Русская сказка бесплатное чтение

Елена Аксенова
Русская сказка

1 глава.

Зимний воздух струился холодом. Было солнечно, середина декабря. Москву украсили к предстоящему Новому Году, а в аэропорту Внуково приземлился самолет прямиком из Лондона. Ничего удивительного, в этом мире багажа, трапов и бесконечной толпы. Кроме того, что на землю предков вступила нога князя Феликса Феликсовича Юсупова, графа Сумарокова – Эльстона. Когда-то его прадед и полный тезка оставил Россию, сбежал в Париж от революции и рухнувшей системы. Их семья жила роскошно и счастливо, пока бабушка Анна не решила воспользоваться болезнью. Ветхая, но всегда бодрая женщина, восьмидесяти одного года от роду, заметила беспокойство близких и сразу же объявила своей последней волей смерть в России. Она не была здесь до прошедшей осени. Смерть ее отца, Феликса Феликсовича, в 1967 году почти заставила ее вернуться на утраченную Родину, но Советский Союз все еще не жаловал титулованную интеллигенцию, а она только-только наконец забеременела. Рисковать было нельзя. В 1968 году на свет появился князь Феликс Дмитриевич Юсупов, похоже, единственный из рода отличавшийся оригинальностью отчества. Но он исправил это упущение в 1992 году, породив на свет Феликса Феликсовича, который теперь брезгливо ступал по промерзшей земле своими тонкими итальянскими ботинками.

Этот молодой человек был невероятно красив, как и все мужчины в его роду. Черноволосый, статный с необычайно красивыми высокомерными карие глазами, ярко выраженными скулами и хорошо очерченными линиями бровей и губ. Легкая небритость была данью моде, как и хорошо скроенный костюм под черным пальто. Он не любил холод. Европа была его домом и если бы не привязанность к бабушке, он бы никогда не решился приехать в эту снежную бурю. Нет, Феликс не был одним из тех зомби, что породили телевидение и СМИ. Он хорошо знал, как работает масс-медиа, мог обыграть самого прозорливого политика и вообще отличался ловким умом и сдержанностью в высказываниях. Никому за всю его двадцатишестилетнюю жизнь так и не удалось вывести его из себя. У него была целая куча масок на все случаи жизни, для каждого человека – своя, уникальная.

В общем, к России у него не было претензий. Он просто был абсолютно доволен своей старой жизнью и не понимал капризов бабули. Но все же приехал. Оксфорд был позади, новая архитектурная компания завоевала авторитет, детальное управление ей не требовалось, у Феликса появилось свободное время, и он решил потратить его на семью, которую считал высшей ценностью.

Он сел в машину с личным водителем, когда солнце уже начинало клониться к горизонту. В телефоне звенели новые сообщения от его белокурой английской девушки Дженнифер. Она была красива, успешна и, что самое важное, из семьи графа. Так уж вышло, что равное притягивало равное, деньги к деньгам, как говорится. Князь Юсупов хоть и был лишен всего на Родине, остался при деньгах и титуле, который носил с гордостью и высокомерием своего прадеда. Таким сделала его кровь великих предков. Кто-то рожден летать, кто-то ползать.

Джен писала часто, большими сообщениями, с шутками и нежностями. Любой мужчина бы поимел совесть и хоть раз ответил страстью на такое рвение. Но в холодной душе Феликса Феликсовича все эти потуги вызывали только хорошо скрываемое раздражение. Раздражение, которое он прятал за безразличием. Поэтому все его СМС были короткими и по существу.

Вокруг все еще переливался на солнце снег, яркие гирлянды радовали суетных прохожих, сумерки. Все это можно было бы увидеть, если бы князь оторвался от финансового отчета своей архитектурной компании и посмотрел в окно. Но что нового он мог увидеть? Любовь к путешествиям – это для бедных. Дело в том, что когда ты действительно много колесишь по миру, по службе или по желанию, ты пресыщаешься. Разные культуры сливаются в одну огромную народность с разными одежками. Он перерос это. Теперь новые города были в тягость. Сейчас бы попивать шотландский виски в своем особняке под Лондоном, читать отчет под Бетховена и иногда шевелить поленья в камине. Его счастливая жизнь была всего в 4 часах самолета от этих мест, и он уже начал тосковать.

Анна Феликсовна готовила дом к приезду внука самым тщательным образом. Вот уже несколько месяцев она жила в России и не собиралась возвращаться в Европу. Семья, конечно, не одобряла такого решения, но у нее были и собственные деньги, и все еще ходящие ноги.

Ее принципиально некрашеные седые волосы всегда были забраны в тугой пучок серебряным гребнем с сапфирами, который ей подарила на свадьбу мама. В отличии от большинства знатных особ, Анна Феликсовна одевалась просто и современно. Сегодня на ней были голубые джинсы и футболка с Оззи Осборном. Она научилась снимать обувь на пороге, как это делают все русские, и заставила весь домашний персонал поступать также. Удивительно, но все ее новые московские друзья делали это автоматически. Во Франции ситуация была другой, но если Родина и примет ее обратно, то только когда она изменит все свои иностранные привычки.

– Светлана! Светлана! – ее язык все еще был окрашен французским акцентом, но Анна Феликсовна старалась изо всех сил, как и ее репетитор, Анатолий Васильевич. – Светлана!

Худосочная женщина средних лет заглянула в комнату, все еще не решаясь открыто шагать по страшно дорогому восточному ковру. Ее наняли этой осенью с испытательным сроком, но хозяйка была такой радушной и простой, что она тут же влюбилась в это место. Старых особняков в Москве было на пальцах одной руки пересчитать, но Юсуповский дворец в Большом Харитоньевском переулке остался не тронутым революцией и разгромом. Он все также сиял великолепием и помпезностью, которая сейчас считалась бы безвкусицей. Его признали исторической ценностью и передали во владение Анны Феликсовны не без боя и солидной суммы. Кто бы подумал, что вернуть назад свой дом будет стоить таких усилий. Но для хозяйки было принципиально именно это место, никакое другое. Юсуповы должны начать новую главу там, где она закончилась, никаких уступок. За несколько месяцев пребывания Анна Феликсовна успела переделать большую часть комнат так, чтобы в них можно было находится без рези в глазах.

Ее отец любил показывать свой статус и большой доход. Любимым его развлечением на балах было битье ваз с драгоценными камнями. Как только блестяшки были на полу, сильные мира сего бросались на колени и собирали их. А он смеялся над их жалкой алчностью.

Анна Феликсовна не была похожа на него. Она была тонкой натурой, как ее мать, и также беззаветно любила этого сурового мужчину. Но не брала на себя его черт, а вот внук в этом преуспел. Ее беспокоило как сильно он любил подчеркивать свое состояние и кровь, как судил людей по фактам из биографии и банковских счетов. Но ее маленький Феликс не был плохим, не был плохим. Он просто избалованный судьбой мальчишка, но он поймет, она поможет ему понять.

– Светлана, как хорошо, что ты пришла! – женщина поднялась и двинулась к дверному проему. Она была довольно высокой, с дворянской выправкой и это уже никакими джинсами не скрыть. – Феликс близко, Виталий привезет его через 15 минут. Я сейчас упаду в обморок, как волнуюсь. Хоть бы ему понравилась Россия и этот дом! Как бы я хотела, чтобы он перебрался сюда, ко мне. Женился, нарожал детей, – Анна Феликсовна мечтательно прикрыла свои яркие зеленые глаза, не тронутые старческой катарактой. Она никому не говорила, что заграничная невестка ей не очень-то по душе. Да, знатная, да, красивая, но какая-то пустая, не своя. К тому же, ее внук оставался таким же отстраненным. Бабушка хотела видеть его сбитым с толку, влюбленным, безумным. Может, для этого уже слишком поздно, но попытаться же стоит.

– Все готово, Анна Феликсовна. Будет ему настоящий русский ужин с песнями и плясками.

– Нет, нет! Никакого шума! Он кушает в тишине и страшно взбесится такой суете. Не будем пугать его сразу и оставим цыган с медведем на потом, – женщина залилась смехом и надела на палец старинное рубиновое кольцо. Это их родовая ценность, как почти все ее драгоценности. Дмитрию Ивановичу очень нравилось оно, ах, какой он был мужчина! Ах, какая у них была любовь!

Феликс Феликсович еле качнулся, машина остановилась. Он так и не понял, где находится, отчет был слишком занимательным, и он не чурался вносить свои правки. В общем, дела в компании шли в гору, но этот молодой человек обожал все контролировать. Кому, кроме себя, можно доверять?

Водитель открыл ему дверь, и он смог убедиться, что это не сон. Невыносимо пошлый многоэтажный красный дом смахивал на пряничный и князя Юсупова затрясло. Он знал, что прадед отличался любовью к изобилию, но это же просто смешно! Как вообще его бабушка может жить на этом кладбище хорошего вкуса.

Выражение его лица все еще напоминало курагу, когда его пустили в дом. Внутри все было более ли менее прилично. Достаточно высокие потолки, фрески оттеняли спокойные тона пола и свободных стен, мебель отличалась качеством и пестрой расцветкой, но это можно простить.

Бабушка бросилась ему на шею с визгом, позабыв о приличиях, и Феликс, наконец, улыбнулся. Он считал, что слишком много позволяет этой старушке, но никогда не говорил ей об этом. Она была чуть ли не важнейшим человеком в его жизни, любящей и заботливой. Только спустя одну неудачную попытку войти в дом, он насторожился.

– Снимай ботинки, дорогой, и входи, – Анна Феликсовна выглядела все такой же добродушной и радостной, но внук знал, что настроена она серьезно.

– Voulez-vous vraiment que j'aille pieds nus comme un roturier?¹

– Да, и говори по-русски, если ждешь моих ответов, – женщина хихикнула. Ее близкие хорошо знали, что несмотря на внешнюю мягкость, Анна Феликсовна упорна во всех своих решениях. – Хороший мальчик. Идем в столовую, ты, наверное, жутко голодный!

Они прошли по расписной комнате, которая в былые времена служила бальным залом. Феликс оставался холоден к вкусам предка, но только внешне. В глубине души он упивался запахом старых досок, сюжетами из древних сказок и историй на стенах, удивительно теплому паркету под ногами. Кажется, в последний раз он ходил в одних носках по дому еще в школе. Нет, это не станет его привычкой. Слишком странно, слишком по-крестьянски. Всего на секунду он как ребенок улыбнулся и вернулся в тело князя Юсупова. Каждый должен нести свою ношу достойно. Его титул, деньги, родословная – это долг, обязательства перед предками, перед обществом. Он должен быть лучше других, должен не иметь слабостей, должен, должен, как много всего он должен!

В отличии от бабушки, у Феликса был более заметный и не такой мягкий акцент, чем она была жутко недовольна и поставила себе пометку, поговорить с Анатолием Васильевичем о курсах языка для внука. Молодой Юсупов владел английским, французским, русским и немного японским. Его феноменальную память отмечали все педагоги и в свое время он с легкостью повторял фразы, услышанные от знакомых, актеров или родственников. Ему все давалось легко, он был в себе уверен, молод, красив и богат. Что уж говорить о том, как его любили женщины!

Феликс Юсупов был одним из тех мужчин, которые точно запомнят дату поцелуя или ваш любимый цвет. На день рождения он принесет не просто цветы и дорогую безделушку, он купит первое издание книги, которая впечатлила вас в детстве, виниловые пластинки тенора, который так поразил вашу бабушку, гребень русской княжны, от которого вы не отрывали взгляда на выставке драгоценностей. Он замечал детали и ценил их. Женщины таяли от одного его взгляда, несмотря на то, что он сильно сужал круг своего общения высокородными и богатыми людьми. Равное к равному, как говорится.

На стол подали салаты богатые майонезом, отчего сердце Феликса вздрогнуло. Нет, он не впервые ел русскую кухню. Бабушка фанатела от всего отечественного, и никто ей в этом не мешал. Но это изобилие холестерина могло точно привезти к остановке самого крепкого сердца, плюс она не отказала себе в водке.

– Ты же ходячий стереотип, бабу. Водка, тяжелая еда. Где спрятала медведя и цыган? – Феликс недовольно ковырял в тарелке, похоже, ему предстоит остаться голодным.

– В надежном месте. Я не планировала шокировать тебя сразу. Хорошего понемногу, – женщина налила в рюмку внука немного ледяной жидкости, отчего стекло запотело. – Попробуй. До дна и закуси огурчиком. Светлана принесла из личных запасов.

Феликс сомневался, но ему хотелось порадовать бабушку. Слишком сильно она старалась, слишком этого хотела.

Глоток. Обожгло горло и ударило в голову. Огурец заставил его сморщить лицо, но через секунду отпустило. Бабушка была права, в этом явно есть что-то невероятно бодрящее и отрезвляющее. Четкость предметов повысилась и жутко захотелось спеть. Он пожалел, что рядом не было цыган.

– Свою оставил выбирать хрустальную пепельницу для лоджии? – Анна Феликсовна считала Дженнифер не очень умной, хоть и хорошо образованной девушкой. Ее мир крутился вокруг дорогих побрякушек и светских раутов. Она никогда не была в неблагополучном районе хоть какого-то города и считала, что вместо крови у нее в венах течет Диор. Они с Феликсом были похожи в суждениях и оценке окружающих, но Анна Феликсовна считала внука заблудшей овцой. Эта девушка лишь уводит его еще дальше от истины, от настоящего смысла жизни.

– Мне не нравится, когда ты так говоришь о Джен, – молодой человек улыбнулся Светлане, которая принесла тушеную картошку с мясом в большой супнице, расписанной сюжетами времен кринолина. – Пахнет вкусно, спасибо, – Феликсу нравились простые радушные женщины, эта была такой. Достаточно стройной благодаря генетике, все еще симпатичной, в хорошем качественном платье прямого кроя. Русая косая сзади напоминала змеиный хвост, от чего брюнет усмехнулся. – И мне не нравятся твои футболки.

– Оззи – великий музыкант, ничем не хуже твоего Бетховена, – Анна Феликсовна разгладила картинку на груди и улыбнулась. Ей вспомнилось, как они с Дмитрием Ивановичем оставили годовалого Феликса Дмитриевича с няней и убежали на концерт Black Sabbath. Это был Лондон, 1969 год, расцвет свободы и героинового шика. Эта земля все еще горела от недавней войны и молодежь, которая отчаянно чувствовала голод к жизни заставляла все вокруг пылать. Тяжелая музыка, пренебрежение правилами. Тиран пал, больше никто не заставит жить по указке. Мир здесь и сейчас.

– Ты же это не серьезно, – молодой человек улыбнулся тому, как бабушка вернулась в старинную столовую. Ее яркие зеленые глаза на мгновение стали печальными и вернули себе легкость и беззаботность. – Мне нравится, как ты скрываешь свою грусть. Скучаешь по деду?

– Каждый день, – женщина налила себе кофе под осуждающий взгляд внука. Он боялся за ее давление, но она в свои 81, относилась к предостережениям безразлично. – Я хочу тебя спросить. Ты любишь Джен?

– Конечно, глупый вопрос, – Феликс улыбнулся и сделал пару глотков теплого чая. Он очень серьезно относился к вопросам температуры. Все должно быть правильно.

– Почему ты ее любишь?

– Потому что она из графской семьи, прекрасна образована, красива, богата, любит тоже, что и я. Она равна мне во всех отношениях. Я не могу назвать хоть один ее недостаток.

– Дорогой мой, ты и понятия не имеешь о том, что такое любовь, – Анна Феликсовна встала во весь свой рост, выпрямилась специально, не по привычке. Внук почтительно поднялся с места. – Возможно, тебе стоит хоть иногда слушать музыку тех, кто жил в последних двух столетиях. Возможно, ты хоть что-то интересное узнаешь, хоть что-то поймешь. Светлана проводит тебя в спальню, я хочу отдохнуть. Увидимся утром.

Феликс не стал останавливать бабушку. Их мнения на счет брака были совершенно разными. Эта женщина верила в романтику, как и в металл, но он был реалистом. Куда проще сохранить брак не на страсти, а на договоренности. Они с Джен были похожи, подходили друг другу, это мог подтвердить любой, кто видел их вместе. Даже спустя годы она не станет его раздражать. У него есть все для комфорта и свободы с ней. Разве может он когда-то ее променять на кого-то другого? Конечно нет.

2 глава.

Последний день декабря считался самым суетливым за весь прошедший год не зря. Вся Россия засела за готовку горячего и салатиков, мужчины докупали недостающую провизию, а самые смелые все еще надеялись отхватить подарки для близких. Но никто не сидел без дела. Кажется, московские улицы были забиты до отказа, но всегда есть место для еще одного человека.

Кружил снег, было не ниже – 15. Идеальная погода для любимого праздника Авроры. Она вышла за свежими огурцами для крабового салата, пока ее подруга активничала на кухне.

Маленькие магазинчики в центре столицы хороши безлюдностью даже в самый активный день. Все жители сердца мегаполиса либо уезжали на праздники, либо отмечали в ресторанах, либо закупались в больших сетевых гипермаркетах на окраинах. Мясницкая улица кишела прохожими, но в SPAR едва можно было насчитать два человека.

– Один кусок пиццы с курицей, пожалуйста, – Аврора закусила розовую пухлую губу. Дана бы убила ее, если бы узнала об этом треугольнике счастья. За стол можно было сесть в 21:00, а как жить до этого, если попробовать не дают ничего? В прошлом году этот расклад вызвал без пяти минут скандал, но в этот раз девушка будет куда умнее.

Аврора присела на лавочку на Чистопрудном бульваре. Благо длинный пуховик оливкового цвета позволял ей сделать это. Она сняла варежку и взяла пиццу длинными пальцами. Мама считала, что с такими руками нужно было идти в пианистки или модели дорогих украшений, но судьба занесла ее в организацию праздников. Любых праздников, кроме Нового Года. Этот день она бы не отдала никому ни за какие деньги и просьбы.

– Эй, красавица, твоей маме зять не нужен? – мужчина лет тридцати, явно отмечавший со вчерашнего дня еле стоял на ногах. Аврора встала и пошла в сторону дома. Ну почему с ней всегда так? Она что, самая неудачная в любви женщина?

В свои 25 девушка встречалась лишь с двумя парнями и то, не сказать, что хоть одного она любила. Однажды ей показалось, что это чувство совсем рядом, но это были ее иллюзии.

Аврора остановилась у витрины вечно пустой галереи. Смешная девочка в белой шапке с помпоном, 170 см роста, слишком много для высоких каблуков и слишком мало для того, чтобы считаться моделью. Недавно обстриженные волосы чуть длиннее плеча лежали каштановыми волнами. Голубые глаза искрились от солнечного цвета, щеки были розовыми от холода и, как только она улыбнулась, показались ямочки, которые умиляли всех, кроме самой Авроры. В общем-то, она считала себя симпатичной, у нее была ладная фигура и веселый нрав. Вот только мужчины ее сторонились. Печальное зрелище для молодой особы.

Как только девушка открыла дверь, в нос ударил запах крабовых палочек.

– Бруни Аврора Андреевна, ну где же вас носило? – Дана выглянула из кухни с поддельно серьезным видом. Ее темные волосы были собраны в небрежный пучок, фартук с полуголой девицей был заляпан, отчего она выглядела нелепо и как-то тепло.

– Пыталась отделаться от одного навязчивого товарища у магазина, – Аврора тряхнула головой, чтобы вернуть волосам объем. – Вот скажи, почему я не могу никак найти своего человека? Все мои подруги уже или замужем, или пару лет встречаются с кем-то, кроме тебя.

– И я безумно за себя рада! Ты, конечно, очень романтична, но истина в том, что ничего вечного в мире нет. Чувства проходят, тот, кто сегодня был всем, завтра станет никем. Это жестоко связывать себя с другим человеком. Ничего кроме боли и разочарования отношения не приносят.

– У тебя психологические проблемы, ты в курсе? – Аврора получила пинок и со смехом пробежала в комнату. Она знала, что у ее подруги не было трагичной любви, и родители ее не разводились. Она просто не верила в долгосрочные отношения, поэтому все ее романы заканчивались вместе с розовыми очками и эйфорией влюбленности.

Семья Бруни владела крохотной однушкой на Мясницкой уже много лет. Ее получили родители Авроры еще в советское время и за пару десятилетий скопили на небольшую дачу в Подмосковье. Как только их дочке исполнилось 18, они со спокойной душой обосновались в своем доме, оставив ей городскую квартиру. Их сын Платон уехал учиться в Рим, где так и остался. Он был старше Авроры на 5 лет, появлялся крайне редко и только у родителей. На имущество никогда не претендовал, потому что финансово встал на ноги очень быстро. Его хватка была видна с самого детства, поэтому старшие Бруни никогда за него не переживали, да и, по его мнению, мужчина сам должен прокладывать себе дорогу.

– Не переживай, найдется крышка и на твою кастрюлю, – Дана кричала из кухни так громко, как только могла. Любое свое действие она сопровождала музыкой, отчего собственные слова едва слышала.

Аврора улыбнулась и села на диван. Ну как верить в любовь, когда тебе 25, а ты даже не влюблялась ни разу? Вдруг она просто не способна на светлые чувства? Вдруг она всегда будет одинокой?

В 21:00 девушки сели перед телевизором в нарядных платьях. Традиционно шел фильм «Ирония судьбы или с легким паром». Аврора обожала советские комедии, считала их истинными шедеврами. Простые и смешные истории об обычных людях. Почему сейчас не снимают что-то такое же душевное? Почему нам надо бежать за Голливудом? Мы же не такие, мы другие.

Дана напротив обожала американский кинематограф, но эту картину смотрела с ноткой ностальгии. В ее семье телевизор занимал совершенно особенное место, был центром вселенной, достопримечательностью. Ее родители – яркие представители рабочего класса. Они не срывали звезд с неба, но счастливо проводили время в Туле. Собственная двушка, стабильная зарплата, отпуск раз в год. Все как у людей. Может поэтому, Агеева Дана Дмитриевна завороженно смотрела на улицы Манхэттена. Там текла жизнь полная роскоши и избытка. Вечеринки по случаю новой коллекции именитого дизайнера, открытие галерей, широкие книжные лавки. Вся Америка дышала свободой и достатком.

Ее жизнь в Москве была совсем другой. Съемная квартира на окраине, на оплату который уходила большая часть ее зарплаты администратора салона красоты, редкие вылазки с мечтательной подругой или очередным парнем, вещи из сетевых магазинов и нескончаемая экономия. Несмотря на отличное филологическое образование, Дана так и не устроилась на престижную работу. Как же хочется хоть раз не обратить внимания на цифры!

В 23:30 девушки выбежали из дома, обуваясь на ходу. В этот раз они решили осуществить давнюю мечту: послушать бой курантов на Красной площади.

Аврора каждый год сжигала записку с самым заветным желанием, заливала пепел шампанским и выпивала до дна под 12 ударов. Но сейчас будет по-другому. Полиция не допустит никого даже с намеком на любой вид жидкости или оружия, она их не судила, это же безопасность. Да и записка не самое главное. С кем встретишь, с тем и проведешь. Может, именно там она встретит своего принца, будущего самого дорогого человека. Это была бы отличная романтичная история для детей и внуков.

– Все перекрыто, – Дана сдерживала разочарование, но ее серые глаза, густо украшенные подводкой, были наполнены злостью. Хоть она и сопротивлялась этой затее многие месяцы, в душе уже разгорелся огонек волшебства, который затоптали власти прямо на Лубянской площади. – Никого не пускают даже на соседние улицы! Черт бы побрал все эти авантюры! Мы уже не успеем добраться до дома, придется встречать Новый Год здесь! Без речи президента, без шампанского, без тепла. Вот так и пройдет весь наш год в попытках добиться чего-то большего. Безрезультатных попытках, прошу заметить!

Аврора суетливо смотрела по сторонам. Только не это! Вот-вот приедут ребята с работы, которых она уговорила составить компанию. Теперь у всех испорчен праздник из-за нее.

– Жди меня здесь, – девушка бросила подругу у Центрального Детского магазина. Она пробиралась сквозь толпу к оцеплению полная решимости как-нибудь уладить ситуацию. Глупо, конечно, но если чуду не случиться в новогоднюю ночь, то когда еще? – Извините, извините, – Аврора карабкалась через людей всех возрастов и наций. Злые, расстроенные, обиженные. Их всех объединяло нетерпение и разочарование от испорченного Нового Года. – Извините, молодой человек! – парень в форме не старше 18 лет безразлично смотрел сквозь нее.

– Проход закрыт! – в рупоре его голос стал безликим и неприятным.

– Но вы же даже не предупредили об этом! Не поставили экраны, не позаботились о людях! – слезы жаром жгли глаза, но нельзя сейчас просто разрыдаться.

– Проход закрыт! – полицейский направил рупор в лицо нарушительнице спокойствия. Мало того, что он работает в такой день на улице, ему еще нужно как-то успокоить толпу зевак. Умники! Могли бы и подумать, что, если миллион человек будет допущен до площади, начнется давка, в которой обязательно погибнут люди. Общественность обвинит власть в недосмотре. А кого еще винить?

Аврора готовилась к скандалу, она хотела хоть раз в жизни высказать в лицо человеку все, что думает, не принимая в расчет обстоятельства и его чувства. Она была готова к этому. Как вдруг где-то сбоку приоткрылись ворота и в сопровождении целой толпы людей в черном в сторону Красной площади направились двое. Пожилая дама в соболиной шубе и джинсах, примерно ее роста держала спину неестественно прямо, отчего казалась кукольной. С ней был молодой человек выше на полголовы точно. Его коричневая дубленка с красивым светлым мехом хорошо оттеняла совсем темные волосы и глаза. Без сомнений, это был самый красивый мужчина, которого Аврора видела за все 25 лет. С такой же невероятной прямой спиной и еле заметной улыбкой, он более всего отличался от остальных холодом взгляда.

Девушка поймала себя на мысли, что задержала дыхание. Но теперь ее охватила ярость. Что это значит? Почему кому-то в лицо кричат из рупора, а перед кем-то только дорожку не постелили красную? И это в 21 веке! Во времена демократии и равенства.

– А ну стойте! Эй! – Аврора сдвинулась всего на шаг, когда ее за капюшон поймал тот самый парень с рупором.

– Куда собралась? – полицейский ловко уворачивался от ее попыток к освобождению. Все эти правозащитницы ему до смерти надоели. Он бы с радостью пустил ее к охране этих богачей, чтобы те ее потрепали, но что-то было в этой девушке. Он хотел предостеречь ее. Праздник же, как никак. – Потом скажешь спасибо. Это тебе не кино, где можно безнаказанно делать, что угодно и тебе ничего не сделают. Эти люди пройдутся по тебе сапогом и даже не заметят.

– Пусти меня быстро! Эй, вы! Не смейте проходить! – Аврора кричала изо всех сил и молодой человек в дубленке обернулся. От одного взгляда ее голубые глаза утратили всю решимость. Она перестала брыкаться и сжалась до размера горошины. Феликс смотрел на нее не больше 10 секунд, прежде чем бабушка взяла его под руку и повела прочь от ограждений. Девушка видела, как статная фигура Юсупова становится все меньше. Он больше не поворачивал головы.

Часы пробили 12 и Дана набросилась на подругу сзади с поцелуями и поздравлениями. Аврора все еще смотрела вдаль, как завороженная.

– Не печалься, куколка! Посмотри, как здесь весело. Эй, Бруни! – брюнетка толкнула девушку в бок и та, наконец, ожила. Вернув на лицо дежурную улыбку, Аврора осмотрелась. И правда, толпа пела гимн, хлопала конфетти и пила шампанское. Полиция смотрела на это сквозь пальцы, Новый Год.

В 2 часа ночи, когда Аврора выпроводила знакомых по домам, а Дана уехала к новому парню, она наконец легла под пушистое одеяло, уперлась взглядом в окно и задумалась. Что это вообще такое? Что за странное чувство? Сердце пропустило удар снова. Почему она не может выбросить из головы этого парня, его лицо и глаза?

Девушка повернулась на другой бок в который раз. Даже ночью ее квартира была достаточно светлой из-за круглосуточных вывесок. Но уснуть она не могла не поэтому. Эти темные, выразительные глаза. Как будто молния ударила ее в самую макушку. Она ведь его больше никогда не увидит. В Москве встретить случайного прохожего практически нереально, как и в любом городе-миллионнике. На что можно рассчитывать? На то, что он та самая любовь и поэтому судьба сведет их вновь.

В такой ситуации уснуть можно только при помощи мечтаний. Аврора представляла, как столкнется с красавцем-незнакомцем снова, в кофейне или магазине. Конечно, она будет выглядеть шикарно. Он улыбнется, вспомнит ее и пригласит на ужин, потому что так и не смог забыть ее чарующую красоту. Или лучше так. Она случайно поскользнётся на лестнице, а он поймает ее (во всех сериалах это срабатывает на ура). Спросит, в порядке ли она, а потом узнает в ней ту самую девушку из толпы, которую встретил прямо перед боем курантов.

Прорисовывая варианты, девушка погрузилась в царствие Морфея.

Утро 1 января, пожалуй, самое безлюдное за весь год. Артур фон Нирод вступил на землю предков матери подготовленным. Его светлую голову прикрывала меховая шапка-ушанка (популяризированная не так давно), тело – теплое пальто с большим меховым воротом (такие носили бояре еще до революции), ноги – валенки (в Европе они продавались в любом русском магазине).

Он был выше своего двоюродного брата Феликса Феликсовича Юсупова, но также статен, хоть и не так изящен. Его мать, Александра Дмитриевна Орлова, взяла фамилию отца, в отличие от своего брата, но носила ее недолго. На одном из светских приемов в нее до беспамятства влюбился с первого взгляда Карл фон Нирод, представитель одной из 46 графских семей Швеции. Он был достаточно богат, чтобы предложить ей свою руку, и достаточно хорош собой, чтобы завоевать сердце молодой княжны. В 1995 году у них родился замечательный светловолосый сын Артур, настоящий викинг. Гордость родителей, он интересовался всем, что его окружало, каждой наукой.

Но несмотря на все свои плюсы, он выбрал самый нелепый наряд для России. Бабушка пригласила его отпраздновать православное Рождество. Они собирались вместе много лет подряд, к тому же шанс посетить такую загадочную страну, посмотреть, как ее изменили разрушенные государственные строи и новые модные веяния, это отличная тема для научной статьи. Правда, он ожидал минус 20, как минимум, а получил минус 10. Прогнозы погоды в Интернете подвели как никогда раньше. Под свитером и теплой кофтой стало жутко душно и Артур вздохнул, знакомство началось не очень-то гладко.

– Доброе утро, – Виталий нанялся на работу к Анне Феликсовне два месяца назад, но уже успел прокатить половину высшего света Москвы. Сама хозяйка была приветлива и весела, от нее не пахло старостью и высокомерием. Этот ее внук был простодушным, его наверняка обманывает каждый встречный. Нет, он не похож на Феликса. Тот был настоящий хапуга, хоть и вежливый, но отстраненный. А этот яро рвался в беседу и видно прочитал много иностранной литературы о России. Иначе как оправдать его глупейший вид?

До дома они доехали за уморительной беседой, много смеялись. Виталий с радостью объяснил гостю, что страна давно шагнула вперед. Артур восхищался городскими пейзажами. Конечно, он перевидал множество европейских городов разного качества, был в экспедициях по заброшенным местам в пустынях и горах. Но к 23 годам так и не нашел время посетить Россию. По правде, его мать ни разу сюда не приезжала, относилась к Родине холодно и считала себя человеком мира. Они с отцом жили в Швеции и редко выбирались из своего поместья. Их мир давно свелся к ним самим и сыну, если он находился в стране. Они почти не выезжали, не приглашали гостей и давно стали затворниками. Счастье у каждого свое.

– Я и забыл какой рыбий у тебя рот! – Феликс встретил брата с привычными насмешками. Он всегда подкалывал его, но по-доброму. Рассмеявшись нахмуренным блондинистым бровям Артура, он обнял его и слегка встряхнул. Поднять почти не получилось, мальчишка рос как на дрожжах. – Сколько ты набрал? 20 фунтов? Точно не меньше!

– Ты же знаешь, что сейчас от фунтов везде избавляются? Это давно архаизм! – Артур поймал себя на мысли, что они говорят по-русски, хотя всегда использовали английский для общения. – You saved the accent, but lost the language?!²

– Он просто уважает желание своей бабушки говорить на родном языке, – Анна Феликсовна поцеловала внука и кивнула на валенки. – У нас тут медведей нет, было бы здорово, если бы вы быстро освоил культуру. Вы тоже русские, стыдно так утратить корни.

Артур привычно снял обувь и с удивлением отметил, что Феликс тоже без ботинок.

– Не спрашивай об этом, – Юсупов похлопал брата по плечу и проводил в столовую.

Анна Феликсовна попросила накрыть большой стол. Артур никогда не ел перед тем, как начать что-то новое, поэтому налетел на тарелку с выпечкой. Он, как яркий представитель северных народностей, любил мясо, но его метаболизм быстро справлялся с любой нагрузкой. Феликс довольствовался овсянкой, несмотря на отличную генетику, он следил за питанием также тщательно, как и за бизнесом.

– Я решил запустить стартап в Москве, – большой рот блондина вмещал массивные куски. Он щедро запивал все кофе, но молчание не прекращалось. – Феликс, мне нужна твоя помощь.

– Нет, нет, – молодой человек аккуратно промокнул губы тканевой молочной салфеткой с красивыми узорами. – Я не собираюсь задерживаться здесь дольше Рождества и тебе не советую.

– Я планирую остаться тут на год, может, два, – Артур не обращал внимание на удивление брата. Он улыбнулся бабушке, которой эта идея была явно по вкусу. – Кто-то должен составить ба компанию. Причем, это удивительная страна! И Европа, и Азия. И не то, и не другое. Абсолютно уникальная.

– Я поддерживаю тебя, – Анна Феликсовна не могла нарадоваться такой новости. – Но ты ученый, не бизнесмен. Денег у нас достаточно, зачем же забивать голову? Путешествуй, изучай, разглядывай. Неизвестно, сколько времени потребуется на то, чтобы стереть твой скандинавский акцент…

– Бабу права, Артур, – Феликс ставил в его имени ударение на первый слог, английская манера. Он знал, что его брат был талантливым человеком, но он не сможет вести дела. – Тебя ждут великие открытия. Займись наукой, оставь деньги мне.

