В плену их желаний бесплатное чтение

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. В ПЛЕНУ ЖЕЛАНИЙ ДРАКОНОВ Глава 1. Посвящение

Кару заводят в комнату с тёплым деревянным полом и ярким освещением, что чувствуется даже через чёрную шёлковую повязку.

Должно быть, сильно ударит по глазам, если её снять.

Она босая, в шёлковом нижнем платье, с закушенной от волнения губой чувствует на себе несколько внимательных взглядов и едва дышит.

Драконы правят миром, и при этом остаются самыми загадочными существами. Они приближают к себе лишь избранных, но по каким критериям – Кара до сих пор не знает.

Ей можно возразить – всё-таки она невеста Заро. Должна знать хоть что-то.

Но, как она понимает, невеста – не жена, до этого ещё нужно дойти, если речь о драконах.

Ей никто ни о чём не говорил.

Но, видимо, она начнёт разбираться в вопросе с сегодняшнего же вечера.

Холодно.

По коже разбегаются мурашки, её бьёт дрожь.

Нужно же умудриться замёрзнуть в одной комнате с…

– Итак, я рад представить вам моё сокровище, – голос Заро обманчиво-мягкий, как всегда. Она, не ожидавшая от него такого обозначения, улыбается. – Её имя Кара. Помните, что она может стать одной из нас. Будьте… поласковей.

Она перестаёт улыбаться, осознавая, что могут обозначать его слова.

О страсти драконов ходят легенды. Как и об их оргиях. Кара понимает: если тебя выбирает один из них, отказаться нельзя, нужно участвовать во всём.

Но не вот так же сразу…

Она хотела провести с ним ночь. Представляла, как это будет. Хотя бы свою первую ночь… Но, видимо, не судьба.

Горячие руки снимают с неё повязку. Свет и правда бьёт по глазам.

Кара с трудом оглядывает комнату и находящихся в ней…

– Да начнётся знакомство, – говорит Заро. – Кара, это Седрик, – он указывает на массивного мужчину с короткими тёмными волосами и шрамом на лице, она улыбается ему, чувствует, что так положено. – Вот этот молодой человек мой племянник, Эрос, – он и вправду чем-то похож на Заро: яркий и привлекательный, но иначе. Более тонкий, вёрткий и… неприятный. Улыбка. – И, наконец, Клаус, – указывает на стройного и красивого темнокожего парня, который улыбается ей первым. Каким-то образом, на мгновение становится легче.

Все они в чёрных халатах, все прожигают её взглядами.

На долю секунды Каре кажется, что она должна знать, как себя вести и от неё будут чего-то ждать, не двигаясь с места, но…

Заро усмехается, дотрагивается до её щеки и говорит:

– Ты прекрасна, с какой стороны не посмотри. Давай позволим остальным убедиться в этом…

Заро разрывает на ней шёлк, но не снимает с неё ошмётки ткани – лишь даёт остальным больший обзор.

Она замирает, мысли о холоде исчезают.

Его горячие руки касаются напряжённого тела, она хочет запомнить эти прикосновения. Именно эти. Пальцы того, кого она – обязательно – будет звать мужем.

Он касается её груди, чуть оттягивает соски, надавливает основанием ладони, шлёпает.

Она шумно выдыхает, не слыша ничего, кроме собственного сердцебиения, что стуком отдаётся в висках.

Заро смотрит на неё так, будто хочет растерзать. Буквально. Будто он сдерживается, заставляя себя ограничиваться шлепками по возбуждённым соскам. Пока что.

Она стонет, чувствуя, как пульсирует и мокнет всё внизу.

Он победно ухмыляется, она замечает искорки в его глазах и судорожно дышит, пытаясь стоять ровно, когда он рукой спускается к животу, добирается до трусиков и гладит жёсткими пальцами поверх ткани.

Все смотрят на то, что он делает и на её реакцию. Это заводит, она не против потерять девственность под взглядами трёх драконов, лишь бы они оставались там…

Но вот Заро отстраняется со словами:

– Убедитесь сами в её качествах.

И его сменяет Седрик с внимательным и тяжёлым взглядом и мозолистыми грубыми руками.

– Ты не должна так мёрзнуть здесь, – говорит Седрик, и по тону она понимает, что это замечание.

Желание начинает угасать. Тот, о ком она думала больше месяца, с тех пор как узнала, какая роль ей уготована, сидит в кресле и наблюдает, как другой касается её кожи.

Это драконы, напоминает Кара себе. У них другие обычаи. И к этому нужно привыкнуть. В конце концов, Заро помог её семье, когда впервые появился в её жизни, она должна быть благодарной.

Седрик касается её скорее как врач или покупатель, чем любовник. Он гладит грудь, шею и живот, встаёт сзади, снимает с себя халат и прижимается к её спине горячим, будто раскалённым торсом.

Она смотрит в глаза жениху и полуулыбается.

Когда Седрик мнёт грудь, когда сдавливает внутреннюю часть бедра, когда перебирает пальцами мокрую ткань трусов, когда начинает имитировать толчки в неё, впиваясь зубами в её шею.

Вместо крика с губ срывается стон, его пальцы надавливают куда нужно, и он не заходит слишком далеко…

Она откидывает голову ему на плечо, пытаясь устоять. Он шепчет что-то на незнакомом ей языке. Всё сбивается в кашу, как во сне, ей кажется, что она понимает его слова, но в следующую же секунду знание пропадает, рассыпается по полу, тонет в смазанных толчках.

Кара находит его пальцы даже слишком умелыми, но Седрик отстраняется до того, как это мысль приходит в голову ещё раз.

Он отходит, становится холодно, дрожат колени, трудно устоять на ногах, всё сливается в одно тоненькое, болезненное желание. Комната смазывается. И Заро тоже.

В сознание возвращает запоздалая пульсирующая боль от укуса на шее. От щипков и ударов по всему телу. И мысль, что она уже валяется на полу, а по ней ползут змеи.

Но нет.

Рядом стоит зеленоглазый Эрос. Он гладит её кожу, окончательно убрав остатки платья, оставив только чёрные трусы, промокшие насквозь. С усмешкой, что Кара чувствует, не глядя, целует каждый миллиметр её тела, длинными пальцами мнёт ягодицы, подбирается ближе к…

Кара чувствует, как пунцовеет лицо, когда он вставляет палец и хватается за его плечи из-за вспышки боли.

По крайней мере, никто из них не трогает её слишком там, где этого больше всего ожидаешь… По крайней мере, они не набрасываются все вместе и будто лишь пробуют…

Потому что Кара – невеста Заро?

Ухмылка Эроса режет кожу там, где касается её, он добавляет пальцы и говорит странным, слишком острым на слух голосом:

– И тут… Быть женой дракона непросто. Ты должна уметь принимать в себя его полностью… Ты должна уметь… перерождаться.

Он хватается пальцами за её челюсть, сдавливает и приближается, будто для поцелуя, но вместо этого отстраняется всё с тем же змеиным взглядом.

Он похож на дядю, им обоим нравится причинять боль.

Кара, сглотнув, улыбается, находя взглядом Заро. Тот курит что-то от чего исходит красный дым с отдалёнными нотками магнолии. И не сводит с неё взгляда.

Очередь Клауса. Он всё с той же добродушной улыбкой падает перед ней на колени и языком касается кромки чёрного шёлка.

– Ты знаешь правила, – говорит Заро, его голос звучит иначе, чем обычно.

– Да, – отвечает Клаус, – пожалуйста.

Кара задерживает дыхание, голова кружится, тело пробивает дрожью.

Язык Клауса впивается в нежную кожу через ткань трусиков, что ощущается даже откровеннее, чем если бы она была полностью обнажённой.

Она запускает подрагивающие пальцы ему в волосы, отчасти для устойчивости, пока он усиливает напор, держась за её бёдра.

Его слюна слишком горячая, она обжигает до боли, Кара постанывает, её будто раскачивает на лавовых волнах. Мужчины, глядя на это, касаются больших – слишком больших – членов, у Эроса вместо ногтей появляются чёрные острые когти, что заставляет её вскрикнуть.

Или это очередной глубокий толчок языка?

Она теряет Заро из виду, хотя он остаётся на месте, и блуждает по комнате взглядом, пока не натыкается на того, чьё присутствие пропустила.

В чёрном плаще, у входа в комнату стоит мужчина с оранжевыми глазами и наглой ухмылкой. Он наблюдает за всеми, и Кара открывает рот, чтобы что-то спросить, но изо рта вываливается только сдавленный крик. От боли.

В голове ещё бьётся скомканная мысль о женихе, о том, что нужно показать ему, как заведено у неё, как приятно обладать лишь кем-то одним, избранным тобой…

Но взгляда она не может отвести от другого.

Что-то в нём завораживает и возбуждает куда больше, чем движения языка Клауса, который всё чаще лижет мимо, не попадая туда, куда нужно…

Всё ещё не отводя глаз, она оттягивает трусики в сторону, оголяя половые губы, и насаживается на его рот, направляя его голову, заставляя зарываться глубже языком и носом.

Она стонет. Ноги дрожат, стоять всё сложнее, вспышка удовольствия накатывает резко и будто бьёт по ней, смешиваясь с болью от жара дракона.

– Молодец, – Клаус поднимает на неё взгляд синих глаз.

То, что он говорит с ней, то, что он теперь думает что-то о том, что произошло, обливает её кожу рдяной краской.

Кара не думала о нём, пока…

Незнакомец усмехается, будто прочитав её мысли.

Раздаётся голос Заро:

– Кара, позволь познакомить тебя с моим отцом.

От этих слов Кара вздрагивает.

Ей грезилось раньше, что у драконов сейчас вместо гор небоскрёбы, и всё там обставлено, как в замке, и в каждой комнате по груде золота.

Что драконью невесту, должно быть, одевают в самые дорогие одежды и за руку ведут по тронному залу к родителям жениха, чтобы получить благословение…

Но вместо пышного платья она стоит обнажённая, облитая потом с горячей пульсацией между ног, в белом свете, высвечивающим каждый миллиметр её кожи.

Вместо тронного зала она стоит в центре комнаты с багровыми стенами под взглядами трёх обнажённых мужчин, ни один из которых не является её женихом.

– Какое приятное знакомство, – улыбается тот, на кого она боится поднимать взгляд, боится, что снова не сможет его отвести. – Я Ангус, а ты Кара, верно? Та избранная девочка? Или уже можно сказать, – он переводит взгляд ниже, – девушка?

Она всё же заглядывает в его странные янтарные глаза.

О нём она слышала многое… Как и о его гареме девиц. Ни одна из них не избранна, ни одна не может принести ему ребёнка. Но все вместе – они могут его ублажить. На что это похоже – быть одной из них?

– Быть женой дракона большая честь, – улыбается он. – Они ходят по кругу, обычно, с высоко поднятой головой.

Это колет Кару, но она улыбается ему в ответ.

– Благодарю. Я это учту.

В ответ лишь холодный взгляд, от которого по коже пробегает дрожь.

– Заро, раз ты занят, я зайду в другой раз, не хотел помешать.

Ангус уходит, Кара смотрит на Заро, впервые за несколько минут, и ждёт того, что будет дальше.

Он подходит к ней, начинает мять ноющую грудь и произносит:

– На колени.

Другие подходят тоже.

Прежде чем подчиниться, Кара бросает взгляд на пустующий дверной проём.

Интерлюдия: Кара I

Когда это случилось, ей было восемнадцать.

Кто-то – многие считают, что это те учёные, что занимаются смешением науки и магии – выпустил в мир очередной вирус, вызывающий лихорадку, скашивающий людей избирательно, как правило, одного из десяти тысяч. Остальные отделывались несколькими часами или даже днями мучений. И понять, закончится это выздоровлением или смертью было невозможно.

И кто именно был на прицеле. Были ли то люди, на которых у кого-то были планы? Люди с магией в крови?

Они все игрушки в чьей-то игре…

Такие настроения ходили в то время, но Кара не обращала внимания на слухи, пока не заболела и вся её семья – мать с братом, дядя, она сама.

Они едва сводили концы с концами, пытались не стать чьей-нибудь едой, не высовываться лишний раз из той части города, где люди были под условной защитой…

Им бы никто не помог…

Кара встала на ноги быстро, но её брату и матери становилось лишь хуже.

Ходили слухи о лекарстве. Возможно, ради продажи которого всё и затевалось. Но это было дорогое удовольствие.

