Кодекс МагГора бесплатное чтение

Чудеса сфер

Смерч над Болотом Тайн кружил еще сутки, а когда наконец обессилел, над озером возникла тройная радужная сфера, сияющая даже ночью. Свечение это продолжалось несколько дней кряду. Вокруг озера образовалось 13-мильное кольцо, которое стало вторым кольцевым хребтом из земли, камней и вырванных стволов.

На этом чудеса не прекратились. Излучение от упавшего шара было столь мощным и необычным, что падающие в землю семена вырванных растений уже через день стали прорастать с такой скоростью, что эти места невозможно было узнать. Ещё более удивительным было то, что от мощной энергии радужных сфер у измученных голых птиц стало появляться кудрявое оперенье удивительной красоты.

Столь же удивительные превращения происходили и на полях, изрытых могучими корнями жбао. Прогретая шаром-пришельцем, земля стала плодоносить. Из недр серой, пепельной почвы стали появляться удивительные цветы и растения огромных размеров, а всходящие молодые ростки кустарников и трав так быстро набирали силы, что уже через неделю они были полнокровные и давали богатые урожаи. Сухие голые ветви укоренялись, и на них стала появляться обновленная бархатная кора и молодая зелень. Даже старые, ломаные корневища обрастали молодыми побегами и листвой, а дикие, невзрачные сорняки стали обладать лечебными свойствами и источать странный аромат, который заполнял всю 13-мильную зону.

Изменения были столь удивительными, что даже простые булыжники, попавшие в зону страшного удара, превратились в алмазы, изумруды и другие драгоценные камни с удивительными свойствами.

Чудеса творились и днём, и ночью. Так, самые смелые обитатели Болота Тайн, не желая оставлять насиженных мест, укладывались на ночлег на мягкую молодую зелень, а уже утром оказывались на макушках и ветвях высоченных деревьев, которые всего за ночь вытягивались так, что самостоятельно уже невозможно было с них спуститься.

Второй Кольцевой хребет с каждым часом становился всё более непроходимым и загадочным. Ни одно живое существо не решалось взойти на него из-за боязни переломать себе ноги или напороться на гигантскую колючку. Всё заросло удивительными и необычными растениями, которые на фоне окружающего пейзажа казались вершиной огромного зелёного вулкана, из жерла которого каждую ночь будто изливался таинственный и загадочный свет.

Экспедиция за…

В Гортрию начали прибывать отставшие и обессиленные птицы, что оказалось просто праздником для местных орнитологов и зоологов, которые с восторгом глазели на птицепад, царивший в городе.

В это время почётные акакдемики АКАКдемии Всевсяческих Наук, оторвавшись от своих учёных карт, сумели подсчитать, что за пять гортрийских минут корнями вековых жбао была вскопана площадь, равная десятой части всей Трины. Эту новость подтверждали и голые птицы, носящиеся кругами по площади.

Новость привела всех акакдемиков в полный восторг, ведь каждый из них мечтал сделать новое открытие и прославить своё имя на главной аллее АКАКдемии Наук.

Простые жители Гортрии и Чудомирья не понимали, что происходит. Никто не покидал своих жилищ. Все ждали дальнейших неприятностей. Учёные же носились вокруг птиц-болтунов, желая услышать что-то новое. Все, конечно, знали о разнообразном мире Трины из древнейших трактатов, хранящихся в библиотеке АКАКдемии Всевсяческих Наук, но многие места Чудомирья были абсолютно дикими и неизведанными.

Самым загадочным было Болото Тайн. Все знали о его существовании, но никто не посмел бы даже приблизиться к нему и на десяток километров. Несколько научных экспедиций пропали ещё на подходе к этому месту, так что до сих пор туда не ступала нога ни одного, даже самого известного, следопыта или акакдемика страны.

Звездочёты АКАКдемии, разглядевшие среди туч огненный шар, были в восторге. Их радости не было конца. Ещё бы, впервые за тридцать тридцатилетий на их планету рухнуло небесное тело и произошли такие удивительные события.

На большом научном совете было принято судьбоносное решение организовать экспедицию на поиски того самого небесного тела. Событие было историческим, и многие следопыты уже примеряли походоступы – уникальные калоши на воздушных подушках, изобретение Неро Инжи – одного из самых известных изобретателей Гортрии. Они могли с лёгкостью переместить любого путешественника по самой сложной местности, и, возможно, даже по Болоту Тайн. Экспедицию возглавил граф Гео – главный географ и составитель карты Гортрии и Чудомирья.

Уже на следующий день вместе с ним на поиски небесного тела решили отправиться ещё семь учёных, являвшихся гордостью АКАКдемии. Было решено прихватить с собой и стаю радужных, бродящих по площади города птиц, но, взбудораженные последними событиями, они просто отказывались понимать учёных. Ратушная площадь больше напоминала цветной ковер из этих самых птиц с яркими веерами хвостов. Даже ранее бесхвостые серые птахи стали напоминать райских птиц. Они, кудахча и крича, бегали, не понимая, что им делать дальше и как высиживать яйца в этом каменном царстве.

Тогда главному акакдемику пришла в голову прекрасная мысль, и в тот же день в команду был приглашён главный орнитолог страны, который должен был договориться с этими голыми птицами. Лог Орни – выдающийся исследователь, проведший детские годы в гнезде длиннохвостого трепача и знавший десяток птичьих языков и наречий, – пошёл на эксперимент. Надев серый акакдемический плащ с широкими рукавами, который перед тем измазал в краски разных оттенков, и нацепив на лоб бумажный кулёк, напоминающий нос, он уселся в центре площади и что-то беспрерывно кудахтал, общаясь с окружающими его птицами. Он очень напоминал большую курицу, и «яркие бродяги», как их уже обозвали гортрийцы, признали-таки в нём городскую царь-птицу и стали ему что-то отвечать.

От восторга, что его понимают, Лог Орни даже попытался склёвывать что-то с камней мостовой, чему птицы были очень рады. Только через час он понял, чего те хотели. «У них очень сложный язык, – говорил Лог, – без полного погружения невозможно познать птичий язык и стать своим, —

оправдывался он, глядя на окружающих его ученых. – Но я понял, что у них большие сложности с высиживанием яиц на главной площади».

Некоторое время акакдемики совещались, как быть, и вскоре

решение было найдено. Лог должен был объяснить несчастным бродягам, что учёные хотят отвести их в удобные для гнездования места.

Лог Орни, вновь погрузившись в птичье состояние, на чистом курином языке прокудахтал стае последние новости. Пернатые вначале отказались отправляться в путь, не зная, сколь трудным может быть для них это путешествие. Но когда ученые притащили мешок отменного зерна, который они собирались взять в экспедицию, вся стая одобрительно закудахтала, потому что к этому времени вся живность на площади уже давно была склёвана и ждать чего-то ещё было уже невозможно. Птицы с радостью приступили к обжорству, задрав свои пышные хвосты и превратившись в яркий, кудахтающий букет.

Когда же наконец все члены экспедиции были в сборе, можно было наблюдать следующую картину. Среди цветных куриц обнаружился яркий петух, который кудахтал громче всех. Высоко задрав голову, он шествовал первым, а за ним спешила стая кудахтающих птиц, Лог Орни и сам граф Гео. Следом за ними с рюкзаками на плечах спешили остальные учёные, чьи имена были записаны золотыми буквами на стене почёта АКАКдемии Наук за открытие одного из чудес Трины и Чудомирья.

Но самым уважаемым был именно граф Гео, который первым выдвинул гипотезу о том, что их страна удивительным образом росла вместе с Тринацентрией и её границы расширялись, как цветная клякса на шаре, который надували. Падение метеорита, по его мнению, могло воздействовать на кору континента, и расколовшаяся земля могла ещё больше расширить границы государства. Медлить было нельзя, ведь все перелетные, а теперь и бродячие птицы, которые добрались до города, подтверждали его гипотезу.

Провожать экспедицию к воротам города вышли почти все горожане. Они долго махали вслед удаляющейся колонне исследователей и цветных кур.

Птичья почта

Жизнь в городе возвращалась в прежнее русло, и это все поняли, когда зазвучал знакомый всем голос вещателя Трепаса Луха, который сообщил об одном, не менее странном событии, которое последовало почти сразу после падения странного шара и безумной грозы.

Трепас Лух первым узнал от принесённых ураганом птиц о том, что в тайном лесу появился странно одетый человек в клетчатом картузе и короткой куртке поверх комбинезона. Его высокие ботинки казались еще больше из-за огромной платформы и широких каблуков. Лицо этого странного человека, напоминало жареную булочку, а кончики усов ярко пылали красно-оранжевым светом.

Новость ошарашила горожан. Это было действительно невероятно: остаться живым после столь страшного землетрясения и урагана, который странник пережил.

А в это самое время «неизвестный», о котором рассказали птицы, преодолевал второй кольцевой хребет и обходил все преграды на своем пути. Иногда он останавливался и, уточнив маршрут, устремлялся ещё более решительным шагом в сторону юга. Без тени сомнения путник зашел и в непроходимый Баньяновый лес.

Здесь он будто растворился среди необъятной листвы. Двигаясь по плотным зарослям, неизвестный часто поглядывал на свои часы, которые с лёгкостью превращал в необычный астрономический прибор, и, вытянув руку, глядел сквозь странную конструкцию на какую-то звезду и делал пометки в небольшом журнале. Далее он решительно следовал в сторону главного города Трины – Гортрии.

Уже через день все горожане во главе с Большим Советом знали, что в сторону столицы движется странник, и было решено устроить встречу гостя с большой помпой. На следующий день все окна и парадные домов сияли. Ратушная башня, утыканная флагами, больше напоминала какой-то корабль, бороздящий камни главной площади города.

Гортрийцы давно уже не имели возможности видеть гостей и путешественников. Неведомые магические силы не пускали на территорию государства и его столицы ни одного инородного существа. Даже простой, сорванный ветром листок не мог пересечь незримую границу. Всё, что могло подлететь к большому кольцевому хребту, покружив, падало вниз, создавая вокруг страны кольцо из пуха, листьев и засохших цветов. Это кольцо росло год от года и очень напоминало цветной венок.

Но как ни старался Большой Совет города подготовиться, всё пошло совершенно не так…

Новостеносцы Трепаса Луха

Город отдыхал, приходя в себя после всего происшедшего.

Трину легко покачивало, а жители спали безмятежным сном, когда Трепас Лух произнёс: «Странник входит в город!»

Это ошарашило всех жителей. Половина горожан выскочила из своих мягких кроватей и металась по комнатам в поисках рубашек и штанов. Другая половина подбежала к окнам, желая увидеть ещё одно чудо. Их круглые, прижатые к стёклам носы напоминали больше поросячьи пятачки. Гортрийцы были ошарашены, поражены и с удивлением спрашивали друг друга:

– Как могло такое случиться? Прошло всего пару дней после его появления в тайном лесу!

Все недоумевали: как за столь короткий срок путник оказался в сотнях гортрийских миль от места своего появления. А между тем визитёр уже входил в главные ворота столицы. Из всех домашних радиоблюдец доносился голос Трепаса Луха. Все замерли, вслушиваясь в его сообщения.

Трепас был заядлым болтуном и всё, что узнавал, тут же лил в радиоблюдца, которые были в домах у каждого жителя Гортрии. Его радиорубка была и рабочим местом, и домом одновременно. Она располагалась в самом центре столицы под крышей городской Ратуши, которая, к тому же, была самым высоким зданием в городе. Оттуда он и глядел дальше, и видел больше. Будучи радиоведущим и комментатором, он все новости узнавал раньше остальных и давал им свою оценку. Его главными корреспондентами были «новостеносы» – перелётные птицы. Они с большим удовольствием за горсть удивительного и питательного корма сообщали о всех событиях, происходящих в Гортрии и окрестностях, и даже о том, что происходило в Чудомирье.

О его удивительном корме знали уже все пернатые в Трине. Корм и добавки к нему были действительно уникальными.

Трепас, понимая, что его профессия связана с кучей новостей, которые надо где-то находить, сделал правильную ставку на перелётных птиц, которые бороздили страну как с юга на север и с запада на восток, так и обратно. И все они, конечно, с величайшим удовольствием прилетали к радиорубке Трепаса Луха.

Он заказал специальное угощение для всех прилетающих птиц у одной знакомой знахарки из Баньянового леса. Та целых полгода составляла рецепт: смешивала, варила и вновь смешивала разные составы. Тут были редчайшие травы – лебеда летучая, корень бродячий и ещё десяток неизвестных горных растений. Лёгкую добавку она получала ещё выжимкой черничного сока и неизвестных плодов и корней, а ещё добавляла во всё это пух из оперения редчайшей птицы, имя которой держала в секрете, и ещё что-то, что оставалось в строжайшей тайне.

День, когда знахарка привезла в Гортрию этот корм, Трепас не забудет никогда. Наконец на его столе оказалась приятная на цвет и вкус добавка, которой он и сам не брезговал подкрепиться и часто добавлял даже в утреннюю кашу. Смесь действовала безотказно, и он сам вскакивал по утрам с постели с особой лёгкостью. Рецепт держался в особом секрете, а птичий корм хранился в сейфе, под кроватью, чтобы его новостеносы не могли до него добраться.

Пользовался Трепас этой смесью регулярно: каждое утро обваливал зёрна в этой добавке, и они приобретали удивительный цвет и возможности. Этот чудесный корм делал оперенье пушистым и шелковистым. Те птицы, которые отведали такой корм, с легкостью могли скользить по удивительному слоёному воздуху Гортрии и Чудомирья из одного слоя в другой как по маслу.

Пернатые «новостеносы» устраивались к Трепасу в очередь, желая отведать необычный корм и поведать свою новость. На шее каждой из них висел особый жетон со специальным номером. Так что, если кто-то из горожан обнаруживал на земле исхудавшую птицу с жетоном, то обязан был ей помочь и доставить в Ратушу к Трепасу как нештатного корреспондента.

Но гортрийцы не понимали главного: как птицы сообщали Трепасу Луху новости. Он сам этого не скрывал. Лучший в городе изобретатель лично доставил ему специальный «переводной ящик», с одной стороны которого торчала конусная трубка, а с другой была узкая щель с экраном, через которую можно было узнать перевод с птичьего. Прибор стоял на подоконнике в ожидании новостей. Ящик мог с лёгкостью переводить крик и пение любой птицы на гортрийский и даже старогортрийский язык. Самому вещателю оставалось лишь набрать породу птицы, но и это было несложно. На экране появлялись изображения птиц, и стоило лишь нажать кнопку, как прибор с быстротой молнии выдавал текст. Правда, в последние дни Трепасу было очень сложно, потому что птицы в основном были без оперения, и требовалось очень внимательно разглядывать их тушки.

Следующее событие – появление цветных и кудрявых перьев у «голышей» – совсем осложнило бы его работу, если бы не синие толмачи, которые знали абсолютно всех птиц. Они выведывали часть новостей и выдавали их за свои. Новости сами прилетали к ним. Дальше всё было просто: толмачи кричали в конус, получая чудесное лакомство, и уже через минуту на столе у Трепаса оказывалась лента с записями и ему оставалось лишь прочитать этот текст.

Трепас Лух очень гордился тем, что сам Нэр Инжи – городской изобретатель – сконструировал для него этот прибор-переводчик. Благодаря этому прибору и корму он выиграл конкурс на звание «Лучшего вещателя страны» и теперь спокойно мог ещё пять лет находиться на вершине главного здания города и пошучивать, повторяя любимую фразу: «Я над Большим Советом и зимой, и летом».

Всё свое время Трепас Лух проводил у окна и микрофона, не покидая радиорубку, опасаясь, что его конкуренты могут занять его место.

Явление визитёра

Но кажется, мы слишком долго говорили о Трепасе Лухе, в то время как путешественник подошёл к главным городским воротам и замер, с удивлением глядя на огромный прозрачный шар, который накрывал странные подковообразные ворота города. Он решил потрогать шар рукой и, к своему удивлению, проткнул его. При этом шар не лопнул и продолжал накрывать ворота. Тогда он просунул всю руку, а затем сделал решительный шаг и оказался в центре большого пузыря, очень напоминавшего мыльный, и решительно переступил порог городских ворот.

Дышалось внутри как-то по-особенному, и при каждом вздохе тело его становилось всё легче и легче. Даже хотелось взлететь. Он приподнялся на носочках в своих тяжёлых ботинках и неожиданно для себя достал верхнюю перекладину каменных ворот. Это было так необычно, что он проделал это ещё и ещё раз. Казалось, что какая-то неведомая сила его взвешивает, прежде чем впустить. Затем та же сила мягко вытолкнула его из шара.

Он почти вылетел, широко улыбаясь, и ненадолго задержался у пузыря, любуясь его мягкими переливами и отражениями. Ещё раз внимательно оценил его взглядом и последовал дальше. При первых шагах он даже пытался подпрыгивать, но это уже не удавалось так легко, и он перестал скакать.

Путь был не прямой. Странная улица убегала вдаль по спирали. Огромные шестикрылые бабочки порхали над его головой, обдавая приятной свежестью. Одна даже присела на его клетчатый картуз, спутав его, видимо, с необычным цветком, и даже пыталась стянуть с его головы. Лишь в последний момент странник успел ухватить его за козырек, и не очень довольная бабочка, описав круг, полетела дальше в соседний палисадник.

Путешественник насадил картуз почти до самых ушей и пошёл дальше, аккуратно наступая на странные булыжники, которые утопали под его ногами. Особенно необычными были самые крупные, будто сделанные из поролона или надутые воздухом. Он даже несколько секунд покачался на самом большом.

– Семь килограммов, – послышался странный голос из-под камня.

– Ну, вообще-то девять, – поправил путник.

– Семь гортрийских килограммов, и это без одежды, —

продолжал настаивать мягкий камень, выталкивая его.

– Тогда согласен, – подтвердил странник, бросив взгляд на свои огромные ботинки и на говорящий булыжник.

На стене ближайшего дома висел указатель, который вращался, как пропеллер, так что ему с трудом удалось прочитать: «Первая Спиральная улица».

Название улицы его немного позабавило, и он последовал дальше, в сторону высокой башни, возвышавшейся над крышами невысоких построек. Впереди на мостовой сияли радужные пузыри, которые появлялись между камнями, медленно надуваясь, а затем, оторвавшись от земли, поднимались вверх и лопались, наполняя воздух странными ароматами. Прямо перед собой он заметил большой камень, который, как и пузыри, тоже надувался и, к его восторгу, взлетел, а на его месте появился другой.

– Удивительно, – проговорил странник, пытаясь схватить

улетающий ввысь булыжник. Но лишь он его коснулся, как тот громко хлопнул, и из него посыпались мелкие жёлтые песчинки, которые мягко упали на мостовую и исчезли. А затем меж камней стали появляться зелёные ростки с оранжевыми пушистыми шариками, которые с каждой секундой всё больше походили на колючки с острыми пиками. Те, что были длиннее, изгибались в крючки. Это было так забавно, что путник задержался, внимательно разглядывая их.

В это время из-за ближайшего изгиба улицы показались странного вида мужчины в плащах песочного цвета, которые двигались подобно змееловам. У каждого из них была длинная палка с крючками на концах. Едва заметив взлетающий камень, они спешили к нему и ждали несколько секунд, как охотники. Когда же появлялись первые ростки, они решительно цепляли их концами своих крючковатых палок и яростно выдёргивали, складывая в небольшие корзины, висящие у них за плечами. Незнакомец, боясь им помешать, несколько секунд с интересом наблюдал за их работой, а потом направился к ним, разглядывая по пути странные дома, которые не были похожи один на другой.

