О смоленских ремесленниках бесплатное чтение

Из жизни Смоленской ремесленной управы

Что есть ремесло. Ученики

Решив осветить на основе архивных документов, что хранятся в фонде Государственного архива Смоленской области (ГАСО), различные перипетии жизни Смоленской ремесленной управы, давайте для начала всё же определимся, каким контингентом оная управа руководила. Заглянув в «Устав ремесленный» имеем: «Под именем ремесла разумеются занятия, имеющие предметом обработание вещей, посредством ручной работы» (ст. 1, 1799 год ноября 12 дня).

«5. Мастерство, рукоделия и ремёсла разделяются на столько родов, сколько существует различных к пропитанию оными способов; 6. В каждом таком промысле, для усовершенствования онаго, для управления им и соблюдения должного порядка учреждается общество, под названием цеха» (1799 год ноября 12 дня).

«18. Общее управление цехов каждого города сосредотачивается, на основании статьи 4464 Общего Учреждения Губернского, в Общей Ремесленной Управе, в которой сверх Ремесленного Головы, заседают и Старшины цехов…» (1785 год, апреля 21 (16128) ст. 123, п. 11).

Итак, по словарю Брокгауза и Эфрона Ремесленная управа есть «Орган ремесленного сословия, созданный Городовым Положением 1785 г., с целью охраны интересов ремесленного сословия и "приращения ремесленного искусства". А каждый молодой человек начинал свой путь к званию цехового мастера с ученичества. Журналы для записи контрактов и условий Смоленской ремесленной управы проливают свет на возраст и социальную принадлежность поступавших в ученичество, а также и социальный статус, и имена цеховых мастеров. Полистаем. «1850 год, февраля 15 дня. Титулярный советник Константин Александрович Апухтин и смоленского сапожного цеха мастер, дворовый господина Еленева Василий Кузьмицкий заключили сей контракт о нижеследующем. Мастер Кузьмицкий берёт в обучение сапожному и башмачному мастерству сроком на четыре года мальчика Александра Малеева, Духовщинского уезда села Копыревщины. С оплатой 25 рублей серебром каждый год первые три года, а четвёртый год без оплаты…». В журнале за 1850 год имеется 28 записей об отдаче в ученичество разных сословий детей, как крепостных и дворовых, так и мещанских детей. В журнале за 1852 год записей 29. За 1860 год – 28.

Слегка выбиваются из этого ряда журналы для записи контрактов и условий присяжного городового маклера города Смоленска Евгения Андреева сына Онегина. В фондах ГАСО сохранилось три подобных тетради, одна за 1857 и две за 1859 годы. Согласно статьи 54 Ремесленного Устава «При общей Ремесленной Управе состоит присяжный маклер, который ведёт письменные дела и вносит всё, происходящее в собрании, в особливый протокол, хранимый в управном ящике. За такие его труды должно ему определить особливое вознаграждение, по приговору Общего ремесленного схода, из общей ремесленной казны, не отягощая её излишне…». Назывался сей чиновник – маклер Общей Ремесленной управы. Однако ж наш Онегин записан городовым присяжным маклером. Из этого можно сделать вывод, что ремесленный сход порешил не отягощать ремесленную казну лишними расходами, и пригласить для заверения контрактов и условий в Управе городового маклера Онегина. Да и то всего на пару-тройку лет.

Помнится, не читался мне роман в стихах "Евгений Онегин". Письмо Онегина к Татьяне я, конечно, выучил, куда ж денешься от школьной программы, а вот саму поэму дочитать до конца не смог. И теперь, кажется, знаю почему.

Привирал нам кучерявый потомок Абрама Ганнибала, ох привирал!!!

"Онегин-добрый мой приятель,

родился на брегах Невы…"

а вот фигушки. И можно с документами в руках это доказать. Так что перефразируем незабвенного автора "Гаврилиады" Ляпсуса-Трубецкова:

"Онегин родилсЯ в Смоленске.

Он был смоленский мещанин.

И сев на кОшму по-турецки,

Смоленский полугар он пил"

(полугар- то самое хлебное вино, для проверки качества которого небольшой объём продукта поджигали. Если выгорала половина объёма вина, оно считалось правильным)

И что показательно допился.

В феврале 1867 года Смоленское мещанское общество приговорило Онегина Евгения Андреевича к четырём месяцам арестантских рот Гражданского ведомства за пьянство с использованием в общественные работы. А вы говорите советские 15 суток. И он весь срок отсидел, от звонка до звонка

Но нам Евгений Андреев сын Онегин интересен другим. Из его книги для записи контрактов и договоров за 1857 год можно почерпнуть немного сведений о ремесленниках в Смоленске того времени. Перечислим же всех поименно:

Смоленский мещанин сапожного цеха мастер Василий Кузьмицкий

Смоленского столярного цеха мастер Никифор Емельянов Гаврилов

Смоленского цеха женских головных уборов мастерица Юзефа Игнатьева по мужу Суркова

Смоленский мещанин портного цеха мастер Анисим Николаевич Сантер

Смоленского дамского портного цеха мастерица Ефросинья Тарасовна Попова

Смоленского сапожного цеха мастер Иван Игнатов

крестьянин Палаты Государственных имуществ слободки Рачевки сапожного цеха мастер Семён Иванович Алексеев

смоленская мещанка дамских головных уборов мастерица Пронда Тарасовна по мужу Ефимова

смоленский мещанин портного цеха мастер Сергей Григорьев Акимов

московский цеховой портного цеха мастер Николай Гаврилович Гусев

дворовый человек помещика Шембеля столярного цеха мастер Епифан Фомич Зайцев

смоленский мещанин сапожного цеха мастер Андрей Данилович Карпов

мастер медного цеха Фёдор Елисеевич Губин

сапожного цеха мастер Василий Васильевич Рыженков

смоленский мещанин столярного цеха мастер Дмитрий Андреевич Гончаров

Санкт петербургского временного цеха портного дела мастерица Мария Гавриловна Тиховая

Смоленский мещанин цеховой мастер Иван Герасимович Трущенков

Дамская портная Анна Игнатьевна Головина

дворовый человек помещицы Полянской портного цеха мастер Мартин Макаров

смоленский мещанин сапожного цеха мастер Герасим Тимофеевич Арефьев

краснинский мещанин цирюльного цеха мастер Степан Борисович Козловский

смоленский мещанин сапожного цеха мастер Григорий Тимофеевич Евтихов

сапожного цеха мастер Иван Антипов

кузнечного цеха мастер смоленский мещанин Яков Иванович Бельский

портновского цеха мастер смоленский мещанин Матвей Борисович Орлов

портновкого цеха мастер вольноотпущенный человек Пётр Осипович Воронцов

мужского портновского мастерства мастер смоленский мещанин Иван Филиппович Родонов

сапожного цеха мастер Иосиф Васильевич Воронцов

сапожного цеха мастер Степан Зубов

мужского портновского мастерства духовщинский мещанин Иван Дмитриев

столярного цеха мастер Борис Пастушенков

смоленский 3-й гильдии купец Логгин Спиридонов содержал мастерскую, в коей обучали чеканному, посудному и серебряному мастерству.

