19:34 бесплатное чтение

Повернувшись на бок, слегка открываю глаза, в надежде найти телефон, чтобы узнать, а сколько сейчас вообще времени. Нельзя сказать, что боялась опоздать на пары в колледж. Даже наоборот, мне было все равно на это. Будь моя воля так вообще после первого месяца учебы забрала документы, но есть одна причина, которая останавливает меня от этого — мама. Она так мечтала и мечтает, чтобы в нашей семье был хотя бы один медицинский работник. Так хотела, чтобы я поступила в престижный ВУЗ, но не всему суждено сбыться. Ведь мой бой закончился еще на первом противнике — ЕГЭ. Тогда, наверное, и поняла, что в жизни не всегда все получается. Твои старания не всегда будут окупаться. Многое будет решать удача.

Только думая об этом, в голове тут же всплывал собственный страх. Как будто эти цифры решают мою жизнь и чем меньше, тем и шанс мой на хоть какое-то существования ниже, если не равен практически нулю. Сейчас понимаю, что как же это было глупо, так думать. Увы в тот период подобную мысль как бы кто не старался донести до меня, не у кого не получалось. Их слова казались лишь пустышкой, тем, что сказал бы каждый в такой ситуации.

Единственный кто никак не комментировал случившиеся — мама. Она лишь молча посмотрела на результат, а в глазах было видно большое разочарование. Даже сейчас считаю, что лучше бы она накричала. Потому что ее молчание, как будто душило меня еще сильнее, чем привычная ругань.

Жаль конечно, что от своей идеи воспитать во меня медицинского работника так и не отказалась В итоге приходится учиться в одном из колледжей, потому что других профессий естественно не существует.

Иногда так сильно удивляюсь ходу ее мыслей, потому что родителям всегда лучше знать, что лучше будет для ребёнка, не беря в расчёт его собственные желания.

Тяжело вздохнув, понимаю, что во всем этом потоке мыслей так и не взяла телефон. Переведя взгляд на удлинитель, что лежал у самого края, понимаю, что телефона там нет. Странно. Я же всегда ставлю его на зарядку перед сном. Приподнявшись, чувствую, как что-то словно скатилось по коленкам. А вот и пропажа нашлась.

Как только тот оказывает в реках включаю, в надежде увидеть хотя бы пятьдесят процентов на зарядке. Молитвы были услышаны. Даже больше чем рассчитывала, пятьдесят девять. Без телефона не знаю, как смогу пережить четыре пары. Еще как назло и до семи часов. Вот они минусы второй смены. Вроде высыпаешься из-за того, что занятия начинаются в час дня, либо вообще в два, но и домой приходишь соответственно поздно. Времени на себя вообще не остаётся. Посмотрела в сторону компьютерного стола на котором лежал немного запылившийся графический планшет. Вот будут каникулы, вдоволь нарисуюсь.

Проснувшись окончательно, слегка потягиваюсь, а после встаю на ноги. Комнату уже озарял яркий солнечный свет, от чего даже небольшой бардак казался не такой уж проблемой. Словно это лишь небольшая скульптура и все так и должно быть.

За окном же в этот момент, несмотря на солнце во всю шел снег, а столбик на термометре показывал уже минус двадцать градусов. Неожиданно почувствовала боль в поясничном отделе, потому что перед глазами уже была прекрасная дорога, которая успела заледенеть. Надо будет выйти пораньше, чтобы спокойно дойти и не пришлось спешить.

Послышался легкий скрип дверью. На пороге оказывается мама. В руках та держала тарелку с омлетом. Быстро подойдя к маленькому столику, что стоит рядом с кроватью, женщина ставит завтрак на него и поворачивает в мою сторонку.

— До скольки ты сегодня учишься?

— До восемнадцати двадцати. К семи, может чуть позже буду дома.

— В куртке лежат сто рублей. Купишь себе что-нибудь.

