Собрание сочинений в четырех томах. Том 4 бесплатное чтение

Глава 1. Очередные нападки на Сталина и наше социалистическое прошлое

Критика деяний Сталина, особенно «большого сталинского террора» в последние десятилетия не только не ослабла, но стала чем-то вроде непременной составной части в работе буржуазных ученых-гуманитариев и пропагандистской антисталинской возне либеральных СМИ. Помимо этого, не прекращаются нападки на наше якобы тоталитарное, совсем уж никуда не годное, советское социалистическое прошлое.

Когда такие известные антисоветчики, как Э. Радзинский и Н. Сванидзе в очередной раз начинают по «ящику» поливать грязью и ругательски ругать Сталина и сталинский «казарменный социализм», я выключаю телевизор. Слушать вранье невыносимо. Но когда то же самое делают титулованные и остепененные ученые, это вызывает удивление и недоумение.

Вот очередная, одна из многих, монография уважаемого профессора, кандидата философских наук, доктора истории В. Д. Кузнечевского под многозначительным названием «Сталин. Феномен вождя: война с собственным народом, или Стремление осчастливить его любой ценой» (М.: Центрполиграф, 2017). Приводя в качестве примера исторические факты, ученый твердо и последовательно трактует их почему-то только в пользу обвинения. Так, Кузнечевский утверждает, что «Сталин задуманное Лениным и им самим так называемое социалистическое общество строил преступными методами … Преступными методами можно построить только преступную систему управления государством. Именно это и было сделано. Мы именно такое общество и построили». Сталин «завел Россию и ее народ в исторический тупик», «во многих случаях противоречивое его поведение было вызвано … параноидальными чертами его характера»[2]. Аналогичные идеи профессор Кузнечевский излагал и ранее в своих работах: «Сталин: как это было. Феномен XX века» (М.: Вече, 2014); «Сталин и «русский вопрос» в политической истории Советского Союза. 1931–1953 гг.» (М.: Центрполиграф, 2016).

В чем же оно было преступно – наше социалистическое общество, являвшее собой первый экспериментальный образец нарождающихся в новейшее время советских форм народовластия? Даже наши ярые недруги отмечали в советском обществе за 74 года его существования, наряду с отрицательными чертами, немало положительных, а бывший антисталинист и диссидент, но, тем не менее, выдающийся мыслитель Александр Зиновьев сравнительно недавно утверждал, что та система власти и тот социалистический строй, что существовал до 1985 года, был вершиной русской истории. Вершиной!

А вечный недруг нашей страны, знаменитый политик Уинстон Черчилль после смерти Сталина о нем, своем бывшем союзнике, говорил: «Большим счастьем для России было то, что в годы тяжелых испытаний ее возглавил такой гений и непоколебимый полководец, как Иосиф Сталин. Он был выдающейся личностью, вполне соответствующей жестокому времени, в котором протекала его жизнь. Сталин был человеком необыкновенной энергии, эрудиции и несгибаемой воли, резким, жестким, беспощадным как в деле, так и в беседе, которому даже я, воспитанный в британском парламенте, не мог ничего противопоставить …Сталин был величайшим, не имевшим себе равных в мире, диктатором. Он принял Россию с сохой, а оставил оснащенной атомным оружием»[3].

Наш С. П. Королев, великий генеральный конструктор советских ракет (который по ложному доносу в 39 году был приговорен к 10 годам «сталинских» лагерей и попал на Колыму) 6 марта 53 года сделал такую скорбную запись в своем дневнике: «Умер наш товарищ Сталин … Так нестерпимо больно на сердце, в горле комок, и нет ни мыслей, ни слов, чтобы передать горе, которое всех нас постигло … Его великим вниманием была согрета любая область нашей жизни и работы … Сталин – это свет нашей жизни, и вот теперь его нет с нами …»[4].

Читая работы В. Д. Кузнечевского, я имел возможность убедиться, что автор тщательно изучил множество источников по истории СССР, правдиво излагает исторические факты, нередко добытые с большим трудом, однако выводы часто делает диаметрально противоположные тому, о чем свидетельствуют факты. Такой способ мышления мне кажется странным и необъяснимым.

Вроде бы мы с Кузнечевским выросли на одной земле, под одним солнцем, на общих теоретических дрожжах.

Мы ровесники: Владимир Дмитриевич родился в 39, я в 40 году. И он, и я провинциалы, родились далеко от Москвы: он – в Тюменской области, я – в Бессарабии (западной части Молдавии). Оба мы выходцы из крестьян: правда, он из кулацкого сословия, я – из бедняцкого. Оба учились в Московском университете имени Ломоносова: я в 57–63 годах учился заочно на истфаке, он – немного позднее на философском факультете, очно. Та закваска, которую мы получили в университете, во многом тоже была схожей. Нас обучали прекрасные профессора. Поскольку в те годы в университете среди наших «преподов» было немало людей дохрущевской закваски, они в хвост и в гриву гоняли нас «студиозов», требуя знания трудов классиков марксизма, в том числе работ Сталина. И мы штудировали.

Разница между нами в те молодые годы была в том, что Кузнечевский в 65 году, будучи студентом 3-го курса, был уже членом КПСС, а я, работая в это же время директором школы, всякими способами избегал вступления в партию. Не вступал – и всё. Не видел в этом нужды. Правда, несколько лет спустя, после выбытия из комсомола, когда мне стукнуло 30, меня таки принудили вступить. В последующие после университета годы Кузнечевский успешно занимался дипломатической и научной работой, защитился, я же полвека оттрубил учителем и директором школ, техникума, профтехучилища, занимаясь наукой лишь урывками и только совсем недавно, в 2006 году, защитил диссертацию на соискание степени кандидата педагогических наук.

Разница, возможно, еще в том, какими мы вышли из нашего детства и юности. Ведь мать Володи Кузнечевского сказала ему в день смерти Сталина: «Не плачь сынок. Сталин был плохим человеком». Наверное, у его матери были свои резоны так говорить о вожде.

А моя совсем неграмотная мать про «отца народов» знала только то, что он правит нашей страной и сидит в Москве. Когда он умер, она сказала: «Мы, все верующие, молились в церкви за упокой души нашего Царя». Царем она считала Сталина.

Владимир Дмитриевич с горечью рассказывает: «Стоило мне начать выдвигаться куда-то вверх по карьерной лестнице, как тут же находился «майор-особист», который занудно рассказывал мне о моем «законном» месте в моем Отечестве и объяснял, почему я не имею право занять ту или иную должность» как потомок раскулаченных деда и отца[5]. Отсюда, вероятно, и не проходящая обида на «особистов», как наследников духа Сталина. Однако обиженному почему-то в голову не приходило, что ни один «особист» не помешал ему поступить в самый престижный вуз страны, МГУ, да и – это было не так уж просто – в партию вступить, которая считалась «умом, честью, совестью» и прочее.

У меня же с «особистами» никаких обидных контактов не было, может быть, потому что в нашем крестьянском роду никто не был репрессирован. И я в 60 году поехал на родину Кузнечевского, в Сибирь, просто в поисках работы. Но когда оказался среди первостроителей Братска, молодых, сильных, энергичных, красивых парней и девчат, которые не просто строили Братскую ГЭС, ЛЭП-500, новый город, а вместе с тем строили и новую жизнь, – я навсегда влюбился в этот край, в этих людей и остался здесь навсегда. Вот почему я благодарен своей Родине, Советскому Союзу, и за Университет, и за Братск, и за Дело, которому я имел честь служить. А каково отношение к Родине Кузнечевского, я, прочитав с карандашом в руках три его книги, так и не понял.

Сегодня моя Родина, подвергнутая капиталистическому разорению в результате контрреволюционного перехвата государственной власти компрадорской буржуазией в 91 году, ослаблена и пока не может восстановить утраченную научную, экономическую, политическую и военную мощь. Это факт, достойный горького сожаления, так я считаю. А Кузнечевский и многие иже с ним считают этот факт очень даже благоприятным, прогрессивным и события 91 года именуют не иначе, как революционные, как начало «выползания из этого наследия, из этого сталинского панциря, семь десятков лет сковывающего российское общество»[6].

В своей небольшой работе я пытаюсь не только проанализировать ход подобных рассуждений, но и показать, какую опасность они несут.

Вначале – о некоторых психологических особенностях личности Сталина. Кузнечевский посчитал почему-то нужным посвятить целую главу якобы параноидальным отклонениям психики вождя, хотя этот вопрос в сталиниане давно закрыт.

Был ли Сталин параноиком?

Сначала уточним, что такое паранойя? Новая Российская энциклопедия дает такое толкование: «Паранойя (греч. paranoia – умопомешательство) – хронический психоз с интерактивным систематизированным бредом, не поддающимся опровержению, при отсутствии галлюцинаций, выраженных изменений личности и снижения интеллекта … В отличие от раннего слабоумия, страдающим П. не грозил исход в слабость ума, а умственно одаренным из них оставались доступны вершинные достижения человеческой мысли. … Дальнейшие исследования показали, что П. относится к патологическим процессам и как синдром может наблюдаться при разных психических заболеваниях, чаще всего при шизофрении. В зависимости от принятых в обществе политических, идеологических, юридических, традиционных морально-этических норм оно может носить позитивную, нейтральную, асоциальную или антисоциальную направленность и, тем самым, по-разному влиять на процессы социальной адаптации или дезадаптации личности»[7].

Внимательное изучение по воспоминаниям родных, близких, видных военных и государственных деятелей, как соратников, так и недругов, проявлений характера, поведения и деятельности Сталина приводит нас к выводу о том, что он был психически вполне вменяем и никакими хроническими психозами, характерными для паранойи, никогда не страдал.

Однако оппозиционерами и врагами генсека неоднократно предпринимались попытки опорочить его как «выдающуюся посредственность», «недоучившегося семинариста», ненормального параноика.

Одна из таких попыток была предпринята в конце 27 года.

В ночь с 24 на 25 декабря 27 года в результате отравления умер один из самых выдающихся русских ученых В. М. Бехтерев, и тут же группа оппозиционно настроенных к Сталину лиц распространила миф, что якобы Бехтерев был отравлен по указанию Сталина, так как ученый после медицинского освидетельствования генсека будто бы сказал, что-де он «смотрел одного сухорукого параноика» (то есть Сталина). Миф стал обрастать подробностями и широко тиражироваться в оппозиционных кругах, он был запущен троцкистами с явной целью опорочить Сталина, а затем как параноика, то есть человека с «загибонами», спихнуть с поста генсека. Миф блуждал долгое время, пока не был опровергнут. Было установлено, что Бехтерев, являясь специалистом и основоположником психоневрологии, не был практикующим врачом-психиатром, поэтому такие дисциплины, как психиатрия паранойи или шизофрении, были вне сферы его деятельности. Никаких встреч Бехтерева со Сталиным и знакомства с его медицинской картой не было и быть не могло. В конце концов, в интервью еженедельнику «Аргументы и факты» (№ 39/1995) внучка выдающего ученого академик Н. П. Бехтерева заявила: «Это была тенденция – объявить Сталина сумасшедшим, в том числе с использованием якобы высказывания моего дедушки, но никакого высказывания не было, иначе бы мы знали. Дедушку действительно отравили, но из-за другого. А кому-то понадобилась эта версия. На меня начали давить, и я должна была подтвердить, что это так и было. Мне говорили, что они напечатают, какой Бехтерев был хороший человек и как погиб, смело выполняя свой врачебный долг. Какой врачебный долг? Он был прекрасный врач, как он мог выйти от любого больного и сказать, что тот – параноик? Он не мог этого сделать». «У нас в семье было известно, что отравила Владимира Михайловича его вторая жена – Берта Яковлевна!»[8]. А оппозиционеры использовали факт убийства выдающего русского ученого в своих интересах, создав в результате целый ряд мифов о причастности Сталина к смертям, кроме Бехтерева, еще Фрунзе, Дзержинского, Горького и других.

Казалось бы, расставлены все точки над i. Однако антисталинисты не унимаются.

Кузнечевский неоднократно на страницах своей книги называет, точнее, обзывает Сталина параноиком и для доказательства приводит такие рассуждения: «… Параноиками были почти все выдающиеся политические лидеры XX века, но это не мешало им выступать в качестве успешных руководителей своих народов (курсив мой – Н.П.)»[9]. Утверждение подобного рода выглядит, по меньшей мере, нелогично: если руководитель успешен, то кому какое дело до психических особенностей его личности? И уж тем более нет оснований для публичного осуждения деяний такого руководителя.

Но, видимо, Кузнеческий не замечает своей нелогичности и, чтобы выглядеть посолиднее, он, не будучи ни врачом, ни психологом, обращается к авторитету специалистов. Вот британский ученый Алан Булок (тоже историк, но не врач) пишет о Сталине: «… Его параноидальный комплекс заключался в том … что он видел себя великим человеком перед лицом враждебного мира, населенного завистливыми и коварными врагами, плетущего нити тайного заговора, чтобы его сбросить, если он не нанесет удар первым и не уничтожит их». Британский ученый, как, впрочем, многие историки западного мира давно и с большим энтузиазмом эксплуатируют тезис о психической ненормальности Сталина, не утруждая себя доказательствами.

Для вящей убедительности Кузнечевский обращается еще к одному авторитету – известному британскому психиатру Дэвиду Оуэну. В своей книге «Диагноз вождя» Оуэн пишет: «Вообще говоря, Сталин не жаловался на здоровье. Он мог пировать с друзьями далеко за полночь, но и работал по многу часов в день. Его организм оставался крепким на протяжении всей Второй мировой войны …

Впрочем, когда анализируешь склад характера Сталина, бросается в глаза, прежде всего, его паранойя. О ней рассказано столько всякого, что обычный человек мог бы посчитать Сталина неуравновешенным…

Но параноидальное состояние само по себе болезнью не является. Паранойя становится клиническим заболеванием только если сопровождается психическим расстройством в виде шизофрении или маниакального синдрома …

Паранойя Сталина не стала главным фактором, определяющим образ его мышления, умственную активность или способ принятия решений … (Ага, все-таки – «не стала»! – Н.П.)

В том или ином виде симптомы паранойи проявляют большинство политиков. Это политическая паранойя, в противовес клинической … Но «политическая паранойя» – не более чем ярлык; это не клинический диагноз …»[10].

Мне показалось, что знаменитый британец Д. Оуэн изъясняется несколько запутанно. Правда, давая интервью радиостанции «Эхо Москвы» 1 января 2012 года, он все же вынужден был признать достаточно определенно: «Да, Сталин был очень интересной фигурой. В конечном итоге я пришел к выводу, что у него не было известных психических заболеваний. Депрессия – возможно. Или, к примеру, легкое расстройство личности. Однако заболеваний психиатрических, по моему мнению, у него не было»[11].

Если этот вывод однозначен, то зачем именитому ученому Кузнечевскому наводить тень на плетень и невнятно повторять что-то не очень наукообразное о «политической паранойе»? Мало ли: у кого-то что-то, где-то когда-то … Авторитетный специалист Д. Оуэн ясно сказал, что у вождя «не было психиатрических заболеваний» – о чем еще тут можно толковать?

Глава 2. Советское «экономическое чудо» – сталинская экономика 1930–1950-х годов

Индустриализация и коллективизация

Не раз в течение 1918–1920 годов власть большевиков висела на волоске. Но снова и снова мобилизационная внутренняя политика «военного коммунизма», многоходовые манёвры Ленинского Совнаркома во внешней политике позволили большевикам сберечь свои «командные высоты». Потом с 1921 года вроде бы «всерьёз и надолго» началось развитие нэповской свободной торговли с элементами частной собственности и допущением в промышленность, в первую очередь, добывающую, иностранных концессий. В связи с таким ходом событий некоторые западные капиталисты начали вновь инвестировать свои капиталы в развитие советских шахт, рудников, заводов. Позднее с 1929 года на Западе началась «великая депрессия», им стало не до нас и, казалось, внешняя угроза молодому Союзу советских республик крестового похода «14-ти держав» на время притихла. (Не следует однако забывать о том, англосаксонский Запад, начиная с XV–XVI веков, никогда не отказывался от планов завоевания России и её расчленения.) На время затаились и внутренние враги, ожившие во время нэпа.

Но страна по-прежнему лежала в развалинах, люди, особенно горожане, жили впроголодь, не хватало не только «ситчика для комсомолок», но и простых топоров, кос, мыла, соли. Новая экономическая политика частично способствовала решению продовольственной проблемы, небольшому оживлению кустарной промышленности и торговли, но уже в середине 1920-х годов стало понятно, что она малоэффективна и может оказаться ловушкой. Нэп годилась для выживания страны, однако в новых условиях требовалось совсем другое – дальнейшее развитие и обретение такой экономической и оборонной мощи, которая позволила бы выстоять против агрессии врагов. И тогда, поскольку становилось ясно, что ожидания мировой социалистической революции несбыточны, в середине 1920-х начала формироваться (сначала осторожно, потом всё более решительно и настойчиво) доктрина построения социализма в одной, отдельно взятой стране. Сталиным и его сторонниками были выдвинуты конкретные планы индустриализации народного хозяйства. Это был уникальный проект системного подхода властей к управлению комплексным, всесторонним развитием государства.

Надо отметить, что советские высшие руководители даже в самые трудные годы мыслили масштабно, как государственники, стремясь охватить преобразованиями как можно больший круг дел. Чего стоят принятие ещё в 1919-м декрета о всеобщей (и обязательной!) ликвидации безграмотности, ещё в 1920-м – фантастического по своей дерзости плана ГОЭЛРО, создание ещё в 1921-м Госплана! В стране страшная разруха, сыпняк косит сотни тысяч голодных людей, ещё не добиты белогвардейцы, а миллионы людей уже садятся за парты и мечтают об электрическом рае. Нет, большевики не обманывали! Они предлагали конкретные дела по созданию конкретного рая в конкретных местах, но предупреждали, что сначала надо наше государство сделать сильным и неодолимым. Для общего блага надо выдержать неизбежные лишения и мобилизовать все силы. И большая часть нашего многострадального терпеливого народа, несмотря на трудности, репрессии, лагеря, страшные войны, верила своим вождям и понимала, что иначе – нельзя!

Да и логика вождей была не такой уж сложной, чтоб её не понимать.

А троцкисты и зиновьевцы («новая оппозиция»), начав борьбу за отстранение Сталина от власти, взамен нэпа не смогли предложить ничего. В промышленном отношении к 1928 году отставание СССР от передовых стран мира было значительным. Продолжая нэп, страна никогда бы не приблизилась к уровню развитых мировых держав: рост основных производственных фондов (как показало моделирование, проведенное позднее, в 1989 году) был бы при этом в интервале 1–2 % в год, что только бы увеличило отставание СССР от Запада[12].

Но самое страшное заключалось в том, что к началу 1930-х годов резко усилилась угроза уничтожения или расчленения нашей страны так называемыми «империалистическими» акулами, а с приходом к власти в Германии Гитлера стало понятно, что рано или поздно он поведет немцев на восток, на нас, для завоевания жизненного пространства.

Сталин взял на себя обязанность сказать народу самое главное: основным содержанием сложившегося в мире положения является борьба (не соревнование, а непримиримая борьба!) двух социально-экономических укладов жизни – социалистического и капиталистического. «Мы, – говорил он, – отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

И Сталин, и руководство ВКП (б) предложили грандиозный план индустриализации. Именно тогда (в 1925 году) Сталиным был предложен курс на построение социализма в отдельно взятой стране, отсталой России, и отказ от курса на перманентную мировую революцию, что было воспринято не только троцкистами, но и многими так называемыми «верными ленинцами» как нарушение самих основ учения Маркса и Ленина. Был предложен план ускоренного развития страны, согласно которому создание мощной тяжелой индустрии позволяло бы оснастить не только народное хозяйство современным оборудованием, но и вооруженные силы – передовой боевой техникой, самолетами, танками, артиллерией.

