Ма-ма! бесплатное чтение

ГЛАВА 1. Ещё одна бессонная ночь.

На большом расправленном диване в тёмной комнате лежит Алина, а 2-летний сын Гриша несмотря на приставленную детскую кроватку лежит с ней рядом, тесно прижавшись. Ребёнок мирно посапывает.

Девушка вдыхает запах его волос с умиротворением. Потом закрывает глаза…

…и оказывается в лесу. Алина смотрит наверх и видит солнце, которое блестит сквозь ветви деревьев с зелёной листвой. Вдыхает запах, видит, как колышутся ветви деревьев.

Раздаётся тихое хныканье. В поисках источника звука она оглядывается по сторонам: направо, налево, вниз, на тропинку. Но никого не видит.

И тут девушка открывает глаза и осознаёт, что лежит в тёмной комнате своей квартиры. Рядом с ней тихо, но настойчиво хнычет сын с закрытыми глазами.

Она мягко кладёт ладонь на его живот, надеясь, что это его успокоит. Но он продолжает кряхтеть и хныкать.

Тогда она усаживается, взбив подушки, и берёт ребёнка на руки. Прижимая к груди, укачивает и в такт укачиваний говорит:

– Чи-чи-чи… Собачки спят, мышки спят, зебры спят.

И не замечает, как снова засыпает с ребёнком на руках.

… девушка опять оказывается в лесу – теперь опасном, тёмном, с голыми ветвями деревьев, таящими угрозу.

В руках она держит свёрток с грудным ребёнком, которого запеленали так сильно, что не видно его лица. Она продолжает его укачивать, идя вперёд.

Неожиданно слышит шорох травы рядом. И вот на тропинку выходит чёрная кошка. Она останавливается и словно человек смотрит на Алину, не отрывая взгляда.

Девушке не по себе, и она поворачивается, чтобы пойти в обратную сторону, но, повернув в обратном направлении на её пути опять стоит эта же кошка. В следующее мгновение Алина замечает, что у неё в руках нет свёртка – ребёнок у кошки в зубах!

И вот уже кошка заходит в высокие заросли травы.

Алина идёт за ней. В панике раздвигает густую траву, но не видит ни кошку, ни ребёнка.

Наконец, она замечает запелёнутого ребёнка, который лежит головой вниз в траве. Она его поднимает и пытается распеленать. Но, к её ужасу, обнаруживает, что кроме тряпок там ничего нет.

И тут раздаётся душераздирающий крик. Кошка? Ребёнок?

…Алина открывает глаза – уф, это только сон! Она осматривается в поисках Гриши, но его рядом нет. Она ищет его где-то в ногах, думая, что он сполз. Но его и там нет. И вдруг она видит его сидящим у кровати на полу.

– Мама здесь, мама здесь, – одним движением она спускается к нему.

Берёт сына на руки, вся дрожа. Пробегается пальцами по его телу, голове – нет, ни ссадин, ни синяков нет. Поднимает его и опять укачивает.

Смотрит вниз с дивана: высота здесь небольшая – даже если он упал, то вряд ли это причинило ему боль. И всё же… Она прижимает ребёнка к себе, успокаивая.

Гриша обнимает мамину шею маленькими ручками железной хваткой и с застывшей слёзкой успокаивается в её руках. Мальчик почти что душит её. Он прижимается к Алине так крепко, будто взрослый человек.

Когда он, наконец, начинает ритмично сопеть с приоткрытым ртом, Алина осторожно отводит его руку в сторону и кладёт Гришу рядом.

Есть! Ребёнок не проснулся.

И только она хочет повернуться в другую сторону, как он кладёт свою руку на руку мамы. И она застывает на месте, пытаясь не шевелиться. Потом закрывает глаза. И сразу открывает.

Алина смотрит на настенные часы – они показывают 7 утра.