А вот за 1859 год Онегин заверил аж 68 контрактов на обучение. Это смоленский батальон военных кантонистов взялся пристраивать своих воспитанников в обучение ремеслу. Контракты от военного ведомства подписывал подполковник Корнилович, причём все с одни и тем же условием. Платы за обучение кантонистов мастера не получали, ученики все пять лет обучения снабжались амуницией от батальона. Провиант же на своих подопечных цеховые мастера получали только первый год обучения, а за остальные четыре отказывали в пользу военного министерства. Сапожного цеха мастер Степан Зубов взял в обучение кантонистов Гиршу Фрейна, Абрама Мошкатинского, Александра Шнейдера, Степана Иоселевича, Лариона Черняка, Емельяна Соринева и Петра Шара, содержатель частных типографии, литографии и мастерской переплётного ремесла отставной подпоручик Александр Переплётчиков кантонистов Семёна Вагдаровича, Василия Мировича, Сергея Горбар, Антона Брыка, Ивана Еремеева, Василия Штремберга, Егора Шучинского и Якова Бера. Малярного цеха мастер Никифор Шведов взял в обучение двух кантонистов Захара Захраницкого и Ивана Ростовского, сапожник Алексей Тютькин – Мовшу Костельянова, Гиршу Тырле, кузнец Яков Ярыгин Ивана Любельского и Егора Печёных, сапожник Сергей Сипайлов контонистов Фёдора Папа, Афанасия Шлеумовича, Никодима Ярисковича. Сапожного цеха мастер Павел Шипулин принял в обучение кантонистов Константина Живика и Андрея Бишь, его коллега по цеху Герасим Орефьев Петра Гмелевича, Цалку Гершковича и Абрама Мовшевича. И ещё многих других. Кое-кого из этих учеников-кантонистов мы позже встретим в списках цеховых мастеров.

Есть среди контрактов, заверенных Онегиным, и договора с интересными условиями. Смоленская 3-й гильдии купчиха вдова Серафима Яковлевна Бекина, имеющая столярную мастерскую в 1859 году заключила условия с отставным рядовым Иваном Степановичем Гопаловичем на обучение двух его сыновей. Алексей Иванович будет обучаться в мастерской столярному ремеслу 5 лет, а сверх того работать на вдову Бекину ещё 2 года. Василий Иванович отдан в обучение резному и токарному мастерству на 5 лет, и сверх того после учёбы в работу еще на 3 года. Также в контракте оговорено, что целый год старший Гопалович будет доставлять своим сыновьям одежду и обувь. На Бекиной же кроме обучения снабжение мальчиков рабочей одеждой, постелью, качественным провиантом. также оговорено посещение бани учениками за счёт Серафимы Яковлевны раз в неделю.

Крепостная подполковника Ивана Николаевича Часловского Мария Данилова отдаёт в обучение к мастеру портновского цеха Карлу-Фридриху Альберту Штрейхенбергу, по прозвищу Шоршен, сына своего от первого брака смоленского мещанина Петра Ефимова сроком на 5 лет. По окончанию учёбы мастер должен выдать молодому человеку на экипировку и покупку разных инструментов для портновского дела 17 рублей серебром.

Итак, молодые люди оказываются в обучении у цеховых мастеров. Без изменения состояния, то есть как были крестьянами, мещанами или кантонистами, они на всё время обучения приписаны к ремесленному сословию. Много новых знаний, новые условия жизни, и надо сказать не всегда комфортные. Если исходить из количества заявлений об убежавших учениках, то цеховые мастера были те ещё «макаренки». В отношении учеников допускалось и грубость, и рукоприкладство. Хотя устав ремесленный однозначно указывает: «ст. 120 Мастер обязан учеников своих учить усердно, обходиться с ними человеколюбивым и кротким образом, без вины их не наказывать, и занимать должное время наукою, не принуждая их к домашнему его служению и работам. 1785 апреля 21 (16188) ст. 122». Однако ж…

Вдова солдатская Прасковья Васильевна Ильина отдала в обучение мастеру кузнечного цеха Кузьме Фомичу Данилову сына Антона Ефимовича Ильина. В августе 1866 года Фомин подал в Ремесленную Управу жалобу о том, что мать самовольно забрала двадцатилетнего парня в Красный. А по контракту учёбы ещё было на три года с оплатой по 12 рублей в год. Вызванные через полицейского надзирателя уездного города Красного, Ильины в Управе обвинили Данилова в грубости и частом нанесении побоев ученику. Видимо цеховые старшины знали за Кузьмой что-то такое, так как, несмотря на то, что красненский уездный врач следов побоев у Антона Ильина на теле не обнаружил, кузнечному мастеру вынесли порицание и строгое внушение, не дерзить и не драться.

Бельский мещанин Василий Степанович Николаев находился в учении у серебряных дел мастера смоленского мещанина Тихона Никитовича Подчашина. В июле 1866 года самовольно ушёл к себе на родину. Подчашин же в своей жалобе в Управу требует вернуть Николаева в обучение ещё на полтора года. Василий объяснил полицейскому надзирателю 2-й части города Белого, что обучался у Подчашина мастерству без заключения каких-либо контрактов и условий. Попросил у мастера денег на одежду, но тот отказал, заявив, хочешь, мол, живи у меня, хочешь уходи. Однако паспорта Николаеву не вернул.

В том же июле 1866 года от столярного мастера Никиты Емельяновича Гаврилова самовольно ушёл ученик безземельный крестьянский сын Егор Иванович Иванов. Нашёлся мальчик у своей матери в Солдатской слободе. Находясь в обучении Егор часто жаловался на боль в груди. В марте месяце 66 года врач обследовал ученика, и нашёл у того нервное биение сердца. То было 4 марта, а уже 9 тот же «коновал» выдал столяру Гаврилову заключение, что ученик по состоянию здоровья может обучаться столярному ремеслу. Всё это мать Егора Евдокия Макаровна рассказала на заседании присутсвия в Управе. Гаврилов же терять деньги за обучение не захотел, тем более, что по контракту Иванов после пяти лет обучения был обязан четыре года работать у столяра в мастерской. Мастер обвинил Егора и его старшего брата Михаила в неповиновении и грубости. Михаил, мол, так и вовсе груб с мастером, строит козни и делает распри промеж учеников и подмастерий. Егора Иванова обследовал другой врач и дал заключение о невозможности заниматься мальчику столярным ремеслом. На Гаврилова Управа подала жалобу в Смоленский уездный суд. А в конце июля от столяра сбежал и Михаил Иванов.

