Иллюзия прихоти бесплатное чтение

ЮЭл
Иллюзия прихоти

Пролог

Как только умудрилась! Надо же было лезть на рожон. Я всегда была осторожна. Но сегодня не смогла остаться в стороне. Дети — мое слабое место.

Так было всегда…

***

— Мелкий паршивец, я сказал тебе, не появляться на моей улице!

— Я…я

Мальчик лет семи, с густыми кудрявыми волосами, сделал несколько шагов назад, пока не уперся о старую кирпичную стену, в забытом Богиней-матерью переулке.

— Ой, смотри — ка, он сейчас разревется.

Невысокий человек в замысловатой морском берете, с сальными черными волосами ткнул ребенка в грудь. Храбрости в маленьком мальчике было хоть отбавляй, потому что вместо слез, обидчики получили вздернутый нос и упрямо выставленный вперед подбородок. Его тонкие пальцы сжались в кулаки, а дрогнувший голос произнес.

— Я маме должен помочь.

— Ах маме? — вместо ожидаемого сострадание, в лицо ребенку понеслись гоготанье четырех амбалов. — Маааме должен помооочь.

— Да. — он еще выше вздернул свой маленький носик. — В доме, окромя меня мужчин нет.

— Мужчиииина…

Тот, кто был в берете, достал, что-то между коротким мечом и недоделанным тесаком, поддел перекинутую через плечо сумку, и одним движением, перерезал тесемки.

По брусчатой дорожке разбежались, как крысы на тонущем корабле, дикие яблоки.

— Нет. — бросился было ребенок, но был остановлен приставленному к горлу клинком.

— Куда намылился, мужчина? Мы не договорили. Сейчас я буду учить тебя тому, что значит чужая территория.

— Ой, а что это взрослые дяденьки, делают с маленьким ребенком, в узком переулке, на заходе солнца?

Оставаться в стороне больше не было сил. Четыре пары глаз устремили свой взор в мою сторону. Ребенок же застыл, не смея даже вздохнуть. Еще бы, огромное оружие у самого лица. Тут и бывалый мужчина сплоховал бы.

— А ты кто такая?

— Чаще всего меня называют ошибкой природы, или, ее же прихотью. Но лично для тебя, я юная леди…

— Юная леди? Юных леди я люблю.

— Я смотрю не только юных леди… — головой махнула в сторону ребенка. — Мужчины увлекающиеся мальчиками, это мерзко, знаете ли.

— Следи за языком, иначе лишишься его.

И так поступает каждый, кто слаб душой. Льет угрозами, нападает на тех, кто не способен себя защитить, и сбегает с поля битвы.

— Неее, так не интересно. Мне мой язык нужен, иначе как я буду рассказывать всем о трусливых ничтожествах, способных совладать разве что с малышом.

Скользкий путь, знаю, но уже не могу остановиться. Они загоготали, словно гуси. Мужчина схватил ребенка за шкирку и отбросил в сторону, даже не посмотрев на него. Я встала в боевую стойку — будут нападать.

— Лично я, отлично могу совладать с кем угодно. Тем более с такой красавицей. А вы ребята?

— Я всегда за совладать с красавицей. — сказал светловолосый с гнилыми зубами, что стоял справа.

— Люблю рыженьких. — сказал тот, что был позади, “старшего”.

— А я-то как…

Они направлялись в мою сторону, намереваясь заключить в кольцо.

— Будешь моим личным трофеем, пока не надоест… Научу тебя помалкивать в кругу мужчин.

Улыбку этого ничтожества, я больше почувствовала, чем увидела. Заходящее солнце, в одно мгновение, отразилось в боковом окне, и напрочь меня ослепило. Доли секунды, пока пыталась проморгаться, позволили негодяям подойти близко. Слишком близко.

Кто-то из них дернул меня за плечо. Я ушла от захвата, чтобы наткнуться на второго. Сделав изящный поворот, я и второго сумела оставить без трофея в виде своей шеи в его руках. Краем глаза отметила, что ребенок встал и благополучно сбежал, лишь пятки сверкали.

Неожиданно, резкий удар в бок, выбил из под ног землю. Острая боль тонкими змейками расползлась по телу. Кинжал. Кто-то дернул за волосы.

— Так она из этих… Из уродов.

Я нашла в себе силы толкнуть его, и броситься наутек. В руках врага остался мой парик.

Глава первая — Погоня

Кровь сочилась из раны тонкой струйкой. Все бы ничего, но остановить ее не получалось. Надо передохнуть, восстановить силы, но в этой скалистой местности, найти раскинувшиеся деревья, почти невозможно, а преследователи уже близко.

Словно услышав мою мысленную жалобу на усталость, ноги перестали слушаться.

— Вот же ж, трухлявый пень…

Я споткнулась и полетела в объятия матушки — земли. Она, конечно же, приняла меня с радушием. Я бы и рада погостить подольше, но голоса за спиной, заставляли двигаться вперед.

— Полукровка, куда идешь?

Полукровка! Это он точно подметил. Преодолевая боль, я смогла подняться.

— С нами теплее, и безопаснее.

Еще бы… На костре мне точно не будет холодно.

— Ну же, красавица. Ты так всю гору зальешь своей кровью.

— Молчать! — порычал тот, с черными сальными волосами, который и пронзил меня недо — тесаком. — Слышь, чудище лесное, я тебя в любом случае найду. Вопрос только в том, живой или мертвой. Тебе решать. — он сплюнул и добавил. — Ты слишком дорого стоишь.

Знал бы правитель Ааронрийской Империи, что в некоторых городах его страны, жители промышляют работорговлей…

Я смахнула, выступившие слезы и продолжила путь. Лес, выжженный драконом, много лет назад, находился аккурат над ущельем, в котором раскинулся небольшой городок.

Я, нашедшая временное убежище, среди жителей, знала, как сильно они бояться этого леса.

Его называли “Мертвым лесом” из-за того, что после дыхания дракона, там не выросло ни единого деревца, ни единой травинки, и не поселилось ни одно живое существо.

А вот на счет НЕ живых, разговоров было много.

Смельчаки, что отважились, зайти чуть дальше опушки, уверяли о наличии злого духа. Старики, чей сон, по истечению лет стал чутким, рассказывали о ночных звуках, исходящий из самой глубины леса. А жители самых приближенные к горе домов, рассказывали о странном свечении. Все как один, были уверены в том, что лес заполонили невиданные доселе существа.

Однажды и мне пришлось услышала, треск деревьев, и протяжный вой. Но как и любой житель леса, я легко могла найти этому объяснение.

Ночь, сильный ветер, старые сожжённые пламенем дракона деревья, доживающие свой век, просто рассыпаются под тяжестью прожитых лет, и пережитых потрясений.

Для меня Мертвый лес — это мертвый лес. А вот страх жителей перед неизведанным — мое спасение. Главное — продержаться. Еще чуть — чуть.

— Эй ты, уродище лесное, мы уже рядом.

Их голоса стали ближе, а мои силы уже на исходе. Меня шатало из стороны в сторону. Словно маленький огонек на ветру, что сотрясается в танце, в желании не угаснуть.

Но врожденное упрямство, пока еще, брало верх над слабостью. Умирать в руках подобных негодяев, не было никакого желания. Такой позор для мне подобных. Мать удар бы хватил. Неожиданно, смерть в руках работорговцев и преступников, стала чуть-чуть привлекательней.

Я тряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Не хватало еще сдаться и умереть, только чтобы насолить матери.

— Ха-ха-ха… Далеко собралась — то? Дальше идти некуда.

Гнусавый голос того, кто нанес мне рану, был ближе всех остальных. Он словно стоял у меня за спиной. Казалось, стоит обернуться, и его мерзкое лицо окажется прямо перед глазами.

— Остановись сейчас, я и пощажу тебя.

“Не буду оборачиваться”.

— Повторюсь, хочешь жить, остановись.

“Мертвый лес совсем рядом”.

— Эй, придурки, давайте живее.

Почти дошла, почти справилась. Лес, которого весь город боиться как огня. Тот самый, в который не рискнут входить преследователи, был буквально в нескольких шагах от меня.

— Быстрее говорю.

Я снова споткнулась, и чуть не улетела вниз. Торопясь добраться до спасительной границы, до того, как потеряю сознание, я перестала смотреть под ноги. Ошибка. Непростительная ошибка, которая может стоить мне жизни.

Это лес заботиться, лечит, спасает. Камень же не знает пощады.

— Попалась…

Он ухватил меня за плащ, оголяя волосы, цвета листвы и потянул на себя. Пожалуй, меня, действительно, можно назвать прихотью природы, или шуткой судьбы.

Не считая белоснежной кожи, я больше сестер походила на дитя леса. Но была единственной, кто не способен заботиться о нем.

— Я выручу за тебя уйму денег.

Силы были неравны. Если бы не рана, то одолеть бандитов не составило труда. Но я потеряла много крови. А еще потеряла лук и стрелы, когда петляла по городу, пытаясь отбиться от преследователей. Никакого оружие, никакой защиты. Помощи ждать не от кого.

Глава вторая — Защита

Никакого оружие, никакой защиты. Помощи ждать не от кого. Снова одна. Не знаю что двигало мной все эти годы, и почему я не могу сдаться.

Руки шарили в поисках опоры. Думаю, это просто инстинкт. Обычный животный инстинкт, который заставляет спасать себя, даже когда казалось бы спасения нет.

Каким-то чудом, я нашла за что ухватиться. А точнее, что-то ухватило меня. Корень старого сгоревшего дуба, словно пытаясь помочь, обвил мое запястья, и потянул на себя.

— Спасибо.

Прошептала я, когда почувствовала — дерево вливает в меня силу.

— Спасибо.

Вновь произнесла я, когда, потеряв плащ, смогла вырваться из цепких рук.

— Спасибо.

Вырвалось из груди, когда пришло осознания того, что старый корень умирает, потому что отдал остатки своей магии.

— Прости.

Утирая слезы, одними губами, сказала я, пересекая границу мертвого леса.

— Паршивка. Гнилое отродье. — кричал тот, кто нанес мне удар. — За ней, живо!

— В мертвый лес? — спросил один

— Да, я жить хочу. — пропищал второй.

— Тогда иди вперед! — последовал рык.

Я разозлила главаря их шайки до такий степени, что он готов пойти на риск?

Интересно, я правда так дорого стою? Если выживу, обязательно узнаю.

Голова, снова, начала кружиться. Благодаря старому дубу, который отдал свою жизнь, у меня появились силы чтобы отбиться, и выиграть время. Этого бы хватило, если бы они не рискнули последовать за мной. Если бы…

— Видите ее?

— Может не надо?

— Ступай, я сказал.

Такие как я, способны передвигаться по лесу, бесшумно, не причиняя вреда ни одному живому существу. И, несмотря на то, что лес был мертвым, а я ранена, привычки, доведенные до автоматизма, помогали оставаться незамеченной. Бандиты же, ступали грубо, ломая старые засохшие ветки, поднимая столбы пыли и сажи, что продолжала лежать толстым слоев. Она укрывала весь лес, как черная туча покрывает небо перед грозой.

Благодаря тому, что не осталось клочка земли, где не было бы этого “черного, хрустящего снега”, я мгновенно определила, что преследователи вошли следом, несмотря на возлагаемые мной надежды.

Я так рассчитывала, что смогу укрыться в мертвом лесу, но упустила важный момент. Злость единственное, что может взять верх над страхом.

“Налево”

Тонкая, покрытая черно-белым пеплом, веточка коснулась моей руки, передавая сообщение. Сначала я удивилась и отпрянула. Такого со мной ранее не случалось.

ОНИ, НИКОГДА, НЕ РАЗГОВАРИВАЛИ СО МНОЙ!

— Спасибо. — прошептала я, придя в себя, и отступая спиной.

Резкий поворот налево, привел в тупик, состоящей из обугленных деревьев, склонившихся друг к другу, в последнем прощальном поклоне.

Я уже было повернула назад, когда услышала треск. Они расступались. Они расступались передо мной, прилагая последние усилия, чтобы спасти… СПАСТИ МЕНЯ!

— Спасибо.

Вновь произнесла я, проходя мимо черных стволов.

“Здесь безопасно”.

Прошептали они вновь, склоняясь друг к другу, на этот раз, действительно в последнем поклоне. Силы покидали их с каждым движением.

Я вытерла, выступившие слезы. Те крупицы жизни, которые у них остались, не способны породить новую жизнь, но оказались способны защитить меня. Они пожертвовали собой, ради меня.

Полукровка, которую не приняли свои, и жаждут убить чужие. Той, что стала позором матери, предателем для народа, и разочарование королевы.

Но лес, решил спасти меня, ценой своей жизни. ЛЕС! Милостивый и милосердный лес…

Я, вновь, тряхнула головой и проковыляла на небольшую поляну, которая была укутана, все тем же, пуховым черным одеялом, состоящим из пепла.

Драконье пламя уничтожает все живое. Мы всегда боялись их и, до недавних пор, скрывались от властителей. Вступление в силу закона должно было защитить представителей других рас. Сделать нас равноправными жителями империи.

Так должно было быть. На деле же, мы получили разделение людей на три группы. Тех, кто нам рад, тех, кто нас сторониться, и тех, кто на нас охотиться.

Мне не посчастливилось, встретиться с представителями последних.

— Где она? Куда делась?

Голоса за спиной, приблизились. Я затаила дыхание. Страх душил, как затянутая на шее петля. Сердце, галопом гоняло по телу кровь, отстукивая бешеный ритм в ушах. Каждый шаг тяжелых мужских сапог по мертвой земле, был подобен очередному гвоздю, вбиваемому в крышку моего гроба. Хоть подобные мне и не хоронились в гробах.

Как бесконечно медленно движется время, в моменты страха, нужды и ожидания. Секунды уподобились часам. Шаг, второй, третий, и вот, они начали удаляться. Деревья скрыли меня от чужих глаз.

Легкие, вновь, наполнились кислородом, вместе с очередной мыслью о благодарности спасителям. Мне ничего не угрожает.

Плечи опустились, отпуская напряжение, а тело расслабилось. Но стоило решить, что все нормально, как стрельнуло в правом боку. Земля под ногами, неожиданно резко, качнулась в сторону. Ноги стали ватными, и я рухнула на колени.

Я прикоснулась к ране, а затем посмотрела на окровавленную кисть. Адреналин помогал не чувствовать боль. Но стоило осознать, что я в безопасности, и она вернулась.

Как и стоило ожидать, в голову полезли мрачные мысли. Мол, раз я, действительно в безопасности, можно и умереть. Хоть какая-то дань Богине-матери и лесу.

Обычно я беру, а сегодня смогу отдать. Отдать свою жизнь им, а не убийцам мне подобных.

Веки налились свинцом, а я и не сопротивлялась. Моя дух перейдет в лес, и как знать, может этого хватить, чтобы вырос один росток. Ведь там, где есть один, может оказаться и два. А где есть два, обязательно будет три…Четыре… Пять…

Глава третья — Сильные ноги и крепкие руки

Я открыла глаза, проверить, не появился ли росток. Ростка не было, были ноги. Сильные, покрытые мхом, босые ноги.

У многих моих сестер были такие ноги. С помощью, этих самых ног, они передвигались по лесу совершенно бесшумно. Иногда казалось, что их стопы и вовсе не касаются земли, а порхают над ней.

Мои сестры самые прекрасные создания на земле. В отличии от меня. А еще, мне нравилось, как они могли исчезать среди деревьев. Утекали как вода сквозь пальцы, и скрывались в листве.

Я на такое была не способна. Лес не разговаривал со мной, и не прятал от посторонних глаз. Лес не принимал от меня дары, и не позволял пользоваться своими благами. Все, что досталось мне, от дражайшей матери, способность черпать силу леса, через прикосновение.

Я — пожиратель магии. Способная только брать, и ничего не давать взамен. Именно поэтому, меня прозвали пиявкой.

В отличии от меня, сильные ноги напротив, должны быть способны делиться магией, прятаться в лесах, зародить новую жизнь, в уже почти увядшем цветке.

А еще, нимфа, у которой такие большие ноги, просто обязана быть сильным воином.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на сестру, которая отвернется от меня, стоит только произнести свое имя, но наступила темнота.

***

Покрытые пеплом верхушки засохших деревьев качались из стороны в сторону, а где-то снизу раздавался шлепающий звук. Неприятный и непривычный звук. Словно кто-то очень сильно бьет плоской палкой о водную гладь.

— Проснулась?

Тихий приятный, успокаивающий, я бы даже сказала убаюкивающий, голос.

— Я умерла?

— Хм… А ты хотела бы?

Я задумалась. Если уж быть совсем честной, то хотелось пожить немного. Как бы не было сложно, и временами болезненно, я не желала умирать. Хотелось добиться чего-то и доказать своей матери, что даже будучи полукровкой, я способна продолжить ее дело. Что я не позор семьи, а просто отличаюсь. Но это не мешает мне дотягивать до уровня сестр.

— Нет.

— Это хорошо.

Такой приятный голос.

— Кто ты?

— Хм… — вновь оповестил некто, прежде чем спросить. — А кого бы ты хотела видеть?

Какое-то странное видение. На вопросы не отвечает, лес из стороны в сторону качает, тело парить заставляет. Может маг какой? Было ощущение, что я что-то упускаю. Что-то банальное, простое, очевидное.

— Что со мной?

Происходящее было похоже на странный сон. Может я, действительно, умерла? Самое очевидное предположение, учитывая то, что боль ушла.

— Ты ранена. Я дал тебе зелье, чтобы снять боль.

Снизошел хоть до каких-то объяснений, голос.

Ну, хорошо, это объясняло то, почему ушла боль, но не то, почему лес шатает. Как будто кто-то нарочно раскачивает его. Будто ребенка пытается убаюкать.

Вот она! Мысль, которую я не могла уловить. Не лес качает, а меня. Чьи-то крепкие руки, несут меня в неизвестном направлении. Крепкие и теплые.

Но это не нимфа. Нимфы не могут быть такими сильными, они нежные создания. А еще, я не знаю ни одну нимфу, которая обладала бы таким низким, немного хриплым, голосом.

Я, вновь, подняла голову, чтобы посмотреть на того, кому принадлежали сильные руки, но, снова, наступила темнота.

Глава четвертая — Пиявка

Выпад. Я ушла вбок, и увела меч в сторону.

Снова выпад. На этот раз перекатилась по земле, и встала до того, как золотоволосая, успела развернуться и приставить клинок к горлу.

Вопреки ожиданиям, она быстрым, почти неуловимым движением метнула кинжал, который попал в бедро. Упав на одно колено, я подняла глаза на мать. Она уже удалялась с поля.

— На сегодня достаточно!

Ну, а чего, я в принципе, ожидала. Забота, нежность и сострадание чужды ее, закаленному битвами, сердцу.

Если б только я стала сильнее, быстрее, гибче. Ну, или научилась призывать магию леса.

— Ты такая жалкая.

Сирена ударила тупой стороной копья, прямо в живот. От боли я сложилась пополам.

— Тебе никогда не стать одной из нас.

Арина нанесла удар между лопаток. Я растянулась на земле, хватая ртом воздух.

— Жалкая полукровка, пожирающая магию пиявка.

Я уже давно научилась не обращать внимание на подобные оскорбления.

— Если бы я, только забирала магию леса, — продолжала Сирена, — давно бы лишила себя жизни.

— Ты думаешь, что ее жизнь нужна кому-то?

— Может хоть в качестве удобрения, сгодиться. Ха-ха

— Ха-ха-ха…

Они ушли, когда с неба упала первая капля, которая пробежалась по телу, и потянула за собой струйку крови, что орошала земли подо мной. Дождь — это жизнь! Я любила дождь, как многие из моих сестер. Многие, но не Сирена.

Безупречная дриада, не терпела, когда что-то мешало быть ей лучшей среди прочих. Зелень ее кожи, отливала серебром утренне росы. Голос был подобен трели соловья. А боевые навыки — предметом зависти.

Высокая, гибкая, с идеальной копной пшенично-золотистых волос. Таких как Сирена всегда ставят в пример остальным. Поговаривали, что она взяла в руки кинжал, еще до того, как сделала первые шаги.

Думаю, именно такой должна быть дочь моей матери. Но, по совершенно непонятной причине, на свет появилась я. Не способная призвать магию. Слабая, бессильная пиявка.

Капли барабанили по спине, пока подо мной растекалась лужа крови. Нога заживет, и довольно быстро. Я уже вытягивала магию из едва проросшей травы и полевых цветов.

Дриада, не способная призвать магию леса, для защиты. Позор семьи. Сирена бы отбила клинок, одним движением, потянувшись к дереву за спиной. Тот стал бы, щитом, что защищает от ударов, или мечом, что рубит без раздумий. Я на подобное, не способна.

По молодости ли, или по глупости, но раньше, я давала отпор ей и ее друзьям. Пока однажды, не решила прекратить борьбу. Рано или поздно, им надоест издеваться. Рано или поздно они от меня отстанут. К сожалению, этого времени, так и не наступило.

Магия вливалась в меня, и я чувствовала, как рана перестала кровоточить. Тело начало слушаться, хоть и откликалась болью. Бок, все еще продолжал напоминать о нанесенном ударе, но жизнь не утекала из меня тонким ручейком.

Бок! Почему у меня болит бок, если Сирена ударила в бедро?

Я открыла глаза.

Глава пятая — Зеленая поляна

Откуда в мертвом лесу зеленая трава? Я медленно, слегка покачиваясь, встала. Моя рана была перебинтована. Также порезы на ногах и руках, были аккуратно обработаны и бережно обтянуты белой материей. Немного оттянув угол я посмотрела на рану. Шрам был покрыт желто — зеленой вязкой жидкостью, и неприятно пощипывал. Мазь. Кто-то обо мне позаботился.

В памяти, вновь всплыли качающиеся из стороны в сторону деревья, нежный низкий хриплый голос, и крепкие руки. Вероятнее всего мой спаситель, и являлся целителем.

А затем в памяти всплыли сильные ноги одной из сестер, чьего лица я так и не увидела. Вот то, что нимфа, раздобыла нужные травы, куда более вероятно, чем странный незнакомец. Я подняла голову и огляделась.

Вокруг раскинулась покрытая зеленью поляна. То тут, то там, мелькали полевые цветы, самых разнообразных форм и оттенков. А у, воткнутой в землю толстой балки, паслась черная, с белыми пятнами корова.

Корова!

В мертвом лесу не может быть коровы. Да и зеленой поляны, усыпанной цветами тоже. Сиринга, по какой-то причине, не пустила нимф на эту территорию. Мои сестры, за пару лет смогли бы очистить землю от магии драконьего пламени. А еще через пять, появился бы молодой, растущий, из года в год, лес.

Но нимфы не пришли. Лес не был засажен. Тогда откуда появилась жизнь? Каким образом, земля приняла ростки, да еще и даровала пищу живому существу.

Я повертела головой в поисках ответа. Но вместо ответа появился еще один вопрос. Взгляд упал на самое большое, из виданных мною деревьев. Я даже не знаю сколько потребуется времени, чтобы обойти его.

Но куда больше интереса вызывало другое. В стволе этого, поистине короля всех растений, красовалась окрашенная, в красный цвет, дверь, с металлической ручкой, в виде сердца.

— Ооо, старик, она очнулась!

Голос застал врасплох. Почувствовала себя нашкодившим ребенком, которого поймали на месте преступления. Я аж подпрыгнула, и начала озираться по сторонам в поисках голоса.

Из густого леса, вышагивали мальчик, с огромной корзиной на перевес, наполненной овощами, младше меня, лет на пять-шесть. И старик неопределенного возраста, с корзиной поменьше, покрытой голубым полотенчиком.

— Очнулась? — гнусавым голосом протянул последний и грубо выдал. — Тогда уходи.

Я даже не успела поздороваться и поблагодарить за помощь, а меня гонят прочь?!

— Старииик, ну, ты чего? — Вместо меня высказался голубоглазый парнишка. — Она же ранена.

— Так я ее подлатал, жить будет. Могла бы и спасибо сказать.

— Спас…

— А лучшее спасибо, это понимание того, что незваные гости, не лучше больного горла в весенний солнечный день.

Ничего не знала о больном горле, но вряд ли это что-то хорошее. В любом случае сравнение не очень. Да и вообще, если я нежеланный гость, тогда зачем приютили?!

И тут я поняла — не приютили. Меня оставили на пороге, возле закрытой двери. Куда ж очевиднее. Вероятнее всего, они бояться тех, кто может обвинить их в укрывательстве мне подобных.

— Я ухожу. — жизнь научила не быть обузой никому. — Спасибо за помощь.

— Куда пошла?

Старик дернул на себя, ухватив за верх бинта. Довольно сильный мужичок. Серебро в его волосах, на усах и на бороде, отлично скрывали, все еще, сильное тело. Пожалуй, я бы дала ему, не больше шестидесяти лет. А если бы он не держал трость, на которую опирался, то может и пятьдесят.

— Что у нас тут?

Он отодвинул край, в точности как я, несколькими минутами ранее, и глянул на желто-зеленую жидкость.

— Еще не затянулось. Может открыться.

Он отпустил бинты и направился в сторону дома.

— Пойдемте поедим. Солнце уже высоко, а дел невпроворот.

— А я…

Он же только что прогнал меня, а теперь есть зовет?!

— Не спорь. Старик сегодня не в духе.

Маленький мальчик прошел мимо, многозначительно подмигнув. И, следом за стариков, вошел в открытую дверь.

Дверь внутри дерева.

Глава шестая — Дом внутри дерева

Нимфы и дриады — это часть леса. Его жизнь, его дыхание, его защита.

Все, кроме меня.

Когда они исчезали в листве, я могла лишь спрятаться за стволом. Причем, очень неумело. Когда они растягивались на тонком суку так, будто были его продолжением, еще одной веточкой изящной березы, я привязывала себя веревками, чтобы не упасть.

Да, я была нелепой полукровкой там, где они были частью вечного. Но как и мои сестры, я жила в этом самом лесу. Моей кроватью мог стать мох, моим одеялом — опавшие листья, моей едой — ягоды и грибы.

Но никогда в своей жизни, мне не приходилось видеть дом внутри дерева.

Внутри, это величественное растение, оказалось еще больше чем снаружи. Охватить все одним взглядом, просто не получалось. Большая часть оставалась в тени, и позволяла что — либо увидеть, лишь подойдя ближе. Первое на что упал взгляд, круглом помещении, заменяющим сердцевину растения, огромный низкий стол, чьи ножки были не чем иным, как побегами от этого самого дуба. А где-то в дальнем углу, стояла, заросшая мхом кровать. Или, может, мох, выросший в виде кровати. Кто ж его разберет.

А еще, внутри дерева была построена печь. Большая, с длинной трубой, уходящей куда-то вверх, и теряющейся среди веток, служивших одновременно потолком и небосводом.

Деревья, внутри дерева.

— Что встала, помогай накрывать.

Я дернулась от неожиданности, и уже бросилась помогать, но застыла у стола. Этого дома никогда не касалась женская рука. Разбросанная одежда и посуда. Заваленный едой, книгами и исписанными бумагами стол. Как понять, что можно трогать, а чего нельзя.

У моей матери, каждая бумажка на счету. И каждая на своем месте. Я однажды получила за то, что посмела переложить один из документов. Воспитание диктовало действовать, инстинкты же, вопили об обратном.

— Ну и чего глазенки вылупила?

Мужичок, неопределенного возраста, сверлил меня изумрудными глазами, удерживая на весу чугунную сковородку с жареными яйцами. И когда успел-то?

— Я не знаю, что можно трогать, а чего нельзя. — честно призналась я.

— Все можно.

Со смехом, сообщил ребенок, и руками смел все, что лежало на столе, прямо на… Пол? Землю? Корни?

Голова идет кругом. Не буду ничего трогать. Может это сон, и все рассеется, стоит лишь проснуться?

Они продолжали накрывать на стол, пока я, закрыв глаза, утопала в чарующем аромате полевых цветов, смятой травы и грибного дождя. Стоило бумагам прикоснуться к зелени, служившей ковром в этом доме, как по воздуху разнесся бархатистый запахов весеннего леса. Такого дорогого, редкого, и от того, желанного, в этом удаленном городе камней и металла.

— Чего встала? Садись, ешь!

Гаркнул старик, а мальчик взял мою руку в свои теплые ладони и потянул на себя.

— Садись рядом со мной.

Я не стала противиться, и проследовала за ним, не отнимая почти ледяной руки.

Весенние ночи, всегда холодные. Днем, солнце щедро дарит свои лучи, стараясь прогреть затвердевшую от долгой зимы матушку-землю. Но стоит миновать полудню, как оно медленно тянется к горизонту, утрачивая свою целительную способность.

— Как я здесь оказалась?

Ладони покоились на миске, над которой, змейкой, струилась теплая дымка. Старик и мальчик, отвлеклись от поедания, по запаху, очень вкусного овощного супа, когда я задала вопрос.

— Старик сказал, что тебя принес…

Он перевел глаза, цвета голубого неба на сморщившийся лоб, отжившего своё лет мужичка, и замялся. Я тоже перевела взгляд, на того, кому, видимо, принадлежал дом.

Я помнила покачивающиеся верхушки давно сгоревших деревьев, и темноту, что сгустилась, стоило попытаться поднять голову. Низкий приятный голос, сильные руки, крепкие ноги… Хотелось поблагодарить того, кто помог выжить.

А еще хотелось узнать, как среди кладбища в мертвом лесу, образовался оазис жизни.

Но старик, не ответил даже на первый вопрос.

Глава седьмая — Оплот

— Деревьев немного, но это ненадолго.

Мальчик, которого, как оказалось, звали Лева́к, тянул меня за собой, показывая необычное, я бы сказала, магическое явление. Драконье пламя уничтожает любой намек на продолжение жизни. И лишь нимфы способны это изменить. Много нимф. Так я считала раньше. Но вот он, усыпанный зеленью участок, посреди мертвого леса.

— Каждый день, я вижу, как вырастает новый цветок или очередной камень покрывается мхом. Старик сказал, что скоро, начнут прилетать птицы. Но я не люблю птиц.

— Птицы — важная часть природы. Они целители леса.

