Когда распускаются розы бесплатное чтение

Глава 1

Фиона Риордан неуклюже прыгала на одной ноге по направлению к кухне, когда кто-то позвонил в дверь.

Она не обратила на звонок никакого внимания: сейчас ей было просто не до того. Морщась от боли и смахивая катившиеся из глаз слезы, которые застилали глаза и мешали видеть окружающее, Фиона проковыляла к раковине. После нескольких часов, проведенных на ярком солнце, кухня показалась ей мрачнее погреба. То ли ее глаза еще не успели привыкнуть к недостатку света в доме, то ли и впрямь укус взбесившейся пчелы не лучшим образом повлиял на зрение. Кто их знает, этих пчел. Если они бесятся, то какие неприятности это несет для беззащитных женщин?

В дверь снова позвонили.

– Послушайте! – раздраженно крикнула Фиона. – Я не могу сейчас открыть, потому что со мной только что произошел несчастный случай! Подождите пару минут! Ничего с вами не случится!

Она не была уверена, что ее услышали, но попробовать стоило. Всегда лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть.

Фиона осторожно присела на кухонную стойку, облицованную красной плиткой, сняла сандалии и поставила правую ногу в раковину. После открытия собственного магазинчика под названием «Кладовая природы» молодая женщина решила, что теперь будет носить только широкую и удобную одежду. Это действительно оказалось здорово, и Фиона быстро привыкла к новому стилю. Ее сестры, не оценившие перемен, все время язвили, что Фиона выглядит так, будто заказывает свои платья по каталогу цыганской моды.

И вот теперь длинная юбка ужасно мешала женщине как следует рассмотреть больную ногу. Стоявшая поодаль чашка опрокинулась, какая-то ложка с металлическим звоном упала на пол. Одна из многочисленного семейства породистых такс, проживающих на ферме – то ли Вредина, то ли Флора – вдруг выскочила откуда-то из-под стола, видимо, решив, что хозяйка давненько не чесала ей животик, и должна сделать это прямо сейчас. Немедленно. И никаких отговорок.

Но Фионе было не до собачьих нежностей: боль в ноге заставила ее забыть обо всем на свете. Похоже, что пчелиное жало засело глубоко под кожей. Теперь-то можно было позволить себе выплакаться всласть, не беспокоясь о том, что скажут окружающие. Это была одна из немногих привилегий, которыми могла наслаждаться одинокая разведенная женщина.

В последнее время из-за пчел на ферме стало совершенно невозможно гулять. Не иначе, как их привлекали розы, которые вот-вот должны были зацвести, и давно расцветшие полевые цветы, которые хозяйка участка жалела и не везде вырывала с корнем. Но ведь сегодня Фиона и близко не подходила к цветам, да и с пчелами она всегда отлично ладила. Садовнику иначе нельзя.

Со всеми, кроме этой. Кажется, укусив человека, пчела умирает? Фиона очень надеялась, что это действительно так. Очень хотелось верить, что ее мучительница скончалась в страшной агонии. Хотя обычно Фиона относилась к живой природе с пониманием, в данный момент это понимание улетучилось без следа.

Раздался очередной звонок в дверь. Вот настойчивый гость!

– Черт побери! Да перестаньте же трезвонить! – в сердцах закричала Фиона. – Я не в состоянии вам открыть, так что входите сами или оставьте меня в покое!

В самом деле, дверь открыта, но люди здесь вежливые – сначала оборвут звонок, и уж потом найдут в себе деликатность, чтобы войти.

Фиона мужественно стиснула зубы и принялась обрабатывать покрасневшую и распухшую ногу антибактериальным мылом. В стеклянном шкафчике у нее над головой стояла аптечка с лекарствами, но, потянувшись было наверх, Фиона тут же застонала от острой боли.

Тем временем к первой таксе присоединилась вторая. Хотя обе прекрасно знали, что делать им здесь совершенно нечего, они уселись около мисок и с любопытством уставились на хозяйку. Юбка Фионы намокла. Лоб покрылся липкой испариной – от жары и от перенесенного шока. Она раздраженно отметила, что лак, которым были покрыты ногти у нее на ногах, уже начал трескаться, а ведь она просто терпеть не могла облупившийся лак! Все не так, и настроение с каждой секундой становилось все отвратительнее.

– Кто-нибудь есть дома?

Словно кролик, почуявший лису, при звуке этого совершенно незнакомого голоса Фиона насторожилась и вскинула голову. Впрочем, где-где, а уж в этой кухне лис точно можно было не опасаться. После развода Фиона вернулась в дом, принадлежавший ее родителям, – главным образом потому, что сейчас он пустовал. Выйдя на пенсию, родители переехали во Флориду, а их старая ферма в Вирджинии пришла в сильное запустение, и можно было не бояться, что кто-то из родственников вдруг решит устроить здесь семейную встречу.

Фиона всегда чувствовала, что здесь она дома. У ее матери был неплохой вкус во всем, что касалось мебели и отделки комнат, но Фиона всегда хотелось свить себе гнездышко по собственному усмотрению, особенно после того, как Симпсон, ее бывший муж, ушел от нее к какой-то жуткой мымре. К имевшейся кухонной мебели Фиона добавила маленький розовый диванчик и кресло-качалку. Окна, выходившие в сад, были украшены красно-белыми ситцевыми занавесками. Там, куда проникало достаточно солнечного света, она расставила горшки с цветами. На круглом дубовом столе лежала доска для резки в форме сердца. Еще у Фионы были бордовые прихватки для горячей посуды и чудная клетчатая скатерть на столе.

Она умела и любила обращаться с вещами – и вещи отвечали ей взаимностью, не подводили ломались редко и служили долго. Это Фиона тоже унаследовала от матери. Иногда молодой женщине казалось, что в собственном доме она – шаманка, язычница, колдунья, вокруг которой хороводом носятся миски и вазочки, полотенца и подушки – все то, что она приносила в дом с любовью и уговаривала остаться здесь. Именно уговаривала, приглашала, а не втискивала силой туда, где вещи вовсе не хотелось жить.

Она пригласила и эти картинки на стенах, и разноцветное покрывало на кровати, и высокие бокалы для лимонада, которые запотевали сразу же, стоит налить в них чуть отдающую кислинкой жидкость.

И все это принадлежало ей, было ее оплотом, ее крепостью, где она могла укрыться от невзгод – начиная бывшего мужа и заканчивая пчелами-камикадзе.

Все было бы просто отлично, если бы в настоящий момент из прихожей не доносились чьи-то тяжелые шаги.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – повторил голос.

В общем-то, Фиона не особенно переживала из-за того, что кто-то разгуливал по ее дому. В Фловерс Вэлли все отлично друг друга знали, а серийный убийца вряд ли стал бы сознательно привлекать к себе внимание и громко спрашивать, дома ли хозяева. Разве что это был бы совсем свихнувшийся серийный убийца. Впрочем, тут никаких маньяков не видали уже много лет. И все же она не знала никого, кто бы говорил с таким милым шотландским акцентом. Причем насторожил ее не столько акцент, сколько необычный тембр незнакомого голоса – низкий, волнующий и притягательный.

С другой стороны, Фиона прекрасно знала о своей склонности к фантазиям и преувеличениям, и поэтому не спешила полагаться на голос инстинкта. Вполне возможно, что этот человек – просто взбалмошный тип, забредший в ее дом по ошибке. Турист или автостопщик, например. Во всяком случае, сейчас ей абсолютно не хотелось искать приключений на свою голову.

