Война Ириса и Розы. Расплата за преданность бесплатное чтение

Глава 1

Мое имя Ижени де Баккард. Сегодня моя свадьба. А вообще-то не так давно у меня были именины. Я попросила у родителей музыкальную шкатулку в подарок на семнадцатилетие. Но они почему-то решили подарить мне мужа. До сих пор не знаю, рада я или нет. Все-таки шкатулка была прелесть как хороша. С серебряными тонкими фигурками, танцующими под мою любимую мелодию, с алмазной гравировкой в виде полумесяца, со звездами из янтаря. Что же до нового мужа… Я его еще не видела и не могу сказать ничего определенного.

В 1504 году от падения звезды Калерия страдала от последствий тайной гражданской войны. Иначе не назвать то состояние, в котором, при всем спокойствии в государстве, каждый его житель от крестьянина до сюзерена занимал одну из двух сторон. И каждый не мог угадать, на чьей стороне окажется его друг, знакомый, отец или брат, когда придет время встать на защиту своей правды. А правда такова: с одной стороны – король Магнус Тринадцатый, получивший престол по праву первородства от своего отца-короля, добродушный и мягкий правитель, о котором никто ничего не слышал кроме новости о восшествии на престол. С другой – его родной брат, принц Карлос, амбициозный и решительный, воин и удачливый полководец. Он так щедро платил своим людям и так жестоко карал предателей, что половина подданных его боготворила, а половина ненавидела. Зато имя его было у всех на устах.

Гербом правящей династии Арку считался фиолетовый ирис. Цветок изображался на всех щитах воинов короля и на полотнах в тронном зале. Принц Карлос, словно бы противопоставляя себя брату, носил свой собственный герб, принадлежащий ему по праву владения землями Вилон. Герб Вилонского герцогства – три красные розы, образующие своими бутонами одно сердце. Так, соперничество двух сыновей покойного короля за глаза прозвали войной ириса и розы.

***

Ижени сидела во главе стола на свадебном пиру в свою честь. Она не могла поднять взгляда, не могла даже увидеть того, что происходит вокруг. Перед глазами стояла пелена и только полутемные фигуры двигались по залу туда-сюда, что-то говорили, танцевали, ели, пили и хохотали в голос. Нет, это не вовсе не сравнение. На ее лицо действительно была наброшена вуаль из плотного темно-красного шелка. И как бы ей не хотелось отбросить ее и взглянуть на торжество, она не могла себе этого позволить. Открыть лицо невесты в день свадьбы мог только ее муж. Но он отчего-то не спешил этого делать. И Ижени сидела в высоком мягком кресле в центре стола, покорно склонив голову и сцепив руки. Все ее существо напряженно замирало в ожидании, а пальцы все крепче сжимались на ладонях. Но ничего нового не происходило, оставалось только продолжать молчать и прислушиваться к разговорам вокруг. А говорили много… Например, о том, что юную Иванжелину Кавелье так поспешно выдали замуж за господина графа, чтобы защитить от злого принца и мести его сторонников. Отец девушки, барон де Фоссе, в свое время перешел на сторону законного короля и теперь опасается за безопасность своей семьи. А граф – человек надежный и преданный короне. Уж он-то позаботится о дочери как нельзя лучше. В свою очередь, невеста тоже не промах. Говорят, она богата как королева и отец не скупился на приданое.

Люди вокруг с таким энтузиазмом обсуждали ее деньги, дорогие наряды и украшения, что Ижени еще ниже склонила голову, скрываясь за спасительной вуалью. Самой ей сейчас казалось, что она совершенно нищая. У нее нет никого и ничего на свете. Родные и друзья живут за тысячу верст от этого места. Она одна посреди огромного зала, набитого людьми, которых она едва знает. И своего нового мужа она никогда прежде не видела. Все, что у нее было сейчас при себе – это одно единственное имя – Реджис, граф де Баккард.

Кто-то слегка коснулся края шелковой ткани и чуть откинул вуаль. Ижени подняла испуганные глаза. Служанка Авелин заглядывала ей в лицо и ободряюще улыбалась.

– Не бойтесь, мадам, граф уже на пути сюда. Он непременно появится и совсем скоро.

С этой бойкой и веселой девушкой Ижени познакомилась только на днях, в новом доме, но уже почему-то привыкла к ее постоянному присутствию и начинала беспокоиться, когда Авелин долго не появлялась и ничего не болтала со своей добродушной улыбкой на губах. Но на этот раз слова прислуги ее не ободрили, и гнетущее волнение продолжало пожирать ее изнутри.

– Ты уже второй или третий час повторяешь, что он на пути сюда. – недовольно прошептала Ижени. – Что это за человек, который опаздывает на собственную свадьбу?

– Терпения, графиня. Его Сиятельство задержали важные дела в столице. Он не успел прибыть вовремя вот и все. Увидите, еще часик или около того…

При этих словах Ижени поморщилась. Похоже, ждать еще долго.

– Я сейчас лишусь чувств от беспокойства. Ты хоть скажи, каков он из себя?

– Я говорила Вам уже, нечего тут рассказывать. Обычный мужчина, не хуже других.

– Он молод или стар?

– Для вас, юных барышень, любой, кто дольше пяти лет служил в войсках уже старик. А если еще и со шрамами, то все… чудовище, не иначе.

– Чудовище?

В голосе Ижени уже слышались высокие нотки всхлипывания, но она мужественно держалась.

– Шрамов я не боюсь. – сказала она твердо. – У меня у самой есть один, на лбу.

– Правда? – удивилась горничная. – А я и не заметила.

– Он довольно высоко у виска, я всегда закрываю его прядью волос, когда делаю прически, потому другие и не видят.

– И как же Вас угораздило пораниться? Простите мое любопытство, мадам.

– Не помню. – ответила Ижени. – Он у меня давно. Матушка говорит, в детстве я ее не слушалась, убегала гулять в сад, играла там с детьми прислуги, залезала в кусты и на деревья. С одного такого дерева я и свалилась однажды.

Авелин покачала головой.

– Этак и разбиться можно было. Вы благородные барышни – такие хрупкие. Чуть ударитесь и сразу синяки и кровь. Ветер подует и тут же горячка. За вами глаз да глаз.

– Ну как видишь не разбилась.

Ижени поняла, что служанка отвлекает ее от куда более важной темы и поспешила вернуться к ней.

– Больше ничего не добавишь про господина графа? Расскажи хоть, что он за человек.

– Он преданный слуга короля, как Вам известно, мадам.

– Да, но… каков его характер? Что он любит делать?

– Он всегда занят службой, выполняет поручения из столицы.

– Он добр к людям?

– Если люди ему не враги, то… В прочем, его секретарь как-то забыл отправить бумагу. Так мы думали он его на месте затопчет. Ох, если б у Его Сиятельства под рукой оказался пистолет, бедолагу было бы не спасти… К счастью, все оружие было отдано на чистку оружейнику. Видимо, бумага очень важная была. Я, кстати, господина секретаря после этого не видела. Не знаю, как он.

– Важный документ, говоришь…?

Ижени прикусила губу. Она бы расплакалась сейчас, но ее так трясло от волнения, что слезы не шли, а стояли в горле.

Авелин как будто заметила это и заботливо засуетилась, подсовывая ей в руки бокал вина.

– Выпейте, мадам. Станет легче. Не надо так волноваться. Вот увидите, сейчас господин граф вернется и все будет прекрасно.

– Не хочу.

Ижени поставила бокал. У нее руки тряслись, и она боялась пролить его содержимое на себя. Что может быть хуже, если сегодня она не только разочаруется в человеке, с которым теперь связана на всю жизнь, но и испортит прекрасный свадебный наряд с отделкой из лучших кружев по последней столичной моде.

Пару дней назад она приехала в замок Манже в сопровождении всего только кучера и вороха сундуков и свертков. Ее вещи вытаскивали из повозок и заносили внутрь длинной вереницей, которая, казалось, никогда не прервется: сундуки с шелками, бархатом и атласом. Золотые серьги, броши и браслеты. Колье с изумрудами – подарок отца. Любимые платья и с десяток новых, сотни шалей, платков, перчаток, лент. И это не говоря уже о книгах, которые она пожелала взять с собой. Ей выделили лучшую комнату. Прекрасные апартаменты в прекрасном замке всего в пол дня пути от столицы Фиале. Она часто будет гостить в городе и танцевать на балах, так говорила ей матушка. Графа де Баккарда она назвала прекрасной партией и только попросила Ижени как можно чаще писать о ее жизни в замке, чтобы она не волновалась. Попросила рассказывать ей обо всем – встречах, приемах, поездках и даже разговорах, какие она услышит. Так она надеялась не ощутить горечи расставания. Ижени обещала писать часто. Но в первый же день поняла, что рассказать ей не о чем. Ей хотелось бы порадовать мать хорошими новостями о знакомстве с женихом. Уверить ее, что они друг другу понравились и во всю готовятся к свадьбе. Но увы. В Манже ее окружали только слуги. Сам хозяин дома был в отъезде и обещал вернуться к началу праздника. Ижени надеялась по крайней мере разыскать здесь его портрет. Но и это ей не удалось. Последнее изображение графа было сделано художником в то время, когда ему исполнилось двенадцать лет, и с портрета на нее смотрел милый мальчик-подросток в синем костюмчике и с любимой собакой, которую он держал за ошейник. Ижени повременила с письмом. Решила подождать. В конце концов, рано или поздно он приедет. Не бросит же он свою жену одну в собственном замке? По бумагам брак уже был заключен. Договор подписал отец невесты и сама Ижени незадолго до отъезда. И при этом присутствовал представитель графа, поставивший подпись за него. От религиозной церемонии с участием священника граф отказался, сославшись на то, что не верит ни в богов ни в священников. Никто не стал перечить ему. В Калерии любой брак, заключенный в присутствии свидетелей, считался законным и обладал равной силой. Поэтому все, что оставалось сделать, это как следует отметить свадьбу пышным торжеством в доме молодых. Что и было организовано немедленно. Однако, пока невеста находилась в замке, подбирала наряды и мерила золотые драгоценности, привезенные из дома, жениха что-то задержало на его пути, от чего время всех торжеств и поздравлений девушка провела в одиночестве и ужасном волнении.

Время издевалось над графиней де Баккард. Оно сегодня длилось бесконечно долго, съедая без остатка крупицы ее терпения. Ну когда же он приедет? Каким человеком он окажется? Чего ей ждать от этого союза, счастья и горьких слез? А вдруг он на самом деле зол как разъяренный медведь? А еще бессердечный, эгоистичный и жестокий. Никто ведь не сказал, что это не так. Никто не сказал вообще ничего, что могло бы успокоить ее. Вдруг он дряхлый старик, уродливый и страшный как лесной дух из ее книги. Или даже еще страшнее. Может поэтому в замке и нет его портретов? Кто бы захотел изобразить этакое чудовище? Она сглотнула ком в горле. Пожалуй, еще чуть-чуть и ей действительно станет нехорошо. Ижени почувствовала, как холодный пот выступил по всему тему, особенно на лице, закрытым тканью. И когда заботливая Авелин снова предложила ей вина, все же выпила несколько глотков.

– Надо выпить все, госпожа графиня. Вот увидите, Вы сразу успокоитесь и перестанете так трястись от холода. У вас руки ледяные.

– Мне не холодно.

Ижени допила бокал до конца, аккуратно придерживая вуаль.

– Какое горькое. И такой странный вкус.

Авелин усмехнулась.

– Можно подумать Вы часто пили вино, госпожа. И знаете какое оно бывает на вкус.

– Нет. Прежде никогда. – призналась Ижени.

Вообще-то отец учил ее никогда ничего не пить из рук незнакомцев. Она клятвенно обещала. Но сейчас об этом как-то не подумала. Да и могло ли ей прийти в голову, что горничная в доме ее нового мужа захочет извести ее прямо во время свадьбы? Ижени отбросила мысли о ядах и угрозах и снова погрузилась в свои переживания.

Под звон веселой музыки и в шуме, царившем за столом, сначала никто и не заметил, как дверь зала раскрылась. Никто не обратил внимания на вошедшего человека. Ижени по-прежнему сидела неподвижно, видя перед собой лишь серую пелену и неясные очертания зала. Рядом с ней кто-то со скрежетом отодвинул стулья.

– За прекрасную невесту, за графиню де Баккард!

Несколько человек подняли бокалы. Кто-то ударил их друг о друга. Ижени вздрогнула. В ее темноте каждый звук казался ей таким громким, точно у самого уха. Еще через секунду кто-то все же повернул голову и прокричал:

– Смотрите, а вот и Его Сиятельство пожаловали! Ура жениху!

Ижени вздрогнула снова и даже не заметила насмешку в этом пьяном голосе. Она вся обратилась в слух, пытаясь различить шаги. Но ничего не слышала. Она вглядывалась в серую мглу. Но ничего не видела кроме едва различимой фигуры, приближающейся к ней. Все ближе и ближе. Фигура перекрыла свет ближайшего канделябра, наклонилась. Прикосновение руки к ткани на ее лице. И долгожданная свобода. В ту же секунду она ощутила приятный ветерок на своих щеках, а в глаза ударил яркий свет огней. Но она не зажмурилась, а наоборот сильнее открыла их и судорожно вздохнула.

– Ах, это Вы, Габриэль… – прошептала она, глядя на улыбающееся лицо некого господина.

Именно он поставил подпись в брачном договоре несколько недель назад, когда Ижени была еще дома. Там они и познакомились. И, как заметил молодой человек, раз уж они теперь женаты, то она может называть его по имени. Ижени рассмеялась и согласилась на это. Только теперь ей было вовсе не до смеха. Ведь перед ней всего лишь доверенное лицо графа, Габриэль Англад, а вовсе не он сам. И с какой стати он снял с нее вуаль? А Габриэль действительно откинул красную ткань назад, освобождая ее лицо, и учтиво поклонился.

– Где граф де Баккард? – более строгим голосом спросила Ижени. Брови ее сами собой недовольно сдвинулись.

– Прошу прощения, мадам. Мы с графом только что вернулись из Фиале. Дорога была утомительной для него. Он не пожелал присутствовать на торжестве. Надеюсь, на Ваше снисхождение.

Ижени почувствовала, как с каждым словом внутри закипают все те слезы, которые она проглотила за последние сутки. Она прислушивалась к любому звуку, она умирала от волнения, она едва не теряла сознание каждые несколько часов. Провела в одиночестве и темноте весь свадебный пир и ни разу не подняла вуали. Разве теперь она не заслужила хоть малейшей минуты спокойствия? Хотя бы на миг? Глаза ее заискрились на свету, когда она повысила голос:

– Дорога была ему утомительной?! Так передайте же ему, что я не намерена больше…

– Вот и прекрасно, мадам! – бесцеремонно перебила ее Авелин. – Как хорошо, что граф наконец-то вернулся домой, сударь. – она поклонилась Габриэлю. – Госпожа графиня, как видите, тоже очень утомилась на торжестве. Не лучше ли Вам отдохнуть, мадам? Мы можем уйти прямо сейчас. И Вы наконец-то встретитесь со своим супругом, как и хотели.

Ижени медленно остывала. Все же хорошо, что наглая девица ее прервала. А то она, пожалуй, от волнения наговорила бы чего-нибудь лишнего. А матушка учила всегда улыбаться и держать язык за зубами. Следуя этому наставлению, графиня де Баккард вымученно улыбнулась Габриэлю и произнесла спокойно:

– Благодарю Вас за вести. В таком случае передайте моему супругу, что я не буду настаивать на его присутствии здесь, раз уж таково его желание. И сама немедленно покину пир, чтобы встретиться с ним. Надеюсь, он не лишит меня радости долгожданного знакомства?

– Конечно, мадам. Все будет, как Вы пожелаете. Его Сиятельство с тем же нетерпением ждет встречи с Вами.

Габриэль удалился, исполняя поручение графини.

– Что-то не похоже. – прошептала в ответ Ижени. – Даже не появился на свадебном пиру. Все наверняка посмеиваются надо мной. Какой отвратительный день…

Она поднялась из-за стола и медленным шагом пересекла зал. За ней следом семенила Авелин, улыбаясь удачному завершению праздника. Уж лучше так, чем если бы граф вовсе не приехал, а эта хлипенькая барышня рухнула в обморок прямо посреди зала. Она и без того вся позеленела от волнения. Виданое ли дело, жена на свадьбе без мужа…

Ижени поклонилась гостям и теперь шла все дальше и дальше, удаляясь из зала. Тяжелый шлейф пышного платья из серебристого атласа волочился по полу пока Авелин не догадалась приподнять его. Они молчали всю дорогу до покоев графини. Ижени не прекращала думать о том, каким окажется ее муж и едва сдерживала слезы. В какой-то момент ей пришлось задержать дыхание, чтобы не дать им вырваться наружу в виде горького вздоха. Может он и правда так страшен, что не желает не только рисовать своих портретов, но и вообще показываться на людях? Может спросить об этом служанку напрямую? Хотя, лучше не надо… Если она подтвердит опасения, Ижени уже не дойдет до своих покоев, а упадет на месте.