В памяти всплыли слова, которые когда-то озвучила мне мать. Кто-бы мог подумать, что я буду ее цитировать.

— Как это?

Мальчик с глазами цвета неба, вопросительно посмотрел в мою сторону, не выпуская из рук, моей ладони.

— Птицы помогают деревьям, избавляя их от насекомых и вредителей. А еще, они часто, активно участвуют в расширении территории. Видишь ли, — я подняла с земли желудь, — желая прокормить потомство, они несут в своем клюве все, что может послужить обедом подрастающему поколению. — мой кулак проложил импровизированный путь, — То, что было потеряно в полете, — я разжала пальцы, отпуская, в свободное падение, свою ношу — почти всегда превращается в побег, а затем и в могучее дерево.

— Ого, а я не знал.

Его глаза сияли в лучах солнце, словно горная речушка. Дети всегда были моей слабостью. “Непозволительной”, как уверяла мать. Мои сестры, не обладали подобной. Или же делали вид. Чужая душа потемки. Ушедших из лесов больше, чем я могла представить. Битва при дворце, была тому подтверждением. Видимо одна из них, пришла в Мертвый лес.

— В этом лесу обитают нимфы?

Я задала вопрос, совершенно не надеясь получить ответ. Но все же получила.

Дети самые чистые существа на земле. До того момента, как мир оставляет отпечаток на их душах, и ожесточает их маленькие сердца, они открыты для всего мира. Искренние, не способные скрывать эмоции, они как открытый источник знаний, с картинками. Тогда как взрослый человек, это зашифрованная книга, скрытая под семью замками, написанная на неизвестном языке.

Его глаза забегали из стороны в сторону, стараясь избегать моего взгляда. Старик запретил ему говорить, это я понимала. Как и то, что, видимо, нимфа в этом лесу, все — таки, обитала.

— Она хорошо поработала.

— Я не говорил, что в лесу есть нимфа.

— Не говорил. — подтвердила я. — Но только нимфа способна оживить лес, после пламени дракона.

— Или маг… или дракон… или

Я улыбнулась. Старик заслужил доверие ребенка. Ни по какой другой причине, он не стал бы, с таким рвением искать способы оправдать свое молчание.

В памяти, невольно всплыли воспоминания того, как я скрывала мамины тайны. Но, в отличии от голубоглазого мальца, я разговаривала шепотом, и с низко опущенной головой.

Вот оно отличие страха от уважения.

— Маг, говоришь…

Сильные ноги и крепкие руки. Могли ли они принадлежать магу?! Могли. Особенно низкий хриплый голос.

— Может и маг.

Левак с облегчение выдохнул. Я же, вновь улыбнулась. Еще не научился скрывать эмоции. Вопрос времени, научиться. Люди всегда легче нас адаптируются под меняющийся мир.

— Этот лес, может стать самым большим во всем королевстве. Оплот для каждого лесного существа.

Мой взгляд переместился с маленького ростка, на мальчика, а затем на старика, что вырос за его спиной. Его брови сошлись на переносице, а зеленые глаза, смотрела на меня с примесью недоверия, и раздражения.

Глава восьмая — Незваный гость

— Чего вынюхиваешь?

— Я не вынюхиваю.

Рука соскользнула с нераскрывшегося бутона. Боль от вчерашних порезов, появилась лишь сегодня. Действие лекарств прекратилось.

Давно не испытывала подобного чувства. Синяки, ушибы, порезы, были неотъемлемой частью моей жизни. Но то было в прошлом. Далеком прошлом.

Нынешняя я, перестала тренироваться по десять часов в день. И, все чаще, надевала длинные платья, скрывающие, натренированные годами ноги. И вставала на каблуки, что стали модными при дворе, а значит по всей стране.

К сожалению, как и бывает, когда забываешь прошлое, оно настигает тебя, в самое неподходящее время.

Я размяла кисть, что привело к пронизывающей боли во всей руке.

— Я просто залюбовалась красотой. — оправдываться, не хотелось, но я в его доме, на его территории. — Да и вообще, — дом может и его, но это не повод хамить. — я что собака какая-нибудь. Почему сразу вынюхиваешь? — Удивительно что поляна скрыта от глаз. Со стороны города, лес кажется мертвым.

— Так и должно быть. — прорычал он. — Незваным гостям мы не рады.

Ну вооот, опять заладил. Сейчас, снова начнет прогонять. Я вновь размяла кисть, и поморщилась от боли.

— Думаешь разжалобить?

Его глаза, цвета листвы, недобро блеснули, и он продолжил, еще до того, как я успела ответить.

— Дриада, не способная выдержать боль… Даже не думай меня обмануть.

Я стыдливо опустила голову. “Дриада, не способная выдержать боль, не дриада”. Именно так говорила моя мать, когда порезала мне щеку, в возрасте пяти лет.

Рука сама собой потянулась к лицу и провела указательным и большим пальцем по шраму, оставшемуся мне на всю жизнь. По какой-то причине, матушка-природа, не хотела залечить этот порез. Видимо, он должен остаться со мной навечно.

Руки, сами собой, скрестились на груди. Защитная реакция. Привычки, чтоб их…

— Я полукровка.

— Все нимфы и дриады полукровки.

Он прав.

Мои сородичи, используют мужчин только для продолжения рода, и ни для чего больше. Мне же прозвище дали, за неспособность оживлять лес.

— Я…

— Ладно, оставайся еще на одну ночь. Солнце уже почти село.

Я улыбнулась уголками губ, а затем схватила его за руку, и застыла, не знаю, что же делать дальше. Мужчина, что имел полное право, вышвырнуть меня из своего дома и своих владений, в первые же минуты, продолжал помогать, несмотря на все недоверие, что гнездилось в его сердце. Он просто не мог быть, таким бессердечным, каким пытался казаться. А раз он, не так груб и жесток, то стоило попробовать разбить ту стену, что он возводил между собой и мной — незваной гостьей.

— Я…я просто… Я хотела сказать, что благодарна за помощь. Я…

— Завтра вышвырну, взашей.

Старик стоял ко мне спиной, так и не удосужившись, обернуться, но голос его смягчился. Я, снова, улыбнулась.

“Шаг за шагом, завоевывая доверие, ты становишься ближе к победе над врагом”. — Уроки матери никогда не сотрутся из моей памяти. Как бы я не старалась. И раз они так тесно засели в голове, почему бы не использовать эти приемы для возведения мостов, вместо их уничтожения.

— Дедушка О, — Левак, встал перед мужчиной и посмотрел на него с самым жалобным выражением лица, которое мне доводилось видеть в жизни. — Куда ж она бедняжка пойдет.

Я чуть не прыснула.

— Бедняжка? Она дриада Левак. ДРИАДА! Это элитные убийцы Сиринги. Бедняжкой тут и не пахнет.

Я опустила руку старика. Он прав, бедняжкой меня назвать сложно.

— А вот она бедняжка.

Мальчик, топнул ногой, отстаивая свое мнение. Бросился на мою защиту несмотря на то, что я была незнакомцем. Поступок истинного мужчины. Надеюсь, он не растеряет эту черту, в период взросления.

— Левааак … — прорычал старик.

— Дедушка Ооо… — под стать ему протянул маленький мужчина.

Противостояние сильных мира сего. Неинтересно.

Мы так долго гуляли, что я не заметила, как солнце скрылось за верхушками деревьев, что тянулись к небу, отчаянно стремясь перерасти своих братьев, из сожженного пламенем леса.

Не желают оставаться в тени почивших предком. Как мне это знакомо. А вот нимфа, проживающая в лесу, наоборот, стремиться остаться незамеченной. Другой причины, почему ее так усердно скрывают нет. Может одна из тех, кто восстал против Сиринги? Тогда почему не присягнула новой королеве? Так и я не присягнула. Мне ли кого-либо осуждать.

Моя взгляд вернулся к людям, что ведут молчаливый спор. Видела бы меня мать… Жду пока мою судьбу решат мужчины. Справедливости ради, старик и мальчик, но все же.

— Зайди в дом, надо перевязать раны. — сообщил старик О, который, видимо, проиграл-таки, мальцу. — Завтра решим, что с тобой делать.

Глава девятая — Что-то скрывает?

Старик перевязывал мои раны, пока я усердно делали вид, что мне не больно.

Дриада не способная выдержать боль. Когда — то давно я была той, что плакала от каждого удара, который приходилось наносить врагу. Позже, из меня выбили эту дурь. Сострадание неприемлемая роскошь для элитных бойцов.

— Увидишь тех, кто в коротких платьях, беги — однажды услышала я разговор двух мужчин. — сожрут.

Элитные убийцы Сиринги.

— Кто это тебя так?

Старик провел рукой, указывая на все тело целиком.

— Бандиты.

Я пожала плечами. Вряд ли ему было интересно. Просто наступившая тишина давила, вот и решил поддержать разговор.

— Чаво хотели?

— Экзотики.

— Экзотики?

— В рабство хотели продать. — рассказывать, что издевались над ребенком, а я влезла не хотелось. — Случайно потеряла парик, они увидели мои волосы, и напали.

Рука потянулась к волосам, представляющим из себя зеленые побеги с листьями.

“Единственная в своем роде”.

“Дитя леса”

“Недостойная полукровка”.

“Пожирательница магии”.

— Чертовы кровопийцы. — Руки старика, с силой сжали полоски бинта. — Как отбилась — то?

— Лес помог. — я снова дернулась от его прикосновений. Раны затягивались медленно. Просить помощи у леса, и вытягивать магию, не хотела. Я, итак, у него в долгу. Пусть само заживает. — А чуть позже, нимфа спасла.

Старик переключил на меня взгляд своих зеленых глав, в которых не было никаких эмоций, и строго спросил:

— Почем решила, что нимфа?

— Ноги ее видела.

Откровенно призналась я, в надежде, что он ответит мне тем же? Но вместо этого, мужчина с коротким именем О, странно ухмыльнулся и выдал.

— В этом лесу нет нимф, дриада. И не было, отродясь.

— Но я видела…

А что я видела? Раненная и подбитая, в полуобморочном состоянии, мне привиделись сильные ноги, покрытые зеленью. Могло ли это оказаться миражом, одним из тех, что видят уставшие и истощенные путники среди жарких песков? А покачивающиеся верхушки сгоревших деревьев?

— Нет в этом лесу нимф, и не было! — вновь повторил он.

— Но лес…

Казалось, куда очевиднее. Он проживает на зеленом оазисе, внутри кладбища могучих деревьев. Кто если не нимфа, способна возродить лес?!

— Но кто же принес меня к Вашему дому?

— Внук мой принес. — О не смотря в мои глаза, встал, забрал ведро с водой, которой промывал мои раны и направился к выходу. — Привиделось тебе дриада. Уж больно много крови потеряла, вот и почудилось. Он вышел, так и не подняв головы.

Может быть, кто-то другой и не придал бы этому значения, но не та, что была обучена смотреть, видеть и запоминать. Старик, определенно скрывает что-то очень важное.

Глава десятая — Помощница

— Ежели осталась, так помогай.

— Дед, а ты такой душевный.

Я подбежала и чмокнула его в щеку. День шел за днем, а меня так и не прогнали из лесу. То ли Левак выиграл в том молчаливом противостоянии, то ли старик просто устал угрожать.

Раны потихоньку затягивались, хоть и продолжали беспокоить. Силу леса призывать, все так же, не планировала. Буду выздоравливать так, как выздоравливают люди. Два раза в день, О смазывал порезы своей чудодейственной мазью, и накладывал новые бинты. А на ночь давал зелье, что снимала боль.

Левак старался не отходить далеко, все еще переживая, что я могу уйти. В одно утро, я, проснувшись раньше остальных, отправилась в лес, собирать ягоды и грибы. Вернувшись, нашла его, в полном отчаянии. Таких объятий, какими ребенок встретил меня, мне никто не дарил. Маленькие ладошки, словно теплые лучили солнца, крепко обнимали за талии, а лоб уткнулся в живот.

— Я думал ты ушла.

Голос мальчика сорвался, и я поняла, что он прячет лицо, чтобы никто не увидел слез.

— Куда ж я от тебя уйду. — сообщила я и ответила на объятия.

Чуть позже, старик рассказал, что Левака оставили на опушке леса, не более трех дней отроду.

— Как так? — ахнула я.

— Думала злого духа задобрить, и он, покинув лес, вернется в свои владения.

— И как?

— Ну, лес все еще мертвый. — грустно подытожил мужичок.

Люди, порой, поражали своей жестокостью. Но мне ли, дриаде, судить их. О нашей жестокости ходят легенды. Но справедливости ради, ни одна дриада или нимфа, не бросила своего ребенка. Хотя в моем случае, лучше б бросила…

— И чем же помогать, старик?

Каждый день, он давал мне задания, чтобы я “не бездельничала”

— Корову будешь доить.

Мой взгляд переместился на черно-белое существо, которое не обрадовалось такому решению.

— Эээ… может не надо.

— Очень даже надо. — не уступил О. — Левак, неси-ка мой табурет.

Голубоглазый малыш, вприпрыжку, словно горная лань, бросился к красной двери, с ручкой в виде сердца. Ясно — помощи ждать неоткуда. Они словно сговорились.

Как только трехногий табурет был доставлен к месту “пытки” старик опустился на него и принялся доить черно-белое существо.

Не то чтобы, мне не доводилось видеть подобную процедуру ранее, но… Мой способ добычи молока был очень прост. Я ловлю рыбу, на границе с соседним городом, и меняю ее на яйцо, молоко и сыр.

Так как город Лиан, Ааронринской империи, лет десять назад потерял свой лес, под натиском какого-то дракона, то и речушка, что протекали сквозь него, канула в небытие. По этой причине, дриада, способная передвигаться быстрее людей, и приученная к рыбной ловле, нашла себе пропитание в вышеуказанном городе.

Необходимости же, в дойке, у меня не было никогда.

— Чего глазенки свои черные вылупила? — усмехнулся старик. — Садись давай.

— Дедушка, ну может не нааадо. — в последний раз попросила я, опускаясь на его место.

— Очень даже надо, говорю тебе. Тем более Зорька у меня спокойная.

Я подняла глаза на Зорьку и сглотнула. Глаза у коров, конечно красивые, но не тогда, когда вас разделяет несколько сантиметров.

Эх, была не была! Я выставила большие и указательные пальцы, стараясь повторить движения старика, и взялась, сразу за два соска. Ничего не получалось. Раз за разом, пальцы сжимали и расслабляли, но молока не появилось.

— Старик… — не поднимая головы, обратила свой взор на О, и чуть не задохнулась от негодования. Этот, не побоюсь этой фразы, старый пень, стоял, облокотившись обеими руками на свою трость, и молча давился от смеха. — СТАРИК!

Глава одиннадцатая — Сон?

Я гуляла в ночном лесу, не послушавшись настояний дедушки. А нечего было издеваться. Корову он, видите ли, заставляет меня доить. И Левак хорош, умирал со смеху, спрятавшись за спиной старика.

— Ну, что ж ты за неумеха такая. — причитал последний. — Я ж тебя не на бал привел, что ты мне тут свои аристократические манеры показываешь. Не пальцами и руками за соски взялась, и поочередно сжимая и расслабляя пальцы, доишь.

Спустя битый час, у меня, все-таки получилось нацедить кружку молока. Это конечно было приятно, но в будущем, не хотелось бы подобным заниматься. Я лучше и дальше буду ловить рыбу и обменивать ее на молоко. Дойка, все же, не для меня.

А вот Левак, в этом, оказался очень хорош. Именно он, чаще всего, и доит Зорьку. Маленькие ручки ребенка быстро управились с тем, с чем я, так и не справилась.

“Тебе запрещено шастать по лесу-су-су-су”

“Запрещено-но-но-но”

“Запрещено-но-но-но”

Я кружилась на месте, в поисках источника звуков. Они разлетались по всему лесу. Везде и всюду раздавались еле слышные, но очень различимые шепотки.

“Уходи”

“Уходи”

“Уходи”

“Тебе запрещено”

“Нельзя”

“Опасно”

— Почему опасно? Почему нельзя?

Лес не разговаривал со мной. Та ночь, когда старые деревья спасли меня, был единственным. Но вот, я, снова в лесу, и они, снова, говорят со мной.

“Запрещено”

“Опасно”

“Уходи”

“Нельзя”

Я продолжала озираться по сторонам. По привычке потянулась к кинжалу, которого не могло оказаться на месте. Лес шумел, лес шептал, лес просил, но я не могла сдвинуться с места. Почему они меня гонят? Я ведь, даже не пользовалась их силой. Может это нимфа? Может она не хочет, чтобы я ее видела?

— Сестра? — если гонит, то пусть хоть объяснит причину. — Сестра, я тебе не враг. — в подтверждении слов, я высоко подняла руки, показывая, что безоружна. — Я просто хотела поговорить, и поблагодарить за помощь.

— Уходи.

Этот голос, был не шепотом леса. Этот голос отличался. Я повернулась в ту сторону, откуда этот голос исходил, но наступила темнота.

Глава двенадцатая — Снова у дерева

— Ты чаво тут разлеглась?

А открыла глаза и тут же их закрыла. Солнце поднялось высоко, и слепило.

— Старик?

Воспоминания предыдущей ночи отказывались складываться воедино. Лес. Шепот. Предупреждение. Голос. Темнота.

— Кажись не помолодел за ночь.

— Старик! — я вскочила, — В лесу кто-то есть.

Он смотрел на меня сощурив глаза.

— Ты что, без моего ведома шастала в лесу?

Ой, а я и забыла, что он запретил. Дура дурой, конечно. Но что уж поделать. Сказала “А”, говори и “Б”.

— Эээ, немножко.

— Немножко?

Когда он злиться, становиться похожим на льва, таким громким кажется рык.

— Угу.

— Я тебе что говорил? — он крепче вцепился в трость.

— Без меня, после захода солнца, в лес ни ногой!

Я повторила фразу, которую день изо дня в день повторяла, и мне, и Леваку, с той же интонацией, которую использовал старик. Наказание последовало мгновенно. Мне по заднице, ударили тростью.

— Я тебе сейчас устрою!

Бегала, я определенно быстрее О, и его палки, а вот избежать нравоучений, не получилось бы.

— Говорил не ходить в лес? Говорил! А теперь, видите ли, там кто-то есть. А ну, стой, на месте! Сейчас как отлуплю, неповадно будет.

Он устал бегать, и опустился возле дерева, тяжело дыша, примерно, минут через семь. Продержался больше, чем ожидалось. Низко опустила голову, я направилась за получением очередной взбучки. Переживает за меня, как не крути. Иначе не стал бы лупить, а махнул рукой. Так делала моя мать. Так делали мои сестры. А он вон, бегает по поляне, и раздает подзатыльники, несмотря на свой возраст.

— Старик, ну прости. — опустившись рядом, взяла за локоть и положила голову ему на плечо. — Не знаю сама, почему ослушалась.

— Там живность неприрученная. А ежели съест?

— Живность? В лес возвращаются животные?

Неужели нимфа, так поработала, что уже и живые существа находят дорогу? Если бы я могла ей помочь. Если б только…

— Дикие они. — он тяжело вздохнул.

— Но нимфа…

— Да говорю же, — перебил меня О, — нет в этом лесу нимфы, и не было отродясь.

— Но лес…

— Да что с тобой говорить. Заладила “Нимфа, да нимфа”.

Он встал, отказавшись от моей помощи, посмотрел на меня и вынес вердикт.

— Иди переодевайся. Я тебе там, эта… платье купил.

— Какое — такое платье? — удивилась я.

— Красивое. Не гоже, к правящей семье, в твоих лохмотьях идти.

Глава тринадцатая — Тайны прошлого

— Старик, плохая это идея.

— Чего ж плохая?

Мы подпрыгнули в телеге, которая, уже полдня как, везет нас, по избитым дорогам, в столицу.

— Потому что плохая.

— Кали, у тебя очень плохие коммуникативные навыки. Тебе говорили?

— Плохие коммуникативные навыки. — передразнила я, сложила руки на груди и скуксившись, уставилась на вереницу домов.

Они мельчали беспрерывным потоком, то справа, то слева, и вносили хоть какие-то краски в серую дорожную путь.

Еще утром, меня волновало лишь то, что в лесу обитает что — то, способное вырубить дриаду одним движением, а сейчас, я думаю, что говорить королю Леодору и королеве Еве.

Я восхищалась ими, той любовью, положила конец тирании Сиринги и позволила народу жить спокойно. Да, я так не жила, но у меня и ситуация не простая. Да и, привыкшей вести одиночную жизнь тяжело ужиться среди толпы. Так было всегда.

— Говори!

Я подняла голову и наткнулась на проницательный зеленый взгляд. Он часто так делал. Пока мысли затягивали в плен воспоминания, старик следил за моими жестами, а затем вел длительные поучительные беседы, или заставлял рассказывать о таких вещах, которых я не говорила никому.

Например, о том, как мать била розгами, когда видела в моих глазах жалость. “Эта слабость. Дриада, не может быть слабой” — говорила она. Или о том, как Сирена, привязывала меня лианами к дереву, и заставляла выбираться, зная, что единственный посильный мне способ, это вытягивание магия. Подчистую. Она заставляла убивать растения, только чтобы доказать свое превосходство.

Вот и сейчас, я готова ВСЕ ему рассказать.

— Я не хочу оправдываться.

— А ты сделала что-то, за что придется оправдываться?

Сделала, я сделала. Голова опустилась к груди, и я тяжело вздохнула, прежде чем начать.

— Моя мать была правой рукой королевы, ее личная охрана. Если бы она и Сиринга знали, что такое любовь, думаю, их можно было назвать подругами. В тот день, когда дерево поглотило королеву, признавая силу в другой, моя мать была там. Она и еще несколько приближенных лиц, сбежали, как только поняли, что проиграли десятилетиями планируемую войну.

— Ты была с ними?

Я подняла глаза, чтобы увидеть в них осуждение. Но его не было. О начищал свою трость, льняной тряпицей, что всегда носил с собой. Он часто, на закате, садился у дерева, и выполнял эту процедуру, ожидая, пока небо осветит последний луч. Лишь после этого, мы могли поужинать.

Привычка, ставшая такой привычной, меньше чем за месяц, что я пользуюсь их гостеприимством. Стоит уже и честь знать, наверное. От одной мысли, что покину старика и малыша — Левака, на глаза навернулись слезы. Я быстро опустила голову, чтобы скрыть их. “Слезы — это слабость”. И когда только ее голос перестанет звучать в голове.

— Нет. — тихо ответила я. — в то время, моим домом, были казематы ее Величества.

— Бунтарка, значит. Что натворила?

Красное яблоко, натертое, все тем же льняным платком, переливалось в лучах заходящего солнца. В ту ночь же, в еде отсвечивало пламя костра, вокруг которого собрались приближенные Сиринги. Я слышала их разговор, в котором обсуждался план захвата драконов и дальнейшее их использование. Уничтожение невинных людей, ради собственной прихоти и какой-то забытой всеми легенды. Я тяжело вздохнула прежде, чем ответить.

— Я стала случайным свидетелем их плана по захвату королевства. И попыталась остановить гонца с резной шкатулкой для принцессы.

— Ааа, знаменитая шкатулка, на красном бархате которой покоилась сухая ветка.

— Ты знаешь?

— А я что, недостаточно стар для того, чтобы собирать слухи?

Мои губы дрогнули в улыбке. Я не хочу покидать его. Не хочу покидать Левака. Не хочу уходить из леса.

— Все это хорошо. Предыстория ты рассказала, когда начнется то, что заставит оправдываться?

Еще один тяжелый вздох.

— В тот день, мать с приспешниками, спешно, покинула столицу. Они вернулись в лес, забрали свои вещи, оружие, припасы, и сбежали. На прощанье, мне оставили это.

Я приспустила левый угол платья, наполовину оголяя грудь. Там красовался огромный рваный шрам. Дерево в руках старика хрустнуло. На душе стало тепло. Эгоистично, конечно. Я же знаю, что мой рассказ не оставляет его равнодушным. Но как же приятно, когда, хоть кому-то, в этом мире, не безразлична твоя боль.

— Я выжила, потому что смогла выбраться на поверхность. Ну, а там… — Что говорить, я пиявка, что высасывает жизнь из леса. — Лес спас. С тех пор, я искала их, чтобы предать правосудию правителей. Таких как моя мать, не остановить. Рано или поздно, она нанесет удар.

— Давно ты знаешь где они?

Старик умен. Пожалуй, даже, слишком умен.

— Давно…

Глава четырнадцатая — Ночной гость

— Хорошей дороги, путники!

К нашему костру шел человек завернутый в темный плащ. В безлунную ночь, лишь пламя костра служило светом. Пока неизвестный не ступил в круг этого света, он так и продолжал оставаться темной фигурой, возле старой телеги, служившей нам: и каретой, и обеденным столом, и кроватью целый день.

— В ногах правды нет, странник! — ответил ему старик, стандартное приветствие. — Присаживайся, выпей воды из чаши, надкуси хлеб, да поведай свою историю.

Я разинула рот, стоило ему подойти поближе, и снять с головы капюшон. Это был эльф.

Синий эльф, с длинными серебряными волосами и, казалось, лазурными озерами, вместо глаз. Одним из которых он подмигнул мне, прежде чем ехидно улыбнуться, и переключить свое внимание на старика.

— О, ты ли это?

— Синий?!

Дед нехотя встал, и поприветствовал подошедшего. Он доходил эльфу лишь до середины широких плеч, но по какой-то неведомой мне причине, странник, казался менее внушительным, рядом со стариком. Интересно, почему? Уверена, что спросив о возрасте, получу цифру, значительно превосходящую человеческий возраст О.

— Что, Богиня-матерь, заставило тебя, покинуть твое убежище, и выбиться в люди? И кто, эта юная красавица, что составила тебе компанию?

Я тряхнула головой, отгоняя странные мысли. Красавец-мужчина повернулся ко мне, и принялся пристально изучать.

— Калипсо, — я поежилась от своего полного имени. Так меня называла только мама. — это мой старый знакомый, Таурендил. Таурендил, эта Калипсо.

— Ммм, Калипсо, “сокрытая”, значит. — Мужчина опустился на одно колено, взял мою руку и, нежно, прикоснулся к ней губами. — Рад знакомству. Для друзей, я просто Рэн.

Я почувствовала, как мои щеки залились румянцев. Сердце бешено колотилось, а в ушах стоял звон сотни колоколов, звонящих в честь этих лазурный глаз, в которых можно было утонуть.

— Синий, губу закатал! — рявкнул старик.

Рэн, явно, хорошо знал нашего О. Потому как вместо испуга, на его лице отразилась ехидная усмешка, а в глазах блеснул азарт.

— Ну, чего ты сразу в бой-то, старик. Я же, просто, проявил галантность.

Он медленно встал, отряхнул плащ, и сел справа от меня, напротив О. Мой взгляд тоже переключился на дедушку.

Вот чего он включит строгого отца?! Лично я, не имею ничего против красивых, синих эльфов. Да еще и воспитанных. Мы, дриады, вообще любим эльфов. По крайней мере об этом говорит статистика. Среди дочерей леса многие, также, являются дочерями этого народа. Может и мне суждено найти среди них, отца моей будущей дочери. Девочка, с лазурными глазами… Красота!

Неожиданно захотелось посмотреть на свое отражение. Старик купил хорошее, но простое платье. Серый лиф, скрывающий грудь, панталоны, до колен, две нижние юбки, и синий верх, скрывающий ноги, до самых щиколоток. То ли дело моя боевая одежда: топ, идеально поддерживающий и подчеркивающий грудь, да короткая зеленая юбка, до середины бедра. Ну и, высокие сапоги, с недавних пор, на устойчивом каблуке, что так удачно подчеркивают стройные ноги. В таком наряде и воевать удобно, и “завоевывать”, так сказать, несложно. От этих мыслей, снова бросило в жар. Нашла, когда задумываться о продолжении рода.

— Ты свою галантность, знаешь куда засунь…

— Все-все — шутливо поднимая руки вверх, и заливисто смеясь, ответил Рэн. “До чего ж красивое имя”. — Я больше не буду. — но затем подмигнул мне и добавил, — Сегодня.

Дед же, кинул в него камень, в прямом смысле слова. Но Рэн перехватил его у самого лица, и изящно отбросил в сторону.

Глава пятнадцатая — План

Я уже клевала носом, поэтому, была отправлена спать в тележку, которую нам любезно уступил кучер. Сам он, спустился вниз по реке, и остановился в деревушке. Мы же решила спать под открытым небом, чтобы, случайно, не рассекретить себя.

— Я тебе парик паршивый раздобыл. — сказал утром дед. — Может отвалиться, так что следи.

Парик, действительно был паршивым. Не считая того, что цвет походил больше на ржавчину, чем на стандартный рыжий, так еще и был сделан, казалось, из соломы. Не говоря уже о том, что голова от него, жутко чесалась. Но, в любом случае, это лучше, чем объяснять что листики в моих волосах, это и есть мои волосы, а никакое не украшение.

Сон уже почти забрал меня в царство фантазий и несбывшихся мечт, когда цепкие когти реальности выдернули назад. “Руки” эти принадлежали двум мужчинам, что, посчитали меня спящей, и начали вести беседу.

— Так она причина того, что ты оставил свой дом, свою крепость, и, в кои-то веки, выбрался на свет матери-природы.

— Я, так-то, раз в неделю, спускаюсь в город.

— Ты, так-то, уже врос с лес, и скоро станешь еще одним деревом.

— Не самое плохое стечение обстоятельств. Ты так не считаешь?

— Но и не самое лучшее. — не согласился странник. — Далеко собрался?

— К королю!

— Ого, и за чем это?

Я обратилась вслух. Животный интерес, и женская любознательность, требовали не пропускать ни единого слова.

— Вылавливают…

— Много?

— Мне пока известно о трех, не считая ее.

Они, как и все хорошие друзья, говорили на известном, только им, языке. Вроде как используют обычные слова, но смысл их, понятен только тем, кто дружит годами. Я слышу все, о чем они говорят, но ничего не понимаю. Ведь про меня говорят, но…

— А она?

— Выжила.

— С помощью…

— Да. — не позволил договорить старик.

— Ого. А ты…

— Да.

— И что…

— Не знаю.

— Может…

— Не знаю.

