Истинная для Ледяного Дракона бесплатное чтение

Истинная для Ледяного Дракона. Княгиня Южного предела — Светлана Томская

Пролог. Глюк или реальность?

Яркий ослепляющий свет после полной темноты. Я невольно зажмуриваюсь. А в следующий момент по ушам бьёт истеричный женский крик:

— Браслет!

Рано я расслабилась. Я всё ещё во власти галлюцинаций. Если хоть что-то из того, что происходит сейчас, — правда, и вокруг люди, значит, меня опять вынесло в зал, где проходит корпоратив. Хуже не придумаешь. Похоже, с моей новой, только что обретённой работой придётся проститься. Всё закончилось в начале испытательного срока.

Я пячусь, по-прежнему не в силах открыть глаза, и оказываюсь в кольце рук неизвестного мужчины. То, что это мужчина, понять несложно. Спиной ощущаю перекатывающиеся грудные мышцы, моей макушки касается тёплое дыхание. А ещё меня пряным облаком окутывает редчайший запах парфюма с древесными нотками и восточными специями.

«Аромат силы, власти, богатства и воспоминаний о дальних странствиях», — так мне рассказывала про самые дорогие мужские духи моя куратор, когда мне довелось несколько месяцев подрабатывать в дьютике Дубая.

Надо сказать, за всё время только два путешественника позволили себе приобрести это дорогущее волшебство.

Я так чувствительна к запахам. Несколько мгновений я просто наслаждаюсь им и божественным ощущением крепких мужских объятий, запускающих у меня внутри волнующе-приятные волны. Кажется, я даже затылком потёрлась о возникшую за спиной преграду, чтобы усилить удовольствие. Как будто нет никаких проблем, и я снова в одном из своих любимых снов.

— Она украла мой браслет! — взвизгивает рядом незнакомка.

Я вздрагиваю и прихожу в себя.

Это она о чём? Чувствую тяжесть на левом запястье и чуточку приподнимаю веки. Яркий свет всё ещё не позволяет открыть глаза полностью. Но и этой малости достаточно, чтобы понять, в какой кошмарной ситуации я оказалась из-за своей аллергии. На моей руке, обхватив её хвостом, красуется огромная ящерица с сапфировыми глазами. Браслет выглядит очень дорого, баснословно дорого.

Как чужая драгоценность оказалась на моём запястье?

Я? Украла? Браслет? Да лучше бы я в пьяном угаре на столе станцевала.

Я дёргаюсь, но мужские руки напоминают о себе, железной хваткой сжав мои плечи. Рывок, и меня развернули. Теперь левая рука незнакомца обхватывает меня за талию, а пальцы правой поднимают вверх мой подбородок. И сопротивляться их сверхчеловеческой силе невозможно. Упираюсь ладонями в железобетонные мышцы, пытаясь отодвинуться, и замираю, распахнув глаза.

Корпоратив, алкоголь, кража, увольнение: всё размывается, когда я встречаюсь с взглядом незнакомца.

Первая мысль: мужчины не имеют права быть такими крышесносно красивыми. Вторая: я уже видела это лицо с жёстким волевым подбородком и льдистыми синими глазами. И третья: я абсолютно уверена, что ни разу не встречала их владельца наяву.

В голове мутится. Неужели это продолжение галлюцинаций и моих снов?

— Ты кто такая? — рычит моё видение, и в его голосе я слышу гнев.

Но это же сон-глюк, да? Поэтому я не пугаюсь.

В довершение ко всему моё внимание привлекает шевеление на запястье. Кажется, ящерица ожила. Всё-таки глюки. И меня отпускает. Мои знакомые глюки, с облегчением думаю я: и мужчина, продолжающий сжимать меня в объятиях, и якобы украденный живой браслет.

Сейчас я чётко помню, что при первых признаках отравления я успела шагнуть в лифт и нажать на кнопку одного из верхних этажей. Я даже помню, как лифт остановился, и я шагнула в темноту пустынного ночного коридора. А там забилась в угол, и только тогда меня накрыло.

Эй, видение, отпусти меня. Я упираюсь руками в приснившегося красавца, и у меня получается отодвинуться. Перевожу взгляд на браслет. Голубоглазая рептилия поворачивает голову и смотрит мне прямо в глаза. А потом, прокрутившись вокруг моего запястья, превращается в красивую татуировку.

У меня вырывается неуместный смех. Хотя почему неуместный, тату — это не браслет. Нет улики — нет проблем. Или в оригинале фраза звучала как-то иначе? Точно: «Нет человека — нет проблем». И, судя по всему, проблема сейчас — именно я.

В ответ на эту мысль красавец издаёт ещё более грозный рык:

— Как ты посмела, человечка? Кто подослал тебя в наш мир?

— Она из Хаоса, — взвизгивает уже изрядно осточертевший женский голос. — Айварс, убей тварь!

Глава 1. За два дня до Нового года

Мне точно в коктейль что-то подмешали. Вот не хотела я идти на новогодний корпоратив. Как чувствовала, что возникнут проблемы. А они на новом месте, куда я чудом устроилась, мне совсем не нужны. Но моя предшественница, которая передавала мне дела, уговорила.

— Ты что? Где ещё ты сразу со всеми познакомишься? Знаешь, сколько денег корпорация вбухивает в такие вечеринки? Не повеселишься, так хоть поешь на халяву.

— Я здесь всего неделю работаю, — пробормотала я. — Я никого не знаю.

— Заодно узнаешь, — безапелляционно отрезала Рита.

Ну как объяснить человеку, что я в принципе не любитель вечеринок. И одна из причин — аллергия на алкоголь. А все знакомства на таких мероприятиях начинаются с тоста за процветание компании с аргументацией: «Ты что не хочешь, чтобы компания процветала?» — и заканчиваются обычным «на посошок» и «за знакомство».

А для меня пара капель, и я слетаю с катушек. Для здоровья неопасно, а вот для репутации… Да ещё и в самом начале карьеры.

Я попыталась объяснить это Рите, но она даже слушать не стала.

— Да брось, у нас все владельцы корпорации над своим здоровьем трясутся. И о подданных пекутся. Ни разу не помню, чтобы кто-нибудь рискнул наклюкаться. Максимум шампусик на столах, правда, элитный, — Рита облизнулась. — Но если ты такая нежная, будешь пить соки и минералку. Не переживай, я прослежу за тобой. Если кто-то будет тебя провоцировать, только свистни, и я отвлеку внимание на себя.

Рита подмигнула, а потом погрустнела и вздохнула:

— Для меня этот корпоратив прощальный, хоть напоследок оторвусь. Счастливая ты всё-таки.

Я почувствовала себя неловко. Получается, что я её подсидела с моим более богатым опытом в области синхронного перевода. Но Рита — удивительный человек, ни словом меня не упрекнула. Уже неделю помогает освоиться на новом месте и сейчас заботится о том, чтобы я вписалась в новый коллектив. Столько доброжелательности. Другая бы на её месте точно бы возненавидела и попыталась подгадить.

— Мне надеть нечего, — краснея от смущения, сказала я.

— Совсем нечего?

— Только одежда для работы. А там ведь что-то вроде костюмированного бала.

— Ну и зачем женщинам в кого-то переодеваться? Обычное вечернее платье и маска. Маски за счёт заведения, закупили на любой выбор.

— Но у меня и вечернего платья нет. Только одно на выход: классическое чёрное.

— Маленькое чёрное платье, как у Коко Шанель? — она хмыкнула. — Не, не пойдёт. Это же Новый год: ярко, празднично.

— Вот я и говорю.

— Погоди, а ну-ка встань и покрутись, — скомандовала Рита.

Не найдя, что возразить, я встала и сделала то, что она просила.

— Какая же ты тощая, — сделала вывод Рита.

Это прозвучало с таким восхищением, что я и не подумала обижаться, хотя всегда комплексовала по этому поводу.

— Хорошо, хоть сиськи есть, — продолжила она. — Даже удивительно при такой талии, и такие… Какой размер?

— Троечка, — чуть смущённо ответила я.

— Твоя троечка на пятёрочку. В общем, слушай. Я снимала квартиру с подругой, а она потом вот на таком корпоративе с богатым клиентом замутила и за бугор укатила. Сама понимаешь, что с деньгами у неё теперь проблем нет. Короче, одно платье от неё осталось, прямо вау. Только я в него не влезаю, — Рита погладила свои выпирающие бока.

— Ну нет, — решительно возразила я. — Я не надену чужое.

— Так оно новое. Даже бирка на нём висит. Она не только его, ещё целую кучу шмотья оставила, чисто по-дружески, типа себе возьми, а что не натянешь — продай.

— И сколько оно стоит?

Услышав цену, я ахнула:

— Нет, мне не по карману.

— Пф, — фыркнула Рита, — ты здесь за месяц на три таких заработаешь. Не спеши отказываться: посмотри и примерь. Если оно тебе понравится, а оно не может не понравиться, договоримся.

— Мне ещё за квартиру платить, — попыталась я ухватиться за последний аргумент.

— Ну, так я ж не приду к тебе ночью с паяльником. Отдашь постепенно, за два-три месяца. Да и скидку я сделаю хорошую, не я ж его покупала. Эх, мне бы твою фигурку, — Рита мечтательно закатила глаза. — Ни за что бы с такой красотенью не рассталась.

В общем, она меня убедила, и после работы, за два дня до корпоратива я поехала к ней в гости посмотреть на платье. Платье оказалось великолепным. Мой любимый цвет фуксии. Вот только я любила этот цвет больше со стороны, сама ничего настолько яркого не носила. А ещё меня смутили слишком открытые плечи, выставляющие напоказ мои тощие ключицы. Но Рита и тут нашла выход, вытащив из шкафа золотистую пелерину, придавшую платью ещё более праздничный вид.

— А с обувью у тебя что?

— У меня туфли, в которых я на работе.

— Чёрные?

— Чёрные, — вздохнула я. — Но платье ведь в пол. Если я не буду лезть на стол с танцами, то никто их не увидит.

— А ты способна?

Я засмеялась:

— Если мне в коктейль алкоголь не подольют, то нет.

Уходила я от Риты с платьем, лёгкими золотистыми в тон пелерине туфельками и напутствием не забыть про маникюр и парикмахера.

Ага, только этих расходов мне не хватало. Ногти я привыкла обрабатывать себе сама. И яркие цвета не люблю. Максимум светло-розовый, а ещё лучше прозрачный. Что касается волос, с ними у меня и так порядок. Вымыть, высушить, расчесать и скрепить красивой заколкой, оставшейся после мамы.

Мама, мамочка. Не было у меня ближе человека и не будет. Три года, как её нет, а боль не утихает. А так всё хорошо складывалось поначалу. После смерти отца она долгие годы не могла прийти в себя. А потом, наконец, встретила мужчину, растопившего её сердце. Мы переехали к Николаю в его большой загородный дом. Я, разумеется, временно. Мама продала нашу большую полнометражную квартиру на окраине, собираясь купить мне двушку в центре. За день до пожара она сняла все деньги, чтобы отдать продавцу. Проводку ли замкнуло, уголёк ли выпал из камина, кто знает. От дома не осталось ничего, только участок земли, за который началась драка среди многочисленных родственников Николая. Я к родственникам не относилась, потому что пожениться они не успели. Спасибо моему несостоявшемуся отчиму уже и за то, что он успел оплатить мне учёбу в Сорбонне. На дорогу домой я зарабатывала уже сама.

Но несколько лет жизни во Франции среди носителей языка сыграли роль в поиске работы. Моё резюме понравилось кому-то в отделе кадров самой крутой корпорации нашего города — Корпорации «SEVEN».

Я вздохнула. Прочь грустные мысли. Через два дня корпоратив, и, наверное, неплохо, что прямо в Новогоднюю ночь. Пора ломать привычный порядок: сидеть дома в одиночестве. Так что, спасибо Рите, что убедила на него пойти.

Знать бы ещё заранее, чем это всё закончится…

Глава 2. Новогодний корпоратив

— Отлично выглядишь, — сказала Рита, когда мы встретились в холле многоэтажного ресторанного комплекса.

В какой-то момент мне показалось, что в её глазах мелькнуло неприязненное выражение. Но Рита тут же так открыто улыбнулась, что мне стало стыдно. Я просто переношу на неё своё отношение к людям. Смогла бы я доброжелательно отнестись к человеку, из-за которого лишилась работы? Ясное дело, на это место уже давно искали кандидатуру. Не я, так кто-нибудь другой. Но взяли-то именно меня.

Гадить я бы не стала, но и заботиться так, как она обо мне, не смогла бы.

— Между прочим, — щебетала Рита, не подозревая о моих внутренних терзаниях, — у нас в корпорации ещё остались неженатые боссы. Точнее, они почти все не женаты, но рядом с парочкой уже крутятся фифы. Представляешь, одна недавно простой официанткой здесь работала. Повезло же девке в нужную постель запрыгнуть. Так вот, если небожители соизволят спуститься к нам в зал для простых смертных, покажу, на кого стоит обратить внимание.

Я замотала головой:

— Нет, что ты. Начинать рабочую деятельность со служебного романа?

Рита расхохоталась.

— Ты так испугалась, как будто я тебя с кем-то свести собралась. Служебный роман здесь завести не так просто, — в её голосе прозвучало сожаление. — Боссы в корпорации — почти все красавчики, женским вниманием избалованы. Ну и праздновать будут наверху в вип-зале. К нам со своих небес сойдут на пару мгновений, чтоб коллектив поздравить. Так что у тебя максимум, как у сидящей на диете, на меню получится посмотреть.

Рита расхохоталась, довольная своей бородатой шуткой.

Мне стало неприятно. Никогда не любила подобных разговоров. Вокруг богатых и одиноких мужчин всегда порхают, словно бабочки, девушки готовые на всё. Не знаю почему, но мне всегда стыдно, когда я вижу, как женщины обхаживают мужчин. Да я бы даже за принцем из сказки не побежала. Снова вспомнилась мама. Николай за ней почти год ухаживал. Я вздохнула.

А Рита продолжила, не замечая моего состояния:

— Но я тебе в любом случае покажу, на кого даже смотреть не стоит. Обожжёшься.

— Спасибо, Рита, — я постаралась ответить как можно мягче, не хотелось обижать резкой отповедью человека, который так хорошо ко мне отнёсся. — Я постараюсь ни об кого не обжечься.

* * *

В огромный ресторанный зал, в центре которого сверкала разноцветными огнями ель, мы входим, когда на больших часах, сделанных под старину, стрелки только-только перешагнули за девять вечера. Откуда-то сбоку доносятся отрывистые звуки настраиваемых инструментов. Живая музыка.

На столах, как и положено для празднования Нового года, в центре шампанское, а вокруг в большом количестве соки и минералка. Значит, выживу.

На каждом столике по красивой трёхэтажной горке с фруктами, и большое блюдо с канапе, напротив каждого места — порционные салатницы. Ресторан есть ресторан. Выглядит очень достойно. На уровне высшего света. За последние три года я от такого отвыкла, но оценить способна.

— Представляешь, сколько они денег вбухивают в такие праздники? — в голосе Риты звучит откровенная зависть.

Меня передёргивает. Даже не знаю, что и ответить. В моей жизни были разные полосы. Мы с мамой жили хорошо, затем очень плохо, потом, когда в маминой жизни появился Николай, дорого-богато, но я так и не поверила, что роскошь — это навсегда. И позже, когда оказалась на грани нищеты, саму бедность трагедией не считала. Потерю мамы — да. Учёбе в престижном вузе я бы предпочла нашу с мамой жизнь до появления Николая.

И вот теперь я вроде начала понемногу выбираться на поверхность. Такова жизнь. Чтобы пробиться к лучшему, она требует работать и очень много. А зависть ещё никому не помогала. И те, кто внизу, напрасно считают, что богатым людям вот это всё свалилось на голову просто так. Я видела, каким уставшим возвращался Николай после своих ненормированных рабочих бизнес дней. Да и мне, прежде чем моё резюме заинтересовало Корпорацию «SEVEN», пришлось немало потрудиться.

Пока я думаю, что ответить Рите, так, чтобы не обидеть, выясняется, что ответа и не требуется.

— Идём, здесь только первый ряд столов возле сцены именной, там все руководители второго звена. Остальные — кто первый займёт. Нужно выбрать что-нибудь поприличнее. Среди менеджеров, кстати, тоже есть неплохие экземпляры.

Рита тянет меня за собой, схватив за руку.

— Здесь вроде все места нормальные, — говорю я, следуя за ней и стараясь не задеть никого из людей.

А зал уже наполняется нарядной расслабленной и весёлой публикой, и у меня потихоньку на душе начинает появляться то самое предновогоднее настроение, в котором я верила в чудеса и сказки.

Рита ускоряется, и мне неловко так спешить, как будто я опаздываю на автобус.

— Не тормози, — она всё-таки отпускает мою руку, и я с облегчением замедляю шаг, переходя на ту же скорость, что и у окружающих меня людей.

Толпа густеет, идти становится труднее, и я оказываюсь там, куда меня тянула Рита, в тот момент, когда она, уже успев занять столик между ёлкой и сценой, подпрыгивает на стуле и машет мне рукой.

— Аня, сюда!

Вообще-то меня зовут Адриана, но только мама называла меня Рия. Своё домашнее имя я ревниво охраняю от посторонних, поэтому для всех и всегда я Анна Эдуардовна.

— Хабалка, — шипит какая-то девушка рядом со мной.

Я бросаю взгляд в сторону говорящей и вижу, что взгляд блондинки устремлён на Риту.

— Она меня оттолкнула, — жалуется девушка своему молодому человеку. — Мы же всегда сидели за тем столиком.

— Здесь много мест, — спокойно отвечает тот и, подхватив свою барышню под локоток, уводит в сторону.

Вздыхаю. Я бы предпочла столик в стороне за колоннами, чтобы понаблюдать, присмотреться к людям. Но не я решаю, а Рита напоследок, похоже, решила оторваться по полной. Меня это немного смущает, но я всё ещё надеюсь, что завоеванием столика её активность и ограничится. Вскоре к нам присоединяются две девушки из бухгалтерии, и Рита переключается на них. Чему я в общем-то рада.

Зал продолжает наполняться людьми, и я постепенно расслабляюсь. Скорее всего, после первого тоста всем на всех будет наплевать, как всегда при большом скоплении людей.

Я оказываюсь права. Тосты, хлопушки, речи, концерт приглашённой группы с очень неплохими голосами, много смеха и танцы, в которых я с удовольствием принимаю участие. Мне даже есть не хочется, к нашему столику подхожу в перерывах, только чтобы глотнуть сока или воды.

Впервые за последние годы я окунаюсь в праздник с головой. Появляется давно забытое ощущение лёгкости, а вслед за ним уверенность, что на новом месте у меня всё сложится великолепно.

И я теряю осторожность.

Глава 3. Две капли алкоголя

Как иначе объяснить, что, сделав очередной глоток из бокала, куда я собственноручно наливала из бутылки минералку, чувствую в области сердца такое знакомое и пугающее жжение. А потом в голове шум зала куда-то отодвигается и сменяется свистом ветра и рёвом, напоминающим рык льва. Алкоголь. Его ни с чем не спутаешь. Думать, как и почему это случилось, потом, всё потом. Опасность! Бежать!

Лавируя между людьми, я устремляюсь к выходу, у меня даже получается двигаться, никого не толкая, и на автомате улыбаться в ответ на весёлые поздравления. Я уже в шаге от спасительных дверей, когда путь мне преграждает высокая фигура в белоснежной шубе. Пытаюсь её обойти, но она делает шаг в сторону, заступая мне путь. Да что же это такое? Поднимаю глаза и с трудом соображаю, что это всего-навсего артист в костюме кролика.

— Куда, милая? А желание загадать? Через полчаса Новый год. Всё, что успеешь загадать, сбудется, — голос его звучит глухо, но настойчиво.

Что сбудется? Какое желание? Если меня накроет здесь при всех, то единственное моё желание устроиться на хорошую работу рухнет.

— Мне надо выйти, — с трудом выдавливаю я, надеясь, что белый кролик не будет задерживать девушку, спешащую в дамскую комнату.

— Нет, так не пойдёт, милая, — он протягивает мне листок бумаги на планшете и ручку. — Всего пара секунд, и ты обретёшь своё давно забытое прошлое.

Вот же прицепился. И что он мелет? Какое прошлое? Я озираюсь в отчаянии, пытаясь спешно придумать хоть что-нибудь, чего я могу пожелать. Лишь бы он отвязался. Вокруг люди в масках, их лица уже начинают расплываться. И в фокусе неожиданно чётко появляется морда дракона. Маска, конечно же, это маска. Но в моём теперешнем отравленном состоянии я дорисовываю её до настоящей морды дракона. Кажется, ещё мгновение, и из пасти полыхнёт пламя, а это будет значить, что я не успела, и глюки меня догнали.

Не отводя глаз от пугающего меня видения и не глядя на подставленный планшет, я вывожу какие-то каракули. Отстранённо думаю, что, возможно, привычно пишу на французском. Или всё-таки на русском?

— Встретить дракона? — проникает в голову искажённый голос кролика. — Хорошее желание. Встретишь, спеши, милая, тебе пора домой.

Хочется огрызнуться на фамильярное «милая», но не до того. Прежде чем рвануть к дверям, я успеваю заметить, как из пасти дракона вырывается синее пламя. Бред. Пламя должно быть красным. Тьфу ты пропасть, пламени вообще быть не должно.

Но краешком сознания я всё-таки ещё контролирую себя. Лифт справа, и на мою удачу он открывается, демонстрируя своё пустое нутро. Я ныряю внутрь и нажимаю на какую-то кнопку. С трепетом жду, когда закроется дверь лифта. А она ползёт очень медленно. За мной так никто и не вошёл. Фух, хоть в этом повезло. Я одна. «Это моя удача, удача», — гулко бьётся в голове. Я даже на время прихожу в себя и пытаюсь понять, куда я сейчас еду. В горящем окошке горит стрелочка вверх. А на дисплее циферка самого верхнего этажа, про который Рита говорила… что же она говорила? В голове проясняется. Ёшкин кот, там вип-зал с боссами! В ужасе я начинаю нажимать на все кнопки подряд. Только не туда, где самое высокое начальство. Но лифт продолжает путь наверх, и ни одна кнопка не реагирует. «Кажется, всё», — обречённо думаю я.

К боссам в вип-зал я попаду уже в состоянии, даже не знаю каком, но на нормального человека мало похожем.

Лифт резко останавливается. Смотрю на цифры на дисплее, не веря в свою теперь уже очень сомнительную удачу. Всё-таки какая-то из кнопок сработала. Дверь открывается, и я шагаю в спасительную темноту. Вот тут меня и накрывает окончательно.

* * *

Когда сознание возвращается, обнаруживаю, что сижу на корточках, обхватив себя руками. Меня бьёт крупная дрожь. Вокруг темно и тихо. Даже странно, что ни снизу, ни сверху не доносится звуков праздника. Скорее всего, качели судьбы вынесли меня на служебный этаж. Тут наверняка кабинеты экономистов, снабженцев, бухгалтеров. Но всё равно странно. В Новый год гуляют до утра. Хоть что-то должно до меня долетать.

Разве что я просидела здесь всю ночь, и сейчас около пяти утра, время, к которому всё, включая фейерверки, уже заканчивается, а большинство людей расползается по домам. Зимой светает поздно, так что всё может быть.

В любом случае в самом моём тяжёлом состоянии я никому на глаза не попалась, шанс выкрутиться есть. Теперь надо потихоньку вниз, забрать своё пальто и домой на такси.

Ёшкин кот, сколько же сейчас всё-таки времени? Если корпоратив закончился, то надо как-то объяснить охране, что я делала в глубинах здания? У каждой корпорации свои секреты, и неизвестно, что хуже: примут меня за алкоголичку или за шпионку.

Как же всё-таки у меня получилось так влипнуть? Случайность? Очень странно для случайности. Я знаю точно, бокал с минералкой, после которого всё и началось, я взяла на том же месте, где оставила. И объём был тот же. Всегда обращаю на это внимание. Вплоть до расстояния от края бокала до складочки на скатерти. И, надо сказать, до сих пор меня это выручало. В российском универе никто всерьёз не воспринимал мои рассказы об аллергии, и порой на спор мне пытались подсунуть что-нибудь эдакое: то водку в томатный сок, то шампанское в минералку. Вот только никому не могло прийти в голову, что я чётко запоминаю, где я поставила бокал и сколько в нём чего было. В Сорбонне я немного расслабилась, там всем наплевать было, что я пью. Но привычка осталась. И сегодня прямо ювелирно было сработано. Только вот кем? Никому, кроме Риты, я не говорила, что мне достаточно двух капель. А в этом случае объём содержимого заметно не изменится. Неужели Рита?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я стиснула зубы. Нет доказательств. Я не имею права вот так сразу думать о человеке плохо.

Но кому, кроме неё, это выгодно? Кто останется на моём рабочем месте, если я завтра вылечу?

«Всё, хватит», — одёргиваю себя.

Мне ещё выбираться отсюда. И опасность потерять работу по-прежнему существует.

Немного поразмыслив, выбираю вариант идти открыто. Даже если в здании никого не осталось, лучше поговорить с охранником напрямую, чем, если меня поймают, крадущуюся по тёмным углам.

Тяжело вздохнув, я поднимаюсь на ноги, опираясь на стену. Голова не кружится. Шаг, другой, убеждаюсь, что всё в порядке. Вот только очень темно. Меня немного покачивает, но это оттого, что трудно ориентироваться в полной темноте, когда не видишь ни пола, ни стен. Каменный мешок какой-то, а не офисное здание. Продолжая придерживаться за стену, заворачиваю за угол и с облегчением вижу огонёк лифта.

Ну что ж, спину прямо и вперёд.

Шума едущего лифта я не услышала, потому что, едва я коснулась кнопки, створки не разъехались, а распахнулись внутрь, и моя рука, опиравшаяся на дверь, просто провалилась, а вслед за ней и я.

По глазам, заставляя меня зажмуриться, бьёт ослепляюще яркий свет, а по ушам истеричный женский крик:

— Браслет!

Глава 4. Печать

— Она из Хаоса, — взвизгивает уже изрядно осточертевший женский голос: — Айварс, убей тварь!

Мужчина, который железной хваткой держит меня за плечи, морщится, продолжая меня разглядывать. Я что? Так ужасно выгляжу? Хотя кто меня знает. После нескольких часов забвения, вполне вероятно, макияж слегка повредился.

Вот о чём я сейчас думаю? Мне бы понять, что происходит, а меня беспокоит мой внешний вид.

И это неудивительно, мужчина относится к той категории киношных красавцев, при одном взгляде на которых хочется поправить причёску и украдкой взглянуть на себя в зеркало, не потекла ли тушь. Да и одет он, словно только что выскочил из кадра или со съёмочной площадки. Синий сюртук, пиджаком ну никак не назвать, эполеты на плечах, белый воротник стоечкой, перехваченный у горла брошью с крупным сапфиром. Хотя сапфир слишком большой, чтобы быть настоящим. Бутафорский, конечно же.

Но главное взгляд с глубокой синевой, затягивающий, обволакивающий. Мужчина пристально меня разглядывает, и мне становится неловко. Я тихонько повожу плечами, как бы намекая, что пора меня и отпустить.

— Можно, я пойду? Я случайно, — мямлю я, чувствуя, как пылают мои щёки. — Простите, если помешала.

— Керман, Гарин! — командует всё тот же женский голос. — Заберите у неё браслет и убейте. Немедленно.

Чушь какая-то.

— Стоять, — властно произносит мужчина, переведя взгляд на кого-то за моей спиной, а я, как заворожённая, слежу за движением его красиво очерченных губ. — Я сам разберусь.

— Но наша помолвка, — всхлипывает женщина.

— Она всего лишь откладывается, — говорит мужчина с раздражением. — Мне нужно понять, что это и откуда.

— Я не «что», — вырывается у меня возмущённое.

Льдистые голубые глаза снова пронизывающе смотрят на меня, в них появляется холодная высокомерная насмешка, и я ёжусь, словно в тоненьком платье попала на улицу в разгар зимней стужи.

— Забери у неё браслет хотя бы, — продолжает сверлить мозг женский голос.

И мужчина снова морщится. Хм, похоже, причина не во мне, а в тех высоких нотах, которые издаёт женское горло.

— Проводите госпожу Альву в её покои, — говорит он негромко, но столь властно, что у меня самой появляется желание кивнуть и проводить эту самую Альву куда подальше. Тем более что мне она тоже поднадоела.

— Позвольте, госпожа, — доносится чей-то подобострастный голос.

Мадам ещё что-то вякает, но её голос уже доносится как бы издалека и не так громко.

А мужчина, продолжая удерживать меня на месте, снова смотрит поверх моей головы:

— Все, вон, — и тут же грозный рык сменяется более вежливым, но не менее властным. — Вальгард, останься, пожалуйста.

— Но Ваше Сиятельство, — неуверенный мужской голос. — Если она из Хаоса, не опасно ли?

— Вон, — рявкает мужчина, и я физически чувствую, как разрастается его гнев.

Множество торопливо удаляющихся шагов.

«Ваше Сиятельство»?

Ёшкин кот, во что я влипла? Откуда здесь взялся какой-то там «Сиятельство»? И к какому титулу так обращаются?

Все мои ощущения чересчур похожи на реальность, все, кроме самих событий, происходящих вокруг. Браслет на моей руке, превратившийся в татуировку, требование меня убить — это всё не может быть по-настоящему.

Значит ли это, что я всё ещё грежу? Вот только во снах у меня до сих пор не было чёткого понимания, что сон — это сон. И льдистые синие глаза, очень знакомые по предыдущим кошмарам, прежде всегда были словно в тумане. Никогда я не видела их хозяина целиком. Да ещё запах дорогущего парфюма. Если предположить, что я попала в другой мир, то очень сомнительно, что здесь обитают клиенты французской фабрики из Грасса. Не складывается картинка. Всё-таки глюк.

Но как быть с тем фактом, что обычно, только очнувшись, я осознавала, что была в беспамятстве. А сейчас впервые у меня ясные воспоминания о новогоднем корпоративе, и о том, как меня накрыло.

Стоп. «А был ли мальчик?»^[1] Может, и сам корпоратив — часть бреда? И Рита с её платьем цвета фуксии? Хотя я ведь до сих пор в нём.

Похоже, я окончательно запуталась.

Из моей груди вырывается тяжёлый вздох. Очень хочется проснуться. И желательно не в дурке.

— Странная у неё аура, Айварс, ты заметил? — спрашивает некто, стоящий за моей спиной.

Взгляд Айварса, теперь я знаю, как зовут красавца блондина, в лапы которого попала, приобретает расфокусированное выражение. Он вроде смотрит на меня и одновременно сквозь меня.

— Твари Хаоса, — цедит он сквозь зубы. — Это не может быть действием браслета, который она поглотила?

Я чуть не поперхнулась, вспоминая огромную ящерицу с сапфировыми глазами. Скажет тоже, поглотила. Ещё бы сказал «проглотила».