Не оборачиваясь, она раздраженно фыркнула:

– О господи, вы до смерти меня напугали! Ладно, кто бы вы ни были, помогите мне открыть вон тот шкафчик! Посмотрите на второй полке. Мне нужен пинцет. И еще пузырек с нашатырем от укусов насекомых. И бутылочка с этой красной штукой, которой обычно мажут раны. Ладно, черт возьми, просто передайте мне всю эту аптечку, чтоб ее!

– Вначале объясните, что конкретно вас беспокоит, – поинтересовался незнакомец все тем же спокойным, мягким тоном, словно пропустив ее гневную тираду мимо ушей.

Можно подумать, сейчас самое время для расспросов!

– Беспокоит? Да у меня просто невыносимые боли! – Фиона, конечно, преувеличивала, боль вполне можно было терпеть, а она никогда не была неженкой. Но раздражение и невысохшие слезы заставляли ее говорить резко и даже грубовато. – И ведь я постоянно говорю себе, что нужно иметь дома обезболивающее! К черту! Я вечно забываю его купить! У вас, конечно же, нет с собой ничего такого?

– Э… боюсь, что нет…

– Наверное, вы приняли меня за сумасшедшую из-за того, что я просто так болтаю с чужим человеком, – пробормотала Фиона. Ну вот, теперь к боли от укуса добавилась досада, что она не сдержалась. Фиона постаралась превратить все в шутку: – Если хотите, можете меня грабить. Мне все равно. Только вначале передайте мне эту аптечку, о’кей?

Последовало неловкое молчание. Внезапно Фиона сообразила, что совершенно незнакомый мужчина сейчас стоит у нее за спиной и разглядывает ее голые ноги. Она судорожно сглотнула.

Мужчина в мгновение ока пересек кухню и, не успела Фиона опомниться, как он уже склонил голову над ее ногой. Его темно-русые, чуть вьющиеся волосы были растрепаны. Фиона могла видеть его лицо только в профиль. Она отметила про себя нос с небольшой горбинкой и красивый темный загар, покрывавший кожу. Незнакомец был одет в рубашку цвета хаки, тиковые брюки и тяжелые прочные ботинки – было сразу заметно, что при выборе одежды этот человек руководствовался соображениями практичности, а не моды. Равно как и она сама. Это понравилось молодой женщине.

Когда же он, наконец, взглянул ей в лицо, у Фионы прямо-таки дыхание перехватило от созерцания этих голубых глаз и решительно очерченных губ. Казалось, мужчина с трудом сдерживает улыбку:

– Неужели весь этот переполох из-за одного маленького укуса? – спросил он терпеливым тоном, каким обычно разговаривают с детьми.

– Что? – Фиона решила придерживаться выбранного стиля. В конце концов, она видит этого мужчину в первый и, наверное, в последний раз, и может позволить себе быть эксцентричной, особенно если нога так болит. – Да это не просто укус! Вы не видели ту пчелу! Она была по-настоящему огромных размеров. И еще она…

– У вас аллергия на пчелиный яд? – Он, нахмурившись, принялся сосредоточенно осматривать место укуса, словно профессиональный врач.

– Нет. Слава богу, нет. – Фиона фыркнула. – У меня вообще нет никакой аллергии. Я здорова как бык. Но, говорю вам, это была гигантская пчела. И мне кажется, жало до сих пор осталось под кожей.

– Давайте я посмотрю внимательнее, – предложил он и опять поднял голову.

Она снова почувствовала на себе заинтересованный взгляд собеседника и тоже принялась внимательно его рассматривать, хотя момент для долгого созерцания был, мягко говоря, неподходящий. Лицо незнакомца в обрамлении русых волос напоминало лицо мраморной статуи, изваянной французским скульптором.

Несмотря на слегка затуманенное от боли сознание, Фиона сразу поняла, что этот человек не может быть жителем Фловерс Вэлли, равно как и любого другого провинциального городка. Слишком он был… столичный, вот что. Несмотря на походную одежду, сразу было видно, что это человек из большого города. У людей из больших городов особая манера держаться, они везде словно чуточку чужие, и Фиона чувствовала это. Чуяла, как такса чует лису.

– Держу пари, что вы заблудились.

– Вы так считаете? – Он, наконец, перестал играть с ней в гляделки и протянул руку к шкафчику и достал оттуда аптечку.

Вообще-то это была не аптечка, а просто старая обувная коробка, доверху набитая всевозможными лекарствами и мазями. Что-то покупала еще мать Фионы. Срок годности половины лекарств наверняка давно истек, но Фиона почему-то их не выбрасывала. У нее были ностальгические чувства, связанные с этой старой обувной коробкой. Иногда, если закрыть глаза и постараться все как следует вспомнить, то в мозгу, словно кусочек кинофильма, возникала картинка: вот она, маленькая Фиона, сидит у стола и пьет холодное молоко, обхватив запотевший стакан обеими ладошками, а мама копается в этой коробке, отыскивая йод – чтобы смазать разбитую коленку непутевой дочки. Фиона не боится лечения и весело смеется…

Она моргнула, и наваждение исчезло.

Наблюдая за тем, как незнакомец достает из аптечки пинцет, она почувствовала, что начинает немного нервничать. На самом деле.

– Наверное, вы заблудились и забрели не туда, – повторила она, чтобы скрыть беспокойство. – Меня зовут Фиона Риордан. Мне принадлежит «Кладовая природы» – магазин на той стороне площади, и несколько оранжерей. Если вы скажете мне, кто вам нужен, я с удовольствием помогу… ай!

Он поднял руку с пинцетом и показал Фионе извлеченное жало:

– Вот оно! Жало маленькой милой пчелки. Хотя, судя по всему, она была не такой уж и маленькой. Вы были правы. Таких пчел вы специально разводите или это плод нечаянной генетической мутации?

Фиона задумчиво потерла лоб. Еще одна привилегия разведенной женщины состояла в том, что ей можно было не смеяться над глупыми мужскими шутками.

– Кто вам нужен? – повторила она.

– Вы.

Он взял пузырек с дезинфицирующим средством и отвинтил крышку. Фиона догадалась, что он собирается полить этой штукой ранку, и хотела было вскрикнуть и удариться в слезы, чтобы выпустить скопившееся внутри напряжение. Она вовсе не стеснялась своей способности плакать по любому поводу. Но незнакомец так проникновенно произнес это «Вы», что у нее в горле встал ком и, вместо крика, вырвался только тихий вздох.

– Ну, вот видите, все не так уж и плохо, – мягко сказал мужчина, успокаивая ее, будто ребенка. – Жало мы вытащили, ранку продезинфицировали. Может быть, вы хотите нанести противоаллергическую мазь или приложить к месту укуса лед?..

– Я не верю, что вы искали меня, – перебила она и снова потерла лоб. – Этого не может быть.

Обычно Фиона радовалась неожиданным знакомствам и любила, когда кто-то нарушал рутинное течение ее будней. Она всегда считала, что в жизни должна быть определенная доля хаоса. Но дело в том, всех мужчин можно было разделить на тех, с кем она чувствовала себя комфортно, и тех, с кем ей было неуютно.

Этот тип явно относился ко второй категории. Рядом с ним Фиону не покидало ощущение, будто она совершенно раздета, и она не могла понять, в чем причина, потому что ее скромное старомодное платье было совершенно закрытым. Тут она догадалась, в чем дело: все это время юбка была подобрана до самых бедер. Сама же по себе ее одежда вовсе не отличалось соблазнительным фасоном. Женщины-покупательницы находили стиль Фионы очаровательным, а вот мужчины редко бросали на нее заинтересованные взгляды. И слава богу: они могли сосредоточиться на товаре, а не на форме ее груди. Тем более что после развода с Симпсоном Фионе вовсе не хотелось, чтобы кто-то на ней сосредотачивался. Хватит.