— А если…

— Не знаю.

Ну вот зачем О его перебивает, непонятно же ничего. Появилось острое желание встать и отругать его. Мол я, вообще-то, ничегошеньки не поняла. Нельзя ли поподробнее?! Но тогда придется признаваться, что я очень усердно подслушиваю не предназначенный для меня разговор.

— Дааа, старик, кто бы мог подумать…

— М-да.

Наступило молчание. В костер подбросили сухих веток. Его треск разносился вокруг, заглушая кваканье лягушек, и стрекотание цикад. Я подумала о том, что тоже хотела бы иметь друга, с которым слова были бы лишними. Того, с кем можно не видеться месяцами и годами, а встретившись, вести беседы, словно только вчера расстались. Хотела иметь в жизни человека, который навсегда стал его частью, и никогда не покидал ее.

В этом я всегда завидовала людям. Они тратили жизнь, чтобы построить прочные семейные и дружеские узы. Дриады же растут для того, чтобы быть щитом и мечом. Да и жизнь мы даем для того, чтобы пополнять ряды своей же армии.

Я уже почти спала, когда меня накрыли чем-то теплым.

— Спасибо. — сквозь сон проговорила я, даже не рассчитывая, что старик услышит.

— Спи, родная.

Ответили мне. А может, и не мне. А может, и не ответили. Во сне меня ждала лунная ночь и теплая кровать.

Глава шестнадцатая — Царский сад

— В этом городе, вообще знают, что такое сады?

Я крутила головой из стороны в сторону, рассматривая столицу, состоящую из камня и стекла.

— Обрати внимание, что в каждом дворе, стоит, как минимум по одному молодому деревцу.

Рэн, почему-то продолжил путь с нами, изменив свои первоначальные планы. Мне, по большому счету, было безразлично, а вот старик разозлился.

— Чаво это ты удумал? — с подозрением во взгляде спросил он спутника.

— Да вот, хочу с юной красавицей пообщаться.

— Нечего. Иди куда шел.

— О, неужто ты ее для… внучка приберег?

— Синий, я однажды, знатно надрал твою задницу. Надо будет — повторю.

В ответ на это, эльф громко рассмеялся, и помог мне забраться в телегу. В помощи, я, конечно же, не нуждалась, но отказать столь галантному жесту, не смогла.

И вот, мы втроем, не считая кучера, едем к величественной каменной громадине, а он, склонившись слишком низко, рассказывает мне о замке.

— Видишь, в этой и этой части, — его рука указывала на разные части замки. — камень светлее. Это потому, что драконы очень темпераментные существа. Дворец разрушали и реставрировали не единожды. Это, не считая проделок Сиринги, конечно. Ваша братия, несущаяся верхом на вековых дубах, нанесла столице немалый урон.

Я смущенно опустила голову. Да, меня не было при вышеупомянутых событиях. Но были мои сестры.

— А с тех пор, — продолжал эльф, не заметивший моего смущения. — как на трон взошла нимфа, почти в каждом дворе посадили по дереву, и высадили саженцы и цветы по всему пути к замку.

— Но почему, она не применила магию?

Я чувствовала маленькие ростки, но не видела деревьев. Нимфа способна вырастить дерево за считанные секунды, не говоря уже о королеве. Мы не особо прибегаем к подобному в лесу. Да там этого и не требуется. Природа возьмет свое. Но в застроенном камнем городе, нимфа нуждается в лесе.

— Королева решила, что пусть все идет своим чередом. Если от людей требовать всего и сразу, они начинают бунтовать. А так и им спокойнее и деревья растут.

Когда мы доехали, старик попросил меня остаться на улице, пока он поговорит с одним своим знакомым. Упирающегося эльфа он утащил с собой. Я же, пошла осваивать территорию. В конце концов, меня попросили не входить во дворец, а про прогулку никто и словом не обмолвился.

Я пошла вдоль здания, всматриваясь в изящные скульптуры, которые удерживали широкие балкона. Эх, пустить бы на эти балконы гроздья винограда. Красота была бы, неописуемая.

Мои глаза разбегались, от красот дворца. А это вид, только снаружи. Что же тогда стоит ожидать внутри.

Позади меня послышался шелест. Обернувшись, я наткнулась на живую изгородь.

— Тут, все-таки, есть цветы! — сорвалось с губ.

За моей спиной раздался звонкий мелодичный смех.

Глава семнадцатая — Ева

— Тут, все-таки, есть цветы! — сорвалось с губ.

За моей спиной раздался звонкий мелодичный смех.

— Удивительно, но я подумала так же, когда впервые увидела этот лабиринт.

Это была принцесса. То есть королева. Ева стояла прямо передо мной в великолепном серо-голубом платье. Всегда восхищалась цветом ее волос. Ярко-ярко рыжий. Словно огонь вырвался из глубин сердца, и остался погостить в волосах. Они прекрасно гармонировали с цветом, молодой зелени, ее кожи. Красавица, коих мало. Я лишь однажды видела ее. В тот день, молодая девушка покинула дворец матери, чтобы поселиться среди людей, и больше не возвращалась. А позже, я узнала…

— Ваше величество. — мои поклон был до безобразия нелеп. Бок, который заживал невозможно медленно, снова дал о себе знать. Вместо подобающего книксена, получилось, умирающая лань. Кривоногая, умирающая лань

— У Вас что-то болит?

Ее руки оказались, на моей талии, в мгновение ока, и на ощупь исследовали рану.

— Не… не… не стоит беспокоиться, королева.

— Как не стоит, тебя чуть ли не передернуло от боли.

— Поверьте, — я сделала шаг назад, и ее руки соскользнули. — со мной все хорошо.

Так не похожа на свою мать. Сирингу не беспокоила, даже смерть, не говоря уже о дискомфорт, подчиненных. Ева же готова предложить помощь, даже незнакомцу. Но в стремительно изучающем взгляде, я нашла-таки, одну общую с матерью черту. Упрямство! По упрямо выставленному подбородку вижу, что она не оставила намерение помочь мне.

— Ваше величество, я…

— Я знаю, кто ты, Калипсо, дочь Мерианны. Садовые мыши, мне уже все сообщили.

Мои брови поползли вверх, от удивления.

— Королевские мыши осведомлены о моем существовании.

Снова раздался звонкий смех. Ева взяла меня под руку и повела вдоль ограды, рассказывая о доносчиках.

— Не совсем так. Вы привезли с собой, в телеге, парочку малышей. Они-то и поведали о девушке, у которой зелень вместо волос, и черные, как ночь, глаза. А слухи, как ты знаешь, быстро расходятся. «А вот этот малыш», — она протянула руку, на которую опустился воробей. — Знает тебя лично. Говорит, ты стойкая, но мягкосердечная.

Этого еще не хватало. Животные доносят на меня, ее Величеству. Я дернулась, и попыталась освободить руку. Но королева оказалась сильнее, чем я рассчитывала.

— Я хочу посмотреть на твои волосы. — сказала она, когда мы дошли до самого прекрасного, на свете, розария, запах которого манил и зазывал. — Можно?

В этот раз, Ева сама опустила мой локоть, и сделала несколько шагов назад. Только сейчас, к своему позору, я заметила изрядно округлившийся живот ее Величества. Если бы я была нормальной нимфой или дриадой, то почувствовать в ней новую жизнь, не составило бы труда. Но я, — ненормальная. И одним из подтверждений этого, служили мои волосы, которые я, сняв колючий парик, продемонстрировала.

— Богиня — матерь, какая ж ты красавица!

Я уставилась на нее не верящим взглядом. Такого мне, слышать не доводилось. Пиявка, пожирательница магии, ошибка природы, но не красавица, это точно.

— Вы очень добры, Ваше Величество! — Я попыталась водрузить назад свой парик, но она остановила меня.

— Нет — нет. Не прячь их. Они до безумия красивые. Быть так близко с природой — это дар.

— Боюсь, мой дар, на этом и заканчивается.

Я многое могла рассказать Еве о том, к каким проблемам привели мои, лесные, волосы, и не лесная сила, но не стала. В ее положении переживать нельзя. А она в отличии от матери, имеет огромное сердце, о котором, чуть ли, не легенды слагают.

— Я уверена, что это не так. Природа — мать, не просто так, создала тебя именно такой.

До чего же она не похожа на мать. Впрочем, как и я.

Глава восемнадцатая — Встреча с королем

Я, все еще пребывала под впечатлением от личного знакомства с Евой, когда меня привели к королю. В отличии от ожиданий, встреча проходила за закрытыми дверями, в кабинете, а не в тронном зале, куда приходит просить поданные.

— Король!

Старик попытался поклониться, удерживая трость, но было видно, что ему это дается нелегко. Я хотела было помочь, когда Рэн, вместе с кашлем выдал.

— Кхе-кхе… Артист.

О стрельнул в него глазами. Странные у них отношения. Видимо, они были знакомы, когда наш дедок был помоложе, но годы-то берут свое. Может эльф просто не понимает этого. Просто не замечает, что в отличии от него, О состарился. Человеческий век не долог.

— А Вы юная особа?

Король уставился на меня зеленью своих глаз, ожидая ответа.

— Я.…я. Кали, Ваше Величество.

Последний опыт с книксеном, научил не сильно кланяться. Поэтому я сделала полуприсед, вместо полагающегося поклона. К сожалению, тяжелый вздох беспокойства от королевы, услышать, все же, пришлось.

— Кали… хм. — он облокотился на стол и выставил перед собой руки, в виде домика. Пытается показать, что доминирует. Глупо. Все знают, что он король. Зачем доказывать — то. — Мне сказали, что Вы скрывающаяся, среди людей, дриада…

— Укрывающаяся, Ваше Величество. — сказал высокий мужчина, стоящий за спиной короля.

— Укрывающаяся, — согласился Леодор. — И что Вы подрались с местными одного из моих городов.

— Отбивалась, Ваше Величество. Отбивалась от местных. — вновь не согласился мужчина.

Я с благодарностью посмотрела на старика, который, теперь уже, сидел перед его величеством. Сгорбленный, держа перед собой трость, упрямо не отводил глаза от короля. Старик подготовился. Видимо, его знакомый — это странный мужчина в черном, маячащий за спиной короля.

— Ты уверен, Гэб?

— Я давал повод сомневаться в моих умственных способностях или в памяти?

— О нет. — король однобоко ухмыльнулся. — О твоей памяти мы все знаем. Ты просто ас, в запоминании сотворенных злодейств. Особенно в собственный адрес.

— Кто бы говорил…

Они спорили, как две старые бабки, что провели всю жизнь по соседству. Я спрятала улыбку. Так же вели себя старик и эльф.

У дриад нет друзей. Мы все преданы королеве. Поэтому такое понятие, как дружба, мне не известно.

Долгие годы наблюдения за поведением людей, пролили свет на некоторые аспекты. Например, женская дружба зарождается, чаще всего, как объединение против общего врага. Общим врагом может быть кто или что угодно. Главное, чтобы было против чего сплотиться, а дальше, как пойдет.

А вот по каким критериям объединяются мужчины, мне до сих пор непонятно. Они могут драться, а через пять минут быть лучшими друзьями. Они могут издеваться друг над другом, но в трудную минуту стоять, спина к спине, перед общей бедой. Они могут бороться за одну любимую, и не держать пазухи за спиной, в случае проигрыша.

Женщины, чаще всего, говорят своим друзьям то, что их порадует или успокоит. Тогда как мужчины, наоборот, грубят и издеваются. Вот как сейчас.

— Только научился не выпрыгивать из штанов и думаешь, что знаешь все о государственных делах?! — не унимался мужчина в черном.

— Гэб! — прорычал король.

Мне показалось, или вокруг него засверкали искры?! Да и в кабинете стало жарковато.

— Что Гэб? — его тон смягчился, и он однобоко улыбнулся. — Все, кто здесь присутствует, будут молчать, о наших перепалках. А если кто не сможет удержать язык за зубами… Казним. Без суда и следствия. — И он многозначительно посмотреть на меня.

А затем, на меня посмотрели все, кроме старика. Сдались мне их перепалки! Да я вообще, не хотела приезжать.

— Ну и что нам с тобой делать? — спросил король

— Дорогой! — Ева подошла к мужу и положила свою руку на его. — Каждая дриада на вес золота.

— Так говорила твоя мать. И мы все помним, что из этого вышло. А еще она говорила: «Червивый плод никогда не станет свежим».

— Гэбриэль? — решила искать поддержку у темной фигуры королева.

— Прости Ева, но ее история очень расплывчата. — не согласился мужчина. — Искала мать, что была правой рукой королевы, но, якобы, не нашла. Жила, прячась среди людей, но от них же и сбежала. Раны ее не затягиваются. А мы знаем, что на них все заживает, как на собаках. Боюсь, не обошлось без магии. Может она преследует цель, затащить нас в западню. Слишком много несостыковок. Прости, О. — его взгляд переместился на старика.

Глава девятнадцатая — Указ

— Могу заполнить некоторые пробелы. — Дед встал, опираясь на трость, и сурово посмотрел на знакомого. — Раны девочка не залечивает, потому что она черный маг! — Стоп! Что? — Поэтому она способна лишь вытягивать магию из растений. К сожалению, никто не рассказал ей, как контролировать силы. Вот у нее и не получается жить в мире с природой. Ставит себя под удар, лишь бы не нанести вреда окружающему. — Я раскрыла рот от удивления. Что значит, я маг? Когда стала? — Ты знаешь, Гэбриэл, мне не впервой, учить молодняк. Справлюсь.

— Старик, ты уверен в…

— Я всегда уверен. — не позволил договорить О. — Что касается нападавших…

Он помолчал. Затем оглядел присутствующих, остановившись чуть дольше на эльфе и мне.

— Они уже найдены.

— Как? Когда… — было начала я.

— Мой… внук помог. — Перебил и меня тоже, старик. — Сейчас за ними наблюдают. Большего, пока, не скажу. Мерианну, пока не нашел. Но и это дело времени.

— Я смотрю у тебя все под контролем. — громко рассмеялся Леодор. — Так значит, девчонка под крыло взял.

— Если позволите, Ваше величество?!

“Под крыло взял”. На душе снова стало тепло. О, продолжал помогать мне, хоть я и была ему никем. Приютил, подлатал, обучил, а теперь еще и перед королем защищает. Может такой должна быть семья?

— Причины объяснишь?

— Нет!

На лица Леодора отразилась ехидная улыбка.

— Будь, по-твоему. Но когда ты выйдешь на преступников, мне придется вмешаться. А это…

— Позвольте и мне вставить пару слов в общий диалог.

Рэн вырос у меня за спиной, и облокотившись на кресло, в котором сидела я, произнес.

— Если, мы возьмем Мерианну, ее сеть и преступников, что занимаются работорговлей, без участия короны, на что мы можем рассчитывать?

— Знаешь, дорогая, — произнес король, обращаясь, исключительно к своей жене. — мне кажется, что твоя родня, со стороны отца, хочет обобрать меня до нитки. — А затем, уже обращаясь к эльфу. — И чего ты запросишь?

— Кроме безопасности Кали — королевского единорога.

— Нуменора? Зачем тебе Нуменор?

Ева непроизвольно сложила руки на животе. Защита ребенка, главный женский инстинкт у всех женщин, кроме дриад, конечно.

— Действительно, — поддержал тот, кого звали Гэбриэл. — рогатый-то Вам к чему?

— Да должен я… одному внуку, одного старика.

Я перевела взгляд на О, который хитро улыбался. Разговор в королевском кабинете казался мне все запутаннее, и запутаннее. Я ничего уже не понимаю. Единорог-то старику зачем? С коровой своей, что ли спарить решил.

— Ваш единорог, куда рогом укажет, там родник появляется. Сквозь наш лес, когда-то ручей протекал, сейчас его нет. Хотелось бы вернуть. — пояснил старик.

— Аааа. — протянула королева, мгновенно расслабляясь. — Ну тогда, поможем, конечно.

— Ева, — тяжело вздохнул король, закрыл глаза, опустил голову и покачал ею из стороны в сторону. — нельзя так быстро соглашаться.

— Согласен. — поддержал его эльф за моей спиной. — Где это видано, без личной выгоды, на всякий просьбы подписываться.

— Так Вы же и просили! — возмутилась королева.

— Это не аргумент, Ева. Если б тебя услышал Триг. — тяжело вздохнул мужчина, за спиной короля.

— Да как вам не стыдно!

Она чуть ли не ножкой топнула, столь сильным было возмущение. Забавные они. Я бы своего добилась кинжалом у горла, а они…

— Ладно, хватит изводить мой беременную жену, иначе, испепелю.

Король встал, обнял любимую, водрузив свои огромные руки, на ее, пока еще, маленький живот, и провозгласил указ.

— Королевского единорога в лес отправить! Дриаду отпустить, но на учет поставить. Мерианну и ее прихвостней изловить, в тюрьму посадить, как и работорговцев. Обо всем лично мне доложить. Остальное на тебе, брат.

Он попрощался с присутвовавшими, подмигнув старику, и чуть дольше, чем требовалось, задержав на мне свой взгляд. А затем вывел жену, но не через дверь, а через картину.

Ни на кого, кроме меня, это не произвело эффекта.

Глава двадцатая — Дэгэйр

— Ты хитрый лис, Дэгэйр!

Казалось старик, сейчас заедет мужчине, палкой по носу.

— Корона на первом месте. Так было всегда.

— Он справляется, вроде. — вступил в разговор Рэн.

— Справляется! — согласился, поверенный короля. — Ева на него хорошо влияет. Да и я, если что, подстрахую.

— Кто ж, кроме главы тайной канцелярии…

Старик, дружески, похлопал мужчину по спине.

— Так что там, на дальних рубежах? Все так плохо, как доносят, или привирают, черти?

— Все так плохо. — О посмотрел на меня, кивнул своим мыслям, и продолжил. Это что, он так решил, что готов доверять мне?! — Работорговля, это малая часть. Они, действительно сблизились со сбежавшими дриадами, и готовятся к войне. Пока на пути стоит лишь выжженный когда-то, драконом лес, который кишит, по слухам, невиданными доселе существами. И… — старик, снова посмотрел на меня, вздохнул и закончил мысль. — мой внук.

Эльф, громко фыркнул, за что был удостоен презрительным взглядом.

— Дааа. — Дэгэйр облокотился на стол, и посмотрел на меня синевой своих глаз. — А ты что скажешь, дриада?

Ну, и что он хочет услышать? Три пары глаз уставились на меня.

— Внук старика и меня спас, но я его в глаза не видела. — честность лучшее, что я могу сделать для О, который взял на себя ответственность за меня. — Про сплетни и слухи наслышана, но как жительница леса в подобное не верила. Не думаю, что она поверит.

— Мамой ты ее не называешь. — задумчиво протянул он.

Не спрашивал. А значит и отвечать смысла нет. Больше мне сказать нечего. Если только…

— Она опасна.

— Это — то я знаю. — тяжело вздохнул мужчина. — Что темной магией обладаешь, действительно, никто не сказал? — вместо ответа, я тяжело вздохнула и ухмыльнулась. — Дееела…

Если б я знала, почему при вытягивании магии, я почти всегда убиваю растения, то нашла бы способ избежать этого. Мне же, просто говорили, что я ущербная.

Что делать будешь? — уже к старику обратился Дэгэйр.

— Учить.

— А затем?

— Дай начать, а там видно будет. — зло прошипел О.

Эльф и Дэгэйр в унисон рассмеялись, пока я молча сидела, вжавшись в кресло.

— А если серьезно? — посуровев, спросил Рэн.

— Воевать.

Я чуть не задохнулась от его слов. Я дриада, о воинах мне известно больше, чем кому бы то ни было. И старику, там определенно не место. Как и маленькому Леваку. Что это он удумал?

— Что значит воевать? — я вскочила с места и подлетела к О. — С мамой? Тебе нельзя, ты слишком стар.

Его брови взметнулись вверх, а позади раздался раскатистый громовой смех мужчин. Я медленно обернулась. Дэгэйр стоил в полусогнутом состоянии, упираясь руками в стеклянный стол. Рэн, плюхнулся на мое место, и утирал слезы. Как им не стыдно. Не берегут старика.

— Ох, рассмешила, так рассмешила. — Гэбриэл подошел ближе, и положил мне руку на плечо. — Не переживай, девочка, мы не дадим в обиду, старика. — Затем, посмотрев поверх моей головы спросил. — Уверен?

— Да.

Что значит “Да”? Ну, вот, что это значит?! Он понятия не имеет во что влезает. Уверена, за плечами О, немалый опыт. Но, этого недостаточно. Только не против Мерианны. Только не против нее.

— Что попросишь взамен?

Дэгэйр сложил руки на груди, и подмигнул поникшей мне. Какая разница, что попросит старик, если получить не сможет ничего. Его убьют.

— Лес. — уверенно ответил О, я же замычала. — Для внука. И без всяких твоих: “Как дал, так и забрать могу”. Раз и навсегда!

— Договор. — слегка поразмыслив ответил глава тайной канцелярии и пожал руку старику.

— План есть? — спросил Рэн.

— Как всегда.

— Какой?

— Много будешь знать, скоро состаришься! — зло ему ответил старик.

— Так я уже далеко не мальчик.

Теперь смеялись все трое. Мужская дружба, навсегда останется для меня загадкой. И предметов зависти, пожалуй. И пусть мне неведомо, что значит быть другом, но старика в бой, с ней, не пущу. Под стрелы встану, клинки с ней скрещу, но О и Левака я спасу. И не потому, что я им обязана, а потому что хочу. Буду считать, что желание защитить их, и есть проявление дружбы.

Глава двадцать первая — Ночной лес

Старик оглушал своим храпом всю округу. Теперь понятно, от кого исходил звук, приводящий в ужас, жителей окраины города.

Я вышла на поляну, потому что не могла уснуть. По дороге на поляну, я пыталась поговорить с ним о том, что идти против матери плохая идея, но он лишь отмахивался. Мол, на сегодня, не это самая большая проблема, а надоенная корова.

Какая беспечность. Не хватает ни сил, ни зла.

Я подняла голову. Небо, усыпанное сотнями мелких огоньков, призывало обратить на него свой взор, и замереть от красоты. Верхушки деревьев тянулись к молодому месяцу, желая коснуться его своими ветвями, но так и застыли, лишь слегка танцуя, под ритм легкого ветерка.

Я любила ночной лес. Он манил, зазывал, уводил за собой, обещая открыть тайны мироздания.

Потому как, самые красивые цветы распускались ночью. Самые опасные хищники выходили на охоту, ночью. Самые чарующие ароматы, можно было ощутить ночью. Постоянно на виду, но всегда в тени. То, что открывается лишь для ценителя прекрасного, не боявшегося ступить на тропу леса, под светом одной лишь луны.

Как много историй происходило в то время, когда солнце, поцеловав землю, скрывалось за горизонтом, и в свои права вступала луна.

Порой казалось, что сама матушка-природа, отдавала предпочтениям темному времени суток для того, чтобы совершать волшебство.

Иначе как объяснить цикад, чья трель, была подобно соловью, и разносилась на сотни метров. Или сверчков, которые служили ориентиром в те ночи, когда небо покидало, и звезды, и луна.

А как звонко журчит ручей по ночам… Словами не передать. Засыпать под звук разбивающегося о камни потока, неописуемое удовольствие.

Я любила ночной лес. Он манил, зазывал, уводил за собой, обещая открыть тайны мироздания.

— Выжила, значит.

Я, по привычке, дернулась за тонким кинжалом, что уже давно, стал частью меня и висел справа, совершенно забыв о том, что растеряла все оружие. Мой лук и стрелы остались где-то в городе. Плащ, покоился на подходе к Мертвому лесу. А полученный от матери кинжал, улетел в обрыв, либо попал в руки моим преследователям.

Так должно было быть, по моему мнению. Учитывая мой путь от города до поляны. Но как оказалось, я ошибалась.

— Это ищешь? — В длинных пальцах, красовался мой клинок, рукоять которого состояла из старого дуба, окрашенного в цвет слоновой кости, со временем, ставший красным. — Я, пожалуй, пока, придержу его у себя.

Я смотрела на того, кто предстал передо мной, с разинутым ртом, и не могла вымолвить ни слова. Так велико было мое удивление. Лес скрывал много тайн, большая часть которых известна одному ему. Но моему видению, объяснений не было.

Мозг утверждал, что даже самое невозможное, может оказаться, вполне реальным, при определенных обстоятельствах. А вот вложенные годами знания, категорически отказывались верить в то, что видят глаза.

Это была нимфа. Все говорило о том, что это была нимфа. И покрытые зеленью ноги, и заостренные уши, и изумрудные глаза леса, и волосы, что походили на корни деревьев. Редкий вид нимф, что так близки лесу. Все говорило о том, что это была нимфа. Все, кроме одного.

Это был МУЖЧИНА!

Я любила ночной лес. Он манил, зазывал, уводил за собой, обещая открыть тайны мироздания.

Глава двадцать вторая — Не женщина

— Ты бы рот закрыла. Не то комар залетит.

Плавным движение, мужчина придвинулся ко мне, сократив разделяющее нас расстояние, до двух шагов.

Мужчина!

Нимфа — мужчина!

Это невозможно!

Я ощутила, как ногти впились в ладони, столь сильным было напряжение в теле. Как бы не пыталась я забыть уроки дриад, они плотно засели, где-то глубоко, под самой кожей.

Согнутые в коленях ноги, были готовы к прыжку, а сжатые в кулак руки, в любой момент способны нанести удар.

Собеседник не угрожал, но сам факт его существования…

Мужчин — нимф не существует!

Это невозможно…

Не существует. Но вот он, стоит передо мной. Прекрасно сложенный, с сильными, обтянутой кожей мышцами, заостренными ушами, и зелеными, как сам лес, глазами.

Мой взгляд переместился с плеч на грудь, на которой зарубцевавшимся шрамом красовалась буква Ж. Под грудью, вместо привычного человеку живота, в идеально идентичных пропорциях, в два ряда, располагались восемь кубиков мышц. Казалось, они были высечены из камней. Интересно, а на ощупь, они такие же твердые?

— Закончила?

Я подняла глаза от пресса, равных которому не доводилось видеть, и отрицательно мотнула головой, прежде чем вернуться к любованию незнакомца. Мне, ранее, полуголых мужчин, видеть не доводилось.

В конце концов, это потенциальный враг. Я должна все, детально изучить, чтобы понять представляет ли он угрозу.

Хорошо. Слишком хорош. Мои глаза спускались все ниже и ниже. Ноги скрывали потрепанные годами, темно-болотного цвета штаны, от которых мало что осталось. Их то, я и узнала. В смысле ноги. До икр, покрытые мхом, ноги. Те самые, которые я видела в мертвом лесу. Те самые, которые я, как оказалось, ошибочно, приписывала одной из своих сестер — нимф.

Истинная дриада, коих в наше время, все меньше и меньше. Мне подобные, все чаще, внешностью, походили на своих отцов. Рыжие волосы, зелёная кожа, заостренные уши, были исключение, а не правилом. Да и необходимость прятаться среди людей, давно научила иметь при себе камуфляж или маскирующее зелье.

Это же индивид, не скрывался. Да и, грех прятать такую красоту. Я, вновь пробежалась глазами от макушки до самых пят.

Красивый!

Может стоит поговорить с ним?! А что сказать? Ах да, он же что-то спрашивал.

Я подняла глаза, и наткнулась на насмешливое выражение лица и блеск зеленых глаз. Мысли тут же разбежались.

Ну вот почему он такой красивый?!

— Оценила?

— Да.

Не видела причин смущаться своей наблюдательности. Мне часто приходилось одергивать себя, когда я только поселилась среди людей. Они не терпели прямых взглядом, откровенных ответов, и часто предпочитали ложь, правде.

— Ну, и каков вердикт?

Каков, каков? Никогда не видела таких красивых мужчин. Не особо присматривалась, конечно, но…

— Ты не женщина!

Брови собеседника взметнулись вверх, а из груди вырвался смешок.

— Да неужели? Приятно знать, что ты это заметила.

Да как такое пропустить-то? Все его сильное тело так и кричало, что он мужчина. Никаких изящных изгибов, мягких форм, сплошные каменные мышцы. Интересно, а все мужчины могут быть такими красивыми. Рэн вот, повыше этого будет. Немного, конечно, но повыше. Правда в плечах уже. Да и голым я, эльфа не видела. Утверждать о наличии у него подобной мускулатуры не могу. Надо будет, при встрече, попросить раздеться.

Я, вновь пробежалась по нему глазами и выдала истину, очевидную, как сама жизнь.

— Мужчины не могут быть нимфами.

Насмешка собеседника превратилась в оскал. За его спиной, могучее дерево, зашелестело листвой.

— Да неужели…

Его глаза — листья зелени, впились в мои — черные, как сама ночь. И, пока я силилась перевести взгляд, не понимая, почему это так сложно, по раненной ноге, пробежала волна.

Я даже дернуться не успела, когда осознала невозможное, в сожженом пламенем дракона, мертвом лесу. Вокруг бедра, аккурат возле раны, ногу обвил маленький черный уж, с желтым ободком возле головы, и тихо шипел, раскачиваясь из стороны в сторону.

Я затаила дыхание. Ненавижу змей. Знаю, что все живые существа важны. Но перебороть страх перед этими — не могла.

Думаю, статуи в королевских садах, куда подвижнее меня, на данный момент. Я зажмурила глаза, а где-то над головой раздался низкий хриплый голос.

— Дриада, которая испытывает страх… Интересно…

Глава двадцать третья — Слабая

— Мама, я не могу.

— Дриада не должна испытывать страха!

Она была права! Элитный отряд, личная гвардия Сиринги, не может позволить себе такую роскошь, как страх. Тем более, страх перед змеей.

Вот только мне было пять лет, когда удав обвил все тело, и сдавливал, в стремлении переломать все кости. Мне же предлагалось достать нож, и отрубить ему голову.

Нож — то я достала, а убить не смогла. И не потому, что боялась смерти. Нет. Убивать меня научили задолго до этого. И даже, не потому что я жалела существо.

Просто, скользкое создание, приводило в оцепенение. Змеи быстрые, тихие, ядовитые. Удав же, это вообще отдельная история. Их способ убивать отличался жестокостью.