– Поэтому я и прошу тебя побыть тут, – в его карих глазах блеснул огонек. Это был его первый проект, волнение зашкаливало. – В России много всего неизученного, интересного. Но мне нужна будет помощь. Оборудование, специалисты, лаборатория.

– Проблем нет, я все организую, – Феликс улыбнулся, но не увидел согласия, к которому привык. Он был единственным в семье, кто не вылезал на старых деньгах, акциях и ценных бумагах. Молодой Юсупов создавал титанов бизнеса в самых разных областях одного за одним, чем приумножал доходы семьи во много раз. Карл фон Нирод, конечно, был достаточно богат, от родственников не зависел. Но что тогда заставило его сына полезть в ту сферу, где он не сможет выжить?

– Я не договорил, – Артур всегда отличался спокойствием и уступчивостью, но тут он впервые проявил твердость. – Мне нужно, чтобы все это тут функционировало на постоянной основе. Значит, нужно здание, обслуживание. Я хочу создать свою команду, а не брать в аренду чужую как раньше.

– Тогда не называй это компанией! Я уже подумал, – он незаметно выдохнул. Перспектива остаться в Москве еще на какое-то время его не прельщала, но раз брату нужна помощь. – Ты хочешь, чтобы я помог на первых парах?

– Да! Ты же знаешь, все эти договоры, сделки, персонал… В общем, спецов я пригласил уже, они будут к концу недели. Все должно быть готово. Сможем сделать? Праздники же.

– Для Феликса невозможного мало, – Анна Феликсовна любила проводить время с внуками. Они были ее гордостью, ее слабостью. Бог миловал, ее дети никогда не заставляли ее опускать голову от стыда. Ах, какие же красивые ее мальчики!

3 глава.

Аврора не ожидала, что январь будет так скуп на заказы. То ли все разом начали экономить, то ли слишком устали от кутежа, но этот месяц можно было смело считать отпускным. Девушка со скуки пересматривала сериал «Табу» с Томом Харди. Сегодня утром она уже успела угостить себя завтраком и сходить в Пушкинский музей. Одиночество, конечно, привлекательная вещь, но иногда все же хочется компании.

С университета у нее осталось несколько близких подруг. Они раньше все делали вместе, даже носки по одиночке не выбирали. Но время все меняет, как и мужчины. Они обе вышли замуж и закрылись в своих мирках. Плюс теперь она жила от них достаточно далеко, чтобы ее не приглашали на импровизированный просмотр фильма или поездку в гипермаркет. Сейчас она была сама по себе, но они стабильно встречались раз в несколько недель, чтобы обсудить тяготы жизни или последние новости. Нельзя сказать, что Аврора это принимала близко к сердцу. Она давно привыкла к чувству одиночества. Оно не оставляло ее ни на секунду. В ресторане, в гостях, у родителей – ей везде было пусто. Она признавалась в этом только себе и никому больше.

С Даной они познакомились на открытии салона красоты. Ее только приняли туда на должность администратора, а Аврора занималась организацией праздников, как всегда. Такая работа заставляла заводить много ненужных знакомств, от которых девушка избавлялась сразу после окончания проекта. Но с Даной все было по-другому, они как-то сразу стали родными. Избитое выражение, словно знакомы сто лет, это было про них.

За окном было 5 января, Аврора сидела в большом кресле возле компьютера и не могла заставить себя смотреть. Все ее мысли вращались вокруг таинственного незнакомца, которого она так и не нашла в списке самых богатых людей Москвы. Его не было на фото с площади, в общем, никаких следов. Надо было спросить его фамилию у полицейского, хотя откуда ему было это знать. Ее мобильный завибрировал, разнося по квартире мелодию «Танго Смерти».

– Да, – Аврора знала, что это Дана. Она была счастлива, что ее отвлекут от тягостных страданий.

– Слушай, ты нужна мне тут. Я скину тебе адрес офиса. Вечером придут на осмотр владельцы и сотрудники, а у меня тут такая неразбериха! По деньгам договоримся, – ее голос был обрывистым и шумным, как всегда. – Ну, – нетерпение было основной чертой ее характера.

– Стоп, объясни, почему ты не в салоне, а в каком-то офисе?

– А! Я уволилась, – это было сказано второпях, между делом. – Гена пристроил меня на один интересный проект администратором. Здорово, правда? Платят больше, никаких мигрантов. Я хожу в юбочке и на каблучках как настоящая светская львица. Мечта, а не работа!

– Ничего себе новости. Поздравляю, конечно, но…

– Спасибо! Надевай платье и приезжай. Адрес в WhatsApp, – Дана бросила трубку, как всегда, не дослушав.

Аврора добралась до места на метро. Ей казалось, что все богачи должны претендовать на офис в центре, но этот был в спальном районе ЮЗАО. Красивое серое здание крепкой советской постройки с красной крышей и массивной лестницей. Внутри оно пахло прошлым. Все эти гигантские мелочи заставляли Аврору почувствовать себя совсем маленькой. Она подошла к большому зеркалу, одернула черный подол платья. Как организатору, ей важно не выделятся среди гостей, чтобы не привлекать внимания. Поэтому девушка надевала одежду самого простого кроя и цвета, красилась повседневно и не накручивала локонов нереального объема.

Второй этаж разительно отличался от первого. Прямиком из старого лифта вы попадали в самый современный и стильный офис, который можно представить в Москве. Светлые стены, визуально удобная мебель, живые цветы. Обеспечение будет не дешевое, но зато какая красота! Сейчас почти никто не использует дорогое покрытие для пола. Аврора покраснела от следов позади себя. Рифлёная подошва ее зимних ботинок на толстом каблуке смотрелась иронично при таком тонком пейзаже.

– Как хорошо, что ты пришла! – Дана выбежала из-за угла в ярко розовом платье-футляре.

– Выглядишь шикарно! – девушка чмокнула подругу и отметила, что несмотря на то, что они были почти одинакового роста в обычной жизни, теперь Дана была куда выше. – Можно спросить, как ты умудряешься стоять на этих тонюсеньких шпильках?!

– Ой, не спрашивай. Я надеюсь найти нового мужчину сегодня вечером, – брюнетка схватила Аврору под руку и повела в сторону банкетного зала.

– А Гена?

– С Геной все, конец истории. Мы остались друзьями, – серые глаза нашли ту самую дверь. Она толкнула светлое дерево и кивнула.

Зал был больше, чем Аврора представляла. Высокие потолки создавали дополнительное пространство, но самое главное ничего не было готово!

– Во сколько открытие?

– В пять! Понимаешь, масштаб катастрофы? Я себя собрала, спасибо девочкам с салона, но вот тут… – Дана увидела спокойствие на лице подруги и выдохнула.

– Мы все успеем. Ты заканчивай с делами в офисе, а я разберусь с открытием. Кейтеринг, оркестр, декораторы – все есть. Назови бюджет только.

– Безлимитный, – брюнетка едва улыбнулась одной стороной губ и скрылась за дверью.

Авроре потребовался час, чтобы собрать необходимую для мероприятия команду. Она знала, что, если увеличить гонорар, почти каждый согласиться. К тому же, месяц был не слишком активный. Работа кипела, у них был еще час, поэтому девушка решила осмотреться.

Каждую дверь украшала табличка с наименованием отдела. Русский вариант, английский вариант. Высокий стиль, статус, класс. Генеральный директор: Артур фон Нирод. Аврора хихикнула, значит Дана теперь будет работать на иностранцев, интересно.

Дерево двери было темнее остальных, ручка массивней, надпись больше. Хочет показать, кто в доме хозяин. Ох уж этот комплекс Наполеона! Девушка еле заметно прижалась бедром и замок поддался. Кабинет был большой с мебелью такого же цвета, панорамными окнами, кондиционер и кулер, стол для переговоров. Стулья неудобные, наверняка, это психологический прием, чтобы гости не засиживались и не чувствовали себя как дома. Тут было все для комфортного времяпрепровождения генерального директора. Чуть дальше от крупного стола с компьютером яблочной компании находилась часть «не для всех». Аврора шагнула дальше и увидела небольшую кушетку с журнальным столиком, холодильник, кофеварку, полку под вино, заполненную наполовину, шкаф с посудой и бокалами. Однозначно, он собирался проводить время с удовольствием.

– Jen, you shouldn't waste time going here. I'll be back soon, the office is almost ready.³ – Бархатный тенор заполнил пространство вместе с тяжелыми неторопливыми шагами хозяина. Аврора не знала английский, но ей не составило труда додуматься, что генеральный директор пришел и вот-вот застанет ее при обыске в собственном кабинете. Дана так рада этой работе! Что если ее уволят из-за чужого любопытства? Черт, черт, черт!

Пока новый шеф расхаживал по кабинету, спокойно отчеканивая каждое предложение, Аврора залезла в шкаф из темного дерева в секретном секторе. Ее рост позволял скукожиться, не задев вешалок. Она молилась, чтобы этот человек не обладал ее любопытством. Скоро начнется прием, что ему тут делать? Он, наверняка, просто зашел посмотреть на ремонт. Ой, кажется, нога затекла.

– Jen, – Феликс скинул пальто и потянулся к шкафу, чтобы повесить его. – What the …? – он выключил телефон и с недоумением осмотрел девушку внутри. Хорошенькая, одета бедно, прячется. Наверняка пришла сюда, чтобы что-то украсть.

Телефон завибрировал, Дженнифер пыталась дозвониться. Юсупов резко закрыл дверцы и припер спиной.

– Стойте, подождите, – Аврора колотила шкаф в надежде на объяснение. Она как ребенок зажмурилась, чтобы не смотреть в лицо хозяину кабинета и теперь жалела об этом. Все случилось так быстро. Непонятно, что он о ней подумал. – Послушайте, я организатор вечеринки по случаю открытия.

– Ну да, а я принцесса Диана, – английский акцент Феликса придал фразе особую пикантность. Его слегка покачивали слабые толчки с другой стороны. – Я что похож на простака? Организатор не может быть одет как обслуживающий персонал.

«Простака? Кто-то еще употребляет это слово?» – девушка усмехнулась его домыслам и решила успокоиться. Иностранцы все такие странные, наверняка уже вызвал охрану, иначе зачем держит ее внутри?

В кабинет постучали и дверцы шкафа распахнулись.

– Вот она, воровка, забирайте. И чтобы сейчас же наладили проход в здание. Кто угодно может войти сюда! – Феликс не видел зачарованного взгляда своей пленницы. Она узнала его, молодого человека с площади. Он был еще красивее вблизи. Такие выразительные скулы, надменные глаза и черный смокинг по фигуре с темно фиолетовой рубашкой.

Охранник взял ее под руку и повел к выходу.

– Подождите, я организовываю открытие. Я подруга Даны Агеевой, спросите ее! – Аврора вырвала свою руку и на ватных ногах сделала шаг к Юсупову, он отстранился.

– У нас есть такая сотрудница? Ау! – Феликс уничтожительно смотрел на охранника. Ну как можно быть таким недалеким?

– Да, это администратор. Я позову ее, – щуплый мужчина, в возрасте от 30 до 50, проскользнул за дверь и повисла неловкая пауза.

Аврора не могла заставить себя поднять глаза на него. Она стеснялась его красоты, своего положения, ситуации.

– Хорошо, предположим, вы подруга нашего администратора, – молодой человек присел на край стола, отчего сердце Авроры ушло в пятки. Пожалуй, есть люди, которым сексуальность дарована природой на постоянной основе. Ее голубые глаза нерешительно очертили костюм, ткань которого обтянула проработанные мышцы. – Но что вы делали в кабинете моего брата? Зачем вломились сюда?

– Я не вламывалась! – как же надоело оправдываться! Какой же он красивый! – Я просто зашла, тут было открыто. Смотрела ремонт, здесь много интересных интерьерных решений…

– Вы дизайнер? – от его взгляда хотелось завернуться в плед.

– Нет, я…

– Даже если бы вы им были, это бы не было оправданием. Знаете, почему? Есть законы о частной собственности, – голос Феликса словно мяч чеканил каждое слово. Он был жестким и непримиримым.

– Да, вы правы, но…

– Никаких «но» тут быть не может, – Юсупов встал и направился в сторону девушки. Он не был настолько выше и больше нее, чтобы угрожать внешним видом. Но он был мужчиной, вышедшем из себя, что отчетливо читалось на дне его карие глаз. У Авроры пробежал холодок по спине, она отступала назад. – Вам бы не понравилось, если бы я пришел к вам домой, правда?

– Нет… – соврала девушка, мечтавшая об этом 5 дней нового года. Она сделала еще шаг назад, он – шаг вперед.

– Если бы я облазил ваши ящики с личными вещами, шкафы, – еще на шаг ближе. – Если бы лег к вам в кровать отдохнуть. Потому что мне любопытно, какой у вас матрас. Вам бы это не понравилось, правда?

– Правда… – Аврора уперлась в стену и поняла, что это ловушка. Теперь ей некуда бежать, предательски застрял ком в горле. Ей было жутко стыдно, что она не подумала об этом прежде, чем войти.

– Тогда какого черта ты стоишь передо мной в этом кабинете? – его голос сорвался на крик. Феликс сам не понял, когда перешел на слишком личное «ты», почему стоял вплотную к незнакомой девушке и зачем придает этой ситуации такое значение. У него перехватило дыхание, и он резко отшатнулся назад. Аврора стояла, прижимаясь к стене и вся дрожала.

– Феликс Феликсович, вот наш администратор Дана, – худощавый охранник открыл дверь с симпатичной брюнеткой под руку. Та широко улыбалась, не замечая напряжения в воздухе.

– Я дико извиняюсь, конечно, но нам нужен организатор, открытие вот-вот начнется, – девушка подошла к подруге и дернула за локоть. – Аврора, нам пора. Вышло недоразумение. Я извиняюсь, господин Юсупов, – она вытолкала растерянную девушку за дверь, пока начальник не пришел в себя. – Бруни, ты с ума сошла? Он же уволить меня может и глазом не поведет. Ты хоть знаешь, кто это?

– Нет, – девушка начинала приходить в себя. Да, она полюбопытствовала, но это же кабинет, в который еще даже не переехали, а не его спальня. Чего было так орать? И почему она стояла и слушала обвинения в свой адрес вместо того, чтобы высказать ему свое мнение? Он же не купил земной шар.

– Феликс Феликсович Юсупов, холостой князь. Представляешь? – Дана закатила глаза и громко захихикала. – И это в нашем-то веке, где статус определяют деньгами, а вся интеллигенция исчезла. В России, по крайней мере. А тут на тебе, князь. В ЮЗАО, – девушка снова рассмеялась сложившейся ситуации и легко пнула воздушный шар круглым носом новеньких туфель на шпильке. – А какой он красавец, видела? За такого и побороться не страшно!

– Он богатенький психопат, Дана! Он ненормальный, понимаешь? – Аврора вырвала свою руку у озадаченной подруги и пошла в сторону стола для фуршета.

Все было почти готово. Воздушные ткани цвета морской волны обвивали молочные стены, пол усыпали блестящими конфетти и шарами. По-детски, конечно, зато сразу чувствуется атмосфера праздника. Приглушенный свет давал глазам отдохнуть от ярких ламп коридора. Каждый высокий стол украшал небольшой букетик живых цветов. Бармен разминался за недавно сооруженной стойкой, в его рукаве было шоу с горящими коктейлями и водопад из шампанского.

«Он решил, что я оборванка», – эта мысль не покидала голову Авроры. Да кто он такой, чтобы ее судить? Богатенький сын богатеньких родителей. Что он видел в жизни, какие трудности преодолевал? Знает ли он, как набегавшись на мероприятии, она приходит домой и отмачивает ноги в холодной воде, чтобы прийти в себя? Хоть раз в жизни он работал также усердно, как она? Конечно, нет. Когда живешь на всем готовом, к чему хлопоты? Сиди и управляй людьми, для которых выживание – норма. А ты можешь обзывать их, обвинять, срываться. Они все стерпят. Потому что им некуда идти, потому что у них есть обязательства, потому что гордость на хлеб не намажешь.

Аврора посмотрела на часы и поняла, что пора начинать. Ведущий, суетный мужчина по имени Максим, то и дело порывавшийся рассказать о всех прелестях своей несостоявшейся актерской карьеры, уверенно кивнул и вышел вперед с микрофоном.

Прелюдия в виде краткой истории создания и описания нового проекта, несколько шуток, над которыми смеются все и всегда. Схема отработанная на многих мероприятиях, поэтому Аврора не могла из себя выжать даже улыбку вежливости. Глазами она осмотрела зал в поисках того самого хозяина судьбы и его брата. Они должны были перерезать ленту под аплодисменты, но, кажется, не торопились присоединиться к гостям. Придется их поискать.

Как только девушка начала пробираться к выходу, двери открылись и в зал вошел Феликс в сопровождении высоко блондина, видимо, брата. В отличие от Юсупова, молодой человек выглядел добряком и искренне восхищался празднику как ребенок. Это вызвало у Авроры теплую улыбку, ради таких эмоций стоит стараться. Он был одет в смокинг, но явно чувствовал себя менее комфортно. Хорошего телосложения с белыми зубами и гладкой кожей, они оба словно сошли с обложки очередного выпуска журнала GQ.

– Слушай, блондинчик-то тоже неплох, – Дана появилась за плечом неожиданно, отчего Аврора вздрогнула. – Не зря я разорилась на такое платье.

– Решила обзавестись богатым поклонником? – девушка знала, что деньги ее подругу не привлекают, но власть – да. Она дает мужчине определенный шарм, самоуверенность.

– Почему бы и нет? В конце концов, пора прекратить обращать внимание на талантливых и нищих, – хихикнув, Дана провела руками по своей ярко выраженной талии и удалилась в первые ряды, покачивая бедрами.

Аврора проверила все ли готово ко второй части праздника. Водопад из шампанского зашел на ура сразу после слов Феликса. Он был холоден и вежлив, говорил официально. Артур напротив часто сбивался и краснел, чем понравился Авроре куда больше.

Как только с речами было покончено и микрофон вернулся к Максиму, свет отключился. Гости галдели и нервничали, кто-то даже негодовал. Организатор смеялась в стороне. Всего через 30 секунд зал озарили сотни огоньков, припрятанных за тканью и раздались восторженные вздохи. Озаренная мгла тронула даже князя, который зачарованно озирался по сторонам.

– Вы хорошо потрудились, девушка, – женщина с седыми волосами, забранными в пучок и нереально прямой спиной подошла к Авроре. Ее лицо казалось ей знакомым, но она никак не могла воскресить событие в памяти. – Бармен сказал мне, что это вы организатор.

– Да, меня зовут Аврора Бруни, очень приятно, – она улыбнулась, ямочки на щеках вызвали умиление у старушки. – Самые простые вещи работают лучше всего.

– Да, вы правы. Где нет простоты, там нет величия, – Анна Феликсовна попросила визитку. Она часто проводила приемы, и достойный организатор ей бы не помешал. Причем такой симпатичный. Как давно она сама не подходила к людям для знакомства. На каждом вечере находилось с десяток человек, ожидающих вложений или приличных связей. Они были готовы на многое, роились вокруг словно мухи, и утомляли также быстро. Анна Феликсовна считала, что гордость должна быть у каждого человека, жаль, что в современном мире она отмирает за ненадобностью. А потом все спрашивают, откуда такой беспорядок.

Аврора вышла в коридор, как только пришло время танцев. На часах было 19:00. Вот и закончилось все, она больше никогда не увидит этого высокомерного князя. Еще одна разбитая иллюзия, ускользнувшая надежда. Но разве ей привыкать? Мечтателям всегда жилось тяжело в грубом мире реальности.

Тем временем Дана открыла охоту на светловолосого принца. Она не могла не заметить, как Артур цеплялся за брата, как восторженно смотрел на него. Непонятно, каким чудом, Юсупов уехал сразу после открытия вместе с бабушкой. Новоиспеченный генеральный директор остался с коллегами.

Девушка подошла ближе и уловила момент, когда фон Нирод находился в одиночестве. Стрельнула серыми глазами, покрытыми густо подводкой, раз, еще раз. Он только покраснел и отвернулся в сторону. Гугл утверждал, что этот красавец холост и с девушкой замечен не был. Так в чем проблема?

Пройдя мимо, Дана едва коснулась его плеча, улыбнулась и извинилась, прикрывая томный взгляд пушистыми ресницами. Молодой человек пробормотал что-то и отошел в сторону. Брюнетку осенило, и она рассмеялась. Да он же скромник! Угораздило же ее заинтересоваться таким персонажем.

Дана позволила начальнику отдела безопасности пригласить себя на танец. Он был женат, но, кажется, рассчитывал на измену. Блондин смущенно наблюдал за этой сценой, все еще краснея, пересекаясь с ней взглядами. Даже не верилось, что остались мужчины старше 20, способные краснеть. Дана слегка отодвинулась, позволяя покружить себя. Интересно, он додумается взять ее номер или сделать хоть что-то?

Прошло еще три танца, которые Дана одиноко простояла у стены. Ее терпение закончилось быстро. Она цокнула языком и вышла из зала. Так как ее наняли администратором, покинуть здания до закрытия было неправильно. Но вот посидеть на ресепшн, ожидая окончания праздника с бокалом шампанского, было возможно.

Пока она жалела утраченную эпоху рыцарей и настоящих мужчин, к ней почти незаметно подошел Денис, один из ведущих юристов еще не состоявшейся компании. Ему было 33 года, он был полноват и мелковат. Но зато догадался принести бутылку вина, да и его уверенности в себе позавидовал бы сам Адриано Челентано.

– Грустишь, красавица? – от него пахло перегаром. Он знал это, поэтому неохотно прикрывал рот рукой.

– Денис, тебе чего? – Дана смотрела на него сквозь полупустой бокал. Раньше бы она с радостью позволила угостить себя, сходила бы с ним на пару свиданий и, возможно, разрешила бы себя поцеловать. Но сейчас ей казалось это плохой идеей. Да, у женщин есть чутье на негодяев.

– Зачем быть такой грубой? – он облокотился на ресепшн и изобразил подобие блистательной улыбки. – Нам еще работать вместе. Стоит быть поласковее.

– А тебе стоит вызвать такси и ехать домой. Оставь меня в покое, – она крутанулась на кожаном кресле, давая понять, что разговор окончен. Несмотря на красивый жест, девушка все же следила в экран компьютера за действиями молодого человека. Мало ли, он решит напасть на нее сзади.

Но Денис вернулся к шведскому столу и неограниченной выпивке.

Феликс стоял у окна старинного особняка Юсуповых, попивая шотландский виски с двумя кубиками льда. Сон не шел, поэтому он решил пригласить себя пропустить по стаканчику. Джен звонила, но он сбросил скайп, ссылаясь на занятость на открытии. На самом деле ему не хотелось говорить с ней. Нет, она не сделала ничего такого, никак не задела его. Наоборот, ему было стыдно. Непонятно почему, по всему телу бежали мурашки при воспоминании о сцене в кабинете. Почему он вообще вышел из себя? Из-за такой-то мелочи. Люди обворовывали его компанию, угрожали ему, насмехались. Но он всегда оставался князем Феликсом Феликсовичем Юсуповым, графом Сумароковым – Эльстон. Скалой, лишенной эмоций и слабостей.

Она всего лишь девчонка, одна из миллиона таких же. Он сел в большое резное кресло. Темнота обвивала, заставляя самые смелые мысли прорываться сквозь ограду дозволенного. Феликсу послышалось ее прерывистое дыхание, и он резко вскочил на ноги. Да как можно допускать такие мысли? Это недостойно его фамилии, его чести. У него есть Джен, он обещал ей руку и сердце и не откажется от своих слов, пока жив. Тем более не впустит в свою жизнь какую-то оборванку с улицы. Все. Точка. Он ее больше никогда не увидит, тема закрыта.

4 глава.

Морозный воздух еле слышно ступал по малюсенькой квартире Авроры. Солнце давно заполнило пространство, но девушка не открывала глаз. Не так часто удается поваляться в кровати подольше, переворачиваясь с одного бока на другой. Тем более ее мягкий друг, плюшевый бегемот, все еще уютно зарывался в одеяло. Сегодня Аврора должна была навестить родителей в Подмосковье.

Рождество всегда было особенным праздником в их семье, намного важнее Нового Года для старшего поколения. 31 декабря они все разбредались по друзьям, встречали гостей и веселились. Но 7 января отведено исключительно для членов семьи. Вся семья Бруни собиралась за большим овальным столом в загородном домике, предварительно потратив утро на готовку яств самого разного калибра. По телевизору шли старые советские комедии, папа то и дело выходил курить, а мама отвечала на бесконечные звонки родственников. Платон выдвигал очередную теорию всемирного заговора и рассуждал как в сложившейся политической обстановке можно нажить какой-нибудь капитал. Аврора всегда делала внимательный вид, хотя и не слушала брата. Ей нравилось смотреть как огонек его голубых глаз разгорается все сильнее, как активно он жестикулировал и как его нереально большие и белые зубы открывались в самодовольной улыбке. Да, он однозначно мог обольстить многих, может потому, что природная хватка придавала такое чертовское обаяние его персоне. Рядом с Платоном было спокойно, все проблемы сурового мира уходили вдаль, потому что это был надежный мужчина, способный выжить при любом режиме и положении. Удивительно, что такой человек родился в их простой рабочей семье.

– Ваш прапрадедушка был знаменитым купцом, знаете? – папа всегда заводил эту шарманку на Рождество. Неподтвержденные данные о родовых корнях каждый член семьи запомнил еще в детстве, но Андрей Сергеевич считал своим долгом то и дело напоминать о событиях минувших дней. – У вашей бабушки хранилась обширная коллекция столового серебра, но советская власть конфисковала его.

– Социалистический режим привлекает меня доступностью верхушек, – Платон обожал мамины отбивные из свинины также, как и разговоры о политике. Поэтому он набивал рот мясом и говорил медленнее обычного. – Сейчас даже у мелких предпринимателей в офисе есть пропускной режим.

Аврора очнулась от полудрема из-за мелодии «Танго смерти». На телефоне был незнакомый номер, явно московский.

– Алло, – девушка перекатилась на живот, придушив плюшевого бегемота. Ее волосы закрывали свежее от хорошего сна лицо.

– Аврора, здравствуйте, дорогая. Меня зовут Анна Феликсовна, мы виделись с вами вчера на открытии центра современной науки Артура фон Нирода. Припоминаете? – мягкий голос с легким французским акцентом успокаивал и клонил в сон. Девушка фыркнула на отчество, это имя теперь возглавляет список ненавистных ею имен. Откуда вдруг столько Феликсов на одну Аврору?

– Да, доброе утро, – она лениво стащила с тумбочки будильник. На часах было 9 утра и девушка озадачилась вопросом, прилично ли звонить 6 января в такое время? – Чем могу быть полезна?

– Дело в том, что каждое Рождество я устраиваю прием для своих близких. Но впервые это происходит в России. Видите ли, я здесь недавно, – Анна Феликсовна выдержала паузу. Молодые люди сейчас очень торопятся и редко дослушивают до конца. Не дождавшись комментария, женщина улыбнулась своему чутью и продолжила. – Дело в том, что мне необходим организатор. Как вы смотрите на это?

– Я бы с радостью сделала это, но уезжаю на Рождество. Любой другой праздник, но не этот. Меня ждет семья, – Аврора собиралась положить трубку после прощания. Это бы было логичным. Она перевернулась на спину и накрутила волос на палец. Бледная кожа хорошо контрастировала с каштановой прядью.

– Да, я понимаю. Но все же прошу вас подумать. Я отпущу Вас вечером, не позже пяти. Водитель отвезет вас по нужному адресу, дороги будут пустые. Щедрое вознаграждение компенсирует отсутствие полноценного праздника, – Анна Феликсовна понимала, что такую девушку за деньги не купить. За 81 год своей жизни она научилась понимать людей. – Аврора, вы мне правда очень нужны. Я не могу доверять тому, чью работу не видела.

– Дайте мне час на размышление, хорошо? – конечно, это была отговорка. Девушка понимала, что бабуля очень упертая и явно просто не сдастся. Худой мир лучше благой войны. Поэтому вместо споров и пререканий, она согласилась поразмышлять о возможности проведения вечера для Анны Феликсовны.

– Конечно, дорогая. Я буду ждать звонка, – старушка говорила с ней искренне, как с внучкой, которой у нее никогда не было. – До свидания.

– До свидания.

Снова закопавшись в мягкость одеяла, Аврора почти вошла в царствие Морфея, но за секунду до сладкого небытия снова зазвучало громогласное «Танго смерти». Девушка вздрогнула и чертыхнулась, так недолго лишиться рассудка.

Это была мама. По ее извиняющемуся тону было понятно, что планы на праздник поменялись. Она как-то невнятно рассказала про сюрприз от Платона. Сам он не планировал приезжать, важный проект требовал постоянного контроля. Но этот факт не помешал ему втихаря оформить визы родителям на основании свидетельства о рождении, купить билеты и пригласить их в Рим.

Внутри Аврору распирало недовольство эгоистичной позицией брата. Он даже не подумал о ней! Просто украл общее Рождество и сделал его сугубо своим. Мама, как всегда, тактично рассказала о том, как Платон переживал из-за работы сестры, как не захотел дергать, поэтому не включил ее в список приглашенных. Будто не знал, что она никогда ничего не планирует на этот день. Вот же жук!

Девушка не стала портить настроение матери. Она пожелала им хорошего отдыха, сделав себе пометку ударить брата при случае. В конце концов, родители заслужили отдых, пусть и в семейный праздник. Разглагольствовать о собственных планах на этот день было глупо, поэтому Аврора кратко обрисовала предложение Анны Феликсовны, на которое она теперь согласиться. Мама явно облегченно вздохнула, от такого благоприятного решения проблемы, рассыпалась в нежностях и попрощалась.

Самая сложная часть любого мероприятия вовсе не его проведение, а задумка. Создать что-то впечатляющее для пресыщенной публики совсем не просто. Со вчерашнего дня в холодильнике лежал ролл с ветчиной и омлетом, которым Аврора с радостью позавтракала, поблагодарив себя за эту покупку. Огромная чашка кофе и пустой лист А4 с ручкой. Что такого придумать?

Пока Бруни находилась в творческом поиске, Дана сидела на рабочем месте, раскладывая пасьянс от скуки. Сменный график имеет преимущества в виде свободных будних дней, когда на улицах пустые магазины и кафе, кинотеатры дешевле, а государственный органы принимают малочисленную очередь. Но существенный недостаток – далеко не все официальные выходные и праздники к тебе относятся.

Вот и сейчас, несмотря на длительные каникулы основной части страны, Дана сидела на рабочем месте, ожидая окончания трудового дня. В офисе все было тихо-мирно, не считая нескольких скользких намеков Дениса. Артур фон Нирод тоже был здесь, активно прорабатывал стратегию развития центра вместе с ключевыми сотрудниками, ради которых это затевалось. Он посмотрел на нее всего раз, когда входил. Не поздоровался, уперся в пол и опять покраснел. Дана была особой самоуверенной, но задумалась, может, переборщила с неудавшимся флиртом. Он все же ее шеф, эта работа ей нравится, да и трудовую портить явно не хотелось. Ох уж этот ее авантюризм!

Анна Феликсовна довольная расхаживала по спальне, готовясь принять своего организатора и доставку своего подарка. Пару недель назад ею был заказан семейный портрет у одного из уличных художников, чьи работы впечатлили ее во время прогулки на Арбате. Ах, как ее покорила эта пешая улица! Да, старая архитектура навсегда останется индивидуальностью, личностью. Пожалуй, больше ее забавлял только отдельный кусок проспекта Мира, где каждый дом словно пытался перещеголять соседний.

– Светлана, картину доставили? – женщина нетерпеливо вышла в коридор. Ее домоправительница ловко шагала по лестнице, кивая. Княгиня ахнула и стремительно понеслась вниз, расплываясь в улыбке.

Курьер, молодой человек азиатской внешности, любезно придерживал крупный заказ, пока женщина спускалась к нему. Она нетерпеливо разорвала плотную упаковку и довольно улыбнулась. Несомненно, это был шедевр со вкусом, каких мало. Люди, стоявшие на огромном полотне, были похожи на себя не столько внешне, сколько внутренне. Анна Феликсовна знала это, потому что она была главой семейства последние десять лет и не позволяла ему развалиться окончательно. После смерти Дмитрия Ивановича их дети, Феликс и Александра, не поделили горе и поссорились. Никакими аргументами и доводами их не получалось помирить, что опечаливало мать снова и снова. Но внуки, это была отдушина. Несмотря на неприязнь родителей, они держались вместе, ее мальчики, всегда помогали друг другу и много общались.

«Теперь мы все вместе только на картине, Дима», – эта мысль тронуло старое сердце и всего на секунду она почувствовала прикосновение руки мужа на плече.

Аврора прибыла в поместье Юсуповых как раз к обеду. Сказать, что ее впечатлил интерьер, не сказать ничего. Она чувствовала себя белкой в медвежьей берлоге, но и бровью не повела. Такие постройки в Москве не редкость, но они служили музеями, нежилыми помещениями. Девушка понятия не имела, кому принадлежит этот дом, от чего ее обуял стыд. Жить в Москве всю жизнь и не знать архитектуру своего же города. Какой позор, что она проходила мимо сотни раз, но не поинтересовалась владельцами. Были ли они? Может, он пустовал. Может, Анна Феликсовна всегда владела им. Или ее муж владел.

Рифлёными подошвами Аврора топтала ватный снег. Ее сопровождал охранник, мужчина крепкого телосложения, готовый на убийство при необходимости. Вековые деревья, немые стражники, украшали широкий двор. Девушка подумала, что видеть это каждый день похоже на старую русскую сказку.

Дверь ей открыла симпатичная женщина средних лет с длинной косой.

– Здравствуйте, я пришла по приглашению Анны Феликсовны … – Светлана отошла в сторону, пропуская девушку вперед. Она предпочитала не вникать в хозяйские дела, если ее не посвящают лично. В этом случае поступило предупреждение о прибытии гостьи.

Аврора проследовала в столовую, где ей предложили место на высоком резном стуле. Последний раз она представляла себя принцессой на выпускном в детском саду, когда мама купила ей платье с балетной пачкой. И вот спустя столько лет, она держит спину, не касаясь стула, как учили когда-то на этикете.

