Город из четырех домов бесплатное чтение

«Анта» – сокращение от «Антагонисты» – международная организация, политика которой была вдохновлена идеями космополитизма, а затем направлена на борьбу с мировым правительством. Никто уже и не помнит, кто основал Анту, а если и помнит, то точно не скажет. Возможно, они были всегда, но лишь в один момент стали известны миру. Даже те, кто самоотверженно следует принципам Анты, уже не скажет, кто был первым «Антагонистом».

I

«Эмалированное судно,

Окошко, тумбочка, кровать,

Жить тяжело и неуютно,

Зато уютно умирать…»

(Борис Рыжий)

9 декабря 2046 г.

«Еда почти кончилась. Большую часть запасов мы съели еще в течение первого месяца. Мы надеялись, что изоляция продлится не больше недели, но мы сидим в изоляции уже второй месяц… От скуки, собственно, я и решил начать этот дневник, так как вся электроника временно вышла из строя. В общем, было так… После той катастрофы всю окрестность покрыло ядовитым туманом. Он погубил все наше хозяйство. Четыре коровы, двенадцать куриц, два гектара плантаций, все утрачено… Из-за тумана нам пришлось сидеть дома больше недели, пока он не осядет в обрывах и низменностях. Нам повезло, что наша станица расположена на холме, иначе мы бы так и остались в своих избах. Когда очередным утром я встал и не увидел в окне клубов синевато-зеленого тумана, я тут же вырвал вату, набитую в дверном проеме, выбил дверь и выбежал на холодную улицу, как был, не одетый, не умытый, но невероятно счастливый. Это был последний раз, когда я так улыбался… Туман не ушел бесследно. Я ощутил странный запах, а снег, выпавший за несколько дней до катастрофы, был пропитан ядом и принял голубоватый оттенок. Тут-то я понял, что все не так хорошо. Снег пропитан ядом, и когда весной он растает, то и земля пропитается ядовитой водой… Вырастить что-то уже вряд ли получится. По крайней мере, ближайшие годы. Я закрыл рот и нос рукой, чтобы меньше вдыхать ядовитые испарения, и быстро пошел вниз по склону, чтобы посмотреть, насколько далеко поражена земля. Я думал, что туман ушел отовсюду, а не только с холма, но подойдя к обрыву, я впал в ступор от увиденного. Весь лес, окружающий нашу станицу, был чуть ли не до верхушек деревьев покрыт туманом. Я начал в панике бегать вокруг станицы и абсолютно все низменности были обволочены туманом. Я пошел обратно в дом, потому что выбраться отсюда все еще не представлялось возможным, да и замерзать начал. Подойдя к двери, я увидел в окне соседнего дома соседку, женщину лет сорока и ее сына, мальчишку с подозрительно бледным лицом. Они смотрели на меня удивленно, с небольшой ноткой испуга. Видимо, они переживали за мое здоровье. И вправду, за время этой прогулки, моя обувь сама стала голубоватого цвета, а значит ядовитой. Я снял ее и выкинул в ближайший сугроб, после чего зашел в дом и вновь принялся запихивать вату в дверной проем. Так замечательно и продуктивно прошло то самое утро. И вот уже полтора месяца мы окружены этим туманом. Никто не входит, никто не выходит. Пару раз я наблюдал, как несколько таких же энтузиастов как я, ходили по тому же маршруту, и так же возвращались домой ни с чем»

11 декабря 2046 г.

«Мой виртуальный ассистент накрылся. Единственный, кто хоть немного развлекал и не давал мне совсем загрустить. Модуль, отвечающий за воспроизведение голограммы просто перестал работать. Обычно я бы поехал в город, но сами понимаете… Теперь мне даже поговорить не с кем. Целый день я просидел дома, так и не рискнув снова выйти, но сегодня в полдень в мою дверь кто-то постучал. Я осторожно, пытаясь не издавать лишнего шума, подошел к окну, ведущему во двор, чтобы посмотреть, кто там. На крыльце стоял человек, чье лицо было обмотано тряпками, но даже так, я узнал в нем нашего соседа Федора-охотника со второй улицы. Лысого, с седой бородой и в огромной шубе. Он живет на самом краю станицы и редко общается с людьми. Он участвовал в «великом противостоянии». Говорят, что после этого у него с головой что-то не так. Но сейчас, видимо, произошло что-то серьезное, раз уж он решил навестить меня…»

– Станислав, ты дома? – крикнул Федор.

– Да, здравствуйте, – выкрикнул в окно парень, – Что случилось?

– Всех наших собирают. Меня послали, чтобы тебя проверить. Ты так?

– Вроде нормально. Если бы заболел, вряд ли бы подошел.

Федор шмыгнул носом, опустил голову и замолчал.

– Что с вами? – спросил парень.