— Обычно наоборот: браслет реагирует на печать.

— Ты серьёзно, Вальгард?

Блондин, наконец-то, отпускает моё правое плечо, но за левое продолжает крепко придерживать. Он поворачивается к говорящему, и я вынуждена сделать то же вслед за ним.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Передо мной темноволосый незнакомец лет тридцати с хищным взглядом. Хорош собой, но от него исходит ощущение опасности. Не знаю, откуда у меня в этом уверенность, но убеждена: он опасен, как гадюка. Впрочем, оба они хороши.

— Она человечка, — оскорблённым тоном заявляет Айварс, — у неё не может появиться печать ни до, ни после.

Тот, кого назвали Вальгардом, перетекающей походкой начинает обход вокруг меня, не отводя взгляда. Мне не по себе. Да что они тут удумали? Розыгрыш?

Точно. От облегчения я чуть не хлопнула себя ладонью по лбу, ну говорили же Ритины подружки-бухгалтерши, что в корпорации для самых крутых возможны всякие там квесты.

Фух, я чуть было не поверила. Шикарно играют парни. Но пора и мне вступить в игру. Точнее прекратить её.

— Фэнтези пересмотрели, мальчики? Косплей удался на славу. Но мне пора идти. Привлекайте к ролевым играм кого-нибудь другого.

Кажется, парни немного растерялись из-за моего решительного выпада, и на этот раз у меня получается выдернуть руку из захвата и сделать шаг в сторону. Надо понять, в каком месте ресторанного комплекса я нахожусь.

Оглядываюсь: ну ни фига себе иллюзия. Я понимаю, что в наше время и не такое делают. Но, чтобы вот так, полное погружение… Зал кажется огромным, с готическими витыми колоннами и окнами до пола, сквозь которые льётся имитация самого настоящего дневного света.

— Ёшкин кот, — я чуть было не повторяю Ритины слова о том, сколько же денег сюда вбухано. Но меня останавливает холодный властный голос с рычащими нотками:

— Какая дерзкая человечка. Стоять! Ты не ответила на мои вопросы.

Железные пальцы удерживают меня за плечо:

— Так кто же ты, и кто послал тебя в наш мир?

Глава 5. Босс или Князь?

Я открываю рот, чтобы выразить своё негодование затянувшейся игрой и мерзким словом «человечка», моим самым нелюбимым из фэнтезийных романов, но потом соображаю, что в таких дорогостоящих квестах наверняка участвуют не менеджеры среднего звена. И то, что они такие красавцы, только подтверждает, что это те самые боссы-небожители. Рита ведь предупреждала, что они все сплошь такие, крышесносно красивые. А, значит, нахамив, можно нарваться на неприятности. Ну нравятся им подростковые игры, пусть играют. У каждого своё хобби. Моё дело — подыграть и тихонько смыться.

— С Земли я, господа, это планета такая, — отвечаю со всей возможной серьёзностью, стараясь спрятать иронию за доброжелательной улыбкой. Хотя, если честно, мне уже хочется лягнуть Его хамское Сиятельство по ноге, ибо держит он меня крепко, не задумываясь о том, что мне может быть больно.

Тем не менее продолжаю увещевания:

— Я, правда, нечаянно влетела в вашу игру, и мне уже пора.

Мой спокойный голос способствует тому, что пальцы на плече расслабляются, и у меня снова получается вывернуться.

Блин, синяк, наверное, останется. Не выдержав, я растираю пострадавшее место другой рукой и, продолжая мило улыбаться, пячусь в том направлении, где заметила дверь.

Ага, как же. Оба мужчины делают неуловимо быстрое движение и оказываются рядом.

Вздрагиваю от неожиданности, но не сдаюсь.

— Вот только иллюзию с браслетом я не поняла, — поднимаю запястье на уровень глаз и, можно сказать, подсовываю игрокам под нос, лишь бы снова не вцепились в мои многострадальные плечи. — Надеюсь, эта краска смоется? Ведь это какой-то фокус?

— Какая хитрая человечка, — пальцы блондина смыкаются на моём предплечье чуть выше рисунка, и смотрит он снова мне прямо в глаза.

В его голосе теперь звучат бархатные нотки, от которых у меня по спине начинают маршировать полчища мурашек, а внизу живота всё сжимается в болезненно приятный узел.

— Она решила со мной поиграть, — льдистая синева опасно темнеет, на красивых губах появляется хищная улыбка.

Удивительно, но меня это не столько пугает, сколько, наоборот, притягивает. Прямо наваждение какое-то. Айварс вроде обращается к своему приятелю, но продолжает смотреть на меня, и я чувствую, как его большой палец поглаживает моё предплечье. И я прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать неуместный стон. Ещё подумает, что я на него запала.

— Ты заметил, Вальгард? Она хотела сбежать, — продолжает он, обволакивая меня бархатом своего голоса.

— Ошибаешься, Айварс, — спокойно и чуточку равнодушно говорит брюнет, и я судорожно выдыхаю, выплывая из тумана. — Девочка не играет. Она действительно попала сюда случайно, но всё ещё держится за свой мир. Она не понимает. А ты её пугаешь.

— Ты хочешь сказать, в её мире принято так дерзко разговаривать с князьями?

— С кем? — вырывается у меня. — Какие князья? Хватит меня разыгрывать.

Брюнет не успевает ответить, брови Айварса взлетают вверх:

— В вашем мире нет князей?

— Ну где-то, наверное, есть, — отвечаю после запинки. — Но в нашей стране разве что на бумаге. Есть много любителей родословные составлять. Из грязи в князи.

Слышу короткий смешок со стороны темноволосого:

— А она забавная.

— Ты, кажется, прав, — хмыкает Айварс. — Она, действительно, не понимает. И может наделать глупостей, если её не запереть.

И вот в этот момент ко мне приходит чёткое и ясное осознание, что всё это по-настоящему. Почему именно сейчас? Да потому, что они не играют. У меня с детства особая чувствительность ко лжи. Эти двое верят в то, что говорят. А на сумасшедший дом всё это не похоже.

— Отдай её мне в Академию, — неожиданно предлагает брюнет. — Проведу исследования, возможно, получится извлечь твой браслет.

Что? Что значит извлечь браслет? В голове проскальзывает картинка из старой комедии: «Напоить, усыпить, оглушить… ну, в общем, с бесчувственного тела, наконец, с трупа»^[2].

Я вздрагиваю, но даже ойкнуть не успеваю. Айварс меня опережает:

— Ты смеёшься, Вальгард? С моей печатью на ауре и с моим брачным браслетом? У вас в Академии нет нормальной охраны. Ты только представь, если она попадёт к нашим врагам. Ну, нет, ни шагу из дворца. Будешь изучать её здесь и под моим присмотром.

Приехали. Я теперь подопытный кролик. Они говорят обо мне, как о вещи, и моё присутствие им по барабану.

— Так, господа, — не выдерживаю я. — Может быть, вы всё-таки моим мнением поинтересуетесь? А для начала объясните мне, что происходит.

Его Сиятельство закатывает глаза:

— Для тебя, человечка, теперь существует только одно правило: повиноваться мне.

— Охренеть, — вырывается у меня, и, похоже, вся осторожность меня покидает. — Кому и в чём я должна повиноваться? Человеку, который даже разговаривать вежливо не умеет? Вам было бы приятно, если бы я вас назвала «человечек»?

На мгновение воцаряется тишина. А потом со стороны Вальгарда раздаётся искренний громовой хохот. А вот Айварс всё ещё молчит. Только глаза его, обращённые ко мне, наливаются тьмой. А затем зрачок меняет форму. Он становится вертикальным, как у… дракона.

— Ёшкин кот, — шёпотом говорю я, оседая на пол, потому что ноги мои как-то сразу стали ватными.

— Айварс, — предостерегающе говорит Вальгард. — Она иномирянка.

Глава 6. Подальше от рептилий

Сказать, что я потрясена — это ничего не сказать. Мысль о другом мире уже минут пять как крутится в голове, но только сейчас она окатывает меня ледяным душем. Дошло, как до жирафа. Даже грозный вид блондина не так пугает, как возможность застрять неизвестно где.

— Мне надо домой, отпустите меня, пожалуйста, — мой голос прерывается от волнения, и обращаюсь я не к Его раздраконенной Светлости, а к брюнету.

Этот Вальгард мне кажется более адекватным. Он по крайней мере понимает, что я тут ни при чём. Вон даже заступился, когда Его Сиятельство изволил гневаться.

Но брюнет отрицательно мотает головой:

— Ты плохо представляешь себе, что значит для Южного предела, да и для всего Айсгарда, если брачный браслет князя окажется в другом мире.

— Но у меня нет браслета, только татушка осталась, — без особой надежды демонстрирую своё запястье.

— Это он и есть, — сквозь зубы цедит Айварс.

И в подтверждение его слов голова ящерицы становится объёмной. Рептилия поворачивает её ко мне и… Она что мне подмигнула своим сапфировым глазом?

Я вскакиваю, сдерживая крик, и ногтями пытаюсь вцепиться в тварь, чтобы сбросить её с руки. Но поздно, я только царапаю собственную кожу, с которой издевательски смотрит на меня плоский рисунок.

— Уберите эту гадость.

В ответ раздаётся сдавленный смешок брюнета.

— Гадость говоришь? — голос Айварса звучит грозно, а его губы подрагивают.

Опять что ли злится? Псих какой-то. Но Его Сиятельство неожиданно разражается громовым хохотом, и брюнет больше себя не сдерживает: ржут в унисон. Развлечение себе нашли. Я стискиваю зубы, с трудом удерживаясь, чтобы не высказать этим типам всё, что о них думаю.

Не время сейчас, Рия, тут надо головой думать, а не ругаться с сильными мира сего. Исподтишка оглядываю зал. Меня интересует то место, откуда я выскочила. Скорее всего из-под белой арки, увитой странными стеклянными цветами. Что, если путь назад ещё возможен? Память тут же услужливо подсовывает страницы книги Макса Фрая, как перемещался между мирами один из моих любимых героев — сэр Макс^[3].

Просто надо сделать шаг в эту арку и представить, что за ней дверь лифта. Мысль глупа и нелогична, но я за неё цепляюсь, стараясь отключить разум. В конце концов, сейчас вся ситуация, в которой я оказалась, глупа и нелогична. Просто поверить, и всё получится.

Главное улучить момент, когда эти двое отвернутся. Но Айварс, отсмеявшись, как назло, обращает на меня свой высокомерный взор.

— Да ты знаешь человеч… — и осекается.

Ага, не такой уж ты непробиваемый, с торжеством думаю я.

— Знаешь, иномирянка, — начинает он снова, — сколько женщин были бы вне себя от счастья, если бы я надел им на руку этот браслет?

Ох ты ж, поди ж ты. Какое самомнение.

Я фыркнула:

— Да, пожалуйста, пусть хоть тараканов под кожей носят, а с меня снимите эту змеюку. Всегда терпеть их не могла.

Синева глаз Айварса сменяется чернотой. Он что оскорбился? В принципе, понять можно: князь на выданье, а тут я со своим: «Заберите свою брачную финтифлюшку». И что на меня нашло? У меня же есть опыт общения с неадекватами. Чего только стоила подработка в кафе в двух кварталах от Монмартра на стыке с местами, которые облюбовали мигранты. Да и в дьютике Дубая клиент разный попадался.

— У меня фобия ко всем рептилиям, — спешу уточнить я, стараясь, чтобы голос звучал жалобно.

— Фобия? — переспрашивает с недоумением брюнет. — Это что?

— Ну терпеть их не могу.

— А каких именно рептилий терпеть не можешь? — голос Айварса звучит задушевно.

— Ящериц, змей, — перечисляю я, не чувствуя подвоха.

— Драконов, — подсказывает брюнет.

— Драконов, — машинально повторяю я.

Ой, я опять ляпнула не то? Брюнет кашляет, пытаясь сдержать смех. А у Айварса дёргается уголок породистых губ:

— Придётся привыкать, человеч… иномирянка.

— К ч-чему?

— К жизни в Айсгарде. Тут, знаешь ли, рептилия на рептилии. И с одной из них сегодня должна была состояться моя помолвка, которую ты сорвала.

— Это вы о госпоже Альве? Неужели она змея?

Кажется, последнее было лишним. Уж не знаю, какой чёрт дёрнул меня за язык, но одна мысль о тётке, оравшей, что меня надо убить, приглушила мой инстинкт самосохранения.

Глаза Айварса снова темнеют, а зрачки становятся вертикальными. Подумаешь, какие мы нежные.

— Достаточно, — жёстко обрывает он. — Мне надоели твои дерзости. И я тоже не в восторге от того, что придётся какое-то время терпеть тебя рядом.

Сейчас в его голосе звенит сталь. Наверное, я должна испугаться, но боюсь я сейчас только одного: застрять здесь и разрушить свою жизнь, которая только-только начала налаживаться.

— Так не терпите, — рявкаю я. — Отправьте меня домой и забудем друг о друге.

— Отправим, как только найдём способ избавить тебя от печати и вернуть браслет, — холодно говорит Айварс.

И вот тут я ощущаю странное разочарование.

Зря я что ли прочитала множество романов в сети про попаданок? И все они оказывались рядом с могущественными властителями: лордами, драконами, магами и прочими, влюблявшимися в земных девушек с первого взгляда. А этот… тип… уже мечтает от меня избавиться. Мои сожаления абсолютно нелогичны. Мне ведь он ни капельки не нравится. О да, я в этом абсолютно уверена. Высокомерный хам, да ещё и блондин.

Тогда откуда чувство тоски и потери? Понимание приходит сразу же. Все девушки мечтают о сказке. И попади я к нормальному мужчине, а не к этому надутому индюку, я, быть может, не рвалась бы домой. Да, моё разочарование связано именно с этим.

Но раз так, спасение утопающего — дело рук самого утопающего. Мало ли, что нужно ему, а мне пора домой.

Беглый взгляд в сторону арки: и я вижу мерцание. Смотрю пристальнее: никаких сомнений — там дверь лифта, и она то появляется, то исчезает. Шестое чувство подсказывает мне, что время на исходе. Мерцание всё реже.

Оглядываюсь на своих пленителей. Момент — лучше некуда. В зале появился слуга в ливрее и два стража. Айварс что-то им втолковывает, а его приятель стоит рядом. И никто не смотрит в мою сторону. Сейчас или никогда.

В школе мы сдавали стометровку. Я всегда проигрывала на старте. Может, просто мотивация была слабая? А, может, надо было кроссовки на туфли на каблуках сменить. Это я к тому, что с места я сорвалась — куда там олимпийцам. И расстояние не более десяти метров. Успею.

Арка совсем рядом, и дверца лифта больше не мерцает. Она ясная и чёткая. Мой мир ждёт меня. Ещё пара шагов.

Глава 7. Тиранозавр во всей красе

Я влетаю в уже знакомую железобетонную стену, одетую в синий сюртук.

Уй, как больно. Да как он смеет?

— Пусти, гад! Отпусти меня, — изо всех сил бью кулаками по широкой груди, чувствуя, как с каждым ударом усиливается боль в руках. Я словно по каменной кладке долблю.

Да что же это такое?! В следующую секунду мои запястья перехватываются, и я, продолжая вырываться, от безысходности впиваюсь зубами в удерживающую меня руку.

Под тканью сюртука нечто очень твёрдое. Ощущение, что я скорее сломаю зубы, чем сделаю ему больно.

Блин, он что из железа? Отшатнувшись назад, смотрю с изумлением на кисти, сжавшие мои запястья. Вместо кожи — чешуя, а вместо ногтей — длинные когти! И это всё увеличивается в размерах. Трещит ткань рукавов, расползаясь от манжет выше по предплечьям и плечам, и в прорехах видна всё та же чешуя. А затем синий сюртук взрывается, отбросив меня назад.

Я не падаю на пятую точку только потому, что меня подхватывают чьи-то руки. Но сейчас мне не до благодарностей спасителю моего копчика. Передо мной динозавр, то есть, конечно же это дракон. Настоящий. Но уж очень похож на тиранозавра Рекса из Юрского периода.

И если я не теряю сознание, то только потому, что не умею этого делать.

Рептилия в ярости. Чтобы понять это, не нужно быть драконоведом. В раскрытой пасти бушует синее пламя. А хвост хлещет по полу, оставляя глубокие вмятины. Но первый разрушительный удар приходится на ту самую арку. Меня обдаёт крошевом от разлетевшихся цветов. Я инстинктивно зажмуриваюсь, думая, что они стеклянные, но нет, белая пыль обжигает холодом. Лёд? Или мои разбившиеся надежды?

А в следующее мгновение меня оглушает рёв гигантской ящерицы, ой, тьфу, дракона. Я зажимаю уши ладонями, но, кажется, чуточку не успеваю. Быть мне глухой пару дней. Я думаю об этом почти равнодушно, а думать надо бы о другом.

Кто же это так разозлил рептилию? Неужели я?

Прооравшись, драконище закрывает свою зубастую пасть и тянется мордой ко мне.

Попытка отступить пресекается тем, кто меня держит. Но нет, он не собирается скармливать неудачливую беглянку ящеру. Уже в следующее мгновение мой спаситель задвигает меня за спину, закрыв собой от дракона. Это Вальгард. Он бесстрашно делает шаг вперёд навстречу своему агрессивному приятелю и начинает что-то медленно речитативом произносить на незнакомом языке. Слов я не понимаю, но голос звучит успокаивающе.

Я же, пользуясь случаем, потихоньку пячусь. Чем дальше, тем лучше. Надежда вернуться домой погасла с разрушением арки, но жить всё равно хочется.

Дракон тем временем нависает над Вальгардом, явно прислушиваясь к его словам, но я не обманываюсь, глаза с вертикальными зрачками следят за мной. И я останавливаюсь, чтобы не спровоцировать новую вспышку агрессии.

Здесь я, гад, пока ещё здесь. Скорости у нас с тобой разные, но я всё равно что-нибудь придумаю. Только осмотреться немного надо.

Наконец, Вальгард заканчивает свой рэп на незнакомом наречии. Дракон некоторое время стоит неподвижно, словно в раздумьях, а потом резко сдувается.

Несколько мгновений в оцепенении созерцаю появившегося в центре зала мужчину. Он стоит на одном колене в позе Шварцнеггера из первого Терминатора. Античная статуя с идеально высеченными буграми мышц. И, прежде чем до меня доходит, что вот так смотреть на полностью обнажённого мужчину неприлично, Айварс поднимает голову и встречается со мной взглядом.

Охнув, я отворачиваюсь, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Я готова провалиться под землю от стыда, словно застали за подглядыванием в замочную скважину.

— Запереть и стеречь, — рычит Айварс.

В пустом зале его слова эхом отражаются от стен.

Моментально с двух сторон от меня вырастают две мощные фигуры. Это стражники. Похоже, сейчас меня поведут в каземат или подземелье, или где тут у них держат иномирянок и прочих преступников. А не пойду, так волоком потащат.

Встретила, называется Новый год. А как встретишь, так и проведёшь. И заступиться-то некому. Я шмыгаю носом.

Вот сейчас главное не разреветься. Может, я, конечно, ошибаюсь и зря сдерживаюсь. Говорят, женские слёзы размягчающе действуют на мужчин. Но мама никогда этим методом не пользовалась, и я не буду. Не дождутся.

Делаю глубокий медленный вдох и ещё медленнее выдох, чувствуя, как одна предательница-слезинка всё-таки сползает по щеке. Чересчур много потрясений для одной праздничной ночи. Стиснув зубы, вскидываю голову и молча разворачиваюсь к дверям. Сдерживаю порыв заложить руки за спину, как положено заключённым.

— Куда прикажете, Ваше Сиятельство? — спрашивает один из стражников.

— В гостевые покои, — уже на тон тише говорит Айварс.

— Поближе к вашим или подальше? — в голосе стражника помимо подобострастности некий намёк.

И он мне, ой, как не нравится.

— Подальше, — отвечаю я вместо Его Сиятельства, — и чем дальше, тем лучше.

Мне мерещится приглушённый драконий рык, но оборачиваться я не собираюсь чтобы проверить, кого так разбирает. И так догадываюсь. Ну и не забываю, что мужчина за моей спиной голый.

До моих ушей долетает голос Вальгарда. Говорит он тихо, издали не разобрать, но как только замолкает, Айварс наконец определяется с местом моего заточения:

— В покои с зелёными кристаллами. И двойной пост у двери.

Слово «покои» звучит не так страшно, как подвал или пыточная, но я всё равно понимаю, что расслабляться рано.

— Ну, поздравляю, Ваше Сиятельство, — на этот раз брюнет говорит громко, и я даже притормаживаю, чтобы услышать, с чем именно он поздравляет своего то ли Владетеля, то ли всё-таки друга. У парня помолвка расстроилась, сюртучок, явно дорогущий, пострадал. Вроде как радоваться нечему.

Особое любопытство вызывают насмешливые интонации. Вальгард словно бы подначивает князя.

Но мы уже выходим в коридор, и страж, идущий сзади, плотно прикрывает дверь. Жаль. Ведь наверняка и моё появление обсудят. А также, что со мной дальше делать. Хотелось бы быть в курсе.

Глава 8. Столкновение в галерее

Несмотря на все мои переживания, я не могу не восхититься красотой дворца, в котором оказалась. Мы идём по длинной галерее с витыми колоннами и высоченными потолками. Чтобы рассмотреть, что там вверху, мне нужно задрать голову до боли в шее. А она у меня всё ещё слегка кружится. Поэтому ограничиваюсь одним беглым взглядом наверх, отмечаю только, что там какие-то фрески, как в соборе.

А, может, это и есть собор? Помолвка не брак, но кто их знает, может драконы все значимые мероприятия проводят перед своим драконьим богом. С другой стороны, в соборах окон не бывает, а тут просто океан дневного света, правда, зимнего и холодного. Значит, время года у нас с ними совпадает.

Осторожно верчу головой, разглядывая, что вокруг меня. С одной стороны от пола до потолка арочные окна. На противоположной стене — портреты мужчин с такими же белыми волосами, как у князя. Необязательно вглядываться, чтобы уловить фамильное сходство: сплошь высокие скулы, жёсткие волевые подбородки, холодные глаза всех оттенков от голубого до тёмно-синего, красиво очерченные губы. Вглядываться-то оно необязательно, но уж очень залипательно. Столько красивых мужчин, даже глубокие седобородые старики выглядят прекрасно. Может, тут этих драконов клонируют?

Попадаются и женские портреты с красивыми дамами.

Вот только ото всех: и от мужчин, и от женщин даже на расстоянии веет ледяным высокомерием. Ну, а чего я хотела? Какую-то человечность увидеть в сильных мира сего?

Вздыхаю, продолжая идти вперёд между своими двумя тюремщиками.

Возле портрета пожилого мужчины я останавливаюсь. В нём есть нечто особенное: истинная власть над миром.

— Это король Ингвар, — поясняет смутно знакомый женский голос. — Ведь именно он твоя главная цель, тварь Хаоса? Разве нет?

Я резко оборачиваюсь: передо мной воплощение Снежной королевы. Именно так я представляла в детстве похитительницу Кая^[4]: прекрасной и холодной. Она такая же, как ледяные дамы на портретах, только настоящая, живая. И в глазах её клубится до ненормальности жгучая ненависть. А поскольку взгляд обращён на меня, нетрудно догадаться, кто её так бесит.

Недолго я в этом мире, а двух врагов себе уже нажила. Князь и вот эта дамочка. Скорее всего она и есть его невеста. Лица её я не видела, а голос не сразу узнала, потому что она сейчас не визжит на эмоциях, а скорее шипит сквозь стиснутые зубы. Ну точно змея, и с чего он тогда обиделся? Я чистую правду сказала.

— Ну так что молчишь, тварь? Как ты так промахнулась? Или решила через сыночка до папаши добраться?

Вот это просторечное «папаша» от холёной дамы в сочетании с перекошенным лицом стервы окончательно вырывает меня из ступора. Я начинаю злиться.

А у меня есть такая особенность в характере: в случае опасности я чаще испытываю гнев, чем страх. Пару раз это помогало избежать неприятных ситуаций. От бешеной кошки даже крупные псы порой шарахаются. Проверено на практике.

Это не значит, что страха нет. Просто он обычно приходит позже, вместе с осознанием.

Но вот не факт, что сейчас сработает именно этот метод. Вероятно, благоразумнее было бы склонить голову и попытаться, проявив покорность, оправдаться. Дескать, случайно, госпожа, и вы, наверное, так же добры, как и прекрасны, помогите вернуться домой заблудшей овечке.

Но вместо этого у меня вылетает:

— Сама ты тварь.

Немая сцена. Застывают все: я от собственной борзости, мои стражники и два амбала за спиной Снежной королевы от неслыханной дерзости.

Благородно-бледное лицо дамы начинает багроветь.

— Наглая дрянь, — шипит она, и переводит взгляд на одного из моих охранников:

— Куда вы её ведёте?

Мои спутники медлят.

— Распоряжения князя не принято обсуждать, — бурчит один из моих сторожей.

— Что-о? — глаза мадам картинно округляются, а голос снова устремляется к высоким нотам. — Да ты соображаешь, с кем говоришь? Через месяц я буду здесь полновластной хозяйкой, княгиней Южного Предела. Ты знаешь, что я с тобой… с вами сделаю?

— Ёшкин кот, — вырывается у меня тоскливое. Вот это я попала: между двух влюблённых, которые оба меня ненавидят.

Хорошенькая семейка у них получится. Говорят, отрицательные чувства объединяют крепче, чем положительные.

— Что ты там говоришь, человечка? — шипит мадам. — Колдуешь? Здесь иномирная магия не работает.

Что? Какая магия? Но молчу.

— Так куда вы её ведёте?

— В гостевые покои, — неохотно сообщает второй страж. — Велено охранять.

— В гостевые? Айварс решил рискнуть и развлечься? — понимающе усмехается мадам, а я возмущённо вскидываю голову.

Ох, как хочется добавить ещё что-нибудь резкое, но как любила приговаривать моя бабушка: «Молчу, характер мягкий». Ага, то-то у неё все по струночке ходили.

— Свадьба скоро, а он…. — мадам осекается, видимо, решив, что ниже её достоинства посвящать слуг в свои пошлые мысли.

Вместо этого она решительно говорит:

— Я её забираю. Керман, Гарин! Ко мне девку! Я из неё всё вытрясу.

— Нет, — вырывается у меня.

Кажется, страх всё-таки берёт своё, и дамочка это отлично улавливает, потому что теперь на её холёной физиономии проступает торжество.

— Не положено, — мрачно заявляет мой охранник. — Мы подчиняемся только Его Сиятельству.

Краем глаза вижу, как согласно кивает второй из моих стражей.

В моей душе теплеет от чувства благодарности к этим людям, верным своей присяге. Да мне сейчас хоть в Зелёные, хоть в Голубые, хоть в Серо-буро-малиновые покои. В любых я буду в безопасности по сравнению с возможностью оказаться в руках этой неприятной дамочки.

Амбалы, стоящие за спиной дамы, угрожающе подаются вперёд, и мои охранники кладут ладони на рукояти мечей.

О, божечки, что сейчас будет? Я нервно облизываю пересохшие губы. Но мадам неожиданно успокаивается.

— Пожалуй, вы правы, — она одаривает моих сопровождающих улыбкой. — Мне стоит самой поговорить с Айварсом. Думаю, через полчаса вы получите от него другой приказ.

Повинуясь её жесту, амбалы отступают к стене. А у меня внутри что-то скребёт. Не верится, что эта змеюка вот так просто сдалась, и ненависть из её глаз никуда не исчезла.

— Идёмте, госпожа, — говорит мой охранник, и я чувствую облегчение в его голосе.

А мне что-то мешает расслабиться. Наверное, поэтому, делая шаг вперёд, я немного поворачиваю голову, краем глаза наблюдая за женщиной.

Заметить изящное движение руками я успеваю, а вот понять его опасность — нет. Снежная королева поворачивается вслед за нами и направляет раскрытые ладони на моих сопровождающих.

Замерев, наблюдаю, как два полупрозрачных голубых потока врезаются в спины стражников и расползаются по их телам тонкой ледяной коркой вверх и вниз. Миг, и я стою между двумя ледяными скульптурами.

— Уничтожить, — командует Снежная королева.

И два амбала синхронно подаются вперёд, занося ручищи для удара. Машинально отмечаю симметричную слаженность их движений и то, что один правша, второй левша.

Два глухих звука сливаются в один, а потом в пустынной галерее далеко разносится звон осколков. Искрящиеся топазы внушительными горками оседают на полу. Мелкие рубины разлетаются струями фонтанов. Не хочется даже допускать мысль о том, что мгновение назад эти осколки были плотью и кровью живых людей.

Но так оно и есть. И мне ничего хорошего ждать не приходится. Я отпрыгиваю назад и разворачиваюсь для новой стометровки.

На этот раз я успеваю пробежать ещё меньше. Горло стискивает нечто ледяное. Вцепляюсь пальцами в удавку, захлестнувшую мою шею.

Меня тянет назад, и не повиноваться невозможно. В голове мутится. Сознание гаснет. Последнее, что я успеваю услышать:

— Что делать со стражниками?

— А ничего. Нас здесь не было. Пусть Айварс ищет по всему замку тварь Хаоса, убившую его людей.

Глава 9. Сделка

Очень холодно. До ожога. Не могу пошевелиться, и глаза не открываются.

— Почему я не могу просто заморозить её? — доносится сквозь туман возмущённый женский голос

— Я уже объяснял, — мягко отвечает приятный баритон с бархатными нотами. — Он замёр-рзнет вместе с ней и р-разобьётся.

— Должен быть способ достать его, — женщина нервничает и явно торопится.

— Только добр-ровольно, леди Альва. Надо договор-риться.

— С кем? С человечкой? — негодующе шипит женщина, и я вспоминаю всё, что произошло в галерее.

Точнее сначала дракона, называвшего меня этим неприятным словом, и только потом Снежную королеву. А ещё вспоминаю двух мужчин, сильных воинов, превращённых ею в ледяные скульптуры. Вот почему мне сейчас так холодно, моё тело тоже сковано льдом. Сердце сжимается от страха.

Пытаюсь ободрить себя, что если умру в этом мире, то, быть может, проснусь в своём. Но почему-то плохо верится в это.

С трудом сдерживаю всхлип. Нельзя себя выдавать. Нутром чую, что нельзя.

— Пытки?

— У тебя не осталось вр-ремени. Скоро найдут тех двоих. Ты поспеш-шила.

Тишина, только медленный стук моего замерзающего сердца. Затем шорох ткани:

— Приведи её в себя, — командует Альва. — Я за артефактом.

Быстро удаляющиеся шаги.

Я испытываю облегчение, услышав звук хлопнувшей в отдалении двери. Эта страшная женщина вышла. Вот только не рано ли я обрадовалась? Всего лишь короткая передышка. Да и не одна я осталась. Со мной кто-то, собирающийся привести меня в чувство. Это разморозить, что ли?

