Тюрьма разума бесплатное чтение

ЧАСТЬ 1

Глава 1

22 ноября 23:34. Пост оперативно-дежурной службы РУВД полиции.

– Диспетчер Анна, слушаю вас.

В трубке, сквозь телефонные помехи, раздался испуганный голос женщины.

– Срочно приезжайте, тут людей убивают, – выговорила дрожащим голосом пожилая женщина.

– Пожалуйста, успокойтесь и сообщите, как вас зовут и где именно совершается преступление: улицу, дом, – уточнила Анна.

После короткой паузы, повисшей в телефонной трубке, напуганная женщина вновь заговорила:

– Сидоровская Анастасия Александровна я. Адрес… Мельникова, дом 15… Ой, нет! Между 150-м и 151-м домами! – взволнованно, немного повысив голос, поправила себя женщина. Потом уже тише, почти шепотом, будто боясь, что ее кто-то услышит, добавила:

– Приезжайте скорее, он их убивает. Батюшки, что творится…

– Анастасия Александровна, оставайтесь на линии, я пока вызову наряд полиции на место происшествия.

Анна посмотрела на монитор рядом стоявшего компьютера: ближайшая патрульная машина находилась довольно далеко от места происшествия. Переключившись через пульт управления на внутреннюю связь, диспетчер начала вызывать патруль:

– Патруль 2442, как слышно?

В ответ из рации донеслись лишь шипение и потрескивание, усиливающиеся, пока Анна не отпустила кнопку и не сбросила вызов.

– Чертово хламье! – вырвалось из уст девушки.

Подождав пару секунд, она вновь попыталась связаться с патрульной бригадой:

– Патруль 2442, как слышно?

Послышался щелчок, и из рации донесся басистый мужской голос:

– Это патрульная машина 2442, слушаю.

– По адресу Мельникова, между 150-м и 151-м домами, совершено нападение на человека. Количество нападающих неизвестно, могут быть вооружены.

– Вас понял, выдвигаемся, – ответил мужчина.

Щелкнув переключателем на пульте управления, Анна вернулась на другой канал к ожидавшей женщине. Из трубки доносился еле слышимый плач – звонившая женщина теряла контроль над собой, впадая в истерику.

В такие минуты девушка старалась сохранять спокойствие и в зависимости от ситуации давать правильные советы позвонившим людям, ставшим очевидцами преступления. Самое главное в ее работе – правильно оценить обстановку и предостеречь позвонившего человека от необдуманных действий, которые могли поставить под угрозу как его собственную жизнь, так и жизнь других людей.

– Анастасия Александровна, не волнуйтесь, пожалуйста. Наряд полиции уже выехал к месту преступления и будет с минуты на минуту. Скажите, вы звоните с домашнего телефона?

– Да. Я из своей квартиры звоню, – ответила сквозь слезы женщина.

– Хорошо. Убедитесь, что двери и окна в вашей квартире закрыты, и не выходите на улицу, пока не прибудет оперативная группа.

– Закрыты, все закрыто, – не переставая волноваться, ответила женщина. – О боже! У него нож в руке! Он бьет кого-то ножом! – закричала она.

Секундная тишина в трубке, из динамика раздался щелчок, короткие гудки – связь оборвалась.

Некоторое мгновение Анна сидела за своим рабочим местом и пыталась привести мысли в порядок: на короткий миг страх, переданный другим человеком, сковал ее и запустил панику в сознание. Всматриваясь на мониторе своего компьютера на медленно двигающуюся зеленую точку, девушка наблюдала за тем, как патруль приближался к указанному адресу.

Вспомнив последние слова звонившей женщины, Анна решила еще раз связаться с бригадой:

– Патруль 2442, как слышно?

В голосе диспетчера проскальзывало волнение, в горле пересохло, и ей жутко захотелось сделать глоток воды.

– Это патруль 2442, будем на месте через минуту.

– Будьте осторожны, – предупредила Анна. – По словам очевидца, у нападавшего при себе нож. Предположительно, это мужчина.

– Вас понял, мы уже подъезжаем к дому. Проверим обстановку и сразу свяжемся.

Микрофон выключился, и Анна осталась в полной тишине, наедине с нахлынувшим страхом.

***

Вдалеке слышались раскаты нарастающего грома, эхом разносившиеся по всей округе. Небо было затянуто темными унылыми тучами, а запах сырости предвещал надвигающуюся грозу. Редкие капли начинающегося дождя разбивались о карнизы старых пятиэтажных кирпичных домов, превращаясь в торжественную мелодию приближающейся непогоды. Ей вторил холодный осенний ветер, одиноко играющий в свою загадочную игру: тоскливо подвывая, он то переворачивал пустые пластиковые бутылки, перекатывая их по земле из стороны в сторону невидимыми глазу прикосновениями, то поднимал вверх остатки газетных страниц и опавшие жухлые листья.

Дворик как будто вымер: пара старых грязных машин, заполненные доверху мусорные баки и запустевшая детская площадка в центре, в металлических конструкциях которой можно было разглядеть покореженные качели, жутко скрипящие при покачивании из стороны в сторону. Рядом с качелями, накренившись на бок, валялась проржавевшая детская горка, на одной из ручек которой сидел черный ворон, зорко смотрящий по сторонам.

Нынешними обитателями некогда детской площадки являются дворовая шпана из ближайших районов да местные пьяницы. Но сегодня и тех и других прогнал с облюбованного места промозглый осенний ветер и начинающийся дождь.

Рядом с площадкой, окружив ее почти со всех сторон, стояли три пятиэтажных дома, образуя форму полумесяца, с открытой стороны которого виднелись деревья расположившегося неподалеку леса. Верхушки деревьев раскачивались из стороны в сторону, придавая окружающему пространству зловещий вид.

Все дома находились в аварийном состоянии: в некоторых местах были побиты стекла, выломаны двери, большие трещины расползлись по фасадам зданий, местами оголяя внутреннюю разбитую кирпичную кладку. Создавалось впечатление, что дома, словно карточные домики, вот-вот сложатся от легкого дуновения ветерка.

С виду казалось, что они были полностью заброшенными, но в них еще продолжали жить пара семей, ожидая часа своего выселения.

Мертвую идиллию заброшенного и погрузившегося в холодную темноту дворика внезапно разрушили пронзающий звук сирены и пульсирующий свет синего проблескового маячка патрульного автомобиля полиции.

Автомобиль осторожно повернул направо, медленно продвигаясь по дороге, разделявшей стоящие по правую сторону дома от заброшенной площадки. Фары автомобиля осветили на дороге пару заблудших котов, которые, заприметив приближающийся в их сторону транспорт, тут же юркнули в ближайшие разбитые окошки подвальных помещений.

Проехав еще пару десятков метров, патрульная машина остановилась у последнего подъезда дома № 150. Дальнейшее движение было невозможно ввиду того, что прямо по центру дороги, перегородив ее, лежал перевернутый железный мусорный контейнер с вывернутым на проезжую часть содержимым.

Звуковая сирена утихла, а фары патрульной машины осветили разрисованную стену дома № 151 и часть потрескавшегося фасада дома № 150. И лишь узкая протоптанная дорожка, разделявшая два здания, до сих пор скрывалась в кромешной темноте.

Двери машины открылись, и из нее вышли два широкоплечих мужчины, одетых в камуфляжную форму, поверх которой был одет бронежилет. В руках у каждого был импульсный автомат, который обездвиживал цель, парализуя ее на короткое время.

Быстрым шагом оба сотрудника полиции направились к неосвещенной дорожке между домами, где по поступившей информации и было совершено нападение.

***

Звуки жужжащего дросселя, доносящиеся от старого люминесцентного светильника в диспетчерской, начинали давить на мозг Анны. Она была готова вскочить со своего рабочего места и выбежать на свежий воздух, однако позволить себе этого не могла. В любое мгновение с ней мог связаться патруль или позвонить человек, которому нужна была помощь, и она обязана была принять сигнал, к тому же ее коллега до сих пор не вернулась, а оставлять пост без наблюдения она не могла.

Недавний вызов сильно взволновал девушку. Фраза напуганной женщины до сих пор эхом раздавалась в ее голове: «…боже у него нож в руке…»

Казалось, что прошла целая вечность с ее последнего разговора с патрульным. Время, тянувшееся, как черепаха, превращало короткий промежуток в невыносимое растянувшееся мгновение, при котором с трудом удавалось сдерживать спокойствие и не поддаваться панике.

Никто не знал, чем может обернуться очередной вызов даже для служителей закона, вооруженных и защищенных. В практике были случаи, когда сотруднику оставались считанные часы до завершения смены и последний вызов ставил точку на их жизни или превращал в калек, полностью меняя их судьбу.

Убийцы же во многих случаях даже не раскаивались в содеянном. Одним было все равно, другие в этот момент были под очередной дозой и ничего не помнили.

Для некоторых людей жизнь – это деталь, цена которой зависит лишь от меры их собственной нужды и надобности.

Мысли Анны отвлек сильный хлопок от закрывшейся входной двери. На мгновение Анна почувствовало легкое дуновение холодного ветерка, ворвавшегося в помещение и немного остудившего ее пылающие от волнение щеки.

Обернувшись, она увидела Наташу, которая уже успела снять с себя кожаную утепленную куртку и повесить ее на стоявшую у входной двери вешалку.

На улице было довольно прохладно, и Наталья, будучи очень чувствительной к малейшим перепадам температуры, была одета по-зимнему, в теплую вязаную кофту, под которой была еще теплая байка из плотного трикотажа, на ногах утепленные джинсы, заправленные в сапоги из натуральной кожи с натуральным мехом.

И хотя по уставу полагалось носить специальную полицейскую форму, которая выдавалась сотрудникам при поступлении на работу, местное начальство закрывало глаза на некоторую вольность в выполнении предписанных правил в ее ношении.

В ряде случаев вызвано это было тем, что форма больше создавалась как будто для декорации и не могла защитить человека от реалий внешнего мира, в которых жило большинство людей. Форма очень плохо защищала людей от холода, а в летний период времени, под палящим солнцем, в предоставленной одежде сотрудники чувствовали себя словно в теплице. Однако дозволенная вольность не распространялась на те немногочисленные случаи, когда в их отделение наведывались высокопоставленные начальники.

За время работы в отделе Анна успела несколько раз повидать таких начальников и собственными ушами услышать их сладкие речи. Долго они не задерживались на одном месте, постоянно шли на повышение, перераспределение, и на их место приходили новые. Те в свою очередь по новой начинали говорить все тот же текст и ездить по ушам сотрудников, думая, что тем самым делают полезную работу, за которую они получали немалые деньги.

Обычно перед таким приездом местное начальство предупреждало всех сотрудников о том, чтобы лишнего не болтали и вопросов компрометирующих не задавали, иначе пугали проблемами на работе, вплоть до увольнения. А работу терять никто не хотел. В их маленьком городке ее было и так не особо много, а сейчас, когда быт у многих только начинал налаживаться после войны, лишних проблем никто не хотел. Вот и получалось, что приезжал руководитель, говорил, говорил, все ему улыбались, слушали, а потом тихо расходились.

Одни после этого обсуждали, какой к ним приезжал важный чин, другие, наоборот, выражали свое недовольство очередным пустомелей, а третьи просто слушали, что говорят другие, не особо вдаваясь в суть проблемы, так как не верили, что от этих чинов что-то зависит, как, впрочем, и от мнения тех, кто их обсуждал.

После отъезда приезжей делегации жизнь в участке входила в прежнее русло, где каждый занимался своей работой, которой и так было много из-за постоянного уплотнения личного состава и непрекращающейся волны преступности, которой становилось все больше и больше. Казалось, что мир сходил с ума, медленно теряя последнее лицо человечности.

Сначала болезнь, которая уничтожила десятки миллионов людей по всей планете. Потом был мировой кризис, убивший не меньше людей от голода. Следующим гвоздем в гроб стала война, разразившаяся сразу в пяти регионах. Все это не прошло мимо всего человечества, в том числе и для республики. Официально военные ушли, и наступило долгожданное перемирие, но среди местного населения еще сохранялась напряженность и неопределенность.

Мир изменился.

Наталья не спеша подошла к своему рабочему месту, которое располагалось напротив Анниного, и, посмотрев на слегка побледневшее лицо своей коллеги, обратилась к ней немного уставшим голосом, но при этом не лишенным нотки жизнерадостного оптимизма, с которым Наталья и шла по жизни.

– Чего ты такая бледная то?

– Да только что звонила женщина, сообщила, что напротив ее дома кого-то избивают. Потом сказала, что видела нож у нападавшего, после чего связь неожиданно пропала.

– Ой, что с ней может стать. Небось, надумала там себе. Очередные алкоголики бутылку не поделили, вот теперь морду и бьют друг другу, а знаешь, как оно бывает со страха, что угодно почудиться может. Ты же помнишь, месяц назад старик звонил и кричал в трубку, что в кустах монстра нашел. Ну выехали наши, посмотрели, оказалось, алкаш с собакой уснули, а у старика зрение было минус за угол, а дальше маразм сработал – и поехало. Ты нашему компьютерному гению сказала бы проверить, откуда звонок был, а то, может, балуется кто, а ты тут сейчас накручиваешь себе неведомо что. Все равно в ночное дежурство вместе с нами остался, небось, сидит там у себя в гульки играет на компе или фильмы смотрит. Пусть проверит звонок.