Ловцы колючек в этот момент, забыв про свою работу, с восхищением смотрели на него, ведь он был несколько крупнее и в необычном костюме. К тому же, он широко улыбался сквозь пышные рыжие усы. Поравнявшись с ними, он снял свой клетчатый картуз, приветствуя их, и внезапно замер, схваченный оранжевой колючкой-капканом. Ловчие, извиняясь, ринулись к нему с желанием освободить его ногу.

– Это «колючколизы». Они любят всё, что приносится из окрестностей города, – проговорил один из ловчих.

– Пока не оближет, не отпустит, – продолжил другой, с трудом отрывая оранжевый крючок от его ботинка.

Путник после освобождения несколько раз топнул каблуками и, поблагодарив спасителей, отправился дальше. Колючек на его пути уже не было. Он шёл вдоль стен и палисадников, всё время приподнимая свой яркий картуз в знак почтения. Из окон ближайших домов выглядывали удивлённые лица горожан.

Дома Гортрии восхищали гостя своим разнообразием: тут можно было увидеть сооружения в виде утюгов, пирамид, шаров и даже кружек. Некоторые имели вид башен с замысловатыми крышами. Впереди он увидел нечто, очень напоминающее башмак, рядом с которым торчало подобие кастрюли. По некоторым из домов можно было догадаться о профессии владельца, что очень радовало путника. Ярко украшенные флажками и лентами парадные и лестницы каждого из домов восхищали особенно. К тому же, всевозможные шары и ленточки покачивались и, задевая друг друга, на легком ветерке издавали весёлую мелодию.

Путник следовал дальше, но неожиданно услышал позади хлопки и шарканье десятков ног. Он обернулся. За ним, тихо перешёптываясь, брела небольшая группа горожан. Странник улыбнулся и громко поздоровался со всеми. Счастливые горожане продолжали следовать за ним.

Проходя мимо одного из домов, он увидел в зеркальном выпуклом окне своё отражение, и улыбка исчезла с его лица. Костюм был потрёпан, волосы из-под картуза торчали во все стороны, щёки пылали. Горожан его вид не смущал: все знали, откуда выбрался этот странно одетый человек и какой сложный он проделал путь. Невзирая на их взгляды, он остановился и, совершенно не смущаясь, залез в огромный нагрудный карман, из которого достал небольшую жестяную банку. Потом, зачерпнув пальцем белую смесь, он смазал свои щеки, похожие на две поджаренные булочки. Все это он проделывал, глядя в странные зеркальные окна дома. Затем поднял глаза выше и заметил огромные ножницы, торчащие из стены.

Салон Бигуда

Под ножницами было небольшое крыльцо и дверь с ручкой в форме огромного гребня. Путник перешагнул сразу три ступени и решительно распахнул дверь. Перед собой он увидел каменную стену, которая была завешана париками, бородами, усами и локонами необычных расцветок и форм.

Он ступил в центр небольшой комнаты и с восторгом стал изучать то многообразие стрижек, которое плелось по стенам и углам. После недолгого изучения этого богатства он, видимо, определился со стрижкой и решил привести себя в порядок.

Перед ним висело огромное выпуклое зеркало, в котором отражалось всё помещение цирюльни и её изумлённый хозяин в ярко-зеленом фартуке. Из огромных карманов торчали всевозможные расчёски, бритвы и ленты – почти все инструменты, необходимые ему для работы.

Хозяин парикмахерской Бигуд Росчев – невысокий человек с блестящими локонами вьющихся волос. Из его нагрудного кармана торчала целая метёлка разноцветных волос. Видимо, он этим часто пользовался, предлагая окраску своим клиентам. Хозяин нервно водил ножницами вокруг себя, не решаясь что-то сказать.

Гость представился:

– ГариУс Линьк.

И тут же испуганный хозяин пробубнил:

– Гор-горит ус. Гор-рит ус!

Из-за окна тоже послышалось: «Горит Ус!!!»

Гость не стал его переубеждать и подтвердил его догадку.

Неожиданно в комнате потемнело, и хозяин оглянулся. Свет не проникал через огромное окно, потому что всё оно было закрыто фигурами висящих и стоящих друг на друге горожан, которые буквально облепили стекло.

Взволнованный Бигуд двинулся на ощупь к выключателю. Но не успел он сделать и пары шагов, как всю комнату озарило странное сияние. Хозяин не мог понять, в чём дело. Лица горожан в окнах также изменились, и некоторые даже грохнулись на мостовую от неожиданности, потому что в огромном зеркале все увидели сияющее лицо гостя, кончики усов которого ярко пылали.

Увидев столь странного гостя и его пылающие усы, Бигуд, не желая лишиться своей цирюльни, схватил стоящее рядом со столом ведро и, не задумываясь, выплеснул всё содержимое в лицо гостя, который, видимо, имея хорошую реакцию, успел увернуться от потока воды, обрушившегося на сферическое зеркало, хотя пара капель всё-таки коснулась его щёк и зашипела, как на раскалённой сковороде масло. В ту же минуту комната озарилась вновь. Но на этот раз оттого, что все любопытные, облепившие окно, также испарились, опасаясь страшного пожара. Они разбежались по своим домам и уже через минуту выскакивали с полными ведрами, горшками и блюдцами с водой. Гортрийцы вытягивали с испугом свои шеи, пытаясь разглядеть яркое пламя в окне салона.

А в это время из всех громкоговорителей города разнёсся голос Трепаса Луха, с восторгом рассказывающего о визите гостя в салон Бигуда Росчева. ГариУс с удивлением смотрел на огромное говорящее блюдце, висевшее на соседней стене. Он совсем забыл о хозяине, который в это время короткими шажками приближался к двери, желая сбежать из салона, не дожидаясь каких-либо страшных последствий. Но уже у самой двери, переборов свой страх, он подскочил с извинениями к гостю и полотенцем попытался убрать капли с его щёк. Гость сначала недоумённо смотрел на хозяина, а затем добродушно рассмеялся, поняв наконец, что так испугало хозяина.

– О, вам не о чем беспокоиться, это совершенно безопасно, —

проговорил гость и несколько раз провел пальцами по своим пылающим усам. – Когда становится темно, кончики моих усов сами собой вспыхивают.

Только теперь парикмахер подошел к своему рабочему месту, предложив гостю присесть. Он был первым, кого посетил незнакомец, и гордость наполнила его сердце. Трясущимися руками он расчесал и подстриг опалённую челку самого удивительного гостя Гортрии. До этого дня Бигуд был самым обычным из десятка парикмахеров города, но в эти минуты он чувствовал себя неопытным учеником. Только добрая улыбка гостя его немного успокаивала, и он через какое-то время пришёл в себя.

Путешественник, разглядев себя в огромное, залитое водой зеркало, рассмеялся, потому что его лицо в нём было просто огромным и больше походило на планету, на которой можно было легко разглядеть самый маленький прыщик, напоминающий гору. Даже тонкий волосок был похож на огромный засохший баобаб. Осмотрев с удовольствием своё отражение, гость попросил подравнять ещё и кончики усов.

После недолгого, но увлекательного визита ГариУс вышел из цирюльни вполне довольный собой и поспешил по Первой Спиральной улице к центру города.

Бигуд же еще долго стоял на пороге своего дома с кончиками дымящихся усов и наблюдал, как удалялся странник. Он и предположить не мог, как сильно теперь изменится его жизнь. Его салон стал самым популярным в городе. Из всех, даже самых дальних, районов спешили на стрижку именно к нему. На стене, прямо над зеркалом, в огромной позолоченной раме появились опаленные кончики удивительных усов, которые ему пришлось подстригать.

Ровно в 9—30 утра на следующий день у салона собралась толпа горожан, которые облепили окно, желая увидеть, как вспыхивают в полумраке и наполняют удивительным светом и ароматом весь зал усы странника. Когда и в последующие дни у салона выстраивалась огромная очередь, Бигуд решил брать мелкие ци, монеты Гортрии, с тех, кто просто захотел взглянуть на чудесные усы.

Бигуд и раньше славился своим искусством стрижки, но теперь очередь у его салона была всегда: многим жителям Гортрии захотелось сесть в кресло перед большим зеркалом и почувствовать удивительный аромат, исходящий от усов уже «святого» гостя. Сложилась легенда о том, что аромат от усов Гари Уса дарит лёгкость и удачу всякому вдыхающему. Цена на стрижки в салоне Бигуда взлетела просто фантастически.

Нулевой меридиан. Спасение

Выйдя из салона, Гари Ус был готов к встрече с жителями Гортрии. Он уверенно шёл на главную площадь, явно желая что-то там обнаружить. Единственное, что ему приходилось теперь часто проделывать, так это снимать свой высокий картуз и кланяться всякому, встретившемуся ему на пути, независимо от того, был ли это ребенок или пожилой человек. Его улыбка раскрывала его истинный характер, и все улыбались в ответ.

По дороге он продолжил наблюдать за странными растениями, тянущимися из-под камней мостовой. Иногда он наступал на камни, из-под которых вырывались небольшие струйки воды и цветные пузыри. Дорога его очень радовала, и уже вскоре незаметно для себя он оказался в самом центре ратушной площади у нулевого меридиана, где сияло небольшое металлическое блюдце со стрелками-указателями: «Змиева скала», «Паучья пещера», «Колодезное озеро», «Хрустальное ущелье», «Песочный водопад».

Тут же был ещё один странный указатель со множеством стрелок, направленных в разные стороны. На указателе значилось: «Путь к песочным вулканам». Он прочитал ещё одно название, которое его восхитило: «Стрекочущее болото».

«Бывает же такое», – подумал он, продолжая кружить вокруг нулевого меридиана, края которого украшали странные символы, смысл которых было трудно понять. Эта замысловатая вязь просто притягивала к себе взгляд любого человека, и он тоже не мог оторваться от этого загадочного плетения различных символов.

Но тут он почувствовал прикосновение к своей спине и поднял глаза. Вся площадь просто была заполнена народом. Все лезли друг на друга, желая разглядеть странного путешественника.

Над площадью разносился уже узнаваемый голос Трепаса:

– Итак, мы с вами свидетели триумфального появления гостя Гортрии.

Сам Трепас Лух даже вылез из окна своей радиорубки, желая разглядеть неизвестного, и, совсем забыв об осторожности, выпал, как птенец из гнезда. Он нёсся вниз в сопровождении летящих рядом перелётных трепачей и орал так, что все, кто был на площади, просто забыли о госте и задрали вверх головы. Лица горожан исказила гримаса ужаса, когда они наблюдали за неожиданным падением городского вещателя новостей. Лух с оглушительным грохотом рухнул сначала на небольшой козырёк над воротами Ратуши, а затем отскочил от него, как мячик, и, кувыркаясь, пронёсся над испуганной толпой горожан в сторону нулевого меридиана, а здесь угодил прямо в руки ГариУса Линька, который едва сумел его удержать.

Это был единственный случай, когда Трепас покинул своё рабочее место. И он был счастлив.

– Спаситель! Спаситель! – заорал он, спрыгивая с рук путешественника и целуя того в грудь. – Теперь я могу рассказать всем о тебе и о том, что произошло со мной. Ты спас меня! Спас меня! – кричал Трепас. Он мчался в сторону башни и вскоре скрылся за огромными дверями Ратуши.

Эхо разносило его слова по всей площади. Уже через минуту из рубки неслась счастливая речь вещателя, который желал поведать о том, что с ним произошло. По площади разносились слова: «Спаситель! Спаситель в городе!»

После этого происшествия гость приобрел прозвище «Спаситель», и жители Гортрии стали так его называть.

Заселение в Гостевой дом

Горожане подхватили ГариУса на руки и потащили в сторону главного Гостевого дома города. Они подбрасывали его вверх, качали и кричали без устали: «Спаситель!» Проделывали они это с таким воодушевлением, что вскоре тот оказался на единственном балконе Гостевого дома, который был частью большой комнаты для самых важных гостей.

И тут на балконе появился восторженный хозяин отеля Хот Рум, довольно упитанный мужчина с двойным подбородком и с лоснящимися щеками в пышных бакенбардах, напоминающий хомяка в традиционной одежде гортрийцев. Его короткие штанишки с яркими гольфами и совершенно малюсенькая шляпка с пером были очень выразительны, а яркая желтая рубашка с широким воротником придавали ему очень весёлый и забавный вид. Каждый гость при виде такого хозяина испытывал радость.

Хот Рум буквально утащил ГариУса в комнату, опасаясь, что единственный гость окажется в другой гостинице. Лицо владельца Гостевого дома расплылось в ещё более широкой улыбке, и он предложил ему остаться в этой комнате с видом на центральную площадь. Но Гари Ус категорически отказался. Не привыкший к роскоши, он не совсем представлял, как одному можно располагаться в таких огромных апартаментах.

Поразмышляв минуту, Хот Рум предложил ему другой номер, под самой крышей, и они поднялись наверх в небольшую комнатку. Маленькая и очень уютная комната с высоким потолком под скатами крыши вполне устроила гостя, и он просиял от радости. Из окна открывался прекрасный вид на городскую площадь и Ратушу, с высокой, устремленной ввысь часовой башней и небольшой комнаткой над часами, в которой обитал Трепас Лух.

Хот Рум отдёрнув шторку и указав толстым пальцем на круглое окошко, из которого продолжал вещать только что спасённый, спросил:

– А вы знаете кого спасли?

Гость отрицательно кивнул головой.

– Трепас Лух первым узнает все новости и ведёт такие познавательные передачи, что редко кто может оторваться от его рассказов. Так что если бы не он, то горожане не могли бы узнавать последние новости и сплетни.

– Сплетни? – удивился спаситель.

– Ну, конечно. Не все то, о чём он говорит, правда. Но всегда очень интересно, – добавил Хот. – Поэтому в некоторые часы даже запрещается включать вещательные блюдца, чтобы люди не забыли о своей работе. Но и тогда он не умолкает, а садится у зеркала в своей каморке, и сам себе рассказывает новости из всех удивительных мест Чудомирья, которые только существуют.

Затем хозяин внимательно посмотрел на гостя и, увидев, что тот утомлён, поклонился и покинул комнату, чтобы подготовить всё необходимое для приятного отдыха.

– Не буду Вам больше мешать своими разговорами, – проговорил Хот Рум, исчезая в проёме двери.

ГариУс только улыбнулся в ответ, и как только дверь закрылась, подошёл к маленькому окошку, за которым был новый для него мир. Высокая башня с большими воротами и часами выделялась на фоне тёмно-серой стены двухэтажного здания Ратуши. Она больше напоминала старинную крепость, и если бы не высокие, стрельчатые окна, то могло сложиться впечатление, что это древний замок.

Главные ворота охраняли два бледных стражника, с будто нарисованными большими глазами, в удивительно пёстрых мундирах. Головные уборы, скрученные из длинных белых шарфов, напоминали огромные, как мотки шерсти, мячи. Их концы опоясывали голову и свисали с плеч эполетами. Из белого шара на голове торчало по одному огромному перу, которое немного напоминало алую бабочку в цвет их высоких ботинок с удивительно длинными носками. Жёлтый мундир с высоким синим воротником заканчивал этот странный образ. Из комнаты казалось, что охраняют Ратушу малыши или карлики, хотя в основном все жители были и так невысокими, почти на полголовы ниже ГариУса.

Часовая башня Ратуши, которую охраняли эти вояки, была самым высоким зданием города. Её делили на четыре части небольшие карнизы. Верх башни напоминал замок с бойницами. Почти под самой крышей сияли огромные часы со странным циферблатом, делящим диск на 13 частей. Увидев это в первый раз, ГариУс даже зажмурился, не веря своим глазам.

– Странное времяисчисление, – подумал он, блуждая взглядом по огромному циферблату, а затем перевёл взгляд на основание башни с огромными деревянными воротами, обитыми металлическими накладками со множеством странных рельефов, похожих на древнюю вязь, состоящую из букв и цифр.

Над входными воротами по углам башни были высокие ниши, в которых стояли два каменных стражника, угрожающе смотрящие вокруг. Даже пролетающие мимо птицы в испуге разлетались в разные стороны. Чуть выше, над другим карнизом, зияли уже низкие ниши, из которых, как будто из гнёзд, виднелись головы каменных длинноклювых орланов с огромными выпученными глазами.

Суровый вид башни совсем не вязался с улыбающимися жителями, которые бродили внизу и поглядывали на окна Гостевого дома с желанием увидеть загадочного гостя.

ГариУс отошёл от окна, разглядывая свой номер, который не отличался огромными размерами. У стены стояла кровать с пышной подушкой и ножками в виде лап льва. Толстое одеяло будто обнимало её и придавало комнате уюта. Высокий потолок уходил стрелой вверх. С мощной деревянной балки в центре комнаты свисал на коротком шнуре цветной светильник с огромной лампочкой. У окна стоял деревянный стол и большой стул с резными подлокотниками, больше напоминающий трон.

Комнатка была чистой, и ГариУс с удовольствием прилёг на кровать, закрыл глаза, желая отдохнуть после долгого путешествия. Он погрузился в тёплую массу одеяла из пуха летающих сонь, которое сразу убаюкало и согрело его, и уснул на мягкой подушке, которая издавала приятные звуки и словно пела колыбельную.

Кудрявый бульвар

Привыкший спать в походных условиях, ГариУс проспал чуть больше получаса. Придя в себя и легко покачавшись на мягком матрасе, будто в гамаке, он подошёл к окну, желая понять, толпится ли ещё народ или нет. Большое количество народа его напрягало. Он не очень любил быть в центре внимания.

К счастью, толпа ликующих горожан схлынула. Остались лишь небольшие группы гортрийцев, которые совершенно не обращали внимания на Гостевой дом. Все ходили, разглядывая площадь, нулевой меридиан с загадочной крышкой, Ратушу и небольшое окно под её крышей, из которого торчала лохматая голова Трепаса Луха. Локоны его волос всё ещё были испуганы падением и до сих пор торчали в разные стороны, как колючки.

Жизнь текла своим чередом, и это очень обрадовало ГариУса. Он решил ещё немного побыть в одиночестве, но теперь уже на крыше Гостевого дома. Это было достаточно просто: подставив небольшой табурет, он с лёгкостью оказался сначала на подоконнике, а затем и на крыше дома, откуда открывался великолепный вид на город.

Внезапно до него долетели слова какого-то человека с хорошо поставленным голосом, так что можно было расслышать почти всё. ГариУс, заинтересовавшись рассказом, подошёл к краю крыши и взглянул вниз. В центре площади стоял высокий человек в странном головном уборе, напоминавшем мятый цилиндр. Вокруг мужчины собралась небольшая группа людей, которой он рассказывал об истории города.

Спаситель, недолго думая, решил спуститься и послушать экскурсовода, который, к тому же, выразительно жестикулировал. В какую-то секунду длинные руки старика напомнили ему паучьи лапки, плетущие затейливую сеть паутины. «Интересный тип!» – подумал ГариУс и, покинув крышу, оказался в своей комнате. Уже через минуту он открывал огромную дверь Гостевого дома, ведущую на улицу.