Двери закрыты, свечи потушены. При свете одного единственного канделябра, Авелин и другая прислуга расстегивали ее платье и вынимали шпильки из прически, распуская ее волосы. Ижени с горечью наблюдала за процессом в зеркале. Она так старалась нарядиться к празднику. Хотела понравиться жениху. Придумывала фасон платья, подбирала прическу и украшения за несколько дней. Ну и для кого была вся эта красота? Некому было ее оценить. Платье было убрано в сундук, драгоценности в шкатулку, а прическа разделана на десятки маленьких кудряшек, которые теперь болтаются по плечам. И даже красивая рубашка и вышитый золотом халат не утешают ее. Ижени с ужасом смотрела на себя в зеркало. Служанки убирали вещи, Авелин расчесывала ее волосы и по-прежнему улыбалась.

– Какая вы красавица, графиня. Его Сиятельству повезло с такой женой.

Ижени не знала точно, красавица она или нет. Матушка всегда говорила, что она хорошенькая. Но никто не может сказать толком, что это значит. Является ли это вообще комплементом или просто утешением, для тех, кого красавицей назвать язык не поворачивается.

Авелин положила щетку и красиво разложила пряди волос по плечам. Затем еще раз осмотрела госпожу с головы до ног и, оставшись довольна, больше ничего не стала предпринимать. Прислуга покидала комнату. Авелин тоже взяла канделябр и направилась к выходу. Ижени застыла от страха. Было тяжело наблюдать за тем, как все оставляют ее одну, наедине со своими тревогами. А она до сих пор не знает, чего ждать. В добавок они выносят с собой весь свет. А последний зажженный канделябр в руках у Авелин.

– Доброй ночи, мадам.

– Постой. Разве мне не нужен свет? – с надеждой спросила Ижени.

– Вам не стоит бояться темноты, ведь бы будете не одна. Ваш супруг сейчас придет.

– И вовсе я не боюсь темноты.

Ижени держалась из последних сил, чтобы сохранить спокойствие голоса. Но когда дверь затворилась за служанкой, спокойствия как не бывало. Девушка принялась ходить из стороны в сторону по темной комнате, вновь прислушиваясь к малейшему шороху за дверью. Темнота сегодня тоже над ней издевается. И подсовывает таинственные звуки, о значении которых можно только догадываться. Вот сейчас это ее сердце так громко стучит, что она слышит его биение в ушах или все-таки это шаги по коридору? Ижени не знала ответа. Но сердце уже не билось, а тревожно замерло в ожидании.

– Лишь бы только не чудовище… не злой и не страшный… лишь бы только все это были мои выдумки…

Тишина и темнота.

– Ну подумаешь, не любит портреты. Многие не любят… У меня у самой их всего три или четыре… Ну подумаешь, устал с дороги, не пришел на пир. У нас впереди еще столько праздников. И платье я еще примеряю… Вот завтра же и надену. В честь первого знакомства. – но ободряющие мысли пронеслись быстро и растворились во мгле и страхе. – Только как же я разгляжу его в такой темноте? – с ужасом подумала Ижени. – Ну нельзя было оставить хоть одну свечу? Надеюсь, граф принесет с собой немного огня. Или не принесет… Что если он специально не принесет, чтобы я не смогла увидеть его лицо? Что если он так уродлив, что не хочет, чтобы я видела его…

Шаги в соседней комнате. Ижени замерла и вцепилась пальцами в пояс от халата. Шаги приближаются. Тяжелые, от сапог. Точно не туфли служанки. Ижени ахнула от испуга, метнулась к темной стене и спряталась за край тяжелого балдахина. Оттуда она с опаской поглядывала на дверь. А вообще-то отец говорил ей никого не бояться… И прямо смотреть в глаза своим врагам, не выдавая страха. Но легко ему говорить. Он-то не заперт в темной комнате в ожидании неизвестного чудовища.

Полоска света под дверью. Что ж, так уже лучше. По крайней мере, последнюю версию с огнем можно откинуть. Ижени взяла себя в руки и вышла на середину комнаты, едва слышно ступая по ковру на носочках.

Твердый шаг у самого порога, звук с которым дергают ручку. Ижени уже ничего не чувствовала, включая руки и ноги, только не моргая смотрела на дверь.

Скрип старинных дверных петель, свет нескольких свечей врывается в комнату. Темная фигура у порога, а в руках у нее золотой канделябр. Фигура переступает через порог, и свет от канделябра падает на лицо незнакомца. Ижени широко раскрывает глаза. От ужаса у нее перехватывает дыхание. Перед ней низенький худой старичок с длинными серебристыми патлами волос до плеч. Лицо его угрюмое и сморщенное, нос длинный и кривой, а подбородок рассекает ужасного вида шрам с запекшейся кровью. Старичок злобно зыркнул на нее парой черных глаз, которые угрожающе сверкнули при свете свечей. Ижени ахнула от испуга, хотела сделать шаг назад, но ноги больше не держали ее. Тошнота подступила к горлу, комната закружилась как в темном и мрачном водовороте, и она упала без чувств на ковер. Больше она ничего не помнила. В это время часы в большом зале пробили полночь и тяжелый день закончился.

***

Как кружится голова. При любой попытке открыть глаза ее начинало тошнить от того, как быстро вращается комната. Но открыть глаза было нужно, иначе не разглядеть, что здесь такое происходит. Ижени глубоко вздохнула и постаралась сфокусировать взгляд. Только теперь она увидела полутемные очертания спальни, краешек балдахина на противоположном конце кровати и человека, чье лицо и черные пряди волос освещал желтый свет канделябра. Свечи стояли рядом на комоде. А незнакомец сидел на стуле у изголовья кровати и внимательно смотрел на нее спокойным и уставшим взглядом. Не старик, без единого шрама на лице, с очень приятным и довольно приветливым взглядом светло серых глаз из-под темных ресниц.

Ижени также спокойно смотрела на него. Ей было так хорошо и удобно лежать на мягкой подушке, что она даже не пыталась шевелиться. Но затем сознание вернулось к ней и в глазах отразился испуг и непонимание. Она шевельнулась, поняла, что снова может чувствовать руки и ноги и быстро привстала на постели. В этот момент таинственный незнакомец заговорил с ней:

– Надеюсь, Вам лучше, мадам. Может быть, позвать слуг или врача?

– Н-нет, не нужно. – Ижени поняла, что и голос вернулся к ней, хоть и звучал он немного хрипло.

– Давайте я принесу Вам воды. – учтиво предложил мужчина.

– Нет, благодарю. Однако… Что-то я совсем ничего не понимаю. Что произошло? Кто Вы?

Она вопросительно смотрела на незнакомца, ожидая ответа. И тот ответил, как ни в чем не бывало.

– Понимаю, мы еще не были представлены друг другу. Мое имя – Реджис де Баккард. Добро пожаловать в Манже, графиня. Теперь я могу Вам это сказать.

Он наклонил голову, приветствуя ее. Ижени все еще смотрела на него непонимающе и озадаченно.

– Вы – граф де Баккард?

– Именно.

– Тот самый? Не какой-нибудь другой?

– Другого и нет. Что Вы имеете в виду, мадам?

– То есть – Вы мой муж?

– Получается, что так. Если, конечно, Вы та самая Иванжелина Кавелье, дочь барона де Фоссе, которая приехала сюда с севера и с которой мой поверенный подписал договор о браке.

– Да, это я. Конечно, это я…

Ижени вдруг почувствовала такое огромное облегчение, что язык заплетался, и она едва выговаривала слова.

– Я так рада видеть Вас, граф… Но как же… Кто был тот страшный человек, которого я видела в дверях? Неужели мне все это просто почудилось?

При всей своей серьезности Реджис де Баккард позволил себе слегка усмехнуться, услышав это заявление.

– Ну не такой уж и страшный, думаю. Это мой слуга, Роберт. Просто он сегодня не в форме, тоже устал от долгой дороги. А шрам получил недавно в конюшне. Новая лошадь разошлась не на шутку. Я просил его принести Вам свет, прислуга говорит, Вы боитесь темноты. Но видимо старых седых лакеев со шрамами Вы опасаетесь намного больше. Прошу извинить меня за доставленные неудобства, графиня.

Ижени смотрела, как учтиво он склоняет темную голову, слушала его приятный спокойный голос, что так вежливо обращался к ней, любовалась прекрасным глубоким взглядом серых глаз. Она никогда в жизни не испытывала такого облегчения.

– Так это всего лишь слуга… И я все это время ждала вас… Только Вас… Какое счастье…

Она наконец-то облегченно выдохнула, и на лице ее засверкала улыбка. И не просто улыбка, в порыве радости ей хотелось смеяться. Смех практически душил ее, вырываясь наружу, как когда-то пытались вырваться слезы. Ижени не сдержала его, засмеялась, прикрывая лицо рукой. Одновременно с тем ей не хватало воздуха, и она едва могла дышать. Но ей было так хорошо при мысли, что все страхи наконец позади, что она не обращала на это внимания. Пока голова вновь не закружилась, и она не почувствовала себя совсем плохо. Ижени поспешно спрыгнула с постели на пол, прикрывая лицо ладонью.

– Прошу меня извинить.

С этими словами она скрылась в соседней комнате. Граф проводил ее обеспокоенным взглядом, раздумывая как ему быть. Однако через несколько минут она вернулась и снова присела на кровать, удобно устроившись на подушке.

– Это все то странное вино. – сказала она с виноватой улыбкой. – Я ничего не ела целый день, не нужно было пить его. Но Авелин сказала, оно поможет от волнения.

– И Вы все же выпили? – поинтересовался граф.

– Да, к сожалению. Может потому мне и стало так плохо.

– Что ж, я полагаю, мне следует уйти сейчас и позволить Вам отдохнуть. День выдался тяжелый.

Ижени испуганно схватилась за его руку. Она сама не ожидала от себя этого жеста. Но ей показалось, что если сейчас он вдруг уйдет, то снова куда-то исчезнет, растворится в ее сознании, точно его никогда и не было, и все ее страхи, от которых она минуту назад избавилась вернутся к ней с новой силой.

– Нет, прошу Вас, не уходите. Не оставляйте меня одну. Снова.

– Но Вы не здоровы, Вам нужен отдых.

– Я в полном порядке. И теперь прекрасно себя чувствую. А если Вы уйдете, я буду думать, что все это мне почудилось или приснилось. А это ведь не так. Скажите, Вы ведь и правда – он? И это встречи с Вами я ждала все эти долгие дни после подписания договора? К Вам я ехала в такую даль, с окраины до самой столицы, без родных, без прислуги, оставив всех друзей и знакомых? Это Вы мой муж – граф де Баккард?

– Да, это я. Вы можете быть спокойны. Вам не почудилось.

– И Вы останетесь?

– Останусь, если таково Ваше желание, графиня.

Ижени улыбнулась, испытав очередное облегчение. Он не уйдет. Они всегда будут вместе. Кажется, он прекрасный человек. Они непременно будут счастливы. Она любовалась им в тот момент, когда он встал и подошел к комоду, на котором стоял горящий канделябр. В эти минуты ей казалось, что они уже встречались прежде. Где-то в ее мечтах. Оставалось лишь отыскать друг друга в реальности, что и случилось сегодня. Она почувствовала себя по-настоящему счастливой и, не таясь, сказала об этом.

– Я так рада, что мы наконец-то встретились, граф.

А Реджис де Баккард ничего не сказал. Просто наклонился и задул свечи.

Глава 2

Мама учила меня не поверять своих секретов никому, даже бумаге и перу. И потому я решила сжечь этот блокнот. Сразу после того, как закончится его последний лист. В новом доме я порой чувствую себя такой одинокой, что рада любому собеседнику. Будь это даже молчаливая страница. По крайней мере, от страницы знаешь, чего ожидать. Чернила и буквы не покинут своих строк и не бросятся наутек, оставив меня в недоумении…

Вот уже десять лет противостояние между потомками династии Арку осложнялось тем, что двое братьев имели равные причины взойти на трон. Магнус был старшим в роду, однако не имел наследников. А Карлос был моложе, но уже обзавелся семьей, двумя сыновьями и дочерью. И произошло это так быстро, что многие обвиняли его в колдовстве или подмене младенцев. В то же самое время сторонники принца распускали слухи о том, что король бездетен, поскольку его правление не угодно богам. Дворцовые сплетники могли спорить на этот счет бесконечно и довольно тихо, чтобы это не нарушало видимости порядка. Но никто из них не мог знать правды.

***

«Кааар!». Звук такой протяжный и неприятный. Ижени раскрыла глаза и привстала. Ее разбудил крик ворона. И несколько секунд она осматривалась, просыпаясь и приходя в себя. Вчерашняя зловещая комната ярко освещалась лучами дневного солнца и казалась совершенно приветливой и безобидной. Ижени первый раз ночевала здесь, ведь по приезде ее поселили в гостевую комнату, чтобы успеть закончить начатую генеральную уборку. Теперь она видела, что на стенах пестрели рисунки в виде желто-синих бутонов ириса. Мебель из лакированного орехового дерева украшалась тонкой резьбой. Все вокруг имело плавные, округлые линии. Даже узоры на дереве – мягкие и без острых углов. Комната не тесная, но не сказать, что очень уж просторная. В ней было все необходимое – не больше не меньше. Ни одной лишней детали. Ижени долго рассматривала высокий комод на витиеватых резных ножках, как будто те были ветвями лозы, те же ветви украшали камин, поднимаясь аккуратными завитками от пола до каминной полки и часов на ней. У окна стоял стол с десятком выдвижных ящиков и блестящими бронзовыми ручками на каждом. У стола стул с высокой спинкой и гербом в виде астры у самого изголовья – пышного цветка с маленькими острыми лепестками. Наконец, она повернула голову, вспомнив все, что было вчера, и обнаружила что соседняя подушка пустует. Реджиса здесь не было. Ижени отнеслась к этому вполне спокойно. Не могло же ей и в самом деле все привидеться? Она пока не сошла с ума. Хотя, после такой веселой свадьбы, до этого было не далеко. И все-таки след от чьей-то головы на подушке и отчетливые воспоминания о прошлой ночи не оставляли сомнений. Он был здесь. Только проснулся раньше и уже ушел.

Ижени спрыгнула с высокой постели, откинув тяжелое темно-зеленое покрывало. Кровать украшалась таким-же плотным балдахином, приятного изумрудного цвета. Несколько секунд осмотревшись, она обнаружила у противоположной стены два широких мягких кресла с темной обивкой и еще один столик. На нем стояла ваза с фруктами.

«О, прекрасно!» – подумала Ижени, и без колебаний пробежала босыми ногами по ковру, чтобы взять первое же яблоко и откусить его. «Однако, нужно бы одеться и позавтракать». С этой целью, она вышла из спальни, попутно натягивая халат, выправляя волосы и периодически откусывая по куску от яблока. Надо признаться, за дверью она ожидала увидеть нечто вроде гостиной с диванами и столиком для игр и чтения. Но вместо этого увидела тесную прихожую, занятую комодами и парой стульев. Вчера вечером было темно и она не могла разглядеть здесь все. Теперь же вдруг обнаружила, что тут нет не только гостиной, но и выхода в другие комнаты, кроме той самой маленькой ванной, устланной белым камнем, которую она вчера нашла в темноте. Ижени торопливо прошла прихожую и выглянула в коридор, чтобы позвать кого-нибудь из прислуги.

Уже через час она полностью одетая и с веселым румянцем на щеках уплетала со стола все, что лежало в тарелках и запивала это кофе. Ей казалось, что она не ела целую вечность и никогда в жизни не чувствовала себя такой голодной. Авелин принесла завтрак прямо в комнату и теперь смотрела на госпожу и улыбалась. Молодая графиня, позабыв обо всех правилах столового этикета, ела быстро и много и даже позволяла себе разговаривать с набитым ртом.

– Авелин, почему тут нет еще одной комнаты? – спросила она, откусывая большой кусок булочки с джемом. – Я думала у меня будет своя гостиная. У мамы была. Она могла принимать там других дам и пить с ними чай или кофе. И мы с братом и сестрой играли там, когда она позволяла.

– Эта самые лучшие покои в замке, мадам. Раньше здесь жил господин граф. После тут все переустроили для Вас.

Ижени продолжала жевать и с интересом смотреть на служанку.

– А он сейчас у себя?

– Да, в своем кабинете, как и обычно. Занимается перепиской.

– А где теперь его покои?

– В том же месте, только этажом ниже. Там еще немного мрачновато. Не закончили с освещением и новыми обоями. Старые, темно-коричневого цвета, уже не годятся, да и узоры совсем выцвели.

– Кажется, я прибыла не вовремя. Зачем было так торопиться со свадьбой?

– Таково было желание хозяина, мадам.

