Приключения Фыси бесплатное чтение

Приключения Фыси

Глава 1
Сон

Дознаватель второго ранга Йоргол заглянул в медотсек, из которого доносились странные звуки. Вроде как несмазанная ставня скрипела. Ритмично так, скрип-скрип… Проблема в том, что в медотсеке не было открывающихся окон, только вентиляция, чтобы воздух стерилизовать. Да и шкафчики не скрипели…

Он зашёл внутрь полностью и ещё раз огляделся — ничего распахнутого или включённого. Скрип-скрип… И какое-то ещё тихое шебуршание. Тут у Йоргола зародилось одно подозрение, но проверить он его не успел: в лодыжку ему прилетело что-то тяжёлое и мягкое, причём с такой силой, что свалило его с ног. Падая, Йоргол ухватился за простынку на осмотровой кушетке, и только это, наверное, спасло ему жизнь: простынка накрыла Фысину морду и дезориентировала кошку, так что Йоргол успел подняться с пола и отскочить, пока его не порвали.

— Мраааау⁈ — вознегодовала Фыся, стаскивая с головы простыню. Похоже, она завалилась спать под кушеткой. Это становилось проблемой.

— Ты чего пинаешься⁈ — в тон ей возмутился Йоргол.

Фыся села, встряхнулась и превратилась.

— Спала! Вдруг хватают!

— Я тебя не хватал! Это во-первых. Брысь отсюда спать в свою комнату, это во-вторых!

Фыся ощерилась и меленько потрясла верхней губой, но звука никакого не издала и вымелась из медотсека. Йоргол тихо выругался и убрал скан Фысиных глаз из биометрического замка на двери. Одной ей тут в любом случае делать нечего! Кто только добавил-то?

— Эй, дознаватель, — пожилой секретарь отделения Боту-хон поманил Йоргола пальцем. — Не ты ли говорил третьего дня, мол, скрипит что-то?

Йоргол подошёл поближе. С того случая, как он рухнул на Фысю, прошла пара дней, а загадочный скрип то и дело раздавался из самых странных мест, включая вентиляцию и подвал.

Теперь они стояли на пороге купальни. Поскольку в отделении дежурили круглосуточно, здесь были все удобства, хоть и в урезанном виде — вместо нормальной бочки какое-то корытце на ножках, а над ним душ. Из-под корытца торчал чёрный хвост.

Йоргол присел на корточки. Фыся в тени корыта вся сливалась в единое чёрное пятно, но глаза не блестели, значит, спала. И издавала те самые скрипы — на выдохе. Йоргол подсветил телефоном открытую пасть с розовым языком, лакающим воздух. Лак-лак-скрип, лак-лак, скрип. От света в нос кошка вдруг задёргалась и забила лапами, не просыпаясь. Одна стукнула по ножке корыта с такой силой, что та подломилась, и вся деревянная штуковина осела на Фысю.

— Мрааау⁈ — знакомо взвыла демоница.

Йоргол встал и вытер пот со лба. Так дальше продолжаться не могло.

— Ты почему спишь Мангуст знает где? — распекал он её получасом позже, когда кошатина окончательно проснулась и поняла, что произошло. — Тебе комнату для чего выделили⁈

— Там окно, — пробурчала Фыся.

Йоргол вздохнул. Это соображение он слышал уже много раз, хотя понять не мог, но после визита Ахмад-хона кошка всё-таки согласилась переехать в незанятый офис на втором этаже, благо там был удобный выход на крышу. А теперь, значит, окно мешает.

— Чем плохо-то, что окно? Оно на охранке, как и двери, никто к тебе туда не заберётся.

— Сны плохие, — тихо призналась Фыся.

— А под корытом хорошие? — фыркнул Йоргол. — То-то ты так брыкаешься!

— Олень приснился, — мечтательно зажмурилась кошка. — Прыгнула. А под окном снится, что на меня смотрят.

Йоргол почесал затылок. Конечно, подстраиваться под людские обычаи — Фысина обязанность, раз она выбрала жить среди людей, но можно же было как-то…

— Тебе надо, чтобы было маленькое тёмное помещение, так?

Кошка утвердительно уркнула — кивать она иногда забывала.

— Тепло и маленькая дверь, — добавила она. Все параметры идеального логова она сформулировала ещё когда её вытуривали из бывшего хранилища вещдоков.

Йоргол покивал. Маленькое, тёмное, тёплое… Хм.

— Ладно, ночью ты дежурная, а завтра я тебе кое-что принесу, — заявил он и пошёл домой, с сожалением расставаясь с ночным сном. Предстояла немалая работа — сшить шатёр.

На следующий день Фыся, взбудораженно путаясь в ногах людей, наблюдала установку в своей комнате мохнатого чудища. Оно было круглое и тёмно-бурое, пахло чем-то вроде оленя, но раскормленным, домашним. Начальник принёс его в отделение свёрнутым, а теперь натягивал какие-то верёвки и вставлял в складки длинные металлические палки. В итоге получилась… нора.

Маленький круглый домик из меха со входом размером с Фысину голову. Она осторожно сунула нос внутрь: темно, подстилка мягкая. Не успела заметить, как втянулась внутрь вся, покрутилась, улеглась и блаженно вздохнула.

— Жратву внутрь не таскать, — глухо заявил снаружи начальник. — Матрас будем менять два раза в месяц. Это ясно?

Фыся муркнула и отрубилась. Этим днём ей не снилось ничего.

Глава 2
Пауки

Фыся спрыгнула с дерева и сладко потянулась. К утру долину застилал туман, и даже тёплый мех плохо спасал от осеннего холода, но ночное дежурство подходило к концу.

С тех пор, как Фыся стала получать деньги, у неё появилась какая-то штука под названием «официальный статус». Ну как появилась, в руках она её не держала и на зуб не пробовала, но все так говорили. А те, у кого был официальный статус, могли дежурить в отделении. Тут же оказалось, что по ночам люди хотели спать, а Фыся, наоборот, как раз просыпалась, так что даже самые упёртые вроде Щелкуна перестали спорить с её «официальным статусом». Теперь ночью весь дом и небольшая лужайка вокруг были только Фысиной территорией. Она могла нежиться у тёплой стенки, валяться где угодно на полу или мышковать на улице, главное — не отходить далеко на случай если зазвонит телефон. Фысин слух позволял ей слышать телефон и от дороги, но, к счастью, пока что он ни разу не звонил.

Вот и сегодня ночью никаких звонков и гостей не было, зато Фыся сохотила бурундука, а теперь по дорожке в тумане приближались шаги начальника, и Фыся бодро потрусила встречать — он нёс еду!

— Всё в порядке? — сонно спросил он, перегораживая широченными плечами дверной проём. Фыся двойной петлёй замоталась вокруг его ног и утвердительно муркнула, присматриваясь к мешку с мясом. Пакет. Это называется пакет, потому что из него не капает. А судя по запаху, там ягнёнок. Это с чего ж такой подарок?

Начальник очень быстро выучил, какую еду Фыся любила больше всего, и построил на этом систему вознаграждений. Фыся получала особо вкусные куски за выученные слова, выполненную работу и правильное поведение. Но вчера она вроде бы ничего такого не делала, денёк выдался тихий, начальник и Щелкун весь день сосали чай из маленьких скорлупок да бока чесали. Значит, сегодня нагрузят. Фыся вздохнула. Ладно, за ягнёнка можно и постараться.

Начальник зашёл в дом, разулся у лавки, где Фысе полагалось вытирать мокрые лапы о коврик — заодно и когти поточить, — и первым делом выложил ягнёнка на большой блестящий поднос, служивший Фысе миской. Уносить еду за его пределы запрещалось, но Фыся хотя бы уломала Щелкуна не мыть его с вонючим мылом каждый день. От подноса Фыся хорошо видела переднюю комнату, где сидел начальник, но от гостей её скрывал большой стол, так что они не принимались вопить и удирать, завидев демоницу с окровавленной мордой.

И вот, стоило Фысе как следует погрузиться в ягнёнка, как в дверь просочилась какая-то девица. Довольно рослая и откормленная, в пушистой шубе и метущей по полу шерстяной юбке — Фыся видела подол из-под стола.

— Дознаватель-хон? — спросила девица, переступая с ноги на ногу.

— Да, это я, — раскатисто ответил начальник. — А вы, значит, Луковка? В добрый час, да будет наше знакомство отрадным. Вы это, сапожки вон там оставьте, тут пол тёплый, мы так ходим.

Фыся так и замерла с открытым ртом, выронив оторванный кусок. Это что ещё такое⁈ В какой-такой добрый час? Так гостей не встречают! Она видела, как бывает, когда кто-то жаловаться приходил, и вовсе не так!

Луковка разулась и протопала по гулким доскам обратно в комнату. Носки на ней были из козьей шерсти. Фыся как раз третий день примеривалась такие купить! За деньги! Она ещё никогда ничего не покупала, но мысль, что шерсть на лапы можно просто надеть, а не ждать, когда вырастет, почти сподвигла её на этот подвиг. Точно такие! Что эта человечка себе позволяет⁈

— Ваше рабочее место будет здесь, — невозмутимо сообщил начальник, указывая на свой стол. Тут-то Фыся и заметила, что все мелочи и бумажки, которыми этот стол вечно был завален, теперь перекочевали в большой ящик. Начальник взял его и понёс на второй этаж, а Луковка скинула шубу и уселась на его место! Нет, ну какая наглость!

Фыся зарычала.

Девица сначала не поняла, откуда идёт звук, завертелась, но не увидела.

— А ну-ка фу! — гаркнул с лестницы начальник.

Фыся недоумённо взвыла. Это что вообще творится⁈ Почему какая-то бабень в шерстяных носках занимает место начальника?

— Боги, кошка! — вздохнул он, спускаясь, — доешь спокойно, может, мозги заработают! Я тебе говорил четыре раза: нам пришлют новобранца разбирать мелочь. Вот, прислали!

А то можно подумать, Фыся знала, что такое новобранец! На пухлую бабёнку это слово совершенно не было похоже!

Та тем временем поняла наконец, откуда доносятся свирепые звуки, и заглянула за угол стола.

— Ы-ы-ы-ы! — запищала она тоненько, пятясь.

Фыся зашипела и облизнулась. Так-то, держись подальше.

— Фы-ся! Фу! — рявкнул начальник. — Нельзя! Ещё раз её напугаешь, ягнятины больше не получишь!

Вот, значит, как! Да Фыся могла сама пойти и купить на рынке! Не надо ей никаких подачек, если за них придётся терпеть каких-то невнятных девиц на её территории! Но — как бы не отобрали то, что есть.

Порычав ещё немного для приличия, Фыся вцепилась в тушку, пока никто не дотянулся. Эта новобранец вон какая жирная, небось подворовывает!

— Что мне с тобой делать, с дурёхой? — вздохнул начальник и пошёл успокаивать Луковку.

Фыся обиделась. Водит тут баб, а она — дурёха. Эта-то небось не будет ночами дежурить! И почему это её надо успокаивать, а Фысю нет? Думал, ягнёнком откупился?

— Превратилась бы ты, — сказал начальник, когда Фыся закончила глодать последнюю косточку и села вылизываться. Она посмотрела на него, как на ушибленного. Сразу после еды? Вредно же! Мамка говорила, от такого зрение портится.

Фыся фыркнула и, демонстративно потряся ногой, ушла в свою новую нору. Туда Луковка точно не залезет!

Сон, однако, не шёл. Для начала, за время Фысиного дежурства какой-то шибко резвый паук сплёл у неё в домике свою сеть, и Фыся вляпалась в неё всей возмущённой мордой прямо во сне.

Пауков Фыся не любила: её как-то раз в детстве укусил один, укус распух и долго болел, да ещё и мамка по ушам надавала за то, что тащила в рот всякую дрянь. На вкус он тоже был мерзкий. Ещё и паутина эта — вечно налипнет на мех, слизывай её потом! А в ней мухи! Фу!

Пришлось всё-таки превратиться и обобрать всю липкую гадость пальцами. Но когда Фыся стала искать, обо что бы их обтереть, оказалось, что два угла её комнаты тоже заплетены, да и под потолком вон… Фыся зашипела. Это что за нашествие⁈ Из дома её выгоняют, что ли? Сначала девка, потом пауки! Фыся ничего плохого не делала!

Пофыркивая, она натянула поверх форменной куртки большой пушистый свитер — начальник подарил ещё в первые дни. Спросонок в человеческой форме было холодно, а свитер всё ещё пах начальником. В таком виде Фыся пошла искать кого-нибудь, кому пожаловаться.

Хотя ей казалось, что она едва задремала и тут же вляпалась в паутину, но, глянув в окно, она заметила, что уже темно. Вот так ягнятина животворящая работает!

Внизу было очень тихо и почти темно, только маленькая лампочка горела на столе у… Луковки. А начальника и не было.

При появлении Фыси девица оторвала сонный взгляд от книжки и вяло кивнула.

— Здоровья вам. Чайку, кофейку?

Фыся поняла, что девица её не узнала, и растерялась. Луковка приняла её молчание за ответ — встала, растёрла себе уши и принялась заваривать чай в пузатом чайничке, расписанным оленьими рогами.

— Вам с перцем? — спросила девица.

— Не, — быстро ответила Фыся. Про перец она давно уже всё поняла.

Луковка удивлённо обернулась — Фыся вспомнила, что некоторым людям кажется странным её голос, — и наконец увидела уши.

— Ой, — сказала она, — это вы. Ой.

И попятилась.

Фыся вздохнула, чувствуя в воздухе запах страха. Сейчас ей пугать эту бабень было незачем, ей надо было найти начальника и пожаловаться на пауков!

— Без перца, — повторила она. Люди меньше боялись, когда она говорила на их языке.

— А-а, точно, — закивала Луковка и дрожащими руками взялась за чайник. Фыся один такой уже разгрохала, ох и ору было… Чем бы её отвлечь?

— Ты это, — начала Фыся, копируя манеру начальника, — пауков боишься?

Зачем спросила? Эта ж сейчас сама разорётся.

— Нет, — нахмурилась Луковка. — А вам зачем?

Но чайник на место поставила, и то хорошо.

— У меня в комнате много, — пожаловалась Фыся и вздыбила волосы на затылке. — Не люблю.

Луковка закусила губу.

— Давайте я выгоню? — неожиданно предложила она.

— Давай! — обрадовалась Фыся. — А я чай сделаю.

— С бараньим жиром? — уточнила Луковка.

Фыся повела носом в сторону холодильника. Кажется, там ещё оставался. Она утвердительно уркнула.

Луковка умчалась вверх по лестнице с таким топотом, что дом подпрыгивал.

С чаем Фыся справилась. Этому её начальник ещё давно научил, ничего сложного, только не трогать горячее и аккуратно снять крышечку за маленькую пипку сверху. Держать такие мелкие вещи Фысе было трудно, пальцы сводило, но она тренировалась.

Когда чай был готов, Луковка спустилась сверху вместе с начальником. Оказывается, он всё это время был там! Вот спрятался, змеюка! В руке у Луковки была большая метла вся в паутине и пауках. Девица вышла на крыльцо и обтёрла её о влажную траву. Фысе главное не забыть в этом месте не ходить теперь.

— Ну что, поладили? — спросил начальник, оглядывая обеих.

— В-вроде да, — промямлила Луковка и покраснела.

Фыся не поняла вопроса, но на всякий случай кивнула — начальник выглядел усталым и пах потом, а она ещё не забыла угрозы про ягнятину.

— Ну и ладушки, — вздохнул начальник, погружаясь в диван со своим чаем.

— А где Щелкун? — внезапно спросила Фыся, только что поняв, что его запах со вчера не обновлялся.

— Кто? — удивилась девица.

— Боту-хон, — усмехнулся начальник. — В отпуске он. Теперь Луковка за него.

Фыся изумлённо и радостно взурчала. Так девица заменяет этого старого паука! И сама пауков гоняет! Отлично! Так бы сразу и сказали, а то новобранец, новобранец!

— Слушать надо, что говорят, — проворчал начальник. — А не треск за ушами. Я ж тебе говорил, приедет новенькая, с ней и пойдёшь на рынок, а мне некогда.

Фыся встопорщила уши. На рынок! За носками! Уж эта-то точно знает, как их купить, себе же купила!

И тут над дверью звякнул колокольчик — в отделение явился заявитель.

Глава 3
Путь

— Вот он, ваш этот паразит! — старушенция тыкала узловатым пальцем в Фысю. — Натащили тут всяких, о людях не думаете!

Фыся прижала уши и прикинула, зашипеть или удрать, но на пути пальца внезапно выросла Луковка, заслонив кошку своим широким телом.

— Мать, что стряслось-то у тебя?

Фыся навострила уши. Мать?

Начальник устало вздохнул и вышел вперёд.

— Не так, — сказал он Луковке, а потом повернулся к старухе, которая продолжала ворчать вполголоса. — Заявитель-хон, изложите суть претензии.

— Чего-сь? — фыркнула бабка, уставившись на него. Фыся тихонько повторила волшебные слова, и её кошачий слух уловил, что Луковка тоже повторяет.

Начальник отодвинул девицу и сам сел за свой бывший стол. Старуха быстро сообразила и умостилась на табурете напротив. Все три женщины с интересом наблюдали, как он достаёт из стола бумажку с письменами и линиями и начинает в ней что-то писать.

— Имя, время события, место проживания, суть жалобы…

— Индюков моих демон твой крадёт! — оборвала его бабка. — Что ты, имени моего не знаешь, живёшь тут с малых лет!

— Я знаю, а Ахмад-хон — нет. Хотите сами перед ним отчитываться? Нет? Тогда вот бланк, пишите.

Упоминание старшего человека на бабку произвело впечатление, и она дрожащей рукой вписала какие-то закорючки на лист. Фыся повторила и эти волшебные слова. Хос ведь велел ей учиться говорить по-человечески.

— А про то, что вы тут зверинец развели, он знает?

— А то как же. Сам лично приезжал с проверкой в начале месяца, — спокойно кивнул начальник. — И Фыся индюков не ворует, мы её хорошо кормим. А вот найти вора поможет. Правда, Фыся? — он внезапно обернулся и выцепил взглядом кошку, которая пробиралась по стеночке к двери, чтобы потихоньку смыться. — Поработаешь по специальности.

Индюков держали в очень большой клетке, один угол которой был деревянным и с навесом, а остальная часть — из тонкой металлической решётки. Начальник остановился не доходя три прыжка и бабку тоже остановил.

— Иди нюхай, — велел он Фысе.

Это она завсегда. Правда, стоило подойти вплотную к клетке, как индюки ею заинтересовались. Фыся никогда их не видела — в лесу такое не водилось, но по запаху она поняла, что ими-то её и кормят чаще всего. Однако у тушек, которые приносил начальник, не было ни перьев, ни головы, они и на птиц-то походили только запахом. А эти — с красно-синими лысыми бо́шками, как грифы, да ещё какая-то стрёмная штука под мордой мотыляется, здоровенные… Фыся попятилась. Ей вовсе не нравилось, каким взглядом самый большой индюк на неё смотрел.

— Сожрёт ведь! — воскликнула бабка, и Фыся вздрогнула. С этими небось только люди с ружьями могут управиться!

— Ничего, нормально всё, — зазвучал успокаивающий голос начальника. — Фыська, давай уже, не тяни.

Фыся осторожно, стараясь не выпускать из виду самого большого индюка, принялась нюхать землю. Бабка, бабка, бабка, бабкина дочка, дочкин кот, то есть, мужик, индюки… Индюки внутри, индюки снаружи. О! Чужой мужик!

Индюк внезапно взревел красным волком. Фыся шарахнулась так, что перекувырнулась и чуть не села себе на голову. Начальник поднял её за шкирку, помогая распутаться.

— Он за решёткой, уймись.

Фыся нашипела на обоих, чтобы имели представление, что она думает обо всей этой ситуации, но к следу Чужого Мужика вернулась. Начинался он изнутри клетки и вёл через едва заметную дверку прочь от дома по буеракам в овраг, а оттуда — в небольшую рощицу, по которой вилась тропинка вдоль домов. Тут следы мужика кончались, зато пахло чем-то… чем-то человеческим, похоже, как в сарае за отделением. Фыся покрутилась, но раз след человека пропадал, а сам он рядом не стоял, значит, то резиновое его куда-то дело. Фыся пошла по следу.

Дорожка вилась по кочкам и овражкам. Здесь было повыше, чем на улице, так что город хорошо просматривался. Фыся его уже пару раз видела, когда вынюхивала воров, но исследовать её не тянуло — там было слишком много людей. И сейчас-то она через шаг оборачивалась, чтобы убедиться: начальник идёт по пятам и если что, предъявит всяким встречным-поперечным свой знак, чтобы Фысю не гоняли.

Наконец из рощицы след вывел Фысю по мостику через овраг на чью-то территорию. Выстриженная трава вокруг одного из домов явно отличала это хозяйство от соседних заросших. Фыся почуяла лошадей, овец и собак, но те и сами её почуяли и носа не показали. И да, индюки тут точно были. Фыся недостаточно хорошо познакомилась с пропавшими индивидами, чтобы узнать их лично, но какие-то индюки тут совершенно…

Возглас бабки слился с окриком начальника и резкой болью в основании хвоста. Фыся подскочила и обернулась: перед ней стоял индюк. Огромный, распушённый, с недвусмысленно мрачным взглядом из недр его стервятничьей головы. Фыся зашипела и попятилась, но сзади раздался лай красного волка, и Фыся шарахнулась вбок. Однако и там её ждала мангустова птица.

— Мои хорошие, кто ж этот паразит-то, это Улдыч, что ли… — причитала бабка, пока Фыся проигрывала неравный бой со страшными тварями.

— Не мельтеши, — прикрикнул начальник, нагнулся и ловко ухватил одно чудовище, тут же сунув его под мышку. Индюк орал и дёргался, но рука у начальника — что бревно, не вырвешься. Вскоре туда отправились второй и третий индюки стопочкой, а за четвёртого взялась бабка, но тут на ор из дома выскочил мужик с ружьём.

Фыся стартанула с места в кусты, скатилась в овраг, заметалась и… оказалась лицом к лицу с вырвавшимся от бабки индюком. Он сделал стойку на врага и перешёл в нападение.

Так быстро Фыся никогда в жизни не бегала. В родном лесу ей ничего не угрожало — сунься кто, мамка бы быстро его на ужин пустила, — а добычу всегда можно найти помедленнее, если она вообще есть. Рощица пролетела вся, как одно дерево. В последний момент вспомнив, что к дому бабки ей не надо, Фыся развернулась в прыжке и сиганула через овраг, только чтобы обнаружить, что проклятая птица гналась за ней по тому берегу. Забор, ещё забор, крыша сарая, крыльцо, Луковка.

Фыся влетела под начальственный стол и под шерстяную юбку. Луковка взвизгнула и пролила чай, но никуда не побежала — Фыся плотно обернулась вокруг козьих носков.

— Т-ты чего? — нервно спросила девица.

Фыся изо всех сил старалась унять дрожь. Превращаться в таком состоянии опасно, ещё забудешь какую-нибудь ногу.

С крыльца донёсся воинственный крик, и в щели между полом и подолом показались грязные птичьи лапы со шпорами. Фыся затряслась ещё сильнее.

— Эт-то что ещё такое⁈ — совершенно другим тоном вопросила Луковка. — А ну пшёл!

Индюк не принял её всерьёз, а зря. Луковка дотянулась до щётки на палке — той самой, которой гоняла пауков, — и огрела ею страшную лысую голову. Индюк запнулся посреди возмущённого вопля и закулдыкал. Луковка вытащила ноги из носков, оставив те Фысе, и пошла в наступление.

— Кыш, я сказала! А ну кыш! — прикрикивала она, выметая чудовище из отделения. — Нечего мне тут, мало я вас дома в деревне гоняла! Брысь пошёл!

На пол сыпались перья, весь дом наполнился заполошными криками, но наконец тварь вылетела в дверь. Луковка прям как была босиком помчалась следом.

Фыся ещё немного полежала под столом в обнимку с носками, прислушиваясь к удаляющимся звукам сражения. Носки она купит. Себе две пары и Луковке ещё одну. И где там чай с бараньим жиром? Надо подогреть и перца добавить, начальник всегда так делал, если промачивал ноги. Люди — они хрупкие.

Глава 4
Уклонение

На рынке было очень много людей. Фыся в человеческом обличье прижималась к спине Луковки и кляла тот день, когда ей пришла в голову мысль сюда отправиться. У неё и так были нора и еда, куда вот понесло⁈ Так и пропадают дурные кошки!

Луковка рассекала человеческий поток, как вековой дуб — северный ветер. Если бы не она, Фыся сразу бы развернулась и дала дёру, а теперь приходилось терпеть — не пасовать же, когда сама вызвалась. Но постоянно сменяющие друг друга человеческие запахи, крики торговцев и туманящие разум ароматы еды просто рвали кошку на части.

— Красавица, возьми платьице! — пихнул Фысю плечом какой-то мужик.

Для конспирации на голову Фысе надели платок — свободный, ушами двигать не мешал, но и люди не шарахались. Конечно, слышно сквозь него было чуть хуже, но так тут это скорее польза, чем вред.

— А кто пихается, тому не достаётся, — бросила ему Луковка, таща Фысю дальше.

Наконец она остановилась перед лотком, волшебно пахнущим козьей шерстью. Носки, штаны, свитера, платки… В общем, хоть вовсе шубу не отращивай. Фыся присмотрелась к табличкам.

Читать цифры она уже умела — начальник научил, когда стал давать деньги. В разной ценности разных монет она пока не очень хорошо разбиралась, так что всю зарплату ей давали в тилях, как она поняла, довольно мелких монетах.

— Это десять чего? — спросила она шёпотом у Луковки, тыча рукой в ценник на носках. Показывать пальцем ей пока было сложно, один не отделялся от остальных.

Оказалось, как раз тилей. Это ж выходило, Фыся могла тут весь лоток купить! Точно шубу не отращивать!

— Покупать-то будем или только смотреть, девицы? — с сомнением спросил продавец, молодой человек, одетый в овечью шкуру.

Луковка пихнула Фысю локтем. Ой, а что, она что-то делать должна? Фыся прижала уши под платком. Торговец странно посмотрел на её голову.

— Ну говори, чего хочешь, — шепнула ей Луковка.

— Носки, — просипела Фыся. Посчитала про себя и добавила: — Шесть.

— Шесть штук или шесть пар? — уточнил торговец.

Фыся растерялась.

— На шесть лап.

— Чего?

Торговец вытянул голову вперёд, и Фыся попятилась.

— Ай, Крендель, как ты с гостями говоришь! — вмешался вдруг мужчина постарше, выросший за спиной у Фыси. Она шарахнулась было, да некуда, везде толпа. Мужчина, не заметив, протолкнулся мимо неё за прилавок. — Девицы-красавицы, чего изволите?

Луковка сложила руки на груди, всем своим видом намекая, что говорить отказывается. Ей начальник так велел, мол, пусть Фыся сама попробует.

— Носки, — просипела Фыся.

— Ай, носочки-плясочки на ваши милые ножки да под сапожки? — пропел мужчина. Руки его засновали по прилавку. — Вот узорчик, чтоб легко идти в горку, а вот козий пух, чтоб шаг не резал слух! Бараньи рога, чтоб жизнь не была строга! Красавица, цветных тебе, ярких али благородных? Возьми парочку тех да этих, поносишь да за добавкой придёшь!

Так приговаривая, он собрал в бумажный пакет половину прилавка, а Фыся стояла с раскрытым ртом, не зная, что делать.

— Ну хорош, — заявила вдруг Луковка. — Три пары ей надо, вынимай лишнее.

— Зима на носу, не оставляй ногу босу! — заохал мужик.

— Вынай, говорю по-человечески, — велела Луковка.

— Ой, дева грозная, зима будет морозная! — покачал головой мужик, но носки вынул. Перебрал, лишние отложил, пощёлкал костяшками на рамке и всё так же с прибаутками сообщил, сколько надо платить.

Фыся дрожащими пальцами отсчитала монетки — они были маленькие, хватать их ей давалось с трудом, а тут ещё кругом люди толкаются и мужик этот странный со своими песнями… В общем, как-то отсчитала. Обойдётся и без свитера, это слишком сложно!

— Домой, — прошипела она, едва заполучив пакет с носками. Хотя, может, он и не пакет, воду-то не держит, наверное. Кап-кап, пак-пак, если капает, то не пакет? Так ведь?

Луковка хмурилась.

— Давай вон за лотки отойдём.

Они прорвались сквозь толпу в какой-то проулок за спинами торговцев. Фыся встряхнула всем телом, словно обтрясая воду, а потом села на землю и немного подышала с высунутым языком. Голова перегревалась от таких упражнений.

— Дай-ка пакет, — попросила Луковка. — Не нравится мне этот мужик.

Всё-таки пакет? Ну вот, а как же тогда определять? Фыся протянула бумажный свёрток и только в последний момент вспомнила:

— Одни тебе.

— Мне? — удивилась Луковка.

Фыся торжественно кивнула.

— За индюка.

— Ой да ладно, — Луковка смутилась. — Ты прям как городская, живности боишься. Я думала, у вас в лесу-то пострашнее будет.

— В лесу они все сами меня боятся, — проворчала Фыся. — Выбирай носки.

Луковка достала из пакета всё и принялась перебирать. Серые, жёлтые, красные, коричневые.