На площади он присоединился к небольшой группе гостей города, которые совершенно не обращали на него никакого внимания. Все слушали, как заворожённые, высокого старика. Тот очень хорошо знал историю Гортрии и продолжал то быстро, то монотонно рассказывать обо всём, что знал. ГариУс, который любил новые города и их тайны, слушал с удовольствием.

– Вот уже больше семи тридцатилетий городом правит Большой Совет во главе с председателем. Членов Совета выбирают на один бесконечный срок до тех пор, пока кому-то из жителей не понравится хотя бы один закон, предложенный ими. Зная это, все члены Большого Совета стараются не предлагать новые законы. Все живут по древнейшим законам, которые появились в те стародавние времена, когда… – говорил старик, уводя всех с площади в одну из ближайших улиц, которая изгибалась подобно серпу.

Пройдя пару домов, они оказались у огромного куста, растущего прямо из стены и создающего живую изгородь, увешанную странными плодами, покрытыми кудряшками и яркими, такими же кудрявыми цветами. Куст напоминал огромное дерево, растущее между двумя домами. Старик подошёл к углу одного дома и, схватившись за огромный крюк, торчащий из стены, распахнул огромные ворота. Всем открылся удивительный вид на цветущий бульвар.

– Это наша заборная акация, – проговорил экскурсовод,

втягивая запах одного из цветков.

Все тоже стали вдыхать сладковатый запах. Группа прошла дальше, с интересом глядя вокруг. ГариУс замыкал процессию и внимательно разглядывал окрестности. После каменной мостовой площади эта улица выглядела очень живописно. Дома были словно оплетены зеленью, из-за которой можно было с трудом разглядеть окна и двери. Даже крыши напоминали заросший цветами газон. А камни мостовой были покрыты оранжево-зеленым мхом.

Линьк бросил взгляд на небольшой столб-указатель и прочитал: «Кудрявый бульвар». Название его ничуть не удивило, и в подтверждение своим мыслям он услышал:

– Десять лет назад здесь была самая пустая улица, на которой не было ни одного растения. Даже в кадках ничего не росло, и царила сушь. Горожане уже хотели покинуть этот район как самый непригодный для жизни. Но места в городе не так много, и потому был приглашён главный садовник города Бон Сая, который много лет занимался выведением новых сортов растений. Одним из них и является заборная акация. Но садовник на этом не остановился и разработал добавки и новые удобрения, необходимые для роста акаций. В один прекрасный день он развеял по всей улице семена и специальную подкормку для растений, и, вы знаете, всё ожило. Но самое удивительное то, что в его удобрении было особое вещество – споры кудрявого лишайника. Они оказались такими активными, что теперь всё, что появляется из земли, становится кудрявым.

Группа туристов с восторгом смотрела вокруг. Даже цветы здесь были кудрявыми и закрученными, как шкура у барашка,

– Этот бульвар стал самым дорогим местом во всей Гортрии, и, представьте себе, залетающие сюда птицы уже через неделю становятся кудрявыми.

– Даже оперенье и хвосты? – задал вопрос один из туристов.

– Конечно! – подтвердил экскурсовод. – Вон, видите впереди Музыкальный сквер?

– Музыкальный?

– Да, вы не ослышались. Музыкальный. И это тоже, поверьте, не случайно.

Все поспешили к скверу, который напоминал огромную беседку, но без крыши. По высоким столбам плелись пышные растения, увешанные ярчайшими гроздьями цветов и ягод. Вокруг каждой грозди роились кудрявые пчёлы со странными крыльями, наподобие тех, что носят бабочки, яркие и цветные. Они были столь крупными, что туристы даже не решались ступить на дорожки Музыкального сквера.

– Не волнуйтесь, они абсолютно безобидные и садятся только на кудрявое. Этот вид пчёл вывели в нашей АКАКдемии.

В это время с ближайшей лавочки встал странно одетый мужчина с ярким платком на шее и длинными волосами, собранными в пучок. Подойдя к группе, он засунул длинный палец вовнутрь одного из цветков, а затем выставил его перед собой. Неожиданно для всех на его палец присели две длиннокрылые пчелы с очень толстыми брюшками.

– Это бабочковые пчелы, – прокомментировал экскурсовод.

– Они имеют самые длинные хоботки, – почти просвистел мужчина.

Все окружили его и с восторгом следили за тем, как раскручивались длинные хоботки этих пчёл. У одной из них хоботок вырос даже длиннее его пальца.

Но тут вновь всех отвлек гид, который представил мужчину:

– А это наш выдающийся композитор Рид Мелло. Сейчас он работает над подготовкой к юбилею города и готовит певцов к выступлению.

Все с изумлением стали поворачивать головы направо и налево, но никого не увидели в сквере. Тогда мужчина закрыл глаза и выставил вперед руки. Все замерли, а в следующую секунду Рид засвистел так кудряво и витиевато, что из огромных цветов, свисающих с заборной акации и со столбов стали появляться клювы и головы разноцветных и столь же кудрявых птиц. Они выпархивали из своих гнезд и рассаживались на ближайших к нему ветках. Здесь были и светлогласки, и кудрявые сладкоголосы, и ещё множество других мелких птиц, которые тут же стали подсвистывать композитору Мелло. По всему скверу нёсся пересвист, которому вторили пернатые с окрестных кустов.

Послушав пение, старик-краевед взглянул на свои часы и поблагодарил композитора. Вся группа повернула назад, к выходу из сквера.

Книжная лавка

ГариУс всё так же замыкал группу экскурсантов и, не торопясь, следовал за ними. Воздух на Кудрявом бульваре был настолько ароматен, что он у каждого следующего дома делал глубокий вдох и сравнивал ароматы в каждом палисаднике.

Дойдя ещё до одного дома, он вновь сделал глубокий вдох и замер: пред своими глазами он увидел огромную раскрытую книгу, нависающую над небольшой дверью, и просто просиял, увидев вывеску: «Книжная лавка». Она словно пряталась среди зелени. Подойдя ближе, он увидел дверь, обтянутую кожей и напоминающую обложку древней книги. Это было так необычно, что ГариУс не мог отказать себе в удовольствии открыть её.

Дверь распахнулась со странным шелестящим звуком, будто кто-то перевернул страницу. ГариУс ещё несколько раз открыл и закрыл дверь, прислушиваясь к издаваемым ею шорохам, и, переступив порог, окунулся в совершенно необычную обстановку.

Десятки будто уставших стеллажей опирались о старые стены. Покосившиеся полки с трудом удерживали толстые, подёрнутые пылью книги. Из некоторых торчали листья и засохшие цветы. На длинных свисающих с потолка верёвках покоились серые, будто из старинных книг листы, напоминающие мятое бельё. «Видимо, хозяин занимается печатанием или реставрацией книг», – подумал ГариУс, оглядывая исписанные крупным почерком страницы.

На небольшом, рассохшемся столе-прилавке в центре комнаты стояла пара рядов небольших книг с серыми переплётами, а рядом лежало несколько, видимо, очень редких фолиантов в кожаных переплётах. Этот стол напоминал уставшего путника или заезженную лошадь. Его невысокие ножки под огромным весом разъехались в разные стороны, и лишь чудо удерживало их в таком положении. Казалось, что если положить на прилавок хотя бы один листок, то ножки не выдержат и разъедутся в разные стороны.

В лавке стояла мёртвая тишина. Но вдруг из-под корешка одной из книг выползла жирная и удивлённая муха, которая тяжело взлетела и, жужжа, описала круг низко над столом, внимательно осматривая гостя. Когда же она уже готова была отлететь от стола, большая книга, лежащая на самом краю, резко раскрыла обложку, подобно старой жабе, схватила испуганную муху и затянула её между страницами. И в лавке опять воцарилась мёртвая тишина.

ГариУс вошёл, стараясь не нарушить покой книжных полок, но резкий сквозняк захлопнул дверь. В единую секунду всё преобразилось: уставшие стеллажи и шкафы вытянулись, как солдаты перед строгим командиром. Прогнувшиеся полки в них выпрямились, а все книги на них подравнялись, плотно прижавшись друг к другу. Старый прилавок подтянулся на пару сантиметров, и его округлые ножки чуть выпрямились, доски прижались друг к другу, стараясь скрыть огромные щели.

Странные закладки из засохших цветов исчезли меж толстых страниц, а длинные провисшие с потолка верёвки натянулись, как струны. Мятые листы на них разгладились, словно накрахмаленные воротнички. Даже обвисшие шторки на окнах стали напоминать разворот только что напечатанной книги.

Линьк изумился столь быстрым превращениям и сделал следующий шаг, ища глазами хоть кого-нибудь в этой огромной коллекции книжного добра. Он крутил головой в разные стороны, пытаясь сообразить, куда ему следовать.

Книги, словно старые камни древнего замка, обитали здесь и царили над всем. Их корешки удивляли своим видом и размерами: кожаные, деревянные и обитые металлом, даже собранные из листьев – особенно удивили гостя.

Лавка была небольшой, а из-за полок казалась ещё меньше.

Он ещё раз обвёл глазами всё помещение, желая понять, есть здесь кто-нибудь, кроме него, или нет. Тут до него донёсся шелест страниц, но он не мог понять, откуда.

– Допрый день, – вдруг прозвучал странный, чуть картавый голос.

ГариУс оглядел лавку, ища место, откуда неслись столь долгожданные слова.

– Не туда смотрите, молодой человек, – продолжал голос, – я чуть више.

Линьк поднял голову и только тогда заметил лестницу, прижатую к шкафу, на которой сидел, видимо, сам владелец лавки. Одетый в длинный серый сюртук в полоску, он абсолютно слился с книжными полками, и лишь бледное лицо в странных очках выделялось на этом фоне. Сюртук с широкими рукавами придавал ему странный вид. К тому же, сидя на верхней перекладине лестницы, он очень напоминал странную птицу. В руках его была толстая книга, которую он осторожно захлопнул, и стал медленно спускаться, опасаясь за надёжность лестницы, которая поскрипывала при каждом его шаге.

Вскоре он уже стоял у прилавка, улыбаясь долгожданному посетителю. ГариУс улыбнулся в ответ и внимательно осмотрел ближайшие полки, желая найти что-нибудь интересное. Заметив на одной из ближайших полок странные лохмотья, он достал книгу с самым старым и потрёпанным корешком, желая немного познакомиться с её содержанием.

Хозяин с интересом окинул его взглядом.

– А что вас всё же интересует? – уточнил он, сняв удивительные очки, по форме очень напоминающие раскрытую книгу, и представился:

– Ант Фоли – владелец лавки.

– Я совсем недавно в вашем городе, – ответил приветливо ГариУс.

– Человека в таком костюме сразу можно отличить от обычного горожанина, – проговорил хозяин, поворачиваясь к гостю одним ухом.

– Меня интересуют все места, куда я попадаю. Сегодня мой первый день в вашем городе, и мне хотелось бы побольше узнать о стране и истории города. Сегодня я был на площади и видел нулевой меридиан с массой стрелок и непонятных названий. Мне бы очень хотелось узнать их таинственный смысл.

– Тогда вы не ошиблись. У меня огромный выбор книг.

Ант Фоли хлопнул в ладоши, и тут же рядом с каждым стеллажом развернулась длинная и достаточно широкая лента с кисточкой внизу. По атласной, переливающейся ткани побежали замысловатые буквы, образуя слова с названием разделов и тем. Линьк с большим интересом разглядывал разноцветные ленты с оглавлениями. Лавка будто расцвела, и трудно было остановить взгляд на чём-то одном.

Здесь были книги о медицине и кухне, стихосложении и градохождению, о пузырепускании и даже по чудотворению.

Глаза разбегались от такого разнообразия, и гость продолжал с удивлением разглядывать бегущие по лентам буквы и слова.

Рядом с ним свисала ярко-жёлтая лента «Старогортрийской лингвистики».

– Есть и такая? – с удивлением спросил он у хозяина.

– Вы не представляете, сколько народу попадает в наш городской лазарет с совершенно невероятными диагнозами только потому, что просто неправильно перевели лишь одно слово, читая, например, книгу рецептов. Почти все лекарства пишутся только на старогортрийском. Без его знания трудно читать правильно.

В нижней части жёлтой ленты была небольшая кисточка, и ГариУс не удержался. Он дернул за неё, и тут же на каждой полке шкафа появились небольшая табличка с указанием тех книг, что стояли здесь, начиная со «Старогортрийского букваря» и заканчивая «Старогортрийскими девизами и поговорками». Но гостя пока это не очень интересовало, и он вновь обернулся к Анту, который продолжал маленькую экскурсию:

– Вы видите полку у окна? Там все книги по истории. Конечно, это не библиотека АКАКдемии, но и у меня есть редчайшие экземпляры.

Линьк подошел к стеллажу, выбирая самый потрепанный фолиант.

– Это тоже на старогортрийском, и я боюсь, вы мало что поймете, – проговорил Ант и надавил на небольшую табличку.

Тут же раздался скрежет, и вперёд выехала широченная полка с тремя рядами книг. Только тут ГариУс догадался, почему в достаточно большом доме вдруг оказалось так тесно.

Хозяин вытащил из первого ряда одну не толстую и очень красочную книгу, а из самого последнего ряда довольно увесистую, с золотыми буквами на корешке.

– Вот эту, детскую, вы можете полистать прямо здесь. Присаживайтесь, – сказал он и протянул ему первую, очень яркую книгу с иллюстрациями.

ГариУс с нескрываемым удивлением подошёл к огромной книге, которая вдруг сама распахнулась. Его глаза широко открылись от удивления, и он осторожно и с нескрываемым удовольствием опустился в небольшое, но, как оказалось, достаточно удобное кресло. Затем раскрыл первую страницу яркой книги.

Линьк успел перелистнуть пару страниц, когда его прервал хозяин.

– А хотите, я вам сам немного расскажу о нашей Трине? – предложил Фоли.

Гостю идея очень понравилась.

– Да, конечно! – с радостью произнёс он и, поудобнее усевшись, расслабился в странном кресле.

Истории Анта Фоли

Ант Фоли, приятно картавя, начал свой рассказ.

– Наша Трина – удивительная страна, – произнёс он, коснувшись белого листа над своей головой. И тут же все, висящие на верёвках, страницы раскрылись, и гость увидел огромное зелёное море над своей головой. – На Трине есть непроходимые Баньяновые леса, дебри которых столь обширны, что никто в одиночестве ни разу не пытался пройти их насквозь, так они опасны и неизведанны.

В этих загадочных и непроходимых зарослях обитает странный и удивительный народ, который строит хижины из ветвей и листьев Баньянового леса. Жилища их очень напоминают гнёзда, свитые из бесконечно длинных ветвей, или кружевные капсулы из огромных плодов, свисающих, как новогодние игрушки.

Жители Баньянового леса почти никогда не спускаются вниз к величественным, больше напоминающим горы корням, и почти вся их жизнь проходит либо в гнёздах, либо в двух-трехъярусных дуплах этих огромных деревьев.

Тут гость улыбнулся и подтвердил:

– Да, мне пришлось пробираться сквозь дебри Баньянового леса.

Фоли с удивлением посмотрел на гостя.

– Вам что, приходилось там бывать?

– Ну, да! Мне же надо было попасть в столицу. А миновать Баньяновый лес просто невозможно.

– Может, я вам зря все это рассказываю, – произнес огорченный хозяин.

– Да нет, ну что вы! Мне очень интересно.

Тогда Ант Фоли продолжил:

– В глубинах Трины есть и сухие болота, настолько сухие, что ни одна капля не может достичь земли. А зыбучие пески столь глубоки, что ни одно существо, обитающее в них, не видело голубого неба и главную розовую звезду Роценту, которая пронизывает своими лучами всё, что трепещет, прыгает и ползает по этим песчаным топям.

– Это правда, – подтвердил гость, глядя на Анта. – Мне едва удалось спастись.

– Вы тонули в сухом болоте?

– И неоднократно, – подтвердил ГариУс вспоминая, как только благодаря шару ему удалось выбраться из зыбучих песков баньяновых дебрей.

Восхищённый хозяин вновь продолжил рассказ, наблюдая за своим гостем. В это время над головой ГариУса всё время менялись яркие картинки с видами Баньянового леса.

– Есть на Трине и другая жизнь, центр которой расположен на небольшом плато, в центре которого стоят три вершины. Именно здесь, в межгорье, сотни триновских лет назад и появился главный и самый таинственный город Гортрия, в котором мы с вами и находимся.

И тут над собой следопыт увидел три вершины с массой улиц.

Фоли же в это время продолжал:

– Живут здесь добрейшие и милейшие гортрийцы, которые проживают свою жизнь в согласии и счастье, зная про Чудомирье, где можно найти загадочные и удивительные вещи, лишь из древнейших трактатов, хранящихся в самой большой библиотеке АКАКдемии Всевсяческих Наук. Каждый гортриец с лёгкостью назовёт и Змиеву скалу, плетущуюся вверх подобно лиане, и Паучью пещеру с тысячами трёхногих существ, и Колодезное озеро – самое тёмное из всех существующих в одной из самых глубоких пещер, и Хрустальное ущелье, сияющее в лучах Роценты, а уж о Песочных водопадах они могут рассказывать часами.

ГариУс Линьк с восхищением разглядывал всё, что плыло над ним.

– Но ещё более удивительны Песочные вулканы, которые на Тринацентрии есть везде, и даже в нашем городе. Не умолчат они и о Хлопушковой горе, которая всё время взрывается, как воздушный шарик, выбрасывая в небо столько радужных хлопьев, что всё небо напоминает фейерверк из цветного песка и пузырей.

В это время над головой следопыта разорвалась странная мыльная гора, и масса пузырей стала сыпаться вниз. Он даже закрыл лицо руками от неожиданности.

На этом Ант Фоли закончил свой рассказ и подошел к гостю.

– Ну, как вам мой рассказ? – спросил он, глядя на гостя, который заворожённо смотрел вверх.

– Да, вы очень интересный рассказчик, и я, знаете, с удовольствием ещё что-то прочитал бы.

– Тогда держите ещё одну уникальную книгу, мою любимую, – сказал хозяин и провёл пальцем по корешку книги, которая раскрылась, будто счастливая кошка или птица, когда ее погладили. – Это «Книга видений Гортрии» с личным автографом автора.

ГариУс встал с кресла и с интересом взглянул на первую страницу, где красивым почерком была написана строка:

«Самому уважаемому книгоиздателю от автора…»

Внизу было нечто неразборчивое, видимо, подпись.

– Написал её самый выдающийся историк нашей АКАКдемии Мак Кор. В ней прекрасные иллюстрации и комментарии.

Ант Фоли раскрыл книгу в середине и показал странную иллюстрацию.

– Видите? Взгляните наверх.

ГариУс поднял вверх глаза, ожидая увидеть один из множества старинных листов, которые мотались, как флажки на старых веревках. Внезапно висящие прямо над его головой несколько страниц развернулись, и он увидел бегущий по ним текст на фоне живой иллюстрации с летящими огненными шарами и рушащимися горами.

– А могу я взять её с собой, чтобы почитать в свободное время? – спросил ГариУс, с надеждой глядя на хозяина.

– Ну, конечно! – проговорил Ант, аккуратно вкладывая её в кожаную сумку с огромной пряжкой и названием магазина.

Гость не знал, что можно оставить взамен этому человеку. Тут ему в голову пришла интересная мысль, и он достал из кармана небольшой кристалл.