– Рада видеть, дорогая! – Анна Феликсовна подошла бесшумно, отчего Аврора вздрогнула. На ней были голубые джинсы и футболка Deep Purple, что повеселило гостью. – Пообедай со мной, а то мои внуки погрязли в делах и раньше вечера не вернуться.

Девушка кивнула с улыбкой. Внутри ее трясло, будто она на собеседовании и работа мечты совсем близко. Сидя за одним столом с женщиной из другой эпохи, Аврора подала самую нейтральную тему для разговора – погоду. Анна Феликсовна с восторгом рассказывала о своих впечатлениях по поводу русской зимы, переезда и особенностей родной и незнакомой культуры. Салаты и холодные закуски сменило горячее блюдо в виде гречки по-купечески. Аврора планировала клевать как птичка, чтобы оставить о себе правильное впечатление, но все было такое вкусное! Княжна расслабила ее своим сдержанно-эмоциональным рассказом.

– А что с вашей семьей? Вы планируете пышную вечеринку на Рождество или тихий уютный вечер? – женщина, наконец, продегустировала кашу и еле заметно прикрыла глаза от удовольствия. Кто считает, что у русских недостаточно изысканная кухня, не ел ее в правильном виде.

Аврора дернулась от неожиданного вопроса, мягкий тембр голоса Анны Феликсовны давно укачал ее, забрав способность вести диалог.

– Простите? Вы так хорошо рассказываете, что я совсем потерялась, – девушка уперлась взглядом в тарелку от смущения.

– Ничего, дорогая. Это мое проклятие. Не хочешь вина? – женщина поднялась со стула и проплыла к буфету. В этот момент Аврора поняла, почему не слышала ее шаги. Длинным указательным пальцем Анна Феликсовна проходилась от одного отсека к другому, от одной бутылке к другой. – Ах вот ты где! – легким движением она выдернула с места емкость с рубиновой жидкостью и игриво покачала ее перед гостей.

Аврора не могла перестать улыбаться. В таком возрасте иметь такую грацию, такую плавность. Все-таки деньги придают определенный шарм личности, ухоженность.

– Я спрашивала о твоей семье. Что вы планируете на праздник? – Анна Феликсовна наполнила бокалы по-киношному до середины.

– Обычно мы собираемся с родителями и братом на даче. Семейный ужин, ничего интересного. Но в этот раз они уехали в Рим, так что я осталась не у дел. В общем-то, поэтому я и согласилась на ваше предложение.

– О, как удачно для меня все сложилось! – не было понятно, пьет ли эта женщина или просто макает губы. Ее бокал оставался наполненным также, как и в начале разговора. – Я с радостью приглашаю тебя остаться на нашей вечеринке. Потом Виталий, наш водитель, отвезет тебя домой. Кстати, какой у нас план?

– Маскарад, – Аврора улыбнулась, погрузив в рот очередную порцию невозможно вкусной гречки.

Дана не могла дождаться окончания рабочего дня. Она уже знала, что помогла подруге подзаработать, их активная переписка с тайными фото исподтишка пополнялась также быстро, как казна ОАЭ. По-хорошему, ей было завидно, прикоснуться к сильным мира сего, подружиться с ними, пусть и на один вечер. Волшебное чувство, когда такие люди обращаются к тебе на ты.

– Обедала? – надрывистый голос чуть не уронил девушку со стула. Сейчас было совещание, окончание которого планировалось как минимум через час. Едва опираясь рукой на стойку стоял Артур фон Нирод, мизинец его левой руки украшал старинный перстень с фамильной печатью, правда рисунок было не разобрать. Он не краснел, как в прошлый раз, был спокоен и холоден. Дана еле заметно качнула головой.

Было около четырех, когда молодые люди вошли в столовую новоиспеченного бизнес-центра. С виду это была типичная обедня всех офисных клерков города Москвы: металлические дорожки, пластмассовые подносы, светлый кафель, плотные женщины в чепчиках и кипенных халатах. Дана еле заметно улыбнулась и отбросила с плеча темную прядь волос. Артур вел себя сдержанно, на нее не смотрел. Она бы подумала, что неприятна ему, если бы не та галантность, с которой он сам взял поднос для нее, положил салфетки и приборы, спросил какой напиток она будет. Забота мужчины поставит на колени любое женское сердце.

Блюда, приготовленные для сотрудников, нельзя назвать столовскими.

– Доброе утро, шеф. Специально для вас, день шведской кухни. Что попробуете? – женщина с орлиным носом и материнской улыбкой была готова положить все, что представлено в железных биточках. Дану сконфузило. Сведения, ожившие при упоминания шведской кухни, ограничивались широко известным термином «шведский стол». Названия на карточках никак не спасали положение. «Грютта», «скаген», «инстербанд». Девушка смотрела на безмятежную женщину с мольбой, но та видела только слишком худого, по ее мнению, паренька.

– Попробуй котлеты «Валленберг», тебе понравятся, – молодой человек дождался одобрительного кивка и повторил заказ для кухарки. – А мне «Брюн Сос», тоже с картофельным пюре, – легкая улыбка, еле заметно он коснулся спины Даны. Его теплое дыхание обожгло мочку уха. – Это шведские тефтели с соусом. На десерт возьмем сюльт, это вафли. Надеюсь, ты не на диете.

Девушка скованно улыбнулась. Этот мужчина был чем-то вроде египетской пирамиды: непонятно, что ждет за следующим поворотом. Удивление, вызванное такой неожиданной смелостью, таким уверенным поведением. Невозможно поверить, что это тот же парень, что вчера на открытии не был способен пригласить ее на танец, поэтому краснел в стороне.

– Что ты делаешь на Рождество? – Артур решил задать вопрос в лоб. Всю ночь он усиленно тренировался, чтобы показать себя с лучшей стороны, преодолеть стеснение, свойственное ему с рождения. В отличие от брата, уверенность в себе для него была недосягаемой роскошью. Несмотря на богатство и статус, женщины не проявляли к нему интерес. Возможно потому, что он любил долгие философские размышления и научные лекции. Походам на вечеринки предпочитал книгу или документальный фильм.

– У меня выходной, так что встречусь с друзьями, – она врала. Ее единственной близкой подругой была Аврора, которая планировала усердно работать на праздник. Хорошо, если удастся вытащить ее на коктейльчик. В худшем случае, Дана проведет время за просмотром «Секса в большом городе», покрываясь толстым слоем зависти. – А что?

– Ничего, – надежда на совместную вечеринку разнеслась в пух и прах. Как вообще можно было подумать, что такая девушка свободна на праздник? – У тебя есть парень или муж?

От такой прямолинейности Дана рассмеялась. Обед стыл на тарелках нетронутый как глубины пустыни Сахары. Его еле заметный певучий акцент и легкие вздохи заставили ее улыбнуться. Он был красив и молод, к тому же ухаживал за ней. Почему бы и нет?

– Артур, скажи прямо, ты хочешь меня пригласить куда-то?

– Сначала ответь на мой вопрос. Это важно, – молодой человек не отрывал от нее карие глаз в надежде заметить обман, если он будет.

– Нет, я свободна и не против провести с тобой Рождество, – Дана взяла вилку и попробовала уже остывшую котлету под деланным пристальным взглядом своего спутника. Оказалось, котлета и в Швеции котлета.

Князь Юсупов направлялся к дому на всех парах. Бабушка звонила ему еще днем, но он ужинал со старым знакомым, по странной случайности оказавшимся в Москве, поэтому их разговор ограничился 20 секундами. Водитель, с радостью принявший разумную скорость, выбранную молодым хозяином, улыбался чистым праздничным дорогам центра столицы.

Джен писала без устали, отчего Феликс раздраженно перевернул телефон экраном вниз и уставился в окно. Он не разрешал себе думать о том, сколько времени его невеста проводит в соц сетях. За два года отношений он так и не разрешил выставить на публику их снимки. Он не любил фотографироваться. У него не было ни одного снимка Джен или с Джен. Это лишние сантименты, не свойственные его характеру. Он же помнит ее лицо, зачем хранить его отдельно от владелицы?

Общий снимок. Даже папарацци не сделали ни одного. Почему? Эту тайну Феликс хранил глубоко внутри даже от самого себя.

Анна Феликсовна вдохновленно порхала по дому, бесшумно, как и всегда. В ее воображении всплывали картины прошлого, старого Парижа с папиными маскарадами. Несомненно, эти вечера были самыми блистательными не только в стране, но и во всей Европе.

Мама наряжала ее в дорогое платье в пол, отдавая дань ушедшей моде. Послевоенные голодные годы их не коснулись, но нажившихся на чужом горе новых богачей Юсуповы в дом не пускали. Папа следил, чтобы его семью окружали не просто богатые люди, а знатные. Во Франции с этим проблем не было, поэтому Париж ликовал. Князья Юсуповы гуляли по-русски шикарно, не думая о деньгах. Даже самые почтенные семьи после войны затянули пояса, стали скромнее или более скрытными.

Феликс Феликсович своего достатка не стеснялся, демонстрируя его на каждом шагу, восхищая молодых девушек и ущемляя молодых мужчин. Его жена, как и дочь, не чаяли в нем души. Ходили по дому на цыпочках, пока папа не проснется. Это несмотря на тот факт, что его отдельная спальня была в самом дальнем крыле, и он почти никогда не выходил раньше обеда. Завтраки ему подавал слуга, который отличался молчаливостью. Никто не знал, чем он занимается и сколько времени на что тратит.

Для Анны Феликсовны он был самым близким и самым далеким членом семьи. Маленькая девочка усердно училась, чтобы папа позвал ее к себе в опочивальню и позволил провести немного времени с ним. Какая-то необъяснимо больная любовь окружала его всю жизнь. Анна Феликсовна оплакивала потерю отца до сих пор, каждый день скучая по уверенной поступи его дорогих ботинок.

– Ты очень похож на прадеда, Феликс, – бабушка обняла внука, он был напряжен. – Что случилось?

– Кай опять просил денег, – Юсупов элегантно сбросил с плеч шикарный пиджак в тонкую полоску. – Всего несколько миллионов евро. Уверял, что в этот раз озолотиться, мои деньги вернулись бы троекратно.

– Ты дал? – она смотрела как внук наливает виски и садится в большое кресло с надменной улыбкой, вернувшей ее в детство.

– Конечно, нет. Никто не заслуживает второго шанса. Надо было пользоваться первым, – молодой человек взглянул на задумчивое лицо Анны Феликсовны и решил, что разговор о деньгах стоит прекратить. – Почему ты вспомнила прадеда? Я же ничего не забыл?

– Нет, просто ты всегда напоминаешь мне его.

– Знаю, ты говоришь об этом постоянно, с самого детства, – Феликс так и не решил, как относится к этому сравнению, поэтому всегда реагировал нейтрально.

– Как считаешь, поэтому ты стал таким? – ярко зеленые глаза смотрели на тлеющие поленья в камине. Вопрос был риторическим, но она видела свою вину в ожесточении внука.

– Смотря что ты имеешь ввиду? Чем я тебя расстроил, бабу? – почти незаметные английские звуки проскальзывали в его речи, отчего Анна Феликсовна тяжело вздохнула.

– Когда вы в последний раз виделись с Дженнифер? Вы вообще хоть иногда проводите время вместе? Как ты сделал ей предложение? – ответы были ей известны, но, может, стоило еще раз напомнить внуку о скудности его личной жизни.

– Мы виделись в прошлом месяце. Мы проводим время вместе, как ты выразилась иногда. Я не делал ей предложений, мы вместе решили, что время пришло, бабу, ты хорошо это знаешь.

– Да, она надавила на тебя…

– Никто не может надавить на меня, тебе это хорошо известно, – его голос был все таким же отстраненным и ровным. – Бабу, я знаю, что тебе не нравится мой предстоящий брак. Ты считаешь, что семью нужно строить на страсти, но сама выбрала не сантехника. У меня мало свободного времени, Джен относится терпеливо к этому обстоятельству. Она понимает, что сейчас мы редко бываем вместе, но после свадьбы будем видеться чаще.

– Это даже звучит смешно, – Анна Феликсовна усмехнулась и грустно посмотрела на внука. – Не будем спорить в сочельник. Но, пожалуйста, не называй отношениями связь с женщиной, которую ты наверняка даже не целовал ни разу.

Феликс оставался невозмутимым. Бабушка попала в точку, их с Джен не связывало ничего физического, ничего эмоционального. Но для семейной жизни это совершенно не важно. Он отпил виски и спросил о завтрашней вечеринке, пытаясь закрыть давно надоевшую тему. Анна Феликсовна с воодушевлением рассказала о своем новом организаторе, некой Авроре. «Богиня утренней звезды», – подумал князь. Оригинальное имя. И тут же забыл это обстоятельство.

5 глава.

Рождество ступало по улицам легким шагом. Неторопливые прохожие, разнеженные длительными каникулами, лениво заглядывали в уже открытые магазины. Наслаждение прохладным воздухом и трепетом предстоящего праздника коснулось Аврору лишь слегка, по дороге от метро до знаменитого особняка в Харитоновском переулке.

Девушка весело подмигнула дежурному охраннику, но тот остался хладнокровен ко всем вспышкам оптимизма. Несмотря на повторное посещение, ее все равно проводили до порога, дождавшись, пока Светлана впустит гостью внутрь.

– Анна Феликсовна уехала, – женщина была все с такой же тугой косой, медленно покачивающейся в такт подола ее прямого платья ниже колена. – Здесь бальный зал, праздник будет тут. Декоратор с рабочими приехали десять минут назад. Туалет прямо по коридору, по соседству с комнатой, где можно переодеться.

Светлана исчезла, как только втолкнула Аврору в двери. Это было отдельное крыло, не касающееся хозяйских владений. Грамотная старинная планировка. Бал продолжается, хозяйка спит. До заветных кабинетов незамеченным не пробраться.

Зал представлял собой комнату гигантских размеров с высоченными потолками и морем света. В таких помещениях легко почувствовать себя особой голубых кровей. Коридор в спальни и туалеты был аккуратно закрыт в дальнем углу, ровно настолько, чтобы не бросаться в глаза и не выходить из виду.

Декоратор, мужчина лет 40 с тоненьким шарфиком, небрежно лежавшим вокруг шеи, явно бросал вызов обществу обтягивающими брюками и ярко розовой рубашкой. Он то и дело закатывал глаза от того, как необразованные рабочие портили его гениальный замысел. Аврора вздохнула, представляя каких усилий ей будет стоить тактичное общение с этой дивой.

– Добрый день, – девушка представилась, но мужчина даже не обернулся. Она заранее спросила, кто будет декоратором. Если уж ей не доверили самой выбрать себе напарника, стоило разузнать о нем побольше.

Это был Василий Ивановский, член почетного клуба королевских дизайнеров его величества Пафоса. После определенного этапа популяризации данной профессии, на каждом шагу можно было найти именитого специалиста с многочисленными регалиями и тонким вкусом. Самое главное, что современная мода позволяла называть стильным что угодно, позиция «я художник, я так вижу».

Были среди таких экземпляров дилетанты и мастера, вынужденные играть по правилам, дабы не затеряться в толпе. Среди богатых людей тоже были и те, кто видел красоту, и те, кто не заметил бы Айвазовского среди скульпторов. Поэтому без хлеба никто не остался, а вот масло получали самые находчивые или талантливые.

Василий Ивановский относился к мастерам, которые считали эксцентричность – основной чертой гения. Эта маска так долго находилась на его лице, что в конце концов приросла намертво.

Он не замечал не только тех, кто ниже него по статусу, но и тех, кто выше. Для него весь мир был сборищем невежд, которые не в силах отличить богомола от кузнечика. За свою не такую уж короткую жизнь он четко усвоил, что гениев выбирают сильные мира сего, остальные просто соглашаются с внедренной позицией. Но конечно, каждый отдельный индивид считает себя истинным ценителем искусства, оперирую в диалоге цитатами из Интернета или журнала.

Аврора точно знала, что к такому человеку можно прийти только со своей позицией, которая бы не оскорбляла его собственного шедевра, естественно.

– Попробуйте изменить цвет некоторых тканей на Марсалу, – девушка соблюдала дистанцию, обронив это между делом.

– Какие еще рекомендации будут у госпожи Организатора? – Василий смерил ее ледяным взглядом, от которого у другого человека пошла бы дрожь в коленях, но Аврора даже не повела бровью.

– Цвет мокрого асфальта подобран прекрасно, – Бруни собиралась уйти, радуясь, что он хотя бы понимает, кто она, что уже само по себе победа.

Помедлив всего секунду, Ивановский окликнул ее. Он никому не позволял вмешиваться в свою работу. Но ведь идея неплохая. Вместе они решили пустить цвета в паре, один обвивал другой, словно молодая возлюбленная своего тайного любовника.

Хозяева не поскупились на живые цветы, поэтому мастер украсил античные вазы кремовыми розами. В вопросе декораций важно не переборщить с элементами.

Анна Феликсовна вошла в бальный зал уставшей от поездки, но бодрой от предвкушения маскарада. С трудом ей удалось найти подходящую модель платья. На женщин определенного возраста наложена масса табу в гардеробе, что сильно усложняет выбор. Но для своих лет, княжна Юсупова сохранила отличную фигуру и банковский счет, позволяющий не смотреть на цену, а исключительно на качество.

Комната была готова, Василий Ивановский не удостоил ее встречи, передав горячие приветы и извинения по поводу срочного отъезда по делам в офис. Анна Феликсовна не обижалась, ей нужен был результат, которого она добилась. Комната из прошлого века, не тронутая реконструкцией новой хозяйки, теперь напоминала резиденцию английской королевы, с которой у княжны были достаточно теплые отношения.

– Где Аврора? – Юсупова нашла домоправительницу, которая неторопливо расхаживала по коридору.

– Готовит сюрприз в саду, попросила никого не пускать. Даже вас, – Светлана находила такие указания возмутительными, но хозяйке, кажется, это нравилось. – Эта девочка уж больно шустрая. Командует тут всеми.

– Это ее работа, – Анна Феликсовна терпеливо улыбнулась. – Она же организатор, следит, чтобы все было в порядке.

– Я и сама могла проследить за всем, денег не надо бы было тратить, – женщина все еще недовольно бубнила под нос, княжна хихикала сзади, по-матерински опустив руку на ее худосочное плечо.

Если заснеженный сад был не самой прекрасной частью дома, то точно входил в топ-3. Аврора предусмотрела сложности, которые затрудняют реализацию ее плана, но волков бояться – в лес не ходить. Разобравшись в тонкостях электроники, девушка обсудила с рабочей группой каждую деталь и радостно ждала одобрения. Время шло, прораб недовольно шмыгал носом. Было холодно, сыро, неудобно. Но важнее всего, что мужчина, сделавший окном в мир своего единственного друга – телевизор, не понимал, по кой черт тратить столько сил и денег на какие-то финтифлюшки?

Пока весь дом Юсуповых был наполнен посторонними людьми с отличным вкусом и не очень, Феликс Феликсович брифинговал брата в вопросах управления центром.

– И последнее, хитрая тонкость, – молодой человек поднялся с кресла, одернув и застегнув пиджак. – Мне не нравится, как ты смотришь на секретаршу, Артур.

– Пожалуйста, ставь ударение правильно, – фон Нирод взмолился, пытаясь отстоять свое хилое право на самостоятельность.

– Артур, – Феликс демонстративно произнес имя брата на свой манер, не оставив ему шанса на борьбу. – Она симпатичная, конечно, и все такое. Но это не твой уровень.

– Какой еще уровень? Мы живем не в Средневековье! Я не принц, она не рабыня! И вообще, мне нет никакого дела до администратора офиса, – парень отвернулся к окну, пытался обуздать свои эмоции. Почему ему вечно указывают, что и как делать? Он взрослый мужчина и способен ответить за свой выбор. Сам.

– Ты совсем как ребенок, – князь Юсупов сел на краешек стола, слегка поправив брюки. – Наивный, чистый, непорочный. Ты не знаешь, какие бывают люди, Артур. У нее нет денег, а очень хочется. Ты молод, хорош собой и влюбчив. Но я не позволю неравного брака в своей семье. Поэтому не зажигай спичку возле заправки.

Артур хотел возразить, высказать свою позицию, но на его плечо легла твердая рука и он понял, что спор окончен. Несмотря на все плюсы тесных семейных связей, существует достаточно весомый минус: все считают возможным лезть в твою личную жизнь и принимать за тебя решения. Особенно, если ты младший брат. Особенно, если над тобой Феликс Феликсович Юсупов.

Черная просторная машина домчала князя до особняка, не прошло и 30 минут. Водитель сохранял молчание и искренне радовался такому раскладу. Старший внук хозяйки не был его любимчиком, но и не раздражал присутствием.

– Добрый день, бабу, – Феликс вошел в столовую и замер на пороге. За столом сидела та самая девушка, которая залезла в кабинет Артура на открытии. – А ты что тут делаешь?

– Феликс, это наш организатор, Аврора. Не заставляй меня краснеть, пожалуйста. Поздоровайся, – женщина посмотрела на внука с таким разочарованием, что он тут же смирно кивнул и сел на любимое место.

Никто не в силах был прервать молчание. Аврора сидела под злобным взглядом Юсупова и кусок то и дело застревал у нее в горле. Анна Феликсовна чувствовала напряжение в воздухе и понимала, откуда растут ноги: барские замашки Феликса.

– Дорогая, расскажи ему про свою задумку. Ну же, не стесняйся.

– Будет бал-маскарад, – девушка старалась говорить нейтрально, но голос ее дрожал, как хрустальный бокал на корриде.

– Как оригинально! – Феликс заметил суровый взгляд бабушки и прикусил язык.

– По-моему, нет ничего лучше классики! – ее ласковое одобрение заставило Аврору улыбнуться. – Между прочим, эта девушка организовывала открытие центра Артура.

– Я знаю, – карие глаза молодого человека стали отстраненными. Тон будто он читает еженедельную газету. Это одна из непроницаемых масок. – Мы познакомились, когда я поймал ее в кабинете генерального директора. В шкафу. Напомните, что вы там забыли?

– Я уже сто раз говорила, что зашла из любопытства. Там не было личных вещей или людей…

– Да, – он был спокоен, резал стейк демонстративно. – Конечно, я все помню. Легко узнать, что кабинет не обжит, если облазить все полки и ящики. Надеюсь, это вас не разочаровало?

Анна Феликсовна кашлянула. Это говорило о том, что ее терпение на пределе, и она вот-вот сорвется.

Обед они доели молча. Феликс удалился в свои покои, не желая спускаться до праздника. Анна Феликсовна извинилась за резкость внука и тоже поднялась в спальню, чтобы отдохнуть перед бессонной ночью. Чтобы быть бодрой в таком возрасте, она соблюдала ритм жизни ребенка: спала много, двигалась много, смеялась много.

Аврора проверила готовность оборудования и персонала и позволила себе зайти в комнату, отведенную для нее рядом с бальным залов. Ее душила обида за то, что она вынуждена терпеть такое обращение и за то, что не в силах контролировать свой страх перед князем. На кровати у девушки лежало роскошное серебристое платье в пол и резная маска. Ее руки еле-еле коснулись струящейся ткани, отчего голубые глаза наполнились бликами сияния. Никогда в жизни она не видела ничего подобного, не трогала, не ощущала. Ей захотелось надеть его прямо сейчас, но гордость не позволяла принять такой подарок, пусть даже на вечер. Нет ничего дороже чести.

Маленькая записка возле вешалки гласила:

«Моя дорогая,

Прошу Вас оказать мне услугу и надеть этот наряд вечером. Мне кажется, вы будете в нем ослепительно прекрасны. Будьте добры, хоть немного отдохните.

С уважением,

Княгиня А. Ф. Юсупова»

От такого предложения просто нельзя отказаться. Еще пару секунд девушка мялась на месте, не решаясь дотронуться до вышитого лифа. В дверь постучали. Оказалось, Анна Феликсовна по-настоящему пригласила своего организатора на бал. Девушка-стилист довольно осмотрела свою клиентку, и прицыкивая языком от удовольствия, пообещала, что это будет чистой воды шедевр.

6 глава.

Вечер ронял упругие кусочки снега под пристальным взглядом полной луны. Гости ступали по двору Юсуповых ровной шеренгой, сохраняя дистанцию. Удивительно красивые круглые фонари создавали блики на белоснежном покрывале, воздух дрожал морозными каплями. Мужчины в дорогих смокингах под черными прямыми пальто были похожи на пингвинов, одного не отличишь от другого. Их безразличные глаза были разных цветов, покрыты черными масками, но Аврора и через стекло своей временной комнаты чувствовала, что от их взглядов мурашки по коже бегают сильнее, чем самой студеной зимой.

Женщины вырядились явно ради друг друга. Они покачивали бедрами, незаметно осматривая соперниц, то и дело недовольно фыркали. Их платья спадали на выложенную камнем дорожку, они брезгливо одергивали подол. В дверь постучали.

– Гостей проводили в бальный зал, вам стоит выйти, – Светлана была недовольна шумихой в доме и тем, что наемную сотрудницу разрядили как гостью. Работа – не отдых. Либо занимайся делом серьезно, либо не занимайся им вовсе, так говорила героиня «Служебного романа».

– Мне так страшно, – Аврора обернулась, в ее голубых глазах стояли хрустальные слезы. Еще никогда ей не приходилось показывать свои слабости постороннему человеку, но сейчас она не могла заставить себя сойти с этого места в мир равнодушных богачей. – Они просто акулы, готовые разорвать меня за любую ошибку.

– Конечно, они акулы, – Светлана нехотя закрыла дверь и села на кровать, похлопав по месту рядом. Аврора подчинилась. – Такие деньги, такую власть не получают даром. Бог дал, Бог взял. Все мечтают быть этой самой золотой молодежью. Швырять бумажки из окна дорогой машины в лицо людям, которые за них свое здоровье оставляют на работе.

– Я не…

– Помолчи, – Светлана вздохнула и продолжила. – В общем, ничего тут завидного нет. Я за несколько месяцев поняла, что почти все они друг друга ненавидят, да и личности так себе. А не общаться с ними нельзя, светский круг, связи, обязанности. И вот смотри на их чванные рожи, корми, улыбайся. Тьфу.

– Но ведь Анна Феликсовна не такая, она хорошая.

– Да, она не такая. Но она одна в толпе других, таких, – Светлана с прискорбием подумала, что эта девочка до ужаса наивная. Княгиня, несмотря на все свои достоинства, была упрямой баловницей, каких еще поискать, и только слепой мог этого не заметить. – Запомни, они проглотят тебя и не подавятся, потому что человеческая жизнь для них ничего не значит, кроме собственной, естественно.

– Это вы так меня успокаиваете?

– Помолчи, – женщина взяла молоденькую ручку с тоненькими колечками. – Выйди туда и сделай то, что должна. А потом возвращайся в свою спокойную, размеренную жизнь и больше никогда не соглашайся на такие предложения. Пусть Бог хранит тебя от барской злости. И от барской милости, – Светлана прикрыла глаза, перекрестилась. Аврора все еще сидела возле нее. Женщина взглянула на нее с раздражением, нужно уметь вовремя уйти. – Ты долго собираешься сидеть со мной? Там уже ищут тебя, наверное.

Феликс появился на лестнице в сопровождении Анны Феликсовны, он предоставил ей руку, обтянутую темным синим пиджаком. Княгиня была одета в платье того же цвета, закрытое и длинное. Ее прическа была все такой же тугой, украшенной тем же гребнем с сапфирами в тон к увесистым серьгам оригинального плетения.

Раздались аплодисменты, и гости приблизились, чтобы побыстрее поздороваться с хозяевами вечера. Юсупов одаривал высокопоставленных гостей традиционной улыбкой, позволяя бабушке вести активный диалог. Сам он с трепетом искал в толпе Артура, потому что чуял беду за версту. Эта секретарша не просто так появилась, в лучшем случае ей нужна доля имущества, в худшем – она опозорит парня перед общественностью, и вся их семья станет посмешищем. Нет, такого он не мог позволить.

Достав телефон, он нашел в вызовах знакомый номер и нажал на трубку. Перед ним тут же появился веселый пират, Феликс демонстративно закатил глаза и обнял брата.

– Кто еще мог так вырядиться на Рождество?

– Так это же маскарад! – фон Нирод покрутился, чтобы показать все прелести своего наряда. – У меня даже бутафорский пистолет есть!

– Ты один или пригласил кого-то из друзей? – карие глаза блистали испытывающим светом, они оба знали, о ком вопрос.

– Феликс, я всегда в компании своей шизофрении, – граф подмигнул и побежал к бабушке. Он не хотел продолжать тему.

Гости, пресыщенные дорогими приемами, двинулись в бальный зал. Их разогрели крепкими коктейлями, чтобы облегчить работу ди-джею. Играла легкая музыка, вся обстановка располагала к неформальному общению, появился ведущий.

Анна Феликсовна отметила, что Артур активно поддерживает программу мероприятия, а приглашенные туго, но раскачиваются на веселье. Хорошо зная своих знакомых, княгиня искренне удивилась такому удачному празднику. Правда она так и не смогла отличить генерал-лейтенанта от генерал-полковника, все были на одно лицо, кроме ее маленького внука, конечно.

Серебристое платье, приготовленное в спальне, так и не попалось Юсуповой на глаза. Ее идеально ровная спина проплыла, не касаясь, мимо увлеченных гостей. Она нашла своего организатора в углу, где та активно разъясняла что-то официантам.

– Выглядите бесподобно, – Анна Феликсовна заметила, как девушка обернулась. На ней была переливающаяся резная маска, которая проигрывала ярким голубым глазам с черной подводкой. – Хотела сказать спасибо, все отлично.

– Это еще только начало, лучшее впереди, – коснувшись тронутой временем руки пальчиками в обтягивающей длинной перчатке, Аврора улыбнулась.

Женщина кивнула и растворилась в толпе, кажется, направилась к столику мэра. Девушка наблюдала за ней с неподдельным восхищением.

Прошло несколько часов безудержного веселья, пока Артур фон Нирод решил, что пришло время раствориться. Незамеченным он пробрался к выходу, разбудил Виталия. Они устремились вдоль улиц к спальному району Москвы за Даной. В машине молодой человек стянул наряд клоуна и под шутки водителя натянул джинсы и свитер. Так ему было привычно и спокойно.

Дана вышла на улицу в черном обтягивающем платье, от которого у Артура остановилось сердце. Ее бордовое пальто было расстегнуто, а короткие ботинки заставляли ее выглядеть слишком беззащитной для такого снега. Она запрыгнула в машину, слишком близко к взволнованному парню.

– Я уж думала, ты не приедешь, – подведенные глаза блеснули в полумраке салона, отчего Артур моментально прижался к ее красным губам своими, дрожащими, и тут же отпрянул.

– Извини, – смущение обуревало его, но он не хотел выглядеть глупым мальчишкой, не с этой женщиной.

– Ничего, – ее поразила молния, если бы она была на ногах, они бы подкосились. – Куда поедем?

– Я не одет как мужчина, который пойдет в ресторан. Ты не одета как женщина, которая пойдет в бистро. Что же нам делать? – непонятно почему, но он надеялся напроситься в гости. Артур представлял, как прижмет ее к стене в полумраке квартиры, как потом они будут есть лапшу из коробочек в пижамах. Идеальный ход событий.

– На Новых Черемушках есть итальянский ресторан «Il Pittore». Туда пустят и в твоем свитере, и в моем платье. Я страдаю от жажды, мне нужна рюмочка лимончелло, – девушка откинулась на сиденье, позволив колыхнуться груди.

Артур не сомневался, что сделает все, что хочет эта женщина. Нужен ужин? Будет ужин. Нужен ликер? Будет ликер. Ради доступа в ее жизнь, он готов был поступиться своими желаниями, такими несвойственными для его натуры.

В это время князь Юсупов успел отделаться от надоедливого посла Германии, и перекусить. На таких вечерах он не задерживался дольше двух часов: этого достаточно, чтобы наладить нужные связи и недостаточно, чтобы перейти грань приличного общения. Он осмотрел толпу гостей, цокая в душе. Жена министра экономики во всю флиртовала с адмиралом, перебрав коньяка. Тот был не против, все знали, что чиновник давно увлечен актрисой среднего уровня и статуса и на жену смотрит только, когда ее папа-банкир переводит очередные акции на ее имя. Если бы не ее отец, разве на эту мегеру кто-то бы взглянул?

Феликс улыбнулся, обходя узкий кружок врачей, которые страстно спорили на никому непонятную тему. Эти люди всегда пользовались уважением и всегда держались вместе, говоря только на им понятном языке.

Аврора показалась словно из пелены дождя, в голове пробежала мысль, что это мираж. Ее каштановые волосы были уложены в небрежную прическу, которая позволяла представлять, как локоны упадут на плечи, если дернуть за нужную шпильку. Яркие голубые глаза прикрывала тонкая ажурная маска, лежавшая на маленьком курносом носике, пухлые губы в алой помаде манили совершить роковую ошибку, что уж говорить об аппетитных формах под тончайшей серебристой тканью. Князь стоял как вкопанный, любуясь то и дело показывающимися ямочками на ее щеках.

Сердце мягко сжало в тиски, девушка интуитивно сфокусировала взгляд. Это был Юсупов, по ее коже побежали мурашки. Он выглядел необычно: мягче, красивее. Аврора просчитывала куда бы убежать, но он словно очнулся от сна и двинулся в ее сторону. Сколько возможностей улизнуть!

Ведущий пригласил всех выйти во двор и Бруни выдохнула. Настало время сюрприза, она протиснулась вперед, дежурный техник кивнул, выражая готовность.

Гости смотрели по сторонам, разгоряченные алкоголем и прикрытые дорогими мехами и тканями. Малоизвестная группа завела трек «Moon river», сверху кружились в воздушном танце конфетти, огни зажигались в самых разных фигурах. Магия заставила кавалеров пригласить на танец своих дам, отчего организатор мягко улыбнулась. Нет ничего лучше классики.

– А ну иди сюда, – Феликс прижал ее к себе, отчего теплая волна пробежала где-то в районе груди, но он крепко держал себя в руках, раскачивая Аврору как куклу в танце. – Не сопротивляйся, я тоже не горю желанием трогать тебя руками.

