Есения бесплатное чтение

1

Сентябрь 2011 г.

С широкой оживленной трассы, бегущей вдаль от Москвы, Полина Эдуардовна свернула после красивого указателя: «СПА-отель „Есения“». Оставалось километра полтора. Не больше. Машина легкая и послушная. Хозяйка ее очень любила и с удовольствием ухаживала за ней. Регулярное техобслуживание, обработка воском. «Инфинити». Темно-синяя. Кожаный салон цвета слоновой кости. Каждый свой автомобиль Полина Эдуардовна выбирала долго, придирчиво. И все ее машины были комфортными и красивыми. Начиная с самой первой. Тогда, студентке третьего курса, на двадцатилетие родители подарили «Жигули». Это сейчас смешно вспоминать про «Жигули». Но в то время… Не будем считать года. Это не самый приятный момент.

Шоссе, петляющее среди подмосковных лесов, оглушило неприятным запахом. Но Полина Эдуардовна не огорчилась, потому что знала, что это ненадолго, – стоит проехать мимо зверосовхоза, и дышать станет легче Говорили, что там разводят норку. Может, стоит как-нибудь заглянуть? Красивые меха – одна из многих слабостей любой женщины…

Глянула на часы, только десять. Значит, можно заехать на мойку. Эту автомойку Полина Эдуардовна внесла в список любимых. На ней работали женщины, а женщины всегда моют лучше мужчин. Что бы кто ни говорил! А еще здесь приятное кафе. Вообще-то не в привычках Полины Эдуардовны, коммерческого директора торгово-развлекательного центра, перекусывать в придорожных забегаловках, но здесь действительно вкусный кофе. И хот-доги.

«Если бы мама узнала!» – усмехнулась своим мыслям женщина. Взяла обжигающий капучино в бумажном стаканчике и хот-дог.

Переход от зеленого мягкий

К рыжеватым и серым тонам…

Капучино на старой заправке,

Листья падают тихо к ногам…

Пусть немного, один-два от силы,

Только утром клубится туман.

Начинался сентябрь красивый.

Закрутился осенний роман.

Задрожали на листьях рябины

Капли-слезы, сорвались, летят,

Разбивая узор паутины.

Лето смыть так привычно хотят.

Чтобы только опавшие листья,

Чтобы рыжие с серым тона…

Капучино горячий, душистый…

И я в осень опять влюблена!

За зданием заправки стояла маленькая беседка. Сентябрьский ветерок колыхал цветастые занавески. Разросшиеся за лето петуньи наполняли ароматом все вокруг. Так приятно было сесть в этой беседке, пить кофе и маленькими кусочками отламывать хот-дог. Сколько себя помнила Полина Эдуардовна, она любила не откусывать, а отламывать еду – было в этом что-то особенно приятное. Не просто приятное – еда становилась вкуснее! А еще она помнила вечное недовольство мамы по этому поводу. В семье, где принято даже простую яичницу вкушать при помощи вилки и ножа, дочь ест руками. А вот Полинина дочь, наоборот, всегда восторгается: «Мама, ты так красиво отламываешь хлеб! Всегда любуюсь, как ты изящно это делаешь!» А Жанночке можно верить. Она эстет. Она ответ на мольбы бабушки и дедушки. Людей культурных, интеллигентных. Не то что Полина Эдуардовна.

В хот-доге соленые огурчики. М-м-м… и поджаренный, мелко порезанный лук. И в этот момент заиграл айфон. Он не вписывался в эту идиллию. Своим дорогим чехлом. Своей попсовой мелодией.

– Да?

– Полина Эдуардовна? – голос Насти, как всегда чуть ли не плачущей от необходимости беспокоить свою начальницу.

– Настя, я слушаю вас. – Раздражение в одно мгновение волной разлилось от головы до кончиков наманикюренных пальцев.

– Полина Эдуардовна, извините, ради бога, тут прислали договор…

«Господи, ну почему без меня ничего не решается?» – пронеслось в голове, но тут же возникло приятное ощущение значимости и нужности. Столько лет быть коммерческим директором торгового центра – это вам не хухры-мухры. Генеральный – Илья Сергеевич – был, что называется, свадебным генералом. Приезжал пару раз в месяц, делал вид, что слушает отчет, а сам уже выбирал очередной тур в экзотические страны. Все и вся в ТЦ держалось на коммерческом директоре.

Они уже сроднились. Торговый центр и Полина Эдуардовна. Он ее второй дом, а может быть, и первый. Каждый закоулок знаком и близок. Это такое блаженство – приехать ранним утром, когда на подземной парковке практически нет машин. Она любила заявиться на работу ни свет ни заря. Эхом звучат каблучки, когда выходишь из машины и идешь к служебному лифту. Подняться на четвертый этаж, где расположены кинотеатры и кафе, а потом не спеша спуститься вниз. Когда нет посетителей и сотрудников, многое можно увидеть, заметить и, как следствие, улучшить, доработать. Как, например, с парковкой. Оказывается, это еще одна статья доходов ТРЦ – сдать парковочное место живущим рядом.

Любовь коммерческого директора – это сложное чувство, горючая смесь привычки, безраздельного чувства собственности и постоянный просчет различных способов заработка, извлечение прибыли. Вроде бы прекрасный получился уголок – цветник на втором этаже, но если его сдать под банкоматы, то можно получить энную сумму… Эта гениальная способность Полины Эдуардовны извлекать прибыль, что называется, на ровном месте, это поразительное видение денежных потоков – главное достоинство в глазах работодателей, хозяев ТРЦ. За это ее ценили, порой боготворили.

А вот родные мама и папа не хотели признавать, что таланты бывают разными. И у их дочери тоже есть талант! Хотя она не умеет рисовать картины и не стала балериной, как мечталось родителям. Но что до балета, то их усилия не пропали даром – походка Полины Эдуардовны, даже в почти шестьдесят лет, была предметом восхищения всех сотрудников ТРЦ…

Торгово-развлекательный центр «Весна». Это ее детище. А дочь обижается, что бабушка не помогает с внуками. А разве она бабушка? Ей и пятидесяти лет-то никто не даст. Подтянутая, стройная, стильная. Столько еще нужно сделать. Реализовать. У нее нет времени на пеленки. Нет, боже упаси. Она обожает своих внуков! Она с удовольствием скупает все детские новинки: и не важно, игрушки это или одежда. Она расцеловывает их при встрече! Она болтает с ними по телефону… К сожалению, это случается очень редко. Но ведь она работает! И у нее очень важная и интересная работа. Она другая бабушка. Не та, которая сидит с другими старушками на лавочке и обсуждает жителей своего дома. Не та, которая бегает к детям с завернутыми в теплое полотенце пирожками. Она современная бабушка. Она с удовольствием обсуждает с внуками новости из «Инстаграма». Даже «Одноклассники» ее не прельщают. Это для пенсионеров.

Подошла девушка и сообщила, что машина готова. Полина Эдуардовна, к этому моменту уже надиктовавшая кучу ценных указаний Анастасии, сделала последний глоток остывшего кофе и пошла к сверкающему в лучах осеннего солнца автомобилю.

Вот и знакомый мостик через зеркальную гладь озера, следом – высокий забор, красивые ворота. Машина повернула направо. Притормозила. Тут же вышел охранник. Подняли шлагбаум, и Полина Эдуардовна словно попала в сказку. А всего-то ничего отъехала от суетливой Москвы…

Широкая парковка, небольшой фонтанчик: девушка – греческая красавица с чашей на голове, из которой переливается хрустальными каплями вода. Полина Эдуардовна достала из багажника аккуратный ярко-желтый чемоданчик, выдвинула ручку и решительной походкой направилась к центральному входу.

«Есению» она открыла для себя несколько лет назад. Своего СПА-салона, где она была постоянным клиентом, стало мало. Нет-нет. Это был превосходный салон. Танечка, администратор, всегда с улыбкой и пониманием подберет и предложит именно то, что необходимо: летом освежающий и тонизирующий душ Шарко, в ноябре, когда от темноты и промозглости начинается депрессия, особенно помогают четырехчасовые СПА-комплексы. «Апельсиновый рай» был, наверное, самым любимым, потому что все масла, скрабы и маски ярко пахли апельсинами. А их Полина Эдуардовна просто обожала.

Почему? Да потому, что в детстве ей этот экзотический фрукт всегда запрещали – уж очень сильная была у нее на них аллергия. А тут – пожалуйста, словно купаешься в апельсинах, а вреда нет. Но однажды после очередного «рая» женщина поняла, что не хочет садиться в остывший автомобиль и ехать по шумным московским дорогам. Не хочется впихивать свое расслабленное тело в платье… даже очень удобное. Хочется просто, взяв в руки бестолковый любовный роман, лечь на мягкую кровать, а с утра повторить все снова.

Великая вещь – интернет. В нынешние дни трудно представить себе жизнь без интернета, сотовой связи… набрал в поисковике «дома отдыха Подмосковья» – и вот тебе куча различных вариантов. Санаторий «Есения» почему-то приглянулся сразу. То ли оригинальным названием, то ли своим расположением… Первый раз выбрала четырехдневную программу, без всяких детоксов, сплошной релакс.

– Полина Эдуардовна, добрый день! – высокая брюнетка Елена звонко приветствует за стойкой ресепшена.

– Здравствуйте, Леночка, – гостья подошла и ловко вынула из сумочки кошелек. – Вы уже все оформили?

– Конечно. Двухкомнатный люкс на третьем, правильно?

– Да…

– Тогда вот счет. Оплата картой?

Взяв ключ-карту, Полина Эдуардовна прошла к лифтам. Стук каблучков удобных, дорогих туфель раздавался эхом в холле…

***

Сентябрь 1970 г.

Такая же прекрасная осень. Солнечный и золотой сентябрь разбросал у ног юной красавицы все свои роскошные дары – бордовые и желто-зеленые листья, лежащие на земле цветным ковром, подчеркивали ослепительную белизну модных брюк клеш. Черные лакированные туфли на высокой платформе задорно подкидывали круглые каштаны. Левая рука размахивала в такт шагам, сжимая ручку дипломата, а правая ждала своей очереди в кармане ярко-красного плаща.

– Поля! – Иринка аж подскочила от изумления.

– Да? – радостно захохотала девушка. Как драгоценный камень, обеими руками взяла дипломат и торжественно представила подруге для осмотра. – Ну как?

– Клево! Он бесподобен! – Подруга ощупывала дипломат, обнюхивала и готова была даже лизнуть предел своих мечтаний. – Ну ты теперь самая-самая!

– Ясно море! – Полина и не пыталась скрывать своей гордости.

– Вся группа завтра рухнет! – продолжала ощупывать дипломат Ирина.

Полина откинулась на спинку скамейки, забросила ногу на ногу, окинула взглядом осенний парк. Тетушки с детьми. Старик с газетой. Никого достойного внимания. А ведь она такая молодая! Самая модная! Самая красивая!

– Жаль, что на танцы нельзя с дипломатом! – вздохнула красавица.

– Почему? – Иринка привыкла не думать своим умом рядом с Полиной.

– Ну, куда ты его денешь? – подруга свысока посмотрела на Ирину. – А оставить на скамейках – сопрут!

– Да, – вздохнула Иринка.

Полина в очередной раз пристально рассматривала подругу. Хотя как подруга? Дружат-то всего третий месяц. В начале июля познакомились у дверей приемной комиссии Московского института народного хозяйства. Модно было идти работать в торговлю. А Полина очень следила за модой. Яркая брюнетка, широкая атласная белая лента над густой челкой, волосы взбиты в высокий начес. На глазах «киски». Максимально короткая красная юбка, белая водолазка и длинный пиджак. Края вельветового коричневого пиджака находились на одном уровне с подолом юбки. Отец не хотел выпускать ее из дома. Бабушка побежала за сердечными каплями. Но Полина была собой очень довольна!

Стремительной, как всегда, походкой она подошла к дверям приемной комиссии товароведно-технологического отделения. А там стоит ее полная противоположность. Маленькая, светленькая, вся такая скромная. «Интересно, почему я не люблю блондинок?» – вдруг озадачилась Полина.

Этот же вопрос возник и сейчас, на скамейке осеннего парка. «Наверное, потому что они тупые! А может, притворяются? Странно, почему мужикам нравятся блондинки? Потому что мужики не любят умных!»

– Мне сейчас по пути встретился Костик, – прервала свои мысли Полина.

– Плитовский?

– А какой же?

– Он тебя видел? – Иринка даже забыла про дипломат.