Лишь только Ант увидел сияющий предмет, тут же замотал головой:

– Ну что вы, что вы! Это совсем не нужно. Единственная просьба: прошу побережнее. Это единственный экземпляр в моей коллекции. И не забудьте вернуть его через пять дней.

– Конечно! – проговорил Линьк, прощаясь. – Возможно, верну даже раньше.

Они уважительно раскланялись друг другу, и ГариУс покинул книжную лавку.

Едва он закрыл дверь-обложку, как послышался треск и шорох. Дом, видимо, приходил в себя после его посещения и расслаблялся. ГариУс заглянул в окно: гладкие шторки вновь приняли вид мятой бумаги, а стеллажи прогнулись под тяжестью книг. Рядом не было ни гида, ни группы туристов, и он покинул Кудрявый бульвар, держа в своих руках старинную книгу.

Книга видений Гортрии

Вернувшись в свою комнату в Гостевом доме, ГариУс заметил явное преображение: появились цветы, свежее покрывало, и подушка приобрела вид треуголки. На столе он заметил резной поднос, на котором стояла розовая чашка с необычным тёмным напитком. Аромат от него исходил такой манящий, что ГариУс не удержался и сделал глоток. Тепло разлилось по телу. Черничный вкус возвращал силы. Все эти мелочи были очень приятны.

Линьк присел на кровать, осторожно достал из сумки толстую книгу и с удовольствием растянулся на мягкой постели. Желая узнать побольше о городе, он раскрыл книгу.

Тут-то всё и началось: чудо-свет струился от страниц вверх, к высокому потолку его комнаты. Появились, сменяя друг друга, яркие картинки с бегущими рядом строками. Уже к вечеру ГариУс знал, что ещё за тридцать тридцатилетий, как трёхгорье стало Гортрией, было в этих диких местах не три, а четыре горы. Одна из них, Маг-гора, была самой высокой, и на её каменистой вершине возвышался замок с башней Могущества, самый великолепный и неприступный на Трине. Хранил этот замок и Четырёхгорье старец МагГор и его сияющий кристалл, водружённый на шпиль башни. Хранил он это загадочное место, как дорогую жемчужину. Оберегал он мир и спокойствие вокруг.

Но однажды страшный ураган принёс тучу, а вместе с ней и бродячего духа мага тёмного леса, который метался по всей Трине, ища себе пристанище и место, где был бы он выше всех. Заметил он яркий кристалл на башне Могущества, который озарял все тёплым светом, наполняя жизнь радостью и цветеньем. И понял он, что не видел до сих пор горы выше. Захотел дух поселиться на этой Маг-горе, овладеть кристаллом и всем вокруг. Но не смог он, как ни старался, пробиться к её вершине из-за света кристалла. Решил он тогда построить свой замок с башней на другой вершине четырёхгорья, чтобы сначала ослабить силы Маг-горы, а потом изгнать и самого старца МагГора.

Начал строить тёмный дух свой замок из старых и сухих вековых стволов, принесённых из мрачного леса, на соседней вершине, не такой высокой как Маг-гора. Росла быстро его башня с замком и становилась всё выше и выше, но стоило ей стать вровень с башней Могущества, как вдруг по непонятной причине осела вершина, на которой она росла. И разгневался тогда дух тёмного леса, призвал все свои силы, несущие всё увядшее, засохшее и гнилое. Опять стал расти замок из ветвей и корневищ деревьев, опять стал выше замка Могущества. Но вновь опустилась гора, не давая стать вровень башням.

Не успокоился тёмный дух леса. Воткнул он в вершину длинный и сухой шест, и назвал он свою башню замком Всевластия, чтобы быть выше и править здешними местами. Стал бродячий дух мага тёмного леса силён: укрепил стены своей башни глиною и песком, заселил соседние горы своими тёмными подданными.

Так бы и длилось противостояние МагГора – старого мага, живущего в замке Могущества на Маг-горе, и духа тёмного леса Магимара, но уже через три тридцатилетия собрал Магимар несметные силы свои и стал кружить вокруг четырёхгорья, ища лазейку и брешь в силах МагГора. А затем обрушил он на замок его ураганы с пылающими языками и камнепадами. Лишь сумел тёмный маг снести всё живое с окружающих скал, но не раскачал он гору, на которой стоял замок старца. Светлая сила кристалла хранила Маг-гору и не давала простора тёмным силам.

Продолжал и продолжал насылать Магимар ветры и ураганы на Маг-гору и превращать всё живое – деревья и травы – в песок, но только растрачивал понапрасну силы и не смог пробить незримую защиту. Ни один ураган не нанес урона башне Могущества.

Долго длилось противостояние. И иссякли силы обоих. Не смог дух тёмного мага добиться власти над четырёхгорьем и окружающим миром. Потеряв надежду, собрал Магимар остаток сил, и сам обернулся пылающим ядром урагана. Облетев горы, набрал такую мощь, что запылало всё небо, обволакивая замок Могущества с кристаллом густым дымом. Уже не пробивался свет кристалла сквозь тьму, и казалось, что точно всё рухнет и рассеется.

Но отразила Маг-гора и этот удар и обрушила его силу на замок самого тёмного мага Магимара. Провалился тогда его замок- дерево, башня Всевластия, под толщу скал, не оставив после себя ничего. Лишь вырвался из того места поток, который устремился вверх, но, перекатив вершину, исчез в плоти земной быстрым ручьём.

Исчез тогда и тёмный дух-странник. Отправился он в обратный путь, в тёмные леса, где были его владения, потеряв замок-дерево, башню Всевластия. Так и обитал он по-прежнему в старой скале средь диких лесов, где царили твари и черви. Был его подземный замок самым огромным из всех, но не мог никто увидеть его. И мучила зависть Магимара: не было во всей Трине горы подобной Маг-горе…

ГариУс лежал на постели, и будто сам был свидетелем того, что было сотни лет назад. Яркие картинки, сменяя друг друга, оживали в его небольшой комнате. А затем последовала новая глава в загадочной книге.

«Прошло ещё три тридцатилетия, и вновь начал Магимар собирать силы, чтобы покорить великую гору и великого мага. Метался он по всем окрестным землям, ища сторонников. Только через три тридцатилетия принёс его в Четырёхгорье новый ураган.

И вновь была страшная и ожесточённая битва. И ослабел МагГор, да и кристалл стал светить слабее. Дух тёмного леса Магимар тоже потратил много сил, желая обрести кристалл и величие.

Наступил последний день. Собрал тёмный маг остатки своей силы и весь свой дух и обрушил на Маг-гору. В смертельной схватке не смог устоять ни один маг.

Рушились, осыпались, как сухой песок, все горы вокруг и скалы. Рассыпалось всё, но осталась башня Могущества на Маг-горе. Тогда Магимар обернулся пылающим ядром урагана и врезался в твердую её плоть. Рухнула Маг-гора, а вместе с ней скрылся под обломками замка и кристалл. Осели и другие горы, превратившись в низкие холмы.

Магимар стоял на обломках замка Могущества. Наконец-то он победил и занял место МагГора. Он орал в наступившей тишине, празднуя свою победу и проклиная потерю кристалла, совсем не обращая внимания на помрачневшее небо. Вдруг заметил он среди обломков стен и кровли замка пробивающийся свет. Ликуя, схватил он огромный камень и поднял над своей головой. Тут обжёг его лицо яркий кристалл и ослепил. Выронил Магимар камень, который потащил его в толщу горы. Лишь тонкий дух его вырвался из объятий горы и взвился, как птица, ввысь и помчался прочь от четырёхгорья, оставляя за собой дымящийся след…»

Гари Ус, утомившись от древних легенд, захлопнул толстую книгу и закрыл глаза. Тут же исчезли все видения с потолка, и в комнате воцарился мрак.

Сон и Кресло Заммуддина

После всего увиденного сон не заставил себя ждать. ГариУс сразу лёг спать, желая проснуться пораньше и побродить по улицам Гортрии в одиночестве. Сон его был крепок, но в полночь он услышал странный удар. Яркая вспышка пронеслась по комнате и исчезла. Он лежал в постели, не видя перед собой ни высокого потолка, ни толстой балки. Над ним зияло безжизненное тёмное пространство. Вдруг в этой бескрайней темноте зажглись яркие звёзды и появился ночной город, и он увидел вдалеке башни с сияющими на их вершинах кристаллами, но не понимал, видение это или явь. Он парил в небесах и облетал то ствол огромного дерева, над кроной которого сиял кристалл лилового ириса, то летел мимо водопада в виде голубого каплевидного кристалла, то мимо огромной ледяной сосульки белого цвета, светящейся изнутри.

Его несло дальше. И вот уже перед ним серый, будто сотканный из воздуха, столб, на вершине которого сияет звезда. Он парил над всем этим, как ночная птица в бесконечном пространстве. В его голове звучали слова Анта Фоли из лавки, они будто оживали в его сновидении.

Вдруг перед ним стала расти каменная башня, которая возвышалась над остальными башнями. ГариУс напрягся, увидя перед собой замок-дерево, башню Всевластия, и взвился ввысь к вершине этой серой глыбы, где в серебряном кольце сиял странный, неровной формы кристалл. Из его сердцевины вырывались тонкие, как иголки, молнии, которые неслись к другим башням, которые при каждом попадании колебались и тряслись.

Было неспокойно и тревожно. Вдруг одна игла пронзила его руку. Он очнулся. Под самым потолком его комнаты все так же светилось странное полотно. Он вновь закрыл глаза, не веря тому, что видел, и вновь открыл. Теперь перед ним уже сияло тёмное небо Гортрии с маленькими, едва заметными звёздочками. Казалось, крышу снесло или она стала стеклянной. Он отлично знал ночное небо и теперь перечислял название всех известных ему звезд и созвездий. Из открытого окна повеяло странным и приятным запахом. Он спокойно закрыл глаза и вновь уснул.

Проснувшись, ГариУс решил нанести визит хозяину Гостевого дома.

Хот Рум был в очень приятном расположении духа. С того дня, как в его отеле появился следопыт, ему редко когда удавалось выспаться. Этот день был исключением, и он наслаждался рюмкой черничного ликера, разбавленного молоком. Видя восходящую Роценту, он нежился перед окном, разглядывая карту города на своём столе и думая, что из достопримечательностей ещё добавить на улицы Гортрии.

Когда раздался легкий стук в дверь кабинета, Рум слегка напрягся:

– Да, войдите! – проговорил он, поперхнувшись ликёром и пытаясь откашляться.

ГариУс появился на пороге уже одетый, и Хот тут же посмотрел на ратушные часы, желая понять, рано или нет для первого завтрака. Он поднялся с огромного кресла, больше напоминающего диван, навстречу Линьку.

– Не хотите ли составить мне компанию? – спросил Хот, наливая в рюмку пару капель ликёра для гостя.

– Да, с удовольствием, – проговорил ГариУс и присел напротив.

– Что вас заставило так рано покинуть кровать? – уточнил хозяин, протягивая сладчайший ликер.

– Разве это рано? – удивился Линьк, тоже глядя на часы. – Мне нужно в Большой Совет, и я решил заглянуть к вам, минуя Трепаса, – продолжил следопыт, с улыбкой глядя на хозяина, который достал тёплые булочки и поставил поднос перед ним.

ГариУс с удовольствием взял булочку и стал вдыхать её аромат.

– Я думаю, в Совет пока рановато, хотя, конечно, иногда советники задерживаются за полночь. Но сегодня всё было спокойно. Храпа не было, и значит, все члены Совета спят по своим домам в удобных и тёплых постелях.

ГариУс, слушая хозяина Гостевого дома, разглядывал его огромное кресло, напоминающее диван.

– А что за странное кресло под вами? – спросил он, желая услышать ещё одну из легенд Гортрии.

– О, это удивительная история. Вам наверняка уже известно, что давным-давно Гортрия была всего лишь маленькой деревушкой, где, по поверьям и древним книгам, проходили цветочные бои.

– Какие?

– Цветочные! Кстати, и до сих пор эта традиция сохранилась. По большим праздникам на Ратушной площади проходят те самые цветочные бои, но теперь на эти состязания прибывают лучшие травники Трины и Чудомирья. Они съезжаются из разных мест, везя с собой чудодейственные травы, из которых прямо на площади готовят в огромных чанах сонные и лекарственные отвары. Одному из лучших травников на площади Покоя, что недалеко от центральной больницы, даже разбивают клумбу с его портретом из различных трав и полевых цветов. Так что неспроста в Гортрии открылся ботанический сад со всеми растениями, произрастающими на наших землях. Сад занимает почти треть города. И, видите ли, вместе с городом и садом рос и маленький тогда ещё Гостевой дом, который строил мой пра-пра-пра-прадед.

С этими словами Рум поднял вверх свой указательный палец и указал на один из семи портретов его родственников. Все они были как две капли воды похожи друг на друга. Отличало их лишь наличие бород и волос.

– Так вы Рум Седьмой?

– Точно так! – подтвердил хозяин. – И вот однажды произошёл совершенно удивительный случай. Впервые в истории несколько лет назад в город прибыл с визитом шах Заммуддин, глава соседней страны. Несколько лет не мог он выспаться, потому что страдал желудочной бессонницей. Слуги кормили его целыми сутками, пока он не стал напоминать мясную гору.

Для нашего города визит Заммуддина был огромным событием, но никто из жителей даже не мог представить размеры шаха. А разместить его надо было по-королевски, со всеми соответствующими его рангу почестями. К тому же, его сопровождала огромная свита. Только шахоносов был десяток, так как Заммуддин не мог сделать и шагу без их помощи, а ещё сопровождали его три повара с полевой кухней и целый обоз с приятными для его желудка продуктами. Пять стольников, поочередно сменяя друг друга, подносили ко рту шаха всякие яства. Облачён он был в огромный тюрбан и широкий халат, который едва прикрывал его круглый живот. Вы, наверное, обратили внимание на наш почётный караул?

– Конечно! – подтвердил ГариУс. – Трудно их не заметить.

– Так вот, весь их наряд – это подарок того самого Заммуддина.

– Я так и думал: очень странно видеть среди горожан воинов с шарами на голове.

– В свиту Заммуддина, вы не поверите, входила ещё стая маленьких птичек-мусорщиц, которые после каждого приёма пищи оказывались у него на животе и склёвывали все крошки, оставшиеся после трапезы. Все эти птички после каждого такого приёма пищи превращались из маленьких птах в пузатых кур.

В день прибытия в Гортрию Заммуддина на площади собрались почти все жители. У дверей Ратуши стояли глава города с советниками в окружении Почетного караула. Народ ликовал. В небо бросали воздушные колобки, которые, высоко взлетая, сияли и лопались, испуская удивительный аромат и сотни мелких разноцветных капель.

Почётный оркестр трубил в речные раковины, а барабанщики вовсю барабанили коленками в кокосовые барабаны, которые делали из пустых кокосов. И вот на площади появилась огромная свита гостей, в центре которой ехала огромная карета, больше напоминающая трон. На ней восседал шах. Он был такой огромный, что один весил, как пять жителей Гортрии.

Визит был успешным. Но разместить шаха пришлось не в Гостевом доме с его маленькими и абсолютно не приспособленными для таких гостей номерами. Первый день он провёл на площади в огромном шатре, и горожанам пришлось обходить центр города, ища другие пути для перемещения. Затем, после ряда перестановок, шаха разместили в самой Ратуше в зале для балов.

В Гостевом доме тоже творилось нечто необычное: срочно пришлось перестроить несколько помещений. Все двери в комнаты были сняты, и расширены проёмы. Даже на вход в Гостевой дом установили амбарные ворота, для того чтобы мог войти такой гость. Обычные комнаты и двери оставили только на последнем этаже и в мансарде.

Половину помещений на нижних этажах объединили, так что они напоминали не комнаты, а бальные залы. Для обычных гостей в воротах сделали небольшие двери. Так вот, кресло это было сделано специально для Заммуддина, и теперь каждое утро я чувствую себя почти шахом.

После визита Заммуддина популярность Гортрии ещё больше выросла, и сюда устремились туристы.

Радужное небо

ГариУс поблагодарил Рума 7 за интересный рассказ и, распрощавшись с ним, отправился в свой номер, с интересом разглядывая лестницу и стены удивительного дома. Эта ночь в Гостевом доме взволновала его. После тревожных сновидений Линьк чувствовал себя не очень хорошо: что-то его беспокоило. Слабая боль в кисти не давала покоя. «Странный номер», – подумал он, блуждая взглядом по потолку.

Взгляд его упал на стол, где лежала толстая книга «Видений Гортрии», и он замер. Казалось, ночные фантазии продолжились. Линьк даже закрыл глаза и вновь открыл: странное свечение пробивалось из-за плотных штор комнаты. Он подбежал к окну, опасаясь пожара. Перед его глазами прямо за ратушной башней восходила звезда Роцента, озарившая всё небо. Можно было спокойно на неё смотреть, так как её свет не обжигал глаза. Оболочка звезды всё время меняла свой цвет.

ГариУс, высунувшись по пояс из своей комнаты, чуть не рухнул вниз. Но воздух оказался столь плотным, что, опершись ладонью о него и оттолкнувшись, он с лёгкостью оказался в своём номере. Всё на площади и в небе переливалось и сияло.

Линька никто не беспокоил, лишь листы тетради, которую он достал и положил на стол, всё время меняли цвет. Он долго записывал свои впечатления, пока городские часы не пробили полдень и не раздался звук колокола на Ратуше. Он звучал как-то по-особенному, мелодично. Сочный и яркий звук заполнил всё пространство.

ГариУс положил перо и взглянул на свои часы, которые показывали только 11—00. Тогда он посмотрел в окно и глазам своим не поверил: на ратушных часах было 13—00. Разве так может быть? Это поразило его. Он достал огромную лупу из нагрудного кармана. Покрутив обод прибора, он потянул его в разные стороны. Латунный обод превратился в цилиндр, напоминающий подзорную трубу, и он поднёс его к глазам. Часы точно показывали 13—00. Ратушный колокол пробил последний раз, и стрелки замерли, глядя строго вверх. Был полдень.

– Что за чудеса? – подумал он и, напялив свой картуз, покинул комнату.

На площади творилось нечто странное: воздух из прозрачного превратился в слоёный. Один слой подпирал другой, и было их десятки. Все они меняли цветовые оттенки. Башня Ратуши уже не напоминала крепость, а казалась сделанной из цветного песка. ГариУсу показалось, что он сам находится в разноцветной радуге.

Воздух густел и густел, пока не стал как желе. Из него можно было уже лепить воздушные колобки разных оттенков, что и делали местные мальчишки. Они швыряли колобки так высоко в небо, что те с трудом пробивались через густые слои и, долетев до вершины самого высокого дерева городского сквера, начинали лопаться и превращаться в огромную кучу пузырей и хлопьев, которые с легкостью зависали между слоями воздуха и ярко переливались в лучах Роценты.

Вся площадь вокруг наполнилась удивительным ароматом, и каждый, кто выходил в этот час на улицу, чувствовал себя счастливым. Если же кто-то случайно вдыхал или проглатывал хотя бы один воздушный пузырь, то становился легче граммов на сто.

ГариУс с восторгом наблюдал за происходящим, пока не увидел странного мужчину и не услышал, как все озорные мальчишки начали просить:

– Прет Орон, ещё! Ещё!