– Если ты не можешь себе позволить вещь, которая поможет элементарно не сдохнуть, то зачем тебе жить? Только зря расходовать кислород. Впрочем, бедняков можно было бы пускать на кровь, – ухмылялся Гас, владелец ломбарда, знакомый отца и человек, что не так давно предлагал её матери продать дочь, пока та ещё более ли менее «свежа».

Она старалась не плакать от жалости к себе, когда спрашивала:

– Помнишь, ты говорил… Сколько бы отдали за меня? Хватит на лекарство?

– Это нужно проверить.

Он проводил её в комнатушку с кроватью, раздел и облапал.

– Не знаю даже, нужно проверить ещё.

Кара, всхлипнув, возразила:

– Возьмёшь же себе процент, будет больше, если…

– Да-да. Но что мне будет кроме денег за суету?

– Если чего-то хочешь, мне нужно лекарство взамен.

Наслушавшись о себе всякого, к чему Кара уже привыкла именно от этого человека, они договорились тогда.

До рассвета он не выпускал её из комнаты, держа связанной так, что невозможно было пошевелиться. Он использовал её рот, заставлял сосать, учил, как это нужно делать и бил по лицу, если ему не нравилось, если она задевала разгорячённую плоть зубами. Звал её разными именами, плевал в неё и толкался в горло.

Ранним утром возвращаясь домой с пузырьком зелёной жидкости в руке, она понятия не имела, как он её отпустил живой.

Не знала, сработает ли лекарство…

Но то ли оно и вправду сработало, то ли ни одному из её семьи не угрожала настоящая опасность, никто не умер.

Гас больше не заговаривал ни о чём подобном, даже не смотрел на неё.

А она решила, что больше никогда не сможет быть с мужчиной.

Глава 1. Посвящение (продолжение)

И сейчас, когда Кара думала, что ей повезло, что любая хотела бы оказаться на её месте, её тошнит от вида набухшего, сочащегося смазкой члена перед глазами.

Другие встают вокруг, она знает, что каждого из них ей придётся узнать на вкус. На глаза наворачиваются слёзы, она мелко дрожит.

– Что же ты? – голос Заро бьёт по ней, она поднимает на него взгляд, думая о том, как попросить прекратить всё. Дать ей время. Или оставить её навсегда.

Рассказать, что он не первый, кто хочет познакомиться с её ртом ближе?

Может, это против церемониальных правил.

Кара собирается с мыслями и поднимается с пола под пристальными взглядами мужчин.

Могут ли они разорвать её за неподчинения? Могут ли прямо здесь обратиться в драконов, решив, что она недостойна пути подготовки?

Кара улыбается им.

– Сначала должен быть мой жених, и я хочу показать ему полностью, на что я способна. У вас есть верёвки?

Слышится тёплый смех. Это Клаус.

Взгляд же Заро не блестит воодушевлением, но ему кладут руку на плечо.

– Разве не интересно?

И на плече Заро алым загорается печать, он с трудом доходит до кресла и садится, расставив ноги. Затем будто каменеет, живым и подвижным остаётся только взгляд.

Ну, и ещё кое-что.

Кара вспоминает всё до мельчайших деталей, что нравилось Гасу, о ночи с которым она с такой тщательностью старалась забыть…

Она трогает член пальцами, касается языком яичек, начиная вылизывать их круговыми движениями, впиваясь пальцами другой руки в бедро Заро. Лицо, язык, ладонь, всё обдаёт жаром, будто она пытается ублажить вулкан.

Услышав его низкий стон, она усмехается, облизывает губы – обязательно – глядя ему в глаза. Берёт член в рот, как можно глубже, начинает сосать. Так сильно, что боится, что вскоре потеряет сознание от стараний.

Горячая пульсация заполняет рот и горло, мысль о том, что Заро – в каком-то смысле – в её власти, придаёт ей сил.

Она крутит головой, пугается своего же непроизвольно вырвавшегося рыка и насаживается глубже, начиная двигать головой в быстром темпе.

Она терпит боль, через раз дышит носом, из глаз текут слёзы, бедро Заро расцарапано в кровь.

Но этого недостаточно, чтобы впечатлить.

Чувствуя на языке солёную кровь, Кара начинает мять свою грудь, спускается ниже, проводит пальцами по трусиками и начинает тереть сильнее и постанывать сквозь ритмичные движения, сквозь боль и калейдоскоп смазанных цветов перед глазами, сосредотачиваясь только на своём удовольствии.

Словно больше всего её возбуждает член глубоко в глотке.

Она содрогается, когда вязкая и обжигающая сперма попадает прямо в пищевод.

И теряет сознание, чувствуя, как стискивают и оттягивают её волосы.

Глава 2. Метания

– Ничего… – слышит она отдалённое, не в силах вспомнить, где она находится и что происходит, – мы можем продолжить. Твой отец прервал нас против правил, и ты закрыл на это глаза. Она молодец, не растерялась и скоро очнётся.

– Нет, – голос Заро, – она не станет равной нам, видно, что старается, и за этим наблюдать противно. Это трата времени. Никого из нас она не выдержит. Испытание окончено.

Кару окатывает волна холодного страха, она разлепляет глаза. Всё та же комната. Всё в том же виде она лежит на полу у ног своего жениха. Заро курит и ловит её взгляд. Он будто всем видом приказывает ей опустить голову и лежать. Неподвижно. В ожидании…

– И с ней покончено тоже.

– Ну что же ты так, – бросает Эрос позади неё.

Он садится рядом с ней и стягивает с неё трусики, оставляя их болтаться на уровне колен. Горячей узкой ладонью принимается гладить ягодицы, отчего Кара начинает тяжело и часто дышать.

– В любом случае, я заберу её себе.

Заро выдыхает витиеватый красный дым:

– Она этого не достойна.

– Вполне достойна тех нескольких часов, что продержится, судя по тому, что я тут видел… – тянет Эрос и вдруг погружает в неё горячий язык. Она вскрикивает. И приподнимается, чтобы оглядеть всех:

– Всё хорошо, я хочу продолжить.

Кара улыбается.

– Я тоже не против, – говорит Клаус. Он подходит и запускает пальцы в её волосы.

Она благодарно стонет в ответ, хотя в этом больше виноват Эрос.

– Она не должна была терять сознание, – говорит Седрик, – но учитывая обстоятельства… Заро – ты назвал её своей невестой и тебе решать.

– Ну, а я уже всё сказал.

Он поднимается, перешагивая через Кару, и надевает халат.

Ей кажется, что сейчас он уйдёт, оставив её быть разорванной тремя драконами. Но…

– Прошу прощения, думаю, вам пора идти, я сообщу сразу, как найду ту, что будет подходить больше.

Вмешивается Клаус, в то время как Эрос разочарованно стонет.

– И что ты собираешься с ней сделать?

– Ты знаешь, нельзя её отпускать.

– Да, – Клаус накидывает на Кару свой халат с лёгкой улыбкой, – так подари мне её. Скоро церемония по поводу дня рождения моей дочери. Из неё выйдет отличная слуга для моей жены. Всё-таки, это и её праздник. Незачем убивать столь милую девушку.

По уверенности в его голосе она понимает, что отказаться нельзя.

И вот, Кара ещё толком не осознала как, но всё изменилось.

Её положение, её надежды, вереница мыслей – ничего больше не имеет смысла.

Она станет слугой драконьего семейства, и её убьют, если что-то пойдёт не так, поступят как с расходным материалом. С той, кто видела слишком много, не будучи достойной этого.

И всё же – пусть так.

Она не мечтала об этом всю жизнь, лишь то время, что Заро давал ей надежду.

Она может смириться.

– Спасибо, – шепчет Клаусу, переводя на него взгляд.

Они подъезжают к громадному особняку, и он кладёт руку ей на колено.

– Мне очень жаль, поверь, я бы с удовольствием продолжил, – он улыбается белыми зубами, – ты понравилась мне. Но теперь между нами ничего быть не может. Ты должна будешь выполнять всё, что прикажет моя жена. Она хорошая. Но бывает… взбалмошной.

Она всё ещё помнит исходящий от него жар, его бархатную чёрную кожу, его большой язык. И от взгляда синих глаз бросает в дрожь, а слова – острожные, дружелюбные – колют где-то под рёбрами.

Стараясь не думать о Заро, его друзьях и отце, которому её уже представили – неужели это ничего не значит? – она проходит туда, где её уже ждёт… госпожа.

– Кара, правильно? – улыбается она, встречая её у горячих фонтанов, от которых исходит пар. – К ноге, моя девочка. Сейчас мы познакомимся поближе.

К ноге, что?

У Кары болит всё тело, саднит и печёт горло, она надеялась, что будет мыть посуду, быть может, убирать за детьми, кормить их собак… Что угодно, но не это.

По крайней мере, ей нужна передышка в плане удовлетворения драконьих похотливых желаний.

Пожалуйста.

Но выбора нет, её убьют, если откажется. Может быть даже, если драконьей жене что-то не понравится.

Пока Кара ехала сюда, она воображала себе эту женщину, надеялась, что сможет сблизиться и спросить, как всё устроено. Ведь только час назад она была невестой одного из сильнейших.

Вот только он не пожелал её.

Всё правильно. Невестам драконов не положено долго жить.

(А с жёнами другое дело.)

Каре ещё повезло…

Хаотичные мысли повторяют друг друга, мечутся в сознании вместе с желанием поддаться слабости и потерять, вместе с последним шансом на жизнь, сознание.

Но Кара подходит к Госпоже. Имени она не знает, они не познакомились полноценно. Теперь положение не то. И никто не собирается её жалеть после того, что произошло.

Значит и самой себя жалеть нельзя тоже.

Кара улыбается, она прекрасно этому научилась.

– Что это у тебя под халатом моего мужа, девочка? Снимай.

Она делает, что говорят, и выпрямляется. Капли от фонтана попадают на оголённую кожу, заставляя выгибаться и терпеть.

Сама Госпожа обладает объёмными формами, такими большими грудью и задницей, каких Кара никогда не видела даже в кино. У неё бархатная кожа цвета молочного шоколада, длинные красные когти и такой же кружевной пеньюар. Волосы розовые, как и глаза.

Кара думает, что она красивая.

– Я же сказала, глупышка, к ноге. Да не к моей! Вот…

Внезапно рядом оказывается молодой красивый мужчина в одной набедренной повязке и с ошейником.

Кара опускается на колени и приникает к нему, от кожи исходит жар и пахнет розовым маслом, она блестит от бисеринок чистого пота.

Кара поднимает на него глаза, он улыбается и чуть отталкивает её, заставляя лечь.

– Это мой любимый раб, Арнольд. Мне нравится смотреть на его удовольствие.

Кара понимает, что до потолка ещё этажа три, он куполообразный и расписан людьми и драконами в таких позах, что начинает стучать в висках и груди сильнее, горит лицо и пульсирует внизу. Глаза широко распахиваются.

Госпожа ставит на губы Кары обнажённую ногу Арнольда.

– Облизывай.

Кара облизывает между пальцев, всё ещё рассматривая изображения наверху.

Тоненькую девушку прямо над её головой раздирают два обратившихся дракона, на её лице гримаса удовольствия, хотя такие размеры точно должны были бы убить её.

Но Кару это возбуждает, она издаёт тихий стон, засасывая большой палец Арнольда в рот и ласкает его языком, выгибаясь от боли.

– Хорошо, хорошая девочка…

Кара касается пальчиками ноги раба, работая и ртом, тот вздыхает. В голову приходит глупая мысль, что с таким звуком мог бы раскрываться прекрасный розовый бутон.

– Сильнее… И освободи одну руку, поласкай себя.

Женщины милосердны. Госпожа смотрит на выражение лица мужчины и ласкает себя.

Кара ведёт рукой по животу, затем оттягивает трусы и гладит то место, что мокнет и пульсирует.

– Раздвинь ноги, чтобы я видел лучше, – хрипит Арнольд.

Кара раздвигает. Мужчина просовывает ногу всё глубже ей в рот, это вызывает боль и заставляет потревоженные ранки кровоточить.

– Раздвинь ещё, – требовательный голос обволакивает. – Так, чтобы колени касались пола.

Кара так не умеет, но делает и сдерживает крик. Эта боль вплетается в картинки наверху, окрашивается в возбуждающе-красный цвет, и Кара отбрасывает мысли о том, что могла порвать мышцы. Она чуть выгибается, вылизывая ногу Арнольда старательнее, водя пальцами быстрее.