– Тогда зачем все это? Отпустите, мне пора домой, – девушка попыталась вырваться, но безуспешно. Что-то в его карих глазах было такое, что заставило сдаться. Это всего лишь танец под одну из лучших мелодий всех времен. – Нас видят все.

– Все увлечены партнерами или напитками внутри, не переживай, – он смягчил хватку и аккуратно покружил Аврору, вернув к себе в руки. – Я хотел спросить тебя кое о чем.

– Слушаю.

– Что тебе нужно от нашей семьи? – Юсупов не среагировал на ее яростный взгляд, решив, что это отличная тактика. – Не надо строить из себя святошу. Ты надеешься меня увлечь?

Девушка встала на месте. Ей хотелось дать ему пощечину, чтобы он подавился своим английским акцентом и этой ухмылкой. Столько слов пылало в ее голове и почти ни одного цензурного.

– Да кем ты себя возомнил! Да кто ты такой! Принц Гарри? – она фыркнула и вошла в зал через широкие двери, Феликс схватил ее за запястье и завернул руку за спину.

– Нет, я намного лучше и знаю об этом. А еще я знаю, что такие хорошенькие простушки «неожиданно» появляются в жизни таких, как я, снова и снова. Я похож на простака?

Слезы не вовремя подступили к горлу, Аврора прикусила губу, чтобы не разрыдаться.

– Ну, не надо играть в невинность! – он был холоднее льда, жестче чугуна. – Я на такое не попадусь. Поэтому забирай свои деньги за праздник и возвращайся в свою ничтожную жизнь девочки, которая расстилает ковер под моими ногами, если крупно повезет.

Аврора молилась, чтобы ни одна слеза не скатилась с ее глаз. Это унижение она перенесет стойко, глядя в лицо врагу.

– Я и не собиралась задерживаться тут дольше положенного, потому что ваше лицо как яд отравляет мою жизнь. Думаете, раз у вас есть деньги и статус, вам можно все? Нет, дорогой князь, найдется проблема и на вашу голову.

– Осторожно с выражениями! – Феликс хотел разорвать ее на месте, растоптать, уничтожить. – Я могу разозлиться и подрезать твои крылья!

– Да, – она самодовольно улыбнулась, готовясь нанести удар. – Подрезать вы можете, а подарить? Хоть кого-то можете сделать счастливым? Или проще быть костью в горле любого встречного?

В дверях застыла Анна Феликсовна, недовольно кашлянув. Молодые люди сразу сделали несколько шагов друг от друга и уперлись глазами в пол.

– Мне неприятно это говорить, но наш водитель Виталий уехал с Артуром по делам. Я звонила ему только что.

– Не переживайте, я вызову такси.

– Нет, – княгиня была настроена решительно. Она никогда не нарушала своего слова и не собиралась делать это теперь. – Тебя отвезет Феликс на своей машине.

Видя настрой бабушки, Юсупов не стал возражать. Он молча вышел во двор, чтобы прогреть движок. Внутри все кипело. Как эта девка посмела так с ним говорить, какого черта? Последнее слово будет за ним, оно будет за ним.

Оливковый пуховик на будничную одежду. На Авроре все еще была праздничная прическа и макияж, но магия исчезла вместе с моментом. Они сели в белый ягуар, не проронив ни слова. Девушка пристегнулась под пристальным взглядом Анны Феликсовны. Женщина стояла у окна и внимательно смотрела на пар, идущий из ушей ее внука и организатора. Жутко хотелось смеяться, потому что они вели себя как дети: ругались, цеплялись, не видя, что уже получили в лоб стрелу Амура. Такая быстрая трактовка приходит с возрастом и опытом. Княгиня вспомнила первые месяцы их знакомства с Дмитрием Ивановичем и захихикала.

Феликс знаком показал охраннику на ворота и те открылись, он уже заготовил разоблачительную речь для барышни.

– Остановите, пожалуйста. Я выйду и дойду пешком, здесь рядом, – Аврора села в одну машину с этим типом, только из-за княгини, которая заплатила ей большие деньги за Рождественский прием, но она не собиралась и правда с ним ехать до дома. Ворота за ними закрылись, значит теперь можно перестать лгать.

– Нет, – он старался обуздать свое возмущение.

– Почему? Я вам неприятна также, как и вы мне. Остановите машину!

Прибавив газ, он заблокировал двери и спокойно смотрел вперед, не вникая в ее вопрос. Нельзя дать слово, а потом забрать его. Он сказал, что отвезет ее и даже если бы она была воплощением ада, она бы доехала с ним прямо к Лимбу. Аврора непонимающе отвернулась.

– Я не хочу больше видеть твое лицо. Если бабушка будет предлагать тебе хорошие деньги – откажись. Я дам вдвое больше. Договорились?

– Оставьте себе свои бумажки, мне они ни к чему. Я больше ни за что не соглашусь на работу, где хотя бы издалека можно будет увидеть вас, не переживайте, господин Юсупов, – ее дом был совсем рядом. Аврора чертыхалась внутри и ждала, когда уже придет конец ее пути.

Машина остановилась у единственного подъезда, украшенного голубым камнем и массивными белыми статуями, на Мясницкой улице, и девушка выскочила из машины, как только услышала щелчок отключения блокировки. Князь окликнул ее, закрывая ягуар. Аврора удивленно уставилась на то, как он приближается, хотя хотела бежать со всех ног, закрыть дверь подъезда и выдохнуть, наконец.

– Я провожу.

– Не надо.

– Это не вопрос, – легкое движение руки с просьбой последовать вперед. Его воспитание не позволяло оставить девушку одну ночью, даже такую неприятную. Он взял на себя ответственность за нее.

Молча они поднялись на лифте на 4 этаж. Напряжение едва не повредило тросы старой конструкции. Аврора нащупала массивную связку ключей в сумке и щелкнула замком. Феликс стоял лицом к стене и спустился, как только двери закрылись.

По дороге домой он снова и снова проигрывал раздражающее лицо организатора и выражал благодарность высшим силам за то, что это была последняя их встреча.

В это время Виталий подвез слегка захмелевшего графа фон Нирода с дамой к обшарпанному дому на окраине, напоминавшему муравейник. Дана, разгоряченная лимончелло, то и дело заходилась смехом от глупых попыток кавалера рассказать удивительную историю.

– Мы приехали, – водитель кашлянул и вышел покурить на улицу. За время работы в этой сфере, он четко уяснил, когда стоит покинуть зону видимости и слышимости.

– Спасибо за вечер, – Дана ждала, что Артур начнет напрашиваться в гости, но он только смотрел на нее удивительно глубокими карие глазами. Если бы его взгляд был другим, она бы предложила ему подняться. – Увидимся.

Девушка сделала попытку выйти из машины, но Артур, собрав волю в кулак, притянул ее к себе и поцеловал со всей страстью, накопившейся за вечер. Жадное касание губ сопровождалось крепкими объятиями.

Звонок от Феликса резко вернул парочку в реальность.

– Алло, – Артур пытался восстановить сбившееся дыхание, сердце пульсировало в ушах.

– Ты где? Все в порядке? – князь Юсупов воспользовался обеспокоенным голосом. Брат что-то пробормотал о важной встрече, он не поверил ни одному его слову. в глубине души была уверенность, что эта секретарша пустила корни. – Я жду тебя дома, возвращайся.

Артур неохотно попрощался с Даной, но та кивнула с пониманием. Виталий вернулся в машину, и они двинулись в сторону особняка.

Феликс смотрел на горящие поленья и маленькими глотками цедил шотландский виски. Беспокойство, которое не давало ему спать, он связал с девушкой своего брата. Наивностью легко воспользоваться, но Артура есть кому защитить. Однако в лобовую атаку не пойдешь, он по-детски упрям. Из России его тоже не увезешь.

Разблокировав телефон, Феликс набрал номер своего дяди Карла. Он знал, что найдет в его лице соратника, поэтому без стеснений обрисовал ситуацию. Тот долго возмущался, а потом согласился, что пора навестить Анну Феликсовну в Москве, и как можно скорее. Юсупов отключил телефон, несмотря на пропущенные от Джен. Его охватила грусть и мимолетная мысль о том, как просто быть обычным парнем без ответственности и обязательств, делать, что хочется и обнимать простую девушку, носящую пуховик.

7 глава.

Москва укуталась в снежные бури, как в дорогую шубу. Артур, привыкший к суровой зиме, радовался как ребенок. Свою ошибку первой встречи с Россией он исправил, поэтому уже чувствовал себя своим.

За последнюю неделю они с Даной сходили на 3 свидания и сказать честно, он не мог оторваться от своего администратора. Несмотря на попытки быть серьезным, он то и дело срывался на улыбку, вспоминая их страстные поцелуи или смешные бесяшки. На грядущие выходные Артур заказал домик в глухом лесу недалеко от МКАДа и попросил свою девушку ничего не планировать. С ума сойти, у него есть девушка!

Князь Юсупов видел перемены в брате, но вел себя сдержанно. Его отец Карл заканчивал дела и должен был вот-вот положить конец этой истории. Александра Дмитриевна Орлова, мама Артура, была такой же упрямой и наивной, поэтому ее присутствие лишь укрепило бы волю влюбленного. А вот Карл фон Нирод – человек жесткий и непримиримый во всем, что не касалось его жены. Кровь – это то, что было важнее даже денег, Феликс был уверен, что не будь его тетя княжной, муж бы не посмотрел в ее сторону.

За завтраком Анна Феликсовна объявила, что сегодня старый Новый Год, и она намерена устроить небольшой ужин для всех.

– Сколько еще у русских праздников в январе, бабу? – Феликс все также ел овсянку по утрам, не обращая внимания на заваленный выпечкой стол.

– Еще крещение в ночь с 18 на 19, – княгиня умилительно смотрела на витавшего в облаках Артура, поглощенного телефоном. – Ты тоже русский, Феликс, не забывай об этом. Вообще, я постоянно слышу твое недовольство Россией, но ты до сих пор не уехал.

– Я решил провести здесь пару месяцев, помочь с центром, – он цокнул на брата, но тот так и не оторвался от экрана. – Хотя, кому это интересно?

– Мне интересно, дорогой, – женщина погладила изображение Битлз на футболке и чуть колеблясь, положила на тарелку очередную булочку с творогом. – С приезда я набрала тут 5 кило, можешь представить? Не могу оторваться от всяких вкусностей!

– А стоило бы, – Феликс посмотрел на закатившую глаза Анну Феликсовну обеспокоенно. – Бабу, в твоем возрасте нужно быть внимательной к здоровью. Есть легкую пищу, меньше двигаться, посещать врачей. Ты про все забыла, увлеклась исторической Родиной. Тебе не кажется, что всему хороша мера?

– Мера – это не мое, – княгиня сделала большой глоток черного кофе, демонстративно прикрыв зеленые глаза от удовольствия. – Я знаю, ты просто заботишься обо мне. Но не забывай, что я твоя бабушка, в трезвом уме и доброй памяти. Это моя жизнь, поэтому я сама буду решать, что и как делать. Не обижайся, дорогой, но я лучше умру на два года раньше с бокальчиком хорошего вина в руках под бодрый трек Металлики, чем раскисну и буду вести себя как рухлядь, мерящая давление каждые полчаса.

Феликс хотел возразить, но бабушка жестом показала, что разговор окончен.

Светлана вошла в столовую, грустно качая головой. На вопросительный взгляд Юсупова, женщина кивнула в сторону Анны Феликсовны и вышла.

– Бабу, что происходит? У тебя есть тайны от меня?

– Ничего значимого, – женщина помедлила секунду и продолжила. – Я не могу найти рубиновое кольцо, которое так любил твой дед. Оно просто исчезло.

– Как давно ты обнаружила пропажу? – Феликс подозрительно придвинулся к столу, его мысли заполняли обвинительные акты в сторону одного конкретного человека.

– Утром после Рождества, – княгиня придала фразе небрежность. Она хорошо знала, что внук не оставит это дело просто так, поэтому попыталась смягчить ситуацию. – Я совершенно не помню, в какой шкаф засунула его. В конце концов, это просто вещь. Они теряются, так бывает. Может, это Домовой?

Светлана, которая аккуратно накрывала крышкой горячую выпечку, чтобы та не засохла, утвердительно кивнула со всей серьезностью. Феликс поперхнулся кофе и уставился на женщин за столом.

– Вы серьезно? – они кивнули, будто он спрашивает, в самом ли деле земля круглая. – Хорошо, а раньше Домовой был замечен в кражах?

– Нет, у меня впервые пропало что-то, – Анна Феликсовна потерла безымянный палец с досадой. – Но повар говорит, что частенько находит ложки и вилки, перепутанные местами.

Юсупов закрыл лицо руками. Ведь это говорят взрослые люди, какой бред! Он сам обязал себя найти драгоценность, поскольку уже определил подозреваемого. Разблокировав телефон, он написал полковнику полиции, который долго обнимал его на вечеринке по случаю Рождества.

Очередное новогоднее мероприятие далось Авроре без боя. Простые люди – простые задачи. Это была компания среднего уровня, поэтому никто здесь не смотрел на нее сверху вниз, не пытался унизить. Ей потребовалось много времени, чтобы почувствовать себя собой после Рождественской вечеринки в особняке Юсуповых. Долго размышляя, она осознала, что Светлана была права во всем, что сказала ей тогда в комнате возле бального зала. Девушка зареклась никогда не соглашаться больше на работу с высшим светом.

Виктор Степанович, руководитель фирмы и близкий друг Олега Сергеевича, владельца «Легкий праздник», где Аврора числилась менеджером, уже захмелел и то и дело толкал бедрами тучную бухгалтершу. Организатор смотрела на это с упоением и восторгом, как же хорошо быть свободной.

В дверях появились люди в погонах, что не смутило толпу, жаждущую веселья. Все были уверены, что это приглашенные гости и только Аврора напряглась. Предчувствуя скандал, она в считанные секунды пересекла зал и оказалась возле молоденького лейтенанта, видимо, выпускника прошлого года.

– Здравствуйте, чем я могу вам помочь? – девушка натянула самую обаятельную из своих улыбок, но свежеиспеченные офицеры отличались стойкостью и строгостью.

– Вы Бруни Аврора Андреевна? – он дождался, пока девушка кивнет и взял ее за локоть. – Вы задержаны по подозрению в ограблении. Пройдемте с нами.

– Но я не могу. Стойте, это какая-то ошибка! У меня мероприятие, пустите! – ее окружили люди в форме. Сопротивляться было бесполезно, слишком настойчиво они стояли на своем. С мольбой она нашла взглядом в толпе Виктора Степановича. Он был удивлен, но даже не двинулся с места, чтобы защитить ее.

Аврору привезли в участок, игнорируя вопросы. Она еще никогда не была в полиции. Маленький кабинет, следователь с усталыми глазами, который указательным пальцем правой руки лениво набирал текст.

– Гражданочка, присаживайтесь, – ему было около 40, но от вечного недосыпа мешки под глазами добавляли 10 лет. – Расскажите мне, пожалуйста, о том, где вы провели Рождество.

Девушка непонимающе начала описывать события с завтрака и до того момента, как закрыла дверь, видя широкую спину Юсупова. Шаг за шагом со всеми деталями, с каждой мелочью.

– Так, а когда, вы говорите, вы стащили рубиновое кольцо княгини? – он поднял на нее тяжелый взгляд. Аврора сглотнула и покачала головой. Кажется, вся жизнь пробежала у нее перед глазами. Ее обвиняют в воровстве! Какой ужас! – Послушайте, девушка, если вы вернете кольцо, с вас снимут обвинения. Не усложняйте ситуацию, истец пока готов договориться.

– Я ничего не брала! – голубые глаза роняли крупные слезы, отчего следователь раздраженно цокнул. За почти 20 лет работы в органах он насмотрелся на страдальцев, убитых горем, непонимающих, чистых и невинных.

– Вчера на этом стуле сидеть мужчина, который забил свою жену. Клялся мне, что ничего плохого не делал. Мы провели с ним 5 долгих часов прежде, чем он признался. Я больше не хочу тратить столько времени. У меня есть жена и дети, которые ждут меня дома. Будьте умницей, девушка, отдайте им кольцо и мирно разойдемся.

– Но мне нечего отдавать, я ничего не брала! – Аврора закрыла лицо руками. Раньше, когда она видела эти сцены в кино и сериалах, ей казалось это глупым, плакать. Гораздо логичнее качать права, требовать, быть стойкой и безразличной. Но на деле в ней не было такой уверенности. Хотелось спрятаться, убежать. Хотелось, чтобы это оказалось злой шуткой. – Кто подал заявление?

– Светлейший князь Феликс Юсупов. Как будто нам недостаточно было его родственничка, – следователь скривился под тяжестью застарелой обиды на людей, который решали, как жить целой стране, миллионам за рюмкой коньяка после обеда.

Понимая, что девочка не признается, мужчина позвал в комнату молодого бойца и приказал доставить ее в КПЗ. Она могла быть невиновна, но кому есть до этого дело? Раз на нее заточил зуб человек такого масштаба, сядет, как миленькая. Жалко, конечно. Но следователь повидал стольких жертв системы за это время, что его нежное сердце закрылось крепкой скорлупой. Проведет ночь среди проституток и алкашей и признается в чем угодно, нервы-то у нее явно некрепкие.

Аврору втолкнули в отгороженное решеткой место со слишком голубыми стенами. Там сидела одна женщина неопределенного возраста и молодой парень с разбитым носом. Сначала она снова и снова просила проходящих офицеров помочь, объясняла, что это наговор. Со временем стало очевидно, что это бесполезно, поэтому она требовала звонка. Адвокату, маме, святой Марии. Кому угодно, лишь бы хоть одна живая душа знала о бесчинствах, которые устраивает полиция, не имея оснований и доказательств. Потом она устала и обессиленно села на грязную лавку.

Высохшие слезы сменились новой партией. Когда она была маленькой, папа успокаивал ее, говоря, что капельки с глаз – это жемчуг. Их надо беречь для самых особых случаев, когда они сами хотят показать себя миру и никак иначе. Теперь это все казалось бесконечно далеким: наивность, ребячество, папино всесилие. Она сидела в камере и не знала, чем закончится этот вечер. Хрупкие плечи вздрагивали от всхлипов.

– Позвольте мне позвонить отцу! – взмолилась Аврора. Истерика затуманивала гордость и здравый смысл, еще никогда она не чувствовала себя такой слабой, такой беспомощной.

– Эй, ну хватит! – крашенная блондинка, бывавшая тут чаще, чем в своей убогой квартире на Щелковской, закатила глаза толи от раздражения, толи от жалости. – Тут тебе не кино. Никто не даст тебе телефон.

Аврора обливалась слезами. Как она выберется отсюда? Они заставят ее признаться в том, чего она не делала? Заставят платить за кольцо, которое не крала? Что ей делать? Что ей делать?

– Эй, послушай меня, – женщина подсела чуть ближе. – Здесь такое не работает. Либо ты будешь сильной, либо висяк тебе обеспечен.

– Что обеспечено? – девушка шмыгала носом. Мама всегда говорила ей носить с собой платок и впервые этот кусок ткани пригодился.

– Ну как, у них тут есть всякие дела, нераскрытые. Они только и ждут таких, как ты, чтобы повесить их на кого-то. Тебя по какой статье загребли? – блондинка радовалась возможности пообщаться. Впереди была вся ночь, а делать нечего.

– Я не знаю… Меня вроде как в краже обвиняют, но я ничего не брала…

– Знаю, знаю. Меня Ира зовут, будем знакомы, – она дождалась пока Аврора улыбнется. Залетных птичек тут не любили, но Ирка сама была из нормальной семьи, не каких-то там алкашей. Просто жизнь так повернулась.

Диалог шел туго, но только поначалу. Через пару часов две простые женщины хохотали над старыми анекдотами и странными историями из жизни. Нет, они бы никогда не посмотрели друг на друга в реальной жизни, но проказница судьба подарила им целую ночь для бесперспективного знакомства, благодаря которому Аврора поняла, что ей потребуется много выдержки в будущем, потому что жизнь не жалует неженок.

Тихие лучи рассвета ступили по особняку Юсуповых. Феликс стоял у окна, повязывая галстук. Это дело давно стало автоматическим, поэтому частенько он смотрел на облака, такие нежные только по утрам. Всю ночь он ворочался в своей огромной кровати с резной спинкой, не в силах уснуть. Полковник в красках отчитался о задержании, сказал, что девушка не призналась, но ночь в следственном изоляторе быстро развяжет ей язык. Где-то внутри Юсупов спрашивал себя, не слишком ли жестоко он наказывает человека, чья вина пока не доказана? С другой стороны, не станет жена министра воровать кольцо средней ценности, да и в спальни могла подняться только Аврора. Анна Феликсовна производит впечатление добродушной бабушки, которая вряд ли заметит пропажу такой мелочи, никто ведь не знает, как ей дорога каждая безделица.

Феликс вышел в коридор и вдохнул морозный воздух. Светлана рано утром проветривала все части особняка, что не могло не радовать. День обещал быть трудным.

– Доброе утро, дорогой, – княгиня сидела в яркой футболке AC/DC, попивая кофе.

– Доброе, бабу, – он поцеловал ее в лоб и сел на свое место. – Где Артур?

– Ставь правильно ударение на его имя, он оценит, – женщина положила жареное яйцо в тарелку, игнорируя недовольство внука. – Он позавтракает в городе, у него встреча. Ты ее уже видел?

– Не понимаю, о чем ты, – поглощая бессменную овсянку, Феликс смотрел равнодушно, будто не занимается этой темой больше недели.

– Все ты понимаешь. Уже позвонил Карлу, судя по твоему спокойствию, правда? – Анна Феликсовна не нашла ничего на лице внука, правда врать он не стал. Он никогда не врал. – Тебе понравился вчерашний вечер?

– Обычное скучное сборище, не вижу ничего примечательного. Но ты повеселела, это радует.

– Конечно повеселела! Мы со Светой покормили Домового и смотри, мое мне вернулось, – женщина довольна крутила рукой, любуясь рубином. – А ты не верил, считал, это предрассудки. Вот, что я тебе скажу, случайности не случайны, дорогой. Феликс, ты куда? Ты же не доел!

Юсупов пулей выскочил из дома, обуваясь на ходу. Он впервые не поцеловал бабушку на прощание, да и в такой спешке его не увидишь. Каждую минуту этот человек планировал, все было внесено в электронный органайзер, который всегда был при нем. Всегда, но не сейчас.

За рулем белого ягуара он ринулся на улицы города. Ему был известен адрес, где держали организатора по его инициативе. Педаль легко поддавалась давлению, в голове пульсировало, его тошнило. Еще никогда он не осуждал кого-то без причины. Никогда. Тем более девушку, слабую и беззащитную, он оставил в КПЗ на всю ночь с отбросами общества. Да, они спорили и не соглашались, ненавидели друг друга местами. Но она все же женщина, а он мужчина, который воспользовался положением, чтобы наказать ее за свои догадки.

Следователь был несказанно рад такому визиту, потому что это снимало с него уйму ненужных слов и часов. Но для порядка попросил все же разбудить полковника и отдать распоряжение по той же лестнице, что и раньше. Юсупов бился как птица в клетке, психовал, но все же выполнил просьбу, без которой ему бы не отдали Аврору.

Девушка задремала на коленях своей новой подруги, которая тоже посапывала, прижимаясь к холодной стене. Тушь, растекшаяся по белым щекам от слез, засохла, отчего вид у нее был совсем печальный. Феликс почувствовал укол совести, но решил, что будет лучше надеть маску безмятежности, иначе ее гнев не вынести.

– Бруни, встать, – молодой паренек с голосом соловья пытался крикнуть, но получилось плохо. Однако Аврора открыла голубые глаза и увидела князя. Он был в свежем сером костюме, спокоен и красив, как всегда. Ей хотелось броситься на решетку и растерзать его миловидное лицо. Как он только смеет являться сюда?! – Бруни, встать!

Аврора поднялась, на ее лице была плохо сдержанная ненависть и готовность вернуться в эту камеру по обвинению в убийстве.

– Вы свободны, – молодой человек открыл камеру и показал рукой, что она может идти.

– Спасибо тебе большое и удачи, – Аврора обняла Иру на прощание, эта женщина спасла ее прошлым вечером.

«Подружиться с проституткой? Видимо, эта девушка не могла найти общество получше», – Феликс усмехнулся незаметно. Он ждал криков, истерику, но Аврора спокойно продефилировала мимо.

Она вышла из отделения, князь вышел за ней. На оклики она не реагировала, поэтому ему пришлось прихватить ее локоть, который она вырвала с яростью дикой кошки.

– Не смейте меня касаться, ясно?! Вы мне противны! – она продолжила свой путь вдвое быстрее, он пошел следом.

– Послушай, я понимаю…

– Вы ничего не понимаете! – голубые глаза пылали огнем, еще немного, и она бы бросилась на него с кулаками. – Вас когда-нибудь забирали в отделение на глазах у всех? Вас допрашивали? Вы проводили ночь в КПЗ?! Нет! Вот и не смейте говорить мне о понимании! Я вас ненавижу! – со всей силы она бросилась колотить по его груди.

Феликс дал ей пару минут, чтобы выплеснуть агрессию и схватил за запястья. Девушка все еще сопротивлялась, но быстро сдалась, упав в его объятия. Ее тонкие руки скользнули по его спине, отчего мурашки пробежали по коже. Он не решался прижать ее к себе, обнять. Стоял, позволяя ей найти успокоение. В голове мелькнула мысль, что следует извиниться. Он действительно был неправ, но князь Юсупов никогда не просит прощения, он просто не знает, как это делать. Впервые ему захотелось сказать такие слова и все внутри бунтовало против откровенности.

– Я… – язык стал тяжелее 50 кг гири, прирос к небу и никак не хотел шевелиться. – Я… – всего пара слов, почему так трудно сказать? Почему так больно высказать сожаление?

Аврора отодвинулась и внимательно посмотрела на смутившегося Феликса. Ее злость проходила также легко, как и появлялась. Теперь она сочувствовала ему. Было видно, что он жалел о содеянном, иначе бы не приехал сюда, хватило бы одного звонка.

Не дожидаясь, пока он все же скажет мучительные слова, девушка пошла в сторону метро.

– Я бы хотел тебя подвезти, – голос Юсупова был необычайно мягким и осторожным. Аврора обернулась, он избегал ее взгляда, мял в руках перчатки из тонкой кожи. Проведя столько времени в грязной камере, она хотела поскорее очиститься. Или ей было важно успокоить его совесть.

– Сделаем так, поднимитесь ко мне. Я закажу пиццу, подождете, пока я схожу в душ, потом поедим вместе и вы убедитесь, что я в порядке, – белый ягуар отличался от остальных машин на парковке как фарфоровая ваза от пластиковых стаканчиков.

Юсупов поразился тому, как легко Аврора сменила гнев на милость. Нет, не первый раз молодая особа звала его в гости, несмотря на то, что они почти не знакомы, несмотря на его скверный характер. Но сейчас было ощущение, что это доброта, не соблазн. И он не знал, как правильно ответить на это.

Как только машина тронулась в его голове затеяли борьбу две стороны, одна за, другая против. В это время Аврора беспечно болтала с родителями по телефону, придумывая какую-то небылицу о прошлом вечере. Как легко ей удавалось врать, даже не краснеет.

План был такой: Феликс проведет ее до дома, закажет еду и уйдет, убедившись, что все наладилось, и он загладил вину. Совесть будет спать спокойно.

Аврора была мила, она не переставала улыбаться без тени смущения. Юсупов подумал, что многие мужчины удостаивались чести быть в обществе этой девушки, раз ей так легко вести незнакомого человека в дом. Сам он боялся, что стал похож на помидор, таким смущением сковало его существо.

Они поднялись к двери, не произнося ни слова. Звякнули ключи, князь стоял как вкопанный, он не мог пройти вперед женщины, даже если речь шла о ее доме. Девушка не поняла причину, но все же вошла первой.

Ее квартира оказалась куда скромнее, чем он предполагал. В прихожей ему пришлось ждать, пока она снимет обувь, чтобы снять свою. Феликс знал, что у русских принято так, больше не сопротивлялся. Пол был застелен дешевым ламинатом цвета кокос, стены в нелепых зеленых обоях и мебель фабричной сборки. Его ботинки могли бы оплатить с лихвой все это имущество, даже будучи поношенными.

– Проходите в зал, располагайтесь, – Юсупов улыбнулся уголком губ, так требовала вежливость. Назвать эту комнатушку залом было смело, поскольку в Лондоне у его дворецкого спальня в несколько раз больше. Не найдя взглядом других дверей, он понял, что квартира однокомнатная и более, чем скромная. Ничего отличительного в интерьере, все также типично, как и прихожая. Вдоль стены стоял бардовый диван, который по-видимому служил и кроватью хозяйке. – Я закажу пиццу. Какую вы хотите?

– Мне все равно. На твой вкус, – Феликс сел на краешек старого кресла и провалился вниз. Чувство дискомфорта, вызванное такой скромной обстановкой, сменилось восхитительной самоуверенностью и превосходством, которые он испытывал к людям ниже него. Он откинулся на мягкую спинку и закинул ногу на ногу по-мужски, как требовал светский этикет. Карие глаза внимательно смотрели на хрупкие ручки, набирающие что-то на дешевом смартфоне, довольно старом для современной техники. Только сейчас он приметил, что ее спокойствие – это прекрасная маска, скрывающая невроз по поводу его присутствия. Толи ее смущала обстановка собственного жилья, толи красивый мужчина на старом кресле. Но вывод был таков: Аврора волновалась, но хорошо это скрывала.

Как только заказ был сделан, девушка, не глядя на гостя, удалилась в ванну. Феликс, оставшись один в помещении похожем на коробку для часов, внимательно осмотрел полки. Рамки с забавными фото, семейными в основном, но были и с девушкой, очень знакомой на лицо. Юсупов редко запоминал тех, кто ему не ровня, но эта девица соблазнила его брата, чем заслужила место в памяти князя. Брюнет усмехнулся, представляя, как эти две с позволения сказать дамы, планировали захват богатой семьи. Теперь стало понятно, почему его так тянуло к простолюдинке: он чувствовал опасность.

Когда Аврора вышла из ванной в домашней одежде, асексуальной, но приличной, с мокрыми волосами, оставляющими влажные следы на спине, Юсупов был готов к контратаке.

– Чувствую себя собой, снова, – девушка села на собранный диван, перебирая возможные темы для разговора. – Хотите кофе или чай?

– Нет, – он едва мотнул головой, его бездонные глаза впивались в каждую деталь вида Авроры, отчего ее передернуло. – Я бы хотел узнать другое.

Феликс встал, сел на диван рядом с удивленной девушкой и положил ладонь на ее щеку.

– Ты ведь хочешь этого, да? – скользнув пальцами в копну ее мокрых волос, он почувствовал легкий холод и прикрыл глаза, подвинув ее голову ближе. – Хочешь, чтобы я вел себя так? – он еле-еле коснулся ее губ, трепещущих как крылья бабочек на ветру, легкий поцелуй, какой бывает в 16 лет, когда еще столько разных дорог без видимых преград.

Аврора потерялась в мягкости его ухоженных губ только на мгновение. Спустя несколько секунд она ненавидела себя за эту слабость, за преклонение перед незнакомым мужчиной, за свою доброту к нему.

– Уходите! – ее севший голос выдавал ненасытную жадность продолжения, голубые глаза заволок едва видимый туман.

Феликс не отрывал от нее взгляда. Ему хотелось сорвать с нее одежду, пуститься во все тяжкие здесь и сейчас, но воспитание и жжение от чужого тщеславия были выше. Своей твердой рукой он схватил ее хрупкое запястье, и коснулся его губами. Нежная кожа заставила его дышать чаще, но он скрыл этот факт, как и то, что заметил ее легкий вздох.

– Уходите! – Аврора вскочила как ошпаренная, отбежав от него подальше. – За кого вы меня принимаете? Я пригласила вас из вежливости.

– Серьезно? – Феликс искренне рассмеялся, никто не может быть так наивен, это же какой-то любовный роман в мягкой обложке. – Ты потащила мужчину домой, почти незнакомого, из вежливости, как ты выразилась, правильно?

– Я хотела проявить к вам доброту, чтобы вы не винили себя за то, что сделали. Но вы видимо восприняли это как приглашение в постель. Уходите!

Юсупов поднялся с дивана и направился к выходу. Ему потребовалось одно движение, чтобы накинуть пальто на плечи и впрыгнуть в дорогие ботинки.

– Если ты или твоя подружка влезете в мою семью, я камня на камне не оставлю от вашей действительности. Запомни сама и ей передай, – он вышел и не позволяя себе опомниться нажал на газ своего белого ягуара. Тот рванул с места за секунду.

8 глава.

Частный самолет приземлился в аэропорту Москвы с легкой небрежностью. Несмотря на все прогнозы о снегопаде, столица все же позволила Карлу фон Нироду ступить на свою землю. Истинный скандинавец, в длинной соболиной шубе и меховой шапке, он был выше большинства прохожих и угрожающе широк. Суровое лицо обрамляла борода и кудрявые волосы по плечо.

За то время пока он ехал к особняку Юсуповых, пошел сильный снег. В этот момент граф почувствовал себя дома, в Швеции. Его рыбьи губы выглядели странно на широких скулах, покрытых светлой растительностью. Такая внешность сначала отталкивает своей не типичностью, но чуть позже вы не можете оторвать взгляд.

Водитель Виталий отметил, что отец и сын похожи внешне, но характер кому-то достался мамин. Сам Карл чувствовал себя виноватым перед женой. Он соврал ей про деловые переговоры в Москве, на которые не смог ее взять. Впервые он уехал куда-то без нее, а она даже не спросила о причинах. Просто кивнула и сказала поступать так, как граф считает нужным. В ее голосе не было обиды или недовольства, и это была не его Александра. За столько лет совместной жизни эта женщина не оторвалась от него ни на день, и ему не позволила. С первой встречи они пропали друг в друге, обрели свой собственный мирок. Он вспоминал, как дрожал, боясь, что ему не позволят жениться на ней. Потом усмирил страх, потому что выкрал бы ее, если бы так произошло. Потом она забеременела Артуром и ему хотелось положить все самое ценное к ее ногам. Он отменил все разъезды до того момента, как жена не сможет его сопровождать, заперся с ней в доме и кажется, был самым счастливым человеком на этой земле.