Смоленский 2-й гильдии купеческий брат экипажного мастерства Егор Иванович Петров просит Управу вернуть в обучение Поречского уезда Составитской волости мальчика Александра Михайловича Шапкова. Сей охламон, по словам Петрова, отпросился к родственникам в 1-ю часть Смоленска, откуда и ушёл в Поречский уезд 3 июля 1866 года. В обучении Шапков с декабря 1862 года. Собираясь на свидание с родными, Александр у одного из учеников занял суконную новую поддёвку, у другого сапоги, у третьего ситцевую рубашку. Купеческий брат требует «найтить и возвернуть», ну а мы имеем наглость вопросить мастера, а в чём же тогда мальчишка у тебя в мастерской ходил, если для свидания с родными вынужден был занимать вещи у других учеников. В рубище, в рванине и обносках?

В прошлом 1866 году тот же экипажный мастер Петров представил в Управу контракт на обучение воспитанника из кантонистов Корнея Дементьева, заключённый им в 1861 году с краснинской мещанкой Маврой Григорьевной Беляновой. По контракту Белянова обязалась платит Петрову по 5 рублей серебром в год. Обучение закончилось, а денег нет, как нет. Ремесленная Управа запросила Краснинское полицейское управление разыскать в уездном городе Белянову и взыскать с неё 22 рубля 50 копеек серебром на удовлетворение мастера Петрова. Полицейские поискали Мавру Григорьевну, да так и не смогли найти. В феврале 1866 года полицейский надзиратель города Красного доложил Ремесленной Управе, что Мавра Григорьевна Белянова в городе Красном не обнаружена. К рапорту была приложена выпись из церковно-приходской книги Успенской церкви города Красного, заверенная священником отцом Димитрием о смерти Мавры Семёновны Белкиной 1 марта 1864 года. То ли тётка как смогла, поучаствовала в жизни сироты, заключив контракт с Петровым, то ли мастера изначально пытались оставить без денег за обучение. А ведь Уста Ремесленный чётко оговаривает, что « Мастер не должен принимать ученика без двух свидетелей, одного со стороны мастера, а другого со стороны ученика, при которых должны договориться о времени, содержании и обучении ученика…». Также личность представителя ученика и его право на отдачу малолетнего в обучение должны быть проверены присяжным маклером, при заверении условий контракта, чего, видимо, Петровым сделано не было.

Смоленская мещанка дамских головных уборов мастерица Надежда Корнеевна Стёпкина 8 февраля 1866 года взяла в обучение дочь смоленской мещанки Марии Парфёновой Александру Егорову. Уже осенью того же года девочка сбежала, не выдержав грубостей мастерицы и её мужа. Стёпкина в жалобе уведомила Ремесленную Управу, что мать и сбежавшая из обучения дочь проживают ныне в Поречском уезде в сельце Никольском в имении господина Коленова, в коем работает управляющим новый муж Парфёновой отставной солдат. Ремесленный голова Сергей Григорьевич Акимов за своей подписью с приложением печати Управы направил исправнику Поречского уезда просьбу выяснить, проживает ли Парфёнова с дочерью в означенном имении и о возвращении ученицы в мастерскую. В январе 1867 года от пристава 3-го стана Поречского уезда в Управу пришло уведомление о том, что Парфёнова с дочерью на территории вверенного ему, приставу, стана не проживают. То ли господин Коленов имел вес в уезде, а то может быть и вовсе на полицейского чиновника произвел впечатление рассказ девочки о непотребствах, творящихся в мастерской.

В 1867 году в Управу подал жалобу ученик пекаря Ивана Яковлевича Барышникова Александр Христофоров. Мальчик обвинял пекаря в постоянном нанесении ему побоев за малейшую провинность. Врачебное обследование побои подтвердило. Ремесленная Управа на основании статьи 240 Устава Ремесленного оштрафовала мастера-пекаря Ивана Барышникова на 10 рублей серебром в пользу ремесленной казны, и вынесла порицание с требованием впредь не допускать подобных эксцессов. Барышников подал в уездный суд жалобу на решение Ремесленной Управы, но дело проиграл. Платить штраф пекарь не спешил, поэтому Управе пришлось направить просьбу частному приставу взыскать с Барышникова присуждённый ему штраф.

В сентябре месяце 1867 года ученица дамского портновского мастерства Ефросиньи Тарасовны Поповой девочка Ксения Прокофьева подала в Управу жалобу. В ней она указала, что подверглась жестокому наказанию. По разбору дела Управа стала на сторону Поповой, решив из объяснения мастерицы, что Ксения заслужила своим неповиновением и дерзостью ещё более суровое наказание, чем то, что было к ней применено. Жалобу Прокофьевой оставили без удовлетворения, о чём ей лично и объявили, призвав вернуться в мастерскую для обучения по условиям заключённого контракта. Однако девочка игнорировала решение старшин, и проживает в доме мастера серебряного цеха Николая Тихоновича Подчашного. Управа просит пристава 1-й части города Смоленска вернуть беглянку в мастерскую Поповой. Ибо учится ей ещё три года, а в контракте, заключённом с её матерью оговорена неустойка в сумме ста рублей в пользу Поповой. Также Управа просить разъяснить Ксении, что если она недовольна решением Ремесленной Управы, то может через свою мать обратиться куда следует с жалобой на действия органа сословного управления.

Ремесленный голова Сергей Григорьевич Акимов, как мастер портновского цеха обратился в марте 1867 года в Краснинское уездное полицейское управление с уведомлением. Портной объявляет, что бывшая дворовая женщина села Сорокино Краснинского уезда Ольга Александровна Лебедева отдала в 1863 году для обучения портновскому мастерству родного своего сына Арсения Иванова. Оный Арсений по лености своей, по словам мастера Акимова, учиться мастерству не хотел, самовольно отлучался из мастерской, делал всё неприличное званию мальчика и за всеми исправлениями не подавал надежд к изменению своего поведения в лучшую сторону. Уже год как Арсений, отлучась к своей матери в Краснинский уезд, не появляется у Акимова. Портновского цеха мастер Сергей Григорьевич Акимов уведомляет Краснинское полицейское управление, что считает контракт, заключённые 4 ноября 1863 года между ним и Лебедевой на обучение Арсения Иванова, недействительным и претензий к Лебедевой не имеет. О чём и просит полицейский орган уведомить оную Лебедеву.

