Сказка о капризной принцессе бесплатное чтение

Глава первая. Мокрая крыса

Давным-давно в одной маленькой, но удивительно прекрасной стране жила-была молодая принцесса. Обладала она богатствами несметными, красотой невероятной, да умом исключительным. Только требовательная без меры была, избалованная, да жадная. Граждан королевства за людей не считала, придворных с утра дó ночи с поручениями гоняла, да ругала почем зря. Все ей было не так, все не эдак. Тех, кто осмеливался к ней с просьбами обратиться, взашей гнала или плату за помощь непомерную просила. А если уж помогала, то делала все тяп-ляп.

Родителей не боялась, не уважала. Мать родную унижала, в гневе обозвать последними словами могла. Королева от бессилья лишь руками разводила, да слезы горькие тихо утирала. Король сквозь пальцы смотрел на проделки избалованной дочурки. Думал он, перебесится, повзрослеет, да за ум возьмется.

Но шли годы, а не менялось ничего. Причуды принцессы все злее становились. Чаша терпения короля переполнилась, когда дочь растоптала цветы для украшения зала ко дню рождения. Не по нраву они ей пришлись. Хотя король по её просьбе год семена редких растений искал, а королева самолично следила за их ростом.

Осерчал король тогда, принцессу в её покоях запер, без праздника решил оставить. Только все девице нипочем. Не признала вины, лишь губы надула, да глазки закатила. Знала прекрасно, что долго злиться на любимую дочь отец не умеет.

Грустил король, думы тяжелые думал. Не такой он видел будущую правительницу королевства. При капризной королеве народ вмиг взбунтуется, да быстро свергнет семью монаршую.

Отправился тогда повелитель к мудрецу придворному за советом. Мудрец послушал, погладил длинную бороду, почесал блестящую лысину, да молвил:

– Есть у меня друг старинный, с самого детства нравоучениям его внимаю. Только он и может помочь твоей беде. Маг сильнейший, каких свет не видывал. Правда, выглядит диковинно, да живет за тридевять земель в стране чудесной. Но коль желаешь его помощи, то стоит лишь позвать, мигом явится. Для него через полсвета перелететь, как для нас один шаг ступить. Сила велика! – пóднял мудрец длинный палец, – только беседу вести я с ним один на один буду. Возвращайся повелитель, когда солнце место луне уступит.

Дал ответ вечером мудрец:

– Согласился мой друг помочь тебе. Заберет он принцессу в края родные и наставит на путь истинный. Плату не возьмет. Но два условия у него. Первое, не должна принцесса ничего знать о предстоящем приключении. Испытания её ждут трудные, но посильные. Если с победой вернется принцесса, то станет такой королевой, которую столетия помнить, да восхвалять все от мала до велика будут. А ежели неудачу потерпит, то сгинет на веки вечные, будто и не было её вовсе. Маг уж не отпустит. Пойдешь ли ты на шаг такой отчаянный, о, великий правитель-батюшка. Рискнешь дочерью любимой, единственной ради блага государства?

***

С утра до вечера топтала своими туфельками дорогой пушистый ковер непослушная принцесса, да живот урчащий поглаживала. Вознамерилась она не пить, не есть и не спать, пока батюшка гнев на милость не сменит. Да только второй день уж к ночи стремился, а акромя слуг молчаливых, полные подносы еды приносивших и уносивших, никто в её покои не являлся. Живот возмущался все громче, а рот от зевоты открывался все шире.

Присела на краешек кресла мягкого, бархатного опечаленная принцесса, да и не заметила, как в объятия Морфея рухнула.

Разбудил красавицу легкими поглаживаниями ветер-проказник. Поёжилась принцесса, открыла свои глаза зеленые, огляделась, да закрыла вновь, решив, что спит еще и дивный сон видит.

– Проснись, девица, уж давно за полдень. Не пристало такой красоте под деревом почивать, кабы не простудилась, – донесся откуда-то сверху противный писклявый голос.

Не проснувшись толком, принцесса неохотно проворчала:

– Поди прочь, кто бы ты ни был, – и рукой повелительно махнула.

– Ты мне не размахивай тут ручками белыми, холеными, чай не у себя дома.

Голос неведомого нарушителя сна прозвучал близко, над самым ухом.

– И глазки то открой, хочу получше разглядеть, что за подарочек у меня тут под елочкой разлегся, – в голосе прозвучали повелительные нотки.

Принцесса один глаз нехотя приоткрыла, и, увидев, своего собеседника, подпрыгнула, да завизжала так пронзительно, что все птицы с деревьев разлетелись, и белки со страху в дупла попрятались.

– Крыыысааа!!!! ААААА!!!!!

Страшный грызун не убежал, лишь лапками уши зажал и недовольно прикрикнул:

– Ты сила нечистая что ль? Убить меня своим визгом надумала?

Возмущался зверек крайне уморительно, да и выглядел забавно. Хоть и крупный, но толстый, с виду неповоротливый, в нелепый кафтан на манер купеческого наряженный. Будто бы домашняя зверушка богатого почитателя развлечений экзотических или питомец из бродячего цирка. Принцесса аж растерялась и кричать перестала.

– Какая еще такая нечистая сила? – спросила она

Чудной зверь осторожно опустил лапки и подошел ближе к девушке.

– Ну, уж явно не местная славянская, точно заморская, вроде Баньши, наши то бесовки речные красиво поют, завлекают, а не вопят аки свинки резанные.