Именно этого Фиона всегда и добивалась. Конечно, ей льстило мужское внимание, как и любой женщине, но недавняя обида была настолько сильной, что теперь ей хотелось немного отдохнуть от противоположного пола. Может быть, даже до конца жизни. Скорее всего. Обычно при виде такого необычного наряда большинство мужчин сразу решали, что его обладательница немного не в себе, и благоразумно предпочитали держаться на безопасном расстоянии. Гораздо проще охотиться на женщин, которые всячески демонстрируют свою готовность быть пойманными: испокон веков существуют определенные правила игры. Фиона старательно не участвовала в гонках, и подавляющее большинство мужчин всего лишь скользили по ней равнодушными взглядами. Однако незнакомец явно не вписывался в это правило. Черт знает, почему он вел себя так странно. Не мог же он не заметить длинную юбку и старомодную блузку! Почему он смотрел на Фиону, как сладкоежка на безе? Или ей только показалось? От жары и от пчелиного укуса, и бог знает отчего еще.

Между тем, незваный гость решил продолжить игру в доктора (хотя Фионе по-прежнему казалось, что никакой он не доктор, но она не взялась бы утверждать наверняка) и принялся рыться в аптечке в поисках средства от укусов. Фиона скривилась в ожидании не самой приятной процедуры.

– Вы ждали меня, – спокойно заявил он, словно все это время они вели совершенно нормальный разговор, что-то вроде светской беседы.

– Никого я не ждала! – возмутилась она. Ну вот, явился к ней в дом и несет какую-то чушь!

– Я останусь здесь на пару недель, – безапелляционно заявил незнакомец. – Поживу у вас.

Фиона вскрикнула, когда он дотронулся до укуса ваткой с нашатырным спиртом. Эта штука жглась и щипала похуже пчелиного укуса! И все же Фиона сумела не потерять нить разговора:

– Даже не думайте о том, чтобы остаться у меня! Я совершенно не знаю, кто вы такой. И постепенно начинаю склоняться к мысли, что вы самый настоящий сумасшедший.

Вообще-то ей даже нравились сумасшедшие люди. Она и сама частенько вела себя так, будто у нее не все дома. Но этот проклятый нашатырь начисто лишил ее последнего чувства юмора. Теперь она была абсолютно не расположена к тому, чтобы вести разговоры с незнакомым мужчиной, каким бы симпатичным и сексуальным он ни был.

Он убрал лекарства обратно в аптечку и направился к холодильнику, видимо, для того, чтобы достать оттуда лед.

– Меня зовут Колин МакБрайт.

– Классное имя, – фыркнула Фиона. – Поздравляю.

Мужчина сдержано улыбнулся. Фиона указала ему на нижнюю полку. Он нагнулся и достал небольшой контейнер со льдом.

– Вы правы, мы с вами действительно ведем немного странный диалог. У вас ведь есть сестра по имени Стейси, правильно?

Фиону редко мутило, но теперь она почувствовала резкий приступ дурноты.

– Да, конечно. У меня есть целых две сестры.

– И Стейси живет в Шотландии, так?

– Да, уже много лет…

– Дело в том, – терпеливо объяснял он, – что ваша сестра вот уже несколько месяцев пытается свести меня с вами. Во всяком случае, я понимаю это именно так. Она хорошо знает меня и мою работу, так что не думайте, что вам придется связаться с совершенно чужим человеком. Вообще-то, вы должны были меня ждать. Я-то думал, вы знаете, что я приеду сегодня или завтра.

– Ах, боже мой! – Озарение было подобно вспышке. – Так вы Колин МакБрайт?

Он потер подбородок:

– Вы хотите, чтобы я в этом поклялся, как настоящий горец? Достал свой фамильный меч, порезал ладонь? Я ведь, кажется, уже представился!

Внезапно у Фионы закружилась голова, и резко скрутило желудок. Конечно, она всегда была плаксой и трусишкой, но с желудком-то у нее никогда проблем не наблюдалось! Теперь к боли от укуса прибавилась еще и отвратительная тошнота.

– Не обижайтесь на меня, хорошо? Не то чтобы я совсем не радовалась вашему приезду, но… извините… но кажется, меня сейчас стошнит!

Глава 2

Как только Фиона исчезла в ванной, Колин облокотился на кухонную стойку и провел ладонью по волосам. Что за глупая ситуация! Что, черт возьми, ему теперь делать?

Обычно его не так-то легко было вывести из себя. Для того чтобы отлично зарабатывать и ни от кого не зависеть, он не только получил хорошее образование, но и защитил докторскую диссертацию. Он уже давно привык к синдрому длительного перелета. К частой смене временных поясов. К неудобным кроватям. Обычно у него не было проблем в общении с людьми самых разных культур и социальных слоев. Он даже гордился этим – заслуженно, так он полагал.

Обычно, но не теперь. Присутствие этой блондинки повлияло на частоту его пульса самым неожиданным образом.

– Будь осторожнее с моей сестрой, – предупреждала его Стейси.

Тогда он искренне удивился таким предостережениям с ее стороны, ведь интерес, который он испытывал к Фионе Риордан, носил исключительно деловой характер. Он ничего не хотел слушать, но Стейси успела рассказать ему достаточно подробностей, объясняющих, почему она так беспокоилась о своей младшей сестре. По всей видимости, бывший муж Фионы был трусливым эгоистом.

– Что-то между ними произошло, что именно, я до сих пор толком не знаю. Что-то ужасное. Я даже боюсь говорить с ней об этом, – призналась Стейси. – Понимаешь, Фиона всегда была очень умной девочкой – в школе и вообще по жизни. Но после развода она как-то… слишком сильно изменилась. Стала раздражительной, нервной, особенно в том, что касается мужчин. И может вести себя очень, очень странно.

Тогда все это было Колину не слишком интересно, поэтому он скоро выкинул из головы тот разговор. Во всяком случае, он представлял себе Фиону неприметной, тихой женщиной, эдакой серой мышкой.

Теперь же он пребывал в полном недоумении. Описание, которое дала ему Стейси, совершенно не соответствовало действительности. По сравнению с Фионой даже неоновая реклама могла показаться тусклой и незаметной. Эта женщина была агрессивной, как львица в клетке, ну а что касается ее ума… что ж, возможно, она действительно была большой интеллектуалкой, но за всем ее жеманством этого было попросту не разглядеть. Или развод с ничтожеством-мужем так плохо на нее повлиял? Это все не интересовало бы Колина, если бы не имело прямого отношения к делу. Ему казалось, что рекомендованная Стейси женщина должна быть хотя бы… вменяемой.

Он услышал, как в коридоре хлопнула дверь, и машинально придал лицу прежнее каменное выражение, спасавшее его не раз и не два. Через секунду Фиона вошла в кухню. Колину показалось, что, увидев его у стойки, она тут же напустила на себя такой же холодный вид. Она явно не горела желанием первой начинать разговор. Сердито бормоча, Фиона начала собирать в коробку рассыпанные лекарства.