Мужчина, находящийся у дерева, вдыхал сыплющиеся хлопья и пузыри.

Раздался знакомый голос:

– Если вздохнуть больше трёх десятков, то станешь как птица.

ГариУс посмотрел на незнакомца, которым оказался хозяин Гостевого дома Хот Рум.

– Глядите, что сейчас будет.

В какой-то момент мужчина, вдохнув ещё несколько раз, оторвался от камней мостовой. Он медленно взлетел к макушке дерева, пытаясь спасти своего котолёта – огромного пушистого кота, запутавшегося в ветвях своим длинным хвостом.

Прет Орон наконец схватил котолёта за хвост и тут же ринулся вниз, к земле.

– Не надо было выдыхать! – прокомментировал хозяин Гостевого дома.

ГариУс наблюдал за падением мужчины и его питомца, но, к своему удивлению, заметил, как тот не грохнулся, а завис в паре дюймов от огромного камня-колдуна. Затем мужчина спокойно встал на ноги, будто всё это время пролежал на надувном матрасе, и побрёл, улыбаясь дальше, поглаживая своего хвостатого котолёта.

– Это ему повезло, – проговорил Хот.

– А что такое? – удивился ГариУс.

– Если бы в обычный день он грохнулся на камень, то проспал бы как минимум пару недель, не просыпаясь. Видите, его даже огородили.

– Ну да, – подтвердил гость.

– В целях безопасности вон даже табличку поставили для гостей.

В это самое время по площади пронёсся голос Трепаса Луха, который, увидев своего спасителя, опять высунулся из рубки и радостно махал ему рукой. ГариУс, понимая, что сегодня точно ничего страшного не может произойти с вещателем, тоже помахал ему рукой. Трепас с ещё большим азартом стал рассказывать о том, что происходит. Он даже выбрался на козырёк крыши и говорил без умолку, не выпуская из рук микрофон.

– Этой ночью воздух станет таким прозрачным, что будет светиться. И бывает это лишь четыре раза в год. В такие ночи никто не спит. Все загружают в специальные воздушные колбы свои послания, подарки и запускают их собственноручно на другой конец Гортрии или даже в другие области Чудомирья. В эти «дни единения» ко многим прилетают подарочные капсулы-колбы, которые хранят тепло своих отправителей. Если колбы расположить вместе, загрузив в специальные ящики, то можно даже собраться за праздничным семейным столом. В этот час колбы, постепенно плавясь, растворяются, и над ними появляются образы тех, кто их отправлял. В час ночи каждый может целых два часа общаться со своими друзьями и родственниками. Так что число жителей нашей Трины в эту ночь будто возрастает в несколько раз. Все радуются, танцуют, веселятся.

Счастливый вещатель тараторил без устали, оглядывая площадь и видя обращённые к нему лица горожан.

– После этой прозрачной ночи наступает светлое утро, когда ни один житель страны не может вовремя приступить к своей работе, потому что не спал. Стрелки же часов этой ночью не чувствуют никакого сопротивления и скользят с такой скоростью, что нельзя сказать точное время. Все приходят на работу либо на два часа раньше, либо на три часа позже. Вот почему Большой Совет Гортрии издал указ и сделал эти дни праздничными.

ГариУс махнул рукой Трепасу в знак благодарности за интересный рассказ. Тот, в очередной раз забыв об осторожности, привстал и выпал из открытого окна своей каморки, но не упал вниз, а словно застыл в одном из воздушных слоёв. Некоторые, как и он, висели в воздухе и барахтались, как малыши в воде. Многие низко кланялись ему, восхищаясь его ораторским талантом.

Линьк счастливо улыбался, когда, озирая площадь, заметил, как у ворот Ратуши двое стражников тоже вдыхали пузыри и подлетали чуть ли не до козырька над воротами. Затем они выдыхали и мягко приземлялись у своих небольших будок. При этом они не выпускали из рук остроконечные пики. После столь азартной игры им показалось развлечений маловато, и один снял свой тюрбан, напоминающий мяч, выдернул длинное перо и стал им играть подобно мячу. При одном очень сильном ударе тюрбан подлетел столь высоко, что одна из пролетающих мимо птиц уселась в него, как в гнездо, и продолжила полет до ближайшего сквера.

Мчаться за птицей было бесполезно. Тогда стражник зашёл в свою будку и дернул за странно торчащие концы ткани, прикрытые металлической пластиной. Тут же появилось длинное полотно, которое он стал уверенно наматывать на голову и остановился лишь тогда, когда его товарищ прокричал:

– Стоп!

Это было сделано кстати, потому что новый тюрбан оказался в полтора раза больше прежнего. Затем он заправил свободный конец меж витками ткани, вставил огромное перо и с превосходством покосился на своего товарища, который остался доволен тем, что их не заметил из окон Ратуши начальник караула, который сам в это время жонглировал колобками на радость окружающим малышам.

ГариУс с восторгом наблюдал за всем происходящим, когда внезапно мимо него промчалась самоходная колесница, сверкающая золотом. Она была так ярка, что трудно было оторвать взгляд от её блеска. К тому же, она ещё беседовала с прохожими через большой клаксон, торчащий из одного подлокотника. Тележка была двухместной, с небольшими креслами в форме таблеток. Она двигалась по кругу, желая привлечь внимание к себе и уговаривала горожан прокатиться по городу. Желающих не было, и повозка продолжала колесить меж толпами. Подъезжала к каждому прохожему, приглашая на небольшую экскурсию. Никто не соглашался, и она загрустила.

Влат Краэ. Прогулка

Внезапно ГариУса окликнули, и он обернулся, не узнав голос. Перед ним стоял высокий пожилой мужчина в очень высоком и мятом, как меха гармошки, головном уборе. Его шляпкляк с яркой лентой был очень выразительным и активно реагировал на каждое движение головы. Он будто что-то пережёвывал в своей пустой утробе и этим очень отвлекал своего владельца, который всё время закатывал глаза вверх.

– Влат Краэ – городской старожил и местный историк в одном лице, – проговорил он, приподнимая край своего странного головного убора.

В одной руке он держал необычную трость, которая могла превращаться в подзорную трубу. Стоило ему лишь нажать на небольшую кнопку чуть ниже рукоятки, как трость переламывалась пополам, и любой желающий мог посмотреть на город через увеличительное стекло. Влат Краэ предлагал это сделать при каждом удобном случае, указывая на какой-то фрагмент или элемент фасада, чтобы можно было рассмотреть мелкую деталь подробнее.

ГариУс был очень рад появлению этого человека, который объявил, что он историк и до сих пор является научным консультантом при АКАКдемии Всевсяческих Наук и что почти каждый день бывает там для изучения новых артефактов. Обычно старика окружали несколько горожан, и для каждого он вспоминал интересную историю, но сегодня он бродил один. ГариУса такой попутчик очень обрадовал:

– О, я очень рад знакомству. Но подскажите, пожалуйста, Влат, о чём предупреждал колокол?

– Предупреждал? – удивился Краэ, но, вспомнив, что перед ним гость, а не житель их города, спокойно ответил:

– Колокол пробил полдень.

– А мои часы показывают совсем другое время, – проговорил ГариУс, показывая часы на своей руке.

– Что это за странное сочетание цифр на вашем приборе?

С этими словами Влат Краэ достал из кармана своего пиджака огромные часы на цепочке и внимательно стал рассматривать то свой, то его циферблат.

– Что они у вас измеряют? – уточнил гид, прищуривая светло-серые глаза.

Оба с удивлением посмотрели друг на друга.

– Этот прибор отмеряет время. Это мои часы, – проговорил ГариУс, потирая ладонью стекло своих часов.

– Выходит, ваши сутки на 2 часа короче наших. Что же вы успеваете сделать за столь короткий срок? Мне очень жаль ваших соотечественников. Получается, в ваших сутках всего 24 часа.

– Да, конечно, – ответил ГариУс и ещё раз взглянул на его огромные в пол-ладони часы, которые показывали точно такое же время, что и на Ратуше, а затем продолжил: – Откровенно говоря, я подумал, что это связано с сегодняшним праздником.

– О, это не совсем так. Конечно, сегодня часы могут и спешить, и замедляться, но уже послезавтра всё будет как обычно. А вот куда же подевались у вас два часа? – удивлённо спросил старик.

– А я бы спросил откуда у вас взялось два часа? – рассмеялся ГариУс, ещё раз посмотрев на свои, а затем вновь на ратушные часы.

Старик снял с головы мятый шляпкляк, который стал странным образом растягиваться подобно гармошке, поправил длинный седой чуб с прядью чёрных волос и вновь водрузил свой шляпкляк на яйцевидную голову. Ещё несколько секунд из шляпы выходил воздух со странным шипением, переходящим в свист. Влат Краэ задумался на пару минут, ища правильный ответ. Затем он аккуратно разгладил шарф, который обвивал его шею, и вдруг почти выкрикнул фразу, так что ГариУс даже оторопел.

– Я знаю, кто сможет вам помочь. Этот человек без ума от всех часовых безделиц. У него огромная коллекция часов, самая большая в Гортрии! Только там можно купить то, что вас интересует. Вам срочно надо попасть к часовщику, иначе вы совсем запутаетесь.

– А как же мне к нему попасть? – спросил Линьк, оглядывая площадь.

– Ну, в этом нет ничего сложного, я даже могу вас немного проводить. Сегодня не мой день. Все празднуют, и я свободен. К тому же, часовщик живет буквально в пяти минутах хода от площади, у дождливого сквера, – проговорил Краэ и указал тростью в ту сторону, куда следовало им идти.

Когда они проходили мимо городского сквера, ГариУс заметил в глубине парка на постаменте огромного цыплёнка из желтого металла и задержался, желая повнимательнее рассмотреть его.

– Видимо, вас заинтересовал наш Ци? – поинтересовался гид.

– Ци? – повторил за ним ГариУс, входя в сквер.

– Да, это наш памятник Ци, – продолжил старик, сделав шаг в сторону сквера.

Как любой краевед, он превыше всего ставил свою работу, и потому теперь, услышав вопрос, полностью погрузился в историю города.

– Дело в том, что в древние домагические времена самым дорогим товаром были цыплята декоративных кур, и все жители, желающие приобрести что-то, приносили этих прекрасных разноцветных цыплят. Почти в каждом доме Гортрии держали по три-четыре десятка этих птиц, которые выполняли важную работу. Они склёвывали всяких паразитов, обитающих в жилищах. В те времена насекомые вырастали до таких гигантских размеров, что существовать с ними рядом было небезопасно. Многие жители вынуждены были покидать свои дома. Только цыплята спасали и дома, и своих владельцев. По этой причине цыплят и кур очень ценили, и все жители страны могли приобрести всё, что хотели за эти живые, цветные комочки. К тому же, модницы очень любили шляпки с украшением из их золотистых перьев.

Шло время, и постепенно цыплята извели всех паразитов. Те стали мелкими и быстрыми, а цыплята перешли в основном на растительную пищу. Но их значение осталось, и вскоре вместо живых птиц стали использовать монеты, которые по форме очень напоминали живых цыплят. Их тоже стали называть ци. Купить на них, правда, почти ничего было нельзя, и оттого некоторые красавицы Гортрии украшали свои костюмы, платья и шляпки этими цыплятами. А вот Большой Совет города никак не мог отказаться от этих монет, и вот, как видите, несколько лет назад на этом месте в нашем городском сквере установили памятник ему – медному цыплёнку. Именно он стал символом доброго дома, и по особым праздникам у этого памятника собираются горожане и возлагают к нему одуванчиковые венки, которые облетают от самого лёгкого ветерка. В конце концов памятник весь оказывается в пуху, как живой, а место вокруг памятника больше напоминает стог, в котором тонет настоящий цыплёнок.

ГариУс с удовольствием обошёл памятник Ци и последовал дальше за Краэ, который продолжал рассказ. Через минуту они вышли из сквера и, вновь погрузившись в радужную воздушную массу, поплыли через площадь к ближайшей улице.

– Наш город не очень большой, и таким же недолгим будет и наше путешествие к часовщику. Его дом недалеко от Осеннего сквера, который раскинулся прямо до школы Дождливой магии. Ещё одна возможность изучить город обрадовала ГариУса, и он спешил за экскурсоводом, насколько это было возможно в слоёном воздухе. Они почти пробивались через голубой эфирный слой в сторону Нагорного района Гортрии. Самым странным было то, что гид периодически взмахивал своей тростью и будто разрезал слои воздуха, и идти становилось гораздо проще.

С каждым шагом они поднимались выше, уже легче преодолевая путь, и это их радовало. Старик-гид был высок и худощав и делал такие широкие шаги, что ГариУсу приходилось немного семенить и торопиться, чтобы не отстать от своего спутника, который по дороге пытался рассказывать историю некоторых зданий, а их здесь было очень много.

Они прошли один квартал, затем другой. По пути они окунулись сначала в голубой слой атмосферы, а затем в жёлтый и с лёгкостью прошли мимо дома портного, с огромным напёрстком и иглой над входом. Ещё куски толстой ткани, свисающие с крыши, подтверждали слова Краэ. Крыша дома была выстлана рулонами тканей разных цветов.

– Вы видите мой шикарный камзол? – спросил Влат, показывая на свой уже достаточно потёртый удлинённый пиджак. – Это мне отшил Зак Олги, дом которого мы как раз проходим. Так что если у вас произойдет что-то неприятное с костюмом, оторвётся пуговица или карман, то заглядывайте к нему, он будет рад помочь.

Они следовали дальше, когда вдруг мимо них проехала всё та же странная тележка, и ГариУс проводил её долгим взглядом. Гид заметил интерес Линька к самоходной колеснице и поведал ему такую историю:

«Эта повозка создана лучшим изобретателем Гортрии Нэром Инжи. Она что-то среднее между каретой и лавкой, но только на двух колёсах, и должна быть всё время в движении, потому что не может долго держать равновесие. Огромная юла под седлом удерживает её от падения, но огромный вес не позволяет долго находиться на одном месте. Поэтому она носится по всему городу как угорелая.

Трепас Лух каждые полчаса рассказывает о её передвижениях и нахождении, чтобы все желающие могли лично посмотреть на это чудо техники, которое с недавних пор стало достопримечательностью Гортрии. Иначе найти её просто невозможно. Теперь все гости считают своим долгом хотя бы постоять рядом с колесницей, но не угодить под её колеса.

Вот недавно был забавный случай. Один из гостей Гортрии согласился на её предложение прокатиться по городу и занял место для просмотра. Колесница была так счастлива, что тут же рванула с места, и гость буквально выпал на первом же вираже в огромную лужу, из которой его доставали удивлённые прохожие. А тележка гоняла ещё минут десять, желая, как можно быстрее доставить своего седока к нужному месту. Добравшись до самых древних ворот Гортрии, откуда начинается дорога в Чудомирье, и уже отдышавшись, она решила что-то рассказать про эти ворота, но обнаружила, что гостя нет и место совершенно свободно. Это был сильнейший удар по репутации говорящей колесницы. Особенно пострадал Нэр Инжи. Он даже был приглашён в Большой Совет как нарушитель правопорядка. Уже на следующий день он почти полностью разобрал своё детище и вновь собрал, желая понять причину столь непростительного сбоя, ведь Большому Совету пришлось извиняться перед гостем и выплачивать ему огромную неустойку в виде бесплатного проживания в самом лучшем номере Гостевого дома.

После происшествия говорящая колесница уже неделю пытается загладить свою вину и предлагает экскурсии с огромными скидками. Но наш Трепас разнёс весть о падении гостя уже в тот самый момент, когда гость только угодил в лужу. Теперь мало кто отваживается ещё раз сесть в эту неуправляемую тележку, хотя и говорящую».

– Да, интересное изобретение, эта ваша колесница, – проговорил ГариУс, разглядывая окружающие дома.

– А вы знаете, что она, к тому же, первая туристическая колесница? – продолжил гид рассказ. – Хотя на самом деле у нашего изобретателя 9 патентов на гоночные колесницы.

– Гоночные? – удивился Линьк.

– Да, да, именно гоночные. Они так популярны, что ровно год назад в честь этого важного события в городе построили Колесницедром.

– Колесницедром? – удивился ГариУс.

– Вон видите набережную реки? – проговорил Краэ, указывая тростью на не очень широкую реку. – Если следовать вниз против течения реки.

– Вниз против течения реки? Разве можно плыть вниз против течения?

– Да, это самое странное место города. Акакдемики пока не нашли причину этого. Они проводили эксперименты, искали ответы. Но это, похоже, нечто магическое. Здесь, к счастью, для многих жителей верхнего города работает речное такси.

ГариУс вспомнил одну из легенд в недавно прочитанной книге «Видения Гортрии» и даже процитировал:

– «Провалился замок-дерево под землю, не оставив после себя ничего. И вырвался из того места поток, который стремился вверх, туда, где стоял его замок, но, перекатив вершину, исчез вдали».

Влат от неожиданности замер, вслушиваясь в странные речи гостя, а затем внимательно посмотрел на него и после небольшой паузы продолжил:

– Ну так вот. Все, кто обитает в Нагорном районе, с удовольствием пользуются им, особенно желающие быстро добраться до дома. Они прыгают в лодки и буквально за пару минут оказываются там, где им нужно.

В это время из-за угла одного из домов показались два горожанина, которые на четырёхколесной тележке везли вниз сразу несколько лодок. Точнее, они их не везли, а пытались сдержать тележку, которая стремилась ускользнуть из рук двух этих работяг.

– Вот видите, – продолжил Краэ, указывая тростью на эту пару сплавщиков. – Вот таким примитивным способом лодки доставляют вниз. Хотя наш механик уже давно предлагал установить два колеса, через которые протянуть трос, к которому можно было бы легко прикрепить эти лодки. Было бы замечательно: вверх лодки сплавляются самостоятельно, а вниз по тросу. Была бы такая вертикальная карусель. Это могло принести дополнительно деньги в казну города. Но Большой Совет пока что-то тянет. А вот что касается Колесницедрома, – вдруг вспомнил старик свой рассказ, – если вы будете двигаться вниз по набережной, то через несколько минут уткнетесь в высокую стену. Это как раз наш замечательный стадион. Там и состязаются все колесницы, созданные Нэром Инжи. А их уже, – проговорил Краэ, поднимая вверх указательный палец, – десятка два, и не туристических, а гоночных колесниц, на которых многие гортрийцы осмеливаются гоняться.

– Ещё одно уникальное здание в виде перевернутого конуса – это Винтгикон стадион, – вновь остановившись и указав тростью на странное сооружение, выступающее над крышами домов, сказал Влат.

– Винтгикон, – повторил ГариУс новое слово.

– Каждую пятницу и субботу там собирается полгорода, – проговорил Влат, бросив взгляд на часы. – Но пора идти, – сказал он и поспешил дальше, делая настолько большие шаги, что Линьку казалось, что в следующую секунду кости старика не выдержат, и он рухнет. Они ещё какое-то время продолжали своё движение вверх. Внезапно старик остановился.

– Ну вот мы и пришли, – произнёс Влат, указывая на почти цилиндрическое здание, напоминающее по форме его карманные часы.

ГариУс поблагодарил старика Краэ за интересную экскурсию. Тот приподнял свой шляпкляк, который, как неваляшка, шевелился на его макушке, и вновь поправил свой смоляной чуб со словами:

– Хозяин этого дома Блат Фиц. Он с удовольствием вам поможет. У него есть и очень дорогие часы, и совсем дешёвые, так что вы точно здесь найдете всё. Но сейчас его не стоит беспокоить. Я думаю, что через час-другой он освободится. Погуляйте пока по набережной. Можете даже сходить до Винтгикона.

