Алиса бесплатное чтение

Я — Алиса. Люблю кофе. Особенно мне нравится мой собственный ритуал. Я собиралась на работу и перед самым выходом наливала себе полчашки черного кофе без сахара. Делала несколько глотков и уезжала. А когда вечером возвращалась домой, то чашка все с тем же кофе стояла на том же месте. Господи Боже, спасибо тебе за тишину и стабильность. Пусть иногда бывает непросто. Пусть порой опускаются руки. Все пусть. Спасибо Всевышний за эту чашку белого цвета с черным кофе.

Я воспитывала дочку Викторию одна. Отец, записанный в свидетельстве о рождении, был. Но, после начала СВО на территории Запорожской области благополучно уехал заграницу. И больше о нем не было ничего слышно. О чем в который раз я возблагодарила Бога, поскольку никто и никогда так не издевался надо мною, как отец Вики. Что только не делал, какие только спектакли не устраивал после рождения малышки. Мы толком и не жили вместе. По молодости я погналась за деньгами, потом забеременела, сама родила дочку и сама же воспитывала. И жизнь жестоко наказала меня. Погоня за деньгами не принесла желаемого счастья, а только грязь и тлен в жизнь.

Отец Виктории угрожал, издевался, оскорблял и не давал мне жизни. Финальным аккордом стали угрозы и попытки украсть маленькую Вику и вывезти в Европу. Но, Бог миловал. С приходом СВО, и российских военнослужащих, которые единственные в этом мире заступились за меня и дочку, этот ад закончился. Он навсегда уехал с территории Запорожской области, и впервые за последние годы мы стали жить спокойно.

Стояло жаркое лето. И, казалось бы, жизнь должна радовать и приносить удовольствие, но в последнее время было тяжело. Может это и есть черная полоса, о которой говорят люди. Расклеилась я что-то совсем. Вот только за дочку и держалась. Малышка моя. 20 ноября будет 5 лет. Взрослая совсем. Меня практически никогда не было дома. Работала в исправительной колонии юристом. Каждый день с утра и до вечера. По всей Запорожской области была нехватка квалифицированных специалистов. У меня было два высших образования: экономическое и юридическое. Поэтому летом 2022 года устроилась на работу в «Федеральную службу исполнения наказаний», а по-простому в колонию, и уже год спустя даже получила звание младшего лейтенанта. И все бы ничего. Да только ни радости, ни удовлетворения не было. Коллектив не радовал, график сумасшедший, зарплату урезали практически в половину, а задач становилось все больше и больше. Несколько дней назад на работе вышел страшный скандал:

— И не дай Бог ты ещё раз зайдешь в таком виде в здание, — кричал на весь этаж мой начальник.

— Виктор Витальевич, но я ведь приезжаю на велосипеде на работу, — в таком же тоне ответила ему, — и не могу крутить педали 10 километров в платье.

— Да, это твои проблемы! Переодевайся, где хочешь, хоть перед входом! Но, чтобы в здание входила в деловой одежде.

Вот такой человечный и понимающий руководитель. Я живу в 10 километрах от работы, уже год откладываю на машину. Но, все никак не получается купить. На карте 300 тысяч рублей, и, наверное, за такие деньги можно приобрести какую-никакую машину. Да, только водительские права отсутствуют, да и водить не умею, да и учить некому. Поэтому стиснув зубы и в дождь, и в холод, и в жару крутила педали на велосипеде. А потом выслушивала от босса за свой неподобающий вид. Хотя заходила на территорию колонии раньше начала рабочего дня. Ну, а как иначе жара практически 40 градусов, поэтому крутила педали в шортах и в майке. А уже в кабинете надевала строгое платье и к началу рабочего дня была полностью готова. Но, в моих объяснениях руководство не нуждалось.

— Виктор Витальевич, не ставьте меня, пожалуйста, на выходных днях в наряды в дежурную часть, — просила я в очередной раз начальника.

— Ты что ещё мне рассказывать будешь, как график составлять? — отвечал с ехидной улыбкой босс, — много на себя берешь, Владимировна!

— Вы же знаете, что я одна с дочкой! Мне тяжело, — а у самой на глазах слезы наворачивались. Не было сил ни просить, ни спорить. По две недели кряду работала без выходных. Иной раз уже ноги отказывались крутить педали, сил не было ни только моральных, но уже и физических. Руководство не интересовало трудности сотрудников и социальный статус. Ну, сама с дочкой. Ну, работаю практически без выходных! Кого это волнует? Ну и ничего страшного.

— Да, я же юрист! Заступать в дежурную часть не входит в мои обязанности! У меня очень много своей работы, — все-таки пыталась донести свою мысль до начальника.

