Куда кого посеяла жизнь. Том XIII. Публицистика бесплатное чтение

Веники из-за рубежа

(Статья 2005 года)

В альбоме жизни, который мы перелистываем вместе с читателем, были представлены фотографии разные – грустные и веселые, добрые и не очень. Простите меня заранее, но жизнь есть жизнь, и настоящая статья, не разового, а такого пространного действия, на мой взгляд, самая мрачная из всех предыдущих былей, мрачнее даже были «Свидетель», хотя, казалось бы, что может быть еще мрачнее. Эта фотография, как надпись на плите, под которой покоится наше село. Село в комплексе, куда входит и сельское хозяйство, и сельская инфраструктура, и те остатки сельских жителей, что еще мелькают по полуразрушенным или полностью уничтоженным селам. Абсолютно все, что будет приведено в этой статье, можно подтвердить документально, комментарии, выводы и предложения по всем вопросам – это всего лишь мое мнение.

Я не претендую на истину в первой инстанции, но обязан подчеркнуть, что более семидесяти лет моя жизнь связана с селом, из которых пятьдесят пять лет, отработано официально именно в этой отрасли. Все процессы послевоенного возрождения, определенного взлета, затем ошибочного, а скорее всего умышленного уничтожения, затем нынешней агонии аграрного производства и вообще сельской жизни, происходили у меня на глазах. В отличие от «прикормленных» кабинетных корифеев-аграрников, я подаю ситуацию, как говорится, из первых рук.

Ныне живущие, тем более будущие поколения, должны знать причины того, почему мы две трети продовольствия завозим из-за рубежа, почему в мясе, которого и так мало, тем более в колбасе, нету мяса, в молоке – молока, в лекарстве – действующих веществ, почему в наших селах остались одни старики, а кто помоложе – спились или разбежались. А ведь будущие конюктурные историки обязательно напишут, что всему виной советская власть, суровые погодные условия, госсобственность на землю, сермяжный, православно-прощенческий, основанный на доброте, менталитет наших беспутных крестьян – лодырей, пьяниц, ожидающих халявной манны небесной.

Они нагородят за деньги, звания и должности, еще много всякой чуши, где таки будет доля правды, небольшая, но они раздуют эту долю на весь объем «исторической» правды. И в это поверят наши потомки, да, поверят. Всего одно поколение выросло на искаженной истории, а уже молодежь сомневается, что Германия напала на СССР в 1941 году, да еще через пару поколений такой жизни ,вся российская история будет перевернута с ног на голову. То же самое будет и с официальной историей нашего села.

В этом плане, настоящая быль пусть станет попыткой застолбить перед потомками истину. Все в общих чертах, естественно, но как оно было на самом деле.

Приднестровский агропромышленный комплекс (АПК) до начала девяностых годов, представлял собой территорию высокоинтенсивного производства, с лучшей в Союзе культурой земледелия. Из 204 тысяч гектаров пашни, 112 тысяч (52%) га имели довольно приличную систему орошения. Ежегодно вводились по 8-10 тысяч гектаров орошаемых площадей. Регион имел самую высокую фондо- и энерговооруженность, на поля этой небольшой территории, выходило 6500 тракторов и масса другой сельскохозяйственной техники. Не каждая даже российская область, не то, что отдельные национальные округа, во много раз превышающие Приднестровье по территории, смогли бы сравниться в плане производства, переработки и экономической эффективности аграрного сектора экономики с этим регионом. Более 500 тысяч тонн плодоовощной продукции в год и столько же зерна, более 40 тысяч тонн семян подсолнечника, 60 тысяч тонн мяса, 180 тысяч тонн молока. Кроме того,– виноград, табак, яйца, шерсть, коконы, мед, картофель и др.

Восемь консервных заводов выпускали до миллиарда банок плодоовощных консервов. Работали винно-коньячные, ликероводочные и винкомбинаты. Регион выращивал и перерабатывал четверть миллиона тонн сахарной свеклы, получая до 30 тысяч тонн сахара и значительное количество спирта-сырца, в год. Интенсивная система земледелия предполагала выращивание, переработку и реализацию наиболее эффективных и высокотоварных культур – овощей, фруктов, винограда, сахарной свеклы.

В каждом районе работали современные птицекомбинаты, крупные свинокомплексы и комплексы по выращиванию молодняка крупного рогатого скота на мясо и телок для воспроизводства стада. Абсолютное большинство колхозов, совхозов, межхозяйственных объединений и комплексов – были прибыльными и высокорентабельными. Один только мой родной Слободзейский район, получал в год более 50 миллионов рублей чистой прибыли. Чтобы «пощупать» эту прибыль руками или визуально представить себе ее воочию, скажу следующее – за эти деньги в советские времена, можно было купить 6000 мощных тракторов К-700 и выстроить их по линии от Кировского завода в Ленинграде, до Слободзеи, с интервалом в 300 метров между тракторами, это легко проверить (1800 км: 6000 штук). А если закупить, к примеру, популярные в то время грузовые автомобили ГАЗ-51, на ту же сумму вышло бы 50 тысяч «газиков» и выстроились бы они от г. Горького (Нижний Новгород) опять же до Слободзеи в линию, с интервалом между машинами всего в 40 метров! Теперь закройте глаза и представьте себе две эти предполагаемые, но вполне реальные и возможные линии. В АПК работало постоянно около 70 тысяч человек – 10% населения Приднестровья.

Вот так, уважаемый читатель, мы «плохо» работали в те пресловутые «застойные» годы, которые сегодня приводят в оправдание развала Союза и АПК «знающие» люди, для которых и Союз и его АПК, никакого значения не имели. На этой теме, на ее извращении, они просто имели имя и деньги.

С таким багажом Приднестровский АПК пришел к финалу союзного государства. Озадаченным, процветающим и с высокоразвитой социальной сельской инфраструктурой. Какие нашему региону нужны были реформы? Зачем? Да, была еще масса недоработок, но это можно было дошлифовывать по ходу дела. И если бы и сегодня сохранилось союзное государство, Приднестровье так бы и оставалось своеобразным огородом России, пусть не России, так какого-то региона, или ведомства, к примеру, Газпрома, благо через нас проходит газопровод на Балканы.

Приходится признать, что развал Союза и последующие за этим различные действия, больнее всего ударили именно по Приднестровскому региону. В тех же Абхазии, Южной Осетии, Нагорном Карабахе -даже близко не было такого уровня производства и интеграции с той же Россией и Союзом вообще, как у Приднестровья. К примеру, на приднестровских животноводческих комплексах выращивалось мясо для южной группы войск, располагавшейся за пределами Союза. И мы получали под это корма из союзных фондов. После того, как «почетный немец» и перво-последний президент со своим министром «иносранных» дел выбросили наши войска из насиженных мест в Европе в холодные палатки в степях и тайге, из России наше мясо больше не заказывали.

И не потому, что российской армии мясо не было нужно, или Россия сама стала больше мяса выращивать, а потому что для новых структур, включая государственные, гораздо привлекательнее было иметь дело с западными «партнерами». При этом выполнялись частные обещания, выданные другу «Биллу» или другу «Гельмуту» и др., а кроме того предоставлялась возможность непрозрачности закупок и негласных договорных цен, с целью ухода от налогов в России.

Вначале, АПК Приднестровья получил сильнейший удар от союзных властей, лишивший нас основного госзаказчика, как продукции переработки, так и в свежем виде, а вторым ударом нас добила уже Россия, с первого дня допустившая переброску заказов на продовольствие того, что мы имели в избытке, на Запад, закрыв глаза на явную криминализацию этого процесса. По большому счету, это было ударом, даже по отношению к тем 300 тысячам русских приднестровцев и к абсолютному большинству населения региона, тяготеющему к России, независимо от национальности. В начале девяностых в России не нашлось ни одного разумного политика, которого озаботила бы ситуация в том же Приднестровье, где проживало в то время 730 тысяч населения и все (более 90%) на весь мир, тем более на всю Россию, кричали, что хотят жить вместе с Россией.

Будучи заместителем министра сельского хозяйства Приднестровья, имея определенный опыт и предполагая на перспективу развитие ситуации в АПК, я в октябре 1995 года выступил с большой статьей в одной из ведущих в то время газет «Сельская жизнь» со статьей «Вдали от России!?» В ней описывал положение дел в нашем АПК, предлагал взаимовыгодное сотрудничество хотя бы с отдельными регионами или отраслями. В то время у нас все еще шло по инерции, как при Союзе. И деньги ходили российские, и таможенных проблем пока особых не было, и мы могли сразу, без всякой раскачки, включиться в работу на договорной основе с любой российской структурой.

И не ели бы сегодня в той же Москве мыльное белковое заграничное мясо и каучуковые с никаким вкусом, израильские и турецкие помидоры и консервы, напичканные чем угодно, «негниющие» яблоки и т.п. Ну куда там!, абсолютно никто на наши предложения не откликнулся. Вспомнил я не раз поэта Николая Некрасова и его стихотворение «У парадного подъезда», когда мыкался по разным инстанциям в Москве. Нет, нигде не выгоняли: «О, с Приднестровья, да я, да мы, но…».

Идешь, к примеру, к Лужкову, а у него проблем выше головы, идите, говорит, к Берикову (в те годы первый зам. мэра), тот посылает к Воробьеву (министр продовольствия Москвы), вроде уже по адресу, а он посылает к Матросову (министр промышленности).Спрашивается , зачем к промминистру, я же аграрник?. А Матросов, говорят, курирует Украину и Молдову. Иду к нему, а он посылает еще дальше… И все улыбаются и рассыпаются в любви к Приднестровью…

Где-то на седьмой инстанции ,попался как-то знакомый еще по советским временам ,молодой парень. Он уже без дифирамбов спросил: «Вася, что ты от нас хочешь?». Говорю: «Предлагаю совместное производство, обеспечим качество, ассортимент, сроки, дешевую себестоимость, только помогите с первичкой, даже не деньгами, а горючим, удобрениями, ядохимикатами, это всего 15% от всего объема затрат, остальные 85% мы сами обеспечим». «А у тебя сейчас что-то есть?» – спрашивает. «Да пока нету, год к концу идет, давай с нового урожая и начнем», – отвечаю.

И тут он по-свойски, не стесняясь, говорит: «На хрена, Вася, ты мне нужен? С тобой свяжись – все будет учетно и прозрачно, таможни две с обеих сторон Украины, никакого никому навара. Зачем и мне, и всем нам здесь, такое надо? Нужны нам, к примеру, апельсины, я звоню в Марокко, договариваюсь с фирмой на солидный объем, цена для Москвы полтора доллара за килограмм, к примеру, а для Рабата (столица Марокко) по доллару. С каждого кило навар полдоллара, мы их делим, половину поставщику, половину он на мой счет в банке положит, и без налогов и без свидетелей, и прозрачностей всяких. Понял? А что я от тебя буду иметь, одну головную боль – горючее закупай, перевози, жди, пока ты вырастишь, да кому это надо?!». Вот и весь интерес.

Государству на все наплевать, а выделенными деньгами распоряжаются «свои» люди. И так во всех направлениях, и – оборонзаказах и от «окорочков» -до помидоров. «Рынок» накрыл всю Россию, как говорят в Украине, «мокрым рядном», по-русски можно сказать, накрыл всю ее территорию мощной мелкоячеистой коррумпированной сетью, из которой выпутаться невозможно, только если разрубить эту паутину. Но нас волнует другое – эта криминализованная сеть закрывает нам доступ к российскому покупателю. Нам, в конце концов, россиянам, гражданам России, которых в Приднестровье уже более ста тысяч, а желающих принять российское гражданство еще минимум в три раза больше, некуда деваться – слева Молдова с одним гражданством, справа – Украина, тоже одно гражданство, в России ехать некуда, так надо же хоть как-то своих граждан защищать. А россиянам невыносимо трудно стало жить за рубежом, мало, что их морально и материально со всех сторон притесняют, их еще и просто убивают. Ведь абсолютное большинство погибших в 1992 году – были потенциальными россиянами, так как за год до этих событий, голосовали на референдуме за сохранение Союза, а Россия является официально его (Союза) правопреемником.

Но вернемся к «лихим» девяностым. Когда власти и аграрники Приднестровья поняли, что наш регион никому по большому счету не нужен, начали искать выходы. Почему не один выход, а «выходы», потому что началось то, что уже давно было в России и других республиках, но пока не было у нас. Начался грабеж. Так всегда бывает, когда «наши» уже ушли, а «чужие» еще не пришли. Так как главное ограничение (план госзакупок) просто пропало, собственное государство образовавшийся вакуум госзакупок заполнить не могло по многим причинам, главная из которых – для кого и за что, главное, делать закупки, то оно, государство, просто отпустило вожжи.

Сохранившиеся на тот момент коллективные хозяйства ,очень быстро сбросили производство высокозатратных, но высокоэффективных направлений, таких, как плодоовощеводство, овцеводство, все мелкие «водства» – шелководство, кролиководство, овцеводство, коневодство, рыбоводство, пчеловодство и т.п., а затем пошли все основные отрасли животноводства и птицеводства. Скот перерезали, продали и съели, а кто, куда и зачем – знали очень немногие.

Ну, понятно, надо было поддерживать сельские объекты соцкультбыта, они все были на балансах хозяйств, надо было кормить армию и все правоохранительные структуры, а под этот шумок брать самим. Но все это шло с таким определенным скрежетом, потому что оглядывались еще на недавнее советское прошлое с его хоть каким-то порядком, контролем и ответственностью. Бригадиры уже сеяли вроде на колхоз, а убирали для себя. Продукция пропадала, или вывозилась в Россию, Белоруссию, или продавалась на месте перекупщикам за валюту. Но все еще в основном было в наличии – фермы животноводческие, техника, система орошения, заводы и комплексы.

Но так же не должно было быть! В России и других странах СНГ, уже вовсю клубился плотный туманно-завесный хаос так называемых реформ в АПК, основным компонентом которых были: уничтожение коллективных хозяйств, через распаевание коллективного имущества и государственной, но переданной в бессрочное и бесплатное пользование колхозам, земли, затем образование фермерских хозяйств и вторичное объединение бывших колхозников в КСП (коллективные сельхозпредприятия), но уже на совсем другой организационно-правовой основе.

Эти привнесенные со стороны через проповедников перестройки реформы, являлись одним из стратегических секторов общего развала Союза и имели перед собой главную цель – ослабление, а лучше уничтожение отечественного агросектора любыми путями.

А внутри самой этой глобальной цели – главным было, как сказал один командующий армией в книге Ю.В. Бондарева «Горячий снег», «выбить танки», то есть любой ценой уничтожить крупные хозяйства, параллельно -перерабатывающие предприятия и животноводческие комплексы. Уничтожив производственную базу АПК, посеяв хаос распаеваний и вирус корысти в рассыпающихся колхозах и совхозах, можно было отбросить отечественный АПК навсегда, убрав его как конкурента, лишить ту же Россию продовольственной безопасности, ведь если ракеты можно еще год – два передержать, к примеру, то кушать надо подавать ежедневно.

Те, кто внедрял у нас на всем постсоветском пространстве (и чужие, и свои приспешники) реформы, есть потенциальные преступники. Особенно это касается представителей власти и уж совсем особенно, касается руководителей отраслевых министерств сельского хозяйства всех сельхозструктур сверху донизу, сельхозученых – организаторов, руководителей хозяйств и подразделений.

