Торговец. Книга II. Симпозиум бесплатное чтение

Глава 1. Сборы

С самого начала, казалось, все складывалось очень удачно.

Несмотря на то что заполненная Ваниным по всем правилам анкета была сразу принята вместе со вступительным взносом оргкомитетом симпозиума, с трудом верилось, что поездка на сессию Американской ассоциации оборонной готовности стала реально возможной. Фактически это было чисто натовское мероприятие, и то, что единственному представителю российского ВПК была предоставлена возможность принять в нем участие, выглядело просто невероятным. То, как американцы дали свое согласие, вызвало кое у кого среди заводского руководства подозрительность.

Особенно против такой поездки был заместитель по режиму – кто его знает, как бы чего не вышло из этой затеи. Раньше такие командировки согласовывались на самом высшем уровне, и командировочное задание проходило согласование не только в Спецуправлении, но и в Отделе международного военно-технического сотрудничества Министерства. В этом же случае все происходило быстро, требовалось немедленное принятие решений. К такому даже в ВПК люди еще не привыкли.

А время шло. И вот когда, казалось, все согласующие звонки были сделаны, предварительно «добро» получено, шеф вдруг резко изменил свою точку зрения.

Встретив Ванина во время обеденного перерыва в коридоре, Новицкий просил его зайти к себе в кабинет в 15.00. Тогда, еще не зная, что его ждет трудный разговор, про себя Алексей отметил, на каждое дело могут быть две разные точки зрения: одна до обеда, а вторая – после. Хорошо, что Новицкий назначил аудиенцию на послеобеденное время. После обеда легче разговаривать. Однако прогнозы – дело тонкое, и они часто имеют свойство не сбываться. К тому же каким-то внутренним чутьем Ванин понимал, что полностью доверять Новицкому нельзя. Внешне породистый, холеный, вальяжный, Новицкий все же имел червоточинку. Ванин долго бился над тем, чтобы понять, в чем тут дело. Фактов не было, но все нутро было настроено против и подсказывало – не верь. Выдавали Новицкого разве что глаза: маленькие, холодные; вокруг поросячьих глаз – почти белые ресницы. Схожесть с боровом усиливал нос – красный, короткий и толстый.

Так и случилось.

В самом начале беседы Новицкий дал понять, что командировку лучше отменить. Есть мнение, что американцы появление русских на своем, считай, домашнем сходе могут истолковать против нас. Присутствие русских может быть крайне нежелательно. Примеров таких поворотов много: «В любой момент американцы могут все преподнести как действие против интересов страны и тебя, Алексей, на долгие годы упрятать за решетку».

Каким-то шестым чувством Алексей понял, такой резкий поворот – дело рук режимников.

«Чертовы перестраховщики», – Ванин выругался про себя. Но давать волю эмоциям означало свести все на нет. Да и как всем объяснить, что самое активное содействие ему оказывает независимый американский Институт исследований проблем международной безопасности, IRIS, с которым у него давно сложились хорошие партнерские отношения. О том, что он входит в международный консультативный совет IRIS, на заводе знали немногие. Конечно же, Новицкий был одним из посвященных.

– Сергей Павлович, – осторожно начал Ванин, – предоставляется уникальная возможность не просто присутствовать на симпозиуме, но и разобраться, куда, в каком направлении движутся наши основные конкуренты. Я достоверно знаю, что свои новейшие образцы будут демонстрировать не только разработчики США, но и Германии, Бельгии, Италии, Великобритании. Есть сведения, что доклад о новой концепции стрелкового оружия под кодовым названием «Стальная буря» будет сделан австралийцами. Если верить ребятам из Института теплодинамики, то «Стальная буря» – своего рода революция в стрелковом оружии. Совсем недавно эти технологии применены в так называемым кластерных видах боеприпасов. Универсальность принципа, заложенного в боеприпасы «Стальной бури», позволяет варьировать количество, калибры и мощность от стрелковых систем до артиллерийских снарядов и сменных авиационных блоков, носимых на борту как самолетов и вертолетов, так и иных летательных аппаратов. Кроме того, на симпозиуме будет представлен еще один доклад, материалы которого были совсем недавно рассекречены американскими спецслужбами. Я имею в виду наш автомат «Стрела». Как мне кажется, нам небезынтересно узнать, в какой степени они осведомлены о нашем изделии и каковы их оценки.

– Все это понятно, – прервал его Новицкий. – Я о другом беспокоюсь. Они, как ты сам только что заметил, там будут рассматривать свои новые концепции. Где гарантия, что твое участие не будет ими воспринято как шпионаж? Если они тебя будут провоцировать, кто тебя прикроет – ты ведь туда поедешь один, без какой-либо поддержки с нашей стороны.