И вот тогда, в начале 1930-х годов началось то, что мы сегодня с полным правом можем назвать «советским экономическим чудом».

«Экономическим чудом» привычно называют те поразительные экономические успехи, которые были достигнуты Германией (ФРГ) в 1950–1970-е годы и Японией в 1980–1990-е годы. Успехи ими были достигнуты благодаря колоссальным вливаниям американского капитала. Успехи СССР были еще более весомыми, но о них по разным причинам не говорят!

Из всей 74-летней истории существования советской России и СССР (1917–1991) на период «экономического чуда» приходится примерно три десятилетия: с начала 1930-х до конца 1950-х годов.

Суть советской, по сути сталинской, модели экономики 1930–1950-х годов можно свести к следующим признакам:

– ведущая роль коммунистической партии в управлении государством;

– провозглашение главной целью производства – обеспечение жизненно необходимых потребностей всех членов общества и неуклонное повышение их жизненного уровня;

– преобладание общегосударственной и кооперативно-колхозной собственности на средства производства; отсутствие частной и сдерживание индивидуальных форм собственности;

– главенствующая роль государственного регулирования в экономике; директивное планирование и централизованное управление единым народнохозяйственным комплексом страны;

– ускоренное развитие производства средств производства (группа А) по сравнению с производством предметов потребления (группа Б); значительные затраты на развитие военно-промышленного комплекса;

– сдерживание рынка, ограничение товарно-денежных отношений;

– распределение многочисленных социальных благ через так называемые общественные фонды потребления для обеспечения бесплатного образования и медицины, низких цены на медикаменты и квартплату, бесплатного выделения квартир, низкой стоимости проезда в общественном транспорте, льготных путевок в санатории и пионерские лагеря и др.) [13].

Главной задачей «сталинского» социализма было сделать Советский Союз сильным, способным противостоять агрессии любого врага.

Сегодня, спустя много лет, мы понимаем, что эта – первая в мире, по сути, экспериментальная, – модель советской экономики была очень несовершенной. Было допущено большое число ошибок, перегибов, насилия. Было и много жертв, в том числе невинных. Но достигнутые успехи грандиозны и поражают воображение.

После смерти Сталина историки замалчивали тот факт, что практически вся основа советской индустрии, созданной во время двух первых пятилеток, была закуплена за рубежом

До сих пор считается, что закупки иностранного оборудования и технологий якобы были осуществлены за счет изъятия зерна у деревни. В действительности это не так. Еще до начала коллективизации более 70 % получаемого у крестьян зерна шло на внутреннее потребление – на нужды продовольственного обеспечения армии, городов и строек пятилетки. Так, в 1928 году доходы от продажи хлеба составили лишь 3 % в составе общего экспорта.

Поэтому для закупок оборудования и машин за рубежом советское правительство широко использовало не только выручку от продажи зерна, пушнины, нефти, леса, ценных картин, раритетов, а также золотовалютные запасы (по некоторым данным в 1929–1940 годах на создание около 9 тысяч предприятий было затрачено 11 250 тонн золота[14]), но и кредиты. Наиболее активным кредитором стала Германия. Так, в 1932 году 43 % всех немецких экспортированных машин было поставлено в СССР. Еще одной линией кредитования индустриализации стали деньги частных предпринимателей Америки. Супермиллиардер Генри Форд подписал контракт в 1929 году на строительство в Нижнем Новгороде автозавода. Большие кредиты удалось получить у Великобритании, Италии, Чехословакии, Швеции. Например, к 1930 году в СССР было построено 19 нефтеперерабатывающих заводов, но только на одном из них стояло советское оборудование.

А как работало социалистическое планирование? Экономика СССР ставила цели – обеспечить определенные планом потребности граждан. Разумеется, эти цели достигалась поэтапно путем жесткого планирования многих показателей. Например, ставились цели: обеспечить всех хлебом, мясом, крышей над головой. Для достижения этих целей строились элеваторы, хлебозаводы, мясокомбинаты. Соответственно строились цементные заводы, домостроительные комбинаты, заводы по изготовлению оборудования.

Но не всё было сразу. Все давалось огромным трудом.

Чтобы кардинально оздоровить финансовую систему, эту кровеносную систему экономики, провели денежную реформу в 1924–1925 годах. Вместо обесцененных бумажных дензнаков, был введен советский золотой червонец, а на бумажных купюрах было написано, что они обеспечиваются полноценным золотым содержанием. В скором времени советский рубль стал одной из самых твердых валют в мире. Обращение твердой валюты успокоило производителей, и начался резкий рост производства товаров.

Некоторая часть строительства новых предприятий шла за счет «ножниц цен» — за счет того, что цены на товары промышленности были очень высоки, а на товары сельского хозяйства – очень низки. Если говорить открытым текстом, то большевики не давали крестьянам (а это 80 % населения СССР) справедливую цену за продукты, а промышленные товары продавали им слишком дорого.

Правда, для тех же 80 % населения цена на продовольствие не имела особого значения – оно у них было свое, а вот высокие цены на промтовары заставляли донашивать всё старое и ветхое. В этот период промтоваров на рынке почти не было и единственным путем выживания было тугое затягивание поясов. И терпение[15].

Как при Сталине развивалась

промышленность в СССР?

Промышленность не может работать без покупателя. Созданный ею товар должен быть куплен, иначе производство остановится.

Сталин выбрал американский путь развития промышленности – путь развития собственного рынка, то есть путь создания покупателей, прежде всего, внутри собственной страны.

В СССР с 1930-х годов начали вводиться в строй тысячи заводов и фабрик. Они были готовы давать продукцию, но кому? Нужны покупатели. Сталин начал создавать покупателей и вбросил деньги на рынок СССР.

Были подняты цены на хлеб, мясо и все продукты. Одновременно повышена зарплата рабочих. Покупательский спрос населения начал расти. Численность рабочих и служащих с 1928 по 1934 годы за счет притока крестьян из деревни увеличилась вдвое и превысила 23 млн человек. Резко была поднята среднегодовая заработная плата: с 703 рублей в 1928 году до 1791 рубля в 1934 году. Вместе с тем выросли денежные доходы колхозников от колхозной торговли. Так при Сталине сформировался в стране рынок для промышленности СССР, и результат не заставил себя ждать. Дальше произошел никем не виданный до сих пор рывок: в 1938 году промышленное производство составило 100,4 млрд рублей! СССР стал производить 13,7 % мировой промышленной продукции. США производили 41,9 %[16].

В результате индустриализации в 1927–1940 годах в стране было построено около 9000 новых заводов, общий объем промышленной продукции вырос в 8 раз, и по этому показателю СССР вышел на второе место в мире после США. Строительством руководили инженеры из США и Великобритании. В июле 1944 года в разговоре с послом США Гарриманом Сталин отметил, что две трети советской тяжелой промышленности было построено компаниями США, а остальные построили Германия, Франция, Великобритания и Италия.

В Советском Союзе был создан ряд секторов промышленности, имевших двойное назначение, гражданское и военное, – автомобильная, тракторная, авиационная и химическая промышленность.

Сталину было абсолютно понятно, что индустрию при отсталом сельском хозяйстве не поднять, а мелкотоварное сельское хозяйство с единоличником и кулаком не сможет оправдать возложенные на него надежды, прежде всего – накормить страну. Поэтому был взят курс на коллективизацию сельского хозяйства. А, между тем, «правая» оппозиция (Бухарин, Рыков, Томский) делала ставку именно на единоличника и кулака, оказывая яростное сопротивление политике коллективизации.

Принято считать, что кулак – хороший работник. При советской власти он был успешным обычно потому, что мог брать в аренду землю у бедняков так, что в итоге набиралось до 100–150 десятин. А работали на него батраки и бедняки, которых было до 40 % (а кулаков – 12–20 %). Батраки и бедняки в большинстве своем не могли обрабатывать свои наделы и шли в наём к кулаку. Кулацкие хозяйства обычно были гораздо продуктивнее, чем бедняцкие, и урожайность у них была выше. Но они не хотели продавать государству хлеб и другую свою продукцию по твердым ценам.

Сталин понимал, на кулака ставку делать нельзя.

Сегодня мы хорошо видим, к чему привела бы тогда победа «правых». Горбачев пошел как раз по пути Бухарина и довел дело до реставрации капитализма, возрождения социального неравенства и обнищания основной массы крестьян[17]. Именно эта политика привела к тому, что за последние 30 лет с лица земли исчезло более 20 тысяч российских сел и деревень, а большая часть пашенных земель заросла сорняками.

А после того, как во многих областях кулачество взялось за оружие, стало ясно и другое: кулак – враг.

Поскольку кулаки начали в 1930-х годах ожесточенную борьбу против колхозов, было решено приступить к ликвидации кулачества как класса. В 1930–1931 годах на спецпоселение было выслано 381 026 кулацких семей общей численностью 1 803 382 человека. Как сегодня стало ясно, высылка предпринималась с целью предотвращения возможных вспышек гражданской войны[18].

К сожалению, был и голод (не только на Украине – называемый украинскими националистами «голодомором», – но и в Поволжье, и в ряде других районов России), были и так называемые «перегибы» и ошибки.

Крестьянин нередко вступал в колхоз потому, что не оставалось другого выхода. В марте 1931 года было провозглашено, что советская власть считает «союзником» рабочего класса только колхозника, а не крестьянина-единоличника. Однако, коллективизацию при всём том, что она проводилась, особенно, в начале 1930-х годов с применением насилия, с немалыми перегибами и жертвами, все же можно считать традиционно русским путем кооперации в сельском хозяйстве, т. е. таким путем, который опирался на общинные традиции жизнеустройства. Поначалу коллективизация шла очень трудно, но к концу 1930-х стало ясно, что своих целей она достигла: товарность сельского хозяйства резко возросла, валовой сбор зерна в СССР вырос на 42 %.

Но, на наш взгляд, еще важнее было то, что именно колхозно-совхозная социалистическая деревня позволила накормить досыта всю страну. Кроме того, впервые в нашей истории был создан государственный запас хлеба, который кормил армию. Последнее обстоятельство во время Великой Отечественной войны стало одним из решающих факторов Победы.

(Колхозы и совхозы оставались, за редким исключением, эффективными сельхозпредприятиями вплоть до уничтожения СССР в 1991-м: к тому времени в СССР жило 5,5 % населения мира, из них только 15 % было занято в сельском хозяйстве. И при этом страна давала 11 % мирового производства зерна, 15 % хлопка, 36 % сахарной свеклы.)

Что касается так называемой культурной революции, то в результате её наша страна из неграмотной стала самой читающей в мире, имеющей одну из лучших систем образования и сильнейшую науку.

Советское жизнеустройство складывалось под воздействием конкретных природных и исторических обстоятельств. Исходя из этих обстоятельств, поколения, создавшие советский строй, определили главный критерий выбора – сокращение страданий. На этом пути советский строй добился признанных всем миром успехов, в СССР были устранены главные источники массовых страданий и страхов – бедность, безработица, бездомность, голод, чахотка, чума, наркомания, неверие в своё будущее, незащищеннось от бытовой преступности и произвола властей и прочее[19].

«Сталинский» уровень жизни народа был в действительности невысок: жили скудно, однако всё необходимое для жизни у людей было. Заработная плата рабочих в 1953 году колебалась от 800 до 3000 рублей, что говорит об отсутствии в то время уравниловки. Шахтеры и металлурги-стахановцы получали до 8000 руб. в месяц. Заработная плата молодого специалиста-инженера составляла 900–1000 рублей, а опытного старшего инженера – 1200–1300 рублей.

Секретарь райкома ВКП (б) получал 1500 рублей в месяц.

Оклад союзного наркома (министра) не превышал 5000 рублей, зарплата профессоров и академиков была выше, нередко превышая 10 000 рублей.

Реальные доходы трудящихся в сравнении с дореволюционным 1913 годом выросли в 4 раза.

Однако при всех великих достижениях на самом деле большинство людей реально понимало, что истинного благополучия и гуманизма у нас пока было маловато (хотя несопоставимо больше, чем сейчас). Вероятно, иначе и быть не могло. О каком благополучии можно было говорить, если почти все прожитые при Сталине годы мы жили в условиях почти непрекращающихся войн (то с внутренними, то с внешними врагами), где решался один вопрос – быть или не быть государству, Советскому Союзу.

«Сталинская» экономика позволила:

– обеспечить преодоление экономической отсталости страны и стать наряду с США ведущей державой мира;

– победить во Второй мировой войне сильнейших врагов – Германию и её союзников;

– обеспечить не слишком высокий, но стабильно надёжный уровень и неуклонный рост благосостояния народа;

– показать миру эффективность плановой социалистической модели экономики.

В отличие от капиталистических экономик «сталинская» была бескризисной.

Противостояние деятельности Сталина

По мере того, как укреплялась социалистическая государственность, поднималось сельское хозяйство и новая индустрия, рос и авторитет Сталина. Но одновременно росло и сопротивление олигархов троцкистского толка. Троцкисты использовали и аппарат ОГПУ-НКВД для расправы со своими противниками и для организации антисталинских акций. Так, в 1934 году было организовано несколько террористических актов против Сталина, в том числе – покушений на него.

Несмотря на то, что сам Троцкий был отстранен от власти и выслан сначала в Алма-Ату (1927), а потом и за границу (1929), его сторонники продолжали борьбу за власть и борьбу со Сталином персонально. Так, в 10-ю годовщину празднования Октября (1937) троцкисты и зиновьевцы организовали демонстрации под лозунгами: «Долой Сталина!», «Да здравствует товарищ Троцкий!» и прямо на трибуне Мавзолея организовали покушение на Сталина.

В 1937 году были арестованы и преданы суду маршал Тухачевский, крупные военачальники Якир, Уборевич, Корк, Эйдеман, Фельдман, Примаков и др., которые, как было доказано на судебном процессе, организовали заговор с целью отстранения от власти Сталина и захвата власти.

1937 год был переломным годом в борьбе с врагами Сталина и в разгроме так называемой «пятой колонны». Но и в последующие годы было немало рецидивов терроризма: 1 мая 1938 года на трибуне Мавзолея была обнаружена мина; были и многократные покушения на жизнь Сталина (например, в ночь на 3 февраля 1939 года отряд хорошо вооруженных людей в течение нескольких часов штурмовал дачу Сталина)[20].

Характеристики личных качеств,

образа жизни и деятельности Сталина

в предвоенный период

Среди негативных отзывов приведу следующие.

Л. Д. Троцкий, главный противник Сталина, называл его «выдающейся посредственностью», не прощающей никому духовного превосходства[21].

«Его честолюбие не давало ему покоя, как внутренний нарыв, и отравляло его отношение к выдающимся людям, начиная с Ленина, мстительностью и завистливостью. В Политбюро он почти всегда оставался молчаливым и угрюмым. Только в кругу людей первобытных, решительных и не связанных предрассудками он становился ровнее и приветливее».

«Сталин лично не трус … Сила его в том, что инстинкт самосохранения правящей касты он выражает тверже, решительнее и беспощаднее всех других»[22].

Соратник Сталина и одновременно его противник Н. И. Бухарин в частной беседе с меньшевиком Ф. И. Даном сказал о Сталине: «Вот вы говорите, что мало его знаете, а мы-то его знаем … Если кто лучше его говорит, он обречен, он уже не оставит его в живых, ибо этот человек вечное ему напоминание, что он не первый, не самый лучший, если кто лучше пишет – плохо его дело, потому что он, именно он, должен быть первым русским писателем … Нет, нет, Федор Ильич, это маленький, злобный человек, нет, не человек, а дьявол …»[23].

Таковы замечания недругов и недоброжелателей Сталина. Сюда же можно присовокупить и отрицательные характеристики, которые давали Сталину Антонов-Овсеенко (сын), Хрущев, генерал Волкогонов, писатель Солженицын и другие.

А вот мнение В. И. Ленина, которое он изложил в письме к съезду 24 декабря 1922 года: «Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью».

Позднее в добавление к данному письму он писал 4 января 1923 года: «Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека, Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризен и т. д.»[24].

(Напомню: Ленин в те дни, когда диктовал упомянутые письма к съезду, был очень болен. На протяжение долгих месяцев перед этим он не мог ни читать, ни писать, ни говорить, ни даже есть без посторонней помощи. Жена Н. К. Крупская и родные терпеливо лечили Ильича, выхаживали его и заново учили говорить и писать. На самом деле до сих пор мы находимся в неведении: был ли Ленин вполне адекватен (и объективен), диктуя свои письма.

Во время очередного XIII съезда ВКП(б) письма Ленина были прочитаны делегатам. Правда, они не обсуждались на самом съезде. Несмотря на ленинские предостережения, Сталин все же снова был избран генсеком.)

Многие из тех, кто часто общался со Сталиным, отмечали его простоту, скромность и непритязательность в быту, почти аскетический образ жизни, «артельный» характер.

Маршал Г. К. Жуков вспоминал об обеде у Сталина. «Обед был очень простой. На первое – густой украинский борщ, на второе – хорошо приготовленная гречневая каша и много отварного мяса, на третье – компот и фрукты. И. В. Сталин был в хорошем расположении духа, много шутил, пил легкое грузинское вино «хванчкара» и угощал им других, но присутствующие предпочитали коньяк»[25].

Г. Гопкинс, видный политический деятель США: «Никогда не забуду, как он стоял, когда мы прощались, – суровая, грубоватая, решительная фигура в зеркально блестящих сапогах, мешковатых брюках и тесноватом френче без знаков различия. Приземистая фигура …Рост его примерно 5 футов 6 дюймов (168 см), вес – около 190 фунтов (86 кг).

Он непрерывно курит, оттого и голос у него хрипловат. Довольно часто смеется коротким несколько сардоническим смехом. Не признает пустой болтовни. Его юмор остер и проницателен. Он не говорит по-английски, но, обращаясь ко мне, игнорирует переводчика и глядит прямо в глаза так, будто я понимаю каждое слово»[26].

И. фон Риббентроп, министр иностранных дел в фашистской Германии: «С первой минуты Сталин произвел на меня сильное впечатление. Это человек необыкновенного масштаба. Его трезвая, сухая, четкая манера выражаться, твердый, но при этом и великодушный стиль ведения переговоров доказывали, что свою фамилию он носит по праву. Ход переговоров дал мне ясное представление о силе и власти этого человека, одно мановение руки которого становилось приказом для самой отдаленной деревни, затерянной в необъятных просторах России, человека, который сумел сплотить двухсотмиллионное население своей империи сильнее, чем любой из ее царей»[27].

А. Т. Рыбин, телохранитель Сталина: «Сталин был очень артельным человеком, веселым и щедрым. Мало кто из членов Политбюро так просто общался со своей охраной. Нередко где-нибудь на горе в лесочке мы жарили шашлык. Верней, непосредственно у шашлычного горнила Сталин стоял сам, никому не доверяя эту важную операцию, и давал нам необходимые указания. Один подносил дрова, второй железные прутья готовил. Третий мясо на них насаживал. Четвертый стол накрывал. Работа кипела. Когда с нами не было других членов Политбюро – весь нажаренный Сталиным шашлык мы под метлу зачищали!..

Сталин был человеком высокой культуры. Никогда не кричал, не шумел на нас. Был скромным, вежливым, обходительным. Любил пошутить. Всегда питался с нами, по существу, из одного котла … Словом, все мы постоянно видели перед собой честного, душевного человека, который резко отличался от многих членов Политбюро и правительства …

У Сталина никогда не было денщика. Не имелось и тайного советника …

Сталин обычно не утруждал других, обслуживая себя сам. Брился безопасной бритвой. Усы подстригал ножницами …»[28].