– Странно…

Ижени доела завтрак, и Авелин стала собирать тарелки, аккуратно укладывая их на широкий поднос. Графиня де Баккард сидела в кресле и внимательно наблюдала за ней.

– Я видела много прислуги внизу. И вчера ночью мне помогали еще несколько девушек. А сегодня только ты пришла. Все заняты какой-то работой?

– О, нет, мадам. Ничего особенного. Просто его сиятельство поручил мне заботиться о Вас.

– Не пойми меня неправильно, не хочу обидеть тебя. Но разве ты справишься в одиночку?

По-моему, это неразумное решение.

– У нас нет лишней прислуги. Все выполняют четкие обязательства. Меня освободили от уборки комнат, чтобы направить к Вам.

– Если прислуги не хватает, ее всегда можно нанять. Так делали мои родители. Особенно перед торжественными обедами и важными приемами. Какой смысл заставлять людей трудиться свыше их сил, если можно быть более практичным и закончить работу быстрее и лучше.

– Граф не любит большого количества людей в доме. Верно, это связано с его профессией. У нас тут только те, кто служит семье де Баккард много лет.

– И какая у него профессия?

Почему-то никто прежде не упомянул об этом. Как будто ей, как жене, вовсе не обязательно знать такие мелочи.

– Он офицер тайной полиции короля. – ответила Авелин.

Ижени призадумалась.

– Возможно поэтому мне не позволили приехать со своей прислугой. А я все думала, почему так… В дороге было очень тяжело.

– Не волнуйтесь, мадам. Я сумею управиться со всем, чтобы Вы ни приказали.

– Ну да, ну да. Вот сейчас мне нужно уложить волосы. А ты идешь на кухню и должна еще погладить ленты.

– Я потороплюсь.

Авелин громче зазвенела посудой, кое-как умещая ее на подносе. Кажется, придется сходить на кухню не один раз, чтобы унести все.

Ижени снова посмотрела на этот процесс и нетерпеливо встала со своего кресла.

– Ладно. Обойдемся сегодня без прически. Просто расчеши мне волосы и можешь заниматься своими делами. Мне не терпится уже выйти отсюда.

Авелин поспешила выполнить приказ, и Ижени убежала вниз, прихватив с собой лишь носовой платок и нюхательную соль в кармане. Она теперь знает, что умеет падать в обмороки. А значит, как все взрослые дамы, должна носить с собой баночку с солью. Поможет ли это, неизвестно. Но Ижени была довольна собой.

Она побродила по дому и отправилась гулять в сад. Десять часов утра. Ижени позавтракала одна. Погуляла одна. Одна дала распоряжения об обеде. Еще раз спросила у прислуги на предмет присутствия в доме его хозяина. «Он у себя в кабинете». Еще один такой ответ, и она начнет думать, что вчерашняя свадьба была не так и плоха по сравнению с этим утром. Она уже прошлась везде, где могла. В саду поздоровалась с садовником. Тот приветливо улыбался и срезал для нее свежих розовых роз. Целых пол часа Ижени мастерила из них венок. А потом еще столько же гуляла с новым украшением. Все обитатели дома, казалось, были рады ее видеть и ничего не имели против молодой, веселой и очаровательной хозяйки. Все кланялись ей и желали доброго утра. Все, кроме одного единственного человека. Не зная, чем ей еще заняться, Ижени села на подоконник в галерее и уставилась в пол.

– Мама запрещала заходить в кабинет к отцу, когда он там работал. И всегда говорила, что нет ничего хуже, чем отвлекать мужчину от дел. Но что же теперь, целую вечность ждать, пока он оттуда выйдет? Вчера его не было на свадьбе, и он не видел мой прекрасный наряд. А сегодня не увидит еще одно новое платье для прогулок. Я что приехала сюда, чтобы хвастаться нарядами лишь слугам и самой себе перед зеркалом? Это я и дома могла делать.

Ижени встала, ощутив невероятное чувство уверенности в своей правоте.

– Решено. Я иду к нему. Он должен быть рад увидеть меня.

Ровно через две минуты дверь кабинета беззвучно приоткрывается. Реджис де Баккард что-то пишет за столом и не поднимает головы. В комнату заглядывает Ижени. На ней венок из розовых бутонов и розовое платье в тон с пышной юбкой и рукавами фонариками. На лице радостная улыбка, а в глазах озорной блеск. Она юркнула в дверной проем как свежий весенний ветер и на цыпочках подбежала к столу. Видя, что мужчина не услышал ее, она улыбнулась еще шире и закрыла ему глаза ладонями.

– Доброе утро! – услышал граф над своим ухом.

Наконец он повернулся, попутно убирая ее руки со своего лица.

– Ты так много работаешь. Я думала, мы проведем время вместе.

Она продолжала улыбаться, глядя в его глаза, и как будто совсем не замечая каким холодно равнодушным взглядом те отвечали ей.

– Я думала ты спустишься позавтракать со мной. А после мы пойдем гулять.

– Это ни к чему. – ответил граф. – Вы вполне можете обойтись без меня в столовой и в саду.

Ижени резко посерьезнела и убрала руки с его плеч.

– Почему на Вы?

– А Вы хотите как-то иначе?

– Все близкие зовут меня Ижени. И ты тоже можешь.

– Не думаю, что мы настолько «близкие», как Вы выразились.

– Разве… так должно быть?

– А много Вы знаете о том, как должно быть, графиня?

– Вообще-то нет. Но мама рассказывала…

– Наверняка рассказывала что-то очень интересное. Она случайно не просила Вас делиться подробностями своей жизни в ответ?

– Да, конечно. Матушка так переживает о моем отъезде. И очень просила меня писать обо всем, что бы тут не происходило.

– Даже так?

Реджис казался удивленным, услышав ее слова. А Ижени не понимала, почему.

– И Вы намерены писать домой обо всем, что случится?

– Да.

– Как послушная дочь.

– Разве это плохо?

– Ижени, Вы очаровательны.

Девушка, получив комплемент, сказанный сомнительным тоном, отнеслась к нему еще более настороженно и ничего не ответила. Граф встал из-за стола, оставляя бумаги и задвигая за собой стул.

– Сейчас я действительно должен прогуляться. Но один и в тишине. Вы же можете делать, что пожелаете. Я ни в чем Вас не ограничиваю. Замок полностью в Вашем распоряжении и лошади тоже. Надеюсь, Вы найдете себе занятие по душе. Всего доброго.

Он вышел, а Ижени застыла на месте, ничего не понимая в происходящем. Куда-то улетучилось ее веселое настроение и радужные планы на счастливый день.

– Вот о таком мне никто не говорил… – прошептала она и оглядела комнату испуганным взглядом, как будто ища спасительную мысль. В данный момент она настолько ничего не понимала, что не могла даже толком понять, что именно ее удивило. Просто она совсем не так представляла их первый день в качестве мужа и жены. Да что говорить. Она все не так представляла, начиная от объявления о помолвке накануне дня ее рождения, когда она намеревалась просто получить свой подарок и поесть вкусных пирожных, и заканчивая знакомством с женихом, которое состоялось в аккурат после того, как она упала в обморок при виде страшилы-лакея, а потом ее стошнило от противного горького вина.

– Все должно быть совсем не так… он должен был… вести себя иначе.

Ижени все еще взволнованно смотрела по сторонам, как вдруг на глаза ей попался листок, оставленный графом на столе. На нем что-то было написано длинными наклонными буквами. Ижени подошла поближе и пригляделась. Почерк трудно было разобрать, хотя он и выглядел ровным и аккуратным. Ижени взяла листок и прищурилась.

– Уважаемый господин какой-то, спешу сообщить Вам, что принимаю Ваше приглашение присутствовать… присутствовать… Уф. Ничего не разобрать. Его куда-то пригласили? Он уезжает по делам? Наверное, снова оставит меня одну. И зачем только жениться, если у тебя на уме одна работа?

Ижени нахмурилась и кинула листок на стол более резким движением, чем делала это обыкновенно. Она уже хотела презрительно отвернуться, но услышала глухой стук. Край листа задел перо, уложенное на баночке с чернилами, то перевернулось и упало на листок, оставив за собой маленькую черную кляксу. Ижени испугалась, поспешила убрать грязное перо и случайно задела рукой баночку. Та со стуком опрокинулась на стол и залила чернилами весь лист от края до края.

– О нет…

Девушка испуганно одернула руки, боясь испачкать и их тоже. Теперь в ее глазах отразилась еще большая паника. Она смотрела на залитый листок и хотела заплакать, но от страха не могла.

– Что там было с секретарем, который забыл отправить бумагу… Кажется его больше никто не видел.

У нее внутри все похолодело от ожидания чего-то ужасного. Лишь через пару секунд она медленно сообразила, что хорошо бы уйти отсюда поскорее, раз скрыть улики точно не получится. И только она об этом подумала, как раздались шаги за дверью. Ижени резко развернулась, закрывая собой стол, дверь раскрылась и вошел граф де Баккард. Он даже не удивился при виде нее, хотя изобразил удивление.

– Вы все еще здесь? А я вот забыл шпагу.

– Пистолеты теперь не на чистке у оружейника? – запинаясь спросила Ижени.

– Нет, они все тут. А что, они Вам нужны? Хотите кого-то пристрелить?

– Нет… Я просто спросила.

Он прошел мимо стола, взял шпагу с крышки сундука и, шагнув в обратном направлении, заметил, что Ижени тоже сделала шаг, закрывая от него стол с другого края. Он остановился.

– Ах да, письмо уже закончено. Нужно его отправить. Наш посыльный как раз проснулся только что. После вчерашнего праздника.

Он приблизился к столу, намереваясь забрать листок, а Ижени не сдвинулась с места, мешая ему пройти. Ноги ее дрожали и голос сбивался.

– Может… не сейчас? Пускай посыльный отдохнет немного.

– Глупости. Если не отправить всех на работу сейчас, то через пару минут в нижнем зале снова будет пир в честь молодоженов. Так что пускай едет.

Граф даже протянул руку, чтобы взять письмо, но Ижени и теперь не подвинулась, мешая ему это сделать.

– Я сама отправлю. А Вы идите и отдохните. Все утро в делах. И не выходили ни разу.

– Ну что Вы, разве я стану утруждать Вас, графиня. Не беспокойтесь, сделаю все сам.

– Нет, не стоит.

– В чем дело?

Он наконец преодолел баррикаду из ее пышного розового наряда, обошел стол и увидел залитый чернилами лист. Ижени отбежала в сторону и встала за спинкой стула, как будто та была крепостной стеной.

– Я случайно. Я не хотела, чтобы так вышло.

Несколько секунд Реджис смотрел на чернильную лужу. Несколько секунд Ижени не дышала, следя за ним взглядом и готовясь к приступу гнева. Она по себе знала, что хорошего не жди. Когда ее отец злился, матери и слугам, конечно, не доставалось. Но вещи могли летать в разные стороны, так что успевай убежать подальше и закрыть уши, чтоб не слышать звона разбитого хрусталя. С этой мыслью графиня поглядывала на хрустальную вазу с краю стола и на тяжелый табурет рядом. Наконец, граф поднял глаза и посмотрел в ее бледное лицо прежним ничего не выражающим взглядом.

– Ну ладно. Напишу новое. – сказал он и как ни в чем не бывало направился дальше к двери.

Ижени облегченно выдохнула и проводила его взглядом. Немного сбитая с толку, она до самого вечера мало говорила и почти ничего не делала. Авелин предлагала ей покататься верхом в такую хорошую погоду, но Ижени отказывалась, продолжая сидеть в кресле в своей спальне, которое она попросила переставить к камину, и пялиться на пожелтевшую страницу книги. Она почти не понимала, что читает, и думала лишь о том, как понимать происходящее в ее жизни. К концу дня, она пришла к выводу, что все, что сегодня было, это одно большое неприятное недоразумение и завтра все непременно наладится. Вернее, наладится уже сегодня, когда она пойдет к нему и пожелает доброй ночи. Быть может, с утра он был в плохом настроении. А вечером после хорошего ужина чувствует себя намного лучше. Ижени всегда просила у отца подарков и всего, чего хотела, только вечером после ужина. Тот ни разу еще ей не отказал. И платье из розового фианийского шелка тому свидетель. Такой окрас ткани трудно разыскать в Калерии, и многие модницы просто мечтают завладеть хоть одним отрезом. А юной Ижени Кавелье он достался через две недели после того, как она сказала: «Отец, я бы так хотела (далее следует нужное название). Можно?». Еще через три дня пошили платье и теперь она надевала его лишь по особым случаям. Таким, как сегодня.

– А может быть, первый вариант был лучше. – сказала Ижени самой себе и захлопнула книгу.

Она уже ничего не могла разглядеть в вечернем полумраке.

– Надену вчерашнее платье со свадьбы, как я и собиралась. Пусть посмотрит, ведь он его еще не видел. Это будет хороший предлог, чтобы зайти к нему, раз уж он сам не пришел.

Ижени так и сделала. Она переоделась в свой роскошный свадебный наряд и не обращая внимания на Авелин, советовавшую ей ложиться спать и ни о чем не беспокоиться, она побеспокоилась. И спустилась на этаж ниже в темный коридор, держа при себе единственную свечу на подставке. Слабый огонек освещал стены, украшенные кое-где деревянными резными панелями. Ижени прошла по черно-белой плитке до конца коридора и вздрогнула, встретив у входа в покои того самого слугу Роберта – старика со шрамом. Ей все еще было не по себе при виде него, хотя она уже не боялась. Старик тоже не был особо рад ее видеть, и в его глазах при свете огонька блеснуло недовольство.

– Мадам заблудилась? – пробормотал он ворчливым голосом.

– Нет, я… – Ижени сглотнула ком в горле. – Могу я видеть господина графа?

И с какой стати она спрашивает разрешения у слуги? Ижени опустила глаза. У нее было такое чувство, что сейчас этот старик отругает ее за то, что она вышла из своей комнаты таким поздним вечером и отправит ее обратно.

– Граф уже спит. – проскрипел недовольный голос. – И Вам следовало бы…

Минутку. Что-то здесь не так.

– Но я вижу свет под дверью. – сказала Ижени, заглядывая за костлявое плечо старика.

– Это огонь в камине. – небрежно бросил тот.

Ижени поморщилась.

– Но я была там сегодня. Свет идет из кабинета. А вовсе не из спальни. А в кабинете камина нет. Следовательно, граф еще там и работает.

– Вот именно. – бесцеремонно отозвался слуга. – Нечего бродить тут и отвлекать хозяина. Он и без того ночами не спит. В последнее время много худых людей развелось, что замышляют против него и короля.

– И что же он делает?

– Он обязан организовать слежку за каждым, кто под подозрением у полиции короля. И должен ежедневно прочитывать все донесения и выстраивать дальнейшие планы. Все это, чтоб не допустить угрозы жизни Его Величества короля Магнуса.

– Это все прекрасно. Однако это не мешает мне пройти и пожелать ему доброй ночи.

Ижени неожиданно вспомнила, что она не обязана подчиняться требованиям старика-лакея и это придало ей смелости. Но старик почему-то был уверен, что она абсолютно не права.

– Сейчас Вам нечего там делать. Граф не посылал за Вами. И просил не беспокоить его.

– Я хозяйка этого дома. И буду ходить там, где хочу. Отойди в сторону. Или позови графа, пускай сам скажет, что я не могу войти. Тогда это будет достаточной причиной для того, чтобы развернуться и уйти.

На удивление ее уверенные слова возымели свое действие, и старик нехотя отошел, освобождая ей путь к двери. При этом он недовольно скривил рот и что-то едва слышно бормотал.

– Проходите, мадам.

Ижени гордо вскинула голову, почувствовав себя наконец начальником, а не подчиненным. Смело дернула дверную ручку и переступила через порог. После темного коридора полумрак комнаты с буро-коричневыми узорами на стенах показался достаточным для того, чтобы хорошо видеть. Однако после долгого спора со слугой, Ижени инстинктивно готовилась к новой войне. Она вошла и увидела, как Реджис вставал из-за стола, где догорала свеча и пылились стопки бумаг. И почему-то уже ждала, что вот сейчас снова произойдет что-то ужасно неприятное. Она сама не знала, почему так. И вздрогнула от неожиданности, когда вместо какого-нибудь упрека, услышала совершенно спокойную фразу:

– Вы хотели помочь мне отправить письмо. Можете сделать это теперь же. Я только что закончил.

Кажется, он слышал их с Робертом спор в коридоре и не удивился ее приходу. Он развернулся, подошел к ней и протянул руку с запечатанным конвертом, зажатым между пальцами. Ижени смотрела на конверт. Она не знала почему, но снова во всем этом ей виделось что-то странное. Она никак не могла это чувство объяснить.

– Будьте так любезны, – повторил граф.

Ижени взяла конверт, хотя видела в нем нечто зловещее. Как во вчерашней комнате.

– Благодарю Вас.

Реджис устало откинул волосы лба и опустился в кресло подле камина.