Обычно Колин пользовался успехом у женщин, поэтому его неприятно поразило то, что, взглянув на него, Фиона почувствовала приступ дурноты. Сам он, прожив на свете тридцать семь лет, еще не помнил, чтобы его тошнило при виде женщины. А хозяйку магазинчика «Кладовая природы» буквально наизнанку вывернуло при его виде. Хорошенький комплимент! Да еще после того, как он благородно, следуя традициям рыцарственных предков, спас даму, вытащив из ее ноги пчелиное жало. Неужели он так противен ей, что ее стошнило, едва ему стоило подойти достаточно близко? Она, бедняжка, терпела ровно столько, сколько требовалось, чтобы получить от него первую помощь, а потом со всех ног бросилась в ванную… Дикость какая-то. Колин, бывало, попадал в неловкие ситуации, но в такую – никогда.

Колин снова взглянул на вошедшую Фиону. Она стояла спиной к окну, и, в ярком солнечном свете, была похожа на ангела. Первое в ее облике, что сразу же бросалось в глаза любому мужчине, были, конечно же, волосы. Даже заплетенные в светлую тугую косу и перевязанные узкой шелковой лентой, они доставали ей до талии, и нетрудно было догадаться, что в распущенном виде они окажутся еще длиннее. Черты ее лица поражали своей правильностью, а мягкий взгляд карих глаз по-настоящему завораживал. Ее красота не казалась безупречной, как у манекенщицы на обложке журнала, но в то же время в ее внешности была какая-то изюминка.

Ее одежда выглядела старомодно – такую можно было найти на дне прабабушкиного сундука. Белая блузка с глухим воротом была сшита из тончайшего материала, а длинная разноцветная юбка полностью скрывала ноги. Которые, как отметил Колин во время «хирургической операции», вовсе не заслуживали такого пренебрежительного отношения. Подобные ноги нужно показывать, осчастливить мир, достойный их лицезреть, а эта молодая женщина их почему-то прячет за многочисленными складками юбки. Уши Фионы украшали длинные блестящие серьги, на руке сверкали несколько тонких браслетов. Колин удивился, как она могла так одеваться в тридцатиградусную жару. Обычно женщины, наоборот, стараются обнажить как можно больше кожи: надевают шорты и облегающие майки, а не закутываются, как на Северном полюсе. И потом, он никак не мог взять в толк, что вообще означает весь этот цыганский маскарад.

Помимо всего прочего, он обратил внимание на необычный аромат, исходивший от этой загадочной женщины. Ароматы были его хобби, как биохимик Колин много знал об их сущности, и он даже сумел сколотить неплохое состояние, консультируя время от времени косметические компании. Фиона не пользовалась готовыми духами из флакона: от ее шеи и запястий исходил сладкий, едва уловимый аромат свежих цветов. Казалось, что она вышла прогуляться по саду и вернулась оттуда, благоухая розами, сиренью и совсем немного – ландышами.

Фиона нахмурилась и посмотрела на него:

– Вам не кажется, что ситуация довольно неприятная? – она все-таки не выдержала и решила первой начать разговор.

С этим Колин не мог не согласиться:

– Да, пчелиные укусы – неприятная штука. Вам лучше положить ногу на какое-нибудь возвышение, иначе отека не избежать.

– Пожалуй, вы правы, – протянула она, подозрительно его рассматривая. Потом отвернулась, чтобы поставить коробку с лекарствами на прежнее место. Колин вежливо поинтересовался:

– Вас больше не тошнит?

– Кажется, теперь с моим желудком все в порядке. – Фиона вновь обернулась к нему. – Теперь мы можем поговорить о том, что делать дальше, раз уж вы здесь оказались.

– Хотите, я принесу нам что-нибудь выпить? – предложил Колин.

– Да. Это не помешает. – Фиона опустилась на стул у кухонного стола, как будто не сомневалась в том, что Колин и сам легко найдет стаканы и напитки.

В общем-то, она не ошиблась: это не составило ему особого труда, хоть он и не привык вламываться в чужие дома и распоряжаться там по собственному усмотрению. Но инстинкты предков, проснувшиеся так кстати, не думали засыпать. Что ж, раз дама хочет пить, джентльмен принесет ей питье.

В холодильнике, до отказа забитом самой разнообразной едой, Колин обнаружил стеклянный кувшин со свежим лимонадом.

– Думаю, мне стоит начать рассказ с самого начала, – произнес он, направляясь к столу с кувшином в руках. – Если я правильно понял, мое имя вам уже знакомо. Стало быть, вы знаете также, что я – биохимик шотландской фармацевтической компании «Веллнесс».

Фиона молча кивнула, из чего Колин сделал вывод, что при всех своих странностях она способна вполне адекватно реагировать на происходящее. Однако теперь ему показалось, что она нервничает еще сильнее прежнего. С чего бы? Если Стейси ее предупредила, тогда какие проблемы? Почему эта женщина так странно отнеслась к его появлению? Конечно, она была расстроена из-за укуса пчелы и напугана, но не до такой же степени!

– У меня просто в голове не укладывается, – пробормотала Фиона. – Я точно знала, что вы должны приехать, мистер МакБрайт…

– Колин. Просто Колин.

– Да, конечно. Колин. Зовите меня Фионой. Все, что вы мне рассказали, очень похоже на правду. Моя сестра много раз звонила мне по этому поводу и даже писала. – Она приподняла больную ногу, положила ее на стул – невозможно было не отметить снова, какие изящные у нее лодыжки, – и взяла у Колина из рук стакан лимонада. – Наверное, это начинается склероз! Я совершенно забыла, что вы собирались приехать именно в этих числах.

– Мне сказали, что у вас на ферме есть поле роз, которые вот-вот должны расцвести, правильно? – Колин постарался перейти к делу.

– Да.

Колин отпил из своего стакана большой глоток лимонада. Ему слабо верилось в то, что можно просто так забыть о пяти гектарах розовых кустов, которые растут у тебя прямо за дверью.

– Тогда вы не могли не ждать моего приезда.

– Да, конечно. Просто я совсем об этом забыла. – Фиона подняла руку, всю в тонких кольцах браслетов. Они мелодично звякнули. – Ну, ладно, на самом деле я забыла об этом не просто так, а по вполне определенным причинам. В последнее время у нас тут много чего произошло. Например, моя младшая сестра Сибилла пару недель назад вышла замуж. Почти всю весну она провела здесь и помогала мне работать на розовом поле. А потом она уехала в свадебное путешествие. Но внезапно вернулась, чтобы забрать детей.

Колин недоуменно поднял брови. Неужели она считает, будто ему понятно, о чем идет речь? И главное, неужели она действительно думает, что ему интересны ее семейные проблемы – если это проблемы? Однако неожиданно для себя Колин отметил, что ему нравится звук ее голоса. Фиону было приятно слушать.

– Господи, я имею в виду не ее собственных детей, а приемных! – улыбнулась Фиона. – У ее мужа от первого брака есть двое сыновей-близнецов. Ну а поскольку Сибилла любит их, как своих собственных, то мне кажется уместным говорить о них, как о ее родных детях. Вы согласны со мной?

Колин глубоко вздохнул. Конечно, это все были очень интересные сведения, и говорила девушка приятно, но какое отношение все это имело лично к нему?

– Ну, так вот, насчет роз… – осторожно перебил он Фиону.