Для крупных промышленных и энергетических направлений, была подготовлена своя стратегия – ввоз долларов, либерализация и появление валютных обменных пунктов, сперва выдача огромных кредитов своим людям по линии «Сбербанка» и обмен рублей на доллары, ваучеризация, девальвация рубля, искусственное банкротство нужных предприятий или без такового, создание финансовых пирамид и скупка ваучеров и, наконец, адресная приватизация пока самого важного, остальное никуда не денется; землю вначале не стали ваучеризировать, боялись крестьянских волнений.

Для аграрного сектора был другой подход – распаевание имущественное и земельное, затем, уже позже, скупка земельных паев, особенно у пенсионеров, удельный вес которых был по Союзу где-то в районе 50%. Дальше – скупка и ликвидация сельскохозяйственных производственных мощностей или их перепрофилирование. Главное – уничтожить отечественную сельхозбазу, а потом ввозить сюда всякую всячину, никуда не денутся, возьмут, раз своего не будет. В дальней перспективе – скупка земель сельхозназначения, возможно, на начальном этапе и через подставных лиц. В общем, делать все, чтобы было хуже в стране с продовольствием, чтобы АПК не смог подняться вообще. Пока он поднимется и нарастит объемы, продукция его будет дорогой, и мешать импорту не сможет. А помощь АПК свои люди во власти не пропустят.

Так вот, это уже было везде, кроме ПМР. Уже обрадованные «независимостью» депутаты всех стран СНГ в своих Конституциях вынесли на первое место частную собственность на землю, что тоже было одним из главных условий западных доброжелателей и спонсоров, а в Приднестровье все было как при Союзе – ни реформ, ни изменений в Конституции. И вот, наконец, в начале 1998 года, явно с чужой подачи, возможно, будущих потенциальных импортеров продовольствия, при горячей поддержке бывшего министерства сельского хозяйства ПМР, облепленного, как ржавеющий корабль ракушками, многими коммерческими структурами, Указом Президента ПМР было дано начало реформам в АПК, вначале в одном районе, потом во всех. Заказчики реформ и здесь сыграли на корыстных чувствах вначале тех, кто был у власти, председателей, директоров, бригадиров и заведующих фермами, а потом и части рядовых колхозников, измученных неопределенностью, пообещав им и долю, и дивиденды, и землю, которую можно будет продать и т.п.

Это был пир во время чумы. Очень быстро, в нарушение всего, чего можно было только нарушить, колхозы были преобразованы в кооперативы. Ни один из них не был легитимным, поверьте автору, как юристу. Их слепили как попало, люди ничего не поняли, но уже кооперативы, не имея ни одного договора с бывшими колхозниками, ныне пайщиками, брали кредиты, рассчитывались кооперативным имуществом без согласия пайщиков и т.д. Они получили карт-бланш на уничтожение. Это не возбранялось, скорее, поощрялось заинтересованными людьми. Власти на местах вообще делали озабоченный вид и не вмешивались в процессы разграбления и уничтожения некогда цветущих приднестровских хозяйств. Начала исчезать техника, списывалась как старая, а уходила новая, а старую, что осталась вместо нее, оперативно разбирали. Никаких проблем – переехал лесополосу или дорогу, и ты уже в Украине, за границей. За 6 – 7 лет было уничтожено почти все, что можно уничтожить.

Я почему в начале сказал, что было это мрачнее оккупации, это правда. За три года Великой Отечественной войны, производство сельхозпродукции в Молдавии снизилось на 40%, немцы и румыны не разрушили, извините, ни одного туалета, не то, что животноводческой фермы, тем более перерабатывающего завода. Если кто-то посмел бы из них это сделать, то, уверяю вас, все телеграфные столбы от севера до юга Приднестровья были бы увешаны телами руководителей всех звеньев. За это же варварство сегодня никто (да, никто!) не получил даже выговор. Вот так мы относимся к народному добру. А почему? Да потому, что немцы при оккупации даже думали о завтрашнем дне, а наши варвары, иначе их не назовешь, вообще ни о чем не думают, кроме себя.

Поезжайте в мой родной бывший колхоз им. XX Партсъезда. Посмотрите на руины на месте полевых бригад, на исковерканную наверняка атомной бомбой, молочную ферму. Вы знаете, я по натуре добрый человек, но и то считаю, что только за ферму председатель кооператива мог бы быть многократно наказан. А он еще зарплату получает, то забор продаст, то клуб, то еще чего-нибудь, не свое, а пайщиков, и зарплату себе получает, да он будет еще лет десять там сидеть. Это уже экономический и политический, извините, идиотизм, люди уже даже плеваться перестали.

Я показал пример из нашего села, а ведь такое творится во всех селах. Сегодня вся республика производит сельхозпродукции (без зерна) столько, как раньше производил один колхоз из села Парканы. Одних овощей производим сегодня в 100(!) раз меньше, чем в предразвальном 1990 году. А овощи и фрукты – основная наша выручка и прибыль. Сегодня в Приднестровье огурцы из Польши и Венгрии, помидоры из Турции и т.д. Веники и то из-за рубежа завозим, потому что не сеем ни просо, ни веничное сорго. Вот до чего дожились, вот к чему нас привели те чуждые нам реформы. Сегодня импорт положил республику на лопатки, естественно, в первую очередь село. Причина та же, что и в Москве – импортерам гораздо выгоднее иметь дело с зарубежными поставщиками, чем с местным производителем, где все будет более прозрачно. Тем более, что заинтересованный зарубежный поставщик поддерживается своим государством и с целью наиболее полного завоевания рынка может выдать товар и под реализацию (продашь – отдашь) и в порядке кредита, и по договорным, никому не известным ценам, и еще по десятку вариантов, лишь бы не упустить рынок. Импортер при этом, вывозит из республики валюту, но самое главное зло, которое он совершает против нашего государства (читай – народа) – он дает работу чужим зарубежным работникам, которые производят сельхозпродукцию, ту, которую с успехом можно производить в Приднестровье, обеспечивая наших сельчан работой, зарплатой, и на этой основе- решая и улучшая социальные нужды села. Тем более и качество закупаемой продукции на месте будет гораздо выше чужой, напичканной химикатами и выращенной на субстратах. Это уже политика, а не экономика, и не замечать этого власти не имеют права, ни исполнительные, ни представительные на всех уровнях.

А главная беспощадная правда не сельской, нет, а общегосударствен-ной экономики, состоит в том, что мы вроде бы сегодня засеваем все поля, убираем урожай и еще хвалимся этим, праздники всякие там организовываем по поводу и без повода. А везде, с каждым очередным сельскохозяйственным годом, мы уходим ( в экономическом плане)на 5 – 6 лет назад в прошлое и за десять лет «реформ», уже вышли на уровень 1929 – 1930 годов. И вот почему. Приднестровье с его довольно приличными почвами, наличием поливной воды, умеренно-теплым климатом, с малой территорией, но наивысшей в СНГ плотностью населения вообще и сельского в частности, просто обязано вести интенсивное земледелие с высокоэффективной отдачей. Например, сегодня основные площади пашни засеваются зерновыми культурами и частично подсолнечником Нет даже необходимости вдаваться в подробности обеднения и иссушения почвы при таком подходе, ведь мы перестали вносить органику и удобрения вообще. Это понятно. Также известно, что один гектар овощей в 10(!) раз больше дает прибыли, чем гектар зерновых, один гектар семенников овощных культур в 10 раз эффективнее в плане экономики, чем гектар овощей или в 100 раз эффективнее гектара зерновых! Это не я придумал, это реальная экономика В переводе на бытовой язык это означает, что один гектар зерновых только за 10 лет в идеале может сравниться по эффективности полученной от одного гектара овощей всего за год, а с гектаром семенников овощей за 100 лет! Впечатляет, не правда ли? Еще проще, если мы вместо овощей на поле высеваем зерно, то мы за год теряем 9-летний доход, а в сравнении с семенниками овощей, теряем за год 99-летний доход. Понятно, что мы не засеваем все площади овощами, а лишь 10 – 15% площади, значит, ежегодно теряем 1,5 – 2 года, то есть отступаем в прошлое, вместо того, чтобы двигаться вперед. Но, судя по нашим нынешним объемам производства и доходности, уровень которых же ниже показателей 80-летней давности, мы за год теряем позиции и уходим в никакое прошлое со скоростью 8 – 10 лет в год. Пройдет еще одно постреформаторское десятилетие, и мы выйдем на уровень сельской жизни времен отмены крепостного права в России, где-то на середину 19-го века.

Это не смех, это слезы наши, при улыбающихся и довольных импортерах продовольствия и их поставщиках. Наше низкокачественное приднестровское зерно- никому не нужно, с таким содержанием клейковины оно пригодно только на корм, но кормить-то уже некого. Да и ждать, пока зерно пройдет через животных и превратится в доход, те, кто его сеют, не желают. Они взяли землю, теперь закупают мощную широкозахватную технику, сеют зерновые, все процессы при этом механизированы, работает мало людей, конно-ручных работ почти нет, и «зерноводы» далее могут иметь (и наверняка имеют, не светясь) прибыли. Они довольны. А с другой стороны, если раньше на тех же площадях работали тысячи людей, то сегодня максимум 50 – 60 чел даже в очень крупных хозяйствах, где раньше трудились по 3 – 4 тысячи колхозников. Используя сегодня всю земельную площадь села, извлекая определенную прибыль, которая вполне устраивает арендатора и то мизерное количество занятых у него людей, он, мало того, что ежегодно отбрасывает село назад, он лишает возможности других жителей села, а это может быть и 5, и 10 тысяч, у нас есть и такие села, работать и жить с присельской земли, территории, закрепленной за селом века назад.

Да, арендатор не обязан на всех работать , все население кормить и социально благоустраивать. Он же рыночник, взял землю в аренду, налог на землю платит, что же мы от него хотим? Он-то в принципе прав, это мы все неправы, особенно все уровни власти, абсолютно не задумывающиеся, а что же будет с селом дальше. Ведь раньше с этой земли все село жило. Все сельские блага, пока еще хоть как-то существующие, «выросли» из земли, водопроводы, газопроводы, дороги, линии электропередач и т.п. Они пришли еще с советских времен. Уже приходят в негодность, ведь никто ничего по ним не делает, да и делать не будет! Если сегодня не могут найти одну трубу в сельсовете, чтобы залатать прогнивший водопровод, то откуда возьмутся средства у местной власти на замену сотни километров труб и т.п.

Если местные власти устраивает то, что они имеют от тех арендаторов, то такое использование общественной земли не может устраивать все сельское население, которое, согласившись на передачу в аренду площадей, выделенные десятки лет назад селу для решения всех вопросов выживания и процветания, не может согласиться, чтобы на их землях выращивалось никому не нужное зерно, дохода от которого хватает только арендатору, а селу – ничего не достается. Еще несколько лет такой аренды, и сел в Приднестровье просто не останется. А арендатор пришел по договору аж на 99 лет! Вот уж действительно такие условия можно было узаконить только, простите, с большого «бодуна», иначе эти «99 лет» по нормальному не объяснишь. Нельзя объяснить необъяснимое.

Мало того, по таким договорам аренды земли не предусмотрено никаких условий землепользования со стороны государства, как арендодателя. Есть только уровень платы земельного налога, кстати, копеечный. Конечно, если будет производиться нерентабельное зерно, да еще вполовину спрятанное от учета, то внешне тяжело платить даже тот небольшой налог. А как же заставить арендатора постепенно переходить на более выгодные направления, то же овощеводство, садоводство, виноградарство? А никак, нет у него таких обязательств по договору, ему те овощи сто лет не нужны, и село, которому выделялись земли для жизни – тоже. И чем раньше то, проблемное потенциально для него село, исчезнет, тем ему будет легче. А работников он найдет где-нибудь. Повторяю, ему дохода и с зерна хватает. И все устраивает. Он еще и другое знает, что если вдруг замахнется на производство того, что сегодня ввозится из-за рубежа, сразу возбухнут импортеры и все ими прикормленные службы, те, что контролируют все и вся – от налоговиков до экологов. И житья ему не будет. А зачем ему это, повторюсь, надо? Сеем себе зерно, никто нас не трогает, все уровни власти, включая народных избранников всех уровней, тоже пытаются заглядывать не в глаза или рот, а в карман импортеров, одно дело словоблудить о благоденствии людей, а другое дело («святое» дело) – заботиться о собственном благополучии.

Приднестровье за эти «реформаторские» годы и особенно за последние 7 – 8 лет настолько глубоко ушло в эту зловонную жижу всеобщего презрения к нашему селу, оставленному вообще без ничего, что самостоятельно выбраться сможет только тогда, когда какая-то разумная сила это корыто не опрокинет и не очистит. А ведь республика-то, по сути, аграрная, и всегда агросектор был у нас определяющим фактором жизни.

Не хотим мы этого понять – если останемся без села, а дело к тому идет, то останемся без Республики. А зачем тогда все эти разговоры о государстве и т.п., когда в государстве нет места государство образующему во все времена в наших местах аграрному сектору и селу вообще? Проверяя свои суждения и взгляды на соответствие, к сожалению для себя должен признать, что все мои опубликованные и озвученные высказывания по поводу наших анти-сельских реформ за 10-15 лет,сбылись до мелочей, только в многократно увеличенных масштабах. Оно и понятно, не мог же человек с моим сознанием, предсказать такую бесчеловечную антиприродную жуть, сотво-ренную с нами – самими нами и на наших глазах.

Причем, это все сегодня видят, считают само собой разумеющимся и не шевелят ни пальцами, ни мозгами, чтобы что-то изменить. Дикость какая-то. Младшие и средние властные структуры (село – район) все свое время и способности убивают на поиск рубля на зарплату учителям и врачам, им не до решения глубинных проблем. Выбранные высшие органы власти считают, что им и так неплохо, зачем искать проблемы вообще, тем более с теми, кто их питает (идеями). Раз, думают они, и импортерам вообще не надо, ну, к примеру, возрождения отечественного АПК, так и мы постараемся не допустить этого, а то нам тогда места не будет. Кто же тогда будет нашим селом заниматься? А наверняка еще есть кто-то и что-то, как сказал великий Н.В. Гоголь в повести «Тарас Бульба»: «… и остались только мы, сирые, да как вдовица после крепкого мужа, сирая, как и мы, земля наша…». Безобразия все равно когда-нибудь заканчиваются, но конец этой истории, я так думаю, будет очень безрадостный для всех.

К сожалению, оказался автор прав не только в оценках, комментариях, но и предположениях по аграрной теме.

Повторяю, проверив на соответствие и ценность моих предположений еще пятнадцатилетней давности, я и сейчас убежден, что основой повышения экономической эффективности аграрного производства есть, было и будет не только в Приднестровье, но и в других постсоветских республиках, той же России, например, – разумное государственное регулирование.

Предложенная мной система госрегулирования базировалась – на: передаче земли в пользование, включая обычную аренду, постановке условий землепользования по видам производств, в виде минимально допустимого уровня производства, установления единого натурального налога, увязанного с минимальным уровнем производства, определения мер ответственности за нерациональное использование земли и совершенствование управления в системе АПК.