Корреспонденция от председательницы Смоленского Благотворительного общества в Смоленскую Ремесленную Управу. В 1884 году общество поместило к портнихе Элеоноре Дьяченковой для обучения четырёх воспитанниц: Варвару Денисову, Юлию Шпиндлер, Анну Станьковскую и Екатерину Чернавскую. С Дьяченковой был заключён особый контракт, по которому она обязалась за 4 рубля в месяц обучать девочек мастерству, давать им сытную и здоровую пищу и обращаться с ученицами человечно.

Однако, как заявляли сами девочки и член совета Смоленского благотворительного общества, господин Елисеев, отношение к ним в мастерской Дьяченковой было нечеловечно и вовсе безнравственно. Особенно отличался муж мастерицы Дьяченковой. Общество вынуждено было забрать девочек с обучения и поместить в свой приют. Председательница требует подвергнуть Дьяченкову законному взысканию на основании законов Российской Империи и Уложения о ремесленниках, а также взыскать с мастерицы, выплаченные ей авансом 40 рублей, в пользу Смоленского благотворительного общества.

Но, подпись-то какова? Княгиня Италийская, графиня Суворова-Рымникская. Екатерина Ивановна Базилевская родилась 15 апреля 1839 года. Жена Константина Николаевича Шупинского, от которого родила дочь Екатерину Константиновну, будущую княгиню Святополк-Четвертинскую. Вторым браком за Аркадием Александровичем графом Суворовым-Рымникским. Скончалась в 1923 году.

« 151. Когда ученик три года прожил у мастера, тогда сей последний должен дать ему письменное свидетельство, какое он заслужил по верности, послушанию, почтительности, прилежанию, искусству и поведению. С сим свидетельством ученик может остаться у мастера, или отойти от него» 1785 апреля 21 (16188) ст. 123, п.п. 78 и 79

Подмастерья

«130. Подмастерье есть ремесленник, научившийся мастерству по всем его правилам; но для приобретения опытностию совершенного в работе искусства, он обязан быть в сём звании по крайней мере три года.

131. Когда ученик произведён в подмастерье и получил подмастерское свидетельство, тогда должен он с мастером, у которого работать желает, договориться о времени найма и о платеже. Во время сего положенного между ними срока, подмастерье не может отойти, а мастер не может его отогнать, под опасением пени. Если же подмастерье договорное время у мастера выслужил, то волен договориться в том или другом городе, с тем мастером у которого работать желает; равномерно и мастер волен принять подмастерье». 1785 апреля 21 (16188) ст. 123, п.п. 68, 89

Это, что называется, в идеале, прямо лубочная картинка. А как оно на самом-то деле? Казалось, кончилось ученик, теперь ты уже не понукаемый всеми в мастерской ученик, а вовсе даже цеховой подмастерье. Договаривайся с мастером, работай да зарабатывай. Однако ж документы рассказывают нам о другом. На цеховых сходах, при выборах цеховых старшин, всеми мастерами обязательно подписывалось решение о запрещении подмастерьям перебегать от мастера к мастеру. И цеховой старшина, подписывая клятвенное обещание при вступлении в должность, так же подписывал и решение схода о подмастерьях, и клялся приложить всемерные усилия к его исполнению. Вот, например,: «Приговор. 1896 года января 4 дня, мы нижеподписавшиеся мастера портновского цеха, быв сего числа на цеховом сходе, в количестве 57 человек, имеющих право голоса на сходе и имели суждение об избрании на должность цехового старшины и двух его помощников и рассуждали о том, что многие из мастеров нашего цеха принимают к себе на работу работников и подмастерьев без расчетных книжек и отпуска от прежних хозяев. Через что мастера портновского цеха теряют от работы свои интересы, и нередко случается так, что хозяин, взявши заказы, посадит к себе работника или подмастерье портновского ремесла, а тот, начавши работу и забравши вперёд деньги за неё, не окончивши работы, переходит к другому хозяину без расчетной книжки и переходного аттестата и начинает работать на нового хозяина. каковой хозяин принимает его к себе без переходного аттестата не спрашивая закончил ли он работу у прежнего хозяина и рассчитался ли с ним… Постановили: единогласно, ежели кто из цеховых мастеров нашего портновского цеха примет к себе или будет держать подмастерьев или работников портновского цеха без расчетных книжек, а учеников без отходных аттестатов того хозяина у которого они учились и окончили учение, то без всякого сопротивления штрафуется цеховой хозяин портновского цеха в пользу казны портновского цеха, за подмастерье от 10 рублей серебром, за ученика не дожившего своего срока в учении до 5 рублей серебром… Подписи всех участников цехового схода».

А помимо всего прочего господа подмастерья, случалось, и в буйство впадали. Не нравилось им многое. Плохая пища, небольшое жалование, хотя ведь сами договаривались, придирки мастера к работе, работа в выходные и праздничные дни, многое. Вот, например.

В конце сентября 1867 года в мастерской нашего старого знакомца купеческого второй гильдии брата Егора Ивановича Петрова буйство подмастерий и работников, недовольных якобы дурной пищей (заметьте задолго до броненосца «Князь Потёмкин-Таврический»), удалось успокоить только с полицией. Пристав 3-й части Смоленска затребовал в Ремесленной Управе посылки представителей и врача, для проверки качества приготовляемой у Петрова еды. Комиссия 30 сентября 1867 года, надо сказать, собралась представительная. Сам ремесленный голова Сергей Григорьевич Акимов, управляющий врачебным отделением, губернский врачебный инспектор статский советник Иван Михайлович Дашкевич, состоящий при врачсебном отделении Смоленской губернской управы статский советник Иосиф Антонович Бер и пристав 3-й части города Смоленска коллежский секретарь Михаил Иванович Халютин. И что же господа чиновники обнаружили? Цитирую: «…хлеб довольно хорошего качества, шти и суп, приготовленные постными, вкусны, и скоромные с говядиной, тоже вкусны и не вредны для здоровья, говядины кладётся в достаточном количестве и хорошего качества». О чём в присутствии экипажного мастера Петрова членами комиссии был подписан акт. Надо думать, что после буйства подмастерий, Егор Петров хотя бы на время перестанет кормить их тухлятиной.

Надо сказать, что экипажная мастерская Егора Иванович Петрова в 60-х годах 19 века очень быстро развивалась, расширяя производство. По спискам мастеров 1862 года у Петрова 4 подмастерья-каретника и 3 подмастерья обойщика. А вот на 1869 год, Петров, записанный в кузнечный цех, имел 23 подмастерья и 19 учеников. Возможно, развитие шло не без помощи брата Егора Ивановича, гласного градской думы Степана Ивановича Петрова.