– Сегодня было много дел. В столице вновь переполох. Король подозревает в заговоре одного из своих дворян. И как Вы думаете кого?

Ижени медленно подошла ближе.

– Кого? – изображая интерес, спросила она.

– Герцога де Ланграна.

– Я о нем слышала.

– Еще бы. Один из богатейших людей страны. Поди на содержание его конюшни уходит не меньше денег, чем на королевский дворец.

– Он предал короля?

– Есть основания так думать. Герцог несколько раз в открытую критиковал действия короля и говорил о том, что его власть невозможно обосновать с точки зрения закона. Однако его вина еще не доказана. И потому король ничего не знает. Но от тайной полиции не скрыться. Как только мы найдем доказательства, представим их королю. И тогда предателя ждет казнь. Но до тех пор он должен думать будто бы все в полном порядке. Иначе он испугается, уедет из столицы и спрячется в самой дальней и закрытой из своих крепостей. Оттуда его не выцарапаешь.

– Говорят, у короля самая сильная армия. – сказала Ижени, стараясь показать свою осведомленность.

– Ну герцог тоже не промах. – сказал на это Реджис. – Сможет дать отпор, еще как.

– Наверное, очень плохо, если такой опасный для короля человек все еще на свободе.

– Очень плохо. Потому как вскоре в столицу прибывает принц Карлос. И если они там сговорятся, то начнется новая гражданская война. У короля нет наследников. Любой шаг его брата может представлять угрозу. А шагов он делает немерено, успевай только считать.

– Я понимаю. – сказала Ижени. Хотя не особенно что-то понимала.

– Так вот, я все описал в своем письме. Его нужно отправить в Фиале завтра утром.

– Хорошо, я так и сделаю.

– Это очень любезно с Вашей стороны.

Ижени возвращалась к себе со смешанными чувствами удовлетворения и беспокойства. Ее глаза то и дело упрямо опускались на конверт. Она рассматривала заманчивую красную печать, но так и не решилась притронуться к ней.

Утром она специально встала пораньше, чтобы написать родителям и заодно отнесли свое письмо вместе с тем загадочным посланием. На самом деле, у нее возникло жгучее желание избавиться от него, как можно скорее. И пока оно зловеще затаилось на краю стола, Ижени торопливо описывала в письме последние события. Письмо получилось короче обыкновенного, а почерк не такой аккуратный, как ей бы хотелось. Но она не обратила на это внимания и торопливо сложила листок, пряча его в пожелтевший конверт из ящика стола. Затем она спустилась в людскую, отыскала слугу и послала его в Фиале с письмом Реджиса. Там же она встретила Авелин и попросила ее найти кого-нибудь, кто может поехать в Северную провинцию, в замок Фоссе.

Весь следующий день Ижени успокаивала себя тем, что поступила совершенно правильно, что не стала волновать родных ненужными подробностями. Кроме того, книга, которая попалась ей на днях в библиотеке, оказалась куда более занятной, чем ей сначала показалось. Там описывались все свадебные традиции начиная с древних времен и до начала правления династии Арку. А в конце давался краткий свод правил, которым должна следовать любая уважающая себя жена. У Ижени глаза уже слипались от усталости, ведь читала она перед сном. Поэтому она решила для себя, что заглянет ради интереса на первый пункт и отправится спать. В первом же пункте черным по белому говорилось: «Дама благородного происхождения, будучи замужем за благородным и уважаемым человеком, никогда не станет сплетничать и говорить о делах своего мужа, о семейных делах, об успехах и неудачах, преследующих ее и ее супруга. Все, что происходит за дверями их дома, останется только между ними и не будет предано огласке».

– Надо же, как интересно… – прошептала Ижени, зевнула и закрыла книгу.

Утром она написала письмо и как хорошая жена не допустила в нем ни одной лишней детали, что могла бы выдать тайны их хрупкого семейного очага. Ижени была горда собой и на этот день даже перестала думать о том, что ей не все нравится в поведении и мужа и в ее жизни здесь и на самом деле, ей на многое хотелось бы пожаловаться. Теперь единственным ее утешением было то, что она поступила как идеальная жена и граф непременно должен оценить ее старания. Когда-нибудь. Когда поймет, каких трудов ей это стоило.

Авелин ушла с письмом, а когда вернулась, спросила у госпожи, нет ли у нее поручений на сегодня. Ижени ответила, что нет. Она была так увлечена чтением, что не хотела отвлекаться. Авелин поинтересовалась, что за старый пожелтевший томик она читает. Ижени показала обложку и рассказала про все двенадцать правил, которые прочла.

– Ну Вы и наивное дитя, госпожа. – Авелин покачала головой. – Эта книга была написана в прошлом веке, а вы читаете, будто бы там есть хоть намек на нашу нынешнюю жизнь.

– А что, разве нет?

– Посмотрите на пункт восемь. «Благородная дама покидает трибуны рыцарского турнира, где ее супруг имел неосторожность получить ранение и спешит к нему, чтобы оказать всевозможную помощь». Где Вы видели у нас турниры?

– Турниры не видела. А вот про тишину в доме они правильно написали. Мне мама тоже всегда говорила не шуметь, когда отец занят.

Авелин пренебрежительно махнула рукой, точно говоря, что все эти правила – полная чушь.

– Ваша проблема в том, что Вы делаете только как считают другие и не думаете своей головой.

Для служанки это звучало довольно резко, но Ижени уже привыкла и потому лишь недовольно нахмурила брови.

– Я не хотела Вас обидеть, госпожа. – виновато добавила Авелин.

– На самом деле, с тех пор как я здесь – только делаю, что думаю о чем-то. Но все равно никак не могу понять… Тебе не кажется, Авелин, что граф что-то скрывает?

– Конечно скрывает, госпожа. Он же служит в тайной полиции. Разумеется, у них там множество секретов. Не будь он так молчалив, мог бы подвергнуть себя и Вас опасности. Ведь враги короля не дремлют.

– А мне кажется, тут что-то еще. Он был так холоден со мной, словно я тоже его враг.

– Он Вас почти не знает.

– Думаешь, я должна быть более терпеливой и произвести впечатление?

– Это лучше, чем беспокоиться попусту. Посмотрите на себя. Как же можно в Вас не влюбиться?

Ижени не знала, можно или нет. Ведь в нее до сих пор никто не влюблялся. Она едва успела выйти в свет, получить все причитающиеся улыбки, комплементы и приглашения на танцы. А потом ей сразу сообщили, что она выходит замуж. Может, оно и было к лучшему. Сама она тоже не успела влюбиться и теперь ее сердце было совершенно свободно и избавлено от тех мук, о которых она читала в других книгах. Она прижала к себе старенький томик и задумчиво уставилась перед собой.

– Тогда я все же дочитаю эту книгу. Может быть, найду что-то полезное.

Авелин пожала плечами.

– Как хотите, госпожа.

Вечером Авелин принесла чай. Сказала, он помогает от волнения, от головной боли и вообще почти от всех болезней. Ижени не понравился его горьковатый неприятный вкус и сильный привкус чабреца. Но, если это поможет ей не волноваться хотя бы день, она готова была выпить всю чашку. Горячий отвар действительно помог. Она уже не чувствовала такого волнения. Но по-настоящему она успокоилась, когда гасила свет и, остановившись с единственной свечой в руках, увидела на пороге Реджиса.

Глава 3

Дорогая матушка, пишу вам из замка Манже. Мы с супругом по-прежнему здесь. Дела идут хорошо. Управляющий уверяет, что поместье приносит больший доход, чем в прошлом году. Смею надеяться, что хозяйственные дела не будут слишком обременять моего мужа. Он и без того очень занят делами по службе. Пока он работает, я много гуляю на свежем воздухе и также много читаю. Полагаю, Вы должны быть довольны, что я не трачу времени попусту.

В Манже очень приятная природа и мягкий южный климат. Мне нравится здесь, и я чувствую себя более счастливой, чем могла ожидать. Мои многочисленные страхи, к счастью, не подтвердились, что наполнило мою душу радостным облегчением. Единственное, что заставляет мое сердце страдать время от времени, это разлука с Вами, матушка, с отцом, с братом и сестрой. Прошу Вас передать им мои сердечные заверения в любви, поцелуи и объятия. Надеюсь в скором времени увидеться с вами и познакомить с супругом.

Ваша любящая дочь, графиня Иванжелина де Баккард.

В это утро граф де Баккард не выходил из кабинета до тех пор, пока не вошла Авелин с конвертом в руках.

– Прошу Вас, Ваше Сиятельство.

Она передала ему конверт. Реджис без колебания развернул его, оставив печать нетронутой. Не сходя с места, он внимательно перечитал текст. На это ему понадобилось около двух секунд. Он тут же разочарованно поднял глаза.

– И только то?

Он стремительно подошел к столу и поднес круглую печать обратной стороной к огню свечи. Печать быстро начала плавится, и граф умелым движением мастера заклеил конверт. Он вновь стал выглядеть так, будто его никогда прежде не открывали. После этого он отдал письмо служанке.

– Можешь отправлять. Из этих каракулей Кавелье никогда не узнает о заговоре и не захочет участвовать. Все бесполезно. Нужно придумать что-то еще.

Ижени не знала, какое путешествие совершило ее скромное письмо прежде, чем поступить в распоряжение слуги и отправиться на родину, в Фоссе. Да и ей было все равно. Сегодня ей казалось, что на свете больше не существует никаких заговоров и тайн. За окном сияло звездами ночное небо. В комнате не было света, но луна светила так ярко, что позволяла разглядеть каждую пылинку. Реджис что-то говорил, а она слушала, и глаза ее блестели.

– Теперь король уезжает из столицы. Но скоро начало сезона балов, и он обязан будет вернуться. В это время принц Карлос уже прибудет ко двору. Он будет там совершенно один. При наличии нужного числа сторонников, я думаю, он мог бы и дворец захватить. Королю весьма опасно уезжать в такое время. Но он сам так решил. Кто же станет спорить? Остается только надеяться на надежную охрану, ее у него, по крайней мере предостаточно.

Ижени восхищенно смотрела на него. Ей казалось, она может слушать его целую вечность, а что он там говорит про какие-то поездки и принца… Это уже не важно.

– Теперь твоя очередь. Что нового?

– Ничего. Здесь все то же.

– Ты писала домой?

– Да. Написала, что у нас с тобой все хорошо.

– Теперь у нас будет намного больше новостей. Из столицы постоянно присылают, что-то новое.

– Да, это так. В детстве я бывало так ждала, когда к отцу приедет посыльный из Фиале. Он всегда рассказывал нам, какие там знатные гости, какие балы и выезды. Он обещал, что когда-нибудь я надену красивое платье и буду блистать при дворе. А все станут завидовать и будут смотреть с восхищением на мой наряд и драгоценности, когда я буду кружиться в танце с прекрасным юношей. Я так мечтала об этом… И слушала с обожанием любые рассказы про короля и придворных. Теперь все по-другому.

– Уже не хочешь блистать на столичном балу?

– Не знаю. Отчасти, все еще хочу. Просто так много всего произошло, что я никак не могу прийти в себя. При дворе, наверное, столько незнакомых людей.

– Никто из них не приезжал прежде к Вам в гости?

– Никто. У нас не было людей из столицы. Только слуги доставляли письма.

– Как-то раз много лет назад, я бывал в вашем доме. Тогда еще вы не уехали на север, а жили в родовом поместье Кавелье неподалеку от столицы. Неужели не помнишь?

– Я много чего не помню. Например, все, что было со мной до семи лет. Поэтому не удивительно.

– Как это так? – спросил граф.

– Я упала с дерева и ударилась головой. У меня тут остался шрам. – она оголила часть лба, прикрытого прядью волос. – Потом пришлось заново знакомиться с родителями и маленькой сестрой. Я не помнила никого, даже матушку. Но представляешь, я довольно легко снова всех запомнила. Уж не знаю, что там происходило до того, как я упала. Но дома обо мне так заботились, что я быстро поправилась.

– Какая интересная история. Так значит, не помнишь совсем ничего из детства?

– До семи лет ничего. Как раз в то время мы переехали в Фоссе. А что было в родовом поместье, о котором ты говоришь, я не могу знать. Я не помню ни его фасада, ни единой комнаты.

– Значит, ты не помнишь, что тогда случилось в столице.

– А что случилось?

– У короля украли очень ценную вещь. С тех пор он не мог совершить коронацию по всем правилам. Это была очень нужная вещь для церемонии.

– Ты говоришь про перстень династии Арку? Я слышала, что он пропал. Это было давно. Неужели сейчас это все еще так важно?

– Многие до сих пор не признают власти законного короля лишь потому, что его коронация не была завершена. А завершить ее нельзя без того самого перстня, который был безвозвратно утерян. Я тогда расследовал это дело. Был в аббатстве Аливея, откуда его украли. Воры не оставили ни одной улики и убили всех до единого человека за этими стенами.

– Убили жрецов? Кто мог поступись столь жестоко?

– Нет никаких доказательств, чтобы обвинить кого-то конкретного.

– Как все это странно…

Наконец, Ижени надоело говорить про политику и старые нераскрытые преступления. Она нашла для себя более интересную тему для разговора и глаза ее весело заблестели в лунном свете.

– Как бы ты хотел назвать сына?

– Еще рано говорить об этом. – сухо ответил Реджис.

– Не говори, что это тоже дурной знак. Я уже наслушалась от Авелин про эти глупости еще во время свадьбы. Тут не садись, там не стой, здесь не дыши. Не то не будет счастья, богатства и любви. Что-то не вижу, чтобы мы были бедны и несчастны. Ты ведь любишь меня? Я слишком много говорю, да?

– Какое имя ты хочешь? – сказал граф, отвечая разом на все ее слова.

– Мне всегда нравилось, как звучит Эдмунд. Не знаю почему.

– Красивое имя.

– А тебе какое нравится?

– Я никогда не думал об этом.

– Как странно. Я бы продумала все заранее, чтобы потом не пришлось. Вот если у нас будет дочь, я бы назвала ее Бланш. Очень модное имя, не то что у меня. Какое-то древнее, точно у старухи. А тебе нравится?

– Да, вполне.

– Ты уже засыпаешь?

– А ты не хочешь спать?

– Еще не очень. Но я постараюсь заснуть, чтобы не мешать тебе своей болтовней.

Ижени устроилась поудобнее, и закрыла глаза. Про себя она с гордостью думала о пункте пятом из своей книги: «Всегда готова выслушать и проявить понимание. Но сама не скажет лишнего слова и не станет докучать пустыми разговорами». Сегодня Ижени была довольна собой и склонна была предположить, что ее муж уже влюблен в нее. Не зря же они провели вдвоем прекрасный вечер.

Утро настало очень быстро. И тем же утром Ижени обнаружила себя одной в постели. Она передернула плечами от сквозняка и крикнула Авелин, чтобы та затопила камин. Ей бы конечно хотелось увидеть с утра лицо мужа, а не прислуги. Но это было бы, наверное, чересчур хорошо. С учетом того, как прошли последние несколько дней, она слишком многого требует от судьбы.

***

Ижени, дитя мое. Мы счастливы услышать от тебя добрые вести. Однако ты совсем ничего не рассказала о том, как идут дела в столице у твоего мужа. Нет ли необходимости ему приехать ко двору? Как скоро вы намерены отправиться туда? Многие говорят, будто бы с приездом принца в столицу, королю понадобятся услуги всех верных ему людей. Прошу тебя написать все, что ты слышала по этому поводу. Сообщи мне, если вы намерены приехать в Фиале к началу зимнего сезона.

Не забывай носить теплую обувь, дорогая. Хоть там у вас и не будет наших холодов, но все же скоро зима. Тебе нужно беречь свое здоровье ради своего мужа и ваших будущих детей. Не выходи на улицу без накидки и не стой подолгу на сквозняках. Если почувствуешь себя неважно, отправь мне письмо с любым свободным слугой. Я пришлю тебе хорошие лекарственные травы, а если надо, позову и нашего врача. Надеюсь, твой муж не позволит тебе простудиться этой зимой.

Твой отец шлет тебе заверения в своей любви и поддержке. И ожидает от тебя нового письма с такими же хорошими вестями. Не разочаруй его. Франсуа и Сапфира передают десятки воздушных поцелуев. Твои брат и сестра очень скучают по тебе. Я сказала им, что ты счастлива с мужем и это их немного успокоило. Не знаю, когда теперь мы сможем увидеться, дитя мое. Разве только, если твой муж решит отправиться в столицу. Мы собираемся приехать туда к началу зимы и остановиться в старом поместье к северо-востоку у границ Фиале. Оттуда будет удобно приезжать во дворец. Однако, дом так давно пустует, что нуждается в ремонте. Твой отец уже занимается этим вопросом. Надеюсь, что мы сможем приехать и ничто не помешает нам увидеться в ближайшие месяцы.

Твоя любящая матушка, баронесса де Фоссе.