— Ты зарплату получаешь как все офицеры, вот и работай как все офицеры, — вот так отвечал начальник мне. Вот такие они боевые офицеры в Запорожской области. Бабы в наряде в дежурных частях, а они дома с семьями. Но что поделать, начальник всегда прав. На этом тема была закрыта. Так прошел год. Целыми днями на работе. Единственное, что когда болела дочка, тогда отпускали на больничный. Это глупо звучит, но я с одной стороны радовалась, когда Вика болела, ведь только тогда мы проводили время вместе.

Иной раз после очередного трудового дня, когда в очередной раз начальник был мною недоволен я крутила педали и меня накрывало. Слезы капали градом. Вот так было обидно. Я в юридическом отделе своем одна, я дома одна. И никакой помощи и поддержки ни от кого. Да! На работу ходить не хотелось. Какое тут желание может быть. Делаешь показатели, стараешься, вникаешь во всю работу. И в конечном итоге выслушиваешь от начальника несправедливые упрёки, обвинения. За последний месяц я приступила к интенсивному поиску работы, но и в этом вышла загвоздка. Отдел кадров во главе с Виктором Витальевичем сыпали угрозами, что уволят только по негативу, только по статье и дорога на службу в государственные учреждения будет навсегда закрыта. Да, я слабая женщина. Надо учиться махнуть на все рукой, ни бороться, ни сопротивляться, не доказывать ничего и никому. Сказать: "Виновата! Исправлюсь!", а не лить слезы понапрасну. Уже несколько раз ездила в Мелитопольский районный суд в отдел кадров:

— Алиса, давай ты мне оставишь свои контакты, — говорила мне начальница отдела кадров Елена Викторовна, — как только в области будут открываться суды, и в частности в вашем районе, сразу сообщу.

— Давайте, я очень жду! — ответила искренне и по-настоящему всей душей желала этого. Да, мне хотелось нормальный график работы, человеческое обращение и достойную зарплату. Ведь, это не так много на самом деле. Тем более без лишней скромности я считала себя серьезной и ответственной. И к любой работе подходила серьезно.

— Но, хочу тебе сразу сказать, что это не раньше августа месяца, — без утайки произнесла Елена Викторовна, — на территории Запорожской области нигде кроме Мелитополя суды не открылись.

— А сюда в Мелитопольский суд идет набор?

— Ты знаешь, сейчас ситуация совсем непонятная, — честно ответила она, — у нас в августе будет семинар в Москве, и тогда уже точно будет известно, когда и где будут открываться суды. Ты ж на судью хочешь пройти конкурс?

— Нет, что вы, — удивилась я, — еще не дотягиваю до такого уровня, а вот помощником пошла бы с дорогой душей.

— Ладно, Алис, — не стала разводить демагогию Елена Викторовна, — как только будет, что-то известно, я тебе сообщу.

— Хорошо, — ответила ей и с улыбкой добавила, — спасибо большое!

— До встречи.

Я неспешным шагом вышла из суда и отправилась в парк имени Горького, который находился в центре Мелитополя. Сегодня был рабочий день. Меня отправили в город по рабочим моментам. Я все выполнила раньше, поэтому и было время зайти и в суд, и в парк. Много мыслей крутилось в голове. Ноги сами понесли в церковь. Молилась. Просила у Бога помощи. Мне всей душей хотелось счастья для души и тела, простого женского. И чтобы работа радовала. Тогда может быть и жить бы захотелось. Вот такие мысли принес июнь.

Очень хорошо, когда работа приносит удовлетворение. Было воскресенье. Лето. Лил дождь. Я сидела в своём кабинете. На работе никого не было, кроме дежурной смены и меня. Настроение было очень печальным. Особой работы не было. Но, надо было 12 часов находиться в дежурной части, да еще и в выходной день. Да, на работе у меня были прекрасные отношения с коллегами, ну кроме начальства. А так, в целом, с девками и кофе пили и смеялись, и слезы друг другу утирали. Хотя в целом коллектив был мужской, но и с мужиками у меня были очень хорошие отношения. Но, опять-таки кроме начальства. Я сидела в дежурной части, в голове роились сотни мыслей «не плачь, душа моя, не плачь. Мы справимся. Обязательно со всем. Ничего не будем предпринимать. Ничего не будем ждать. Просто займем место в 9 ряду в собственной жизни. И пусть будет, что будет».

Где-то ближе к обеду телеграмм засветился кучей входящих сообщений. У меня есть двоюродная тетка из Омска. И даже имя у нее хорошее — Надежда. Так вот в очередное воскресенье она решила так сказать поддержать меня. Мы списывались практически на каждых выходных.