– Даже кивнул, – девушка, при всей своей уверенности и смелости, зарделась от приятного воспоминания. – А его друг так громко ему: «Это че за чувиха?»

– А Костик?

– Ну что я, слышала, что ли? – Волшебное ощущение было грубо оборвано очередной Иркиной глупостью.

***

Сентябрь 2011 г.

Лифт бесшумно поднял на третий этаж. Мягкий ковер заглушал шаги. Тишина. Травяные ароматы. Релакс.

Дверь бесшумно отворилась, и из номера потянуло свежим воздухом. Красивые губы Полины Эдуардовны, подкрашенные матовой помадой коричневатого оттенка, тронула довольная улыбка – все отлично! Все как она любит.

В первый свой визит в «Есению» она не стала рисковать – все минимально, так сказать, попробовать – взяла стандартный номер. Это не так дорого, и в случае, если отдых пойдет не так, как ей надо, можно спокойно, без ощутимых затрат, бросить и уехать. И в первое утро именно такое желание и возникло. Ее номер располагался в конце коридора на втором этаже, прямо напротив «сестринской». Нет-нет, все медсестры, весь обслуживающий персонал, что работал здесь, просто идеальный. Все доброжелательные, позитивные. В какой-то момент она даже задалась вопросом: «А сколько им платят, если они такие радостные?» Но с утра девушки активно обсуждали планы на предстоящий день. Очень радостно обсуждали. А время всего семь утра. И совершенно неуместные шутки и смех под дверью!

Полина Эдуардовна не поленилась встать, закутаться чуть плотнее в одеяло и выглянуть в коридор: «Будьте добры, пожалуйста, потише!» Она прекрасно понимала, что это не совсем культурно, но ничего не могла с собой поделать.

Потом начался прекрасный день с массажами и душем Виши. Просто безумные по своей красоте и вкусу завтрак, обед и ужин, и утреннее неприятное событие забылось под массой положительных эмоций. Вот только для себя Полина Эдуардовна сделала вывод – номер выбирать подальше от всяких кабинетов, а еще лучше двухкомнатный, чтобы между входной дверью и спальней были дополнительные преграды.

Желтый чемодан лежал на широкой, застланной темно-бордовым покрывалом кровати, а гостья, скинув туфли, села в небольшое кресло, на балконе. Отсюда открывался очаровательный вид на озеро. Посреди водной глади, словно рассекая волны, покачивался белый кораблик, а рядом плавали утки. Вокруг озера росли березы и ивы, и теперь их листья составляли компанию уткам и кораблю. Бабье лето. Красота.

Как долгожданное письмо,

Когда все нет и нет ответа,

Приходит где-то в сентябре

Златою сказкой бабье лето!

После обеда была запланирована встреча с доктором. На правах постоянного клиента, Полина Эдуардовна всегда «отдавала себя в руки» опытного главврача Юрия Романовича.

Дверь на этаже специалистов и администрации слегка приоткрыта.

– Можно? – женщина зашла в кабинет.

– Полина Эдуардовна, как я рад вас видеть! – доктор встал из-за стола и широко раскрыл руки для объятий.

Слегка прикоснувшись щекой к артистической щетине доктора, посетительница присела на краешек стула.

– Как ваши дела? Как самочувствие? – доктор ловко померил давление и, легонько придавив запястье, посчитал пульс. Вполне удовлетворенный осмотром пациентки, сел на свое место и записал данные в личное дело.

– Все хорошо. Спасибо, Юрий Романович, – Полина Эдуардовна улыбнулась.

– Я так и подумал. Выглядите превосходно. Впрочем, как всегда.

– Спасибо. – Мелькнула мысль, что доктор говорит так всем клиентам, но все равно было приятно выслушивать комплименты.

– Ну что? Как мы с вами? Стандартный набор?

– Да, конечно. Только вот капельницы давайте сегодня начнем, чтобы успеть пять сеансов. Они ведь через день.

– Да-да. Через день. Тогда вы сейчас пройдите к девочкам. Не забыли? – кокетливо улыбнулся мужчина. – От меня через кабинет. Они все распишут.

– Юрий Романович, – Полина в притворном ужасе округлила глаза, – как можно забыть?

– Ну, хорошо. Если что не так, звоните. И обязательно через два дня покажитесь мне опять.

***

Перейдя в корпус, где находились процедурные кабинеты, Полина Эдуардовна поднялась на четвертый этаж. Она старалась не пользоваться лифтами. Здесь все должно быть неспешно, для пользы тела, а значит, и души.

Медсестры новенькие. Но, как и все работающие здесь, очень доброжелательные и внимательные. Уложили на кушетку, совершенно безболезненно поставили капельницу, прикрыли ноги мягким пледом. Это было очень кстати. Всю жизнь Полина Эдуардовна была мерзлячкой и очень страдала от этого. Буквально этим летом поехала с внуками на Бисеровское озеро, и так неудачно.

***

Был прекрасный летний, теплый и солнечный день. Ну что еще надо? Поблуждали по подмосковным дорогам, постояли на переезде. Полина Эдуардовна и сама уже устала, но Катя и Сережа вели себя идеально. Сидели сзади, уткнувшись каждый в свой планшет, периодически над чем-то там хихикали. Сережа, как обычно, пытался посвятить бабушку в подробности мегапопулярных «стрелялок». Но, несмотря на всю свою эрудированную продвинутость и современность, женщине тяжело было уследить за невообразимыми перипетиями главного героя.

Но вот оно, чудесное озеро, и место для парковки есть. Дети тут же побросали свои гаджеты, схватили сумки и побежали на зеленую травку, поближе к воде. Народу было достаточно для того, чтобы Полину Эдуардовну охватило нервозное состояние. Ей вполне хватало шума и людей на работе, поэтому вне своего торгового центра она любила тишину. А еще лучше одиночество. Своих внуков потерпеть она была согласна, да они и не доставляли хлопот, но вот мельтешащие и громко кричащие чужие малыши…

«Господи, но ведь это вполне себе симпатичный ребенок? Почему ж он меня так раздражает?»

Только с Ириной она делилась своими чувствами.

***

– Ирка, я их ненавижу! – наедине с подругой она не стеснялась в выражениях.

– Кого? – с годами Иринка, теперь уже Ирина Геннадьевна, совсем не изменилась и порой, как и много лет назад, не сразу понимала, о чем ведет речь ее эмоциональная собеседница.

– Детей! – тон стал еще более раздражительным. – Они все орут, визжат. А их родители не делают им замечания!

Этот разговор случился как раз после возвращения Полины из Доминиканы.

– Ты представляешь? Двенадцатичасовой перелет, огромный самолет, и битком набит детьми!

– И что, прям рядом сидели?

– Ирочка, у меня такое чувство, что они даже на мне сидели. – Злость в голосе растворилась, и остались лишь усталость, беспомощность. – Я же специально взяла место повышенной комфортности.

– О, бизнес-класс?

– Нет, я не беру бизнес-класс. Там бывает еще хуже.

– Почему?

– Ой, ты что! На таких снобов можно нарваться! Не дай бог!

– Хорошо, что я никуда не летаю, – засмеялась Ирина, стараясь разрядить обстановку.

– Ничего хорошего, – проворчала Полина. – Хотя после вчерашнего… Представь, я такая вся отдохнувшая, довольная, загорелая, села у окошка, изучаю предложенное меню, и тут началось… Сзади сидела какая-то мамочка с ребенком, причем папа их сидел в другом конце самолета! Деловой! Периодически прибегал и спрашивал, как дела. А как дела, если за все время ребенок замолкал дважды на полчаса, потому что, наверное, уже сам был в обмороке от своих криков. И еще пару раз мамочка уносила его в туалет. Ира, я все понимаю, и, скорее всего, этот малыш не совсем здоров, – тон опять чуть смягчился, – но это невыносимо. Он не просто плакал. Он орал. Хрипел, рычал. Я таблетки от головной боли даже пила. Беруши не помогали. А сбоку – самолет же большой, в нем три ряда, – в среднем ряду мамочка с тремя детьми. И если та, которая сидела сзади, хоть как-то реагировала на вопли своего чада, то тут и мамаша странная. Она постоянно вызывала стюардессу, скандалила, требовала то подогреть, то остудить бутылочку для младшего, орала на своих орущих детей.

– Поля, – только и смогла вымолвить Ирина.

– А впереди сидела девочка – нахалка! Чего ты смеешься? Она постоянно пыталась выключить мои наушники, лазила под сиденьем и брала мои кроссовки!

– Зачем?

– Не знаю! А ее папа весь полет спал, храпел и дышал перегаром!

– Какой кошмар…

– Ира! Весь отпуск они мне изгадили!

– Поля, спокойно, – Ирина, несмотря на свою внешнюю утонченность, умела порой оставаться спокойной и «пуленепробиваемой», как называла ее и в шутку и всерьез подруга. – Сейчас действительно такая тенденция – детям все можно. Как вот в Японии, говорят, до шести лет ребенка не наказывают.

– А если он идиот?

– Бывает, – хмыкнула собеседница, – ты не нервничай. Я тут в интернете наткнулась на целое сообщество таких – дети идеальны, и им все можно. А то, что рядом другие люди, которые не в восторге от ваших идеальных выходок, – рассмеялась Ирина, – это ваши проблемы. Мы недавно с Ларочкой были в театре, а рядом с нами была семья: мама, папа и два сына. Который младший, ему лет шесть, сидит нормально, а старший, ровесник нашего Илюши, разулся и закинул ноги на кресло! А все-таки двенадцать лет, уже не малыш… его колени все представление по моим рукам стучали… А вот еще: до спектакля оставалось минут пять и Илюша что-то смотрел в планшете, а этот мальчик как начал кричать на весь зал, чтобы ему тоже дали планшет поиграть. А Илюшка поворачивается к нему и так спокойно: ты отвратительно себя ведешь, поэтому ничего не получишь!

– Вот! Так и надо, – заулыбалась Полина.

– Да, я даже загордилась внуком. А семейка после антракта ушла…

– Мне кажется, или раньше такого не было? – недоумевает Полина Эдуардовна.

– Нет, не было, – уверенно подтверждает Ирина, – если дети начинали шуметь во дворе, то там бабушки вмешивались – вечные стражи дисциплины.

– Да! – радостно вспоминает Полина. – Я помню, как нас сразу «ставили на место». Я терпеть не могла и очень боялась наших бабулек из дома. Особенно тетю Машу. Сейчас-то понимаю, что это нормальная была бабулька, но тогда… Она за всем и всеми следила. У нас образцовый двор был…

– Поля, но ведь и это было не правильно, – возразила Ирина. – Дома играть в мяч нельзя – соседи. Во дворе – бабушки. У нас же целая проблема была – найти место для игры в «стенку».

– «Стенку»? – переспросила Полина.

– Не помнишь? Мяч кидаешь в стену и перепрыгиваешь, то так, то эдак…

– Да, точно! – При воспоминании о таких простых детских радостях настроение вчерашней недовольной отпускницы опять чуть улучшилось, но тут же брови снова нахмурились. – А ведь ты права. Тогда слишком все запрещали.

***

И вот опять. Они специально ее выслеживают, что ли? Так хорошо, травка, песочек. А эта девочка истерически требует мороженое.

«Я спокойна. Я абсолютно спокойна…» – с этой мыслью женщина пошла с внуками купаться. Долго плавали. Прыгали с мостика поочередно, поднимая к солнцу миллиарды искрящихся брызг. И ведь теплая вода. И с утра было плюс двадцать восемь. Но, когда вышли из воды, Полина увидела свои побелевшие пальцы. Завернулась в широкое полотенце. И тут набежала тучка. Солнца не было минут десять, не больше, но этого хватило, чтобы женщину начал бить озноб. И в итоге она слегла потом с простудой на неделю. А знакомый терапевт из местной поликлиники все сокрушалась:

– Полина Эдуардовна, ну как же так? В июле месяце – и простыть? Это ведь не вирус, это чистая простуда. Ваши сосуды совсем сдают… надо же аккуратнее.

***

Сейчас, лежа с капельницей в руке, Полина Эдуардовна мысленно молилась, чтобы эта процедура хоть немного подлечила ее сосуды. Как же надоело постоянно мерзнуть!

***

Спелеокамера находилась на одном этаже с процедурными кабинетами. Полина Эдуардовна много раз слышала от отдыхающих и не только, что смысла от данной процедуры ноль. Мол, все это ерунда, что воздух там своеобразный, и никак у людей не может получиться воссоздать микроклимат соляных копей и пещер. А ей нравилось. Нравилось провести час в полутемном прохладном помещении, успокоительных коричнево-малахитовых тонов, расслабившись лежать в уютном кресле – шезлонге, слегка покачиваясь в такт успокаивающих мелодий. Только обязательно нужно отключать на этот период телефон, чтобы даже не вибрировал. В итоге она уснула.