— Ой, а тут четыре пары. Обсчитался он, что ли?

Фыся тихо заворчала и достала свои монеты. Она брала с собой сто тилей. Носки стоили по десять. Пересчитала остаток. Что-то не сходилось, наверное, считала не очень ловко. Монетки были связаны через дырку в серёдке в баранку по десять штук, так что Фыся стала их надевать на пальцы. Пальцев пять, так? И вязанок пять. А где ещё две?

— Ты ему дала пятьдесят? — уточнила Луковка.

Фыся мрачно кивнула.

— Значит, не обсчитался, а обсчитал. Мало того, что продал четыре пары вместо трёх, так ещё и с наценкой. Пошли потолкуем с ним!

Фыся меньше всего на свете хотела снова слушать частушки этого мужика, но у Луковки было такое же лицо, как когда она гоняла индюка, и Фыся решила не спорить.

Они подошли к прилавку с задней стороны, но мужика опять не было на месте, только его угрюмый помощник.

— Подождём? — проскрипела Фыся. Шёпот ей давался с трудом.

Луковка кивнула и встала, сложив руки на груди и широко расставив ноги. Мужики и индюки, трепещите!

Парень за прилавком клевал носом. Несмотря на толкучку, к нему почти никто не подходил. А ведь это странно, поняла вдруг Фыся. Ко всем вокруг люди стоят ждут своей очереди, а тут никого не было, когда они с Луковкой подошли, и сейчас нет. Может, другие что-то знают? Парень тем временем устроил голову на краю лотка, случайно спихнув оттуда какую-то книжку. В книжках Фыся ничего не понимала — люди рисовали там какие-то закорючки, а потом как-то понимали, что они значат. А вот Луковка вдруг обрадовалась.

— Потерянное и выброшенное имеем право изъять, — тихо сказала она. — Можешь стащить у него из-под стула, чтобы не проснулся?

Фыся глянула на неё обиженно. За кого её тут принимают? Да она может из-под мухи хурму стащить так, что та не заметит! В мгновение книжка оказалась у Луковки в руках.

— Так, посмотрим, — пробормотала та, листая покоробленные закорючками страницы. Закорючки тут не ползли сплошным рядом, как в других книжках, что Фыся видела у начальника, а стояли маленькими группами в огороженных норках, а в соседних норках сидели цифры. Луковка водила по ним пальцем.

— Коричневые, зелёные, синие… свитер серый, жёлтые, варежки, рейтузы… Хм-м.

— А что ты ищешь? — не удержалась Фыся.

— Смотри, мы купили четыре пары. Допустим, он думал, что там три. Вот отсюда начинаются записи за сегодня, он каждую продажу записывает. Значит, должна быть запись, похожая на нашу покупку, понимаешь? Самое похожее — это вот, «коричневые, серые, жёлтые». Значит, красные не посчитал…

Фыся постаралась одной рукой согнуть все пальцы другой, кроме указательного, а потом ткнула туда, где были уже знакомые ей цифры.

— Почему пятнадцать? Три по десять.

Луковка пробежала взглядом весь разворот.

— Тут всё на пять. Все носки. Он продаёт за десять, а в книжку пишет по пять.

— Зачем? — удивилась Фыся. Мало того, что закорючки надо помнить, так ещё и не те, которые накарябал, это кто ж так себе жизнь усложняет?

— Чтобы налоги не платить, — загадочно пояснила Луковка. — Пойдём-ка в отделение, покажем это дознавателю.

Что было дальше, Фыся не поняла. Над книжкой начальник долго коварно хихикал, а потом позвал двух парней из ополчения. Фыся на всякий случай спряталась в нору — чужих мужиков в отделении она не любила, а потом они ещё привели того, с рынка, судя по голосу. Он громко ругался и чего-то требовал. Фыся решила пересидеть на крыше.

Наконец, когда всё улеглось, а мужика выгнали, она решилась спуститься в переднюю комнату. На столе у невероятно довольной Луковки стоял плотный деревянный ящик с монетами, да не тилями, а какими-то побольше. Рядом к столу прислонился пакет — нет, это уж точно мешок! Большой и в мелкую дырочку.

— Фыська, тебе причитается, — довольно сказал начальник. Он распивал чай с мёдом и кислой сливой, судя по запаху. — Хочешь, деньгами бери, хочешь натурой.

— А разве можно так? — спросила Луковка. — Это ведь мы должны описать и отправить в казну в счёт утаённых налогов, нет?

— Ну вот она свой убыток возместит, тогда и опишем, — довольно вздохнул начальник. — А то будут тут всякие хитрованы кошкам усы подкручивать! Шеф Кудряш к таким делам с пониманием. Ты, кстати, — он обернулся к Фысе, которая не особо понимала, о чём речь, — если хочешь, можешь себе из мешка товара набрать и деньгами в сундук вернуть по прейскуранту, всё равно потом кому-то эти носки реализовывать для казны. Молодцы, девчонки!

В итоге зимнюю шерсть Фысе отращивать всё-таки не пришлось, но вот на рынок она теперь пойдёт нескоро.

Глава 5
Карта

Настал день, которого Фыся ждала с нетерпением и опаской — из столицы прислали обещанный курс подготовки молодого бойца-бронианы. Начальник объяснил, что этим словом теперь обозначали хозяев леса в официальных человеческих документах. Собственно курса-то Фыся и не увидела — у людей вечно так, скажут «дадут», а на самом деле даже не покажут! Но начальник объявил, что теперь каждый день Фыся будет получать задания. За успешно выполненное задание она могла получить что-нибудь вкусненькое или ещё какое приятное «за счёт казны», а если не справлялась, то должна была стараться и на следующий день и на черезследующий, до победного. Нового задания не давали, пока не выполнишь старое.

Тем, кто прошёл курс, разрешалось надеть новую форму, разработанную специально для хозяев леса: из тянущейся тёплой ткани, не продуваемой ветром и не мокнущей от дождя. Начальник и сам повздыхал о волшебных свойствах этой штуки, хотя его кожаная куртка защищала ничуть не хуже. Фысе дали пощупать образец обновки в виде куска рукава. Ого, да в ней было бы намного удобнее двигаться, чем в жёсткой куртке и штанах, в которых Фыся ходила теперь. Что и говорить, соблазнительно.

— Первое задание! — торжественно сказал начальник, усаживаясь прямо на пол своего нового кабинета напротив Фыси. Она тоже опустилась и изобразила буханочку, насколько это возможно в человеческом обличье. В руках у начальника был какой-то свёрток — он обычно лежал на полке над столом. У Фыси аж нос устал, так старательно она принюхивалась, но ничем новым или загадочным свёрток не пах.

Начальник развернул его на полу между ними. Это оказалась картинка, хотя что на ней изображалось, Фыся не понимала. Какие-то кружочки, квадратики, линии… Издалека немного на цветочек похоже. Приглядевшись, она увидела мелкие письмена.

— Это карта, — важно сообщил начальник. — На ней изображён наш город.

Фыся повернула голову так и этак, но сходства не уловила. Она видела город! Он состоял из домов, похожих на грибы, высокеньких таких. А тут только какие-то пятнышки.

— Это как если с неба смотреть, — пояснил начальник, заметивший её обескураженность. — Глазами птички.

Фыся почесала ногой за ухом. Шерстяной носок сильно смягчал прикосновения, если когти из него не высовывать, но и чесалось-то не сильно, просто Фыся видела, что люди так делали, когда думали. Наверное, помогало.

И правда, помогло! Фыся, конечно, не птичка, но она вспомнила, как впервые пришла в город — она тогда спустилась с высокого холма от дороги. Ночью, конечно, всё выглядело иначе, но Фыся видела много крыш. Если бы вместо спуска по склону она решила спланировать на перепонках, то как раз что-то подобное рисунку бы и увидела, наверное. Значит, эти пятнышки — крыши.

— А где наш дом? — тут же спросила она, нагнувшись над картой.

— А вот это и есть твоё задание. Изучи город и отметь на карте наше отделение.

Фыся почесала за ухом ещё раз, но два раза подряд это не помогало. Что значит «изучить»? Мамка учила Фысю человеческому языку, но всё равно она много слов не знала. Ладно, отделение отметить… Фыся превратила руку в лапу и выставила один коготь — наловчилась немного пальцами управлять.

— Так отметить?

Начальник посмотрел с осуждением.

— Карандашом!

Карандаш нашёлся у Луковки на столе. Фыся никогда не задумывалась, как люди карябали свои закорючки, хоть и видела у них в руках разные палочки. Оказывается, там не просто царапка, а ещё и мазилка! Фыся изрисовала два листа всякими загогулинами — остановиться не могла, но потом рука заболела. Долго держать такую тонкую палочку, да ещё и направлять её куда-то по бумаге было сложно. Ладно, крошечную крышу на карте Фыся замазать справится. Теперь её надо было найти.

Первым делом Фыся вылезла на крышу и постаралась запомнить её форму. Отделение было круглым, только с одной стороны торчало крыльцо, так что у крыши с того боку был небольшой носик. Фыся понадеялась, что на карте такая будет одна, но увы, не так-то просто: чуть не каждый второй дом в городе имел ту же форму!

Зажав карту и карандаш в зубах, Фыся частично превратила конечности и попрыгала с крыши на крышу по соседним домам: может быть, отделение — самое большое? Но тоже нет, были вокруг дома и побольше. Фыся села на трубу, из которой шёл тёплый воздух с горелым запахом, и снова почесала за ухом, только теперь за другим. Надо вернуться на тот высокий склон, поняла она.

Это оказалось не так просто: от места с едой, куда Фыся тогда впервые пришла, начальник привёл её в отделение, подманивая жирной птицей, и дорогу Фыся не особо запомнила, да и дело было ночью — ориентиры все другие. Но она ведь пришла от дороги, значит, если пойти по дороге…

На дороге оказалось неожиданно много людей, и все они при виде частично превращённой Фыси с картой в зубах почему-то шарахались, орали, а кое-кто и в канаву спрыгнул. Точно, она-то отвыкла уже от подобного, в отделении её все знали, а от чужаков она обычно пряталась. Пришлось принять полностью человеческий облик, а карту нести в руках. Так люди перестали обращать на неё внимание, если ушами не трясти. Однако чем выше забиралась дорога, тем становилось холоднее. На Фысе под форменными штанами и курткой были вязаные вещи из налогового мешка, но ветер продувал всё это, как паутину. Скорее бы уже получить новую форму! Фыся поёжилась и пообещала себе, что будет выполнять каждое задание за один день и не лениться.

Наконец она узнала то место: дорога поворачивала на север плавной дугой, с которой, как с балкона, виднелся весь город. Даже горелым бараном тут всё ещё пахло, но Фыся уже слишком хорошо питалась, чтобы размениваться на угольки. Однако… слишком низко. Фыся видела крыши, но всё-таки больше сбоку, чем сверху. Припрятав карту в кустах, она превратилась, разбежалась и полетела над склоном, подстраиваясь под ветер, благо он тут был ого-то. Но даже при всех благоприятных условиях и навыках планирования подняться сильно выше дороги Фыся не могла, да и долететь ей удалось только до самых первых домов.

Приземлилась она на высокую крышу и немного постояла там, оглядываясь. Потом заметила чей-то взгляд на себе и обнаружила, что на краю крыши висит на пальцах мелкий мальчишка и с интересом её рассматривает. Фыся превратилась и важно спросила:

— Где здесь отделение полиции?

Мальчишка моргнул и с визгом ухнул вниз. Фыся подбежала к краю: в этом месте под крышей был балкон, а на нём какие-то коробки. Мальчишки и след простыл, только дверь лязгнула щеколдой.

Фыся вздохнула и побрела назад забирать карту.

Ладно, номер со взглядом сверху не удался. Высоких гор рядом не было — Короул начинался к юго-востоку, где уже лес сменялся степью. Фыся знала, потому что пришла оттуда. И там было теплее! Она поёжилась и поспешила убраться с ветреного места.

Топать обратно по дороге не хотелось, холодно, так что Фыся решилась пересечь город. Отделение стояло почти на другом конце, рядом с оврагом, рощицей и рекой. К счастью, на улицах не было такой толкучки, как на рынке, но всё равно Фыся предпочитала прыгать по крышам. Только в одном месте пришлось перебежать большую реку по мосту, но у ближайшего дома она снова забралась наверх. С одной из крыш она услышала разговор: один человек объяснял другому, как добраться до какой-то станции. Что за станция, они не говорили, но раз этот мужик хорошо знает местность, может, спросить его? Она аккуратно превратилась и незаметно соскользнула с низкого угла крыши за спины мужчинам. Как там начальник к незнакомым людям обращался?

— Заявитель-хон, — проскрипела Фыся, — а где отделение полиции?

Мужики обернулись, присмотрелись, замерли, а потом с воплем: «Демон!!!» ломанули по улице и ворвались в первый попавшийся дом, захлопнув дверь. Фыся вздохнула: такие большие дяди, а маленькой кошечки испугались! Но потом подумала, что в доме может быть и ружьё, и доказывать, что нельзя, она будет уже Мангусту. Короче, Фыся поспешила оттуда убраться.

Что же делать? Сверху не посмотришь, людей не спросишь… Хотя… Фыся знала одного человека, который точно её не боялся. Ну, кроме Луковки, но той начальник запретил подсказывать, так что она только вредно ухмылялась. А вот старушенция с индюками…

Индюки, конечно, Фысю пугали, но тёплая мягкая форма… Эхх, Фыся-Фыся, признай уже, что амбиции у тебя не по годам. Крыши замелькали под лапами — дом старухи Фыся помнила хорошо.

— Эй во, нечисть, — посетовала старуха, завидев её. — А ну кыш с моего амбара, там крыша на соплях держишься, проломишь же!

Фыся послушно спрыгнула во двор. Индюками пахло, но то был вчерашний запах, к тому же… Фыся удовлетворённо муркнула, вынюхав, что того задиристого тут недавно разделали. Так-то!

— Чего надо-то? — поторопила её старуха.

А, точно, карта же! Фыся превратилась. От этого постоянного перекидывания её уже немного мутило.

— Покажи отделение! — попросила она.

Бабка глянула на неё, как на недотёпу.

— Вон оно дальше по улице, ты с перепугу последние мозги растеряла, что ли?

Фыся возмущённо встряхнулась и развернула карту.

— Тут покажи!

Старуха сощурилась.

— Ишь чего захотела! Это ж наука, что я тут пойму? С этим к мужчинам иди.

Фыся сникла. Ну что такое⁈ Если в картах понимают только мужчины, почему во всём городе Фысю не боятся только женщины⁈ Что за несправедливость⁈

Фыся вернулась на крышу отделения и прижалась к трубе, сердито сопя. И как ей теперь выполнить задание? А что если она его вообще никогда не выполнит? Тогда она не получит ни следующее, ни черезследующее, и новую тёплую форму никогда не понюхает даже! Зачем они придумали так сложно? Вдруг Фыся и правда где-то «мозги растеряла» и не догадается… Она ведь, если подумать, сама в каком-то смысле женщина! Это что же, она вообще не сможет понять карту? Да как так-то⁈

Фыся решительно раскатала изрядно помятый свёрток по крыше. С какой это стати мужчинам можно, а кошкам нельзя⁈ Да она их всех догонит и за зад покусает! Ну-ка, должна же быть тут видна дорога дугой, так?

Дорога на карте и правда была. Вот тут, у изгиба Фыся впервые вошла в город. Хм, а вот и баран, прямо на доме и нарисован! Удобно. Дальше дорога огибала город по восточной окраине и продолжалась на север вдоль берега той самой реки, которую Фыся переходила в центре города… и которая текла прямо рядом с отделением!

Фыся вскочила и завертелась, примеряя карту нужной стороной к реке. Рощицу и овраг на ней не нарисовали, но Фыся узнала кучку крыш бабкиных амбаров, потом маленький домик, потом квадратный, два круглых и вытянутый, и наконец — вот оно отделение с носиком!

Вот тогда Фыся и поняла, что потеряла карандаш.

Она искала его до самой ночи, но всё-таки нашла — в бочке для дождевой воды там, где слышала двоих мужиков. В отделение она вернулась закоченевшая, мокрая, грязная и голодная, как Мангуст после спячки.

— Божечки, ты что, в реку упала? — ахнула Луковка и засуетилась, доставая запасную форму и тёплые вещи.

— В бочку, — нехотя призналась Фыся. Она надеялась дотянуться до проклятой палочки-мазилки с водосточного желобка, но он, гад, оторвался, а бочка была тут как тут!

— Ай ты бедненькая! — сжалилась Луковка. — Ну давай я тебя угощу чем-нибудь! Чем тебя порадовать?

— Хочу… — начала Фыся, и тут к ней в голову пришла гениальная идея, — десять индюков!

— Ты же столько сразу не съешь, — удивилась Луковка.

Фыся коварно усмехнулась. Не съест. Закопает! По всему городу, чтобы в любом месте можно было перекусить! И отметит места на карте, чтобы не потерять. А на таком холоде они сохранятся свеженькими!

Глава 6
Золотой

Программа подготовки была рассчитана по меньшей мере на три месяца — это если выполнять каждое задание за один день. Фыся сначала приуныла: этак тёплую форму она получит, когда уже тепло станет! Но начальник её «успокоил» — здесь, на северах, тепло теперь станет месяцев через шесть, что означало о-о-очень нескоро. К тому же за испачканную одежду начальник пригрозил Фысе, что в следующий раз она сама пойдёт себе еду покупать, если будет так беспечно относиться к казённому имуществу.

В итоге Фыся решила план с индюками не откладывать, а то мало ли что. Оставаться голодной она больше не собиралась ни за что! Планом, правда, пришлось поделиться с Луковкой — та иначе никак не соглашалась покупать сразу десять индюков. Но она клятвенно пообещала, что на Фысины нычки не позарится, да ещё и подсказала ценную мысль: закапывать тушки не прям так, а в пакетах, чтобы потом достать чистенькие.

Так Фыся и сделала. Рыться возле домов было бы неудобно, поэтому она выбрала на карте несколько местечек вдоль реки и на склоне от дороги, а ещё в овраге на подступах к лесу, но в сам лес ходить не решилась, оттуда пахло кем-то очень большим.

Закончила уже в сумерках. Фыся как раз выбралась из оврага и оглядывала себя, чтобы выяснить, насколько испачкалась. Нычка нычкой, но расстраивать начальника она не хотела. Проще перекинуться и вылизать мех, а потом перекинуться обратно, всех делов-то! И тут из леса вышел кто-то! Фыся аж присела от неожиданности.

К счастью, он шёл с наветренной стороны, так что Фыся его чуяла, а он её — нет. Пах человеком и кровью! А выглядел, как… Фыся даже не была уверена, как что. Большой, косматый, весь бурый, переваливался с лапы на лапу, а из-за плеч какие-то палки торчат! Фыся уже собиралась дать дёру, только прикидывала, как бы остаться незаметной, и тут это существо обернуло к ней бурую морду, оскалило зубы и подняло в воздух мохнатую лапу, хорошо различимую в свете уличного фонаря.

— В удачливый день встретились, красавица!

Оно ещё и говорит!!! Фыся оцепенела, борясь с желанием выпустить хвост только для того, чтобы его поджать.

— А вот кто сегодня удалец? — хмыкнуло существо. — Я удалец! Оленя подстрелил, да ещё и такую милашку встретил! Сахарная, тебя не продует на ветру-то? Я б поделился курткой, да больно грязный…

До Фыси начало доходить. Палки и кровь — это у него через плечи оленьи ноги перекинуты. А что бурый… Да он, похоже, как Фыся на днях, целиком куда-то окунулся, в болото там или лужу какую… А так просто человек. Фу-у-ух!

— Воняю, да? — расстроился охотник. Надо думать, охотник. Как его хозяин в лес-то свой пустил? — Ладно, другой раз перед тобой покрасуюсь. Ты тутошняя, нет?

— Я из полиции, — выдавила Фыся, изо всех сил приблизив свой голос к шёпоту, чтобы не так сильно от человеческого отличался.

— Эвона как! У нас в полиции теперь такие красотки работают! Это ж полстраны преступниками станет, только чтоб посмотреть!

И, посмеиваясь, убрёл к домам, чтобы там нырнуть в улицу.

Фыся перевела дух, встряхнулась всем телом и поскакала в отделение. Ей дежурить было вот-вот.

А там украдкой скользнула в помывочную, где у стены стояло большое зеркало, приклеенное к дверце от шкафа, и внимательно на себя посмотрела. Зеркала её немного пугали — вроде тоже Фыся, но наоборот! Но по такому случаю она преодолела эту недостойную взрослой кошки робость. Нет, ну как он её мог принять за человека? Уши — во! Правда, лохматая шерсть на голове торчала почти на ту же длину. Решил, что ветром разметало? Фыся, конечно, тоже его за кого-то не того приняла сначала. Ладно, не важно. Не всё же время он там топчется и нычку не заметил.

Дознаватель Йоргол сменил Фысю на посту ещё потемну, и сонная под утро кошка отправилась на боковую. Уставала она последнее время сильно: задания становились всё труднее, а Фыся очень старалась выполнить каждое в первый же день. С одной стороны, такое рвение радовало, а с другой, не надорвалась бы… Йоргол раздумывал, не приказать ли ей взять денёк отдыха. Пролистал список заданий. Ага, связанные с ориентированием на местности и следопытские скоро кончатся, и начнутся задачи на сбор улик. Вот перед ними и возьмём паузу. Самый последний блок в курсе был про планирование задач. А не дать ли его пораньше? Может, написать в головное управление? Как знать, это только Фыся такая усердная или хозяева леса в принципе оптимистично оценивают свои силы?

Пока он размышлял, дверь открылась и на пороге возник молодой детина — модная стрижка, пёстрая шуба, кольца на пальцах, а сапоги охотничьи, не городские, хоть и новые.

— Здоровья вам, заявитель-хон, — кивнул Йоргол, прикидывая, на что пришёл жаловаться этот щёголь. Уж очень рожа довольная. — Чем можем помочь?

Парень подсел к его столу и нагнулся вперёд, сверкая лукавым взглядом. Йоргол поднапрягся: юные мальчики ему обычно откровенных предложений не делали.

— Слышь, отец, а правда ли у вас тут работает девица?

А, хвала богам.

— Ну допустим, — Йоргол сделал суровое лицо. Чтобы Луковку мать отпустила в город да ещё и на должности работать, ему пришлось в письме поклясться, что будет следить, с кем та связывается, как родной отец, который Луковкиного совершеннолетия не застал. Правда, теперь, познакомившись с Луковкой лично, он предполагал, что та в крайнем случае в город пешком бы ушла, никого не спросив, а то и на медведе подъехала.

— Маленькая такая, — восторженно пояснил парень, делая руками в воздухе неопределённый изящный жест, — худенькая?

Йоргол нахмурился. Луковку маленькой и худенькой он бы не назвал. А вот… Боги!

— Лохматая? — осторожно уточнил он.

— Ах, ну, локоны непослушные, ветром треплет их, должно быть, — промурлыкал странный посетитель.

— Ну есть такая, — вздохнул Йоргол. Если эта кошчонка что-то натворила, ей-богу, сама пойдёт на рынок!

Охотник расплылся в довольной улыбке и извлёк из-за пазухи две коробочки, побольше и поменьше, обе перевязанные серебряными лентами. Че-го⁈

— А не передадите ли ей? Скажете, от того, который оленя сохотил, она поймёт.

Йоргол неопределённо хмыкнул. Щёголь ему не нравился, и хотя Фысиным родным он ничего не обещал, он уже взялся эту мелочь защищать, да только от другого рода охотников… Как оно там у хозяев леса с такими вещами, кто его знает? По-хорошему, надо бы дать парню от ворот поворот, но вдруг Фыся обидится или ещё как? Йоргол даже не знал, как они познакомилась-то с этим ряженым. Ладно, от подарка ей хуже не станет, а там он из неё всё выжмет. Йоргол скривился, но кивнул.

— Передам.

Охотник рассыпался в благодарностях и был таков.

Фыся спустилась к обеду. В норме она бы и до ужина продрыхла, но задания… Если так много спать, она бы не успела в день по штуке, там иногда ого-го сколько раз надо за ухом почесать, пока дотумкаешь… Зевнув так, что между клыков могла бы поместиться оленья ляжка, Фыся принюхалась. На обед давали барана, а ещё… рыбу?

— Тебе подарок, — мрачно сообщил начальник, поднимая со стола пахучую коробочку. — От ухажёра.

Фыся спросонок не поняла, почему тот, кто жрёт уши, дарит рыбу, но пахло вкусно. Только уж очень маленькая коробочка.

— Это что, вяленая форель из Хинделин? — поинтересовалась Луковка.

— Ну, Хинделин там, не Хинделин, кто бы знал, — покачал головой начальник, — но на форель похоже. Будешь пробовать?

Фыся оживлённо зауркала. Красные, поблёскивающие жирком полоски рыбьего мяса пропитали маслом бумажную обёртку и обещали быть невероятно вкусными! И совершенно зря: рыба оказалась ужасно солёная, да ещё с каким-то неприятным привкусом. Фыся, запихавшая в пасть сразу большую полоску, еле отплевалась. Так-то, если уши жрёшь, уши и дари, а то в рыбе ничего не понимаешь!

— А во второй что? — озабочено спросила Луковка, наблюдая Фысины страдания.

Начальник открыл ещё маленькую коробочку. Там тоже была рыба, но целая, маленькая и жёлтая. Начальник поднял её в воздух за тонкую металлическую верёвочку.

Наученная горьким опытом, Фыся не стала сразу хватать, а осторожно принюхалась и лизнула блестящий жёлтый бок. Да у этой вообще вкуса не было!

Раздосадованная, Фыся повернулась к подаркам задом и выразительно копнула задними ногами пол несколько раз. Вот что она думает про такие гостинцы!

А Йоргол, просмеявшись, решил, что охотнику тут ловить нечего.

Глава 7
Кап-кап

Победа была так близка! Сегодняшнее Фысино задание было в том, чтобы пройти по городу определённым маршрутом и при этом никого не напугать. Она надела два свитера под форменную куртку, позволила Луковке замотать себе голову тёплым платком — кстати, так в уши меньше дует, — и пошла проходить маршрут. Сначала было просто — идёшь себе по широкой улице, просто головы не поднимаешь, никто и не присматривается. Начальник сказал, город у них достаточно большой и не все всех знают.

Потом начались сложности: целый квартал без проходов внутри, только клетки с индюками (ну их к Мангусту) и конуры с собаками. Они Фысю боялись, но ей же пугать-то нельзя! Пришлось обходить. Пару раз Фыся немного заблудилась, но с картой она теперь дружила, так что быстро нашлась.

И вот наконец цель близка — отделение прямо за вот этой заводью реки. Правда, там по берегу опять индюки с собаками… Эхх. Фыся открыла карту. Ого, сколько обходить придётся! А она уже подмёрзла, да и проголодалась… Даже на полицейских харчах шерсть у неё росла недостаточно быстро. Начальник говорил, это потому что она с юга пришла, там теплее. И правда, Фыся не помнила, чтобы осенью в родном лесу было так холодно.

Фыся спустилась поближе к воде и принюхалась. Ил, рыба, утки. Как, интересно, тут местные ходят? Ага, вон в той стороне тропинка! Ну-ка ну-ка, может, там Фыся и не напугает никого? Кому надо по сумеркам шастать тут…

Тропинка была натоптанная, хорошая такая, по бережку. Фыся чувствовала себя почти человеком, уже предвкушая сытный ужин и тёплую нору. Вот только… Внезапно тропинка упёрлась в край воды. Слева в заводь впадал какой-то мелкий ручеёк с болотистыми берегами, так что забрать выше шансов не было. А прямо перед Фысей лежало бревно. Большое такое, длинное и толстое. Она понюхала на всякий случай. Да, по нему и ходят. Фыся огляделась в надежде, что рядом никого нет и можно перекинуться… но нет. Вон какая-то тётка из окна глядит, а вон дети на крыше что-то едят, а вон мужик с топором. Эхх.

Фыся осторожно наступила на бревно ногой в носке. Обувь она всё-таки не потерпела, когда её в форму обряжали, и после шестой попытки начальник сдался. К счастью, тёмные носки чем-то напоминали валяные сапоги, так что люди не обращали внимание. Итак, Фыся встала на бревно. И всё было хорошо. Она прошла пару шагов, и всё было хорошо. Вот и конец бревна близок. Перед ним ещё пенёк лежит, а там уже и другой берег. Но что Фысе пенёк? Она и отсюда допрыгнет, даже в человеческой форме.

Осмелев, Фыся оттолкнулась… Бревно внезапно встало на дыбы — задний его конец поднялся, а передний, от которого Фыся отталкивалась, ухнул в воду. Прыгнуть-то она прыгнула, но усилие было не то, которое теперь требовалось, и Фыся, взлетев всего на локоть, ухнула прямо в холодную илистую воду.

Йоргол зевал над отчётом о задержании. Его рабочий день уже подходил к концу, но надо было аттестовать кошку, а та что-то задерживалась. Он вроде ей несложный маршрут составил, чем она там занимается? Потянувшись, Йоргол спустился вниз налить себе кофе. Там обнаружилась Луковка, обложенная какими-то бумажками и что-то ожесточённо вбивающая в бук.

— Ты ещё здесь? — удивился Йоргол.