По этой системе, не имеющей аналогов, я в свое время защитил кандидатскую диссертацию в Москве. Абсолютно убежден, если бы вместо тех ненужных нашему региону реформ была бы внедрена моя система, показатели, конечно, бы снизились, в силу не зависящих от аграрников причин, но основа материальной базы и производственная структура АПК были бы сохранена. Есть живые примеры в Приднестровье, где элементы моей системы были приняты, там сохранилась практически вся база, производство, а главное – люди. Система как раз и сильна разумной системой, и думаю, мы к этому обязательно вернемся, если не в ПМР, так в других местах. Лучшего пока никто не придумал, да на сегодня пока ничего другого и не надо.

Навязываемые селу с пеной у рта, перестройщиками-реформаторами фермерские хозяйства, в условиях ПМР, да и в той же России – по большому счету -бред сивой кобылы. Мы хорошо помним, как запускалась эта идея еще при агонии Союза. Она, кстати, тоже была частицей той же системы развала АПК. Мы помним, кто были те, первые, еще генсековские «фермеры» – бывшие военные, партработники, авантюристы и просто чистые аферисты. Им дали деньги в помощь, кредиты, технику, льготы, а куда они подевались? Растащили все и пропали, через них даже тех, кто хотел и был настоящим фермером, считали за жуликов и мешали всем, чем могли. Кто за 20 лет что-то полезное в этом сделал? Единицы, а шуму и денег потратили немало. На мой взгляд, пропагандисты фермерства тех времен были или очень недалекие люди или выполняли чей-то заказ, третьего не дано. Разве можно было рядом с умирающими деревнями, причем в лучших местах, строить особняки и мастерские и наполнять их современным оборудованием и машинами. Даже если тот герой-фермер был нормальный человек, да разве деревня дала бы ему жить. Его или спалят, или потравят, или самого отравят. Это же был политический идиотизм в угоду кому-то.

– Проповедники фермерства кивали на Америку, другие страны. Так надо же было вникнуть в суть той фермеризации, сплошной, кстати, когда впереди шли войска, очищая территории, за войсками шли власти, разбивали участки, за ними приходили фермеры, им выделялась земля. Не рядом с селом, а рядом с такими же фермерами. За ними шли дороги шоссейные и железные, банки, почта и телеграф, потом вся инфраструктура необходимая, торговля, сервис, правоохранительные органы, промпредприятия, готовившие сельхозтехнику, чтобы не возить ее из-за океана. Часть тех фермеров-переселенцев имела собственные средства, часть брала кредиты. Банки не беспокоились за возврат кредитов, заемщик никуда не денется, спереди глушь и индейцы, сзади – океан. А землю он (фермер) с собой не унесет. Вот то была фермеризация настоящая. И хотя в настоящие времена те фермы значительно укрупнились за счет поглощения слабых ,более сильными, сама идея осталась.

Конечно, фермерство – это добровольное самоистязание, в какой-то мере рабство. И наш крестьянин, привыкший к какому-то определенному рабочему дню, выходным, праздникам, больничным, отпускам, включая декретные, учебные и т.п.,уже не очень-то хотел бы идти в фермеры, на 365 суток в году рабочих и без выходных и без всяких льгот, да еще за все ответственным, да еще в окружении озлобленной нищей толпы. А еще дети. Дети фермеров, даже в развитых странах, в силу специфики жизни и необходимости помогать старшим с детства, как правило, в большинстве своем, становятся людьми второго сорта Все это надо знать, прежде чем умиляться фермерской жизнью. Это жизнь на любителя и только в двух вариантах – или большими цельными группами, так денег на всех не хватит, или где-то в глуши подальше от людей. А мы лепим фермера в Приднестровье рядом с десятитысячным селом и еще придумываем ему льготы. А в честь чего? А чтобы внедрять фермерство как таковое.

Фермерами в условиях развала становились те, кто сумел «увести» из колхозов технику, помещения и кое-что еще. Это бывшие председатели, инженеры и иже с ними. Это не фермеры, жуликами их назвать язык не поворачивается, они все-таки работают, но это не то, что нашему АПК надо. Их, фермеров, можно лепить там, где глухо и пусто. Но, разве вы не знаете наших людей? Вот давайте поедем, к примеру, в Ивановскую область. Места там есть пустующие, и никого там вроде бы нет. Попробуйте официально начать там какое-либо дело, ну, ферму построить или что-то еще в этом роде. Тут же появится масса ОЛО (опознанных летающих объектов) в виде всевозможных инспекторов-надзирателей, экспертов и т.п. И у всех такие длинные «клювы», как у фламинго, и все они ходят с раскрытыми ими. И попробуй туда ничего не положи. Заклюют. Вот ничего нет и их нет, появилось, и вся эта свора тут же, вот она,

И так везде в любом регионе. Вывод, если кто-то, в частности, в Приднестровье, вдруг заговорит о фермерстве, как о панацее в нашем АПК, присмотритесь к этому человеку или позвоните в больницу, может, кто-то недавно от них сбежал. Шучу, сквозь слезы…

Среди массы проблемных вопросов в АПК Приднестровья есть один очень немаловажный – вопрос о земле. Единственный клочок земли из всех бывших 22 миллионов квадратных километров союзной территории, где сохранилась государственная собственность на землю. Это единственное наше достижение за последние двадцать лет. В требованиях и рекомендациях зарубежных фондов вопрос о приватизации земли стал одним из главных в ряду тех, так называемых реформ. Крючок с наживкой «земля в собственности» сразу был проглочен в новых постсоветских государствах. А ведь это была «удочка» с мощной леской, за которую можно будет водить пойманный объект. И те, кто попался сразу, вспомните мои слова, еще не раз к этому вопросу вернутся и еще не раз пожалеют об этом.

Ничего не имею против тех, кто принял поправки в свои Конституции, вводя частную собственность на землю, это их право. Просто я всегда выступал против такого права в Приднестровье и доволен тем, что и моими усилиями тоже, в регионе пока такого не произошло. Тем более, я в душе считаю, что самое понятие «собственник земли» кощунственно уже по сути. Человек не может быть собственником земли по той простой причине, что выходит из земли и в нее уходит. Как дряхлый рабовладелец может быть собственником молодого раба и т.п. Собственником не земли, а территории может быть в лучшем случае государство и то временно, сколько было государств-собственников, а земля осталась.

До недавнего времени я надеялся, что и наше духовенство тоже стоит на позициях верховенства земли, как и я, а потом услышал, что церковные земли передаются им в собственность, и раз священнослужители застенчиво промолчали, т.е. согласились со всеми вытекающими последствиями, имеется в виду, что церковь посчитает, то и будет со своей собственностью и делать. А по-божески это или нет, это уже не наше дело. И я снял для себя этот вопрос публично, хотя в душе остался при своем мнении. Зная ситуацию с приватизацией земли не понаслышке, скажу, что разрешив продажу-покупку земли в той же России, государство своими руками породило самую наглую, самую грязную и самую необоснованно наживающуюся земельную мафию на всех уровнях. И приднестровцам, где нет купли-продажи земли, довольно грустно и как-то даже неудобно смотреть, как главные лица великой страны, публично, с трудом ,решают проблемы приобретения земли для государственных нужд.

Вот так, вчера даром отдали, а сегодня в миллион раз дороже выкупаем, ведь цену диктует продавец. Такое может быть только в России. В других странах тоже выкупают, но приобретенную кем-то ранее землю, а не полученную бесплатно или выгодно перекупленную. Но это только цветочки. Сейчас в России пойдет продажа-покупка сельхозугодий. Как бы россияне не предохранялись от покупки земли иностранцами и т.п., земли правдами-неправдами через подставных лиц все равно скупят. Пойдет тот же процесс, что идет сегодня в городах и селах. Но если в населенных пунктах просто идет переливание денег из одного частного кармана в другой и немного попадает государству, то при продаже сельхозугодий все это тоже будет присутствовать, но появится другая опасность, влияющая на продовольственную безопасность государства, и чем больше будет крупных собственников, тем опасность будет возрастать. Похожее уже было у нас на Одессщине 150 лет назад, когда немцы-колонисты, привлеченные в Россию императрицей Екатериной II, урожай увозили в Германию и настолько распоясались, перестав практически подчиняться российским властям, которые терпели, терпели около 100 лет, а потом объявили колонистов шпионами и выгнали из России.

Так вот возможный вариант уже в наше время. Какой-то крупный землевладелец, неважно настоящий или подставной, получив взятку или без таковой, просто ради идеи, землю не сеет и не пашет или просто траву для зайцев выращивает для охоты. А может, его импортеры попросили, тоже неважно, но он ничего не производит. Раньше что было, -райком, позже госадминистрация – вызовут, сей, а то землю отберем! А сегодня он – собственник! Хочет – сеет, не хочет – бурьян растит. И ничего ты власть с ним не сделаешь, кончилось твое время. Он знает, где в Гааге находится суд по правам человека, а частная собственность – это святое в мире. И чует мое сердце, что придут времена и придется каким-то спецподразделениям «выковыривать» тех собственников, чтобы заставить работать на прилавок государства.

Но, если в России, где всего 12 % всей территории занимают сельхозугодия, их приватизация не может стать угрозой продовольственной и государственной безопасности, то в Приднестровье, где полезная площадь составляет почти 90 % всей территории республики, введение купли-продажи земли, чревато потерей самой государственности. Поэтому сверхнепонятно, почему вдруг приднестровские депутаты с таким энтузиазмом, достойным гораздо лучшего применения, выполняя, видимо, предвыборные обещания, прямо из кожи вон лезли, уговаривая электорат за введение частной собственности на землю в ПМР, какими только нелепыми аргументами не апеллируя, до потери стыда. Тем более, зная опасность для ПМР такого шага в условиях непризнанности! Да даже если бы кто-то предложил бы ввести частную собственность на землю, народные избранники должны были грудью, все, как один, выступить против, а вместо этого они ходят и агитируют за изменение Конституции. Да, ладно с этой собственностью, если бы это помогло спасти наше село и АПК. Куда там! Кому нужно наше село, производство, люди? Земля наша нужна, без людей, от них одни проблемы.

Я вроде бы в шутку, предлагал очень неплохой вариант. Мы должны «Газпрому» России деньги за газ, приличную сумму. Долг, естественно, «завис» на Приднестровье в целом. Рассчитаться в обозримом, да и в необозримом будущем, мы не в состоянии. Я предлагал простой, эффектный и эффективный выход. «Газпром» предъявляет нам иск на сумму долга, нам – это ПМР, государству, ведь мы все, живущие здесь, должны понемногу. Государство, как нынешний собственник земли, слава Богу, так как долг-то общий, обращается к населению с предложением дать согласие рассчитаться с «Газпромом» всей нашей землей. Собираем референдум, люди согласны. Но «Газпрому» наша земля не нужна, и тогда государство российское платит «Газпрому» сумму нашего долга и забирает себе территорию ПМР.

И пусть хоть все суды Галактики будут против, никто ничего не изменит, так как «Газпром» выставляет иск за свою собственность – газ, а мы возвращаем ему свою общенародную собственность – землю, больше общего ничего нет. Ничего личного, как говорится, никакой политики – просто бизнес. И все вопросы государственности, признания и возвращения АПК ПМР в статус российского «огорода» ,были бы решены.

Смешно? Мне нет. Ведь так же очень просто и неинтересно. А что скажут наши импортеры, а что скажут «на Западе»? «Да, пошли бы они все от нас подальше, – сказал бы приднестровский народ, – хватит нас мучить, все наши предки были российскими подданными, десятки поколений, а теперь нами все ноги вытирают. Хватит». И будут правы.

И тогда и веники у нас свои появятся, стыдно их завозить из-за рубежа….

Казачество и власть

(взаимодействие и сотрудничество)

Выступление Василия Гурковского на Большом Круге Союза казаков России ( Москва. 2010 год.)

Из всех сословий бывшей царской России, наибольшим вниманием исследователей, как отечественных, так и зарубежных, как современников эволюции данного направления общественного развития, так и в последующие десятки и сотни лет, пользовалось и пользуется казачество. Казачество, именно, как сословие, и как заметное явление в российской, да и мировой истории, вообще.

Не каждую общественную группу людей можно было считать сословием – под эту категорию подходили только те из них, права и обязанности которых четко определялись соответствующими законами, выделяющими сословия из прочих групп.

История возникновения и довольно продолжительное существование сословий в России подтверждают, что их признание властью, закрепленное в нормативных правовых документах, хотя и было определяющим, но не единственным условием.

Немаловажным, а в период становления каждого сословия определяющим фактором— было осознание убежденной причастности людей к той или иной общественной группе (касте), вне которой они себя не представляли.

Заявления членов отдельных сословий, типа «Я – купец!», «Я – казак!» или «Я— священник!», в те времена не были пустым звуком, а выражали согласие, веру, надежду, гордость и другие возвышенные определения по отношению к своему сословию. Человек добровольно входил в установленные правовые рамки и уже в их Границах, старался реализовать свои способности и возможности.

Скорее всего, это было неплохо для своего времени, так как сословные принципы способствовали более наглядному развитию таких понятий, как достоинство, честь, рациональность, а для казаков – вера, верность, отвага,

беззаветная преданность Родине, в лице ее государственной власти. Подчеркнем здесь – казаков, как структурного сословия. Появлению и утверждению казачества, как сословия, предшествовали долгие времена взаимного непонимания и неприятия во взаимоотношениях «казачество-власть». Были и восстания казаков, и их подавления властью, были и другие репрессивные меры со стороны власти.

Все это продолжалось до тех пор, пока власть (царская) не оценила, наконец, достоинств казачьего движения и сумела это, по началу сверх вольное и неуправляемое течение, привлечь на свою сторону. Ни в одной стране мира казаки, в том качестве, в котором они были в России, не появлялись. Именно из-за особенностей российского государства, даже чисто географически- территориально.

Если вспомнить протяженность российских границ и количество проживавшего тогда в стране населения, то без особых расчетов можно сказать: чтобы охранять границы (только),надо было задействовать около трети населения, да еще в постоянной ротации.

Именно казачьи поселения, практически по всей южной границе, надежно

прикрыли государство от внешних набегов и нашествий. Мало того, что казаки несли службу на границе – они всегда были готовы, по военным меркам —мгновенно, выставить заранее определенное количество строевых, обученных, снаряженных казаков.

К началу революционных действий в 1917 году, взаимоотношения казачества и власти определенным образом сложились и устоялись. Причем действующий порядок взаимоотношений устраивал обе стороны.

Власть нашла рычаги и способы поставить казаков себе на службу, казачество, в свою очередь, устраивало отношение власти к нему по основным жизне определяющим понятиям. Хотя казаки никогда власть не любили, а власть взаимно отвечала тем же, но была найдена симбиозная основа совместного сосуществования. Обе стороны поняли, что нужны друг другу и старались поддерживать и совершенствовать свои взаимоотношения.

Казаки убедились, что власть – таки хозяин в стране, а идти против власти – это путь на уничтожение казачества, как такового, поэтому смирились и сложившаяся система их тоже устраивала. Однако, после революционных событий 1917 года, затем гражданской войны, все сословия были ликвидированы, в том числе казачество и с особой жестокостью, как оплот монархии. Власть (новая) не только отмежевалась от казачества, но и поставила на нем крест, как на антисоветской прослойке. О казаках искусственно забыли, но ненадолго. До того времени, пока «не прижало» под Москвой в 1941 году.