Госпожа мнёт груди, и они брызжут горячим молоком. Взглядом она пожирает Арнольда, но почему-то некасается его сама.

В зал заходит Клаус, он садится на бортик фонтана и принимается водить по своему члену, наблюдая за этим.

– Мне можно остаться, Сара? – улыбается он.

– Конечно.

Она снимает пеньюар и бросает ему.

Он зарывается в алую ткань лицом и водит по члену яростнее, тяжело дыша.

– Лежи так, хорошая девочка.

Госпожа – Сара – мнёт свои ягодицы, гладит вульву и, усмехнувшись, приказывает Арнольду сделать что-нибудь поинтереснее, не сводя взгляда с мужа.

Кара от неожиданности вцепляется в свои бёдра, раздирая их до крови.

Потому что раб Госпожи вынимает пальцы из её рта и заменяет их большим, красивым членом.

Видимо, это расплата за те несколько минут тесного общения с Клаусом.

Почему-то это мысль щекочет Кару изнутри, вводя её в странное, иррационально игривое состояние после всего произошедшего.

От Арнольда вкусно пахнет, и Кара решает просто поддаться всему происходящему, словно странному сну, где всё кажется уместным, логичным и приносящим удовольствие.

Плевать на Заро. И на папашу его плевать.

Она поглаживает горячие мужские бёдра. И смотрится это красиво. По крайней мере, представляется, потому что…

Кара старательно сосёт приятный, твёрдый член. Не такой огромный, как у драконов. И к лучшему. Слюна течёт по подбородку и щеке. Арнольд стонет и мнёт её грудь, глядя ей в глаза.

Кара с удовольствием касается упругих ягодиц и усмехается в головку. Она гладит и мнёт, работая языком и губами, всасывая сочащиеся тёмные губы в рот.

Делает то же самое, что госпожа со своим мужем. В этом что-то есть.

Сара погружена в процесс. Она так глубоко и легко заглатывает невероятных размеров член Клауса, что сразу становится ясно – истинная жена дракона.

Каре представляется, что она ест чьё-то горячее, бьющиеся сердце. Оно сочится сладкой, свежей кровью, и это придаёт сил.

– Ай, полегче… Полегче…

Ещё несколько резких движений, несколько неудачных попыток вздохнуть и на лицо Кары выливается молочно-белая жидкость.

– Хорошая девочка… – Арнольд ещё елозит по её лицу членом, размазывая всё, словно пытаясь загнать Каре под кожу.

Это кажется очень… откровенным.

Кара улыбается, а Сара запускает пальцы в её волосы, на миг отвлёкшись от Клауса.

– Мы ещё столько с тобой попробуем… Ты мне понравилась. Можешь подготовить меня для моего владыки. Это большая честь.

Сара щёлкает пальцами и откуда-то с пола доносится ритмичная музыка, Каре в голову приходит смутная мысль об африканских мотивах.

Она представляет, как где-то под полом, закованные в золотые цепи, бьют в продолговатые барабаны полуголые чёрные музыканты с белоснежными улыбками и яркими синими глазами.

В горле тает колкий смех.

Она с трудом поднимается на колени и испускает тихий стон боли.

Сара кивает, садится на тёплый пол и широко раздвигает ноги.

– Растяни меня, мой сладкий мальчик. А ты, Кара, не оставляй его одного.

Арнольд подбирается к ней ближе, гладит половые губы и с каким-то затаённым страхом просовывает два пальца внутрь, на что слышит громкий смех.

То ли Клауса, то ли Сары – странно, но всё сливается в одно.

Кара же растерянно стоит за спиной раба, гладит его волосы, затылок, шею. В конце концов целует выступающие позвонки и прижимается грудью к разгорячённой коже.

– Всю руку, глубже. Затем вторую.

Кара широко распахивает глаза, сомневаясь в себе, что услышала всё правильно. Но по красным усмешкам вокруг понимает, что слух её не подвёл. Арнольд делает всё, что хочет Госпожа.

Клаус подходит со спины Сары, начинает целовать её в плечи, наблюдая за этим, гладит грудь, теребит соски…

Арнольд засовывает руку практически по локоть и размеренно двигается.

Клаус подставляет жене сочащийся смазкой член, и она полностью вбирает его в рот.

Кара опускает глаза, продолжая прижиматься к Арнольду, который растягивает свою госпожу, и краем зрения замечает тень от огромных крыльев.

На моменте трансформации Клауса, Кару захлёстывает мысль о том, как всё тело обволакивает лавовым жаром. Любопытство щекочет нервы, она почти поднимает взгляд на драконов, как вдруг в глазах начинает темнеть, в ушах усиливается дребезжащий звон, сознание тает и истончается с каждым мгновением. Их с рабом отбрасывает в сторону.

Она просыпается лишь спустя несколько дней в странной круглой комнате. Половину её занимает огромный матрас, будто оббитый красным шёлком, на котором спят и сидят десятки парней и девушек, некоторые из них перешёптываются стайками, другие, как и Кара, совсем одни.

Она приподнимается на локте, чтобы лучше всё разглядеть, в голове всё ещё тяжёлый туман, она даже представить не может, что же с ней приключилось.

В центре комнаты в огромных горшках высажены тропические деревья, дальше стоят лавки и ковровая дорожка ведёт к витражным окнам и террасе, что стоит на сваях на высоте нескольких этажей. Оттуда открывается красивый вид на высотки в малиновом закате.

– Ты новенькая, да? – садится рядом какой-то рыжеволосый парень, и Кара вздрагивает от его глубокого бархатного голоса. – Я Джексон, нам придётся долго находиться в этой комнате вместе с остальными, так что лучше не отмалчиваться, а сразу познакомиться. Всё равно, довольно часто придётся… соприкасаться.

– М, – Кара поправляет прядь волос, лезущую в глаза и подтягивает к себе колени. – Я Кара, приятно познакомиться, благодарю, что подошёл, – она улыбается. – Что это за место?

– Здесь гарем Госпожи Сары. Мужчины ублажают её, а девушки ублажают их. Постель, свежий воздух, место для прогулок, чтобы не затекало тело, несколько раз в день приносят еду, всё, что нужно для счастья. По крайней мере, она так думает. Вон за той дверью купальня и уборные, если что. Ты давно тут лежишь.

– С-спасибо, – Кара опускает взгляд. – Но разве… драконы не спят только с избранными, истинными, или как это назвать?

Джексон улыбается:

– Парадокс, но то, что жёны драконов чуть ниже по статусу самих драконов, даёт им полный карт-бланш на всё это предприятие… У Госпожи очень широкие вкусы и большой аппетит. А ты… – он ухмыляется, – понравилась мне. Когда придёт время, я хочу взять именно тебя.

– Что это значит? – Кара отшатывается.

– Да не бойся, прямо сейчас не трону я тебя. И никто не тронет, это запрещено.

– М?

Он смеётся.

– Видишь ли, Госпожа очень любит смотреть. И нам запрещено ублажать себя в те часы, когда она не приходит, чтобы насладиться оргиями. Или в то время, когда не зовёт кого-то из нас к себе… Но не многие удостаиваются этой чести. Я пока нет. Давай, я тебя со всеми познакомлю, ты, кстати, ищешь отношений или как?

– Отношения? Здесь?

– Ну да, одиночкам тут слишком тоскливо, а наши занятия располагают к сближению…

Но ему не дают договорить, сама Сара входит в комнату в полупрозрачном халате.

– Кара, моя девочка, ты очнулась? Хорошо, будешь помогать мне встречать гостей.

«Гостей?»

Интерлюдия: Заро I

Эта чертовка, ничего из себя не представляющая девка из трущоб, нахальная…

Кара. Её зовут Кара.

Она снилась ему.

Звала во сне, называла своим Господином, и одновременно своим избранником.

Во сне Заро разодрал простыни и одеяло. И проснулся от собственного рычания.

Да, он лукавил насчёт того, что считает, будто Кара не выдержит.

Да, он должен был продолжить посвящение.

Но…

Что-то на него нашло.

Делить её с ними казалось неправильным. Только не её.

Неправильным, но честным, ведь с ним делились все.

Ведь есть правила.

Она должна была стать его невестой, неплохо, да.

Но что если лишить её этого, как и контактов с другими, оставить только себе, запереть, делать всё, что угодно – одному.

Прекрасный план.

Если бы не чёртов Клаус.

Заро мерит комнату шагами.

Нельзя это оставлять вот так.

Черта с два.

Сегодня вечером приём у Сары, Заро увидит её и…

Он усмехается, выходя из дома, уверенный, что вернёт себе Кару и сделает её – свою истинную – личной рабыней.

Глава 2. Метания (продолжение)

– Она плохо выглядит, – встречает её голос Заро.

Кара застывает в дверях, рядом с её Госпожой стоит бывший жених в сером плаще, он сверлит её недобрым взглядом, заставляя дрожать.

Злится, что она осталась жива?

– Да брось, милый, у тебя просто травма, потому что ты до сих пор не нашёл свою любовь, – Сара обнимает его и чмокает в губы.

Заро качает головой.

– Ты сама посмотри, от неё несёт, ей нужно в душ, как минимум, не все такие непривередливые, как твои рабы. Седрик снова обидится.

Сара дует губы и дотрагивается ноготками до плеча Заро.

– Ну ладно, ладно, я и впрямь не подумала об этом. Детка, – переводит глаза на Кару, – иди в душ, живенько, я тебя подожду. Или тебе нужна помощь?

Её голос становится терпким, а глаза блестят весёлым блеском.

Заро шлёпает Сару по заднице.

– Тебе тоже стоит подготовиться, моя пампушечка, – он ухмыляется. – Я подожду её и проведу куда надо. Заодно и на твоих девочек посмотрю, есть новенькие?

– Кроме Кары только мальчики.

– Это не интересно.

– Да, хотя Эрос бы оценил. Собираешься портить себе аппетит?!

– Разве что чуть-чуть.

– О, это против правил, но будет нашим секретом.

И она приникает к нему и увлекает в глубокий, страстный поцелуй, такой, что даже у просто стоящей рядом Кары начинает кружиться голова и сладко пульсирует внизу.

Сара отстраняется. От её рта до губ Заро тянется ниточка слюны.

И в этот момент к ним подходит Клаус:

– Развлекаетесь в неположенном месте? – он не замечает Кару, вообще-то, её никто не замечает.

– Как говорит наш обаятельный Заро, лишь чуть-чуть, – она подмигивает мужчинам и за руку уводит мужа.

Кара отступает на шаг.

– Я покажу тебе, куда идти.

– Но…

– Вперёд.

Он толкает её в зал, и все взгляды устремляются на них. Заро ухмыляется и ведёт Кару к купальням.

– Вышли все, – рычит он.

Помещение всё такое же огромное и с витиеватыми золочёными украшениями, расписанным потолком и стенами, огромной яблоней в центре и общими большими ваннами, напоминающими мерцающие ребристые ракушки. Кое-где стоят джакузи с бурлящей водой и разноцветными пузырьками над ней, вода из фонтанов, в которых тоже плещутся обнажённые люди, выливается на радужную мозаику пола. От всего этого у Кары захватывает дух.

Праздная жизнь рабы драконицы Госпожи, где единственное, что тебе нужно делать – это следить за собой и ублажать, ублажать, ублажать…

Она дёргает углом губ.

От мысли о такой жизни, о том, что теперь это действительно её жизнь, ёкает в сердце.

Ей бы только знать, как там её семья, но вряд ли кто-то разрешит поддерживать с ними связь…

Завидев Заро, услышав его голос, все спешно покидают купальню, и вскоре Кара остаётся с ним наедине.

– Раздевайся.

Она скидывает дрожащими руками чёрный халат и поднимает на него полные страха глаза.

Он пришёл отомстить?

Но ведь она – подарок.

Разве так можно?

– Ты уже была с кем-то?

– Н-нет…

Он хватает Кару за волосы и больно оттягивает вниз.

– Никто тебя ещё не успел трахнуть? Ты девственница?

Она едва ли не плачет:

– Да…

За волосы он тянет её к фонтану с тёплой водой.

– Ясно… Я помогу тебе подготовиться. Ты грязная, отвратительная шлюха, тебя никто не будет касаться всерьёз этим вечером, ты будешь следовать только приказам своей новоиспечённой Госпожи, поняла меня?!

– К-конечно.