— А, ой, дознаватель-хон, я что-то увлеклась! — Луковка порозовела. — Мне из головного пришёл приказ внести в базу бумажный архив, а там такие дела интересные…

Йоргол покачал головой. Ну и женщины нынче пошли! Дела ей интересные! Впрочем, чем овец пасти-то и такое — праздник.

— Ой, вам кофе сварить? — подорвалась девушка.

— Да сиди, я сам, — отмахнулся он. — Работай. Кофе в твою должностную инструкцию не входит, а мне надо на что-то посмотреть, кроме букв.

Он расковырял пачку и поскрёб в ней ложечкой — там уже оставалось на дне, — и тут пришёл заявитель. Точнее, всё тот же охотник с солёной рыбой.

— Здоровы будьте, уважаемые стражи порядка, — солнечно улыбнулся он. — А что, не на месте ли ваша новая сотрудница?

— Я? — удивилась Луковка.

Охотник поморгал, окинул её любопытным взглядом и снова улыбнулся.

— А вы тоже новая сотрудница? Экий у вас тут цветник!

— Рыба ваша Фыське не понравилась, — злорадно сообщил ему Йоргол. — Она солёное и копчёное не ест.

— О, вот как? — приуныл парень. — А шоколад? Я сегодня шоколад принёс, с самой Земли!

— А кто её знает, — пожал плечами Йоргол. — В любом случае, её ещё нет, она…

Но договорить он не успел. Дверь распахнулась, как будто с ноги, и в комнату ввалилась Фыся.

Мокрая вдрызг с ног до головы, аж с ушей капало, и грязная, как шахтёр, она зашипела, словно парогенератор, и встряхнулась всем телом, расшвыривая брызги и грязь по всей комнате, по Йорголу и Луковке, по архивным документам и… бук Луковка успела закрыть.

Охотник уставился на неё в ярком свете потолочных светильников. А потом с воплем вышиб окно и так и продолжил орать, удаляясь куда-то к дороге.

— Фыська!!! — взвыл Йоргол. — Незачёт!!!

Глава 8
Жаба

Окно-то починили, а вот без ужина Фыся таки осталась. Ну, точнее, ей было предложено взять деньги и сходить купить себе любой еды, но… В общем, одного из индюков пришлось срочно откапывать. Но одного было мало, а разрывать сразу несколько нычек было жалко — вроде как не чёрный день ещё. К тому же индюк в земле подмёрз и даже от пакета плохо отделялся. Фысе пришлось притащить его домой, а в нору еду приносить начальник запретил… В итоге Фыся сидела и лизала индюка на подносе, ожидая, пока он разморозится и бросая на начальника обиженные взгляды. Она и так замёрзла и вымокла!

— Могла и живого купить, был бы тёплый, — не повёл ухом начальник и ушёл отдыхать.

Но и наутро Фыся ужин не получила: наказание длилось три дня! Три дня! За три дня она всех своих индюков съест! Да ещё и новый заход на задание разрешили делать только завтра. Злые люди!

Фыся сунулась вниз к Луковке попросить помощи, но той не было в отделении — начальник, заподозрив сговор, отправил её к Старейшинам с документами.

— О, кого я вижу! — хмыкнула Луковка, проходя мимо недорогого, но кичливо украшенного дома. На крыльце возился хозяин, давешний охотник.

Заслышав её голос, он обернулся с улыбкой, но узнав её, тут же подскочил и заозирался.

— Да не переживай, женишок трусливый, — хихикнула Луковка. — Она дома сидит. Голодная. Из-за тебя, между прочим.

— Ч-что-о? — затрясся охотник. — Г-голодная из-за меня?

— Ага, — развела руками Луковка. — Её наказали за то, что тебя напугала. Бедняжка, упала в реку, намёрзлась, так ещё и без ужина осталась! Хорош же ты кавалер!

— Я ж не знал, что она демоница! — вспылил охотник, перегнувшись через перила крыльца.

Луковка выпятила губки и пожала плечами.

— И что с того? Взялся ухаживать, а сам только напакостил. Мало ли чего ты там не знал! Настоящий герой за свои поступки отвечает.

На охотника было жалко смотреть: самомнение требовало реабилитации, но не находило путей. Луковка едва сдерживала смех.

— Её даже бабка соседская не боится! — добила она.

Парень надулся. На лице его ясно читались метания между страхом и необходимостью доказать своё мужество.

— А она это, что тут делает-то?

— В полиции работает, — снова развела руками Луковка. — Преступников вынюхивает.

— А на людей… того… не бросается?

Луковка отмахнулась.

— Какое! Она и тени от куста боится. Маленькая ещё. Не думаю, что она поняла, чего ты от неё хотел, да и подарки твои не по ней.

Охотник шумно выдохнул и немного расслабился.

— А чего она хочет тогда?

— Да вот кто бы с ней на рынок сходил, — вздохнула Луковка и стрельнула глазками. — А то я как-то ходила, так нас там затолкали, обидели и обсчитали!

— Пошли сегодня! Я им всем покажу! — сразу воспылал праведным гневом охотник, но тут же сдулся. — Втроём, а? Тебе ведь тоже там что-нибудь нужно, я донесу до дома…

— Ой, да мне так, по мелочи, — прикрыла рот рукой Луковка. — Хурмы там, чомы…

По такому поводу начальник отпустил их пораньше. Фыся насторожённо принюхивалась к охотнику, а он — к ней, так что они держались друг от друга по разные стороны Луковки.

— Тебя как зовут-то хоть? — осторожно спросил человек.

— Боец-брониана Фыся, — отрапортовала та, как начальник учил.

— А где броня?

Фыся скисла.

— Будет, когда курс подготовки пройду. А вчера завалила.

Охотник побледнел, осознав, что встал на пути чудища к цели.

— Самого-то как кличут? — спросила Луковка, тихо покатываясь со смеху.

— С-стручок, — сообщил он так, словно собирался объявить это с гордостью, но в последний момент решил заместись под коврик.

На рынке под закрытие народа было поменьше, но Фыся всё равно втиснулась между Стручком и Луковкой. У охотника от такого соседства чуть коленки не подогнулись, но в следующую секунду он, наверное, вспомнил про соседскую бабку, и выпрямился, изображая гордого и смелого. Луковка давилась в кулачок.

— С чего начнём? — спросил охотник неровным голосом, косясь на мелкую. — С фруктов?

— Лучше с мяса, — сжалилась над обоими Луковка. — Тогда сразу можно будет Фысю отпустить домой.

— Мясо! Домой! — одобрила брониана, заставив охотника вздрогнуть.

— Ну, — он огляделся поверх голов, — вон мясной лоток.

Лоток оказался весьма знатным — в три обычных ширины. Были там и разные птицы, и бараньи части, и коровьи, даже свинину Луковка увидала, судя по копытцам, а в загоне за прилавком блеяло мясо на ножках. Фыся уставилась туда, как заворожённая.

— А живой… сколько? — просипела она.

— Ягнёнок два дуля, козлёнок четыре, телёнок десять! — радостно сообщил торговец.

Пришлось объяснить Фысе, сколько тилей составляют дуль. Ей не понравилось.

— До-орого, — заканючила она.

Луковка в целом была согласна. У неё в деревне таких цен и близко не было. Но тут всё же город, всё дороже. Она вон матери боялась писать, сколько за съём дома платит, а ведь это за казённый счёт!

— Да ладно, где дорого! — выпятил грудь Стручок. — Нормальная цена!

— Так точно, так точно, — залебезил торговец. — У нас цены очень хорошие, больше таких во всём городе не найдёте!

Врёт, подумала Луковка, но встревать не стала, да и торговец отвлёкся на более сговорчивого покупателя.

— А мне дорого, — упёрлась Фыся. — Мои деньги. Другое мясо есть?

Они прошли глубже, подальше ото входа на рынок. Здесь живое мясо скинуло по дулю, но Фыся всё ещё сомневалась. Людей здесь тоже было погуще, и кошка оказалась зажата между Луковкой и Стручком, отчего последний бледнел, синел и заикался, постоянно следя, где находятся Фысины руки. Нормальные человеческие руки с аккуратными ноготочками, что ему не нравилось? Правда, великоваты они для такой маленькой девочки.

— Телятина высший сорт! — заливался соловьём торговец. — Красавица, хочешь, отрежу кусочек, попробуешь?

Фыся облизнулась, превратила полруки в лапу и срезала с сочного окорока тонкую ленточку, тут же отправив её в рот, только клыки сверкнули. Хозяин даже заметить ничего не успел, а Стручок пошатнулся. На мордочке Фыси расцвело удовольствие.

— Ну как, будете брать? — подгонял их торговец. — Окорок или грудинку? Вырезка есть…

— Дорого, — отрезала Фыся, разом помрачнев.

— Да как же ж…

— Богатый хозяин, — обратился к нему неверным голосом Стручок. — Всё хорошо, я заплачу. Давайте телёнка и… — он обвёл мечущимся взглядом мясной прилавок, — трёх лебедей.

Лотошник засуетился, собирая заказ.

— Ты заплатишь? — с подозрением спросила Фыся, оглядывая охотника, как не очень аппетитную добычу.

— Ну, — тот выдавил жалкую улыбку, — я… это… виноват… С меня причитается.

Фыся тряхнула ухом под платком и взглянула на него уже как на аппетитную добычу.

— И часто ты будешь виноват?

— Я нет! Нет! Я… Я выучил свой урок! — затрепетал Стручок.

Луковка всё-таки расхохоталась, но в шуме толпы на неё не обратили внимания.

— А я не-ет, — гнусаво проныла кошка. — Из-за тебя!

Стручок позеленел, став действительно похожим на своё прозвище.

— Хо-хо-очешь, я тебя отведу к-к-к друзьям на ферму? Они тебе д-дешевле продадут.

— Да? — обрадовалась Фыся. Потом задумалась. — А ружьё у них есть?

— И не собираются ли они его применять против мирных сограждан другого вида? — уточнила Луковка.

— Н-нет-нет! — замахал руками Стручок. — Ничего такого, они д-добрые!

— Тогда веди! — разрешила кошка. Оглядела еду, навьюченную на еду, и добавила: — Завтра. Нет, череззавтра.

— Я с тобой за компанию схожу, — промурлыкала Луковка, потирая руки. С фермы-то всяко дешевле выйдет! Вот хорошо с демоном дружить! — А пока что надо хурмы, чомы, сливы ещё, помидорчиков… Фысенька, ты иди, не жди нас.

Глава 9
Прыг-скок

Фысю разбудило какое-то шипение.

В человеческом мире вообще много чего шипело. Чайник, например, или та штука, из которой выползали бумажки. В конце рабочего дня у начальника в руках иногда шипела бутылка, особенно если день был тяжёлый. В общем, шипение Фысю уже не пугало, но разведать новый источник раздражения требовалось срочно.

Она вылезла из норы и выглянула в окно. Во дворе отделения стояли начальник, Луковка и ещё какой-то мужик, а перед ними высилась огромная круглая штуковина яркого цвета — какого именно, Фыся с такого расстояния сказать не могла. Штуковина колыхалась и росла, быстро расправляясь. Фыся с третьей попытки нажала на ручку лапой и открыла окно. Шипела штуковина, и довольно громко.

—…точно это нужно? — обречённым тоном говорил начальник, перекрикивая звук.

— Вам же спустили приказ, — разводил руками незнакомый мужик. — Мне-то что, но мне велено вам тренинг провести, и отчётность потом с меня требуют, а уж что вы потом с этим сделаете — это вам отвечать, если что.

— Да поня-ятно, — вздохнул начальник. — Ладно, что делать, пожарный-хон, показывайте.

Тем временем штуковина стала совсем круглая и заблестела на гранях, а её вершина расправилась в ровную поверхность. Шипение прекратилось.

— Вот тут, — сказал пожарный-хон, подбирая с земли одну из кишок, торчащих из круглой штуки, — находятся клапаны. Для спасательных операций их надо открыть. Собственно, лучше и не закрывать вообще, чтобы не забыть, а то могут быть казусы.

— Это какие? — заинтересовалась Луковка.

— Ну, понимаете, смысл в том, что когда клапаны открыты, человек прыгает на полотно, воздух сбрасывается, и человек остаётся сидеть. А вот если клапаны закрыты, то получается трамплин. Мы проверяли — обратно на крышу забросит, как нечего делать!

— Зачем они вообще сделали эти клапаны? — хмыкнул начальник.

— Я так понял, кому-то пришла гениальная идея, что таким образом можно пожарных доставлять на высокие этажи без лестниц, — процедил пожарный-хон. — Мы пробовали, но прыгать на этой байде в полном обмундировании… В общем, она быстро кончится, и тогда ещё и оштрафуют за порчу оборудования. Хотя вам, может, и пригодится, вы всё-таки без брони́. В любом случае, в рамках тренинга вам нужно всем хоть по разу спрыгнуть на полотно, чтобы представлять себе, как это делается.

— А с большой высоты? — поёжилась Луковка.

— Да со второго этажа достаточно. Чисто для опыта.

Начальник почесал затылок, а потом обернулся и глянул вверх, словно знал, что Фыся там подсматривает.

— Проснулась?

Фыся уркнула. Пожарный-хон уставился на неё и сглотнул.

— Это демон ваш?

— Демоница, — поправил начальник. — Хотя вообще теперь положено говорить «хозяйка леса», ну или «брониана».

— И как? — с сомнением спросил пожарный.

— Да ничего, — пожал плечами начальник. — Карту читать научилась, а не падать в реку пока что нет.

Фыся зашипела. Он ещё будет всяким посторонним про неё гадости говорить!

— Ладно, не ругайся, — примирительно усмехнулся начальник. — Давай вон прыгай на спасательное полотно, раз уж ты в окне торчишь.

Фысе совершенно не нравилась идея прыгать на какую-то неизвестную штуку, которую она ещё даже не нюхала, не говоря уж о том чтобы прощупать и пометить.

— Давай-давай, — подбодрил начальник. — Всё равно придётся. Прыгнешь сейчас — разрешу завтра заново задание пройти.

Вот ведь знает, как кошке под пузо руку сунуть! Фыся пошипела ещё для приличия, вогнав пожарного в зелёный цвет, который она видела даже со второго этажа. Ну ладно, раз так, делать нечего…

Фыся взобралась на подоконник целиком — на узкой приступке плохо умещались все четыре лапы.

— Только когти втяни! — предупредил начальник. — А то прорвёшь, она тогда страшно хлопнет.

Как можно прыгать со втянутыми когтями⁈ Издеваются над кошечкой! Ну ладно, была не была…

Фыся прыгнула. Конечно, она тут же расправила перепонки и на непонятную штуку аккуратно спланировала, ещё и развернувшись в процессе, чтобы не оказаться задом к незнакомому мужику.

Тот присвистнул.

— Так ей и полотно не нужно, у неё своё!

— Молодец, — похвалил начальник и достал из кармана вкусную штуку, какими он награждал Фысю в первые дни в отделении. — Слезай и держи.

Фыся быстренько обнюхала полотно — оранжевое, пахнет резиной, ничего интересного — и спрыгнула, тут же получив вязкое лакомство. Клыки в нём застревали и жевать можно было долго, но вкус — просто всё, о чём может мечтать кошка!

— Пошли теперь мы, — вздохнул начальник и побрёл к дому, поманив за собой побледневшую Луковку.

— Э! А вы… А я…! — начал пожарный, переводя лихорадочный взгляд с начальника на Фысю.

— Не тронет, — отмахнулся тот и скрылся за дверью.

Скоро он показался в окне Фысиной комнаты. Фыся для порядка повыла — что это ещё такое⁈ Разрешения не спросил!

— Жуй-жуй, — прикрикнул он сверху. — Будешь ругаться, больше не дам.

Фыся чуть не подавилась звуком и притихла.

С глухими ударами на землю упали ботинки начальника — люди же не могут и шагу ступить без обуви, особенно на улице. Потом он сам взгромоздился на подоконник, пригнулся — и сиганул. Оранжевая штуковина зашипела, и вскоре он перевалился через край, тут же принявшись натягивать ботинки.

— Ничего, мягко, — подытожил он. — Луковка, давай, не боись, не больно!

Луковка замаячила в окне с сомнением на лице. Потом всё-таки скинула свои сапожки — вот уж чем точно можно было прорвать полотно! Там такие железные зубы!

— Вы только отвернитесь, — попросила она неверным голосом. — А то вдруг у меня что задерётся.

Фыся не поняла, как что-то само собой может задраться. Вот кого-то задрать — это она эксперт! Но мужчины отвернулись, после чего Луковка с диким визгом спикировала на полотно в лепестках трепещущих юбок.

— Весело! — радостно выкрикнула она, скатываясь с мягкой стенки. Она раскраснелась от возбуждения, аж руки подрагивали. Чтобы надеть сапожки, ей пришлось опереться на руку пожарного.

— Хотите, клапаны закроем, попрыгаете? — предложил тот, тоже почему-то краснея.

— Ой, это на весь город юбками сверкать? — хихикнула Луковка. — Ну не-ет!

А Фысе стало немного завидно. Людям вроде как понравилось прыгать, а ей это не показалось чем-то особенным. Может, она не распробовала? Фыся выразительно мявкнула.

— Ты хочешь попрыгать? — тут же понял начальник. Он все Фысины звуки понимал!

Фыся постаралась кивнуть. В кошачьей форме это было трудно, скорее она приседала на передних лапах, но начальник и это понимал. Он очень умный!

— А давайте, — усмехнулся он и взялся за кишку.

Фыся помчалась наверх.

— Готово! — крикнул снизу пожарный-хон.

— Когти втяни! — напомнил начальник. — И складки не раскрывай по бокам, так прыгай, веселее будет!

Фыся поёрзала на подоконнике. Прыгать на такую высоту, не раскрывая перепонки, она ещё не пробовала. Ну люди же прыгнули, а они вообще без перепонок и хрупкие! Что она, хуже?

И Фыся прыгнула.

Полотно прогнулось и отбросило её снова вверх. Фыся взвизгнула, почти как Луковка, и снова приземлилась, но тут же опять полетела вверх. С третьего раза она поняла, что можно ещё побольше оттолкнуться, и тогда взлетишь выше. И ещё выше. Вокруг раскинулись крыши домов, словно рассыпанные мелкие лакомства. Вот как на город-то надо было смотреть, а не с холма! Да тут весь мир видать! И лес, и горы, и реку! У-у-у-у-у-и-и-и-и!

От полноты чувств Фыся задрала морду и завыла.

И пока она летела вниз, из леса ей кто-то откликнулся.

Глава 10
Состояние

— Там в лесу хозяин завёлся, уж года два как, — объяснил пожарный-хон позже, в доме, после того, как начальник налил ему пиалу белой гадости, пахнущей испорченным молоком. Фыся даже близко не подходила, но человеку от этого лекарства становилось легче. Может, не такие уж они и хрупкие.

— Ты не знала? — спросил её начальник.

Фыся, уже в человеческом обличье, помотала головой. Ответный вой её напугал, так что прыжки она быстро закончила, по привычке развернув перепонки и спланировав вместо полотна к начальнику на плечи. Он заругался и тут же её скинул, но не прогнал, понимал, что Фысе страшно.

— Во всех лесах кто-то есть, — пояснила она. — Но этот очень большой.

Мужчины переглянулись.

— На севере всегда большие, — вздохнул начальник. — Ладно, охотников он не трогает, авось мирный. Ты, главное, в лес не лезь.

Фыся старательно закивала. Её туда никаким лакомым куском не заманишь теперь!

Когда мясо с рынка кончилось, Фыся с Луковкой отправились добывать Стручка, чтобы отвёл их на ферму. Дом охотника стоял близко к лесу, и Фыся немного нервничала, но держалась. Стручок выглядел примерно так же, как она себя чувствовала.

— Да, я договорился, — заверил он Луковку, которая спросила, ждут ли их на ферме. — Всё будет в лучшем виде!

Лучший вид, как оказалось, обеспечивал ещё один охотник, старше и крупнее Стручка. Он стоял в воротах, а на плече у него висело что-то, похожее на ружьё.

— Это ещё что такое⁈ — возмутилась Луковка, едва завидев его. Фыся подняла дыбом всю шерсть — и на голове, и под форменной курткой, отчего та вздыбилась, и Фыся сама стала, как спасательное полотно, надутая.

— Не бойтесь, это парализатор, — усмехнулся мужчина. — Стрелять не буду, просто фермер боится, попросил тут постоять.

Луковка разразилась длинной тирадой, из которой Фыся мало что поняла, кроме того, что стрелять по хозяевам леса нарушает закон. Мужчина кивал и не спорил.

— Я ж говорю, я тут только чтобы фермера успокоить. Да и парализатор не убьёт, только на часок обездвижит.

Луковка ещё немного побрызгала слюной, но делать было нечего — без этого мужика фермер из дома бы не вышел, закон он никакой не нарушал, просто стоя рядом, так что хочешь дешёвого мяса — терпи.

Фермер наконец показался из дома. Руки у него тряслись, и на Фысю он старался не смотреть, но мясо продал на три дуля дешевле, чем на рынке. Фысе после телёнка запретили держать живое мясо во дворе отделения, так что она взяла только одну овцу, чтобы съесть сразу, а остальное — замороженным. Луковка тоже набила закрома.

— А чего ты сама не охотишься? — спросил мужик с ружьём, когда фермер, утирая холодный пот, закрыл за ними ворота.

— Своего леса нет, — насупилась Фыся. Что за глупые вопросы!

— А чего на рынке не покупаешь?

— Дорого, — просипела Фыся.

— Что же, у такой серьёзной хозяйки леса проблемы с деньгами?

— Что вы к ней привязались? — встряла Луковка. — Зарплата у неё, как у новобранца. Вот выполнит все задания, получит ранг повыше, тогда и денег будет больше.

— И удобная форма, — вздохнула Фыся. Завтра уже можно будет продолжить делать задания, и Фыся будет осторожней около реки, но как знать, за что ещё начальник её накажет? О том, чтобы не пачкаться, он предупреждал, конечно, но…

Охотник постучал пальцем по губам в раздумьях, и пошёл своей дорогой.

Но Фыся встретила его снова тем же вечером, когда началось её дежурство по отделению, а все люди разошлись. Правда, явился он без ружья.

— Дело есть, — сказал он приветливо и подмигнул. На кошачьем языке подмигивание означало доверие, потому что с врага глаз не сводишь. Фыся заинтересовалась.

— Пойдём-ка ко мне, — предложил охотник, неприязненно оглядывая приёмную комнату. — Покажу кое-что.

— Я на дежурстве, — заупрямилась Фыся, хотя было любопытно. От охотника приятно пахло дичью, и у Фыси уже начались всякие фантазии, что он там мог ей показать. Может, оленя или глухаря?

— А я гражданин, который нуждается в помощи, — пожал плечами охотник. — Ты обязана выехать по вызову.

Слова были знакомые, Фыся от начальника их слышала. Наверное, и правда, она же дежурит в отделении, чтобы люди могли обратиться и получить помощь, так?

— Тут близко, — заверил охотник. — Сразу вернёшься.

Фыся ещё поколебалась, но решила пойти. Она ведь боец-брониана, должна соответствовать!

Идти и правда оказалось недалеко. Дом охотника пропах звериной кровью и металлом, что вызывало у Фыси смешанные чувства, но вот головы кабанов и медведей, украшающие стены, она вполне одобрила. В норе не очень уютно было бы с ними, а в человеческом жилище в самый раз — аппетитно, на хорошие мысли наводит.

Охотник подозвал Фысю в угол, где стоял большой деревянный ящик, и открыл крышку. Внутри были деньги. Очень много денег. То есть прямо очень, очень много денег!

— На эти деньги, — заговорил охотник, пока Фыся любовалась тусклым металлическим блеском, — ты могла бы жить много лет, есть только свежее мясо и не ждать, когда тебе что-то разрешат. Покупать всё, чего тебе хочется. И никаких рангов и заданий не нужно.

— На рынке покупать? — нахмурилась Фыся.

— Да где хочешь. Хочешь, можешь нанять человека, который сам за тебя будет на рынок ходить и всё приносить!

Фыся тихонько заурчала. Эта идея ей нравилась. Вот только…

— Ты мне их даёшь?

— За услугу, — улыбнулся охотник. — Помоги мне поймать демона из леса.

Фыся прижала уши и зафыркала.

— Он большой и страшный!

— Знаю, знаю, — поднял руки человек. — И хитрый, к людям вообще не выходит, как ни подманивай! Но ты такой милый котёночек, я уверен, тебя он не заподозрит! Просто отведёшь его в одно место на краю леса, больше ничего не нужно. Может, попросишь о помощи или предупредишь, что там что-то опасное, с чем надо разобраться… Главное, чтобы он пришёл. Подумай, тебе всего только надо с ним поговорить, и будешь жить в достатке всю жизнь!

— А он вам зачем? — сощурилась Фыся.

— Дело одно обсудить надо, — ещё шире улыбнулся охотник. — Был у нас с ним договор, а он не выполняет. Вот, хочу его спросить, что же он так, а он и носа из лесу не кажет. Ты не бойся, я ему ничего плохого не сделаю! Он добрый хозяин, за подарки охотников в лес пускает и даже не пугает, мы его все уважаем! Просто забыл, наверное, а на встречи не приходит. Может, старый стал, память подвела…

Фыся копнула пальцами гору монет в сундуке. Они приятно зажурчали. Тут целое состояние! Не делать задания, не считать деньги и не получать наказания, а нанять собственного человека, который бы всё покупал — и удобную одежду, и лакомства… и норы делал. Хм-хм.

— Я с ним поговорю! — пообещала Фыся.

Глава 11
Блуждания

У кромки леса Фыся осторожно мяукнула. Сумерки только-только начали сгущаться, и хозяин леса скорее всего спал, причём где-то глубоко. Но на всякий случай обозначить своё присутствие Фыся была обязана.

Из куста вспорхнул перепел, и Фыся фыркнула. Теряешь навыки! Заметь она его раньше, могла бы попросить передать хозяину, что с ним хотят пообщаться. Фыся сделала несколько мягких шажков в лес. Тишина и пустота, одно слово — осень. У всех зажировка, болтать некогда. Фыся вздохнула и побрела в лес, время от времени мяукая. Не очень громко — так вопить, как в прыжке, она не хотела, чтобы не пугать людей, живущих вдоль леса. И так после того раза несколько человек приходили с жалобами. Достаточно было, чтобы звук добивал на такое расстояние, с которого хозяин леса успеет сообразить, что идут с миром. А то если внезапно на него наткнуться, пришибёт без раздумий, большие коты не церемонятся. Фыся поёжилась.

В лесу было мокро. Фыся, конечно, пошла на дело в кошачьей форме, но если перед превращением она не вымоется, то вся грязь осядет на полицейской форме, и начальник снова запретит повторять задание. А она так и не успела его сделать до сих пор! Чего доброго, ещё заставит пол чистить той щёткой, которой Луковка индюка гоняла, а у Фыси от одной мысли об этом действии сводило запястья.

Но деваться некуда: Фыся чавкала по болотистой земле, время от времени с отвращением отряхивая то одну, то другую лапу. Тут хотя бы ветра не было, зато влажный холод пробирался прямо в шкуру. Фыся подозревала, что, когда превратится, свитер и рейтузы под формой будут насквозь мокрые. Ну ничего, у неё в норе ещё комплект есть!

Фыся снова мяукнула и залезла на поваленное дерево. Желание поточить когти было нестерпимым, но в чужих владениях она себе такое позволить не могла. К счастью, тут она унюхала на ветке мухоловку. Увидеть — не увидела: эти птицы сливались с покрытой лишайниками корой так, что сам Мангуст не различит, но спрятать запах труднее. Повезло, что именно мухоловка. Они хоть сколько-то соображают. Тот же перепел только кудахтать будет с перепугу.

Отправив птицу с посланием, Фыся уселась на толстом стволе и стала ждать. Если дотемна хозяин не явится, придётся продолжить поиски, но пока что правила поведения предписывали оставаться на месте, иногда подавая голос. И очень разумно Фыся им последовала — в скором времени среди деревьев зажглись два фонаря.

Это был очень большой кот. Не то чтобы Фыся их много повидала — её папка приходил всего пару раз на её памяти, потому что боялся оставлять лес без присмотра, слишком много конкурентов, а мамка была и вовсе молоденькая. Нескольких Фыся видела по пути вдоль Короула, но никто даже близко не стоял с тем, что сейчас приближалось к Фысе.

Она соскользнула за дерево и прижалась к земле, от ужаса инстинктивно принимая позу подчинения. Да ему сам Мангуст не брат!

Шёл хозяин тихо — Фыся еле-еле слышала, как приминается палая листва у него под лапами. Она даже не смогла предсказать момент, когда огромная голова воздвиглась из-за поваленного ствола и нависла, заслонив небо. Фыся по-котёночьи пискнула, дрожа всем телом.

Хозяин опустил морду и бесцеремонно обнюхал вжавшийся в землю перепуганный комок. При каждом его вдохе Фысина шерсть вставала дыбом и тянулась в огромные ноздри. В гигантском теле низко зарокотало, и Фыся почувствовала вибрацию по земле больше, чем услышала звук.

— Чего надо? — рыкнул огромный котяра, аж деревья заскрипели.

Фыся со страху заблеяла, но потом взяла себя в лапы, расслабила левую перепонку и вытряхнула из её складок перчатку, подтыренную в доме охотника. Лапой пододвинула её вперёд и отползла.