Повторилось то, что уже было не раз в российской истории – и в 1613 году, и при Петре первом, и при Екатерине Второй. Вспомнили о казаках, как о государственниках. Опять слово «казак» было у многих на устах. Казаки во время Великой отечественной войны, как и в прежние времена, проявляли

самоотверженное мужество и героизм. Их славили в военных сводках, воспевали в песнях и книгах. Но прошла война, сняли добрую комедию «Кубанские казаки», и опять про казаков забыли.

Снова они не «вписывались» в мирную уже жизнь, хотя и оставались теми же

преданными государственниками. Кого-то, видимо, это не устраивало. Казацкие традиции кое-как и кое- где ,соблюдались на бытовом уровне. А казачью форму можно было увидеть только в кино или театре. Так продолжалось до тех пор, пока не пришла, как говорят сегодня, «настоящая» демократия вместо демократии советской.

Начали ускоренно возрождаться отдельные традиции и организовываться ликвидированные в прошлом некоторые общественные и другие формирования. Не обошли процессы возрождения и наше родное бывшее сословие – казачество.

Девиз «За веру, царя и Отечество» всегда оставался определяющим для казаков. Потом он трансформировался в более упрощенный, но столь же емкий по содержанию – «За веру и верность», выражающий верность не кому-то лично, а Отечеству. Вопрос с казачеством мог бы быть разрешен и в советское время. Ведь ,если тому же дворянскому сословию -нужна монархия, чтобы снова занять господствующее положение в государстве, по принадлежности к касте «голубых кровей» и «белой кости», то для возрождения казачества форма государственного устройства и система правления, роли не играли. Главным было наличие взаимного интереса – у государства (читай власти) и казачества.

За несколько веков отлаженных контактов с российской властью, казачье сообщество, почти на генном уровне, из поколения в поколение было запрограммировано на то, что казакам без государства ни жить, ни выживать – не получится. И каждый казак в отдельности, впитывал это с молоком матери. Ведь иначе – ежедневно и постоянно конфликты с властью, и обязательное, в итоге, —поражение. Жить под государством – это война, но только тогда, когда это надо государству, ведь войны развязываются не так часто, да и совсем по-иному себя чувствуешь, когда за спиной стоит такое могучее государство, как Россия.

В начале девяностых, начались попытки даже не переосмысления, а пересмотра некоторых моментов российской-советской истории. Потекли обращения всех когда-то чем-то ущемленных и обиженных к новому руководству России, с требованиями восстановления, возмещения, реабилитации и возрождения, в том числе и российского казачества. Новая российская власть (при существующем еще Союзе),чтобы не создавать ненужных инцидентов, не возражала против чего угодно, лишь бы оно шло в пику действующей союзной власти и не мешало новой российской власти решать нужные ей вопросы.

Среди казаков были разные люди. Часть, очень небольшая – те, кто выжил

после судов и репрессий, престарелые обиженные казаки, другая часть —дети и внуки как репрессированных, так и не репрессированных, третьи были просто сочувствующими казачеству, такие тоже всегда находятся. Наиболее обиженные или более эмоциональные, или даже авантюрные, представители казачества в тот период надеялись, что советская власть рухнет, «коммуняки» уйдут, а казаки будут реабилитированы, восстановлены в старых правах, каких-либо привилегиях, что-то вернут, что-то добавят, и жить им станет гораздо лучше. Но в основном были ратующие за объединение во славу России.

Усилиями потомственных казаков-инициаторов, в июне 1990 года, в Москве, собрался Большой казачий круг, на котором была учреждена абсолютно новая общественная организация – Союз казаков России. На этом круге все древние казачьи обряды и обычаи были соблюдены. Как положено, избрали Верховного Атамана, Правление, Совет стариков, утвердили необходимые организационные документы, получили освящение всех действий в храме Рождества матери Пресвятой Богородицы, воздвигнутом князем Дмитрием

Донским в честь победы над ордами хана Мамая.

Проведение круга стало знаменательным событием – как для российских

казаков, так и для всего государства, тогда еще СССР. Миру явилось действительно что-то необычное, но до боли знакомое. Волна казачьего возрождения и самоутверждения прокатилась по всей стране и даже за ее пределами. Казачьи общины начали появляться не только в местах традиционного проживания казаков, но даже в самых неожиданных, например, возникло землячество казаков в Таджикистане.

Вопрос возрождения казачества стал как бы общенациональной нормой.

Был спешно принят ряд нормативных актов (Российских) – о жертвах политических репрессий, о реабилитации казачества, затем две правительственных концепции – о государственной политике в отношении казачества (в 1994 и 2008 гг.), о государственной (реестровой) службе казаков, и др. Эти, принятые в спешке правовые акты, в принципе, так на бумаге и остались, ибо не определяли главного во взаимоотношениях власти и казачества – места казачества, как идейно-государственной опоры.

Что положительного произошло за два десятилетия, применительно к обсуждаемой нами теме взаимоотношений казачества и власти? А в этом плане, ничего нового не наработано. В низах, да, что-то делается – сформированы войска и отдельные приравненные к ним объединения, идет большая работа в казачьих общинах по воспитанию подрастающего поколения, подготовке к военной службе, проводятся культурно-массовые и спортивные мероприятия, форумы по пропаганде истории России и ее казачества, решаются многие другие вопросы. Казаки даже щеголяют в форме своих войск и носят традиционное холодное оружие. Но.

Цельной общегосударственной казачьей системы в России с 1990 года как не было, так и нет. И это отношение началось с первых дней оформления казачества еще, в роли общественной организации.

Казалось бы, не надо никому объяснять, что все многосотенные, не по составу, а по количественной регистрации, партии, движения, всевозможные союзы и общества, кем бы они не финансировались и продвигались, имеют перед собой одну главную цель – через любые каналы, любыми средствами улучшить благосостояние своих членов. Все они вместе взятые, в плане ценности для российской истории, несравнимы, просто полярны по значению, с казачьим движением, казачьим явлением, не только в российской, но и мировой истории.

На знамени казаков, повторяю, православная вера и российское Отечество. Значит, и духовенству православному, к девяностым годам уже вышедшему из полуподполья, можно было сразу протянуть руку своим верным крестоносцам-казакам, да и к государству апеллировать тоже. Но дело с признанием казачества в начальный период, оказалось совсем не простым. Забоялись все, что ли.

Что говорить о духовенстве на местах – когда, чтобы освятить исторический

учредительный Большой казачий Круг в Москве, летом 1990 года, пришлось

упрашивать настоятелей многих церквей – в пяти боязненно отказали и лишь в шестой- согласились. А ведь решение о созыве Круга, не появилось спонтанно – ему предшествовала длительная подготовительная работа, практически в большинстве регионов России. Большой казачий Круг как бы венчал всю организационную работу, и, естественно, духовенство, в том числе, высшее, об этом знало.

Видимо, здесь дело было не в вере, а в людях, и, наверняка, не обошлось без вмешательства перестраховывающейся власти.

Вторым после веры символом на знамени казаков идет верность – верность

Отечеству, естественно, в лице государственной власти. Но власть тоже очень

настороженно встретила воскрешение из небытия казачества, причем в первые пару лет, еще бывшая советская, и настороженность ее вполне объяснялась по сути. Но – потом отмежевалась и новая, что трудно объяснимо, и тоже -по сути. То, что за 20 лет власть по-настоящему так и не определились, как же ей быть с казачеством в новых условиях, лишь подтверждает до сих пор существующую неопределенность.

А может, казаки заняли неверную позицию в том переломном 1991 году? Может быть, встань миллионное казачество на сторону бывшей (советской) власти, все было бы по-другому? И не распался бы Союз, и не остались бы изгоями, волею злого рока, в других уже государствах многие тысячи братьев- казаков, бывших российских?. И не повторили ли казаки своим «нейтралитетом» в 1991 году ошибку, ставшую прецедентом еще в период правления Бориса Годунова? Тогда они поддержали польского ставленника Лжедмитрия I и помогли ему взойти на московский престол.

Слава Богу, тогда они быстро поняли, что ошиблись, и уже вместе с народным ополчением, выгнали поляков из Москвы, усердно способствуя воцарению в 1613году нового царя Михаила Романова…

В тот период истории, казаки довольно ярко означили свое появление на

политической арене России. Власть тогда уже поняла, что с такой организованной силой, как казачество, надо считаться и любым способом стараться наладить с ним достойные для власти взаимоотношения. Собственно, это и делалось в последующие времена.

«Нейтралитет» казаков в смутное время 1991 года можно объяснить, в первую очередь, устойчиво наследственным недовольством казаков всех возрастов советской властью, которая официально уничтожила именно казачество.

Ведь, по большому счету, казаков уничтожали не ради высоких коммунистических идеалов, а именно потому, что они на убежденно-идейном уровне поддерживали государственную монархию. Это было главным, как уже было сказано, так как при «чистой» монархии, кому угодно – гораздо сложнее пробраться в любой уровень власти, чем при демократии. Это хорошо понимали те, кто уничтожал казачество в 20-ые годы.

Хотя, в принципе, даже за то, что казачество не поддержало советскую власть и не выступило единым фронтом против «реформаторов», новая власть должна была обратить внимание на эту мощную про государственную силу в России, которая уже своим невмешательством, помогла прийти к власти в стране «демократическим» силам.

Обратить внимание как на потенциального союзника, на которого сразу можно опереться в намечаемых государственных, экономических и социальных реформах- преобразованиях, и, в соответствии с этим, строить с казачеством дальнейшие взаимоотношения. Но, к сожалению, первые лидеры новой российской власти не Заметили (скорее – и не желали замечать) чаяний казаков, как людей с государственным идеологическим стержнем, которые, в отличие от других общественных движений, желают подставить плечо государству добровольно, в обмен на достойное внимание, и все.

А ведь именно российской власти, при всех сложившихся российских

обстоятельствах, необходимо постоянно опираться на какую-то стабильную, т. е. постоянную, про государственную силу, на которую всегда можно положиться в любом деле – хозяйственном, политическом и даже военном.

Если такой силы нет, ее необходимо вырастить. А если она уже есть? Значит,

надо к ней более пристально присмотреться, изучить ее суть и возможности и постараться использовать исключительно для блага России. Может, где-то в чем-то подправить, но не бросаться таким достоянием, как казачество.

За прошедшее после 1990 года время, как было уже сказано, принято две

концепции по отношению власти к российскому казачеству. Но это, в лучшем

случае, что-то вроде протоколов о намерениях, и не больше. Все эти годы готовился и неоднократно пробивался на свет проект «Закона о казачестве», но так и не пробился. Не был найден компромисс между казачеством и властью. Возможно, одна сторона, к примеру, казачество, многого просила, другая сторона (власть) не могла что-то дать, а то, что она предлагала, – не принималось казаками. Это вполне нормально, просто нужно было дальше искать и находить приемлемые рациональные согласованные решения.

Когда анализируешь положения концепции, заметно, что те, кто готовил ее, не были озабочены решениями проблем с казачеством в России. Серьезный документ, а смахивает на обычную пролонгированную отписку, чтобы, прикрывшись ею, еще 20 или более лет к этому вопросу не возвращаться. Автор знаком – как с положениями концепции, так и почти со всеми прежними проектными вариантами закона о казачестве. Когда держишь в руках эти документы одновременно – концепции и проекты Закона, – поневоле задумываешься, а кто же стоит за ними и какие интересы ими движут? Что, у нас в России из ранее единого, неделимого и верного

государству сословия, вышли разные казачества?

И в эту сферу жизни или среду, тоже проникли чуждые и ряженые люди,

взращенные на конъюнктурных харчах, для решения личных или чьих-то заказных вопросов. У казаков должны быть одни определенные властью правила, единая программа действий, направленных на тесную связь с властью и работу на государство. Одна голова во главе всего движения. Это у нас только герб российский с двумя орлиными головами, по известной причине, а над казаками должна быть одна голова и, естественно, светлая. Нет необходимости втягиваться в дискуссию о том, кто в России по нашему сословию главнее – Совет при Президенте по казачеству или Союз казаков России. Одни содержатся властью, естественно, опираются на определенные нормативные акты, но, как показала жизнь, за весь период своего существования так ничего и не сделали, чтобы определить место казачества в России, выстроить четкую организационно-структурную и правовую основы казачьего движения снизу доверху и сверху донизу.

Структура под названием «Союз казачьих войск» (ныне Совет) стала обрядово- статичной, аморфной, и сегодня, на наш взгляд, не соответствует роли, под которую ее собственно и создавали.

Может быть, инертность данной солидной госструктуры (все-таки Совет при Президенте страны) исходит не от способностей, работающих в ней людей, а кроется в отсутствии опорной, законодательно утвержденной системы российского казачества. Но ведь именно эта структура, вхожая в коридоры власти, и должна была за все прошедшие годы, подготовить работающую нормативно-правовую базу. Но, по неизвестным причинам, не сделала этого, и вряд ли сделает.

А теперь вот, эта гора опять родила мышь – в виде очередной никого ни к чему не обязывающей Концепции.

Вторая (неудобно даже так говорить) структура – Союз Казаков. Эта организация – общественная, объединяет на добровольной основе большую (абсолютно) часть казаков, зажата рамками общественного объединения и не может обойти или перепрыгнуть при решении многих вопросов, тот самый госорган, который назван «Совет при Президенте РФ по вопросам казачества».

Поэтому, в общем плане, для казачества в целом, тоже не может ничего сделать. Многие проблемные вопросы «тонут» или просто пропадают в перепалках между двумя этими структурами – бесправной, но с казаками (общественной) и правовой, но без казаков (государственной).

Они никогда между собой не договорятся в силу многих причин, а страдает и так многострадальное казачество. Здесь должна вмешаться третья сила, чтобы раз и на долгие времена, определиться с казачеством в нашем государстве, вообще.

Давайте оставим все межструктурные нестыковки и подумаем (определимся), что же делать с нашим казачеством вообще. За основу возьмем главную отправную точку: надо ли казачество государству и его власти в нынешних условиях? И при этом отставим в сторону рассуждения о том, что конница в армии утратила ведущую роль, что нет необходимости заставлять тех же казаков справлять для государства, но за свой счет, коня, сбрую, обмундирование в полном комплекте, что сроки военной службы стали минимальными и т. д.

Определиться надо в принципе. Если казачество, как образ жизни, как истинно прогосударственная, естественно- пророссийская (ни в одной другой стране мира ничего подобного нет) сила, нужно России и ее власти – значит, есть смысл говорить об этом дальше, если нет – то все эти разговоры ни к чему.

Рассуждаем дальше. Судя по тому, что Президент России Д.А. Медведев подписал Концепцию государственной политики РФ в отношении российского казачества, власть не против казачества, как такового. Естественно, Президент ожидал и ожидает, что ему кто- то предложит, что же конкретно делать дальше – в нормативном плане, определении места и разумного статуса казачества, чтобы в Итоге- выстроить работающую систему на пользу государства и в интересах тех самых казаков. Но вряд ли он чего-то дождется от нынешних его советников —помощников по казачеству. В лучшем случае, лет через 5-10 появится еще одна концепция. Если люди не знают и не чувствуют, что надо сделать, они ничего путного не сделают.

Вопрос с казачеством завис. Как говорится, если государство не влияет на ситуацию – ситуация начинает влиять на государство. Казачество уже есть, и надо учитывать это, как факт. И то, что казаков – миллионы, и что они желают служить России, – тоже надо учитывать. Это не простая организация, втиснутая в обручи общественной, в то же время и выпячивать ее в ущерб другим тоже нельзя. Как же быть?.