Принцесса выпрямилась, подбоченилась, носик сморщила, ножкой топнула:

– Я тебе не башня, и не свинка! Перед тобою принцесса, и голос у меня самый красивый в королевстве. А сам-то ты кто? Крыса, еще и мокрая, воняешь поди, как падаль.

– Ох, сполоснуть бы тебе рот твой ядовитый в озерце, – крыса махнул лапкой в сторону дивного озера лазурного цвета, – да, боюсь, рыбу всю мне потравишь. Не хмурь бровки, девица, наслышан я о речах твоих колючих. И ведомо мне каким ветром тебя в мои земли занесло. И не мокрая я крыса, а водяная. Да и не крыса вовсе, а ни много, ни мало лучший маг во всех мирах, ведомых и неведомых.

Принцесса охнула, на траву села и разразилась смехом звонким.

– Ой, уморил. Маг, ха-ха, ты себя то видел. Ты ж грызун, пусть и водяной, но грызун. Не стоило мне себя голодом морить, да сна лишать. Вон как разум помутился, животные говорящие снятся. Я сейчас глаза закрою и проснусь в своих покоях. Сон сказочный папеньке расскажу, он повеселится, да и простит меня дуреху.

Смерил взглядом недовольным маг гостью молодую и за ухом почесал.

– Ох, впервые вижу такую чудную принцессу, а повидал я их немало на своём веку. То ты визжишь, так что уши вянут, то смеешься как полоумная, то словами обидными плюёшься ни с того ни с сего.

А девушка уже на травку улеглась и ладошку вместо подушки под щечку положила.

– Не мешай мне, зверек, сон досыпать, речи я твои не слышу. Прощай, не свидимся боле.

Последнее, что она услышала перед тем как в сон тяжелый провалиться.

– Ох, и намучаюсь я с тобой или ты со мной.

Проснулась принцесса в своей теплой кроватке, заботливо укрытая пуховым одеялом.

– Ну и привидится же такое. И, правда, наверное, с голоду, да и заточенья несправедливого, – девушка головой тряхнула, пальцы в густые волосы запустила, – прощения, быть может, у папеньки попросить, а то от подобных кошмаров ума лишиться не долго. А это что? – Принцесса вытащила из прически две зеленые травинки.

В миг мысли мудрые из головы юной испарились, гневом праведным сменившись. От былого желания повиниться за проделки свои не осталось и следа. Стала принцесса слуг нерадивых кликать, дабы нагоняй устроить за беспорядок. Где это видано, чтоб королевская особа мусор в кровати находила.

Почувствовала принцесса, как в груди пожар злости разгорелся, дыхание быстрым и горячим сделалось. Испугалась, травинки выронила и в темноту провалилась.

***

Бзынь, бумс, бум, БАМ!!

– Ну и что это было?!

– Шшш, не ори ты так! Услышат!

– Не шикай на меня! И я не ору. Да и твой грохот уже, наверное, весь город слышал.

– Чего уронила то?

– Да по чем я знаю? Не видно ж не черта. Это ты у нас глазастый, вот и глянь.

– Не важно уже. Аккуратнее будь просто. Дзыньк, дзыньк.

– Уууаааа-уаааа. Ваааааа!!!

– Ай, вот ты неуклюжый, малого разбудил. Тихо маленький, спи.

– Сама ты неуклюжая. Замолчите оба! Я, кажется, шуршание снаружи услыхал.

– Да это я чешусь. Нет там никого.

– Есть, как пить дать, есть. Принюхайся, не чуешь разве.

– Как же это раздражает. Почему мы то прятаться должны? Мы ж сильнее?

– Может и сильнее, а огребать лишний раз не охота.

– Пфф, в ярость меня твои слова приводят пламенную!

– Мммм

– Ай-яй-яй!

– Да что ж такое?

– Меня мелкий за шею укусил. Зубастый.

– Хнык. Есть хоочууууу!

– Проголодался, маленький. А что ты хочешь?

– Может барашка?

– Никаких больше баранов. Ты от прошлого весь дом шерстью изрыгнутой запоганил.

– Эх, принцесску бы.

– Да ты то куда? И на кой тебе принцесска. Мороки много, мяса мало.

– Да я так, за компанию. Раз уж шумим и не прячемся больше.

– Да не явится к нам никто, не дойдет. Тропинки слишком узкие, неприглядные.

– Выходи чудище трехголовое на честный бой! Я твой дух за версту чую! Биться будем один на один!

– Выхожу я, выхожу! Эх, добрался таки, на нашу беду!

– Ко злу любая дорога широка!

– Вон, слышала, что человек глаголит? Любому козлу наша тропка широкой кажется! Говорил же я, тише надо быть. Ну за что мне такие родственнички?

– Ой, не переживай, там делов то на пару ударов. Радуйся маленький, сейчас ты отведаешь козла, тьфу, богатыря на гриле.

– Ыыыы, едааа, ням-ням!

Глава вторая. Бабочка живая или мертвая?

Пробудилась ото сна принцесса в поту холодном. На ладони посмотрела. Вроде свои, аккуратненькие, с тонкими пальчиками. Отчего ж во сне они когтистыми лапами казались, чешуёй змеиной покрытые. К пылающим щекам руки приложила, выдохнула, за урчащий живот схватилась. Жаль девушке было богатыря отважного, но мечты о жареном мясе с корочкой хрустящей, да с картошечкой молодой будили в ней зверя лютого аки чудище диковинное из ночного кошмара. Слуг принцесса позвала, велела завтрак, обед и ужин пода́ть, чем ввела в удивление и прислужников, и нянек с гувернанткой. Даже сам король с королевой явились поглядеть как их дочь, наконец, трапезничает. Глядели и умилялись, радовались. Все простить готовы были, лишь бы кровиночка родная не болела и улыбкой благодарной их радовала.