– Сергей Павлович, я полностью отдаю себе отчет. Что касается моей личной безопасности, то я, кажется, догадываюсь, что больше всего здесь проявляет озабоченность Илья Нестерович. Давайте посмотрим на вещи с такой точки зрения. Ну какой, к дьяволу, тут шпионаж! В своей анкете я четко обозначил, что я – гражданин России, ведущий специалист по маркетингу оружия и спецтехники, представитель крупнейшего в стране производителя стрелкового оружия. Вы ведь сами понимаете, что там меня за два десятка лет работы в системе давно уже знают как облупленного. И я многих знаю лично. Меня хорошо знают и по военно-технической журналистской работе. Да и времени на раскачивание нет. Если летим, то уже через три дня. Билеты забронированы, командировочные средства получены. Важно и то, что симпозиум носит открытый, то есть несекретный, характер. Для участия в нем не требуется специальной формы допуска. Это подтверждено в последнем сообщении Института. Сергей Павлович, я уже назначил деловые встречи с нужными людьми…

– Послушай, ты меня уже достал этим Институтом. Ну как ты не поймешь, они там, что ли, твою задницу прикрывать будут, случись что?!

– «Случись что» должно быть исключено, Сергей Павлович, – не сдавался Ванин. – Мне не впервой заниматься деликатными вопросами, опыт есть.

– Хорошо, Алексей, если ты так уверен, я поговорю с Клочко. Впрочем, я вас обоих сведу на очную ставку – разбирайтесь сами, – Новицкий изменил тон на менее официальный.

Когда кнопку селектора нажимает генеральный директор, или попросту «Генерал», как его еще называют в управлении, на другом конце линии отвечают обычно быстро, без проволочек:

– Клочко слушает, Сергей Павлович.

– Илья Нестерович, у тебя будет пять минут еще раз поговорить с Ваниным. Посмотри повнимательней. Мне кажется, у него есть интересные аргументы.

Судя по тому, что в динамике наступила краткая пауза, Клочко это поручение было не очень по душе. Тем не менее ответ последовал по-военному краткий:

– Есть, Сергей Павлович! Пусть зайдет прямо сейчас.

Когда Ванин был уже возле двери, Новицкий пожелал ему:

– Ты только, Алексей, будь поосторожней, не лезь на рожон. Я завтра сам вылетаю в Москву, дома буду через неделю. Как вернешься, срочно доложи. Да, я тебе забыл сказать, наше головное КБ проявило заинтересованность в получении информации по «Стальной буре».

Ванин нескрываемо удивился:

– А вы разве были заранее ознакомлены с программой симпозиума?

– Видишь ли, Алексей, мне по штату положено иметь особую степень осведомленности, – заключил Новицкий. – Ладно, иди. Удачи!

Войдя в кабинет Клочко, Алексей обратил внимание: на столе стояли пепельница и две пустые чашки из-под кофе. Сам Клочко не курил – значит, были гости. Судя по тому, что это были окурки одного сорта сигарет, вероятно, гость был один, и беседа была у них довольно длительная – три до самого фильтра выкуренных «Marlboro» этому свидетельство. К тому же зачем зашторены все окна – на улице еще не так жарко. Поймав взгляд Ванина, Клочко вызвал по селектору секретаря:

– Таня, убери, пожалуйста, со стола… И принеси еще пару кофе. Да, и еще одна просьба: меня ни с кем не соединять.

Алексей понял, что разговор будет нескорый, и от угощения не отказался.

Всем в заводоуправлении было известно, что Клочко пришел в «режим» из органов госбезопасности, имеет боевой опыт. Несмотря на свои пятьдесят семь, выглядел значительно старше своих лет – седой, с заметными мешками под белесыми, невыразительными глазами. Говорил тихо, всегда носил темный костюм, рубашка застегнута на все пуговицы. Нельзя сказать, что гражданская одежда как-то неказисто сидела на нем, но в глаза бросался коротко повязанный галстук. Что и говорить, шика в его внешности явно не хватало. Тем не менее при всей его внешней неброскости чувствовалось, что сам он – человек тертый. Как-то на торжественный вечер, посвященный профессиональному празднику машиностроителей, Клочко пришел в своем парадном мундире. Форма была сшита отменно и плотно сидела на сухой, подтянутой фигуре. Но больше всего тогда народ обратил внимание на впечатляющие награды: Ордена Боевого Красного Знамени, Красной Звезды, медаль «За отвагу», югославский орден выглядели убедительно. И все же Илью Нестеровича нельзя было назвать всеобщим любимцем. Видимо, сказывалась специфика профессии.

Первым начал Клочко:

– Алексей Валериевич, три дня назад я направил шифрограмму в Главк с запросом о вашем разрешении на выезд в загранкомандировку. Ответа еще не поступило. Да и трудно было ожидать быстрого ответа по столь срочному вопросу. Формально без санкции Главка я не могу подписать ваше командировочное удостоверение… Скажите, а почему вы так настаиваете на поездке? – Клочко перешел к вопросам.

