(не) Суррогатная Мама бесплатное чтение

(не) Суррогатная Мама

Глава 1

ПОЛИНА

Мелкий, холодный дождик бьёт по лицу, морщусь от неприятных ощущений и рывком подтягиваю сползающий с плеча ремень спортивной, тяжёлой сумки. От моего резкого движения, новорождённый ребёнок на моих руках издаёт тонкий писк, и я спешу его успокоить.

- Потерпи малышка, нам осталось чуть-чуть, дом уже рядом, - шепчу закутанной с головкой в одеяло крошке, и двигаюсь дальше.

Если учесть, что наш путь длится уже больше трёх часов, то малышка явно голодна, и может в любой момент расплакаться, а значит нужно торопиться.

На улице середина весны, кругом лужи, по обочинам дорог и тротуаров ещё не растаял снег. Мои ноги в кроссовках давно промокли, и замёрзли, а в горле появилось неприятное першение.

- Только этого не хватало, - устало бурчу себе под нос, и наконец замечаю родной с детства подъезд дома

На пару секунд во мне поднимается волна радости, но следом она исчезает, стоит только представить, что ожидает меня за дверью этого подъезда. Мне предстоит выдержать бой с родной матерью. Скандала не избежать, я знаю это точно, а ещё мне страшно и стыдно перед братом. Как он отреагирует на случившееся? Встанет на мою сторону? Отвернётся? Или вообще выгонит из родительского дома?

- Спокойно Поля, - успокаиваю саму себя, и дёргаю дверь подъезда, - это и твой дом тоже, и они не посмеют выгнать тебя.

На сколько могу быстро подхожу к лифту, жму кнопку вызова и не сдерживаю разочарованного стона. Лифт сломан, а значит придётся подниматься на седьмой этаж пешком. Для меня это не трудно, точнее было раньше, но вот сейчас уставшая, с малышом и тяжёлой сумкой…. Упираюсь лбом в каменную, холодную стену подъезда, зажмуриваю глаза, прижимаю к себе ребёнка, и отрываясь от стены делаю шаг к лестнице.

На второй этаж дома я поднялась быстро, даже обрадовалась, что смогу легко добраться до нужного этажа и наконец зайти в квартиру, в которой не появлялась одиннадцать месяцев. Но к сожалению радость моя убавляется с каждым этажом, сил становится всё меньше, ноги отказываются подниматься, тяжёлая сумка тащит назад, а малышка на руках начинает попискивать.

- Ещё чуть-чуть, - шепчу пересохшими губами, и приваливаюсь плечом к стене лестничного пролёта.

По спине и вискам заструился холодный пот, при этом всё тело бросило в жар, низ живота пронзила острая боль, перед глазами появились тёмные круги.

- Я не понимаю, как вас могли так быстро выписать? - всплывают в голове слова медсестры, которая спускала меня и малышку на первый этаж роддома для выписки, - я первый раз такое вижу! - негодовала девушка, - Вы же два дня назад только родили, да ещё на две недели раньше срока! Хорошо, что с ребёночком всё в порядке, а вот вас явно рано выписывать. На сколько мне известно, у вас несколько разрывов, малышка крупненькая, конечно это заживёт, но не так быстро, вам даже ходить нельзя, швы могут разойтись, а ещё у вас гемоглобин низкий, можете и в обморок упасть! - безостановочно болтала девушка, - знаете, я вас лучше в руки мужу сдам, только после этого обратно на этаж поднимусь. Знаю я этих медсестёр внизу, они только пеленать красиво умеют, да подарочки от родителей принимать, а на вас они даже не посмотрят, им всё равно, плохо вам или нет, у них своя работа.

«Меня не выписали, от меня избавились», горько усмехаюсь про себя.

- Некому меня встречать, нет у меня мужа, - ответила девушке.

«И ребёнок это не мой, другая женщина должна быть сейчас на моём месте, но не как ни Я» добавила мысленно.

- Как это? Ой! Простите! – девушка прикрыла ладошкой рот, отвела взгляд в сторону, кажется, она подумала, что меня бросил отец ребёнка.

И в каком-то смысле она права. Только бросили не меня, а малышку, меня же жестоко пнули под зад пинком.

 - Ну тогда родственникам, в общем тому, кто за вами приехал, - твёрдо произнесла медсестра.

Улыбнулась ей натянутой улыбкой и отрицательно покачала головой.

- Никто нас не встретит, - взглянув на крошку в прозрачном кувезе, который я катила перед собой, пояснила девушке.

- Совсем, совсем? – искренне удивилась молодая медсестра, по ней было видно, что она новенькая, и явно ещё не встречалась с такими как я, и надеюсь больше никогда не встретится.

В ответ кивнула головой, заметив перед собой большие двери с надписью «ВЫХОД».

- Подождите! – воскликнула девушка и схватила меня за руку, - если вас некому встречать, значит и вещей для вашей крошки не привезли!

От её слов я замерла, и уставилась взглядом на малышку, завёрнутую в больничные пелёнки и прикрытую байковом одеялом, и это у нас заберут. «И как я могла об этом не подумать? И что теперь делать?»

- Так! Стойте и ждите меня здесь! Я сейчас вернусь, - и не говоря больше не слова, девушка бегом скрылась за поворотом коридора.

«Да куда я теперь денусь?» хотелось крикнуть ей вслед, но не стал привлекать к себе лишнего внимания.

Медсестра вернулась очень быстро, не было её всего пару минут. Подбежав ко мне, она воровато огляделась, вручила мне в руки пакет с ярким принтом мультяшных героев, и молча забрав у меня кроватку с ребёнком, покатила её к большим дверям.

Через пятнадцать минут я и малышка стояли на пороге роддома в полном одиночестве, даже прохожих не было видно, словно они все как по приказу исчезли за углами больницы. В том пакете оказалось новенькое, тёплое детское одеяло, и несколько фланелевых пелёнок. Посмотрев последний раз на возвышающее надомной здание, которое приносит людям счастье, я перекинула сумку со своими личными вещами, прижала к себе ребёнка и двинулась в сторону остановки.

Очередной писк малышки вырывает меня из воспоминания сегодняшнего утра.

- Тише, тише, мы практически на месте, - говорю крохе на моих руках, отрываюсь от стены, и держась за нею рукой продолжаю подниматься, - ещё один пролёт Поля, ещё один, - уговариваю себя не сдаваться, и не рухнуть прямо здесь.

Преодолеваю последние ступени, поднимаю голову и упираюсь взглядом в дверь квартиры, в которой прожила всю свою жизнь, не считая последних одиннадцати месяцев. Облокачиваюсь спиной о стену рядом с дверью, рукой нащупала маленький кармашек у большой сумки, расстёгиваю молнию, и достаю ключи от квартиры.

Трясущейся рукой вставляю ключ в замочную скважину, поворачиваю его два раза и тяну дверь за ручку на себя. В нос бьёт до боли знакомый и родной запах, запах дома. На глазах наворачиваются слёзы, как же я соскучилась по этому месту.

Не создавая лишнего шума, переступаю через порог, тихо закрываю за собой дверь. Квартира встречает меня тишиной, «дома никого нет», посещает меня первая мысль, но следом она исчезает, и на душе появляется тревога. «Где Сеня?», кричит затуманенный усталостью и последними событиями мозг.

С громким, глухим стуком сбрасываю сумку с плеча на пол, скидываю промокшие кроссовки и с ребёнком на руках спешу в комнату брата, молясь, чтобы он был там. Пока иду по коридору обдумываю, где может находится Сеня, и мысли у меня не самые хорошие. Просто так он не мог покинуть дом, лифт сломан, а это значит, что он точно не на прогулке. «Ему стало хуже! Его отправили в больницу!», кружатся ужасные мысли в моей голове.

Добравшись до двери его комнаты, рывком дёргаю её на себя, и сдавленно выдыхаю, когда вижу брата за компьютером в огромных наушниках. «Он просто не слышал моего прихода», успокаиваю себя. На трясущихся ногах прохожу до небольшого диванчика, и присаживаюсь на его край, стягиваю с себя капюшон. Не сводя взгляда с родного человека, берусь расстёгивать молнию пуховика.

Крошечная девочка на моих руках зашевелилась, и я поспешила развернуть тёплое одеяло. Развернув его края, потянулась рукой к пелёнке, но моя трясущаяся конечность зависла в воздухе, так как всем своим телом почувствовала пристальный взгляд, подняла голову и глазами встретилась с глазами старшего и единственного брата.

Удивление, неверие, радость, проносится в глазах брата пока он смотрит на меня, но как только его взгляд опускается ниже на мои колени, его эмоции меняются. Снова удивление, только теперь граничащая с волнением и непониманием.

- Привет, - говорю тихо, и подавляю порыв кинутся в крепкие объятия родного человека.

Я соскучилась по нему, соскучилась по его улыбке, глазам, и медвежьим объятием перед сном, для него я всегда была маленькой девочкой, и возраст его мой не смущал, а теперь…

- Привет, - хриплым басом повторяет за мной брат, и не на секунду не отводит своих карих глаз от ребёнка на моих коленях.

От его пристального взгляда появляются два желания. Первое, завернуть обратно в одеяло малышку и спрятать её, как можно дальше. Кажется, во мне начинает просыпаться материнский инстинкт, который я так тщательно старалась подавить в себе на протяжении всей беременности. Второе желание, это спрятаться самой, только бы не сгорать со стыда перед этим человеком.

- Как у тебя дела Сень? – тихо задаю самый нелепый вопрос, только бы разбить, звенящую тишину между нами.

Губы брата дёргаются в подобии усмешки, и он резко переводит взгляд с малышки на меня.

- «Как дела»? – изгибая одну бровь, копирует мой тихий голос, скользит взглядом по моему лицу, - лучше всех Полиночка, - отвечает брат, в его голосе сквозит неприкрытая обида, - а как у тебя дела сестрёнка? – спрашивает и кидает быстрый взгляд на малышку.

На меня разом обрушивается вся вина перед этим человеком, она придавливает меня к месту, что бетонная плита. В горле вмиг образуется ком, который мешает не только сказать хоть слово, но и дышать не даёт. Собрав остатки сил, аккуратно перекладываю спящую малышку на диван и медленно приподнимаюсь на ноги, замираю на месте, не зная, что делать дальше.

- Ну? Чего молчишь Полиночка? – поддаётся вперёд, хватаясь руками за колёса инвалидного кресла.

Издёвка в его голосе словно хлёсткая пощёчина. «Я потеряла брата» проносится в моей голове. Покачнувшись, делаю неуверенный шаг вперёд, и чуть не падая, кидаюсь на шею брату, в секунду из глаз хлынули горькие слёзы.

- Прости меня Сень, - шепчу срывающимся на крик голосом, - у меня ничего не получилось, - качаю головой из стороны в сторону, носом уткнувшись в его грудь, -  прости меня, я так хотела помочь, - пальцами вцепилась в ткань футболки на его плечах, - хотела исправить хоть часть того, что случилось по моей вине, - из горло вырывается что-то похожее на вой раненого животного, - прости меня братик, прости, если бы не я…. Если бы я, то-только знала, что так бу-будет…, - меня с головой затопила истерика.

Арсений замер истуканом, слушая мои сбивчивые извинения, но как только я стала заикаться, крепкие руки брата обхватили меня за талию, и рывком затащили к себе на колени.

- Поль, Поля прекрати, - стал успокаивать меня брат, гладя по спине, - не плачь пожалуйста, - поцелуй в висок, - успокойся и объясни мне, что происходит? Чей это ребёнок, и что у тебя не получилось? – видя, что я не могу побороть истерику, брат хватает меня за плечи, отстраняет от себя, чтобы заглянуть в мои застеленные слезами глаза, и ощутимо встряхивает.

Звук клацанья собственных зубов, громко отдаётся в ушах. Его метод работает, вырывающийся вой из моего рта прекращается, но всхлипы и слёзы не исчезают.

- Ну же, малышка, приди в себя, - с огромной тревогой смотрит мне в глаза, - объясни мне всё, прошу тебя, - просит брат, обхватывает моё лицо своими широкими, горячими ладонями.

Но ответить я не успеваю, в коридоре хлопает входная дверь, а это значит, что мама вернулась домой, и сейчас в этой квартире разразиться скандал, и чем он закончится мне не известно.

В прихожей слышится звук падения ключей, и следом быстрые шаги. Судя по цоканью каблуков, мама даже не сняла обувь. Вытираю слёзы и поднимаюсь с колен брата, делаю шаг к дивану, на котором лежит малышка, и загораживаю её собой, в этот момент в комнату быстрым шагом заходит женщина пятидесяти лет, что внешне ей не как не дашь, выглядит она довольно молодо.

Её взгляд сразу фокусируется на мне, а точнее сказать на животе, который стал после рождения малышки намного меньше. В первые секунды в глазах женщины появляется незнакомый для меня блеск, который затухает очень быстро, а её выражение лица становятся хмурым.

- Ты почему не сообщила мне о своём возвращении? – с огромным негодованием задаёт мне вопрос мама.

На тёплый приём с её стороны я и не рассчитывала, так что её поведение меня не удивило, но, как всегда, задело.

- Не могла, телефон сломался, - отвечаю на заданный вопрос.

Мой телефон действительно оказался сломанным, вот только ещё два дня назад он работал исправно и ничего не предвещало его «гибели». Что случилось с мобильным я не знаю, в нерабочим состоянии его мне передали сегодня утром с сумкой моих вещей.

Женщина на мой ответ кривит губы в злорадной усмешке, смотря на меня с презрением, но её выражение лица быстро меняется, она кидает быстрый взгляд на Сеню, который хмуро и внимательно следит за нашим общением. На долю секунды в её глазах появляется страх, но она быстро его прячет, и растягивает губы в фальшивой улыбке.

- Полина, доченька, - обращается ко мне женщина, и как обычно начиная играть перед Сенькой роль любящей меня матери, - пойдём, поможешь мне на кухни, - тянет ко мне руку, явно хочет побыстрее вывести меня из комнаты Арсения.

 «За что же ты меня так ненавидишь?» Задаю мысленный вопрос.

Стою на месте, и не собираюсь делать так, как говорит эта женщина, и на это у меня две причины. Первая эта малышка за моей спиной, а вторая, пора показать Сени её истинное отношение ко мне. Мне двадцать четыре года, и всю мою жизнь эта женщина ненавидела меня, вечно ругала, и часто била в детстве, при этом запрещала жаловаться папе и брату. При них она относилась ко мне, как и должна относится нормальная мать к ребёнку, а вот Сеньку она всегда любила и любит.

- Полина! – не сдерживает себя женщина и повышает голос, при этом продолжает растягивать свои губы в подобие улыбки.

Позади раздаётся писк малышки. Когда я рыдала и выла на коленях брата, крошка мирно спала, а тут проснулась стоило моей матери повысить голос. «Она голодная», сокрушённо вспоминаю. Разворачиваюсь к ребёнку, чтобы взять её на руки, но сделать ничего не успеваю, меня грубо отталкивают в сторону, и если бы Сенька находился бы дальше, то я бы точно упала, а так он успел меня поймать.

- Это… это, что такое?! – вопит не своим голосом наша с Арсением мать, нависая над малышкой.

Посылаю брату благодарный взгляд, за то, что успел меня поймать, и быстро подхожу обратно к дивану, и забираю из-под носа женщины малышку, и отхожу с ней ближе к Арсению.

Мама в шоке, её ошарашенный взгляд мечется от моего живота к малышке, и обратно, а следом её настигает догадка.

- Как ты посмела притащить в дом чужого ребенка! Ты что украла его? – шипит женщина, что приходится мне матерью.

- Нет, я её не крала, - отвечаю на вопрос, - они отказались забирать её! Им нужен мальчик, а не девочка, - называю причину, по которой чужой ребёнок находится у меня.

Услышав мой ответ, женщина быстро достаёт телефон из кармана шубы, и начинает копаться в нём.

 - Ещё и бракованной назвали, - вспоминаю как меня окрестила биологическая мать малышки, и случайно произношу это вслух.

- Правильно назвали! – ядовито бросает женщина, - ты и есть брак, с самого своего рождения! – окончательно сбрасывает маску, открывая истинное лицо в мою сторону.

Её слова бьют сильнее пощёчины.

- Я не виновата, что родилась девочка! – кричу в ответ, обида на слова матери порождает злость.

- ВИНОВАТА! Во всех наших бедах виновата ТЫ! По твоей вине нет Саши, по твоей вине Сеня в инвалидном кресле, по твоей вине его бросила невеста! – орёт в ответ, прижимая телефон к уху.

Каждое её слово, что острый нож вонзается в моё и так кровоточащие сердце.

- Да, - произношу глухо, - я виновата в этом, - смотрю в глаза матери, - ВИНОВАТА, ЧТО ПАПЫ БОЛЬШЕ НЕТ, ЧТО СЕНЯ СТАЛ ТАКИМ! Но я не виновата, СЛЫШИШЬ? Не виновата, что родилась ДЕВОЧКА. И я не виновата, что биологические родители отказались от неё!  - трясу головой, - к тому же это была твоя идея, сделать из меня суррогатную мать, а полученные от этого деньги потратить на операцию Сени, и я не отказалась, я пошла на это, согласилась, чтобы вернуть ноги Арсению…

- Потому что ты виновата, всё из-за тебя! - перебивает меня женщина, повторно набирая чей-то номер, - ты сломала нашу жизнь…

- ЗАМОЛЧИ! – рокочет голос брата, перебивая мать.

Женщина вздрагивает, и испуганно смотрит на Арсения. Поворачиваю голову в сторону брата, и с огромным трудом остаюсь стоять на месте. Крепко сжатые кулаки, вздутые вены на шеи и руках, яростный взгляд потемневших глаз направленный на женщину, ходящие на скулах желваки.

- Сеня, - нервно обращается мать к сыну.

- Выйди из моей комнаты! – рычит в ответ Сеня.

- Сеня?!

- ВЫЙДИ Я СКАЗАЛ! – басит брат, не давая ей больше говорить, - или я сам вышвырну тебя, клянусь, я сделаю это, - тихо добавляет Арсений.

Наша мать отводит взгляд от сына, переключая его на меня, только теперь в нём нет боязни в нём неприкрытая ненависть.

- Ненавижу! – словесно подтверждает то, что читается в её глазах, делает шаг в мою сторону, и поднимает руку вверх, словно собирается ударить меня.

- Не смей! – рычит Сеня, и преграждает женщине путь своим инвалидным креслом, - никогда больше не смей замахиваться на Полю, - предупреждает её Арсений, - а теперь выйди из моей комнаты, или я сделаю то, что обещал…, вышвырну тебя сам.

Кинув на меня последний испепеляющий взгляд, наша мать резко развернувшись на месте, быстро покидает комнату, громко хлопнув дверью. В комнате образуется тишина, смотрю на напряжённую фигуру брата в инвалидном кресле, и сердце сжимается от боли за него.

Гнетущею тишину нарушает тихий писк малышки. На этот звук в нашу сторону поворачивается Сеня, и пристально смотрит на кроху на моих руках.

- Она голодная, кушала последний раз утром в больнице перед тем, как нас выписали, - говорю брату.

- А ты? – переводит взгляд на меня.

- Что я? – не понимаю его вопроса.

- Ты голодная, Поля? – хрипло спрашивает брат.

Прислушиваюсь к себе, и пожимаю плечами, так как кроме опустошения больше не ощущаю ничего.

- Это не ответ Поля, ты кормишь грудью? – киваю в ответ, - в этом случае ты обязана есть, - строго говорит Сеня, - я на кухню за обедом, а ты пока покорми малышку, и уже после того, как поешь сама, ты мне расскажешь абсолютно всё, - предупреждает меня Сеня и направляет инвалидное кресло к выходу из комнаты, - Поля, - уже взявшись за ручку двери, зовёт меня брат, - ты уже дала ей имя? – кивает на малышку.

- Да, мне пришлось спешно придумывать, - смотрю на кроху, - Руслана, - говорю имя девочки, и перед глазами всплывает образ её биологического отца, имя которого Руслан.

- Красивое имя, - говорит брат, и покидает комнату.

- Красивое, - соглашаюсь с ним шёпотом, - поэтому и назвала так.

Глава 2

ПОЛИНА

Как только дверь комнаты закрылась за Сеней, я поспешила приступить к делу. Первое, что я сделала, это сняла с себя влажный от дождя пуховик, отбросила его в сторону, присела на диван, и практически оголившись по пояс, расположила малышку под грудью, стала её кормить.

Обхватив крошечными губками вершинку моей груди, крошка с причмокиванием стала жадно употреблять грудное молоко. Перевела взгляд от малышки к столу брата, и наткнулась на семейное фото. Папа обнимает улыбающеюся маму, Сенька обнимает хохочущую меня, а сам строит смешную рожицу. Засмотревшись на эту картину, невольно погрузилась в самые тяжёлые для меня воспоминания. Воспоминания о трагедии для нашей семьи, которые произошли полтора года назад, это фото было сделано не за долго до того дня, что перевернул нашу жизнь.

- Ну Полик, ну пожалуйста, - настойчиво ноет моя подруга Светка, - ну давай сходим, ну один разочек, говорят там очень круто, ну пожалуйста, - складывает ладони в умоляющем жесте, и ползёт ко мне на коленях по моей кровати.

Её упрашивания смотрятся комично, очень хочется рассмеяться, но я держусь, и стараюсь изо всех сил удержать серьёзное выражения лица.

- Свет, ну вот, что нам там делать? – задаю вопрос и отвожу взгляд к монитору ноутбука, на котором высветилось пришедшее письмо на электронную почту от старосты группы из университета, - насколько мне известно, в этом клубе тусуются в основном одни мажоры, ты хочешь стать одной из их игрушек на ночь? – на этом вопросе мне даже не надо держать лицо, веселье моё спало.

- Не говори ерунды, я не собираюсь спать ни с одним из них, я просто хочу повеселиться, - продолжает ныть Светка.

- А что мы будем делать если к нам пристанут какие-нибудь пьяные отморозки? Кто нам поможет избавится от них? – задаю следующий вопрос в надежде, что подруга включит наконец-то здравый рассудок и передумает идти в этот клуб и тащить за собой меня.

- Об этом не волнуйся, - лучезарная улыбка расползается на губах девушки, - там такая охрана работает, они даже мажоров за шкирку выкидывают, если они начинают хулиганить или приставать к девушкам против их воли, - говорит подруга то, что в моей голове плохо укладывается.

Обычно на детишек богатых родителей охрана закрывает глаза по приказу владельцев заведений, так как их больше волнует кошельки богатеньких мальчиков, а точнее сколько содержимого этих кошельков останется в кассе клуба, чем встать на защиту людей среднего класса.

- Соглашайся Поль, - смотрит на меня взглядом кота из мультика «Шрек».

Идти в заведения подобного типа нет никакого желания, хочется пойти погулять в парке, съесть мороженого, подышать вечерним, прохладным после жаркого дня воздухом. По настрою подруги понимаю, что моё предложения на прогулку в парке отклонят, одной гулять совершенно не хочется, а значит нужно принять решение, и озвучить его.

- Свет, - смотрю на подругу и уже собираюсь произнести отказ, как дверь моей комнаты открывается и на пороге появляется мама.

- Полина, -через чур нежным голосом зовёт меня женщина, - чем ты собираешься заняться вечером? – неожиданно задаёт вопрос мама и смотрит на меня с неприязнью в глазах.

Внутри всё сжимается в комок, она задала вопрос неспроста, и что-то мне подсказывает, что лучше мне уйти из дома до возвращения папы и брата, только при них и посторонних людях она ведёт себя в мою сторону спокойно, наедине со мной она ведёт себя совсем по другому. Эта женщина, что родила меня, легко может оскорбить, назвать никчёмной, обвинить в том, что она загубила свою начинающею карьеру фотомодели, так как не смогла похудеть после того, как родила меня.

- Тёть Наташ, спешу вас предупредить, я забираю вашу дочурку на поход в один очень хороший клуб, так что простите, какие бы у вас не были планы на эту красотку, но она уже дала мне своё твёрдое «ДА», и мы уже уходим, красоту будем подчёркивать у меня дома, -  вскакивая с кровати и подавая мне руку, влезла в разговор подруга, чем спасла меня от очередного морального насилия.

Мама явно не ожидала, что Светка влезет в разговор, поэтому стояла молча с приоткрытым от удивления ртом и смотрела, как подруга утаскивает меня из моей же комнаты. Уже у самого порога вспомнила про сумочку и мобильный телефон, высвободив свою руку из Светкиной, вернулась обратно к кровати, взяла телефон, закрыла крышку ноутбука и прихватив сумочку, быстро подошла к выходу из комнаты, где чуть притормозила, встретившись со злым взглядом матери.

- Поля мы опаздываем, - картинно взвизгнула подруга и снова схватив меня за руку, рывком вытащила меня из комнаты, - обломись сука, - тихо и гневно прошипела подруга в сторону моей матери, отойдя от моей комнаты, на безопасное расстояние.

На слова подруги я промолчала, говорить на эту тему не хотелось. Светка единственный человек, который в курсе того, что происходит между мной и моей матерью. Она однажды стала случайным свидетелем, как мама поливала меня грязью на кухни нашей квартиры не зная, что в моей комнате находится подруга.

Мы тогда были выпускницами одиннадцатого класса, и после уроков пришли ко мне домой, чтобы подготовится к грядущему, пробному экзамену. Дома никого не было, и вот мы тихо сидели и учили то, что нам пригодится при сдаче экзамена по химии, как из коридора послышался звук открывания входной двери. Решив посмотреть, кто там пришёл домой, вышла в коридор и увидела ставищею на полку обувь маму.

Та, увидев меня, злорадно улыбнулась и указательным пальцем показала на дверь кухни. Сказать, что я не одна, не успела, женщина стала отчитывать меня за не имеющейся бардак на кухне, она кричала и размахивала руками, не давая возможности и слова сказать, да если бы даже я и сказала, то вряд ли она услышала меня, её голос просто звенел ненавистью и злостью. Вот тогда-то Светка и узнала, как сильно меня «ЛЮБИТ» родная мама. Подруга в тот день покидала нашу квартиру на цыпочках, чтобы мама её не увидела, и не узнала, что у нашего общения есть свидетель.

Выбежав из подъезда дома, мы остановились, тяжело дыша, словно за нами гнался маньяк, но на самом деле мы просто пробежали семь этажей, так как лифт был сломан уже неделю.

- Поль, когда ты расскажешь отцу и брату, про то, как эта, - кивнула головой в сторону дума, - к тебе относиться? Сколько можно это терпеть? – в голосе подруге сочилось ненависть к моей матери.

- Никогда Свет, я не хочу, чтобы из-за меня ругались дома, - качаю головой, - папа и Сенька любят её, я не могу разрушить их отношения, - вскидываю голову вверх и смотрю на окна нашей квартиры, в которых замечаю смотрящую на меня мать, - идём Свет, - тихо говорю подруге, и делаю шаг в сторону её дома, который находится по соседству с нашим.

- Правильно Полин, правильно! Жалей всех, но только не себя, ты же любви родной матери не заслужила, Сенька ваш бугай двухметровый заслужил, а ты нет! Его любят и родители, и сестра, а тебя Поля кто любит? - сокрушается подруга, искренне переживая за меня.

- Папа и Сенька, они меня любят Свет, ещё и ты, и для меня этого достаточно, но не любит она меня, считает виноватой в своей неудачи, так пусть считает, - поворачиваюсь к подруге и сглатываю ком в горле, видя её мокрые ресницы.

- Поль, давай ты ко мне переедешь, я всё равно одна живу, я не могу смотреть на то, в каком аду ты живёшь, пока твой отец и брат на работе пропадают, к тому же у твоего брата девушка есть, и у них если ты помнишь свадьба намечается. Уйдёт Сенька из дома на съёмную квартиру, ты там одна останешься, работа у твоего отца может затянется до позднего вечера, и ты всё это время будешь сидеть в четырёх стенах вместе с этой, - снова кивок в сторону моего дома, - и слушать всю её грязь?

- Не могу Свет, - шепчу, и обнимаю её, - ни Арсений, ни папа не позволят мне уйти из дома, а если и разрешат, то только проведя разговор с пристрастием, «куда я собралась и почему?» врать я им не смогу. Спасибо тебе Светик, но я не могу, - смахиваю слёзы с глаз и отстраняюсь от подруги, - пошли, нам ещё прихорашиваться надо, - даю понять, что согласна идти с ней в её «крутой» клуб.

Светка взвизгивает, радостно подпрыгивает на месте, хлопая ладошками. Её радость и веселие частично передаются и мне, следом я ощущаю облегчение от того, что меня спасли от унижения со стороны мамы. Но если бы я только знала, чем для меня закончится этот день, то сама бы заперлась в квартире вместе с матерью и слушала всё, что она мне говорит, всю грязь, которой она меня поливает каждый день.

- Свет, скажи мне, что у меня галлюцинации, - умоляюще прошу подругу и смотрю на парня, что пристально смотрит на нас.

- Да, чтоб тебя, - выругивается Светка, переведя взгляд туда, куда смотрела я, - так, стоим здесь и дожидаемся такси, сюда он не посмеет подойти, или же его снова скрутят и тогда он точно отправится изучать места не столь отдалённые, даже на пару часов, пока его папочка не заберёт, - шепчет Светка в миг протрезвевшая, а я радуюсь тому, что выпили мы мало.

Моя, как я надеялась галлюцинация, оказалась совершенно живой фигурой мужского рода, которая в нетрезвом состоянии оказался на танцполе в то время, когда мы со Светкой двигали конечностями в такт музыке. Эта особь мужского пола, нагла подошла ко мне сзади и не стесняясь, стала распускать свои лапы. Отшила я его быстро, и вроде он всё понял, даже извинился, но не прошло и получаса, как этот тип снова оказался рядом, только жертвой стала Светка.

Самим избавится нам от него не удалось, он не выпускал Светкину руку из своей и тянул её в сторону туалетов. Помогли нам охранники клуба, они появились словно из-под земли, и скрутив дебошира выкинули его из клуба. И вот спустя два часа, мы собрались домой, вышли на улицу, чтобы дождаться вызванное такси, и я случайно заметила этого парня, стоящего в ста метрах от входа в клуб.

Пугающий блеск в глазах этого парня, пробил дрожью всё моё тело. В голове замигала красная лампочка с надписью «ОПАСНО».

- Свет, - зову подругу, - отменяй такси, - говорю и достаю телефон из сумочки.

- Что значит отменяй? – смотрит на меня вопросительным взглядом.

- То и значит Свет, отменяй такси, - говорю с нажимом, не сводя с парня глаз.

