Сказ про нашу Таньшу бесплатное чтение

…А-а, странничек, что ли? Да проходи, проходи, не жмись у порога! Скидай плащ свой да сумку, вижу, умаялся с дороги. Да не мнись ты, как тёлочка-бурёночка при виде племенного бугая, бы-гы-гы! Эй, хозяин! Пива гостю, еды горячей всякой, пирогов да побольше! А ты не смущайся, оставь свою мелочь при себе, бы-гыгы! Ну и что, что в первый раз меня видишь? Так и ты для меня – что та же курица из княжеского птичника. Не обижайся, страничек, радость сегодня у нас великая, у города всего. Вот от радости-то и прёт из меня щедрость всякая и эти, как их? Копи… нет, пельмен… А – компельменты, во!

Что за радость, спрашиваешь? Да ты возьми пирог-то, жуй-жуй, хозяйка тутошняя пироги печёт – ум отъешь до самой печени. А вот такая у нас радость: Таньшата Дам-в-жбан замуж выходит, ну! Давай-ка вот за это самое и выпьем!

Как это, ты не знаешь, кто такая Таньшата?! Ну-у, странничек, видать, ты совсем из диких мест к нам приплутал. Эй, хозяин! Тащи-ка кувшин пива, а лучше два! Тут такое дело, этот вот с кислым лицом про нашу Таньшату – ни в одном, значит, глазу. Ты, значит, парниша, меня слушай да жуй, а как про Таньшу скажу – это мы её так про меж своими, ласково, значит, зовём; так вот, как услышишь, что говорю – пиво за её здравие пей. И не булькай!

Герой она наша, сама разнастоящая геройская героиня! И город спасла, и честь княжью не посрамила, и войну, значит, с супротивниками нашими стародавними прекратила. Такая вот она – наша Таньша! Пей! От молодец.

Таньша у цирковых родилась, ага, у потомственных силачей-тягачей. Что мать, что батя – оба на арене то гирьками перекидываются, то коров на одной руке носят, а то другую забаву устроят: вызовут десяток мужиков-зрителей, кинут им верёвку и давай в перетягушки состязаться. Потому и тягачами их зовут. Никому не удавалось на полшага хотя бы ни мужа, ни жену сдвинуть. Но да не о том, слышишь, сказ.

В свой срок Агания, мать Таньши, родила дочурку. Вот прямо во время представления начала рожать – и родила! В одной руке держит гирю семипудовую, в другой – младенца орущего, гири той поменьше лишь самое чуть. Ясен пень, считай, с самого первого дня дитёху с делом ихним семейным повенчала.

А Таньшата, слышь, чего говорю? Молодец, пей! Так вот, дитёха-то даже не в мать и не в отца пошла, а в прапрабабку по материнской линии. Уж на что Агания крепка была телом, с мужем одного роста и по силище – самое немного уступала; а вот прапрабабка её – та ж вообще, от великанского племени много чего имела! Где там и когда с великанами уже её проматери сошлись, но вот по наследству – у Таньши-то и вылезло. Здорова получилась – страсть! Орала, титьку требуя, так, что слышно было аж на дальних выпасах, бы-гы-гы!

В полгода уже вовсю ползала, в год – пошла. Зубы прорезались, так она всё подряд в рот тягала – хоть грызку, отцом выструганную, хоть обод колеса. А ростом-то уже была чуть не с трёхлетнего ребёнка. И рыжая-а-аа, ну чисто огонь. И вся – вот от ушей до ног – в конопушках! Её за это, было дело, чуть Таньшей Ржавой не прозвали… Ну да чего я вперёд фургона забегаю, а ты – не пьёшь?! Вот, молодец, жуй пирожок.

Так вот, росла девка не по дням, а по часам, соображать начинала. Но как всякий ребёнок ещё не вполне разумный, рученьки тянула к тому, чего родители запрещали. Особенно манили её ножи всякие, кинжалы да шпаги, что ихний цирковой шпагоглотатель для номеров использовал. А пуще того – родительские снаряды, гири все эти, цепи кованные, которые папаша голыми руками рвал, и прочие чушки чугунные.

Вот раз Бугай, отец, значит, Таньши, упражнялся с таким одним шаром. Забава у них с Аганией была, на потеху зрителей: перебрасывались играючи мячикам таким, значит. Вот прямо смотришь, легко всё это делают, да ещё хлопают, вокруг себя вертеться успевают, а то и сальто крутанут. Словно не из железа семипудового те мячи, а из тряпок шёлковых. Ну да, зрителям потом ещё предлагали выйти да мячики те покатать. Вот смеху-то бывало! Да не о том сказ.