Культурный код красоты. Театр моды Tempesta infinito бесплатное чтение

Небольшая гримерка на цокольном этаже Дворца культуры. Обставлена по-советски: лакированный шкаф, два массивных кресла и зеркальное трюмо. На стене висит портрет Пугачевой. Здесь мы встречаемся с Марией Александровной Логачёвой – художественным руководителем Театра моды, профессиональной моделью.

Размещаюсь в кресле, а Мария выбирает стул: садится на край и, пока рассказывает, два часа сидит с ровной спиной. Ее профиль отражается в зеркалах с разных ракурсов: тонкие черты лица, пышные каштановые волосы… Ее можно снимать в любой момент времени – кадры получатся очень красивые.

– Я бы хотела, чтобы мы объяснили в этой книге, что Tempesta infinito не занимается продажей детей. Мы – театр моды. Мы занимается искусством, образованием и воспитанием. Модель в переводе с французского – это образец. Быть эталоном – это большая ответственность, большой труд.

Маша стремилась быть моделью с пятнадцати лет. Но была проблема – ей не хватало роста. Сначала она хотела вырасти с помощью гормональных уколов. Ее мама, Елена Владимировна Логачёва, дружила с доктором из поликлиники, и девушка упрашивала назначить ей эти препараты. Доктор сказал: «Хорошо, могу назначить, и ты действительно немного вырастешь. Но гормоны разрушат твою печень, и доживешь ты лет до тридцати».

Желание Маши работать моделью было так велико, что она ответила: «Ну, тридцать лет – вполне нормальная, долгая жизнь. С 16 до 30 я смогу стать топ-моделью и остаться в истории. Больше мне ничего в этой жизни не нужно. В тридцать лет я умру – ну и что! Лермонтов умер в 26, Пушкин в 37…»

Когда мама услышала этот разговор, она была в шоке. Вся эта ситуация привела к затяжному конфликту. Елена не понимала фанатизма своей дочери.

К счастью, скоро Маша узнала о более безопасном способе вырасти. Увидела по телевизору, как новосибирские врачи проводят операцию по улучшению пропорций тела: грубо говоря, ломают и вытягивают ноги. Говорили, что так можно добавить до 10 сантиметров (их-то Маше и не хватало для полноценной модельной карьеры). Удлинение вместе с реабилитацией занимало 8–12 месяцев.

Маша думала: «Я как раз смогу закончить школу и научиться за- ново нормально ходить! Потом еду в Москву, нарабатываю портфолио, а дальше – либо Париж, либо Нью-Йорк». План был идеальным: операция стоила не очень дорого, время для восстановления было, оставалось уговорить родителей.

«Хорошо, раз ты так хочешь, ломай себе ноги. Я подпишу разрешение и куплю билет на поезд. Больше не могу сопротивляться», – мама сдалась. Но Машины ноги остались в целости и сохранности.

Получив разрешение, десятиклассница была настроена провести летние каникулы на больничной койке. Но после Нового года к ней подошла учительница и попросила помочь с общественной работой: готовить ее пятый класс к разным конкурсам и проводить внеурочные занятия. Эти дети отвлекли Машу от навязчивой идеи. Именно с них началась история именитого Театра моды…

– У меня появилась ответственность перед этими детьми. Как я могла уехать и бросить их? У нас зародилось что-то новое, духовное, честное. Появились планы вырастить из этого что-то важное и масштабное. Я стала их наставником.

Историю про свои ноги Мария теперь рассказывает моделям основного состава Tempesta infinito. А еще приводит в пример характер и поведение топ-моделей. Например, Милы Йовович. Когда Миле было пять лет, она шесть часов снималась в холодном океане. Тряслась, синела, но продолжала работать. Заплатили ей тогда десять долларов. Но работала она не за деньги, а ради большой идеи и своего будущего.

– В каждой профессии человек должен быть на своем месте. Но профессиональные актеры, режиссеры, моде ли – это всегда фанатики. Если ты готова замёрзнуть ради красивого кадра, тогда ты модель.

Хочешь жить хорошо? Прилежно занимайся, будь скромным и исполнительным, тебя заметят и наградят, – раньше детей учили этому. Но мир перевернулся, и сегодня успех сулят людям, которые проявляются и умеют презентовать себя. В эпоху инстаграма человек, который хочет денег и социального признания, должен быть «упакован»: быть красивым, уверенно говорить, правильно одеваться, уметь держаться в кадре.

Елена Логачёва почувствовала веяния нового времени еще до того, как соцсети захватили планету. В городе появились первые модельные агентства, и она поспешила отвести туда дочь. Елена – рационалист и управленец – поняла, что дочь получит там конкурентные преимущества.

Она очень хотела помочь Маше в выборе профессии. Ведь её творческая, эмоциональная дочь росла в обычной среде, которая никак не способствовала раскрытию её талантов. Как любящий родитель, она желала, чтобы Маша по жизни занималась тем, что ей нравится. И могла заработать этим на хорошую жизнь.

Первый шаг

С детьми и подростками тогда работало только одно агентство в Ульяновске – «Школа красоты и грации Ирины Азоркиной». На первое занятие Машу провожали бабушка и младшая сестра. С бабушкой не было близких отношений, тут речь шла не о поддержке, ей просто нужно было выполнить «функцию взрослого»: записать ребенка и сдать деньги за обучение. Но, сделав все это, бабушка осталась в зале наблюдать за занятием. Остальных родителей отправили за дверь, но для бабушки почему-то сделали исключение.