Надеюсь. А пока я по-прежнему не могу шевельнуть ни рукой, ни ногой. Или уже могу?

Стук сердца становится чаще, и я чувствую, как из центра груди расходятся по телу тёплые волны. Что-то мягкое и пушистое касается моего уха, и голос с бархатными нотками тихонько говорит:

— Не соглаш-шайся. Если добр-ровольно отдашь бр-раслет, погибнешь.

А как я отдам его? До сих пор у меня не получалось от него избавиться. Но язык не слушается, получается только невразумительное мычание.

Между тем, сковывающая корка льда исчезла, моё тело начинает согреваться, и я пробую шевелить пальцами на ногах. Получается. Пора посмотреть, кто тут проявляет заботу обо мне.

Я сажусь, одновременно открывая глаза. Оказывается, я нахожусь в огромной спальне с кроватью-аэродромом. Вот только лежала я всё это время не на постели, а на полу, точнее на роскошном пушистом ковре. Машинально провожу по ворсу рукой — влажный. Наверное, от растаявшего льда. Вода, конечно, почти вся впиталась в пушистый ворс, но и на влажном сидеть неприятно. Быстро поднимаюсь на ноги.

С той стороны, откуда доносился женский голос, роскошное кресло с широкими мягкими подлокотниками, и на одном из них вальяжно развалился огромный котяра. Классический кот Бегемот^[5], только не полностью чёрный. На его спине два симметричных белых пятна в форме сложенных крыльев. Красавец. Но мне сейчас не до местной фауны.

Оглядываюсь в поисках того, кто беседовал с Альвой. Никого. Не почудилось же мне в самом деле?

— Ёшкин кот, — бормочу себе под нос. — Что же со мной происходит? Куда уехала моя крыша?

— Собер-рись, — раздаётся со стороны кресла.

Я резко оборачиваюсь. Никого. Кот лежит на прежнем месте, и на его морде, как и положено коту, абсолютное равнодушие.

— Ты что невидимый? — интересуюсь я, обращаясь к пустому предмету мебели, но тут же вспоминаю прочитанные книжки о магии в мире фэнтези. — У тебя завеса невидимости?

Кот презрительно фыркает:

— То есть ты меня не видишь?

Я тихо стекаю на ковёр.

— Бр-раслет не отдавай, если хочеш-шь жить, — звук идёт из приоткрытой кошачьей пасти, которая тут же захлопывается, стоит только скрипнуть двери.

В комнату входит Альва. Смотрю на неё со спокойным равнодушием. После заявления говорящего кота я нахожусь в состоянии оцепенения. В голове сумбур. Хотя, если вдуматься, чему я удивляюсь? То, что в этом мире есть драконы, я уже приняла, а беседа с котом меня ввергла в шоковое состояние? С чего бы?

Мадам Снежная королева направляется прямиком ко мне с радушной улыбкой на лице, и от этой нестыковки меня снова пронизывает холодом. Я поднимаюсь на ноги, чтобы встретить опасность лицом к лицу.

— Милочка, я была не права, — ласково говорит леди Альва, а в глубине её глаз осколки льда. — Я, действительно, приняла тебя за пришедшую из мира Хаоса. Но пойми, в Южном Пределе давно не было иномирян. Я испугалась за судьбу королевства.

Ага-ага, так испугалась, что убила стражников князя. Но леди Альва и сама понимает, что этот вопрос не обойти и продолжает:

— Пострадали слуги князя. Конечно, это всего лишь простые стражники, но мне бы не хотелось его огорчать. Скажу прямо, ему будет неприятно, если он узнает, что это сделала я.

Всего лишь стражники? Хорошо сказала. Люди — для неё ничто. Я тоже человек. Не знаю, с чего вдруг котяра взялся меня учить уму разуму, но в то, что моя жизнь для Снежной королевы не дороже жизни какой-нибудь мошки, ни мгновения не сомневаюсь. А, значит, браслет отдавать нельзя. Пока он у меня, я всем нужна живой. И могу поторговаться.

— То есть вы хотите свалить вину на меня?

— Ну что ты, милочка, — как же противно звучит в её устах это «милочка», едва ли не хуже, чем «человечка». — Если он подумает, что это сделала ты, он тебя просто убьёт на месте. Мне бы этого не хотелось.

О как! Мои глаза слегка округляются, и леди Альва спешит продолжить. Только теперь она заходит с козырей:

— Ты ведь хочешь вернуться в свой мир?

— Да, — вырывается у меня.

— А князь тебе в этом отказал?

Я не уверена, что можно ей говорить, а чего не стоит, поэтому делаю неопределённое движение головой, заодно пожимая плечами.

— Времени мало, он сейчас появится здесь, и я предлагаю тебе сделку. Ты отдаёшь мне браслет. А я помогаю тебе вернуться в твой мир.

Так я и поверила. Кошусь на кота. Он ведёт себя, как и положено его породе: индифферентно. То есть ему на всё пофиг. Вот только кончик хвоста нервно дёргается.

— И как это всё провернуть? — осторожно спрашиваю я.

В конце концов, это её браслет, а вернуть я его в целях безопасности могу не авансом, а у двери в мой мир. Тогда не будет смысла от меня избавляться.

— Нужен обряд, во время которого… — она замолкает, прислушиваясь к шуму за дверями. — Всё это позже. Сейчас мне нужно, чтобы ты не говорила князю о том, что случилось в галерее. Я сама ему всё объясню.

— То есть не мешать вам врать? — на этот раз говорю прямо, без обиняков, чтобы совсем за дурочку не считала.

Леди Альва морщится:

— Это в твоих интересах. Как ты думаешь, если я скажу, что это сделала ты, кому он поверит? Ну же, решайся. Просто дай обещание.

Нехорошо всё это, но, с другой стороны, это средневековый мир, и не мне менять его порядки. Я вернусь домой, а они продолжат свои дворцовые интриги. А если она обвинит меня, получится ли у меня, вообще, вернуться?

— Хорошо, я попробую, — говорю я без особой уверенности.

— Обещаю не говорить о том, что произошло в галерее, — подсказывает леди Альва.

— Обещаю не говорить о том, что произошло в галерее, — повторяю я с большой неохотой.

Леди резко подаётся вперёд и касается моих губ обжигающе ледяной штуковиной, похожей на обычную сосульку. На её лице появляется торжествующая улыбка.

— Обещание закреплено артефактом. Теперь ты, действительно, не сможешь сказать, даже если захочешь.

Кажется, меня провели. Торговаться я никогда не умела. Теперь у меня из ценностей только этот браслет с живой ящерицей. И вот его я соглашусь отдать только на пороге…

Но думать об этом уже некогда. Дверь спальни распахивается, и на пороге появляется князь. При виде меня зрачки в его глазах становятся вертикальным, а ноздри раздуваются от гнева.

Глава 10. Айварс. Прорыв

— Ну, поздравляю, Ваше Сиятельство, — насмешливо тянет Вальгард, не дожидаясь пока за строптивой человечкой закроется дверь.

— С чем? — рявкаю я, не очень понимая, что именно так развеселило герцога.

У меня в голове снежный шторм, в котором вертятся обрывки ярости и недоумения. В круговороте перемешались сорванная помолвка, наглая и шустрая иномирянка, в которую прямо-таки врос мой брачный браслет, предназначенный для другой, но главное — мой неожиданный оборот, произошедший помимо моей воли.

И впервые я не испытал боли. По крайней мере, то разрывающее болезненное ощущение внизу живота, с которого он начался, можно отнести скорее к животному вожделению. И теперь на холодную голову, я могу сказать это с уверенностью. Именно с него всё началось.

А ещё оно, возбуждение, никуда не делось, поэтому я предпочитаю одеваться в принесённую камердинером одежду, стоя спиной к Вальгарду. Камердинер тоже деликатно отводит глаза от моего так и не остывшего достоинства. Но он слуга, ему положено ничего не замечать.

А вот герцогу знать необязательно о моей дикой реакции на простую человеческую девчонку. И поэтому одеваюсь я очень быстро. Особенно радует меня длинный камзол, прикрывающий ставшие тесными штаны.

В этом есть что-то ненормальное: ни одна наложница не вызывала у меня такого желания схватить, смять и разложить прямо здесь, не считаясь ни с чьим присутствием. Я не совсем уверен, что желание было только моим. Вскипел и взорвался мой всегда спокойный и холодный зверь. Впервые я отчётливо слышал в своей голове громовой голос второй ипостаси: «Моя. Только моя. Не пускать».

— Только не говори мне, что ты жаждал жениться на леди Альве.

С трудом отвожу взгляд от двери, за которой скрылась человечка, и перевожу на Вальгарда:

— Ты о чём?

— О, да ты меня не слушаешь. Повторяю: появление иномирянки очень своевременное, не находишь? Теперь ты можешь оправдать разрыв помолвки с родом Аттерлани перед своим отцом.

Я пожимаю плечами.

— Разве это что-то изменит? То, что произошло сегодня, — всего лишь отсрочка. Да и так ли это важно, на ком жениться? Брак — это всего лишь брак.

Я говорю то, что говорил всегда и считал верным и правильным. Жена — это статус, необходимость. Но почему сейчас последняя фраза кажется мне фальшивой?

— А оборот — всего лишь оборот? — хитро прищуривается Вальгард.

Он возвращает меня к тому, о чём я сам напряжённо думаю. Что не так в этой человечке?

— А, может, наоборот, в ней всё так? — подхватывает герцог.

Оказывается, последнюю фразу я произнёс вслух.

— Что ты почувствовал при обороте? — требовательно спрашивает он.

И он имеет право задавать такие вопросы. Именно Вальгард в нашей Академии занимается моей проблемой. Никто, кроме него, не знает, как тяжело мне даются обороты. И так было почти всегда, с того самого дня, когда Хаос забрал нашу мать. Во время перехода во вторую ипостась я испытываю такую боль, что временно теряю свою основную сущность. Около часа после оборота я беззащитен. И это одна из причин, почему отец поставил меня управлять Южным Пределом. Здесь тихо и безопасно. Твари Хаоса атакуют границы трёх остальных Пределов, и мои старшие братья с ними справляются. Я же остаюсь на подхвате.

На помощь я прийти могу, но вот мгновенно возникшую опасность едва ли успею отразить. И осознание этого бьёт по самолюбию сильнее самой разрушительной физической боли.

Только Вальгард в курсе этой моей особенности, и сейчас он ждёт моего ответа. Но я молчу, и герцог продолжает:

— Сегодня мне почти не понадобилось усилий, чтобы успокоить твоего дракона. Да я и вообще не уверен, что это сделал я. Ты очень быстро взял контроль над второй сущностью, а возможно даже и не терял.

Верно, не терял. Злился, бесился, но держал зверя в узде. И дракон впервые подчинился. Вот только после возвращения в человеческую ипостась он на этот раз не ушёл. Остался, и вопросы герцога ему не нравятся. Я его понимаю: нам надо время, чтобы разобраться. С чем? С кем — с человечкой.

От необходимости отвечать меня спасает резкий обрыв невидимой струны в сердце. Это невозможно. Здесь? В Южном пределе?

— Прорыв? — Вальгард застывает на месте, поймав точно такое же ощущение.

— Хаос, — вырывается у меня.

Только драконам дана возможность чувствовать всплеск магии той стороны.

И пока мы пытаемся осознать объём свалившейся беды, всё исчезает, словно и не было.

Мы переглядываемся и бросаемся к выходу, причём Вальгард, обычно пропускавший меня вперёд из уважения к титулу, на этот раз пытается выскочить в галерею первым. Ну уж нет. Князь здесь всё-таки я. И Предел защищать — моя обязанность. Мне хватает одного рыка, чтобы герцог не забывался.

Мои руки окутывает голубое сияние. Краем глаза вижу такое же исходящее свечение от Вальгарда. Он уступил дорогу, но начал боевую трансформацию и находится там, где положено: прикрывает мне спину.

Вот только где враг? Никаких признаков Хаоса больше нет. Чтобы двоим померещилось? Вряд ли.

— Ваше сиятельство, — из-за поворота выскакивает один из охранников, везде сопровождающих леди Альву. — Нападение.

А вот это уже плохо, очень плохо.

— Леди Альва? — быстро спрашивает Вальгард.

Он тоже понимает, что если одна из Аттерлани пострадает на моей территории, то только что закончившаяся вражда может разгореться с новой силой.

— С леди Аттерлани всё в порядке. Она закрылась магией. Пострадали только стражники и иномирянка.

И вот тут из моего горла вырывается такой рык, что слугу леди волной относит в сторону:

— Где она? Иная где?

— Леди велела отнести её в свои покои. Девушка жива.

Дальше я не слушаю. Колонны галереи, портреты предков сливаются в сплошную полосу. Вальгард за мной не поспевает. У дверей Альвы я оказываюсь в одиночестве. Тяжёлая дверь в покои леди с грохотом бьётся о стену.

И первая, кого я вижу, — человечка. Живая, глаза испуганные. Внутри удовлетворённо урчит зверь: «Моя девочка».

Глава 11. Между Сциллой и Харибдой^[6]

Капец. Он меня сейчас убьёт. В его взгляде столько бешенства. Я пячусь назад и спотыкаюсь, наткнувшись на кресло. Невольно опираюсь рукой на первое, что попадается под руку, чтобы не рухнуть подобно мешку с картошкой. Нечто пушистое дёргается и недовольно шипит. Прости, котик, совсем о тебе забыла. Спасибо, что не цапнул. Но сесть получилось. Быстренько отдёргиваю руку от недовольного зверя и пытаюсь сообразить, как вести себя дальше.

Наверное, я опять нарушаю приличия, усевшись в присутствии важных персон. Но вот так получилось. Не надо было меня пугать до потери равновесия.

А теперь что? Вскакивать? Значит, демонстрировать собственную неуверенность. В конце концов, я им не присягала, и я тоже человек. Хм, а вот последнее в этом мире не аргумент.

— Что произошло? — рявкает князь, продолжая сверлить меня глазами.

И я понимаю, что влипла по-настоящему. Если в этом мире работают артефакты, и мадам вздумается обвинить меня в убийстве стражников, оправдаться я не смогу.

Но, к моему удивлению, леди Альва говорит совершенно другое:

— На меня напали, Айварс! В галерее из портала выскочила тварь Хаоса. Эта чело… девушка случайно оказалась рядом, на линии удара. Ваши стражники закрыли собой её и меня, только поэтому я успела сформировать защитный купол, — она судорожно вздыхает. — Я не думала, что в Южном Пределе возможно такое.

Сейчас её голос звучит совершенно иначе, в нём слышится мягкий укор. Ни одной визгливой нотки. Если она всегда так говорит, то не удивляюсь, что князь в неё влюбился. «Влюбился», — повторяю про себя это слово. Вот только почему-то эта мысль мне неприятна. Князь — конечно, чудовище и в прямом, и в переносном смысле, но мерзавец красив до невозможности. Я закусываю губу, чувствуя, как начинают пылать щёки, и учащается дыхание. Какая странная реакция. Неужели это элементарная зависть? Чему тут завидовать? Он мне совсем не нравится, в смысле, как человек. Да и не человек он вовсе, а рептилия мерзкая и холодная.

Но память услужливо подкидывает мне картинку, как Айварс поглаживал подушечкой большого пальца моё предплечье. Ничего холодного в этом жесте не было. Стоп, не о том думаешь, Рия.

К счастью, никто на меня не смотрит, и, с трудом отведя взгляд от крышесносного блондина, я постепенно успокаиваюсь. Только внутри живота по-прежнему туго сжатая пружина. Но ведь этого никто не видит? Им не до меня.

— Я очень рад, что вы не пострадали леди Альва, — скрипит зубами князь, на его лице играют желваки. — Я прошу у вас прощения за то, что произошло. Я немедленно поручу магам проверить все защиты и приставлю к вам дополнительную охрану.

«А он не выглядит таким уж влюблённым», — мелькает неожиданная мысль и тут же скрывается, словно мышь под веником. Опять я не о том.

Леди Лгунья благосклонно кивает и протягивает князю руку для поцелуя.

Ёшкин кот, как же противно участвовать в этом спектакле.

— Но всё-таки непонятно, как это могло случиться. До сих пор считалось, что замок надёжно защищён от перемещений, — князь недоумевающе хмурится. — Существует всего один портал, закреплённый в пространстве и известный только моей семье.

Князь в задумчивости переводит взгляд куда-то в сторону и не видит, как на лице его невесты появляется жадный интерес. Словно рябь на воде от случайного ветерка. Пробежала, всколыхнула верхний слой, и снова ровненько.

Однако все нити разговора в руках прекрасной Альвы:

— Да? — мадам добавляет чуточку язвительности в голос. — Это тот самый портал, через который пришла эта иномирянка?

— Н-нет.

М-да, князю крыть нечем. Он снова смотрит на меня, но на этот раз я не вижу ярости в его глазах, там буря сомнений.

— Если она не из Хаоса, то получается, за короткий срок в замке открылось сразу два портала из двух разных миров. Я заберу её. Возможно, она не так проста, как кажется.

— Что вы, Айварс, девочка абсолютно чиста, — спохватывается леди Альва. — Она оказалась беззащитна перед тварью. И я теперь чувствую за неё ответственность. Позвольте ей остаться у меня? Я позабочусь о ней.

Мама дорогая! Я между Сциллой и Харибдой. Это ж надо так влипнуть! Два хищника смотрят на меня, как на дичь. И каждому я нужна только для того, чтобы вытащить из меня проклятый браслет, ну а князю теперь ещё и для информации. Холодок пробегает по спине, и я вся съёживаюсь.

Но в этот момент пушистая морда трётся о моё плечо, а потом огромный тяжёлый котяра стекает с подлокотника ко мне на колени. Горячий словно печка. Совершенно машинально я начинаю почёсывать его за ухом, а он громко мурлычет, как обычный домашний котик. Странно, но в этой непростой ситуации звуки, которые издаёт магический зверь, действуют на меня умиротворяюще.

— Нет, леди Альва, к сожалению, это не просто иномирянка, и мне необходимо знать, откуда она появилась, и не несёт ли её мир ещё большую опасность, чем Хаос, — твёрдо заявляет князь. — Я её забираю.

На прекрасном лбу леди появляется недовольная морщинка, но тут же исчезает. Снежная королева — само смирение.

— Конечно, Айварс. Но всё же прошу, будьте с ней помягче. В ней нет зла.

И на том спасибо.

— Иди, — леди Альва спотыкается. — Как тебя зовут, милочка?

Самое время познакомиться. Заморозить, убить, человечка, тварь. А теперь давай познакомимся. И вот сейчас я чувствую, что моё привычное, рабочее Анна Эдуардовна в этот мир не вписывается. А Аня вообще звучит просто, то есть по-человечески. Пора вспомнить паспортные данные:

— Адриана, — отвечаю я, аккуратно снимая со своих коленей тяжёлого кота и водворяя его на подлокотник.

— Благородное имя, — с ноткой удивления говорит леди Альва. — Даже странно, что человеческое.

Ну вот, опять мордой в происхождение.

— Идём, иномирянка, — нетерпеливо приказывает князь и, не оборачиваясь, направляется к выходу, явно не сомневаясь в моём повиновении.

Хм, похоже, я ему ещё мало характер показала. Но когда тебя не спрашивают, труднее сказать: «Нет».

Да и оставаться у леди Альвы страшновато, я ещё не забыла, как она требовала меня убить.

Осталось понять, куда он меня ведёт. Надеюсь, не в пыточную.

Глава 12. Айварс. Пощёчина

В отличие от меня, врываться в покои леди Альвы Вальгард не рискнул. И сейчас он встречает меня на выходе вопросительно-тревожным взглядом.

Но стоит из-за моей спины выступить иномирянке, и его лицо озаряет улыбка. Аррр! Не слишком ли много внимания герцог уделяет человечке? На мой предостерегающий взгляд он не реагирует.

— Вызвать стражу? — интересуется, как ни в чём не бывало.

— Нет, — рявкаю я. — Сам разберусь.

Получилось резковато, но зато действенно. Вальгард поднимает в мою сторону две раскрытые ладони. Обычный успокаивающий дракона жест. Невольно перевожу взгляд на свои кисти и успеваю заметить, как исчезает чешуйчатый рисунок. Хаос меня раздери, а я даже не почувствовал, что был опять на грани оборота.

С этим надо что-то делать. А для начала взять себя в руки.

— Я её отведу, — стараюсь добавить в голос равнодушия. — А ты позови Ланди. Пусть пост к дверям зелёной комнаты поставит, — подумав, добавляю, смягчая рычащие нотки, — пожалуйста.

В конце концов, ректор Академии не находится в прямой зависимости от меня. И раздавать ему приказы, как слуге, неправильно. В бою — другое дело, он мне обязан подчиняться, а в быту стоит соблюдать вежливость.

Хотя и сложно, потому что Вальгард, прежде чем уйти, успевает бросить на девчонку настолько заинтересованный взгляд, что я едва снова не вскипаю.

Человечка жмётся к стенке, ожидая следующих приказаний, тихая и покорная. И дракон внутри меня снова начинает довольно урчать: «Моя».

Да, моя. Не знаю, что она такое, и зачем её принесло в мой мир, но сегодня же я должен понять, почему она так на меня действует, а для этого надо бы познакомиться поближе.

— Идём, — говорю я, глядя на неё благосклонно, и поворачиваюсь, ожидая услышать за спиной лёгкие шаги. Но в спину неожиданно прилетает вопрос:

— Куда вы меня ведёте?

И звучит это с вызовом. Как ни странно, мне это даже немного нравится. Необычно.

— Туда, где ты будешь жить, — холодно бросаю через плечо и иду вперёд.

Но шагов за спиной по-прежнему нет.

— Но я не собираюсь здесь жить, — звенит девичий голосок. — Мне нужно домой.

Раздери меня Хаос, она что, возражает мне?

Одним быстрым скользящим движением оказываюсь рядом с девчонкой. Для человека драконьи скорости выглядят пугающе, и человечка вздрагивает, но тут же с вызовом выпрямляется, глядя мне прямо в глаза своими зеленющими бездонными колодцами.

«Красивая», — мелькает мысль.

Да, по всем меркам, хоть по человеческим, хоть по драконьим девушка потрясающе красива. А ещё запах. От неё исходит аромат экзотических южных фруктов, какие привозят купцы из Междумирья. Сглатываю голодную слюну.

Но, прежде чем ей полакомиться, сначала придётся научить её правильно себя вести.

— Нужно? — беру её пальцами за подбородок.

Надо же, пытается сопротивляться. Наклоняюсь к её лицу и, пытаясь сдержать рычание зверя, говорю прямо в приоткрытые губы:

— Здесь, в Южном Пределе, всё будет так, как скажу я. Тебе нужно только одно: научиться слушаться меня, своего хозяина.

Ни одна женщина, стоило мне оказаться так близко, не оказывала мне сопротивления. Напротив, стоит коснуться девичьих губ, и они покорно раскрываются. Девушки сами тянутся навстречу. И иномирянка не сможет воспротивиться драконьему желанию.

Аромат южных фруктов пьянит, и я готов попробовать их на вкус.

Не сразу понимаю, что обожгло мою щёку, и от неожиданности выпускаю рванувшуюся девушку. Тут же перехватываю за плечи, всё ещё плохо соображая. Она шипит и дёргается в моих руках, а до меня постепенно доходит. Она… человечка… ударила меня по лицу.

— Как ты посмела? — рычу и вижу в зелёных глазах страх, смешанный с отчаянием.

И через всё это прорывается готовность драться до конца.

Руки сами разжимаются. Меня передёргивает. Да что на меня нашло? Ещё ни разу не брал женщину против её желания.

А разве хотел так, до помутнения в глазах?

— Я н-не вещь, — всхлипывает человечка, и на её ресницах повисают слезинки.

Минутная растерянность. Не знаю, что сказать. За то, что посмела оскорбить князя пощёчиной, положено наказание, но ведёт себя эта хрупкая девочка, зная, кто я, безрассудно и смело. А это достойно уважения.

Но самое сложное — усмирить внутри беснующего зверя, который требует присвоить девчонку, сделать своей, и ему всё равно, где и когда это произойдёт.

Выручает Вальгард. Появляется из-за поворота неожиданно. Мигом оценивает ситуацию.

— Ваше Сиятельство, Ланди проводит иномирянку.

За его спиной маячит невысокая фигура начальника гарнизона, а с ним четверо гвардейцев из моей личной охраны.

Я киваю, всё ещё не в силах говорить. И через некоторое время слышу за спиной:

— Пойдёмте, госпожа.

— М-да, — глубокомысленно изрекает Вальгард, когда мы остаёмся одни.

Он изучающе смотрит на мои руки.

Рукава снова разошлись по швам. А я и не заметил, в какой момент дракон пытался прорваться. Не мудрено, что человеческая девчонка испугалась, но ведь сражалась до последнего. Захлюпала носом, только когда отпустил. Адриана, так она сказала её зовут.

— Айварс, нам надо серьёзно поговорить, — в глазах Вальгарда тревога. — Всё очень серьёзно. И, по-моему, пора обратиться к знатокам в Академии.

— Я уже говорил тебе, я не доверяю охране Академии. Одну не отпущу.

— Об этом и речи нет. Завтра отправимся вместе. И, будь добр, хотя бы сегодня не встречайся с ней больше.

Я делаю неопределённое движение, которое можно трактовать по-разному.

Не хочу спорить с Вальгардом, но и сделать, как он говорит, не могу. Я должен поговорить с ней сегодня, сейчас, с человечкой, с иномирянкой, с Адрианой.

Глава 13. Пленница Изумрудных покоев

В сопровождении пяти охранников я поднимаюсь на этаж выше. Лестницы здесь крутые, а у меня всё ещё дыхание не восстановилось после общения с князем. Поэтому на очередной площадке останавливаюсь перевести дух. Мои сопровождающие молча ждут, не торопят и волоком не тащат. Вот только ни о чём это мне теперь не говорит. Никто никакой безопасности не гарантирует.

Внутри несколько сильных эмоций. Злость — куда же без неё. Тоже мне, хозяин нашёлся. Хороша заявочка. А ещё — обида. До слёз жалко себя: впервые со мной вот так, как с дешёвой побрякушкой. Часто-часто моргаю ресницами, сдерживая солёную водичку.

Отдышавшись, продолжаю подниматься по ступеням.

А, может, и хорошо, что князь именно это слово сказал до того, как попытался меня поцеловать.

О-па, а точно ли он именно это пытался сделать? Эта мысль вгоняет меня в краску. Что, если это всего лишь его манера так общаться, рыча в лицо и запугивая жертв. Я ведь сама почти подалась навстречу, словно меня околдовали. Смешно бы получилось… Боже, стыд-то какой. Что бы он подумал, если б я набросилась на него с поцелуями?

Очень вовремя он прочертил границу этим словом «хозяин». Вот уж спасибо, князь. Теперь начеку буду.

— Мы пришли, госпожа, — говорит невысокий мужчина. — Проходите.

Он явно старший над всеми, хотя остальные четверо на голову его выше и смотрятся очень устрашающе. Мундиры на них сидят словно влитые, мышцы бугрятся под плотной тканью. Один из воинов распахивает передо мной створку высокой украшенной резьбой двери. И пока старший что-то объясняет тем, что остались в коридоре, до моих ушей долетает его тихий шёпот:

— Слышь красотка, когда князь с тобой наиграется, приходи. Приласкаю.

Изумлённо поднимаю глаза и вижу похотливый взгляд. А ещё, мужчина подмигивает.

— Да как ты…

— Ой-ёй, — так же тихо говорит он. — Не спеши отказываться, девка. У князя долго ещё никто не задерживался. А защита тебе понадобится, если в дом забав не захочешь переехать.

— Мерден, — рявкает из коридора старший, да так грозно, что я сама чуть по стойке смирно не вытянулась. — Кто разрешил тебе рот открывать? На пост.

Дверь закрывается. А с моих губ срывается ругательство:

— Merde!^[7]

Какое говорящее имя — Мерден.

Я и сама чувствую себя так, словно в грязи извалялась, если не в чём-нибудь похуже. Очень хочется помыться, соскрести с себя этот жуткий день.

Прямо передо мной огромное зеркало в резной зелёной раме. И в нём моё потрёпанное отражение. Где-то на периферии сознания мелькает мысль, что деньги за платье Рите я так и не отдала. И все мои подозрения насчёт того, кто подлил мне алкоголь, вторичны по сравнению с тем, что я не привыкла быть должной. Глупо вообще сейчас об этом думать.

Продолжаю изучать себя в зеркале.

После всего, что со мной произошло, платье цвета фуксии выглядит как тряпка. Пятна на подоле, и разорвано в одном месте почти до середины бедра. Горько усмехаюсь. Не случайно этот гвардеец мне такое предлагал. Видок у меня, словно где-то с кем-то кувыркалась. Сама на себя смотрю с отвращением. Тяжёлый вздох.

С тоской оглядываю свою тюрьму. Роскошная комната в изумрудных тонах. Круглый светлый ковер в центре. Кровать-аэродром утопает головной частью в алькове, украшенном по периметру резьбой.

Пожалуй, спальня не хуже, чем у леди Альвы. Окажись я в таких покоях, да хотя бы даже на экскурсии, рот бы раскрыла от изумления. Вот только предназначена эта комната для очередной игрушки князя. И роскошь сейчас кажется платой за сговорчивость.

А я ещё боялась, что меня в подвал отведут. Бояться стоило другого. Хотя, кто сказал, что после второй оплеухи мне таки не светит этот самый подвал. Вон как у Его Сиятельства взыграло, разозлился: «Как ты посмела?».

И ещё посмею, если посмеет… тьфу, запуталась.

Обхватываю себя руками за плечи и морщусь от боли, когда пальцы касаются синяков, оставленных ручищами князя.

А ведь я хорохорюсь. Пытаюсь делать вид, что от меня что-то зависит. Игры окончены, и надо признать, что я в чужом мире в собственности у жестокого человеконенавистника.

И радует меня сейчас только одно, что некому меня искать, и некому оплакивать. И я впервые думаю об этом с облегчением. Если бы мама была жива, я бы с ума сходила, представляя, сколько горя она испытала бы из-за моего исчезновения. А так, я отвечаю только за себя.

Дверь открылась очень тихо, я скорее почувствовала, чем услышала.

В зеркальном отражении вижу двух девушек и женщину постарше.

— Разрешите, госпожа?

Поворачиваюсь молча, взгляд падает на поднос в руках одной из вошедших.

Еда. Только сейчас понимаю, насколько проголодалась. Шикарный новогодний стол корпорации «SEVEN», кажется, был целую вечность назад. Сейчас я и от чёрствой корочки хлеба не отказалась бы.

— Кто вы? — спрашиваю, и голос прерывается от усталости и голода.

Женщина постарше приседает в реверансе:

— Меня зовут Ларита, я буду вашей личной служанкой. А Энни и Арна помогут вам с омовением и всем, что необходимо леди.

Я хмыкаю, отлично понимая, какая участь предназначена так называемой «леди».