Качая Гришу, она подходит к окну и смотрит за шторы. Со своего 6-го этажа рассматривает просыпающийся город в дымке. Окна квартиры выходят на автостраду: машины выстроились в пробке, слышны звуки города – сигнализация, гудки, сирены, рёв машин. Дым от станций стелется по небу. Слышно, как вибрирует будильник на телефоне у соседей сверху.

ГЛАВА 2. Ещё один бессмысленный день

На кухне, где работает стиральная машина, стерилизатор для бутылочек, а грязная посуда возвышаются горой в раковине, в детском стульчике со столиком сидит Гриша. Его мама сидит на табуретке рядом и зажимает в его кулачке ложку, показывая, как есть:

– Вот, смотри, Гришань, так зажимаешь и…

Но он отпускает ложку с недовольным возгласом.

Она вздыхает. У Алины – забранные в пучок короткие натурально-пепельные волосы, а на лице синими пятнами выделяются подглазники. На ней – застиранная футболка и растянутые пижамные брюки.

С кухонного стола она берёт телефон и набирает номер.

– Привет! Антош, а когда ты домой прилетаешь?

Алина не сдаётся и опять зажимает ложку в маленьком Гришином кулачке.

На том конце провода ей отвечает молодой мужской голос:

– Алинёнок, нам тут минимум ещё два месяца. Только финансовую отчётность по 17-ому году проверили.

В этот момент Гриша выбрасывает ложку на пол. Пока Алина нагибается, чтобы её поднять и кинуть в раковину, Гриша уже зачерпывает кашу рукой, кладёт её в рот, мгновенно перемазавшись.

– Что-то случилось?

– Да… – неуверенно начинает Алина. – Ничего такого.

Алина смотрит на сына. Потом решается:

– Антон, может, наймём няню? Я ужасная мать: я ничего не умею.

– Да ладно. Ты отлично со всем справляешься! – после паузы он добавляет. – Ты, наверное, устала?

– Мне скучно. Я хочу на работу.

Но эта реплика вызывает лишь холодную реакцию мужа:

– О господи, опять? Я думал, послеродовая депрессия у тебя уже закончилась.

– Антон, я хочу и дальше развиваться в геймдеве. Мои прошлые картинки использовали в мобильной игре!

– Это те две картинки?

– Их отобрали среди 100 вариантов!

– А ты вспомни, сколько ты ночей не спала, сколько усилий вложила, и сколько тебе заплатили в итоге? А те эскизы, которые делала в прошлый раз – их же даже не выбрали! Ты над ними 3 месяца работала!

Алина молчит, признавая его правоту.

– Алин, мы просто не можем себе это позволить, – добавляет муж. – И квартиру потеряем – ипотеку будет нечем платить, и ребёнок непонятно с кем будет.

Гриша в это время поднимает тарелку с уже остывшей кашей и переворачивает её на себя. Алина безучастно наблюдает за этим.

Тогда Антон спрашивает, но уже мягче:

– Ну сколько стоит хорошая няня? Больше твоей потенциальной зарплаты?

Алина молчит, жуёт губы, сдерживая слёзы.

– Пожалуйста, возьми себя в руки – у нас ребёнок. Занимайся своим хобби сколько угодно, но в свободное время.

Алина смотрит на сына. Часть каши течёт по его слюнявчику и попадает на пол. Гриша весело хохочет.

– Ты слышишь меня?

Алина уже заглатывает первые слёзы, кивает.

– Да.

– Мне приехать?

– Не надо.

На заднем фоне в телефоне слышна речь людей.

– Мне пора, – после паузы он добавляет. – Я вас люблю.

Поток слёз уже не даёт ей говорить. Она сбрасывает звонок.

Алина смотрит на довольного Гришу, вытирает кашу со столика и убирает его тарелку. Она вручает ему в руку ложку, которой он немедленно начинает колотить по столу. Убедившись, что ребёнок будет занят минут на пять, Алина встаёт и выходит из кухни.

Со стороны ванной слышен звук льющейся воды. Вода выключается.

Алина заходит на кухню уже с тряпкой, начинает оттирать то месиво, которое осталось на полу и на стульчике.