Огромный зал в КДЦМ. Прохладно. Больше сорока девушек пришли учиться дефиле.

– Нас строят в шесть колонн, один раз показывают, как ходить, и мы просто ходим. Одно упражнение без остановки. Никто не обращает на нас особого внимания. Педагог гонит свою программу, а ты пытаешься что-то сделать. На этом этапе в нас не были особо заинтересованы. Нашей толпе просто устроили естественный отбор: кто останется – тот останется, а остальные… ну, молодцы, что пришли. Я этот принцип сразу почувствовала.

Маша вышла с занятия расстроенной. Ехала молча, пока бабушка с младшей внучкой Катей щебетали о чем-то своем. От трамвайной остановки до дома – довольно длинный путь. Маша шла впереди и слышала, как бабушка сказала Кате: «Смотри, а Маша-то теперь идет по-другому».

В этот момент Маша чуть не прослезилась от нахлынувших чувств. Во-первых, бабушка просто так ей комплиментов не раздавала. Если похвалила – значит, так оно и есть. Во-вторых, Маша вынырнула из мыслей и обратила внимание на свое тело: оно действительно двигалось так, как учили на занятии. В-третьих, девушка поняла: «У меня получится! Я пройду этот отбор, останусь в коллективе и стану моделью».

Светская жизнь девочки из простой семьи

Семиклассница Мария Логачёва действительно осталась в школе Азоркиной на весь учебный год. Девушек там учили ходить, позировать, одеваться и краситься, а еще большое внимание уделяли этикету. Нужно было не просто посещать занятия, а учить эти правила и каждый раз сдавать небольшой экзамен. Светский этикет стал любимым предметом Маши.

– Для меня это были ценные знания, которые скоро стали выделять меня из общей толпы мальчишек и девчонок в школе.

Одно из занятий было посвящено поведению в театре. И только в тот момент Маша осознала, что в городе есть театр. Что это красивое здание напротив их «модной школы», и что она никогда там не была.

– В школе мы, конечно, говорили о театре, балете, музыке. Но казалось, что вся эта культура находится в Москве и других больших городах, а к нашей жизни никак не относится. Я жила в Засвияжском районе, и наш театр драмы долгое время был для меня просто зданием в центре. После занятия по этикету я поняла, что нужно повышать свой культурный уровень. Пошла и купила свой первый билет в театр. И с тех пор стала ходить туда регулярно. Потом добавила визиты в филармонию.

Родители считали всю эту «светскую жизнь» дочери тратой времени и сил. Зачем мучиться, тратить на дорогу в театр по два часа, идти по холоду и темноте? Лучше в это время читать, учить английский язык или просто проводить время с семьёй. В общем, Маша ходила одна. Заканчивались концерты и спектакли поздно, и каждый раз вся семья нервничала, когда девушке приходилось возвращаться по темным улицам.

Машина мама была мастером домоуправления, потом много лет работала в торговле. Практичная и рациональная, она не хотела тратить время на выдуманные истории, когда в жизни есть много реальных дел поважнее. Папа Марии был «простым парнем»: окончил 8 классов, поступил в училище на водителя, отслужил на флоте, когда вернулся из армии – женился и всю жизнь проработал за рулем. В восьмидесятых организовал с товарищем небольшой бизнес, связанный с грузоперевозками.

Молодым родителям пришлось пережить развал Союза. Елене – уволиться из домоуправления, потому что там с зарплатами было совсем плохо. Александру – оставить своё дело и устроиться водителем на автозавод.

– Одно время они не могли собрать нас в школу. Не было денег на форму, на туфли. Тогда мама начала торговать: ездила в Казань за вещами и здесь их перепродавала. Родителям приходилось выживать, им точно было не до театров.

Это сейчас взрослая Мария понимает родителей. А когда была подростком – обижалась. Однажды пришла после школы и начала рассказывать им про Лермонтова. Сидя за кухонным столом, она рассуждала о том, почему так трагически сложилась его судьба. Пять минут родители слушали ее рассказ. А когда дочь сделала паузу, мама сказала: «Саш, а что у нас там с кислой капустой?» Маша бросила ложку на стол и закричала: «Какая кислая капуста?! Что вы за люди такие?!» В слезах убежала в свою комнату, закрылась там и еще долго ни с кем не разговаривала.

Как бы там ни было, но решение отдать чувствительную и творческую дочь в театр моды все-таки было решением родителей. И для Маши это было крутым разворотом жизни. Потому что обычно дети живут в поле родителей: слушают ту музыку, которую слушают родители, смотрят то, что смотрят они, обсуждают то, о чем говорят дома. Поместить ребенка в другое поле, выбрать ему наставника в тех вещах, в которых сам не силен, – важный шаг для всей семьи.

Конкуренция, основанная на красоте

На аэробике Маша стояла перед большим зеркалом и с интересом рассматривала свое тело. «Девочки, мы здесь занимаемся, чтобы похудеть и сохранить фигуру! – Прикрикивает педагог на тех, кто не слишком старается. – Мы стремимся к идеалу!» Впервые Машино тело кто-то назвал фигурой. До этого были просто руки, ноги, живот, спина и голова. Удивительно, что это, оказывается, должно худеть и что для тел есть какой-то эталон.