«Началось, – подумал про себя Алексей. – Сейчас будет вынюхивать, нет ли у меня каких-либо «особых» мотивов для выезда в США». Боже, казалось, за последние несколько лет, как он получил эту должность, ему раз двадцать довелось выезжать и в Штаты, и в Западную Европу, не говоря уже об участии в международных выставках оружия различного ранга в Турции, Греции, Объединенных Арабских Эмиратах, Сингапуре – у маркетолога-оружейника работа такая. Всегда все было чисто.

Некоторая раздражительность в поведении Алексея не ускользнула от внимательных глаз Клочко.

– Вы напрасно считаете, что мы тут перегибаем палку. За вашу личную безопасность не один только я отвечаю. Поверьте, это говорю вам не просто по долгу службы. Я слишком хорошо знаю американцев. Верить им – большая ошибка. Вы-то сами как смотрите на эту проблему?

– Согласен, наши отношения с Америкой не в самой лучшей форме, мягко говоря. Есть прогнозы, что в ближайшее время они не станут лучше.

– Послушайте, когда я перед вашим приходом о предстоящем путешествии рассказал коллегам… – Клочко, как бы взвешивая слова, сделал паузу. Видимо, не желая делиться деталями своего разговора с чекистами, начатую было фразу так и не закончил.

– Алексей Валериевич, вы сами хорошо все знаете. Мне не надо вам объяснять, что такие события всегда находились в центре внимания и наших органов, и их спецслужб. Ехать в одиночку – это, по крайней мере, неосторожно. Зачем такой риск, во имя чего?

Ванин понимал, что Клочко проверяет его, Ванина, готовность к командировке и потому его как будто кто-то подтолкнул к решительным действиям.

– Илья Нестерович, нас, то есть российских оружейников, вот уже третий год держат в жестких рамках ограничений по экспорту. То, что три года назад американцы приняли закон, практически лишающий нас доступа на их коммерческий рынок, конечно, ощутимо и обидно, но дело даже не столько в этом. С включением России в санкционные списки, приравнивающие нас к так называемым странам-террористам, мы попали в еще более жесткие ограничения в области торговли обычными видами вооружений. Итог – резкое сокращение оборонных заказов, нестабильность нашего специального производства, неустойчивость валютных поступлений. Нам крайне необходимо искать способы деблокирования таких ограничений. Рынок США всегда был и остается одним из самых емких. Извините, но даже неспециалисту понятно, что выбраться на этот рынок нам просто так не дадут ни их военно-промышленное лобби, ни сами фирмы-производители. Нужно формировать нетрадиционные методы закрепления на западном рынке.

– Что вы имеете в виду под словом «нетрадиционные», Алексей Валериевич?

– Собственно говоря, нетрадиционного тут нет ничего. Всем давно известны эти методы. Возьмем, к примеру, немцев, итальянцев, австрийцев. Их фирмы открыли за океаном филиалы, своими представителями назначили опять же американцев, но при этом сохранили названия: «Хекклер и Кох», «Вальтер», «Беретта», «Глок» и так далее. На Западе вопрос национальной обороны, как это ни парадоксально звучит, перестал быть вопросом чисто национальным. В тех же США винтовки М16 и их современные модификации для армии закупаются в Бельгии, штатный пистолет – итальянского происхождения. Для спецподразделений пистолет-пулемет МР-5 делают немцы. Так чего же мы тянем резину! Наше время давно настало. Я это заявляю с полной ответственностью – у меня имеется информация от достоверных источников. У нас есть реальные шансы. Необходимо планомерно готовить к такому шагу общественное мнение и на национальном уровне, и на уровне НАТО, чтобы одним прекрасным утром кому-либо в башку вновь не пришла бредовая мысль выпрыгивать из окна с воплем «русские идут». В конце концов, время сейчас другое. Формально Россия уже достигла соглашения с НАТО по целому ряду ключевых позиций. Этим нельзя не воспользоваться!

– А вы – человек азартный, Алексей Валериевич. Честно говоря, мне импонирует такая черта. Только горячиться не следует.

Отпив глоток уже остывшего кофе, Клочко вдруг спросил:

– Вы, случаем, не за рулем сегодня?

– Да нет, машина в гараже, – недоуменно ответил Ванин. – Вам чем-то надо помочь?

– Не угадали, коллега, – совсем уже не похожим на него тоном ответил Клочко. – Я ведь все отлично понимаю, действовать надо. Однако никогда бы себе не позволил чего-то существенного недоглядеть, упустить из внимания. Боевая привычка, Алексей Валериевич. А то, что машина ваша в гараже – это хорошо. Вы в армии служили?

– Было дело. В спецназе. Впрочем, работа на оборонном заводе сродни службе.

– Тогда вы меня должны понять. Сегодня пятница. Вам на сборы остались, если я правильно помню, суббота да воскресенье. Вылет в Москву рано утром в понедельник. Вылет в Америку – во вторник. Так что мы с вами до командировки уже не увидимся.

Клочко подошел к встроенному шкафу, извлек две граненые рюмки (где только раздобыл такие!), бутылку водки и пару красных душистых яблок.