О семье. Самому Сталину не дано было стать счастливым главой семейства. Обе его жены, Екатерина Сванидзе (церковный брак в 1906 году) и Надежда Аллилуева (гражданский брак в 1918 году), очень рано ушли из жизни, по-разному, не сумев себя совместить с ним. Его старший сын Яков, обделенный в жизни материнской лаской, не всегда понимаемый отцом, отторгнутый им с суровым клеймом изменника Родины, через десятилетия вернулся к нам из небытия олицетворением мужества и стойкости, оставшись достойным сыном своего Отечества. Перед Василием Сталиным, казалось, были открыты все двери, любые его добрые помыслы могли без труда воплотиться в жизнь. Но слабость характера, питаемая льстецами мания собственного могущества, тень отца и, более всего, его окружение так накрыли его, что, выйдя через восемь лет из тюрьмы, он уже не смог найти свое место в жизни.

Любимой дочери Сталина Светлане (он ласково звал её «Сетанка», «хозяйка») было дано получить прекрасное образование, стать матерью, но она не нашла счастья на Родине. Светлана впоследствии сменила много мужей (Каплер, Шверник, Питерсон и др.), стран (Индию, США), она вернулась в СССР, потом выехала в Грузию, потом снова вернулась в США, так и не обретя ни покоя, ни осуществления своих женских мечтаний. Там же и умерла в 2012 году.

Дочь Светлана (Аллилуева) писала о том, как прислуга (на даче в Кунцево) относилась к Сталину: «Все эти люди, служившие у отца, любили его. Он не был капризен в быту, – наоборот, он был непритязателен, прост и приветлив, а если и распекал, то только «начальников» – генералов из охраны, генералов-комендантов. Прислуга же не могла пожаловаться ни на самодурство, ни на жестокость, – наоборот, часто просили помочь в чем-либо и никогда не получали отказа. А Валечка (Валентина Васильевна Истомина. – Н. П.) – как и все они – за последние годы знала о нем куда больше и видела больше, чем я, жившая далеко и отчужденно … И как вся прислуга до последних дней своих она будет убеждена, что не было на свете человека лучше, чем мой отец. И не переубедить их всех никогда и ничем».

«В день его смерти никто из прислуги «ни перед кем не демонстрировал ни своей скорби, ни своей верности. Все знали друг друга много лет. Все знали и меня, и то, что я была плохой дочерью, и то, что отец мой был плохим отцом, и то, что отец все-таки любил меня, а я любила его.

Никто здесь не считал его ни богом, ни сверхчеловеком, ни гением, – его любили и уважали за самые обыкновенные человеческие качества, о которых прислуга всегда судит безошибочно»[29].

Сын Василий Сталин, генерал-лейтенант авиации, писал об отце: «Уважение, любовь, почтение, восхищение – вот, что есть мое отношение к отцу»[30].

Внук Евгений Джугашвили считал: «Спор о Сталине это, прежде всего, спор о ценностях, то есть спор о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо» … Сталин хотел, чтобы люди ставили общественное благо превыше личного и государство он строил так, чтобы оно служило всему обществу. Вот это и есть «хорошо» по Сталину»[31].

Есть много примеров того, как Сталин спасал от нападок недобросовестных критиков, от тюрьмы, нередко от неминуемой смерти того или иного поэта, прозаика, музыканта, режиссера, ученого. Например, Льва Гумилева (сына Ахматовой), самого Горького, Есенина, Булгакова, Платонова, Фадеева, Маяковского, Пастернака, Мандельштама, Алексея Толстого и даже Шолохова.

Среди людей, на которых Сталин произвел исключительно благоприятное впечатление, были очень известные: видный журналист Юджин Лайенз, Розита Форбс и леди Астор, писатели Эмиль Людвиг, Герберт Уэллс, Анри Барбюс, Лион Фейхтвангер, Чарльз Сноу, Ромен Роллан, Мартин Нексе, Бернард Шоу.

Вот, слова американца Генри Форда, произнесенные им с трибуны конгресса США в 1930 году: «Коммунистические вожди взялись за осуществление плана, который по своему объему и значению превосходит всё, что знала история в области великих и смелых предприятий. Проекты Петра Великого по сравнению с планами Сталина никнут в своей незначительности»[32].

Писатель Лион Фейхтвангер верно отмечал: «Никогда Советском Союзу не удалось бы достичь того, чего он достиг, если бы он допустил у себя парламентскую демократию западноевропейского толка. Никогда при неограниченной свободе ругани не было бы возможности построить социализм. Никогда правительство, постоянно подвергающееся нападкам со стороны парламента и печати, и зависящее от исхода выборов, не смогло бы заставить население взять на себя тяготы, благодаря которым только и было возможно проведение этого строительства»[33].

Писатель Герберт Уэллс: «Я никогда не встречал человека более искреннего, порядочного и честного, в нем нет ничего темного и зловещего»[34].

Писатель Анри Барбюс: «Сталин – железный человек»[35].

Лауреат нобелевской премии писатель Бернард Шоу: «Сталин – гигант, а все остальные деятели – пигмеи»[36].

Сталин вошел в историю как практик строительства социализма в одной отдельно взятой стране. На примере Советского Союза всему миру было убедительно доказано, что социализм можно построить в такой, совсем не передовой, стране, какой была дореволюционная Россия.

Глава 3. Репрессии

«Большому террору» или «сталинским репрессиям» посвящено огромное количество исследований. Это самая болезненная тема в сталиниане. Попытаемся разобраться в данной проблематике, опираясь на имеющиеся в открытом доступе многочисленные материалы.

Задумаемся над тем, кто мог знать и предсказать в начале XX века, какие жертвы суждено будет принести нашему народу для того, чтобы выжить? Думаю, что никто. Если правители (царь, народные вожди и прочие) втянули широкие массы в мировую войну, потом в революцию и гражданскую войну, а потом в порядке эксперимента – в процесс строительства нового общества, называемого социалистическим, а эти массы неграмотны, малокультурны, малорелигиозны, с примитивной нравственностью, то сколько сил надо положить на то, чтобы повысить общий уровень культуры, грамотности, духовности этой массы и довести этот уровень до межнациональной, межрелигиозной, гражданской терпимости? Причем, несмотря на наличие некоторой теоретической базы под названием марксизм, никто конкретно не знал, как строить это самое социалистическое общество. Эксперимент! Все впервые. Никаких наглядных примеров для подражания.

В 1920-х – начале 1930-х годов шла ожесточенная внутрипартийная оппозиционная борьба между сторонниками генсека Сталина и их противниками (троцкистами, левыми и правыми уклонистами и т. п.). Однако с принятием 5 декабря 1936 года новой Конституции СССР, названной «сталинской», которая ВПЕРВЫЕ в истории России установила прямые, всеобщие, равные и тайные выборы (такого не было ни при царе, ни при Ленине) эта борьба переросла в войну против линии Сталина на демократизацию власти в стране. И методы борьбы с бывшими однопартийцами-оппозиционерами, которые стали врагами, стали другими. На войне как на войне: «если враг не сдается, его уничтожают» (М. Горький). На войне допустимы хитрости, обман врага, расстрелы без суда и следствия трусов и предателей, потому что – враг и его пособники должны быть уничтожены. Сталину эту войну навязали, и он принял ее и развернул военные действия. Репрессирование троцкистов, так называемых «верных ленинцев», партократов на местах, бонопартистски настроенных военных и прочих истинных врагов народа были ответной мерой Сталина и карательных органов. Потом нашей стране навязал войну Гитлер, и Сталин возглавил военные действия против фашизма.

Что касается бывших классовых врагов (белогвардейцев, контрреволюционеров, помещиков, капиталистов и прочих), то война с ними в советские годы не прекращалась никогда.

Версия о том, что репрессии были направлены на укрепление личной власти Сталина, не выдерживают критики по той простой причине, что Сталин как революционер полностью посвятил себя служению России, а его личная выгода и личные цели никогда не существовали в отрыве от целей страны.

Многие авторы, и я в их числе, склоняются к выводу, который изложил в своих работах иркутский историк профессор В. А. Туев: репрессии не были инициативой Сталина – они стали его ответом[37]. «Истина состоит в том, что репрессии против оппозиции не были следствием инициативного выбора Сталина, – они стали для него жестокой необходимостью, которая вытекала не из его характера, как иногда думают, и не из природы социализма … а из всей совокупности исторических условий, в которых пришлось действовать Сталину»[38].

Дело в том, что в ответ на предлагаемые Сталиным конституционные меры по демократизации власти в стране (в первую очередь, введение всеобщего избирательного права при тайной подаче голосов) влиятельные партийные руководители регионов (по сути, партийные олигархи) накануне всеобщих выборов в Советы потребовали от ЦК партии дать им, местным властям, право «очистить» свой край от «врагов»: кулаков, бывших белогвардейцев, попов, троцкистов и других «вредных» элементов.

В тех довоенных условиях организация страны, при которой высшая власть принадлежала совершенно неконституционному органу – Политбюро, – как ни странно, в значительной степени была благом и спасением для Советского Союза. И даже не потому, что во главе был Сталин, – а потому, что в целом власть в стране принадлежала коммунистам – людям, которым в те годы за пренебрежение интересами народа и государства отвечали головой в полном смысле этого слова[39].

Но Сталин не мог признать удовлетворительной ситуацию, при которой власть в регионах принадлежала партократорам. Он мог только терпеть ситуацию до поры до времени. И такая пора настала в середине 1930-х годов. Партократов от власти следовало отстранить.

Было задумано, что выборы должны быть альтернативными, то есть на каждое депутатское место должно было выдвигаться несколько кандидатов в депутаты. Были даже отпечатаны образцы, как оформлять бюллетени для тайного голосования, когда в них несколько кандидатов.

Однако эта норма вызвала панику среди партийных функционеров – секретарей гор(рай) комов и обкомов. Многие из них боялись, что при тайном голосовании, да еще при нескольких кандидатах в депутаты, они не смогут провести в Советы не только себя и своих ставленников, но хотя бы просто людей коммунистических убеждений. А провал выборов, назначенных на 1938 год, означал для них смещение с должностей.

И партийная элита начала активно сопротивляться линии ЦК.

В конце весны 1937 года не Сталин, и не Политбюро, а местные партийные функционеры потребовали от ЦК предупреждающих репрессий, то есть они потребовали отправкой в лагеря и расстрелами очистить свои области от тех, кто мог вмешаться в выборы следующего года и помешать местным партократам провести в Советы тех депутатов, которых они хотели[40]. И ЦК (а вместе с ним и Сталин) уступил их требованиям.

К чему это привело?

«С надеждой провести альтернативные выборы приходилось окончательно распрощаться … – поясняет авторитетный историк Ю. Н. Жуков. – Партократия в самоубийственном противостоянии сумела добиться своего – сохранила в полной неприкосновенности старую политическую систему, теперь лишь прикрытую как камуфляжной сеткой конституцией»[41].

Таким образом партийная элита проявила инициативу в развязывании репрессий в 1937 году. Начало репрессий положил первый секретарь Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) Р. И. Эйхе. Он инициировал образование в своем регионе первой карательной тройки в составе партсекретаря, начальника управления НКВД и прокурора. Вслед за ним в борьбу с «врагами народа» включились другие руководители регионов: С. В. Косиор, В. И. Межлаук, П. П. Постышев, Я. Э. Рудзутак, М. М. Хатаевич, В. Я. Чубарь, И. М. Варейкис и др. Каждый из этой партийной номенклатуры, прежде чем стать «жертвой сталинизма» успел уничтожить тысячи и тысячи «вредителей», кулаков и других «активных антисоветских деятелей»[42].

Однако «карающий меч революции», НКВД во главе с наркомом Ежовым, был, в конце концов, обращен против самих зачинщиков репрессий, партократов. Что ж: на войне, как на войне. Возмездие за допущенный произвол и немыслимые жестокости все же настигло их инициаторов.

Считается, что от «ежовщины» пострадали миллионы. До сих пор допускаются спекуляции в трактовке этих поистине страшных страниц нашей истории и подсчете числа жертв репрессий. Нобелевский лауреат Александр Солженицын назвал когда-то цифру: 66 миллионов (да в войну еще 44 миллиона), – всего же 110 миллионов погибших по вине большевиков. (Врать, так врать по-крупному!) Другой нобелевский лауреат Михаил Шолохов заметил в его адрес: «бессовестный писатель»[43].

Из документов сегодня известно, что общее число осужденных по 58-й статье, то есть за контрреволюционные преступления, в течение более чем 30 лет – с 1921 по 1953 год – составляет 3 778 200 человек. Из них 786 098 человек были приговорены к высшей мере наказания[44].

Большинство смертных приговоров приходится на 1937-й – 353 074 и 1938 год – 328 618, на военные годы – остальные около 100 тысяч приговоров[45].

Трагические события 1937–1938 годов на веки вечные останутся незаживающей раной в памяти нашего народа. Подводя краткие итоги этих событий, знаменующих, на наш взгляд, завершение гражданской войны между сторонниками строительства социализма в СССР-России и их противниками, «пятой колонной», мы обращаемся к непредвзятому мнению стороннего нейтрального наблюдателя, русского мыслителя Вадима Кожинова (не сталиниста), которые утверждает: «Объяснение террора личной волей Сталина совершенно неосновательно … К 1937 году в стране еще царила атмосфера Революции и гражданской, «классовой» войны (недавняя коллективизация и была именно «классовой войной») … В 1937-м совершилась смена «правящего слоя», типичная для любых крупных исторических сдвигов … Именно те люди, против которых были прежде всего и главным образом направлены репрессии 1937-го, создали в стране сам «политический климат», закономерно – и даже неизбежно – порождавший беспощадный террор»[46].

Виновен ли Сталин в репрессиях

против советского народа?

Бывший Президент СССР М. С. Горбачев утверждает: «Сталин – это человек весь в крови». Президент России В. В. Путин называет имевшие место репрессии «неприемлемым способом управления государством»[47]. Сейчас политики рассуждают ТАК. Но 70–90 лет назад наш мир был совершенно другим, и нормы жизни в том мире были совсем не такие, как сейчас.

На основании имеющихся источников – открытых архивных данных, опубликованных официальных документов, в том числе судебных отчетов, воспоминаний очевидцев – многие исследователи делают вывод о том, что на протяжении 30 лет пребывания у власти:

– Сталин не был инициатором репрессий. Напротив, имеются много фактов его активных выступлений (и действий) против репрессий;

– репрессии, развязанные при нем, как правило, были ответными действиями на открытые и подпольные действия «пятой колонны», всевозможных врагов, выступающих под личиной оппозиционеров, недобитых белогвардейцев и проч. Многие исследователи придерживаются именно такой точки зрения; считается, что уничтожение Сталиным «пятой колонны» избавило нас в годы войны от многих враждебных акций в советском тылу (восстания, забастовки, массовый саботаж, диверсии и т. п.) и на фронте (преднамеренные массовые сдачи в плен, открытие фронта врагу и т. п.).

Однако в некоторых случаях Сталин, по-видимому, лично отдавал приказы на следственные действия и репрессии своих противников. Поскольку о фактах таких репрессий говорят главным образом его недоброжелатели, антисталинисты типа Троцкого, Хрущева, Волкогонова, то к ним надо относиться особенно внимательно. И бдительно.

Это выводы – предварительные и выводы мои личные (Н. П.). Окончательно точки над i можно будет поставить только после того, когда будут открыты все партийные архивы и архивы ЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ. Это произойдет, вероятно, не скоро.

Однако нам надо отдавать себе отчет в том, что оценка деятельности личности такого масштаба, как Сталин, дается не столько на основании его личных планов, заявлений, речей и даже действий. О правителе судят по тем результатам и уровню благосостояния народа, которых добилась страна за время его правления. Как было отмечено, «сталинский» уровень жизни народа был в действительности невысок, но всё необходимое для жизни у людей было. А вот макроэкономические, политические, научные и военные результаты, достигнутые нашим народом за время пребывания у власти Сталина, были невиданно грандиозными и колоссальными за последние 1000 лет.

И все-таки … все-таки …Необходимо отметить то, что и сегодня повергает многих бывших советских людей в уныние. Ужасно то, что в ходе борьбы с «пятой колонной» и другими настоящими врагами народа погибли тысячи НЕВИННЫХ людей. И вина за эти жертвы ложится (неважно, прямо или косвенно) как на многочисленных лжесвидетелей, палачей, так и на самого Сталина. Потому что невозможно деяния исполнителей отделить от воли руководителя.

Глава 4. Виновен ли Сталин в поражениях Красной Армии в начале Великой Отечественной войны?

Традиционно в течение многих лет господствовало мнение, что в страшных поражениях Красной Армии в первые месяцы Великой Отечественной войны виноват лично Сталин. Этого же мнения придерживается и В. Д. Кузнечевский и другие антисталинисты.

Особенно винят Сталина в том, что, несмотря на очевидные факты, вождь якобы всячески оттягивал приведение войск в состояние боевой готовности. Причину видят в том, что он совершенно не доверял многочисленным сообщениям советских разведчиков о дате начала войны, считая их фальшивками, однако питал надежду на то, что Гитлер все же не посмеет в ближайшее время напасть на СССР. В подтверждение этой идеи Кузнечевский приводит полный текст личного письма фюрера Сталину от 14 мая 1941 года, в котором тот якобы сообщал, что вторжение немецких войск на Британские острова неизбежно, но «чтобы организовать войска вдали от английских глаз … значительное число войск, около 80 дивизий, расположены у границ Советского Союза. Возможно, это порождает слухи о возможности военного конфликта между нами. Хочу уверить Вас – и даю слово чести, что это неправда … Начиная с 15–20 июня я планирую начать перевод войск от Ваших границ на Запад. В соответствии с этим я убедительно прошу Вас, насколько возможно, не поддаваться провокациям, которые могут стать делом рук тех из моих генералов, которые забыли о своем долге»[48]. Письмо Гитлера выглядит как дружеское послание заботливого соседа и, на первый взгляд, вроде бы убеждает в миролюбии. Но я полагаю, что Сталин, человек, который на самом деле никому никогда не доверял и обладал, как известно, сверхъестественной интуицией, вряд ли мог поверить в искренность фашистского лидера.

Нет, дело здесь намного сложнее.

Сталин никогда не забывал, кто у Советского Союза враг № 1. Он всегда помнил, к чему на самом деле стремился Гитлер. «Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, – недвусмысленно излагал фюрер свои планы в книге «Майн кампф», – мы, конечно, можем иметь в виду только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены. Сама судьба указует нам перстом».

Нападение Гитлера, конечно, ожидалось, но теплилась и надежда на то, что оно произойдет не в 1941году, а позднее. Наша армия оказалась не готова к отпору немецкого нашествия. Немецкие генералы с удивлением констатировали, что русские были захвачены немецким нападением врасплох.

События развивались стремительно.

На 5-й день после начала военных действий пал Минск.

16 июля пал Смоленск.

17 сентября пал Калинин.

27 ноября немцы вошли в дачный поселок Красная Поляна, в 25 километрах от Москвы, и вскоре вышли на северо-западные пригороды Москвы, в 15 километрах от Кремля. К этому времени Красная Армия, понеся страшные людские потери и потери материальной части, была сильно обескровлена и с трудом сдерживала напор врага.

В чем же причины всех этих трагических событий?

Серьезный исследователь, военный историк А. Б. Мартиросян уверенно утверждает, что кровавая трагедия 22 июня 1941 года ни в малейшей степени не была связана с внезапностью, якобы допущенными Сталиным просчетами, ошибками, недооценкой угрожающей опасности и намерений Гитлера. О том, что война начнется в ближайшее время Сталин лично предупреждал партийное и военное руководство страны на расширенном заседании Политбюро ЦК ВКП(б) еще 24 мая 1941 года.

