Бабатырь бесплатное чтение

Юраш Кристина
Бабатырь


ПРОЛОГ. Кощей Бессовестный

- В зад давай! В зад! - послышался возбужденный мужской голос.

- Там грязно! - возмутилась я, оборачиваясь. Да он что! С ума сошел!

- Ну и что, что грязно! Давай в зад! - рявкнули мне на ухо, заставив вздрогнуть.

В зад? Он уверен?

- Мы слишком мало знакомы, чтобы давать в зад! - хотела сказать я, но вместо этого молча вздохнула.

Я посмотрела в зеркало заднего вида и увидала лужу размером с мировой океан! Судя по размерам, этой луже давно пора дать статус моря. Того и глядишь, через два года возле нее уже вовсю орали: «Чурчхела!» и возили морские экскурсии.

Что такое чурчхела я не знала. Мне всегда казалось, что это - какое-то животное. Похожее на шиншиллу. И ест ли шиншилла чурхелу, я не знала. У меня не было ни того, ни другого, чтобы ставить эксперименты.

Зато был экзамен в ГИБДД. И я чувствовала, что в скорее дуба дам от нервов, чем в зад!

Я посмотрела мельком на инспектора и сжала губы. Если бы он знал, о чем я сейчас думаю, сел бы на заднее сидение, перекрестился сразу двумя ремнями безопасности, схватил бы иконку с бардачка и целовал ее. Возможно, даже взасос. Для эффективности.

- В зад давай! - снова рявкнули мне на ухо. - Чего раскрылетилась! К параллельной парковке езжай!

Я уныло посмотрела на толстого инспектора ГИБДД. Говорят, что хорошего человека должно быть много! Видимо, он - не просто хороший, а замечательный человек.

Если вы не знали, то хорошего работника ГИБДД должно быть как можно больше. Это - у них профессиональное. Чтобы видно было его издалека. Тонких, звонких и спортивных уже давно раскатали по асфальту невнимательные водители. А остальные победили в результате естественного отбора и теперь принимают экзамен на права.

Когда он присел в машину, я почувствовала, как она наклонилась и заскрипела. Это называется, кажется низкий клиренс. Но я не уверена.

На колени, которые не помещались в машину, легла фуражка: «Уфффф!».

- Как будете готовы - начинайте движение! - послышался раздраженный голос. -Уффф!

***

- Скажи мне, Кощей, - послышался громкий богатырский голос. В мрачной темнице заскрипели старые замки.

Гулкие шаги разорвали гробовую тишину мрачных сводов.

- Ты куда девиц девал? Почему ни одной найти не можем! - послышался звонкий, полный жизни голос.

Прозвенели могучие цепи. Пленник, прикованный к черной стене темницы, пошевелился. С ним пошевелились двенадцать цепей.

Узник поднял угольки глаз и усмехнулся. Сквозь спутанные длинные волосы сверкнул его взгляд. На его пересохших губах скользнула улыбка.

- Все тебе скажи, Алешенька, - послышался тихий голос. - Все тебе расскажи. Иди -ка ты Алешенька... в попович. С такими вопросами.

- Куда девиц дел! - послышался голос богатырский. Факел в могучей руке высветил мрачное подземелье и стриженную богатырскую бородку. С юными богатырскими усиками.

- Много будешь знать, Алешенька, - снова послышался голос с усмешкой. - Высшее образование получишь. А оно к тебе ни к чему! Будешь профессионально непригоден к службе богатырской. Думать будешь перед тем, как с мечом на врага скакать. А это как -то не по-богатырски, дружочек.

- Ты мне зубы не заговаривай! - в голосе богатыря гнев послышался. Он топнул так, что чуть земля не раскололась.

- А что? Болят, Алешенька? Так это не ко мне. К Ягине. Она заговор хороший знает.

Чтобы зубы не болели, - послышался голос. Он явно насмехался.

- Ты. ты. ты мне тут не это! - пригрозил богатырь, положив руку на меч. - И не то! Мы тут о девицах толкуем! Ищем мы с богатырями, ищем, а найти не можем!

- А что, Алешенька, - вздохнул голос пленника. - Решил по девицам сходить? Тогда бери бересту и пиши: «Молодой богатырь мечтает познакомиться!»

- Все ты шутки шутишь! Ты зачем девиц беззащитных похищаешь и мучаешь? Отвечай! -голос богатырский громом ударил под мрачными сводами.

- А что? Предлагаешь мне на юношей перейти? Уже есть кандидатуры? Если что тебя не унесу! Из вредности, - усмехнулся пленник, заметно оживившись. - А что это тебя, Алешенька, вопрос этот мучить стал?

- Да потому, что не всех девиц спасли! Где остальные не знаем! - возмутился богатырь, сурово посмотрев на Кощея.

- Пособие ты мое ненаглядное, - послышался голос. - Так вы сами виноваты, что я девиц похищаю. Я же не всех беру, Алешенька. Не каждую. А только тех, кто вам не нужен. Девица к вам и так, и эдак, а на нее смотрят, как на место пустое. Она и испечет, и нарядится, а вы мимо проходите, даже не глянув. Ну раз не нужна вам, значит нужна мне. Все просто, Алешенька.

Зубы богатыря скрипнули. Он засопел.

- Не все ж бабе праздник! Мы тоже устаем! Иногда света белого видеть не хочется. И походы военные! И ... и...

- Ну что ж ты говоришь, Алешенька, - в голосе пленника слышалась улыбка. - Пока девку не обидели, я над ней власти не имею. Пока нужна она вам, я к ней даже не подступлюсь.

- Неправда! Зубы мне заговариваешь! - воскликнул молодой богатырь. Он уже хотел закрыть ворота дубовые на замки и засовы, но остановился. Видать, передумал.

- Налево пойдешь - девицу найдешь. Направо пойдешь - девицу найдешь. Прямо пойдешь

- девицу найдешь! Назад пойдешь - девицу найдешь! Тяжела жизнь Кощеева, -усмехнулся пленник.

- Ты их к в темнице держишь! Света белого не видят! - гневно выдохнул богатырь.

- Загар вреден для кожи, - послышался голос пленника, который даже не шевельнулся.

- Ты их к стенам приковываешь! - в сердцах выкрикнул богатырь.

- В душе, Алешенька, я тоже хочу, чтобы в замке уют был. Люблю красоту всякую по стенам развешивать, - заметил пленник. - Люди картины развешивают, а я девиц -красавиц. Смотришь, и душа радуется! Каждая, как картинка!

- Ты их голодом моришь! - не выдержал богатырь, едва не схватившись за меч.

- Не голодом, а диетой, - вздохнул пленник, тряхнув спутанными волосами. - Калории считаем вместе.

- Куска хлеба не даешь, хотя у самого закрома от золота ломятся! - сжал кулаки богатырь.

- Низкоуглеводная диета это всегда дорого, - со смехом возразил пленник, покачав головой.

- Слышишь, Кощей... - обернулся богатырь, раздумывая уходить. - Хотел спросить тебя, окаянный...

- Да-да, я весь во внимании, - заметил пленник. Из-за шторы спутанных волос, не было видно его лица.

***

Я чувствовала себя ямщиком - денщиком, который везет капризного барина в сторону его усадьбы. Пристегнувшись, я выдохнула так, словно собираюсь выпить. Но пить за рулем нельзя. Особенно, когда на переднем сидении везешь драгоценные двести килограмм инспектора. Поправив зеркала, чтобы видеть хоть что-нибудь кроме инспектора, я включила свет, щурясь на яркое осеннее солнце. Чуть не забыла!

Руки слегка дрожали, зубы постукивали, солнышко вызолотило листочки на деревьях.

Не знаю, сколько каши нужно есть, чтобы выжать это сцепление, но я, видимо, страдаю недоеданием.

- Ыыыыых, - выжала я тугую педаль. - Оооох!

Все, можно два раза не ходить в спортзал! Свой норматив я выполнила!

Рука хрустнула передачей. «Джеллентваген» задребезжал и заурчал. Видимо, ей тоже было страшно. Я уныло покосилась за инспектора, который нахмурился, пытаясь застегнуть ремень безопасности. Он либо вспомнил, что он как бы инспектор. Или не доверял моим талантам.

- Дырдырдыр, - тряслась машина. Я еще раз обернулась и посмотрела по зеркалам. А вдруг какой-то скучающий КАМАЗ захочет познакомиться с нами, вылетев на учебную площадку?

Пока что все идет хорошо! Но в задницу! Прямо-таки замечательно, но в задницу!

- В зад давай! На начало маневра! - ткнули мне в сторону лужи, которая прикрывала собой всю разметку. - Параллельная парковка!

Ага! Сейчас! Так, а где вообще хоть одна линия?

За время обучения в автошколе я узнала три вещи.

Первая, сцепление пахнет дохлой кошкой.

Вторая. Посмотри направо, потом налево, потом назад, потом помолись и только потом проезжай перекресток по главной дороге на зеленый сигнал светофора.

Третья. Ночью пешеходы любят надевать черное и красться в темноте аки ниндзя вдоль ночных дорог. Изредка сходя на обочину.

Я дала задний ход, рассекая коричневые волны грязи, как Дед Мазай, отхвативший приличный кусок инспекторской зайчатины к ужину.

Медленно, словно баржа, тянущая на буксире крейсер, я пыталась вычислить примерную разметку. Наощупь.

- Дрррр! - гудела машина, вплывая в лужу. Море вышло из берегов. Я чувствовала себя старшим помощником. Пока рядом со мной сидел капитан. Погоны уверяли, что он -капитан.

- Че ждем? - подстегивал меня капитан. Я видела вдалеке айсберг плавающего конуса.

Медленно, словно черепашка, я плыла по воде, слыша нетерпеливое покашливание на ухо. Повязка съехала мне на подбородок. А я мстительно посмотрела на инспектора. Это был мой последний экзамен. И если я его не сдам, то мне придется начинать все сначала.

Я сдавала уже четыре раза. И все четыре раза меня валили на какой -то мелочи. Это было просто издевательство какое-то!

- Почему так рано включила поворотник? Почему не припарковалась там, где сказал инспектор, а на два метра позже? Почему мы ползем, как улитка?

Я отгоняла мысли, которые заставляли меня нервно сопеть.

«Опять не сдала! Ну у тебя же руки из жопы!», - слышалось из комнаты, когда я уставшая звенела ключами, плюхаясь . «Ну чего ты расстроилась? Ну рукожоп ты у меня! Ты чего? Обиделась? На правду не обижаются! Я же тебя любя!», - слышались липкие слова, от которых тут же портилось настроение и прокисала даже самая свежая мотивация.

- Почему ползем, как улитка? - раздраженно повторил инспектор, пока мы шли на погружение. Он посмотрел на часы. Инспектор уже опаздывал на встречу с обедом. «Так, кто по быстренькому до обеда?», - спросил он, выходя из здания. Я!

- Осторожно, - сопела я, пытаясь отыскать если не Атлантиду на дне этой лужи, то хотя был разметку.

«Все равно не сдашь!», - слышала я голос инспектора. «Ну кто виноват, что ты такая? Другие сдают с первого раза, а ты...!», - слышался голос моего почти мужа. «Минус бал! За то, что слишком быстро посмотрела в зеркало заднего вида! Что значит, я в этот момент моргнул? Не видел? Значит, не было! Минус бал! Итого, минус пять баллов! Выходи, не сдала!», - снова всплывал в памяти голос инспектора. «Ну курица ты за рулем! Смирись! Да ты ничего толком сделать не можешь!», - слышался зевок из кухни. «Минус балл за то, что слишком резко отпустила сцепление и заглохла!», - вертелся в голове предыдущий экзамен. «У тебя ничего не получится! Зря стараешься! Я что? Тебя первый день знаю? У тебя никогда ничего не получится! Баба за рулем - обезьяна с гранатометом! Слышала песню про курицу, которая паркуется? Сейчас включу!», -звенели на кухне чашки.

Мысли, словно пчелы роились, гудели и больно кусались. Голова болела, словно раздраженный улей. Я не сдам. Я приду домой, выслушаю заготовленную речь, узнаю, что кто-то сдал с первого раза, налью кофе, посмотрю на него, а потом выплесну его в раковину и пойду спать и обижаться.

«Что? Не сдала? Так я и знала! Опять!», - представлялся вздох мамы в трубке. - «А вот дочка Тети Ани с первого раза сдала! Она нас вчера подвозила. И муж ей красивую машину купил. Дорогую. Иномарку! И на Мальдивы свозил. А вчера она ко мне забегала, чтобы фотографии из Турции показать!».

- Ыррррр! - чуть не сгрызла я руль, чувствуя себя сказочным героем в которого давным -давно никто не верит.

Улей в голове гудел и противно жужжал.

- Рррр! - прорычала я, рассекая лужу. Все вокруг смеялись, а я не могла понять почему. Взглянув на лицо инспектора, я поняла. Я еще не заглохла. Поэтому экзамен продолжается!

- Давай! Только не глохни! - подбадривали меня криками, а я стала медленно ползти по луже. Сначала вперед, потом назад, словно ища нужную линию.

- Быстрее! - рявкнул мне инспектор. - У меня обед!

- У меня тоже! - внезапно для себя ответила я. И сама себе удивилась. Я впервые ответила то, что думаю.

Если где-то в книге рекордов Гиннеса осталось для меня местечко, то так и запишите! Самая долгая параллельная парковка на свете! Мой личный рекорд! Сорок минут! Под бурные овации других сдающих.

Инспектор сидел молча. В машине везде были камеры, поэтому все нехорошие слова в мой адрес застряли где-то на подходе. Единственное, что он мог, так это смотреть на меня так, словно упадет на меня, стоит мне закончить экзамен.

Я повернулась к нему лицом, улыбнулась и ме-е-едленно, в час по чайной ложке стала снова штурмовать лужу.

- А мы на лодочке катались! А не гребли, а целовались! - запела я, глядя на обалдевшего инспектора. - У вас времени много? Если что до пятницы я совершенно свободна! Потом сразу заеду в похоронное агентство и узнаю, сколько стоят похороны мужа, умершего голодной смертью возле полного холодильника еды.

Медленно, наслаждаясь мучениями жертвы, я пошла на маневр. Поделать он ничего не мог. Пока я не заглохла, я имела право парковаться, сколько влезет.

- Из далека до-о-олго, течет моя Во-о-олга! - пела я за весь ансамбль, прокатываясь по луже. - А мне семнадцать лет!

В глазах у инспектора читалось то, что он со мной сделает в грубой извращенной форме, стоит мне заглохнуть!

- А мне семнадцать лет! - пропела я, слегка приврав. Чтобы неповадно было.

- Где же смерть твоя, Кощей? - произнес богатырский зычный голос. - А то мы ищем-ищем, а найти ее не можем...

Где-то в мрачной темнице гулко капала вода, отмеряя бесконечное время заточения бессмертного пленника. . Он сидел на полу с раскинутыми и скованными руками.

- Не помню, куда положил. Старый стал, - усмехнулся пленник. - Вы под троном смотрели? Нет? А на подоконнике? Можете на полочках посмотреть.

Было не видно, смеется он или говорит серьезно. В темницу не проникал никакой свет, а свет тусклого факела, казалось, съедает темнота.

- Я про смерть, которая в твоем яйце! Хорошо, в каком яйце смерть твоя? - рявкнул богатырь, громыхая мечом.

- В правом или левом. Не помню точно! Давно не смотрел! - усмехнулся пленник, шевеля кистями рук, прикованными к стене. - Все руки не доходили. Точнее, не дотягивались.

В тишине мрачной камеры звучал приятный смех. Пламя факела дрогнуло, словно от дыхания зла.

- Прямо наперсточки, да, Алешенька? - усмехнулся пленник, глядя на молчаливого богтыря. Богатырь пребывал в растерянности. Но старался не подавать виду.

- Да хватит со мной свои шутки шутить! - не выдержал богатырь. - Отвечай по-хорошему!

Пленник поднял голову. Волосы облепили его скулы и прилипли к пересохшим губам.

- А вы разве по-хорошему? - спросил пленник. - Даже водицы не даете напиться. Голодом морите, воды не даете. Вот принес бы ты, Алешенька, друг мой сердечный. Ой, прости, печеночный. Так вот, Алешенька, друг мой печеночный, принеси мне водицы, и я скажу, где смерть спрятана. Даже на карте нарисую крестиком.

Богатырь ничего не сказал и ушел, а пленник вздохнул, провожая взглядом его могучую фигуру. Он откинул голову на сухую стену, почему-то улыбаясь. Угольки глаз пленника на мгновенье сузились.

***

- Мо-о-оре- мо-о-оре! Лик бездонный! - пела я, катаясь по луже туда и обратно. За окном я видела смеющиеся и счастливые лица. - И что-то там дальше. О! Вспомнила! В синем море в белой пене! Оставайся мальчик с нами, будешь нашим королем!

- Будешь нашим королем! Ла-ла-ла! - пели остальные, взывая у меня прилив сил.

Мальчику было лет сорок пять. И оставаться со мной он не собирался. Судя по взгляду, ему очень хотелось на трон. Но тронный зал был исключительно для сотрудников, а не тех, кто ждет своей очереди. Поэтому мы бегали в кустики крапивы, стыдливо высовываясь из них и вздыхая.

Я чувствовала, что давно так не отдыхала на море, а тут прямо такая возможность.

- Здравствуйте, вас приветствует экипаж нашего лайнера. Наслаждайтесь морем, солнцем и пейзажами! Справа бар, слева бассейн, на верхней палубе у нас.... Ой! - наехала я на камень. - Идем на погружение!

- Эстакада! - рявкнули мне на ухо.

- Как скажете, - мило ответила я, выруливая на берег.

Я с удовольствием вырулила на эстакаду. Мокрый след от машины разделил во мне что -то на до и после.

Родители учили быть скромной и тихой, сидеть и не высовываться. А все тяготы судьбы принимать с обреченной покорностью.