– Я просто пытаюсь объяснить вам, почему вы застали меня в таком смятении, – продолжила она, совершенно его не слушая. – Я открыла «Кладовую природы» ровно три года назад, и с самого начала дела у меня шли неплохо, но только этой весной мой магазин стал настоящим хитом сезона! Я работаю как проклятая, даже была вынуждена нанять еще двоих сотрудников, но дел все равно невпроворот. – Она покачала головой. – А теперь мне еще нужно ухаживать за Сибиллиными собаками и прочей живностью, пока она наслаждается своим медовым месяцем. Они с мужем провели наедине несколько дней, а потом забрали к себе мальчишек, и даже его отца позвали, вы можете это себе представить? Это очень насыщенный медовый месяц. Конечно, им не до меня и не до собак.

Собак Колин, действительно, заметил. Когда он подходил к дому, одна такса весьма невежливо тявкнула на него. Еще две сидели в кухне, напоминая садовые глиняные статуэтки, и смотрели на визитера неподвижными глазами-бусинами. Колин не был уверен, что нравится этим животным. Впрочем, это его заботило в последнюю очередь.

– А я осталась здесь одна, – продолжала между тем Фиона, – и ухаживаю за этим старым домом, да и вообще за всей фермой. А ведь у меня еще две оранжереи! Ну а Стейси… вы и сами прекрасно знаете мою старшую сестру, она же как танк! Всех вокруг заставит действовать по-своему!

Наконец-то Фиона заговорила о том, что было Колину более-менее понятно. Он был не очень близко знаком со Стейси – они общались только по работе, – однако этого общения ему вполне хватило, чтобы понять: старшая из сестер Риордан способна руководить целым континентом, даже глазом не моргнув. Почему она до сих пор не подалась в политику, вот в чем вопрос. Стейси просто обожала всем заправлять.

– Ну и конечно, вы знаете, что иногда Стейси бывает просто не заткнуть…

– Это Стейси-то бывает не заткнуть? – Колин заинтересованно приподнял одну бровь.

По его мнению, болтливость Стейси не шла ни в какое сравнение со словесным недержанием ее младшей сестры. Внезапно Колину стало смешно.

Фиона утвердительно кивнула:

– Ну да, именно. И поэтому я обычно не особенно слушаю, что она говорит. Слушать ее – на это вообще никто не способен. – Фиона безнадежно махнула рукой, и браслеты снова звякнули. – У Стейси в голове постоянно появляются тысячи новых идей, и она то и дело мучает нас с Сибиллой какими-то глупыми распоряжениями. Сделайте то, сестренки, сделайте это… Мы уже давно махнули на все рукой и даже не пытаемся с ней спорить. Уж если вам досталась строптивая лошадь, то лучше выпустить поводья и не пытаться указывать ей, куда скакать. Я говорю это не к тому, что я занимаюсь верховой ездой, и даже не к тому, что Стейси любит лошадей. Просто я хочу сказать, что иногда лучше пустить вещи на самотек и…

– Так я по поводу роз… – снова перебил ее Колин, на этот раз несколько более решительным тоном. Конечно, Фиона забавна, но слушать ее весь вечер в планы Колина не входило.

– Я просто пыталась вам объяснить, почему дата вашего приезда совершенно вылетела у меня из головы. Кажется, я забыла даже, что именно вы от меня хотите.

Еще бы…

Прежде чем Колин успел хоть что-нибудь ответить, в дверь постучали. Фиона мгновенно вскочила на ноги, поморщилась и заковыляла в прихожую. Колин постарался не прислушиваться к отдаленным голосам – ему вовсе неинтересны ее разговоры. Вскоре Фиона вернулась, таща целую охапку газет и конвертов.

– Приходил Томми, наш почтальон. Чаще всего он оставляет все в ящике на улице, но этим летом мне присылают огромное количество почты, так что в ящик все это просто не влезает.

Очередной поток сведений, которые были Колину совершенно ни к чему. Прежде чем он в очередной раз успел напомнить ей о розовых кустах, которые интересовали его в данный момент больше всего, затрезвонил телефон. Вообще-то в доме одновременно раздалось около десяти звонков: видимо, телефонами у Фионы были напичканы все комнаты. Причем разных моделей, так что какофония получилась отменная. Словно в часовом магазине, когда все часы начинают одновременно бить полдень.

Фиона сняла трубку радиотелефона в кухне, приложила к уху и оживленно защебетала, одновременно присев на корточки рядом с таксами и поглаживая их. Таксы дергали носами от удовольствия, не иначе, чтобы Колин убедился, что они не глиняные. Звонила некая Мейбл, которая, по всей видимости, хотела, чтобы Фиона посоветовала ей какое-нибудь народное средство для облегчения болей. Фиона добросовестно советовала.

Разговор затянулся. Колин допил лимонад и налил себе еще, поневоле слушая лекцию о женском климаксе. Он узнал больше, чем хотел и ожидал узнать от такой молодой женщины, как Фиона. Интересно, сколько ей лет? Тридцать? Больше? Меньше?

Стоило ей договорить и повесить трубку, как раздался новый звонок. На этот раз это оказался некий мужчина по имени Бартоломью. Фиона принялась в чем-то его упрекать, но их ссора показалась Колину не очень серьезной, потому что во время разговора она лениво просматривала почту, гладила собак и убирала со стола посуду, оставшуюся от завтрака. Не может быть, чтобы женщина, которая умудрялась одновременно управляться с таким количеством дел, была непроходимо глупа! Наконец, свершилось. Она повесила трубку.

– Вот видите? – Она вела себя так, словно Колин прекрасно знал, о чем идет речь. – Именно поэтому вы не можете у меня остаться. Бартоломью Рэдклифф должен был починить у коттеджа крышу. А он не починил. Она просто немилосердно протекает, а вы даже не знаете, какие у нас тут дожди. Иногда. Так что жить вам у меня негде. Если бы вы приехали в июле, я бы поселила вас в коттедже.

– Но сейчас и есть июль.

Она небрежно махнула рукой, как будто это было совершенно не важно. Видимо, Фиона Риордан считала второстепенными такие вещи как даты, факты, договоры и все прочие вещи, связанные с работой. Интересно, как она управляется с делами в магазине? Такая женщина просто органически неспособна управлять бизнесом, пусть даже магазинчиком в провинциальном городке. А ведь говорит, что дела идут хорошо, и что даже пришлось нанять помощников. Если помощники похожи на нее саму, неудивительно, что у нее работы невпроворот.

Колин почувствовал, что устал следить за нитью разговора. Он подпер голову рукой, налил себе еще лимонада, благо Фиона не возражала, и покорно продолжал слушать.

– Тут уж ничего не поделаешь. Он должен был починить крышу к июлю. В конце концов, это всего лишь маленький коттедж. – Фиона гремела посудой, и этот звук ей, кажется, очень нравился. – Ну, сколько может понадобиться, чтобы починить крышу маленького коттеджа? А ведь Бартоломью божился, что управится самое большее за две недели! Понимаете, просто до этого мне еще не приходилось иметь дело с кровельщиками.

– А причем здесь это? – сказал Колин, чтобы что-то сказать.

– Потому что я понятия не имела, как у них принято работать! – Она указала на безоблачное синее небо за окном. – По пятницам он не приходит, потому что пятница у него, по всей видимости, выходной. А потом еще эта чертова рыбалка. В ясный день, когда хороший клев, он уходит раньше, чтобы успеть порыбачить. Видите, что получается?

Единственное, что он видел, так это что Фиона Риордан – привлекательная, чувственная, непредсказуемая женщина с обворожительными глазами и потрясающей красоты волосами. Однако в этой хорошенькой головке бродили совершенно безумные идеи, и в этом была ее единственная проблема. На первый взгляд. На второй, предостерег себя Колин, могли обнаружиться и другие.