Более того. Сталин начал предпринимать активные защитные действия. «О ВОЗМОЖНОСТИ ВНЕЗАПНОГО НАПАДЕНИЯ ГЕРМАНИИ В БЛИЖАЙШИЕ ДНИ … – утверждает А. Б. Мартиросян, – И О ПРИВЕДЕНИИ ВОЙСК В БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ КОМАНДУЮЩИЕ ОКРУГАМИ И ФЛОТАМИ С ПРЯМОЙ САНКЦИИ СТАЛИНА ОФИЦИАЛЬНО БЫЛИ ПРЕДУПРЕЖДЕНЫ ТЕЛЕГРАММОЙ НАЧАЛЬНИКА ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА ГЕНЕРАЛА АРМИИ ЖУКОВА Г. К. ЕЩЕ 18 ИЮНЯ 1941 г., ТО ЕСТЬ ЗА ЧЕТЫРЕ ДНЯ ДО АГРЕССИИ … Директива не была выполнена, и за это персональную ответственность несут нарком обороны Тимошенко и начальник Генштаба Жуков»[49].

«Трагедия 22 июня 1941 года произошла не потому, что в чем-то ошиблись советские разведслужбы, в частности военная разведка. Трагедия громыхнула потому, что высшее военное руководство СССР, прежде всего нарком обороны маршал Советского Союза С. К. Тимошенко и начальник Генерального штаба РККА Г. К. Жуков сознательно и нагло проигнорировали не только донесения разведки, но и основывающиеся на донесениях и аналитических выкладках указания Сталина!». Кроме того, «войска Первого стратегического эшелона западной группировки советских войск были подставлены под катастрофический разгром сознательными, но откровенно конспирировавшимися под выполнение официального плана действиями наркома обороны Тимошенко и начальника Генштаба Жукова, которые были усугублены еще и сознательными действиями командования на местах!»[50]

Фактически, утверждает президент Академии геополитических проблем, доктор исторических наук, генерал-полковник Л. Г. Ивашов, командование войск западных военных округов действовали вопреки (!) утвержденному правительством СССР и лично Сталиным плану обороны[51].

Исследование документов рядом историков в последние годы наводит на аналогичные мысли о том, что действия Сталина в первые дни войны саботировались неким кругом весьма влиятельных лиц, в первую очередь – высшим руководством РККА. Группа авторитетных исследователей (М. М. Ахметов, А. П. Благин, Л. Н. Жура, С. Т. Кремлев, А. Б. Мартиросян, В. П. Мещеряков, И. В. Пыхалов, И. П. Смирнов, Н. В. Стариков и др.), хорошо известных российскому читателю своими работами по истории СССР, пришла к выводу о том, что, по-видимому, в 1941 году существовал заговор военных. В книге, которую написали эти авторы «Дело Сталина. Исследование первых дней войны. Сталин и заговор военных 1941 года. Поиск истины» (http: //delostalina. ru/meshcheryakov/) приводятся следующие соображения. У нас всегда рассматривался начальный период войны как закономерное поражение Советского Союза. Это стало как бы аксиомой. Однако «то, что произошло с нашей армией в приграничных сражениях нельзя назвать неудачей, – считают авторы книги «Дело Сталина…», – так как все случаи неудачи носили системный характер и попадали под определение «саботаж» и «предательство»[52].

«Сейчас … – пишут авторы, – не является секретом, что Хрущев проводил подрывную деятельность против нашей страны и являлся ярым антисоветчиком с партийным билетом в кармане. Никита Сергеевич со многими, кто проходил по делу Тухачевского, был близок, как признавался сам, да и по приходу к высшей власти в 1953 году всех, кто проходил по громким делам «процессов 1930-х годов», реабилитировал в числе первых»[53].

6 мая 1941 года Сталин стал председателем СНК и, следовательно, – председателем Комитета Обороны при Совнаркоме, о чем «не хотят говорить ни Хрущевы, ни Жуковы, ни прочие брехуны от истории». Однако, когда началась война вдруг неожиданно … «была создана Ставка в разрез действий Комитета Обороны при СНК, так как надеялись, что Сталину не удастся выбраться из той «трясины», в которую затащили Красную Армию в самые первые дни»[54]. Приводится даже «документ»: «Постановление СНК СССР и ЦК ВКП9Б) «О Ставке Главного Командования Вооруженных сил СССР» от 23 июня 1941 года № 1724–73Зсс, в котором говорится о создании Ставки в составе: нарком обороны Тимошенко (председатель), начальник Генштаба Жуков, Сталин, Молотов, Ворошилов, Буденный, адмирал Кузнецов. Документ якобы подписан Председателем СНК и Генеральным секретарем Сталиным. Это – «липа», считают авторы: не мог Сталин (который к тому же не был Генеральным секретарем с 1934 года) подписать документ, чтобы самому оказаться подчиненным у своих подчиненных.

Какая Ставка во главе с Тимошенко, если глава государства Сталин? И руководств страны в Кремле сбито с толку и вероятно думает: раз Сталина нет, военные пытаются подмять Советское правительство под себя? Это что как не попытка захвата власти военными? Наверное, будь Сталин в Кремле, он приказал бы заговорщиков арестовать.

Кроме того, странно то, что после войны в своих мемуарах ни один нарком не мог вспомнить, что 22 июня встречался со Сталиным. Что же на самом деле происходило в первые дни войны?

Почитаем отрывок из воспоминаний А. И. Микояна: «Вечером 29 июня у Сталина в Кремле собрались Молотов, Маленков, я и Берия. Всех интересовало положение на Западном фронте в Белоруссии. Но подробных данных о положении на территории этой республики тогда еще не поступило. Известно было только, что связи с войсками Западного фронта нет. Сталин позвонил в наркомат обороны маршалу Тимошенко. Однако тот ничего конкретного о положении на Западном направлении сказать не смог. Встревоженный таким ходом дела, Сталин предложил всем нам поехать в Наркомат обороны и на месте разобраться с обстановкой …

В кабинете наркома были Тимошенко, Жуков и Ватутин. Сталин держался спокойно, спрашивая, где командование фронтом, какая с ним связь. Жуков докладывал, что связь потеряна и за весь день восстановить ее не удалось. Потом Сталин другие вопросы задавал … Очевидно, Сталин только в этот момент по-настоящему понял всю серьезность просчетов в оценке возможности, времени и последствий нападения Германии и ее союзников. И всё же около получаса поговорили довольно спокойно». Но в конце концов «…Сталин взорвался: что за Генштаб, что за начальник Генштаба, который так растерялся, что не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует. Раз нет связи, Генштаб бессилен руководить. Жуков, конечно, не меньше Сталина переживал за состояние дел и такой окрик Сталина для него был оскорбительным. И этот мужественный человек не выдержал, разрыдался как баба и быстро вышел в другую комнату. Молотов пошел за ним. Мы все были в удрученном состоянии. Минут через 5–10 Молотов привел внешне спокойного, но всё еще с влажными глазами Жукова».

А вот в воспоминаниях В. М. Молотова, пересказанных писателем Иваном Стаднюком, эта сцена выглядит совсем по-другому:

«Ссора вспыхнула тяжелейшая, с матерщиной и угрозами. Сталин материл Тимошенко, Жукова и Ватутина, обзывая их бездарями, ничтожествами, ротными писаришками, портяночниками… Тимошенко с Жуковым тоже наговорили сгоряча немало оскорбительного в адрес вождя. Кончилось тем, что побелевший Жуков послал Сталина по матушке и потребовал немедленно покинуть кабинет и не мешать им изучать обстановку и принимать решения. Изумленный такой наглостью военных, Берия пытался вступиться за вождя, но Сталин, ни с кем не попрощавшись, направился к выходу»[55].

На самом деле Сталин знал, что связь есть, но было непонятно, почему Тимошенко-Жуков скрывали информацию о положении на Западном фронте от руководства страны.

Писатель В. П. Мещеряков в книге «Сталин и заговор военных. 1941 год» (М.: Алгоритм, 2010) прямо объясняет эти странные события тем, что начальник Генштаба Жуков был главным заговорщиком военных. Нападение Германии на СССР, вероятно, являлось для заговорщиков сигналом для государственного переворота, предполагалось, что оно (нападение) произойдет сразу после убийства Сталина. Но Сталин оказался жив. «Следовательно, – пишет Мещеряков, – у них что-то «не срослось»[56].

В действительности события развивались следующим образом. Сталин, возможно, отсутствовал в Кремле с 22 (а, возможно, и с 19) до конца дня 24 (или начала 25) июня по невыясненным причинам (правда, несколько исследователей утверждают, что Сталин был тяжело болен: фолликулярная ангина).

Сталин возвратился в Кремль примерно в конце дня 24 июня (или в начале 25 июня) после того, как к нему съездили члены Политбюро и правительства с безрадостными новостями. Речь, видимо, шла о том, что Ставка (во главе с наркомом обороны Тимошенко) «подмяла под себя» Комитет обороны при СНК и отказывается выполнять распоряжения правительства. Сталин по прибытии в Кремль сразу стал вникать в дела и, по всей видимости, позвонил в наркомат обороны и Генштаб. Ему сказали, что Жуков на Юго-Западном фронте. Сталин потребовал, чтобы начальник Генштаба вернулся в Москву и прибыл в Кремль, чтобы отчитаться о проделанной работе. Жуков и вернулся 25 июня. Но ни Жуков, ни Тимошенко в Кремль не поехали, и Сталин (по версии В. П. Мещерякова) понял: дело попахивает саботажем. Тогда он решил поехать к ним сам.

26-го (скорее всего, а не 29!) июня Сталин приехал разбираться с саботажем военных. Такова была цель его поездки, и поведение военных его, по-видимому, утвердило в худших предположениях.

Вот продолжение рассказа об этом событии Молотова, но в пересказе не Стаднюка, а Н. А. Зеньковича:

«Молотов рассказал Стаднюку потрясающие подробности! Когда нежданные визитеры спустились во внутренний двор наркомата обороны, где дожидались машины, Берия что-то возбужденно доказывал Сталину, зловеще поблескивая стеклами пенсне. По долетевшим обрывкам фраз Молотову показалось, что глава грозного ведомства предупреждал о возможности этой ночью военного переворота. Сталин выслушал, не проронив ни слова, а потом, не заезжая в Кремль, поехал на Кунцевскую дачу. Машина Берии свернула на Лубянку».

«Но на данный момент уже шло 26 июня, – пишут авторы. – Сталина же не было почти неделю в Кремле… Сталин понял, что военные «внаглую» игнорируют требования главы государства. Надо было что-то делать и немедленно, иначе всё может рухнуть…»

Молотов же с ним был тоже неспроста. Будучи наркомом иностранных дел, он неожиданно получил ноты о разрыве дипломатических отношений и объявлении нам войны от Венгрии, Румынии и Финляндии. У них была причина: оказывается, наша авиация провела массированные бомбардировки этих стран. Но кто отдал приказы об этих бомбардировках, – это нужно было выяснить. (Если, например, учесть, что на Юго-Западном фронте находились представитель Ставки Жуков и член Военного Совета фронта Хрущев, то вряд ли без их команды кто-то осмелился бы бомбить мирную Венгрию, которая не находилась с нами в состоянии войны. А маршал авиации Новиков позже рассказывал, что по его инициативе генерал М. М. Попов позвонил наркому Тимошенко 23 июня с предложением бомбить Румынию и Финляндию. «Нарком проконсультировался в еще более высоких инстанциях и разрешение (на бомбардировки. – Н.П.) было получено. Для ударов по аэродромам в Финляндии было выделено 540 самолетов.)[57]. При этом: например, финны упорно сопротивлялись уговорам Гитлера участвовать в войне; 22 июня Финляндия заявила о своем нейтралитете, и 24 июня её нейтралитет признали Германия, Великобритания и Швеция; а утром 25-го 18 финских городов подверглись массированной бомбардировке советской авиации. Вечером 25 июня финский парламент признал, что Финляндия находится в состоянии войны с СССР»[58]. Вот такие удивительные подробности!

Видимо, многие из военной «верхушки» в те дни думали, что Сталин не сможет вернуться в Кремль. (Почему – это особый вопрос. Но на него мы сейчас не будем искать ответа.) Поэтому и в рядах Политбюро не было единства. Была и паника.

Действовать надо было наверняка. И Сталин начал действовать быстро и решительно. Своих сторонников он доставил в Москву самолетами и количественно переиграл своих противников.

Сталин с помощью своих единомышленников собрал 29–30 июня все ветви власти (партийной, советской и правительственной) и тех лиц, которые придерживались его позиции, то есть хотя бы формально были на стороне советской власти. Поставил собравшихся в Кремле перед фактом грозящей катастрофы: если не принять скорейших мер по жесткому контролю над армией, то она рассыплется, и гибель государства неминуема. И он добился нужного решения: передачи большей части власти в свои руки легитимным путем, создав новый орган управления Государственный Комитет Обороны. Надо отдать должное вождю, он сумел переломить ситуацию в свою пользу и порушил нашей «пятой колонне» все ее планы. Затем переподчинил Комитету бывшую Ставку, возглавив ее, как Верховный Главнокомандующий[59].

Имеются также, как уверяют авторы, доказательства того, что о начале военных действий со стороны Германии наше правительство было проинформировано еще 21 июня, т. е. в субботу. Посол Шуленбург вручил Молотову ноту об объявлении войны в 9.30 утра 21 июня.

Бездействие власти в течение столь длительного времени просто не укладывается в голове нормального человека.

Имеются косвенные сведения о том, что Сталин в это время не просто отсутствовал на работе: примерно 19 июня на него было организовано покушение. Он, по-видимому, был нетрудоспособен. Высказывается предположение, что дата нападения Германии – 22 июня, – была связана с датой покушения на Сталина. Но он – назло врагам – выжил!

Итак.

Если информации достоверна, то есть о нападении Германии было известно почти за сутки до начала военных действий, то, считают коллективные авторы: «картина совершившихся событий вырисовывается чудовищная … тотальное вранье всей верхушки нашей власти и высшего военного постсталинского руководства.

…А как же все эти вопли о том, что Сталин, дескать, не позволил открывать огня по врагу?.. Как это понимать? Очень просто. Не было его в Кремле с 19 июня, поэтому военное руководство при поддержке предателей из Политбюро и правительства и вело себя так, как им заблагорассудится. Это и был план нашей «пятой колонны» в действии! Как ускорить разгром Красной Армии в наикратчайшие сроки? Первое … Написали и задумались… Да всё первое, за что ни возьмись. Авиация. За несколько недель до начала войны начались массовые аресты высшего командного состава ВВС Красной Армии. Это притом, что как стало известно, органы контрразведки накануне войны были переведены «под крыло» наркомата обороны. Оттуда информация почти не просачивалась к руководству страны…

… Немцы отмечали даже такой факт. Прибывшие в западные округа наши новые самолеты даже не были собраны. Упакованные фюзеляжи самолетов так и остались лежать на земле в деревянных коробках!

Бронетанковые силы. Нет горючего, боеприпасов. По сути – железный лом. Более того, перед самой войной нещадно вырабатывался моторесурс у старой техники, а новую не давали осваивать!

Многострадальная пехота. Сорвали своевременную мобилизацию автомобилей, и в Красную Армию не поступил автотранспорт. Пешком топала пехота сотни километров до района прикрытия. Не было оружия, которое заранее подлым образом привезли к самой границе в количестве несколько миллионов штук (!!!) и которое сразу было захвачено врагом. Начался призыв по мобилизации в Красную Армию, а нечем вооружать призывников!.. Дезавуировали отданный 18 июня (Сталиным. – Н.П.) приказ о приведении войск западного направления в полную боевую готовность…

… Предатели в погонах расположили у самой границы огромные запасы горючего, чтобы немецкие танки и авиация без задержек двигались на восток…

Но, к счастью, все их планы поломал советский народ и, главное, – Сталин!»[60].

Такова версия коллективных авторов.

Свое расследование причин страшных поражений Красной Армии в начальный период войны провел и внук Сталина Е. Я. Джугашвили и, досконально изучив мемуары военных и другие источники, пришел к выводу: заговор «верхушки» военных, направленный на ликвидацию Сталина и ослабление РККА, по сути на открытие западных границ противнику, имел место[61].

Это расследование, как и многие другие, опираются только на те данные, которые сегодня находятся в открытом доступе. Однако существуют еще множество закрытых источников, которые пока недоступны для исследований.

Приведенные сведения удивительны. Просто ужасны! На первый взгляд они не укладываются в рамки здравого смысла, но достаточно убедительно свидетельствуют о том, что не Сталин повинен в трагических событиях лета 1941 года.

P.S. Возникает недоуменный вопрос: неужели Сталин потом в суматохе забыл о событиях июня 1941 года и не наказал саботажников?

Нет, Сталин ничего не забыл. Жуков и Тимошенко после описанных событий были смещены со своих должностей: Жуков – с должности начальника Генштаба, Тимошенко – с должности наркома обороны. После войны, в 1946 году Сталиным было инициировано расследование причин страшных потерь Красной Армии в начальный период войны, допрошено несколько высших офицеров, но расследование вскоре было свернуто. Почему – до сих пор не понятно.

P. P. S. Трагические события начала Великой Отечественной войны в 1941 году сложны, запутаны и до сих пор в полной мере не поддаются осмыслению. О многом у современных исследователей нет достоверных сведений. Это порождают различные разноречивые версии, в том числе и те, которые изложены выше.

Для того, чтобы восстановить подлинную правду во всей полноте, нужны дополнительные поиски и исследования.

Глава 5. Эвакуация предприятий на восток

Недавно вышла в печати удивительная книга Е. А. Прудниковой «Стратегия победы» (М.: Вече, 2017). Книга перегружена подробностями, длиннющими отрывками из подлинных документов, но неожиданно касается такой проблемы, о которой за последние 70 лет никто не только публично не писал, но даже не задумывался.

Автор ставит очень важный вопрос: как в том хаосе и бардаке, который творился в нашей стране в первые месяцы Великой Отечественной войны, удалось эвакуировать на восток и в кратчайшие сроки запустить нашу оборонную промышленность? «… Спасение оборонной промышленности, – делает неожиданный вывод Прудникова, – и является главной операцией Великой Отечественной войны»[62] (курсив мой – Н.П.).

Можно себе представить, что творилось на шоссейных и железных дорогах, на водных путях западной части страны в первые месяцы войны. Сотни тысяч двигающихся на восток изможденных отчаявшихся женщин, стариков, детей, отступающих солдат, стада коров, лошадей, овец. Вавилонское столпотворение! И в этом хаосе нужно было организовать эвакуацию предприятий. Задача казалась почти невыполнимой, однако ж …

С июля по декабрь 1941 года было эвакуировано 2593 предприятия, в том числе 1523 крупных предприятия, из которых 1360 были военные. Из общего числа эвакуированных предприятий было направлено: 226 – в Поволжье, 667 – на Урал, 244 – в Западную Сибирь, 78 – в Восточную Сибирь, 308 – в Казахстан и Среднюю Азию. В предельно сжатые сроки было вывезено железнодорожным транспортом более 10 млн человек и водным путем – 2 млн человек. Было эвакуировано также 2,4 млн голов крупного рогатого скота, 5,1 млн овец и коз, 200 тысяч свиней, 800 тысяч лошадей. Порядок вывоза заводов был продуман до последнего ящика болтов и набора инструментов, чтобы на новом месте тут же без промедления разворачивать производство. Сроки были предельно сжатые. На новых местах в среднем через 1,5–2 месяца предприятия начинали давать продукцию[63].