- Может объяснишь? – тихо просит подруга, заходя в приложения, чтобы отменить вызов машины.

- Он легко может поехать за нами, через чёртов шлагбаум, такси не проедет, а карты пропуска у нас с тобой нет, и нам придётся топать до дома пешком, а вот мажорик легко пройдёт следом за нами…

- Всё я тебя поняла, не продолжай дальше, лучше скажи, что ты придумала? – перебивает меня подруга.

- Позвонить Сене, рассказать ему про этого типа, - еле заметно киваю в сторону парня, - и попросить приехать за нами, - говорю подруге и мысленно проклинаю тех, кто придумал оградить пять домов забором и поставить электронный шлагбаум на въезде к нашим домам.

Дозвонившись до брата с первого раза и кратко рассказав ему, где мы и что нас нужно забрать, а также про наводящего ужас парня, Сеня сказал, что выезжает, запретив нам отходить от входа клуба.

Ждать нам долго не пришлось, машину брата я заметила издалека, и совершила ужасную ошибку. Обрадовавшись его скорому приезду, я схватила Светку за руку и поспешила на встречу к Сене.

- Куда же вы так спешите? Недотроги мои, - раздалось громкое сбоку и меня резко дёрнули в сторону голоса.

Не успев сообразить, что происходит я врезалась во что-то твёрдое, как оказалась это была грудь парня, из-за которого я и вызвала брата, узнала я это сразу стоило мне вскинуть голову вверх и посмотреть, в темные, наполненные нездоровым блеском глаза парня.

Позади взвизгнула Светка и раздался мужской, мерзкий хохот.

- Забирай её себе, - раздалось у меня над головой, моя вот эта цыпочка, я её сразу приметил, да вот только недотрог из себя строят, меня по их вине из клуба выставили, ну ничего сейчас они обе расплатятся за нанесённые нам неудобства, - с предвкушением произнес явно находящийся под запрещёнными препаратами, дебошир из клуба.

Громкий, родной с детства свист раздался со стороны.

- Слышь парни! – крикнул спешащий к нам на помощь Сенька, - руки уберите от девушек! – предупреждающим тоном пробасил брат, а я заметила, как из машины выходит отец.

- Лично я не хочу! - крикнул в ответ тот, что держал меня, - она мне вечер испортила, вот как отработает, вот тогда и подумаю, убирать мне от неё руки или нет, так что иди дальше дядя, - глумливо произнёс последнее слово и резко схватив меня за распущенные волосы на затылке запрокинул мне голову, впился своими губами в мои.

Мой вопль потонул в громком мате брата. Позади послышались быстрые, тяжёлые шаги, переходящие на бег. Пока я пыталась высвободится и лап урода, краем уха слышала, что происходит за моей спиной. А там происходило, что-то странное, напоминающие звуки ударов, и я услышала взволнованный крик отца в сторону брата.

Что именно прокричал папа Сене я не поняла, а вот Светкин полный ужаса вопль на всю округу, я ни только услышала, но и ощутила его сердцем. В нём была боль, такая сильная, словно она потеряла дорогого человека.

- Валим! – прокричал незнакомый голос, и тот, кто меня продолжал держать и терзать мои губы против моей воли, резко выпустил меня из своих рук.

- Придурки! Вы что наделали?! Аааааааааа!, - заорал парень передо мной, схватившись за голову, с ужасом смотря мне за спину.

Ледяной душу страх сковал всё тело, я замерла не в силах пошевелится. Что могло произойти такого, что это отморозок так испугался?

- Сеня! Дядь Саш! Вы меня слышите? Пожалуйста, отзовитесь! – раздался пропитанный ужасом голос подруги, - вызовете кто-нибудь скорою! Поля! Поля отомри, ты нужна нам! – громкий крик и меня схватили за плечи, развернули лицом в сторону, где произошло, что-то страшное.

Первое, что выхватили мои глаза это были Светкины руки, перепачканные чем-то красным, затем взгляд наткнулся на две неподвижно лежащие на земле фигуры. Пока я пыталась понять, что произошло, и кто лежит на земле и где мой брат и отец, Светка оторвалась от меня и подбежала к телам на земле, рухнула перед одним лежащим на колени.

- Сеня! Сеня очнись! – заорала подруга, произнеся имя моего брата.

Дальше со мной происходило, что-то непонятное. Я смутно помню, что творилась во круг. Помню, как бежала к брату и папе крича «НЕТ ПОЖАЛУЙСТА, ТОЛЬКО НЕ ЭТО», осознавая, что моих любимых и родных серьёзно ранили. Вот только тогда я не знала, что папе нанесли три удара ножом в районе живота, а Сеньке один в спину.

Помню вой сирен скорой, люди в белых халатах, охрана из клуба, которая по просьбе врачей оттащили меня от папы, с Сеней была Света. Дальше нас загрузили в одну машину скорой помощи, и повезли в неизвестном направлении, но знала я одно, меня увозят от моих родных. Когда я стал требовать остановить машину и выпустить нас, почувствовала колющую боль в плечо. Я пыталась сопротивляется, но через пару минут мои глаза закрылись.

А вот открыла я их от громкого ора до боли знакомого голоса. Этот голос принадлежал моей матери. Крепко зажмурив глаза, попыталась вспомнить, что случилось и почему мама орёт на весь дом. Открыв глаза и посмотрев в сторону, поняла, что я нахожусь не дома, а в больнице. И все воспоминания обрушились на меня лавиной.

Вскочила с постели и чуть не падая, споткнувшись о Светкины туфли в которых я была обута, добежав до двери палаты, распахнула её и врезалась в маму.

- Ненавижу дрянь! – первое, что услышала в свой адрес, а затем щеку обожгла пощёчина.

Грубое ругательства от мужчины в сторону матери за её поведение, заставило проглотить ком обиды, и поднять голову вверх. Перед глазами была мужская спина в белом халате. Доктор, стоял между мной и матерью и отчитывал её, применяя местами мат.

- Доктор, - позвала я мужчину, мне нужно знать где Сеня и папа, и что с ними, - скажите, -дождалась, когда он ко мне повернётся лицом, - что с моим братом о отцом, ведь их тоже доставили сюда…

- Нет у тебя больше отца! Нет моего Саши! Ты убила его! – перебила меня мама и стала кричать страшные слова, в которые я отказывалась верить.

Но как оказалось, мама говорила правду.

Папа не выжил, его раны оказались смертельными, он умер там, на стоянке возле клуба. Арсения доставили в больницу, провели операцию, вот только когда брат пришёл в себя, мы услышали от врача страшную новость. У Арсения пролизывало нижнюю часть туловище, мой брат стал инвалидом.

В ту злосчастную ночь, когда Арсений подбежал к нам, чтобы освободить меня и Светку из лап ублюдков, из темноты появился ещё один друг мажора. У него оказался нож, который он и применил под действием наркотических веществ как орудие, для усмирения моего брата. Удар Арсению пришёлся в спину, брат не видел нападающего, а папа крикнул ему слишком поздно, друг мажора уже занёс руку с ножом для удара.

Когда Арсений стал опускаться на землю, к нему на помощь спешил папа, вот только он не успел увернуться и тот, кто ранил Арсения, резко развернувшись в сторону набегающего отца и нанёс ему три удара подряд. Всё это было оглашено на суде, всё произошедшее было запечатлено на одну из камер наружного наблюдения клуба в который я согласилась пойти со Светкой. 

Глава 3

ПОЛИНА

Из трагичных воспоминаний меня вывел громкий бас брата.

- Лучше молчи! – эти слова явно говорились не мне, так как в комнате я нахожусь одна с малышкой, а значит Сеня схлестнулся с матерью, - ты не имеешь никакого права обвинять Полю в чём-либо! Отец погиб, кинувшись защищать меня! Меня, ты слышишь? А значит в его смерти виноват только я! Это я взял его собой! – перешёл на крик брат, а меня от его слов словно обухом по голове.

- Она права Сень, - говорю одними губами, - виновата только я, по моей вине вы там оказались, я виновата, не ты, - качаю отрицательно головой, словно Сеня меня видит.

 Перед глазами вновь встаёт картина, где Светка падает на колени перед моим братом и просит его очнутся. Этот эпизод очень часто снится мне, и каждый раз я просыпаюсь от своего же плача. В один из таких моментов я проснулась в крепких объятиях отца Русланы.

 Биологический отец малышки в момент моего плача проходил мимо двери выделенной мне комнаты, и услышав мой плачь, ворвался в комнату, испугавшись, что, что-то с ребёнком, но когда понял, что мне просто снится плохой сон, этот мужчина стал меня успокаивать, именно это он мне и сказал, когда я открыла глаза и обнаружила себя не на кровати, а на его коленях, в его крепких руках.

После того случая, мне было стыдно показываться мужчине на глаза. И теперь в моей голове не укладывается, как этот мужчина мог отказаться от своего ребёнка? Ведь он всю беременность можно сказать находился рядом, переживал за малыша, сам сопровождал меня на все осмотры врачей, носился как курица с яйцом. Он, не стесняясь врача и меня, ронял слезы на УЗИ, когда первый раз мы услышали биение сердца крохи.

 Я восхищалась им, даже капельку завидовала его жене. Мужчина под два метра ростом, широкоплечий, красивый, ни капли не похож на доброго и внимательного, на самом деле умеет проявлять такую ласку и заботу, что сердце замирает при каждом его нахождении рядом. Но теперь какой бы он хорошим не казался, для меня этот человек стал просто ничтожеством, который легко отказался от собственного ребёнка только из-за того, что он родился не мальчиком, а прекрасной, черноглазой девочкой.

- Поля с ребёнком остаются здесь, это и её дом, и если ты забыла, то я напомню, - вновь раздаётся грозный голос брата, - хозяином квартиры являемся мы с Полей, так что если ты тронешь их, я выкину тебя за порог этой квартиры, и не посмотрю, что мать родная…

- Да как ты смеешь! Я для тебя всё делала, всю любовь тебе свою материнскую отдала, всё для тебя, всегда всё самое лучшее, а ты встал на защиту этой дряни! – визжит на всю квартиру мама.

- Неужели мы с отцом были настолько слепы? Или он тоже, как и ты ненавидел Полю? Да нет, такого не может быть, он обожал её, - голос брата стал глухим и в нём звучала вина.

Что это? За что винит себя Арсений?

- Как давно ты возненавидела Полю? Как давно Наталья Сергеевна? – по имени отчеству обратился к женщине Сеня, - чем она заслужила такое отношение со стороны родной матери? Только не говори, что это произошло после смерти отца, не поверю, - я словно через стену увидела, как брат качает головой, он так всегда делает, когда говорит, что «не верит».

- По её вине я не смогла больше заниматься любимым делом, - с не скрытой обидой и злостью прокричала мама.

- Каким делом? И как в этом приняла участие Поля?

- Родилась на это свет! Я не смогла вернуть себе своё прежнее тело, после этих проклятых родов, со мной отказались работать все модельные агентства в нашем городе! Я не хотела второго ребёнка, мне тебя было достаточно, но Саша хотел, а ему я не смогла отказать! И появилась она, она во всём виновата, она принесла горе нашей семье, – громко отвечает женщина на вопрос Сени.

Наверное, удары кнута для меня были бы не так болезненны, как слова этой женщины. Маленькие губки, что крепко обхватывали мой сосок разжались и выпустили его из своего плена. Малышка наелась и уснула. Неожиданная мысль в голове словно вспышка пронзила мой мозг, глядя на кроху. «Хорошо, что от неё отказались сразу, уж лучше она воспитается мной, и никогда не узнает всей правды своего появления на этот свет, чем быть нежеланным ребёнком с кровными родителями и вот так как я жить и знать, что тебя ненавидит собственная мать».

- А я тебя уже люблю, - шепчу крохе, - уже давно люблю, но гнала от себя эти чувства, потому как думала, что тебя заберут, вот и гнала их от себя, а оказалось, что зря, - перекладываю малышку на диван и натягиваю на себя кофту.

В коридоре повисла тишина, после откровения матери, она замолчала, замолчал и Сеня.

- Ты сейчас серьёзно? – раздался голос брата, кажется, он не может поверить словам матери, - Ты обвиняешь Полю в своих неудачах?

В ответ тишина.

- Ответь мне на один вопрос мама, - голос брата стал глухим, - синяки на теле Поли в детстве, они появлялись не от её неуклюжести, как ты говорила, это твоих рук дела? – прорычал Арсений.

Его рык напугал меня, подскочив с дивана, подбежала к двери комнаты, и рывком распахнула её. Брат с подносом еды держа его на коленях, находился в двух метрах от своей комнаты, мама стояла напротив, на расстоянии вытянутой руки.

- Я вопрос задал! – поддаваясь слегка вперёд, и явно сдерживая себя, зло произнёс Арсений.

Лицо женщины было каменным, она смотрела на сына и молчала, словно она и не слышала, что ей говорят.

- Сень, - позвала брата, и на меня смотрели две пары глаз, они явно не заметили моего присутствия.

Поймала взгляд брата и содрогнулась внутренне, в них было столько боли и сожаления, что мне впервые захотелось оказаться подальше от родного человека. Не смогу я видеть такие чувства в его глазах, всё что угодно, но только не жалость и боль.

- Она била тебя? Только честно Поля! – обратился ко мне брат.

Перевела взгляд на женщину, и не грамма не удивилась, когда прочла предупреждения в её глазах. Она молча приказывала мне молчать.

- Да Сень, и не раз, - отвечаю брату и смотрю на реакция нашей матери, - и запрещала жаловаться тебе и папе, а когда я выросла, и стала понимать всё, сама не захотела вам говорить, не хотела рушить ваши отношения, я прекрасно видела, как вы её любите…

- Заткнись! Как же, не хотела она! Всё ты хотела и разрушила, - взвизгивает мать, перебивая меня, - ты сейчас же пойдёшь и вернёшь ребёнка биологическим родителям, а взамен заберёшь положенные деньги, а иначе я вызову полицию, и скажу им, что ты украла этого ребёнка…

- Да замолчи же ты! Замолчи! Ты себя слышишь? Какие к чертям деньги? Какая полиция? – заорал на мать Сеня, перебивая её, - Полин, зайди в комнату, - приказным тоном, неожиданно произнёс Сеня.

Спорить не стала, мне и самой хотелось скрыться от глаз этой женщины, зашла в комнату, закрыла за собой дверь, присела на диван к малышке. Голос брата я слышала, он был холодным, но вот, что именно он говорил, я не могла понять, так как говорил он тихо.

Через минуту открылась дверь и Сеня с подносом еды вкатился в комнату.

- Иди кушать Поль, - позвал меня Арсений голосом полным любви и нежности.

Глаза вмиг увлажнились, в носу защипало.

- Только не плачь, прошу тебя, - смотря на меня, попросил братик, - у нас это есть кому делать, - кивнул на малышку на диване, - я помню какой плаксой была ты в таком возрасте, рёвом требовала к себе внимания, - с улыбкой поделился со мной воспоминаниями.

- Маленькие все плачут, - пожала плечами, оправдывая своё поведение в младенчестве.

Поднялась с дивана, и взяв стул в углу комнаты, поставив его около стола, присела на него, пододвинула к себе поднос с едой.

- Полин, - позвал меня Сеня, - у тебя есть хоть какие-то документы на ребёнка?

Если бы малышка не спала, я бы рассмеялась на всю квартиру, на заданный вопрос.

- Есть Сеня, есть, - кивнула головой, - и по всем им, я мать малышки, настоящая, родная, - ответила брату и поднялась на ноги, подошла к валяющемуся на полу пуховку и достала из внутреннего, большого кармана, документы, которые сегодня утром мне вручила докторша, что делала мне подсадку эмбриона.

А вот брат засмеялся.

- То есть если эта, - кивнул на входную дверь, - ослушается меня и пойдёт в полицию, ребёнка у тебя не могут забрать, я правильно понимаю? – наклонил голову набок.

- Я не знаю Сень, - пожала плечами, - если никто не станет делать тест ДНК, то они не смогут доказать, что Руся не моя дочь, а если сделают, я не знаю, что будет, - опустила голову, мне стала дурно от мысли, что малышку могут забрать от меня в детский дом.

- Ладно, с этим позже, а теперь Поля кушай, я хочу услышать, как ты стала суррогатной матерью, и кто те мрази, что отказались от собственного ребёнка?

Есть не хотелось, но под суровым взглядом Арсения, весь обед оказался во мне. Начинать рассказ я не спешила, вспоминать совсем не хотелось. Идя на такой шаг, чтобы выносить в себе чужого ребёнка, пойдёт не каждая женщина, и я бы на такое никогда не пошла, если бы не Сеня. Когда в клиники после тщательного обследования, врач сообщил, что я абсолютно здорова и подхожу на роль суррогатной матери, перед глазами появился образ брата, здорового и стоящего на своих ногах, не задумываясь сказала своё «ДА», женщине, что приходится мне матерью.

- Поль, я жду, - мягко, но требовательно произнёс Сеня.

Собравшись духом, отвела взгляд к окну, за которым медленно кружили снежинки, а меньше часа назад шёл дождь, подумала мысленно, и начала говорить.

- Когда нам сообщили, что ходить ты можешь, но для этого нужно сделать дорогостоящею операцию мы не сговариваясь с нашей матерью, побежали в банк в надежде, что нам дадут кредит, и нам его одобрили на условиях заложения нашей квартиры. Но вот только ты Сень, - голос дрогнул, - отказался подписать согласие, после этого банк нам отказал.

- Поля, я не мог оставить нас без крыши над головой, ты это понимаешь? Но если б я только знал, что ты пойдёшь на такое…, Чёрт! – прорычал брат, кулаком ударил по столу.

- Тише, - шикнула на Сеню, посмотрев на малышку, которая славу богу продолжала спать.

- Прости, продолжай Поль, - голос брата звучал убито.

- Время шло, мы раздельно с мамой искали необходимую сумму, но каждый раз слышали отказ. Тебя домой уже выписали, кресло это привезли, заперли в четырёх стенах, а я на своих хожу Сень, я смотреть на тебя не могла, сгорала из-за чувства вины, и сейчас сгораю, только теперь в двойне, не надо Сень, - остановила брата приподняв одну руку вверх, так как увидела его возмущение готовое сорваться с его губ.

Сделал глубокий вдох следом выдох.

  - В общем в один из дней в мою комнату зашла наша мать, и сказала, что нашла как исправить, то, что я сделала с тобой, - стыдливо отвела глаза в сторону, - я даже спрашивать не стала каким образом, просто поехала с ней. Как оказалось мы поехали в соседний город, и там посетили клинику репродукции семьи, - бросила взгляд на маленькую девочку и словно ужаленная подскочила с места, - мать из меня никудышная, - чуть не взвыла, и подбежала к малышке.

- Поль ты чего? – испуганно спросил Сеня, не понимая моего порыва.

- Я только вспомнила, как я могла такое забыть? – сокрушалась в голос и аккуратно, чтобы не разбудить малышку стала распеленовывать её, - прости меня маленькая, - передёрнула плечами представляя как себя чувствует кроха в одном памперсе уже четыре часа.

- Поля? – голос брата стал строгим.

- Сень у нас проблема, - прикусив нижнюю губу, повернулась к брату, - у меня совершенно НИ-ЧЕ-ГО нет для малышке, кроме этих двух пелёнок и одеяла, ну и полного памперса, - к горлу подкатил ком просящихся наружу слёз.

Присела на край дивана, и опустив голову вниз, спрятала лицо в ладонях. И что делать? У меня нет ни копейки, всё, что было ушло на дорогу до родного города.

- Дура, - буркнула себе под нос, - нужно было брать что давали, - стала ругать саму себя.

Когда биологическая мать малышки заявлюсь к нам в палату первый, а если быть точнее единственный раз, и высказала мне кучу нелицеприятных слов кинула мне пару пятитысячных купюр на колени и не посмотрев даже на дочь, покинула палату. Вот только я этих денег не взяла, они так и остались в той палате.

- Так Поля! – повысил голос брат, - эту проблему мы быстро решим, одним походом в магазин, хотя нет, лучше закажем доставку, всё ты не унесёшь, а помочь не могу, лифт уже две недели сломан…

- Сень, - перебила брата, - у меня нет денег…

- Они есть у меня, - строгим голосом оповестил меня Сеня, поняв к чему я клоню.

- Я всё отдам тебе, обещаю, - кинулась к брату, обняла его за шею, - и не надо доставку, я не буду покупать много, только то, что необходимо.

- Поль, а кроватку и коляску на себе потащишь? Нет без доставки нам не обойтись, - не унимался брат.

- Я не буду покупать, ни то, ни другое, - покачала головой, - это дорого Сень, малышка будет спать со мной, кровать у меня большая, гулять я смогу с ней и на руках, нужно купить только вещи и памперсы, больше ничего не надо, и не смей делать покупки за моей спиной, я верну их обратно в магазин, я это сделаю Сень, - пригрозила брату, зная как он может поступить.

- Полина, - начал брат.

- Арсений нет! – теперь пришла моя очередь повышать голос, - мы не станем тратить деньги, они нам и так очень нужны, - взгляд упал на неподвижные ноги брата, - Сень мы обязательно поставим тебя на ноги, я…я…, - стала заикаться.

- Спокойно Поль, - брат прижал меня к себе, - я обязательно встану на ноги, не сейчас, а как только заработаю нужную сумму, работу я не потерял, правда теперь я охраню людей следя за работой сигнализационной системы, зарплата осталась прежней, так что не волнуйся и лучше иди в магазин, а я присмотрю за голопузым объектом, - головой кивнул в сторону Русланы, которая продолжала спать на диване в одном, полном памперсе.

- Потерпи ещё чуть-чуть малышка, я быстро, - отстранившись от Сени, поднялась на ноги, подошла к валяющемуся на полу пуховику, подняла его и стала одеваться.

- Держи, - брат протянул мне банковскую карту, - код месяц и число твоего рождения.

Не стала медлить, взяла протянутую карту и поспешила на выход из комнаты.

- Подожди Поль, - остановил меня Сеня, - я тебя провожу, - хмуро произнёс брат, и первым покинул комнаты.

Неужели теперь так будет всегда? Сенька явно боится, что мама может на меня, кинутся, и кажется мои передвижения по квартире стали ограниченными. Встречи с матерью лучше избегать.

К счастью, мы не встретили женщину в коридоре, и я спокойно покинула квартиру. В магазине, что находится недалеко от нашего дома, я пробыла не больше получаса, быстро покидала в тележку нужные на мой взгляд вещи для крохи, расплатилась на кассе картой брата, и не забыв взять чек, чтобы потом вернуть потраченную мною сумму брату, поспешила домой.

А дома меня ждала проснувшаяся Руслана и взвинченный Арсений.

- Сень, что-то случилось? – ставя пакет с покупками на пол комнаты брата, задала вопрос.

- Пока ещё не знаю Поль, но наша мать сбежала из дома вслед за тобой, громко ругаясь, и обещав засадить всех, если ей не отдадут обещанные деньги, - пояснил своё поведение брат.

- Это плохо Сень, - покачала головой, - если она поедет в ту клинику или хуже того в дом Руслана и Ольги, нас ждут серьёзные проблемы, - обессиленно стащила с себя пуховик, - меня предупредили Сень, сидеть тихо и молчать. Отец малышки не простой человек, как я поняла за эти одиннадцать месяцев он очень богат и влиятелен.

Подняла пакет с пола, достала из него небольшую упаковку памперсов и мягкий слитный костюмчик розового цвета, остальные вещи вытряхнула из пакета, чтобы найти крем под подгузники, и только сейчас рассмотрела, что купила все вещи одинаковой расцветки.

- Расскажи мне всё, что ты знаешь об этой семье, - потребовал Сеня.

- Я расскажу, но прежде, ты мне пообещаешь не лезь к ним, - взяла малышку на руки, собираясь идти с ней в ванную комнату.

- Я не собираюсь к ним лезть, я просто хочу знать, как обезопасить нас, в случаи если наша мать натворит дел, хотя она уже натворила, но как я понял, может быть и хуже, поэтому я должен знать про биологических родителях, хоть что-то, - пояснил Сеня.

- Тогда подожди меня, нам нужно помыться, - аккуратно держа малышку, покинула комнату

Глава 4

ПОЛИНА

- Когда мы приехали к зданию с огромной вывеской «Центр репродукции семьи» я сильно удивилась, но вопросов задавать не стала, просто пошла вслед за мамой, - начала свой рассказ, вернувшись из ванной с малышкой, - нас встретила женщина, мне она сразу не понравилась, точнее её взгляд, он был оценивающим…

Вспомнив тот момент, меня словно затянуло в прошлое.

- Наташа, как я рада тебя видеть, - перевела взгляд от меня на мать, - я уже думала вы не приедете, - на лице женщины проскользнула тень печали, вот только мне она показалась не настоящей, наигранной.

- Ну, что ты Люба, как мы не могли не приехать, у нас такое горе, - мама, не играя всхлипнула и смахнула слезинку с ресниц, - и Полина пойдёт на всё, чтобы спасти своего брата, - с нажимом произнесла женщина.

- Это замечательно когда родные люди готовы пойти на всё, чтобы спасти родного человека, - всплеснув руками, и возведя глаза к потолку холла, произнесла женщина в белом халате.

У меня сложилось впечатления, что передо мной разыгрывают спектакль одного актёра, зрителем которого являюсь только я.

- В этом случаи мы сейчас же отправимся пройти все обследования, и если всё анализы будут хорошими, назначим встречу с заказчиками, попрошу следовать за мной, - эти слова женщина в белом халате говорила через своё плечо, так как она резво развернулась на своих не маленьких шпильках и направилась прямо по длинному коридору.

- Подождите, - остановилась, сделав всего шаг вперёд, - какие анализы? Какая встреча? Какие заказчики? Что тут вообще происходит? – развернулась в сторону матери, и поймала её озлобленный взгляд.

На секунду повисла тишина, которую разрушила докторша.

- Так подождите, - женщина вернулась ближе к нам, - Наталья, твоя дочь не знает на что идёт? Ты не объяснила ей суть приезда? – строгим голосом обратилась докторша к моей матери.

- Это не зачем, - холодно начала мать, смотря на меня своим ненавидящим взглядом, - она согласится на всё, по её вине мой сын не может ходить, - выплюнула обвинения, не постеснявшись постороннего человека.

Женщина в белом халате нахмурилась, перевела на меня задумчивый взгляд.

- Полина, - обратилась ко мне женщина по имени, - если твоя мать не соизволила рассказать тебе, зачем тебя сюда привезли, тогда это сделаю я, без твоего письменного согласия я не смогу взять у тебя ни капли крови, не говоря уж о последующих действиях. Тебе предстоит стать суррогатной мамой, для одной очень хорошей семьи, они, к сожалению, не могут сами родить себе ребёночка, но это будет только тогда, когда мы убедимся, что твой организм абсолютно здоров, и беременность безопасна как для тебя, так и для малыша…

Дальнейшие слова женщины стали для меня просто шумом. «…суррогатной мамой…», набатом раздавалось в моей голове. «Мать собралась сделать из меня инкубатор по вынашиванию детей» пронеслась мысль. Уже готова была крикнуть во всё горло, что никогда на такое не пойду, как перед глазами появился образ Сеньки в инвалидном кресле, и здесь всё моё желание сошло на нет. Я обязана помочь брату. Насколько я знаю, за суррогатное материнства платят деньги, и суммы у них не маленькие.

- Я согласна на обследования, - дала своё согласие, выделив интонацией последнее слово.

- Замечательно Поля, на данный момент большего никакого согласия и не нужно, сдадим анализы, дождёмся результатов, а там уже будешь решать, быть тебе суррогатной мамой или нет, помочь брату и той несчастной семье? - тихим голосом заговорила докторша, и взяв меня за руку, повела по коридору.

Нервная дробь пальцев мамы о поверхности стола разносится по всему кабинету Любови Архиповны. Докторша тоже нервничает, это очень заметно. Я же сижу неподвижной статуей, и через раз вдыхаю в себя воздух, пропитанный резким запахом духов хозяйки кабинета, и смотрю в одну точку на стене напротив. Мы все трое ждём результата моих анализов, которые я сдала два дня назад.

В дверь кабинета постучали, наши взгляды метнулись в сторону стука.

- Войдите, - дала разрешение докторша, выпрямив спину, и сложила руки на столе, словно в школе за партой.

Дверь открылась и в кабинет прошла молоденькая девушка в медицинском брючном костюме, дойдя до стола, она вытащила из имеющейся у неё в руках папки стопку листов, протянула их женщине, развернулась и покинула кабинет.

Докторша сосредоточенно и молча стала изучать принесённые ей документы, её глаза бегали от строчки к строчке, она кивала головой и улыбалась всё шире и шире. Ей явно нравилось то, что она читает.

- Ну что Полиночка, - отложив стопку изученных бумаг, обратилась ко мне врачиха, - это твои анализы, - указательным пальцем ткнула на стопку, - и все они хорошие, ты абсолютно здорова и с лёгкостью можешь стать суррогатной мамой, подумай и ответь мне, ты согласна на такой шаг? – приспустив очки с переносицы, женщина уставилась на меня своими выпученными от природы глазами.

Услышав, что я могу стать суррогатной матерью и заработать на этом на операцию Сени, как перед глазами встал его образ, образ стоящего на своих ногах брата.

- Я согласна, - повернула голову в сторону матери и дала своё согласие.

- У тебя не было право выбора, ты обязана исправить то, что натворила, - прошипела мать, радостно сверкая глазами.

Стало очень больно и стыдно, могла бы и промолчать, и показывать свою ненависть при посторонних. Уже дважды она окунала меня в грязь перед Любовью Архиповной.

- Так Полиночка, - обратилась ко мне врачиха, делая вид, что не слышала слов моей матери, - сейчас мы с тобой подписываем договор, по которому мы можем предлагать тебя нашим клиентам на роль суррогатной мамочки, - затараторила женщина.

- Подождите, - остановила льющийся поток слов от докторши, - что значит «предлагать»? Разве мы говорили ни про одну несчастную семью?

Перспектива рожать для всех меня не устраивала, я иду на этот шаг только ради брата, и озвученная сумма два дня назад за вынашивание малыша, полностью хватает на операцию Сене, и на такое пойти я больше точно не смогу.

- Успокойся Полина, - женщина подняла руки вверх, - ты у нас предназначена только для одной семьи, я не так выразилась, но договор, это обязательная часть сделки, без него мы не сможем заключить договор между тобой и родителями будущего малыша, - спокойным голосом пояснила женщина.