А теперь она отпускает его одного на переговоры, не спрашивая, почему ей ехать нельзя. Вдруг, она разлюбила его?

Эта страшная мысль, которой он не разрешал укорениться в своей голове, съедала его весь сегодняшний день. Он звонил жене, она отвечала, была такой же, как и раньше, смеялась и ни о чем не спрашивала. Неужели их брак дал трещину? Как он не заметил этого?

Красный особняк показался скорее, чем Карл успел привести доводы о причинах изменения поведения супруги. Резные ворота, охрана. Слишком много деталей хорошей жизни, граф любил простоту. Внутренний двор тоже показался ему слишком большим, но его теща любила масштабность. С ней его связывали хорошие, но далекие отношения, поскольку принять взбалмошность уже немолодой леди стоило ему нечеловеческих усилий.

Как только тяжелая дверь открылась, спустя 2 настойчивых стука, он увидел Светлану с неизменной косой, которая смотрела на него без стандартных улыбок или лицемерия дворецких.

– Здравствуйте, – его еле разборчивый русский не смутил женщину, которая уже пропускала его внутрь. Все здесь ходили босиком, отчего граф удовлетворенно выдохнул. Несмотря на высокий чин, он оставался шведом, поэтому в его доме сапоги внутрь не проникали, не считая редких визитов племянника из Лондона. Но ему фон Нирод прощал такую малость, потому что близость их взглядов окупала все расхождения.

Гостя оповестили, что хозяйка и молодые господа уехали по делам, вернутся к обеду. По пышным коридорам, от которых бежали мурашки, графа проводили в спальню. Очевидно, ему была выделена комната с минималистичной отделкой. Но даже это было слишком. Нирод принял душ и улегся на кровать. От жены не было ни одного сообщения и на звонок она не ответила, что вывело его из себя. Карл позвонил дворецкому, который ответил, что графиня вышла спустя час после отъезда графа. Плюгавый мужчина служил еще отцу фон Нирода, заметно постарел и обязанности давались ему с трудом. Поэтому был нанят помощник, но его оставили на той же должности, поскольку найти человека более верного графской фамилии было сложно.

Карл чертыхнулся на жестком шведском и снова набрал жене. Ее телефон был недоступен. Последний раз такое было десять лет назад, и тогда он так перепугался, что устроил скандал, как только Александра вернулась домой и четыре раза за ночь проверял, спит ли она рядом.

Подозрения, которыми обрастала его душа, жгли нутро, поэтому цель приезда становилась все менее значимой. Что если жена нашла другого? Нет, нет, она бы никогда так не поступила, нет, нет. Может, ей просто наскучила тихая жизнь в глуши. Стоило все-таки принять приглашение Мартинов в Лиссабон. Александра всегда любила Португалию, давно засела в доме. Может, стоило ее отвезти туда? Но ведь они вместе решили отказаться от этой идеи! Они же все и всегда решали вместе. Кроме этого приезда у него не было тайн, никаких секретов.

В это время Артур на крыльях влюбленности в своего администратора выбрал самый шикарный букет в киоске и вышел под снежную бурю, забыв натянуть шарф. Сегодня вечером он поведет Дану на выставку какой-то знаменитой художницы со сросшимися бровями. Честно говоря, подробности его мало интересовали, потому что это всего лишь прелюдия к главному действию этого дня. Как только они окажутся наедине, все приобретёт смысл, ах как он скучал! Если бы можно было сузить мир до размеров спальни, обоев которой он не помнил. Если бы можно было закрыться в этой квартире на окраине, чей адрес он с упоением повторял таксистам. Если бы можно было не отвлекаться на малосущественную реальность, а просто овладевать ее восхитительным телом снова и снова без усталости и голодного желудка.

С этими мыслями он зашел в офис, прошел мимо стойки, лукаво подмигнув своей страсти, оставил букет на ресепшн и под восхищенным взглядом коллег прошел в свой кабинет. Он не скрывал служебного романа, не пытался увиливать ни от кого, кроме своей семьи.

Князь Юсупов ждал брата на кресле из мягкой молочной кожи. Тот вошел не касаясь ковра и опустился на свое место, мечтательно прикрыв глаза.

– Артур, – Феликс все еще произносил его имя так, как делают это англичане. – Как дела?

Молодой человек вздрогнул и повернулся. Его двоюродный брат раскинулся в кресле у окна, попивал виски и смотрел так, что мороз бежал по коже. Этот взгляд не приносит ничего, кроме проблем. Артур был готов к нападению, чувствовал себя окрыленным, полным сил и решительности. В дверь нырнула Дана, явно желающая поблагодарить своего возлюбленного за шикарный букет.

– Девушка, вас не учили стучаться, когда вы входите к начальнику в кабинет? – Феликс не удостоил ее взгляда, он внимательно изучал, как Артур наполняется злобой.

– Феликс, – фон Нирод был вспыльчив, даже уважение к брату не могло заставить его стерпеть такое обращение с любимой девушкой.

Спор остановила рука Юсупова, которой он показал, что спорить не стоит, не сейчас.

– Я попрошу вас выйти, нам нужно уладить семейное дело. Посторонних ушей быть не должно, – князь выждал минуту, но девушка не двинулась с места от ужаса. – Не все так просто, я понимаю, – он встал и подошел к переговорному столу из темного дерева со свежими цветами в фарфоровой вазе. – Уйдите с моих глаз, пока я не стал очень неприятным, – карие глаза излучали надменность и презрение. Дана скользнула в дверь точно также, как и вошла: беззвучно.

– Я бы попросил тебя не говорить так с моими сотрудниками, – Артур еле сдерживал эмоции, но выше семьи ничего стоять не может, так учили его родители. Юсупов был для него учителем, наставником, лучшим другом. Он знал, что брат не одобрит связь с простой девушкой, но как приручить свое сердце? Оно само сделало выбор.

– Я бы попросил тебя перестать кататься на окраины к девушкам. Точнее к девушке, – Феликс присел на стол, слегка отдернув штанины. – Артур, ты меня расстраиваешь.

– Я сам могу принять решение, я взрослый мальчик, – в кабинете стало душно и очень неуютно. Кажется, такого напряженного разговора у них еще не было, но уже хватит играть в кошки-мышки. Пришла пора признать свою позицию.

– Нет, не можешь. Ты очень наивен. Тебе кажется, что она увлечена тобой, но на деле ей нравится твой банковский счет и то, что сулит ей брак с тобой.

– Послушай, твоя мама…

– Не смей! – Феликс обронил спокойную маску, его глаза до самых краев наполнились гневом, он пригрозил брату пальцем, что означало хождение на грани. – Не смей!

Они ехали домой на обед в полной тишине. Тема, которую затронул Артур, была за гранью, поэтому он чувствовал себя виноватым.

– Феликс, прости. Я не должен был…

– Больше никогда так не делай, – Юсупов вел себя сдержанно. Так было всегда, когда его ранили по-настоящему глубоко. Теперь так поступил его брат, и ради чего? Ради какой-то девки, приносящей кофе. – Мы семья. Все, что я делаю, делаю для твоего блага. Ты не понимаешь этого, потому что живешь в воображаемом мире научных свершений. Ты понятия не имеешь, какими бывают люди и что они готовы сделать, чтобы жить, как мы.

Артур хотел возражать, спорить, отвоевывать свое право на принятие самых важных решений в жизни. В конце концов, это его жизнь. Но он уже задел самую болезненную тему сегодня, не стоило продолжать спор сейчас. Они пообедают, он вернется на работу и загладит грубое обращение брата. Он все исправит.

За большим столом мягкой овальной формы Анна Феликсовна ждала своих родных на ужин в футболке «Judas Priest». Она всегда приходила первой, потому что все еще считала правильным принимать гостей. Ее зять, Карл фон Нирод, появился в классическом шерстяном костюме с собранными в хвост волосами. Он неодобрительно покосился на название группы на футболке, но ничего не сказал. Анна Феликсовна любила этого викинга, хоть и редко это показывала. Он был настоящим и обожал ее дочь. Что еще надо матери?

– Вы прекрасно выглядите, княгиня, – Карл слегка наклонился. Они оба знали, что он считает неприличным такой вид за столом, но всегда сдерживается, позволяя теще быть собой.

– Спасибо, дорогой. Садись, не стой как истукан, – она показала ему на стул рядом и мягко улыбнулась. – Как дела? Как Саша?

– Более чем прекрасно, княгиня, – он почувствовал укол ревности. Уже несколько часов жена была недоступна и никаких сведений о ней не было. Мысли об измене и отсутствии чувств сменились паранойей, что произошло что-то ужасное, иначе она бы никогда не исчезла так надолго. Но все, что происходит в доме, должно оставаться в доме, поэтому он ни с кем не делился своими подозрениями. Никогда. – Я приехал сюда на переговоры, всего на несколько дней. Если позволите, я бы остался в вашем доме.

– Твой русский ужасен, но я не виню тебя, – женщина кивнула в сторону бутылки. Ей страшно хотелось выпить с утра, но приличные женщины не пьют раньше 12 часов дня. Только один бокал, не больше. – Я знаю, что тебя притащил Феликс, потому что ему нужна тяжелая артиллерия с Артуром.

– Простите, княгиня, я не понимаю, – такое изобилие странных русских слов плюс нежелание понимать в чем его уличают. – Вы согласны?

– Будь здесь столько, сколько захочешь. Я тебе всегда рада, дорогой. А вот и дети!

Феликс и Артур принесли в комнату напряжение, от которого бы лопнули все лампочки. Анна Феликсовна сохраняла спокойствие. Карл встал, чтобы обнять сына и племянника. Они оба умещались на его широченной груди и были существенно ниже. Фон Нирод часто проводил с ними время, может, поэтому был так привязан к обоим.

Им потребовалось время, чтобы снова сесть за стол. В комнату вошла Светлана и Анна Феликсовна поняла, что все готово.

– Обед можно подавать, вот и последний гость, – в душе она смеялась над бледностью зятя и плохо скрываемым беспокойством. Зная, что внук привезет Карла, она пригласила единственное оружие, против которого у него не было сил бороться.

В дверях появилась Александра фон Нирод, женщина чуть больше сорока лет, сохранившаяся с особой грацией богатой наследницы. На ней был изумрудный костюм известной марки, юбка и жакет. Черная копна волос уложена в сдержанную прическу, но выпадающие пряди выдавали ее буйный характер. В отличие от мужчин своего рода, она отличалась тонкими и аристократичными чертами лица, традиционными для высших слоев общества. Грубый человек заметил бы, что в этой женщине есть порода.

Карл фон Нирод вскочил со стула и бросился к жене, чувствуя, как огромный камень недоверия свалился с его измученной догадками души. Рядом с ним ее фигура казалась совсем крошечной, почти незаметной. Анна Феликсовна заметила, как зять нежно целует руку ее дочери и шепчет что-то на непонятном шведском, от чего Артур непроизвольно скривился. Дети часто забывают, что родители тоже люди.

Александра что-то шепнула мужу и тот побледнел. Кажется, кого-то ожидает знатный нагоняй. Женщина поцеловала сына и племянника, и села на стул возле них. Она не отрывала взгляда от Карла, который теперь был совсем потерянным. Он надеялся, что сможет взять жену за руку под столом, чтобы никто не заметил, ощутить ее прикосновение и все эти недопонимания уйдут сами собой. Чувство вины слилось со злобой на свою податливость. Да, он должен был приехать ради сына, но можно было поставить в известность супругу. А еще все эти грешные мысли, которые он пустил в свою голову, разрешил им прорасти, окрепнуть. Нет, Александра не достойна его сомнений. Как стыдно было думать о том, о чем он думал.

Обед прошел за непринужденными разговорами и последними новостями. Артур то и дело ерзал на стуле, надеясь, улизнуть как можно скорее. Сообщив всем, что выставка Фриды Кало давно заняла его мечты, он сбежал раньше десерта под пристальным взглядом Феликса.

Тот в свою очередь решил выждать время до разговора с дядей. Напряжение в семье фон Нирод, вызванное спонтанным отъездом, должно утихнуть, разговор будет завтра.

Джен прислала очередную фотосессию на Майорке, так как Юсупов отрекался от социальных сетей. Ему не нравились ее стационарные позы в роскошных нарядах. Он еще раз высказал ей свою позицию и призвал к скромности, но девушка лишь отмахнулась. Феликс поставил галочку, он сказал свое, теперь можно забыть об этом расхождении в их паре. Кажется, он не видел ее куда дольше, чем следовало.

Календарь показывал 18 января, шотландский виски качался в прозрачном стакане, и князь думал, что стал многовато пить. Назойливые фотоотчеты Джен стали слегка раздражать. Она могла бы и приехать, раз так скучает. Почему он все еще в России? Ради Артура, нужно заставить его посмотреть в лицо истине, уберечь от девицы, а потом он вернется в Лондон и начнет подготовку к свадьбе с Джен. Им пора заняться этим плотно. Мысль об этом вызывала странные чувства, Феликс списал это на холостяцкие замашки и допил стакан.

Карл фон Нирод пытался подступиться к жене со всех сторон, но она не оставалась в одиночестве для разговора. Набравшись смелости, граф передал ей в руку записку, как делал всегда, если вопрос был срочный. Он ждал ее в своей скромной спальне и ходил от окна к двери и обратно. Стука ее каблучков слышно не было, Карл чувствовал, как сердце выпрыгивает из груди.

Александра появилась бесшумно, увидев вздрогнувшего мужа. Она была зла на него и обижена, но не могла смотреть на то, как он мучается и бледнеет при ее виде.

– Ты хотел поговорить? – ее русский был куда лучше. Она почти никогда не говорила с ним на родном языке, но сейчас хотела доставить дискомфорт.

– Да, присядь, själ⁴, – Карл попытался протянуть руку, но Александра демонстративно прошла мимо и села на мягкую постель. Ей хотелось броситься на шею мужу, расцеловать его, но проучить его было важнее.

– Я слушаю тебя, Карл, – поджатые губы и безразличные карие глаза ранили бы любого сумасшедшего возлюбленного.

– Не надо так, hjärta⁵. Я знаю, ты имеешь право на злость, я поступил неправильно, – огромный мужчина, который на вид мог убить медведя голыми руками, сжался до размеров мышки и виновато смотрел в пол, присев на краешек кровати. – Но у меня была причина. Наш сын…

– Наш сын уже может иметь своих сыновей, Карл! – Александра вскочила на ноги, но рука мужа остановила ее. Она не смогла бы отдернуть ее даже если бы захотела. – Ты не должен лезть в его жизнь и указывать ему. Мы воспитали его достойно, дали все, что могли, но сейчас пришло время считаться с его личностью! Как ты можешь принимать такое решение один? А если бы мама не сказала мне?! Ты бы врал мне всю жизнь? Сидел бы тут, бросив меня в Швеции?!

– Стоп! – их сигнальное слово. Обозначение, что ссора начинается нешуточная и пора остыть. Карл взял жену за талию и придвинул к себе ближе. Она была ненамного выше него, несмотря на то, что он сидел. Как же он волновался, как скучал! Как так получилось, что все его счастье вжалось в маленькую фигурку этой вздорной девчонки. – Мне было плохо без тебя, Floret⁶. Я тут с ума сходил. Ты так просто отпустила меня, ничего не спросив.

– Я еще и спрашивать должна о его лжи! – ее возмущенную речь прервала его большая голова, прижимающаяся к ее груди.

– А потом у тебя был выключен телефон. Ты же никогда так не поступаешь, а тут я не смог поговорить с тобой и такие мысли полезли в голову!

– Какие такие?! – Александра не ждала ответа на этот вопрос, но была обязана задать его, потому что женщина. Ей было хорошо известно, что старый дворецкий доложил об ее уходе. Карл был еще тем ревнивцем и скорее бы убил ее, чем отпустил куда-то. Ей это нравилось, если честно, потому что она сходила по своему мужу с ума также, как и он по ней. Это была страстная буря, которую они укротили с годами. Но связь их стала только крепче. Да, они безусловно зависели друг от друга и не хотели от этого отказываться. – Förlåt att jag stör. Jag älskar dig.⁷

Они повернули ключ в своей спальне, на всякий случай, чтобы уже никто не мешал им наслаждаться долгожданной встречей.

Уже стемнело, Аврора собиралась искупаться в ближайшей проруби вместе с Даной, но подруга отказалась в последний момент. Она не слушала ее оправдания, потому что была искренне рада, что кто-то нашел свое счастье. Они с Артуром проводили все свободное время вместе и, как и все молодые возлюбленные, не могли оторваться друг от друга. Аврора, которая уже не помнила, каково это, по-доброму завидовала и на встречах не настаивала.

Она пошла одна с дорожной сумкой ярко-розового цвета. Пришло время очиститься от грехов, если это работало. Но даже без будущей святости можно было насладиться крупными снежинками, покрывавшими самое сердце центра. Церковь, находившаяся неподалеку, уже наполнялась народом самого разного калибра. Аврора любила массовые мероприятия, чувствовала себя частью единого организма, который надеялся на высшую благодать. Сердце замирало, кожа чувствовала холод от предстоящей ледяной воды и окрыленность после купания.

Часы показали 23:55, и Аврора начала готовиться вместе с остальными. Очередь была длинная, но в такой день никто не возмущался и спокойно ждал. Мурашки пробежали по коже, и девушка обернулась. В двух метрах от нее князь Юсупов под руку вел Анну Феликсовну, с ним рядом шел огромный мужчина, похожий на богатыря и крошечная женщина. Аврора отвернулась и мысленно перекрестилась. Только бы они ее не заметили! Что вообще они делают здесь?

– Что мы вообще делаем здесь, бабу? – Феликс недовольно обвел взглядом толпу. В таких случаях он всегда чувствовал себя неудобно, слишком много опасности. Охрана шла чуть дальше, осматривая периметр, но при таком скоплении народа случится могло всякое.

– Мы участвуем в празднике Крещения Господне, – женщина улыбнулась.

– А мне даже интересно. В ледяную воду я не полезу, но посмотрю на других, – Карл незаметно взял руку жены и прижал ее к себе ближе. Они все также отгораживались от мира облаками любовных флюидов.

– Боже мой, какая встреча! – Анна Феликсовна направилась к толпе. Тут-то Феликс и заметил смущенную Аврору. Теплая волна прокатилась по сердцу, сменилась ознобом. Он сохранял невозмутимость, но внутри чертыхался, как мог. Из всех церквей этого города, она выбрала ту же, в которую потащила их бабу. – Привет, дорогая! Судьба постоянно сталкивает нас!

– Здравствуйте, – Аврора стояла полураздетая, готовая очищаться и готова была провалиться под землю здесь и сейчас. Хуже расклада и не придумаешь. Она ненакрашенная, в старой одежде, с пучком на голове перед самым ненавистным мужчиной и его выхоленной семьей. – Я живу неподалеку.

– Так мы еще и соседи! Прекрасно! – все вокруг восторженно загалдели, ознаменовав полночь.

Неловкое молчание прервалось движением очереди. Аврора проследовала вперед, чувствуя спиной, как Феликс прожигает ее взглядом. Как же неловко было оставаться в одном купальнике! Ноги предательски дрожали, вода была все ближе, а ощущение реальности происходящего уплывало дальше.

Какова вероятность встретить знакомого человека в Москве? Какова вероятность, что двое людей, люто ненавидящие друг друга способны оказаться в одно время в одном месте? Какова вероятность, что их неприязнь лишь заставляет их встречаться снова и снова?

Ледяная вода заставила все мысли вылететь из головы, дыхание сперло, и Аврора забыла обо всем. Все внутри сжалось, превратившись в ледышку. Она стояла посреди небольшой проруби в виде креста и не могла пошевелиться от холода, ноги свело судорогами и даже крикнуть казалось невыполнимой задачей. Она испугалась, серьезно испугалась, что так и не сможет двинуться с места, легкие отказывались забирать кислород и сердце почти остановилось.

Люди вокруг проходили мимо, увлеченные собственным очищением, Аврора почувствовала, что умирает. Чья-то рука дернула ее к краю. Юсупов побледневший несмотря на холод, схватил ее на руки, замочив рукава. Она дрожала, он прижал ее сильнее. Ее одежда была недалеко, он поставил ее на заготовленное полотенце и быстро обтер другим. Аврора все еще не могла шевелиться. Все происходило так быстро. Феликс одел на нее свитер, а потом тряхнул за плечи, чтобы она натянула джинсы. Пару движений и на ледяных ногах носки и ботинки. Пуховик, шапка, шарф. Девушка все еще стояла, перепуганная и беззащитная. Князь взял ее на руки и понес в сторону машины.

Белый ягуар был припаркован совсем рядом с мерседесом, в котором спал Виталий. Приоткрыв глаза, он заметил хозяина, погружавшего в машину какую-то девицу.

– Приснится же! – водитель скрестил руки на груди и продолжил довольно посапывать.

Анна Феликсовна такой реакцией внука и своим вниманием к деталям улыбалась. Она первая почуяла неладное и начала паниковать, после чего Феликс побежал спасать несчастную. Карл и Александра не заметили бы даже начало Третьей Мировой Войны, что вызывало раздражение и зависть у окружающих.

Салон не успел толком нагреться, когда Феликс остановился у подъезда голубого дома на Мясницкой. Ничего не спрашивая, он обошел машину и взял Аврору на руки. Она не сопротивлялась и была удивительно легкой, хотя по комплекции так не скажешь. Ярко-розовая сумка, в которую он сгреб ее вещи, оказалась на ее коленях.

– Набери код, – он кивнул на домофон, не отпуская ее с рук. Аврора автоматически пробежалась пальцами, железная дверь запищала, и они вошли внутрь. Лифт поднял их на 4 этаж, Феликс поставил девушку на ноги и попросил достать ключи. Замок щелкнул, и она сама шагнула в темноту прихожей, Юсупов зашел следом. – Возьми чистые теплые вещи из шкафа, тебе нужен горячий душ.

Аврора молча зашла в комнату, включила свет. Как гадюка под дудкой, она подчинялась всем его приказам до сих пор не осознавая, что происходит.

Звуки воды и шаги. Феликс взял ее за все еще холодную руку и втолкнул в ванну. Только сейчас он заметил, что ее пухлые губы совсем синие, а глаза смотрят сквозь него. Сердце сжалось от этой картины, но он все еще оставался невозмутимым.

– Послушай, сейчас залезай под воду и оставайся там, пока не воскреснешь, – повернулся, ее хрупкая рука держала край его пальто. – Я не уйду.

Только когда послышались ее слабые крики от кипятка, которым он наполнил ванну, Феликс улыбнулся и выдохнул. Аврора ожила и это самое главное, что требовалось от сегодняшней ночи. Князь открыл шкаф и заметил, что у нее всего пара вариантов верхней одежды. Совсем не густо.

Он повесил свое мокрое от снега пальто и пошел на кухню. Сняв пиджак в тонкую полоску, молодой человек закатал рукава серой рубашки и осмотрелся. Типичная обстановка не очень зажиточного класса, неприятный зеленый гарнитур и «дорогая» немецкая техника. Люди купятся на что угодно, если у этого что угодно есть лейбл.

В холодильнике почти ничего не было, но все же ученик шефа Дюрана найдет чем поживиться. Феликс достал старую потертую сковородку, к которой не прикоснулся бы в других обстоятельствах и приступил к готовке.

Аврора стояла под теплой водой и чувствовала себя живее всех живых. Ее ноги не сварились в кипятке, который приготовил ей Юсупов, просто чудом. Она корила себя за такой неудачный дебют, за реакцию организма и за страх, который оцепил ее в ледяной воде. Наверное, так люди умирают. Понимают, что нужно сделать, но не могут. Физически не могут.

Неизвестно, прошла пара минут или час. Тишина повисла в воздухе, как только она выключила воду, ей стало жаль, что Юсупов ушел, не услышав спасибо. Все-таки хорошо, что Дана заставила ее купить сушилку для полотенец, ведь теперь ее пижама такая теплая.

Аврора вышла из ванной все еще полная сожалений о своем поведении возле церкви. По квартире разбегался чарующий запах еды, говорящий о том, что Юсупов еще здесь. Как только девушка это осознала, ее передернуло. Она не знала, как смотреть ему в глаза, что говорить. Представлялось, как он начнет обвинять ее в новых попытках соблазна. Попыталась угробить себя, чтобы привлечь внимание князя. Тоже мне принц на белом коне!

– Как ты себя чувствуешь? – Феликс был мягок и спокоен. Он смотрел на Аврору тем взглядом, от которого даже самые яростные девицы становятся кроткими овечками.

Она кивнула с улыбкой, демонстрируя порядок в голове. На небольшом столе расположилась сковородка с подобием омлета, кажется, там что-то забыли: помидоры и лук. Хуже сочетания не придумать, но отказаться было бы невежливо. Аврора села на пластмассовый прозрачный стул и слегка качнулась. Ей придется съесть это.

– Тебе нужно покушать и выпить чаю, – он показал рукой на чашку, от которой шел теплый пар. – А потом как следует отдохнуть.

– Извините, что испортила праздник, – он все еще упорно смотрел на вилку рядом, значит все-таки придется это съесть. Сейчас бы ролл с ветчиной и омлетом, пиццу или пасту.

– Ешь, – Феликс скрывал, что догадался о ее нежелании пробовать нормальную пищу, наверняка, она думает о каком-нибудь фаст-фуде. Это только разжигало внутри цель накормить ее. – Не отвлекайся.

Под пристальным взглядом Аврора достала лопатку, чтобы не испортить бывалое покрытие сковороды и выделила себе кусок странной субстанции. Кажется, он забыл, что еду жарят, прежде, чем есть.

Зеленая тарелка под цвет шкафчиков и вот уже девушка ковыряет вилкой непонятный ужин. Как бы хотелось оттянуть этот момент и никогда не пробовать яичное желе, которую для нее приготовил собственноручно светлейший князь. Представилось, что она будет в цвет этой самой тарелки все выходные после таких яств.

Феликс поднял вопросительно брови и Аврора сдалась. Придется съесть это, придется. Насадив на вилку небольшой кусок, она не дыша бросила его в рот. Оказалось, что его омлет не просто годный, он восхитительный. Девушка довольно замычала и набросилась на еду, отчего Юсупов расплылся в улыбке.

– Почему ты так испугалась? – он дал ей вычистить тарелку и сковородку полностью, прежде чем задать этот вопрос.

– В детстве я почти утонула на реке. Пошла купаться с подругами, свело ногу на глубине, – чай был горячим и вкусно пах бергамотом. – Меня вытащили, когда я нахлебалась воды и была почти без сознания.

– Зачем тогда полезла в прорубь? – его мягкий британский акцент придавал речи плавность и участливость. Он не пил и не ел, сидел со свернутыми рукавами и смотрел на странное создание напротив.

– Нужно бороться со своими слабостями, – Аврора пожала плечами и схватила печенье, твердое от долгого лежания на столе. – Вы вкусно готовите.

– Брал мастер-класс во время школьных каникул в Париже, – Феликс не знал, о чем можно вести беседу, но уходить не хотел. В этой трущобе ему почему-то было уютно.

– Я хотела сказать спасибо за все, что сдела�

1 глава.

Зимний воздух струился холодом. Было солнечно, середина декабря. Москву украсили к предстоящему Новому Году, а в аэропорту Внуково приземлился самолет прямиком из Лондона. Ничего удивительного, в этом мире багажа, трапов и бесконечной толпы. Кроме того, что на землю предков вступила нога князя Феликса Феликсовича Юсупова, графа Сумарокова – Эльстона. Когда-то его прадед и полный тезка оставил Россию, сбежал в Париж от революции и рухнувшей системы. Их семья жила роскошно и счастливо, пока бабушка Анна не решила воспользоваться болезнью. Ветхая, но всегда бодрая женщина, восьмидесяти одного года от роду, заметила беспокойство близких и сразу же объявила своей последней волей смерть в России. Она не была здесь до прошедшей осени. Смерть ее отца, Феликса Феликсовича, в 1967 году почти заставила ее вернуться на утраченную Родину, но Советский Союз все еще не жаловал титулованную интеллигенцию, а она только-только наконец забеременела. Рисковать было нельзя. В 1968 году на свет появился князь Феликс Дмитриевич Юсупов, похоже, единственный из рода отличавшийся оригинальностью отчества. Но он исправил это упущение в 1992 году, породив на свет Феликса Феликсовича, который теперь брезгливо ступал по промерзшей земле своими тонкими итальянскими ботинками.

Этот молодой человек был невероятно красив, как и все мужчины в его роду. Черноволосый, статный с необычайно красивыми высокомерными карие глазами, ярко выраженными скулами и хорошо очерченными линиями бровей и губ. Легкая небритость была данью моде, как и хорошо скроенный костюм под черным пальто. Он не любил холод. Европа была его домом и если бы не привязанность к бабушке, он бы никогда не решился приехать в эту снежную бурю. Нет, Феликс не был одним из тех зомби, что породили телевидение и СМИ. Он хорошо знал, как работает масс-медиа, мог обыграть самого прозорливого политика и вообще отличался ловким умом и сдержанностью в высказываниях. Никому за всю его двадцатишестилетнюю жизнь так и не удалось вывести его из себя. У него была целая куча масок на все случаи жизни, для каждого человека – своя, уникальная.

В общем, к России у него не было претензий. Он просто был абсолютно доволен своей старой жизнью и не понимал капризов бабули. Но все же приехал. Оксфорд был позади, новая архитектурная компания завоевала авторитет, детальное управление ей не требовалось, у Феликса появилось свободное время, и он решил потратить его на семью, которую считал высшей ценностью.

Он сел в машину с личным водителем, когда солнце уже начинало клониться к горизонту. В телефоне звенели новые сообщения от его белокурой английской девушки Дженнифер. Она была красива, успешна и, что самое важное, из семьи графа. Так уж вышло, что равное притягивало равное, деньги к деньгам, как говорится. Князь Юсупов хоть и был лишен всего на Родине, остался при деньгах и титуле, который носил с гордостью и высокомерием своего прадеда. Таким сделала его кровь великих предков. Кто-то рожден летать, кто-то ползать.

Джен писала часто, большими сообщениями, с шутками и нежностями. Любой мужчина бы поимел совесть и хоть раз ответил страстью на такое рвение. Но в холодной душе Феликса Феликсовича все эти потуги вызывали только хорошо скрываемое раздражение. Раздражение, которое он прятал за безразличием. Поэтому все его СМС были короткими и по существу.

Вокруг все еще переливался на солнце снег, яркие гирлянды радовали суетных прохожих, сумерки. Все это можно было бы увидеть, если бы князь оторвался от финансового отчета своей архитектурной компании и посмотрел в окно. Но что нового он мог увидеть? Любовь к путешествиям – это для бедных. Дело в том, что когда ты действительно много колесишь по миру, по службе или по желанию, ты пресыщаешься. Разные культуры сливаются в одну огромную народность с разными одежками. Он перерос это. Теперь новые города были в тягость. Сейчас бы попивать шотландский виски в своем особняке под Лондоном, читать отчет под Бетховена и иногда шевелить поленья в камине. Его счастливая жизнь была всего в 4 часах самолета от этих мест, и он уже начал тосковать.

Анна Феликсовна готовила дом к приезду внука самым тщательным образом. Вот уже несколько месяцев она жила в России и не собиралась возвращаться в Европу. Семья, конечно, не одобряла такого решения, но у нее были и собственные деньги, и все еще ходящие ноги.

Ее принципиально некрашеные седые волосы всегда были забраны в тугой пучок серебряным гребнем с сапфирами, который ей подарила на свадьбу мама. В отличии от большинства знатных особ, Анна Феликсовна одевалась просто и современно. Сегодня на ней были голубые джинсы и футболка с Оззи Осборном. Она научилась снимать обувь на пороге, как это делают все русские, и заставила весь домашний персонал поступать также. Удивительно, но все ее новые московские друзья делали это автоматически. Во Франции ситуация была другой, но если Родина и примет ее обратно, то только когда она изменит все свои иностранные привычки.

– Светлана! Светлана! – ее язык все еще был окрашен французским акцентом, но Анна Феликсовна старалась изо всех сил, как и ее репетитор, Анатолий Васильевич. – Светлана!

Худосочная женщина средних лет заглянула в комнату, все еще не решаясь открыто шагать по страшно дорогому восточному ковру. Ее наняли этой осенью с испытательным сроком, но хозяйка была такой радушной и простой, что она тут же влюбилась в это место. Старых особняков в Москве было на пальцах одной руки пересчитать, но Юсуповский дворец в Большом Харитоньевском переулке остался не тронутым революцией и разгромом. Он все также сиял великолепием и помпезностью, которая сейчас считалась бы безвкусицей. Его признали исторической ценностью и передали во владение Анны Феликсовны не без боя и солидной суммы. Кто бы подумал, что вернуть назад свой дом будет стоить таких усилий. Но для хозяйки было принципиально именно это место, никакое другое. Юсуповы должны начать новую главу там, где она закончилась, никаких уступок. За несколько месяцев пребывания Анна Феликсовна успела переделать большую часть комнат так, чтобы в них можно было находится без рези в глазах.

Ее отец любил показывать свой статус и большой доход. Любимым его развлечением на балах было битье ваз с драгоценными камнями. Как только блестяшки были на полу, сильные мира сего бросались на колени и собирали их. А он смеялся над их жалкой алчностью.

Анна Феликсовна не была похожа на него. Она была тонкой натурой, как ее мать, и также беззаветно любила этого сурового мужчину. Но не брала на себя его черт, а вот внук в этом преуспел. Ее беспокоило как сильно он любил подчеркивать свое состояние и кровь, как судил людей по фактам из биографии и банковских счетов. Но ее маленький Феликс не был плохим, не был плохим. Он просто избалованный судьбой мальчишка, но он поймет, она поможет ему понять.