Через неделю Ижени получила ответ от матери вновь села за переписку. Правило номер семь «Не причинять беспокойства и решать свои проблемы самостоятельно» в действии. Правда, Ижени уже сомневалась, что ей стоит ему следовать. Рука так и просилась описать в письме, все, что она узнала и услышала. Всего чего она боялась и о чем молилась по ночам.

– Слишком ли это обеспокоит родных, если я скажу, что за два последних дня мы вовсе не разговаривали? Что целыми днями мы бывает не видимся? Что, кажется, с королем в столице что-то происходит, от чего у Реджиса могут быть проблемы по службе. Пожалуй, этого слишком много. Нужно ограничится заверениями в том, что никаких проблем нет и что я понятия не имею, собираемся ли мы в столицу, ибо мой муж предпочитает молчание всему остальному.

Реджис снова разочарованно запечатывал два вскрытых конверта и вручал их один за другим бледной от волнения Авелин.

– Кавелье не торопится в столицу. А она не сделала ничего, чтобы изменить его решение. По-прежнему нет доказательств. Ни одной зацепки. Ни одного подозрительного жеста. Они все в сговоре или это просто вселенская наивность со стороны моей женушки?

– Не думаю, что они в сговоре, Ваше Сиятельство. Госпожа, по всей видимости, ничего не знает о делах отца.

– Это хорошо и одновременно отвратительно. Как же мне заставить Кавелье выдать себя, если простые намеки не помогают? Его нельзя подловить ни на помощи заговорщикам, ни на прямом сговоре с принцем.

В разговор вмешался Габриель, который сегодня был здесь и присутствовал при этой сцене.

– Нужно подождать начала зимы. – рассудил молодой человек. – Если у Кавелье и есть план, то он выдаст себя, когда окажется в столице вместе с принцем.

– Слишком долго ждать. Я надеялся все сделать намного быстрее.

– Теперь ничего не поделаешь, Реджис. Пока будет идти новое письмо до замка Фоссе, нам самим нужно будет уезжать. Да и есть ли смысл пытаться вновь? Очевидно, что она ничего им не расскажет.

– И все же я не могу понять, как это возможно. Ни единого слова.

– У женщин много тайн.

– Если бы эти тайны не касались политики, то и претензий бы не было.

Авелин осмелилась прервать их.

– Я пойду отправлю письма, не то госпожа хватится меня.

– Отправляй.

Служанка исчезла за дверью, после чего Габриель сказал, задумчиво глядя ей в след.

– Ты доверяешь такое дело прислуге, которая все время находится подле твоей жены… – в его голосе звучали нотки сомнения.

– Она ничего не скажет. – уверенно произнес Реджис. – В этом могу поручиться.

– Ну что ж, если ты так считаешь.

Через несколько минут они услышали скрип двери в коридоре и торопливые шаги.

– Роберт, пропусти. – скомандовала Ижени, и дверная ручка повернулась.

Графиня де Баккард на ходу набрасывала на плечи темно-синюю накидку.

– Там идет снег, господа. Можете себе представить? В саду еще цветут розы, а неба уже падают снежные хлопья. Хватит сидеть взаперти, идемте гулять на улицу.

Она с надеждой взглянула на Реджиса, но тот отвел взгляд. Кажется, известие о первом снегопаде его не удивило. Зато Габриэль снисходительно улыбнулся.

– Я бы хотел пойти посмотреть. Мы уже закончили, граф? – он обернулся на Реджиса.

– Иди. – бросил тот. Мысли его все еще были далеки от таких глупых забав.

Ижени нетерпеливо замахала рукой.

– Идемте, Габриэль. Скорее. Вдруг снег перестанет?

Они вышли, оставив дверь раскрытой, и в коридоре слышались только обрывки их голосов.

– Вы играете в снежки или это недостойно высокого звания графского поверенного?

– Играю, если меня очень просят младшие братья и сестры.

– Я очень прошу вас. Хотя, подождите. Я совсем забыла. Мне теперь нельзя. Не то Вы подумаете, что я не умею себя вести. Ну ладно, хотя бы посмотрим на снег. Так давно его не видела.

Голоса смолкли вдали и вскоре совсем исчезли.

Ижени вернулась через несколько часов, румяная и счастливая. Габриэль проводил ее до дверей дома, а сам уехал к себе. Графиня переодевалась, оживленно рассказывая Авелин, как хорошо она провела время сегодня на прогулке. Потом обедала. Спросила про господина графа. Тот обедал у себя. Потом она пыталась читать, но как-то не шло. Перечитала пункт о том, что хорошая жена никогда не спорит и во всем соглашается с мужем. Подумала, что к ней это уж точно не имеет отношения. Когда ей спорить, если они почти и не видятся? А если говорят друг с другом, то только каким-то чудом, точно эти минуты были украдены у судьбы отданы им во временное пользование. Она вспомнила их последний разговор ночью. После этого случая, он не сказал ей и десятка слов. Все время занят, все время прячется у себя. А ей так скучно здесь. В компании одной лишь Авелин. Если бы Габриэль не заезжал время от времени и не говорил с ней по-дружески о всяких пустяках, она, пожалуй, совсем загрустила бы. В новом письме к матери Ижени позволила себе еще меньшее количество строк, чем прежде. Ее восторги по поводу изменившейся погоды заняли не так много места. А больше она не могла написать ничего хорошего. Кроме, разве что, надежд на будущее.

Вечером Ижени узнала, что граф вышел из кабинета и теперь сидит в гостиной и читает результаты последних осенних скачек, устроенных в столице. Это был один из тех случаев, когда она могла позволить себе отвлечь его. Когда он работал, она старалась не мешать, когда ездил на охоту с новым ружьем, не могла за ним угнаться, даже если бы захотела. А вот скачки никуда не денутся из газеты и подождут, пока она поговорит с мужем. Она спустилась в гостиную в новом платье из светло-зеленого шелка и с новой прической. Пышные кудри, убранные блестящими заколками, красиво накрывали шею и плечи. А зеленые серьги с хризолитами очень шли к зеленовато-серым глазам Ижени.

– Добрый вечер. – графиня де Баккард медленно прошлась по комнате и, не получив ответного взгляда, присела в кресло. – Ты не ужинал сегодня.

– Не хотелось.

Глаза не оторвались от газеты.

– Как прошел день?

– Как обычно. Я ужасно устал.

– Королю вновь угрожает опасность? Или он снова уезжает?

– На этот раз мы уезжаем. В Фиале устраивают прием для всей высшей знати королевства. И мы едем туда через пару дней, как разберемся с вещами.

– Прием? Но мне сказали… Что такого больше не будет. Я думала, смогу отдохнуть немного от выходов в свет.

– Меня пригласили от имени короля. И я не могу отказать. Ты разве не хочешь в столицу?

– Ну немного. Интересно посмотреть, что там. И, возможно, увидеться с родными. Если они смогут приехать.

– Тогда постарайся собраться за два дня.

– Это очень маленький срок. Но я попытаюсь.

Они замолчали. Ижени показалось, что она слышит, как в коридоре жужжит муха, а за окном завывает ветер. Реджис перелистнул газету.

– И кто выиграл на этот раз? – поинтересовалась Ижени.

– Не та, на которую я ставил.

Он сложил газету, убрал ее на стол и, кажется, намерен был покинуть гостиную.

– Спокойной ночи.

Ижени почувствовала, как внутри ее передернуло от этих слов. На этот раз даже Реджис заметил, как изменилось ее лицо и не сдвинулся с места, а вынужден был приглядеться к ней повнимательнее.

– Что-то не так? – спросил он.

Ижени в этот момент увидела, что одна из ее туфель была расстегнута и спрятала ее под платье. Она многое хотела бы сказать. И эта несчастная туфля, казалось, разрушила последнюю крупицу ее терпения.

– Почему у меня только одна служанка? – вдруг заявила она. – Дома я привыкла, что мне прислуживают двое или трое. Иногда даже мамина камеристка помогала мне одеваться, когда случай был очень важный. А Вы прислали ко мне только Авелин.

Граф был удивлен неожиданной претензией, но не подал виду и продолжал смотреть на нее с вниманием и спокойствием.

– Я ей доверяю больше, чем кому-либо еще. – ответил он. – Другие пусть занимаются работой по дому.

– Я могла приехать со своими людьми, но Вы не позволили.

– Да, потому что я не люблю посторонние уши в своем доме. Здесь решаются дела, не требующие огласки.

Ижени почувствовала, как внутри все закипает от обиды.

– И почему у меня нет своей гостиной? Где я буду принимать подруг, если они появятся?

– Внизу полно гостиных. Выбирайте любую.

– Но я думала…

– А я думал, что ответил на все Ваши вопросы и могу отдохнуть.

– Нет.

Она резко встала, точно приготовившись к бою.

– Зачем Вы женились на мне?

Реджис не сразу подобрал подходящий ответ, поскольку атаки с этого фронта именно сейчас не ожидал.

– А зачем Вы вышли замуж? – парировал он удар.

Ижени покачала головой.

– Странный вопрос. Я сделала, как мне сказали. А Вы приняли решение сами. Вы никогда меня не видели. Не подписали договор, отказались от церемонии, не появились на свадьбе. Мы встретились впервые уже после праздника и мне показалось… что Вы неравнодушны ко мне. Мне несколько раз так казалось. Но вот опять за весь день, Вы не сказали мне ни слова. Как будто… Вы не рады, что я здесь. Если это так, я хочу знать, почему.

– А Вы всегда делаете только то, что Вам говорят?

На этот раз удар оказался слишком тяжелым, чтобы она могла его отбить, и Ижени стояла в задумчивости размышляя над тем, чего он от нее хочет. Реджис праздновал победу и мог быть освобожден.

– Вы молчите. В таком случае, прошу Вас, графиня, оставить меня на сегодня. Я ужасно устал и не могу больше стоять на ногах. Вы же не будете столь жестоки, чтобы мучить меня и дальше?

– Простите… – Ижени осеклась. Она вдруг поняла, что наговорила лишнего и могла бы этого не делать. – Прости, я не хотела. Я просто многого не понимаю.

– Скоро все станет понятно. Успокойтесь и отправляйтесь спать.

Он поцеловал ее руку, пожелал доброй ночи и ушел. Ижени подумала, что ничего не изменилось и понятнее не стало. И что если так выглядит ее взрослая жизнь, которую ей столько раз рисовали, то она хочет обратно домой. Но уже не может вернуться. И дело даже не в том, что ее соединили с ним нерушимыми узами. Ижени снова села в кресло и обреченно вздохнула. Кажется, ее угораздило влюбиться в этого человека с первой секунды, как она его увидела. И потому она до сих пор здесь и делает все, чтобы привлечь его внимание. Однако толку из этого нет. Остается только посмотреть, что будет дальше, чтобы решить, как же ей быть.

Глава 4

Шлеп! Нога вступила в грязь, и та разбрызгалась по сторонам, запачкав подол. Ижени поспешно приподняла его. Она вышла из кареты, и лакей успел раскрыть над ней зонтик так быстро, что ее головы едва ли коснулись капли дождя. Столица встречала чету де Баккард проливным дождем и свинцовыми тучами. Ижени подняла голову, увидела беспроглядное темно-серое небо, опустила взгляд, увидела серый каменный фасад особняка. Краска немного облупилась. Но в целом дом выглядел не хуже соседних. И не хуже десятка таких же серых особняков на этой улице. Ижени перестала смотреть на окна и облупившуюся белую и серую краску и быстрее зашагала ко входу в дом. Переступив через порог и укрывшись наконец от дождя, она стягивала перчатки и попутно осматривала холл.

– А-пчи!

Позади нее чихнула служанка. Ижени заметила, что в воздухе витает много пыли. Она прошлась по ближайшим комнатам и обнаружила там пыльные столешницы и шкафы, заставленные книгами, а также диваны и кресла, накрытые белыми тканями.

– Как это дом еще не был подготовлен к приезду? – спросила она дворецкого, как только тот явился перед ее глазами в проходе между гостиной и музыкальной комнатой.

Мужчина, низко кланяясь, объяснял, что господин граф очень торопился с приездом и за это время успели подготовить лишь верхние спальни и кухню. В это время сам граф, который всю дорогу проехал верхом, наконец отдал все распоряжения конюху и тоже направился в дом. Ижени обернулась, услышав шаги, и увидела, что он приближается к ним. Его сапоги оставляли следы уличной грязи на протяжении всего его пути от входа до гостиной. При этом зрелище Ижени поморщилась и почувствовала еще большее раздражение ко всему происходящему. Однако, когда Реджис присоединился к ним, она почти спокойно произнесла, хорошо скрывая свое недовольство:

– Комнаты в доме еще совсем не готовы. Для чего же мы так торопились с отъездом?

Реджис как всегда был непоколебим, и казалось, ни одно ее замечание его не заботит.

– Не надо волноваться. Вам не придется долго смотреть на все это. – он оглядел одну из пыльных, заставленных накрытой мебелью комнат. – Уже сегодня вечером нас приглашают прибыть ко двору. Поэтому все оставшееся время можно потратить на обед и сборы.

– Сегодня вечером! – воскликнула Ижени. – И Вы говорите об этом так спокойно. До вечера я же ничего не успею.

– Я не думаю, что светское общество будет столь взыскательно к молодой особе из провинции вроде Вас. Поверьте, ничего особенного от Вас не ждут. Достаточно будет показаться милой и приветливой, в особенности Ее Величеству королеве. Теперь Вы как графиня де Баккард обязаны служить королеве, если она того пожелает. И пока моя работа требует присутствия в столице, Вы можете стать придворной дамой.

– Мне ничего не говорили о таких правилах.

– Я думал это и так ясно.

– Что ж. Тогда я немедленно иду к себе и буду готовиться к выходу.

Она еще раз с раздражением оглядела комнаты совершенно нежилого вида и зашагала прочь так быстро, что казалось, хотела убежать и больше не видеть их. Верхние комнаты и вправду были готовы. Ижени провела в них целый день, спустившись лишь к вечеру, чтобы продемонстрировать свой новый наряд для выхода в свет. Реджис в это время читал новый выпуск газет, который можно было достать, лишь очутившись в столице. Он мельком взглянул на Ижени в темно-синем платье с пышным рукавом и одобрительно кивнул. Она и не рассчитывала уже на что-то большее, поэтому осталась вполне довольна.

Вечером они надели плащи и перчатки, готовясь к выходу у порога парадного входа. Снаружи все еще шумел дождь. Прислуга зажигала свечи, тускло освещая полумрак, а Ижени оглядывала холл, показавшийся ей отнюдь не таким грязным и пыльным, как в утро их прибытия.

Первый же официальный выход порадовал графиню де Баккард очень существенно. Граф по всем правилам учтивости предложил ей опереться на его руку, как только они переступили порог особняка, затем помог выйти из кареты, когда они остановились среди длинной цепочки экипажей в дворцовом парке. Она держала его под руку и восторженно оглядывала горящий огоньками белоснежный фасад королевского дворца. Сотни маленьких окошек разных форм смотрели на нее приветливо и как будто весело подмигивали в те моменты, когда кто-то проходил мимо них, на мгновение загораживая собой свет. Самый яркий свет исходил из центральных окон второго этажа, выходивших на широкий балкон с тонким ограждением в виде переплетающейся лозы, отлитой из металла.

– Это окна бального зала. – догадалась Ижени.

– Именно. – ответил Реджис. – Не нужно так смотреть на них, точно это чудо света. Идемте быстрее, здесь ужасные сырые ветра, и Вы можете простудиться.

Ижени ускорила шаг на высоких каменных ступеньках. Ее муж сегодня не только весь вечер держит ее за руку, но еще и разговаривает с ней. Вытянуть из Реджиса де Баккарда хоть пару приятных слов – это большая удача. Более того, он позаботился о том, чтобы она не простудилась на сквозняке. Кажется, ее мечты сбываются. Ижени почувствовала себя такой счастливой, что по лицу расплылась довольная улыбка. Она как раз оказалась к месту, так как вскоре молодые супруги отдали слуге верхнюю одежду, чтобы подняться на второй этаж и встать в очередь у дверей бального зала среди прибывших высокородных гостей.

Ижени бегала глазами по костюмам и лицам присутствующих и быстро отводила взгляд, боясь быть пойманной на любопытстве. Она, хоть и была прекрасно обучена придворному этикету, на деле позабыла половину из этих правил и просто инстинктивно чувствовала, что тут надо вести себя иначе чем дома и каждую минуту быть начеку, не позволяя себе ни одного лишнего взгляда или жеста. Очередь медленно продвигалась к дверям зала, и Ижени уже чувствовала, как сердце бьется волнительном предвкушении. Пара что была перед ними – герцог и герцогиня де Берси уже вошли, и об их приходе громко провозгласил герольд. Ижени приготовилась услышать и своё имя. Наконец ожидание закончилось, и они шагнули прямиком в мир шумных бесед сверкающих модных нарядов, мучительной духоты и сильного запаха дорогих духов. Ижени почувствовала, что сейчас не удержится и начнет смотреть по сторонам, а этого делать было никак нельзя. Герольд провозгласил на весь зал о прибытии графа и графини де Баккард. При этом показалось, что вокруг стало заметно тише и достаточно много людей принялись наблюдать за ними. Она подняла глаза на Реджиса, и была немало удивлена. Тот улыбался самой своей приветливой улыбкой. Дома он бывало ходил таким угрюмым и серьезным, что ей казалось, он вовсе не умеет улыбаться А тут поглядите-ка… Самой Ижени расхотелось улыбаться, и она прошептала, потянувшись к его уху:

– Мне кажется все пристально смотрят на нас.