В школе с этим все было просто: человек либо очень толстый, либо нормальный. Машины одноклассницы в 12 лет не рассуждали о внешности, всех «накрыло» чуть позже. Некоторые девочки вдруг оказались более красивыми. Стали осознавать, что мальчики дружат не со всеми, а как-то выбирают. Только тогда они начали оценивать лица и тела.

«Я раньше остальных начала понимать вот эту конкуренцию, основанную на красоте. Только я видела это не с позиции „нравиться мальчикам“, а с позиции работы. Хорошо, что с нами рядом был наставник, который научил нас ухаживать за собой и преподносить себя с лучшей стороны. Потому что родители с нами об этом не раз говаривали. А что-то почитать или посмотреть на эту тему в то время было негде», – вспоминает Маша.

В модной школе девушек учили краситься. Давали список уходовой и декоративной косметики, которую нужно было купить. У Елены Владимировны округлились глаза, когда она увидела этот «свиток» из 25 пунктов. Потому что у нее самой из косметики был только черный карандаш для глаз, тушь-плевалка и красная губная помада. А тут: молочко, тоник, крем, тон, корректор, пудра, румяна… Все это – очень дорого для простой семьи.

День рождения Маши выпал на начало учебного года, поэтому чемодан всей этой косметики ей подарили на тринадцатилетие. Так с правилами макияжа и ухода за лицом Маша познакомилась, будучи подростком. А ее подруги начали учиться этому только с 18 лет. Вот в таких важных деталях выражались те самые конкурентные преимущества, которые девушка получила в модельной школе.

Спустя несколько лет Мария стала применять эти навыки в деловой жизни. Когда приходила презентовать свой коллектив к разным начальникам, то красиво входила в кабинет, красиво садилась, красиво листала портфолио. Конечно, это особенно действовало на мужчин, которые в те времена ухоженных и интеллигентных женщин встречали не так часто.

«Это сейчас вокруг столько красивых людей, что это воспринимают как норму, – объясняет Мария. – А раньше, когда я входила в здание, на меня смотрели как на какое-то диковинное существо. Был большой разрыв между поколением обычных советских женщин и женщинами нового склада, которые уделяли большое внимание внешнему виду и манерам.

Да, девушки экстра-класса существовали в любые времена, но общение с ними было доступно только мужчинам высокого статуса. А тут появились мы – обычные девушки, которые не метят в содержанки, но красивые и „с головой”. Конечно, мы получали повышенное внимание и легче решали деловые вопросы».

С 17 лет Мария успешно продвигала свое дело за счет навыков самопрезентации, хороших манер и тактичности. Мужчин и женщин радовал не только ее внешний вид, но и интеллигентность. «Такое воспитание дали мне не в семье, а в театре моды. Модельная школа открыла для меня такие пласты, которые в обычной жизни были бы мне недоступны», – уверена Мария.

Единственное, что подводило молодую бизнес-леди – это речь, которая поначалу звучала тихо и неуверенно. Говорить моделям, как правило, не приходится, поэтому ораторское искусство в программу не включали. Но когда Мария создала свой театр моды, она сделала речевое и актерское мастерство важной частью обучения.

Как не потеряться в толпе

У Ирины Азоркиной Маша училась год. На этом курс завершался. Дальше девушек либо брали на работу в основной состав, либо прощались. В основном составе работали малыши пяти лет и девушки от 16 лет с модельными параметрами. Такой был спрос: показывать либо детские коллекции, либо взрослые и работать на мероприятиях. Подростков просто негде было использовать. Поэтому Машу в основной состав не взяли.

«Я, конечно, очень горевала. Думала, что со мной что-то не так. Нам ведь никто не объяснял, почему нас не берут. И я гадала: внешне я не гожусь или не доработала где-то? Тогда мама пошла на разговор с Ириной Викторовной, и та честно объяснила ей всю ситуацию. Сказала: „Если хочет, пусть остается, просто занимается с остальными. А когда дорастет, посмотрим, что дальше будем делать”».

Мама объяснила дочери, в чем дело. Но бесцельно дефилировать лишь в репетиционных залах они смысла не увидели. Решили поискать другое место, где начинающая модель найдет применение своим навыкам. Буквально через несколько дней узнали, что в городе открывается филиал модельного агентства «Аванта». Четырнадцатилетняя Маша отправилась на кастинг.

Кастинг проходил в полузаброшенном кинотеатре. Большой холл отапливался только за счет дыхания девушек, которые туда пришли. Целая толпа. Организаторы выстроили всех в шеренгу, и все по очереди ходили. Многие ежились от холода, шли с недовольным лицом. А Мария сумела выделиться из этой толпы профессионализмом и уверенностью.

Два директора, две женщины, отозвали Марию в сторону и попросили рассказать о себе. Девушка рассказала про свою учебу у Азоркиной.

– А почему ты ушла?

– Потому что меня не взяли в основной состав и предложили просто заниматься среди всех остальных.

– Что ж, приглашаем в наше агентство. У нас ты не будешь

«как все».

Окрыленная, девушка прибежала домой и обрадовала маму этой новостью. Началось обучение, продвижение. Это была настоящая работа с многочисленными фотосессиями, поездками в Москву. Агентство размещало композитки моделей в газетах. Тогда это был единственный канал для такого рода пиара. Гордая, Маша принесла газету со своей фотографией в класс. «Круто!» – присвистнул главный хулиган.