На душе стало в разы легче, но не до конца, мне всё же предстоит стать суррогатной мамой, носить под сердцем малыша девять месяцев, а после отдать его родным родителям и забыть о его существовании.

- Наталья, - повернулась докторша к матери, - ты можешь быть свободна, - неожиданно говорит Любовь Архиповна и кивает головой на дверь, - на встречи с биологическими родителями тебе нельзя присутствовать, да и Полина с тобой не покинет этих стен, она останется здесь для подготовки к беременности, а после её заберёт семья малыша, это их условие, - улыбнулась женщина.

- К-как заберут? Люба! – вскрикнула мама, вскакивая с места, - я должна сама наблюдать за ней! А что, если после рождения ребёнка она заберё….

- Я не могу ничего сделать Наташа! – грубо перебила врачиха возмущённую женщину, - либо она, - ткнули в мою сторону пальцем, - отправляется жить в дом биологических родителей, либо наша клиника предоставит другую кандидатуру на её место, а я хочу тебе напомнить, клиент попался щедрый, - сказав это, докторша откинулась на спинку кресла, и вальяжно устроилась в нём, в ожидании ответа.

От слов матери мне стало противно. Она думает, что я могу забрать полученные деньги за ребёнка себе и бросить брата!

- Любовь Архиповна, - обратилась к врачихе, - скажите, а можно сделать так, чтобы деньги после того, как я рожу, поступили на счёт моей мамы?

- Вот! Вот так мы должны сделать! Оплата должна поступить на мой счёт! – встрепенулась мама, не давая ответить женщине на мой вопрос.

- В принципе это можно сделать, только Полина должна будет написать доверенность и заверить её у нотариуса, - ответила врачиха, с усмешкой в глазах смотря на свою давнишнею знакомую.

- Это мы сделаем, не проблема, - словно не замечая взгляда врачихи, заговорила мама, - и как твои куриный мозги только до этого додумались, а хотя не важно, главное деньги попадут в надёжные руки, - поднимаясь из кресла, довольно произнесла мать, смотря на меня,  - Всё Любаш, я жду от тебя звонка, пока, - попрощавшись только с доктором, мать покинула кабинет.

- Ну, что Полина, идём в палату? Там ты будешь одна, в плане соседок, но думаю биологические родители захотят пообщаться с тобой, и будут частыми гостями, ты не волнуйся, такое часто бывает, и это даже хорошо, вам стоит найти общий язык, всё-таки вам предстоит жить под одной крышей девять месяцев. Договор подпишем после встречи с семьёй, - с милой улыбкой проговорила Любовь Архиповна, поднимаясь из-за своего рабочего стола.

Собрав всю волю в кулак, поднялась вслед за ней, и сделала шаг, у которого нет пути назад. 

Любовь Архиповна проводила меня в палату, быстро показала, что где находится и также быстро поспешила на выход, остановившись у дверей, посоветовала отдохнуть перед встречей с биологическими родителями, которые прибудут через два часа.

Оставшись одна, стала осматривать палату, если её можно было так назвать, по размеру и планировки она больше походила на однокомнатную квартиру. Здесь был отдельный санузел, небольшая кухня со всем необходимым для приготовления пищи, и комната, в которой по центру, стояла большая медицинская кровать, а также раскладной диван и два кресла по одной из стен. На противоположной стене весел небольшого размера телевизор. Но что меня больше всего впечатлило, так это панорамное окно во всю стену занавешенное прозрачным, воздушным тюлем.  

Полюбовавшись видом из большого окна, решила послушать совета докторши, и отдохнуть до приезда биологических родителей. Но прежде, чем прилечь на постель заправленную светло-серым в голубой цветочек постельный комплект, отправилась в ванную комнату, там я видела стопку чистых полотенец и два банных халата белого цвета.

Приняв быстрый, освежающий душ, одела один из халатов, так как вещей у меня собой не было, пришлось воспользоваться предоставленным одеянием. Забралась в постель, взяла телефон и отправила маме сообщение с просьбой привезти мне мои вещи, даже уточнила какие именно. Подождав десять минут и так не получив ответа, устала прикрыла глаза, стала погружаться в сон.

- Полина Александровна, - доносится до меня сквозь сон, - просыпайтесь, у вас десять минут, чтобы умыться и привести себя в порядок.

С трудом приоткрыла глаза, осмотрелась вокруг и не сразу поняла, где я нахожусь. И только встретившись взглядом с молодой девушкой в медицинском халате, вспомнила, что я в центре репродукции семьи.

- Меня Любовь Архиповна послала вас разбудить, там биологические родители прибыли, хотят с вами встретится, - оповестила меня девушка.

- Да-да, спасибо большое, я сейчас быстро переоденусь, - ответила девушке по имени Катя, её имя было указано на бейджике, стала подниматься с постели.

- Переодеваться не стоит, у нас не положено ходить в личных вещах, позже вам принесут несколько удобных, ночных сорочек и ещё пару халатов, - улыбнулась девушка, на мой удивлённый взгляд, - вы не бойтесь, все вещи новые и другими пациентами не используются.

Кивнув головой, давая понять что всё поняла, прошмыгнула мимо медсестры в ванную комнату, нужно умыться, неудобно показываться перед людьми с заспанным лицом.

Пробыв в ванной комнате буквально пару минут, умывшись холодной водой, вернулась обратно, медсестры уже не было. Только успела присесть на край кровати, как дверь открылась и в палату вошли трое.

- Успела отдохнуть Полиночка? – заворковала докторша с самого порога.

А я не смогла ей ответить, замерла статуей смотря на огромную фигуру мужчины, что стоял в дверном проёме возвышаясь позади двух женщин, и смотрел на меня чёрным, изучающим взглядом, от которого захотелось спрятаться под кровать.

- Полиночка познакомься, это Ольга Игоревна и Руслан Зурабович, - продолжила ворковать врачиха, представляя мне гостей, и это помогло мне отвести взгляд от мужчины и перевести его на женщину стоящею рядом с Любовью Архиповной.

- Здравствуйте, - еле слышно поздоровалась с клиентами, как их назвала врачиха у себя в кабинете.

Попыталась прочистить горло, чтобы произнести приветствие ещё раз, но громче, да только ничего не вышло. Мне словно тисками сдавили гортань, что помешало ни только говорить, даже дышать стало трудно.

- Полина, да не волнуйтесь вы так,  - заговорила Ольга Игоревна, быстро подошла ко мне, присела рядом на кровать, и схватив меня за руку, стала гладить по ней словно утешая меня.

Мой растерянный взгляд непроизвольно метнулся к мужчине, и это не осталось незамеченным для его жены. Она повернулась в сторону мужа, проследив за моим взглядом.

- Руся! – громко вскрикнула Ольга Александровна, которая на вид выглядела лет на пять старше меня, - улыбнись немедленно! Ты своим выражением лица пугаешь Полину! – укоризненно покачав головой, отчитала мужа девушка.

Такого от неё я не ожидала, но ещё больше я не ожидала увидеть искреннюю улыбку мужчины, а следом услышать его весёлый, короткий смешок и это никак не сочеталось с его образом.

Мужчина выше меня на две, а то и на три головы, широкоплечий, спортивного телосложения, с хищными чертами лица, тёмными, практически чёрными глазами, в обрамлении густых, длинных ресниц. От него за версту веет силой и властью.

- Полина, простите если я вас напугал, и на будущие не обращайте внимание на мой суровый вид, - заговорил мужчина с хрипотцой в голосе, - Оль, я не буду её больше пугать, обещаю, только не кричи, - обратился он к жене при этом наигранно прочистил одно ухо, якобы крик жены его оглушил.

- Вот и познакомились, - раздался радостный голос докторши, - Ну что Руслан Зурабович, Ольга Игоревна, я могу вас оставить наедине с Полиночкой? Или же мне лучше поприсутствовать?

- В этом нет необходимости, мы и сами справимся, - заговорила Ольга Игоревна, - у нас есть пару вопросов к Полине, которые нам бы хотелось обсудить с ней наедине, - снова погладила меня по руке.

- Как скажите Ольга Игоревна, - пропела Любовь Архиповна, смотря в глаза собеседницы.

В этот момент мне показалось, что эти двое общаются глазами, словно они давно знакомы и понимают друг друга без слов. Но в следующую секунду эта мысль улетучилась, и забылась, так как я почувствовала на себе пристальный взгляд со стороны мужчины. По телу пронеслась толпа мурашек, внутренне вздрогнула, и дрожь эта была явно не испугом, он пропал к этому мужчине, как только я увидела его улыбку и услышала смех и голос, это было что-то волнующее, но далеко не досягаемое.   

Я пробыла в стенах больнице два месяца. Меня тщательно готовили к будущей беременности. Я пила дорогостоящие для меня витамины, ела только полезную и свежую пищу. В моём рационе обязательно присутствовало мясо, овощи и фрукты. Прогулки на свежем воздухе также были обязательны, вот только гуляла я не на территории клиники или в парках города, мои прогулки были в лесу, за тридцать километров от города, туда меня возили и составляли мне компанию Руслан и Ольга. И эти прогулки мне очень нравились. Здоровый сон, правильное питание и прогулки на свежем воздухе изменили мой внешний вид.

Но как бы хорошо внешне я не выглядела, внутри мне было очень плохо. Я скучала и переживала за брата. Мне пришлось пойти на обман, чтобы помочь ему. В первый вечер моего нахождения в клиники, ко мне заявилась мама. Она привезла мне мои вещи, и приказала позвонить Арсению, и сообщить ему, что я уезжаю из города на год. По-другому объяснить Сене моё исчезновение было нельзя.

Я позвонила, сказала ему всё, что придумала мама. Конечно, Арсений стал спрашивать меня, куда я собралась и почему покидаю родной город. Самой мне не получалось врать ему, зато это сделала мама, она шептала, что нужно говорить, а я повторяла, и только после того, как в трубке раздались гудки сброса вызова…, поняла, что наговорила родному человеку.

По тем словам, которые нашептала мне мать, я отказалась от брата инвалида и уехала искать лучшей жизни.

Процедуру подсадки эмбриона мне провели за две недели до выписки из центра, а если быть точнее меня выписали после того, как малыш внутри меня надёжно прикрепился к стенке матки.

Руслан и Ольга забрали меня в родной мой город, как оказалось они тоже живут в нём, а если быть точнее, то на его окраине в огромном доме окружённым лесом, и таких домов здесь было около двадцати.

Мне выделили очень светлую и уютную комнату, а после показали весь дом, и его территорию с выставленной по периметру охранной. Меня познакомили с самым главным из охраны мужчиной по имени Георгий. Он оказался не просто начальник безопасности у Руслана, он его лучший друг, а ещё он младше хозяина дома лет на десять.

Биологические родителе малыша, первый месяц очень часто задерживались и возвращались домой глубокой ночью, и мне было комфортно находится одной, но всё изменилось после того, как у меня начался токсикоз. Пропал аппетит, появилась тошнота и слабость, стала кружится голова. Вот тут хозяева дома стали по очереди проводить со мной время, они практически весь день находились рядом.

Вот только к третьему месяцу беременности Ольга стала часто отлучатся из дома и вместо неё со мной был Руслан, что очень меня нервировало. Рядом с ним было хорошо и в тоже время тяжело. Мужчина уделял мне излишне много внимания, это я поняла после того, как он стал сопровождать меня до выделенной мне комнаты, держа за руку, которую я каждый раз аккуратно высвобождала и чуть не бегом скрывалась за дверью комнаты.

 Он мог легко подойти и поправить выбившийся локон волос из моей незамысловатой причёски. Когда мы вместе выходили из дома на прогулку или же отправлялись в клинику, Руслан запрещал мне нагибаться и сам застёгивал застёжки на моих босоножках или завязывал шнурки на кроссовках. Но всё это меркло на фоне того, что этот мужчина стал делать, как только я сообщила им, что малыш начал шевелится. Руслан по несколько раз на день прикладывал свою огромную ладонь на мой живот и ждал, когда малыш заявит о себе, и что самое удивительное, ребёнок отзывался. В эти моменты мне было стыдно и страшно перед Ольгой, как никак это её муж, и она легко могла при ревновать меня к нему.

С каждым месяцем беременности Ольга всё больше отдалялась, а вот Руслан наоборот становился всё ближе, он сам посещал со мной все приёмы врача, был на всех УЗИ, сам покупал нужные витамины, даже одежду для беременных покупал он, а не Ольга. Все пункты договора выполнял один Руслан в то время, как его жена посещала салоны красоты и встречалась с подругами.

Два раза я стала случайной свидетельницей их сор, и все два раза я оставалась не замеченной. Во время обеих сор, Руслан отчитывал жену за её халатное поведение в мою сторону, Ольга же оборонялась, и кричала, что ей тяжело находится со мной рядом, говорила, что тоже хочет знать каково это вынашивать своего ребёнка, чувствовать его внутри себя. Мне было искренне жаль Олю, после этого я старалась не встречаться с биологическими родителями, но, к сожалению, получалось это плохо. Руслан сам находил меня, и после не отходил ни на шаг в протяжении всего дня.

К девятому месяцу атмосфера в доме между мужем и женой стала совсем невыносимой. Ольга начала не ночевать дома, уезжала к родителям. Руслан становился всё злее, и только в моём присутствии он улыбался и кажется забывал о неприятностях в семье, стоило ему приложить свою руку к моему просто огромному животу, и получить толчок от своего ребёнка.

Сквозь сон почувствовала боль внизу живота, распахнула глаза и стала жадно глотать воздух, боль резко усилилась.

- Нет, нет, нет, - зашептала сквозь зубы, - рано, тебе ещё рано, - положила на живот руку, стала его поглаживать.

У меня начались схватки, это я поняла сразу.

- Твой папа в… отъезде, а мама… - стала говорить малышу и сжалась в клубочек от нового приступа сильной боли, - так не должно быть, - закачала головой и попыталась встать с постели, - боже, - испуганно пропищала, увидев расползающееся тёмное пятно на светлых пижамных штанах, - Оля! – истошно закричала, - помогите!

Из глаз хлынули слёзы, стало страшно за малыша, страшно за себя, мне нужно в больницу, иначе мы оба погибнем. По коридору послышались быстрые шаги, дверь распахнулась и в комнаты заскочила сонная Ольга.

- Оля-я-я, - позвала я её сквозь всхлип, - нам нужно в больницу, - вцепилась в подушку пальцами испытывая новый приступ.

Поведение Ольги меня насторожило вместо того, чтобы кинутся вызывать скорою или помогать мне, она стояла на месте и смотрела на меня равнодушным взглядом. Чёрт! Кажется у неё шок. Пронеслось у меня в голове.

В коридоре вновь раздались шаги, на этот раз они были тяжёлыми, а это значит, что к нам шёл кто-то из охранников, и я не ошиблась. В дверном проёме показался Иван.

- Полина ты кричала? Что случилось? – в комнату он не зашёл, остановился позади Ольги, и косо посмотрел на свою хозяйку и вновь перевёл взгляд на меня.

- Вань, я рожаю, - сообщила мужчине, - и у меня кровь, - взглядом показала на испачканную простынь.

Мужчина вмиг оказался рядом, подхватил меня на руки, и быстро направился на выход.

- Иван стой! – раздался голос Ольги, - её нужно везти в центр к Любови Архиповне, нашем больницам я не доверяю.

- Ольга Игоревна, но это далеко, три часа пути…

- Делаешь то, что я сказала! – повысила голос мать малыша, - всё, везём её в центр.

Глава 5

РУСЛАН

Перепрыгивая через три ступени, быстро поднимаюсь по лестницы.

- Оля! – зову жену, и врываюсь в нашу спальню, - Оленька, - говорю тихо, когда замечаю жену лежавшею на нашей постели свернувшись клубочком словно котёнок, - милая, - шепчу и опускаюсь на колени около кровати перед заплаканным лицом жены.

Она медленно прикрывает глаза, крепко зажмуривается и её тело сотрясается в беззвучном рыдании.

- Любимая, - поддаюсь вперёд и крепко, но бережно обнимаю  жену.

- Я не смогла… прости меня Русь, я не сберегла нашего малыша, не сберегла, - сквозь рыдания кричит моя Оля и виснет у меня на шеи, - прости любимый, прости...

- Тише хорошая моя, тише, ты не в чём не виновата, слышишь родная? Ты не виновата, - вжимаю её тело в своё, роняя солёную влагу оплакивая вместе с супругой потерю нашего ребёнка.

Два года назад в нашу семью постучалось чудо, мы с женой узнали, что станем родителями, но к большому для нас несчастью, у Оли случился выкидыш через неделю после того, как мы узнали о беременности. Я никогда не забуду тот день, не забуду того звонка от жены, она сквозь горькие слёзы сообщила о потери ребёнка. Я тогда был в другом городе, и приехал уже ближе к вечеру. К тому времени Олю уже отпустили из больницы домой.

После нам сообщили, что Ольга сама не сможет выносить ребёнка, если она забеременеет, то вновь будет выкидыш. Услышав это, Оля впала в депрессию, она целый месяц не выходила из дома, но позже всё наладилось, моя любимая женщина вернулась к жизни, снова стала встречается с подругами, ходить по магазинам, и наслаждаться жизнью.

Через год у нас началось что-то непонятное, мы стали отдалятся друг от друга, перестали спать в одной постели, возвращались домой поздно ночью, и могли даже «привет» друг другу не сказать. Тревогу забила Ольгина мать после того, как переночевала в нашем доме всего одну ночь, и увидела нашу семейную жизнь.

- Вам нужен ребёнок, - заявила тёща, ранним утром на кухне, готовя завтрак своему сыну, которому было всего шесть лет.

В этот момент на кухню вышли и мы с женой.

- Ты прекрасно знаешь, что я не могу родить, - грубо ответила на заявления матери моя жена.

- А тебя и не надо рожать, - также грубо ответила ей женщина.

В их разговоры я всегда старался не вникать, но услышав про ребёнка, заинтересованно стал слушать их разговор.

- Это как? Найти его в капусте? – язвительно задала вопрос Ольга, чем вмиг взбесила меня.

- За языком следи, - наклонился к ней и грубо шепнул на ухо.

Меня выворачивает, когда неуважительно относятся к родителям, своих я, к сожалению, потерял. Мама умерла от болезни, отца убил сводный брат из-за доли в бизнесе.

- На дворе двадцать первый век, и про суррогатное материнство знают даже дети, - говорит тёща и снимает со сковороды румяные оладья.

- Какое суррогатное материнство, мама? Что оно нам даст? – с нажимом в голосе задаёт вопрос, за что получает от меня первый и последний предупреждающий взгляд.

- Обычное доченька, обычное, которое даст вам возможность стать родителями крепенького, здоровенького ребёночка, - говоря это, тёща кидает полный нежности взгляд на своего сидящего в специальном кресле сына, пристёгнутого ремнями безопасности.

Каждый раз, когда я вижу брата мой жены, моё сердце сжимается от боли за него. У мальчика тяжёлая форма аутизма, он родился с этой болезнью.  

Оля смотрит на свою мать как на сумасшедшею, и я не понимаю почему?

- У моей хорошей знакомой есть своя клиника, а если уж быть точнее, то это центр репродукции семьи, и там можно подобрать суррогатную маму, правда стоит это дороговато, но что для вас пару миллионов, это так пустяки, правда Руслан?

 - Деньги не проблема, но нам с Ольгой надо всё обсудить, - говорю, а внутри уже полыхает огонь предвкушения в ближайшем будущем взять на руки своего ребёнка.

- Да мама, нам нужно всё обсудить, - как-то заторможенно произносит слова Оля, - Русь, - зовёт меня жена, и голос её уже звучит нормально, - давай обсудим это вечером, я хотела с мамой съездить на встречу с Петиным врачом, - говорит Ольга, заглядывая мне в глаза.

- Конечно поезжай родная, а вечером мы всё обсудим, - и притягиваю к себе жену, целую её в губы, а в голове проносится вопрос, когда мы целовались в последний раз? Месяц? Два? Или больше?

Оторвавшись от губ жены заметил застывшие слёзы в её глазах, и понял, что это не «МЫ» отстранились друг от друга, а именно я отстранился от Оли.

- Прости родная, - зашептал, обхватив её лицо в свои ладони, -я исправлюсь, вот увидишь, у нас всё будет хорошо, - пообещал жене.

Вечером того же дня у нас состоялся разговор, мы приняли решение родить ребёнка с помощью суррогатной матери.

Через неделю мы седели в кабинете той самой знакомой тёщи, что владела центром репродукции семь. Ещё через неделю, мы познакомились с суррогатной мамой. Два месяца и Полина, красивая и милая девушка, уже носившая под своим сердцем нашего с Олей малыша, переехала на время беременности в наш с Ольгой дом.

И всё вроде хорошо, вот только Ольга стала вести себя отвратительно. Перестала ночевать дома, всё чаще стал улавливал от неё запах алкоголя. Она перестал общаться с Полиной, делала вид, что девушки не существует, это бесило и злило, как никак Полина носит нашего с Олей ребёнка, и будущая мать должна интересоваться состоянием женщины, которая скоро родит для нас. Вот только Ольга этого не делала, первые месяцы она строила из себя заботливую, а после отвернулась не только от суррогатной матери, но и от меня. Всю заботу о Полине я взял на себя.  Оберегал девушку, как только мог. Был с ней рядом, не сводил с неё глаз на прогулках, боялся, что может упасть из-за головокружения, которые были частыми.

С Ольгой у нас начались скандалы, мы вновь перестали разговаривать. И, наверное, я, как и Ольга стал бы появляется дома только глубокой ночью, днём пропадая на работе, вечер и ночь зависать с парнями в клубе Алексея, поглощая крепкие напитки, а утром снова в офис, и так по кругу. Но от этого меня спасла Полина. Не знаю, чем и как, но она притягивала меня к себе, меня тянуло к ней словно к магниту. Мне хотелось постоянно быть рядом, видеть, как она непроизвольно с заботой поглаживает круглый животик и замирает с улыбкой на алых от природы губах, когда малыш пинает её в руку.

Слышать её мягкий и спокойный голос, наблюдать с каким аппетитом она поедает все сладости, которые я покупал только для неё, так как Ольга вечно сидит на диете, и сладкое для неё табу. С Полиной я стал сдержанней, это даже заметил Гошан, мой друг и начальник моей безопасности в одном лице. Я часто ловил заинтересованные взгляды парней из моей охраны на Полине, и внутренне зверел, при этом внешне оставался спокоен, держал себя в руках, боясь напугать девушку, в случаи если начну при ней лишать парней их глаз.

Все девять месяцев я сгорал от нетерпения взять на руки своего ребёнка, я молился и надеялся больше никогда не услышать тех страшных слов, что произнесла мне Ольга два года назад. Но видимо судьба решила иначе.

Снова срочный отъезд, из-за которого мне пришлось оставить Полину одну. Уезжать совершенно не хотелось, но выбора у меня не было, пришлось ехать.

Тревожный звонок моего телефона раздался в ночи гостиничного номера, на дисплее высветился номер жены. Внутри всё похолодело от плохого предчувствия.

- Оля? – хрипло ответил на звонок, и в ответ снова услышал горькие слёзы и ужасную новость, только теперь она звучала чуть по-другому, и принесла боль вдвойне.

- Ру-у-уся-я-я, мы потеряли их, потеряли-и-и, - рыдание смешанное с завыванием из-за громкого динамика эхом разносилось по номеру, - их не смогли спасти, нашего малыша и Полины больше не-е-ет, - прорыдала жена.

- Я выезжаю, -всё что смог сказать и отключил вызов.

- Рус, - раздаётся голос друга, вырывая из воспоминаний.

Поворачиваю голову в его сторону, смотрю вопросительно.

- Мы на месте, - кивает головой.

Перевожу взгляд в то направление, в которое указал мне друг и замечаю через лобовое стекло здание с огромной вывеской «Центр репродукции семьи». В груди печёт, переступать через порог этого здания нет никакого желание. Нет. Вру. Желание есть, и оно не самое хорошие, но безумно манящее. Хочется разнести этот центр по кирпичику, превратить его в руины, и погрести под ними ту, что не спасла двоих дорогих для меня людей.

Именно ДВОИХ, для меня дорог не только мой ребёнок, для меня дорогим человеком стала и Полина. И с того момента как позвонила Ольга, внутри всё адски горит от понимания, что я никогда не увижу своего ребёнка, я больше не увижу Полину, ту с которой мне было хорошо и спокойно, ту, что стала для меня глотком свежего воздуха, только рядом с ней я дышал полной грудью, теперь же задыхаюсь.

«В стенах этого здания твоя жена, на руках которой умерли люди, ты нужен ей» подсказывает затуманенный горем разум, вот только идти мне к ней совершенно не хочется, за последнее время мы стали практически чужими людьми. Вот только быть я там обязан, я обязан узнать, что послужило преждевременным родам, если на последнем приёме с Полиной и ребёнком всё было хорошо, и почему Полю повезли именно в этот центр, когда в нашем городе есть полно роддомов?

- Дуй к Ивану, и душу из него вытряси, но я должен знать абсолютно всё, что случилось в доме пока меня не было, - киваю в сторону автомобиля жены, из-за руля которого вышел Иван, - и ещё, - смотрю на приближающегося к нашей машине охранника, и понижаю голос, - закажи траурную церемонию, я хочу чтобы моего ребёнка похоронили вместе с Полиной, - от этих слов стало дурно, мне предстоит похоронить молодую девушку, и собственного ребёнка.

Рывком открываю дверь и вываливаюсь на улицу, грудину сдавило, дышать стало трудно, в районе сердца появилась острая боль. Схватился за это место раскрытой ладонью, грубо потёр.

- Рус! – обеспокоенный голос Гошки, следом слышится хлопок двери автомобиля.

- Всё хорошо брат, всё хорошо, - отвечаю другу, - делай что я сказал, - говорю Гошки, кивнул на подошедшего Ивана, - мне нужно всё, до мельчайшей подробности.

Чувствую, как главная мышца в моей груди начинает отпускать, и я спешу в стены здания, где погибли дорогие мне люди. Пока иду по длинному коридору мысленно пытаюсь уговорить себя не сворачивать башку паскуде, что зовётся Любовью Архиповной, именно эта сука не спасла Полю с малышом.

Ольга звонила мне час назад, в это время мы были ещё в пути. Ольгу накололи успокоительными, поэтому она смогла без слёз рассказать, что произошло.

Среди ночи у Полины начались схватки, а следом открылось кровотечение. Ольга услышала крик Полины, прибежала к ней в комнату, и увидела, как Полина корчится на постели, следом прибежал Иван. Вот ему Полина и сообщила, что у неё начались схватки, её сразу повезли в больницу. Когда я задал Оли вопрос, почему они поехали так далеко? Жена расплакалась, и всё что я понял, так это то, что она испугалась везти Полю в любую из местных больниц, вот и приняла решение отправится в центр.

Это был безрассудный поступок, моей жены, повлекший за собой ужасные последствия.

Длинный коридор закончился, а вот мысли мои нет, остановился, посмотрел на дверь кабинете Любови Архиповны и стиснув зубы, дёрнул ручку двери на себя.

Меня ждали, это я понял по нервному состоянию хозяйки кабинета. Женщина в момент моего появления стояла у открытого окна и нервно стряхивала пепел с сигареты в пепельницу, выпуская струю сизого дыма изо рта. Увидев меня, женщина дёрнулась и выбросила недокуренную сигарету в окно вместо того, чтобы затушить её в пепельнице.

- Руслан Зурабович, - голос женщины еле уловимо дрогнул, - проходите, - в приглашающим жесте указала мне рукой в одно из кресел в кабинете, которое, кстати, стояло дальше всех от стола хозяйки, боится сука, - примите мои соболезнования, терять детей всегда тяжело и больно. Но такое, к сожалению, случается, и родителям приходится хоронить своих детей. То, что случилось с вашим малышом это ужасная трагедия….

- А смерть Полины, это не трагедия?! В этом нет ничего ужасного? Или в вашем центре — это нормально, когда умирает суррогатная мать? – меня задели её слова, говорит только про ребёнка, а как же Поля?!

В несколько шагов оказываюсь рядом со столом, который и отделял от меня хозяйки этой лечебнице, рычу, опираясь кулаками о поверхность стола.

- Н-нет, нет, что вы Руслан Зурабович? – заблеяла женщина, - смерть Полины для нас тоже трагедия, это просто ужасная потеря, -  по глазам вижу, что ей абсолютно плевать на девушку, которая умерла, принося этой твари деньги, - и это первый случай смерти суррогатной мамочки в моём центре, и надеюсь последний. Мне искренни жаль Полину, но случилось то, что случилось, - отвела взгляд в сторону, - кровопотеря была слишком большой, к нам Полину привезли уже с отсутствием дыхания, мы не смогли её реанимировать, тогда мы взялись спасать вашего малыша, но к сожалению и он к этому времени уже был мёртв…, - продолжая смотреть в открытое окно, произнесла Любовь Архиповна.

«…не смогли реанимировать…» «….привезли уже с отсутствием дыхания…» «…уже был мёртв». Эти три фразы стали биться в голове, принося адскую боль.

- … Ольга Игоревна, бедненькая, такое перенесла, - сочувственно продолжает говорить женщина, половину из чего я пропустил, - мы еле смогли её успокоить, нам пришлось вколоть ей успокоительное, она так плакала по вашему ребёночку, - опустив голову вниз произносит врач, - она так крепко держала руку Полины, что мы еле уговорили вашу жену разжать пальцы на запястье девушки…  

- Я хочу увидеть её, - хрипло перебиваю женщину, в тот время как перед глазами стоит образ улыбающейся Полины.

- Да-да, конечно, пройдёмте, Ольга должна уже проснуться…

- Я Полину хочу увидеть, -выделяю имя девушки, холодно перебиваю кудахтанье этой особы.

Хозяйка этого центра останавливается, замирает и выпучив ещё сильнее и так выпученные глаза, удивлённо смотрит на меня.

- Это, это невозможно, - чуть ли не выкрикивает женщина, тряся головой.

- Причина! - делаю маленький шаг, рычу, нависаю сверху, так как женщина вышла из-за своего стола, и как раз замерла около меня.

- Полину уже забрали! – отвечает на вопрос и отходит от меня на безопасное расстояние, вот только если я захочу, стол, что снова стал нас разделять, вылетит в открытое окно, и тогда…

- Кто?!

- Муж, кто же ещё, - быстро даёт ответ, прикуривая трясущими руками сигарету, выдернутую из пачки.

- Какой к чёрту муж?! Полина не была замужем, - наклоняюсь вперёд, в надежде услышать другой ответ.

Женщина замирает с поднесённой сигаретой к губам, затем резко поворачивает голову в мою сторону.