Легко вымолила прощение принцесса у батюшки, свою дочь безмерно любящего. Знала, хитрая, какие слова сердце отцовское растопить могут. И как только вышла девица из заточенья, мигом за старое принялась. Лишь пару деньков послушной и кроткой побыла. Сон кошмарный из памяти девичьей пропал как и не было.

***

Опечалился король пуще прежнего. Волосы на голове своей начал рвать, себя за мягкосердие ругать, да мага иноземного, непутёвого последними словами поносить.

Пришёл к нему тогда мудрец самолично без приглашения, все приличия нарушив:

– Поостереглись бы вы, Ваше Величество, обидными словами кидаться. Маг хоть и далече, а что про него говорят, всегда первым узнаёт. Но не кручиньтесь, повелитель. Маг мудрее всех мудрецов во всех мирах. Он только начал перевоспитывать дочь вашу. Вот увидите, к её восемнадцатой осени взрастит он в принцессе те качества, которые видеть вы так жаждите.

Не заметил правитель непочтительного поведения старца, лишь вздохнул устало и покачал головой в сомнении:

– Ох, не верится мне, что можно всё исправить за столь короткий срок. До осени меньше двух месяцев. Даже урожай на исходе лета не сажают. Не вырастет ничего. Не успеет маг.

Пригладил мудрец бороду седую, да изрёк многозначительно:

– Урожай может и не созреет, а вот мысли нужные, правильные в голове человеческой легко появиться могут.

– А что толку от мыслей этих правильных? – Не унимался расстроенный король.

– А вот осенью мы и поглядим, какой от них толк, – ответил мудрец звонким, не своим старческим, голосом и подмигнул уж совсем как-то по-молодецки.

***

Принцесса, вдоволь нагулявшись по королевским садам и доведя своих фрейлин до полуобморочного состояния, пожелала устроиться на дневной сон в одной из летних беседок. Дабы ножки свои уставшие длинной доро́гой до покоев не тревожить. Повелела она подушек, да одеял из дворца принести. А сама присела на скамью под навес и заснула, долгими прогулками утомлённая, так и не дождавшись слуг нерасторопных.

Из сладкой дремы её выдернул голос писклявый, знакомый:

– Ну что ж делать-то с тобой, непутёвой? Чего ты опять под моими деревьями развалилась?

– Отчего это сразу под твоими? – проворчала принцесса, глаз не размыкая.

– А оттого, девочка, что я их самолично этими вот лапками вырастил. Сама посмотри.

– Не буду я ничего смотреть, – на живот девушка перевернулась и лицо в руках спрятала, – и, вообще, это мой сон, а, стало быть, и деревья мои. А ты уходи, утомил. Только и делаешь, что отдыхать мешаешь.

Подхватил с земли палку маг, подкрался к вредной девице и ткнул её не сильно в бок.

– Ай-яй-яй, ты что ж творишь то такое, грызун негодный?! – Девушка истерично завопила и попыталась палку из лап грызуна выдернуть. Но увернулся волшебник и отбежал подальше.

– Показываю, как сучья из твоих сновидений больно колоться могут.

Села принцесса, глаза сонные потёрла, юбки разгладила, да причёску поправила.

– Бывали у меня сны и правдоподобнее. И веселее в сто крат. Ну, допустим, не сплю я, как ты мне доказать пытаешься. Тогда где я, по твоему? И как, кстати, звать тебя, крыса?

Маг приободрился и только воздуха в грудь набрал, чтобы представиться как подобает со всеми именами, да титулами, но принцесса его остановила:

– Не говори. Сама угадаю. Я про таких как ты в энциклопедии читала. Водяных крыс нутриями величают. Значит зовут тебя нутрия. Хотя нет, нутрии – это же вид животного. А у каждого животного, особенно говорящего, должно быть своё имя или кличка. Чего ты так глаза выпучил и рот открыл? Как бы муха не залетела. Я догадалась. Мы ж в моём сне, а ты, наверное, мой помощник и проводник. Я о таком в другой книжке читала. Ты этот, погоди, сейчас вспомню. Мой фамильяр, вот. Значит, я сама должна тебе кличку придумать. Ммм, надо подумать. Ты особь мужская. Мужская ведь, да? Молчание, знак согласия. Я буду называть тебя Нутрик. Точно, тебе подходит.

Принцесса заулыбалась, в ладоши захлопала, довольная догадкой своею. Маг фыркнул и лапой отмахнулся как от мошки назойливой:

– Закончила, говорливая? Хорошо. Называй меня как угодно, хоть горшком, лишь бы ни в печку. Тебя то как зовут? Или прикажешь тебе тоже кличку выдумать? Я могу, хоть сто. Например, ммм, Заноза, Болтунья, Соня. Или…

– Остановись сейчас же! Как смеешь ты, животное, королевскую особу оскорблять! Прозвища придумывать. Казнить тебя за такое надо! – Принцесса от возмущения аж раскраснелась, – есть у меня кличка, ой, то есть имя. Не буду всех регалий перечислять, не запомнишь. Дозволяю называть меня Глория, что означает счастье. Всё в королевстве от мала до велика были счастливы, когда я на свет появилась.