– Если я правильно понял, поговорить с вами о розовых кустах – затея совершенно бесперспективная. – Он заметил, что Фиона ни в какую не хотела переходить к этой теме.

– А чем же мы, по-вашему, занимаемся? Просто я хочу объяснить вам, что хотела поселить вас в коттедже. Там очень уютно. Но сейчас там царит полный хаос, потому что старую крышу пришлось разобрать. Внутри сейчас полно пыли, все заляпано гудроном, валяются какие-то гвозди… – Так, еще и внутри беспорядок… Колин непроизвольно хмыкнул, но она даже не заметила. – Этот гудрон ужасно воняет, поверьте мне на слово! Мухи дохнут на лету. Жаль, что та пчела не сдохла прежде, чем меня укусила… Короче говоря, жить там сейчас совершенно невозможно. Чтобы все закончить, Бартоломью нужно еще… подумать страшно, недели две, не меньше!

– Думаю, это зависит от его планов на рыбалку, – глубокомысленно заметил Колин.

– Совершенно верно, – кивнула Фиона.

– Я все понимаю. – Он постарался быть терпеливым. – Но мне было бы несколько затруднительно лететь обратно в Шотландию только из-за того, что я не вписываюсь в расписание Бартоломью. И потом, вы же знаете, что я обязательно должен застать самое начало цветения роз.

– Да, конечно, вы правы, – беспомощно улыбнулась молодая женщина, – но, поймите, я уже совсем запуталась и не знаю, куда мне вас девать, пока не готов коттедж.

Колин был не настолько глуп, чтобы не видеть, что его присутствие по какой-то причине смущает и раздражает Фиону. Только он никак не мог понять, по какой именно. Не могла же она бояться его, ведь Стейси лично рекомендовала ей воспользоваться его услугами! Или она все-таки чего-то боялась?

Нет. Колин тут же отбросил эту догадку. Не то, чтобы он нравился всем женщинам без исключения, но с большинством из них он неплохо ладил, а те, с которыми его связывали боле интимные отношения, боялись, в основном, того, что на следующее утро он исчезнет без следа. Он сомневался, что его присутствие может вызывать у женщин страхи иного характера.

– Фиона, – задумчиво произнес он.

– Что?

– Перестаньте говорить ерунду.

– Как это ерунду? – Она выглядела возмущенной.

– Мне не так уж важно, где жить. Я совершенно спокойно могу ночевать под открытым небом, – объяснил Колин как можно более доверительным тоном. – Если будет плохая погода, то я подыщу какой-нибудь отель в городе. Мне не так уж и трудно найти временное пристанище. Или есть другие причины, по которым вы не хотите, чтобы я остался?

– Боже мой, ну конечно нет! – вскричала она. На взгляд Колина, чересчур громко.

– Надеюсь, вы знаете, что моя работа по уборке розовых лепестков обойдется вам не дешево? Может быть, даже очень дорого.

На какое-то мгновение Фиона крепко зажмурилась, а когда она снова открыла глаза, то в них сквозила неподдельная паника.

– Господи, – пробормотала она, – боюсь, меня снова тошнит.

Глава 3

– Нет, вас не тошнит, – с нажимом возразил Колин. Хватит, пора завязывать с этими приступами. Что бы это ни было – нервная реакция или какая-то неизвестная ему болезнь – не стоит поддаваться панике.

Фиона посмотрела ему в глаза.

– Вы правы, – медленно произнесла она и глубоко вздохнула.

Ей нужно было взять себя в руки. Во что бы то ни стало. Действительно, никакого приступа тошноты не было, просто она находилась в полном смятении. В ноге продолжала пульсировать адская боль – Фиона это не придумывала, так оно и было на самом деле. Кроме того, с самого утра она бегала по делам – и это при такой-то жаре! Обычно присутствие мужчины не заставляло ее терять голову и вести себя как суетливая гусыня, но случались и исключения из этого правила.

Симпатичный молодой человек с дерзким взглядом и слегка небрежной походкой, от которого исходило невероятной силы мужское обаяние, оказался одним из таких исключений.

Фиона снова перевела дыхание, пытаясь хоть немного взять себя в руки. Большинство блондинок терпеть не могут анекдотов, которые про них рассказывают, но ей эти шутки были только на руку. Стоило мужчине поверить в то, что он имеет дело с умственно неполноценной блондинкой, как его словно ветром сдувало, чего Фиона и добивалась. Некоторых, наоборот, раньше тянуло к ней, но с ними молодая женщина привыкла справляться другими способами.

Правда, иногда было не так-то легко оставаться в образе глупой гусыни.

В конце концов, ей удалось прийти в себя. Медленное, медитативное дыхание еще никогда ее не подводило.

– У меня есть одна идея, – сказала она Колину. – Вы проделали долгий путь, и, наверное, голодны и устали, а у меня сегодня дел невпроворот. Вас не затруднит… побыть одному час или чуть больше? Можете пойти погулять или просто поваляться на диване. Дело в том, что мне нужно наведаться в «Кладовую природы», дать парочку указаний консультанту, решить кое-какие вопросы и закрыть магазин.

– Может быть, я могу вам как-то помочь? – предложил Колин.

– Нет, правда, не надо. – При мысли о том, что он окажется в ее магазине и будет наблюдать за тем, как она ведет себя в рабочей обстановке, Фиону пробрала дрожь. Пусть уж лучше гуляет по ее дому или саду, это менее опасно. – За час я со всем управлюсь. В холодильнике у меня куча продуктов к ужину. Не могу гарантировать, что вам понравится моя стряпня, но за едой мы, по крайней мере, сможем спокойно все обсудить.

– Звучит заманчиво, – протянул Колин. – Но все-таки, если я могу быть вам чем-то полезным, вы только скажите. Наверное, сейчас вам лучше не слишком нагружать больную ногу.

– Я буду осторожна, не волнуйтесь, – заверила его Фиона.

Все получилось так, как и хотела она. Ну не могла она сосредоточиться на принятии важных решений в присутствии мужчины, который заставлял ее ужасно нервничать! Просто потому, что попадал в тот типаж мужчин, которые заставляют ее нервничать. Просто потому, что он мужчина. Совершенно незнакомый, внезапно появившийся мужчина на ее территории.

Полтора часа спустя она уже снова была на кухне и сидела с ножом в руке, готовя ужин и положив больную ногу перед собой на стул. Вытянув шею, Фиона попыталась заглянуть в комнату, чтобы повнимательнее рассмотреть своего гостя. Она понятия не имела, сколько он провел вот так у нее на диване. Усталость оказалась сильнее Колина, и он крепко заснул, пока Фиона заканчивала дела в магазине. Его голова с растрепанной темной шевелюрой покоилась на розовой подушке, одна нога – ботинки он снял – неловко свешивалась в сторону. Какая-то из такс – то ли Лаванда, то ли Клоп, – похрапывая, спала, устроившись у гостя в ногах. Колин не похрапывал, он спал на удивление тихо. Вот Симпсон – тот храпел. Нет, не стоит вспоминать о бывшем муже. Фиона передернула плечами и снова вытянула шею, разглядывая спящего гостя.

Просто удивительно: как только Фиона поняла, что он заснул, все напряжение и нервозность как рукой сняло!

Молодая женщина снова вернулась к стряпне. Она очень любила готовить, но хранила это в тайне, так как не хотела приобрести ужасную репутацию практичной домохозяйки. Как бы то ни было, сегодня вечером ее фантазии негде было развернуться, так как в холодильнике было множество остатков, которые срочно требовалось доесть. Что ж, пожалуй, стоит начать с супа из спаржи, а потом подумать о том, как выдать вчерашний виноградный шербет за только что приготовленный освежающий десерт.