Как и кому это удалось сделать? Главная причина, пожалуй, была в том, что Сталин в течение всех предвоенных пятилеток готовил страну к большой войне, твердо понимая, что Гитлер и империалистическое окружение СССР от своих экспансионистских планов никогда не откажутся. Поэтому в январе 1939 года на XVIII съезде ВКП(б) было решено: в третьей пятилетке построить в восточных, далеких от границы районах страны, 2900 так называемых предприятий-дублеров – крупных оборонных заводов. Эта задача успешно выполнялась.

Кроме того, еще в 1937–1939 годах в Советском Союзе была проведена колоссальная работа по составлению уникального документа – мобилизационного плана страны по перебазированию предприятий, в первую очередь оборонных, на восток и перевода их на военные рельсы. В 1939–1941 годах этот план постоянно уточнялся и дорабатывался. Мобплан являлся секретным документом особой важности.

Эвакуация могла быть проведена успешно только в том случае, если ее выполнение будет возложено на очень авторитетную организацию, которая имела бы своих представителей в каждом ведомстве, на каждой станции, на каждом заводе. Такой организацией был Наркомат внутренних дел (зловещий в нашем понятии НКВД) во главе с Л. П. Берия. Как показала практика военных и послевоенных лет, НКВД был готов к выполнению любых практических задач, в том числе и таких, с которыми не справлялись существующие партийные (самые сильные), государственные и военные структуры: от ГУЛАГа до ядерного проекта. «Берия, заняв в сентябре 1938 года невидную и малозначащую должность наркома внутренних дел, через какие-то два года сделал свою контору сравнимой … с государством и партией и … ну, конечно же, сосредоточил в своих руках необъятную власть. Что властолюбивого тирана почему-то совершенно не пугало …»[64].

Именно благодаря НКВД летом сорок первого года одно дело было сделано не то что хорошо, а блестяще – вакуация промышленных предприятий. Сюда был брошен главный организационный ресурс страны, а значит, именно в выполнении этого дела и заключалась сталинская стратегия победы.

«Поскольку всеобъемлющий советский бардак регулярно ставил страну на грань полного хаоса, Сталин всегда и в любом деле старался иметь несколько дублирующих друг друга систем, в надежде на то, что хотя бы одна из них сработает …

Судя по объему полномочий, то и дело проскальзывающему в документах, бериевский НКВД был не просто службой безопасности, а четвертой системой власти, в дополнение к государственной (основной), партийной (чрезвычайной) и военной. Её можно назвать кризисной властью, а можно никак не называть. Важно, что она существовала … Когда первые три ветви власти не справлялись, на сцену выходил НКВД, делал, что надо, и уходил в тень»[65].

«… Сталинская система управления – то еще ноу-хау. Кадры и вправду решают все, но что делать, если этих кадров катастрофически не хватает для организации дела? Тогда-то и вступала в действие система двойного и тройного контроля, параллельных систем управления и прочих кадровых находок. Система, надо сказать, совершенно безумная – но работающая … Сталинский период – это целый фейерверк остроумнейших решений в разных областях жизни»[66], – пишет в заключении Е. А. Прудникова, и ее суждения обоснованы.

Глава 6. Сталин – Верховный Главнокомандующий Победы

Что было сделано Сталиным

и руководством страны для отпора врагу?

За первый год войны с немцами мы разом потеряли бо́льшую часть личного состава кадровой Красной Армии – 5,7 млн солдат и офицеров. Далее мы могли воевать только своими резервистами и новобранцами.

На оставленной к лету 1942 года советской территории в распоряжении Гитлера осталось около 65 млн человек. Если сюда прибавить потери Красной Армии, ее военнопленных, то это превысит 70 млн человек. Это почти 40 % людских потерь для СССР!

Потери страшные, но несмотря на это, мы продолжали сражаться с немцами в конце концов победили их!

Генерал-полковник Л. Г. Ивашов считает: «Нас спасли от окончательного разгрома модель социалистической экономики с её огромными мобилизационными возможностями, наличие стратегических резервов, хорошая обучаемость командного состава в ходе войны и, как немодно сегодня звучит, – организаторская работа партийных организаций ВКП(б) всех уровней. Именно партийные организации, пронизывая все структуры советского общества, стали важнейшими организаторами мобилизации страны на отпор врагу. Мощный предвоенный задел, сделанный Сталиным и Компартией перед войной, спас страну от поражения»[67].

Как известно, Сталин приложил очень много усилий для того, чтобы совместно с Великобританией и США создать антигитлеровскую коалицию, мощный военный союз, противостоящий «оси Рим-Берлин-Токио». Совместные действия коалиции, при всей несхожести интересов и целей её членов, можно оценивать как один из решающих факторов победы над фашистской Германией и её союзниками.

В связи с началом войны потребовалось преобразовать всю систему высшей власти Советского Союза.

В первые дни войны Сталин в течение целой недели, не предпринимал кардинальных действий по изменению сложившегося положения. (Почему? На этот вопрос пока нет однозначного ответа.) Всё шло по ранее намеченным планам, по привычным, наезженным путям до тех пор, пока Сталин не понял, что стратегию руководства страной надо срочно менять.

После крайне неприятного инцидента между Сталиным и Жуковым-Тимошенко 26 (по другим данным 29) июня 1941 года в Наркомате обороны Сталин был потрясен не столько неспособностью, сколько явным нежеланием начальника Генштаба генерала Жукова и наркома обороны маршала Тимошенко доложить объективную картину военных действий, особенно, на Западном фронте. Дело попахивало саботажем военного руководства. И тогда Сталин понял, что нужно немедленно брать инициативу в свои руки. Выход был один – создать и возглавить Государственный комитет обороны – высший чрезвычайный орган руководства обороной страны.

Легитимным путем он создал новый орган управления – Государственный Комитет Обороны (ГКО). Видя, что дела идут плохо, 19 июля он взвалил на себя также еще и пост наркома обороны СССР, а 10 июля – должность Председателя Ставки Верховного командования (преобразованную 8 августа в должность Верховного Главнокомандующего Советскими Вооруженными силами).

ГКО стал чрезвычайным органом управления, обладавшим всей полнотой власти. В ГКО, из ведения Совнаркома СССР были переданы наркоматы оборонной промышленности: Наркомавиапром, Наркомтанкопром, Наркомбоеприпасов, Наркомвооружения и др. Учитывая, что Сталин был еще и Председателем Совнаркома, и Секретарем ЦК ВКП(б), получается, что он занимал 5 важнейших постов.

«Такое объединение в лице Сталина функций партийного, государственного и военного руководства не означало, что он в годы войны единолично решал все вопросы, – пояснял маршал А. М. Василевский. – Это означало – жесткую централизацию всех ресурсов, что в условиях войны было крайне необходимо». (Между прочим, сегодня даже наши западные оппоненты склонны считать, что «тоталитарный» политический режим – к коему они относят и сталинский – в экстремальных, в том числе военных, условиях способствовал мобилизации и консолидации народа, и он был более эффективен, чем либерально-демократические политические режимы.)

Многие говорят, что ГКО – это Сталин. Отчасти это верно, потому что его умение сосредоточиваться на решении важнейших задач, скрупулезно до деталей анализировать стремительно меняющуюся военную обстановку, правильно её оценивать и принимать взвешенные решения, его целеустремленность и мужество, его мощная воля и талант задавали соответствующий стиль работы ГКО и Ставки ВГ. Заседания ГКО проходили в кремлевском кабинете, на ближней даче или в одном из бункеров ГКО.

Но ГКО был органом коллективным, а Сталин никогда не стремился к единоличным решениям, напротив, он предпочитал любое серьёзное дело обсуждать коллегиально.

В состав ГКО в 1941 году входили: Молотов (заместитель председателя), Ворошилов, Маленков, Берия; с 1942 года Микоян, Вознесенский, Каганович; с 1944 года Булганин. Каждому члену ГКО Сталин поручил определенный круг вопросов.

Председатель ГКО Сталин жестко требовал исполнения порученных заданий.

Как работал Сталин?

В течение войны ГКО принял 9971 постановление, не считая многочисленных телеграмм, резолюций на документах, устных распоряжений.

«Всё, – свидетельствовал А. М. Василевский, – что вырабатывалось тут при взаимных консультациях и обсуждениях, немедленно оформлялось в директивы Ставки фронтам. Такая форма была эффективной».

Основным оперативным рабочим органом Ставки ВГК являлся Генштаб РККА. Начальники Генштаба почти ежедневно, а иногда и по несколько раз в сутки, бывали у Сталина. Так, Жуков (с января по июль 1941 года) встречался с ним 16 раз, Шапошников (с августа 1941 по май 1942 годов) был у Сталина 98 раз, Василевский (с июня 1942 по февраль 1945 года) – 199 раз, Антонов (с февраля 1945 года, а также, замещая Василевского, – 238 раз). Сталин много работал также с другими ответственными работниками ГШ, а также – с чинами помладше: майорами и подполковниками.

Ответственный работник Генштаба генерал С. М. Штеменко писал об оформлении директив: «Часто такие распоряжения формулировались прямо в Ставке. Сталин диктовал, я записывал. Потом он заставлял читать текст вслух и при этом вносил поправки. Эти документы, как правило, не перепечатывались на машинке, а прямо в оригинале поступали в находящуюся неподалеку аппаратную узла связи и немедленно передавалась на фронты».

Многие документы были написаны Сталиным лично. И в каждом из них виден его почерк, его стиль изложения: мыслей кратких по объему, но широких по смыслу.

Распорядок деятельности Ставки был круглосуточным и определялся регламентом самого Верховного, работавшего, как правило, в вечернее и ночное время, по 12–16 часов в сутки.

«Доклады Верховному, – вспоминал Штеменко, – делались три раза в сутки. Первый из них имел место в 10–11 часов дня, обычно по телефону…

Между 10 и 11 часами, редко чуть позже, Верховный сам звонил к нам. Иногда здоровался, а чаще прямо спрашивал: «Что нового?» Начальник оперативного управления докладывал обстановку, переходя от стола к столу с телефонной трубкой у уха. … Пропускать в докладе какую-либо армию, если даже в ее полосе за ночь не произошло ничего важного, Сталин не позволял. Он тотчас перебивал докладчика вопросом: «А у Казакова что?»…

Вечером в 16–17 часов Сталину «докладывал заместитель начальника Генштаба. А ночью мы ехали к нему в Ставку с итоговым докладом за сутки… Доклад наш, – пишет Штеменко, – начинался с характеристики действий своих войск за истекшие сутки. Никакими предварительными записями не пользовались. Обстановку знали на память, и она была отражена на карте…»

Штеменко особо отмечал: «… Сталин не решал и вообще не любил решать важные вопросы войны единолично. Он хорошо понимал необходимость коллективной работы в этой сложной области, признавал авторитеты, считался с их мнением …»

Генерал армии А. В. Хрулев рассказывал историку Куманеву: «Вы, возможно, представляете это так: вот Сталин открыл заседание, предлагает повестку дня, начинает эту повестку обсуждать и т. д. Ничего подобного! Некоторые вопросы он сам ставил, некоторые вопросы у него возникали в процессе обсуждения, и он сразу вызывал: это Хрулева касается, давайте сюда Хрулева; это Яковлева касается, давайте сюда Яковлева … И всем давал задания…

В течение дня принимались десятки решений. Причем не было так, чтобы Государственный комитет заседал по средам или пятницам; заседания проходили каждый день и в любые часы, после приезда Сталина…»

«Он приезжает, – рассказывал Хрулев, – допустим в 4 часа дня к себе в кабинет в Кремль и начинает вызывать. У него есть список, кого он вызывает. Раз он приехал, то сразу все члены Государственного комитета вызывались к нему. Заранее он их не собирал. Он приезжал, – и тогда Поскребышев начинал всех обзванивать».

Хрулев: «И в ставке, и в ГКО никакого бюрократизма не было. Это были исключительно оперативные органы… На заседаниях не было никаких стенограмм, никаких протоколов, никаких технических работников».

Начальник Главного артиллерийского управления РККА маршал артиллерии Н. Д. Яковлев говорил об атмосфере деловой демократии: «…Когда Сталин обращался к сидящему (я говорю о нас, военных, бывших в Ставке), то вставать не следовало. Верховный еще очень не любил, когда говоривший не смотрел ему в глаза. Сам он говорил глуховато, а по телефону тихо.

Работу в Ставке отличала простота, большая интеллигентность. Никаких показных речей, повышенного тона, все разговоры – вполголоса. Помнится, когда И. В. Сталину было присвоено звание Маршала Советского Союза, его по-прежнему следовало именовать «товарищ Сталин». Он не любил, чтобы перед ним вытягивались в струнку, не терпел строевых подходов и отходов». Сталин совершенно не выносил лжи.

«Очень часто на заседаниях ГКО, – писал маршал Г. К. Жуков, – вспыхивали острые споры, при этом мнения высказывались определенно и резко. Сталин обычно расхаживал около стола, внимательно слушая спорящих. Сам он был немногословен, многословия других не любил, часто останавливал говорящих репликами: «Короче!», «Яснее!». Заседания открывал без вводных вступительных слов, говорил тихо, свободно, только по существу вопроса. Был лаконичен, формулировал мысли ясно».

«Если на заседании ГКО, – отмечал Жуков, – к единому мнению не приходили, тут же создавались комиссии из представителей крайних сторон, которой предлагалось доложить согласованные предложения».

Адмирал Н. Г. Кузнецов впоследствии писал: «Часто Сталин соглашался с мнением командующих. Мне думается, ему даже нравились люди, имевшие свою точку зрения и не боявшиеся отстаивать ее».

Нарком вооружений Д. Ф. Устинов отмечал: «При всей своей властности, суровости, он живо откликался на проявление разумной инициативы, самостоятельности, ценил независимость суждений … он не упреждал присутствующих своим замечанием, оценкой, решением. Зная вес своего слова, Сталин старался до поры не обнаруживать отношения к обсуждаемой проблеме, чаще всего сидел будто бы отрешенно или прохаживался почти бесшумно по кабинету, так что казалось, что он весьма далек от предмета разговора, думает о чем-то своем. И вдруг раздавалась короткая реплика, порой поворачивающая разговор в новое и, как потом зачастую оказывалось, единственно верное русло».

«Зная огромные полномочия, – писал в своих мемуарах маршал И. Х. Баграмян, – и поистине железную властность Сталина, я был изумлен его манерой руководить. Он мог кратко скомандовать: «Отдать корпус!» – и точка. Но Сталин с большим тактом и терпением добивался, чтобы исполнитель сам пришел к выводу о необходимости такого шага». «Мне, – продолжал Баграмян, – частенько самому приходилось уже в роли командующего фронта разговаривать с Верховным Главнокомандующим, и я убедился, что он прислушивался к мнению подчиненных. Если исполнитель твердо стоял на своем и выдвигал для обоснования своей позиции веские аргументы, Сталин почти всегда уступал».

Маршал артиллерии Н. Д. Яковлев вспоминал: «Слово Верховного было законом. В первый год войны я часто, почти каждый день вызывался в Ставку и убеждался в безукоснительном выполнении всеми его указаний»

И. Х. Баграмян: «Верховный был немногословен. Он больше слушал, изредка задавая короткие, точно сформулированные вопросы».

Авиаконструктор А. С. Яковлев: «Сталин предложил создать несколько специализированных истребительных корпусов, подчиненных Главному Командованию, с тем, чтобы использовать эти части для массированных ударов в воздухе на решающих участках фронта». Практически только после этого стратегического решения советская авиация стала господствующей в небе войны.

Стиль работы Сталина, по всеобщему признанию, был деловой, без нервозности. Сталин, вопреки распространяемым о нем слухах, не ругался матом.

Главный маршал авиации А. Е. Голованов отмечал: «Вся жизнь Сталина, которую мне довелось наблюдать в течение ряда лет, заключалась в работе. Где бы он ни был – дома, на работе или на отдыхе, – работа, работа и работа. Везде и всюду работа. Везде и всюду дела и люди. Рабочие и ученые, маршалы и солдаты … Огромное число людей побывало у Сталина».

«Характерной чертой Сталина была поразительная требовательность к себе и другим … И я не помню случая, чтобы кто-то что-то перепутал или выполнил не так, как нужно. Ответственность за порученное дело была столь высока, что четкость и точность исполнения были обеспечены. Я видел точность Сталина даже в мелочах. Если вы поставили перед ним те или иные вопросы, и он сказал, что подумает и позвонит вам, можете не сомневаться: пройдет час, день, неделя, но звонок последует и вы получите ответ».

«Слово «я» в деловом лексиконе Сталина отсутствовало. Этим словом он пользовался лишь рассказывая лично о себе. Таких выражений, как «я дал указание», «я решил» и тому подобное, вообще не существовало, хотя все мы знаем, какой вес имел Сталин и что именно он, а не кто другой, в те времена мог изъясняться от первого лица. Везде и всегда у него были «мы».

Наркомзем И. А. Бенедиктов писал: «Я десятки раз встречался со Сталиным, видел, как он решает вопросы, как относится к людям, как раздумывает, колеблется, ищет выходы из сложнейших ситуаций…

Вопреки распространенному мнению, все вопросы в те годы, в том числе и относящиеся к смещению видных партийных, государственных и военных деятелей, решались в Политбюро коллегиально. На самих заседаниях Политбюро часто разгорались споры, дискуссии, высказывались различные, зачастую противоположные мнения … Безгласного и безропотного единодушия не было – Сталин и его соратники этого терпеть не могли…

Мы, хозяйственные руководители, знали твердо: за то, что возразишь «самому», наказания не будет, разве его мелкое недовольство, быстро забываемое, а если окажешься прав, выше станет твой авторитет в его глазах. А вот если не скажешь правду, промолчишь ради личного спокойствия, а потом все это выяснится, тут уж доверие Сталина наверняка потеряешь, и безвозвратно. Поэтому и приучались говорить правду, невзирая на лица не щадя начальственного самолюбия».

В случаях планирования отдельных стратегических операций он создавал своеобразные КОЛЛЕКТИВЫ. В них входили специалисты Генштаба, командующие фронтами и лица, ответственные за материально-техническое обеспечение.

Маршал Г. К. Жуков рассказывал писателю К. Симонову, что у Верховного Главнокомандующего «был свой метод овладения конкретным материалом предстоящей операции … Перед началом подготовки той или иной операции, перед вызовом командующих фронтами он заранее встречался с офицерами Генштаба – майорами, подполковниками, наблюдавшими за соответствующими оперативными направлениями.

Он вызывал их одного за другим на доклад, работал с ними по полтора, по два часа, уточняя с каждым обстановку, разбирался в ней и ко времени встречи с командующими фронтами, ко времени постановки им новых задач оказывался настолько подготовленным, что порой удивлял их своей осведомленностью».

Адмирал И. С. Исаков подчеркивал: «Надо сказать, что он вел заседания по принципу классических военных советов. Очень внимательно, не прерывая, не сбивая, выслушивал всех. Причем старался давать слово примерно в порядке старшинства, так, чтобы высказанное предыдущим не сдерживало последующего. И только в конце, выловив все существенное из того, что говорилось, отметя крайности, взяв полезное из разных точек зрения, делал резюме, подводя итоги».

«В его деятельности не было трафаретности, закомплексованности, спешки и суеты. Планы намеченных кампаний и операций могли меняться в зависимости от внешних обстоятельств. И тогда, – отмечал маршал К. А. Мерецков, – он снова вызывал командующего фронта в Москву…»

Многих современников поражало знание Сталиным деталей, тактико-технических характеристик кораблей, самолетов, танков и других видов вооружения.