И Кара улыбается, из-за чего у Заро перекашивается лицо.

– Мелкая дрянь…

Он замахивается, но не ударяет её.

Вместо этого нажимает куда-то на выступ в фонтане, и на его ладонь падает красный гель с запахом клубники.

Он намыливает Каре волосы. Касается груди, живота, и тщательно, с упоением водит пальцами по вульве, слушая её стоны.

Она хватается за фонтан добела в пальцах, пока Заро намывает её до блеска.

А затем, снова больно стиснув волосы, глубоко целует, засунув в неё два пальца.

Глава 3. Гарем

Спустя какое-то время Заро слышит в коридоре голос Сары и отстраняется от разгорячённой уже не невесты.

Он выводит её через коридор к Госпоже – обнажённую и мокрую. И она чувствует, как на ней перекрещиваются десятки взглядов.

Она опускает глаза и тихо, судорожно дышит, не слыша ничего, кроме ударов собственного сердца.

Заро остаётся позади, её ведут в покои Сары.

Обе они переодеваются.

Госпожа подаёт ей короткое золотистое платье, завивает волосы и надевает золотой ошейник на шею и браслеты на запястья.

– Шикарно, – усмехается она, – когда почувствуешь, что золото плавится – уходи к остальным и передай им, что я разрешаю повеселиться… Но если это как-то отразится на нашем с ними следующем взаимодействии, больше разрешать я этого не буду. Никогда.

Она целует Кару в щёку и, спохватившись, отстраняется.

– Ты ведь, наверное, пропустила ужин? И очень голодна? Перед посвящением нельзя есть, да, – она указывает на столик, где стоит тарелка с фруктами и вино. – Перехвати немного, пока я крашусь. На большее у нас нет времени.

Кара ест и думает, что, возможно, очень скоро просто не выдержит всего этого.

Сара приятная, но она абсолютно не думает о ней.

Она ей приглянулась, а значит теперь её будут таскать с оргии на оргию, пока не надоест.

Без передышки.

Она задерживает дыхание и прикрывает глаза.

Нужно выдержать, проносится мысль. Продержаться, сколько это будет возможно.

Девушки из её района, которым приходилось торговать телом ради того, чтобы выжить, просто рассмеялись бы ей в лицо из-за её мрачных мыслей.

Бедная, несчастная… Как же.

Она улыбается, закончив с двумя бананами и виноградом и наблюдает за беззаботной Сарой, которую не волнует ничего, кроме собственного удовлетворения.

– Что ж, – Кара решает рискнуть, она подходит к Госпоже и поправляет прядь её волнистых волос, – ты очень красивая.

Сара поднимает на неё странный, требовательный взгляд. Кара не понимает, сердится она или чего-то ждёт.

Она очень плохо знает свою Госпожу, но нетрудно догадаться, что её можно назвать взбалмошной и с переменчивым настроением. А значит, не стоит рисковать и нарываться на изменение отношения к себе.

– Идём, нам уже пора… – от её властного голоса и от неопределённости происходящего, по спине Кары пробегают колкие мурашки.

Она снова оказывается в том зале, где Арнольд «подготавливал» Госпожу к соитию с обратившемся в дракона Клаусом.

По виску стекает капля пота, здесь ещё жарче, чем она запомнила.

У фонтана в полупрозрачных облегающих одеждах стоят мужчины, с которыми она уже знакома – Заро, Седрик, Эрос и Клаус, – и с ними высокая девушка с сапфировыми глазами и длинными чёрными волосами, она более всех походит на богиню, каким-то образом от неё во всей этой духоте веет холодом и… жестокостью?

Она касается плеча Седрика.

Сара оставляет Кару стоять и наблюдать, ждать, пока ей что-нибудь понадобиться, и нужно будет подойти.

– И да, мой цветочек, – улыбается Госпожа, – тебе нельзя касаться себя, сегодня не твой вечер.

Кара кивает и складывает руки под грудью, стараясь походить на позолоченную статую, одну из многих, чтобы не обращать на себя ничьё внимание.

Заро бросает на неё странный взгляд и тянет руку к Саре.

Кара только сейчас замечает, что на сильных руках его отчётливо заметны тёмные, узловатые вены. И это красиво. Она закусывает губу.

Заро притягивает Сару к себе, обнимает со спины и стискивает – должно быть, до боли, – большую, упругую грудь. А затем впивается в её шею. По ней спустя мгновение стекает тонкая струйка крови. Слышится протяжный стон.

Кара широко распахивает глаза, ей и в голову не приходило, что можно вот так укусить. Кому это нравится?

– Твой муж мне должен, – ухмыляется он, – он украл у меня вкус моей бывшей невесты, так что по правилам расплачиваешься ты.

Сара вздыхает, у неё от возбуждения поблёскивают глаза.

– Да, мой Господин, что мне сделать?

Она… подчиняется?

– Ложись на пол.

Сара делает, что велят, и оказывается на полу, будто специально, близко к ногам Кары. На полупрозрачное короткое платье попадают тёплые капли из фонтана, и возбуждённые соски Госпожи становятся ещё более заметны под тканью.

Словно Кара правильно поняла свою роль здесь – роль непоколебимой статуи – Сара хватается за её голень тёмными пальцами.

Заро скидывает халат тем же движением, что делал и при Каре в её вечер, и устраивается на Саре так, чтобы вышла поза шестьдесят девять.

Кара задерживает дыхание и пытается унять дрожь во всём теле.

Член пульсирует у лица Сары, и она едва ли не стонет от восторга, только от одного вида.

У Кары кружится голова, она ещё помнит солёный привкус на языке, и как глубоко она брала горячую плоть бывшего жениха в тот вечер.

Может быть, ему уж слишком не понравилось, и поэтому он устраивает маленькое представление? Или это обычное дело для них?

Податливый рот Сары будто с аппетитом заглатывает член целиком. Заро в это время играется с её трусиками и кусает бёдра. Кара не знает, куда именно ей смотреть. Жгучий румянец впитывается в скулы.

Но будто ушатом холодной воды её обливает усмешка брюнетки:

– Только, насколько я поняла, ты, Клаус, отдаёшь ему жену зря, и засунул язык в недостойную этого девку.

– Брось, Гретта, – Клаус, как всегда, улыбается, – моя жена, как видишь, совсем не против.

Вниз смотреть невозможно, вперёд, где стоит компания – и подавно, Кара поднимает взгляд вверх и сдерживает досадливый стон, увидев уже знакомые росписи и фрески на потолке. Она боится, что от них закружится голова, а от этого уже затошнит.

Так что взгляд снова возвращается к Саре и Заро.

Она решает не наблюдать за тем, как искусно Госпожа сосёт, чтобы не бередить свежую рану, поэтому переключается на язык, вылизывающий горячий и сладкий тёмный бутон, вкус которого она и сама до сих пор отчётливо помнит.

От открывшегося вида не сдержаться и погладить себя там, где податливая кожа этого требует, становится всё легче. Кара сбивчиво дышит, соски трутся о ткань, становится почти больно.

Госпожа отпускает её ногу, чтобы погладить Заро.

Это и подошедшие Клаус с Эросом заставляют Кару отвлечься. Она закусывает щёку изнутри, чтобы не выдать эмоций, сердце начинает колотиться уже от страха, что она не сдержится, обратит на себя внимание и станет кучкой пепла…

Драконов лучше не злить.

– Ну всё, дорогуша, – говорит Клаус, – я не делал это дольше, смените позу, голубки…

– Не хочу ничего делать, – зевает Заро и снова бросает на Кару быстрый взгляд, – и не хочу, чтобы ты останавливалась…

– Хорошо, Господин, – вздыхает Сара.

Значит, роль рабы ей нравится тоже…

Заро садится на пол, рядом с лицом Сары. Эрос проталкивает смоченные слюной пальцы в её задницу, и вскоре входит в неё, а поверх этого устраивается Клаус. Сара стонет, её муж не сдерживается, награждая её размашистыми, резкими толчками и насаживая её голову на член Заро.

Каре становится дурно, от них исходит адский жар.

Но золото, конечно, ещё не плавится, и она стоит, не шелохнувшись.

Все они будто хотят убить Госпожу, настолько яростно вбиваются в неё.

Она стонет под драконами, выгибается, и Кара не понимает, действительно ли может быть хорошо вот так…

И несмотря на эти мысли, происходящее слишком близко, люди знакомые, которые совсем недавно касались и её.

Она чувствует, как мокнет бельё, и будто учуяв запах, Заро поднимает на неё обжигающий взгляд и ухмыляется.

Кара сдерживается, чтобы не отступить.

Лучше не вдумываться. Лучше не вдумываться. Лучше не…

Она переводит взгляд на Седрика и его, видимо, жену и замирает. По коже пробегаются мурашки.

Она всё ещё в одежде, но от них исходит такой жар, что плавится воздух.

Он просто целует её вцепившись пальцами в волосы, гладит талию и грудь, приобнимает.

Но от этой пары исходит что-то сильное, какой-то приковывающий взгляд магнетизм.

Кара не может перестать наблюдать, не знает, назвать ли страстью их поцелуй или то, что происходит у её ног.

Это потому что они – истинная пара?

Но почему тогда у Клауса и Сары всё иначе?

Могло ли что-то подобное быть и у Кары?

Она перестаёт думать в тот момент, когда тонкую ткань на женщине разрывают два прорезавшихся кожаных крыла. Лишь от поцелуя.

И все, выходя из Сары с хлюпающим звуком, подходят к ней.

Гретта, вспоминает Кара её имя.

– Поднеси мне воды, детка.

Она набирает воду из фонтана в ладони и подносит ко рту Госпожи, та жадно пьёт.

– У неё тот период, когда можно зачать, но это непросто, поэтому помогать нужно всем.

Сара поправляет прядь волос Кары, будто в запоздалом ответном жесте, и поднимается, чтобы присоединиться к оргии.

Вскоре зал окатывает столп огня, Кара понимает, что значило выражение «пока не расплавиться золото» и спешно бежит к выходу.

От мысли о том, что нужно будет объявлять разрешение Госпожи на «веселье», передёргивает.

В коридоре, стены которого усеяны мозаикой, она сталкивается с тем, кого уже видела.

– Господин… – опускает глаза. И вдруг что-то находит на неё: – Вы что… любите подглядывать?

В руках Ангуса бутылка вина, он какой-то по странному расслабленный, с весельем во взгляде, отчего Каре становится неловко от своего выпада.

Нервы ни к чёрту.

От него веет теплом, а не до боли обжигающим жаром.

– А, – говорит, будто не обратив внимание на её упавшие на пол слова, – это ты? Не получилось стать женой дракона?

– Нет, – Кара опускает взгляд и оттягивает платье так, чтобы оно не облегало тело слишком заметно, – не ожидала вас здесь увидеть.

– Да, оттого и предположила глупость? – странно, он говорит с ней так, будто она… человек?

Человек, а не вещь.

– Да.

– Что ж… – он окидывает её странным взглядом, но, кажется, его глаза не выдают те же мысли, что у Заро. – Я рад этому, поверь, здесь тебе будет лучше. Хорошего вечера.

И он уходит, заставляя сердце Кары биться, как сумасшедшее, с каждым отдаляющимся шагом.

Она ещё стоит как вкопанная, будто чарующая магия может спасть сброшенной тканью, обнажив её, оставив наедине с… одиночеством.

Одиночество.

Кара закусывает губу и тихонько выдыхает.

Вернуться в комнаты гарема её заставляет темнокожий мужчина в длинных одеждах.

Она застывает в дверях, и десятки взглядов осаждают её.

Неловко.

– Мм, Госпожа передала, что этим вечером вам позволено… развлекаться.

Рыжий знакомый на это ухмыляется.

– Да, – говорит он, – составишь нам компанию? – он с другими рабами обсупает её. Взгляды их не сулят ничего хорошего.

Кара срывается прочь из комнаты, всё ещё слыша крики мужчин.

Она проходит по расписным коридорам, замечает лестницу вниз и вдруг решается: что если сбежать?

Мысль кажется дикой, сулящей верную смерть, но всё же…

Если бы она могла исчезнуть из города, никогда больше не появляться здесь…

Она хватается за перила, глядя вниз, но острая мысль прокалывает и без того кровоточащие сердце: что тогда будет с её семьёй?

Она останавливается и снова едва не теряется сознание.

В глазах всё сливается, она замечает позади небольшой островок с пальмами в горшках и прячется между ними, чтобы пересидеть слабость, дождаться Сару и…

Что она скажет?