– Если уж совсем по правде, я вам немного завидую. Сам, бывало, готовлюсь к серьезной операции, волнуюсь. Всегда по-особому, почти с суеверием относился к этому. За удачу грех не выпить, окропить дорожку. Садитесь поближе. Мы с вами все же русские люди.

И только тут Ванину стало понятно, что вся эта сцена с резким изменением позиции руководства оказалась не чем иным, как хорошо согласованной акцией.

– Действительно, не вижу повода не согласиться, – отшутился он. Мысленно же подумал: «А Клочко-то вроде ничего – наш мужик. Слава богу, дело пошло!»

Глава 2. Ее звали Джейн

И все же режимники настояли на том, чтобы Ванин летел по старому маршруту, на перекладных с промежуточными посадками.

Вот самолет пошел на снижение. Минут через пятнадцать-двадцать будет в Шэнноне. Под крылом проплывали луга Ирландии. Ванину нравился Шэннон. Он подсчитал, что в былые времена за год бывает там раз пять. Тогда маршрут каждой из командировок в США и обратно обязательно проходил через этот аэропорт, один из крупнейших в Европе. Особенно в Шэнноне нравился «Гиннес» – густое, горьковатое на вкус темное пиво. В баре, что находится в самом центре международного сектора, кажется, знакома вся обслуга. Вот и в этот раз рыжий Джон, увидев Ванина, помахал рукой:

– Хэлло, Алекс! Давно тебя не видно. Как всегда, один большой «Гиннес»?

На пиво у него было полчаса.

Пунктуально, как обычно, дали объявление на посадку. Ванин обратил внимание на то, что если раньше все объявления делались на английском, то теперь, когда в Шэнноне обосновались крупные российские авиакомпании, в репродукторах стала звучать не только русская, но и китайская речь.

В Шэнноне экипаж самолета сменился. Кто-то из пассажиров летел только до Ирландии, и на посадке появились новые лица. Проходя мимо стойки регистрации, Алексей невольно обратил внимание на высокую, стройную брюнетку. Волосы ее свободно ниспадали на открытые плечи. Яркая красная помада придавала губам какую-то чувственность и привлекательность. В руках – только маленькая сумочка и вязаная кофточка. Похоже, она была одна. Внимание отвлек вопрос стюардессы на английском:

– Sir, which is your seat, please? Сэр, пожалуйста, у вас какое место?

Улыбнувшись в ответ, Ванин ответил по-русски:

– Девушка, я лечу из Москвы. Мое место 18 D.

Когда расселись все транзитные пассажиры, летящие из Москвы, стали проходить подсевшие в Шэнноне. Он увидел ту самую брюнетку, шедшую по противоположному проходу.

«Хоть бы села рядом, все равно целый ряд свободный», – мелькнуло в голове.

То ли она прочла мысли, то ли ей понравились именно эти места, брюнетка обратилась к стюардессе:

– Могу ли я сесть здесь, – указав на крайнее место в его ряду.

Стюардесса помогла ей положить сумочку в отсек для ручной клади над головой и предложила плед. Усевшись поудобней, приготовились к взлету. До Лос-Анджелеса лету было часов семь.

Не успел самолет набрать высоту, в проходах появились тележки обслуживания. Как всегда, начали с аперитива. Краем глаза Алексей уловил, что его новая попутчица взяла себе стандартную бутылочку красного сухого. Решив не мелочиться, он попросил два стакана со льдом и бутылку «Канадского клуба». Потом, немного поразмыслив, взял еще стакан со льдом – про запас. Брюнетка, о чем-то, видимо, вспомнив, повернулась вслед стюардессе, но та была уже в другом конце салона. В глазах ее застыл вопрос. Настал удачный для знакомства момент.

– Могу ли я вам чем-либо помочь?

Брюнетка охотно ответила на учтивое предложение:

– Не знаю, есть ли у них горячий чай? Меня немного знобит.

– Вам нездоровится? – в голосе его были слышны внимание и забота.

– Да нет, просто продрогла под кондиционером.

– Может быть, немного хорошего виски?

Увидев наклейку, уважаемую в кругах знатоков, незнакомка согласилась.

– Только безо льда, пожалуйста. – И тут же без какого-либо кокетства добавила: – Меня зовут Джейн.

– Алексей, – представился Ванин. – Будьте здоровы!

– И вы будьте.

– Если я правильно вас понял, вы не американка. У вас другой выговор.

– Да, моя мама – шведка, а папа – испанец, но я уже давно живу в Америке.

– О, в ваших жилах течет редкая кровь: лед и пламя, – попытался сделать комплимент Алексей.

Однако на этом разговор был прерван – подали обед. Джейн почти ни к чему не прикоснулась. Вид у нее был действительно усталый. Наскоро выпив чай, она завернулась в плед, дав понять, что хочет уснуть.

Алексею не оставалось ничего другого, кроме как достать книгу. Но чтение никак не ладилось – внимание то и дело возвращалось к этой очаровательной молодой женщине…

Ей тоже не спалось. Вконец оставив попытки вздремнуть, она первой возобновила разговор:

– Алексей, как там насчет «немного хорошего виски»? Мне нравится твой выбор.