– Какое чу́дное имя. Буду звать тебя…

Не успел маг произнести обидное сокращение, принцесса ему рот зажала.

– Будешь звать меня Глория, и только так, – рыкнула она и замерла, подивившись тому, как слишком тихо стало вокруг.

Посмотрела в глаза зверьку, увидела в них искры недобрые, испугалась и руку тотчас отдёрнула.

– Прошу прощения, – хрипло выдавила, а потом уже спокойней добавила, – не буду я называть тебя Нутриком или крысой. Ты мне своё имя позже скажешь, хорошо. Лучше объясни, пожалуйста, почему я вновь под твоими деревьями проснулась и что делать мне, как назад вернуться? Маг мордочку вытер, ухмыльнулся, на траву уселся и похлопал по земле, напротив себя:

– Присаживайся, девушка-Счастье. Не отвечу я тебе на вопрос. Так, как их там, фамильяры, не делают. Я тоже много разных книжек читаю. И тем более не объясню, что делать. А то объяснил я недавно одному молодцу, на его беду, куда идти и что делать. А он по своему всё понял и один на чудище страшное пошёл. Эх, жалко дурака. Да, что сделано, то сделано. Отвлёкся я что-то. Я тебе загадку загадаю. Коль отгадаешь ты её, то домой вернёшься. А если ещё и ответ поймёшь правильно, то не буду я тебе более во снах являться. И имя моё тебе узнавать не понадобится.

Приободрилась принцесса, на землю неуклюже плюхнулась как простая девчонка и ноги под себя поджала.

– Я по разгадыванию загадок лучшая в королевстве.

– Кто б сомневался. Смотри внимательно и не отвлекайся.

Зверёк сорвал несколько травинок, оторвал пару больших ягод брусники с куста рядом с принцессой растущего, который девушка раньше почему-то не замечала. Достал будто бы из ниоткуда, из воздуха старый горшок цветочный и засохшие лепестки василька из него выудил. Смял всё и подбросил в воздух. И, о чудо, вместо растений перед глазами принцессы расправила изящные крылышки удивительной красоты бабочка.

– Ах, – только и смогла восторженно воскликнуть девушка. А маг проворно хлопнул лапками и спрятал в них живое маленькое волшебство.

– Ой, она же умрёт! – забеспокоилась Глория.

–Вот тебе и загадка. Ответь, жива бабочка или мертва?

Принцесса нахмурилась, голову почесала, прядь волос за ухо заправила.

– Хм, сложный вопрос, сложный. А правильный ответ только один? И попытка у меня тоже одна? Маг только кивнул молча. Девушка поднялась и начала ходить кругами размышляя:

– Если я выберу первый вариант, то что тебе мешает сжать сильнее лапы и убить бабочку. А если выберу второй, то ты просто выпустишь её на волю. Но, с другой стороны, ты был довольно неаккуратен, когда её ловил, и мог уже её убить. Как же понять в каком состоянии бабочка в данный момент? Жива она ещё или уже нет? Как же сложно. По моим рассуждениям, вероятность того, что она мертва выше.

– Таков твой ответ, принцесса?

– Нет, подожди, я думаю. Мертва или нет. Хотя ты же маг, лучший из лучших, если память мне не изменяет. Что мешает тебе её оживить? Правильно, ничего. Так же, как и убить.

Принцесса вдруг хлопнула в ладоши и подпрыгнула:

– Я поняла, я знаю правильный ответ!

– И каков же он?

– Всё в твоих руках, то есть лапах. Я угадала?

Маг ничего не ответил, лишь улыбнулся, раскрыл лапы и выпустил бабочку на свободу.

– Так я угадала или нет? – принцесса забеспокоилась.

– Ты, вроде бы умная, вот и догадайся сама. Тебе пора спать, Глория.

– Что? Нет. Ты же не ответил!

– До скорых встреч, я надеюсь! Ты ответила… Последних слов мага девушка не расслышала, провалившись в сон.

Глава третья. Новая загадка

Неделя прошла, другая. Король нарадоваться на дочь не мог. Не слышно ее, и не видно. Слуги по углам не прячутся, фрейлины не плачут, от дворян ни единой, даже маленькой жалобы. Не слышно принцессу, не видно. Её высочество то в библиотеке королевской сидит до поздней ночи сидит, то в комнате своей прячется.

Вздохнул правитель с облегчением. Теперь никто его и ничто не отвлекало от дел государственных. Подумал он, что раз дочь его такой покладистой вдруг сделалась, то можно и о будущем её позаботиться и супруга достойного подыскать. Да такого, чтоб опорой и поддержкой ей был, когда она бразды правления в свои прекрасные ручки возьмёт, и чтоб перед другими королевствами не стыдно.

Так он этой идеей восхитился, что тот час супруге любимой вознамерился поведать. Но королева отчего-то не поддержала мужа. И выразила беспокойство поведением дочери любимой:

– Ох, не знаю, что уж ты там предпринял. Но дочь наша уже который день сама не своя. Сон потеряла, книги древние изучает, ищет что-то, да не находит. Травы сонные, да от головной боли у лекарей выпрашивает. Фрейлины рассказывают, что спит она днем сном беспробудным, а ночью будто призрак по коридорам слоняется. А еще ругает кого-то словами последними. Одна из горничных слыхала, будто бы принцесса на крыс жаловалась. Но нет у нас в замке крыс. Слишком тихая, да хмурая девочка наша стала. Кабы не случилось чего. Поговори с ней, она тебе больше доверяет.