Для получения объективной информации, контроля и помощи командующим фронтами на местах ведения боевых действий он использовал представителей Ставки. Этот институт стал своего рода изобретением Сталина в военном искусстве. Маршал А. М. Василевский вспоминал: «Ответственный представитель Ставки всегда назначался Верховным Главнокомандующим и подчинялся лично ему… Представители Ставки, располагая всеми данными о возможностях, замыслах и планах Верховного Главнокомандующего, оказывали существенную помощь командующим фронтами …» За годы войны Главковерх направлял на фронт 60 представителей Ставки ВГК и добивался, чтобы они тщательно отслеживали обстановку на фронте, оперативно реагировали на ее изменение и обеспечивали решение поставленных стратегических задач. Представителями Ставки в войсках по несколько месяцев находились Василевский, Жуков, Тимошенко, Воронов, Маленков и др. Сталин строго спрашивал с представителей Ставки и, случалось, отзывал с фронта или даже отстранял от должности за ненадлежащую исполнительность, невзирая на личности»[68].

Большое внимание Сталиным уделялось разведке. Много сил и средств тратилось на разведку. У Сталина было 4 вида разведки: контрразведка «Смерш» (Абакумов) подчинялась Сталину лично; ГРУ НКО СССР; политическая разведка системы НКВД СССР; воинская разведка Генштаба. В некоторых источниках упоминается о том, что была у него еще и личная разведка (это были профессионалы, бывшие представители военной разведки Российской империи, работавшие на Сталина еще с 1917 года). (Любопытно отметить следующее. Во многих странах мира, в первую очередь, в Германии, США, Великобритании, на Советский Союз работало много не только кадровых разведчиков, но добровольцев из числа ученых, священнослужителей, творческих работников, которые искренне сочувствовали борьбе советского народа с фашизмом. Это происходило главным образом потому, что авторитет Советского Союза в то время был колоссальным.)

Итак, характеризуя стиль руководства Сталиным, можно утверждать, что это был совещательный стиль, выражаясь по-современному – ПАРТИСИПАТИВНЫЙ СТИЛЬ РУКОВОДСТВА.

За годы войны было создано 35 фронтов. В 1942–1943 годах число фронтов доходило до 15. Главковерх лично работал со всеми командующими фронтами. Всего их было 45, в том числе: 11 маршалов и 34 генерала.

Сталин работал также с командующими армиями, лично знал многих военачальников, вплоть до командиров дивизий. Сталин работал также с командующими флотов: Балтийского, Северного, Черноморского и Тихоокеанского, которыми в разное время командовали 7 адмиралов, а также – с речными и озерными флотилиями.

Много времени Сталин уделял формированию на территории СССР частей Войска Польского, а также частей чехословацкого армейского корпуса, которые на последних этапах войны сражались против немецко-фашистских войск.

За почти 4 года Великой Отечественной войны Красная Армия провела 51 стратегическую операцию, более 250 фронтовых и около 1000 армейских операций, из которых две трети были наступательными. О каждой локальной операции он знал все подробности, а все стратегические операции разрабатывались и проводились под руководством Ставки ВГК во главе со Сталиным. При его личном участии и под его жестким контролем осуществлялось их организационное, мобилизационное, материально-техническое, экономическое, идейно-политическое и дипломатическое обеспечение. Вопросы руководства ходом войны, по свидетельству Жукова, решались Сталиным как на официальных встречах и заседаниях, так и во время обедов и ужинов. При этом Сталин советовался с командующими фронтами и армиями, членами Военных советов, наркомами, конструкторами самолетов, танков, ракетного и стрелкового оружия, учеными, директорами оборонных заводов. Со многими встречался лично или вел обсуждение по засекреченной связи.

Глава 7. Оценки деятельности Сталина

Оценки деятельности Сталина – организатора Победы

Сталина можно назвать главным маршалом нашей, такой трудной, но тем не менее, Великой Победы в Великой Отечественной войне.

Кроме того, Сталин в высшей степени плодотворно проявил себя в качестве организатора так называемой мировой социалистической системы. Он был бесспорным и признанным лидером этой системы.

Бывший глава Временного правительства России А. Ф. Керенский после нападения Гитлера на СССР в одном из интервью в Нью-Йорке 27 июня 1941 года заявил, что у Сталина нет никаких шансов справиться с немцами. Но позднее Керенский вынужден был изменить свою точку зрения. Он писал: «Сталин поднял Россию из пепла. Сделал великой державой. Разгромил Гитлера. Спас Россию и человечество»[69].

Заслуживает внимания и мнение Милована Джиласа, крупного югославского политика и публициста, хоть он был, на наш взгляд, излишне жёсток в своих оценках: «Сегодня могу сделать вывод о том, что обожествление Сталина, или «культ личности», как его теперь называют, было, по крайней мере, настолько же делом рук окружения Сталина и бюрократии, которой требовался такой лидер, насколько и его самого. Превращенный в божество, Сталин стал настолько всесильным, что со временем перестал обращать внимание на меняющиеся нужды и желания тех, кто его возвеличивал.

Его страна была в руинах, голодная, изнеможенная. Но его армия и маршалы, отяжелевшие от жира и медалей, опьяненные водкой и победой, сапогом растоптали половину Европы …»[70]

Видный государственный деятель, посол США в СССР в 1943–1946 годах Аверелл Гарриман отмечал: «Сталин как военный лидер был популярен, и нет никаких сомнений, он был одним из тех, кто сплотил Советский Союз после гитлеровского нападения. И я не думаю, что кто-нибудь другой смог бы сделать это. И всё, что произошло после смерти Сталина, не может переубедить меня в этом»[71].

Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами СССР Сталина высоко ценил союзник, президент, Главнокомандующий Вооруженными силами США Франклин Рузвельт, который при всей несхожести советских и американских идеологий и подходов к ведению войны питал к Сталину симпатию. «Под руководством маршала Сталина, – говорил Ф. Рузвельт, обращаясь с президентским посланием к американскому народу в 1943 году, – русский народ показал такой пример любви к родине, твердости духа и самопожертвования, какого еще не знал мир. Этот человек сочетает в себе огромную непреклонную волю и здоровое чувство юмора»[72].

Он ушел из жизни, не понятый и не поддержанный однопартийцами-современниками, в зените великой победной славы и всего за три года до беспримерного оклеветания и поношения. Прав оказался лидер Франции Шарль де Голль, высоко отозвавшись о личных качествах Сталина, но выразив мнение, что «сталинское государство без достойных Сталина преемников обречено»[73].

Во время Тегеранской конференции в 1943 году наш союзник премьер Великобритании Уинстон Черчилль сказал, что маршал Сталин заслуживает звания СТАЛИН ВЕЛИКИЙ. А, выступая перед британским парламентом 8 ноября 1945 года, Черчилль говорил о Сталине: «Я лично не могу чувствовать ничего иного, помимо величайшего восхищения, по отношению к этому подлинно великому человеку, отцу своей страны, правившему судьбой своей страны во времена мира, и победоносному защитнику во время войны»[74].

Другой знаменитый в то время английский политик лорд У. Бивербрук, которого невозможно заподозрить в симпатиях к стране Советов и ее вождям, говорил (1959): «Коммунизм при Сталине дал нам примеры патриотизма, которым трудно найти аналоги в истории. Коммунизм при Сталине дал миру лучших генералов … Политические репрессии? Да, конечно. Но теперь уже ясно, что те, кого расстреливали, предали бы Россию немцам»[75].

Даже наши враги – руководители фашистской Германии – вынуждены были признать высокие достоинства Сталина. Министр иностранных дел фашистской Германии И. фон Риббентроп вспоминал: «В те тяжелые дни, после окончания боев за Сталинград, у меня состоялся весьма примечательный разговор с Адольфом Гитлером … Он сказал: на этом примере снова видно, какое значение может иметь один человек для целой нации. Любой другой народ после сокрушительных ударов, полученных в 1941–1942 гг. вне всякого сомнения, оказался бы сломленным. Если с Россией этого не случилось, то своей победой русский народ обязан только железной твердости этого человека (Сталина. – Н.П.), несгибаемая воля и героизм которого привели народ к продолжению сопротивления …». При всей ненависти к большевизму Гитлер в узком кругу приближенных вынужден был признать: «По своим политическим и военным качествам Сталин намного превосходил и Черчилля, и Рузвельта. Это единственный мировой политик, достойный уважения»[76].

Маршал А. М. Василевский отмечал: «И. В. Сталин обладал не только огромным природным умом, но и удивительно большими познаниями. После Сталинградской и особенно Курской битв он поднялся до вершин стратегического руководства. Думаю, Сталин в периоды стратегического наступления Советских Вооруженных Сил проявил все основные качества советского полководца»[77].

Отмечая огромный масштаб деятельности Верховного, маршал Г. К. Жуков писал: «Авторитет его был чрезвычайно велик … Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, оказать противодействие врагу, провести ту или иную крупную наступательную операцию. Несомненно, он был достойным Верховным Главнокомандующим».

Именно Жуков сказал: «Мы победили потому, что нас вёл к Победе гений и великий полководец Сталин»[78].

С такой оценкой Сталина, отмечал Главком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов, были согласны все военачальники того времени.

Маршал К. К. Рокоссовский в ответ на предложение Хрущева выступить с критикой «культа личности» сказал: «Сталин для меня – святой».

Говорят, когда у Михаила Шолохова спросили, был ли при Сталине культ его личности, он ответил: «Культ был. Но и личность была».

А вот еще одна оценка – предсмертное признание неутомимого разоблачителя «культа личности» Сталина Н. С. Хрущева: «Сталин действительно велик, я и сейчас это подтверждаю. Он, несомненно, был выше всех на много голов»[79].

Оценивая деятельность Сталина в годы Великой Отечественной войны на всех пяти постах, надо отметить, что все свое время, всю свою мощную энергию, острый аналитический ум, неукротимую волю, все свои духовные силы он отдавал служению Отечеству, которое для него было высшей ценностью.

Очень интересны суждения бывшего начальника Первого главного управления КГБ СССР генерал-лейтенанта Л. В. Шебаршина, которые приводятся в упомянутой мною книге В. Д. Кузнечевского. Оценивая предвоенные и военные события, Шебаршин сказал: «Сама система социализма нашего образца … рождалась в условиях жесточайшей конфронтации, внутренней и внешней. Эта конфронтация с внешним миром ведь не была выдумана … Посмотрите, что происходило. Как создавалась эта система. Не успели большевики прийти к власти, как тут же пришлось отбиваться, переходить к круговой обороне. Интервенция. Гражданская война – это ведь не легенда, а самая что ни на есть жестокая реальность. Система с самого начала вынуждена была работать на кризис, на войну. Внешняя угроза никогда не исчезала, никогда не была мифической. И система вынуждена была постоянно приспосабливаться к решению кризисных задач. И индустриализация, и коллективизация могли решаться только с использованием чрезвычайных мер.

Угроза военной агрессии всегда была реальной, всегда существовала. Вот она и реализовалась в 1941 году. А если бы у нас была другая система, не социалистическая того образца, какая была, а, скажем, парламентская демократия с такой ее организацией, какая была у нас в 1990-е годы, то я думаю, что вопрос о существовании России был бы в 1941 году решен раз и навсегда. Сработала система. Потому Россия и сумела в войну выстоять.

– Погодите, погодите! Вы хотите сказать, что если бы не тот сталинский режим, какой в 1941 году у нас был, то мы бы войну с Германией не выиграли?

– Именно это я и хочу сказать»[80].

Очень правильное суждение, с которым нельзя не согласиться.

Социальное положение трудящихся

Какими бы трудными ни были сталинские времена, в те годы в первую очередь ставилась цель развития человека как личности. Хрущев позднее провозгласил другую цель: прежде всего, развивать возможности материального потребления. Что касается духовного развития людей, то оно перестало быть главным приоритетом общества.

Уже было отмечено, что мы, советские люди, жили бедновато. Однако такие социальные блага, как бесплатное распределение жилья, низкая (почти символическая) квартплата, бесплатное, но очень качественное начальное, среднее и высшее образование, бесплатное здравоохранение и низкая стоимость медикаментов, низкая стоимость санаторно-курортного лечения трудящихся и отдыха детей в пионерских лагерях, низкая стоимость проезда в общественном транспорте (автобусах, трамваях, троллейбусах, метро), умеренная стоимость проезда в поездах, на самолетах, на речном транспорте, – все это вызывало зависть населения многих развитых стран. В СССР также было ликвидировано такое зло, как безработица, одновременно велась и борьба с тунеядством.

Формировалась новая социальная общность под названием «советский народ», которой были присущи такие черты, как миролюбие, отсутствие национальной, религиозной, расовой вражды, взаимопомощь.

Однако было немало и такого, что вызывало раздражение и даже недовольство людей. Так, был ограничен выезд за границу, особенно, в капстраны; в литературе, журналистике, в искусстве осуществлялась строгая цензура, носящая политический характер; была сильно ограничена свобода слова (поощрялась критика, «невзирая на лица», любых бюрократов и чинуш, однако критика вождей, первых лиц государства и основ существующего строя не только не допускалась, но чаще всего расценивалась как политическое преступление). В Советском Союзе так и не было налажено производство высококачественных предметов потребления: одежды, бытовой техники и т. п., была слабо развита розничная торговля. Застой был у нас и в идеологии: марксистские догматы вековой давности вносили много путаницы в головы советских людей.

Наибольший страх и ужас вызывала система доносительства-«сексотства» и репрессий, которая была «взорвана» (но не уничтожена) во времена так называемой «оттепели» при Хрущеве (1953–1964) и ослаблена (но не уничтожена) при Брежневе (1964–1982).

Однако при всех недостатках советские люди любили свою Родину и гордились ее успехами.

Наша страна, Советский Союз, при Сталине и после него еще долго, до конца 1960-х годов, пользовалась исключительной популярностью и уважением в зарубежье. Со всего мира к нам ездили капиталисты и рабочие, поэты и философы, чтобы посмотреть, как мы строим наши заводы, наши гидростанции, чтобы понять, почему, несмотря на очевидную бедность, наш народ ощущает себя благополучным и вполне уверенным в своем будущем.

Заключение

Подводя итоги «сталинского» прошлого, думаю, следует признать, что, несмотря на недостатки и страшные испытания, которые принял на себя наш народ, это был период бурного и мощного развития нашей страны. Главная причина успехов была в том, что тогда Россия выбрала социальную модель, отвечающую духу народа – социалистическую. И произошло чудо. За три десятилетия из неграмотной, отсталой страны она превратилась в могучую индустриальную державу. Мы стали сверхдержавой, которую уважали во всем мире[81].

Борясь в течение многих лет с внутренними и внешними врагами, Сталин, несмотря на многочисленные попытки демократизации власти в стране, продолжал опираться на авторитет ВКП(б) – КПСС.

Нельзя также не отметить то, что и сегодня повергает нас, россиян, в уныние. В ходе борьбы с «пятой колонной» и другими настоящими врагами погибли тысячи НЕВИННЫХ людей. И вина за эти жертвы ложится (неважно, прямо или косвенно) как на многочисленных лжесвидетелей, палачей, так и на самого Сталина. Потому что невозможно деяния исполнителей отделить от воли руководителя.

Один из сподвижников Сталина Л. М. Каганович признавал: наша «главная ошибка заключалась в том, что мы не уделили должного внимания людям. Коренная ошибка, я считаю. Больше того, надо сказать, что и в …периоде коллективизации и индустриализации мы нажимали, чтобы за десять лет пройти тот путь, который другие прошли за сто лет и боролись с врагами, которые этого не хотели, не понимали, и действительными врагами, внешними и внутренними, но перегнули палку и не пожалели невинных людей.

Захватили вместе с врагами много невинных людей. Эти две ошибки были у нас по отношению к людям. Это надо прямо сказать, честно, правдиво. Это были ошибки и Сталина, и сталинского руководства». Это важное признание было сделано в 1990 году. [82]

Глава 8. О вертикали власти, делегировании полномочий и самоорганизации

Ещё недавно казалось, что достаточно овладеть некоторой суммой знаний в области технологии и организации производства, экономики, права и менеджмента, и можно приступать к управлению цехом, заводом или государством. Но всё оказалось намного сложнее. Например, несколько предприятий, работавших в более или менее одинаковых хозяйственных условиях и управляемых достаточно грамотным персоналом, почему-то демонстрировали поразительное несходство конечных результатов: от очень высоких до крайне низких. Со временем стало понятно, что разнообразие большинства социально-экономических систем столь велико, что его не только невозможно превзойти разнообразием управляющего органа, но просто невозможно до конца постигнуть силами нашего разума. Человеческие и человеко-машинные системы, как правило, имеют совокупное разнообразие много большее, чем разнообразие простой суммы входящих в них подсистем и элементов. Иначе говоря, мы сами, являясь элементами сложной системы управления, не обладаем и вряд ли сможем обладать всей полнотой информации, требуемой для управления такой системой. То есть мы не обладаем и не сможем обладать необходимым управленческим разнообразием. Это означает, что сложные и сверхсложные системы с большим разнообразием (например, системы управлений государством, отраслью хозяйства, регионом и т. п.) не могут быть управляемы волюнтаристски.

И всё же сложными и сверхсложными системами можно управлять, используя их удивительную способность к самоорганизации.

Самоорганизация — способность социальной системы к саморазвитию и переходу в такое состояние, при котором управляемый объект приобретает способность к самосознанию и самоуправлению. Самоорганизующейся системой невозможно управлять только волюнтаристски. Задачей органа управления самоорганизующейся системой является не столько администрирование, сколько выявление происходящих в системе процессов самоорганизации и способствование этим процессам.

Небольшой 74-летний период социалистического управления в нашей стране показал, что излишняя (волюнтаристская) централизация так же вредна, как и либеральное невмешательство или отказ от государственного регулирования. Истина, скорее всего, посредине.

При многоступенчатой структуре не обойтись без такого проверенного механизма, как делегирование властных полномочий, при котором наряду с передачей нижестоящим ступеням власти должны делегироваться и необходимые финансовые, материальные, информационные, кадровые и иные потребные ресурсы, а также ответственность и подотчетность. Вертикаль власти от Москвы «до самых до окраин» должна быть сильной, гибкой и справедливой. Все ступени власти должны быть полномочны и ответственны за свои участки работы.

В 1930-е и особенно в 1940–1950-е годы в управлении государственным механизмом у нас действовала модель, которую можно назвать мобилизационной. Страна была уподоблена большому заводу, работа которого полностью направлялась из одной конторы: из сталинского центра направлялись на места чёткие директивы, которые требовали неукоснительного исполнения. Учитывая, что «наверху» большинство директив вырабатывалось высокопрофессиональной командой на основе учета мнения исполнителей (Сталин был весьма последовательным и настойчивым организатором коллегиального и партисипативного управления), решения принимались оперативно, с учетом многообразия и специфики быстро меняющейся обстановки на фронте и в тылу и безусловно носили системный характер. Надо ли упоминать, что именно жёсткая централизация управления в годы смертельной опасности для всей страны, позволила фронт и тыл сделать единым организмом, работающим на Победу. Мобилизационная модель хорошо показала себя во время войны и в первые послевоенные годы.

Однако уже в 1960-е годы жёсткая хрущевская централизация (сопровождающаяся подавлением коллегиальности) была осуждена партийным руководством страны и названа волюнтаризмом. Сложившаяся вертикаль власти начала расшатываться, и в 1970–1990-е стало ясно, что Центр утратил способность видеть из Москвы всё, чем нужно управлять, а регионы (республики, края, области) недостаточно компетентны, но склонны к превышению своих полномочий и сепаратизму. Попытки административного реформирования (создание совнархозов), горбачевские «перестроечные» мероприятия (попытки возрождения хозрасчета в условиях безвластия предприятий, создание самоуправляющихся кооперативов-паразитов, разрушение единоначалия, изгнание лучших управленцев из кресел директоров предприятий при помощи механизмов примитивной «выборности», расшатывание идеологических и этических основ под видом гласности, распространение идей вседозволенности под видом свободы выбора и т. п.) привели к окончательному кризису власти: «верхи» постепенно утратили способность управлять по-старому.