Сейчас, ранним вечером, было еще не время для тяжелого ужина, а вот креветки в остром соусе и чесночные тосты подойдут как нельзя лучше. Конечно, с креветками придется повозиться: сперва нужно очистить и нарезать перец, смешать его с мелко порубленной померанцевой травой. Кроме того, для соуса ей понадобится свежий имбирь, свежий чеснок, кинза, теплый мед и оливковое масло.

«Наверное, ему не понравится, – подумала Фиона. – Обычно мужчины терпеть не могут изысканную кухню и необычные блюда». Впрочем, это был еще один повод для того, чтобы не спешить во второй раз выйти замуж. Один из множества приятных поводов. Теперь она могла готовить все, что пожелает, и добавлять во все блюда свой любимый чеснок, не опасаясь, что кто-то будет недоволен. У развода оказалось очень много плюсов. Маленькие радости жизни, о которых Фиона успела забыть за время замужества, ее крохотные привычки и предпочтения, о которых она раньше и не задумывалась, а потом вынуждена была подавлять их, чтобы не рассердить своего мужчину, теперь вернулись в полном объеме. Она наслаждалась тем, что может снова жить, как ей заблагорассудится. Выходя замуж, она думала, что в браке тоже не будет отказываться о того, что любит, и не придется постоянно идти на компромиссы! Какой же наивной она была.

Она готова была к совместной жизни, но к отказу от себя самой – нет.

И если любая семейная жизнь такова, то одиночество в сотни раз предпочтительнее.

Впрочем, все это в прошлом. И она сейчас будет готовить как ей заблагорассудится, понравится это ее гостю или нет.

Если бы Фиона не боялась разбудить Колина, то она бы с удовольствием спела что-нибудь в полный голос. Она любила петь. Ей говорили, что у нее приятный голос, хотя, конечно, она никогда не занималась профессионально. Это было всего лишь еще одним маленьким удовольствием, дополнявшим разноцветную мозаику ее жизни. Однако сейчас Фиона наслаждалась ощущением покоя и расслабленности. За последний час дела порядком вымотали ее. Она закрыла бухгалтерию за неделю, составила четыре травяных сбора для постоянных клиенток и съездила в город за очередной партией горшков и контейнеров. Безусловно, для умственно неполноценной блондинки с больной ногой она проделала гигантскую работу.

Ее сестры были уверены в том, что после неудачного замужества с Симпсоном Фиона боится очередного разочарования. Безусловно, ее бывший муж оказался редкостным идиотом, однако она была не настолько наивна, чтобы приписывать это качество всем мужчинам без исключения. Она вовсе не пыталась избежать общения с ними. Наоборот, она пыталась помочь им избежать общения с ней. Вот уже три года подряд это у нее отлично получалось.

Фиона что-то тихонько напевала себе под нос, когда зазвонил телефон. Конечно же, это произошло именно тогда, когда все руки у нее были испачканы в липкой пасте – приправе для креветок. Она исхитрилась и зажала трубку между плечом и щекой.

– Шарлин! Ах, прости, пожалуйста, я забыла тебе позвонить! Да… ты же рассказывала мне, что по гороскопу он Лев! О’кей. Попробуй блинчики с цветами. Например, с календулой, которую я продала тебе недавно, помнишь? Говорю тебе, календула – это самый лучший афродизиак… И обязательно надень свою прозрачную персиковую блузку…

Дав пару дельных советов Шарлин Форрестер, которая, в отличие от самой Фионы, и не думала завязывать с общением с мужчинами, она вымыла руки и продолжила заниматься креветками, но тут телефон затрезвонил снова. На этот раз звонила Вирджиния из женского клуба, которой нужно было уточнить дату очередного собрания.

После этого позвонил Джек Блэк, чтобы попросить у Фионы на время ее черный пластиковый тент. Следующей была Китти, которая интересовалась, сможет ли Фиона взять на работу ее подругу Черри. Китти могла говорить бесконечно, так что, в конце концов, Фионе пришлось ее перебить.

– Хорошо, хорошо, моя дорогая! У меня в магазине достаточно работы для еще одной сотрудницы, но, пока я не увижу ее собственными глазами, не могу тебе ничего обещать. Приезжайте с ней вместе завтра с утра, договорились?

Повесив трубку, Фиона обнаружила, что Колин проснулся и стоит в дверях, наблюдая за ней. Он был еще немного сонный, и от него даже на расстоянии веяло теплом, как от печки зимой, – или Фионе так лишь показалось? Конечно, показалось, как же она может это почувствовать, когда он стоит так далеко…

Вся ее уверенность в себе тут же куда-то подевалась. Если бы ее не застали врасплох…

– А вы чертовски занятая женщина, как я погляжу, – сказал Колин и зевнул, деликатно прикрыв рот ладонью.

– Простите, если телефон вас разбудил. Но я здесь выросла, так что меня знает каждый. – Помолчав, она поспешно прибавила: – Вы, наверное, голодны? Мне осталось только приготовить эти креветки и…

– Давайте я помогу вам, чтобы вы не нагружали больную ногу.

Когда Фиона вставала после дневного сна, то обычно видела в зеркале помятую физиономию и растрепанные волосы, а ее настроение, как правило, было ниже среднего. До второй чашки кофе оно не становилось превосходным. А вот Колин проснулся в таком же прекрасном расположении духа, в каком пребывал ранее. Нет, ей определенно не мог понравится мужчина с таким недостатком в характере. И что еще хуже, он оказался одним из тех развязных и общительных типов, которые со всеми могли найти общий язык и могли приспособиться к любой ситуации. Не успела она оглянуться, как он уже запустил гриль, который способен был довести до белого каления даже мать Фионы, потому что никогда не включался с первого раза. После этого Колин без особых усилий обнаружил ящик с ножами и вилками и, не задавая лишних вопросов, накрыл на стол. Конечно, для того, чтобы найти ящик со столовыми приборами, особой сообразительности не требовалось, но тот факт, что мужчина вообще способен делать что-то полезное по дому и не хвалить себя при этом каждые тридцать секунд, показался Фионе крайне загадочным.

Что-то здесь было не так.

– Что вы обычно пьете за ужином? – поинтересовался Колин. – Вино, минералку или что-то еще?

– Можно выпить вина, если хотите. – Фиона пожала плечами. – У меня в холодильнике есть пара откупоренных бутылок, так, ничего особенного, но пить можно. Сама я вина не буду, у меня был слишком утомительный день.

Он улыбнулся, и эта улыбка преобразила его лицо, сделав его на пять лет моложе. Фиона невольно подумалось, что в детстве он, наверное, был отъявленным сорванцом. Носился по улицам вместе с друзьями до ночи, воровал яблоки в соседских садах… Правда, если он жил в большом городе, то яблоки там можно воровать только в супермаркете.

– И так, пить вы будете…

– Чай с коньяком.

Колин расхохотался:

– Теперь я понимаю. Вы предпочитаете напитки покрепче.

– У меня был трудный день, – защищалась она.

– Да, пожалуй, что так. – Его глаза по-прежнему смеялись, но не обидно.

В этот момент снова зазвонил телефон. На этот раз не было ничего важного, звонивший, Ричард Филипс, ее бывший одноклассник, просто хотел немного поболтать с Фионой. Ричард очень любил кошек, у него их было ровным счетом одиннадцать. Риорданы с их шестью таксами, определенно, отставали. Одна из кошек ждала котят, и Ричард непременно хотел поделиться этой потрясающей новостью, причем во всех животрепещущих подробностях. Фиона терпеливо слушала его, а Колин не менее терпеливо ждал.