С этими словами он откланялся и, далеко выбрасывая свою трость, пошел дальше по улице мимо удивительного дома. Поравнявшись с огромным платаном у входа в сквер, он вдруг резко и неуклюже повернулся и прокричал едва уловимые слова:

– Не забудьте поз…

Но лёгкий ветер подхватил окончание и унес его в сторону реки, а сам Влат скрылся за толстым стволом платана и кустарниками.

Линьк огляделся в раздумье, соображая, как ему быть и что делать эти полчаса, а затем последовал к огромному дереву. Сквер с жёлтой листвой ему понравился, и, не зная, что делать, он последовал за гидом, желая хоть как-то скоротать время.

Место, где он оказался, было необычным. Яркие листья вокруг светились оранжевым цветом. Сквер был просто завален опадающей листвой. Но ГариУс не ощущал обычной радости, потому что над сквером висела мрачная туча, из которой моросил мелкий, едва заметный дождь.

Линьк медленно брёл по дорожке за исчезающим в дожде силуэтом. Он не стал догонять гида, а лишь проводил его взглядом и обернулся назад. Перед ним было огромное дерево, которое, казалось, навалилось всей своей массой на небольшой домик. Под его яркой кроной тот казался круглой ёлочной игрушкой. Толстая ветка, как огромная рука, будто держала этот круглый особняк за высокую трубу.

Путешественник медленно обошёл толстенный ствол и осмотрел удивительный дом часовщика. Обитый листами жёлтого металла, он весь сиял и напоминал толстый бочонок. Попинав ногой яркую листву, ГариУс всё же решил догнать старика Краэ и узнать чуть больше о часовщике-хозяине и о том, какие цены на часы в Гортрии.

Магический капкан

ГариУс прибавил шаг и вскоре стоял на площади перед готическим зданием, напоминающем замок, который будто колебался в потоках моросящего дождя и излучал загадочный свет. Это следопыт понял сразу, как только пригляделся.

Главным на этой небольшой площади был фонтан в форме белоснежной лилии. За центральной чашей фонтана шёл каскад небольших водопадов, который тянулся прямо до центрального входа, огороженного ажурной оградой с высокими воротами, на которых поблёскивала табличка: «ШКОЛА ДОЖДЛИВОЙ МАГИИ»

Её стены, словно сотканные из тусклых струй воды, едва поблёскивали, обдавая всё вокруг сыростью. Оно казалось серым пятном на фоне осенней листвы, которая опадала с мощных ветвей, но деревья при этом не были голыми. Молодая поросль на ветвях вновь появлялась, уже жёлтой, и через некоторое время осыпалась. Все дорожки представляли собой сплошной ковер из опавшей листвы. Справа и слева от центрального фонтана располагались две мраморные беседки, изрядно потемневшие от времени, с колодцем внутри. Крыши беседок тоже были усыпаны листвой, похожей на жёлто-коричневую черепицу.

ГариУс с восхищением разглядывал всю эту красоту. Сделав ещё шаг, он почувствовал, что под листвой что-то копошится. Он раздвинул тяжёлым ботинком листья, и оказалось, что под их слоем ползали сотни червей и странных жуков, которые с удовольствием пожирали уже коричневую подстилку из опавших листьев. Видимо, только они и спасали весь сквер от того, чтобы его не поглотили непрерывно опадающие листья.

Следопыт подошёл к ограде, желая лучше рассмотреть водяной замок магической школы, и тут заметил, что стены его также были из огромных брикетов листвы, а окна походили на водопады, пересечённые странными прутьями рам. Здание и территория вокруг него были огорожены металлической оградой с изящно извивающимися прутьями. Он подошёл ближе, желая внимательнее разглядеть странные тени, скользившие по колеблющимся стенам замка. «Может быть, это духи школы?» -подумал он, хватаясь за прутья ограды.

Вдруг его ладонь оказалась в тесных объятьях холодного металла, который напоминал странное железное растение. Он попытался выдернуть руку, но спираль, словно капкан, крепко держала её. Только теперь, внимательно приглядевшись, он заметил в некоторых местах ограды на разных её уровнях перчатки, ботинки и другие предметы. Стальные прутья явно выполняла роль стража, и, видимо, очень хорошего. Они были огромным капканом, в который можно было легко угодить, забыв об осторожности. ГариУс даже испугался за свою руку. Что будет, если эта металлическая ветка не разожмётся? Внимательно оглядев все завитки и части этого железного охранника, он вновь попытался выдернуть руку, но его кисть очень жёстко была охвачена кольцом металла.

«Ах, ты хочешь поиграть?» – решил ГариУс и в следующую секунду стал прикасаться одним пальцем к влажным частям решётки. Металл чутко реагировал на все прикосновения. Он резко сжимался, желая схватить всё, что касалось его, а затем вновь разжимался, не поймав ничего. Да, здесь собак и сторожей было не нужно.

Ещё никогда за свою жизнь ГариУс не сталкивался с живым металлом. Заметив у ног небольшую ветку, он поднял её и прикоснулся с обратной стороны спирали, которая удерживала его кисть. Тут же спираль разжалась, желая схватить новую добычу, и, к счастью пленника, ему удалось выдернуть свою руку.

Дело было сделано. Но тут послышался скрежет. Ограда позеленела, видимо, с досады, что её обыграли в этой странной магической игре.

ГариУс, довольный, улыбнулся:

– Игра состоялась. Ты даже позеленела!

А в это время металл ограды дрожал, словно чувствуя шутки чужака.

– Потеряла добычу? Ну ничего. На тебе, – и с этими словами он схватил небольшой камень с мостовой и ткнул в ограду. Тут же металл сжал камень так крепко, что тот раскрошился, и его остатки высыпались, оставив металл вновь без добычи.

Решетка заскрежетала ещё больше. Звенья ограды трясло. ГариУс пошел дальше, обходя этот замок вдоль живой ограды. «Так вот почему здесь никого нет. Место красивое, но не очень дружелюбное. Понятно, что подойти к двери замка так просто не удастся. Да, здесь, наверно, больше загадок чем ответов», – подумал он и поднял кусок толстой ветки.

– Нет, с тобой мы больше играть не будем, – громко сказал он

и резко перебросил ветвь через ограду прямо на дорожку, ведущую к входной двери.

Вначале ничего странного не произошло, и ГариУс даже решил пойти дальше, как вдруг брошенная ветка стала утопать. Она исчезала на глазах, будто тонула в болоте.

Следопыт никогда не проходил мимо странных или непонятных вещей. Он решил обойти весь этот замок магической школы, желая рассмотреть его повнимательнее.

Здание возвышалось над огромным плоским камнем, напоминающим гигантский кирпич. Тяжелые мокрые ступени, вырубленные в нём, вели к высокой полупрозрачной двери, которая была будто залита водой, но ничего не отражала и не пропускала свет. Он обошёл половину территории, но не обнаружил ни одного человека. Разглядывая фасад и стены замка, он заметил лишь тени, бродящие и снующие вниз и вверх.

ГариУс обошёл весь замок и понял, что ни одного окна на первом этаже не было. Все окна были выше и напоминали длинные и узкие крепостные бойницы. С другой стороны к зданию подходила огромная стена, отделяющая город от сквера, в котором непрерывно моросил дождь. Сразу же за стеной уже было голубое небо и ярко светила Роцента.

В стене ГариУс заметил очень маленькую дверь, но, понимая, что любой предмет в этом сквере может обладать странной силой, ГариУс не стал рисковать и подходить вплотную к ней. Стена напоминала плотину, сложенную из крупных камней, сквозь которые сочилась вода, пропадающая где-то у её подножия. Все её камни были покрыты мхом, как в дремучем лесу.

Хотя картуз и комбинезон Линька были сделаны из специальной непромокаемой ткани, он всё же поспешил к выходу из сквера: очень уж надоел ему непрекращающийся дождь и сильное нервное напряжение. Он ускорил шаг и вскоре был у платана и двери в форме золотого циферблата.

Дом Часовщика. Первый визит

ГариУс подошёл вплотную к круглой двери и, не понимая, сколько прошло времени из-за странного его течения в этот день, оглядел стену рядом с ней.

Не найдя ничего, за что обычно надо было дёрнуть или на что нажать, чтобы оповестить хозяина о визите, и совсем не обратив внимания на тонкую стрелку посередине двери, он дёрнул за небольшую ручку, и в ту же секунду во всём доме раздался оглушительный перезвон и бой сотен часов, звенящих и гремящих вразнобой.

ГариУс, держась за ручку, замер, боясь разрушения. Казалось, если он её выпустит, то рухнут стены. «Не позавидуешь хозяину», – подумал он, широко распахивая круглую дверь, которая издавала лёгкую механическую мелодию, потонувшую в часовом гвалте и беспрерывным бое.

Он сделал шаг вовнутрь, но вдруг отъехал каменный порог крыльца, и перед собой Линьк увидел огромную шестерёнку, которая медленно вращалась. Его нога оказалась на вращающемся зубце. Линьк едва успел схватиться руками за огромные зубцы, торчащие из шестерёнки. У него появилось такое ощущение, что он стал частью огромного механизма, в котором всё двигалось, скрипело и било молоточками по странным пластинам, торчащим вокруг.

Произошёл новый рывок, и ГариУс словно провалился вниз, оказавшись ниже уровня входной двери. Ему показалось, что он стал мелким и едва заметным. Сбоку появилось другое колесо, и, не зная почему, он перепрыгнул на него. Тело скользнуло вниз, и он оказался в полумраке. Колеса продолжали вращаться.

Любопытство подсказало Линьку двигаться дальше. Он заметил чуть в стороне небольшую пластину, которая странно подрагивала, как огромная металлическая змея. Не раздумывая, он прыгнул на неё и тут же подлетел, едва успев коснуться металла. Эта полоса огромной пружины вытолкнула его куда-то наверх, и он оказался на другой гладкой пластине, но не сумел на ней задержаться даже на секунду и резко соскользнул вниз по совершенно гладкой поверхности.

Таким образом, совершив несколько витков, как по ледяной горке, и не контролируя себя, он сорвался вниз. «Странный дом, – подумал он, падая. – Да, не так я себе представлял жилище часовщика!»

Он пришёл в себя только лёжа на каменном основании мрачного помещения, напоминающего огромную трубу. Вдали мелькнул странный свет, и он пошёл туда, надеясь вскоре хоть как-то попасть в дом.

Пройдя десяток метров, он по небольшому ручейку под ногами догадался, что это русло почти пересохшей реки, и побрёл в сторону едва уловимого света, пытаясь понять, откуда он струится. ГариУс не сразу заметил, что меж огромных камней, из которых был выложен тоннель, попадались небольшие кристаллы, излучающие загадочное свечение.

Один из них был ярче других и, словно магнит, притягивал к себе взгляд. Когда ГариУс смотрел на кристалл, не отрываясь, то ощущал полёт. Тело будто закручивалось в невесомости, которая обволакивала его. Но стоило лишь ему опустить глаза, как это ощущение пропало, и он рухнул на камни.

Тоннель был очень длинный. Рука Линька полезла в карман, и он достал небольшой стержень, на конце которого появился мелок. Им можно было делать небольшие пометки. ГариУс надеялся по ним найти путь обратно, если вдруг дорога не приведёт его к цели.

Коридор-труба уходил всё дальше и дальше, делая изгиб. Как только он стал скрываться за первым поворотом тоннеля, неожиданно раздался короткий щелчок. ГариУс прижался к стене, не зная, чего ему ожидать. Вспыхнули кончики его усов, и он тут же смахнул пламя своей ладонью, желая остаться незамеченным. Рядом в стене он заметил небольшой проём и поспешил скрыться в нём, доставая из кармана походную накидку-хамелеон серого цвета, в которой он оказался совершенно невидимым.

Во мраке послышались глухие, приближающиеся шаги. Они были шаркающими, как будто брёл пожилой человек.

ГариУс немного нервничал, и что-то ему подсказывало не покидать своё укрытие.

Внезапно навстречу шагам пронесся шелест, и что-то серое промчалось мимо. «Летучая мышь», – подумал ГариУс, выглядывая из-под капюшона и пытаясь сделать шаг назад, чтобы остаться незамеченным. Неожиданно тело его провалилось в небольшое углубление в стене. Он попытался подняться, но в это время рядом услышал звук шагов и увидел тёмную тень, от которой исходил такой холод, что ГариУс замер, стараясь не шевелиться.

Шаги удалялись, а следом за ними вновь что-то скользнуло в воздухе. Выждав минуту, пока шаги удалялись, ГариУс вышел из своего укрытия, наблюдая за двумя силуэтами, исчезающими в темноте бесконечного тоннеля, а уже через минуту последовал за ними.

За ближайшим поворотом он увидел тёмный и узкий ход, ведущий в сторону. Звук шагов теперь доносился именно оттуда. Пройдя десяток шагов, он оказался на странной лестнице, узкие ступени которой вели то вверх, то вдруг опрокидывались и устремлялись вниз. Он продолжал следовать за звуками и вскоре оказался на самом дне сырого и глубокого колодца. Это он понял по свету, струящемуся сверху.

ГариУс был глубоко под землей. Дальнейший путь был столь же замысловат, и он продолжал оставлять метки, желая всё же выбраться потом из этого мрачного лабиринта. Ступени вновь устремились по спирали вниз. При каждом шаге разносилось эхо и казалось, что на ступени высыпали сухой горох и спускается не один человек, а целая толпа людей разбегается в разные стороны от этой странной, покачивающейся лестницы.

Вскоре ступени стали как часовые пружины и, оторвавшись от стены, понесли ГариУса во мрак подземелья. Следопыт попытался смотреть вниз, но лишь ощущал под собой бездну. Каменная ступень, будто лодка или водная доска, неслась по течению стремительного потока, в котором он едва различал другие ступени, несущиеся к неведомому причалу. Отклоняясь вперед или назад, он мог даже маневрировать и пару раз обогнал пустые ступени, несущиеся рядом.

Пристань, к которой его несло, была чёрной дырой. Опасаясь столкновения, он сгруппировался и вдруг заметил впереди длинный силуэт, над которым струилась тёмная серебряная змейка.

Забыв об осторожности, он вытянул голову, и ступень, чувствуя его желание, замерла. Он оказался в тусклом световом колодце. Сверху струился световой поток. Линьк поднял голову и разглядел над собой столб воды, в котором покачивалось небольшое ведро и опавшие листья. Вода плескалась над ним, будто заключённая в огромную стеклянную бутыль.

ГариУс был так глубоко, что без посторонней помощи не мог попасть наверх, и это его тревожило. К тому же, теперь ему не могли помочь метки. Их просто не на чем было ставить. Надежда была только на движущиеся тени впереди.

Минутная задержка оказалось чуть ли не роковой: силуэты пропали. Но едва он вспомнил о мужчине, как ступень рванула с такой скоростью, что следопыт едва удержался на скользком камне, который ворвался в очень узкий тоннель, стены которого будто облизывали его, так тесно здесь было. Он нёсся в плотных слоях густого тумана, и вдруг ступень просто влипла в стоящий перед ними столб. Будто магнит, он уткнулся в стержень и едва успел ухватиться за чугунную опору.

Не разжимая рук, он огляделся, рассматривая лестницу. Откуда-то снизу долетал звук исчезающих шагов. ГариУс устремился по ступеням лестницы вниз и вскоре достиг каменного пола. Здесь на дне мрачного тоннеля он замер, пытаясь расслышать хотя бы лёгкий, едва уловимый звук. Но стояла мёртвая тишина. Он припал ухом к полу и только тогда расслышал звук слабых, удаляющихся шагов. Но понять, откуда они доносились, было невозможно.

Вспыхнули кончики его усов, и он смог разглядеть небольшой грот с узкими коридорами, исчезающими в темноте. Лишь секунду он сомневался, а затем достал из нагрудного кармана серебристо-

серый диск и лёгким движением сложил из него воронку.

Приложив её к уху, он обошёл почти все коридоры, которые располагались по кругу, и наконец, услышав в одном из них лёгкий шум, отправился туда. Навыки следопыта ему очень помогли, но тропа в этом коридоре вела себя необъяснимо и всё время меняла направление.

Устав блуждать по тёмным тоннелям, он раскрыл крышку своих часов. Одна из стрелок была магнитная. Он нажал на небольшую кнопку, и тут же стрелка заплясала, дико вращаясь, затем упёрлась в северо-восток. Там явно был мощный источник энергии.

Пройдя еще десяток метров, ГариУс обнаружил новый коридор, ведущий в ту сторону, куда указывала стрелка. Закрыв крышку часов, он вновь её открыл. Перед его глазами светился циферблат со стрелками, которые будто замерли. Время текло по-особенному и указывало 13 часов 13 минут.

Он следовал дальше. Кончики его усов пылали, озаряя мягким светом узкий коридор. Внезапно его взгляду открылась большая галерея с двумя рядами колонн, расширяющимися кверху, подобно грибам. С их вершины стекала странная маслянистая жидкость, светящаяся изнутри. Её потоки струились справа и слева от каменной галереи, по которой он сейчас двигался. Жидкость наполняла всё пространство сумеречным светом и впадала в бассейны с маслом, которое хлюпало при падении этих потоков.

ГариУс продолжал двигаться вперёд, к светящемуся впереди входу, из которого доносились глухие голоса. Дорога, по которой он ступал, покачивалась. Она, будто плот, плавала в этом маслянистом пространстве.

Внезапно его тело пронзили странные вибрации, идущие от пола, и он спрятался за ближайшую колонну. Кончики его усов потухли, и он стал едва заметен. Прижавшись к холодной колонне, он достал серую накидку и накрыл себя, прислушиваясь к странному шуршанию. Казалось, будто что-то скользило по колеблющемуся полу.

Вибрации усиливались, и он услышал шорохи, которые медленно приближались. Перед ним скользила странная процессия из десятка тёмных существ, которые проплывали в маслянистом потоке мимо него. Они походили на высоких и достаточно тучных мужчин, которые двигались в два ряда, не проронив ни единого слова. У светящегося проёма их ряды соединились в один, и они плавно исчезли в сумеречном свете. Только тогда ГариУс осторожно вышел из своего укрытия и тоже подошёл к каменному проёму в скале.

Ему открылся полуосвещённый и не очень высокий зал необычной формы. Вниз вели каменные ступени вдоль всего цилиндрического зала. С округлого потолка свисал растрескавшийся шар, по которому подобно змейкам струился серый свет, пробегая молниями по его крупным трещинам.

В центре зала стояли шесть странных фигур в высоких колпаках, края которых свисали так низко, что полностью закрывали их лица. Спереди на колпаках зияли узкие прорези для глаз. Разобрать, кто за ними скрывается, было совершенно невозможно. За спинами шестёрки скользили те самые странные существа в длинных плащах. Они опускались по ступеням, словно скользили с горки, но медленно и еле слышно, как будто их ноги были обуты в мягкие тапочки. Двигались они без единого слова и скользили дальше вдоль тёмных стен, стараясь замкнуть кольцо вокруг шестёрки в колпаках. Под потолком над их головами скользили ленты, напоминающие летающих змей.