- Официально Полина не была замужем, вот только гражданский муж у неё имеется, и как только мы поняли, что потеряли Полину и вашего ребёнка, сообщили о гибели девушке её мужу, - хозяйка кабинета заметно расслабилось, - вы знаете ради чего Полина согласилась стать суррогатной мамой? На какие цели ей нужны были деньги, вы знаете? Она говорила вам? – присев в своё кресло, стала задавать вопросы, сложив руки перед собой.

- К сожалению нет, я никогда не задавал Полине такого вопроса, я понятия не имею зачем ей понадобились деньги, - стал отвечать и мысленно давать себе подзатыльники.

Полина никогда не затевала разговор о своей семье, а я не спрашивал, о чём сейчас жалею.

- Я могу вам рассказать, но прежде должна вас предупредить. Муж Полины попросил оградить его от возможных встреч с вашей семьёй, надеюсь вы войдёте в его положение и не станете искать с ним встреч, поймите ему сейчас тяжело, он потерял любимую женщину.

Неимоверно захотелось выкрикнуть: «Я ТОЖЕ ПОТЕРЯЛ ЕЁ», но поняв своё желание замер прислушиваясь к себе, и вздрогнул, поняв одну истинную вещь. Я полюбил Полину, полюби как женщину, и так жестоко потерял…

- Вижу вы меня поняли, - вновь заговорила докторша, - так вот, причина по которой Полина стала суррогатной мамой, в её муже, он, к сожалению, не может иметь детей, но это поправимо, необходимо пройти курс дорогостоящего лечения…

- Вы хотите сказать, что Полина стала суррогатной мамой для того, чтобы вылечить своего любимого человека и родить от него ребёнка? – перебиваю женщину.

- Да Руслан Зурабович, Полина пошла на такой шаг, чтобы иметь ребёночка от любимого человека, на сколько мне известно, они собирались пожениться…

- Довольно, - такие подробности острым кинжалом врезались между рёбер, - проводите меня к жене, - бросаю хозяйке кабинета, направляюсь на выход, - и ещё, - поворачиваю голову в её сторону, - наш с Олей ребёнок, он…

- Он здесь, в подвальном помещении, у нас там расположен морг, - отвечает, поняв о чём я хочу спросить, - но лучше вам не видеть его, не стоит рвать себе душу.

Киваю в ответ головой, выхожу из кабинета. Я и сам не смогу смотреть на маленький комочек счастья, который не смог уберечь. 

Глава 6

ПОЛИНА

Сонно плетусь по коридору в сторону кухни, и пытаюсь вспомнить сколько раз за прошедшую ночь я просыпалась от басов громкой музыки, орущей у новых соседей, живущих над нами. Три? Нет, четыре, точно четыре, киваю своим мыслям и в дверном проёме кухни, чуть не врезаюсь в женщину что зовётся нашей с Сеней матерью.

Наши взгляды скрещиваются, её пренебрежительно-ненавидящий и мой усмехающийся, так как я замечаю недосыпания на лице этой женщины, маленький ребёнок в доме это просто чудо, особенно когда он явно мешает спокойной жизни одной весьма озлобленной даме. Тёмные круги и морщины вокруг глаз, которые маман тщательно скрывает за тонной тонального крема, сейчас не замаскированы. Обычно она не выходит из комнаты без грима, кажется она не рассчитывала на нашу встречу, поэтому и вышла с настоящим лицом.

Делаю шаг назад, по правилам этикета выпускаю женщину, и как только она проходит мимо меня, шипя себе что-то под нос, я захожу на кухню и первым делом включаю чайник. Скоро проснётся Сенька, следом Руська, а значит у меня ровно пятнадцать минут на то, чтобы в полной тишине выпить свой утренний чай и приготовить кашу себе и брату.

Подхожу к раковине и замечаю в ней не помытый, пузатый бокал. Поворачиваю голову в сторону выхода их кухни и смотрю в пустой проём. Неужели начала и по утрам употреблять? Задаю мысленно вопрос и беру бокал из раковины, в другую руку губку, подношу её к дозатору с жидкостью для мытья посуды и вспениваю каплю средства и тщательно вымываю бокал.

Спиртное Наталья Сергеевна начала употреблять три месяца назад, ровно с того дня, как мы с Руской переступили порог этого дома. в тот день наша с Сенькой мать сбежала стрясти деньги, которые я не получила, зато у меня осталось самое дорогое, что может быть. Руська. Эта кроха занимает всё место в моём сердце.

Так вот, в тот день Наталья Сергеевна вернулась домой поздней ночью. Вид у неё был мягко сказать непрезентабельный. Она покачивалась из стороны в сторону, размахивая полу начатой бутылкой дорогого шампанского. Растрёпанные волосы, что при уходе из дома были уложены в элегантную причёску торчали в разные стороны, размазанная тушь, красные, заплаканные глаза с плескающейся ненавистью, злобой и болью на дне. Мне тогда её стало жалко, это было единственное чувство, что я испытала увидев её.

Увидев меня, женщина разразилась злым хохотом, но вскоре хохот сменили слёзы, горькие и настоящие, вот проливая их, она и рассказала, как сложилась её «прогулка в соседний город».

- Меня даже на по-порог центра не пустили, - пьяно вещает мать, сползая по стенки на пол, - как бродяжку за ш-шкирку выкинула за территорию, - громко всхлипывает, - а потом пришла эта-а-аа дрянь, такая же как и тыыы, - тычет в меня пальцем, - смотрит на меня с высока и говорит «Лучше тебе Наташа дорогу в мой центр забыть, да и про наше знакомство тоже. Твоя дочь родила девочку, а в контракте чёрным по белому написано, что заказчики забирут только мальчика, девочка же остаётся у суррогатной матери». И кинула мне вот это, - достаёт из сумочки знакомый мне договор, - прямо в лицо кинула! – взвизгивает женщина и кидает в мою сторону бумаги.

Ловлю договор и начинаю его читать, так как я не помню пункта про пол ребёнка. И долго мне искать его не приходится, такой пункт имеется, причём на первой странице. «Пункт 3.2» перед глазами всё расплывается, когда я читаю то, что уже сказала мать. Руслану и Ольги нужен был только мальчик, крошка Руслана их не интересовала от слово совсем. Этот факт очень больно кольнул сердце. Разве можно так поступать? Разве… замолкаю, когда упираюсь взглядом на свою мать и понимаю, что передо мной сидит такая же мразь, как и биологические родители малышки. Меня тоже откинули, мать любит только брата. Но меня любил папа!

- Ты знаешь, что мне п-пришлось пережить? – шмыгает носом, кривит губы, - меня заставили подписать договор о не-ор-разглашении! – выговаривает с трудом, - С этого дня я не имею право к-кому-либо говорить, что ТЫ, - снова тычет в мою сторону указательным пальцем, - была сурроб-батной матерью! – пьяно коверкает слова, - И если я приближ-жусь к биологическим родителям этого, - махнула рукой куда-то мне за спину, - то меня закопают в лесу, - в её глазах появился самый настоящий ужас, - они мне у-угрожали расправой, меня убьют если я п-попробую с-сунутся к ним, - перейдя на шёпот заявила мать.

Сковывающий полдня страх схлынул, на душе стало в разы спокойнее. Теперь я уверена, что мать не сможет отправиться к Руслану в дом, а значит нам ничего не угрожает.

«- Ты Полина не смей рыпаться, - говорит мне Любовь Архиповна зашедшая ко мне сразу после ухода Ольги, - забирай ребёночка и ступай с богом. Тебе не тягаться с этой семьёй, - качает головой, - тебе просили передать, чтобы ты сидела тихо, и на глаза Ольги с Русланом не попадалась, иначе будет плохо всей твоей семье, - понизив голос на последних словах, женщина кинула взгляд на брошенные Ольгой купюры, усмехнулась и не спеша покинула палату. Через десять минут за нами пришла молоденькая медсестра, которая помогла мне с одеждой для Руськи.» - вспоминаю слова врача стоя перед матерью.

- Я думаю Поля пережила на много больше за свою жизнь находясь рядом с тобой, - раздался холодный голос Арсения, от чего вздрогнули мы обе, - так что тебе полезно побыть на её месте, жалко, что это продлилось не долго…

Наша мать от слов родного сына в её адрес разревелась на всю квартиру, разбудила Руслану, перебила посуду, а после уснула на диване в кухне. Я не решилась перетаскивать женщину в её комнату, а Сенька специально не стал её будить, только на утро устроил ей взбучку и заставил убирать весь погром, что она учинила.

Вот с того дня она и начала употреблять по бокалу перед сном, и как оказалось не только.

- Это что за выражения лица? Ты кого похоронила? – раздался голос брата.

Повернула голову и увидела прекрасную картину. Сенька держи маленькую принцессу, которая проснулась раньше, чем обычно. Бросила быстрый взгляд на часы и поняла, что это не малышка проснулась раньше, это я уплыла в воспоминания потерявшись во времени.

- А где каша? – спрашивает брат, заглядываю в пустую кастрюлю в моих руках.

- Сейчас будет, - говорю, быстро наклоняюсь и целую обоих в щёки.

- Поль, что случилось? – ловит меня за руку Сеня.

Делаю глубокий вдох, и говорю, как есть.

- Наша мать начала пить алкоголь с утра пораньше, - поджимаю губы, замечаю, как на лице брата дёргаются желваки.

- Возьми пожалуйста малышку, - говорит Сеня, явно собираясь отправится к матери.

- Сень, - обеспокоено зову брата.

- Всё нормально Поль, я обещаю не кричать, и этой не позволю, - кивает головой в сторону коридора.

Забираю Руську, целую её в носик, и ставлю кастрюлю на плиту, иду к холодильнику за молоком. Каша сама не сварится.

Как и обещал Сеня, шума не было. Но брат явно поговорил с нашей матерью, потому как после их беседы женщина отправилась в ванную комнату, а после покинула дом, отправившись на работу.

- Сень, - позвала брата, убирая со стола, - мы с Руськой идём гулять, заодно сходим за покупками в «Герду», - так у нас называется ближайший торговый центр, - если мы вдруг задержимся, ты не беспокойся, хорошо? – смотрю на брата.

- Поль я не могу за вас не беспокоиться, - бурчит брат и целует крошечные пальчики Руськи, от чего та улыбается, - у неё улыбка твою, да и губы тоже, бывает же такое совпадения, -  улыбается в ответ малышки, говорит мне Сеня.

- Не придумывай, - отмахиваюсь от брата, - на отца она похожа, можно сказать копия, - в памяти всплывает образ Руслана, который я гоню от себя по ночам, он снится мне, зовёт меня.

- Да нет же Полин, я серьёзно, у неё твоя улыбка, и губки такие же, бантиком, - пальцем рисует в воздухе бантик.

- Да ну тебя, - снова отмахиваюсь, а взглядом ищу найденные Сенькой сходства между мной и малышкой, которых быть не может, - всё Сень нам пара, - забираю кроху у брата, отправляюсь её переодевать на прогулку.

Если бы я знала, что меня ждёт в этом торговом центре, никогда в жизни не покинула стен дома. но случилось то, что случилось.

Дорогие читатели, хочу напомнить, а также оповестить новых читателей, что я являюсь коммерческим автором, и мои книги могут стать платными. Завтра я собираюсь подать заявку на подписку. Станет книга платной или нет, зависит от решения администраторов сайта. 

Глава 7

РУСЛАН

- Да чтоб тебя! Куда ты вечно убегаешь? Чего тебе не хватает, а пацан? – задаю вопрос в никуда, медленно катясь по глухой улице окраины города, внимательно рассматривая каждый закуток.

Телефон в руке заиграл мелодией «Одинокого пастуха».

- Рус! – раздаётся голос друга из динамика телефона, стоит мне принять вызов, - мы нашли его, - говорит Гошан, и я останавливаюсь.

- Где?! – вырывается рычание.

- Он около торгового центра «Герда», кружится с каким-то пацаном, но видно, что тот домашний, одет прилично, чистенький, - по смеху в голосе друга понимаю, что Тёмка снова вымазался хуже, чем поросёнок, - ну, а наш, как обычно, - подтверждает мою догадку друг, сообщая, что наш беглец весь в грязи.

- Не потеряйте его, сами не подходите, я скоро буду, - даю приказ, и резво срываюсь с места, чтобы поскорее поймать беглеца и отвезти его обратно в приют построенный мною шесть лет назад на месте старого, заброшенного лагеря.

И уже там провести с ним очередную беседу и выяснить в очередной раз, что стало причиной его побега сегодня ночью? Пятый раз за четыре месяца, пацан сбегает по среди ночи, после чего мы ищем его всем составом, даже Акела помогает в поисках, посылая на помощь своих парней.

Некоторые говорят: «Нахрена тебе это надо? Ну сбежал пацан, ну и ладно, жрать захочет, сам вернётся». Такие люди сразу покидают мой круг общения. Каждый ребёнок, попавший в мой приют, обязательно должен быть накормленным, одетым в сухую, чистую одежду, он должен находится в тепле и под присмотром, но никак не шататься по городу чёрт знает с кем.

- Кажется пора переходить к мерам, которые до последнего оттягивал, - качаю головой, и тянусь рукой к телефону, который отбросил на сидение.

Не отрываясь от дороги, набираю нужный номер.

- Слушаю тебя, - раздаётся хрипловатый голос через пару гудков.

- Мне твоя помощь нужна, - говорю с ходу, не размениваясь на приветствия, как и собеседник, - торговый центр «Герда», пришли пару ребят к нему, нужно Тёмку поймать, ну а дальше ты сам знаешь, что с ним делать, - говорю собеседнику и плотно сжимаю губы.

Не хочу я такой шутки над пацаном, но по-другому отучить его сбегать не получится, проходили и не раз, а после подвала с головорезами в костюмах мясников, пацаны не то, что сбегать перестают, они приоритеты в жизни меняют, бросают воровать, хамить взрослым, в школе учится начинают, а не просто на уроках сидят.

- Нашёлся-таки! Ух и ушлый парень попался, ну ты не беспокойся, сделаем всё как надо, ты главное его спасать не спеши, пусть там пару дней посидит, послушает, что происходит за стенкой, проникнется, как говорится.

- Акела, ты давай только не переборщи, пацану всего девять, не хватало ещё, его потом по психологам водить, - осаживаю слегка друга.

- Рус, ты за кого меня принимаешь? Ребята знают края, так что не придумывай, всё нормально будет с твоим пацаном, - говорит Акела и на заднем плане раздаётся детский голосок, - «папа».

Чувство зависти колит в груди, до безумия хочется, услышать такое обращение в свой адрес.

- Я на тебя надеюсь Лёх, - говорю другу и отключаюсь, не дожидаясь его ответа, так как маленькая двухгодовалая Варвара зачирикала птичкой, а мою грудину сдавило в тески.

Открываю окно автомобиля, жадно делаю глубокий вдох, задерживаю кислород в лёгких, и следом выдыхаю его с утробным рыком.

Три месяца! Прошло уже три месяца со дня смерти Полин и нашего с Ольгой ребёнка, а боль в моей груди не утихает, наоборот она с каждым днём становится всё сильнее и невыносимей. И самое паршивое, у меня не получается её заглушить, она тлеет глубоко во мне, и при таких вот моментах, как сейчас, вспыхивает факелом обжигая внутренности.

Телефон вновь оживает, на дисплее высвечивается номер жены. Нехотя принимаю вызов, включаю громкую связь.

- Да Оль, - отвечаю жене, не отрывая глаз от дороги.

- Руслан! Ты не ночевал дома? – недовольный голос раздаётся по всему салону.

- Нет, не ночевал, – отвечаю и сворачиваю на парковку торгового центра и взглядом начинаю искать Тёмку.

- Руслан я…, - начинает уже тихим голосом.

- Оль, - перебиваю жену, зная, что сейчас начнётся треш, который твориться, между нами, последние три месяца, - Тёмка вновь сбежал, и мы его ищем, - говорю жене, специально утаивая, что парень уже нашёлся.

- Когда же он уже повзрослеет? – с негодованием в голосе произносит собеседница, - Русь, может он ему не нравится в твоём приюте, может его надо отпустить, или в детдом отправить…

- Оля! – рычу предупреждающе, - ещё раз…

- Прости, прости Русь, я поняла, такие вещи я больше не предлагаю, даже думать больше о таком не буду, обещаю, - застрекотала сорокой, поняв, что ляпнула лишнего.

Не стоит мне озвучивать свои мысли и мнения.

- Всё Оль мне некогда, к ужину буду дома, -говорю жене, а сам думаю, как остаться незамеченным для Тёмки.

- Хорошо милый, я люблю тебя, пока, - нежно произносит Ольга, но не отключается, ждёт моего ответа.

- Угу, - отвечаю и сбрасываю вызов.

Знаю не этого она ожидала услышать, но сказать это женщине «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ» больше не получается, язык не поворачивается, так как полюбил другую, полюбил и потерял. Ольга не глупая женщина, она явно заметила во мне изменения, она поняла, что больше не любима, но каждый день старается это исправить.

Через неделю после злополучного дня я готов был подать на развод. Позвал Ольгу на разговор, хотел сообщить ей, что жить с ней больше не могу. Но вот я никак не ожидал, что она начнёт говорить первой.

- Ты хочешь со мной развестись, я права Русь? – заговорила сразу, как только заняла место напротив меня, - я понимаю тебя Русь, правда понимаю, - опустила глаза вмиг наполненные слезами в пол, - каждый мужчина хочет своего ребёнка, и ты не исключения, - от её слов весь напрягся, - а я не могу тебе его подарить, поэтому ты и хочешь разойтись, я это чувствую вот здесь, - положила руку на место, где бьётся её сердце, - и я не обижаюсь на тебя Русь, я дам развод Русь, - печально улыбнулась, смахивая текущие по щекам слёзы, встала из кресла, - будь счастлив, - произнесла жена и развернувшись, поспешил на выход из кабинета.

После всех её слов почувствовал себя куском дерьма, вскочил с места и кинулся за женой, поймал за руку у дверей, резко развернул и крепко прижал к себе, сотрясающиеся в безмолвном рыдании жены. Она не виновата, что я полюбил другую, она не виновата в смерти наших детей. Так сложилась судьба.

- Я не собирался разводится Оль, - враньё слетело с языка раньше, чем я понял, что сказал.

О своём вранье, в котором так и не смог признаться, я жалею уже три месяца, между нами, каждый день происходят ссоры. Переступать порог собственного дома совершенно не хочется, стараюсь больше времени проводить на работе и в приюте, общаясь с детьми. И только общаясь с ними мне на время становится легко дышать.

Дверь со стороны пассажира резко открывается, вырывая меня из воспоминаний, на сидение рядом падает тело Гошана.

- А потише нельзя? – недовольно говорю другу, - в чём дело? -задаю вопрос, заметив его нервозность, - вы упустили пацана? – догадываюсь в чём дело.

- Нет Рус, Тёмка здесь не причём, - трясёт головой в ответ, - скажи…, ты в призраков веришь? – поворачивается в мою сторону и смотрит испытующе.

- Нет друг не верю, - качаю головой, а сам пытаюсь понять к чему такой вопрос мне задали.

- А придётся дружище, - глухо говорит друг и замирает смотря вперёд через лобовое стекло.

Слежу за его взглядом и всё тело пробивает разрядом тока, а следом весь мир обрушивается на мою голову придавливая меня к сидению автомобиля. 

Что творится с человеком, когда он видит перед собой абсолютно живого и невредимого любимого человека, которого ты считаешь умершим? Так я вам скажу. Первое, что затопляет тебя, так это чувства радость, неописуемого счастье! Следом наступает ШОК, и ты уже думаешь, что у тебя галлюцинации и пора обращаться к врачу! Но это не так! Шок быстро улетучивается, так как твой мозг начинает здраво мыслить и подкидывает тебе вопросы.

«Как такое может быть?» «Может это вовсе не Поля, а её сестра близнец, про которую я не знаю?» «Или может я умер и попал на небеса к дорогому мне человеку?»

Но все мои мысленные метания резко прекращаются, горло сдавливает тисками, стоит моему взгляду опустится с её лица ниже. На руках девушка держит маленького ребёнка, она улыбается ему, и поправляет чепчик, что сполз на одну сторону, демонстрируя тёмные волосики. А следом словно цунами, - «ЭТО ВАШ С ОЛЕЙ МАЛЫШ!», - вопит подсознание, и меня начинает разрывать на куски, пытаюсь понять, что происходит, и как вообще такое возможно.

В памяти калейдоскопом прокручивается день, когда мне сообщили о гибели Полины и моего ребёнка. Всё услышанное за тот день, что запись диктофона начинает звучать в голове: «…кровопотеря была слишком большой, к нам Полину привезли уже с отсутствием дыхания, мы не смогли её реанимировать, тогда мы взялись спасать вашего малыша, но к сожалению и он к этому времени уже был мёртв…»

Почему-то именно разговор с пучеглазой врачихой первым появляется в памяти.

«… Да жива она была, без сознания, но жива!...»

Врезаются возмущения Ивана. Мой охранник утверждал, что Поля была жива на то время, когда её привезли в больницу.

«… Ольга Игоревна, бедненькая, такое перенесла, мы еле смогли её успокоить, нам пришлось вколоть ей успокоительное, она так плакала по вашему ребёночку, она так крепко держала руку Полины, что мы еле уговорили вашу жену разжать пальцы на запястье девушки…»

Снова слова пучеглазой.

«…Я хочу увидеть её..»

«..Да-да, конечно, пройдёмте, Ольга должна уже проснуться…»

«..Я Полину хочу увидеть..»

«…Это, это не возможно… Полину уже забрали!»

 «.. Кто?!»

« …Муж, кто же ещё..» 

«…Какой к чёрту муж?! Полина не была замужем…»

Шаг за шагом воспроизводится в памяти наш с женщиной разговор.

«…Официально Полина не была замужем, вот только гражданский муж у неё имеется, и как только мы поняли, что потеряли Полину и вашего ребёнка, сообщили о гибели девушке её мужу, вы знаете ради чего Полина согласилась стать суррогатной мамой? На какие цели ей нужны были деньги, вы знаете? Она говорила вам?»

«…К сожалению нет, я никогда не задавал Полине такого вопроса, я понятия не имею зачем ей понадобились деньги

«…Я могу вам рассказать, но прежде должна вас предупредить. Муж Полины попросил оградить его от возможных встреч с вашей семьёй, надеюсь вы войдёте в его положение и не станете искать с ним встреч, поймите ему сейчас тяжело, он потерял любимую женщину. Причина, по которой Полина стала суррогатной мамой, в её муже, он, к сожалению, не может иметь детей, но это поправимо, необходимо пройти курс дорогостоящего лечения…»

В голове начинают собираться пазлы, от которых мышцы во всём теле деревенеют.

«…Вы хотите сказать, что Полина стала суррогатной мамой для того, чтобы вылечить своего любимого человека и родить от него ребёнка?»

«… Да Руслан Зурабович, Полина пошла на такой шаг, чтобы иметь ребёночка от любимого человека, на сколько мне известно, они собирались пожениться…»

«… наш с Олей ребёнок, он…»

«…Он здесь, в подвальном помещении, у нас там расположен морг, …но лучше вам не видеть его, не стоит рвать себе душу.»

«Они были в сговоре! Полина и врачиха всё подстроили, и выкрали нашего с Ольгой ребёнка», -красной надписью складываются кусочки пазла в моей голове.

- Убью суку! – рычу во всю мощь, и рывком открываю дверь автомобиля, выскакиваю на улицу.

- Рус стой! – кричит мне в спину друг.

Не останавливаюсь, пру танком к той, что украла моего ребёнка и держит его сейчас на своих руках. На меня волнами накатывает гнев. Он вмиг перечёркивает всё хорошие, что связывало меня с этим человеком, он плетью подстёгивает на необдуманные поступки. И плевать, думать буду потом, а сейчас я хочу забрать свою кроху и вернуть его в настоящею семью. В нашу с Ольгой семью.

Сука, в чьих руках находится мой ребёнок, пола которого я ещё не знаю, так как не одно узи нам не показало его, всё время малыш поворачивался к нам попой. Отрывает взгляд от ребёнка и замечает приближающегося меня. Улыбка вмиг исчезла с её лица, она делает пару шагов назад, крепко прижимает к своей груди кроху, и с ужасом в глазах осматривается вокруг.

- На месте стой! – громко рычу твари, которая явно собирается сорваться с места.

Она подпрыгивает от моих слов, и замирает мышкой, с появившимися слезами на глазах, смотрит в мою сторону.

- Твои жалкие слёзы тебе не помогут, - нависая над ней цежу с ненавистью, как только оказываюсь рядом.

 Хватаю её за предплечье, крепко врезаюсь пальцами в кожу её руки, практически дёргаю на себя, но в этот момент на моё плечо опускается широкая ладонь Гошана.

- Рус тормози, дай я хоть ребёнка заберу, - говорит друг, за что получает от меня благодарный взгляд.

Ярость затопила разум, что я даже не подумал, что могу причинить нечаянный вред своему ребёнку. Друг тянет руки к малышу, вот только эта мразь не отдаёт его, держит крепко и начинает качать головой из стороны в сторону.

- Не отдам, - практически одними губами произносит и ещё крепче прижимает малыша к своей груди.

Её слова и действия провоцирует внутреннего зверя, что сидит глубоко во мне на цепи, которая рвётся словно швейная нитка, и высвобождает его на свободу, оскалившись, он в секунды овладевает моим разумом и телом. 

Выброс руки вперёд и хрупкая шея оказывается во власти высвободившегося на свободу зверя. Одно движение и позвонки переломятся.

- Отпусти! – утробно рычу, и наблюдаю, как она начинает задыхаться от недостатка кислорода. 

Слушается, трясясь всем телом девица расслабляет руки и отдаёт моего ребёнка Гошану, который быстро отходит в сторону машины. Взглядом провожаю удаляющегося от нас друга с моим ребёнком, и возвращаю его обратно к воровке детей, сильнее сжимаю пальцы на её тонкой шее, готовый сломать её.

- Не-нена-надо, - начинает хрипеть сука, своими холодными пальцами вцепляется в моё запястье, в попытке отстранить мою руку от своей шее, - по-пожа-жалуста от-отпусти-тите, мне бо-больно, от-отпустите! – начинает молить, проливая слёзы, которые не трогают не одной частички моей души, - Пож-жалуйста Ру-руслан, - произносит моё имя, и меня от этого передёргивает.

- Заткнись мразь, пока я не убил тебя прямо здесь! – цежу сквозь зубы, вздёргиваю её вверх отрывая от земли, и практически соприкасаясь своим носом с её, - ты пожалеешь, что родилась на этот свет, я вас уничтожу, всех уничтожу, и никто вам не поможет, поверь, спасения у вас нет, - говорю слова угрозы и отпускаю её шею, не даю ей упасть, крепче перехватываю её за предплечье, и силком тащу к машине.

Краем глаза замечаю толпу людей, что заинтересованно наблюдают за происходящим, и плюю на их осуждающие взгляды, они не знают, что здесь происходит, со стороны всё выглядит иначе. Я даже знаю, что они думают. Я тиран и деспот, а она бедная и несчастная супруга.

Подхожу к внедорожнику, рывком распахиваю заднюю дверь автомобиля, и можно сказать забрасываю суррогатку в салон. Силу не контролируя, от чего лёгкое тело девушки пролетает над сиденьем, врезается в противоположную дверь, прикладываясь об неё головой, и с глухим стоном скатывается с сидения на пол автомобиля.

Вижу, что ей больно, но мне плевать, я три месяца испытывал куда большую боль.

- Села ровно, и не дай бог ты издашь ещё хоть звук из своего рта…, - не договариваю угрозу, смотрю как суррогатки молча потряхивая головой, словно пытается прийти в себя, заторможенно заползает на сидение и забивается в угол.

Захлопываю заднюю дверь, открываю свою с водительской стороны, забираюсь в салон и замираю, смотря на маленькую девочку на руках Гошана. У меня дочь! Об этом говори нежно розовый костюмчик, в котором она одета.

- Дай, - хрипло прошу друга и протягивая подрагивающие руки, чтобы взять кроху.

Секунда и маленькое тельце оказывается в моих крепких руках. Смотрю на личико дочки и сразу замечаю наше с ней сходства. По одним глазам можно понять, что она моя, и я понимаю, что не ошибся, в моих руках наша с Ольгой дочь, которую украли эти мрази.

- Привет, - сдавленно шепчу крошки, что хмурит бровки и кривится, глядя на мою огромную рожу, готовится расплакаться, - не надо маленькая, я никогда тебя не обижу, я твой папа хорошая моя, - сердце грохочет об рёбра, в душе раз драйв, на глазах чувствую выступившие слёзы счастья.

Моя просьба не действует на малышку, она тихо и жалобно начинает плакать, и с каждой секундой плачь становится громче.

- Тишшш, - шепчу, и укладываю кроху на сгиб локтя, аккуратно начинаю качать.

Успокоить малышку не получается, она рвёт своё горлышко, плача на весь салон.

С заднего сидения слышатся копошение, а следом разносится хриплый, сдавленный голос суррогатки.

- Русланочка… маленькая…, - отрывисто произносит воровка, а мне хочется заткнуть её раз и навсегда, но приходится держать себя в руках, так как малышка на моих руках реагирует на её голос, - я здесь…, - сдавленный стон, - не плачь…, - совсем тихо, и словно по волшебству, кроха замолкает, и только заплаканным взглядом ищет источник звука.

В зеркало заднего вида замечаю, как воровка заваливается на бок, но мне всё равно. Я завис от того, как именно обратилась эта дрянь к моей дочери. «Русланочка»! Нашу с Ольгой малышку зовут Русланой!

- Рус, она в отключке, - говорит Гошан, находясь в проёме между передними сидениями, рукой проверяет пульс девицы.

- Отвези её в подвал к Акеле, пусть устроят для неё шоу, только такое, чтобы она тряслась со страха слушая вопли за стеной, и привези мне врачиху, а также её, - киваю головой на суррогатку, - муженька, - даю распоряжения, и киваю головой на выход из машины.

Друг делает всё быстро, уже через минуту в моём салоне нет бесчувственного тела девушки.

- Ну, что малышка, поехали знакомится с мамой? – говорю тихим и нежным голосом, завожу двигатель автомобиля, держа на одной руке дочку, второй берусь за управления, выезжаю с парковки торгового центра, замечаю автомобиль парней Акелы.

- Прости Тёмыч, но у меня появились неотложные дела, ребята о тебе позаботятся, - шепчу в никуда, большим пальцем руки, на которой лежит Руслана, поглаживаю её крошечную пяточку.