– Ничего необычного – шепнул он в ответ. – Меня давно здесь не было. А новость о нашей свадьбе уже облетела столицу. Всем не терпится увидеть нас вместе и оценить какова из себя моя новая супруга. Приготовьтесь к пристальным взглядам. Сегодня вечером Вы будете ловить их на каждом шагу.

Ижени притихла, стараюсь ни на кого не смотреть, чтобы не поймать тех самых взглядов. Они вышли на середину зала. Там она впервые посмотрела вдаль, пытаясь различить поверх голов людей фигуру в фиолетовой узорчатой мантии и золотой короне. Ей это отчасти удалось, поскольку трон находился на ступенчатом возвышении от остальной толпы. Она отчетливо видела там флаги с изображением фиолетовых ирисов на стене. Но разглядеть что-то еще было намного сложнее.

– Я так мечтаю увидеть короля! – призналась Ижени. – Интересно, какой он.

– Мы сможем приветствовать Его Величество только если он сам того пожелает. Но сейчас он занят и говорит с графом де Мерсье.

– Надеюсь, он вскоре освободится.

Реджис увидел в толпе семью своего друга и коллеги по службе. Пришлось отойти и вступить в беседу. Фигура в мантии и фиолетовые знамена затерялись вдали среди блестящих камзолов и бардовых плащей стражников. Ижени и Реджис раскланялись с господином и его женой и разговорились еще с парой знакомых. Ижени начала утомляться от однообразной болтовни и ждать, когда уже начнется официальная часть мероприятия. В какой-то момент она очнулась при словах очередного незнакомого господина:

– Принц Карлос уже здесь, в столице, Реджис. Я думаю ты понимаешь, почему вас всех так поспешно созвали сюда.

– Я догадывался, что дело не только в отставке старика Фотье. В конце концов, вопрос с его должностью можно решить и без присутствия его подчиненных.

– Сейчас любой подчиненный может стать начальником и правой рукой короля в его тайной полиции. Смотри, Реджис, не упусти шанс. Король, по всей видимости, ищет самого достойного из претендентов.

– А приезд его брата поможет с выбором. – с философским спокойствием добавил граф.

– Неужели и принц здесь? – удивилась Ижени, неожиданно встревая в их беседу. Она испытывала жгучий восторг от того, что имеет возможность увидеть стольких великих людей разом. Образ принца Карлоса был окутан всевозможными слухами о его жестокости и бессердечии. Ижени боялась рассказов о нем, но это не уменьшало ее интереса.

– Разве он не враг короля? – спросила она. – Для чего он пришел?

Собеседники как-то неловко смолкли. Незнакомый господин откашлялся. Что-то вежливо ответил и очень скоро оставил их.

– Об этом не принято говорить – сухо заметил Реджис, как бы отвечая на немой вопрос Ижени.

– Но это правда. – возразила она. – Все так считают. Разве нет?

– Но никто не говорит напрямую.

– Какая разница – напрямую или нет, если и так все ясно?

– Разница лишь в том, что первое – это государственное преступление, а второе – юмор и остроумие.

– Хорошо. Я поняла. Правду говорить нельзя. – с твердостью в голосе произнесла Ижени. Что-что, а уроки она всегда усваивала быстро.

Официальная часть еще не началась, а голоса гостей все еще наполняли зал, как вдруг среди них Ижени услышала слова герольда, заставившие ее душу трепетать от радости:

– Патрис Кавелье – барон де Фоссе, и его супруга – баронесса де Фоссе.

– Отец и матушка уже здесь!

Она не могла больше устоять на месте и отпросилась у Реджиса покинуть его ненадолго, чтобы встретиться с родными сию же минуту. Тот не стал ее удерживать, и Ижени, отпустив его руку, быстро исчезла в толпе. Она ловко огибала нарядных дам и кавалеров, проходя мимо, всем улыбалась радостной улыбкой, а лицо ее раскраснелось от удовольствия. Наконец, среди сотни чужих лиц мелькнули два самых родных и знакомых.

Ижени бросилась в объятия матери. Та первая сумела заметить ее среди сутолоки у дверей.

– Моя красавица. Ты уже приехала.

– Сегодня утром, матушка.

Баронесса взяла дочь за руки и наклонила голову, рассматривая ее. Кажется, она осталась довольна.

– Ты так повзрослела, Ижени. И этот наряд тебе к лицу. Хорошо, что ты сумела выбрать его без моей помощи. Все-таки такое важное мероприятие. Прежде я всегда помогала тебе со сборами. Надеюсь, в доме мужа тебе есть кому помочь. Нужна камеристка с хорошим вкусом.

«У меня только одна служанка». – хотела сказать Ижени, но силой заставила себя сдержаться.

– У меня все получается, матушка. Рада, что Вам нравится мой наряд. Отец! Как хорошо, что Вы приехали!

Она обняла барона де Фоссе и поцеловала его в щеку. Тот посмотрел на нее с тем же одобрением и теплотой.

– Однако же, ты заставила нас поволноваться, дитя. – с напускной строгостью произнес он. – Такие редкие письма. И еще более редкие новости. Надеюсь, у тебя в Манже ничего плохого не случилось?

– Все хорошо. – ответила Ижени.

– Как твой муж? Не обижает тебя? Сегодня мы наконец сможем с ним познакомиться. Когда я был при дворе последний раз, он только начинал служить в полиции короля. Признаться, я плохо запомнил его юношей. Хотелось бы взглянуть на него сейчас.

– Он скоро подойдет. Никак не может поторопиться, нужно поприветствовать столько знакомых.

– Вы хорошо ладите, Ижени? – поинтересовалась баронесса.

– Да… вполне.

– Это самое главное. Не забывай писать чаще. Все, что бы ни случилось.

– Я помню, матушка. А вот и он.

Ижени улыбнулась, радуясь, что была освобождена от расспросов. Реджис приближался к ним, аккуратно обходя фигуры в блестящих костюмах. Еще секунда, и он приветливо улыбался, целуя руку мадам Кавелье.

– Барон, баронесса. Очень рад видеть вас в столице.

Ижени искоса поглядывала на него. Снова она видит эту улыбку. Дома ее не дождешься. А тут улыбается, точно нет ничего проще.

– Граф. Мы рады с Вами познакомиться. Было странно и дальше ходить непредставленными друг другу, когда семьи наши породнились.

– Вы правы. Ждать более было невозможно. Рад знакомству.

– Ижени сказала, вы прибыли в Фиале только сегодня утром.

– Да. Это так.

– Полагаю, вы рады были вернуться. Молодые люди больше предпочитают жизнь в столице, чем в деревне.

– Я предпочту жить там, где потребует долг службы.

– Это правильный подход.

Неожиданно, к Реджису подошел слуга и что-то прошептал ему на ухо. С лица графа исчезла и тень последней улыбки.

– Прошу меня извинить. Генерал де Фотье требует моего присутствия. – он повернулся к Ижени. – Позже я познакомлю Вас с ним, а сейчас я должен идти. Нельзя заставлять начальство ждать.

Барон и баронесса согласились, что это так, и Реджис отошел в сопровождении слуги. Мадам Кавелье переглянулась с дочерью.

– Он у тебя не очень разговорчивый, Ижени.

– Зато мы мало ссоримся, матушка.

– Пожалуй, это хорошо. А все же постарайся-ка разговорить его.

– Но о чем нам разговаривать?

– Да вот хотя бы о его должности. Неужели тебе не интересно, что там происходит у них в тайной полиции, защищающей короля?

– Скажите, матушка, а Франсуа и Сапфира тоже приехали с вами? – с надеждой в голосе спросила Ижени. Мысль о брате и сестре просто спасла ее. – Я так давно их не видела. Очень соскучилась.

– Да, они сейчас в доме. Мы успели с ремонтом и там вполне можно пожить какое-то время.

– Я так счастлива, что мы здесь все вместе. Я не очень хотела ехать ко двору, но теперь не жалею, что приехала.

Барон де Фоссе взял дочь за руку и заговорил неожиданно серьезно для их прежней теплой беседы:

– Ижени, прошу тебя, взвешивай каждый шаг и каждое слово, пока будешь здесь. Особенно держись людей короля. Делай все, чтобы показать полную преданность Его Величеству. Но не ссорься и людьми принца, это слишком опасно. Словом, постарайся произвести хорошее впечатление. Ты знаешь, я долгое время служил королю. Никто не должен сомневаться, что моя семья ему полностью предана.

Ижени медленно кивнула.

– Да, отец. Я понимаю. И ни с кем не собираюсь ссориться. Я искренне люблю короля и ничего не имею против его брата. Потому никакие конфликты и распри меня не интересуют.

– И все же, запомни мои слова. Никто не должен усомниться в нашей преданности. Это сейчас очень важно.

– Ее муж – офицер тайной полиции. – заметила баронесса. – Думаю, этого вполне достаточно, чтобы исключить всякие сомнения. Не волнуйся, Ижени, все выйдет как нельзя лучше.

– Хорошо, матушка.

Их разговор был прерван появлением слуги в золотистой ливрее. Он сообщал о том, что король желает видеть барона де Фоссе и его супругу. Барон торопливо засуетился.

– Такое внимание сразу после длительного отсутствия в столице – это добрый знак. Идем, не будем заставлять короля ждать.

Ижени мечтательно вздохнула.

– Я бы тоже очень хотела познакомиться с Его Величеством.

– Ты можешь пойти с нами. – предложила мадам Кавелье. – Ты наша дочь, почему бы тебе не пойти.

– Действительно могу?

– Да, можешь, можешь. – отмахнулся барон. – Идемте же быстрее.

Ижени поверить не могла своему счастью. И не могла отвезти глаз от правящего монарха и его сверкающей золотом короны. Из-под нее, лицо короля казалось ей невероятно прекрасным и благородным, и вся его фигура, скрытая под толщей фиолетовой мантии, величественной как у статуи. На деле же, у короля было обыкновенное лицо, даже слишком бледное. Высокий лоб и острый подбородок. Глазки маленькие, но взгляд их казался невероятно пронзительным. Возможно, из-за необычного серо-голубого цвета, напоминающего небесный свод. Его волос было не видно из-за массивной короны, но по цвету бровей можно было догадаться, что они русые, немного отдающие в рыжину. Король выглядел моложе своих лет, хотя было ему за сорок. Однако, когда он начинал говорить, на щеках его все же прорезались морщинки. Ижени ничего такого не замечала. Она стояла неподвижно, глядя в лицо короля, и почитая его самым красивым человеком на свете.

– Это моя дочь, Ваше Величество. Сегодня впервые при дворе. Она недавно стала женой одного из офицеров Вашей полиции, графа де Баккарда.

Ижени, как было положено по уставу, целовала руку короля, усыпанную разноцветными перстнями. Затем она выпрямилась и поймала на себе благожелательный взгляд голубых глаз.

– Наслышан об этой свадьбе. Теперь же могу убедиться в том, что граф сделал прекрасный выбор. Замечательно, когда преданные короне люди находятся не только в дружеских, но и в родственных отношениях. В наши неспокойные времена, нужно держаться вместе.

Лицо Ижени просветлело.

– Говорят, времена всегда одинаково тяжелые, Ваше Величество. Но мы не должны отчаиваться.

Неловкая пауза.

– Пожалуй, молодые люди более всего склонны к оптимизму, Ваше Величество. – осторожно заметил барон.

Снисходительная улыбка короля.

– Очаровательно.

Он кивнул Ижени, и та вновь склонилась в реверансе, сияя от счастья. Она еще раз бросила взгляд на флаги с изображением фиолетового ириса, развешанные над королевским троном. Они показались ей теперь невероятно красивыми. Такими же, как сам король Магнус, королевский дворец и яркая придворная суета.

Глава 5

Знакомство с Магнусом Арку было впечатляющим, но недолгим. Теперь Ижени пробиралась сквозь людской поток, пока не отыскала Реджиса. А отыскав его, выпалила сходу:

– Я видела короля. Можешь себе представить?

– Могу. – ответил граф. – Я вижу его едва ли не каждый день.

Тень разочарования пробежалась по лицу графини де Баккард, но она не подала виду и как прежде с готовностью оперлась на его руку. Они отправились знакомиться с его начальником и после недолгого разговора вернулись к прежнему своему месту. Ижени прислушалась к шевелению в передней части зала. На этот раз что-то действительно там происходило. Народ почтительно расступался, пропуская королеву и ее придворных дам. Ижени внимательно разглядывала их лица и наряды, но издалека, за головами других гостей, было трудно как следует их рассмотреть. Когда процессия остановилась и королева села на трон рядом с королем, Ижени услышала его голос, при котором остальные звуки в зале растаяли:

– Дамы и господа, я очень рад приветствовать всех вас при дворе. И повод достаточно приятный – открытие развлечений зимнего сезона в столице. Пора балов, приемов и обедов. Желаю всем хорошо провести время при дворе. Уже завтра в этих стенах состоится вечер игр, устраиваемый Ее Величеством королевой. Тем же вечером мы намерены дать первый бал, где всех гостей ждет приятный сюрприз.

– Что это будет? Как думаешь? – шепнула Ижени.

Реджис отвечал с полным равнодушием:

– Да как обычно дадут несколько салютов и высыпают в зал ворох розовых лепестков во время танцев. На большее фантазия царедворцев не способна.

– Салют? – переспросила Ижени. – Я их прежде никогда не видела. Мы же пойдем посмотреть?

– Боюсь не получится. Завтра вечером я буду на службе. Генерал де Фоссе дал новое поручение.

– А на вечер игр мы тоже не пойдем… – уточнила Ижени, уже теряя всякую надежду развлечь себя.

– Отчего же? – ответил Реджис. – Поиграть Вы можете пойти без меня. Только нужно, чтобы Вы были представлены королеве сегодня.

По окончании приветственной речи короля, гостям было предложено шампанское, закуски и музыка. Все вновь разбрелись по залу и поделились на маленькие группы знакомых. Ижени, как ей было велено, кланялась королеве и выражала свою полную преданность. Она по-прежнему улыбалась самой довольной своей улыбкой. Королева отвечала ей снисходительным наклоном головы. На ее красивом лице заметны были следы глубокой печали. Будто бы что-то тревожило ее сердце беспрестанно и не давало ей спокойно спать. На фоне ее бледного лица, омраченного волнением, Ижени, молодую, веселую и сияющую восторгом, можно было назвать первой красавицей двора. Королева посмотрела на нее еще менее доброжелательно. Ее строгий взгляд карих глаз из-под тонких дуг каштановых бровей заставил Ижени перестать улыбаться и посерьезнеть.

– Я буду рада видеть Вас завтра на вечере игр, мадам де Баккард. Приходите.

– Благодарю, Ваше Величество.

Ижени отошла от королевы и бросила беглый взгляд на одну из придворных дам. Эта девушка и раньше показалась ей очень знакомой и теперь сомнений не осталось.

– Я ее знаю. Это Мирея Мон Блан – сказала она Реджису, указывая на молодую особу в платье из зеленого бархата. Девушка что-то шептала своей собеседнице, прикрывшись веером. Ее голубые глаза игриво блестели, а красивые светлые кудри, длиной до самого пояса, переливались в свете канделябров. Ижени показалось, что девушка тоже поглядывает в ее сторону.

– Твоя подруга? – спросил Реджис без видимого интереса.

– Нет. – Ижени отвернулась от компании фрейлин. – Мы не то что бы дружили. Замок Мон Бланов находился по соседству с нашим. Мы виделись на всех балах и обедах, что бывали у соседей. Потом она вышла замуж и уехала. Как же теперь ее фамилия…

– Она баронесса Д’ангран.

– Ах да, точно. Ее муж, барон Д’ангран… Я видела его однажды. Такой седой. Он настолько стар, что носит серебряные запонки, которые носили еще при короле Доминике.

Реджис усмехнулся. Почему-то он не смог удержаться.

– Вон, кажется, твоя баронесса заметила тебя.

Действительно. Мирея оставила компанию придворных дам и направилась прямиком к ним, глядя на Ижени и приветливо улыбаясь.

– Ненавижу эту ее улыбочку. – шепнула Ижени Реджису, а сама улыбнулась в ответ и шагнула навстречу, когда Мирея приглашающим жестом подозвала ее. Девушки встретились у стены зала и приветствовали друг друга дружескими поцелуями в обе щеки.