Слова Натальи показались Анне холодными, как и этот вечер, но не лишенными логического смысла, ведь не редки случаи ложных вызовов с участием не только молодых, но, как это ни странно, и людей преклонного возраста. Одиночество и затуманенный рассудок толкали порой на необдуманные шаги.

Набрав по внутреннему телефону номер компьютерного отдела и начав дожидаться ответа специалиста, который, как и они, заступил на ночное дежурство в этот мрачный и холодный, уже по-настоящему зимний вечер, Анна обдумывала сказанное Натальей.

Через пару секунд в трубке раздался тихий, немного сонный голос молодого человека.

– Слушаю.

– Дима, не отвлекла?

– Нет. Я в здравии и внимательно слушаю, – сладко зевая в трубку, ответил молодой человек.

– Проверь, пожалуйста, последний вызов, надо узнать, кто звонил и откуда был звонок. Вызов был в 23:34.

– Хорошо, минутку.

После этих слов в трубке повисла тишина. Пока Дмитрий проверял по базе входящий звонок, Анна невольно вновь обратила внимание на монотонное жужжание дросселя, доносившееся из потолочного светильника, который, казалось, скоро просто взорвется.

В эту секунду Анна сильно захотела оказаться дома, в теплой постели, рядом со своим мужем Антоном, который согрел бы ее в своих горячих объятиях, унеся от мирских забот и проблем. Мысли Анны плавно перенесли ее в прошлую ночь, когда Антон не спеша целовал ее в губы, медленно перебираясь к мочке левого уха, и затем, прикасаясь кончиком языка к ее коже, спускался к шее.

В трубке раздался все такой же сонный голос Дмитрия, который вернул Анну в реальность и заставил быстро переключиться на рабочие вопросы.

– Телефон зарегистрирован на Сидоровскую Анастасию Александровну, по адресу Мельникова, 150, квартира 74.

– Спасибо, – ответила Анна, ощущая при этом смешанные чувства.

– Обращайтесь, – спокойно ответил Дмитрий. – Что-нибудь еще?

– Нет. Я только это хотела узнать. Еще раз спасибо.

– Не за что.

В телефонном аппарате раздались короткие гудки, услышав которые Анна положила трубку.

– Ну, что он сказал? – спросила Наталья, увидев, что ее коллега завершила беседу.

– Адрес верный, звонившая назвала именно его и представилась Сидоровской, на эту же фамилию оформлен и номер.

– Ну скажешь тогда патрулю, чтобы зашли к ней и взяли показания, заодно и проведают, – немного помолчав, Наталья переспросила: – Какая улица?

– Мельникова, 150.

– Вот говорю тебе стопроцентное: пьяницы потасовку устроили, вот увидишь. Там дворик-то заброшенный. Постоянно пьянь ошивается да малолетние наркоманы. Туда раньше, до переселения, постоянно наряды посылали, дворик был тот еще, да и когда опустел, проблем не уменьшилось, только вместо закоренелых оболтусов туда стали заходить все подряд.

Не находя подходящих слов, чтобы ответить Наталье, Анна решила просто помолчать, одновременно прописывая в журнале вызовов время и данные звонившего ей человека. После чего, повернувшись к пульту управления, стала наблюдать на мониторе компьютера за сигналами маячка. Патруль № 2442 стоял около дома № 150 уже 6 минут.

***

– Не двигаться! Брось оружие, мразь! – выкрикнул Игорь, направив автомат на человека, стоящего на коленях рядом с бездыханным телом.

Казалось, убийца был застигнут врасплох неожиданным появлением людей, которые застали его на месте преступления. В руках он держал окровавленный нож, занесенный вверх, чтобы в очередной раз вонзить его в уже безжизненное тело своей жертвы. Но из-за яркого света, ослепившего его пустые глаза, убийца быстро прикрыл их свободной рукой, которой до этого сжимал одежду жертвы.

Воспользовавшись моментом, Игорь ринулся вперед и со всей силы ударил убийцу прикладом импульсного автомата по голове.

От неожиданно нанесенного удара убийца выпустил нож из руки и, схватившись за голову обеими ладонями, громко заорал от дикой боли. В тот же миг последовал следующий удар, поваливший убийцу на землю.

Ярослав, державший все это время на прицеле преступника и видя, что тот уже повален на землю, закинул свой автомат за спину и, подбежав к корчащемуся от боли убийце, перевернул его лицом к земле. Запрокинув быстрым движением руки задержанного за спину и надев наручники, Ярослав защелкнул их на запястьях задержанного.

Убийца продолжал стонать и корчиться от боли, посылая в сторону стражей порядка слова проклятья, сменяющиеся временами непонятным бубнением.

– Боже! – вырвалось у Ярослава, после того как он, заковав убийцу, оглядел узкую улочку между домами. – Что тут произошло?

– Не знаю, – ответил Игорь, также ошарашенный увиденным. – Давай его в машину грузим и вызываем сюда оперативную группу.

– В машину? – переспросил Ярослав. – Он же весь в крови, загадит все, потом не отмоем.

– Там под сиденьем есть полиэтилен, кусок размотай и закрой им сиденья, а я пока его подержу.

Подняв преступника с земли, они направились в сторону машины, стоявшей в паре десятков метров от места преступления.

На вид их задержанному было лет 20. Худощавого телосложения, одетый в потертые черные джинсы, байку, поверх которой была кожаная куртка. Вся одежда, лицо, руки задержанного были испачканы кровью.

Подойдя к машине, Игорь с силой прижал убийцу лицом к капоту и стал дожидаться, пока Ярослав достанет полиэтилен и накроет им задние сиденья.

– Ты смотри, он еще и рыпается, – усмехнулся Игорь. – Куда собрался, братишка? Решил сбежать? Слушай, Ярослав, – окликнул Игорь своего напарника, – а может, выпустить его? Будет повод подстрелить, скажем, попытался сбежать. А я стрелок плохой, могу и в голову попасть.

Ярослав понимал, что Игорь шутит, пытаясь надавить на преступника, чтобы тот перестал брыкаться. По иронии судьбы, те, кто лишал жизни других, свою жизнь боялись потерять.

– Смотри, жить хочет паразит, перестал дергаться. А людей за что убил?! Может, они тоже жить хотели? Тварь! – с ненавистью и презрением в голосе обратился Игорь к обезумевшему человеку.

Завершив расстилать полиэтилен, Ярослав позвал напарника, чтобы тот загружал подозреваемого в машину.

Игорь одернул задержанного за локоть и, подведя его к задней двери автомобиля, без лишних церемоний, запихал того внутрь салона. Хлопнув дверцей, Игорь влез за водительское место и, взяв рацию с пульта на передней панели, стал выходить на связь с диспетчерской.

– Это патруль 2442, как слышно? – в рации раздалось дребезжание, но ответа так и не последовало, тогда Игорь снова, уже более громко, произнес:

– Это патруль 2442, как слышно?!

Шум сменился резким писком, после чего из рации раздался женский голос:

– Слушаю вас, 2442. Что у вас?

– Двойное убийство, убийцу взяли горяченьким, высылайте оперативную группу и скорую, пусть дальше сами тут разгребают, мы свое дело сделали.

– Вас поняла, группа будет через 15 минут. Мы вычислили, откуда поступил телефонный сигнал о преступлении. Это из дома № 150, квартира 74, звонившая – Сидоровская Анастасия Александровна. Проверьте ее и опросите до приезда следователя.

– Вас понял, сейчас проверим и опросим, – недовольно ответил Игорь, отключая рацию.

– Следи за этим гадом, а я пока загляну к свидетелю, – обращаясь к Ярославу, сказал Игорь, вылезая из автомобиля.

Оглянувшись по сторонам, Игорь не спеша стал двигаться к подъезду дома № 150, который располагался напротив их машины. Перепрыгнув лужу, он оказался на тротуаре, таком же избитом, как и проезжая часть дороги.

Открыв со скрипом деревянную дверь, державшуюся на одной верхней петле, он вошел внутрь подъезда и направился к лестнице, которая вела вверх.

Первое, что ему кинулось в глаза, это валявшийся рядом с лестницей поручень и полностью раскуроченные почтовые ящики на стене. Поднявшись осторожно по лестнице, Игорь оказался на площадке первого этажа с тремя дверями. На одной из них висели цифры «74».

Подойдя поближе, он нажал на черный с круглым белым пятном по центру звонок и стал дожидаться ответа.

За дверью раздались продолжительные мелодичные звуки, напомнившие Игорю дребезжание маленьких колокольчиков. Через короткое время за дверью послышались шаги, а еще через мгновение раздался старческий женский голос.

– Кто там?

– Это полиция, – ответил Игорь.

– А откуда мне знать, что вы из милиции?

– Полиции! Мы уже полиция, – глубоко выдохнув, повторил Игорь. – Выгляните в окно: там неподалеку стоит уазик, а рядом с ним мой напарник.

За дверью послышались звуки лязгающей цепочки и отпирающегося замка. Дверь приоткрылась, к Игорю вышла низкого роста, немного сутулая пожилая женщина и сразу же обратилась к служителю закона с вопросом:

– Вы уже поймали его? – не сводя пристального взгляда с глаз оперативника, спросила женщина.

– Да. Не беспокойтесь, он в машине в наручниках. Расскажите, что вы видели?

– Ой, видела, сынок. Проснулась я от криков жутких, я-то спала, сынок, в это время. Так вот проснулась от криков. Сначала подумала, что померещилось, хотя сердце сжалось от страха, ибо крики были душераздирающие. Потом прислушалась – тишина. Ну, думаю, сон какой приснился очередной страшный, чтоб ему провалиться. В последнее время часто что-то такое снится, я-то поэтому и внимания уже не обращаю. Уже думала снова засыпать, а тут опять крик, что аж душа в пятки ушла. Я выглянула в окно, а там людей кто-то бил, прямо напротив моих окон. Потом один из них упал, а тот, что бил, на второго накинулся, видела, что руками бьет, ну я уже и звонить кинулась в милицию. А когда приметила у него нож, так и вовсе зашторила окна и отошла подальше. Так плохо стало, вон таблетки пью.

Игорь с сочувствием в глазах смотрел на старушку, стоявшую перед ним и рассказывающую о случившемся. По воле случая она стала свидетелем довольно жестокого убийства, весь ужас которой скрывала лишь нависшая тьма за окном.

– Понял вас, – тяжело вздохнув, ответил Игорь. – Скоро подъедет скорая, я тогда сообщу им, чтобы они к вам заглянули на всякий случай. И еще к вам подойдут наши сотрудники. Если вы что-то еще вспомните, то сообщите им, пожалуйста.

– Хорошо, сынок, хорошо. А что с людьми-то?

Игорь снял с головы фуражку, вытер взмокший лоб и, набрав в грудь воздуха, принял решение сказать как есть.

– Убил он их.

Женщина вздрогнула и, прикрыв платком нос, начала сквозь слезы проклинать задержанного.

– Вы, главное, не выглядывайте в окно, которое выходит на сторону улочки, незачем вам видеть такие ужасы, – предостерег Игорь.

Женщина молча покачала головой в знак согласия, после чего Игорь попросил ее на время закрыть двери и дожидаться его коллег.

Выйдя из подъезда и осторожно прикрыв дверь, Игорь направился к стоявшему у машины Ярославу, который все это время следил за подозреваемым.

– Ну как он? – спросил Игорь, подходя к машине.

– Сто процентов наркоман. Ты посмотри на этот взгляд бешеный. До сих пор никак не угомонится.

– Да уж. Как они говорят? Бери от жизни всё – -живем лишь раз! – подметил Игорь, доставая из-под водительского сиденья литровую бутылку с соком.

– Ну на фиг такую жизнь, – ответил Ярослав. – Я вон курить бросить хочу, жена уже весь мозг вынесла, а тут такое. Вот скажи, как можно, глядя на такие ужасы, курить бросить? Тут после таких дел людей бояться начинаешь, а ведь называем себя вершиной творения.

Отпивая из пластиковой бутылки, Игорь молча покачал головой, согласившись с напарником. Про себя подмечая, что теперь в соседних домах горело куда больше света, чем тогда, когда они въезжали во двор.

Временами за окнами появлялись пугливые силуэты жильцов квартир, которые еще не успели съехать с этих полуживых домов.

Раскаты грома становились все сильнее, а дождевые капли, подгоняемые потоками холодного ветра, превращались в подобие ледяных стрел, которые, врезаясь с огромной скоростью в мягкую кожу человека, вызывали холодное жжение.

Уже через пару минут во двор въехала машина скорой помощи и следом за ней еще один уазик.

Молния на мгновение осветила погрузившийся во тьму заброшенный двор, оголив на короткий миг злополучную дорожку, на которой недавно разыгралась ужасная трагедия.