Колпачники в центре о чём-то говорили, но разобрать, о чём, было совершенно невозможно. В это время из других проёмов в стенах мрачного зала появлялись всё новые и новые серые существа в таких же длинных плащах. «Тайное общество!» – догадался ГариУс, наблюдая за странным собранием.

Время текло медленно, так же медленно заполнялся и зал. Линьк заметил, что свисающий сверху шар постепенно рос. Возможно, его размер зависел от количества тех, кто находился внизу. Даже свет стал струиться ярче и уже переливался фиолетовым цветом. Шар опускался все ниже, пока не коснулся пола, и в этот момент к нему подошёл один из шести колпачников. Он коснулся его поверхности, и свет исчез. А уже через мгновение вспыхнул, но уже теперь ГариУс увидел не трещины на его поверхности, а город, очень похожий на Гортрию с Ратушной площадью и небольшим сквером.

Клан темных магов

ГариУс внимательно рассматривал шар, когда послышался голос одного из колпачников в центе зала.

– Наш клан вот уже семь тридцатилетий

существует тайно от всех.

Мы создали свои школы. Организовали наш мир.

Настало время выйти на свет и снести всё, что было создано другими. Магия должна занять своё достойное место.

Теперь мы сможем вершить судьбы всех,

обитающих в четырёхгорье.

Мы, главы школ, и все, кто хочет стать во главе Гортрии.

Вот уже три тридцатилетия мы неустанно создаём наш подземный мир.

Сеть наших тайных галерей растёт, как паутина, и наши владения всё увеличиваются и увеличиваются.

Наша главная подземная галерея сравнялась по размерам с Ратушной площадью.

Говоря это, колпачник провёл длинной рукой вдоль зала и продолжил:

– Огромные тёмные гроты и пустоты должны занять своё место между трёх священных для нас гор.

Глава нашего тайного клана обещал вернуться в тот самый день, когда падет Ратуша, а на её месте окажется башня Всевластия с нашим символом на самой вершине шпиля.

Каждый день приближает возвращение

великого Магимара и нашу власть!

С этими словами все вознесли руки вверх в знак одобрения и низко наклонили головы. Но стоило им лишь поднять головы, как со многих стоящих у стен упали капюшоны, и ГариУс увидел странные головы существ, напоминающих громадных улиток, или слизней, с длинными усиками-антеннами.

Колпачники также поклонились им в ответ, и старший продолжил свою речь на странном, непонятном, видимо, магическом языке:

ьсалатсо онвор яледен од огот атнемом,

Адгок ьсев дорог ястинемзи и ьтсалв тёдйереп к

Уналк огоксечигам анедро.

Затем он вновь заговорил на понятном языке:

– Ратуша Совета должна пасть, и на её месте возникнет наша площадь с огромным озером мрака, в центре которого будет стоять башня Всевластия, скрытая от глаз уже семь тридцатилетий. Она должна занять свое достойное место.

Есв еынреч ыдов хынмездоп кер

Ястюарибос гурков ииртроГ, —

вновь пронеслась над залом незнакомая речь, и по залу прошёл

гул одобрения. Все закивали в знак согласия.

– Сейчас наша задача – довести всё начатое до конца и свергнуть власть Большого Совета, который загнал наши кланы в городские тупики и подземелья. Мы стали подобны уличным фокусникам: показываем свои чудеса на потребу толпе. Это уже невозможно терпеть, – с этими словами главный из чёрных колпачников вновь коснулся шара.

Шар погас, а затем вновь вспыхнул, и ГариУс заметил странные изменения: в центре шара уже не было Ратуши, а на его месте зияла чёрная яма, в центре которой стояло странное здание, напоминающее огромный гриб с высоким шпилем на вершине. А на самой макушке сияла звезда.

– Видите, – продолжал старший, указывая на тёмный гриб, —

как шар нашего могущества становится всё больше? Он показывает нам, что мир должен измениться. К нам должна вернуться звезда нашего могущества. Глава нашего ордена обещал явиться в тот самый час, когда рухнет тонкая оболочка светлого мира.

Все одобрительно закивали головами и внезапно повернулись. Качаясь, они пошли друг за другом. Странный хоровод двигался долго, и шар при каждом шаге менял свой цвет, медленно погружался в каменную плоть грота, а затем совсем исчез.

В центр вновь вышел один из шести и в полумраке закончил свою речь, обращаясь к стоящим у стен слизням:

– На этом наше последнее тайное собрание завершено. Вот и пришло время вам, наши верные сло, превратиться в двуногих и сравняться по величию с нами. Произойдёт это, когда вы доведете до конца начатое. Сигналом для разрушения светлого мира должен стать бой тайных часов, который вы все сразу услышите. Вам надо спешить и обрушить главные опоры грота под Ратушей.

С этими словами он хлопнул в ладоши, и тут же тёмные халаты слизней-землеедов воспарили вверх, а их тёмные тела рухнули на пол, будто потеряли опору, и стали отползать в тёмные ниши меж камней. Они исчезали из зала так медленно, что ГариУс даже засомневался в том, что эти существа способны совершить за неделю такие вещи, как обрушение мощных опор и кровли тайного зала под Ратушной площадью.

Лишь только последний слизняк исчез в темноте тайных галерей, проходы с тяжёлым скрежетом закрылись огромными камнями. Оставшиеся чёрные шляпники подняли свои трости и скрестили их над головами. В центре каждой рукоятки вспыхнули яркие точки, подобные созвездию, и между ними пробежал светящийся пучок, образуя пляшущее кольцо. В ту же секунду из-под пола появился небольшой металлический шар с сияющим над ним кристаллом. В его зеркальной оболочке ГариУс разглядел искажённые подбородки мужчин, которые стояли, замерев.

Затем вокруг висящих тростей стали кружиться те самые летающие полотна, которые устремились друг за другом, превращаясь в один длинный кусок ткани, который скрутил трости мёртвым объятьем. Колпачники опустили руки, а трости продолжали парить над ними. Они вращались над шаром, который вновь стал медленно погружаться в пол и вскоре исчез совсем, а на его месте оказался серебряный диск, разделённый на сияющие секторы. Чёрные колпачники встали носками своих длинноносых ботинок на эти секторы, и тут же серые трости вновь оказались в их руках. Серые, трепещущие куски сделали ещё по витку вдоль стен широкой галереи, резко рванув вниз, обвили их шеи, как шарфы, и замерли.

Шестёрка магов прошептала еле слышно молитву, затем они развернулись и направились в разные стороны. Стены перед ними разомкнулись, и они исчезли в каменной плоти скалы.

Мрак воцарился в тайном подземелье. ГариУс не двигался. Его глаза постепенно привыкали к темноте. Через секунду кончики его усов вспыхнули, и он решился покинуть своё убежище.

Спрятав серую накидку, он сбежал по ступеням вниз в самый центр зала, где разглядел тот самый диск. Он уже не сиял, а был покрыт патиной и ржавчиной, как канализационный люк, и разделён на части, в каждой из которых он заметил цифры и непонятные знаки. В центре он разглядел небольшой круг со сторонами света и четырьмя кривыми стрелами, указывающими в разные стороны.

ГариУс достал свой видописец и сделал несколько снимков. Он попытался приподнять диск, но это было не под силу одному.

Стрелки явно указывали в стороны магических школ. Тогда Линьк раскрыл свои часы, желая понять, где находятся те самые магические школы, но стрелка лишь яростно вращалась, не давая ответа.

Тёмный лабиринт

После всего увиденного ГариУс был сильно взволнован. Надо было торопиться, и он поспешил обратно. Он отлично помнил весь свой путь. Легко взобравшись по знакомым ступеням и пробежав колонный коридор, он поспешил к винтовой лестнице, надеясь, что скоро окажется в том самом месте, куда принесла его ступенька. Он стал медленно подниматься наверх, желая ощутить ногами какое-либо движение, но всё было бесполезно: на этот раз ни одна из них не шевелилась. Пройдя ещё несколько витков спирали лестницы, он заметил мрачный ход и, не раздумывая, поспешил туда, желая быстрее оказаться наверху.

После долгих блужданий по тёмным коридорам он наконец вышел к тому самому глубокому колодцу, под которым он уже был. Взглянув вверх, он заметил всего одно пятнышко света размером с его ноготь. Это было очень высоко, но надо было действовать.

ГариУс отстегнул ремешки картуза и пристегнул их к поясу своего комбинезона. Затем двумя руками приподнял его над головой, и тут же кончики его усов вспыхнули ещё ярче, а картуз постепенно заполнился тёплым и влажным воздухом подземелья, пока не превратился в воздушный шар, который стал поднимать его вверх.

Уже через пару минут шар-картуз упёрся в прозрачное дно странного колодца, в котором покачивались тонны воды. Линьк пытался заглянуть за шар, но это было невозможно. Шар всё закрывал. К счастью, он заметил чуть ниже своих ботинок странный, слегка выпирающий из стены камень, на который с лёгкостью спустился, умело управляя своим надутым картузом. Камень был узким, и, только зависнув на шаре, ГариУс смог на нём удержаться.

Узкий каменный порог выпирал явно неслучайно, и Линьк продолжил внимательно изучать стены сухого колодца. В полумраке было сложно всё рассмотреть. Каменный уступ не давал возможности отойти и приглядеться. Но всё же он обратил внимание на одну странную вещь: все камни имели острые грани и лишь один, небольшой, прямо у его плеча, был округлый, как будто его многократно обтирали. Он надавил на его гладкую поверхность и потёр рукой. Раздался скрежет. Из стены чуть выше выступа, на котором он стоял, всего в полушаге от него, появилась другая, более широкая ступень. Догадка оправдалась, и он наступил на более широкий выступ. Едва он сделал шаг, как появилась следующая, а за ней другая ступень, и он шагал уже уверенно по вылетающим неведомо откуда платформам-ступеням.

ГариУс провёл пальцами по кончикам пылающих усов, и они погасли. Шар сдулся и мягко опустился на голову, приняв форму его картуза. Он сделал следующий шаг, потом ещё один и вскоре поднялся по спирали вверх. При каждом шаге ступени становились всё длиннее, и идти оказалось легче, и он ступал всё увереннее и увереннее.

И вот он оказался на последней, самой длинной, больше напоминающей мост ступени, переброшенной от одного края стены до другого. Следопыт прошёл по ней. Платформа явно указывала на тайный ход. ГариУс блуждал взглядом по каменной кладке в надежде найти ключ, но гладкого камня здесь не было. Тогда он стал ощупывать все камни, пока внизу, у самого края своего моста, не обнаружил небольшой уступ в форме странной подковы. Он наступил на него, и тут же уступ стал проваливаться. Камни перед ним стали разъезжаться, открывая тайный ход в какое-то мрачное пространство. Линьк сделал шаг в серый туман, который обволакивал его прохладой. Тут же за спиной разнёсся скрежет, и он оказался отрезанным от колодца.

Осторожно ступая, чтобы не угодить в ловушку, он двинулся вперёд. Идя почти на ощупь, он почувствовал влагу под ногами. Здесь явно протекал ручеёк, и Гари Ус следовал в сторону, противоположную его бегу. Это был, пожалуй, самый верный путь наверх.

Ручей вилял, заворачивал и продолжал вести его вперёд. Вскоре он заметил, что дорога стала круче подниматься вверх, и он услышал шум, исходящий, по всей видимости, от водопада. Тёмная галерея расширилась, и появился свет, но был он тусклый и безжизненный.

ГариУс прибавил шаг и за ближайшим уступом увидел водопад. Но это было не всё, что его удивило. Прямо над собой, за водопадом, он увидел то самое здание магической школы, но очень мутное, будто через матовое стекло. Он увидел странно одетых мужчин, которые несли тяжёлые тюки и чемоданы. Он не смог разглядеть их лица, но все они были разные, похожие на странных эльфов. ГариУс опасался выходить в центр галереи, чтобы не быть замеченным этими существами.

Вода здесь струилась отовсюду. Она стекала по камням, по траве и листьям, которых здесь было в избытке. Вдруг он заметил падающий лист, который упал на матовое стекло и внезапно стал тонуть, а затем упал ему под ноги, но уже не жёлтый, а бледно- коричневый. Вся поверхность вокруг была усыпана этими листьями, в которых копошились небольшие слизни.

ГариУс ещё раз осмотрелся и заметил за небольшим водопадом огромный светло-серый камень, весь испещрённый какими-то надписями. Он вновь воспользовался своей накидкой и сразу превратился в нечто серое, непримечательное, не торопясь, пошёл в сторону камня. По дороге он обходил все булыжники и выступы и вскоре уже стоял у камня, пытаясь понять, что на нём было изображено.

Но шрифт явно был старогортрийский или ещё старше. Возможно, даже старомагический. Единственное, что ему показалось знакомым, был круг со сторонами света и ломаными стрелами. Этот знак повторялся довольно часто, но что он обозначал ГариУс не знал. Он вновь достал свой видописец и сделал несколько кадров, желая потом, если удастся выбраться из подземного плена, разобраться в этих письменах.

«Надо будет, если выберусь, забежать в книжную лавку к Анту Фоли или в АКАКдемию Всевсяческих наук, – думал он. – Обязательно найдётся какой-нибудь профессор, который владеет этим древним языком».

В поисках выхода ГариУс решил зайти за камень, где было свободное пространство. Сделав шаг, он оказался напротив небольшой истекающей влагой двери. Она почти наполовину была покрыта мхом. Обнаружив огромную ручку, ГариУс дёрнул за неё, и она тяжело, но всё же поддалась его натиску. Наконец-то он оказался на широкой лестнице, которая вела наверх. Нижние камни почти целиком покрывал мох, но дальше ступени становились всё светлее, и на них уже почти не было влаги.

Линьк осторожно начал подъём, но при этом очень внимательно прислушивался ко всем шорохам и скрипам. Вокруг было тихо, лишь позади он слышал лёгкий шум водопада. Наконец он достиг верхнего порога, который примыкал к небольшой площадке с такой же по размерам дверью. Он аккуратно, без усилий, нажал на ручку, и дверь легко, без скрипа, открылась.

За дверью ГариУс увидел серую галерею коридора с огромными портретами по стенам. Всех их объединяли одинаково странные одежды – чёрные удлинённые камзолы, шарфы на шее и высокие котелки на голове. Все они показались ему очень знакомыми. Не снимая своей накидки, чтобы не быть замеченным, он осторожно переступил порог, желая поскорее пройти эту странную галерею. У всех портретов были неподвижные лица, но глаза явно бегали и что-то искали.

Галерея была длинной и плавно изгибалась, уходя вверх. К тому же, потолок был таким высоким, что казалось, будто он пропадал где-то в грозовом небе, по которому то там, то здесь поблёскивали длинные, на весь коридор, молнии. Дождь здесь не лил, хотя по шуму можно было подумать, что на крышу галереи обрушился ливень.

Пол в галерее был выложен серо-чёрной клетчатой плиткой разного размера. По центру были прозрачные стеклянные плиты, под которыми струились потоки воды. Стены прерывались высокими зеркалами из потоков воды. ГариУс взглянул в одно из них и заметил своё искаженное лицо из струй воды и ещё странные водянистые лики, которые всё время трансформировались в загадочные водяные маски за его спиной.

Пространство замка было будто всё заполнено водой. Пройдя ещё десяток метров, он оказался у круглого помещения с огромной колонной в центре, которую опоясывала широкая винтовая лестница. Колонна напоминала ствол огромного дерева, покрытого каменной, потрескавшейся коркой, по буграм которой зацепились опавшие, пожухлые листья.

ГариУс какое-то время не решался наступить на первую ступень, но другого пути не было. Он шагнул, ожидая какого-то подвоха, но ничего страшного не произошло, и он оказался на втором этаже.

Магический кодекс

На небольшой площадке ГариУс увидел четыре двери. Одна была такой огромной, что он решил пока туда не ходить. «Явно, что за ней зал для приёмов», – подумал он и шагнул в сторону другой двери, едва заметной на фоне серых стен. Он легко её открыл и оказался в тёмной комнате с огромным окном. За ним висела грозовая туча, которую то и дело пронзали всполохи молний. В их свете Линьк разглядел библиотеку. Небольшая комната была заставлена огромными стеллажами, которые уходили куда-то вверх так высоко, что, казалось, нужна была огромная лестница, чтобы забраться на самый верх.

ГариУсу стало любопытно, и он, отстегнув привычным движением ремешки своего картуза, прикрепил их к поясу и уже через пару минут воспарил, желая оценить высоту книжных шкафов.

Книги на полках были разные: и огромные, толстые, покрытые кожей, и тонкие, в мягких переплётах. Он медленно парил вверх и читал по пути странные названия книг: «Загадки магических листьев», «Грозовые колесницы», «Дождевые нити удачи», «Гадание на магических букетах». Название первой книги его привлекло, и он, задержавшись на нужной высоте, достал её с полки.

На каждой странице он увидел изображение различных по форме и очертаниям листьев. Даже цвет и оттенок листа что-то означал. Здесь была огромная масса изображений очень странных листьев. Некоторые даже напоминали портреты. «Ничего себе картинная галерея», – подумал Гари Ус. Он даже прочитал, как из 2—3 листьев можно составить целое тайное послание. Это его очень увлекло, и он присел на широкую полку, желая поближе познакомиться с такой лиственной грамотой.

Он углубился в чтение, когда вдруг услышал скрип входной двери. В центре комнаты появился невысокий человек с очень худым лицом, разглядеть которое с такой высоты ГариУс не смог. Следом за ним спешил странного вида человек в длинном сером плаще.

– Мы должны её непременно отыскать. Она должна быть в 3 или 7 шкафу, – заговорил первый вошедший.

Они следовали по кругу внимательно изучая все 11 стеллажей. Следопыт притих на своей полке, не желая быть раскрытым.

– После каждой грозы таблички с номерами все время сбегают, и потому сейчас не разобрать, – говорил недовольным голосом первый, внимательно изучая номерки на шкафах. – Кто придумал вешать номер шкафа, как жетон, вместо того чтобы просто прибить таблички? Теперь они разлетаются, как испуганные бабочки.

– А что это за книга? – послышался сиплый, скрипуче противный голос второго.

Голос был настолько неприятный, что ГариУс даже скорчил недовольную гримасу. Он продолжал сидеть на недосягаемой, как он думал, для пришедших высоте. Сейчас он очень надеялся, что его стеллаж не 3 и не 7.

– Нам нужен «МАГИЧЕСКИЙ КОДЕКС». И не просто кодекс, а его первое издание. Оно действительно редкое. Сам дух Магимара приказал мне найти ему этот экземпляр. Отказать ему невозможно. Он подавляет любые желания, и я не могу ему противиться. Его дух имеет безграничную власть. К тому же, у него целая армия летающих гадов, которые могут запросто уничтожить любого из нас. Кто бы мог подумать, что этот «КОДЕКС» такой своенравный? В прошлый раз, когда проходило последнее заседание совета святейших магов, было решено внести несколько изменений в содержание кодекса, так он сбежал, не желая что-либо менять. Мы едва его нашли. Непонятно, как он выбрался из хранилища – хрустального сейфа.

В тот раз мы его отыскали именно здесь. Правда, пришлось оставить всё, как было. Но теперь стоило мне только переговорить с духом Магимара, как он тут же исчез. И я предполагаю, что он именно здесь – в храме наших знаний и сил.