Необходимо неординарное, но устраивающее все стороны решение – и власти, и казаков, и остальное население.

На наш взгляд, было бы правильно поступить следующим образом: подготовить и принять Закон о казачестве в Российской Федерации. Но он должен содержать, как обязательное условие, следующие определяющие понятия и направления, без которых будет очередной «концепцией»:

1. Казачество должно быть определено, как «военно-патриотическое общественное объединение граждан» или как «общественная организация с

военизированным характером деятельности». Это определение должно стать одним из краеугольных камней, основой организации. Тогда ношение, в принципе, военной формы казаками, будет раз и навсегда узаконено, и члены других общественных организаций, типа «любителей пива или собак- бабочек» потеряют основание показывать на казаков пальцем и возмущаться, почему те носят форму, а они нет.

2. Все казаки России, независимо от места проживания, должны входить в единую организационную структуру, например, «Союз казаков России». Почему «казаков», а не «войск»? Потому что в правовом плане эта общественная организация объединяет всех ее членов, а не структурные звенья.

Пример: В Советском Союзе, хотя и состоявшем структурно из союзных республик, каждый его житель был гражданином Союза, а не конкретной республики. Это одновременно объединяло и возвышало.

В техническом или организационном плане, необходимо сделать так, чтобы небольшие группы казаков, в виде «землячеств» и т. п., входили только в состав тех или иных войск, не выходя напрямую на высшую казачью власть, во-первых, не «засоряя» управленческое пространство, во- вторых, поскольку сами они ничего не решают, – значит,– самостоятельными просто не могут быть.

3. Верховным Атаманом Российского казачества должен быть в идеале глава государства, и не как Президент, а как Верховный главнокомандующий. Тогда и место казачеству найдется, и функции быстрее распределятся. Чтобы при этом казачество не превратилось в опричнину при Президенте, его можно было бы без особых проблем привязать к какому-то не чисто военному, как Минобороны, а к военизированному ведомству, например, министерству по чрезвычайным ситуациям.

Там сегодня энергичный и инициативный министр, он быстро бы нашел, чем

казакам заниматься в его ведомстве. Через основное министерство, или напрямую, можно бы наладить связи с другими ведомствами – ФСБ, в плане пограничной службы, МВД, МПС. Это уже детали. Главное – указать для казачества военизированный стержень, нормативно и организационно на этот стержень можно будет нанизывать все остальные вопросы. И ни на кого не оглядываться, типа «что скажет Запад» и т. п. Нам, России, так надо, а кому не нравится – это их дело.

Как вариант, можно Верховным Атаманом назначать и руководителя того министерства, куда казачество будет приписано, но лучше все же, если бы Верховным был действительно Верховный, т. е. глава государства. Это уже было в нашей истории, а лучшее из прошлого надо использовать и сегодня. Россия, все- таки.

4. Вопросы казачьего землепользования. Это очень важный вопрос, но и его можно решить цивилизованным путем, не в ущерб кому-то из других слоев

населения. Отличительной чертой казачьего землепользования должны стать не прежние казачьи, довольно солидные, наделы. Для казаков сегодня надо вводить общинное земельное пользование, с определением четких условий пользования наделами и установлением единого льготного натурального налога. Прозрачного, постоянного и выполнимого.

С высоты своих лет могу с уверенностью заявить: на нашей земле из всего-всего, что было в ХХ веке, можно выделить два самых значимых действа (по земле).

Первое: хорошее через плохое, второе- плохое через хорошее.

Первое: через кровь, пот и слезы, репрессии, ссылки и тюрьмы в период коллективизации, мы получили супер основу для развития сельского хозяйства —большие много гектарные поля, на которых можно использовать любую самую современную технику и технологии. Эти поля стали главной основой для будущего нашего АПК, они всегда вызывали понятную зависть у западных аграриев, которые понимали, что таких полей, в масштабе целой страны, у них не будет никогда, так как, чтобы их иметь, нужны революции, коллективизация, репрессии и все, что с этим связано, а этого у них уже не случится.

Поэтому, например, в той же Индии, где хорошая земля, много воды и тепла, где можно получать по 2–3 урожая в год, систематически не хватает продуктов питания. А главная причина в том, что у них не поля, а клочки по 0,5–1,5 га, где, кроме как на волах, не развернешься и технику не применишь.

В советское время мы, по разным причинам, не воспользовались этим

преимуществом в АПК. А в период перестройки у нас выбили и этот козырь.

Сложившаяся ситуация продолжается и до сих пор. Наше село получило обратный удар, мы называем его здесь – второе действо, добившее наш АПК окончательно.

Это -внезапные, так называемые «реформы», в агросекторе, грубо навязанные извне различными структурами, фондами и т. п..

В контексте с развалом союзного Государства, шло целенаправленное уничтожение нашего продовольственного комплекса. В цепи этих реформ, главным звеном было «распаевание» земли, в первую очередь, сельхозугодий. Беспрерывно западные эмиссары и наши, явно проплаченые кем-то, пропагандисты, пускали крестьянам пыль в глаза – и фермером станешь, и землю продашь, и кредит – на тебе, и т. д..

В селе был посеян хаос, уже никто ничем не занимался, поделенные на имущественные паи производственные мощности и техника, были растащены или уничтожены, а земля разорвана на клочки, чтобы мы никогда уже не смогли поднять село.

Цель —лишить Россию продовольственной безопасности – была в основном -достигнута, причем нашими же руками.

Те, чуждые нам, реформы в АПК, можно образно сравнить с каким-то состязанием. К примеру, идет жизнь – гонка, каждая страна выступает на своей марке машины. Одна – на «Феррари», кто на «Форде», «Пежо», а мы – на старом «Москвиче». И так еле двигались, а тут еще какие-то судьи нас останавливают и в приказном порядке (а то снимут с гонки) ,заставляют делать реконструкцию нашему«Москвичу», при этом предлагая запасные части от разных марок машин.

Нечто подобное нас заставили сделать со своим селом. И львиная доля вины – на власти.

Советская, долгие годы занималась экспериментами, «перестроечная» —

болтологией, российская -в первое десятилетие – вообще ничем. И еще, как

следствие: распаеванием и всеми сопутствующими этому действиями, мы породили самую грязную и неуправляемую земельную мафию, почти во всех регионах и на всех уровнях.

Государство само стало заложником земельной ситуации, отдав ее на откуп и потом получив головную боль и ненужные колоссальные дополнительные затраты по возникающим государственным земельным нуждам.

В общем, ситуация труднообъяснимая: сперва бесплатно раздали землю, теперь обратно ее выкупаем, но уже по ценам, которые диктует вылепленный нами же хозяин. И такое может быть только у нас.

Столь пространное объяснение ситуации с землей в этом материале появилось лишь потому, что казачьим общинам придется придать землю, а где нет резерва, то и прикупить по госцене уже самому государству. Затем, пользуясь тем, что паи пока в основном обезличены, сделать так, чтобы общинная земля была максимально собрана в одном месте. При этом земля общине выделяется государством в долгосрочное (50-100 лет) пользование, а все вопросы землепользования внутри общины – прерогатива самой общины.

И земельными отношениями, условиями землепользования, налогами и т. п., занимается только община. Ничьи интересы при этом не ущемляются, имеется в виду не казачье население. Все проблемы можно при желании казаков и власти разрешить по-доброму.

5. Так же решаемы вопросы казачьего самоуправления в территориально-

административном плане. В местах компактного проживания казаков, было бы лучше, если главы казачьих общин (атаманы), по крайней мере на первичном уровне (хутор – село – станица), были бы и главами местных администраций.

А в тех районах, где казаки не составляют большинство населения, они с администрацией найдут необходимый контакт. Особенно, если будет принят Закон о казачестве, если казаки примкнут (на договорной основе или напрямую по контрактам) к какой-то серьезной структуре, да возглавлять казачество будет всенародно избранный голова, тогда на всех уровнях власти к казакам будет совсем другое отношение.

Но, повторяю, нужен Закон, а в нем перечисленные выше условия:

– казачество – военно-патриотическая общественная организация;

– Верховный Атаман – Верховный главнокомандующий;

– казачество прямо или косвенно связано с одним из военизированных

государственных ведомств;

– казачьим общинам выделяют землю, по сложившимся в регионе средним

паевым нормам, цельным массивом, без ущемления прав других граждан.

Это основа, скелет взаимоотношений казачества с российской властью. Эти

пункты обязательно должны быть оговорены в Законе. Все остальные вопросы, сколько бы их ни появилось, – производные от этих главных. Казачьи войска, структурно, будут жить по казачьим уставам и правилам, соблюдая свои обряды и традиции, но, начиная от атамана войска и вверх, должны действовать оговоренные в законе предложенные выше условия. В противном случае, поверьте жизненному опыту автора, ничего у нас в России с казачеством по-прежнему не получится. Ни с реестрами казачьими, ни без таковых. Чисто общественным -казачество не может быть по определению, а если казаки почувствуют, что не нужны государству, то вся эта аморфная организованность, просто рухнет, на радость недругам России.

Пока все идет неправильно. В прежние века, власть российская ходила, искала казаков, то наказывала, то обласкивала и, наконец, нашла с ними общий язык для общей государственной пользы. Получилось неплохо.

В наше время, уже 20 лет, казаки, наоборот, ищут подходы к власти, предлагая свои услуги…

Что же мы получим в итоге, если нынешняя российская власть повернется к

казачеству лицом и поверит ему?

– Государство получает в распоряжение мощную, слаженную, организованную, удачно расселенную по границам, военизированную структуру;

–ее не надо вербовать, переселять, обустраивать и трудоустраивать. Она уже веками сложилась и определилась. Надо признать ее право быть тем, кем она желает быть, постараться сблизить ее интересы с интересами государства, может, чем-то помочь – это будет гораздо дешевле и надежней, чем готовить что-то взамен.

– Государство получает проверенную временем систему подготовки, даже не подготовки, а выращивания призывной молодежи, для всех родов войск и, в первую очередь, для того ведомства, к которому казачество будет примкнуто.

– Государство получает образцовую систему общественного порядка на

Территориях размещения казачьих войск.

– Государство получает смену приоритетов, вытеснение криминала из армии и других вооруженных формирований. Казачьи отделения, взводы и другие подразделения, укомплектованные казаками, тем более земляками, исключают такие явления как «дедовщина» и т. п.

– Будет обеспечено рациональное использование выделенной казачьим

общинам земли и улучшится обеспечение регионов продовольствием, причем, не только казачьих.

– На примере казачьего самоуправления упорядочится система всей иерархии власти в стране, в основе которой должна быть истинная демократия, в разумной увязке с единоначалием.

– Государство получает гарантированный резерв для безпроблемного призыва на контрактной основе, в любые военные или военизированные ведомства, в периоды демографических срывов или при других форс-мажорных условиях, включая различные сборы.

– Государство получает улучшенное развитие народных промыслов, редких производств, племенного, спортивного и хозяйственного коневодства с выходом на международные рынки.

– Государство получает яркую демонстрацию, не показушную, а обоснованную, образа жизни российского казачества, – как пример для других регионов, с целью пропагандирования и внедрения лучших приемов, обрядов и традиций.

– Произойдет расцвет самобытной казачьей культуры и искусства, спортивно-оздоровительной и духовной жизни в казачьих регионах. Это неизбежно, если только казаки почувствуют к себе интерес и понимание власти.– ощутят настоящее, нормативное и в то же время осознанное, внимание власти к казачеству на уровне национальных проектов;

–казачество в ответ на это – станет опорным национальным стержнем государства российского.

По моему мнению, в нынешней ситуации в России, против казачества, как

определенного идейного стержня, могут выступать только те люди, неважно —обыватели, бизнесмены или представители любой ветви власти, кто против укрепления России, как государства, и кто думает только о сегодняшнем дне или только о себе лично.

По правде говоря, я решился высказать такое, может, слишком открытое, мнение о месте казачества в нынешнем российском обществе и о том, что можно и нужно предпринять для налаживания долговременных рабочих взаимоотношений власти и российского казачества, по причине того, что сегодня России повезло.

Действительно, России повезло, что высший руководящий «тандем» – Президент и Премьер-министр – ведут целенаправленную, полезную для России ,государственную политику, а главное – перспективную.

В то время, когда отдельные соседи грызутся за власть, лишь бы там пробыть хоть мгновение, лишь бы что-то урвать себе, наши руководители ни на кого не оглядываются, а всматриваются в убогие пока бескрайние просторы России и стараются все время сделать что-то лучше.

Хочется надеяться, их внимание привлечет и такая обыденная, но очень важная для государства линия, как отношение к казачеству. Не «концептуальное», а практическое, прикладное.

Наверняка, если бы высшие руководители получили от тех, кому положено,

объективную и объемную информацию, они бы соответственно отреагировали, и что-то бы изменилось – как в отношении казачества, так и в отношении к казачеству.

Появились бы и нормативная база, и многое другое полезное. Ведь и во главе палат Федерального собрания – Совета Федерации и Государственной Думы —тоже стоят истинные российские государственники, но надо же кому-то дать толчок, импульс! Ведь потеряем казачество – потеряем то, что осталось истинно российского, а этого допустить нельзя ни в коем случае.

Черноморское казачье войско, которое я имею честь представлять, воссоздано в декабре 1991 года, в Приднестровье, на месте, где в 1788 году было образовано Войско Верных Казаков (позже – Черноморское Казачье Войско). Я родился в селе Слободзея (ныне город), где в конце 18 века находился «кош» (правление)указанного войска и являюсь потомственным казаком-черноморцем (скорее —запорожцем), так как основную массу созданного тогда Войска верных казаков, составляли именно казаки-запорожцы.

Возрождение Черноморского Казачьего Войска в 1991 году, явилось следствием распада Советского Союза и резкого обострения отношений между объявившей себя независимой, Молдовой, с её про румынской ориентацией во всем, включая государственный язык, и образованной волею населения левобережья Днестра (в границах МССР) – Приднестровской Молдавской Республикой.

Потомственные казаки Приднестровья и сочувствующие им, собрались на Большой сход 17 декабря 1991 года и объявили о возрождении Черноморского Казачьего Войска.

С тех пор наше Войско функционирует и является структурной единицей Союза Казаков России.

Главной задачей войска, с первого дня возрождения – стала защита Приднестровья и нового государственного образования (ПМР) от военных посягательств республики Молдова на ее (ПМР) территорию, которые к лету 1992 года переросли в вооруженную агрессию и открытую войну.

Мне, как непосредственному участнику возрождения ЧКВ, члену оргкомитета и первому кошевому атаману Войска, а также всему первичному руководству ЧКВ, было понятно, что мы нужны новой власти, как

ее защитники.

В то же время и нам нужна была власть, для защиты наших семей и интересов всего населения Приднестровья. Казаки не подвели власть в военных событиях 1992 года и вписали навсегда свои имена в историю ПМР. Взаимная нужность (власти ПМР и казаков ЧКВ) отразилась во всех взаимоотношениях между ними, закрепленных в законе «О казачестве в ПМР», принятом в конце 2000 года, первым среди всех казачьих Войск России.

Мне довелось быть основным автором и инициатором принятия этого Закона, поэтому хочу обратить внимание на тот факт, что согласно статьи 1 Закона- «Казачество в Приднестровской Молдавской Республике выступает в виде общественного движения с военизированным характером деятельности».