Но на столик у камина уже опускается поднос. И то ли Энни, то ли Арна убирает с него белую салфетку. Передо мной исходящий паром и ароматным запахом кувшин, большое блюдо с гренками, ломти чего-то белого, напоминающего по цвету адыгейский сыр, и огромный фрукт, похожий на манго.

— Но сначала поешьте, госпожа, — Ларита делает приглашающий жест.

И я понимаю, что Кавказской пленницы, объявившей голодовку^[8], из меня не выйдет. Я в принципе не способна думать на голодный желудок.

Всё к чёрту. Белые ломти действительно оказываются сыром, а фрукт — самым настоящим манго. Но спросить я не решаюсь, откуда он здесь. Ларита сама поясняет с гордостью:

— Большая редкость. У нас такое не растёт. Но купцы из Междумирья привозят.

С кусочком сыра и восхитительно вкусного поджаренного хлеба во рту я уже могу немного думать.

Что же это получается? Манго, наверняка, из моего мира. Значит, есть связь и есть порталы. И, значит, можно найти способ. Настроение у меня улучшается, но ровно до того момента, как появляется ещё одна женщина.

Она вроде даже постучала, но непонятно зачем, потому что ответить «Войдите» никто не успел.

Женщина низко присела, сохраняя каменное выражение на лице, а потом обратилась к Ларите:

— У вас два часа на всё до прихода Его Сиятельства.

Глава 14. Средневековый спа-салон

Мыться или не мыться — прямо вопрос уровня Шекспира. Ведь ясно же, что имела в виду прибежавшая служанка. Подготовить меня к приходу князя. И даже мыслей ни у кого не возникает, что я могу быть против. Если уж невесту князя, которая намекала на любовь жениха к развлечениям, не смущает то, что Айварс увёл меня к себе, что говорить о слугах?

Ларита начинает суетиться.

— Прошу вас, госпожа, — она открывает дверь в соседнюю комнату и делает приглашающий жест.

— Что там?

— Комната для омовения.

Одна из девушек моментально скрывается в купальне, а вторая, опустившись на колени, цепляет подол моего платья и тянет его вверх.

— Можно я сама? — стараюсь говорить уверенно и даже жёстко. Если они меня хоть временно считают госпожой, то должна сработать привычка повиноваться.

Какая же я наивная. У них, кроме меня, есть кому подчиняться. А в каком ранге я нахожусь, они отлично знают.

— Что вы, госпожа, — Ларита даже руками всплёскивает. — Виданное ли это дело. В замке свой целитель. И нужно знать, какое средство и для чего использовать.

Энни или Арна уже дотянула подол платья до моей груди, и я поднимаю руки, понимая, что сопротивление будет выглядеть глупо.

В тот момент, когда влажная ткань платья ползёт через голову, и я на время слепну, слышу заинтересованное «Ух ты».

Что там не так? Платье сброшено, и я ёжусь от холода и бесцеремонно разглядывающих меня Лариты и обеих девушек. Вторая, видимо, услышав восклицание подруги тоже выглянула из купальни.

Почти сразу же понимаю, что пристальное внимание уделяется моему нижнему белью. Под тонкое вечернее платье я надела свой самый лучший комплект чёрного цвета, купленный ещё в Париже, так сказать на выход. Слипы и кружевной бюстгалтер, подчёркивающий форму груди.

Ёшкин кот, здесь же Средневековье. Они, наверное, совсем бельё не носят. Хотя, если могут им купцы привозить иномирные фрукты, то почему бы местным модницам не заказывать себе бельё.

Ларита выходит из ступора, и первая вспоминает о своих обязанностях.

— Так, что застыли? Сначала госпожу в малую ванную. И смотрите мне, чтоб ни волосок не пострадал. Иначе вас самих туда с головой окунут.

Это она о чём? Наверное, я сильно меняюсь в лице, потому что Ларита говорит успокаивающе:

— Вам не о чем беспокоиться, госпожа. У девушек большой опыт. Это я так, для острастки.

Воркуя, она провожает меня в соседнее помещение. Несмотря на сомнительность своего положения и жуткую усталость, я всё-таки нахожу в себе силы восхититься обстановкой.

Купальня поражает великолепием.

Среди колонн — овальная ёмкость размером с небольшой бассейн, до краёв наполненная горячей водой. Об этом свидетельствует облако пара над ней. Высокие витражные окна.

Ничего подобного я не ожидала. Зря я повесила на этот мир ярлык «Средневековье». Вряд ли в современных дворцах шейхов лучше. Хотя подобные дворцы я видела только на картинках, но воображение работает.

А вот средневековые ванные приходилось видеть в реале. Мне довелось побывать на экскурсиях в нескольких замках Нормандии на берегах Луары, где тесные комнатушки с ванными, напоминавшими небольшие фарфоровые корытца, явно считались роскошью.

Ничего общего.

Интересно, когда успели подготовить всё к моему появлению? И к моему ли? Быть может, у князя ежедневно здесь приём. Просто заменил одну наложницу на другую.

Морщусь, но сейчас думать об этом не хочется. Моё измученное тело требует горячей воды. Неизвестно, что будет со мной уже сегодня вечером. Возможно, князь быстро поймёт, что ошибся, и отправит меня несколькими этажами ниже — в подвал. Так хоть посещу перед этим местный спа-салон.

Бельё я сняла сама и, аккуратно свернув в плотный комочек, положила на полочку. Нужно будет постирать его позже.

— Госпожа красивая, — сказала одна из девушек, а вторая согласно закивала.

— Только подкормить бы, — с жалостью в голосе добавила Ларита.

Ну это я о себе и в своём мире нередко слышала.

Прежде всего мне подобрали волосы и закололи их на макушке, тщательно проверив, не свисает ли какая-нибудь прядка, затем замотали голову плотной белой тканью и, усадив на подогретую каменную скамью, обильно намазали ресницы и брови жирной мазью.

— Это если капелька попадёт случайно, но госпожа ведь понимает, что нужно сидеть тихо, — предупредила девушка.

А я заволновалась, ибо «госпожа ну ничегошеньки не понимала».

Вопреки моему ожиданию, меня поместили не в большую ванную-бассейн, а запихнули в нечто деревянное, напоминающее то ли кадушку для засолки капусты, то ли ступу Бабы Яги, наполненное горячей водой.

Напряжение усилилось после слов:

— Сидите так, чтобы шея и голова находились над водой!

Убедившись, что я испуганно замерла, и вода вокруг моей шеи успокоилась, девушка извлекла пробку из пузатой колбы, в которой разноцветными червяками переплетались какие-то веточки, и осторожно по капельке влила в воду содержимое. Мне показалось, что она задержала дыхание, и я с перепугу сделала то же самое.

Но более сорока секунд мне ни разу не удавалось продержаться. И я осторожно вдохнула. Вода пахла цветами и чуточку морскими водорослями. А вот кожу начало пощипывать, несильно, но всё же.

— Что это? — шёпотом спросила я, своевременно так спросила, чего уж там.

— Это для кожи, — пояснила Ларита. — Энни, объясни госпоже.

Ага, значит, темноволосая с раскосыми глазами — это Энни. Вторая — стало быть, Арна. Надо запомнить. Люди не любят, когда к ним обращаются «Эй, ты!»

— Кожа будет гладкая-гладкая, как у ребёнка, — пояснила Энни.

Всё очень понятно.

Через полчаса, когда шея затекла от длительного напряжения, меня, наконец, аккуратно извлекли из кадушки и с большими предосторожностями сверху вниз обтёрли мягкой тканью, удаляя с тела остатки раствора. А вот после этого началась экзекуция: меня намылили и в четыре руки прошлись по телу жёсткими мочалками, не обращая внимания на мои попискивания.

И только после того, как с тела смыли остатки пены, я поняла, что значит «кожа как у ребёнка», и почему девушки так опасались за мои брови, ресницы и волосы на голове. Оказывается, в этом мире существует депиляция, странная, необычная, немного опасная, но абсолютно безболезненная, если не считать жёстких мочалок в завершение процедуры.

— Это нужно проводить один раз в год, — ответила на мой невысказанный вопрос Ларита и полюбопытствовала: — А в вашем мире есть такое?

— Такого нет. У нас это всё проводится иначе, — я поморщилась, вспоминая ежемесячную обдираловку горячим воском. — И хватает ненадолго.

После депиляции я, наконец, смогла расслабиться.

Собственно, с этого момента и начался спа-салон.

Оказывается, пока я сидела в кадушке, Арна успела засыпать весь пол ванной и саму ванну розовыми лепестками. И я позволила тёплой воде и чудесным ароматам на время вытеснить из моей головы тревожные мысли. Маленький сторожок некоторое время оставался, но, когда меня из ванной препроводили на длинную тёплую скамью, застеленную мягкой тканью, и начали разминать с нежно пахнущими маслами, и он отключился.

Пришла в себя я в изумрудной комнате и обнаружила, что лежу на постели в весьма откровенной тунике. В комнате никого, за окном начинает темнеть, а в канделябрах горят десятки свечей. И обстановка такая романтическая-романтическая — до тошноты. Разом вспомнилось, где я, и что произошло со мной за эти сутки.

Ёшкин кот! Я рывком села, оглядываясь в поисках того, чем могу прикрыться, — ничего подходящего. Никакой одежды в пределах видимости. Разве что одеяло подо мной. Шипя и чертыхаясь, я начала его вытаскивать, пытаясь одновременно подпрыгнуть, чтобы высвободить из-под себя. Медленно тяжёлое одеяло начало слушаться. Я успела дотянуть его до пояса, и в этот момент раздался стук в дверь.

— Нельзя! — вышло довольно громко, но то ли меня не услышали, то ли моё мнение не очень было интересно тому, кто стоял в открытых дверях.

Глава 15. Айварс. Разборки с драконом

Сразу пойти к человечке я не рискнул. Не из-за слов Вальгарда. В конце концов, хозяин здесь я, и мне решать.

Хозяин. Уж не на это ли слово девчонка так отреагировала? Вспомнились подрагивающие губы иномирянки и её слова: «Я не вещь».

Что не так? Хозяин — это тот, кто беспокоится о своей собственности. Разве так плохо принадлежать кому-то? О тебе заботятся, живёшь в тепле и безопасности. Защищают. И каждый, кто не может сам противостоять миру, стремится обрести хозяина. Это нормально, и это правильно. Почему же иномирянка взбрыкнула?

Растерялась в чужом мире? Всё равно непонятно. Удел женщины во всех мирах — подчиняться. Я обязательно это сегодня выясню и объясню, чтобы не забывалась. Если находишься под моей защитой, то и повиноваться должна беспрекословно.

Снова шипящие звуки в сознании: «Моя девоч-чка».

Дракон.

Я невольно улыбаюсь. Он вредничает, требует, пытается заявить о своих правах, а я слушаю его голос как волшебную музыку. Мой зверь впервые за долгие годы проявил себя в открытую. И это самое ценное. Собственно, из-за дракона я и не пошёл сразу же к иномирянке. Следует сначала ему объяснить, кто у нас главный.

До сегодняшнего дня я со своей второй ипостасью почти не встречался. Детство, в котором мы с братьями с лёгкостью оборачивались в драконов и устраивали магические поединки на земле и в воздухе, осталось позади.

Мы росли, и драконы росли вместе с нами.

До того самого дня.

Ощущение беды поставило меня на крыло. Уже взлетев, я увидел впереди летящего дракона и узнал широкий размах крыльев Криса. Подо мной с балконов прыгали, на ходу оборачиваясь, Раг и Ринг.

Возможно, будь в замке в тот день отец, он успел бы защитить всех. А нам даже армию не пришло в голову позвать. А, может, просто времени не было.

Я догнал Криса, а вскоре присоединились и близнецы. Отпечаток магии нашей матери вёл к горам, и с каждым взмахом крыльев росло ощущение катастрофы.

Пещеру, в центре которой возле Ледяной Стелы лежала королева, мы нашли без труда. Она была в сознании и сделала знак, чтобы мы не приближались.

Даже если бы мы поняли в тот момент, что Стела — это портал в давно уснувший мир Хаоса, разве мы могли бы отступить, оставив нашу мать в опасности?

А потом моё сознание поглотила тьма.

Позже отец объяснил нам, что в тот момент спасти её уже было невозможно. А вот она, собрав последние силы, отбросила нас от воронки. Только поэтому нас не затянуло вместе с ней. Но даже лёгкого касания Хаоса хватило для того, чтобы каждый из нас, неокрепших драконов, получил своё проклятие.

А ещё каждая встреча с братьями поднимала со дна души тяжёлые воспоминания о погибшей матери. Мы старались видеться как можно реже.

С той поры я перестал слышать свою вторую половинку. В оборот входил в полном сознании, но боль была такова, что почти сразу же отключался, а зверь вырывался наружу. И с каждым разом мне требовалось всё больше сил и времени, чтобы взять под контроль вторую ипостась. А потом Вальгард откопал в библиотеке Академии фолиант с древними мантрами.

Потребовалось время, чтобы подобрать верные созвучия. Именно его мантры держали дракона в узде, пока я не приходил в себя.

Сегодня впервые за без малого сто лет мы смогли друг друга услышать. И причина вне всяких сомнений кроется в дерзкой иномирянке. Она — ключ. И этот ключ мне необходим. Я должен её подчинить. В конце концов, это обычная девушка, женщина. Она не сможет не признать мою власть.

Руки сжимаются в кулаки, в груди разрастается ярость при воспоминании о сопротивлении, но одновременно я чувствую возбуждение, такое, что впору прямо сейчас потребовать пару наложниц в свой кабинет.

Дракон возмущён, ему нужна только одна. Ничего, потерпит. Пока я не разгадаю загадку иномирянки, с ней нужно осторожнее, деликатнее. А вот последнее слово вызывает протест не только у дракона, но и у человеческой ипостаси. Даже руки начинают дрожать. С каких пор в своём Пределе я должен сдерживаться и деликатно обходиться со своей собственностью? А она моя собственность, и никак иначе.

— Ваше Сиятельство, — в дверях мнётся камердинер.

— Да, Стилс. Что у тебя? — мой рык способен напугать кого угодно, только не слугу, который нянчился со мной с детства.

— Леди Аттерлани…

— Что?

— Она просит встречи с вами.

— Передай, что я зайду чуть позже.

— Она уже здесь.

— Твари Хаоса, — рычу.

Никакого настроения встречаться с будущей женой у меня нет. Хотя… для того, чтобы снять напряжение, и она сгодится. Никаких иллюзий относительно Альвы у меня нет. То, что моя невеста давно не невинная дева, я уже проверил. Это брак по расчёту, предписанный отцом. Проведём обряд, построю ей отдельный замок, и дальше встречи только на важных государственных мероприятиях. Ну разве что наследников тоже ей рожать. Последнее вызывает у меня неприятное ощущение. И когда Альва входит, возбуждение неожиданно исчезает, как будто от самой наречённой повеяло ледяной стужей.

— Что ты хотела? — получается грубовато.

Но Альву это не смущает. Мы идеально подходим друг другу по статусу. К браку она относится так же практично, как и я.

— Брачный браслет, — коротко говорит моя невеста.

Жду продолжения.

— Ты придумал, как его вернуть?

— Завтра отправляюсь в Академию. Там сильнейшие маги.

— И человечку берёшь с собой?

— Есть возражения? Без неё проблему не решить.

Альва начинает злиться.

— То есть ты появишься в Академии с человечкой, — медленно проговаривает она каждое слово, видимо, чтобы до меня получше дошло, — на руке которой мой браслет? Там мои однокурсники, ты не забыл? Как буду выглядеть я?

Наклоняюсь к ней, сдерживая раздражение:

— Думаешь, моему статусу это не повредит? Никто не увидит на её руке этот браслет, я приму меры.

— А на моей? — взвизгивает Альва, и я невольно морщусь. — На моей тоже не увидят? Потому что его нет.

— Ты останешься здесь.

— Ну уж нет, мой дорогой. Нас ждут вместе. Вся Академия в курсе нашего обручения. И мы появимся вместе. Я сделаю себе рисунок на руке в виде браслета. А чтобы не было лишних пересудов, девчонка должна быть в моей свите, а не при тебе в качестве новой наложницы. Только так я смогу проследить, чтобы на род Аттерлани не упала тень позора. На ночь можешь её забирать, но чтоб никто об этом не знал.

Мой внутренний зверь отвечает рыком. Каким бы ни был род Аттерлани и какими бы ни были отношения с ним, никому не позволительно указывать мне.

Но сейчас мне хочется как можно быстрее избавиться от присутствия своей невесты, и я сдержанно говорю:

— Утром я сообщу тебе своё решение.

Ухмылка на лице Альвы говорит о том, что она чувствует себя победительницей. Скриплю зубами, мысленно убеждая себя и дракона: «Не сейчас».

И только, когда остаюсь один, рявкаю на внутреннего зверя: «Заткнись!»

«Не отдам. Моя», — не сдаётся дракон.

Придётся всё-таки договариваться.

— Не бойся, — вслух отвечаю я. — Иномирянку не отдадим.

«Адриану», — напоминает зверь.

— Адриану, — соглашаюсь я.

В памяти снова испуганные зелёные глаза и длинные чёрные ресницы, с повисшей слезинкой.

Волна возбуждения захлёстывает меня с новой силой. Но я пытаюсь убедить дракона:

— Не сейчас. Мы идём к ней, но сегодня мы только поговорим. Нам нужно понять, что она такое.

И совершенно неожиданно я чувствую, что зверь покоряется, затихает.

В чём подвох? Он уступил или затаился?

— Ваше Сиятельство, — в дверях снова Стилс. — Пришла служанка. Девушка готова.

Ну что ж, очень вероятно, что у неё было время подумать, и она уже раскаивается в своём поведении. И все мои разговоры можно будет отложить на утро.

Под дверью покоев, как я и приказывал, четыре гвардейца из лучших. Ланди хорошо выполняет свои обязанности.

Стучу в дверь, вызвав удивление на лицах стражей. Ну да, с каких пор мне требуется разрешение, чтобы войти к своей наложнице?

Распахиваю дверь, из которой вылетает возмущённый вскрик:

— Нельзя!

И шагаю внутрь.

Глава 16. "Ты меня хочешь!"

Очень хочется спросить, что у князя со слухом, если он не услышал громкое «Нельзя!». Но язык прилипает к нёбу, когда я вижу, как меняются зрачки по мере приближения ко мне. Вот только что были два сияющих голубых колодца, а теперь глаза отливают янтарём, и зрачки вытягиваются по вертикали.

Я замираю. Срабатывают древние инстинкты? Говорят, у рептилий зрение устроено так, что они замечают только движущиеся предметы.

Смешно. Князь наполовину человек, с ним такое не сработает.

Сейчас полуодетая на огромной постели я чувствую себя чем-то вроде иномирного десерта. Новый сорт манго доставили.

Быстро оглядевшись, замечаю канделябр на полочке алькова. Прыжком слетаю с кровати, но дотянуться до орудия защиты не успеваю. Сильная рука перехватывает моё запястье, а затем в плен другой руки попадает и второе.

Какой же он стремительный. Одного этого достаточно, чтобы понять, что передо мной не человек. Хотя глаза его снова становятся нормальными.

Теперь князь не спешит. Медленно фиксирует мои руки к стене над моей головой и так же медленно сокращает расстояние между нашими телами.

Верхние пуговицы белоснежной рубашки небрежно расстёгнуты, в вырезе проглядывают рельефные грудные мышцы. Не так уж много видно, но и этого достаточно, чтобы меня бросило в жар.

Ну и тело, которое, коснувшись, начинает вжимать меня в стену, добавляет огня.

У меня дежавю^[9]. Снова, как в коридоре перед дверью Альвы, я чувствую дыхание на моих губах, и снова князь останавливается, почти коснувшись их. Ждёт, что я подамся вперёд? Шаблон у него такой со всеми девушками?

Моё тело сводит сладкой судорогой, но на этот раз Айварсу не застать меня врасплох.

— Нет, — стараюсь говорить без артикуляции, не размыкая рта и понимая, что любое движение спровоцирует поцелуй. А после этого и всё остальное.

— Ты хочешь меня, — заявляет Айварс с уверенностью кота, загнавшего в угол мышь.

В нос, в мозг, в лёгкие проникает аромат хвои и незнакомые нотки, напоминающие земной бергамот. Меня заполняет его запах. Но я всё ещё держусь.

— Не хочу, — у меня получается отвернуться, и теперь его дыхание скользит по моему виску.

Айварс чуточку отстраняется и перехватывает оба запястья одной рукой, но только для того, чтобы коснуться носом моих волос, выдохнуть прямо в ухо и тут же шумно втянуть в себя воздух. От уха по шее вниз ручейком стекают мурашки и разбегаются по ключицам. А за ними вслед уже скользит палец Айварса, провоцируя следующую волну жара.

— Кого ты пытаешься обмануть? — хрипло говорит он. — Дракон учуял твоё возбуждение из соседних покоев. От тебя пахнет желанием.

— Неправда, — мой голос срывается.

— Как ты думаешь, — рука Айварса ныряет под тунику и не спеша движется по внутренней стороне бедра вверх. — Если я пройду чуть выше, мои пальцы останутся сухими?

«Нет», — отвечаю мысленно.

Под туникой ничего нет. Ещё пара сантиметров вверх, и ему всё станет окончательно ясно. Хм, как будто сейчас у кого-то из нас есть сомнения.

В глазах темнеет, но я приподнимаюсь на носочки, чтобы удлинить путь для игриво танцующих на моей коже пальцев.

— Какая упрямая девочка, — в его голосе слышится улыбка. — Сколько сил у тебя уходит на борьбу с собой?

— Не с собой, — рычу я не хуже дракона, преодолевая дикое желание сдаться. — Это всего лишь гормоны.

— Какие гормоны?

Незнакомое слово останавливает руку Айварса на середине бедра.

И тут в голову приходит мысль, которая кажется мне спасительной и, надеюсь, достаточно оскорбительной для князя:

— Ты применил магию.

— Что? — Айварс на миг замирает, между его бровями образуется складка, а зрачки снова становятся вертикальными.

Пытаюсь не думать, что сейчас на меня смотрит не человек, а рептилоид.

— Что слышал, — говорю сквозь стиснутые зубы, чтобы сдержать стон. — Это тело реагирует на твою магию, физиология. Но я человек, и у меня есть ещё и разум. Если твоими хотелками управляет дракон, то…

— Достаточно, — рявкает князь, отступая назад.

Я оказываюсь на свободе, но ненадолго. Уже в следующий момент подхваченная сильными руками лечу на кровать. Ну всё. Терпение князя лопнуло. Сейчас обрушится на меня всем весом. Собрав последние силы, рывком откатываюсь на дальний край постели, готовясь спрыгнуть.

Но на этот раз никто за мной не гонится.

Князь делает несколько шагов в противоположную сторону и опускается в кресло у камина.

У меня получилось? Ох, не уверена. Разозлить точно получилось, а вот самой остыть… Я плавлюсь под его тяжёлым взглядом и в то же время упрямо тяну с кровати одеяло, чтобы завернуться в него.

— Чего ты хочешь, Адриана?

Не верю своим ушам. Он назвал меня по имени. Но надо отвечать.

— Домой.

— Тебя там кто-то ждёт?

Вот в самое сердце удар. Никто нигде меня не ждёт.

— Д-да, я замужем, — вылетает у меня.

Айварс с мученическим видом закатывает глаза и откидывается на спинку кресла. Странная какая-то реакция.

— Почему ты всё время врёшь, Адриана? Неужели ты думаешь, что дракон не отличит девственницу от консумированной женщины?

Вот я ворона. Ведь сколько книг читала про нюх драконов. Могла ведь сказать, что не муж, а жених. Но уже поздно.

— Какое тебе дело? Я хочу домой.

— У тебя нет мужчины. Разве стать наложницей князя, обрести защиту в моём лице — плохой вариант для одинокой девушки.

— Это оскорбление! — перестаю сдерживаться я.

— Моё покровительство — оскорбление? — рычит Айварс и угрожающе приподнимается, опираясь руками на подлокотники.

Но меня уже не остановить:

— Для свободного человека — да. Ты, правда, думаешь, что все девушки мечтают отдаться первому встречному с деньгами? У нас это называется — проституция.

И в этот момент что-то надламывается внутри меня, на последнем слове мой голос садится, и вся усталость, все обиды, все страхи последних суток прорываются наружу потоком слёз. Реву взахлёб.

Чувствую, как меня бережно подхватывают и усаживают на колени. Вот сейчас сил сопротивляться не осталось. Но это и необязательно. Прижав меня к груди одной рукой, князь гладит меня по волосам, приговаривая:

— Тише, тише, девочка, успокойся.

Это не помогает, а, напротив, последние годы после ухода мамы я привыкла держать себя в руках. И сейчас простая ласка приводит к тому, что, уткнувшись в белую рубашку Айварса, я с простых рыданий перехожу на плач с подвываниями. А когда способность говорить возвращается, неожиданно вываливаю князю про гибель мамы, про то, как последние годы приходилось нелегко. Поздно соображаю, что жалуюсь ему именно на отсутствие сильного мужчины рядом, то есть даю повод подумать, что именно в его покровительстве я нуждаюсь. Спохватившись, рукой вытираю слёзы и протёкший нос и начинаю сползать с коленей, заявляю с вызовом:

— Но сейчас я нашла работу. По специальности. С хорошей зарплатой. И теперь со всеми проблемами я справлюсь.

Угу, Айварс только крепче прижимает меня к своей груди, а вдобавок касается губами виска. На этот раз в его прикосновениях не чувствуется пошлости, но всё равно неспокойно. Сижу в тоненькой рубашке, под которой ничего нет, на руках у мужчины, который минут десять назад меня откровенно домогался, и объясняю, почему я ему не дам.

Щёки начинают гореть от смущения, но Айварс неожиданно поднимается, словно пушинку, берёт меня на руки и укладывает на кровать. Он даже берётся за край одеяла и начинает меня укрывать. Но вдруг останавливается, словно опомнившись, и делает шаг назад:

— Спи, завтра утром поедешь со мной в Академию. Нужно разобраться с браслетом и вообще…

Звучит туманно.

— А если получится забрать у меня браслет, отпустишь домой?

— Спи, — повторяет он, и в голосе снова прорывается драконий рык.

А затем я слышу звук открывшейся и закрывшейся двери.

Глава 17. Айварс. Бессонница

Глубокая ночь, а я меряю шагами свою спальню. Дракон молчит, но я чувствую, что он растерян. Впервые с момента восстановления нашей связи его состояние не мечется между возбуждением и яростью.

Он что-то пытается понять? Мой дракон способен задумываться?

А ведь Адриана в чём-то права. Нас этому с детства учили. Разум — это свойство человеческой ипостаси. Драконом управляют инстинкты. И именно в единении наша сила. Но тогда почему мой зверь сейчас затих и не бунтует?

Хмыкаю, представив, что сказал бы Рагнар, узнай он том, что я пытаюсь вникнуть в драконьи размышления. Для Рага существует только одно правильное мнение: его собственное. И дракон слушается его беспрекословно. Уж на Рагнара слёзы иномирянки вряд ли подействовали бы. В корне задавил бы сопротивление, взял бы девчонку и забыл через минуту.

Крис. Тот, вообще, специально вытаскивает девушек из других миров и вытягивает из них жизненную силу, чтобы защитить своих подданных.

Ринг после каждой битвы не знает, куда слить вытащенную из Хаоса магию. Если б в горы не сваливал, пару тройку селений каждый раз замораживал бы.

Долго смотрю в окно на мутнеющие во мраке снежные вершины. Где-то там за горной грядой мои братья. Давление Хаоса на наши границы усиливается с каждым днём. И если бы не они, не их жёсткость и решительность, Айсгарда бы уже не было.

Из-за моих сложностей с оборотом я до сих пор не мог полноценно участвовать в стычках. Но сейчас с появлением Адрианы что-то произошло.

И если эта девчонка — ключ к решению проблемы, я обязан как можно быстрее разобраться как это работает. Это цель. Всё остальное — неуместная слабость, недостойная правителя.

Академия обойдётся и без меня. С подготовкой боевых магов справится Вальгард. А мне пора на границу. Теперь я смогу приходить на помощь братьям во время прорывов там, где это нужнее.

Если для того, чтобы укрепить связь с драконом, нужна близость с Адрианой, значит, так и будет.

При воспоминании о сидящей на моих коленях и доверчиво прижавшейся ко мне почти обнажённой девушке появляется напряжение внизу живота, и в штанах становится тесно.

Сейчас я плохо понимаю, как смог удержаться в миллиметре от её непокорно сжатых губ, вдыхать аромат её желания и уступить, отнестись серьёзно к её протесту.

Привык играть в любовные игры с готовыми на всё придворными дамами. И в очередной раз просто ждал, когда добыча сама прыгнет мне в руки. Не прыгнула.

Ничего, она успокоится и примет правильное решение.

«Моя девоч-чка, — напоминает о себе дракон и неожиданно добавляет: — Истинная».

— Бред, — обрываю зверя. — Она человек.

«Истинная, — настаивает дракон и напоминает: — Браслет!»

Кажется, он пришёл в себя и что-то там для себя решил.

— Это случайность.

Зверь фыркает и замолкает, но я чувствую, что он остаётся при своём мнении.

Твари Хаоса! У моего дракона есть мнение? Что сказал бы Рагнар…

Понимая, что уже в который раз иду по одному и тому же кругу, решаю отложить все размышления на утро. Надо выспаться. Завтра меня ждёт новый виток проблем.

Будит меня верный Стилс. Некоторое время лежу неподвижно, пытаясь понять, спал ли я сегодня вообще. А потом вспоминаю, что во сне ли, в полудрёме ли, но решение принято. И настроение резко улучшается.

— Госпожа Адриана должна присутствовать на завтраке. Распорядись, Стилс. И пусть Ларита соберёт всё, что необходимо для жизни в Академии. Главное, все платья должны прикрывать запястья до середины кисти. Да, Ларита тоже едет.

У Стилса на лице гамма сомнений.

— Спрашивай, — разрешаю я.

— Леди Альва тоже будет присутствовать на завтраке?

— Сядет там же, где и всегда. Иномирянке пусть накроют по левую руку от меня, Вальгарду, где обычно, по правую.

— Слушаюсь, — мой камердинер качает головой, но возразить не смеет.

Я его почти понимаю. Виданное ли это дело, наложницу усаживать за один стол с господами? Ничего, если уж мне навязали в жёны одну из Аттерлани, придётся сбивать с неё спесь. И лучше это сделать до того, как она станет княгиней Южного Предела.

Чувствую недовольство дракона. Но решительно загоняю зверя внутрь. Тебе тоже, друг мой, придётся подчиниться.

Когда я появляюсь в малой гостиной, Альва с Вальгардом уже там, но за стол не садятся. Альва со своим обычным высокомерным выражением лица что-то говорит Вальгарду, успеваю услышать только обрывок последней фразы:

— … в комнату прислуги. Раниту можете передать кому-нибудь другому.

Левая бровь Вальгарда удивлённо приподнята, и он переводит на меня взгляд.