«Выше головы не прыгнешь! Не жили богато, и пытаться не надо! Куда ты лезешь! Не по Сеньке шапка! Лучше синица в руках, чем журавль в небе!», - твердили мне по любому поводу. И мне кажется, они были неправы! А может, я все смогу, если захочу?

Я вырулила на эстакаду и доползла до стоп-линии, зависнув на тормозе.

- Газуй, - пробухтел гаишник, глядя на собравшиеся «сверхурочные».

Я лихо заехала на пригорок, что эстакадою зовется, а потом спустилась с него. Плавно затормозив перед стоп - линией, я выдохнула.

- Стоять! Поедешь, когда я скажу! - с кряхтением заерзал инспектор.

Вся эйфория тут же сошла на нет. А вдруг переехала линию? Вдруг слишком поздно затормозила?

- Эх, ох, ух, - дверца пассажира открылась. И машине тут же полегчало. - Сейчас проверим!

Он грузно направился к бамперу и линии. Я занервничала и приподнялась на сидении. За капотом ничего видно не было, кроме двух полушарий в синих штанах. Если судьба решила повернуться ко мне попой, то она выбрала самую большую из тех, что были в окрестностях.

- Сойдет, - послышался запыхавший голос, пока я выдыхала, повиснув на руле и педалях. Он поднял голову. Он выглядел так, словно сходил в спортзал.

- Трогай! - рявкнул инспектор, махнув рукой.

И я отпустила тормоз.

Только через секунды три - четыре я поняла, что случилось. И почему на меня так странно смотрит гаишник. Еще бы! Он был у меня на лобовом стекле и на капоте. А я от страха перепутала педали и дала газ!

Машина дернулась и понеслась вперед.

- Вот! - послышался звон железного ведра. Огромное железное ведро было поставлено на пол могучей богатырской рукой. - Пей! Как выпьешь, так и поговорим!

Голос богатыря был грозным. А вода в ведре выплеснулась ему на сапог.

- Ну, неси сюда, Алешенька, - послышался сипловатый кашель пленника. Г оворил он тихо, словно на последнем издыхании. - Неси, я не кусаюсь. Как хорошо, что есть кому ведерко воды подать перед смертью лютой от рук богатырских!

Богатырь поднял ведро и склонил к голове пленника. Вода лилась, но ни одна капля не упала на пол.

- Пей, пей, - послышался недовольный голос богатыря. Он почему -то скривился. - Не то, что девицы несчастные, что в темнице твоей томятся. Мучаются бедные, без еды и воды... Ты же девицам даже воды не подал! Но мы - не ты.

Кощей жадно пил и молчал. Ведро заканчивалось, а он все пил, пил, пил.

- Спасибо тебе, матушка природа, - послышался голос, когда пленник откинулся на стену. - За то, что так удачно отдохнула.

Что-то в темноте хрустнуло и звякнуло. Два раза.

- Ты чего это? - прищурился богатырь. Он не понимал, откуда доносится этот хруст. В этот момент пламя факела заплясало, затанцевало и потухло. Все погрузилось в синесерый мрак.

Где-то там наверху послышался удар грома. Отдаленный, приглушенный, словно неподалеку бушевала гроза.

Гроза становилась громче. Где-то над подземельем небо заволокло свинцовыми тучами. Они стягивались со всех сторон и зависали над замком.

- Кажется, дождь собирается, - послышался голос Кощея. Он поднял голову и посмотрел куда-то под мрачные своды.

Послышался грохот. Прямо под ноги богатырю ударила молния, расколов темницу на части. Звякнули об пол тяжелые ржавые цепи, рассыпаясь в прах. Пленник медленно встал.

Лишь на мгновенье блеск молнии осветил бледное лицо узника. Его руки наливались силой, а он с легкостью вырвал оставшиеся цепи из стены.

- Был когда-то я богатырем, как ты Алешенька, - послышался вздох из темноты. - Леснит. Звали меня так. Слыхал про такого? А потом я испо-о-ортился.

Пленник обнюхал себя.

- Сильно испортился, - усмехнулся он, тряхнув спутанными волосами.

Алеша стоял, ни жив ни мертв. Он словно окаменел, глядя на могучую темную фигуру, стоящую перед ним. Он хотел было схватиться за меч, но попятился и упал на спину.

- Знал бы, ни за что воды не подал бы... Как там у нас? Принесли богатырю воды, вернулась к нему силушка богатырская. И так далее, и тому подобное. - слышался голос Кощея.

Бледная рука пленник потерла запястье, словно стирая след долгого заточения.

Где-то бушевала гроза. Потухший факел лежал на полу. Вспышка молнии осветила лежащего на полу богатыря. На его лице был испуг, а сам он пытался схватиться за меч.

Молния высветила кости, валявшиеся в темнице. С третьим ударом молнии кости серебристой пылью потекли к пленнику, обволакивая его и превращаясь в зловещий костяной доспех. Пленник наступил на богатырский меч, с легкостью ломая его пополам.

- Алешка- Алешка, - присел пленник, склонившись над бледным богатырем. - Ну вот что с тобой делать, Алешка? Да ладно тебе, не бойся. Ты же у нас - последний богатырь?

Костяная рука ласково потрепала богатыря за кудрявый чуб. Они находились друг напротив друга. В молодом богатыре кипела жизнь. Сам он был как яблочко наливное. Напротив него стояла смерть. Черная, бледная и слегка болезненная.

- Пойду - ка я, - вздохнул заметил бывший узник, поправив волосы богатырю. - А то столько девиц голодом не морено, цепями не ковано и в замке моем не мучено.

- Как тебя носит земля! - процедил богатырь, глядя на обломки своего меча.

- На руках, - в голосе послышалась улыбка. - Эх, Алешка! Хороший ты парень. Пока ты здесь меня караулил, твоя невестушка поди забыла, как ты выглядишь. Истосковалась вся, слезы горькие проливает.

- Не смей ее трогать! - выкрикнул богатырь, подбираясь спиной к стене. - Я тебе этого не прощу!

- Перевелись богатыри на Руси. А куда перевелись? Видимо, на заочное! - рассмеялся бывший узник, потрепав по голове богатыря и шагнул в каменный разлом.

Удар молнии напоследок осветил его могучую фигуру. Через мгновенье в небо взлетел огромный черный ворон. Огромная птица рассекла дождь и скрылась в черноте.

- Беда-а-а! - закричал Алеша, вставая на ноги. - Кощей сбежал! Собирайтесь богатыри! Кощей .

Никого не было. Только дождь лил, как из ведра.

- Собирайтесь, богатыри. - тише произнес Алеша, осматриваясь по сторонам. - За землю нашу... Седлайте коней богатырских... На супостата... Эээээх!

Он размахнулся и поддал ногой железное ведро, лежащее на полу. От души поддал. Словно оно одно во всем виновато.

Конечно, потом скажут, что это была ошибка инспектора. Что он слегка переоценил свою скорость посадки в машину и рано отдал команду. Но сейчас это было неважно.

Цепляясь зубами за воздух, осоловевшим взглядом за меня, доблестный инспектор отдавал честь и концы, одновременно.

Видимо, мама говорила ему однажды: «Будешь плохо учиться - пойдешь работать дворником!». Но он пошел в инспекторы, чем очень гордился. Но мама все -таки оказалась права. Сейчас он работал дворниками на моем лобовом стекле.

Только спустя секунд пятнадцать, до меня дошло, что происходит. Что это - не сон, а по-настоящему.

Я тут же ударила по тормозам. Инспектор скатился вниз и тут же превратился в лежачего и охающего полицейского. Пока я отходила от шока, он, пошатываясь, поднялся. Теперь он уже не стеснялся камер, народа и собственной совести.

- Главное, что живой, - вцепилась я в руль. Эта мысль меня утешала.

Я узнала, что у меня очень гулящая мама, гулящий папа и гулящая бабушка. У меня вообще все гулящие до седьмого колена! Удар об землю, открыл в нем дар экстрасенса. Он сразу постановил, что я родилась в год Собаки, и что в личной жизни у меня все хорошо и регулярно. Потом емко охарактеризовал ситуацию в целом и сообщил, что права я получу только через его труп. И на всякий случай отошел подальше от машины, чтобы я не восприняла это, как руководство к действию!

На дрожащих ногах я вышла из машины. Меня все еще трясло. Я сбила инспектора ГИБДД... Сбила инспектора...

Как вдруг со всех сторон на меня посыпались аплодисменты. Я осмотрелась по сторонам, видя счастливые лица.

- Ты молодец! Так и надо! Я уже четвертый раз экзамен сдаю! Крутяк! - слышались голоса, прорываясь через какую -то пелену.

Меня провожали, как национального героя. Даже жали руку.

Я поплелась на остановку. Надо купить проездной, что ли?

- Эх, Алешенька, - послышались голоса. - Наворотил ты делов! Кто ж Кощею воды дает! Освободился Кощей. А у нас богатырей нет! Сражаться с ним некому! Где же теперь богатырей брать? Придется, искать нового богатыря!

Алеша стоял, опустив головушку, словно пришел с повинной.

- Чтобы любого супостата одолеть смог! Выйти на бой неравный с вражиной, что во много раз его больше! - предложил голос.

- И чтобы сильным был! Одним махом гири пудовые поднимал! - предложил второй голос. - И скромный, чтобы подвигом своим не гордился!

***

- Ты выйди, встреть меня, - пробурчала я в трубку телефона, глядя на окна девятого этажа.

Две тяжеленные сумки с едой стояли возле ног. Из пакета выпала сладкая кукуруза. Макароны порвали пакет, и теперь в нем была оггромная дырень.

- Нет, не сдала! Нервы сдали, а я нет. Спускайся! - раздраженно бросила я, глядя на присыпанную осенними листьями ... мою машину.

Я так хотела научиться водить. Чтобы ехать, куда мне вздумается. Не просить, не уговаривать, не ждать, когда доиграют Хренчестер с Гамбитом. Не подпирать двери туалета: "Ты там скоро?". А просто сесть за руль и поехать по своим делам.

- Эххх! - выдохнула я, ловя лицом первую каплю дождя.

Небо заволокло тучами. Все вокруг потемнело. Где-то вдалеке послышались раскаты грома. Вовремя я домой!

Я постояла минут десять, поглядывая на подъездную дверь. Сегодня явно не мой день.

Снова громыхнуло. А по козырькам и машинам на парковке застучал холодным осенний дождик.

Я открыла дверь подъезда и потащилась по лестнице, как гужевая повозка.

Приползешь, бывало, с работы, смотришь глазами в пустоту. А в раковине гора тарелок. Словно к нам Али Баба и сорок разбойников приходили в гости. А по запаху - ночевали триста потных спартанцев. И какой -то Ксеркс, который наксерил в туалете и забыл, где кнопка смыва.

Носки по всей квартире разбросаны. Территорию метит. Чтобы вошел любовник, если что. Носом потянул запах. А тут сразу понятно, что мужик обитает.

А тебе с порога про то, как сыграл Хренчестер с Гамбитом. И кто, в каком тайме кого раскатал. И чья волосатая нога забила решающий гол перед самым таймаутом. А потом про начальника своего. Который, конечно же, редкостный козел. Вечно что -то требует. Ишь, че удумал! Мало того, что требует, так еще и по работе! Как будто он на работу работу работать ходит! И послать его хочется. Да банальная вежливость и врожденная интеллигентность не позволяют.

Потом про какого-нибудь друга Андрея. У которого вчера машина сломалась и жена изменила. Причем, так радостно, будто с ним. И про то, что вечером намечаются проводы машины на свалку, а жены в новую счастливую жизнь. С обильным возлиянием. Заодно и Степаныча в армию проводят. В армию алкоголиков. Так что жди к утру. Воскресенья. Через месяц из травматологии. После крика: «Смотри, как я умею!».

Я потыкала кнопку лифта попой. И услышала вожделенный гул спуска. Бочком я заползла в лифт, раскорячившись над свежей лужей. А потом ткнула локтем на нужный этаж. Лифт загудел, стал подниматься. Несколько раз тревожно мигнул свет, а лифт остановился. И тут же резко сорвался вниз.

Вместе с лифтом вниз ухнуло все.

- Аааааа! - заорала я, падая вместе с сумками в темноту.

Глава первая. Бабатырь

Тропинки, ведущие сюда уже давным-давно были забыты, заросли бурьян-травой. А где-то неподалеку шумела черная река - Смородина, текущая без конца и края. Через нее перекинулся окутанный туманами мост, ведущий на погибель верную, на смерть лютую. Кому, как больше нравится.

Стоило шагнуть на этот мост, как попадешь в таинственную Навь, где живут темные боги и нечисть. Поскольку граница Нави была слишком близко, то и время здесь текло иначе. Медленно, словно почти остановилось.

Коли б стоял на посту богатырь, то щурился бы на туманный берег, высматривал тех, кто к людям собрался. Не пустил бы супостата, отогнал бы вражину, загнал бы обратно в Навье Царство. Но за неимением богатыря к дереву была прибита очень грозная табличка: «Осторожно! Злые богатыри!».

А ведь были времена, когда богатырской силушкой загоняли полчища нечисти обратно в Навь удары могучих мечей. Не пускали их в царство Яви, где им не место. А сейчас нечисть совсем распоясалась. Ходит, как к себе домой! Понаделали проходов и там, и тут. Русалки, домовые, лешие, водяные - кто хочет, тот и прет! Недавно видели, как Кикимора под табличкой отдыхала. «Осторожно! Злые Богатыри!».

- Ой, да ладно! Уйду ради приличия! Лучше под вон тем деревом посижу! - обиделась она, глядя на наивных людей.

В огромном бревенчатом доме, чьи окна выходили на речку Смородину, все с ног сбились! В резное деревянное окно залетал осенний ветер и вносил листья. Они шуршали по углам, под ногами и напоминали о том, что скоро придут холодные туманы. И повиснут клоками на голых ветках деревьев.

Все выглядело пестро, нарядно и уютно. Так и хотелось залечь под плед с кружкой кофе и лениво листать книгу. Но нет!

Говорят, что когда переведутся на Руси богатыри, то можно один раз за тысячу лет призвать богатыря. Того, в чьих жилах течет кровушка богатырская. И поскачет он на врагов полчища. Да по окрестным соснам всех развесит - раскидает.

- Каравай несите! Да не простой! А богатырский!- визгливо кричал женский голос. Женщина в красном сарафане подобрала подол и металась среди толпы. - Простой-то ему что? Богатырю нашему, призванному. На один зуб!

- Ыыых! Держите его семеро! - послышались сдавленные крики и натужное сопение. Что -то с грохотом упало. Следом донеслись крики боли: «Ай! Ай! Ой! Прямо на ногу!». Потом крики стихли. Дверца со скрипом приоткрылась и....

Тадам!

Прямо в горницу расписную шестеро добрых молодцев каравай вносили. Один, правда, хромал. Нарядный с лебедями и косичками, караваище медленно вплывал в горницу. Несли его на манер гроба, положив на плечи.

- Ну что у вас лица такие, хоть спляшите, что ли! - послышался голос старика, что возле печи грелся. - Еще разочек! Все будем повторять, чтобы в глазах богатыря в лужу не упасть! Он же наш - защитник! Кто же еще Кощея пленит и обратно в темницу вернет?

Добрые молодцы взяли каравай и снова вынесли его прочь. Послышался стон: «Держи его нормально!», и дверца со скрипом открылась.

- Так, гусляры! А ну как. - командовал старик. Он сидел на скамье, опираясь на узловатую палку. Над ним висела огромная кольчуга и меч. В три его роста.

- Эх, были времена, - вздохнул старичок, поглядывая на огромный меч. - Ух, каким я был богатырем! Все враги при виде меня сами в землю зарывались! Не было такого супостата, который был бы мне не по зубам! Как хрястну палицей - по шею в землю войдет! Как махну мечом, на триста верст отброшу! Как гляну, так сразу пойму, что ворожина замыслил.

И снова вздохнул, вспоминая былые времена.

- А теперь смотрю я на супостата своего, - опустил он глаза на штаны. - Чую, что замыслил, что-то недоброе. Знаю, что нападет внезапно, что добежать не поспею. Эээх!

- Та-та -таритам! - хлопали все в ладоши, когда танцующие и потеющие молодцы несли богатырский каравай. По глазам уже было понятно, что еще немного и добрые молодцы кончатся. Останутся только злые и уставшие.

- Интересно девки пляшут, - послышался голос старика, подслеповато щурясь. - Вон та, ну прямо красавица писанная! Гляди, как выводит! Эх, был бы я моложе.

- Уууу! - взвыла «девица» мужским басом, когда каравай с грохотом упал на пол. И придавил «красну девицу». «Красну девицу» взяли под руки и увели.

- Жаль, красивая девка была, - подслеповато прищурился старик. - Но хоть Кощею проклятому не досталась!

- Да не девицы это! - скосились на старика - богатыря. - Не девицы!

- Ой, горе-то какое! Куда ж только родители смотрели! Не девицы уже! Тьфу! - скривился дед в лаптях и очень мудро вздохнул. - Чей-то в животе урчит. Не иначе как к дождю.

- Та-та -ти -та! - хлопали в ладоши. В горницу снова внесли «богатырский каравай». -Носочек тяни! Носочек! Тяните! О! О! Лепота!

Добрые молодцы в красных кафтанах обливаясь потом несли огромный шлакоблок с лебедями.

- А за что люблю Ивана, что головушка кудрява, - выдал дед, танцуя на месте. - Кудри вьются до конца, у Ванюши - молодца! Иииих! А че я не то спел? Все то! А что это девки покраснели?

- Это не девицы! - терпеливо объясняли старику. - Это - молодцы!

- Тем паче стыдно! - сплюнул дед и нахохлился, как воробей. Обиделся.

- Меч богатырский ищите! - крикнул кто-то из суетящейся толпы. - Меч богатырский! А то чем он с Кощеем сражаться будет?