Иногда противостояние мастеров с подмастерьями выливалось и вовсе в рукоприкладство. 12 сентября 1867 года в Ремесленную Управу явился кузнечного цеха мастер Тимофей Антонов. Шмыгая разбитым носом и светя на весь присутственный кабинет Управы густо-фиолетовым налитым синяком под глазом, мастер обвинил своего подмастерье крестьянина деревни Скаргозино Богородицкой волости Корнея Иванова в рукоприкладстве. Не сошлись, мол, в размере жалования. Не стоило мастеру выводить из себя здорового молодого мужика, который последние лет восемь (включая ученичество) только и делал, что день напролёт кувалдой махал. Поняв всю тяжесть своего поступка, Корней Иванов посчитал за лучшее сбежать из города.

Башмачный мастер рославльский мещанин Лазарь Захарович Михелев жалуется в Управу на своего подмастерье смоленского мещанина Дмитрия Фёдорова. Два года Фёдоров жил и работал у башмачника, а вот в конце 1866 года у мастера с подмастерьем случился разговор за жизнь. Обсуждали они перспективы на следующий год. Бия себя в грудь недоделанным башмаком, Фёдоров клялся и божился в полном своём почтении к мастеру, обещая никогда не переходить к другому мастеру. Смог растрогать старика и выговорить себе аванс в 20 рублей серебром, в счёт будущего жалования. Довольный башмачник к Рождеству набрал много заказов, а хитрый подмастерье с деньгами сбежал в Смоленск.

В том же 1866 году от серебряных дел мастера смоленского мещанина Ивана Демьяновича Титова отошёл подмастерье бельский мещанин Василий Егорович Ильвов. Отошёл-то вроде как по договорённости с мастером, но остался должен оному аж восемь рублей 16 копеек серебром. Думая, что Ильвов устроится на работу в Смоленске к другому цеховому по серебряному делу мастеру, Титов обратился ы Управу с просьбой выяснить у кого работает его бывший подмастерье, чтобы через старшину цеха истребовать от нового работодателя долг. Оказалось, что Ильвов уехал на родину в Белый и записан ли он там в цех, Управе не известно. Титов пишет в Бельское уездное полицейское управление прошение о взыскании с Ильвова долга.

В октябре 1867 года ельненский мещанин Леон Иванович Варсанович подал в Ремесленную управу жалобу на мастерицу пекарского дела Каролину Шульц. Поступивши к ней на пекарню подмастерьем, Варсанович два месяца с августа по сентябрь трудился не покладая рук. Однако в начале октября Леон получил из Ельни известие о том, что мать его находится при смерти. Желая застать мать ещё живой, Варсанович собрался ехать в Ельню и взялся просить у Шульц расчета. Каролина заявила, что не может отпустить подмастерье, так как он взял оплату вперёд. Или возвращай деньги, или отрабатывай. Деньги Варсонович вернул, но туту же вздорная баба выставила новую претензию. Как мне, мол, работать, без одного из подмастерий? Приводи на своё место другого работника, а опосля и паспорт свой получишь. А чтобы Леон не сбежал, Шульц выкрала ночью у него из каморки пальто и другие вещи. Управа, не получив от мастерицы Шульц удобоваримых объяснений, передала жалобу приставу 1-й части Смоленска. Присовокупив, что Каролина Шульц неоднократно замечена в притеснении и ненадлежащим расчете своих подмастерий, за что и была несколько раз оштрафована в пользу ремесленной казны. По мнению Управы, дело Варсоновича имеет уголовный характер, почему им и должна заниматься полиция.

В декабре того же года уже та самая Каролина Шульц, жительница города Радома, смоленского живописного цеха булочного мастерства мастерица несёт жалобу к приставу. С 1-го августа 1865 года приняла она на работу в свою пекарню бывшего дворового господ Кардо-Сысоевых Смоленского уезда Ольшанской волости Рафея Николаева. Договорились и об оплате его работы по 2 рубля серебром в месяц. Работал молодой человек по рабочей книжке, выданной Ольшанским волостным правлением. Договорились мастерица с подмастерьем о работе и в следующем году. А вот в ноябре 1866 года Рафей, выпросив авансом 14 рублей 14 копеек в счёт зарплаты за 1867 год, сбежал. В жалобе обвиняет Каролина своего подмастерье в краже двух пар рукавичек, стоимостью по 15 копеек серебром, да шерстяного шарфа, стоящего 75 копеек. Также мадам Шульц заявляет полиции, что ей известно местоположение бежавшего работника. Рафей Николаев трудится ныне у булочного мастера Филиппа Иванова в доме Глуховского, что в 1-й части города у Молоховских ворот на Благовещенской улице. Требует Каролина вернуть ей от Николаева деньги в сумме, ей же посчитанной, 24-х рублей, а также просит пристава уведомить Ремесленную Управу о неправомочных поступках Филиппова и Николаева для наложения на них взыскания от сословного управления. Прилагает при жалобе ту самую рабочую книжку Рафея Николаева. Когда дело касалось больших заказов, а значит и больших денег, господа цеховые мастера при договорах с подмастерьями не гнушались и прямого обмана. Портновского цеха мастер Фридрих Гроте летом 1867 года заимел большой заказ, похоже, от военного ведомства. Хотя по спискам 1869 года в мастерском Гроте числилось ни много ни мало аж восемь подмастерий, мастер, оценив возможности своего предприятия, отправился в Могилёв. Там он сговорил трёх портных Гарега Шевеля Крола, Давида Израилева и Шолома Сандлера, пообещав выплатить за штуку товара по двадцать пять копеек сверх обычной могилёвской цены. Писаного контракта не заключали, поверяя друг другу на слово. Евреи, почуяв неплохой «гешефт», уже в начале июля приехали в Смоленск и взялись за работу. Трудились, не разгибая спины, не поднимая глаз от раскройного верстака, спали и то урывками. Заказ мастерская Гроте выполнила вовремя. Но вот когда могилёвские портные явились к Гроте за расчётом, начался сущий цирк и кошмар. Хитрый немец посчитал всё, что только можно. И в работе использовалась машина, установленная в мастерской, и денег я вам выдавал на расходы да на проезд до Смоленска. Мастер предъявил залётным портным прейскурант собственной мастерской, в котором цены были на разные изделия выше могилёвских всего где на 5, где на 10 копеек. Поняв, что Гроте пытается их надуть и не выполнить свои обещания по оплате работы, евреи устроили форменный скандал. Гроте, хоть и был натуральным немцем, пригрозил вызвать полицию и послал иудеев по всем знакомому в Российской Империи маршруту, который здесь нам воспроизводить невместно, уж очень похабный. Однако ж могилёвцы поняли сей посыл по-своему, и отправились прямиком в Ремесленную Управу. У нас, мол, все ходы записаны, сколько чего мы пошили знаем и требуем оплатить работу по тем расценкам, о которых был словесный договор с мастером Гроте. Управа вызвала Фридриха Гроте для разбора дела. Немец погорел на собственной пунктуальности. В расчетных книжках подмастерий он всю их работу скрупулезно записал. Как мастер не размахивал перед носом старшин прейскурантом собственной мастерской, ремесленный голова посчитал, что слово цехового мастера нерушимо и верно. Старшины насчитали в результате, что Крол заработал за три месяца у Гроте 64 рубля 55 копеек серебром, Сандлер 52 рубля 50 копеек, а Израилев сдал мастеру работы на 60 рублей 10 копеек. Гроте обязали выплатить деньги наёмным подмастерьям и вернуть им расчетные книжки и паспорта. Еврейские портные запросили у Управы взыскать деньги с Гроте на проезд до Могилёва, на что Сергей Григорьевич Акимов, ремесленный голова, пообещал вкатить каждому штраф за работу без регистрации в Управе. Стеная о несправедливости жизни и бормоча под нос проклятия, могилёвцы уехали. А вот Гроте был оштрафован в пользу ремесленной казны за наём подмастерий из-за черты осёдлости без регистрации их в Ремесленной Управе аж на 30 рублей серебром.