***

Алина в растянутой футболке с надписью "Be happy!" (Будь счастлив!) и спортивных брюках спускается вниз по лестнице. За спиной у неё рюкзак. Одной рукой она держит Гришу, а другой – неуклюже спускает коляску, громыхая колёсами о каждую ступеньку.

Раздаётся звук сообщения на телефон. Она останавливается, ставит коляску в пролёте и читает.

Это сообщения от абонента «Анна Ивановна» в WhatsApp с аватаркой пожилой женщины с цветами на даче: "Антоша сказал, тебе тяжело. Что поделаешь, такова наша материнская доля – надо полностью забыть о себе. Скоро будешь вспоминать, как Гришенька был маленький… "

Алина прокручивает сообщения вверх – там несколько ссылок на статьи типа "Приучаем к горшку" и фотографии ярких гладиолусов.

Девушка едва сдерживает раздражение: стискивает зубы и стучит по экрану пальцем одной рукой. «Вы бы хоть спросили…» – набирает она сообщение. Но потом останавливается – кажется, вся злость улетучилась, и стирает сообщение. Потом опять набирает, но уже не так яростно стуча по клавиатуре: «Между прочим, это и ваш внук тоже…»

Но и это сообщение она стирает. Она убирает телефон подальше. Подхватывает ребёнка поудобнее, в другую руку берёт коляску.

– Гриша, твоя бабушка очень заботливая и… – берёт Гришу поудобнее.

И она продолжает с сарказмом:

– И всезнающая. Тебе очень повезло!

***

Алина идёт по тропинке парка со спящим Гришей в коляске, уходя от площадки с кричащими детьми.

Она видит на опушке позитивную, ухоженную, расслабленную и вызывающе свободную молодую Мамочку в футболке "Свободу!", которая за ручку поддерживает неуверенно идущего ребёнка примерно того же возраста, что и Гриша.

Интерес к девушке, явно наслаждающейся материнством, берёт верх, и Алина подходит к ним.

Они приветственно друг другу кивают.

– Сколько вашему? – тихо спрашивает Алина.

Девушка отвечает ей также тихо:

– Год и 2.

– И моему.

Алина смотрит на первые неуверенные шаги ребёнка и добавляет:

– А ваш уже ходит…

– И ваш пойдёт, – дружелюбно отзывается другая девушка. – Малыш, наверное, крупненький?

Алина смотрит на спящего Гришу – на крупненького он не похож. Она неопределённо кивает.

Мамочка хочет сказать что-то ещё. Но в это время Гриша начинает кряхтеть. Алина видит, что глаза у него закрыты – значит, есть шанс его укачать. На месте она раскачивает и катает коляску. И Гриша всё же засыпает.

Девушка сочувствует Алине:

– Плохо спит?

Алине явно хочется пожаловаться кому-то:

– Каждые 20 минут просыпается – часы проверять можно.

Девушка кивает:

– У нас тоже такое было. Мы перестали кушать глютеновую кашку, и всё наладилось. Теперь спит по 2 часа, а я в это время статьи строчу.

В это время другой ребёнок смотрит на маму и тянет к ней руки:

– Ма-ма!

Девушка нежно улыбается:

– Хочешь на ручки?

Мамочка улыбается и берёт ребёнка на руки. Алина наблюдает момент нежности: девушка тискает, обнимает его, они улыбаются друг другу.

– И говорит уже? Молодец!

– Да нет, пару слов только: мама, папа… Баба, деда…

– Круто! – Алина пытается шутить, – Может, поменяемся?

Девушка неуверенно улыбается, как будто оценив шутку. Но она как-то быстро засобиралась. И они с малышом уходят с площадки.

***

Алина стоит у полки с кашами в супермаркете и читает состав каждой коробки. Слышно, как Гриша бьёт по коляске ногами, кряхтит.

– Гришенька, потерпи! – говорит Алина, не оборачиваясь.

В это время Гриша достаёт упаковку каши с весёлым тигром с самого низа пирамидки. Из-за этого все остальные упаковки падают на пол.