— В чём дело? — спрашиваю, уже догадываясь, что речь пойдёт об Адриане.

— Леди Альва сказала, что вы передаёте иномирянку ей в услужение.

— Нет, — коротко отвечаю я и продолжаю, взглядом вынуждая Альву помолчать. — Адриана останется при мне, пока мы не решим все связанные с ней проблемы.

Про себя добавляю: «Возможно, навсегда».

Моя невеста недовольно поджимает губы. Но, видимо, уловила по моей интонации, что обсуждать и спорить бесполезно. И правильно. Моя будущая жена уже сейчас должна знать, кто принимает решения.

— Через час отправляемся, — первым сажусь на своё место.

Альва занимает место напротив меня с другого конца длинного стола. А Вальгард рядом. И, в отличие от Альвы, сразу же замечает ещё один прибор по левую руку от меня.

На его вопросительный взгляд я не отвечаю. Но начинаю злиться. Ларита не может не знать, что приходить позже князя к завтраку непозволительно. Значит, причина в строптивой иномирянке. А, скорее всего, в том, что я вчера уступил чувству жалости.

В тот момент, когда я почти готов встать из-за стола и притащить дерзкую девчонку самостоятельно, в груди появляется странная вибрация, и я осознаю её источник. Удивительное ощущение, когда, не видя человека, точно знаешь, сколько шагов тебя с ним разделяет. Всю мою злость смывает волной предвкушения. Останавливаю себя, объясняя, что в этом виноват браслет. Я не могу не чувствовать связь с родовым артефактом.

Но тут же признаю, что, помимо этого, есть и примитивная реакция моего тела, не получившего удовлетворения прошедшей ночью.

И когда дверь открывается, впуская мою иномирянку, я стискиваю зубы, потому что её наглухо закрытое платье с высоким воротом и длинными, закрывающими запястья рукавами по контрасту напоминает мне о том, как соблазнительно она выглядела ночью в короткой тунике из тонкой ткани.

«Моя!» — уверенно заявляет дракон, и на этот раз я с ним согласен.

Так долго продолжаться не может.

Глава 18. Коты, они такие независимые…

Ушёл. Я натягиваю одеяло по самую шею. Уф, обошлось. Надолго ли? Сегодня в этом драконо-князе победил человек, но расслабляться нельзя.

И ещё понять бы, кого я боюсь больше? Его ли? Или для начала надо справиться со своими реакциями на этого голубоглазого покорителя женских сердец.

Я всё сделала правильно, но внутри по-прежнему пожар. Плавный вдох, медленный выдох. На выдохе всё моё тело скручивает сладкой судорогой, и становится ещё хуже. Если князь не врёт, и дракон чувствует моё возбуждение, срочно надо остывать. Второго явления я не выдержу.

Откидываю одеяло, и сразу чувствую спасительный холод. Рубашка на мне мокрая, хоть выжимай. И не только от слёз. Там внизу, куда дракон так и не добрался, потоп. Пожалуй, мне нужно в ванную. Но сначала надо найти что-нибудь сухое.

Ларита доставала вещи из комода. Открываю верхний ящик и нахожу сразу целую стопку рубашек. Сверху тонюсенькие и короткие, как та которая на мне, а внизу тоже рубашки, но из тёплой толстой ткани, похожей на байковую.

Интересное кино. Хмурюсь. Получается, меня специально одели к приходу князя так, чтобы всё было на виду, и Его Сиятельству не нужно было утруждаться с раздеванием. Очень хочется при встрече высказать Ларите, что я об этом думаю. Но вряд ли она поймёт. В этой комнате до меня, несомненно, побывали десятки женщин. А если учесть, что князю на вид лет тридцать-тридцать два, может, и сотни. И едва ли кто-то осмеливался высказывать претензии. Вздыхаю. Не мне их всех перевоспитывать. Моё дело — побыстрее ноги унести из этого мира. И всё остальное тоже и желательно целым. Кровь бросается мне в лицо, когда я думаю, чем должна была закончиться эта встреча.

Но то, что я сейчас испытываю, очень далеко от настоящего негодования. Низ живота опять разгорается огнём. Князь и его рептилия абсолютно правы: я бешено его хочу. Закусываю губу, хватаю рубашку подлиннее и потеплее и, прихватив канделябр с тремя свечами, захожу в ванную.

И как тут всё работает? Ни труб, ни кранов. И в роскошном мини-бассейне пусто. Девушки идеально прибрались за собой. Испускаю разочарованный стон. Некоторое время брожу вокруг ванной. Она кажется высеченной из цельного камня. Где только добыли такой огромный? На бортиках есть лепные узоры, но ни намёка на то, как её наполнить.

Должен же быть какой-то секрет. И, наверняка, не связанный с магией. Иначе слуги постоянно звали бы на помощь хозяев. Вспоминая прочитанные книжки, пытаюсь хлопнуть в ладоши. Произношу на разные лады слова «вода» и «наполнись». Бестолку.

— Ёшкин кот! — говорю в сердцах.

Тихий урчащий смех заставляет меня подпрыгнуть. Оборачиваюсь.

На одной из полочек среди банок вижу знакомую кошачью морду. Не факт, что я бы разглядела в полумраке чёрного кота, если бы глаза не блеснули, отражая пламя свечей.

— Фух, кто ж так пугает?

Кот спрыгивает на пол и направляется к ванной. Какой же он огромный. Такими только мейн-куны бывают. Его лапа ныряет под закруглённый бортик и «Вуаля!»^[10]: громкий «бульк», и мини-бассейн начинает наполняться. Вода не стекает сверху, а поднимается снизу. Всё-таки магия здесь есть.

— Спасибо.

Кот молча запрыгивает на бортик ванной и вместе со мной наблюдает за процессом.

И я чувствую себя чрезвычайно глупо. А он точно разговаривал со мной там у мадам Альвы? Может померещилось. Но, когда воды набралось уже прилично, делаю ещё одну попытку:

— Кис, а Кис, а ты не мог бы выйти. Мне бы хотелось помыться.

— С каких пор-р люди стали стесняться котов?

Всё-таки не померещилось.

— Ну ты не обычный кот.

— А что, бывают обычные?

Я впадаю в ступор, но потом поясняю:

— В нашем мире коты не разговаривают.

— Мож-жет, не хотят, — безапелляционно заявляет кот, спрыгивая на пол. — Ладно. Плещись, я тебя в спальне подожду.

— Э, Кис! Погоди. Воду закрой, пожалуйста. Мне этой уже хватит.

Кот снисходительно фыркает, возвращается ко мне и снова ныряет лапой под бортик.

Бурление в ванной прекращается, вода успокаивается, только продолжают струйками подниматься к поверхности пузырьки. Похоже на минеральный источник.

— И оставь эти кис-кис, — проходя мимо меня недовольно ворчит зверь. — У меня имя есть: Йор-рг.

— Красивое, — искренне говорю я.

Кот, не оборачиваясь, чисто по-кошачьи передёргивает шкуркой между лопатками и удаляется в спальню.

Моюсь я быстро. Мыла нет, а рисковать, выбирая среди баночек, где бывают растворы для депиляции, я не рискую. Вода тёплая, но холодной мне вроде бы уже и не надо. Общение с котом включило мозг и сняло остатки напряжения.

В длинной тёплой рубашке я чувствую себя более уверенной и защищённой. Невольно улыбаюсь этой мысли. Мир полон иллюзий.

Йорг развалился на моей постели рядом с подушкой, и я усаживаюсь рядом.

— Ну р-рассказывай, — кот зевает во всю пасть, обнажая приличных размеров белоснежные клыки.

— Я? — удивлённо переспрашиваю. — Я думала, это ты меня хоть немного просветишь, куда я попала, и как мне выбраться.

— А тебе надо выбр-раться? Увер-рена?

— Ну, конечно, — возмущённо отвечаю я.

— Ну ты же, пр-ришла сюда зачем-то. Только пр-ришла и об-р-ратно?

Вспомнается анекдот: «И даже чаю не попьёте?»^[11]

— Я случайно.

Кот фыркает:

— Смешно. Из мир-ра в мир-р случайно не пер-реходят.

— Нет, ну как же, — растерянно говорю я и начинаю рассказывать о Новогоднем корпоративе, об аллергии на алкоголь, зачем-то о Рите.

То есть Йорг всё-таки настоял на своём. Рассказывать пришлось мне.

— Я просто хотела побыстрее скрыться, пересидеть где-нибудь.

— И никого не встр-ретила?

— Нет. Ой! — обрываю сама себя. — Кролик. Белый Кролик, как из сказки про Алису в стране чудес. Он мешал мне выйти из зала, и я…

На меня обрушивается поток воспоминаний. Маска, в какой-то момент показавшаяся настоящей драконьей мордой. Синее пламя в пасти, точно такое же, как у рептилии, в которую превратился на моих глазах Айварс. Галлюцинация, из-за которой я сказала… Или нет? Я ничего кролику не говорила. Нацарапала на листке бумаги какую-то чушь. Это он мне сказал про «Встретить дракона».

— Бред! — сжимаю виски ладонями. — Так ведь не бывает.

Кот молчит. Только в зелёных глазах отражаются огоньки свечей.

— Мало ли, что человек скажет в Новогоднюю ночь? А если бы я загадала, скажем, попасть на Луну?

— Ты сказала то, что хотела сказать, — флегматично говорит Йорг.

— Но я не могла хотеть такого.

— Увер-рена? Ты никогда не хотела встр-ретить сильного мужчину,

— Который женится на другой, а меня сделает наложницей? Нет, котик, в самом страшном сне мне бы такое не привиделось.

Сижу, обхватив колени руками, и раскачиваюсь, как маятник, вперёд-назад. Вытаскиваю из памяти подробности злосчастной вечеринки. Но ничего нового не вспоминается.

— И как мне теперь быть? — растерянно спрашиваю у Йорга.

— Ложись-ка ты спать, — зевает он.

— Утро вечера мудренее? — невесело усмехаюсь я. — Ну уж нет. Ты ведь не случайно пришёл ко мне. И там у этой злобной Альвы предупреждал об опасности. Теперь твоя очередь. Погоди, я, когда в себя приходила, Альва у тебя совета спрашивала. Про браслет, да? И ты сказал ей, что только добровольно… Так, может, ты сейчас ради неё пришёл? Меня ты видишь впервые. Ты не можешь быть на моей стороне.

— Ёшкин кот, — отвечает Йорг моим любимым ругательством.

— Что?

— Ёшкин кот, — повторяет он. — Это др-ревнее заклинание призыва. Ты пр-роизносишь его пр-равильно.

— И что? — никуда моя подозрительность не исчезла. — Как мне знать, что ты говоришь правду, а не заманиваешь в ловушку?

— У-р-р, — раздражённо рычит кот. — Если хочеш-шь знать, Альва была на пр-равильном пути. Если бы она тебя замор-розила и р-разбила, бр-раслет не постр-радал бы.

Йорг поворачивается ко мне спиной и изображает египетскую статуэтку, демонстрируя глубочайшую обиду.

— Но ведь Альва тебе доверяет, — не сдаюсь я. — Ты для неё кто? Фамильяр?

Не уверена, что сленг фэнтези совпадает с языком этого мира, но почему бы не попробовать.

Кот снова презрительно фыркает, но удостаивает меня ответа:

— Она так думает.

— Ну, по крайней мере, честно, — усмехаюсь я. — Понятно. Верить никому нельзя.

Укладываюсь на подушку, чувствуя, что силы мои на исходе.

— У-р-р, нич-чего тебе не понятно, — рассержено рявкает кот. — Слуш-шай внимательно. — Ведьмы и маги почему-то считают магических котов своей собственностью. Но мы коты сами выби-раем, о ком заботиться.

— И ты решил… — бормочу я, изо всех сил пытаясь держать глаза открытыми.

Но всё начинает расплываться. Это ж я вторые сутки без сна, если не считать дремоты во время спа-процедур. Мысль уплывает под мурчащую речь кота, но последние фразы возвращают меня в сознание.

— Запомни девочка, если я р-решил стать твоим фамильяр-ром, это я о тебе забочусь, как стар-рший и более опытный. Так кто чья собственность?

Открываю глаза и сажусь:

— То есть ты будешь считать собственностью меня? — возмущённо спрашиваю я. — Знаешь что, котик. Я всегда безмерно уважала вашу братию за независимость, но, чтобы ты меня приручил и одомашнил, это уж фигушки. С меня вашего дракона хватает с его: «Я — хозяин». Не слишком ли много собственников развелось?

Некоторое время кот молчит. А у меня в голове сталкиваются две мысли: «Похоже, я потеряла единственного союзника» и «Да пошёл он с его помощью».

— Ну хор-рошо, — неожиданно заявляет котяра. — Погор-рячился. Ты интер-ресная. Я хочу с тобой остаться. Но помыкать мной…

— А нельзя так, чтоб никто не был чьей-то там собственностью? И никто никем не помыкал?

— А ты почеш-шешь меня за ушами, как тогда у Альвы? — неожиданно заискивающе спрашивает кот.

И меня пробивает на смех:

— Иди уже сюда, — притягиваю к себе пушистую тушу, некоторое время старательно чешу уши, но кисти безвольно повисают, и очень скоро я уплываю в сон под уютное мурлыканье.

Просыпаюсь от голоса Лариты. Никакого кота под боком нет. Грустная мысль, что мне это всё приснилось сменяется радостью, когда вижу на одеяле черные шерстинки.

— Госпожа, — взволнованно говорит служанка. — Такая честь, вам велено прийти на завтрак в Малую гостиную.

— Так это честь или велено? — спрашиваю хриплым спросонья голосом.

Но Ларита не улавливает насмешки в моём голосе. Она торопит меня:

— Нельзя опаздывать. Я вас сейчас быстренько одену и расчешу. Энни, Арна, помогите госпоже умыться.

Как говорится, поднять подняли, а разбудить забыли.

Просыпаюсь окончательно я перед дверью в ту самую Малую гостиную. А причина — странная вибрация в груди. Я точно знаю, кого увижу, когда створки распахнутся. Сердце пропускает удар. Дыхание сбивается. Горячая волна, спиралью закрутившись внизу живота, разворачивается пружиной и разгоняет кровь по всему телу.

Вхожу, ничего и никого не видя, кроме льдистых голубых глаз. Физически чувствую, как их взгляд скользит по моим губам, спускается к груди.

Тишина. Её разрывает яростное шипение и звон разбитой тарелки.

Глава 19. Горячий завтрак

— Леди Аттерлани, — в голосе Айварса лёд, да такой, что замораживает всю гостиную. — Завтрак ещё не окончен.

Не дожидаясь ответа Альвы, князь снова переводит взгляд на меня и кивком указывает на место слева от себя:

— Садись, Адриана. Ешь.

Звучит почти угрожающе. Медленно иду к столу, ожидая подвоха. И, только опустившись на любезно поставленный слугой стул, решаюсь бросить быстрый взгляд на застывшую Альву.

Возмущённая моим появлением она вскочила, видимо, собираясь покинуть гостиную. А сейчас изображает памятник, не решаясь ни уйти, ни сесть.

Айварс больше ничего не добавляет, и леди всё-таки садится. Берёт в руки чашу, но, прежде чем сделать глоток, злобно зыркает в мою сторону. Холодею. Трудно забыть, как она заморозила двоих людей.

Вот зачем князь такое устраивает? Что это?

Показательная дрессура невесты при упрямой человечке? Ну, да, очень надо ему что-либо демонстрировать мне. Совершенно очевидно, это норма поведения. Вседозволенность.

Или, может, специально ревность хочет вызвать? Не у меня, конечно, — у неё. А я инструмент, которым не жалко пожертвовать.

Хуже относиться ко мне Альва уже не будет: хватило браслета. Но из-за княжеских экспериментов терпение может закончиться раньше, чем я найду лазейку для бегства. И быть мне ледяной статуей.

— Хочешь что-то спросить? — Айварс поворачивается ко мне.

Отрицательно качаю головой, уткнувшись в тарелку.

Некоторое время князь разглядывает меня. Физически ощущаю, как скользит его взгляд по моему лицу, останавливается на губах. Я как раз положила в рот кусочек сыра. И сижу сейчас, как та ворона из басни Крылова: ни прожевать, ни проглотить, ни каркнуть. Не подавиться бы.

Наконец, Айварс отводит от меня свой тяжёлый взгляд, и сыр обретает вкус.

Ох, как не хочется быть разменной монетой в местных разборках. Но моим мнением никто не интересуется.

Кроме сыра и творога на столе запечённое мясо и овощи, не самая лёгкая пища для утра. Но если вспомнить первое знакомство с князем, когда он стоял после оборота в позе Шварценеггера, такую мышечную массу надо хорошо кормить.

Зря вспомнила. Дыхание сразу же сбилось. Внизу живота потеплело, а при мысли о том, что надо бы это как-то погасить, жар начал усиливаться. И готова поспорить, проклятый дракон это почувствовал. Внутри появилась уже знакомая вибрация, такая же, как при приближении к дверям гостиной. Он что, сознательно на меня так влияет, чтобы мне хотелось из платья выпрыгнуть?

Во рту пересохло. Оглядываю стол: ни соков, ни минералки, только изящные кувшины над которыми поднимается пар. Спрашиваю, борясь с робостью:

— Можно мне что-нибудь попить?

Айварс бросил взгляд поверх моей головы, и слуга моментально наполнил стоящую передо мной чашу.

Осторожно принюхиваюсь. Пахнет пряностями. В таком букете ароматов трудно понять, из чего сделано. Мало ли. Насколько помню, в Средневековье воду вообще не пили. В основном разбавленное вино.

— Пей, не бойся, — говорит Айварс. — Это из фруктов.

— Спасибо, — сдерживаю улыбку.

Забота — это всегда приятно, но мне лучше держать эмоции при себе.

Пригубливаю чашу. Очень приятный напиток на вкус, похож на компот из свежих фруктов. Точно есть мандарин, остальные оттенки тонут в запахе пряностей.

А князь уже обращается к сидящему напротив меня Вальгарду, который до сих пор не произнёс ни слова:

— Отправитесь с леди Аттерлани внешним порталом, как обычно. Проводишь её до башни.

— А ты, Айварс? — леди старается говорить медовым голосом, но раздражение прорывается.

— Я появлюсь позже через портал Ингвара, — отвечает Айварс.

— Но как это будет выглядеть в глазах всех? — на лице Альвы натянутая улыбка, она с трудом сдерживается.

— Считай, что я это делаю, чтобы соблюсти приличия, — равнодушно отвечает князь. — Ты всё равно не сможешь пройти через наш личный портал без брачного браслета, — и уточняет. — Пока не сможешь.

Последняя фраза, по идее, должна смягчить его прежние слова, но леди Альва уже на грани. Она бросает на меня ненавидящий взгляд. А потом в её глазах мелькает догадка, и она срывается на визг, да так резко, что я вздрагиваю:

— Ты собираешься протащить эту через семейный портал?

Айварс морщится, а затем его тяжёлая ладонь с грохотом опускается на стол:

— Это не обсуждается. Ещё одно слово, и я решу, что ты хочешь расторгнуть помолвку.

Альва захлёбывается собственным криком. Тишина в гостиной. Чувствую, как бешено стучит сердце в моей груди. Мама дорогая, куда ж я влипла? В семейную ссору двух драконов? И не просто влипла. Я её причина, которую кое-кто мечтает устранить.

И всё же есть один момент, от которого в душе мурлыкнуло. Не видно, чтобы Айварс дорожил этими отношениями.

Э, о чём это я думаю? Это не мой дракон, это её дракон. И влюбиться в него значит согласиться стать временным развлечением. Ну уж нет. Сердце на замок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Хорошо, Ваше Сиятельство, — неожиданно говорит Альва елейным голосом, от которого становится приторно сладко. — Мне нужен час, чтобы собраться.

Айварс кивает. Одновременно с его невестой из-за стола поднимается Вальгард, и я невольно задерживаю на нём взгляд.

Тоже красивый мужик. Вообще-то мне всегда нравились тёмненькие и адекватные. Даже странно, что судьба забросила меня к этому неуравновешенному блондину, у которого зрачки меняются каждое мгновение, да ещё и в дракона может превратиться ни с того, ни с сего. И как они тут все выживают с таким князем?

Задумавшись, я не замечаю, что машинально провожаю Вальгарда взглядом, пока за ним не закрывается дверь. И совершенно не думаю о том, кому-то это может не понравиться.

В чувство меня приводит недовольный рык:

— Адриана.

Я вздрагиваю. Поворачиваюсь к князю, чтобы опять увидеть в его глазах вертикальный зрачок.

Ёшкин кот! Еле сдерживаюсь, чтобы не начать оправдываться. Я же смотрела на брюнета как на картину, чисто с эстетической целью. А этот собственник… А вот не буду ничего говорить. Мало ли, что ему не нравится.

С вызовом смотрю в драконьи глаза. Ещё неизвестно, кто кого переглядит. И чувствую руки на своей талии.

Миг невесомости, и я, как прошедшей ночью, оказываюсь на коленях у разгневанного князя. Только сейчас он не гладит меня по голове, а, жёстко зафиксировав ладонью затылок, рычит:

— Никогда не смей смотреть на других мужчин.

И в следующее мгновение его губы жёстко и властно накрывают мои. Короткая бессмысленная попытка отстраниться остаётся незамеченной. Охнув от неожиданности, я упускаю момент, когда язык требовательно проникает внутрь моего рта и начинает творить там нечто невообразимое.

Мужские руки властно скользят по телу, высекая искры и разжигая пожар. А оно бесстыдно реагирует на грубые ласки. Треск рвущейся ткани выдёргивает меня из тумана на одно мгновение. Его хватает для того, чтобы опомниться. Инстинктивно стискиваю зубы и чувствую привкус железа во рту.

Недовольно рыкнув, князь отстраняется. На его губе кровь. Но главное не это: я снова вижу драконьи зрачки, и это помогает окончательно прийти в себя.

Откуда только силы берутся: дёргаюсь и скатываюсь на пол. Прежде чем Айварс успевает меня подхватить, вскакиваю, словно пружина, и, пытаясь соединить на груди разорванное платье, рявкаю ему в лицо:

— Ненавижу.

Глава 20. "Покорно не надо"

В гостиной, кроме нас двоих, никого. Слуги слиняли. Даже странно: подумаешь, очередную пассию хозяин на столе раскладывает. Разве это может помешать убирать посуду?

В любом случае рассчитывать на чью-либо помощь не приходится. Сейчас я была бы рада даже возвращению Альвы.

Огорошенный моим выкриком дракон некоторое время стоит неподвижно. И зрачки его снова начинают меняться: становятся обычными, человеческими.

Теперь на меня потемневшими синими глазами смотрит уже не дракон, а заведённый моим сопротивлением мужчина. Сюртук свой князь в какой-то момент сбросил, и внушительный бугор в штанах говорит о его возбуждении.

Делаю шаг назад, и Айварс синхронно подаётся за мной.

Я отношусь к тем людям, у которых в опасной ситуации мозги не превращаются в кашу. Чем опаснее, тем лучше работает думалка. И сейчас в памяти всплывает всё, когда-либо слышанное о том, как избежать насилия.

Попытки увернуться и девичий визг «Ах, пустите меня!» только разжигают охотничьи инстинкты. Классический удар коленом в пах в таком платье, как на мне, не пройдёт. Я шаги-то в нём делаю в два раза короче, чем обычно. Ну разве что, если он его на мне окончательно порвёт, но до этого доводить бы не хотелось. К тому же, если мужчина поймёт, на что я покушаюсь, всё будет ещё хуже.

Собственная беспомощность пробуждает во мне ещё больше злости. Я перестаю пятиться и отвечаю князю прямым взглядом, в который вкладываю всю свою ярость и ненависть. И он останавливается.

Стоим как два барана на узком мостике. Кто первый проиграет в гляделки? Только с моей стороны мост толщиной с волосок, и этот гад об этом знает. Мне первой отступать никак нельзя.

Князь проводит пальцем по прокушенной губе, стирая кровь, и разрывает зрительный контакт.

Ну, да, что ему девушке в глаза пялиться, когда платье на груди разорвано? Вот туда он теперь и смотрит. А я ещё плотнее стягиваю края и чувствую, как горят щёки.

— Иди, переоденься, Адриана, — хрипло говорит князь, делая шаг назад. — Нам надо отправляться.

Не верится, но победу праздновать рано.

— То есть мне на мужчин смотреть нельзя, а им на меня можно, — пытаюсь сказать это с ехидцей, но мой голос тоже просел.

— Это ещё почему? — глаза князя угрожающе прищуриваются.

— Возле двери в мою… то есть в отведённую мне комнату дежурят четверо мужчин. И, по крайней мере, один из них не прочь сделать со мной то же самое.

— Кто? — рычит Айварс, мигом теряя самообладание.

— А неважно, — быстро отвечаю я.

Не сдавать же озабоченного придурка из-за одной фразы. Князь его прихлопнет, а мне потом всю жизнь угрызениями совести мучиться.

— Я ведь всё равно выясню, Адриана.

Капец. Подставила парня. Надо выручать.

— А какая разница? Насколько я поняла, вы всё равно всех надоевших девиц в казармы или в дома терпимости сбрасываете.

— Дома чего?

— Ну как у вас они называются? Дома забав? Мне и предложили покровительство и заботу после того, как вы мной наиграетесь. Очень вежливо, между прочим, предложили.

Но Айварс намёков не понимает, продолжает гнуть своё, ревниво-собственническое, тем более что я вроде как противопоставила ему другого:

— Тебе он понравился?

— Ну, по крайней мере, одежду на мне до сих пор никто не рвал, кроме вас, Ваше Сиятельство. Как я в таком виде пройду мимо четырёх мужчин?

Некоторое время князь пребывает в задумчивости, а затем зовёт:

— Стилс!

Вроде сказал это Айварс негромко, но мне показалось, что звук прошёл сквозь меня и, дойдя до двери, просочился дальше.

Одна из створок тут же распахивается. Надеюсь, что Айварс применил магию, а слуга не сидел всё это время у замочной скважины. На пороге появляется мужчина средних лет в ливрее и, старательно глядя мимо меня, замирает в ожидании приказаний.

— Передай Ланди, чтобы убрал охрану у двери иномирянки. Немедленно. И Лариту сюда с одеждой для госпожи.

Бросив на меня осторожный взгляд и, видимо, оценив масштабы повреждения, слуга исчезает.

С минуту стоит тишина, Айварс меряет гостиную шагами, и я невольно отслеживаю каждое его движение. Всё-таки он чертовски красив. В нём удивительным образом сочетается массивное тело с буграми мышц и хищная лёгкость. Не могу им не любоваться, но одновременно испытываю страх, понимая, что я тростинка, которую он может сломать двумя пальцами. Удивительно, что у меня получилось остановить эту махину.

Айварс резко поворачивается и перехватывает мой взгляд. Я инстинктивно вздрагиваю, и он это замечает.

— Не бойся, — слышу досаду в его голосе. — Просто не провоцируй меня больше.

Ушам своим не верю. То есть это я во всём виновата? Открываю рот, чтобы съязвить, но тут же захлопываю, понимая, что ситуация не та. Любое моё слово может стать именно провокацией. И, если князь снова сорвётся, то дорвать уцелевшую часть платья для него будет несложно. Поэтому закусываю губу и опускаю глаза в пол.

— Откуда в тебе столько дерзости? — продолжает он, и напряжение снова начинает нарастать. — В вашем мире принято так говорить с мужчинами?

Так, похоже, демонстрация смирения тоже не вариант.

— Дерзостью вы называете попытку защитить свою честь? В вашем мире принято подчиняться насилию?

Язык мой — враг мой. Упускаю момент, когда Айварс оказывается рядом. Железные пальцы захватывают мой подбородок и заставляют поднять голову. Снова глаза в глаза.

— Ещё ни одна женщина не смела так со мной говорить, — цедит он сквозь стиснутые зубы, а я заворожённо смотрю на капельку крови, выступившую у него на губе. — И знаешь, Адриана, мне это нравится.

— Чёрт! — вскипаю я. — Так что мне сделать, чтобы разонравиться? Если для этого я должна по команде покорно раздеваться и укладываться в постель, то этот вариант мне не подходит.

Князь хищно улыбается:

— Покорно не надо. Хочу видеть страсть в твоих глазах.

— Не дождётесь, — шиплю я.

— Посмотрим.

Стук в дверь. Я начинаю расслабляться, чувствуя, что пальцы Айварса отпускают мой подбородок. А зря. Он резко наклоняется и жёстким собственническим поцелуем ставит точку в нашем разговоре. Тут же отстраняется, наблюдая за моей реакцией. А у меня вся злость слетела, осталась только растерянность, которую, похоже, скрыть не получается. И на лице князя расцветает самодовольная улыбка.

— Моя, — заявляет со спокойной уверенностью и делает шаг назад. — Войдите!

Появляется Стилс, а из-за его плеча выглядывает Ларита.

— Помоги госпоже переодеться, — властно говорит он моей служанке. — И быстро. Через полчаса она должна быть у меня в кабинете.

Глава 21. Разум или гормоны?

Ох, нелёгкое это дело — противостоять дракону.

Едва Ларита, укутав меня в накидку, выводит в коридор, накатывает слабость. После того, как я в третий раз спотыкаюсь, служанка подаёт мне руку и говорит с сочувствием:

— Обопритесь на меня, госпожа, вы еле держитесь на ногах.

На всём пути до покоев навстречу не попадается ни одного человека. Когда меня провожали на завтрак, я видела и слуг, и нескольких человек в военной форме, и двух дам в расшитых блестящими камешками платьях. Сейчас же в коридорах пусто — словно метлой всех вымело. Неужели это не случайность, и Айварс позаботился? Под просторной накидкой не разглядеть, как я одета или, точнее, раздета. Но очень сомневаюсь, что хоть что-нибудь осталось от причёски после того, как дракон растрепал её своими лапищами. Любой встречный сразу поймёт, что девушку знатно поваляли на сеновале.

И что с того, что я никого не знаю в этом замке? До того момента, как я попала в этот мир, мне за все мои двадцать два года не приходилось столько краснеть, сколько за эти сутки. А если не получится вернуться домой и придётся здесь обустраиваться? Хорошенькая репутация у меня будет.

И при этом, идя по пустым коридорам, я отлично понимаю, что всего лишь тешу себя иллюзиями. Если я никого не вижу, это не значит, что никто не видит меня. Но пусть пока хоть так. Мне нужно время, чтобы адаптироваться.

Поста возле моей комнаты тоже нет. Надеюсь, из-за моих неосторожных слов всех четырёх стражей не сошлют в какие-нибудь дали дальние. Я, конечно, разозлилась тогда из-за предложения парня, но теперь, после того как князь распустил руки, начинаю понимать, что гвардеец был предельно вежлив. Обижаться уж точно не стоило.

В покоях нас встречают уже знакомые Энни и Арна.

Минутка позора — когда с меня снимают накидку, и платье, которое я больше не придерживаю, сползает с плеч.