За каждого подмастерье цеховой мастер вносил в ремесленную казну полтора рубля серебром в год. Ученики ценились намного дешевле, всего в тридцать копеек серебром. Исходя из данных по цехам на 1862 год, мы имеем следующие списки мастеров:

Списки о мастерах, подмастерьях и учениках смоленских ремесленных цехов на 1862 год

сапожный цех

1.Кузьмицкий, 4 подмастерья, 6 учеников, 4 рубля 80 копеек годового взноса в ремесленную казну

2. Дмитрий Иванов, 1помастерье 2 ученика, 2 рубля 10 копеек годового взноса

3. Алексеев, 4 подмастерья 7 учеников, 8 рублей 10 копеек

4. Рыжиков, 3 подмастерья 5 учеников, 6 рублей

5. Алексей Иванов, 2 ученика, 60 копеек

6. Козьма Иванов, 1 подмастерье 1 ученик, 1 рубль 80 копеек

7. Фёдор Иванов, 1 подмастерье, 1 ученик, 1 рубль 80 копеек

8. Корней Артёмов, 1 ученик, 30 копеек

9. Разгладин, 1 подмастерье, 1 ученик, 1 рубль 80 копеек

10. Ефим Поляков, 1 подмастерье, 1 рубль 50 копеек

11. Селивёрст Сажинский, 1 ученик, 30 копеек

12. Фёдор Доброродов, 2 ученика, 60 копеек

13. Иван Александров, 1 ученик, 30 копеек

14. Василий Иванов, 1 подмастерье, 1 рублю 50 копеек

15. Зальцман, 2 подмастерье, 4 ученика, 4 рубля 20 копеек

16. солдат Бобков, 1 подматерье, 2 ученика, 2 рубля 10 копеек

17. Иван Игнатов, 1 подмастерье, 3 ученика, 2 рубля 40 копеек

18. Терентий Уваров, 1 ученик, 30 копеек

19. Пётр Иванов, 3 ученика, 90 копеек

20. Тихон Соболев, 2 ученика, 60 копеек

21. Семён Яковлев, 2 подмастерья, 3 рубля

22. Капитон Кузнецов 2 подмастерья, 3 рубля

23. Клименков, 1 подмастерье, 2 ученика, 2 рубля 10 копеек

24. Петров, 1 подмастерье, 5 учеников, 3 рубля

Итого по цеху 51 рубль 60 копеек серебром

кузнечный цех

Зубакин 2 ученика 60 копеек ремесленного сбора

Петров 10 подмастерий 4 ученика 16 рублей 20 копеек

Клименков 1 подмастерье 2 ученика 2 рубля 10 копеек

Трущенков 1 подмастерье 3 ученика 2 рубля 40 копеек

Григорий Викторов 3 ученика 90 копеек

Гурьев 2 ученика 60 копеек

Яков Ярыгин 1 ученик 30 копеек

Иван Ярыгин 1 ученик 30 копеек

Харитон Петров 1 подмастерье 1 ученик 1 рубль 80 копеек

Евмен Никитин 1 ученик 30 копеек

Евграф Крюков 1 подмастерье 1 рубль 50 копеек

Тимофей Антонов 1 подмастерье 1 ученик 1 рубль 80 копеек

Кожевников 1 подмастерье 1 рубль 50 копеек

Яков Бельский 2 ученика 60 копеек

Козьма Фомин 1 подмастерье 1 ученик 1 рубль 80 копеек

Регбицкий 1 ученик 30 копеек

Козловский 1 подмастерье 1 ученик 1 рубль 80 копеек

Кресновский 1 ученик 30 копеек

Иван Карпов 1 подмастерье 1 рубль 50 копеек

Итого по цеху: 38 рублей 70 копеек

портновский цех

Акимов 4 подмастерья 7 учеников 8 рублей 10 копеек

Васильчиков 1 ученик 30 копеек

Дубинский 1 подмастерье 1 ученик 1 рубль 80 копеек

Илья Тимофеев 4 ученика 1 рубль 20 копеек

Котов 2 подмастерье 8 учеников 5 рублей 40 копеек

Лавр Михайлов 2 ученика 60 копеек

Дмитрий Павлов 1 подмастерье 2 ученика 2 рубля 10 копеек

Соколенко 5 подмастерье 7 рублей 50 копеек

Павел Прохоров 2 ученика 60 копеек

Парфён Богданов 1 ученик 30 копеек

Сиротин 1 подмастерье 3 ученика 1 рубль 80 копеек??? (но так записано)

Макаров 2 подмастерье 4 ученика 4 рубля 20 копеек

Гусев 2 подмастерье 6 учеников 4 рубля 80 копеек

Марья Прокофьева 1 подмастерье 3 ученика 2 рубля 40 копеек

Попова 11 учеников 3 рубля 30 копеек

Козинский 3 подмастерье 1 ученик 4 рубля 80 копеек

Итого по цеху: 44 рубля 40 копеек серебром

столярный цех

Ласкин 1 подмастерье 1 рубль 50 копеек

Гаврилов 1 подмастерье 2 ученика 2 рубля 10 копеек

Лавр Богданов 1 подмастерье 1 рубль 50 копеек

Щепетков 2 подмастерье 5 учеников 4 рубля 50 копеек

Зальцман 2 ученика 60 копеек

Бекин 3 подмастерье 1 ученик 4 рубля 80 копеек

Е.И. Петров 4 каретника 2 ученика 6 рублей 60 копеек

3 обойщика 2 ученика 5 рублей 10 копеек

Клименков 3 подмастерье 2 ученика 5 рублей 10 копеек

Трущенков 3 подмастерье 4 рубля 50 копеек

Капитон Екимов 1 подмастерье 6 учеников 1 рубль 20 копеек??? (но так записано)