Глава 2

Александр бежал без оглядки через темный, дремучий лес, между старыми деревьями, величественно возвышающимися над землей, устремляя свои ветви высоко к небу и закрывая своими кронами солнечный свет, который пытался проникнуть сквозь них и соприкоснуться своими теплыми лучами с поверхностью земли.

Александру казалось, что он не успеет вовремя добежать до места назначения, но непонятная сила подгоняла его вперед.

Спотыкаясь о корни могучих деревьев, моментами падая на землю, царапая руки и изнывая от жажды, он вновь подымался и продолжал бежать вперед, не ведая цели и не понимая смысла этой беготни, но именно в эту секунду это было не важно.

Оказавшись около змеиного логова, он схватил палку, которая лежала рядом с его ногами, и стал защищать гнездо от свирепого медведя, который пытался разрушить убежище змеи, ждавшей в это время рождения потомства.

Гнездо было сложено из гниющих органических материалов, которые защищали змею и ее будущую кладку от высыхания, резких изменений температуры и хищников. Со стороны это больше походило на ничем не примечательную маленькую кучку мусора, внутри которой змея уже отложила яйца.

Однако ярость медведя была настолько велика, что он готов был раздавить змею со всем ее еще не вылупившимся потомством.

Видя, что медведь не отступает и продолжает продвигаться к гнезду, готовый разнести все в пух и прах, Александр занес палку вверх и что есть силы ударил ею по морде обезумевшего зверя. От ужасной боли медведь взвыл на весь лес, его дикий рев эхом разошелся по ближайшей округе, спугнув с ветвей деревьев стаи птиц, которые волной поднялись ввысь и разлетелись прочь.

Ударив медведя еще раз, Александр начал медленно наступать на огромное чудовище.

Медведь глухо зарычал и издал чудовищный по своей силе рев. Казалось, сами деревья задрожали от силы, которая вырвалась из легких хищника.

Но Александр был готов стоять до конца, не ощущая ни страха, ни сожаления, он вновь занес палку вверх, готовясь нанести очередной удар.

Но на его удивление зверь стал колебаться, ярость сменилась неуверенностью, и через мгновение хищник, встав на четыре лапы, развернулся и кинулся прочь.

Легкая волна нахлынула огромным потоком. По телу пробежалась еле ощутимая приятная дрожь. Из глубин леса, эхом разносясь, раздалась мелодия с Woodkid – I Love You. Александр осматривался по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Постепенно в его голове стали мелькать мысли об абсурдности этого места и совершенных им действий. . Осознание себя стало раскалывать его разум на части, еще мгновение – и мысли, словно бурный водный поток, ворвались в его сознание, открывая то, что было скрыто от него.

***

Рука машинально нащупала мобильник на тумбочке, рядом с кроватью, из которого доносилась музыка. Отключив будильник, Александр протянул мобильный телефон к лицу, чтобы посмотреть на время еле открывшимися, еще заспанными глазами. На сенсорном экране было ровно 7 часов утра.

Перевернувшись на спину, Александр положил мобильник обратно на тумбочку и попытался собраться с силами, чтобы встать. Тело не хотело слушаться, а лень взывала к мысли поваляться в теплой постели еще чуть-чуть, пытаясь оттянуть момент неизбежного.

Лежа на спине, он еще пару минут раздумывал о своем сне.

«Забавно», – задумался Александр, словив себя на мысли, что большая часть недавно приснившегося, как ему теперь казалось, абсурдного сновидения, странным образом стерлась из его сознания, а те немногие обрывки, которые остались в его голове, казались просто набором бредовых картинок никак не взаимосвязанного между собой замысловатого сюжета.

Наконец, собравшись с силами, чтобы вылезти из уютной постели, Александр откинул одеяло в сторону и, скривив лицо от недовольства, медленно приподнялся и сел на краю кровати.

Приоткрыв насколько возможно заспанные глаза, находясь еще в полусонном состоянии, Александр попытался нащупать, не глядя, босыми ногами тапочки.

Однако, потерпев в своем мероприятии неудачу и не желая тратить время на поиски, он приподнялся с постели и побрел в туалет, попутно схватив с тумбочки у кровати пульт от телевизора, лежавший рядом с мобильным телефоном.

Включив огромный телевизионный экран, висевший в зале на стене, по которому в это время начинались новости, Александр кинул пульт в стоявшее у входа кресло и, лениво переставляя босые ноги, побрел в ванную.

Все тело ломило и тянуло от ночного сна, хотелось еще чуточку вздремнуть, залезть под одеяло и, вытянувшись звездочкой, мирно погрузиться в сон хотя бы на полчасика.

Но, будто загнанный в ловушку зверь, Александр не мог позволить себе этой вольности. Распорядок рабочих будней обязывал быть его на работе к девяти часам.

Умыв лицо холодной водой, он всмотрелся в зеркало, висевшее над умывальником, рассматривая в нем свое отражение. Его карие глаза как будто пытались заглянуть в самого себя, в потаенные уголки своего сознания, ожидая увидеть там нечто скрытое и сокровенное. Казалось, что его отражение вот-вот оживет и начнет перемещаться без его воли.

Однако отражение в зеркале, как бы Александр ни всматривался в него, было лишь его безмолвной копией. С обычным для утра, ужасным и потрепанным от сна внешним видом.

Не увидев ничего нового, он медленно перевел взгляд на щетинистое лицо, проводя одновременно ладонью правой руки по подбородку.

Процедура бритья его особо не радовала, кожа у него была очень чувствительная, и от частого бритья возникало раздражение, однако в моменты, когда он надолго запускал свой внешний вид, начальство не заставляло себя долго ждать и обязательно устраивало ему устный выговор, напоминая, что его место работы предполагает опрятность и аккуратность во всем.

«Глупые и непонятные табу и уставы, как будто специально писавшиеся людьми, у которых отродясь волос не было на теле», – подумал про себя Александр, проклиная тех, кто все это придумал, и тех, кто всего этого требует придерживаться.

Взяв в руки флакон с пеной для бритья и готовясь нажать на кнопку, чтобы наполнить ладонь белой пеной, он неожиданно отвлекся громким звонком городского телефона.

Недовольно буркнув от возмущения, Александр отставил флакон в сторону и, быстро протерев лицо красным махровым полотенцем, вышел из ванной и направился в зал, где на письменном столе среди документов рядом с компьютером стоял телефонный аппарат.

– Алло, – произнес ленивым голосом Александр, подняв телефонную трубку.

– Алекс, почему ты мобильник не поднимаешь?!

Александр не сразу смог сообразить, какой мобильник он должен был поднять и кто вообще ему сейчас звонит. Лишь через короткое мгновение до него дошло, что голос, который так не вовремя отвлек его, принадлежал коллеге по работе Григорию.

– Так еще же только двадцать минут восьмого, – невозмутимо ответил Александр.

– С тобой уже пытались связаться по мобильнику с двух часов ночи, тебе повезло, что они твой городской не знают. Короче, поймали убийцу и на тебя взвалили это дело. Одной из жертв убийцы оказалась родная дочь мэра, поэтому мой тебе совет: кидай все и лети сюда. Совещание начнется через час. Дело лежит у тебя на столе.

– Спасибо, Гриша, скоро буду, – не скрывая раздражения в голосе, ответил Александр, одновременно просматривая мобильный телефон, который он взял в руки, чтобы удостовериться в словах Григория.

Снял блокировку – на экране тут же высветилось сообщение о шести пропущенных вызовах.

– Да, теперь вижу, – добавил Александр. – Это моя привычка ставить на беззвучный режим.

– Советую тебе от нее избавляться. Кстати! – неожиданно добавил Григорий в тот момент, когда Александр уже хотел прощаться и положить телефонную трубку. – Ты будешь вести это дело вместе со Светланой.

– Светланой? – переспросил Александр, хотя сразу же понял, о ком именно говорил Григорий.

– Да, наша железная Светка. Смотри, может, сможешь к ней подрулить, – из трубки раздался смех.

– Да, да, да. Шутник. Ладно, буду собираться.

– Давай. И включи звук в мобильнике.

После последних слов Григория в телефоне раздались короткие гудки и Александр, положив трубку, направился одеваться.

«Очередное убийство, очередное дело, – подумал про себя Александр, накидывая белую, выглаженную еще с вечера рубашку на тело. – Одно радует, убийцу, по словам Григория, поймали, а это значит, что суть дела сводилась лишь к проверке показаний и признанию самого задержанного».

Быстро одевшись в заранее приготовленную с вечера одежду, Александр уже через пару минут стоял в прихожей, готовый к выходу на холодную и мокрую улицу.

Захлопнув дверь квартиры, Александр оказался в тамбуре, в котором он еще на мгновение задержался для того, чтобы поставить квартиру на охрану. Как только сигнализация была активирована, он быстрым шагом направился к лестнице, по которой почти бегом спустился на первый этаж.

Подойдя к стальной двери подъезда, Александр приложил большой палец правой руки к сенсорному экрану, расположенному рядом с дверью, и дождался момента активации дверного механизма.

Как только сенсорный экран загорелся зеленым светом, Александр убрал палец с экрана и, открыв дверь, вышел на улицу.

Холодный ветер тут же окутал своим пронзающим дыханием, пробрав до самых костей. Только теперь Александр заметил, что все небо было затянуто тёмными тучами и на улице моросил дождь. Вся дорога была усеяна мелкими лужами, которые он, виляя и перепрыгивая, пытался миновать. В его голове мелькнуло мимолетное желание о горячем чае, который он не успел выпить, и мягкой и уютной постели, которую он так быстро покинул, не успев застелить.

Уже через полчаса Александр ехал в автобусе № 32, направлявшемся к Академии наук.

Как всегда, в такое время людей в автобусе было битком и в салоне чувствовалась утренняя напряженность, которая изредка выливалась в скандалы между пассажирами.

Однако больше всего сейчас мысли Александра были заняты предстоящим делом и тем, что вести его он будет вместе со Светланой Янковской.

Светлана была опытным следователем и в отличие от Александра, который недавно начал работать в Комитете республиканской безопасности, успела раскрыть ряд тяжелых и запутанных дел.

Среди высокого руководства она была в почете, и даже поговаривали, что после того, как заместитель начальника отдела по безопасности Козловский Игорь Николаевич уйдет на пенсию, именно она может занять его место.

Светлане только недавно исполнилось 34 года, и работала она не покладая рук, чем и заслужила уважение среди коллег и начальства. И хотя на работе у Светланы все было хорошо, личная жизнь у нее не складывалась, и виной всему был ее характер.

Коллеги в шутку между собой называли ее «железная Светлана Анатольевна», так как никто не видел, чтобы она хоть когда-нибудь на что-то жаловалась или с кем-то проводила свободное время. Свою личную жизнь она не обсуждала ни с кем, что было не похоже на женщин, работавших в отделе. Те в свою очередь любили посплетничать, пожаловаться, выговориться, но Светлана была лишена такой любви к болтовне, считая их пустой тратой времени. Весь ее разговор с коллегами был лишь по рабочим делам и редко уводился в сторону.

Для Светланы было обычным делом задержаться на работе или прийти туда раньше всех, из-за чего порой складывалось ощущение, что с работы она и не уходит.

На часах было уже девять минут девятого. Пребывая в постоянных раздумьях, Александр и не заметил, как подъехал к своей остановке.

Опомнившись в последний момент, он небрежно начал пробиваться к выходу, задевая и невольно расталкивая людей, которые битком забили автобус. Как он ни пытался делать это осторожно, заранее извиняясь, но все же пару недовольных фраз в свой адрес от пассажиров он получил.

Выйдя из душного и тесного автобуса, Александр обрадовался холодному ветерку, который встретил его на улице, и в очередной раз словил себя на мысли, что пора купить автомобиль, права на вождение которым он получил еще три года назад.

Оказавшись на остановке, Александр взглянул на круглые часы на доме напротив здания КРБ. Знаменитые башенные часы. Никто не знал точно, сколько лет этим часам, кто-то говорил, что около ста пятидесяти, другие утверждали, что счет уже идет на третью сотню лет, но точного мнения по этому вопросу не было. Документы на них были утеряны, а по сохранившейся малочисленной информации точного ответа дать было невозможно. В одних документах они упоминались, в других – того же времени – утверждалось, что на их месте было окно, ещё более ранними источниками они опять появлялись.

Сделав глубокий вдох, Александр быстрым темпом направился к подземному переходу.

Спускаясь под землю по мокрой, немного покрывшейся ледяной корочкой лестнице, он пытался всмотреться в лица таких же, как он, быстро пробегающих мимо него людей. Странные чувства мимолетно захлестнули его сознание, скоротечно впустив в них и видения ночного сна. Однако, понимая, что сейчас не время впадать в такого рода размышления, он переключился на работу.

Здание КРБ находилось через дорогу, и уже через пять минут Александр прошел через контрольно-пропускной пункт и направился в свой кабинет, в котором он собирался ознакомиться с порученным ему делом.

Уже на подходе к кабинету его перехватил звонивший с самого утра младший следователь Черноземкин Григорий, с которым Александр по воле случая сдружился сразу же после перевода со своей старой работы.