— Этого человека знаешь? — спросила она.

Кот нюхнул — перчатка поднялась над землёй, но шмякнулась обратно в грязь, не успев застрять в гигантской ноздре.

— Ну.

— Он говорит, договор с тобой заключал, — с трудом пояснила Фыся. От страха ни голос, ни мимика не слушались. Как кот вообще понимал, что она говорит, она даже не представляла.

— Врёт. Он уже год пытается меня убить.

— Вот и я так подумала. Дядя кот, давай его проучим?

Хозяин фыркнул — Фысю чуть не сдуло — и немного уменьшился.

— Ты чья такая будешь, смелая? — хмыкнул он, растягиваясь на бревне, после того, как Фыся, запинаясь, объяснила задумку.

— Моего папку кличут Фыр.

— Из молодых? — Кот тряхнул ухом. — Не знаю такого. Уму-разуму хоть научил?

— Ну так, — хлопнула хвостом Фыся.

— Смотрю, ты от людей учишься, — прищурился кот.

— Мой начальник хороший! — тут же бросилась на защиту Фыся. — Он по закону живёт! По закону старшего человека!

— Да я уж понял, — вздохнул кот. — Ладно, пошли.

И они пошли. Фыся с трудом поспевала за громадным котярой. Хоть тот и сбавил размер, но всё равно Фысины лапы не могли так быстро перебирать землю, так что ему приходилось то и дело останавливаться и ждать её, нетерпеливо помахивая хвостом. Фыся пугалась и прибавляла ходу, но по болоту да сквозь низкие ветки сильно ускориться она не могла.

— Мелочь, — раздражённо фыркнул кот и снова принялся расти. Фыся замерла. Если он за ней погонится, ей не удрать, разве только нору какую узкую углядит и спрячется, так он разроет!.. Кот меж тем лёг на землю. — Полезай на закорки, надоела.

Не веря своем ушам, Фыся осторожно занесла лапу на идеально чистую шерсть на боку кота.

— Ну живее давай!

Пришпоренная, Фыся вскочила ему на холку. Тут было столько места… Даже в раннем детстве Фыся с таким комфортом не помещалась у мамки на холке!

— Когти можешь втыкать, — разрешил кот. — Я не почувствую. Держись!

И он прыгнул. Когти Фыся бы воткнула и без разрешения! Но они просто не дошли до кожи, настолько много шерсти росло на этом исполине. В несколько длинных прыжков хозяин достиг края леса и бесшумно приземлился чуть не доходя.

Фыся подала условный мяв. Ей никто не ответил, но это было по плану. Кот сделал осторожный шаг вперёд. Потом ещё. И ещё.

Что-то хрустнуло у него под лапой. Хозяин леса замер, принюхиваясь, но, кроме слабого запаха человека, тут не было ничего подозрительного. В овраге на опушке послышался вскрик, потом звуки потасовки, щелчок наручников.

— Охотник Гонботур, вы арестованы за покушение на жизнь согражданина, — зазвучал голос начальника. — Вы имеете право сохранять молчание, а всё, что вы скажете, может быть использовано…

— Какого согражданина, я тут на медведя охочусь!

— Медведь тут уже два раза прошёл, — фыркнул начальник. — Я с утра за тобой следил, паразит! Думал, девчонке так легко задурить мозги? Она первым делом мне всё рассказала. Медведь спусковой механизм не активирует, слишком лёгкий, а ты на огромного хозяина леса рассчитывал! И расчёты твои при обыске твоей хаты нашли! Так что можешь не отпираться.

Охотник ещё что-то возражал, но начальник ткнул его носом в мокрую землю, а сам выбрался из оврага и показался на глаза Фысе и её новому знакомому. Видок у начальника был немногим лучше, чем у Фыси после падения в реку.

— Безопасно, — сказал он первым делом, почти без содрогания оглядывая исполинского кота и едва заметную у него на загривке Фысю. — Взрывчатку мы обезвредили заранее. Этот гад ещё и огнемёт приволок на случай, если вы на спусковую платформу не наступите, хотя их тут аж десять штук разложено. Будем выяснять, откуда он это всё взял. Нам бы от вас заявление получить, так быстрее его обработаем. Можете превратиться, чтобы отпечаток пальца поставить? Форму я подготовил.

Кот выпрямился и убрал лапу с того места, где щёлкнуло. Там щёлкнуло ещё раз, но ничего не случилось. Фыся, опомнившись, скатилась с его спины, как с горки. Кот подумал, уменьшился и обратился коренастым дедом в полушубке и резиновых сапогах. Ого, так это у него на болоте лапы не мокнут? Фысе срочно нужны такие же!

— Зачитать вам? — спросил начальник, уже успевший достать из-за пазухи планшет. На заднем плане ругался и постанывал охотник, скованный по рукам и ногам.

— Я и сам прочитаю, — проскрипел в ответ дедушка кот, осторожно принимая устройство и прищуриваясь. — Так, я, пострадавший… ага, ага, наступил, услышал, от представителя органов власти узнал о заложенной взрывчатке. В весёлые времена живём! — заключил он, вынул руку из резиновой перчатки и прижал к квадратику в углу экрана.

Фыся следила за этим действом, как заворожённая.

— Не знал, что вы умеете читать, — неловко заметил начальник.

— Я давно-о живу, — прокряхтел дед, возвращая планшет. — Чему только не научился!

Он обернулся и подмигнул Фысе.

— Мелочь эту береги. Бойкая и соображает. Вторую такую нескоро найдёшь.

— Стараюсь, — улыбнулся начальник. — А вы надолго тут или в гостях?

— Переселился, — вздохнул дед. — За Сирием жил, на старости лет холод замучил.

— Ну, если что, приходите в отделение, у нас тепло, — предложил начальник.

Дед неопределённо махнул рукой, натянул обратно перчатку и был таков. Вот только что стоял, и нету.

Начальник немного поозирался, кивнул Фысе и вышел сквозь опушку к оврагу, где подхватил преступника за воротник и поволок. Фыся трусила следом. Только отойдя от леса на приличное расстояние, начальник наконец вытер лицо и высказался такими словами, что Фыся не только понять, но даже и расслышать толком не смогла.

Глава 12
Перчинка

После обеда начался дождь с градом. На памяти Фыси такое вообще бывало всего два раза, но тогда она жила южнее. Поёжившись, Фыся глянула на север, где за горизонтом, если верить большой карте в отделении, вздымались страшные северные горы. Папка и другие коты где-то там и жили всю жизнь. Фыся вздохнула и побрела дальше под ледяным крошевом.

На рынок за сапогами она сходила почти без приключений и даже без Стручка. Того начальник с пристрастием допросил по делу охотника Гонботура и пригрозил штрафом за содействие, после чего Стручку внезапно потребовалось по делам в столицу. «Там-то его и оштрафуют, — хмыкнул начальник. — Всё равно по делам хозяев леса только сам Император судит». В общем, теперь Фыся ковыляла в резине снизу и сверху, заканчивая то несчастное задание. К реке она подходить больше не рисковала, пошла в обход, и когда она наконец вернулась в отделение, смогла только встать на коврике у двери и жалобно мяукнуть.

— Ах ты ж маленькая! — всплеснула руками Луковка и вскочила, чтобы помочь вынуть Фысю из прозрачного дождевика, а потом и из огромных чёрных сапог. Сев на пол, Фыся изучила натёртые пятки. Неудивительно, что под конец идти было больно!

— Иди наверх скорее! — Луковка замахала руками в подталкивающем жесте. — Они там суп едят, иди, погреешься!

Фыся неохотно поплелась наверх. Идти было больно и без сапог. Хотелось лечь спать, но скоро у неё начиналось дежурство.

— А-а, вот и мелочь, — радостно приветствовал её начальник.

Фыся снова жалобно мяукнула и села на пол, прижавшись спиной к печке. На первом этаже печка тоже была, но около неё сидела Луковка.

— Задание-то выполнила?

Фыся кивнула. Она прошла этот несчастный маршрут и никого не напугала. И даже не упала в реку. Только сил радоваться сегодня как-то не было.

— Ишь, вымоталась, а молодая! — усмехнулся знакомый трескучий голос. Фыся моргнула и с изумлением узнала хозяина леса.

— Дедушка кот!

Он хрипло засмеялся. Сидел он на диване, который теперь стоял в новом кабинете начальника, прямо, как в лесу: в полушубке и сапогах, только шапку снял и держал на коленях. В руках, обутых в резиновые перчатки, у него была пиала, из которой лепестком поднимался пар.

— Дед-Чеснок меня кличут, — сказал он, улыбаясь. От горячего у него даже покраснело лицо. Фыся такое только на людях видела. И, кстати, ушей у деда-чеснока не наблюдалось, то есть кошачьих ушей. Человеческие были. Не то чтобы это было невероятно трудно — Фыся как-то раз умудрилась завершить трансформацию. Но стоило прислушаться или почесать ухо, как оно тут же превращалось обратно, как бывает, когда трогаешь бешеный огурец. Вот это дед!

— Дедушка-Чеснок, а как ты сапоги носишь? — не удержалась Фыся.

— Ишь чего захотела! — фыркнул дед. — Это целая наука. Подобрать надо по ноге, а ногу обмотать тряпицей. И носки толстые надеть, а лучше две пары. Что, натоптала?

Фыся согласно муркнула и пошевелила пальцами стопы, рассматривая розовые намятые опухлости.

— Ну во-от, — вздохнул начальник. — А я собирался завтра тебя ещё на прогулку отправить. Значит, посидишь в отделении, придумаем что-нибудь другое. На вот, — он подошёл и присел перед Фысей, чтобы вложить ей в руки тёплую пиалу с бульоном. Фыся понюхала. Говядина, сладкий перец, кориандр и что-то ещё из травы. Люди очень любили класть в еду всякую траву с сильным запахом. Но по погоде как раз!

Фыся глотнула. Бульон был чуть тёплый — горячее она пить не могла, это уже все выучили. Только после глотка он стал нагреваться. Сначала в горле, потом на языке разгорался пожар. Фыся быстро поставила пиалу и заголосила. Что это за нападение такое⁈ У неё аж вода из глаз потекла, чего уж вовсе никогда не бывало!

— Вы перец в супницу, что ли высыпали⁈ — услышала она возмущённый голос начальника.

— А что, не надо было? — проскрипел Дедушка-Чеснок. — Так вкуснее же…

Начальник зашипел, как настоящий кот, и с грохотом умчался вниз по лестнице, чтобы тут же вернуться с бутылкой молока.

— На пей, котёнок, полегче будет.

Полбутылки спустя Фыся отдышалась и вытерла глаза. Во рту ещё жгло, но она хотя бы что-то видела. Дедушка-Чеснок сидел, где и раньше, покачивая головой и пожёвывая маленькие красные стручки с блюдечка, один за другим.

— Вот ведь, — вздохнул он. — Ты уж прости, мелкая, я на старости лет вкуса почти не чувствую, забыл… Одни беды тебе от меня: и сапоги намяли, и это ещё… Так-то бы я тебя в лес пустил поохотиться, но он маленький, самому едва хватает. Может, другим чем расплачусь?

Фыся задумалась. О том, что виноватый должен отдавать услугой, она слышала, хотя при ней такого не случалось. Но что попросить? Индюков на дичь менять? Так индюки и жирнее, и сытнее, а обмен можно устроить и без расплаты. В лесу ей не особо что и нужно, в городе бы всё успеть! Разве только покататься попросить? Но уж больно страшен старый кот в полной форме. Что можно получить от старого кота, чего больше взять негде? Фыся сощурилась, припоминая те разы, что папка приходил их с мамкой навещать. Дедушка-Чеснок сказал, он из молодых, а значит, премудрости невеликой.

— Дедушка-Чеснок, а научи меня, как ты своих котят учишь! — рискнула Фыся.

Лицо у деда вдруг стало кислое-кислое, а у начальника довольное-довольное. Фыся посмотрела на одного, потом на второго и подумала, что перец в супе оказался неслучайно.

— Я вам билет на поезд куплю, — почти злорадно сказал начальник. — Как раз утром судного дня приедете и все показания дадите лично.

— Ладно уж ты, мордой меня не вози, — прокряхтел дед. — Ну проиграл, бывает. За лесом тут присмотришь, как бы не занял кто, пока меня нет. Нынче желающих много.

Начальник потёр руки и, пританцовывая, прошёл к холодильнику, из которого достал блюдо с красиво нарезанной свежей красной рыбой. Подошёл к Фысе и потрепал её между ушами.

— Молодец, котёнок! Моя школа! Угощайся.

— А учить-то будете? — прогнусавила Фыся. Рыба — это хорошо, но рыба стоит гораздо меньше, как Фыся теперь понимала.

— Вот цеплючая, — фыркнул дед. — Ну куда деваться, буду, значит, раз обещал. Ох, не связывался я с людьми дюжину дюжин лет, и дальше бы не связывался!

Глава 13
Подъем

— Фыська! Подъём!

Фыся открыла один глаз и увидела лицо начальника, обрамлённое входом в нору. За его спиной комнату заливал яркий солнечный свет.

— Рано.

— Поздно! Главный полицейский приехал, хочет тебя видеть!

Фыся подскочила, как ужаленная.

— Старший человек⁈

— Кто?

— Который был уже? Блохи ему мои не понравились.

— Да нет! — Начальник махнул рукой. — То был Ахмад-хон, он надо всеми людьми главный. А это Кудряш-хон, он главный надо всеми полицейскими, то есть и над тобой тоже!

Фыся вылезла из норы и встряхнулась по-кошачьи.

— Опять в форме спала? — скривился начальник.

Фыся виновато понурилась. Форма имела свойство мяться, а в мятом виде — вызывать негодование начальника и всяких вредных людей типа хозяйки индюков. Спать в ней было не очень удобно, потому что форма была плотная и жёсткая и впивалась в бока даже в кошачьем обличье, так что обычно Фыся на день её снимала, оставаясь в свитере и рейтузах, мягких и тёплых. Но вчера Фыся очень устала: она весь день училась различать людей на картинках, а ещё разбирать их на мужчин, женщин и детей. И всё без запаха!

Как люди по одним только изображениям это понимают, Фыся в толк взять не могла. Ну ладно, бородатых она ещё отличала, а если бритые? Начальник указывал на какие-то отличия в одежде и волосах, но это всё было такое… незначительное. И потом, можно же поменять! В общем, Фыся умаялась.

— Переоденься в свежую и спускайся, — велел начальник. — Да поживее!

Похоже, главный полицейский — это очень важно!

Когда она спустилась вниз в чистой наглаженной форме, то сначала не поняла, где же этот главный прячется. На диване рядом с начальником сидела незнакомая особа, но на неё Фыся не подумала. Памятуя вчерашний урок, Фыся прикинула, что волосы у особы скорее женские, одежда мужская, а лицо — детское. Ну, может, подростковое. Она уж хотела спросить, куда дели важного господина, но тут до неё наконец донёсся запах гостя, и она чуть не подавилась: мужик! Молодой, но не маленький, свои котята уже есть!

Фыся осторожно зашла с боку, принюхиваясь. Ни на какого главного гость не походил. Вот старший человек — тот да, не дед, конечно, но хоть большой и сильный. А этот тощее Стручка…

— О, разрешите представить, — заметил её начальник. — Это наш боец-брониана. Фыся, подойди. Это Кудряш-хон, управляющий муданжской полицией.

Гость радостно улыбнулся Фысе, отчего потерял на вид ещё пару лет. Ну ладно, не Фысино дело возражать начальнику. Она постаралась встать прямее, как учили.

— Боец-брониана Фыся!

— Умница какая, — улыбнулся Кудряш-хон. — Из всех, кого я повидал за этот объезд, самая выученная. Немудрено, что вам удалось такую операцию провернуть! — Он сверкнул улыбкой в сторону начальника, и тот выпятил грудь, довольный похвалой. — Вольно, боец.

Фыся не сразу вспомнила, что это значит, но начальник подмигнул, и она сообразила, что можно больше не тянуть плечи назад.

— Гонботура изгнали, — поделился новостью начальник.

Фыся медленно моргнула, припоминая, что это имя того охотника.

— Куда?

Начальник открыл было рот, но Кудряш-хон сам ответил.

— На планету заключённых. В системе соседней звезды у нас есть дикая планета, куда мы отвозим людей, которые не смогли научиться следовать законам. Ты знаешь, что такое планета?

Фыся старательно помотала головой — спросонок это было особенно трудно.

— Вы извините, — занервничал начальник, — она только первый модуль курса пока прошла…

— Ничего страшного, — продолжил улыбаться Кудряш-хон. — У нас люди-то, новобранцы, не все такие вещи знают. В общем, это очень далеко, и там нет хозяев леса, так что он им не навредит.

Фыся одобрительно муркнула и тут же спохватилась: надо было словами что-то сказать, а она спросонок не соображала, что!

— Боец Фыся! — Главный полицейский встал и подошёл к ней поближе. Фыся очень хотела вжать голову в плечи и спрятаться под стол, но начальник учил стоять ровно, особенно на проверках, и Фыся не могла его подвести, он и так вон за неё извиняется, потому что она с заданием столько дней справиться не могла! Кудряш-хон меж тем достал из внутреннего кармана куртки длинную узкую коробку, похожую на палку. О палках начальник ничего не говорил!

— За отличную работу по поимке опасного преступника в сложных условиях от имени Императора Байч-Хараха я награждаю тебя медалью за храбрость! — громко и отчётливо сказал главный полицейский.

Фыся навострила уши. Награждает?

Он открыл коробку и достал оттуда металлический кругляш, похожий на монету, только намного больше, привешенный на ленточку. Фыся могла с уверенностью сказать, что эта штука несъедобна, но понять, что с этим делать, не получалось.

— Это медаль, — уже тише и с улыбкой пояснил Кудряш-хон, видя её замешательство. — С ней ничего не надо делать, только надевать в важные дни. Тогда другие будут видеть, что ты смелая и хорошо работаешь. Это как… — он помялся, — как будто твоя кошачья форма подросла. Только на человеческий манер.

Фыся раскрыла глаза шире. Ого! Когда кошачье тело становится больше, это же значит, ты уже не мелочь, вчерашний котёнок, а настоящая взрослая кошка! Откуда главный полицейский такое знает? Хотя ему, наверное, тот котяра рассказал, который у старшего человека работает.

— Я должен надеть тебе на шею эту ленточку, — сказал меж тем Кудряш-хон. — Потерпишь?

Ишь ты какой внимательный! Начальник бы надел без спроса, но, впрочем, ему бы Фыся позволила даже пузо себе почесать, а этот, может, и главный, но всё равно чужой. Ладно уж… Она немного наклонила голову. Главный даже не коснулся её ушей руками — и очень правильно, — а медаль повисла на груди, яркая на фоне чёрной формы.

— Молодец, — одобрил Кудряш-хон, поспешно убирая руки. — Кроме этого, тебе в подарок Хотон-хон прислала непромокаемые носки. Я их отдал господину дознавателю, потом можешь надеть.

А вот это дело! Фыся радостно замурчала.

— Фыська, что надо сказать? — прошипел с дивана начальник.

Ой, точно!

— Спасибо! — выпалила она, снова стараясь выпрямиться, как учили. Потом подумала и добавила: — И Хотон-хон очень спасибо!

— Я обязательно передам, — серьёзно сказал главный. — Вольно, боец.

И сам отошёл к чайному столику взять засушенную хурму, хотя есть не стал, только мял в пальцах. Фыся решила, что вольно так вольно, и залезла с ногами на диван. Начальник зыркнул, но промолчал.

— Как я уже сказал господину дознавателю, — снова заговорил главный, — в вашем отделении скоро станет больше людей. Пришлём помощника дознавателя и часового. Они только что прошли обучение, но у помощника есть небольшой опыт работы. В связи с этим отделение полиции переедет в дом побольше и поближе к центру города. Мы понимаем, что брониане переезд может даться нелегко, поэтому это здание пока что за вами сохранится, боец Фыся может тут жить, если захочет, пока у города не возникнет острой потребности как-то его использовать. Но и поддержание тут порядка — тоже на вас.

Фыся огляделась. Это что же, она будет, как начальник и Луковка, тоже приходить на работу, а потом уходить домой? Интересно!

— На этом у меня всё, — улыбнулся Кудряш-хон. — Если нет вопросов, то мне пора ехать.

— Если у неё будут вопросы, я передам, — сказал начальник, вставая. — А свои я уже задал. — Благодарствуйте, Кудряш-хон, за личный визит. Мы понимаем, что вы очень заняты.

Он поклонился, заложив одну ладонь под мышку, а другой принудительно нагибая Фысю. Ой, ей же тоже кланяться нужно! Фыся поспешно съехала с дивана и постаралась правильно поклониться.

— Мне было очень приятно с вами познакомиться, — сказал главный и покинул дом.

Быстрым шагом дойдя до унгуца, Эцаган не полез сразу в кабину, а пару минут постоял, глубоко дыша и терзая пальцами сушёную хурму. Вот интересно, когда Капитан назначал на должность шефа полиции человека, которого он считал в команде самым смелым, он уже предвидел, что нужно будет надевать эти шакальи медали на следящих за каждым твоим движением демонов⁈ Впрочем, эта хотя бы не рычала в отличие от двоих предыдущих. Ещё немного, и Эцаган привыкнет.

— Я поведу? — скучающим голосом предложил из кабины Алтонгирел, который наотрез отказался отпускать Эцагана одного на такое задание.

— Да нет, ничего. — Эцаган бросил останки хурмы и выставил перед собой руки. Не дрожали. — Эта была смирная, даже честно пыталась выполнять команды. Надо этого Йоргола на заметку взять, выдрессировал её хорошо.

Глава 14
За́мок

Новое отделение возвышалось над Фысей, как Дед-Чеснок в кошачьем облике. Ничего больше такого огромного размера Фысе на ум не приходило, разве что горы, но их она не видела так близко.

— Говорят, на Земле в новый дом первой кошку запускают, — хмыкнула Луковка, стоящая рядом. Они все впервые пришли смотреть помещение.

— Это кто же такое говорит? — проворчал начальник, который отошёл чуть назад, чтобы оглядеть всё здание целиком.

— Хотон-хон в интервью рассказывала, — медово пропела Луковка.

Начальник покачал головой — то ли насчёт интервью, то ли по поводу здания.

— Ну как, Фысь, пойдёшь?

Фысе было любопытно, но и боязно. Однако Хотон-хон ей прислала в подарок отличные носки с пальцами, которые почти не чувствовались на ногах, но при этом грели и не промокали, так что вряд ли она посоветует плохое. И Фыся потянула дверь.

Внутри оказалось холодно. Это расстраивало, хотя и не удивляло: Фыся уже осознала, что тепло в человеческих домах заводится не само по себе, а только если печку топить. Что её удивило, так это высота потолка. Фыся привыкла, что люди делают стены чуть повыше самого высокого человека, а тут… Сквозь заколоченные окна свет с улицы почти не поступал внутрь, да и было его там негусто по утреннему часу, и над передней комнатой клубилась тьма. Сколько Фыся ни таращилась, не могла разглядеть, как далеко стены уходили вверх.

Тут кто-то выкрутил выключатель на самый яркий, и Фысе в глаза ударил жгучий свет целой грозди ламп там наверху. Фыся взвыла.

— Ох, прости, — повинился начальник.

Наверху кто-то захлопал крыльями.

— Эге, да у нас гости! — приуныла Луковка.

Фыся наконец проморгалась достаточно, чтобы разглядеть нескольких горлиц, внаглую рассевшихся по перилам опоясывающего комнату балкона на высоте двух человеческих ростов. Лампы, которые включила Луковка, свисали как раз с этих балконов, а выше них между балясинами наискосок были натянуты верёвки, поддерживающие какую-то тряпку.

— Гамак, — озадаченно сказал начальник.

— И я уже знаю, кто будет в нём спать, — хихикнула Луковка.

— И ловить горлиц, — вздохнул начальник. — Фысь, ты давай лишнюю живность сразу подъешь тут, чтобы нам на столы не гадили.

Фыся оглядела нижний ярус. Столов тут никаких не было, только пол из каменных плит, деревянные столбы, как стволы, подпирающие балкон, и огромная лестница. Недолго думая, Фыся превратила все лапы и взобралась по одному из столбов до самых перил. Горлицы оказались непуганые — ближайшая даже понять не успела, что её сейчас сожрут.

— А лестница — для людей, — вздохнул начальник. — Ладно, давайте обустраиваться тут.

Как назло, именно сегодняшний день выдался богатым на обращения. Фыся со вчера не спала и собиралась на боковую, перекусив горлицами, но стоило ей умять последнюю, как повалили заявители. У одного коза потерялась, у другого — мешок мингей, третьего обсчитали на рынке, а четвёртый купил дом и почуял под крыльцом что-то мёртвое. Не зря, между прочим, почуял.

— Человек, — сообщила Фыся, едва нюхнув ещё с дороги.

— Сговорились они, что ли… — вздохнул начальник. — Это теперь на несколько дней расследование, а мебель расставлять кому? Скорее бы уже новобранцев прислали. Иди хоть залезь под сваи, глянь, где он там лежит, с какой стороны разбирать… Только не трогай там ничего.

— Как разбирать⁈ — заверещал новый владелец, и Фыся поспешила выполнить команду, чтобы не слушать его пронзительный голос. Как чайка! Труп она нашла быстро, и пах он так, что Фыся с трудом удержалась, чтобы в нём не изваляться.

В итоге поспать кошке дали только к ночи. По такому случаю начальник освободил Фысю от ночного дежурства, только попросил спать в передней комнате нового здания — на случай, если кто-нибудь придёт.

Теперь в большом доме было тепло, а с окон за день сняли доски — Фыся не видела, кто этим занимался. Окна оказались из цветных кусочков, и хотя на улице снова было темно, прямо рядом с домом стояли два фонаря, так что Фыся могла полюбоваться картинками. В одном окне кусочки складывались в женщину, стоящую в воде с большим кувшином, а в другом — в Мангуста, который гладил по голове хозяина леса в кошачьей форме. Да, да, того самого Мангуста! Уж как он выглядит, даже папка Фысе рассказывал, а Дед-Чеснок подтвердил. Фыся подошла и потёрлась о стекло пушистым боком — на удачу.

Комнат в этом доме было очень много: внизу несколько маленьких, на втором ярусе, где балконы, четыре побольше, и на третьем ярусе ещё пять! Но во всех в них было пусто, хоть и тепло, а сквозь цветные кусочки в окнах происходящее на улице плохо видно. Фыся подумала-подумала и решила расположиться в том самом гамаке. С него как раз отлично виднелись входная дверь и окно с Мангустом. Как могла аккуратно повесив форму на перила, Фыся обратилась, прошла по верёвке и свернулась калачиком в складке прочной ткани. Гамак немного покачался, потом застыл, и Фыся задрыхла без задних ног.

Разбудили её голоса.

Открыв полглаза, кошка не сразу вспомнила, где находится, но уютный, чуть пыльноватый запах гамака быстро ей напомнил. Новое здание. Начальник просил присмотреть, если вдруг кто придёт.

Фонарь всё так же светил в окно с Мангустом, а значит, пока не рассвело. Фыся высунула морду за край гамака. У входной двери стояли двое.

— Ты свет собираешься включать или где? — нетерпеливо спросил один. Фыся хорошо его видела в отсветах от фонаря: молодой, по волосам вроде мужчина, ростом чуть поменьше начальника, но тоже мощный такой.

— Да я кручу, кручу, он не включается! — пожаловался второй, почти ребёнок, не такой высокий, тощий. Фыся припомнила, что, уходя, начальник вырубил свет во всём здании, сказал, для безопасности.

Первый вздохнул и включил фонарь на часах.

— Это прихожая, — сообщил он, погоняв пятно света по столбам и лестнице. — Нам, наверное, на второй этаж.

— А вон двери какие-то, — сказал мелкий, тоже засветивший часы. Фыся тихо вздохнула. Фонарь ей был не нужен, в городе не бывало так темно, чтобы Фыся чего-то не смогла рассмотреть, а вот на часы она начинала облизываться. Во многих заданиях из курса нужно было что-то сделать за определённое время, а Фыся пока что не очень хорошо его определяла, особенно потемну.

— Да это в нужник небось, — не согласился большой. — Пошли наверх, там пошарим. Где-то же они есть, уже рабочий день начался! — Он махнул рукой с часами, засветив самому себе в глаза, и ругнулся. Оба пошли к лестнице.

Фыся припомнила слова начальника. Присмотреть, вдруг кто придёт. Ну вот пришли, и что дальше? На заявителей парочка не походила, уж очень по-хозяйски они тут распоряжались. «Пошарим». Такое слово Фыся уже слышала, особенно от тех, у кого она находила что-то краденое, а потом их начальник заставлял рассказывать, как и почему они это взяли. Без начальника таких людей в дом пускать не стоило, а то Фысе и сегодня не дадут поспать, придётся отыскивать… какие-нибудь ручки от дверей или цветные кусочки из окон. А что если эти двое на Мангуста покусятся? Он красивый! Ну нет, так не пойдёт, если Фыся это допустит, Мангуст ей точно удачи не отвесит.

Фыся напрягла расслабленное после сна тело и бесшумно канула вниз, приземлившись на каменный пол прямо перед лестницей. Оба человека, чей путь внезапно оказался отрезан ожившим сгустком тьмы с глазками, шарахнулись на пару шагов назад.