Польщенный тем, что похвалила и что стала на «ты», Алексей добавил льда из рачительно припасенного стакана, через соседние сиденья протянул стаканчик.

– Да ты садись поближе, – вполне естественно предложила она.

Повторять просьбу ей не пришлось – Ванин одним махом перелетел на соседнее с ней место.

Постепенно, выпив еще стаканчик, она как-то расслабилась, стала более разговорчивой. Она не задавала ему глупых женских вопросов, типа, женат ли он. В конце концов, какое это имеет значение для нее, когда самолет летит уверенно, ровно гудят мощные моторы, а впереди еще целых четыре часа. Четыре часа в ограниченном пространстве. И беседа тет-а-тет!

Она рассказала ему о своих родителях. Мать работает в парфюмерном магазине. Отец перебрал множество профессий и сейчас, кажется, водитель-дальнобойщик. Джейн рано вышла замуж, но брак не получился. Муж работал в полиции, целыми днями пропадал на службе. Ни детей, ни состояния они так и не нажили. Она долго терпела, но все же однажды взбунтовала и ушла. Поехала в Канаду, где, как ей говорили, будет легче устроиться. Но все оказалось не так просто. Больших денег в Канаде не сколотила. Вот попробовала устроить жизнь в Ирландии, но и тут ей не повезло – возвращается домой в Сан-Франциско.

От ее откровения и выпитого виски было тепло и спокойно. Постепенно Джейн заснула, положив голову на его плечо. Запах ее волос еще больше обострил ощущения. Обняв правой рукой ее подмышкой, почувствовал приятную упругость груди. Она не отстранилась, а что-то невнятно пробормотала во сне и еще теснее прижалась к нему. Так и летели они все время до самого Лос-Анджелеса.

Придя к месту выдачи багажа, он вдруг вспомнил, что не спросил, как она думает дальше добираться до города. Она ответила, что на сегодня ей билета не удалось достать – полетит завтра рано утром. Какое совпадение – Алексей тоже летит в Лас-Вегас завтра! Она призналась, что в Ирландии как-то не побеспокоилась и не забронировала гостиницу на ночь. Возбужденный новым знакомством и потерявший осмотрительность, Алексей все взял на себя – в Штатах он далеко не новичок. Тут же, возле багажной карусели, он подошел к человеку за стойкой. Приняв заказ в «Хилтон», клерк по электронной почте отправил регистрационную карточку на супружескую пару. В этой стране никогда не требуют свидетельства о браке. Ей же Алексей сказал, что снять один двойной номер будет дешевле, чем два односпальных. Кроме того, за все платит он. Джейн согласилась. До гостиницы добрались довольно быстро и к тому же бесплатно – на шаттле, микроавтобусе, специально присланном из «Хилтона». Их номер на четырнадцатом этаже был без каких-либо излишеств, но довольно просторный, с огромным окном с видом на город. В центре у правой стены – большущая двуспальная кровать. У левой стены напротив – зеркало. Тут же стоял большой стол, сработанный под красное дерево. У стола – два мягких стула. Тихо жужжал кондиционер. Отдав пятерку портье, Ванин облегченно вздохнул. Теперь можно по-настоящему расслабиться.

Первой в душ побежала Джейн. Пока она купалась и что-то напевала, Алексей убрал в шкаф ее легкий, небольшой чемодан и свой саквояж. Минут через двадцать настал его черед. Помывшись энергично и быстро, Алексей все же успел безопасной бритвой смахнуть двухдневную щетину и плеснуть в лицо пригоршню лосьона «Элементс» от Хьюго Босса.

Когда он вышел из ванной, Джейн уже успела приготовить два стакана холодного напитка. То ли действительно от жажды, то ли оттого, что все внимание было приковано к ней, Алексей даже не почувствовал, что «Спрайт» имел привкус горького лимона сильнее обычного. Окончательно приведя себя в порядок, подумали о том, где поужинать. Она сказала, что не хочет идти в ресторан, а предпочла бы вызвать сервис в номер.

От ожидания приятной близости Алексей заметно волновался, хотя все идет так гладко и непринужденно.

В дверь постучали. Открыв незапертую дверь, на пороге появился пожилой официант со складным столиком на колесах. Принесли коктейль из креветок, в вазе, на свежем листе салата, два больших бокала хорошо выдержанного бургундского под аппетитный кусок кровяного бифштекса. На десерт заказали по кусочку черничного торта, кофе в красивом фарфоровом кофейнике и бутылку «Амаретто». Получив свои чаевые, официант пожелал приятного аппетита, выкатил свой столик и бесшумно закрыл за собой дверь.

Ели не торопясь, с удовольствием. Алексей не мог не восхищаться естественными манерами своей неожиданной попутчицы. Одетая в интригующий и легкомысленный свежий сарафан, Джейн была очень привлекательна.