После женщина покинула комнату. Вроде обычный разговор, но каждый раз чувствуется неловкость. Мне тяжело смотреть на ее грустное лицо, на котором итак много мешков под глазами. Она вроде и заботиться, но ведет себя так, что и приятного слова не услышишь. Когда закончила первый семестр на четверки и пятерки, та восприняла это лишь как должное. Как же было тогда обидно. Старания мои просто обесценили.

Присев на кровать понимаю, что желания есть вообще нет. Поэтому вновь ложусь, положив под ногу подушку и начинаю играть в телефон. Все равно до выхода еще два часа.

Данное время пролетело практически незаметно. Можно сказать, что заметила это только тогда, когда начала опаздывать. Вскочив, одеваю все, что лежало на стуле. После закидываю какие-то тетради в портфель, не забыв положить книгу своего любимого автора, чтобы было, что почитать на переменах, если телефон решит меня предать. Перед тем как покинуть квартиру кричу:

— Я пошла.

Как только спускаюсь по лестнице и открываю дверь от поезда в глаза тут же ударяют яркие лучи, а щеки, которые были открыты, почувствовали обжигающий холод. Двор же вес был в снегу, от чего многое сливается в одну большую белую фигуру.

Понимаю, что некогда мне стоять и любоваться, нужно быстрее бежать в сторону остановки, нахватало еще и автобус пропустить. Бежать было достаточно тяжело, потому что дорожку, что с утра успели расчистить, уже, успела вновь стать одним не проходимы болотом. Было чувство, что пытаюсь пробраться через снежную пустыню,

Как только оказываюсь на месте, тут же вхожу в открытые двери 77, предварительно стряхнув снег, что был на шапке и куртки.

Сев на свободное место практически в самом конце, услышала звук от сообщения. Даже несмотря прекрасно знала, что это была мама, что как обычно ругается, что ушла не поев.

Отвечать не шибко хотелось, поэтому решила, что выслушаю лекцию, как приду домой. Тогда мозг уже хотя бы будет не соображать от усталости наполовину, от чего нотация о правильном и своевременном питание напомнить сказку, под которую самое то и заснуть.

Только хочу начать смотреть в окно и просто любоваться видом, как тут же слышу крик впереди. Это оказывается маленький мальчик. Он что-то вопит про новую игрушку, которую хочет. Его мать же в этот момент ничего не делает. Даже не пытается отругать или просто сказать, чтобы вел себя потише.

И чего я удивляюсь. Подобное ведь вижу не в первый раз. Иногда кажется, что автобусы с маршрутками — это как муравейник, в который сбегаются все самые не культурные и шумные люди. Хотя обычно самое веселье начинается именно вечером, как идет настоящая борьба за каждое свободное место.

Доезжаю до нужного места за минуты двадцать, после еще минут десять пешком. Снег уже стал идти меньше. Также можно было услышать его потрескивание под ногами. От каждого сделанного шага оставался хорошо пропечатанный след от ботинок.

По пути видела много школьников, у которых по видимо уже закончились уроки. Временами я им завидовала. Ты лишь ребенок и не должен думать о будущем. Ты можешь спокойно играть и веселиться, без страхов и волнений о взрослой жизни, к которой с каждым годом становишься все ближе. А привычное веселье кажется детской несерьезностью.

Начинаю увеличивать скорость, понимая, что объяснительную писать об опоздание не очень хочется.

Дойдя до колледжа, вижу большое двухэтажное здание. На входе красовалась дата основания, а дверь то открывалась, то закрывалась из-за студентов. Одни только пришли, другие же наоборот отмучились и могут почувствовать то самое чувство свободы на весь оставшийся день.

Будучи внутри быстро скидывая с себя пуховик с шапкой и после того как переобулась, достаю мятый, уже давно переставшим быть белый, халат. Кто-то скажет, что неряшлива и возможно это правда. Либо весь ответ заключается именно в моей лени, потому что знаю, что все равно пока доеду он вернётся в своей первоначальный неопрятный вид.