— Как вы там, хорошие мои? — спрашивала с искренней заботой она, и я это прямо чувствовала.

— Да как вам сказать, — выговаривалась ей, — воскресенье и я снова на работе. Тоскливо как-то на душе. Вика у подружки. Дома никто не ждет.

— Хорошая моя, — отвечала она мне, — держись. Я понимаю, что тебе тяжело! Но, поверь мне, ты еще будешь самой счастливой.

Боже, я сидела в дежурной части, рядом оперативный дежурный. А мне хотелось плакать. Но, как всегда, на губах застыла улыбка. Мы даже, как обычно, что-то обсуждали с дежурным. Пили чай. Выполняли поставленные задачи. И ни словом, ни жестом я не показывала свое состояние. Все также строчила сообщение тетке.

— Обязательно, — а что тут еще можно сказать. С верой в сердце, с надеждой в душе, и улыбкой на лице.

— Алиса! Ты большая умница! Досмотрела бабушку, похоронила, последняя, кто воды подал умирающему человеку, — снова напомнила мне об этом она. Теть Надя практически при каждом нашем разговоре упоминала покойную бабулю. Будто бы это подвиг проводить в последний путь близкого человека. Тем более последние три года мы с дочкой жили у бабули в доме. Так и досмотрели за ней до самого конца.

— Теть Надь, да какая там молодец! — с тяжелым вздохом отвечала ей, а у самой сердце сжималось от воспоминаний о бабуле. Прошло 5 месяцев как она умерла. Уходила в вечность на моих глазах. Последний свой вздох сделала на моих глазах. И так тяжело было на душе до сих пор. Вот это чувство вины не проходило. Она одна в этой жизни каждый вечер ждала меня домой. А я совсем этого не ценила.

— Алис, поверь мне, женщине, которая прожила уже 50 лет на этом свете. Мы вся родня из Омска гордимся тобой, и благодарны, что досмотрела Петровну.

Родом бабуля была из Омска. Все ее родные и близкие оттуда. Они не забывали за свою Галину Петровну, а она не забывала про родню. И даже на похороны скинули мне деньги на карту, хотя я не просила об этом.

— Теть Надь, вы знаете у меня уже просто нет никаких сил. Иной раз мне кажется, что я стара как сама жизнь. Поэтому редко пишу вам, чтобы не нагружать своими трудностями.

– Алис, милая, ну что ты выдумываешь! Да, пиши. Делись. Зачем ещё нужна семья. Тем более там у вас война, и непростая жизнь.

— Ммм…, ну, честно говоря, нам грех жаловаться, правда! — искренне отвечала тётке, — нас Бог миловал, пока тихо и спокойно.

— Да, я сама постоянно за вас переживаю. Так хочу, чтобы, наконец, закончилась война. А что там тот парень Сергей, о котором ты мне рассказывала несколько недель назад? — резко перевела разговор на другую тему тетка.

— Да, как вам сказать, — слегка неуверенно отвечала ей, — ничего сказать не могу, но он меня по-настоящему радует и по-настоящему слушает, как никто до него.

— Ой, дорогая моя, а это уже интересно! Ну, расскажи, чё там у вас происходит с ним?

— Да, особо нечего рассказывать. Пока общаемся. Много. Пишет. Звонит. Приезжает на работу. И иногда даже домой.

— Женат? Дети? Чем занимается? — посыпались вопросы.

— Не женат, детей нет. А чем занимается? — в конце вопроса добавила весёлый смайлик, — так военнослужащий. На наших территориях сейчас только так.

— Ой, ну и хорошо, дорогая моя! Пусть этот мужчина и дальше приносит тебе радость. А там видно будет. Но, то, что не женат, уже хорошо, — с улыбкой добавила в конце Надя.

— Да, посмотрим, — я действительно ничего не планировала, никаких отношений, никакого общения ни с кем, но с Сергеем как-то само все получилось. Но, в любом случае никаких планов в отношении его у меня не было. Он отвлекал меня от тяжелых мыслей по поводу работы, жизни и в целом ситуации. И за это я ему была признательна.

— И ещё, дорогая моя, — напечатала напоследок сообщение тетка, — не спеши и ничего не предпринимай сейчас в своей жизни. Займи место в 9 ряду, как говорится, а Бог сам все управит вот увидишь.

— Хорошо! Спасибо Вам за добрые слова. Целую. Пока.

— Целую. До связи.