И еще, в статье 4 (там же) – «Единую политику по отношению к казачеству определяет Президент Приднестровской Молдавской Республики».

На этих двух определяющих нормативных положениях и базируются взаимоотношения казачества и власти в ПМР. Понятно, что эти «взаимоотношения» в Приднестровье, в принципе, не «казачьем» краю, еще далеки от совершенства, но они являются базой для их развития в будущем. Поэтому мною и предложено выше определиться с казачеством в России, как с общественной организацией с военизированным характером деятельности.

Это, во-первых, решило бы многие вопросы взаимоотношений казачества и власти, во-вторых, раз и навсегда определило бы место казачества в структуре российского общества, а в третьих…Коль уж структурное подразделение Союза Казаков России – Черноморское Казачье Войско, 10 лет, уже имеет статус «военизированного» по закону, то почему бы и казачеству всей Великой России, не иметь такого статуса ?!…

Все вокруг мое…

В советские времена, в стихотворениях и песнях, иногда проскальзывали такие выражения: типа – «все вокруг колхозное, все вокруг мое» или про сто -«ВСЕ вокруг мое!.»

Я больше чем уверен, что те люди, кто писал такие строки, читал или пел их на публику, а публика тогда у нас была обширная – весь Советский Союз, вряд ли чувствовали в большинстве своем, суть, глубину этого выражения. Просто писали, что было надо и за что им платили деньги….

Некоторые, слишком «продвинутые», которые сегодня сидят на нефтяных или газовых задвижках, входят в состав «советов» директоров крупных смешанных компаний или «рулят» на распределительных должностях, и в наше время так считают- ВСЕ ВОКРУГ МОЕ!....тоже не понимая, вернее -не чувствуя сиюминутности своего бытия и истины данного выражения.

А по мне, сказать «ВСЕ ВОКРУГ МОЕ», может только наша МАТЬ-ЗЕМЛЯ, потому, что все живое из неё выходит и в неё уходит….

Ну –это так, «физико-лирическое» вступление к предлагаемому материалу –о земле….Уверяю тебя, дорогой читатель, кем бы ты ни был сегодня по жизни- дворником или академиком, летчиком или матросом – ты все равно живешь на Земле, живешь с Земли и надеешься на неё, на Землю, ибо все земные блага – это производные от НЕЁ.

Поэтому –предлагаю –познакомься с предложенным мною материалом, попробуй вникнуть в его суть , примерить каким-то образом к своему образу жизни и тогда ты возможно поймешь, что я не просто так тебя беспокою, не из-за того, что мне нечего делать на старости лет – я на самом деле, беспокоюсь за тебя, за окружающих тебя людей и ваших будущих потомков.

Уже лет двадцать, я не обращался к больной для меня теме -рационального использования земельных угодий и непосредственно –Сельхозпроизводства. Все ждал, интересовался, надеялся, что появятся все-таки на нашей огромной постсоветской территории, разумные светлые головы, озабоченные направлением землепользования, в той же России, других бывших республиках, в том числе и у нас в Приднестровье, но так и не дождался….

Сколько у нас остепененных ученых-аграрников, докторов, академиков, профессоров! И – ни одного, простите, Путного слова в пользу родного для НИХ – сельскохозяйственного производства, в плане Землепользования! Повторяю- ни одного!. Похоже –одни не понимают и не знают, что предложить, другие –понимают, но боятся высказать свое, возможно и полезное мнение, опасаясь за свое благополучие, третьи -ничего не понимают и просто подыгрывают текущей коньюктуре, переписывая друг у друга заумные статьи.

За предыдущие сто лет, что только не делали с тем несчастным нашим сельским хозяйством! И коллективизация с раскулачиванием, и всевозможные реорганизации, и гарантированная оплата труда без увязки с результатами производства, и умышленное уничтожение коллективных хозяйств, через дикое (или условное, как у нас, в ПМР) распаевание земли и имущества! Делали, что кому вздумается или, -что прикажут из-за «бугра» и все только во вред стране и её людям.

И никто из наших специалистов-аграрников, ученых и практиков, так и не выступил против всей этой вакханалии на земле. Промолчали, Не заметили, Побоялись. Не подсказали, не предупредили и не предостерегли. Что в итоге получили- все мы знаем.

Еще работая в министерстве сельского хозяйства ПМР, сразу после развала Союза, я почувствовал холодок надвигающейся беды на наше село и начал искать возможные выходы из складывающейся ситуации.

После отмены главного обязательного стержня- плана государственных закупок, который не просто так располагался на первой странице производственно-финансовых планов колхозов и совхозов, а был основным показателем годового плана, колхозы и совхозы еще несколько лет продолжали по инерции, засевать прежние площади и прежними культурами, но «хозяевами» продукции, стали считать себя уже – руководители производственных подразделений.

Руководители хозяйств, потеряв госзаказ, централизованное обеспечение и кредитование, превратились в большинстве своем в простых «подписантов», подтверждая своими подписями и печатями то, что творили с продукцией их формальные подчиненные -бригадиры и заведующие. Как говорят военные – «фронт посыпался».

Еще тогда, в середине девяностых, после безрезультатных моих обиваний порогов в московских министерствах по поводу совместного производства и т.п. и бесполезных обращений к нашему республиканскому руководству по разумному реформированию нашего АПК, я понял, что надо найти и устранить главную причину, тормозящую развитие и вообще движение этой важнейшей отрасли.

А ведь эта причина всегда присутствовала и лежала, как говорится –у всех на виду. Но. За предыдущие, можно сказать – почти две сотни лет, после отмены в России крепостного права, никто её (эту причину) не указывал и не обсуждал, как будто её и не существовало.

В любом деле – всегда так :-Если направление изначально выбрано стратегически неверно, то и результаты будут отрицательными. Например, если пойти не в ту сторону, куда тебе надо, то как бы ты легко и красиво не шел, -все равно придешь не туда, куда тебе было надо.

Никто и никогда, из общей массы вопросов, связанных с сельхозпроизводством, не вычленял три ГЛАВНЫХ самостоятельных Особенности (СТОРОНЫ): 1.-ЗЕМЛЯ. 2.-Власть (читай государство). 3.– Землепользователь. Это три «Кита», на которых опирается вся система взаимоотношений, связанная с землепользованием.

Никто и никогда не заикался об официальном Статусе этих трех СТОРОН земельных взаимоотношений, а ведь они де-факто вполне самостоятельны, друг от друга независимы и вполне достойны своих собственных ПРАВ и ОБЯЗАННОСТЕЙ. И они (Права-обязанности) у них должны быть определены и закреплены на официальном уровне. Чего не было сделано за все века существования этих самых земельных отношений.

Никогда и никем не было объявлено и утверждено общее «проходящее» правило : ЧТО – Ни одна из этих трех сторон, ( Земля, Власть и Землепользователь), при Всех временах и режимах, ничем друг другу не обязана и ничего друг другу -не должна. Это –АПРИОРИ. Как факт.

В этой тройке, по логике, -Земля- как главное действующее лицо, ни прав, ни обязанностей не имеет. Имеет только Интерес- чтобы с ней достойно обращались, грамотно обрабатывали и восстанавливали её плодородие.

Власть, на которой лежит ответственность за обеспечение продовольствием своего населения, имеет право распоряжения землей на выделенной ей территории и право воздействия на землепользователей, в пределах норм действующего законодательства. Так же имеет прямой интерес к рачительному использованию земельных угодий и вообще – к росту производства продукции. Следит за соблюдением правил землепользования, восстановлением плодородия почв и выполнением договорных обязательств землепользователями.

Землепользователь (любой) –обязан соблюдать правила проведения агротехнических мероприятий на выделенном ему участке земли, выполнять действующие требования экологических правил, сохранности и восстановления плодородия почвы. Соблюдает требования заключенного с властью договора землепользования. Имеет исключительное право распоряжения выращенным им урожаем.

Вроде бы все понятно, доступно и выполнимо. Но это –так ДОЛЖНО быть, в принципе!. На самом же деле, взаимоотношения в этих вопросах, между указанными Главными сторонами, никогда, ни при феодальном, ни при царском и даже советском строе, не были равноправными, а значит и справедливыми. Земля, понятно –никому и ничем не была обязана, а вот между властью и землепользователем, всегда возникали трения. И не то, что каждый старался тянуть на себя одеяло, как говорится. Нет. Чаще всего «без одеяла» оставался землепользователь…

Особенно это стало заметно при советской власти, когда земля считалась общенародной и частично колхозно-кооперативной собственностью. Вот тогда и появился тот неверный лозунг –«Все вокруг –мое!», суть которого государство (власть) присвоило себе, считая, что все, что произведено на государственной земле –должно быть –государственным, оставляя землепользователю роль наемного рабочего, на что он ответил своим «лозунгом» -«Раз все ваше-то берите и сами выращивайте. У меня к чужой продукции интереса нету». И он был прав.

Мало того, так как главной целью нашего сельхозпроизводства (в советское время) – была Продукция, без учета экономической эффективности и целесообразности отдельных действий и направлений, а производство шло, как правило , любой ценой, то землепользователь этого не ощущал, получая гарантированную оплату труда, без увязки с конечными результатам производства, при этом -все экономические коллективные «беды» обходили его стороной, не касаясь его лично, напрямую. Общехозяйственные убытки или покрывались льготными кредитами или списывались.

И не было у земледельца личного интереса, как к наращиванию производства, так и к повышению его экономической эффективности. Так было (у нас) всегда.

Зная все эти наши беды, я разработал принципиально новую систему взаимоотношений в сельхозпроизводстве, с учетом прав, обязанностей и интересов, всех трех вышеуказанных Сторон. Под общей эгидой –«Государственное регулирование – как основа повышения экономической эффективности сельскохозяйственного производства». Позже, по этой теме, я защитил кандидатскую диссертацию.

Система предполагала простые, понятные, взаимовыгодные связи, между всеми главными сторонами, занятыми в сельхозпроизводстве и –Главное –закрепленной соответствующей нормативной базой. Она (моя система) была обнародована в десятках газетных и журнальных статей в Приднестровье, Москве и Казахстане. В 2003 году вышла целая книга моих избранных статей по этому вопросу, под названием « Земля и Власть».. К сожалению, меня , тогда, в девяностых, не поддержал никто, ни за рубежом, ни дома.

В то время -Все, повторяю, абсолютно все, некоторые даже не понимая того, стремились к развалу, уничтожению своего АПК, деньги рекой лились на импорт продовольствия, наши производства сворачивались или просто закрывались. Кому были нужны тогда мои разработки по улучшению деятельности нашего АПК?! Вот, если бы я тогда предложил что-нибудь, ускоряющее развал –тогда точно бы поддержали….и в Москве, и в Тирасполе.

Могу с большой долей уверенности утверждать, тем более – по прошествии времени, что 99,99% всех, кто не поддержал меня в то время ,или вообще не читали моих разработок, или читали не дальше середины, а то и просто ничего не поняли потому, что не хотели понять….Всех пугало «Государственное регулирование», как термин, даже не зная о чем идет речь. А без такого «регулирования», толку в сельхозпроизводстве не будет. НИКОГДА! Поверьте моему опыту.

Что же предполагала моя система в общем плане, без деталей, которые по большому счету, здесь –не существенны.

Землю мы не трогаем. Рассматриваем Только взаимоотношения между властью и пользователем, как равноправными партнерами.

Государство, в лице местной власти, как сторона, заинтересованная в использовании земли, и, естественно –в обеспечении своего населения продовольствием,–передает Пользователю по договору земельный участок, любого размера, хоть в 10, хоть в 1000 или больше гектаров. При этом, ставит ему простые и понятные условия землепользования, неизменные на весь период договора:

Минимального уровня производства, исходя из представленной (самим пользователем) структуры посевных площадей.

Уровня натурального (ежегодного) налога, напрямую увязанного с минимальным уровнем производства.

Условия ответственности за использование участка, переданного в пользование, в плане экологических, фитосанитарных и других общепринятых правил.

ВСЕ. Больше никаких Условий.

Что дает такая система, каждому из участников (СТОРОН)?

1.Первое и Главное. Государство, в лице местной власти, получает право не только механического выделения земли пользователям, а в первую очередь – Право защиты интересов всего населения страны(региона) в обеспечении основными видами продовольствия, заключая договоры аренды с землепользователями. В нашем случае это могут быть – Зерно, подсолнечник, фрукты, виноград, овощи, молоко и мясо. Это обязательный набор, который мы должны производить у себя, а не завозить со стороны. Иначе, если все будут сеять только зерно и подсолнечник, используя все площади, то откуда возьмутся те же молоко и мясо, к примеру.

Поэтому, при выделении земли в пользование, вопросы производства молока и мяса, должны оговариваться отдельно. Все, кто занимает земельные площади – должны участвовать (принимать участие) в производстве важнейших видов животноводческой продукции. Каким образом- договорятся с властью при заключении договора землепользования.

Все разговоры о Рынке, который все расставит по своим местам -это только пустые разговоры. Государство не имеет права на кого-то надеяться и не вмешиваться в использование земли. Рынок -это инстанция вторичная, которая должна заполнять пространство, не регламентированное государством.

Если главные позиции по производству основных видов продовольствия будут на договорной основе, декларироваться государством, то все уже остальные потребности- может отрегулировать Спрос-Рынок, то же яйцо, мед, зелень и другие направления. Повторяю – рынок в АПК- ВТОРИЧЕН. И он не должен делать погоду в отрасли, а только помогать обеспечивать удовлетворению спроса.

Весь смысл Государственного регулирования- в первую очередь -выстроить действующую систему максимально возможного обеспечения своего населения продовольствием, за счет наиболее полного и рационального использования имеющихся в наличии земельных угодий. И все это –на взаимовыгодных договорных Условиях.

Для осуществления этого, государство, как хозяин земли, и ставит свои УСЛОВИЯ. Оно (государство) не ПРОСИТ и НЕ ТРЕБУЕТ, а ПРЕДЛАГАЕТ-пользователю: Ты берешь у меня землю – Пожалуйста, НО МНЕ (Людям моим) НУЖНО, ЧТОБЫ ТЫ ПРОИЗВЕЛ на этой земле – МИНИМУМ ТОГО и ТОГО.

ВСЕ, ЧТО ТЫ ПРОИЗВЕДЕШЬ – БУДЕТ ТОЛЬКО ТВОЕ, НО ТЫ ЕГО ПРОИЗВЕДИ!!! Обязательно и в таких-то МИНИМАЛЬНЫХ ОБЪЕМАХ. Если не желаешь или не можешь -я найду ТОГО, КТО ПОЖЕЛАЕТ (Сможет). Это 1-й, главный принцип, при выделении земли. И не надо этого бояться, надо просто сесть, посчитать , определиться, ДОГОВОРИТЬСЯ и СПОКОЙНО работать.

2.Государство (власть) обретает Законное право требовать от пользователя, получение оговоренного и согласованного в договоре, объема производства продукции (по минимуму).

3.Оно (государство)Заранее знает на весь период договора, не только объемы минимального производства, но и заранее знает -сколько и чего оно получит (гарантированно) от пользователя в порядке натурального налога, по видам продукции и может заранее планировать свои натуральные бюджетные потребности на ряд лет.