Григорий был довольно шустрым парнем и очень общительным. Иногда он мог разговаривать без перерыва, часами, спокойно находя общий язык с любым человеком, ну или почти с любым. Все молодые девушки в отделе были в своем роде без ума от красноречивых речей Черноземкина, а его темно-голубые глаза, казалось, могли загипнотизировать собеседника и раскрепостить его, чем частенько и пользовался Гриша, продвигая свою идею или выбивая нужную ему информацию. Однако работало это не на всех, в число людей, которые видели в Черноземкине больше ребенка, чем следователя, был заместитель начальника по национальной безопасности Козловский Игорь Николаевич и его протеже Светлана Янковская. Возможно, именно по этой причине Григорий уже несколько лет ходил в должности младшего следователя.

– Алекс, вот ты где! – не скрывая радости в голосе, выкрикнул Григорий, заприметив Александра еще на лестнице. – Беги скорее, тебя уже шеф ждет. Сказал, чтобы срочно, как придешь, сразу к нему.

– Дай мне хоть пару минут дух перевести. Да и на дело глянуть хоть одним глазком.

– Хватай папку и иди к шефу, ты же знаешь, он человек педантичный, там и ознакомишься с делом, да и настроение, я тебе скажу, у него мерзкое, сегодня уже кричал на сотрудников. Вон секретарша молоденькая с самого утра слезы вытирала, а у тебя это первое серьезное дело, надо проявить себя.

– Ладно, Гриш, я тебя понял.

Александр зашел в свой кабинет, располагавшийся на третьем этаже, взял картонную папку с делом, лежавшую у него на столе, и направился быстрым шагом к кабинету заместителя начальника по национальной безопасности, попутно пытаясь пролистывать документы.

Зайдя в приемную начальника, Александр встретил дружелюбный взгляд секретарши Марианны, которая как ни в чем не бывало мило улыбнулась ему, не скрывая своих заплаканных глаз.

– Александр, доброе утро, – немного смущенно выговорила Марианна. – Игорь Николаевич вас уже ждет вместе со Светланой Анатольевной.

Поздоровавшись в ответ, Александр постучал в дверь начальника и, не дожидаясь разрешения, осторожно приоткрыл ее, вошел в кабинет.

Игорь Николаевич сидел в кожаном кресле с высокой спинкой и широким сиденьем, за деревянным столом орехового цвета. На столе стоял небольшой черный ноутбук, за которым, немного правее, была расставлена письменная гарнитура.

Игорь Николаевич в это время разговаривал по телефону, но, заметив Александра, взглядом поздоровался с ним и дал понять, чтобы тот присаживался.

Поздоровавшись в ответ, Александр подошел к столу и, сев напротив Светланы, стал дожидаться, пока Игорь Николаевич завершит беседу по телефону и начнет посвящать их в курс дела.

Светлана тем временем пристально изучала материал, который лежал перед ней на столе, не обращая внимания на то, что в кабинет зашел Александр.

Беглым взглядом Александр прошелся по страницам дела, задерживаясь больше на фотографиях жертв. Его поразила жестокость, с которой были убиты люди. Из биографий было видно, что было им по 20 лет, как и задержанному убийце.

Через пару минут начальник завершил разговор по телефону и, положив трубку телефонного аппарата, обратился к ним обоим:

– Как вы видите, дело тут нам подкинули пакостное. В любом другом случае подобное такому делу закрыли бы быстро и без нас. Но тут особый случай.

Начальник сделал короткую паузу, во время которой он надел очки и, пролистав пару бумаг у себя на столе, нашел нужную информацию, после чего продолжил говорить.

– Наш убийца убил дочь не простого человека, а мэра. Дело было решено передать нам, так как мы обладаем более квалифицированными кадрами и средствами для того, чтобы собрать достоверные улики. Я пытался как мог пояснить руководству, что по предоставленным материалам и так все понятно и очевидно. Все улики указывают на подозреваемого. Его личность уже установлена, хотя сам он до сих пор не признался в этом, говорит, что не помнит ни момент убийства, ни самих убитых, ни то, кто он. С ним поработает психолог, чтобы убедиться об уровне его вменяемости. Но это детали. Сам президент поручил нам разобраться с этим делом, и, как вы понимаете, отказаться мы не имеем права, как бы все тут ясно ни было.

– И что нам делать? – спросила равнодушно Светлана. – Я просматриваю эти материалы и вижу, что все предельно ясно и все вроде налицо. Парень виновен. От нас что, ждут письменного отчета? Вроде его могут и на месте написать.

– Светлана, – Игорь Николаевич выдержал короткую паузу, после чего продолжил, – проблема есть. Иначе я бы не привлекал тебя к этому делу. И эта проблема не в парне и даже не в убитых, хотя важность этого момента игнорировать нельзя, а в том, что нашли в кармане у подозреваемого. Это таблетки в распечатанной упаковке, на которой нанесен вот этот рисунок.

Игорь Николаевич передал Светлане и Александру по фотографии, на которой была изображена пара серых таблеток в упаковке, а на самой упаковке был нанесен текст латинскими буквами: Cryo-Dream.

– Основатель этой корпорации недавно вернулся в Республику из Новой Зеландии, где он и создал ее. Условия возвращения и создание в республике центра «Криодрим» были на высшем уровне. Наше правительство заинтересовано в открытии на своей территории нескольких криотюрем для заключенных, которым грозит смертная казнь либо пожизненное. Одна из тюрем уже открылась недалеко от Бреста, и готовится к открытию вторая, недалеко от Минска. Мэр был яростным противником данного открытия и выступал публично против реализации данного проекта на всей территории республики. Вы должны понимать, что корпорация «Криодрим» сталкивается по всему миру с такими недовольствами, но реализация проекта шла с одобрения главы государства. Общество сложно склонить к положительному решению. И корпорации требуется немало усилий, чтобы успокоить людей и досконально пояснить всю важность проекта. Для «Криодрима» это еще один рынок, а для нашей власти это выгодные финансовые вливания, ну и, сами понимаете, все расходы по содержанию тюрем берет на себя «Криодрим», а это ощутимо распутывает руки правительству и налоговой, способствуя перенаправлению бюджетных денег на более востребованные проекты. И вот теперь умирает дочь мэра. Если журналисты узнают о том, что произошло, и то, что на месте преступления было найдено, то скандал может разразиться сильный, его результатом может оказаться скандал вокруг корпорации – это может стать серьезным ударом и на международной арене.

– Почему этого фото нет в деле? – уточнил Александр.

– Чем меньше людей в курсе, тем лучше. На данный момент об этом фото знают четыре человека: глава корпорации «Криодрим», я и вы. Для того чтобы не создавать шумиху, я приказываю вам, чтобы эти фотографии оставались исключительно у вас и не светились нигде, иначе, сами понимаете, за любую утечку пойдете по максимальному. Мэр пока не в курсе данного фото и полагает, что его дочь стала жертвой своей же распущенности. На данный момент пусть так все и остается. Наши специалисты проверили таблетки. По предварительной информации это сильный синтетический наркотик, который был обнаружен и в крови нашего подозреваемого, однако к корпорации они отношения не имеют. Но в крови у подозреваемого найден элемент еще одного средства, и этот препарат по своим характеристикам ведет нас в «Криодрим». Данный препарат прошел все соответствующие экспертизы и был разрешен к применению корпорацией на людях. Была получена соответствующая лицензия на использование его на нашей территории, однако исключительно в пределах корпорации. Окончательный анализ будет немного попозже, но пока это все, чем мы располагаем.

– Какой у нас доступ? – уточнила Светлана.

– Самый высокий. Мы уже связывались с генеральным директором «Криодрима», он согласился вас принять в любое удобное время и сотрудничать со следствием.

– А подозреваемый где? – не отрывая взгляда от фото, спросил Александр.

– Подозреваемого к нам направили почти сразу после задержания. Он пребывает в одиночной камере уже с пяти часов утра. Я дал распоряжение, чтобы к девяти его отвели в комнату для допросов, где вы с ним поработаете. На этом пока все. Прошу вас также докладывать мне о любой новой информации, которую вам удастся разузнать в ходе расследования.

Александр и Светлана поднялись со своих мест и, переглянувшись между собой, направились к выходу из кабинета начальника, который в этот момент вновь с кем-то начал созваниваться по внутренней связи.

Выйдя из приемной и оказавшись в коридоре, Александр обратился к Светлане:

– Если вам не сложно, вкратце расскажите, что уже известно, а то я, как только прибыл, сразу побежал к начальнику, не успев толком изучить дело.

– Все просто. Двойное убийство, убийцу поймали на месте преступления, вся одежда, руки испачканы кровью. Эксперты уже выяснили, что кровь принадлежит жертвам. Одна из жертв расчленена. Есть пара царапин на лице у подозреваемого, нанесенных ему убитой девушкой при борьбе, это экспертиза уже установила, взяв на анализ грязь из-под ногтей убитой. Также при нем нашли и орудие убийства.

Светлана остановилась на середине коридора, чтобы извлечь из кармана пакет, который передала Александру в руки. Взяв пакет, он внимательно всмотрелся в его содержимое, продолжая слушать Светлану.

– Нож охотничий, длина клинка 153 мм, выполнен из углеродистой инструментальной стали марки У8А, заточка клинка вогнутая, рукоять деревянная.

– Таким ножом можно кабана разделывать, – подметил Александр, заходя в кабинет Светланы, который находился на втором этаже, неподалеку от кабинета заместителя начальника.

– Наш подозреваемый утверждает, что не совершал этого убийства. Внятно пояснить, кто он, не может. Проверили его пальчики по базе, выяснили, что это Раттен Павел Николаевич, – Светлана сделала короткую паузу, после чего добавила: – Он является мужем убитой. Родился в 2010 году, часто попадал в поле зрения правоохранительных органов. Однако, говорит, что ничего не помнит, даже то, что это его жена.

– А что по поводу жертв? – поинтересовался Александр.

– На данный момент нам известно, что жертвой оказалась Вика Александровна Раттен, 2010 года рождения, дочь мэра, проживающая в общежитии в Минске, проходила обучение в частном Институте управления и предпринимательства. Второй жертвой стал Кронум Алексей Валентинович, 2009 года рождения, его тело нашли расчлененным там же. Голову обнаружили в рядом стоящем мусорном баке. Жил в Бресте, как и дочь мэра, потом, после поступления, переехал учиться в тот же институт, что и Вика, и проживал в том же общежитии в Минске, что и она.

– И чего их понесло в Барановичи-то?

– Оба увлекались оккультизмом, проще говоря, состояли в сатанинской секте. Неподалеку от места преступления, на кладбище, мы нашли свечки, а на земле вычерченный рисунок белой краской. Рисунок представляет собой пятиконечную звезду. Позже следователями на том же кладбище, в кустах неподалеку, была найдена и банка с краской, которой был нанесен рисунок.

Разговор Светланы и Александра прервал стук в дверь. Не дожидаясь разрешения, дверь приоткрыли, и внутрь помещения зашел молодой человек, на вид которому было 28 лет. Худощавого телосложения, одетый в черный вязаный свитер, темные брюки, со стороны казавшиеся ему немного большими и уже изрядно потертыми.

Молодой человек явно не сильно стремился выглядеть хорошо и по-деловому. Среди коллег он получил грозное прозвище Мозг. Хотя все вокруг видели в этом прозвище насмешку, которой пользовались в нужный момент, чтобы подшутить, сам молодой человек был явно не против такого прозвища, видимо, воспринимая его как комплимент.

Однако на смешном внешнем виде и легкой растерянности в общении с людьми недостатки этого молодого человека заканчивались. Парень работал в службе компьютерного шифрования при КРБ и знал свое дело. Звали молодого человека Головаченко Юрий Владимирович, и на данный момент в его ведении был сбор всей доступной информации по задержанному и жертвам.

– Юра, тебе удалось выяснить про нашего загадочного убийцу что-нибудь еще? – спросила Светлана, как только заприметила Юру.

– Здравствуйте, – тихо, немного колеблясь, поздоровался Юра, после чего ответил на вопрос Светланы: – Да, мне удалось выяснить дополнительную информацию. Ничего сложного, парень 2010 года рождения, имеет приводы в полицию за распространение и употребление наркотиков, один раз чуть не получил за это срок, ему светило от 15 до 20 лет. Тогда ему повезло, улик было мало, и его отпустили с условием посещения раз в месяц наркологического центра, в который после нескольких приемов он перестал ходить. Проживает в Бресте в квартире, доставшейся ему от бабушки, близких нет, до 18 лет жил и учился в интернате.

Юра подошел ближе к Светлане и, протянув ей папку, добавил:

– Тут я собрал на него всю информацию, которая может помочь. Вам лучше с ней ознакомиться.

– Спасибо, Юра, ты, как всегда, оказался на высоте, – ответила Светлана, оценив оперативность, с которой Юра взялся за дело.

После этих слов Юра попрощался с Александром и Светланой и направился к выходу из кабинета.