Театр в ночном клубе

Гремит музыка, пульсирует стробоскоп. Разгоряченные тела молодых людей двигаются в такт. Вдруг музыка стихает, на сцену выходит ведущий и объявляет: «А сейчас модельное агентство «Аванта» погрузит нас с вами в атмосферу древнего Египта. Только сегодня прекрасная Нефертити танцует вместе с вами!»

Парни, опьяненные напитками разной крепости, начинают свистеть и улюлюкать. Они ждут, что сейчас выйдут девочки- модели в коротких юбках и зажгут. Но басы успокаиваются, свет гаснет, на стене появляется проекция Древнего Египта, и начинается спектакль без слов. Театр моды.

Маша Логачёва каждые выходные работала в клубах, вместе с другими моделями «Аванты». За выступления платили. Каждую девушку служебный автобус забирал от подъезда, а потом отвозил обратно. Организаторы делали так, чтобы никто из зрителей не мог приблизиться к ним и причинить какой-то вред, вход в гримерку был строго запрещен. Безопасность обещали и предоставляли, поэтому родители отпускали своих дочерей. Но, конечно, не без волнения.

В то время по телевизору стали показывать жуткие вещи про то, как в столице нападали на участниц разных конкурсов красоты. В глазах обычных людей такие конкурсы и модельный бизнес тесно переплетались. Хотя в профессиональном смысле это совершенно разные бизнесы.

Организаторы «Аванты» охраняли честь девочек и честь профессии всеми силами. Они не брали деньги с моделей и их семей, наоборот – им платили за работу в коллективе. Не брали деньги со «спонсоров» за знакомства с девушками, не участвовали в сомнительных мероприятиях. Они продавали театрализованную рекламу-дефиле. Например, ставили «Золушку», чтобы представить коллекцию шуб.

«Благодаря „Аванте” у меня появилось понимание, что мода – это искусство, что модный показ можно преподнести как театр на сцене. Тогда это было в новинку, в провинции особенно, и нас очень много приглашали. По пятницам и субботам мы работали регулярно.

Но была одна большая проблема – заказчики не хотели платить за работу моделей достойные деньги. В основном, старались договориться о бартере: вы нам показ – мы вам вещи с этого показа. Коллекции для шоу все откатали, надо было шить новые. А денег нет. Тогда стали чаще выезжать на работу в Москву. С этого момента коллектив начал разваливаться. Потому что большинство родителей, напуганные новостями, встали намертво: «Мы своих девочек туда не пустим, там они попадут в сексуальное рабство, их обольют кислотой или вообще убьют. Нет и нет!» Оказавшись в такой ситуации, агентство скоро закрылась. И Маша осталась будто в пустоте.

– Когда «Аванта» закрылась, я обошла все модельные агентства в Ульяновске, но нигде не нашла такого серьезного отношения. Говорят же: не «модель», а «моделька», – вот с таким представлением о профессии столкнулась, что это больше какие-то ужимки, больше желание красоваться на сцене и в жизни, чем работать.

Сначала в Театре моды Ирины Азоркиной, а потом в агентстве «Аванта» нам говорили, что «модель» с французского – это образец, хотели, чтобы мы были образцами и на сцене, и в жизни. Тогда у меня зародилась мечта создать уникальную школу, выпускать настоящих профессионалов, которые бы вели себя должным образом на сцене и в жизни.

Итак, Мария начала работать в модельном бизнесе, будучи школьницей. Несмотря на это, от родителей был строгий наказ «учиться на отлично». Но с этим были проблемы. У Марии дисграфия. Как объясняют словари, «дисграфия – это частичное нарушение процесса письма, проявляющееся в стойких, повторяющихся ошибках». В те времена о таком диагнозе мало кто слышал. И когда умный ребенок упорно писал «кАрова» вместо «кОрова», считали, что он просто рассеянный или недостаточно старается.

Учительница русского языка и литературы, которая вела их с 7 по 9 класс, конечно, заметила особенность Логачёвой. И предложила сделку: она проверяет ее сочинения перед сдачей и исправляет ошибки, а девушка помогает ей с классным руководством у пятиклашек. Маша согласилась. Так она выполняла задачу, поставленную родителями, и занималась тем, что ей нравилось.

– Дети в этом классе были очень творческие. И очень незанятые. Неприкаянные. Они явно хотели какой-то активности, работы, личного продвижения. Но ни кружков, ни тем более театров или студий тогда просто не было. И я решила заниматься с этими детишками. Каждый день я заканчивала уроки и шла к ним на занятия. За несколько месяцев мы подготовили первый концерт.

Что такое школьный концерт в нулевых? Сценки, танцы, музыкальные пародии. В школе № 78 обязательной частью культурной программы стало дефиле – Маша учила девочек тому, что знала и умела сама. Дизайнерских коллекций простым пятиклассницам, конечно, никто не предлагал. Поэтому в ход шла одежда и аксессуары из маминых гардеробов. Девочки несли свои образы с ровной спиной и гордым взглядом. Держали линии и шаг, как учила юный педагог.

В нулевые были популярны телевизионные мюзиклы. Вся страна в новогодние праздники смотрела, как известные артисты играют на новый лад «Золушку» или «Вечера на хуторе близ Диканьки». Подростки придерживаются трендов, поэтому подобные мюзиклы Маша ставила со своими подопечными в школе.