Алина оборачивается на звук и видит, что на полу в беспорядке лежат не только упаковки с кашей, но и её покупки, которые Гриша успел выкинуть из её корзины.

Девушка судорожно закидывает покупки обратно в корзину. Она видит недовольные взгляды сотрудников магазина.

– Гриша, ты меня сильно подставил! Разве друзья так поступают? Нас с тобой больше сюда не пустят! – говорит Алина, расставляя каши на полке.

А это время Гриша тянется за яркой коробкой с полки. Но Алина пресекает его жест, убирая его ручку на коленку. Грише обидно: он корчит рожицу и открывает рот в беззвучном плаче – и вот он, громкий плач не заставил себя долго ждать.

Алина оглядывается на других посетителей магазина, которые поглядывают на молодую мамашу. Её взгляд выхватывает печенье на развес.

– Печеньку будешь? – спрашивает Алина у Гриши, показывая на печенье рядом.

Мальчик со слёзками, стекающими по щеке, молчит, грызёт пальчик и заинтересованно смотрит туда, куда показывает его мама.

Она подходит к прозрачным коробкам с самым разным печеньем, отрывает прозрачный пакет и кладёт туда несколько печенек. Весы стоят рядом. Алина кладёт пакет – аппарат выдаёт наклейку с ценой. Она шлёпает её на пакет и достаёт одно печенье – отдаёт Грише. Он начинает есть.

К ним почти сразу подходит охранник:

– Вы оплатили товар?

Алина показывает пакет с ценником:

– Я заплачу на выходе. Видите, я взвесила печенье?

Охранник тянет руку к её локтю.

– Пройдёмте!

Но Алина вырывает свой локоть.

– Никуда я с вами не пойду!

К ним спешит женщина неопределённых лет в жилете с надписью "Директор магазина", больше похожая на обычную сотрудницу зала.

– Нельзя есть товар до его оплаты, – говорит она. – Недостачу потом берут с сотрудников магазина!

Алина отвечает ей, впрочем, весьма неуверенно:

– Но я же не отказываюсь его оплачивать…

Раздражённая покупательница лет 50, стоявшая неподалёку всё это время и бросавшая недовольные взгляды на Алину, подходит ближе. Она видит на полу крошки от печенья.

– А нельзя просто не есть в магазине? – говорит она. – Это же не кафе!

Рядом стоит ещё одна женщина – примерно того же возраста. Она говорит ей:

– А что, нигде кроме кафе больше есть нельзя?

Алина благодарно смотрит на эту женщину. Но директриса не унимается:

– А вдруг вы взвесили меньше, чем съели? Как кассир это проверит?

– У меня ребёнок не выдерживает долгие прогулки, – отвечает Алина. – А когда он ест, я могу спокойно выбирать продукты.

Вторая женщина, сочувствующая и как будто защищающая Алину, говорит директору магазина:

– Девушка, ну правда, я тоже иногда с внуками покупаю шкурку от банана. Протру его салфеткой – и даю ребёнку.

– А воспитывать не пробовали? – не унимается раздражённая женщина. – Ну ходите в магазин с мужем – пусть он за детьми смотрит!

Алина хочет что-то ответить, но отвечает её защитница:

– …А если муж всё время на работе, ей что теперь, дома сидеть?

Маленький виновник происходящего доел всё печенье, снял ботиночки и носки, корчит рожицы.

Директор магазина смотрит на него, переводит взгляд на Алину:

– Вы же мать: следите за своим ребёнком!

Алину начинает трясти от злости. Директор поворачивается, чтобы уйти, но…

– А вы поставьте весы и взвешивайте посетителей на входе и выходе, – говорит Алина спокойно и зло. – Будет понятно – кто сколько съел.

– Девушка, ну не утрируйте… – примиряющим тоном отвечает директриса.

– Или проводите экспертизу желудочного сока. А, хорошая идея? – злится Алина.