– Светлана, как хорошо, что ты пришла! – женщина поднялась и двинулась к дверному проему. Она была довольно высокой, с дворянской выправкой и это уже никакими джинсами не скрыть. – Феликс близко, Виталий привезет его через 15 минут. Я сейчас упаду в обморок, как волнуюсь. Хоть бы ему понравилась Россия и этот дом! Как бы я хотела, чтобы он перебрался сюда, ко мне. Женился, нарожал детей, – Анна Феликсовна мечтательно прикрыла свои яркие зеленые глаза, не тронутые старческой катарактой. Она никому не говорила, что заграничная невестка ей не очень-то по душе. Да, знатная, да, красивая, но какая-то пустая, не своя. К тому же, ее внук оставался таким же отстраненным. Бабушка хотела видеть его сбитым с толку, влюбленным, безумным. Может, для этого уже слишком поздно, но попытаться же стоит.

– Все готово, Анна Феликсовна. Будет ему настоящий русский ужин с песнями и плясками.

– Нет, нет! Никакого шума! Он кушает в тишине и страшно взбесится такой суете. Не будем пугать его сразу и оставим цыган с медведем на потом, – женщина залилась смехом и надела на палец старинное рубиновое кольцо. Это их родовая ценность, как почти все ее драгоценности. Дмитрию Ивановичу очень нравилось оно, ах, какой он был мужчина! Ах, какая у них была любовь!

Феликс Феликсович еле качнулся, машина остановилась. Он так и не понял, где находится, отчет был слишком занимательным, и он не чурался вносить свои правки. В общем, дела в компании шли в гору, но этот молодой человек обожал все контролировать. Кому, кроме себя, можно доверять?

Водитель открыл ему дверь, и он смог убедиться, что это не сон. Невыносимо пошлый многоэтажный красный дом смахивал на пряничный и князя Юсупова затрясло. Он знал, что прадед отличался любовью к изобилию, но это же просто смешно! Как вообще его бабушка может жить на этом кладбище хорошего вкуса.

Выражение его лица все еще напоминало курагу, когда его пустили в дом. Внутри все было более ли менее прилично. Достаточно высокие потолки, фрески оттеняли спокойные тона пола и свободных стен, мебель отличалась качеством и пестрой расцветкой, но это можно простить.

Бабушка бросилась ему на шею с визгом, позабыв о приличиях, и Феликс, наконец, улыбнулся. Он считал, что слишком много позволяет этой старушке, но никогда не говорил ей об этом. Она была чуть ли не важнейшим человеком в его жизни, любящей и заботливой. Только спустя одну неудачную попытку войти в дом, он насторожился.

– Снимай ботинки, дорогой, и входи, – Анна Феликсовна выглядела все такой же добродушной и радостной, но внук знал, что настроена она серьезно.

– Voulez-vous vraiment que j'aille pieds nus comme un roturier?1

– Да, и говори по-русски, если ждешь моих ответов, – женщина хихикнула. Ее близкие хорошо знали, что несмотря на внешнюю мягкость, Анна Феликсовна упорна во всех своих решениях. – Хороший мальчик. Идем в столовую, ты, наверное, жутко голодный!

Они прошли по расписной комнате, которая в былые времена служила бальным залом. Феликс оставался холоден к вкусам предка, но только внешне. В глубине души он упивался запахом старых досок, сюжетами из древних сказок и историй на стенах, удивительно теплому паркету под ногами. Кажется, в последний раз он ходил в одних носках по дому еще в школе. Нет, это не станет его привычкой. Слишком странно, слишком по-крестьянски. Всего на секунду он как ребенок улыбнулся и вернулся в тело князя Юсупова. Каждый должен нести свою ношу достойно. Его титул, деньги, родословная – это долг, обязательства перед предками, перед обществом. Он должен быть лучше других, должен не иметь слабостей, должен, должен, как много всего он должен!

В отличии от бабушки, у Феликса был более заметный и не такой мягкий акцент, чем она была жутко недовольна и поставила себе пометку, поговорить с Анатолием Васильевичем о курсах языка для внука. Молодой Юсупов владел английским, французским, русским и немного японским. Его феноменальную память отмечали все педагоги и в свое время он с легкостью повторял фразы, услышанные от знакомых, актеров или родственников. Ему все давалось легко, он был в себе уверен, молод, красив и богат. Что уж говорить о том, как его любили женщины!

Феликс Юсупов был одним из тех мужчин, которые точно запомнят дату поцелуя или ваш любимый цвет. На день рождения он принесет не просто цветы и дорогую безделушку, он купит первое издание книги, которая впечатлила вас в детстве, виниловые пластинки тенора, который так поразил вашу бабушку, гребень русской княжны, от которого вы не отрывали взгляда на выставке драгоценностей. Он замечал детали и ценил их. Женщины таяли от одного его взгляда, несмотря на то, что он сильно сужал круг своего общения высокородными и богатыми людьми. Равное к равному, как говорится.

На стол подали салаты богатые майонезом, отчего сердце Феликса вздрогнуло. Нет, он не впервые ел русскую кухню. Бабушка фанатела от всего отечественного, и никто ей в этом не мешал. Но это изобилие холестерина могло точно привезти к остановке самого крепкого сердца, плюс она не отказала себе в водке.

– Ты же ходячий стереотип, бабу. Водка, тяжелая еда. Где спрятала медведя и цыган? – Феликс недовольно ковырял в тарелке, похоже, ему предстоит остаться голодным.

– В надежном месте. Я не планировала шокировать тебя сразу. Хорошего понемногу, – женщина налила в рюмку внука немного ледяной жидкости, отчего стекло запотело. – Попробуй. До дна и закуси огурчиком. Светлана принесла из личных запасов.

Феликс сомневался, но ему хотелось порадовать бабушку. Слишком сильно она старалась, слишком этого хотела.

Глоток. Обожгло горло и ударило в голову. Огурец заставил его сморщить лицо, но через секунду отпустило. Бабушка была права, в этом явно есть что-то невероятно бодрящее и отрезвляющее. Четкость предметов повысилась и жутко захотелось спеть. Он пожалел, что рядом не было цыган.

– Свою оставил выбирать хрустальную пепельницу для лоджии? – Анна Феликсовна считала Дженнифер не очень умной, хоть и хорошо образованной девушкой. Ее мир крутился вокруг дорогих побрякушек и светских раутов. Она никогда не была в неблагополучном районе хоть какого-то города и считала, что вместо крови у нее в венах течет Диор. Они с Феликсом были похожи в суждениях и оценке окружающих, но Анна Феликсовна считала внука заблудшей овцой. Эта девушка лишь уводит его еще дальше от истины, от настоящего смысла жизни.

– Мне не нравится, когда ты так говоришь о Джен, – молодой человек улыбнулся Светлане, которая принесла тушеную картошку с мясом в большой супнице, расписанной сюжетами времен кринолина. – Пахнет вкусно, спасибо, – Феликсу нравились простые радушные женщины, эта была такой. Достаточно стройной благодаря генетике, все еще симпатичной, в хорошем качественном платье прямого кроя. Русая косая сзади напоминала змеиный хвост, от чего брюнет усмехнулся. – И мне не нравятся твои футболки.

– Оззи – великий музыкант, ничем не хуже твоего Бетховена, – Анна Феликсовна разгладила картинку на груди и улыбнулась. Ей вспомнилось, как они с Дмитрием Ивановичем оставили годовалого Феликса Дмитриевича с няней и убежали на концерт Black Sabbath. Это был Лондон, 1969 год, расцвет свободы и героинового шика. Эта земля все еще горела от недавней войны и молодежь, которая отчаянно чувствовала голод к жизни заставляла все вокруг пылать. Тяжелая музыка, пренебрежение правилами. Тиран пал, больше никто не заставит жить по указке. Мир здесь и сейчас.

– Ты же это не серьезно, – молодой человек улыбнулся тому, как бабушка вернулась в старинную столовую. Ее яркие зеленые глаза на мгновение стали печальными и вернули себе легкость и беззаботность. – Мне нравится, как ты скрываешь свою грусть. Скучаешь по деду?

– Каждый день, – женщина налила себе кофе под осуждающий взгляд внука. Он боялся за ее давление, но она в свои 81, относилась к предостережениям безразлично. – Я хочу тебя спросить. Ты любишь Джен?

– Конечно, глупый вопрос, – Феликс улыбнулся и сделал пару глотков теплого чая. Он очень серьезно относился к вопросам температуры. Все должно быть правильно.

– Почему ты ее любишь?

– Потому что она из графской семьи, прекрасна образована, красива, богата, любит тоже, что и я. Она равна мне во всех отношениях. Я не могу назвать хоть один ее недостаток.

– Дорогой мой, ты и понятия не имеешь о том, что такое любовь, – Анна Феликсовна встала во весь свой рост, выпрямилась специально, не по привычке. Внук почтительно поднялся с места. – Возможно, тебе стоит хоть иногда слушать музыку тех, кто жил в последних двух столетиях. Возможно, ты хоть что-то интересное узнаешь, хоть что-то поймешь. Светлана проводит тебя в спальню, я хочу отдохнуть. Увидимся утром.

Феликс не стал останавливать бабушку. Их мнения на счет брака были совершенно разными. Эта женщина верила в романтику, как и в металл, но он был реалистом. Куда проще сохранить брак не на страсти, а на договоренности. Они с Джен были похожи, подходили друг другу, это мог подтвердить любой, кто видел их вместе. Даже спустя годы она не станет его раздражать. У него есть все для комфорта и свободы с ней. Разве может он когда-то ее променять на кого-то другого? Конечно нет.

2 глава.

Последний день декабря считался самым суетливым за весь прошедший год не зря. Вся Россия засела за готовку горячего и салатиков, мужчины докупали недостающую провизию, а самые смелые все еще надеялись отхватить подарки для близких. Но никто не сидел без дела. Кажется, московские улицы были забиты до отказа, но всегда есть место для еще одного человека.

Кружил снег, было не ниже – 15. Идеальная погода для любимого праздника Авроры. Она вышла за свежими огурцами для крабового салата, пока ее подруга активничала на кухне.

Маленькие магазинчики в центре столицы хороши безлюдностью даже в самый активный день. Все жители сердца мегаполиса либо уезжали на праздники, либо отмечали в ресторанах, либо закупались в больших сетевых гипермаркетах на окраинах. Мясницкая улица кишела прохожими, но в SPAR едва можно было насчитать два человека.

– Один кусок пиццы с курицей, пожалуйста, – Аврора закусила розовую пухлую губу. Дана бы убила ее, если бы узнала об этом треугольнике счастья. За стол можно было сесть в 21:00, а как жить до этого, если попробовать не дают ничего? В прошлом году этот расклад вызвал без пяти минут скандал, но в этот раз девушка будет куда умнее.

Аврора присела на лавочку на Чистопрудном бульваре. Благо длинный пуховик оливкового цвета позволял ей сделать это. Она сняла варежку и взяла пиццу длинными пальцами. Мама считала, что с такими руками нужно было идти в пианистки или модели дорогих украшений, но судьба занесла ее в организацию праздников. Любых праздников, кроме Нового Года. Этот день она бы не отдала никому ни за какие деньги и просьбы.

– Эй, красавица, твоей маме зять не нужен? – мужчина лет тридцати, явно отмечавший со вчерашнего дня еле стоял на ногах. Аврора встала и пошла в сторону дома. Ну почему с ней всегда так? Она что, самая неудачная в любви женщина?

В свои 25 девушка встречалась лишь с двумя парнями и то, не сказать, что хоть одного она любила. Однажды ей показалось, что это чувство совсем рядом, но это были ее иллюзии.

Аврора остановилась у витрины вечно пустой галереи. Смешная девочка в белой шапке с помпоном, 170 см роста, слишком много для высоких каблуков и слишком мало для того, чтобы считаться моделью. Недавно обстриженные волосы чуть длиннее плеча лежали каштановыми волнами. Голубые глаза искрились от солнечного цвета, щеки были розовыми от холода и, как только она улыбнулась, показались ямочки, которые умиляли всех, кроме самой Авроры. В общем-то, она считала себя симпатичной, у нее была ладная фигура и веселый нрав. Вот только мужчины ее сторонились. Печальное зрелище для молодой особы.

Как только девушка открыла дверь, в нос ударил запах крабовых палочек.

– Бруни Аврора Андреевна, ну где же вас носило? – Дана выглянула из кухни с поддельно серьезным видом. Ее темные волосы были собраны в небрежный пучок, фартук с полуголой девицей был заляпан, отчего она выглядела нелепо и как-то тепло.

– Пыталась отделаться от одного навязчивого товарища у магазина, – Аврора тряхнула головой, чтобы вернуть волосам объем. – Вот скажи, почему я не могу никак найти своего человека? Все мои подруги уже или замужем, или пару лет встречаются с кем-то, кроме тебя.

– И я безумно за себя рада! Ты, конечно, очень романтична, но истина в том, что ничего вечного в мире нет. Чувства проходят, тот, кто сегодня был всем, завтра станет никем. Это жестоко связывать себя с другим человеком. Ничего кроме боли и разочарования отношения не приносят.

– У тебя психологические проблемы, ты в курсе? – Аврора получила пинок и со смехом пробежала в комнату. Она знала, что у ее подруги не было трагичной любви, и родители ее не разводились. Она просто не верила в долгосрочные отношения, поэтому все ее романы заканчивались вместе с розовыми очками и эйфорией влюбленности.

Семья Бруни владела крохотной однушкой на Мясницкой уже много лет. Ее получили родители Авроры еще в советское время и за пару десятилетий скопили на небольшую дачу в Подмосковье. Как только их дочке исполнилось 18, они со спокойной душой обосновались в своем доме, оставив ей городскую квартиру. Их сын Платон уехал учиться в Рим, где так и остался. Он был старше Авроры на 5 лет, появлялся крайне редко и только у родителей. На имущество никогда не претендовал, потому что финансово встал на ноги очень быстро. Его хватка была видна с самого детства, поэтому старшие Бруни никогда за него не переживали, да и, по его мнению, мужчина сам должен прокладывать себе дорогу.

– Не переживай, найдется крышка и на твою кастрюлю, – Дана кричала из кухни так громко, как только могла. Любое свое действие она сопровождала музыкой, отчего собственные слова едва слышала.

Аврора улыбнулась и села на диван. Ну как верить в любовь, когда тебе 25, а ты даже не влюблялась ни разу? Вдруг она просто не способна на светлые чувства? Вдруг она всегда будет одинокой?

В 21:00 девушки сели перед телевизором в нарядных платьях. Традиционно шел фильм «Ирония судьбы или с легким паром». Аврора обожала советские комедии, считала их истинными шедеврами. Простые и смешные истории об обычных людях. Почему сейчас не снимают что-то такое же душевное? Почему нам надо бежать за Голливудом? Мы же не такие, мы другие.

Дана напротив обожала американский кинематограф, но эту картину смотрела с ноткой ностальгии. В ее семье телевизор занимал совершенно особенное место, был центром вселенной, достопримечательностью. Ее родители – яркие представители рабочего класса. Они не срывали звезд с неба, но счастливо проводили время в Туле. Собственная двушка, стабильная зарплата, отпуск раз в год. Все как у людей. Может поэтому, Агеева Дана Дмитриевна завороженно смотрела на улицы Манхэттена. Там текла жизнь полная роскоши и избытка. Вечеринки по случаю новой коллекции именитого дизайнера, открытие галерей, широкие книжные лавки. Вся Америка дышала свободой и достатком.

Ее жизнь в Москве была совсем другой. Съемная квартира на окраине, на оплату который уходила большая часть ее зарплаты администратора салона красоты, редкие вылазки с мечтательной подругой или очередным парнем, вещи из сетевых магазинов и нескончаемая экономия. Несмотря на отличное филологическое образование, Дана так и не устроилась на престижную работу. Как же хочется хоть раз не обратить внимания на цифры!

В 23:30 девушки выбежали из дома, обуваясь на ходу. В этот раз они решили осуществить давнюю мечту: послушать бой курантов на Красной площади.

Аврора каждый год сжигала записку с самым заветным желанием, заливала пепел шампанским и выпивала до дна под 12 ударов. Но сейчас будет по-другому. Полиция не допустит никого даже с намеком на любой вид жидкости или оружия, она их не судила, это же безопасность. Да и записка не самое главное. С кем встретишь, с тем и проведешь. Может, именно там она встретит своего принца, будущего самого дорогого человека. Это была бы отличная романтичная история для детей и внуков.

– Все перекрыто, – Дана сдерживала разочарование, но ее серые глаза, густо украшенные подводкой, были наполнены злостью. Хоть она и сопротивлялась этой затее многие месяцы, в душе уже разгорелся огонек волшебства, который затоптали власти прямо на Лубянской площади. – Никого не пускают даже на соседние улицы! Черт бы побрал все эти авантюры! Мы уже не успеем добраться до дома, придется встречать Новый Год здесь! Без речи президента, без шампанского, без тепла. Вот так и пройдет весь наш год в попытках добиться чего-то большего. Безрезультатных попытках, прошу заметить!

Аврора суетливо смотрела по сторонам. Только не это! Вот-вот приедут ребята с работы, которых она уговорила составить компанию. Теперь у всех испорчен праздник из-за нее.

– Жди меня здесь, – девушка бросила подругу у Центрального Детского магазина. Она пробиралась сквозь толпу к оцеплению полная решимости как-нибудь уладить ситуацию. Глупо, конечно, но если чуду не случиться в новогоднюю ночь, то когда еще? – Извините, извините, – Аврора карабкалась через людей всех возрастов и наций. Злые, расстроенные, обиженные. Их всех объединяло нетерпение и разочарование от испорченного Нового Года. – Извините, молодой человек! – парень в форме не старше 18 лет безразлично смотрел сквозь нее.

– Проход закрыт! – в рупоре его голос стал безликим и неприятным.

– Но вы же даже не предупредили об этом! Не поставили экраны, не позаботились о людях! – слезы жаром жгли глаза, но нельзя сейчас просто разрыдаться.

– Проход закрыт! – полицейский направил рупор в лицо нарушительнице спокойствия. Мало того, что он работает в такой день на улице, ему еще нужно как-то успокоить толпу зевак. Умники! Могли бы и подумать, что, если миллион человек будет допущен до площади, начнется давка, в которой обязательно погибнут люди. Общественность обвинит власть в недосмотре. А кого еще винить?

Аврора готовилась к скандалу, она хотела хоть раз в жизни высказать в лицо человеку все, что думает, не принимая в расчет обстоятельства и его чувства. Она была готова к этому. Как вдруг где-то сбоку приоткрылись ворота и в сопровождении целой толпы людей в черном в сторону Красной площади направились двое. Пожилая дама в соболиной шубе и джинсах, примерно ее роста держала спину неестественно прямо, отчего казалась кукольной. С ней был молодой человек выше на полголовы точно. Его коричневая дубленка с красивым светлым мехом хорошо оттеняла совсем темные волосы и глаза. Без сомнений, это был самый красивый мужчина, которого Аврора видела за все 25 лет. С такой же невероятной прямой спиной и еле заметной улыбкой, он более всего отличался от остальных холодом взгляда.

Девушка поймала себя на мысли, что задержала дыхание. Но теперь ее охватила ярость. Что это значит? Почему кому-то в лицо кричат из рупора, а перед кем-то только дорожку не постелили красную? И это в 21 веке! Во времена демократии и равенства.

– А ну стойте! Эй! – Аврора сдвинулась всего на шаг, когда ее за капюшон поймал тот самый парень с рупором.

– Куда собралась? – полицейский ловко уворачивался от ее попыток к освобождению. Все эти правозащитницы ему до смерти надоели. Он бы с радостью пустил ее к охране этих богачей, чтобы те ее потрепали, но что-то было в этой девушке. Он хотел предостеречь ее. Праздник же, как никак. – Потом скажешь спасибо. Это тебе не кино, где можно безнаказанно делать, что угодно и тебе ничего не сделают. Эти люди пройдутся по тебе сапогом и даже не заметят.

– Пусти меня быстро! Эй, вы! Не смейте проходить! – Аврора кричала изо всех сил и молодой человек в дубленке обернулся. От одного взгляда ее голубые глаза утратили всю решимость. Она перестала брыкаться и сжалась до размера горошины. Феликс смотрел на нее не больше 10 секунд, прежде чем бабушка взяла его под руку и повела прочь от ограждений. Девушка видела, как статная фигура Юсупова становится все меньше. Он больше не поворачивал головы.

Часы пробили 12 и Дана набросилась на подругу сзади с поцелуями и поздравлениями. Аврора все еще смотрела вдаль, как завороженная.

– Не печалься, куколка! Посмотри, как здесь весело. Эй, Бруни! – брюнетка толкнула девушку в бок и та, наконец, ожила. Вернув на лицо дежурную улыбку, Аврора осмотрелась. И правда, толпа пела гимн, хлопала конфетти и пила шампанское. Полиция смотрела на это сквозь пальцы, Новый Год.

В 2 часа ночи, когда Аврора выпроводила знакомых по домам, а Дана уехала к новому парню, она наконец легла под пушистое одеяло, уперлась взглядом в окно и задумалась. Что это вообще такое? Что за странное чувство? Сердце пропустило удар снова. Почему она не может выбросить из головы этого парня, его лицо и глаза?

Девушка повернулась на другой бок в который раз. Даже ночью ее квартира была достаточно светлой из-за круглосуточных вывесок. Но уснуть она не могла не поэтому. Эти темные, выразительные глаза. Как будто молния ударила ее в самую макушку. Она ведь его больше никогда не увидит. В Москве встретить случайного прохожего практически нереально, как и в любом городе-миллионнике. На что можно рассчитывать? На то, что он та самая любовь и поэтому судьба сведет их вновь.

В такой ситуации уснуть можно только при помощи мечтаний. Аврора представляла, как столкнется с красавцем-незнакомцем снова, в кофейне или магазине. Конечно, она будет выглядеть шикарно. Он улыбнется, вспомнит ее и пригласит на ужин, потому что так и не смог забыть ее чарующую красоту. Или лучше так. Она случайно поскользнётся на лестнице, а он поймает ее (во всех сериалах это срабатывает на ура). Спросит, в порядке ли она, а потом узнает в ней ту самую девушку из толпы, которую встретил прямо перед боем курантов.

Прорисовывая варианты, девушка погрузилась в царствие Морфея.

Утро 1 января, пожалуй, самое безлюдное за весь год. Артур фон Нирод вступил на землю предков матери подготовленным. Его светлую голову прикрывала меховая шапка-ушанка (популяризированная не так давно), тело – теплое пальто с большим меховым воротом (такие носили бояре еще до революции), ноги – валенки (в Европе они продавались в любом русском магазине).

Он был выше своего двоюродного брата Феликса Феликсовича Юсупова, но также статен, хоть и не так изящен. Его мать, Александра Дмитриевна Орлова, взяла фамилию отца, в отличие от своего брата, но носила ее недолго. На одном из светских приемов в нее до беспамятства влюбился с первого взгляда Карл фон Нирод, представитель одной из 46 графских семей Швеции. Он был достаточно богат, чтобы предложить ей свою руку, и достаточно хорош собой, чтобы завоевать сердце молодой княжны. В 1995 году у них родился замечательный светловолосый сын Артур, настоящий викинг. Гордость родителей, он интересовался всем, что его окружало, каждой наукой.

Но несмотря на все свои плюсы, он выбрал самый нелепый наряд для России. Бабушка пригласила его отпраздновать православное Рождество. Они собирались вместе много лет подряд, к тому же шанс посетить такую загадочную страну, посмотреть, как ее изменили разрушенные государственные строи и новые модные веяния, это отличная тема для научной статьи. Правда, он ожидал минус 20, как минимум, а получил минус 10. Прогнозы погоды в Интернете подвели как никогда раньше. Под свитером и теплой кофтой стало жутко душно и Артур вздохнул, знакомство началось не очень-то гладко.

– Доброе утро, – Виталий нанялся на работу к Анне Феликсовне два месяца назад, но уже успел прокатить половину высшего света Москвы. Сама хозяйка была приветлива и весела, от нее не пахло старостью и высокомерием. Этот ее внук был простодушным, его наверняка обманывает каждый встречный. Нет, он не похож на Феликса. Тот был настоящий хапуга, хоть и вежливый, но отстраненный. А этот яро рвался в беседу и видно прочитал много иностранной литературы о России. Иначе как оправдать его глупейший вид?

До дома они доехали за уморительной беседой, много смеялись. Виталий с радостью объяснил гостю, что страна давно шагнула вперед. Артур восхищался городскими пейзажами. Конечно, он перевидал множество европейских городов разного качества, был в экспедициях по заброшенным местам в пустынях и горах. Но к 23 годам так и не нашел время посетить Россию. По правде, его мать ни разу сюда не приезжала, относилась к Родине холодно и считала себя человеком мира. Они с отцом жили в Швеции и редко выбирались из своего поместья. Их мир давно свелся к ним самим и сыну, если он находился в стране. Они почти не выезжали, не приглашали гостей и давно стали затворниками. Счастье у каждого свое.

– Я и забыл какой рыбий у тебя рот! – Феликс встретил брата с привычными насмешками. Он всегда подкалывал его, но по-доброму. Рассмеявшись нахмуренным блондинистым бровям Артура, он обнял его и слегка встряхнул. Поднять почти не получилось, мальчишка рос как на дрожжах. – Сколько ты набрал? 20 фунтов? Точно не меньше!

– Ты же знаешь, что сейчас от фунтов везде избавляются? Это давно архаизм! – Артур поймал себя на мысли, что они говорят по-русски, хотя всегда использовали английский для общения. – You saved the accent, but lost the language?!2

– Он просто уважает желание своей бабушки говорить на родном языке, – Анна Феликсовна поцеловала внука и кивнула на валенки. – У нас тут медведей нет, было бы здорово, если бы вы быстро освоил культуру. Вы тоже русские, стыдно так утратить корни.

Артур привычно снял обувь и с удивлением отметил, что Феликс тоже без ботинок.

– Не спрашивай об этом, – Юсупов похлопал брата по плечу и проводил в столовую.

Анна Феликсовна попросила накрыть большой стол. Артур никогда не ел перед тем, как начать что-то новое, поэтому налетел на тарелку с выпечкой. Он, как яркий представитель северных народностей, любил мясо, но его метаболизм быстро справлялся с любой нагрузкой. Феликс довольствовался овсянкой, несмотря на отличную генетику, он следил за питанием также тщательно, как и за бизнесом.

– Я решил запустить стартап в Москве, – большой рот блондина вмещал массивные куски. Он щедро запивал все кофе, но молчание не прекращалось. – Феликс, мне нужна твоя помощь.

– Нет, нет, – молодой человек аккуратно промокнул губы тканевой молочной салфеткой с красивыми узорами. – Я не собираюсь задерживаться здесь дольше Рождества и тебе не советую.

– Я планирую остаться тут на год, может, два, – Артур не обращал внимание на удивление брата. Он улыбнулся бабушке, которой эта идея была явно по вкусу. – Кто-то должен составить ба компанию. Причем, это удивительная страна! И Европа, и Азия. И не то, и не другое. Абсолютно уникальная.

– Я поддерживаю тебя, – Анна Феликсовна не могла нарадоваться такой новости. – Но ты ученый, не бизнесмен. Денег у нас достаточно, зачем же забивать голову? Путешествуй, изучай, разглядывай. Неизвестно, сколько времени потребуется на то, чтобы стереть твой скандинавский акцент…

– Бабу права, Артур, – Феликс ставил в его имени ударение на первый слог, английская манера. Он знал, что его брат был талантливым человеком, но он не сможет вести дела. – Тебя ждут великие открытия. Займись наукой, оставь деньги мне.

– Поэтому я и прошу тебя побыть тут, – в его карих глазах блеснул огонек. Это был его первый проект, волнение зашкаливало. – В России много всего неизученного, интересного. Но мне нужна будет помощь. Оборудование, специалисты, лаборатория.

– Проблем нет, я все организую, – Феликс улыбнулся, но не увидел согласия, к которому привык. Он был единственным в семье, кто не вылезал на старых деньгах, акциях и ценных бумагах. Молодой Юсупов создавал титанов бизнеса в самых разных областях одного за одним, чем приумножал доходы семьи во много раз. Карл фон Нирод, конечно, был достаточно богат, от родственников не зависел. Но что тогда заставило его сына полезть в ту сферу, где он не сможет выжить?

– Я не договорил, – Артур всегда отличался спокойствием и уступчивостью, но тут он впервые проявил твердость. – Мне нужно, чтобы все это тут функционировало на постоянной основе. Значит, нужно здание, обслуживание. Я хочу создать свою команду, а не брать в аренду чужую как раньше.

– Тогда не называй это компанией! Я уже подумал, – он незаметно выдохнул. Перспектива остаться в Москве еще на какое-то время его не прельщала, но раз брату нужна помощь. – Ты хочешь, чтобы я помог на первых парах?

– Да! Ты же знаешь, все эти договоры, сделки, персонал… В общем, спецов я пригласил уже, они будут к концу недели. Все должно быть готово. Сможем сделать? Праздники же.

– Для Феликса невозможного мало, – Анна Феликсовна любила проводить время с внуками. Они были ее гордостью, ее слабостью. Бог миловал, ее дети никогда не заставляли ее опускать голову от стыда. Ах, какие же красивые ее мальчики!

3 глава.

Аврора не ожидала, что январь будет так скуп на заказы. То ли все разом начали экономить, то ли слишком устали от кутежа, но этот месяц можно было смело считать отпускным. Девушка со скуки пересматривала сериал «Табу» с Томом Харди. Сегодня утром она уже успела угостить себя завтраком и сходить в Пушкинский музей. Одиночество, конечно, привлекательная вещь, но иногда все же хочется компании.

С университета у нее осталось несколько близких подруг. Они раньше все делали вместе, даже носки по одиночке не выбирали. Но время все меняет, как и мужчины. Они обе вышли замуж и закрылись в своих мирках. Плюс теперь она жила от них достаточно далеко, чтобы ее не приглашали на импровизированный просмотр фильма или поездку в гипермаркет. Сейчас она была сама по себе, но они стабильно встречались раз в несколько недель, чтобы обсудить тяготы жизни или последние новости. Нельзя сказать, что Аврора это принимала близко к сердцу. Она давно привыкла к чувству одиночества. Оно не оставляло ее ни на секунду. В ресторане, в гостях, у родителей – ей везде было пусто. Она признавалась в этом только себе и никому больше.

С Даной они познакомились на открытии салона красоты. Ее только приняли туда на должность администратора, а Аврора занималась организацией праздников, как всегда. Такая работа заставляла заводить много ненужных знакомств, от которых девушка избавлялась сразу после окончания проекта. Но с Даной все было по-другому, они как-то сразу стали родными. Избитое выражение, словно знакомы сто лет, это было про них.

За окном было 5 января, Аврора сидела в большом кресле возле компьютера и не могла заставить себя смотреть. Все ее мысли вращались вокруг таинственного незнакомца, которого она так и не нашла в списке самых богатых людей Москвы. Его не было на фото с площади, в общем, никаких следов. Надо было спросить его фамилию у полицейского, хотя откуда ему было это знать. Ее мобильный завибрировал, разнося по квартире мелодию «Танго Смерти».

– Да, – Аврора знала, что это Дана. Она была счастлива, что ее отвлекут от тягостных страданий.

– Слушай, ты нужна мне тут. Я скину тебе адрес офиса. Вечером придут на осмотр владельцы и сотрудники, а у меня тут такая неразбериха! По деньгам договоримся, – ее голос был обрывистым и шумным, как всегда. – Ну, – нетерпение было основной чертой ее характера.

– Стоп, объясни, почему ты не в салоне, а в каком-то офисе?

– А! Я уволилась, – это было сказано второпях, между делом. – Гена пристроил меня на один интересный проект администратором. Здорово, правда? Платят больше, никаких мигрантов. Я хожу в юбочке и на каблучках как настоящая светская львица. Мечта, а не работа!

– Ничего себе новости. Поздравляю, конечно, но…

– Спасибо! Надевай платье и приезжай. Адрес в WhatsApp, – Дана бросила трубку, как всегда, не дослушав.

Аврора добралась до места на метро. Ей казалось, что все богачи должны претендовать на офис в центре, но этот был в спальном районе ЮЗАО. Красивое серое здание крепкой советской постройки с красной крышей и массивной лестницей. Внутри оно пахло прошлым. Все эти гигантские мелочи заставляли Аврору почувствовать себя совсем маленькой. Она подошла к большому зеркалу, одернула черный подол платья. Как организатору, ей важно не выделятся среди гостей, чтобы не привлекать внимания. Поэтому девушка надевала одежду самого простого кроя и цвета, красилась повседневно и не накручивала локонов нереального объема.

Второй этаж разительно отличался от первого. Прямиком из старого лифта вы попадали в самый современный и стильный офис, который можно представить в Москве. Светлые стены, визуально удобная мебель, живые цветы. Обеспечение будет не дешевое, но зато какая красота! Сейчас почти никто не использует дорогое покрытие для пола. Аврора покраснела от следов позади себя. Рифлёная подошва ее зимних ботинок на толстом каблуке смотрелась иронично при таком тонком пейзаже.

– Как хорошо, что ты пришла! – Дана выбежала из-за угла в ярко розовом платье-футляре.

– Выглядишь шикарно! – девушка чмокнула подругу и отметила, что несмотря на то, что они были почти одинакового роста в обычной жизни, теперь Дана была куда выше. – Можно спросить, как ты умудряешься стоять на этих тонюсеньких шпильках?!

– Ой, не спрашивай. Я надеюсь найти нового мужчину сегодня вечером, – брюнетка схватила Аврору под руку и повела в сторону банкетного зала.

– А Гена?

– С Геной все, конец истории. Мы остались друзьями, – серые глаза нашли ту самую дверь. Она толкнула светлое дерево и кивнула.

Зал был больше, чем Аврора представляла. Высокие потолки создавали дополнительное пространство, но самое главное ничего не было готово!

– Во сколько открытие?

– В пять! Понимаешь, масштаб катастрофы? Я себя собрала, спасибо девочкам с салона, но вот тут… – Дана увидела спокойствие на лице подруги и выдохнула.

– Мы все успеем. Ты заканчивай с делами в офисе, а я разберусь с открытием. Кейтеринг, оркестр, декораторы – все есть. Назови бюджет только.

– Безлимитный, – брюнетка едва улыбнулась одной стороной губ и скрылась за дверью.

Авроре потребовался час, чтобы собрать необходимую для мероприятия команду. Она знала, что, если увеличить гонорар, почти каждый согласиться. К тому же, месяц был не слишком активный. Работа кипела, у них был еще час, поэтому девушка решила осмотреться.