Дирекция была только рада, что дети вместо праздного шатания и разборок занимаются творчеством. Поэтому свободу для этого творчества давали. Даже разрешили затащить в актовый зал огромное количество ёлок. Действие спектакля происходило на елочном базаре, и, чтобы сделать декорации, ребята собирали по дворам выброшенные после праздника деревья и несли в школу. Администрация могла бы назвать это мусором и притормозить самодеятельность, но детей поняли и «хлам» одобрили.

Как говорил кот Матроскин из Простоквашино, «совместный труд объединяет». Класс, за который взялась Мария Логачёва, на время стал дружным. Раньше обзывались, дрались и травили слабых. Но когда стали партнерами по сцене, научились договариваться и замечать таланты друг друга. Маша смотрела на своих первых детей влюбленными глазами, а они – на неё. Теплое было время.

Марию воодушевляла эта работа. Она видела результат и понимала, какой большой смысл стоит за простыми школьными концертами. Общее дело, творческий коллектив были для детей целой жизнью. И Маша могла на нее влиять, делиться, воспитывать. По сути, старшеклассница Логачёва создала сообщество, где все росли и развивались, куда стремились попасть. А еще она придумала, как это сообщество монетизировать и вложить полученные деньги в благоустройство школы.

Десятому классу дали задание по биологии – придумать и реализовать экологический проект. Маша подошла к учительнице и сказала, что не хочет заниматься пустым теоретизированием:

– Дайте мне проект, связанный с жизнью. Какие проблемы вообще есть? Например, в нашей школе.

– Главная проблема, что в нашем школьном дворе нет цветов. Который год посадить не можем, – педагог с любопытством смотрела на Машу.

– А почему?

– Нет саженцев. Не хватает граблей и лопат. И денег на это нет.

– Так давайте сделаем дискотеку для младших классов. Будем продавать на нее билеты, и на вырученные деньги купим все, что нужно, посадим, наконец, цветы.

– Хм… Идея рабочая. Ты сможешь это сделать?

– Смогу, – ни секунды не поколебавшись, ответила Маша. Билеты разлетелись все до одного. Все хотели попасть в тусовку. Так проблема, которая висела в школьной администрации много лет, решилась за месяц. Через месяц Александр Логачёв, Машин папа, уже запихивал в багажник закупленный на рынке инвентарь и ругался. Во-первых, потому что ничего не помещается. Во-вторых, потому что его дочь опять проявила какую-то инициативу, в которую он оказался втянут в собственный выходной.

Худая рыжая девочка внимательно смотрела на Машу с задней парты. Маша скользнула по ней взглядом. Девочка была увешана разноцветными кольцами, браслетами и бусами, а в ушах болтались огромные пластиковые сережки. Маша мягко улыбнулась ей и продолжила обсуждать грядущий концерт с активом пятого класса. Ребя- та галдели, наперебой предлагали свои идеи.

«Воображалы, – думала рыжая девочка и воинственно сопела. Она все еще прокручивала в голове утреннюю стычку с одноклассниками, где ее снова осыпали обидными словами и противным смехом, – Ну, я вам еще покажу!»

Маша Логачёва не знала, что в тот момент встретила своего будущего партнера по бизнесу и подругу по жизни. Оля Кузнецова явно не была звездой класса. Скорее, наоборот. Была гадким утенком со взрывным характером. И Оля тоже не знала, что с того дня Театр моды станет делом ее жизни, а она сама станет моделью – любимицей фотографов и режиссеров-постановщиков.

Выплыть из первого в жизни горя

Жизнь подростка – штука непростая. Все меняется и усложняется. Меняется лицо, тело, мысли. Усложняется привычный мир. Даже если все хорошо, это не гарантирует, что и подростку будет хорошо. А если уж что-то в жизни идет не так, юный человек надевает броню, берет штыки – он каждую минуту готов к драке. Выдохнуть можно, если рядом окажется взрослый, которому можно доверять. Который покажет, как прекрасен этот дивный новый мир и ты в нем.

Реальность обрушилась на Олю, когда ей было двенадцать. Не стало любимых бабушки и дедушки. Она тяжело это переживала

начались проблемы со здоровьем, которые отражались на коже. Оле пришлось пропустить много занятий. В отношениях со сверстниками тоже стало все сложно.

«Глаза бы не видели эту школу! Из хорошего там только Маша и наши с ней репетиции. Как там говорили вчера на литературе? Луч света в темном царстве. Хах! – Оля рассмотрела свое лицо в зеркало и опять осталась недовольна. Приближалась дискотека для старших классов, где ее ждала роль Анны Седоковой и песня «Биология». – Сделают ли кудри, корсет и пышная юбка из меня звезду?»

День икс настал. Маша готовила своих девочек к выступлению. Она знала, как создать эффектный образ: экзамен по макияжу в модельной школе сдала, сама много раз выходила на сцену. У нее были знания, навыки и чемоданчик хорошей косметики. Она нанесла Оле тон, блеск для губ и еще раз внимательно посмотрела на лицо девушки: «Нужен какой-то яркий акцент…» Несколько точных движений – и глаза подчеркнули эффектные стрелки с блестками. «Готово! Красотка».

– Помню, как мне дают зеркало. Смотрю на себя и начинаю плакать от того, какая я красивая. Ко мне стали подходить одноклассники и говорить: «Ух ты, ничего себе! Ты можешь быть такой?» С тех пор мой любимый макияж – это стрелки.