«Кажется, Госпожа, я не шибко лажу с твоими людьми, можно мне отдельную комнату…»

Так это работает?

Кара вяло усмехается углом губ и прикрывает тяжёлые веки.

Ей снится странная тёмная и тёплая комната, верёвки и сводящие с ума голоса за стеной.

Ей снится чья-то невеста и море.

А когда она открывает глаза, видит перед собой Заро, стоящего напротив.

Интерлюдия: Мисси I

– Всё готово? – Мисси стоит перед зеркалом, пока прислуга замеряет её сегодняшние параметры. – Теперь я стану драконом?

Доктор Страйк качает головой. Он сидит на её кровати в колючем сером свитере с высоким горлом, перекинув ногу на ногу, и глядит в блокнот.

– Сыворотка, что я вам ввёл, может и не подействовать…

Мисси переводит на него острый взгляд.

– Но ты сказал, что провёл все тесты успешно на других девушках!

– Всё индивидуально, да и, пожалуйста, не забывайте, что вы не станете оборачиваться в летучую мышь, это вообще, возможно, миф. Вы просто станете выносливее и пластичнее. Сможете… выдержать больше нагрузок.

– Да-да, – тянет Мисси, вставая с весов и накидывая розовый полупрозрачный халатик. – Всё это я уже слышала. Пошла отсюда, – огненный взгляд летит в прислугу и та удаляется, закрыв за собой дверь.

Мисси подступает к доктору Страйку и садится к нему на колени, обняв за шею.

– Я просто хочу стать частью этой достопочтенной семьи, – она закатывает глаза и целует доктора в нос.

– Перестаньте, прошу, ваша фамилия и без того имеет вес, зачем так рисковать? Драконы жестоки, если не чокнутые.

– Ну-ну, потише, а то я передам им твои слова.

Она впивается в его плечи красными ноготками и начинает тереться о него влажными и горячими половыми губами.

Он шумно и тяжело дышит.

– Ну что же вы…

– Я так хочу… Я обязательно тебя трахну, когда пройду эту маленькую проверочку… Я знаю, что жёнам дракона можно спать с кем угодно.

– Не всем, – возражает доктор Страйк и целует её в шею.

– Тогда ты будешь моим любовником.

Мисси вдруг спускается вниз и расстёгивает ширинку на брюках доктора.

– Когда ты покажешь Заро результаты теста? Он сразу назовёт меня своей невестой? М?

Доктор Страйк вцепляется в одеяло.

– Не обязательно, что именно он выберет вас, он не единственный холостой дракон в городе.

– Ты покажи ему моё фото и расскажи, как я невинна.

– Д-да…

Глава 4. Плен

Слышится расплывающийся разговор. Слов не уловить. Голоса Кара узнаёт. Но озвучить мысли самой себе же выходит не сразу.

Сара и Заро обсуждают что-то над ней. Её щеки касается что-то тонкое и острое. Лист растения, среди которых она лежит.

Сара огорчена, кто-то касается волос и оставляет поцелуй у виска, голоса затихают.

Кару поднимают на руки, она чувствует горячую кожу, под которой перекатываются мышцы. Знакомое тепло. Быть может, это Ангус?

Он ведь в здании.

Вот бы увидеть его ещё раз.

Мысли разбредаются, сознание, а значит и мир вокруг – всё меркнет.

Кара остаётся одна в темноте и тепле, в мерном покачивании… машины?

Она с трудом разлепляет веки, видит знакомый салон, отделанный будто змеиной кожей. В этой машине довелось ехать на церемонию… первую и последнюю.

Пока зрение проясняется, она осознаёт и то, что её рот завязан шёлковой лентой. Дёргается и чувствует, как чьи-то руки сжимают её обессиленное тело.

– Ну-ну, глупая, – усмехается Заро, – всё хорошо, я возвращаю тебя домой.

Кара мычит, сердце пытается пробить грудную клетку, она поднимает на него взгляд и получает мокрый и горячий поцелуй через ткань. Его пальцы впиваются в её бедра, волосы намотаны на кулак, он кусает за губу, проталкивает язык глубже, до боли стягивая шёлк.

– Ты только моя, запомни это.

– Не думал, что ты будешь так сильно нравиться всем вокруг. В тебя так впивались взглядами в её гареме, а ведь голые тела должны были им уже опротиветь… – он говорит это, запустив руку Каре в трусики, не глядя на неё. – Очень жалеешь, что я увёз тебя, да, милая? Ты ведь мечтала о том, что будет дальше, как прекрасно будет жить в этой теплице, рассаднике разврата? – он резко дёргает пальцами и давит на нежную кожу, заставляя Кару хрипеть сквозь ткань, туго стягивающую рот. – Хотела лежать на тех красных простынях обнажённой в вечном, искусственно создаваемом зное? Шлюха.

Заро наматывает её волосы на кулак, приближает её лицо к себе и облизывает горячим языком глаз, а затем кусает за скулу, оставляя след.

Кара взвизгивает от боли, и тут же получает хлёсткую пощёчину.

Она забылась. Приходится бороться с подступающей потерей сознания, терпеть боль, пытаться успокоиться. Она ведь всего лишь вещь, и кажется, снова принадлежит ему.

Улыбнулась бы, если бы была возможность.

– Я представляю, как ты ждала первой оргии, знаешь, как они проходят? Сара садится напротив вас, расставляет ноги как можно шире и зовёт одного или двух ублажать себя, пока остальные следуют её приказам и пробуют всё новые и новые позы. Многие просто не выдерживают нагрузок и умирают в процессе, но Сара никогда не останавливается. У неё большой аппетит. И не остановилась бы, если бы тебя брали сразу четверо или пятеро, в первый же твой раз. Ты ведь только и делала, что ждала чего-то подобного, верно? Ты течёшь, даже когда я просто говорю об этом.

Заро высовывает из неё пальцы и показывает ей. Затем обтирает их о повязку и снова жестко целует, придавливая к мягкому и тёплому сидению машины.

– Но ничего такого не произойдёт, – его пальцы смыкаются на шее Кары, – ты моя. Моя, понимаешь?

Он усмехается и зарывается в её растрёпанные волосы.

– У тебя были пятна на лице, ты потеряла сознание, это из-за вещества, что я передал тебе вместе со своей слюной, когда мы были в купальнях. Не беспокойся, скоро оно окончательно выйдет из тебя и перестанет доводить до обмороков. Но, ты ведь мой подарок, точнее, разумеется, лишь один из них, не настолько ты дорогая вещь. Я вызвался всё исправить или найти тебе замену. Было бы неловко подарить неисправную вещь и заставлять ещё и сверху тратить усилия, чтобы чинить. Конечно, туда ты больше не вернёшься. Честно говоря, ты больше не вернёшься вообще. Всё, что ты представляла это время, не сбудется.

Он срывает с неё одежду.

– Будет намного хуже.

Заро отрывается от неё только у дома, когда его отвлекают звонком.

Он раздражённо и коротко отвечает на вопросы, запустив в её волосы горячую руку.

– Моя новая невеста очень… настойчивая, – ухмыляется и выходит из машины, оставив Кару с завязанным ртом ждать, пока его человек отвезёт её к чёрному ходу, и уже оттуда выведет и отдаст прямо в руки одного из слуг.

«Новая невеста?»

Немой вопрос остаётся на улице, переступив порог злополучного дома во второй раз, её эмоции деревенеют, силы кончаются.

Становится всё равно.

Её ведут в ванную комнату и там делают укол в шею.

Просыпается Кара в тёмной и тёплой комнате, на кровати, со связанными руками и ногами, с мягким шариком во рту.

Глаза привыкают к темноте, она видит очертания мебели, тёмные и плотные шторы, скрывающие окно и малейший свет за ним.

Дёргается, но безуспешно.

Хочется пить и плакать. Но ни одно, ни другое невозможно. Глаза сухие, наверное, она умерла в тот момент, когда ей сказали, кто посчитал её своей невестой.

Она чувствует, что не может злиться.

И сопротивляться – тоже.

Несколько часов полудрёму прерывают глухие мысли, пока не открывается дверь, а затем не зажигается мягкий, но всё равно режущий глаза свет.

Заро заходит с подносом и улыбкой.

Он садится рядом с Карой, высвобождает её рот и даёт отпить воды из графина.

– Как ты себя чувствуешь?

Она не смотрит на него и не отвечает.

– Вижу, что тебе лучше. Из тебя окончательно вывели то… средство, помыли, дали отоспаться. Надеюсь, не сильно мешало это, – он указывает на её связанные руки, – мне нравится, когда остаются следы. Поешь, ты, должно быть, очень голодна, а я подожду.

Её освобождают.

И Кара ест, мелькает мысль о том, что не нужно торопиться, хорошо бы оттянуть время и насладиться единственным, чем возможно в её ситуации. Но не выходит. Она давится, пачкает пальцы и волосы в каше, не пытается есть красиво, хоть и могла бы даже сейчас. Если бы не потеряла надежду.

Больше она не будет пытаться ему понравиться.

Восхитить.

Влюбить в себя.

– Надеюсь, – поднимает на него взгляд впервые за это время, – тебе нравятся трупы.

Он растягивает тонкие губы в ухмылке:

– Надеюсь, тебе нравится боль.

– Ты будешь желать только меня, – Заро сметает на пол поднос с едой, не дав Каре доесть, не выдержав её вида. – Ты перестала стараться, почему? Я буду с тобой так же… щедр, как и ты со мной. Ты должна меня радовать.

Кара усмехается, к щеке прилип грязный от каши локон. Она подтягивает к себе колени, наблюдая за драконом с заметным отвращением.

– Я больше ничего тебе не должна! В тот момент, когда ты решил избавиться от меня, я перестала иметь к тебе отношение.

Он смеётся.

– Лицемерная тварь! Улыбалась мне, с таким удовольствием заглатывала член, м? Только потому что хотела расхаживать тут в шелках? Быть как Сара? Прославить свою нищенскую семью отбросов?

Кара качает головой.

– Я бы отказалась, но у меня не было выбора, я не хотела быть здесь! Я хотела нравиться кому-то, чтобы кто-то нравился мне, ухаживал, предложил создать семью… Тебе знакомо такое вообще?

Она вцепляется в простыню, и ткань рвётся под её ногтями.

– Ты не прошла испытание, кто тебе виноват!

От него начинает исходить жар, волны горячего воздуха, что больше не пугает её.

– Ты сделал так, чтобы я не прошла, ты так решил!

– В любом случае, это рулетка, и если тебе не везёт, умираешь. Все это знают, никто не возвращается. Тебе не стоило рассчитывать на что-то с самого начала, видела своё лицо вообще? Была бы ты умнее, была бы благодарной.

Кара всхлипывает, скорее от всего, что с ней произошло, от навалившейся, оглушительной тяжести, не от этого дурацкого разговора.

– Зачем ты это делаешь? – шепчет она. – Просто убей меня. Я не могу так больше.

Заро подходит к ней – высокий, сильный, горячий в прямом смысле и с пронзительным, будоражащим взглядом.

Кара касается его руки и сжимает.

– Пожалуйста. Почему я?

Заро садится рядом, убирает с её лица волосы, поддаётся ближе и глубоко целует, сдавливая шею горячими, жёсткими пальцами.

Кара дёргается, но в конце концов отвечает на поцелуй.

– Ты тупая дрянь, да? – тянет Заро, кивая самому себе. – И это неимоверно бесит. Думаешь, я не хотел убить тебя? Мне нельзя тебя здесь держать! Посмотри на меня. Скажи, что благодарна мне за это.

– Нет.

Он выдыхает, будто устало и опрокидывает её на кровать.

– Сама это выбрала.

Заро связывает её по рукам и ногам, вставляет в рот шарик с видимым сожалением, бросая что-то о её «сладком ротике».

Он разглядывает её в этом положении, распятую, в шёлковом нижнем платье чёрного цвета, таком же, что был на ней в ночь посвящения, с диким взглядом, полным боли.

Кара готовится к чему-то ужасному в то время как он… завязывает ей глаза.

И целует в шею.

Кара не знает, откуда взялись силы, но она дёргается, пытаясь вырваться, звенит цепями, ранит запястья и мычит, когда Заро сжимает её руки. Нежная кожа оказывается будто между двух раскалённых пластин металла. Из глаз всё же льются горячие, солёные слёзы. Мокнет шёлковая повязка.