Каждую дверь украшала табличка с наименованием отдела. Русский вариант, английский вариант. Высокий стиль, статус, класс. Генеральный директор: Артур фон Нирод. Аврора хихикнула, значит Дана теперь будет работать на иностранцев, интересно.

Дерево двери было темнее остальных, ручка массивней, надпись больше. Хочет показать, кто в доме хозяин. Ох уж этот комплекс Наполеона! Девушка еле заметно прижалась бедром и замок поддался. Кабинет был большой с мебелью такого же цвета, панорамными окнами, кондиционер и кулер, стол для переговоров. Стулья неудобные, наверняка, это психологический прием, чтобы гости не засиживались и не чувствовали себя как дома. Тут было все для комфортного времяпрепровождения генерального директора. Чуть дальше от крупного стола с компьютером яблочной компании находилась часть «не для всех». Аврора шагнула дальше и увидела небольшую кушетку с журнальным столиком, холодильник, кофеварку, полку под вино, заполненную наполовину, шкаф с посудой и бокалами. Однозначно, он собирался проводить время с удовольствием.

– Jen, you shouldn't waste time going here. I'll be back soon, the office is almost ready.3 – Бархатный тенор заполнил пространство вместе с тяжелыми неторопливыми шагами хозяина. Аврора не знала английский, но ей не составило труда додуматься, что генеральный директор пришел и вот-вот застанет ее при обыске в собственном кабинете. Дана так рада этой работе! Что если ее уволят из-за чужого любопытства? Черт, черт, черт!

Пока новый шеф расхаживал по кабинету, спокойно отчеканивая каждое предложение, Аврора залезла в шкаф из темного дерева в секретном секторе. Ее рост позволял скукожиться, не задев вешалок. Она молилась, чтобы этот человек не обладал ее любопытством. Скоро начнется прием, что ему тут делать? Он, наверняка, просто зашел посмотреть на ремонт. Ой, кажется, нога затекла.

– Jen, – Феликс скинул пальто и потянулся к шкафу, чтобы повесить его. – What the …? – он выключил телефон и с недоумением осмотрел девушку внутри. Хорошенькая, одета бедно, прячется. Наверняка пришла сюда, чтобы что-то украсть.

Телефон завибрировал, Дженнифер пыталась дозвониться. Юсупов резко закрыл дверцы и припер спиной.

– Стойте, подождите, – Аврора колотила шкаф в надежде на объяснение. Она как ребенок зажмурилась, чтобы не смотреть в лицо хозяину кабинета и теперь жалела об этом. Все случилось так быстро. Непонятно, что он о ней подумал. – Послушайте, я организатор вечеринки по случаю открытия.

– Ну да, а я принцесса Диана, – английский акцент Феликса придал фразе особую пикантность. Его слегка покачивали слабые толчки с другой стороны. – Я что похож на простака? Организатор не может быть одет как обслуживающий персонал.

«Простака? Кто-то еще употребляет это слово?» – девушка усмехнулась его домыслам и решила успокоиться. Иностранцы все такие странные, наверняка уже вызвал охрану, иначе зачем держит ее внутри?

В кабинет постучали и дверцы шкафа распахнулись.

– Вот она, воровка, забирайте. И чтобы сейчас же наладили проход в здание. Кто угодно может войти сюда! – Феликс не видел зачарованного взгляда своей пленницы. Она узнала его, молодого человека с площади. Он был еще красивее вблизи. Такие выразительные скулы, надменные глаза и черный смокинг по фигуре с темно фиолетовой рубашкой.

Охранник взял ее под руку и повел к выходу.

– Подождите, я организовываю открытие. Я подруга Даны Агеевой, спросите ее! – Аврора вырвала свою руку и на ватных ногах сделала шаг к Юсупову, он отстранился.

– У нас есть такая сотрудница? Ау! – Феликс уничтожительно смотрел на охранника. Ну как можно быть таким недалеким?

– Да, это администратор. Я позову ее, – щуплый мужчина, в возрасте от 30 до 50, проскользнул за дверь и повисла неловкая пауза.

Аврора не могла заставить себя поднять глаза на него. Она стеснялась его красоты, своего положения, ситуации.

– Хорошо, предположим, вы подруга нашего администратора, – молодой человек присел на край стола, отчего сердце Авроры ушло в пятки. Пожалуй, есть люди, которым сексуальность дарована природой на постоянной основе. Ее голубые глаза нерешительно очертили костюм, ткань которого обтянула проработанные мышцы. – Но что вы делали в кабинете моего брата? Зачем вломились сюда?

– Я не вламывалась! – как же надоело оправдываться! Какой же он красивый! – Я просто зашла, тут было открыто. Смотрела ремонт, здесь много интересных интерьерных решений…

– Вы дизайнер? – от его взгляда хотелось завернуться в плед.

– Нет, я…

– Даже если бы вы им были, это бы не было оправданием. Знаете, почему? Есть законы о частной собственности, – голос Феликса словно мяч чеканил каждое слово. Он был жестким и непримиримым.

– Да, вы правы, но…

– Никаких «но» тут быть не может, – Юсупов встал и направился в сторону девушки. Он не был настолько выше и больше нее, чтобы угрожать внешним видом. Но он был мужчиной, вышедшем из себя, что отчетливо читалось на дне его карие глаз. У Авроры пробежал холодок по спине, она отступала назад. – Вам бы не понравилось, если бы я пришел к вам домой, правда?

– Нет… – соврала девушка, мечтавшая об этом 5 дней нового года. Она сделала еще шаг назад, он – шаг вперед.

– Если бы я облазил ваши ящики с личными вещами, шкафы, – еще на шаг ближе. – Если бы лег к вам в кровать отдохнуть. Потому что мне любопытно, какой у вас матрас. Вам бы это не понравилось, правда?

– Правда… – Аврора уперлась в стену и поняла, что это ловушка. Теперь ей некуда бежать, предательски застрял ком в горле. Ей было жутко стыдно, что она не подумала об этом прежде, чем войти.

– Тогда какого черта ты стоишь передо мной в этом кабинете? – его голос сорвался на крик. Феликс сам не понял, когда перешел на слишком личное «ты», почему стоял вплотную к незнакомой девушке и зачем придает этой ситуации такое значение. У него перехватило дыхание, и он резко отшатнулся назад. Аврора стояла, прижимаясь к стене и вся дрожала.

– Феликс Феликсович, вот наш администратор Дана, – худощавый охранник открыл дверь с симпатичной брюнеткой под руку. Та широко улыбалась, не замечая напряжения в воздухе.

– Я дико извиняюсь, конечно, но нам нужен организатор, открытие вот-вот начнется, – девушка подошла к подруге и дернула за локоть. – Аврора, нам пора. Вышло недоразумение. Я извиняюсь, господин Юсупов, – она вытолкала растерянную девушку за дверь, пока начальник не пришел в себя. – Бруни, ты с ума сошла? Он же уволить меня может и глазом не поведет. Ты хоть знаешь, кто это?

– Нет, – девушка начинала приходить в себя. Да, она полюбопытствовала, но это же кабинет, в который еще даже не переехали, а не его спальня. Чего было так орать? И почему она стояла и слушала обвинения в свой адрес вместо того, чтобы высказать ему свое мнение? Он же не купил земной шар.

– Феликс Феликсович Юсупов, холостой князь. Представляешь? – Дана закатила глаза и громко захихикала. – И это в нашем-то веке, где статус определяют деньгами, а вся интеллигенция исчезла. В России, по крайней мере. А тут на тебе, князь. В ЮЗАО, – девушка снова рассмеялась сложившейся ситуации и легко пнула воздушный шар круглым носом новеньких туфель на шпильке. – А какой он красавец, видела? За такого и побороться не страшно!

– Он богатенький психопат, Дана! Он ненормальный, понимаешь? – Аврора вырвала свою руку у озадаченной подруги и пошла в сторону стола для фуршета.

Все было почти готово. Воздушные ткани цвета морской волны обвивали молочные стены, пол усыпали блестящими конфетти и шарами. По-детски, конечно, зато сразу чувствуется атмосфера праздника. Приглушенный свет давал глазам отдохнуть от ярких ламп коридора. Каждый высокий стол украшал небольшой букетик живых цветов. Бармен разминался за недавно сооруженной стойкой, в его рукаве было шоу с горящими коктейлями и водопад из шампанского.

«Он решил, что я оборванка», – эта мысль не покидала голову Авроры. Да кто он такой, чтобы ее судить? Богатенький сын богатеньких родителей. Что он видел в жизни, какие трудности преодолевал? Знает ли он, как набегавшись на мероприятии, она приходит домой и отмачивает ноги в холодной воде, чтобы прийти в себя? Хоть раз в жизни он работал также усердно, как она? Конечно, нет. Когда живешь на всем готовом, к чему хлопоты? Сиди и управляй людьми, для которых выживание – норма. А ты можешь обзывать их, обвинять, срываться. Они все стерпят. Потому что им некуда идти, потому что у них есть обязательства, потому что гордость на хлеб не намажешь.

Аврора посмотрела на часы и поняла, что пора начинать. Ведущий, суетный мужчина по имени Максим, то и дело порывавшийся рассказать о всех прелестях своей несостоявшейся актерской карьеры, уверенно кивнул и вышел вперед с микрофоном.

Прелюдия в виде краткой истории создания и описания нового проекта, несколько шуток, над которыми смеются все и всегда. Схема отработанная на многих мероприятиях, поэтому Аврора не могла из себя выжать даже улыбку вежливости. Глазами она осмотрела зал в поисках того самого хозяина судьбы и его брата. Они должны были перерезать ленту под аплодисменты, но, кажется, не торопились присоединиться к гостям. Придется их поискать.

Как только девушка начала пробираться к выходу, двери открылись и в зал вошел Феликс в сопровождении высоко блондина, видимо, брата. В отличие от Юсупова, молодой человек выглядел добряком и искренне восхищался празднику как ребенок. Это вызвало у Авроры теплую улыбку, ради таких эмоций стоит стараться. Он был одет в смокинг, но явно чувствовал себя менее комфортно. Хорошего телосложения с белыми зубами и гладкой кожей, они оба словно сошли с обложки очередного выпуска журнала GQ.

– Слушай, блондинчик-то тоже неплох, – Дана появилась за плечом неожиданно, отчего Аврора вздрогнула. – Не зря я разорилась на такое платье.

– Решила обзавестись богатым поклонником? – девушка знала, что деньги ее подругу не привлекают, но власть – да. Она дает мужчине определенный шарм, самоуверенность.

– Почему бы и нет? В конце концов, пора прекратить обращать внимание на талантливых и нищих, – хихикнув, Дана провела руками по своей ярко выраженной талии и удалилась в первые ряды, покачивая бедрами.

Аврора проверила все ли готово ко второй части праздника. Водопад из шампанского зашел на ура сразу после слов Феликса. Он был холоден и вежлив, говорил официально. Артур напротив часто сбивался и краснел, чем понравился Авроре куда больше.

Как только с речами было покончено и микрофон вернулся к Максиму, свет отключился. Гости галдели и нервничали, кто-то даже негодовал. Организатор смеялась в стороне. Всего через 30 секунд зал озарили сотни огоньков, припрятанных за тканью и раздались восторженные вздохи. Озаренная мгла тронула даже князя, который зачарованно озирался по сторонам.

– Вы хорошо потрудились, девушка, – женщина с седыми волосами, забранными в пучок и нереально прямой спиной подошла к Авроре. Ее лицо казалось ей знакомым, но она никак не могла воскресить событие в памяти. – Бармен сказал мне, что это вы организатор.

– Да, меня зовут Аврора Бруни, очень приятно, – она улыбнулась, ямочки на щеках вызвали умиление у старушки. – Самые простые вещи работают лучше всего.

– Да, вы правы. Где нет простоты, там нет величия, – Анна Феликсовна попросила визитку. Она часто проводила приемы, и достойный организатор ей бы не помешал. Причем такой симпатичный. Как давно она сама не подходила к людям для знакомства. На каждом вечере находилось с десяток человек, ожидающих вложений или приличных связей. Они были готовы на многое, роились вокруг словно мухи, и утомляли также быстро. Анна Феликсовна считала, что гордость должна быть у каждого человека, жаль, что в современном мире она отмирает за ненадобностью. А потом все спрашивают, откуда такой беспорядок.

Аврора вышла в коридор, как только пришло время танцев. На часах было 19:00. Вот и закончилось все, она больше никогда не увидит этого высокомерного князя. Еще одна разбитая иллюзия, ускользнувшая надежда. Но разве ей привыкать? Мечтателям всегда жилось тяжело в грубом мире реальности.

Тем временем Дана открыла охоту на светловолосого принца. Она не могла не заметить, как Артур цеплялся за брата, как восторженно смотрел на него. Непонятно, каким чудом, Юсупов уехал сразу после открытия вместе с бабушкой. Новоиспеченный генеральный директор остался с коллегами.

Девушка подошла ближе и уловила момент, когда фон Нирод находился в одиночестве. Стрельнула серыми глазами, покрытыми густо подводкой, раз, еще раз. Он только покраснел и отвернулся в сторону. Гугл утверждал, что этот красавец холост и с девушкой замечен не был. Так в чем проблема?

Пройдя мимо, Дана едва коснулась его плеча, улыбнулась и извинилась, прикрывая томный взгляд пушистыми ресницами. Молодой человек пробормотал что-то и отошел в сторону. Брюнетку осенило, и она рассмеялась. Да он же скромник! Угораздило же ее заинтересоваться таким персонажем.

Дана позволила начальнику отдела безопасности пригласить себя на танец. Он был женат, но, кажется, рассчитывал на измену. Блондин смущенно наблюдал за этой сценой, все еще краснея, пересекаясь с ней взглядами. Даже не верилось, что остались мужчины старше 20, способные краснеть. Дана слегка отодвинулась, позволяя покружить себя. Интересно, он додумается взять ее номер или сделать хоть что-то?

Прошло еще три танца, которые Дана одиноко простояла у стены. Ее терпение закончилось быстро. Она цокнула языком и вышла из зала. Так как ее наняли администратором, покинуть здания до закрытия было неправильно. Но вот посидеть на ресепшн, ожидая окончания праздника с бокалом шампанского, было возможно.

Пока она жалела утраченную эпоху рыцарей и настоящих мужчин, к ней почти незаметно подошел Денис, один из ведущих юристов еще не состоявшейся компании. Ему было 33 года, он был полноват и мелковат. Но зато догадался принести бутылку вина, да и его уверенности в себе позавидовал бы сам Адриано Челентано.

– Грустишь, красавица? – от него пахло перегаром. Он знал это, поэтому неохотно прикрывал рот рукой.

– Денис, тебе чего? – Дана смотрела на него сквозь полупустой бокал. Раньше бы она с радостью позволила угостить себя, сходила бы с ним на пару свиданий и, возможно, разрешила бы себя поцеловать. Но сейчас ей казалось это плохой идеей. Да, у женщин есть чутье на негодяев.

– Зачем быть такой грубой? – он облокотился на ресепшн и изобразил подобие блистательной улыбки. – Нам еще работать вместе. Стоит быть поласковее.

– А тебе стоит вызвать такси и ехать домой. Оставь меня в покое, – она крутанулась на кожаном кресле, давая понять, что разговор окончен. Несмотря на красивый жест, девушка все же следила в экран компьютера за действиями молодого человека. Мало ли, он решит напасть на нее сзади.

Но Денис вернулся к шведскому столу и неограниченной выпивке.

Феликс стоял у окна старинного особняка Юсуповых, попивая шотландский виски с двумя кубиками льда. Сон не шел, поэтому он решил пригласить себя пропустить по стаканчику. Джен звонила, но он сбросил скайп, ссылаясь на занятость на открытии. На самом деле ему не хотелось говорить с ней. Нет, она не сделала ничего такого, никак не задела его. Наоборот, ему было стыдно. Непонятно почему, по всему телу бежали мурашки при воспоминании о сцене в кабинете. Почему он вообще вышел из себя? Из-за такой-то мелочи. Люди обворовывали его компанию, угрожали ему, насмехались. Но он всегда оставался князем Феликсом Феликсовичем Юсуповым, графом Сумароковым – Эльстон. Скалой, лишенной эмоций и слабостей.

Она всего лишь девчонка, одна из миллиона таких же. Он сел в большое резное кресло. Темнота обвивала, заставляя самые смелые мысли прорываться сквозь ограду дозволенного. Феликсу послышалось ее прерывистое дыхание, и он резко вскочил на ноги. Да как можно допускать такие мысли? Это недостойно его фамилии, его чести. У него есть Джен, он обещал ей руку и сердце и не откажется от своих слов, пока жив. Тем более не впустит в свою жизнь какую-то оборванку с улицы. Все. Точка. Он ее больше никогда не увидит, тема закрыта.

4 глава.

Морозный воздух еле слышно ступал по малюсенькой квартире Авроры. Солнце давно заполнило пространство, но девушка не открывала глаз. Не так часто удается поваляться в кровати подольше, переворачиваясь с одного бока на другой. Тем более ее мягкий друг, плюшевый бегемот, все еще уютно зарывался в одеяло. Сегодня Аврора должна была навестить родителей в Подмосковье.

Рождество всегда было особенным праздником в их семье, намного важнее Нового Года для старшего поколения. 31 декабря они все разбредались по друзьям, встречали гостей и веселились. Но 7 января отведено исключительно для членов семьи. Вся семья Бруни собиралась за большим овальным столом в загородном домике, предварительно потратив утро на готовку яств самого разного калибра. По телевизору шли старые советские комедии, папа то и дело выходил курить, а мама отвечала на бесконечные звонки родственников. Платон выдвигал очередную теорию всемирного заговора и рассуждал как в сложившейся политической обстановке можно нажить какой-нибудь капитал. Аврора всегда делала внимательный вид, хотя и не слушала брата. Ей нравилось смотреть как огонек его голубых глаз разгорается все сильнее, как активно он жестикулировал и как его нереально большие и белые зубы открывались в самодовольной улыбке. Да, он однозначно мог обольстить многих, может потому, что природная хватка придавала такое чертовское обаяние его персоне. Рядом с Платоном было спокойно, все проблемы сурового мира уходили вдаль, потому что это был надежный мужчина, способный выжить при любом режиме и положении. Удивительно, что такой человек родился в их простой рабочей семье.

– Ваш прапрадедушка был знаменитым купцом, знаете? – папа всегда заводил эту шарманку на Рождество. Неподтвержденные данные о родовых корнях каждый член семьи запомнил еще в детстве, но Андрей Сергеевич считал своим долгом то и дело напоминать о событиях минувших дней. – У вашей бабушки хранилась обширная коллекция столового серебра, но советская власть конфисковала его.

– Социалистический режим привлекает меня доступностью верхушек, – Платон обожал мамины отбивные из свинины также, как и разговоры о политике. Поэтому он набивал рот мясом и говорил медленнее обычного. – Сейчас даже у мелких предпринимателей в офисе есть пропускной режим.

Аврора очнулась от полудрема из-за мелодии «Танго смерти». На телефоне был незнакомый номер, явно московский.

– Алло, – девушка перекатилась на живот, придушив плюшевого бегемота. Ее волосы закрывали свежее от хорошего сна лицо.

– Аврора, здравствуйте, дорогая. Меня зовут Анна Феликсовна, мы виделись с вами вчера на открытии центра современной науки Артура фон Нирода. Припоминаете? – мягкий голос с легким французским акцентом успокаивал и клонил в сон. Девушка фыркнула на отчество, это имя теперь возглавляет список ненавистных ею имен. Откуда вдруг столько Феликсов на одну Аврору?

– Да, доброе утро, – она лениво стащила с тумбочки будильник. На часах было 9 утра и девушка озадачилась вопросом, прилично ли звонить 6 января в такое время? – Чем могу быть полезна?

– Дело в том, что каждое Рождество я устраиваю прием для своих близких. Но впервые это происходит в России. Видите ли, я здесь недавно, – Анна Феликсовна выдержала паузу. Молодые люди сейчас очень торопятся и редко дослушивают до конца. Не дождавшись комментария, женщина улыбнулась своему чутью и продолжила. – Дело в том, что мне необходим организатор. Как вы смотрите на это?

– Я бы с радостью сделала это, но уезжаю на Рождество. Любой другой праздник, но не этот. Меня ждет семья, – Аврора собиралась положить трубку после прощания. Это бы было логичным. Она перевернулась на спину и накрутила волос на палец. Бледная кожа хорошо контрастировала с каштановой прядью.

– Да, я понимаю. Но все же прошу вас подумать. Я отпущу Вас вечером, не позже пяти. Водитель отвезет вас по нужному адресу, дороги будут пустые. Щедрое вознаграждение компенсирует отсутствие полноценного праздника, – Анна Феликсовна понимала, что такую девушку за деньги не купить. За 81 год своей жизни она научилась понимать людей. – Аврора, вы мне правда очень нужны. Я не могу доверять тому, чью работу не видела.

– Дайте мне час на размышление, хорошо? – конечно, это была отговорка. Девушка понимала, что бабуля очень упертая и явно просто не сдастся. Худой мир лучше благой войны. Поэтому вместо споров и пререканий, она согласилась поразмышлять о возможности проведения вечера для Анны Феликсовны.

– Конечно, дорогая. Я буду ждать звонка, – старушка говорила с ней искренне, как с внучкой, которой у нее никогда не было. – До свидания.

– До свидания.

Снова закопавшись в мягкость одеяла, Аврора почти вошла в царствие Морфея, но за секунду до сладкого небытия снова зазвучало громогласное «Танго смерти». Девушка вздрогнула и чертыхнулась, так недолго лишиться рассудка.

Это была мама. По ее извиняющемуся тону было понятно, что планы на праздник поменялись. Она как-то невнятно рассказала про сюрприз от Платона. Сам он не планировал приезжать, важный проект требовал постоянного контроля. Но этот факт не помешал ему втихаря оформить визы родителям на основании свидетельства о рождении, купить билеты и пригласить их в Рим.

Внутри Аврору распирало недовольство эгоистичной позицией брата. Он даже не подумал о ней! Просто украл общее Рождество и сделал его сугубо своим. Мама, как всегда, тактично рассказала о том, как Платон переживал из-за работы сестры, как не захотел дергать, поэтому не включил ее в список приглашенных. Будто не знал, что она никогда ничего не планирует на этот день. Вот же жук!

Девушка не стала портить настроение матери. Она пожелала им хорошего отдыха, сделав себе пометку ударить брата при случае. В конце концов, родители заслужили отдых, пусть и в семейный праздник. Разглагольствовать о собственных планах на этот день было глупо, поэтому Аврора кратко обрисовала предложение Анны Феликсовны, на которое она теперь согласиться. Мама явно облегченно вздохнула, от такого благоприятного решения проблемы, рассыпалась в нежностях и попрощалась.

Самая сложная часть любого мероприятия вовсе не его проведение, а задумка. Создать что-то впечатляющее для пресыщенной публики совсем не просто. Со вчерашнего дня в холодильнике лежал ролл с ветчиной и омлетом, которым Аврора с радостью позавтракала, поблагодарив себя за эту покупку. Огромная чашка кофе и пустой лист А4 с ручкой. Что такого придумать?

Пока Бруни находилась в творческом поиске, Дана сидела на рабочем месте, раскладывая пасьянс от скуки. Сменный график имеет преимущества в виде свободных будних дней, когда на улицах пустые магазины и кафе, кинотеатры дешевле, а государственный органы принимают малочисленную очередь. Но существенный недостаток – далеко не все официальные выходные и праздники к тебе относятся.

Вот и сейчас, несмотря на длительные каникулы основной части страны, Дана сидела на рабочем месте, ожидая окончания трудового дня. В офисе все было тихо-мирно, не считая нескольких скользких намеков Дениса. Артур фон Нирод тоже был здесь, активно прорабатывал стратегию развития центра вместе с ключевыми сотрудниками, ради которых это затевалось. Он посмотрел на нее всего раз, когда входил. Не поздоровался, уперся в пол и опять покраснел. Дана была особой самоуверенной, но задумалась, может, переборщила с неудавшимся флиртом. Он все же ее шеф, эта работа ей нравится, да и трудовую портить явно не хотелось. Ох уж этот ее авантюризм!

Анна Феликсовна довольная расхаживала по спальне, готовясь принять своего организатора и доставку своего подарка. Пару недель назад ею был заказан семейный портрет у одного из уличных художников, чьи работы впечатлили ее во время прогулки на Арбате. Ах, как ее покорила эта пешая улица! Да, старая архитектура навсегда останется индивидуальностью, личностью. Пожалуй, больше ее забавлял только отдельный кусок проспекта Мира, где каждый дом словно пытался перещеголять соседний.

– Светлана, картину доставили? – женщина нетерпеливо вышла в коридор. Ее домоправительница ловко шагала по лестнице, кивая. Княгиня ахнула и стремительно понеслась вниз, расплываясь в улыбке.

Курьер, молодой человек азиатской внешности, любезно придерживал крупный заказ, пока женщина спускалась к нему. Она нетерпеливо разорвала плотную упаковку и довольно улыбнулась. Несомненно, это был шедевр со вкусом, каких мало. Люди, стоявшие на огромном полотне, были похожи на себя не столько внешне, сколько внутренне. Анна Феликсовна знала это, потому что она была главой семейства последние десять лет и не позволяла ему развалиться окончательно. После смерти Дмитрия Ивановича их дети, Феликс и Александра, не поделили горе и поссорились. Никакими аргументами и доводами их не получалось помирить, что опечаливало мать снова и снова. Но внуки, это была отдушина. Несмотря на неприязнь родителей, они держались вместе, ее мальчики, всегда помогали друг другу и много общались.

«Теперь мы все вместе только на картине, Дима», – эта мысль тронуло старое сердце и всего на секунду она почувствовала прикосновение руки мужа на плече.

Аврора прибыла в поместье Юсуповых как раз к обеду. Сказать, что ее впечатлил интерьер, не сказать ничего. Она чувствовала себя белкой в медвежьей берлоге, но и бровью не повела. Такие постройки в Москве не редкость, но они служили музеями, нежилыми помещениями. Девушка понятия не имела, кому принадлежит этот дом, от чего ее обуял стыд. Жить в Москве всю жизнь и не знать архитектуру своего же города. Какой позор, что она проходила мимо сотни раз, но не поинтересовалась владельцами. Были ли они? Может, он пустовал. Может, Анна Феликсовна всегда владела им. Или ее муж владел.

Рифлёными подошвами Аврора топтала ватный снег. Ее сопровождал охранник, мужчина крепкого телосложения, готовый на убийство при необходимости. Вековые деревья, немые стражники, украшали широкий двор. Девушка подумала, что видеть это каждый день похоже на старую русскую сказку.

Дверь ей открыла симпатичная женщина средних лет с длинной косой.

– Здравствуйте, я пришла по приглашению Анны Феликсовны … – Светлана отошла в сторону, пропуская девушку вперед. Она предпочитала не вникать в хозяйские дела, если ее не посвящают лично. В этом случае поступило предупреждение о прибытии гостьи.

Аврора проследовала в столовую, где ей предложили место на высоком резном стуле. Последний раз она представляла себя принцессой на выпускном в детском саду, когда мама купила ей платье с балетной пачкой. И вот спустя столько лет, она держит спину, не касаясь стула, как учили когда-то на этикете.

– Рада видеть, дорогая! – Анна Феликсовна подошла бесшумно, отчего Аврора вздрогнула. На ней были голубые джинсы и футболка Deep Purple, что повеселило гостью. – Пообедай со мной, а то мои внуки погрязли в делах и раньше вечера не вернуться.

Девушка кивнула с улыбкой. Внутри ее трясло, будто она на собеседовании и работа мечты совсем близко. Сидя за одним столом с женщиной из другой эпохи, Аврора подала самую нейтральную тему для разговора – погоду. Анна Феликсовна с восторгом рассказывала о своих впечатлениях по поводу русской зимы, переезда и особенностей родной и незнакомой культуры. Салаты и холодные закуски сменило горячее блюдо в виде гречки по-купечески. Аврора планировала клевать как птичка, чтобы оставить о себе правильное впечатление, но все было такое вкусное! Княжна расслабила ее своим сдержанно-эмоциональным рассказом.

– А что с вашей семьей? Вы планируете пышную вечеринку на Рождество или тихий уютный вечер? – женщина, наконец, продегустировала кашу и еле заметно прикрыла глаза от удовольствия. Кто считает, что у русских недостаточно изысканная кухня, не ел ее в правильном виде.

Аврора дернулась от неожиданного вопроса, мягкий тембр голоса Анны Феликсовны давно укачал ее, забрав способность вести диалог.

– Простите? Вы так хорошо рассказываете, что я совсем потерялась, – девушка уперлась взглядом в тарелку от смущения.

– Ничего, дорогая. Это мое проклятие. Не хочешь вина? – женщина поднялась со стула и проплыла к буфету. В этот момент Аврора поняла, почему не слышала ее шаги. Длинным указательным пальцем Анна Феликсовна проходилась от одного отсека к другому, от одной бутылке к другой. – Ах вот ты где! – легким движением она выдернула с места емкость с рубиновой жидкостью и игриво покачала ее перед гостей.

Аврора не могла перестать улыбаться. В таком возрасте иметь такую грацию, такую плавность. Все-таки деньги придают определенный шарм личности, ухоженность.

– Я спрашивала о твоей семье. Что вы планируете на праздник? – Анна Феликсовна наполнила бокалы по-киношному до середины.

– Обычно мы собираемся с родителями и братом на даче. Семейный ужин, ничего интересного. Но в этот раз они уехали в Рим, так что я осталась не у дел. В общем-то, поэтому я и согласилась на ваше предложение.

– О, как удачно для меня все сложилось! – не было понятно, пьет ли эта женщина или просто макает губы. Ее бокал оставался наполненным также, как и в начале разговора. – Я с радостью приглашаю тебя остаться на нашей вечеринке. Потом Виталий, наш водитель, отвезет тебя домой. Кстати, какой у нас план?

– Маскарад, – Аврора улыбнулась, погрузив в рот очередную порцию невозможно вкусной гречки.

Дана не могла дождаться окончания рабочего дня. Она уже знала, что помогла подруге подзаработать, их активная переписка с тайными фото исподтишка пополнялась также быстро, как казна ОАЭ. По-хорошему, ей было завидно, прикоснуться к сильным мира сего, подружиться с ними, пусть и на один вечер. Волшебное чувство, когда такие люди обращаются к тебе на ты.

– Обедала? – надрывистый голос чуть не уронил девушку со стула. Сейчас было совещание, окончание которого планировалось как минимум через час. Едва опираясь рукой на стойку стоял Артур фон Нирод, мизинец его левой руки украшал старинный перстень с фамильной печатью, правда рисунок было не разобрать. Он не краснел, как в прошлый раз, был спокоен и холоден. Дана еле заметно качнула головой.

Было около четырех, когда молодые люди вошли в столовую новоиспеченного бизнес-центра. С виду это была типичная обедня всех офисных клерков города Москвы: металлические дорожки, пластмассовые подносы, светлый кафель, плотные женщины в чепчиках и кипенных халатах. Дана еле заметно улыбнулась и отбросила с плеча темную прядь волос. Артур вел себя сдержанно, на нее не смотрел. Она бы подумала, что неприятна ему, если бы не та галантность, с которой он сам взял поднос для нее, положил салфетки и приборы, спросил какой напиток она будет. Забота мужчины поставит на колени любое женское сердце.

Блюда, приготовленные для сотрудников, нельзя назвать столовскими.

– Доброе утро, шеф. Специально для вас, день шведской кухни. Что попробуете? – женщина с орлиным носом и материнской улыбкой была готова положить все, что представлено в железных биточках. Дану сконфузило. Сведения, ожившие при упоминания шведской кухни, ограничивались широко известным термином «шведский стол». Названия на карточках никак не спасали положение. «Грютта», «скаген», «инстербанд». Девушка смотрела на безмятежную женщину с мольбой, но та видела только слишком худого, по ее мнению, паренька.

– Попробуй котлеты «Валленберг», тебе понравятся, – молодой человек дождался одобрительного кивка и повторил заказ для кухарки. – А мне «Брюн Сос», тоже с картофельным пюре, – легкая улыбка, еле заметно он коснулся спины Даны. Его теплое дыхание обожгло мочку уха. – Это шведские тефтели с соусом. На десерт возьмем сюльт, это вафли. Надеюсь, ты не на диете.

Девушка скованно улыбнулась. Этот мужчина был чем-то вроде египетской пирамиды: непонятно, что ждет за следующим поворотом. Удивление, вызванное такой неожиданной смелостью, таким уверенным поведением. Невозможно поверить, что это тот же парень, что вчера на открытии не был способен пригласить ее на танец, поэтому краснел в стороне.

– Что ты делаешь на Рождество? – Артур решил задать вопрос в лоб. Всю ночь он усиленно тренировался, чтобы показать себя с лучшей стороны, преодолеть стеснение, свойственное ему с рождения. В отличие от брата, уверенность в себе для него была недосягаемой роскошью. Несмотря на богатство и статус, женщины не проявляли к нему интерес. Возможно потому, что он любил долгие философские размышления и научные лекции. Походам на вечеринки предпочитал книгу или документальный фильм.

– У меня выходной, так что встречусь с друзьями, – она врала. Ее единственной близкой подругой была Аврора, которая планировала усердно работать на праздник. Хорошо, если удастся вытащить ее на коктейльчик. В худшем случае, Дана проведет время за просмотром «Секса в большом городе», покрываясь толстым слоем зависти. – А что?

– Ничего, – надежда на совместную вечеринку разнеслась в пух и прах. Как вообще можно было подумать, что такая девушка свободна на праздник? – У тебя есть парень или муж?

От такой прямолинейности Дана рассмеялась. Обед стыл на тарелках нетронутый как глубины пустыни Сахары. Его еле заметный певучий акцент и легкие вздохи заставили ее улыбнуться. Он был красив и молод, к тому же ухаживал за ней. Почему бы и нет?

– Артур, скажи прямо, ты хочешь меня пригласить куда-то?

– Сначала ответь на мой вопрос. Это важно, – молодой человек не отрывал от нее карие глаз в надежде заметить обман, если он будет.

– Нет, я свободна и не против провести с тобой Рождество, – Дана взяла вилку и попробовала уже остывшую котлету под деланным пристальным взглядом своего спутника. Оказалось, котлета и в Швеции котлета.