Зайцев 2 подмастерье 7 учеников 5 рублей 10 копеек

Петр Чепиков 1 подмастерье 1 ученик 1 рубль 80 копеек

Яков Алексеев 1 ученик 30 копеек

Иван Матвеев 1 подмастерье 1 рубль 50 копеек

Ковалёв 8 подмастерье 3 ученика 12 рублей 90 копеек

Байков 2 подмастерье 3 рубля

Итого по цеху : 62 рубля 70 копеек

Серебряный цех

Лотт Спиридонов 1 ученик 30 копеек

Иван Титов 1 ученик 30 копеек

Дмитрий 2 ученика 60 копеек

Демьян Волков 1 ученик 30 копеек

Фёдор Трофимов

Иван Ларионов вычеркнут из списка

Итого по цеху: 4 рубля 80 копеек

печной цех

Иван Карцов 2 подмастерье 2 ученика 3 рубля 60 копеек

Кривошеев 2 подмастерье 3 рубля

Павел Щепетков 2 ученика 60 копеек

Сергей Тетеркин 2 ученика 60 копеек

Александр Елисеев 6 подмастерье 9 рублей

Иван Грибский 1 подмастерье 1 рубль 50 копеек

Павел Богданов вычеркнут

Итого по цеху: 18 рублей 30 копеек

живописный цех

Семён Арсеньев 2 подмастерье 3 рубля

Новожёнова 1 ученик 30 копеек

Т. Щипотов 2 ученика 60 копеек

Тихон Клименков 1 подмастерье 1 рубль 50 копеек

Максим Квасников 1 подмастерье 1 рубль 50 копеек

Дубровинский 1 подмастерье 1 рубль 50 копеек

Марья Егорова 2 подмастерье 3 рубля

Фених 1 подмастерье 1 рубль 50 копеек

Лопатин 2 подмастерье 2 ученика 3 рубля 60 копеек

Петрова 4 подмастерье 2 ученика 6 рублей 60 копеек

Бочаров 10 подмастерье 15 рублей

Итого по цеху: 38 рублей 10 копеек

Полистаем Устав Ремесленный. «134. Подмастерьям, как простым работникам мастерства, живущим трудами рук своих, запрещается в городе иметь в найме для своих работ подмастерьев и учеников.

135. Подмастерью запрещается, без уведомления Управы, работать по мастерству другого цеха; но он вправе у мастера из другого цеха производить всякую работу, коронному его цеху принадлежащую.

136. Подмастерьям для собственной работы без мастера жить вместе нескольким и продавать делаемые ими вещи запрещается; на фабриках подмастерья и без мастера жить могут.

137. Подмастерью, находящемуся в найме у мастера, запрещается без ведома его брать и производить работу.

138. Подмастерье должен быть почтителен мастерам и семейству того мастера, где работает.

139. Подмастерье не должен сметь ночевать вне дома своего мастера, без его ведома и дозволения; наипаче же запрещается ему сманивать с собою учеников в трактиры и непозволенные собрания.» 1785 апреля 21 дня (16188) глава 10.

Как видим большей частию одни запреты. Но ведь есть же путеводная звезда, к которой должен стремиться каждый, зовущийся цеховым подмастерьем. Что поэтому поводу говорит Устав?

«142. Если подмастерье, пробыв в сём звании, согласно статье 130, три года и усовершенствовавшись в своём ремесле, пожелает быть мастером и имеет уже двадцать один год от роду, то может просить об испытании и производстве его в мастера на основании следующей статьи 143.

143. Желающий получить звание мастера, представляет в цеховой управе пробную работу. Управа, призвав в качестве экспертов, присяжных мастеров (где таковые, по многолюдству цеха могут быть избираемы) или, если нет присяжных, то лучших мастеров цеха, назначить желающему получить звание мастера испытание, и свидетельствует представленную им пробную работу…» 1785 апреля 21 (16188) ст. 123, п.п. 68, 69

Вроде бы всё просто, докажи своё мастерство итебя признают мастером. Однако, это в идеале. А вот понять реалии нам поможет история подмастерья Афони. Упаси Бог, ни в коем случае не сантехника, хотя ассенизаторский обоз в 1866 году в губернском городе Смоленске имелся, но вряд ли кто-то бы признал этих плохо пахнущих работничков ремесленниками. Нет, вовсе даже портновского цеха подмастерье рославльский мещанин Афанасий Филиппович Буренков. Представил он в портновский цех пробную работу, да и соответствовал всем требованиям статей Устава Ремесленного. Но…

Был созван цеховой сход для решения судьбы Буренкова. Не успели ещё старшина цеха Андрей Христофорович Котов и мастер сергей Григорьевич Акимов, по совместительству ремесленный голова, усесться в президиуме, как посыпались выкрики с мест. Понаехали, понимаешь, тут… Работы и так мало в Смоленске…Куда ещё новых людей записывать в мастера? … Голова как мог, пытался урезонить буянов. Мол, я понимаю вашу реакцию, этот вопрос мы поставим ребром, рассмотрим со всех сторон, усугубим и углубим, так сказать. Но сейчас-то у нас на повестке совсем другой вопрос – стоит ли признавать Буренкова мастером. Котов, чувствуя настроение собравшихся, однозначно ответил, что нет. Ремесленный же голова, поднаторевший в бюрократических делах, разъяснил всем собравшимся, что надо не просто сказать «нет», а отказать под благовидным предлогом, во избежание дальнейших разбирательств. Вот тут фантазия портных и развернулась по-полной. С такой характеристикой, каковую написали на сходе мастера портновского ремесла, Буренкова не то что в цех, в аду не взяли бы и третьим помощником мелкого беса-кочегара, поддерживающего огонь под самым дальним котлом от трона Великого Чёрного, сиречь Вельзевула. Цитируем: «…как Буренков, живши у нескольких из нас подмастерьем всегда отличался дерзостию и непослушанием, и никогда не мог произвести расчета без ссор и суда, то цеховые мастера портновского цеха не желают видеть Буренкова в своём обществе, как нетерпимого ими…». Афоне же в Ремесленной Управе сказали по-простому, обломись, мол, моя черешня. Не бывать тебе мастером, что и прими как данность.