Тебя, сначала ломают. Затем пожирают. И лишь после этого, убивают.

— Калипсо, повторяю еще раз — возьми нож, и воткни ему в голову.

Рука медленно поднялась над плоской головой, змеи и застыла. Я задыхалась от слез, но не могла позволить себе, проливать их.

Она смотрит. Просто, стоит в стороне, и смотрит как я уподобилась старому дубу в безветренный день. Ни одного лишнего движения.

— Ну, и чего ты застыла?

Женщина, породившая меня, и обучающая, была подобно удаву. Заключила в кольцо законов, давит своим авторитетом, и пожирает изо дня в день.

— Я…я… я не могу.

Слезы — таки хлынули из глаз, прокладывая себе дорожки по щекам.

— Слабая трусливая девчонка! — ее меч отсек змее голову, одним легким ударом.

Я вскрикнула, но тут же зажала рот рукой.

— За что только мать-природа подвергает меня подобному испытанию. Позор семьи. Дриада, не способная выдержать боль. Дриада, не способная убивать. Дриада не способная справиться со своим страхом. Ошибка природы.

Она развернулась на каблуках, и зашагала прочь. Лишь когда стройный, изящный и гибкий профиль, скрылся из поля зрения, я рухнула на колени, задыхаясь от рыданий.

“Недостойная полукровка”.

“Пожирательница магии”.

“Ничтожество”.

“Позор семьи”.

“Ошибка природы”

Список пополняется. Я пыталась оттереть с рук кровь очередной жертвы.

Мама не скупилась на практические занятия. В ход шли, сначала бабочки. Позже были воробьи и кролики. А затем птицы. Жертвы росли каждый день, но результат не менялся. Я не могла убить.

Она же, готова была убивать по три раза на дню, лишь бы привить мне жестокость. Потому что Дриады не знают пощады. их задача — защита! А какой ценой, было не важно.

— Все хорошо, я убираю. — Он протянул ладонь, на которую переползла змея. — Посмотри на меня!

Я очень хотела посмотреть на зеленые глаза, красивое тело, ряд кубиков. Но взгляд, раз за разом, возвращался к черной ленте, с желтым воротом, теперь уже, обвивающейся на его правой руке. Не уверена, но, кажется, в моих легких закончился воздух.

— Посмотри на меня! — требовательно повторил мужчина.

Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох. Надо собраться с духом. Не так уж это и сложно. Еще вдох. Главное дышать.

Я открыла глаза. Он подошел вплотную, и сосредоточенно всматривался в мое лицо.

— Успокоилась?

Я кивнула.

— Ненавижу змей.

— Ну, предположим, это была не ненависть, а страх. — в его голосе сквозила насмешка, хоть взгляд, оставался сосредоточенным. — Но не переживай, я отпустил ее в лес.

Глава двадцать четвертая — Вернуться в город

— Змея не подойдет к тебе. Угомонись!

Я продолжала смотреть под ноги, и вздрагивать от каждого движения. Казалось, что за каждым поворотом притаился опасный черный уж с желтым воротом. Понимаю, что, по сути, существо безобидное, но по коже пробегает холодок от одной мысли о нем.

— Легко тебе говорить. — набычилась я. — Ты так и не сказал, как тебя зовут.

— Эхо… Слушай, ты чего за мной увязалась?

А действительно, с чего?! Ответа не было. Просто, какая — то неведомая сила заставляла идти следом за тем, кого, в природе, существовать не должно.

— Не знаю. — честно ответила я.

Может дело в том, что я соскучилась по лесному существу?! Дриады не должны привязываться ни к кому и ни к чему, но я всегда была неправильной. Ущербной ошибкой природы.

— Тебя не должно существовать. — напомнила я, почему-то.

— Какая досада. — усмехнулся он в ответ, и протянув руку, коснулся увядающего цветка. Тот зашелся нежно — зелеными всполохами, отряхнулся, и выпрямился, словно солдат в карауле. — Что ж мне теперь делать? Может пойти наложить на себя руки.

— Нимфам нельзя убивать себя! — решила сообщить еще одну истину. Может он не знает. Ведь его, в природе, существовать не должно. Такой же ущербный как я.

Мужчина так резко затормозил, что я, идущая следом, просто не успела последовать его примеру, и врезалась в широкую спину.

Он медленно развернулся. Его лицо было слишком близко к моему. Сердце, по непонятной причине, пропустило удар. Зеленые, как сам лес, глаза потемнели, и он, практически прошипел.

— Да неужели?

— Да.

Думает я буду врать?! Зачем мне это нужно. Он же мне сестра… или брат… или… Голова идет кругом.

— Кали, иди спать. — почти прорычал он. А затем выдохнул и добавил.

— От греха подальше.

— Но я…

И этот гонит. Нигде мне нет места, видимо. Даже в мертвом лесу, где, казалось бы, я никому не способна помешать… Сестра, то есть брат, гонит прочь.

Почему — то, осознание того, что прогоняет Эхо, резано больнее, чем ожидалось. Он просто незнакомец, который не бросил на произвол судьбы. Не более. Необходимо найти способ отплатить добром за добро, и делов-то. Тем более, я знала, как буду рассчитываться. И с ним, и с его дедом.

По неведомой причине старик решил поручиться за меня, и ввязался в сомнительное дело, в виде стычки с Мерианной. И я точно знаю, одну дриаду, которая способна взять на себя львиную долю работы.

Удалятся от того, к кому тянуло с неимоверной силой, было сложно. Да, что это за странное чувство? Я тряхнула головой, отгоняя все мысли, о притягательных глазах, сильных руках, и низком хриплом голосе.

Выйти из леса, не составило особого труда. Я не раз видела в какую сторону уходят старик и Левак. Просто повторила путь.

Зелень под ногами, сменилась выжженной землей, покрытой. Цветы превратились в могилы. Казалось, даже звезды с луной не освещают эту часть леса.

Я поежилась, когда подошла к крутому обрыву. Вот он, город, раскинувшийся в низовье горы, что стоит на границе страны. В ней проживают люди. Такие же, как и все остальные: со своими страхами, проблемами, принципами и надеждами. Простые люди, коих не счесть. И среди них, скрывается она. Та, что была мне матерью, пока не решила казнить.

Глава двадцатая пятая — Ты мне не дочь

— Мама! Мама, что произошло?

Я встала. Уж не знаю, сколько дней провела в заточении. Но этого хватило, чтобы сил стоить ровно, у меня не осталось. Удерживаясь, одной рукой за стену, я подошла к металлическим решеткам. Держать лесных созданий, чья жизнь, это зелень деревьев, голубизна воды, и пение птиц, жестоко. Даже для меня, война, по сути, это было жестоко. Не говоря уже о нимфах, которые без целительного леса, просто не способны выжить.

— Мама. — закашлявшись, я снова позвала ее.

— Замолчи, девчонка!

Они были подбиты. Я видела всего троих. У одной, были сожжены волосы. Вторая еле двигала рукой. Мать же, была в синяках и порезах.

Не нужно проходить жестокую школу дриад, чтобы понимать — мы проиграли. Все надежды, что драконы слабы, не оправдались.

— Мама! Давай я помогу.

Знаю, что дриада не должна питать чувств ни к кому и ни к чему, но я всегда была неправильной. Я всегда думала, что очень люблю ту, что дала мне жизнь, и желала стать достойной дочерью. Именно это желание, стало неотъемлемой частью моей жизни. А в какой-то момент времени, я поняла, что это единственное желание. Его я и называла любовью.

— Кому нужна твоя помощь, жалкое отродье!

— Мама, я…

— Ненавижу тебя! Ненавижу с первого дня.

— Мама.

Я плакала. “Дриады не плачут”, знаю, но я плакала. Слезы не прекращали литься из глаз.

— Мама.

— Ты знаешь, сколько я настрадалась из-за тебя?

Ее, словно, прорвало. Сдерживаемый годами гнев, вырвался наружу, сметая все на своем пути.

— Мне обещали почести, когда ты добьешься успехов. Но ты так и осталась посредственной слабачкой, не способной даже сдержать слезы.

За ее спиной маячила Сирена, которая выносила спрятанное от врагов оружие и деньги.

Дриады всегда готовятся к худшему сценарию. Если бы на нас напали, мы могли уйти по подземным тоннелям, который начинался на третьем повороте от входа в казематы. Драконы не стали бы искать существ леса, глубоко под землей. Наш отходной путь. Отличный путь, которым они планировали воспользоваться.

Металлический замок лязгнул, решетка со скрипом отворилась.

— Сегодня, я избавляюсь от тебя. Навсегда!

— Мам…

Договорить я не успеха. Кинжал с деревянной ручкой, выкрашенной в цвет слоновой кости, что она же дала мне, когда-то давно, ударил в самое сердце.

— Маммма… — выдохнула я, и медленно сползла к ее ногам.

— Я тебе больше не мать, жалкое создание. Сегодня ты умрешь, и отдашь, хоть какую-то дань, матери — богине! Может твое разложившееся тело, даст корм ростку. А там, где есть один, будет и второй, третий, четвертый…

Лезвие, оставшееся у нее в руке, было брошено возле меня. Последнее, что я увидела, это дриады, уходящие в темноту сырых лабиринтов.

По щеке скатилась горячая слеза, а сердце, остановило свой ход.

Мама.

Глава двадцать шестая — Новая встреча

Голова, снова зудит. Старик нашел самый ужасный парик, какой можно было отыскать в этом отдаленном городишке. Жаль цирюльня, уже закрыта. Можно было б, втихаря утащить какой-нибудь, более или менее приличный.

Ночной город, всегда был спокоен. Не считая питейных заведений в воровском квартале. К сожалению, мой путь пролегал, именно в этом направлении.

Я отследила Сирена, которая ушла вместе с Мерианной, до одного из отдаленных и малозаметных постоялых дворов. Любопытно было бы увидеть выражение ее лица, когда она впервые увидела, где им придется жить. Идеальная дриада, в заведении девиц легкого поведения.

— Мне плевать!

Мне был знаком этот голос. Очень знаком. Инстинкты сработали быстро. Метнувшись гибкой пантерой, в ближайшую подворотню, я выглянула из-за угла.

— Томми, ты уверен? Это хороший куш. Не упускать же добычу. Зеленая нимфа и синяя эльфийка, с изумрудными глазами. Это ж, сколько денег!

Они шли в мою сторону. Тот, который пронзил меня недели три назад, с сальными волосами, и все тем же, беретом. И второй, тучный мужик, невысокого роста, заросший рыжеватой бородой.

— Я сказал, что больше, не занимаюсь подобным. — ответил Томми.

— Но ты лучший в этом деле! Твоя каналы выхода, самые безопасные.

— Дон!

Томми остановился в шаге от меня, развернувшись к говорящему. Если б, не спасительная темнота переулка… Пришлось бы драться. А у меня ни оружия, ни защиты. Да, и раны еще не зажили. Я еще теснее прижалась к стене, желая слиться с ней в одно целое. Но это не лес, а я не нимфа.

— Послушай меня, — мой враг, положил руку на плечо бородатого. — бросай ты это дело.

— Что? О чем ты?

Настолько удивленного, и одновременно возмущенного выражения лица, мне видеть не приходилось. Его чуть ли, не передернуло от услышанного.

— Ты что, с дуба рухнул? Что значит бросай! — крик перерастал в писк. — А жену мою и детей, ты кормить будешь.

— А разве, ты не на любовниц все спускаешь?

— Не твоего ума дело. Говорю же, с дуба рухнул.

Он сбросил руку, еще пару минут назад, друга, плюнул ему под ноги, и ушел, ни разу не обернувшись.

Казалось, в наступившей тишине, удары сердце уподобились звону колоколов. Я старалась не дышать, но от этого лишь голова закружилась.

— Да видел я тебя, полукровка. — устало произнес он, и стянул с головы берет. — На, спрячь волосы, чтобы никто не увидел. Твоя маскировка никуда не годиться.

Я медленно вышла из-под своего укрытия, под свет уличного фонаря. Сегодня, его волосы были короче и чище. Так же, как и берет, который я, сняв жуткий парик, нацепила на голову. Тяжелее всего, было спрятать волосы. Они отросли, и каждый листик, стремился выбиться из-под, довольно большой шапки.

— Так хотел потрогать их.

Я дернулась в сторону. За попытками замаскироваться, я упустила необходимость следить за преступниками, который при последней встрече, чуть не убил меня. Забота старика плохо сказывается на мне. Надо возобновить тренировки. Чтобы каждый кому, не попади, не трогал мои волосы.

— Прости. — Он спрятал руку в карманы брюк, показывая тем самым, что больше не будет.

Не знаю, что произвело больший эффект: его прикосновение к волосам, или искренние извинения.

— Ты зачем в город пришла? Моя прошлая банда, на тебя охоту открыла.

— Прошлая?

Глаза его, в отличии от черных волос, ничем не уступали цвету неба, в солнечный день. А ведь в первую встречу, я этого не заметила.

— Я ушел от них, после визита этого…

— Этого?

Кто это к нему приходил. Старик что ли?

— Ну этого, со стволами деревьев, вместо волос, и блестящими глазами.

— Эхо?

Удивил, так удивил. Зачем ему вообще надо было посещать город?

— Не знаю, как звать. Но напугал он меня знатно. Думал помру там же.

— Что он тебе сказал? Зачем приходил?

— Сказал, ежели не перестану промышлять работорговлей, подвесит мое тельце, на ближайшем суку. Всем на потеху. А ежели к тебе прикоснусь, то отрежет мне… — мужчина, который на деле, оказался мальчишкой, не старше пятнадцати — шестнадцати лет, внимательно посмотрел на меня, кивнул, и решил не заканчивать мысль. — Сказал, что отрежет. Ну и я решил, что…

— Что отрежет? — не поняла я.

— Ну это самое… — замялся и покраснел собеседник. — то самое.

— Орган детородный, красавица. — Из тени, в которой недавно пряталась я, вышел Таурендил.

Глава двадцать седьмая — Дриады собирают армию

— Рэн, что ты тут делаешь?

Краем глаза, я заметила, как Томми, сделал два шага назад и один в сторону. Спрятался за моей спиной. Видимо, Эхо, его изрядно запугал. Теперь паренек боится всех, кто внешне, не походит на человека.

— Что я тут делаю? — брови эльфа взметнулись ввысь. — Старик, вообще, в курсе, где ты ходишь по ночам?

— Когда я уходила, он громко храпел.

Рэн улыбнулся. Правда, это не помешала ему, оставаться таким же серьезным и требовательным.

— Чего ты здесь забыла?

— Их ищу. — Смысла скрывать не видела. — О, и без того, ввязался из-за меня в неприятности. Умереть, в заведомо проигрышном состязании против Мерианны, не позволю.

— Ох, и достанется же тебе, от него. — Эльф опустил голову, и устало покачал ею из стороны в сторону. — Сначала тебе, позже — мне. — затем кивнул в сторону моего собеседника. — А это недоразумение кто такой?

— Я Томми, господин.

Он вышел из-за моей спины, и протянул ладонь для рукопожатия. Рэн, успешно, сделал вид, что не замечает ее.

— И что я должен знать о тебе, Томми?

— Ээээ…

А действительно, что?! Не знаю, чтобы я ответила, на подобный вопрос.

— Что эээээ? Тебе родо-продолжательные атрибуты за что обещали обкромсать?

— Я… Я

Томми, снова спрятался за спину.

— Чего прячешься? Думаешь она сможет защитить тебя от меня?

Рэн оскалился. Да так, что даже у меня поджилки затряслись. Это ж надо было, до такой степени исказить столько красивое личико.

Жуть!

— Это неважно. — по какой-то причине вступилась я, за горе — преступника. — Сейчас он идет по пути исправления.

— Идет это хорошо. Но никто не говорил, что он должен быть усыпан лепестками роз. — Эльф угрожающе стрельнул глазами, поверх моей головы. — Раз уж хватило смелости на злодеяния, то пусть хватает и на то, чтобы пожимать их плоды. Не так ли, дружок?!

— Я Вам не дружок. — за моей спиной, со свистом, втянули воздух. — И не трус. — И помолчав, немного, он все же сообщил. — Я госпожу пырнул.

Я посчитала, что это смелый поступок. Признать свою вину, может далеко не каждый человек. Эльф же, думала иначе. Одним движением руки, он поднял в небо горе — преступника. Вторым — откинул его в стену в подворотне, в которой и я, и он, ранее прятались.

— Рэн. — гаркнула я, и бросилась в сторону пострадавшего.

— Кали. — ответил он мне, стряхивая невидимую пыль со своих рук.

— Я в порядке. Я в порядке!

Томми уже стоял на ногах, и отряхивался от грязи. Подворотня же, оказалась куда глубже, чем я думала.

— Ты не порезался? Ничего не сломал?

Все-таки, я совершенно неправильная дриада. Мне подобные, прирезали бы его, без раздумий.

— Это был познавательный урок. — Рэн медленно направлялся в нашу сторону. Я непроизвольно, встала между ними. Да, что со мной не так?! — Любое действие, имеет противодействие.

— У нас, в таких случаях, говорят: “На каждого хитреца, есть кто-то хитрее, и на каждого силача, есть кто-то сильнее”.

— В хитрости, подлости и силе, ты мне не ровня. — Эльф сложил руки на груди. — Но, по какой-то причине, ты все еще дышишь. По какой?

Я не видела лиц беседующих. Полное отсутствие света, в маленьком переулке, это преимущество для вора, защита беглеца, но беда работяги. В таких местах люди лишаются, как денег, так и жизней.

Денег у меня не было. Жизнь — давно потеряла ценность для всех, кроме меня самой же. А вот желание вести беседу, глаза в глаза, становилось острее.

— Я предложил помощь.

— Продолжай…

— Я помогу со злобной дриадой.

Злобная дриада! Так точно, ее еще никто не охарактеризовал. Злобная. Обычно нас называли жестокими. Таковыми мы и являлись. Нас учили, не испытывать чувств. Потому что, испытав одно, ты, так или иначе, подтянешь другие.

Там, где есть жалость, появиться сострадание. Там, где есть сострадание, может быть симпатия. Там, где есть симпатия, рождается любовь. Дриады не должны любить. Любовь туманит рассудок, путает мысли, ломает волю.

— Так значит, ты можешь вывести меня на Мерианну?

Голос эльфа вернул в реальность. Нет смысла ворошить прошлое. Я неправильная, дефективная. Это уже решенный вопрос. Сегодня, благодарность к О, заставила вернуться, и действовать. Значит, буду действовать. Но Томми ответил.

— Нет.

— Почему нет?

Мой голос был слишком громким, для безлюдной улицы, спящего города.

— Я ее не видел, госпожа. Говорят, что она прячется.

— Кто говорит?

Рэн, какой-то магией, поджег груду мусора, в дальнем углу. Оказалось, что подворотня ведет в тупик.

— Я не выдаю своих информаторов.

Свет от пламени, оказался как нельзя кстати. Я увидела, как молодой человек, сложил руки на груди, в качестве доказательства, как своих слов, так и своей решимости. Эльф усмехнулся. Но по взгляду я поняла, такой поступок повысил Томми в его глазах.

— А что ты мне можешь сказать?

— Эта женщина, собирает армию из дриад и людей. Их уже больше сотни. Та, которая самая красивая, — Уверена, что говорит он про Сирену. — кажется, околдовывает мужчин.

— А что еще?

Рэн меня удивлял. Этого было больше, чем достаточно.

— Остальное, я расскажу только ему.

— Хороший ответ.

А вот я не согласна. Почему это Эхо будет знать больше моего. Я сама должна разобраться в матерью, до того, как она совершит действия, которые повлекут за собой ужасные последствиями для О. — Так не пойдет. Я…

— Мы уходим.

Эльф взял меня за кисть, и повел в сторону дороги. Эээ, нет. Мы так не договаривались.

— Прекрати. — спокойно произнес он, никак не реагируя на мои попытки вырваться. — Руку сломаешь!

— Я никуда не пойду. Я пришла найти ее, и я ее найду.

— Ее нет в городе, дорогая!

— С чего ты решил.

— Если б Мерианна была в городе, мальчонка знал бы об этом.

— Значит, я останусь здесь, и подожду ее.

Рэн развернулся ко мне всем телом, посмотрел в глаза и выдал.

— Тогда, придет Эхо, и отрежет этому — он кинул головой. — детородный орган.

Томми охнул, Рэн оскалился, а я вообще не поняла, при чем тут детородный орган паренька.

Глава двадцать восьмая — Нагоняй от старика

— Я тебе чего говорил? Ты вообще головой думаешь? Ее порезали, а она сама к ним, как на блюдечке, себя несет! Чего ты забыла в этом городе.

Старик разошелся не на шутку. Рэн, протащил меня через весь город, а затем, и затем и через весь лет, так и не отпустив запястья. Будто я убегу, стоит ему разжать пальцы. Я, может и хотела бы, да Томми жалко. Он так жалобно молил меня уходить.

— Госпожа, прошу Вас! Я обещаю, что стоит мне получить больше информации, я сразу же сообщу господину Эхо.

— Да не хочу я чтобы ты ему сообщал. — свет клином, что ли сошелся вокруг этого… нимфы. — Мне сообщи. — предложила я.

— Не могу госпожа. Он с меня слово взял.

— Кали, сжалься ты над молодцом. — Рэн смеялся от всей души над сложившейся ситуацией. — Видишь же, нравиться ему делать детей.

— Госпожа, ооочень прошу, уходите!

Пришлось уйти. Еще немного и он заплакал бы.

От него — то мы ушли. А дома, нас ждал старик. Оправдаться я не успела.

— Вот — эльф высоко поднял руку, в которой было заключено мое запястье. — Тебя спасает. Пошла в город, искать Мерианну. Сама будет биться.

— Чтооооо?

Ну, и вот, уже битых полчаса, О сыплет мне на голову нравоучения. Мол, он, не пожалев времени и сил, пытался спасти меня, всю ночь. Затем, еще столько выхаживал. А я, неблагодарная, глупая дриада, решила пустить коту под хвост все его усилия. Да чтобы он, еще раз… Да ни за что на свете.

Когда запас слов кончился, он по старинке сел, прислонившись к дереву. А я, тоже по старинке, села справа, облокотила на его плечо голову и закрыла глаза.

Мать ругала меня всю жизнь. И слабая я, и бездарная, и позор всего рода дриад. Но никогда, я не чувствовала от ее слов столько тепла, сколько исходило из брани старика.

Сестры учили скрывать эмоции, мать учила их не испытывать. А я, всегда была тем, кто не скрывал и чувствовал. Я была тем, кто говорил, что думает, зная, что получит за это взбучку. потому что дриада, должна выполнять приказы беспрекословно. Была тем, кто молчит, если знала, что высказанные слова ложь. Потому что дриада, должна защищать честь своей королевы и своего народа, несмотря ни на что. Я не проявляла чувств к своим сестрам, потому что их из меня выбили. Да и не уверена, что они достойны их. потому что дриада — это щит и меч Ее величества.

Но к старику я привязалась. Привязалась настолько, что готова часами слушать его крики, о моей беспечности. Потому что в его криках слышались: страх, за мою жизнь, и забота о моем здоровье.

— О, спасибо тебе! — По моей щеке, скатилась слеза.

Последний раз, я испытывала чувства, когда сердце пронзил клинок. Когда мама, решила, что моя жизнь должна быть прервана.

— Эй, ты чего это удумала? — Он развернул меня к себе, и начал вытирать слезы, что уже текли ручейком весеннего паводка. — Переборщил, да? Ну, не хотел я так сильно ругаться. Не сдержался.

— Я не поэтому плачу. — отвечала я, задыхаясь от слез, словно маленький ребенок. — Я так счастлива, что в моей жизни появился ты.

— Серьезно? — руки Рэна сложились на груди. — Ты ревешь, как малое дитя, потому что счастлива знакомству с этим. — на старика он указал лишь кивком головы.

— Рэээн. — прорычал О. — сгинь с глаз долой.

— Ей значит, прости-извини, переборщил, а мне — с глаз долой. Мне тоже, слезы начать разводить, чтобы ты меня пожалел?

— Рэээн!

— Да ну Вас. Пойду к Леваку. Он хоть покормит.

И покинул нас, не пожелав участвовать в диалоге с раздраженным О. Из дома, за красной дверью, послышались обвинительные жалобы на старика, который совершенно не обращал внимание на старого друга.

— Успокоилась?

Я глубоко вдохнула воздух и покивала головой.

— А теперь рассказывай, зачем поплелась в город?

— Я боюсь, что из-за ее действий, ты пострадаешь! Мама — опасна. Пожалуй, самая опасная из дриад.

— Девочка моя, я таких как твоя мама, ел на завтрак, обед и ужин.

Может быть, и ел, мне — то откуда знать, но вопрос- когда? По сильным рукам, я предполагала, что в молодости, ему не было равных, но сколько лет прошло с тех пор.

— Но ты ведь стар!

Его руки перестали гладить мое лицо, брови насупились, а взгляд стал суровым.

— Детка, поверь, мне годков, поменьше чем твоей маме будет.

— Она дриада — не согласилась я. — А королева отменила наказание на старение.

— То есть, проблема только в том, что я выгляжу как-то не так?

Ну вот, обидела старика.

— Ты мне и таким, очень даже нравишься…

— Ну, спасибо.

— О, я просто не хочу тебя потерять.

Признание далось тяжело. Я словно ожидала, что на меня сейчас посыпаются стрелы. Но стрелы не посыпались. Удары не последовали. Лишь старик, что стал дедом для такой неправильной дриады как я, нежно улыбнулся, и погладил меня по голове.

— Глупая ты. И добрая. Дриада из тебя, совсем никакая.

И, вроде сказал обидные слова, а ни капельки не обидно. Тем более, что на правду глупо обижаться. Уж, какая есть. Прихоть Богини-матери.

— Обещай, что в город больше, ни ногой.

— Не могу. — честно призналась я. Знала, что пойду. Чтобы не говорил старик, я смогу его защитить. Даже ценой собственной жизни. И его и Левака.

— Тогда, за последствия я не отвечаю. — почему — то уведомил он.

— О, Кали, пойдемте завтракать, пока синий эльф не съел все, что на столе.

— А нечего быво, меня обивать. — послышалось из-за дерева.

Глава двадцать девятая — Начало обучения

— Тебе необходимо вытянуть немного магии, чтобы восстановить силы.

— О, у меня не получиться.

— Все у тебя получиться. Главное контролируй процесс. Следи за цветком.

— Я не…

— Я сказал — все получиться.

Вера старик в мои способности была выше моего понимания. С самого рассвета, он заставляет меня вытягивать силу из макового цветка. Точнее, он заставляет меня вытягивать крупицы сил. Главное, чему я должна была научиться, делать это почти незаметно для самого растения.

Страх неудачи был так велик, что за все время, я смогла вытянуть магии, лишь на заживление комариного укуса.

— У нее вена на шее лопнет от натуги.

— Синий, тебе домой не надо?

Рэн был единственным, кто, казалось, не возлагал на меня, каких — то особых надежд.

— Не-а, не надо. Я с тобой, до самого конца.

Красные яблоки в корзине, собранные Леваком, в обед, уменьшались с неимоверной скоростью.

— Будешь много говорить, конец не заставит себя ждать.

— А я все Дэгэйру расскажу.

— Поверь, он будет счастлив избавиться от своего главного соперника в искусстве сарказма.

Я отпустила стебель цветка, и погладила его красные лепестки.

— Старик, больше не могу.

Он посмотрел на меня, на солнце, что уже наполовину скрылась за верхушками деревьев, и одобрительно кивнул.

Рэн протянул мне последнее яблоко, которое я, с благодарностью приняла, и сев рядом начала наблюдать за О. Он, как и всегда, на закате, сел спиной к дереву, достал льняную тряпицу и приступил к очистке трости. Знать бы я, что такого, он пытается с нее смыть.

— Любопытное зрелище, да? — прошептал на ухо гость.

— Есть в этом, что-то успокаивающее. — я улыбнулась.

Странная привычка. Но это уже было похоже на ритуал, без которого, солнце не может сдать пост, передав бразды правления брату-месяцу.

— В какой битве, ты получила этот шрам.

Рэн кивнул на мое лицо, и я поняла, что речь о щеке. Пальцы сами собой потянулись к полоске, что осталась на всю жизнь.

— Этот шрам… это…

— Продолжай.

— От мамы.

Эльф удивленно приподнял бровь. По какой-то причине, перевел взгляд на старика, и снова уставился на меня. Я, зачем-то, тоже посмотрела на О. Он сидел к нам спиной, каменным изваянием, не проявляя никакого интереса. Казалось, что старик, даже не дышал.

— Потому что, — “Дриада, не способная выдержать боль, не дриада”.

— И сколько тебе было, когда встал вопрос твоей выдержки.

— Пять.

— Жестоко!

По поляне пронесся хруст. Откуда исходил этот звук, определить я не смогла. Снова сработали инстинкты. Рука потянулась к кинжалу, который был не в моих руках.

— Чего вскочила?

Рэн лег, за землю, подложив руку под голову. Слишком расслабленно — вальяжная поза. А вдруг, нам надо будет драться.

— Хруст.

Это же очевидно.

— И?

Казалось, он нарочно не хотел замечать подкрадывающуюся опасностью.

— Слишком громкий хруст

— Этот лес под надежной защитой. — сообщил старик, закончивший свой ритуал, и идущий в сторону дома. — Через полчаса ужин. Кто опоздает, ляжет спать на голодный желудок.

— Все под надежной защитой! — задумчиво протянул Рэн. — Эхо силен.

То есть они все, дружненько, полагаются на эту нимфу? Он же не дриада, защищать лес. Тем более, большая часть которого мертва.

Его вообще не должно было существовать в природе. А еще, у него мой нож.

Я направилась в сторону, намереваясь найти странного нимфа и забрать то, что принадлежало мне, когда Рэн кинул вдогонку.

— Уверена, что после ночной вылазки в город, хочешь разозлить старика, вечерней прогулкой по лесу?

Ноги сами собой остановились. Сами собой развернулись на девяносто градусов. И сами же направились в дом. Надо помочь накрыть на стол. Он, небось, снова завален бумагами и книгами. А в лес пойду ночью. Когда старик будет спать. Незачем беспокоить его, лишний раз.