После ухода Юры Светлана углубилась в изучение принесенных ей бумаг. И уже через пару минут обратилась к Александру:

– Забавно, – Светлана сделала паузу, после чего добавила: – Наш Павел был ударником в музыкальной группе «Kronos», исполняющей Black Metal. В этой же группе солистом был убитый Алексей Кронум, основатель группы. Получается, он знал их двоих. Кроме приводов в полицию из-за наркотиков, Павел дважды был задержан за осквернение могил на кладбищах, нанесение нецензурных слов на надгробные плиты.

– Да уж, – ответил Александр, читая документы из своей папки, – неудивительно, что у него крыша поехала – наркотики, кладбище, вызовы демонов. Единственное, чего я не понимаю, как Вика стала женой Павла? – удивленно спросил Александр.

Светлана уже знала ответ и на этот вопрос и была готова посвятить Александра в разгадку данного парадокса.

– Трудная молодежь. Я общалась по телефону с ее отцом, мэром Александром Шимунским. Он сказал, что уже давно не видел свою дочь. Год назад последняя их встреча закончилась громкой ссорой. Причиной ссоры стало то, что она вышла замуж за Павла, без его ведома. Говорила, что любит его и жить без него не может. После этого он прогнал ее из дома. Через какое-то время по наставлению своей матери Вика поступает в институт, куда также поступает и Кронум. Отец соглашается оплачивать ее обучение, но от личных встреч с дочерью воздерживался, считая, что она унизила его и выставила на посмешище в глазах людей. Да и девочка не без грехов. Также попадала в поле зрения оперативников за распространение наркотиков.

– Где вы это узнали? Такой информации я не вычитал в деле, – уточнил Александр.

– В деле этого нет. Не забывай, кто ее отец. Официально информации об этом не будет. А вот неофициально достать можно, главное, знать, где копнуть и через кого.

Светлана подняла вверх папку, которую недавно принес Юра, и показала ее Александру.

Александр улыбнулся в ответ Светлане, подметив и оценив ее предусмотрительность. Прошло не так много времени, а у нее в руках была вся информация о подозреваемом и его жертвах.

– Надо будет допросить нашего подозреваемого. Сегодня утром его доставили к нам, – посмотрев на часы, Светлана добавила: – Уже пять минут десятого, его должны были доставить в помещение для допросов.

– Я займусь им, – ответил Александр, вставая из-за стола.

– Хорошо, а я тогда изучу материал, который принес Юра, более детально, – ответила Светлана, включая свой компьютер. – И, Александр, я бы попросила, по крайней мере на время дела, перейти на ты. Я не люблю официальность среди напарников, а мы на время этого дела именно напарники, – добавила Светлана, немного улыбнувшись.

Александр согласился с предложением Светланы, хотя и был немного смущен ее замечанием.

Собрав выложенные на стол фотографии и личное досье подозреваемого обратно в папку и выйдя из кабинета, Александр направился в помещение для допроса, располагавшееся в соседнем здании, внутри площадки КРБ.

Глава 3

Александр вошел в помещение для допроса, в котором, пребывая в полумраке уже больше часа, находился подозреваемый, прикованный наручниками к металлическому стулу, ножки которого были накрепко прикручены к полу.

Закрыв дверь, Александр щелкнул клавишами выключателя, расположенного на стенке рядом с входом, и зажег оставшиеся незажженные светильники. Яркий свет резко осветил всю комнату, и он заметил, как задержанный, сидевший спиной к двери, немного опустил голову, явно ослепленный яркими светодиодными лампами, направленными прямо ему в лицо.

При допросе учитывается любая мелочь, которая обычному человеку может показаться абсурдной, но при определенных условиях и при правильном подходе созданная атмосфера помогает быстро вывести преступников, как говорят следователи, на чистую воду и заставить говорить, без вмешательства грубой силы. Как и в любом процессе, для того чтобы начать работать, нужно подготовиться, и к допрашиваемому это тоже относилось. Именно поэтому подозреваемого на время оставили одного в помещении с тусклым освещением, чтобы затем дезориентировать его при резком включении всех ламп. Светильники были направлены так, что свет от них бил прямо в лицо подозреваемому и во время всего допроса мешал сконцентрироваться. Еще одним психологическим воздействием было то, что подозреваемого садили так, чтобы он был повернут спиной к входу, не имея возможности увидеть входящих. Наручники, которыми был прикован подозреваемый к стулу, были немного преднамеренно сдавлены, чтобы металл впивался в кисти рук, причиняя дискомфорт.

Само помещение представляло собой небольшую комнату, посередине располагался металлический стол, с двух сторон которого стояли друг напротив друга два металлических стула, к одному из них и был прикован подозреваемый.

Александр спокойным шагом обошел подозреваемого справа, минуя стол, и присел на второй, свободный, металлический стул. Не спеша он извлек из папки две фотографии, которые затем положил на гладкую металлическую поверхность стола и медленно пододвинул в сторону допрашиваемого.

Все это время Александр не сводил глаз с молодого человека, наблюдая за его реакцией, всматриваясь и оценивая любую мелочь. Он уже успел заметить, что вид у него был потрепанный, на лице виднелась пара хорошо выделяющихся гематом, а на лобной части – недавно возникший шрам, который был на скорую руку обработан йодом. Скорее всего, потрудились оперативники в момент задержания.

Выдержав паузу, Александр заговорил спокойным голосом, однако в его тоне ощущалась нотка презрения к подозреваемому.

– Ну что, Павел, тебя взяли на месте совершения преступления. При тебе был обнаружен охотничий нож, – Александр достал из папки фотографию ножа и положил перед подозреваемым, – а рядом с тобой были обнаружены два мертвых тела. По заключению экспертизы убиты они были именно этим ножом.

Александр сделал паузу, продолжая следить за реакцией молодого человека.

– Павел… Нам будет проще, как и тебе, если ты во всем признаешься и напишешь чистосердечное признание. Кто знает, может, это смягчит твой приговор и ты получишь пожизненное, а там смотри – через лет так 40 выйдешь на свободу по очередной амнистии, еще успеешь и мир посмотреть. Конечно, я бы на твоем месте спокойно спать не смог после таких вот дел, которые ты натворил, но, может, для тебя жизнь ничего не стоит и ты будешь спать как младенец, не чувствуя угрызений совести.

– Я не совершал этого, – еле слышно прошептал молодой человек.

Откинувшись на спинку стула и многозначительно прищурившись, Александр усмехнулся, но продолжил вести диалог спокойным тоном.

– Хорошо. Предположим. Только предположим, что ты этого не совершал. Тогда кто это сделал?

Александр перевернул страничку в деле, после чего устремил взгляд на растерянного худощавого парня, сидевшего перед ним, склонив голову.

– Павел, ты понимаешь, что людей сажают за решетку даже при меньших уликах, а у тебя тут целый букет указывающих на тебя, и этого всего достаточно, чтобы тебя расстрелять. У тебя богатый послужной список, приводы в полицию за наркотики, осквернение могил, пьяные дебоши. Ты думаешь, после такого тебе кто-то поможет и все сойдет с рук? Ты был под дозой, в твоей крови нашли запрещенные препараты, то, что ты не отдавал себе отчет в момент совершения преступления, не является смягчающим обстоятельством в данном случае. Сейчас на дворе не начало XXI века, где с такими, как ты, сюсюкались. Есть свидетель, который видел, как ты людей резал. И сейчас вопрос стоит не в том, чтобы узнать, виновен ты или не виновен, а в том, чтобы понять, что с тобой делать: или срок, или смертная казнь.

Видя, что молодой человек от волнения начинает подергивать правой ногой, Александр решил сделать паузу и немного придержать напор, дав возможность парню подумать и успокоить нервы.

– Давай по порядку. Предположим… Ты этого не делал. Хорошо. Как ты оказался на месте преступления?

– Не знаю… я… я шел домой после… работы… – неуверенно ответил Павел дрожащим от волнения голосом.

– Домой? В Барановичах? – Александр перевернул страницу в документах. – По нашим сведениям, ты работаешь и живешь в Бресте. Так каким образом ты оказался в 216 километрах от дома и работы?

– Я… я не помню этого, – по щеке Павла скатилась слеза. – Я не убивал их, я не знаю их, я вообще не понимаю, как оказался у того дома. Я был в другом месте.

– В другом? Каком? – спросил спокойно Александр.

Молодой человек задумался, было видно, что он начинал паниковать.

– Я… не помню, все как будто стерто.

Александр провел правой ладонью по своему щетинистому подбородку, после чего посмотрел Павлу прямо в глаза. Долгое время ничего не произнося, пытался понять, зачем этот человек скрывает очевидное, неужели он настолько глуп, что помышляет о спасении.

«А может, он покрывает сообщников? – предположил Александр. – Но свидетель утверждает, что он был один».

За раздумьем Александр не сразу заметил, что Павел отвел глаза в сторону. И хотя свет от светодиодных ламп был сильный и ослепительный, Александр видел, что зрачки парня даже сейчас были на удивление расширены.

– Ты понимаешь, что это не ответ?

– Не убивал я их, я даже не знаю кто это! – выкрикнул от отчаяния Павел.

Александр с силой ударил кулаком по столу, не выдержав упрямства подозреваемого, от чего Павел прижался к спинке стула, словно маленький зверек, на которого вот-вот нападет хищник.

– Мы знаем, кто ты! Тебя Зовут Раттен Павел Николаевич, 2010 года рождения. Также нам известны имена людей, которых ты убил, и кем они приходятся тебе. Вот это, – Александр показал пальцем на фото с изуродованным телом, – твой друг, вы с ним вместе играли в одной группе и совершали неоднократно вылазки на кладбище, где занимались всякой хренью. А вот это твоя жена, – Александр указал пальцем на вторую фотографию. – И ты их убил! Убил хладнокровно, с особой жестокостью. У тебя в руках на момент задержания находился нож, которым ты и убил свою жену и своего друга, пальчики на ноже только твои. Тело своего друга ты успел расчленить, отрезав ему голову и выкинув ее в ближайший мусорный бак, а на теле своей жены ты не оставил живого места, все было в колотых ранах. На тебе самом была их кровь. Ты был в ней измазан с ног до головы. Кого ты хочешь обмануть? Хочешь скосить на психа? Не вопрос! Пригласим сюда психиатра, он с тобой поразговаривает еще пару часов. А потом мы ведь опять встретимся. Только время идет не в твою пользу. Тут с тобой нянчиться не будут, это не кино. И месяц тебя тут держать никто не будет. Смотри, чтобы тебя уже завтра к стене не поставили.

Павел резко поднял глаза и посмотрел на Александра. В этом взгляде читалась животная ярость, но в слух Павел ничего не ответил.

Александр, видя эту ярость в глазах, чувствовал внутреннее удовлетворение, которое удачно скрывал за маской равнодушного спокойствия. Именно в этом и была тонкая хитрость его методики: добиться такого состояния подозреваемого, когда тот в порыве ярости начнет совершать ошибку за ошибкой.

Чем больше человек психологически накаляется, тем менее связанными становятся и мысли, и действия.

Поняв, что процесс идет в нужном направлении, Александр решил резко сменить направление допроса. Достав из папки фотографию, которую недавно дал ему Игорь Николаевич, и положив ее на стол перед подозреваемым, Александр спросил:

– Скажи мне, Павел, откуда у тебя этот пакет и что за таблетки внутри этого пакета?

Лицо Павла тут же изменилось, и Александр сразу подметил возникшие перемены. Это был не испуг, не удивление и не растерянность. Павел что-то вспомнил, и на его лице читался страх.

– Мне их дали.

– Кто дал? – настойчиво спросил Александр.

– Я не помню кто.

В голове Павла стали проступать воспоминания, как вспышки, которые то возникали, то исчезали, но связать их в одну картинку он не мог.

– Это был мужчина. Он направил на меня оружие и…

– Наркотик, – договорил за Павла Александр.

– Я не помню.

– Опять не помнишь, – усмехнулся Александр.

– Помню, что на запястье была татуировка в виде римской тройки.

– Мужчина, оружие, татуировка в виде римской тройки, – с долей сарказма повторил вслух Александр. – Знаешь, парень, не убедил ты меня.

После этих слов Александр встал из-за стола и, собрав разбросанные по столу документы, направился к двери. Уже около не он повернулся снова к опустившему голову подозреваемому, сидевшему к нему спиной, и добавил:

– Я дам тебе время подумать, мы встретимся с тобой во второй половине дня. И надеюсь, ты скажешь мне больше. От тебя мне нужны данные по той дури. Сдашь тех, кто толкал тебе наркоту, может, и организуем все под твою невменяемость.

После этого Александр удалился из комнаты, оставив напуганного Павла вновь наедине со своими мыслями в маленькой комнате, по бокам которой висели огромные зеркала.

С обеих сторон за зеркалами были расположены дополнительные помещения. В одной из них велась запись допросов, а во вторую обычно приглашались свидетели на опознание.

Яркие светодиодные лампы в помещении погасли и на короткое время создали эффект затухающего свечения, погружая Павла в полумрак, который вскоре был разрушен включением менее тусклого желтого света за его спиной.