Заро отпускает её, приподнимает за ногу и шлёпает по заднице, с каждым разом ударяя всё сильнее.

Затем связывает крепче, поднимает её руки выше, приковывая так, чтобы было слишком неудобно. Чтобы она хотела отвлечься от этого дискомфорта.

Раздвигает дрожащие ноги ещё шире стягивает лодыжки и отходит, чтобы взглянуть на проделанную работу.

Теперь Кара ограничена в движениях ещё больше, а любая попытка дёрнуться должна причинить боль достаточную, чтобы сбавить пыл.

Его избранница полностью ему подвластна, её кожа натянута, каждая часть тела подрагивает от лёгшей тонким покрывалом боли и ожидания большего, и это вызывает у Заро широкую, безумную улыбку, сочетающуюся с блеском горящих огнём глаз.

– Последний шанс тебе поучаствовать этой ночью. Кивни, если согласна.

Но Кара качает головой и получает хлёсткую пощёчину. Из её ноздри теперь вытекает струйка крови, Заро чувствует её запах, отчего возбуждение охватывает его с новой силой.

– Забыл кое-что.

Он надевает на неё ошейник и очередной цепью приковывает его к кровати так, чтобы голова Кары всегда была чуть запрокинута.

Заро садится рядом, прислушивается к её сбивчивому дыханию, чувствует живое, человеческое тепло от её тела и ухмыляется.

Рука тянется к её груди под чёрным шёлком. Он мнёт и сдавливает, как в первую ночь, играет с сосками, давит там, где бьётся сердце, будто желая продраться к нему, что было бы так легко…

– Глупая мышка, ты совсем не дракон. Как и моя новая суженая. И ты скоро убедишься в моих словах.

Голос его капает на постель, словно кровь, Кара вздрагивает, и даже это причиняет боль ноющим мышцам.

Заро гладит её, разглядывая снова и снова, замечает родинку на плече и бедре, запускает руку в волосы, стягивает и вслушивается в то, что могло бы стать криком.

Его сосредоточенность маниакальна, исходящий от рук жар усиливается, Кара не может заставить себя успокоиться, сердце норовит вырваться из груди.

Он входит резко, тогда как она ожидала, что до этого момента ещё намучается. Изнутри опаляет жаром, боль вспыхивает такая, будто её пронзили насквозь. Она дёргается, раня себя, а Заро выходит и спустя мгновение входит снова. И снова. И снова. И снова.

Заставляя её задыхаться и дёргаться, будто от града ударов.

Время теряет значение. Каким-то образом, повязка всё ещё крепко стягивает глаза, почти полностью лишая зрения. Все звуки окружающие её – собственное мычание, влажные звуки шлепков, громкое дыхание дракона. Сколько это длится?

Она уже не дёргается.

Внизу всё будто в огне, пульсация отдаётся во всё тело, что-то горячее постоянно вытекает, наверное, облегчая процесс.

Или нет.

Кара не понимает.

И в тот момент, когда она думает, что ещё немного и не выдержит, Заро выходит из неё.

Гремят цепи, искалеченные руки, наконец, могут отдохнуть…

Несколько секунд.

А затем она понимает, что Заро просто меняет позу.

Заро высвобождает её руки, но лишь для того, чтобы связать запястья вместе тонким кожаным жгутом, а затем и перевязать всё её тело.

Он утыкает Кару головой в матрас, заставляет её упереться на плечи, просунуть руки под живот, привстать на колени…

Она чувствует себя ещё более униженной и раздавленной, оплёванной, открытой перед ним, чем совсем недавно.

– И не говори потом, что тебе не понравилось, – гладит он её тело, на котором очень скоро появятся красные следы от верёвок.

Заро оставляет горячий поцелуй между её лопаток.

И, казалось бы, она уже сдалась, посчитала себя мёртвой, и ничего не чувствует, кроме боли.

Но… Кара погорячилась.

Она судорожно вздыхает и в тот момент, когда он шлёпает её по ягодицам и бёдрам, расслабляется и позволяет себе… описаться.

Горячее стекает по ногам на постель. Противно, и хоть бы Заро почувствовал то же самое. Пусть хоть изобьёт её, но отстанет.

Она зажмуривается, ожидая удара, но слышит смех.

– Ну ты даёшь… Специально, что ли? Я… совсем не так это представлял. Чокнутая…

С тем же странным смехом, можно было бы подумать, что нервным, он отстраняется и отходит к шторе, за которой нет окна.

– Знаешь что? – тянет. – К чёрту.

Кара слышит, как он подходит и в следующий миг видит его покрасневшее, красивое, залитое потом лицо. Повязка летит на пол. Следом он вынимает из её рта шарик, стягивает то, на что он крепился, и она судорожно сглатывает и пытается размять рот.

Она замечает чешуйки на его бёдрах и отводит взгляд, боясь заметить что-то странное, что сама же в нём проявила.

В нескольких местах дракон плавит жгуты, чтобы она смогла высвободиться.

– Мне не нравится, как некрасиво ты себя ведёшь. Ты же хотела стать моей женой… Так докажи мне, что этого достойна.

– У тебя, – хрипит Кара едва-едва, – уже появилась новая.

Заро усмехается и качает головой:

– Это ненадолго же. Знаешь, сколько их было таких, как она?

– И как я?

– Нет.

Он снова отходит.

– Увидишь дверь, там ванная и одежда. Ещё раз такое провернёшь – я перестану давать тебе воду.

Заро уходит, а Кара ещё долго пытается высвободиться и отдышаться, затем сваливается с мокрой кровати на пол и плачет.

Может утопиться?

Она поднимается, находит глубокую чёрную ванную, обилие бутыльков на полках, вещи в шкафчике, большое зеркало.

В него не смотрит, просто не в силах глядеть на себя такую.

Она включает воду, холодную и встаёт под душ.

По бёдрам стекает моча, сперма и кровь. Кара передёргивается и вздрагивает, когда понимает, что в комнату кто-то вошёл.

Заро?

Она ударяется лбом о кафель, но вскоре дверь закрывается, затем слышится какой-то шум и ругань, а вскоре до неё доносится конфетный, женский голос:

– Кто здесь?

Кара выключает воду и оборачивается в огромное махровое полотенце, что закрывает её тело гораздо больше и удобнее, чем одежда в последнее время. Она выжимает волосы и они рассыпаются по плечам крупными прядями.

– Я, – она выходит и застаёт у своей перестеленной недавно кровати миловидную, даже слишком, девушку с какими-то чересчур плавными изгибами тела и чертами лица.

Та склоняет голову набок, разглядывая Кару, и цокает языком.

– Девушка? – обходит комнату, заглядывая во все углы, хотя тут и смотреть не на что – постель, шторы, шкаф, наверняка, заполненный доверху верёвками и хлыстами, дверь в ванную… – Ты здесь живёшь?

Кара не знает, что ответить. Правду? Но помогут ли ей?

– Ты невеста Заро, да?

– Видно по мне, верно? – она кружится, будто показывая себя, лёгкая и красивая, такая, какой Кара когда-то пыталась быть. Только лучше.

Но странно, что она такая восторженная, будто сама не привыкла ко всему.

– Видно.

Кара садится на кровать, здесь, как и положено драконьему логову, тепло и волосы быстро сохнут.

– Так кто ты? Мне стало интересно, он вышел от тебя, что вы делали?

Приходится усмехнуться:

– Трахались, – саму едва ли не передёргивает, будто бы от шока, она почти не обращает внимание на боль, но вряд ли так будет и дальше… – А что?

– Этого не может быть, – девушка морщит носик будто от отвращения. – Он не из тех, кто опускается до простых смертных! Хоть его отец и подпорчивает ситуацию… Но он не такой. Ты слуга, или родственница, или у вас какие-нибудь тайные политические делишки? Мне можно верить. Сегодня я пройду посвящение. Хочешь поцеловать мне руку? – и она протягивает ладонь.

Но Кара отворачивается.

– Сегодня? И ты не боишься?

– То, что я не боюсь, и делает меня достойной, так что…

Кара приподнимает брови, испытывая к девушке едва ли не жалость.

– Я была такой же, как ты недавно. Его невестой.

– Быть не может, она умерла! – отшатываясь, едва ли не кричит.

– Ну, как видишь, нет…

– Значит, это нужно исправить! – девушка, убрав распущенные волосы за уши, подступает к Каре, та в ответ лишь наблюдает, ничего не предпринимая.

И Заро прерывает их:

– Мисси, пора. И ты должна будешь объясниться.

Кара опускает взгляд, не желая глядеть на него.

Заро выпроваживает уже порядком взбешённую Мисси и закрывает дверь, оставаясь при этом в комнате.

От одного его вида Кару начинает подташнивать, но разве же он сделает что-то с ней прямо сейчас?

– Не подходи ко мне.

– А разве ты не собралась быть безвольным трупом?

За неимением лучшего Кара хватает подушку и забивается в угол.

Дракон настигает её в два шага, упирает руки в стену возле её головы и усмехается. Его глаза лихорадочно блестят, он прижимается ближе, чтобы горячей кожей почувствовать её тело. Она прикрывается подушкой, и та вскоре летит восвояси, а перья разлетаются по всей комнате.

Заро стискивает её горло пальцами и глубоко, властно целует. Его язык едва ли не достаёт ей до горла, но каким-то образом, это не вызывает ещё большую тошноту. Хотя, казалось бы, одно его движение, колыхание волос, взгляд – и её вытошнит прямо здесь.

Дракон отлепляет Кару от стены, прижимает к себе, всё ещё целуя и так добирается с ней до стены рядом с выходом.

– Мы с тобой ещё не закончили, мышка, а пока…

Он больно сдавливает её челюсть и проходится языком по и без того зудящим от укусов губам.

И швыряет о стену.

А затем, пока она не опомнилась, привязывает к стене за прикрученные к ней кольца, которые можно сразу и не заметить. И заставляет Кару открыть рот, чтобы просунуть в него красный шарик. Уходя, он чмокает её в него и в нос.

– Наслаждайся.

Свет выключается, дракон исчезает, Кара остаётся одна, а за дверью в отдалении слышатся уже знакомые голоса.

Кара прислушивается к звукам в соседней комнате.

Так странно, она не замечала потайную дверь, когда стояла рядом с полуобнажёнными горячими мужчинами. А что, если и тогда какая-нибудь сломленная девушка сидела, привязанная к стене, не в силах не пошевелится, не вскрикнуть. Со сколькими Заро такое проделывал, и какой в этом смысл?

Всё, что может Кара – всхлипнуть и сосредоточиться на безумно колотящемся сердце.

Он заставляет её слушать, пока только шаги и шорохи, но что будет дальше?

Зачем так издеваться?

Может быть, просто задержать дыхание… навсегда.

Она зажмуривается. Нет. Надо перетерпеть. В конце концов, хуже, чем было, уже не будет.

Может, даже удастся задремать.

Вот только чем больше времени Кара сидит у двери, тем отчётливее ей представляется то, что происходит за ней.

Мисси приглашает мужчин подойти ближе и благодарит за визит, как бы нелепо это ни звучало. Она уже чувствует себя хозяйкой, и совсем не боится. Может, это её давняя фантазия, которая теперь претворяется в жизнь? Столько мужчин, желающих тебя, берущих одновременно…

Станет ли Клаус опускаться на колени, чтобы впиться в Мисси языком, снова отобрав это право у Заро?

Она слышит, как Мисси хвалят, с каким шелестом падает на пол её платье, как множество сильных рук касаются тонкого молочно-белого тела и мягких волос… Раздаются стоны и шлепки.

У Кары начинает болеть голова, она не знает, сколько времени прошло, но с новой женой Заро будто чувствует себя смелее, так же, как и остальные.

Они набрасываются на неё, стоны переходят на крики.

Вскоре от двери идёт практически невыносимый жар.

Мисси кричит «боже, да», а затем как-то моляще, с отчаянием «пожалуйста».

Просит ещё?

Кара передёргивается, и что-то в резко упавшей на всех тишине придаёт ей сил. Она пытается промычать достаточно громко, чтобы её услышали, бьётся о стену, но спустя несколько мгновений это заглушает спокойный и уверенный, но зычный голос Заро:

– Мне опять не повезло.

Интерлюдия: Эрос I

Клаус, со свойственным ему добродушием, предлагает всем провести ночь в его ночном клубе в центре города, и Заро соглашается с заметной неохотой. С чего бы, а?