Князь Юсупов направлялся к дому на всех парах. Бабушка звонила ему еще днем, но он ужинал со старым знакомым, по странной случайности оказавшимся в Москве, поэтому их разговор ограничился 20 секундами. Водитель, с радостью принявший разумную скорость, выбранную молодым хозяином, улыбался чистым праздничным дорогам центра столицы.

Джен писала без устали, отчего Феликс раздраженно перевернул телефон экраном вниз и уставился в окно. Он не разрешал себе думать о том, сколько времени его невеста проводит в соц сетях. За два года отношений он так и не разрешил выставить на публику их снимки. Он не любил фотографироваться. У него не было ни одного снимка Джен или с Джен. Это лишние сантименты, не свойственные его характеру. Он же помнит ее лицо, зачем хранить его отдельно от владелицы?

Общий снимок. Даже папарацци не сделали ни одного. Почему? Эту тайну Феликс хранил глубоко внутри даже от самого себя.

Анна Феликсовна вдохновленно порхала по дому, бесшумно, как и всегда. В ее воображении всплывали картины прошлого, старого Парижа с папиными маскарадами. Несомненно, эти вечера были самыми блистательными не только в стране, но и во всей Европе.

Мама наряжала ее в дорогое платье в пол, отдавая дань ушедшей моде. Послевоенные голодные годы их не коснулись, но нажившихся на чужом горе новых богачей Юсуповы в дом не пускали. Папа следил, чтобы его семью окружали не просто богатые люди, а знатные. Во Франции с этим проблем не было, поэтому Париж ликовал. Князья Юсуповы гуляли по-русски шикарно, не думая о деньгах. Даже самые почтенные семьи после войны затянули пояса, стали скромнее или более скрытными.

Феликс Феликсович своего достатка не стеснялся, демонстрируя его на каждом шагу, восхищая молодых девушек и ущемляя молодых мужчин. Его жена, как и дочь, не чаяли в нем души. Ходили по дому на цыпочках, пока папа не проснется. Это несмотря на тот факт, что его отдельная спальня была в самом дальнем крыле, и он почти никогда не выходил раньше обеда. Завтраки ему подавал слуга, который отличался молчаливостью. Никто не знал, чем он занимается и сколько времени на что тратит.

Для Анны Феликсовны он был самым близким и самым далеким членом семьи. Маленькая девочка усердно училась, чтобы папа позвал ее к себе в опочивальню и позволил провести немного времени с ним. Какая-то необъяснимо больная любовь окружала его всю жизнь. Анна Феликсовна оплакивала потерю отца до сих пор, каждый день скучая по уверенной поступи его дорогих ботинок.

– Ты очень похож на прадеда, Феликс, – бабушка обняла внука, он был напряжен. – Что случилось?

– Кай опять просил денег, – Юсупов элегантно сбросил с плеч шикарный пиджак в тонкую полоску. – Всего несколько миллионов евро. Уверял, что в этот раз озолотиться, мои деньги вернулись бы троекратно.

– Ты дал? – она смотрела как внук наливает виски и садится в большое кресло с надменной улыбкой, вернувшей ее в детство.

– Конечно, нет. Никто не заслуживает второго шанса. Надо было пользоваться первым, – молодой человек взглянул на задумчивое лицо Анны Феликсовны и решил, что разговор о деньгах стоит прекратить. – Почему ты вспомнила прадеда? Я же ничего не забыл?

– Нет, просто ты всегда напоминаешь мне его.

– Знаю, ты говоришь об этом постоянно, с самого детства, – Феликс так и не решил, как относится к этому сравнению, поэтому всегда реагировал нейтрально.

– Как считаешь, поэтому ты стал таким? – ярко зеленые глаза смотрели на тлеющие поленья в камине. Вопрос был риторическим, но она видела свою вину в ожесточении внука.

– Смотря что ты имеешь ввиду? Чем я тебя расстроил, бабу? – почти незаметные английские звуки проскальзывали в его речи, отчего Анна Феликсовна тяжело вздохнула.

– Когда вы в последний раз виделись с Дженнифер? Вы вообще хоть иногда проводите время вместе? Как ты сделал ей предложение? – ответы были ей известны, но, может, стоило еще раз напомнить внуку о скудности его личной жизни.

– Мы виделись в прошлом месяце. Мы проводим время вместе, как ты выразилась иногда. Я не делал ей предложений, мы вместе решили, что время пришло, бабу, ты хорошо это знаешь.

– Да, она надавила на тебя…

– Никто не может надавить на меня, тебе это хорошо известно, – его голос был все таким же отстраненным и ровным. – Бабу, я знаю, что тебе не нравится мой предстоящий брак. Ты считаешь, что семью нужно строить на страсти, но сама выбрала не сантехника. У меня мало свободного времени, Джен относится терпеливо к этому обстоятельству. Она понимает, что сейчас мы редко бываем вместе, но после свадьбы будем видеться чаще.

– Это даже звучит смешно, – Анна Феликсовна усмехнулась и грустно посмотрела на внука. – Не будем спорить в сочельник. Но, пожалуйста, не называй отношениями связь с женщиной, которую ты наверняка даже не целовал ни разу.

Феликс оставался невозмутимым. Бабушка попала в точку, их с Джен не связывало ничего физического, ничего эмоционального. Но для семейной жизни это совершенно не важно. Он отпил виски и спросил о завтрашней вечеринке, пытаясь закрыть давно надоевшую тему. Анна Феликсовна с воодушевлением рассказала о своем новом организаторе, некой Авроре. «Богиня утренней звезды», – подумал князь. Оригинальное имя. И тут же забыл это обстоятельство.

5 глава.

Рождество ступало по улицам легким шагом. Неторопливые прохожие, разнеженные длительными каникулами, лениво заглядывали в уже открытые магазины. Наслаждение прохладным воздухом и трепетом предстоящего праздника коснулось Аврору лишь слегка, по дороге от метро до знаменитого особняка в Харитоновском переулке.

Девушка весело подмигнула дежурному охраннику, но тот остался хладнокровен ко всем вспышкам оптимизма. Несмотря на повторное посещение, ее все равно проводили до порога, дождавшись, пока Светлана впустит гостью внутрь.

– Анна Феликсовна уехала, – женщина была все с такой же тугой косой, медленно покачивающейся в такт подола ее прямого платья ниже колена. – Здесь бальный зал, праздник будет тут. Декоратор с рабочими приехали десять минут назад. Туалет прямо по коридору, по соседству с комнатой, где можно переодеться.

Светлана исчезла, как только втолкнула Аврору в двери. Это было отдельное крыло, не касающееся хозяйских владений. Грамотная старинная планировка. Бал продолжается, хозяйка спит. До заветных кабинетов незамеченным не пробраться.

Зал представлял собой комнату гигантских размеров с высоченными потолками и морем света. В таких помещениях легко почувствовать себя особой голубых кровей. Коридор в спальни и туалеты был аккуратно закрыт в дальнем углу, ровно настолько, чтобы не бросаться в глаза и не выходить из виду.

Декоратор, мужчина лет 40 с тоненьким шарфиком, небрежно лежавшим вокруг шеи, явно бросал вызов обществу обтягивающими брюками и ярко розовой рубашкой. Он то и дело закатывал глаза от того, как необразованные рабочие портили его гениальный замысел. Аврора вздохнула, представляя каких усилий ей будет стоить тактичное общение с этой дивой.

– Добрый день, – девушка представилась, но мужчина даже не обернулся. Она заранее спросила, кто будет декоратором. Если уж ей не доверили самой выбрать себе напарника, стоило разузнать о нем побольше.

Это был Василий Ивановский, член почетного клуба королевских дизайнеров его величества Пафоса. После определенного этапа популяризации данной профессии, на каждом шагу можно было найти именитого специалиста с многочисленными регалиями и тонким вкусом. Самое главное, что современная мода позволяла называть стильным что угодно, позиция «я художник, я так вижу».

Были среди таких экземпляров дилетанты и мастера, вынужденные играть по правилам, дабы не затеряться в толпе. Среди богатых людей тоже были и те, кто видел красоту, и те, кто не заметил бы Айвазовского среди скульпторов. Поэтому без хлеба никто не остался, а вот масло получали самые находчивые или талантливые.

Василий Ивановский относился к мастерам, которые считали эксцентричность – основной чертой гения. Эта маска так долго находилась на его лице, что в конце концов приросла намертво.

Он не замечал не только тех, кто ниже него по статусу, но и тех, кто выше. Для него весь мир был сборищем невежд, которые не в силах отличить богомола от кузнечика. За свою не такую уж короткую жизнь он четко усвоил, что гениев выбирают сильные мира сего, остальные просто соглашаются с внедренной позицией. Но конечно, каждый отдельный индивид считает себя истинным ценителем искусства, оперирую в диалоге цитатами из Интернета или журнала.

Аврора точно знала, что к такому человеку можно прийти только со своей позицией, которая бы не оскорбляла его собственного шедевра, естественно.

– Попробуйте изменить цвет некоторых тканей на Марсалу, – девушка соблюдала дистанцию, обронив это между делом.

– Какие еще рекомендации будут у госпожи Организатора? – Василий смерил ее ледяным взглядом, от которого у другого человека пошла бы дрожь в коленях, но Аврора даже не повела бровью.

– Цвет мокрого асфальта подобран прекрасно, – Бруни собиралась уйти, радуясь, что он хотя бы понимает, кто она, что уже само по себе победа.

Помедлив всего секунду, Ивановский окликнул ее. Он никому не позволял вмешиваться в свою работу. Но ведь идея неплохая. Вместе они решили пустить цвета в паре, один обвивал другой, словно молодая возлюбленная своего тайного любовника.

Хозяева не поскупились на живые цветы, поэтому мастер украсил античные вазы кремовыми розами. В вопросе декораций важно не переборщить с элементами.

Анна Феликсовна вошла в бальный зал уставшей от поездки, но бодрой от предвкушения маскарада. С трудом ей удалось найти подходящую модель платья. На женщин определенного возраста наложена масса табу в гардеробе, что сильно усложняет выбор. Но для своих лет, княжна Юсупова сохранила отличную фигуру и банковский счет, позволяющий не смотреть на цену, а исключительно на качество.

Комната была готова, Василий Ивановский не удостоил ее встречи, передав горячие приветы и извинения по поводу срочного отъезда по делам в офис. Анна Феликсовна не обижалась, ей нужен был результат, которого она добилась. Комната из прошлого века, не тронутая реконструкцией новой хозяйки, теперь напоминала резиденцию английской королевы, с которой у княжны были достаточно теплые отношения.

– Где Аврора? – Юсупова нашла домоправительницу, которая неторопливо расхаживала по коридору.

– Готовит сюрприз в саду, попросила никого не пускать. Даже вас, – Светлана находила такие указания возмутительными, но хозяйке, кажется, это нравилось. – Эта девочка уж больно шустрая. Командует тут всеми.

– Это ее работа, – Анна Феликсовна терпеливо улыбнулась. – Она же организатор, следит, чтобы все было в порядке.

– Я и сама могла проследить за всем, денег не надо бы было тратить, – женщина все еще недовольно бубнила под нос, княжна хихикала сзади, по-матерински опустив руку на ее худосочное плечо.

Если заснеженный сад был не самой прекрасной частью дома, то точно входил в топ-3. Аврора предусмотрела сложности, которые затрудняют реализацию ее плана, но волков бояться – в лес не ходить. Разобравшись в тонкостях электроники, девушка обсудила с рабочей группой каждую деталь и радостно ждала одобрения. Время шло, прораб недовольно шмыгал носом. Было холодно, сыро, неудобно. Но важнее всего, что мужчина, сделавший окном в мир своего единственного друга – телевизор, не понимал, по кой черт тратить столько сил и денег на какие-то финтифлюшки?

Пока весь дом Юсуповых был наполнен посторонними людьми с отличным вкусом и не очень, Феликс Феликсович брифинговал брата в вопросах управления центром.

– И последнее, хитрая тонкость, – молодой человек поднялся с кресла, одернув и застегнув пиджак. – Мне не нравится, как ты смотришь на секретаршу, Артур.

– Пожалуйста, ставь ударение правильно, – фон Нирод взмолился, пытаясь отстоять свое хилое право на самостоятельность.

– Артур, – Феликс демонстративно произнес имя брата на свой манер, не оставив ему шанса на борьбу. – Она симпатичная, конечно, и все такое. Но это не твой уровень.

– Какой еще уровень? Мы живем не в Средневековье! Я не принц, она не рабыня! И вообще, мне нет никакого дела до администратора офиса, – парень отвернулся к окну, пытался обуздать свои эмоции. Почему ему вечно указывают, что и как делать? Он взрослый мужчина и способен ответить за свой выбор. Сам.

– Ты совсем как ребенок, – князь Юсупов сел на краешек стола, слегка поправив брюки. – Наивный, чистый, непорочный. Ты не знаешь, какие бывают люди, Артур. У нее нет денег, а очень хочется. Ты молод, хорош собой и влюбчив. Но я не позволю неравного брака в своей семье. Поэтому не зажигай спичку возле заправки.

Артур хотел возразить, высказать свою позицию, но на его плечо легла твердая рука и он понял, что спор окончен. Несмотря на все плюсы тесных семейных связей, существует достаточно весомый минус: все считают возможным лезть в твою личную жизнь и принимать за тебя решения. Особенно, если ты младший брат. Особенно, если над тобой Феликс Феликсович Юсупов.

Черная просторная машина домчала князя до особняка, не прошло и 30 минут. Водитель сохранял молчание и искренне радовался такому раскладу. Старший внук хозяйки не был его любимчиком, но и не раздражал присутствием.

– Добрый день, бабу, – Феликс вошел в столовую и замер на пороге. За столом сидела та самая девушка, которая залезла в кабинет Артура на открытии. – А ты что тут делаешь?

– Феликс, это наш организатор, Аврора. Не заставляй меня краснеть, пожалуйста. Поздоровайся, – женщина посмотрела на внука с таким разочарованием, что он тут же смирно кивнул и сел на любимое место.

Никто не в силах был прервать молчание. Аврора сидела под злобным взглядом Юсупова и кусок то и дело застревал у нее в горле. Анна Феликсовна чувствовала напряжение в воздухе и понимала, откуда растут ноги: барские замашки Феликса.

– Дорогая, расскажи ему про свою задумку. Ну же, не стесняйся.

– Будет бал-маскарад, – девушка старалась говорить нейтрально, но голос ее дрожал, как хрустальный бокал на корриде.

– Как оригинально! – Феликс заметил суровый взгляд бабушки и прикусил язык.

– По-моему, нет ничего лучше классики! – ее ласковое одобрение заставило Аврору улыбнуться. – Между прочим, эта девушка организовывала открытие центра Артура.

– Я знаю, – карие глаза молодого человека стали отстраненными. Тон будто он читает еженедельную газету. Это одна из непроницаемых масок. – Мы познакомились, когда я поймал ее в кабинете генерального директора. В шкафу. Напомните, что вы там забыли?

– Я уже сто раз говорила, что зашла из любопытства. Там не было личных вещей или людей…

– Да, – он был спокоен, резал стейк демонстративно. – Конечно, я все помню. Легко узнать, что кабинет не обжит, если облазить все полки и ящики. Надеюсь, это вас не разочаровало?

Анна Феликсовна кашлянула. Это говорило о том, что ее терпение на пределе, и она вот-вот сорвется.

Обед они доели молча. Феликс удалился в свои покои, не желая спускаться до праздника. Анна Феликсовна извинилась за резкость внука и тоже поднялась в спальню, чтобы отдохнуть перед бессонной ночью. Чтобы быть бодрой в таком возрасте, она соблюдала ритм жизни ребенка: спала много, двигалась много, смеялась много.

Аврора проверила готовность оборудования и персонала и позволила себе зайти в комнату, отведенную для нее рядом с бальным залов. Ее душила обида за то, что она вынуждена терпеть такое обращение и за то, что не в силах контролировать свой страх перед князем. На кровати у девушки лежало роскошное серебристое платье в пол и резная маска. Ее руки еле-еле коснулись струящейся ткани, отчего голубые глаза наполнились бликами сияния. Никогда в жизни она не видела ничего подобного, не трогала, не ощущала. Ей захотелось надеть его прямо сейчас, но гордость не позволяла принять такой подарок, пусть даже на вечер. Нет ничего дороже чести.

Маленькая записка возле вешалки гласила:

«Моя дорогая,

Прошу Вас оказать мне услугу и надеть этот наряд вечером. Мне кажется, вы будете в нем ослепительно прекрасны. Будьте добры, хоть немного отдохните.

С уважением,

Княгиня А. Ф. Юсупова»

От такого предложения просто нельзя отказаться. Еще пару секунд девушка мялась на месте, не решаясь дотронуться до вышитого лифа. В дверь постучали. Оказалось, Анна Феликсовна по-настоящему пригласила своего организатора на бал. Девушка-стилист довольно осмотрела свою клиентку, и прицыкивая языком от удовольствия, пообещала, что это будет чистой воды шедевр.

6 глава.

Вечер ронял упругие кусочки снега под пристальным взглядом полной луны. Гости ступали по двору Юсуповых ровной шеренгой, сохраняя дистанцию. Удивительно красивые круглые фонари создавали блики на белоснежном покрывале, воздух дрожал морозными каплями. Мужчины в дорогих смокингах под черными прямыми пальто были похожи на пингвинов, одного не отличишь от другого. Их безразличные глаза были разных цветов, покрыты черными масками, но Аврора и через стекло своей временной комнаты чувствовала, что от их взглядов мурашки по коже бегают сильнее, чем самой студеной зимой.

Женщины вырядились явно ради друг друга. Они покачивали бедрами, незаметно осматривая соперниц, то и дело недовольно фыркали. Их платья спадали на выложенную камнем дорожку, они брезгливо одергивали подол. В дверь постучали.

– Гостей проводили в бальный зал, вам стоит выйти, – Светлана была недовольна шумихой в доме и тем, что наемную сотрудницу разрядили как гостью. Работа – не отдых. Либо занимайся делом серьезно, либо не занимайся им вовсе, так говорила героиня «Служебного романа».

– Мне так страшно, – Аврора обернулась, в ее голубых глазах стояли хрустальные слезы. Еще никогда ей не приходилось показывать свои слабости постороннему человеку, но сейчас она не могла заставить себя сойти с этого места в мир равнодушных богачей. – Они просто акулы, готовые разорвать меня за любую ошибку.

– Конечно, они акулы, – Светлана нехотя закрыла дверь и села на кровать, похлопав по месту рядом. Аврора подчинилась. – Такие деньги, такую власть не получают даром. Бог дал, Бог взял. Все мечтают быть этой самой золотой молодежью. Швырять бумажки из окна дорогой машины в лицо людям, которые за них свое здоровье оставляют на работе.

– Я не…

– Помолчи, – Светлана вздохнула и продолжила. – В общем, ничего тут завидного нет. Я за несколько месяцев поняла, что почти все они друг друга ненавидят, да и личности так себе. А не общаться с ними нельзя, светский круг, связи, обязанности. И вот смотри на их чванные рожи, корми, улыбайся. Тьфу.

– Но ведь Анна Феликсовна не такая, она хорошая.

– Да, она не такая. Но она одна в толпе других, таких, – Светлана с прискорбием подумала, что эта девочка до ужаса наивная. Княгиня, несмотря на все свои достоинства, была упрямой баловницей, каких еще поискать, и только слепой мог этого не заметить. – Запомни, они проглотят тебя и не подавятся, потому что человеческая жизнь для них ничего не значит, кроме собственной, естественно.

– Это вы так меня успокаиваете?

– Помолчи, – женщина взяла молоденькую ручку с тоненькими колечками. – Выйди туда и сделай то, что должна. А потом возвращайся в свою спокойную, размеренную жизнь и больше никогда не соглашайся на такие предложения. Пусть Бог хранит тебя от барской злости. И от барской милости, – Светлана прикрыла глаза, перекрестилась. Аврора все еще сидела возле нее. Женщина взглянула на нее с раздражением, нужно уметь вовремя уйти. – Ты долго собираешься сидеть со мной? Там уже ищут тебя, наверное.

Феликс появился на лестнице в сопровождении Анны Феликсовны, он предоставил ей руку, обтянутую темным синим пиджаком. Княгиня была одета в платье того же цвета, закрытое и длинное. Ее прическа была все такой же тугой, украшенной тем же гребнем с сапфирами в тон к увесистым серьгам оригинального плетения.

Раздались аплодисменты, и гости приблизились, чтобы побыстрее поздороваться с хозяевами вечера. Юсупов одаривал высокопоставленных гостей традиционной улыбкой, позволяя бабушке вести активный диалог. Сам он с трепетом искал в толпе Артура, потому что чуял беду за версту. Эта секретарша не просто так появилась, в лучшем случае ей нужна доля имущества, в худшем – она опозорит парня перед общественностью, и вся их семья станет посмешищем. Нет, такого он не мог позволить.

Достав телефон, он нашел в вызовах знакомый номер и нажал на трубку. Перед ним тут же появился веселый пират, Феликс демонстративно закатил глаза и обнял брата.

– Кто еще мог так вырядиться на Рождество?

– Так это же маскарад! – фон Нирод покрутился, чтобы показать все прелести своего наряда. – У меня даже бутафорский пистолет есть!

– Ты один или пригласил кого-то из друзей? – карие глаза блистали испытывающим светом, они оба знали, о ком вопрос.

– Феликс, я всегда в компании своей шизофрении, – граф подмигнул и побежал к бабушке. Он не хотел продолжать тему.

Гости, пресыщенные дорогими приемами, двинулись в бальный зал. Их разогрели крепкими коктейлями, чтобы облегчить работу ди-джею. Играла легкая музыка, вся обстановка располагала к неформальному общению, появился ведущий.

Анна Феликсовна отметила, что Артур активно поддерживает программу мероприятия, а приглашенные туго, но раскачиваются на веселье. Хорошо зная своих знакомых, княгиня искренне удивилась такому удачному празднику. Правда она так и не смогла отличить генерал-лейтенанта от генерал-полковника, все были на одно лицо, кроме ее маленького внука, конечно.

Серебристое платье, приготовленное в спальне, так и не попалось Юсуповой на глаза. Ее идеально ровная спина проплыла, не касаясь, мимо увлеченных гостей. Она нашла своего организатора в углу, где та активно разъясняла что-то официантам.

– Выглядите бесподобно, – Анна Феликсовна заметила, как девушка обернулась. На ней была переливающаяся резная маска, которая проигрывала ярким голубым глазам с черной подводкой. – Хотела сказать спасибо, все отлично.

– Это еще только начало, лучшее впереди, – коснувшись тронутой временем руки пальчиками в обтягивающей длинной перчатке, Аврора улыбнулась.

Женщина кивнула и растворилась в толпе, кажется, направилась к столику мэра. Девушка наблюдала за ней с неподдельным восхищением.

Прошло несколько часов безудержного веселья, пока Артур фон Нирод решил, что пришло время раствориться. Незамеченным он пробрался к выходу, разбудил Виталия. Они устремились вдоль улиц к спальному району Москвы за Даной. В машине молодой человек стянул наряд клоуна и под шутки водителя натянул джинсы и свитер. Так ему было привычно и спокойно.

Дана вышла на улицу в черном обтягивающем платье, от которого у Артура остановилось сердце. Ее бордовое пальто было расстегнуто, а короткие ботинки заставляли ее выглядеть слишком беззащитной для такого снега. Она запрыгнула в машину, слишком близко к взволнованному парню.

– Я уж думала, ты не приедешь, – подведенные глаза блеснули в полумраке салона, отчего Артур моментально прижался к ее красным губам своими, дрожащими, и тут же отпрянул.

– Извини, – смущение обуревало его, но он не хотел выглядеть глупым мальчишкой, не с этой женщиной.

– Ничего, – ее поразила молния, если бы она была на ногах, они бы подкосились. – Куда поедем?

– Я не одет как мужчина, который пойдет в ресторан. Ты не одета как женщина, которая пойдет в бистро. Что же нам делать? – непонятно почему, но он надеялся напроситься в гости. Артур представлял, как прижмет ее к стене в полумраке квартиры, как потом они будут есть лапшу из коробочек в пижамах. Идеальный ход событий.

– На Новых Черемушках есть итальянский ресторан «Il Pittore». Туда пустят и в твоем свитере, и в моем платье. Я страдаю от жажды, мне нужна рюмочка лимончелло, – девушка откинулась на сиденье, позволив колыхнуться груди.

Артур не сомневался, что сделает все, что хочет эта женщина. Нужен ужин? Будет ужин. Нужен ликер? Будет ликер. Ради доступа в ее жизнь, он готов был поступиться своими желаниями, такими несвойственными для его натуры.

В это время князь Юсупов успел отделаться от надоедливого посла Германии, и перекусить. На таких вечерах он не задерживался дольше двух часов: этого достаточно, чтобы наладить нужные связи и недостаточно, чтобы перейти грань приличного общения. Он осмотрел толпу гостей, цокая в душе. Жена министра экономики во всю флиртовала с адмиралом, перебрав коньяка. Тот был не против, все знали, что чиновник давно увлечен актрисой среднего уровня и статуса и на жену смотрит только, когда ее папа-банкир переводит очередные акции на ее имя. Если бы не ее отец, разве на эту мегеру кто-то бы взглянул?

Феликс улыбнулся, обходя узкий кружок врачей, которые страстно спорили на никому непонятную тему. Эти люди всегда пользовались уважением и всегда держались вместе, говоря только на им понятном языке.

Аврора показалась словно из пелены дождя, в голове пробежала мысль, что это мираж. Ее каштановые волосы были уложены в небрежную прическу, которая позволяла представлять, как локоны упадут на плечи, если дернуть за нужную шпильку. Яркие голубые глаза прикрывала тонкая ажурная маска, лежавшая на маленьком курносом носике, пухлые губы в алой помаде манили совершить роковую ошибку, что уж говорить об аппетитных формах под тончайшей серебристой тканью. Князь стоял как вкопанный, любуясь то и дело показывающимися ямочками на ее щеках.

Сердце мягко сжало в тиски, девушка интуитивно сфокусировала взгляд. Это был Юсупов, по ее коже побежали мурашки. Он выглядел необычно: мягче, красивее. Аврора просчитывала куда бы убежать, но он словно очнулся от сна и двинулся в ее сторону. Сколько возможностей улизнуть!

Ведущий пригласил всех выйти во двор и Бруни выдохнула. Настало время сюрприза, она протиснулась вперед, дежурный техник кивнул, выражая готовность.

Гости смотрели по сторонам, разгоряченные алкоголем и прикрытые дорогими мехами и тканями. Малоизвестная группа завела трек «Moon river», сверху кружились в воздушном танце конфетти, огни зажигались в самых разных фигурах. Магия заставила кавалеров пригласить на танец своих дам, отчего организатор мягко улыбнулась. Нет ничего лучше классики.

– А ну иди сюда, – Феликс прижал ее к себе, отчего теплая волна пробежала где-то в районе груди, но он крепко держал себя в руках, раскачивая Аврору как куклу в танце. – Не сопротивляйся, я тоже не горю желанием трогать тебя руками.

– Тогда зачем все это? Отпустите, мне пора домой, – девушка попыталась вырваться, но безуспешно. Что-то в его карих глазах было такое, что заставило сдаться. Это всего лишь танец под одну из лучших мелодий всех времен. – Нас видят все.

– Все увлечены партнерами или напитками внутри, не переживай, – он смягчил хватку и аккуратно покружил Аврору, вернув к себе в руки. – Я хотел спросить тебя кое о чем.

– Слушаю.

– Что тебе нужно от нашей семьи? – Юсупов не среагировал на ее яростный взгляд, решив, что это отличная тактика. – Не надо строить из себя святошу. Ты надеешься меня увлечь?

Девушка встала на месте. Ей хотелось дать ему пощечину, чтобы он подавился своим английским акцентом и этой ухмылкой. Столько слов пылало в ее голове и почти ни одного цензурного.

– Да кем ты себя возомнил! Да кто ты такой! Принц Гарри? – она фыркнула и вошла в зал через широкие двери, Феликс схватил ее за запястье и завернул руку за спину.

– Нет, я намного лучше и знаю об этом. А еще я знаю, что такие хорошенькие простушки «неожиданно» появляются в жизни таких, как я, снова и снова. Я похож на простака?

Слезы не вовремя подступили к горлу, Аврора прикусила губу, чтобы не разрыдаться.

– Ну, не надо играть в невинность! – он был холоднее льда, жестче чугуна. – Я на такое не попадусь. Поэтому забирай свои деньги за праздник и возвращайся в свою ничтожную жизнь девочки, которая расстилает ковер под моими ногами, если крупно повезет.

Аврора молилась, чтобы ни одна слеза не скатилась с ее глаз. Это унижение она перенесет стойко, глядя в лицо врагу.

– Я и не собиралась задерживаться тут дольше положенного, потому что ваше лицо как яд отравляет мою жизнь. Думаете, раз у вас есть деньги и статус, вам можно все? Нет, дорогой князь, найдется проблема и на вашу голову.

– Осторожно с выражениями! – Феликс хотел разорвать ее на месте, растоптать, уничтожить. – Я могу разозлиться и подрезать твои крылья!

– Да, – она самодовольно улыбнулась, готовясь нанести удар. – Подрезать вы можете, а подарить? Хоть кого-то можете сделать счастливым? Или проще быть костью в горле любого встречного?

В дверях застыла Анна Феликсовна, недовольно кашлянув. Молодые люди сразу сделали несколько шагов друг от друга и уперлись глазами в пол.

– Мне неприятно это говорить, но наш водитель Виталий уехал с Артуром по делам. Я звонила ему только что.

– Не переживайте, я вызову такси.

– Нет, – княгиня была настроена решительно. Она никогда не нарушала своего слова и не собиралась делать это теперь. – Тебя отвезет Феликс на своей машине.

Видя настрой бабушки, Юсупов не стал возражать. Он молча вышел во двор, чтобы прогреть движок. Внутри все кипело. Как эта девка посмела так с ним говорить, какого черта? Последнее слово будет за ним, оно будет за ним.

Оливковый пуховик на будничную одежду. На Авроре все еще была праздничная прическа и макияж, но магия исчезла вместе с моментом. Они сели в белый ягуар, не проронив ни слова. Девушка пристегнулась под пристальным взглядом Анны Феликсовны. Женщина стояла у окна и внимательно смотрела на пар, идущий из ушей ее внука и организатора. Жутко хотелось смеяться, потому что они вели себя как дети: ругались, цеплялись, не видя, что уже получили в лоб стрелу Амура. Такая быстрая трактовка приходит с возрастом и опытом. Княгиня вспомнила первые месяцы их знакомства с Дмитрием Ивановичем и захихикала.

Феликс знаком показал охраннику на ворота и те открылись, он уже заготовил разоблачительную речь для барышни.

– Остановите, пожалуйста. Я выйду и дойду пешком, здесь рядом, – Аврора села в одну машину с этим типом, только из-за княгини, которая заплатила ей большие деньги за Рождественский прием, но она не собиралась и правда с ним ехать до дома. Ворота за ними закрылись, значит теперь можно перестать лгать.

– Нет, – он старался обуздать свое возмущение.

– Почему? Я вам неприятна также, как и вы мне. Остановите машину!

Прибавив газ, он заблокировал двери и спокойно смотрел вперед, не вникая в ее вопрос. Нельзя дать слово, а потом забрать его. Он сказал, что отвезет ее и даже если бы она была воплощением ада, она бы доехала с ним прямо к Лимбу. Аврора непонимающе отвернулась.

– Я не хочу больше видеть твое лицо. Если бабушка будет предлагать тебе хорошие деньги – откажись. Я дам вдвое больше. Договорились?

– Оставьте себе свои бумажки, мне они ни к чему. Я больше ни за что не соглашусь на работу, где хотя бы издалека можно будет увидеть вас, не переживайте, господин Юсупов, – ее дом был совсем рядом. Аврора чертыхалась внутри и ждала, когда уже придет конец ее пути.

Машина остановилась у единственного подъезда, украшенного голубым камнем и массивными белыми статуями, на Мясницкой улице, и девушка выскочила из машины, как только услышала щелчок отключения блокировки. Князь окликнул ее, закрывая ягуар. Аврора удивленно уставилась на то, как он приближается, хотя хотела бежать со всех ног, закрыть дверь подъезда и выдохнуть, наконец.

– Я провожу.

– Не надо.

– Это не вопрос, – легкое движение руки с просьбой последовать вперед. Его воспитание не позволяло оставить девушку одну ночью, даже такую неприятную. Он взял на себя ответственность за нее.

Молча они поднялись на лифте на 4 этаж. Напряжение едва не повредило тросы старой конструкции. Аврора нащупала массивную связку ключей в сумке и щелкнула замком. Феликс стоял лицом к стене и спустился, как только двери закрылись.

По дороге домой он снова и снова проигрывал раздражающее лицо организатора и выражал благодарность высшим силам за то, что это была последняя их встреча.

В это время Виталий подвез слегка захмелевшего графа фон Нирода с дамой к обшарпанному дому на окраине, напоминавшему муравейник. Дана, разгоряченная лимончелло, то и дело заходилась смехом от глупых попыток кавалера рассказать удивительную историю.

– Мы приехали, – водитель кашлянул и вышел покурить на улицу. За время работы в этой сфере, он четко уяснил, когда стоит покинуть зону видимости и слышимости.

– Спасибо за вечер, – Дана ждала, что Артур начнет напрашиваться в гости, но он только смотрел на нее удивительно глубокими карие глазами. Если бы его взгляд был другим, она бы предложила ему подняться. – Увидимся.

Девушка сделала попытку выйти из машины, но Артур, собрав волю в кулак, притянул ее к себе и поцеловал со всей страстью, накопившейся за вечер. Жадное касание губ сопровождалось крепкими объятиями.

Звонок от Феликса резко вернул парочку в реальность.

– Алло, – Артур пытался восстановить сбившееся дыхание, сердце пульсировало в ушах.

– Ты где? Все в порядке? – князь Юсупов воспользовался обеспокоенным голосом. Брат что-то пробормотал о важной встрече, он не поверил ни одному его слову. в глубине души была уверенность, что эта секретарша пустила корни. – Я жду тебя дома, возвращайся.