Казалось бы, что за великое событие? Всего лишь школьная дискотека, всего лишь пародия на клип. Но для меня тогда это очень много значило. И этот момент осознания своей красоты я запомнила на всю жизнь. Вообще, благодаря Маше у меня была возможность адекватно выплыть из первого в моей жизни горя. Я очень ей за это благодарна.

Кем ты станешь, когда вырастешь?

Через три года работы творческий кружок Логачёвой превратился в театрально-эстрадную студию. Теперь там не просто ставили школьные концерты, а занимались дефиле, танцами, актерским мастерством, изучали этикет. На обучение записался весь «подшефный» класс. А Оля Кузнецова – самая первая.

Только вот ее родители не разделяли этого увлечения. В семье военных и инженеров рассчитывали, что дочь поступит в школу МЧС или школу милиции. Но у них вырос «нежный цветочек», который захотел стать моделью. Ежедневные репетиции в студии считались блажью, Олю закрывали дома. Она плакала, била в дверь ногами, кричала, и в итоге родители ее отпускали. Оля бежала, опаздывала, но ни за что не пропускала занятия. Она четко поняла: это то дело, которым она хочет заниматься в жизни.

«Кем ты хочешь быть? Моделью? Думаешь, мы отпустим тебя за границу работать непонятно кем? – Мама то и дело переходила на повышенные тона. – Ну хорошо, пока ты молодая и красивая, может, получишь какие-то контракты. А потом что будешь делать?»

Одноклассники и учителя тоже спрашивали Олю о будущем. Она отвечала четко: «Я буду и дальше работать с Машей». Тогда собеседники уточняли, что говорят не про завтрашний день, а про время после школы и университета. «Я не знаю, как сложится моя жизнь и что будет дальше, но я буду максимально стараться остаться в данном виде деятельности. Хоть пока и не представляю, каким образом все это будет выглядеть…», – пожимала плечами девушка.

– Найти себе партнера в десятилетнем возрасте – это огромная удача. Не понимаю, как мне, подростку, удалось отстоять свою точку зрения в таком окружении. Класс надо мной смеялся и говорил, что я глупости несу. Родители запрещали. Ситуация сгладилась только тогда, когда я познакомила их с Машей и она стала вхожа в наш дом. Про шло пятнадцать лет, и теперь все эти люди говорят, какие мы молодцы. Хочется прокомментировать как типичная женщина: «А я вам говорила! А вы меня не слушали!»

Нужный опыт

Сегодня Ольга Евгеньевна Кузнецова – педагог по дефиле, фотомастерству и видеографии. Организатор фотопроектов и кастингов, агент моделей Tempesta infinito и правая рука Марии Логачёвой в хозяйственных делах. «Без нее я бы сошла с ума», – говорит Мария Александровна.

Ольга знает, какие шнуры и переходники надо взять на мероприятие. Может сама сесть за пульт, если звукооператор из ДК «загулял». Она ведет базу моделей, курирует кастинги в кино и рекламу. Готовит документы для конкурсов и аттестаций. Следит за исправностью всего инвентаря Театра моды и знает, где его купить по лучшей цене. Она незаменимый человек в коллективе.

Родители все-таки добились, чтобы Ольга получила «нормальное образование». Такое, как они хотели. Девушка выучилась по специальности «государственное и муниципальное управление» и даже какое-то время поработала в городской администрации, не прекращая при этом работу с Tempesta infinito.

Везде она жадно впитывала нужный ей опыт. В университете и в администрации научилась быстро работать с документами. В творческом коллективе не просто оттачивала шаг и постигала тонкости актерского мастерства, а стремилась разобраться, как устроена индустрия. Маша ехала на фотосессии – и Оля с ней. Маша организовывала поездки на конкурсы и фестивали – и Оля с ней. Маша знакомилась с дизайнерами – следом знакомилась и Оля. Она посвящала коллективу все возможное время. Однажды она решила стать здесь лучшей, и четко следовала своему решению, несмотря на трудности.

Ольга Кузнецова в школе переживала из-за внешности. Становиться педагогом она не рассчитывала. Но она – участница Недели моды в Москве и любимица учеников.

«Основная черта Ольги в том, что она может сама себя сваять под то, что она задумала», – говорит о ней Мария Логачёва.

Еще в школьном кружке Марии несколько девочек сразу стали звездами. Ольга в их число поначалу не вошла. Но поставила себе задачу – стать лучшей в коллективе.

Модели сдавали экзамен в конце года. Мария Александровна говорит: «Сложный. Надо было выполнить несколько элементов с правой и левой ноги, рассказать теорию, импровизировать в работе с предметом. Не знаю, что надо было сделать, чтобы сдать этот экзамен». Оля тренировалась каждый день. Она сдала экзамен великолепно и этим поразила своего педагога. Мария признала: она действительно была лучшей, с ней никто не мог сравниться.

Когда кружок стал театральной студией, юные модели начали искать работу. Кого-то из девушек приглашали на кастинги и фотосессии. Но не Ольгу. И здесь она снова не бросила, решила победить всех красоток с кукольной внешностью. Оля усердно занималась актерским мастерством и через него усилила себя как модель.

Дизайнеры стали выбирать ее для показов и фотосессий. Жюри на международных конкурсах хвалило за артистизм.