Вдруг Гриша замечает рядом с собой на низкой полке яркие товары (леденцы, Киндер сюрпризы), предназначенные маркетологами в качестве "спонтанной покупки".

Алина, предчувствуя его дальнейшие действия, отводит коляску с ребёнком назад. Получилось резко.

– Только не бейте ребёнка! – кричит раздражённая покупательница.

Алина хочет что-то ей ответить. Но от движения коляски глаза Гриши распахиваются, нижняя губа дрожит, ротик округлился, грудь вздымается и… вот оно – Гриша недовольно вопит. Все собравшиеся морщатся от высоких нот "арии" ребёнка.

Директор нагибается к Алине, чтобы она услышала:

– Вы можете оплатить покупки здесь.

Она показывает на кассу, где нет очереди, хотя к другим кассирам стоит по 3-4 человека.

– Где у вас каша без глютена? – перекрикивая ребёнка, спрашивает у директрисы Алина.

Та быстро пробегает пальцами по коробкам и находит одну. Алина кидает в корзину коробку с кашей, кивает и идёт к кассе, кусая губы, чтобы не расплакаться.

Алина вновь проходит рядом со "спонтанными покупками". И она смахивает продукты со стойки.

***

Алина лежит на расправленном диване в затемнённой комнате рядом с Гришей и ждёт, когда он уснёт. Но ребёнок крутится, встаёт на четвереньки, потом на голову (похоже на позу из йоги "собака мордой вниз"), вскрикивает.

Она не реагирует.

Гриша играючи, но с силой тыкает ногой маме в нос. Она вскрикивает от боли, схватившись за нос. Тогда Гриша хватает её за волосы. Она молча отцепляет его пальчики один за одним.

Потом она укладывает ребёнка и нависает над ним.

– Гриша, пожалуйста, мы должны поспать, – взмолилась она. – Ты можешь не спать, а мне надо.

Она протягивает ему игрушку-солнышко:

– Вот, смотри, все спят. Даже солнышко…

Она даёт ему игрушку, но Гриша отбрасывает её с коротким протестующим криком. И хохочет.

Алина смотрит на сына, но сил его укладывать у неё нет. Не говоря ни слова, она ставит ребёнка в кроватку с поднятыми высокими бортиками и идёт к двери. Это вызывает протестный крик ребёнка, но она на него уже не реагирует.

…и она уже стоит в душе. На телефоне громко играет трек – это тяжёлый рок.

Закрыв воду, она выходит из душа, выключает музыку и тут же слышит душераздирающий плач ребёнка. Не смотря в зеркало, набрасывает халат, открывает дверь ванной.

Она бежит по коридору и слышит, как к плачу примешивается звук, как соседи долбят по батарее – явно им.

ГЛАВА 3. Спасение?

Алинина подруга Оля – 27-летняя стильная блондинка, художница, пьёт кофе из пластикового стаканчика с эмблемой кофейни на кухне. У Оли продуманный мейк-ап, ухоженные руки с модным маникюром, ни грамма лишнего веса, лёгкий загар.

Радионяня стоит на столе. Здесь также лежит и подарок от Оли, явно запоздавший по времени, – красивые дизайнерские пелёнки.

–…Я вообще не понимаю: у нас работает одна мамашка по 3 часа в день, а ребзя у неё в рюкзаке за спиной. Остальное время из дома работает, – эмоционально говорит Оля.

– С моим – никак: вы все там повеситесь. Да и дома с ним не поработаешь.

– Ну, не знаю, может… к врачу его сводить?

– Были. Невролог говорит: "Прекрасный ребёнок. Характер такой – требовательный".

Они молчат.

– Ну а Антон твой? – чуть громче спрашивает Оля. – Жена-клуша его устраивает?

Алина молчит, отводит взгляд в сторону.

– Ты погляди на него! Хорошо устроился!

Оля стала говорить слишком громко, поэтому Алина прикладывает палец к губам, давая ей знать, чтобы она говорила тише.

– Нет, подруга, я не дам тебе утонуть в этом омуте!

Она кивает на Алинину футболку – застиранную и растянутую, со следами каши. Алина невольно прикрывает руками след, который она не заметила.

– Я таких мамашек видела – а потом они…

Оля жестом показывает на себе расплывшуюся фигуру.

–…хомячат конфеты по ночам, запивая коньяком, и плачут в подушку. И никому они не нужны – даже мужьям, которые убеждали их "дитачку" родить и дома сидеть.

Алина теребит пальцами пелёнки, который лежат на столе.

– Был у меня один такой – я его живо кышнула за дверь.

Алина не выдерживает её тона:

– Оль, я тебе дала 20 минут. 19 уже прошло. Через минуту проснётся Гриша…

В этот момент из радионяни слышится недовольное кряхтение, но пока не крик. Алина встаёт. Оля перехватывает её руку.

– Шеф определится с концепт-артом уже в конце недели. Пришли ему хоть что-то. Понимаешь, это реальная возможность – не просто шерсть рисовать, а всё! Другого шанса может не быть.

– А ты почему не хочешь нарисовать?

– Да я над другим проектом работаю.

Алина выходит из кухни и слышит Олин голос:

– ТЗ у тебя на почте.

***

Лёжа на диване, Алина нежно смотрит на Гришу рядом. Такой мягкий, милый малыш.

Она гладит его по голове, и ребёнок начинает двигаться. Алина убирает руку – только бы не проснулся!

Фух, спит.

С грустью смотрит на Гришу: это счастье, тихое, домашнее, камерное, уже не даёт ей утешения.

Она подкладывает подушку, которую можно обнять вместо неё.

Встаёт и идёт по дощечкам паркета, некоторые из которых помечены цветными стикерами, – к столу, где стоит ночник. Но наступает на одну дощечку – и раздаётся скрип.

Алина замирает, отставляет ногу, и с испугом смотрит на Гришу. Он глубоко спит.

Алина клеит такой же стикер как остальные на скрипнувшую дощечку.

Неожиданно раздаётся звонок телефона. Пугаясь, девушка смотрит на Гришу, но потом снимает наушник: понимает, что звук слышен только в них.

Абонент "Оля". Алина колеблется: стоит ли ответить на звонок.

Отвечает.

Вместо Оли на экране она видит статуэтку.

В экране появляется счастливая пьяненькая Оля.

– Смотри!

Оля показывает статуэтку у себя в руке.

– "За лучшую игру 2020". Это наш трофей!

– Это за «Daredevil»? – спрашивает Алина.

– Да! Помнишь, ты начинала работать над ним. Потом в декрет ушла…

Алина параллельно гуглит игру на большом компьютере. Всматривается в одну картинку,

– А там что, всё-таки мою "шерсть" использовали?

– Вроде нет. Похожую.

Оля оборачивается назад и показывает ребят, которые пьют шампанское и гогочут.

– Скажите Алине привет! – кричит им Оля.

– Привет! – кричат они.

Кто-то смотрит прямо в камеру, пытаясь разглядеть Алину в полутьме.

Один неизвестный Алине парень спрашивает у Оли:

– А кто это?

– Да Алина же! – отвечает Оля и отталкивает его, чтобы в экране осталась одна она.

Теперь появляется лицо Оли на полный экран:

– Я знаю, ты так и не прошла испытательный срок – забеременела. Но ты нам здесь нужна! Обещаешь, что будешь с нами?

Алина смотрит на Гришу – он спит.

Она просто кивает.

На заднем фоне она слышит клацанье бокалов, как кто-то кричит «Ура!»

Оля оглядывается, потом поворачивается к Алине.

– Всё, побежала я! Чус-чус! – посылает воздушный поцелуй.

Не в силах совладать с собой, Алина вытирает слезы в уголках глаз и тут же выключает звонок.

Потом смотрит на выключенный планшет, секунду колеблется – включать или нет. Нет, ничего не получится.

И выключает ночник.

***

Пока Алина собирает сухую одежду с батареи, с сушилки и вешает туда же мокрую из тазика, ребёнок занят её мобильным телефоном, откуда раздаются звуки какой-то детской игры.

Кажется, Алина ещё больше осунулась. Пытается не смотреть на грамоты и школьные награды, сиротливо стоящие на полке. Стены украшены рисунками – детскими, взрослыми.

Раздаётся звонок мобильного телефона.

Алина смотрит на телефон – неизвестный номер. Она берёт телефон в руки, присаживается на диван.

Гриша подходит к маме и пытается забрать у неё телефон и начинает плакать.

– Да?

– Алина Игоревна Попова?

– Уже Филатова.

Она даёт Грише мягкую игрушку, но та его явно не интересует. Он заползает к Алине на коленки, берёт её руку и оборачивается её рукой так, будто она его обнимает.

Нотариус говорит так, будто вечно всем недоволен и ему все должны:

– Ну да-да… 2 месяца вас искал… Кржижановский Сергей Сергеич, нотариус. Евгения Михайловна Попова, ваша тётя, завещала вам дом в Тульской области…

Гриша поворачивает Алинино лицо за подбородок к себе и заглядывает ей в глаза, как будто требует, чтобы она с ним поговорила, уделила ему внимание.

– Ничего не понимаю. Какой дом?

– Так, начнём с начала, – начинает со вздохом нотариус. – Евгения Михайловна Попова – ваша тётя?

– Так я её не видела с 1,5 лет.

– Это ничего не меняет. Она назвала вас единственной наследницей своего дома.

Ребёнок опять требует маминого внимания. Но сосредоточенная Алина не желает его развлекать. Он, конечно, недоволен и активно бултыхает своими ножками, бьёт маму по коленкам.

– Адрес нотариальной конторы запишИте, – продолжает нотариус. – Сегодня можете подъехать в 2 часа?

Гриша тянется к надоевшему телефону, который крадёт внимание его мамы. Алина отворачивается, чтобы ребёнок не дотянулся.

– Сегодня?

– Ну давайте завтра. Смотрите, это в ваших интересах приехать как можно скорее.

– Это для оформления завещания, да? Хорошо… – спохватившись. – А что с ней случилось?

– Ну я подробностей не знаю… Знаю только, что самоубийство.

Алина пытается переварить полученную информацию. Молчит.

– Так вы адрес будете записывать?

Девушка оглядывается в поисках бумажки и ручки, поднимая руку с телефоном, потому что Гриша пытается его забрать.

ГЛАВА 4. Странный дом.

Прекрасный летний день. Машина заворачивает…

…на поселковую дорогу, вдоль которой стоят деревянные дома за деревянными заборами. Песок хрустит под шинами.

Параллельно Алина разговаривает по телефону с риелтором, который лениво ей отвечает.

На заднем сиденье кряхтит и пытается выбраться из кресла Гриша.

– …Мне вас Оля посоветовала.

– Оля? Странно…

Медленно ведя машину, Алина выискивает точный адрес в документах, которые лежат на соседнем сиденье. Как вдруг она замечает женщину лет 60 в одежде до пят, почти лохмотьях, идущую рядом с машиной.

Женщина оглядывается – и Алина видит выцветшие подслеповатые глаза. Алина на секунду пугается. Женщина останавливается и показывает на какой-то дом впереди них. Девушка смотрит в ту сторону. Но Женщина уже отвернулась и продолжает идти.

– Ну а что за дом-то? – продолжает риелтор в трубке.

– Дом… Ну такой, обычный деревянный. 2 этажа, по-моему… Хотя я плохо его помню, если честно: мне 1,5 года было, когда мама меня назад забрала от тёти.

Алина смотрит в зеркало заднего вида, потом оборачивается назад, чтобы увидеть женщину, но той больше нет.

– …Ну вы адресок скиньте – я в Росреестре посмотрю.

– Только документы о собственности будут через 3,5 месяца.

Риелтор явно расстроен:

– А, вы только право завещания оформили…

– Да. Но, может, вы всё-таки приедете-оцените?