Глава тридцатая — Раздеть эльфа

— Думала, мне не хватит мозгов понять, что ты задумала?

Я вздрогнула от неожиданности. Рэн стоял, прислонившись к дереву, со скрещенными на груди руками и закрытыми глазами.

— Я не думала о тебе, вообще.

Эльф хмыкнул, отделился от дерева, подошел и склонился надо мной.

— Первое — ты слишком прямолинейная. Иногда, лучше промолчать или соврать.

Я повела плечами. Да, мне часто говорили, что ложь во спасение, это не ложь. Недосказанность — это не ложь. Молчание — это не ложь. Но я была не согласна со всем этим. Все, что неправда — ложь! Как не крути.

— Второе — продолжал синий, — ты разбила мое сердце.

Для правдоподобности, он положил руку на сердце, и сделал обиженное лицо.

— Не хотела. — сообщила я, обошла его стороной, и направилась в лес. У одной сестры, что на самом деле брат, мой кинжал. И я планирую его забрать.

Я шла быстро. Хотелось как можно скорее добраться до нимфы и вернуться назад. Маленький червячок в груди, первый раз, за всю мою жизнь, сообщил, что я сама себе вру. Докатилась.

— Как часто ты ходишь в Мертвый лес?

Зелень давно сменилась черно-белой сажей. Рэн шел рядом. Там, где я делала три шага, он укладывался в один. Если бы не годы тренировок, я бы легкие выплюнула.

— Пару раз была точно.

— Что видела?

— Его.

И старик, и Рэн знали про Эхо, а значит, знали и про то, что он нимфа.

— И он разрешил тебе ходить по лесу?

Я остановилась, как вкопанная. Не понимала, почему это, мне могли запретить ходить в лес. О — это отдельный разговор. Он за меня переживал. Мол, дикие звери возвращаются. Опасно. Но не Эхо.

В памяти всплыли пронзительный взгляд и два ряда кубиков на месте живота.

— Рэн, — вспомнила я, посетившую меня, вчера мысль. — сними рубашку.

— Прости, что?

Моя просьба, удивила эльфа. Но это чувство, довольно быстро, сменилось на заинтересованность. Его губ коснулась улыбка, а в глазах появились искорки насмешки.

— А можно поинтересоваться, для чего?

— Хочу кое-что посмотреть.

Рэн однобоко ухмыльнулся и одним резким движением, стянул рубашку, через голову. Как и думала, он выше Эхо на полголовы, но нимф шире в плечах. А еще, у моей сестры, которая брат, стальной пресс. У синего эльфа же, подтянутый, но не такой крепкий. А еще, вместо восьми кубиков, у Рэна шесть. Я провела по ним пальцами.

— Ну, и кто мне объяснит, что здесь происходит?

Эхо стоял в трех шагах от нас, и сверлил глазами.

— Пока, не очень понимаю. Но происходящее, мне, определенно, нравиться. — Рэн, взял меня за руку, и приложил всю ладонь к теплому телу. — Не отвлекайся, дорогая.

— Рэн, я же тебе руки переломаю.

Мне показалось, или он прорычал эту фразу?

— А я — то что?

Руку мою, эльф отпустил. И даже сделал шаг назад. А я развернулась, и, подойдя к нимфе, приложила руку к его прессу. Он со свистом втянул воздух.

Тело Эхо, горячее, и намного. А кубики, действительно стальные.

— Кали, что ты делаешь?

На меня он не рычал. Низкий хриплый голос. Ну, почему этот голос, мне так нравился.

— Изучаю.

— Ооо… это вы, пожалуй, без меня.

То, как Рэн ушел, было почти незаметно. Не нимфа, конечно, но тоже ничего.

— Ну, и что мне с тобой делать? То ли тебя убить, то ли, на себя руки наложить.

— Нимфам нельзя убивать!

Ему еще учиться и учиться.

Глава тридцать первая — Первый, второй и третий поцелуи

— Нимфам нельзя убивать!

— А вот скажи-ка мне — целовать дриад, нимфам можно?

Я задумалась. Дриады не очень склонны к проявлению чувств. Нимфа те да, нежные создания, готовые нести мир и процветание всему живому. Мы же — щит от врагов. Но на памяти всплыло два или три случая, где одна сестра целует другую.

— Да.

Последнее, что бросилось в глаза, его хитрая самодовольная усмешка. Одна рука, обхватила меня за талию, потянула на себя, и он коснулся моих губ. Вторая, легла на затылок, и властно притянула ближе. Ноги стали ватными, а по телу пробежались искорки. Он был одновременно нежным и страстным. Его губы, требовали ответить на поцелуй. И я, поддавшись нахлынувшим чувствам, ответила. Мы словно остались одни на всем белом свете, и при этом стали частью всего. Казалось, что сама природа, благословила на этот поцелуй, который одновременно дурманил и отрезвлял.

Не знаю, сколько прошло времени. Казалось, вечность была заключена, в одном соприкосновении двух существ. Но он нашел в себе силы оторваться от меня. К счастью, он нашел, потому что, я бы не справилась.

— Я так и думал. — отдышавшись вымолвил он.

— Мои сестры, не так целуются! — почему-то сообщила я.

— Да неужели? — самодовольная ухмылка, вновь отразилась на его лице. — И как же целуются твои сестры?

Я подумала, подошла, и чмокнула его в щеку.

Глаза нимфы, снова потемнели, и он, прорычав, снова впился своими губами в мои, не оставляя ни единой возможности противостоять ему.

Да что это происходит-то?!

— Не дразни меня. — Сказал он, когда мир, под ногами, перестал качаться, от головокружительного поцелуя.

Мужчина злился на меня. Да, я и сама на себя злилась. С моей силой и знаниями, его можно было покалечить, минимум четырьмя способами, стоило ему подойти на расстояние ближе вытянутой руки. Я не применила ни одного. Но хуже всего не это. А то, что произошедшее, казалось нормальным. Каким-то правильным, что ли. И как мне это понимать?!

Думаю, именно в такие минуты, нужны друзья. Чтобы было к кому обратиться за помощью, советом, поддержкой. Мне идти было некуда.

— О чем думаешь? — вторгся Эхо в мои мысли. — У тебя потерянное выражение лица, и насупившийся лоб.

— Думаю о поцелуе. — честно призналась я. — И о том, что у меня нет друзей.

— Хм… Ты такая непосредственная. Не думал, что такие еще существуют.

Он присел на валун, и взяв меня за талию, притянул к себе. Любопытно… Даже в сидячем положение, мужчина был выше меня.

— Давай по порядку. Что не так с поцелуем? Не понравилось.

— Понравилось. — его брови удивленно взметнулись вверх. — Даже очень. Это-то и странно.

— Тааак… — брови вернулись на место, а вот руки на талии стали тяжелее. Надеюсь, рану не заденет. Она все еще заживает. — Почему странно?

— Странно, что я не ударила тебя. Ты первый кто посмел прикоснуться ко мне, и остался не покалеченным. А мне еще, и понравилось. Искорки пробежались по всему телу, и весь мир исчез. — Он, со свистом, втянул воздух. — Но показалось, что так и должно быть.

— Значит и у тебя тоже. — задумчиво произнес мужчина. Затем тряхнул головой, и вернулся к диалогу. — А с друзьями что не так?

— Да, их нет. — пожала я плечами.

— Почему?

— Потому что я пиявка, высасывающая магию. Ошибка природы, позор матери, предатель народа, разочарование прошлой королевы и…

— Прекрати. — перебил он мои перечисления. А ведь я, даже до середины не дошла. — С сегодняшнего дня, ты — моя истинная. И точка. Поняла?

Я, сначала, положительно кивнула, а затем отрицательно покачала головой.

— Что это значит?

— Да как же ты выжила? — его руки расслабились, а на губах заиграла, на этот раз, нежная улыбка. — Это значит, что ты моя. Только моя. Никто и никогда не посмеет причинить тебе вреда. Никто не посмеет обидеть, словом или делом. Никто не посмеет недооценивать тебя. Никто не посмеет прикоснуться к тебе. Иначе, я лично, убью каждого. А если тебе нужно будет с кем-то поговорить, то я всегда готов буду выслушать все то, что ты не могла или боялась высказать кому-либо другому.

— Нимфы не убивают!

Это плохо, что ему не известны прописные истины. Казалось, что сейчас, Эхо должен встрепенуться, броситься сетовать, что мог допустить такую мысль. Но ничего подобного не произошло. Вместо этого, он оскалился и сообщил.

— Это иллюзия, детка.

А затем, снова поцеловал меня так, что мир исчез туда же, куда, видимо, улетели прописные истины нимф, дриад, да и всего леса тоже.

Глава тридцать вторая — Истинная

— Имей в виду, прикоснешься к ней — убью.

— Ой, напугал — то.

Вместо ответа, в глазах Эхо, блеснули зеленые искры, и на голову эльфа полетели филины. Красивые такие, с бело-серым оперением, и глазами, похожими на черные бусинки. Рэн скачала, прикрыл голову руками, а затем, взмахнув ею же, заставил ночных охотников, отлететь на добрых метров шесть.

— Кого следующим напустишь? — усмехаясь спросил он.

— Хотелось бы кого-то из диких зверей. Но они еще не вернулись.

Он исчез среди деревьев, так же, как и появился, в одно мгновение, и без единого шороха, оставив меня на попечении у эльфа.

— Как ты познакомился с Эхо?

Разговоры с нимфой у нас не заладились с самого начала. Он либо спасает меня, либо прогоняет, либо целует так, что голова идет кругом. Хотелось чуть больше узнать о том, кого, по сути, не должно существовать.

— Мы с ним вместе воевали. — Рэн, шел рядом, приноровившись к моему шагу, с засунутыми в карманы руками. — Самый сильный воин в империи. — Он резко обернулся, прежде чем заговорщически прошептать на ухо. — Только ему не говори, что я так сказал.

— Почему?

— Раздражает просто. За что не возьмётся, все — то у него получается. Прям злости не хватает.

Я улыбнулась. По какой-то причине, слова Рэна были как бальзам на душу. Эхо был самым странным, необычным, и непонятным, из всех существ, которых мне довелось повстречать на жизненном пути. Но именно от этого существа, сердце билось быстрее, на душе теплело, а силы множились.

— Вот и с тобой ему повезло. Прямо — таки, подарок судьбы. — вторгся в мои мысли эльф.

— То есть?

Как — как, а подарком меня точно не назовешь. Тоже мне, удача!

— Найти истинную… Скажем так, такое не каждому дано. А этот дурак, еще сомневался.

Истинность. Истинность. Я слышала об этом.

— Что это значит?

— Найти истинную?! — Рэн задумался. — Довольно сложный вопрос, для того, кто не испытывал подобных чувств. Говорят, что истинная пара, это когда один раз и на всю жизнь. Понимаешь?

Я отрицательно покачала головой. А затем добавила.

— У дриад нет истинных пар. Мужчина нужен только лишь, для продолжения рода.

— Ох, дорогуша… — в его взгляде сквозило сочувствие. — Я не отрицаю важность деторождения. Но поверь, процесс ничем не хуже результата.

Меня эльф не убедил.

— Я знаю, что вас воспитывают на одной лишь только мысли — защита королевы, и народа. Но ты не лишена знаний о том, откуда берутся дети.

— Я знаю о чем ты говоришь, Рэн. Мужчины — любители понаделать бастардов в каждом доме. Не понимаю только к чему ты ведешь.

— К тому, моя милая, что истинность не позволяем, ни мужчине, ни женщине, пытаться делать бастардов в чужих домах.

— Ооо… — протянула я. — А вот это было интересно. Они становятся больными, если захаживают к другим.

— Ну, если любовь можно назвать болезнью. — задумчиво протянул Рэн. — Понимаешь, просто обрубает. Не хочешь больше никого и ни с кем, кроме истинного.

— Почему?

Единственный мужчина, на которого я засмотрелась, был Эхо. И то, лишь потому что, он предстал передо мной полуголым, и оказался безумно красивым. Меня учили, что люди страшные уродливые существа. Большая часть из них, была довольно симпатичной, как оказалось позже. Но Эхо был не просто симпатичным. Может и тянуло меня к нему, только потому что он не был похож на остальных? И, вовсе это не истинность.

— Но, разве истинность не относилась к нимфам и драконам? — вспомнила я рассказ. — Это, вроде как, исключение. Прихоть природы. Когда совершенно не совместимые по природе существа, становятся истинной парой друг другу. Такое возможно между нимфами и драконами. Правильно?

— И да, и нет.

Глава тридцать третья — Ошибка природы

Шаг вправо, выпад. Присед, выпад. Шаг в сторону, деревья образуют защиту в виде щита. Поворот, заостренный ствол пробивает защиту из камня. Хлыстом влево летят лианы.

Сирена была бесподобна. Ее навыки превосходили все ожидания. Природа слушалась ее так, как не слушалась никого. Пожалуй, такая могла бы занять место королевы.

Но Сирена дриада, а не нимфа. Какой бы красавицей и умницей она не была, ее задача — защита королевства. Впрочем, как и у меня.

— Что, полукровка, слюни пускаешь?

Как может она, быть красавицей, но превращаться к чудищу, стоило только открыть рот. Из ее уст, никто не слышал доброго слова. Ни разу. Либо насмешки, либо оскорбления. Разве что, моя мать, была тем барьером, который она не преодолела. Но что — то подсказывало — это вопрос времени.

— Не думаю, что она способна даже на это.

Интересно, а если бы, Сирены не было, чтобы делала Арина? Кого бы выбрала эта дриада, как эталон. Кем бы восхищалась.

— Знаешь, Калипсо, — за спиной первой красавицы, начали подниматься Лианы. — наступит день, когда мы перестанем быть учениками, и станем теми, кто на передовой, защищает королевство. — Лианы ухватили за щиколотки, и протянув пару метров по земле, подняли меня вверх, повинуясь Сирене. — И когда это день наступит, возникнет вопрос, какой прок нам от недоучки — пиявки, неспособной совладать с магией леса?!

— Я отлично стреляю из лука. — оправдание у меня не очень.

Но, справедливости ради, лучше меня из лука не стрелял никто. А так как я не способна призывать лианы, то решила научиться владеть кнутом. Сама смастерила, и тренировалась каждую ночь, по три часа. Получалась пока не очень хорошо, но я не собиралась сдаваться. Быть обузой своему народу, я точно не буду.

— Предлагаешь нам, умирать на передовой, пока ты, прячась в тени деревьев, будешь натягивать тетиву?!

Она громко рассмеялась. К ней, тут же, присоединилась подруга. Лианы на щиколотках, стянулись туже, впиваясь в кожу. Мне не стоило особого труда, избавиться от них. Сбоку висел кинжал. Но от меня ждали не этого.

Каждый раз, когда Сирена устраивала показательное шоу, ее интересовало одно. В очередной раз, доказать, что я пиявка, высасывающая жизнь из всего, к чему прикасаюсь. Что лес, отвергает меня. Что я — ошибка природы.

Я глубоко вздохнула. Других вариантов мне, просто — на просто, не дадут. Сфокусировавшись, на ногах, на которых уже красовались красные разводы, я начала лечиться. Медленно, сила перетекала из зеленых тугих побегов, в мои раненые щиколотки. Стоило мне высосать последние капли магии, как лианы, рассыпались пеплом, а я, изящно отпружинила от земли, и встала на ноги.

— Жалкая пиявка! — почти выплюнула мне в лицо первая красавица.

— Полукровка. Ошибка природы. — поддакивала Арина.

Что и требовалось доказать. Они получали моральное удовлетворение от того, что были правы.

Я развернулась на каблуках и зашагала прочь. Не хочу спорить, не хочу доказывать.

Калипсо, дочь Мерианны, самый не желанный член народа. Ее отсутствие никто не заметит. Она не нужна никому, на этом свете. Я слышала это сотни и тысячи раз. Еще раз, не изменит ничего.

Глава тридцать четвертая — Иллюзия прихоти

— Ошибок природы, и прихоти природы, не существует. Это иллюзия.

— То есть как?

Рэн устало улыбнулся. Казалось, что ему, уже не первый раз, приходиться объяснять столь очевидные вещи.

— Природа не совершает ошибок. Она действует так, как считает нужным. Это мы, по каким-то причинам, отказываемся принимать эту простую истину.

— Но ведь — я не могла так легко согласиться с его точкой зрения. — Дракон и нимфа несовместимые существа. Там, где она несет жизнь и процветание, он — разрушение и хаос.

— Но при этом, нашей империей, сейчас управляет дракон, со своей прекрасной женой нимфой. — Эльф сделал многозначительную паузу. — Природа не совершает ошибок. Природа показывает, как все должно быть, на самом деле.

— То есть, ты хочешь сказать, — начала догадываться я, к чему он ведет, — что природа — мать, наградила истинностью дракона и нимфу для того, чтобы доказать, что они способны уживаться?!

— Думаю, что истинность появилась для того, чтобы доказать существам, что не имеет значения расовая принадлежность, когда речь об ИСТИННЫХ чувствах.

Я задумалась. Это казалось таким очевидным, и в тоже время таким правильным.

— Но я не нимфа…И, не дракон. Я — дриада.

Если истинность существует между несовместимыми существами, то мы с Эхо не являлись таковыми.

— Амадэй — король эльфов, а не нимфа. Но и он, нашел свою истинную, в драконе. Не думаю, что истинность проявляется, между определенными расами существ. Я считаю, что речь о противоположностях, которые притягиваются.

— Как понять, что это истинность, а не простая симпатия?

Рэн со всей серьезностью, посмотрел в мои глаза, и произнес то, чего я не ожидала услышать.

— Я знаю Эхо, уже очень давно. Поверь, в его случае, это истинность. А как показывает опыт, истинность, ВСЕГДА, взаимна. Скажи, что ты чувствуешь, когда рядом с ним?

Закрыв глаза, я погрузилась в ощущения, чтобы лучше понять, что же, в действительности, это было.

Когда он поцеловал меня, я почувствовала его дыхание, которое, в один миг, стало моим. Сердце забилось с неимоверной скоростью, по коже поползли мурашки. Хотелось, чтобы он не отходил, и не отпускал. Полное спокойствие, и одновременно, полный хаос в душе. Сила и слабость. Смелость и страх. Огонь и вода. Казалось, что больше не существует никого кроме нас.

— Я чувствую, что наполняюсь силой. Словно, все так и должно быть. Никаких сомнений. — подытожила я.

Эльф положил руку мне на плечо, и тихо произнес.

— Так оно и есть.

Над нами пролетел филин. Рэн, тут же отнял руку и пробурчал.

— Да не трогает ее никто. Не трогает. — прибавил шаг. — Докатились!

Глава тридцать пятая — Черные нити

— Дыши ровно.

— Я дышу.

— Конечно дышишь, — пробурчал старик, — как загнанный в угол олень. Думай о хорошем.

Легко ему говорить. Из него не лезут, тонкими струйками, черные дымовые нити, которые растекаются по поляне, склоняя на своем пути все живое.

Утро началось с того, что О, облил водой меня, затем Левака, и под конец Рэна. Последний возмущался больше всех.

— Да ты в конец обнаглел, старик! — кричал он, стягивая через голову намокшую насквозь рубашку. — Управы на тебя нет! Совсем головой тронулся, от одиночества, в своем полумертвом лесу.

— Ты чаво, перед девушкой раздеваешься, ирод! — вместо извинений закричал старик. А затем бросил, вдогонку, то самое ведро, в котором была вода. — Я из тебя всю дурость — то выбью!

Рэн исчез среди деревьев, только его и видели. Может у него среди родственников нимфы затесались? Уж больно хорош эльф, в маскировке.

Чуть позже, он, конечно, вернулся. Уже в новой рубашке, под цвет леса, и с ягодами в огромных ручищах.

Со мной поделиться ему не дали, потому что у меня “практика”. Цель была простой — тонкими нитями теней, сорвать один искусственный цветок, среди десятков живых. Да так, чтобы они, после моих прикосновений, остались целыми.

Получалось, хуже некуда. На моем счету, восемнадцать мертвых цветов полевых ромашек и три куста ландышей. Еле держаться: мать — и — мачеха, васильки, лютики и колокольчики. Уже почти сдались: дикий лук и полевые фиалки. Один только чертополох, устоял. Но этого, разве что косой срубишь. Да и это — маловероятно.

Всю свою жизнь, я считала себя ущербной. А проблема заключалась в том, что меня, просто учили не той магии. Может если мать, не пыталась искоренить во мне непонятную для нее магию, а постаралась разобраться в ней, как это делает О, я была бы сильнее?

Знала ли Мерианна, что я наполовину маг?! Конечно знала! Такие как она, всегда знают о том, что может повлиять на нее, ее привычный уклад жизни, и безопасность народа.

В первый раз, за всю свою жизнь, я почувствовала злость. Она сочилась по венам, растекаясь горячей ртутью.

Трость старика, ударила по ногам, и я упала на одно колено.

— Ты о чем таком задумалась, что тьма, распространилась по поляне?

Прямо передо мной, темная дымка стала серой, а затем белой, и испарилась совсем.

— Я не… Я не хотела…

— Хотела, не хотела, это не важно.

О не смотрел на меня. Он следил за тем, как упавшие от моей магии растения, медленно поднимаются, стремясь к солнцу, что скоро уйдет за горизонт. Девятнадцать из них, так и не пришли в себя. Я не справилась!

— Отличный результат.

Рэн вырос слева от меня и протянул кружку с водой. Интересно, как он догадался, что меня мучает жажда.

— Мдааа…

Вода так и не коснулась моих губ, потому что старик зашел в дом, так ни разу и не обернувшись.

— Отличный результат. — эльф похлопал по плечу. — Просто великолепный.

Я была благодарна ему, за поддержку, но молчание О, многозначительней любых слов.

Глава тридцать шестая — Левак

Я дождалась, пока храп старика начнет разноситься по всему лесу, а эльф перестанет ворчать. Не учла лишь Левака, который вырос у меня на пути, стоило только выйти из дома.

— Не пущу.

Он упрямо выпятил подбородок. Я улыбнулась. Все чаще и чаще, они ругались со стариком, по поводу моих занятий. Все чаще, Левак кричал, что О меня убивает. И все чаще, приходилось уходить с ним в лес, чтобы поговорить.

Мне чужды разговоры. Я привыкла к языку лука и стрел. Но Левак — ребенок. А дети — мое слабое место.

— Почему он тебя мучает? — раз за разом спрашивал он.

— О не мучает меня, а учить. — приходилось отвечать мне.

Но мои слова не могли убедить его. Сегодня, когда я, в расстроенных чувствах пропустила ужин, он не поел тоже. А когда я сделала вид, что уснула, он, как оказалось, тоже притворялся.

— Не пущу.

Ребенок выбежал передо мной и раскинул руки в стороны, желая охватить, таким образом, как можно больше места.

— Ты почему не спишь?

— А ты?

Я села, прислонившись к дереву. можно было на все наплевать и пойти своим путем, но… Дети — мое слабое место.

— А я, иду в город.

Честно, как и всегда, сообщила я.

— Я с тобой.

Он продолжал стоять передо мной, разведя руки в сторону. Словно расслабившись, утратит контроль над ситуацией, и позволит мне сбежать. Ну и как объяснить ребенку, что ситуация, никогда не была под его контролем так, чтобы не нанести ему оскорбления, не причинить боль и не разрушить дружбу?!

— Тебе нельзя.

Мои слова лишь больше раззадорили его.

— Кто сказал? Я могу помочь. Я сильный.

В подтверждении слов, ребенок сжал кулаки. Еще такой маленький, но уже такой смелый.

— Я не могу взять тебя с собой.

— Боишься, что старик будет ругаться? Я скажу, что сам пошел. Скажу, что ты не разрешила, а я пошел.

Да, гнев старик — это весомый аргумент. Если разозлим его, несдобровать никому. Но причина была не в О, не в его гневе, и не в последствиях, которые ждут каждого, когда он узнает, что мы покинули поляну без его ведома. И я решила озвучить эту причину.

— Я не могу допустить, чтобы тебе что-либо угрожало.

— Я сильный.

Левак, в очередной раз, показал сжатые в кулаки ручки и упрямо посмотрел на меня.

— Ты не понимаешь, малыш…

— Я не малыш! — почти выплюнул он. — Я могу тебя защитить.

— Знаю. — устало сообщила я. — Но, если вдруг, я не смогу защитить тебя, я не смогу жить. — его кулаки разжались. — Если что-то с тобой, или с О случиться, я не переживу этого. — плечи ребенка опустились. — Я не смогу справиться с потерей тех, кого люблю. — резюмировала я, когда Левак медленно зашагал в мою сторону, полностью сдаваясь. — Я слишком слаба.

Его маленькие ручки, обхватили мою шею.

— Обещай, что будешь осторожна. — шепотом попросил ребенок.

— Обещаю.

Глава тридцать седьмая — Старая знакомая

Томми стоял в тени переулка и с кем-то шептался. Чертов парик, съезжал в сторону, и постоянно лез в глаза. Будет время, залезу к цирюльнику и украду новый. Сил моих больше нет на эти мучения. Да, стариковские уроки, ничего по сравнению с этой пыткой.

— Узнал.

Молодой парень, сегодня еще чище и ухоженнее, чем в прошлый раз, теперь уже, шептался со мной.

— Рассказывай.

— Все дриады, сегодня тренируются. Осталась одна, что стережет оружие. Она в старом деревянном доме, на въезде в город.

Я знала, какой получу ответ на вопрос, но, все же, задала его.

— Кто?

— Не знаю как зовут. Красивая такая, с золотыми волосами.

Сирена! Конечно, кого еще они могли оставить?!

— Что у тебя есть, из оружия?

Не с пустыми же руками мне идти, против самой сильной дриады.

— Эмм… Ничего.

— Как это ничего? А где тот недо-тесак, пере-кинжал, которым ты меня пырнул.

— Тот, с корнями, вместо волос, отобрал.

ЭХО! Я готова была рычать. Ну вот почему все не складывается как надо, когда надо.

И что делать? Назад не пойду. Это ничего не изменит. Вперед — не с чем.

— Я могу…

Видимо, в моих глазах отразилась такая надежда, что паренек сбился с мысли.

— Я… я…Невесть что, но… пару кинжалов и один меч… у старого знакомого.

— Идеально. — подбодрила я Томми, и похлопала по плечу. Он, тут же, залился краской.

Через полчаса, мы с ним, подкрадывались к заброшенному двухэтажному деревянному дому. Ничего примечательного, помимо разросшихся в разные стороны балок. Словно, почти умершее дерево, обрело вторую жизнь. И светлячки, что зеленым золотом мерцали то тут, то там.

Красиво!

— Лучше с заднего входа войти. — прошептал спутник. — Там балки не такие старые. Меньше скрипят.

Не стала говорить, что дриад учат, бесшумно ступать по любой поверхности.

— Останься здесь! — приказала я. — Следи, чтобы никто не зашел.

— Но я… — хотел было оспорить мое решение паренек.

— Умеешь ухать как сова.

— Да.

— Дашь три знака, если кто пойдет. Договорились?

Вместо ответа, Томми кивнул. Хорошо, что он не так умен, как Левак. Ребенка, развести на подобное, не получилось бы.

Сирена сидела у окна, никак не показывая, что заметила мое присутствие. К сожалению, мои выводы оказались преждевременными.

— Что, пиявка, выжила-таки?

— Получается, что так.

В моей руке был меч, за спиной висело два кинжала. Осталось вырубить Сирену, вытащить ее наружу, затем вытащить оружие и поджечь его. Изначальный план — спалить дом, пришлось пересмотреть. Не могу я, расцветающие балки уничтожить.

— И как, скажи мне на милость, ты смогла вернуться к жизни после того, как твое сердце перестало биться.

— Ума не приложу. — я видела, как она встала, и двинулась в бок. — Твоими молитвами, может быть?!

— Если бы мои молитвы действовали, то ты сдохла бы, еще в детстве.

Не сомневалась, что все сказанное ею правда.

Сирена была вооружена копьем, которым владела, идеально. Она раскручивала его, словно щит, пока я, пыталась найти брешь, в вихре, что она создает, В параллель, по деревянному полу, сокращая разделяющее нас расстояние, ко мне ползли лианы.

Ну да, в этом, она тоже лучшая.

— Я убью тебя, и принесу Мерианне, твою голову.

Выпад был резким, хоть и ожидаемым. Увернуться я успела, только благодаря возобновленным тренировкам. Следующим ударом, меня должно было сбить с ног. Но я перекувырнулась через себя, избежав и удара, и захвата, лианой, ноги. Оказавшись за спиной Сирены, я могла нанести удар в спину. Один быстрый удар, который пронзит ее тело. Один удар.

Острие копья, пронизывает мое тело. Я не смогла. Не смогла нанести удар, несмотря на то что враг был открыт.

Ноги подкосились, и я поняла, что падаю. Но крепкая рука ухватила за талию, чуть ниже раны, и прижала к крепкой груди.

— Убью! — прорычал он.

Лианы, что змейками ползли ко мне, встали стеной, перед его вытянутой рукой. Глаза, цвета леса, искрились, а на скулах заходили желваки. Стена, в виде лиан, обрушилась на Сирена, успевшую, разве что пискнуть, и заключила ее в кокон. Начиная ниже носа, заканчивая пятками, она была обмотана зелеными жгутами. Одни только глаза сверкали бессильным гневом.

— Что ты тут делаешь? — спросила я.

— Тебя пришел спасать.

Эхо был одет в синие брюки, и красивую синюю же рубашку, на которой были закатаны рукава. Похоже, одолжил у эльфа.

— Красивый наряд.

— Как мило, что ты оценила.

Он злился. Очень! Интересно, а от кого мне больше достанется от него или все-таки, от старика? Его руки, быстрыми движениями обрабатывали мою рану.

— А где Томми? — вспомнила я про спутника.

— Филина изображает.

— Что ты с ним сделал?

Я вспомнила о том, как сильно паренек боится Эхо, и даже представить себе не могла, что он сейчас чувствует.

— Пока ничего. Позже. — отмахнулся “спаситель”

— Он не виноват…

— Да у тебя, я смотрю, вообще никто не виноват. Вон, и этой, готова была спину, для удара подставить.