Выйдя из комнаты, Александр направился обратно в здание, где располагался его кабинет, в котором он хотел, наконец, собраться с мыслями и углубиться в изучение документов, которые все это время просматривал на ходу. С собой он прихватил аудиозапись допроса, которую хотел прослушать еще раз, хотя особого желания к этому и не испытывал, так как его подозреваемый был немногословен и толком ничего не сказал.

Глава 4

Сергей зашел в здание общенационального белорусского телевидения и, пройдя металлические турникеты, стоявшие неподалеку от входа, преграждая путь случайно заблудшему человеку, направился к встречавшим его внутри холла председателю правления белорусским телевидением Гунскому Анатолию и его помощнику Кириллу Сигизмундовичу.

После короткого приветствия Сергей вместе с помощником направился в студию, где он должен был дать интервью в прямом эфире телепередачи «Вперед в будущее», а председатель в вежливой форме откланялся, сетуя на то, что сейчас готовится к ежегодной пресс-конференции, даваемой президентом, заверяя при этом, что Кирилл Сигизмундович ответит на любые волнующие вопросы, а в случае необходимости сам он будет в своем кабинете.

Но для Сергея в лишних вопросах не было нужды, выступления для него были обычным делом, и роль сопровождающего заключалась лишь в том, чтобы препроводить его к студии, где будут вестись съемки.

Кирилл Сигизмундович, шедший рядом с ним, не внушал Сергею особого доверия. Его постоянно беспричинная улыбка, лестные слова и непрекращающаяся болтовня выводили Сергея из себя, однако, умело скрывая свои эмоции, он был вынужден слушать то, что рассказывал ему помощник председателя.

Поднявшись по лестнице на третий этаж, помощник препроводил Сергея прямо до двери, за которой его уже поджидала команда опытных специалистов. Немного выбежав вперед, пытаясь угодить гостю, Кирилл Сигизмундович приоткрыл дверь в студию и, сделав маленький поклон, учтиво пригласил Сергея жестом руки внутрь помещения.

С лобызанием к его персоне помощник явно переигрывал, подумал про себя Сергей.

Зайдя в просторное помещение, Сергей ощутил, что он попал в иной мир: контрастность и в освещении, и в количестве людей была настолько сильна, что после тихого и неприметного коридора это сразу кидалось в глаза. Множество фонарей, работающих под искусным управлением целой армии светооператоров, создавало непередаваемую атмосферу игры света и теней.

Три видеокамеры, одна из которых при необходимости перемещалась от ведущего к месту для гостей, стояли на стойках, а четвертая камера, прикрепленная к потолку на длинном стальном каркасе, постоянно перемещалась вокруг ведущего, снимая с различных ракурсов.

Сам ведущий уже сидел за своим рабочим местом и говорил слова утреннего приветствия телезрителям, после чего начал передавать краткую новостную ленту о темах, обсуждение которых будет затронуто ближайшие полчаса.

У входа в студию Сергея окружили две очаровательные девушки, которые, мило улыбаясь, увели гостя от Кирилла Сигизмундовича, оставив того одиноко стоять у входной двери.

Под милые улыбки гримерш Сергей и не заметил, как его подвели к двум кожаным креслам, между которыми стоял маленький стеклянный столик с двумя красными чашками ароматного кофе, и, усадив в одно из них, начали подготовку для наложения грима. Одна из девушек, обойдя кресло, встала позади него, начав зачесывать его длинные каштановые волосы назад, а вторая тем временем наносила на его лицо специальный крем.

Сергею не раз приходилось давать интервью в различных телепередачах, поэтому к такому вниманию он уже привык. Хотя поначалу наложение грима и раздражало, но, для того чтобы контуры его лица для телезрителей были отчетливыми, а не казались плоскими и мертвыми, приходилось идти на маленькие жертвы, да и само прикосновение женских рук не могло не радовать мужчину.

Девушка, накладывающая грим, работала непринужденно. Не нажимая сильно и не втирая крем в кожу, она наносила его на лицо Сергея плавными мазками.

Достав алигнин, легонько касаясь кожи, она обработала лицо для скорейшего подсушивания, но не очень сильно, так как жировая основа делает кожу более эластичной, благодаря чему грим распределяется легче. После этого на его лицо наложили общий тон, чтобы кожа не выглядела серой и мрачной.

На все это у девушки ушло около минуты. Еще пара секунд – и Сергей сидел в кресле загримированный и готовый к съемкам.

Скорость, с которой обычно накладывают грим, всегда поражала Сергея. Движения были отточены до совершенства, ничего лишнего и при этом аккуратно и с характерной женской нежностью.

Тем временем ведущий, завершив первую часть вещательного блога, дождался запуска рекламы, после чего, отключив микрофон, переместился к гостю, присев в соседнее кресло.

Поздоровавшись с Сергеем сильным рукопожатием, ведущий представился:

– Добрый день, Сергей Сергеевич, меня зовут Дмитрий Константинович, но можно просто Дмитрий. После короткой рекламы мы начнем. В камеру вам смотреть не обязательно, поэтому на ней внимание не концентрируйте. Мы с вами просто ведем диалог, поэтому внимание все только на меня. Когда начнется трансляция, в кадр вы сразу не попадете. Я вас представлю, и только после этого камера возьмет крупным планом ваше лицо. Будет пара звонков от телезрителей, поэтому могут быть какие-то острые вопросы – желательно без политических высказываний, чтобы у нас с вами потом не было неприятностей, так как трансляция у нас прямая, вырезать мы ничего не успеем, а просмотреть нас потом смогут многие.

– Все нормально, я не первый раз перед камерами, поэтому знаю, как нужно вести, – успокоил Сергей ведущего.

В студии послышался голос режиссера:

– Приготовились! 5… 4… 3… 2… 1… Поехали!

Дмитрий, включив микрофон, повернулся лицом в сторону камеры и, улыбнувшись, начал зачитывать текст, который шел на экране над камерой.

Как удивительно быстро и, самое главное, тонко актеры – а ведущие, по мнению Сергея, таковыми и являлись – могли менять свое амплуа. Вот только что с ним вполне серьезным тоном разговаривал мужчина с характерными нотками усталости в голосе и немного замученным взглядом, отдающим незначительной напряженностью, а через мгновение в камеру смотрел совсем другой человек – радостный, веселый, с широкой улыбкой на лице, от которого веяло жизненной энергией и зарядом дополнительных сил на весь день.

– Еще раз приветствую тех, кто только что присоединился к просмотру нашей утренней телепередачи, и хочу напомнить, что сегодня у нас в студии особый гость – генеральный директор корпорации «Криодрим» Холод Сергей Сергеевич.

Повернувшись лицом к Сергею, Дмитрий поздоровался с ним, на этот раз уже перед телекамерами.

– Сергей Сергеевич, доброе утро.

– Доброе.

Камера взяла крупным планом лицо Сергея, после чего, медленно отодвигаясь назад, захватила в кадр и телеведущего.

– Сергей Сергеевич, мы рады, что вы нашли время и смогли приехать к нам в студию. Мы знаем, что график работы у вас довольно плотный, поэтому постараемся коротко и по существу.

– То, ради чего я сюда приехал, на самом деле куда важнее, чем деловые встречи, которые еще сегодня запланированы. Мнение людей – это фундамент, и ради положительного мнения я готов потратить сколько угодно времени и сил.

– Тонко подмечено, Сергей Сергеевич, надеемся на то, что вы расскажете много интересного о вашей новой и, я бы сказал, оригинальной не только у нас, но и во всем мире идее, которая за короткое время нашла признание во многих уголках нашей планеты. Это заморозка людей с последующим их пробуждением. Ваши удачные эксперименты показали всему научному сообществу о жизнеспособности вашей теории. Люди, которые отважились участвовать в эксперименте, делятся после него положительными эмоциями. Однако есть и те, кто продолжает с опаской смотреть на ваше изобретение, в том числе и у нас в республике, и я надеюсь, что данная программа поможет многим, наконец, разобраться в сути и вы как непосредственный создатель и основатель компании сможете донести до людей полную информацию, которая развеет ряд пустых разговоров и домыслов. Однако давайте по порядку. С чего все начиналось, Сергей Сергеевич, и почему вы в свое время уехали из Беларуси в Россию, а затем оттуда в Новую Зеландию?

– Страх – это основная проблема, с которой мне приходится сталкиваться, постоянно продвигая свою идею. И я хочу сказать, что страх по поводу данного вопроса есть не только у общества, но даже у меня, – констатировал Сергей. – Что касаемо вопроса, почему в свое время я уехал. Знаете, если вдаваться во все тонкости, то целой передачи не хватит, чтобы рассказать о причинах. Их много, основная из них всем вам в целом известна. Это война, которая, по сути, началась у наших границ, спровоцировавшая кризис во всем нашем регионе. В тот период, на мой взгляд, было принято ключевое решение: для сохранения идеи и наработок в данной области переехать в более спокойный регион. К тому же в Новой Зеландии куда проще было организовать свое дело, если есть четкий план и финансы.

– Вроде наше государство было готово поддержать проект. Если у меня достоверная информация, первый президент Республики лично одобрил ваши начинания.

– Да. Но на деле я столкнулся с тем, что мне постоянно ставили палки в колеса чиновники, в том числе и силовые структуры, а деньги, которые мне предлагали, я не взял по одной из причин. Комплектующие к оборудованию мы закупали на тот момент в Европе, в результате санкций и экономических проблем в нашей стране я мог оказаться в ситуации, когда деньги есть, а купить ничего не могу. Сюда ещё добавлялся элемент коррупции внутри системы. Поэтому было принято решение, которое на тот момент времени, на мой взгляд, являлось единственно верным.

– Коррупция – это зло, – согласился ведущий. – Однако и сейчас гремят новости об очередном задержании. И всё же вы решили вернуться. Что изменилось?

– Знаете, у крупных компаний по всему миру есть специальная карта, на которой цветами отмечены проблемные регионы. Наш регион был отмечен красным. Это отпугивало многих инвесторов. Однако сегодня, благодаря начатым в свое время реформам, ситуация становится более благоприятной для ведения бизнеса. И мне нравится направление, выбранное новым президентом Республики в части того, что наша страна переходит на новый тип управления, при котором большая часть полномочий передается искусственному интеллекту. Новые технологии позволят заменить старый стиль управления государством, при котором мы имели дело с кучей чиновников и замов и т. д. Это на самом деле важный и смелый шаг.

– Не все люди разделяют оптимизм президента в данном направлении, – отметил ведущий. – И как я слышал, ваша корпорация тоже управляется искусственным интеллектом. Это совпадение или что-то большее?

– Не могу сказать наверняка. Наши системы не связаны и не будут связаны с тем, что планируется внедрить в Республике. Однако наши специалисты помогают в решении ряда вопросов, возникающих на уровне взаимодействия системы с человеком. Опыт у нас есть. Ну и немаловажным будет опыт взаимодействия самого искусственного интеллекта с себе подобным, может, более слабым, но все же отдельным разумом вне прямого доступа. Тут даже мне интересно, что мы получим на выходе.

– Это действительно очень интересно, хотя я слабо пока представляю, как все будет работать. Мы будем следить за этим обязательно и информировать граждан Республики, которые довольно тяжело воспринимают такие изменения, – констатировал ведущий. – Сергей, давайте теперь перейдем непосредственно к вашему изобретению. Мир уже наслышан о вашем открытии, и в обществе сложилось двоякое отношение к технологии заморозки людей.

– Это извечная борьба. Всем угодить невозможно. Опасности данного проекта мною оценены и приняты во внимание. Я хочу, чтобы люди осознали одну деталь. Бояться чего-либо нельзя. Попытка закрыть глаза на страх рано или поздно аукнется самим людям. Например, убить можно и ручкой, но мы же ею пишем и это не повод устанавливать законы о запрете ручек. Каждый сам выбирает, как именно он хочет пользоваться теми или иными инструментами нашей реальности. Задача самого общества – воспитать в себе нравственную составляющую, которая в зачатке уничтожит любого рода проявление агрессии и использования знаний во зло. Опасность есть всегда. Но я придерживаюсь такого мнения: задача нашей корпорации – дать людям новые технологии, а задача людей – осмыслить их и правильно ими воспользоваться. И если они будут видеть, что кто-то злоупотребляет технологиями в будущем, то именно люди должны остановить такое неправильное влияние. Это их право и в этом их обязанность. Молчание людей всегда плохо сказывается во всех сферах. И негодяи за счет этого и живут. Но будет ошибкой впадать в средневековье и уничтожать идею только потому, что ее боятся.

– Тут, конечно, я с вами соглашусь, однако каковы суть и смысл вашего изобретения, ведь, как нам известно, ваши технологии получили самое большое распространение именно в созданных вами криотюрьмах, которые открываются по всем миру.

– Идея создания криотюрьмы носилась уже давно в воздухе. Фантасты о ней писали много, много снималось фильмов, также и наука к этому вопросу обращалась давным-давно. Проблемой заморозки и разморозки человека, как вам известно, занимается крионика. Это направление в науке берет свое начало еще в далеком XVII веке. И специалистами в этой области сделано очень много по заморозке живых тканей с сохранением всех их изначальных функций. Вот только заставить работать целый организм после заморозки было невозможно. А все потому, что наше тело на 70–80 % состоит из воды. Вода при замерзании кристаллизуется. В свою очередь сами кристаллы имеют очень острые края, которые повреждают клеточные оболочки, из-за чего замороженное человеческое тело, грубо говоря, представляет собой сито.