Со временем и Советы утратили свои властные полномочия и превратились в исполнительный придаток обкомов и гор(рай) комов КПСС.

Быстрые темпы развития народного хозяйства были утрачены, наступила фаза так называемой стагнации в экономике.

Наблюдалась некоторая «усталость», недееспособность, а иногда и просто паралич власти. В 1980–1990-е резко активизировались в стране «пятая колонна», которая стала набирать силу и численность и совершать крупномасштабные не только идеологические, но финансово-экономические диверсии. Вспомним массовые исчезновения из торговой сети продуктов первой необходимости (масла, круп, спичек, бензина, обуви, ситца, одежды и т. п.), резкое сокращение продажи винно-водочных изделий и километровые очереди для желающих купить спиртное (не более двух поллитровок в руки!). При этом все предприятия и сельхозартели работали на полную мощность. Руководителям многих хозяйств давались тайные указания не направлять в торговлю готовую продукции. Вагоны с продовольствием из-за рубежа загонялись в тупики. Делалось всё максимально возможное, чтобы обозлить население, направить его недовольство против социалистического строя. Не скоро мы узнаем правду обо всём этом, очень не скоро будут преданы гласности факты о том, кто на самом деле руководил этими диверсиями, а, главное, кто их финансировал. Американские следы видны повсюду. Но главные «перестройщики» – горбачевы, яковлевы, гайдары, чубайсы и другие известные нам лица – направляли изнутри всю работу по развалу Советского Союза.

Глава 9. Государственные перевороты в России

Исторический опыт показывает, что во все времена правители – цари, короли, вожди, генсеки – по мере укрепления своего влияния несколько отдалялись от своих подданных и на вершине власти пребывали в одиночестве.

Если против правителя созревал заговор, то никакой государственный строй – ни классические формы правления, вроде афинской (аристократической) демократии, ни деспотические монархии, ни парламентские республики – не гарантировал того, что заговорщики не свергнут правителя. Уж на что был велик, авторитетен и любим древними афинянами Перикл, один из исторических столпов демократии, но и он оказался жертвой своих недругов и необоснованно был осужден за якобы допущенные им финансовые махинации и не переизбран на должность стратега. Достойно удивления и убийство всесильного Цезаря небольшим кругом заговорщиков из его ближайшего окружения. Тысячи подобных исторических примеров свидетельствуют, что и в глубокой древности, и в новые времена заговоры против правителей довольно часто случались в разных государствах и неоднократно приводили к государственным переворотам. В большинстве случаев заговоры осуществлялись узким кругом людей, которых вполне можно было бы назвать террористами, т. е. преступниками, если бы не одно но… Добившись своего и утвердив во власти своего ставленника, заговорщики обычно превращались в героев и становились опорой нового режима.

Тернистый путь заговоров прошла и наша Россия. XX век оказался рекордным по числу революционных и контрреволюционных потрясений: три революции (1905–1907, февраль 1917 и октябрь 1917), путч ГКЧП (август 1991), контрреволюционный перехват власти компрадорской буржуазией (декабрь 1991), расстрел Ельциным Верховного Совета России в Белом доме (октябрь 1993) и др. В феврале 1917-го несколько генералов-заговорщиков принудили царя Николая II отречься от престола, и тут же вся власть была захвачена прозападным Временным правительством; в октябре 1917-го большевики-ленинцы свергли Временное правительство и провозгласили власть Советов; после внезапной смерти Сталина в 1953-м Хрущев, с помощью узкого круга заговорщиков, захватил власть и начал под видом борьбы с «последствиями культа личности» проводить волюнтаристскую, по сути антисоветскую, разрушительную политику. Наконец, трое (всего трое!!) заговорщиков, главы трех союзных республик – Ельцин, Кравчук, Шушкевич – 8 декабря 1991года, руководствуясь исключительно собственными инициативами, не имея на то необходимых полномочий, вопреки решению всесоюзного референдума о необходимости сохранения Советского Союза (т. е. вступив в преступный сговор), подписали Беловежские соглашения, в соответствии с которыми Союз Советских Социалистических Республик объявлялся «прекратившим своё существование»; одновременно декларировалось образование Содружества Независимых Государств (СНГ) в составе Республики Беларусь, РСФСР и Украины. Осведомленные люди утверждают, что Горбачеву, действующему в тот момент президенту СССР, достаточно было направить в Вискули один батальон спецназовцев, арестовать заговорщиков, и на том бы всё заглохло. Также он должен был обратиться к народу с призывом сохранить Союз, основываясь на результатах Всесоюзного референдума 17 марта 1991 года. Но он предпочел 25 декабря сложить с себя президентские полномочия. И великая держава, СССР, прекратила своё существование.

После развала СССР гайдары, чубайсы, яковлевы, ельцины и многочисленные, выросшие как грибы после дождя, «демократические» СМИ дружно стали внушать нам, что после социализма будет длительный «переходный» период. Куда – «переходный»? Невнятно поговаривали о грядущем свободном демократическом обществе. А. Н. Яковлев, член Политбюро ЦК КПСС, ближайший сподвижник Горбачева, признавался позднее в 2001 году: «На первых порах перестройки нам пришлось частично лгать, лицемерить, лукавить – другого пути не было»[83].

Другой и поныне процветающий идеолог бандитского капитализма Анатолий Чубайс, бывший в 1990-х вице-премьером правительства, признается: «Мы занимались не сбором денег, а уничтожением коммунизма … Приватизация в России … вообще не была экономическим процессом. Она решала совершенно другого масштаба задачи, что мало кто понимал тогда … Она решала главную задачу – остановить коммунизм. Эту задачу мы решили. Мы решили её полностью»[84].

О том, что наше общество будет капиталистическим, помалкивали. И только в начале XXI века мы, наконец, смутно начали соображать, куда нас завели после банального ограбления, названного «приватизацией», отчуждения большей части средств производства в пользу новоявленных олигархов, гиперинфляции, превышающей 1000 %, утери продовольственной безопасности, безработицы, чудовищного обнищания большей части населения страны и утраты государством былого международного авторитета. Капитализм, к которому мы пришли, оказался совсем не таким, как красивые витрины, на которые мы с завистью (это было!) глазели где-нибудь в сытой Германии или уютной Франции. Нашенский, русский капитализм, отчасти навязанный нам американскими «советниками», оказался бандитским, грабительским, компрадорским, не имеющим ничего общего с гуманистическими ценностями.

Никто из вождей и «ельцинистов» до конца «лихих» 90-х не говорил публично о переходе на капиталистический путь развития страны. Шли пространные разглагольствования о «хозрасчете», «рыночной экономике», построении «правового государства», о «развитии демократии». Однако фразеология «демократов» настолько завуалирована даже сегодня, что не только молодое подрастающее поколение, но и зрелые, умудренные жизненным опытом, люди не отдают себе отсчета в том, какая страшная трагедия на самом деле произошла с великой державой под названием Советский Союз. Многие не понимают главного – в стране произошло то, что сегодня политологам известно под названием перехват управления, т. е. БУРЖУАЗНАЯ КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ. Уничтожена советская власть — власть людей труда. Перестало существовать первое в мире социалистическое государство. К власти пришла БУРЖУАЗИЯ, причем буржуазия компрадорская, олигархическая, наиболее коррумпированная, присвоившая себе все главные национальные богатства страны. Вот в чём трагедия!

Перехват управления страной буржуазно настроенная верхушка произвела без революционных штурмов, почти бескровно, в результате сговора небольшой кучки людей. Произошло это незаметно: Горбачев подготовил почву для развала страны, а его конкурент Ельцин, пользовавшийся в начале 1990-х безграничным доверием народа как правоверный коммунист и мужественный борец за справедливость просто узурпировал власть. Первые «реформы» казались нам спонтанными и плохо продуманными, однако с середины 2000 годов стали просматриваться их неясные антинародные тенденции (например, законы 122-ФЗ, 83-ФЗ и др.). Горбачев и Ельцин не сразу открылись в своих целях и намерениях. Это потом начали под видом «демократизации» и развития «рыночной экономики» проводить в жизнь контрреволюционные буржуазные преобразования, носящие достаточно СИСТЕМНЫЙ ХАРАКТЕР. А вначале всё выглядело даже наукообразно и вполне легитимно. Запомним это и возьмем на вооружение. Только в 2009 году в интервью на радио «Свобода» в ответ на вопрос: «Вас до сих пор упрекают в том, что Вы развалили Советский Союз», «лучший немец года», нобелевский лауреат Горби ответил: «Это вопрос решенный. Развалил …»

(Да не просто развалил. На самом деле это был результат беспримерного предательства, настолько чудовищного, что ему нет аналогов в мире. В последние годы нам стали известны некоторые подробности этого предательства. Оказывается, СССР не просто «рухнул» и «распался» (как убеждают нас либеральные СМИ) благодаря «перестройке Горбачева» и «реформам Ельцина», а намеренно был расчленен в соответствии с программой под названием «Переход к рынку» (Гарвардский и Хьюстонский проекты США), целенаправленно проводимой в жизнь Горбачевым, Ельциным, их многочисленными американскими советниками и «пятой колонной» высокопоставленных предателей с партбилетами. Не случайно 8 декабря 1991 года сразу после подписания Беловежских соглашений Ельцин по телефону проинформировал Д. Буша об исполнении программы ликвидации СССР. Президент США Д. Буш 26 декабря 1991 года, на следующий день после отказа Горбачева от должности президента Советского Союза, на пресс-конференции сообщил о ликвидации СССР, о победе в холодной войне и о том, что на эту победу было затрачено 5 трлн долларов (!!!).

Мы начинаем понимать, что не к тому мы стремились, не того мы хотели. И теперь надо думать, как выбираться из этого «бабьего яра».

Люди, которые при жизни видели реальные достижения социализма за 74 года его трагического и болезненного становления, бесспорных побед над внешними врагами и триумфального развития, – эти люди начинают сравнивать то, что было с тем, что стало.

В результате капиталистических реформ объём выпускаемой продукции составляет сегодня едва 2 % от мировой валовой продукции (против 8 % Советской России). За последние 30 лет было ликвидировано около 80 000 предприятий, заброшено 42 млн га плодородной земли, исчезли с карты страны 20 тысяч сел и деревень. Сегодня половину продовольствия мы завозим из-за рубежа. Энергетической безопасности нанесен сильный удар – разрушена ЕЭС. Фактически уничтожено гражданское авиационное машиностроение, тракторостроение, приборостроение, станкостроение. Проводятся разрушительные реформы в образовании, здравоохранении, 2 млн детей не ходят в школу, растет число не умеющих читать и писать. Закрыто 25 тысяч (35 %) школ, 22 тысячи детсадов, 8400 больниц, 7700 поликлиник, 15 тысяч клубов, 4300 библиотек. У нас 4 млн бомжей, 7 млн наркоманов и 4 млн алкоголиков. Около 20 млн наших граждан живут, имея ежемесячный нищенский доход ниже 10 тысяч рублей. Народ деградирует на глазах. Коренное население (без учета мигрантов) сократилось на 13,3 млн человек. По некоторым оценкам ущерб, нанесенный стране «перестройкой» и антинародными «реформами», в 14 раз превышает ущерб СССР в Великой Отечественной войне. А коррупция охватила все ступени власти и сегодня угрожает самому существованию государства.

Социально-экономическое положение страны продолжает ухудшаться. Только 9 регионов сегодня имеют профицитный бюджет, остальные 76 работают с дефицитом (общий дефицит всех регионов составляет около 3 трлн рублей). Ежегодно значительно урезается и планируется в 2017–2019 годах дальнейшее секвестирование расходов на образование. (В советские времена на образование тратилось в среднем не менее 10 % госбюджета, в настоящее время – менее 2,75 %).

Не случайно в последние годы резко выросли показатели эмиграции. Согласно официальной госстатистике Россию покинули: в 2012 году 123 тысячи, в 2013-м – 186 тысяч, а в 2014-м – 309 тысяч человек; число эмигрантов продолжает расти. Особенно это опасно для научного сообщества: уезжает элита, ученые. Сегодня в России числится 28 800 докторов наук. Только в США уехало (и успешно там работает) свыше 16 000 докторов наук. Однако самой тревожной тенденцией является эмиграция студентов и молодых выпускников вузов, которые не видят реальных перспектив для своей работы в России.

Можно ли надеяться, что в дальнейшем положение изменится к лучшему? Увы! Для таких надежд оснований нет. Нас уверяли, что валовой внутренний продукт вырастет в два раза и уровень жизни народа значительно улучшится. Однако мы видим, что, наоборот, идет падение ВВП и страна не может достигнуть уровня производства 1990 года. Откуда же возьмутся средства для реального (а не индексированного в результате инфляций) роста зарплат, пенсий, стипендий, пособий на содержание детей, выплат детям войны и т. д.? Чудес не бывает.

Ну, да Бог с ним, с ВВП! Не голодаем, войны нет – и то ладно, можно было бы и дальше терпеть, если бы не одно «но». Одна из настоящих причин того, что наша страна и в экономике, и в науке, и в культуре всё больше отстает от развитых государств заключается в том, что нами управляют хищники-олигархи, которым принадлежит большая часть средств производства страны, и их ставленники – коррумпированный чиновничий аппарат и управляют они по своим планам, которые не всегда совпадают с планами, декларируемыми Президентом, Парламентом и Правительством. Можно ли ожидать, что эти люди пойдут по пути социалистических преобразований в пользу трудящихся, которые составляют абсолютное большинство населения? Конечно нет.

(Но, я думаю, и среди олигархов есть порядочные люди, готовые встать на путь прогрессивных социальных преобразований. Такие люди на Руси всегда были. Если Родина позовет – они найдутся.)

Не нужно быть академиком, чтобы понять, что капиталистическая формация, пришедшая на смену феодальной, действительно в свое время принесла с собой прогресс и в экономике, и в более демократичном общественном устройстве общества, и в технике, и в культуре. Однако капиталистический строй не выдерживает сравнения с теми формами хозяйствования, устройства общественных институтов, с политическим строем, с формами народовластия, которые родились, но так и не получили полного развития при социализме.

Разрушение страны продолжается. И пока у власти в Правительстве и других ключевых структурах пребывают ставленники коррумпированных компрадорской буржуазии и олигархата, разрушение неизбежно будет продолжаться.

Нужна консолидация всех патриотических сил России по формированию нового Парламента и Правительства народного доверия и всех важнейших властных структур, а затем – реформирование экономики, образования и реанимация всех точек роста общества.

Глава 10. Дума о народовластии

Известный писатель, наш земляк Валентин Распутин говорил:

«Горбачевско-ельцинская «революция» действовала не только против коммунизма … но и против тысячелетней России с ее нравственными правилами, вековечными народными обычаями и культурой».

«Национальную идею искать не надо, она лежит на виду. Это … восстановление и защита традиционных ценностей, изгнание в шею всех, кто развращает и дурачит народ …Это покончить с обезьяньим подражательством чужому образу жизни, остановить нашествие иноземной уродливой «культуры», создать порядок, который бы шел по направлению нашего исторического и духовного строения, а не коверкал его… К этому можно добавить, что никогда народ не будет доверять государству, пока им управляют изворотливые и наглые чужаки»[85].

Иногда думаю: предположим, завтра к власти в России пришли бы сторонники настоящего народовластия (а это дело совсем не безнадежное!), что бы им нужно было сделать? Наверное, в первую очередь – навести элементарный порядок, законность, обеспечить социальную защиту всех граждан, в первую очередь малоимущих, реализацию обычных демократических свобод, как в любой нормальной стране.

Но разве без очистительных карательных действий удастся кому-либо справится с махиной коррупционности, с валом беспредела и беззакония, захлестнувших страну? В такое не поверит никто. Поэтому рано или поздно любая нормальная власть вынуждена привлекать к суровой ответственности преступников и коррупционеров, поскольку беззаконие и неуправляемость сегодня грозят непосредственно самим управленческим структурам своеобразным «инсультом власти» и параличом органов управления. Без жестких очистительных мер, не может обойтись ни одно правительство, в том числе, и пребывающее сегодня у власти. Впрочем, иногда кажется, что «лёд тронулся»: некоторые казнокрады и мздоимцы из числа губернаторов и высших чиновников уже «сидят». Вроде бы, процесс пошел. Будем надеяться, что, последует и продолжение. Но это – только программа-минимум по оздоровлению общества. На ней дело не должно заканчиваться.

В дальнейшем нужно будет сделать то, что рекомендует В. Г. Распутин, то есть прогнать «в шею» чужаков, лишить политической власти олигархов и всех тех, кто сегодня дурачит и грабит народ, умышленно сеет жестокость, развращает молодежь.

Написал … И надолго задумался: а какую цену придется заплатить за все это?

История, как известно, повторяется. 100 лет назад ситуация в России, в которой произошли Февральская, а затем Октябрьская революции 1917 года, была немного схожа с сегодняшней. Умным людям тогда казалось, что достаточно сменить власть самодержавного, но слабого монарха на либерально-демократическую власть практичных министров-капиталистов, и все будет хорошо. И – что? Царя свергли, но порядок в стране навести не смогли. Пришли большевики, свергли министров-капиталистов, но установили свою диктатуру. Что было дальше?

Было обещано:

Так обещали большевики, распевая свой партийный гимн. Кто тогда, 100 лет назад, мог догадаться, какие страшные жертвы придется принести нашему народу во имя построения этого «нового мира»? Кто мог предсказать кровавую Гражданскую войну, взрывное социальное напряжение, перманентную борьбу с внутренними врагами, жестокую войну с фашистской Германией и другие войны? Кто мог предвидеть неимоверные людские страдания и море пролитой крови?

История жестоко мстит тем, кто не помнит ее уроков.

Наш народ помнит. Он смертельно устал от всего того, что ему пришлось пережить за последнее столетие. Никто не хочет снова вступать на «тропу войн», на путь кровавых революций.

Сегодня в руках «чужаков» находится практически вся мощь государственного аппарата с его многомиллионной армией продажных (будем надеяться, не всех) чиновников, силовых структур и сращенного с ними олигархата. Но воли сопротивляться вражьим силам, которые захватили все «командные высоты» в России, у нашего народа пока нет. Сила у этой «колонны» очень велика, и чтобы не то, что одолеть её, а хотя бы выжить, народу нашему нужно сберегать себя, свою культуру, свой язык, свою самобытность, свою духовность, свои святыни и накапливать силы, как уже не раз бывало во времена татаро-монгольского ига, польско-литовского, наполеоновского французского и немецко-фашистского нашествий.

Как прогнать «чужаков», как организовать устройство настоящего народовластия? Можно ли добиться чего-то нереволюционным, некровавым, небольшевистским путем? Исторический опыт свидетельствует, что можно. Форм народовластия в течение последних 5 тысяч лет было сравнительно немного, но они известны. Одна из форм – наращивание здоровой парламентской культуры и легитимное избрание во властные структуры людей, которым полностью доверяет народ. Главное – чтоб ко всему этому было наше стремление и воля сильного большинства.

Конечно, очень непросто избавиться от многочисленных злоупотреблений еще на стадии выборов: обманных обещаний, подкупа эдектората, вбрасывания бюллетеней за неявившихся избирателей, подтасовки и подделки документов. Однако помимо выборов, других путей к власти нет!