Мы жители Веселовского района действительно не жаловались на жизнь. У нас на территории проходит СВО. Всю Запорожскую область практически ежедневно обстреливают "хамерсами", гибнут ни в чем не повинные люди. При этом у нас в районе все, Слава богу, спокойно. Поэтому, да! Нам грех жаловаться. Мы сыты, одеты, и у нас тихо. Наш покой оберегают военнослужащие, всегда готовые прийти на помощь, выручить. Помимо защиты населения, скольким людям они помогают продуктами, какой-то одеждой и даже деньгами. Да и мне самой неоднократно военнослужащие привозили гуманитарную помощь, игрушки для Виктории, одежду. Да, поэтому я всегда относилась и отношусь с уважением к военнослужащим, да и сама по возможности стараюсь угостить ребят то ли пирожками, то ли пиццей. Вот так в выходной день, когда таков у меня был, занимались с Викой выпечкой. И с удовольствием делились с ребятами. Несколько раз и Сергею привозила, пили кофе у меня на работе с пирожками. Только за его приходы ко мне, Виктор Витальевич отчитывал меня при всем личном составе. Дело было так:

— И не дай Бог, вы в дежурной части будете кофе распивать с военными, — распылялся босс. На этом моменте я не удержалась и чуточку улыбнулась, о чем через доли секунды пожалела. — И не улыбайся мне тут, Владимировна.

— Извините. Виновата. Исправлюсь, — без запинки ответила ему.

Потому что спорить и доказывать что-то бессмысленно. Виктор Витальевич мило улыбался всем военнослужащим, сжал руки, обнимался. Вот также и с Сергеем моим. Я иной раз уже мысленно называла его «мой». Босс с ним обнимался, называл "братан", но не успевала дверь закрыться, как все резко менялось. То есть итог один, виновата Алиса, которая в обеденный перерыв налила кофе военнослужащему. А если даже не в обеденный перерыв, а просто во время рабочего дня, то и в этом, по сути, не было проблем. Ведь военнослужащие сотрудничали со всеми службами на территории района. Помогали. Обеспечивали порядок и безопасность населения. И ещё многое другое, только о своих задачах не разглашали никому. А я зачастую работала без обеда, задерживалась, доводила до ума всю работу и только тогда ехала домой.

И ничего зазорного, чтобы в течение дня выпить кофе не видела. Но, меня тешила одна мысль. Об этом всем знал Сергей. А он был не простым военнослужащим. Командиром отряда. Такой весь уверенный в себе. Сильный. И даже чуточку высокомерный по отношению к другим людям. К нам в колонию входил решительным шагом, потому, наверное, наши боссы ему кланялись и пытались угодить. Поэтому я без зазрения совести рассказывала Сергею, как обстоят дела на самом деле.

На часах 7:30 утра, а за окном лето. Вика ещё спала, а я валялась в постели и пила кофе. Сегодня на работу на 9 часов. График-то, по сути, был стандартным. С 9 до 6 вечера, плюс обед, и суббота, воскресенье выходные. А по факту, 2–3 раза в неделю заступала в дежурную часть. А это с 8 и до 8 вечера. И уже поздно вечером возвращалась домой на велосипеде. Иной раз страшно было. У нас в районе половину населения в ожидании Украины, о чем последние смело твердят и своих взглядов не скрывают. Вот у меня в селе практически никто со мной не здоровается, тыкают пальцами, и пишут в украинских группах гадости, типа: "подстилка для русских", "калоборантка", "дрянь", и так далее. Периодически в этих группах выставляют мое фото, поливают грязью, и в конце добавляют, что по украинским законам меня ждёт 15 лет строгого режима. Сначала было неприятно. Обидно. А вот сейчас абсолютно все равно. Я свой выбор сделала. Впервые мы с дочкой стали жить по-человечески, а не выживать, как раньше. Поэтому да, я очень быстро переобулась. И как только на наших территориях началась СВО, без раздумий пошла работать, да ещё и в российский университет поступила.

— "ничого, ничого, ось скоро наши на пидходи", — говорила моя соседка и кидала в меня ненавистный взгляд, — "эту тварь Алиску живьём в землю закопаем".

А самое интересное, что никто ничего не говорил в глаза. Только во всех социальных сетях, группах грязью и угрозами сыпали. Да и на все село трепались. Немалую роль в этом играло и то, что практически никто из местных жителей не пошел работать. Ни школа, ни садик, ни дом культуры, ни библиотека ничего так и не открылось у меня в селе. А я, да. Пошла работать, да ещё в такую структуру "Федеральная служба исполнения наказаний", а по-простому "колония". Совсем недавно дочка была в магазине у нас в селе с моей невесткой. Пошли вкусности покупать. Так бывшая учительница младших классов, рьяная патриотка Украины, просто в магазине с размаху толкнула мою Вику. После чего невестка начала возмущаться, дочка не поняла, что случилось, а бывшая учительница просто вышла из магазина, как ни в чем не бывало.