Меч, меч, меч! С этими криками все разбежались.

- Нашел! Меч богатырский! - послышался топот. - Вот! Держите!

- Да что это ты принес! Да ему этот ножичек яблоко разрезать! - возмутились голоса. Не так они представляли богатырский меч. - Это ж наследник богатырской славы!

Последний богатырь! В нем кровь богатырей течет!

- Может, этот? - на всеобщее обозрение выставили еще один приличный меч. Острие сверкнуло хищным светом.

- Мал! Ну там же ручища-то ого-го! Это ж богатырь! - причитали люди, расхаживая туда -сюда. - Он врагов на одну руку клал, а второй прихлопывал! Больше меч надобно! Чтобы раз! И всех супостатов снесло! Или палицу богатырскую, чтобы в землю вражин вбивать!

- Вот!!! - послышались крики. Трое молодцев меч тянули. Огромный, в рост человеческий. - Дуб перерубит за один удар!

- И кольчугу побольше! Чтобы на солнце золотом сверкала! - суетились все. - Шлем, шлем, не забудьте!

- А про коня кто помнит? Богатырский конь у нас один! Как копытами оземь ударит, так терем и подпрыгнет! - слышались голоса под окном.

- И коня сюда ведите! Все сюда! Надобно снарядить богатыря на битву с Кощеем! -топали по деревянным полам сапоги. - Пусть увидит наш богатырь коня своего боевого!

Мимо прошли злые и потные молодцы. Несли они щит огромный. Сразу десятеро.

- Не понравится богатырю прием наш! Надобно ему девиц - красавиц привести! -напомнил дед. И горестно шмыгнул. - Скажите, пусть девки наряжаются! Может, невесту себе сразу выберет! Вон у нас какие девки - одна краше другой!

- И правда! И портрет его богатырский несите! Как не нарисовали? А ну быстро малюйте! Что значит, не видали еще! Так в шлеме рисуйте и в доспехах! На коне боевом да с мечом в руках! И врагов побольше нарисуйте! Полудохлых! - вздохнул дед, командуя парадом. -Вот, когда я был богатырем, я...

Но его никто не слышал. Все бегали , суетились. То меч проверят, то кольчугу на размер больше принесут. А потом ввели коня. Шел он чинно, тяжелой поступью. Глаза у него были добрые-добрые. Но умные.

В горницу впорхнули красны девицы. Стали кружиться, сарафаны показывать. Все нарумяненные, как с мороза. Косы тугие, длинные, лентами плетеные. Встали они, затаив дыхание. Богатыря ждут - встречают.

- Богатырь - мой! - спорили они, поправляя бусы и рукава. - На чужого богатыря рот не раззевай! Буду - женой богатырской.

- Раз, два, три! - расступился народ, затаив дыхание. - Сейчас явится наш богатырь!

Как вдруг прямо на них овощи посыпались. Сначала кабачок, потом помидоры. И лимончик в пакетике. Ну еще бы! Богатырь, он же богатырь! В здоровом теле - здоровый дух! Чем ему, как не овощами питаться?

Народ одобрительно закивал.

Следом на деревянный пол упала железная штука с красивой надписью:

«Кукуруза!». Упала и под ноги людям покатилась.

- Гляди-ка вооружен! Вон какой штукой в супостатов кидает! - перешептывался народ, поглядывая вверх.

А следом хлебушек, в пакете, нарезной.

- Хлеб - всему голова! - зашептались люди, ожидая самого богатыря. Но его пока не было!

- Это че ето упало? - спросил дед, прищурившись. - Сред-ство для мыть-я по-лов. Акция!

Он повертел в руках огромный бутыль и одобрительно кивнул.

- Видать, после того, как всех врагов уложит, полы моет! Чистоплотный! - согласился дед, отставляя в сторону.

Потом упали розовые прихваточки. Три штуки. «В помощь хозяюшке!». А следом трусы женские и пара носков в цветочками.

Народ переглянулся, глядя на «богатырские вещи». А потом посыпалось. Молоко, яйца, пельмени, макароны. По полу забарабанила картошка. Три килограмма. Влажные салфетки «Антисептический восторг», приправа для курицы...

И вроде бы все стихло.

Зря народ подошел поближе, смотреть, когда же богатырь вывалится! Если в пакете лежит приправа для курицы, значит, где в пакете лежит и сама курица! А может, даже две!

-Ой! - шарахнулись люди от «куриной бомбежки».

Дед поднял упаковку котлет и покачал головой.

- Уже из врагов котлеты нарубил и накрутил! Вот удалец- молодец! - крякнул дед, сжимая котлеты. - Сразу видно, что басурмане напали! Вот из них и накрутил! Видали, тут по басурмански написано!

- Ааааа! - послышалось долгожданное откуда -то сверху, а на пол кто-то упал, поднимая пыль столбом.

Пока пыль рассеивалась да улечься пыталась, послышался стон и: «Кхе! Ой!».

- Ну, богатырь - богатырюшка! Добро пожаловать! - поклонился народ.

- Иии, - выдал пискляво богатырь. А на полу рассыпались макароны.

- Ой, - пискнул богатырь, пока все смотрели во все глаза.

Росту в богатыре было два вершка. Плечи худенькие, волосы длинные, растрепанные. Глазища большие. К груди богатырь прижимал еще один пакет.

- Апчхи, - звонко выдал богатырь. И поправил бюстгальтер. - А вы кто?

Вдруг музыка послышалась. А шестеро злых, но все еще улыбающихся, молодца каравай понесли. Танцевали они с караваем, взвалив его на плечи.

- Ой, соболезную, - тут же вздохнул богатырь. И вжал голову в плечи. - Я не знала. Соболезную. Но, все-таки, кто вы?! И где я?!

- Так это не богатырь, - произнес старик, глядя на «богатыря» во все глаза. - Это ... как его... слово забыл. О! Это же «бабатырь»!

Глава вторая. За Русь - усрусь!

В любой непонятной ситуации умные книги по женской психологии рекомендовали мило хлопать глазами. И тогда проблемы сразу начнут решаться, мужчины упадут у ног и больше не встанут и так далее.

Поэтому я стояла и хлопала глазами, видя незнакомых людей.

- Бабатырь! - ткнул в меня пальцем маленький горбатенький дедушка. Я набралась мужества, решив поуважать старость, но позже, и расправила плечи.

- Сами вы, бабатырь! - обиделась я, отряхивая попу и рукав. Рассыпанные под ногами пакеты нужно было срочно собрать! Я села на пол, сгребая продукты. Это сон! Какой -то сон!

- Ну и разве это богатырь? - послышались разочарованные голоса. - Не похож на богатыря! Богатырь - он пудовые гири подымает!

Я сгребла макароны в пакет, схватила банку кукурузы и сунула ее туда же.

Пока люди охали и сокрушались, я собрала пакеты, включая дырявый. «Не богатырь это! Ой, не богатырь!», - сетовали в голос, ничуть меня не стесняясь.

- Ух, - взяла я два пакета и попыталась глазами найти выход. Так, погодите! Был еще третий пакет!

- Пакетик подайте, - попросила я, чувствуя себя крайне неловко.

Какой-то парень в красном кафтане схватил мой пакет и ... На его лице отразились такие муки, словно он хочет какать, но не получается.

- Дай сюда, - обиделась я, беря пакет и вздыхая. С тремя пакетами я направилась в сторону первых попавшихся дверей. Если честно, я даже не знаю, где я! А у меня там мужик голодный сидит!

- Богатырь, - послышался голос за спиной. Ну что еще! Я обернулась, не понимая в чем дело. Какой-то парень показывал на пакеты.

- Где богатырь? - прищурилась я, осматривая пакет.

- Подняла! И даже не поморщилась! - послышались голоса вокруг. Все смотрели на меня. Я удивленно смотрела на пакеты: «И что тут такого!».

- Ой, богатырь - богатырюшко! - тут же заныли все, глядя на меня. - Мучает нас Кощей Бессмертный!

Что-то они не походили на замученных жертв, было видно даже не вооруженным взглядом.

- Девиц похищает! - взвизгнул кто-то, пока все смотрели на меня. - Уже десятерых похитил!

- Он что? Солит их? - удивленно спросила я, представляя скелет с гаремом. Все это казалось каким-то нереальным, сказочным что ли. При чем здесь Кощей? Это же вымышленный персонаж!

- Ой, богатырь - матушка! - упали мне в ноги, пока я изумленно попятилась. - Совладай с Кощеем, окаянным!

- Сил больше нет! - взвыли мне. - Ты ведь богатырь!

- Бабатырь! - поправил старикан. - Смотришь со стороны - пигалица, а сумки ого-го какие подымает!

- Не, господа, я не по тем делам! - замахала я руками с пакетами, понимая, что в двери меня не пускают.

- А мы тебя обратно вернем! - послышался голос из толпы. - Как только поможешь Кощею найти конец, то мы обратно тебя вернем!

- А он сам свой конец найти не может? Там совсем все плохо? - спросила я, не желая впутываться в какую -то мутную историю. - Вы ошиблись! Не богатырь я! Я - обычная девушка, меня зовут Ира, у меня есть работа... На которой я должна быть завтра в шесть о о.

Люди переглянулись и ...

- Пустите меня! - дергалась я, чувствуя, что меня снова тащат в центр теремка. Ко мне в припрыжку понесли гроб.

- Отведай караваюшку, богатырь - девица! - поклонились мне, а на меня с крышки хлебного гроба смотрели два лебедя. - Хлеб - соль в знак нашего гостеприимства.

- Если отведаю, вы от меня отвяжетесь? - спросила я, глядя на лебедей. - Точно?

И отломила маленький кусочек от лебедя и макнула его в соль.

- Вше? Довольны? - с набитым ртом выдавила я, понимая, что каравай вкусный. -Шпашибо, было ошень вкушно. Я пошла! До швидания!

- Помогите, богатырь! Не бросай нас в беде! - заныли все.

- А что? Скопом собраться и Кощею накостылять слабо? - скривилась я, глядя на целую ораву.

- Отсюда ты дорогу не найдешь домой! - крикнули мне, слегка озадачив. Это и правда был не мой подъезд вместе с моими соседями. - А мы тебя обратно отправим!

Я решила идти дальше. Мне удалось выйти из теремка, как вдруг я увидела вокруг огромный древний лес. Немного проморгавшись, я осмотрелась по сторонам.

- Какой Кощей? Какой богатырь? О чем они? - пробухтела я, поглядывая на исчезающий теремок. Всем теремочком поехали!

Я вошла в лес, как вдруг увидела что-то зеленое, заросшее то ли мхом, то ли травой.

- У-у! - послышался жуткий голос. Я бросила сумки и тут же дала деру обратно в сторону теремка.

- Богатырь вернулась! - кричали все. И бросали шапки.

- У-у! - донеслось пугающее из сырого туманного леса. В такой лес ходят только по нужде. По большой или по малой! Я туда больше ни ногой!

- Богатырь! - скандировали люди, буквально внося меня в терем.

- Видал, бабатырь, как нечисть распоясалась! Совсем шагу ступить нельзя! Идешь по нужде, а там Кикимора сидит! В лес за грибами заходишь - там Леший. Только ведро опустил, а там рожа водяного на тебя смотрит! А теперь они и вовсе страх потеряли! Кощей вернулся!

- Ребята, - умоляла я, глядя на то, как в мою сторону несут огромные доспехи. - Я же вас по хорошему ... про. о-о-о-о!

На меня водрузили доспех, а я почувствовала, как меня медленно и уносит в сторону.

- Ой, мамочки! - пискнула я, чувствуя, как сверху на меня водрузили какое -то ведро.

- Освободительница! - послышался радостный писк, пока меня что-то тянуло к земле. Я стояла в кольчуге и не могла пошевелиться.

- Как только Кощеюшку победишь, сразу домой вернем! - убеждали меня. По полу со скрежетом тащили огромный меч. Где-то в углу рыдали девушки. Г орько так. «А я думала

- мужик!»

- Ну извините, - хмуро посмотрела я, когда мне пытались вручить богатырский меч.

Стоило моим ручкам его взять, как я чуть не родила богатыря к исходу октября. Был бы рядом какой-нибудь царь, я бы выполнила план по рождаемости богатырей!

- Ой, - выпал у меня из рук меч размером с две меня.

- Мы примотаем! Ты не бойся, богатырь! - суетились люди, которых я очень хотела бы назвать сумасшедшими.

- Мотайте меч, чтобы не убежал! А то как лихо на коня запрыгнет, так потом ищи - свищи его! - комментировал вредный кто-то.

Огромный конь смотрел на меня предупреждающе: «Ну давай, заскочи на меня! Давай -давай!». Он хрипел и рыл копытом пол.

- Не надо! Я не согласна! Я боюсь лошадей! - возмутилась я, когда меня всем дружным составом посадили на коня.

- Раз уж явился ты на зов, то, значит, кровь богатырская течет в твоих жилах! - вздохнул старик, утирая скупую слезу. - А раз кровь богатырская, то постой за нас!

- Я могу за вас и полежать, только снимите меня! - запаниковала я, пытаясь уцепиться латной перчаткой за гриву огромного коня. - И посидеть! В разумных пределах! Желательно условно!

- На бой страшный богатырь отправляется, - послышался голос сзади меня и коня. Я рада бы знать, кто это сказал, но повернуться я не могла. С но \и слетел «богатырский сапог». И сделал кого-то инвалидом.

- Езжай - прослезились люди добрые. Хотя спина уверяла, что добротой тут не пахнет! -Освободи мир от Кощея!

- Плени его, да в цепи закуй! - советовали мне, пока я изнывала под тяжестью доспеха.

Единственный способ заковать Кощея в цепи - предложить ему ролевые игры. А потом незаметно потерять ключ. «Я медленно снимаю с себя кольчугу и сапог!», - мурлыкала я, пошатываясь на ветру.

- Ой, а можно, я сначала на печке отлежусь?

- Дай ему, поганцу! - в сердцах воскликнул кто-то, пытаясь разбудить во мне боевой дух. Боевой дух крепко спал. И подергал ножкой в знак протеста.

- Не дам! - возмутилась я. - За кого вы меня держите!

- За коня! - тут же отчитались мне. - Ой, а мы имя богатырю не дали! На бой отправляем, а имя не дали!

- Спасибо, не надо! - обрубила я инициативу местного паспортного стола. - У меня есть имя! Ира!

- Ну что ты, богатырюшка, в самом деле! - покачали головой люди, к котором уже спешили бы санитары, если бы телефон не остался на дне пакета. - Имя богатырское должно страх на врага наводить! Ужас! Чтобы враги при звуке имени сами разбегались! У всех богатырей имена есть!

- Пофигу, - чихнула я, не чая как быстро ускакать отсюда. И, главное! Не забыть пакеты!

- Доброжир! - предложили мне имя.

- Я что? Слишком толстая? - возмутилась я, отметая вариант. Но варианты, видимо, были заготовлены. И посыпались, как из рога изобилия.

- Путятя! - немилосердно предложили мне.

Мне казалось, что враги уже упали на колени, обняли друг друга и делают общественный туалет от смеха.

- Едет Путятя! А что? Грозно звучит! - спорил мужик один. Я его запомнила. «Путите Путятю!», - требую я, вежливо стуча в ворота богатырским мечом. А оттуда: «Не путю!». «Отпутите Путятю!», - умоляю я врагов, глядя на них глазами голодного котика.

- Ослябля! - выкрикнули из толпы. - У нас еще не занято! Или занято! Но не сильно прославлено!

Мне начинало нравится имя Путятя! А что? Отличное имя!

- Хорошее имя, Ослябля! - поддержали сволочи.

- А может, с Кощеем что-то связано! Чтобы уже трепетал! Кощедох! -выкрикнула какая-то девица. - Кощебей! Кощебол!

«Ну ты и Кощебол!», - как бы восхищаются мной. Но я то знаю. Идея неожиданно всем понравилась. «Кощебой», «Верникощей», «Кощегрыз»...

- Я что его? Есть еду? - возмутилась я, пытаясь отмахнуться от добрых людей примотанным ко мне мечом.

- Кощесмерт! - тут же предложили мне. - Кощевал! Кощеплен!

- Вы еще Кощежопом назовите! - крикнула я, мечтая выбраться отсюда поскорее. Я пыталась объяснить, что меня не тянет на подвиги. Скорее, наоборот. И прославиться я не желаю.

- Кощежоп? - переглянулись люди, задумавшись. - А что? Звучит! Пусть знает, окаянный, что его ждет при встрече с тобой, богатырь ты наш славный! Пусть знает, как девиц похищать!

- Да вы что! Я же пошутила! - возмутилась я, в надежде, что не поздно. Но мне уже несли огромный щит с новым именем.

- Ой, Кощежопушка наш, родненький! Спаси нас! - заныл мужик, падая ниц.

- Он как бы по девицам, насколько я поняла, - пыталась я утешить страдальца, как могла. Это сон! Нужно просто взять и проснуться! Делов -то! Просто проснуться!

- Эх, раз судьба тебя нам послала, то, видать, так надобно! Не посрами честь богатырскую! - пафосно кланялись мне.

- Вот посрамлю, как могу! - огрызалась я, понимая, что зря не любила позу наездницы.

Коня выводили под уздцы, а он медленно перебирал копытами. Видимо, в этом мы с ним были схожи. На подвиги он не стремился.

- Это - лучший богатырский конь! Скачет - быстрее ветра! В бой первый бросается! -инструктировали меня. Конь посмотрел на меня и намекнул, что в нем только одна лошадиная сила. - Наречешь его именем славным!

- Пакеты! - запереживала я, вспомнив про тяжелые пакеты из магазина. Нет. Ну мало ли!

Мне несли мои пакеты, вешая справа и слева от сидения. От примотанного щита отнималась левая рука. От примотанного меча - правая.

- Но! Трогай! - крикнули люди, а конь понесся по огромному туманному мосту. - Ждем тебя с добрыми вестями, Кощежоп, славный богатырь!

- С-с-стоять! - пискнула я, улетая вместе с конем в туманную даль.

Глава третья. Как бабатырь сходил налево

Может быть, опытная наездница тут же бы выдала что -то вроде: «Но!» и «Прррру!». Но я была наездницей неопытной. Поэтому выдала что -то вроде: «Аааа, куда прешь!» и «Ииии! Я сейчас упаду!». Но по факту, я имела в виду то же самое.

Мне казалось, что моей отбитой бабатырской попой можно будет колоть орехи. И сказочная белка, разгрызающая ювелирные изделия, наконец -то сплюнет с облегчением.

- Ааааа! - тряслась я, глядя ошалелыми глазами в странный туман. Если вытянуть руку, то и она затерялась бы в тумане. Где-то под нами журчала река.

- Стоять! - выдохнула я, падая на коня. Кто-то умудрился привязать меня к седлу.

Поэтому пока что я чувствовала себя кентавром с бешенством коня. - Д-д-да к-к-куда ж ты п-п-прешь!

Видимо, конь уже понял, что я имею в виду и стал притормаживать.

- Молодец, - похвалила я его, потрепав по шее. - Хорошая лошадка... Стой-стой-стой... Эх! Сейчас бы слезть и обратно!

- Ыррррр! - послышался жуткий рев над головой, а я замерла вместе с конем. Конь дернул ухом и стал медленно пятится.

Этот страшный рев, напоминающий гонки фуры и мотоцикла без глушителя, заставили меня слегка обмякнуть. Я притаилась, вжав голову в плечи. Рев послышался справа, слева и даже откуда-то сверху.

В молочном густом тумане вырисовались огромные силуэты змей, которые уходили куда-то вниз, под мост.

- Ырррр! - ревели змеиные головы, пока я смотрела на них и очень переживала за коня. Вряд ли ему понравится лужа на спине.

- Ррррррыыыыыаааа! - извивались в тумане три невероятно огромные змеи. А я понимала, что еще раз они так сделают, и запахнет кучкой.

Рев раздался снова, а я нервно сглотнула, боясь пошевелиться. На секунду рев прекратился, а сквозь туман был виден силуэт взлетающей твари размером с пятиэтажку. От удара могучих крыльев меня чуть не перевернуло в седле.

- Хренас-с-се птичка, - сглотнула я, ослеживая взглядом ревущий силуэт.

- Но! Но! - пихала я коня ногами, понимая что это «рррр» не спроста. Один богатырский сапог слетел, второй еще держался. - Давай! Шевелись, тварь неразумная! Если ты не видишь масштабы писеца, то хотя бы по запаху определи! Давай! Первая передача! Вторая! Газуй, мать твою!

- Ну что, богатырь? - послышался гнусавый голос. - Сражаться будем?

Это кто сейчас сказал?

- Это кто сказал? - округлила глаза я, прислушиваясь к реву.

- Конь твой, богатырский! - гнусаво и меланхолично заметила лошадка и вздохнула. - Ты сражаешься, или того? Поедем?

- Поедем! - икнула я, трусливо следя за туманом и стуча зубами. - П-п-пусть живет птичка! Ну летает, так пусть летает! Нас не трогает и хорошо! Зачем направо - налево мечом махать. Да.

Конь медленно тронулся, продолжая свой путь по мосту.

- Ты там клубок возьми, а то я уже дорогу не помню, - послышался гнусавый и ленивый голос коня.

- Какой клубок? Есть только клубок нервов, - прошептала я, а мои слова сожрал этот густой туман. Нет, ну надо же! Такая огромная штука... И рычит жутко... Я чуть не поседела!

- Ыыыр! - послышалось над головой, а меня. меня сдуло. Правда, меня удержали веревки, которыми я была крепко примотана к богатырскому коню.

Низко летает. Видимо, к дождю... Который замочит гостей на моих похоронах, если мы не поторопимся!

- Как ты посмел, смертный, ступить в царство мертвых! - послышался рев. А я чувствовала, что мы с конем сейчас станем единым бутербродом. С соусом между нами!

- Куда? - испуганно спросила я, осматриваясь по сторонам. - В царство мертвых? Так, все, извините, мы просто ошиблись адресом! Обратно поворачивай! Я не хочу записываться в покойники раньше времени!

Конь стоял как вкопанный, явно ожидая, что я слезу с него, замахнусь мечом и зверски забью врага. А на месте его покойной, необъятной туши открою завод по производству котлеток.

- Поехали, - прошептала я коню, в надежде, что смогу оборонятся ... эм. банкой кукурузы! Или возьму кетчуп, намажусь им и прикинусь дохлой.

- Ладно, - меланхолично вздохнул конь. А потом повернулся и скосил на меня глаза. - Ты у меня третий!

- А как же кто не первый, тот у нас второй? - спросила я. - Впрочем, мне без разницы. В твою половую жизнь я не лезу. И ты в мою не лезь, пожалуйста. Поэтому, давай - ка мы повернем обратно и.

Послышался грохот, а мост подскочил вместе с нами. Конь, как я заметила, отличался такой невозмутимостью, что мне срочно захотелось раздобыть ту каплю никотина, которая бы убила его на месте.

- Трогай, родненький, - умоляла я коня, требующего хлеба и зрелищ.

Я пыталась найти, где у коня включается задняя передача, но пока что не находила.

- Но!!! - озверела я, ударив коня в боки. Я видела такое в фильмах.

- Ааааа! - тут же завизжала я, видя, что конь несется на врага. Силуэт врага выглядел внушительно. Из огромного тела росли три ужасные змеи, которые тут же заревели.

Мне всегда было интересно, какое слово я скажу, если вдруг со мной чего.

- Мляяяяяяяя! - визжала я, несясь на коне прямо навстречу смерти. Щит выпал у меня из рук и прозвенел по каменным плитам. Остался только примотанный к руке меч. Я схватила пакет из магазина, размахнулась им и .

В тот момент, когда огромная зубастая пасть решила проглотить вкусную канапешку в виде меня и коня, я размахнулась пакетом и отправила в пасть три тысячи девятьсот шестьдесят рублей со скидкой.

Зажмурившись, я почувствовала, как мы несемся дальше. Но ничего страшного пока не произошло.

- Что?! Где?! - слышался рев за спиной. Конь притормаживал, в надежде, что у меня проснется богатырский инстинкт. И я собственноручно завалю эту тушу, обеспечив семью пельменями и котлетами на ближайшие сто лет.

- Морковка! - послышался удивленный рев. Лапы разрывали остатки пакета: «Морковка, морковка, морковка!». А я поняла, что у каждого свои предпочтения. Соседский кот, например, любит хлорку. Он в ней валяется. И пахнет потом, как санэпидемстанция.

Мы с конем вошли в туман, а потом очнулись на унылой осенней поляне. Я сопела громче коня, вслушиваясь в тревожную тишину. А то мало ли кто захочет отведать свежей богатырятины! Высунется чья -то рожа: "Мне триста грам богатырятинки! Сейчас откушу!".

- Ну что? Ночевать будем? - спросил конь, пока я ежилась от непривычного холода. Ни дуновения ветерка, ничего. Стояла осень, словно ее рисовал ребенок акварелью, забывая мыть кисточку.

- А с каких пор ты разговаривать начал? - спросила я, легонько подстегивая коня убираться подальше от возможных подвигов.

- С тех пор, как границу Нави перешли, - послышался ленивый голос коня. - Посмотри направо. Тут лес, в котором живет леший. Посмотри налево, тут озеро, в котором водится водяной. С кем сражаться будем?

- Пусть живут. Я ... я сегодня добрый! Акция: "Не вылазь сам и предупреди друга!", -громко произнесла я, осматриваясь по сторонам.

- Какой-то ты странный, - хмыкнул богатырский конь. - Яиц нет.

- Как же нет? У меня их... десяток, - заметила я, прижимаясь к коню и тряся оставшимся пакетом.

Мы медленно направлялись по тоненькой тропке в конце которой был перекресток. На перекрестке стоял огромный замшелый валун с полуистертыми буквами.

«Как прямо ехать - жизни лишишься. Не проехать ни пройти, ни проезжему, не пролетному!», - прочитала я, понимая, что это светофор.

Прямо дорога вела через мрачный лес. Старые сосны образовали мрачную арку, уходящую в туманную темноту.

- Кто-то уже пролетел, - подняла я брови. На всякий случай очень героически осматриваясь на предмет любителей богатырятинки. -

- Направо пойдешь любовь свою найдешь! - с удивлением прочитала я, с трудом разбирая слова.

Понятно, там брачное агентство!

- Налево пойдешь денег и имущества лишишься! - прочитала я с опаской.

А там сидит хороший юрист!

Направо было чистое поле. Налево был мостик через застывшую реку. Мне было очень интересно пойти и лишиться денег. А вдруг они у меня есть, а я не знаю об этом! На счет имущества - тоже интересно. Как у меня собираются отжать набор трусов «неделька» и ноутбук, которые остались дома.

- Так, куда пойдем? - спросил конь, зевая.

- Итак, если пойду направо, то найду свою любовь. А это опять у плиты становиться, готовить, стирать, убирать, рубашки гладить... Открою кастрюлю, а там последний пельмень к донышку прилепили. Чтоб не мыть ее! - вслух рассуждала я, поглядывая по сторонам. - Любовь у меня как бы уже есть! Вторую любовь я просто морально не потяну! Я уже и так знаю, с каким звуком чешутся яйца под одеялом! А тут прямо оркестр будет! Нет, я не говорю плохо про своего любимого. В любимых недостатков нет. Мой любимый - одно сплошное достоинство. Мужское. Я его в последнее время так и называю. Коротко и емко.

Конь терпеливо ждал, как вдруг повел ухом. Меня это насторожило.

- Слышишь? - послышался встревоженный голос коня. Он странно дернул ухом.

У меня от этого «Слышишь!» мурашки по попе пробежали.Что? Где?

- Где? - прошептала я, чувствуя себя крайне неуютно. Так, определяться быстрее нужно!

А то тут явно что-то нечисто! Конь бы не стал просто так паниковать!

- Если пойду налево, то останусь без денег и имущества, - прошептала я скороговоркой. -О, давай налево!

- А как же я? - возмутился конь, снова тревожно прислушиваясь.

- Не боись! Я тебя перепишу на родственников! - ответила я, пытаясь повернуть коня налево. Но он уперся.

- Куда пойти? - нервничала я, все еще прислушиваясь. В тот момент, когда я прислушивалась, мурашки на попе замирали и холодели!

Я торопила себя, как могла! Еще бы! Место было незнакомое, тревожное. А еще конь ведет себя так, словно что-то учуял. Ну да! Он же опытный! Богатырский!

- Быстрее! Там кто-то есть! - встревожился конь.

- Сюда! - опомнилась я, выбирая путь по диагонали. Где -то между любовью и смертью!

- Эй, ты чего? Так нельзя! Либо налево, либо направо! Тропки для кого придумали? -возмущался гнусаво конь, пока я била его банкой кукурузы.

- Ты сам сказал, быстрее! - возмутилась я, трясясь и лязгая доспехами. - Там кто-то был!

- Да никого там не было! Я что? В первый раз с вами, богатырями по этому маршруту езжу? Вы как зависните возле камня, так все. Один вообще сутки думал! Поэтому я уже решил поторопить...

Мы мчались по диагонали. Если мой расчет верный, то где -то здесь одни неприятности нарвутся на другие, подерутся за меня и успокоятся!

- Будешь хорошим мальчиком я тебе ... эм. кабачок дам! - мстительно пообещала я. -Правда в банке. Но ты конь - богатырский. Разгрызешь как-нибудь. Ой, а что это?!!

Глава четвертая. Кощей бесподобный

Мы ехали по диагонали. Природа здесь была как бы знакомая, но какая -то. другая что ли? Деревья были слишком большими, высокими, леса непроходимые, дремучими, озера хрустальными. И ни души.

- Я так понимаю, что мы к Кощею едем, - мрачно и уныло заметил конь. - Короче, пока ты Кощея по замку размазываешь, я в сторонке постою. Договорились?

- Что? - удивилась я, вынырнув из дремоты. Это дремота накатывала с каждым шагом, обволакивая меня унынием.

- Г оворю, когда ты Кощеем его собственный замок мыть будешь, я в сторонке травку пощипаю, - зевнул конь. - Еще раз! Пока ты Кощея будешь в землю вбивать мечом богатырским, я отойду?

- Да ты оптимист, - вздохнула я, поражаясь самой себе. Меч шлепал по ноге.

- Ааааааа! - послышался крик, нарушая благостную тишину. - Пусти!!!

- Так! Погоди! Там кого-то убивают или любят? - оживилась я, прикидывая, где у меня право и лево.

- Оооооо! - послышалось с другой стороны. - Пусти!!!

- В принципе, уже как бы неважно, - вздохнула я, осматриваясь по сторонам.

Мы упрямо ехали по диагонали, сбивая росу с травы. А потом резко остановились, как вкопанные.

- Что? Опять опасность? - взволновалась я, тревожно осматриваясь по сторонам.

- Обождем, - глубокомысленно заметил конь. И мы стояли, пока я тревожно вглядывалась в темноту между деревьями. Я вертела головой изо всех сил, боясь пропустить опасность.

Что я буду с ней делать, я еще не знала. Скорее всего, посмотрю в глаза с предсмертным укором! Пусть чудовищу будет вкусно и стыдно!

А потом конь тронулся. И я выдохнула с облечением.

Через метров двести мы снова остановились.

- Обождем! - произнес конь, а я тихо тряслась, вжимая голову в плечи. Ну еще бы! Он же здесь уже не в первый раз! Видимо, что -то знает! Нервные клетки стали еще нервней. У меня дергался глаз. Есть люди, которые смеются в лицо опасностям. А я круче! Я им подмигиваю!

«Не ешьте меня!», - мысленно съежилась я, оглядываясь. «А! Караул!», - паниковало что-то внутри.

Мы проехали еще метров триста. И опять остановились, как вкопанные.

- Обождем! - снова произнес конь, пока я умирала от страха. Если честно, нервная система была уже ни черту! Я понимаю, что опасность повсюду, подстерегает и все такое! «Да делать опасности больше нечего, как подстерегать тебя! Это как примерно выглядит? Так, ребята, не жрать! Она будет здесь через час! Бросайте других богатырей, все дела и дуйте подстерегать! Да если бы тебя подстерегала опасность, она бы умерла с голоду!», -фыркнул внутренний голос, пытаясь меня успокоить.

- Чего обождем? - прошептала я, склоняясь к конскому уху.

- Я просто какаю, - вздохнул конь. - Поэтому, обождем! Яблок, видать, переел...

- Погоди, - расправила я плечи, вспоминая, что я богатырь, хоть куда. - Ты все это время. И никакой опасности не было?

- О, теперь поехали! - выдохнул богатырский конь, продолжая свой путь. Где -то в серой дымке тумана вырастал огромный замок цвета слоновой кости. Он напоминал иглу, насквозь протыкающую небо.

- Остановка - замок Кощея, - вздохнул конь, пока я смотрела на замок с открытым ртом. -Я отойду, чтобы меня кровью Кощеевой не забрызгало. Ты там свисти, если что! И Кощея сильно по поляне не разбрасывай!

- Не, поехали отсюда! - запереживала я, глядя на огромные ворота. - Давай в другой раз! Ой, а вдруг его дома нет? Мало ли, отошел куда?

- Стучись, богатырь! - вздохнул конь, подвозя меня к воротам. Я смотрела на костяные пластины и орнамент, напоминающий о грустном и вечном.

- Тук! - едва слышно стукнула я перчаткой и тут же убрала руку. В ответ была тишина.

- Ну все, битва отменяется, - с радостью пожала я плечами, не слыша скрипов цепей, дребезжания костей и других признаков: «Доброе утро! А что вы хотели?».

- Дома Кощея нет! Видимо, ушел... В магазин или на почту за пенсией! Он же как бы бессмертный! Вот и пошел стращать пенсионный фонд, - с облегчением заметила я, глядя со вздохом на неприступный замок.

- Постучи еще раз, - дернул ухом конь. - Только громче! Может, он не слышит?

Судя по размерам замка, путь из одного его конца в другой конец, займет примерно полгода. Так что волноваться нечего.

- Тук-тук, - чуть громче выдала перчаткой я, едва не уронив ее на черную, потрескавшуюся землю. Вокруг замка вся земля была такой. Безжизненной, растрескавшейся. Даже деревья возле замка стояли голыми. И не было на них ни листочка, чтобы прикрыть стыд обнаженных ветвей.

Снова тишина.

- Видишь? Никто не открывает! - со счастливым вздохом сообщила я, мило улыбаясь замку. - Но я обещаю! Мы придем завтра! Послезавтра! Каждый день будем приходить! Как «ГОРГ АЗ». А пока что мы поворачиваем обратно.

Конь стоял и смотрел на ворота.

- Так нельзя! - заметил конь, а я пыталась оттащить его за поводья.

- Не переживай! Мы напишем ему извещение на. бой, - уговаривала я коня шевелить мной отсюда как можно быстрее и дальше. - Что-то вроде. Уважаемые жители мрачного замка. Завтра с двенадцати до часу вас зверски уничтожат. Приносим извинения за доставленные неудобства! Все, трогай!

- А покричать? - настырно потребовал конь, не желая уходить. - Вдруг выйдет? Вдруг прячется зло?

- Если мы покричим, то уедем? - с надеждой спросила я. Пейзажи вокруг были очень негостеприимными.

- Да, - вздохнул конь. - Скажем, что струсил окаянный!

- Отлично! Что кричать надо? - спросила я, поглядывая на самый - самый верх. Очень надеюсь, что слух у Кощея так себе!

- Выходи! - подсказал шепотом конь.

- Выходи! - пискнула я, но посмотрела очень грозно.

- Выходи чудище поганое! - тут же суфлерски подсказал богатырский конь.

- Выходи . эм. мужик на любителя и. с плохим характером! - перевела я на язык самосохранения.

- Выходи, меряться будем! - подсказывал конь, пока я облизывала пересохшие от волнения губы. Интересно, полагается ли богатырям гигиеническая губная помада?

- Выходи, меряться будем, - пискляво повторила я. - И линейку с собой возьми...

Я посмотрела на коня, который скосился на меня.

- Нет, ну мы -то свою не взяли! Пусть вынесет, ему ведь не сложно? Правда? Или в таком огромном замке нет простой -простой линейки? - негромко продолжала я, искренне надеясь, что хозяина нет дома.

- Меряться будем силушкой богатырской, - подсказал конь, дернув ухом и тряхнув головой.

- Меряться будем силушкой богатырской, поэтому линейку не надо! - повторила я, мечтая уехать отсюда как можно скорее!

- Выходи,а не то трусом тебя считать буду! Выходи, чтобы сложить свою буйну головушку, супостат проклятый! - подсказал конь, а я уже слегка потерялась в предложении. Когда мысли заняты тем, чтобы слинять отсюда как можно скорее, особо не вдумываешься в смысл фраз!

- Эм. Выходи, а то будешь ... эм. трусом! Выходи, чтобы сложить свою буйную головку, - пыталась припомнить я, но помнила только обрывки. - Там слово такое было. Эм. О! Вспомнила! Термостат проклятый! Ой, т-т-точнее. Этот. Проститут проклятый! Что-то вроде того!

- Возвращай девиц плененных! - прошептал конь.

- Возвращай девиц плененных, - повторила я в полголоса.

Тишина радовала меня с каждым разом все больше и больше. Ну еще бы! Кощей - он же старый! А там, того и глядишь, проблемы со слухом и все такое.

- Ну, как видишь? - развела я рукой. - Видать, струсил! Все, мы его напугали, как следует! Он подумает над своим поведением! Завтра мы еще придем! Предлагаю взять тактику коллекторов! Сначала звонить ему и дышать в трубку! И его родственникам, мол, ваш дорогой Кощей украл сколько-то там девиц. Пусть вернет!». Поверь, через месяц у него глаз будет дергаться. Потом мы подожжем ему почтовый ящик.

Я была убедительной, как никогда.

- Если нет ящика, то мы его поставим! А потом подожжем! - убеждала я упрямого коня, жаждавшего хлеба и зрелищ. - Будем к домой к нему ходить! Угрожать! Ну скажи, здорово я придумала?

Конь молчал и думал. Его ухо дергалось.

- Хотя, трубки здесь нет, но мы можем колокол звонить и орать: «Здравствуйте Кощей?

На вас долг в размере сколько -то там девиц. Просьба вернуть! С процентами!», -развивала тему я. Лишь бы уехать отсюда!

- Вот каждый день в одно и то же время. Да проснулся я, проснулся! -послышался насмешливый голос, а я увидела, что возле открытого окна кто -то стоит.

Что? Как? Не может быть! Неужели сражаться придется? Мне стало жутко.

- Тебе, дружочек, с процентами девиц возвращать? - послышался голос совсем близко. Я подняла глаза на костяной балкон. Вместо балясин были огромные кости.

Внутри что-то ухнуло вниз. Я несколько раз усиленно проморгала, чтобы убедиться в реальность того, что вижу.

- Позовите, пожалуйста, Кощея, - попросила я. Так, на всякий случай. На балконе стоял мужчина с темными волосами, отливающих медным блеском. Хищный тонкий нос потянул воздух, а тонкие губы дрогнули в загадочной улыбке. Он был одет в черное, что оттеняло этот солнечный оттенок волос цвета осени.

- Кощей! Мерзкий, ... термостат!- обернулся он куда -то в зияющую темноту замка. - К тебе тут пришли! Долг в виде девиц с процентами требовать!

Незнакомец тут же повернулся ко мне. Его глаза сверкнули, когда взгляд упал на мой меч.

- Он девушкам ... проценты делает, - улыбнулись мне, сверкнув угольками глаз. -Придется подождать! Проценты будут через девять месяцев. Итак, еще вопросы есть?

- А вы кто? - спросила я, задирая голову. Фигура была внушительной и явно не похожей на костлявого старика в черной короне. Красивая линия мужских плеч, узкая талия, могучая шея заставили меня почему-то потянуть носом воздух. «Точно не Кощей!», -промелькнуло у меня в голове. Я даже помотала головой, пытаясь отогнать эту глупую мысль.

- Да так, хожу тут, брожу, - пожал плечами мужчина. - То здесь, то там! То там, то сям! А я смотрю вы приехали убивать Кощея, многообожаемый богатырь?

Мне показалось, что он сказал вместо «многоуважаемый» «многообожаемый». Или мне захотелось, чтобы показалось.

- Это и есть Кощей, - послышался тихий голос коня.

Что? Кощей? Это? Анатомическое пособие, чахнущее над сундуком в короне и драной мантии и мужчина с фигурой богатыря. Я снова поморгала, пытаясь сопоставить факты.

- Ну зачем ты так, конь богатырский? - вздохнул разочарованно . получается, что . Кощей. - Теперь точно сражаться придется. А так бы уехал богатырь по добру - по здорову.

Я дернуться не успела, как голос донесся снизу. Черные одежды стелились по лезвиям травы. Волосы каскадом были перекинуты на одну сторону, а в глазах была чернота бездны.

- Ну, дружочек мой, слезай с коня, - произнес голос, пока я прикидывала где сдают на колбасу богатырских коней!

На лезвиях травы сверкнула роса. Туманы окутали нас со всех сторон. В руках Кощей сверкнул черный меч с тусклым, мертвенным сиянием. Сияние было болотным, зловещим.

Костяная перчатка провела по волосам, а они тут же стали седыми. А на лице проступил узор в виде черепа. Острие клинка тревожно потревожило травы.

- Слезантий! - фыркнул конь, скидывая меня с себя. Я с очутилась на земле вместе с богатырским мечом. Кольчуга на мне звенела. Колени тут же прогнулись. Я стояла очень мужественно. На полуприсядках. Мои руки тащили за собой неподъемный меч. Меч один раз упал, разорвав веревку. Но я успела отскочить, поджав руки к груди.

- Негоже, - послышался голос Кощея.

Я подняла мокрый от росы меч, пытаясь выставить его вперед. Теперь я понимаю мужчин с некоторыми проблемами. Стоило только попытаться задрать меч, как он тут же падал острием в траву.

Кощей смотрел на меня серьезно.

- Я подожду. Не переживай. Не торопись, - послышался его голос. - И как же зовут тебя, богатырь?

- Я - не богатырь, - прошептала я, понимая, как все серьезно. - Я как бы... бабатырь...

- Прелесть какая. И как же зовут тебя, бабатырь? - спросил Кощей, медленно подходя ко мне.

Я помню что там было слово «Кощей». Но почему -то мне не очень хотелось его дразнить. Я тяжко вдыхала сырость тумана. Волосы намокли и повисли сосульками, облепив щеки.

- ... ощежоп, - пробурчала я, в надежде, что он не услышит.

- Горижоп? - переспросил Кощей, сбивая лезвием росинки с травинок. По его мечу стекала вода. Бррр! А могла бы кровь. - Бабатырь Горижоп. Звучит очень мужественно!

Если что, я буду сражаться насмерть! Я пыталась представить несчастных девушек, которые томятся в темнице.

- А знаешь ли ты, бабатырь Горижоп, - медленно произнес Кощей, на секунду подняв брови. Узор на его лице действительно придавал ему сходство со скелетом. И выглядело это жутко. - Что вызывав меня на бой обратного пути нет? Или ты меня пленяешь, уничтожаешь, либо .

- Было такое нехорошее предчувствие, сглотнула я, вдыхая сырой туман.

- Обещаю, я не больно, - послышался голос, а на мой меч обрушился его меч. Мой богатырский меч вылетел у меня из рук, но не до конца. Он был привязан!

Я стратегически отступала, чувствуя, что еще немного и буду минировать пути к отступлению.

Конь стоял и невозмутимо жевал траву.

- Если что, я дорогу обратно знаю. Не переживай, - заметил конь, опуская морду в траву.

Глава пятая. Кощей бессмысленный и беспощадный

Спасибо, что веришь в мою победу! Требую выдать богатырского коня, который в меня верит!

Я предложила коню вернуться туда, откуда он появился на свет. И передать этому самому месту, чтобы родила мне нового коня. Нормального!

Конь презрительно фыркнул, обиделся, дернул хвостом и отошел. Он как бы и вовсе не конь богатырский. А так. Дикий мустанг в туманной прерии. Туман сгущался. Уже не было видно, ни замка из костей, ни леса. Я и руки вытянутой не видела, если честно!

Убежать в этой кольчуге я не могла. Слишком тяжелая. Поэтому бросилась к коню и полезла на него. Мне удалось закинуть одну ногу в стремя, но конь вежливо отошел, давая мне возможность упасть на землю.

- Понятно, ты неопытный богатырь! - смилостивился конь, зевнув. - Ну что ж... Бери лук и стреляй в супостата! Понаражают богатырей, а мне потом катать! Лук есть?

- Да! - закивала я, обрадовавшись. - Есть! Хороший!

- Вот и славненько, - кивнул конь, косясь на Кощея. - Давай, бери лук, бери стрелы и стреляй в Кощея! Всему учить! Всему! Позор!

- Лук! Лук! - дергалась я, перепугано шаря по пакетам. О! Нашла! - Вот! Лук! Стреляю!

Нет, ну боятся же вампиры чеснока? Может, Кощей лука боится! Я откуда знаю? Конь ведь богатырский, а значит, опытный! Ему видней! Мало ли чем Кощея побеждали?

Разрывая упаковку ногтями, я достала лук. Прицелившись хорошенько, я стала бросать лук в туман. Во все стороны. Зеленые стрелы исчезали в тумане.

- Ты что делаешь? - спросил конь, дернув глазом.

- Стреляю луком! - настороженно ответила я, повернувшись к коню. - А что? Не надо? А ты чего стоишь! Не помогаешь!

- Стараюсь запомнить эту эпическую битву, - вздохнул конь, глядя на Кощея. - Чтобы потом рассказать все в подробностях! И взял бабатырь лук, прицелился и выстрелил! И отскочила стрела от Кощея проклятого. И выстрелил он еще раз. Не долетела стрела. Шлепнулась на ноги бабатырю. И завяла там...

- Где же ты, бабатырь, - послышался голос Кощея. Он приближался, а я не знала откуда. Голос бы совсем близко.

Я трусливо прижалась к коню спиной. Сзади воинственно прошуршал пакет. Я шарила рукой в пакете в поисках оружия для самообороны.

- Бдзень! - улетела в туман банка кукурузы и обо что-то ударилось.

Значит, он близко! Плохо!

Следом полетел помидор. И огурчики в стекле. Дорогие, зараза!

- Что делаешь? - спросил конь голосом, словно вокруг нас светило доброе солнышко, а меня не пытались отправить на тот свет.

- Мариную противника! - выдохнула я, швыряя горошек и перец.

- Понятно! - кивнул конь, вздохнув.

«И размахнулась бабатырь горошком зеленым, отечественным. Да уделала все вокруг с ног до головы! Да схватила она белой рученькой банку тушенки, импортной да запустила ее во вражину проклятую! Но ничего не брало вражину!», - пронеслось в голове. Видимо, я от коня заразилась!

Мне было не до шуток.

Я сняла один из пакетов и размахнулась им как следует, в надежде удержать противника на расстоянии. Если не ударом, то ужасом, что это безумие заразно!

Но ручки оторвались. И все содержимое брызнуло в разные стороны. Ускакали шампиньоны в лес дремучий. На свою историческую родину.

- Ой, сгустились тученьки над бабатырюшкой, - нагнетал конь со свойственным ему ленивым пофигизмом. - Наступало зло черное - света белого не видать!

- Так! Погоди! - дернулась я, ныряя рукой в пакет. Кощей подошел близко - близко. Пока я стояла и испуганно смотрела на его улыбку, моя рука шарила в поисках. Есть!

- Пысь! - выдал бутыль отбеливателя прямо в лицо черному злу. - Пысь! Пысь!

Тут же запахло хлоркой. Вот сволочи! А обещали на упаковке, что все будет белым, пушистым! Опять обманули! Отбросив бутылку в противника, я попятилась к коню. Туман снова окутал все, скрывая противника из виду!

- Смерть Кощея в яйце, - подсказывал конь. - Ищи смерть Кощея в яйце!

- Уже искала! Весь десяток в него бросила! Что-то не помирает в страшных муках! -задыхалась я от ужаса.

- Яйцо в утке, утка в зайце, заяц... - лениво продолжал конь, пережевывая травку. - А заяц в сундуке, а сундук где? Ну? Вспоминай?

- В духовке на температуре сто восемьдесят градусов! - рявкнула я, смутно припоминая детские сказки. - Мне что сейчас делать с этой ценной информацией? Могу только приготовить! И пусть мучается от переедания! Это все что я сейчас могу сделать с этой очень ценной информацией!

И тут я увидала, что в траве неподалеку сверкнул мой меч. Туман, кажется, слегка рассеялся.

Я бросилась к мечу, что сверкнул в траве. Кое - как я подняла его и тут передо мной возникла сумрачная фигура, окутанная туманами. Я замахнулась мечом, теряя равновесие. Кощей отбил удар, а я поскользнулась и упала на лезвия травы.

- Мне не видно, что там происходит? - заволновался конь, но мне было все равно. Я пыталась перевести дух.

Немного погодя, я встала, глядя на кровь, которая размазалась по кольчуге и по рукам. Кощея рядом не было.

- Обагрилась кровушкой бабатырской земля русская, - вздохнул конь, опустив голову. Он даже удрученно покачал ею. - И пробил клинок супостата сердце богатырское...

- Не сердце, - всхлипнула я, глядя на руки по локоть в крови. - А печень!

- Не пить больше богатырю брагу хмельную, - исправился конь. - Не пить мед. И пал богатырь на землю. И смерть героическую принял.

- Не моя! - всхлипнула я, доставая раздавленный пакетик со штрих кодом. Видимо, из пакета вылетел, когда я им отбивалась!

- Давай! Добивай его! - тут же взбодрился конь. - Без печени он слабее! Неси цепи! Вязать будем! Смотри! У тебя уже руки по локоть в крови! Начало положено! Теперь осталось его добить!

Стоило мне обернуться, как я вздрогнула. Он стоял за мое спиной. Его меч сверкнул росой.

Я словно примерзла к земле и дрожала, глядя на Кощея. На его лице был жуткий узор. Казалось, оно действительно было черепом, у которого странным светом горели угольки глаз. Туман окутывал нас, скрывая коня, замок и лес. А я отступала в туман, чтобы найти свой меч. Наступив на него, я тут же нагнулась и подняла его. Стиснув зубы, я стояла, выставив его перед собой. Руки дрожали от напряжения! Еще бы! Меч ого -го каким тяжелым был, но я нашла в себе силы замахнуться им второй раз!

- Кто же девице меч дал тяжелый? У кого силенушки не хватило, чтобы самому сюда явиться? - послышался мертвый и глухой голос.

Он был везде! То здесь, то там. И это меня пугало! Мне приходилось вертеться на месте в непроницаемой завесе тумана.

- Кто ж за девицу спрятался? - слышался отовсюду голос.

Я не знала, что мне делать.

- Негоже девице мечом тяжелым размахивать! - послышался голос на ухо, а меч вылетел у меня из рук от мощного удара. Я оглянуться не успела, как у меня в руках появился букет белоснежных цветов, мокрых от тумана.

Как это? Что за? Я с недоумением смотрела на цветы!

- Это - самое тяжелое, что ты должна поднимать! - послышался страшный голос на ухо, заставивший меня вздрогнуть.

- Негоже девицам кольчуги тяжелые примерять, - произнес мертвый и глухой голос.-Неужто перевелись богатыри на Руси, раз девицу в кольчугу обрядили? Неужто все на печи развалились?

Меня яростно схватили за кольчугу и дернули ее, а я покачнулась и чуть не упала. Не было на мне больше кольчуги. Только платье белоснежное, расшитое жемчугом.

Я смотрела на платье и на букет в руках.

Туман стал рассеиваться. И тут я увидела Кощея, стоящего передо мной.

Размахнувшись, я ударила его букетом наотмашь. Лепестки разлетелись. Они зависли в воздухе и не падали.

Я смотрела на бледную маску смерти и отступала, не отводя взгляда.

Кощей размахнулся мечом и вбил его в землю возле моих ног. Стоило его мечу с костяной рукоятью коснуться травы, как она вся пожухла и свернулась. В одно мгновенье вокруг меча была выжженная мертвая земля.

- Пусти меня! - взвизгнула я, когда Кощей поднял меня за ноги и закинул на

плечо. Несколько раз я ударила его букетом, требуя отпустить. Прицельным ударом я решила проверить, не носит ли он смерть с собой, но чуть не отбила себе ногу о его доспех. Его рука с легкостью вынула меч из мертвой земли.

На секунду я замерла, слыша, как открываются огромные врата его замка.

- А ну быстро отпусти меня! - требовала я, чувствуя, как мои ноги, обмотанные платьем, сжимают одной рукой. - Ты что делаешь!

- Похищаю девицу - красавицу! - ответил дерзкий голос. Я смотрела на костяные узоры, на черепа, вспыхивающие, словно светильники. Ой!

- Я тебе не красавица! - возмутилась я. И тут же испугалась очередного вспыхнувшего светильника. Свет у них был тусклый, зловещий и какой -то потусторонний.

Кощей остановился. Меня спустили на пол. Я покачнулась, не удержавшись на

ногах. Мое лицо зажала перчатка. Лицо повели вправо, потом влево, потом вверх, потом

вниз.

- Да, все-таки старею, - усмехнулся он, заставив меня покраснеть и попытаться убрать его руку. - Теряю хватку!

- Что?! - возмутилась я, пытаясь дернуться. Но меня схватили поперек талии и снова погрузили на плечо.

- Девицы сами приходить начали, - меланхолично заметил Кощей, все еще неся меня по бесконечно-длинному коридору.

Меня перехватили, вызвав у меня возмущение. Доспехи хрустели, словно кости. А в замке стояла гробовая тишина и холод.

Кости и черепа на стенах сплетались в причудливые узоры. В гулких коридорах стояли то ли пыль, то ли туман.

- Отпусти меня! Немедленно! - вырывалась я шустрым глистом. Меня пугали эти черепа, коридоры и, то что меня похитили! - Руки убери! Ты не имеешь права! Мне домой нужно! У меня... у меня... парень - просто монстр!

«Прикинь, а за монстра круче играть, чем за чела! Получайте, желуди! Опа! Опа! Тю -юю!», - слышалось из комнаты. И звуки инфернальные. Словно кто -то кого-то потрошит и радуется.

- Он тебя на одну руку положит, а второй по стенке размажет. Он у меня боксер! -спокойно продолжала я.

«А, меня мочат!!!», - слышался возбужденный голос из комнаты. - «А! Ну все! Трындец! Переигрывать раунд! Он меня нокаутировал! Ир, принеси мне еще чипсиков, плиз! Оп! Опа! А если так? На, получай, крокодилус - дебилус! Пасиба! Гляди, как я его сейчас. Твою мать! Ну что за хрень?».

- Профессиональный! У него удар. Ого-го! Он стену пробивает! Так что давай разойдемся по мирному! Я с полным комплектом нервов, а ты с полным комплектом зубов! - как можно спокойнее закончила я подводить похитителя к правильной мысли.

Я не заметила, как меня на пол поставили.

- Он у меня в армии служил, - авторитетно заявила я, вспоминая, как первый срок в медсанчасти он получил за обморок молоденькой медсестры. Она еще не видела, как кто -то на спор пытался соблазнить ручку кружки, но не ожидал, что подлая железная кружка захочет захомутать его, провести с ним вечность. И потом с распухшим «ой-е-е-

ей» новоявленный «кружкин муж» бежать в медсанчасть. С криком: «Разведите нас!». И окологинекологическими ругательствами.

Кличка закрепилась за ним навсегда. Это мне слили один его сослуживец со словами: «Кружкин муж женился! А кружка ревновать не будет?». Потом была череда бесконечных гайморитов и мозолей.

- И. и. на автосервисе работает! Он же машину вместо домкрата поднимает! Одной рукой! Что-то вроде: «Степаныч, глянь!». Так, что лучше отпусти меня по-хорошему! Ни мне, ни тебе неприятности не нужны! Договорились? - отряхнулась я. - Я никому не скажу! Будем считать это маленьким недоразумением и непонятками.

Кощей молчал. Он смотрел на меня как-то странно, слегка опустив голову.

Мой неосторожный взгляд пробежал по стенам. По спине пробежал холодок.

На них висели огромные, ржавые цепи - оковы.

Глава шестая. Садо без мазы

- А еще он у меня знает столько единоборств, - продолжала я очень убедительно. - Он такой каратист!

Я вспомнила, как однажды усвистела с кровати вместе с одеялом. Мой взгляд притягивали эти жуткие оковы. Они были развешаны повсюду. Каждый раз, когда мой взгляд цеплял проржавевшую цепь, я внутренне делала: «Бррр!».

- Странно, я так смотрю, что у тебя не мужик, а просто сплошное достоинство, - заметил Кощей, пока я силилась оторваться от цепей и взять себя в руки. - Но только почему-то здесь ты богатырским мечом размахиваешь, а не он...

- Он просто занят, - ответила я, как можно беззаботней. - Его просто с работы не отпустили. Он у меня очень занятой! Он мир спасает. Сутки через двое. И вот скоро подойдут его сутки, так что, я бы на вашем месте всерьез бы задумалась о последствиях. Тем более, что я оставила ему записку: «Ушла к Кощею! Мамонт на плите!».

Кощей смотрел на меня, склонив голову на бок и очень понимающе кивая.

- Я уже весь истрепетался, - заметил он, словно говорит на полном серьезе.

- Вы мне не верите? - прищурилась я, понимая, что со мной разговаривают, как с ... с. не самым умным ребенком. - А зря! Между прочим, у меня не мужик, а золото! Клад!

- Если мужчина - клад, то не мешало бы его закопать, - заметил Кощей, почему-то улыбаясь. - Я хотел предложить тебе роскошные покои, но поскольку у нас тут богатырь, то. Ну подумай сама.

Меня взяли за подбородок, заглядывая мне в глаза.

- Ты ведь мне не станешь врать? - послышался голос, пока я смотрела в черную бездну глаз.

- Нет, не стану! - ответила я, не моргнув глазом.

- Плохо дело тогда. Плохо.. Придет, - Кощей осмотрелся. - Твой богатырь! Будет орать, на бой вызывать. Мы с ним, разумеется, будем сражаться, потом он меня героически победит. Недаром же он у нас богатырь! Заходит он сюда, а тут ты. В золоте, брильянтах, в шелках и жемчугах стоишь такая себе несчастная - пренесчастная. Слезки капают на платочек кружевной. Ах, злой Кощей меня в плену держал, мучил страшно, измывался, как мог, голодом морил и дальше все как обычно. Он же у тебя не совсем Иван

^Дур^ак?

- Поэтому и отпустите меня, - упорно гнула я свою линию, понимая, что лучше страдать в золоте - бриллиантах, чем поправлять фигуру в темнице на хлебе и водице. - Зачем судьбу испытывать? А так и богатырь доволен, и яйца ваши целы.

- Ну раз у нас тут в ближайшее время могучий богатырь явится, - послышался озадаченный голос Кащея. - То нам нужно как-то выкручиваться, не так ли?

Он приблизился к моему лицу так, словно хотел поцеловать. Его холодные пальцы нежно погладили меня по подбородку. Мой инструктор по вождению и называл меня «пробка». Даже если вас называют «пробкой», то напомните, что у каждой пробки есть одно единственное свойство. Выкручиваться.

- Нельзя бросать тень на такую честную и красивую девицу! А то вдруг что подумает, богатырюшка наш, увидев тебя на роскошной кровати из золотой парчи?

Он меня что? Соблазняет? Если честно, то у него это слегка получается! Просто я сегодня плохо спала, поэтому при слове «кровать» у меня автоматически просыпается интерес к собеседнику.

- Приревнует, будет попрекать всю жизнь, выбросит где -нибудь в лесу и скажет, что пошла в кустики и не вернулась, - на мгновение опьяняющая улыбка была так близко, что я ее чуть не вдохнула. - А то почудится ему, что ...

Я поймала себя на мысли, что по моим губам скользнул прохладный палец. Черные глаза опустились, чтобы тут же медленно подняться.

- Не смогла устоять ты перед Кощеем проклятым. Повелась на золото - серебро старика костлявого, продалась ты скелету поганому. - Кощей тут же стал серьезным и убрал руки. - Купил он сердце девичье самоцветами да шелками. И кое -что еще ... тоже очень девичье. ему досталось ему в придачу к сердцу .

Я нехорошо сощурилась.

Меня резко отпустили, делая шаг назад и поворачиваясь ко мне спиной. Гулкое эхо замка уносило его голос.

- Ну, любой мужчина поверит, что только одного его ждала, - заметил Кощей, раскинув руки. - Ведь так? А вы, девицы - красавицы, никогда не предпочтете золото-самоцветы.

Я не поняла, как очутилась вжатой в стену. Справа и слева были могучие руки, не дававшие мне прохода. Надо мной нависало лицо.

- Искренне. Любимому. Идиоту, - вежливо улыбнулись мне. - Вот придет сюда твой богатырь сюда, увидит тебя в золоте, делов наворотит. И тебе влететь может. Из ревности.

- Вот именно поэтому нужно разойтись по -хорошему! Я домой пойду, а вы тут сами как -нибудь, - кивнула я ржавые цепи.

- Для укрепления будущего брака, чтобы не было всех этих червячков сомнения, ревности и вопросов по поводу, что ты тут делала, чем занималась и так далее. Тебя нужно приковать к стене! Я даже мисочку поставлю для реалистичности. Чтобы ничто не смутило богатыря!

Я скосилась на ужасные цепи, понимая, что такого поворота событий не ожидала. Мне кажется, что поворот событий тоже сам себя не ожидал.

- Тут в зале отличное эхо, так что можешь страдать очень громко, - убеждали меня. - Эй!

«Эй-эй-эй!», - унеслось под своды, растворяясь в холодной тишине.

Возле моей ноги валялись ржавые оковы на толстенной цепи. Я осторожно отвела взгляд в черноту проема, откуда мы пришли.

Он ждет, что я перепугаюсь и во всем признаюсь? Брошусь к нему со слезами по пояс и ревом недобитого тюленя? Ну что ж! Порвем мужской шаблон!

- Прикуй меня!!!! - бросилась я на Кощея. - Прикуй! И делай со мной, все, что захочешь! Да-да! Мммм! Оковы! У нас дома такие же, только не такие ржавые! Вот прямо точь в точь! Так, как тут правильно приковываться? Ну... Где тут начало, а где кончало?

Я вертела в руках цепь, пытаясь эротично изогнуться возле стены.

Видимо, я слегка переусердствовала. Ну, мне так кажется. Поскольку кроме звона цепей в зале стояла тишина. Нет, может, быть кроме тишины стояло что-то еще, но я не уверена!

Если честно, однажды мы с почти мужем решили разнообразить нашу личную жизнь. До этого разнообразие затронуло и даже сломало стиральную машину. Ахи были. Охи были! Все, как надо! И поза была. Подходящая! Мы даже слегка усовершенствовали ее! Мы исключили романтику близости и добавили от себя тазики! В красивом нижнем белье, эротично изогнувшись я зачерпывала зеленым тазиком воду. А рядом с трубой стонал сантехник в одних мокрых носках. Пытаясь перекрыть прорыв страсти.

К нам тогда решили присоединиться соседи снизу, почувствовавшие что -то неладное, когда им в чай с потолка капнула побелка. Они решительно барабанили в дверь, мечтая сделать меня фригидной, а его - импотентом. Чтобы у нас в мыслях не было повторить этот подвиг.

Но в этот раз все должно было быть по-другому. С энтузиазмом. С пылом, жаром. Как в горячих романах! Чтобы схватил и ах! Сразу окунул в пучину страсти! Как Герасим Муму! Наручники мой сразу оценил! Он гладил пушистые наручники и играл с ними, открывая их и закрывая. Пытался приладить их к батарее, телепал на пальце, а потом сообщил мне, что замок, как у нашего почтового ящика. Ненадежный. Пока я искала советы бывалых «романтизаторов личной жизни» в ветке «мой муж - полудурок», мой достал отвертки и стал разбирать замки. Я перешла на соседнюю ветку: «мой муж -дурак», видя то, что от романтики остались какие -то болтики и железячки. Потом меня погладили, как собачку и сообщили, чтобы не мешала процессу. И с увлечением окунулись в изучение хитрого механизма, рассказывая вслух о своих достижениях и провалах.

- А почему бы и нет? - попыталась включить я роковую женщину. Но где-то, видимо, заел тумблер. - Я серьезно! С таким красивым мужчиной можно и.

- Неужели? - послышался голос. Мне явно не верили.

- Ладно! Чего тут храбится! Прошу вас, - упала я на колени. - Отпустите меня! Ну что вам стоит? Меня дома ждут! Да, соврала, каюсь. Не придет богатырь! Пропадет мой богатырь возле кастрюли. Слюной захлебнется! Так что пустите. Я никому ничего не скажу. Обещаю!

И посмотрела на него жалобно - жалобно.

- Сердца у вас нет! - выдохнула я, вставая в полный рост и немного отходя. - Извините, мне пора! Увидимся в кошмарах!

Я подхватила юбку и бросилась бежать к черному зияющему проему. На пальцах осталась противная ржавчина. Цепь в зале прозвенела, заставив меня обернуться. Кощей стоял и смотрел на свою ногу в кандалах. И на толстую цепь, ползущую по стене и уходящую во мрак.

Я мчалась по коридору, стараясь не оборачиваться. Где -то послышался лязг цепей. Этот звук заставил меня бежать в два раза быстрее.

Едва не споткнувшись, я увидела ступени. Резво пересчитав их, я спустилась ниже.

Черепа вспыхнули прямо перед глазами.

- А! - дернулась я в сторону. «Выбраться, выбраться!», - стучало в моей голове. Впечатлений хватит на всю жизнь. Неправильный я какой -то бабатырь. Меня тянет в противоположную от подвигов сторону! И вообще, с чего это я тут на подвиги подвязалась! С меня вполне достаточно подвига вставать в шесть утра каждый день, кроме воскресенья!

Запыхавшись, я остановилась в центре коридора. Справа зияла темнота. Слева зияла темнота. Черепа светились зловещим светом и скалились в жутких улыбках.

- Налево! - решила я, двигаясь налево. Налево ходить всегда интересно. Я там никогда не была, но многие советовали. Я снова увидела ступени, подобрала юбку и стала спускаться по ним. Непроглядная темнота озарилась светящимися глазами.

- Ешки - матрешки! - выругалась я, попадая в такой же черный коридор. - Руки бы строителю оторвать! И не только руки. Чтобы не размножался! Давай-ка мы направо!

Прошло уже предостаточно времени, пока я ходила одним и тем же коридором. Нет, может быть, они все разные. А у дизайнера кончилась фантазия. Но пока что результат был неутешительный.

Если еще полчаса назад я бежала, словно за мной гонится налоговая, то сейчас я ковыляла так, словно как бы убегаю от симпатичного молодого маньяка. Черепа на стенах уже не пугали.

- Че смотришь, - мрачно скосилась я, глядя на вспыхнувшие глаза. - И тебе здрасте!

Прошел еще по ощущениям час, и мне стало казаться, что родилась и выросла в этих коридорах.

- Так дело не пойдет! - покачала я головой, пытаясь придумать, как бы выбраться отсюда. Оторвав кусочек от юбки, я повязала его ленточкой на чью -то выпирающую кость. Идея придала мне сил. Через двадцать минут я стала мастером в вязании узелков на чьи-то косточках. Не знаю, где пригодится мне это умение, но...

- Ядерная вошь, - осела я, понимая, что коридоры все не кончаются. В отличие от юбки. Если раньше это была длинная юбка в пол. То сейчас она едва прикрывала колени.

Через час я посмотрела на свои ноги в мини и оторвала левый рукав.

- Тэкс! - ворчала я, поглядывая вперед. - Значит, здесь нас не было! Это хорошо!

Следом за левым рукавом в ход пошел и правый. Из платья в стиле: «Девушка, как вам не стыдно, вы показали лодыжку!» платье превратилось в «Одинокая девушка мечтает познакомится!». Если бы мое платье увидели бы бабушки у подъезда, то наверняка бы выписали меня из списка наркоманов и записали в другой списочек.

- Кто так строит? - сопела я, повязывая последнюю ленточку. - Здесь должен быть запасной выход на случай экстренной эвакуации!

Темнота вперед снова вспыхнула черепами, а я обернулась.

- Твою мать! - возмутилась я, видя, как черепушка доедает ленту.

Натянув остатки платья на прелести, я попыталась вернуться обратно.

- Что мне делать? - простонала я, сидя возле черепа. Он молчал, намекая, что благодаря таким как я здесь периодически делают ремонт. Моя черепушка отлично бы смотрелась на стене!

В последний раз я чувствовала себя так, когда мы с его родителями смотрели его детские фотографии. Шесть альбомов с пиписьками уютно расположились на полу. «Это его укусила курица у деда в деревне», «А это - внучатая племянница некой тети Клавы, которая приходится крестной кому-то там...», «А это наш сын купался в море и его укусил краб!», «А вот он голенький бежит по лужайке! Его укусила пчела! Гляди, какой маленький!».

Я помню, как мелькали фотографии. И помню, как ожила, услышав: «А тут мы закапывали труп!». - Что, простите? - уставилась я на фотографию с огорода.

«Закапывали прут! Арматуру!», - пояснили мне. Я расстроилась.

Так, хватит тут воспоминаний!

Нужно найти хоть какой -нибудь ориентир! Я замерла, пытаясь вспомнить свою работу. И даже закрыла глаза. «Я давно не была в отпуске!», - повторяла я, как мантру. - «Я собираю чемоданы и.». Да меня автоматически уже должно тянуть на юг!

Я прошла еще немного, опираясь рукой на костяную стену, как вдруг оживилась. Неподалеку донеслись голоса.

- Так! Стоять! - дернулась я, собирая силы и ускоряя шаг. Светильники вспыхивали на ходу. Я боялась потерять звук. Еще немного! Еще чуть-чуть! Ой!

Я замерла, оказавшись в огромном зале. Даже люстра в нем была костяной. Я пыталась привыкнуть к свету, как вдруг увидала девушек, стоящих напротив костяного трона.

- Что ж мне с вами делать, девицы - красавицы? - послышался голос, а я прищурилась. На троне восседал Кощей.

- Отпустите нас, - послышались женские голоса и всхлипы.

- Отпустить? - удивился Кощей, - И куда же я вас отпущу, девицы мои красавицы?

- К любимым, - послышался всхлип. Кощей встал с трона и спустился вниз.

- К любимым, значит, - усмехнулся он, подходя к девушке в красном сарафане. Он обошел ее кругом, глядя на то, как она прячет косу на груди. - А где ж был твой любимый, когда я тебя похищал? Что-то не было его поблизости!

- Он с коровой на пастбище пошел, - послышался горький всхлип. - А потом скотинка вернулась...

- Понятно, скотина вернулась, а с коровой что? А то я переживать уже начинаю! Она что? Так на пастбище и осталась? - спросил Кощей, глядя со всех сторон на красавицу.

- Пустите, прошу вас! - взмолился еще один голосок. Красавица в зеленом сарафане стояла и причитала, растирая слезы. Она заламывала ручки и смотрела глазами, полными слез.

- Только вот не надо мне болото тут разводить, царевна - лягушка, - отмахнулся Кощей, глядя на женские слезы. - Тоже мне, Иван Царевич! Из одного болота взял. В другое болото - болото бытовухи кинул! К тому же еще и шкуру сжег! Это ж надо было додуматься! Шкурку жены в печь кинул!

- Это он не со зла! - воскликнула девица, утирая слезы.

- Ах, я забыл! Он просто голодный был! Вот и решил ужин приготовить! Что первое нашел, то и бросил! Еще стоял возле печки и нюхал - готово - не готово! И вилкой тыкал. Проверял! - заметил Кощей с издевкой.

Он вернулся на свой трон, глядя на рыдающих красавиц, проливающих горькие слезы.

- Я вот тут подумал, что жена мне нужна. Та, которая любить умеет. Увы, я не могу любить. Пробовал. Не получается, - с улыбкой заметил Кощей, пристально глядя на нас.

Девицы переглянулись и тихо всхлипнули.

- Если честно, мне и без жены неплохо живется. Скажу даже больше. Золота у меня будет намного больше, чем с женой, - продолжал Кощей с улыбкой. Он посмотрел на свои золотые перстни и поиграл ими при тусклом свете.

В притихшем полумраке все еще раздавались горестные вздохи.

- Может, любить я не умею. Как люди, - заметил Кощей, снова отведя взгляд на свои перстни. - Таким уж я рожден. Но я не обижу. Ни вниманием, ни подарками, ни лаской. Я буду относиться, как к главному сокровищу. Поверьте, жадности моей нет предела. И пусть только кто-то попробует тронуть мое главное сокровище.

Мне одной показалось, что вздохи - всхлипы прекратились?

Глава седьмая. Навьи розы

Кощей сидел на троне из роз и костей и внимательно смотрел на нас.

В зале стояла тишина. Мне казалось, что прямо сейчас послышится растроганный голос: «На бис!». И зал разразиться дружными аплодисментами. Я даже посмотрела на Кощея, понимая, что соскучились женские уши по ласковым словам.

- Девочки, вы чего? - насторожилась я, оббегая глазами плавленые сырки. Нет, согласна. Такими словами можно и курицу из морозилки разморозить, но ... все таки... Там как бы... А может, это какие-то чары? Тогда почему на меня не подействовало?

- Ну что, мои красавицы, - произнес Кощей, глядя на собравшихся. - Давно не слышали вы слов нежности от своих любимых, так от меня услышите. Забыли уже, как на руках носят, так я носить буду. Платочек уроните - подниму. Оступитесь, поддержу.

- Эй! - пощелкала я пальцами перед глазами соседок. - Ку-ку! Они все одно и то же обещают! Ты чего? Что с тобой?

- Для вас я никогда не буду занят, - слышался голос. - Ведь нет ничего важнее переживаний девичьих. А если вдруг слеза прольется, то заплатят за нее все сполна.

- Девочки, - прошептала я, слыша его голос и глядя на очарованных красавиц. - Он же, как бы, сказал, что он - любовный импотент. Что любить не может. Вы чего? В самом деле? А как же искренность чувств? Как же. Ну это. Ну сами поняли! Искринка есть, бензинка есть, а дыр-дыр нет! Не знаю, как вам объяснить! Не искренне все это!

- Ни в чем отказа знать не будете. Что бы ни попросили, - продолжал Кощей. - А от вас ничего не нужно. Только краса ваша девичья да сердце нежное, любящее.

В тишине зала послышался мечтательны женский вздох: «Ах!».

- Да что ж мы, - послышался голос одной из девиц. - Речи - то сладкие слушаем!

Обманом он на погибель нас ведет! Слыхала я .

И в этот момент она умолкла. Вместо нее на полу лежала роза. Кощей спустился, наклонился и поднял ее. А потом к губам прижал.

- Тише, девица, тише красная. - послышался его голос, а он гладил лепестки. - Да неужто в сказки здесь еще кто-то верит? И нечего сказками страшными девиц - красавиц пугать. Может, из-за сказок страшных, я до сих пор один по свету хожу. Понапридумывали, понасочиняли. Везде сказка, где нас нет. Но на первый раз прощаю. И зла не держу.

Он наклонился и поцеловал лепестки.

Так, а вот это уже мне не нравится!

- Как срок выйдет, верну облик девичий. А пока со мной посиди, - произнес Кощей, осторожно розу в трон втыкая. И только сейчас я увидала, сколько роз на троне его. Почти в каждой пустой глазнице черепа, словно в вазе стояли розы.

Внутри что-то нехорошо заерзало. Девицу в розу обратил! Значит, она что -то знала. Так вот куда он девушек девает!

- И сколько же ей гербарием отмотать придется? - робко спросила я, чувствуя, что лучше бы я этого не делала.

- Покуда за ней не придет тот, кого она любит пуще жизни, - ответил Кощей, пристально глядя на меня. -Назад пути нет, девицы - красавицы. И никакие чары вас не спасут. Так, кто испытание не проходит, та розой станет. И будет своего любимого дожидаться.

Что-то смотрю я на его трон и понимаю, что испытания сложными будут!

- А если за нами любимые не прискачут? - вздохнула девица рядом со мной. Повернула она перстень на руке, а у нее платочек в руке появился. Вот просто взял и появился! Как по... волшебству.

- А если за вами никто не явится, - улыбнулся Кощей. - То переедете в сад. Буду вас поливать, растить. И когда все красавицы закончатся. Подарю вас какому-нибудь богатырю проезжему. Помнится, было дело. В молодости. Скопилось у меня тут роз -намерено. Вижу, богатырь проезжает. Я решил испытания отложить! Мне тут цветы девать некуда. Схватил букет белых роз да за богатырем с криком: «Постой!». И что вы думаете? Постоял он за Русь - Матушку? Он как деру даст! Я за ним! С букетом. А он от меня еще пуще скачет. Конь уже хрипит. А я ему: «Я же с любовными намерениями!». Вот тут то конь и сдох. А богатырь пешком в лес убежал. Все задницу прикрывал.

Девица по соседству свой платочек на землю уронила, а он ... птицей обернулся. И в окно украдкой птица полетела.

Ударилась птица об оконце. И рассыпалась. А девушка губу закусила.

- Ну зачем же вы так, - улыбнулся Кощей. - Я же им оставил знак, где искать. А вот придут - не придут, уже их дело.

- А что ты там оставил? - спросила я, представляя лицо своего, когда ему про Царство Кощеево кто-то тонко намекает.

- Лепестки я рассыпал, - произнес Кощей.

- Если я выберусь, то чую, что они валяться будут! - вздохнула я, натягивая платье на ноги. - И вообще, я смотрю, ты прямо воплощение экономности! А зачем кормить, если можно в розу превратить? Какая экономия бюджета!

На самом деле мне было не смешно. Это так. Я ерничаю, когда нервничаю. Само по себе получается.

- Но мне абы какую красавицу не надо, -- мне подарили многообещающий взгляд. - Мне же с ней вечность коротать.

Я стояла, глядя в тусклое окно. За ним клубился мертвенно - серый туман. Моя попа пыталась оценить масштаб неприятностей. Но лишь тревожно холодела, когда я переводила взгляд на его трон. Мои глаза пытались сосчитать розы, украшавшие его. Но я сбивалась со счета.

- Икебану-маму, - выдохнула я, понимая. Либо мне торчать в вазе. Либо выиграть время, чтобы продумать и осуществить план побега. Разведать тут все, осмотреться.

Конечно же, второй вариант был предпочтительней. Поэтому я начала мило улыбаться и подмигивать дергающимся глазом.

Нет, ну а что? Победить в конкурсе невест - это ведь не так сложно? Да нет, проще простого! Готовить я умею, танцевать тоже, даже стихи читать! У меня даже грамота есть. За третий класс!

- А теперь я хотел бы с вами познакомиться, - заметил Кощей, пока я отвлеклась. -Расскажите мне о себе...

- Василиса Премудрая. Нет такой мудрости, которая была бы мне не доступна! Я открою тебе все тайны, - кокетливо заметила девица в красном сарафане. Она повернула перстень, и все вокруг превратилось в сказочный дворец. Василиса улыбнулась, пока я протирала глаза.

Так, а что это только что было? Это как она сделала? Это что за девушка со встроенными спецэффектами?

Я недоверчиво щупала алый узор на стене, ковыряя его.

- Простите, у меня есть вопрос. Раз вы премудрая, - заметила я, глядя на Василису. - А не подскажете, почему в моей платежке за воду за тот месяц стояло триста кубов. Как будто я купала собственный слонятник в собственном бассейне? Или пыталась налить себе маленькое море? Спасибо, извините, что перебила.

- Эм. - замялась Василиса, морща красивый лобик.

- Жаль, и они тоже не знают. Никто не знает. Еще раз извините, - вздохнула я, скромно улыбаясь.

Очень надеюсь, что до тех пор, пока Василиса Премудрая не победить в конкурсе, у меня будет время все тут разузнать. Еще бы! С такими способностями сложно не победить!

- Василиса Прекрасная. Красивее меня на свете не сыщешь, - вышла девица в синем сарафане. Я посмотрела на нее. Мне нужно как минимум три миллиона долларов, чтобы хоть как-нибудь походить на нее!

Она взмахнула рукой, и вокруг все засверкало, засияло. Да так ослепительно, что у меня даже в глазах заслезилось! Вот так новости! Две колдуньи! Ну, пока Кощей будет выбирать, у меня будет больше времени.

- Марья - Искусница. Нет такой работы, которая в моих руках бы не ладилась! Все, что угодно могу сделать! И починить, и подлатать, и заново создать! - послышался голос еще одной девицы. Она показывала волшебную прялку, которая печатала ковер, как на трехмерном принтере.

- Тогда что ж у нас дороги -то такие? - проворчала я на себя.

Здорово! Три ведьмы! Отлично, просто шикарно!

- Царевна Лягушка! Часто путают с Василисой Прекрасной, - заметила девица в зеленом сарафане, откинув косу назад. Она взмахнула руками, а под ногами растеклась лужа. В луже тут же появились лебеди. Над потолком раскинулось звездное небо, сверкая бриллиантами звезд,

Пока все качали головами и любовались, я слышала, как откуда -то от снизу постучали. «Кто там?», - удивленно спросила я. «Это я, твоя самооценка!», - послышался слабенький голос.

- Царевна Лебедь! Могу построить город за ночь, - слышался голос, пока девица в белом, показывала процесс строительства. Эдакий прораб без каски.

- Ой, как здорово! - похлопала в ладоши я, нахохлившись воробьем. - Я тоже так хочу! Только еще и узаконивать город за один день?

И вообще! Здесь есть хоть кто-нибудь, кто не владеет магией?

- Я Марьюшка, - послышался голос. А рядом с девицей появился волшебный ларец. Раскрывшись, оттуда выскочили два добрых молодца - близнеца: «Что? Хозяйка? Надо?»

- гаркнули они. - Все сделают!

- Это - моя правая рука, это - левая, - с улыбкой заметила девица, пока молодцы стояли ногами в ларце в постойке смирно. - Без них я никуда! Во всем меня заменят!

- Ой! Как удобно! Мне бы таких! Ах! - наивно похлопала я глазами.

Умные, красивые, умелые, искусные. А, получается, никому ... не нужные.

Повисла тишина. Все почему-то смотрели на меня. Так, что я умею делать лучше всех! Может, Ирина Проблемная! Умею создавать проблемы на ровном месте! Взмахну рукой

- кружку переверну! Взмахну второй - по ноутбуку попаду!

Нет, нет, нет.

Нужно что-то другое. Такое, что показывать не придется. А то вдруг придется демонстрировать? Такое, чем можно заинтриговать мужика! Заинтриговать, но не показывать.

Я опустила глаза на короткую платье и майку. Придумала! Как я раньше не додумалась?

- Ирина . эм. Сладострастная, - скромно начала я, глядя на раскрасавиц - чародеек. Те покраснели, переглядываясь. - Показываю чудеса, но не при детях! Заслуженный мастер спорта по пододеяльным играм в «фафматы» и «фафки». К сожалению, продемонстрировать не могу. По понятным причинам. Так что придется вам поверить на слово. Или дождаться того момента, когда ваше чудо-чудное познакомился моим дивом -дивным!

О, как! И наряд получился подходящим!

Я скромненько вздохнула и встала в общий ряд красавиц. Как-то так!

В мрачных сводах висела гробовая тишина.

- Все на свете знаю. Но... Впервые о такой слышу, - заметила Василиса Премудрая, поглядывая на меня искоса.

- Так вам мужья обо мне и не расскажу никогда, - заметила я, скромно вздыхая. И тут же улыбнулась. Для достоверности.

- Да что ж он в тебе нашел? - нахмурилась Василиса Прекрасная. Ну да! С такой красотой грех жаловаться на невнимание!

- Он просто глубоко искал, - томно прошептала я, снова улыбаясь. Так, пока держусь!

- И как же ты такая у нас завелась? - уперла руки в боки Царевна Лягушка, сверкнув чешуйчатым изумрудным сарафаном.

- С пол оборота, - снова скромно ответила я, поправляя нескромное платьице.

- Я тоже впервые такую вижу, - заметил Кощей. - И что же ты под моими воротами делала?

- Эх, перевелись богатыри на земле нашей, - усмехнулась я. - Вот и к вам пришла.

Я подняла бесстыжие глаза, сладко вздохнув.

- Знакомится.

И снова в зале стало тихо. Нет, а что я такого сказала? Может, я тут вражеский агент под прикрытием одеяла! Чего прицепились? Была свободная ниша, вот я ее и заняла!

- Ну что ж, девицы - красавицы. Послушал я вас, теперь и меня послушайте, - заметил Кощей. - Рад, что вы все мастерицы и искусницы. Тогда вам не составит труда сплести мне кольчугу из паутины. Да вот в чем загвоздка. Паутинка есть для каждой. Она ждет вас в ваших комнатах

Так! Вспоминаем кружок макраме, вязание крючком и много других страшных слов, которые так и остались для меня пустым звуком.

- И чтоб к утру все было сделано, - произнес Кощей. Это как? Лицевая, изнанка. Я поковыряла руками несуществующую пряжу.

- А богатыря тебе к утру не родить? Нет? - возмутилась я, видя довольные лица других участниц: «Ой, это пустячок!», «Да проще простого!», «Да я за час справлюсь!».

- Кто не выполнит задание, та ... - заметил Кощей, снимая одну из одинаковых роз. Он поднес ее к губам и улыбнулся.

- Отлично! Просто прекрасно! - ворчала я, ковыляя за другими девушками. - А трусы ему не связать? Нет? Варежку для самомнения? Тьфу!

Все девицы разошлись по комнатам, а я понимала, что моей комнаты нет. Внезапно передо мной появилась дверь. Я открыла ее, видя роскошное убранство. Но никакой пряжи из паутины не было!

Может, ее самой найти надо? Так, где у нас живут пауки? В туалете, в ванной, под кроватью и под потолком! Сейчас поищем!

Через час я сидела на оторванном пологе кровати, посреди бардака, рассматривая пойманного паука. Не люблю я насекомых!

- Ну, доись! - требовала я, чувствуя себя круглой ... эм... отличницей. Но паук ловко соскочил с моих пальцев и бросился наутек.

- Стоять! Я тебя найду! Я знаю, где ты живешь! - возмутилась я, врезаясь в стену. Пока перед глазами все кружилось, я услышала голос.

- Эй, двое из ларца. - донесся до меня звонкий и красивый голос. - Вот вам пряжа. Но это - не простая паутина! Так что будьте осторожны с ней! Иначе придется самим добывать! Берите корзинку с пряжей и.

А где моя корзиночка? Почему у меня нет корзиночки?

Я решительно отряхнулась , чувствуя, что где-то загнанный паук пытается отдышаться. И уверенным шагом пошла к двери. Через пять минут я была в тронном зале.

- А где моя пряжа? - спросила я, глядя на Кощея. Тот стоял ко мне спиной, рассматривая и поправляя розы.

- Я уже заждался, - послышался голос с усмешкой. Ко мне даже не удосужились обернуться!

Он что? Обиделся? Я вспомнила оковы на его ноге и вздохнула.

- А то приковала, заинтриговала и убежала, - заметил Кощей. Все так же ко мне не поворачиваясь.

- Я просто ушла носик припудрить, - вздохнула я. - И слегка потерялась. Но я честно собиралась вернуться!

- Кто же ты на самом деле? - послышался прямой вопрос. - То бабатырь, то сладострастница?

- Эх, - вздохнула я, выкручиваясь изо всех сил. - Я просто мужика для здоровья искала. Сначала бегаешь за ним, выслеживаешь, а потом уже ... ну. ты понял! Тут и легкие развиваются, и пресс качается. А потом «Тюк!» и утащила в кусты! Мужики нынче. Не то, что давеча!

- Продолжай, - послышался голос, пока руки осторожно вытаскивали розы одну за другой. На розах почему-то была роса. - Это не роса. Это слезы девичьи. Плачут мои розы. Извини, что перебиваю!

- Я не войско, поэтому перебивать себя не дам, - ответила я. - Так вот. Где моя пряжа?

- Пряжа? - послышался голос. - Так тебе добыть ее придется. Самой.

- А почему другим сразу выдали? - сощурилась я, глядя на его разлет плеч.

- Наверное, потому что других я сам унес. А ты лично сюда явилась, - послышался голос с улыбкой. - Вот тебе клубочек, который укажет путь. Иди за клубком. Там тебе дадут. Для такого бабатыря это же пара пустяков? Не так ли?

Что? Мне самой идти ее добывать? Клубочек подскочил, размотался и побежал из зала.