***

После легкого ужина, Полина Эдуардовна пошла прогуляться. Светло-серый спортивный костюм, легкая курточка, белые кроссовки (очень не практично, но так красиво). Ей приходилось самой себя тормозить, иначе прогулка грозила перейти в пробежку. Ну не любила она ходить медленно. Сколько раз Полина Эдуардовна свысока смотрела на тех, кто шел с ней рядом: «Еле ноги тащат! Неужели им не хочется „летать“?»

Территория вокруг «Есении» разрослась за последние полгода. Построили красивую беседку, а рядом метра в три высотой горка, сплошь засаженная различными цветами. Было видно, что все продумано до мелочей, – одни растения заканчивают свое цветение, другие начинают. Красивые травы легонько танцуют от вечернего ветерка. С одной стороны горки узенькая лестница, с коваными витиеватыми перилами.

Ну как можно пройти мимо? Поднялась. На вершине горки площадка, из-под которой на другую сторону бежит тоненький водопад. Солнышко постепенно опускалось за растущий неподалеку лес. Полина Эдуардовна облокотилась о перила, вдохнула сентябрьскую прохладу, залюбовалась закатом. Какая же она счастливая! Прекрасная работа, красота, здоровье, дочь и внуки. Финансово обеспечена, многое может себе позволить. Жаль, конечно, что одна. После того, как умер муж, отношения ни с кем не сложились… Но зато не надо терпеть старого мужика. А у стариков столько всякого вылезает с годами…

***

В комнате надрывался телефон. Неторопливо разувшись, Полина посмотрела на экран мобильника: ну, конечно, Иринка. Женщина взяла термос с успокаивающим сбором, который в ее отсутствие принесла медсестра, резную белую чашечку с блюдцем и вышла на балкон. Только когда в ее руке была полная, дымящаяся ароматными травами чашка, только когда она удобно расположилась в кресле, предварительно положив под спину диванную подушечку, только тогда был набран номер подруги.

– Привет!

– Да, Иринка, как ты там?

– Нормально. Сегодня был врач.

– Ну что? Есть результаты?

– Да, сейчас сдадим все анализы, а потом его заберут. Надеюсь, за неделю управлюсь…

– Конечно, давай управляйся. Может, тебе деньгами помочь? Чтобы срочно?

– Не-е-е-е, не надо.

– Вот всегда ты так. Ни разу не взяла у меня ни копейки! – Полина Эдуардовна ворчала для приличия. Она за это очень уважала Ирину. С одной стороны, да, конечно, брала досада, что та не к месту такая принципиальная, но, с другой стороны, она тоже так считала, что финансовыми отношениями очень даже легко испортить самые дружеские чувства. А Иринку она не хотела терять.

– Поля, мне так его жаль, – голос женщины дрогнул.

– Ира! Ты опять? Ты себя пожалей! Я вот переживаю, что ты за эту неделю еще пару лет своей жизни вычеркнешь… Ты со мной эту тему не поднимай. Сколько раз тебе говорила. Я вот не могу ни простить, ни забыть…

***

Перед глазами яркой картиной нарисовался тот страшный день. Сколько уже лет прошло? Почти двадцать…

Полина моталась по городу с огромным списком дел. Туда надо успеть, здесь нужно забрать. Хорошо, когда есть машина. Почему на перекрестке свернула налево, а не направо, как надо было? Бог его знает… нет, точно Бог! Через пару минут поняла, что проезжает мимо дома Иринки. Опять же, почему решила заехать? Полина не была особо верующей, не верила во всякие интуиции и шестые или какие-то там чувства, но вот припарковала рядом с детской площадкой свой «форд» и открыла тяжелую дверь подъезда. Недра старенькой «сталинки» окатили ее волной затхлой подвальной сырости с устойчивым запахом, сопровождающим места обитания кошек. Фу! Полина никогда не любила кошек. И что в них находят? Мебель дерут, гадят, воняют… Умные? Нет, они не умные, они себе на уме. Как Ирка здесь живет? Но с таким мужем, прости господи, хорошо, что здесь. А то можно и вообще без жилья остаться…

С силой надавила на пожелтевшую от времени кнопку дверного звонка. Еще раз. Тишина. И вот опять… откуда эта мысль, что Иринка дома? Ну не открывают тебе – иди обратно. У тебя дел полно. Но Полина принялась колотить в дверь.

Через несколько минут раздался звук открывающегося замка, с натугой, словно нехотя, через силу. Дверь чуть приоткрылась. И в темноте возникло тоненькое светленькое личико любимой подруги… с огромным синяком и разбитыми губами… волосы всклокочены, на руке, не прикрытой разорванным рукавом халатика, краснеет ссадина…

Ирина пыталась что-то объяснить, но разбитая челюсть не позволяла словам четко произноситься. Полина не охала, не ахала, не причитала: «Я так и знала! Я тебя предупреждала!» Молча, не разуваясь, прошла в ванную, намочила полотенце водой, постаралась хоть чуточку обтереть запекшуюся кровь на лице и теле подруги. Ирина молча плакала, сидела на старом кресле, сгорбившись, словно на ее тоненькие плечики свалились миллионы лет усталости. Потом Полина достала из шкафа чистое платье, у Ирины много было старомодных сатиновых то ли платьев, то ли халатов, как она, немного стесняясь, объясняла Полине – для дачи самое то. Потом они поехали в травмпункт. Несмотря на все убеждения и доктора, и Полины, писать заявление на бывшего мужа Ирочка не стала.

Оставив подругу под присмотром врачей, Полина все-таки съездила на деловую встречу, которую никак нельзя было пропустить. А потом она отправилась обратно за уже забинтованной, намазанной зеленкой, напичканной болеутоляющими и успокаивающими средствами, несчастной Ирочкой.

«Однако тяжелая она, хоть и маленькая», – мелькнуло в голове, когда поднимались на пятый этаж. Ирина старалась изо всех сил, Полина это чувствовала, но легче ей не становилось – женщина висела на ней всеми своими пятьюдесятью килограммами. «А если б она была как я? Высокая? Крупноватая?»

Потом был долгий вечер и очень долгая ночь…

А как тогда, много лет назад, Полина ей завидовала! Господи! Иринка светленькая, маленькая в пышной короткой фате и мини-мини свадебном платье! И плевали они – влюбленные и молодые, что в мае нельзя жениться…

***

– Ты мне скажи, как дети, не переменились? – Полина Эдуардовна вернулась в настоящее.

– Нет… – Было слышно по голосу, что Ирину это очень огорчает.

– Вот и славно. Для меня это главный показатель. Значит, и я совершенно права!

Вечер, пока они беседовали с подругой, затемнил небо. Воздух наполнился прохладой. В парке зажглись фонари. На кораблике, парящем на волнах посреди озера, зажглись маленькие разноцветные огоньки. Сказочно и волшебно.

Полина Эдуардовна вылила остатки горячего чая в чашку и растворилась в спокойствии, пронизывающем всю атмосферу санатория. Пододвинула второе кресло, разместив его прямо перед собой, и закинула на него ноги. Блаженство.

То ли воспоминания о счастливом начале семейной жизни подруги, то ли огоньки на кораблике, но в памяти всплыло яркой вспышкой…

***

Сентябрь 1970 г.

Костик зашел на танцплощадку. Просто и небрежно оглянулся. Вся женская половина танцующих (ну почти вся) затаила дыхание. Да и парни тоже смотрели на вновь прибывшего. В клиньях его чумовых брюках клеш сверкали огоньки. При каждом шаге складки распахивались и видно было эту светящуюся дорожку. Что-то из области фантастики! Потом Полина узнала, что внутри под брюками протянулись проводки, а в карманах – батарейки. Но в тот миг она, гордая красавица, готова была… Ох, на все была готова!

Весь день накануне она провела за швейной машинкой. Через знакомую знакомых раздобыла отрез ткани цвета хаки. В итоге минимально короткая юбка и длинный пиджак. Все по последнему слову самых модных девчонок. Серебряная водолазка. Ирочка зашла за ней, и они, модные и яркие, молодые и счастливые, побежали к парку, где в последнюю субботу сентября должны были быть последние в этом сезоне танцы. Откроют ли дом культуры после ремонта, еще неизвестно. А мотаться в другой район… даже у отважных подружек желания не возникало – местные красавицы могли легко и непринужденно «разукрасить» пришлых девиц. Конкуренция! Борьба за выживание…

На танцплощадку еще не пускали. А народу было столько, что председатель комсомольской ячейки умер бы от счастья, если бы только половина присутствующих посетила его политминутки. Полина встала в сторонке.

– Ир, иди сюда, там же дикие люди! – нарочито громко произнесла красавица, брезгливо сморщив носик в сторону столпотворения.

– Действительно, чего толкаться? – пожала плечами подружка. – Все ведь пройдут.

Пройти-то пройдут. Вот только так было важно зайти на площадку в числе первых и занять «блатное» место – в центре танцплощадки стояли самые крутые! И даже танцевать рядом с «крутыми» – уже половина счастья! Как так получилось, что все это жаждущее танцев течение подхватило девушек, ни Полина, ни Ирочка не помнили. Ирочка даже не сопротивлялась – маленькая и тоненькая, только сильнее старалась расставить локотки, чтобы не задохнуться. А Полина сделала отчаянный рывок в сторону, в итоге ее прижало к железным воротам. Один из металлических прутьев ограждения был вывернут безжалостной рукой вандалов, и теперь его острый конец вонзился девушке в бок. А народ валил. А народ давил. Полина не сдержалась и закричала:

– Больно же!

Но ее никто не услышал. Кое-как смогла она изогнуться, вывернуться. Слава богу, что прут не вонзился ей прямо в ребра. Хотя в какой-то миг ей показалось, что именно это вот-вот и произойдет.

– Поля! – с другой стороны танцплощадки к ней спешила раскрасневшаяся Иринка.

– Посмотри, что у меня сзади? – Полина пыталась выкрутиться, чтобы посмотреть на себя сзади.

– Поля! Пиджаку хана… – Ирочка даже рот закрыла руками, так была велика степень ее расстройства.

– Дикари! – опять с чувством бросила Полина в сторону уже спокойно танцующих.

– Что делать? Поля? – Иринка готова была расплакаться. – Домой пойдем?

В это мгновение злость и обида настолько затмили мысли Полины, что она действительно было подумала послать ко всем чертям эти танцы, но… тут на площадку вошел Костик! Ну как можно было уйти? Полина начала танцевать как ни в чем не бывало. А через минуту и вообще забыла про пиджак, потому что он улыбнулся ей, а еще через минуту главной задачей было не упасть в обморок, потому что он со своей компанией расположился рядом с Полиной и Ирочкой. Высокий, с черными волосами, длинная челка зачесана назад, брови густые, несколько даже более, чем надо… А глаза! В этих глазах черная бездна. Парень танцевал шейк как бог. Движения гибкие, уверенные. Они с Полиной устроили молчаливое соревнование. Незаметно народ обступил их по кругу, и в центре площадки остались двое молодых, красивых, бесподобно танцующих.

Полина была невероятно счастлива! А потом зазвучала обожаемая «Льет ли теплый дождь», и Костик пригласил ее на танец – это было самым естественным продолжением Полининого счастья. В этот вечер они были королем и королевой танцплощадки…

2

Сентябрь 2011 г.

Утро, как обычно, начинается с деликатного стука в дверь. Входит дежурная медсестра, измеряет давление, пульс, температуру. Все приятно, комфортно, улыбчиво. Кровать широкая, с хорошим матрасом. Своему спальному месту Полина Эдуардовна всегда уделяла много внимания – треть жизни мы проводим во сне.

– Ирка, нам скоро шестьдесят, а ты всю жизнь спишь на диване! – отчитывала она буквально в начале лета подругу, придя к ней на день рождения.

Спор начался из-за подарка. Полина Эдуардовна тщательно выбирала комплект постельного белья в подарок. Уж очень хотелось порадовать свою замученную жизнью подругу. А та, глянув на размер, указанный на красивой упаковочной коробке, вздохнула:

– Эх, придется перешивать…

– Зачем? – несколько грубовато возмутилась Полина Эдуардовна.