— Это ещё что? — Большой посветил на Фысю часами, но их слабый свет ей не помешал.

— Ч-чучело, что ли? — выдавил второй.

Фыся зарычала. Сам он чучело!

Человеки заорали и рванули назад. Но там было окно с Мангустом. Сейчас ведь высадят с перепугу, дурачьё! Фыся оттолкнулась и прыгнула с места через всю комнату, перелетела через головы голосящих людей и мягко опустилась у самого окна. Оно было прямо рядом со входной дверью, но Фысе не нравилось рисковать красивой картинкой. Папка говорил, что люди Мангуста не так сильно уважают, как хозяева леса, так что мало ли…

Человеки заголосили громче и рванули к лестнице. Фыся вчера, конечно, осмотрела верхние этажи, правда, она так устала, что особо не принюхивалась, только заглянула в пару комнат, и всё. Но в одной точно у начальника вещи лежали. Тех, кто собрался тут «пошарить», туда пускать точно было нельзя. Фыся помчалась следом.

Йоргол впервые за много лет службы опоздал на работу. Вчерашний день выдался непривычно тяжёлым — переезд, куча решений по обустройству новых рабочих мест, а ещё дела навалились, мертвец этот под крыльцом, владелец дома всю голову Йорголу просверлил, певец он, что ли?.. Дескать, как он жену приведёт в дом с разобранным крыльцом! А как он её приведёт в дом с трупом, это его не беспокоило? В общем, Йоргол так загрузился, едва проснувшись, что по привычке пришёл к старому зданию. Пришлось добрых полчаса топать в центр города.

Нет, он понимал, что в том домике не поместятся все те люди, которых он так просил ему прислать в подчинение, и он был безмерно благодарен шефу, что наконец сдвинул дело с мёртвой точки. Но Йоргол покупал себе дом рядом с отделением, а теперь от него приходилось пилить и пилить до рабочего места. Лошадь, что ли, завести…

Зевая, дознаватель открыл дверь. Отделение встретило его тишиной и темнотой. Ну да, рубильник-то он выключил, а то тут точки подключения вдоль пола везде, как бы кошчонка не включилась ненароком. Надо или ей объяснить, или защиту поставить… Надо, надо, надо — в голове уже давно не умещалось всё, что надо. Он опустил на пол пакет с бараниной и потёр глаз, вторым высматривая Фыську.

Что-то загуляла кошчонка. В зале у входа её не было, и по комнатам тоже. На втором этаже никаких следов, даже оставленные ей одеяла не развернула. Хотя, может, он с устатку забыл ей о них сказать. Правда, форма её лежит кучкой на галерее. Куда делась-то? Йоргол тяжело втащил себя на третий этаж — лестницы тут были крутые и узкие, надо, наверное, шест приладить для быстрого спуска, и новобранцев наверх заселить…

А вот наверху-то его взору и предстала интересная картина.

В углу центральной комнаты на жиденькой лесенке, ведущей к люку на крышу, висели, как выдровые кошки, два парня в гражданском, пытаясь чуть не головами выбить этот самый люк. У основания лестницы сидела Фыся в кошачьем обличье и возмущённо молотила хвостом по полу, время от времени убедительно шипя.

— Это что ещё такое⁈ — рявкнул Йоргол. Вышло хрипло и грозно — не разработал ещё голос спросонья.

— Командир!!! — слёзно взвыли парни. — Тут Мангустово отродье!!!

— Мангустовы отродья тут вы двое! — отрезал Йоргол. — Почему в гражданском⁈ Дежурному знаки предъявляли⁈

— Какому дежурному?!! — изумились парни, а Фыся очень старательно помотала головой.

— Помощник дознавателя Хлыщ и часовой Дротик, правильно я понимаю? — уточнил Йоргол. — За несоблюдение протокола сегодня получаете взыскание. В качестве наказания будете мебель таскать! Боец Фыся!

Кошка муркнула и потёрлась щекой о его штанину.

— Отличная работа по защите отделения полиции от незаконного проникновения. Иди одевайся, я тебе там поощрение принёс.

Стоящую недалеко от центральной площади на берегу реки Башню Грибника жители города давно считали населённой какими-то духами. Грибником её прежнего хозяина звали за нездоровое пристрастие к сбору несъедобных грибов, а уж что он там с ними делал — только духовникам да знающим известно, хотя поговаривали, что и сам он был знающим. Во всяком случае, богам поклонялся прямо, без посредников, даже витражи с их изображениями на все окна поставил, так что заглянуть внутрь не выходило и с борта унгуца.

Завещал он это украшение городской казне, но что там разместить, посадник так и не придумал, а потому стояла Башня, ветшая и обрастая всё новыми легендами. Выло там что-то в ветреные дни и особенно ночи, внутри клубилась тьма, а трава во дворе, едва засеявшись, высыхала… И вот наконец приказом из столицы этот нездоровый нарост на теле города отдали в пользование полиции.

В принципе, логично: кому и бороться с выходками Ирлик-хона, как не блюстителям порядка? Да только с заселением полицейских в Башне спокойнее не стало. В первую же ночь соседей разбудили истошные вопли — не иначе, там чьи-то души силком утаскивали в Подземное царство, столько жути было в голосах несчастных! А после того по ночам на крыше крыльца и пристройки не раз видели чёрную тень с горящими глазами, присматривающую себе ужин среди припозднившихся прохожих…

Глава 15
Кинжал

Башню Грибника с помощью новобранцев обустроили в два счёта. Теперь, едва войдя, заявители оказывались перед длинным прилавком, за которым сидела Луковка, научившаяся у Фыси хищно улыбаться. На фоне монументальной лестницы и колонн-деревьев она смотрелась стражем Подземного царства и внушала посетителям должный трепет, так что количество жалобщиков-пустобрёхов немного сократилось.

На втором этаже начальник выбрал себе кабинет с видом на Фысин гамак и вход в здание, так что при желании мог с тёмной галереи наблюдать за происходящим. Фысе показалось, что он очень доволен: ходил, потирая руки и только что не облизываясь. Парней же поселили на самом верху, где в центральной комнате прорубили люк, и теперь они могли при необходимости съехать до самого низа по металлическому шесту. Фыся по нему и наверх забиралась без особых проблем, хотя деревянный, конечно, был бы лучше, а люди вот по лестницам таскались.

Фысе их официально представили после того, как они два дня несли повинность грузчиков, и оба были такие уставшие, что даже сил бояться у них уже не оставалось. Да и Фыся, по приказу начальника принявшая человеческий вид, больше на них не шипела.

— Виноваты, командир, — уныло тянули оба парня. — Вы только это… зверюгу на нас не спускайте больше…

— Во-первых, не зверюгу, а бойца-брониану, — наставительно поправил начальник, хотя Фыся ничего не имела против зверюги. Это звучало гордо! — Во-вторых, она — самостоятельная боевая единица, мне не нужно её спускать, она тут не на цепи. Будьте любезны вести себя с коллегой прилично. Вот ты, — он ткнул пальцем в Хлыща, который покрупнее. — На сегодня твоя задача вместе с бойцом Фысей выяснить, какое отношение покойный имел к дому, под которым его нашли.

— Я и сам могу! — заволновался Хлыщ.

— Мало ли, что ты можешь! Вне стен отделения по уставу работаете в парах, а Фыся хотя бы город уже знает.

Фыся важно кивнула. Последнее задание по городу она сдала ещё до переезда. Теперь она знала каждую подворотню и каждый безымянный проезд, и даже в какой именно луже на маршруте застрянет колесо тачки (полицейский опыт разнообразен!).

Хлыщ умолял, взывал и увещевал, но начальника таким не проймёшь, он человек-кремень, это Фыся давно уже поняла, а потому просто свернулась булочкой на диване, припрятанном под лестницей, и подождала, пока Хлыщ осознает неизбежность своей судьбы. Наконец он опасливо сунул голову в проём под лестницей.

— Ну это… пошли, что ли.

И они пошли.

Личность убитого установили ещё в первый день, и путь его Фыся вынюхала. Он жил в совершенно непримечательном доме на другой стороне реки от места смерти, и к нему в последние дни никто не приходил. Луковка у себя в архиве нашла, что мужик был не местный, приехал семь лет назад, а больше ничем и не примечателен — ни тут, ни в Долхоте, где он жил раньше.

Пока Фыся размышляла обо всём этом, Хлыщ плёлся на изрядном расстоянии позади неё, но теперь они дошли до дома жертвы, и сохранять дистанцию больше не вышло бы. Ключ был у Фыси как у старшей и ответственной. Она открыла дверь и встала, придерживая её. Ей было интересно, сможет Хлыщ пройти мимо неё в дом или так и будет топтаться на улице.

На парня было жалко смотреть: он чуть не плакал.

— Ты-ы… так и будешь там стоять? — проблеял он.

Фыся сложила руки на груди, подражая начальнику. Ну, как смогла, сложила. Он их как-то переплетал хитро, у Фыси так не получалось.

— Надо дверь запереть за нами, — сказала Фыся. Мало ли кто ещё решит войти, пока они будут внутри всё обыскивать.

Хлыщ мялся, пританцовывал, взглядывал на Фысю так и этак, словно прикидывал, успеет ли она его располовинить, если он прыгнет в дверь с разбега. Наконец кошке это надоело.

— Я тебя не буду царапать или кусать, — сообщила она.

— Ага, так я и поверил, — пробормотал парень.

— Ну стой тут, — обиделась Фыся. — Я начальнику скажу, что ты провалил задание.

С провалами Фыся была знакома не понаслышке, и что скажет начальник, примерно представляла. Хлыщ, видимо, тоже, потому что он тут же запросил пощады.

— Я не отказываюсь работать! Просто… ты не могла бы немного отойти?

Фыся окинула взглядом крыльцо и порог.

— Места хватает. Ты не толстый, пройдёшь.

Парень подвигал челюстью, сжал кулаки, набычился и пошёл. Фыся с интересом пронаблюдала, как он миновал её, напрягшись всем телом. От Хлыща пахнуло сильным и едким запахом вроде цветочного, только очень-очень густого. Фыся чихнула. В следующее мгновение Хлыщ уже стоял у дальней стены дома, прижавшись к ней спиной, и сжимал в руках ухват.

— Я только чихнула, — проворчала Фыся. — Стой, не двигайся. Запахи мне спутаешь.

— Как это не двигайся? — возмутился Хлыщ, чувствуя себя увереннее по ту сторону ухвата. — А работать я как буду?

— После меня, — подумав, предложила кошка.

— Ну щас прям!

Фыся посмотрела на него в полутьме неосвещённой комнаты, а потом превратила глаза в кошачьи. Даже в тусклом свете стало заметно, как парень побелел.

— После меня, — повторила Фыся. — Или скажу начальнику, что ты мне запахи путал.

Он тихонечко присел на корточки. Фыся кивнула и принялась нюхать.

Никаких посторонних запахов в прихожей не нашлось: хозяин тут одевался и раздевался, ставил мешки с покупками, чистил сапоги. Фыся разрешила Хлыщу обыскать это помещение, а сама пошла в спальню. Но и там ничего интересного не обнаружила. Наконец что-то примечательное попалось в рабочей комнате: стопка маленьких бумажек от других людей. На них были цифры и человеческие письмена!

— Хлыщ! — мявкнула Фыся. — Читать умеешь?

— А ты что, нет? — изумился Хлыщ из спальни.

Фыся фыркнула и не удостоила это ответом, просто выставила бумажки на раскрытой ладони перед собой. Долго держать пальцы растопыренными было тяжело, но Фыся пошла на принцип. Хлыщ вертелся так и сяк, прикидывая, как бы схватить находку с наименьшим риском, но деваться некуда — пришлось брать как было. С первого раза он не смог захватить все листочки, а стал подбирать последние — задел Фысину руку и с перепугу отлетел на другой конец комнаты.

— Я не ядовитая, — проскрипела Фыся.

— А так и не скажешь!

— Скажи, что на бумажках, — вздохнула Фыся. Она уже порядком устала от этих ужимок. Ну вот почему начальник сам с ней не пошёл? Было бы быстрее и проще.

— Тут адреса и имена, — сказал Хлыщ, подобравший все бумажки с пола. — О, это вот адрес того дома, где его нашли!

— А другие? — Фыся навострила уши. Начальник похвалит! Может, вкусненького даст…

— Не знаю…

Фыся зарычала. Наверное, придётся всё-таки учиться читать закорючки.

— Ну чего ты⁈ — перепугался парень. — Я третий день в городе!

— Пр-р-рочитай, — раздражённо потребовала Фыся.

— А-ай, не убивай только! Лесная опушка дом шесть, Кривулица дом пятнадцать, Кукаречная один… Ещё читать?

— Подожди. Думаю.

Фыся села и посмотрела на потолок. Так думалось лучше. А если ещё за ухом почесать… На Кукаречной первый дом новый, только что закончили строить. Пятнадцать по Кривулице — там недавно бабка померла, дом пустой. На опушке…

— Это всё дома на продажу, — сообразила Фыся. — Он купить хотел.

— Ого, — раззявил пасть Хлыщ. — Ты ещё и умная⁈

Фыся не успела ответить: в дверь постучали. Она принюхалась — да это же Дед-Чеснок! Фыся кинулась открывать.

— А, вот хорошо, — улыбнулся старый кот, тут же обшарив помещение хитрым взглядом. — Тебя-то мне и надо. В лесу нашёл кое-чего, шла бы ты понюхала.

— Чего? — заинтересовалась Фыся. В лес её дед не любил приглашать, переживал всё, как бы она у него там кого-нибудь не сохотила. А ей зачем, когда люди так кормят?

Дед-Чеснок пригнулся и страшным шёпотом сообщил:

— Кинжал, в землю зарытый!

Фыся сделала стойку, как на сурка. Вот это да! Она кинжалов ещё не видела!

— Пошли быстро! — решила она и выскочила на крыльцо, чуть не забыв Хлыща.

Пока Фыся запирала дверь, тот с сомнением оглядывал дедушку в полушубке и резиновых сапогах.

— А вы знаете, кто она?

— А то как же! — усмехнулся Дед-Чеснок. — Она ж моя ученица!

Хлыщ вытаращился.

— И… как?

— Да ничего-о, — протянул дед немного по-кошачьи, но Хлыщ не заметил. — Любопытная, но осторожная. А ты, значит, новенький? Дознаватель говорил, что пришлют, да…

Хлыщ немного расслабился. Дед знал дознавателя и не боялся Фыси — парню стало спокойнее. Фыся не удержалась и фыркнула, но тут же притворилась, что снова чихнула.

— А, ты этот, парниша, духи такие пахучие не носи, — проскрипел Дед-Чеснок. — В носу свербит от них, не дело это.

— Извините, в столице привык, — покаялся Хлыщ. — А вы… того… не боитесь демоницу учить?

— А чего её бояться? — пожал плечами Дед-Чеснок. — Она безобидная. Маленькая ещё.

Фыся снова притворилась, что чихнула.

Так они дошли до леса. Потребовалось заглубиться всего на пару дюжин шагов, когда дед показал место. Под корнем большого дуба было разрыто, а на дне ямки завёрнутый в тряпку лежал он. Кинжал. Попахивало старой кровью.

— Я раньше-то далеко отсюда жил, — объяснил Дед-Чеснок. — Теперь вот сюда переехал, обживаюсь, осматриваюсь. И нашёл вот! Человеческой кровью пахнет, да и не просто так же его тут спрятали!

— А вы… как кровь-то чуете? — удивился Хлыщ. Даже сам нагнулся и понюхал, но только плечами пожал.

— Так и чую, — просипел дед и кивнул Фысе. — Ну ты дальше сама разберёшься или дознавателя позовёшь… А то я тебя посветлу искал, не доспал малясь.

— Разберусь, — пообещала Фыся. — Иди, отдыхай, дедушка.

Дед-Чеснок развернулся, шагнул вперёд и — следующий шаг шагал уже зверем, огромный, чёрный, как ночь, высоко задрав хвост, подобный столбу дыма.

Хлыщ сел в грязь. Выставил перед собой трясущийся палец и заблеял. Фыся вздохнула.

— За грязную форму начальник ругает. Ты умеешь с уликами работать? У меня эта часть курса только завтра начнётся.

— Вы тут… так и живёте, да?.. — просипел Хлыщ.

Фыся не поняла, о чём он, но он и не ждал ответа. Посидел ещё в грязи, потом поднялся и стал доставать всякие штуки: пакет, резиновые перчатки. Фыся удовлетворённо муркнула. Какой-то толк от него всё-таки был.

Глава 16
Ангел

Хлыщ блеял полдороги до отделения. Потом Фыся не выдержала.

— Я так забуду, что ты человек, и решу, что баран.

— И-и что-о? — снова проблеял парень.

— И съем! — сверкнула клыками Фыся. — Блеет еда!

Хлыщ осёкся и замолчал. Только через несколько шагов прокашлялся и заговорил уже нормальным голосом:

— Начальник-то знает, что тебе папаня помогает?

Фысе захотелось подёргать усами от раздражения: в вопросе было всё не так! Но в человеческой форме она смогла только потрясти ухом.

— Знает. Не папаня. Просто старый кот. Живёт тут.

— А откуда нам знать, что это не он того мужика убил?

— Бутылкой? — удивилась Фыся. — Откуда у него?

— Какой ещё бутылкой? — тоже удивился Хлыщ.

Фыся сообразила, что когда начальник получал заключение целителя о причине смерти, Хлыщ с напарником таскали столы.

— Его бутылкой убили, — пояснила она. — По голове.

— А кинжал тогда зачем?

Фыся повернулась задом наперёд и несколько шагов прошла, рассматривая Хлыща. Кто-то из них соображал, как горлица, понять бы, кто именно.

— Кинжал старый, — наконец сказала Фыся. — В земле лежит давно. Мужика убили недавно.

— Ну а почему тогда твой дед его сейчас решил нам показать? — настаивал Хлыщ. Похоже, после знакомства со старым котом его страх перед Фысей поутих.

— Дед-Чеснок тут недавно живёт, — объяснила Фыся. — Только что нашёл.

Хлыщ хотел что-то ещё возразить, но тут они дошли до Башни Грибника, и нужно было отчитаться начальнику.

Дротик всё ещё трясся от одного вида Фыси и прятался за старшего товарища, а вот тот начинал наглеть. Начальник это заметил и одобрительно кивнул Фысе. Надо понимать, его блеющие полицейские тоже не устраивали.

— Что если его этот кот убил?

— Посреди города бутылкой от импортного вина, — скривился начальник, — после чего отпер чужой дом, втащил труп через кухню в подвал и там засунул под крыльцо? Мне кажется, хозяин леса бы действовал проще. Да и зачем? Жертва — мастер скобяных дел, в лес не ходил. Фысь, кинжал его?

— Не знаю, — вздохнула Фыся. — Старая кровь. Больше запахов нет.

— Ладно, — кивнул начальник. — Отправим на анализ. Боту-хон, отвезёте сегодня в ночь.

— Чего сразу я? — заскрипел из угла голос Щелкуна. Фыся поставила шерсть на затылке дыбом.

— Того, что отпуск кончился, — нахмурился начальник и взглянул на Щелкуна многозначительно.

— Молодёжи полное здание… — начал тот, но начальник постучал кулаком по столу, что у людей означало угрозу.

— Молодёжь мне тут нужна, а с вашими делами Луковка справляется. Давайте-ка руки в ноги и айда, поезд через три часа, пока соберётесь, пока доберётесь…

— Да понял, понял, — проворчал вредный старик и заковылял на выход, бесцеремонно выхватив у Хлыща пакет с кинжалом.

— И с уликой по всей строгости, — крикнул ему вслед начальник. — Если что, выгораживать не буду!

А Фыся ещё пошипела для порядка. От этого Дротика как ветром сдуло куда-то наверх, а Хлыщ нахмурился на закрывшуюся за стариком дверь.

— Что, мерзкий? — шёпотом спросил он у Фыси.

— Зудит и воняет, — подтвердила Фыся. — Я его называю Щелкун.

— Запомню, — серьёзно покивал Хлыщ и оскалил зубы. Фыся тоже оскалилась — не одному же ему тут клыками сверкать!

— Ага, подружились, — довольно кивнул начальник, заметивший их противостояние. — Отлично. Теперь, что у нас… — Он почесал подбородок, рассматривая бумажки с адресами, которые принёс Хлыщ. — Хм, а ведь хозяин дома утверждал, что жертву не видел. Что он там делал тогда? Дротик, ты давай по остальным адресам покажи хозяевам снимок нашего трупа — узнают или нет? Луковка, ты с ним в паре.

Дротик засуетился с бумажками под насмешливым взглядом девицы.

— А его там убили? — уточнил Хлыщ.

— Да вроде как там, — задумчиво ответил начальник. — Целитель сказал, тело не переворачивали, кровь в землю впиталась… И бутылка там лежала во дворе. Не понимаю только, как он в дом попал.

Фыся покосилась на стоящую у начальника на столе бутылку — ту самую. В прозрачном пакете. На бутылке было много закорючек и очень схематичная картинка человека неопределённого пола с крыльями. Начальник сказал, что в бутылке вино, и оно называется «Ангел».

— А точно его не засунули под крыльцо снаружи? — снова спросил Хлыщ.

— А как? Там досками заколочено до земли. Человек в такую щель не пролезет, как Фыська, тем более мёртвый. Следов заталкивания на нём нет.

Хлыщ и начальник недолго смотрели друг на друга. Фысе показалось, что они тоже скалят зубы, только как-то… мысленно.

— Знаете что, — решил начальник, — идите-ка вы снова на место преступления и посмотрите, как можно попасть под это крыльцо.

Явившись на место, Хлыщ сразу стал дёргать доски, но они были приколочены на совесть. Если бы кто-то их отодрал, а потом прибил обратно, соседи бы слышали, а они говорили, что к дому много лет никто не подходил, только владелец раз в год проверял, что крыша не течёт. Дом был так себе — кособокий, не очень красивый и в неудобном месте, и покупать его никто не хотел.

Фыся попыталась вынюхать, кто и как по дому ходил, но прошло уже несколько дней, а тут походило много народа — владелец, покупатель, целитель, сам начальник, помощники целителя, которые вывозили тело… В общем, тухлятиной пахло везде, а чем там пах этот мужик при жизни… Хотя Фыся же побывала у него дома и теперь представляла, чем он пах. А ну-ка…

Она отперла дверь и зашла, принюхиваясь. Чем-то знакомым от этой двери несло. Металл, масло — точно как у покойника в кабинете. Выискивая нужный запах, Фыся спустилась в подвал. Здесь появилась ещё кислинка — тоже напоминавшая о том доме. Фыся обошла весь подвал под стенкой, принюхиваясь, и чуть не налетела на какие-то ящики, накрытые чёрной тканью, похожей на Фысин дождевик. От ткани-то и пахло той кислинкой. Фыся её приподняла: с нижней стороны по чёрному белым был нарисован человек с крыльями, а под тканью в ящиках лежали бутылки. Только одна ячейка в углу пустовала. Эге-е…

Начальник был очень доволен.

— Это контрабанда, — медленно и понятно проговорил он Фысе. — Это вино с другой планеты. Чтобы его привезти, надо заплатить большой налог. Очень большой. Только вот таможенники мне говорят, что этого «Ангела» никогда на Муданг не привозили. Значит, контрабанда. — Он потёр руки. — А владельца-то мы пощиплем! Хотя… — Он вдруг задумался. — Позвоню-ка я Дротику.

Дротик с Луковкой проверили подвалы других домов на продажу из бумажек покойника и почти во всех тоже нашли ящики «Ангела».

— Это что же получается, — хмурился Хлыщ, — кто-то прячет контрабанду в нежилых домах?

— В доме с бабкой тоже были, — заметила Фыся.

— Но бабка не ходила в свой подвал, — поднял палец начальник.

— Значит, кто-то пользуется чужими домами… — протянул Хлыщ.

Фыся припомнила запах металла и масла. В кабинете у покойника было много таких штук… ну таких…

— Замки! — вспомнила Фыся. — Он замки делал.

Взгляд начальника остановился на ней.

— А ты голова, — сказал он медленно. — Владелец места преступления говорил, что недавно менял замок, но этим занимался его сын, который сейчас в столице. Похоже, наша жертва, — он потюкал ногтем по бутылке на столе сквозь пакет, — не такая уж невинная!

Глава 17
Демон

Щелкун прислал из столицы сообщение: на рукояти кинжала нашли биологический материал покойника, а вот кровь — кто бы знал чья.

— Нам на курсах говорили, — выступил Дротик, — что должна быть база, в которую вносят информацию по всем подозрительным смертям, надо с ней сравнить.

— Это вам всё правильно говорили, — вздохнул начальник, — только у нас такую базу составлять начали через год, как Байч-Харах Императором стал, а этот кинжал боги знают сколько в земле валяется.

— Ну если на нём материал от нашего мастера-контрабандиста, — задумчиво сказала Луковка, — то вряд ли он его тут давным-давно закопал, а потом сам сюда жить переехал. А он приехал семь лет назад.

— Думаешь, он уже здесь кого-то убил? — нахмурился начальник. — Поднимай архив по датам, когда он тут поселился.

Луковка зарылась в табличку со щёлкающими кнопками и временно превратилась в Щелкуна, который, к счастью, возвращаться из столицы не спешил.

Сверху спустился Хлыщ, размахивая телефоном в одной руке и листочком корявок в другой.

— Всех подтвердил! На всех домах, где мы нашли вино, замки работы нашего мастера. И ещё сын владельца места преступления сегодня вечером приедет, я договорился о встрече.

— А я доходы покойника проверил, — как-то скандально встрял Дротик, словно боялся, что его сочтут лентяем, — У него счёт есть в гарнетском банке, во! Там много, а откуда взялось — непонятно!

— Молодцы. — Начальник откинулся в кресле и задумчиво уставился в высокий потолок, где больше не клубилась тьма, потому что парни постоянно забывали выключить свет на третьем этаже, и дырка для шеста подсвечивалась оранжевым. — Вы двое, — он обвёл рукой парней, — идите по домам и запишите номера партий с бутылок, потом заберём их оттуда, чтобы не перепутать. Фыся, пока подремли, а вечером пойдём с тобой с сыном разговаривать, посмотришь, как выглядит допрос свидетеля.

Фыся муркнула и взлетела по столбу в гамак. По идее, за Фысей оставался старый полицейский дом, и её нора всё ещё стояла в нём, но Фысе не нравилось спать там, где никого нет. Она уже привыкла к постоянному человеческому шороху под боком, и в пустом доме чувствовала себя не у дел. То ли дело гамак прямо над приёмной комнатой. Ухо повернул — и в курсе всех событий.

Ближе к вечеру начальник подёргал за верёвку гамака, перегнувшись через перила, и Фыся, широко зевая, выбралась со своего наблюдательного пункта.

— Окна ей мешали, — усмехнулся начальник. — А в воздухе висеть посреди всего — это нормально.

Фыся стрясла его укоризну с ушей и сладко потянулась, задрав хвост.

— Давай превращайся и приводи себя в порядок, идти пора.

Сын владельца опознал мастера по замкам на снимке.

— Он ещё меня спросил, — возбуждённо говорил молодой человек, — часто ли домом интересуются. А он, ну, такой дом-то, не очень, прямо скажем, тут и получше есть. Все, кто спрашивает, хотят цену скинуть, чтобы его снести и новый поставить, а отец упрямится, дескать, это его первая постройка в жизни, дорог он ему. Вот он стоял-стоял никому не нужный, и тут вдруг как повалили! Сначала один приходил, потом второй вот, который купил-то в итоге. Но он отказался от сделки теперь, не знаю, может, того первого удастся найти…

— Что за человек? — навострил уши начальник.

— Да приезжий какой-то, — пожал плечами молодчик. — По выговору вроде из-за Дола. Мы с ним договорились встретиться, я пришёл, а он уж тут был, всё вокруг исходил и словно торопился уже, хотя сам назначил. Посмотрел едва одним глазом и свалил. Я звонил ему потом, но номер не работает больше. А на следующий день вот этот крикливый пришёл смотреть, купил — и нате вам какая засада!

Разговор происходил на заднем дворе дома, куда падал свет уличного фонаря, и их присутствия ничто не выдавало. Фыся слушала вполуха — ей мерещились какие-то звуки со стороны крыльца. Потом послышались голоса на дороге: это Хлыщ с Дротиком дошли наконец со своей описью. Они приближались, а вот скрип досок с крыльца перешёл внутрь дома. Фыся потихоньку попятилась в темноту и обернулась, где сын не видел. А то напугается, разорётся… В кошачьей форме Фыся могла пролезть под крыльцо, как пролитое молоко затекает в любую щёлочку.

В подвал кто-то спускался, подсвечивая себе путь фонарём. Прятаться тут было некуда, кроме как в ящик с бутылками. Фыся туда и шмыгнула, под чёрную ткань.