Когда закончили десерт, Джейн вдруг спросила:

– Скажи, тебя в детстве мама как называла?

– ?!

– Нет, я серьезно. Просто интересно.

– Алеша.

– За тебя, Алеша, – сказала она, глядя ему в глаза, и поцеловала…

Она была обворожительной во всех отношениях. И нежной.

После того, как они на какое-то время расстались, чтобы вновь сойтись, Алексей попросил ее налить ему что-нибудь из мини-бара. Поколдовав какое-то время с напитками, Джейн принесла «Джонни Уокер» со льдом.

– Твой любимый Black Label – черная наклейка.

Уже выпив почти половину, он вдруг подумал, откуда ей известно, что именно этот виски – действительно его любимый? Но приятные прикосновения ее рук и новая нахлынувшая волна неги отвлекли его от этой мысли. В голове, казалось, пели птички. Все плыло в медленном круговороте.

«Кажется, выпил лишнего», – успел подумать Ванин и тут же отключился.

Неизвестно, сколько прошло времени. Очнулся он от резкого света в глаза и запаха какой-то гадости вроде нашатырного спирта.

Все еще до конца не придя в чувство, он увидел двух незнакомых людей, склонившихся у его изголовья.

– Кажется, ожил, – по-английски сказал тот, что постарше.

– Слава богу, а то я стал думать, что Лора его до смерти накачала.

– У парня оказалось крепкое здоровье. Когда с первой дозы его не проняло, ей пришлось исполнять роль до конца.

Другой загоготал:

– Вот сука, и кайф поймала, и деньги от босса еще получит!

Услышав чужое имя, Алексей сразу все понял… «Идиот, ведь даже в книжках пишут, берегись случайных встреч! Ну, кажется, влип, – с досадой подумал он про себя. – Не раз предупреждали, будь осторожен, едешь один, без прикрытия. Это надо же так жидко обделался…»

Теперь он понял, почему ему опять привиделось Чудовище – предчувствие беды.

Все летит к черту! Надо как-то выкручиваться…

В это время самолет качнулся от соприкосновения с взлетно-посадочной полосой. Алексей открыл глаза, все еще не веря, что это был всего лишь сон.

Его книга давно выпала из рук и лежала на полу.

Взгляд невольно упал на Джейн, сидевшую отдельно, на своем месте. Она, видно, тоже только что проснулась и наскоро приводила себя в порядок. «Черт возьми! Ее, может быть, зовут вовсе и не Джейн. Ну и приснилось же!»

Однако от привиденного остался тревожный осадок. «Неужто сон был вещим? Все может быть. Надо держать ухо востро. Береженого Бог бережет», – подумал Алекс.

Глава 3. По пути в Лас-Вегас

Без приключений переночевав в отеле, Алексей утром снова воспользовался шаттлом и быстро доехал до аэропорта. Так же быстро пройдя регистрацию, решил где-нибудь присесть и проверить записи в рабочем дневнике. Найдя свободный столик возле бара, взял себе кофе и поудобней сел на высокий одноногий стул.

Симпозиум будет продолжаться четыре дня. Первый день – заезд участников и регистрация. Второй и третий – слушание докладов, дискуссии, а четвертый отведен демонстрационным стрельбам. Ну да, конечно, чтобы американцы не устроили стрельбы! Каждый нормальный американец только тогда американец, когда он знает толк, по крайней мере, в двух вещах: автомобилях и огнестрельном оружии. В этой стране оно приобретается довольно свободно – на это есть свои глубокие исторические корни и культурные традиции. Пожалуй, только в США право владеть огнестрельным оружием гарантировано Конституцией. Когда Ванин впервые увидел частные коллекции – от старинных дерринджеров и капсюльных револьверов, до винтовок Браунинга и настоящих боевых пулеметов, а кое-где ему встречались и авиационные пушки (!), невольно приходит мысль: «Сумасшедшие эти американцы, куда столько оружия?» Но постепенно, с годами ближе знакомясь с самобытной оружейной культурой страны, понял весь ее смысл. Со времен завоевания Дикого Запада лучшим другом у ковбоя был добрый конь да надежный винчестер. И сегодня в Америке показать другу что-то новенькое из оружия – все равно что поделиться куском хлеба. Иногда, увлекшись и позабыв о делах и еде, люди часами рассматривают интересные образцы, патроны к ним, вспоминают какие-то интересные случаи и факты. Если есть желание пострелять, то делается это тут же, прямо с крыльца. Разумеется, если дело происходит за пределами каменных джунглей, как иногда здесь называют города-метрополии. В городе всегда все сложней.

Однажды, будучи в командировке во Флориде, Ванин заглянул в гости к одному крупному оружейному промышленнику. Знатоки говорили, что у Рида, так звали этого человека, собрана уникальная коллекция. Во время осмотра Ванину приглянулся револьвер «Миротворец» 45 калибра системы Самюэля Кольта, образец 1873 года. На тонкой золотой пластинке была мастерски выгравирована фраза: «Бог создал людей разными, полковник Кольт уравнял их шансы». Хозяин тут же зарядил его и пригласил гостя к выходу на задний двор, где у него начинались обширные плантации грейпфрутов. Только вышли на порог, Рид лихо выпустил весь барабан по сочным красноватым плодам на дереве, что росло метрах в двадцати.