— Я не…

— Твоя рука дрогнула. — снова прорычал он. — Ты бы одержала победу, если бы не…А если бы я не успел?

Он переживал за меня? В груди растеклось тепло. Он переживал, что может потерять меня. Еще одно новое чувство. Я только смирилась с тем, что сама боюсь потерять кого-то. Теперь же, узнаю, что бояться потерять меня. МЕНЯ! Никому не нужную пиявку.

Я коснулась его щеки, привлекая внимания к своим глазам, а не кровоточащему боку, который он так увлеченно перевязывал.

— Я в порядке.

— Ты моя. Только моя. Повторяю: никто, и никогда не посмеет причинить тебе вреда. Никто, не посмеет обидеть, словом или делом. Никто не посмеет недооценивать тебя. Никто не посмеет прикоснуться к тебе. Иначе… Я лично, убью КАЖДОГО.

На последних словах, он посмотрел в сторону Сирены. Казалось, он стремиться впечатать в нее каждое сказанное слово.

Я благодарно улыбнулась прежде, чем потерять сознание.

Глава тридцать восьмая — Злой нимф

— Ну, и что ты будешь делать?

— Да, что ты хочешь услышать от меня?

— В идеале, что ты не натворишь глупостей.

— Не могу обещать. — в голосе Эхо, все еще были слышны нотки гнева.

— Ты так долго боролся со своими инстинктами, чтобы определить, кто ты есть, что потеря контроля — непозволительная роскошь. — Эльф тяжело вздохнул.

Казалось, что я нахожусь во сне. Голоса тех двоих, что вели беседу, были одновременно непозволительно близко, и непростительно далеко. Озлобленный голос нимфы, и уставший Рэна.

— Кажется, мои инстинкты сократились до банальных. — Он горько усмехнулся. — Я не могу потерять ее.

— Знаю.

— Но у нее, какая-то странная патологическая потребность жертвовать собой…

— Знаю.

— Она подвергает себя опасности…

— Знаю.

Глухой стук, заставил вздрогнуть и открыть глаза. Я, превозмогая боль, села, и огляделась. Синий эльф сидел ко мне спиной, пока Эхо расхаживал из стороны в сторону. Красивая рубашка, что была на нем, вся окровавленная, валялась возле костра. В трех метрах справа от него, когда-то могучее дерево, превратившееся в труху, рассыпалось от удара об яблоневое дерево.

— Ну, и что прикажешь мне делать?

— Я бы сказал, закинуть на плечо, унести глубоко в лес, и привязать к дереву. По крайней мере, пока не родит первенца. Но она — дриада. Этих, какими-то веревками не удержишь.

Это они обо мне, что ли? А так, и не догадаешься. И что это значит “патологическая потребность жертвовать собой”? Нет у меня подобного, и не было никогда. Или было?

— Эй, вы чего там удумали?

Рэн подлетел ко мне, еще до того, как я успела встать.

— Ты как? Может стоит полежать?

— Рээээн!

Этот рык… Рык, что сотрясает деревья вокруг.

— Все-все. — синие руки, что поддерживали, исчезли с моей талии и поднялись в небо. — Не трогаю.

— Я не фарфоровая кукла, чтобы меня оберегать.

Теперь злилась я. “Что значит, закинуть на плечо и унести в лес”?! Я вам покажу, что такое дриада. Не зря нас бояться все и каждый. Проходя мимо нимфы, я ощутила жар, схожий с теплом, исходящим от костра. А говорят, что эти лесные создание, не под стать нам, милые и воздушные. Ну-ну… Очередные байки.

— Кто дал Вам право…

— Пррраво?

И снова рык. Да что он за нимфа такая. Хорошо, пойдем другим путем. Мы не гордые, в конце концов.

— Мое желание защитить старика, — начала я издалека, — и Левака, это не патологическая потребность, а реальная угроза. А то, что заступилась за ребенка… Так это нормально. Любой адекватный человек поступил бы таким образом. А ставила себя под удар, вместо нимф, так это потому, что знала — у мамы тяжелая рука. Ничего более. Мне привычное, им бы было в тягость.

— Ты вообще, себя слышишь?

Костер, что должен был служить преградой, между вышедшей из себя нимфы и мной, больше не защищал. Эхо обошел его, и встал напротив. Я, почти физически, ощущала, как по его венам бежит горячая кровь.

— Чтобы в город, больше, ни ногой!

— Даже не спрошу.

— Правильно! Не спрашивай. Я уже запретил.

Он развернулся и зашагал от меня. И стоило бы придержать язык за зубами. Жизнь не раз учила, что правда ни к чему хорошему не приводит, но…

— Я пойду в город!

— Ооо… Я, пожалуй, пошел спать.

Рэн, мгновенно, ретировался. Я бы тоже, пожелала уйти от гнева, который разгорался в зеленых глазах.

— Я. ЗАПРЕЩАЮ. ТЕБЕ.

— Я. НЕ СПРАШИВАЮ У ТЕБЯ.

За рыком последовало нападение. Огромная рука, сжала мою шею. Одним рывком, он прижал меня в яблоне, и приподнял, на уровень своих глаз. Я — дриада. Отбить его нападение, было вопросом техники. Но смысла в этом не видела. Нимфа, мне не угрожала. Это было напускным. Зеленые глаза потемнели, и он впился в мои губы, страстным поцелуем.

Все перестало иметь значение. Руки сами собой обвились вокруг сильной шее.

Глава тридцать девятая — Убью в отместку

— Я не понимаю.

— Чего ты не понимаешь.

— Почему?

— Потому что, я люблю тебя.

Я отпрянула и попыталась высвободить руку, но его огромная ладонь, сжала меня крепче.

— Бей или беги? — На губах Эхо заиграла улыбка. — Обычная реакция загнанного зверя.

— Я загнанный зверь?

— Да. — его пальцы коснулись маленьких листьев на моей голове. — Ты дикая кошка. Никак не пойму, как с тобой совладать.

Я таяла от прикосновений сильных рук. Он говорил такие вещи, о существовании которых, даже не подозревала. Дриады не являются теми существами, которые понимают, что такое забота, дружба, любовь. Я с привязанностью — то еле разобралась.

— Зачем?

— Зачем что?

— Зачем пытаться совладать, если можно отпустить и забыть? — я посмотрела в зеленые глаза, в которых отражались искорки от костра, возле, которого мы, в обнимку, сидели.

— В этом-то и проблема, родная. Не могу, ни отпустить, ни забыть. Говорю же, люблю.

— Я не уверена, что понимаю, значение этого слова.

— Хм… — он пересадил меня, спиной к себе, и обхватив за талию, прижал к груди. — Вот скажи мне, чтобы ты сделала если бы я умер.

Дрожь пробежалась по всему телу, и паника накрыла с головой.

— Почему ты должен умереть? Ты болен.

— Нет. — его пальцы гладили место очередного ранения, заботливо перетянутое белыми бинтами. — Ну, я не всесильный. Предположим, меня убили.

— Ты не показался мне слабым. — задумавшись сообщила я. — То, как ты одним мановением руки, подчинил себе, подконтрольные Сирене лианы, это показатель огромной силы.

— Да, неужели.

— Да. Сирена общепризнана самой сильной и самой красивой.

— Общепризнана кем?

Его пальцы, теперь уже гладили мои руки. Мурашки, побежавшие по телу, сильно отвлекали от предмета разговора.

— Всеми дриадами. Она же красавица, каких мало. Да и магия леса ей подвластна.

— Лес не любит ее. Да и красавицей, лично мне, не показалась.

Я развернулась в кольце его рук, и с непониманием уставилась на насмешливое выражение лица.

— Что?

— Как что? Сирена же красавица.

— Не согласен.

— Как не согласен?

— Так. Вот ты красавица! А из нее яд хлещет, из всех щелей.

Мои щеки покрыл румянец.

Пиявка

Полукровка

Чудовище

Но никогда — красавица.

— Чего засмущалась?

— Ничего.

Не говорить же, что, никогда в своей жизни, не получала комплиментов.

— Ты так и не ответила. — напомнил мне Эхо, снова, притягивая к себе. — Чтобы ты сделала, если бы меня не стало? Если бы меня убили?

— Нашла бы тех, кто это сделал и убила бы их.

— Бей, беги или мсти. Хмм… Кровожадная ты моя.

Глава сороковая — Когда мы вместе

Не знаю, что такое любовь. Но знаю, что в объятиях Эхо, я чувствовала себя, в полной безопасности. Его прикосновения одновременно разгоняли кровь и успокаивали душу. Он, словно был продолжением меня. Просто в другом теле.

Может, это и есть истинность? Когда два человека как одно целое.

— Знаешь, вероятнее всего, я умру первой.

— Это почему?

Как представлю, что скажет старик, при виде очередной раны, так волосы на затылке становились дыбом. Он же, с меня три шкуры спустит. Голова опустилась к груди.

У Эхо такие большие руки. Может стоит остаться с ним, чтобы не возвращаться домой? Но я так любила само осознание того, что было куда возвращаться. Дом.

— О убьет меня. Вот увидит очередную рану, и убьет.

Мужчина за моей спиной, захохотал. Конечно, ему легко. С такими ручищами, он трость старика, как тростинку переломит. А с такими быстрыми ногами, ему скрыться, как нечего делать.

— Дай руку. — попросил он, как только приступ смеха отступил.

Моя ладонь, терялась в его руке. Нимф сплел пальцы и прикоснулся к траве. Я поняла, что он хочет сделать, и попыталась вырваться. Не хочу, не буду.

— Доверься мне.

Шепот у самого уха, и нежный поцелуй в шею, ослабил попытки сопротивления.

— Дыши глубоко. Закрой глаза. И медленно потянись к магии.

— Я не…

— Доверься мне, родная.

Закрыв глаза, я попыталась представить то, что ассоциировалось с хорошим, как учил О. В голову не шло ничего.

— Дыши. — очередной шепот. — И поцелуй, чуть ниже шеи.

Ну, и как тут думать?! Очередной глубокий вздох. Я вспомнила старика, который перевязывал мне раны. Левака, что упрямо выставил подбородок, защищая меня от О. Рэна, который вышел из тени переулка. Теплое одеяла, которым меня укрывают, пока я засыпаю в телеге. Губы, заставляющие все тело горе�

Пролог

Как только умудрилась! Надо же было лезть на рожон. Я всегда была осторожна. Но сегодня не смогла остаться в стороне. Дети – мое слабое место.

Так было всегда…

***

– Мелкий паршивец, я сказал тебе, не появляться на моей улице!

– Я…я

Мальчик лет семи, с густыми кудрявыми волосами, сделал несколько шагов назад, пока не уперся в старую кирпичную стену, в забытом Богиней-матерью переулке.

– Ой, смотри – ка, он сейчас разревется.

Невысокий человек в замысловатой морском берете, с сальными черными волосами ткнул ребенка в грудь. Храбрости в маленьком мальчике было хоть отбавляй, потому что вместо слез, обидчики получили вздернутый нос и упрямо выставленный вперед подбородок. Его тонкие пальцы сжались в кулаки, а дрогнувший голос произнес.

– Я маме должен помочь.

– Ах маме? – вместо ожидаемого сострадание, в лицо ребенку понеслись гоготанье четырех амбалов. – Маааме должен помооочь.

– Да. – он еще выше вздернул свой маленький носик. – В доме, окромя меня мужчин нет.

– Мужчиииина…

Тот, кто был в берете, достал, что-то между коротким мечом и недоделанным тесаком, поддел перекинутую через плечо сумку, и одним движением, перерезал тесемки.

По брусчатой дорожке разбежались, как крысы на тонущем корабле, дикие яблоки.

– Нет. – бросился было ребенок, но был остановлен приставленному к горлу клинком.

– Куда намылился, мужчина? Мы не договорили. Сейчас я буду учить тебя тому, что значит чужая территория.

– Ой, а что это взрослые дяденьки, делают с маленьким ребенком, в узком переулке, на заходе солнца?

Оставаться в стороне больше не было сил. Четыре пары глаз устремили свой взор в мою сторону. Ребенок же застыл, не смея даже вздохнуть. Еще бы, огромное оружие у самого лица. Тут и бывалый мужчина сплоховал бы.

– А ты кто такая?

– Чаще всего меня называют ошибкой природы, или, ее же прихотью. Но лично для тебя, я юная леди…

– Юная леди? Юных леди я люблю.

– Я смотрю не только юных леди… – головой махнула в сторону ребенка. – Мужчины увлекающиеся мальчиками, это мерзко, знаете ли.

– Следи за языком, иначе лишишься его.

И так поступает каждый, кто слаб душой. Льет угрозами, нападает на тех, кто не способен себя защитить, и сбегает с поля битвы.

– Неее, так не интересно. Мне мой язык нужен, иначе как я буду рассказывать всем о трусливых ничтожествах, способных совладать разве что с малышом.

Скользкий путь, знаю, но уже не могу остановиться. Они загоготали, словно гуси. Мужчина схватил ребенка за шкирку и отбросил в сторону, даже не посмотрев на него. Я встала в боевую стойку – будут нападать.

– Лично я, отлично могу совладать с кем угодно. Тем более с такой красавицей. А вы ребята?

– Я всегда за совладать с красавицей. – сказал светловолосый с гнилыми зубами, что стоял справа.

– Люблю рыженьких. – сказал тот, что был позади, “старшего”.

– А я-то как…

Они направлялись в мою сторону, намереваясь заключить в кольцо.

– Будешь моим личным трофеем, пока не надоест… Научу тебя помалкивать в кругу мужчин.

Улыбку этого ничтожества, я больше почувствовала, чем увидела. Заходящее солнце, в одно мгновение, отразилось в боковом окне, и напрочь меня ослепило. Доли секунды, пока пыталась проморгаться, позволили негодяям подойти близко. Слишком близко.

Кто-то из них дернул меня за плечо. Я ушла от захвата, чтобы наткнуться на второго. Сделав изящный поворот, я и второго сумела оставить без трофея в виде своей шеи в его руках. Краем глаза отметила, что ребенок встал и благополучно сбежал, лишь пятки сверкали.

Неожиданно, резкий удар в бок, выбил из под ног землю. Острая боль тонкими змейками расползлась по телу. Кинжал. Кто-то дернул за волосы.

– Так она из этих… Из уродов.

Я нашла в себе силы толкнуть его, и броситься наутек. В руках врага остался мой парик.

Глава первая – Погоня.

Кровь сочилась из раны тонкой струйкой. Все бы ничего, но остановить ее не получалось. Надо передохнуть, восстановить силы, но в этой скалистой местности, найти раскинувшиеся деревья, почти невозможно, а преследователи уже близко.

Словно услышав мою мысленную жалобу на усталость, ноги перестали слушаться.

– Вот же ж, трухлявый пень…

Я споткнулась и полетела в объятия матушки – земли. Она, конечно же, приняла меня с радушием. Я бы и рада погостить подольше, но голоса за спиной, заставляли двигаться вперед.

– Полукровка, куда идешь?

Полукровка! Это он точно подметил. Преодолевая боль, я смогла подняться.

– С нами теплее, и безопаснее.

Еще бы… На костре мне точно не будет холодно.

– Ну же, красавица. Ты так всю гору зальешь своей кровью.

– Молчать! – порычал тот, с черными сальными волосами, который и пронзил меня недо – тесаком. – Слышь, чудище лесное, я тебя в любом случае найду. Вопрос только в том, живой или мертвой. Тебе решать. – он сплюнул и добавил. – Ты слишком дорого стоишь.

Знал бы правитель Ааронрийской Империи, что в некоторых городах его страны, жители промышляют работорговлей…

Я смахнула, выступившие слезы и продолжила путь. Лес, выжженный драконом, много лет назад, находился аккурат над ущельем, в котором раскинулся небольшой городок.

Я, нашедшая временное убежище, среди жителей, знала, как сильно они бояться этого леса.

Его называли “Мертвым лесом” из-за того, что после дыхания дракона, там не выросло ни единого деревца, ни единой травинки, и не поселилось ни одно живое существо.

А вот на счет НЕ живых, разговоров было много.

Смельчаки, что отважились, зайти чуть дальше опушки, уверяли о наличии злого духа. Старики, чей сон, по истечению лет стал чутким, рассказывали о ночных звуках, исходящий из самой глубины леса. А жители самых приближенные к горе домов, рассказывали о странном свечении. Все как один, были уверены в том, что лес заполонили невиданные доселе существа.

Однажды и мне пришлось услышала, треск деревьев, и протяжный вой. Но как и любой житель леса, я легко могла найти этому объяснение.

Ночь, сильный ветер, старые сожжённые пламенем дракона деревья, доживающие свой век, просто рассыпаются под тяжестью прожитых лет, и пережитых потрясений.

Для меня Мертвый лес – это мертвый лес. А вот страх жителей перед неизведанным – мое спасение. Главное – продержаться. Еще чуть – чуть.

– Эй ты, уродище лесное, мы уже рядом.

Их голоса стали ближе, а мои силы уже на исходе. Меня шатало из стороны в сторону. Словно маленький огонек на ветру, что сотрясается в танце, в желании не угаснуть.

Но врожденное упрямство, пока еще, брало верх над слабостью. Умирать в руках подобных негодяев, не было никакого желания. Такой позор для мне подобных. Мать удар бы хватил. Неожиданно, смерть в руках работорговцев и преступников, стала чуть-чуть привлекательней.

Я тряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Не хватало еще сдаться и умереть, только чтобы насолить матери.

– Ха-ха-ха… Далеко собралась – то? Дальше идти некуда.

Гнусавый голос того, кто нанес мне рану, был ближе всех остальных. Он словно стоял у меня за спиной. Казалось, стоит обернуться, и его мерзкое лицо окажется прямо перед глазами.

– Остановись сейчас, я и пощажу тебя.

“Не буду оборачиваться”.

– Повторюсь, хочешь жить, остановись.

“Мертвый лес совсем рядом”.

– Эй, придурки, давайте живее.

Почти дошла, почти справилась. Лес, которого весь город боиться как огня. Тот самый, в который не рискнут входить преследователи, был буквально в нескольких шагах от меня.

– Быстрее говорю.

Я снова споткнулась, и чуть не улетела вниз. Торопясь добраться до спасительной границы, до того, как потеряю сознание, я перестала смотреть под ноги. Ошибка. Непростительная ошибка, которая может стоить мне жизни.

Это лес заботиться, лечит, спасает. Камень же не знает пощады.

– Попалась…

Он ухватил меня за плащ, оголяя волосы, цвета листвы и потянул на себя. Пожалуй, меня, действительно, можно назвать прихотью природы, или шуткой судьбы.

Не считая белоснежной кожи, я больше сестер походила на дитя леса. Но была единственной, кто не способен заботиться о нем.

– Я выручу за тебя уйму денег.

Силы были неравны. Если бы не рана, то одолеть бандитов не составило труда. Но я потеряла много крови. А еще потеряла лук и стрелы, когда петляла по городу, пытаясь отбиться от преследователей. Никакого оружие, никакой защиты. Помощи ждать не от кого.

Глава вторая – Защита.

Никакого оружие, никакой защиты. Помощи ждать не от кого. Снова одна. Не знаю что двигало мной все эти годы, и почему я не могу сдаться.

Руки шарили в поисках опоры. Думаю, это просто инстинкт. Обычный животный инстинкт, который заставляет спасать себя, даже когда казалось бы спасения нет.

Каким-то чудом, я нашла за что ухватиться. А точнее, что-то ухватило меня. Корень старого сгоревшего дуба, словно пытаясь помочь, обвил мое запястья, и потянул на себя.

– Спасибо.

Прошептала я, когда почувствовала – дерево вливает в меня силу.

– Спасибо.

Вновь произнесла я, когда, потеряв плащ, смогла вырваться из цепких рук.

– Спасибо.

Вырвалось из груди, когда пришло осознания того, что старый корень умирает, потому что отдал остатки своей магии.

– Прости.

Утирая слезы, одними губами, сказала я, пересекая границу мертвого леса.

– Паршивка. Гнилое отродье. – кричал тот, кто нанес мне удар. – За ней, живо!

– В мертвый лес ? – спросил один

– Да, я жить хочу. – пропищал второй.

– Тогда иди вперед! – последовал рык.

Я разозлила главаря их шайки до такий степени, что он готов пойти на риск?

Интересно, я правда так дорого стою? Если выживу, обязательно узнаю.

Голова, снова, начала кружиться. Благодаря старому дубу, который отдал свою жизнь, у меня появились силы чтобы отбиться, и выиграть время. Этого бы хватило, если бы они не рискнули последовать за мной. Если бы…

– Видите ее?

– Может не надо?

– Ступай, я сказал.

Такие как я, способны передвигаться по лесу, бесшумно, не причиняя вреда ни одному живому существу. И, несмотря на то, что лес был мертвым, а я ранена, привычки, доведенные до автоматизма, помогали оставаться незамеченной. Бандиты же, ступали грубо, ломая старые засохшие ветки, поднимая столбы пыли и сажи, что продолжала лежать толстым слоев. Она укрывала весь лес, как черная туча покрывает небо перед грозой.

Благодаря тому, что не осталось клочка земли, где не было бы этого “черного, хрустящего снега”, я мгновенно определила, что преследователи вошли следом, несмотря на возлагаемые мной надежды.

Я так рассчитывала, что смогу укрыться в мертвом лесу, но упустила важный момент. Злость единственное, что может взять верх над страхом.

“Налево”

Тонкая, покрытая черно-белым пеплом, веточка коснулась моей руки, передавая сообщение. Сначала я удивилась и отпрянула. Такого со мной ранее не случалось.

ОНИ, НИКОГДА , НЕ РАЗГОВАРИВАЛИ СО МНОЙ!

– Спасибо. – прошептала я, придя в себя, и отступая спиной.

Резкий поворот налево, привел в тупик, состоящей из обугленных деревьев, склонившихся друг к другу, в последнем прощальном поклоне.

Я уже было повернула назад, когда услышала треск. Они расступались. Они расступались передо мной, прилагая последние усилия, чтобы спасти… СПАСТИ МЕНЯ!

– Спасибо.

Вновь произнесла я, проходя мимо черных стволов.

“Здесь безопасно”.

Прошептали они вновь, склоняясь друг к другу, на этот раз, действительно в последнем поклоне. Силы покидали их с каждым движением.

Я вытерла, выступившие слезы. Те крупицы жизни, которые у них остались, не способны породить новую жизнь, но оказались способны защитить меня. Они пожертвовали собой, ради меня.

Полукровка, которую не приняли свои, и жаждут убить чужие. Той, что стала позором матери, предателем для народа, и разочарование королевы.

Но лес, решил спасти меня, ценой своей жизни. ЛЕС! Милостивый и милосердный лес…

Я, вновь, тряхнула головой и проковыляла на небольшую поляну, которая была укутана, все тем же, пуховым черным одеялом, состоящим из пепла.

Драконье пламя уничтожает все живое. Мы всегда боялись их и, до недавних пор, скрывались от властителей. Вступление в силу закона должно было защитить представителей других рас. Сделать нас равноправными жителями империи.

Так должно было быть. На деле же, мы получили разделение людей на три группы. Тех, кто нам рад, тех, кто нас сторониться, и тех, кто на нас охотиться.

Мне не посчастливилось, встретиться с представителями последних.

– Где она? Куда делась?

Голоса за спиной, приблизились. Я затаила дыхание. Страх душил, как затянутая на шее петля. Сердце, галопом гоняло по телу кровь, отстукивая бешеный ритм в ушах. Каждый шаг тяжелых мужских сапог по мертвой земле, был подобен очередному гвоздю, вбиваемому в крышку моего гроба. Хоть подобные мне и не хоронились в гробах.

Как бесконечно медленно движется время, в моменты страха, нужды и ожидания. Секунды уподобились часам. Шаг, второй, третий, и вот, они начали удаляться. Деревья скрыли меня от чужих глаз.

Легкие, вновь, наполнились кислородом, вместе с очередной мыслью о благодарности спасителям. Мне ничего не угрожает.

Плечи опустились, отпуская напряжение, а тело расслабилось. Но стоило решить, что все нормально, как стрельнуло в правом боку. Земля под ногами, неожиданно резко, качнулась в сторону. Ноги стали ватными, и я рухнула на колени.

Я прикоснулась к ране, а затем посмотрела на окровавленную кисть. Адреналин помогал не чувствовать боль. Но стоило осознать, что я в безопасности, и она вернулась.

Как и стоило ожидать, в голову полезли мрачные мысли. Мол, раз я, действительно в безопасности, можно и умереть. Хоть какая-то дань матери-природе и лесу.

Обычно я беру, а сегодня смогу отдать. Отдать свою жизнь им, а не убийцам мне подобных.

Веки налились свинцом, а я и не сопротивлялась. Моя дух перейдет в лес, и как знать, может этого хватить, чтобы вырос один росток. Ведь там, где есть один, может оказаться и два. А где есть два, обязательно будет три…Четыре… Пять…

Глава третья – Сильные ноги и крепкие руки.

Я открыла глаза, проверить, не появился ли росток. Ростка не было, были ноги. Сильные, покрытые мхом, босые ноги.

У многих моих сестер были такие ноги. С помощью, этих самых ног, они передвигались по лесу совершенно бесшумно. Иногда казалось, что их стопы и вовсе не касаются земли, а порхают над ней.

Мои сестры самые прекрасные создания на земле. В отличии от меня. А еще, мне нравилось, как они могли исчезать среди деревьев. Утекали как вода сквозь пальцы, и скрывались в листве.

Я на такое была не способна. Лес не разговаривал со мной, и не прятал от посторонних глаз. Лес не принимал от меня дары, и не позволял пользоваться своими благами. Все, что досталось мне, от дражайшей матери, способность черпать силу леса, через прикосновение.

Я – пожиратель магии. Способная только брать, и ничего не давать взамен. Именно поэтому, меня прозвали пиявкой.

В отличии от меня, сильные ноги напротив, должны быть способны делиться магией, прятаться в лесах, зародить новую жизнь, в уже почти увядшем цветке.

А еще, нимфа, у которой такие большие ноги, просто обязана быть сильным воином.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на сестру, которая отвернется от меня, стоит только произнести свое имя, но наступила темнота.

***

Покрытые пеплом верхушки засохших деревьев качались из стороны в сторону, а где-то снизу раздавался шлепающий звук. Неприятный и непривычный звук. Словно кто-то очень сильно бьет плоской палкой о водную гладь.

– Проснулась?

Тихий приятный, успокаивающий, я бы даже сказала убаюкивающий, голос.

– Я умерла?

– Хм… А ты хотела бы?

Я задумалась. Если уж быть совсем честной, то хотелось пожить немного. Как бы не было сложно, и временами болезненно, я не желала умирать. Хотелось добиться чего-то и доказать своей матери, что даже будучи полукровкой, я способна продолжить ее дело. Что я не позор семьи, а просто отличаюсь. Но это не мешает мне дотягивать до уровня сестр.

– Нет.

– Это хорошо.

Такой приятный голос.

– Кто ты?

– Хм…– вновь оповестил некто, прежде чем спросить. – А кого бы ты хотела видеть?

Какое-то странное видение. На вопросы не отвечает, лес из стороны в сторону качает, тело парить заставляет. Может маг какой? Было ощущение, что я что-то упускаю. Что-то банальное, простое, очевидное.

– Что со мной?

Происходящее было похоже на странный сон. Может я, действительно, умерла? Самое очевидное предположение, учитывая то, что боль ушла.

– Ты ранена. Я дал тебе зелье, чтобы снять боль.

Снизошел хоть до каких-то объяснений, голос.

Ну, хорошо, это объясняло то, почему ушла боль, но не то, почему лес шатает. Как будто кто-то нарочно раскачивает его. Будто ребенка пытается убаюкать.

Вот она! Мысль, которую я не могла уловить. Не лес качает, а меня. Чьи-то крепкие руки, несут меня в неизвестном направлении. Крепкие и теплые.

Но это не нимфа. Нимфы не могут быть такими сильными, они нежные создания. А еще, я не знаю ни одну нимфу, которая обладала бы таким низким, немного хриплым, голосом.

Я, вновь, подняла голову, чтобы посмотреть на того, кому принадлежали сильные руки, но, снова, наступила темнота.

Глава четвертая – Пиявка

Выпад. Я ушла вбок, и увела меч в сторону.

Снова выпад. На этот раз перекатилась по земле, и встала до того, как золотоволосая, успела развернуться и приставить клинок к горлу.

Вопреки ожиданиям, она быстрым, почти неуловимым движением метнула кинжал, который попал в бедро. Упав на одно колено, я подняла глаза на мать. Она уже удалялась с поля.

– На сегодня достаточно!

Ну, а чего, я в принципе, ожидала. Забота, нежность и сострадание чужды ее, закаленному битвами, сердцу.

Если б только я стала сильнее, быстрее, гибче. Ну, или научилась призывать магию леса.

– Ты такая жалкая.

Сирена ударила тупой стороной копья, прямо в живот. От боли я сложилась пополам.

– Тебе никогда не стать одной из нас.

Арина нанесла удар между лопаток. Я растянулась на земле, хватая ртом воздух.

– Жалкая полукровка, пожирающая магию пиявка.

Я уже давно научилась не обращать внимание на подобные оскорбления.

– Если бы я, только забирала магию леса, – продолжала Сирена, – давно бы лишила себя жизни.

– Ты думаешь, что ее жизнь нужна кому-то?

– Может хоть в качестве удобрения, сгодиться. Ха-ха

– Ха-ха-ха…

Они ушли, когда с неба упала первая капля, которая пробежалась по телу, и потянула за собой струйку крови, что орошала земли подо мной. Дождь – это жизнь! Я любила дождь, как многие из моих сестер. Многие, но не Сирена.

Безупречная дриада, не терпела, когда что-то мешало быть ей лучшей среди прочих. Зелень ее кожи, отливала серебром утренней росы. Голос был подобен трели соловья. А боевые навыки – предметом зависти.

Высокая, гибкая, с идеальной копной пшенично-золотистых волос. Таких как Сирена всегда ставят в пример остальным. Поговаривали, что она взяла в руки кинжал, еще до того, как сделала первые шаги.

Думаю, именно такой должна быть дочь моей матери. Но, по совершенно непонятной причине, на свет появилась я. Не способная призвать магию. Слабая, бессильная пиявка.