– Ну, здесь размер слишком большой для моего одеяла…

И пошло-поехало. «А какое у тебя одеяло? Да как ты им укрываешься? Что значит „какая разница, чем укрываться֧֧“?» Для Полины Эдуардовны было неприятным открытием узнать, что подруга спит на этом самом диване, на котором они сейчас сидели. Весь вечер она потом рассуждала сама с собой: «А что тебя удивляет? А где, как ты думала, она спит? У нее небольшая двушка, в одной комнате Славик, в другой она. Плохая ты, Полина Эдуардовна, подруга. Тебе удобно было не замечать…»

Полина Эдуардовна очень ценила комфорт. На работе, дома, в спальне. Она не считала, что для одной трехкомнатная квартира – это много. Вы что? Это в самый раз. Спальня – просторная, светлая. Большой ортопедический матрас, подушки разной степени жесткости. Просто огромное, воздушное одеяло. В шкафу аккуратными стопочками сложены великолепные комплекты спального белья. Рядом с бельем всегда лежит букетик лаванды. За этим строгий контроль – регулярная замена букетика на свежий. Иногда она рассуждала сама с собой, что, может быть, все-таки слишком на этом заморачивается? Но ей это нравится. Ей это не в тягость. Значит, все правильно.

В «Есении» тоже хорошее белье. И подушки нужной мягкости и нужного размера. Неторопливо потянувшись, опустила ноги с кровати, сразу в мягкие тапочки. Накинула белый махровый халат – непременный атрибут дома отдыха – и вышла на балкон. Начинался яркий осенний день. Мысленно поблагодарила жизнь за все хорошее и пошла в душ.

Главный ресторан, где отдыхающие завтракали, обедали и ужинали, был оформлен в стиле барокко. Приглушенный бордовый, белый и золото. Резные стулья, массивные ослепительные люстры, мягкое ковровое покрытие. И ненавязчивое звучание красивой музыки. Полина любила такую музыку – классика в современной обработке или, наоборот, современные произведения, исполненные под классику…

На завтрак манная каша с миндальной стружкой и свежими ягодами. Не просто вкусно, но еще и великолепно подано. Черника, малина, листик мяты. «Боже, как хорошо, что никого, кроме меня, нет», – довольно вздохнула Полина Эдуардовна. В принципе, в «Есении» было все настолько тщательно продумано, что даже при полной наполняемости отеля, а это было практически всегда, отдыхающие почти не пересекались. Тишина, одиночество и комфорт. Один раз только, решив сходить на мастер-класс по приготовлению диетического ужина, Полина попала в «компанию» больше десяти человек.

«Интересно, а как они готовят манную кашу?» – задумалась женщина.

Приготовление манной каши с рождением дочери стало для нее первостепенной задачей. Мама рассказала, что нужно налить в кастрюльку молока, добавить соль и сахар по вкусу, довести до кипения, а потом всыпать манную крупу. Но сколько ни билась с этим рецептом новоиспеченная молодая мамочка, каша получалась с комочками. Дочь давилась и срыгивала. Ну, невозможный рвотный рефлекс у ребенка! Полина вылавливала комочки, потом завела блендер. Но после того как горячая каша расплескалась от венчиков блендера по всей кухне да еще и обожгла саму Полину, бросила эту затею. А потом она решила сыпать манку в холодное молоко. И все сработало! Главное – не торопиться. Не забрасывать крупу целиком в молоко, а так, тихонько рассеивать по поверхности и тут же тщательно перемешивать. Потом следующую порцию. Жанночка довольна, кушает с аппетитом, но самое главное, что лет до восьми дочь была уверена, что эта каша называется «мамина».

– Мама, сегодня надо мной весь класс смеялся, – расплакалась Жанночка, придя со школы, – я на завтраке так обрадовалась, что дали твою кашу, а она совсем не твоя. Холодная и противная.

– И что в этом смешного?

– Я сказала тете повару, что «вы не умеете готовить мамину кашу». А Лизка Смирнова услышала. И начала меня поправлять, что это манная каша! Что маминой каши не бывает!

Сидели долго в коридоре обнявшись, успокаивались. И пришли к выводу, что поэтому у них и не вкусная каша, потому что манная. А мамина каша самая вкусная.

Рассказала об этом инциденте Иринке, а та вообще, оказывается, готовит манку на воде и потом добавляет в уже готовую кашу холодное молоко! Век живи – век учись…

***

После завтрака ванна с травами и гидромассаж.

Чтобы спуститься в подвальный этаж, нужен лифт. Зеркальные лифты – самое прекрасное изобретение человечества. Отсутствие давящей атмосферы, которое возникало всякий раз при нахождении в лифте. Полина Эдуардовна даже выясняла у знакомого невролога, может, у нее клаустрофобия? Нет, просто небольшой дискомфорт. А еще зеркала отражают тебя любимую. Темные волосы стянуты в хвостик резинкой, яркие брови, чуть подкрашенные у парикмахера. Нет макияжа, но все равно очень красивая. «Кто это сказал, что стареть надо красиво? Да не важно. Я очень красиво старею». И без всяких хирургических вмешательств. Многие из ее круга женщины уже после тридцати начинают лифтинги, ботоксы, круговые подтяжки. Когда заходили об этом разговоры, Полина Эдуардовна не без гордости подчеркивала, что у нее все свое. Никаких «серебряных нитей» и даже татуажей. Единственное, в чем не могла себе отказать, – шеллак. Всегда идеальный маникюр и педикюр. Собеседницы, особенно те, кому за пятьдесят, недоверчиво приглядывались, а потом отмахивались со словами: «Ну вам повезло, генетика хорошая!» Может быть…

– Полина Эдуардовна, здравствуйте!

– Здравствуйте, Светлана. Сегодня ваша смена? Очень хорошо.

Обычно во время процедур Полина Эдуардовна предпочитала молчать. Разговоров хватает на работе. Только релакс. Однажды, лежа на тайском точечном массаже стоп, она уснула. Проснулась от собственного храпа. Так было неловко. Полина Эдуардовна панически боялась того, что храпит. Это было не достойно ее. Это что-то мужицкое, некультурное. А тут она, женщина-красавица, и храпит. Но миниатюрная тайка, так замечательно разминавшая ее натруженные каблуками стопы, сделала вид, что ничего не случилось. И только на ломаном русском похвалила мадам за то, что хорошо расслабилась.

Сегодня тянуло на разговоры.

– Светочка, ну как ваши дела? Как дочка?

– Ой, вы знаете…

***

Светочка – красавица! Высокая, цвета спелой пшеницы густая коса ниже пояса. Яркие зеленые глаза, аккуратный, чуть вздернутый носик. Все без малейшего изъяна. При этом еще и умная красавица. Не стала испытывать судьбу, а в восемнадцать лет, когда ее расцвет был на пике совершенства и благоухания, нашла богатого «папика». То, что родной отец был в шоке от зятя, который старше его самого на пятнадцать лет, особо не напрягало. Мама была более прагматична и на прозвучавшее ошарашенным шепотом восклицание мужа «Ему же пятьдесят восемь!» ответила сухо и спокойно: «Значит, недолго спать с ним придется. Зато он богатый!»

Один допустила Светочка просчет. То ли так расслабили ее Мальдивы во время свадебного путешествия, то ли муж все-таки оказался не настолько старым, но в медовый месяц она забеременела. Мать советовала быстренько сделать аборт. Но Светочка очень тряслась над своим здоровьем. Подсчитав возможный «ущерб» от аборта и от родов, она сделала выбор в пользу родов. Муж был на вершине блаженства. В очередной раз доказав своим друзьям-конкурентам свою состоятельность, не только в материальном плане, но и в физическом, он оборудовал детскую комнату по высшему разряду и нанял высококвалифицированную няню, чтобы поберечь молодую красавицу-жену. Материнский инстинкт у Светочки отсутствовал совершенно. Как только разрешили врачи, она занялась фитнесом, и ничего, кроме восстановления ее прекрасного тела, ее не интересовало. Для того, чтобы маленькая дочка получала необходимое социальное развитие, ее оформили в элитный детский садик. А Светочка «утонула» в СПА-салонах… следом за СПА-салонами пошли поклонники, почитатели… Тут что-то умную Светочку немного переклинило. Очередного любовника привела в дом. В огромную, с евроремонтом квартиру. А муж пришел не вовремя.

Полина Эдуардовна познакомилась со Светланой в прошлый свой визит в «Есению». И всю эту историю услышала в ответ на свой вопрос: «Где вы так хорошо научились делать гидромассаж?»

Терпеть хоть и супермолодую и суперкрасивую, но гулящую жену мужчина не стал. Отдал ей на откуп одну из квартир. Правда за МКАДом, но зато еще и машину. И алименты прекрасные. Кроме СПА-салонов Светочка ни в чем не разбиралась. Поэтому, пока дочь посещала подготовительную группу элитного садика, прошла обучение на всех известных курсах по массажу, оплаченных по соглашению бывшим мужем. И это оказалось для нее самое то.

Тогда, полгода назад, в свою первую беседу со Светланой, Полина Эдуардовна философски отметила:

– Светочка, то, что вы привели другого мужчину в свой дом, было не глупостью. Вы это сделали специально. На подсознании искали причину для развода.

– А вы правы, – задумчиво согласилась массажистка, ловко направляя поток воды вдоль ног. – Так, теперь левую. Да, согните сперва. Я, Полина Эдуардовна, женщина страстная. Мне мужчина нужен. Вот только замуж я больше не хочу. Я хочу быть постоянно в поиске. Это заводит, интригует. Мне постоянно нужно быть в тонусе. Я кайфую от этого. А сейчас столько молодых и состоятельных. Недавно с таким познакомилась. Мы еле дотерпели до дома. Я была на грани того, чтобы лифт остановить. Такие залетаем домой… а дома Катька!

– Дочь?

– Ну да… полный облом. Я ей говорю: иди погуляй. Ты мешаешь. А она дверью хлопнула и музыку врубила на всю катушку. Еще потом меня отчитывала, что мы шумели слишком, мол, мои вопли даже музыка не заглушила…

Полина Эдуардовна поперхнулась и закашлялась.

– Все хорошо? Может, воду сделать потеплее? – заволновалась Светлана.

– Нет, нет. Все хорошо. А сколько сейчас дочери?

– Пятнадцать. Ужасный возраст…

– Переходный, – уточнила Полина Эдуардовна.

– Она очень избалована. Папаша ей ни в чем не отказывает.

– Они общаются? Дружат?

– Ну да… – пожала плечами Светлана. – Только она его терпеть не может. Он поначалу приезжал за ней в школу, но она устраивала истерики. Мне потом заявила, мол, как ей объяснить своим подружкам, что этот дедушка – ее отец? – хохотнула молодая женщина. – Сейчас-то понимает, что может «доить» его. Я ей вообще постоянно твержу, чтобы жить к нему уматывала. А то я спокойно не могу потр…ся! Ой, простите…

Минут пять в помещении была тишина, только вода бурлила умиротворяюще: словно маленький живительный водопад передавал свою энергию жизни тому, кто лежал в ванной. Полина Эдуардовна не сказать чтобы была шокирована, но слушать все это было неприятно. С другой стороны, возник какой-то нездоровый интерес…

– Моя дочь в четырнадцать убежала из дома… хорошо, что к бабушке.

– А моя из школы бегает. Вернее, вообще туда не ходит. Сидит целыми днями дома, на диване у себя, и жрет. – Светлана опять распалилась. Видно было, что уж очень ей хочется пожаловаться. – Ничего купить не могу. А ведь так хочется себя чем-то вкусненьким побаловать. Позавчера наварила супу, а сегодня утром вылить пришлось. Прокис. Не ест. Я попробовала – нормальный суп. Спокойно же вообще не разговаривает, только орет. «Сама ешь свой суп!» Я супы вообще никогда не ем… Купила себе балычок… я не могу без мясного жить, – доверительно улыбнулась массажистка, – она мне опять истерику закатила, мол, почему ей не даю. Разругались в пух и прах. Хочешь есть, говорю, вон суп. Не хочешь, сиди голодная.

– Моя одно время вегетарианкой была. Они ж такие, все пробуют, ищут себя. Подростки.

– Ой, не уговаривайте. Ничего она не ищет. На прошлой неделе в школу меня вызывали. Такой позор. Психолог мне объясняла, что у моей дочери серьезные, – на этом слове Светлана выразительно закатила красивые глаза, – проблемы. Типа аутизм, типа невроз… Довела меня своими нравоучениями. Я Катьку так отлупила дома. Чтобы не позорила меня. Никакой жизни. Мужика в дом привести не могу. Продукты вот на работу покупаю, чтобы поесть спокойно…

Полина Эдуардовна долго переваривала эту историю. И очень волновалась при мысли об этой никому не нужной Кате. Как у нее сложится жизнь?