— Расскажи, как это было? — спокойно спросил у меня Сергей, когда я рассказала ему об этом случае.

— Ну, да просто так и было. Женщина эта, которая толкнула Вику, — решила сказать, как есть, — ждёт Украину, ненавидит всех нас, угрожает людям и детям. Пишет гадости в социальных сетях. И самое интересное, что к ней уже приезжали военнослужащие, но видимо не помогло.

— Ну и мразь, — произнес Сергей, и в этом я была с ним полностью согласна.

— Знаешь, а как она расталкивает людей в получении гуманитарной помощи, как бежит на почту за российской пенсией. Ну, а что тут такого? — саркастически спросила в конце.

— Конечно, — оценил мой сарказм Сергей, — деньги ведь не пахнут. И на этом моменте мы засмеялись. Так хорошо было с ним говорить на любые темы. Он практически каждый день приезжал ко мне на работу, а в последующем заезжал и домой.

— Адрес, — решительно сказал он, — и не переживай, Алиса, больше такого не повторится.

И да, я передала ему координаты этой учительницы, без зазрения совести.

На этом мы закончили наш диалог. Все получилось так, как и сказал Сергей. В какой-то момент учительница младших классов любительница гуманитарной помощи и российской пенсии резко изменила свое мнение. И больше не трогала и не угрожала людям.

Время потихоньку бежало. Общения с Сергеем становилось все больше и больше. Он стал предлагать мне свою помощь во всем, и даже хотел возить и забирать с работы, но я всё-таки продолжила ездить на велосипеде, и от этого получала удовольствие.

— Не боишься? — спрашивал Сергей искренне, — давай помогу с машиной?

— Ты что! — в моем голосе звучало удивление, и даже приятно как-то стало. Это что было проявление заботы?

— А что? Ездишь по 20 километров в день, возвращаешься поздно! — сказал Сергей то, что я, итак, знала сама, — не понимаю, почему твое руководство не решит этот вопрос.

— О Боже, не смеши меня, — засмеялась я, — моему руководству глубоко наплевать.

— Да, но при этом они не подписывают твой рапорт на увольнение, — резонно заметил он.

— Да.

Он уже знал практически все за меня, за работу, за дочку и в целом за всю жизнь. Только вот за себя совсем мало рассказал. Только основные факты. А так хотел все знать за меня. Поэтому тема моей работы — стала очень актуальна в наших разговорах. Ведь у меня каждый день что-то случалось. Единственное, что радовали коллеги с дежурной части. Такие простые и честные офицеры, которые учили, помогали, объясняли и за очередным потоком грязи в мой адрес от руководства по-человечески поддерживали. Поэтому да, я благодарна этой работе за такой вот опыт. За хороших людей вокруг. И настоящие офицеры они есть у нас. Только их очень мало.

Боже, Сергей за очень короткое время стал мне таким каким-то товарищем. Он слушал меня, поддерживал, давал дельные советы. Прочно вошёл в мою жизнь. При этом успевал выполнять свою работу, и невзирая ни на что выделял время для меня. И да, мы не спали. Вот так просто дружили и всё. Спустя несколько недель после знакомства он приезжал ко мне домой по вечерам. Познакомился с Викторией. И уже без удивления могу сказать, что они поладили. С самого первого дня знакомства с Сергеем я как-то не обратила внимания на его внешность. Так просто отметила про себя, что симпатичный, да и все. Он настолько заинтересовал меня как человек, как личность, что остального не заметила. А вот одним из наших совместных вечеров посмотрела на него другим взглядом. Глаза зелёные, волосы черные, щетина на лице. И в целом такие правильные черты лица. Я бы сказала, что он действительно красавчик. Ну, ещё высокий, накаченный, спортивный весь. Ну, это неудивительно. В основном военнослужащие в прекрасной спортивной форме. Да, мне с ним и на работе как-то стало легче. Как-то в один момент махнула рукой и сказала сама себе: «будь что будет».

— Ну, где ты? — набрала я Сергея и с нетерпением в голосе произнесла, — чебуреки уже остывают.

— Алиска, моя хорошая! Прости, задержался, — ответил он мне.

Это стало привычным делом. Ужин вместе. Каждый вечер около восьми часов Сергей приезжал к нам на ужин. Просто покушать.