– Мирея, дорогая, я очень рада тебя видеть.

– Ижени Кавелье, наконец-то приехала. Ты у нас теперь графиня де Баккард. Поверить не могу. Мне казалось, твои родители никогда не выпустят тебя из заточения на севере.

– Ну что ты такое говоришь…

– Не обижайся. Лучше расскажи, как тебе столица.

Ижени пожала плечами.

– Я еще не знаю.

– Ну это ненадолго. Скоро тебя втянут в какую-нибудь темную историю, и ты быстро освоишься.

– Что ты, я никогда не стану участвовать в интригах. Отец сказал мне быть осторожнее и сделать все, чтобы заслужить доверие короля.

– Ну да. Это ему необходимо.

– О чем ты?

– Да так. Ни о чем.

– Как твой муж? Давно его не видела.

– Не следишь за новостями, Ижени. Я уже второй год вдова.

– Правда? Мне так жаль.

– Не жалей. Боль утраты была не долгой. Сейчас при дворе столько новых вариантов, что глаза разбегаются. Посмотри хотя бы туда…

Ижени посмотрела, куда указывала ее знакомая. Неподалеку от них за круглым столиком сидели двое мужчин. Они кидали на стол кубики, какие бывают в играх, и что-то увлеченно подсчитывали на листе бумаги. Один из них сидел спиной к двум дамам, а вот лицо второго можно было разглядеть. Кажется, игра его увлекала, но не настолько чтобы заставить хоть немного улыбнуться. Ижени присмотрелась к хмурому незнакомцу, чьи голубые глаза внимательно сузились при взгляде на лист бумаги с расчетами.

– Для меня нет никого красивее Реджиса. – призналась она. – А кто это?

– Посмотри хорошенько. – потребовала Мирея. – Это же Карлос Арку.

Брови Ижени удивленно взлетели вверх.

– Не может быть. Это принц Карлос?

– Он самый.

– Совсем не похож. Обычный дворянин. Такой грустный. Да еще в черном камзоле, точно соблюдает траур.

– С тех пор, как он при дворе, он всегда в траурном наряде. Не нравится ему здесь.

– Почему?

Мирея уверенно принялась объяснять старой знакомой очевидные истины.

– А кому понравится, если твой брат приставит к тебе своих слуг, свою стражу и не будет выпускать из дворца. Его пригласили в Фиале как гостя, а по факту обращаются как с заключенным. И он ничего не может предпринять. Влияние короля все еще сильно, хоть у него и не было полноценной коронации. Армия на его стороне, и никто не рискнет воспротивиться ему.

– Так он пригласил брата, чтобы следить за ним? – предположила Ижени.

– Именно так. Но мне это все равно. Посмотри, как он красив, когда печально склоняет голову над столом.

– Но, Мирея, он ведь уже женат.

– Да, и его жена скоро тоже будет в столице с их детьми. Он оставил с ней своего адъютанта. Кажется, он единственный, кому принц еще доверяет.

– Все это очень печально…

– А, по-моему, очень интересно. Как только улучу момент, подойду поприветствовать его. Он ненавидит, когда его отвлекают от игры в Фасет.

– Игра в Фасет?

Очередное незнакомое понятие для нее.

– Принц – заядлый игрок. – объяснила Мирея. – За все время, что он бывал при дворе, проиграл всего три раза. Тут не найдешь человека, кто не был бы должен ему денег. Каждый хоть раз проигрывал Карлосу Арку. И обычно суммы довольно крупные.

Ижени поинтересовалась, в чем же состоит суть игры, и из краткого объяснения Миреи поняла, что игроки по очереди кидают три кости, грани которых окрашены в разные цвета. И получают очки за кости нужного цвета.

– Обычно это черный и белый – говорила она, – но иногда делают кости на заказ. Например, во дворце есть игральные кости с золотыми и изумрудными гранями. Выиграет тот, кто быстрее другого игрока выбросит нужное количество очков. Например, если ты играешь за белый цвет, то тебе засчитают два очка за две белые грани и ход перейдет к сопернику. Играть можно на любое количество очков не больше двенадцати. Но обычно начинают с трех и продолжают партии, увеличивая очки, необходимые для выигрыша, ну и ставки, разумеется.

– Как же можно так рисковать? – удивилась графиня де Баккард. – Из того, что я услышала, можно сделать вывод, что выигрыш зависит не от умения играть, а от простой удачи.

– Жизнь без риска пуста.

– Так считают те, у кого слишком много лишних денег и кому больше некуда их тратить.

– Ты говоришь такие вещи, будто бы сама бедная крестьянка. А между тем, даже носы твоих туфелек отделаны алмазной крошкой.

Ижени опустила голову, глядя на свои туфли.

– Это подарок мамы на свадьбу. Я никогда не трачу денег попусту. Лучше ведь купить новые серьги и браслеты, чем отдать их просто так из-за глупой игры. Скажи, ты тоже должна принцу? Вы играли в Фасет?

Мирея весело улыбалась.

– Мне повезло. Не то спустила бы все состояние мужа. У нас женщины не играют с мужчинами за одним столом. Поэтому мы никогда не были соперниками.

– Это запрещено?

– Нет такого запрета.

– Тогда почему нельзя?

– Никто так не делает.

– Но это не запрещено. – повторила Ижени.

– Когда ты придворная дама, – объясняла Мирея. – нужно привыкать к таким тонкостям, если хочешь избежать гнева королевы и задержаться при дворе.

– Какие еще есть тонкости? – уточнила графиня де Баккард.

Мирея задумчиво подняла глаза к потолку.

– Н-у-у. Ты не должна появляться без сопровождения на балу или приеме. Не должна говорить о войне, о бунтах на окраине. Королю нельзя напоминать о присутствии его брата. А принцу лучше ничего не говорить про королеву. Он ее терпеть не может. Говорят, когда-то давно она приказала отравить его первого сына. И все из-за того, что у них с королем нет своих детей и это очень плохо для династии. Об этом, кстати, тоже нельзя говорить.

Ижени задумалась, стараясь запомнить и разложить по полочкам все услышанное сегодня. Из того, что она усвоила, можно сделать следующие выводы – нужно молчать и всем улыбаться. Скажешь или сделаешь что-то лишнее, проблем не оберешься. От размышлений ее отвлек голос слуги, обходившего зал с подносом в руке.

– Не желаете шампанского, дамы?

– Да, пожалуйста.

Согласилась Мирея.

– Благодарю.

Ижени взяла бокал. После этого ее собеседница растерянно огляделась по сторонам и приметила кучку фрейлин, столпившихся возле трона Ее Величества.

– Я совсем заболталась с тобой. Пойду к королеве. Не то заметит, что меня долго нет и кто-нибудь доложит, будто я вертелась у игрального стола принца. Не скучай, Ижени. Еще увидимся. Впереди столько балов.

Они попрощались. Ижени допила бокал и огляделась в поисках Реджиса. Но они с Миреей находились у самой стены, а в зале было столько людей, что она не смогла приметить нигде знакомое лицо мужа и его костюм, который почти не отличался от нарядов остальных. Он носил фиолетовый камзол и черный плащ, как и все в полиции короля. Ижени вдруг почувствовала себя очень уставшей. Стоять так долго на ногах среди этой толпы, в духоте и шуме. Ей захотелось хоть на минуту глотнуть свежего воздуха и прийти в себя. К счастью, на помощь ей пришла компания дам и кавалеров, которые направились из зала к одной из боковых дверей, ведущих в коридоры. Ижени пошла в след за ними и вскоре почувствовала блаженную прохладу. В коридоре почти не было людей, лишь несколько знакомых о чем-то тихо переговаривались между собой. Иногда там встречались дамы и кавалеры, что притаились вдали от остальных. Ижени остановилась подле одного из окон, откуда в коридор сочился прохладный сквозняк. Несколько минут она только дышала всласть и смотрела на темное звездное небо за прозрачным стеклом. По сравнению с коридором, казалось, что в зале вовсе не было воздуха. Только запах парфюма и жар от горящих свечей. Вскоре Ижени заметила стулья в дальнем конце коридора. Она направилась туда и просидела там несколько минут в одиночестве, пока достаточно не отдохнула. Она не знала, сколько прошло времени. В какой-то момент ей показалось, что коридор опустел, и ей не попадаются больше ни господа, обсуждающие свои тайные дела, ни влюбленные парочки, шепчущие признания друг другу. Она встала и пошла обратно в зал, боясь упустить нечто важное. Уже на подходе к дверям, она глубже вздохнула, готовясь снова не дышать в духоте и тут из зала в коридор вышел человек, показавшийся ей знакомым. Ну конечно, она не могла не узнать его. Седой низенький старик, с высохшим, но очень серьезным лицом, точно каждую минуту он думает над математической задачей. На нем были длинные фиолетовые одежды из дорогой ткани и плащ с золотой пряжкой на плече. Старик увидел Ижени и остановился, ожидая, когда она подойдет ближе. Она подошла и остановилась тоже, приветливо улыбаясь.

– Вы могли бы уделить мне пару минут своего времени, мадам де Баккард?

– Да, разумеется, Ваше превосходительство. Как я могу отказать? Вы же глава тайной полиции нашего короля и начальник моего мужа.

– Вы правы. – подтвердил Фотье. – Поэтому я и обращаюсь именно к Вам. Я доверяю выбору господина графа и в то же время помню к какой семье Вы принадлежите.

Ижени растерялась.

– Что-то я Вас не понимаю.

Генерал Фотье мельком огляделся по сторонам, затем подошел на шаг ближе и заговорил более тихим, но твердым голосом.

– Скажу прямо. Я намерен просить Вас завязать дружбу с Его Высочеством принцем Карлосом. Королю сейчас как никогда необходимо, чтобы в кругу его общения были нужные люди. Но он никому здесь не доверяет и почти ни с кем не говорит. Это положение вещей крайне опасно для королевства. Вы же вполне можете его исправить.

– Почему именно я?

– Ну вы же, Кавелье, хотите доказать свою преданность королю.

Нет, Ижени решительно ничего не понимала.

– Для того, чтобы быть слугой короля нужно дружить с принцем?

– Если королю так угодно. – пояснил Фотье.

– И как Вы себе это представляете? Мы не ровня по положению. Он гораздо старше меня. И мы почти не знакомы. Что может нас связывать?

– Я думаю, вы найдете что-нибудь общее. Полагаю, Вы меня понимаете, мадам де Баккард.

Ижени искренне покачала головой.

– Нет, я Вас не понимаю.

Фотье недовольно поджал губы и пристально посмотрел на нее.

– Прошу Вас, мадам, проявить немного больше Ваших способностей.

Ижени взяла себя в руки и оценила ситуацию. Начальник тайной полиции короля просит ее о чем-то. И это что-то необходимо королю. А чтобы это сделать, нужно познакомиться с принцем и заслужить его доверие. Какая-то неразбериха. Но вот отец говорил делать все, чтобы показать преданность Магнусу Арку… Что же это получается, она не может взять и отказаться? Ижени растерянно смотрела на собеседника, но старалась придать голосу уверенность. Точно она действительно знает, что делает.

– Ну что ж, поскольку я слуга короля… То что-нибудь придумаю. Но, по правде говоря, мне все это кажется провальной идеей.

– Так Вы обещаете помочь мне во имя блага королевства?

– Я сделаю все возможное…

– Мы вскоре встретимся, мадам. Постарайтесь порадовать меня хорошими новостями. Хорошими и полезными для Его Величества.

Ижени ничего не ответила, только пыталась сообразить, как ей реагировать. Генерал Фотье поклонился ей и вернулся обратно в зал. А графиня де Баккард провела в коридоре еще некоторое время, пока окончательно не привела мысли в порядок. Она все еще не знала, что должна делать. Но уже твердо решила, что выхода у нее нет.

Когда она вернулась в зал, оказалось, что большая часть гостей решила уехать и не злоупотреблять гостеприимством короля. Время было позднее. И сам король давно покинул торжество, а вместе с ним и королева. Господа и дамы спешили к выходу, надевали верхнюю одежду и велели готовить экипажи к отъезду.

Ижени побродила по залу в поисках мужа, родителей или кого-то из знакомых. Но снова оказалась в неудачном месте, откуда ничего не было видно. Она уже отчаялась разыскать Реджиса в этой толпе. Даже вставая на цыпочки, она видела только ближайшую пеструю стену. Желая выбраться наконец из потока людей, она медленно добралась до той самой видимой стены и остановилась возле нее. Там она взяла бокал шампанского со столика и сделала глоток. Было очень жарко, и даже напиток перестал быть таким холодным, как прежде. Она внимательно осмотрела зал и наконец увидела в дальнем его конце знакомые золотые колонны, венчающие вход. Ижени обрадовалась и поспешила туда. В этот момент толпа так удачно расступилась, точно заботливо пропуская ее вперед. Но вместо того, чтобы пересечь зал, она сделала всего несколько быстрых шагов и врезалась в чью-то высокую фигуру в черном бархате. Ижени отступила назад, и заметила, что бокал шампанского, который она держала в руке, при этом столкновении расплескался и часть его содержимого оказалась на черном камзоле незнакомого господина. Мужчина быстрым и нервным движением принялся оттирать пятно на груди шелковым платком.

– Что за бестактность? Вы совсем не смотрите, куда идете?

После этого резкого восклицания у Ижени пропало малейшее желание извиняться за свою неловкость.

– Как не стыдно, сударь. Подумаешь, немного оступилась. Я же не хотела, чтобы так вышло. А Вам бы следовало уступить дорогу даме.

– Вы так считаете? – голос его прозвучал спокойнее.

Он поднял голову и Ижени впервые разглядела его лицо, да и весь костюм повнимательнее. В секунду она побледнела, а в следующую присела в быстром поклоне.

– Простите, Ваше Высочество. Я всего лишь искала выход. Меня давно ждут. А в этой толпе не знаешь, куда ступить.

– Выход там.

Принц Карлос указал головой в сторону позолоченных колонн, которые прекрасно видел отсюда из-за своего высокого роста.

– Благодарю.

Она воодушевленно поспешила вперед.

– Мадемуазель.

Ижени по привычке обернулась.

– Не оступитесь во второй раз.

Принц отвернулся от нее и удалился прочь, наверное, к боковым дверям зала. Ижени поспешно направилась в указанную сторону и на этот раз не заблудилась и не сбилась с дороги. К тому же проводником ей служило знакомое лицо, которое ей удалось разглядеть в толпе. Она шла и чувствовала себя вовсе не веселой, а наоборот. Непонятная тяжесть поднялась в ее душе и перекрыла собой всякое проявление радости. Одно хорошо, она встретила хоть кого-то знакомого.

– Ах, Габриель! Как хорошо, что это Вы. Я совсем потерялась здесь.

– Ижени, граф уже давно ищет Вас. Где же Вы пропадали? Идемте скорее.

Он отвел ее к карете, чтобы после отыскать Реджиса и отвести его на то же место. Затем распрощался с ними и поспешил по своим делам. Настроение его после приема явно было лучше, чем у них двоих. Они ехали домой в молчании. Реджису казалось странным, что Ижени еще недавно такая веселая и полная впечатлений, выглядит сейчас задумчивой и немного потерянной.

– Как Вам сегодняшний вечер? – спросил он.

Ижени даже не улыбнулась.

– Мне понравилось.

– Королева пригласила Вас прибыть завтра?

– Да. Но что-то мне не очень хочется.

– Почему? Вы же говорили, Вам понравилось при дворе. И знакомые у Вас появились.

– Может быть, мы уедем? Обратно в Манже.

– Это невозможно. Сам король просил своих людей прибыть в столицу. У меня много дел по службе.

– Вы и замке все время занимались делами. Можно было ничего не менять.

– Скоро сюда привезут лошадей из конюшни. Будете кататься верхом. Можете гулять в городе и ездить на обеды, балы и приемы во дворец. Здесь Вам будет веселее, чем в деревне.

– Мне как-то не по себе.

– Прошу Вас, не нужно лишних волнений. Пока король требует, мы должны остаться здесь. И нет смысла желать чего-то иного. Постарайтесь отбросить дурные мысли, если они каким-то образом у Вас появились.

Ижени промолчала. Ей показалось, если она скажет хоть еще одно слово, они непременно поссорятся. А ей и так стало грустно. Разговор с начальником полиции не шел из головы. Она должна что-то сделать, чтобы заслужить доверие принца. Но она не знает, что именно и зачем. Она не понимала, чего хотел от нее господин де Фотье и от этого становилось еще более неприятно. Что если она поняла его как-то не так? Что если она оступится и ее обвинят в предательстве короля? Отец так просил ее делать все во имя расположения короля. Это значит, ей ничего не остается, кроме как слушать господина де Фотье и делать как он говорит, ведь он главный заступник интересов короля при дворе. Она не имеет права ему перечить. Она не имеет права на ошибку. И она совершенно не знает, что должна делать.

Вечером они больше не говорили и легли спать сразу, как вернулись. Ижени быстро заснула, и ей всю ночь снились незнакомые лица, яркие костюмы, король в фиолетовой мантии, начальник тайной полиции и бутоны ирисов в огромном букете.

Глава 6

В зале было достаточно тихо, чтобы можно было услышать, как герцогиня де Лангран, сидя за соседним столиком, легонько постукивала пальцами по лакированной его поверхности и время от времени зевала, прикрываясь пушистым веером. Ижени сидела за таким же столиком среди дам и играла с ними в Правду или ложь. Сутью игры было то, что каждый участник должен был написать на трех клочках бумаги три разных слуха – два правдивых и один вымышленный. Свернутые бумажки укладывались шкатулку, где тщательно перемешивались. Затем игроки по очереди доставали из шкатулки бумаги с надписями, зачитывали их и должны были сказать, правда это или ложь. Согласие или не согласие других игроков подтверждалось смехом или молчанием. Скучнейшая игра. Ижени достала четвертую бумажку и прочла вслух:

– «Графиня де Мерсье готовится дать балл в своём поместье, несмотря на запрет короля на развлечения в период начала королевских приемов». Почем мне знать, правда это или вымысел? Я лишь недавно при дворе. Полагаю, это ложь. Кто же осмелится нарушить запрет короля?

Общее молчание и переглядки подтвердили ее догадку. Мирея пододвинула шкатулку и тоже достала бумагу.

– «Артур Фонтен имел неосторожность влюбиться служанку своей матери. Скоро разразится скандал». Почему бы и нет? Это так на него похоже.

Игроки дружно рассмеялись. Мирея беззаботно улыбнулась.

– Ну и что. Чем глупее история, тем интереснее.

Игроки завершили круг и принялись подсчитывать результаты по количеству угаданных слухов победила баронесса Мон Рене. Когда большинство игроков проголосовали за вторую партию, Ижени почувствовала, что сейчас умрет от скуки. С целью хоть немного отвлечься, она осмотрела зал. За дальним столом среди придворных дам сидела королева. Кажется, они там играли в Фанты, поскольку время от времени кто-то из игроков вставал и совершал различные глупые действия: то пел, то танцевал, то читал стихи, а иные пародировали придворных. Ижени любила играть в Фанты и охотнее присоединилась бы к их к столу. Но разве посмеет она сделать это без приглашения королевы? В момент ее раздумий дверь зала открылась и вошел человек в черном траурном костюме. Принц Карлос решительным шагом проследовал в ту часть зала, где играли мужчины и присел за пустующий столик, на котором покоилась единственная хрустальная шкатулка.

– Желаю сыграть в Фасет. Кто-нибудь составит компанию?

Его голос прозвучал как-то слишком резко для тишины этого зала. И таким же резким и давящим казалось ответное молчание. Придворные стали переглядываться и о чем-то обеспокоенно шептаться.

– Лангран, старый товарищ, не хочешь отыграться? Сегодня подходящий день.

– Еще один проигрыш Вам, мой принц, и мне придется продать фамильное поместье, чтобы расплатиться с долгами.

– Это весомый аргумент. Но жаль, что ты настолько мало уверен в своей удаче. Есть здесь кто-нибудь более смелый?

– Почему никто не ответит ему? – шепнула Ижени.

Мирея скривила губы и слегка наклонилась к ней.

– Я же говорила. У него в долгах весь двор. Никто не хочет остаться без средств к существованию.

– Право же, как так получилось?

Мирея пожала плечами. Как тут угадаешь, почему удача столь часто обращается на сторону принца, вместе с гранями нужного цвета на золотисто-зеленых кубиках. Ижени задумалась. Тревожное чувство кололо ее в самое сердце и заставляло ее ноги нервно дергаться под столом. Вот же он – шанс познакомится с принцем при столь благоприятных обстоятельствах. Больше такой возможности может не представиться, он все чаще нелюдим, да и она не королева бала. Если она упустит этот шанс, начальник тайной полиции ни за что не простит такого промаха. Она опозорит себя и свою семью. Сердце Ижени сжалось от страха. Ей совсем не хотелось привлекать к себе столько внимания и ввязываться в малознакомую для нее игру. Но выбора у нее как будто не было. Она чувствовала, что обязана начать действовать сейчас или навсегда упустит эту возможность. Принц Карлос уже хмурился от нетерпения. Очевидно, что ему было скучно и отказ в его любимой игре действовал ему на нервы.

– Неужели никто не хочет сыграть? Господа, это неслыханно. Вы добьетесь того, что я приду в ярость от скуки и тогда всем здесь не поздоровится.

Его ироничное высказывание прервала королева:

– Прошу Вас, Ваше Высочество, держать себя в руках. Не нужно так беспокоиться.

– О, Вы еще не видели меня в беспокойстве, Ваше Величество. Так что, будет кто-то играть?

Ижени силой заставила себя подняться с места, точно невидимая сила больно толкнула ее в спину.

– Я хочу.

В этот момент шепот в зале сделался чуть громче. Все глаза обратились к ней. И на удивление, королева промолчала и безразлично опустила взгляд, читая карточку со следующим фантом.

Ижени почувствовала, как ноги ее трясутся от волнения, а Мирея в этот момент слегка подергала ее за руку.

– Ты что с ума сошла? – шепнула она. – Сейчас же скажи, что пошутила.

Ижени и сама мечтала это сказать, но чувство долга застряло где-то в горле и не позволяло. Она выпрямилась как стрела и произнесла громче прежнего.

– Я бы хотела сыграть. Если Вы позволите, Ваше Высочество.

Принц молча указал на место за столом рядом с собой. Кажется, этот случай удивил его ровно настолько, что его лицо из скучающего превратилось в чуть более внимательное к происходящему. Ижени обошла соседние столики и остановилась подле места второго игрока за столом принца. Тогда все играющие уже отвернулись и якобы занялись своими делами, но еще более оглушительная тишина указывала на то, что все они навострили уши и внимательно слушают. Принц говорил прежним тоном. Но слегка понизив голос, так как обращался уже не ко всему залу сразу.

– С кем имею честь разделить эту партию?

– Графиня де Баккард. – Ижени поклонилась, называя свое имя.

Принца ее имя не впечатлило, и он остался равнодушным.

– Что ж, садитесь. Мадам.

Он жестом руки пригласил ее сесть. Ижени послушалась.

– Только я вынуждена просить Вас объяснить мне правила, Ваше Высочество. Ибо я никогда прежде не участвовала в такой игре. Признаюсь, я даже не слышала про Фасет у себя на севере.

– Не слышали и решили рискнуть.

– Должно быть, это ужасно интересно. – почти соврала Ижени. Ей было больше страшно, чем интересно. Хотя и любопытство брало свое.

– Хорошо, я объясню Вам правила.

Ижени с вниманием прислушалась, пока принц рассказывал и одновременно доставал из маленького хрустального ларчика три игральные кости, карандаш и бумагу. Разноцветные кубики, каждый с золотыми и изумрудными гранями красиво переливались на свету.

– Прежде всего, первый игрок выбрасывает три кости. После чего за ним закрепляется тот цвет, который выпадет в меньшинстве. То есть, если выпало два золотых, один зеленый – Ваш цвет зеленый и Вы получаете очко. Если два зеленых – один золотой, то Ваш цвет золотой, а цвет другого игрока, соответственно – зеленый, и Вы также получаете очко. Второй и все последующие ходы выполняются с тем расчетом, что каждый игрок получает столько очков, сколько выпадет граней его цвета. Например, если выпало два золотых, Вы получаете два очка и так далее. Игра продолжается, пока один из игроков не наберет нужного количество очков для выигрыша. В первой партии их всего три.

– Получается, если при первом ходе игроку выпадает три грани одного цвета, он сразу выигрывает. – предположила Ижени.

– Такое возможно, но не всегда. Грани делятся на светлые и темные. Если выпадает три светлых грани, в нашем случае – это золотой. То игрок становится золотым и сразу выигрывает партию. Если три зеленых, то он ничего не получает, и ход переходит к следующему игроку.

– Как в таком случае определить у кого какой цвет для начисления очков?

– В этом случае, решающим является второй ход. Он разыгрывается по правилам первого. И если вдруг окажется, что игроку выпал зеленый цвет, то он получит три очка по результатам своего предыдущего хода. В ином случае ничего не изменится, и игра продолжится по обычным правилам. Ну что, все ясно?

– Мне нужно несколько партий, чтобы понять. Но в целом, да. Я уловила суть. Так чей ход первый?

– Это не важно. Хотите, в первый раз я начну.

– Да, пожалуйста.

– Теперь нужно сделать ставки.

– Какие суммы здесь обычно ставят?

Ижени чувствовала неловкость от своей полной неосведомленности в таком серьезном вопросе.

– Первую партию не принято играть на деньги. – снисходительно пояснил принц. – Это дурной знак, к последующей неудаче. Поэтому предлагаю Вам самой выбрать подходящую ставку в пределах разумного.

– Пожалуй, я смогу это сделать. Однако навряд ли Вы захотите в таком случае играть со мной. Ведь к Вашим услугам блага всего мира. Что можете Вы просить у меня? Это даже смешно.

– Да, Вы правы. Играть на желания довольно скучно. Мои желания и так выполняются каждый день. А то, чего я действительно хочу, мне никто не может дать, включая меня самого. Играть с жизнями людей – тоже невесело. Я могу отнять любую из них, если захочу. А вот играть с человеческими чувствами – это уже нечто. Но тут возникает проблема – не у всех они есть и не у всех они человеческие.

– Что Вы имеете ввиду?

Ижени привыкла учиться хорошо, разбираться во многих науках и важных вопросах, однако все, чего она не понимала в этой жизни пугало ее и заставляло чувствовать необъяснимое беспокойство. Словно кто-то мог посчитать ее глупой, а учитель – поставить двойку за невыученный урок.

– Не пугайтесь. – небрежно заметил принц, видя ее непонимание. – Делайте свои ставки. Я готов принять любые условия, раз уж сегодня Ваш дебют в Фасет.

– Совершенно любые?

– Разумеется. Это дело чести. Я не нарушаю своих обещаний.

– Тогда, если я выиграю, Вы сделаете то, что я попрошу. Подробности позже. Вы ведь в них не нуждаетесь, раз уже дали слово.

На самом деле Ижени обезопасила себя от насмешек на случай, если вдруг проиграет.

– Ну хорошо. – согласился принц с весьма скептическим видом.

Он хоть и не знал, чего ожидать от новенькой выскочки при дворе, но судя по ее наивному открытому взгляду и учтивым почтительным манерам, не ждал ничего особенно страшного. Во всяком случае, она не попросит его надеть костюм шута к приходу Его Величества короля. Нет, унижения ждать не приходится. Да и чего ему бояться? Он не знает, что значит проигрыш в Фасет. Эта игра была придумана как отдельный подарок судьбы для его развлечения при дворе брата.

– Вы тоже должны сделать ставку, Ваше Высочество. – напомнила Ижени.

– Они всегда равноценны. Таким образом, Вы узнаете о моей по окончании игры, если сами решились умолчать о подробностях. Или Вас такой расклад не устраивает?

– Я готова. Начнем игру.

Принц наклонил голову, соглашаясь, и взял в руки три блестящих кубика. Сердце Ижени замерло. Если сейчас выпадет три золотых – то она проиграла. Тогда мало того, что он не выполнит ее желание, так она еще и останется в долгу. А долг злому принцу – не самая лучшая вещь, когда ты служишь королю. Ой, как отец будет недоволен… И что скажет Реджис? Что она, его жена, опозорила его перед всеми, и он не желает больше ее видеть. Ижени вздрогнула и в этот момент игральные кости со стуком опустились на стол.

– Две золотые, одна зеленая.

Принц написал комбинацию на листе бумаги под цифрой один и приписал себе одно очко.

– Теперь Ваш цвет – золотой, – сказал он. – А мой зеленый. Берите кости и кидайте. Постарайтесь не уронить на пол, а то придется начать сначала.

Ижени дрожащей рукой взяла три кубика.

– Как это нужно делать правильно?

Она неловким движением неумелого игрока встряхнула их в своей ладони. Затем аккуратно разжала руки, выбрасывая их на стол. На нее смотрела, поблескивая одна единственная золотая грань, а рядом переливались две темно-зеленые из изумруда.

– Мы играем до трех очков? – уточнила она.

Принц подтвердил это и записал на листок ее результат. Ижени заерзала на стуле и очень сильно захотела прикусить нижнюю губу. Хотя мама всегда говорила, что это дурная привычка для дамы из высшего общества. Но какова теперь вероятность того, что принцу выпадет два зеленых, как и ей, и он тут же выиграет? Вероятность огромная. И этот риск оправдывает ее волнение и неловкость.

Принц Карлос взял кости и привычным расслабленным жестом бросил их на стол. Выпали две золотые и одна зеленая. Ситуация начала принимать интересный оборот. Ижени облегченно выдохнула и могла только молиться о том, чтобы теперь ей выпало не меньше двух, иначе не останется почти ни шанса на победу. Навряд ли следующим ходом, сопернику попадутся три золотых, и он не получит ни одного очка. Такие совпадения крайне редки. И все же Ижени боялась, что именно ей выпадет сейчас три зеленые или только одна золотая. И от этого она сильнее затрясла кубики в руках, как будто это могло помочь в нужной комбинации. Закрыв глаза, она бросила кости на стол, точно гадала на свою судьбу и боялась получить плохой ответ. Но все же глаза пришлось открыть, хотя бы ради приличия. Да к тому же она услышала, как на пол упал карандаш, выпавший из руки принца, а все гости королевы, так усердно хранившие молчание, вдруг повставали со своих мест, отодвинув стулья и устремили взгляды к их столу. Ижени посмотрела на три своих кубика. Два из них были повернуты золотыми гранями. И один зеленой.

Волна шепота пронеслась от ближних к ним столов и до самой двери, где ее в коридоре подхватили слуги. Послышался топот ног и в зал заглянуло несколько любопытных служанок и даже двое лакеев.

Ижени вскочила со стула и радостно подпрыгнула на месте. Весь ее восторг, который она не смогла толком сдержать выразился в удивленном «Ах!».

– Ну и чего Вы хотите? – после недолгого молчания спросил принц Карлос.

Он все еще испытывал некоторую неловкость ввиду отсутствия привычки проигрывать, но умело избавлялся от этого чувства.

Ижени взяла себя в руки, запрятала свои восторги, неподходящие для взрослой благородной дамы и произнесла с достоинством, полностью осознавая свои права:

– Вы сопроводите меня на сегодняшний бал в честь открытия зимнего сезона. Видите ли, Ваше Высочество, я очень хочу пойти туда. А мой муж, граф де Баккард, так занят этим вечером, что не может сопровождать меня. Для меня было бы большой радостью посетить этот бал в Вашей компании. Раз уж Вы уверяли, что не нарушите своего слова, о чем бы я не попросила Вас.

– Однако ж… Наглости Вам не занимать. Давно Вы при дворе?

– Один день.

Ижени немного смутилась, и лицо ее перестало выражать такой сияющий триумф.

– Я прошу прощения. – сказала она более учтиво. – Но Вы ведь сами согласились, Ваше Высочество.

– Да-да. – подтвердил принц. – И не отказываюсь. Моя карета будет ждать Вас в восемь часов.

Графиня де Баккард снова просияла и склонилась в реверансе.

– Благодарю.

Остаток игры в Правду или ложь Ижени провела в прекрасном настроении, сияя от восторга и едва сдерживая улыбку. Когда настало время собираться домой, к ней подошел слуга принца и уточнил адрес, по которому должна приехать карета. Графиня подтвердила, что дом указан им верно. Они с Миреей поднялись из-за стола. Ижени должна была ехать к себе, а Мирея вернуться к королеве. Но она не смогла удержаться и шепотом расспросила подругу напоследок.

– Ижени, что это ты делаешь? Признавайся, зачем тебе это.

Сама Мирея на бал не собиралась, ибо не было подходящего кавалера. Но пригласить Карлоса Арку, тем более таким невероятным образом, казалось ей немыслимым.

– Так надо. – отмахнулась Ижени. – Не спрашивай ни о чем.

– Что же, ты готовишь нам сюрприз? Интересно…

– Ничего я не готовлю. Просто хочу на бал и все.

«Неужели так заметно, что я следую плану?» – с досадой подумала Ижени и отбивалась от последующих расспросов как могла, пока не подали ее карету и она не поспешила домой.

Глава 7

В большом зеркале в прихожей этим вечером отражалось довольное лицо Ижени, ее щеки, обильно нарумяненные розовым порошком из шафрана. Она весь вечер радостно наряжалась и теперь, пока Авелин поправляла ее рукава и аккуратно застегивала крючки на плаще, не могла устоять на месте от нетерпения и беспокойства. Самый большой план в ее жизни удался и теперь дело оставалось за малым – получать удовольствие от праздника, быть веселой и приветливой. Все как хотел от нее отец.