***

– Светочка, ну как ваши дела? Как дочка?

– Ой, вы знаете, все хорошо. Она сейчас в больнице…

– Как в больнице?

– В дурке, – как маленькому ребенку, принялась разъяснять Светлана, – в психушке. Это очень хорошо, что ее туда забрали. Я еще полгода назад об этом все думала, но не знала, как бы это оформить. А тут так удачно… Началось лето. И если во время учебы Катя хоть иногда выходила из дома, то тут вообще заперлась. По два-три дня не выглядывала из комнаты. Не моется, не убирается. Я ее однажды выставила на лестничную площадку, мол, иди проветрись. Она так и просидела три часа под дверью. Представляете, здоровая девка у меня на шее! Короче говоря, я позвала ее папашу и говорю им обоим, что либо она идет жить к нему, либо я отвожу ее в психбольницу. Так хорошо все сложилось, она уехала. Тишина и покой. Что там произошло? Не знаю. Вернее, догадываюсь. Начался учебный год, а она в школу не идет. Никак. Уперлась! Это все от него, придурка. Короче, теперь оба в больнице. Уже неделю.

– А почему оба?

– У него инсульт. Она начала в припадке все бить. Телевизор, посуду. Он позвонил в скорую. А пока бригада ее связывала…

– Связывала?!

– Вы не поднимайтесь, лежите, – нежная рука Светочки аккуратно опустила пациентку обратно в воду, – ну да, я ж вам говорю, она буйная. Короче, когда ее связывали, у него инсульт случился.

– И что доктора говорят?

– Да ничего, выберется. У него здоровья еще лет на двадцать! Это я вся измученная.

– Я про Катю… – уточнила Полина Эдуардовна.

– Катя? Не знаю.

– Вам что, ничего не говорили? Как так? Что это за больница такая?

– Не, ну позвонили тогда, сказали номер палаты, еще вещи попросили, но мне пока некогда. На следующей неделе, может, съезжу…

«Господи, как хорошо, что массаж закончен, – лежа уже в другой ванне, думала Полина Эдуардовна, – я так совсем не успокою свои нервы, а еще чего доброго, наоборот, дойду до какого-нибудь срыва…»

От поверхности теплой воды поднимался аромат ромашки и тысячелистника. Лежать бы и думать о зеленых лугах, солнечном лете, но мысли летели к девочке-подростку, может быть, в этот самый момент стоящей у окна своей палаты и пытающейся сквозь железные прутья решетки разглядеть в редких прохожих силуэт любимой мамы, торопливо идущей к своему ребенку…

***

На обратном пути заглянула в буфет. Кислородный коктейль. И опять все изысканно и прекрасно. В далеком детстве, когда Полина училась в начальных классах, в школе пытались ввести практику кислородных коктейлей. Маленьких первоклашек загоняли в тесный кабинет, где на разносе стояли пожелтевшие от времени граненые стаканы. Пузырьки быстро сдувались, и в некоторых стаканах уже почти не осталось самого-самого – воздушной пены со вкусом медовых трав… в итоге приходилось просто выпивать отвар… а тут! Высокий широкий бокал, маленькая ложечка с длинной ручкой… Пена густая, в миллионах маленьких, нет, крошечных пузырьков, которые так быстро не лопаются…

– Вам с каким вкусом? Сегодня яблочный и черная смородина…

***

После обеда пошел дождь. Солнышко спряталось, и капли рисовали красивые узоры по поверхности озера. Полина Эдуардовна включила телевизор, по «Домашнему» шла очередная сентиментальная история. Но спокойная, без душераздирающих сцен. Незаметно для себя, задремала. Разбудил звонок местного телефона, стоявшего на тумбочке рядом с кроватью.

– Алло?

– Полина Эдуардовна, у вас процедура на пятнадцать ноль-ноль. Вы придете?

Быстро глянула на электронные часы под телевизором:

– Ничего страшного, если через десять минут?

– Да, конечно, вас будут ждать.

***

Каждый раз, приезжая в «Есению», Полина Эдуардовна старалась начать и закончить курс процедур скрабированием. В начале курса, как она считала, это очищает кожу от омертвевших частиц, раскрывает поры, тело лучше потом впитывает в себя масла и кремы, которыми ее покрывают в течение всего времени нахождения в СПА-отеле… А в конце курса данная процедура должна закрепить весь накопленный эффект. Может быть, конечно, это в чистом виде психосоматика, а может, и нет. Кожа-то действительно потом в течение месяца-двух была как у младенца. В общем, ей так нравится, вот и все.

Дверь в кабинет была чуть приоткрыта. Зашла. Звучала тихая релакс-музыка. На тумбочках, полочках и даже на полу горят ароматические свечи.

– Полина Эдуардовна, – из-за ширмы выглянула среднего роста женщина лет сорока. Аккуратная стрижка, очень приятная внешность.

– О, Галина! Здравствуйте! Как я рада вас видеть!

– Это взаимно, – улыбнулась массажистка. – Проходите в душевую, переодевайтесь.

Полина зашла в небольшую комнатку: душ, раковина, туалет. Все высокого качества, все начищено до блеска, все очень красиво подобрано.

Вспомнилось, как в первые свои посещения массажистов и каких-либо СПА-процедур брала с собой купальник. Огромное стеснение доставляло массу неудобств. Вроде бы надо расслабиться и получать удовольствие, но в голове тревожные мысли: а хорош ли педикюр, а не шершавые ли пятки, а удалены ли лишние волосы с интимных мест. А потом пришло понимание, что массажист такой же специалист, как доктор. Он не смотрит на тебя как на женщину, он не оценивает тебя, а старается тебе помочь… Зелененькие одноразовые трусики, шапочка для душа с зелеными ромашками и приятные на ощупь шлепанцы.

Первым было посещение «бочки».

Большая кедровая бочка стояла в углу. Галина открыла дверцу и откинула верхнюю крышку. Чуть опираясь на руку массажистки, Полина Эдуардовна поднялась по ступенькам и села на маленькое сиденье внутри «бочки». Галина сразу закрыла дверцу, опустила верхнюю крышку. Тут же пар изнутри потянулся мимо лица, вверх. Галина аккуратно свернула пару полотенец валиками вокруг шеи Полины. И резко ощутился контраст между жаром внутри и свежим воздухом снаружи.

– Все хорошо? Может, добавить температуру или убавить? – Галина что-то отрегулировала, и струйки пара четко направились к пяткам. – Давление нормальное?

– Все хорошо. Спасибо.

Полину Эдуардовну, как по команде, начало клонить в сон. Веки потяжелели. Голова удобно откинулась на подложенные валики-полотенца. Музыка убаюкивала. От бочки тянуло запахом леса.

Перед глазами стали проплывать умиротворяющие картины с пышными елками и высокими соснами… тропинка, покрытая пожелтевшей хвоей, небольшие круглые шишки, разбросанные вокруг… и громкий хруст, разрывающий лесную тишину, если наступишь на шишку… одно из самых любимых воспоминаний – прогулка за грибами вместе с бабушкой и встреча с белочкой. Неожиданно Полина вышла на полянку, посреди которой стоял высокий пень, вернее, обломленное дерево. И вот на его сломе, как с картинки, сидит рыженькая белочка. Хвост пушистый, а в лапках, девочка увидела все это отчетливо своими молодыми зоркими глазами, держит большую шишку.

«Иринке здесь бы вообще понравилось, – неожиданно подумалось Полине, – она так чувствительна к запахам, не то что я…»

***

Май 1970 г.

Однажды, весной, когда уже совершенно не лезли в голову знания, потому что выпускной класс и потому что на дворе май, к Полине подошла географичка… ну не могла ее по-другому называть после этого Полина.

– Полиночка, – заговорщическим шепотом произнесла учительница, при этом взяв девушку под локоток и чуть отводя в сторонку, – вы уже все взрослые, и надо посерьезнее относиться к гигиене…

– В смысле?

– Душ, моя дорогая, надо принимать ежедневно, – словно открывая Америку и одаривая этим дитя неразумное, произнесла преподавательница, – от тебя так сильно пахнет…

На Полину словно вылили ушат ледяной воды… она шарахнулась в сторону, тут же забежала в кабинет, схватила портфель и помчалась что есть силы, домой.

– Бабуля! – разрыдалась девушка на плече красивой пожилой женщины.

– Полюшка, что такое? – бабушка двумя руками взяла лицо внучки и ласково и нежно обтерла слезы.

Полина вдруг резко перестала плакать, расправила плечи и отодвинулась от бабушки.

– Бабуля, скажи. Я воняю?

– Чего? – Красивые брови-ниточки взлетели к высокому белому лбу.

Как же Полина любила бабушку. Она восхищалась ею! Высокая, кареглазая, длинные черные волосы. В последние годы их красиво наполняла седина. И спина… всегда гордо расправленные плечи. С достоинством королевы бабуля несла свою красоту миру. В семье тему национальностей старались обходить стороной, но Полина – девочка не глупая. Она понимала, что бабушка – еврейка. Тем более что пару лет назад, разбирая в кладовке у бабули старые альбомы, наткнулась на письма, адресованные Любови Иовне. Сперва кинулась было расспросить бабулю о том, почему это кто-то называет ее не Любовь Ивановна, как привыкла с детства Поля, а Любовь Иовна… но потом сложила все письма обратно. И даже как-то об этом не задумывалась. Еврейка и еврейка. Главное, что это самая лучшая в мире бабушка. А вот когда Полина Эдуардовна впервые поехала отдыхать в Турцию и спокойно лежала себе на шезлонге, под большим красочным навесом, к ней подошел молодой турок.

– Привет, красавица! – с сильным акцентом произнес восточный ловелас.

– Добрый день, – Полина Эдуардовна, полгода назад отметившая свое сорокатрехлетие, была приятно польщена. Приподнялась на локоток, сняла темные очки.

– О! Ты еврейка! – прозвучал не вопрос, а утверждение. – Люблю евреек!

– Почему?

– Потому что вы страстные! – кокетливо поиграл мускулами местный донжуан.

Вообще-то Полина Эдуардовна хотела спросить, почему он решил, что она еврейка, а не почему он любит евреек, но тема разговора уже перешла в новое русло – ее активно кадрили, а она стойко сопротивлялась… Но в итоге она весь отпуск вспоминала бабулю. И очень жалела, что мало с ней разговаривала в последние годы. Вот как тогда.

– С чего ты решила, что ты воняешь? Слово-то какое… Ужасное! – бабуля брезгливо передернула плечами.

– Мне наша географичка, – Полина опять готова была заплакать, – сейчас сказала, что мне надо чаще принимать душ и что от меня сильный запах.

– Странно… – Любовь Иовна взяла руку внучки, подняла вверх и беспардонно засунула ей под мышку свой востренький носик.

– Бабуля! – девушка аж подпрыгнула от такого.

– Ну, я же должна понять, воняешь ты или нет,– опять передернула плечами женщина.

– Ну и что? – Полина даже затаила дыхание.

– Нормально ты пахнешь. Вспотела. Есть немного.

– У нас физкультура была! Мы на улице бегали! А последний урок географии. У нас же нет душа в школе…

– Полюшка, успокойся. Вдохни – выдохни! Пойдем почаевничаем?

Сидя на кухне, пропахшей свежей выпечкой – постоянно сопровождающий бабулю аромат, – отламывая по кусочкам мягкую сдобу и запивая ее горячим чаем с молоком, Полина слушала рассуждения Любови Иовны.

– Ты молодая, в тебе сейчас все соки кипят. Конечно, потеешь, конечно, пахнешь. Вот только для кого-то твой запах приятен, а для кого-то нет. Но даже и если не приятен, не очень-то умно со стороны учительницы выговаривать это тебе. Во-первых, потому что ты не какая-то там засранка… А в такие дни, когда физкультура, используй соду…

– Соду?

– Да, соду. Отсыпь себе в маленький пузырек и после душа, на сухую кожу, посыпь немножко. Как пудра. Сода подсушит и не даст такой потливости. А по-хорошему, надо душ принимать после спорта. Я когда работала в школе, мальчишки-подростки как забегут в класс, а я беременная, и у меня токсикоз, – бабуля рассмеялась своим особенным журчащим смехом, а внучка смотрела на нее во все глаза.

– Бабуля! – не сдержала своих эмоций Полина – обняла пожилую женщину и прижалась изо всех сил…

– Ну, вдохни – выдохни!