Король лишь отмахнулся:

– Некогда мне, дел невпроворот. Приходила ко мне дочь, отвлекала. Загадку какую-то детскую загадала, ответ ей шибко надобен был. Я ее к мудрецу отправил. В порядке все с ней. Не придумывай лишнего, любимая. Лучше посоветуй, какой жених для нее лучшим избранником будет.

– Дорогой мой супруг, слушаю я тебя и понимаю в кого наша девочка такая упрямая и своенравная, – королева сокрушенно головой покачала, – рано ей еще о замужестве думать, совсем дитё ещё, кабы не взбунтовалась еще сильнее. Но ты правитель, тебе виднее, за тобой слово последнее.

***

Не находила себе места принцесса. Дум много разных, тяжелых думала. В голове не укладывалось, как посмел волшебник окаянный не ответить ей на вопрос. Себя ругала, за то, что так волнует ее ответ на глупую загадку. А маг хитрый не являлся ей боле во снах, хоть ночью она спала, хоть днем. Сдержал обещание проклятый. Радоваться должна была, однако печалило ее это, а отчего сама не ведала. Еще отец за что-то прогневался пуще прежнего, не приходил к ней совсем, не разговаривал. Раньше каждый день о поведении, достойном будущей королевы беседы вели, да о делах государственных. Всегда она могла совета у него спросить. А сейчас прогоняет её, не слушает, по любому делу один ответ: "К мудрецу сходи, у гувернанток спроси, в библиотеке найди".

Гувернантки все лишь глазами хлопали, в библиотеке ничего о снах и магах не нашлось кроме сказок детских, как бы она не искала. А мудреца принцесса не любила, боялась. Смотрел он всегда на неё непочтительно, как-то шибко подозрительно, недобро, а иногда с издевкой. И пахло от него неприятно, старостью.

Высказывала свое недовольство отцу неоднократно, но тот всегда уверял, что лишнего она себе на представляла и мудрец в силу лет своих почтительных всегда и со всеми таков. Вот и в последний раз, когда обратилась девушка с просьбой помочь разгадать загадку мудреную, отец лишь нахмурился и голосом человека излишне утомленного ответил:

– Сходи-ка ты, милая, к старцу. Он отгадки на все головоломки знает, а меня не отвлекай подобными глупостями, некогда мне. Все, ступай.

Делать было нечего, ведь никто во всем королевстве не смог ей помочь. Призвала принцесса всю смелость свою и явилась к мудрецу. Спросил он, чего ей надобно. И вот вроде принял принцессу как полагается, все церемонии соблюдая, и в голосе елей и почитание, только окинул привычным своим взглядом, от которого у девушки вмиг сердце в пятки ускакало. Но собралась она с духом, поведала старику о снах диковинных и загадке непростой.

Ухмыльнулся мудрец:

– Не печальтесь, Ваше высочество. Верен ответ. Вам теперь его смысл понять надобно. И тогда не потревожит Вас маг более.

Нахмурилась принцесса, губу прикусила:

– Верите Вы, что он настоящий, маг этот? Сомнения меня одолевают. Нет ничего о нем в архивах королевских. Может, злое колдовство это чье-то, проклятье на меня наложено.

Мудрец вновь усмехнулся.

– Ну значится нет больше этого проклятья, раз маг во снах не является. А в него я не просто верю, а знаком с ним.

Охнула принцесса, в кресло пыльное упала.

– И какой же он? Как его найти? Где он живет?

Мудрец лишь головой покачал:

– Много вопросов задаете, Ваше Высочество. Ну да попробую ответить. Он всемогущий, непобедимый, лучший из магов на всем белом свете, но это ты от него наверняка уже слышала. Как описал бы его я? А про него хорошо в одной загадке старой сказано, прекрасно известна Вам она. Он пройдет по соломе – не зашуршит она, в воду наступит – не утонет, в огонь зайдет – не сгорит. В полдень невидим, а ночью страшной тварью обернуться может. Вот такой он. И найти его нельзя, если не захочет, но он всегда близко, и все слышит. И сам придет, если важным посчитает. Но зачем маг Вам? Довольны должны быть, что нет больше кошмаров ночных, а не хмуриться.

Принцесса поднялась, пыль с юбки стряхнула, складки расправила и улыбнулась растерянно.

– Сама не знаю, не спокойно мне как-то вот здесь, – принцесса ладонь на грудь себе положила, – будто не конец еще, упускаю я что-то.

Встретилась девушка взглядом со стариком, увидела странный блеск в глазах блеклых и почувствовала как в груди пожар разгорелся. Охнула она от удивления и на пол бездыханной куклой рухнула.

Глава четвертая. Горячая картошка

Собрались как-то раз Кощей Бессмертный, кот Баюн, Кикимора болотная, бабка Яга, серый волк, да Змей Горыныч о делах своих нежитьских покумекать, да в забавы людские испробовать.

В горячую картошку на сокровища играли. Горыныч картошку подкидывал и огнем в нее попасть пытался, а Кикимора, в свою очередь, потушить старалась. Если кому картошка еще горящей в руки прилетала, выбывал или на кон что-то ставил.

По полу летала заговоренная метелка, пепел в кучку собирая. А Яга в очередной раз на руки обожженные дула и сопела громко.