Я это воспринимаю именно как позор, ожидая охов и понимающих взглядов. Но никакой реакции на лицах. Разве что показалось, что в глазах Арны мелькнула зависть. Померещилось, скорее всего.

— Госпожа, — говорит Энни, — ваши красивые штучки высохли.

Я с удивлением принимаю из её рук мои слипы и бюстгальтер. Надо же как быстро. Я только сегодня утром перед самым выходом постирала их на скорую руку. Даже не отжала, как следует, а они идеально сухие.

— Здесь есть специальный шкаф, — поясняет Ларита, заметив моё удивление. — Работает на магическом артефакте. Любая вещь высыхает в течение одной минуты. Без этого было бы трудно. С тех пор, как в Айсгард пришёл Хаос, у нас почти круглый год зима. Только в нашем Южном Пределе один месяц в году море сбрасывает лёд, и южный ветер приносит тепло. В остальных трёх нет даже этого.

— Как же вы выживаете? — потрясённо спрашиваю я.

— Мы привыкли, — спокойно отвечает Ларита, и я понимаю, что она говорит правду. Человек привыкает ко всему.

— Тем более что уж нам-то грех жаловаться. Мы живём в замке. А вот в маленьких городках и деревнях сложнее.

Энни вздыхает и, встретив мой вопросительный взгляд, поясняет:

— Я из деревни. Мне повезло попасть сюда в услужение. А мои родители и младшие братишки остались там.

— И что такое этот Хаос? Я слышала это слово, но думала, это всего лишь ругательство.

— Это страшные твари. Они пришли из другого мира почти сто лет назад, когда князья были ещё совсем молоденькими.

К этому моменту я уже надела свой драгоценный французский комплект белья. И отвлеклась на мысль: хорошо, что утром его на мне не было. Иначе вряд ли от бюстгальтера что-нибудь осталось бы. Такое бельё и в нашем-то мире, только во Франции можно приобрести. А в этом его, в принципе, нет.

Задумавшись, я не сразу уловила смысл слов Лариты. А потом в голове что-то включилось:

— Как вы сказали? Сто лет назад князья были совсем молодыми?

— Почти сто, — поправила меня Ларита. — Старшему Кристеру тогда только-только восемнадцать исполнилось, а наш его на два года младше. Ещё близнецы между ними родились.

— Это сколько же лет князю?

— Сто одиннадцать недавно исполнилось, — отвечает Ларита, недоумевая, что именно меня так удивляет. — Совсем молодые они ещё по драконьим меркам. Вот отцу их скоро шестьсот будет.

— Офигеть! — больше я уже ни о чём думать не могу и просто стою, как кукла, пока девушки меня одевают.

Значит, этому несдержанному любвеобильному дракону сто одиннадцать лет. Я была уверена, что тридцать-тридцать два. И хоть я понимаю, что всё относительно, но цифра меня пугает.

— А обычные люди сколько живут?

— Сто пятьдесят, но есть и такие, которые двести, если повезёт.

Разве это не мечта любого человека жить дольше? Вот интересно, если я здесь застряну, я подцеплю этот вирус долгожительства? Или победят гены, заложенные природой моего родного мира?

— А у вас иначе? — спрашивает Ларита.

— Семьдесят-восемьдесят.

Я бы с удовольствием продолжила расспросы, но мои волосы уже приведены в порядок, и появившийся на пороге слуга князя, кажется, его Стилс зовут, напоминает, что Его Сиятельство ждать не любит.

— Мы с вами увидимся в Академии, госпожа. Мне дня два понадобится, чтобы добраться туда, — говорит Ларита. — Вещи тоже со мной прибудут. Но вы не волнуйтесь, там, рядом с Академией небольшой городок, в котором есть всё. Князь очень щедрый, он обязательно о вас позаботится.

Вот уж последнее, что меня интересует, — это княжеская щедрость.

Перед тем, как покинуть покои, останавливаюсь перед большим зеркалом. М-да, средневековые наряды — это не наши джинсы с футболкой.

Передо мной девушка в платье такого же глубокого синего цвета, как глаза князя. Одёргиваю себя: вот о чём я думаю? При чём здесь глаза князя?

Невольно любуюсь своей причёской. Тёмные волосы красивыми локонами лежат на плечах, на голове сеточка с круглыми перламутровыми бусинами, похожими на жемчуг.

Человеку трудно самому оценить свою внешность, но сейчас при первом же мимолётном взгляде на новую себя я понимаю, что я очень красива.

А ещё понимаю, что едва ли князь отпустит меня, не добившись того, чего все мужчины обычно хотят от женщин.

Мелькает крамольная мысль: не купить ли себе свободу невинностью? Заключить, так сказать, договор с дьяволом на берегу.

Девушка в зеркале густо краснеет. Дыхание учащается. А затем моё отражение саркастически усмехается. Я давно знаю, что лгать себе просто. И оправдывать свои ошибки потом тоже просто. Одна ложь тянет за собой другую.

Не раз меня выручала привычка задавать самой себе правильные вопросы. И на этот раз правильный вопрос звучит так: «Рия, ты, действительно, хочешь именно откупиться или ищешь повод сдаться? Кто у нас на коне: разум или гормоны?»

Если делать выбор, то осознанно, чтобы потом не рвать зубами подушку. Хочешь расстаться с девственностью в экзотических условиях — вперёд. Тебе не восемнадцать, никто тебя не осудит. Ну и опять же, можно будет на властного мужика свалить. Дескать, я не такая…

Вот только противно при одной мысли об этом.

До сих пор у меня не получалось захотеть по-настоящему. Так, чтобы горело и пылало, так, чтобы крышу сорвало. Поэтому и не было у меня постоянных кавалеров. Как только доходило дело до этого самого, что-то мешало сделать последний шаг.

А вот из рук князя я сегодня вывернулась только в самый последний момент. И каждая клеточка моего тела, начинённая гормонами, кричала о том, что я дура и потом обязательно пожалею, что не уступила.

Не уступила, и не жалею. Сейчас я ясно осознаю, что в такого мужчину, как Айварс, можно влюбиться окончательно и бесповоротно. А как жить потом?

Ну уж нет, бежать надо, искать выход.

Стискиваю зубы. Честно смотрю самой себе в глаза. Да, поплыла, да, хочу. Но умирать потом всю жизнь от неразделённой любви не хочу.

А, значит, остаётся сделка с Альвой. Продуманная, осторожная, с взаимными гарантиями. Но другого выхода у меня нет. И поэтому отправляемся в эту самую Академию и ищем леди Аттерлани. Хотя что-то мне подсказывает, что она сама меня найдёт. А пока надо постараться держаться от дракона на расстоянии.

Угу. Хороший настрой, правильный — держаться подальше. Вот только ломается о взгляд Айварса. Стоит мне шагнуть в кабинет, как недовольство, написанное на лице князя, уступает место хищному, я бы даже сказала плотоядному, выражению. Ноздри раздуваются, словно он принюхивается. И я снова чувствую себя мышью перед котом. Тем более что котяра уже требовательно протягивает ко мне лапищу:

— Идём.

Немного поколебавшись, вкладываю свою руку в его огромную ладонь, чувствуя, как поднимается, закручиваясь смерчем, знакомая волна жара.

Все свои усилия направляю на то, чтобы успокоить взбунтовавшиеся гормоны. И ни единого предчувствия, ни единой мысли о том, чем может закончиться для иномирянки путешествие через семейный портал князей Айсгарда.

Глава 22. Портал Ингвара

Я ожидаю увидеть некую особенную дверь или хотя бы арку. Насколько я поняла из разговора за завтраком, это стационарный семейный портал, значит, он должен быть как-то обозначен. Но ни на первый, ни на второй взгляд ничего похожего в кабинете не видно. Стол, кресло и стеллажи с книгами.

Чувствую, как осторожно Айварс поглаживает моё запястье большим пальцем, и потихоньку тяну руку, пытаясь освободить её, потому что все мои решения держаться от него подальше начинают таять, подобно сахару в кипятке.

— Не надо, — говорит князь, крепче сжимая мою кисть. — Чт

Пролог. Глюк или реальность?

Яркий ослепляющий свет после полной темноты. Я невольно зажмуриваюсь. А в следующий момент по ушам бьёт истеричный женский крик:

– Браслет!

Рано я расслабилась. Я всё ещё во власти галлюцинаций. Если хоть что-то из того, что происходит сейчас, – правда, и вокруг люди, значит, меня опять вынесло в зал, где проходит корпоратив. Хуже не придумаешь. Похоже, с моей новой, только что обретённой работой придётся проститься. Всё закончилось в начале испытательного срока.

Я пячусь, по-прежнему не в силах открыть глаза, и оказываюсь в кольце рук неизвестного мужчины. То, что это мужчина, понять несложно. Спиной ощущаю перекатывающиеся грудные мышцы, моей макушки касается тёплое дыхание. А ещё меня пряным облаком окутывает редчайший запах парфюма с древесными нотками и восточными специями.

«Аромат силы, власти, богатства и воспоминаний о дальних странствиях», – так мне рассказывала про самые дорогие мужские духи моя куратор, когда мне довелось несколько месяцев подрабатывать в дьютике Дубая.

Надо сказать, за всё время только два путешественника позволили себе приобрести это дорогущее волшебство.

Я так чувствительна к запахам. Несколько мгновений я просто наслаждаюсь им и божественным ощущением крепких мужских объятий, запускающих у меня внутри волнующе-приятные волны. Кажется, я даже затылком потёрлась о возникшую за спиной преграду, чтобы усилить удовольствие. Как будто нет никаких проблем, и я снова в одном из своих любимых снов.

– Она украла мой браслет! – взвизгивает рядом незнакомка.

Я вздрагиваю и прихожу в себя.

Это она о чём? Чувствую тяжесть на левом запястье и чуточку приподнимаю веки. Яркий свет всё ещё не позволяет открыть глаза полностью. Но и этой малости достаточно, чтобы понять, в какой кошмарной ситуации я оказалась из-за своей аллергии. На моей руке, обхватив её хвостом, красуется огромная ящерица с сапфировыми глазами. Браслет выглядит очень дорого, баснословно дорого.

Как чужая драгоценность оказалась на моём запястье?

Я? Украла? Браслет? Да лучше бы я в пьяном угаре на столе станцевала.

Я дёргаюсь, но мужские руки напоминают о себе, железной хваткой сжав мои плечи. Рывок, и меня развернули. Теперь левая рука незнакомца обхватывает меня за талию, а пальцы правой поднимают вверх мой подбородок. И сопротивляться их сверхчеловеческой силе невозможно. Упираюсь ладонями в железобетонные мышцы, пытаясь отодвинуться, и замираю, распахнув глаза.

Корпоратив, алкоголь, кража, увольнение: всё размывается, когда я встречаюсь с взглядом незнакомца.

Первая мысль: мужчины не имеют права быть такими крышесносно красивыми. Вторая: я уже видела это лицо с жёстким волевым подбородком и льдистыми синими глазами. И третья: я абсолютно уверена, что ни разу не встречала их владельца наяву.

В голове мутится. Неужели это продолжение галлюцинаций и моих снов?

– Ты кто такая? – рычит моё видение, и в его голосе я слышу гнев.

Но это же сон-глюк, да? Поэтому я не пугаюсь.

В довершение ко всему моё внимание привлекает шевеление на запястье. Кажется, ящерица ожила. Всё-таки глюки. И меня отпускает. Мои знакомые глюки, с облегчением думаю я: и мужчина, продолжающий сжимать меня в объятиях, и якобы украденный живой браслет.

Сейчас я чётко помню, что при первых признаках отравления я успела шагнуть в лифт и нажать на кнопку одного из верхних этажей. Я даже помню, как лифт остановился, и я шагнула в темноту пустынного ночного коридора. А там забилась в угол, и только тогда меня накрыло.

Эй, видение, отпусти меня. Я упираюсь руками в приснившегося красавца, и у меня получается отодвинуться. Перевожу взгляд на браслет. Голубоглазая рептилия поворачивает голову и смотрит мне прямо в глаза. А потом, прокрутившись вокруг моего запястья, превращается в красивую татуировку.

У меня вырывается неуместный смех. Хотя почему неуместный, тату – это не браслет. Нет улики – нет проблем. Или в оригинале фраза звучала как-то иначе? Точно: «Нет человека – нет проблем». И, судя по всему, проблема сейчас – именно я.

В ответ на эту мысль красавец издаёт ещё более грозный рык:

– Как ты посмела, человечка? Кто подослал тебя в наш мир?

– Она из Хаоса, – взвизгивает уже изрядно осточертевший женский голос. – Айварс, убей тварь!

Глава 1. Адриана. За два дня до Нового года

Мне точно в коктейль что-то подмешали. Вот не хотела я идти на новогодний корпоратив. Как чувствовала, что возникнут проблемы. А они на новом месте, куда я чудом устроилась, мне совсем не нужны. Но моя предшественница, которая передавала мне дела, уговорила.

– Ты что? Где ещё ты сразу со всеми познакомишься? Знаешь, сколько денег корпорация вбухивает в такие вечеринки? Не повеселишься, так хоть поешь на халяву.

– Я здесь всего неделю работаю, – пробормотала я. – Я никого не знаю.

– Заодно узнаешь, – безапелляционно отрезала Рита.

Ну как объяснить человеку, что я в принципе не любитель вечеринок. И одна из причин – аллергия на алкоголь. А все знакомства на таких мероприятиях начинаются с тоста за процветание компании с аргументацией: «Ты что не хочешь, чтобы компания процветала?» – и заканчиваются обычным «на посошок» и «за знакомство».

А для меня пара капель, и я слетаю с катушек. Для здоровья неопасно, а вот для репутации… Да ещё и в самом начале карьеры.

Я попыталась объяснить это Рите, но она даже слушать не стала.

– Да брось, у нас все владельцы корпорации над своим здоровьем трясутся. И о подданных пекутся. Ни разу не помню, чтобы кто-нибудь рискнул наклюкаться. Максимум шампусик на столах, правда, элитный, – Рита облизнулась. – Но если ты такая нежная, будешь пить соки и минералку. Не переживай, я прослежу за тобой. Если кто-то будет тебя провоцировать, только свистни, и я отвлеку внимание на себя.

Рита подмигнула, а потом погрустнела и вздохнула:

– Для меня этот корпоратив прощальный, хоть напоследок оторвусь. Счастливая ты всё-таки.

Я почувствовала себя неловко. Получается, что я её подсидела с моим более богатым опытом в области синхронного перевода. Но Рита – удивительный человек, ни словом меня не упрекнула. Уже неделю помогает освоиться на новом месте и сейчас заботится о том, чтобы я вписалась в новый коллектив. Столько доброжелательности. Другая бы на её месте точно бы возненавидела и попыталась подгадить.

– Мне надеть нечего, – краснея от смущения, сказала я.

– Совсем нечего?

– Только одежда для работы. А там ведь что-то вроде костюмированного бала.

– Ну и зачем женщинам в кого-то переодеваться? Обычное вечернее платье и маска. Маски за счёт заведения, закупили на любой выбор.

– Но у меня и вечернего платья нет. Только одно на выход: классическое чёрное.

– Маленькое чёрное платье, как у Коко Шанель? – она хмыкнула. – Не, не пойдёт. Это же Новый год: ярко, празднично.

– Вот я и говорю.

– Погоди, а ну-ка встань и покрутись, – скомандовала Рита.

Не найдя, что возразить, я встала и сделала то, что она просила.

– Какая же ты тощая, – сделала вывод Рита.

Это прозвучало с таким восхищением, что я и не подумала обижаться, хотя всегда комплексовала по этому поводу.

– Хорошо, хоть сиськи есть, – продолжила она. – Даже удивительно при такой талии, и такие… Какой размер?

– Троечка, – чуть смущённо ответила я.

– Твоя троечка на пятёрочку. В общем, слушай. Я снимала квартиру с подругой, а она потом вот на таком корпоративе с богатым клиентом замутила и за бугор укатила. Сама понимаешь, что с деньгами у неё теперь проблем нет. Короче, одно платье от неё осталось, прямо вау. Только я в него не влезаю, – Рита погладила свои выпирающие бока.

– Ну нет, – решительно возразила я. – Я не надену чужое.

– Так оно новое. Даже бирка на нём висит. Она не только его, ещё целую кучу шмотья оставила, чисто по-дружески, типа себе возьми, а что не натянешь – продай.

– И сколько оно стоит?

Услышав цену, я ахнула:

– Нет, мне не по карману.

– Пф, – фыркнула Рита, – ты здесь за месяц на три таких заработаешь. Не спеши отказываться: посмотри и примерь. Если оно тебе понравится, а оно не может не понравиться, договоримся.

– Мне ещё за квартиру платить, – попыталась я ухватиться за последний аргумент.

– Ну, так я ж не приду к тебе ночью с паяльником. Отдашь постепенно, за два-три месяца. Да и скидку я сделаю хорошую, не я ж его покупала. Эх, мне бы твою фигурку, – Рита мечтательно закатила глаза. – Ни за что бы с такой красотенью не рассталась.

В общем, она меня убедила, и после работы, за два дня до корпоратива я поехала к ней в гости посмотреть на платье. Платье оказалось великолепным. Мой любимый цвет фуксии. Вот только я любила этот цвет больше со стороны, сама ничего настолько яркого не носила. А ещё меня смутили слишком открытые плечи, выставляющие напоказ мои тощие ключицы. Но Рита и тут нашла выход, вытащив из шкафа золотистую пелерину, придавшую платью ещё более праздничный вид.

– А с обувью у тебя что?

– У меня туфли, в которых я на работе.

– Чёрные?

– Чёрные, – вздохнула я. – Но платье ведь в пол. Если я не буду лезть на стол с танцами, то никто их не увидит.

– А ты способна?

Я засмеялась:

– Если мне в коктейль алкоголь не подольют, то нет.

Уходила я от Риты с платьем, лёгкими золотистыми в тон пелерине туфельками и напутствием не забыть про маникюр и парикмахера.

Ага, только этих расходов мне не хватало. Ногти я привыкла обрабатывать себе сама. И яркие цвета не люблю. Максимум светло-розовый, а ещё лучше прозрачный. Что касается волос, с ними у меня и так порядок. Вымыть, высушить, расчесать и скрепить красивой заколкой, оставшейся после мамы.

Мама, мамочка. Не было у меня ближе человека и не будет. Три года, как её нет, а боль не утихает. А так всё хорошо складывалось поначалу. После смерти отца она долгие годы не могла прийти в себя. А потом, наконец, встретила мужчину, растопившего её сердце. Мы переехали к Николаю в его большой загородный дом. Я, разумеется, временно. Мама продала нашу большую полнометражную квартиру на окраине, собираясь купить мне двушку в центре. За день до пожара она сняла все деньги, чтобы отдать продавцу. Проводку ли замкнуло, уголёк ли выпал из камина, кто знает. От дома не осталось ничего, только участок земли, за который началась драка среди многочисленных родственников Николая. Я к родственникам не относилась, потому что пожениться они не успели. Спасибо моему несостоявшемуся отчиму уже и за то, что он успел оплатить мне учёбу в Сорбонне. На дорогу домой я зарабатывала уже сама.

Но несколько лет жизни во Франции среди носителей языка сыграли роль в поиске работы. Моё резюме понравилось кому-то в отделе кадров самой крутой корпорации нашего города – Корпорации «SEVEN».

Я вздохнула. Прочь грустные мысли. Через два дня корпоратив, и, наверное, неплохо, что прямо в Новогоднюю ночь. Пора ломать привычный порядок: сидеть дома в одиночестве. Так что, спасибо Рите, что убедила на него пойти.

Знать бы ещё заранее, чем это всё закончится.

Глава 2. Новогодний корпоратив

– Отлично выглядишь, – сказала Рита, когда мы встретились в холле многоэтажного ресторанного комплекса.

В какой-то момент мне показалось, что в её глазах мелькнуло неприязненное выражение. Но Рита тут же так открыто улыбнулась, что мне стало стыдно. Я просто переношу на неё своё отношение к людям. Смогла бы я доброжелательно отнестись к человеку, из-за которого лишилась работы? Ясное дело, на это место уже давно искали кандидатуру. Не я, так кто-нибудь другой. Но взяли-то именно меня.

Гадить я бы не стала, но и заботиться так, как она обо мне, не смогла бы.

– Между прочим, – щебетала Рита, не подозревая о моих внутренних терзаниях, – у нас в корпорации ещё остались неженатые боссы. Точнее, они почти все не женаты, но рядом с парочкой уже крутятся фифы. Представляешь, одна недавно простой официанткой здесь работала. Повезло же девке в нужную постель запрыгнуть. Так вот, если небожители соизволят спуститься к нам в зал для простых смертных, покажу, на кого стоит обратить внимание.

Я замотала головой:

– Нет, что ты. Начинать рабочую деятельность со служебного романа?

Рита расхохоталась.

– Ты так испугалась, как будто я тебя с кем-то свести собралась. Служебный роман здесь завести не так просто, – в её голосе прозвучало сожаление. – Боссы в корпорации – почти все красавчики, женским вниманием избалованы. Ну и праздновать будут наверху в вип-зале. К нам со своих небес сойдут на пару мгновений, чтоб коллектив поздравить. Так что у тебя максимум, как у сидящей на диете, на меню получится посмотреть.

Рита расхохоталась, довольная своей бородатой шуткой.

Мне стало неприятно. Никогда не любила подобных разговоров. Вокруг богатых и одиноких мужчин всегда порхают, словно бабочки, девушки готовые на всё. Не знаю почему, но мне всегда стыдно, когда я вижу, как женщины обхаживают мужчин. Да я бы даже за принцем из сказки не побежала. Снова вспомнилась мама. Николай за ней почти год ухаживал. Я вздохнула.

А Рита продолжила, не замечая моего состояния:

– Но я тебе в любом случае покажу, на кого даже смотреть не стоит. Обожжёшься.

– Спасибо, Рита, – я постаралась ответить как можно мягче, не хотелось обижать резкой отповедью человека, который так хорошо ко мне отнёсся. – Я постараюсь ни об кого не обжечься.

***

В огромный ресторанный зал, в центре которого сверкала разноцветными огнями ель, мы входим, когда на больших часах, сделанных под старину, стрелки только-только перешагнули за девять вечера. Откуда-то сбоку доносятся отрывистые звуки настраиваемых инструментов. Живая музыка.

На столах, как и положено для празднования Нового года, в центре шампанское, а вокруг в большом количестве соки и минералка. Значит, выживу.

На каждом столике по красивой трёхэтажной горке с фруктами, и большое блюдо с канапе, напротив каждого места – порционные салатницы. Ресторан есть ресторан. Выглядит очень достойно. На уровне высшего света. За последние три года я от такого отвыкла, но оценить способна.

– Представляешь, сколько они денег вбухивают в такие праздники? – в голосе Риты звучит откровенная зависть.

Меня передёргивает. Даже не знаю, что и ответить. В моей жизни были разные полосы. Мы с мамой жили хорошо, затем очень плохо, потом, когда в маминой жизни появился Николай, дорого-богато, но я так и не поверила, что роскошь – это навсегда. И позже, когда оказалась на грани нищеты, саму бедность трагедией не считала. Потерю мамы – да. Учёбе в престижном вузе я бы предпочла нашу с мамой жизнь до появления Николая.

И вот теперь я вроде начала понемногу выбираться на поверхность. Такова жизнь. Чтобы пробиться к лучшему, она требует работать и очень много. А зависть ещё никому не помогала. И те, кто внизу, напрасно считают, что богатым людям вот это всё свалилось на голову просто так. Я видела, каким уставшим возвращался Николай после своих ненормированных рабочих бизнес дней. Да и мне, прежде чем моё резюме заинтересовало Корпорацию «SEVEN», пришлось немало потрудиться.

Пока я думаю, что ответить Рите, так, чтобы не обидеть, выясняется, что ответа и не требуется.

– Идём, здесь только первый ряд столов возле сцены именной, там все руководители второго звена. Остальные – кто первый займёт. Нужно выбрать что-нибудь поприличнее. Среди менеджеров, кстати, тоже есть неплохие экземпляры.

Рита тянет меня за собой, схватив за руку.

– Здесь вроде все места нормальные, – говорю я, следуя за ней и стараясь не задеть никого из людей.

А зал уже наполняется нарядной расслабленной и весёлой публикой, и у меня потихоньку на душе начинает появляться то самое предновогоднее настроение, в котором я верила в чудеса и сказки.

Рита ускоряется, и мне неловко так спешить, как будто я опаздываю на автобус.

– Не тормози, – она всё-таки отпускает мою руку, и я с облегчением замедляю шаг, переходя на ту же скорость, что и у окружающих меня людей.

Толпа густеет, идти становится труднее, и я оказываюсь там, куда меня тянула Рита, в тот момент, когда она, уже успев занять столик между ёлкой и сценой, подпрыгивает на стуле и машет мне рукой.

– Аня, сюда!

Вообще-то меня зовут Адриана, но только мама называла меня Рия. Своё домашнее имя я ревниво охраняю от посторонних, поэтому для всех и всегда я Анна Эдуардовна.

– Хабалка, – шипит какая-то девушка рядом со мной.

Я бросаю взгляд в сторону говорящей и вижу, что взгляд блондинки устремлён на Риту.

– Она меня оттолкнула, – жалуется девушка своему молодому человеку. – Мы же всегда сидели за тем столиком.

– Здесь много мест, – спокойно отвечает тот и, подхватив свою барышню под локоток, уводит в сторону.

Вздыхаю. Я бы предпочла столик в стороне за колоннами, чтобы понаблюдать, присмотреться к людям. Но не я решаю, а Рита напоследок, похоже, решила оторваться по полной. Меня это немного смущает, но я всё ещё надеюсь, что завоеванием столика её активность и ограничится. Вскоре к нам присоединяются две девушки из бухгалтерии, и Рита переключается на них. Чему я в общем-то рада.

Зал продолжает наполняться людьми, и я постепенно расслабляюсь. Скорее всего, после первого тоста всем на всех будет наплевать, как всегда при большом скоплении людей.

Я оказываюсь права. Тосты, хлопушки, речи, концерт приглашённой группы с очень неплохими голосами, много смеха и танцы, в которых я с удовольствием принимаю участие. Мне даже есть не хочется, к нашему столику подхожу в перерывах, только чтобы глотнуть сока или воды.

Впервые за последние годы я окунаюсь в праздник с головой. Появляется давно забытое ощущение лёгкости, а вслед за ним уверенность, что на новом месте у меня всё сложится великолепно.

И я теряю осторожность.

Глава 3. Адриана. Две капли алкоголя

Как иначе объяснить, что, сделав очередной глоток из бокала, куда я собственноручно наливала из бутылки минералку, чувствую в области сердца такое знакомое и пугающее жжение. А потом в голове шум зала куда-то отодвигается и сменяется свистом ветра и рёвом, напоминающим рык льва. Алкоголь. Его ни с чем не спутаешь. Думать, как и почему это случилось, потом, всё потом. Опасность! Бежать!

Лавируя между людьми, я устремляюсь к выходу, у меня даже получается двигаться, никого не толкая, и на автомате улыбаться в ответ на весёлые поздравления. Я уже в шаге от спасительных дверей, когда путь мне преграждает высокая фигура в белоснежной шубе. Пытаюсь её обойти, но она делает шаг в сторону, заступая мне путь. Да что же это такое? Поднимаю глаза и с трудом соображаю, что это всего-навсего артист в костюме кролика.

– Куда, милая? А желание загадать? Через полчаса Новый год. Всё, что успеешь загадать, сбудется, – голос его звучит глухо, но настойчиво.

Что сбудется? Какое желание? Если меня накроет здесь при всех, то единственное моё желание устроиться на хорошую работу рухнет.

– Мне надо выйти, – с трудом выдавливаю я, надеясь, что белый кролик не будет задерживать девушку, спешащую в дамскую комнату.

– Нет, так не пойдёт, милая, – он протягивает мне листок бумаги на планшете и ручку. – Всего пара секунд, и ты обретёшь своё давно забытое прошлое.

Вот же прицепился. И что он мелет? Какое прошлое? Я озираюсь в отчаянии, пытаясь спешно придумать хоть что-нибудь, чего я могу пожелать. Лишь бы он отвязался. Вокруг люди в масках, их лица уже начинают расплываться. И в фокусе неожиданно чётко появляется морда дракона. Маска, конечно же, это маска. Но в моём теперешнем отравленном состоянии я дорисовываю её до настоящей морды дракона. Кажется, ещё мгновение, и из пасти полыхнёт пламя, а это будет значить, что я не успела, и глюки меня догнали.

Не отводя глаз от пугающего меня видения и не глядя на подставленный планшет, я вывожу какие-то каракули. Отстранённо думаю, что, возможно, привычно пишу на французском. Или всё-таки на русском?

– Встретить дракона? – проникает в голову искажённый голос кролика. – Хорошее желание. Встретишь, спеши, милая, тебе пора домой.

Хочется огрызнуться на фамильярное «милая», но не до того. Прежде чем рвануть к дверям, я успеваю заметить, как из пасти дракона вырывается синее пламя. Бред. Пламя должно быть красным. Тьфу ты пропасть, пламени вообще быть не должно.

Но краешком сознания я всё-таки ещё контролирую себя. Лифт справа, и на мою удачу он открывается, демонстрируя своё пустое нутро. Я ныряю внутрь и нажимаю на какую-то кнопку. С трепетом жду, когда закроется дверь лифта. А она ползёт очень медленно. За мной так никто и не вошёл. Фух, хоть в этом повезло. Я одна. «Это моя удача, удача», – гулко бьётся в голове. Я даже на время прихожу в себя и пытаюсь понять, куда я сейчас еду. В горящем окошке горит стрелочка вверх. А на дисплее циферка самого верхнего этажа, про который Рита говорила… что же она говорила? В голове проясняется. Ёшкин кот, там вип-зал с боссами! В ужасе я начинаю нажимать на все кнопки подряд. Только не туда, где самое высокое начальство. Но лифт продолжает путь наверх, и ни одна кнопка не реагирует. «Кажется, всё», – обречённо думаю я.

К боссам в вип-зал я попаду уже в состоянии, даже не знаю каком, но на нормального человека мало похожем.

Лифт резко останавливается. Смотрю на цифры на дисплее, не веря в свою теперь уже очень сомнительную удачу. Всё-таки какая-то из кнопок сработала. Дверь открывается, и я шагаю в спасительную темноту. Вот тут меня и накрывает окончательно.

***

Когда сознание возвращается, обнаруживаю, что сижу на корточках, обхватив себя руками. Меня бьёт крупная дрожь. Вокруг темно и тихо. Даже странно, что ни снизу, ни сверху не доносится звуков праздника. Скорее всего, качели судьбы вынесли меня на служебный этаж. Тут наверняка кабинеты экономистов, снабженцев, бухгалтеров. Но всё равно странно. В Новый год гуляют до утра. Хоть что-то должно до меня долетать.

Разве что я просидела здесь всю ночь, и сейчас около пяти утра, время, к которому всё, включая фейерверки, уже заканчивается, а большинство людей расползается по домам. Зимой светает поздно, так что всё может быть.