– Послушай, – с шуткой в голосе поинтересовался Ванин, – соседи не разбегутся от выстрелов? Подумают, что война или террористы.

– Теперь давай ты, – подбадривал Рид русского гостя. – Видел бы ты, что мои соседи устраивают! Канонады времен Гражданской войны! По взаимной договоренности, мы на подобный шум не обращаем внимания.

Алексей был больше тренирован в стрельбе из современного, особенно автоматического оружия, поэтому первые два выстрела промазал. Рид его поправил:

– Не дергай спусковой крючок, нажимай плавно, и после выстрела указательный палец разгибай почти полностью – это тебе не автоматический пистолет. При стрельбе из одинарного револьвера требуется сноровка. Большим пальцем взводи курок – как в вестернах – наверно, видел?

Судя по тому, что после остальных четырех выстрелов от плодов только брызги полетели, урок пошел на пользу.

– Классная машина! – восхитился Ванин.

– А какая богатая у нее история! – добавил Рид…

Итак, сегодня вечером – регистрация участников и официальный прием.

Все мероприятия будут проходить в суперсовременном отеле-казино «Стратосфера». Там же размещаются все участники. Это хорошо – всё под рукой.

Форма одежды – парадная, № 8.

Так, это для военных. Гражданские должны быть при пиджаке и галстуке. Понятно.

Надо бы найти Глорию Кромвелл – президента Института. Не забыть вернуть ей деньги за регистрацию. У нее же надо забрать членскую карточку ADPA – Американской ассоциации оборонной готовности – организатора и спонсора симпозиума.

Интересно, будет ли сегодня Мартин Коккорис? Надо с ним хотя бы накоротке переговорить. Он должен привезти верстку статьи в «Солдате удачи» об автомате Тихонова и забрать фотографии.

Завтра… Ладно, до завтра еще дожить надо.

Объявили посадку, и уже через каких-то пятнадцать минут самолет стал круто набирать высоту. Улыбчивая стюардесса раздала всем по пакетику арахиса и предложила прохладительные напитки.

– «Спрайт» со льдом, – автоматически выговорил Ванин и вдруг вспомнил свой вчерашний сон. Понюхал – все в порядке, пахнет как надо. «Спокойней, Алеша, – сам себя урезонил Ванин, – все идет по плану».

Снова достал дневник. Завтра начнутся доклады. Практически весь день посвящается разработкам патронов нового поколения, экологически безопасных.

«Черт возьми, они бы что еще придумали – экологически безопасные боеприпасы! – почти вслух произнес он и оглянулся – не слишком ли громко? – Парадоксальная это штука, оружейный бизнес. Все делается для уничтожения одним человеком другого человека. А тут такие заявления: экологически безопасные патроны. Чушь какая-то!»

Ванин поймал себя на мысли, что чем-то раздражен. Стал анализировать.

«”Спрайт”, – подумал он про себя. – Подсознательно не дает покоя. Ладно, надо отвлечься. Вернемся к патронам».

Итак, проблема экологически безопасных патронов. В этом, конечно, есть свой весомый смысл. Если посчитать, сколько килограммов, а может быть и тонн свинца в виде дроби и пуль ежегодно выбрасывается в окружающую среду, добавить к этому отстрелянные гильзы, где в капсюлях применяются соединения ртути… Есть о чем подумать. Между прочим, в Европе с этой проблемой все решается гораздо проще – каждый охотник обязательно соберет и сдаст в пункт вторичного сырья все стреляные гильзы. Но так это же Европа! Там совсем другой склад ума, менталитет не тот. Так, тема засчитана.

На следующий день – дискуссии о стрелковом оружии, о новых концептуальных подходах к разработкам и его тактическом применении. Это, пожалуй, ближе к его интересам. Первым будет доклад о специальных пистолетах-пулеметах. Докладчик – Вильгельм Ройферт, «Хекклер и Кох». Знакомая личность. Надо бы договориться, чтобы взять у него реферат. Немцы, как всегда, преподнесут что-нибудь оригинальное.

«Фу ты! – непроизвольно выскочило у Ванина. – Чуть не просмотрел, что в самом конце первого дня будет доклад Майкла Ливингстона ”Новые разработки боевого и служебного оружия в России и ЮАР”».