– Живность я свою на кон ставлю, хоть барашка, хоть козленка.

– Бараны у тебя, бабка, не острижены, шерстью подавиться легко. А козлы нынча шибко жилистые, ни грамулечки жира, мышцы одни, – пробурчал змей.

– Где ж ты таких козликов видал?

– Да, зажарил одного случайно, пока с богатырем в "Тише едешь дальше будешь"играл.

– Как это? – удивился Кощей.

– Да пришел ко мне однажды молодец, предложил силой меряться. Я и говорю, давай сыграем. Ты до меня с мечом добежать пытаешься, а я до трех считаю и огнем плююсь. Если успеешь, живой уйдешь, может и с золотом.

– И шо, кто победил? – поинтересовался волк.

Змей лапой махнул, попутно примеряясь в чью бы сторону картошку запустить:

– Миром разошлись, на ничью сговорились. Но улепетывал он потешно со сгоревшими портками, голый зад руками прикрывая.

– Зря отпустил негодяя, сплоховал ты Горыныч. Кабы на смех тебя люд простой не поднял, – ехидно заметил кот, языком цокнув.

Змей глаза широко открыл, завопил "Горящий картофель"и дунул. Запахло паленой шерстью.

– Ай-яй, мрррмяу, – кот подпрыгнул, лапки подожженные в бочку с водой засунул.

Яга охнула, руками всплеснула.

– Что ж, ты окаянный, лапищи свои волосатые в воду питьевую суешь.

– А чего Горыныч в меня огнем пуляется? К Костлявому же картошка в руки прилетела!

Змей всеми тремя головами покачал:

– Ну ошибнулся, с кем не бывает. Кто-то ляпает, что не попадя, не подумав, а кто-то с огнем промахивается. Дальше играешь или выбыл?

Баюн облизал мокрые лапки и проворчал:

– Наигрался я на жизнь вперед, благо много их у меня.

– Ну тогда не сиди сиднем без дела, а воды из колодца натаскай заместо попорченой! – гаркнула Яга и смачно плюнула в отлынивавшую от работы метлу.

Но не успел кот и шага ступить, как вдруг доселе тихо сидевшая кикимора, встрепенулась, подскочила, щеки надула и водой в угол у печки плеснула.

– Ты чего это переполошилась, зеленая? – хозяйка избы недовольно на лужу взглянула.

– Дым у стены клубится, не видишь чтоль? – Кикимора прищурилась. – А огня нет, странно как-то.

Горыныч, Кощей и серый волк от игры отвлеклись и тоже в странный туман вглядываться стали. А Яга сморщилась брезгливо и руки в бока уперла.

– Ух, явился, кого не звали.

– Приветствую вас, духи лесные, сказочные. Нужна мне сила ваша нечистая, чудодейственная в деле крайне деликатном, – из тумана послышался голос писклявый, до боли знакомый.

– Чёй-то сразу нечистая? Она у нас очень даже чистая, – возмутился Баюн, тряся мокрыми лапами и разбрызгивая воду по полу.

– Утихни, блохастый, – Яга схватила путающуюся под ногами метлу и запустила в кота, затем вновь к дыму обратилась: – Чего надобно, о, Великий?

С этими словами старуха, кряхтя, низкий поклон церемониальный изобразить попыталась, но вдруг резко выпрямилась, аж позвонки щелкнули, носом повела, на печку зыркнула и закричала не своим голосом:

– Очнитесь, Ваше Высочество!

Открыла глаза принцесса и обнаружила, что все еще в кресле сидит, а над ней лекарь навис. Рядом мудрец стоит, с ноги на ногу переминается:

– Ох, как я рад, что вы в себя пришли!

– Что случилось? – девушка часто заморгала от остатков видения избавляясь.

Вы пришли ко мне, вопросы о маге задавали, а потом вдруг отключились. Я так переволновался, аж сердце разболелось. Не пугайте меня так больше, Ваше Высочество.

– Благодарю за заботу, со мной все в порядке, – принцесса встала и от лекаря отмахнулась.

Затем повернулась к мудрецу и поклонилась почтительно:

– Спасибо за советы мудрые. Помогла мне очень твоя загадка. Теперь, мне кажется, знаю я, как мага отыскать. Не смею, о мудрейший, тебя более от дел отвлекать.Пойду я к себе в покои. Батюшке, прошу, об этом маленьком недоразумении не сообщайте.

– Как пожелаете, Ваше Высочество, – мудрец и лекарь переглялулись растерянно и склонились одновременно в поклоне.

– Но постойте, я же не успел ответить вам ничего, – крикнул старец вдогонку, но принцесса его уже не услышала, убежала догадками своими увлеченная.

Глава пятая. Волшебный горшок

Дождалась принцесса ночи. Выгнала всех из покоев своих. Пожелала самолично ко сну отойти, без многочисленных помощников и помощниц, чем ввела свою прислугу в состояние изумления великого. Погасила все свечи, кроме одной. Взяла подсвечник, подошла к стене и громко так, по-королевски властно молвила:

– Знаю я правильный ответ. Бабочка жива, потому что я этого хотела. Не посмел бы ты такое чудо сгубить в моем сне, где все по законам моим происходит. Явись, видеть тебя желаю, – руку на тень темную на стене положила, да и упала плашмя перед крысом изумленным.

Отпрыгнул маг, да крикнул:

– Ты чего это удумала под ноги мне падать, а если б я не отскочил, так на меня бы и шлепнулась?