Вдруг слева на дверь машины набрасывается большая чёрная лохматая собака. От неожиданности Алина дёргается в сторону от двери, телефон падает. Алина тормозит машину.

Найдя телефон внизу под педалью, Алина всматривается в окно: собака явно заливается лаем, но Алина ничего не слышит.

– Девушка, вы тут?

Алина не сразу отвечает. Она приоткрывает окно, собака всё также лает… молча…

– Д-да…

Собака внезапно теряет интерес к ней и убегает. Алина смотрит ей вслед.

– Ладно, надо бы подъехать, дом посмотреть. Покупатель найдётся – задаток возьмём и предупредим о моратории на 3,5 месяца.

Алинина машина вновь двигается с места.

– Давайте завтра к вам подъеду?

– Завтра? Мы вообще-то не планировали на ночь оставаться, – потом быстро добавляет. – Хотя ладно, приезжайте.

Вдруг она вновь видит ту же странную пожилую женщину – она заворачивает возле какого-то дома впереди. Тут женщина оборачивается и показывает Алине руками странное движение, похожее на удушение в петле. Потом разворачивается и идёт дальше.

– Договорились! До завтра, – отвечает риелтор.

Женщина уже скрылась за поворотом. Алина провожает её глазами.

Алина подъезжает и видит, что это нужный ей дом, стоящий на пересечении улиц: на заборе – нужная ей цифра дома.

Девушка выходит из машины, открывает большую калитку и забирается в машину.

Заехав во двор, она выходит, открывает заднюю дверь и достаёт автокресло с ребёнком.

Девушка внимательно оглядывает дом. Это 2-этажный деревянный дом из бруса, где второй этаж – это чердак с острой крышей. Несколько обшарпанный, заросший высокой травой. Два больших дерева накрыли его своей густой кроной, поэтому даже в солнечный день во дворе стоит полутьма.

У дома она замечает кресло-качалку, сквозь которое проросла трава, а на сиденье лежит оторванная голова куклы с одним глазом. Алина замечает, что оно слегка качается, как будто кто-то здесь только что сидел. Подходит к нему и легонько его толкает – то начинает качаться. Видимо, до этого оно качалось из-за сквозняка.

Вдруг Алина видит 1,5-годовалую девочку в розовом платьице справа от себя. От удивления не сразу находит, что сказать. Она оглядывается по сторонам, думая увидеть здесь её родителей. Но других людей здесь нет.

– Привет!

Девочка срывается и убегает за угол дома.

Алина тоже идёт за ней с Гришей в автокресле.

– Подожди!

Алина слышит скрип двери. Потом дверь хлопает, как будто девочка забежала в дом.

В попытке догнать её, Алина опять заворачивает за следующий угол дома, где видит, что… на двери висит наглухо закрытый амбарный замок. И это единственная дверь рядом.

Девушка переводит взгляд на Гришу, внимательно изучающего дом. Всё это время он спокойно сидит в кресле и не пытается кричать или вырваться.

– Ты тоже девочку видел? Мама у тебя не совсем…

Алина крутит пальцем у виска.

Ребёнок смотрит на Алину.

Алина открывает дверной замок ключом, который достала из-под камня на крыльце.

Дверь дома бряцает амбарным замком, который Алина только что повесила на ручке. Потом она закрывает дверь на щеколду, потому что других замков нет.

Здесь темно из-за густой кроны деревьев, нависших над домом. Алина нажимает на выключатель, и тусклый свет освещает кухню. От лампочки под потолком в разные стороны разлетаются мошки.

Алина с Гришей стоят на кухне-веранде с остекленением по периметру, на которую попадаешь сразу, открыв входную дверь.

– Ну что, Гриша, велком хоум! Семейное гнездо, так сказать. Здесь твои пра-пра ещё жили.

Справа здесь на крючках висит верхняя одежда и садовый инвентарь. На второй этаж отсюда ведёт лестница. В центре пола кухни – дверь в подпол, закрытая на внушительную щеколду.