Проверяю ничего ли не оставила, и, отдав вещи в гардероб, поднимаюсь на второй этаж. Повернув налево, ищу нужный кабинет. Получается это быстро от чего тут же захожу внутрь. Там уже сидели мои одногруппники. Некоторые увидев меня поздоровались, а кто-то никак и не отреагировали.

Сказать, что дружила с кем-то будет ошибкой. Потому что я не видела смысла им общаться со мной. Все равно вместе будем лишь четыре годы из которых уже осталось только два. После и не вспомним про существование друг друга. Друзья мы лишь до того момента пока учимся вместе, а после вернемся к состоянию незнакомцев, которые может иногда будут здороваться на улице не более.

Присаживаюсь за третью парту, что стояла у окон. Достаю тетрадь, а после телефон. Дальше всё как в тумане. День будто то бы прошел на своеобразном автопилоте. Лекция сменялась другой пока не услышала долгожданное:

— На этом всё, лекция закончена, можете потихоньку собираться.

Проговорил мужчина, лет шестидесяти. Голос был тихим, что было неудивительно, учитывая, что он отвёл уже пятую пару подряд. В такие моменты мне действительно становиться жаль преподавателей, ведь некоторые за свой труд нормальные деньги только, если во снах и видят. Хотя должна признаться на вид он был неплохо одет. На нём была обычная рубашка светло-синего цвета, а также чёрные, классические штаны, словно взяты от какого-то костюма. Вот вроде скажешь и чего тут такого? А я отвечу — ткань. Даже человеку, который в этом не разбирается, практически сразу броситься в глаза, что ткань была не просто хорошей, а очень хорошей. Может это связано с тем, что в нашем колледже он подрабатывает, а основное место работы другое. Где же он именно работает? Всё никак вспомнить не могу. Педиатр? Да нет, то его жена. Терапевт? Вроде тоже нет. Точно! Он хирург в одной из наших частных больниц.

— Вы собираетесь уходить или мне вас здесь запереть?

Из-за своих размышлений совсем не заметила, что осталась последней в кабинете, застыв с тетрадью в руке. Быстрым движением запихиваю её в портфель и со всей скоростью вылетаю в коридор, успев крикнуть лишь:

— До свиданья!

Как только спускаюсь на первый этаж, думаю о том, что могу наконец то отдыхать, а не слушать про то как правильно надо проводить перкуссию печени по Курлову. Полный мрак, пусть местами и бывает интересно, но большую часть это очень утомительно.

— Черт!..

Неожиданно вырвалось из моих уст, как только подхожу к длиннющей толпе, что также ждали своей очереди, чтобы забрать обувь с одеждой. Тут же понимаю, что подобного можно было бы легко избежать если бы просто забрала вещи с собой и не важно, что сказала бы заведующая отделением.

Время будто бы назло тянулось очень медленно. Приходится ждать пять минут, десять, пятнадцать и вот наконец-таки моя очередь. Отдав быстрым движением номерок, вижу, как гардеробщица сначала на него смотрит, а после медленно идет в сторону моей куртки.

Как только она оказывается у меня, глазами тут же пытаюсь найти хотя бы одну свободную лавочку, но увы задачка эта непростая. Несколько раз хожу взад-вперёд пока наконец-то кто-то не уходит, освободив место. В голове все время был один вопрос: почему людей, словно стало больше? На первом курсе такой проблемы не было, а сейчас мало того, что по полчаса ждёшь пока тебе вернут вещи, так из-за этого можешь спокойно опоздать на пары и виноват будешь ты. Вот, что называется «справедливостью».

Желание вернуться в тёплую кровать было сильнее усталости от чего быстро накидываю все, что было и выхожу на улицу.

Темнота — всё, что видела. Потребовалось какое-то время, чтобы глаза привыкли к окружающей обстановке. Снег уже не шел. Также смогла заметить небольшое поблескивание. Значит и дорога у колледжа успела заледенеть.

Дрожащими руками достаю телефон и включив вижу яркие белые цифры — 19:02 и сообщение:

«Почему не поела?»