4.Получает нормативное право следить за соблюдением положений по пункту 3 вышеуказанных Условий. Власть и раньше это делала, но теперь она это будет делать, согласно договору, с возможным применением определенных санкций за какие-то нарушения, вплоть до прекращения договора за неоднократное или умышленное нарушение требуемых правил. То есть, КАК ХОЗЯИН ЗЕМЛИ – иметь право – Влиять, не на само производство, это не его забота, а на соблюдение положений Договора землепользования и общих нормативных правил работы на земле.

Все остальное- забота Землепользователя. Власть к этому не касается или касается, но по просьбе пользователя.

Приходится признать, это мое мнение, как аграрника- государственника – ЧТО:

На сегодняшний день, наши власти, на постсоветском пространстве не оставили себе права влияния на ход сельхозпроизводства. Все тридцать постсоветских лет, по моему мнению, все уровни той же российской власти, включая парламентариев, занимались , чем угодно, только не тем, что было надо, для сохранения и совершенствования условий российского землепользования. Нелегитимным было и введение частной собственности на землю, как общенародную собственность. Я не помню, чтобы наш народ давал согласие или кого-то уполномочивал на приватизацию земли (на референдуме или т.п.). И живущий на Чукотке или Камчатке человек, наравне с тем, кто живет где-то на Кубани или в Москве, имели право на свою долю в общероссийском земельном фонде.

Как экономист –аграрник- считаю, что введение права частной собственности на землю в России, при такой неоднородности земельных площадей, где сельскохозяйственные угодья, всего лишь занимают десятую долю (а именно их стремятся приватизировать)– просто один из способов уничтожения отечественного АПК, навязанный кем-то, как и другие «виды реформ» – приватизация предприятий, различных видов энергетических ресурсов страны и т.п.., направленных в итоге на разрушение основ отечественного производства и в ущерб нашей безопасности, в нашем случае- продовольственной.

Ну, допустили грубейшую , не столько хозяйственную, а больше политическую ошибку, почти уничтожили свой агропромышленный комплекс, стали импортером продовольствия, на столе, кроме хлеба-все чужое, так давайте исправлять то, что натворили!

Хватит позориться перед миром, когда государство, раздав СВОЮ землю кому угодно, породив самую гнусную, самую необоснованно наживающуюся земельную мафию на всех уровнях, вынуждено покупать теперь землю у нового «собственника», и понятное дело- уже по заоблачным ценам, для Государственных нужд! Дореформировались!

Больше всех в предлагаемой мною системе, выигрывает Землепользователь.

Заключив с Властью неизменный договор на ряд лет, он, естественно, следит за выполнением первого пункта, где указано минимальное производство определенных видов продукции, ниже которого государству невыгодно или просто нет смысла отдавать землю в пользование.

Главное- вся выращенная им продукция –является исключительно его собственностью. Он может при этом многократно превышать установленный минимальный уровень производства, параллельно производить другие виды продукции и никто не имеет права на всю выращенную дополнительно продукцию, кроме него. ПОВТОРЯЮ –НИКТО!

Единственное, что он должен отдать государству – договорной натуральный налог, как плату за землю, тоже оговоренный и неизменный на весь период договора, независимо от фактически достигнутого уровня производства, что тоже очень важно.

(Упрощенный пример: Пользователь взял в аренду 100 га земли. В совместном договоре между ним и местной властью, определились (к примеру), что он посеет на этой площади – 50 га пшеницы и 50 га томатов. Согласовали минимально допустимую урожайность –пшеницы – в 25 ц/га, томатов- 200 ц/га. Значит- он должен вырастить пшеницы 50х25 = 125 тонн, томатов- 50х200 = 1000 тонн. Согласовали с властью в том же договоре-, что «десятину», то есть 10% установленного минимума, пользователь отдает государству в порядке налога за землю, то есть -12,5 тонн пшеницы и 100 тонн томатов.

Все. На этом все расчеты закончены. Государство заранее знает (на срок договора), что такой-то пользователь, ежегодно произведет (не менее 125 тонн пшеницы и 1000 тонн томатов) и внесет в бюджет, ежегодно в порядке налога- 12,5 тонн пшеницы и 100 тонн томатов.

Что здесь самое важное: Даже, если пользователь получит урожайность, к примеру, пшеницы, не 25, а 50ц/га, и вместо 125 тонн, получит 250 т пшеницы, он все равно вносит налог по установленной минимальной урожайности-, то есть те же 12,5 тонн. Это главный его интерес и стимул. У него развязываются руки. Обеспечив установленный минимум производства за счет повышения урожайности, он может использовать «сэкономленную» площадь под другие более выгодные или необходимые для него – культуры.

Это – простой схематичный пример подхода к работе по новой , СПРАВЕДЛИВОЙ ДЛЯ ВСЕХ СТОРОН системе землепользования.

Надо просто взять карандаш и вникнуть в её суть, чтобы оценить её пользу. Вроде бы все просто, а на самом деле –таким образом все становится на свои места и обретает правовую основу.

Итак, землепользователь сам ведет производство, никто ему ничего не указывает- когда и как что делать, сеять больше или меньше. Он знает –чтобы не было проблем с властью- надо обеспечить минимальный уровень производства, по оговоренным видам, отдать натуральный налог тоже по оговоренным видам продукции и соблюдать общепринятые правила работы на земле. Все остальные вопросы – это его проблемы и никто к ним не касается. И это –на весь срок договора, не на какие-то там, простите, идиотские 99 лет, а наверное -5 или более, с последующим продлением и корректировкой, если в этом будет необходимость.

По идее –за такие Условия, единогласно проголосовали бы все Землепользователи. И вздохнули с облегчением – и они, и власти. Сколько ненужных проблем таким образом разрешалось, а –главное –появился бы прямой интерес к наращиванию производства. Ведь сколько бы они не произвели -все это только их продукция и никто другой на неё прав не ИМЕЕТ! А она (продукция), неважно каким путем, но все равно попадет на наш прилавок!!!.

НО!.Мы же не можем жить так, чтобы было все нормально. Если моя система предполагает равенство, то есть – равноправие всех участвующих сторон, защищенное от всяких посягательств специальным Законом о государственном регулировании в АПК, то в той же России, где нет регулирующих эти процессы нормативных актов, начинается обратный правовой перекос, когда главным действующим лицом в той «тройке», что я показал выше, становятся новые…ЗЕМЛЕСОБСТВЕННИКИ. Уже есть ловкачи, имеющие в собственности многие сотни тысяч гектаров земель и без условий землепользования, они вправе делать на своей (собственной) земле все, что угодно, хоть зайцев разводить для охоты. И ничего им власть сделать не сможет, нет у неё права влияния.

А у нас, в ПМР –таких вольностей допускать нельзя. Тем более –Приднестровье – единственный- клочок земли на огромном постсоветском пространстве, где чуждые нашему АПК люди, так и не смогли узаконить право частной собственности на землю (И ГДЕ!-В Непризнанной Республике). И слава Богу!.

Так что предложенная мною система, безболезненно и оперативно может быть вмонтирована в существующую малопонятную и неэффективную систему Земельных отношений в ПМР. Хотя по большому счету, она (система), могла бы быть применена не только у нас, в ПМР, а и на всем постсоветском земельном пространстве….Наследство –то одинаковое.

Главное, в чем я уверен, уважаемый земляк-читатель, что предложенная мной система может полезно работать в Приднестровье, и сегодня, и в обозримом будущем, ибо она проста и понятна всем, кто захочет по ней работать. И её можно внедрять хоть завтра, с нынешними землепользователями, может быть даже, начиная с районного уровня, пока наши власти поймут необходимость таких подходов к своему родному сельхозпроизводству, и узаконят их нормативно.

Против такого простого, понятного и рабочего подхода, могут выступать только те, кому выгодна существующая запутанная непонятность в вопросах использования земли, потому что в мутной воде всегда легче что-то ловить….

Слово за ТОБОЙ, Землепользователь!.

PS.И еще. Чтобы что-то говорить, тем более предлагать, надо иметь на это ПРАВО, и физическое, и моральное. Физическое право имеют все живущие на Земле люди, в том числе и я. Моральное право в таких вопросах -надо заработать.

Мне довелось по жизни самому –и пахать, и сеять, и косить комбайном, и возить продукцию. Кроме того – руководить экономическими службами: -лучшего в области колхоза -12 лет, самого мощного в СССР (в экономическом плане) аграрного района (нашего, Слободзейкого)_-10 лет, крупнейшего на Юго-западе СССР, НПО «ДНЕСТР»-6 лет, министерства сельского хозяйства ПМР -4 года и пять лет возглавлять комитет по вопросам АПК в Верховном Совете ПМР. Экономист-юрист, кандидат экономических наук, защитившийся именно по предлагаемой мной системе, 20 лет назад, в России. Наверное, у меня есть и моральное право на такие рекомендации….

Почти тридцать лет, я пытаюсь достучаться до разных, малых и высоких властных инстанций, в том числе и в России, и в Казахстане, которым по их статусу положено наводить порядок на нашей земле, пытаясь доказать, что в системе землепользования, и вообще в сельском хозяйстве, без государственного регулирования толку не будет. Никогда. Но, за все это время, никто не захотел даже просто вникнуть в суть моих предложений, не говоря уже о каких-то там контраргументах.

А ведь я не зря вернулся к вопросу землепользования через столько лет…

Если же кто-то предложит в этом направлении что-то лучшее, чем мои предложения, объективно, -я с благодарностью пожму ему руку и займусь дальше своим сегодняшним, Писательским ремеслом.

Поможет ли нам наше «Несчастье?»

.

2014 год.

О  чем  думает ,  проснувшись  утром, абсолютное  большинство , к примеру,-российских  людей, независимо  от  пола, возраста, вероисповедания, убеждений  и  т.п.?  О  том, сколько  у  нас  ракет, танков, самолетов  или  атомных  подводных  лодок?  Или – кого  сегодня  запустили  в  космос, или  на  сколько   больше  наших  миллионеров-  миллиардеров    стало  в  каком-то  там  экспертном  списке?!  Нет – конечно…

Человек  утром  думает, что  он  сегодня  будет…кушать…Сперва  в  общем  плане  Еды, как  таковой, а  потом  уже – в  качественном  плане – что, где, почем,  вкусно – не  вкусно  и  т.д.  То  есть, он    хочет  жить, а  для  этого  – должен  кушать…Это  есть  определяющая  Основа, но  не  для  данной  мысли.  Разговор  пойдет  не  о  самой  еде, как  таковой, а  о  том, сколько   и  чего  у  нас  с  этим  направлением  связано, а  связано  с  ним  слишком  много  всего  и…всех…

В  отличии  от  других  выгодных  локальных  направлений  -газ, нефть, руды, драгметаллы, лес  и  т.п.,   -где  главное – обойти, выхватить, застолбить  на  всех  уровнях, а  дальше  -качать-копать-пилить- возить- загребать; где , в  зависимости  от  чего-либо,  можно  варьировать  объемами  добычи  и  продажи, исходя  из  условий, обстоятельств  или  желаний,–  Вопросы  обеспечения  страны  ПРОДОВОЛЬСТВИЕМ  –  это  вопросы  постоянного    её  (Страны)  Жизнеобеспечения, не  зависимо  от  ни  от  чего…. Заниматься  этим  самым  Обеспечением  –  у  нас  по  статусу  и  по  Жизни, в  основном  должен  так  называемый  Агропромышленный  комплекс, который  охватывает само  производство  сельхозпродукции, её  переработку  и  еще  многие-многие  направления,   связанные  с  АПК,  напрямую,  или  косвенно.  Отрасль  эта  живая  и  родит –  один  раз  в  год. Её  растить  надо!

Почему  вдруг  я  опять  обращаюсь  к  этой  теме?  Опять, потому что  в  последние  30  лет, мне пришлось  столько  раз  поднимать  вопросы  жизни  и  развития  агрокомплекса, причем  на  разных  уровнях – от  района  до  Федерации, что   другой  бы  на  моем  месте  давно  бы , простите, плюнул  бы  на  все  это  и    отвернулся.

Может  быть,  так  бы   оно  и  было, если  б  за  мной  не  стояли  50  отработанных  на  селе  лет, определенный  опыт  и  знания,  а  главное  –  желание  помочь  главному  для  меня  и   для  многих-многих   крестьян   – Жизненному  направлению –  производству  отечественных  продуктов  питания.  Своих, качественных  и  в  необходимых  стране,  объемах…Конечно  же, подтолкнуло  меня  и недавнее  введение  запретов (эмбарго)  на  ввоз  в  Россию   отдельных  видов продовольственных  товаров  из-за  рубежа.

Как  говорится –«  Не  было  бы  счастья – да  несчастье  помогло»…Воспрянули  духом и  российские  аграрники  -теперь  мол, больше  внимания  будет  уделяться  нашему  АПК…и  т.д…А  мы  –  произведем, завалим  страну  свои  продовольствием, ну  и  т.д.

Честно  говоря, всем  сердцем  приветствуя  введение  ответных  российских  санкций  по    ввозу  (импорту)  продуктов, я  не  испытываю  особой  эйфории, потому  что   знаю  и  чувствую  больше, но  для  этого –  вернемся  несколько  назад, в  недавнее  прошлое, иначе  трудно  будет  говорить   о  возможном  будущем…нашего  АПК…

Я  родился  в  самом  большом  селе  бывшего  СССР  (ныне  это  город)  Слободзея, на  левом  берегу  Днестра. Так  сложилось, что  наш, Слободзейский  район, в  то  время, Молдавской  ССР,    по  экономической  и  аграрной  мощи, не  имел  себе  равных  среди  других  районов  Союза  и  имел «постоянную»  прописку  на  главной  Доске  Почета  Выставки  Достижений  Народного  Хозяйства.  Название  района  даже  не  убирали  по  итогам  лет  с  той  Доски, только  меняли  покраску.  На  той  же  Доске  Почета, всегда  красовались  одно-два  лучших  колхоза  нашего  района…

К  пред развальным  для  Союза  годам, Агропромышленный  комплекс  Молдавской  ССР  и, особенно  её  левобережной  части  (нынешнее  Приднестровье),  был  на  порядок  лучше  организован, энергетически  и  технически  оснащен  и представлен, как в  производственном, так  и  в  социальном  плане, на  фоне  других  аграрных  регионов  страны.

Элементы  межхозяйственной  кооперации  и  агропромышленной  интеграции , в  комплексе,   внедренные  на  всей  территории  республики, благоприятно  сказывались  на  развитии  АПК  по  всем  ведущим  направлениям.  Механизацией  и  электрификацией  всех    видов  работ  занимались  межхозяйственные  объединения  по  механизации, орошением  и  осушением  площадей  –  объединения  по  мелиорации, восстановлением  плодородия  и  защитой-  объединения  по  химизации. В  Приднестровье  более  половины  площадей  пашни  были  орошаемые.   Ежегодно  вводилось  до  10  тысяч  гектаров  новых  орошаемых  земель.