Капли барабанили по спине, пока подо мной растекалась лужа крови. Нога заживет, и довольно быстро. Я уже вытягивала магию из едва проросшей травы и полевых цветов.

Дриада, не способная призвать магию леса, для защиты. Позор семьи. Сирена бы отбила клинок, одним движением, потянувшись к дереву за спиной. Тот стал бы, щитом, что защищает от ударов, или мечом, что рубит без раздумий. Я на подобное, не способна.

По молодости ли, или по глупости, но раньше, я давала отпор ей и ее друзьям. Пока однажды, не решила прекратить борьбу. Рано или поздно, им надоест издеваться. Рано или поздно они от меня отстанут. К сожалению, этого времени, так и не наступило.

Магия вливалась в меня, и я чувствовала, как рана перестала кровоточить. Тело начало слушаться, хоть и откликалась болью. Бок, все еще продолжал напоминать о нанесенном ударе, но жизнь не утекала из меня тонким ручейком.

Бок! Почему у меня болит бок, если Сирена ударила в бедро?

Я открыла глаза.

Глава пятая – Зеленая поляна.

Откуда в мертвом лесу зеленая трава? Я медленно, слегка покачиваясь, встала. Моя рана была перебинтована. Также порезы на ногах и руках, были аккуратно обработаны и бережно обтянуты белой материей. Немного оттянув угол я посмотрела на рану. Шрам был покрыт желто – зеленой вязкой жидкостью, и неприятно пощипывал. Мазь. Кто-то обо мне позаботился.

В памяти, вновь всплыли качающиеся из стороны в сторону деревья, нежный низкий хриплый голос, и крепкие руки. Вероятнее всего мой спаситель, и являлся целителем.

А затем в памяти всплыли сильные ноги одной из сестер, чьего лица я так и не увидела. Вот то, что нимфа, раздобыла нужные травы, куда более вероятно, чем странный незнакомец. Я подняла голову и огляделась.

Вокруг раскинулась покрытая зеленью поляна. То тут, то там, мелькали полевые цветы, самых разнообразных форм и оттенков. А у, воткнутой в землю толстой балки, паслась черная, с белыми пятнами корова.

Корова!

В мертвом лесу не может быть коровы. Да и зеленой поляны, усыпанной цветами тоже. Сиринга, по какой-то причине, не пустила нимф на эту территорию. Мои сестры, за пару лет смогли бы очистить землю от магии драконьего пламени. А еще через пять, появился бы молодой, растущий, из года в год, лес.

Но нимфы не пришли. Лес не был засажен. Тогда откуда появилась жизнь? Каким образом, земля приняла ростки, да еще и даровала пищу живому существу.

Я повертела головой в поисках ответа. Но вместо ответа появился еще один вопрос. Взгляд упал на самое большое, из виданных мною деревьев. Я даже не знаю сколько потребуется времени, чтобы обойти его.

Но куда больше интереса вызывало другое. В стволе этого, поистине короля всех растений, красовалась окрашенная, в красный цвет, дверь, с металической ручкой, в виде сердца.

– Ооо, старик, она очнулась!

Голос застал врасплох. Почувствовала себя нашкодившим ребенком, которого поймали на месте преступления. Я аж подпрыгнула, и начала озираться по сторонам в поисках голоса.

Из густого леса, вышагивали мальчик, с огромной корзиной на перевес, наполненной овощами, младше меня, лет на пять-шесть. И старик неопределенного возраста, с корзиной поменьше, покрытой голубым полотенчиком.

– Очнулась? – гнусавым голосом протянул последний и грубо выдал. – Тогда уходи.

Я даже не успела поздороваться и поблагодарить за помощь, а меня гонят прочь?!

– Стариииик, ну, ты чего? – Вместо меня высказался голубоглазый парнишка. – Она же ранена.

– Так я ее подлатал, жить будет. Могла бы и спасибо сказать.

– Спас…

– А лучшее спасибо, это понимание того, что незваные гости, не лучше больного горла в весенний солнечный день.

Ничего не знала о больном горле, но вряд ли это что-то хорошее. В любом случае сравнение не очень. Да и вообще, если я нежеланный гость, тогда зачем приютили?!

И тут я поняла – не приютили. Меня оставили на пороге, возле закрытой двери. Куда ж очевиднее. Вероятнее всего, они бояться тех, кто может обвинить их в укрывательстве мне подобных.

– Я ухожу. – жизнь научила не быть обузой никому. – Спасибо за помощь.

– Куда пошла?

Старик дернул на себя, ухватив за верх бинта. Довольно сильный мужичок. Серебро в его волосах, на усах и на бороде, отлично скрывали, все еще, сильное тело. Пожалуй, я бы дала ему, не больше шестидесяти лет. А если бы он не держал трость, на которую опирался, то может и пятьдесят.

– Что у нас тут?

Он отодвинул край, в точности как я, несколькими минутами ранее, и глянул на желто-зеленую жидкость.

– Еще не затянулось. Может открыться.

Он отпустил бинты и направился в сторону дома.

– Пойдемте поедим. Солнце уже высоко, а дел невпроворот.

– А я…

Он же только что прогнал меня, а теперь есть зовет?!

– Не спорь. Старик сегодня не в духе.

Маленький мальчик прошел мимо, многозначительно подмигнув. И, следом за стариков, вошел в открытую дверь.

Дверь внутри дерева.

Глава шестая – Дом внутри дерева.

Нимфы и дриады – это часть леса. Его жизнь, его дыхание, его защита.

Все, кроме меня.

Когда они исчезали в листве, я могла лишь спрятаться за стволом. Причем, очень неумело. Когда они растягивались на тонком суку так, будто были его продолжением, еще одной веточкой изящной березы, я привязывала себя веревками, чтобы не упасть.

Да, я была нелепой полукровкой там, где они были частью вечного. Но как и мои сестры, я жила в этом самом лесу. Моей кроватью мог стать мох, моим одеялом – опавшие листья, моей едой – ягоды и грибы.

Но никогда в своей жизни, мне не приходилось видеть дом внутри дерева.

Внутри, это величественное растение, оказалось еще больше чем снаружи. Охватить все одним взглядом, просто не получалось. Большая часть оставалась в тени, и позволяла что – либо увидеть, лишь подойдя ближе. Первое на что упал взгляд, в круглом помещении, заменяющим сердцевину растения, огромный низкий стол, чьи ножки были не чем иным, как побегами от этого самого дуба. А где-то в дальнем углу, стояла, заросшая мхом кровать. Или, может, мох, выросший в виде кровати. Кто ж его разберет.

А еще, внутри дерева была построена печь. Большая, с длинной трубой, уходящей куда-то вверх, и теряющейся среди веток, служивших одновременно потолком и небосводом.

Деревья, внутри дерева.

– Что встала, помогай накрывать.

Я дернулась от неожиданности, и уже бросилась помогать, но застыла у стола. Этого дома никогда не касалась женская рука. Разбросанная одежда и посуда. Заваленный едой, книгами и исписанными бумагами стол. Как понять, что можно трогать, а чего нельзя.

У моей матери, каждая бумажка на счету. И каждая на своем месте. Я однажды получила за то, что посмела переложить один из документов. Воспитание диктовало действовать, инстинкты же, вопили об обратном.

– Ну и чего глазенки вылупила?

Мужичок, неопределенного возраста, сверлил меня изумрудными глазами, удерживая на весу чугунную сковородку с жареными яйцами. И когда успел-то?

– Я не знаю, что можно трогать, а чего нельзя. – честно призналась я.

– Все можно.

Со смехом, сообщил ребенок, и руками смел все, что лежало на столе, прямо на… Пол? Землю? Корни?

Голова идет кругом. Не буду ничего трогать. Может это сон, и все рассеется, стоит лишь проснуться?

Они продолжали накрывать на стол, пока я, закрыв глаза, утопала в чарующем аромате полевых цветов, смятой травы и грибного дождя. Стоило бумагам прикоснуться к зелени, служившей ковром в этом доме, как по воздуху разнесся бархатистый запахов весеннего леса. Такого дорогого, редкого, и от того, желанного, в этом удаленном городе камней и металла.

– Чего встала? Садись, ешь!

Гаркнул старик, а мальчик взял мою руку в свои теплые ладони и потянул на себя.

– Садись рядом со мной.

Я не стала противиться, и проследовала за ним, не отнимая почти ледяной руки.

Весенние ночи, всегда холодные. Днем, солнце щедро дарит свои лучи, стараясь прогреть затвердевшую от долгой зимы матушку-землю. Но стоит миновать полудню, как оно медленно тянется к горизонту, утрачивая свою целительную способность.

– Как я здесь оказалась?

Ладони покоились на миске, над которой, змейкой, струилась теплая дымка. Старик и мальчик, отвлеклись от поедания, по запаху, очень вкусного овощного супа, когда я задала вопрос.

– Старик сказал, что тебя принес…

Он перевел глаза, цвета голубого неба на сморщившийся лоб отжившего свои года мужичка, и замялся. Я тоже перевела взгляд, на того, кому, видимо, принадлежал дом.

Я помнила покачивающиеся верхушки давно сгоревших деревьев, и темноту, что сгустилась, стоило попытаться поднять голову. Низкий приятный голос, сильные руки, крепкие ноги… Хотелось поблагодарить того, кто помог выжить.

А еще хотелось узнать как среди кладбища в мертвом лесу, образовался оазис жизни.

Но старик, не ответил даже на первый вопрос.

Глава седьмая – Оплот.

– Деревьев немного, но это ненадолго.

Мальчик, которого, как оказалось, звали Лева́к, тянул меня за собой, показывая необычное, я бы сказала, магическое явление. Драконье пламя уничтожает любой намек на продолжение жизни. И лишь нимфы способны это изменить. Много нимф. Так я считала раньше. Но вот он, усыпанный зеленью участок, посреди мертвого леса.

– Каждый день, я вижу, как вырастает новый цветок или очередной камень покрывается мхом. Старик сказал, что скоро, начнут прилетать птицы. Но я не люблю птиц.

– Птицы – важная часть природы. Они целители леса.

В памяти всплыли слова, которые когда-то озвучила мне мать. Кто-бы мог подумать, что я буду ее цитировать.

– Как это?

Мальчик с глазами цвета неба, вопросительно посмотрел в мою сторону, не выпуская из рук, моей ладони.

– Птицы помогают деревьям, избавляя их от насекомых и вредителей. А еще, они часто, активно участвуют в расширении территории. Видишь ли, – я подняла с земли желудь, – желая прокормить потомство, они несут в своем клюве все, что может послужить обедом подрастающему поколению. – мой кулак проложил импровизированный путь, – То, что было потеряно в полете, – я разжала пальцы, отпуская, в свободное падение, свою ношу – почти всегда превращается в побег, а затем и в могучее дерево.

– Ого, а я не знал.

Его глаза сияли в лучах солнце, словно горная речушка. Дети всегда были моей слабостью. “Непозволительной”, как уверяла мать. Мои сестры, не обладали подобной. Или же делали вид. Чужая душа потемки. Ушедших из лесов больше, чем я могла представить. Битва при дворце, была тому подтверждением. Видимо одна из них, пришла в Мертвый лес.

– В этом лесу обитают нимфы?

Я задала вопрос, совершенно не надеясь получить ответ. Но все же получила.

Дети самые чистые существа на земле. До того момента, как мир оставляет отпечаток на их душах, и ожесточает их маленькие сердца, они открыты для всего мира. Искренние, не способные скрывать эмоции, они как открытый источник знаний, с картинками. Тогда как взрослый человек, это зашифрованная книга, скрытая под семью замками, написанная на неизвестном языке.

Его глаза забегали из стороны в сторону, стараясь избегать моего взгляда. Старик запретил ему говорить, это я понимала. Как и то, что, видимо, нимфа в этом лесу, все – таки, обитала.

– Она хорошо поработала.

– Я не говорил, что в лесу есть нимфа.

– Не говорил. – подтвердила я. – Но только нимфа способна оживить лес, после пламени дракона.

– Или маг… или дракон… или

Я улыбнулась. Старик заслужил доверие ребенка. Ни по какой другой причине, он не стал бы, с таким рвением искать способы оправдать свое молчание.

В памяти, невольно всплыли воспоминания того, как я скрывала мамины тайны. Но, в отличии от голубоглазого мальца, я разговаривала шепотом, и с низко опущенной головой.

Вот оно отличие страха от уважения.

– Маг, говоришь…

Сильные ноги и крепкие руки. Могли ли они принадлежать магу?! Могли. Особенно низкий хриплый голос.

– Может и маг.

Левак с облегчение выдохнул. Я же, вновь улыбнулась. Еще не научился скрывать эмоции. Вопрос времени, научиться. Люди всегда легче нас адаптируются под меняющийся мир.

– Этот лес, может стать самым большим во всем королевстве. Оплот для каждого лесного существа.

Мой взгляд переместился с маленького ростка, на мальчика, а затем на старика, что вырос за его спиной. Его брови сошлись на переносице, а зеленые глаза, смотрела на меня с примесью недоверия, и раздражения.

Глава восьмая – Незваный гость.

– Чего вынюхиваешь?

– Я не вынюхиваю.

Рука соскользнула с нераскрывшегося бутона. Боль от вчерашних порезов, появилась лишь сегодня. Действие лекарств прекратилось.

Давно не испытывала подобного чувства. Синяки, ушибы, порезы, были неотъемлемой частью моей жизни. Но то было в прошлом. Далеком прошлом.

Нынешняя я, перестала тренироваться по десять часов в день. И, все чаще, надевала длинные платья, скрывающие, натренированные годами ноги. И вставала на каблуки, что стали модными при дворе, а значит по всей стране.

К сожалению, как и бывает, когда забываешь прошлое, оно настигает тебя, в самое неподходящее время.

Я размяла кисть, что привело к пронизывающей боли во всей руке.

– Я просто залюбовалась красотой. – оправдываться, не хотелось, но я в его доме, на его территории. – Да и вообще, – дом может и его, но это не повод хамить. – я что собака какая-нибудь. Почему сразу вынюхиваешь? – Удивительно что поляна скрыта от глаз. Со стороны города, лес кажется мертвым.

– Так и должно быть. – прорычал он. – Незваным гостям мы не рады.

Ну вооот, опять заладил. Сейчас, снова начнет прогонять. Я вновь размяла кисть, и поморщилась от боли.

– Думаешь разжалобить?

Его глаза, цвета листвы, недобро блеснули, и он продолжил, еще до того, как я успела ответить.

– Дриада, не способная выдержать боль… Даже не думай меня обмануть.

Я стыдливо опустила голову. “Дриада, не способная выдержать боль, не дриада”. Именно так говорила моя мать, когда порезала мне щеку, в возрасте пяти лет.

Рука сама собой потянулась к лицу и провела указательным и большим пальцем по шраму, оставшемуся мне на всю жизнь. По какой-то причине, матушка-природа, не хотела залечить этот порез. Видимо, он должен остаться со мной навечно.

Руки, сами собой, скрестились на груди. Защитная реакция. Привычки, чтоб их…

– Я полукровка.

– Все нимфы и дриады полукровки.

Он прав.

Мои сородичи, используют мужчин только для продолжения рода, и ни для чего больше. Мне же прозвище дали, за неспособность оживлять лес.

– Я…

– Ладно, оставайся еще на одну ночь. Солнце уже почти село.

Я улыбнулась уголками губ, а затем схватила его за руку, и застыла, не знаю, что же делать дальше. Мужчина, что имел полное право, вышвырнуть меня из своего дома и своих владений, в первые же минуты, продолжал помогать, несмотря на все недоверие, что гнездилось в его сердце. Он просто не мог быть, таким бессердечным, каким пытался казаться. А раз он, не так груб и жесток, то стоило попробовать разбить ту стену, что он возводил между собой и мной – незваной гостьей.

– Я…я просто… Я хотела сказать, что благодарна за помощь. Я…

– Завтра вышвырну, взашей.

Старик стоял ко мне спиной, так и не удосужившись, обернуться, но голос его смягчился. Я, снова, улыбнулась.

“Шаг за шагом, завоевывая доверие, ты становишься ближе к победе над врагом”. – Уроки матери никогда не сотруться из моей памяти. Как бы я не старалась. И раз они так тесно засели в голове, почему бы не использовать эти приемы для возведения мостов, вместо их уничтожения.

– Дедушка О, – Левак, встал перед мужчиной и посмотрел на него с самым жалобным выражением лица, которое мне доводилось видеть в жизни. – Куда ж она бедняжка пойдет.

Я чуть не прыснула.

– Бедняжка? Она дриада Левак. ДРИАДА! Это элитные убийцы Сиринги. Бедняжкой тут и не пахнет.

Я опустила руку старика. Он прав, бедняжкой меня назвать сложно.

– А вот она бедняжка.

Мальчик, топнул ногой, отстаивая свое мнение. Бросился на мою защиту, несмотря на то, что я была незнакомцем. Поступок истинного мужчины. Надеюсь, он не растеряет эту черту, в период взросления.

– Левааак … – прорычал старик.

– Дедушка Оооо… – под стать ему протянул маленький мужчина.

Противостояние сильных мира сего. Не интересно.

Мы так долго гуляли, что я не заметила, как солнце скрылось за верхушками деревьев, что тянулись к небу, отчаянно стремясь перерасти своих братьев, из сожженного пламенем леса.

Не желают оставаться в тени почивших предком. Как мне это знакомо. А вот нимфа, проживающая в лесу, наоборот, стремиться остаться незамеченной. Другой причины, почему ее так усердно скрывают нет. Может одна из тех, кто восстал против Сиринги? Тогда почему не присягнула новой королеве? Так и я не присягнула. Мне ли кого-либо осуждать.

Моя взгляд вернулся к людям, что ведут молчаливый спор. Видела бы меня мать… Жду пока мою судьбу решат мужчины. Справедливости ради, старик и мальчик, но все же.

– Зайди в дом, надо перевязать раны. – сообщил старик О, который, видимо, проиграл-таки, мальцу. – Завтра решим, что с тобой делать.

Глава девятая – Что-то скрывает?

Старик перевязывал мои раны, пока я усердно делали вид, что мне не больно.

Дриада не способная выдержать боль. Когда – то давно я была той, что плакала от каждого удара, который приходилось наносить врагу. Позже, из меня выбили эту дурь. Сострадание неприемлемая роскошь для элитных бойцов.

– Увидишь тех, кто в коротких платьях, беги – однажды услышала я разговор двух мужчин. – сожрут.

Элитные убийцы Сиринги.

– Кто это тебя так?

Старик провел рукой, указывая на все тело целиком.

– Бандиты.

Я пожала плечами. Вряд ли ему было интересно. Просто наступившая тишина давила, вот и решил поддержать разговор.

– Чаво хотели?

– Экзотики.

– Экзотики?

– В рабство хотели продать. – рассказывать, что издевались над ребенком, а я влезла не хотелось. – Случайно потеряла парик, они увидели мои волосы, и напали.

Рука потянулась к волосам, представляющим из себя зеленые побеги с листьями.

“Единственная в своем роде”.

“Дитя леса”

“Недостойная полукровка”.

“Пожирательница магии”.

– Чертовы кровопийцы. – Руки старика, с силой сжали полоски бинта. – Как отбилась – то?

– Лес помог. – я снова дернулась от его прикосновений. Раны затягивались медленно. Просить помощи у леса, и вытягивать магию, не хотела. Я, итак, у него в долгу. Пусть само заживает. – А чуть позже, нимфа спасла.

Старик переключил на меня взгляд своих зеленых глав, в которых не было никаких эмоций, и строго спросил:

– Почем решила, что нимфа?

– Ноги ее видела.

Откровенно призналась я, в надежде, что он ответит мне тем же? Но вместо этого, мужчина с коротким именем О, странно ухмыльнулся и выдал.

– В этом лесу нет нимф, дриада. И не было, отродясь.

– Но я видела…

А что я видела? Раненная и подбитая, в полуобморочном состоянии, мне привиделись сильные ноги, покрытые зеленью. Могло ли это оказаться миражом, одним из тех, что видят уставшие и истощенные путники среди жарких песков? А покачивающиеся верхушки сгоревших деревьев?

– Нет в этом лесу нимф, и не было! – вновь повторил он.

– Но лес…

Казалось, куда очевиднее. Он проживает на зеленом оазисе, внутри кладбища могучих деревьев. Кто если не нимфа, способна возродить лес?!

– Но кто же принес меня к Вашему дому?

– Внук мой принес. – О, не смотря в мои глаза, встал, забрал ведро с водой, которой промывал мои раны, и направился к выходу. – Привиделось тебе, дриада. Уж больно много крови потеряла, вот и почудилось. Он вышел, так и не подняв головы.

Может быть, кто-то другой, и не придал бы этому значения, но не та, что была обучена смотреть, видеть и запоминать. Старик, определенно скрывает что-то очень важное.

Глава десятая – Помощница.

– Ежели осталась, так помогай.

– Дед, а ты такой душевный.

Я подбежала и чмокнула его в щеку. День шел за днем, а меня так и не прогнали из лесу. То ли Левак выиграл в том молчаливом противостоянии, то ли старик просто устал угрожать.

Раны потихоньку затягивались, хоть и продолжали беспокоить. Силу леса призывать, все так же, не планировала. Буду выздоравливать так, как выздоравливают люди.

Два раза в день, О смазывал порезы своей чудодейственной мазью, и накладывал новые бинты. А на ночь давал зелье, что снимала боль.

Левак старался не отходить далеко, все еще переживая, что я могу уйти. В одно утро, я, проснувшись раньше остальных, отправилась в лес, собирать ягоды и грибы. Вернувшись, нашла его, в полном отчаянии. Таких объятий, какими ребенок встретил меня, мне никто не дарил. Маленькие ладошки, словно теплые лучили солнца, крепко обнимали за талии, а лоб уткнулся в живот.

– Я думал ты ушла.

Голос мальчика сорвался, и я поняла, что он прячет лицо, чтобы никто не увидел слез.

– Куда ж я от тебя уйду. – сообщила я и ответила на объятия.

Чуть позже, старик рассказал, что Левака оставили на опушке леса, не более трех дней отроду.

– Как так? – ахнула я.

– Думали злого духа задобрить, и он, покинув лес, вернется в свои владения.

– И как?

– Ну, лес все еще мертвый. – грустно подытожил мужичок.

Люди, порой, поражали своей жестокостью. Но мне ли, дриаде, судить их. О нашей жестокости ходят легенды. Но справедливости ради, ни одна дриада или нимфа, не бросила своего ребенка. Хотя в моем случае, лучше б бросила…

– И чем же помогать, старик?

Каждый день, он давал мне задания, чтобы я “не бездельничала”

– Корову будешь доить.

Мой взгляд переместился на черно-белое существо, которое не обрадовалось такому решению.

– Эээ… может не надо.

– Очень даже надо. – не уступил О. – Левак, неси-ка мой табурет.

Голубоглазый малыш, вприпрыжку, словно горная лань, бросился к красной двери, с ручкой в виде сердца. Ясно – помощи ждать неоткуда. Они словно сговорились.

Как только трехногий табурет был доставлен к месту “пытки” старик опустился на него и принялся доить черно-белое существо.

Не то чтобы, мне не доводилось видеть подобную процедуру ранее, но… Мой способ добычи молока был очень прост. Я ловлю рыбу, на границе с соседним городом, и меняю ее на яйцо, молоко и сыр.

Так как город Лиан, Ааронринской империи, лет десять назад потерял свой лес, под натиском какого-то дракона, то и речушка, что протекали сквозь него, канула в небытие. По этой причине, дриада, способная передвигаться быстрее людей, и приученная к рыбной ловле, нашла себе пропитание в вышеуказанном городе.

Необходимости же, в дойке, у меня не было никогда.

– Чего глазенки свои черные вылупила? – усмехнулся старик. – Садись давай.

– Дедушка, ну может не нааадо. – в последний раз попросила я, опускаясь на его место.

– Очень даже надо, говорю тебе. Тем более Зорька у меня спокойная.

Я подняла глаза на Зорьку и сглотнула. Глаза у коров, конечно красивые, но не тогда, когда вас разделяет несколько сантиметров.

Эх, была не была! Я выставила большие и указательные пальцы, стараясь повторить движения старика, и взялась, сразу за два соска. Ничего не получалось. Раз за разом, пальцы сжимали и расслабляли, но молока не появилось.

– Старик…– не поднимая головы, обратила свой взор на О, и чуть не задохнулась от негодования. Этот, не побоюсь этой фразы, старый пень, стоял, облокотившись обеими руками на свою трость, и молча давился от смеха. – СТАРИК!

Глава одиннадцатая – Сон?

Я гуляла в ночном лесу, не послушавшись настояний дедушки. А нечего было издеваться. Корову он, видите ли, заставляет меня доить. И Левак хорош, умирал со смеху, спрятавшись за спиной старика.

– Ну, что ж ты за неумеха такая. – причитал седовласый мужчина. – Я ж тебя не на бал привел, что ты мне тут свои аристократические манеры показываешь. Не пальцами, а руками за соски взялась, и поочередно, сжимая и расслабляя пальцы, доишь.

Спустя битый час, у меня, все-таки получилось нацедить кружку молока. Это конечно было приятно, но в будущем, не хотелось бы подобным заниматься. Я лучше и дальше буду ловить рыбу и обменивать ее на молоко. Дойка, все же, не для меня.

А вот Левак, в этом, оказался очень хорош. Именно он, чаще всего, и доит Зорьку. Маленькие ручки ребенка быстро управились с тем, с чем я, так и не справилась.

“Тебе запрещено шастать по лесу-су-су-су”

“Запрещено-но-но-но”

“Запрещено-но-но-но”

Я кружилась на месте, в поисках источника звуков. Они разлетались по всему лесу. Везде и всюда раздавались еле слышные, но очень различимые шепотки.

“Уходи”

“Уходи”

“Уходи”

“Тебе запрещено”

“Нельзя”

“Опасно”

– Почему опасно? Почему нельзя?

Лес не разговаривал со мной. Та ночь, когда старые деревья спасли меня, был единственным. Но вот, я, снова в лесу, и они, снова, говорят со мной.

“Запрещено”

“Опасно”

“Уходи”

“Нельзя”

Я продолжала озираться по сторонам. По привычке потянулась к кинжалу, которого не могло оказаться на месте. Лес шумел, лес шептал, лес просил, но я не могла сдвинуться с места. Почему они меня гонят? Я ведь, даже не пользовалась их силой. Может это нимфа? Может она не хочет чтобы я ее видела?

– Сестра? – если гонит, то пусть хоть объяснит причину. – Сестра, я тебе не враг. – в подтверждении слов, я высоко подняла руки, показывая, что безоружна. – Я просто хотела поговорить, и поблагодарить за помощь.

– Уходи.

Этот голос, был не шепотом леса. Этот голос отличался. Я повернулась в ту сторону, откуда этот голос исходил, но наступила темнота.

Глава двенадцатая – Снова у дерева.

– Ты чаво тут разлеглась?

А открыла глаза и тут же их закрыла. Солнце поднялось высоко, и слепило.

– Старик?

Воспоминания предыдущей ночи отказывались складываться воедино. Лес. Шепот. Предупреждение. Голос. Темнота.

– Кажись не помолодел за ночь.

– Старик! – я вскочила, – В лесу кто-то есть.

Он смотрел на меня сощурив глаза.

– Ты что, без моего ведома шастала по лесу?

Ой, а я и забыла, что он запретил. Дура дурой, конечно. Но что уж поделать. Сказала “А”, говори и “Б”.

– Ээээ, немножко.

– Немножко?

Когда он злиться, становиться похожим на льва, таким громким кажется рык.

– Угу.

– Я тебе что говорил? – он крепче вцепился в трость.

–” Без меня, после захода солнца, в лес ни ногой!

Я повторила фразу, которую по несколько раз на дню повторял, и мне, и Леваку, с той же интонацией, которую использовал старик. Наказание последовало мгновенно. Мне по заднице, ударили тростью.

– Я тебе сейчас устрою!

Бегала, я определенно быстрее О, и его палки, а вот избежать нравоучений, не получилось бы.

– Говорил не ходить в лес? Говорил! А теперь, видите ли, там кто-то есть. А ну, стой, на месте! Сейчас как отлуплю, неповадно будет.

Он устал бегать, и опустился возле дерева, тяжело дыша, примерно, минут через семь. Продержался дольше, чем ожидалось. Я низко опустила голову, я направилась за получением очередной взбучки. Переживает за меня, как не крути. Иначе не стал бы лупить, а махнул рукой. Так делала моя мать. Так делали мои сестры. А он вон, бегает по поляне, и раздает подзатыльники, несмотря на свой возраст.

– Старик, ну прости. – опустившись рядом, взяла за локоть и положила голову ему на плечо. – Не знаю сама, почему ослушалась.

– Там живность неприрученная. А ежели съест?

– Живность? В лес возвращаются животные?

Неужели нимфа, так поработала, что уже и живые существа находят дорогу? Если бы я могла ей помочь. Если б только…

– Дикие они. – он тяжело вздохнул.

– Но нимфа…

– Да говорю же, – перебил меня О, – нет в этом лесу нимфы, и не было отродясь.

– Но лес…

– Да что с тобой говорить. Заладила “Нимфа, да нимфа”.

Он встал, отказавшись от моей помощи, посмотрел на меня и вынес вердикт.

– Иди переодевайся. Я тебе там, эта… платье купил.

– Какое – такое платье? – удивилась я.

– Красивое. Не гоже, к правящей семье, в твоих лохмотьях ехать.

Глава тринадцатая – Тайны прошлого.

– Старик, плохая это идея.

– Чего ж плохая?

Мы подпрыгнули в телеге, которая, уже полдня как, везет нас, по избитым дорогам, в столицу.

– Потому что плохая.

– Кали, у тебя очень плохие коммуникативные навыки. Тебе говорили?

– Плохие коммуникативные навыки. – передразнила я, сложила руки на груди и скуксившись, уставилась на вереницу домов.

Они мелькали беспрерывным потоком, то справа, то слева, и вносили, хоть какие-то краски ,в серую дорожную пыль.

Еще утром, меня волновало лишь то, что в лесу обитает что – то, способное вырубить дриаду одним движением, а сейчас, я думаю, что говорить королю Леодору и королеве Еве.