Оно было простым, без упрёков. Простой вопрос, но на душе уже было как-то неспокойно. Словно из холода тут же кидают в жару, от чего и не понимаешь, а как себя вести. Эта забота? Любовь? Возможно ни то и не другое.

Медленными, размеренными шагами, начинаю идти в сторону отставнике. Людей было много. Зачастую это были именно взрослые, что спешили домой. Можно даже было увидеть отчетливо усталость на их лицах, так как во всю горели фонари, из-за которых улица и переулки сменяли свои холодные оттенки на теплые и, создавая будто бы дружелюбную атмосферу.

Пока шла услышала еще один звук от сообщения — подруга, что предложила созвониться и поболтать.

«Хорошо, я не против. Напишу, тогда как буду дома»

Убрав телефон вновь в карман, продолжаю идти вперед, но уже немного быстрее. От остановки меня отделял один пешеходный переход. Пока стояла и смотрела как красные цифры медленно сменялась, делала упор то на одну ногу то на другую.

Как только загорается заветный зеленый цвет, тут же выпрыгиваю на проезжую часть и собираюсь бежать вперёд, как неожиданно вижу яркий свет от фар троллейбуса. Казалось, что мне конец, но тот резко тормозит.

Начинаю тяжело дышать, а после встряхнув головой, решаю сделать вид будто ничего и не было. Все хорошо, твердила себе, все нормально. Делаю рывок и бегу в сторону стоявшего 77, запрыгнув в него начинаю радоваться. Хоть что-то хорошее. Отдав плату за проезд ухожу практически в самый конец. После решаю написать подруге о том, что только случилось. Мельком замечаю, что время было 19:34.

Пытаюсь зайти хотя бы в одно приложение, но было бесполезно. Ничего не грузилось. Пусть и было это странно, но решаю, что скорее всего виной всему был плохой мобильный интернет. Выключив экран, поднимаю голову и начинаю рассматривать остальных пассажиров.

С ними как будто, что-то было не так, а с другой стороны совершенно обычными. Может так было из-за цвета кожи? Каждый кто тут находился был чертовски бледным. Словно ходячий труп. Лица их были все грустными. В глазах виднелась большая тоска. Женщина, что впереди сидела, так вообще казалось обнимает как будто тело младенца, что за это время не сделало ни одного вдоха.

Глаза в какой-то момент начинают слипаться, а тело практически без сопротивления падает на спинку сиденья.

Как только в следующий раз открываю глаза, понимаю, что сейчас, если не считать водителя, была одна. Включаю экран мобильника и сердце начинает колотиться с каждой секундой быстрее. По телу пробежали мурашки. Время было 19:34. Как такое вообще возможно.

Встав на ногу решаюсь посмотреть в окно, но все что там было — река и мост, по которому мы ехали. Где я вообще нахожусь?

Подойдя поближе к водителю говорю:

— Простите, но не подскажите где я, а то просто уснула вот и потерялась.

Ответом стало молчание.

— Сэр?

Слышно было только как гудел мотор.

— Почему вы молчите? Ответьте!

Мотор потихоньку затихал.

— Если вы так и продолжите молча…

Я застыла, а послышался истошный крик.

Водитель был весь в крови. На голове можно было увидеть раны, из которой сочился гной. По его рукам и телу ползали червяки.

Воспоминания одно за другим всплывало в голове. Детский сад, школа, подруги, ласковая улыбка мамы.

Подобное словно показало, что как же ошибалась, когда считала, что никому не нужна. Все что сейчас хочу это оказаться дома, рядом с родными и просто сказать, спасибо и крепко обнять.

Слеза за слезой скатывались по щеке, будто обжигая ее.

Только собираюсь вытереть их, как понимаю, что собственные руки также были в крови, как и куртка, что была в подобие чего-то липкого.

Мотора не было слышно. Мы остановились.

Наши взгляды с водителем пересекаются и тот говорит:

— Приехали.