Ольга никогда не хотела преподавать. Но было время, когда Мария Логачёва то и дело уезжала работать в Москву, и детей приходилось оставлять на трех старших учениц, в том числе на Ольгу.

Ей было 20 лет, а детям в старшей группе – 16. Она для них еще не авторитетный взрослый, но уже и не подружка. Младших детей она любила как собственных, не требовала с них знаний, и они избаловались. Но Ольга прошла переподготовку, набралась опыта и теперь отлично справляется с этой ролью.

В Театре моды Ольга Кузнецова нашла свое призвание: она организовывает фотосессии и кастинги. Модельная карьера начинается с портфолио, и чтобы накопить его, нужно много фотографироваться. За сотрудничество моделей и фотографов в Tempesta infinito отвечает именно Ольга. И в этой работе ей нет равных. У нее была перспектива работать фотомоделью во Франции. Но она выбрала другой путь и не жалеет.

Путь героя

В психологии есть понятие архетипов личности. Это наборы ценностей, которые заложены в каждом человеке и проявляются в его поведении. У Марии Логачёвой ярко выражен архетип героя. Такой человек готов принять вызов, изменить ситуацию и защитить слабого. Смелый, гордый, принципиальный. Главное желание героя – оставить след в мире путем использования своего мастерства.

Неудивительно, что в детстве Мария хотела стать следователем: распутывать сложные преступления, вычислять злодеев. Она мечтала, чтобы мир стал чище и справедливее. В седьмом классе вместо популярных тогда романов для девочек она изучала уголовный кодекс. Готовилась получить юридическое образование. А в старших классах отправила заявку в Санкт-петербургскую школу милиции, ее кандидатуру одобрили. Но в это время у нее уже была модельная работа и собственные ученики.

Встал вопрос: какой путь героя выбрать? Служить государству, жить в казарме, носить форму и подчиняться приказам? Но зато! Спасать Родину от зла, быть гордостью семьи и школы. Либо построить свой театр моды, вывести его на всероссийский уровень и изменить отношение людей к этой профессии? Но при этом учиться на заочном отделении и долго терпеть скептическое отношение всех вокруг.

– Мне тогда казалось, что на заочное поступают одни двоечники, которых больше никуда не приняли. Представляла, как учителя, которые меня не любили, будут говорить: «Вот, бегала она на свои репетиции и концерты, уроки списывала. Конечно, никуда она не смогла поступить». Было очень стыдно. Тогда мама помогла мне принять решение. Объяснила, что мне придется выбрать: учиться на заочном и работать с детьми, либо поступить на очное отделение, но тогда у меня не получится совмещать учёбу и работу.

Я поплакала, но поняла, что она права. Подала документы на заочное отделение института экономики ПВГУС. На удивление, получила там качественное базовое образование. По первому диплому я специалист по сервису и туризму.

Став студенткой, Мария продолжила работать со своим классом. Бесплатно. И устроилась на должность вожатой в одну из школ Заволжского района. Там она тоже набрала кружок, чтобы заниматься с детьми дефиле, речью и актерским мастерством. Через год она решила превратить эти кружки в платные. Чтобы «изменить мир» и по строить мечту, нужны были деньги.

Реклама своими руками

Высокая и стройная девушка девятнадцати лет идет по трамвайным рельсам. В руках у нее стопка рекламных плакатов.

Печет солнце. Машины проносятся мимо, взметают с дороги пыль, от выхлопов трудно дышать. Девушка идет. Она вышла из дома в десять утра и закончит свой путь только поздно вечером. Она пройдет пешком весь маршрут «двойки», пятнадцать километров, на конечной сядет в трамвай и поедет домой. Будет смотреть в окно и на каждой остановке видеть яркое объявление, которое наклеила своими руками:

«Дом моды Tempesta infinito приглашает в профессиональную школу фотомоделей и манекенщиц девочек и мальчиков 4–6 и 7–12 лет, девушек и юношей 13–20 лет».

Маша устало, еле заметно улыбается. За прошлый год она накопила пятнадцать тысяч рублей на открытие. Решила, что с этого можно стартовать. Три тысячи ушло на аренду в ДК «УАЗ». Важно было сохранить удобную локацию для группы из Засвияжья. И Мария радовалась, что удалось попасть именно в ДК. С заволжской группой тоже сложилось удачно. Недалеко от школы, где базировалась студия Логачёвой, открылся центр «Орион». Руководству нужны были кружки по разным направлениям. Марию взяли туда как педагога, за аренду платить не пришлось.

– В «Орионе» за мое образование взялись опытные педагоги-методисты – Надежда Ивановна Рудыкина и Наталья Николаевна Вершинина. Именно благодаря этим прекрасным женщинам я за три года получила высшую квалификационную категорию как педагог дополнительного образования. Также благодаря их помощи и поддержке в 2013 году стала лауреатом конкурса «Сердце отдаю детям».

Заказала тысячу рекламных плакатов и отправилась расклеивать их по городу. Один день ходила из Засвияжья до севера, другой – от Львовского бульвара до «Чарки». Рекламу то и дело срывали, поэтому Маша выходила на маршрут два раза в неделю. Пока однажды не раздался телефонный звонок. В трубке страшно кричали.