Однако тот, кто пришёл, как раз к ящику и направлялся — и как это Фыся не сообразила? За спиной у него был большой короб, наверняка, чтобы бутылки таскать. Она приготовилась. Стоило человеку откинуть край ткани, Фыся с диким мявом вспрыгнула из ящика. Она ожидала, что мужик с перепугу упадёт или забьётся в угол, но он оказался стреляный — сразу дал дёру вверх по лестнице, бросив фонарь. Фыся прыгнула следом, но фонарь засветил ей в морду, и она немного промазала, а когда очухалась, мужик уже удирал по коридору. Фыся бросилась в погоню, непрерывно завывая, и уже только на крыльце поняла, что промасленная ткань прилипла к спине и волочилась за ней по полу, как огромный плащ. Заниматься этим было некогда, Фыся выскочила на крыльцо и спикировала на убегающего мужика, но ткань затормозила её полёт, надувшись за спиной. Когтем, что ли, зацепила?

Меж тем парни замерли на краю дороги. Мужик нёсся прямо на них. Фыся завопила в том смысле, что его надо хватать, и Хлыщ её даже понял. А вот Дротик… Дротик пронаблюдал полёт Фыси в чёрном плаще с крыльца, оттолкнул Хлыща и сам дал дёру с воплем: «Демон!!!». Воспользовавшись суматохой, мужик нырнул в овраг и тут же вылетел оттуда на унгуце. Фыся даже попыталась допрыгнуть до него в воздухе, но кошачьими лапами не смогла зацепиться за металлические ножки.

— Зар-раза! — заорал начальник, выбежавший с заднего двора. Он попытался пощёлкать унгуц с телефона, но с такого расстояния в темноте даже человек уже не мог определить его цвет.

Фыся зарычала и пнула складки ткани. Оказалось, у этой штуковины были какие-то завязки, в которые Фыся проделась головой. Вдоль бока Фыси на ткани сияла белая картинка. Вот тебе и «Ангел».

Глава 18
Оседланная

После того, как парни упустили преступника, начальник позвонил куда-то своему начальству, где его, по виду, долго песочили, а потом велели явиться лично, да ещё Деда-Чеснока с собой взять, поскольку он нашёл кинжал и должен был дать показания. Фыся ожидала, что дед будет шипеть и рычать, но он согласился довольно легко: Фысе показалось, что ему понравилось ездить на поезде.

— Вопрос, нравятся ли другим пассажирам его блохи, — пробормотал Хлыщ. Он в упущенном преступнике своей вины не видел, но привлекать внимание начальника лишний раз не хотел. Дротик вообще старался слиться с тенями от мебели.

— У Деда-Чеснока нет блох, — возмутилась Фыся. — Старые коты умеют защищаться. Он и меня научил!

Хлыщ посмотрел на неё с сомнением:

— А я думал, ты моешься…

Фыся вспомнила бадью с мылом от блох и встряхнулась всем телом, отгоняя неприятные ощущения. Нет уж, начальник обещал не загонять её туда, если она не будет пахнуть. Фыся очень чистоплотная!

— Чтобы к моему возвращению все документы по делу составили! — рыкнул начальник. Люди засуетились, а Фыся ничем не могла им помочь и понимала, что выглядит лентяйкой.

— Присмотрю за дедовым лесом, — буркнула она.

— Вот, правильно, — немного смягчился начальник. — А то мало ли, что там ещё закопают.

На улице шёл дождь, и Фыся с гораздо большим удовольствием провела бы эту ночь а отделении, в тепле и хорошей компании, а в дедовом лесу даже съесть никого нельзя, чужая территория… Но присмотреть и правда стоило. Мало ли кто придёт, хоть другой кот, хоть ещё какой-нибудь уголовник, будешь потом птиц расспрашивать!

В общем, отправилась Фыся в лес.

Оказывается, она успела отвыкнуть от леса. Эта мысль так глубоко удивила Фысю, что она забрела в какие-то дебри, прежде чем опомнилась. В принципе, присматривать надо было за всем лесом, но разумно было бы начать с границ, потому что именно оттуда мог войти кто-то чужой, а в сердце леса у деда наверняка нора, и к ней лучше не приближаться.

Фыся вылезла на опушку с северного края. Река, протекающая через город, начиналась отсюда и создавала естественную границу с соседним лесом. Подходить к воде Фыся не стала — чего она там не видела, скользкого глинистого склона, по которому, чуть что, поедешь прямо в ледяную воду? Мангуст убереги!

И тут Фысе попался след. Незнакомый, человеческий и… маленький. То есть отпечатка в траве не осталось, но по запаху хозяин следа был очень юн. Это что же за преступники такие, на них и котята работают? Фыся решительно пошла по следу.

Скоро послышались и звуки: маленький человек ныл, хлюпал и звал маму. Подумав, Фыся приняла человеческий облик: в нём она была в полицейской форме и могла сообщить, что представляет закон. Человеческий детёныш нашёлся в овраге — именно таком, какими наверняка были берега реки. Со скользких склонов под ногами съезжали куски глины вместе с травой. Похоже, детёныш просто скатился сюда и не смог вылезти обратно.

— Полиция, — сказала Фыся, свесившись над краем оврага. Лезть в него ужасно не хотелось. Человечек заревел громче. Фыся подумала и решила назваться полнее: — Боец-брониана Фыся. А ты кто?

Какое бы впечатление она ни собиралась произвести, в итоге с каждым словом маленький человек принимался мяукать громче и пускать по лицу больше воды. Фыся прикинула, не проще ли будет сходить за Луковкой — та уж знает, как с человеческими котятами обращаться. Но тащить Луковку досюда по лесу… Да и детёныш мог тут замёрзнуть и заболеть. Фыся присела на край оврага и прикинула: детёныш был достаточно маленький, и в принципе Фыся смогла бы его нести за шкирку, если он не будет сильно вырываться. Решившись, она превратилась и спрыгнула в овраг.

Человечек замер, смолк и уставился на неё чёрными глазками. Фыся тоненько мяукнула — сама не поняла, зачем, но, кажется, мамка её так звала в раннем детстве.

— Кися! — обрадовался детёныш.

Фыся покрутила ушами. К чему это он? Ладно, не важно. Расставив лапы пошире, Фыся просунула морду человечку за спину. Он попытался извернуться, но Фыся успела схватить зубами плотную одежду, удовлетворённо уркнула и подняла мелкое существо над землёй. Оно захихикало. Тем лучше. Попятившись, Фыся прицелилась и выпрыгнула из оврага одним длинным прыжком, обойдясь без промежуточных приземлений на скользкий склон.

Детёныш запищал и запрыгал, и в результате… вывалился из своей одежды. К счастью, уже после приземления, так что просто сел на мокрую траву. Фыся пригляделась. Было очень темно — небо затянуло тучами, а огни от города до леса не добивали, так что даже своим прекрасным ночным зрением Фыся видела только общие контуры человечка. Она тоненько попищала раскрытой пастью и поймала отражение своего звука. Так тоже можно было «увидеть» что-то в темноте, хотя и не очень подробно. Похоже было, что одежда на детёныше плохо застёгивалась спереди и вся уползла назад. В кошачьем облике Фыся ничего не могла с этим сделать, да и в человечьем… там что-то завязывать надо, а с этим у Фыси было туго. Ещё и в темноте, да и детёныш её человеческой формы боялся.

Подумав, Фыся решила, что детёнышей носят на загривке. Легла рядом, подпихнула человечка лапой, пару раз встряхнула, чтобы он там улёгся поровнее и тихонько потрусила прочь. Детёныш, кажется, разобрался, что к чему, и даже ухватился за шерсть. Не очень-то приятно, но пускай уж, что делать…

В таком виде Фыся и дотрусила до самого отделения.

Она ожидала, что посреди ночи там никого не будет: у людей была дневная смена, а у Фыси ночная. Но на подступах заметила, что свет льётся изо всех окон, а не только верхних. Засиделись за заданием?

Фыся осторожно поддела когтем дверь и скользнула внутрь, стараясь не приложить пассажира о косяк.

—… на замок не заперла, она и вышла, — хныкала у стола Луковки какая-то женщина. Парни топтались рядом с таким видом, словно проспорили кому-то очень неприятную работу, а идти на попятный стыдно. — А я только сейчас заметила! Она ночью просыпается обычно, а тут тихо и тихо, я пошла проверять…

На этом моменте женщина увидела Фысю. Заверещала, схватила со стола начальника винную бутылку в пакете и рванула в бой. Фыся, сбитая с толку, да ещё с грузом на спине, даже дёрнуть никуда не успела, но тут парни кинулись вперёд и схватили женщину за руки.

— Это ж наша улика! Нельзя! Начальник убьёт!!!

Глава 19
Пухляш

— Демон!!! — орала мамаша, как полоумная, тыча пальцем в Фысю. — Украл моего ребёнка!!!

Ребёнок решил её перекричать.

Хлыщ встал между орущими людьми, разгородив их своей широкой спиной. Детёныш почти сразу умолк. Луковка тем временем обежала стол и сгребла малявку с Фысиной спины. Та встряхнулась и превратилась.

— Боец-брониана Фыся, — мрачно представилась она, обогнув Хлыща, и достала свою медаль. Знака Фысе пока не полагалось — его дадут, когда она пройдёт курс. Начальник на это несильно упирал, потому что в начале курса Фысе знак был, что пятая нога, а теперь она уже начинала чувствовать, что он как бы не поважнее новой формы.

— Что? — женщина в тот же момент получила в руки своего котёнка и сбилась с толку.

— Фыся — полицейская, — пояснил Хлыщ. — Она вашего ребёнка нашла.

— Где? — выпалила женщина, принимаясь наконец осматривать детёныша. Детёныш был откормленный, чумазый и довольный жизнью, несмотря на ночные приключения.

— В овраге за лесом, — ответила Фыся. — У реки.

Ошеломлённая мать переводила взгляд с человечка на Фысю, а с Фыси на Хлыща, как будто ждала, что сейчас заговор раскроется и всё станет, как привычно.

За её плечом возник Дротик с документом и откашлялся, выведя даму из ступора.

— Я заявление на розыск оформил, — сказал он. — Мы дело отработали. Распишитесь, что получили найденное.

Женщина ещё раз осмотрела весело лепечущего ребёнка, словно ей только что пришла мысль проверить, а её ли это чадо. Фыся задумалась — как люди вообще отличают своих детей от чужих, они же не чуют? Неужели только по внешности? Фыся повидала в городе мелких человеческих детёнышей, они все одинаковые на вид!

Наконец заявительница всё подписала и унесла свою находку домой.

— Могла бы и спасибо сказать, — вслед ей прокомментировала Луковка. — Если б не Фыся, долго бы мы её искали!

Дротик помаячил за плечом у Луковки, переступая с ноги на ногу, помялся и пробормотал:

— А как… ты её нашла?

— По запаху.

Странный какой-то вопрос, это что, отдельно пояснять надо?

— А ты… ну… весь лес обнюхала? — продолжил Дротик. — Трудно же, наверное…

— Я на краю леса почуяла, — пояснила Фыся, чувствуя, что разговаривает опять с горлицей. Вот и пообедать бы пора… — Пошла по следу. Он сидел в овраге и ныл.

— Он? — удивился Дротик.

— Детёныш.

— Это девочка, — усмехнулась Луковка.

Фыся встряхнула ушами.

— Как это девочка?

— Ну как бывают мужчины и женщины, — пояснила Луковка, всё больше забавляясь, — это взрослые. А дети бывают мальчики и девочки.

Фыся вытаращилась.

— Дети разного пола⁈

Тут уже все трое людей странно переглянулись.

— Конечно…

— Зачем⁈ — недоумевала Фыся. У хозяев леса пол появлялся только когда они достаточно вырастали, чтобы размножаться. А до того зачем⁈

— Так у зверей так же, — заметил Дротик. — Разве нет?

Фыся села на пол и почесала за ухом ногой. У зверей тоже детёныши прямо сразу разнополые? Ей бы это никогда в голову не пришло! Вот так живёшь и не знаешь о мире ничегошеньки!

— Подожди, а ты что, в детстве не знала, мальчик ты или девочка? — изумилась в свою очередь Луковка.

Фыся потрясла головой.

— Я никогда об этом не думала… А ты знала?

— Да!!! — Луковка покатилась со смеху. — Слушай, ну ведь вот князь Кир воспитывает котёнка хозяина леса, и вроде как тот — мальчик. Я читала в интервью!

Фыся ещё раз почесала за ухом. Это что же получается, хозяева леса тоже с детства разные? Вот не вовремя Дед-Чеснок уехал, его бы спросить! А то, похоже, Фысины родители чего-то ей недодали…

Загруженная такими мыслями, Фыся отправилась есть и патрулировать территорию отделения с крыши пристройки, откуда она пронаблюдала, как остальные ушли отдыхать. Заслышав на соседней крыше хруст костей, в стоящем рядом доме кто-то поспешно закрыл ставни.

На следующую ночь Фыся сидела в отделении одна, потому что люди вчера закончили писать все отчёты и делать документы и сегодня ушли пораньше. Ночь выдалась скучная — мелкая дичь выучила, что двор отделения надо обходить стороной, да и люди мимо не шмыгали, опасаясь хищной тени. Фыся побродила по двору, прошла широким кругом по соседним крышам и уже собиралась вернуться в тепло дома, когда у крыльца замаячила живая фигурка. Фыся принюхалась и ужаснулась: это была вчерашняя девочка.

— Кися! — сразу узнал Фысю детёныш. — Катать!

Кися уже и так поняла, что катать. Вздохнув, Фыся пригнулась, запихала человечка себе на спину и неторопливо пошла по её следу назад к её дому, надеясь, что женщина встретит её без бутылки.

— Булочка! — ахнула мамаша, уже маячившая на крыльце, когда Фыся приблизилась. — Когда ты успела убежать! Опять в овраге была⁈

Фыся сгрузила ношу и превратилась.

— В отделение пришла, — просипела она. — Следи лучше.

— Да я слежу, слежу! — запричитала женщина. — Сегодня всё заперла! Как она вышла?

— Сзади дома окно открыто, — фыркнула Фыся и пошла домой. Надо всё-таки перетащить из старого отделения нору.

На следующий день Фыся передала вахту Луковке, а через несколько минут проснулась от вкусного запаха: Дротик приволок свежие тушки сурков, аж пять штук! Фыся свесила морду из гамака и поспешно облизнулась, чтобы не накапать слюной. Свежака-то она больше не покупала: на рынок ходить накладно и неприятно, а к тому фермеру её больше не тянуло, мало ли кого ещё он для охраны наймёт.

— Я это… — Дротик помялся, стоя прямо под гамаком с сурками в руке и сильно рискуя. — Ну это, в общем. Тебе принёс. Будешь? Только не пры…

Когда Фыся приземлилась, на полу лежали сурки, а сам Дротик уже был на втором этаже. Чтоб он за преступниками так бегал!

Фыся, правда, перед сном перекусила, так что пять сурков ей было не умять. Зато можно было пополнить запасы, закопанные в городе, а то нескольких индюков она уже выкопала. Радостно помахивая пакетом, Фыся прошла мимо дома, куда вчера возвращала детёныша. Во дворе тёрся какой-то мужик, чинил ставни. По запаху похоже, что папка той девочки.

Днём вернулись начальник и Щелкун, стало шумно и скандально, и Фыся спряталась в своём гамаке, чтобы не отсвечивать. Копошение людей внизу успокаивало только тогда, когда никто не орал «Фыська!!!» или «Демон!!!» и не требовал от неё непонятно чего.

А ночью в дверь поскреблись.

Фыся вышла, уже зная, кого увидит на крыльце.

— Кися! — на всю улицу обрадовалась девочка, хотя Фыся была в человеческой форме.

Так дело не пойдёт. Превратившись и загрузив мелкую на загривок, Фыся домчала до её дома. Мамки на сей раз было не видно и не слышно, небось спала. Фыся вынюхала у окна след мужика и отправилась по нему, горя праведным гневом. Она не нанималась каждую ночь работать лошадкой для этой Булочки! Мужик жил подальше, на окраине, в большом плоском доме, от которого аппетитно пахло коровником.

Фыся обернулась обратно, оставив детёныша у себя на закорках. Хвоста у мелкой всё равно не было, а за что ещё её можно держать, Фыся не представляла.

На стук дверь открыл мрачный помятый мужик, но Фыся его узнала.

— Папа! — Булочка тоже узнала.

— Это чё? — вытаращился он на своё чадо и на Фысю, которую обвёл взглядом два раза.

— Сбежала. Третий раз, — пояснила Фыся. — Твоя женщина не справляется.

— Змеюка, — ругнулся мужик и стащил ребёнка прямо через Фысину голову.

— Кися! — не согласилась Булочка, прицепляясь на мужика, как клещ.

Мужик присмотрелся.

— А ты чего, демон?

— Боец-брониана, — уточнила Фыся.

— А, точно, слышал, — мужик протёр глаз и отобрал у дочки свои волосы. — Тебя дознаватель приютил, да? Хороший он мужик.

Булочка вытащила у него из-за воротника какое-то украшение и принялась расковыривать.

— Хороший, — согласилась Фыся, гадая, когда разговор закончится. Мужик её не боялся, и уйти просто так казалось невежливо.

— Ты её уже третий раз ловишь, так ведь? Змеюка моя говорила.

1. Сон

Дознаватель второго ранга Йоргол заглянул в медотсек, из которого доносились странные звуки. Вроде как несмазанная ставня скрипела. Ритмично так, скрип-скрип… Проблема в том, что в медотсеке не было открывающихся окон, только вентиляция, чтобы воздух стерилизовать. Да и шкафчики не скрипели…

Он зашёл внутрь полностью и ещё раз огляделся – ничего распахнутого или включённого. Скрип-скрип… И какое-то ещё тихое шебуршание. Тут у Йоргола зародилось одно подозрение, но проверить он его не успел: в лодыжку ему прилетело что-то тяжёлое и мягкое, причём с такой силой, что свалило его с ног. Падая, Йоргол ухватился за простынку на осмотровой кушетке, и только это, наверное, спасло ему жизнь: простынка накрыла Фысину морду и дезориентировала кошку, так что Йоргол успел подняться с пола и отскочить, пока его не порвали.

– Мраааау?! – вознегодовала Фыся, стаскивая с головы простыню. Похоже, она завалилась спать под кушеткой. Это становилось проблемой.

– Ты чего пинаешься?! – в тон ей возмутился Йоргол.

Фыся села, встряхнулась и превратилась.

– Спала! Вдруг хватают!

– Я тебя не хватал! Это во-первых. Брысь отсюда спать в свою комнату, это во-вторых!

Фыся ощерилась и меленько потрясла верхней губой, но звука никакого не издала и вымелась из медотсека. Йоргол тихо выругался и убрал скан Фысиных глаз из биометрического замка на двери. Одной ей тут в любом случае делать нечего! Кто только добавил-то?

– Эй, дознаватель, – пожилой секретарь отделения Боту-хон поманил Йоргола пальцем. – Не ты ли говорил третьего дня, мол, скрипит что-то?

Йоргол подошёл поближе. С того случая, как он рухнул на Фысю, прошла пара дней, а загадочный скрип то и дело раздавался из самых странных мест, включая вентиляцию и подвал.

Теперь они стояли на пороге купальни. Поскольку в отделении дежурили круглосуточно, здесь были все удобства, хоть и в урезанном виде – вместо нормальной бочки какое-то корытце на ножках, а над ним душ. Из-под корытца торчал чёрный хвост.

Йоргол присел на корточки. Фыся в тени корыта вся сливалась в единое чёрное пятно, но глаза не блестели, значит, спала. И издавала те самые скрипы – на выдохе. Йоргол подсветил телефоном открытую пасть с розовым языком, лакающим воздух. Лак-лак-скрип, лак-лак, скрип. От света в нос кошка вдруг задёргалась и забила лапами, не просыпаясь. Одна стукнула по ножке корыта с такой силой, что та подломилась, и вся деревянная штуковина осела на Фысю.

– Мрааау?! – знакомо взвыла демоница.

Йоргол встал и вытер пот со лба. Так дальше продолжаться не могло.

– Ты почему спишь Мангуст знает где? – распекал он её получасом позже, когда кошатина окончательно проснулась и поняла, что произошло. – Тебе комнату для чего выделили?!

– Там окно, – пробурчала Фыся.

Йоргол вздохнул. Это соображение он слышал уже много раз, хотя понять не мог, но после визита Ахмад-хона кошка всё-таки согласилась переехать в незанятый офис на втором этаже, благо там был удобный выход на крышу. А теперь , значит, окно мешает.

– Чем плохо-то, что окно? Оно на охранке, как и двери, никто к тебе туда не заберётся.

– Сны плохие, – тихо призналась Фыся.

– А под корытом хорошие? – фыркнул Йоргол. – То-то ты так брыкаешься!

– Олень приснился, – мечтательно зажмурилась кошка. – Прыгнула. А под окном снится, что на меня смотрят.

Йоргол почесал затылок. Конечно, подстраиваться под людские обычаи – Фысина обязанность, раз она выбрала жить среди людей, но можно же было как-то…

– Тебе надо, чтобы было маленькое тёмное помещение, так?

Кошка утвердительно уркнула – кивать она иногда забывала.

– Тепло и маленькая дверь, – добавила она. Все параметры идеального логова она сформулировала ещё когда её вытуривали из бывшего хранилища вещдоков.

Йоргол покивал. Маленькое, тёмное, тёплое… Хм.

– Ладно, ночью ты дежурная, а завтра я тебе кое-что принесу, – заявил он и пошёл домой, с сожалением расставаясь с ночным сном. Предстояла немалая работа – сшить шатёр.

На следующий день Фыся, взбудораженно путаясь в ногах людей, наблюдала установку в своей комнате мохнатого чудища. Оно было круглое и тёмно-бурое, пахло чем-то вроде оленя, но раскормленным, домашним. Начальник принёс его в отделение свёрнутым, а теперь натягивал какие-то верёвки и вставлял в складки длинные металлические палки. В итоге получилась… нора.

Маленький круглый домик из меха со входом размером с Фысину голову. Она осторожно сунула нос внутрь: темно, подстилка мягкая. Не успела заметить, как втянулась внутрь вся, покрутилась, улеглась и блаженно вздохнула.

– Жратву внутрь не таскать, – глухо заявил снаружи начальник. – Матрас будем менять два раза в месяц. Это ясно?

Фыся муркнула и отрубилась. Этим днём ей не снилось ничего.

2. Пауки

Фыся спрыгнула с дерева и сладко потянулась. К утру долину застилал туман, и даже тёплый мех плохо спасал от осеннего холода, но ночное дежурство подходило к концу.

С тех пор, как Фыся стала получать деньги, у неё появилась какая-то штука под названием «официальный статус». Ну как появилась, в руках она её не держала и на зуб не пробовала, но все так говорили. А те, у кого был «официальный статус», могли дежурить в отделении. Тут же оказалось, что по ночам люди хотели спать, а Фыся, наоборот, как раз просыпалась, так что даже самые упёртые вроде Щелкуна перестали спорить с её «официальным статусом». Теперь ночью весь дом и небольшая лужайка вокруг были только Фысиной территорией. Она могла нежиться у тёплой стенки, валяться где угодно на полу или мышковать на улице, главное – не отходить далеко, на случай, если зазвонит телефон. Фысин слух позволял ей слышать телефон и от дороги, но, к счастью, пока что он ни разу не звонил.

Вот и сегодня ночью никаких звонков и гостей не было, зато Фыся сохотила бурундука, а теперь по дорожке в тумане приближались шаги начальника, и Фыся бодро потрусила встречать – он нёс еду!

– Всё в порядке? – сонно спросил он, перегораживая широченными плечами дверной проём. Фыся двойной петлёй замоталась вокруг его ног и утвердительно муркнула, присматриваясь к мешку с мясом. Пакет. Это называется пакет, потому что из него не капает. А судя по запаху, там ягнёнок. Это с чего ж такой подарок?

Начальник очень быстро выучил, какую еду Фыся любила больше всего, и построил на этом систему вознаграждений. Фыся получала особо вкусные куски за выученные слова, выполненную работу и правильное поведение. Но вчера она вроде бы ничего такого не делала, денёк выдался тихий, начальник и Щелкун весь день сосали чай из маленьких скорлупок да бока чесали. Значит, сегодня нагрузят. Фыся вздохнула. Ладно, за ягнёнка можно и постараться.

Начальник зашёл в дом, разулся у лавки, где Фысе полагалось вытирать мокрые лапы о коврик – заодно и когти поточить, – и первым делом выложил ягнёнка на большой блестящий поднос, служивший Фысе миской. Уносить еду за его пределы запрещалось, но Фыся хотя бы уломала Щелкуна не мыть его с вонючим мылом каждый день. От подноса Фыся хорошо видела переднюю комнату, где сидел начальник, но от гостей её скрывал большой стол, так что они не принимались вопить и удирать, завидев демоницу с окровавленной мордой.

И вот, стоило Фысе как следует погрузиться в ягнёнка, как в дверь просочилась какая-то девица. Довольно рослая и откормленная, в пушистой шубе и метущей по полу шерстяной юбке – Фыся видела подол из-под стола.

– Дознаватель-хон? – спросила девица, переступая с ноги на ногу.

– Да, это я, – раскатисто ответил начальник. – А вы, значит, Луковка? В добрый час, да будет наше знакомство отрадным. Вы это, сапожки вон там оставьте, тут пол тёплый, мы так ходим.

Фыся так и замерла с открытым ртом, выронив оторванный кусок. Это что ещё такое?! В какой-такой добрый час? Так гостей не встречают! Она видела, как бывает, когда кто-то жаловаться приходил, и вовсе не так!

Луковка разулась и протопала по гулким доскам обратно в комнату. Носки на ней были из козьей шерсти. Фыся как раз третий день примеривалась такие купить! За деньги! Она ещё никогда ничего не покупала, но мысль, что шерсть на лапы можно просто надеть, а не ждать, когда вырастет, почти сподвигла её на этот подвиг. Точно такие! Что эта человечка себе позволяет?!

– Ваше рабочее место будет здесь, – невозмутимо сообщил начальник, указывая на свой стол. Тут-то Фыся и заметила, что все мелочи и бумажки, которыми этот стол вечно был завален, теперь перекочевали в большой ящик. Начальник взял его и понёс на второй этаж, а Луковка скинула шубу и уселась на его место! Нет, ну какая наглость!

Фыся зарычала.

Девица сначала не поняла, откуда идёт звук, завертелась, но не увидела.

– А ну-ка фу! – гаркнул с лестницы начальник.

Фыся недоумённо взвыла. Это что вообще творится?! Почему какая-то бабень в шерстяных носках занимает место начальника?

– Боги, кошка! – вздохнул он, спускаясь, – доешь спокойно, может, мозги заработают! Я тебе говорил четыре раза: нам пришлют новобранца разбирать мелочь. Вот, прислали!

А то можно подумать, Фыся знала, что такое новобранец! На пухлую бабёнку это слово совершенно не было похоже!

Та тем временем поняла наконец, откуда доносятся свирепые звуки, и заглянула за угол стола.

– Ы-ы-ы-ы! – запищала она тоненько, пятясь.

Фыся зашипела и облизнулась. Так-то, держись подальше.

– Фы-ся! Фу! – рявкнул начальник. – Нельзя! Ещё раз её напугаешь, ягнятины больше не получишь!

Вот, значит, как! Да Фыся могла сама пойти и купить на рынке! Не надо ей никаких подачек, если за них придётся терпеть каких-то невнятных девиц на её территории! Но – как бы не отобрали то, что есть.

Порычав ещё немного для приличия, Фыся вцепилась в тушку, пока никто не дотянулся. Эта новобранец вон какая жирная, небось подворовывает!

– Что мне с тобой делать, с дурёхой? – вздохнул начальник и пошёл успокаивать Луковку.

Фыся обиделась. Водит тут баб, а она – дурёха. Эта-то небось не будет ночами дежурить! И почему это её надо успокаивать, а Фысю нет? Думал, ягнёнком откупился?

– Превратилась бы ты, – сказал начальник, когда Фыся закончила глодать последнюю косточку и села вылизываться. Она посмотрела на него, как на ушибленного. Сразу после еды? Вредно же! Мамка говорила, от такого зрение портится.

Фыся фыркнула и, демонстративно потряся ногой, ушла в свою новую нору. Туда Луковка точно не залезет!

Сон, однако, не шёл. Для начала за время Фысиного дежурства какой-то шибко резвый паук сплёл у неё в домике свою сеть, и Фыся вляпалась в неё всей возмущённой мордой прямо во сне.

Пауков Фыся не любила: её как-то раз в детстве укусил один, укус распух и долго болел, да ещё и мамка по ушам надавала за то, что тащила в рот всякую дрянь. На вкус он тоже был мерзкий. Ещё и паутина эта – вечно налипнет на мех, слизывай её потом! А в ней мухи! Фу!

Пришлось всё-таки превратиться и обобрать всю липкую гадость пальцами. Но когда Фыся стала искать, обо что бы их обтереть, оказалось, что два угла её комнаты тоже заплетены, да и под потолком вон… Фыся зашипела. Это что за нашествие?! Из дома её выгоняют, что ли? Сначала девка, потом пауки! Фыся ничего плохого не делала!

Пофыркивая, она натянула поверх форменной куртки большой пушистый свитер – начальник подарил ещё в первые дни. Спросонок в человеческой форме было холодно, а свитер всё ещё пах начальником. В таком виде Фыся пошла искать кого-нибудь, кому пожаловаться.

Хотя ей казалось, что она едва задремала и тут же вляпалась в паутину, но, глянув в окно, она заметила, что уже темно. Вот так ягнятина животворящая работает!

Внизу было очень тихо и почти темно, только маленькая лампочка горела на столе у… Луковки. А начальника и не было.