Буренков, не желавший всю жизнь проходить в подмастерьях, поступил точно по требованиям статей Устава Ремесленного, сначала написав жалобу в градскую думу. В думе посоветовали молодому человеку выкупить за 7рублей 50 копеек промысловое свидетельство, да и заниматься портновским ремеслом. Но Афоня не просто хотел кормиться с иголки и нитки, а быть уважаемым ремесленником, именоваться цеховым мастером, иметь все привилегии ремесленного сословия (вывеску, мастерскую, возможность нанимать подмастерий и брать учеников). Следующую жалобу понёс наш герой уже в Губернское Правление. Чиновники затребовали от Ремесленной Управы объяснений. Из Управы прислали копию приговора цехового схода. Чиновники, прочитав характеристики соискателя, вызвали его на разговор. Что ж ты, друг ситный, с такой пониженной социальной ответственность ломишься в цеховые. И тут Афанасий, что твой карточный шулер тузов из рукава, начал выкладывать перед изумлёнными чинушами документы. У многих, говорите, мастеров жил и работал. А вот вам расчетная книжка подмастерья, в которой русским по белому указано, что весь положенный срок я прожил и отработал у одного мастера – Орлова. Скандалил, говорите, да ссорился при расчетах? Дак вот вам аттестат за подписью того же мастера о моём приличном поведении, честности и добросовестности. А ещё и свидетельство частного пристава об отсутствии полицейского преследования и отличном поведении.

Обалдев от таких поворотов сюжета, Губернское Правление направило в Ремесленную Управу грозную бумагу, в которой требовало выдать Афанасию Филипповичу Буренкову свидетельство на производство мужского портновского мастерства, с записью в цех. Взыскать с Буренкова стоимость оного свидетельства в 5 рублей серебром. Также указывалось, что крайне неприличновводить в заблуждение чиновников губернской администрации, а в их лице и Его Высокопревосходительство господина генерал-губернатора. Однако ж Ремесленная Управа не спешила выдавать свидетельство Афоне. А тот, имея на руках, копию с постановления Губернского Правления, уже и мастерскую открыл, и подмастерье нанял, и заказы на пошив принимает. И тут, судя по всему, по собственной инициативе в мастерского Буренкова нагрянул с проверкой старшина портновского цеха Котов. Составил протокол о том, что Буренков, не имея мастерского свидетельства производит портновское мастерство и имеет подмастерье. По требованиям Устава Ремесленного все материалы и инструменты, найденные в мастерской, подлежали конфискации в пользу Ремесленной Управы. Вот тут чуть до драки не дошло. Буренков суёт под нос старшине постановление Губернского Правления, Котов декламирует наизусть и с чувством статьи Ремесленного Устава. Решили, пущай ремесленный голова решает. Акимов, взвесив все за и против, протокол Котова выбросил, да и выдал-таки упёртому мастеру Афоне ремесленное свидетельство.

Надо сказать, что Буренков «упирался рогом» совсем не зря. За долгие годы, состоя в цеху, смог Афанасий Филиппович заработать и почёт, и уважение, да и капитал. Как минимум один раз, в 90-х годах 19 века избирался цеховым старшиной. В документах податного инспектора города Смоленска в первой полицейской части упоминается дом Буренкова. Да настолько немаленький, что в оном доме на 1900 год находилась столярная мастерская мастера Цеховского. Такая вот непростая жизнь была у подмастерьев смоленских цехов. Есть несколько списков, где под разными годами подмастерья расписаны поимённо. Самый информативный список 1892 года мы рассмотрим немного позже, попробовав увязать его с данными поданными в тот же год из Смоленской Ремесленной Управы вице-губернатору. А сейчас списки подмастерий разных цехов на 1869 год:

живописный цех

мастер Андрей Давидович Чумаков, подмастерье Михаил Степанов

мастер Феодосий Степанович Неволин, подмастерье Пётр К… неразборчиво (Если фамилии мастеров написаны чернилами, то подмастерья и ученики грифельным карандашом. Многое стёрлось и нечитаемо)

красильного мастерства мастер Арефий Глебов, подмастерья: Трофим Иванов, Степан К…

красильного мастерства мастерица Мавра Воронова, подмастерья: Ларион Данилов, Корней Никитин

пекарского мастерства Иван Яковлевич Болотников, подмастерье Николай Николаев

пекарского мастерства Каролина Шульц подмастерья: Иван Марков, Иван Давыдов

пекарского мастерства Андриан Гауч, подмастерье Авдей Фёдоров

пекарского мастерства Максим Квасников, подмастерья: Абрам Фёдоров, Антон Потапов

пекарского мастерства Трофим Иванович Михайлов, подмастерье Тимофей Александров

пекарского мастерства Семён Дроздовский, подмастерье Фёдор Арсентьев

пекарского мастерства Иван Киритов, подмастерье Григорий Фёдоров

пекарского мастерства Павел Добров, подмастерье Данила Афанасьев

пекарского мастерства Филипп Квасников, подмастерье Логин Меданович

бараночного мастерства Семён Ла…., подмастерья: Василий Емельянов, Антон Д…, Василий Денисов, Макей Емельянов, Фёдор Яковлев

бараночного мастерства Иван Егорович Бочаров, подмастерья: Владимир Григорьев, Андрей Селивёрстов, Яков Андриянов, Никита Фролов, Аникей Никаноров.

серебряный цех

часового мастерства Файвель Берх, подмастерье Павел Петров

часового мастерства Лейба Берх, подмастерье Юлиус Готтендорф

серебряного мастерства Иван Демьянович Титов, подмастерья: Николай Думин, Данила Сереев

серебряного мастерства Логгин Васильевич Спиридонов, подмастерья: Василий Гаврилов, Андриян Лукьянов

серебряного мастерства Дмитрий Корольков, подмастерья: Пётр Степанов, Тимофей Никитин

медного мастерства Митрофан Добровольский, подмастерья: Владимир Петров, Парфён Иванов

переплётного мастерства Абрам Берсон, подмастерья: Василий Сидоров, Василий Андреев

портновский цех

мастер Сергей Григорьевич Акимов, подмастерья: Иван Тихонов, Григорий Ермолаев, Нифонт Петров, Илья Константинов, Стефан Силаев

мастер Андрей Христианович Котов, подмастерья: Иван Петров, Иван Кондратьев

мастер Матвей Кондратьевич Орлов, подмастерья: Василий Сидоров, Михаил Титов, Елисей Леонов, Алексей Ефимов, Александр Аникин, Леон Афанасьев

мастер Александр Васильевич Овсянник, подмастерье Михаил Дмитриев

мастер Афанасий Филиппович Буренков, подмастерья: Кирей Яковлев, Яков Никитин, вычеркнуты Александр Алексеев, Ефим Дмитриев

мастер Макар Семёнов, подмастерья: Ефим Михайлов, Михей Никитин, Ефим Семёнов

мастер Парфён Богданов, подмастерья: Андрей Ильин, Иван Петров, Абрам Петров