— Мы тебя ждём, — не смогла сдержать радости в голосе. Боже, как же быстро он вошёл в нашу жизнь с Викой. Как же нам с ним было хорошо. Может вот это оно женское счастье, о котором я так долго мечтала?

— Уже лечу. Через 20 минут буду.

— Хорошо.

— Ставь чайник, — сказал он и отключился.

Ближе к половине девятого вечера его огромный джип уже стоял во дворе. Как обычно, привез пакет продуктов, Вике сладости.

— Ну, зачем ты снова тратишься? — мне так неловко было. Я не привыкла, чтобы нам помогали. Сергей меня удивлял и поражал. Я забыла, когда покупала продукты последний раз. Он постоянно что-то привозил.

— Алиска, накажу, — слегка шутливо произнес он, да только в его зелёных глазах шутки не было, — если я что-то делаю для тебя, просто прими это. Я и сам получаю радость от твоей радости.

О Боже! Господи! Я сейчас буду плакать.

— Серёг, — начала, было, я ну и всё меня накрыло. Вот так блин и поели чебуреков. Расплакалась посреди кухни. Хорошо хоть Вика в комнате мультики смотрела.

— Алис, хорошая моя, — прижал меня к себе он и нежно коснулся волос, — ну чего ты. Не плачь, девочка моя. Ну не буду я возить тебе эти продукты, только не плачь.

О Боже! Господи! Ну, зачем он это сказал. Я столько лет была одинокой женщиной, а не чьей-то девочкой.

— Да, при чем здесь это, — сквозь слезы ответила ему, и первый раз сама на каких-то эмоциях поцеловала его. Мне так этого захотелось. Так сильно. В эту секунду он стал мне самым родным в мире мужчиной.

И мы взрослые люди, так и не дошли до секса спустя месяц знакомства. Иной раз, когда была возможность, он оставался ночевать. Сам всегда обнимал, целовал, прижимал к себе. Но, к главному так и не перешли. И, наверное, скоро все будет иначе. И наши ночи будут заканчиваться по-другому.

— А почему ты тогда плачешь? — непонимающе спросил он после того как наш поцелуй закончился.

— От нежности твоей, — ответила ему честно, вытерла слезы и сама прикоснулась к нему, провела ладонью по лицу, коснулась темных волос и поцеловала.

Мы забыли про чебуреки. Где-то там, в спальне Вика смотрела мультики. А мы смотрели друг другу в глаза. Сегодня все будет иначе, говорили его глаза, я согласна отвечали мои.

— Алиса, дороги назад не будет, — сказал он мне в тишине этого невероятного лета, — ты не та женщина, с которой можно повернуть назад.

— Я думаю, что можно, — как-то грустно ответила ему. И так мне захотелось этой радости быть с ним. Жить вместе. Спать. Дышать.

— Нет, хорошая моя, после сегодняшней ночи наша дорога станет одна.

— А почему…., — начала, было, я, но он не дал мне продолжить. Мне так хотелось многое спросить. И в который убедиться, что это не сон, что этот вот Сергей, мой, мне, для меня.

Мой кайф — это вкусный кофе утром. И не просто выпить и всё. А вот когда еще валяешься в постели и прямо на кровати наслаждаешься кофе. Этой ночью было жарко. Эта ночь стала нашей первой. Страстно. Грубо. Нежно. В прямом смысле этого слова. Залюбил. Заласкал. Зацеловал. Никаких барьеров. Наша первая физическая близость принесла мне капельку радости, щепотку счастья, удовольствие для души и удовлетворение для тела. А утром был кофе. Самый лучший в моей жизни. И секс. Нежный.

— Алиска, ты моя самая лучшая! — и с такой мужской силой и нежностью брал меня утром. Обнимал. Ласкал. Целовал.

— Серёж, родной мой, — я себя не сдерживала, прижималась к нему, отдавалась настолько насколько женщина может отдаваться в физической близости. Махнула рукой на все свои страхи и доверилась. Чувствовала просто, что не обманет и не предаст. Вот такая случилась у нас любовь. Спустя какой-то там месяц знакомства.

Сергей помогал мне в работе. Поддерживал. И как-то даже начальник изменил ко мне отношение. Хотя наши отношения с Сергеем мы никак не афишировали, но я как женщина впервые за все годы почувствовала опору, поддержку и защиту. Потому, наверное, и решилась уволиться с работы. Поверила в себя и в свои возможности.

А еще на работе произошла такая ситуация, которая и подвигла меня уволиться одним днём просто. Вот так резко и внезапно. Написала заявление. Мне, конечно, Виктор Витальевич пытался угрожать, рассказывал, что очень постарается для того чтобы в Веселовском районе меня нигде не взяли на работу. И ещё много всякой грязи вылил на меня. Но, в тот же день к нему зашел поговорить Сергей. Суть разговора мне неизвестна.