И почему он всегда делает то, что говорит Клаус, должен ему?

Интересно.

Как и те звуки за стенкой, что, похоже единственный услышал Эрос, и то только потому, что не был в Мисси в тот момент. Ведь он младший в компании «золотых» драконов, и должен уступать. В итоге ему почти не досталось. Какая жалость.

Но и у этого есть свои привилегии, так что Эрос отказывается от поездки, сославшись на подготовку к экзаменам.

Удобно притворяться примерным мальчиком, со всё ещё не выветрившимся максимализмом, в то время, как он уже давным-давно всё купил, абсолютно не заинтересованный в учёбе, да и во всём остальном, что не приносит низкое и быстрое удовольствие. Без затрат, усилий и последствий.

Да и не очень-то он нужен этой троице зажравшихся драконов, а потому, что Клаус, что Седрик, что Заро, даже не заметят его отсутствия в бане с бьющим в глаза красным светом и оглушающей музыкой под названием «ночной клуб».

А вообще, он называется «Каменный жезл», интересно, с чего бы это?

Эрос усмехается и выходит с остальными во двор. Он, как и другие, замечает белую машину, никому из них не принадлежащую и выходящего из неё человека в белом костюме и с болезненным видом.

– А, доктор, – тянет Заро. – Чего надо?

– Хотел бы увидеть Мисси, я забочусь о здоровье её семьи уже много лет, может быть, ей нужна помощь? – врач опускает глаза, зная, что не должен здесь находиться, но Заро отзывается благодушно, будто смерть невесты подняла ему настроение.

– Она не пережила, к сожалению, была неподходящей для меня. Может быть, вы ошиблись в своих анализах, м?

– Исключено, – едва отвечает врач и оглядывает больным взглядом высоких мужчин, от которых всё ещё исходит жар.

– Ладно, – Заро кивает. – Мы уходим, тело отправится её семье. Завтра или послезавтра.

– Но… – он делает шаг вперёд. – Позвольте её забрать.

И Эрос наблюдает за всей этой похоронной процессией, врачу позволяют забрать тело, и он осторожно, словно Мисси вылита из хрусталя, кладёт её на заднее сидение.

– Потаскушка, – бросает вдруг Заро, садясь в машину к Клаусу.

Тот качает головой и выражает свои соболезнования, ну а мрачный Седрик молчит, его в принципе не волнуют другие женщины, кроме жены, но традиции есть традиции.

– Будьте прокляты, – это доктор произносит тихо, уезжая, но Эрос улавливает, хмыкает, прикидывая, какое проклятье может навредить драконам и… возвращается к дому, проскользнув мимо охраны и слуг.

Глава 5. Смерть

Кара просыпается от чьего-то шипения за стеной, будто дом это гадюк, а не драконов. За этим следуют шаги. Она знает, кто вернулся, чтобы поиздеваться. Рот свело, ноют стянутые мышцы, кожа бледная едва ли не до серости. Хорошо ещё, что тошнота утихла, иначе она бы просто захлебнулась. Всего на мгновение, она радуется, что кто-то разбавит собой темноту комнаты и… освободит.

Глупая надежда теплится в её едва бьющемся сердце, но она разбивается вдребезги вместе со скрежетом двери.

Человек, что входит в комнату, совсем не похож на Заро, ниже и тоньше, с ещё совсем мальчишескими чертами лица.

Драконы, вроде бы, дольше взрослеют.

Включается свет, запирается дверь, и Кара понимает по масляному взгляду и тревожной ухмылочке, для чего Эрос пришёл.

– Как удобно, – тянет он, заметив её плачевное положение.

Она мотает головой сквозь возникающую из-за этого боль, мычит и бьётся о стену. На спине уже, наверное, нет места от ссадин.

Кара почти ничего не чувствует, но пытается сделать хоть что-то.

Эрос запускает пальцы в её шелковистые волосы, стягивается их, мнёт красный шарик в её рту, затем приближается, схватившись за хрупкие плечи, стиснув их так, что можно подумать, что кости не выдержат такого давления. Он кусает Кару за солёную от уже высохших слёз губу, а затем протискивает горячий язык между её щекой и шариком, так что она широко распахивает глаза, то ли от боли, то ли от неожиданности.

Его руки жадно мнут ягодицы, и это не доставляет удовольствия из-за боли после ударов Заро.

Кара мычит и пытается вырваться. Безуспешно.

– Ух ты, здесь у тебя и ванная комната своя, ну и дела, и ну и приколы у дядюшки, – он оглядывается, глупо улыбаясь, а затем вытаскивает шарик из её рта.

– Ладно, он тебя тут держит против правил, значит, я могу отпустить, и пусть только скажет мне что-то за это. Поняла?

– Да, – Кара хрипит, её глаза снова поблёскивают надеждой.

– Он вернётся нескоро, клубные тусовки у них надолго затягиваются обычно. Мы с тобой повеселимся. Ты станешь моей всего-то на одну ночь. Будешь делать всё, что я скажу. А с рассветом отпущу. Ты даже сможешь идти, – Эрос ухмыляется. – Я не такой, как он. Не совсем.

Кара не знает, что и думать. Она приподнимает бровь, разглядывая Эроса холодно.

– Откуда мне знать, что ты не врёшь? И зачем тебе это?

Эрос ведёт плечом.

– А зачем мне по-твоему врать? Чтобы попользоваться тобой, а затем оставить здесь? А ты расскажешь Заро, мне это не надо. Он же по тебе с ума сходит.

– С чего ты взял?

– Переступает закон, только чтобы держать тебя под боком, уютно-удобно, ничего не сказать.

Кара, всё ещё пытаясь отдышаться, дёргает углом губ.

– Но зачем тебе я? Раз уж ты всё равно нарушаешь правила и проводишь время с… недостойными… Ты можешь заполучить любую из таких.

Эрос скучающе закатывает глаза.

– Я же уже сказал, дурная, он нашёл в тебе что-то. Я хочу тоже.

Она зажмуривается и произносит тихо:

– Ладно.

И сдерживается, чтобы не взглянуть на дверь. Она не доверяет ему. Это не считая того, что не хочет иметь с ним ничего общего, даже одну ночь.

Но, может, получится сбежать?

Стоит попробовать.

И, если честно, вряд ли у неё есть выбор.

– Да, детка.

Эрос начинает снимать с себя одежду, а затем развязывать Кару. У него красивое, рельефное тело, приятная кожа, милые, можно было бы сказать, родинки, но её воротит, и она срывается в ванную. Её рвёт едва ли не кислотой, и от этого становится ещё хуже.

– Это возбуждает, – делится Эрос, стоя в дверях.

Кара умывается, полоскает рот, но он не даёт ей закончить с этим и затаскивает под душ.

Она жмётся к стенке, Эрос протягивает ей мочалку, сочащуюся пеной и приказывает:

– Помой меня.

И тут она начинает понимать, что что-то не так.

Он полностью расслаблен и, хоть и крупнее её, ненамного, на мгновение, Каре хочется вытолкнуть его из душа, но она знает, что драконы производят обманчивое впечатление, и это только навредит.

Она намыливает его горячее тело, которое вскоре будет едва ли не шипеть от воды. Вокруг клубится пар, и хорошо, ей слишком трудно вынести его довольный и будто любопытный, если не маниакальный взгляд.

– Ты так классно отсасывала тогда, я дважды кончил, а ведь только смотрел. Но связать себя не позволю, это не в моём вкусе. Сделай… что-нибудь.

Эрос надавливает на плечо Каре, чтобы она опустилась на колени.

Кара подчиняется, едва не поскальзываясь и не заваливаясь Эросу в ноги.

Ей нравится, что шумит почти горячая вода, что ничего не видно из-за пара, перед ней только большой, сочащийся смазкой член с едва заметными синими венками.

Надоело быть вечно несогласной, изнасилованной (в который раз), забитой девочкой, с предпосылками шарахаться мужчин всю жизнь, если выживет.

Этого не будет.

Сейчас, когда Эрос направляет головку члена ей в рот, мажет по губам, поторапливая, она понимает, что ей нравится секс.

И делать минет – в том числе.

Но ей не нравится Заро, и тем более не нравится его племянник. Она представит кого-нибудь другого. Всё будет так, будто бы она хочет этого сама. И никаких слёз.

Кара проходится языком по головке, надавливая и вылизывая, а в голове крутится силуэт Ангуса, его широкие плечи, острые скулы, властный взгляд необычных оранжевых глаз. Она отстраняется и трётся щекой о бедро, а затем и о член, пропуская тихий, тонущий в шуме падающей воды, стон. Эрос становится ещё горячее, почти до боли, но так и должно быть, с Ангусом было бы точно так же. Она закрывает зубы расслабленными губами и заглатывает глубоко, насколько сейчас может, проходясь по венкам языком и губами. Чтобы было удобнее, Кара старается выделять как можно больше слюны и она, розовая от крови, капает вниз и смешивается с водой.

Эрос стонет.

– Хорошая девочка.

А затем тянет её за волосы ниже, к пульсирующему отверстию, расставляет бёдра шире и прижимает Кару лицом чуть пониже яичек.

Образ Ангуса стирается, и её передёргивает.

Эросу нравится причинять боль, как и Заро, так что к тому времени, как они добираются до кровати, у Кары появляются новые синяки и ссадины. Но ещё больше ему нравится, и в этом их отличие, когда с ним самим обращаются нежно, особенно это касается задницы. Манипуляции с которой ему доставляют больше всего удовольствия.

Кару снова воротит.

Она больше так не может, тут уже не поможет просто представить кого-то другого, её снова охватывает безразличие и едва ли не желание умереть.

Это уныние, отвращение замечает Эрос в её глазах, и видно, подобные взгляды, ему знакомы, так что он, не задумываясь, отвешивает Каре несколько пощёчин, а затем переворачивает её на живот и засовывает пальцы ей в рот, не обращая внимания на попытки укусить.

– А в тебе ведь ничего особенного, и за что только Заро тебя здесь держит? – недоумевает Эрос.

Он берёт Кару сзади, никак её к этому не подготовив, и она не может вырываться из-за пронзившей её насквозь звенящей боли, отдающийся во всём теле. Темнеет в глазах, она чувствует, что может потерять сознание, и дёргается судорожно от каждого резкого толчка.

В какой-то момент сбивчивого дыхания, жара тела, и беспорядочных толчков Эрос видит едва ли не звёзды перед глазами, так плавно и хорошо всё идёт несмотря ни на что, и Кара сама становится безумно горячей, мягкой и податливой, а ещё безумно влажной, чего он точно не ожидал.

Его будто втягивает в себя волна удовольствия, и от этого сносит крышу, он даже не замечает, как изо рта на её спину и копчик капает слюна.

Кара же, немного придя в себя и стиснув простыню так, что та рвётся, пытается пошевелиться и вздрагивает от внезапного стона Эроса.

Ей так жарко… Сознание плавится, как и мир вокруг…

Она не может. Это. Больше. Терпеть.

И когда по бедру стекает его горячее семя, а сам он выходит и пытается отдышаться, Кара хватает его за плечи и валит на спину с улыбкой, собираясь оседлать.

Стискивает зубы от боли, сдерживает стон, двигает тазом, наблюдает, как Эрос запрокидывает голову с тупой, расхлябанной улыбкой и тянется к подушки, чтобы в следующий момент накрыть ею его лицо и навалиться что есть силы.

Кара давит на подушку всем весом, тяжело ворочающееся сердце и дрожь в руках мешают. Она вскрикивает, когда на кончиках пальцев загорается рыжее пламя, воспламеняющее и ткань. Но быстро справляется с замешательством, понадеявшись, что Эрос не последует её примеру.

Кара бежит к двери и дрожащими, скользкими пальцами, с кожей, ничуть не повреждённой из-за огня, пытается открыть замкнутую дверь.

– Тварь, – Эрос настигает её и швыряет на пол. Кара вскрикивает. – Что это было?

Он смотрит в её полные какой-то отчаянной ненависти глаза и сплёвывает на пол.

– Я собирался убить тебя позже, ну что ж… – он бы связал её и продолжил, уж слишком это было хорошо, но то, что она не самозванка, как Мисси, его напрягает. Непонятно, чего от неё можно ожидать. И лучше не усложнять себе жизнь настолько ради одного лишь секса.

Эрос набрасывается на неё, Кара вскрикивает и барахтается в его стальной хватке, она пытается снова вызвать открывшиеся силы, но ничего не выходит.