До дома доезжаем за час, всё это время малышка проспала. Я же всю дорогу следил за сладким комочком, что мирно сопела в две дырочки, сжимая свои маленькие пальчики в кулачки.

Останавливаюсь у ворот и терпеливо жду, когда они отъедут в сторону. Как только въезд готов, медленно качусь по вымощенной камнем дорожке, даю крохи ещё поспать, так как уверен в том, что стоит мне выбраться из салона, малышка сразу проснётся.

Останавливаюсь напротив крыльца, что никогда не делаю, но вот с малышкой идти от поста охраны совсем не хочется, на улице слишком жарко. Как только двигатель автомобиле перестаёт работать, тёмные, сонные глазки распахиваются и подозрительно смотрят на меня.

Молчу, и не двигаюсь, боюсь спугнуть и вновь слышать её плач, который мне не под силу пока успокоить. Но к моему счастью, кроха не собирается плакать, она причмокивает губками в форме маленького бантика, следом щурит глазки и издаёт непривычный для моих ушей вопль, понимаю только то, что он от радости, и улыбаюсь в ответ, ловлю маленькую ручку, перецеловавываю крошечные пальчики. 

- Ты моя красавица, - шепчу и наклоняюсь, чтобы поцеловать пухлые щёчки, но замираю, вдохнув так хорошо знакомый запах, и до скрежета сжимаю зубы.

От моей дочери пахнет той, про которую я хочу забыть раз и навсегда. Так и будет, но после того, как я разберусь со всей этой шайкой.

- Пошли к маме, - говорю дочке, и аккуратно выбираюсь из салона автомобиля.

По высоким ступеням крыльца поднимаюсь быстро, захожу в дом, и оглядываюсь по сторонам.

- Оля! – кричу на весь дом, и спешу в поисках жены, - Ольга! – повторяю и крепко, но аккуратно, и бережно прижимаю к себе малышку.

- Я здесь, - доносится её голос, и по лестнице раздаются быстрые шаги супруги, - что слу…, -жена не договаривает, резко останавливается на одной из ступеней лестнице и замирает с открытым ртом и широко распахнутыми глазами смотрит на меня и нашего ребёнка на моих руках.

Широким шагом преодолеваю расстояние между мной и Ольгой.

- Русь, - гулко сглатывает, - это, что за ребёнок? -голос дрожит, в глазах страх и волнение.

- Оль, - шепчу имя жены, - это наш с тобой малыш, наш, он не погиб, нас жестоко обманули, - с улыбкой говорю супруге, всеми силами подавляю пожирающею меня ярость.

- Как это? – лицо жены бледнеет, она слегка отшатывается назад, хватается одной рукой за перила лестницы, начинает глубоко дышать.

- Эта мразь, что называется суррогатной матерью жива, жива и здорова Оль, она не сдохла тогда, - поясняю жене, - но это ненадолго, она ответит за всё, я обещаю милая, я уничтожу и её и ту пучеглазую врачиху, они обе ответят за содеянное, - чувствую, как мои губы расплылись в оскале.

- Я… я не понимаю, - пищит супруга, - объясни Русь, - губы трясутся, перепуганный взгляд мечется от меня к ребёнку.

- Они всё подстроили Оль, муж этой суррогатки не может иметь детей, вот она и решила забрать нашего, а врачиха ей помогла в этом. Я точных подробностей пока не знаю, но это ненадолго, я выбью из этих тварей всё, своими руками убью каждого кто причастен к этому, - даю обещания жене.

- Ты…ты хочешь сказать, что…что Любовь Архиповна и Полина…

- Не называй этого имени при мне, никогда больше не называй, - цежу сквозь крепко сжатые зубы, и Ольга дёргается, - прости милая, я не хотел тебя пугать, - наклоняюсь и целую жену в щёку.

- А…а как ты узнал, что…

- Что наша кроха жива? – помогаю жене с вопросом, так как она не может нормально говорить, она явно в шоковом состоянии, - мы искали Тёмку, и случайно встретили эту мразь, а на её руках наша дочь, у нас дочка, - говорю, и протягиваю малютку жене.

Ольга замирает, смотрит на нашу дочь и не спешит её брать на руки.

- Оль, ты чего? – хмурюсь и мысленно уже звоню тёщи, так как Ольга крутит головой и медленно отступает назад.

- Нет, - продолжает качать головой, - я не могу Русь, мне нужно время, - делает ещё шаг назад, безошибочно поднимается по лестнице не видя ступеней.

- Оля? – зову жену, - ты только не волнуйся, хорошо? – не нравится мне её вид.

Жена отрывает взгляд от нашей крохи и переводит его на меня. И от того, что я в нём замечаю, напрягаюсь всем телом. Её глаза светятся Арктическим льдом! Малышка на моих руках не пробудила в своей матери ни капли тепла и нежности, которое должно было плескаться через край, как у меня. Неужели моя дочь останется без материнской любви?

Ольга вздрагивает, секунда и на её лице появляется улыбка, а взгляд меняется на нечитаемый.  

- Русь, - шепчет жена, - я не знаю, что с ней делать, я же ничего не умею, может…, может…, - начинает повторять одно и тоже, словно пытается придумать, что сказать, - может позовём к нам мою маму? У неё опыт хотя бы есть, - её взгляд снова опускается на малышку, - хочу подержать её, - сглатывая, говорит супруга, и я выдыхаю.

Не всё ещё потеряно, у Ольги просто шок, и я верю, что малышка станет для ней всей вселенной, как встала для меня, за считанные секунды.

- Держи, - говорю жене и спешу выполнить её желания.

Передаю малышку на руки матери, та берёт её аккуратно, и слегка сутулится, в Ольгиных руках она не смотрится такой крошечной как в моих, и я понимаю, что малышка довольно пухленькая, одни щёки чего стоят. От этих мыслей в голове появляются другие. А чем кормила суррогатка нашу с Ольгой дочь? Смесью, или грудным молоком? И как давно она ела?

- Оль, - тихо обращаюсь к жене и пристально наблюдаю за тем, как боязливо жена держит нашу дочь на руках, - её нужно накормить, она может быть голодной, - говорю и замечаю изменения на лице малышки.

Кажется, сейчас нам продемонстрируют на что способен маленький ребёнок оказавшись на руках у незнакомой ему тёти, и не важно, что эта тётя её родная мама, для Русланы Ольга чужая, но это пока.

Громкий плач нашей дочери разносится по пространству большой гостиной, он мячиками отскакивая от стен увеличивая звук. Ольга кривится и поддаваясь вперёд всем телом возвращает малышку мне.

- Нам нужна мама Русь, кажется, Руслана и правда хочет кушать, - говорит жена и разворачивается к нам спиной, начинает подниматься по лестнице, - я за телефоном, нужно срочно вызвать бабушку на помощь, - перекрикивая плач крохи ускоряя шаг объясняет свои действия.

Что-то в её словах меня настораживает, и я прокручиваю их в голове, качаю на руках малышку, шепча нежности, стараюсь успокоить.

«…кажется, Руслана…»

- Оля! – останавливаю жену, - откуда ты знаешь, как зовут нашу дочь?

Жена останавливается, замирает, а я замечаю, как напрягается её тело.

- Прости, простите меня, - Ольга разворачивается, быстро спускается к нам, и забирает у меня к себе на руки всё ещё плачущую дочку, - боже малышка, что же я за мать такая? Ты прости меня, я исправлюсь обязательно, - тараторит жена, прижимает ладонью к своей груду головку малышки, целует её в макушку, - Русь, - поднимает на меня глаза, - как зовут нашу дочь? – задаёт вопрос услышав который я начинаю вновь беспокоится о состоянии жены.

- Оль, ты же сама минуту назад назвала нашу дочь по имени! Я поэтому и задал вопрос, откуда ты знаешь, как её зовут? Я тебе не говорил, забыл совсем про это.

- Милый, ты что-то путаешь, - закачала головой, - я не называла её по имени, - говорит и снова передаёт малышку мне на руки, - нужно вызвать маму, Русь.

- Оль, ты произнесла имя «Руслана», именно так зовут нашу дочь, - говору и замечаю, что кроха уже не плачет, а с интересом в маленьких чёрных глазах, слушает наш разговор.

- «Руслана?», - удивлённо переспрашивает жена, - Русь, я не так её назвала, я сказала «Руслановна», я назвала её по отчеству, милый тебе просто послышалась, - делает шаг вперёд, оказывается рядом с ними, кладёт свои ладони мне на плечи, - значит…

Договорить Ольга не успевает, в кармане пиджака раздаётся громкая мелодия мобильного, и я сразу достаю его.

- Я тебя слушаю, - говорю другу и смотрю на дочь и жену.

- Всё сделано, девушка в подвале, как только очухается включим проигрыватель, в центр уже отправились люди, к вечеру врачиха будет у тебя, к мужу Полины я смотаюсь лично, как только узнаю кто он и где живёт, - докладывает Гошан.

- Я надеюсь на тебя друг, - говорю в ответ и наблюдаю как в глазах Ольги появляется волнение вперемешку со страхом, - найди мне его, - говорю и отключаюсь.

- Оля? Что происходит? -слегка наклоняюсь вперёд, и жена нервно растягивает губы в улыбке. 

Глава 8

ПОЛИНА

Страх и холод пробирают до костей, вокруг темно. В себя я пришла пару минут назад, и сразу ощутила под собой холодную поверхность. Ещё не открывая глаз я вспомнила, что со мной случилось, хорошо помню момент, когда стала терять сознание. Я успокаивала плачущую Руську. «Где она? Что с ней?». Пронеслись мысли, от которых меня до дрожи пробил первым страх, следом окутал холод. И страх за малышку перечеркнул страх за саму себя, который появился, как только я открыла глаза и увидела кромешную тьму.

Пролежав неподвижно примерно полчаса, притворяясь в бессознательном состоянии, прислушивалась, к тому, что происходит вокруг, и одновременно обдумывая случившиеся, резко приняла сидячее положение от кошмарных мыслей, который роем пчёл лезли в мою голову, как к себе в улей, и покидать меня не собирались.

Наше с Руськой исчезновение не останется незамеченным, нас обязательно бросится искать Сенька! А, что будет когда он заявится в дом Руслана? Что биологический отец Руськи сделает с моим братом? «Он его убьёт» испуганно шепнул внутренний голос.

«Мне нужно поговорить с Русланом, поговорить и убедить не трогать Арсения. Мой брат не должен вновь страдать из-за меня» пронеслось в голове. Посчитав мысль правильной, обняла себя за плечи, и уже набрав в лёгкие побольше воздуха, чтобы закричать и привлечь внимание к себе, как яркая вспышка света ослепила меня.

От неожиданности в глазах появилась резь, крепко зажмурилась, вдобавок закрыла их ладонью. До ушей донёсся звук открывания замка. Превозмогая неприятные ощущения, убрала ладонь и раскрыла глаза, увидела расплывчатый силуэт, стоящий не далеко от меня. Чтобы понять кто стоит передо мной, стала промаргиваться, сгоняя появившуюся пелену, мешающею чётко видеть.

- Где твоя сообщница? Куда она могла отправится? – раздался грубый голос Руслана, от которого по всему телу пронеслась толпа мурашек, а вопрос насторожил, так как я не понимала «какая моя сообщница? А главное в чём?»

- Я не понимаю о чём вы говор…

- Овцой не притворяйся! И отвечай на вопрос! – рявкая, перебивает меня мужчина.

- Но я и правда не понимаю о чём вы говор… - начинаю новую попытку задать вопрос, но и тут меня перебивают.

- Последний раз спрашиваю, где прячется такая же тварь, как и ты! Не скажешь, пожалеешь, - рычит мужчина, стоящий в дверном проёме крошечной комнатушке, полностью сделанной из бетона.

Сейчас я намного лучше вижу его образ, и выражения лица, зрение практически вернулось, пелена стала исчезать. «…такая же тварь, как и ты…» - выхватываю его слова из всего сказанного и внутри становится очень больно. Что я сделала этому человеку плохого? Чем я заслужила такое обращение? Чем провинилась перед богом, что он так жестоко и больно заставляет проходить меня через этот кромешный ад?

- Да о ком вы меня спрашиваете? – в порыве отчаяния громко выкрикиваю вопрос мужчине и сразу жалею о своём поступке, так как Руслан в один широченный прыжок оказывается около меня, и я взлетаю вверх.

- О сообщнице твоей, о хозяйки центра репродукции, в котором нам подсунули тебя, и ты с той мразью украла у нас с Ольгой нашего малыша, я убью вас за это, но перед этим, я посмотрю на вашу боль, причиняя её вашим близким, - рычит мужчина мне прямо в лицо, жестоко держа меня за плечи, не позволяя коснутся ногами земли.

Его грубая и эмоциональная речь шокирует меня, и заставляет внутренне сжаться от переживания за брата.

- Ч-что? – заикаясь от страха и недоумения, - я никого не крала! Вы сами отказались от малышки, выбросили её, как ненужную вещь, посчитав браком! – выкрикиваю в ответ терпя боль от сильных пальцев мужчины, что сжимают мои плечи.

- Ты что тварь несёшь?! Я никогда в жизни не откажусь от своего ребёнка, слышишь тварь? Никогда! – взбешённо орёт Руслан, а следом происходит то, чего я раньше не ожидала от этого мужчины, но в последнее время боялась.

Громкий звук удара кожи о кожу, меня буквально за секунду до этого выпустили из крепкого и болезненного плена, и следом мою левую часть лица обжигает сильная боль, от которой даже мысли исчезают, и кажется я лишусь сейчас чувств, так как перед глазами темнеет, в ушах появился звон. От силы удара не удерживаюсь на ногах, и падая, ударяясь об бетонный пол всей правой стороной своего тела.

- Рус! – громкий, взволнованный и очень знакомый голос раздаётся в помещении, - надо поговорить, срочно!

Я не вижу вошедшего, не вижу и того, к кому он обращается, я лежу на полу вниз лицом, стараюсь удержать в себе рвущиеся наружу рыдания, крепко прижимая ладошку к полыхающей щеке, глотая горькие слёзы.

- Не сейчас Гошан! - басит биологический отец Русланы.

- Сейчас Рус! Именно сейчас!

- Ты не видишь?! Я занят! – голос Руслана стал сталью.

- Вижу! И поэтому нам нужно СРОЧНО поговорить! – настойчивое и грубое в ответ.

- Чёрт с тобой! - рычит Руслан, - а ты сука слушай меня внимательно и запоминай, - всем телом почувствовала его взгляд.

Вскидываю голову вверх, и глазами встречаюсь с чёрными омутами биологического отца Руськи, в них нет ни капли раскаяния, это добивает меня и убивает последнюю каплю надежды на спасения.

- Когда я вновь перешагну через этот порог, знай, я пришёл за твоей жизнью, - угрожающе нависает надо мной мужчина, твёрдо чеканя каждое слово, словно выносит приговор.

Отец Руси уходит, точнее его утаскивает Григорий, а я закрываю лицо руками и даю волю чувствам. Слёзы крупными каплями стекают из глаз, омывая моё лицо, и тонкой струйкой устремляются по подбородку вниз на шею. Мысли в голове спутались в один клубок, словно котёнок поиграл с нитками, и их уже не размотать.

Меня обвинили в краже ребёнка, в сговоре с Любовью Архиповной, которая, по сути, находится сговори с Ольгой и Русланом, но никак не со мной. Мне не заплатили обещанные деньги, предназначенные на операцию Арсения, ради этого я пошла на такой шаг, как суррогатное материнство, а в итоге я сижу на бетонном полу, в плену у биологического отца малышке, с болью во всём теле и разодранной душой.

Девять месяцев я практически боготворила этого мужчину. Он мне понравился не только как человек, но и как мужчина. Он был самым внимательным и заботливым.

«- Поля, девочка, - шепот над ухом, - успокойся маленькая, это всего лишь сон, плохой сон, давай девочка, просыпайся, - широкие ладони нежно гладят меня по спине и волосам, а виска касаются горячие губы вызываю толпу мурашек и нечто тёплое и трепещущее внутри».

Врывается в мою память момент, когда мне снился очередной кошмар, в котором погибает мой папа и становится инвалидом Сеня, а Руслан, не стесняясь зашёл в мою комнату, поднял с кровати, устроил моё тело у себя на руках, и бережно качал, шепча успокаивающие слова, и даря нежность и заботу. И после того дня, плохие сны мне не снились, и даже появилось чувство, что они уже никогда не побеспокоят меня, так я думала пока Руслан не сделал страшное, отказался от своего ребёнка, превратив себя в самого худшего человека, и вернул меня с небес на землю, где кошмары стали реалистичнее, и в них появился ещё один персонаж. А сегодня Руслан стал для меня монстром, которого я теперь боюсь до жути.

Сколько так сижу, проливая слёзы не знаю, нахожусь в какой-то прострации, из которой меня выдёргивает скрип тяжёлой металлической двери. Быстро вытираю солёную влагу с лица, вскидываю голову вверх, и резко подскакиваю на ноги, не обращая внимания на боль в ноге, отступаю к стене за моей спиной, увидев незнакомого мне мужчину.

Незнакомец осмотрел меня с головы до ног, задержался на моих руках, которые трясутся и это хорошо заметно даже с расстояния, следом впился своим взглядом в мои перепуганные глаза.

- Вы сильно похожи с братом, только цвет глаз разный, - с хриплой в голосе произносит мужчина, склоняя голову набок, держа руки в кармане брюк, а меня пронзает озноб.

«ОТКУДА ОН ЭТО ЗНАЕТ?!» «Он у них!» «Они схватили Сеню!» «Руслан выполнит угрозу, он причинит боль моему братику!», кричит разум.

Эти мысли кидают меня в пропасть, и я бросаюсь просить пощады для брата.

- Я прошу вас не трогайте Сеню, - складываю трясущиеся руки в умоляющем жесте, - со мной делайте что угодно, только брата не трогайте, он уже пострадал из-за меня, умоляю не трогайте его, - сползаю по стене вниз и с большим трудом становлюсь на колени пред мужчиной, что стоит и смотрит на меня хмурым взглядом.

Мои рыдания отскакивают мячиками от бетонных стен, эхом разносятся по небольшой комнатке.

- Прошу вас, - практически шепчу, сквозь рыдания, горло сдавило спазмом, - не трогайте его, со мной делайте, что хотите, но его отпустите, прошу вас, он…

Дверь снова тяжело скрипит, в помещение вихрем врывается ещё один человек, от появления которого кровь стынет в жилах. Зажмуриваю глаза, втягиваю голову в плечи. Кажется мне пришёл конец. Руслан пару часов назад пообещал убить меня, «Когда я вновь переступлю этот порог, знай, я пришёл за твоей жизнью» вспоминаются его слова.

«-Руська я тебя люблю, - посылаю мысленно малышке, которая стала мне родной доченькой, - прости милая, прости меня, я не смогла нас уберечь…, - не успеваю закончить мысль, из меня вырывается пронзительный визг, и всё тело сотрясается в диком ужасе, потому как чувствую чужие, но знакомые руки на своих плечах.

Глава 9

РУСЛАН

- Я вопрос задал Оля, что происходит? – смотрю на жену и не узнаю её, словно по щелчку пальцев из стервозной женщины сделали серую мышь, что ищет нору, в которой она может спрятаться.

- Как что? – берёт себя в руки, - как что Русь? Ты думаешь это нормально когда ты три месяца считаешь своего ребёнка мёртвым, и в один из дней твой муж приносит его живым, и сообщает что его украли у нас, те кому мы доверились?! – переходя на крик, стала нервно метаться по одной из ступени лестнице.

На моих руках завозилась Руслана, и следом по гостиной разнёсся детский плач.

- Оля прекрати, ты пугаешь её, - остановил метания жены, - прости миленькая, мама у нас на нервах, такое бывает, но ты не бойся, тебя никто не обидит, - стал успокаивать дочь, что две капли похожа на меня.

Поднял взгляд на жену, и увидел нескрываемый страх в её глазах.

- Звони маме Оль, и ничего не бойся, мы справимся, со всем справимся, - поднялся на несколько ступеней выше, одной рукой обнял жену, и прижал её к себе.

Ольга судорожно набрала в лёгкие воздуха, и всхлипнув выпустила его, крепко прижалась ко мне, уткнувшись лбом в моё плечо.

- Давай Оль, звони маме, нам нужен мастер класс, как менять подгузник и всё остальное, - отстраняю от себя жену, подталкиваю её вверх в направление нашей комнаты, в которой последние время спала только Ольга, я же спал в соседней.

Зайдя в комнату, Ольга сразу схватила телефон, и судорожно стала снимать с него блокировку. Я же с малышкой разместился на большой кровати. Стоило выпустить Руслану из рук и положить её рядом собой, как она сразу стала капризничать.

-Понял я понял, беру обратно, - поспешил выполнить, своё обещание, взял дочь обратно на руки, и маленькая хитрунья сразу успокоилась, - понравилось у папы на ручках, да хорошая моя? -наклоняюсь и целую малышку в маленький носик.

- Прекрати нести чушь, Руслан, все маленький дети любят быть на руках, так что не обольщайся! - неожиданно грубо произносит Ольга, - мама, сколько можно звонить тебе, почему к телефону не подходишь? Нет, лучше не говори, это не важно! Мама ты должна приехать к нам, и это срочно, ты слышишь? СРОЧНО! - кричит в трубку тёщи, и сбрасывает вызов.

С огромным трудом сдерживаю себя, чтоб не рявкнуть на эту женщину прямо здесь и сейчас. Целую малышку ещё раз в её крошечный носик, и перекладываю её на постель, с двух сторон обкладываю её подушками, и поднимаюсь на ноги.

- На выход, - цежу сквозь зубы и киваю в сторону двери.

Ольга смотрит на меня недоумевающе, широко распахнув глаза, и не спешит выполнить мой приказ, чем усугубляет ситуацию, так как позади меня на огромной кровати начинает капризничать наша дочь.

- Ты слышишь меня?! – медленно надвигаясь на жену, задаю вопрос.

Не отвечает, кидает косой взгляд на ребёнка и круто развернувшись на высоких каблуках, покидает комнату, вслед за ней выхожу и я.

- Я кажется тебя предупреждал не разговаривать с тёщей в подобном тоне, с каким ты с ней разговаривала пару минут назад, - хватаю жену за руку, притягиваю рывком к себе.

- Я нормально с ней разговаривала! – выкрикивает, выдёргивая свою руку из моей, - я и грубого слова ей не сказала…

- Ты приказывала ей! – повышаю голос, перебивая глупые оправдания.

- И имею на это право! – кричит, поддаваясь вперёд, и следом затыкается, поняв, что ляпнула.

- Повтори, - произношу с нажимом, но уже наперёд знаю, что ответа не получу.

Так и есть, жена молчит, отведя взгляд в сторону, задрав подбородок вверх.

- Говорю последний раз, не смей повышать голос на мать, и тем более ей что-либо приказывать. Запомни, родители это святое. Твоя мать Оля, воспитывает твоего брата, который не может сам обслужить себя, она достойна уважения, - говорю и разворачиваюсь обратно в комнату, - и да, милая, -смотрю на неё через плечо, - я буду обольщаться, и ты будешь, там, -показываю на комнату, - находится наша дочь, которой мы подарим всю свою любовь и заботу.

Прошло полчаса, с момента как я сам перезвонил тёщи и коротко объяснил ситуацию. Женщина услышав, что её внук жив, разрыдалась прямо во время разговора. Вот она явно рада нашей Руски. Надеюсь и Ольга в скором времени пробудит в себе материнские чувства.

В кармане звонит телефон, и я немедля достаю его, на экране номер Гошана.

- Слушаю, - принимаю вызов.

- Рус, врачиха в спешке покинула свой кабинет, следом центр, её кто-то предупредил, она даже машину с парковки не забрала. Ребята только, что сообщили, и это явно не Полина, она ещё не пришла в себя…

- Тогда кто?! – взбешённо реву на весь этаж.

Ольга в испуге отскакивает от меня на пару метров, смотрит словно я в монстра превратился.

- Найди мне его, из-под земли достань! – рычу в трубку и сбрасываю вызов.

Злость бурлящей лавой жгло нутро, просясь выйти на свободу. Сдерживало только одно. Крошечная девочка, что снова успокоилась стоило только взять ей себе на руки.

Ещё никогда в жизни я не был так рад приезду тещи, она ураганом внеслась в наш с Ольгой дом, и прикрыв рот ладошкой смотрела с неверием на малышку. В её глазах было столько эмоций, что я не успевал их считывать.

Последующее два часа мы, а если быть точнее, то я, запоминал всё, что говорит и делает теща, Ольга же стояла рядом и смотрела на всё холодным взглядом, и это злило, но для себя решил заняться этим вопросом чуть позже после того, как разберусь со всем дерьмом, которое всплыло перед моим носом.

Всё это время внутри себя я обдумывал дальнейшие действия. Мне нужны все сообщники преступления, я должен их наказать, за свою крошку, которую лишили родительской любви на три месяца, а меня и Ольгу счастья, кинув в пучину отчаяния и горя.

Договорившись с тёщей пожить у нас какое-то время, и помочь с Русланой, оставил малышку на бабушку, я отправился в бойцовский клуб Акелы, в его подвал доставили Полину. Слова Гошана о том, что девушка не причастна к побегу врачихи меня не успокоили, я должен сам в этом удостоверится. Именно поэтому я сорвался из дома, оставив свою крошку.

 «Не лги себе». Шепчет внутренний голос. Его не обмануть, он знает, что творится внутри меня, он знает, как меня тянет к этой женщине, а если быть точнее, то тянуло. Теперь же я хотел посмотреть в её глаза, запомнить их лживость и успокоить своё сердце, рвущееся наружу, принося адскую боль, которая оказалась в разы сильнее той, что была, когда я считал её умершей.

- Скажи друг, - раздался грубый голос Алексея в телефоне, как только я принял вызов, - что за девчонку привёз Гошан? Какого лешего происходит Рус? Она на подростка с проблемами не похожа! И почему она больше трёх часов в отключке? – орёт муж Златки.

- Я всё объясню, но не по телефону, подъезжай к клубу, я уже здесь, - говорю другу и выбираюсь на улицу из салона автомобиля.

- Через двадцать минут я буду Рус, и только попробуй не убедить меня в правильности своего поступка, запихнув девушку в подвал, - голос Акелы звенит яростью, и я его понимаю, сам категорически против насилия и жестокости к прекрасному полу, но только не в случаи с Полиной.

Больше не говорю ни слова, отключаюсь и берусь за ручку двери клубу, тяну её на себя и захожу внутрь. Первый этаж меня не интересует, направляюсь сразу в подвал, где по пути встречаю Шилу, правую руку Акелы. Ну теперь понятно, с чего друг шум поднял.

- Лёгок на помине, - говорит Шила и преграждает мне путь, - это что за приколы, ты…

- Угомонись, - перебиваю собеседника, - скоро приедет Акела, вот тогда и поговорим, а сейчас дай пройти.

Шила отходит, осуждающе качая головой.

- Когда узнаешь причину, по которой она здесь, сам будешь жаждать свернуть ей шею, - кидаю через плечо, и ловлю хмурый взгляд правой руки Акелы, с примесью удивления.

Семьдесят шагов вперёд, и я у заветной двери. Открыв её, сразу замечаю силуэт девушки, сидящей на холодном полу, от увиденного сердце щемит, и хочется забрать её в свои объятия, согреть её, за любить, но разум хлёстким ударом кнута напоминает, кто перед тобой, и всё наваждение исчезает вмиг, появляется реальность.

Я надеялся она признается во всём, и расскажет, где находится её сообщница, но увы. Девушка решила включить режим дурочки, и стала так искренне играть эту роль, что стало тошно. Но когда она сказала, что я сам отказался от собственного ребёнка, эмоции достигли пика, и рука сама взметнулась вверх, удар вышел сильным. Когда Полина упала на бетонный пол, сильно ударившись своим хрупким телом, моё сердце рухнуло вниз от мысли, что я мог убить её.

Сдерживаю порыв подойти и поднять её, осмотреть хрупкое тело на наличия увечий. Она не смотрит на меня, не поднимает головы и не издаёт ни единого звука, лежит неподвижно.

- Рус! – громкий голос Гошана раздаётся со спины, - надо поговорить, срочно!

- Не сейчас Гошан! – отвечаю другу продолжая смотреть на девушку.

- Сейчас Рус! Именно сейчас!

Его настойчивость бесит.

- Ты не видишь?! Я занят! - говорю со сталью в голосе, мне не хочется уходить из этой комнатушки, мне хочется разобраться со всем дерьмом побыстрее и забыть ту, что неподвижно лежит на полу.

- Вижу! И поэтому нам нужно СРОЧНО поговорить! – настойчивое и грубое в ответ.

- Чёрт с тобой! – рычу другу, - а ты сука слушай меня внимательно и запоминай, - слегка наклоняюсь вперёд, говорю сурогатки.

На моё обращение она вскидывает голову вверх, и я вижу заплаканное лицо, и глаза, в которых всего две эмоции. Боль и разочарования, заполонили красивые глаза.

- Когда я вновь переступлю этот порог, знай, я пришёл за твоей жизнью, - бросаю угрозу и покидаю помещение.

Стоит только двери позади меня закрыться, как приваливаюсь к ней спиной и жадно ловлю воздух ртом. Сука! Почему так тяжело?

- Рус, - широкая ладонь друга ложится на моё плечо.

- Нормально всё! – дёргаю плечом, скидываю его руку, - говори, что хотел, - рычу и отталкиваюсь от двери, направляюсь на выход.

- У нас гости, и они не дружелюбно настроены, - докладывает друг.

- Какие ещё к чёрту гости?! – останавливаюсь и смотрю на помощника, жду пояснений.

- Азаматов, - говорит Гошан фамилию гостя, чем вводит меня в лёгкий ступор.

- И зачем я понадобился хозяину самой крутой охранной фирмы нашего города? – задаю вопрос, на который ответ получу только от самого Азаматова, так как вижу, что Гошка не знает.

В подтверждении друг пожимает плечами.

- Ладно пошли, - говорю и быстрым шагом направляюсь в кабинет Акеллы, в котором меня ждет «гость».

Перед кабинетом меня встречают двое, они сканируют нас с Гошаном взглядом и один из низ открывает дверь кабинета Алексея. Переступаю через порог и натыкаюсь на пару недобрых взглядов. Первый принадлежит гостю, второй Акеле.

- Ильяс, - протягиваю руку сидящему во главе стола гостю.

В ответ он пожимает её молча и следом вручает мне папку с какими-то документами.

- Что это? – задаю вопрос, присаживаюсь напротив гостя.