***

Сентябрь 2011 г.

Вдохнули и выдохнули аромат кедровой бочки. «Иринка бы даже определила, какие масла добавлены», – и мысли Полины Эдуардовны понеслись к подруге.

Вспоминалось, как она давала характеристику окружающим на основании своих обонятельных пристрастий.

– Как тебе наша математичка? – спросила подруга Полину после первого в институте занятия по высшей математике.

– Вроде бы ниче…

– Она очень добрая! Проблем не будет! – безапелляционно объявила Ирина.

– С чего ты взяла? Фигня, – недоверчиво протянула девушка.

– Она же пахнет как конфета!

– Опять ты свое? При чем тут как она пахнет? – После случая с учительницей географии Полина очень боялась этой темы. Ей постоянно казалось, что с ней что-то не так. Дружба с Ириной, которая так тонко чувствовала запахи, одновременно и пугала, и помогала. Уж если Ирка говорит, что все нормально, то так и есть!

– Обычно люди со сладкими запахами очень добрые… – И Иринка пустилась в свои рассуждения…

Вспоминалось, как объясняла Полине, что эти духи, например, совсем ей не подходят.

– Да, они тебе нравятся, но это не твой запах.

– Почему не мой? Те, которые мы с тобой купили в прошлый раз, совсем не пахнут, – возмущалась Полина посреди парфюмерного отдела.

– Они пахнут, просто ты их не чувствуешь, – засмеялась подруга, – если запах твой, то ты перестаешь его со временем осязать. Как я где-то читала, это означает, что аромат идеально подошел человеку и стал неслышен для его рецепторов.

Иринка была помешана на запахах. Особенно для нее было ужасно, если человек пил. В смысле, спиртное. От ее чуткого носа это было невозможно скрыть. А еще Иринка очень любила рассуждать про новорожденных и беременных.

– Знаешь ведь, как пахнут новорожденные щенки?

– Нет, – рассмеялась Полина. – Откуда?

– Они пахнут молоком и орехами… такой теплый, немножко терпкий запах… орехи и молоко… и беременные пахнут так же… – девушка задумчиво смотрела вдаль, словно погружаясь в свои воспоминания.

– Ирка, иди в нюхачи! Такие бы деньги зарабатывала! – возмущалась и восхищалась одновременно Полина.

– Тебе смешно, а я мучаюсь. У нас в классе, в школе, учился Ромка Шигаев. Хороший мальчик. Умница. Но я не могла выносить его запах.

– Почему?

– Не знаю, – пожала своими маленькими плечами светловолосая Иринка, – однажды поделилась с Тамаркой, мы дружили в школе, она меня не поняла. Ходила, как дурочка, принюхивалась к Ромке.

– А чем он пах?

– Не знаю даже, как и объяснить… кисло, горько… Просто ужасно, и все… ну для меня, во всяком случае…

***

– Просыпаемся, – тихонько прозвучал голос массажистки.

Полина Эдуардовна открыла глаза, резко судорожно вздохнула – всхлипнула:

– Опять я уснула!

– Это же очень хорошо.

Галина убрала валики, подняла верхнюю часть бочки и открыла дверь.

– Аккуратненько перешагиваем порожек, – подала руку, – и ложимся. Тоже аккуратно, а то тело вспотевшее, мокрое, может быть скользко.

Массажный стол был застелен тонкой прозрачной пленкой, чтобы не испачкать тканевое покрытие. Полина легла на живот. Распаренное тело остро ощущало любое дуновение воздуха, но при этом была очень приятна окружающая прохлада.

Галина массирующими движениями наносила скраб на все тело. Словно тысячи микропесчинок терлись о кожу. Вверх-вниз по ноге, вверх-вниз по другой. Согнули ногу в колене, растерли пяточку, ступню, каждый пальчик… Далее по всей спине, плечи… Переворачиваемся! И опять каждую ногу, живот, грудь, руки…

– Галина, вы – волшебница! – не удержалась Полина Эдуардовна.

Женщина довольно улыбнулась.

Она работала в «Есении» с самых первых дней. Ее ценили. И было за что. Небольшого роста, подтянутая, спортивная, с очень сильными и одновременно очень нежными руками. Галина рассказывала как-то, что постоянно старается узнавать что-то новое. Ездила в восточные страны, изучала национальные методики.

– Поднимаемся, – и опять внимательно подставленная рука. – В душ, смываемся.

После душа получасовое обертывание. На столе разложено термоодеяло и опять расстелена тонкая пленка. На «очищенное» тело пациентки нанесли «коктейль» из меда, винных дрожжей и эфирных масел. Как объяснила Галина – боремся с целлюлитными отложениями и подтягиваем кожу. А потом Полину Эдуардовну завернули, как лялечку, в пленку и одеяло. Одеяло приятно придавливало тяжестью и согревало.

– Отдыхаем, если что, я рядом.

И опять блаженный сон, и опять почему-то все мысли уносятся к Иринке. Ведь это она первая поняла, что Полина беременна.

***

Декабрь 1970 г.

– Привет! – восторженная и совершенно ошалевшая от своей любви к Славику Иринка уже с утра полна была самого позитивного настроения.

Встретившись около института, обнялись, губы Иринки чуть тронули щеку подруги…

– Что с тобой? – девушка отстранилась и настороженно посмотрела в карие глаза Полины.

– Ничего, – полное недоумение в голосе.

– От тебя так пахнет… – Голубые глаза Ирины задумчиво уставились в темноту покрытых снегом деревьев… – Сходи к доктору.

– При чем тут доктор? Опять ты свою фигню несешь… – отмахнулась девушка, но мысли начали необратимый процесс…

– Ты… – несколько замялась, но не отступала подруга, – что… что-то было?

– Ты о чем? – вскинулась, неожиданно покраснев, Полина.

– Было… – грустно-утвердительно прошептала Иринка. – Полька, ты же беременна.

– С ума сошла?!

– Ты пахнешь… – начала было объяснять девушка, но Полина грубо ее дернула – остановила за руку, резко развернулась и ушла в противоположном направлении…

***

Сентябрь 2011 г.

Из мира грез вернулась, как только Галина начала разворачивать термоодеяло. Опять душ. И часовой расслабляющий массаж с ароматическими маслами. Начинала Галина свое массажное колдовство со спины. Без всяких там резких «вправлений» и «щелканий» позвонками. Все очень аккуратно, точечно. Особенно деликатно она работала с шеей. Как-то Полина Эдуардовна заметила, что некоторые массажисты, наоборот, мнут шею изо всех сил, но Галина прочитала целую лекцию о том, что именно Полине Эдуардовне с ее сосудистыми заболеваниями и с нарушением кровообращения именно в шейной зоне, которое хорошо видно на сделанных снимках МРТ, в этом месте нужно быть аккуратнее. Да, гимнастика. Но плавная, гибкая, тянучая. Да, массаж. Но без фанатизма. Да, баня. Но максимальная температура в районе восьмидесяти.

От спины перешли к пояснице. Ниже по бедрам, колени и опять стопы. Полина Эдуардовна как-то заметила, что в «Есению» влюбилась благодаря Галине. После ее массажей она снова готова летать!

***

Сразу после СПА-процедуры Полина Эдуардовна пошла на ужин. Она уже опаздывала, потому что ужин в «Есении» был с шести до семи вечера. Зато в ресторане опять не было ни души – все разошлись.

Некоторые новенькие отдыхающие поначалу, этим они сразу отличались от постоянных клиентов, приходили в ресторан в полном, что называется, марафете. Однажды Полина Эдуардовна наблюдала двух подружек лет тридцати пяти: в вечерних платьях, с уложенными волосами, в блестящих туфлях на высоченных каблуках. Это так нелепо сочеталось с обедающими в белых махровых халатах, пришедшими сразу после процедуры (как и сама Полина в этот раз), и несколькими в спортивных костюмах и легких тапочках.

На ужин принесли какой-то необыкновенной красоты салат с зернышками граната и кедровыми орешками.

– Спасибо большое, – поблагодарила официанта и просто до неприличия быстро начала есть. Аппетит разыгрался.

Потом запеченная на гриле рыбка и картофельное пюре. Несмотря на огромное чувство голода, рыбку смогла осилить только наполовину. Разглядывала задумчиво красивый зал, неспешно отламывала позолоченной вилкой поджаристую до нежного золотистого цвета рыбу, слушала льющуюся со всех сторон спокойную музыку… и тут запела Селин Дион одну из своих самых красивых песен из кинофильма «Титаник»… Мурашки побежали под белоснежным халатом, и слезы навернулись на красивые карие глаза…

– Ваш десерт, – неслышно подошел официант.

– Ой, а будьте добры, мне с собой.

Это так приятно, вечером на балконе пить чай с чем-нибудь вкусненьким… на прогулку сегодня сил не было…

Во сне она танцевала с Костиком в ту последнюю сентябрьскую субботу. Только звучал над танцплощадкой не мягкий тенор Ободзинского, а мощное и прекрасное сопрано Селин Дион… Мое сердце будет биться для тебя!

А потом во сне, как и сорок лет назад, после танца парень предложил пойти погулять.

***

Сентябрь 1970 г.

В последнюю минуту, уже на выходе с танцплощадки, Полина вспомнила про Иринку.

– А я не одна, – потянула она свою руку из сильной теплой ладони и оглянулась.

Следом за ними шла Иринка в сопровождении одного из друзей Костика. На девушку невозможно было смотреть без улыбки. Как и все натуральные блондинки, Ирочка быстро умела краснеть. Плюс ее природная застенчивость, и в итоге к Полине подошла белокурая красавица с ярко-малиновым румянцем.

– Пройдемся! – прозвучало не приглашение, а утверждение.

В ответ кивок.

– Вава, ты девушку не бросай!

– Я от нее ни на шаг, – засмеялся сопровождающий Иринку красавчик.

С этими словами он приобнял девушку за талию.

По тому, как отреагировала на этот смелый жест со стороны незнакомого парня подружка, Полина поняла, что Иринка абсолютно довольна.

– Только мы вместе, – снова притормозила Полина.

– Идем-идем…

Аллеи осеннего парка приятно шелестели начавшей свой ежегодный полет листвой. Клены, каштаны… фонари отражаются в лужах. Днем прошел легкий, почти летний дождь. Пахнет землей и травами. Очень теплый сентябрь. Бабье лето. Но Полина дрожала. Рука парня лежала на ее талии, под пиджаком. О том, что пиджак порван сзади, Полина совершенно и позабыла. В голове только тот, кто шагает рядом. Костик прижимал ее к себе уверенно и сильно, даже идти было немного неудобно. Но это такая ерунда.

В самом темном месте парка стоят несколько лавочек, придвинутых друг к другу. Многочисленные брошенные пустые бутылки и груды окурков подтверждают догадки девушки – это место для «посиделок».

– Посидим, перекурим, – и опять не вопрос, а утверждение.

Полина на танцах бегала со всеми на перекуры. Нельзя быть «не в тренде». Но тут почему-то вся оробела. Застеснялась.

– А я не курю, – послышался ставший еще более тонким голосок Иринки.

– А тебе никто и не разрешает, – захохотал ее ухажер. – Ты ж еще маленькая!

Полина продолжала стоять. Вся в растрепанных чувствах. Мысли летели в разные стороны. Надо было как-то вести беседу. «Иначе решит, что я конченая дура!» – скомандовала себе.

– У тебя такое странное имя – Вава? – обратилась она к другу Кости.

В ответ дружный смех парней.

– Это погоняло!

– Отвали, Костян, – оборвал друга парень и картинно поклонился Полине, – разрешите представиться? Вячеслав. Для своих – Славик.

– Ясно, – улыбнулась девушка.

Славик бросил окурок, не глядя, в сторону и взял Иринку за руку.

– Мы пройдемся, недалеко, – уточнил он на встревоженный взгляд своей «подружки».

Полина молча смотрела вслед уходящим. Славик, несмотря на свои периодически проглядывающие хамоватость и беспардонность, был очень деликатен с Иринкой. А ведь Полина не один раз видела, как вся эта компания, Костик, Славик и их друзья, могли без лишних слов «облапать» любую понравившуюся им девушку. Да и внешний вид девушек, которые обычно их сопровождали, все говорил сам за себя…

– Так и будешь стоять? Кошечка моя! – вернул ее в реальность Костик.

Она повернулась к нему.

Парень вальяжно сидел на скамейке. Красивый. Темноглазый. Весь мир у его ног, и он это прекрасно понимает.

– Иди сюда, – он несколько грубовато потянул ее за руку и усадил к себе на колени.