О роли народных масс и личностей в истории

В последние годы мы неоднократно слышали из уст разных специалистов о том, что в новейшее время роль отдельных личностей не может быть значительной, такой, как во времена Александра Македонского, Карла V или Ивана Грозного. Поэтому якобы никакой культ личности нам сейчас не страшен. Так ли это?

Думаю, что такие суждения не только ненаучны, они носят явно конъюнктурный характер: ангажированные псевдоучёные, политологи и журналисты подсовывают несведущим людям старый весьма невнятный тезис о ведущей роли народных масс и незначительной роли отдельных личностей в истории. Нельзя не признать справедливость утверждения марксизма о том, что именно народ является движущей силой социальных процессов. Но, наряду с этим, полагаю, нужно признать и другую истину, о том, что ведущей силой всех социальных процессов на протяжении всей человеческой истории всегда были и остаются личности. Именно личности являются носителями передовых идей, именно личности зажигают людей и ведут их за собой. Именно личности идут за свои идеи на крест. Да и сам народ – это не безликая «масса», а сообщество личностей. Однако нельзя закрывать глаза и на то, что именно такие личности, как Хрущёв, Горбачёв, Ельцин, вознесенные на высшие государственные посты, наряду с несомненной полезностью некоторых проведенных ими в жизнь мероприятий, своими реформаторскими действиями нанесли нашей государственности и благосостоянию народа ряд таких страшных ударов, от которых мы не можем оправиться до сих пор.

Сегодня нередко можно слышать: «Нам бы Сталина. Он бы быстро навел порядок». При этом, конечно, никто не хотел бы, чтобы вместе со Сталиным вновь вернулись и «гэбня», и ГУЛАГ, и репрессии. Ясно, что Сталина не оживить, но найти человека, столь же волевого и сильного духом, абсолютного бессребреника, преданного делу служения Отечеству, – можно!

Можно!!

Искать надо, и любых кандидатов в вожди проверять на честность, верность России и полезность народу. И выбирать не столько по речам и обещаниям, сколько по конкретным полезным для общества делам.

Глава 11. О собственности и равенстве людей

Личная, частная и общественная собственность

Частная собственность – это «священная корова» капитализма. И не только капитализма, но всех обществ, основанных на эксплуатации одних людей другими. Считается, что владение личной собственностью (личными вещами, механизмами, автомобилем, жильём, земельным участком и проч.) позволяет её хозяину частично или полностью удовлетворять свои материальные потребности, ощущать относительную свободу в устройстве личной жизни и жизни своей семьи и иметь некоторую неприкосновенность в границах собственных владений («мой дом – моя крепость»). Однако эта личная свобода заканчивается там, где начинаются границы владений другого индивида. Владение личной собственностью позволяет человеку распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению в той части, где он не связан обязательствами перед другими людьми. Т. е. человек имеет власть над самим собой. Наличие некоего минимума движимого и недвижимого личного имущества позволяет иметь в обществе определенный авторитет и уважение; отсутствие же личной собственности часто грозит нынешнему россиянину переходом в число деклассированных элементов – бомжей.

Следовательно, владение личной собственностью создает материальную основу для благополучия человека и для его материального стимулирования.

Владение частной собственностью на средства производства (значительными земельными угодьями, шахтами, рудниками, автопарками, малыми или большими предприятиями и проч.) позволяет не только удовлетворять свои материальные потребности и иметь всё то, что имеет владелец личной собственностью, но также и эксплуатировать наёмный труд. Владелец частой собственности получает власть над эксплуатируемыми, т. е. власть над людьми. Кроме того, он получает больше степеней свободы в решении многих общественных вопросов. Чем большими ресурсами, средствами производства, владеет индивид, тем большей властью экономической, юридической, политической он пользуется.

Адепты капитализма утверждают, что стремление приобретать собственность безгранично, так же как безгранично стремление удовлетворять постоянно растущие потребности. На первый взгляд кажется, что вроде бы действительно потребности беспредельны. Например, многие советские люди после войны мечтали получить жилье – и к концу 1960-х большая их часть получила отдельные квартиры в добротных домах (которые потом были прозваны «хрущёбами»), потом появилось желание иметь холодильник, телевизор, стиральную машину – мало-помалу купили и эту «малую домашнюю механизацию», потом возмечтали о покупке автомобиля, однако осуществить такую мечту было довольно трудно, и только сейчас во времена «дикого капитализма» каждый желающий смог купить себе автомобиль и другое добро вроде персональных компьютеров, домашних кинотеатров и проч. Что дальше? Будем трудиться и повышать уровень доходов, чтобы получить возможность купить себе в пользование небольшой самолет или геликоптер или яхту, чуть меньшую, чем у Абрамовича? Приобретение всяких материальных ценностей действительно процесс увлекательный и неостановимый. Но что стоит за этим процессом? Если потребности растут и удовлетворить их всё труднее и труднее, то рано или поздно должно произойти либо пресыщение от количества приобретённых благ, либо разочарование от невозможности дальнейших приобретений и раздражение от постоянного роста инфляции, цен на энергоносители и коммунальные услуги, на медикаменты и проч. Есть, однако, немало хороших тружеников, которые вовсе не стремятся к увеличению личных материальных благ; многие и деньги имеют, а автомобили не покупают. Зачем лишняя возня, поиски мест стоянки или гаража, лишние траты на горючее, боязнь ДТП? Многие сегодня бросают дачи, одна из причин этого – неохота возиться с землей, а овощи и фрукты иногда выгоднее купить на рынке, чем выращивать на даче. Иначе говоря, как стало известно психологам еще в 1920-е годы, материальное стимулирование способно мотивировать труженика до определенных пределов, но не бесконечно. А есть ли факторы, которые способны мотивировать человека к деятельности сильнее, чем материальные стимулы? Оказывается, есть.

Можно ли представить себе людей, которые не стремились бы к приобретению собственности и расширению своей власти и рамок своих свобод? Как ни странно, такие люди есть. Их немного, но они есть и были во все времена. В самом простом случае, достаточно не хотеть (!) быть владельцем любой собственности. Вспомним самого знаменитого из древних нестяжателей философа Диогена Синопского, который проповедовал аскетизм и по преданию жил в бочке, а на вопрос Александра Македонского, чего бы он хотел, ответил: «Отойди, не загораживай мне солнце». Наиболее почитаемые русские святые Сергий Радонежский и Серафим Саровский совершали свой подвиг праведной жизни, также отказавшись от всех так называемых материальных благ. Но это великие или святые люди. Уникумы.

Большинство же людей знает, что частная собственность – это богатство, которое редко бывает нажито честным путем. Иисус Христос тоже, как известно, с неодобрением относился к богачам, говоря: «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, чем богатому войти в Царство Божие»[86]. Но лишь немногие понимают, что стремление к наращиванию материальных благ не может быть смыслом жизни.

Исторически мы проделали столь долгий путь к истине, которая лежит в основе устройства нашего мира, что теперь можем, наконец, её сформулировать. Истина такова: только отказ от непрерывного стремления к приобретению собственности, в первую очередь, от приобретения частной собственности на средства производства, может привести к устройству справедливого общества.

Произойдет это, конечно, не скоро, если вообще произойдет. Посмотрите, с каким рвением вцепились в собственность даже очень именитые наши современники то ли с перепугу за завтрашний день, то ли из-за ненасытного честолюбия. Как может известный артист (не падишах и не герцог Мальборо) строить огромный замок рядом с крестьянскими избами-завалюхами, всё ещё похожими на те, которые видел Радищев во время своего путешествия из Петербурга в Москву?!

Нет, не скоро пройдет зуд накопительства. Но надежда есть. Во-первых, существуют пределы использования природных богатств планеты из-за их ограниченности. Во-вторых, крепко собьет этот зуд неуклонное расширение доступности и дешевизны благ общего пользования, например: увеличение числа маршрутов и культуры обслуживания электропоездов, троллейбусов, автобусов, такси, насыщение баз проката большим количеством автомобилей, тракторов и другой техники. Но главная надежда на сознание: люди, получившие удовлетворение (или, как говорят психологи, – вознаграждение) основных (!) физиологических и материальных потребностей, сознательно будут стремиться к удовлетворению высших ментальных и духовных потребностей, и роскошь дальнейшего материального обогащения будет их привлекать всё меньше и меньше. Потому что ценности, связанные с ростом личного обогащения, на фоне общедоступности основных благ, со временем будут меркнуть.

Что касается коммунистического принципа потребления «по потребностям», то, полагаю, что однажды он просто утратит свою значимость. Если человечество когда-нибудь достигнет невиданных возможностей в создании любых материальных благ (рано или поздно это должно произойти), то люди потеряют всякий интерес к их накоплению и наращиванию потребностей и будут производить ровно столько продуктов и предметов потребления, сколько нужно для воспроизводства нормальных условий жизни, включая страховые запасы.

Что можно предложить человеку взамен

безудержного наращивания любых видов

собственности?

В советские времена наиболее популярны были два пути приобщения населения к общественным формам распределения и пользования материальными благами. 1-й путь предполагал развитие коллективных средств общего пользования: транспортных средств передвижения (автобусы, троллейбусы, электрички, прокат автомобилей и проч.), клубных форм общения (всевозможная самодеятельность, творческие студии и т. п.), занятий физкультурой и спортом в спортивных обществах, бесплатного образование, бесплатного здравоохранение и др.

2-й путь – распределение и пользование благами через общественные фонды потребления. Путь этот простой: часть национального дохода (которая неуклонно росла из года в год) направлялась в общественные фонды потребления и затем расходовалась на пенсии, стипендии, всевозможные виды помощи гражданам, на дотации в образовании, здравоохранении и культуре, снижение стоимости коммунальных услуг и многое другое. При этом во всем должна быть видна польза как для страны, так и для каждого человека. Например, в 1950–1970-е года я слышал, что колоссальные доходы, получаемые от продажи спиртных напитков, по большей части шли на удешевление медикаментов. Если это было так, то такому примеру не мешало бы последовать прямо сегодня.

Избавление от собственности – это не сверхзадача, это отдаленная перспектива, и оно должно происходить не столько при помощи насильственных ограничений «сверху» (как, например, имевшие место в «хрущевских» 1950-х годах ограничения размеров приусадебных участков, количества личных коров или лошадей, дачных участков – шестью сотками и проч.), сколько – за счет роста культурности народа, особенно, повышения духовной культуры. Разумные ограничения, конечно, не исключаются, но они не должны быть чересчур р-р-революционными, отшибающими всякую мотивацию.

Поскольку собственность существовать будет долго, то, распределять и перераспределять её нужно научиться справедливо, например: способствовать приобретению трудящимися всё большего количества акций частных предприятий, раздать госземли, скажем, гектаров по 5–7, не только каждому крестьянину, но и каждому горожанину на вечное пользование, но без права её продажи, с тем, чтобы каждый мог на этой земле поставить коттедж, построить небольшой завод, пахать-сеять, заниматься коневодством, свиноводством, – т. е. заниматься чем угодно, но обязательно приносить пользу себе и людям. Земля вообще как была, так и дальше должна быть полностью во владении государства и должна передаваться в пользование гражданам на вечное пользование, с правом наследования, а иностранным концессионерам – в долгосрочное пользование (но под особым контролем государства).

Уровень жизни.

Запреты и ограничения

Пока самый высокий уровень жизни остается в таких капиталистических странах, как Швеция, Швейцария, Объединённые арабские эмираты, Норвегия и др. В некоторых странах высокий уровень жизни подкрепляется большими государственными и частными затратами на бесплатные медицину и образование, содержание жилья, всевозможные пособия.

В связи с этим многие западные политологи стали говорить об особых моделях социализма в таких странах, как, например, Швеция и Австрия. На самом деле эти страны можно отнести к высокоразвитым капиталистическим странам с высоким уровнем жизни и развитой системой буржуазной демократии, в которых национальный доход разумно перераспределяется между всеми членами общества, в том числе, между владельцами частной собственности и наемными работниками. Но поскольку большая часть национальных богатств этих стран находится в частных руках, они не могут считаться социалистическими. Однако нужно сделать оговорку: например, в Швеции предпринимателям позволено обогащаться, но у них изымают до 90 % дохода в пользу всего общества.

К сожалению, краткосрочность социалистического строительства в СССР и странах народной демократии не позволила достигнуть такого же высокого уровня жизни, как в передовых капстранах, хотя возможности для этого были. Но даже сегодня в условиях капиталистического прессинга опыт некоторых выживших российских колхозов и совхозов, полностью сохранивших социалистический тип хозяйствования и добившихся высоких доходов, зарплат и услуг из собственных общественных фондов, показывает преимущества социализма.

Высокий уровень жизни придет к нам тогда, когда производство заработает, наконец, в полную силу, в стране заработают все современные формы социальной защиты и развития, труженики будут по справедливости получать значительную часть национального дохода и почувствуют, что они снова владеют большей частью национального богатства, а власти будут поощрять труд на общее благо.

На уровень жизни народа влияет также общий уровень его культуры, в особенности отношение его к запретам и ограничениям, которые неизбежны и крайне необходимы. Общая культура сообщества зависит от ограничений и запретов, которые всеми признаны полезными. Но для того, чтобы они охотно соблюдались гражданами, нужны мероприятия по научению, приучению и выполнению. Иногда требуется жесткость в проведении этих мероприятий. Иногда нужно много времени и терпения. Всегда требуется воля и непреклонность.

Если не проявлять настойчивости, жесткости, административной воли, то мы никогда не избавимся от курения в общественных местах, выпивок «на троих» в чужих подъездах, матерщины на каждом шагу, вываливания мусора прямо за забор своей усадьбы и т. д.

Равенство

Новая Российская энциклопедия дает такие определения:

«Равенство — 1) в праве основополагающая идея, принцип, состоящий в провозглашении формального (юридического) равенства или гарантировании равенства правовых возможностей … и 2) этический принцип, требующий одинакового отношения к подобным и утверждающий равное достоинство всех представителей человеческого рода. Элементы формального равенства нашли выражение уже в содержании принципа талиона («око за око», «зуб за зуб» – Н.П.), однако фундаментальное этическое равенство между людьми получило оформление только в золотом правиле нравственности …»[87].

Золотое правило нравственности гласит: «… во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними …»[88].

Нет сомнения в том, что в любом обществе, которое претендует на звание справедливого, должно быть законодательно зафиксировано равенство всех его граждан перед законом, а золотое правило нравственности должно быть признано главным этическим принципом. Это – для начала. А в дальнейшем нужно мобилизовать значительную часть ресурсов и общественных институтов, чтобы обеспечить подлинное равенство.

Понятно, что наделение всех равными правами предоставляет всем и каждому равные стартовые возможности, но это отнюдь не означает, что все люди будут использовать эти возможности в равной степени и каждый сможет достигнуть того же, что и другой. Природа наделила каждого из нас разными способностями: физической силой, красотой, здоровьем, умом, темпераментом, креативностью и т. п. Неравенство по способностям налицо. Как быть? Отбраковывать хилых и недоразвитых, как делали в древней Спарте? Нет, конечно. В XXI такие евгенические опыты вряд ли смогут найти поддержку человечества.

Реализуя принцип от каждого – по способностям, каждому – по труду, мы не должны сетовать на то, что разные люди в соответствии со своими возможностями трудятся по-разному. При социализме должно действовать одно очень важное правило: люди всякие нужны, люди всякие важны. Нужны и важны не только стахановцы и герои труда, но и не очень квалифицированные рабочие, здоровяки и инвалиды, профессора и уборщицы. Однако в связи с небезграничными возможностями общества, каждый должен получать вознаграждение за свой труд адекватно вкладу.

Общественная иерархия и мотивация труда

Иерархия является основой структурирования общества при организации управленческих структур. Невозможно представить себе завод, который не управлялся бы директором, которому подчинены начальники цехов, а тем – начальники участков, сменные мастера, бригадиры, – такова заводская иерархия.

Наиболее привычна и понятна иерархия военных формирований. Основу военной иерархии составляют чины, или звания: от рядового (матроса) до маршала (адмирала). Среди гражданских (статских) служащих чины и разряды, были распространены в России со времен Петра I до конца 1917 года: от низшего, 14-го, до 1-го классного чина (тайный советник). Служащий 14-го класса имел право на получение личного дворянства.

Работала ли петровская иерархия? Да, работала и достаточно эффективно, стимулировала служащих. Можно ли было бы применить идею этой иерархии сегодня, изменив устаревшие названия классных чинов и осовременив требования к ним? Думаю, да. Это было бы на пользу Отечеству. Потому что движение по иерархической лестнице мотивирует.

Характерной особенностью новой народной советской иерархии, в отличие от царской, могла бы быть гарантия продвижения вперед и вверх по лестнице только при наличии истинных заслуг и достижений в трудовой деятельности, без всяких «мохнатых лап» и блата. Однако для обеспечения этой гарантии должна действовать развитая система отбора и резервирования кадров по их деловым качествам и система контроля за их карьерным продвижением.

Труд мотивировать можно так же, как это делалось в СССР, когда за трудовые заслуги присваивали различные почетные звания: отличник просвещения (профтехобразования, здравоохранения), почетный строитель (шахтер, животновод), заслуженный артист (учитель, врач, работник транспорта) и др., а также награды – медали и ордена. При социализме существовал и достаточно понятный демократичный порядок представления к наградам. Помнится, во времена Калинина-Сталина учителя, врачи или инженеры, добросовестно проработавшие по специальности 15 лет, представлялись к награждению орденом Трудового Красного Знамени, а проработавшие 25 лет – к высшей награде СССР, ордену Ленина. Примерно раз в две недели местная газета печатала список награжденных Верховным Советом СССР.

Что – сейчас? В течение многих последних лет я ни разу не слышал, чтобы хорошего комбайнера, машиниста электровоза, тракториста или электролизника наградили за доблестный труд какой-либо медалью. Правда, сам Президент России несколько раз в году, по большим праздникам производит награждение орденами России небольшого числа людей. В основном это почему-то артисты, спортсмены, военные, изредка, ученые, врачи, учителя. И возникает вопрос: а что, у нас и в самом деле среди людей других профессий больше нет достойных, тех, которые заслуживают наград?

При всем своем несовершенстве советский порядок награждений и стимулирования труда был более продуманным и эффективным, чем нынешний. Важно помнить, что любой труженик нуждается в оценке своего труда, а также в материальном и моральном стимулировании труда.

Глава 12. О конвергенции

Определение

В социологии конвергенция — это процесс постепенного сближения противоположных общественных систем. Теория конвергенции — учение, обосновывающее мирное сосуществование двух систем, капитализма и социализма, возможность сглаживания экономических, политических, идеологических и иных различий между названными системами и их сближения и создания на этой основе интегрального, или смешанного общества. Теория конвергенции была разработана в середине 1950-х годов западными учеными Дж. Гэлбрейтом, Б. Расселом, У. Ростоу, П. Сорокиным, Я. Тинбергеном и др. Со временем, считали сторонники этой теории, будет происходить всё большее заимствование разными социальными системами лучших черт друг у друга. Попытки идейных противников, критикуя и оценивая достижения друг друга, заимствовать самое лучшее из противоположной системы и применить у себя предпринимались на протяжении всего XX века. Считается, что опыт таких капиталистических стран, как Швеция и Норвегия, добившихся впечатляющих успехов как в области свободного предпринимательства, так и в сфере социального обеспечения населения, осуществим в любой стране. С другой стороны опыт такой страны с социалистической ориентацией, как Китайская Народная Республика, в которой сохранена частная собственность при ведущей роли государства в деле перераспределения общественных богатств, тоже вполне может быть широко востребован. Наконец, великолепный опыт директивного планирования СССР сегодня оказался тоже востребованным как многими государственными образованиями, так и крупнейшими транснациональными компаниями.