При появлении Фыси девица оторвала сонный взгляд от книжки и вяло кивнула.

– Здоровья вам. Чайку, кофейку?

Фыся поняла, что девица её не узнала, и растерялась. Луковка приняла её молчание за ответ – встала, растёрла себе уши и принялась заваривать чай в пузатом чайничке, расписанным оленьими рогами.

– Вам с перцем? – спросила девица.

– Не, – быстро ответила Фыся. Про перец она давно уже всё поняла.

Луковка удивлённо обернулась – Фыся вспомнила, что некоторым людям кажется странным её голос, – и наконец увидела уши.

– Ой, – сказала она, – это вы. Ой.

И попятилась.

Фыся вздохнула, чувствуя в воздухе запах страха. Сейчас ей пугать эту бабень было незачем, ей надо было найти начальника и пожаловаться на пауков!

– Без перца, – повторила она. Люди меньше боялись, когда она говорила на их языке.

– А-а, точно, – закивала Луковка и дрожащими руками взялась за чайник. Фыся один такой уже разгрохала, ох и ору было… Чем бы её отвлечь?

– Ты это, – начала Фыся, копируя манеру начальника, – пауков боишься?

Зачем спросила? Эта ж сейчас сама разорётся.

– Нет, – нахмурилась Луковка. – А вам зачем?

Но чайник на место поставила, и то хорошо.

– У меня в комнате много, – пожаловалась Фыся и вздыбила волосы на затылке. – Не люблю.

Луковка закусила губу.

– Давайте я выгоню? – неожиданно предложила она.

– Давай! – обрадовалась Фыся. – А я чай сделаю.

– С бараньим жиром? – уточнила Луковка.

Фыся повела носом в сторону холодильника. Кажется, там ещё оставался. Она утвердительно уркнула.

Луковка умчалась вверх по лестнице с таким топотом, что дом подпрыгивал.

С чаем Фыся справилась. Этому её начальник ещё давно научил, ничего сложного, только не трогать горячее и аккуратно снять крышечку за маленькую пипку сверху. Держать такие мелкие вещи Фысе было трудно, пальцы сводило, но она тренировалась.

Когда чай был готов, Луковка спустилась сверху вместе с начальником. Оказывается, он всё это время был там! Вот спрятался, змеюка! В руке у Луковки была большая метла вся в паутине и пауках. Девица вышла на крыльцо и обтёрла её о влажную траву. Фысе главное не забыть в этом месте не ходить теперь.

– Ну что, поладили? – спросил начальник, оглядывая обеих.

– В-вроде да, – промямлила Луковка и покраснела.

Фыся не поняла вопроса, но на всякий случай кивнула – начальник выглядел усталым и пах потом, а она ещё не забыла угрозы про ягнятину.

– Ну и ладушки, – вздохнул начальник, погружаясь в диван со своим чаем.

– А где Щелкун? – внезапно спросила Фыся, только что поняв, что его запах со вчера не обновлялся.

– Кто? – удивилась девица.

– Боту-хон, – усмехнулся начальник. – В отпуске он. Теперь Луковка за него.

Фыся изумлённо и радостно взурчала. Так девица заменяет этого старого паука! И сама пауков гоняет! Отлично! Так бы сразу и сказали, а то новобранец, новобранец!

– Слушать надо, что говорят, – проворчал начальник. – А не треск за ушами. Я ж тебе говорил, приедет новенькая, с ней и пойдёшь на рынок, а мне некогда.

Фыся встопорщила уши. На рынок! За носками! Уж эта-то точно знает, как их купить, себе же купила!

И тут над дверью звякнул колокольчик – в отделение явился заявитель.

3. Путь

– Вот он, ваш этот паразит! – старушенция тыкала узловатым пальцем в Фысю. – Натащили тут всяких, о людях не думаете!

Фыся прижала уши и прикинула, зашипеть или удрать, но на пути пальца внезапно выросла Луковка, заслонив кошку своим широким телом.

– Мать, что стряслось-то у тебя?

Фыся навострила уши. Мать?

Начальник устало вздохнул и вышел вперёд.

– Не так, – сказал он Луковке, а потом повернулся к старухе, которая продолжала ворчать вполголоса. – Заявитель-хон, изложите суть претензии.

– Чего-сь? – фыркнула бабка, уставившись на него. Фыся тихонько повторила волшебные слова, и её кошачий слух уловил, что Луковка тоже повторяет.

Начальник отодвинул девицу и сам сел за свой бывший стол. Старуха быстро сообразила и умостилась на табурете напротив. Все три женщины с интересом наблюдали, как он достаёт из стола бумажку с письменами и линиями и начинает в ней что-то писать.

– Имя, время события, место проживания, суть жалобы…

– Индюков моих демон твой крадёт! – оборвала его бабка. – Что ты, имени моего не знаешь, год уже тут живёшь!!

– Я знаю, а Ахмад-хон – нет. Хотите сами перед ним отчитываться? Нет? Тогда вот бланк, пишите.

Упоминание старшего человека на бабку произвело впечатление, и она дрожащей рукой вписала какие-то закорючки на лист. Фыся повторила и эти волшебные слова. Хос ведь велел ей учиться говорить по-человечески.

– А про то, что вы тут зверинец развели, он знает?

– А то как же. Сам лично приезжал с проверкой в начале месяца, – спокойно кивнул начальник. – И Фыся индюков не ворует, мы её хорошо кормим. А вот найти вора поможет. Правда, Фыся? – он внезапно обернулся и выцепил взглядом кошку, которая пробиралась по стеночке к двери, чтобы потихоньку смыться. – Поработаешь по специальности.

Индюков держали в очень большой клетке, один угол которой был деревянным и с навесом, а остальная часть – из тонкой металлической решётки. Начальник остановился не доходя три прыжка и бабку тоже остановил.

– Иди нюхай, – велел он Фысе.

Это она завсегда. Правда, стоило подойти вплотную к клетке, как индюки ею заинтересовались. Фыся никогда их не видела – в лесу такое не водилось, но по запаху она поняла, что ими-то её и кормят чаще всего. Однако у тушек, которые приносил начальник, не было ни перьев, ни головы, они и на птиц-то походили только запахом. А эти – с красно-синими лысыми бо́шками, как грифы, да ещё какая-то стрёмная штука под мордой мотыляется, здоровенные… Фыся попятилась. Ей вовсе не нравилось, каким взглядом самый большой индюк на неё смотрел.

– Сожрёт ведь! – воскликнула бабка, и Фыся вздрогнула. С этими небось только люди с ружьями могут управиться!

– Ничего, нормально всё, – зазвучал успокаивающий голос начальника. – Фыська, давай уже, не тяни.

Фыся осторожно, стараясь не выпускать из виду самого большого индюка, принялась нюхать землю. Бабка, бабка, бабка, бабкина дочка, дочкин кот, то есть мужик, индюки… Индюки внутри, индюки снаружи. О! Чужой мужик!

Индюк внезапно взревел красным волком. Фыся шарахнулась так, что перекувырнулась и чуть не села себе на голову. Начальник поднял её за шкирку, помогая распутаться.

– Он за решёткой, уймись.

Фыся нашипела на обоих, чтобы имели представление, что она думает обо всей этой ситуации, но к следу Чужого Мужика вернулась. Начинался он изнутри клетки и вёл через едва заметную дверку прочь от дома по буеракам в овраг, а оттуда – в небольшую рощицу, по которой вилась тропинка вдоль домов. Тут следы мужика кончались, зато пахло чем-то… чем-то человеческим, похоже, как в сарае за отделением. Фыся покрутилась, но раз след человека пропадал, а сам он рядом не стоял, значит, то резиновое его куда-то дело. Фыся пошла по следу.

Дорожка вилась по кочкам и овражкам. Здесь было повыше, чем на улице, так что город хорошо просматривался. Фыся его уже пару раз видела, когда вынюхивала воров, но исследовать её не тянуло – там было слишком много людей. И сейчас-то она через шаг оборачивалась, чтобы убедиться: начальник идёт по пятам и если что, предъявит всяким встречным-поперечным свой знак, чтобы Фысю не гоняли.

Наконец из рощицы след вывел Фысю по мостику через овраг на чью-то территорию. Выстриженная трава вокруг одного из домов явно отличала это хозяйство от соседних заросших. Фыся почуяла лошадей, овец и собак, но те и сами её почуяли и носа не показали. И да, индюки тут точно были. Фыся недостаточно хорошо познакомилась с пропавшими индивидами, чтобы узнать их лично, но какие-то индюки тут совершенно…

Возглас бабки слился с окриком начальника и резкой болью в основании хвоста. Фыся подскочила и обернулась: перед ней стоял индюк. Огромный, распушённый, с недвусмысленно мрачным взглядом из недр его стервятничьей головы. Фыся зашипела и попятилась, но сзади раздался лай красного волка, и Фыся шарахнулась вбок. Однако и там её ждала мангустова птица.

– Мои хорошие, кто ж этот паразит-то, это Улдыч, что ли… – причитала бабка, пока Фыся проигрывала неравный бой со страшными тварями.

– Не мельтеши, – прикрикнул начальник, нагнулся и ловко ухватил одно чудовище, тут же сунув его под мышку. Индюк орал и дёргался, но рука у начальника – что бревно, не вырвешься. Вскоре туда отправились второй и третий индюки стопочкой, а за четвёртого взялась бабка, но тут на ор из дома выскочил мужик с ружьём.

Фыся стартанула с места в кусты, скатилась в овраг, заметалась и… оказалась лицом к лицу с вырвавшимся от бабки индюком. Он сделал стойку на врага и перешёл в нападение.

Так быстро Фыся никогда в жизни не бегала. В родном лесу ей ничего не угрожало – сунься кто, мамка бы быстро его на ужин пустила, – а добычу всегда можно найти помедленнее, если она вообще есть. Рощица пролетела вся, как одно дерево. В последний момент вспомнив, что к дому бабки ей не надо, Фыся развернулась в прыжке и сиганула через овраг, только чтобы обнаружить, что проклятая птица гналась за ней по тому берегу. Забор, ещё забор, крыша сарая, крыльцо, Луковка.

Фыся влетела под начальственный стол и под шерстяную юбку. Луковка взвизгнула и пролила чай, но никуда не побежала – Фыся плотно обернулась вокруг козьих носков.

– Т-ты чего? – нервно спросила девица.

Фыся изо всех сил старалась унять дрожь. Превращаться в таком состоянии опасно, ещё забудешь какую-нибудь ногу.

С крыльца донёсся воинственный крик, и в щели между полом и подолом показались грязные птичьи лапы со шпорами. Фыся затряслась ещё сильнее.

– Эт-то что ещё такое?! – совершенно другим тоном вопросила Луковка. – А ну пшёл!

Индюк не принял её всерьёз, а зря. Луковка дотянулась до щётки на палке – той самой, которой гоняла пауков, – и огрела ею страшную лысую голову. Индюк запнулся посреди возмущённого вопля и закулдыкал. Луковка вытащила ноги из носков, оставив те Фысе, и пошла в наступление.

– Кыш, я сказала! А ну кыш! – прикрикивала она, выметая чудовище из отделения. – Нечего мне тут, мало я вас дома в деревне гоняла! Брысь пошёл!

На пол сыпались перья, весь дом наполнился заполошными криками, но наконец тварь вылетела в дверь. Луковка прям как была босиком помчалась следом.

Фыся ещё немного полежала под столом в обнимку с носками, прислушиваясь к удаляющимся звукам сражения. Носки она купит. Себе две пары и Луковке ещё одну. И где там чай с бараньим жиром? Надо подогреть и перца добавить, начальник всегда так делал, если промачивал ноги. Люди – они хрупкие.

4. Уклонение

На рынке было очень много людей. Фыся в человеческом обличье прижималась к спине Луковки и кляла тот день, когда ей пришла в голову мысль сюда отправиться. У неё и так были нора и еда, куда вот понесло?! Так и пропадают дурные кошки!

Луковка рассекала человеческий поток, как вековой дуб – северный ветер. Если бы не она, Фыся сразу бы развернулась и дала дёру, а теперь приходилось терпеть – не пасовать же, когда сама вызвалась. Но постоянно сменяющие друг друга человеческие запахи, крики торговцев и туманящие разум ароматы еды просто рвали кошку на части.

– Красавица, возьми платьице! – пихнул Фысю плечом какой-то мужик.

Для конспирации на голову Фысе надели платок – свободный, ушами двигать не мешал, но и люди не шарахались. Конечно, слышно сквозь него было чуть хуже, но так тут это скорее польза, чем вред.

– А кто пихается, тому не достаётся, – бросила ему Луковка, таща Фысю дальше.

Наконец она остановилась перед лотком, волшебно пахнущим козьей шерстью. Носки, штаны, свитера, платки… В общем, хоть вовсе шубу не отращивай. Фыся присмотрелась к табличкам.

Читать цифры она уже умела – начальник научил, когда стал давать деньги. В разной ценности разных монет она пока не очень хорошо разбиралась, так что всю зарплату ей давали в тилях, как она поняла, довольно мелких монетах.

– Это десять чего? – спросила она шёпотом у Луковки, тыча рукой в ценник на носках. Показывать пальцем ей пока было сложно, один не отделялся от остальных.

Оказалось, как раз тилей. Это ж выходило, Фыся могла тут весь лоток купить! Точно шубу не отращивать!

– Покупать-то будем или только смотреть, девицы? – с сомнением спросил продавец, молодой человек, одетый в овечью шкуру.

Луковка пихнула Фысю локтем. Ой, а что, она что-то делать должна? Фыся прижала уши под платком. Торговец странно посмотрел на её голову.

– Ну говори, чего хочешь, – шепнула ей Луковка.

– Носки, – просипела Фыся. Посчитала про себя и добавила: – Шесть.

– Шесть штук или шесть пар? – уточнил торговец.

Фыся растерялась.

– На шесть лап.

– Чего?

Торговец вытянул голову вперёд, и Фыся попятилась.

– Ай, Крендель, как ты с гостями говоришь! – вмешался вдруг мужчина постарше, выросший за спиной у Фыси. Она шарахнулась было, да некуда, везде толпа. Мужчина, не заметив, протолкнулся мимо неё за прилавок. – Девицы-красавицы, чего изволите?

Луковка сложила руки на груди, всем своим видом намекая, что говорить отказывается. Ей начальник так велел, мол, пусть Фыся сама попробует.

– Носки, – просипела Фыся.

– Ай, носочки-плясочки на ваши милые ножки да под сапожки? – пропел мужчина. Руки его засновали по прилавку. – Вот узорчик, чтоб легко идти в горку, а вот козий пух, чтоб шаг не резал слух! Бараньи рога, чтоб жизнь не была строга! Красавица, цветных тебе, ярких али благородных? Возьми парочку тех да этих, поносишь да за добавкой придёшь!

Так приговаривая, он собрал в бумажный пакет половину прилавка, а Фыся стояла с раскрытым ртом, не зная, что делать.

– Ну хорош, – заявила вдруг Луковка. – Три пары ей надо, вынимай лишнее.

– Зима на носу, не оставляй ногу босу! – заохал мужик.

– Вынай, говорю по-человечески, – велела Луковка.

– Ой, дева грозная, зима будет морозная! – покачал головой мужик, но носки вынул. Перебрал, лишние отложил, пощёлкал костяшками на рамке и всё так же с прибаутками сообщил, сколько надо платить.

Фыся дрожащими пальцами отсчитала монетки – они были маленькие, хватать их ей давалось с трудом, а тут ещё кругом люди толкаются и мужик этот странный со своими песнями… В общем, как-то отсчитала. Обойдётся и без свитера, это слишком сложно!

– Домой, – прошипела она, едва заполучив пакет с носками. Хотя, может, он и не пакет, воду-то не держит, наверное. Кап-кап, пак-пак, если капает, то не пакет? Так ведь?

Луковка хмурилась.

– Давай вон за лотки отойдём.

Они прорвались сквозь толпу в какой-то проулок за спинами торговцев. Фыся встряхнула всем телом, словно обтрясая воду, а потом села на землю и немного подышала с высунутым языком. Голова перегревалась от таких упражнений.

– Дай-ка пакет, – попросила Луковка. – Не нравится мне этот мужик.

Всё-таки пакет? Ну вот, а как же тогда определять? Фыся протянула бумажный свёрток и только в последний момент вспомнила:

– Одни тебе.

– Мне? – удивилась Луковка.

Фыся торжественно кивнула.

– За индюка.

– Ой да ладно, – Луковка смутилась. – Ты прям как городская, живности боишься. Я думала, у вас в лесу-то пострашнее будет.

– В лесу они все сами меня боятся, – проворчала Фыся. – Выбирай носки.

Луковка достала из пакета всё и принялась перебирать. Серые, жёлтые, красные, коричневые.

– Ой, а тут четыре пары. Обсчитался он, что ли?

Фыся тихо заворчала и достала свои монеты. Она брала с собой сто тилей. Носки стоили по десять. Пересчитала остаток. Что-то не сходилось, наверное, считала не очень ловко. Монетки были связаны через дырку в серёдке в баранку по десять штук, так что Фыся стала их надевать на пальцы. Пальцев пять, так? И вязанок пять. А где ещё две?

– Ты ему дала пятьдесят? – уточнила Луковка.

Фыся мрачно кивнула.

– Значит, не обсчитался, а обсчитал. Мало того, что продал четыре пары вместо трёх, так ещё и с наценкой. Пошли потолкуем с ним!

Фыся меньше всего на свете хотела снова слушать частушки этого мужика, но у Луковки было такое же лицо, как когда она гоняла индюка, и Фыся решила не спорить.

Они подошли к прилавку с задней стороны, но мужика опять не было на месте, только его угрюмый помощник.

– Подождём? – проскрипела Фыся. Шёпот ей давался с трудом.

Луковка кивнула и встала, сложив руки на груди и широко расставив ноги. Мужики и индюки, трепещите!

Парень за прилавком клевал носом. Несмотря на толкучку, к нему почти никто не подходил. А ведь это странно, поняла вдруг Фыся. Ко всем вокруг люди стоят ждут своей очереди, а тут никого не было, когда они с Луковкой подошли, и сейчас нет. Может, другие что-то знают? Парень тем временем устроил голову на краю лотка, случайно спихнув оттуда какую-то книжку. В книжках Фыся ничего не понимала – люди рисовали там какие-то закорючки, а потом как-то понимали, что они значат. А вот Луковка вдруг обрадовалась.

– Потерянное и выброшенное имеем право изъять, – тихо сказала она. – Можешь стащить у него из-под стула, чтобы не проснулся?

Фыся глянула на неё обиженно. За кого её тут принимают? Да она может из-под мухи хурму стащить так, что та не заметит! В мгновение книжка оказалась у Луковки в руках.

– Так, посмотрим, – пробормотала та, листая покоробленные закорючками страницы. Закорючки тут не ползли сплошным рядом, как в других книжках, что Фыся видела у начальника, а стояли маленькими группами в огороженных норках, а в соседних норках сидели цифры. Луковка водила по ним пальцем.

– Коричневые, зелёные, синие… свитер серый, жёлтые, варежки, рейтузы… Хм-м.

– А что ты ищешь? – не удержалась Фыся.

– Смотри, мы купили четыре пары. Допустим, он думал, что там три. Вот отсюда начинаются записи за сегодня, он каждую продажу записывает. Значит, должна быть запись, похожая на нашу покупку, понимаешь? Самое похожее – это вот, “коричневые, серые, жёлтые”. Значит, красные не посчитал…

Фыся постаралась одной рукой согнуть все пальцы другой, кроме указательного, а потом ткнула туда, где были уже знакомые ей цифры.

– Почему пятнадцать? Три по десять.

Луковка пробежала взглядом весь разворот.

– Тут всё на пять. Все носки. Он продаёт за десять, а в книжку пишет по пять.

– Зачем? – удивилась Фыся. Мало того, что закорючки надо помнить, так ещё и не те, которые накарябал, это кто ж так себе жизнь усложняет?

– Чтобы налоги не платить, – загадочно пояснила Луковка. – Пойдём-ка в отделение, покажем это дознавателю.

Что было дальше, Фыся не поняла. Над книжкой начальник долго коварно хихикал, а потом позвал двух парней из ополчения. Фыся на всякий случай спряталась в нору – чужих мужиков в отделении она не любила, а потом они ещё привели того, с рынка, судя по голосу. Он громко ругался и чего-то требовал. Фыся решила пересидеть на крыше.

Наконец, когда всё улеглось, а мужика выгнали, она решилась спуститься в переднюю комнату. На столе у невероятно довольной Луковки стоял плотный деревянный ящик с монетами, да не тилями, а какими-то побольше. Рядом к столу прислонился пакет – нет, это уж точно мешок! Большой и в мелкую дырочку.

– Фыська, тебе причитается, – довольно сказал начальник. Он распивал чай с мёдом и кислой сливой, судя по запаху. – Хочешь, деньгами бери, хочешь натурой.

– А разве можно так? – спросила Луковка. – Это ведь мы должны описать и отправить в казну в счёт утаённых налогов, нет?

– Ну вот она свой убыток возместит, тогда и опишем, – довольно вздохнул начальник. – А то будут тут всякие хитрованы кошкам усы подкручивать! Шеф Кудряш к таким делам с пониманием. Ты, кстати, – он обернулся к Фысе, которая не особо понимала, о чём речь, – если хочешь, можешь себе из мешка товара набрать и деньгами в сундук вернуть по прейскуранту, всё равно потом кому-то эти носки реализовывать для казны. Молодцы, девчонки!

В итоге зимнюю шерсть Фысе отращивать всё-таки не пришлось, но вот на рынок она теперь пойдёт нескоро.

5. Карта

Настал день, которого Фыся ждала с нетерпением и опаской – из столицы прислали обещанный курс подготовки молодого бойца-бронианы. Начальник объяснил, что этим словом теперь обозначали хозяев леса в официальных человеческих документах. Собственно курса-то Фыся и не увидела – у людей вечно так, скажут “дадут”, а на самом деле даже не покажут! Но начальник объявил, что теперь каждый день Фыся будет получать задания. За успешно выполненное задание она могла получить что-нибудь вкусненькое или ещё какое приятное “за счёт казны”, а если не справлялась, то должна была стараться и на следующий день и на черезследующий, до победного. Нового задания не давали, пока не выполнишь старое.

Тем, кто прошёл курс, разрешалось надеть новую форму, разработанную специально для хозяев леса: из тянущейся тёплой ткани, не продуваемой ветром и не мокнущей от дождя. Начальник и сам повздыхал о волшебных свойствах этой штуки, хотя его кожаная куртка защищала ничуть не хуже. Фысе дали пощупать образец обновки в виде куска рукава. Ого, да в ней было бы намного удобнее двигаться, чем в жёсткой куртке и штанах, в которых Фыся ходила теперь. Что и говорить, соблазнительно.

– Первое задание! – торжественно сказал начальник, усаживаясь прямо на пол своего нового кабинета напротив Фыси. Она тоже опустилась и изобразила буханочку, насколько это возможно в человеческом обличье. В руках у начальника был какой-то свёрток – он обычно лежал на полке над столом. У Фыси аж нос устал, так старательно она принюхивалась, но ничем новым или загадочным свёрток не пах.

Начальник развернул его на полу между ними. Это оказалась картинка, хотя что на ней изображалось, Фыся не понимала. Какие-то кружочки, квадратики, линии… Издалека немного на цветочек похоже. Приглядевшись, она увидела мелкие письмена.

– Это карта, – важно сообщил начальник. – На ней изображён наш город.

Фыся повернула голову так и этак, но сходства не уловила. Она видела город! Он состоял из домов, похожих на грибы, высокеньких таких. А тут только какие-то пятнышки.

– Это как если с неба смотреть, – пояснил начальник, заметивший её обескураженность. – Глазами птички.

Фыся почесала ногой за ухом. Шерстяной носок сильно смягчал прикосновения, если когти из него не высовывать, но и чесалось-то не сильно, просто Фыся видела, что люди так делали, когда думали. Наверное, помогало.

И правда, помогло! Фыся, конечно, не птичка, но она вспомнила, как впервые пришла в город – она тогда спустилась с высокого холма от дороги. Ночью, конечно, всё выглядело иначе, но Фыся видела много крыш. Если бы вместо спуска по склону она решила спланировать на перепонках, то как раз что-то подобное рисунку бы и увидела, наверное. Значит, эти пятнышки – крыши.

– А где наш дом? – тут же спросила она, нагнувшись над картой.

– А вот это и есть твоё задание. Изучи город и отметь на карте наше отделение.

Фыся почесала за ухом ещё раз, но два раза подряд это не помогало. Что значит “изучить”? Мамка учила Фысю человеческому языку, но всё равно она много слов не знала. Ладно, отделение отметить… Фыся превратила руку в лапу и выставила один коготь – наловчилась немного пальцами управлять.

– Так отметить?

Начальник посмотрел с осуждением.

– Карандашом!

Карандаш нашёлся у Луковки на столе. Фыся никогда не задумывалась, как люди карябали свои закорючки, хоть и видела у них в руках разные палочки. Оказывается, там не просто царапка, а ещё и мазилка! Фыся изрисовала два листа всякими загогулинами – остановиться не могла, но потом рука заболела. Долго держать такую тонкую палочку, да ещё и направлять её куда-то по бумаге было сложно. Ладно, крошечную крышу на карте Фыся замазать справится. Теперь её надо было найти.

Первым делом Фыся вылезла на крышу и постаралась запомнить её форму. Отделение было круглым, только с одной стороны торчало крыльцо, так что у крыши с того боку был небольшой носик. Фыся понадеялась, что на карте такая будет одна, но увы, не так-то просто: чуть не каждый второй дом в городе имел ту же форму!

Зажав карту и карандаш в зубах, Фыся частично превратила конечности и попрыгала с крыши на крышу по соседним домам: может быть, отделение – самое большое? Но тоже нет, были вокруг дома и побольше. Фыся села на трубу, из которой шёл тёплый воздух с горелым запахом, и снова почесала за ухом, только теперь за другим. Надо вернуться на тот высокий склон, поняла она.

Это оказалось не так просто: от места с едой, куда Фыся тогда впервые пришла, начальник привёл её в отделение, подманивая жирной птицей, и дорогу Фыся не особо запомнила, да и дело было ночью – ориентиры все другие. Но она ведь пришла от дороги, значит, если пойти по дороге…

На дороге оказалось неожиданно много людей, и все они при виде частично превращённой Фыси с картой в зубах почему-то шарахались, орали, а кое-кто и в канаву спрыгнул. Точно, она-то отвыкла уже от подобного, в отделении её все знали, а от чужаков она обычно пряталась. Пришлось принять полностью человеческий облик, а карту нести в руках. Так люди перестали обращать на неё внимание, если ушами не трясти. Однако чем выше забиралась дорога, тем становилось холоднее. На Фысе под форменными штанами и курткой были вязаные вещи из налогового мешка, но ветер продувал всё это, как паутину. Скорее бы уже получить новую форму! Фыся поёжилась и пообещала себе, что будет выполнять каждое задание за один день и не лениться.

Наконец она узнала то место: дорога поворачивала на север плавной дугой, с которой, как с балкона, виднелся весь город. Даже горелым бараном тут всё ещё пахло, но Фыся уже слишком хорошо питалась, чтобы размениваться на угольки. Однако… слишком низко. Фыся видела крыши, но всё-таки больше сбоку, чем сверху. Припрятав карту в кустах, она превратилась, разбежалась и полетела над склоном, подстраиваясь под ветер, благо он тут был ого-то. Но даже при всех благоприятных условиях и навыках планирования подняться сильно выше дороги Фыся не могла, да и долететь ей удалось только до самых первых домов.

Приземлилась она на высокую крышу и немного постояла там, оглядываясь. Потом заметила чей-то взгляд на себе и обнаружила, что на краю крыши висит на пальцах мелкий мальчишка и с интересом её рассматривает. Фыся превратилась и важно спросила:

– Где здесь отделение полиции?

Мальчишка моргнул и с визгом ухнул вниз. Фыся подбежала к краю: в этом месте под крышей был балкон, а на нём какие-то коробки. Мальчишки и след простыл, только дверь лязгнула щеколдой.

Фыся вздохнула и побрела назад забирать карту.

Ладно, номер со взглядом сверху не удался. Высоких гор рядом не было – Короул начинался к юго-востоку, где уже лес сменялся степью. Фыся знала, потому что пришла оттуда. И там было теплее! Она поёжилась и поспешила убраться с ветреного места.

Топать обратно по дороге не хотелось, холодно, так что Фыся решилась пересечь город. Отделение стояло почти на другом конце, рядом с оврагом, рощицей и рекой. К счастью, на улицах не было такой толкучки, как на рынке, но всё равно Фыся предпочитала прыгать по крышам. Только в одном месте пришлось перебежать большую реку по мосту, но у ближайшего дома она снова забралась наверх. С одной из крыш она услышала разговор: один человек объяснял другому, как добраться до какой-то станции. Что за станция, они не говорили, но раз этот мужик хорошо знает местность, может, спросить его? Она аккуратно превратилась и незаметно соскользнула с низкого угла крыши за спины мужчинам. Как там начальник к незнакомым людям обращался?

– Заявитель-хон, – проскрипела Фыся, – а где отделение полиции?