И уже более мягким голосом добавил:

–Зачем звали меня, Ваше Высочество?

Удивилась принцесса такой резкой перемене в голосе собеседника, поднялась кое-как, обернулась и увидела горничную свою, у двери спальни стоявшую.

– Что ты хотела, Глаша?

– Звали меня, Ваше Высочество. Ой, у Вас свеча оплавилась!

– Звала? Ай! – дернула принцесса рукой, воском обожженной и стряхнула в миг затвердевшую каплю прямо в землю.

Маг присел пред ее ногами, поднял то ли камешек, то ли уголек.

– Чем это ты у меня здесь мусоришь? О, да это зернышко! Страшное то какое, неказистое. Правильно, сделала, что выбросила. Никому оно такое не нужно!

– Мне нужно! – тоном, не терпящим никаких возражений, ответила девушка и яростно взглянула на отца.

– Неказистые цветы из такого вырастут, недостойные моей дочери. Я тебе лучше нашел, – король был непреклонен.

– Но мне нужно именно оно! – громко повторила принцесса, ногой топнув.

– Да не вопи ты так, я и с первого раза услышал. Я хоть и старый, да не глухой. Раз нужно, вот держи, – с этими словами маг опять ловким движение создал из воздуха горшок, тот самый неказистый, и вручил растерянной принцессе вместе с зернышком.

– Зачем мне горшок? – еще больше растерялась принцесса, рассматривая старый, грязный предмет в руках

– Как это, зачем? Посадить зерно и вырастить цветок, раз сама выбрала. Только это не совсем горшок! Да крепче ты его держи. Делай, что велено. Ежели уронишь, то увидишь каким я могу быть злым криворучкой!

– Что? – не поняв последнего слова, принцесса подняла голову и встретилась взглядом с собой же, смотрящей на неё.

– Что? Что? Ты и слух уже потеряла, Глашка! Как можно быть такой криворучкой? Всю воду разлила! Чем я теперь умываться должна. Поставь чашу на стол, да новой воды принеси из источника рядом часовней. Пять минут у тебя, не больше. Время пошло. И скажи там коридорным, чтоб воду с пола вытерли, тебе это доверить нельзя. Ну чего вылупилась, пошла отсель! Да куда ж ты с чашей побежала?! Безголовая.

Бежала принцесса, что есть мочи, сама не зная зачем. Понимала, что за пять минут добежать через весь королевский парк к часовне она не успеет. Добравшись до родника и набрав воды в чашу, посмотрела на свое отражение:

– Неужели я и правда была таким…

– …чудовищем, – закончил свою фразу волшебный зверь.

– Чего? – не понимая, где находится, переспросила принцесса.

– Какая ж ты непонятливая, говорю, горшок уронишь, узнаешь, каким я могу быть чудовищем, – уточнил маг и добавил, языком цокнув: – Ай, много воды налила, кабы не сгнил цветочек то. Хотя, нет, гляди, все выпил, требовательный он у тебя будет, чую. Удобрить бы его чем-нибудь эдаким.

– Чем? – девушка уставилась на проклюнувшийся росток.

– Крепче держи меня, не урони, я воды боюсь! – истерично завопил горшок.

Глава шестая. Волшебный цветок

Принцесса чуть не выронила извивающегося огромного котяру. Огляделась и увидела, что стоит на кочке посреди болота широкого. А на берегу мечется разъярённый огромный трехголовый дракон.

– То же мне нашли защитницу, белоручку несмышленую, – заворчал кот, – Стой ты ровно, не крутись. А то потопнем оба.

– Я держу, держу, – только и смогла прошептать девушка, ошарашенная резкой сменой пейзажа и персонажей.

– Хорошее ж ты место выбрала. Откуда знала, что не любит Горыныч болота, да трясины? Авось, не достанет он нас, – продолжил оживший горшок, – и радостнее добавил: – Вон, слышу как злится, жаль не вижу, без очков слеп как крот. Ну, что ужик-переросток, обхитрил тебя Баюн!

– Ах, он к нам летит! Ой! – не успев испугаться, принцесса вскрикнула от боли, когда кот впился ей когтями в руку и разжала пальцы, но в последний момент успела подхватить горшок. Несколько капель крови упало в землю, а одна окрасила зеленые листики в красный цвет.

– Добротное удобрение, – удовлетворенно хмыкнул маг, – не ожидал, что додумаешься кровью цветок напоить.

– Я видела чудовище, – прохрипела принцесса, в горле пересохло

– Где? – удивился зверь, – я ж не превращался пока ни в кого. А если ты про Горыныча, то он хороший, безобидный почти, если не злить. Чудовищ ты еще не видела. Ой, глянь, рядом с цветком сорнячок что ли появился?

– Где?

– Да, повсюду, – страшная носатая старуха в лохмотьях обвела костлявой рукой большое цветочное поле, раскинувшееся посреди темного хвойного леса,– я тут лебеду, да полынь садила, а выросло вон че, не пойми че.

Принцесса сразу узнала цветы, подаренные отцом. Именно те цветы, что стали причиной их затяжной ссоры.

– Это не сорняки, а подарок!

– А чего ж ты их топтала, коль это подарок? – усмехнулась старуха и вырвала с корнями целый куст: – И в руках у тебя сорняк, в компосте ему самое место.

– Это не сорняк! – принцесса крепче прижала горшок к груди с почти распустившимся цветком.