С Ливингстоном он виделся всего один раз, в прошлом году, на выставке в греческом Пирее. Тогда, в самый первый день, после открытия, Ливингстон пришел на русский стенд и попросил разрешения все сфотографировать. Завязалась беседа. Обычный прием – вдруг человек хочет что-то купить или просто наводит мосты на будущее. На таких мероприятиях каждого посетителя надо обработать. Как оказалось, Ливингстон имел в виду ни то, ни другое. Он кратко представился по имени и фамилии и добавил, что всего три месяца назад ушел в отставку с поста начальника технической разведки Корпуса морской пехоты США. В настоящее время работает одновременно консультантом на фирме «Армз Гэлакси» и заместителем редактора известного военного издательства «Джейнз» – вот визитки. Пользуясь тем, что на выставке представлен завод, выпускающий автомат Калашникова, хотел засвидетельствовать свое почтение.

Однако под конец выставки он вновь появился у русских образцов. Ванин первый пошел к нему навстречу. Как будто ожидая этого, американец уже открыл папку и извлек оттуда две цветные ксерокопии.

– О! Господин Ливингстон знает наше новое оружие – автомат Тихонова АТ-94 «Стрела»?

– Не буду скрывать, последние два-три года эта штуковина была в центре внимания моего подразделения. Хочу сказать, что вы, русские, видимо, вновь решили удивить мир, не так ли, мистер Ванин?

– Я тоже не собираюсь это скрывать, мистер Ливингстон…

– Зовите меня просто Майкл, – любезно прервал Ванина разведчик.

Если бы тот не знал, что у американцев так заведено – даже мало знакомого называть просто по имени, то он наверняка предположил бы, что тот пытается сократить, говоря языком психологов, коммуникативные дистанции, а проще – перейти к неформальному общению. Чувствуется школа!

– О’кей, – согласился Ванин. – Тогда и вы зовите меня по имени – Алексеем, а лучше Алексом.

– Отлично! Так вот, Алекс, я хотел бы тебе сказать следующее. Во-первых, с прошлой профессией полностью покончено, и мне нечего от тебя скрывать. Во-вторых, в настоящее время, как сотрудник «Джейнз», я участвую в работе по составлению всемирного каталога боевого оружия пехоты. Нетрудно догадаться, мне поручено возглавить отдел российского оружия, спецснаряжения и боеприпасов. Тебя, как специалиста в этой области и как человека, прекрасно владеющего английским языком, рекомендовал Мартин Коккорис – технический редактор журнала «Солдат удачи». Предложение у меня простое: мне понадобится твоя помощь по части редактирования и технического контроля. Не секрет, в зарубежных справочниках о вашем оружии допускается множество неточностей, а порой и просто нелепых ошибок. Это приводит людей в замешательство, не говоря уже о профессиональной стороне этого вопроса. С приходом в «Джейнз» с такими, мягко выражаясь, промахами я намерен покончить.

Все время, пока Ливингстон говорил, Алекс старался не упустить что-либо важное и одновременно напряженно думал.

Если бы такой разговор состоялся лет семь-восемь назад, это было бы квалифицировано как вербовка, попытка склонить к сотрудничеству в пользу иностранного государства. Словом, к шпионажу. А что же тогда говорить о реалиях сегодняшнего дня? В Америке вновь везде идет охота на ведьм. От одной этой мысли стало как-то неуютно.

– Я понимаю, надо подумать, – заметил американец. – Я дам еще о себе знать – мобильная связь и электронная почта, слава богу, теперь везде есть.

Действительно, Майкл не заставил себя долго ждать. Приблизительно через неделю после прибытия из Греции, проверяя входную ячейку своей электронной почты, Алекс увидел там послание: «Дорогой Алекс, был рад встретиться с тобой на выставке ”Оборона”. Думаю, наш общий знакомый Г.К. в тебе не ошибся – я нахожусь под впечатлением от твоего знания языка, равно как и знаний материальной части. Надеюсь, мы найдем общее понимание и используем его на наше общее благо. С искренним приветом, Майкл».

Посоветовавшись с руководством и сделав свои предложения, Ванин получил согласие на развитие контакта с Ливингстоном. Вскоре от службы экономической безопасности завода, которая уже послала запрос в Москву, была получена объективка, из которой следовало, что «…Ливингстон, Майкл Эдвард, 1952 года рождения, гражданин США, протестант, женат, четверо детей, действительно ушел в отставку в звании полковника. В настоящее время работает федеральным представителем на фирме «Армз Гэлакси», штат Вирджиния. Получил предложение занять по совместительству пост второго редактора издательства «Джейнз». Фактов, свидетельствующих о его деятельности против интересов РФ в новых должностях, не выявлено».

– Чист, как голубок, – сказал по этому поводу Миронравов – директор по маркетингу и сбыту оружия и спецтехники, непосредственный начальник Алексея. – Однако, Ванин, смотри, как бы потом этот голубок когти не выпустил.

И все же решили, надо постараться извлечь максимальную пользу от предложений Ливингстона. Шутка сказать, за рекламную развертку в журнале такого класса обычно берут 10-12 тысяч долларов, а то и больше. Даже для завода такого масштаба – деньги не бросовые.

Алексей, увлекшись, не заметил, как шасси самолета мягко коснулось взлетно-посадочной полосы и после форсажа машина перешла к рулежу. Сквозь иллюминатор был виден Сан-Франциско.