В любом случае в самом моём тяжёлом состоянии я никому на глаза не попалась, шанс выкрутиться есть. Теперь надо потихоньку вниз, забрать своё пальто и домой на такси.

Ёшкин кот, сколько же сейчас всё-таки времени? Если корпоратив закончился, то надо как-то объяснить охране, что я делала в глубинах здания? У каждой корпорации свои секреты, и неизвестно, что хуже: примут меня за алкоголичку или за шпионку.

Как же всё-таки у меня получилось так влипнуть? Случайность? Очень странно для случайности. Я знаю точно, бокал с минералкой, после которого всё и началось, я взяла на том же месте, где оставила. И объём был тот же. Всегда обращаю на это внимание. Вплоть до расстояния от края бокала до складочки на скатерти. И, надо сказать, до сих пор меня это выручало. В российском универе никто всерьёз не воспринимал мои рассказы об аллергии, и порой на спор мне пытались подсунуть что-нибудь эдакое: то водку в томатный сок, то шампанское в минералку. Вот только никому не могло прийти в голову, что я чётко запоминаю, где я поставила бокал и сколько в нём чего было. В Сорбонне я немного расслабилась, там всем наплевать было, что я пью. Но привычка осталась. И сегодня прямо ювелирно было сработано. Только вот кем? Никому, кроме Риты, я не говорила, что мне достаточно двух капель. А в этом случае объём содержимого заметно не изменится. Неужели Рита?

Стискиваю зубы. Нет доказательств. Я не имею права вот так сразу думать о человеке плохо.

Но кому, кроме неё, это выгодно? Кто останется на моём рабочем месте, если я завтра вылечу?

«Всё, хватит», – одёргиваю себя.

Мне ещё выбираться отсюда. И опасность потерять работу по-прежнему существует.

Немного поразмыслив, выбираю вариант идти открыто. Даже если в здании никого не осталось, лучше поговорить с охранником напрямую, чем, если меня поймают, крадущуюся по тёмным углам.

Тяжело вздохнув, я поднимаюсь на ноги, опираясь на стену. Голова не кружится. Шаг, другой, убеждаюсь, что всё в порядке. Вот только очень темно. Меня немного покачивает, но это оттого, что трудно ориентироваться в полной темноте, когда не видишь ни пола, ни стен. Каменный мешок какой-то, а не офисное здание. Продолжая придерживаться за стену, заворачиваю за угол и с облегчением вижу огонёк лифта.

Ну что ж, спину прямо и вперёд.

Шума едущего лифта я не услышала, потому что, едва я коснулась кнопки, створки не разъехались, а распахнулись внутрь, и моя рука, опиравшаяся на дверь, просто провалилась, а вслед за ней и я.

По глазам, заставляя меня зажмуриться, бьёт ослепляюще яркий свет, а по ушам истеричный женский крик:

– Браслет!

Глава 4. Адриана. Печать

– Она из Хаоса, – взвизгивает уже изрядно осточертевший женский голос: – Айварс, убей тварь!

Мужчина, который железной хваткой держит меня за плечи, морщится, продолжая меня разглядывать. Я что? Так ужасно выгляжу? Хотя кто меня знает. После нескольких часов забвения, вполне вероятно, макияж слегка повредился.

Вот о чём я сейчас думаю? Мне бы понять, что происходит, а меня беспокоит мой внешний вид.

И это неудивительно, мужчина относится к той категории киношных красавцев, при одном взгляде на которых хочется поправить причёску и украдкой взглянуть на себя в зеркало, не потекла ли тушь. Да и одет он, словно только что выскочил из кадра или со съёмочной площадки. Синий сюртук, пиджаком ну никак не назвать, эполеты на плечах, белый воротник стоечкой, перехваченный у горла брошью с крупным сапфиром. Хотя сапфир слишком большой, чтобы быть настоящим. Бутафорский, конечно же.

Но главное взгляд с глубокой синевой, затягивающий, обволакивающий. Мужчина пристально меня разглядывает, и мне становится неловко. Я тихонько повожу плечами, как бы намекая, что пора меня и отпустить.

– Можно, я пойду? Я случайно, – мямлю я, чувствуя, как пылают мои щёки. – Простите, если помешала.

– Керман, Гарин! – командует всё тот же женский голос. – Заберите у неё браслет и убейте. Немедленно.

Чушь какая-то.

– Стоять, – властно произносит мужчина, переведя взгляд на кого-то за моей спиной, а я, как заворожённая, слежу за движением его красиво очерченных губ. – Я сам разберусь.

– Но наша помолвка, – всхлипывает женщина.

– Она всего лишь откладывается, – говорит мужчина с раздражением. – Мне нужно понять, что это и откуда.

– Я не «что», – вырывается у меня возмущённое.

Льдистые голубые глаза снова пронизывающе смотрят на меня, в них появляется холодная высокомерная насмешка, и я ёжусь, словно в тоненьком платье попала на улицу в разгар зимней стужи.

– Забери у неё браслет хотя бы, – продолжает сверлить мозг женский голос.

И мужчина снова морщится. Хм, похоже, причина не во мне, а в тех высоких нотах, которые издаёт женское горло.

– Проводите леди Альву в её покои, – говорит он негромко, но столь властно, что у меня самой появляется желание кивнуть и проводить эту самую Альву куда подальше. Тем более что мне она тоже поднадоела.

– Позвольте, леди, – доносится чей-то подобострастный голос.

Мадам ещё что-то вякает, но её голос уже доносится как бы издалека и не так громко.

А мужчина, продолжая удерживать меня на месте, снова смотрит поверх моей головы:

– Все, вон, – и тут же грозный рык сменяется более вежливым, но не менее властным. – Вальгард, останься, пожалуйста.

– Но Ваше Сиятельство, – неуверенный мужской голос. – Если она из Хаоса, не опасно ли?

– Вон, – рявкает мужчина, и я физически чувствую, как разрастается его гнев.

Множество торопливо удаляющихся шагов.

«Ваше Сиятельство»?

Ёшкин кот, во что я влипла? Откуда здесь взялся какой-то там «Сиятельство»? И к какому титулу так обращаются?

Все мои ощущения чересчур похожи на реальность, все, кроме самих событий, происходящих вокруг. Браслет на моей руке, превратившийся в татуировку, требование меня убить – это всё не может быть по-настоящему.

Значит ли это, что я всё ещё грежу? Вот только во снах у меня до сих пор не было чёткого понимания, что сон – это сон. И льдистые синие глаза, очень знакомые по предыдущим кошмарам, прежде всегда были словно в тумане. Никогда я не видела их хозяина целиком. Да ещё запах дорогущего парфюма. Если предположить, что я попала в другой мир, то очень сомнительно, что здесь обитают клиенты французской фабрики из Грасса. Не складывается картинка. Всё-таки глюк.

Но как быть с тем фактом, что обычно, только очнувшись, я осознавала, что была в беспамятстве. А сейчас впервые у меня ясные воспоминания о новогоднем корпоративе, и о том, как меня накрыло.

Стоп. «А был ли мальчик?»* Может, и сам корпоратив – часть бреда? И Рита с её платьем цвета фуксии? Хотя я ведь до сих пор в нём.

Похоже, я окончательно запуталась.

Из моей груди вырывается тяжёлый вздох. Очень хочется проснуться. И желательно не в дурке.

– Странная у неё аура, Айварс, ты заметил? – спрашивает некто, стоящий за моей спиной.

Взгляд Айварса, теперь я знаю, как зовут красавца блондина, в лапы которого попала, приобретает расфокусированное выражение. Он вроде смотрит на меня и одновременно сквозь меня.

– Твари Хаоса, – цедит он сквозь зубы. – Это не может быть действием браслета, который она поглотила?

Я чуть не поперхнулась, вспоминая огромную ящерицу с сапфировыми глазами. Скажет тоже, поглотила. Ещё бы сказал «проглотила».

– Обычно наоборот: браслет реагирует на печать.

– Ты серьёзно, Вальгард?

Блондин, наконец-то, отпускает моё правое плечо, но за левое продолжает крепко придерживать. Он поворачивается к говорящему, и я вынуждена сделать то же вслед за ним.

Передо мной темноволосый незнакомец лет тридцати с хищным взглядом. Хорош собой, но от него исходит ощущение опасности. Не знаю, откуда у меня в этом уверенность, но убеждена: он опасен, как гадюка. Впрочем, оба они хороши.

– Она человечка, – оскорблённым тоном заявляет Айварс, – у неё не может появиться печать ни до, ни после.

Тот, кого назвали Вальгардом, перетекающей походкой начинает обход вокруг меня, не отводя взгляда. Мне не по себе. Да что они тут удумали? Розыгрыш?

Точно. От облегчения я чуть не хлопнула себя ладонью по лбу, ну говорили же Ритины подружки-бухгалтерши, что в корпорации для самых крутых возможны всякие там квесты.

Фух, я чуть было не поверила. Шикарно играют парни. Но пора и мне вступить в игру. Точнее прекратить её.

– Фэнтези пересмотрели, мальчики? Косплей удался на славу. Но мне пора идти. Привлекайте к ролевым играм кого-нибудь другого.

Кажется, парни немного растерялись из-за моего решительного выпада, и на этот раз у меня получается выдернуть руку из захвата и сделать шаг в сторону. Надо понять, в каком месте ресторанного комплекса я нахожусь.

Оглядываюсь: ну ни фига себе иллюзия. Я понимаю, что в наше время и не такое делают. Но, чтобы вот так, полное погружение… Зал кажется огромным, с готическими витыми колоннами и окнами до пола, сквозь которые льётся имитация самого настоящего дневного света.

– Ёшкин кот, – я чуть было не повторяю Ритины слова о том, сколько же денег сюда вбухано. Но меня останавливает холодный властный голос с рычащими нотками:

– Какая дерзкая человечка. Стоять! Ты не ответила на мои вопросы.

Железные пальцы удерживают меня за плечо:

– Так кто же ты, и кто послал тебя в наш мир?

––

* искажённая цитата из романа М. Горького «Жизнь Клима Самгина».

Глава 5. Адриана. Босс или Князь?

Я открываю рот, чтобы выразить своё негодование затянувшейся игрой и мерзким словом «человечка», моим самым нелюбимым из фэнтезийных романов, но потом соображаю, что в таких дорогостоящих квестах наверняка участвуют не менеджеры среднего звена. И то, что они такие красавцы, только подтверждает, что это те самые боссы-небожители. Рита ведь предупреждала, что они все сплошь такие, крышесносно красивые. А, значит, нахамив, можно нарваться на неприятности. Ну нравятся им подростковые игры, пусть играют. У каждого своё хобби. Моё дело – подыграть и тихонько смыться.

– С Земли я, господа, это планета такая, – отвечаю со всей возможной серьёзностью, стараясь спрятать иронию за доброжелательной улыбкой. Хотя, если честно, мне уже хочется лягнуть Его хамское Сиятельство по ноге, ибо держит он меня крепко, не задумываясь о том, что мне может быть больно.

Тем не менее продолжаю увещевания:

– Я, правда, нечаянно влетела в вашу игру, и мне уже пора.

Мой спокойный голос способствует тому, что пальцы на плече расслабляются, и у меня снова получается вывернуться.

Блин, синяк, наверное, останется. Не выдержав, я растираю пострадавшее место другой рукой и, продолжая мило улыбаться, пячусь в том направлении, где заметила дверь.

Ага, как же. Оба мужчины делают неуловимо быстрое движение и оказываются рядом.

Вздрагиваю от неожиданности, но не сдаюсь.

– Вот только иллюзию с браслетом я не поняла, – поднимаю запястье на уровень глаз и, можно сказать, подсовываю игрокам под нос, лишь бы снова не вцепились в мои многострадальные плечи. – Надеюсь, эта краска смоется? Ведь это какой-то фокус?

– Какая хитрая человечка, – пальцы блондина смыкаются на моём предплечье чуть выше рисунка, и смотрит он снова мне прямо в глаза.

В его голосе теперь звучат бархатные нотки, от которых у меня по спине начинают маршировать полчища мурашек, а внизу живота всё сжимается в болезненно приятный узел.

– Она решила со мной поиграть, – льдистая синева опасно темнеет, на красивых губах появляется хищная улыбка.

Удивительно, но меня это не столько пугает, сколько, наоборот, притягивает. Прямо наваждение какое-то. Айварс вроде обращается к своему приятелю, но продолжает смотреть на меня, и я чувствую, как его большой палец поглаживает моё предплечье. И я прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать неуместный стон. Ещё подумает, что я на него запала.

– Ты заметил, Вальгард? Она хотела сбежать, – продолжает он, обволакивая меня бархатом своего голоса.

– Ошибаешься, Айварс, – спокойно и чуточку равнодушно говорит брюнет, и я судорожно выдыхаю, выплывая из тумана. – Девочка не играет. Она действительно попала сюда случайно, но всё ещё держится за свой мир. Она не понимает. А ты её пугаешь.

– Ты хочешь сказать, в её мире принято так дерзко разговаривать с князьями?

– С кем? – вырывается у меня. – Какие князья? Хватит меня разыгрывать.

Брюнет не успевает ответить, брови Айварса взлетают вверх:

– В вашем мире нет князей?

– Ну где-то, наверное, есть, – отвечаю после запинки. – Но в нашей стране разве что на бумаге. Есть много любителей родословные составлять. Из грязи в князи.

Слышу короткий смешок со стороны темноволосого:

– А она забавная.

– Ты, кажется, прав, – хмыкает Айварс. – Она, действительно, не понимает. И может наделать глупостей, если её не запереть.

И вот в этот момент ко мне приходит чёткое и ясное осознание, что всё это по-настоящему. Почему именно сейчас? Да потому, что они не играют. У меня с детства особая чувствительность ко лжи. Эти двое верят в то, что говорят. А на сумасшедший дом всё это не похоже.

– Отдай её мне в Академию, – неожиданно предлагает брюнет. – Проведу исследования, возможно, получится извлечь твой браслет.

Что? Что значит извлечь браслет? В голове проскальзывает картинка из старой комедии: «Напоить, усыпить, оглушить… ну, в общем, с бесчувственного тела, наконец, с трупа»*.

Я вздрагиваю, но даже ойкнуть не успеваю. Айварс меня опережает:

– Ты смеёшься, Вальгард? С моей печатью на ауре и с моим брачным браслетом? У вас в Академии нет нормальной охраны. Ты только представь, если она попадёт к нашим врагам. Ну, нет, ни шагу из дворца. Будешь изучать её здесь и под моим присмотром.

Приехали. Я теперь подопытный кролик. Они говорят обо мне, как о вещи, и моё присутствие им по барабану.

– Так, господа, – не выдерживаю я. – Может быть, вы всё-таки моим мнением поинтересуетесь? А для начала объясните мне, что происходит.

Его Сиятельство закатывает глаза:

– Для тебя, человечка, теперь существует только одно правило: повиноваться мне.

– Охренеть, – вырывается у меня, и, похоже, вся осторожность меня покидает. – Кому и в чём я должна повиноваться? Человеку, который даже разговаривать вежливо не умеет? Вам было бы приятно, если бы я вас назвала «человечек»?

На мгновение воцаряется тишина. А потом со стороны Вальгарда раздаётся искренний громовой хохот. А вот Айварс всё ещё молчит. Только глаза его, обращённые ко мне, наливаются тьмой. А затем зрачок меняет форму. Он становится вертикальным, как у… дракона.

– Ёшкин кот, – шёпотом говорю я, оседая на пол, потому что ноги мои как-то сразу стали ватными.

– Айварс, – предостерегающе говорит Вальгард. – Она иномирянка.

_______________________

* Цитата из кинокомедии «Бриллиантовая рука».

Глава 6. Адриана. Подальше от рептилий

Сказать, что я потрясена – это ничего не сказать. Мысль о другом мире уже минут пять как крутится в голове, но только сейчас она окатывает меня ледяным душем. Дошло, как до жирафа. Даже грозный вид блондина не так пугает, как возможность застрять неизвестно где.

– Мне надо домой, отпустите меня, пожалуйста, – мой голос прерывается от волнения, и обращаюсь я не к Его раздраконенной Светлости, а к брюнету.

Этот Вальгард мне кажется более адекватным. Он, по крайней мере, понимает, что я тут ни при чём. Вон даже заступился, когда Его Сиятельство изволил гневаться.

Но брюнет отрицательно мотает головой:

– Ты плохо представляешь себе, что значит для Южного предела, да и для всего Айсгарда, если брачный браслет князя окажется в другом мире.

– Но у меня нет браслета, только татушка осталась, – без особой надежды демонстрирую своё запястье.

– Это он и есть, – сквозь зубы цедит Айварс.

И в подтверждение его слов голова ящерицы становится объёмной. Рептилия поворачивает её ко мне и… Она что, мне подмигнула своим сапфировым глазом?

Я вскакиваю, сдерживая крик, и ногтями пытаюсь вцепиться в тварь, чтобы сбросить её с руки. Но поздно, я только царапаю собственную кожу, с которой издевательски смотрит на меня плоский рисунок.

– Уберите эту гадость.

В ответ раздаётся сдавленный смешок брюнета.

– Гадость говоришь? – голос Айварса звучит грозно, а его губы подрагивают.

Опять, что ли, злится? Псих какой-то. Но Его Сиятельство неожиданно разражается громовым хохотом, и брюнет больше себя не сдерживает: ржут в унисон. Развлечение себе нашли. Я стискиваю зубы, с трудом удерживаясь, чтобы не высказать этим типам всё, что о них думаю.

Не время сейчас, Рия, тут надо головой думать, а не ругаться с сильными мира сего. Исподтишка оглядываю зал. Меня интересует то место, откуда я выскочила. Скорее всего, из-под белой арки, увитой странными стеклянными цветами. Что, если путь назад ещё возможен? Память тут же услужливо подсовывает страницы книги Макса Фрая, как перемещался между мирами один из моих любимых героев – сэр Макс.*

Просто надо сделать шаг в эту арку и представить, что за ней дверь лифта. Мысль глупа и нелогична, но я за неё цепляюсь, стараясь отключить разум. В конце концов, сейчас вся ситуация, в которой я оказалась, глупа и нелогична. Поверить, просто поверить, и всё получится.

Главное – улучить момент, когда эти двое отвернутся. Но Айварс, отсмеявшись, как назло, обращает на меня свой высокомерный взор.

– Да ты знаешь, человеч… – и осекается.

Ага, не такой уж ты непробиваемый, – с торжеством думаю я.

– Знаешь, иномирянка, – начинает он снова, – сколько женщин были бы вне себя от счастья, если бы я надел им на руку этот браслет?

Ох ты ж, поди ж ты. Какое самомнение.

Я фыркнула:

– Да, пожалуйста, пусть хоть тараканов под кожей носят, а с меня снимите эту змеюку. Всегда терпеть их не могла.

Синева глаз Айварса сменяется чернотой. Он что оскорбился? В принципе, понять можно: князь на выданье, а тут я со своим: «Заберите свою брачную финтифлюшку». И что на меня нашло? У меня же есть опыт общения с неадекватами. Чего только стоила подработка в кафе в двух кварталах от Монмартра на стыке с местами, которые облюбовали мигранты. Да и в дьютике Дубая клиент разный попадался.

– У меня фобия ко всем рептилиям, – спешу уточнить я, стараясь, чтобы голос звучал жалобно.

– Фобия? – переспрашивает с недоумением брюнет. – Это что?

– Ну терпеть их не могу.

– А каких именно рептилий терпеть не можешь? – голос Айварса звучит задушевно.

– Ящериц, змей, – перечисляю я, не чувствуя подвоха.

– Драконов, – подсказывает брюнет.

– Драконов, – машинально повторяю я.

Ой, я опять ляпнула что-то не то? Брюнет кашляет, пытаясь сдержать смех. А у Айварса дёргается уголок породистых губ:

– Придётся привыкать, человеч… иномирянка.

– К ч-чему?

– К жизни в Айсгарде. Тут, знаешь ли, рептилия на рептилии. И с одной из них сегодня должна была состояться моя помолвка, которую ты сорвала.

– Это вы о госпоже Альве? Неужели она змея?

Кажется, последнее было лишним. Уж не знаю, какой чёрт дёрнул меня за язык, но одна мысль о тётке, оравшей, что меня надо убить, приглушила мой инстинкт самосохранения.

Глаза Айварса снова темнеют, а зрачки становятся вертикальными. Подумаешь, какие мы нежные.

– Достаточно, – жёстко обрывает он. – Мне надоели твои дерзости. И я тоже не в восторге от того, что придётся какое-то время терпеть тебя рядом.

Сейчас в его голосе звенит сталь. Наверное, я должна испугаться, но боюсь я сейчас только одного: застрять здесь и разрушить свою жизнь, которая только-только начала налаживаться.

– Так не терпите, – рявкаю я. – Отправьте меня домой, и забудем друг о друге.

– Отправим, как только найдём способ избавить тебя от печати и вернуть браслет, – холодно говорит Айварс.

И вот тут я ощущаю странное разочарование.

Зря я, что ли, прочитала множество романов в сети про попаданок? И все они оказывались рядом с могущественными властителями: лордами, драконами, магами и прочими, влюблявшимися в земных девушек с первого взгляда. А этот… тип… уже мечтает от меня избавиться. Мои сожаления абсолютно нелогичны. Мне ведь он ни капельки не нравится. О да, я в этом абсолютно уверена. Высокомерный хам, да ещё и блондин.

Тогда откуда чувство тоски и потери? Понимание приходит сразу же. Все девушки мечтают о сказке. И попади я к нормальному мужчине, а не к этому надутому индюку, я, быть может, не рвалась бы домой. Да, моё разочарование связано именно с этим.

Но раз так, спасение утопающего – дело рук самого утопающего. Мало ли, что нужно ему, а мне пора домой.

Беглый взгляд в сторону арки: и я вижу мерцание. Смотрю пристальнее – никаких сомнений: там дверь лифта, и она то появляется, то исчезает. Шестое чувство подсказывает мне, что время на исходе. Мерцание всё реже.

Оглядываюсь на своих пленителей. Момент – лучше некуда. В зале появился слуга в ливрее и два стража. Айварс что-то им втолковывает, а его приятель стоит рядом. И никто не смотрит в мою сторону. Сейчас или никогда.

В школе мы сдавали стометровку. Я всегда проигрывала на старте. Может, просто мотивация была слабой? А, может, надо было кроссовки на туфли на каблуках сменить. Это я к тому, что с места я сорвалась – куда там олимпийцам. И расстояние не более десяти метров. Успею.

Арка совсем рядом, и дверца лифта больше не мерцает. Она ясная и чёткая. Мой мир ждёт меня. Ещё пара шагов.

––

* Макс Фрай «Лабиринты Ехо».

Глава 7. Адриана. Тираннозавр во всей красе

Я влетаю в уже знакомую железобетонную стену, одетую в синий сюртук.

Уй, как больно. Да как он смеет?

– Пусти, гад! Отпусти меня, – изо всех сил бью кулаками по широкой груди, чувствуя, как с каждым ударом усиливается боль в руках. Я словно по каменной кладке долблю.

Да что же это такое?! В следующую секунду мои запястья перехватывают, и я, продолжая вырываться, от безысходности впиваюсь зубами в удерживающую меня руку.

Под тканью сюртука нечто очень твёрдое. Ощущение, что я скорее сломаю зубы, чем сделаю ему больно.

Блин, он что, из железа? Отшатнувшись назад, смотрю с изумлением на кисти, сжавшие мои запястья. Вместо кожи – чешуя, а вместо ногтей – длинные когти! И это всё увеличивается в размерах. Трещит ткань рукавов, расползаясь от манжет выше по предплечьям и плечам, и в прорехах видна всё та же чешуя. А затем синий сюртук взрывается, отбросив меня назад.

Я не падаю на пятую точку только потому, что меня подхватывают чьи-то руки. Но сейчас мне не до благодарностей спасителю моего копчика. Передо мной динозавр, то есть, конечно же, это дракон. Настоящий. Но уж очень похож на тираннозавра Рекса из Юрского периода.

И если я не теряю сознания, то только потому, что не умею этого делать.

Рептилия в ярости. Чтобы понять это, не нужно быть драконоведом. В раскрытой пасти бушует синее пламя. А хвост хлещет по полу, оставляя глубокие вмятины. Но первый разрушительный удар приходится на ту самую арку. Меня обдаёт крошевом от разлетевшихся цветов. Я инстинктивно зажмуриваюсь, думая, что они стеклянные, но нет: белая пыль обжигает холодом. Лёд? Или мои разбившиеся надежды?

А в следующее мгновение меня оглушает рёв гигантской ящерицы, ой, тьфу, дракона. Я зажимаю уши ладонями, но, кажется, чуточку не успеваю. Быть мне глухой пару дней. Я думаю об этом почти равнодушно, а думать надо бы о другом.

Кто же это так разозлил рептилию? Неужели я?

Прооравшись, драконище закрывает свою зубастую пасть и тянется мордой ко мне.

Попытка отступить пресекается тем, кто меня держит. Но нет, он не собирается скармливать неудачливую беглянку ящеру. Уже в следующее мгновение мой спаситель задвигает меня за спину, закрыв собой от дракона. Это Вальгард. Он бесстрашно делает шаг вперёд навстречу своему агрессивному приятелю и начинает что-то медленно речитативом произносить на незнакомом языке. Слов я не понимаю, но голос звучит успокаивающе.

Я же, пользуясь случаем, потихоньку пячусь. Чем дальше, тем лучше. Надежда вернуться домой погасла с разрушением арки, но жить всё равно хочется.

Дракон тем временем нависает над Вальгардом, явно прислушиваясь к его словам, но я не обманываюсь, глаза с вертикальными зрачками следят за мной. И я останавливаюсь, чтобы не спровоцировать новую вспышку агрессии.

Здесь я, гад, пока ещё здесь. Скорости у нас с тобой разные, но я всё равно что-нибудь придумаю. Только осмотреться немного надо.

Наконец, Вальгард заканчивает свой рэп на незнакомом наречии. Дракон некоторое время стоит неподвижно, словно в раздумьях, а потом резко сдувается.

Несколько мгновений в оцепенении созерцаю появившегося в центре зала мужчину. Он стоит на одном колене в позе Шварцнеггера из первого Терминатора. Античная статуя с идеально высеченными буграми мышц. И прежде чем до меня доходит, что вот так смотреть на полностью обнажённого мужчину неприлично, Айварс поднимает голову и встречается со мной взглядом.

Охнув, я отворачиваюсь, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Я готова провалиться под землю от стыда, словно меня застали за подглядыванием в замочную скважину.

– Запереть и стеречь, – рычит Айварс.

В пустом зале его слова эхом отражаются от стен.

Моментально с двух сторон от меня вырастают две мощные фигуры. Это стражники. Похоже, сейчас меня поведут в каземат или подземелье, или где тут у них держат иномирянок и прочих преступников. А не пойду, так волоком потащат.

Встретила, называется Новый год. А как встретишь, так и проведёшь. И заступиться-то некому. Я шмыгаю носом.

Вот сейчас главное не разреветься. Может, я, конечно, ошибаюсь и зря сдерживаюсь. Говорят, женские слёзы размягчающе действуют на мужчин. Но мама никогда этим методом не пользовалась, и я не буду. Не дождутся.

Делаю глубокий медленный вдох и ещё медленнее выдох, чувствуя, как одна предательница-слезинка всё-таки сползает по щеке. Чересчур много потрясений для одной праздничной ночи. Стиснув зубы, вскидываю голову и молча разворачиваюсь к дверям. Сдерживаю порыв заложить руки за спину, как положено заключённым.

– Куда прикажете, Ваше Сиятельство? – спрашивает один из стражников.

– В гостевые покои, – уже на тон тише говорит Айварс.

– Поближе к вашим или подальше? – в голосе стражника, помимо подобострастности, некий намёк.

И он мне, ой, как не нравится.

– Подальше, – отвечаю я вместо Его Сиятельства, – и чем дальше, тем лучше.

Мне мерещится приглушённый драконий рык, но оборачиваться, чтобы проверить, кого так разбирает, я не собираюсь. И так догадываюсь. Ну и не забываю, что мужчина за моей спиной голый.

До моих ушей долетает голос Вальгарда. Говорит он тихо, издали не разобрать, но как только замолкает, Айварс наконец определяется с местом моего заточения:

– В покои с зелёными кристаллами. И двойной пост у двери.

Слово «покои» звучит не так страшно, как «подвал» или «пыточная», но я всё равно понимаю, что расслабляться рано.

– Ну, поздравляю, Ваше Сиятельство, – на этот раз брюнет говорит громко, и я даже притормаживаю, чтобы услышать, с чем именно он поздравляет своего то ли Владетеля, то ли всё-таки друга. У парня помолвка расстроилась, сюртучок, явно дорогущий, пострадал. Вроде как радоваться нечему.

Особое любопытство вызывают насмешливые интонации. Вальгард словно бы подначивает князя.

Но мы уже выходим в коридор, и страж, идущий сзади, плотно прикрывает дверь. Жаль. Ведь наверняка и моё появление обсудят. А также, что со мной дальше делать. Хотелось бы быть в курсе.

Глава 8. Адриана. Столкновение в галерее

Несмотря на все мои переживания, я не могу не восхититься красотой дворца, в котором оказалась. Мы идём по длинной галерее с витыми колоннами и высоченными потолками. Чтобы рассмотреть, что там вверху, мне нужно задрать голову до боли в шее. А она у меня всё ещё слегка кружится. Поэтому ограничиваюсь одним беглым взглядом наверх, отмечаю только, что там какие-то фрески, как в соборе.

А, может, это и есть собор? Помолвка не брак, но кто их знает, может драконы все значимые мероприятия проводят перед своим драконьим богом. С другой стороны, в соборах окон не бывает, а тут просто океан дневного света, правда, зимнего и холодного. Значит, время года у нас с ними совпадает.

Осторожно верчу головой, разглядывая, что вокруг меня. С одной стороны от пола до потолка арочные окна. На противоположной стене – портреты мужчин с такими же белыми волосами, как у князя. Необязательно вглядываться, чтобы уловить фамильное сходство: сплошь высокие скулы, жёсткие волевые подбородки, холодные глаза всех оттенков от голубого до тёмно-синего, красиво очерченные губы. Вглядываться-то оно необязательно, но уж очень залипательно. Столько красивых мужчин, даже глубокие седобородые старики выглядят прекрасно. Может, тут этих драконов клонируют?Попадаются и женские портреты с красивыми дамами.

Вот только ото всех: и от мужчин, и от женщин даже на расстоянии веет ледяным высокомерием. Ну, а чего я хотела? Какую-то человечность увидеть в сильных мира сего?

Вздыхаю, продолжая идти вперёд между своими двумя тюремщиками.

Возле портрета пожилого мужчины я останавливаюсь. В нём есть нечто особенное: истинная власть над миром.

– Это король Ингвар, – поясняет смутно знакомый женский голос. – Ведь именно он твоя главная цель, тварь Хаоса? Разве нет?