Но, уже после обеда мой рапорт был подписан и отправлен в управление в г. Мелитополь. Меня просто уволили и всё. А Сергей так и не рассказал мне, о чем они говорили с Виктором Витальевичем. В тот день поехала домой на машине вместе с Сергеем и всеми моими вещами. Он закинул мой велосипед к себе в багажник. Чуть позже, будучи уже дома. Мы пила кофе. И меня чуток накрыло. Так много плакала на уже бывшей работе, так хотела учиться, старалась, и вот так вот руководство относилось к сотрудникам. Как к быдлу какому-то. Да, еще и ситуация эта на работе просто выбила меня с колеи. И мы начали об этом говорить. За весь день не удалось в связи с моим увольнением, а сейчас самое время.

— Серёж, эта ситуация меня просто убила, — повторила эту фразу уже в который раз.

В колонию привезли российского священника. Да, именно так. Военнослужащие привезли отца Федора и закрыли в камере временного содержания с согласия Виктора Витальевича.

— Я тебя только прошу в эту ситуацию не лезть. Тем более с твоей ебан*той работой покончено, — сказал очень серьезно Сергей, — случай с отцом Федором — это тот случай, где трудно, чтобы либо сделать.

— Да, как не лезть? — переспросила я, — еще неделю назад в церкви отец Федор мне слезы утирал, а вот сегодня его закрыли в камере.

На глазах навернулись слезы. Ну, многое в моей жизни было не так, но чтобы российские военнослужащие закрыли в камере российского батюшку, вот о таком даже не слышала не то что не видела.

— Алиска, хорошая моя, да что ж всех жалеешь, — в сердцах воскликнул Сергей, — да себя научись жалеть себя!

Ночь. Вика уже спала. Мы всё также сидели на кухне и продолжали говорить. Время близилось к середине лета. Жара стояла в доме неимоверная. Особенно на кухне. В спальных комнатах, когда открывали окна, то летний ветерок вносил прохладу. Спустя совсем короткий промежуток времени присутствие Сергея у нас дома стало привычным. Он как бы был уже своим. И эта летняя ночь не стала исключением. Я делилась с ним всеми своими тревогами, печалями, радостями. Сергей слушал, давал советы, помогал не только словами, но и поступками, успокаивал ну и иногда злился, как сейчас, например.

— Да, зачем я буду себя жалеть, — решила свести все к шутке, — вон ты у меня есть сейчас, вот и жалей.

— Ну, во-первых, не только сейчас я у тебя есть, — не повелся на мою шутку, и ответил серьезно, — а во-вторых, конечно же, буду жалеть, и беречь, как зеница ока.

Чуть позже я узнала, что отец Федор был отпущен. Никаких проблем не возникло. Просто военнослужащие во главе с Виктором Витальевичем решили сделать себе хороший показатель работы. Но, благодаря таким людям, как мой Сергей, у них ничего не вышло. Потому что справедливых и честных людей больше.

Белый. Мой любимый. Цвет, который мне поднимал настроение. Не знаю почему. Потому в тридцать лет замуж выходила в белом платье. Простом таком. Приталенным. Шелковым. Оно плотно обтягивало лиф, тем самым подчеркивало грудь, и струилось чуть ниже коленей. Туфли были красные. Шпильки. Я казалась в них такой высокой, при этом все равно была Сергею по плечи. Волосы просто распустила. Глаза накрасила. Губы подвела алой помадой.

— Алиска, ты прекрасна, — прошептал он мне на ухо и сжал меня в своих сильных руках, — нас уже ждут в ЗАГСе.

— Сереж, спасибо, что ты есть, — с любовью сказала ему. И сама залюбовалась им. Какой же он всё-таки мой. Самый лучший. Самый сильный. Самый нежный. Самый любимый. Мой.

Сергей был в парадной военной форме. Кстати, и только совсем недавно я узнала, что воинское звание у него майор.

— Ты душа моя, — ответил он и крепко взявшись за руки, мы четко осознали, что больше ничего не надо нам. Мы есть друг у друга. Это ли не благословение божье.

Октябрь нас баловал. Такой теплый и золотой. 3 октября день свадьбы простой Алиски с деревни и майора тайной разведки Российской Федерации. Так странно переплелись наши судьбы. Он приехал в командировку. А я давным-давно поставила на себе крест. Он думал скорее бы уехать домой. А я думала, что никого не хочу. Сергей пришел ко мне на чай, и остался с нами жить. Вот такой получился чай.