Федор подошел и облокотился на стену возле окна.

– Трое не подошли. Я стучу, стучу, а толку нет. Я дверь выбил, а они там лежат… В общем, хорошо, что ты цел.

– А зачем всех собирают-то?

– Нужно усилия объединять, а иначе мы все тут по одному так и сляжем. Нас тут всего девять домов было, двое уже пусты. В одном Ефросинья-ключница жила, которая глуховатая была. Вот, видимо, выброс тумана и пропустила. А во втором доме дед и баба сварливые жилы. Они все не верили в опасность, вот и поплатились…

– Так… – кивнул парень.

– Начинаются холода, а дров осталось немного. Сейчас все запасы прожжем, а дальше нужно в лес идти, а там сам понимаешь… Никак. Вот и решили мы мужиками эти два дома разобрать и на дрова пустить. Все, кроме крыш. Они уже, наверное, снегом пропитались. Подожжешь их, все в ядовитом дыму будет. Ты как, с нами?

– Получается, так… А что еще остается делать? Неизвестно, сколько еще помощи ждать…

– Вот тебе и светлое будущее. Я за эту Анту глотки рвал, себя не жалел, а они… У тебя еда-вода есть еще?

– Осталось совсем немного. Экономлю вовсю.

– Тогда хорошо. Значит мы поделимся только с одним домом. У них совсем пусто. Ладно, я пойду. Когда нужен будешь, позовем, – сказал Федор и медленно пошел к дороге.

– До свидания, – напоследок крикнул парень.

«Тогда я узнал, что трое жителей нашей станицы не пережили туман… Я; охотник Федор; та самая женщина сыном; молодая семья, муж и жена приехавшие сюда буквально полгода назад; вечно пьяный Гриша с моей улицы; семья профессоров и их дочь Лена; а также, Лешка повар с женой. Это список всех, кто остался у нас, не считая домашних животных. Оставлю это в моих записях, вдруг кому-то в будущем пригодится. Надеюсь, мне не придется зачеркивать кого-то из этого списка…»

«Сегодня я и вправду начал сильно экономить на пище. Вместо привычной мне одной банки консервов я съел лишь половину. Остальное я обернул в пленку и оставил на завтра. Ближе к вечеру я замочил одну галету в половине стакана воды, съел ее и запил этой же водой. Отныне это и есть весь мой суточный рацион»

12 декабря 2046 г.

«Сейчас вечер. Весь день прошел в работе. Еле держу карандаш, ибо трусятся руки. Федор, как и обещал, позвал меня, ни свет ни заря, на помощь. Я накинул одежду, которую не жалко испортить, и, на всякий случай, завязал рот и нос несколькими слоями мокрой ткани. Воздух вроде стал гораздо чище, но рисковать я все же не буду. На месте я увидел всех мужчин нашей станицы. Примерно за шесть часов мы разобрали половину первого дома. Бревна и доски мы завернули в брезентовые палатки и полиэтилен, а затем отнесли в сарай Федора. Ценные предметы и часть мебели отнесли в тот же сарай. Трупы бывших жильцов отнесли и достойно захоронили метрах в пятидесяти от станицы. Остальную работу мы оставили на завтра»

13 декабря 2046 г.

«Работа идет тяжело. Из-за нехватки еды сил почти не осталось. Сейчас около четырех часов дня, у нас небольшой перерыв. Профессор принес маринованные грибы. Наша компания умяла их в считанные минуты и отошла перекурить»

«Наконец, мы закончили с первым домом. Все пригодные для растопки бревна мы также отнесли в сарай Федора. Некоторую мебель растащили по домам. Но самое замечательное то, что в погребе мы нашли законсервированные пятилитровые банки. Их как раз хватило по одной банке на человека. Это, можно сказать, было нашим вознаграждением за работу. Придя домой, я тут же упал на кровать абсолютно без сил. Проснулся я ближе к ночи с невероятно сильным чувством голода. Тут же я вскрыл полученную сегодня банку и съел больше половины содержимого»

14 декабря 2046 г.

«Тихо… Никогда так еще не было. Пусть мы и достаточно далеко от ближайшего города, и так было почти всегда, но сейчас даже соседний мальчишка Данил, сын той самой женщины, не играет на улице с присущими ему криками и пронзительным смехом. Оно и понятно, играть в снегу – сейчас самое опасное. Очень тихо… Слышно лишь то, как трещит огонь в печи. Каждому выделили по мешку дров для растопки. Это должно хватить до завтрашнего утра. А там мы снова пойдет работать уже во второй дом. Питание стабильное: сегодня я доел то, что оставалось в банке. И все…»

16 декабря 2046 г.