- А ты сам прочти, - басит Ильяс.

- По внимательнее читай Рус, повнимательнее, - со злостью говорит друг.

Мне его слова не нравятся, и я спешу открыть папку и приступить к чтению. Когда прочитываю первую строчку, то понимаю, что держу в руках договор заключённый, между нами, с Ольгой и суррогатной матерью. Закрываю папку и откидываю её на стол. Мне нечего там читать, я и так всё знаю, я сам его составлял. За мной пристально наблюдают двое.

- Ты знаешь, что это? – кивает на папку Ильяс.

- Знаю, я сам его составлял, это договор на суррогатное материнство, - отвечаю гостю, крепко сжимаю кулаки, - только я понять не могу, что делаешь здесь ты Ильяс, и как этот договор оказался у тебя, - поддаюсь вперёд.

- Мне его отдал мой сотрудник, классный парень, жалко инвалидом стал, - на лице гостя заходили желваки, - сегодня он попросил меня найти его пропавшею сестру и племянницу, они не вернулись с прогулки, догадываешься о ком речь? 

В голове сразу появляется образ Полины и моей малышки.

- Вижу что понял, так вот скажи мне Руслан, зачем ты отобрал ребёнка у матери, а саму Полину удерживаешь в подвале? 

- Руслана моя дочь! А эта сука украла её! - вскакиваю с места, мне не хрена не нравится этот разговор.

- Ты не являешься отцом девочки, ты и твоя жена отказались от неё, и это есть в этом договоре, - в меня летит тот самый договор.

Второй раз за полчаса слышу, полный бред о том, что я отказался от своего ребёнка! Только в этот раз эта фраза звучит не от Полины, поэтому перехватываю летящий в меня договор, и не присаживаясь за стол, начинаю изучать то, что и так знаю до каждой запятой. Но я ошибся. На первой же странице этой стопки бумаг значился один пункт, которого просто не может быть, но он есть, и от этого мои короткие волосы на голове встали дыбом.

- Это что за хрень? – задаю вопрос больше себе чем Ильясу с Акелой, так как вижу собственную подпись в правом уголке снизу.

- Может ты расскажешь уже, что происходит? – раздаётся голос Акелы.

Поднял взгляд от бумаг, посмотрел на друга, кивнул головой. И прежде, чем начать говорить, подхожу к бару, и не спрашивая хозяйского разрешения беру бутылку виски, пузатый бокал. Наполняю его на половину и выпиваю одним глотком, наливаю ещё один и присаживаюсь за стол.

Рассказываю с самого начала, с того момента, как мы с Ольгой потеряли нашего первого ребёнка. Если Алексей в курсе этой истории, и не знает только последних событий, то Ильяс не знает совершенно ничего. Мы знакомы и довольно давно, но дружеских отношений между нами нет. Когда мой рассказ подходит к завершению, Акела резко поднялся из-за стола и вышел из кабинета.

- То есть место того, чтобы поговорить и выяснить как так получилось, что Полина и ребёнок оказались живы, и что вообще происходит, ты отбираешь у девушки ребёнка, запираешь её в подвале применяя к ней физическую расправу? – голос Ильяса звучал спокойно, какая бы ситуация не была, этот человек остаётся с холодной головой, и спокойным тоном.

Кажется мне нужно поучится у него управлять своей несдержанностью, как никак у меня теперь есть ради кого это делать.

- Здесь и думать нечего она и врачиха украли у меня дочь…

- Это твое мнение Руслан, - перебивает меня Ильяс, - и только твоё, но к твоему сожалению и радости Полины, она этого не делала! Полина не крала ребёнка, вот ознакомься, - передо мной падает ещё одна папка, - здесь всё, что успели нарыть мои парни. Персонал этого центра очень сговорчив, особенно охрана, которая и предоставила доказательства, что Поля не совершала того, в чём ты её обвиняешь. И ещё, этого нет в материалах. У Полины нет и не было гражданского мужа, Бермудова Любовь Архиповна ловко обвела тебя. Деньги нужны были Полине на операцию для брата, который стал инвалидом чуть больше года назад, кстати Полина тогда потеряла отца, и всё это случилось около клуба Акелы, охрана поздно заметила драку. Арсения спасли, только вот ходить он не может, а сестра, грызя себя за случившееся, пошла на суррогатное материнства, с подачи собственной матери. Как я понял жизнь у девушки и так не сахар, а тут ты явился, «ребёнка у него украли» - говорит Ильяс и прикуривает сигарету, что за ним редко замечается, - тебе мой совет, верни ребёнка Полине, отпусти их, найди того кто внёс в договор изменения, как я понимаю такого пункта раньше не было, – отрицательно качаю головой, внимательно читаю предоставленную информацию.

С каждой строчкой становится дурно, я начинаю понимать каких и сколько дров я наломал. Как легко меня обвела вокруг пальца собственная жена, вот только понять никак не могу причины такого злодеяния.

- Парни записали только то, что на первый взгляд важнее, но там ещё много чего интересного можешь узнать, если конечно захочешь, оригиналы видео мы забрали у охраны, Любовь Архиповна уничтожила всё информацию про роды, но она забыла про видеонаблюдение по всему центру, - говорит Ильяс, туша окурок в пепельнице.

Отбрасываю в сторону папку с собранной информацией, поднимаюсь рывком из-за стола.

«, - я никого не крала! Вы сами отказались от малышки, выбросили её, как ненужную вещь, посчитав браком!», - криком врываются слова Полины в голову.

- СУКА! – утробно рычу, ударяя кулаком по столу.

Меня накрывает чувства вины перед любимой женщиной. Выскакиваю из кабинета и несусь в подвальное помещение, пожирая себя за свои слова и действия.

- Девочка моя, что же я идиот натворил?! – перепрыгивая ступени, бормочу себе под нос.

Как только оказываюсь в коридоре подвала, до моих ушей сразу доносится голос Полины. Моя девочка плачет, умоляя кого-то не трогать, её голос слышен даже из-за закрытой двери комнатушке, в которой она находиться. Несусь вперед к той, которую люблю, к той, которую сильно обидел. Простит ли она меня когда-нибудь?

Танком врываюсь в помещение два на два и даже не замечаю стоящего около двери Акелу, подлетаю к девушке, которая стоит на коленях и при моём появлении втянула голову в плечи и крепко зажмурила глаза. падаю рядом с ней и порывисто обнимаю её за плечи. Стоило мне коснутся её своими руками, как Полина истошно завизжала и забилась в моих руках как пойманная птичка.

«- А ты сука слушай меня внимательно и запоминай…», «- Когда я вновь переступлю этот порог, знай, я пришёл за твоей жизнью». Вспоминаю слова, что бросил девушке перед своим уходом в кабинет Акелы.

- Поля, малышка я не обижу, слышишь я никогда больше не обижу тебя, маленькая, пожалуйста услышь меня, - стал умолять девушку.

Полина пытается вырваться из моих рук, она плачет, громко, навзрыд, её голос охрип, удары её кулачков что градом осыпались на меня, стали слабыми. Понял, что она быстро теряет силу, прижал её крепче к себе.

- Прости родная, прости. Я идиот, Поль! Не плачь любимая, девочка моя успокойся, - слова сами льются из меня потоком, я всё сильнее вжимаю хрупкое тело в себя и беспорядочно целуя её солёное от льющихся слёз лицо.

Мои слова совершенно не действовали на девушку, она порывисто дышала, роняя слёзы.

- Ааааааа!!! – не выдерживаю, и реву раненым зверем во всю мощь лёгких, её слёзы ломают мои рёбра, вырывая внутренности.

- Рус отпусти её! Она боится тебя! – доносится со стороны.

- Иди к чёрту Лёх! – рычу в ответ.

Полина неожиданно замирает, замираю и я. Пару секунд ничего не происходит, и следом хрупкое и нежное тело виснет в моих руках.

- Чёрт! – вновь рычу, понимая, что Поля потеряла сознание.

Быстро поднимаюсь на ноги не выпуская любимую, укладываю её на своих руках, как ребёнка и спешу на выход, игнорирую недобрый взгляд Акелы.

- Девочка моя, - шепчу в её растрёпанные волосы, целую в висок, порывисто вдыхаю её запах.

Подвальное помещение покидаю в считанные секунды, устремляюсь на выход из клуба, как мне перегородили путь двое парней.

- Руслан, верни девушку, её дома ждёт брат, - раздаётся всё так же спокойный голос Ильяса, - а ты отправляйся домой, и привези ребёнка, разберись со своей женой, и уже после будешь налаживать мосты.

- Я забираю её собой, и не тебе решать, что мне делать Ильяс, - бросаю через плечо, делаю шаг вперёд.

- Рус стой! – теперь раздаётся голос Акелы, - Ильяс прав, разберись с Ольгой, но прежде верни Руслану Полине она её мать, хоть и не биологическая, - на моё плечо ложится тяжёлая рука друга, - куда ты собрался её забирать? В ваш с Ольгой дом? Пойми друг, ты наломал немалую кучу дров, и она сейчас, - кивает на Полю, - не захочет тебя видеть, ты для неё угроза, понимаешь, - стал говорить Акела, словно я маленький ребёнок.

Сделал глубокий вдох, задержал дыхание. Слова друга и Ильяса были верными, так и стоит поступить, вот только расставаться с Полей совсем не хочется. Я хочу быть рядом, когда она проснётся, хочу поговорить, объяснить всё, попросить прощение, загладить свою вину перед любимой. 

- Дрянь! – ору на весь дом, - какая же ты дрянь, - провожу ладонями по лицу, - одного моего ребёнка ты убила, второго собиралась оставить без отца, - её признания острым кинжалом врезалось в сердце принося адскую боль, -кто! Кто дал тебе право распоряжаться судьбами моих детей?! – схватил её за плечи и встряхнул с такой силой, что услышал клацанье её зубов, - отвечай мне немедленно!

Полчаса назад я переступил порог собственного дома. Первым делом забрал спящую Руслану у тёщи, которая в ближайшие дни станет мне бывшей родственницей. Передал её в надёжные руки Гошану и дал приказ отвезти её в дом Полины, где сейчас она и находится. Я сам лично отвёз любимую в руки брата.

Теплого знакомства у нас не получилось, оно и понятно. Я для него скот, который обидел его сестру, и я не на грамм не отрицаю своей вины. Когда Арсений увидел в каком состоянии я привёз Полю, он содрогнулся всем телом, а в глазах плескалась боль за сестру и осязаемая ненависть и злоба на меня.

Уложив Полю в её постель, накрыл одеялом, поцеловал в уголок губ, покинул её комнату. Встретившись с её братом в коридоре, пообещал, что скоро привезут Руслану, покинул квартиру. Я послушал совета друга и Ильяса, и пока вёз Полину домой, всё больше понимал, насколько они правы. Она боится меня, сразу не подпустит, ещё больше напугаю её своим присутствием, я добьюсь её расположения чуть позже, после того как разберусь в содеянном со сторон Ольги.

Как только Гошан унёс Руслану из дома, схватил перепуганную жену за шкирку, потащил её в кабинет под сдавленный вздох тёщи. Затащив брыкающеюся Ольгу в кабинет, закрыл дверь на ключ.

- А теперь выкладывай всё! Абсолютно всё Ольга! Я знаю про твои делишки с врачихой! Как ты могла отказаться от нашего ребёнка! – нависаю над женой.

Первые секунды на её лице отражается страх, которое сменяет безразличие и арктический холод.  

- «Нашего»? – спокойным голосом переспрашивает пока ещё жена, я напрягаюсь, - у нас нет с тобой детей Русь, - пожимает плечами.

- Ты что несёшь?! – хватаю её за подбородок, приподнимая головку вверх, заглядываю в глаза, проверяя не расширены ли её зрачки.

- Правду Русь, правду! У нас нет общего ребёнка, ту которую ты притащил сегодня домой, не является мне дочерью. У меня не брали материал для оплодотворения, - по её губам скользит ухмылка, - Полине не подсаживали эмбрион, ей провели инсеминация, это ваш ребёнок и только ваш, ты же знаешь про это, или…

Ольга замирает, её глаза расширяются.

- Я этого не знал Оленька, но спасибо, что просветила, - отстранённо говорю жене.

Мои мысли мечутся, у меня есть дочь, и она точно моя, вот только мать моей малышки не Ольга, её является Поля, моя Поля. И я в лепёшку расшибусь, но вымолю у неё прощения, она моя, вся.

- Зачем ты это сделала Оль? – перевожу взгляд со стены на женщину.

Её мотивы мне до сих пор не известны.

- Нам нельзя иметь ребёнка, а ты его очень хотел, а я не хотела терять тебя! Ты перестал обращать на меня внимание, ты забыл про меня! А тут мама со своим суррогатным материнством, я же видела, как загорелись твои глаза! Я пошла на это, чтобы сохранить нашу семью! – стала кричать Ольга, - а ты вместо того, чтобы выполнить своё обещания «Прости милая я всё исправлю», - изображает меня, - положил глаз на эту дуру с пузом, не на шаг от неё не отходил! Всегда рядом с ней…

- Что значит нам нельзя иметь ребёнка?! Что это значит Оля?! – пропускаю всё остальное мимо ушей.

- Наш с тобой ребёнок родился бы больным! Больным, ты слышишь меня?! У нас родился бы даун, недоразвитый, недееспособный! Таких нельзя рожать, понимаешь?! Нельзя! Я поэтому и сделал аборт да года назад! Я не готова всю жизнь ухаживать за калекой…

Её последнее слово тонет в звуке пощёчины. Её признания на эмоциях пронзили током. Ударил, и ни капли не жалею. Держится за щеку, медленно поворачивается лицом ко мне, и смотрит на меня ошарашенным взглядом. А у меня перед глазами появляется заплаканное личико Поли, вот точно также держащеюся своей ладошкой за щеку, по которой её прилетело от меня, когда я пытался добиться от неё правды. Вот только в её глазах не было столько ошеломления, в них была боль и разочарование. Теперь узнав всю правду, я никогда не прощу себе того, что сделал с Полиной. А всё из-за этой дряни. 

10.1

ПОЛИНА

- Тихо, тихо Полин, - раздаётся голос брата над моей головой, что нещадно болит.

-Пить, - шепчу пересохшими губами, во рту пустыня.

Боже! Почему так плохо? Стону мысленно, вслух произнести нет сил.

- Сейчас Поль, подожди, - говорить Сенька и до ушей доносится знакомый скрип, от него моя голова начинает бить молотками.

Чëрт! Что может так противно скрипеть в нашей квартире? Мысленно начинаю перебирать всё, что может издавать похожий звук. В голове появляются картинки, вот только они никак не связаны с обстановкой в квартире. Первыми в голову пришли качели, затем старый, не смазанный велосипед, и следом совершенно ненужный кадр из фильма «Невероятные приключения итальянцев в России» г

глава1

ПОЛИНА

Мелкий, холодный дождик бьёт по лицу, морщусь от неприятных ощущений и рывком подтягиваю сползающий с плеча ремень спортивной, тяжёлой сумки. От моего резкого движения, новорождённый ребёнок на моих руках издаёт тонкий писк, и я спешу его успокоить.

– Потерпи малышка, нам осталось чуть-чуть, дом уже рядом, – шепчу закутанной с головкой в одеяло крошке, и двигаюсь дальше.

Если учесть, что наш путь длится уже больше трёх часов, то малышка явно голодна, и может в любой момент расплакаться, а значит нужно торопиться.

На улице середина весны, кругом лужи, по обочинам дорог и тротуаров ещё не растаял снег. Мои ноги в кроссовках давно промокли, и замёрзли, а в горле появилось неприятное першение.

– Только этого не хватало, – устало бурчу себе под нос, и наконец замечаю родной с детства подъезд дома

На пару секунд во мне поднимается волна радости, но следом она исчезает, стоит только представить, что ожидает меня за дверью этого подъезда. Мне предстоит выдержать бой с родной матерью. Скандала не избежать, я знаю это точно, а ещё мне страшно и стыдно перед братом. Как он отреагирует на случившееся? Встанет на мою сторону? Отвернётся? Или вообще выгонит из родительского дома?

– Спокойно Поля, – успокаиваю саму себя, и дёргаю дверь подъезда, – это и твой дом тоже, и они не посмеют выгнать тебя.

На сколько могу быстро подхожу к лифту, жму кнопку вызова и не сдерживаю разочарованного стона. Лифт сломан, а значит придётся подниматься на седьмой этаж пешком. Для меня это не трудно, точнее было раньше, но вот сейчас уставшая, с малышом и тяжёлой сумкой…. Упираюсь лбом в каменную, холодную стену подъезда, зажмуриваю глаза, прижимаю к себе ребёнка, и отрываясь от стены делаю шаг к лестнице.

На второй этаж дома я поднялась быстро, даже обрадовалась, что смогу легко добраться до нужного этажа и наконец зайти в квартиру, в которой не появлялась одиннадцать месяцев. Но к сожалению радость моя убавляется с каждым этажом, сил становится всё меньше, ноги отказываются подниматься, тяжёлая сумка тащит назад, а малышка на руках начинает попискивать.

– Ещё чуть-чуть, – шепчу пересохшими губами, и приваливаюсь плечом к стене лестничного пролёта.

По спине и вискам заструился холодный пот, при этом всё тело бросило в жар, низ живота пронзила острая боль, перед глазами появились тёмные круги.

– Я не понимаю, как вас могли так быстро выписать? – всплывают в голове слова медсестры, которая спускала меня и малышку на первый этаж роддома для выписки, – я первый раз такое вижу! – негодовала девушка, – Вы же два дня назад только родили, да ещё на две недели раньше срока! Хорошо, что с ребёночком всё в порядке, а вот вас явно рано выписывать. На сколько мне известно, у вас несколько разрывов, малышка крупненькая, конечно это заживёт, но не так быстро, вам даже ходить нельзя, швы могут разойтись, а ещё у вас гемоглобин низкий, можете и в обморок упасть! – безостановочно болтала девушка, – знаете, я вас лучше в руки мужу сдам, только после этого обратно на этаж поднимусь. Знаю я этих медсестёр внизу, они только пеленать красиво умеют, да подарочки от родителей принимать, а на вас они даже не посмотрят, им всё равно, плохо вам или нет, у них своя работа.

«Меня не выписали, от меня избавились», горько усмехаюсь про себя.

– Некому меня встречать, нет у меня мужа, – ответила девушке.

«И ребёнок это не мой, другая женщина должна быть сейчас на моём месте, но не как ни Я» добавила мысленно.

– Как это? Ой! Простите! – девушка прикрыла ладошкой рот, отвела взгляд в сторону, кажется, она подумала, что меня бросил отец ребёнка.

И в каком-то смысле она права. Только бросили не меня, а малышку, меня же жестоко пнули под зад пинком.

 – Ну тогда родственникам, в общем тому, кто за вами приехал, – твёрдо произнесла медсестра.

Улыбнулась ей натянутой улыбкой и отрицательно покачала головой.

– Никто нас не встретит, – взглянув на крошку в прозрачном кувезе, который я катила перед собой, пояснила девушке.

– Совсем, совсем? – искренне удивилась молодая медсестра, по ней было видно, что она новенькая, и явно ещё не встречалась с такими как я, и надеюсь больше никогда не встретится.

В ответ кивнула головой, заметив перед собой большие двери с надписью «ВЫХОД».

– Подождите! – воскликнула девушка и схватила меня за руку, – если вас некому встречать, значит и вещей для вашей крошки не привезли!

От её слов я замерла, и уставилась взглядом на малышку, завёрнутую в больничные пелёнки и прикрытую байковом одеялом, и это у нас заберут. «И как я могла об этом не подумать? И что теперь делать?»

– Так! Стойте и ждите меня здесь! Я сейчас вернусь, – и не говоря больше не слова, девушка бегом скрылась за поворотом коридора.

«Да куда я теперь денусь?» хотелось крикнуть ей вслед, но не стал привлекать к себе лишнего внимания.

Медсестра вернулась очень быстро, не было её всего пару минут. Подбежав ко мне, она воровато огляделась, вручила мне в руки пакет с ярким принтом мультяшных героев, и молча забрав у меня кроватку с ребёнком, покатила её к большим дверям.

Через пятнадцать минут я и малышка стояли на пороге роддома в полном одиночестве, даже прохожих не было видно, словно они все как по приказу исчезли за углами больницы. В том пакете оказалось новенькое, тёплое детское одеяло, и несколько фланелевых пелёнок. Посмотрев последний раз на возвышающее надомной здание, которое приносит людям счастье, я перекинула сумку со своими личными вещами, прижала к себе ребёнка и двинулась в сторону остановки.

Очередной писк малышки вырывает меня из воспоминания сегодняшнего утра.

– Тише, тише, мы практически на месте, – говорю крохе на моих руках, отрываюсь от стены, и держась за нею рукой продолжаю подниматься, – ещё один пролёт Поля, ещё один, – уговариваю себя не сдаваться, и не рухнуть прямо здесь.

Преодолеваю последние ступени, поднимаю голову и упираюсь взглядом в дверь квартиры, в которой прожила всю свою жизнь, не считая последних одиннадцати месяцев. Облокачиваюсь спиной о стену рядом с дверью, рукой нащупала маленький кармашек у большой сумки, расстёгиваю молнию, и достаю ключи от квартиры.

Трясущейся рукой вставляю ключ в замочную скважину, поворачиваю его два раза и тяну дверь за ручку на себя. В нос бьёт до боли знакомый и родной запах, запах дома. На глазах наворачиваются слёзы, как же я соскучилась по этому месту.

Не создавая лишнего шума, переступаю через порог, тихо закрываю за собой дверь. Квартира встречает меня тишиной, «дома никого нет», посещает меня первая мысль, но следом она исчезает, и на душе появляется тревога. «Где Сеня?», кричит затуманенный усталостью и последними событиями мозг.

С громким, глухим стуком сбрасываю сумку с плеча на пол, скидываю промокшие кроссовки и с ребёнком на руках спешу в комнату брата, молясь, чтобы он был там. Пока иду по коридору обдумываю, где может находится Сеня, и мысли у меня не самые хорошие. Просто так он не мог покинуть дом, лифт сломан, а это значит, что он точно не на прогулке. «Ему стало хуже! Его отправили в больницу!», кружатся ужасные мысли в моей голове.

Добравшись до двери его комнаты, рывком дёргаю её на себя, и сдавленно выдыхаю, когда вижу брата за компьютером в огромных наушниках. «Он просто не слышал моего прихода», успокаиваю себя. На трясущихся ногах прохожу до небольшого диванчика, и присаживаюсь на его край, стягиваю с себя капюшон. Не сводя взгляда с родного человека, берусь расстёгивать молнию пуховика.

Крошечная девочка на моих руках зашевелилась, и я поспешила развернуть тёплое одеяло. Развернув его края, потянулась рукой к пелёнке, но моя трясущаяся конечность зависла в воздухе, так как всем своим телом почувствовала пристальный взгляд, подняла голову и глазами встретилась с глазами старшего и единственного брата.

Удивление, неверие, радость, проносится в глазах брата пока он смотрит на меня, но как только его взгляд опускается ниже на мои колени, его эмоции меняются. Снова удивление, только теперь граничащая с волнением и непониманием.

– Привет, – говорю тихо, и подавляю порыв кинутся в крепкие объятия родного человека.

Я соскучилась по нему, соскучилась по его улыбке, глазам, и медвежьим объятием перед сном, для него я всегда была маленькой девочкой, и возраст его мой не смущал, а теперь…

– Привет, – хриплым басом повторяет за мной брат, и не на секунду не отводит своих карих глаз от ребёнка на моих коленях.

От его пристального взгляда появляются два желания. Первое, завернуть обратно в одеяло малышку и спрятать её, как можно дальше. Кажется, во мне начинает просыпаться материнский инстинкт, который я так тщательно старалась подавить в себе на протяжении всей беременности. Второе желание, это спрятаться самой, только бы не сгорать со стыда перед этим человеком.

– Как у тебя дела Сень? – тихо задаю самый нелепый вопрос, только бы разбить, звенящую тишину между нами.

Губы брата дёргаются в подобии усмешки, и он резко переводит взгляд с малышки на меня.

– «Как дела»? – изгибая одну бровь, копирует мой тихий голос, скользит взглядом по моему лицу, – лучше всех Полиночка, – отвечает брат, в его голосе сквозит неприкрытая обида, – а как у тебя дела сестрёнка? – спрашивает и кидает быстрый взгляд на малышку.

На меня разом обрушивается вся вина перед этим человеком, она придавливает меня к месту, что бетонная плита. В горле вмиг образуется ком, который мешает не только сказать хоть слово, но и дышать не даёт. Собрав остатки сил, аккуратно перекладываю спящую малышку на диван и медленно приподнимаюсь на ноги, замираю на месте, не зная, что делать дальше.

– Ну? Чего молчишь Полиночка? – поддаётся вперёд, хватаясь руками за колёса инвалидного кресла.

Издёвка в его голосе словно хлёсткая пощёчина. «Я потеряла брата» проносится в моей голове. Покачнувшись, делаю неуверенный шаг вперёд, и чуть не падая, кидаюсь на шею брату, в секунду из глаз хлынули горькие слёзы.

– Прости меня Сень, – шепчу срывающимся на крик голосом, – у меня ничего не получилось, – качаю головой из стороны в сторону, носом уткнувшись в его грудь, –  прости меня, я так хотела помочь, – пальцами вцепилась в ткань футболки на его плечах, – хотела исправить хоть часть того, что случилось по моей вине, – из горло вырывается что-то похожее на вой раненого животного, – прости меня братик, прости, если бы не я…. Если бы я, то-только знала, что так бу-будет…, – меня с головой затопила истерика.

Арсений замер истуканом, слушая мои сбивчивые извинения, но как только я стала заикаться, крепкие руки брата обхватили меня за талию, и рывком затащили к себе на колени.

– Поль, Поля прекрати, – стал успокаивать меня брат, гладя по спине, – не плачь пожалуйста, – поцелуй в висок, – успокойся и объясни мне, что происходит? Чей это ребёнок, и что у тебя не получилось? – видя, что я не могу побороть истерику, брат хватает меня за плечи, отстраняет от себя, чтобы заглянуть в мои застеленные слезами глаза, и ощутимо встряхивает.

Звук клацанья собственных зубов, громко отдаётся в ушах. Его метод работает, вырывающийся вой из моего рта прекращается, но всхлипы и слёзы не исчезают.

– Ну же, малышка, приди в себя, – с огромной тревогой смотрит мне в глаза, – объясни мне всё, прошу тебя, – просит брат, обхватывает моё лицо своими широкими, горячими ладонями.

Но ответить я не успеваю, в коридоре хлопает входная дверь, а это значит, что мама вернулась домой, и сейчас в этой квартире разразиться скандал, и чем он закончится мне не известно.

В прихожей слышится звук падения ключей, и следом быстрые шаги. Судя по цоканью каблуков, мама даже не сняла обувь. Вытираю слёзы и поднимаюсь с колен брата, делаю шаг к дивану, на котором лежит малышка, и загораживаю её собой, в этот момент в комнату быстрым шагом заходит женщина пятидесяти лет, что внешне ей не как не дашь, выглядит она довольно молодо.

Её взгляд сразу фокусируется на мне, а точнее сказать на животе, который стал после рождения малышки намного меньше. В первые секунды в глазах женщины появляется незнакомый для меня блеск, который затухает очень быстро, а её выражение лица становятся хмурым.

– Ты почему не сообщила мне о своём возвращении? – с огромным негодованием задаёт мне вопрос мама.

На тёплый приём с её стороны я и не рассчитывала, так что её поведение меня не удивило, но, как всегда, задело.

– Не могла, телефон сломался, – отвечаю на заданный вопрос.

Мой телефон действительно оказался сломанным, вот только ещё два дня назад он работал исправно и ничего не предвещало его «гибели». Что случилось с мобильным я не знаю, в нерабочим состоянии его мне передали сегодня утром с сумкой моих вещей.

Женщина на мой ответ кривит губы в злорадной усмешке, смотря на меня с презрением, но её выражение лица быстро меняется, она кидает быстрый взгляд на Сеню, который хмуро и внимательно следит за нашим общением. На долю секунды в её глазах появляется страх, но она быстро его прячет, и растягивает губы в фальшивой улыбке.

– Полина, доченька, – обращается ко мне женщина, и как обычно начиная играть перед Сенькой роль любящей меня матери, – пойдём, поможешь мне на кухни, – тянет ко мне руку, явно хочет побыстрее вывести меня из комнаты Арсения.

 «За что же ты меня так ненавидишь?» Задаю мысленный вопрос.

Стою на месте, и не собираюсь делать так, как говорит эта женщина, и на это у меня две причины. Первая эта малышка за моей спиной, а вторая, пора показать Сени её истинное отношение ко мне. Мне двадцать четыре года, и всю мою жизнь эта женщина ненавидела меня, вечно ругала, и часто била в детстве, при этом запрещала жаловаться папе и брату. При них она относилась ко мне, как и должна относится нормальная мать к ребёнку, а вот Сеньку она всегда любила и любит.

– Полина! – не сдерживает себя женщина и повышает голос, при этом продолжает растягивать свои губы в подобие улыбки.

Позади раздаётся писк малышки. Когда я рыдала и выла на коленях брата, крошка мирно спала, а тут проснулась стоило моей матери повысить голос. «Она голодная», сокрушённо вспоминаю. Разворачиваюсь к ребёнку, чтобы взять её на руки, но сделать ничего не успеваю, меня грубо отталкивают в сторону, и если бы Сенька находился бы дальше, то я бы точно упала, а так он успел меня поймать.

– Это… это, что такое?! – вопит не своим голосом наша с Арсением мать, нависая над малышкой.

Посылаю брату благодарный взгляд, за то, что успел меня поймать, и быстро подхожу обратно к дивану, и забираю из-под носа женщины малышку, и отхожу с ней ближе к Арсению.

Мама в шоке, её ошарашенный взгляд мечется от моего живота к малышке, и обратно, а следом её настигает догадка.

– Как ты посмела притащить в дом чужого ребенка! Ты что украла его? – шипит женщина, что приходится мне матерью.

– Нет, я её не крала, – отвечаю на вопрос, – они отказались забирать её! Им нужен мальчик, а не девочка, – называю причину, по которой чужой ребёнок находится у меня.

Услышав мой ответ, женщина быстро достаёт телефон из кармана шубы, и начинает копаться в нём.

– Ещё и бракованной назвали, – вспоминаю как меня окрестила биологическая мать малышки, и случайно произношу это вслух.