Звонили из «Горсправки». Оказалось, что за размещение плакатов на остановках надо платить. И то, что они появляются там снова и снова, – это наглость и хулиганство. Маша призналась, что она – тот самый «хулиган», но делала это по незнанию. Только, честно говоря, денег на оплату этой услуги прямо сейчас у нее не осталось, ведь она только начинает. На том конце провода смягчились и пригласили девушку на разговор.

В конторе Машу встретили мужчина больших размеров и женщина. Женщина снова начала ругаться, а вот мужчина Машу понял:

– Ну, на аферистку ты не похожа. Давай сойдемся на том, что ты заплатишь тысячу рублей сейчас. Ведь сработала реклама?

– Ага, – Маша кивнула. Действительно, люди звонили ей

с вопросами и записывались на собрание.

– Вот. А в следующем году, когда встанет твое дело на ноги, закажешь у нас нормальную рекламу. Договорились?

Девушка улыбнулась. И слово свое сдержала. С тех пор каждый год она оплачивала рекламные места на городских остановках, чтобы собирать новых и новых моделей в своей школе.

Мешок денег

Спустя месяц после начала рекламной кампании Мария провела организационное родительское собрание. Пришло человек двадцать. Было страшно. Для поддержки взяла с собой подругу – Наталью Дувалину, актрису с факультета культуры и искусства. Кстати, она стала первым приглашенным педагогом коллектива – вела у моделей речевое и актерское мастерство. Пока Маша рассказывала собравшимся взрослым, что получат их дети в Театре моды, Наташа кивала в нужных местах. А потом собирала данные тех, кто решил записаться. Это был хороший тактический ход. Юная Мария выглядела как настоящий руководитель – с командой и опытом.

А опыт действительно был. Пока работали театрально-эстрадные студии при школах, коллектив бесконечно выступал. Сначала шили костюмы сами: из занавесок и того, что нашли у родителей в шкафу. Получилась коллекция «Египет». С ней дефилировали по школам и детским домам. Постепенно Маша находила партнеров. Знакомилась с визажистами, дизайнерами, менеджерами брендов, организаторами мероприятий. И теперь на собрании гордо перечисляла их фамилии.

«Мы работаем с модельером Ириной Турченко! – говорила она так, будто речь шла о мировой знаменитости, а не о студентке с кафедры дизайна. – Визажист и фотограф Надежда Валиуллина проводит для нас фотосессии…». Да, эти люди действительно стали профессионалами, известными в индустрии. Тогда они только начинали, но Мария Логачёва уже видела в них звезд, и поэтому была абсолютно честна в своей речи.

Целый час девушка объясняла, что такое театр моды, какая работа ждет детей, чему они научатся, как эти знания пригодятся в жизни. Мамы смотрели по-разному: кто-то заинтересованно, кто-то с сомнением. И был в зале один мужчина – большой папа. Он пришел на собрание и сразу закрыл глаза. Весь час дремал и своим видом здорово смущал Марию. Но когда она закончила свою речь, «большой папа» первым встал и пошел к столу записываться. За ним пошли все присутствующие.

Этот мужчина – Сергей Анатольевич Плаксенков. Его трехлетняя дочь Катя захотела стать моделью, но такую малышку не брали ни в одном агентстве. А Логачёва взяла. Её и еще нескольких детей такого возраста. Они стали первой младшей группой Tempesta infinito, выросли в основной состав, завоевали большое количество Гран-при на разных конкурсах. Дети и родители из этой группы дружат до сих пор. Историю Кати мы расскажем в книге отдельно.

– Суббота. Мой первый рабочий день в ДК «УАЗ». Родители идут и идут, задают вопросы, сдают деньги. Я складываю эти деньги в мешок, не считая. Даю какую-то сдачу. Вечером прихожу домой, и мама спрашивает: «Ну, что, заработала?» Достаю этот мешок и высыпаю все на диван. Мы видим целую кучу денег. Считаю. Получается 30 тысяч. По тем временам это много. А ведь люди придут еще завтра, послезавтра, в течение сентября. Еще есть филиал в «Орионе». Я сидела в шоке. А мама посмотрела на меня выразительным взглядом, по которому я поняла, что она удивлена. И что её скептицизм по поводу моего дела в этот момент сильно убавился.

Сентябрь 2007 года считается датой рождения Театра моды Tempesta infinito. Мария Логачёва работала тогда семь дней в неделю: три дня – с основным составом, который сформировался в семьдесят восьмой школе; четыре дня – с новенькими детьми. Но работа без выходных не пугала девушку. Потому что ее мечта начала сбываться – это невероятно заряжало.

Истина, рожденная в споре

Мария Александровна влюбилась в театр, будучи подростком. Это искусство обогатило ее жизнь: она стала больше знать, тоньше чувствовать, сложила в голове концепцию своего идеального дела, где объединены мода и театр. Актерское мастерство сразу стало частью ее обучающей программы. Вести эти занятия пригласила подругу – Наталью Дувалину. Девушка училась на актрису в УлГУ.

Когда она поступала, Маша пришла ее поддержать. И, пока шли пробы, познакомилась с юношей – Андреем Сафроновым. Скоро они встретились еще раз – в турпоходе на посвящении в студенты. Такая вот молодежная тусовка была для Логачёвой глотком свежего воздуха в прямом и переносном смысле. Подруга это прекрасно понимала, поэтому вытащила Машу с собой.

В тот вечер между Андреем и Марией летали искры. Потому что они поспорили. Андрей узнал, чем занимается девушка, и высказал свое «фи»: