ЛёКа бесплатное чтение

Пролог

Легкий морозец давал знать, что осень уже близится к завершению, и скоро наступит зима. Ноябрь в этом году выдался на удивление теплый и сухой, золотая листва, слетевшая с деревьев, до недавнего времени ковром покрывала землю. Сейчас ковер поблёскивал слоем инея и похрустывал под колесами машины.

Пионерлагерь был давно заброшен и напоминал больше руины и помойку – дачники из поселка по соседству установили у его ворот мусорный бак. Горожане, не хотевшие чтобы мимо их домиков, ездил мусоровоз, решили, что там мусорке будет самое место. А, как известно, мусорка, как и дурь в голове, набирается чаще, чем ее вывозят. Вот и стояла полуразрушенная арка ворот, утратившая всю свою красоту, потрескавшаяся и исписанная шпаной всех поколений. «Катя плюс Саша равно Любовь», «Петя лобзик», «Толик…» дальше старательно замазано и подписано дрожащей детской рукой «Кто так обзывается, тот сам так называется» и гора всякой дряни, наваленной рядом. Люблю отчизну я, но странною любовью.

Всю эту красоту, нахмурившись рассматривала женщина, сидевшая за рулем машины. Смотреть на все это было не только больно, но и… хотя нет, просто больно. Дружба, которая, казалось, выдержит все, «и подвальную сырость, и коронавирус» как пела модная певичка по радио, рассыпалась так нелепо и банально. Даже представить невозможно было, что столько лет дружбы разрушатся из-за какого-то сопляка. Даже не умника, не красавца, не спортсмена, просто никакущего. Ни рыба ни мясо. Не стоявшего ни одного жесткого, черного, как смеялись между собой подруги, «конского» волоска на темной головке Кати, ни слезинки из тех литров соленой воды, которые вылились из глаз самой Лены. Сколько лет то уже прошло…

– Вы прибыли к месту назначения, – вежливый голос навигатора прервал размышления.

Она совсем не собиралась сюда, но по иронии судьбы именно ее, инженера, отправили на осмотр участка, который когда-то давно был пионерским лагерем «Заря». Елена заглушила двигатель и потянулась к телефону. На нее как из рога изобилия посыпались сообщения из рабочих чатов, и она лишь усилием воли подавила желание начать копаться в них.

"Мир без меня не рухнет, а если и рухнет, то и вместе со мной, – телефон был отключен и отброшен на соседнее сидение. – Подумать только, последний раз здесь была в шестнадцать лет, а сейчас мне хорошо за сорок. Время летит беспощадно, стирая из памяти лица, но предательски намертво впечатывая поступки и эмоции".

Катька? Где-же она сейчас.… Когда-то любимая подруга, самый дорогой и близкий человек, записочки, от которой до сих лежат где-то в коробке, запихнутой в дальний угол кладовки, чтобы случайно не наткнуться, виделась семнадцатилетней Лене такой-же как она. А какие идеалы могут быть у двух провинциальных девочек из семей среднего достатка? Поступить в институт, и не в абы какой местный Пед, а в Ленинград, найти любимое дело, жить по совести и чести. Они даже придумала себе прозвище, оду своей дружбе – ЛёКа, соединив свои имена в одно. Только вот дружить оставалось им пару месяцев, а дальше дороги, разойдутся словно две параллельных прямые и не встретятся больше.

– Ни-ког-да, – пробормотала Елена и, наконец, вылезла из машины.

Лагерь, пусть грязный, заброшенный, но такой щемяще родной манил к себе. И Елене казалось, что как только она переступит через арку, то из снова станет той Леной – высокой, пухлой и стеснительной комсомолкой из последнего детского лета.

Глава 1. Орлята учатся летать

Тогда в июле 89-го солнце было в зените. Его обжигающие лучи грели стволы сосен, отчего их смола отдавала воздуху такой запах, что его можно было вспомнить и дождливой осенью, и морозной зимой.

Пионерский лагерь «Заря» был одним из многих таких же лагерей, разбросанных по просторам Союза: кучка деревянных домиков на отшибе, речка да лесок за дырявой оградой.

У нее как раз и стояла небольшая кучка подростков. Среди них мялись две старшеклассницы: Леночка и Катя, постоянные посетители лагерей, приехавшие в этом году первый раз вожатыми. Хотя лето было прохладным, только в июле пришли по-настоящему жаркие деньки, Ленина кожа уже была довольно посмуглевшей – солнце любило девушку и щедро усыпало ее лицо веснушками и родинками, а волосы наделяло выгоревшими прядками. Катя была полной противоположностью крупной, высокой и светловолосой Лене. Короткая стрижка темных волос обрамляла круглое личико, кожа была светлая и тонкая, легко сгорающая на самом слабом солнце.

Лена оглядела своих будущих «коллег»: пара-тройка парней, брат с сестрой как две капли воды, похожие друг на друга.… Среди всех ей была близко знакома только Анька – давняя подруга Кати, которая решила впервые поехать за компанию. Лена не была тому рада, но, заметив, как быстро Аня стала строить глазки Вове, одному из близнецов, успокоилась. Им с Катей никто не помешает.

Из-за угла показалась старшая вожатая, Светлана Владимировна. Она не первый год работала в лагере, и сыскала себе славу цербера, готового откусить ногу любому желающему нарушить строгий лагерный режим. Ребята закатили глаза: когда она уже на пенсию уйдет, немолодая вроде тетка. Лена понимающе смотрела на них: не признаваться же, что наличие предпенсионного цербера ей играло на руку. У Лены, той еще трусихи, всегда было оправдание, чтобы не делать ничего «запретного»: можно было сделать вид, что ты только «за», жалко, только, что Светка бдит и ничего не получится.

– Так, уважаемые, – отчеканила вожатая. – Сразу скажу, что вы тут не на курорте, а приехали выполнять полезное и важное дело, и быть достойным примером для наших пионеров.

Лена покосилась на Катю, которая при словах «быть примером», как всегда насмешливо слегка скривила уголки рта, и про себя улыбнулась.

Светлана Владимировна выдержала паузу, мол постойте и подумайте об этом, а потом продолжила нравоучения:

– А тебе, Дорофеев, как только наглости хватило сюда снова заявиться. Последний шанс тебе даем, еще такое повториться вылетишь сразу и никакой бумаги о педпрактике не получишь.

Некрасивый, паренек в грязных штанах, непонятной растянутой отцовской футболке и смятых кедах лишь ухмыльнулся и уже открыл рот, чтобы выдать колкость в ответ. Однако остроумной шутки не суждено было прозвучать, вожатая скомандовала: «За-а-а мной», и кучка подростков, гомоня и толкаясь, таща за собой, спортивные сумки, набитые вещами походные рюкзаки, и, конечно, гитару, поплелась вглубь лагеря.

Лена переплела свои загорелые пальцы с фарфоровыми пальчиками Кати и улыбнулась ей:

– Пошли. Я уверена, эту смену мы будем вспоминать в и 80 лет, когда будем больными старухами, листать фотоальбом.

– Это я буду старушкой, а ты будешь 79-летней женщиной в самом расцвете сил, – усмехнулась Катя, которая была на год старше. И две подруги бросились догонять остальных.

В старом здании было душно и влажно, там драили к приезду пионеров. Лица будущих вожатых покрылись испариной, девочки обмахивались панамками, парни утирались краем футболки. Было желание скорее все закончить и убежать к реке, на которой стоял лагерь.

Сегодня был первый и последний выходной день перед началом смены. Он давался для того, чтобы вожатые чуть обжились, пришли в себя. Чтобы им начитали такое количество инструкций о том, как себя вести с капризничающими детьми из младших отрядов, как оказать первую помочь при солнечном ударе, порезе, да и мало ли еще чем… Можно было хоть сразу без училища идти работать медсестрой или воспиталкой. Но, конечно, шумные подростковые головы интересовало совсем не это: они присматривались друг к другу.

Леночка, в тайне мечтающая о светлой любви как из сказки, уже более внимательно разглядывала ребят. Вот стоит Дорофеев, ну и придурок! Он самый опытный среди всех, уже третий год приезжает. За два прошлых лета ни разу даже словечком, не перебросились. Он таскался с малышами, пока Лена с Катей были в старших отрядах, и они виделись пару раз за смену. Лене за столько лагерных лет перевлюблялась, наверно в половину лагерных обитателей, начиная от шепелявящего Ваньки, давшего ей свою порцию компота до тайных страданий по лагерному физруку, который был на лет на десять старше. А вот Сережи Дорофеева в рядах покорителей Лениного сердца никогда не было, что само за себя говорило.

И, казалось, только Кате было все равно на всех. Она равнодушно и спокойно вытирала потные ладони об юбку. Была бы ее воля, она бы в этом году осталась дома, вечно Ленке больше всех надо.

Катя заметила на себе чей-то взгляд. На нее косился тот самый Дорофеев, который был отчитан старшей вожаткой. Взгляд Сережи перехватила и Лена, сразу помрачнев.

«Еще один, голубчик. Ему-то куда!» – Лена сомневалась, что Катя его вообще помнит. В этот раз никакой зависти к подруге не было, уж больно неказистым был парень. Опять посмеемся вместе, подыщем вместе какую-нибудь банку, чтобы поставить туда полузавядший букетик, один из которых вечно таскают Катькины кавалеры, и на этом все закончится.

Лена же засматривалась на светловолосого и голубоглазого парня с нашивкой самолета на кармане рубашки. Она уже знала из разговоров, что его зовут Саша, и он собирается поступать в летное училище. Ни о романтике, ни о прогулках под луной Лена даже и не мечтала, в тайне надеясь, что они просто будут в одном отряде и смогут переброситься парой слов ни о чем.

– Лена Самойлова и Валера Четнов – третий отряд; Катя Михайлина и Сережа Дорофеев – четвертый отряд, – голос вожатой выдернул ее из размышлений. – Час на то, чтобы распаковать вещи, дальше инструктаж. Свободны.

Понятно, она сама мимо Саши, ну как всегда. А этому Дорофееву как подфартило! Жаль Катьке-то все равно, если эта шпана будет к ней лезть.

Но вышло по-другому, совсем не так, как думала Лена. Когда Сережа подошел к девушкам, Катя неожиданно спросила: «А что случилось с тобой в том году?».

Нет, это был обычный и простой вопрос для обычного и простого человека, но Катя таким не была. Очень редко она первая проявляла интерес, позволяя в первую очередь развлекать себя.

– А пошли я твои вещи снесу, может по дороге что-нибудь и скажу.

Катя едва заметно улыбнулась и протянула парню сумку. В это время к Лене подошел щуплый паренек, не по погоде одетый в длинную рубашку и куртку, и это в тридцати градусную жару.

– Валерик, – серьезно представился парень, поправив на носу очки.

– Фигерик, – оторвав взгляд от удаляющейся Катиной спины, огрызнулась Лена и с кислым лицом потащила свой рюкзак к корпусу.

Глава 2. Есть одна награда – смех!

Очутившись в своей комнате в корпусе, Лена прямо в одежде плюхнулась на кровать. Ничего, ничего. Сколько таких пережили и тебя переживем. Никакие парни не изменят того, что она для Кати самый родной человек, ближе чем кто-либо.

«Л-у-ч-ш-и-й д-р-у-г», – посмаковала эти два слова Ленка. Есть самый лучший напиток – яблочный сок и есть все остальное, есть самая лучшая песня – «Арлекино» и есть все остальное, есть самый близкий человек – Катя и есть все остальные. Точнее нет никого остального. Других друзей или даже просто хороших знакомых, с которыми можно было бы перекинуться парой слов, у девушки не было. Она была словно лошадь: нервная, крупная, с шорами на глазах, позволяющими видеть только одно. Школьницей Лена не понимала, насколько вся ее жизнь сошлась на Кате.

«Зато сейчас понимаю», – зябко поморщилась Елена и подошла к корпусу. Их смена оказалась последней, лагерь уже тогда нуждался в ремонте, и его планировали закрыть на год для масштабной реконструкции и отделки. Год растянулся на два, а там случился распад Союза и маленький, обветшалый лагерь на окраине провинциального городка стал никому не нужен. Дверь в третий корпус была кое-как заколочена досками, которые отодрать мог любой желающий.

«Вот я и отдеру», – не очень решительно подумала Елена. Может ну их всех, эти сны, историю, которая произошла будто в прошлой жизни, людей, чьи лица уже почти стерлись из памяти. Но дверь поддалась, а значит отступать уже было поздно.

А Ленка пока просто раскладывала вещи, улыбаясь самой себе. Она очень любила лагерь и верила, что эта смена будет особенной. Сюда, тихоню и домоседку отправляла ее мама, надеясь, что ее тепличное растение наконец найдет себе друзей, а не будет таскаться только с этой Михайлиной, которая крутила ей как хотела. Маме Лена не верила и лишь огрызалась на эти слова, впрочем, не очень то и злобно. Все равно, что думает мама, если можно жить целый месяц в чудеснейших деревянных домиках (если повезет, то в комнате с Катей), купаться в мелкой, неторопливой речке (с загорающей в это время на берегу Катей), играть в классики, резиночки, догонялки (с неуклюжей, как и она, Катей), что угодно делать вместе с лучшей на свете Катей. Сама же героиня Лениного сердца, лагерем не горела, сюда ее отправляли вечно-работающие родители, но проводить время с Леной ей очень нравилось, и к оставшимся в городе друзьям и подружкам тянуло слабо.

«Да лучшая ты у меня, лучшая», – иногда с улыбкой, иногда с усмешкой успокаивала ее Катя. Девушка не понимала тягу Лены к выделению самых-самых из самых-самых, но особо и не возражала. «Опять дурит», – думала она.

Глянув на часики на запястье, Лена поняла, что уже совсем скоро начнется инструктаж. Она одернула дешевое летнее платье в цветок, нацепила панамку и бегом спустилась на крыльцо. Мысль о том, почему так и не пришла ее соседка по комнате, промелькнула в ее голове, но быстро исчезла: «Не с Катей-же».

Ее занимали размышления о том, как они проведут остаток дня и вечер. Конечно же, сходят к речке, может быть пройдутся до источника, еще нужно будет заглянуть и посмотреть в каком состоянии будут комнаты, где будут вестись кружки. Сама Лена хотела организовать книжный клуб и читать с бывшими первоклассниками: они вместе узнают про Незнайку, Витю Малеева, Электроника… Девушка горела книгами и хотела поступать на филологический факультет. «А вот Кате бы стоит заня-…»

Лена пулей влетела в кабинет и обомлела. Место рядом с Катей, неизменно предназначенное для нее уже было занято и кем! Старшая вожатая еще не пришла, поэтому помещении стоял гул голосов. Но громче всего звенел заливистый Катин смех и рядом с ней щербато и некрасиво улыбалась эта тварь Дорофеев.

У Лены заколотилось сердце, но она скомандовала себе: спокойно. На негнущихся ногах она пододвинула стул и подставила его к Дорофееву и Кате.

– Ну как, успела все вещи разобрать? – как можно более буднично поинтересовалась она. Почему она его сразу не отшила-то?

– Ага, – кивнула Катя, и улыбнулась. – Сходим потом, посмотрим, как другие девчонки устроились?

Затея не особо привлекла Лену, она хотела, наконец, снова остаться вдвоем, но промолчала.

– И я с вами, девчонки, за компанию.

– К девочкам в комнату нельзя, – нахмурилась Лена.

– Ой, да ладно, у входа в корпус подойдет. А я и Санька возьму, – воодушевился Сережа, – ты, Ленка, на него явно заглядывалась.

Лена не отреагировала.

Общее совещание прошло скучно и нравоучительно. Лена ерзала на стуле, косясь в сторону Кати и Дорофеева. Парень отпускал едкие подколки в адрес вожатой, шептал истории из жизни, которых было столько, что казалось, половину из них он выдумал сам. Лена поневоле и сама увлеклась рассказами, которые все же предназначались не ей, а Кате. Под конец собрания она была уже абсолютно спокойна и расслаблена, предвкушая ближайшие три недели.

К девочкам они так и не пошли: день выдался жарким, и было решено не тратить время на ерунду, а пойти купаться. Осталось дело за малым: забрать купальники и плавки, и все сначала направились к корпусу, где жила Лена.

Вскоре четверо ребят стояли у крыльца корпуса: Сережа с Сашей и Катя с Леной. Парни, как и обещали, остались сидеть на лавочке снаружи, а девочки зашли в старенькое здание.

– Как он тебе? – осторожно спросила Лена.

«Начинается», – пронеслась мысль в голове у Кати, и та поморщилась.

– Да никак, мы с ним общались-то пару часов, а ты уже мне очередного кавалера нашла.

Лена развела руками, мол, кто тебя знает:

– Но…

– Лена, хватит! Эту крепость ему не взять. Конец разговора, – рассмеялась Катя и собиралась уже открыть дверь, как ее со всей силы распахнула девушка с облаком волос на голове. Подруги едва успели отпрыгнуть.

Она была взволнована и заплакана: кудрявые волосы торчали во все стороны, рубашка была криво застегнута, а в руке она сжимала сумку, вывернутую наизнанку. Из открытой двери виднелась комната, где был полный беспорядок.

«А вот и моя соседка, я как всегда везучая».

– Девки! Всё! Меня убьют дома! – она с воем запустила девушек в комнату и села прямо на пол.

– Ничего себе ты жару дала, – отодвинула Лена ногой трусы в горошек, валяющиеся посреди комнаты. – Вместо инструктажа ты решила устроить здесь ураган.

– Ага, а ты бы потащилась слушать этот бубнеж, если бы у тебя пропал кошелек? – огрызнулась Аня и заревела еще сильнее.

«А я бы и потащилась…..», – подумала Лена, а вслух сказала:

– Может быть, ты его по дороге где-то потеряла?

– Я не знаааю, не знаааю…. – вопль мог продолжаться бесконечно, но такого счастья ему не было предназначено – девушки услышали стук в окно. Они обернулись и рассмеялись: им стучал Дорофеев, сидя на плечах у Саши.

– Вас слышно на весь лагерь, – Саша разминал плечи, после того как с них слез Сережа.

– Анька, может, разделимся и поищем пропажу по дороге, где мы шли? – предложила Катя.

– Да там и делиться нечего, одна прямая, можно всем вместе идти, хотя… – Аня задумалась. – Ленка, а давай останемся прибираться. Так-то нам еще здесь жить.

– Дело говоришь, Ань. Может, найдем быстренько и сразу купаться, – Сережа склонился как рыцарь и протянул руку, стоявшей в окне Кате. – Спускайтесь мадмуазель, нас ждут поиски сокровищ в размере тряпочки 10 на 10 и двух советских рублей.

– К сожалению, ваш верный конь вас сейчас оставит. С вами так и весь вечер прошататься можно. Салют, до завтра! – посвистывая, пошел к своему домику Саша.

Глава 3. Свою жизнь для тебя превратит в цветы

– Все, Лена, бери тряпку, а я пока все в сумку запихну, – скомандовала Аня.

Ленка начала злиться: без Кати, без Саши, зато с дурацкой Анькой, которая нужна ей как корове седло. И ведь не бросишь, комната и вправду наполовину ее, да и третьей лишней тащиться… Но мог бы, кретин, хоть из вежливости предложить. Нет же, лучше просто проигнорировать. Вот почему так всегда… Для всех есть Катя и эта…ну как там еще… Вместе с ней.

– Еще увидимся вечером, Лен, – Катя положила ей руку на плечо.

– Не утруждайся, – Лена, не поворачиваясь к ней, начала ожесточенно тереть спинку кровати влажной тряпкой.

Катя, не говоря не слова, вышла и также молча вместе с Сережай удалилась в сторону лагерных ворот.

– Лен, а у тебя друзья-то еще есть? – тихо сказала Аня.

Лена промолчала.

– Может оставишь Катьку в покое, без нее у тебя будто жизни нет. Все вокруг Михайлиной крутится. Может ты…это самое?…

– Это у тебя в башке что-то крутится вместо мозгов! – Лена бросила тряпку. – Ты… Ты просто всем вечер испортила!

– Испортила? Я испо-о-о-ртила? – облако на Анькиной голове превратилось в грозовые тучи. – А ты меньше на всех волком смотри, тогда и «испорченных вечеров» не будет.

Анька ожесточенно тряхнула сумкой, и из нее вывалился кошелек.

– Ого… – в ступоре смотрела на валяющуюся вещичку девушка.

– Подкладка дырявая наверно… – Лена сдула прядь с лица. Ссориться с соседкой больше не хотелось. Пропажа нашлась, Катя скоро придет. Мир снова обрел свои краски.

Повеселела и Аня.

– Ну не обижайся на меня, – она обняла Лену. – Наговорю ерунду, сама потом жалею.

– И ты меня прости, – улыбнулась Лена. – А друзья… Конечно у меня есть, только они в городе, письма буду им писать.

Лена врала, и никаких друзей у нее не имелось, и писать было не кому, только родителям. Но портить момент примирения не хотелось, и она была готова сказать что угодно. Оставшаяся часть уборки прошла мирно, но очень долго. Казалось, что побывал тайфун, а не девушка семнадцати лет.

Лена то и дело поглядывала в открытое окно. Катя не пришла, когда небо стало оранжевым, не было ее когда оно покраснело, а сейчас когда лагерь «Заря» накрыла темнота было совершенно ясно: сегодня ее не будет.

– Слушай, а Кати все нет, – Лена еще раз выглянула в окно, пытаясь разглядеть знакомый силуэт. – Они же должны были хотя бы прийти и сказать, что ничего не нашли.

– Целуется, наверно, с этим уродцем в кустах, фу-у-у, – Аня зевнула, лениво развалившись по кровати.

По Лене пробежали мурашки, но тут ей словно стрельнуло в голову: уродцем! Раз даже Аня это видит, то Катька тем более! А, значит, она просто обиделась на грубый выпад и сидит у себя.

– Пойдешь к ней?

– Не-е, я лучше тут поваляюсь. Только ты давай недолго, я спать лягу и дверь закрою, будешь через окно лезть.

– Да я быстро, – Лена пулей выбежала из домика. Вечер был свежим, пахучим и тихим, именно таким, которые так любила Лена, и ей безумно захотелось сейчас быть с Катей. Но подруги не оказалось в домике. Ни в нем, ни на пляже, ни на главной аллее, куда она отправилась с Дорофеевым. Где жил Сережа, она не знала, зато видела, куда уходил Саша.

«Может.… Сходить к нему.…Давай-давай, не вечно же мне быть тенью Кати».

Но и Саши у себя не оказалось. Его сосед, помощник Лены по отряду, Валера, сказал, что Тихомиров куда-то ушел, перед ним не отчитывался, а сам Валерий собирается спать, чего и многоуважаемой Елене советует.

«Ну и черт с ними всеми, – плюнула Лена. – Пойду спать, пусть сами разбираются».

Лена долго ворочалась, отмахиваясь от мыслей и комаров и, наконец, все же встала чтобы проверить Катю: вдруг что-то случилось и надо идти сообщать главной вожатой.

В одной ночнушке, на цыпочках, чтобы не будить Аню, она проскользнула и уже скоро была у Кати.

Лена решила заглянуть в окно. Комната подруги выглядела также как и ее собственная. Две кровати, две тумбочки, стол и шкаф. Катя мирно спала, а рядом с ней у подушки лежала охапка ромашек.

Лена устало поплелась к корпусу, шлепая надоедливых комаров, то и дело шипя от того, что в босые ноги впивались мелкие сосновые шишки.

Она заметила фигуру, сидящую на ступеньках своего домика.

«Саша?», – с надеждой подумала она. Воображение девушки сразу нарисовало букет ромашек, который в свою очередь достался бы ей… Ведь они могли договориться с Дорофеевым, когда сегодня днем ждали тут девчонок, и тогда… Вся бы обида на Катю, на Сережу, на весь мир бы прошла.

Но на ступеньках сидел сам Сережа, с засунутой за ухом ромашкой.

– Как ночная пробежка? – ухмыльнулся парень. Странный ты наряд для марафона выбрала.

– А кто сказал, что я марафон бегала? Сегодня может быть Иван Купала, и я искала костер чтобы прыгать через него? Сорочка – самое то.

Вне Кати Дорофеев не вызывал неприязни, скорее даже наоборот. Из-за некрасивого лица его было настолько сложно воспринимать как парня, так что Лене сейчас было все равно, что стоит она с одной рубашке, и чешет волдырь ногой.

– А кошелек мы не нашли. Пришлось будить Аньку, чтобы ей это сказать.

– Так вы бы еще больше шатались…, – Лена присела рядышком.

– Катя захотела ромашек набрать. Мы втроем с ней ходили, и как-то время пролетело.

– Втроем?

– Наш Александр быстро освободился от написания письма своей прекрасной даме и присоединился к нам.

Лена грустно подперла подбородок рукой. Ромашки… Ну и бред какой-то она себе придумала.

– Ладно, Сережа, я пойду спать, а ты можешь хоть всю ночь сидеть, – девушка встала и потянула на себя дверь.

– Слушай, Лена… А Кате есть, кому писать письма?

– На деревню дедушке, – вздохнула Лена и скрылась в домике.

Глава 4. Это любовь моя

– Кто шагает дружно в ряд, пионерский наш отряд, – пропела на ухо своей соседке Аня. В отличие от сонной Лены, только поднявшей голову от подушки, Анька была бодра и весела. Ее белая футболка обтягивала ладную фигурку, а синие шорты, слишком короткие, чтобы их могла позволить себе надеть Лена, врезались в зад.

– Рота, подъем! Сегодня у нас тренировочная зарядка, перед тем как буду делать ее с пионерами.

«Упражнения как упражнения, что их на ком то тренировать…» Физкультура была не самой сильной стороной Лены, предпочитавшей бегать не на ней, а от нее. Нехотя она поднялась и потянулась.

– Давай быстрее, – Аня выглянула в окно. – Уже некоторые к реке поперлись.

Стадиона в лагере не было, и зарядку проводили на поляне ближе к берегу. Там, на корнях старой сосны, уже сидели близнецы, и Анька, увидев Вову, занервничала и громко зашептала Лене: «Как я выгляжу?»

– Как взрыв на макаронной фабрике», – послышался голос сзади. За ними шли Саша и Сережа.

– Это они так незаметно подкрались?.. – начала Аня.

– …Или ты орешь на весь лагерь, – продолжила Лена.

– Эй, и меня подождите! – компанию догоняла проспавшая Катя.

– Хочу вам объявить, что Екатерина Великая вчера проспорила мне, пообещав, что сегодня появится на сим мероприятии в числе первых, – заявил Сережа, когда все уже лежали и пытались отдышаться, после того как их полчаса гоняла Аня.

– Послушать интересно, да кушать хочется сильнее, – в тон ему заявил Валера, надевая на нос очки.

– А наша Катрин пообещала, что выполнит при всех любое желание Сержа, – поддержал его Саша.

Лена покосилась на лежащую на ее плече Катю: это было совсем на нее не похоже. Та встретилась с девушкой взглядом, но сразу его отвела.

– В общем…, – Сережа стал серьезным. – Катя, я хочу донести тебя до столовой.

Все сразу прыснули: настолько нелепо звучало желание.

– Неси, – не обращая ни на кого внимания, спокойно улыбнулась Катя.

Но ее успели они выйти на главную аллею, как в след послышался ор.

– Ну-ка быстро опустил! – к ним направлялась разъяренная старшая вожатая. – Не смей при детях повторить.

– Нам пора, – в один голос сказали близнецы и понеслись к столовой.

– И нам, – за ними последовали Саша с Валерой

– Ой, а мы-то как спешим, – Аня потянула Лену, но та осталась стоять как вкопанная. Нет, Катю она не оставит. Как же стыдно и неловко, за нее и почему-то даже за себя.

– Кать..? – она одернула футболку на подруге, которая уже стояла на земле.

– У-жас, – только и успела сказать красная как помидор девушка.

– Позорище, – прошипела старшая вожатая, глядя на Катю. – Второй день поди знакомы, а уже чуть ли не в кусты лезут.

– Светлана Владимировна, успокойтесь, пожалуйста, это шутка такая, просто шутка, – попыталась сгладить ситуацию Лена.

– Говорите мне, что хотите, только Катю не трогайте, – Сережа заслонил ее собой.

– Вылетишь как пробка, рыцарь, – парировала вожатая и отправилась к своему корпусу.

Утреннее событие произвело на всех значительное впечатление будто, каждый был виновен в чем-то неприличном, только непонятно в чем. К обеду должны были привезти пионеров и до него все делали дела как будто на автомате: сделали уборку в своем корпусе, застелили постели, накрыли стол для младших отрядов.

До приезда оставалось минут двадцать, и Катя с Леной наконец уединились на пляже, как и хотели еще со вчерашнего дня.

– Ты вообще веришь, что мы теперь вожатые? Что это наша последняя смена? И наше последнее лето… – спросила Катя, зарывая ноги в горячий песок.

– Последнее школьное лето, – уточнила Лена, – дальше только больше.

Ветер развевал волосы Лены, топорщил макушку Кати.

– У тебя галстук совсем развязался, Кать, – Лена потянулась к подруге, чтобы поправить, но вместо этого прижалась губами к теплой щеке. Лена считала, что у каждого человека свой запах, не духов – души. Катя всегда пахла сочной, спелой антоновкой – сладкими поздними яблоками

– Я бы хотела вечно так с тобой сидеть, – прошептала Лена.

– И я, – согласилась Катя.

Глава 5. Не расклеится от дождей и вьюг

Колонна автобусов с пионерами наконец подъехала к «Заре». Толпы гомонящих детей с чемоданами вывалились из автобуса. Лена подняла над головой табличку «Третий отряд», пока Валера пытался перекричать стоящий гам:

– Третий отряд, строится здесь. Ау-у, третий отряд.

Проверив детей по списку, Лена кивнула парню: все здесь.

– За-а-а мной, – скомандовал он с интонацией очень напоминающей Светлану Владимировну. Отряд потопал за ним.

Направляясь к воротам, Лена заметила, что Сережа что-то втолковывает старшей вожатой, тряся перед ее носом списком со своим отрядом. Она перевела вопросительный взгляд на Катю, стоящую с у входа с детьми.

– Уже потеряли одного, со смехом ответила та. Катя держала за руки двух девочек. Судя по их красным глазам и текущим носам, за час в пути они уже успели соскучиться по маме и закатить по этому поводу концерт.

Лена улыбнулась своим мыслям. Она не сомневалась, что когда-нибудь лет через десять-пятнадцать они с Катей также отправят свои детей в «Зарю».

Следующие пару дней они почти не виделись: новоиспеченных вожаток поставили на младшие отряды. Лена бегала как белка в колесе: нужно было за всеми уследить, успокоить, вытереть нос. Она и не представляла, насколько сложной окажется работа, и сама вместе с детьми ложилась в тихий час досыпать, пока за всем приглядывал Валера.

Несмотря на некоторую чудаковатость парня, они хорошо сработались, и Лена была ему благодарна за время отдыха, которое он ей давал. Но как же не хватало гулянок и свиданий, о которых мечтала Лена. Вечером, смотря на то, как красится Анька, чтобы убежать к Вове, девушка лишь вздыхала. Повезло, достались дети постарше, с ними хоть договориться можно, а с малышами, что…

– Валера, последи, пожалуйста, за ними, я сейчас подойду, – полдник закончился, и пока Валера собирал детей, Лена подошла к Кате, которая пересчитывала своих ребят.

– Ну как ты? – Лена дотронулась до спины Кати.

– Замечательно, честно говоря. – Девушка расплылась в улыбке. – Лучшего помощника чем Сережа, мне не найти. Кстати, он тебя с Сашей гулять зовет после отбоя, сходим вместе к источнику?

– А детей куда оставим? – сникла Лена.

– Так отбой в 10 часов, мы пойдем ближе к полуночи. Сегодня веселые старты у наших отрядов, Аня их так загоняет, что будут спать без задних ног.

Теперь оставалось лишь дождаться вечера, но до него у Лены еще было одно важное дело.

«Лена, а что мы сегодня обсуждать будем?»

Как и хотела Лена, ее поставили вести кружок чтения. Но к ней пришли не первоклассники, а ребята постарше, лет 13-14, поэтому и литература была другая.

– Что-то будем, – невнятно произнесла Лена, раскрыв створки старого книжного шкафа.

– Пиковую даму читали? – Лена вынула томик Пушкина из шкафа. – Или только вызывали?

Два часа тянулись долго и для детей, ожидавших ужастик, и для Лены, постоянно поглядывающей на наручные часы. В соседнем кабинете что-то пилили и строгали, пахло гарью от прибора для выжигания. Иначе говоря, атмосфера к чтению классика не располагала.

– Все. – Лена, наконец, захлопнула книжку, – Идите в столовку.

И сама, поставив книгу на полку, отправилась за ними.

В столовой ее встретил обеспокоенный Валера:

– Маше нехорошо, – он кивнул на бледно-зеленую девочку.

– И зачем ты ее сюда привел? – Лена прижала ладонь ко лбу девочки. Лоб был горячим и мокрым, судя по лицу Маши, от вида еды ее подташнивало.

–А что ты предлагаешь? Бросить остальных и заниматься только ей?

Лена тихо застонала: вечер отменялся, нужно будет присматривать за девочкой.

– Мы в медпункт. Передай Кате, что сегодня все отменяется. Она поймет, о чем я.

Лена схватила девочку за руку и потащила к выходу. Идти было недалеко, но состояние Маши не внушало никакой уверенности. «Хоть бы не вырвало» – молила про себя она. К счастью, все обошлось и целостность платья была спасена.

Катя пришла к ней, когда она сидела в коридорчике медпункта и ждала пока медсестра осмотрит девочку.

– В следующий раз обязательно погуляем, – с этими словами она протянула Лене, оставшейся без ужина, булку.

Но и в следующий раз все сорвалось: старшая вожатая поймала Аньку на курении и пообещала устраивать ночные обходы совместно со сторожем, проверять вещи и вообще устроить сладкую жизнь. В это никто особо не верил, но в первую ночь решили посидеть тихо.

Когда в третий раз Катя предложила идти в четвертом гулять, Лена устало спросила: