Тамерлан. Вопреки всему бесплатное чтение

Настоящая любовь — это слепая преданность, безответная покорность, самоунижение, это когда веришь, не задавая вопросов, наперекор себе и всему свету, когда всю душу отдаешь мучителю...

Чарльз Диккенс

Отрешенным взглядом я смотрела в окно. Сентябрьское солнце взошло над горизонтом, и принялось старательно прогревать воздух. Я распахнула раму, перегнулась через подоконник и устремила взор вниз – второй этаж всего-то! Вытерев выступившие на глаза слезы, я провела рукой по острой скуле и шмыгнула носом. Взглянула на свое свадебное платье. Такое красивое, вот только мне ни к чему! За спиной послышался тихий скрип – моё уединение нарушили. Просунув голову в дверной проем, мама устремила взор на мои растрепанные волосы и громко вздохнула.

– Влада, что с твоей прической? – спросила встревоженным голосом.

Поджав губы, я шумно втянула воздух носом.

– Доченька, это что? – опустившись на корточки, мама принялась подбирать с пола разбросанные шпильки. – Зачем ты испортила прическу?

– Мне она не понравилась.

Мама окинула меня удивленным взглядом и осуждающе качнула головой.

– Влада, перестань плакать, пожалуйста. Сегодня день твоей свадьбы, а не похороны.

– Да? А я считаю, похороны, – колко ответила я.

– Не говори глупости, – мама махнула рукой, словно прогнав назойливую муху, а затем подошла ко мне и взяла за запястье. – Девочка моя, мы сто раз обсуждали эту тему. Ничего не изменилось. Ты выйдешь замуж, иначе…

Мама замолчала. Отвела в сторону печальный взгляд и, посмотрев в окно, радостно воскликнула:

– Жених приехал!

Сердце пропустило мощный удар, будто мне вонзили в грудь острый нож. Я побледнела, ощутив холодный пот, катившийся по спине.

– Мам, я не выйду за него замуж, – произнесла охрипшим голосом.

– Влада! – Повысив тон, мама резко схватила меня за плечи и хорошенько тряхнула. – Если тебе дорог твой отец, если ты дорожишь репутацией своей семьи, то сейчас приведешь себя в порядок и спустишься к жениху.

– А если нет? Если вопреки всему я не хочу этого делать? Что тогда?

– Даже не думай, Влада, – ответила мама, отрицательно качнув головой.

– Мама! – крикнула я на эмоциях и, поддавшись порыву чувств, рухнула перед родительницей на колени. – Мамочка, пожалуйста, услышь меня. Я не хочу выходить замуж за ненавистного мне человека.

Я всегда любила аэропорты: шум людских голосов, суету, запахи духов и кофе. Каждый раз, когда я возвращалась домой накануне праздников или каникул, папа встречал меня в зале ожидания, держа в руках кофе с корицей в бумажном стаканчике. Но сегодня всё было иначе. Понурив голову, я уныло плелась среди разношерстной толпы, волоча за собой чемодан на колесиках. Настроение было отвратным, как и погода. С самого утра зарядил мелкий дождь, на улице сыро и зябко несмотря на то, что на дворе, вроде, как лето. Мама предупреждала о погоде и я, кажется, это помнила, но почему-то надела джинсовые шорты и хлопковую майку.

– Влада, – окликнул мужской голос, заставляя меня обернуться, сфокусировать взгляд и замереть на месте.

Высокий мужчина, одетый в деловой костюм темно-серого цвета, протянул мне кофе в бумажном стаканчике, а я, взглянув на него из-под опущенных ресниц, почувствовала участившийся пульс и сбившееся дыхание.

– Привет, – мужчина растянул губы в приветливой улыбке, окидывая меня с головы до ног заинтересованным взором. – Не слишком коротко?

– Что? – наконец-то выдавила из себя.

Это была чья-то шутка, да? Что он здесь делал? Почему стоял напротив меня и предлагал… Кофе?

Мужчина, обаятельно улыбнувшись, подмигнул, а затем сделал несколько размашистых шагов, направляясь в мою сторону. Подошел на опасно близкое расстояние, немного поддался вперед и, склонившись, прошептал на ухо:

– Ты выглядишь дешево, как проститутка.

От неожиданности я лишилась дара речи. Хотела ответить что-нибудь в привычной мне манере – колко и прямолинейно, но вместо этого – молчала, будто немая.

Это же был он, мужчина, которому я всегда не находила, что ответить.

Алый румянец расползся по моим щекам, а к горлу подкатил ком. Втянув воздух носом, приказала себе вздернуть подбородок и устремить взгляд прямо в его темные, практически черные глаза.

– Я тоже рада тебя видеть, Тимурчик, – промурлыкала нарочито вежливо, хотя внутри всю трясло.

– Тамерлан, – процедил сквозь зубы.

– Да, конечно, Тимурчик. Я помню твое имя.

Он закатил глаза, буркнул под нос какие-то ругательства на своем родном языке, как мне показалось, а затем сунул мне в руки стаканчик.

Пока я пила горячий кофе, Тамерлан снял с себя пиджак и, аккуратно сложив его пополам, дал мне.

– Накинь это, – небрежно проронил и, развернувшись, растворился среди толпы.

Я погрузилась в замешательство. Держала в одной руке кофе, а во второй – мужской пиджак, не зная, что со всем этим теперь делать.

Что это было, а?

– Эй, стой! – придя в себя, крикнула вслед, но он не услышал или просто сделал вид.

Поставив стаканчик на пол, надела пиджак, который сидел на мне слово пальто, и схватив чемодан, пошла за Тамерланом.

Гад какой! Оставил меня посреди зала ожидания, ничего не сказав.

Я едва не бежала, чтобы не упустить из виду широкие плечи, обтянутые белоснежной рубашкой и темные волосы цвета вороньего крыла, а еще длинные ноги, которые слишком быстро шагали.

Потеряв из виду Тамерлана, я остановилась, а затем, оглянувшись по сторонам, ругнулась вслух: «Да пошло оно всё… к чёрту!».

Мама, конечно же, говорила, что они с папой уехали за границу и вместо них меня встретит Лера, но в аэропорт приехала не сестра, а зять. По всей видимости, Лера решила передать поручение своему мужу, иначе я отказывалась понимать всё, что происходило сейчас.

Оказавшись на улице, вдохнула полной грудью свежий воздух. Сердце учащенно забилось, а губы растянулись в широкой улыбке. Смотрела на радугу после дождя и радовалась, как в детстве. Вот бы ещё резиновые сапоги и тогда можно было бы пуститься вскачь прямиком по лужам. Но долго наслаждаться зрелищем не получилось – в нескольких метрах от меня остановился Volkswagen Touareg черного цвета. Со стороны пассажирской двери опустилось стекло и моему взору предстали гордый профиль мужского лица и сильные руки, небрежно лежащие на руле. Тамерлан, сняв с себя солнцезащитные очки, усмехнулся краешком губ и кивнул на сиденье.

– Садись, – не сказал, а приказал.

Меня позабавили резкий голос и властный взгляд, которым мужчина сканировал мой стан с головы до ног. Но, чтобы не показать виду, как буквально недавно меня зацепило его оскорбление, я криво усмехнулась и закатила глаза.

– Может, поможешь? – указала на свой чемодан.

Тамерлан, нехотя, вышел из машины, обошел ее спереди и, поравнявшись со мной, выхватил из рук чемодан. Прикосновение его пальцев обожгло кожу, словно раскаленным металлом. Я невольно вздрогнула и, отойдя на один шаг назад, позволила мужчине отнести мой чемодан в багажник.

Расположилась на сиденье рядом с водителем и, демонстративно отвернувшись к окну, сунула в уши наушники. Как бы я не старалась игнорировать Тамерлана, какие бы не возводила между нами ледяные стены, вопреки всему меня необъяснимо тянуло к этому мужчине. Мне нравился его голос: грубый, резкий, прокуренный, с низкими нотками, с хрипотцой. Я любила его сдержанный смех и слегка кривоватую улыбку. Дурела от запаха одеколона, терпкого и пряного. А еще: гнала прочь из головы мысли, в которых Мамедовой была я, а не моя старшая сестра Лера.

Тамерлан старался не смотреть в сторону девушки, отвернувшейся к окну. Хоть он не видел лица Влады, но абсолютно точно знал, что в этот момент она злилась на него. Ещё бы! Обозвать проституткой – это слишком. Перегнул палку, конечно же, но она сама виновата. Оделась вызывающе и безвкусно. Да тот клочок ткани с трудом назовешь шортами, а майка, если хорошо присмотреться, то можно увидеть очертания сосков.

Мужчина ещё сильнее сжал пальцами руль, приказывая себе не думать об этой маленькой вредине. Сколько прошло времени с их последней встречи? Уже и не помнит – погряз в работе, инвестируя в новые проекты и увеличивая капитал. Но сегодня, когда он увидел Владу в аэропорту, понял, как сильно скучал по их вечным перепалкам, как ему не хватало драйва, который всегда витал между ними невидимым облаком. Ему нравилась Влада. Возможно, даже больше, чем просто нравилась, но Тамерлан не собирался этого признавать: ни перед самим собой, ни перед кем другим. Влада – табу, маленькая девочка, младшая сестра жены. Тут даже думать – харам!

Сбавив скорость, внедорожник прижался к бордюру и остановился. Заглушив мотор, Тамерлан расстегнул ремень безопасности и, повернув голову вправо, невольно улыбнулся. Девочка заснула, свернулась в клубочек, как маленький котенок и прижала к щеке кулачок. Картина была ещё той! Длинные, прямые волосы, перекрашенные в черный цвет, свободно лежали на плечах, а несколько локонов прилипали к лицу. Тамерлан подавил в себе желание коснуться их, пропустить между пальцев и заправить за уши.

– Влада, – позвал по имени, но никто не отреагировал и тогда мужчина дотронулся рукой до плеча. – Папина дочка, просыпайся!

Девушка вздрогнула и, открыв глаза, быстро заморгала, фокусируя взгляд на Тамерлане.

Мужчина поспешно убрал руку, и дурацкая улыбка сползла с его лица.

– Куда мы приехали? – спросила девушка, выглянула в окно и, увидев напротив магазин женской одежды, удивилась. – Шоппинг? Серьезно?

– Угу, – кивнул головой.

Тамерлан молча вышел из машины и принялся ждать, когда Влада сделает тоже самое. Но девушка не торопилась. Скрестив на груди руки, она прижалась спиной к сиденью и продолжила смотреть перед собой отрешенным взглядом.

Тамерлан не выдержал. Распахнув дверь авто, он окинул Владу пронзительным взором и с насмешкой в голосе произнес:

– Ждешь особого приглашения?

– Зачем ты меня сюда привез?

– Поможешь, – подмигнул, – выходи.

Влада ничего не поняла, но повторять вопрос не стала. Решил купить ей одежду, чтобы не выглядела дешево, как проститутка? Ладно. Только зря время потратит. Менять свой стиль девушка не собиралась. Ей двадцать лет, не маленькая девочка, чтобы ей приказывали, в чем ходить. Пусть наряжает свою жену, а её не имеет право.

Влада нехотя вышла из машины, сделала несколько размашистых шагов и остановилась напротив Тамерлана. Сняла с себя его пиджак и передала мужчине. Обошла Тамерлана с левой стороны и, не проронив ни слова, направилась к бутику.

Тамерлан глядел ей вслед и дышал через раз. Вид женских обнаженных ног – красная тряпка для быка, и куда только смотрит отец этой сумасбродной девицы? Будь Тамерлан на его месте, заставил бы девушку носить закрытое, длинное платье и, возможно, хиджаб.

Оказавшись в магазине, Влада огляделась по сторонам. В её карих глазах зажегся огонь, а губы невольно растянулись в улыбке. Вечерние платья, а красивые какие! Съедаемая обычным женским любопытством, девушка ходила по торговому залу и останавливалась напротив платьев, заинтересовавших больше всего.

– Красивое, – пронеслось над её головой шепотом.

Вздрогнув, Влада обернулась и уткнулась лицом в вырез мужской рубашки, а затем отпрянула, но зацепила ногой манекен, а тот сразу же упал на пол.

Опустились на корточки одновременно: Влада, чтобы поднять манекен, а Тамерлан – остановить попытку девушки это сделать.

– Не трогай, – строго приказал, положив свою ладонь на тонкое запястье. А затем кивнул консультанту торгового зала и взял Владу за руку. – Померяй платье, на которое ты смотрела.

– Зачем?

– Вечером наденешь.

– В смысле?

Удивившись, Тамерлан изогнул бровь. У Влады короткая память?

– Благотворительный бал. Забыла?

Влада качнула головой.

– Какой ещё бал? И почему я должна туда идти?

Тамерлан кривовато улыбнулся. Всё понятно: Лера опять не выполнила его поручение – не предупредила младшую сестру о предстоящем мероприятии.

– Дома объясню. Платье. Померяй.

Влада залилась ярким румянцем и не успела возразить, как со спины подошла молодая девушка в строгом костюме.

– Позвольте, я вам помогу. Нам сюда, – девушка указала рукой на примерочную.

Влада перевела взгляд с консультанта на Тамерлана, мазнула по мужскому лицу гневным взором и сощурилась, а потом, не сдержав бушующую внутри бурю, процедила сквозь зубы:

– Ты что себе позволяешь? Кто ты такой?

Тамерлан усмехнулся. Кто он такой? Сделав несколько широких шагов, мужчина замер напротив Влады и, схватив девушку за руку, отвел в сторону. Склонился над ней, угрожающе нависая сверху, и спокойным тоном строго произнес:

– Тот, кто несет ответственность за тебя, пока твои родители не вернуться домой.

Проглотив ком, подступивший к горлу, Влада ощутила нехватку кислорода. Что за бред несет Тамерлан?

– Что? Ты несешь за меня ответственность? – на последнем слове мой голос странно пискнул.

Тамерлан кивнул и коротко ответил, что поговорим дома, а затем указал рукой на примерочную.

Мне хотелось возразить мужчине, а ещё лучше – послать его далеко-далеко, но внутренний голос приказывал держать себя в руках и не испытывать терпения Тамерлана. У Мамедова был крутой нрав, и я не понаслышке знала, каким он бывает требовательным. Поэтому, сцепив зубы покрепче и выдавив некое подобие улыбки, я молча поплелась к примерочной. А когда оказалась в кабинке, принялась писать сообщение Лере, обещая ее убить, как только увижу.

Лера: «Что случилось?».

Я: «Почему меня встречает твой муж? Почему он заставляет меня делать то, что я не хочу?».

Через несколько секунд мой мобильник зажужжал. Я приняла вызов, поднесла к уху телефон и повернулась лицом к зеркалу. Убавив громкость динамика, принялась слушать претензионный тон старшей сестры. Лера ничего толком не объяснила, а сразу заняла позицию обвинения – неблагодарная, вредная Влада, доставляющая проблемы с самого рождения.

– Дай ему трубку, – потребовала Лера.

– Не могу. Я в примерочной.

Разозлившись, сестра завершила вызов, а через полминуты я услышала рингтон мобильного Тамерлана.

Я шумно вздохнула и закатила глаза. И за что мне такое наказание? Я же просто приехала домой на летние каникулы, но папа, видимо, посчитал, что мне необходима опека старшей сестры, пока он не вернётся из за границы.

Успокоив нервы, я всё-таки надела платье и, взглянув на себя в зеркало, ахнула. Длинное, приталенное платье с небольшим клешем сидело на мне как влитое – было видно, что оно нужного размера и к тому же идеально подогнано по фигуре. Неглубокий вырез на груди, обрамленный мелкими, прозрачными камнями, просто притягивал к себе взгляд.

Я убрала с лица упавшие пряди волос и, поправив на плече соскользнувшую бретельку, покрутилась перед зеркалом.

– Тебе идет черный цвет, – низкий голос, раздавшийся со спины, заставил меня вздрогнуть и густо покраснеть.

Обернулась, а затем машинально прижала к груди руки. Тамерлан стоял напротив меня и, как мне казалось, откровенно любовался моим платьем, останавливая взгляд: на бедрах, талии и вырезе на груди.

– Можно было постучать! – заявила я, прижимаясь спиной к зеркалу.

Проигнорировав мой враждебный настрой, Тамерлан кивнул.

– Покрутись.

– Зачем?

Мужчина напряженно усмехнулся.

– Хочу. Посмотреть.

Я гордо вздернула подбородок, глядя в черные глаза Тамерлана и вполголоса произнесла:

– Пусть Лера перед тобой крутится. На неё смотри. А я тебе никто, чтобы ты мне приказывал!

Мужчина удивлённо повёл бровью, сунул руку в карман брюк и наморщил лоб.

– Ты забываешься, Влада, – сухо вымолвил и вышел из примерочной.

Оставшись наедине, я принялась в спешке снимать с себя платье. И зачем я согласилась его примерять? Что я вообще здесь делаю? И не пойду я на благотворительный бал, где местные толстосумы будут играть из себя великих филантропов.

Когда я вышла из кабинки, Тамерлан стоял возле входа, держа в руках фирменный пакет бутика. Сфокусировав на мне взгляд, мужчина поджал губы и открыл настежь дверь, пропуская меня вперед. Я прошла мимо него, сделав вид, будто он не Мамедов Тамерлан, а чужой, незнакомый мне человек. С гордо поднятой головой я ступала до самой машины, но оказавшись в салоне, горло сдавило невидимым обручем – Тамерлан плюхнулся на сиденье и коротко проронил:

– Не веди себя так.

– Как?

– Как малолетняя дура, – обидел незаслуженным словом.

Я вспыхнула, будто спелый помидор. Это уже второе оскорбление! Не сдержавшись, я громко цокнула языком и выдала:

– Хам. Грубый. Неотесанный мужик!

На мою пылкую речь Мамедов растянул губы в кривой ухмылке и, подмигнув, сказал, что займётся моим воспитанием, если родному отцу нет до этого дела.

– А вот этого делать ты вообще не имеешь право, – обиженно ответила я, отвернувшись к окну.

– Посмотрим.

Больше мы не говорили, да и зачем? В салоне и так витало напряжение. Казалось, воздух превратится в горячий пар – настолько трудно было дышать. Всю дорогу, пока мы ехали домой, я игнорировала зятя, а он тоже делал вид, будто меня не было. Говорил по громкой связи, обсуждая работу, а затем, открыв окно, курил. Я наблюдала за ним мельком и всё не могла понять, что было такого особенного в этом мужчине? Почему я не в состоянии противостоять ему? Почему наши перепалки всегда заканчиваются на одинаковом моменте – последнее слово остается за Тамерланом, а я включаю функцию «игнора» и молчу, не зная, что сказать.

В скором времени на горизонте показался трехэтажный коттедж. Юркнув в открытые ворота, машина въехала во двор и остановилась в подземном гараже. Когда Тамерлан заглушил двигатель, я потянулась к дверце, чтобы её открыть, но внезапное прикосновение к моей руке остановило меня. Сомкнув вокруг запястья длинные пальцы, мужчина потянул меня назад, и по инерции я плюхнулась на сиденье. Вжалась в спинку, затаила дыхание, не понимая происходящего, а Тамерлан неожиданно навис сверху и дотронулся до моей щеки рукой. Я задрожала, но виду не подала. Свела вместе колени, отвернула голову вправо, но ловкие пальцы обхватили мой подбородок.

– Ты специально меня провоцируешь? – хриплый голос окутал мягким тембром, и я ощутила, как внутри меня начало разгораться пламя.

Влада застыла, удивлённо хлопая ресницами, а Тамерлан, поддавшись вперед, обхватил ладонями ее лицо. Нежно обрисовал линию скул и подушечкой большого пальца тронул нижнюю губу. И пока девушка в полном недоумении смотрела на Тамерлана, мужчина погладил её макушку, а затем зарылся рукой в длинные волосы.

– Будь послушной. Засунь своё упрямство куда подальше и, пока не вернется твой отец, веди себя достойно, – пророкотал он, угрожающе нависая сверху.

Девушка уперлась ладонями в широкую грудь, пытаясь отстраниться, но Тамерлан пресек ее попытки, перехватив запястья.

– Ты меня поняла, Влада? Чтобы без фокусов, слышишь! – сердито посверкивая пугающим взглядом, скомандовал Тамерлан.

– Мне больно, отпусти.

Мужчина ослабил стальные тиски и вскоре отстранился от девушки. Поправил галстук, одернул пиджак и вышел из машины.

Еще какое-то время Влада сидела на прежнем месте, не шевелясь. В голове путались мысли, а тело сотрясало мелкой дрожью. Что это было только что? Почему он коснулся ее лица, а затем дотронулся до нижней губы?

Тамерлан достал из багажника чемодан серебристого цвета и, схватив за пластмассовую ручку, поволок за собой.

Влада наконец-то вышла из машины и, на негнущихся ногах, последовала за мужчиной. Она шла позади него, стараясь соблюдать дистанцию. Сердце колотилось где-то в горле, а уши пылали как факелы. И только оказавшись в доме и мысленно прокрутив голове последний разговор, Влада поняла, что Мамедов испытывал к ней какие-то чувства.

Увидев в гостиной младшую сестренку, Лера широко улыбнулась и, окинув восторженным взглядом Владу, поспешила навстречу.

– Владка! – Воскликнула Лера, обнимая сестру за плечи. – Как ты классно выглядишь.

Лера махнула рукой, обрисовав в воздухе круг, побуждая Владу крутиться вокруг своей оси.

– Супер, – продолжила восхищаться Лера, мысленно завидую стройной подкаченной фигуре младшей сестры.

– Привет, Лера, – протянула Влада, улыбнувшись краешком губ.

Влада промолчала, что в отличие от нее, старшая сестра не изменилась. Точнее, не изменилась к лучшему, а наоборот – набрала пару-тройку лишних килограммов, если не больше. Лера с самого детства имела пышные формы, доставшиеся по наследству от матери, в то время как Влада, переняв гены отца, была стройной.

Тамерлан незаметно вышел из гостиной, желая поскорее уединиться и плотно засесть за работу. Оказавшись в своем кабинете, мужчина стянул с плеч пиджак, развязал галстук на шее и устроился в просторном кресле. Включил MacBook и, разложив на столе бумаги, принялся вдумчиво читать написанное. Последняя неделя выдалась тяжелой: тендеры, деловые встречи, новые контракты с зарубежными партнерами. Мужчина заметно устал, выкладываясь по полной. Десять лет назад, когда он только женился, мог не спать сутками, посвящая все свое время работе, но сейчас возраст брал свое. Прыти поубавилось, а на смену ей пришло желание не проживать жизнь в спешке, а наслаждаться каждым днем, дарованным Аллахом.

Буквы сливались в слова, а слова разбивались на буквы, Тамерлану было сложно читать, хотя он старался. Звонкий смех, доносившийся откуда-то издалека, сбивал с толку. Смеялась не жена, а Влада и Тамерлан мог поклясться, что в этот момент девушка смеялась до слез. Мужчина психанул и отбросил в сторону карандаш, которым подчеркивал спорные моменты, указанные в договоре. Нет, в такой обстановке невозможно работать, ведь перед глазами не контракты, а она – мелкая вредина, заполонившая все его мысли за последние два-три часа.

Через полчаса в кабинете распахнулась дверь. Тамерлан оторвал взгляд от кипы бумаг, с намерением разбросанных по столу, и перевел его на низкорослую брюнетку, скрывающую свой лишний вес под мешковатым платьем.

– Стол накрыт. Приглашаю к обеду, – тихо промолвила Лера.

Тамерлан молча кивнул и, дождавшись пока за супругой закроется дверь, поднялся из-за стола. Вышел из кабинета, миновал коридор и приблизился к двери, ведущей в его покои. Оказавшись в спальне, переоделся в просторную футболку серого цвета и домашние джинсы. Посмотрел на себя в зеркало и недовольно ухмыльнулся – пора бриться.

Спустился в гостиную и с досадой обнаружил, что за столом сидела только Валерия.

– Где Влада? – указал на свободный стул.

– В комнате.

Тамерлан удивленно повел бровью.

– Она плохо себя чувствует или что?

Супруга робко пожала плечами.

– Сказала, что хочет побыть наедине.

Тамерлан, ничего не сказав, развернулся к супруге спиной.

– Ты куда? – крикнула ему вслед Валерия, волнуясь не на шутку – этот грозный взгляд карих глаз она знала хорошо.

– Воспитывать твою сестру, раз этого двадцать лет не делал отец.

Лера, закусив губу, прикрыла ладонью рот и, молча, села на стул. Сейчас начнется! Она не переживала за сестру – волнение вызывал Тамерлан. Если Влада разозлит ее мужа, то достанется и самой Лере, а этого она не хотела от слова совсем.

Широким размашистым шагом Тамерлан двинулся к лестнице, ведущей на второй этаж. Переступая через одну ступеньку, мужчина вскоре оказался напротив гостевой спальни. Замер. Поднял кулак, замахнулся, чтобы постучать, но в последний момент передумал и одним рывком распахнул настежь дверь. От увиденной картины он невольно сглотнул слюну и принялся быстро моргать. Возможно, стоило отвернуться, а еще лучше – выйти из спальни, но вид обнаженного женского тела застал его врасплох.

Повернувшись к мужчине спиной, Влада стояла напротив окна, полностью голая, если не считать тонкую, кружевную полоску белого цвета, которая называлась бикини. Девушка говорила по телефону, откровенно флиртуя с незнакомым Тамерлану собеседником.

Услышав шум и скрип открывшейся двери, Влада резко обернулась. Телефон выпал из ее рук также неожиданно, как и осознание того факта, что Мамедов увидел ее голой. Девушка машинально прикрыла руками грудь и запоздало схватила с кровати мягкий плед, а толку? За те несколько секунд, которые она пребывала в ступоре, Тамерлан успел рассмотреть все, что показали и даже больше – под тонким слоем кружевных трусиков виднелся гладкий треугольник между ног.

Закутавшись в плед, Влада пригвоздила взглядом Мамедова к стене и залилась багровыми пятнами от злости. Сжав кулачки, девушка двинулась в его сторону.

– Выйди, – предупреждающе прошипела и, когда мужчина не сдвинулся с места, схватила его за руку чуть выше локтя. – Я сказала, выйди!

Тамерлан растянул губы в кривой ухмылке. Проглотил колкое замечание и вместо того, чтобы выполнить требование младшей сестренки его жены, неожиданно схватил Владу за талию. С грохотом закрыл дверь и, почувствовав прилив страсти, прижал девушку к стене, пугающе нависая сверху.

Я боялась смотреть на Тамерлана, хотя отвернуться и не могла. Дернулась, чтобы освободиться из плена сильных рук, но меня властно притянули за талию, прижав к крепкому торсу. Меня сковало напряжение, в груди бухало сердце, а от частого дыхания горло пересохло и язык прилипал к небу. Я молчала, как рыба, не в силах произносить звуки.

Мужская рука потянулась к волосам. Накрутила на палец локон и слегка дернула вниз.

Я скривилась от боли, но тут же гордо подняла подбородок и заглянула в темные восточные глаза. Тамерлан смотрел на меня, склонив голову на бок, и будто чего-то ждал. Его томный взгляд скользил вверх-вниз и пристально изучал всю меню. Задержавшись взором на моих приоткрытых губах, мужчина жадно втянул воздух ноздрями и кривовато улыбнулся.

– Не провоцируй меня, Влада. Сколько тебя можно предупреждать? – низкий голос прозвучал сипло и устрашающе.

– Я не провоцирую, – возразила я, робко пожав плечами.

– Не делай так.

– Как не делать? – дрожащим голосом спросила я.

– Не облизывай губы.

Я вздрогнула, а затем вжалась спиной в стену, отстраняясь как можно дальше.

– Зачем ты пришел? Почему не постучался в дверь?

– Я у себя дома, – возмущенно фыркнул мужчина. – Куда хочу туда и иду, и не обязан стучать.

– Бред, – запротестовала я, закатив глаз. – Ты не можешь врываться в гостевую спальню без стука, зная, что здесь живу я.

Сочтя мои претензии детским лепетом, Тамерлан ухмыльнулся и наконец-то убрал руки с моей талии. Когда мужчина отошёл на один шаг, я облегченно вздохнула. Поправила на груди сползший плед и двинулась к окну. Телефон по-прежнему валялся на полу. Я подняла его, покрутила в руках и с досадой обнаружила мелкую паутинку, покрывающую весь экран.

– Видишь, что ты натворил! – воскликнула я, демонстрируя Тамерлану сломанный телефон.

Проигнорировав мою враждебность, мужчина подошел к двери и, обернувшись, коротко бросил:

– Переоденься и спустись в гостиную. Будем обедать.

– Я не хочу.

– Я не спрашивал, хочешь ты или нет. Триста секунд, Влада, время пошло.

Когда за Мамедовым захлопнулась дверь я топнула ногой, словно сердитая, маленькая девочка.

Гад! Не-на-ви-жу!

Через пять минут я вошла в гостиную и заняла свободный стул за столом рядом с Лерой. Я намеренно села подальше от Тамерлана, не желая встречаться с ним взглядом.

Есть не хотелось. Я вяло ковыряла вилкой в тарелке, размышляя, почему я должна слушаться мужа старшей сестры. Лера ткнула меня в бок локтем и шикнула на ухо, чтобы я съела хотя бы салат. С большим трудом я проглотила несколько кусочков картофеля и запила стаканом виноградного сока. Поблагодарив всех присутствующих, я решительно встала из-за стола и, прихватив с собой пустую тарелку, двинулась к выходу из гостиной.

Тамерлан смотрел мне вслед – я точно это знала. Спину прожигал тяжелый взгляд, но я не оборачивалась, до самой двери сохраняя гордую осанку и уверенную походку. О недавно случившемся конфузе я не хотела думать, но как не старалась – перед глазами постоянно всплывала реалистичная картинка: он и я в такой непосредственной близости друг от друга. К черту все! Пусть исчезнет, пусть выветрится из головы тот дурацкий эпизод. Я должна держаться как можно дальше от Тамерлана и не провоцировать его!

Я заперлась в комнате и не выходила из нее до самого вечера. Лежала на животе на кровати, болтая ногами в воздухе. Смотрела фильмы на планшете и так расслабилась, поэтому, когда в спальню вошла сестра я не сразу заметила ее присутствие.

– Влада, мы можем поговорить? – полушепотом произнесла Лера.

– Да, конечно, – я кивнула головой и, поставив фильм на паузу, поудобнее устроилась на кровати, чтобы видеть лицо сестры. – О чем ты хотела поговорить?

Лера, неуверенно улыбнувшись, огляделась назад на закрытую дверь, а затем подошла к кровати и села рядом со мной.

– Я могу тебе доверять?

– Конечно.

– Прости за то, что я отчитала тебя, когда мы говорили по телефону.

– Всё нормально. Я забыла уже, – ответила я и, в подтверждении своих слов, широко улыбнулась. – Ты же старшая сестра, тебе можно меня воспитывать. Иногда! А вот Тамерлану…

На имени Мамедова я запнулась. Проглотила ком, неожиданно подступивший к горлу и, шумно вздохнув, промолвила тихим голосом:

– Лер, я понимаю, что родители приказали тебе смотреть за мной, но, пожалуйста, повлияй на своего мужа. Я не маленькая девочка. Пусть прекратит меня воспитывать. Мне не нравится это.

Сестра отвела печальный взгляд в сторону. Выждала небольшую паузу, а затем взяла меня за руку и погладила тыльную сторону ладони, как в детстве делала мама.

– Об этом я как раз хотела с тобой поговорить, – произнесла Лера. – Когда мы поженились с Тамерланом, ты была ещё маленькой и, конечно же, ничего не знаешь.

– Твой муж имеет чешуйчатый хвост и по ночам извергается пламенем? – спросила я, шутя.

– Нет, – качнула головой Лера, широко улыбнувшись. – У нас с Тамерланом заключен брачный контракт на десять лет и срок его действия заканчивается через два месяца.

Я опешила, переваривая в голове информацию. Как это?

– Как это? – повторила свой вопрос вслух.

– Вот так, – пожала плечами Лера. – Ты же знаешь нашего отца: деньги, деньги, деньги. Он заставил меня выйти замуж за Мамедова, когда мне было столько же, сколько тебе сейчас.

– Подожди. Стоп! – воскликнула я, подняв руку вверх. – Папа заставил? Почему?

Лера отмахнулась от меня, как от назойливой мухи, сказав, что это уже неважно.

– Я хочу развестись с Тамерланом, когда закончится действие контракта.

– Почему?

– Потому, – шумно выдохнула сестра. – Я не люблю его и никогда не любила. Мне ненавистен он, понимаешь?

– Не совсем.

– Ну и ладно. Вырастешь – поймёшь. Я не об этом хотела поговорить.

– Тогда о чём?

– Хотела тебя попросить не провоцировать моего мужа, пока будешь жить у нас. Влада, пожалуйста, не зли его, иначе это плохо кончится! Я хочу наконец-то стать свободной, но если ты постоянно будешь выводить Мамедова из себя, то он отыграется на мне.

– В смысле? Он бьет тебя, что ли?

– Нет, хвала Всевышнему. Я беременна, Владка. Поэтому сейчас мне лучше не нервничать.

– Подожди. Ты беременная, но хочешь развестись с мужем? – Удивленно спросила я, повысив голос.

– Тише, – Лера схватила меня за руку и, поддавшись вперед, прошептала: – отец ребенка не Тамерлан.

Тамерлан нервно ждал, прислонившись спиной к стене и держа руки в карманах брюк. Он изредка поглядывал на циферблат наручных часов, а затем возвращал взгляд на лестницу и продолжал хмуриться – сёстры опаздывали. Возможно, в любой другой раз Тамерлан пошел бы на мероприятие один, но благотворительный бал – не тот случай. Туда же приглашены деловые партнёры, знакомые чиновники и, появись Мамедов без супруги, возникнут вопросы или того хуже – сплетни, а лишняя шумиха ему ни к чему. В бизнесе очень важно быть надежным, поэтому женатые мужчины – самое лучшее подтверждение стабильности, и плевать, что брак Мамедовых – иллюзия счастливой семьи. Главное, в глазах общества Тамерлан успешный бизнесмен, с которым можно вести плодотворное сотрудничество.

Вдруг послышались шаги. Тамерлан оживился и облегченно вздохнул, увидев на лестнице Леру в вечернем платье синего цвета. Супруга медленно спускалась по ступенькам, придерживая рукой небольшой шлейф платья. Её тёмные волосы были собраны на затылке, а шея и уши украшены сапфирами – свадебным подарком Тамерлана – махр.

Тамерлан едва заметно улыбнулся супруге, а затем перевел взгляд за ее спину и тут же уронил челюсть – вслед за Лерой грациозно ступала Влада. Её гордый стан облегало черное платье с неглубоким вырезом на груди, то самое, которое он купил вопреки мнению девушки. Черные длинные волосы волнами спадали на плечи, а на тонкой шее блестело драгоценное ожерелье. Несмотря на свои двадцать лет, Влада уже была сформировавшейся женщиной, и Тамерлан не мог игнорировать чувство вины, ругая самого себя за пристальный взгляд, которым он раздевал девушку до гола.

– Мы готовы, – сухо произнесла Лера, а Влада, понурив голову, лишь заметно кивнула.

Тамерлан не стал отчитывать девушек за опоздание, да и зачем? Только зря время потратит. Поэтому он молча пропустил сестер вперёд, открыв перед ними дверь.

На улице уже ожидал автомобиль. Тамерлан устроился рядом с водителем, а девушки забрались на заднее сиденье.

Лера всю дорогу болтала о всяких пустяках, а Влада молчала, кивая головой. Тамерлан пытался сосредоточить взгляд на дороге, но не получалось – все время хотелось обернуться назад и спросить у Влады, как долго она будет на него обижаться. Его тяготили мысли, что между ними опять пробежала черная кошка. Было бы лучшим повернуть время вспять, отмотать пленку назад и стереть тот дурацкий эпизод, когда он ворвался в гостевую спальню, а затем набросился на молоденькую девушку, как хищник на добычу. Мужчина ухмыльнулся своим мыслям и почесал щетинистый подбородок: «Чего уж теперь? Что было, то было. Не смертельно, ведь так?».

Только Влада считала иначе. После откровенного разговора с сестрой девушку не покидало чувство несправедливости. Оно жгло её изнутри, заставляя испытывать обиду на весь мир.

Наконец дорогая иномарка остановилась перед большим зданием на центральной улице города. Тамерлан поспешил первым выйти из машины и открыть перед девушками дверцу. Лера по привычке улыбнулась своему супругу и, взяв его под руку, и с гордо поднятой головой шагнула вместе с ним в открытые двери здания. Внутри было светло и шумно. В просторном зале танцевали несколько пар, а на небольшой сцене играли музыканты, женщина в вечернем платье пела в микрофон. Роскошь невольно бросалась в глаза: зеркала во всю стену, дорогая мебель с бархатной обивкой, бронза, шелковая драпировка на окнах.

Владе сразу стало скучно. Заметив в углу стол с алкогольными напитками, девушка двинулась в его сторону и вскоре с жадностью выпила первый бокал шампанского. Неожиданно в зале раздалось рукоплескание – на сцене появился очень рослый и тучный мужчина лет пятидесяти, в дорогом костюме, как и все присутствующие здесь мужчины. Влада не слушала его речь. Она продолжала стоять возле столика, переминаясь с ноги на ногу.

За спиной послышалось лёгкое покашливание.

– Пить в одиночестве – плохая примета, – произнес мужской голос.

Влада медленно обернулась, мазнула по незнакомому мужчине удивленным взглядом, вскинула брови, улыбнулась.

– Что за прелестная незнакомка? – Неожиданно сказал высокий, подтянутый мужчина с темными волосами, глазами и приятным голосом. – У вас шикарная улыбка. Матвей.

Мужчина протянул руку вперёд, ожидая ответа Влады.

Девушка залилась румянцем, отвела в сторону смущенный взгляд, но руку всё-таки пожала.

– Влада.

– Какое необычное имя, – удивился Матвей.

– Папа хотел сына, а родилась я, – Влада робко пожала плечами и, повернувшись к мужчине спиной, взяла со стола второй бокал шампанского.

Матвей не собирался уходить, стоял возле Влады и широко улыбался, ведя беседу на нейтральную тему. Девушка больше слушала, чем говорила. Ей было всё равно на высказывания Матвея, но она старалась не показывать виду, чтобы не обидеть мужчину.

Тамерлан, как требует ситуация, разговаривал по очереди с важными персонами, удерживая подле себя супругу, и мельком наблюдал за Владой. Ему не нравилось, что вокруг девушки терся молодой щеголь. Раньше он никогда не видел Владу с парнем, но сегодня, когда новоиспеченный поклонник позвал девушку танцевать – у Тамерлана внутри что-то щелкнуло, будто сгорел предохранитель. Извинившись перед давнишним деловым партнером и Лерой, Тамерлан двинулся в сторону молодых людей. Подошёл к ним во время медленного танца и замер на месте, как вкопанный.

Влада опешила. Перестала обнимать Матвея за плечи и, встретившись взглядом с черными глазами Мамедова, судорожно вздохнула.

– Что-то не так? – спросила Влада.

– Идем, – Тамерлан кивнул в сторону и, не дождавшись, когда Влада выполнит его приказ, дёрнул девушку за руку.

– Ты что себе позволяешь? – фыркнула Влада. – Отпусти!

– Ты приехала сюда с семьей. Почему я не вижу тебя рядом с собой? – устрашающе вымолвил Мамедов.

– Ты мне не семья, Тимурчик, – залилась звонким смехом Влада.

– Я просил тебя не называть меня так.

– Что ты от меня хочешь? Почему не даешь спокойно дышать? – Влада разозлилась и плюс выпитый накануне алкоголь развязал язык. – Я большая девочка, Тамерлан. Не надо меня опекать, понятно? Я папина дочка, а не твоя!

Тамерлан молча слушал ее тираду, пряча в кармане брюк руку. Если бы не полный зал людей, схватил бы девушку за плечи и хорошенько тряхнул, чтобы на место стали мозги и вспомнила с кем разговаривает.

– Поговорим дома. Не пей больше алкоголь и ни с кем не танцуй, – приказал Тамерлан.

– Даже с тобой? – ухмыльнулась Влада, но Мамедов ничего не ответил, не посчитав нужным.

Время тянулось очень медленно, и Тамерлан не сразу понял, когда упустил из виду черные волосы и длинное черное платье. Он искал Владу по всему залу, но так и не нашел девушку.

– Лера, где твоя сестра? – взволнованно спросил Тамерлан.

– Не знаю.

– Звони ей и передай, если не вернется через десять минут, то я сдеру с нее три шкуры!

Матвей, откупорив бутылку, наполнил бокал вином и передал его мне. Я поблагодарила мужчину кивком головы, удобнее устроилась в просторном кресле и, кокетливо улыбнувшись, пригубила бокал, а затем поставила его на столик. Матвей наблюдал за мной исподлобья, склонив голову набок. Его темные глаза оставались серьезными, а губы усмехались. Я поежилась от пристального взгляда мужчины, схватила со стола бокал и выпила до дна для храбрости.

Несмотря на царившей вокруг минимализм, в квартире было уютно по-домашнему. В холостяцкую берлогу, со слов Матвея, мужчина переехал совсем недавно, а потому ещё не успел обзавестись всей необходимой мебелью.

От выпитого накануне в голове путались мысли, а в груди давила необъяснимая тяжесть.

«Что я здесь делаю?» – пищал внутренний голос.

– Потанцуем? – спросил Матвей, улыбнувшись.

Я ответила, одобрительно качнув головой, решив, что после этого танца вызову такси и вернусь домой – мне здесь делать нечего! Если бы Тамерлан не вывел меня из равновесия, то я бы никогда в жизни не уехала с Матвеем. Он меня не интересовал от слова совсем. Все случилось только из-за Мамедова, возомнившего себя строгим опекуном!

Поднявшись с кресла, я стала посреди полупустой комнаты и принялась ждать, пока Матвей включит музыку. Интересно, какую песню он выберет: зарубежный хит, отечественную эстраду или это будет классика без современной обработки?

Но долго размышлять мне не пришлось, мои рассуждения прервал звонок в дверь.

– Ты кого-то ждешь? – спросила я, заложив за спину руки и перекатываясь с пятки на носок.

Матвей пожал плечами и двинулся в коридор открывать дверь.

Через несколько секунд я услышала в коридоре громкий топот ног и грубые высказывания. Низкий, прокуренный голос я узнала сразу, а потому, зачем-то перекрестившись, поспешила заглянуть в дверной проем.

Схватив за грудки и прижав к стене, Тамерлан пугающе нависал сверху Матвея.

– Еще раз приблизишься к ней – убью! – свирепо прорычал Мамедов.

Я вышла из своего укрытия и, расправив плечи, предстала перед мужчинами.

– Отпусти его! – скомандовала я.

Тамерлан медленно повернул голову, нахмурился, одарил меня уничижительным взглядом с головы до ног и разжал тиски, отступив назад.

Холодный взор черных глаз остановился на моём лице. Мамедов злился! Я видела, как широко раздувались крылья носа и плотно поджимались губы, а на скулах играли желваки.

Посмотрев куда-то поверх моей головы, Тамерлан сжал кулаки и двинулся в мою сторону. Я испуганно попятилась назад, готовая в любую минуту бежать прочь.

– Стоять! – грозно рявкнул Тамерлан и, сделав несколько широких шагов, остановился напротив меня.

Укоризненно качнув головой, Мамедов грубо схватил меня за руку и поволок за собой. Я сопротивлялась: царапалась, дергала за пиджак, стучала кулаком по спине. Тщетно! Он вывел меня за порог квартиры босую, а затем ненадолго вернулся внутрь за моими туфлями и сумкой.

– Шлюха, – громко ругнулся и швырнул к моим ногам вещи.

В горле застрял ком, а на глазах выступили слезы. Меня жгла обида – то, как он со мной поступил, было невыносимо больно!

Тамерлан заставил меня обуться и подойти к лифту. Когда дверцы лифта распахнулись, и мы с Мамедовым оказались в кабинке, я повернулась к мужчине спиной и тихо заплакала.

– Он тебя трахнул или я вовремя пришёл? – раздался насмешливый тон.

Я громко вздохнула, стиснула кулаки и сквозь зубы прошипела:

– Отвали от меня, я не хочу с тобой разговаривать!

Крепкие руки сжали мою талию, да так сильно, будто намеревались переломить пополам. Развернув к себе лицом, Тамерлан жестко вдавил в меня в стену. Схватил за подбородок и рывком поднял мою голову вверх, заставив посмотреть в его глаза. Я взвизгнула, стиснув зубы, а мужчина неожиданно погладил меня ладонью по щеке и прильнул к моим губам. Грубый поцелуй парализовал меня, словно ядовитый укус, но мужчина увеличил напор, вынуждая губы раскрыться. Его язык скользнул внутрь и обжег огнем. Я протяжно замычала, упираясь руками в широкую грудь. Тамерлан одним движением перехватил запястья и завел их над моей головой, блокируя выпады.

Я укусила мужчину и поцелуй завершился. Ухмыльнувшись, Тамерлан провел пальцем по окровавленной губе и отступил назад, а затем нажал на одну из кнопок, выступающих на стене, и лифт остановился.

Тяжело дыша, мужчина таращил на меня глаза. Неожиданно он потянулся к ремню на своих брюках и принялся медленно расстегивать пряжку.

– Что ты делаешь? – спросила я чужим, перепуганным голосом.

– Молчи, Влада, иначе больше достанется.

– Что? Что ты делаешь?

Поняв, что задумал Мамедов, я поспешила к дверям лифта. Застучала по ним кулаками и громко закричала: «Помогите».

– Не ори! – приказал властным тоном.

Дёрнул меня за руку и перегнул через свое колено лицом вниз.

– Не делай этого, пожалуйста, – захныкала я, надеясь, что Тамерлан наконец-то одумается.

Он задрал моё платье до пояса, большой ладонью погладил бедра, а затем я ощутила на своих ягодицах первый удар.

Три хлестких ударов ремнём не смогли меня сломить, но зарыдать – заставили. Кожа на ягодицах сразу распухла и воспалилась, но это все было ничто по сравнению с тем, что творилось внутри меня.

– Больше. Ты. Никогда. Ко. Мне. Не. Прикоснешься, – отчеканила каждое слово и захлебнулась горькими слезами.

Пока они ехали в машине домой, Влада перебирала в памяти все последние события и тихо хлюпала носом. Тамерлан жестко с ней обошелся – до этого случая девушка не знала физических наказаний, даже родной отец, несмотря на вздорный характер, не поднимал на нее руку. Решив, что отныне будет держаться от Мамедова подальше, Влада обдумывала план дальнейших действий. Пожаловаться отцу? Нет – Тамерлан расскажет из чьей квартиры её забрал и будет только хуже. Возможно, стоит поделиться с Лерой – сестра же старше ее на десять лет, наверняка что-то придумает. Снова нет – Лере ни к чему лишние волнения.

Тем временем Тамерлан, сосредоточившись на дороге, крутил руль, сжимая его до беления пальцев. Его грудь вздымалась от частого дыхания, а сердце билось в ускоренном ритме. Украдкой бросив взгляд на девушку, свернувшуюся калачиком, он ощутил чувство вины за то, что посмел поднять на нее руку. Ведь можно было просто наорать или же объявить домашний арест на неделю. Но вместо этого сорвался с цепи и выместил злость, да только на душе легче не стало, а отношения с Владой, и без того натянутые, испортились окончательно.

Когда машина остановилась перед коттеджем Мамедова, Влада выскочила на улицу, не оглянувшись. Подобрав подол платья, девушка торопливо двинулась к дому.

Тяжело дыша, Тамерлан неотрывно смотрел ей вслед и думал: сумеет ли заслужить прощение или между ними вырастет ледяная стена и сквозь эту толщу он уже никогда не пробьется.

Ворвавшись в свою спальню, Влада заперла дверь на замок и в спешке сняла платье, стащила с шеи ожерелье, а затем юркнула в ванную комнату. Приняла душ, смыла с лица косметику, почистила зубы и, надев пижаму из топа и шортиков, вернулась в спальню. Улеглась на кровать, устроившись на правом боку и, погасив свет, попыталась заснуть. Но сон не приходил, как назло. Стоило закрыть глаза, как в голове всплывал образ Тамерлана.

Мамедов тоже не спал, долго крутился с боку на бок, пока наконец не решил посреди ночи выйти на улицу и подышать свежим воздухом. Надев спортивные штаны и хлопковую футболку, сунул в карман пачку сигарет с зажигалкой и вышел из спальни, а затем направился в кухню, чтобы приготовить чашку двойного эспрессо. Оказавшись во дворе, устроился в удобном плетеном кресле в беседке и закурил сигарету.

Ночь была ясной и звездной, в небесах отражалось серебристое сияние луны и мужчина, выкурив две сигареты подряд, ощутил успокоение. Он все исправит завтра: попросит у девушки прощение и купит подарок, например, новый телефон – старый же сломался. Решив, что так и сделает, Тамерлан затушил в стеклянной пепельнице половину сигареты и покинул беседку, но до дома не дошел – из сада послышался знакомый голос. Съедаемый любопытством Тамерлан подкрался вплотную к невысокой ограде и, спрятавшись за широким раскидистым деревом, стал подслушивать разговор.

– Хорошо, завтра я поговорю с сестрой и, думаю, она не будет против, – произнес женский голос.

Из услышанного Мамедов ничего не понял, кроме только того, что голос принадлежал Владе и говорила она по телефону.

Он преградил девушке путь, став поперек дороги. Карие глаза сверкнули в темноте искрами, а губы растянулись в фальшивой улыбке. Окинув пронзительным взглядом топ, открывающий изящные плечи и выпирающие ключицы, Тамерлан невольно стиснул зубы – эта девочка точно сведёт его с ума!

– Я хочу пройти, – промолвила Влада, пряча за спиной руки.

– С кем ты только что разговаривала? – требовательным тоном спросил Тамерлан.

Влада вздернула подбородок вверх, проглотила ком, неожиданно подступивший к горлу и на одном дыхании произнесла:

– Не твое дело!

Уверенная, что после такого ответа Тамерлан освободит проход, Влада смело двинулась вперёд, но тут же замерла, оказавшись мгновенно запертой в капкане сильных рук.

Мамедов, обняв девушку, прижал к себе, а затем, разжав пальцы, отобрал у Влады телефон.

– Пароль? – потребовал Тамерлан.

Съедаемая бурей эмоций, Влада накинулась на мужчину, словно разъяренная хищница.

– Отдай мой телефон!

– Скажи пароль, – Тамерлан игнорировал выпады девушки, подняв руку высоко вверх – не дотянется до мобильника в жизни.

Сжав кулак, Влада стукнула Мамедова в грудь, но мужчина даже не скривился от боли.

– Хватит меня контролировать! – вскрикнула девушка и, круто развернувшись, ринулась к дому.

Тамерлан не стал её догонять, лишь озадаченно нахмурился, пытаясь осознать, что же только что произошло. На ум пришла мысль о ревности: жгучей, дурацкой, острой и болезненной. Он злился на Владу и следил за каждым её шагом, потому что испытывал к ней чувства – сильные и настоящие.

***

Утром Влада проснулась с больной головой, неприятным привкусом во рту и смутными воспоминаниями о вчерашнем дне. Открыв глаза, девушка обвела взглядом комнату, залитую светом, и неожиданно наткнулась на небольшую коробку и красную розу. Влада поднялась с кровати, сонно потянулась и, слегка покачиваясь, подошла к стеклянному столику. Взяла коробку, покрутила ее в руках и с досадой качнула головой.

«Прости. Я был не прав», – гласила записка, написанная размашистым, угловатым почерком.

Дурацкая улыбка расползлась на лице Влады, а в голове всплыл образ: высокий, темноволосый мужчина со смуглой кожей и практически черными глазами.

Улыбка тут же померкла, только стоило вспомнить жесткого, циничного мужчину. Решив, что девушке ни к чему подобные подарки, Влада выскочила из спальни, прихватив с собой коробку и красную розу. Широким шагом миновала коридор и остановилась напротив нужной двери. Занесла кулак, чтобы постучать, но в последний момент передумала и потянула дверь на себя, ухватившись за ручку.

В спальне Тамерлана не оказалось и тогда девушка оставила подарки на кровати. За спиной послышался скрип открывшейся двери, Влада обернулась и на мгновение замерла, встретившись с недоумением, застывшем на лице Мамедова.

– Что ты здесь делаешь? – спросил мужчина, ступая в сторону Влады.

– Пришла вернуть это, – прошипела сквозь зубы, указав на коробку и красную розу, лежащие в центре широкого ложа.

Тамерлан вздернул бровь, ухмыльнувшись – этого он ожидал.

– Ты даже не открыла коробку.

– И не открою.

– Почему?

– Мне от тебя ничего не нужно! Лучше верни мой телефон, – потребовала Влада, попятившись назад.

Тамерлан, пошарив рукой в кармане, достал мобильник.

– Этот?

– Да! Отдай!

Влада кинулась на Мамедова и, подпрыгнув, попыталась отобрать свой телефон, но ничего не получилось. Сделав крутой маневр, мужчина обнял девушку за талию и прижал к двери. Перехватил тонкие запястья, завел их над головой и, поддавшись неожиданному порыву чувств, прижался губами к острой скуле.

– С кем ты разговаривала по телефону этой ночью? – шепнул на ухо.

– Не твое дело, – фыркнула Влада.

Тамерлан шумно выдохнул. Эта девочка точно сведёт его с ума, если уже не свела, иначе он отказывается понимать щемящую боль в сердце и дурацкую ревность, превращающую его в долбанного параноика, фанатика.

Я больше не могла оставаться в доме Мамедовых. После того внезапного поцелуя и порки ремнем, сердце рвали на ошмётки: гнев, страх, обида и что-то еще. Всеми фибрами души я хотела ненавидеть Тамерлана, но как не старалась, все было тщетно. Решив, что до приезда родителей мне будет лучшим пожить отдельно от сестры и ее мужа, я тайком уложила свои вещи в чемодан и, дождавшись, когда никого не будет дома, вызвала такси.

Накануне у меня был телефонный разговор с подругой. Я все ей объяснила, утаив подробности, и напросилась пожить, хотя бы неделю. Подружка согласилась меня пустить в свою квартиру и я, вроде, должна была радоваться возможности избавиться от Тамерлана, но вместо ликования ощущала угрюмую пустоту, съедающую изнутри.

Закутавшись в джинсовый пиджак, я поправила сумку, висевшую на плече, и поволокла за собой чемодан на колесиках, направляясь к выходу. Миновала двор, вышла за ворота и, втянув ноздрями свежий воздух, принялась оглядываться по сторонам. Машина с жёлтой шашечкой на крышке подъехала в течении пяти минут. Водитель такси любезно помог запихнуть мой чемодан в багажник, а затем поинтересовался адресом, куда следовало ехать.

Оказавшись в салоне автомобиля, я устроилась на заднем сиденье и всю дорогу к дому подруги смотрела в окно.

Телефон пиликнул, и я бросила взгляд на засветившийся экран – входящее сообщение от Тамерлана. Стиснув зубы, я спрятала телефон в карман сумки и попыталась отвлечься, читая названия магазинов, мелькающих за окном. Телефон снова пиликнул. Съедаемая гаммой эмоций, я достала из сумки мобильник и, разблокировав дисплей, ощутила противный, горьковатый привкус во рту.

Первое сообщение: «Вернись домой сейчас же».

Второе сообщение: «Если ты не вернешься, то я все равно найду тебя, Влада. Найду и накажу, поняла?».

Я потянулась к двери, нажала на кнопку стеклоподъёмника и в лицо тут же дунул поток прохладного воздуха.

Водитель, заметив в зеркале заднего виденья мои хаотичные взмахи рукой – жалкой попыткой охладить полыхающее жаром лицо, взволнованно заговорил:

– Девушка, вам плохо? Остановить машину?

– Нет, пожалуйста, не останавливайте. Сейчас пройдет.

Я вымученно улыбнулась и, откинувшись на сиденье, стала медленно вдыхать воздух носом. В голову закрались подозрения: откуда Мамедов узнал, что я сбежала из дома, неужели за мной следил? Бред, конечно же. Если бы следил, то остановил и не позволил сбежать. Прижав ладони к вискам, я принялась совершать круговые движения: «Думай, Влада, думай. Камера наблюдения? Точно. Иначе откуда бы он так скоро узнал о моём побеге».

Когда машина остановилась напротив многоэтажки, я рассчиталась с водителем за поездку и вышла на улицу. Телефон молчал и это наводило меня на подозрения, что Тамерлан всё-таки не успокоился и в данный момент устраивает взбучку Лере. Представив, как Мамедов перебрасывает беременную сестру через колено и заносит над её ягодицами ремень, я попятилась назад.

– Боже, что я натворила, – вымолвила вслух.

Дрожащими руками я достала из сумки телефон и в спешке набрала номер Леры.

После четвертого томительного гудка на том конце провода прозвучал знакомый голос:

– Что-то срочное? Я на УЗИ.

– Прости, Лер, но я должна тебя предупредить.

– Что случилось? – взвизгнула сестра.

– Я ушла из дома. Поживу отдельно, пока не вернутся родители.

– В смысле… Ушла?

– Да, не волнуйся, пожалуйста. Со мной всё хорошо. Правда!

– Владислава! – процедила сквозь зубы Лера, включив функцию строгой родительницы, как обычно делал отец. – Что произошло? Почему ты ушла из дома?

Я помедлила с ответом: сказать правду или нет? С одной стороны, я очень хотела признаться, что во всём виноват тотальный контроль ее мужа, а с другой стороны, мне бы предстояло поведать о поцелуе, порке ремнём и том нелепом случае, когда Мамедов застал меня в спальне почти что голой.

– Лер, я так хочу. Не сердись на меня, – выдала на одном дыхании.

Ни за что не сделаю больно сестре. Какими бы не были у них отношения с Тамерланом, я не имею право рушить семью Мамедовых.

– Влада, ты хорошо подумала? Что я скажу отцу? – спросила Лера уже более-менее спокойно.

– Я сама его наберу, – ответила я, добавив шепотом: – наверное.

– Владка, я, надеюсь, это не из-за парня, да? Ты же помнишь правила, хм?

Я грустно вздохнула. Помню. Конечно же, я помнила, что должна хранить девственность для будущего мужа и, когда наступит время, выйти замуж за человека, которого выберет отец – таковы правила нашей семьи. Звучит дико? Да, но это правда.

– Лер, я всё помню. Не волнуйся, я не опозорю нашу семью, – наконец-то промолвила я.

– Ну, смотри, иначе я даже не представляю…

– Иначе не будет! – резко возразила я. – Всё. Пока, Лерусь, и не сердись на меня, хорошо?

– Ладно, я доверяю тебе, сестра. Помни это, хорошо?

Я завершила вызов, первой нажав кнопку «отбой», и ещё какое-то время постояла возле подъезда. Возможно, зря я сбежала, а с другой стороны, что мне ещё оставалось делать? То, как между нами с Тамерланом искрило, нельзя было игнорировать! Вопреки всему меня тянуло к этому мужчине. Мне нравились сила и мощь, исходящие от Тамерлана; нравился его требовательный взгляд, заглядывающий в самую душу. Да что скрывать? Мне всегда нравился он! С самого детства я мечтала, чтобы отец выбрал мне мужа, похожего на Мамедова.

– Дура. Глупая, наивная малолетка, – промолвила я вслух, испугавшись собственного голоса.

Приказав себе больше не думать о чужом муже, я схватила чемодан за пластиковую ручку и поволокла за собой, направляясь к подъезду.

Я долго стояла под дверью, не решаясь постучать. В голове по-прежнему творился сумбур. Что я скажу отцу, почему посмела пойти против его воли – он же доверил Тамерлану присматривать за мной, а я… Я вот такая вся дура-дура!

В сумке раздалась трель мобильного телефона. Сначала я хотела не отвечать на звонок, но увидев на экране имя из восьми букв, дрожащими пальцами нажала на зеленую трубку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты где? – рявкнул на том конце провода Тамерлан.

Я сделала глубокий вдох, мысленно посчитала до трех, а потом сказала:

– Если ты не хочешь разрушить свою семью, то лучше держись от меня подальше!

Он ухмыльнулся – я почувствовала на интуитивном уровне.

– Хочешь об этом поговорить?

– Я? Нет, – качнула головой, будто он мог видеть, – я ничего от тебя не хочу. Оставь меня в покое, пожалуйста.

– Влада, – прохрипел в трубку, – не твори хуйню. Вернись домой. Обещаю, я больше не трону тебя даже пальцем.

Я истерически хихикнула. Не тронет? А что, если я хочу, чтобы он трогал и не только пальцами? Что мне с этим всем делать, а?

Влада не выходила на связь несколько дней и это выводило из равновесия как никогда. Тамерлан пытался добиться правды от Леры, но и тут ждала неудача – жена молчала, будто партизан, смотря на него перепуганными глазами. Мамедов был в отчаянии, а потому, погрузившись в работу, гнал прочь из головы любые мысли о ней, маленькой, сумбурной девчонке, годящейся ему в дочери.

Сегодняшний день не отличался от сотни предыдущих: проснулся ранним утром и, умывшись, отправился на пятикилометровую пробежку, затем следовал бодрящий душ и легкий завтрак, а после всего были рабочие будни – здесь Мамедов оторвался по полной, сорвавшись с цепи на собрании акционеров.

– Тамерлан Махмудович, при всем уважении, – шепнул на ухо исполнительный директор компании, – ваш разбор полетов переходит все границы.

Тамерлан, повернув голову вправо, смерил гневным взглядом седовласого мужчину лет шестидесяти и с хрустом сломал карандаш, сжав пальцами одной руки.

– На сегодня всё! Собрание считать закрытым, – громко произнес Мамедов и, встав с кресла, покинул зал заседаний.

Запершись в кабинете президента компании, Тамерлан долго бродил из угла в угол, пытаясь сосредоточиться на работе. В голове всплывали абсолютно противоположные решения: расторгнуть контракт с поляками и возвратить груз, арестованный на таможне; начать судебные прения с государством или же отправить вторую партию товара, пока первая задержана под какими-то сомнительными предлогами.

***

Вечером, уставший и морально выжат как лимон, Мамедов вернулся домой. Проигнорировав удивленный взгляд супруги и лишь сухо поздоровавшись, поднялся по лестнице на второй этаж и вступил в свой кабинет, затворив дверь на ключ. Уселся за стол и долго в молчании смотрел перед собой отрешенным взглядом. И только трель мобильного телефона заставила мужчину оживиться, вскочить на ноги и, пошарив во внутреннем кармане пиджака, висящего на спинке кресла, взять в руки телефон.

На экране высветилось ее фото. Тамерлан сперва не поверил, удивленно поморгал и, с силой выпустив воздух, нажал на зеленую трубку.

Сердце забилось чаще, пальцы на руках сжались в кулаки, а на лице напряглись мускулы. Ещё немного, ещё чуть-чуть и он готов взорваться от негодования в любую секунду, но на том конце провода послышался ее хрипловатый голос, совершенно не походивший на тот мягкий тембр, который он знал все эти десять лет.

– Забери меня, Тимурчик, – промолвила девушка.

Гнев сменился на удивление.

– Ты где? – строго потребовал Мамедов, в спешке надев пиджак и на ходу поправляя ворот рубашки.

– На даче. У подруги, – ответила Влада запинающимся языком.

– Адрес.

– Я не знаю.

А потом на заднем фоне раздались голоса: мужской баритон и женский хохот. Злость снова овладела Тамерланом.

– Включи на телефоне геолокацию и подтвердите запрос, когда он придет.

– Я постараюсь.

– Влада! – воскликнул Тамерлан, но вовремя одумавшись, добавил более мягким тоном: – молись своему богу, иначе…

А что там было иначе – повисло в воздухе. Мамедов завершил вызов, решив не тратить драгоценное время на угрозы. Когда заберёт эту девчонку, тогда и накажет со всей строгостью, а пока бежал по лестнице вниз, перепрыгивая сразу через пять ступенек.

Дорогу преградила Лера, застав Мамедова в коридоре. Девушка изумленно повела бровью, окидывая супруга подозрительным взглядом: «Куда это он собрался на ночь глядя?».

– Лера, отойди, – сухо произнес Тамерлан, – я спешу.

– Куда?

Мамедов закатил глаза и с шумом вздохнул. Ну не рассказывать же жене, что меньше минуты назад звонила ее младшая сестрица и едва ворочала языком!

– Дела, – ответил без эмоций.

– Ночью? – ахнула Лера, но в сторону все же отошла.

– Угу, – кивнул головой и, схватив с тумбочки ключи от машины, поспешил открыть входную дверь.

Выгнал из гаража внедорожник и, ругаясь под нос, устремился в путь. На спидометре было уже сто пятьдесят, но ему казалось, что машина еле плетется. Следуя указаниям навигатора, Тамерлан добрался до загородной дачи меньше, чем за час. Можно было и быстрее, но из-за покрова ночи он долго петлял по дачному поселку, разыскивая нужный адрес.

Остановив автомобиль возле высокой ограды и заглушив мотор, Тамерлан в спешке выскочил на улицу. Широким размашистым шагом двинулся к воротам и занес кулак, чтобы постучать. Стучал настойчиво, а толку – никто не открывал. Набрал Владу на мобильный – опять неудача. Тревожные мысли, забравшиеся в подкорку, и громкая музыка, доносящаяся со двора, окончательно вывели из равновесия. Пришлось перелазить через забор, как какой-то мелкий воришка или же дворовая шпана.

Спрыгнул с забора, мягко приземлившись на землю. Огляделся по сторонам, отряхнул брюки, попутно отметив, что на рубашке не хватает одной пуговицы, и двинулся вглубь двора. Её заметил сразу, точнее, услышал громкий взвинченный голос и направился к беседке, расположенной в дальнем углу сада.

Влада сидела на скамейке в окружении двух молодых парней. Один из них обнимал девушку за щуплые плечи, а второй – гладил острые коленки рукой. Ярость и ревность нахлынули яркой, неконтролируемой вспышкой. Разбираться не стал – накинулся сразу. Ребята и понять ничего не успели, как оказались лежать на полу, уткнувшись лицом в холодный бетон.

– Встала! Быстро! – пророкотал громким басом и, не дождавшись ответа девушки, грубо схватил за запястье.

От подобного маневра Влада едва не упала, но цепкие пальцы Тамерлана, вцепившиеся в её талию подобно клещам, заставили девушку удержать равновесие.

– Тимурчик, – вымолвила Влада и, к большому удивлению Тамерлана, неожиданно полезла целоваться.

Мамедов отстранился и поцелуй пришелся в шею. Схватив девушку за плечи, хорошенько тряхнул и впился в её лицо гневным взглядом.

– Что ты пила? – спросил сквозь зубы.

– Коктейль, – ответила Влада, робко улыбнувшись, а затем, встав на носочки, обхватила широкие плечи обеими руками, – я скучала по тебе, Тимурчик.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тамерлан ухмыльнулся. Скучала? Конечно! Завтра, когда Влада протрезвеет, то ничего и не вспомнит: как лезла целоваться, как обнимала, а он… Не забудет и лучше бы она ему не звонила, и не просила ее забрать, ведь после этого он уже ни за что не даст задний ход.

– Ты пьяная, маленькая моя, – шепнул на ухо и по-отечески поцеловал в лоб, прижимая девушку к своей груди.

– Пьяная, – хихикнула Влада, уткнувшись носом в вырез рубашки, – и влюбленная.

– Идем.

Тамерлан, потянув за руку, вывел Владу из беседки и, игнорируя удивленные взгляды её друзей, направился к выходу.

***

Оказавшись в машине, Влада устроилась на просторном сиденье рядом с водителем и шумно втянула воздух ноздрями.

– У тебя вкусно пахнет, – пропела звонким голосом.

– Замерзла? – поинтересовался Тамерлан, бросив беглый взгляд в сторону девушки.

– Нет, – Влада качнула головой и, обняв себя за плечи, повернула голову влево, – хочется нежности и ласки. Поцелуй меня, а?

Просьба девушки застала Мамедова врасплох. Он с силой сжал руль, а когда Влада, пренебрегая мерами безопасности, отстегнула ремень и попыталась забраться ему на колени – опешил совсем. Выжав сцепление и вдавив педаль тормоза в пол, Тамерлан остановил автомобиль посреди трассы.

– Что ты творишь! – прорычал мужчина. – Я за рулем.

– Прости, – виновато пожала плечами и, проигнорировав гневный взгляд карих глаз, всё-таки перелезла ему на колени, устраиваясь сверху. – Мне просто очень хочется любви. Очень-очень…

Обхватив шею руками, девушка притянула Тамерлана к себе и, не отдавая отчёта своим действиям, прильнула к поджатым губам.

Тамерлан растерянно замер на месте, не смея ко мне прикоснуться.

Поерзав на его коленях, я приняла удобное положение и, обняв за широкие плечи, прильнула к груди. Потерлась щекой, а затем скользнула губами по шее, двинулась выше и прикусила мочку уха. Он, зарывшись ладонью на моём затылке, сжал волосы и слегка потянул их назад, заставляя запрокинуть голову.

Закусив губу, я устремила взор на лицо Мамедова и, заметив на нем хмурое выражение, решила поцеловать.

Тамерлан еще сильнее потянул меня за волосы:

– Остановись, – хрипло произнес.

Сильные руки обхватили талию, чуть надавили на спину и спустились ниже поясницы.

Я ахнула, почувствовав на своих ягодицах цепкие пальцы.

– Влада, если сейчас же не прекратишь, то потом очень сильно пожалеешь, – вымолвил на одном дыхании. – Вернись на свое сиденье.

– Не хочу, – качнула головой и, склонившись, прижалась лбом к его лбу, – хочу… тебя.

– Ты пьяная, – ухмыльнулся, подцепил пальцем мой подбородок и слегка приподнял, – маленькая девочка.

– Мне уже двадцать. Я давно не маленькая.

Закатив глаза, Тамерлан шумно вздохнул. На приоткрытых губах заиграла кривоватая улыбка и я, не сдержавшись, потянулась рукой к щетинистой щеке: погладила скулу, очертила волевой подбородок, а затем коснулась его губ.

– Я тебе совсем не нравлюсь, да?

– Нет, – качнул головой, – мне нравятся женщины, а не дети. Влада, слезь с моих колен, и я сделаю вид, что ничего не было.

– Ничего не было? – взвизгнула я и, сжав пальцы в кулаки, обрушила на сильные плечи череду ударов.

Первые секунды Тамерлан смиренно терпел, но вскоре перехватил мои запястья и завел их за поясницей.

– Не смей поднимать на меня руку. Никогда, – устрашающе зарычал и я перепугано захлопала ресницами. – Быстро вернулась на сиденье.

Я проглотила ком, неожиданно подкатывающий к горлу, и смерила Мамедова гневным взглядом.

«Не нравлюсь? Ну и чёрт с тобой, старый хрен!», – подумала, но вслух не произнесла и пересела на свое сиденье.

– Завтра, когда протрезвеешь, тебе станет стыдно, – сказал Мамедов, бросив в мою сторону беглый взгляд, – и ты будешь благодарна мне за то, что я не сделал, а ведь мог…

Я ничего не ответила, решив промолчать. Обняв себя за плечи, отвернулась к окну и принялась смотреть в пустоту.

Машина двигалась слишком быстро или мне это только казалось – не важно, в общем. В любом случае перед глазами все расплывалось, а к горлу подкатывали тошнотворные спазмы.

– Останови, – прохрипела я, зажимая ладонью рот.

Только не здесь. Не сейчас, пожалуйста!

Тамерлан сбавил скорость и в скором времени припарковал машину на обочине. Потянув дверцу за ручку, я выскочила на улицу как ошпаренная и, притаившись за деревом, стала опустошать желудок. Последний коктейль был лишним – сто процентов.

– Держи, – послышалось за спиной, и я обернулась.

Тамерлан стоял позади и смотрел на меня взволнованным взглядом.

– Влада, держи.

– Спасибо, – я взяла из его рук пачку влажных салфеток и принялась вытирать лицо.

Теплые руки легли на мои плечи, погладили бицепсы и, спустившись ниже, остановились на запястьях.

– Ты дрожишь, – шепнул на ухо.

Я не смогла ответить – его неожиданные объятия или что это было – застали меня врасплох. Замерла и не шевелилась, не зная, как себя вести. С одной стороны, мне очень хотелось обернуться и заглянуть в его глаза, а с другой… Я боялась! Боялась собственных чувств к этому мужчине и, если бы не алкоголь, то я до сих пор бы наивно полагала, что Тамерлан меня просто бесит, но сейчас все было иначе. Сейчас я знала абсолютно точно, что влюбилась, неожиданно и впервые. Почему именно в него? Понятия не имела, да и не хотела понимать.

– Что же ты такая дура, Владислава, – тихо произнес.

Я вздрогнула, резко рванула вперед, но цепкие пальцы вонзились в талию и потянули назад.

– Тише, успокойся, – сказал Мамедов, сжимая мое дрожащее тело кольцом своих рук. – Ты ведёшь себя неправильно и будь на моем месте любой другой, то воспользовался твоей глупостью, не задумываясь.

– А ты, значит, правильный? – хмыкнула я.

– Нет.

– Тогда перестань меня называть дурой. Сколько можно?

Он засмеялся. Негромко, но я услышала, а еще почувствовала некую твердость, упирающуюся мне в ягодицы.

Мамедов вздохнул, а затем неожиданно заявил:

– Завтра же позвоню твоему отцу и обо всем ему расскажу.

– Ты не сделаешь этого.

– Сделаю. Мне надоело играть роль твоего опекуна. Ты – папина дочка, а не моя, вот пусть он и занимается твоим воспитанием.

– Ладно, – каким-то чудом я резко крутанулась и теперь стояла напротив Мамедова, лицом к лицу, – тогда не забудь рассказать, как ты на меня пялишься, как лапаешь, как целуешь, а потом бьешь ремнём. Расскажи ему обо всём!

Тамерлан схватил меня за волосы на затылке и потянул назад, заставляя испытать боль.

– Ты снова забываешься, Влада. И откуда только взялась эта смелость?! Мне ничего не стоит наказать тебя за такое поведение. Ты этого хочешь? Хочешь ремня?

В уголках глаз собрались слёзы, а к горлу подкатил ком. Воспоминания о прошлом наказании всплыли в подкорке, и я отрицательно кивнула головой.

– Вот и молодец. Сейчас возвращаешься в машину и ведёшь себя тихо, как мышь, а завтра мы обо всем поговорим.

– Хорошо, – процедила сквозь зубы и облегчённо вздохнула, когда Мамедов разжал тиски пальцев на моём затылке.

На шатающихся ногах я побрела к внедорожнику. Юркнула в салон и, устроившись на заднем сиденье, отвернулась к окну. А Тамерлан почему-то не торопился: стоял на прежнем месте, всматриваясь в ночную мглу, и курил сигарету.

***

Он разбудил ее легким касанием к лицу. Нежно погладил ладонью скулу, а затем отвел в сторону прядь волос, упавшую на щеку. Хотел покрыть поцелуями припухшие после сна губы, но вовремя одумался и просто шепнул на ухо:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Мы приехали.

Распахнув глаза, Влада уставилась на него недоуменным взглядом.

Мамедов улыбнулся краешком губ и, не сдержавшись, опустил руку на хрупкое плечо.

– Идем.

Влада отпрянула в сторону, огляделась по сторонам, но кроме уличных фонарей, многоэтажки и каких-то иномарок не увидела больше ничего.

– Где мы? – спросила охрипшим после сна голосом.

– В городе, переночуем в моей квартире, – ответил Тамерлан и, схватив за запястье, вытащил Владу из машины.

Влада ничего не понимала, но спросить прямо не решалась. Понурив голову, она следовала по пятам Мамедова и тихо вздыхала – алкоголь понемногу выветривался из ее организма.

Оказавшись в квартире, Влада замерла в коридоре, не решаясь ступить дальше.

– Будешь спать здесь? На коврике? – спросил Тамерлан, на ходу снимая с себя пиджак и стягивая с шеи галстук.

– Зачем ты меня сюда привел? – отозвалась Влада. – Почему не отвез домой, к Лере?

Мамедов обернулся, окинул девушку оценивающим взглядом с головы до ног, и шагнул навстречу.

– Ты в зеркале себя видела? – ухмыльнулся Тамерлан.

– А что со мной не так?

– Ты пьяная, Влада, и под кайфом, если ещё не поняла.

Запершись на балконе, Мамедов долго сидел в плетеном кресле, смотря на звёздное небо. В пепельнице дымилась недокуренная сигарета, а в фарфоровой чашке остывал крепкий кофе – ему не спалось, но это и понятно. Младшая сестра жены свалилась как снег на голову. Думал, справится, присматривая за молодой девушкой пару-тройку недель, а на деле-то вон как получилось. Отношения с Владой не складывались от слова совсем. Девушка выводила его на эмоции, заставляя испытывать самые разные чувства: ярость, страх, ревность, страсть. До приезда Влады жизнь Тамерлана была понятной и размеренной – каждый день проходил по запланированному сценарию. И только приезд одной взбалмошной девчонки способен сломать привычный порядок вещей и задуматься над тем, а жил ли он все эти годы на самом деле или же просто существовал, пусть весьма и не дурно.

Просидев на балконе полчаса, мужчина вернулся в квартиру. Мысли о Владе не давали покоя: живая она хоть там? Стараясь не издавать лишнего шума, Тамерлан подошёл к спальне и замер напротив двери. Потянулся к ручке и, опустив её вниз, вступил в комнату. В углу спальни горел ночник и этого освещения было достаточно, чтобы разглядеть силуэт девушки, лежащей на огромной кровати.

Убедившись, что Влада крепко спит, Тамерлан погасил ночник, а затем тихо вышел из комнаты. Устроившись в зале на неудобном диване, мужчина попытался заснуть, но сон не приходил, как назло. Перед глазами всё время всплывал образ темноволосой девушки. Влада влюбилась в него, между прочим, сама призналась, вот только, что теперь ему со всем этим делать? Девочка слишком юная, неопытная, наверняка не понимает, что ее чувства ни к чему хорошему не приведут. А Тамерлан явно не тот, в кого стоило влюбляться и Влада не могла не знать этого, но вопреки всему влюбилась…

***

Утром я проснулась с больной от похмелья головой. Разлепив свинцовые веки, я попыталась сесть, но тело ныло будто от усталости, а перед глазами плыли звёздочки. Приложила руку к виску, помассировала кожу легкими движениями и огляделась по сторонам. Незнакомая комната, выполненная в темных цветах, навела на смутные сомнения.

«Неужели я вчера совершила глупость?» – в голове пронеслась тревожная мысль и я тут же заглянула под простыню. Не голая, а в нижнем белье, слава Богу! Прислушавшись к бухающему в груди сердцу, я принялась вспоминать вчерашний вечер и, когда память выдала немного смазанные, но весьма пугающие картинки, мне стало хуже прежнего. Я звонила ему! Зачем? А потом, кажется, просила, чтобы он меня поцеловал. Вот не дура ли, а?

Ругая саму себя за непростительную глупость, я поднялась с постели. Побродила по комнате вперед-назад, заглянула в шкаф-купе, осмотрела каждый угол, но тщетно. Моей одежды нигде не было, как назло, а покидать спальню в одном лифчике и трусиках… Ну я же не настолько безрассудная.

Закутавшись в простыню, я вышла из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. Бесшумно ступая босыми ногами, я медленно побрела по коридору, прислушиваясь к знакомому голосу, доносившемуся как будто со всех сторон. Тамерлан разговаривал по телефону, да и не просто разговаривал, а возмущался, возможно, даже кого-то ругал, но я никогда не понимала его родного языка, поэтому мне оставалось только догадываться. Замер в дверном проеме, я оперлась о стену плечом и принялась наблюдать за Мамедовым со стороны. Он сидел на стуле за столом, приложив к уху телефон, а в правой руке крутил карандаш, сосредотачивая взгляд на открытом блокноте.

– Все! Отбой, Чингиз, жду результатов, – строго отчеканил Мамедов, перейдя на русский язык.

Тяжело дыша, Тамерлан перевел взгляд на меня и какое-то мгновение просто разглядывал сверху вниз, останавливая свой взор на босых ступнях. Я плотнее закуталась в простыню и осмелилась заглянуть в черные глаза: сердится? На удивление, но Мамедов не выглядел разгневанным, его лицо было задумчивым.

– Проснулась? – сухо протянул Тамерлан.

– Доброе утро, – проигнорировав холодность мужчины, я приветливо улыбнулась.

Тамерлан ухмыльнулся на одну сторону рта, бросил взгляд на циферблат своих наручных часов и сказал:

– Уже двенадцать, Влада.

Я ахнула. Двенадцать часов дня, а Мамедов не на работе?

– Есть хочешь? – его грубоватый голос заставил меня вздрогнуть.

– Хочу.

– Вот там, – кивнул на пластиковые контейнеры на кухонном столе, – выбери себе что-нибудь.

– А ты?

– Я? – удивился Мамедов, изогнув темную бровь в дугу.

– Угу, ты ел?

Скрестив на груди руки, мужчина сощурился и поджал губы. Его черные глаза впились в мое лицо, отчего я ощутила странных холодок, бегущий по спине.

– Девочка, не надо так делать.

– Как?

– Твоя забота и прочее, – тяжело вздохнул, – мне не нужны даже даром.

От услышанного я покраснела и потеряла дар речи. Что такого спросила? Почему он так груб? Я же… Я…

Поднявшись со стула, Тамерлан подошел к кофемашине и, повернувшись ко мне спиной, принялся готовить крепкий кофе без сахара, как он любит.

Я молча поплелась к столу. Села на стул, поправляя сползающую на груди простыню, заглянула в контейнеры с едой и довольно улыбнулась, почувствовав проснувшийся аппетит. Пока я ела, Тамерлан, приготовив себе чашку ароматного кофе, вышел из кухни, а потом я услышала стук в дверь.

– Доставили твой чемодан с вещами. Поешь, приведи себя в порядок и кое-куда съездим, – вымолвил Мамедов, неожиданно появившийся в дверном проеме.

Я поперхнулась куском омлета и поспешила запить стаканом яблочного сока.

– Мой чемодан? Откуда?

– Ешь, Влада, – ухмыльнулся Тамерлан, поворачиваясь ко мне спиной.

Я резко подскочила со стула и, догнав Мамедова в коридоре, схватила за руку чуть выше локтя. Он медленно обернулся и смерил меня пронзительным взглядом, мол, а не обнаглела ты, девочка!

Разжав тиски, я убрала пальцы с мужской руки и сделала один шаг назад.

– Ты не ответил на мой вопрос, во-первых. А во-вторых, куда делась моя вчерашняя одежда. Почему я не смогла ее найти? В-третьих, ты…

– Стоп! – произнес Тамерлан, подняв ладонь вверх. – Ты и так слишком много болтаешь. Твоя одежда выброшена в мусорный бак, а чемодан забрали у твоей подруги – я же теперь в курсе, где ты пряталась все это время.

К горлу подступил ком, дышать стало трудно и я, открыв рот, жадно вдохнула воздух, пытаясь все осмыслить.

Черт возьми, что происходит?

– Ты выбросил мою одежду? Почему? – мой голос предательски дрогнул.

– Ты испортила ее, если забыла, – сухо ответил Мамедов, сощурившись. – У тебя вчера была рвота.

***

Я не разговаривала с Тамерланом, демонстративно игнорируя его присутствие везде, где бы мы не появлялись вместе. После дурацкого эпизода с чемоданом Мамедов отвез меня в частную лабораторию и заставил сделать анализ крови на наркотики. Я, конечно же, возмутилась и запротестовала, а толку? Муж сестры был непоколебим в своих намерениях, а противостоять его силе и могуществу – только себе в убыток. Так ничего не добившись, я решила, что на этот раз буду точно держаться подальше от Тамерлана. Он четко обозначил границы дозволенного, предупредив о том, что больше не станет меня опекать, а в случае необходимости обо всем расскажет отцу.

Он привез меня домой, к Лере. Молча достал из багажника чемодан и, подняв его в мою спальню, куда-то уехал, не попрощавшись. А сестра, увидев меня, принялась расспрашивать о том, где я пропадала целую неделю и почему ее муж вернул меня домой.

– Я позвонила ему сама и попросила забрать, – ответила более-менее ровным тоном, хотя внутри всю колошматило – врать старшей сестре, глядя в глаза, было очень трудно.

Лера, нахмурившись, схватила меня за запястье и больно ущипнула:

– Влада, ты врешь! Скажи мне правду, что у тебя случилось?

– Ничего, – я пожала плечами и отвела растерянный взгляд в сторону.

«Ничего не случилось, сестренка, кроме того, что я безответно влюбилась в твоего мужа как зеленая соплячка», – крутилось на языке, но я молчала, зная, что не имею права о таком даже думать, не то, чтобы произносить вслух!

Я заперлась в своей спальне и не выходила из нее до самого вечера. Связалась по мобильному телефону с подругой и спросила у нее, какие алкогольные напитки мы вчера употребляли.

– Лиза, если в моей крови обнаружат наркотики, то это будет кошмар, – вздохнула я.

– Влад, но откуда наркотики? – засмеялась подруга. – Не неси чушь.

– Не знаю, но муж сестры заставил меня сдать тест, завтра будут результаты.

– Они будут отрицательными!

Я ухмыльнулась, закатив глаза.

– Дай бог, иначе отец меня убьет. Тамерлан точно расскажет.

– Тамерлан, – повторила Лиза с нескрываемой желчью, – а что это он к тебе прицепился? Почему так сильно опекает? Пусть за своей женой смотрит.

– Угу, – грустно вздохнула я, вспомнив про беременность Леры.

Завершив разговор с подругой, я улеглась на кровать, решив перед сном почитать книгу. Любимый роман Томаса Харди «Тесс из рода д'Эрбервиллей» захватил с первых строк, и я так увлеклась чтением, что не сразу услышала плач сестры. Отложив книгу в сторону, я покинула спальню и обнаружила Леру, лежащей на лестничных ступеньках в коридоре.

Сердце учащенно забилось, горло сдавило невидимым обручем, а по спине скатился ледяной пот. Лера, свернувшись в клубок, прижимала к своему животу руки и рыдала навзрыд. Опустившись перед сестрой на колени, я стала спрашивать, что случилось, но Лера, будто отрешившись от всего мира, продолжала горько плакать и повторять одно и тоже:

– Ребенок. Мой ребенок...

– Кровотечение остановили. Сейчас ваша сестра спит, поэтому увидеться с ней вы не сможете, – впопыхах протараторил седовласый мужчина в белом халате – врач.

– А ребенок? – спросила, схватив мужчину за рукав.

Врач остановился и, обернувшись, бросил в мою сторону вопросительный взгляд. Я виновато пожала плечами и поспешила убрать руку, пробубнив под нос “извините”.

– Беременность удалось сохранить.

На глаза накатили слезы. Я расплылась в широкой улыбке и, поблагодарив врача за хорошие новости, облегченно вздохнула. Ребенок не пострадал, спасибо, Господи!

Стоя посреди пустого коридора, я смотрела перед собой отрешенным взглядом, пытаясь тщательно всё обдумать. Лера осталась в больнице, а это нужно было как-то скрыть, утаив от её законного мужа беременность. Голова шла кругом, на ум ничего не приходило от слова совсем. Врать, глядя в глаза, я никогда не умела, а Тамерлану – тем более.

Решив действовать по ситуации, я покинула отделение гинекологии, а когда оказалась на улице, то вызвала по телефону такси. Машина приехала в скором времени. Я устроилась на заднем сиденье и всю дорогу, пока ехала к дому сестры, ощущала тревогу. Сердце стучало быстрее, чем обычно, ладони все время потели, а к горлу подкатывал противный ком.

Машина остановилась напротив высоких ворот. Рассчитавшись с таксистом, я потянулась к дверце и на ватных ногах вышла из автомобиля. Оказалась за забором, миновала внутренний двор коттеджа и с тяжёлым сердцем, как люди, идущие на казнь, замерла напротив главного входа в дом.

Глубоко вздохнула, закрыла глаза и тихо промолвила: «Боже мой! Да кого я боюсь?». Потянулась к двери и только успела её отворить, как за спиной послышался хрипловатый голос, из-за которого моё сердце сделало сальто, словно желая выпрыгнуть наружу.

– Лучше бы боялась.

Я замерла на месте, испугавшись. Сжала пальцы в кулаки, вонзив ногти в ладони, а он подошёл ко мне со спины и остановился на непростительно близком расстоянии.

В нос ударил запах мужского одеколона.

– Почти полночь, – сухо произнес, делая шаг вперёд. – Разве я давал разрешения выходить из дома?

Моя душа взбунтовалась! Захотелось круто развернуться и сказать ему прямо, глядя в лицо, что он бессердечный человек, раз… Раз что? Что я могла сказать? Ничего, увы.

– Ты не ответила, – повторил Тамерлан, а я только сейчас заметила, что интонация мужского голоса была иной, не похожей на знакомую и привычную.

Медленно обернулась, едва не врезавшись в широкую грудь. Тамерлан стоял напротив, засунув левую руку в карман спортивных штанов, а правой – держал полупустую бутылку.

На короткий миг мы встретились взглядами, и в ту же секунду я поняла, что Мамедова ничего не волнует кроме него самого: он понятия не имел, где жена и что с ней случилось. Этим вечером его заботил только «Чивас» или что он там пил прямо из горла бутылки?!

Слегка прищурившись, Тамерлан смотрел на меня с высоты своего роста, ожидая ответа, а я растерялась. Испугалась, как маленький котенок перед здоровенной овчаркой – один жест, один звук и всё может закончиться или же…

Свободной рукой мужчина потянулся к моему лицу, подхватил пальцем подбородок, заставляя поднять его вверх. Зажмурилась, ощущая странную дрожь, бегущую по всей спине и дурацкое чувство дежавю – то самое, когда он меня впервые поцеловал в лифте.

– Что мне с тобой делать, гюнезим меним*? – произнес тихо.

– Что?

– Что с тобой делать, Влада? – повторил он чуть громче.

– Не знаю, – пожала плечами. – Что такое гюнезим ме-ним, так, кажется?

Тамерлан едва заметно усмехнулся, а затем неожиданно обнял меня одной рукой и притянул к своей груди. Зарылся лицом на моей макушке, шумно вздохнул.

– Меним шириним**, все ты знаешь, понимаешь.

Боясь шелохнуться, я стояла на месте как вкопанная. Головой понимала, что нужно уйти, найдя любой предлог, но сердце умоляло остаться и вопреки всему мои руки потянулись к его торсу.

– Тебе лучше держаться от меня подальше, – шепнул на ухо. – Иди спать, Влада. Поговорим завтра.

Мамедов разжал объятия и, отстранившись, кивнул в сторону дома.

– Влада, – произнес строгим тоном. – Иди.

– Спокойной ночи, – пробубнила под нос и, круто развернувшись, рванула в дом.

***

Тамерлан продолжил напиваться, сменив место дислокации. Устроившись на высоком стуле за столом в кухне, он хлестал виски, разбавленный льдом. На работе не ладилось, и плюс вечером стали известны результаты анализов на наркотики, которые сдала Влада. В крови выявили амфетамин, и это нельзя было игнорировать. Рассказать обо всём отцу Влады – было бы правильным решением, но печальным итогом для самой девушки.

– Влада, Влада, – крутилось на языке. – Что с тобой делать…

В коридоре послышались тихие шаги, будто ступали босыми ступнями. Тамерлан оживился, отставил в сторону бокал с алкоголем и стал прислушиваться к звукам. Лера? Влада? Леру видеть не хотел, а Владу – старался избегать, к её же счастью, между прочим.

Сфокусировав взгляд на женской фигуре, появившейся в дверном проёме, Мамедов безапелляционно угадал в ней свою занозу. И пусть на кухне было темно, но лунный свет, льющейся из окна, позволил разглядеть короткий топ и кружевные трусики.

«Твою мать, она издевается?» – крутилось на языке.

Влада, не заметив Тамерлана, открыла холодильник и, взяв с полки бутылку молока, принялась жадно пить.

– Ты почему не спишь? – наконец-то заговорил, испугав Владу.

Девушка зашлась кашлем, поэтому Тамерлану пришлось подняться на ноги, чтобы постучать ей по спине.

– Лучше? – спросил, когда Влада перестала кашлять.

– Да, – кивнула. – Ты меня напугал.

– Не хотел, – ухмыльнулся, а затем потянулся к девичьему лицу и дотронулся пальцем до пухлых губок. – Ты испачкалась.

Влада не отстранилась, на удивление. И посчитав ее тяжёлое дыхание за призыв к действиям, Тамерлан схватил девушку за затылок, притягивая к себе. Затуманенный разум рисовал Мамедову весьма красочные картинки: он подхватывает Владу на руки, а затем имеет её прямо на кухонном столе или же стоя, нагнув раком, да какая к черту разница в какой позе!

Когда вокруг мужской шеи сомкнулись тоненькие пальчики, Тамерлану едва не снесло крышу: вот как тут держаться, если девчонка сама к нему тянется.

– Если ты сейчас меня не остановишь, – начал говорить Тамерлан. – То потом я не дам тебе уйти.

– А я не хочу никаких остановок, – неожиданно ответила Влада и, поднявшись на цыпочки, нежно поцеловала мужчину в губы. – Я знаю, что вы с сестрой не любите друг друга и ваш брак – это всего лишь выгодная сделка...

___________________________________

* Gьnəєim mənim (гюнезим меним) - солнце моё

** Mənim єirinim (меним шериним) - мой(моя) сладкий(ая)

Тамерлан ничего не ответил, а лишь улыбнулся краешком губ и, схватив меня за плечи, прижал спиной к холодильнику. Поднял мои руки вверх, удерживая за запястья, раздвинул коленом мои ноги и принялся жадно целовать. Мелкие мурашки поползли по позвонкам, сердце учащенно забилось и, ощутив странный жар внизу живота, я интуитивно прижалась к его бёдрам.

Дыхание сбилось, волосы растрепались, а ноги стали совсем ватными.

Поцелуи Тамерлана сводили меня с ума, заставляя чувствовать некую эйфорию, будто в животе порхали бабочки или как там описывали подобные чувства в женских романах?!

Терпкий, мускусный аромат мужского одеколона опьянял, и мне это нравилось с каждой секундой всё больше, и больше. Требовательные губы сжимали мои, а язык жадно таранил рот, вырисовывая восьмёрки. Я парила над землёй, погрузившись в некую эйфорию.

Любимый мужчина был рядом, целовал меня, прижимаясь своим телом к моему и, что самое главное, Мамедову всё это тоже нравилось – я чувствовала твердую выпуклость на уровне ширинки его спортивных штанов.

Тамерлан прервал поцелуй, а я даже не успела огорченно вздохнуть, как сильные руки подхватили меня под ягодицами и оторвали тело от пола. Просто замечательно! Он поднял меня на руки, словно маленькую девочку, его девочку…

Я обвила крепкую шею кольцом рук и погладила пальцами затылок, пока Тамерлан ступал по лестнице.

«Я люблю тебя», – крутилось на языке, но я молчала, понимая, каким глупым и по-детски наивным может получиться признание. Люблю – да, ну и что? Зачем взрослому мужику «страдашки» зеленой барышни и всякие там чувства?! Он просто хотел меня как женщину и я, в принципе, тоже этого хотела. Хотела стать женщиной, но только с ним, одним единственным...

Толкнув дверь ногой, Тамерлан вошёл в свою спальню, продолжая держать меня на руках. Я ещё сильнее прижалась к мощной груди, ощущая, как под моей ладонью быстро билось его сердце.

Он бережно положил меня на постель, а сам устроился рядом, опираясь на согнутую руку в локте.

– Выключить ночник? – спросил, ухмыляясь.

Я отрицательно кивнула головой и вместо ответа потянулась к своему топу.

Под пристальным взглядом черных глаз моя кожа покрылась мурашками, да и как тут не дрожать, если Тамерлан так пристально смотрел, будто я – самая красивая, самая лучшая девушка на всей планете.

– Ты очень красивая, моя сладкая, – произнес шепотом, подтверждая мои догадки, а затем коснулся тыльной стороной ладони моего лица и провёл извилистую линию вниз.

Когда его рука замерла напротив моей груди, я затаила дыхание – никто и никогда из мужчин не прикасался ко мне обнаженной, да что там прикасался – целовалась я не больше десяти раз за все свои двадцать лет.

Тепло его ладоней обожгло полушария грудей, и я занервничала, когда мужчина, склонившись, потянулся к моим затвердевшим соскам. Сначала он едва прикоснулся губами, но уже через короткий миг принялся очерчивать контур горошины языком.

Из меня вырвался приглушенный стон – внизу живота сладко заныло. А Мамедов продолжил покрывать мое тело поцелуями, спускаясь все ниже и ниже. Его ловкие пальцы ухватились за резинку трусиков и потянули тонкое кружево вниз.

– Боишься? – вымолвил с хрипом, а я только успела похлопать ресницами, как с моих бедер стянули трусики. – Я буду нежным, не бойся, гюнезим меним.

И я поверила ему, а как иначе? Он же был таким желанным, любимым, моим запретным плодом, который я так хотела вкусить…

Раньше я никогда не представляла, каково это будет в первый раз. Никогда не фантазировала, не мечтала, точнее, боялась это делать, но сейчас мой разум рисовал весьма красочные картинки, как мы с Тамерланом сливаемся в единое целое и растворяемся в сладком экстазе.

Меня сковал страх, а на лице застыла маска испуга. Неужели он собрался меня целовать… там? Сжав ноги, я отрицательно качнула головой, но Тамерлан лишь ухмыльнулся на мой жест и сказал, что нечего боятся, мол, все так делают.

“Все целуют женщин… там? Интересно, а Леру он тоже “там” целовал”? Если да, то мне неприятны одни только мысли, что… “, – а додумать я не успела. Стремительная лавина чувств накрыла меня с головой, когда горячей язык коснулся клитора. Я задрожала. Нет, даже не так. Я затряслась, как никогда раньше при моей памяти. Эти новые ощущения, неведомые мне раньше, распалили между ног настоящий пожар. И как я только не сгорела в тот момент?!

– Все! Все… – затараторила я, пытаясь отстраниться. – Я больше не могу. Не выдержу.

Тамерлан улыбнулся. Поднялся с колен и, вытерев свои губы тыльной стороной ладони, принялся медленно раздеваться. Я следила за каждым движением, каждым жестом, боясь все пропустить – мне было очень интересно, а какой он там.

Когда Тамерлан снял футболку, я смогла разглядеть широченную грудь, с развитыми мышцами. Мне даже показалось, что мужчина был сделан из стали – настолько все выглядело твердым и… возбуждающим. Я сосредоточила взор на плоском животе и даже успела посчитать все кубики, как Мамедов стащил свои спортивные штаны вместе боксерами. Ахнула, громко и естественно. Нет, конечно же, я понимала, что такой высокий и крепкий физически мужчина, как Тамерлан не мог быть иным “там”, но все же… «Это» выглядело слишком большим, пугающим.

Я отвернулась, покрывшись ярким румянцем от смущения. Глупая, наивная малолетка, чего я могла ожидать, когда заигрывала с ним и говорила, что не хочу никаких остановок, а он ведь предупреждал. Говорил: “Не провоцируй меня, Влада”. Чего уже теперь было краснеть, но я стыдилась вопреки всему!

За спиной послышался шелест фольги, а я даже голову не стала поворачивать, зная, что он сейчас делал. Конечно же, взрослый мужчина даже в пьяном угаре должен был заботиться о защищенном сексе.

– Сладкая, повернись ко мне, – попросил нежным тоном.

Я обернулась и тут же оказалась в плену его жадных губ. Он целовал меня страстно, впиваясь в губы, царапая лицо колючей щетиной, а я отвечала ему взаимностью, пытаясь повторять движения.

– Не торопись, – хмыкнул, прервав поцелуй. – Маленькая моя, моя сладкая… – шептал, сводя меня с ума одним только хриплым голосом.

В ногу уперся твердый член и я, зажмурив глаза, принялась ждать, когда же все наконец-то произойдет. И произошло через несколько минут. Член проник в мою дырочку, а мне показалось, будто мне между ног засунули настоящий факел.

Мамочки, почему никто не сказал, что будет та-а-а-ак больно?!

Почувствовав преграду, Тамерлан остановился, но было уже поздно. Злость накатила мощной волной, и он едва не выругался вслух, оказавшись в дурацкой ситуации. Лишить девственности молодую девушку? Немыслимо просто, если учесть, что эта девушка – младшая сестренка его жены.

– Почему ты ничего не сказала? – спросил сквозь зубы, застыв в прежней позе, нависая сверху Влады.

Девушка сглотнула ком, неожиданно образовавшийся в горле и, облизав кончиком языка свои полноватые губы, тихо прошептала:

– Зачем?

Мамедов шумно выдохнул. Действительно, а зачем? Зачем ей было говорить? Она же специально провоцировала его всю дорогу, а он… Расслабился. Придурок! Потянуло на клубничку с молодой.

Не говоря ни слова, Тамерлан вышел из Влады, и поднявшись с кровати, направился в сторону ванной комнаты. Скрылся за дверями, желая остудить пыл прохладным душем. Да только все планы нарушило неожиданное появление Влады. И как она так тихо подкралась, что он не услышал ни звука?!

Подойдя со спины, девушка обняла Мамедова за широкие плечи и плотно прижалась к его обнаженному телу. Пропустила руки под мышками, погладила грудь, потрогала пальчиками стальной пресс и, когда ее ладошка скользнула еще ниже, Тамерлан перехватил тонкое запястье.

– Ты играешь с огнем, девочка, – грубо и через зубы.

– Не злись на меня, пожалуйста, – мягко ответила и, приподнявшись на цыпочки, принялась покрывать поцелуями изгиб шеи. – Я ни о чем не жалею, если тебя это беспокоит.

Мамедов резко крутанулся, зацепив хрупкую девушку своим плечом. Влада едва лужицей не растеклась у его ног, но сильные руки вовремя обняли за талию и не позволили поравняться с полом.

– Зачем ты меня спровоцировала?

Влада потянула с ответом, но когда Тамерлан схватил ее за плечи и хорошенько тряхнул, всё же смогла выдать:

– Потому что я тебя люблю, – сказала и тут же покрылась красным румянцем.

Сощурившись, Мамедов сфокусировал перед собой взгляд, пытаясь всё переварить. Любит? Его? Ну что за бред! Он ей в отцы годится, если что. Он же не молодой Аполлон с красивой улыбкой, а обычный взрослый мужик и вместо красивой улыбки – морщины, хоть и немного.

– Ах, Влада, – вздохнул. – Ты совершила ошибку, да и я тоже.

– Ошибку? – прошептала девушка, ощущая как в уголках глаз собираются слезы. – Ты обо всем жалеешь?

Мамедов закатил глаза. Ну, какая же она наивная… Маленькая девочка, что с нее взять?! Конечно, они совершили глупость. И Тамерлан только сейчас понял, почему отец жены попросил присмотреть за младшей дочерью, пока он сам не вернётся домой. И что теперь со всем этим делать? Ему поручили беречь молодую девушку, а получается, он сам… Вот чёрт!

Мамедов повернулся к Владе спиной и, прикрыв глаза, подставил лицо под тугие струи воды.

***

Я не знала, что всё закончится вот так. Не ожидала, что Тамерлан остановится на половине пути, а потом разозлится на меня и демонстративно пойдет в душ. Зачем он так поступил? Я же… Я же ничего плохого не сделала! Разве моя девственность – это плохо? Нет, я не могла понять этого мужчину, не могла найти весомые доводы, чтобы оправдать его реакцию. Тамерлан психанул, ну почему?!

– Ты не ответил, – я коснулась его прокачанного плеча рукой и встрепенулась, когда мужчина резко повернулся ко мне лицом.

Его горячие ладони обхватили мое лицо, а указательный палец надавил на ямочку на подбородке. Я, прикрыв глаза, прильнула к ладони, ощущая в этих прикосновениях нежность. Мне нравились его руки, сильные, умеющие дарить наслаждение, а иногда – наказание.

– Влада, иди в свою комнату. Спокойной ночи, – ответил сухо, без лишних эмоций и напоследок поцеловал в лоб, будто покойницу.

Шмыгнув носом, я проглотила обиду и лучшим было бы молчать, но я не смогла, увы.

Ткнула пальцем в его грудь и сказала:

– Бездушный. Сухарь! Теперь я понимаю, почему моя сестра никогда тебя не любила.

Он ухмыльнулся.

– Много ты знаешь, – цокнул языком.

– Да пошёл ты… к чёрту! – едва ногой не топнула, а потом сбежала, громко хлопнув дверью.

Вернулась в спальню. Подобрала с пола своё нижнее белье, в спешке надела и пулей выскочила из мужских покоев.

Оказавшись в своей комнате, дала волю слезам. Проплакала почти всю ночь, уткнувшись лицом в подушку, а утром, проснувшись позже обычного, смогла с трудом разлепить свинцовые веки.

В тот день я так и не увидела Тамерлана. Он уехал задолго до моего пробуждения, прислав текстовое сообщение на мобильный телефон.

Тамерлан: «Мне нужно уехать в столицу на несколько дней. Поговорим, когда вернусь. Без глупостей, малышка».

Я перечитала сообщение несколько раз, залипая на последнем слове. Малышка? Серьезно?

Хотела ответить, чтобы он никогда не возвращался, но нажать на кнопку «отправить сообщение» – так и не могла. Несмотря на огромную обиду, которую я успела затаить, мне очень хотелось: видеть его, слышать, целовать и любить…

***

Леру выписали из больницы через несколько дней, и так получилось, что Тамерлан ни о чём не узнал. А потом из за границы вернулись родители и забрали меня домой. Я не хотела уезжать из дома Мамедовых, понимая, что долго без Тамерлана не протяну, но перечить папе – заведомо проигрышный вариант. Поэтому в скором времени я оказалась в отчем доме.

Мама, соскучившись, не отходила от меня ни на шаг. Мы вместе делали уборку, а затем готовили ужин, когда она неожиданно спросила:

– Доченька, а папа с тобой ещё не говорил?

– О чём?

– Ну… – помедлила мама, проверяя мою реакцию.

Я отложила в сторону нож, которым нарезала овощи и, скрестив на груди руки, впилась в лицо родительницы пронзительным взглядом.

– Ма, что ты мне хотела сказать?

– Да ничего, – пожала плечами и, сделав вид, что тут не о чем говорить, продолжила помешивать соус в небольшой кастрюле.

Я подошла к маме со спины, обняла её за плечи и, поцеловав в щеку, спросила:

– Мама, что ты мне хотела сказать? Пожалуйста.

Мама громко вздохнула.

– Влада, ты же знаешь, без папы я ничего не скажу. Если он с тобой ещё не говорил, то и я не буду.

– Ма, – мягко произнесла, – Ужин, который мы с тобой готовим, он для кого? У нас будут гости?

– Не могу сказать, ну, правда.

– Ма-ма, – промолвила по слогам. – Можешь. Можешь сказать, почему нет? Кто придет к нам в гости?

– Муж твой будущий, – произнёс мужской голос, и я медленно обернулась.

Ранним утром Тамерлан вернулся из столицы чартерным рейсом. Распрямив плечи, медленно спустился по трапу самолёта, вдыхая сырой воздух – совсем недавно был дождь. Потянувшись к карману брюк, достал мобильный телефон и первым делом решил позвонить Владе, но тут же передумал – через полчаса они и так увидятся.

В аэропорту Мамедова встретил личный водитель, поэтому оказавшись на заднем сидении автомобиля, Тамерлан ненадолго прикрыл глаза, предаваясь размышлениям. Целую неделю он пробыл в рабочей командировке и за это время ни разу не говорил с Владой, хотя звонил ей и писал. Влада обиделась, иначе он отказывался понимать причины её игнора. Конечно, девочка имела право злиться, но ответить хотя бы на одно сообщение – можно было, ведь так?

Трель мобильника вырвала Мамедова из раздумий. Взглянув на дисплей, мужчина нажал на «зеленую трубку» и приложил к уху телефон.

– Слушаю, Чингиз, – произнес обычным тоном, сосредоточившись на докладе своего помощника. – Ты уверен?

– Да. Всё сделано красиво, как ты и просил.

– А девушка? Лиза, кажется…

– Подруга Влады – не при делах, но с ней тоже поговорили.

Тамерлан выдохнул с облегчением – на одну головную боль стало меньше. Чингиз разобрался с двумя малолетками, которые накачали Владу наркотой, а с подругой провели разъяснительную беседу для профилактики, так сказать.

Через тридцать минут черный Мерседес остановился напротив коттеджа Мамедовых. Тамерлан вышел из автомобиля, бросил взгляд на окно спальни Влады и твердой поступью направился домой. На первом этаже его встретила Лера. Вид был у неё не очень: бледное лицо, запавшие скулы, заострившийся нос и синяки под глазами.

– Добро пожаловать домой, – сухо поприветствовала Валерия, нервно теребя пальцами край футболки.

– Привет, – отозвался Мамедов и, сделав несколько шагов вперёд, замер напротив девушки. Потянулся рукой к её волосам и заправил за ухо выбившуюся прядь. – Ты не заболела?

– Нет. Всё хорошо, – быстро ответила супруга, стараясь не смотреть на Тамерлана.

– Выглядишь плохо. Нужно показаться врачу.

– Не нужно, – качнула головой. – Всё хорошо. Правда. Завтракать будешь?

– Да, – кивнул Мамедов, направляясь к лестнице. Миновал несколько ступенек, а затем обернулся: – Лер, накрой в кабинете.

Оказавшись на втором этаже, Тамерлан подошёл к спальне Влады, но долго не решался постучать в дверь – семь часов утра, скорее всего, девушка ещё спала. Решив, что лишь взглянет одним глазком, Мамедов приоткрыл дверь и замер на месте, не ожидая увидеть пустую кровать.

«Ну и где её носит в такую рань? Снова сбежала к подруге?», – пронеслось в голове, но дурацкое, щемящее чувство внутри подсказывало совсем иное.

Закрывшись в своем кабинете, Тамерлан набрал номер Влады, но на звонок никто не ответил.

– Не удивительно, – ухмыльнулся Мамедов, откладывая в сторону мобильник.

Тамерлан был раздавлен, хотелось смеяться над собою со злости. Тупая злоба закипала в нем до тех пор, пока не раздался тихий стук в дверь.

– Можно? – в дверном проеме показалась Лера.

Мамедов коротко кивнул и девушка, держа в руках поднос, зашла внутрь. Пока Лера аккуратно расставляла тарелки на столе, Тамерлан наблюдал за ней со стороны, обдумывая как завести разговор о Владе, но придумывать не пришлось. В скором времени Лера сама нарушила тишину.

– Сегодня вечером мы приглашены на семейный ужин. Вернулись мои родители, – промолвила робким тоном и, заметив на лице супруга удивление, поспешила оправдаться: – извини, что не сказала раньше. В последнее время у меня что-то происходит с памятью.

– Уверена, что не нужна консультация врача?

У Леры задрожали руки, а к горлу подкатил противный ком. Муж что-то заподозрил, а лишнее внимание с его стороны – было совсем ни к чему.

– Нет. Не нужна. Все хорошо. Правда, – пожала плечами и скрылась за дверью с обратной стороны.

Оставшись наедине, Мамедов выдохнул с облегчением. Наконец-то все стало на свои места и отныне ему не придется бороться с двоякими чувствами к младшей сестренке жены. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон.

***

Я не хотела выходить из комнаты, ощущая тревожную пустоту внутри. Папа не шутил и на полном серьезе собирался выдать меня замуж за сына своего партнера по бизнесу. Конечно же, я всегда знала, что рано или поздно мне придется покинуть родительский дом и вступить в самостоятельную жизнь, но… Думала, это случится не раньше, чем я закончу университет, а по факту – все было спланировано давным-давно.

В дверь постучали, но я не шелохнулась. Лежала на кровати, свернувшись в клубок, и бездумно пялилась в одну точку перед собой. За спиной послышались тихие шаги, а в нос ударил запах женского парфюма.

Опустившись на кровать, мама обняла меня за плечи, зарываясь лицом на моем затылке. Я встрепенулась и попыталась отстраниться, но мама только сильнее сжала пальцы.

– Доченька, ну нельзя так. Пойми… – произнесла с грустью. – Если ты не спустишься вниз, то это все равно ничего не изменит. Ты же знаешь папу, – хмыкнула, – если разозлишь, то будет только хуже.

– Куда еще хуже, – буркнула я под нос и, круто развернувшись, уставилась на маму осуждающим взглядом. – Почему? Почему вы со мной так поступаете? Почему я не имею права решать: выходить мне замуж или нет? А, может быть, я вообще никогда не хочу выходить замуж! Вы об этом не подумали?

– Влада, – улыбнулась мама. – Мы с папой желаем тебе только счастье и все, что делаем, то ради твоего блага.

– Ничего себе благо! – воскликнула я, вскакивая с кровати.

На ватных ногах подошла к окну и, отодвинув в сторону штору, принялась смотреть вниз, где в летней беседке накрывали стол, а немного правее от беседки – папа в компании каких-то мужчин жарили мясо на мангале.

– Это он? – кивнула на высокого незнакомца, одетого в светлые джинсы и белый гольф.

Мама, встав с кровати, подошла ко мне со спины и, устроив голову на моем плече, тихо сказала:

– Он. Тебе понравится Марк. Вот увидишь, еще спасибо скажешь нам с отцом.

– А Лера?

– Что Лера?

– Лера вам с папой говорит “спасибо”?

– Лера удачно вышла замуж. Конечно же, она благодарна нам с отцом.

Я истерически хохотнула.

– Что-то на счастье не похоже. Извини, мам, но ты, видимо, совсем не знаешь, какая несчастная твоя старшая дочь.

Схватив за плечи, мама развернула меня к себе лицом и впилась пронзительным взглядом.

– Говори, что знаешь.

– Что я знаю? – мама кивнула и я, сделав глубокий вдох, осмелилась произнести: – я знаю все. Знаю, что десять лет назад вы с отцом точно так же заставили Леру выйти замуж за чужого человека. Она несчастлива с ним, мама, и мечтает развестись, когда закончится срок брачного договора.

– Исключено! – шикнула мама. – Развода не будет.

– Ты, что ли, не позволишь? Или отец?

– Лера беременная.

– Угу, от кого, мам?

Мама удивленно повела бровями, а затем:

– Как это “от кого”? От мужа, конечно же, – ответила на полном серьезе, а я едва сдержалась, чтобы не сказать правду.

Выслушав нравоучения мамы, я все же решила спуститься во двор и присоединиться к гостям. В конце концов, мне просто захотелось увидеть его, хоть я и зарекалась держаться подальше от Тамерлана. Тщетно! Всю неделю, которую мы не виделись, я сходила с ума от тоски, злилась на его холодность и фирменное: "Держись от меня подальше". Да как тут можно было держаться, если в голове, в сердце, под кожей – везде был он. Я конкретно влюбилась, а он… Был для меня загадкой, ребусом, не поддающимся решению.

Солнце уже клонилось к горизонту, но жаркий июльский воздух заставлял тяжело дышать. Покинув спальню, я спустилась по лестнице на первый этаж и вышла во двор, а затем замерла на месте, оглядываясь по сторонам.

– Владка, иди к нам, – крикнула Лера, призывно махнув рукой.

Вдохнув поглубже, я поправила на себе летний сарафан и смело шагнула вперёд. Трое мужчин стояли ко мне спиной, занятые интересной беседой. И я даже не собиралась смотреть в их сторону, но что-то дёрнуло, потянуло. Когда Мамедов обернулся – кровь отлила от лица, а по спине пробежался ледяной холод. Черные глаза смотрели на меня пристально, пытливо и даже строго. Темная бровь поползла вверх, а уголки губ растянулись в ухмылке.

Я стыдливо отвернулась и, сделав вид, что не замечаю Тамерлана впритык, подошла к столу, где возились с сервировкой мама и сестра.

Лера быстро нашла мне работу, и я даже обрадовалась, что на ближайшие пять минут отвлекусь от дурацких мыслей о нем.

Мама рассказывала последние новости, хвасталась отдыхом в Европе, а Лера все время задавала глупые вопросы, и всё это крутилось по одному и тому же кругу.

Задумавшись, я громко вздохнула.

– А он красивый, – шепнул на ухо голос сестры. – И молодой.

– Что? – спросила, обернувшись, не понимая, о ком говорит Лера.

– Ну, Марк… Жених твой.

Я сжала пальцы в кулаки и плотно стиснула зубы.

– Он не мой!

– Тише, – шикнула Лера, но поздно – этот самый Марк уже вовсю смотрел в нашу сторону.

Мы встретились взглядами, и на какой-то момент я впала в ступор. Марк действительно был хорош собой: высокий рост, подтянутая фигура, современная стрижка, приятные черты лица.

Мужчина обаятельно улыбнулся, кивнул головой, будто приветствуя, а я вспыхнула багровой краской и совсем не от смущения, а от злости!

В скором времени мужчины закончили готовить мясо и присоединились к столу. Я уселась между мамой и Лерой, радуясь, что Мамедов устроился возле моего отца.

Я ковыряла вилкой салат, не слушая, о чем беседовали за столом. Мои мысли были не здесь и не сейчас.

– Влада, а ты почему молчишь? – обратился отец, заставляя меня встрепенуться под пристальными взорами всех присутствующих за столом.

– Я должна говорить? – хмыкнула, пожав плечами.

– Владислав Юрьевич к тебе обратился…

Я нахмурила лоб. Кто это такой? Ах, да! Мужчин за столом трое и, значит, вот этот тип, смотревший на меня в упор, и был тем самым Юрьевичем.

– Извините, – пожала плечами, изобразив на лице маску раскаяния. – Я увлеклась ужином и не услышала.

– Все нормально, – отозвался Юрьевич.

– Влада! – мама толкнула меня в бок локтем и шикнула на ухо, что нужно быть вежливой с будущим свекром.

– Тебе надо – ты и будь вежливой, – отшвырнув в сторону тканевую салфетку, поднялась со стула: – я прошу меня извинить, но у меня, кажется, что-то с желудком.

Я театрально схватилась за живот, вызывая на лицах Юрьевича и Марка обеспокоенность. Папа же злился, стиснув зубы и сжав вилку до беления пальцев и лишь только он… Улыбался! Смотрел на меня своими красивыми восточными глазами, словно хотел сказать: «Ай-я-яй, малыш, как не стыдно обманывать старших».

Не дожидаясь ответа, я рванула прочь из беседки и понеслась к дому. Конечно же, я знала, что за подобную выходку мне достанется от отца по первое число, а с другой стороны, я была готова ко всему, но только не к замужеству! Да какой там замуж, где я и пеленки, борщи?

Оказавшись в своей комнате, я закрыла дверь на замок и улеглась на постель, решив зависнуть в мобильном телефоне. Я только успела залезть в социальные сети, как на экране высветилось входящее сообщение.

Т: «Ты поступила как ребенок, но я этому даже рад. Тебе действительно рано замуж!».

Я: «Отцу моему вбей это в голову, пожалуйста».

Т: «Я поговорю с ним».

Я: «Думаешь, послушает и передумает?».

А в ответ последовала тишина. Я долго гипнотизировала телефон, водя по экрану пальцем вверх-вниз, но сообщение так и не пришло. Поэтому я нашла на просторах интернета любимый фильм и приступила к просмотру, а в скором времени уснула.

Меня разбудил мамин голос.

– Влада!

Распахнув глаза, я уставилась на мать растерянным взором, мол, что случилось.

– Тебя отец ждёт в своем кабинете, – произнесла сухо и как-то строго, будто не мать она мне совсем, а чужая, злая тётка.

– Мам, что случилось?

– Не понимаешь?

– Нет, – пожала плечами, хотя сама уже начала догадываться. Конечно же, отец решил устроить мне взбучку за непростительную выходку за столом.

– Иди, Влада, и не испытывай его терпения.

Поднявшись с кровати, я потянулась вверх, ощущая усталость в мышцах. День был трудным – уборка, готовка, а потом тот Марк и Владислав Юрьевич… Я вышла из спальни под строгим взглядом родительницы. Миновав коридор, оказалась напротив кабинета папы и тихо постучала в дверь.

– Заходи, – произнес отец, и я осмелилась схватиться за дверную ручку.

– Ты меня звал, папа?

– Садись, – кивнул на большое кресло, стоявшее напротив его письменного стола из красного дерева.

Послушавшись отца, я устроилась в кресле и принялась теребить подол своего сарафана. Сначала папа возился с какими-то бумагами: читал, зачеркивал карандашом, что-то писал, а потом отложил всё в сторону и устремил колкий взор на меня.

– Знаешь, что я правил? – наконец-то заговорил.

– Нет.

– Брачный договор.

– И что?

– А ничего, Влада! Ничего хорошего для тебя! Ты вела себя непростительно! Что подумали о тебе, знаешь?

– Что я невоспитанная?

Папа закатил глаза и, схватив со стола пластиковую бутылку с простой водой, принялся жадно пить.

– Если Гончаровы откажутся от брака из-за твоих выходок, то я потеряю… – отец замолчал, не посчитав нужным озвучивать цифры.

А мне стало не по себе. Разозлилась, вспыхнув, как спичка от одной искры.

– Пусть отказываются! Мне-то что? Это твои миллионы, папа, а не мои!

– Влада, – сквозь зубы.

– Что? Что Влада? Влада не собирается замуж! Ни за Марка, ни за кого другого. Хватит управлять моей жизнью. Я не Лера и молчать не буду.

– Ты забываешь с кем говоришь, дочь.

– Ах, – театрально вздохнула, – значит, ты всё-таки помнишь, что я – твоя дочь, а не инвестиции в удачный проект!

Замахнувшись рукой, отец стукнул по столу кулаком и громко крикнул:

– Молчать.

– Я. Не. Буду. Молчать.

– Ты моя дочь, Влада, и сделаешь так, как я посчитаю нужным. Двадцать лет я тебя кормил, поил, одевал, учил…

– А я не просила меня рожать. Зачем теперь упрекаешь? Папа, я живой человек, а не вещь. Разве можно так со мной поступать?

– Я тебе всё сказал. Договор в скором времени мы согласуем и определимся с датой свадьбы. Ориентировочно в сентябре.

– Что? Через три месяца…

– Значит так, дочь, – важно произнес отец, доставая из ящика своего стола мобильный телефон. – Наберёшь номер Владислава Юрьевича и извинишься перед ним.

– За что? Почему я должна извиняться за непонятно что? Папа! Ты перегибаешь палку!

– Если ты не станешь меня слушаться, то…

– То что? Выгонишь меня из дома?

Отец не ответил, а я так сильно разозлилась, что выдала сгоряча и не подумав:

– А не надо ничего делать. Я сама уйду, чтобы ты меня ни в чем не упрекал.

Круто развернувшись, я выскочила из кабинета отца, а затем выбежала из дома, не взяв с собой ничего, кроме телефона.

– Знаешь, что я правил? – наконец-то заговорил.

– Нет.

– Брачный договор.

– И что?

– А ничего, Влада! Ничего хорошего для тебя! Ты вела себя непростительно! Что подумали о тебе, знаешь?

– Что я невоспитанная?

Папа закатил глаза и, схватив со стола пластиковую бутылку с простой водой, принялся жадно пить.

– Если Гончаровы откажутся от брака из-за твоих выходок, то я потеряю… – отец замолчал, не посчитав нужным озвучивать цифры.

А мне стало не по себе. Разозлилась, вспыхнув, как спичка от одной искры.

– Пусть отказываются! Мне-то что? Это твои миллионы, папа, а не мои!

– Влада, – сквозь зубы.

– Что? Что Влада? Влада не собирается замуж! Ни за Марка, ни за кого другого. Хватит управлять моей жизнью. Я не Лера и молчать не буду.

– Ты забываешь с кем говоришь, дочь.

– Ах, – театрально вздохнула, – значит, ты всё-таки помнишь, что я – твоя дочь, а не инвестиции в удачный проект!

Замахнувшись рукой, отец стукнул по столу кулаком и громко крикнул:

– Молчать.

– Я. Не. Буду. Молчать.

– Ты моя дочь, Влада, и сделаешь так, как я посчитаю нужным. Двадцать лет я тебя кормил, поил, одевал, учил…

– А я не просила меня рожать. Зачем теперь упрекаешь? Папа, я живой человек, а не вещь. Разве можно так со мной поступать?

– Я тебе всё сказал. Договор в скором времени мы согласуем и определимся с датой свадьбы. Ориентировочно в сентябре.

– Что? Через три месяца…

– Значит так, дочь, – важно произнес отец, доставая из ящика своего стола мобильный телефон. – Наберёшь номер Владислава Юрьевича и извинишься перед ним.

– За что? Почему я должна извиняться за непонятно что? Папа! Ты перегибаешь палку!

– Если ты не станешь меня слушаться, то…

– То что? Выгонишь меня из дома?

Отец не ответил, а я так сильно разозлилась, что выдала сгоряча и не подумав:

– А не надо ничего делать. Я сама уйду, чтобы ты меня ни в чем не упрекал.

Круто развернувшись, я выскочила из кабинета отца, а затем выбежала из дома, не взяв с собой ничего, кроме телефона.

Мамедовы вернулись домой уже затемно. Тамерлан, заглушив мотор, первым вышел из автомобиля, чтобы открыть перед супругой дверцу. Опираясь на его руку, Лера соскочила с сиденья и как только ступила на землю, быстро отстранилась от мужа. Тамерлан удивленно повел бровями, но всё же промолчал, хотя молчать не очень-то и хотелось. Последние месяцы Валерия стала слишком холодной, а он ведь и повода не давал. Понятное дело, что с любовью в их браке не сложилось, но было время, когда им нравилось общество друг друга или это так казалось только Тамерлану?!

Супруги, соблюдая дистанцию, покинули гараж и вскоре вошли в дом. Лера, сославшись на недомогание, удалилась в свою спальню, а Тамерлан решил посидеть за бумагами в кабинете и пропустить бокальчик виски. На ужине у тестя он ведь не пил, а сейчас почему-то захотелось. Точнее, нужно было расслабиться, а ещё лучше – заснуть.

Устроившись в своем кресле, Тамерлан читал тендерную документацию по последнему объекту и время от времени делал глотки янтарного напитка. Перед глазами плыли буквы, сливаясь в непонятные слова, поэтому Мамедов отложил в сторону документы, решив, что завтра ещё раз всё перечитает на свежую голову.

Трель мобильного телефона заставила оживиться. Лениво потянувшись, Тамерлан схватил со стола телефон и, увидев на экране имя Влады, встрепенулся. Чего это она ему звонит и так поздно?

Нажал на зелёную трубку, поднес к уху телефон и сразу напрягся, услышав тихие всхлипывания.

– Ты плачешь, меним шериним?

– Я ушла из дома, – произнесла, запинаясь.

– Где ты сейчас? – спросил и в спешке вскочил с кресла, хватая со стола ключи от своего внедорожника.

– Недалеко ушла. Сижу на скамейке возле одного магазина.

– Там есть люди?

Влада ответила "да" и тогда Тамерлан приказал ей оставаться на месте, а сам уже вовсю мчался к выходу.

Странно. Влада ушла из дома и отец её так просто отпустил? Нет, Мамедову не верилось, но разбираться с этим он будет потом, сейчас было самым главным – увидеть девушку и убедиться, что она в порядке.

Через полчаса Тамерлан остановил машину возле того самого магазина, который ему назвала Влада. Выйдя из внедорожника, Мамедов огляделся по сторонам и сразу заметил её – сидела на скамейке, уныло понурив голову. Ноги сами понесли к ней, а он только успевал возносить благодарность Аллаху. Иншаллах, девочка в порядке.

Сев на скамейку рядом с Владой, Тамерлан обнял девушку за плечи одной рукой и слегка потянул на себя. Влада без сопротивлений прильнула к его груди, а затем и вовсе зарылась в неё лицом.

– Что случилось, малыш? – шепнул на ухо.

– Папа, – тихо всхлипнула.

– Ударил?

– Нет. Хотя… Лучше бы он меня выпорол ремнем, чем то, что собирается сделать с моей жизнью.

– Ты совсем не хочешь замуж?

– Нет, – качнула головой.

– Но рано или поздно все равно придется. Все заводят семьи.

– Если не по любви, то нет. Лично я не хочу!

– А за меня бы пошла? – неожиданно выдал Тамерлан, приходя в шок от собственных слов, вырвавшихся на эмоциях.

Влада тоже ошалела, а потому перестала всхлипывать и, отстранившись от мужчины ровно настолько, чтобы взглянуть ему в глаза, тихо сказала:

– Но этому никогда не быть. Ты уже женат!

Тамерлан ухмыльнулся. Всё так и есть. Девочка говорила правду. Второй женой Владе не стать, ведь Аллах запрещает жениться на двух сестрах одновременно.

– А если разведусь?

Влада повела бровью. Разведется? Значит, Тамерлану также ненавистен брак, как и Лере?

– Ты сейчас серьезно?

Тамерлан ничего не ответил, а просто сгреб в охапку и прижал Владу к себе. Конечно же, он говорил серьезно. Разве шутил? Нет. Такими вещами не шутят, да только девочка не поймет, а он не станет ничего объяснять, пока не разберётся со своим семейным положением.

– Можно, я поживу у тебя, пока не решу, что делать дальше?

– Ты уверена, что не хочешь вернуться домой?

– Уверена.

– Родители будут волноваться. Что ты им скажешь?

– Ничего, – пожала плечами. – Они не оставили мне выбора. Что им говорить? Все равно не станут слушать.

Тамерлан согласно кивнул и больше не задавал вопросов. Поднявшись со скамьи, он протянул руку Владе и, когда тонкие пальчики коснулись его ладони, внутри у мужчины что-то вздрогнуло.

Переплетя пальцы, Мамедов повёл Владу за собой, направляясь к машине. Конечно же, он отвезёт девочку в свою городскую квартиру, а потом поговорит с ее отцом и, Иншаллах, пусть все получится. Влада не может идти против воли своих родителей! Не может… Умом понимал, но сердцем считал иначе.

Устроившись на переднем сиденье рядом с водителем, Влада уставилась отрешенным взглядом в окно и, пока машина ехала по дорогам ночного города, не проронила ни слова. Она уснула. Да и как тут было не уснуть, ведь впервые за долгое время девушка смогла по-настоящему расслабиться.

Внедорожник остановился на закрытой стоянке на цокольном этаже элитной многоэтажки. Заглушив мотор, Тамерлан откинулся на спинку сиденья, и какое-то время просто наблюдал за спящей девушкой. И что теперь ему со всем этим делать? Бросить Владу на произвол судьбы – не мог, но и заставить вернуться к отцу – тоже. Решив, что обо всем подумает завтра, Мамедов вышел из машины, а затем открыл дверцу с пассажирской стороны и, подхватив Владу на руки, двинулся к лифту.

Влада так и не проснулась. И даже, когда мужчина заботливо уложил её на кровать, не издала ни звука. Стащив с женских щиколоток босоножки, Мамедов укрыл Владу атласной простыней и вышел из спальни едва не на цыпочках.

Выкурил на балконе две сигареты подряд, погрузившись в раздумья. Оставаться с Владой наедине – было неправильно. Всё-таки он взрослый мужчина, к тому же, женатый, а она… Молодая, неопытная, маленькая девочка на его фоне.

– Вот чёрт, – выругался вслух.

Затушил в пепельнице сигарету и, решив, что этой ночью не имеет права оставлять Владу одну, вернулся в квартиру.

Я проснулась посреди ночи от сильной жажды. В комнате было темно, поэтому, распахнув глаза, я не сразу сообразила, где нахожусь, но уже через короткий миг вспомнила события прошедшего дня и улыбнулась. Поднялась с кровати и маленькими шагами двинулась к выходу. Стараясь не наткнуться на стену или мебель, я выставила руку и едва не на ощупь принялась медленно ступать вперёд. Отыскала кухню, нашла в холодильнике бутылку с минеральной водой и, утолив жажду, решила воспользоваться ванной комнатой.

Я не знала, что застану Тамерлана, принимающего ванну, а он, видимо, тоже не знал, что я припрусь сюда посреди ночи. Я замерла на месте, фокусируя взгляд на мужском лице и, увидев прикрытые веки, решила по-быстрому сбежать. Возможно, он задремал и даже не узнает, что я приходила.

– Не спится? – послышался за спиной хрипловатый голос и я обернулась.

Устремила взор в сторону ванной и тут же вспыхнула ярким румянцем – Мамедов немного приподнялся, и теперь я отчётливо видела его широкую, рельефную грудь, покрытую темной порослью волос.

– Только проснулась, – качнула головой и, увидев на лице Тамерлана удивление, добавила: – я хотела воспользоваться ванной комнатой, но не знала, что ты окажешься здесь. Прости.

В доказательство своих слов я робко пожала плечами и уже собиралась уйти прочь, как Тамерлан сказал:

– Иди сюда, Влада.

И я пошла, не задумываясь. Наверное, стоило сразу уйти, а не пялиться на чужого мужа, но… Трезвый разум и холодный просчёт не были моей сильной стороной, когда рядом оказывался любимый мужчина. Я просто шла к нему на подгибающихся ногах, с тяжелым дыханием и быстро бьющимся сердцем.

Он протянул мне раскрытую ладонь и я доверчиво положила на неё свою руку. Тамерлан нежно погладил мои пальцы, а затем провёл извилистую линию вверх от запястья до локтя.

– Я хочу… – вымолвила, осмелев. – К тебе. Можно?

– Ты знаешь, чем это закончится, меним шериним, – улыбнулся своей кривоватой улыбкой.

– Знаю, поэтому хочу.

– Раздевайся.

Я немного отстранилась от бортика ванной и принялась медленно снимать с себя одежду. Потянулась обеими руками за сарафан и, стащив его через голову, бросила на пол. За сарафаном последовали лифчик и трусики. Всё время, пока я раздевалась, Тамерлан не сводил с меня завороженного взора. В его красивых черных глазах с восточным разрезом светился блеск, на лбу выступала венка, а губы растягивались в улыбке. Ему нравилось моё тело, нравились округлые бёдра, стройный живот и полная грудь. Конечно же, как я могла не нравиться, ведь на фоне моей сестры я выглядела моделью и плюс моложе на целый десяток лет!

Кожа покрылась мурашками, дыхание сбилось, а внизу всё затянулось в плотный узел и немного позже запылало огнем. Возбуждение. Да, теперь я знала, что так бывает. Один лишь взгляд любимого мужчины способен взволновать, вызывая мучительно-сладкие спазмы внизу живота.

– Иди ко мне, – произнес с хриплыми нотками.

Я ухватилась за предложенную руку и, переступив через бортик ванной, стала медленно опускаться вниз. Тамерлан подвинулся к краю, освобождая пространство, и я, повернувшись к мужчине спиной, погрузилась в воду.

– Вкусная, – склонившись, шепнул на ухо. – Моя маленькая девочка…

Мужская рука легла на мой живот, погладила линию диафрагмы и спустилась к пупку. Я прижалась спиной к мощной груди Тамерлана, блаженно прикрывая глаза, а он, взяв с полки банную губку, принялся мыть мои плечи. Движения его рук были плавными, неторопливыми; этот мужчина знал, что делать, потому что я стала податливой, как мягкий воск. Я растаяла в его объятиях, превратившись в послушную девочку, его девочку!

Откинув мои волосы на одно плечо, мужчина погладил изгиб шеи рукой, а затем принялся прокладывать дорожку из поцелуев. Его горячие дыхание опалило кожу, а короткие волоски на подбородке приятно защекотали. Я задрожала, но совсем не от холода. Колючие мурашки побежали по спине и Тамерлан, заметив мое волнение, оплел обеими руками мои плечи.

– Ты дрожишь, меним шириним, – ласково произнес. – Я тебя не обижу. Не бойся.

– Я не боюсь.

– Тогда почему дрожишь? Не доверяешь?

Он склонился надо мной, потерся носом о мою щеку, а затем покрыл трепетными поцелуями скулу. Я резко обернулась и, сфокусировав взгляд на карих глазах, робко улыбнулась.

– Я доверяю. Только тебе.

Тамерлан улыбнулся. Погладил меня по голове и потянулся рукой к лицу.

– Я испорчу тебя. Ты понимаешь это, девочка?

– Понимаю, – кивнула. – Я никого не хочу, кроме тебя.

– Я старый для тебя, – ухмыльнулся.

– Взрослый, – качнула головой. – Но не старый.

– Влада, мне тридцать восемь.

– И что? – хмыкнула я. – Думаешь, меня испугает разница в возрасте?

– Восемнадцать лет. Это немало.

– Глупости.

Осмелев, я развернулась к Тамерлану лицом, устроившись сверху его ног. Обвила крепкую шею руками, погладила пальцами затылок.

– Ты, – шумный выдох. – Самый лучший. Другого мне не надо.

– И не будет, – утвердительно произнес Мамедов. – Если ты подаришь мне себя, то другого у тебя не будет. Никогда. Понимаешь?

– Да.

– Говоришь мне “да”?

– Тысячу раз “да”!

Тамерлан усмехнулся и, приблизившись к моим губам, начал целовать. Сперва касания его губ были нежными, неторопливыми, но вскоре мужчина жадно набросился на мой рот, терзая до помутнения рассудка.

Мы долго целовались, стискивая друг друга в объятиях. Сильные руки сжимали мою талию, скользили вверх-вниз, а затем опускались на ягодицы. Я прижималась с широкой груди Тамерлана, ерзая на его коленях все больше и больше. Кожу саднило от грубой щетины, губы распухли, но я не жаловалась. Мне всё нравилось! Нравилось, как крепкие руки окутывали мои плечи, ласкали спину, а жадный рот срывал с моих губ тихие стоны.

Прервав поцелуй, Тамерлан отстранился, и я огорчённо вздохнула. Опустила взгляд на его губы, а затем дотронулась до них указательным пальцем.

– Мне нравятся твои губы, – промолвила шёпотом.

Он прикусил мой палец, не больно сжав зубами, а после потянулся ладонью к моим волосам и заправил за ухо длинный локон.

– Какая же ты красивая, малыш, – произнес с хриплыми нотками в голосе.

Я улыбнулась на его признание и тихо вскрикнула, когда сильные руки подхватили меня под ягодицами.

– Держись крепче.

– Ты меня не уронишь? – удивленно захлопала ресницами.

Он же не собирался выходить из ванной, держа меня на руках?

– Не бойся, – качнул головой. – Ты легкая, как ребенок.

– Я – не ребенок, – ответила, обиженно поджав губы.

Он усмехнулся, но продолжать диалог не стал, а просто прижал моё тело к себе и переступил через бортик ванной. Зажмурившись, я прильнула к голому торсу, обвивая его ногами и руками. Он нес меня на руках до самой спальни и даже, когда мы оказались лежать на кровати, не выпустил из своих объятий. Устроил сверху себя, усадив в позе всадницы, и продолжил жадно целовать, сминая и покусывая губы.

Его руки опустились на полные полушария груди, ласково погладили, а затем остановились на твердых вершинках сосков. Меня будто прошибло током, когда вокруг одной вершинки сомкнулись его губы. Тамерлан втянул в себя сосок, поласкал его кончиком языка, а после повторил – со вторым полушарием груди.

В какой-то момент мужчина сделал крутой маневр, и мы поменялись местами. Теперь я лежала под ним, широко разведя бедра в стороны, сгибая ноги в коленях. Опершись на руки, согнутые в локтях, Тамерлан снова прильнул губами к груди, но вскоре решил поцеловать каждый сантиметр моего тела, как мне показалось. Он ласкал нежными, почти невесомыми поцелуями: шею, плечи, руки, живот. Очертил кончиком языка пупок и спустился вниз.

Я вцепилась за мощные плечи обеими руками:

– Стоп! Не надо.

Тамерлан, немного отдалившись, удивленно повел бровью, мол, что случилось.

– Сладкая моя, расслабься. Я ничего плохого не делаю, а лишь хочу доставить тебе удовольствие.

Я доверчиво кивнула и, отвернувшись в сторону, прикрыла глаза. Пусть не видит, как я смущаюсь, как краснею…

Он развел мои бедра в стороны, устроившись между ног. Обвел кончиком языка клитор, скользнул вверх-вниз, а затем принялся посасывать твердую горошину. Я заерзала, ощущая между ног разгорающийся пожар. Эти прикосновения кружили голову, опьяняли, и я даже не знала, что мое тело способно на “такие” ощущения, а он… Он всё знал, потому и гладил влажные складки пальцем, усиливая экстаз. Меня раскачивало на волнах эйфории и я, пытаясь сдержать стоны, поднесла ко рту руку, прикусывая кулак.

– Не сдерживай себя, малыш, – ласково произнес, перехватывая мою руку. – Я хочу слышать, как ты кричишь.

После этих слов я вспыхнула алым румянцем и, облизав пересохшие губы, ухватилась пальцами за прокаченные плечи Тамерлана.

Он довел меня до грани языком и пальцем, проник внутрь лона. Тело пронзило, будто разрядом тока, я взлетела до самой вершины и, не удержавшись, все-таки застонала. И пока с моих губ срывались громкие вздохи, он не переставал ласкать клитор и водить пальцем внутри дырочки.

Я не знаю, сколько длился этот “взрыв”, но мне показался целой вечностью, а потом последовало сладкое послевкусие, и я окончательно расслабилась.

Тамерлан поднялся с колен, лег рядом и, обняв меня рукой за талию, прижал к своему телу. Я устроила голову на его сильном плече и шумно вздохнула.

Вот это да!

– Понравилось? – шепнул на ушко и я согласно ответила: “Да”. – Сейчас я войду в тебя. Не бойся. Будет неприятно, но это только сейчас. Тебе понравится потом.

Мамедов потянулся к прикроватной тумбочке и, открыв ящик, достал серебристый квадратик. Надорвал его уголок зубами и, достав из пачки полупрозрачный презерватив, принялся раскатывать по всей длине члена. Я наблюдала за ним со стороны, ощущая волнительную дрожь, бегущую по спине. Мне очень хотелось почувствовать его там, внутри себя. Хотелось слиться с ним в одно целое и целовать, обнимать…

– Ты доверяешь мне? – спросил, устраиваясь сверху меня.

– Да, – кивнула головой.

– Моя сладкая, маленькая девочка, – погладил рукой макушку.

Я робко улыбнулась и, обвив Тамерлана за шею обеими руками, впилась в его губы глубоким поцелуем.

Он вошел в меня одним толчком и замер, когда я скривилась от боли. Подождав несколько секунд, Тамерлан углубил проникновение и начал медленно двигаться внутри лона. Первые ощущения были неприятными: меня распирало изнутри, жгло огнем, но совсем скоро боль отступила, и на ее месте появился дискомфорт, который я могла терпеть.

Подхватив меня руками под ягодицами, Тамерлан углубил проникновение и, сделав несколько резких толчков, замер. Его дыхание стало быстрым, шумным. Прикрыв глаза, он зарылся лицом на моем плече, нежно целуя в шею:

– Моя девочка, я теряю голову из-за тебя...

Я засыпала на мужской груди, когда за окном приближался рассвет. Размеренное дыхание вторило ритму сердца, на душе было легко и спокойно, как никогда. Раньше о таком я даже не могла мечтать – запрещала себе строить воздушные замки, понимая, кто он, а кто я! Сейчас мы были вместе, окутывали друг друга в ласковых объятиях: Тамерлан выводил причудливые узоры на моем плече, а я, закинув ногу на его бедро, гладила мощную грудь, пропуская между пальцев завитки волос.

Все было настолько прекрасным, что я забывала обо всем. Меня не волновало, что станется со мной завтра – знала, мой взрослый мужчина всё решит, разберётся сам.

Мой! "Мой взрослый мужчина", – можно было сойти с ума от одной только фразы и я, наверное, всё-таки сошла, когда тихим голосом сказала:

– Я хочу остаться с тобой.

– Ты и так со мной, – ухмыльнулся.

– Нет. Я имела в виду другое. Я хочу идти с тобой рука об руку до конца своих дней.

– Малыш, – вздохнул, – на такие темы не говорят посреди ночи.

Перевернувшись на живот, я замерла напротив Мамедова и дотронулась до его щетинистой щеки.

– Ты колючий.

– Утром побреюсь.

– Нет, – качнула головой. – Ты колючий по жизни.

Лёгкий смешок и его губы растянулись в кривой улыбке. Он взял меня за запястье, поднес к своим губам и нежно поцеловал:

– Сладкая моя, давай спать. Мне скоро вставать на работу.

– Какой ты скучный, – фыркнула я, ткнув пальцем в сильное плечо.

– Скажешь мне об этом в следующий раз, когда я, – он шепнул мне на ушко откровенную пошлость, и я тут же залилась алым румянцем. – Закрывай глазки, котёнок, и спи.

– Котёнок, – повторила с такой же интонацией. – Скажи ещё раз.

Тамерлан пошевелился, скрестил на моей пояснице руки, притягивая к своей груди ещё плотнее. В ногу упёрся твердый член. Он возбудился? Опять? Мы же меньше часа назад занимались сексом! И это было второй раз за ночь.

– Моя маленькая девочка, мой котёнок. Давай спать. Взрослому дяде нужно ходить на работу и зарабатывать деньги. Ты же помнишь это, да?

– Не говори так, – ответила, обиженно поджав губы. – Не называй себя взрослым дядей.

Тамерлан проглотил смешок. Ущипнул меня за ягодицу и, сделав резкий манёвр, подмял под себя. Я оказалась лежать на спине, прижатая сверху мужским телом.

– А кто я ещё? Не мальчик же, – погладил макушку и, склонившись, принялся целовать меня в губы с языком.

Я ответила на его поцелуй, обняв за крепкую шею обеими руками. Ласкала его губы кончиком языка, обводила контур, засовывала в рот, отвечая взаимностью.

Прервав поцелуй, Тамерлан прижался лбом к моему лбу и тихо произнес:

– А сейчас я серьезно, малыш. В десять часов у меня запланирована важная встреча. Мне нужно поспать хотя бы четыре часа.

– Хорошо. Я поняла.

– Не обиделась?

– Нет. Конечно же, нет!

– Спокойно ночи, меним шериним, – поцеловав меня в щеку, Тамерлан перекатился на бок и обнял за талию, устроившись сзади.

Меня разбудил рингтон мобильного телефона. Открыв глаза, я сфокусировала взгляд на мужском силуэте, стоящего напротив окна.

– Лера, – сквозь зубы. – Я занят.

Потянувшись руками вверх, я широко зевнула и, не стесняясь своей наготы, поднялась с кровати. Подошла к Тамерлану со спины и, пропустив под мышками свои руки, прижалась лицом между лопаток. Мой вкусный, восточный мужчина пах древесным ароматом, в котором я чётко слышала: мускус, сандал и горький грейпфрут.

– Я не знаю, – грубо ответил. – Валерия! Я повторяю тебе, не знаю. Не видел твою сестру со вчерашнего вечера.

Услышав своё имя, я встрепенулась и, затаив дыхание, стала прислушиваться к голосу сестры:

– Ну ты же нашел её в прошлый раз! Съезди к той подруге. Возможно, Влада снова у неё!

Громко вздохнув, Тамерлан развернулся ко мне лицом. Сосредоточил взор на моих губах, ухмыльнулся и сказал:

– Ладно.

– Обещаешь? – спросила Лера с надеждой в голосе. – Пожалуйста, Тамерлан. Я тебя очень прошу. Я сказала папе, что Влада у нас, но ты же понимаешь…

– Понимаю, Лер. Я всё понимаю. Пока, наберу, если что-то узнаю.

Попрощавшись, Мамедов завершил вызов, сунул телефон в карман брюк и, обняв меня за талию обеими руками, прижался лбом к моему лбу.

– Сердце моё, – ласково произнес. – Ты наделала много шума. Отец в ярости.

– П-ф-ф, – фыркнула я, закатив глаза.

– Не надо так, – укоризненно качнул головой. – Он твой отец и имеет право злиться.

– То есть, ты считаешь, что я должна выйти замуж за этого Марка?

– Нет. Не должна, – улыбнулся. Погладил меня по голове, пропустил между пальцев длинные волосы и нежно поцеловал в губы. – За меня выйдешь.

– Шутишь?

– Нет. Разведусь с твоей сестрой и сразу поженимся.

– Ты, правда, этого хочешь?

– Этого хочешь ты, – дотронувшись до моей щеки, провёл указательным пальцем извилистую линию сверху вниз.

Прикрыв глаза, я растянула губы в широкой улыбке. Да! Я очень хочу стать его женой, мечтаю об этом с самого детства.

– Я сейчас уеду на работу, а вечером, когда вернусь, то мы ещё раз поговорим на эту тему. Будет трудно. Ты готова к трудностям, малыш?

– Готова. Ради тебя я готова на…

Он приложил к моим губам палец и тихо шикнул, призывая молчать.

– Запомни, меним шериним. Никогда не люби мужчину больше, чем себя. Они этого не стоят.

– Но я уже, – вздохнула. – Люблю.

– Знаю. Поэтому и говорю тебе, Влада. Любовь делает человека зависимым, покорным, безвольным. А ты же не такая, моя девочка.

Тамерлан, как и говорил ночью, уехал на работу. Я не хотела его отпускать, пытаясь задержать хоть на одну минуту. Целовала прямо на пороге квартиры, прижимаясь трепещущим телом к его торсу. Он тоже не хотел уезжать, но дела – есть дела. Взрослому дяде нужно зарабатывать деньги, как выразился Тамерлан, и это было неоспоримым фактом. Ведь у Мамедова ничего не изменилось, в то время как у меня перевернулся вверх дном целый мир. Наконец я перестала сдерживать свои чувства и признала перед самой собой, что без Тамерлана не в силах дальше жить.

Целый день я маялась от тоски и безделья. Слонялась по дому, придумывая себе занятия. Квартира была убранной: чистые, начищенные до блеска окна и зеркала, ковер на полу без единой соринки, мебель без пыли, а паркет сиял не хуже зеркал.

Устроившись в кресле перед телевизором, я бездумно нажимала на кнопки на пульте, надеясь скоротать время. Так и заснула за просмотром телепередачи, свернувшись в клубок. Меня разбудило лёгкое касание губами к моим губам. Распахнув глаза, я быстро заморгала, сосредотачивая взгляд на мужском силуэте.

Улыбнувшись, Тамерлан погладил меня по щеке, проводя извилистую линию тыльной стороной ладони. Я прильнула к его руке, радуясь точно как ребенок, получивший похвалу.

– Как прошёл день? – спросил он, прерывая тишину.

– Никак, – пожала плечами. – Скучала.

– Я так и думал, – ухмыльнулся и, распахнув объятия, прижал меня к своей груди. – Вкусно пахнешь, котенок. Так бы и съел, – шепнул на ушко и, в доказательство своих слов, прикусил мочку уха.

Мужская рука легла на моё бедро и поползла вверх. Я вздрогнула, ощущая знакомый трепет. Тамерлан, поняв мои чувства, пытливо заглянул в глаза.

– Ты до сих пор меня боишься, маленькая девочка?

– Нет, – уверенно ответила. – Просто я ещё не привыкла.

– Думаешь, дело только в этом?

Я пожала плечами, не зная, что ответить. Конечно, для него всё это – было привычным и знакомым, а для меня – манящая пропасть, из которой нет возврата.

– Иди ко мне, – подхватив под ягодицами, Тамерлан поднял меня на руки и сел в кресло. – Я скучал по тебе.

Он потянулся ко мне губами и принялся жадно целовать. Сначала он целовал мои губы, потом шею, затем снова вернулся к губам. Спустился к груди. Расстегнул пуговицы на рубашке, которую я нашла в шкафу и надела на себя, а после припал губами к соску. Обвел кончиком языка чувствительную ареолу, провёл пальцами по полушарию и спустился вниз по плоскому животу.

Меня охватило знакомое возбуждение, промежность увлажнилась. Закусив губу, я издала едва слышный стон, не сводя глаз с губ Тамерлана. Он дразнил меня, намеренно затягивал с прелюдиями, наслаждаясь властью, имеющую над моим телом. Я прижалась бедрами к его бедрам и принялась раскачиваться вперёд-назад, ерзая на мужских коленях. Его вставший член упирался мне в лобок, отчего внизу живота затягивался плотный узел от предощущений наслаждений.

Отодвинув трусики в сторону, Тамерлан дотронулся пальцами до моего влажного лона.

– Мокрая девочка, – простонал мне в самое ухо, прикусывая кожу на шее зубами.

Когда внутрь меня скользнул палец, я громко вскрикнула, а Мамедов припал к моим губам в глубоком поцелуе и добавил ещё один палец.

Его язык таранил мой рот, а пальцы неспешно двигались внутри лона. Я выгибала спину, обхватывая мужчину обеими руками за шею, и едва не задыхалась от крышесносных ощущений. Прервав поцелуй, Тамерлан перестал доставлять мне удовольствие пальцами и, потянувшись к ширинке своих брюк, ухватился за язычок молнии. Пока он спускал свои брюки вместе с боксерами, я слезла с колен и, стащив с себя трусики, принялась избавляться от рубашки.

При виде моего обнажённого тела у Мамедова загорелись глаза. Зрачки, и без того темные, почернели и расширились. Губы приоткрылись, а на лбу выступила едва заметная венка. Он восхищался моей красотой и молодостью, откровенно пожирая похотливым взглядом.

– Иди сюда, мой котенок, – произнес, протягивая руки.

Схватившись за большую ладонь, я взобралась сверху Тамерлана и, притянув его за затылок, накрыла губы в глубоком поцелуе. Он заставил меня немного приподняться вверх, чтобы насадить на свой твердый член. А затем, ухватившись руками за талию, снова приподнял вверх и тут же опустил вниз.

– Да. Вот так, моя девочка, – шепнул, прикрывая глаза от удовольствия.

Не спеша, я насаживалась на его член, двигаясь в такт движениям мужских бедер. Мы смотрели друг другу в глаза, дыша в унисон. Меня раскачивало на волнах эйфории всё больше и больше, и вскоре произошел ослепительный взрыв наслаждения. Я закричала и откинулась назад, содрогаясь в сладких спазмах.

Тамерлан погладил меня по голове и дал время, прийти в себя и отдышаться, а затем, подхватив меня на руки, снял со своих колен. Поставил на ноги и заставил нагнуться вперёд, упёршись руками в подлокотники кресла.

Он вошёл в меня сзади и на этот раз, движения его члена были жесткими и быстрыми, как никогда. Совершив финальный толчок, он достал из моего лона свой член и излился на поясницу.

Застыв в дурацкой позе, мы прислушивались к стуку наших сердец и сбившемуся дыханию.

– Что ты делаешь со мной, меним шериним? Я так завелся, что совсем забыл о резинке.

– Значит, я забеременею?

Тамерлан ухмыльнулся и, обняв меня за плечи, прижал к своей мощной груди.

– Нет, девочка. Не бойся.

Поверив ему на слово, я облегчённо вздохнула. Как бы я не любила своего мужчину, но становиться матерью его ребенка – не хотела. Умом понимала, что беременность принесёт только проблемы, поэтому искренне верила, что на этот раз пронесёт.

***

На следующий день Тамерлан снова уехал на работу с самого утра, и я вновь осталась одна. Решив, что этот день проведу с пользой, я осмотрела содержимое холодильника и принялась за готовку. Замариновала целую курицу и поставила её запекаться в духовку. Почистила молодой картофель, сделала салат из свежих овощей. И пока варился картофель, и готовилась курица, я включила кофе-машину, чтобы выпить свой любимый кофе с корицей.

Неожиданно раздался стук в дверь, и я невольно вздрогнула. Бросила взгляд на настенные часы. Шесть вечера. Тамерлан бы не стал стучать – точно. Пока я решала открывать незваному гостю дверь или же нет, стук повторился. Стараясь не шуметь, я подкралась к входной двери на цыпочках и замерла, прислушиваясь к звукам.

– Тамерлан, открой. Я знаю, что ты здесь, – послышалось за дверью, и я вмиг побледнела, узнав в женском голосе Леру.

Стоя под дверью, я долго размышляла: открывать дверь или же нет. С одной стороны, понимала, сестре ни в коем случае нельзя волноваться и, если она сюда пришла, значит, по очень важному поводу. А с другой стороны, открыть дверь и встретиться лицом к лицу с Лерой – было трудно. Почти невыполнимо!

Пока я соображала, что делать дальше, в дверь снова постучались.

– Тамерлан, я никуда не уйду. Так и знай.

Я огорченно вздохнула. Лера, ну почему ты такая упрямая?!

Посчитав до десяти, я потянулась к замку и всё-таки открыла дверь.

Земля перестала вертеться, миг застыл. Лера, недоумевая, смотрела перед собой отрешенным взглядом. Глаза широко открыты, губы плотно сжатые.

– Заходи, – я потянулась к плечу сестры, приглашая зайти в дом, но Лера отпрянула от меня, как от прокаженной.

– Что ты здесь делаешь? – наконец-то заговорила Лера.

Едва заметно улыбнувшись, я закрыла входную дверь на замок и предложила старшей сестре пройти на кухню.

– На кухню? – хмыкнула Лера. – Влада! Что происходит? Что за вид? Чёрт возьми… Что ты здесь делаешь, Владислава?

– Я тебе всё объясню. Пошли в кухню. Я приготовлю чай, и мы обо всём поговорим.

Лера замерла на месте. Скрестила на груди руки и принялась сканировать мой облик сверху вниз. Сделала шаг вперёд. Потянулась рукой к воротнику моей рубашки и, как-то с болью, прикрыла глаза.

– Рубашка Тамерлана. Мой подарок.

– Лер…

Сестра подняла руку вверх, призывая молчать.

– Значит, родители волнуются, я места себе не нахожу, а ты, – ткнула пальцем в моё плечо. – Живёшь здесь. В квартире женатого мужчины. Моего мужчины!

Съедаемая бурей эмоций, Лера влепила мне звонкую пощечину и я, не ожидая удара, пошатнулась.

Щека горела огнем, а сердце обливалось кровью. Хотелось плакать, но я даже не пискнула.

– Шалава, – процедила сквозь зубы старшая сестра и, круто развернувшись, двинулась в сторону кухни.

Несколько секунд я смотрела ей вслед и не верила всему, что происходило сейчас. Всё правильно. Всё верно. Я виновата и должна понести наказание. Лера имеет право злиться!

– Ну и как давно ты спишь с моим мужем?

Услышав взвинченный голос сестры, я пришла в себя и на ватных ногах поплелась в кухню. Остановилась посреди комнаты. Спрятала руки за спиной и принялась нервно теребить пальцы.

– Ты глухая? – громкий смешок. – Я вопрос тебе задала.

– Нет, – качнула головой. – Не глухая. Просто думаю, что ответить.

– Может, правду?

Согласно кивнув, я подошла к столу и уселась на стул.

– Недавно.

– Он у тебя первый?

– Лер…

– Влада! Я повторяю вопрос. Ты с кем-то имела интимную связь, кроме него?

Не знаю почему, но Лера намеренно не называла имя своего мужа. Со стороны можно было подумать, что ей чертовски больно узнать об измене Тамерлана. Но я-то знала правду!

– Нет, – ответила я после затянувшийся паузы.

– Господи, – закатив глаза, Лера зарылась лицом в своих ладонях и принялась качать головой. – Я не верю. Нет. Не верю. Молодая девочка и он. Неужели это – правда?

– Правда. Я люблю Тамерлана.

– Любишь? Ты больная на голову? Он женатый, дура! На твоей старшей сестре, между прочим.

– У вас не настоящий брак.

– Много ты знаешь, – хмыкнула сестра, а я криво улыбнулась – Тамерлан говорил также. – Тебя даже не смутила разница в двадцать лет.

– Восемнадцать.

– Не цепляйся к словам! Ты уловила суть. Этот мужчина годится тебе в отцы. Влада! Что же ты натворила?

– Я люблю его.

– Дебильность, а не любовь.

– Неправда! – резко возразила я. – Тамерлан меня тоже любит, и мы поженимся после того, как вы разведетесь.

– Что? – нахмурив лоб, Лера подошла ко мне и, став напротив, грубо схватила за запястье. – А ну давай, собирайся! Поедешь домой.

– Никуда я не поеду.

***

Засидевшись на работе допоздна, Тамерлан вышел из здания офиса в весьма скверном настроении. На таможне снова арестовали груз, задержав партию товара на баснословную сумму. Из-за действий государства фирма Мамедова терпела убытки, выплачивая покупателю приличную неустойку.

Устроившись за рулем, Мамедов ослабил на шее узел галстуку и бросил взгляд на наручные часы. Десять ночи. Влада, наверное, уже давно спит, а он так сильно скучал по своей девочке, что, не раздумывая, утопил педаль газа в пол и помчался по ночному городу больше сотни.

По дороге домой заехал в ресторан за едой, а потом еще в цветочный магазин. Девушки любят цветы, ведь так? Выбрав целую вязанку голландских роз красного цвета, Мамедов довольно улыбнулся. Может, стоило еще купить плюшевого мишку или это уже совсем перебор? Ухмыльнувшись своим мыслям, Тамерлан сосредоточил взгляд на дороге, представляя, как будет ласкать этой ночью свою маленькую девочку. Влада запала ему в душу. И дело не в её молодости и красоте, хотя, это тоже имело огромное значение. Влада вызывала в нём настоящую бурю эмоций, заставляя ощущать страсть, и те чертовы гормоны радости. Рядом с ней он становился другим и это ему безумно нравилось.

Остановив машину в подземном паркинге элитной многоэтажки, Мамедов заглушил мотор и вышел из машины, прихватив с собой букет цветов и бумажный пакет с едой. Поднялся на лифте на нужный этаж и ускоренным шагом двинулся к своей квартире. В доме было тихо и темно. Нащупав выключатель, Тамерлан сощурился от яркого света люминесцентной лампы и огляделся по сторонам.

Стащив с уставших ног туфли, Мамедов прошел на кухню. Кажется, где-то здесь он видел китайскую вазу для цветов. Негромкие всхлипывания привлекли внимание, заставляя обернуться. От увиденной картины в жилах застыла кровь, к горлу подкатил противный ком, а руки невольно сжались в кулаки.

Его девочка сидела прямо на полу, прижимая к груди колени. Растрепанные волосы падали на лоб, плечи вздрагивали. Опустившись перед Владой на корточки, Тамерлан отвел в сторону прядь волос и ужаснулся.

– Что произошло, малыш? – спросил чужим, охрипшим голосом.

Подняв заплаканные глаза на Тамерлана, Влада улыбнулась, и скривилась от боли – из разбитой губы сочилась кровь.

– Девочка моя, – обняв за щуплые плечи, Мамедов притянул девушку к себе, но Влада попыталась оказать сопротивление. – Да что с тобой, меним шириним? Ты упала?

– Нет, – качнула головой. – Приходила твоя жена.

Мамедов, плотно сжав челюсти, недоуменно повел бровью. В смысле? Лера приходила в его городскую квартиру? Вопреки всему?

– Это, – сделал глубокий вдох, – она тебя так разукрасила?

– Она.

– Блядь, – выругался вслух. Резко вскочил на ноги и принялся нервно расхаживать по комнате вперед-назад.

– Блядь здесь только я, как оказалось, – с насмешкой в голосе произнесла Влада. – Почему ты не сказал, что эта квартира для твоих потрахушек с любовницами?

– Больно? – спросил Тамерлан, прикладывая холодный компресс к моей разбитой скуле.

– Оставь это, – сухо произнесла я, отворачиваясь в сторону.

– Нужно снять отек, иначе ушиб…

– Да плевать мне на всё это.

Вскочив со стула, я двинулась к окну. Уперлась ладонями в подоконник и, прикрыв глаза, тихо шмыгнула носом.

Он подошёл ко мне со спины. Опустил руки на предплечья и нежно обнял, несмотря на мои попытки отдалиться.

– Малышка, – провёл кончиком носа по шее, – тебе не стоило открывать ей дверь.

– Она моя сестра и ей нельзя волноваться.

Я запнулась, вовремя остановившись. Тамерлан ни в коем случае не должен узнать о беременности Леры.

– Влада, – ласково шепнул на ушко. – Думай о себе. Всегда.

– Ты не понимаешь. Конечно, – легкий смешок, – ты же весь такой…

– Какой?

– Сухой. Черствый.

Одним движением Тамерлан развернул меня к себе лицом и, сосредоточив взгляд на моих губах, погладил указательным пальцем подбородок.

Я смотрела на него, не дыша и не моргая. В голове роились мысли, будто дикие пчелы. Осознание истины пришло слишком поздно. Мы не должны были становиться любовниками. Наша связь неправильная, порочная. Я не должна была влюбиться в мужа сестры, но вопреки всему влюбилась и подарила свою девственность.

– Я во всем разберусь. То, что произошла – исключительно моя вина, а не твоя.

– Не в этом дело, – ответила я, сдерживая эмоции, которые съедали изнутри.

***

Тамерлан не мог понять, что пыталась сказать ему Влада. Девочка испугалась гнева старшей сестры – понятно, но во взгляде карих глазах было что-то еще. Какая-то жуткая боль, разочарование и тоска. Малышка обо все жалела, и это разрывало его душу на части.

Обняв девушку, Мамедов зарылся лицом на хрупком плече и втянул носом запах любимой малышки. И когда она успела стать его любимой малышкой? Не понимал, да и неважно, в общем.

– Уже поздно, моя сладкая. Давай спать, – подняв Владу на руки, Тамерлан вышел из кухни и двинулся в спальню.

Уложил девочку на кровать. Подоткнул подушку поудобнее, укрыл тонким покрывалом и устроился рядом. Гладил макушку, шептал на ушко ласковые слова, прислушиваясь к мирному сопению курносого носика его малышки.

Лера все время не выходила из головы. Приехать в его городскую квартиру, да еще накинуться на Владу с кулаками – немыслимо! Жена переступила черту дозволенного. Наплевала на строгие правила, установленные много лет назад. Поступила нехорошо вопреки всему! Ведь знала, что дорога в городскую квартиру заказана, но пренебрегла запретом, а потому должна понести строгое наказание за непослушание.

Дождавшись пока Влада уснет крепким сном, Тамерлан вышел из спальни и поплелся на кухню. Достал из шкафчика бутылку виски и, откупорив крышку, налил янтарную жидкость в стеклянный бокал. Долго сидел в одиночестве, размышляя, что делать дальше. Владу он ни за что не бросит. Это ни мимолетная интрижка, ни очередная любовница, ни какая-то там минутная слабость. Нет! Девочка пробралась в сердце и поселилась там.

Опустошив больше половины бутылки, Мамедов принял решение проучить супругу за дерзкую выходку. Если Валерия забыла о правилах, то придется ей напомнить!

Затуманенный разум привёл Мамедова к внедорожнику. Никогда раньше Тамерлан не пренебрегал правилами безопасности, но сейчас, охваченный страшным гневом, он сел за руль и, утопив педаль газа в пол, помчался по пустому, ночному городу.

Остановил машину напротив высоких ворот, выскочил на улицу и быстрым шагом двинулся к коттеджу. В доме было темно, а потому Мамедов чуть не упал, споткнувшись о коврик в коридоре. Стремительно миновал лестницу, пролетел по коридору на втором этаже и громко постучал в одну из дверей. Но никто не вышел, никто не открыл и тогда Тамерлан ворвался в комнату, выбив дверь плечом. Ввалился в спальню и увидел Леру лежащую на кровати. Девушка не спала, точнее, недавно проснулась, о чём говорили припухшие ото сна веки и взъерошенные волосы.

– Тамерлан? – перепугано произнесла, прижимая простыню к груди. – Что ты здесь делаешь? Зачем…

Мамедов оборвал её на полуслове, подняв руку вверх. Медленным шагом двинулся к кровати и, грубо схватив за плечи, заставил жену подняться.

– Что ты делаешь?

– Пошла вон! – пророкотал грозным басом.

– Там… Я не понимаю, что происходит?

Не ведая, что творит, Мамедов накрутил длинные волосы на руку и потянул назад, причиняя супруге боль. Впился в её лицо гневным взглядом и через зубы процедил:

– Я тебя предупреждал никогда не нарушать границы. Предупреждал?

– Да, – тихий писк вместо ответа.

– Тогда какого хуя ты приперлась в мою квартиру?

– Ты не отвечал на мои звонки.

Из глаз Леры катились слезы. Девушке было страшно, как никогда. За десять лет брака с Тамерланом Валерия ни разу не видела мужа в подобном состоянии, а потому жутко испугалась, увидев чёрные глаза, которые полыхали гневом, и лицо искаженное яростью.

– В чём пришла ко мне, в том и уйдешь. Ни с чем. Я развожусь с тобой. Развожусь!

Применив силу, Мамедов вытолкнул Леру из спальни, а затем принялся тащить девушку вниз по лестнице, игнорируя её протесты.

– Ты разозлился на меня из-за Влады? Я не знаю, что на меня нашло. Я не хотела её бить.

Сбавив обороты, Тамерлан замер на месте, трудно дыша. Разжал тиски пальцев на тонком запястье и качнул головой, как бы отрезвляя разум.

– Ты – гадюка, которую я пригрел в своём доме. Думаешь, я ничего не знаю? – криво ухмыльнулся. – Я знаю о каждом твоём шаге, о каждой выходке.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь!

– Стерва, – выдавил с желчью и двинулся к Лере, пугая девушку и заставляя прижаться к стене. – Я терпел тебя десять лет только из-за уважения к памяти своего отца! Терпел тебя и твоего повернутого на деньгах папашу. Вы у меня вот уже где, – указал на горло.

– Зачем тогда женился? Не надо было! – выкрикнула Лера.

– Не надо было. Здесь я с тобой полностью согласен, – оскалился Тамерлан. – Я даю тебе десять минут, чтобы уйти. Если не уйдешь сама, то выкину нахуй, как мусор.

Я проснулась от палящего в окно солнца. Устало потянувшись, повернула голову вправо и на короткий миг замерла, встретившись взглядом с Тамерланом. Мужчина не спал. Подперев голову ладонью, Мамедов смотрел на меня в упор, едва заметно улыбаясь. Позабыв о вчерашних проблемах, я потянулась к его шеи и, обвив её обеими руками, чмокнула в щетинистую щеку.

– Иди сюда, малышка, – пророкотав низким голосом, Тамерлан схватил меня за запястье.

Устроившись сверху его бедер, я посмотрела на любимого мужчину и игриво закусила нижнюю губу. В ногу упёрся твердый член, и я подалась вперёд, склонившись до уровня лица Тамерлана.

– Доброе утро, – ласково произнесла.

– Привет, – отозвался он и, притянув меня за затылок, впился в губы сладким, тягучим поцелуем.

Простонав Тамерлану прямо в рот, я поерзала на его бедрах, ощущая власть над мужским телом.

Сделав крутой манёвр, Мамедов подмял меня под себя. Упёршись на руки согнутые в локтях, Тамерлан мазнул взглядом по моим губам и спустился ниже, ныряя под рубашку.

– Я соскучился по тебе, меним шериним, – протянул в промежутках между расстёгиванием пуговиц на рубашке.

Осмелев, я просунула руку между нашими телами и через ткань боксеров погладила вставший член.

Из груди Тамерлана вырвался тихий рык. Приспустив боксеры, мужчина толкнулся мне в ногу твердым членом, заставляя испытать новую волну возбуждения.

Обезумев от страсти, он припал губами к одному полушарию груди, сжимая твердый сосок, а второе полушарие – накрыл большой ладонью, поглаживая плавными движениями вверх-вниз.

Я опустила руки на прокачанные плечи и впилась в кожу ногтями, оставляя красные следы.

– Моя голодная девочка, – Тамерлан усмехнулся, а затем оторвался от моего тела, чтобы достать из прикроватной тумбочки презерватив.

Пока мужчина надрывал зубами уголок серебристого квадратика, я устремила пытливый взор на его эрегированный член и сглотнула слюну, ощущая странное желание поцеловать его "там".

– Нравится? – сверкнув белозубой улыбкой, Тамерлан встретился со мной взглядом, и я тут же вспыхнула румянцем.

Поджав губы, я кивнула головой, не в силах оторваться от длинных пальцев, раскатывающих полупрозрачную резинку по всей длине члена. Никогда раньше мне не доводилось видеть вживую мужское достоинство, поэтому вид большого члена с крупной головкой розового цвета – слегка пугал и одновременно возбуждал.

Приподняв за бедра, Тамерлан поставил меня на колени, заставляя развести ноги широко в сторону. Погладил рукой влажную промежность, раскрыл складки и ворвался в лоно мощным толчком.

Ритмично двигаясь, он вдалбливался в меня сильными беспощадными толчками. Мои стоны становились всё громче, перерастая в крик. Тело натянулось как струна и, ощутив сладкие пронизывающие спазмы, я, наконец, взорвалась в ярком оргазме. Тамерлан последовал за мной через несколько минут. Намотав мои волосы на руку, заставил запрокинуть голову назад и, шлёпнув ладонью по ягодицам, сделал финальный толчок.

***

Надев на голое тело мужскую футболку, достающую мне почти до колен, я покрутилась перед зеркалом и показала своему отражению язык.

– Влада, – засмеялся Тамерлан, продолжая лежать на кровати.

– Что? – спросила я, взглянув на мужчину через плечо.

– Ты торчишь перед зеркалом слишком много. Иди на кухню готовить кофе или я сейчас встану и снова утащу тебя в постель.

Призывно вильнув бедрами, я сделала несколько шагов в направлении кровати и остановилась.

– А взрослому мужчине не нужно идти на работу?

– Нет. Сегодня выходной. Точнее, – поманив меня пальцем, Мамедов хитро сощурился и сказал: – иди сюда, малышка.

Во мне заиграло озорство. Разбежавшись, я плюхнулась на кровать, застав Тамерлана врасплох. Мамедов гортанно засмеялся. Сгреб моё тело в охапку, а затем стал не больно кусать и посасывать мочку уха.

– Хватит, – запищала я. – Тимурчик, ну, пожалуйста.

Сбавив обороты, Тамерлан устремил удивленный взгляд на моё лицо и повел бровью:

– Специально дразнишь?

– Да. Мне нравится как ты злишься, когда я называю тебя Тимурчиком. Сильно бесит?

– Угу, – кивнул. – Едва держусь, чтобы не проехаться ладонью по твоей шикарной попке.

Вмиг Мамедов стал серьезным. Разжал тиски пальцев на моей талии и отстранился.

– Я хочу тебе признаться, Влада.

– Что-то случилось?

– Ночью, пока ты спала, я ездил домой. В общем, я выгнал Леру. Так что… Скоро ваш отец объявит мне войну. Хочу, чтобы ты узнала правду от меня.

Мне стало нехорошо. Странный холодок пробежал по спине, а к горлу подкатил ком.

– Зачем ты это сделал? – спросила охрипшим голосом, не веря собственным ушам.

Тамерлан не мог выгнать из дома мою сестру! Не мог!

– Ты знаешь.

– Из-за меня?

– Это в первую очередь.

Схватившись за голову, я шумно вздохнула. Господи! Ну, зачем я сбежала из дома, зачем позвонила Тамерлану, а затем попросила сделать меня своей? Сколько последствий после одного моего нелепого поступка!

– Котёнок, – ласково протянул. – Если ты думаешь винить во всём случившемся себя, то не надо. Я обо всем знаю и просто устал играть роль слепого, и глухого. Скажем так, я ждал окончания брачного договора, как и Лера, но немного поменялись обстоятельства.

– В смысле?

– Лера переступила черту дозволенного. Хотя я её предупреждал, что у каждого из нас своя жизнь.

– Не поняла, – качнула головой. – То есть, вы с Лерой изменяли друг другу все эти десять лет, пока были женаты?

Криво ухмыльнувшись, Тамерлан согласно кивнул.

– Почти. Твоя сестра не хотела этого брака, как и я. Мы просто смирились, что десять лет будем играть роль одной семьи.

– Зачем ты тогда женился? Ладно Лера – её папа заставил, но ты… Ты почему согласился на этот дурацкий брак?

– Афганская война. Начало восьмидесятых. Наши с тобой отцы вместе воевали. Когда-то твой отец спас от смерти моего отца и после этого они сильно сблизились. В общем, давняя история. Не моя.

– Наши отцы хотели, чтобы вы с Лерой поженились против вашей воли? Ну как так возможно? Времена крепостного права закончились, бог знает когда.

– Малыш, – взяв меня за запястье, Тамерлан поднес мою руку к губам и нежно поцеловал. – Я не собираюсь давать имя ублюдку твоей сестры – это самое главное.

Я побледнела. Краски сползли с лица. Я смотрела на Тамерлана, хлопая ресницами и с широко открытым ртом. Откуда он узнал про беременность Леры? Я же ничего не говорила.

– Мне нужно будет уехать на пару дней по рабочим вопросам за границу. Ты готова поехать со мной?

– Я… – запнулась. – Не знаю. У меня даже нет документов.

– Если проблема только в этом, то сейчас всё решим.

Тамерлан схватил с тумбочки свой телефон и принялся кому-то звонить.

– Там, что теперь с нами будет? Ты сказал, мой папа объявит тебе войну.

– Угу, – согласно кивнул. – Но ты ничего не бойся. Ты же теперь моя девочка. Да, Влада? Ты – моя?

Ближе к вечеру в городскую квартиру Тамерлана приехал неизвестный мне мужчина. Закрывшись с незнакомцем в кухне, мужчины долго беседовали на иностранном языке, иногда переходя на русский. Среди всего услышанного я смогла различить только имя моего отца и название таможенного пункта.

Когда в кухне отворилась дверь, и в коридоре появился высокий мужчина с пугающим взглядом черных глаз, я машинально обняла себя обеими руками и попятилась назад до тех пор, пока моя спина не прижалась к стене. Незнакомец окинул пытливым взором мой стан снизу вверх и дерзко улыбнулся, сверкнув рядом белых зубов.

– Влада, иди в комнату, – послышался низкий голос Тамерлана.

Я вздёрнула подбородок вверх и наткнулась на хмурое выражение лица. Кивнув, молча вернулась в спальню, ожидая, когда Мамедов попрощается со своим товарищем.

– Сладкая моя, – застыв в дверном проёме, Тамерлан смотрел на меня, щуря глаза. – Больше так не делай. Никогда.

– Как не делать?

Медленным шагом мужчина двинулся вперёд и, усевшись рядом со мной на кровать, раскрыл объятия.

– Не появляйся в таком виде при чужих мужчинах, – потянулся рукой к вороту моей футболки. – Ты очень красивая, мой котёнок, и молодая. Не давай мне поводов для ревности.

– Хорошо.

– Чингиз привез твои документы и вещи. Хочешь посмотреть?

– Одежду?

– Угу, – обняв крепче, Тамерлан прижал меня к своей мощной груди и поцеловал в макушку. – Вылетаем сегодня ночью. Ты же не передумала?

– Нет. Я с тобой. Навсегда.

– Иншаллах, гюнезим меним.

Склонившись, мужчина завладел моим ртом в тягучем поцелуе. Нежно захватив губами мои губы, Тамерлан толкнулся в рот горячим языком, и я издала приглушённый стон, ощущая волну возбуждения.

Он тоже возбудился от поцелуя, а потому усадил меня сверху своих колен и, пропустив между нашими телами руку, принялся гладить промежность. Отодвинув трусики немного в сторону, мужчина потрогал влажные складки и уделил внимание клитору, очертив вокруг набухшей горошины круг.

Мы снова занялись сексом. И я даже не считала, какой это был раз за сегодня – мне всё нравилось. Страсть Тамерлана была как торнадо бешеной силы. Я порхала над землёй, погружаясь в сладкую эйфорию, а затем всегда происходил мощный взрыв – он заставлял меня кончать снова и снова!

Уже по привычке, я лежала на широкой груди, закинув ногу на мужское бедро. Ласкала пальчиками бархатную кожу, играясь с завитками тёмных волос.

– Тебе хорошо со мной? – неожиданно шепнул на ушко.

Приподнявшись, я устремила взор на лицо Мамедова и качнула головой.

– Конечно. Ты же знаешь. Почему спрашиваешь?

Накрутив на палец мой локон, Тамерлан кривовато улыбнулся и вздохнул, заставляя меня напрячься.

– Что-то не так? Что тебя тревожит? Откройся мне.

– Ты, – прикоснулся пальцем к моему носу. – Меня не покидает чувство вины, что я испортил тебе будущее. Ты достойна большего, моя сладкая девочка.

– Но мне всё подходит. Я очень счастлива с тобой и другого мне не надо.

– Ты сейчас так говоришь, потому что влюблена.

– А ты?

Тамерлан повел бровью, недоумевая. И тогда я уточнила свой вопрос, боясь услышать отрицательный ответ.

– Ты влюблен?

– Хуже. Я пропал, малышка. Так сильно, как никогда раньше.

***

Мы вылетели частным самолётом ближе к ночи, как и обещал Тамерлан. Сидя на просторном кресле из дорогой кожи цвета слоновой кости, я нервно сжимала край юбки, пытаясь совладать с нарастающей панической атакой. Конечно же, я довольно часто летала на самолетах, но так и не научилась управлять своим страхом – аэрофобией.

– Я не знал, что ты у меня такая трусишка. Почему боишься?

– Не знаю, – пожала плечами. – Это с самого детства.

Взяв меня за руку, мужчина переплёл наши пальцы в замок.

– Рядом со мной никогда ничего не бойся.

– Это, – окинула взглядом шикарный салон самолета, – выше моих сил.

– Скоро прилетим.

В полночь мы прилетели в Польшу. В аэропорту нас встретил кортеж из двух внедорожников чёрного цвета. Я, уцепившись за руку, плотно прижалась к Тамерлану и, всю дорогу, пока мы ехали, задумчиво молчала.

Мне было страшно представлять ближайшее будущее. Хоть Мамедов и говорил, что рядом с ним мне нечего бояться, но… Одно я знала точно – папа не позволит быть нам вместе. Ожидание неминуемой разлуки съедало всю изнутри. Я абсолютно точно была уверена, что отец сделает всё возможное и невозможное, лишь забрать меня у Тамерлана.

Оказавшись в просторном номере гостиницы, я в спешке приняла душ и, устроившись на королевской кровати, сразу же заснула. Меня разбудил телефонный звонок, раздавшийся ранним утром. Буркнув под нос чертыхание, Тамерлан убрал с моей талии руку и потянулся к телефону.

– Владимир, – прохрипел сонным голосом Мамедов, и я вздрогнула, услышав имя отца. – Да. Влада со мной. Нет. Трубку я вам не дам.

Сглотнув противный ком, подкативший к горлу, я поднялась с кровати и, устроившись под боком Тамерлана, перепугано захлопала ресницами.

– Лера? – криво ухмыльнулся. – А вы спросите у своей дочери! Спросите, почему я так поступил.

На том конце провода послышался русский мат и обещание убить Тамерлана, как только мой отец до него доберется.

– Я вам всё сказал. Владу вы больше не увидите!

Сжав челюсти, Тамерлан отшвырнул в сторону мобильник. Откинул голову на подушку и закрыл глаза. Его дыхание сделалось тяжелым, шумным. Я видела, как на его скулах играли желваки. Чувствовала, как он злился.

– Мой папа обо всём знает, – протянула я еле слышно.

Открыв глаза, Мамедов уставился на меня вопросительным взглядом.

– Ты жалеешь, моё сердце?

– Нет. Мне просто страшно. Я слышала, что папа угрожал тебе. Я боюсь. Боюсь, что он…

– Не бойся, – натянуто улыбнувшись, мужчина взял меня за руку и притянул к себе, заставляя положить голову на его голую грудь. – Ничего не будет.

– Ты, наверное, плохо знаешь моего отца.

– Может быть. Но тогда твой отец плохо знает меня. Сейчас мой адвокат занимается бракоразводным процессом. Как только я получу свидетельство о разводе, то сразу женюсь на тебе.

– Правда?

– Ты мне не веришь?

– Верю, – грустно вздохнула. – Но вот здесь, – указала рукой на грудь, где бьется сердце, – болит очень сильно. Я чувствую, что поступаю неправильно по отношению к своей семье. Папа, Лера…

– Перестань. Это они так должны себя чувствовать. Твой отец играет жизнями дочерей, как пешками в шахматах. Ты знаешь, за кого он собирался выдать тебя замуж?

– Нет. Откуда я такое могу знать?

– Я так и думал, – криво ухмыльнулся Тамерлан. – Твой отец должен крупную сумму денег одному ростовщику. А ты – расплата за его долг.

– Не поняла.

– Этот Марк, – вздохнул, – не сын Владислава Юрьевича. Это был спектакль, Влада. Для тебя и твоей мамы. Я всё узнал.

Тамерлан уехал по работе с самого утра. Я осталась в номере гостиницы, не зная чем себя занять. Из головы не выходили слова: "Расплата за долг". Неужели мой папа совсем меня не любит? Разве можно отдать свою дочь, будто она не живой человек, а какая-то вещь?!

Злость, обида и ненависть поселились в сердце. Сначала я хотела позвонить маме и обо всём ей рассказать, но тут же передумала – Лера успела нажаловаться на меня. Теперь я в немилости у своей семьи, да и семья ли это после всего, что я узнала?!

Я больше не жалела, что стала любовницей Мамедова. Среди всего близкого окружения Тамерлан оказался единственным, кто по-настоящему заботился обо мне. С ним я узнала, что такое любовь. Нет, он не говорил о своих чувствах ко мне, ни разу не сказал, что любит, но я видела в его глазах яркий блеск; слышала стук сердца, так похожий на мой. Я запала ему в душу, а он… Он давно был там, да и не только в душе.

В номере отворилась дверь. Я выключила телевизор, нажав на красную кнопку на пульте и, поднявшись с кровати, двинулась в зал. Застыв на месте, я оперлась плечом о стену и стала наблюдать за высоким мужчиной, одетым в строгий деловой костюм. Тамерлан снимал обувь, развязывал галстук на шее одной рукой, а второй – держал букет из роз нежно-розового цвета.

Заметив меня, Мамедов усмехнулся своей кривоватой улыбкой и кивнул головой.

– Привет, – протянула я, улыбаясь в ответ.

– Иди сюда, моя принцесса.

Ступая босыми ногами по паркету, я подошла к Тамерлану и, привстав на цыпочки, чмокнула в щеку, а он перехватил мои губы и толкнулся в рот языком. Обжигающий поцелуй заставил меня издать тихий стон. Губы любимого мужчины сминали мои, слегка посасывали и покусывали.

– Соскучился, – прохрипел он, отстраняясь и заглядывая в мои глаза.

Я потянулась рукой к нахмуренному лбу. Провела извилистую линию влево-вправо, разглаживая горизонтальные складки.

– Что-то случилось?

– Нет. Тяжелый день.

– Хочешь, я сделаю тебе массаж?

– Хочу, – склонился к моему уху и, погладив кончиком языка мочку, тихо произнес: – и не только массаж.

Его рука забралась под мой халатик. Сжала ягодицу и двинулась вверх.

– Сначала массаж, – качнула головой.

– Котенок, у нас есть пару часов, а потом у меня запланирована встреча. Поедешь со мной?

– Конечно. Я умираю от скуки.

Я выпорхнула из объятий Тамерлана и принялась искать в номере вазу, чтобы поставить цветы в воду. Пока я бродила по комнатам, Мамедов успел раздеться до нижнего белья. Обернувшись через плечо, я смотрела на его обнаженное тело, затаив дыхание. Высокий рост, прокаченные плечи, заметно развитые широчайшие и круглые мышцы спины, подтянутые бока и узкий таз. Тамерлан казался большим, сильным, но не массивным как “качок”.

Поставив розы в небольшую стеклянную вазу, я двинулась вслед за мужчиной. Подошла к двери, опустила ручку вниз и шагнула внутрь ванной комнаты. Мои шаги не были слышны из-за шума льющейся воды, а потому я незаметно подошла к Тамерлану со спины. Потянувшись к поясу на халате, развязала не тугой узел, скинула на пол атлас и стащила с себя трусики.

Мужчина стоял под душем, запрокинув голову назад и закрыв глаза. Тугие струи воды хлестали по мускулистому телу, представляя моему взору весьма возбуждающую картину.

Я коснулась рукой сильного плеча, потрогала пальчиками бицепс и спустила вниз, к запястью. Прижавшись голой грудью к его спине, я пропустила руки под мышками и принялась гладить мужскую грудь. Тамерлан напрягся. Накрыл мои руки своими большими ладонями и повел вниз. Остановился напротив паха, толкаясь в мою ладонь вставшим членом.

Сомкнув пальцы вокруг вздыбленного ствола, я принялась водить рукой вверх-вниз, ощущая нарастающее возбуждение у нас двоих.

Он развернул меня к себе лицом. Подхватив под ягодицами, поднял вверх, прижимая к своему телу. Я обхватила мощные плечи обеими руками, а талию – ногами, сомкнув щиколотки на пояснице. Посмотрев на мои губы, Тамерлан стал жадно целовать, тараня мой ротик.

Раскрыв влажные складки, он вошел в меня сильным толчком. Двигался быстро и уверенно, углубляя проникновения. Не переставая целоваться, мы занимались сексом под горячим душем, забыв обо всех планах.

– Люблю тебя, – шепнул, уткнувшись губами в мою шею.

Впившись в сильные плечи руками, я поерзала на Тамерлане и ощутила первые волны оргазма. Тело пронзило сладкими спазмами, внизу живота всё затянулось в плотный узел, и через миг я взорвалась в крышесносной кульминации. Он кончил следом за мной. Издав приглушенный рык, Тамерлан обильно излился внутри меня, заполняя лоно теплым семенем.

***

– Ты сказал… В душе. Любишь меня. Это правда? – стоя перед зеркалом, я расправляла на дорогом платье невидимые складки.

Подойдя ко мне сзади, Мамедов оплел талию руками и, опустив подбородок на моё плечо, устремил взгляд на зеркало.

Мы встретились взглядами. Я была серьезной, как никогда, боясь услышать “нет” – мало чего мог сказать мужчина в порыве страсти, а он… Улыбался своей фирменной улыбкой и смотрел так, что меня проняло до дрожи.

– Люблю, меним шириним.

– Честно?

– На самом деле всё это время я тебя любил, хотя очень старался держаться подальше.

– Почему?

– Ты маленькая, – хмыкнул. – А я никогда не испытывал чувств к девочкам.

– Ты испытывал их к мальчикам?

– Влада, – ущипнув меня за ягодицу, Тамерлан развернул к себе лицом. Дотронулся рукой до щеки, потрогал скулу и замер на подбородке. – Мне нравились женщины постарше.

– Как Лера?

Тамерлан закатил глаза, и я поняла, что только что сказала лишнее.

– Лера не в моём вкусе.

– А я?

– Ты?

– Да, – кивнула. – Получается, я в твоем вкусе?

Он снова усмехнулся. Зарывшись пальцами на моём затылке, притянул к своей груди и, поцеловав в макушку, сказал:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты – моя роковая, Владислава. Ты та, рядом с которой я забываю обо всём. Ты делаешь меня счастливым, малышка.

После признания в любви Тамерлана я растаяла. Расплылась в широкой улыбке и, обняв Мамедова за крепкую шею, заглянула в восточные глаза. Мой нереальный, фантастический мужчина кружил голову одним только взглядом. На душе было легко и волнительно одновременно. Трепет – вот, что я испытывала рядом с ним. Я дрожала, ощущая, как кожа покрывается мурашками, а ещё… Мне хотелось держать его за руку крепко-крепко и никогда не отпускать! Пусть весь мир будет против, пусть от меня отречется родная семья, вопреки всему я буду любить Тамерлана до конца своих дней.

– Повернись, – произнес спокойным тоном Мамедов и я, повернувшись к нему спиной, устремила взор в зеркало.

Потянувшись к внутреннему карману пиджака, мужчина достал узкую бархатную коробочку синего цвета. Открыл ее, и я тихо ахнула, увидев в зеркальном отражении шикарное платиновое колье с сапфиром и бриллиантами. Откинув волосы на одно плечо, Тамерлан коснулся моей шеи ладонями.

– Тебе идёт, – шепнул на ушко и, поцеловав в щеку, застегнул колье и расправил волосы.

У меня захватило дух. Подарок был слишком дорогим даже для меня, девочки, выросшей в далеко не бедной семье.

– Спасибо, – только и смогла сказать, не найдя иных слов. Эмоции били через край!

– Рад, что угодил тебе, моя маленькая принцесса.

Его голос, такой низкий и сиплый, прошелся по мне будто двести двадцать по оголенным проводам! Он, правда, меня любил. Любил сильно-сильно, как и я его.

Положив руки на талию, Тамерлан притянул меня к себе и слегка качнул бедрами влево-вправо. Я откинула голову на сильное плечо и прикрыла глаза, вдыхая мускусный аромат мужского парфюма.

– Надо ехать.

– Не хочется.

– Мне тоже, – дерзко укусив меня за мочку уха, Тамерлан забрался рукой в вырез на груди и обхватил ладонью полушарие, зажав между пальцами набухший сосок. – Так бы и съел тебя, моя сладкая девочка.

– Съешь, – шумный выдох.

– Не сейчас. Идём, моя красивая.

Уходить из номера не хотелось, но Тамерлан не собирался опаздывать на встречу, а потому едва не силком вытащил меня из гостиницы, и всю дорогу, пока мы ехали к ресторану, не выпускал из своих объятий.

***

Выйдя из машины, я осмотрелась по сторонам, удивляясь роскоши и богатству, царящим вокруг. Взору предстало большое здание из прошлых веков, чем-то напоминающее царский дворец. Высокие резные колонны с позолотой, большие витражные окна, длинная лестница, ведущая к главному входу, устлана ковром бордового цвета.

– Идём, – Тамерлан кивнул на лестницу, предлагая свою руку.

Так и не успокоив быстро бьющееся сердце, я взяла мужчину под руку и, стараясь держать осанку, двинулась вперед. Наши шаги были медленными и синхронными. Я так и видела со стороны красивую пару, подходящую друг другу, как никто другие.

У входа нас встретил седовласый мужчина, одетый в форму темно-красного цвета. Приветливо улыбнувшись, он открыл перед нами дверь, и Тамерлан слегка толкнул меня вперёд, приглашая первой зайти внутрь.

Мы прошли по коридору, освещённому сотнями свечей в золотистых канделябрах на стенах. Из зала доносились звуки живой музыки, в воздухе пахло специями, травами и мясом.

– Прошу, – Тамерлан указал на вход, ведущий в зал и я, сделав глубокий вдох, двинулась вперёд.

– Тамерлан Махмудович, – обратился один мужчина, неожиданно появившийся перед нами. – Вам сюда.

Кивнув мужчине, Мамедов убрал руку с моей талии и, едва прикасаясь рукой к запястью, повел к одному столу, за которым сидели несколько мужчин и женщин, одетые в дорогие костюмы и платья.

Когда мы остановились напротив стола, Тамерлан поздоровался за руку с каждым из мужчин, а женщинам приветливо улыбнулся, стараясь не задерживать взгляда на их лицах.

– А кто твоя прелестная спутница? – раздался басистый голос тучного мужчины, и я поежилась под натиском холодных голубых глаз, обращённых в мою сторону.

Ощутив моё волнение, Тамерлан взял меня за руку, поднёс её к губам, чтобы при всех поцеловать и сказал:

– Владислава. Моя будущая жена.

За столом повисло неловкое молчание. Кто-то одобрительно улыбнулся, кто-то вздохнул, а две женщины впились в меня колючим, осуждающим взором, будто я – не без пяти минут Мамедова, а очередная любовница.

Тамерлан сжал мою руку под столом, гладя тыльную сторону ладони, и тихо шепнул на ухо, что ему тоже здесь не нравится, и мы надолго не задержимся.

Уткнувшись взглядом в одну точку, я попыталась придать себе безмятежный вид, вспоминая недавнее прошлое. Мысли о предстоящем "Так бы тебя и съел" придавали силы и уверенности выдерживать напряжённую атмосферу. Официанты подали основное блюдо, но я даже не притронулась к еде. Всё время нервно сжимала пальцами ножку бокала с минеральной водой, ощущая себя белой вороной среди взрослых мужчин и женщин.

– Можно, я схожу подышать свежим воздухом? Я видела, здесь есть балкон, – тихо спросила у Тамерлана, когда между диалогами появилась паузу.

– Тебя провести?

– Нет, спасибо. Я сама.

Извинившись перед всеми присутствующими, я вышла из-за стола и направилась в коридор. Спросив у мимо проходящего официанта, как пройти к балкону, я двинулась по узкому коридору, осматриваясь по сторонам.

Ночной влажный воздух показался мне облегчением. Несмотря на жаркий июль, я испытывала холод. Меня знобило будто при лихорадке, а потому я обняла себя за плечи обеими руками, пытаясь согреться.

В небе сияли яркие звезды. Я смотрела на них завороженным взглядом, мечтая о будущем. Тогда мне казалось, что мы с Тамерланом сможем преодолеть все трудности; наша любовь настолько сильная и крепкая, что никто и ничто не сможет нас разлучить.

За спиной послышался скрип двери и немного позже – шаги. Я не обернулась, зная, что это был он.

– Скучаешь?

Он подошел ко мне со спины. Оплел мою талию руками, прижимая к своему телу.

– Очень скучаю.

– Я говорил тебе, какая ты сегодня красивая, меним шириним?

– Нет, – качнула головой.

– Сейчас говорю, – сделав крутой маневр, Тамерлан развернул меня к себе лицом. Дотронулся до щеки тыльной стороной ладони и потрогал губы указательным пальцем. – Ты очаровательная, малышка. Глядя на тебя, у меня радуется сердце.

Я улыбнулась и, обняв мужчину за широкие плечи, прижалась губами к его губам. Толкнулась в рот язычком и принялась выводить настоящие восьмерки, отвечая на страсть Тамерлана.

Его руки блуждали по моей спине, скользили вверх-вниз и задерживались чуть ниже поясницы. Он возбудился. Прижался к моим бедрам пахом, и я ощутила твердую выпуклость на уровне ширинки брюк.

– Хочу тебя, – вырвалось из моей груди, а Тамерлан, сосредоточив взгляд на моих припухших от поцелуев губах, кривовато улыбнулся.

– Здесь?

– Да. Здесь. Сейчас.

Он шумно втянул воздух носом, а я опустилась перед ним на колени и потянулась к ремню на брюках.

– Детка, – он перехватил мои руки, удерживая запястья. – Сюда могут войти. В любую минуту.

– Ты боишься? – хихикнула я.

– Я не в том возрасте, чтобы рисковать репутацией.

– Боишься.

Он не ответил, а я совсем обнаглела и позволила себе расстегнуть молнию на его ширинке, и дотронуться рукой до возбужденного члена. Тамерлан меня не остановил, а потому я нырнула рукой под боксёры и сомкнула пальцы вокруг твердого ствола.

Когда мой язык погладил бархатистую кожу на члене, Тамерлан напрягся и, схватив меня за волосы, приказал остановиться.

– Вставай, – хрипло произнес и я, послушавшись, поднялась с колен. – Повернись и упрись обеими руками в перила.

Я всё сделала, как попросил он. Подошла к ограждению. Уперлась руками и выгнула спину, оттопыривая попу назад.

– Влада, – тихий вздох. – Что ты делаешь со мной, детка?

Задрав моё платье по пояс, Тамерлан погладил обнаженные ягодицы и направился к лону. Отодвинул в сторону тонкую полоску трусиков и коснулся пальцами влажных складок.

– Моя сладкая девочка. Сейчас я буду трахать тебя прямо здесь.

Я не успела ответить, как сильные руки схватили за талию и потянули моё тело назад. Он вошел в меня грубым толчком на всю длину, заставляя вскрикнуть. Я опустила голову вниз, ощущая боль и сладость одновременно. Этот раз был быстрым, грубым, но не менее головокружительным, чем все предыдущие. Мы кончили почти одновременно, а потом еще какое-то время стояли на балконе, приводя себя в привычный вид.

Тамерлан не стал прощаться со своими деловыми партнерами, или кем они являлись, и мы сразу поехали в гостиницу. А потом еще полночи не давали друг другу уснуть, не в силах утолить безудержную жажду любить друг друга.

***

Самолет приземлился ранним утром. Я спускалась по трапу вниз, следуя по пятам Мамедова, когда неожиданно подъехали машины с мигалками на крыше и окружили нас со всех сторон. Испугавшись, я прижалась к спине Тамерлана.

– Господин Мамедов, – произнес один мужчина, одетый в полицейскую форму. – Майор уголовного розыска Андреев.

Подойдя ближе, полицейский показал своё служебное удостоверение, а затем потянулся к карману брюк.

– У вас какие-то проблемы, майор? – усмехнулся Тамерлан.

– Угу. Только не у нас, а у вас, Тамерлан Махмудович.

Достав из кармана бумагу, сложенную в несколько раз, майор передал документ Мамедову и принялся следить за реакцией.

Тамерлан взял в руки документ и стал медленно водить глазами по печатным строчкам. Уловив суть, я вцепилась пальцами в мужскую руку, решив, что никому не отдам моего любимого человека.

– Прочитали? – спросил майор, и Тамерлан кивнул головой. – Сдадитесь добровольно или нам применить силу?

– Там, что происходит? – выкрикнула, становясь впереди Мамедова. – Он никуда с вами не пойдет.

– Тамерлан Махмудович, успокойте свою женщину и не мешайте нам выполнять свои служебные обязанности.

Повернувшись лицом к Тамерлану, я схватилась за широкие плечи и слегка тряхнула.

– Почему ты ничего не говоришь? Тамерлан! Ну, скажи хоть что-нибудь! Они не могут тебя так просто взять и арестовать!

– Дайте мне пару минут, майор, – произнес Тамерлан и, получив в ответ положительный кивок, взял меня за руку и отвёл в сторону.

Обнял за плечи, окутав своей силой и мощью, а я уткнулась лицом в его грудь и едва не завыла. Он прощался со мной! Гладил ладонью по спине, говорил, что всё будет хорошо…

– Чингиз отвезёт тебя на дачу, – заглянув в мои заплаканные глаза, подушечкой большого пальца стёр со щеки слезу. – Слушайся его, хорошо?

– Я не хочу на дачу, – тихий всхлип. – Не хочу тебя отпускать.

– Сердце моё, у тебя нет выбора. Просто делай так, как говорю я.

– А что потом?

Он кривовато улыбнулся. Зарылся рукой на моём затылке и, склонившись, поцеловал в лоб, едва прикоснувшись губами.

– Потом всё будет хорошо.

– Ты же не бросишь меня?

– Нет, – качнул головой, – я люблю тебя. Помни это всегда.

За спиной Тамерлана появились двое полицейских. Я устремила в их сторону гневный взгляд и Тамерлан обернулся.

– Время вышло, господин Мамедов, – один полицай нагло усмехнулся, а второй – потянулся к рукам Тамерлана, чтобы одеть на запястья металлические браслеты.

– Это лишнее, – сухо промолвил Мамедов и уверенным шагом двинулся вперёд.

Я смотрела ему вслед, ощущая в сердце нестерпимую боль. Всё не может закончиться вот так! Мы же только обрели друг друга. Обрели и тут же потеряли. Нет! Не потеряли, а разлучились на время – не навсегда.

– Владислава, идемте со мной, – на моё плечо опустилась чужая ладонь и я вздрогнула.

Обернувшись, окинула взглядом рослого мужчину с головы до ног, узнавая в нём незнакомца, который приезжал к Тамерлану, когда мы жили в его городской квартире. Это был Чингиз.

“Просто делай так, как говорю я”, – в подкорке всплыли слова любимого и я, вопреки своему желанию бежать вслед за Тамерланом, согласно кивнула Чингизу.

Дождавшись пока Тамерлан уедет вместе с полицейскими, я села в Мерседес и отрешенным взглядом уставилась в окно. В душе творился раздрай. Хотелось позвонить папе и наговорить ему много гадостей. В том, что Мамедова арестовали, виноватым был отец. Только он мог всё так тщательно обставить, заставив играть по его дурацким правилам. Я не сомневалась, что Тамерлан во всём разберется, и вскоре мы снова будем вместе, но… Осознание факта, что мой отец всё-таки ступил на тропу войны – сразило наповал, будто удар обухом по голове.

Чингиз привез меня в загородный дом. На ватных ногах я вышла из автомобиля и медленным шагом направилась к двухэтажному коттеджу. Здесь я была впервые, но несмотря на это, обстановка казалась очень знакомой: здание напоминало городской коттедж Мамедовых, а ландшафтный дизайн только усиливал эти ощущения. Здесь было уютно и комфортно. Возможно, в любой другой раз я бы с удовольствием: побродила по саду, покаталась на качелях, а потом покормила злаками лебедей и уток, плавающих в пруду, но сейчас я была в разбитом состоянии и потому ничего не хотела.

Оказавшись в доме, я заперлась в спальне. Легла на кровать и, зарывшись лицом в подушку, тихо заплакала. Через час в комнату вошла пожилая женщина, одетая в длинное платье серого цвета. Поправив на голове платок, она дружелюбно улыбнулась и поставила на прикроватную тумбочку пластиковый поднос с едой.

– Я не хочу есть, – охрипшим голосом произнесла я, но женщина не поняла ни слова. Она просто пожала плечами и, так ничего не ответив, вышла из спальни.

***

– Деньги уже на счету. Тебе лучше свалить за границу, Чингиз, и залечь на дно. Сделай себе новые документы и особо не сори бабками, пока здесь всё не уляжется.

Чингиз ухмыльнулся. Почесал рукой подбородок и, прикинув в голове дальнейший расклад, осмелился спросить:

– Когда я смогу вернуться обратно?

– Обратно? – проглотив смешок, Марк окинул Чингиза насмешливым взором. – Ты, блядь, бессмертный? Мамедов тебя грохнет, как только выберется из СИЗО, а он выйдет – вопрос времени.

– Знаю, но я не хочу всю жизнь скитаться по заграницам. На родине мне нравится больше.

Марк округлил глаза. Ну что за долбаёб этот Чингиз? Ладно, пусть поступает как хочет – свою роль в этой партии он уже сыграл.

– Твоё дело, Чингиз. Я за тебя мазу не тяну, – ответил Марк, а затем махнул рукой, – свободен.

Чингиз двинулся к двери и даже успел потянуться к ручке, как за спиной раздался басистый голос:

– Стой. Чем ты её накачал? Наркотики?

Обернувшись, Чингиз смерил Марка холодным взглядом.

– Нет. Снотворное.

– Это хорошо, если не врёшь.

Чингиз пожал плечами и, дерзко улыбнувшись, спросил:

– Интересно, а эта девка того стоила, чтобы ради неё связываться с Тамерланом?

– Много пиздишь, Чингиз. Ты своё бабло получил. Давай до свидания.

Оставшись наедине, Марк налил себе в бокал крепкий виски и принялся расхаживать по кабинету, думая над сложившимся раскладом. Мамедов пока не в курсе, что произошло, а значит, у него есть в запасе немного времени, чтобы тщательно подготовиться к грядущей войне. То, что Тамерлан взбесится – он не сомневался, как и в том, что скоро наступит крах империи Мамедова.

Оставив на столе бокал с недопитым алкоголем, Марк вышел из кабинета и зашагал по узкому коридору. Остановился напротив одной двери и, сделав глубокий вдох, опустил ручку вниз.

При мерцающем свете тусклого ночника разглядел женский силуэт и лениво двинулся вглубь спальни. Влада лежала на кровати с закрытыми глазами. Во сне черты её лица стали мягче. Озлобленность, с которой она смотрела на него при первой встрече, исчезла. Темные волосы были рассыпаны по щуплым плечам веером, пухлые розовые губки слегка приоткрыты, а руки покоились на бёдрах.

Не сумев сдержать внезапно вспыхнувшее желание прикоснуться к девушке, Марк опустился на край кровати и дотронулся до лица ладонью. Отвел в сторону упавшую на щеку прядь и погладил скулу, скользя указательным пальцем сверху вниз.

Красивая девочка и молодая, жаль, что оказалась дурой и подарила себя Мамедову. А должна была стать его!

– Спи, моя красивая. Теперь ты в моей абсолютной власти, – тихо произнес и, поднявшись с кровати, вышел из спальни.

Утром я проснулась с головной болью. С трудом оторвав голову от подушки, огляделась по сторонам и пришла в шок, увидев незнакомую обстановку комнаты. Сквозь большое панорамное окно лезли в спальню солнечные лучи. Поднявшись с кровати, я встала на ноги и, слегка шатаясь, направилась к двери.

На мне была всё та же одежда, что и вчера, а спутанные волосы торчали во все стороны. Получается, я заснула в чужой комнате и не помню этого? Или же меня сюда перенесли уже спящей?

Я попыталась восстановить в памяти вчерашний вечер, но тут же поймала себя на мысли, что последние смазанные картинки, всплывшие в подкорке, были ещё днём. Вчерашнего вечера я не помнила от слова совсем.

Потянулась к ручке массивной двери и, рывком на себя, отворила дверь. Взору предстал коридор с рядом одинаковых дверей, узкий и длинный.

Странно всё это!

Аккуратно ступая, я двинулась вперёд. Ледяной холод пронзил внутренности ещё до того, как я ступила на лестницу. Это была не дача Тамерлана, а какой-то чужой, угрюмый дом!

Оказавшись на первом этаже, я остановилась в центре зала напротив большого камина из белого мрамора с золотистыми прожилками.

– Доброе утро, – позади меня послышался низкий голос.

Вздрогнув, я резко обернулась и увидела незнакомца всего в нескольких шагах от меня. Передо мной стоял темноволосый, высокий мужчина лет тридцати с небольшим. Черты его лица казались знакомыми, но память отказывалась вспоминать.

– Я не помню, как здесь оказалась, – промолвила сиплым голосом, на что незнакомец дерзко улыбнулся и двинулся в мою сторону.

– Ты меня не узнала?

– Нет? Я не помню вас, как не помню этого всего, – ответила встревоженным тоном, окидывая взглядом всю комнату.

Незнакомец сверкнул белозубой улыбкой и задумчиво почесал подбородок. Достав руки из кармана брюк, медленным шагом двинулся в мою сторону. Интуитивно я попятилась назад. Отступала до тех пор, пока моя спина не вжалась в стену. По позвонкам побежали колючие мурашки. Оцепенев от страха, я уставилась перед собой перепуганным взглядом и быстро-быстро захлопала ресницами.

– Ты боишься?

В ответ я согласно кивнула головой и мужчина остановился в нескольких метрах от меня, соблюдая приличную дистанцию.

– Я не причиню тебе вреда.

Ухмыльнувшись, незнакомец потянулся рукой к карману своих брюк. Достал оттуда квадратную коробочку из красного бархата и повертел между пальцами.

– Дай свою руку.

Его голос был тихим и спокойным, но мне казалось, что он рычит, будто хищное животное.

– Влада!

Устремив пронзительный взор на моё лицо, незнакомец повторил свою просьбу, а я спрятала руки за спину и чуть не скатилась по стене вниз, когда мужчина подошел вплотную ко мне.

– Кто Вы такой? Где Чингиз? Почему я здесь? Что Вам нужно? – затараторила я, но он поднёс к моим губам палец и произнес короткое: “Тц-ц-ц”.

– Забудь. Забудь всё, что было. Отныне у тебя другая жизнь.

– Я не понимаю Вас…

– Влада, дай свою руку, – настойчиво попросил.

Собравшись с силами, я резко рванула в сторону, убегая от незнакомца. За спиной послышался громкий, пугающий смех, но я не обернулась. Леденящий душу страх заставлял меня бежать со всех ног. Я не знала, где именно выход, а потому бегала по дому, открывая каждую попавшуюся дверь.

Отыскав какую-то маленькую комнатушку, я заперлась изнутри на замок и села на пол, прижимая колени к груди. В голове стучало набатом, глаза наполнялись слезами. Меня сильно трясло, но не от холода. Мне было страшно. Очень-очень страшно!

***

– Глаз с неё не спускать. Надумает сбежать, ты знаешь, что делать.

– Может, вколоть…

Марк обернулся. Окинул холодным взглядом своего помощника и отрицательно мотнул головой.

– Нет. Трогать девчонку нельзя.

– Понял.

– Если будут фокусы, заприте в комнате и охраняйте.

– Понял, просто подумал, что…

Разозлившись, Марк стукнул рукой по столу, да так сильно, что на столе подпрыгнул органайзер для канцелярских принадлежностей.

– Твоя задача – выполнять мои приказы. Инициаторов я не люблю. Помни это.

– Хорошо.

Выдохнув, Марк поправил воротник рубашки и, сев в просторное кресло, закинул ногу на ногу.

– Сейчас я уеду и, возможно, вернусь только ночью. Подготовь мне все документы по Репницкому и займись уже ЗАГСом.

– Всё-таки будет свадьба?

Кивнув, Марк взял со стола фарфоровую чашку и поднёс к губам. Горячий кофе растекся по горлу, и это немного взбодрило мужчину.

– Я не понимаю, зачем Вам это всё? Можно было просто отжать у Репницкого всё до копейки, – мужчина остановился на полуслове, поймав на себе гневный взгляд синих глаз, тёмных и хмурых, как затянувшееся небо перед дождём.

– Высказался? А теперь слушай меня. Что я делаю и как делаю – не твоего ума дела. Я хочу её и не только. К девчонке кое-что причитается. Это гораздо лучше, чем наехать на её отца, – поднявшись с кресла, Марк двинулся к окну и, повернувшись к своему помощнику спиной, продолжил говорить ровным тоном: – девчонка богатая. Ей бабка оставила в наследство земли. Только Репницкий такой тупой, что до сих пор не пронюхал, каким баснословным богатством они владеют.

– Много гектаров?

– Много, – ухмыльнулся Марк. – И нефти там тоже много.

***

Мамедова выпустили из-под ареста под подписку о невыезде. Заплатив приличную сумму залога, Тамерлан оказался на свободе и первым делом наехал на своего адвоката, обвинив в том, что он хреновый специалист, раз понадобилось двое суток, чтобы порешать все вопросы. Адвокат отнекивался как мог, а потом честно признался, что пришлось подключить серьезные связи – иначе бы Мамедов до сих пор “отдыхал” в СИЗО.

Выйдя на улицу, Тамерлан устремил взгляд на небо и сделал глубокий вдох, наполняя легкие свежим воздухом. Руки потянулись к мобильнику. Набрав номер Чингиза, он принялся нервно ждать ответа, но трубку так никто и не поднял. Более того, на том конце провода прозвучал голос робота-оператора, сообщивший, что вызываемый абонент находится вне зоны действия сети.

Злость накатила мощной волной. Сжав руки в кулаки, Тамерлан направился к автомобилю, ожидавшему его напротив ворот здания СИЗО, и строгим тоном приказал ехать на дачу. Всю дорогу, пока машина двигалась в сторону загородного поселка, Тамерлан обзванивал всех своих подчиненных, но никто ничего не знал. Чингиз был самым близким, можно сказать, правой рукой. Только ему Мамедов мог доверить самое драгоценное, что у него есть.

Когда машина остановилась напротив высокого забора, Тамерлан выскочил на улицу, не дожидаясь пока автомобиль въедет во двор. К дому не шёл, а бежал. В голове рисовались всевозможные варианты, он даже представил, что случился пожар, но… От увиденного на первом этаже, в жилах застыла кровь. За грудиной безжалостно сдавило, а шею стянуло стальным обручем.

Почти что задохнулся…

– А кто это здесь побывал? – перепугано спросил запыхавшийся начальник службы безопасности, оказавшийся в доме только что.

Тамерлан ничего не ответил. Бросив взгляд на безжизненные тела бывших охранников, он двинулся к лестнице, искренне моля Аллаха о чуде.

Марк вернулся в коттедж ближе к ночи. Уставший после тяжёлого рабочего дня, он хотел поскорее завалиться спать, но в коридоре столкнулся со своим помощником.

– Приходил Репницкий, – встревоженный голосом произнес мужчина, загораживая своей фигурой проход.

– И что?

– Искал дочь.

Марк, удивлённо вскинув брови, окинул мужчину холодным взглядом, мол, такая ерунда не могла подождать до утра?!

– Я сказал, что её здесь нет.

– Молодец, – сухо ответил Марк и уже собирался захлопнуть перед носом мужчины дверь своей спальни, но помощник продолжил говорить.

– Это еще не всё.

– Валяй. Только быстро. Спать хочу.

– Влада, – робко промолвил помощник, заглядывая в глаза своего хозяина: "Стоит ли говорить, что девчонка попыталась сбежать и им всё-таки пришлось применить меры".

– Ну…

– В общем, – сделав глубокий вдох, мужчина собрался с силами и выдал волнительным тоном: – она выскочила во двор, а затем пыталась перелезть через забор.

– Остановили?

– Да! Но это ещё не всё.

Марк замер, сжимая руки в кулаки. То, что девочка умудрилась выйти из дома – уже "попадос" для всех, но с этим он разберётся завтра. Сейчас просто хотелось спать, а Палыч досаждал своей дурацкой болтовней – здоровые лбы не смогли справиться с девчонкой!

– Она сопротивлялась и нам пришлось применить силу.

– Что вы натворили, долбаёбы? – пугающе и через зубы.

– Рич стукнул её по башке. Стволом.

Приступ ярости накатил на Марка мощной волной. Поддавшись порыву обуреваемых эмоций, он схватил Палыча за грудки и вдавил в стену. Сжал его горло руками, заставляя мужчину перепугано захлопать глазами и захрипеть от недостатка кислорода.

– Охуели? – озлобленно рявкнул и, почувствовав, что перегнул палку, разжал тиски. – Что с девчонкой?

Мужчина зашелся кашлем. Согнувшись пополам, он жадно хватал воздух ртом, пытаясь восстановить нормальное дыхание.

– Лёгкое сотрясение. Но док сказал, что это неопасно, – попытался оправдаться помощник, но уже было поздно – Марк успел разозлиться.

– Я вас всех сейчас на кол посажу и… Блядь! Скажу, что это – неопасно!

– Виноваты, – Палыч опустил глаза в пол и стал молиться, чтобы хозяин перестал беситься. Девка ведь жива!

– Где она сейчас?

– В спальне.

Марк двинулся быстрым шагом по коридору и вскоре остановился возле одной двери. Стараясь не шуметь, он вошёл в спальню и замер напротив кровати.

Влада спала, лёжа на спине. Её голова была обмотана бинтами.

Опустившись на край кровати, Марк взял девушку за руку и погладил бархатную кожу указательным пальцем.

За спиной послышались шаги, а затем раздался хрипловатый голос:

– Забыл сказать. Мамедова выпустили под залог.

Марк обернулся и, устремив в сторону Палыча уничижительный взгляд, строго произнёс:

– Съебись отсюда.

***

Тамерлан рвал и метал, как разъяренный зверь. Выместив злость на начальнике службы безопасности, он нервно затянулся сигаретой и вышел на улицу. Расхаживал по двору вперёд-назад, прикидывая, кто и как мог подставить. Мысли о предательстве Чингиза не допускал. Точнее, до последнего не хотел верить, намеренно оправдывая. Возможно, друг уже давно покоится где-нибудь в лесу, не сумев защитить Владу и себя.

Решив, что это дело – рук тестя, Мамедов набрал номер Репницкого.

– Я хочу услышать Владу, – потребовал, не поздоровавшись.

– Здравствуй, Тамерлан.

– Дай трубку Владе.

– Не Лере? – удивленный тон, а затем: – ты много себе позволяешь.

– Я сказал, дай трубку Владе!

– Нет.

– Владимир, ты испытываешь моё терпение. Я сейчас приеду и молись своему богу, чтобы оставил тебя в живых.

На том конце провода послышался громкий смех и это разозлило ещё больше. Приказав водителю ехать к дому Репницких, Тамерлан устроился на заднем сиденье автомобиля и отрешенным взглядом уставился в окно.

"Если с его маленькой девочкой что-нибудь случилось… Если с её головы упал хоть один волос, то порежет всех на лоскутки, даже тестя!".

Но к огромному удивлению Мамедова, Влады в родительском доме не оказалось. Тамерлан сперва даже не поверил басням и бродил по всему коттеджу, заглядывая в каждую комнату.

Отчаявшись в поисках, Тамерлан схватил тестя за шкварник и поволок в сторону балкона. Репницкий пытался сопротивляться, размахивал руками, кричал, что просто так не оставит эту выходку, а толку? В Мамедова будто вселился сам Дьявол – он перегнул тестя через перила и сказал, что скинет его вниз, если не расскажет, куда спрятал младшую дочь.

– Я не знаю где она! Не знаю, – едва не плача, протянул Репницкий.

Тамерлан ослабил тиски.

– Значит, готовь инвалидную коляску или костыли, если повезёт.

– Правда! Я не знаю…

Тамерлан уже собирался сбросить тестя с балкона, как из-за спины выскочила женская фигура.

Повернув голову вправо, Мамедов наткнулся глазами на перепуганное лицо законной супруги.

– Он не врёт. Пожалуйста, отпусти папу, – глотая слезы, попросила Лера.

Тамерлана будто окатили ведром холодной воды. Увидев в глазах девушки неподдельный страх, он перевёл взгляд на свои руки, сжимающие тестя за плечи, и сделал глубокий вдох.

Мамедов отступил. Подняв голову, он посмотрел на небо, а затем зарылся лицом в свои ладони и хриплым голосом произнес:

– Что ж вы за люди, такие ебанутые? Старшую дочь выдали замуж против воли, а теперь ещё и младшую хотите пристроить! Кому? Гребаному отморозку!

– А ты кто такой, чтобы читать мне морали? – ответил Репницкий, придя в себя. – Ты похитил Владу, маленькую девочку, годящуюся тебе в дочери!

– Она совершеннолетняя и сама ко мне пришла. Сбежала от своей ебанутой семейки!

– Сбежала, – фыркнул Репницкий. – Ты должен был позвонить мне и обо всём рассказать! Но вместо этого, ты сделал её своей любовницей! При том, что законная жена беременная. Если здесь и есть ебанутые, то – только ты, Тамерлан!

Мамедов бросил взгляд на Леру, а затем посмотрел на тестя: "Как не свернуть ему шею, а? Как не убить за всю хуйню, которую он сделал и продолжает делать".

– С Лерой я развожусь, и вы должны уже были про это узнать. Я подключил адвоката.

– Развода не будет! – сквозь зубы процедил Репницкий. – Пока ребёнок не родится, а затем ему не исполнится год, о разводе не может быть и речи!

– Может, – ухмыльнулся Тамерлан. – Ваша дочь нагуляла ублюдка, и я не собираюсь давать ему своё имя.

– Ублюдка? – округлил глаза тесть, а затем выдал через зубы: – побойся бога, так называть своего ребёнка.

– Это не мой ребёнок, – ответил Тамерлан и, повернувшись к Лере, добавил: – да, милая? Ты подтверждаешь это или нам всё-таки придется сделать тест ДНК?

– Уже. Сделали! Ты – отец, – услышал Тамерлан, ощутив сильный удар, будто обухом по голове.

Марк не собирался задерживаться в спальне Влады, но задержался. Долго смотрел на спящую девочку, прислушиваясь к её дыханию. И как так случилось, что Репницкая оказалась копией его умершей возлюбленной? В первый раз, когда он её увидел, не поверил собственным глазам. Думал, крыша поехала и Влада – плод его больного воображения. Но девочка оказалась реальной, и тогда Марк навёл о ней справки, а дальше всё понеслось на немыслимо крутой скорости.

Никакого богатства у Репницкой не было. Марк специально соврал своему помощнику, чтобы тот перестал досаждать вопросами, да и заткнуть рот остальным – куда проще, нежели признаться, что их хозяин сходит с ума по какой-то там девице. А ведь, и правда, сходил. Как узнал, что Влада сбежала из дома, а затем спуталась с Тамерланом – так поднял на уши половину города. Пришлось прилично заплатить тому ублюдку, Чингизу, а ещё – сфальсифицировать документы и натравить на фирму Мамедова полицию.

Проснулся утром с первыми лучами солнца, заглянувшего в окно. С трудом оторвав голову от подушки, уставился на девушку обожающим взором и, пока она спала, он был волен касаться её лица и тела. Ему хотелось больше, гораздо больше, чем невинные прикосновения, но брать напором или принуждать – не собирался. Влада должна была хотеть его по собственной воле!

Впереди ожидал насыщенный день, а потому, приказав себе перестать сходить с ума по Репницкой, Марк нехотя поднялся с кровати и, тихо ступая, вышел из спальни.

***

Голова раскалывалась на части. Перед глазами танцевали разноцветные круги, а к горлу подкатывали тошнотворные спазмы.

Как только я открыла глаза, в подкорке сразу же всплыли картинки вчерашнего дня. Побег оказался неудачным, да и с чего я решила, что всё может получиться? Дом хорошо охранялся по всему периметру, заборы были высокими, а ещё… Ещё я была какой-то слабой физически, морально опустошенной, разбитой.

Пытаясь не свалиться в обморок, я не спеша поднялась с кровати и медленным шагом двинулась к двери. Мне нужно было узнать, кто меня похитил и для чего. То, что похитили – не сомневалась. Тамерлан давно бы меня забрал, если бы только мог знать. Получается, никто не знал или же… А вот здесь – я даже боялась думать. Если похититель обратится за выкупом к моему отцу, то я точно пропала. Папа скорее откажется от меня, нежели расстанется с деньгами. Возможно, я ошиблась, но в свете последних событий мне думалось именно так, а не иначе!

Открыв дверь, я вышла в коридор и двинулась к лестнице. На первом этаже был просторный зал, и я это хорошо помнила. А ещё вчера со мной разговаривал темноволосый мужчина, который вёл себя как хозяин этого дома. Нужно было отыскать его и прямо спросить, что он хочет!

Я не ошиблась, оказавшись в светлой комнате с камином из белого мрамора с золотистыми прожилками. Остановившись посреди зала, я обняла себя за плечи, оглядываясь по сторонам. Царившая здесь обстановка просто кричала о немыслимой роскоши и богатстве. Глаза наткнулись на большие картины, написанные маслом. Это были портреты мужчин. На стене красовался целый ряд картин, будто родословная какого-то семейства. Съедаемая любопытством, я подошла ближе и замерла напротив портретов.

– Это мой прадед, Пётр Алексеевич, – послышалось за спиной, и я вздрогнула.

Боясь обернуться, я сделала глубокий вдох и на короткий миг закрыла глаза. Сердце замерло. Пульс замедлился.

– Я не хотел тебя напугать, девочка, – продолжил всё тот же мужской голос. – Открой глаза. Посмотри на меня, Влада.

Распахнув веки, я испуганно встретилась с очень внимательным взглядом синих глаз. Мужчина стоял напротив на расстоянии вытянутой руки. Лицо его было серьезным, а на губах играла едва уловимая улыбка. Он смотрел на меня в упор, не моргая. Я тоже смотрела, пытаясь вспомнить.

– Как ты себя чувствуешь?

– Голова болит и кружится, – после этих слов меня слегка качнуло, и мужчина тут же обнял меня за талию, не позволяя упасть.

Тело пронзило, будто разрядом тока. Встрепенулась. Вздернула подбородок вверх и, облизав пересохшие губы кончиком языка, тихо протянула:

– Отпустите меня, пожалуйста.

– Тебя трясет. Упадешь.

– Нет.

Он убрал руку с моей талии, но так и не отошёл.

– Кто вы такой? Для чего вы похитили меня? Где Чингиз?

– Тебе лучше сейчас не волноваться.

– Издеваетесь?

– Нет, – качнув головой, мужчина попытался взять меня за руку, но я отпрянула от него, на что он насмешливо улыбнулся. – Присядем?

Кивнув на диван, незнакомец двинулся вглубь зала, а я так и осталась стоять посреди комнаты, боясь шевелиться.

– Не бойся. Рядом со мной тебе нечего бояться, – похлопав рукой по дорогой обивке дивана, мужчина едва заметно улыбнулся и сказал: – я не враг тебе, Владислава.

– Да? А кто вы такой?

Он усмехнулся, закатив глаза. Закинул ногу на ногу, занимая расслабленную позу.

– Если ты так настаиваешь… Я – тот, за кого ты должна выйти замуж.

Сердце пронзило острой болью.

Дыхание стало тяжелым, а к горлу подступил удушливый комок.

– Испугалась. Я же говорил, тебе лучше сейчас не волноваться.

– Вы Марк?

– Да.

– Зачем? – прошептала. – Зачем вы меня похитили?

– Чтобы ты не творила глупостей.

– Глупостей? – голос сорвался на крик. Сжав пальцы в кулаки, я двинулась к дивану, но вовремя взяв себя в руки, остановилась на половине пути. – Верните меня обратно. Или свяжитесь с Тамерланом. Если дело в деньгах, то он заплатит вам столько, сколько попросите. Любую сумму!

– Забавно, – лениво ухмыльнувшись, Марк поднялся с дивана и медленным шагом направился ко мне. Я попятилась назад, а он: – мне не нужны деньги.

– А что вам нужно?

Я отступала назад маленькими шажочками до тех пор, пока не оказалась прижатой к стене. Мужчина был сильным, крепким и ему ничего не стоило загнать меня в угол, а затем расставить руки по бокам.

– Ты. Мне нужна, – тяжёлый вдох, – только ты.

Тамерлан не поверил Лере на слово и настоял на тесте ДНК. Забор материала и последующие лабораторные исследования не заняли много времени, а потому уже через несколько дней Мамедов держал в руках клочок бумаги и читал, в неизвестно который раз, одно и тоже. Вероятность отцовства девяносто девять целых девять десятых процентов. Быть такого не может, но…

– Я сама не рада, если тебя волнует, – произнёс женский голос.

Тамерлан повернул голову вправо и замер, всматриваясь в лицо законной супруги. Лера стоял рядом. Нервно кусала губы и теребила пальцами край балахона.

Сунув в карман брюк заключение независимой лаборатории, Мамедов сделал несколько шагов вперед, пугая Валерию до колючих мурашек, бегущих по спине. Схватив девушку за плечи, тряхнул, да так сильно, что у неё из глаз покатились настоящие горошины, а не слёзы.

– Гадюка, – рявкнул. – Вы с папашей обо всём позаботились, да?

– Нет, – качнув головой, Лера попыталась освободиться из капкана рук Тамерлана, но тщетно – муж еще сильнее вонзил пальцы в плечи. – Отпусти! Пожалуйста, Тамерлан…

Лера заплакала, привлекая внимания мимо проходящих людей, и Тамерлана будто окатили ведром холодной воды. Опустив взор на свои руки, он шумно втянул воздух ноздрями и отступил назад.

– Когда? Когда у нас был последний раз? – процедил сквозь зубы.

– Я беременная от тебя.

– Я не сплю с тобой, Лера! И ты это знаешь.

– Да, но два с половиной месяцев назад ты сам ко мне пришел.

– Не приходил! – резко возразил. – Меня воротит от тебя.

Зло сверкнув глазами, Тамерлан зацепился взглядом за женские руки, прикрывающие живот, и ощутил во рту привкус горечи. Противно! От одного вида его жены – противно!

– Ты был пьяным, – глотая слёзы, промолвила Лера. – Я не знаю, что тогда на тебя нашло.

Дьявол!

Разозлившись, Тамерлан схватился пальцами за свои волосы и принялся расхаживать по больничному коридору вперёд-назад.

Не помнит! Ни-че-го не помнит!

***

В этот день Тамерлан очень сильно набрался виски. Жизнь сделала крутой поворот, а ведь он даже не просил!

Зачем?

Почему всё так получилось?

Он же только-только нашел ту единственную, ради которой хотелось свернуть любые горы. Нашел, но вскоре потерял…

Влада. Мысли о любимой девочке не покидали Мамедова ни на секунду. Он поднял на уши весь город. Больницы, морги, полицейские участки, друзья, бывшие одноклассники. Нигде не нашел, а Репницкий не кололся и тогда Тамерлан, переступив через себя, обратился к одному очень непростому человеку, имя которого держало в страхе почти весь криминальный мир страны. Информация поступила сразу, как только оплатил. Стоила она “космос”, но других вариантов у Тамерлана не было – любой ценой ему нужно было раздобыть контакты Марка.

Сидя на стуле за столом в кухне, Мамедов пялился на экран своего мобильника, не решаясь нажать на зеленую трубку. Что сказать? “Верни мне её, отдай девочку, Влада у тебя?”, – так, что ли? А если малышка не у него, что тогда? Где искать?

Чертыхнувшись себе под нос, Тамерлан все-таки сделал вызов и принялся слушать томительные гудки.

***

Влада не выходила из комнаты несколько дней. Ей в спальню приносили еду и воду, но очень часто она оказывалась нетронутой. Девчонка объявила забастовку, сообщив, что умрет с голоду, если её не выпустят на свободу. Марк терпел, но недолго. Наблюдать со стороны, как Репницкая издевается над своим организмом, и ничего не делать – сложно, почти нереально.

Решив, что им нужно откровенно поговорить, этим вечером Марк освободился пораньше. Приехал домой после работы и не теряя времени сразу отправился к Владе. Как он и предполагал, дверь никто не открыл. Поэтому пришлось воспользоваться дубликатом ключа, но как только он шагнул вглубь комнаты, на его спину обрушилось что-то тяжелое. Это был стул.

– Не подходи ко мне! – выставив перед собой руку, Влада забилась в угол.

Марк усмехнулся, бросая взгляд на сломанный стул. Нормально его огрела! Даже голова слегка закружилась, но эта боль – ничто по сравнению с адской болью в сердце.

Любовь – яд. Она убивала его долгой, мучительной смертью. С Владой у него не получалось, а без неё – уже никак! Не отпустит! Никому не отдаст вопреки всему.

– Полегчало?

– Нет! Стой! Не подходи, – крикнула Влада, смотря перед собой перепуганным взглядом.

Марк замер. Ладно. Не подойдет.

– Почему ты ничего не ешь?

– Не хочу.

– А придется. Если ты не будешь есть, то…

– То, что? Убьешь меня? Накажешь ремнем?

Марк округлил глаза. Ну что за бред она несет?! Почему он должен так поступить? Неужели в её глазах он такой монстр?

– Я и пальцем тебя не трону.

– Отпусти меня.

– Нет.

Влада истерически хохотнула и, осмелев, вышла из своего укрытия.

– Я не понимаю. Не понимаю, зачем тебя я. Если проблема в деньгах, то назови сумму. Тамерлан богат. Он даст тебе всё, что попросишь.

От имени Мамедова у Марка дернулся на лице мускул, а руки сжались в кулаки. Репницкая всё не угомонится: “Тамерлан. Тамерлан!”. Да сколько можно, а? Разве непонятно, что дело не в бабках?!

Марк собирался сказать, чтобы Влада перестала говорить о Мамедове, как неожиданно зазвонил мобильник. Достав из кармана брюк телефон, Марк удивленно повел бровью.

Неизвестный номер, но трубку взять надо.

– Это Мамедов, – послышалось на том конце провода и Марк тут же оскалился в хищной ухмылке.

Лёгок на помине!

Бросив взгляд на взволнованную Владу, Марк отошел немного в сторону и сухо протянул:

– Я слушаю.

– Надо встретиться.

– Да? Зачем?

– Ты похитил мою женщину.

Марк засмеялся, вызывая у своего собеседника недоумение.

– Я сказал что-то смешное? – рявкнул Мамедов. – Я знаю, Влада у тебя. Готов обсудить детали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Марк намеренно потянул паузу. Вышел на балкон и, прикрыв за собой дверь, твердым голосом сказал:

– Слушай внимательно и один раз. Этот номер забудь, как и Репницкую. Не послушаешь – убью. Твою жену. Твоего ребенка. Тебя. Вырежу всю семью. Я понятно объясняю?

Мамедов опешил, не ожидая подобного ответа, а Марк не стал дожидаться реакции собеседника. Нажав на красную трубку, он сунул телефон обратно, в карман, и собирался вернуться в спальню, как дорогу преградила маленькая брюнетка.

Расставив руки по бокам, Влада сверлила его гневным взглядом. Её дыхание было тяжёлым, рваным. Казалось, она была готова наброситься на него с кулаками или вцепиться зубами в глотку. Марк даже сглотнул подступивший к горлу комок. Как же она похожа на его девочку. Та точно так же злилась, когда он пытался её закодировать, не давая деньги на заветную дозу.

– Это был он? – тихо и через зубы.

– Он.

– Набери его! – приказной тон. – Сейчас!

Марк отрицательно кивнул головой и тогда Влада сделала шаг вперёд.

– Дай мне с ним поговорить. Пожалуйста.

– Нет.

В голове девушки родился дурацкий план. Она думала, что сможет легко подойти к своему похитителю и столкнуть его с балкона, но вместо этого… Оказалась в плену его сильных рук.

– Ну зачем тебе он? Глупышка, – крепко обняв за плечи, мужчина прижал мою голову к своей груди.

– Отпусти, – злобно и через зубы.

– Тише, успокойся. Я не причиню тебе боль. Я не враг тебе, девочка.

Я не смогла его оттолкнуть, как и вырваться из капкана сильных рук. Так и стояли на балконе, прижатые друг к другу. Мне хотелось стукнуть этого Марка, хотелось укусить, пнуть ногой, но… Я ничего не сделала, а в скором времени он отвёл меня в спальню и попытался уложить на кровать. Нет, он не приставал ко мне и даже не лез целоваться. Он просто был рядом и не собирался уходить.

В голову пробрались мысли: ”Почему он так на меня смотрит, будто я… Самая драгоценная, желанная. Богиня, а не девушка”. Тамерлан тоже так на меня смотрел, и я точно знала, что значит этот взгляд.

Он влюблен?! Да ладно.

Я могла бы рассмеяться со своих дурацких домыслов, но смеяться не хотелось от слова совсем. Испугалась и сильно. Стать возлюбленной Марка – весьма сомнительная удача. С одной стороны, он был не опасен, а с другой… Черт! Да опасным он был с любой стороны!

Прикинувшись спящей, я дождалась пока мужчина устанет сидеть на моей кровати и выйдет из спальни. Только оставшись наедине, я села поудобнее на постели и стала всё хорошенько обдумывать. Мне нужно было каким-то образом выбраться из этого чертового дома! Тамерлан узнал, что меня держат здесь, значит, он тоже будет бороться. Мысли о любимом отозвались в сердце печальной струной. Сдержав слёзы, я зарылась лицом в подушку и шумно выдохнула. Мне нужен был план! Любой, лишь бы всё получилось.

***

Ранним утром Марк сидел в плетенном кресле во дворе. Закинув ногу на ногу, он внимательно читал на планшете мировые новости и пил из фарфоровой чашки крепкий кофе.

“Валюта снова подорожала. Акции крупных компаний заметно снизились в цене. Мировой кризис…”.

Тихие шаги он услышал еще до появления девушки, а потому поставил на стол чашку с недопитым кофе и приспустил с глаз чёрные Aviator. При виде маленькой брюнетки Марк заметно напрягся. Внутри всё затянулось в узел, а сердце забилось немного быстрее. Не шла, а плыла, как тогда показалось. Темные, длинные волосы лежали на плечах. Белый сарафан свободного кроя был коротковат – так и залип на стройных ножках, скользя взглядом от щиколоток и до чуть выше колен.

Девочка улыбалась. Шла ему навстречу, прикрывая глаза рукой, прячась от золотистых лучей солнца.

– Доброе утро, – поприветствовала его дружелюбным тоном и кивнула на свободное кресло. – Можно?

– Садись.

Пока Влада устраивалась в кресле, Марк следил за плавными движениями её рук и ног, борясь с желанием прикоснуться. Она же такая красивая, улыбающаяся, прямо как в прошлом, когда… Чёрт! Мотнув головой, мужчина прогнал из головы навязчивые картинки, которые рисовало подсознание.

– У тебя хорошее настроение? – спросил Марк, не веря в спокойствие Влады, да и откуда взяться таким резким переменам? Ещё вчера девчонка огрела его по спине стулом, пыталась столкнуть с балкона, а сегодня… Что изменилось?

– Нормальное. Я просто устала сидеть взаперти. Эти стены, – тихий вздох, – давят на меня.

Марк улыбнулся. Пусть девочка не врёт, и он сделает всё возможное, лишь бы её ничто не огорчало.

– Будешь завтракать?

– Буду.

Махнув рукой, Марк подозвал женщину средних лет, одетую в форму серого цвета, и попросил организовать завтрак прямо здесь, на улице. Пока прислуга сновала туда-сюда, накрывая стол, Марк не сводил глаз с Влады. Что задумала? Откуда такое спокойствие и дружелюбие? Пришла сама, села за один стол, улыбается.

– Ты хочешь что-то спросить? – Марк первым завел диалог и тут же посмотрел за спину Влады – в их сторону надвигался охранник.

– Да. Я хотела узнать о своём будущем. Что меня ждет? По-моему, я имею право знать.

– Имеешь и я тебе всё расскажу, когда ты будешь к этому готова.

– Я готова уже.

Марк ухмыльнулся:

– Подожди, – обратился к Владе и через секунду повернул голову к охраннику, подошедшему только что.

– Там приехал Мамедов, – тихо промолвил охранник, пряча взгляд прямо в землю.

Марк резко дернулся, не ожидая такого поворота. Приехал сюда, к нему домой? Совсем бессмертный?!

– Не пускать, – процедив сквозь зубы, Марк смерил гневным взглядом охранника и получив в ответ кивок головы, потянулся к мобильнику.

Извинившись перед девушкой, Марк отошёл немного в сторону, чтобы набрать номер одного важного человека и “разнести” того в пух и прах.

***

Что-то случилось и явно нехорошее. Марк расхаживал по зелёному газону вперёд-назад, нервно курил и много говорил по телефону. Я наблюдала за ним со стороны, не понимая, что происходит. А потом я услышала имя Тамерлана и меня будто окатили ведром ледяной воды. Марк требовал, чтобы неизвестный наконец-то закрыл все вопросы с Мамедовым, иначе за что он заплатил баснословную сумму?!

Поднявшись с кресла, я оглянулась по сторонам и, убедившись, что за мной никто не следит, двинулась к забору. Один раз я уже пыталась сбежать, но была быстро поймана и наказана. Тогда мне популярно объяснили, что так делать нельзя и треснули по голове, когда я не поняла с первого слова и попыталась оказать сопротивление.

Медленным шагом я ступала по тротуарной плитке, делая вид, что просто прогуливаюсь. В поле моего зрения не было ни одной живой души, а потому я еще раз оглянулась назад и со всех ног бросилась к высокому забору. Взгляд упал на широкое, раскидистое дерево – мой шанс, последняя надежда.

Собравшись с духом, я обхватила толстый ствол дерева обеими руками и стала карабкаться вверх. В этот момент я не думала о последствиях. Не смотрела вниз, не прислушивалась к звукам. Я жутко хотела на свободу, а потому, молясь про себя богу, я балансировала на достаточно тонкой ветке, хрустящей под тяжестью моего тела.

Секунды потянулись мучительной вечностью. Если не получится сбежать сейчас, то меня опять накажут, и я даже боюсь представить, каким образом на этот раз.

Каким-то чудом я умудрилась не упасть и спрыгнуть с дерева на забор, а дальше… Мне замаячил зеленый свет и ощущение долгожданной свободы!

Присев на корточки, я устремила взор вниз и тихо вздохнула. Высоко! Как не сломать ноги? Перекрестившись, я согнула ноги в коленях и прыгнула вниз. Острая боль пронзила левую лодыжку, и я с огромным трудом сумела подняться на ноги.

– Влада! – за спиной раздался мужской голос, и я замерла на месте, прислушиваясь к стуку собственного сердца.

– Тамерлан, – прошептав охрипшим голосом, Влада качнула головой, не веря собственным глазам.

Это действительно был Мамедов. Стоял в нескольких десятках метрах и смотрел на неё тоскливым взглядом.

Не теряя ни минуты, они двинулись навстречу друг другу. Тамерлан бежал со всех ног, а Влада, морщась от боли, едва могла шагать, хотя очень сильно хотела бежать, да не бежать даже, а лететь.

Влада бросилась к Мамедову на грудь. Схватилась пальцами за рубашку и принялась медленно оседать на землю. Возможно, девушка скатилась бы вниз, но Тамерлан вовремя подхватил её за талию и прижал к себе.

– Тише, меним шириним. Всё хорошо. Я с тобой.

Он гладил её по спине, шептал на ухо, что всё позади, всё закончилось и они снова вместе вопреки всему. Его голос успокаивал и одновременно будоражил, а потому девушка тихо всхлипывала, прикусывая губу.

Когда первые эмоции стихли, Тамерлан отвел Владу в свой внедорожник, припаркованный недалеко от места встречи и, убедившись, что за ними нет “хвоста”, вдавил гашетку газа в пол.

Влада сидела на переднем сиденье, уткнувшись в окно. Её трясло и очень сильно. Она обнимала себя за плечи обеими руками и, закусив губу, тихо стучала зубами.

– Как ты? – спросил Мамедов, бросая беглый взор на свою пассажирку.

– Нормально. Мы можем ехать еще быстрее?

Тамерлан посмотрел на спидометр. Сто километров, пожалуй, он может прибавить скорость.

***

Я тяжело дышала, и всё время бросала взгляд на зеркало заднего вида. Мне казалось, что в любой момент из-за угла выскочит иномарка и станет нас преследовать. Я боялась Марка больше, чем кого-либо на целом свете. Боялась, что он снова меня похитит и навечно запрёт в своем доме.

– Мы приехали, – низкий голос послышался совсем рядом и я встрепенулась, вырываясь из плена страха.

Выглянув в окно, я устремила взор на невысокое здание, а затем перевела вопросительный взгляд на Тамерлана. Гостиница? Почему он привез нас в гостиницу, а не к себе домой? Ведь коттедж Мамедова – настоящая крепость, хорошо охраняемая по всему периметру!

– Идём, – Тамерлан вышел из машины, обошел капот, остановился напротив двери с пассажирской стороны и открыл её одним движением руки.

Шатаясь на трясущихся ногах, я ступила на землю и сразу же уцепилась пальцами за руку Тамерлана.

– Почему мы приехали сюда, а не к тебе домой? – спросила я перед самым входом в гостиницу.

– Я тебе всё объясню. Потом. Сейчас просто идём.

И я пошла. Не задавая лишних вопросов, наперекор себе и всему свету, я пошла за ним.

На ресепшене нас встретила очень дружелюбная девушка. Поприветствовав, она задала дежурные вопросы и попросила предоставить паспорта. Незаметно придвинув к портье несколько стодолларовых купюр, Тамерлан передал свой паспорт и тактично намекнул, что "наше" проживание должно остаться тайным.

Через пять минут я стояла посреди просторного, роскошного гостиничного номера и думала о том, что мне всё приснилось. Не было похищения и влюбленного маньяка. Не было ничего!

– Я так переживал за тебя, моя маленькая девочка, – Тамерлан подошёл ко мне со спины, нежно обнял и поцеловал в шею. – Что случилось? Как ты оказалась у него? Чингиз не смог тебя защитить?

По щеке скатилась одинокая слеза. Шмыгнув носом, я повернулась к Тамерлану лицом и вздёрнула подбородок вверх.

Он был рядом. Близко. Я могла бы протянуть руку и коснуться его щеки, но…

На ресницах таяли слёзы, а в душе надрывались струны.

– Я не знаю, – качнула головой.

Увидев в моих глазах боль, Тамерлан оплел моё трясущееся тело обеими руками и притянул к своей груди. Поцеловал в макушку, зарылся пальцами на моём затылке и шумно вздохнул.

Тепло его тела подействовало на меня успокаивающе. Пропустив руки под мышками, я ещё сильнее прижалась к мужской груди и дала волю слезам.

Мои громкие всхлипы и его тихий голос.

Перемешалось всё!

Подхватив на руки, Тамерлан отнёс меня на кровать, а затем, устроив сверху себя, успокаивал, баюкая как маленького ребенка.

– Всё пройдет. Я рядом. Ты в безопасности, – шептал его хриплый голос.

И я верила ему. Верила, что всё пройдёт, ведь иначе быть не могло! Мы же так сильно любили друг друга вопреки всему.

А затем у Тамерлана зазвонил мобильник. Пошарив рукой в кармане, он достал телефон и, бросив беглый взгляд на экран, извинился передо мной и поднялся с кровати.

Он закрылся в ванной комнате, вызывая во мне подозрения. Почему? Кто бы ему ни звонил, почему он пожелал остаться в одиночестве? Я же такая разбитая, морально опустошенная и нуждающаяся в нём...

Стараясь не шуметь, крадясь на цыпочках, я подошла к ванной комнате и застыла под дверью, затаив дыхание.

– Я приеду, – сухо и без эмоций. – Лер, ты только не волнуйся, ладно?

Сначала я подумала, что мне всё послышалось, но вскоре поняла.

Он разговаривал с ней!

С той, которую ненавидел.

С той, которая ненавидела его.

Сердце проткнуло, будто острой иглой. Я пошатнулась. Прижавшись спиной к стене, я скатилась вниз, села на пол и прикусила кулак, чтобы не закричать.

"Пожалуйста, не переживай, хорошо? Ребёнок! Думай о нём" – в голове, как на репите, крутилось снова и снова.

Вскоре Тамерлан вышел из ванной комнаты и застал меня сидящей на полу. Опустившись передо мной на корточки, он взял мои ледяные руки в свои большие ладони.

– Что случилось? Почему ты сидишь на полу? – его голос дрогнул одновременно с мускулом на лице.

– Ты говорил с ней?

– Да. С Лерой.

– Почему?

Он помедлил. Отвёл в сторону взгляд и в этот момент я поняла, что он думает, не знает как сказать мне правду.

– Хочешь, я сама скажу? – Тамерлан промолчал, и тогда я уверенным голосом произнесла: – ты поверил ей. Поверил и решил не разводиться.

– Влада, – тихий вздох.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я прикоснулась пальцем к его губам. Сглотнула ком, неожиданно подкатывающий к горлу, и качнула головой.

– Ты поверил. Значит, – истерический смешок, – ты опять с ней, а Влада…

Он напрягся. Взглянул на меня исподлобья и от злости сжал челюсти.

– Это действительно мой ребёнок. Тест ДНК подтвердил, – процедил сквозь зубы.

Не знаю, откуда нашла в себе силы ухмыльнуться. Какая ирония! Влюбиться в него, подарить: себя, сердце и душу, а затем узнать…

У него будет ребенок от неё!

Я поднялась на ноги. Стёрла со щеки застывшую слезу и, стараясь не показывать всей боли, раздирающей меня на части, сказала:

– Дай мне свой телефон. Я хочу позвонить.

Тамерлан вздёрнул бровь вверх, но мобильник всё-таки дал.

Трясущимися пальцами я набрала номер телефона, выученный на память и, когда на том конце провода послышался родной голос, тихо произнесла:

– Мамочка, забери меня, пожалуйста, домой.

– Держи, – вернула Тамерлану мобильный телефон и направилась к окну.

Отодвинув штору, взглянула вниз. А там, за призмой стекла, была настоящая жизнь – суровая реальность: скоро приедет мама, заберет меня домой, папа накажет со всей строгостью и я даже сопротивляться не стану. Заслужила! Маленькая дурочка, поверившая в сказку со счастливым концом.

Он подошел сзади. Обнял со спины, окутывая своей силой и мощью. Позволила. На мгновение позволила, представляя альтернативную реальность, где мы вместе, где любим друг друга очень сильно.

– Ты отказываешься от меня? – шепнул на ухо и я вздрогнула.

В сердце отозвался короткий импульс. Тихо вздохнула.

Что сказать тебе, мой любимый? Что вопреки всему я не могу так! Она беременная. Твоя жена. А я…

– Ты сделал свой выбор, а я – свой.

– Я не отпускаю тебя. Не отпускаю, – губы коснулись шеи. – Я люблю тебя, моя маленькая девочка.

– Не люби, – усмехнулась. – Люби свою семью.

Он резко развернул к себе лицом, крутанув за плечи. Отвел в сторону упавшую на щеку прядь волос, подушечкой большого пальца стёр застывшую слезинку.

– Не надо так.

– А как надо? – вздёрнула бровь, ткнула в его плечо пальцем. – Как надо? Отказаться от своей семьи, переступить через всё, наплевать на гордость. Так надо?

– Ты – мой лучик света. Ты – моя жизнь и душа. Ты делаешь меня счастливым...

Закрыла уши руками.

Спектакль окончен!

– Влада, – схватив за запястье, опустил мои руки вниз. – Выслушай меня. Я не хочу делать тебе больно, но… – вздохнул, отвёл взгляд в сторону. – Надо подождать. Мне просто надо больше времени и всё, что я обещал, исполню.

– Ты сейчас серьезно? – хмыкнула я. – Нет. Я не верю. Я пережила настоящий кошмар. Меня похитили. Держали взаперти. Спроси почему?

– Это моя вина и я…

Приложила к его губам палец:

– А это уже неважно. Ты растоптал меня и нашу любовь, когда решил вернуться к Лере.

– Значит, отказываешься?

– Отказываюсь! Я от тебя отказываюсь, – процедила сквозь зубы, а он будто с ума сошел.

Больно схватил меня за руку и повёл за собой.

– Пусти! Куда ты меня ведёшь? Пусти, – кричала, но он не слушал.

Остановился только возле входной двери. Разжав тиски пальцев, освободил мою руку. В чёрных глазах увидела злость. Он смотрел на меня, поджимая губы, щурясь и хмуря лоб.

– Я всего лишь хотел попросить у тебя время до рождения ребенка.

– А я говорю тебе “нет”.

Ухмыльнулся. Одним рывком на себя открыл дверь и указал рукой на выход:

– Тогда иди, маленькая девочка. Ты свой выбор сделала!

Я помедлила, не решаясь шагнуть вперёд, и тогда он вытолкнул меня из номера, будто вещь, бывшую в употреблении.

Вытолкнул и захлопнул дверь. С треском!

Упав на колени, я громко закричала, задыхаясь и умирая от боли в сердце. А он был прав. Тысячу раз. Любовь сделала меня зависимой, безвольной, покорной. Даже сейчас, глотая колючие слёзы, я любила его вопреки всему.

***

Машина остановилась в нескольких метрах. Хлопнула дверца и на горизонте показалась мама. Увидев меня, сидящую на бордюре, мама подошла и опустилась на корточки.

Я подняла заплаканные глаза. Улыбнулась и, проглотив противный ком, застрявший в горле, обняла маму за плечи.

– Девочка моя, – шепнула мама, а руками бережно погладила спину. – Моя маленькая дочка.

– Прости меня. Ма-ма! – навзрыд.

– Всё пройдёт. Всё будет хорошо. Я с тобой, доченька, моё солнышко. Мой ангелочек.

– Мамочка, я не мо-гу-у-у….

Мне казалось, что слёзы никогда не закончатся, что в сердце никогда не стихнет боль.

Я задыхалась, будто на шее затягивалась удавка.

Трудно дышать.

Трудно перестать плакать.

Мама заставила меня подняться на ноги. Приобняв, она повела к машине, затем усадила на переднее сиденье, а сама прыгнула за руль. Мотор загудел. Я отвернулась к окну, закрыла глаза и прижалась лбом к холодному стеклу.

Пусть всё пройдёт.

Пусть закончится.

Мне не нужна такая жестокая любовь!

– Влада, – на плечо легла ладонь. – Он там?

– Да.

– Номер?

– Триста сорок пять.

– Посиди пять минут.

– Мама, не надо.

Улыбнувшись, мама заглушила мотор. Погладила меня по щеке и вышла из машины.

***

Тамерлан рвал и метал, словно разъяренный зверь. Крушил мебель, бил кулаками в дверь – даже вмятину оставил на гладком дереве, а боль всё не стихала. Давило в груди. Сжимало, будто стальными оковами.

Она отказалась!

Отказалась от него!

От него никто и никогда не отказывался, не бросал – бросал ОН и очень быстро, а с ней… Думал, всё будет иначе. Искренне верил, что все её громкие слова – правда. Ведь говорила же, что готова к любым трудностям. Так почему же сейчас воткнула ему в сердце нож?!

Испугалась?

Так знала же, что женатый. Знала и всё равно прыгнула к нему в постель.

– Ах, Влада, ах… – стоял посреди номера и смотрел на кровать, ещё хранящую тепло его девочки.

В дверь постучали, но он не стал открывать. Пусть всё катится к чёртовой матери!

Дверь открылась сама и на пороге появилась знакомая женская фигура. Быстрым шагом она надвигалась на него, будто грозовая туча.

В карих глазах, напоминающие глаза его девочки, читалась ярость и боль. Тёща!

Когда щеку обожгла ладонь, Тамерлан даже не шелохнулся. Лишь изогнул губы в кривую ухмылку и закатил глаза.

– Ещё раз я увижу тебя возле моей младшей дочери, то уничтожу! – женщина погрозила пальцем, а затем схватила Тамерлана за ворот рубашки. – Как ты мог? Она же еще девочка, сестра твоей жены?!

– Уходи, пока я держу себя в руках, – ответил сухо.

Женщина не успокоилась и занесла руку, чтобы снова ударить, но Тамерлан перехватил запястье и с силой сжал тонкие пальцы, заставляя тещу ощутить боль.

– Никто не смеет поднимать на меня руку.

– Я не прощу тебе этого, Мамедов, – сквозь зубы процедила женщина. – Гори в аду. Я проклинаю тебя…

Тамерлан усмехнулся и, разжав тиски, отпустил женскую руку.

– Я уже в аду. Давай. Проваливай к ебеням, – рявкнул и указал на выход.

***

Кортеж из двух иномарок остановился напротив высокого забора. Ворота открылись, и на горизонте показался охранник. Увидев на машинах знакомые номера, он в спешке отскочил в сторону, пропуская кортеж внутрь.

Торопясь, Марк вышел из машины и сразу направился в дом.

– Марк? – дорогу преградил будущий тесть. – А что вы здесь делаете?

Марк окинул Владимира пренебрежительным взглядом и кивнул на лестницу, ведущую на второй этаж.

– Влада у себя?

– Да, но… Стойте! – крикнул Репницкий, но никто не обернулся.

Съедаемый бурей эмоций, быстрым шагом Марк миновал лестницу и в скором времени оказался в узком коридоре. Открывал каждую попавшуюся дверь, пока не отыскал спальню Влады.

Увидев её, замер в дверном проёме. Влада лежала на кровати, свернувшись в клубок. Плечи сотрясались. Дыхание было тяжёлым и рваным. Он даже услышал всхлипы. Почему она плачет? Разве не должна радоваться? Ведь всё-таки умудрилась сбежать!

Тихо ступая, он подошёл к ней со спины и долго не решался произнести хоть слово. Руки сами потянулись. Легкое касание к плечу на короткий миг и тело пронзило острой болью!

Влада встрепенулась. Резко повернулась к нему лицом и остолбенела, не ожидая встречи, а он попытался улыбнуться.

– Почему ты плачешь?

– Тебе какое дело? – сквозь зубы процедила девочка и, поднявшись с кровати, подошла к двери. – Вон! Вон из моей комнаты!

Марк ухмыльнулся. Ну, надо же, какая храбрая! Ниже его на целую голову, в два раза меньше и младше на двенадцать лет. Маленькая, хрупкая девочка, с нравом дикой кошки, да не кошки даже, а львицы. Его львицы!

Лениво поднялся с кровати. Подошел к двери и остановился напротив Репницкой.

– Я думал, ты сбежала к нему.

– Я сказала, проваливай!

Демонстративно отвернувшись в сторону, Влада сжала от злости челюсти.

– Ты плачешь из-за меня? – спросил Марк.

Влада вздрогнула.

– Никогда! Я никогда не буду плакать из-за тебя.

– Правильно, – кивнул, а затем, не удержавшись, коснулся ладонью острой скулы. – Меня ты будешь только любить.

Он ушёл, а Влада с треском захлопнула дверь.

Остановившись посреди коридора, Марк достал из кармана мобильный телефон и сделал вызов:

– Мамедова убрать.

Сидела на кресле за письменным столом. Положив на колени тетрадь, выводила на бумаге кривые строчки:

“Я украду тебя, можно?

У той одной,

Которая вечно всем недовольна,

Которую зовёшь ты женой!

Я тебя отвоюю, ладно?

Сотру границы из разбитых сердец.

Взамен предложу тебе тихую гавань

И никогда не поведу под венец.

Я тебе писать буду, можно?

Ночами напролет поэмы и стихи.

Ты не бойся, я не больная.

Это лишь тихие крики моей души.

Я любить тебя буду, ладно?

Сожгу за собой все мосты.

В небе разверну самолёты,

Только бы не отвернулся ты”.

Скрипнула дверь. Я быстро закрыла тетрадь и прижала к груди. За спиной послышались шаги. Вздрогнула. Смахнув со щеки одинокую слезу, обернулась.

– Ты опять пропустила ужин.

– Я не голодная.

На плечо легла рука. Мама склонилась надо мной, обнимая со спины.

– Что там у тебя, покажешь?

Прижала тетрадь ещё сильнее.

– Ничего.

– Влада, – схватив за поручень, мама крутанула кресло вместе со мной. – Покажи.

– Тебе не понравится.

– Ты закрылась в себе. Не выходишь из спальни. Ни с кем не разговариваешь. Только пишешь и пишешь.

– Мне нравится писать.

– Стихи пишешь? – спросила прямо в лоб.

А мне даже отвечать не пришлось – мама всё поняла по глазам. Да и как не понять? Она же моя мама! Между нами тонкая, невидимая нить на всю жизнь…

– Он не стоит этого, Влада.

– Я не говорила, что стихи про него!

Мама, наградив меня теплым взглядом, едва заметно улыбнулась.

– Я это и так знаю. Повторюсь. Он не стоит этого! Не хочу делать тебе больно, но…

Мама запнулась, чтобы подобрать правильные слова. А я, затаив дыхание, смотрела на неё снизу вверх и ждала, что она скажет что-то такое, что окончательно меня сломает, растопчет.

– Говори, – произнесла я, когда мама так и не решилась продолжить свои мысли.

– Завтра у Мамедовых торжество.

Я изогнула бровь в дугу, удивляясь. Торжество? С чего бы вдруг…

– Годовщина свадьбы. Десять лет.

Проглотила в горле ком, а затем хохотнула. Хохот перешёл в истерику, и тогда я уже совсем не могла остановиться!

Слёзы хлынули из глаз настоящими ручьями. Сердце сжалось. Грудь сдавило, будто стальными оковами.

– Тише, девочка моя. Не плачь, не надо, – успокаивала меня мама. – Я должна была тебе сказать, потому что нас пригласили на торжество.

Я перестала плакать. Пару раз шмыгнула носом, а затем спросила у мамы:

– Нас? Хочешь сказать, я должна пойти туда после всего и вопреки всему?

– Влада, я понимаю твоё состояние, но ради сестры ты обязана прийти! Смотри, будут гости. Что они подумают, если не увидят тебя на празднике?

– Да мне плевать на гостей, а на Леру…

– Не говори, – мама предостерегающе качнула головой. – Она твоя сестра, если ты забыла.

– Ну почему же?! А я скажу! Лера – двуличная. Она беременна не от своего мужа, но нашла в себе наглости…

– Так. Стоп! Больше ничего не говори. Если ты влюбилась в её мужа, то это не значит, что ты можешь ненавидеть Леру. Она не враг тебе, Влада!

Мама прикрикнула, а я едва сдержалась, чтобы не расплакаться больше прежнего.

***

Это был непонятный, дурацкий фарс, устроенный на публику. Для чего? Не знала и не хотела знать. Ещё буквально недавно Мамедовы не могли дождаться, когда закончится срок брачного договора, но сейчас стояли рядом друг с другом, едва прикасаясь руками.

Я не хотела ехать. Не хотела видеть его и её. Но потом внутри меня что-то щёлкнуло, будто перегорела лампочка. В душе стало пусто, а в сердце подозрительно стихла боль.

На торжество я выбрала своё самое лучшее платье. Длинное, с открытой спиной, на тонких бретельках. Черный цвет я всегда любила, а сейчас он мне подходил ещё больше. Он будто показывал моё внутреннее состояние. Пусто внутри, одна беспросветная мгла – не найти ничего! Волосы собрала на затылке, оголяя шею и плечи. Пусть смотрит на меня со стороны и кусает себе локти, если я для него что-то значила.

Гостей было много, но я не знала этих людей. Казалось, они все из другого мира: чужого, взрослого и не моего! Я видела, какие бриллианты сверкают в ушах женщин. Видела, в какие костюмы одеты мужчины, и машины, на которых они приехали – тоже видела.

Воспользовавшись удобным случаем, я растворилась в толпе, благополучно сбежав от родителей. Подошла к столику с алкоголем и взяла себе бокал шампанского. Потом был второй и третий. Хотела напиться раньше, чем мы должны были встретиться. Но не напилась. Они сами подошли. Неожиданно и со спины.

– Не напейся, маленькая девочка, – низкий голос пробрал меня до дрожи. “Маленькая девочка” – так называл только один человек!

Допила шампанское. Глубоко вздохнула. Обернулась. Глаза в глаза. Короткий миг.

Смотрели друг на друга, не отрываясь. Он был таким же, каким я знала его всегда. Головокружительный, притягивающий, уверенный…

Нашла в себе силы улыбнуться. Выждав десять секунд, сделала глубокий вдох.

– Не волнуйся, Тимурчик. Папа смотрит за своей девочкой.

Ему как-то поплохело. Напрягся. Челюсти сжал.

– Тамерлан, – послышался голос Леры, и плохо стало мне.

Я оказалась не готовой к встрече с сестрой.

После того, как она меня застукала в квартире своего мужа, мы ни разу не виделись! Ни разу не разговаривали. Возможно, Лера меня ненавидела, презирала и я, вроде, должна была попросить у неё прощение, но не попросила. Не ощущала себя виноватой вопреки всему! Она сама мне говорила, что не любит своего мужа, что беременная от другого. Врала? Зачем?

– Там председатель банка приехал. С супругой, – колкий взгляд в мою сторону, будто я должна сейчас ощутить смятение.

«Всё правильно! На такие приёмы с любовницами не приезжают» – ты это хотела сказать, Лера?

Тамерлан ушел не попрощавшись. А я недолго смотрела ему вслед – Лера сделала шаг вперед и закрыла собой весь обзор.

Скрестив на груди руки, сестра просканировала меня пренебрежительным взглядом сверху вниз.

– Дура ты, Владка. Дура! Смотрю на тебя и не понимаю. Вот молодая же, красивая – всё при тебе. Что ты нашла в сорокалетнем мужике? Ровесники не впечатляют или решила набраться опыта со зрелым партнером?

В её словах были плохо скрываемые боль и сарказм. И я понимала её чувства, но вопреки всему ладони жутко зудели – хотелось стукнуть Леру. Очень сильно стукнуть, как в моём детстве. Когда мне было восемь, а Лере – восемнадцать, мы очень часто дрались, и вот сейчас я жалела, что не могу разобраться с сестрой, как в старые, добрые времена.

– То, что ты не могла разглядеть в своём муже все эти годы, – ответила я, вздернув подбородок вверх.

– Глупая, – фыркнула Лера и, подойдя ближе, тихо шепнула на ухо: – мне жаль тебя, сестрёнка, ведь ты стала его очередной. Одноразовой!

– Извините, – улыбнувшись председателю банка, Тамерлан проследил глазами за маленькой брюнеткой, – мне нужно отойти.

– Конечно. Еще раз поздравляю с годовщиной свадьбы, – вежливо отозвался мужчина, понимающе кивая.

Быстрым шагом Тамерлан миновал большой зал. Вышел из дома и двинулся в сторону сада. В темноте разглядел её силуэт. Замер. Подойти или же просто посмотреть?

Долго не сомневался. Да какой здесь смотреть, он же едва держит себя в руках, чтобы не схватить её за плечи и прижать к своей груди: крепко-крепко и на всю жизнь!

Он подошел к Владе со спины. Девушка вздрогнула, но не обернулась. Так и зависла в воздухе мужская рука. Не прикоснулся, не посмел.

– Поздравляю с годовщиной. Желаю вам много детишек, безграничного счастья и взаимной любви, – заговорила Влада.

В дрожащем голосе почувствовал: фальшь, боль и плохо скрываемую попытку ударить по больному. Ухмыльнулся. Значит, всё ещё любит. Значит, не остыла, ведь он ничего не забыл и не забудет! Она – его девочка и это на всю жизнь…

– Не утруждайся, – ответил сухим тоном. Сделал шаг вперёд, останавливаясь на расстоянии меньше вытянутой руки. В голову ударил лёгкий запах женских духов, тех самых, которые всегда сводили с ума.

– Кого ждёте? Мальчика или девочку?

– Без понятия.

– Ну как это?! – наигранно хохотнула. – Тебе всё равно или еще маленький срок, чтобы определить пол будущего ребенка?

– И то, и другое.

Не выдержал. Сделав глубокий вдох, положил ладонь на хрупкое плечо. Думал, Влада развернется и скажет, чтобы никогда не смел к ней прикасаться, но…

– Так не бывает, – промолвила шёпотом. – Не должно быть.

Подался вперёд. Указательным пальцем провел по изящной шее, ощущая нежную кожу. Захотелось прижаться сзади и поцеловать, что он и сделал в скором времени. Обнял за талию и одним рывком потянул на себя.

Влада задрожала, и он это почувствовал. А ещё услышал её тяжелое дыхание, сбитое и рваное, такое же как у него. Мир будто остановился, миг застыл. Сейчас ничего не имело значения.

– Я хочу тебя вернуть, – шепнул на ухо.

– Но это невозможно.

Развернул к себе лицом очень быстро. Хотел, чтобы повторила, глядя в глаза. Ведь врала же. Врала!

– Повтори, – приказал в привычной ему манере.

Влада не ответила, а лишь качнула головой.

– Я не могу тебя отпустить. Ты моя!

– Правда? – спросила девушка и Тамерлан коротко ответил “да”. – Весьма самоуверенно, – отвела в сторону взгляд, попыталась оттолкнуть, но ничего не вышло.

Мамедов еще сильнее прижал к себе. Зарылся рукой в волосах на затылке и приблизил девичье лицо к своему. Смотрел на пухлые губки, которые Влада сжимала от злости, а затем припал к ним в поцелуе.

Девушка сопротивлялась. Стучала кулаками по плечам, мычала ему в рот, что к лучшему – Тамерлан воспользовался этим и углубил поцелуй. Её вкус вскружил голову, а потому сердце забилось чаще, по телу пробежалась знакомая волна. Возбудился и это только от одного поцелуя!

Влада умудрилась прокусить ему губу и, воспользовавшись моментом, отстраниться. Сделала шаг назад, провела по влажным губам тыльной стороной ладони, будто его поцелуй был для неё неприятным.

– Не смей! – выставила руку вперёд, когда Мамедов решил приблизиться. – Оставайся на месте, иначе я буду кричать.

– Влада…

– Я сказала, стой! Не подходи.

Тамерлан был в растерянности. Смотрел на неё тоскливым взглядом, а внутри всё горело огнём.

– Ты же говорила, что ради меня готова на всё.

– Я ошибалась.

– Ложь.

– Как и твоя любовь.

Усмехнувшись, девушка решительно зашагала вперёд, но стоило ей пройти мимо Тамерлана, как вокруг запястья сомкнулись пальцы.

– Я не врал тебе. Никогда не врал.

Влада обернулась. Шумно втянула воздух носом и, сощурившись, мазнула холодным взглядом по некогда любимому мужчине.

– А это уже неважно. Мы чужие друг другу. Ты успешный, богатый и женатый. А я – твоё табу! Маленькая девочка, – криво ухмыльнулась, – папина дочка, младшая сестрёнка твоей жены. Помни это, дорогой зять, и никогда не забывай!

Вырвав свою руку из тисков пальцев, Влада ушла прочь, а Тамерлан остался стоять на месте: злой, раздавленный, готовый просить прощение, но только уже было поздно.

***

Когда я только-только начала приходить в себя.

Когда думала, что можно легко начать жизнь с чистого листа…

В моём доме появился Марк и с порога заявил, что больше ждать не намерен. А я не испугалась его безумного взгляда. Было почему-то всё равно. Замуж? Через несколько недель? Ладно.

– Только у меня будут условия, – поставила перед фактом, а не попросила.

Он даже удивился. Изогнул бровь в дугу, скрестил на груди руки и кивнул – весь во внимании.

– Я еще учусь в университете. На дневном! И бросать не собираюсь – это первое условие.

Выждала паузу. Ну как, согласен? Пусть только скажет “нет”.

– Учись. Что-то еще? – спросил он, шокируя своей покладистостью.

Призадумалась. Расхаживала по комнате вперед-назад, а он молча наблюдал за мной с каким-то жутким взглядом. От таких гляделок мне хотелось куда-нибудь спрятаться и поскорее. Ну зачем, зачем ему я? Влюбился? Не верила! После Тамерлана решила никогда не верить мужчинам! Они все одинаковые. Говорят только то, что женщины хотят слышать, а на самом деле…

– Ты не будешь склонять меня к… – замялась.

Покраснела, как соплячка, а он двинулся в мою сторону и, не спросив разрешения, взял за руку. Гладил тыльную сторону ладони, выводя на коже дурацкие узоры. От его прикосновений желудок судорожно сжался. Противен был будущий муж, просто до рвотного рефлекса. И руки его холодные, и запах ужасный.

– К чему склонять, девочка? – его голос заставил вздрогнуть и замереть от страха.

Господи, как жить с ним?

Как ложиться в одну постель, если меня выворачивает наизнанку от одного только присутствия?!

– К сексу, – наконец-то произнесла, опуская взгляд в пол.

Он ухмыльнулся. И мне не нужно было поднимать голову, чтобы это увидеть – услышала!

– Я настолько тебе противен? – осмелев, он обнял меня за талию и притянул к своему телу, а затем решил поцеловать, но я отвернулась в сторону и поцелуй пришелся в щеку. – Ладно. Пусть будет так. Я дам тебе время привыкнуть ко мне.

Я ликовала, но виду не подала.

– Только один момент.

– Какой?

– Подтверди свои слова на бумаге.

– В смысле? – хохотнул, закатил глаза и вернул взгляд на меня. – Думаешь, из меня можно вить веревки? Я добрый с тобой, но только для того, чтобы ты перестала меня бояться и подпустила к себе ближе.

– То есть, на самом деле ты нехороший, а просто притворяешься. Зачем тебе я? – прямо спросила. – Только не рассказывай, что любишь и жить без меня не можешь. Не поверю!

– Не буду, – качнул головой. – Ты напоминаешь мне девушку, которую я очень сильно любил.

– Почему любил? Вы плохо расстались или же...

– Она умерла, – сухо ответил и, заметив мой вопросительный взгляд, добавил: – от передозировки. Была наркоманкой.

Мне резко стало плохо. Кровь отлила от лица. По спине пробежал ледяной холод и сжались все внутренности.

Правда оказалась настолько ужасной, что я готова была выть или кричать.

– Зелёный чай, пожалуйста, – коротко обронила.

– Ты меня позвала, чтобы просто выпить чай? – Лиза недовольно хмыкнула и с важным видом уткнулась в меню.

– Спасибо, – я улыбнулась официанту и перевела взгляд на подругу. – Не просто!

Дождалась пока мы с Лизой останемся наедине. Огляделась по сторонам. Вроде, никто за нами не следил, но на сердце почему-то было тревожно. Утром я позвонила близкой подруге и предложила встретиться в кафе. Мне нужна была её поддержка, совет, а возможно, и помощь.

– Меня хотят выдать замуж против воли, – начала говорить я. – Отец уже подписал документы. Свадьба через несколько недель.

– Так. Стоп! – Лиза качнула головой. Подалась вперёд, заглянула в мои глаза и сощурилась. – Что всё это значит? Ты собираешься замуж через несколько недель и только сейчас мне про это говоришь?

Встревоженный и громкий голос подруги привлек внимание посетителей кафе. Молодые люди, сидящие за соседним столиком, подозрительно переглянулись между собой и стали прислушиваться к нашему с Лизой диалогу.

Никогда раньше я не страдала паранойей, но сейчас в каждом встречном человеке готова была видеть шпиона.

– Против моей воли, – понизила голос до шёпота, – говорю же тебе!

– Не смешно. Вообще-то времена крепостного права давно закончились или твой отец не в курсе?

– А я и не прикалываюсь. Я сейчас серьезно.

Чем больше я говорила, тем бледнее становилась подруга. Её брови то хмурились, то изгибались в дуги. Я видела в её глазах злость, боль, переживание… Но это всё было не то, к сожалению. Думала, Лиза подскажет, что делать дальше, как сбежать из этого дурдома, на который стала похожей моя жизнь, но после всего подруга заявила, что ей срочно нужно выпить.

Зеленый чай так и остался нетронутыми. Заказав у официанта бутылку белого сухого вина и сырную тарелку, Лиза принялась пропускать бокал один за другим.

– Влада, тебе надо бежать, – пробубнила Лиза, запихивая в рот очередной ломтик сыра.

Я натянуто улыбнулась.

– Куда, Лизок? Мне некуда бежать.

– А бабушка? Если ты сбежишь к ней?

– В столицу? – уточнила я, имею в виду бабушку по материнской линии. Лиза утвердительно кивнула головой. – Не вариант. Там меня быстро найдут.

– Я не поняла, а что твой Тамерлан? Он собирается что-то делать или ему всё равно?

На лице дрогнул мускул. За грудиной сдавило, а сердце застучало прямо в горле.

– Не вспоминай. Я не хочу говорить об этом человеке.

– Почему?

– Он – моя самая большая ошибка.

– Владка, я всегда буду на твоей стороне и, конечно же, считаю, что Тамерлан – тот еще мудак, но он – единственный, кто может тебе помочь. Это факт!

– Я никогда не попрошу его о помощи, – злобно и через зубы. – Пусть заботится о своей Лерочке. Мы чужие друг другу.

– Вы трахались с ним, – ухмыльнулась Лиза. – Не такие уж и чужие.

– Хватит! – я прикрикнула на подругу, и она замолчала. – О нём больше ни слова.

На улице вечерело, и я должна была возвращаться домой. Рассчитавшись за наш заказ, я вывела подвыпившую подругу на улицу и усадила в такси. Решила прогуляться. Пройтись немного пешком и ещё раз хорошенько обо всём подумать.

Не торопилась. Шагала медленно, иногда останавливалась и просто смотрела на: красивые рекламные вывески, мимо проезжающие машины, прохожих… Болела душа. Хотелось стать невидимой, невесомой, будто песчинка, чтобы никто никогда не нашёл, не смог прибрать к рукам, как какую-то вещь. А я ведь и правда стала вещью, товаром. Благодаря мне отец мог не выплачивать долг перед Марком. Более того, согласно условиям брачного договора, отцу причитался весьма нескромный счёт в банке, который мог бы покрыть и остальные долги. Так сложилось, что папа инвестировал огромные деньги в один проект, но он прогорел. И всё было бы ничего, если бы деньги были его личными, а не взятыми у ростовщиков, среди которых оказался Марк.

Мобильный телефон неустанно звонил, а я не хотела поднимать трубку. Хотела немного побыть наедине с самой собой и просто помечтать. Когда-то мне казалось, что я проживу счастливую жизнь. Тогда я строила планы на будущее, зная, что сначала закончу университет, устроюсь на работу и только потом выйду замуж. Мужа должен был найти отец – так всегда говорила мама. Но я до последнего верила, что смогу изменить ход событий. Наивная!

Телефон снова запиликал. Я полезла в сумку. Достала оттуда смартфон и удивилась, увидев на экране скрытый номер.

Нажала на зеленую трубку и, как только услышала его голос, замерла на месте.

– Я хочу тебя увидеть, – вот так просто и без приветствия. – Где ты сейчас?

Оглянулась по сторонам. Посмотрела название улицы и номер дома, возле которого стояла.

– Я скоро буду. Только никуда не уходи. Я здесь недалеко, в паре кварталах.

Сунула телефон в сумку. Устало потёрла ладонью лоб, прикрывая глаза. Ну и зачем? Зачем ему нужна эта встреча? Кажется, мы уже обо всём поговорили.

Я прождала целый час, но никто не приехал. Злилась. На себя. На него. Стоило ему позвонить, как моя решительность куда-то исчезла, и я снова превратилась во влюбленную дуру, верящую его каждому слову.

Домой вернулась пешком. Стараясь не шуметь, в коридоре сняла обувь и уже собиралась подняться по лестнице на второй этаж, как из зала послышались голоса. Я бы прошла мимо, но родители говорили о нём!

Подкралась на цыпочках. Спряталась за дверью и стала подслушивать.

– Ира, да перестань ты мельтешить перед глазами! Дай подумать! – процедил через зубы отец.

– Что тут думать? Надо ехать! Ты слышал, что сказал врач?

– И чем ты поможешь? Будешь стоять в операционной и подавать скальпель? Я о Лере сейчас пытаюсь подумать. Как ей сказать?!

Не сдержавшись, я вышла из своего укрытия и быстрым шагом двинулась вглубь зала. Родители замолчали. Подозрительно переглянулись между собой, а затем мама, как ни в чем не бывало, спросила где я так поздно задержалась.

– Что с ним? – мой голос дрожал, а в глазах стояли слёзы.

– Ты о чём, доченька? – мама робко улыбнулась и сделала недоуменное выражение лица, будто не поняла, кого я имела в виду.

– Я всё слышала. Что с Тамерланом? Он в больнице?

Мама отвела в сторону взгляд, а отец громко вздохнул:

– Мы должны сказать ей, Ира. Рано или поздно Влада всё равно узнает.

– Что узнаю? Говори!

Мама попятилась назад. Села на край дивана и, зарывшись лицом в своих ладонях, закачала головой.

Я подошла к маме. Опустилась перед ней на колени и, схватив за запястья, опустила руки вниз.

– Мама, скажи мне! Я должна знать! Тамерлан в больнице?

– Да, – едва уловимый шёпот.

– Почему? – мама не ответила на мой вопрос, но я не сдалась. Тряхнула её за плечи и с надрывом в голосе потребовала: – что с ним случилось? Почему он в больнице?

– ДТП. Сейчас ему делают операцию, – раздался голос отца, и я ощутила, как моё горло сдавливает стальным обручем.

Он ко мне не приехал, потому что попал в ДТП...

В глазах застыли слёзы, в носу неприятно защипало. Я представила его, лежащего на операционном столе с кислородной маской на лице, в бессознательном состоянии…

Захотелось кричать, но тело сковало, будто стальными оковами, язык онемел и прилип к нёбу. Леденящий душу страх парализовал. Оцепенела! Смотрела на маму каким-то чужим, отрешенным взглядом и только могла шевелить пересохшими губами:

– Он будет жить…

Голос надрывистым хрипом вырвался из груди. Сама не понимаю как оказалась сидеть на полу. На плечи легли чужие ладони. Мама окутала кольцом своих рук, прижимаясь сзади.

– Тише, моя хорошая. Не плачь, – доносилось откуда-то издалека.

Отец чертыхнулся. Сказал что-то маме, отчего она бесцеремонно послала его прочь из зала.

– Всё будет хорошо. Он сильный. Справится, – не знаю, кто говорил. Возможно, это были просто мои мысли.

– Выпей, доченька, – перед лицом появился стакан воды и две маленьких таблетки, лежащие на ладони.

Не задавая лишних вопросов, я сунула в рот лекарства и запила их небольшим количеством воды. Закашлялась. Мама постучала по спине, помогла подняться на ноги и, обняв, отвела меня к дивану.

– Ты так сильно его любишь? – мама погладила меня по голове, а затем обхватила лицо обеими руками и подушечками больших пальцев размазала по щекам слёзы.

Подняла глаза на мать. Дышала трудно. Вдох носом, выдох через рот.

– Больше жизни, – не раздумывая ответила я.

– Ах, Влада… – печальный вздох. Обняла за плечи. Крепко-крепко. На ухо тихо-тихо сказала: – тебе нельзя его любить. Надо забыть. Как-нибудь. Как получится. Но забыть!

– Не могу-у-у…

Зарыдала.

Не могу его забыть! Хотела, пыталась и, вроде, у меня неплохо получалось возводить между нами ледяные стены, но… Всё рухнуло в один миг, когда я узнала, что он попал в ДТП, что врачи борются за его жизнь и в любой момент его может не стать!

– Надо. Надо, Влада. Забудь о нём и живи дальше, – стучало в голове настоящим набатом.

Будто окатило ведром холодной водой. Отстранилась. Громко хлюпнула носом и вцепилась в материнское лицо прожигающим взглядом.

– Как ты так можешь? Как? Ты сухая. Чёрствая. Почему ты такая, мама? Он же сейчас в тяжёлом состоянии, а ты, – ткнула пальцем в плечо. – Твердишь, как попугай, забудь!

Мама злобно ухмыльнулась. Кажется, я даже услышала скрежет зубов. Её карие глаза сузились, губы плотно сжались.

– Ты молодая. Не понимаешь ничего. Сейчас в тебе кипит злость, обида, но ты не на того человека злишься, дочь!

А я не хотела её слушать. Резко вскочила на ноги и побежала в коридор. В спешке обулась, схватила с тумбочки сумку.

Мама преградила дорогу. Загородила весь проход, став напротив двери.

– Какая больница? – потребовала я.

– Ты никуда не поедешь.

– Адрес.

– Думаешь, сможешь чем-то помочь? – нескрываемая насмешка. – Лучше себе помоги. Перестань реветь, умойся…

Рванула вперёд, наивно полагая, что смогу дотянуться до ручки на двери. Мама схватила за плечи и хорошенько тряхнула.

– Живо в свою комнату! – скомандовал голос мамы.

– Ненавижу, – крикнула, бросила на пол сумку и прямо в обуви помчалась по лестнице наверх.

Оказавшись в своей комнате, громко хлопнула дверью. Металась по спальне, швыряя на пол всё, что попадало под руку, а потом, вдруг, наступила тишина. Упала на колени, утыкаясь лицом в ладони. Кусала губы до крови и плакала, плакала…

***

Затишье на несколько дней. Жила на автомате. Краем уха слышала, что он пошёл на поправку. Как дура гипнотизировала мобильный телефон. Думала, случится чудо и позвонит ОН! Не звонил, не писал. Звонила я, но голос оператора твердил одно и то же: "Абонент находится вне зоны действия сети".

Скрипнула дверь. Тихие шаги. Повернула голову влево и вскинула бровь, увидев на пороге спальни маму и полноватую женщину за пятьдесят.

– Доброе утро, – вежливый тон, кивок головы. Мама прошла до середины комнаты, указала рукой на меня: – вот наша невеста. Если что-то понадобится, то позовите – буду недалеко.

Ничего не объяснив, мама ушла, оставляя меня наедине с незнакомой женщиной. А я сразу поняла, кто она и зачем пришла. Неважно, как её звали, всё равно по чьей просьбе явилась.

– Здравствуйте, Владислава, – женщина доброжелательно улыбнулась, отложила в сторону блокнот, который до этого момента крепко сжимала пальцами. Пошарила рукой в кармане платья и достала оттуда узкую ленту жёлтого цвета. – Меня зовут Людмила, и я пришла снять мерки.

Долго смотрела на Людмилу, не зная, что ответить. Выместить злость на чужой женщине – несправедливо, но так случилось, что я ненавидела абсолютно всё, напоминающее мне о предстоящей свадьбе.

– Снимайте, – наконец-то ответила я, мазнув брезгливым взглядом по женской фигуре.

– Вам не трудно встать? – Людмила старалась быть вежливой, но я видела в её глазах раздражение. Понятно, ей не нужны проблемы в моём лице, а мне, вроде, как плевать, но я послушно встала с кровати и потопала до середины комнаты. – Это лучше снять…

Женщина кивнула на мой домашний халат, одетый совсем некстати.

Трясущимися руками я развязала тугой узел на поясе и рывком стащила с себя халат, швырнув его прямо на пол. Выпрямила спину, вздёрнула подбородок , подняла руки вверх.

– Так лучше?

– Да, спасибо.

Людмила принялась за работу. Обмотала лентой вокруг груди. Записала. Попросила повернуться спиной. Развернула ленту по вертикали. Снова сделала запись в блокнот.

На спине ощутила чужой тяжёлый взгляд. Будто кто-то откровенно пялился. Взглянула через плечо на дверь и ни разу не удивилась. Опершись плечом о косяк, в дверном проёме стоял высокий мужчина. Марк. Тёмная одежда придавала его образу жёсткости, таинственности, силы и грубости. В чёрной, закатной по локоть, рубашке и тёмно-серых брюках, Марк напоминал мне отрицательного героя из моих любимых фильмов. На поджатых губах играла дерзкая ухмылка, глаза неотрывно смотрели на меня, фокусируясь ниже пояснице.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Отвернулась. Сжала пальцы в кулаки, да с такой силой, что ногти впились в ладони.

– Спасибо, я закончила, – произнесла Людмила и вскоре вышла из спальни, не попрощавшись.

– Подожди, – пронеслось по комнате гулким эхом.

Я помедлила. Хотела поднять с пола халат, но… Сделала резкий оборот, повернувшись к будущему мужу лицом. Специально выпятила вперёд грудь – пусть смотрит, глотает слюни, но не трогает! А он реально смотрел, да не смотрел даже, а раздевал глазами, ставил меня раком и жёстко драл.

– Тебе не мешало бы немного поправиться, – шагнул в мою сторону.

– А тебе научиться стучать прежде, чем войти.

Он усмехнулся, сочтя мой ответ детским лепетом. Обошёл меня против часовой стрелки и остановился за спиной.

Лёгкое касание. Провёл линию сверху вниз от шеи до поясницы. По коже пробежал мороз, но я ничего не сказала. Молчала, пока он трогал мои лопатки, рисовал незамысловатые узоры на спине.

Его тяжелое дыхание подтверждало все мои опасения. Возбудился и только богу известно, хватит ли Марку выдержки, чтобы сдержать своё обещание не брать меня силой.

Руки легли на талию и потянули назад, заставляя плотно прижаться к мужскому телу. Шею обдало горячим дыханием, а ноздри защекотало уже знакомым ненавистным запахом.

Я поморщилась. Напряглась. Если он сейчас не остановится, то я начну сопротивляться. Огрею по голове тяжёлым, тупым предметом, например, своим ноутбуком.

– Курить хочется. Антон, у тебя есть с собой сигареты? – спросил Тамерлан у начальника службы безопасности.

– Да было, вроде…

– Давай.

Антон стрельнул глазами в своего начальника, мол, всё-таки больница и не положено курить прямо в палате, хоть и vip, но Тамерлану было плевать на этот факт от слова совсем. Два последних дня он просто мечтал о глубокой затяжке, чтобы почувствовать во рту знакомый привкус никотина и по привычке расслабиться. Ещё не помешал бы крепкий кофе, но это уже будет сложнее – в больнице всё тщательно контролируется, просто так ничего не пронести.

– Да что ты так перепугался? – ухмыльнулся Тамерлан, выдергивая из рук подчиненного пачку красного Marlboro. – Я в открытое окно покурю, не парься. Лучше постой под дверью и проследи, чтобы никто не зашёл.

Придерживаясь за поручень, Тамерлан поднялся с кровати и не спеша двинулся к окну. Открыл раму, немного подался вперёд, зажал зубами фильтр и чиркнул колёсиком зажигалки. Сделав глубокую затяжку, ощутил в голове лёгкое головокружение, а ещё подкосились ноги. Зря он всё это. Курить не особо хотелось, больше по старой привычке. Швырнул недокуренную сигарету вниз и позвал Антона.

– На, – передал зажигалку, – не зашли твои сигареты. Сильно крепкие.

Антон виновато пожал плечами, будто извиняясь за то, что не угодил маркой сигарет.

– Да всё нормально, – Тамерлан приободряющее похлопал Антона по плечу, – это я долго не курил. Сколько уже здесь валяюсь?

– Неделю.

– Ну вот, – ухмыльнулся Тамерлан. – Когда мне привезут телефон?

– Сейчас восстанавливают карточку.

– Контакты все восстановите.

– Вечером всё будет. Ребята работают.

– Ещё мне нужен ноутбук с доступом в интернет.

Антон недоуменно повел бровью. Неужели Мамедов серьезно собирается работать? Его совсем недавно вытащили из того света. Вон, левая рука до сих пор в гипсе, а грудную клетку обтягивает тугой корсет.

– Всё сделаю. Кстати, Тамерлан Махмудович, наши люди узнали, куда пропал Чингиз.

– И куда же? – без пристрастия спросил Тамерлан. То, что эта сволочь, бывшая правая рука, предал – понял сразу, просто отказывался верить. Ну не мог человек, который знаком с ним едва не с пелёнок так поступить…

– Сейчас околачивается в Испании. Купил квартиру в Барселоне, живёт на широкую ногу. Убрать?

Тамерлан кивнул головой. Убрать и без вариантов. Барселона, Испания. Значит, вот сколько стоит его преданность? Весьма недёшево, жаль, что её всё-таки можно измерить деньгами.

– Сделать всё красиво. Без лишнего шума, ну ты знаешь как.

Тамерлан шумно вздохнул. Не любил он вот так, чтобы радикально, но… Выбора ему не оставили. Предательство Чингиза стало точкой невозврата. Из-за его действий, а точнее слива информации, в бизнесе возникли серьезные проблемы, на таможне постоянно арестовывали груз, но самой большой бедой стало похищение Влады. А этого уже никогда не простит, ведь получилось, собственными руками отдал любимую девочку, когда попросил Чингиза отвезти её на дачу и охранять.

***

Последние дни лета. Конец августа. Я свыклась с мыслью о замужестве. Точнее, убедила себя в том, что смогу принять как данность грядущий брак. Марк пугал и очень сильно. Нет, он не переходил границы дозволенного, как и обещал, и я, вроде, должна была чувствовать облегчение, но не чувствовала. Патологическая ненависть поселилась в моём сердце, и это уже было не исправить. Меня воротило от будущего мужа прямо до рвотного рефлекса.

Закрывшись в спальне, я сидела за письменным столом. На столе лежал лист бумаги, исписанный ровным, слегка угловатым почерком. Накануне я много читала Асадова и, вдохновившись его стихами, сочинила небольшое четверостишие.

Пробежала глазами по строчкам. Кое-что зачеркнула, кое-где дописала. Глаза наполнились слезами, а к горлу подкатил ком…

К чёрту всё это! Дурацкие, корявые стихи, как и мои чувства. Смяла листок и швырнула в корзину для бумаг.

Мобильник ожил знакомым рингтоном. Сначала не поверила. Думала, совсем сошла с ума, раз на дисплее высветилось его имя. Трясущимися пальцами сжала телефон и, приняв вызов, поднесла к уху.

– Привет, – его низкий голос прошёлся по мне будто катком.

Я вмиг сползла по спинке стула. Сердце застучало прямо в горле. Не ожидала!

– Молчишь? – ироничный смешок. – Влада, ну скажи мне хоть что-то…

Потрепала себя по щеке. Нет, не спала. Но язык по-прежнему прилипал к нёбу, а в висках тарабанил пульс.

– Прости, что тогда не смог приехать. Я правда, очень хотел, но ты и так всё знаешь, наверное.

Я поднялась со стула. На ватных ногах прошлась до окна и, вцепившись пальцами в подоконник, сделала глубокий вдох. Злость, обида, любовь, тоска – перемешалось всё.

– Как ты? – спросила тихим голосом и замерла, боясь услышать, что-то плохое.

– Нормально. Жив, – очередной смешок. – Хотел извиниться.

– За что?

– За всё. Прости, что не оправдал твоих надежд, – остро кольнуло прямо в сердце.

– Такое себе извинение.

– Не привык просить прощение. Ты первая и единственная.

Улыбнулась. Глупо, да. Красивая лапша, очередная порция для моих ушей, но почему-то поверила. Захотелось думать, что хоть в чем-то я у него такая одна.

Наш разговор внезапно оборвался. Глупо и банально – разрядился мой телефон. Пока я искала зарядку, потом вставляла её в розетку, прошло несколько минут, плюс ещё немного, чтобы подзарядить мобильник. Но потом все равно никто не перезвонил. А я как дурочка гипнотизировала экран телефона, твёрдо решив не звонить первой.

***

– Владимир, я без предупреждения. Уж извините, – виновато пожав плечами, Тамерлан прошел в кабинет тестя. – Это мой человек, – кивнул на вошедшего следом мужчину.

– Что случилось? Какие-то проблемы?

Тамерлан ухмыльнулся. Ага, да. Проблемы, но у него, Владимира.

Не спросив разрешения, Мамедов отодвинул стул, сел и кинул на стол небольшую папку.

– Читайте! – сухо произнес Тамерлан, кивая на папку.

– Это что? – удивился тесть.

– Решение ваших проблем.

Владимир долго не решался открыть папку, да и с чего бы вдруг? Во-первых, он был в растерянности – зять едва оклемался после ДТП и пришёл в его дом, ради чего? Решить проблемы? Нет, не верилось от слова совсем.

– Читайте! – настойчиво повторил Тамерлан, и Владимир всё-таки схватил со стола папку с бумагами.

Пока тесть пробегался глазами по ровным печатным строчкам, Мамедов нервно барабанил пальцами по столу. Рука опять разболелась, да и сидеть в этой позе было совсем неудобно, а потому он поднялся со стула и молча подошел к окну. Отодвинул в сторону штору, посмотрел через призму стекла вниз и увидел её, сидящую на скамье и читающую какую-то книгу. В груди неприятно сдавило. В сердце остро кольнуло. Как же хочется поскорее всё закончить! Знает, будет непросто. Возможно, Влада даже возненавидит его, но… Выбора-то у него особо нет!

– Что всё это значит? – за спиной послышался голос тестя, и Тамерлан нехотя обернулся.

– Здесь решение всех ваших проблем. Деревоперерабатывающий завод. Действующий. Валовый доход три с половиной миллиона долларов в год. Достаточно?

Владимиру стало нехорошо. Шею сдавило будто удавкой. Он потянулся к воротнику своей рубашки и в спешке расстегнул две верхних пуговицы.

Обогнув тестя, сидящего на стуле, Тамерлан подался вперёд, упираясь одной рукой в стол.

– Роман, – кивнул на третьего мужчину, который до этого момента молчал, – мой адвокат. Он подготовит все документы и передаст вам завод.

– Зачем? – Владимир потянулся к стакану с водой, дрожащими пальцами схватил посудину и поднёс к губам.

– Рассчитайтесь со своими долгами! Должно хватить на всё и даже останется.

– С чего бы… Да откуда ты всё знаешь?

– Что вы банкрот? – иронично ухмыльнулся Мамедов. – Я знаю всё и даже больше.

– Что ты хочешь?

– Владу, – уверенный взгляд, глаза в глаза.

Владимир сперва не поверил. Что значит Владу? Он хочет купить его дочь?!

– Не понял, – тесть качнул головой.

– Да всё вы поняли. Не переигрывайте. Аннулируйте брачный контракт с Гончаровым. Рассчитайтесь со своими кредиторами. Взамен вы отдаёте мне Владиславу.

Владимир вмиг стал красным. На скулах заиграли желваки. От злости сжались челюсти.

– В качестве кого? – процедил сквозь зубы.

– Вам какая разница?

Тесть разозлился больше прежнего. Со всего размаху стукнул кулаком по столу и отшвырнул в сторону папку с правоустанавливающими документами на завод.

– Ты за кого меня принимаешь?! – одним рывком поднялся на ноги. – Лера – твоя жена, а Влада что? Любовница, да? Ты не в своей стране! Тут тебе не "Аллах" и всё прочее! У нас одна жена и так нельзя… Гарема не будет!

Тамерлан едва сдерживал себя в руках. Ну, какой придурок этот его тесть. Причем здесь "его" страна, иная вера или что-то ещё? Да если он не в курсе, то Коран запрещает жениться на двух сестрах одновременно. Харам! Но дело даже не в этом.

Сделав глубокий вдох, Мамедов осадил тестя холодным взором.

– С Лерой мы разберемся сами. Вы сюда даже не вмешивайтесь. Речь идёт о Владе. Да или нет? Вы согласны на мои условия?

– Сама признаешься, Лер?

Тамерлан отодвинул в сторону стул, указал на ноутбук.

– Я не понимаю, – девушка качнула головой, скрывая волнительную дрожь в руках.

– Да брось, – ухмыльнулся Тамерлан. Обошёл супругу с правого бока, открыл крышку ноутбука, на дисплее появилась заставка с черно-белым видео из камер наблюдения.

Побледнела. Закружилась голова. Девушка поднесла к груди руку и замерла, ощущая бешеный стук сердца.

– Если ты честно во всём признаешься, то обещаю, – Тамерлан сделал шаг вперёд, останавливаясь за спиной супруги. Склонился до уровня её лица, отвёл в сторону прядь волос и шепнул на ухо: – я помогу тебе. Не брошу. Дам будущее. Если продолжишь врать… Лер, я разозлюсь. Ты же помнишь, каким я бываю, если меня вывести из себя.

– Не надо, – тихим голосом ответила супруга.

Тамерлан помог Лере сесть на стул, а сам уперся ладонями в стол, расставляя руки по бокам от девушки.

– Папа заставил, да?

– Да.

– Почему, Лер? Ты так сильно боишься его?

Лера вздрогнула. Спина покрылась липким потом. Девушка сжала пальцы в кулаки и закрыла глаза.

Тамерлан молча наблюдал за ней. Не хотел вот так пугать, оказывать давление… Всё-таки она беременная, а он как бы там ни было хотел, чтобы ребенок родился. Лера немолодая, ей давно пора стать матерью, а он… Иншаллах. Тоже когда-нибудь станет отцом, но уж точно не ребенку от этой женщины!

– Не хочешь смотреть видео? – лёгкий смешок. Лера отрицательно кивнула. – А чего так? Вот заставить бы тебя пересмотреть каждый день… Каждый час, минуту! Не стыдно?

– Хватит! – крикнула девушка, а затем неожиданно заплакала.

Утыкаясь лицом в свои ладони, громко рыдала. Первую минуту Тамерлан молча смотрел, но потом в груди что-то ёкнуло, стало жалко…

Обнял девушку со спины. Погладил плечи.

– Лер, тебе надо было рассказать обо всём мне, а не родителям. Ну я же не монстр. Не убил бы… А теперь, – вздохнул, – в какой трудной ситуации оказались: ты, я, твоя сестра.

Лера обернулась. Хлюпнула носом, вытерла слёзы руками и устремила взгляд в холодные, чёрные глаза:

– Ты правда её любишь?

Тамерлан только моргнул, и Лера громко вздохнула. Даже ощутила укол ревности. Её-то никогда не любил. Ни разу не сказал за все десять лет брака, а Владу, получается, очень… Да и за что? За что он её полюбил? Кроме симпатичной мордашки и стройной фигуры, разве было за что?

– Ты её не спасёшь. Если думаешь, что после развода со мной сможешь легко жениться на Владе, то…

– Лер, – прервал девушку на полуслове. – Не надо. Без тебя, – скривился. – Тошно. Давай поступим так. Мы разводимся без шума. По обоюдному согласию. Делаем еще один тест ДНК, только теперь в действительно независимой лаборатории. Я, как и обещал, дам тебе будущее.

Лера внимала каждому слову, боясь что-либо сказать поперёк. Конечно же, Тамерлан не обидит. Да, он сухой, жесткий, моментами был очень строгим, но никогда её не обижал так, чтобы было очень больно. Наверное, она смогла бы даже его полюбить, если бы знала, что так сложится жизнь… Одна. С ребенком. Теперь мать-одиночка. Позор? Наверное, да. Но ведь так лучше, чем всю жизнь обманывать и не факт, что смогла бы… Трудно. Очень трудно жить с камнем на душе, а у неё не камень даже, а целый мешок булыжников!

– Ты действительно пересмотрел все эти видео из камер наблюдения? – спросила Лера, до последнего не веря, что их с отцом план так легко разрушился из-за каких-то там камер, о которых она даже не вспоминала – знала, что в доме есть система видеонаблюдения, но разве думала...

– Пришлось, но не мне. Да не важно в общем, – ухмыльнулся. – Оказывается, моя жена ярая любительница водителей. Не знал. Мелко плаваешь.

– Перестань, – умоляюще попросила. – Я никогда тебе ни одну любовницу не вспомнила!

– Ты сделала гораздо хуже… – едва не сорвался на крик. – Ладно, Лер. Живи, как знаешь. Водила твой всё равно сбежал, так что… Этот дом нравится?

– Наш… Дом?

– Угу, – кивнул Мамедов. – Живи здесь. Воспитывай ребенка. Деньги подкину. Только больше не слушай своего отца, хорошо?

– А ты… Что будешь делать ты?

Тамерлан усмехнулся. Сгрёб со стола ключи от машины, сунул в карман брюк и двинулся к двери. Остановился уже в дверном проёме. Оглянулся.

– Жить дальше.

– А Влада? Что будет с ней?

– Переживаешь за сестру? – ироничный смешок. – Брось, Лер. Думай, пожалуйста, о себе и о ребенке.

Выйдя из дома, Тамерлан спустился в гараж. Уселся на водительском кресле и ненадолго закрыл глаза, откидываясь на спинку сиденья. Всё оказалось гораздо проще, чем он думал. Видео… И ведь поверила, а он считал её умнее, увы. Просто напугал и призналась сама, без лишней суеты. Сделал бы это раньше, но столько дерьма свалилось на голову: полиция со своими дурацкими подозрениями в преступлении, которого он не совершал, а потом еще Чингиз добавил проблем, Гончаров, долбанный тесть и, наконец, Влада… Не смог разорваться, а получается, надо было! Хотел, очень хотел, чтобы получилось всё иначе, пытался, но вдруг ДТП! Во время движения внезапно отвалилось колесо. Конечно, всё не случайно, опять постарался Гончаров…

– Аллах, дай сил, – тихо шёпотом.

Распахнул глаза, потянулся к ключу-зажигания. Запустил мотор и плавно тронулся. Решил не терять время. Набрал на мобильном телефоне её номер и стал слушать гудки.

– Алло, – послышалось на том конце провода.

– Через тридцать минут возле магазина, где я тебя однажды забирал.

– Зачем?

– Влада! – строгим тоном. Выдохнул. Нужно быть спокойным. – У тебя есть полчаса.

– Ну зачем?

Не ответил. Нажал на красную трубку. Не любил вот эти разговоры по телефону. Пустые они и ни о чём. Сейчас он пытался решить её судьбу, да разве такое объяснишь по мобильнику?! Пусть просто придёт… Иншаллах.

Прождал больше часа. Позвонил на мобильный, но телефон оказался отключенным.

Не пришла.

Обиделась.

Да что за девчонка такая упрямая?! Хоть раз бы выслушала, вошла в его положение…

Вопреки всему подъехал к дому Репницких, но не пустили даже во двор. Видимо, тесть совсем разозлился.

Вспомнил о подруге Влады. Кажется, Лиза. Узнал её номер телефона в течении пяти минут. Набрал. Не поздоровавшись, решил сразу перейти к делу:

– Беспокоит Мамедов. Лиза, вы можете со мной встретиться?

Утро ворвалось в комнату через распахнутое окно. Золотистый луч скользнул по лицу, и я поморщилась. Уткнулась в подушку, попыталась заснуть, увы… Реальность окатила меня ведром ледяной воды. Спина покрылась липким потом.

Взгляд наткнулся на настенные часы. Восемь утра. Пора.

Сглотнула ком, подкативший к горлу. Смахнула со щеки одинокую слезинку. Потянулась на кровати. Мышцы отозвались тупой болью, будто накануне меня хорошенько побили палками, как минимум.

Топот ног. Суета за стеной. В комнате открылась дверь.

– Доброе утро, моё солнышко, – ласково пропел голос мамы.

Не глядя в мою сторону, мама прошлась к окну. Отдернула штору, закрыла раму. Обернулась.

– Влада, – знакомый прищур глаз, – ты собираешься вставать, м?

– А надо?

– Надо. Прими душ. Завтрак уже готов. Спустишься в столовую или принести сюда?

– Зачем, мам?

Мама закатила глаза и тихо фыркнула. Скрестила руки на груди, укоризненно качнула головой.

– Давай не будем, ладно?

– Что не будем, мам?

– Всё не будем!

Мама бросила взгляд на часы, затем на блокнот, лежащий на письменном столе. Подошла, взяла в руки ежедневник. На пол упала небольшая фотография. Чёрные брови поползли вверх, губы искривились в ухмылке.

Мама опустилась на корточки. Подобрала с пола фотографию – портрет Тамерлана.

– Не смей! – воскликнула я.

В считанные секунды оказалась стоять напротив матери.

– Отдай.

– Опять он, – громкий вздох. – Да что ж за наваждение такое?!

Неожиданно тряхнула за плечи. Глупо, да. Разве помогло?

– Забудь о Тамерлане. Прошу тебя, Влада. Очень-очень!

– Не могу, – качнула головой.

– Не может, – пробубнила под нос. – У тебя совсем нет гордости! Чести нет. Ты растеряла всё! Господи, какой позор…

– Тебе ли говорить мне такое, мама!

В лицо впился холодный взгляд. Видела, как мама закусила губу, как сжала пальцы в кулаки. Хотела ударить? Нет, не посмела. Я же невеста! Не дай бог на щеке останется след, разве скроет потом макияж?

– Через несколько часов ты станешь законной женой. Другого! Не Тамерлана, – голос понизился до шепота, мама оглянулась назад, – Марк тебе не простит. Если узнает обо всём, то…

– Он знает!

Уверенный взгляд. Глаза в глаза. Смотрела на маму, не моргая.

– Это он всё подстроил, – прочитала на лице мамы недоумение. – ДТП! Это Марк! Я слышала, как он говорил по телефону.

– Так, – выставила руку вперед. – Стоп! Лично мне плевать, тебе должно быть тоже! Ты без пяти минут Гончарова, Влада, ну очнись ты, наконец! Хватит уже воевать. Выйди замуж и живи себе, не зная горя. Да любая на твоём месте была бы счастлива. Ты будешь купаться в роскоши, Марк даст тебе такое будущее, о котором ты даже не могла мечтать.

– Хватит! – я крикнула и очень громко. – Я ненавижу этого человека. Не-на-ви-жу!

– Ты не посмеешь, – мама качнула головой. – Отец уже подписал документы. Если сбежишь со свадьбы, то он окажется за решеткой. Что будет с репутацией нашей семьи? Ты об этом подумала?

Не дождавшись ответа, мама вышла из спальни.

Хлопнула дверь.

Лицо обожгло слезами, на шее затянулась удавка. Рухнула на колени и, сжав пальцы в кулаки, заколотила по полу. Плевать на всё, на всех…

***

Отрешенным взглядом я смотрела в окно. Сентябрьское солнце взошло над горизонтом, и принялось старательно прогревать воздух. Я распахнула раму, перегнулась через подоконник и устремила взор вниз – второй этаж всего-то! Вытерев выступившие на глаза слезы, я провела рукой по острой скуле и шмыгнула носом. Взглянула на свое свадебное платье. Такое красивое, вот только мне ни к чему! За спиной послышался тихий скрип – моё уединение нарушили. Просунув голову в дверной проем, мама устремила взор на мои растрепанные волосы и громко вздохнула.

– Влада, что с твоей прической? – спросила встревоженным голосом.

Поджав губы, я шумно втянула воздух носом.

– Доченька, это что? – опустившись на корточки, мама принялась подбирать с пола разбросанные шпильки. – Зачем ты испортила прическу?

– Мне она не понравилась.

Мама окинула меня удивленным взглядом и осуждающе качнула головой.

– Влада, перестань плакать, пожалуйста. Сегодня день твоей свадьбы, а не похороны.

– Да? А я считаю, похороны, – колко ответила я.

– Не говори глупости, – мама махнула рукой, словно прогнав назойливую муху, а затем подошла ко мне и взяла за запястье. – Девочка моя, мы сто раз обсуждали эту тему. Ничего не изменилось. Ты выйдешь замуж, иначе…

Мама замолчала. Отвела в сторону печальный взгляд и, посмотрев в окно, радостно воскликнула:

– Жених приехал!

Сердце пропустило мощный удар, будто мне вонзили в грудь острый нож. Я побледнела, ощутив холодный пот, катившийся по спине.

– Мам, я не выйду за него замуж, – произнесла охрипшим голосом.

– Влада! – Повысив тон, мама резко схватила меня за плечи и хорошенько тряхнула. – Если тебе дорог твой отец, если ты дорожишь репутацией своей семьи, то сейчас приведешь себя в порядок и спустишься к жениху.

– А если нет? Если вопреки всему я не хочу этого делать? Что тогда?

– Даже не думай, Влада, – ответила мама, отрицательно качнув головой.

– Мама! – крикнула я на эмоциях и, поддавшись порыву чувств, рухнула перед родительницей на колени. – Мамочка, пожалуйста, услышь меня. Я не хочу выходить замуж за ненавистного мне человека.

– У тебя есть пять минут. Приведи себя в порядок, – зависла небольшая пауза. Мама ещё раз выглянула в окно. – Сейчас позову твою подругу. Пусть поможет тебе успокоиться…

Ушла. Опять меня не услышала. А я так надеялась. До последнего хотела верить, что моё мнение – не глухой звук. Всё-таки звук и не больше!

Поднялась с колен. На ватных ногах подошла к зеркалу. Глаза полные слёз, на щеках черные потёки от туши… Красивая я, да. Искусанные до крови губы. Как будет целовать муж? А вот пусть не целует, пусть не прикасается ко мне никогда! Напоминаю бывшую возлюбленную? Что ж…

Дверь ударилась о стену и на пороге появилась Лиза. Увидев меня перед зеркалом, громко вскрикнула и быстрым шагом двинулась вперёд.

Выхватила из моих рук ножницы. Замахнулась дать пощёчину, но дрогнула рука.

– Что ты творишь, Влада? – схватила за плечи, тряхнула. – Перестань! Прошу тебя…

Я рыдала. Качала головой. Не перестану.

Обняв, Лиза притянула к себе. Погладила по спине:

– Всё будет хорошо. Пожалуйста, не плачь.

– Не могу, – навзрыд.

Лиза отстранилась, ровно настолько, чтобы посмотреть мне в глаза и уверенным голосом сказать:

– Сейчас ты перестаёшь плакать. Спускаешься со мной на первый этаж. Придется немного потерпеть. Пожалуйста, улыбайся Марку! Он ничего не должен заподозрить!

– Ты о чём?

– Влад, я же твоя подруга, м? Ты мне веришь? – я помедлила с ответом. Верю? Не знаю можно ли кому-то верить в этой жизни вообще… – Это обидно, ну да ладно. Я помогу тебе. Обещаю.

– Как поможешь?

– Узнаешь, – мечтательно улыбалась. – Скоро всё узнаешь! Вопреки всему ты не выйдешь замуж за Гончарова. Вот увидишь…

Нашла в себе силы перестать плакать. Лиза поправила макияж, сунула в высокую прическу шпильки, расправила фату.

За дверью послышался шум. Топот ног, голоса. Распахнулась дверь, и я медленно сглотнула ком, подкативший к горлу. В спальню вошёл Марк. В дверном проёме собрались гости.

Господи…

В чёрном классическом костюме, белая рубашка, галстук. Настоящий жених!

Отвела взгляд в сторону. Вспомнила, о чём просила меня Лиза и вымученно улыбнулась. Я должна выглядеть спокойной. Пусть не догадается, пусть ничего не поймёт…

Букет белых роз. Красивый, да. Но мне вообще не нужен. Сухо протянула "спасибо", а затем героически терпела поцелуй в щеку. Тело будто током прошибло. Внутри всё сжалось, в груди замерло сердце.

Не смотрела на него, а он переплетая наши пальцы, крепко держал за руку. Боялся отпустить? Наверное, да.

Родители глядели на нас с умилением. Мама притащила старинную икону с рушником, благословила.

Я выдержала! Даже выслушала напутственные слова отца. Зачем они так? Не понимала. Можно было просто передать меня своему ростовщику, не нужно устраивать фарс. Нет, решили всё сделать согласно традициям. Даже выкуп невесты не забыли.

Уже на улице я бросила многозначительный взгляд на Лизу. Когда спасение? Где? Не понимала, оттого становилось страшно, с каждой минутой теряла надежду всё больше и больше.

– По традиции до ЗАГСа жених и невеста должны ехать на разных машинах, – заявила Лиза и, схватив меня за руку, вырвала из лап Марка.

– Стоп! – догнал. Преградил дорогу, перед самим носом захлопнул в машине дверцу. – Какие традиции? Влада, идём!

– Не пойдет! – Лиза встала впереди меня, отгородив от Марка. – Традиции нужно соблюдать, иначе брак будет несчастливым…

Марк вскинул брови. Что-то почувствовал, наверное. Но Лиза не сдалась. Уговорила! Я даже не могла понять, как ей это удалось и, только оказавшись на заднем сиденье авто, спросила:

– А если бы Марк не согласился?

– Согласился. У него выбора не было. Не стал бы при всех мне выкручивать руки. Ты же знаешь, Влад, я бы стояла на месте как вкопанная!

Заработал мотор, машина завибрировала и тронулась с места. Выехали со двора последними. А я уже ничего не спрашивала. Сидела молча, боясь спугнуть удачу…

Трасса. Развилка дорог. Свадебный кортеж поехал прямо, а наш автомобиль повернул направо. Сердце ухнуло вниз, в крови ударная доза адреналина.

Оглянулась назад. Поморгала, но ничего не изменилось.

– Лизка, – радостно выкрикнула я. – Мы сделали это!

Лиза обняла меня за плечи, шепнула на ухо: "Да, у нас получилось и теперь я свободна"!

Ехали быстро. Водитель молчал, Лиза кому-то звонила на мобильный, что-то говорила… Я ничего не слышала. В ушах шум, в голове стучало набатом. Хотелось поскорее выйти из машины, упасть на колени и заорать во всё горло: “Свобода!”

Съехали на просёлочную дорогу. Несколько километров по бездорожью, пока не оказались на небольшой поляне перед обрывом. Машина остановилась. Мотор заглох. Со стороны водительского кресла вышел крупный мужчина лет сорока. Распахнул передо мной дверцу и молча протянул руку.

– Давай, подруга, быстрее. Влада! Не тупи, ну пожалуйста, – Лиза подтолкнула в спину.

Ухватившись за большую ладонь, я вылезла из автомобиля. Вопросы повисли в воздухе. Язык прилип к нёбу. Ничего не спрашивала. Ноги ватные, обмякшее тело. Споткнулась. Упала на колени. Чужие руки обняли за талию. Обернулась посмотреть – всё тот же молчаливый водитель с нечитаемым взглядом помог подняться, а дальше… Бежали вниз по тропинке к реке.

– Да ладно? – прыснула истерическим смехом. – Господи… Лодка. Лиз, ты как это всё провернула?

– Не болтай, – подруга ущипнула за руку, но боли я не ощутила. – Давай, залазь быстрее.

Скамейка в лодке, кажется, называется банка, да и плевать, собственно. Села. Руки прижала к груди. Захватило дух! Солнце прямо в глаза, отражение в воде. Влажный воздух ворвался в лёгкие. Ощущение свободы, будто всё сон, сказка, очень хорошая сказка!

Водитель быстро работал веслами. В голове всплыли строчки из песни: “Плывём через реку, дозорный не спит. А слева уключина громко скрипит”. Господи, да откуда я знаю этот бред?!

На горизонте увидела белую яхту. Большая, красивая, белоснежная. По коже пробежался табун мурашек, в глазах защипало солёной влагой.

Повернулась к Лизе:

– Наша?

– Угу, – утвердительный кивок.

– Лизка, – крикнула, обняла подругу за плечи крепко-крепко, – ты самая лучшая.

Смеялась. Громко! Смех разлился эхом. Как хорошо-то, Божички. Это мой самый лучший день в жизни, самый-самый!

***

На борту яхты оказалось ещё красивее. Большая, просторная. Деревянная палуба, мягкие диваны. Увидела штурвал. Такой огромный а-а-а…. Возле него капитан, кажется. Мужчина, одетый в белые брюки и рубашку, на голове фуражка с чёрным козырьком. Сон? Нет. Ущипнула себя за руку, но ничего не исчезло. Я по-прежнему стояла на палубе. Ветер ударял в лицо, влажная кожа, от волнения мокрая спина.

– Иди, – голос подруги врезался в подкорку.

Обернулась.

– Как? Лизка, как ты это всё сделала? – спросила чужим, охрипшим голосом.

Подруга загадочно улыбнулась.

– Я? – вскинула бровь, а затем устремила взгляд за мою спину. – Ну, я, да. Я тоже молодец, но это всё он. Благодари его!

– Кого? – спёрло дыхание от внезапного осознания.

– Его, – снова кивнула за моей спиной, растягивая губы в улыбке.

Медленно обернулась. Качнуло на повороте, но не упала.

Короткий миг. Глаза в глаза. В голове застучал молот. По спине пробежался холодок. Ладони вспотели, затылок стал мокрым.

Он!

Двинулась вперед. Медленным шагом приближалась к нему. Высокий. В черном костюме, светлой рубашке, на шее повязан галстук. Красивый, да… Мой спаситель.

Хохотнула. А затем внезапно нахмурилась. Пальцы сжались в кулаки. Остановившись напротив него, подняла руки вверх – хотела стукнуть, ага. Перехватил мои запястья, завёл за спину.

Обнял, прижимая к себе. В нос ударил знакомый мускусный запах. Любимый аромат, мой персональный афродизиак.

Сердце замерло. Обмякла.

– Привет, – шепнул. Кончиком носа провел по шее. Дотронулся губами до мочки уха. Тело тут же отозвалось волнительной дрожью.

– Спас? – сухой тон, а на ресницах первые слёзы.

Отодвинулся, чтобы посмотреть мне в глаза, улыбнуться. Кивнул. На пояснице скрестил пальцы, притягивая к себе еще ближе.

– Не рада? Вернуть обратно?

– Издеваешься?

– Ну почему? – вздёрнул бровь вверх, сощурился, а в глазах заплясали сами черти, чтоб их… – Могу высадить и даже лодку дам. Или своим ходом уйдёшь?

– В смысле?

– Плавать умеешь?

– Ты сейчас серьезно?

Не ответил. Неожиданно подхватил на руки и понес к леерному ограждению.

– Ты что? Отпусти! – брыкалась, руками билами по плечам и спине. – Придурок! Отпусти!

Остановился. На мгновение замер, прижавшись лбом к моему лбу.

– Всё еще хочешь уйти?

– Поставь меня на пол, – выдавила через зубы.

– Выйдешь за меня?

– Что?

– Станешь моей женой?

Ноги коснулись палубы. Поставил, спасибо. В груди стало как-то тесно, но не из-за тугого корсета на свадебном платье, хотя он тоже давил, да.

Захлопала глазами. Не верилось. А он…

Неожиданно опустился на одно колено. Как волшебник достал из «ниоткуда» маленькую коробочку красного цвета – футляр для колечка. Открыл.

– Гюнезим меним, выходи за меня замуж? – его голос слегка дрогнул, взгляд стал серьезным, в глазах больше не плясали черти, отныне там танцевал с бубном сам Дьявол!

А я же дура, да. Эмоциональная, вспыльчивая. Я же обижена на него! Да я ненавижу Тамерлана после того, как он закрылся в ванной комнате, чтобы поговорить по телефону со своей Лерочкой, а потом выкинул меня из номера, как вещь! Десятилетний юбилей его свадьбы – я тоже не забыла, помнила, как сейчас…

Женой стать? Какой? Второй? После любимой Лерочки?

Выхватила из его рук обручальное кольцо. Покрутила в пальцах. Даже примерила зачем-то. Очень красиво могло смотреться, но… Сжала в кулаке холодный металл. Замахнулась и выбросила за борт яхты.

Стало на душе легче? А вот нисколько...

Тамерлан усмехнулся своей кривоватой улыбкой. Поднялся с колен и стал напротив меня. Смотрел таким взглядом, будто я совершила какой-то маленький проступок, глупость, а не выкинула за борт яхты обручальное кольцо.

– Полегчало?

– Нет.

– Что ты хочешь, Влада? – выгнул бровь, сощурился. – Что тебе надо?

Я впала в ступор. Что мне надо? Странный вопрос и совсем не к месту. Разве не знает, в каком дерьме я оказалась?

– Идём, – взял меня за руку, потянул на себя.

Пошатнулась. Качнула головой. Да никуда я не пойду! Пусть всё объяснит, чёрт возьми.

Обернулся. Смерил насмешливым взглядом:

– Идём со мной, маленькая девочка. Я не собираюсь выяснять отношения при всех.

Оглянулась назад. Встретилась глазами с Лизой. Она улыбнулась, приветливо махнула рукой.

– Ладно. Я пойду с тобой, но ты мне всё объяснишь. Ответишь на все мои вопросы.

Вложила руку в его большую ладонь. Сделала глубокий вдох, но легче не стало. В голове слишком много мыслей, в сердце противоречивые чувства. Хотелось броситься ему на шею, спрятаться за спиной, отгородившись от всего мира, а с другой стороны… Хотелось кричать, топать ногами, крушить всё вокруг! Не знала, чего хотелось больше. Не знала кроме одного: без него я не жила, без него я задыхалась и не видела будущего. С ним всё иначе. Я – другая, когда рядом Тамерлан и он это знает. Знает, что вопреки всему я люблю его своей дурацкой, слепой любовью. Безоговорочно доверяю ему, унижаюсь наперекор себе, отдаю всю душу без остатка…

Он привел в нас каюту. Захлопнул дверь и, обхватив талию кольцом рук, придавил меня к стене. Склонился, прижимаясь лбом к моему лбу. Потерся кончиком носа о мой нос. Дыхание тихое, размеренный стук сердца, мурашки по спине.

– Я у тебя спрашивал, готова ли подарить мне себя… Ты сказала “да”. Предупреждал, что испорчу тебя. Ответила, что понимаешь это и никого, кроме меня, не хочешь. Ты доверяла мне. Говорила, что хочешь идти со мной рука об руку до конца своих дней. Твердила, не боишься трудностей и ради меня готова на… На что ты готова, Влада?

Резко отстранился, ровно настолько, чтобы посмотреть мне в глаза, увидеть там своё отражение и улыбнуться. Да, Тамерлан… Ты всё правильно прочитал. В глазах только ты, в сердце – тоже. Ты, везде – ты!

– Смотри, на столе, – кивнул на небольшой столик у кровати. – Документ. Если всё, что ты мне говорила – правда, то подпишешь его.

– Что за документ? – спросила осипшим голосом.

Отодвинулся, выпустил из плена своих рук и сделал шаг назад.

– Подойди и сама всё увидишь.

Не ответил. Да что ж за человек такой? Приказал, сказал “иди” и я пошла… Вот дура!

Дрожащими пальцами потянулась к листку офисной бумаги. Пробежалась глазами по печатным строчкам “Заявление о заключении брака”. Серьезно? То есть, он не шутил, не играл со мной?

В груди ухнуло сердце. Да быть такого не может! Он же женатый на своей Лерочке, у них будет ребенок, а здесь… Заявление!

– Подпишешь? – его низкий голос пробрал до дрожи.

Я даже не обернулась, а он подошел со спины совсем бесшумно. Навис сверху, будто хищник над своей добычей.

– А Лера?

– Её списали со счетов.

– Вместе с ребенком?

– Опять думаешь о других, – вздохнул. Схватив за запястье, развернул к себе лицом. Коснулся ладонью щеки, подушечкой большого пальца повторил очертание скулы. – После всего я полагал, ты изменишься. Нет. Не изменилась.

– Ты не ответил на мои вопросы.

– Разве? – удивленный взгляд, изогнутая бровь. – Мои поступки говорят сами за себя. Я свой выбор сделал.

– Ты развелся?

Закатил глаза, усмехнулся:

– Я же обещал тебе.

– Ты много обещал.

– Всё исполнил. Были трудности, но ты не захотела ждать. Отказалась.

– Это ты отказался от меня, когда выкинул из гостиничного номера, будто ненужную вещь.

В черных глазах промелькнул упрёк. Губы искривились в ухмылке.

– Ты разозлила меня. Вызвала сильные эмоции. Я был не прав, ты – тоже, – замолчал. Взял меня за руку и поднёс к своим губам, что покрыть легкими поцелуями. – За это я уже просил прощение. Не жди, что снова стану на колени. Стоял на палубе.

– А если завтра я снова тебя разозлю? Выкинешь?

– Накажу, – резкий тон, уверенный взгляд глаза в глаза. – Я такой, какой есть. Либо ты принимаешь меня, либо нет. Других вариантов не будет.

– А если я скажу, что для меня неприемлемы физические наказания… Без вариантов?

– Тогда ты напросилась сама. Головой надо было думать, а не убегать с каким-то первым встречным долабёбом и зажиматься с ним на квартире.

Воспоминания о том наказании, в лифте, заставили меня вздрогнуть. Это было подло. Больно? Да, тоже было, но морально больнее всего. Отец никогда меня не бил, даже пальцем грубо не прикоснулся. А Мамедов перегнул через колено, просто как ребенка. Удар ремнем – не страшно, страшно потом, когда чёрные глаза полыхают пламенем…

– Малышка, – сделал шаг вперед, взял меня за руку и потянул на себя. Я едва не упала в этот момент, запутавшись в юбках свадебного платья. – Я не вижу смысла выяснять отношения и ругаться дальше. Я тебе всё сказал. Развёлся. Сделал тест ДНК – ребенок не мой. Сейчас хочу, чтобы ты поставила точку в этой истории. Решай. Либо ты со мной, принимая всего с потрохами, либо упрямься дальше, но это уже без меня…

– Я обижена на тебя.

– Знаю. Поэтому, – Тамерлан потянулся рукой к внутреннему карману пиджака. – Повторяю свой вопрос. Ты со мной?

Его глаза посмотрели в мои. Я тихо хлюпнула носом и утвердительно кивнула головой.

Господи, да! Конечно же, да.

– Отныне ты моя, – надел на безымянный палец кольцо, поднёс руку к губам и, улыбнувшись, сказал: – я люблю тебя, сердце моё. Обещаю быть твоей стеной, поддержкой и защитой. Вопреки всему я буду рядом с тобой до конца своих дней.

Я не ответила. От услышанного у меня спёрло дыхание и тело сковало будто цепями. Парализованная. Смотрела на него и едва дышала в этот момент.

– Любишь меня?

– Очень, – с трудом произнесла и в эту же секунду обвила мужскую шею кольцом рук. Прижалась влажными от слёз губами к его губам. Легкий поцелуй вскружил голову. Покачнулась, но не упала – не позволил он. – Твоя. Навеки.

***

Вышли из каюты держась за руки. Сняла свадебное платье с помощью Тамерлана и теперь на мне были обычные джинсы и спортивная кофта. А я даже не удивилась, когда Мамедов достал из шкафа женскую одежду моего размера. Они с Лизой хорошо подготовились и когда только успели – не понимала, да и, в общем-то, было безразлично.

Влажный ветер растрепал мою прическу, от макияжа не осталось и следа. Сейчас я вряд ли напоминала сбежавшую со свадьбы невесту и этот факт грел душу. С Марком всё закончилось. Вот так просто, легко… Мечтала ли об этом? Очень! С самого первого дня хотела, чтобы отец поменял своё решение и не заставлял выходить замуж за ненавистного человека. Но всё оказалось гораздо лучше. Приехав домой на летние каникулы, я понятия не имела, что всё закончится вот так. Не знала, что за такой короткий промежуток времени наши отношения с мужем сестры претерпят трансформацию. А я ведь любила его давно, да…. Просто не признавала этот факт, прогоняя из головы дурацкие мысли, в которых Мамедовой была я, а не Лера!

– О чём задумалась? – он оплел мою талию обеими руками, прижимаясь сзади.

Упёршись руками в леерное ограждение, я втянула воздух ноздрями и закрыла глаза.

– О тебе, – честно призналась.

– И?

– До сих пор не могу поверить, что всё это – не сон, а реальность. Я ведь должна была держаться от тебя подальше.

– Жалеешь?

– Нет. Ты забрал мою любовь очень давно. А сейчас я просто прихожу в себя.

Мы поженились в этот же день прямо на яхте. Без пафоса, без сотни гостей, без никому не нужных свадебных атрибутов. Просто и необычно одновременно. Брак законный! Самый настоящий со свидетельством. Как у Тамерлана оказался мой паспорт? Понятия не имела, да и, в общем, было всё равно. Я снова доверяла ему, точнее, доверяла ему всегда, сейчас: перестала обижаться и попыталась понять. Ему было трудно, да. И по-хорошему я должна была выслушать Тамерлана ещё тогда, в гостинице, но внезапное ощущение предательства и боли сразили меня наповал. Я оказалась не готовой к трудностям, а ведь он предупреждал.

Ближе к ночи наша яхта пришвартовалась в порту. Мы сошли на берег и в скором времени оказались на автостоянке. Пока Тамерлан отвлекся на разговор с незнакомыми мне людьми, я закуталась в его пиджак и стала наблюдать со стороны. Мой. Теперь только мой, как и мечтала все эти годы.

– Будешь? – за спиной послышался голос подруги, и немного позже появилась сама Лиза.

Остановившись напротив меня, Лиза протянула перед собой два бумажных стаканчика с дымящимся кофе.

– Буду, – ответила я. Подруга передала мне стаканчик и я сделала жадный глоток, прикрывая глаза. Мой любимый кофе с корицей.

На губах расползлась дурацкая улыбка. Счастье заключается в мелочах – вот так стоять на пристани в компании самых близких людей и просто пить кофе. Ухмыльнулась. Близкие люди! А ведь это не родители, не сестра. Подруга и муж. Странно как-то и непривычно произносить "муж", но я быстро привыкну.

– Влад, – позвала подруга.

– Да?

Лиза подошла ближе, положила голову мне на плечо и так тихо на ухо спросила:

– Что ты будешь делать дальше?

– Честно? Понятия не имею. У меня теперь есть муж. Это его заботы.

– Я вот тоже думаю, а где бы мне взять такого Тамерлана, как у тебя.

Я обернулась. Свела брови на переносице.

– А тебе зачем?

– Ну как? – хмыкнула Лизка. – У вас всё так красиво и по-настоящему. Похитил прямо со свадьбы и в итоге поженились в этот же день. Я тоже так хочу! Хочу, чтобы ради меня совершали сумасшедшие поступки.

Без злобы я ткнула подругу в бок, и она задорно хохотнула.

– Лиз, это вынужденная мера, ты же знаешь мою ситуацию.

– Да знаю, знаю. Поэтому и говорю, где таких делают, а?

– Без понятия, – пожала плечами. – Второй Леры у меня нет, так что помочь ничем не могу.

– Как думаешь, она тебя простила?

– Мне кажется, это сестра должна просить у меня прощение. Я не чувствую себя виноватой.

– Владка, хоть ты и моя близкая подруга, но по большому счету, вы обе хороши. Ты увела у неё мужика, если забыла. У неё есть повод на тебя обижаться.

– Я не уводила! Лера никогда не любила своего мужа – это её слова, не мои. Он был не нужен ей. Да она ненавидела Тамерлана и мечтала о равзоде.

– Да ладно тебе. Не заводись, – обняв за плечи, Лиза чмокнула меня в щеку. – Я всегда буду на твоей стороне. Всё правильно ты сделала. У вас любовь вопреки всему. А Лера, – тихо вздохнула, – тупая курица, раз упустила такого мужика.

Я не успела ответить, как подошёл Тамерлан. Обняв за талию, притянул к себе. Скользнул ладонью сверху вниз, повторяя изгиб бедра, отчего по спине пробежался табун мурашек.

– Лиза, вас отвезут в аэропорт, как и договаривались, – Тамерлан достал из кармана брюк банковскую карту и передал подруге. – Ещё раз благодарю. Без вас мы бы точно не справились.

– Это лишнее. Правда, – Лиза попыталась возразить, мол, она помогла исключительно по дружбе и вот эта благодарность – вообще ни к чему.

– Вам лучше исчезнуть на какое-то время, как мы и говорили накануне, – продолжил Тамерлан. – Если что-то будет нужно, то я всегда к вашим услугам, Лиза.

– Спасибо, – подруга робко улыбнулась и, повернувшись ко мне, раскрыла объятия: – давай прощаться?

– Уже?

– Угу.

Я не хотела плакать, честно. Но сдержать слёзы так и не смогла. Мне казалось, я прощаюсь не просто с подругой, а со всей прошлой жизнью. Мы с Лизой знакомы с самого детства. Ходили вместе в одну школу, дружили с первого класса. Да за все эти годы она стала мне гораздо ближе, чем родная сестра.

***

Сидя на заднем сиденье в автомобиле, я устроилась у Тамерлана под боком и ненадолго задремала. День был очень трудным, насыщенным и я просто устала, выбилась из сил. Муж разбудил меня шёпотом на ушко и нежным поцелуем в щеку. Помог выйти из машины и, подхватив на руки, нёс до самого дома.

– Просыпайся, котёнок, – кончиком носа дотронутся до скулы, а затем позвал по имени: – Влада, мы на месте.

Когда я открыла глаза, то приятно удивилась, увидев перед собой просторную спальню, выполненную в светлых тонах. Большое окно на всю стену было занавешено плотными шторами кофейного цвета. Посреди комнаты стояла огромная кровать с мягким изголовьем. Платяной шкаф, как и прикроватные тумбочки, выполнены в современном стиле, поверхность которых обработана глянцевым лаком белого цвета. Здесь было очень уютно, красиво и спокойно.

Тамерлан поставил меня на ноги. Снял с плеч пиджак и, откинув его в сторону, оплел мою талию кольцом рук, прижимаясь со спины.

Время будто остановилась. Мысли мгновенно улетучились из моей головы. Меня окутал запах мужского парфюма, а тело напиталось теплом.

Минута. Две. Сколько так стояли? Не понимала. Хотелось насладиться моментом, запомнить каждую секунду, чтобы вытеснить из памяти всё плохое, что было раньше. Отныне ничего не имело значения, кроме нас двоих. Я сделала свой выбор, осталась с Тамерланом. Вопреки родителям, родной сестре и опасному безумцу - Марку, я выбрала любовь, хоть это было и непросто.

– Я скучал по тебе, – его тихий голос прошелся по мне, будто двести двадцать по оголенным проводам.

Вздрогнув, я еще сильнее прижалась к мужу, откидывая голову на крепкое плечо.

– Я тоже. Очень скучала, – ответила волнительным тоном.

Схватив за запястье, Тамерлан развернул меня к себе лицом. Сначала пристально смотрел в глаза. А затем обхватил лицо ладонями и принялся целовать лоб, щёки, скулы, пока не прикоснулся к губам. Вкус его поцелуя вскружил голову и я пошатнулась. В теле появилась приятная истома, а внизу живота сладко заныло. В подкорке всплыли картинки из прошлого, где мы могли часами упиваться близостью друг друга, утопая в лавине неожиданно нахлынувших чувств.

Я соскучилась по нему. Правда. Намного сильнее, чем когда-либо раньше. Только сейчас понимала, как не хватало его снисходительного тона, надменного отношения, пронзительного взгляда и низкого, прокуренного голоса.

Тамерлан прервал поцелуй и, отстранившись, заглянул в мои глаза. Поджав губы, шумно выдохнул и несколько секунд просто смотрел, будто пытался запомнить каждую деталь моего лица. Его ладонь коснулась щеки. Погладила скулу и спустилась к подбородку. Поддев его пальцем, муж заставил меня поднять голову и встретиться с ним взглядом.

– У тебя что-то было с другим мужчиной? – неожиданно спросил.

– Не поняла, – качнула головой.

– Марк, – через зубы. – Он прикасался к тебе?

Нахмурил лоб и сощурился. Пальцы сильнее вжались в кожу, заставляя испытать весьма терпимую боль.

Покраснев, я отвела взгляд в сторону и проглотила ком, неожиданно поступивший к горлу. Касался, да. И даже целовал, конечно же, не так как Тамерлан, но всё же.

– Влада, не заставляй меня ждать. Да или нет? – чёрные глаза вспыхнули искрами злости, и я ощутила в теле легкую дрожь.

– Да, но ничего не было, – поспешно ответила, на что муж удивленно повел темной бровью.

– А что тогда было?

В голове появились образы. Не хотела вспоминать того психа, но Тамерлан не отступал. Он заставил меня обо всём рассказать, с точностью воспроизвести в памяти каждую секунду, которую я провела наедине с Гончаровым.

К концу исповеди расплакалась, как ребенок. Устроившись на кровати, подтянула колени к груди и зарылась лицом в ладонях. Зачем он так со мной? Я же хотела забыть, выкинуть из подкорки всё, что напоминало о тех страшных днях.

– Котёнок, – его хриплый тембр голос пронесся совсем рядом, но я даже голову не повернула. – Малыш, ну прости. Я не хотел быть резким. Просто мне нужно было узнать правду.

Перестав плакать, я размазала по щекам соленые слёзы и подняла затуманенный взгляд на мужа. Он сидел передо мной на расстоянии вытянутой руки. Видела, как хотел прикоснуться ко мне, обнять, но наткнувшись на мой предупреждающий взор, так и остался сидеть на месте, не шевелясь.

– Узнал? – тихо хлюпнула носом.

– Да. Не плачь. Я люблю, когда ты улыбаешься.

– Ты так и не узнал меня, Тамерлан. Так и не понял, кто твоя Влада, – муж удивленно повел бровью, и я продолжила говорить. – Для меня не существует других мужчин. Одни только мысли, что ко мне может прикасаться кто-то другой кроме тебя, противны до рвотного рефлекса.

Тамерлан поднялся с кровати. Подошел ко мне и, опустившись на пол, устроил голову на моих коленях. В сердце кольнуло острой иголкой. Я запустила руку в его волосы и принялась пропускать между пальцев короткие волоски.

– Мне важно, чтобы ты была только моя. Принадлежала только мне.

– А ты собственник, – ухмыльнулась я. – А еще снова стоишь передо мной на коленях, хотя говорил, что…

– Я помню, что говорил. Вот видишь, какую ты власть имеешь над своим мужем, меним шириним?

– Вижу. А еще вижу в твоих глазах страх. Но я не Лера. Если ты боишься, что я повторю ошибку старшей сестры, то глубоко ошибаешься. Я никогда тебя не предам. Ни за что. Я же любила тебя с самого детства, а когда выросла, то полюбила ещё сильнее. Мне никто не нужен, кроме тебя, Тамерлан. Так будет всегда!

– И ты больше не откажешься от меня, когда возникнут новые трудности?

– Нет. Если ты имеешь в виду моих родителей, то я уже смирилась. Если они не примут мой выбор, то у них больше не будет младшей дочери.

– Пойдёшь против семьи?

– Уже пошла, когда сбежала с собственной свадьбы и надела на твой палец обручальное кольцо.

День действительно выдался трудным. Тамерлан поднялся с рассветом, носился по городу, завершая все вопросы, а затем были несколько часов томительного ожидания. До последнего сомневался, что эта своенравная девочка действительно приплывет к нему на лодке. Конечно же, всё можно было сделать гораздо проще, прозаичнее. И дело было даже не в понтах, как принято выражаться на языке молодежи. Просто хотел, чтобы этот день Влада запомнила, чтобы потом, когда их семейная жизнь станет тихой и спокойной, как штиль на море, было о чём вспомнить и может даже улыбнуться.

Сидя в просторном джакузи, до краёв заполненный белой пеной, Мамедов прокручивал между пальцев сигарету, предаваясь мечтам. Всё изменится уже завтра. В скором времени на просторах интернета появятся первые статьи с весьма громкими заголовками: "Дочь известного бизнесмена сбежала со свадьбы и тайно вышла замуж за бывшего мужа старшей сестры" или же "Поруганная честь успешного коммерсанта Гончарова". Усмехнулся, представляя выражение лица Гончарова. Будет злиться, да и плевать. Пусть хоть разнесёт в пух и прах весь семейный коттедж Репницких. Ему-то что? Влада только его девочка и с этим никто ничего уже не сделает. Не посмеет!

Скрипнула дверь. Тамерлан оживился, сосредотачивая свой взгляд на только что вошедшей в ванную комнату молодой супруге. Тихо ступая, девушка подошла к джакузи. Молча отобрала у Мамедова сигарету и тут же потушила её в стеклянной пепельнице.

– Ты так и не бросил курить, – произнесла без злобы, но Тамерлан уловил в голосе нотки осуждения.

– Брошу, малыш.

Улыбнувшись, Мамедов кивнул на свободное место рядом с собой:

– Присоединяйся.

Приглашать дважды не пришлось. Девушка потянулась к узлу на поясе халата и в считанные секунды скинула одежду на пол. Тамерлан резко оживился. Расправив плечи, прижался спиной к борту джакузи и сосредоточил взгляд на соблазнительных изгибах молодого тела. Тусклый свет потолочных светильников рисовал весьма впечатляющую картину: не торопясь, супруга медленно ступала вперёд, призывно виляя бедрами. Её полная грудь соблазнительно покачивалась в такт движениям, отчего Тамерлан ощутил растущее возбуждение. Сколько не было оргазма? Да уже и не вспомнит. После Влады ни с кем не спал, а быстрые разрядки под душем – это не считается.

Влада перешагнула через борт и смело вступила в воду. Даже не успела сесть, как на талии сомкнулось кольцо мужских рук.

– Иди сюда, маленькая девочка, – прохрипел Тамерлан, устраивая супругу сверху себя.

Улыбнулись почти одновременно, зная, чем вскоре закончится вот это "присоединяйся".

Зарывшись ладонью на затылке, Мамедов потянул Владу за волосы, заставляя запрокинуть голову. Припал губами к девичьей шее и принялся прокладывать дорожку из поцелуев. Миновал выпирающие ключицы и ложбинку груди, а затем втянул в себя твердую вершинку соска. От удовольствия едва не зарычал. Погрузив одну руку в воду, дотронулся пальцами до гладко выбритого лобка. Влада поерзала на его коленях, за что сразу получила шлепок по ягодицам.

– Там, ты же не собираешься… – возмутилась Влада. – Прям здесь?

– Что не собираюсь, котёнок?

Мамедова вмиг покраснела, и это позабавило Тамерлана как никогда. Какая же она всё-таки юная, его маленькая жена. Смущается, как девчонка. Даже стесняется произнести вслух естественные вещи.

– Хочешь на кровати? – спросил Тамерлан, хищно улыбаясь.

– Да.

Тамерлан вышел из джакузи, а затем протянул руку Владе. Окутал её влажное тело большим полотенцем и, подхватив на руки, понёс в спальню. Влада молчала. Зарывшись лицом на мужском плече, девушка вдыхала аромат кожи любимого супруга, чувствуя себя счастливой как никогда.

Мамедов подошёл к кровати и аккуратно опустил на неё свою драгоценную, маленькую девочку. Откинул в сторону полотенце и навис сверху Влады, не желая её оставлять ни на секунду. Перехватил тонкие запястья и, удерживая их одной рукой, завел над головой.

Влада смотрела на него обожающим взглядом, покусывая нижнюю губу и трудно дыша, отчего её грудь призывно поднималась.

Тамерлан склонился ещё ниже и сжал губами один сосок. Влада шумно выдохнула и выгнулась, остро реагируя на прикосновения. В этот момент Мамедов едва сдержался, чтобы не наброситься на девушку, как изголодавшийся хищник. Внутри него рушились все барьеры, а разум покрывался туманом. Её. Всю. Глубоко и жёстко!

Оторвавшись от соска, Тамерлан принялся покрывать нежными поцелуями линию диафрагмы, постепенно спускаясь к животу. Просунув руки под ягодицами, сжал пальцами упругие полушария, заставляя супругу издать очередной вздох-стон.

Коленом раздвинул ноги и удобнее лёг между бедер Влады. Дотронулся пальцем до влажного лона. Мокрая. Его послушная девочка. Сосредоточил взгляд на темно-розовых складочках и на короткий миг замер, сохраняя самообладание. Ещё успеет. Потом. Поставит её на колени, нагнет раком и жёстко отымеет, а сейчас, в их первую брачную ночь, он хочет быть нежным и ласковым – всё, как нравится его маленькой девочке.

Припал губами к истекающему соками лону. Сначала ласкал губами клитор, обводил его контур кончиком языка, а затем, раздвинув мокрые складки, проник внутрь пальцем. Влада тут же отозвалась, выгнувшись и тихо закричав. Добавил ещё один палец и теперь медленно двигался внутри разгоряченного лона. Тесная, очень тесная. До встречи с Владой он никогда не обращал внимания на молодых, неопытных девушек, но сейчас ликовал, осознавая, что до него никто и никогда не трогал его маленькую девочку, не растягивал под себя… Влада только его!

Слизывая солоноватые соки, Тамерлан подводил супругу к кульминации. Хотелось прервать ласки, устроиться между широко разведенных бедер и толкнуться внутрь лона эрегированным членом. От этих мыслей застучало в висках.

– Тамерлан, – выкрикнув его имя, Влада несколько раз содрогнулась, взрываясь в ярком оргазме.

Мамедов довольно улыбнулся. Нежно поцеловал гладкий треугольник между ног и лёг рядом с супругой, откинувшись на подушку.

Несколько минут затишья, чтобы перевести дух, восстановить дыхание и усмирить участившийся пульс.

– Иди ко мне, котёнок, – тихо прохрипел Мамедов, раскрывая объятия и приглашая девушку лечь у него под боком.

Устроив голову на мужской груди, Влада зарылась пальчиками в завитках темных волос и довольно улыбнулась:

– Я люблю тебя, мой взрослый муж.

– Спи, малыш.

– А ты? Разве тебе не хочется…кх. Кончить.

Тамерлан усмехнулся. Ну, надо же. Какие говорим слова. Девочка быстро взрослеет и ему это чертовски нравится.

– Хочется. Я разбужу тебя через пару часов, моя сладкая, – ответил, искоса наблюдая за удивленным взглядом молодой супруги.

Проснулась ближе к обеду. Лениво потянулась, примечая боковым зрением пустую подушку. Перекатилась на живот. Кончиком носа провела по холодному атласу, втягивая ноздрями запах Тамерлана, сохранившийся на подушке. Внизу живота сладко заныло. Воспоминания о прошедшей ночи закружили в подкорке на крутых виражах. Было много страсти, огня. Одним разом всё не обошлось. Муж скучал по мне гораздо больше, чем я думала.

Нехотя поднялась с кровати. На голое тело надела мужскую футболку, доходящую мне до середины бедра. Собрала волосы на затылке в пучок. Вид, конечно, не очень, но я же только проснулась. Ведь не испугается муж, что я спросонья такая красивая: без единого грамма косметики, с припухшими ото сна веками, растрёпанными волосами.

Отворив дверь, выглянула в коридор. Позвала мужа по имени, но в ответ услышала тишину. Вышла из комнаты. Тихо ступая, миновала коридор, наткнулась на лестницу и спустилась вниз. На первом этаже тоже никого не оказалось. Странно всё. Мне же не приснилось, правда? Вчера я действительно сбежала со свадьбы, приплыла к Тамерлану на лодке и немного позже вышла за него замуж.

Гостиная. Кухня. И опять никого. Подошла к окну и, увидев во дворе мужской силуэт, выдохнула с облегчением. Мой мужчина стоял возле барбекю, умело орудуя кухонной лопаткой. Засмотрелась на него. Аж мурашки побежали по спине. Тамерлан в обычной чёрной футболке и синих джинсах. Непривычно, но чертовски сексуально. Сильные руки, бугрящиеся на бицепсах мышцы, узкий таз. Как перестать пялиться на собственного мужа? Кажется, я всю жизнь буду смотреть на него, как на бога!

Он заметил меня, а потому призывно махнул рукой. Покраснела и чего вдруг? Слишком мало прошло времени, но я научусь, смогу выдерживать взгляд черных глаз и не румянится, как кисейная барышня. Вру, конечно же. Рядом с Тамерланом я всегда буду сопливой девчонкой. Главное, чтобы ему это не разонравилось.

Свежий воздух ворвался в лёгкие глубоким вдохом. На короткий миг прикрыла глаза, наслаждаясь теплой погодой и аппетитным ароматом, исходящим от барбекю.

Подошла к Тамерлану со спины. Прижавшись к его торсу, пропустила под мышками руки. Погладила мощную грудь, пробежалась пальцами вниз, к животу.

– Доброе утро, муж, – выдохнула ему в спину и, привстав на цыпочки, нежно поцеловала в шею.

– Привет. Давно проснулась?

– Нет. А ты, как погляжу, давно на ногах. М-м-м, вкусно пахнет. Что там у тебя?

– Стейки. Телятина.

Я выглянула из-за мужского плеча и довольно улыбнулась, увидев на решетке барбекю два больших стейка, покрытые золотистой корочкой.

– Пахнет вкусно.

– Я старался.

Убрал мои руки со своего тела и обернулся. Несколько секунд скользил взглядом по лицу, а затем спустился вниз. Я поежилась, ощутив неловкость.

– Тебе так нравятся мои футболки и рубашки? – тёмные брови нахмурились, глаза сощурились.

– Очень.

– Милая, мне тоже нравится. Тебе идёт, но… – кивнул куда-то за мою спину. – Дом охраняется, и сейчас тебя видят чужие люди.

– Да? – оглянулась. – Но я никого не вижу. Разве мы здесь не вдвоём?

Качнул головой:

– Ты и не должна их видеть. Они видят тебя.

Потянулась к футболке. Одернула. Тщетно. Всё равно коротко.

Опять раскраснелась. Проглотила застрявший в горле комок и двинулась к дому, чтобы переодеться. Вот не дура ли, а? Выйти во двор в одной футболке. Пора взрослеть, да.

Вернулась через пять минут, надев джинсы и свою футболку. К этому времени Тамерлан закончил готовить мясо и теперь накрывал стол.

– Помощь нужна? – поравнялась со столом.

Свежие овощи. Листья салата и зелень. В стеклянном кувшине ягодный морс. На большом блюде те самые стейки.

– Я справлюсь, – улыбнулся Тамерлан, наливая в стакан морс.

Мы устроились за столом напротив друг друга. Крытая беседка из светлого дерева, увитая лозами дикого винограда. Солнечные лучи едва пробивались через зеленую стену. Прохладно, да.

– Какие планы? – спросила я, наблюдая за тем, как Тамерлан нарезает мясо ножом.

– Не терпится всё узнать? – отложив в сторону столовые приборы, муж подпёр подбородок рукой. Смотрел на меня долгим, пронзительным взглядом, отчего в уголках глаз собрались мелкие морщинки.

– Не терпится. Я же понимаю, что мы не можем вечно жить в этом доме.

– Да. Это только на несколько дней, пока всё не уляжется, и тебе не сделают новые документы. Мы скоро уедем.

– Куда?

– А куда хочет моя маленькая девочка? Медовый месяц, – игриво подмигнул. – Выбирай любую точку на земном шаре.

– А как же твоя работа и моя учёба? Ты сможешь всё бросить ради меня?

– Уже, – улыбнулся муж.

В воздухе повисла тишина. Я смутилась. Уткнулась в тарелку и долго ковыряла вилкой мясо. Мысли роились в голове с немыслимо высокой скоростью. Какое-то странное давящее чувство поселилось в душе. Испытала угрызение совести. Корила себя. Что будет с родителями? Как переживут позор? Мама говорила, что у папы возникнут большие проблемы. Возможно, Тамерлан поможет. Он же сильный, успешный, имеет связи.

Трель мобильного телефона заставила вздрогнуть. Неожиданно. Будто звонил не мобильник, а стучали в колокола. Дурацкий рингтон. Надо сказать, чтобы Тамерлан его сменил – пугает жутко.

Вытерев рот сухой салфеткой, муж откинулся на спинку кресла. Принял вызов и поднёс к уху телефон. Молчал. Слушал собеседника и только удивленно приподнимал брови, хмурил лоб и смотрел на меня.

– Это тебя, – передал мне телефон.

Взглянула на дисплей. По спине пробежался леденящий душу холод.

– Да, Лера. Привет, – попыталась сказать ровно, но голос дрогнул.

– Папа, – сквозь плач.

Оживилась. Резко вскочила с кресла.

– Что случилось, Лер?

– Он не хотел. Всё случайно, – громкий всхлип.

– Что не хотел? Ты можешь говорить нормально?

– Не могу, Влада, – навзрыд. – Папа не виноват. Это ты… Из-за тебя всё произошло!

– Да что произошло? Папа… Что с ним?

– Папу арестовали.

– Почему?

– Он выстрелил в Марка. Из-за тебя, Влада! Папу посадят в тюрьму из-за тебя!

– Мы можем ехать быстрее?

Тамерлан посмотрела на спидометр, потом в зеркало заднего вида и, утопив педаль газа в пол, одобрительно кивнул.

– Малыш, всё будет хорошо. Не надо так нервничать, ладно?

– Как мне не нервничать? Папу арестовали, мама и Лера в трансе, а ты говоришь: "Не надо так нервничать"?!

Голос дрогнул, пальцы сжались в кулаки. Спокойствие мужа бесило. Разве он не понимал, что всё случилось из-за нас? Мы и только мы виноваты!

– Успокойся. Дыши глубже, котёнок, – положив ладонь на моё колено, Тамерлан скользнул рукой вверх-вниз, как бы успокаивая, да только этот жест разозлил меня ещё больше.

Резко вздрогнула. Сбросила с колена мужскую руку и отвернулась к окну.

– Ничего мне не говори! Не хочу тебя слушать, – выдавила через зубы.

Тамерлан не ответил. Молчал всю дорогу, пока мы возвращались домой. Иногда я бросала в его сторону беглый взгляд и, убедившись, что он на меня не смотрит, снова отворачивалась к окну.

Лесополоса. Поле. Заброшенные одинокие дома. Дорожные знаки, указатели. Всё мелькало перед глазами с бешеной скоростью. Я не знала, правильно ли мы едем, по тому ли маршруту, но в глубине души очень надеялась, что Тамерлан меня не обманул и действительно вёз в родной город.

Ближе к вечеру наш автомобиль свернул на объездную дорогу, и я облегчённо вздохнула. Слава богу, почти дома…

– Чтобы не случилось я всегда буду с тобой, – проговорил муж, завораживая низким тембром своего голоса.

В ответ я всего лишь кивнула головой. Промолчала, да. Не хотела с ним спорить, что-то доказывать. Тамерлан не поменяет своего мнения, как и я. Мы разные с ним и это никогда не изменить, не исправить. Для меня семья всегда была на первом месте, а для мужа… Нет. Всё просто – после смерти отца у него не было семьи, поэтому Тамерлану меня не понять, увы.

Когда на горизонте показалась знакомая местность, на улице уже вечерело. Сбавив скорость, наш внедорожник въехал в коттеджный поселок и теперь просто катился по спуску вниз. Я посмотрела через лобовое стекло и, увидев впереди карету скорой помощи, ощутила тревогу. В голову пробрались жуткие мысли. На мгновение замерло сердце, а затем застучало где-то в горле. Испугалась и не зря – машина скорой помощи стояла напротив ворот моего дома! Господи…

Как только остановился внедорожник и заглох мотор, я потянулась к дверце и вскоре оказалась на улице. Ватные ноги совсем не слушались, но я старалась идти. Открыла калитку, миновала аллею, шаг, ещё один, ещё… Замерла напротив входной двери. Открыто.

На плечо легла теплая ладонь, крепкая рука обвила талию. Муж прижал к себе и какое-то мгновение мы просто стояли молча, каждый думая о своём.

– Я с тобой, – Тамерлан взял меня за руку, перекрестив наши пальцы в замок и повёл в дом.

Стоило переступить порог дома, как в нос ударил запах лекарств. Первые слёзы и дрожь… Если с мамой или Лерой что-то случилось, то я этого себе никогда не прощу!

Взбежала по лестнице на второй этаж и откуда только силы взялись – не понятно. Прошлась по узкому коридору. Остановилась напротив родительской спальни. Сердце застучало быстрее, в горле засел противный ком. Не постучала. Просто опустила ручку вниз, потянула дверь на себя.

Картина не для моих нервов, да. Всё оказалось так, как и я предполагала. Мама… Лежала на кровати, на спине. Бледная вся, замученная. Взгляд пустой, не её! Стеклянные глаза, поджатые губы.

Я только хотела подойти ближе. Хотела упасть перед мамой на колени и попросить прощения, но неожиданно дорогу перегородила старшая сестра. Уперев руки в бока, Лера смерила меня леденящим душу взглядом и укоризненно качнула головой.

– Приехала? Зачем? Добить? – голос полон презрения, как и взор.

– Что с мамой?

– Тебе какое дело?

– Не будь такой, Лер… Пожалуйста.

– Вон! – рукой махнула на выход. – Я сказала, вон! Уходи, Владислава, чтобы ноги твоей больше не было в этом доме.

Я расплакалась, но не ушла. Громко вскрикнула: "Мама, я здесь".

– Мамедов, забери свою жену, иначе я за себя не ручаюсь, – выдала Лера через зубы, устремляя взгляд за мою спину.

– Лера, что случилось? – голос Тамерлана взбодрил и, воспользовавшись моментом, я всё-таки двинулась вперёд.

Подошла к кровати, упала на колени. Взяла маму за холодную руку и прижала к своей щеке. Рядом были медики: седовласый мужчина что-то писал, устроившись на стуле, а молодая девушка собирала какие-то лекарства в саквояж.

– Вы врач? – спросила я у мужчины, не оборачиваясь.

– Да.

– Что с моей мамой?

– Повышенное давление, тахикардия. Сейчас мы её госпитализируем для дальнейшей диагностики и лечения.

По коже пробежался мороз. Перевернулись все внутренности. Господи… Я же ехала узнать, что с отцом, но оказалось, маме стало плохо и всё из-за меня!

Не знаю сколько просидела так возле кровати. Минута, две. Всё казалось неважным, пустым. Да разве я могла знать, что мой поступок способен так всё изменить?

– Влада, – позвал Тамерлан, но я не отреагировала и тогда он, обняв меня за плечи, поднял с колен. Отвел в сторону, обнял. Гладил по голове, прижимая к своей груди. – Маму сейчас отвезут в больницу. Отец в СИЗО. Мы уезжаем. Пока остановимся в гостинице. Завтра обо всём подумаем.

Я слушала его и молчала. Не было сил говорить, возражать.

– Если в тебе осталось хоть что-то человечное, то ты больше не потревожишь родителей. Забудь о них, Влада. Ты свой выбор сделала, – голос старшей сестры прошёлся по мне, будто двести двадцать по оголенным проводам.

Злость поселилась в сердце, растеклась по венам и я, позабыв об угрызении совести, двинулась вперёд к сестре.

– А кто ты такая, чтобы бы мне приказывать? Кто ты такая? – кричала.

– Я дочь своих родителей, а ты – позор. Ты предала свою семью, – выплеснула Лера, глядя мне прямо в глаза.

– Позор – это ты и твой ребенок, – ответила я, кивнув на округлившийся живот старшей сестры.

Лера не выдержала. Замахнулась и влепила мне звонкую пощечину. Замахнулась во второй раз, но руку перехватил Тамерлан.

Мгновение.

Глаза в глаза.

Они смотрели друг на друга, а я – на них. Всё будто во сне, не наяву!

– Не смей поднимать на неё руку, Лера! – строгий голос Тамерлана.

– Защищаешь свою шлюху?

– Побойся бога так называть родную сестру, Валерия.

– Нет у меня сестры! Больше нет! – вскрикнула Лера и, оттолкнув от себя Тамерлана, развернулась к нам спиной. – Марк сейчас в реанимации, если он умрёт, то папу посадят за убийство. Вы отобрали у меня отца, и я никогда вам этого не прошу!

– Выпей, котёнок…

Подняв голову, взглянула на только что подошедшего супруга, качнула головой. Обняв себя за плечи, подтянула колени к груди и продолжила смотреть в одну точку. Мой мир предательски рухнул. Оказалось, так бывает, что в какой-то момент наступает точка невозврата и ты медленно, но уверенно, катишься в пропасть.

– Малыш, – Тамерлан опустился передо мной на корточки, – ты ничего не ешь, не разговариваешь. Так нельзя же.

Я не ответила. Говорить не хотелось даже с ним, моим самым любимым мужчиной. Дурацкие мысли завладели разумом. Всё грызли и грызли изнутри, будто противные черви.

– Влада, – ласково позвал по имени, поставил на тумбочку стакан молока и взял меня за руку. – Ты холодная. Замёрзла?

Тамерлан ненадолго отошел, а когда вернулся, то поднял с кресла, сел сам, устроил меня сверху себя и укрыл нас двоих мягким, тёплым пледом. Зарылся лицом на моём затылке, кончиком носа провёл по шее, шумно вздохнул. В объятиях мужа было тепло, уютно. На мгновение я прикрыла глаза и попыталась вспомнить, ради чего боролась со своей семьёй. Я хотела быть с Тамерланом и сейчас мы вместе вопреки всему. Нужно радоваться, но мне не радостно, а горько, больно!

– Ты не должна себя винить. Каждый человек имеет право выбора. Ты не сделала ничего плохого, а всего лишь избрала свой путь. Позволь себе быть счастливой… – голос мужа, тихий и спокойный, усмирял в моём сердце гнев и дарил успокоение.

Мне отчаянно хотелось верить, что когда-нибудь семья простит меня, и однажды мы соберемся за большим столом, разделим на всех праздничный обед, но… Здравый смысл подсказывал, что как раньше уже никогда не будет.

Уснула, вдыхая запах любимого мужа, слушая стук его сердца и ощущая на коже тепло его дыхания. А утром, проснувшись, попросила Тамерлана отвезти меня к отцу в СИЗО. Муж помог, договорился о встрече с начальником следственного изолятора, да только папа не пожелал увидеть свою дочь, и это окончательно разбило моё сердце. Маму я навестила в больнице. Она спала, и во сне черты её лица были расслабленными, умиротворенными. Я опустилась перед мамой на колени, взяла её руку в свои ладони и прижала к щеке. Прощалась, да.

– Прости меня, мамочка, что причинила вам с папой столько боли. Я не знала, что от моего поступка будут зависеть ваши жизни. Виновата, да. Пошла против вашей воли. Ты же знаешь, мам, я бунтарка, – хмыкнула. – Всегда такой была, с самого детства. Помнишь, как ты говорила, что мы с Лерой – огонь и вода? Лера – спокойная, тихая, кроткая, а мне… – грустно улыбнулась. – Бог подарил иной характер. Сложный. Но всё, что я когда-либо делала – было без злого умысла. Я не намеревалась причинить вред: тебе, папе, сестре. На самом деле я очень сильно вас люблю вопреки всему. Надеюсь, что когда-нибудь вы простите взбалмошную младшую дочь, обнимете крепко-крепко, и скажите, что тоже любите.

За спиной послышались шаги. Шмыгнув носом, рукой размазала по лицу солёные слёзы и обернулась. Тамерлан. Стоял передо мной, скрестив на груди руки. Его сочувствующий взгляд скользил по моим скулам, подбородку и останавливался на поджатых губах. Он сочувствовал мне, сопереживал…

– Пора, – проронил еле слышно. Двинулся вперед и, остановившись напротив меня, помог подняться с колен. Обнял за плечи, притянул к своей груди и нежно погладил по спине, успокаивая. – Смирись. Просто смирись. Мы еще вернемся в этот город. Ты не прощаешься.

– Нет, – качнула головой. – Родные меня никогда не простят.

– Глупости. Нужно больше времени. Всё пройдёт. Всегда проходит. Они поймут нас и осознают, что иного выбора не было, увы.

– А что с папой?

– Я нашел хорошего адвоката. Самого лучшего. Он попытается доказать, что твой отец оборонялся. Превышение мер необходимой обороны смягчит наказание.

– Папу всё равно посадят в тюрьму. Ему уже никто не поможет.

– Верь и молись своему богу. Владимир всё выдержит.

“Не выдержит” – хотелось крикнуть, топнуть ногой и сказать, что если бы не я, отцу не пришлось сидеть в тюрьме, как какому-то преступнику, но… Перед законом он был преступником, посягнувшим на жизнь другого человека.

***

Тамерлан увел Владу из больницы. Усадил на переднее сиденье в свой внедорожник, пристегнул ремнем безопасности и, взяв ее холодные пальчики в свои теплые ладони, поднёс к губам, чтобы поцеловать. Больно смотреть на любимую девочку. С тем, что она винила себя, был не согласен. Владимир не захотел изменить правила игры, не принял завод, который ему предлагал Мамедов. Испугался мести Марка? Глупец. Тамерлан бы помог, не бросил. Ради Влады он был готов на всё, если не больше. Даже Лере подарил дом ради спокойствия Влады. Мог бы разозлиться, выгнать бывшую супругу и отправить к родителям, с чем пришла. Но не сделал. И не стал воевать с Владимиром по той же причине. Не хотел причинять боль людям, которых любила его маленькая девочка.

Только эти поступки никто не оценил, а потому без угрызения совести Тамерлан не дал Гончарову шанса выжить. Марк скончался в больнице от осложнений после операции. Владимиру теперь грозил реальный срок, но это уже не волновало. Тесть – взрослый мужик, дееспособный. Пусть несет ответственность по всей строгости закона. Правда Влада никогда об этом не узнает. Всё останется тайной, между прочим, для её же блага. Марка нельзя было оставлять живых – однозначно. Этот человек никогда бы не успокоился, не простил бы и мстил.

В этом году декабрь выдался холодным. С самого утра на улице бушевала вьюга, завывал морозный ветер, а с неба срывались белые хлопья снега. Влада сидела за столом, подперев подбородок рукой, и задумчиво смотрела в окно. Едва заметная улыбка играла на её губах, в глазах горел некий блеск, и со стороны можно было подумать, что она витает в облаках, но на самом деле девушка давно успела ответить на вопросы экзаменационного билета и теперь просто ожидала свою очередь.

– Мамедова, – окликнул профессор, примечая задумчивость молодой студентки.

Влада отреагировала моментально. Повернув голову, вопросительно вскинула темную бровь, устремляя взор на пожилого мужчину, одетого в строгий деловой костюм.

– Если Вы готовы, то прошу, – кивнул на свободный стул.

Не спеша Влада поднялась из-за стола. Гордой поступью прошлась по узкому проходу и опустилась на предложенный стул.

– Билет номер двадцать два. Вопрос первый "Понятие и сущность банкротства".

Влада говорила, а экзаменатор внимательно слушал. Девушка была подготовленной, отвечала на все поставленные вопросы, давала пояснения, и это вызывало у профессора невольное уважение. Микроэкономику предприятия студенты не любили, считая данную наукой скучной и никому ненужной; лекции не посещали, на семинарах были пассивными и молчаливыми. Мамедова выделялась среди всего потока, хотя с возможностями её мужа можно было совсем не учиться и профессор, безусловно, это знал.

– Достаточно. Давайте вашу зачётку, – улыбнулся профессор и, устремив взор в журнал, размашистым почерком вывел всего одно слово "отлично".

– Спасибо, – ответила Влада и уже собиралась вскочить со стула, как запоздало вспомнила: – с наступающим Вас Новым годом, Дмитрий Петрович. Всех благ.

Владислава быстрым шагом двинулась к столу. Сгребла в сумку шариковую ручку, запихнула зачётку и, накинув на плечи полушубок, зашагала к выходу из аудитории. А там, с обратной стороны двери, поджидали сокурсники. Всё спрашивали: как проходит экзамен, какие вопросы, можно ли списать. Пожав плечами, девушка ответила, что нужно учить лекции, а не списывать, да только напоролась на осуждающие взгляды. Ещё буквально недавно ей перемывали кости всем факультетом, когда в середине сентября она заявилась на учёбу с новой фамилией. Что только не говорили! Было обидно, да. Но Влада всё выдержала и даже ни разу не пожаловалась своему мужу, хотя, если бы она намекнула Тамерлану, как за спиной её называют однокурсники, можно было сберечь нервные клетки. Плевать на всех, ведь они с мужем перенесли гораздо серьёзнее испытания, нежели всякие там сплетни в университете. В сентябре Мамедовы уехали из родного города, попрощавшись с прошлым. Поселились в столице, купили новый дом. Влада вернулась к учебе, а Тамерлан продолжил заниматься коммерческой деятельностью.

Лёгкой походкой Влада спустилась по лестнице на первый этаж. Покрутилась перед большим зеркалом, поправила прическу и обновила на губах блеск. Удовлетворившись внешним видом, поплотнее закуталась в полушубок, надела кожаные перчатки и вышла на улицу. Морозный ветер дунул в лицо. На голову упали хлопья снега. Подняв взгляд на небо, девушка проводила глазами кружащиеся в воздухе снежинки и неожиданно вздрогнула, когда в кармане полушубка завибрировал смартфон.

Пошарив рукой в кармане, выудила мобильный телефон и приложила его к уху, приняв вызов.

– Если ты ещё не передумала покупать ёлку, то рекомендую поторопиться, – прозвучало на том конце провода вместо приветствия.

– Уже бегу.

Протяжно выдохнула. Тамерлан не злился, нет. Просто он из тех мужчин, которые не любят ждать, а то, что её муж ждал несколько часов – знала точно. Собственными глазами видела черный внедорожник, когда задумчиво смотрела в окно.

– Сдала? – спросил Тамерлан, запуская мотор и всматриваясь в зеркало заднего вида.

– Да. На отлично, – радостно ответила Влада. Обняв мужа за плечи, нежно поцеловала в щеку и, погладив пальчиком короткую щетину, улыбнулась. – Не злись. Я сдала одной из первых. Просто экзамен начался позже, чем планировали.

– Не злюсь. Не люблю ждать, ты же знаешь.

– Знаю. Прости, – невинно захлопала ресницами и робко пожала плечами.

– Поздравляю с успешной сдачей экзамена. Это же был последний?

– Угу. В этом году.

– В смысле?

– Я не закрыла зимнюю сессию. В январе после праздников ещё будут зачеты.

Тамерлан ухмыльнулся.

– Значит, я один поеду кататься на лыжах, – произнес на полном серьезе, искоса поглядывая на молодую супругу.

Обиженно надув губы, Влада скрестила на груди руки, и это немного позабавило Мамедова. Ему нравились "такие" выходки Влады, точнее, нравились любые проявления чувств его малышки. Пусть ревнует, злится, обижается, что угодно, лишь бы никогда не оставалась равнодушной!

– Отлично, – ответила Влада, выдержав паузу. – Желаю тебе хорошо провести отпуск и покататься на лыжах.

– Будешь дома одна?

– Ну, ты же сам сказал, – недовольно фыркнула Влада.

– Ах, меним шириним, – вздохнул Тамерлан. – Ты совсем не понимаешь шуток.

– Потому что это была не шутка.

– Да никуда я не поеду без тебя, котёнок.

– Извини, – ласково протянула девушка, кладя руку на мужское колено. – Я не хотела испортить твои планы. Не злишься?

– Нет, – взяв жену за тонкое запястье, Мамедов поднёс к губам тоненькие пальчики и поцеловал.

Конечно, он не злится, да и как может? Его любимая малышка так старается прилежно учиться, что иногда ему хочется отобрать все учебники и конспекты лекций, лишь бы больше времени провести вдвоём. Он ревнует её, да. С ума сходит, когда Влада уезжает в университет. Там же молодые студенты и они на неё смотрят! А не должны. Правда, Мамедов никогда не признается, как ему сносит крышу, никогда и не расскажет, что боится потерять любимую жену. Влада же его любит, иначе бы они не были вместе.

***

– До сих пор не могу поверить, что ты уговорила меня на эту ёлку, – пробубнил Тамерлан, стараясь держать спину прямо.

– Потому что ты меня любишь, – лилейным голосом пропела Влада, – Там, подойди немного ближе. Я не достаю.

Тамерлан сделал шаг. Влада удобнее устроилась на плечах мужа, немного поерзав. Потянулась вперед. Аккуратными движениями раздвинула игольчатые ветки лесной красавицы и взгромоздила серебристую гирлянду на самую верхушку пушистой ели.

– Готово! – воскликнула девушка, радостно захлопав в ладоши.

Мамедов усмехнулся. Наконец-то они нарядили эту двухметровую красавицу, которую выбрала его молодая жена. Целый час они проторчали на елочном базаре в поисках елки, а потом еще долго выбирали елочные украшения. Устал от подобного шоппинга, но не жаловался. Всё ради его маленькой принцессы. Хочет двухметровую елку, которая не помещается в багажник внедорожника? Пожалуйста. Хочет бродить по рядам супермаркета, сгребая с полок непонятные ему продукты? Да не вопрос. Вытерпит всё, лишь бы девочка улыбалась и никогда не грустила.

– Красиво. Правда? – спросила Влада, когда Тамерлан опустил её на пол и, подойдя со спины, обнял за талию.

– Угу, – коротко ответил, зарываясь лицом в копне густых волос любимой жены. Мужские руки юркнули под кофту. Коснулись живота, очертили пупок и двинулись выше.

– Там, – хихикнула Влада, – мне щекотно.

– Здесь?

Влада снова хихикнула, ощутив щекотку в районе ребер. А затем резко крутанулась, повернувшись к мужу лицом. Приняла серьезный вид, проглотила неожиданно подступивший к горлу комок и дотронулась рукой до небритой щеки Тамерлана.

– Наш первый Новый год, который мы встречаем вместе, – тихо промолвила девушка.

Мамедов, уловив в голосе нотки грусти, подозрительно сощурился:

– Не жалеешь?

– Нет, – качнула головой. – Я счастлива. Мне нравится наш дом, нравится жить здесь с тобой вдвоём. Нравится засыпать и просыпаться в твоих объятиях. Нравится носить твою фамилию. Я действительно счастлива.

Тамерлан искренне улыбнулся. Ему тоже всё это нравилось. Еще буквально полгода назад он и мечтать не мог о подобном. Жил под одной крышей с нелюбимой женой, ходил на работу и… Больше ничего! Кажется, не жил совсем, а просто существовал. И только с появлением Влады его мир перевернулся вверх тормашками. Жизнь приобрела смысл, дни наполнились событиями, в сердце больше не было места для пустоты. Отныне все его мысли занимала эта маленькая девочка, годящаяся в дочери, за что он постоянно благодарил Аллаха.

– Я тоже счастлив с тобой, малышка, – ответил Мамедов, подхватывая на руки любимую супругу.

Влада громко хихикнула. Обхватила мужскую шею двумя руками и прильнула к широкой груди всем телом.

– Что ты делаешь?

– Несу тебя в спальню.

– А как же украсить дом? Мы еще не закончили, – тихо шепнула на ушко, но встретившись взглядом с чёрными глазами, поняла, что на ближайший час можно обо всём забыть.

Прошло два года

– Мамедова Мариям Тамерлановна, – прочитал вслух Тамерлан.

Бросила в сторону мужа беглый взгляд. Качнула головой.

– Там, ты скоро дырку протрешь на свидетельстве о рождении. Хватит на него смотреть.

Тамерлан улыбнулся. Положил на прикроватную тумбочку документ. Взбил подушку и, поудобнее устроившись, принялся наблюдать за тем, как я кормлю грудью нашу маленькую дочь.

– Она похожа на тебя, – муж коснулся детской ручки, и малышка тут же схватила папу за палец.

– Зато фамилия у неё папина. И отчество.

– В следующем году родим сына.

Я тихо хмыкнула. Ага, конечно. Мужчине так легко рассуждать!

– Вижу, ты всё распланировал.

– Угу, – кивнул Тамерлан и, услышав тихое сопение носика нашей крохи, понизил голос до шёпота: – уснула. Давай отнесу малышку в кроватку.

Попыталась возразить. Прижала дочку к себе, обратив на мужа умоляющий взгляд.

– Пусть с нами спит. Пожалуйста.

– Влада, – строгий тон, – Мариям совсем кроха. Я не могу спокойно спать, зная, что она лежит у меня под боком.

– Это всё твои отмазки, – фыркнула я. – Просто признайся, что тебе хочется лапать свою жену.

Тамерлан согласно улыбнулся, но Мариям всё-таки отнес в кроватку. Укрыл малышку детским одеяльцем, погладил пухлую щёчку и, поцеловав кроху в лоб, вернулся ко мне.

Я сразу же устроилась у мужа под боком, положив голову на его сильное плечо и закинув ногу на бедро.

– Забыл отдать, – Тамерлан достал из прикроватной тумбочки белоснежный конверт и передал мне. – Письмо от Владимира.

Вздрогнула. Приподнялась. Долго смотрела на конверт, не решаясь его открыть. Папа написал. Мне! Из тюрьмы.

– Ты не читал письмо?

– Нет. Тебе тоже не обязательно его читать, если не хочешь.

Муж улыбнулся. Подсел ближе и обнял меня за плечи, притягивая к себе.

– Я прочту его, – положила конверт на прикроватную тумбочку. – Утром.

Тамерлан понимающе кивнул, подхватил пальцем мой подбородок и погладил небольшую ямочку посередине. В его черных глазах появились знакомые искры, дыхание замедлилось. Стараясь не совершать резких движений, муж склонился надо мной и медленно приблизился губами к моим губам. Его поцелуй нежный, трепетный. Я прикрыла глаза, рукой обвила шею и зарылась пальцами на затылке.

Один маневр ловких рук и я оказалась лежать на спине, прижатая сверху мужским телом. Опираясь на руки, согнутые в локтях, Тамерлан устроился между моих широко разведенных бедер и продолжил целовать в губы. Глубокое проникновение с языком. Жадно сминал кожу губами, руками касался нагого тела. Мелкие мурашки поползли по позвонкам, в груди ухнуло сердце. После рождения нашей маленькой Мариям прошло пятьдесят дней. Ровно столько у нас не было секса. Точнее, не было только у меня. Мужу я никогда не отказывала, доставляя удовольствие оральными ласками до самого последнего дня беременности. А мне не хотелось. После тридцать седьмой недели пропало либидо, и я даже испугалась, о чем непременно сообщила врачу.

– Можно? – он взглянул на меня из-под опущенных ресниц.

– Да.

– Если что-то пойдет не так, то я остановлюсь в любой момент.

Он как бы извинился за то, что заранее сделает, но я решительно качнула головой. Пусть не извиняется. Мне тоже очень хочется его… почувствовать внутри.

Плавными движениями Тамерлан приспустил с моих плеч бретельки пеньюара. Мазнул взглядом по заметно увеличившихся в размерах полушариях груди, нежно погладил набухший сосок и немного позже дотронулся до него губами. Кончиком языка очертил контур ареолы. Я выгнулась навстречу, ощутив внизу живота первые признаки желания.

Я потянулась к мужской футболке. С помощью Тамерлана сняла её через голову и стала целовать шею. Запах его кожи – мой личный афродизиак. Начала возбуждаться, а когда муж дотронулся рукой до гладкого треугольника между ног, почувствовала нестерпимое желание.

Он довёл меня до грани, лаская клитор языком. Тело натянулось подобно струне. Чувствительность возвратилась, и от осознания этого факта на душе стало радостно. Мне нравился наш с мужем секс. Нравилось его рваное дыхание, прикосновение горячих рук и жадные поцелуи. И я даже успела позабыть, каким бывает нежным и одновременно страстным мой любимый мужчина пока приходила в себя после беременности и родов.

Дочка захныкала и мы замерли. Непривычно, да. Но отныне в нашей семье есть самый важный человечек, от настроения которого зависит всё, даже секс.

Тамерлан нехотя перекатился на бок.

– Ах, Мариям… – грустный вздох.

– Мы еще продолжим, – рукой коснулась мужского плеча. Поправила бретельки пеньюара и поднялась с постели.

Подошла к детской кроватке. Наклонилась. Пара больших чёрных глаз смотрела на меня в упор. Я улыбнулась своей крохе и аккуратно взяла её на руки. Моя маленькая девочка. Моё сердце и душа.

Мариям перестала плакать. Смотрела на меня снизу вверх, разглядывая черты моего лица. Я тоже на неё смотрела, любовалась. Раньше я даже подумать не могла, что можно кого-то любить больше всех на свете. После рождения малышки поняла, дети и есть весь мир человека. Мы живем только ради них, делаем всё, чтобы они были счастливыми. Невольно вспомнила о своих родителях. Интересно, а мама тоже меня так качала на ручках? Тоже пела колыбельные, целовала в пухлые щечки? Наверное, да. Жаль, что я ничего не помню.

– Моя маленькая мышка, моё счастье, я обещаю, что стану для тебя самой лучшей мамой. Никогда не откажусь от тебя, не позволю кому-нибудь причинить тебе вред. Я жизнь за тебя отдам, если будет нужно, – шептала, склонившись над дочкой.

Тамерлан подошел со спины. Обнял меня за плечи и притянул к себе.

– Наталья так и не звонила? – спросил муж, и я вздрогнула, услышав имя мамы.

– Написала в социальной сети.

– И всё?

– Да, – грустно вздохнула. – Родители меня так и не простили, к сожалению.

– Котёнок, не злись на них и отпусти обиду. Главное, что мы есть друг у друга. Ты, я и наша Мариям.

– Я не злюсь. Не обижаюсь. Просто так хочется услышать мамин голос, так хочется, чтобы она обняла меня и прижала к груди.

– Я тебя обниму. И прижму тоже я.

– Спасибо, что ты есть у меня. Никогда не бросай. Не отказывайся. Я не переживу, если ты захочешь уйти.

– Даже не думай об этом, милая. Ты и Мариям – всё, что у меня есть. Я твой. Принадлежу только тебе.

Улыбнулась. Смахнула со щеки одинокую слезинку и на душе стало так тепло, радостно.

Спасибо, Господи, за мужа и за дочь. Спасибо за крышу над головой, за свежий хлеб на столе. Спасибо, что мы все здоровы и любим друг друга такой сильной любовью вопреки всему.

15.05.2021

 Конец

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