Закончив разговор и с трудом отказавшись от котенка, она уменьшила громкость звонка и включила автоответчик. Теперь она решила полностью сосредоточиться на разговоре о розах. В конце концов, ее гость проделал долгий путь сюда именно из-за этого. Пора было уважить его просьбу и все-таки поговорить о том, зачем он сюда приехал.

Однако когда они сели за стол, Колин набросился на еду с неожиданным аппетитом, и Фиона поняла, что он не настроен прямо сейчас говорить о делах.

– Я вижу, вы давно ничего не ели? – вежливо осведомилась она.

– Я давно не ел настоящей еды, приготовленной из свежих продуктов. – Он уплетал креветки за обе щеки. – Зато весь ассортимент замороженных полуфабрикатов знаком мне, как никому другому. Скажите, вы согласитесь выйти за меня замуж?

Фиона постаралась унять невольную дрожь (он всего лишь шутит!) и закатила глаза:

– Готова поспорить, вы это говорите всем девушкам.

– Если честно, я не говорю этого никогда. – Колин произнес это неожиданно серьезно. – За плечами у меня недолгий и печальный опыт супружества, который заставил меня понять, что по природе я слишком вольный и безответственный для брака человек. Но для вас я, пожалуй, готов сделать исключение и измениться в лучшую сторону. – Он обаятельно улыбнулся. Конечно же, он шутил. Потому что если он всерьез, у нее осталось слишком мало сил и слишком болит нога, чтобы прямо сейчас с воплями умчаться в ночь. Да и не стоит убегать из собственного дома.

– Большое спасибо, – вздохнула Фиона. – Но я могла бы ответить согласием только своему заклятому врагу. Я еще недостаточно хорошо вас знаю, чтобы понять, относитесь ли вы к списку этих людей.

– Интересно. – Он даже жевать перестал. – То есть, вы думаете, что жениться на вас – незавидная участь?

– Я не думаю, я знаю это. – После того, как Колин намекнул, что он не самый подходящий кандидат в мужья, Фиона невольно расслабилась и приняла такой же шутливый тон. – Думаю, вам надо быть поосторожнее, делая подобные предложения направо и налево, по крайней мере до тех пор, пока вы не найдете подходящую женщину и не познакомитесь с ней поближе. Пока же вы сильно рискуете.

– Полностью с вами согласен, но в вашем случае я уже знаю все, что нужно. Так вкусно я не ел уже целую вечность… – Он подумал и решительно кивнул: – Наверное, даже никогда. Черт, где вы научились так готовить?

– У мамы. Ее семья по большей части родом из Болгарии. Мама обожала заниматься стряпней, а мы, три девчонки, всегда крутились поблизости и помогали ей. – Фиона ностальгически улыбнулась. Она помнила, как оживала кухня, когда мама принималась готовить. Вот именно – оживала. Мама рассказывала какие-то сказки своим дочуркам – про пляшущие сковородки, про помощницы-кастрюльки, но Фиона их уже, конечно же, не помнила. Зато вкус маминой стряпни помнила с детства. Раньше она полагала, что тоже будет придумывать подобные сказки для своих детей, но теперь… Так, стоп, не надо об этом задумываться, лучше вернуться к неторопливому светскому разговору. – Моя старшая сестра – настоящий кулинарный гений. Можно дать Стейси крупинку соли и, клянусь вам, она приготовит из нее что-то совершенно особенное. А вот я… Я просто люблю экспериментировать с продуктами.

За окнами понемногу смеркалось. Сверчки еще не начали свой концерт, а вот птицы уже притихли, и теплый ветер, дувший весь день, понемногу улегся. Наступили глубокие сумерки, и мир погрузился в мягкую мглу, подсвеченную золотисто-розовым сиянием заходящего солнца. Фиона бросила взгляд на окно: из кухни, где она кормила ужином Колина (конечно, можно было перейти в столовую, но так не хотелось все перетаскивать туда, да и гость, кажется, не возражал), был виден кусок двора, цветущая акация, забор. На заборе устроилась одна из пестрых кошек Филипса. Неудивительно, что они нагуливают котят, гуляя сами по себе… Ричард решительно не хотел стерилизовать свою живность. Впрочем, раз он так любит животных, это исключительно его дело.

Может быть, и следовало перенести ужин в столовую. Окна ее выходили на противоположную сторону, и оттуда открывался великолепный вид на цветники и луга, спускающиеся к реке. А дальше, за рекой, в туманной дымке таяли лесистые холмы… Они были очень красивы, особенно осенью, когда начинали пламенеть багрянцем и живым золотом. Впрочем, это вообще была очень красивая местность. Фиона любила ее так, что иногда плакать хотелось от этой любви, вкусной и вязкой, как кленовый сироп.

– По дороге сюда я не очень много успел разглядеть, но, мне кажется, здесь у вас вполне неплохой участок земли, – заметил Колин, словно услыхав мысли Фионы..

– Это верно. Он принадлежит нашей семье с восемнадцатого века. Предки моего отца приехали в Америку из Шотландии, как и предки многих здешних жителей. Наверное, в окружении местных холмов они чувствовали себя как дома. – Она помолчала и прибавила: – Мне кажется, что я слышу в вашей речи шотландский акцент… Впрочем, это и не удивительно. Вы ведь работаете в «Веллнесс», да и МакБрайт – говорит само за себя. И вы так внушительно рассуждали о фамильном мече. Вы живете в Шотландии?

– И да, и нет. – Колин провел рукой по волосам, пытаясь, видимо, пригладить их, но не преуспел – после сна волосы топорщились, как хотели. – Я работаю в «Веллнесс» без малого пятнадцать лет. Мне нравится эта компания и работа сама по себе. Но больше всего я люблю путешествия по всему земному шару. В Эдинбурге у меня есть маленькая квартирка, но я родился в Штатах, сохранил американское гражданство и купил коттедж на Восточном побережье. В обеих квартирах я только храню вещи, не более того. Живу я в основном там, куда посылает меня компания.

– То есть не существует такого места, которое вы бы смогли назвать своим домом? – удивилась Фиона. Ей казалось, что у Колина должно быть хотя бы одно место, которое легко можно было бы назвать его домом. Нечто исключительное. Почему ей вдруг это пришло в голову, она не знала.

– Нет. Мне кажется, я просто родился без корней, которые бы привязывали меня к какому-то определенному месту. – Он помолчал. – А вот у вас все, кажется, совсем наоборот, не так ли?

– Да, вы правы. – Фиона подумала, что наверняка в его жизни была не одна женщина, искренне верившая в то, что именно она – та единственная, которой суждено изменить Колина. Привязать его к дому, накормить вкусной едой, предложить ему большее, чем просто секс, – и обнаружить, что этот с виду спокойный, тихий и домашний человек похож на перекати-поле.

Какая ирония! Впечатление обманчиво. А вот сама Фиона всегда мечтала завести свой дом, пустить где-то корни. Все, к чему она стремилась в этой жизни, был мужчина, которого она смогла бы полюбить, и дом, полный детей. Осознание того, что они с Колином так сильно расходятся во взглядах на жизнь, придало ей уверенности. Теперь можно было не опасаться, что между ними завяжутся какие-то отношения. Впрочем, и раньше шансов было мало, слава богу.