В  каждом  районе  работали    межхозяйственные  комплексы  по  выращиванию  говядины, свинины,  нетелей, куда  хозяйства  района  сдавали  свой  скот  на  выращивание  и  поставляли  свои  корма;   были  государственные  птицефабрики  законченного  цикла, много тысяче гектарные межколхозные  сады  и  объединения  по  производству  кормов.  Только  в  АПК  ПРМ (Приднестровья)  работало  8  крупных  консервных  заводов  по  переработке  плодоовощной  продукции,  а  также  крупнейшие  по  своим  направлениям предприятия –  по  производству  сахара, спирта, подсолнечного  масла, коньяков, вин,   табака.  В  системе  АПК   было    240  предприятий  и  организаций, в  них  работало  более  52  тысяч  людей.  Эта  территория,  всего  в  4  тысячи  квадратных  километров , производила  в  год  только  плодоовощной  продукции  до  500000  тонн, или  более  чем  по  3  килограмма  на  каждого  нынешнего  жителя  России!  Приднестровье  просто  было  российским  ОГОРОДОМ  в  те  годы, которые  отдельные  «умники»  сегодня  называют  годами  «застоя»!    Если бы  можно  было  обеспечить  в  целом  по    Союзу, хотя  бы  25%  уровня  производства (производительности  труда), организации  и  культуры  земледелия, достигнутого  в  Приднестровье  в  те  времена  –  стране  некуда  было  бы  девать  продовольствие…

Но  все  это  лишь  лирическая  преамбула  к  главной  мысли…Работая  в  системе  АПК, бывая  в  разных  регионах  страны  и  за  рубежом, я  видел, что  многое    можно  было  бы   еще  улучшить, усовершенствовать,  даже  то, что  вроде  бы  внешне  казалось  у  нас    было  хорошим…Занялся  научной  работой, выбрал  тему  для  диссертации, в  плане  совершенствования  агропромышленной  интеграции…А  тут  Молдова  объявила  о  независимости, не  отставая  от  других  сестер-республик…Пошли  проблемы  внутри  республики…В  сентябре  1990  года  было  объявлено  о  создании  Приднестровской  Молдавской  Республики…Надо  было  жить, о  каком  тут научном    совершенствовании  АПК  могла  идти  речь…!

Слева – суверенная  Молдова, справа  -самостийная  Украина, мы – как  в  клещах  зажаты, но    где-то  до  1994  года, Приднестровье  жило  по  инерции, на  союзных  еще  запасах. Практически  не  снижался  уровень  производства, была  сохранена  организационная  структура  АПК.  Ходили  еще  одни  деньги, не  было  границ, таможен, поборов, запретов  и  всевозможных  блокад. Мы  жили  и  ждали, что  может  быть  что-то  где-то  (ТАМ)  переменится  в  лучшую  для  нас  сторону…Скажу  по  факту -Не  дождались…

Во  всех  же  постсоветских  государствах, включая  главного  инициатора-генератора – Россию, шло  целенаправленное  умышленное  разрушение   системы  АПК  по  всей  вертикали…Я  это  все  хорошо  понимал  и  тогда, но, по  прошедшему  времени, уже  можно  объявить  открыто – «СИЛЫ» (назовем  их  так), которые  в  то  время  ускоренно  занимались  ликвидацией  СССР  и  советской  власти, параллельно  с  захватом  политической  власти, особое  внимание  уделили  тогда    Удару  по направлению  Безопасности –  Военной  и  Продовольственной. По  Военной  безопасности  они  преуспели  еще  во  времена  перво последнего президента  Союза, а  вот  по  Продовольственному  комплексу – удары  наносились  уже  по  России, и  не  без  помощи  её  первого  президента  и  его  окружения  в  то  время…

С  первых  дней  российской  независимости, шла  борьба  не  просто  за  наш  продовольственный  рынок,  не  за  выжимание  конкурента, а  грамотно,   цинично, целенаправленно  и  всесторонне, велись планомерные  действия  по  разрушению  и  уничтожению  всего российского  агрокомплекса.  Не  только  его  организационной, производственной  и  материальной  базы, а  всей  его  инфраструктуры: – сельскохозяйственного  машиностроения, сельхоз  науки  и  сельхоз  образования, систем  защиты  растений  и  животных, семенного, племенного  и  многих  десятков  других  важных  направлений, прямо  или  косвенно, связанных  с  АПК…

К  сожалению – это  была  реальная  государственная  политика  новой  российской  власти  тех  лет.  Не  зря  одними  из  первых, были  приняты  нормативные  акты  о  праве частной  собственности  на  землю, о     ликвидации  коллективных  хозяйств, введении  «земельных  паев»  и  других  действиях, которые  вкупе  с  Мораторием  на  смертную  казнь, развязывали  руки  тем, кто  объявил  негласную (а  чаще –гласную)  войну  российскому  Агрокомплексу.

Здесь  уместно  напомнить  опять о  нашем  многострадальном  Приднестровье  и  его  АПК  именно  в  девяностые  годы.  Было  уже  сказано, что  в  отличии  от  других  регионов  на  постсоветском  пространстве, наш  АПК  не  был  разрушен  и  был  готов  продолжать  быть  российским  «огородом»  и  с  развалом  СССР.  Мы  не допустили  введения  частной  собственности  на  землю (и до  сих  пор!) Мне  довелось  с  конца 1992  года,  организовывать  Министерство  сельского  хозяйства  ПМР, а  с  1996  года –комитет  по  вопросам  агрокомплекса  в  Верховном  Совете  ПМР.  В  те  годы , мною же, были  разработаны  новые  подходы  к  организации  Агропромышленного  комплекса  ПМР,   где  определяющей  формой  влияния  на  все  происходящее  на  сельхоз  земле –  были  Условия  землепользования,  которые  базировались  на   трех  основах: 1. Введение  минимального  уровня  сельхозпроизводства. 2. Введение  в  увязке  с  минимальным  уровнем  производства – единого  уровня  натурального  налога. 3.Введение  форм  ответственности  за  нерациональное  использование  земли.  Эти  Условия  актуальны  и  сегодня  на  всем  постсоветском  пространстве. По  крайней  мере, за  25  лет  никто  лучшего  не  придумал  и  не  предложил…

Не  буду  на  этом  останавливаться, все  это  есть  в  моих  работах  под  рубрикой  «Земля  и  Власть»  и  в  моей  диссертации « Государственное  регулирование, как  основа  повышения  экономической  эффективности  аграрного  производства  в  Приднестровской  Молдавской  Республике».

Без    разумного  государственного  регулирования  основных  процессов  в  системе  АПК  той  же  России – мы  не  достигнем  уровня  производства  продуктов  питания,   гарантированно  обеспечивающего  Продовольственную  безопасность  нашего  государства… Это  Аксиома.

Все  девяностые  годы, и  от  имени  министерства  сельского  хозяйства  ПМР, и  от  имени  Президента  ПМР  и  Верховного  Совета, я  обивал  пороги  московских  и  федеральных  министерств  и  Госдумы.  Пытался  привлечь  внимание  к  нашим  проблемам  вообще  и  АПК, в  частности. Приглашал  к  сотрудничеству , предлагал  свои  варианты  совершенствования  системы  АПК  и  т.д. . В 1995  году, я   выступил  с  большой  статьей   (Вдали  от  России)  в  газете  «Сельская  жизнь», где  рассказывал  о  возможностях  нашего  АПК  ПМР  и  приглашал  к  совместному  производству, если  не  на  федеральном  уровне, так   хотя  бы  на  уровне  отдельных  городов  или  регионов, ведь  есть  же  там  у  них   продовольственные  нужды, хотя  бы  для  обеспечения  бюджетных  потребителей. Я  говорил: – Все  равно  вы  будете  закупать  где-то  – так  купите  у  нас, В  Приднестровье!!!  Гарантируем  и  объемы,  и  качество  и  все, что  угодно  – только  официально  закажите!  Тогда  и  с  Украиной  при  провозе  проблем   у  нас  не  будет  и  т.д..  . Сейчас, вспоминая  те  времена, правда  стыдно, не  за  себя, а  за  тех, кого  я  пытался  убедить – чиновников, депутатов  и  иже  с  ними!

Они  смотрели  на  меня, как  на  инопланетянина, а  мои  доводы  по  госрегулированию  принимали, как  в  свое  время  принимала  церковь  доводы  Николая  Коперника, о  том, что  Земля  вращается…Их (всех!)  интересовало, что  у  меня  (нас)  есть  сейчас, что  и  почем  можно  купить, а  о  совместном  производстве  или  об  официальном  госзаказе  для  ПМР-  вопрос  не  стоял  никогда  –  им  было  не  до этого.  Все  только  лепетали  на  разных  уровнях : «О, Приднестровье!  Да  это  наши  братья!». Чушь  показная, простите.  Агрокомплекс  Приднестровья  не  нуждался  в  помощи  в  виде   бюджетных  российских  «подачек». Если  бы, вместо  разглагольствований    о  вечной  дружбе, Россия  официально, на  уровне  Госзаказов  или  совместного  производства, с  самого  начала  установила  торговые  отношения  с  ПМР  в  продовольственной  отрасли, совсем  другим  была  бы  нынче  жизнь  в  нашем  регионе  и  совсем  другим  было  бы  само  Приднестровье…И  массы  проблем  не  возникло  бы  с  сотнями  тысяч  граждан  России, проживающих  в  Приднестровье  и  сегодня…

Но. Давайте  вернемся  к  тому, с  чего  начинали  данную  тему…О  тех  «силах», которые  с  самого  начала  российской  государственности,  так…  полу подспудно, делали    все  что  угодно, лишь   бы оставить  её (Россию)  без    собственных  продуктов  питания  и  посадить  её  на  чей-то (чьи-то)  продовольственный  поводок…

Когда-то, один  тех, кому  власти  тех  лет  давали  много миллиардные  транши  на  закупку  продовольствия,   причем  знакомый мне  чиновник  еще  по  советским  временам, при  очередной  моей  просьбе  закупить  чт0-то  у  нас, сказал  буквально  следующее: «  Вася, на  х…(зачем)  ты  мне  нужен?  С  тобой  свяжись  – все  прозрачно… – 4  таможни, границы!…Да  надо  мне, к  примеру, апельсины – звоню  знакомому  в Алжир,  договариваемся – для  Москвы  апельсины  по  полтора  доллара  килограмм, для  Марокко – по  доллару… А  полдоллара, мы  с  поставщиком  пополам  делим  и  он  кладет  мне  деньги  в  любой  банк. Ни  налогов,  и никто  ничего  не  знает. Все  тихо!  А  с  тобой –  одна  головная  боль…Извини, но  ты  со  своей  ПМР – мне  (читай –нам)  не  интересны…»…Эта  классическая  общая  схема  и  до  сегодняшнего  дня  действовала…

Вот  так  и  без  комментариев. А  бедственное  положение  людей  ( сотен  тысяч  граждан  России)   почти четверть  века,  в  Приднестровье, по  моему  мнению – лежит  на  совести  случайных  людей    в  российской  политике  прежних  лет.  Эта  проблема  искусственна  и  давно  могла  бы  быть  решена.

Ну  и  хватит  всего  грустного…Но  надо  помнить, что  те  «силы», что  интенсивно  работали  против  нашего  АПК,  скорее  всего,  никуда  не  делись, может  быть  как-то  во  что-то  трансформировались. А  их  дело «живет»!  Их  влияние  переместилось  в  другие  направления –  уничтожив  все, что  можно  было  из  действующего, – не  допустить  появления  и  развития  чего-то  нового.   Почти  вся  оперативная  чиновничья  рать  сориентирована  на  это, чтобы  помешать, не  допустить  или  задушить  санкциями  и  проверками…Пусть  попробуют  кто-то  начать  свое  дело  в  плане  производства  продовольствия!. Заклюют.

Поэтому, особой  радости, что  ограничение  импорта  продовольствия  в  Россию, сделает  революцию  в  нашем  Агросекторе, я , как  человек  много  повидавший  всего  хорошего, а  больше  плохого  в  сельской  жизни, – не  испытываю.  Ну  во – первых – это (Эмбарго)  надо  было  вводить  одним  из  первых  Указов  первого  Президента  России, а  не  «подмахивать» с чьей-то  подачи, частную  собственность  на  землю, да  моратории, а  во-вторых –  я  уже  не  верю, что  та  негласная  «Пирамида», «Система»  или  «Гидра», называйте  её  как  угодно, которая  все  последние  25  лет  (не  бесплатно!), сдавала  наши  продовольственные  позиции  за  рубеж  и  делала  все  по  уничтожению  российского  АПК, так  просто  сдастся.

Сегодня  ей  ситуация  «прищемила»  хвост  и  заклеила  скотчем  рот  и  она (они) притихла.  Но  я  не  удивлюсь , (в  этом  потерянном  мире  может  быть  все, что  угодно), что  её (системы)  представители,   обратятся  к  своим   западным хозяевам-  заказчикам  с  претензиями –  что  же  вы, мол, делаете…мы  сколько  лет  вам  помогали  валить  российский  АПК, а  вы, со  своими  дурацкими  санкциями, вызвали  наконец, гнев  Путина В.В.  и  он  ввел  эмбарго!  А  вы  забыли, что  Россия, как  ни  одна  страна  в  мире, благодаря  своим  сохранившимся  пока  много  гектарным  полям, может  мгновенно в (2-3)  года  восстановить  свое  производство  продовольствия!…  И  что  нам  теперь  делать?!  Как  говорил  один  жулик  в  комедии: « Шеф!  Все  пропало!».

И  я  еще  больше  не  удивлюсь, если  их  на  Западе  услышат!!!  И  отменят  все  антироссийские  санкции, лишь   бы  вернуть  то,  бывшее продовольственное  давление  и  не  дать  поднять  голову  отечественному  Агропрому!

Знаете, чтобы  повернуть или  ликвидировать  систему, тем  более  негодную  систему – надо, простите,  свернуть  ей  шею, иначе  не  получится. А  момент  с   запретом  ввоза  продовольствия,  надо  действительно  использовать  по  полной  программе  и  не  отступать,  даже, если  они   (партнеры  наши  липовые)  не  только  все  санкции  с  нас  снимут, а  еще  и  какие-то  преференции  для  нас  введут! Хватит  делать  из  российского  АПК (да  и  из  России  в  целом) бездонную  дыру  и  кормушку  для  проходимцев.  Российская  земля – для  российского  сельхозпроизводства. Была, есть  и  должна  быть!  А  главное –  она ( земля), должна  быть  государственной!  Тогда  и  разумно  влиять  можно  на  все,  происходящие  на  ней  процессы…Частнику  на  земле – по  большому  счету  –  не  укажешь…

Вот  теперь,  пожалуй, вообще  хватит,  – дальше, люди, думайте  сами. Вы  знаете   не  меньше…

Трудодень

Все можно простить, тем более, -не совсем сведущим людям, но не все можно забыть, человеку, когда это касается его личной жизни, укоренилось в его сознании, и ставшее для него Аксиомой.

По правде говоря, в тот момент, когда я это услышал и увидел, причем мельком, на ходу, Оно не запало мне в сознание, по сути. Просто, по привычке, машинально запомнил отдельные слова распеваемой на перроне песни, не вдаваясь в детали, и успел вскочить в вагон отходящей электрички. Дело было вечером, в Москве, на Павелецком вокзале. Я возвращался из увольнения в город, по месту службы, в поселке Бирюлево; в конце пятидесятых годов прошлого века, он еще не входил в зону Московской Кольцевой Дороги и в территорию Москвы – тоже. Я «сфотографировал» тогда, визуально, группу из трех, изрядно подвыпившых молодых ребят, которые раскачивались посредине перрона и, под бренчание расстроенной гитары, во весь голос, пытались донести до пробегавших пассажиров свою песню, которая, видимо, им нравилась.