Глаза встретились на слишком коротком расстоянии. Дыхание смешалось, а губы почувствовали тепло его губ.

– Да ты еще зеленая! – засмеялся Костик.

Полина была готова сквозь землю провалиться. Никто не знал этой ее тайны – она ни разу в жизни еще ни с кем не целовалась! В школе девчонки смотрели на нее как на своего кумира, а парни боялись подойти. В институте сложилась та же ситуация.

– Научи… – прошептала в ответ.

В его глазах вспыхнул черный огонь. Он резко почти вдавил ее в себя. Жадно набросился на ее полуоткрытый рот. Полина почувствовала его возбуждение, и ей стало страшно.

– Была бы здесь постель, я бы с тобой отдохнул… кошечка…

3

Сентябрь 2011 г.

Проснулась от настойчивого стука в дверь.

– Да, входите, – голос спросонок был слегка охрипший.

– Полина Эдуардовна, доброе утро. Простите, что разбудила.

Медсестра аккуратно поставила чайничек с травами на столик. Подставила стул к кровати, померила давление.

– Что-то с утра у вас не очень, – покачала головой. – Вы хорошо спали? Как себя чувствуете?

– Нормально, просто разоспалась после вчерашнего, – отшутилась отдыхающая.

В голове что-то крутилось тревожное, но никак не могло вспомниться. Вдохнула-выдохнула и пошла умываться.

Крепкий горячий чай на завтрак не прогнал ощущение тревожности. Перебирала все возможные причины для нервозности: на работе в воскресенье куча отдыхающих – гуляющих по торгово-развлекательному центру, с ними дежурный администратор Татьяна Сергеевна справляется идеально. Написала сообщение дочери. Жанночка еще спит, довольная и умиротворенная. Ирочка укатила на дачу к Антону. Один день может себе позволить оторваться от ухода за Славиком.

До массажа было время, решила прогуляться.

На одной из аллей, среди декоративных развалин, вставили огромной величины зеркало. Это было завораживающе. Идешь себе, погруженный в мысли, солнечные лучи согревают тебя с правой стороны, в то время как левая часть тела остается в тени. Из тени пахнет сырой травой. Грибами. Очередной резной медового цвета листик березы срывается от легкого дуновенья и кружится нежно-оранжевой бабочкой. Полина Эдуардовна непроизвольно выставила руку, и листик упал на ладонь. «Вот удача!» – не успела подумать женщина, а листик уже продолжил свой сентябрьский полет. Подняла взгляд вслед листику и замерла. Словно в другой мир летел листок – в зеркальный тоннель, где стояла красивая женщина, в сером спортивном костюме, с темными чарующими глазами… вокруг женщины гармонично высятся какие-то древние полуразрушенные статуи, колонны, тонкие ветви березы рисуют орнамент для всей этой восхитительной картины. Но картина не успокаивает, а будоражит, недобро волнует. И в прекрасных карих глазах тоже тревога.

Дальше в глубину зеркала уходит зеркальная гладь озера. Проплывают уточки. И что-то почудилось там… Женщина вздрогнула, оглянулась на озеро, которое мирно волновалось маленькими барашками. Нет, ничего. Так же стоит в центре озера кораблик. Огоньки его сейчас не горят. Уточки плывут своей компанией. Вот к ним присоединилась еще одна, величавой походкой сойдя с декоративного мосточка. Где-то залаяла собака. Полина Эдуардовна посмотрела на часы. Надо торопиться. Но что-то ее останавливало. Столько раз уже гуляла она по этому саду, знала каждую аллейку, скамеечку и ручеек. Этого зеркала раньше не было. Может, недавно поставили? Но почему она его вчера не заметила? Странно. «Странно!» – произнесла она сама себе вслух, пожала плечами и сделала шаг в сторону жилого корпуса. Второй… и так ее потянуло обратно, оглянулась. На нее из зеркала смотрела черноглазая молодая красавица в белых брюках клеш, с модным дипломатом в левой руке. Взгляд, полный задора и уверенности в собственной красоте. Женщина моргнула… и все пропало.

***

Торопливо забежала в номер. Переоделась в казенный халат. Халат всегда предусмотрительно вешала рядом с сушилкой в ванной комнате, которая никогда не выключалась. Таким образом, мягкий махровый халат надевать было приятнее вдвойне – теплый.

В кабинете, где должен был быть лечебный массаж спины, как и почти везде, царил полумрак. Ароматические свечи распространяли запах лаванды.

– Здравствуйте.

– Полина Эдуардовна? – спиной к дверям стоял высокий мужчина средних лет. – Проходите, минуточку, что-то с музыкой. А как же мы с вами без музыки? – обернувшись, улыбнулся он.

Полина Эдуардовна прошла в маленькую кабинку. Скинула халат, надела шапочку и спрятала под нее волосы…

Выходя из «переодевалки», обратила внимание на большой портрет то ли рыжего кота, то ли рыси.

– Ложитесь, пожалуйста, – обратился к ней Вадим Константинович.

Именно так было написано на табличке двери кабинета. Полина Эдуардовна всегда старалась запоминать имя доктора, тогда и контакт сразу устанавливается, да и вообще комфортнее, когда имеешь дело, тем более такое интимное, как массаж, с уже вроде бы знакомым тебе человеком.

– Вы очень правильно сделали, что привезли с собой снимки МРТ, – заметил доктор.

Он наконец-то справился с колонкой, и в кабинет полилась одна из многочисленных релаксирующих мелодий, под которые душа готова была улететь высоко-высоко за облаками…

– Это прошлогодние, – ответ Полины Эдуардовны прозвучал глухо, так как лежала она уже, как послушная пациентка, лицом вниз.

Хорошо, что в массажном столе сделано отверстие для лица. И можно расслабиться целиком и полностью. А не так, как на простых столах, голова то налево, то направо. Шея затекает. Проработать шейный отдел у массажиста нет ни малейшей возможности.

– Ну, я не думаю, что за последний год произошли какие-либо значительные изменения. Хотя после наших с вами сеансов рекомендую сделать новое обследование.

– Хорошо.

Послышался звук открывающегося крана, доктор тщательно вымыл руки. И к запаху лаванды присоединился аромат молочного шоколада.

Вадим Константинович растирал масло по спине Полины Эдуардовны горячими и сильными руками. И она успокоилась. Обычно она сильно волновалась при встрече с новым специалистом. И это касалось всего в ее жизни. Она боялась нового. Поэтому, если находила что-то себе более-менее подходящее, не спешила искать лучшее. Даже если что-то уже переставало устраивать. Даже если уже что-то совершенно не нравилось. А вдруг будет хуже? И опять привыкать?

Спокойно вдохнула-выдохнула. И не удержалась.

– А что это у вас за портрет такой необычный? Это рысь?

– Рысь? – заулыбался доктор. – Нет, это не рысь. Это наш любимый Вельямин. – В голосе зазвучали нежно-горделивые нотки.

– Кто? – Полина от удивления даже приподнялась.

– Веля, Величка для своих. Кот наш. Знаменитый. У него даже свой сайт есть!

– А почему он как рысь?

– Это порода такая. Ой, зря вы меня спросили об этом, Полина Эдуардовна, – рассмеялся доктор. – Вам расслабляться надо. А я про своего кота могу часами рассказывать.

– Ну, у нас с вами не один сеанс, думаю, что успеем, – кокетливо заметила женщина.

Что-то ее волновало. То ли эти сильные и теплые руки. То ли скрипка, играющая на высоких нотах так пронзительно и нежно. То ли голос Вадима Константиновича. Голос… он такой… бархатно-хрипловатый… голос… знакомый голос… и интонации…

Сквозь полузабытье слушала Полина Эдуардовна историю кота Вельямина.

***

Молодая семья Вадима решила перебираться поближе к столице. От бабушки достался небольшой домик на окраине подмосковного города. Заехали в начале лета. Неухоженный и заросший сад был для дочери неизведанной волшебной страной. Вадим, спортсмен с медицинским образованием, работу нашел достаточно быстро в одном из местных элитных фитнес-центров. Начали потихоньку обустраивать дом. И тут обнаружилась неприятность – мыши. Никак не хотели грызуны покидать насиженные и благоустроенные гнезда. А однажды утром, собираясь выезжать на работу на своем «ситроене», Вадим воочию увидел совершавшую утренний променад через их двор огромную крысу. Мысленно воздав благодарность небесам за то, что этой картины не увидели жена и дочь, Вадим озадачился поиском кота. Не просто кота. А чтобы был хорошим крысоловом. И попал в страну курбобиков. Так ласково называют курильских бобтейлов заводчики. Очень понравилось. Что это не какая-то искусственно выращенная порода, а своя, здешняя, российская. Понравилось сравнение «курилов» с собаками. Котопес. А Вадим просто грезил собакой. Но сперва не разрешали родители. Потом об этом не могло быть и речи, так как жили с женой в съемных квартирах. А сейчас вначале нужно навести порядок вокруг дома. Да и времени совершенно нет, а собакой надо заниматься.

Великая вещь – интернет. Нашел недалеко от их города питомник. И в ближайшее воскресенье поехали смотреть котенка.

– Я вас еще не утомил? – словно вспомнив о своей пациентке, Вадим Константинович поинтересовался ее самочувствием.

– Все хорошо. Вы очень интересно рассказываете.

Питомник – это было слишком громкое слово. Жила себе в трехкомнатной квартире одинокая женщина. У нее три кошки этой новомодной породы. И одна недавно окотилась. Но это вам не хухры-мухры, все по правилам, папа – родовитый чемпион, и у всех котят сразу клубные паспорта. В маленькой комнате, где стояла огромная конструкция из лазилок, домиков и когтеточек, было четыре котика, со смешными коротенькими хвостиками. Два полосатых бегали друг за другом, один черненький сразу кинулся облизывать ладони дочери, и один рыжик. Рыжик сидел на самом верху этой кошачьей конструкции и методично облизывал свою спинку. Дочь сперва начала играться с гостеприимным чернышом, но, подняв глаза, увидела рыженького.

– Папа, давай этого возьмем! – тут же заверещала дочка. – Назовем его Рыжиком!

– У него уже есть имя, – возразила строгим голосом очень серьезного вида хозяйка.

– И как?

– Вельямин из Созвездия Курилов.

– Ого! – опешил Вадим.

– Весь помет должен быть назван на букву «в». Виолетта и Василиса, а еще один мальчик – Вальдемар.

Потом в машине всю дорогу смеялись, что хорошо хоть не Вальдемар. Пафосу-то сколько! Но на самом деле остались очень довольны. Котенок оказался очень воспитанным, приученным к лотку. Все положенные прививки были сделаны. Паспорт, справка. Список телефонов: где заказывать еду по льготным ценам, где можно на дом вызвать приличного ветеринара, телефон клуба, если решите принять участие в выставках, и прочее и прочее…

Зашел котенок домой и заметался. Все незнакомое. Места много. Куча разных запахов. Дочь поставила в ванной комнате лоток и посадила рыжика рядом. Он обнюхал единственно знакомый ему предмет и залез в незаделанный проем между канализационной стеной и обшивкой.

Дочь разволновалась, расплакалась. Побежала, смастерила «мышку», все пыталась выманить малыша.

– Папа, а вдруг он там задохнется! А вдруг он застрял!

Ближе к вечеру Вадим и сам забеспокоился, даже начал прикидывать, как можно максимально осторожно разобрать плитку. Но потом решил пустить все на самотек. Только к вечеру второго дня Вельямин с писком вышел из ванной комнаты. Дочь тут же подхватила его на руки и доставила к мисочкам с кормом и водой.

Голос массажиста бархатной рекой вливался в самые потаенные уголки расслабленного сознания. Горячие руки уверенно нажимали нужные точки на вечно напряженной воротниковой зоне. И уже при последующем прикосновении волшебных рук боль исчезала. Лишь теплота и нега разливались по многострадальной спине Полины Эдуардовны.

– Вы часто носите туфли на каблуках, – прервал свой рассказ доктор, – это красиво, но очень вредно. Может быть, пересмотрите свои пристрастия?

– О нет. Без каблуков я чувствую себя инвалидом, – засмеялась Полина Эдуардовна.

– И за рулем… – продолжил рассуждения Вадим Константинович, – купите ортопедическую подушечку под поясницу. Сейчас столько всяких удобств в этой сфере.

– Хорошо…

– Ну, все. Полежите минут пять. Не торопитесь. Завтра у нас с вами вечерний сеанс. До свидания.