Я резко оборачиваюсь: передо мной воплощение Снежной королевы. Именно так я представляла в детстве похитительницу Кая*: прекрасной и холодной. Она такая же, как ледяные дамы на портретах, только настоящая, живая. И в глазах её клубится до ненормальности жгучая ненависть. А поскольку взгляд обращён на меня, нетрудно догадаться, кто её так бесит.

Недолго я в этом мире, а двух врагов себе уже нажила. Князь и вот эта дамочка. Скорее всего она и есть его невеста. Лица её я не видела, а голос не сразу узнала, потому что она сейчас не визжит на эмоциях, а скорее шипит сквозь стиснутые зубы. Ну точно змея, и с чего он тогда обиделся? Я чистую правду сказала.

– Ну так что молчишь, тварь? Как ты так промахнулась? Или решила через сыночка до папаши добраться?

Вот это просторечное «папаша» от холёной дамы в сочетании с перекошенным лицом стервы окончательно вырывает меня из ступора. Я начинаю злиться.

А у меня есть такая особенность в характере: в случае опасности я чаще испытываю гнев, чем страх. Пару раз это помогало избежать неприятных ситуаций. От бешеной кошки даже крупные псы порой шарахаются. Проверено на практике.

Это не значит, что страха нет. Просто он обычно приходит позже, вместе с осознанием.

Но вот не факт, что сейчас сработает именно этот метод. Вероятно, благоразумнее было бы склонить голову и попытаться, проявив покорность, оправдаться. Дескать, случайно, госпожа, и вы, наверное, так же добры, как и прекрасны, помогите вернуться домой заблудшей овечке.

Но вместо этого у меня вылетает:

– Сама ты тварь.

Немая сцена. Застывают все: я от собственной борзости, мои стражники и два амбала за спиной Снежной королевы от неслыханной дерзости.

Благородно-бледное лицо дамы начинает багроветь.

– Наглая дрянь, – шипит она, и переводит взгляд на одного из моих охранников:

– Куда вы её ведёте?

Мои спутники медлят.

– Распоряжения князя не принято обсуждать, – бурчит один из моих сторожей.

– Что-о? – глаза мадам картинно округляются, а голос снова устремляется к высоким нотам. – Да ты соображаешь, с кем говоришь? Через месяц я буду здесь полновластной хозяйкой, княгиней Южного Предела. Ты знаешь, что я с тобой… с вами сделаю?

– Ёшкин кот, – вырывается у меня тоскливое. Вот это я попала: между двух влюблённых, которые оба меня ненавидят.

Хорошенькая семейка у них получится. Говорят, отрицательные чувства объединяют крепче, чем положительные.

– Что ты там говоришь, человечка? – шипит мадам. – Колдуешь? Здесь иномирная магия не работает.

Что? Какая магия? Но молчу.

– Так куда вы её ведёте?

– В гостевые покои, – неохотно сообщает второй страж. – Велено охранять.

– В гостевые? Айварс решил рискнуть и развлечься? – понимающе усмехается мадам, а я возмущённо вскидываю голову.

Ох, как хочется добавить ещё что-нибудь резкое, но как любила приговаривать моя бабушка: «Молчу, характер мягкий». Ага, то-то у неё все по струночке ходили.

– Свадьба скоро, а он…. – мадам осекается, видимо, решив, что ниже её достоинства посвящать слуг в свои пошлые мысли.

Вместо этого она решительно говорит:

– Я её забираю. Керман, Гарин! Ко мне девку! Я из неё всё вытрясу.

– Нет, – вырывается у меня.

Кажется, страх всё-таки берёт своё, и дамочка это отлично улавливает, потому что теперь на её холёной физиономии проступает торжество.

– Не положено, – мрачно заявляет мой охранник. – Мы подчиняемся только Его Сиятельству.

Краем глаза вижу, как согласно кивает второй из моих стражей.

В моей душе теплеет от чувства благодарности к этим людям, верным своей присяге. Да мне сейчас хоть в Зелёные, хоть в Голубые, хоть в Серо-буро-малиновые покои. В любых я буду в безопасности по сравнению с возможностью оказаться в руках этой неприятной дамочки.

Амбалы, стоящие за спиной дамы, угрожающе подаются вперёд, и мои охранники кладут ладони на рукояти мечей.

О, божечки, что сейчас будет? Я нервно облизываю пересохшие губы. Но мадам неожиданно успокаивается.

– Пожалуй, вы правы, – она одаривает моих сопровождающих улыбкой. – Мне стоит самой поговорить с Айварсом. Думаю, через полчаса вы получите от него другой приказ.

Повинуясь её жесту, амбалы отступают к стене. А у меня внутри что-то скребёт. Не верится, что эта змеюка вот так просто сдалась, и ненависть из её глаз никуда не исчезла.

– Идёмте, госпожа, – говорит мой охранник, и я чувствую облегчение в его голосе.

А мне что-то мешает расслабиться. Наверное, поэтому, делая шаг вперёд, я немного поворачиваю голову, краем глаза наблюдая за женщиной.

Заметить изящное движение руками я успеваю, а вот понять его опасность – нет. Снежная королева поворачивается вслед за нами и направляет раскрытые ладони на моих сопровождающих.

Замерев, наблюдаю, как два полупрозрачных голубых потока врезаются в спины стражников и расползаются по их телам тонкой ледяной коркой вверх и вниз. Миг, и я стою между двумя ледяными скульптурами.

– Уничтожить, – командует Снежная королева.

И два амбала синхронно подаются вперёд, занося ручищи для удара. Машинально отмечаю симметричную слаженность их движений и то, что один правша, второй левша.

Два глухих звука сливаются в один, а потом в пустынной галерее далеко разносится звон осколков. Искрящиеся топазы внушительными горками оседают на полу. Мелкие рубины разлетаются струями фонтанов. Не хочется даже допускать мысль о том, что мгновение назад эти осколки были плотью и кровью живых людей.

Но так оно и есть. И мне ничего хорошего ждать не приходится. Я отпрыгиваю назад и разворачиваюсь для новой стометровки.

На этот раз я успеваю пробежать ещё меньше. Горло стискивает нечто ледяное. Вцепляюсь пальцами в удавку, захлестнувшую мою шею.

Меня тянет назад, и не повиноваться невозможно. В голове мутится. Сознание гаснет. Последнее, что я успеваю услышать:

– Что делать со стражниками?

– А ничего. Нас здесь не было. Пусть Айварс ищет по всему замку тварь Хаоса, убившую его людей.

––

* Г.Х. Андерсен сказка «Снежная королева».

Глава 9. Адриана. Сделка.

Очень холодно. До ожога. Не могу пошевелиться, и глаза не открываются.

– Почему я не могу просто заморозить её? – доносится сквозь туман возмущённый женский голос

– Я уже объяснял, – мягко отвечает приятный баритон с бархатными нотами. – Он замёр-рзнет вместе с ней и р-разобьётся.

– Должен быть способ достать его, – женщина нервничает и явно торопится.

– Только добр-ровольно, леди Альва. Надо договор-риться.

– С кем? С человечкой? – негодующе шипит женщина, и я вспоминаю всё, что произошло в галерее.

Точнее сначала дракона, называвшего меня этим неприятным словом, и только потом Снежную королеву. А ещё вспоминаю двух мужчин, сильных воинов, превращённых ею в ледяные скульптуры. Вот почему мне сейчас так холодно, моё тело тоже сковано льдом. Сердце сжимается от страха.

Пытаюсь ободрить себя, что если умру в этом мире, то, быть может, проснусь в своём. Но почему-то плохо верится в это.

С трудом сдерживаю всхлип. Нельзя себя выдавать. Нутром чую, что нельзя.

– Пытки?

– У тебя не осталось вр-ремени. Скоро найдут тех двоих. Ты поспеш-шила.

Тишина, только медленный стук моего замерзающего сердца. Затем шорох ткани:

– Приведи её в себя, – командует Альва. – Я за артефактом.

Быстро удаляющиеся шаги.

Я испытываю облегчение, услышав звук хлопнувшей в отдалении двери. Эта страшная женщина вышла. Вот только не рано ли я обрадовалась? Всего лишь короткая передышка. Да и не одна я осталась.  Со мной кто-то, собирающийся привести меня в чувство. Это разморозить, что ли?

Надеюсь. А пока я по-прежнему не могу шевельнуть ни рукой, ни ногой. Или уже могу?

Стук сердца становится чаще, и я чувствую, как из центра груди расходятся по телу тёплые волны. Что-то мягкое и пушистое касается моего уха, и голос с бархатными нотками тихонько говорит:

– Не соглаш-шайся. Если добр-ровольно отдашь бр-раслет, погибнешь.

А как я отдам его? До сих пор у меня не получалось от него избавиться. Но язык не слушается, получается только невразумительное мычание.

Между тем, сковывающая корка льда исчезла, моё тело начинает согреваться, и я пробую шевелить пальцами на ногах. Получается. Пора посмотреть, кто тут проявляет заботу обо мне.

Я сажусь, одновременно открывая глаза. Оказывается, я нахожусь в огромной спальне с кроватью-аэродромом. Вот только лежала я всё это время не на постели, а на полу, точнее на роскошном пушистом ковре. Машинально провожу по ворсу рукой – влажный. Наверное, от растаявшего льда. Вода, конечно, почти вся впиталась в пушистый ворс, но и на влажном сидеть неприятно. Быстро поднимаюсь на ноги.

С той стороны, откуда доносился женский голос, роскошное кресло с широкими мягкими подлокотниками, и на одном из них вальяжно развалился огромный котяра. Классический кот Бегемот*, только не полностью чёрный. На его спине два симметричных белых пятна в форме сложенных крыльев. Красавец. Но мне сейчас не до местной фауны.

Оглядываюсь в поисках того, кто беседовал с Альвой. Никого. Не почудилось же мне в самом деле?

– Ёшкин кот, – бормочу себе под нос. – Что же со мной происходит? Куда уехала моя крыша?

– Собер-рись, – раздаётся со стороны кресла.

Я резко оборачиваюсь. Никого. Кот лежит на прежнем месте, и на его морде, как и положено коту, абсолютное равнодушие.

– Ты что невидимый? – интересуюсь я, обращаясь к пустому предмету мебели, но тут же вспоминаю прочитанные книжки о магии в мире фэнтези. – У тебя завеса невидимости?

Кот презрительно фыркает:

– То есть ты меня не видишь?

Я тихо стекаю на ковёр.

– Бр-раслет не отдавай, если хочеш-шь жить, – звук идёт из приоткрытой кошачьей пасти, которая тут же захлопывается, стоит только скрипнуть двери.

В комнату входит Альва. Смотрю на неё со спокойным равнодушием. После заявления говорящего кота я нахожусь в состоянии оцепенения. В голове сумбур. Хотя, если вдуматься, чему я удивляюсь? То, что в этом мире есть драконы, я уже приняла, а беседа с котом меня ввергла в шоковое состояние? С чего бы?

Мадам Снежная королева направляется прямиком ко мне с радушной улыбкой на лице, и от этой нестыковки меня снова пронизывает холодом. Я поднимаюсь на ноги, чтобы встретить опасность лицом к лицу.

– Милочка, я была не права, – ласково говорит леди Альва, а в глубине её глаз осколки льда. – Я, действительно, приняла тебя за пришедшую из мира Хаоса. Но пойми, в Южном Пределе давно не было иномирян. Я испугалась за судьбу королевства.

Ага-ага, так испугалась, что убила стражников князя. Но леди Альва и сама понимает, что этот вопрос не обойти и продолжает:

– Пострадали слуги князя. Конечно, это всего лишь простые стражники, но мне бы не хотелось его огорчать. Скажу прямо, ему будет неприятно, если он узнает, что это сделала я.

Всего лишь стражники? Хорошо сказала. Люди – для неё ничто. Я тоже человек. Не знаю, с чего вдруг котяра взялся меня учить уму разуму, но в то, что моя жизнь для Снежной королевы не дороже жизни какой-нибудь мошки, ни мгновения не сомневаюсь. А, значит, браслет отдавать нельзя. Пока он у меня, я всем нужна живой. И могу поторговаться.

– То есть вы хотите свалить вину на меня?

– Ну что ты, милочка, – как же противно звучит в её устах это «милочка», едва ли не хуже, чем «человечка». – Если он подумает, что это сделала ты, он тебя просто убьёт на месте. Мне бы этого не хотелось.

О как! Мои глаза слегка округляются, и леди Альва спешит продолжить. Только теперь она заходит с козырей:

– Ты ведь хочешь вернуться в свой мир?

– Да, – вырывается у меня.

– А князь тебе в этом отказал?

Я не уверена, что можно ей говорить, а чего не стоит, поэтому делаю неопределённое движение головой, заодно пожимая плечами.

– Времени мало, он сейчас появится здесь, и я предлагаю тебе сделку. Ты отдаёшь мне браслет. А я помогаю тебе вернуться в твой мир.

Так я и поверила. Кошусь на кота. Он ведёт себя, как и положено его породе: индифферентно. То есть ему на всё пофиг. Вот только кончик хвоста нервно дёргается.

– И как это всё провернуть? – осторожно спрашиваю я.

В конце концов, это её браслет, а вернуть я его в целях безопасности могу не авансом, а у двери в мой мир. Тогда не будет смысла от меня избавляться.

– Нужен обряд, во время которого… – она замолкает, прислушиваясь к шуму за дверями. – Всё это позже. Сейчас мне нужно, чтобы ты не говорила князю о том, что случилось в галерее. Я сама ему всё объясню.

– То есть не мешать вам врать? – на этот раз говорю прямо, без обиняков, чтобы совсем за дурочку не считала.

Леди Альва морщится:

– Это в твоих интересах. Как ты думаешь, если я скажу, что это сделала ты, кому он поверит? Ну же, решайся. Просто дай обещание.

Нехорошо всё это, но, с другой стороны, это средневековый мир, и не мне менять его порядки. Я вернусь домой, а они продолжат свои дворцовые интриги. А если она обвинит меня, получится ли у меня, вообще, вернуться?

– Хорошо, я попробую, – говорю я без особой уверенности.

– Обещаю не говорить о том, что произошло в галерее, – подсказывает леди Альва.

– Обещаю не говорить о том, что произошло в галерее, – повторяю я с большой неохотой.

Леди резко подаётся вперёд и касается моих губ обжигающе ледяной штуковиной, похожей на обычную сосульку. На её лице появляется торжествующая улыбка.

– Обещание закреплено артефактом. Теперь ты, действительно, не сможешь сказать, даже если захочешь.

Кажется, меня провели. Торговаться я никогда не умела. Теперь у меня из ценностей только этот браслет с живой ящерицей. И вот его я соглашусь отдать только на пороге…

Но думать об этом уже некогда. Дверь спальни распахивается, и на пороге появляется князь. При виде меня зрачки в его глазах становятся вертикальным, а ноздри раздуваются от гнева.

______________

* кот Бегемот – персонаж из романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита».

Глава 10. Айварс. Прорыв

– Ну, поздравляю, Ваше Сиятельство, – насмешливо тянет Вальгард, не дожидаясь пока за строптивой человечкой закроется дверь.

– С чем? – рявкаю я, не очень понимая, что именно так развеселило герцога.

У меня в голове снежный шторм, в котором вертятся обрывки ярости и недоумения. В круговороте перемешались сорванная помолвка, наглая и шустрая иномирянка, в которую прямо-таки врос мой брачный браслет, предназначенный для другой, но главное – мой неожиданный оборот, произошедший помимо моей воли.

И впервые я не испытал боли. По крайней мере, то разрывающее болезненное ощущение внизу живота, с которого он начался, можно отнести скорее к животному вожделению. И теперь на холодную голову, я могу сказать это с уверенностью. Именно с него всё началось.

А ещё оно, возбуждение, никуда не делось, поэтому я предпочитаю одеваться в принесённую камердинером одежду, стоя спиной к Вальгарду. Камердинер тоже деликатно отводит глаза от моего так и не остывшего достоинства. Но он слуга, ему положено ничего не замечать.

А вот герцогу знать необязательно о моей дикой реакции на простую человеческую девчонку. И поэтому одеваюсь я очень быстро. Особенно радует меня длинный камзол, прикрывающий ставшие тесными штаны.

В этом есть что-то ненормальное: ни одна наложница не вызывала у меня такого желания схватить, смять и разложить прямо здесь, не считаясь ни с чьим присутствием. Я не совсем уверен, что желание было только моим. Вскипел и взорвался мой всегда спокойный и холодный зверь. Впервые я отчётливо слышал в своей голове громовой голос второй ипостаси: «Моя. Только моя. Не пускать».

– Только не говори мне, что ты жаждал жениться на леди Альве.

С трудом отвожу взгляд от двери, за которой скрылась человечка, и перевожу на Вальгарда:

– Ты о чём?

– О, да ты меня не слушаешь. Повторяю: появление иномирянки очень своевременное, не находишь? Теперь ты можешь оправдать разрыв помолвки с родом Аттерлани перед своим отцом.

Я пожимаю плечами.

– Разве это что-то изменит? То, что произошло сегодня, – всего лишь отсрочка. Да и так ли это важно, на ком жениться? Брак – это всего лишь брак.

Я говорю то, что говорил всегда и считал верным и правильным. Жена – это статус, необходимость. Но почему сейчас последняя фраза кажется мне фальшивой?

– А оборот – всего лишь оборот? – хитро прищуривается Вальгард.

Он возвращает меня к тому, о чём я сам напряжённо думаю. Что не так в этой человечке?

– А, может, наоборот, в ней всё так? – подхватывает герцог.

Оказывается, последнюю фразу я произнёс вслух.

– Что ты почувствовал при обороте? – требовательно спрашивает он.

И он имеет право задавать такие вопросы. Именно Вальгард в нашей Академии занимается моей проблемой. Никто, кроме него, не знает, как тяжело мне даются обороты. И так было почти всегда, с того самого дня, когда Хаос забрал нашу мать. Во время перехода во вторую ипостась я испытываю такую боль, что временно теряю свою основную сущность. Около часа после оборота я беззащитен. И это одна из причин, почему отец поставил меня управлять Южным Пределом. Здесь тихо и безопасно. Твари Хаоса атакуют границы трёх остальных Пределов, и мои старшие братья с ними справляются. Я же остаюсь на подхвате.

На помощь я прийти могу, но вот мгновенно возникшую опасность едва ли успею отразить. И осознание этого бьёт по самолюбию сильнее самой разрушительной физической боли.

Только Вальгард в курсе этой моей особенности, и сейчас он ждёт моего ответа. Но я молчу, и герцог продолжает:

– Сегодня мне почти не понадобилось усилий, чтобы успокоить твоего дракона. Да я и вообще не уверен, что это сделал я. Ты очень быстро взял контроль над второй сущностью, а возможно даже и не терял.

Верно, не терял. Злился, бесился, но держал зверя в узде. И дракон впервые подчинился. Вот только после возвращения в человеческую ипостась он на этот раз не ушёл. Остался, и вопросы герцога ему не нравятся. Я его понимаю: нам надо время, чтобы разобраться. С чем? С кем – с человечкой.

От необходимости отвечать меня спасает резкий обрыв невидимой струны в сердце. Это невозможно. Здесь? В Южном пределе?

– Прорыв? – Вальгард застывает на месте, поймав точно такое же ощущение.

– Хаос, – вырывается у меня.

Только драконам дана возможность чувствовать всплеск магии той стороны.

И пока мы пытаемся осознать объём свалившейся беды, всё исчезает, словно и не было.

Мы переглядываемся и бросаемся к выходу, причём Вальгард, обычно пропускавший меня вперёд из уважения к титулу, на этот раз пытается выскочить в галерею первым. Ну уж нет. Князь здесь всё-таки я. И Предел защищать – моя обязанность. Мне хватает одного рыка, чтобы герцог не забывался.

Мои руки окутывает голубое сияние. Краем глаза вижу такое же исходящее свечение от Вальгарда. Он уступил дорогу, но начал боевую трансформацию и находится там, где положено: прикрывает мне спину.

Вот только где враг? Никаких признаков Хаоса больше нет. Чтобы двоим померещилось? Вряд ли.

– Ваше сиятельство, – из-за поворота выскакивает один из охранников, везде сопровождающих леди Альву. – Нападение.

А вот это уже плохо, очень плохо.

– Леди Альва? – быстро спрашивает Вальгард.

Он тоже понимает, что если одна из Аттерлани пострадает на моей территории, то только что закончившаяся вражда может разгореться с новой силой.

– С леди Аттерлани всё в порядке. Она закрылась магией. Пострадали только стражники и иномирянка.

И вот тут из моего горла вырывается такой рык, что слугу леди волной относит в сторону:

– Где она? Иная где?

– Леди велела отнести её в свои покои. Девушка жива.

Дальше я не слушаю. Колонны галереи, портреты предков сливаются в сплошную полосу. Вальгард за мной не поспевает. У дверей Альвы я оказываюсь в одиночестве. Тяжёлая дверь в покои леди с грохотом бьётся о стену.

И первая, кого я вижу, – человечка. Живая, глаза испуганные. Внутри удовлетворённо урчит зверь: «Моя девочка».

Глава 11. Адриана. Между Сциллой и Харибдой*

Капец. Он меня сейчас убьёт. В его взгляде столько бешенства. Я пячусь назад и спотыкаюсь, наткнувшись на кресло. Невольно опираюсь рукой на первое, что попадается под руку, чтобы не рухнуть подобно мешку с картошкой. Нечто пушистое дёргается и недовольно шипит. Прости, котик, совсем о тебе забыла. Спасибо, что не цапнул. Но сесть получилось. Быстренько отдёргиваю руку от недовольного зверя и пытаюсь сообразить, как вести себя дальше.

Наверное, я опять нарушаю приличия, усевшись в присутствии важных персон. Но вот так получилось. Не надо было меня пугать до потери равновесия.

А теперь что? Вскакивать? Значит, демонстрировать собственную неуверенность. В конце концов, я им не присягала, и я тоже человек. Хм, а вот последнее в этом мире не аргумент.

– Что произошло? – рявкает князь, продолжая сверлить меня глазами.

И я понимаю, что влипла по-настоящему. Если в этом мире работают артефакты, и мадам вздумается обвинить меня в убийстве стражников, оправдаться я не смогу.

Но, к моему удивлению, леди Альва говорит совершенно другое:

– На меня напали, Айварс! В галерее из портала выскочила тварь Хаоса. Эта чело… девушка случайно оказалась рядом, на линии удара. Ваши стражники закрыли собой её и меня, только поэтому я успела сформировать защитный купол, – она судорожно вздыхает. – Я не думала, что в Южном Пределе возможно такое.

Сейчас её голос звучит совершенно иначе, в нём слышится мягкий укор. Ни одной визгливой нотки. Если она всегда так говорит, то не удивляюсь, что князь в неё влюбился. «Влюбился», – повторяю про себя это слово. Вот только почему-то эта мысль мне неприятна. Князь – конечно, чудовище и в прямом, и в переносном смысле, но мерзавец красив до невозможности. Я закусываю губу, чувствуя, как начинают пылать щёки, и учащается дыхание. Какая странная реакция. Неужели это элементарная зависть? Чему тут завидовать? Он мне совсем не нравится, в смысле, как человек. Да и не человек он вовсе, а рептилия мерзкая и холодная.

Но память услужливо подкидывает мне картинку, как Айварс поглаживал подушечкой большого пальца моё предплечье. Ничего холодного в этом жесте не было. Стоп, не о том думаешь, Рия.

К счастью, никто на меня не смотрит, и, с трудом отведя взгляд от крышесносного блондина, я постепенно успокаиваюсь. Только внутри живота по-прежнему туго сжатая пружина. Но ведь этого никто не видит? Им не до меня.

– Я очень рад, что вы не пострадали леди Альва, – скрипит зубами князь, на его лице играют желваки. – Я прошу у вас прощения за то, что произошло. Я немедленно поручу магам проверить все защиты и приставлю к вам дополнительную охрану.

«А он не выглядит таким уж влюблённым», – мелькает неожиданная мысль и тут же скрывается, словно мышь под веником. Опять я не о том.

Леди Лгунья благосклонно кивает и протягивает князю руку для поцелуя.

Ёшкин кот, как же противно участвовать в этом спектакле.

– Но всё-таки непонятно, как это могло случиться. До сих пор считалось, что замок надёжно защищён от перемещений, – князь недоумевающе хмурится. – Существует всего один портал, закреплённый в пространстве и известный только моей семье.

Князь в задумчивости переводит взгляд куда-то в сторону и не видит, как на лице его невесты появляется жадный интерес. Словно рябь на воде от случайного ветерка. Пробежала, всколыхнула верхний слой, и снова ровненько.

Однако все нити разговора в руках прекрасной Альвы:

– Да? – мадам добавляет чуточку язвительности в голос. – Это тот самый портал, через который пришла эта иномирянка?

– Н-нет.

М-да, князю крыть нечем. Он снова смотрит на меня, но на этот раз я не вижу ярости в его глазах, там буря сомнений.

– Если она не из Хаоса, то получается, за короткий срок в замке открылось сразу два портала из двух разных миров. Я заберу её. Возможно, она не так проста, как кажется.

– Что вы, Айварс, девочка абсолютно чиста, – спохватывается леди Альва. – Она оказалась беззащитна перед тварью. И я теперь чувствую за неё ответственность. Позвольте ей остаться у меня? Я позабочусь о ней.

Мама дорогая! Я между Сциллой и Харибдой. Это ж надо так влипнуть! Два хищника смотрят на меня, как на дичь. И каждому я нужна только для того, чтобы вытащить из меня проклятый браслет, ну а князю теперь ещё и для информации. Холодок пробегает по спине, и я вся съёживаюсь.

Но в этот момент пушистая морда трётся о моё плечо, а потом огромный тяжёлый котяра стекает с подлокотника ко мне на колени. Горячий словно печка. Совершенно машинально я начинаю почёсывать его за ухом, а он громко мурлычет, как обычный домашний котик. Странно, но в этой непростой ситуации звуки, которые издаёт магический зверь, действуют на меня умиротворяюще.

– Нет, леди Альва, к сожалению, это не просто иномирянка, и мне необходимо знать, откуда она появилась, и не несёт ли её мир ещё большую опасность, чем Хаос, – твёрдо заявляет князь. – Я её забираю.

На прекрасном лбу леди появляется недовольная морщинка, но тут же исчезает. Снежная королева – само смирение.

– Конечно, Айварс. Но всё же прошу, будьте с ней помягче. В ней нет зла.

И на том спасибо.

– Иди, – леди Альва спотыкается. – Как тебя зовут, милочка?

Самое время познакомиться. Заморозить, убить, человечка, тварь. А теперь давай познакомимся. И вот сейчас я чувствую, что моё привычное, рабочее Анна Эдуардовна в этот мир не вписывается. А Аня вообще звучит просто, то есть по-человечески. Пора вспомнить паспортные данные:

– Адриана, – отвечаю я, аккуратно снимая со своих коленей тяжёлого кота и водворяя его на подлокотник.

– Благородное имя, – с ноткой удивления говорит леди Альва. – Даже странно, что человеческое.

Ну вот, опять мордой в происхождение.

– Идём, иномирянка, – нетерпеливо приказывает князь и, не оборачиваясь, направляется к выходу, явно не сомневаясь в моём повиновении.

Хм, похоже, я ему ещё мало характер показала. Но когда тебя не спрашивают, труднее сказать: «Нет».

Да и оставаться у леди Альвы страшновато, я ещё не забыла, как она требовала меня убить.

Осталось понять, куда он меня ведёт. Надеюсь, не в пыточную.

_____________

* Сцилла и Харибда – морские чудовища из древнегреческой мифологии.

Глава 12. Айварс. Пощёчина

В отличие от меня, врываться в покои леди Альвы Вальгард не рискнул. И сейчас он встречает меня на выходе вопросительно-тревожным взглядом.

Но стоит из-за моей спины выступить иномирянке, и его лицо озаряет улыбка. Аррр! Не слишком ли много внимания герцог уделяет человечке? На мой предостерегающий взгляд он не реагирует.

– Вызвать стражу? – интересуется, как ни в чём не бывало.

– Нет, – рявкаю я. – Сам разберусь.

Получилось резковато, но зато действенно. Вальгард поднимает в мою сторону две раскрытые ладони. Обычный успокаивающий дракона жест. Невольно перевожу взгляд на свои кисти и успеваю заметить, как исчезает чешуйчатый рисунок. Хаос меня раздери, а я даже не почувствовал, что был опять на грани оборота.

С этим надо что-то делать. А для начала взять себя в руки.

– Я её отведу, – стараюсь добавить в голос равнодушия. – А ты позови Ланди. Пусть пост к дверям зелёной комнаты поставит, – подумав, добавляю, смягчая рычащие нотки, – пожалуйста.

В конце концов, ректор Академии не находится в прямой зависимости от меня. И раздавать ему приказы, как слуге, неправильно. В бою – другое дело, он мне обязан подчиняться, а в быту стоит соблюдать вежливость.

Хотя и сложно, потому что Вальгард, прежде чем уйти, успевает бросить на девчонку настолько заинтересованный взгляд, что я едва снова не вскипаю.

Человечка жмётся к стенке, ожидая следующих приказаний, тихая и покорная. И дракон внутри меня снова начинает довольно урчать: «Моя».

Да, моя. Не знаю, что она такое, и зачем её принесло в мой мир, но сегодня же я должен понять, почему она так на меня действует, а для этого надо бы познакомиться поближе.

– Идём, – говорю я, глядя на неё благосклонно, и поворачиваюсь, ожидая услышать за спиной лёгкие шаги. Но в спину неожиданно прилетает вопрос:

– Куда вы меня ведёте?

И звучит это с вызовом. Как ни странно, мне это даже немного нравится. Необычно.

– Туда, где ты будешь жить, – холодно бросаю через плечо и иду вперёд.

Но шагов за спиной по-прежнему нет.

– Но я не собираюсь здесь жить, – звенит девичий голосок. – Мне нужно домой.

Раздери меня Хаос, она что, возражает мне?

Одним быстрым скользящим движением оказываюсь рядом с девчонкой. Для человека драконьи скорости выглядят пугающе, и человечка вздрагивает, но тут же с вызовом выпрямляется, глядя мне прямо в глаза своими зеленющими бездонными колодцами.

«Красивая», – мелькает мысль.

Да, по всем меркам, хоть по человеческим, хоть по драконьим девушка потрясающе красива. А ещё запах. От неё исходит аромат экзотических южных фруктов, какие привозят купцы из Междумирья. Сглатываю голодную слюну.

Но, прежде чем ей полакомиться, сначала придётся научить её правильно себя вести.

– Нужно? – беру её пальцами за подбородок.

Надо же, пытается сопротивляться. Наклоняюсь к её лицу и, пытаясь сдержать рычание зверя, говорю прямо в приоткрытые губы:

– Здесь, в Южном Пределе, всё будет так, как скажу я. Тебе нужно только одно: научиться слушаться меня, своего хозяина.