Мы не звали практически никого. Родных Сергея здесь не было, только боевые товарищи. А у меня едва набралось с десяток близких людей. Вика постоянно была рядом возле Сергея. Он покорил не только сердце взрослой женщины, но и маленькой девочки.

— Да! — ответила я твёрдо в ЗАГСе

— Да! — сказал он.

— В любви и в верности, в беде и в радости, — в унисон повторили мы. И в тот миг где-то на небесах две судьбы сплелись в одну.

Мы сидели на огромном балконе нашей квартиры. Последние два года жили вот так вместе. Да и все как-то быстро получилось у нас с Сергеем. Благодаря ему, я решилась на многие кардинальные изменения в своей жизни: ушла с колонии, устроилась работать в районный суд в нашем маленьком поселке городского типа. Сергей сразу после моего увольнения с колонии просто приехал к нам в деревню, помог собрать вещи и забрал нас с Викой к себе. Дислокация его отряда и руководства была в районе. Поэтому у него была отличная служебная квартира. Меня возил на работу в суд. Вику в садик, потом и в школу. Эти два года с Сергеем стали лучшими в моей жизни. С ним я, наконец, поняла, что такое счастье. Поэтому при каждой возможности мы вот так просто сидели на балконе, на мягком диване. Он обнимал меня. Мы пили кофе или чай.

— Давай назовем Иваном, — ласково погладил мой округлившийся животик Сергей. Шел седьмой месяц беременности. Ждали мальчика.

— Серёж, да, я не против, — ответила ему с улыбкой. Прошло два года со дня нашего знакомства и свадьбы. Любила этого мужчину. Замуж за него вышла. Сына ему собиралась родить. Вот сейчас на работе из суда ухожу в декрет, и мы уезжаем. Эти времена были для нас не простые. Сергей постоянно был в разъездах. Энергодар. Мелитополь. Краснодар. Военная служба она именно такая и есть. Приезжал. Месяц, два был с нами с Викой. И снова уезжал. Командировки. А я любила и ждала. Плакала когда уезжал. Жила с Викой в квартире и неустанно молилась за него. Никогда не знаешь, куда его могут отправить завтра. Но, я точно знала, что он вернётся живым и здоровым. Просто знала. Поэтому от счастья поднималась до небес, когда он приезжал. И да, я с уверенностью могу сказать, что готова к такой жизни. Лишь бы этот мужчина был в моей жизни.

— Наконец познакомлю тебя с матерью и отцом, — произнес мой муж, — а то не будет мне покоя, что так и не привез вас к себе домой познакомить с родными.

— Сергей, да они все понимают, — с уверенностью произнесла я, — у нас тут СВО, ты постоянно в командировках. Куда ехать-то? К тому же ты и сам уже два года дома не был.

— Мой дом теперь, где ты, — уверенно произнес он.

— А мой там, где ты, — в унисон ответила ему.

— А это значит, хорошая моя, что пришло наше время уезжать. Мой город ждет нас.

— А там ведь холодно, — произнесла я в тысячный раз одно и тоже.

— Холоднее чем здесь, но и тепло бывает, — терпеливо в которой раз сказал Сергей, — но, я клянусь тебе, хорошая моя, вам никогда не будет холодно со мной.

— Я знаю, — тихо произнесла и поцеловала его. А он уже аккуратно снимал с меня одежду прямо на том же диване нашего балкона. Во время моей беременности Сергей сделал нашу близость донельзя нежную и томительную. Постоянно переживал за это, как я не пыталась его успокоить. Хотя секса не стало меньше. Он хотел меня любую: сонную, злую, не накрашенную, расстроенную, грязную. Абсолютно любую.

— Пожалуйста, я прошу тебя, — шептала ему, когда медленно в меня входил, — сильнее, жестче.

— Когда родишь, я просто не выпущу тебя из постели неделю, — ответил он мне, — отымею до потери сознания.

— Я хочу сейчас, — сказала ему.

— Нельзя, Алиска.

— Можно, дорогой мой, можно, — и поменяла местами наши тела, вернее попыталась это сделать.

Сергей позволил мне сесть сверху. О Боже, я кайфовала. Мы приходили к финалу вместе. Мне не хватало толики его грубости и жестокости в сексе. Потому и провоцировала его постоянно. Хотела его. Уважала его. Восхищалась. И безгранично любила. Все вещи уже были собраны. Завтра мы покинем эту квартиру, этот район и в целом Запорожскую область. Сергей стал для меня приютом у ночного огня, где моя душа, наконец, обрела свой дом. И теперь куда бы он меня не повел, я душой и телом последую за ним.

Конец.