С этими словами «первый» задрал голову и устремил взгляд в бездонный мрак потолка. Он стал глубоко дышать, будто вбирая в себя силы тысяч книг и, как хищник, отыскивая среди тысяч оттенков запахов тот единственный, который был ему нужен. Но, видимо, его отвлекли другие мысли, и он вновь продолжил размышлять вслух:

– Да, ведь если только хорошенько подумать, то хрустальный куб весит, как дом.

– Кто мог его достать? – проскрипел «второй».

– И как теперь приводить магов? Ведь все в основном приходят взглянуть на неё – главную книгу магического ордена, а она исчезла. Кто поверит теперь, что мы первая из первых магических школ и именно мы имеем право хранить столь ценный дар у себя, если он пропадает уже второй раз. Любой из магов, войдя в священный зал, увидит пропажу, и тогда всё. Последние два раза мне пришлось ставить защитную иллюзию, чтобы никто из них не заметил пропажу, но это требует огромных затрат. После каждого раза мой мозг просто начинает закипать. Я чувствую слабость и не могу прийти в себя несколько дней. Последний раз я едва устоял на Большом Совете. Моя звезда на жезле силы едва пылала. Ещё немного, и она бы рухнула. Тогда пришёл бы конец единству нашего ордена, который и так едва держится из-за желания некоторых магов приобрести полную власть над всеми школами Гортрии.

ГариУс внимательно слушал их разговор и размышлял, как ему незаметно выбраться. Но мысли его вновь были прерваны.

– Сейчас нам нужно разобраться со шкафами, – властно сказал «первый» скрипучим голосом.

В это время в окне вновь сверкнула молния, прорвав мрак помещения. Раздался гром, и с боковин шкафов слетели стальные листья с номерами, закружившись в вихре над головой «первого», который вжал голову в плечи, боясь быть разорванным этой стаей металлических листьев с номерами. Они кружились как угорелые, сверкая острыми краями в сиянии молний за странно переливающимся окном. Затем их пыл спал, и они стали разлетаться по новым местам.

Когда всё успокоилось, «первый» вновь выпрямился.

– С этим надо кончать, а то в какой-нибудь из дней отсюда не выйдешь живым!

Неторопливо обойдя все шкафы, он подошёл к лежащему на сыром полу жетону, воздел руки вверх и произнёс странное заклинание:

– О Ихуд Йовилджод Иигам

– Етйелорп Крам И Етинлопаз Ёсв Йогалв.

О Ьтсуп Есв Тенатс Кат Как Олыб В ьнед Яинадзос.

Как Олыб В ьнед Яинадзос

Как В ьнед Яинадзос!

ьнед Яинадзос!

Яинадзос!

Я

Едва он закончил, как молния пробежала от одной его руки к другой, и тут же со стенок шкафов вновь сорвались железные листья, а помещение будто заполнилось туманом. Жетоны стали медленно парить в сером, влажном мареве из тумана.

Вскоре жетоны вновь прилипли к стенкам шкафов, а «второй» стал взмахивать своим плащом, как крыльями, и взлетать, совершая круги вокруг «первого», который в это время уже опустил руки и указал тому на какой-то шкаф.

ГариУс сообразил, что, скорее всего, тот был под номером 3, и это его несколько успокоило, потому что он находился с противоположной стороны библиотеки. Он решил забраться повыше, чтобы его не могли заметить на фоне тёмного потолка, по которому по-прежнему иногда пробегали тонкие нити молний.

ГариУс взлетел выше, бросая взгляд то на полки, то вниз на стоящего в тумане человека, смотрящего в сторону шкафа, который облетал его спутник. Линька почти не было заметно, и если бы не молнии, которые сверкали, то никто бы и не смог догадаться, что он находится здесь. Следопыт продолжал медленно подниматься, когда заметил полку, где было не так много книг. Это показалось ему очень странным, потому что все остальные были плотно забиты книгами. Тогда он решил именно здесь переждать визит двух незнакомцев. Он присел на край полки, не выпуская из рук книгу «Загадки магических листьев».

Полка, на удивление, была высокой, и оттого здесь стояли самые большие во всей библиотеке книги. Он даже смог спокойно сидеть, не приклоняя голову. Это его обрадовало, и он даже решил соорудить себе подобие логова. Перегнувшись, он аккуратно, почти неслышно перетащил с нижней полки несколько книг и попытался прилечь на полку, но тут внезапно уперся во что-то твёрдое и излучающее тепло. Ощупав рукой полку, он обнаружил книгу.

– Что? – чуть не вскрикнул он, прочитав название.

В его руках был тот самый «МАГИЧЕСКИЙ КОДЕКС». Да, тот самый, о котором говорили пришедшие в библиотеку незнакомцы. Линьк стал внимательно разглядывать старинный фолиант. Древняя тёмно – коричневая обложка из кожи какого-то странного животного меняла цвет при любом повороте или прикосновении. Но что более всего удивило ГариУса, так это огромный лист платана, резной и немного напоминающий корону. На нём было выдавлено большими буквами «КОДЕКС». Причём каждая буква была будто залита жидким стеклом, которое, как живое, перетекало от одного края буквы к другому.

Послышались хлопки, и ГариУс выглянул посмотреть, что происходит внизу. Оказалось, что летающий помощник «первого» был всё там же, у третьего стеллажа, и поднимался всё выше и выше в поисках пропавшей магической книги.

Линьк сейчас ломал голову, что ему делать. Надо было срочно что-то предпринимать. Отдавать такую ценность в руки магов ему очень не хотелось, и тогда в голове его возник план.

Вновь перегнувшись, он схватил ещё несколько книг и разложил рядом с собой, желая создать себе и находке убежище. Затем повторил то же самое и, ухватив толстенную книгу, замер. В его руках оказалась «Магия утреннего тумана». Книга была явно такой же древней и, что особенно важно, из кожи того же древнего животного, что и «МАГИЧЕСКИЙ КОДЕКС». Единственное, что её отличало, это обычные тиснёные буквы на толстой коже.

ГариУс лёг на спину, держа перед собой обе книги. Сходство было невероятным. Надо было действовать. Он попытался подцепить ногтем край кожаного листа, но тот хоть и выступал, но плотно сидел на обложке. Следопыт залез к себе в карман и достал свой вездеписец, который не раз выручал его в сложных ситуациях. Он точно знал, что надо делать. Повернув колпачок, он направил жало ручки на край листа. Тут же из отверстия его прибора вырвался светящийся холодным светом пучок. Он стал аккуратно обводить края листа. Обложка будто ожила, она трепыхалась, как раненый голубь. Лист, как камбала, шевелился, будто по его поверхности пробегал ток. Но уже через минуту ГариУс держал в своих руках кожаный лист. Недолго думая, он достал тюбик с пятью головками, отвернул одну из них и решительно провёл жёлтым желеобразным клеем по обратной стороне листа, а затем быстро прижал лист с обложки «МАГИЧЕСКОГО КОДЕКСА» к «Магии утреннего тумана».

Лист явно сопротивлялся. Но универсальный клей был крепче, и после второй попытки лист уже было невозможно оторвать. Волна ещё несколько раз пробежала по листу, а затем прекратила сопротивление. Теперь уже было невозможно понять, где настоящий кодекс. ГариУс довольно улыбнулся и вдруг услышал шуршание. Он высунулся и посмотрел вниз, там уже рядом с его шкафом парило существо.

– Значит, я на седьмом шкафу, – подумал Линьк и, положив в

центр полки новый Кодекс, старый сунул в свой бездонный карман. Затем он обложил себя другими книгами. Но их было недостаточно. Недолго думая, он набросил свой серый плащ. Это было как раз вовремя. Существо уже подлетело. Сквозь крохотную щёлочку между книгами ГариУс заметил человека в странном головном уборе и плаще. Летун поднялся на уровень его полки и озирал соседний шкаф. Но, что-то почувствовав, вдруг резко обернулся, и ГариУс увидел серое лицо с очень маленьким носом и широкими скулами.

Тот внимательно озирал полку Линька, и вдруг его маленький рот расширился или расплылся в улыбке настолько широко, что, казалось, это разорвёт его голову. Длинная кисть руки показалась из-под его плаща, и он с восторгом схватил только что найденное сокровище.

– Нашёл! Нашёл! – сипло прокричал он.

Из-под его верхней губы торчали два крохотных клыка, которые он с восторгом облизывал, как хищник, нашедший добычу. И тут же, сглатывал слюну, он резко перевернулся и будто рухнул вниз, к «первому».

– Наконец-то! – послышался голос «первого». – Ура! Кодекс найден!

Счастливые, они покинули библиотеку, даже не раскрыв книгу.

ГариУс облегчённо выдохнул. «Дело сделано», – подумал он, доставая из своего кармана истинный Кодекс, и чуть не выронил его. На обложке появился новый лист, но он был почти розовый. Причем его цвет менялся на глазах. Уже через минуту он стал лиловым, и на его поверхности появилось название:

«МАГИЧЕСКИЙ КОДЕКС»

Линьк наблюдал за происходящим чудом. Он положил книгу перед собой, и она, будто вбирая из окружающего воздуха воду, стала заполнять выдавленное название странной жидкостью и светиться. «Да, это действительно магия,» – понял ГариУс.

Оставаться здесь было опасно: могли обнаружить подлог и вернуться в библиотеку. Он тут же скользнул вниз, дёрнул молнии по бокам своей куртки и, расставив в стороны руки, как опытный ас, полетел меж книжных полок. Уже через пару секунд он стоял у входной двери. Надо было срочно выбираться из этой школы.

Послушав, что происходит за стенами библиотеки, ГариУс решительно открыл дверь и почти сбежал по ступеням на небольшую круглую площадку, где был несколько дверей. Он выбрал третью, которая явно вела туда, где он ещё не был. Узким коридором, похожим больше на потайной лаз, он добрался до другой лестницы, которая вела на первый этаж. Пройдя и её, он оказался в ещё более узкой галерее, уходящей вниз. ГариУс увидел небольшую дверь, за которой была другая винтовая лестница, но ведущая наверх. После таких странных спусков и восхождений, после всего подземного путешествия ему очень хотелось на свежий воздух. Он с надеждой поднялся на небольшую платформу с восемью овальными, как ему показалось, дверями и надавил на одну из них. Та отвалилась с лёгким скрежетом, и Линьк оказался на одном из лепестков круглого фонтана в осеннем сквере. Из его основания била мощная струя воды, которая орошала весь его непромокаемый костюм.

ГариУс долго пребывал в радостном изумлении. Затем решительно спрыгнул вниз и через несколько метров оказался уже на осеннем бульваре. Не сбрасывая свой плащ, он поспешил прочь, а вслед за ним поднимались жёлтые листья и уносились прочь от ШКОЛЫ ОСЕННЕЙ МАГИИ.

По дороге он размышлял о том, что произошло в подземелье, и о том, как помочь жителям Гортрии. Для начала ему надо было попасть к себе в Гостевой дом, чтобы попытаться узнать, что такое важное есть в «МАГИЧЕСКОМ КОДЕКСЕ» и почему его так хочет иметь тёмный маг Магимар. Не менее важно было для него выяснить, какие люди сидят в Ратуше в Большом Совете и как они стали управлять Гортрией вместо магов.

Уже вечерело. Ступив на ратушную площадь, он внимательно осмотрелся, желая убедиться, что за ним никто не следит, и повернул к Гостевому дому. Ему казалось, что всё уже знакомо на городской площади и открыть что-то новое уже невозможно, как вдруг его взгляд упал на нечто странное, на что раньше он совершенно не обращал никакого внимания. Вплотную к Гостевому дому будто прилипло, пожалуй, самое узкое здание во всей Гортрии. ГариУс даже застыл на месте, оттого что за всё время пребывания в городе он ни разу не заметил это странное здание, напоминающее башню, а точнее, гвоздь, который был чуть ниже Гостевого дома.

Золотой гвоздь менялы

Дом, как потом узнал ГариУс, назывался «Золотым гвоздём»

из- за своей узости, тонкого шпиля, а также из-за того дела, которым занимался его владелец. В ширину дом был чуть больше входной двери. Единственное окно его было встроено в эту самую дверь. Видимо, хозяин был очень экономный, и, возможно, он даже воспользовался стенами соседних домов, чтобы сэкономить на материалах.

Подойдя ближе, ГариУс заметил очень маленькую вывеску, на которой были изображены сыплющиеся в кошелек монеты. Над входом висела табличка: «Лавка менялы».

Поняв, о чём идет речь, и вспомнив, что у него нет ни единого ци или другой монеты, Линьк решил зайти в этот странный дом. Подойдя вплотную к дверям, он поискал колокольчик, чтобы предупредить о своем визите, но, ступив на деревянный порог, понял, что в этом нет никакой необходимости. Тот скрипел так, что, казалось, сейчас рухнет сам дом. ГариУс даже сделал шаг назад, желая убедиться в своей безопасности.

Небольшой шпиль на крыше действительно потряхивало, но дом стоял достаточно крепко. Линьк распахнул дверь и оказался в крошечном помещении, больше напоминающем будку сторожа. По стенам висели узкие застеклённые ящики с различными безделушками и даже какие-то деревянные куклы, совершенно полинявшие от времени.

ГариУс имел особую страсть ко всяким древностям и мелочам и потому с интересом уставился в первую витрину с кучей различных предметов: монет, цепочек и пуговиц. Он так увлекся, что не заметил небольшого старикашку в странном головном уборе, напоминающем шляпу, но только без полей и с висящей серебряной кисточкой, которая подрагивала при каждом его движении и спадала почти да самого его уха в обрамлении седых кудряшек волос. На одном его ухе висел монокль с огромным увеличительным стеклом, видимо, для того чтобы рассматривать принесённые ему вещи.

– Чем моху слушить? – спросил, похоже, беззубый старикашка, в упор смотря на своего гостя.

– Добрый вечер, – ответил ГариУс, оторвавшись от изучения всяческих мелочей этой лавки. – Дело в том, что я недавно в вашем городе и даже в вашей стране, и мне нужны некоторые средства для жизни. К тому же, я планирую здесь немного задержаться.

Эти слова очень обрадовали хозяина. Он тут же вскочил со своего потрёпанного кресла, что, однако, почти не изменило его рост. Оказалось, что он был очень невысок, но затем он будто наступил на невидимый порог и со скрипом приподнялся выше, так что можно было увидеть и его грудь.

– А сколько би вам хотэлось? – уточнил старик.

– Я проживаю в Гостевом доме и люблю приобретать различные мелочи. На них также нужны монеты.

– Я мог би вам предложить стоции.

– Стоции?

– Да, это одна большая ци, – он указал на небольшую витрину на своем столе.

ГариУс внимательно рассмотрел все монеты Гортрии и Трины.

– Вот пол-ции. Видите, мелкую монэту ву форме серебряной голэвы с клювом? Вот ци в форме цыплонка с головой. И, наконец, стоция – это очень болшой цыплонок, равный по весу десяти ци. Это самая болшая, к тому же, золотая монэта Гортрии.

– А что бы вы хотели за стоцию? – спросил Линьк, с любопытством глядя на хозяина меняльни.

– Ну, это вы можете увидеть на стенах и в витрынах. Вот деревянные игрушки стоят пол -ции. Металлические – уже ци. А вот тут, – он приподнял небольшую деревянную столешницу со своей витрины и раскрыл самые дорогие предметы. – Это самые дорохие камни Трыны. Они стоят уже стоции, и даже не одну, а до десятка.

ГариУс с любопытством разглядывал сокровища старика. Многие вещи действительно были прекрасны, и он сразу это оценил.

– А что же это за камень? – указал ГариУс на самый большой и сияющий голубым цветом кристалл.

– О, это самый дорохой камен в моей коллекции – кристалл «Небесный хранитель».

– А что есть и другие хранители?

– Конечно! Есть, например, «Лесной хранитель». Мнохие путешественники выкупали у меня эти камни, собираясь в длительные походы. И это огромная честь для меня, когда мои кристаллы попадают в руки таких уважаемых в Гортии людей.

ГариУс продолжил внимательно разглядывать самые дорогие кристаллы, но один камень очень удивил его. Он лежал под лёгкой вуалью. Меняла перехватил взгляд гостя и стал комментировать достоинства этого экспоната в своей коллекции:

– Это самый редхий камен моей коллексии, и стоит он сто стоций. Камень защиты от ЧёМ.

– Защиты от ЧёМ? – удивился ГариУс.

Старик оглянулся по сторонам, словно опасаясь чего-то, и произнес шёпотом:

– Чёрной Магии.

– А как же он к вам попал? – удивился Линьк.

– О, это длинная истерия, покрытая димом, – загадочно проговорил старик, задумчиво глядя на камень.

– Дымом?

– Да, странним голубым димом, в котором появился в моей лавке тот человек. Лицо его тоже был покрыто странной вуалью, и он передал мне этот камен со словами: «Я вернусь за ным». Но хто он, я до сих пор так и не знаю. Единственное, что он сказал: «Камен приносит ползу только своему хозяину и может служит только ему». Многие пробовали перекупить у меня его, но после небольшого перерыва он возвращался только потому, что человек, купивший ехо, испытывал окромные проплемы. Камен действует вопреки желанию нового владельца, и он начинает терпет неутачи и испытывать невскоды. Так что это камен старошил в моей коллексии.

ГариУс ещё какое-то время рассматривал коллекцию, а затем полез в свой бездонный карман и достал небольшую коробочку, в которой лежал небольшой бархатный мешочек, достал среднего размера небесный кристалл и протянул его старику на своей ладони.

Увидев блеск, старик сразу оживился и полез за лупой, желая внимательно изучить столь яркий кристалл. Линьк сразу предупредил его:

– Это звёздный кристалл, и с ним надо быть очень осторожным. Ни в коем случае не смотрите на него через лупу или увеличительное стекло. Любой свет, попадающий в его центр, многократно усиливается и может сжечь глаза.

Старик испуганно отвел взгляд от кристалла и посмотрел на своего гостя:

– Но как ше я могу оценить его стоимост?

– Вы можете оценить приблизительно и при дневном свете. Причём желательно смотреть на него так, чтобы лучи Роценты не касались его.

Глаза старика горели. Он чувствовал, что в руки его летит богатство. «Звёздный кристалл» был ценнее любого камня в его коллекции. «По сути это маленкая свезда», – думал меняла, аккуратно беря кристалл своими костлявыми и кривыми пальцами.

Кристалл был небольшим, размером с ноготь большого пальца. Старик, не отрываясь, разглядывал его.

– Такой эксемпляр может стоить достатошно торого. Три стоции, – он внимательно посмотрел на посетителя и без особого желания, но все же выдавил из себя, как будто взгляд незнакомца его гипнотизировал. – Пять стоций!

Явно цена была больше десяти, но ГариУс был очень рад и этой сумме, понимая, что в его мешочке ещё десятка три таких кристаллов, и даже есть гораздо крупнее по размеру.

Помня, что, хозяин отеля просто наотрез отказывался брать у него плату за проживание и постоянно твердил, что знакомство с таким гостем для него огромная честь, Линьк с удовольствием кивнул в знак одобрения такой суммы.

Тут же старик отсчитал ему пять монет по одной стоции и кивнул в знак благодарности, радуясь, однако, про себя, что удалось так легко провести незнакомца. Затем меняла аккуратно взял кристалл и положил в небольшую коробочку, предназначенную для особо ценных экспонатов.