– И как же вы решили эту проблему?

– Образно говоря, ученые пытаются головой забить гвоздь в бетонную стену. Понятное дело, что гвоздь при таком подходе войдет, но явно не в стену. Мы воспользовались для этой цели иным инструментом, совместили одно с другим. И тем самым достигли результатов. Всех подробностей, как мы это сделали, я раскрыть не могу, это секрет фирмы. Но суть поясню. Тот факт, что, воздействуя на различные участки мозга, можно было вызвать различные эффекты, – был известен давно. Массерман и Гесс еще в 40-х годах ХХ века проводили эксперименты над животными, воздействуя на гипоталамическую область мозга кошек, вызывали у них ярость и агрессию. Олдс и Милнер, раздражая соседние точки мозга, вызывали у животных чувство наслаждения и полного экстаза. Потом оказалось, что характер эмоций зависит не только от раздражения определенных точек мозга, но и от силы и частоты раздражения. Постепенно выяснилось, что для вызывания того или иного эффекта оптимальными являются те параметры тока, которые были порождены этим эффектом. Сон, например, лучше вызывать биотоками, записанными во время сна, чем мы и пользуемся в наших работах, возбуждение – биотоками, записанными во время возбуждения.

– Я вас правильно понял, перед заморозкой вы усыпляете человека, погружаете его в сон с помощью определенных биотоков? – озадаченно спросил ведущий.

– Да. Абсолютно верно. И для каждого человека эти биотоки будут разными. Перед тем как погрузить человека в криосон, мы проводим измерения и испытания. Записываем биотоки человека индивидуально, при его обычной фазе сна, и затем, когда приходит момент погружения в криокамеру, воспроизводим частоту и силу. Таким образом, мы можем контролировать центральную нервную систему человека. В этой области огромный прорыв сделал наш соотечественник, доктор медицинских наук, профессор Кондрашенко Валентин Тимофеевич. Именно он заложил фундамент, что позволило нам уверенно стоять и двигаться дальше.

– Это все очень интересно, Сергей Сергеевич, и захватывающе, но немного зловеще, когда начинаешь задумываться, что тебя могут контролировать.

– Контролирование психических процессов человека ведется уже давным-давно. Этим занимается идеологический фронт в любом государстве. Процесс этот очень тонкий, и человечество уже давно под контролем, хотя вы правы: когда начинаешь задумываться об этом – становится жутко, но мы не переходим границы дозволенного и используем данное влияние исключительно в мирных целях и сугубо с целью погружения людей в криосон. Замечу, что самими биотоками человечество уже давно научилось пользоваться и страхи немного не обоснованы. Многие люди не задумывались о том, что электромиограмма, электрокардиограмма, электроэнцефалограмма – это и есть измерение ваших биотоков. Первые измеряют биотоки мышцы, вторые – сердца, третьи – мозга. И мы ничего нового в этом смысле не создали. Мы записываем показатели состояния человека и затем воспроизводим их при погружении. Эта же технология используется у космонавтов, ведь спать в невесомости сложно. Все, что мы сделали, это совместили несколько процессов, которые по отдельности уже давно известны. Единственным фирменным секретом является средство, которое и позволило связать два процесса. И как раз это средство – плод разработки наших ученых, наш Грааль.

– Помню, был такой фильм «Разрушитель»: после того как человека замораживали, его переобучали. Как у вас это происходит? – продолжил ведущий.

– Я немного поправлю вас в одной фразе, которую вы неоднократно упоминали в диалоге в части, касающейся заморозки людей. Слово «заморозка» в данном случае не верно. В том же фильме «Разрушитель», про который вы упоминали, использовался метод глобальной заморозки, что, как я говорил выше, смертельна. Плюс все мы помним, что в фильме пробивалась еще одна идея, о которой вы также упомянули, – это переобучение во время заморозки. Но тут кроется ошибка. Как я говорил ранее, наше тело, по сути, вода, наш мозг – это кувшин, наполненный водой. Если мозг заморозить, то вы никогда не сможете переобучить человека, просто по одной простой причине: кристаллы воды, имея твердую форму во время заморозки, не подвержены изменению. То есть информация в кристалле сохраняется та, которая была до момента замораживания и, значит, даже если бы человека вернули к жизни после такой вот заморозки, то весь обучаемый процесс пошёл бы впустую, так как при разморозке кристаллы той водной структуры мозга вернулись в исходное состояние с информацией и эмоциями, которые были до заморозки. Мы же не замораживаем, мы погружаем людей в сон при низких температурах и в этом состоянии воздействуем на них. Хотя само воздействие находится только в экспериментальной фазе, так как даже с нашей технологией не все так гладко в процессе переобучения, мы можем через колебания вызывать разные эмоции у людей, таким образом проявляя сны, которые характерны данным эмоциям. Однако мы не выбираем эти сны, мы не можем влиять внутри сна на человека, пока это все только на стадии изучения. Хотя есть на данный момент модернизированная камера, которая позволит нам углубиться в изучение данного вопроса, но она на стадии тестирования, а сам процесс довольно сложен.

Ведущий внимательно слушал то, что ему рассказывал Сергей, и, поняв свою неправоту, вызванную неверным пониманием процесса, согласился, что немного не так понимал весь ход погружения в криокамеру.

– Ну вот видите, Сергей, я явный пример неверного понимания самого процесса, как вы сказали, погружения человека в сон, из-за чего представлял себе все это с другого ракурса. Теперь вы понимаете, как важно донести эту информацию для граждан, которые, я больше всего уверен, также неверно воспринимают ваше открытие и больше сравнивают с ужастиками, разрекламированными Голливудом. Однако хотелось бы узнать больше по поводу криотюрем. Рядом с Брестом и Минском были построены ваши криотюрьмы для преступников. Эти тюрьмы, как нам известно, уже функционируют и приняли в свои капсулы первых людей. Как обстоит дело с заключенными? И в чем преимущество такого наказания вместо обычной тюрьмы?

– Хочу вас заверить, что все заключенные живы и их здоровью ничего не угрожает. Преимуществ много. Во-первых, это финансовая. Все мы знаем, что преступники находятся на государственном обеспечении и существуют за счет налогов обычных добросовестных граждан, которые не очень рады, чтобы за их счет содержались люди, которые переступили черту. Хотя люди в криокамере и будут снабжаться питательными элементами, но погруженный в сон на 20 лет заключенный за весь срок своего пребывания в камере поглотит порцию микроэлементов, сопоставимую с тарелкой супа. Сами понимаете, это мелочи. Все сэкономленные деньги могут пойти на детей, для того чтобы, например, в школах обеды стали бесплатными. Во-вторых, в процессе погружения в сон мы сможем воздействовать на людей и перевоспитывать их по совершенно открытой программе, схема которой будет выложена в случае успешной реализации на нашем сайте. Как я уже упоминал, пока такие эксперименты проводятся на добровольцах, а не на заключенных и процесс еще далек от успешного завершения. В-третьих – и это тоже существенный плюс – есть заключенные, приговоренные судом к смертной казни. Смертную казнь можно заменить пожизненным заключением в криотюрьме без права быть пробужденным. Вы спросите: и зачем это? Ну, для начала чтобы проводить выявления психологических отклонений, все-таки с живым объектом это эффективней. А еще может произойти так, что человека осудили поспешно и через какой-то срок могут найти истинного виновника. В таком случае, как вы понимаете, человек возвращается в мир целым и невредимым, чего обычно не происходит с теми, кого засаживают пожизненно за решетку с последующей реабилитацией. Ну и тем более при смертной казни с того света вы уже никого не вернете. Те же, кто отсидел долгий срок из-за неправильного вердикта судебной системы, теряют в тюрьме здоровье, годы жизни и самих себя. В нашей тюрьме этих потерь они не понесут, единственное, что к моменту их пробуждения может мир немного измениться, уйдут из жизни близкие, но тут уже ничего не поделаешь, побочные эффекты присутствуют при всем. В-четвертых, это уплотнение. Наша тюрьма занимает в десять раз меньше площадь, чем обычные тюрьмы. И что еще немаловажно – наша тюрьма может располагаться даже вблизи детского сада и школ, опасности она представлять не может. Сбежать из этой тюрьмы невозможно без посторонней помощи извне. А о комфорте самих заключенных беспокоиться не стоит: их разум, погруженный в сон, находится в их собственно созданном сновидении, без границ. Они даже не помнят, что были приговорены, и просто переживают свои же эмоции раз за разом. Поэтому наши силы направлены не на то, чтобы охранять заключенных, а на то, чтобы не допустить к ним непроверенных людей. Можно сказать, что мы ставим жирную точку и объявляем шах и мат любой попытке сбежать заключенному из тюрьмы. Вы знаете, сколько средств тратилось на постройку таких неприступных замков для заключенных или совершенствования охраны? Отныне в этом просто нет нужды. И опять – эти деньги, которые тратятся на охрану, могут быть направлены на более гуманные дела.

– Это, конечно, интересно, особенно то, что налоги пойдут на нужные дела. Действительно, куда выгодней вкладывать в то, что растет, а не гниет. Однако, с заключенными понятно, а что по поводу других людей?

– Наш центр, конечно, не обошел и общественные вопросы. Ведь ни для кого не секрет, что сами криокамеры давно уже использовались в лечебных целях. Мы открыли ряд центров в городах Республики, плюс в наших центрах люди могут ощутить всю прелесть погружения в криосон и приятного времяпрепровождения на короткое время. Такими процедурами можно хорошо успокоить нервную систему без каких-либо вредных последствий для своего организма, и, что немаловажно, практика принудительного погружения в сон поможет тем людям, которые страдают бессонницей, тем самым дав им возможность выспаться и привести себя в порядок. Процедуры в криокамере имеют общеукрепляющее, косметическое, иммуностимулирующее воздействие и способствуют нормализации кровообращения и терморегуляции.

– Надо будет к вам как-нибудь заглянуть, – улыбнувшись, сказал ведущий.

– Заходите, – ответил Сергей, – мы рады всем.

Ведущий поблагодарил Сергея за приглашение и, повернув голову к включившейся по команде режиссера видеокамере, перешел к заключительной части интервью.

– Теперь, если вы не против, Сергей, давайте ответим на пару вопросов наших телезрителей.

Ведущий переключился на телефонные звонки, и в студии раздался голос пожилого мужчины.

– Алло, меня слышно?

– Да-да, вас очень хорошо слышно, пожалуйста, представьтесь и задайте ваш вопрос.

– Меня зовут Потапов Антон Васильевич, – с волнением выговорил мужчина. – Я хотел задать следующий вопрос. Не станет ли ваше изобретение причиной создания зомби-людей?

Сергей, поправив свой пиджак, спокойным голосом ответил:

– Скажу вам прямо. Моя цель дать технологии, но как воспользуются этими знаниями другие люди, я не знаю. Я отдаю себе отчет, что я все-таки смертен и рано или поздно умру и после меня, конечно же, появятся люди, которые захотят сделать то, чего общество боится больше всего на свете. Создание армии зомби, запрограммированных убивать. Возможно ли это? Я отвечу вам прямо – да. Но зомби-людей хватает и без технологий нашей корпорации. И убить можно обычно ручкой, но это не повод ее не продавать. Просто люди должны подняться выше уровня невежд и взойти на новый этап эволюции. Иначе рано или поздно мы и без оружия перегрызем друг друга. Именно поэтому программа перевоспитания заключенных будет согласовываться с общественностью, именно поэтому вся информация о заключенных – их состояние и другая – выложена на наших сайтах в разных странах, где действуют наши тюрьмы. Все обновляется в режиме реального времени, и именно для этого были созданы комиссии, которые ежемесячно проверяют правильность и законность всего процесса, запущенного в криотюрьме. На нашем сайте выкладывается полный пакет документов отчетности проведенной проверки. Я за открытость этого процесса и полностью разделяю опасения людей, но и людей прошу осознанно подойти к этой проблеме. Мы не в средневековье, и нам нужно находить пути выхода из таких ситуаций мирным путем, не мешая общему прогрессу и не развешивая ярлыки. В любом случае я попытаюсь, если человечество не готово, то и идея погаснет.

После того как мужчина поблагодарил за ответ и повесил трубку, ведущий, переключив на телефонный вызов нового телезрителя, продолжил:

– Алло, вы в прямом эфире, мы вас слушаем.

– Добрый день, беспокоит вас Екатерина Павловна из Бреста. Я хотела бы узнать вот что. Не кажется ли вам странным производить заморозку людей, совершивших преступление, а потом разморозить их? Ведь, по сути, они могут стать бессмертными. Не вызовет ли это волну преступлений, чтобы попасть в эти камеры.

– Очень интересный вопрос, – заметил ведущий, поворачиваясь к Сергею.