«Есть новости. Как обычно, хорошие и плохие. Начну с хороших. Сегодня мы выносили всю мебель из второго дома. Во время работы я пренебрег защитой в виде тряпки на лице, и со мной ничего не произошло. Это значит, что воздух стал достаточно чистым и умеренное нахождение на нем не приводит к отравлению. Во время работы я узнал и плохую новость. Тот самый парнишка… Почему он перестал играть на улице? Подтвердились мои худшие опасения. Оказалось, что он заболел еще до того, как я первый раз вышел на улицу после катастрофы. Поэтому он и выглядел таким бледным, когда наблюдал за мной из окна. В общем, после работы мы отнесли его к тем трем могилам на поляне»

«Думаю, мне стоит составить более информативный список жителей станицы.

1. Федор Дулаев (Возраст около шестидесяти лет; охотник, лесничий, бывший военный; большой и косолапый)

2. Ольга Коморкина (около сорока пяти лет; учительница; строгая и спокойная), Данил Коморкин (Ему было лет девять, учился в интернате в соседнем городе)

3. Андрей Булов (лет тридцать пять; богатый; сюда приехал отдохнуть от городской суеты), Екатерина Булова (его жена, ей чуть меньше тридцати)

4. Григорий Потушилов (тот самый пьяница; ему около тридцати, но выглядит на сорок; непредсказуемый, но добрый человек)

5. Илларион Загребин (возраст около шестидесяти лет; профессор каких-то наук; выглядит довольно статно), Маргарита Загребина (жена его; женщина лет пятидесяти), Елена Загребина (их приемная дочь; красивая девушка; ей примерно двадцать лет)

6. Алексей Вареный (возрастом около тридцати; хороший повар, работал в ресторане; добрый и жизнерадостный человек), Мария Вареная (живет с ним, наверное, жена; такая же жизнерадостная женщина лет сорока и пухлого телосложения)

7. Ефросинья Кулакова (ей было за восемьдесят, может даже девяносто; невысокая старушка; все ее называли ключницей, так и запомнили)

8. Михаил Сапогов (ему было за семьдесят; спокойный старик, редко его видел), Валентина Сапогова (была замужем за ним почти всю жизнь; такого же возраста, такого же характера)

9. Ну, и на всякий случай, запишу себя.

Станислав Стоцкий (2023 года рождения. Я родился в этом месте, учился в городе, там же пытался найти работу. Когда в городе начались восстания последователей Анты, я решил избежать всего этого хаоса и вернулся обратно в станицу. Тут я за копейки взял этот небольшой дом, так как моего старого дома уже не было. Здесь я и решил переждать все волнения. Потом по радио и телевизору передали, чтобы все населенные пункты в нашем направлении запаслись едой и плотно закрыли все окна, потому что в ходе переворота уничтожили какой-то завод. Ветер понес ядовитые химикаты в нашу сторону, а позже осел на землю).

20 декабря 2046 года.

«Последние три дня прошли как в тумане. После тех новостей я пришел домой, достал с дальней полки и выпил пол бутылки какого-то пойла. На утро захворал, без меня работу не начали. Кто-то принес мне таблетку обезболивающего, что было дальше – не помню. Сегодня утром проснулся в более-менее здравом духе, съел то, что нащупал в темноте и сел за стол. Вот, теперь пишу. Сегодня к обеду пойду помогать, надо же как-то свой прогул отрабатывать»

«Сегодня такой случай был… Мы заканчивали разбирать дом. Мужики потащили бревна, я остался на перекур, а Андрей новенький полез в погреб. Вдруг заметил, что долго не слышно его. Оглянулся, а он уже за двадцать метров от дома убежал с ящиком каким-то в руках. Я окрикнул его, а он вздрогнул, остановился и злобно посмотрел на меня. Он подошел, а я смотрю, в ящике полно еды. Я тут же крикнул всех остальных. Мужики подошли, вот им было радостно. Тут же все Андрея похвалили, а еду поделили поровну. Все начали уходить, а Андрей вновь посмотрел на меня, оскалившись как голодный шакал. Еще и промычал сквозь зубы что-то вроде угрозы, и пальцем по шее провел. Тогда-то я не выдержал и крикнул всем, что этот мажор хотел весь ящик один унести. Тогда мужики подошли, отобрали его часть еды и побили, как следует, да так, что он еле до дома дошел. Так ему и надо, как говорится. Мы тут с голода скоро друг друга есть начнем, а он решил себе пир устроить»

23 декабря 2046 года.

«Работа кончилась. Решил разобрать вещи и нашел старые весы. Взвесился. На сколько я правильно помню, с начала изоляции я похудел на двадцать пять килограммов. Не так уж много, если подумать. Я ожидал худшего… В остальном все нормально. Гостей нет. Погода, наверное, хорошая. Точно не знаю, давно не выходил. Здоровье, вроде, нормальное. Настроение не очень…»