Я восхищалась ими, той любовью, что положила конец тирании Сиринги и позволила народу жить спокойно. Да, я так не жила, но у меня и ситуация не простая. Да и, привыкшей вести одиночную жизнь , тяжело ужиться среди толпы. Так было всегда.

– Говори!

Я подняла голову и наткнулась на проницательный зеленый взгляд. Он часто так делал. Пока мысли затягивали в плен воспоминания, старик следил за моими жестами, а затем вел длительные поучительные беседы, или заставлял рассказывать о таких вещах, которых я не говорила никому.

Например о том, как мать, била розгами, когда видела в моих глазах жалость. “Эта слабость. Дриада, не может быть слабой” – говорила она. Или о том, как Сирена, привязывала меня лианами к дереву, и заставляла выбираться, зная, что единственный посильный мне способ, это вытягивание магия. Подчистую. Она заставляла убивать растения, только чтобы доказать свое превосходство.

Вот и сейчас, я готова ВСЕ ему рассказать.

– Я не хочу оправдываться.

– А ты сделала что-то, за что придется оправдываться?

Сделала, я сделала. Голова опустилась к груди, и я тяжело вздохнула, прежде чем начать.

– Моя мать была правой рукой королевы, ее личная охрана. Если бы она и Сиринга знали что такое любовь, думаю, их можно было назвать подругами. В тот день, когда дерево поглотило королеву, признавая силу в другой, моя мать была там. Она и еще несколько приближенных лиц, сбежали, как только поняли, что проиграли, десятилетиями планируемую войну.

– Ты была с ними?

Я подняла глаза, чтобы увидеть в них осуждение. Но его не было. О начищал свою трость, льняной тряпицей, что всегда носил с собой. Он часто, на закате, садился у дерева, и выполнял эту процедуру, ожидая, пока небо осветит последний луч. Лишь после этого, мы могли поужинать.

Привычка, ставшая такой родной, меньше чем за месяц, что я пользуюсь их гостеприимством. Стоит уже и честь знать, наверное.

От одной мысли, что покину старика и малыша – Левака, на глаза навернулись слезы. Я быстро опустила голову, чтобы скрыть их. “Слезы-это слабость”. И когда только ее голос перестанет звучать в голове?!

– Нет. – тихо ответила я. – в то время, моим домом, были казематы ее Величества.

– Бунтарка, значит. Что натворила?

Красное яблоко, натертое, все тем же льняным платком, переливалось в лучах заходящего солнца. В ту ночь же, в еде отсвечивало пламя костра, вокруг которого собрались приближенные Сиринги. Я слышала их разговор, в котором обсуждался план захвата драконов и дальнейшее их использование. Уничтожение невинных людей, ради собственной прихоти и какой-то забытой всеми легенды. Я тяжело вздохнула прежде чем ответить.

– Я стала случайным свидетелем их плана по захвату королевства. И попыталась остановить гонца с резной шкатулкой для принцессы.

– Ааа, знаменитая шкатулка, на красном бархате которой покоилась сухая ветка.

– Ты знаешь?

– А я что, недостаточно стар для того, чтобы собирать слухи?

Мои губы дрогнули в улыбке. Я не хочу покидать его. Не хочу покидать Левака. Не хочу уходить из леса.

– Все это хорошо. Предыстория ты рассказала, когда начнется то, что заставит оправдываться?

Еще один тяжелый вздох.

– В тот день, мать с приспешниками, спешно, покинула столицу. Они вернулись в лес, забрали свои вещи, оружие, припасы, и сбежали. На прощанье, мне оставили это.

Я приспустила левый угол платья, наполовину оголяя грудь. Там красовался огромный рваный шрам. Дерево в руках старика хрустнуло. На душе стало тепло. Эгоистично, конечно. Я же знаю, что мой рассказ не оставляет его равнодушным. Но как же приятно, когда, хоть кому-то, в этом мире, не безразлична твоя боль.

– Я выжила, потому что смогла выбраться на поверхность. Ну, а там… – Что говорить, я пиявка, что высасывает жизнь из леса. – Лес спас. С тех пор, я искала их, чтобы предать правосудию правителей. Таких как моя мать, не остановить. Рано или поздно, она нанесет удар.

– Давно ты знаешь где они?

Старик умен. Пожалуй, даже, слишком умен.

– Давно…

Глава четырнадцатая – Ночной гость.

– Хорошей дороги, путники!

К нашему костру шел человек завернутый в темный плащ. В безлунную ночь, лишь пламя костра служило светом. Пока неизвестный не ступил в круг этого света, он так и продолжал оставаться темной фигурой, возле старой телеги, служившей нам: и каретой, и обеденным столом, и кроватью целый день.

– В ногах правды нет, странник! – ответил ему старик, стандартное приветствие. – Присаживайся, выпей воды из чаши, надкуси хлеб, да поведай свою историю.

Я разинула рот, стоило ему подойти поближе, и снять с головы капюшон. Это был эльф.

Синий эльф, с длинными серебряными волосами и, казалось, лазурными озерами, вместо глаз. Одним из которых он подмигнул мне, прежде чем ехидно улыбнуться, и переключить свое внимание на старика.

– О, ты ли это?

– Синий?!

Дед нехотя встал, и поприветствовал подошедшего. Он доходил эльфу лишь до середины широких плеч, но по какой-то неведомой мне причине, странник, казался менее внушительным, рядом со стариком. Интересно, почему? Уверена, что спросив о возрасте, получу цифру, значительно превосходящую человеческий возраст О.

– Что, Богиня-матерь, заставило тебя, покинуть твое убежище, и выбиться в люди? И кто, эта юная красавица, что составила тебе компанию?

Я тряхнула головой, отгоняя странные мысли. Красавец-мужчина повернулся ко мне, и принялся пристально изучать.

– Калипсо, – я поежилась от своего полного имени. Так меня называла только мама. – это мой старый знакомый, Таурендил. Таурендил, эта Калипсо.

– Ммм, Калипсо, “сокрытая”, значит. – Мужчина опустился на одно колено, взял мою руку и, нежно, прикоснулся к ней губами. – Рад знакомству. Для друзей, я просто Рэн.

Я почувствовала, как мои щеки залились румянцев. Сердце бешено колотилось, а в ушах стоял звон сотни колоколов, звонящих в честь этих лазурный глаз, в которых можно было утонуть.

– Синий, губу закатал! – рявкнул старик.

Рэн, явно, хорошо знал нашего О. Потому как вместо испуга, на его лице отразилась ехидная усмешка, а в глазах блеснул азарт.

– Ну, чего ты сразу в бой-то, старик. Я же, просто, проявил галантность.

Он медленно встал, отряхнул плащ, и сел справа от меня, напротив О. Мой взгляд тоже переключился на дедушку.

Вот чего он включит строгого отца?! Лично я, не имею ничего против красивых, синих эльфов. Да еще и воспитанных. Мы, дриады, вообще любим эльфов. По крайней мере об этом говорит статистика. Среди дочерей леса многие, также, являются дочерьми этого народа. Может и мне суждено найти среди них, отца моей будущей дочери. Девочка, с лазурными глазами… Красота!

Неожиданно захотелось посмотреть на свое отражение. Старик купил хорошее, но простое платье. Серый лиф, скрывающий грудь, панталоны, до колен, две нижние юбки, и синий верх,скрывающий ноги, до самых щиколоток. То ли дело моя боевая одежда: топ, идеально поддерживающий и подчеркивающий грудь, да короткая зеленая юбка, до середины бедра. Ну и, высокие сапоги, с недавних пор, на устойчивом каблуке, что так удачно подчеркивают стройные ноги. В таком наряде и воевать удобно, и “завоевывать”, так сказать, несложно. От этих мыслей, снова бросило в жар. Нашла когда задумываться о продолжении рода.

– Ты свою галантность, знаешь куда засунь…

– Все-все – шутливо поднимая руки вверх, и заливисто смеясь, ответил Рэн. “До чего ж красивое имя”. – Я больше не буду. – но затем подмигнул мне и добавил, – Сегодня.

Дед же, кинул в него камень, в прямом смысле слова. Но Рэн перехватил его у самого лица, и изящно отбросил в сторону.

Глава пятнадцатая – План.

Я уже клевала носом, поэтому, была отправлена спать в тележку, которую нам любезно уступил кучер. Сам он, спустился вниз по реке, и остановился в деревушке. Мы же решила спать под открытым небом, чтобы, случайно, не рассекретить себя.

– Я тебе парик паршивый раздобыл. – сказал утром дед. – Может отвалиться, так что следи.

Парик, действительно был паршивым. Не считая того, что цвет походил больше на ржавчину, чем на стандартный рыжий, так еще и был сделан, казалось, из соломы. Не говоря уже о том, что голова от него, жутко чесалась. Но, в любом случае, это лучше, чем объяснять что листики в моих волосах, это и есть мои волосы, а никакое не украшение.

Сон уже почти забрал меня в царство фантазий и несбывшихся мечт, когда цепкие когти реальности выдернули назад. "Руки" эти принадлежали двум мужчинам, что, посчитали меня спящей, и начали вести беседу.

– Так она причина того, что ты оставил свой дом, свою крепость, и, в кои-то веки, выбрался на свет матери-природы.

– Я, так-то, раз в неделю, спускаюсь в город.

– Ты, так-то, уже врос с лес, и скоро станешь еще одним деревом.

– Не самое плохое стечение обстоятельств. Ты так не считаешь?

– Но и не самое лучшее. – не согласился странник. – Далеко собрался?

– К королю!

– Ого, и за чем это?

Я обратилась вслух. Животный интерес, и женская любознательность, требовали не пропускать ни единого слова.

– Вылавливают…

– Много?

– Мне пока известно о трех, не считая ее.

Они, как и все хорошие друзья, говорили на известном, только им, языке. Вроде как используют обычные слова, но смысл их, понятен только тем, кто дружит годами. Я слышу все, о чем они говорят, но ничего не понимаю. Ведь про меня говорят, но…

– А она?

– Выжила.

– С помощью…

– Да. – не позволил договорить старик.

– Ого. А ты…

– Да.

– И что…

– Не знаю.

– Может…

– Не знаю.

– А если…

– Не знаю.

Ну вот зачем О его перебивает, непонятно же ничего. Появилось острое желание встать и отругать его. Мол я, вообще-то, ничегошеньки не поняла. Нельзя ли поподробнее?! Но тогда придется признаваться, что я очень усердно подслушиваю не предназначенный для меня разговор.

– Даааа, старик, кто бы мог подумать…

– Мда.

Наступило молчание. В костер подбросили сухих веток. Его треск разносился вокруг, заглушая кваканье лягушек, и стрекотание цикад. Я подумала о том, что тоже хотела бы иметь друга, с которым слова были бы лишними. Того, с кем можно не видеться месяцами и годами, а встретившись, вести беседы, словно только вчера расстались. Хотела иметь в жизни человека, который навсегда стал его частью, и никогда не покидал ее.

В этом я всегда завидовала людям. Они тратили жизнь, чтобы построить прочные семейные и дружеские узы. Дриады же растут для того, чтобы быть щитом и мечом. Да и жизнь мы даем для того, чтобы пополнять ряды своей же армии.

Я уже почти спала, когда меня накрыли чем-то теплым.

– Спасибо. – сквозь сон проговорила я, даже не рассчитывая, что старик услышит.

– Спи, родная.

Ответили мне. А может, и не мне. А может, и не ответили. Во сне меня ждала лунная ночь и теплая кровать.

Глава шестнадцатая – Царский сад.

– В этом городе, вообще знают, что такое сады?

Я крутила головой из стороны в сторону, рассматривая столицу, состоящую из камня и стекла.

– Обрати внимание, что в каждом дворе, стоит, как минимум по одному молодому деревцу.

Рэн, почему-то продолжил путь с нами, изменив свои первоначальные планы. Мне, по большому счету, было безразлично, а вот старик разозлился.

– Чаво это ты удумал? – с подозрением во взгляде спросил он спутника.

– Да вот, хочу с юной красавицей пообщаться.

– Нечего. Иди куда шел.

– О, неужто ты ее для… внучка приберег?

– Синий, я однажды, знатно надрал твою задницу. Надо будет – повторю.

В ответ на это, эльф громко рассмеялся, и помог мне забраться в телегу. В помощи, я, конечно же, не нуждалась, но отказать столь галантному жесту, не смогла.

И вот, мы втроем, не считая кучера, едем к величественной каменной громадине, а он склонившись слишком низко, рассказывает мне о замке.

– Видишь, в этой и этой части, – его рука указывала на разные части замки. – камень светлее. Это потому что драконы очень темпераментные существа. Дворец разрушали и реставрировали не единожды. Это не считая проделок Сиринги, конечно. Ваша братия, несущаяся верхом на вековых дубах, нанесла столице немалый урон.

Я смущенно опустила голову. Да, меня не было при вышеупомянутых событиях. Но были мои сестры.

– А с тех пор, – продолжал эльф, не заметивший моего смущения. – как на трон взошла нимфа, почти в каждом дворе посадили по дереву, и высадили саженцы и цветы по всему пути к замку.

– Но почему, она не применила магию?

Я чувствовала маленькие ростки, но не видела деревьев. Нимфа способна вырастить дерево за считанные секунды, не говоря уже о королеве. Мы не особо прибегаем к подобному в лесу. Да там этого и не требуется. Природа возьмет свое. Но в застроенном камнем городе, нимфа нуждается в лесе.

– Королева решила, что пусть все идет своим чередом. Если от людей требовать всего и сразу, они начинают бунтовать. А так и им спокойнее и деревья растут.

Когда мы доехали, старик попросил меня остаться на улице, пока он поговорит с одним своим знакомым. Упирающегося эльфа он утащил с собой. Я же, пошла осваивать территорию. В конце концов, меня попросили не входить во дворец, а про прогулку никто и словом не обмолвился.

Я пошла вдоль здания, всматриваясь в изящные скульптуры, которые удерживали широкие балкона. Эх, пустить бы на эти балконы гроздья винограда. Красота была бы, неописуемая.

Мои глаза разбегались, от красот дворца. А это вид, только снаружи. Что же тогда стоит ожидать внутри.

Позади меня послышался шелест. Обернувшись, я наткнулась на живую изгородь.

– Тут, все-таки, есть цветы! – сорвалось с губ.

За моей спиной раздался звонкий мелодичный смех.

Глава семнадцатая – Ева.

– Тут, все-таки, есть цветы! – сорвалось с губ.

За моей спиной раздался звонкий мелодичный смех.

– Удивительно, но я подумала так же, когда впервые увидела этот лабиринт.

Это была принцесса. То есть королева. Ева стояла прямо передо мной в великолепном серо-голубом платье. Всегда восхищалась цветом ее волос. Ярко-ярко рыжий. Словно огонь вырвался из глубин сердца, и остался погостить в волосах. Они прекрасно гармонировали с цветом, молодой зелени, ее кожи. Красавица, коих мало. Я так часто наблюдала за ней, когда была маленькой. Последний раз был тогда, когда молодая девушка покинула дворец матери, чтобы поселиться среди людей, и больше не возвращалась. А позже, я пыталась…

– Ваше величество. – мои поклон был до безобразия нелеп. Бок, который заживал невозможно медленно, снова дал о себе знать. Вместо подобающего книксена, получилось, умирающая лань. Кривоногая, умирающая лань

– У Вас что-то болит?

Ее руки оказались, на моей талии, в мгновение ока, и на ощупь исследовали рану.

– Не… не… не стоит беспокоиться, королева.

– Как не стоит, тебя чуть ли не передернуло от боли.

– Поверьте, – я сделала шаг назад, и ее руки соскользнули. – со мной все хорошо.

Так не похожа на свою мать. Сирингу не беспокоила, даже смерть, не говоря уже о дискомфорт, подчиненных. Ева же готова предложить помощь, даже незнакомцу. Но в стремительно изучающем взгляде, я нашла-таки, одну общую с матерью черту. Упрямство! По упрямо выставленному подбородку вижу, что она не оставила намерение помочь мне.

– Ваше величество, я…

– Я знаю, кто ты, Калипсо, дочь Мерианны. Садовые мыши, мне уже все сообщили.

Мои брови поползли вверх, от удивления.

– Королевские мыши осведомлены о моем существовании.

Снова раздался звонкий смех. Ева взяла меня под руку и повела вдоль ограды, рассказывая о доносчиках.

– Не совсем так. Вы привезли с собой, в телеге, парочку малышей. Они-то и поведали о девушке, у которой зелень вместо волос, и черные, как ночь, глаза. А слухи, как ты знаешь, быстро расходятся. А вот этот малыш, – она протянула руку, на которую опустился воробей. – Знает тебя лично. Говорит, ты стойкая, но мягкосердечная.

Этого еще не хватало. Животные доносят на меня, ее Величеству. Я дернулась, и попыталась освободить руку. Но королева оказалась сильнее, чем я рассчитывала.

– Я хочу посмотреть на твои волосы. – сказала она, когда мы дошли до самого прекрасного, на свете, розария, запах которого манил и зазывал. – Можно?

В этот раз, Ева сама опустила мой локоть, и сделала несколько шагов назад. Только сейчас, к своему позору, я заметила изрядно округлившийся живот ее Величества. Если бы я была нормальной нимфой или дриадой, то почувствовать в ней новую жизнь, не составило бы труда. Но я, – ненормальная. И одним из подтверждений этого, служили мои волосы, которые я, сняв колючий парик, продемонстрировала.

– Богиня – матерь, какая ж ты красавица!

Я уставилась на нее неверящим взглядом. Такого мне, слышать не доводилось. Пиявка, пожирательница магии, ошибка природы, но не красавица, это точно.

– Вы очень добры, Ваше Величество! – Я попыталась водрузить назад свой парик, но она остановила меня.

– Нет – нет. Не прячь их. Они до безумия красивые. Быть так близко с природой – это дар.

– Боюсь, мой дар, на этом и заканчивается.

Я многое могла рассказать Еве о том, к каким проблемам привели мои, лесные, волосы, и не лесная сила, но не стала. В ее положении переживать нельзя. А она в отличии от матери, имеет огромное сердце, о котором, чуть ли, не легенды слагают.

– Я уверена, что это не так. Природа – мать, не просто так, создала тебя именно такой.

До чего же она не похожа на мать. Впрочем, как и я.

Глава восемнадцатая – Встреча с королем.

Я, все еще пребывала под впечатлением от личного знакомства с Евой, когда меня привели к королю. В отличии от ожиданий, встреча проходила за закрытыми дверями, в кабинете, а не в тронном зале, куда приходит просить поданные.

– Король!

Старик попытался поклониться, удерживая трость, но было видно, что ему это дается нелегко. Я хотела было помочь, когда Рэн, вместе с кашлем выдал.

– Кхм-кхм… Артист.

О стрельнул в него глазами. Странные у них отношения. Видимо, они были знакомы, когда наш дедок был помоложе, но годы-то берут свое. Может эльф просто не понимает этого. Просто не замечает, что в отличии от него, О состарился. Человеческий век не долог.

– А Вы юная особа?

Король уставился на меня зеленью своих глаз, ожидая ответа.

– Я..я Кали, Ваше Величество.

Последний опыт с книксеном, научил не сильно кланяться. Поэтому я сделала полуприсед, вместо полагающегося поклона. К сожалению, тяжелый вздох беспокойства от королевы, услышать, все же, пришлось.

– Кали… хм. – он облокотился на стол и выставил перед собой руки, в виде домика. Пытается показать, что доминирует. Глупо. Все знают, что он король. Зачем доказывать – то. – Мне сказали, что Вы скрывающаяся, среди людей, дриада…

– Укрывающаяся, Ваше Величество. – сказал высокий мужчина, стоящий за спиной короля.

– Укрывающаяся, – согласился Леодор. – И что Вы подрались с местными одного из моих городов.

– Отбивалась, Ваше Величество. Отбивалась от местных. – вновь не согласился мужчина.

Я с благодарностью посмотрела на старика, который, теперь уже, сидел перед его величеством. Сгорбленный, держа перед собой трость, упрямо не отводил глаза от короля. Старик подготовился. Видимо, его знакомый – это странный мужчина в черном, маячащий за спиной короля.

– Ты уверен, Гэб?

– Я давал повод сомневаться в моих умственных способностях или в памяти?

– О нет. – король однобоко ухмыльнулся. – О твоей памяти мы все знаем. Ты просто ас, в запоминании сотворенных злодейств. Особенно в собственный адрес.

– Кто бы говорил…

Они спорили, как две старые бабки, что провели всю жизнь по соседству. Я спрятала улыбку. Так же вели себя старик и эльф.

У дриад нет друзей. Мы все преданы королеве. Поэтому такое понятие, как дружба, мне не известно.

Долгие годы наблюдения за поведением людей, пролили свет на некоторые аспекты. Например женская дружба зарождается, чаще всего, как объединение против общего врага. Общим врагом может быть кто или что угодно. Главное, чтобы было против чего сплотиться, а дальше, как пойдет.

А вот по каким критериям объединяются мужчины, мне до сих пор непонятно. Они могут драться, а через пять минут быть лучшими друзьями. Они могут издеваться друг над другом, но в трудную минуту стоять, спина к спине, перед общей бедой. Они могут бороться за одну любимую, и не держать камня за пазухой, в случае проигрыша.

Женщины, чаще всего, говорят своим друзьям то, что их порадует или успокоит. Тогда как мужчины, наоборот, грубят и издеваются. Вот как сейчас.

– Только научился не выпрыгивать из штанов и думаешь, что знаешь все о государственных делах?! – не унимался мужчина в черном.

– Гэб! – прорычал король.

Мне показалось, или вокруг него засверкали искры?! Да и в кабинете стало жарковато.

– Что Гэб? – его тон смягчился, и он однобоко, в точности как король, несколькими минутами ранее, улыбнулся. – Все кто здесь присутствует, будут молчать, о наших перепалках. А если кто не сможет удержать язык за зубами… Казним. Без суда и следствия.

И он многозначительно посмотреть на меня.

А затем, на меня посмотрели все, кроме старика. Сдались мне их перепалки! Да я вообще, не хотела приезжать.

– Ну и что нам с тобой делать? – спросил король.

– Дорогой! – Ева подошла к мужу в положила свою руку на его огромную ладонь. – Каждая дриада на вес золота.

– Так говорила твоя мать. И мы все помним, что из этого вышло. А еще она говорила: «Червивый плод никогда не станет свежим».

– Гэбриэль? – решила искать поддержку у темной фигуры королева.

– Прости Ева, но ее история очень расплывчата. – не согласился мужчина. – Искала мать, что была правой рукой королевы, но, якобы, не нашла. Жила прячась среди людей, но от них же и сбежала. Раны ее не затягиваются. А мы знаем, что на них все заживает, как на собаках. Боюсь, не обошлось без магии. Может она преследует цель, затащить нас в западню. Слишком много несостыковок. Прости, О. – его взгляд переместился на старика.

Глава девятнадцатая – Указ.

– Могу заполнить некоторые пробелы. – Дед встал, опираясь на трость, и сурово посмотрел на знакомого. – Раны девочка не залечивает, потому что она черный маг! – Стоп! Что? – Поэтому она способна лишь вытягивать магию из растений. К сожалению, никто не рассказал ей, как контролировать силы. Вот у нее и не получается жить в мире с природой. Ставит себя под удар, лишь бы не нанести вреда окружающему. – Я раскрыла рот от удивления. Что значит, я маг? Когда стала? – Ты знаешь, Гэбриэл, мне не впервой, учить молодняк. Справлюсь.

– Старик, ты уверен в…

– Я всегда уверен. – не позволил договорить О. – Что касается нападавших…

Он помолчал. Затем оглядел присутствующих, остановившись чуть дольше на эльфе и мне.

– Они уже найдены.

– Как? Когда… – было начала я.

– Мой… внук помог. – Перебил и меня тоже, старик. – Сейчас за ними наблюдают. Большего, пока, не скажу. Мерианну, пока не нашел. Но и это дело времени.

– Я смотрю у тебя все под контролем. – громко рассмеялся Леодор. – Так значит, девчонка под крыло взял.

– Если позволите, Ваше величество?!

“Под крыло взял”. На душе, снова, стало тепло. О, продолжал помогать мне, хоть я и была ему никем. Приютил, подлатал, обучил, а теперь еще и перед королем защищает. Может такой должна быть семья?

– Причины объяснишь?

– Нет!

На лица Леодора отразилась ехидная улыбка.

– Будь по твоему. Но когда ты выйдешь на преступников, мне придется вмешаться. А это…

– Позвольте и мне вставить пару слов в общий диалог.

Рэн вырос у меня за спиной, и облокотившись на кресло, в котором сидела я, произнес.

– Если, мы возьмем Мерианну, ее сеть и преступников, что занимаются работорговлей, без участия короны, на что мы можем рассчитывать?

– Знаешь, дорогая, – произнес король, обращаясь, исключительно к своей жене. – мне кажется, что твоя родня, со стороны отца, хочет обобрать меня до нитки. – А затем, уже обращаясь к эльфу. – И чего ты запросишь?

– Кроме безопасности Кали – королевского единорога.

– Нуменора? Зачем тебе Нуменор?

Ева непроизвольно сложила руки на животе. Защита ребенка, главный женский инстинкт у всех женщин, кроме дриад, конечно.

– Действительно, – поддержал тот, кого звали Гэбриэл. – рогатый-то Вам к чему?

– Да должен я… одному внуку, одного старика.

Я перевела взгляд на О, который хитро улыбался. Разговор в королевском кабинете казался мне все запутаннее, и запутаннее. Я ничего уже не понимаю. Единорог-то старику зачем? С коровой своей, что ли спарить решил.

– Ваш единорог, куда рогом укажет, там родник появляется. Сквозь наш лес, когда-то ручей протекал, сейчас его нет. Хотелось бы вернуть. – пояснил старик.

– Аааа. – протянула королева, мгновенно расслабляясь. – Ну тогда, поможем, конечно.

– Ева, – тяжело вздохнул король, закрыл глаза, опустил голову и покачал ею из стороны в сторону. – нельзя так быстро соглашаться.

– Согласен. – поддержал его эльф за моей спиной. – Где это видано, без личной выгоды, на всякие просьбы подписываться.

– Так Вы же и просили! – возмутилась королева.

– Это не аргумент, Ева. Если б тебя услышал Триг. – тяжело вздохнул мужчина, за спиной короля.

– Да как вам не стыдно!

Она чуть ли не ножкой топнула, столь сильным было возмущение. Забавные они. Я бы своего добилась кинжалом у горла, а они…

– Ладно, хватит изводить мой беременную жену, иначе, испепелю.

Король встал, обнял любимую, водрузив свои огромные руки, на ее, пока еще, маленький живот, и провозгласил указ.

– Королевского единорога в лес отправить! Дриаду отпустить, но на учет поставить. Мерианну и ее прихвостней изловить, в тюрьму посадить, как и работорговцев. Обо всем лично мне доложить. Остальное на тебе, брат.

Он попрощался с присутвовавщими, подмигнув старику, и чуть дольше, чем требовалось, задержал на мне свой взгляд. А затем вывел жену, но не через дверь, а через картину.

Ни на кого, кроме меня, это не произвело эффекта.

Глава двадцатая – Дэгэйр.

– Ты хитрый лис, Дэгэйр!

Казалось старик, сейчас заедет мужчине, палкой по носу.

– Корона на первом месте. Так было всегда.

– Он справляется, вроде. – вступил в разговор Рэн.

– Справляется! – согласился, поверенный короля. – Ева на него хорошо влияет. Да и я, если что, подстрахую.

– Кто ж, кроме главы тайной канцелярии…

Старик, дружески, похлопал мужчину по спине.

– Так что там, на дальних рубежах? Все так плохо, как доносят, или привирают, черти?

– Все так плохо. – О посмотрел на меня, кивнул своим мыслям, и продолжил. Это что, он так решил, что готов доверять мне?! – Работорговля, это малая часть. Они, действительно сблизились со сбежавшими дриадами, и готовятся к войне. Пока на пути стоит лишь выжженный когда-то, драконом лес, который кишит, по слухам, невиданными доселе существами. И… – старик, снова посмотрел на меня, вздохнул и закончил мысль. – мой внук.

Эльф, громко фыркнул, за что был удостоен презрительным взглядом.

– Дааа. – Дэгэйр облокотился на стол, и посмотрел на меня синевой своих глаз. – А ты что скажешь, дриада?

Ну, и что он хочет услышать? Три пары глаз уставились на меня.

– Внук старика и меня спас, но я его в глаза не видела. – честность лучшее, что я могу сделать для О, который взял на себя ответственность за меня. – Про сплетни и слухи наслышана, но как жительница леса в подобное не верила. Не думаю, что она поверит.

– Мамой ты ее не называешь. – задумчиво протянул он.

Не спрашивал. А значит и отвечать смысла нет. Больше мне сказать нечего. Если только…

– Она опасна.

– Это – то я знаю. – тяжело вздохнул мужчина. – Что темной магией обладаешь, действительно, никто не сказал? – вместо ответа, я тяжело вздохнула и ухмыльнулась. – Дееела…

Если б я знала, почему при вытягивании магии, я почти всегда убиваю растения, то нашла бы способ избежать этого. Мне же, просто говорили, что я ущербная.

Что делать будешь? – уже к старику обратился Дэгэйр.

– Учить.

– А затем?

– Дай начать, а там видно будет. – зло прошипел О.

Эльф и Дэгэйр в унисон рассмеялись, пока я молча сидела, вжавшись в кресло.

– А если серьезно? – посуровев, спросил Рэн.

– Воевать.

Я чуть не задохнулась от его слов. Я дриада, о воинах мне известно больше, чем кому бы то ни было. И старику, там определенно не место. Как и маленькому Леваку. Что это он удумал?

– Что значит воевать? – я вскочила с места и подлетела к О. – С мамой? Тебе нельзя, ты слишком стар.

Его брови взметнулись вверх, а позади раздался раскатистый громовой смех мужчин. Я медленно обернулась. Дэгэйр стоял в полусогнутом состоянии, упираясь руками в стеклянный стол. Рэн, плюхнулся на мое место, и утирал слезы. Как им не стыдно. Не берегут старика.