– Правильно назвали! – ядовито бросает женщина, – ты и есть брак, с самого своего рождения! – окончательно сбрасывает маску, открывая истинное лицо в мою сторону.

Её слова бьют сильнее пощёчины.

– Я не виновата, что родилась девочка! – кричу в ответ, обида на слова матери порождает злость.

– ВИНОВАТА! Во всех наших бедах виновата ТЫ! По твоей вине нет Саши, по твоей вине Сеня в инвалидном кресле, по твоей вине его бросила невеста! – орёт в ответ, прижимая телефон к уху.

Каждое её слово, что острый нож вонзается в моё и так кровоточащие сердце.

– Да, – произношу глухо, – я виновата в этом, – смотрю в глаза матери, – ВИНОВАТА, ЧТО ПАПЫ БОЛЬШЕ НЕТ, ЧТО СЕНЯ СТАЛ ТАКИМ! Но я не виновата, СЛЫШИШЬ? Не виновата, что родилась ДЕВОЧКА. И я не виновата, что биологические родители отказались от неё!  – трясу головой, – к тому же это была твоя идея, сделать из меня суррогатную мать, а полученные от этого деньги потратить на операцию Сени, и я не отказалась, я пошла на это, согласилась, чтобы вернуть ноги Арсению…

– Потому что ты виновата, всё из-за тебя! – перебивает меня женщина, повторно набирая чей-то номер, – ты сломала нашу жизнь…

– ЗАМОЛЧИ! – рокочет голос брата, перебивая мать.

Женщина вздрагивает, и испуганно смотрит на Арсения. Поворачиваю голову в сторону брата, и с огромным трудом остаюсь стоять на месте. Крепко сжатые кулаки, вздутые вены на шеи и руках, яростный взгляд потемневших глаз направленный на женщину, ходящие на скулах желваки.

– Сеня, – нервно обращается мать к сыну.

– Выйди из моей комнаты! – рычит в ответ Сеня.

– Сеня?!

– ВЫЙДИ Я СКАЗАЛ! – басит брат, не давая ей больше говорить, – или я сам вышвырну тебя, клянусь, я сделаю это, – тихо добавляет Арсений.

Наша мать отводит взгляд от сына, переключая его на меня, только теперь в нём нет боязни в нём неприкрытая ненависть.

– Ненавижу! – словесно подтверждает то, что читается в её глазах, делает шаг в мою сторону, и поднимает руку вверх, словно собирается ударить меня.

– Не смей! – рычит Сеня, и преграждает женщине путь своим инвалидным креслом, – никогда больше не смей замахиваться на Полю, – предупреждает её Арсений, – а теперь выйди из моей комнаты, или я сделаю то, что обещал…, вышвырну тебя сам.

Кинув на меня последний испепеляющий взгляд, наша мать резко развернувшись на месте, быстро покидает комнату, громко хлопнув дверью. В комнате образуется тишина, смотрю на напряжённую фигуру брата в инвалидном кресле, и сердце сжимается от боли за него.

Гнетущею тишину нарушает тихий писк малышки. На этот звук в нашу сторону поворачивается Сеня, и пристально смотрит на кроху на моих руках.

– Она голодная, кушала последний раз утром в больнице перед тем, как нас выписали, – говорю брату.

– А ты? – переводит взгляд на меня.

– Что я? – не понимаю его вопроса.

– Ты голодная, Поля? – хрипло спрашивает брат.

Прислушиваюсь к себе, и пожимаю плечами, так как кроме опустошения больше не ощущаю ничего.

– Это не ответ Поля, ты кормишь грудью? – киваю в ответ, – в этом случае ты обязана есть, – строго говорит Сеня, – я на кухню за обедом, а ты пока покорми малышку, и уже после того, как поешь сама, ты мне расскажешь абсолютно всё, – предупреждает меня Сеня и направляет инвалидное кресло к выходу из комнаты, – Поля, – уже взявшись за ручку двери, зовёт меня брат, – ты уже дала ей имя? – кивает на малышку.

– Да, мне пришлось спешно придумывать, – смотрю на кроху, – Руслана, – говорю имя девочки, и перед глазами всплывает образ её биологического отца, имя которого Руслан.

– Красивое имя, – говорит брат, и покидает комнату.

– Красивое, – соглашаюсь с ним шёпотом, – поэтому и назвала так.

глава2

ПОЛИНА

Как только дверь комнаты закрылась за Сеней, я поспешила приступить к делу. Первое, что я сделала, это сняла с себя влажный от дождя пуховик, отбросила его в сторону, присела на диван, и практически оголившись по пояс, расположила малышку под грудью, стала её кормить.

Обхватив крошечными губками вершинку моей груди, крошка с причмокиванием стала жадно употреблять грудное молоко. Перевела взгляд от малышки к столу брата, и наткнулась на семейное фото. Папа обнимает улыбающеюся маму, Сенька обнимает хохочущую меня, а сам строит смешную рожицу. Засмотревшись на эту картину, невольно погрузилась в самые тяжёлые для меня воспоминания. Воспоминания о трагедии для нашей семьи, которые произошли полтора года назад, это фото было сделано не за долго до того дня, что перевернул нашу жизнь.

– Ну Полик, ну пожалуйста, – настойчиво ноет моя подруга Светка, – ну давай сходим, ну один разочек, говорят там очень круто, ну пожалуйста, – складывает ладони в умоляющем жесте, и ползёт ко мне на коленях по моей кровати.

Её упрашивания смотрятся комично, очень хочется рассмеяться, но я держусь, и стараюсь изо всех сил удержать серьёзное выражения лица.

– Свет, ну вот, что нам там делать? – задаю вопрос и отвожу взгляд к монитору ноутбука, на котором высветилось пришедшее письмо на электронную почту от старосты группы из университета, – насколько мне известно, в этом клубе тусуются в основном одни мажоры, ты хочешь стать одной из их игрушек на ночь? – на этом вопросе мне даже не надо держать лицо, веселье моё спало.

– Не говори ерунды, я не собираюсь спать ни с одним из них, я просто хочу повеселиться, – продолжает ныть Светка.

– А что мы будем делать если к нам пристанут какие-нибудь пьяные отморозки? Кто нам поможет избавится от них? – задаю следующий вопрос в надежде, что подруга включит наконец-то здравый рассудок и передумает идти в этот клуб и тащить за собой меня.

– Об этом не волнуйся, – лучезарная улыбка расползается на губах девушки, – там такая охрана работает, они даже мажоров за шкирку выкидывают, если они начинают хулиганить или приставать к девушкам против их воли, – говорит подруга то, что в моей голове плохо укладывается.

Обычно на детишек богатых родителей охрана закрывает глаза по приказу владельцев заведений, так как их больше волнует кошельки богатеньких мальчиков, а точнее сколько содержимого этих кошельков останется в кассе клуба, чем встать на защиту людей среднего класса.

– Соглашайся Поль, – смотрит на меня взглядом кота из мультика «Шрек».

Идти в заведения подобного типа нет никакого желания, хочется пойти погулять в парке, съесть мороженого, подышать вечерним, прохладным после жаркого дня воздухом. По настрою подруги понимаю, что моё предложения на прогулку в парке отклонят, одной гулять совершенно не хочется, а значит нужно принять решение, и озвучить его.

– Свет, – смотрю на подругу и уже собираюсь произнести отказ, как дверь моей комнаты открывается и на пороге появляется мама.

– Полина, -через чур нежным голосом зовёт меня женщина, – чем ты собираешься заняться вечером? – неожиданно задаёт вопрос мама и смотрит на меня с неприязнью в глазах.

Внутри всё сжимается в комок, она задала вопрос неспроста, и что-то мне подсказывает, что лучше мне уйти из дома до возвращения папы и брата, только при них и посторонних людях она ведёт себя в мою сторону спокойно, наедине со мной она ведёт себя совсем по другому. Эта женщина, что родила меня, легко может оскорбить, назвать никчёмной, обвинить в том, что она загубила свою начинающею карьеру фотомодели, так как не смогла похудеть после того, как родила меня.

– Тёть Наташ, спешу вас предупредить, я забираю вашу дочурку на поход в один очень хороший клуб, так что простите, какие бы у вас не были планы на эту красотку, но она уже дала мне своё твёрдое «ДА», и мы уже уходим, красоту будем подчёркивать у меня дома, –  вскакивая с кровати и подавая мне руку, влезла в разговор подруга, чем спасла меня от очередного морального насилия.

Мама явно не ожидала, что Светка влезет в разговор, поэтому стояла молча с приоткрытым от удивления ртом и смотрела, как подруга утаскивает меня из моей же комнаты. Уже у самого порога вспомнила про сумочку и мобильный телефон, высвободив свою руку из Светкиной, вернулась обратно к кровати, взяла телефон, закрыла крышку ноутбука и прихватив сумочку, быстро подошла к выходу из комнаты, где чуть притормозила, встретившись со злым взглядом матери.

– Поля мы опаздываем, – картинно взвизгнула подруга и снова схватив меня за руку, рывком вытащила меня из комнаты, – обломись сука, – тихо и гневно прошипела подруга в сторону моей матери, отойдя от моей комнаты, на безопасное расстояние.

На слова подруги я промолчала, говорить на эту тему не хотелось. Светка единственный человек, который в курсе того, что происходит между мной и моей матерью. Она однажды стала случайным свидетелем, как мама поливала меня грязью на кухни нашей квартиры не зная, что в моей комнате находится подруга.

Мы тогда были выпускницами одиннадцатого класса, и после уроков пришли ко мне домой, чтобы подготовится к грядущему, пробному экзамену. Дома никого не было, и вот мы тихо сидели и учили то, что нам пригодится при сдаче экзамена по химии, как из коридора послышался звук открывания входной двери. Решив посмотреть, кто там пришёл домой, вышла в коридор и увидела ставищею на полку обувь маму.

Та, увидев меня, злорадно улыбнулась и указательным пальцем показала на дверь кухни. Сказать, что я не одна, не успела, женщина стала отчитывать меня за не имеющейся бардак на кухне, она кричала и размахивала руками, не давая возможности и слова сказать, да если бы даже я и сказала, то вряд ли она услышала меня, её голос просто звенел ненавистью и злостью. Вот тогда-то Светка и узнала, как сильно меня «ЛЮБИТ» родная мама. Подруга в тот день покидала нашу квартиру на цыпочках, чтобы мама её не увидела, и не узнала, что у нашего общения есть свидетель.

Выбежав из подъезда дома, мы остановились, тяжело дыша, словно за нами гнался маньяк, но на самом деле мы просто пробежали семь этажей, так как лифт был сломан уже неделю.

– Поль, когда ты расскажешь отцу и брату, про то, как эта, – кивнула головой в сторону дума, – к тебе относиться? Сколько можно это терпеть? – в голосе подруге сочилось ненависть к моей матери.

– Никогда Свет, я не хочу, чтобы из-за меня ругались дома, – качаю головой, – папа и Сенька любят её, я не могу разрушить их отношения, – вскидываю голову вверх и смотрю на окна нашей квартиры, в которых замечаю смотрящую на меня мать, – идём Свет, – тихо говорю подруге, и делаю шаг в сторону её дома, который находится по соседству с нашим.

– Правильно Полин, правильно! Жалей всех, но только не себя, ты же любви родной матери не заслужила, Сенька ваш бугай двухметровый заслужил, а ты нет! Его любят и родители, и сестра, а тебя Поля кто любит? – сокрушается подруга, искренне переживая за меня.

– Папа и Сенька, они меня любят Свет, ещё и ты, и для меня этого достаточно, но не любит она меня, считает виноватой в своей неудачи, так пусть считает, – поворачиваюсь к подруге и сглатываю ком в горле, видя её мокрые ресницы.

– Поль, давай ты ко мне переедешь, я всё равно одна живу, я не могу смотреть на то, в каком аду ты живёшь, пока твой отец и брат на работе пропадают, к тому же у твоего брата девушка есть, и у них если ты помнишь свадьба намечается. Уйдёт Сенька из дома на съёмную квартиру, ты там одна останешься, работа у твоего отца может затянется до позднего вечера, и ты всё это время будешь сидеть в четырёх стенах вместе с этой, – снова кивок в сторону моего дома, – и слушать всю её грязь?

– Не могу Свет, – шепчу, и обнимаю её, – ни Арсений, ни папа не позволят мне уйти из дома, а если и разрешат, то только проведя разговор с пристрастием, «куда я собралась и почему?» врать я им не смогу. Спасибо тебе Светик, но я не могу, – смахиваю слёзы с глаз и отстраняюсь от подруги, – пошли, нам ещё прихорашиваться надо, – даю понять, что согласна идти с ней в её «крутой» клуб.

Светка взвизгивает, радостно подпрыгивает на месте, хлопая ладошками. Её радость и веселие частично передаются и мне, следом я ощущаю облегчение от того, что меня спасли от унижения со стороны мамы. Но если бы я только знала, чем для меня закончится этот день, то сама бы заперлась в квартире вместе с матерью и слушала всё, что она мне говорит, всю грязь, которой она меня поливает каждый день.

– Свет, скажи мне, что у меня галлюцинации, – умоляюще прошу подругу и смотрю на парня, что пристально смотрит на нас.

– Да, чтоб тебя, – выругивается Светка, переведя взгляд туда, куда смотрела я, – так, стоим здесь и дожидаемся такси, сюда он не посмеет подойти, или же его снова скрутят и тогда он точно отправится изучать места не столь отдалённые, даже на пару часов, пока его папочка не заберёт, – шепчет Светка в миг протрезвевшая, а я радуюсь тому, что выпили мы мало.

Моя, как я надеялась галлюцинация, оказалась совершенно живой фигурой мужского рода, которая в нетрезвом состоянии оказался на танцполе в то время, когда мы со Светкой двигали конечностями в такт музыке. Эта особь мужского пола, нагла подошла ко мне сзади и не стесняясь, стала распускать свои лапы. Отшила я его быстро, и вроде он всё понял, даже извинился, но не прошло и получаса, как этот тип снова оказался рядом, только жертвой стала Светка.

Самим избавится нам от него не удалось, он не выпускал Светкину руку из своей и тянул её в сторону туалетов. Помогли нам охранники клуба, они появились словно из-под земли, и скрутив дебошира выкинули его из клуба. И вот спустя два часа, мы собрались домой, вышли на улицу, чтобы дождаться вызванное такси, и я случайно заметила этого парня, стоящего в ста метрах от входа в клуб.

Пугающий блеск в глазах этого парня, пробил дрожью всё моё тело. В голове замигала красная лампочка с надписью «ОПАСНО».

– Свет, – зову подругу, – отменяй такси, – говорю и достаю телефон из сумочки.

– Что значит отменяй? – смотрит на меня вопросительным взглядом.

– То и значит Свет, отменяй такси, – говорю с нажимом, не сводя с парня глаз.

– Может объяснишь? – тихо просит подруга, заходя в приложения, чтобы отменить вызов машины.

– Он легко может поехать за нами, через чёртов шлагбаум, такси не проедет, а карты пропуска у нас с тобой нет, и нам придётся топать до дома пешком, а вот мажорик легко пройдёт следом за нами…

– Всё я тебя поняла, не продолжай дальше, лучше скажи, что ты придумала? – перебивает меня подруга.

– Позвонить Сене, рассказать ему про этого типа, – еле заметно киваю в сторону парня, – и попросить приехать за нами, – говорю подруге и мысленно проклинаю тех, кто придумал оградить пять домов забором и поставить электронный шлагбаум на въезде к нашим домам.

Дозвонившись до брата с первого раза и кратко рассказав ему, где мы и что нас нужно забрать, а также про наводящего ужас парня, Сеня сказал, что выезжает, запретив нам отходить от входа клуба.

Ждать нам долго не пришлось, машину брата я заметила издалека, и совершила ужасную ошибку. Обрадовавшись его скорому приезду, я схватила Светку за руку и поспешила на встречу к Сене.

– Куда же вы так спешите? Недотроги мои, – раздалось громкое сбоку и меня резко дёрнули в сторону голоса.

Не успев сообразить, что происходит я врезалась во что-то твёрдое, как оказалась это была грудь парня, из-за которого я и вызвала брата, узнала я это сразу стоило мне вскинуть голову вверх и посмотреть, в темные, наполненные нездоровым блеском глаза парня.

Позади взвизгнула Светка и раздался мужской, мерзкий хохот.

– Забирай её себе, – раздалось у меня над головой, моя вот эта цыпочка, я её сразу приметил, да вот только недотрог из себя строят, меня по их вине из клуба выставили, ну ничего сейчас они обе расплатятся за нанесённые нам неудобства, – с предвкушением произнес явно находящийся под запрещёнными препаратами, дебошир из клуба.

Громкий, родной с детства свист раздался со стороны.

– Слышь парни! – крикнул спешащий к нам на помощь Сенька, – руки уберите от девушек! – предупреждающим тоном пробасил брат, а я заметила, как из машины выходит отец.

– Лично я не хочу! – крикнул в ответ тот, что держал меня, – она мне вечер испортила, вот как отработает, вот тогда и подумаю, убирать мне от неё руки или нет, так что иди дальше дядя, – глумливо произнёс последнее слово и резко схватив меня за распущенные волосы на затылке запрокинул мне голову, впился своими губами в мои.

Мой вопль потонул в громком мате брата. Позади послышались быстрые, тяжёлые шаги, переходящие на бег. Пока я пыталась высвободится и лап урода, краем уха слышала, что происходит за моей спиной. А там происходило, что-то странное, напоминающие звуки ударов, и я услышала взволнованный крик отца в сторону брата.

Что именно прокричал папа Сене я не поняла, а вот Светкин полный ужаса вопль на всю округу, я ни только услышала, но и ощутила его сердцем. В нём была боль, такая сильная, словно она потеряла дорогого человека.

– Валим! – прокричал незнакомый голос, и тот, кто меня продолжал держать и терзать мои губы против моей воли, резко выпустил меня из своих рук.

– Придурки! Вы что наделали?! Аааааааааа!, – заорал парень передо мной, схватившись за голову, с ужасом смотря мне за спину.

Ледяной душу страх сковал всё тело, я замерла не в силах пошевелится. Что могло произойти такого, что это отморозок так испугался?

– Сеня! Дядь Саш! Вы меня слышите? Пожалуйста, отзовитесь! – раздался пропитанный ужасом голос подруги, – вызовете кто-нибудь скорою! Поля! Поля отомри, ты нужна нам! – громкий крик и меня схватили за плечи, развернули лицом в сторону, где произошло, что-то страшное.

Первое, что выхватили мои глаза это были Светкины руки, перепачканные чем-то красным, затем взгляд наткнулся на две неподвижно лежащие на земле фигуры. Пока я пыталась понять, что произошло, и кто лежит на земле и где мой брат и отец, Светка оторвалась от меня и подбежала к телам на земле, рухнула перед одним лежащим на колени.

– Сеня! Сеня очнись! – заорала подруга, произнеся имя моего брата.

Дальше со мной происходило, что-то непонятное. Я смутно помню, что творилась во круг. Помню, как бежала к брату и папе крича «НЕТ ПОЖАЛУЙСТА, ТОЛЬКО НЕ ЭТО», осознавая, что моих любимых и родных серьёзно ранили. Вот только тогда я не знала, что папе нанесли три удара ножом в районе живота, а Сеньке один в спину.

Помню вой сирен скорой, люди в белых халатах, охрана из клуба, которая по просьбе врачей оттащили меня от папы, с Сеней была Света. Дальше нас загрузили в одну машину скорой помощи, и повезли в неизвестном направлении, но знала я одно, меня увозят от моих родных. Когда я стал требовать остановить машину и выпустить нас, почувствовала колющую боль в плечо. Я пыталась сопротивляется, но через пару минут мои глаза закрылись.

А вот открыла я их от громкого ора до боли знакомого голоса. Этот голос принадлежал моей матери. Крепко зажмурив глаза, попыталась вспомнить, что случилось и почему мама орёт на весь дом. Открыв глаза и посмотрев в сторону, поняла, что я нахожусь не дома, а в больнице. И все воспоминания обрушились на меня лавиной.

Вскочила с постели и чуть не падая, споткнувшись о Светкины туфли в которых я была обута, добежав до двери палаты, распахнула её и врезалась в маму.

– Ненавижу дрянь! – первое, что услышала в свой адрес, а затем щеку обожгла пощёчина.

Грубое ругательства от мужчины в сторону матери за её поведение, заставило проглотить ком обиды, и поднять голову вверх. Перед глазами была мужская спина в белом халате. Доктор, стоял между мной и матерью и отчитывал её, применяя местами мат.

– Доктор, – позвала я мужчину, мне нужно знать где Сеня и папа, и что с ними, – скажите, -дождалась, когда он ко мне повернётся лицом, – что с моим братом о отцом, ведь их тоже доставили сюда…

– Нет у тебя больше отца! Нет моего Саши! Ты убила его! – перебила меня мама и стала кричать страшные слова, в которые я отказывалась верить.

Но как оказалось, мама говорила правду.

Папа не выжил, его раны оказались смертельными, он умер там, на стоянке возле клуба. Арсения доставили в больницу, провели операцию, вот только когда брат пришёл в себя, мы услышали от врача страшную новость. У Арсения пролизывало нижнюю часть туловище, мой брат стал инвалидом.

В ту злосчастную ночь, когда Арсений подбежал к нам, чтобы освободить меня и Светку из лап ублюдков, из темноты появился ещё один друг мажора. У него оказался нож, который он и применил под действием наркотических веществ как орудие, для усмирения моего брата. Удар Арсению пришёлся в спину, брат не видел нападающего, а папа крикнул ему слишком поздно, друг мажора уже занёс руку с ножом для удара.

Когда Арсений стал опускаться на землю, к нему на помощь спешил папа, вот только он не успел увернуться и тот, кто ранил Арсения, резко развернувшись в сторону набегающего отца и нанёс ему три удара подряд. Всё это было оглашено на суде, всё произошедшее было запечатлено на одну из камер наружного наблюдения клуба в который я согласилась пойти со Светкой.

глава3

ПОЛИНА

Из трагичных воспоминаний меня вывел громкий бас брата.

– Лучше молчи! – эти слова явно говорились не мне, так как в комнате я нахожусь одна с малышкой, а значит Сеня схлестнулся с матерью, – ты не имеешь никакого права обвинять Полю в чём-либо! Отец погиб, кинувшись защищать меня! Меня, ты слышишь? А значит в его смерти виноват только я! Это я взял его собой! – перешёл на крик брат, а меня от его слов словно обухом по голове.

– Она права Сень, – говорю одними губами, – виновата только я, по моей вине вы там оказались, я виновата, не ты, – качаю отрицательно головой, словно Сеня меня видит.

 Перед глазами вновь встаёт картина, где Светка падает на колени перед моим братом и просит его очнутся. Этот эпизод очень часто снится мне, и каждый раз я просыпаюсь от своего же плача. В один из таких моментов я проснулась в крепких объятиях отца Русланы.

 Биологический отец малышки в момент моего плача проходил мимо двери выделенной мне комнаты, и услышав мой плачь, ворвался в комнату, испугавшись, что, что-то с ребёнком, но когда понял, что мне просто снится плохой сон, этот мужчина стал меня успокаивать, именно это он мне и сказал, когда я открыла глаза и обнаружила себя не на кровати, а на его коленях, в его крепких руках.

После того случая, мне было стыдно показываться мужчине на глаза. И теперь в моей голове не укладывается, как этот мужчина мог отказаться от своего ребёнка? Ведь он всю беременность можно сказать находился рядом, переживал за малыша, сам сопровождал меня на все осмотры врачей, носился как курица с яйцом. Он, не стесняясь врача и меня, ронял слезы на УЗИ, когда первый раз мы услышали биение сердца крохи.

 Я восхищалась им, даже капельку завидовала его жене. Мужчина под два метра ростом, широкоплечий, красивый, ни капли не похож на доброго и внимательного, на самом деле умеет проявлять такую ласку и заботу, что сердце замирает при каждом его нахождении рядом. Но теперь какой бы он хорошим не казался, для меня этот человек стал просто ничтожеством, который легко отказался от собственного ребёнка только из-за того, что он родился не мальчиком, а прекрасной, черноглазой девочкой.

– Поля с ребёнком остаются здесь, это и её дом, и если ты забыла, то я напомню, – вновь раздаётся грозный голос брата, – хозяином квартиры являемся мы с Полей, так что если ты тронешь их, я выкину тебя за порог этой квартиры, и не посмотрю, что мать родная…

– Да как ты смеешь! Я для тебя всё делала, всю любовь тебе свою материнскую отдала, всё для тебя, всегда всё самое лучшее, а ты встал на защиту этой дряни! – визжит на всю квартиру мама.

– Неужели мы с отцом были настолько слепы? Или он тоже, как и ты ненавидел Полю? Да нет, такого не может быть, он обожал её, – голос брата стал глухим и в нём звучала вина.

Что это? За что винит себя Арсений?

– Как давно ты возненавидела Полю? Как давно Наталья Сергеевна? – по имени отчеству обратился к женщине Сеня, – чем она заслужила такое отношение со стороны родной матери? Только не говори, что это произошло после смерти отца, не поверю, – я словно через стену увидела, как брат качает головой, он так всегда делает, когда говорит, что «не верит».

– По её вине я не смогла больше заниматься любимым делом, – с не скрытой обидой и злостью прокричала мама.

– Каким делом? И как в этом приняла участие Поля?

– Родилась на это свет! Я не смогла вернуть себе своё прежнее тело, после этих проклятых родов, со мной отказались работать все модельные агентства в нашем городе! Я не хотела второго ребёнка, мне тебя было достаточно, но Саша хотел, а ему я не смогла отказать! И появилась она, она во всём виновата, она принесла горе нашей семье, – громко отвечает женщина на вопрос Сени.

Наверное, удары кнута для меня были бы не так болезненны, как слова этой женщины. Маленькие губки, что крепко обхватывали мой сосок разжались и выпустили его из своего плена. Малышка наелась и уснула. Неожиданная мысль в голове словно вспышка пронзила мой мозг, глядя на кроху. «Хорошо, что от неё отказались сразу, уж лучше она воспитается мной, и никогда не узнает всей правды своего появления на этот свет, чем быть нежеланным ребёнком с кровными родителями и вот так как я жить и знать, что тебя ненавидит собственная мать».

– А я тебя уже люблю, – шепчу крохе, – уже давно люблю, но гнала от себя эти чувства, потому как думала, что тебя заберут, вот и гнала их от себя, а оказалось, что зря, – перекладываю малышку на диван и натягиваю на себя кофту.

В коридоре повисла тишина, после откровения матери, она замолчала, замолчал и Сеня.

– Ты сейчас серьёзно? – раздался голос брата, кажется, он не может поверить словам матери, – Ты обвиняешь Полю в своих неудачах?

В ответ тишина.

– Ответь мне на один вопрос мама, – голос брата стал глухим, – синяки на теле Поли в детстве, они появлялись не от её неуклюжести, как ты говорила, это твоих рук дела? – прорычал Арсений.

Его рык напугал меня, подскочив с дивана, подбежала к двери комнаты, и рывком распахнула её. Брат с подносом еды держа его на коленях, находился в двух метрах от своей комнаты, мама стояла напротив, на расстоянии вытянутой руки.

– Я вопрос задал! – поддаваясь слегка вперёд, и явно сдерживая себя, зло произнёс Арсений.

Лицо женщины было каменным, она смотрела на сына и молчала, словно она и не слышала, что ей говорят.

– Сень, – позвала брата, и на меня смотрели две пары глаз, они явно не заметили моего присутствия.

Поймала взгляд брата и содрогнулась внутренне, в них было столько боли и сожаления, что мне впервые захотелось оказаться подальше от родного человека. Не смогу я видеть такие чувства в его глазах, всё что угодно, но только не жалость и боль.

– Она била тебя? Только честно Поля! – обратился ко мне брат.

Перевела взгляд на женщину, и не грамма не удивилась, когда прочла предупреждения в её глазах. Она молча приказывала мне молчать.

– Да Сень, и не раз, – отвечаю брату и смотрю на реакция нашей матери, – и запрещала жаловаться тебе и папе, а когда я выросла, и стала понимать всё, сама не захотела вам говорить, не хотела рушить ваши отношения, я прекрасно видела, как вы её любите…

– Заткнись! Как же, не хотела она! Всё ты хотела и разрушила, – взвизгивает мать, перебивая меня, – ты сейчас же пойдёшь и вернёшь ребёнка биологическим родителям, а взамен заберёшь положенные деньги, а иначе я вызову полицию, и скажу им, что ты украла этого ребёнка…

– Да замолчи же ты! Замолчи! Ты себя слышишь? Какие к чертям деньги? Какая полиция? – заорал на мать Сеня, перебивая её, – Полин, зайди в комнату, – приказным тоном, неожиданно произнёс Сеня.

Спорить не стала, мне и самой хотелось скрыться от глаз этой женщины, зашла в комнату, закрыла за собой дверь, присела на диван к малышке. Голос брата я слышала, он был холодным, но вот, что именно он говорил, я не могла понять, так как говорил он тихо.

Через минуту открылась дверь и Сеня с подносом еды вкатился в комнату.

– Иди кушать Поль, – позвал меня Арсений голосом полным любви и нежности.

Глаза вмиг увлажнились, в носу защипало.

– Только не плачь, прошу тебя, – смотря на меня, попросил братик, – у нас это есть кому делать, – кивнул на малышку на диване, – я помню какой плаксой была ты в таком возрасте, рёвом требовала к себе внимания, – с улыбкой поделился со мной воспоминаниями.

– Маленькие все плачут, – пожала плечами, оправдывая своё поведение в младенчестве.

Поднялась с дивана, и взяв стул в углу комнаты, поставив его около стола, присела на него, пододвинула к себе поднос с едой.

– Полин, – позвал меня Сеня, – у тебя есть хоть какие-то документы на ребёнка?

Если бы малышка не спала, я бы рассмеялась на всю квартиру, на заданный вопрос.

– Есть Сеня, есть, – кивнула головой, – и по всем им, я мать малышки, настоящая, родная, – ответила брату и поднялась на ноги, подошла к валяющемуся на полу пуховку и достала из внутреннего, большого кармана, документы, которые сегодня утром мне вручила докторша, что делала мне подсадку эмбриона.

А вот брат засмеялся.

– То есть если эта, – кивнул на входную дверь, – ослушается меня и пойдёт в полицию, ребёнка у тебя не могут забрать, я правильно понимаю? – наклонил голову набок.

– Я не знаю Сень, – пожала плечами, – если никто не станет делать тест ДНК, то они не смогут доказать, что Руся не моя дочь, а если сделают, я не знаю, что будет, – опустила голову, мне стала дурно от мысли, что малышку могут забрать от меня в детский дом.