– На самом деле бессмертными они не станут. Умереть можно и в криокамере от старости, лет так через 500. Процесс старения продолжается, мы его просто замедлили, а не исключили, – с улыбкой подметил Сергей. – Однако, ваш вопрос я понял. Для того, чтобы попасть в криокамеру, не обязательно совершать преступление. Хотя в республике на данный момент еще не открыт наш центр для любого желающего, но в мире он уже есть. Люди могут на вполне законных основаниях заключить с нами долгосрочный договор о погружение в сон на короткое время. На данный момент мы не проводим долгосрочных погружений, так как это связано с техническими проблемами: одно дело погрузить заключенного и воздействовать на него, другое – здорового человека, создав для него все условия так, чтобы по завершении проекта он не стал дикой обезьяной в новом мире. Мы уже можем погрузить человека на 10 лет в сон с последующим его пробуждением, но, согласитесь, 10 лет – это все-таки время, это новые технологии, новое общество, мы постоянно меняемся, и человек в криокамере также должен измениться. Однако хочу заметить одну деталь: мы очень серьезно подходим к такому процессу и ведем разъяснительные беседы с человеком, который решился лечь в криокамеру. Скажу честно, из 100 обращавшихся к нам людей 89 отказались сами после беседы с психологом, двое были с тяжелыми заболеваниями, и мы предоставили возможность впасть в сон, возможно, в будущем произойдет открытие, которое излечит их. Оставшиеся были предупреждены, что за процесс социального вливания в новом мире после их пробуждения «Криодрим» ответственности не несет. Да, программу мы им дадим, какое-то время подержим внутри, понаблюдаем за здоровьем, но потом – каждый сам по себе. Мы не детский сад и нянчиться с пробудившимися не собираемся. Поймите, незачем впадать в сон на 10, 20 или 100 лет и затем просыпаться. Я, конечно, понимаю, что для молодого сознания такая идея кажется забавной – проснуться через 100 лет в будущем. Но по факту, как показали цифры, не все готовы к тому, что они лишатся всего. Так как мы заключаем договоры лишь на сон, а не на последующую адаптацию человека в обществе, вы проснетесь, в чужом мире, где будете никому не нужны и одиноки. Вам вновь надо учиться, постигать профессии, чтобы быть в социуме. Если вы хотите проснуться через 100 лет и окунуться в нищету, то это ваш выбор.

– Благодарю вас, Сергей Сергеевич, за такие полные и честные ответы, – поблагодарил ведущий гостя, после чего, развернувшись к камере, обратился уже напрямую к телезрителям: – В нашей студии был генеральный директор корпорации «Криодрим» Холод Сергей Сергеевич, который построил около Бреста и Минска криотюрьмы для осужденных за особо тяжкие преступления. Также было открыто несколько оздоровительных центров в самом Минске и других городах Республики, в которые могут обращаться граждане с целью улучшения своего самочувствия. После предварительной консультации с врачом любому будет назначена соответствующая процедура.

Ведущий, попрощавшись перед телекамерами с Сергеем, повернулся в сторону снимавшей его в тот момент первой камеры и, вновь широко улыбнувшись, произнес:

– Ну а теперь, буквально через пару минут, после рекламной паузы, вы увидите нашу постоянную рубрику «Здоровая пища». Оставайтесь вместе с нами в этот удивительный день.

После последней фразы ведущий еще пару секунд смотрел с горящими от радости глазами в камеру, после чего, услышав команду режиссера «снято», повернулся к Сергею уже с серьезным выражением лица.

– Сергей Сергеевич, вы были на высоте. Спасибо вам еще раз за то, что пришли к нам.

– Это вам спасибо, – ответил Сергей ведущему.

Сергей встал из мягкого белого кожаного кресла и, попрощавшись с ведущим и всей командой, которая участвовала в съемке, вышел из помещения.

Дверь студии медленно прикрылась, и он вновь оказался в тихом коридоре, где его около окна дожидался друг и коллега Максим Алексеевич Морок.

– Ну блин, Сергей, я запарился ждать в машине, если честно. Как прошло интервью?

– По плану, ничего лишнего. Главное, склонить людей на нашу сторону, особенно молодых.

– Молодые? – с непониманием переспросил Максим, пытаясь вникнуть в мысли Сергея.

– Да, Максим, именно молодых. Они будущее – и за ними выбор. Если сейчас заложить идею в их головы, то через десяток лет мы получим результат, который нам нужен. Сейчас смысла нет надрываться. Старое поколение стоит на своих устоях, а нам пока нужно просто расставлять декорации и нет смысла привлекать к себе лишнее внимание.

– Долго все это. Я как-то не задумывался о таком процессе. Меня больше волнует быстрый результат.

– А меня долгосрочный, спешки в таких делах делать нельзя. Ладно, поехали в офис, нам еще собираться надо.

– Вот по поводу твоей затеи я и хотел побеседовать. Куда ты меня решил вытянуть? – с удивлением в голосе поинтересовался Максим.

– Узнаешь потом, а то, если скажу тебе сейчас, велика вероятность, что решишь не ехать.

Громкий смех Максима эхом разнесся по коридору, смутив даже его самого.

– Надеюсь, никто не слышал, – продолжая улыбаться, подметил Максим.

Сергей и Максим быстрым шагом направились к лестнице, где их уже поджидал небольшого роста, в черном костюме, с гладко выбритой головой и выделяющимся на фоне чисто выбритого лица большим ястребиным носом Кирилл Сигизмундович.

Заприметив гостей, помощник вновь широко улыбнулся. Не дожидаясь, пока Сергей и Максим подойдут поближе, он молниеносно рванул к ним навстречу, по пути начав уточнять, все ли хорошо.

– Сергей Сергеевич, я хочу вам сказать, что, пока вы были в студии, я смотрел ваше интервью – оно получилось просто великолепным. Вы все так подробно рассказывали, думаю, теперь недоброжелателей у вашего проекта станет в разы меньше. И еще я хочу вам сказать, что восхищаюсь вашим ораторским мастерством и умением держаться перед камерами.

– Спасибо, – засмущавшись, ответил Сергей, немного пораженный такими прямыми похвалами в свой адрес.

Дослушав до конца лестные отзывы Кирилла Сигизмундовича, все трое направились к лестнице, по которой спустились в холл к выходу. Проводив гостей до крыльца здания, Кирилл Сигизмундович в очередной раз поблагодарил их за приезд и, пожелав удачи, выразил желание в скором времени вновь увидеть Сергея Сергеевича в здании общенационального белорусского телевидения.

Сергей не особо любил давать обещания людям, но в данном случае он решил, что лучше будет согласиться, чтобы наконец уйти от вечно говорящего помощника.

Попрощавшись с Кириллом Сигизмундовичем, Сергей и Максим направились вниз по лестнице к прилегающей дороге, у края обочины которой их поджидал черного цвета Mercedes-Benz, готовый отвезти их в центр «Криодрим», выстроенный не так давно в центре Минска.

Глава 5

Стальная дверь тюремной камеры со скрипом закрылась, оборвав тем самым любую связь с внешним миром.

Павел оказался в почти пустынном, узком помещении, провонявшем канализационным зловонием, исходившим от унитаза, стоявшего в дальнем углу.

Боль, унижение и отчаяние – вот то немногое, что испытывал он в данный момент своей жизни.

Высоко над унитазом располагалось небольшое окно, с внутренней и наружной стороны которого стояли толстые стальные решетки.

Стены камеры были усыпаны различными фотографиями и плакатами голых женщин, позировавших на фоне природы или автомобилей. Участки стены, которые не были завешены фото с гламурными женщинами, были исписаны всевозможными матерными словами, нанесенными на уже начинавшую трескаться, выцветшую синюю краску.

Единственным источником света в камере было то самое небольшое окно, через которое в помещение проникал тусклый свет с улицы. Место на потолке, где когда-то висел светильник, выдавал лишь более светлый прямоугольный контур и свисающие электрические провода, заизолированные на скорую руку черной изолентой.

Было непонятно, день или ночь сейчас на улице, освещает ли это окно солнце или обычный уличный фонарь. Стекло, которое когда-то было прозрачным, теперь было замызгано грязью, отчего в помещении царил полумрак.

В камере было две местами потрескавшиеся деревянные скамейки, покрашенные в серый цвет и располагавшиеся одна за другой.

На скамейке почти в упор к дальней стенке, отвернувшись, сидел худощавый мужчина, облаченный в грязную, рваную одежду. На появление Павла сокамерник никак не отреагировал и продолжал рисовать на стене какие-то каракули, сопровождая все это невнятным бубнением себе под нос.

Немного осмотревшись, Павел присел на краю скамейки рядом со входом, прислонившись к холодной стенке камеры.

Страх и холод заставляли все его тело трястись от судорог. Мимолетное желание собраться с силами гасло от ужасного чувства отчаяния. Закрыв глаза ладонями, Павел постарался успокоиться, понять, что с ним произошло, как он вытворил такое и он ли это сделал. За время, проведенное за решеткой, картинки прошлого медленно начинали вырисовываться в его голове с момента задержания.

Он вспомнил свет, который ослепил его, нож, упавший на землю, кровь, в которой была измазана вся его одежда и мертвые тела его жертв, рядом с которыми его застали. Однако больше всего его пугала мысль о том, что он вспомнит, как убивал. Мысль, что это сделал он, приводила его в ужас. Все подогревалось словами следователей, что это действительно его рук дело. Их уверенные слова, улики уже почти склонили Павла к мысли думать так же. Однако маленький лучик надежды кричал в нем, что это не он. Что-то было не так во всем этом. Все казалось вымыслом, нереальным. Совсем недавно он был кем-то другим, и вот теперь он тут. В мерзкой, темной, провонявшей зловонием камере, обвиняемый в убийстве людей, которых он даже не помнил, но которые, со слов следователя, являлись для него близкими.

Одурманенный своими мыслями, Павел медленно проваливался в сон. Усталость, накопленная за эти часы, начинала брать верх над его сломленным телом.

Засыпая, Павел понял, что совсем потерял контроль над временем, хотя сейчас это было уже и не важно. Тьма сгустилась над ним, и он провалился в чертоги своего разума, увлекаемый его красочной игрой. Ему слышались звуки, которые медленно начали перерастать в музыку, заполняющую каждую клеточку его подсознание, пока сон окончательно не овладел им, затянув в свои гипнотические объятия.

***

Поезд несся с огромной скоростью вперед, обдуваемый встречными потоками воздуха, который, проникая в открытые форточки вагона, завывал, словно разъяренный от боли зверь, чье тело разрывало на куски чудовище из стали.

За окном постоянно сменялся пейзаж окружающего мира, казалось, природа сошла с ума. Люди за окном гуляли под палящим солнцем, и одновременно с неба падали огромные хлопья белого снега, сменяемые в тот же миг проливным дождем. Однако все, несмотря на странности в погоде, продолжали смеяться и играть под неисчезающими лучами яркого солнца.

В следующее мгновение сильная вспышка озарила все небо, которое стало постепенно приобретать темный фиолетовый оттенок с проявляющимися в разных местах звездами.

Луна невероятно огромных размеров повисла так низко над Землей, что, казалось, еще мгновение – и она соприкоснется с ней, став единым целым.

Поезд, стуча тяжелыми металлическими колесами по железным рельсам, несся в неизвестность, унося с собой Павла.

Он осмотрелся по сторонам, изумленный тем, что все сидящие люди равнодушно взирали на происходящее за окном своими безжизненно пустыми глазами.

Медленно вагон поезда стал погружаться в пустоту. В сознании Павла появилось сильное желание отпустить поручень и бежать от тьмы, которая все сильнее сгущалась над ним.

Посмотрев вперед, Павел увидел приближавшийся темный тоннель, пробуренный в огромной скале, на вершине которой сверкала звезда. Темная точка при приближении становилась все больше и больше, будто магнит, притягивая к себе состав, вызывая чувство паники и страха. Еще мгновение – и поезд, не сбавляя скорости, влетел в эту тьму. Пустота, сгустившаяся вокруг него, была пронизана неизвестностью, разнообразие красок проглотила тьма, которую впереди состава разбивал лишь тусклый свет буферных фонарей.

Рельсы убегали вперед, то опускаясь вниз, то взлетая на буграх. Шпалы проносились все быстрее и быстрее, и вот поезд влетел в кромешную тьму, которую был не способен разбить свет. Рельсы оборвались, и состав полетел с огромной скоростью вниз.

Павел что есть силы ухватился в последний момент двумя руками за поручень и с ужасом наблюдал за тем, как страх, скрытый в глубине его сознания, начинал вырываться наружу.

Пасть зверя, появившаяся из бездны и готовая в любую секунду сомкнуть свою челюсть, предвещала приближающийся конец.

Начав бороться с раздирающим его сознание кошмаром, он попытался сопротивляться. Желание жить становилось все сильнее и отчетливее. Павел пытался приложить остатки своей силы, чтобы не угодить в пасть зверя и не превратиться в часть безмолвной пустоты. Но поезд продолжал падать вниз.

Пасть сомкнулась, поглотив его целиком.

***

– Нееееееееееееееееееет!!! – вскрикнул Павел на всю камеру.