– И что же это? – спросил король, подойдя к дочери.

– Драгоценность.

– Верно, дитя. И не просто драгоценность, а главное сокровище королевства, корона правителя. Надень её.

Принцесса послушно подняла вверх цветочный горшок, превратившийся в тяжелый, практически неподъемный символ верховной власти и водрузила его на голову.

– Ты великолепна, дочь моя, настоящая королева. Наконец, ты стала такой, как я и желал. Слава великому магу. Теперь ты истинное продолжение меня.

– Но я не хочу…, – слова застряли в горле, глаза защипало от обжигающих слез.

– Чего не хочешь? Горшок уронить? Так это правильно. Только на кой ты его себе на макушку то водрузила, чай не шапка! – маг громко рассмеялся.

Принцесса громко выдохнула, по щекам потекли горячие слезы. Она неуклюже попыталась вытереть их предплечьем, не выпуская из рук ценную ношу.

– Давай, помогу, – маг щелкнул когтями и вытер слезы девушки, появившимся из воздуха кружевным платком.

– Я не хочу больше продолжать эти игры, – девушка отмахнулась одной рукой от помощи и решительно протянула крысу горшок с цветком, – я узнала, отчего мне снятся такие странные сны. Сердце болит теперь, устала я.

– Умница, догадливая, – маг убрал лапы за спину и нахмурился, – а что с этим ответом делать тебе ведомо? Близка развязка, потерпи немного, не все ты еще сделала.

– Нет, – принцесса всхлипнула.

– Что нет? – удивился король, – аль не по нраву тебе подарок ко дню рождения от царевича?

– Не знаю, – девушка окинула взглядом открытую шкатулку, наполненную драгоценными украшениями, бриллиантовыми ожерельями, да золотыми браслетами с рубинами и сапфирами.

– Ну коль не знаешь, так и не упрямься, гляди какая заколка изысканная с изумрудами, такими же яркими, как очи твои прекрасные. Ох, расстарался жених. Что ж другие приготовят, уж и не знаю.

Глаза короля светились от предвкушения, если б не слуги, да придворные, стоящие за спиной, точно бы в пляс пустился. Принцесса на мысли себя поймала, что пару месяцев назад также себя вела бы. И, ох, как мысль ей эта не понравилась.

– Я не хочу!

– Чего не хочешь? – король навис над дочерью, а все, кто в тронном зале был к стенкам на всякий случай отодвинулись.

Принцесса посмотрела на отца и себя увидела: страшную, злую, жадную, слепую, да глухую.

– Такой, как ты быть не хочу!

Прислуга и придворные тихо заохали, где ж это видано, чтоб дочь отцу при всех перечить смела. Неужто вновь запрет её повелитель, чтоб научить уму разуму. А король лишь улыбнулся, рядом присел.

– Глупости ты какие-то говоришь, милая. Утомилась поди? Не выспалась? ступай отдыхать, после поговорим. И отдай мне уже, что там у тебя в руках за безделушка? – король протянул руки к горшку

– Нет, не отдам, – принцесса крепко обхватила горшок.

– Не отдашь? Как, однако, быстро ты передумала, – маг довольно улыбнулся.

– Не отдам, – повторила принцесса, – мой это цветок, я его вырастила.

– Цветок твой, а горшок мой, – маг хитро подмигнул, – что делать будем? И как, кстати, твой цветок называется?

Принцесса растерялась, оглядела невиданной красоты растение, с красными и зелеными листьями, разноцветными, лепестками и шипастым как у розы стеблем. Первый раз она такое чудо видела, а растений знала немало.

– Не знаком мне этот вид, – честно призналась девушка, – может подскажешь, как он называется?

– Если я цветок назову, то он тоже моим станет, – ответил маг.

Принцесса нахмурилась, пальцы к виску приложила, прядь волос за ухо заправила.

– Я назову его Глория.

– Но Глория – это же ты? – уточнил маг, задумавшись.

– Да, это я. А цветок часть меня, ведь я его вырастила. И посадить я его могу, где мне вздумается. Горшок твой тебе верну, благодарю за мудрость, о великий из великих магов, так мне и не сообщивший своего имени, – принцесса присела в церемониальном реверансе, а потом еще и поклон глубокий отвесила для верности.

– Ну так, что там у тебя в руке? – Нетерпеливо повторил свой вопрос король.

– Я, – гордо ответила будущая королева, чинно поднялась из-за стола, отцу поклонилась и под изумленные перешептывания подданных тронный зал покинула.

– Умница, принцесса, справилась, хорошо потрудилась – голос мага показался девушке от чего-то печальным.

– Что-то утомилась я и сердце жжется.

– Утомилась, много сил потратила, но уж закончилось всё, просыпаться тебе пора, – маг вздохнул и голову опустил.

– Почему просыпаться? – удивилась принцесса, – Может засыпать?

Ничего не ответил маг, лишь звонко в лапы хлопнул.

Проснулась Глория в своей постели. За окном ярко светило солнце, громко щебетали птички, а рядом с кроватью сидели встревоженные родители.

– Проснулась! Наконец-то проснулась! – вскрикнули одновременно мать с отцом и кинулись дочь свою обнимать.

Глава седьмая. Сон иль явь.

Поведали принцессе родители, что спала она сном беспробудным ровно четырнадцать дней и четырнадцать ночей.

– Осерчала ты на отца за наказание несправедливое, протестовать удумала, голодом себя морить, сна лишать. Уго