– Ладно, с этим позже, а теперь Поля кушай, я хочу услышать, как ты стала суррогатной матерью, и кто те мрази, что отказались от собственного ребёнка?

Есть не хотелось, но под суровым взглядом Арсения, весь обед оказался во мне. Начинать рассказ я не спешила, вспоминать совсем не хотелось. Идя на такой шаг, чтобы выносить в себе чужого ребёнка, пойдёт не каждая женщина, и я бы на такое никогда не пошла, если бы не Сеня. Когда в клиники после тщательного обследования, врач сообщил, что я абсолютно здорова и подхожу на роль суррогатной матери, перед глазами появился образ брата, здорового и стоящего на своих ногах, не задумываясь сказала своё «ДА», женщине, что приходится мне матерью.

– Поль, я жду, – мягко, но требовательно произнёс Сеня.

Собравшись духом, отвела взгляд к окну, за которым медленно кружили снежинки, а меньше часа назад шёл дождь, подумала мысленно, и начала говорить.

– Когда нам сообщили, что ходить ты можешь, но для этого нужно сделать дорогостоящею операцию мы не сговариваясь с нашей матерью, побежали в банк в надежде, что нам дадут кредит, и нам его одобрили на условиях заложения нашей квартиры. Но вот только ты Сень, – голос дрогнул, – отказался подписать согласие, после этого банк нам отказал.

– Поля, я не мог оставить нас без крыши над головой, ты это понимаешь? Но если б я только знал, что ты пойдёшь на такое…, Чёрт! – прорычал брат, кулаком ударил по столу.

– Тише, – шикнула на Сеню, посмотрев на малышку, которая славу богу продолжала спать.

– Прости, продолжай Поль, – голос брата звучал убито.

– Время шло, мы раздельно с мамой искали необходимую сумму, но каждый раз слышали отказ. Тебя домой уже выписали, кресло это привезли, заперли в четырёх стенах, а я на своих хожу Сень, я смотреть на тебя не могла, сгорала из-за чувства вины, и сейчас сгораю, только теперь в двойне, не надо Сень, – остановила брата приподняв одну руку вверх, так как увидела его возмущение готовое сорваться с его губ.

Сделал глубокий вдох следом выдох.

– В общем в один из дней в мою комнату зашла наша мать, и сказала, что нашла как исправить, то, что я сделала с тобой, – стыдливо отвела глаза в сторону, – я даже спрашивать не стала каким образом, просто поехала с ней. Как оказалось мы поехали в соседний город, и там посетили клинику репродукции семьи, – бросила взгляд на маленькую девочку и словно ужаленная подскочила с места, – мать из меня никудышная, – чуть не взвыла, и подбежала к малышке.

– Поль ты чего? – испуганно спросил Сеня, не понимая моего порыва.

– Я только вспомнила, как я могла такое забыть? – сокрушалась в голос и аккуратно, чтобы не разбудить малышку стала распеленовывать её, – прости меня маленькая, – передёрнула плечами представляя как себя чувствует кроха в одном памперсе уже четыре часа.

– Поля? – голос брата стал строгим.

– Сень у нас проблема, – прикусив нижнюю губу, повернулась к брату, – у меня совершенно НИ-ЧЕ-ГО нет для малышке, кроме этих двух пелёнок и одеяла, ну и полного памперса, – к горлу подкатил ком просящихся наружу слёз.

Присела на край дивана, и опустив голову вниз, спрятала лицо в ладонях. И что делать? У меня нет ни копейки, всё, что было ушло на дорогу до родного города.

– Дура, – буркнула себе под нос, – нужно было брать что давали, – стала ругать саму себя.

Когда биологическая мать малышки заявлюсь к нам в палату первый, а если быть точнее единственный раз, и высказала мне кучу нелицеприятных слов кинула мне пару пятитысячных купюр на колени и не посмотрев даже на дочь, покинула палату. Вот только я этих денег не взяла, они так и остались в той палате.

– Так Поля! – повысил голос брат, – эту проблему мы быстро решим, одним походом в магазин, хотя нет, лучше закажем доставку, всё ты не унесёшь, а помочь не могу, лифт уже две недели сломан…

– Сень, – перебила брата, – у меня нет денег…

– Они есть у меня, – строгим голосом оповестил меня Сеня, поняв к чему я клоню.

– Я всё отдам тебе, обещаю, – кинулась к брату, обняла его за шею, – и не надо доставку, я не буду покупать много, только то, что необходимо.

– Поль, а кроватку и коляску на себе потащишь? Нет без доставки нам не обойтись, – не унимался брат.

– Я не буду покупать, ни то, ни другое, – покачала головой, – это дорого Сень, малышка будет спать со мной, кровать у меня большая, гулять я смогу с ней и на руках, нужно купить только вещи и памперсы, больше ничего не надо, и не смей делать покупки за моей спиной, я верну их обратно в магазин, я это сделаю Сень, – пригрозила брату, зная как он может поступить.

– Полина, – начал брат.

– Арсений нет! – теперь пришла моя очередь повышать голос, – мы не станем тратить деньги, они нам и так очень нужны, – взгляд упал на неподвижные ноги брата, – Сень мы обязательно поставим тебя на ноги, я…я…, – стала заикаться.

– Спокойно Поль, – брат прижал меня к себе, – я обязательно встану на ноги, не сейчас, а как только заработаю нужную сумму, работу я не потерял, правда теперь я охраню людей следя за работой сигнализационной системы, зарплата осталась прежней, так что не волнуйся и лучше иди в магазин, а я присмотрю за голопузым объектом, – головой кивнул в сторону Русланы, которая продолжала спать на диване в одном, полном памперсе.

– Потерпи ещё чуть-чуть малышка, я быстро, – отстранившись от Сени, поднялась на ноги, подошла к валяющемуся на полу пуховику, подняла его и стала одеваться.

– Держи, – брат протянул мне банковскую карту, – код месяц и число твоего рождения.

Не стала медлить, взяла протянутую карту и поспешила на выход из комнаты.

– Подожди Поль, – остановил меня Сеня, – я тебя провожу, – хмуро произнёс брат, и первым покинул комнаты.

Неужели теперь так будет всегда? Сенька явно боится, что мама может на меня, кинутся, и кажется мои передвижения по квартире стали ограниченными. Встречи с матерью лучше избегать.

К счастью, мы не встретили женщину в коридоре, и я спокойно покинула квартиру. В магазине, что находится недалеко от нашего дома, я пробыла не больше получаса, быстро покидала в тележку нужные на мой взгляд вещи для крохи, расплатилась на кассе картой брата, и не забыв взять чек, чтобы потом вернуть потраченную мною сумму брату, поспешила домой.

А дома меня ждала проснувшаяся Руслана и взвинченный Арсений.

– Сень, что-то случилось? – ставя пакет с покупками на пол комнаты брата, задала вопрос.

– Пока ещё не знаю Поль, но наша мать сбежала из дома вслед за тобой, громко ругаясь, и обещав засадить всех, если ей не отдадут обещанные деньги, – пояснил своё поведение брат.

– Это плохо Сень, – покачала головой, – если она поедет в ту клинику или хуже того в дом Руслана и Ольги, нас ждут серьёзные проблемы, – обессиленно стащила с себя пуховик, – меня предупредили Сень, сидеть тихо и молчать. Отец малышки не простой человек, как я поняла за эти одиннадцать месяцев он очень богат и влиятелен.

Подняла пакет с пола, достала из него небольшую упаковку памперсов и мягкий слитный костюмчик розового цвета, остальные вещи вытряхнула из пакета, чтобы найти крем под подгузники, и только сейчас рассмотрела, что купила все вещи одинаковой расцветки.

– Расскажи мне всё, что ты знаешь об этой семье, – потребовал Сеня.

– Я расскажу, но прежде, ты мне пообещаешь не лезь к ним, – взяла малышку на руки, собираясь идти с ней в ванную комнату.

– Я не собираюсь к ним лезть, я просто хочу знать, как обезопасить нас, в случаи если наша мать натворит дел, хотя она уже натворила, но как я понял, может быть и хуже, поэтому я должен знать про биологических родителях, хоть что-то, – пояснил Сеня.

– Тогда подожди меня, нам нужно помыться, – аккуратно держа малышку, покинула комнату

глава4

ПОЛИНА

– Когда мы приехали к зданию с огромной вывеской «Центр репродукции семьи» я сильно удивилась, но вопросов задавать не стала, просто пошла вслед за мамой, – начала свой рассказ, вернувшись из ванной с малышкой, – нас встретила женщина, мне она сразу не понравилась, точнее её взгляд, он был оценивающим…

Вспомнив тот момент, меня словно затянуло в прошлое.

– Наташа, как я рада тебя видеть, – перевела взгляд от меня на мать, – я уже думала вы не приедете, – на лице женщины проскользнула тень печали, вот только мне она показалась не настоящей, наигранной.

– Ну, что ты Люба, как мы не могли не приехать, у нас такое горе, – мама, не играя всхлипнула и смахнула слезинку с ресниц, – и Полина пойдёт на всё, чтобы спасти своего брата, – с нажимом произнесла женщина.

– Это замечательно когда родные люди готовы пойти на всё, чтобы спасти родного человека, – всплеснув руками, и возведя глаза к потолку холла, произнесла женщина в белом халате.

У меня сложилось впечатления, что передо мной разыгрывают спектакль одного актёра, зрителем которого являюсь только я.

– В этом случаи мы сейчас же отправимся пройти все обследования, и если всё анализы будут хорошими, назначим встречу с заказчиками, попрошу следовать за мной, – эти слова женщина в белом халате говорила через своё плечо, так как она резво развернулась на своих не маленьких шпильках и направилась прямо по длинному коридору.

– Подождите, – остановилась, сделав всего шаг вперёд, – какие анализы? Какая встреча? Какие заказчики? Что тут вообще происходит? – развернулась в сторону матери, и поймала её озлобленный взгляд.

На секунду повисла тишина, которую разрушила докторша.

– Так подождите, – женщина вернулась ближе к нам, – Наталья, твоя дочь не знает на что идёт? Ты не объяснила ей суть приезда? – строгим голосом обратилась докторша к моей матери.

– Это не зачем, – холодно начала мать, смотря на меня своим ненавидящим взглядом, – она согласится на всё, по её вине мой сын не может ходить, – выплюнула обвинения, не постеснявшись постороннего человека.

Женщина в белом халате нахмурилась, перевела на меня задумчивый взгляд.

– Полина, – обратилась ко мне женщина по имени, – если твоя мать не соизволила рассказать тебе, зачем тебя сюда привезли, тогда это сделаю я, без твоего письменного согласия я не смогу взять у тебя ни капли крови, не говоря уж о последующих действиях. Тебе предстоит стать суррогатной мамой, для одной очень хорошей семьи, они, к сожалению, не могут сами родить себе ребёночка, но это будет только тогда, когда мы убедимся, что твой организм абсолютно здоров, и беременность безопасна как для тебя, так и для малыша…

Дальнейшие слова женщины стали для меня просто шумом. «…суррогатной мамой…», набатом раздавалось в моей голове. «Мать собралась сделать из меня инкубатор по вынашиванию детей» пронеслась мысль. Уже готова была крикнуть во всё горло, что никогда на такое не пойду, как перед глазами появился образ Сеньки в инвалидном кресле, и здесь всё моё желание сошло на нет. Я обязана помочь брату. Насколько я знаю, за суррогатное материнства платят деньги, и суммы у них не маленькие.

– Я согласна на обследования, – дала своё согласие, выделив интонацией последнее слово.

– Замечательно Поля, на данный момент большего никакого согласия и не нужно, сдадим анализы, дождёмся результатов, а там уже будешь решать, быть тебе суррогатной мамой или нет, помочь брату и той несчастной семье? – тихим голосом заговорила докторша, и взяв меня за руку, повела по коридору.

Нервная дробь пальцев мамы о поверхности стола разносится по всему кабинету Любови Архиповны. Докторша тоже нервничает, это очень заметно. Я же сижу неподвижной статуей, и через раз вдыхаю в себя воздух, пропитанный резким запахом духов хозяйки кабинета, и смотрю в одну точку на стене напротив. Мы все трое ждём результата моих анализов, которые я сдала два дня назад.

В дверь кабинета постучали, наши взгляды метнулись в сторону стука.

– Войдите, – дала разрешение докторша, выпрямив спину, и сложила руки на столе, словно в школе за партой.

Дверь открылась и в кабинет прошла молоденькая девушка в медицинском брючном костюме, дойдя до стола, она вытащила из имеющейся у неё в руках папки стопку листов, протянула их женщине, развернулась и покинула кабинет.

Докторша сосредоточенно и молча стала изучать принесённые ей документы, её глаза бегали от строчки к строчке, она кивала головой и улыбалась всё шире и шире. Ей явно нравилось то, что она читает.

– Ну что Полиночка, – отложив стопку изученных бумаг, обратилась ко мне врачиха, – это твои анализы, – указательным пальцем ткнула на стопку, – и все они хорошие, ты абсолютно здорова и с лёгкостью можешь стать суррогатной мамой, подумай и ответь мне, ты согласна на такой шаг? – приспустив очки с переносицы, женщина уставилась на меня своими выпученными от природы глазами.

Услышав, что я могу стать суррогатной матерью и заработать на этом на операцию Сени, как перед глазами встал его образ, образ стоящего на своих ногах брата.

– Я согласна, – повернула голову в сторону матери и дала своё согласие.

– У тебя не было право выбора, ты обязана исправить то, что натворила, – прошипела мать, радостно сверкая глазами.

Стало очень больно и стыдно, могла бы и промолчать, и показывать свою ненависть при посторонних. Уже дважды она окунала меня в грязь перед Любовью Архиповной.

– Так Полиночка, – обратилась ко мне врачиха, делая вид, что не слышала слов моей матери, – сейчас мы с тобой подписываем договор, по которому мы можем предлагать тебя нашим клиентам на роль суррогатной мамочки, – затараторила женщина.

– Подождите, – остановила льющийся поток слов от докторши, – что значит «предлагать»? Разве мы говорили ни про одну несчастную семью?

Перспектива рожать для всех меня не устраивала, я иду на этот шаг только ради брата, и озвученная сумма два дня назад за вынашивание малыша, полностью хватает на операцию Сене, и на такое пойти я больше точно не смогу.

– Успокойся Полина, – женщина подняла руки вверх, – ты у нас предназначена только для одной семьи, я не так выразилась, но договор, это обязательная часть сделки, без него мы не сможем заключить договор между тобой и родителями будущего малыша, – спокойным голосом пояснила женщина.

На душе стало в разы легче, но не до конца, мне всё же предстоит стать суррогатной мамой, носить под сердцем малыша девять месяцев, а после отдать его родным родителям и забыть о его существовании.

– Наталья, – повернулась докторша к матери, – ты можешь быть свободна, – неожиданно говорит Любовь Архиповна и кивает головой на дверь, – на встречи с биологическими родителями тебе нельзя присутствовать, да и Полина с тобой не покинет этих стен, она останется здесь для подготовки к беременности, а после её заберёт семья малыша, это их условие, – улыбнулась женщина.

– К-как заберут? Люба! – вскрикнула мама, вскакивая с места, – я должна сама наблюдать за ней! А что, если после рождения ребёнка она заберё….

– Я не могу ничего сделать Наташа! – грубо перебила врачиха возмущённую женщину, – либо она, – ткнули в мою сторону пальцем, – отправляется жить в дом биологических родителей, либо наша клиника предоставит другую кандидатуру на её место, а я хочу тебе напомнить, клиент попался щедрый, – сказав это, докторша откинулась на спинку кресла, и вальяжно устроилась в нём, в ожидании ответа.

От слов матери мне стало противно. Она думает, что я могу забрать полученные деньги за ребёнка себе и бросить брата!

– Любовь Архиповна, – обратилась к врачихе, – скажите, а можно сделать так, чтобы деньги после того, как я рожу, поступили на счёт моей мамы?

– Вот! Вот так мы должны сделать! Оплата должна поступить на мой счёт! – встрепенулась мама, не давая ответить женщине на мой вопрос.

– В принципе это можно сделать, только Полина должна будет написать доверенность и заверить её у нотариуса, – ответила врачиха, с усмешкой в глазах смотря на свою давнишнею знакомую.

– Это мы сделаем, не проблема, – словно не замечая взгляда врачихи, заговорила мама, – и как твои куриный мозги только до этого додумались, а хотя не важно, главное деньги попадут в надёжные руки, – поднимаясь из кресла, довольно произнесла мать, смотря на меня,  – Всё Любаш, я жду от тебя звонка, пока, – попрощавшись только с доктором, мать покинула кабинет.

– Ну, что Полина, идём в палату? Там ты будешь одна, в плане соседок, но думаю биологические родители захотят пообщаться с тобой, и будут частыми гостями, ты не волнуйся, такое часто бывает, и это даже хорошо, вам стоит найти общий язык, всё-таки вам предстоит жить под одной крышей девять месяцев. Договор подпишем после встречи с семьёй, – с милой улыбкой проговорила Любовь Архиповна, поднимаясь из-за своего рабочего стола.

Собрав всю волю в кулак, поднялась вслед за ней, и сделала шаг, у которого нет пути назад.

Любовь Архиповна проводила меня в палату, быстро показала, что где находится и также быстро поспешила на выход, остановившись у дверей, посоветовала отдохнуть перед встречей с биологическими родителями, которые прибудут через два часа.

Оставшись одна, стала осматривать палату, если её можно было так назвать, по размеру и планировки она больше походила на однокомнатную квартиру. Здесь был отдельный санузел, небольшая кухня со всем необходимым для приготовления пищи, и комната, в которой по центру, стояла большая медицинская кровать, а также раскладной диван и два кресла по одной из стен. На противоположной стене весел небольшого размера телевизор. Но что меня больше всего впечатлило, так это панорамное окно во всю стену занавешенное прозрачным, воздушным тюлем.

Полюбовавшись видом из большого окна, решила послушать совета докторши, и отдохнуть до приезда биологических родителей. Но прежде, чем прилечь на постель заправленную светло-серым в голубой цветочек постельный комплект, отправилась в ванную комнату, там я видела стопку чистых полотенец и два банных халата белого цвета.

Приняв быстрый, освежающий душ, одела один из халатов, так как вещей у меня собой не было, пришлось воспользоваться предоставленным одеянием. Забралась в постель, взяла телефон и отправила маме сообщение с просьбой привезти мне мои вещи, даже уточнила какие именно. Подождав десять минут и так не получив ответа, устала прикрыла глаза, стала погружаться в сон.

– Полина Александровна, – доносится до меня сквозь сон, – просыпайтесь, у вас десять минут, чтобы умыться и привести себя в порядок.

С трудом приоткрыла глаза, осмотрелась вокруг и не сразу поняла, где я нахожусь. И только встретившись взглядом с молодой девушкой в медицинском халате, вспомнила, что я в центре репродукции семьи.

– Меня Любовь Архиповна послала вас разбудить, там биологические родители прибыли, хотят с вами встретится, – оповестила меня девушка.

– Да-да, спасибо большое, я сейчас быстро переоденусь, – ответила девушке по имени Катя, её имя было указано на бейджике, стала подниматься с постели.

– Переодеваться не стоит, у нас не положено ходить в личных вещах, позже вам принесут несколько удобных, ночных сорочек и ещё пару халатов, – улыбнулась девушка, на мой удивлённый взгляд, – вы не бойтесь, все вещи новые и другими пациентами не используются.

Кивнув головой, давая понять что всё поняла, прошмыгнула мимо медсестры в ванную комнату, нужно умыться, неудобно показываться перед людьми с заспанным лицом.

Пробыв в ванной комнате буквально пару минут, умывшись холодной водой, вернулась обратно, медсестры уже не было. Только успела присесть на край кровати, как дверь открылась и в палату вошли трое.

– Успела отдохнуть Полиночка? – заворковала докторша с самого порога.

А я не смогла ей ответить, замерла статуей смотря на огромную фигуру мужчины, что стоял в дверном проёме возвышаясь позади двух женщин, и смотрел на меня чёрным, изучающим взглядом, от которого захотелось спрятаться под кровать.

– Полиночка познакомься, это Ольга Игоревна и Руслан Зурабович, – продолжила ворковать врачиха, представляя мне гостей, и это помогло мне отвести взгляд от мужчины и перевести его на женщину стоящею рядом с Любовью Архиповной.

– Здравствуйте, – еле слышно поздоровалась с клиентами, как их назвала врачиха у себя в кабинете.

Попыталась прочистить горло, чтобы произнести приветствие ещё раз, но громче, да только ничего не вышло. Мне словно тисками сдавили гортань, что помешало ни только говорить, даже дышать стало трудно.

– Полина, да не волнуйтесь вы так,  – заговорила Ольга Игоревна, быстро подошла ко мне, присела рядом на кровать, и схватив меня за руку, стала гладить по ней словно утешая меня.

Мой растерянный взгляд непроизвольно метнулся к мужчине, и это не осталось незамеченным для его жены. Она повернулась в сторону мужа, проследив за моим взглядом.

– Руся! – громко вскрикнула Ольга Александровна, которая на вид выглядела лет на пять старше меня, – улыбнись немедленно! Ты своим выражением лица пугаешь Полину! – укоризненно покачав головой, отчитала мужа девушка.

Такого от неё я не ожидала, но ещё больше я не ожидала увидеть искреннюю улыбку мужчины, а следом услышать его весёлый, короткий смешок и это никак не сочеталось с его образом.

Мужчина выше меня на две, а то и на три головы, широкоплечий, спортивного телосложения, с хищными чертами лица, тёмными, практически чёрными глазами, в обрамлении густых, длинных ресниц. От него за версту веет силой и властью.

– Полина, простите если я вас напугал, и на будущие не обращайте внимание на мой суровый вид, – заговорил мужчина с хрипотцой в голосе, – Оль, я не буду её больше пугать, обещаю, только не кричи, – обратился он к жене при этом наигранно прочистил одно ухо, якобы крик жены его оглушил.

– Вот и познакомились, – раздался радостный голос докторши, – Ну что Руслан Зурабович, Ольга Игоревна, я могу вас оставить наедине с Полиночкой? Или же мне лучше поприсутствовать?

– В этом нет необходимости, мы и сами справимся, – заговорила Ольга Игоревна, – у нас есть пару вопросов к Полине, которые нам бы хотелось обсудить с ней наедине, – снова погладила меня по руке.

– Как скажите Ольга Игоревна, – пропела Любовь Архиповна, смотря в глаза собеседницы.

В этот момент мне показалось, что эти двое общаются глазами, словно они давно знакомы и понимают друг друга без слов. Но в следующую секунду эта мысль улетучилась, и забылась, так как я почувствовала на себе пристальный взгляд со стороны мужчины. По телу пронеслась толпа мурашек, внутренне вздрогнула, и дрожь эта была явно не испугом, он пропал к этому мужчине, как только я увидела его улыбку и услышала смех и голос, это было что-то волнующее, но далеко не досягаемое.

Я пробыла в стенах больнице два месяца. Меня тщательно готовили к будущей беременности. Я пила дорогостоящие для меня витамины, ела только полезную и свежую пищу. В моём рационе обязательно присутствовало мясо, овощи и фрукты. Прогулки на свежем воздухе также были обязательны, вот только гуляла я не на территории клиники или в парках города, мои прогулки были в лесу, за тридцать километров от города, туда меня возили и составляли мне компанию Руслан и Ольга. И эти прогулки мне очень нравились. Здоровый сон, правильное питание и прогулки на свежем воздухе изменили мой внешний вид.

Но как бы хорошо внешне я не выглядела, внутри мне было очень плохо. Я скучала и переживала за брата. Мне пришлось пойти на обман, чтобы помочь ему. В первый вечер моего нахождения в клиники, ко мне заявилась мама. Она привезла мне мои вещи, и приказала позвонить Арсению, и сообщить ему, что я уезжаю из города на год. По-другому объяснить Сене моё исчезновение было нельзя.

Я позвонила, сказала ему всё, что придумала мама. Конечно, Арсений стал спрашивать меня, куда я собралась и почему покидаю родной город. Самой мне не получалось врать ему, зато это сделала мама, она шептала, что нужно говорить, а я повторяла, и только после того, как в трубке раздались гудки сброса вызова…, поняла, что наговорила родному человеку.

По тем словам, которые нашептала мне мать, я отказалась от брата инвалида и уехала искать лучшей жизни.

Процедуру подсадки эмбриона мне провели за две недели до выписки из центра, а если быть точнее меня выписали после того, как малыш внутри меня надёжно прикрепился к стенке матки.

Руслан и Ольга забрали меня в родной мой город, как оказалось они тоже живут в нём, а если быть точнее, то на его окраине в огромном доме окружённым лесом, и таких домов здесь было около двадцати.

Мне выделили очень светлую и уютную комнату, а после показали весь дом, и его территорию с выставленной по периметру охранной. Меня познакомили с самым главным из охраны мужчиной по имени Георгий. Он оказался не просто начальник безопасности у Руслана, он его лучший друг, а ещё он младше хозяина дома лет на десять.

Биологические родителе малыша, первый месяц очень часто задерживались и возвращались домой глубокой ночью, и мне было комфортно находится одной, но всё изменилось после того, как у меня начался токсикоз. Пропал аппетит, появилась тошнота и слабость, стала кружится голова. Вот тут хозяева дома стали по очереди проводить со мной время, они практически весь день находились рядом.

Вот только к третьему месяцу беременности Ольга стала часто отлучатся из дома и вместо неё со мной был Руслан, что очень меня нервировало. Рядом с ним было хорошо и в тоже время тяжело. Мужчина уделял мне излишне много внимания, это я поняла после того, как он стал сопровождать меня до выделенной мне комнаты, держа за руку, которую я каждый раз аккуратно высвобождала и чуть не бегом скрывалась за дверью комнаты.

 Он мог легко подойти и поправить выбившийся локон волос из моей незамысловатой причёски. Когда мы вместе выходили из дома на прогулку или же отправлялись в клинику, Руслан запрещал мне нагибаться и сам застёгивал застёжки на моих босоножках или завязывал шнурки на кроссовках. Но всё это меркло на фоне того, что этот мужчина стал делать, как только я сообщила им, что малыш начал шевелится. Руслан по несколько раз на день прикладывал свою огромную ладонь на мой живот и ждал, когда малыш заявит о себе, и что самое удивительное, ребёнок отзывался. В эти моменты мне было стыдно и страшно перед Ольгой, как никак это её муж, и она легко могла при ревновать меня к нему.

С каждым месяцем беременности Ольга всё больше отдалялась, а вот Руслан наоборот становился всё ближе, он сам посещал со мной все приёмы врача, был на всех УЗИ, сам покупал нужные витамины, даже одежду для беременных покупал он, а не Ольга. Все пункты договора выполнял один Руслан в то время, как его жена посещала салоны красоты и встречалась с подругами.

Два раза я стала случайной свидетельницей их сор, и все два раза я оставалась не замеченной. Во время обеих сор, Руслан отчитывал жену за её халатное поведение в мою сторону, Ольга же оборонялась, и кричала, что ей тяжело находится со мной рядом, говорила, что тоже хочет знать каково это вынашивать своего ребёнка, чувствовать его внутри себя. Мне было искренне жаль Олю, после этого я старалась не встречаться с биологическими родителями, но, к сожалению, получалось это плохо. Руслан сам находил меня, и после не отходил ни на шаг в протяжении всего дня.

К девятому месяцу атмосфера в доме между мужем и женой стала совсем невыносимой. Ольга начала не ночевать дома, уезжала к родителям. Руслан становился всё злее, и только в моём присутствии он улыбался и кажется забывал о неприятностях в семье, стоило ему приложить свою руку к моему просто огромному животу, и получить толчок от своего ребёнка.

Сквозь сон почувствовала боль внизу живота, распахнула глаза и стала жадно глотать воздух, боль резко усилилась.

– Нет, нет, нет, – зашептала сквозь зубы, – рано, тебе ещё рано, – положила на живот руку, стала его поглаживать.

У меня начались схватки, это я поняла сразу.

– Твой папа в… отъезде, а мама… – стала говорить малышу и сжалась в клубочек от нового приступа сильной боли, – так не должно быть, – закачала головой и попыталась встать с постели, – боже, – испуганно пропищала, увидев расползающееся тёмное пятно на светлых пижамных штанах, – Оля! – истошно закричала, – помогите!

Из глаз хлынули слёзы, стало страшно за малыша, страшно за себя, мне нужно в больницу, иначе мы оба погибнем. По коридору послышались быстрые шаги, дверь распахнулась и в комнаты заскочила сонная Ольга.

– Оля-я-я, – позвала я её сквозь всхлип, – нам нужно в больницу, – вцепилась в подушку пальцами испытывая новый приступ.

Поведение Ольги меня насторожило вместо того, чтобы кинутся вызывать скорою или помогать мне, она стояла на месте и смотрела на меня равнодушным взглядом. Чёрт! Кажется у неё шок. Пронеслось у меня в голове.

В коридоре вновь раздались шаги, на этот раз они были тяжёлыми, а это значит, что к нам шёл кто-то из охранников, и я не ошиблась. В дверном проёме показался Иван.

– Полина ты кричала? Что случилось? – в комнату он не зашёл, остановился позади Ольги, и косо посмотрел на свою хозяйку и вновь перевёл взгляд на меня.

– Вань, я рожаю, – сообщила мужчине, – и у меня кровь, – взглядом показала на испачканную простынь.

Мужчина вмиг оказался рядом, подхватил меня на руки, и быстро направился на выход.

– Иван стой! – раздался голос Ольги, – её нужно везти в центр к Любови Архиповне, нашем больницам я не доверяю.

– Ольга Игоревна, но это далеко, три часа пути…

– Делаешь то, что я сказала! – повысила голос мать малыша, – всё, везём её в центр.

глава5

РУСЛАН

Перепрыгивая через три ступени, быстро поднимаюсь по лестницы.

– Оля! – зову жену, и врываюсь в нашу спальню, – Оленька, – говорю тихо, когда замечаю жену лежавшею на нашей постели свернувшись клубочком словно котёнок, – милая, – шепчу и опускаюсь на колени около кровати перед заплаканным лицом жены.

Она медленно прикрывает глаза, крепко зажмуривается и её тело сотрясается в беззвучном рыдании.

– Любимая, – поддаюсь вперёд и крепко, но бережно обнимаю  жену.

– Я не смогла… прости меня Русь, я не сберегла нашего малыша, не сберегла, – сквозь рыдания кричит моя Оля и виснет у меня на шеи, – прости любимый, прости…