Он зажимает её рот и нос ладонью, заставляя задыхаться, в общем-то, как это изначально и планировалось.

Когда она навсегда обмякнет в его руках, он свяжет её так же, как было при Заро, заткнёт ей рот и закроет дверь, а Заро ещё какое-то время спустя будет ходить мрачный из-за того, что недоглядел.

Отличный план, но…

Заро распахивает дверь и кидается на племянника. Кара пытается отползти к двери, не оборачиваясь на разгорающуюся драку.

Это не должно было быть зря.

Она уйдёт отсюда.

Она…

Она слышит хруст ломающихся костей и дикий рев.

Кара не выдерживает и оборачивается, вцепляясь пальцами в стену. И то, что она видит, заставляет её вскрикнуть от охватившего всё тело страха, свинцово-тяжёлого, приковавшего ноги к полу так, что не шелохнуться.

Обезглавленное тело Эроса, мальчишки ещё, рушится на пол, и Каре кажется, что с таким же звуком может пасть целая империя. Окровавленными когтями Заро держит его голову вместе с вырванным, барахтающимся в воздухе позвоночником. Глаза Эроса гладят на Кару ещё будто живым взглядом, она вскрикивает ещё раз, но понимает, что голос пропал.

Невозможность говорить схожа с невозможностью дышать, она чувствует, что может свалиться вниз, когда сковавший ноги цемент страха превращается в вязкую, вибрирующую жижу.

– Это всё из-за тебя, – Заро не смотрит на неё, он говорит едва слышно и, наконец, валится на колени, – я не мог оставить тебя одну, связанной надолго. Я…

Он держит в руках голову племянника, зарывается пальцами в его волосы, что-то шепчет.

А Кара на ватных ногах убегает прочь. Она падает с лестницы, кубарем летит вниз под ноги какой-то служанки, которую не видела раньше. Та пытается что-то сказать, но Кара уже поднимается, игнорируя боль, и спешит скрыться от взгляда Заро.

Ей кажется, он идёт за ней.

Он захочет отомстить за смерть Эроса, ведь это её вина, а ей нужно бежать…

Она стягивает с вешалки плащ и накидывает на обнажённое тело, а затем срывается к выходу.

Но как же её родители? Что будет с ними?

И разве можно скрыться от драконов?

Она замирает на месте.

Нет. Конечно, нет.

Из дома слышится нечеловеческий, но отчаянный вой.

Она вздрагивает и бежит к дороге. Ей, кажется, что его тень накрывает её полностью и не видимая глазу сила сковывает тело.

Глава 6. Возвращение

Она дрожит, ожидая удара каждое мгновение. Мёртвый взгляд Эроса стоит перед глазами и никуда не исчезает, как бы Каре этого не хотелось.

Внезапно так, что она подпрыгивает на месте и едва не падает на дорогу, раздаётся шум от резко затормозивших шин. Открывается дверца, Кару тут же обдаёт тёплым воздухом и она запрыгивает на переднее сидение, даже не разобравшись, кто приехал и почему. Она дрожит и всё ещё не может произнести ни слова, просто чувствует, что не выйдет и не пытается.

Машина движется вперёд, краем глаза она замечает выбежавшего из дома, пылающего алым огнём Заро.

Кара тяжело дышит, плачет, у неё нет сил пытаться привести себя в порядок, и даже посмотреть на своего… спасителя?

Теперь уже не по себе называть так любого мужчину. А, может, это женщина?

Кара всё-таки смотрит, в чьей машине оказалась и от удивления открывает рот, пытается что-то сказать, ничего не выходит, и она просто бросается человеку на шею, едва ли не провоцируя аварию.

– Ладно, я понял, ты не ослепла, – звучит бархатный голос Ангуса, – выглядишь разбитой, был трудный день?

Он усмехается обаятельно, в его янтарных, почти оранжевых глазах будто веселье, и это на мгновение пугает её.

Он всё знает и издевается?

Ангус, наконец, замечает её выражение лица, и отводит глаза, будто пристыдившись, но в его облике ни на грамм не исчезает уверенность и спокойствие.

– Я тебе говорил ещё в первую нашу встречу, что становиться драконьей невестой – идея не самая лучшая. Лучше уж удавиться, – добавляет таким тоном, что Кара пугается и успокаивается одновременно.

Она чувствует себя русалочкой, потому что не может оправиться от шока и вернуть себе голос, не может даже спросить, куда они едут, и что он планирует делать дальше.

Она вздыхает, всё ещё дрожа всем телом несмотря на тепло и ощущение безопасности рядом с драконом, как бы это странно не звучало, после всего, что произошло за последние дни. И указывает ему на дорогу, а затем пожимает плечом.

– Не понимаю, – отвечает Ангус, улыбнувшись. – Не понимаю. Успокойся. Хочешь пить?

Боже, да.

Она кивает, и он достаёт бутылку с водой и подаёт ей.

– Мой сын адепт старых традиций, но не я. И я отвезу тебя туда, где твоё место. Договорились?

Кара, отчего-то смутившись, кивает.

Кара надеется, что всё закончилось, и Ангус отвезёт её домой. Она слишком устала, чтобы пытаться заговорить с ним, поэтому позволяет себе прикрыть веки и окунуться в тёмное и тёплое марево сна.

Ей снятся на этот раз не глаза, а брызжущий кровью во все стороны позвоночник. Она не может отвести взгляда, словно замороженная в одном бесконечном воспоминании.

Очнуться заставляет прикосновение горячих пальцев, водящих по её обнаженному бедру. Кара вздрагивает и тихо, хрипло вскрикивает, в глазах загорается пламя, но сама она этого не замечает.

– Всё хорошо, – говорит Ангус и одаривает её мягкой, уверенной улыбкой.

Он убирает руку, она выдыхает и оглядывается. Машина стоит перед массивными воротами, за которыми возвышается чёрный замок.

– Хотел тебя разбудить.

Кара хватается за горло и сглатывает слюну.

– Где мы? – выходит совсем тихо.

– У меня.

– Зачем?

Он приближается к ней, она чувствует его жар и инстинктивно едва не поддаётся к нему, ища… спокойствия? Защиты? Любви?

Бархатный голос Ангуса проползает между ними питоном, и Кара хмурится.

– Решил, что ты захочешь остаться со мной. Станешь частью моего гарема. Будешь его украшать. Идём?

Она замирает, не веря своим ушам.

Но спасает его обаятельный, тёплый смех.

– Как ты могла поверить? – он выходит из машины и открывает её дверцу, чтобы в следующее мгновение поднять Кару на руки.

– Тогда зачем мы здесь?

– Ты принадлежишь Саре, я позвонил ей, пока ты спала. Она сейчас не дома, и приказала мне, правда, приказала, она забавная, чтобы я подержал тебя у себя, пока она не приедет сама. Её очень обрадовала эта новость. Что ты жива. А в подробности я не вдавался.

Значит, Каре не стоило думать о свободе. Она кивает и расслабляется в его руках. Он единственный за последнее время не сделал ей ничего плохого. Но останется ли всё так же, если она расскажет правду о том, что произошло с Эросом? Не решит ли он, как Заро, что это – её вина?

Он останавливается с ней в холле, где всё выглядит так же, как Кара и могла ожидать от такого, как Ангус. Везде медвежьи шкуры вместо ковров, на одной из стен что-то, напоминающее чешую дракона, преобладают тёмные черно-багровые тона, потрескивает огромный камин… И девушки везде разбросаны, как оставленные ребёнком игрушки. Все они, как одна, переводят на Ангуса с Карой взгляд и приветствуют их сладкими голосами:

– Здравствуйте! Добрый вечер, господин! Хотите чаю? А массаж ног?

Несколько подходят к ним, и у Кары начинает болеть голова.

Ангус качает головой.

– Массаж потом. Сейчас подберите моей гостье какую-нибудь одежду и хорошо накормите. Она подождёт у нас свою госпожу.

– Сару? – у какой-то блондинки загораются глаза.

– Ага.

Кару куда-то ведут, Ангус исчезает из вида, но Кара будто чувствует, как бьётся его сердце в том же ритме, что и её.

Кара теряется из-за обстановки вокруг: уютно-мрачной, одиноко-оживлённой. У всех девушек здесь неплохое настроение, они не против поболтать с ней и помочь. Атмосфера совсем не такая, как у Сары, да и выглядят девушки иначе – в удобной и разной одежде, с живым блеском в глазах… Они чувствуют себя комфортно в каждом уголке этого замка Дракулы и не вынуждены толпиться в одном помещении в ожидании приказов.

Спустя столько ужасов, увиденных в жестоком мире драконов, всё здесь удивляет и радует…

– Ой, слушай, у тебя, наверное, такой же размер, как у меня, – говорит Луна, – я тебе сейчас быстро что-нибудь подберу, у меня тут шкаф с вещами, всё никак не увезу… Руки не доходят. Но девкам не разрешаю забирать, ишь, – она лучисто улыбается, а Кара приподнимает бровь:

– Не поняла, прости, куда не увезёшь?

– Ну, домой, я переехала месяц назад к жениху.

– К жениху? Ты разве не с… Ну.

– Была, – кивает Луна, – но потом встретила классного парня, и мы скоро поженимся.

– А так можно?

Кара застывает и не сразу принимает протянутые ей джинсы и свитер.

– Ну, примерь. Конечно, можно. У меня контракт всего на три года был.

– Контракт?

– Ага, ты просто девушка Сары, у них там по-другому, они рабы… Только не обижайся! Просто… здесь всё добровольно и за деньги. Есть и рабыни, которых Ангус купил, но он не заставляет их делать то, что они не хотят. И заключает с ними контракт на двадцать лет. Потом отпускает.

Кара слушает, одеваясь, а Луна, лёгкая на сплетни, продолжает:

– У него выбора нет. Что поделать, дракон. Не будет девиц, будет летать над городом и всех сжигать, как оно раньше бывало… Жуть, да? Но, если честно, я с ним была-то всего лишь раз десять за всё время. Это очень круто, но слишком для меня! Я больше ковры ткала. Гобелены там. Вот как тот на стене, видишь?

– Да. Красиво.

Кара так радуется, что может побыть в нормальной, обычной одежде, что начинает светиться. Ещё больше настроение поднимает порция наваристого супа и запечённая индейка с овощами. На глазах выступают слёзы, но она быстро, незаметно их смахивает.

Боже, Кара не пробовала ничего вкуснее.

– Ух, ты прям пылаешь, температура? – Луна хмурится.

А Кара не успевает ответить, вошедшая девушка всучивает ей поднос с чаем и отправляет в кабинет Ангуса.

– Он тебя ждёт. Грозный такой, – ей говорят это шутливо, с улыбкой, и Кара старается унять подступивший к горлу страх, сбивающий идущий от кожи жар.

Когда она заходит в его кабинет, в которым очень много камней и довольно прохладно, Ангус стоит у окна, высокий, со сцепленными за спиной руками. В его позе есть что-то напряжённое. Кара оставляет поднос на столе.

Она не дожидается, пока он начнёт говорить и, будто боясь получить удар, бьёт первой:

– Заро убил вашего внука.

Ангус кивает и оборачивается к Каре, окидывая её странным взглядом. Каким-то тягучим, будто бы видит её насквозь и замечает что-то, о чём не знает даже она сама. Её словно окатывает жаром, и что-то больно колет сердце.

– Садись, – улыбается он, – пей чай спокойно. И расскажи мне, как это произошло, если сможешь.

Сам дракон, который кажется ей сейчас центром вселенной, от которого исходят все нити судьбы, устраивается напротив, не сводя с неё горящего взгляда янтарных глаз.

Кара сдерживает вздох и рассказывает всё, как было, не решаясь при этом отвлекаться на чаепитие, рассказывая о смерти родственника Ангуса. Он слушает внимательно и в конце кивает, будто своим мыслям.

– Мой сын обладает дурным нравом, так было с его рождения. Не подумай, что я оправдываю себя, в этом есть и моя вина. Это не первое его убийство себе подобного. Драконы – редкость, и есть закон. Теперь кровный родственник Эроса имеет право отомстить за его смерть.

Кара приподнимает бровь. Значит, Заро может погибнуть из-за неё?

Конечно, она не виновата. Но всё же, не будь её, не было бы и ситуации.

– Кровный родственник, это отец Эроса, Сарго, мой старший сын. Либо же я.