Скрипнула дверь. Тишина. Тонкий аромат эфирных масел, сопровождающий доктора, постепенно рассеивался. Музыка продолжала свое релаксирующее течение из колонки.

«Почему мне не спокойно?» – в очередной раз задала себе вопрос за сегодняшний день Полина Эдуардовна. Прекрасный массаж. Отличный доктор. Он у них недавно. Надо разузнать у Юрия Романовича. Сильные и умелые руки. И голос… «Как же мне знаком этот голос», – опять молнией пронеслось…

По пути в комнату зашла в фитобар. Сегодня взяла смородиновый вкус. Долго сидела, помешивая пенку длинной миниатюрной ложечкой. И отчаянно копалась в самых разных закоулках памяти: «Что же это за голос?»

После обеда выглянуло солнышко и так манило на прогулку своим последним отчаянным теплом. Словно это был самый-самый последний шанс…

Потом опять была капельница. Полина Эдуардовна не могла смотреть на саму процедуру «протыкания» ее вен, кожи… терпеть – пожалуйста, но не смотреть. Немножко задремала. И вдруг почувствовала сильный жар в левой руке. Первая мысль – испуг: «Проткнули вену, „задуло“!» Нет, капельницу поставили в правую. А жар в левой. Она удивленно открыла глаза и посмотрела на руку. Обогащенная озоном кровь бежала по измученным и вечно страдающим сосудам. Полина подняла руку вверх и смотрела на потемневшие вены. Такого никогда не было! Обычно для медсестер это была целая эпопея – найти у нее вену, чтобы сделать укол или взять анализ… «Значит, помогает», – довольно отметила Полина Эдуардовна и опять прикрыла глаза.

Весь вечер провела в спортзале, бассейне и сауне. Бассейн небольшой, метров двадцать пять, три дорожки. Когда пришла, было пусто. Ее шаги эхом раздавались под мозаичным потолком-куполом. Потом пришел какой-то спортивного вида молодой человек. «Пробежал» ровно десять минут по своей дорожке и ушел. Полина Эдуардовна не могла сказать иначе. Для нее такое скоростное плавание – именно «пробежал». Она так не любила. Она плавала не спеша. Каждой клеточкой впитывая в себя воду. Ляжешь на спину. Глаза прикроешь. И немножко шевелишь ступнями. Плывешь. Плаваешь.

В сауне сидела женщина лет тридцати. Молча кивнули друг другу. Здесь редко кто разговаривает между собой. Вот с персоналом, да, беседуется от души. Но не с отдыхающими. Всем хочется покоя.

4

Сентябрь 2011 г.

Утренняя прогулка в понедельник была отвратительно испорчена. Зачем люди в восемь утра ходят в торговый центр? Ой, нет. Не в торговый центр. На парковку. Какая-то женщина пришла за своим авто. На самом деле это очень хорошая женщина, если, увидев лежащего в темном углу подземной парковки какого-то мужчину, не прошла равнодушно.

– Полина Эдуардовна Ревицкая?

В настоящий момент коммерческий директор торгового центра наслаждалась сентябрьским утром, любовалась проплывающими мимо уточками, прислушивалась к разноголосому пению лесных пташек… незнакомый номер… мало ли что?

– Я вас слушаю. – От эйфории не осталось и следа. В голосе звенит металл.

– Я на сайте торгового центра нашла ваш телефон.

– Хорошо. Что случилось?

– Тут мужчина лежит… на парковке.

– Вы к охранникам подходили?

– Да там никого нет… – голос женщины стал таким растерянным, – а он не пьяный. Я понюхала, – словно извиняясь, пояснила говорившая. – А я приезжая, не знаю, как скорую-то вызвать…

– Все поняла. Спасибо вам. Можете минут десять еще не уходить? – мысли Полины Эдуардовны унеслись от парка и уточек, словно она телепортировалась в свой рабочий кабинет и срочно продумывала план дальнейших действий.

– Да, да, конечно…

– Я вам перезвоню.

Отключившись, зашла в «телефонную книжку», набрала начальника охраны. Игорь Иванович не сотрудник, а золото. В свое время Полина Эдуардовна лично бегала к «хозяевам» торгового центра «выбивать» для него повышения зарплаты. У Игоря Ивановича сгорела дача, а дача – один из кормильцев семьи, как и для многих москвичей, – на лето семья перебирается в Подмосковье, на дачу, а квартиру сдают. Очень неплохая помощь для семейного бюджета в течение полугода. Игорь Иванович спал и видел, как бы отремонтировать – отстроить заново дачу. И тут ему предложили хорошее место. Полина Эдуардовна смогла донести до высшего руководства, что такие сотрудники на вес золота. Нельзя его отпускать!

Игорь Иванович в настоящий момент был в пяти минутах от торгового центра. С полуслова поняв ситуацию, прибавил скорости.

На завтрак Полина не пошла. И опоздала, пока ждала результатов работы своих сотрудников, да и аппетит пропал…

Скинув кроссовки, взяла, как обычно, принесенный с утра термос с травяным чаем, вышла на балкон.

Налила в чашку ароматный напиток, пар поднимался от чашки и распространял умиротворяющее благоухание вокруг.

В очередной раз подумала, какое это счастье, когда жизнь тебя сталкивает с хорошими людьми. Хорошими друзьями. Хорошими сотрудниками. С сотрудниками, конечно, не всегда везло. Но в какой-то период своего руководства торговым центром поняла, что она имеет право не окружать себя токсичными людьми. Она руководитель. Она добилась, заслужила себе право выбирать подчиненных. Яркий пример – Игорь Иванович.

Даже не заехав на парковку, бегом поднялся на третий уровень, где располагались сдаваемые в аренду места и где находились в данный момент звонившая женщина и какой-то мужчина. Память у Игоря была фотографическая – он сразу узнал в мужчине одного из арендаторов. Вызвал неотложку, сердечно отблагодарил женщину, которой впору самой уже было оказывать помощь. Отзвонился – доложил ситуацию Полине Эдуардовне. Разыскал помощника, аккуратно спустили еле дышащего мужчину к выходу, как раз в тот самый момент, когда подъехала машина скорой помощи.

Ох уж эти предприниматели! Бегают, как белки в колесе, вечно на нервах, загоняют себя, а потом инфаркты, инсульты…

С другой стороны, Полина восхищалась многими своими арендаторами. Это настоящие мужики, которые тащат на себе свою семью, которые не боятся авантюр, которые не сидят на шее…

Не то что Иринкин Славик! О нет! На сегодня достаточно нервов, чтобы еще и мысли про Славика…

Усилием воли Полина переключилась на позвонившую женщину. А ведь могла пройти мимо! А ведь могла махнуть рукой!

***

Полине было лет восемь. С какой-то из многочисленных подружек по двору решила пойти в соседний район. Дошли слухи о новой детской площадке с разными качелями. Соседний квартал располагался сразу за березовой рощей – очень громкое слово для двух десятков тоненьких деревьев. Они, словно стая девчонок-подростков, растерянно стояли посреди заброшенного поля. Откуда они там появились? Ведь рядом ни одного взрослого дерева. Подкидыши. Березки-беспризорники. Через десяток лет на этом заброшенном поле воздвигли спортивный центр, а подкидышей запросто выкопали. Полина так переживала за эту белоствольную компанию, надеялась до последнего, что их пересадят. Ведь как смотрелась бы перед спортивным комплексом березовая аллея! Но потом возникли другие переживания, отвлекли…

Через поле мало кто ходил. Взрослые стращали детей злыми дядьками, которые прятались в глубине поля. Сами взрослые боялись периодически поселявшейся стаи диких собак в той же глубине того же поля…

А Полине было интересно.

Жаркий полдень. Аромат медовых ромашек щекочет девчачьи носы. Из каких-то голубеньких колокольчиков создаются причудливые украшения для волос… В шаге от тропинки лежит мужчина. Не просто лежит, стонет. Подружка тянет Полину за руку. Глаза, обезумевшие от страха, голос дрожит.

– Пойдем скорее!

Но Полина думает иначе. Человеку плохо. Ему надо помочь. А как они вдвоем его дотащат? А куда его тащить?

Девочка наклоняется к мужчине.

– Дяденька, давайте мы вам поможем?

Мужчина приподнимается на локте, поворачивается лицом к Полине. И тут она видит его остекленевший от пьянки взгляд, до нее доносится отвратительный запах перегара… а потом на нее сыпется такой отборный мат! Полина уже сама хватает подружку за руку, и они с невероятной скоростью бегут с поля…

***

Опять лето. Полине лет двенадцать. Она идет, изнывая от жары, по одной из центральных улиц. Раскаленный асфальт плавится под палящим солнцем, источая специфичный запах. А Полине нравится этот аромат. Но вот легкие порывы сухого, словно наполненного колючими песчинками, ветерка уносят приятный запах, и ничего в этом полуденном июле не остается хорошего.

До слуха доносится легкое постанывание.

Недалеко от автобусной остановки, чуть в теньке, прислонившись к решетке забора, сползает к земле мужчина.

Первая мысль девочки, что надо ускорить шаг, иначе придется выслушать матерные проклятья в свой адрес, но тут же словно кто-то шепнул: «Надо помочь… а вдруг ему действительно плохо?» Полина огляделась. Несколько взрослых стояли на остановке, кто-то торопливо проходил мимо, и никто не обращал внимания на мужчину, который уже совсем опустился на землю, только рукой держался за решетку.

– Дяденька?

Мужчина чуть приоткрыл глаза и прохрипел:

– Сердце…

Полина схватила первую попавшуюся женщину за руку. Та возмущенно посмотрела на дерзкую девчонку, преградившую ей путь.

– Что такое!

– Дяденьке плохо… – Полина тянула женщину в сторону, и та, наконец, обратила свой взор на пострадавшего.

Женщина попыталась привести мужчину в чувство, а Полина подбежала к стоявшему рядом телефону-автомату. Набрала 03. Начала объяснять ситуацию. Оператор, резко и грубо дважды повторив, что вызовы от несовершеннолетних не принимаются, уже хотела бросить трубку, но успела подойти пожилая женщина, еще минуту назад равнодушно стоявшая на остановке.

Спустя какое-то время Полина была безумно счастлива и горда собой. Мигая огоньками, прямо на тротуар заехала неотложка, и мужчину аккуратно погрузили на носилки, отметив, что помощь была очень своевременно оказана…

***

Полина Эдуардовна всегда подробно рассказывала оба случая своей дочери, когда в семье поднимались темы нравственного характера. Она старалась объяснить ребенку, что нельзя быть равнодушной, но и риску подвергать себя тоже не стоит. Муж Полины в этих беседах не участвовал. Жил где-то в своем мире. Нет-нет, он был прекрасным мужем и отцом. Не то что драки, в их семье даже не было повышенных тонов. Иван был намного старше Полины, почти ровесник ее отца, с которым работал вместе в администрации. Он очень гордился своей молодой красавицей женой, которая после декрета сделала очень успешную карьеру. Он безумно любил Жанну, но как-то все ровно. Ровная зарплата, ровная работа, ровные поездки в Анапу по служебным санаторным путевкам. Эмоциональную Полину это даже порой раздражало. А потом как-то стало все равно. Муж умер в тот год, когда их умница дочь заканчивала школу. Жанна очень тяжело переживала смерть отца, а Полина Эдуардовна не особо. Последние лет шесть они жили как хорошие соседи. Благо трехкомнатная квартира позволяла.

То ли разморило сентябрьское солнышко, то ли подействовал успокоительный сбор, но, сидя в кресле, Полина задремала… а может, и не задремала. Мысли уносились куда-то. «Что-то в последнее время я много думаю… может, это уже возрастное?» Полина Эдуардовна не то чтобы молодилась, но старалась держать себя в руках. Для этого всегда была ярким и живым, во всех смыслах этого слова, примером мама. Мужа похоронила лет пятнадцать назад. Сейчас ей уже восемьдесят, но она полностью самостоятельная, в здравом уме и до сих пор общается со своими «культурными» подругами. Хотя, надо признаться, с каждым годом их все меньше и меньше. «Да, вот у мамы сколько подружек, а я за Иринку все держусь. Как она сегодня там? Еще несколько дней…»

***

Апрель 1972 г.

Любовь у Славика с Иринкой случилась, что называется, с первого взгляда. Разбитной и непутевый, он в буквальном смысле трясся над чистой и непорочной ангелоподобной Ирочкой. Поцеловались они только через месяц. А уж о близости вообще речь и не заходила. Славик берег свое «сокровище». А «сокровище» очень ответственно подошло к учебе.