Мужики обернулись, присмотрелись, замерли, а потом с воплем: “Демон!!!” ломанули по улице и ворвались в первый попавшийся дом, захлопнув дверь. Фыся вздохнула: такие большие дяди, а маленькой кошечки испугались! Но потом подумала, что в доме может быть и ружьё, и доказывать, что нельзя, она будет уже Мангусту. Короче, Фыся поспешила оттуда убраться.

Что же делать? Сверху не посмотришь, людей не спросишь… Хотя… Фыся знала одного человека, который точно её не боялся. Ну, кроме Луковки, но той начальник запретил подсказывать, так что она только вредно ухмылялась. А вот старушенция с индюками…

Индюки, конечно, Фысю пугали, но тёплая мягкая форма… Эхх, Фыся-Фыся, признай уже, что амбиции у тебя не по годам. Крыши замелькали под лапами – дом старухи Фыся помнила хорошо.

– Эй во, нечисть, – посетовала старуха, завидев её. – А ну кыш с моего амбара, там крыша на соплях держится, проломишь же!

Фыся послушно спрыгнула во двор. Индюками пахло, но то был вчерашний запах, к тому же… Фыся удовлетворённо муркнула, вынюхав, что того задиристого тут недавно разделали. Так-то!

– Чего надо-то? – поторопила её старуха.

А, точно, карта же! Фыся превратилась. От этого постоянного перекидывания её уже немного мутило.

– Покажи отделение! – попросила она.

Бабка глянула на неё, как на недотёпу.

– Вон оно дальше по улице, ты с перепугу последние мозги растеряла, что ли?

Фыся возмущённо встряхнулась и развернула карту.

– Тут покажи!

Старуха сощурилась.

– Ишь чего захотела! Это ж наука, что я тут пойму? С этим к мужчинам иди.

Фыся сникла. Ну что такое?! Если в картах понимают только мужчины, почему во всём городе Фысю не боятся только женщины?! Что за несправедливость?!

Фыся вернулась на крышу отделения и прижалась к трубе, сердито сопя. И как ей теперь выполнить задание? А что если она его вообще никогда не выполнит? Тогда она не получит ни следующее, ни черезследующее, и новую тёплую форму никогда не понюхает даже! Зачем они придумали так сложно? Вдруг Фыся и правда где-то “мозги растеряла” и не догадается… Она ведь, если подумать, сама в каком-то смысле женщина! Это что же, она вообще не сможет понять карту? Да как так-то?!

Фыся решительно раскатала изрядно помятый свёрток по крыше. С какой это стати мужчинам можно, а кошкам нельзя?! Да она их всех догонит и за зад покусает! Ну-ка, должна же быть тут видна дорога дугой, так?

Дорога на карте и правда была. Вот тут, у изгиба Фыся впервые вошла в город. Хм, а вот и баран, прямо на доме и нарисован! Удобно. Дальше дорога огибала город по восточной окраине и продолжалась на север вдоль берега той самой реки, которую Фыся переходила в центре города… и которая текла прямо рядом с отделением!

Фыся вскочила и завертелась, примеряя карту нужной стороной к реке. Рощицу и овраг на ней не нарисовали, но Фыся узнала кучку крыш бабкиных амбаров, потом маленький домик, потом квадратный, два круглых и вытянутый, и наконец – вот оно отделение с носиком!

Вот тогда Фыся и поняла, что потеряла карандаш.

Она искала его до самой ночи, но всё-таки нашла – в бочке для дождевой воды там, где слышала двоих мужиков. В отделение она вернулась закоченевшая, мокрая, грязная и голодная, как Мангуст после спячки.

– Божечки, ты что, в реку упала? – ахнула Луковка и засуетилась, доставая запасную форму и тёплые вещи.

– В бочку, – нехотя призналась Фыся. Она надеялась дотянуться до проклятой палочки-мазилки с водосточного желобка, но он, гад, оторвался, а бочка была тут как тут!

– Ай ты бедненькая! – сжалилась Луковка. – Ну давай я тебя угощу чем-нибудь! Чем тебя порадовать?

– Хочу… – начала Фыся, и тут к ней в голову пришла гениальная идея, – десять индюков!

– Ты же столько сразу не съешь, – удивилась Луковка.

Фыся коварно усмехнулась. Не съест. Закопает! По всему городу, чтобы в любом месте можно было перекусить! И отметит места на карте, чтобы не потерять. А на таком холоде они сохранятся свеженькими!

6. Золотой

Программа подготовки была рассчитана по меньшей мере на три месяца – это если выполнять каждое задание за один день. Фыся сначала приуныла: этак тёплую форму она получит, когда уже тепло станет! Но начальник её “успокоил” – здесь, на северах, тепло теперь станет месяцев через шесть, что означало о-о-очень нескоро. К тому же за испачканную одежду начальник пригрозил Фысе, что в следующий раз она сама пойдёт себе еду покупать, если будет так беспечно относиться к казённому имуществу.

В итоге Фыся решила план с индюками не откладывать, а то мало ли что. Оставаться голодной она больше не собиралась ни за что! Планом, правда, пришлось поделиться с Луковкой – та иначе никак не соглашалась покупать сразу десять индюков. Но она клятвенно пообещала, что на Фысины нычки не позарится, да ещё и подсказала ценную мысль: закапывать тушки не прям так, а в пакетах, чтобы потом достать чистенькие.

Так Фыся и сделала. Рыться возле домов было бы неудобно, поэтому она выбрала на карте несколько местечек вдоль реки и на склоне от дороги, а ещё в овраге на подступах к лесу, но в сам лес ходить не решилась, оттуда пахло кем-то очень большим.

Закончила уже в сумерках. Фыся как раз выбралась из оврага и оглядывала себя, чтобы выяснить, насколько испачкалась. Нычка нычкой, но расстраивать начальника она не хотела. Проще перекинуться и вылизать мех, а потом перекинуться обратно, всех делов-то! И тут из леса вышел кто-то! Фыся аж присела от неожиданности.

К счастью, он шёл с наветренной стороны, так что Фыся его чуяла, а он её – нет. Пах человеком и кровью! А выглядел, как… Фыся даже не была уверена, как что. Большой, косматый, весь бурый, переваливался с лапы на лапу, а из-за плеч какие-то палки торчат! Фыся уже собиралась дать дёру, только прикидывала, как бы остаться незаметной, и тут это существо обернуло к ней бурую морду, оскалило зубы и подняло в воздух мохнатую лапу, хорошо различимую в свете уличного фонаря.

– В удачливый день встретились, красавица!

Оно ещё и говорит!!! Фыся оцепенела, борясь с желанием выпустить хвост только для того, чтобы его поджать.

– А вот кто сегодня удалец? – хмыкнуло существо. – Я удалец! Оленя подстрелил, да ещё и такую милашку встретил! Сахарная, тебя не продует на ветру-то? Я б поделился курткой, да больно грязный…

До Фыси начало доходить. Палки и кровь – это у него через плечи оленьи ноги перекинуты. А что бурый… Да он, похоже, как Фыся на днях, целиком куда-то окунулся, в болото там или лужу какую… А так просто человек. Фу-у-ух!

– Воняю, да? – расстроился охотник. Надо думать, охотник. Как его хозяин в лес-то свой пустил? – Ладно, другой раз перед тобой покрасуюсь. Ты тутошняя, нет?

– Я из полиции, – выдавила Фыся, изо всех сил приблизив свой голос к шёпоту, чтобы не так сильно от человеческого отличался.

– Эвона как! У нас в полиции теперь такие красотки работают! Это ж полстраны преступниками станет, только чтоб посмотреть!

И, посмеиваясь, убрёл к домам, чтобы там нырнуть в улицу.

Фыся перевела дух, встряхнулась всем телом и поскакала в отделение. Ей дежурить было вот-вот.

А там украдкой скользнула в помывочную, где у стены стояло большое зеркало, приклеенное к дверце от шкафа, и внимательно на себя посмотрела. Зеркала её немного пугали – вроде тоже Фыся, но наоборот! Но по такому случаю она преодолела эту недостойную взрослой кошки робость. Нет, ну как он её мог принять за человека? Уши – во! Правда, лохматая шерсть на голове торчала почти на ту же длину. Решил, что ветром разметало? Фыся, конечно, тоже его за кого-то не того приняла сначала. Ладно, неважно. Не всё же время он там топчется и нычку не заметил.

Дознаватель Йоргол сменил Фысю на посту ещё потемну, и сонная под утро кошка отправилась на боковую. Уставала она последнее время сильно: задания становились всё труднее, а Фыся очень старалась выполнить каждое в первый же день. С одной стороны, такое рвение радовало, а с другой, не надорвалась бы… Йоргол раздумывал, не приказать ли ей взять денёк отдыха. Пролистал список заданий. Ага, связанные с ориентированием на местности и следопытские скоро кончатся, и начнутся задачи на сбор улик. Вот перед ними и возьмём паузу. Самый последний блок в курсе был про планирование задач. А не дать ли его пораньше? Может, написать в головное управление? Как знать, это только Фыся такая усердная или хозяева леса в принципе оптимистично оценивают свои силы?

Пока он размышлял, дверь открылась и на пороге возник молодой детина – модная стрижка, пёстрая шуба, кольца на пальцах, а сапоги охотничьи, не городские, хоть и новые.

– Здоровья вам, заявитель-хон, – кивнул Йоргол, прикидывая, на что пришёл жаловаться этот щёголь. Уж очень рожа довольная. – Чем можем помочь?

Парень подсел к его столу и нагнулся вперёд, сверкая лукавым взглядом. Йоргол поднапрягся: юные мальчики ему обычно откровенных предложений не делали.

– Слышь, отец, а правда ли у вас тут работает девица?

А, хвала богам.

– Ну допустим, – Йоргол сделал суровое лицо. Чтобы Луковку мать отпустила в город да ещё и на должности работать, ему пришлось в письме поклясться, что будет следить, с кем та связывается, как родной отец, который Луковкиного совершеннолетия не застал. Правда, теперь, познакомившись с Луковкой лично, он предполагал, что та в крайнем случае в город пешком бы ушла, никого не спросив, а то и на медведе подъехала.

– Маленькая такая, – восторженно пояснил парень, делая руками в воздухе неопределённый изящный жест, – худенькая?

Йоргол нахмурился. Луковку маленькой и худенькой он бы не назвал. А вот… Боги!

– Лохматая? – осторожно уточнил он.

– Ах, ну, локоны непослушные, ветром треплет их, должно быть, – промурлыкал странный посетитель.

– Ну есть такая, – вздохнул Йоргол. Если эта кошчонка что-то натворила, ей-богу, сама пойдёт на рынок!

Охотник расплылся в довольной улыбке и извлёк из-за пазухи две коробочки, побольше и поменьше, обе перевязанные серебряными лентами. Че-го?!

– А не передадите ли ей? Скажете, от того, который оленя сохотил, она поймёт.

Йоргол неопределённо хмыкнул. Щёголь ему не нравился, и хотя Фысиным родным он ничего не обещал, он уже взялся эту мелочь защищать, да только от другого рода охотников… Как оно там у хозяев леса с такими вещами, кто его знает? По-хорошему, надо бы дать парню от ворот поворот, но вдруг Фыся обидится или ещё как? Йоргол даже не знал, как они познакомилась-то с этим ряженым. Ладно, от подарка ей хуже не станет, а там он из неё всё выжмет. Йоргол скривился, но кивнул.

– Передам.

Охотник рассыпался в благодарностях и был таков.

Фыся спустилась к обеду. В норме она бы и до ужина продрыхла, но задания… Если так много спать, она бы не успела в день по штуке, там иногда ого-го сколько раз надо за ухом почесать, пока дотумкаешь… Зевнув так, что между клыков могла бы поместиться оленья ляжка, Фыся принюхалась. На обед давали барана, а ещё… рыбу?

– Тебе подарок, – мрачно сообщил начальник, поднимая со стола пахучую коробочку. – От ухажёра.

Фыся спросонок не поняла, почему тот, кто жрёт уши, дарит рыбу, но пахло вкусно. Только уж очень маленькая коробочка.

– Это что, вяленая форель из Хинделин? – поинтересовалась Луковка.

– Ну, Хинделин там, не Хинделин, кто бы знал, – покачал головой начальник, – но на форель похоже. Будешь пробовать?

Фыся оживлённо зауркала. Красные, поблёскивающие жирком полоски рыбьего мяса пропитали маслом бумажную обёртку и обещали быть невероятно вкусными! И совершенно зря: рыба оказалась ужасно солёная, да ещё с каким-то неприятным привкусом. Фыся, запихавшая в пасть сразу большую полоску, еле отплевалась. Так-то, если уши жрёшь, уши и дари, а то в рыбе ничего не понимаешь!

– А во второй что? – озабочено спросила Луковка, наблюдая Фысины страдания.

Начальник открыл ещё маленькую коробочку. Там тоже была рыба, но целая, маленькая и жёлтая. Начальник поднял её в воздух за тонкую металлическую верёвочку.

Наученная горьким опытом, Фыся не стала сразу хватать, а осторожно принюхалась и лизнула блестящий жёлтый бок. Да у этой вообще вкуса не было!

Раздосадованная, Фыся повернулась к подаркам задом и выразительно копнула задними ногами пол несколько раз. Вот что она думает про такие гостинцы!

А Йоргол, просмеявшись, решил, что охотнику тут ловить нечего.

7. Кап-кап

Победа была так близка! Сегодняшнее Фысино задание было в том, чтобы пройти по городу определённым маршрутом и при этом никого не напугать. Она надела два свитера под форменную куртку, позволила Луковке замотать себе голову тёплым платком – кстати, так в уши меньше дует, – и пошла проходить маршрут. Сначала было просто – идёшь себе по широкой улице, просто головы не поднимаешь, никто и не присматривается. Начальник сказал, город у них достаточно большой и не все всех знают.

Потом начались сложности: целый квартал без проходов внутри, только клетки с индюками (ну их к Мангусту) и конуры с собаками. Они Фысю боялись, но ей же пугать-то нельзя! Пришлось обходить. Пару раз Фыся немного заблудилась, но с картой она теперь дружила, так что быстро нашлась.

И вот наконец цель близка – отделение прямо за вот этой заводью реки. Правда, там по берегу опять индюки с собаками… Эхх. Фыся открыла карту. Ого, сколько обходить придётся! А она уже подмёрзла, да и проголодалась… Даже на полицейских харчах шерсть у неё росла недостаточно быстро. Начальник говорил, это потому что она с юга пришла, там теплее. И правда, Фыся не помнила, чтобы осенью в родном лесу было так холодно.

Фыся спустилась поближе к воде и принюхалась. Ил, рыба, утки. Как, интересно, тут местные ходят? Ага, вон в той стороне тропинка! Ну-ка ну-ка, может, там Фыся и не напугает никого? Кому надо по сумеркам шастать тут…

Тропинка была натоптанная, хорошая такая, по бережку. Фыся чувствовала себя почти человеком, уже предвкушая сытный ужин и тёплую нору. Вот только… Внезапно тропинка упёрлась в край воды. Слева в заводь впадал какой-то мелкий ручеёк с болотистыми берегами, так что забрать выше шансов не было. А прямо перед Фысей лежало бревно. Большое такое, длинное и толстое. Она понюхала на всякий случай. Да, по нему и ходят. Фыся огляделась в надежде, что рядом никого нет и можно перекинуться… но нет. Вон какая-то тётка из окна глядит, а вон дети на крыше что-то едят, а вон мужик с топором. Эхх.

Фыся осторожно наступила на бревно ногой в носке. Обувь она всё-таки не потерпела, когда её в форму обряжали, и после шестой попытки начальник сдался. К счастью, тёмные носки чем-то напоминали валяные сапоги, так что люди не обращали внимание. Итак, Фыся встала на бревно. И всё было хорошо. Она прошла пару шагов, и всё было хорошо. Вот и конец бревна близок. Перед ним ещё пенёк лежит, а там уже и другой берег. Но что Фысе пенёк? Она и отсюда допрыгнет, даже в человеческой форме.

Осмелев, Фыся оттолкнулась… Бревно внезапно встало на дыбы – задний его конец поднялся, а передний, от которого Фыся отталкивалась, ухнул в воду. Прыгнуть-то она прыгнула, но усилие было не то, которое теперь требовалось, и Фыся, взлетев всего на локоть, ухнула прямо в холодную илистую воду.

Йоргол зевал над отчётом о задержании. Его рабочий день уже подходил к концу, но надо было аттестовать кошку, а та что-то задерживалась. Он вроде ей несложный маршрут составил, чем она там занимается? Потянувшись, Йоргол спустился вниз налить себе кофе. Там обнаружилась Луковка, обложенная какими-то бумажками и что-то ожесточённо вбивающая в бук.

– Ты ещё здесь? – удивился Йоргол.

– А, ой, дознаватель-хон, я что-то увлеклась! – Луковка порозовела. – Мне из головного пришёл приказ внести в базу бумажный архив, а там такие дела интересные…

Йоргол покачал головой. Ну и женщины нынче пошли! Дела ей интересные! Впрочем, чем овец пасти-то и такое – праздник.

– Ой, вам кофе сварить? – подорвалась девушка.

– Да сиди, я сам, – отмахнулся он. – Работай. Кофе в твою должностную инструкцию не входит, а мне надо на что-то посмотреть, кроме букв.

Он расковырял пачку и поскрёб в ней ложечкой – там уже оставалось на дне, – и тут пришёл заявитель. Точнее, всё тот же охотник с солёной рыбой.

– Здоровы будьте, уважаемые стражи порядка, – солнечно улыбнулся он. – А что, не на месте ли ваша новая сотрудница?

– Я? – удивилась Луковка.

Охотник поморгал, окинул её любопытным взглядом и снова улыбнулся.

– А вы тоже новая сотрудница? Экий у вас тут цветник!

– Рыба ваша Фыське не понравилась, – злорадно сообщил ему Йоргол. – Она солёное и копчёное не ест.

– О, вот как? – приуныл парень. – А шоколад? Я сегодня шоколад принёс, с самой Земли!

– А кто её знает, – пожал плечами Йоргол. – В любом случае, её ещё нет, она…

Но договорить он не успел. Дверь распахнулась, как будто с ноги, и в комнату ввалилась Фыся.

Мокрая вдрызг с ног до головы, аж с ушей капало, и грязная, как шахтёр, она зашипела, словно парогенератор, и встряхнулась всем телом, расшвыривая брызги и грязь по всей комнате, по Йорголу и Луковке, по архивным документам и… бук Луковка успела закрыть.

Охотник уставился на неё в ярком свете потолочных светильников. А потом с воплем вышиб окно и так и продолжил орать, удаляясь куда-то к дороге.

– Фыська!!! – взвыл Йоргол. – Незачёт!!!!

8. Жаба

Окно-то починили, а вот без ужина Фыся таки осталась. Ну, точнее, ей было предложено взять деньги и сходить купить себе любой еды, но… В общем, одного из индюков пришлось срочно откапывать. Но одного было мало, а разрывать сразу несколько нычек было жалко – вроде как не чёрный день ещё. К тому же индюк в земле подмёрз и даже от пакета плохо отделялся. Фысе пришлось притащить его домой, а в нору еду приносить начальник запретил… В итоге Фыся сидела и лизала индюка на подносе, ожидая, пока он разморозится и бросая на начальника обиженные взгляды. Она и так замёрзла и вымокла!

– Могла и живого купить, был бы тёплый, – не повёл ухом начальник и ушёл отдыхать.

Но и наутро Фыся ужин не получила: наказание длилось три дня! Три дня! За три дня она всех своих индюков съест! Да ещё и новый заход на задание разрешили делать только завтра. Злые люди!

Фыся сунулась вниз к Луковке попросить помощи, но той не было в отделении – начальник, заподозрив сговор, отправил её к Старейшинам с документами.

– О, кого я вижу! – хмыкнула Луковка, проходя мимо недорогого, но кичливо украшенного дома. На крыльце возился хозяин, давешний охотник.

Заслышав её голос, он обернулся с улыбкой, но узнав её, тут же подскочил и заозирался.

– Да не переживай, женишок трусливый, – хихикнула Луковка. – Она дома сидит. Голодная. Из-за тебя, между прочим.

– Ч-что-о? – затрясся охотник. – Г-голодная из-за меня?

– Ага, – развела руками Луковка. – Её наказали за то, что тебя напугала. Бедняжка, упала в реку, намёрзлась, так ещё и без ужина осталась! Хорош же ты кавалер!

– Я ж не знал, что она демоница! – вспылил охотник, перегнувшись через перила крыльца.

Луковка выпятила губки и пожала плечами.

– И что с того? Взялся ухаживать, а сам только напакостил. Мало ли чего ты там не знал! Настоящий герой за свои поступки отвечает.

На охотника было жалко смотреть: самомнение требовало реабилитации, но не находило путей. Луковка едва сдерживала смех.

– Её даже бабка соседская не боится! – добила она.

Парень надулся. На лице его ясно читались метания между страхом и необходимостью доказать своё мужество.

– А она это, что тут делает-то?

– В полиции работает, – снова развела руками Луковка. – Преступников вынюхивает.

– А на людей… того… не бросается?

Луковка отмахнулась.

– Какое! Она и тени от куста боится. Маленькая ещё. Не думаю, что она поняла, чего ты от неё хотел, да и подарки твои не по ней.

Охотник шумно выдохнул и немного расслабился.

– А чего она хочет тогда?

– Да вот кто бы с ней на рынок сходил, – вздохнула Луковка и стрельнула глазками. – А то я как-то ходила, так нас там затолкали, обидели и обсчитали!

– Пошли сегодня! Я им всем покажу! – сразу воспылал праведным гневом охотник, но тут же сдулся. – Втроём, а? Тебе ведь тоже там что-нибудь нужно, я донесу до дома…

– Ой, да мне так, по мелочи, – прикрыла рот рукой Луковка. – Хурмы там, чомы…

По такому поводу начальник отпустил их пораньше. Фыся насторожённо принюхивалась к охотнику, а он – к ней, так что они держались друг от друга по разные стороны Луковки.

– Тебя как зовут-то хоть? – осторожно спросил человек.

– Боец-брониана Фыся, – отрапортовала та, как начальник учил.

– А где броня?

Фыся скисла.

– Будет, когда курс подготовки пройду. А вчера завалила.

Охотник побледнел, осознав, что встал на пути чудища к цели.

– Самого-то как кличут? – спросила Луковка, тихо покатываясь со смеху.

– С-стручок, – сообщил он так, словно собирался объявить это с гордостью, но в последний момент решил заместись под коврик.

На рынке под закрытие народа было поменьше, но Фыся всё равно втиснулась между Стручком и Луковкой. У охотника от такого соседства чуть коленки не подогнулись, но в следующую секунду он, наверное, вспомнил про соседскую бабку и выпрямился, изображая гордого и смелого. Луковка давилась в кулачок.

– С чего начнём? – спросил охотник неровным голосом, косясь на мелкую. – С фруктов?

– Лучше с мяса, – сжалилась над обоими Луковка. – Тогда сразу можно будет Фысю отпустить домой.

– Мясо! Домой! – одобрила брониана, заставив охотника вздрогнуть.

– Ну, – он огляделся поверх голов, – вон мясной лоток.

Лоток оказался весьма знатным – в три обычных ширины. Были там и разные птицы, и бараньи части, и коровьи, даже свинину Луковка увидала, судя по копытцам, а в загоне за прилавком блеяло мясо на ножках. Фыся уставилась туда, как заворожённая.

– А живой… сколько? – просипела она.

– Ягнёнок два дуля, козлёнок четыре, телёнок десять! – радостно сообщил торговец.

Пришлось объяснить Фысе, сколько тилей составляют дуль. Ей не понравилось.

– До-орого, – заканючила она.

Луковка в целом была согласна. У неё в деревне таких цен и близко не было. Но тут всё же город, всё дороже. Она вон матери боялась писать, сколько за съём дома платит, а ведь это за казённый счёт!

– Да ладно, где дорого! – выпятил грудь Стручок. – Нормальная цена!

– Так точно, так точно, – залебезил торговец. – У нас цены очень хорошие, больше таких во всём городе не найдёте!

Врёт, подумала Луковка, но встревать не стала, да и торговец отвлёкся на более сговорчивого покупателя.

– А мне дорого, – упёрлась Фыся. – Мои деньги. Другое мясо есть?

Они прошли глубже, подальше ото входа на рынок. Здесь живое мясо скинуло по дулю, но Фыся всё ещё сомневалась. Людей здесь тоже было погуще, и кошка оказалась зажата между Луковкой и Стручком, отчего последний бледнел, синел и заикался, постоянно следя, где находятся Фысины руки. Нормальные человеческие руки с аккуратными ноготочками, что ему не нравилось? Правда, великоваты они для такой маленькой девочки.

– Телятина высший сорт! – заливался соловьём торговец. – Красавица, хочешь, отрежу кусочек, попробуешь?

Фыся облизнулась, превратила полруки в лапу и срезала с сочного окорока тонкую ленточку, тут же отправив её в рот, только клыки сверкнули. Хозяин даже заметить ничего не успел, а Стручок пошатнулся. На мордочке Фыси расцвело удовольствие.

– Ну как, будете брать? – подгонял их торговец. – Окорок или грудинку? Вырезка есть…

– Дорого, – отрезала Фыся, разом помрачнев.

– Да как же ж…

– Богатый хозяин, – обратился к нему неверным голосом Стручок. – Всё хорошо, я заплачу. Давайте телёнка и… – он обвёл мечущимся взглядом мясной прилавок, – трёх лебедей.

Лотошник засуетился, собирая заказ.

– Ты заплатишь? – с подозрением спросила Фыся, оглядывая охотника, как не очень аппетитную добычу.

– Ну, – тот выдавил жалкую улыбку, – я… это… виноват… С меня причитается.

Фыся тряхнула ухом под платком и взглянула на него уже как на аппетитную добычу.

– И часто ты будешь виноват?

– Я нет! Нет! Я… Я выучил свой урок! – затрепетал Стручок.

Луковка всё-таки расхохоталась, но в шуме толпы на неё не обратили внимания.

– А я не-ет, – гнусаво проныла кошка. – Из-за тебя!

Стручок позеленел, став действительно похожим на своё прозвище.

– Хо-хо-очешь, я тебя отведу к-к-к друзьям на ферму? Они тебе д-дешевле продадут.

– Да? – обрадовалась Фыся. Потом задумалась. – А ружьё у них есть?

– И не собираются ли они его применять против мирных сограждан другого вида? – уточнила Луковка.

– Н-нет-нет! – замахал руками Стручок. – Ничего такого, они д-добрые!

– Тогда веди! – разрешила кошка. Оглядела еду, навьюченную на еду, и добавила: – Завтра. Нет, череззавтра.

– Я с тобой за компанию схожу, – промурлыкала Луковка, потирая руки. С фермы-то всяко дешевле выйдет! Вот хорошо с демоном дружить! – А пока что надо хурмы, чомы, сливы ещё, помидорчиков… Фысенька, ты иди, не жди нас.

9. Прыг-скок

Фысю разбудило какое-то шипение.

В человеческом мире вообще много чего шипело. Чайник, например, или та штука, из которой выползали бумажки. В конце рабочего дня у начальника в руках иногда шипела бутылка, особенно если день был тяжёлый. В общем, шипение Фысю уже не пугало, но разведать новый источник раздражения требовалось срочно.

Она вылезла из норы и выглянула в окно. Во дворе отделения стояли начальник, Луковка и ещё какой-то мужик, а перед ними высилась огромная круглая штуковина яркого цвета – какого именно, Фыся с такого расстояния сказать не могла. Штуковина колыхалась и росла, быстро расправляясь. Фыся с третьей попытки нажала на ручку лапой и открыла окно. Шипела штуковина, и довольно громко.

– …точно это нужно? – обречённым тоном говорил начальник, перекрикивая звук.

– Вам же спустили приказ, – разводил руками незнакомый мужик. – Мне-то что, но мне велено вам тренинг провести, и отчётность потом с меня требуют, а уж что вы потом с этим сделаете – это вам отвечать, если что.

– Да поня-ятно, – вздохнул начальник. – Ладно, что делать, пожарный-хон, показывайте.

Тем временем штуковина стала совсем круглая и заблестела на гранях, а её вершина расправилась в ровную поверхность. Шипение прекратилось.

– Вот тут, – сказал пожарный-хон, подбирая с земли одну из кишок, торчащих из круглой штуки, – находятся клапаны. Для спасательных операций их надо открыть. Собственно, лучше и не закрывать вообще, чтобы не забыть, а то могут быть казусы.

– Это какие? – заинтересовалась Луковка.

– Ну, понимаете, смысл в том, что когда клапаны открыты, человек прыгает на полотно, воздух сбрасывается, и человек остаётся сидеть. А вот если клапаны закрыты, то получается трамплин. Мы проверяли – обратно на крышу забросит, как нечего делать!

– Зачем они вообще сделали эти клапаны? – хмыкнул начальник.

– Я так понял, кому-то пришла гениальная идея, что таким образом можно пожарных доставлять на высокие этажи без лестниц, – процедил пожарный-хон. – Мы пробовали, но прыгать на этой байде в полном обмундировании… В общем, она быстро кончится, и тогда ещё и оштрафуют за порчу оборудования. Хотя вам, может, и пригодится, вы всё-таки без брони́. В любом случае, в рамках тренинга вам нужно всем хоть по разу спрыгнуть на полотно, чтобы представлять себе, как это делается.