- Спасибо, - бросила я, направляясь за клубком. Он исчез в темноте коридора. Я направилась за ним, поймав его нитку в руку.

Клубочек докатился до двери. Задыхаясь, с языком на плече, я сползла по стенке.

- Так, - выдохнула я, прокашливаясь и пытаясь придать себе солидный вид. Прямо, как в госучреждение собралась.

Согнутый палец постучал по двери. Я готовилась по привычке увидеть вредную тетку, жующую бутерброд и рассказывающую про то, как была на чьем -то юбилее.

- Извините, можно войти? - вежливо спросила я, глядя, как тает на глазах клубочек. В ответ прозвучала тишина. Я осторожно толкнула дверь, убеждаясь, что она открыта.

- Я к вам по делу! Не подскажете ли вы, где мне взять пряжу для конкурса? - деловым голосом спросила я, приоткрывая двери.

Через мгновенье я тут же их закрыла, приваливаясь к ним спиной. Для надежности. Колени у меня дрожали. Волосы на голове шевелились. Сердце колотилось, а во рту все пересохло.

- Ма... ма... - прошептала я, содрогаясь от увиденного.

Глава восьмая. Я - художник, я так ... выжил!

Робко, словно внутри еще теплилась надежда на какую -нибудь Зою Падловну с бутербродом и обеденный перерыв, я положила руку на ручку двери. Обычно тишина свидетельствовала именно об обеденном перерыве. А судя по протяженности перерыва, там доедали слона.

Старая дверь скрипнула, приоткрываясь ровно на столько, насколько я могла себе позволить. Мой нос осторожоно сунулся в дверь.

Нет, мне не показалось. В большом зале все было покрыто паутиной. А на меня смотрел бесчисленными глазами огромная паучиха. Она была мягкой и пушистой, но ни капельки не доброй!

- Здрасьте, - присела я от ужаса, видя силуэты под потолком. Они напоминали комочки сладкой ваты. Из комочков торчали мечи, обломанные копья и щиты. Из одного торчала нога в сапоге.

Груды оружия валялись, покрытые паутиной. И тут я увидела, еще глаза. И еще. Да их тут.

- Мамочки! - захлопнула я двери снова, трясясь от ужаса. - П-п-прибираться надо! А то п-п-пауки вон какого размера вымахали!

И тут на дверь кто-то налег изнутри. Я не помню, как очутилась в своей комнате. Поймала я себя только в тот момент, когда к придвинутому к двери шкафу пыталась дотащить тяжелый стул.

- И что делать? - спросила я, вздыхая. - Так или иначе я стану украшением чьего-

то стула! Спасибо, хватит! Пора делать ноги! Только теперь у меня есть провиант и... И одеялко. Как-нибудь выберусь отсюда.

Я стащила одеяло парчовое, свернула его и тесьмой от шторы обмотала. А потом сгребла в скатерть угощения.

- Погляди-ка, какая кольчуга баская, - послышался голос. - Прямо заглядение! Понравится она Кощеюшке! Молодцы, бесы мои, молодцы! Что-то я уморилась. Пора бы и вздремнуть. Утро вечером мудренее!

- Да, да, - закивала я, оттаскивая шкаф и отбрасывая стул. - Всем спасибо, всем до свидания! Удачи в личной жизни!

И я отправилась по темному коридору. Сначала идти было легко. Потом тяжелее. Посидев немного и передохнув, я съела сахарного петушка.

Прошло не меньше трех часов блуждания. У меня осталось одно яблоко. И даже сквозь одеяло, я чувствовала пронизывающий холод. Стуча зубами, я продолжала свой путь, завернувшись в одеяло.

- Ой, - опешила я, видя ту самую дверь. - Это что еще за фокусы такие! Что меня к этой двери манит! Хотя, погодите. Может, это и есть ... выход?

Я снова приоткрыла дверь, видя пушистых паучих среди рванины паутины. Один кокон все еще шевелился и мычал.

- Еда! - послышался шепот отовсюду. - Сестрицы, я еду учуяла!

Я хотела открыть дверь, но она была закрыта. За мной по стене спускалась огромная паучиха. Точно такая паучиха же наползла на меня спереди.

- Что делать? - спрашивала я у инстинкта самосохранения. - Куда бежать? Как вообще? Чего молчишь! Что мне делать?!

- Из тебя получится отличная какашка, - вздохнул инстинкт самосохранения и торжественно пожелал мне счастливого пути. Огромные желваки едва не сомкнулись на мне. Я бросилась в сторону. Меня смело на землю и накрыло одеялом из тьмы.

- Кощей, - прошептала я, обещая найти его конец. И оторвать! На всякий случай.

В этой тьме я видела огненные волосы и взгляд - уголки.

- Ну что, бабатырь, - послышался голос в кромешной тьме. - Не справилась. Жаль. Прощай, бабатырь. Позабавила. Повеселила.

- Пошел вон! - крикнула я, открывая глаза. Кровь приливала к голове. Я висела вниз головой в темноте, а меня вертели не только на одном месте. Но и вокруг моей оси.

Я разжала руку, как вдруг паучиха прекратила заматывать меня и замерла.

- Яблоко! - прошипела она. - Сестрицы! Вот чем пахнет! Яблоком! Яблоко...

У меня хватило сил разжать пальцы, чтобы яблоко выскочило на пол.

- Мое! Мое! - вмиг забыли обо мне паучихи, сползая вниз. - Мое яблоко! Мое! Яблоко! Я его первая унюхала! А я первая нашла!

- Рассуди нас, - прослышался злой шепот, пока я пыталась сплюнуть паутину. Меня еще не успели домотать. И мне удалось высвободить одну руку и стянуть прочную паутину с лица.

Рассудить? Эм...

- Дамы, успокойтесь, - выдала я, глядя на сотни глаз. Они все смотрели на меня. - В рядочек, пожалуйста! Встать! Суд идет! Слушаем дело о яблоке.

- Быстрее, - прошипели паучихи, поглядывая на пыльное яблоко. - Уж больно вкусное! Наливное!

- Яблоко достанется самой. эм. красивой, - предложила я, мысленно содрогаясь от паутины.

- Я самая красивая! - послышался голос одной из паучих.

- Нет, я! - спорила с ней еще одна «красавица».

Конкурс «Пушистые лапки» продолжался, а я пыталась раскачаться, чтобы зацепиться за что-то и слезть. Мне удалось схватиться рукой о еще один кокон. Следом подтянулась еще одна рука, намертво ухватившись за паутину.

- Помоги! - послышался тихий мужской голос. - Спаси!

Я вздрогнула, едва не отцепившись. Но взяла себя в руки. Паутинка, на которой я висела оборвалась. Я слетела вниз, с омерзением снимая с себя паутину. Бррр!

Пока «провайдеры» всемирной липкой паутины, спорили о красоте, я встала на ноги. Так! Мне нужна пряжа!

- Помоги, - послышался мужской голос из кокона.

- Ну началось! - закатила я глаза, глядя на фрагменты доспеха и торчащую рукоять меча.

- Дружок, - заметила я, ища в паутине хоть что-то остренькое. - Я попробую, но не обещаю!

- Искал я невесту свою. Пленил меня Кощей, - послышался тихий мужской голос из кокона. - И теперь я здесь!

- Согласна, симпатичный, - проворчала я, выискивая меч. Пока что мне попадались ржавые железяки. - Но ориентацию менять не стоило! Я так понимаю, он больше по девицам! Не удивлена, что ты тут оказался!

- Спаси, - послышался стон. Я как раз достала вполне приличный меч в соплях паутины.

- Так, скажи что-нибудь, - потребовала я, глядя на кокон. «У меня самые пушистые лапки!», - спорили паучихи.

- Зачем? - послышался глухой голос из кокона.

- Чтобы я поняла, где у тебя верх, а где низ... Просто я делаю это в первый раз, поэтому пытаюсь, как у тебя больше шансов выжить. Когда я тебе дам по ногам. Или когда снесу голову. Если буду целится в голову попаду в ноги. Буду целится в ноги -попаду в голову, - сосредоточенно высчитывала я на глазок.

- Руби, - простонал мужик.

- Ладно! - замахнулась я. Меч отскочил от паутины и вылетел у меня из рук.

- Освободи меня! Освободи! - снова послышался жалобный голос аккурат из того места, по которому я врезала мечом.

Вот зачем Кощей кольчугу попросил! Ее так просто не пробить! Однако. Тогда почему я освободилась? Видимо, меня не домотали. Просто повезло!

Я стала шарить по кокону руками.

- Ты что там делаешь? - послышался встревоженный мужской голос.

- Ищу конец. Не мешай. Я хочу его размотать, - отмахнулась я, поглядывая на паучих. Если это огромная катушка, то нужно найти нитку - кончик!

- Ну. Конец у меня, конечно, знатный! Но не такой, чтобы его наматывать приходилось,

- смутился пленник.

Я с укором посмотрела на мужика, как вдруг. Есть! Мне нитка, ему свобода. Клубок в моих руках рос, а сквозь паутину показывались доспехи.

- Между прочим, я Иван Царский Сын! - лихо ответил молодец, вывалившись на пол. Вид у него был так себе. - Пришел я за невестой своей! Сказали мне искать ее в царстве Кощея!

В моих руках был огромный клубок, который я бережно прижала к груди.

- А теперь тихо за мной! - прошептала я, глядя на сборище шестилапых «провайдеров».

- Да как же тихо можно? - громко возмутился молодец. - За все заплатят мне вражины!

- Ты точно Царевич? - уточнила я, глядя на лихие кудри и вздернутый нос. - Точно? Не Дурак? Просто ... Нет, ну может быть ты - Иван Дурак, сын царя Полудурка?

- Пусть поплатятся за все, - повторил герой. - Дай мне меч мой! Не бойся! Я смогу их одолеть!

- Держи! - протянула я меч, которым пыталась разрубить кокон.

- Дай мне щит мой! - послышался гордый голос. Я протянула ему щит, который царевич тут же надел на руку.

- Дай мне шлем мой! - снова потребовал царевич. Я водрузила ему на голову котелок с прорезью.

- Дай плащ мой! - потребовали от меня, пока я нашла какой-то старый обрывок ткани и приладила ему.

Вид у героя был очень мужественный. Сразу видно, что к битве он подходит ответственно. С таким мужчиной можно быть спокойной.

- Я беру на себя вон ту! - ткнули мне пальцем в пушистую паучиху, покрепче сжимая меч.

- Приведи ее сюда!

Это напомнило мне, как мой хозяин вкручивал лампочку. Принеси стремянку, протри стремянку, принеси лампочку, вскрой лампочку, дай мне лампочку, выбрось упаковку, выключи свет, обесточь квартиру, найди мой фонарик, найди батарейки, вставь батарейки, найди пассатижи, принеси пассатижи, подай фонарик мне. Но не стеклом! А теперь держи стремянку! Крепко держи! Теперь держи старую лампочку, унеси стремянку, вставь пробки, включи свет, забери пассатижи, забери фонарик, положи на место, выбрось старую лампочку, унеси стремянку в кладовку. Эх, милая, что бы ты без меня делала! Ни лампочку вкрутить, ни кран починить!

- Ты как себе это представляешь? - заинтересовался «опытный вкручиватель лампочек» и «чинитель кранов». - Я сейчас к ней подойду, похлопаю по... по по, скажу: «Извините, вы не сильно заняты? Не могли бы вы приползти сюда на секундочку. С вами тут сражаться хотят?».

- Ну можешь других отманить, чтобы под ногами не мешались! - предложил мне Царевич.

Я представила, как героически развлекаю целую свору пауков, пока царевич сражается с одной единственной паучихой.

- Спасибо, я и отсюда поболею, - заметила я. - А ты сражайся, дружок!

- Эм. Я что-то передумал, - донеслось до меня, когда я уже была у двери со своим многострадальным клубочком.

Я вышла в коридор, стряхивая с себя паутину. А следом за мной вывалился Иван. Я пока еще не поняла, дурак он. Или все-таки царевич. Но как показывала практика одно другом не мешает.

- Ты куда? - прошипела я, остановившись.

- Невесту свою спасать, - послышался тихий голос. - Мне нужно найти ее сперва, а потом спасти! Катали мне яблочко по золотой тарелочке. И сказали, что невеста моя на троне Кощеевом.

- Ладно, - закатила глаза я. - Могу отвести тебя к трону. Только тихо!

- Да-да, конечно! - воскликнул Иван, предположительно высокоинтеллектуал. - Конечно тихо! Иначе Кощей нас услышит!

- Тиш-ш-ше, - скривилась я, бережно баюкая клубочек на груди.

- Да-да, конечно! - шепотом ответил Иван. А я стала красться. За мной был такой грохот, от которого проснется не только Кощей, но и соседи.

- Ты мог бы идти потише? - прошипела я, оборачиваясь.

- Да-да, конечно! - послышался шепот. И снова раздался лязг и грохот, словно за мной марширует Терминатор.

- Ты можешь идти потише? - возмутилась я, страдальчески глядя на Ивана. Тот посмотрел на свои железные сапоги и покраснел.

У меня уже зрел отличный план по собственному спасению. Иван же как бы невесту спасать собирается? Так вот, почему бы меня не прихватить вместе с невестой. Будем считать, что он у нас двоеженец!

Я свернула в темный коридор, видя, как вспыхивают глаза черепов. Девочки мирно спали, пока я возилась со своей дверью.

- Сюда! - прошептала я. Интересно, что подумает Кощей, узнав, что я тут мужиков к себе вожу?

- Так здесь у нас тронный зал Кощея окаянного? - послышался изумленный голос. -Выходи, чудище поганое! Выходи, биться будем...

- Головой об стену, - сглотнула я, зажимая ему рот рукой. - Ты первый начинаешь! Ваня, что ты творишь?

- Как фто? Ф Кафеем флафатьфя фобилаюяь! - промычали своими слюнями мне в ладонь. Тьфу ты! Слюнявый. Я вытерла слюни об себя, доставая тапочки.

- Либо ты надеваешь тапочки, либо. - прошипела я, поглядывая на дверь. - Садись!

- Зачем? Я иду с Кощеем сражаться! Пусть найдет свой конец, гнида окаянная! - шмыгнул носом герой и лязгнул мечом.

- Мне кажется, он знает, где его конец, - прошипела я, поглядывая на драгоценный клубок.

- Послушай, я помогу тебе невесту найти. Только при условии, что ты меня отсюда тоже вытащишь? Идет? Как там у вас? Нечего мне, девице- красавице у Кощея страдать.

- Да вытащу, вытащу! - закивал Иван, предположительно Эрудит. - Мне бы до Кощея добраться! Чтобы он мне за все ответил! И тогда я вытащу всех!

- Ну и славненько, - обрадовалась я, потирая ручки.

Глава девятая. Модный дурдом

«Мужчины всегда имеют проблемы с «вытащить»!», - подсказывало мне что-то.

- Нет, а вдруг? - напряглась я от собственных мыслей. И еще раз посмотрела на Ивана.

«Мужик - не зарплата. Рассчитывать на него сильно не стоит!», - глубокомысленно выдало мне что-то, заставив со вздохом согласиться.

- Хозяюшка, а почему у тебя так грязно? - спросил Царевич, пока я пыталась при помощи отломанных палочек от стула связать кольчугу. На всякий случай.

- Ой, а у меня сегодня большой праздник, - огрызнулась я, глядя на лохматый липкий узел паутины. Он висел на спице, напоминая паука. - Срачельник! В этот день женщины плюют в потолок, а мужчины ищут носки, чистую кружку и плачут.

- Поздравляю, - закивал Иван, сдавший тест на АйКью с отличием. - С праздничком!

- Спасибо, - легко ответила я. Я злилась, пытаясь распутать липкий узел, запутывая его еще больше. Пока что у меня получалось содержимое помойки возле кружка «Макраме».

Так, я хозяйственная или красивая? Мой взгляд упал на зеркало. Нет, все -таки красивая! Даже с мешками под глазами и сладкой ватой на голове.

- Нужно угадать, какая из ..., - сидела пригорюнившись Иван ХорошоЧто НеМой. - Мне Яга сказала!

- А ты приметы особые знаешь? - поинтересовалась я, скрипя зубами и пытаясь изобразить хоть что-нибудь. Мне вспомнился трон, усеянный розами.

- Красивая, - вздохнул Иван ЯСТакимВРазведкуНеПойду. - Прямо смотришь, душа радоваться начала!

Я швырнула «спицы» и кудель. Ничего из этого не выйдет. Пока Иван ходил по комнате, нетерпеливо осматривая ее, мой взгляд упал на клубок. А потом на кольчугу Ивана БезМеняПропадет.

- Так! Стоять! - дернула я чужого жениха к себе. - Стой ровно!

Если я правильно все поняла, то нужно. Ладно, попытка не пытка! На Ивана упала сверху штора. Чтобы к кольчуге не прилипало.

Взяв липкий клубок, я стала обматывать Ивана. Паутина липла друг к другу намертво.

-Ты что делаешь? - спросил Иван, пока я бегала вокруг него с клубком.

Ателье «И так сойдет» работало, не покладая рук.

- Будешь возмущаться, трусы свяжу из этого! - огрызнулась я. Пока что получалась майка-алкоголичка. Потом безрукавка. Клубочек все не заканчивался. Я уже не резво бегала, а плелась вокруг белой страшной безрукавки.

- Локти растопырь! - потребовала я, отходя и глядя на кольчугу. Кончик ускользнул и прилип к остальным ниткам. - Отлично! Снимай! Хотя, постой!

- Вот! Отличные трусы! - заметила я, глядя на липкие стринги.

Послышалось сопение, а на пол со звоном упала кольчуга. На меня смотрел вспотевший и взъерошенный Иван ДаЗаЧтоМеняТак. Он приглаживал кудри. Я с трудом вытаскивала ткань из кольчуги. Где-то пришлось срезать, но в целом... В целом...

- Нда, - заметила я, глядя на страшную кольчугу. Но потом успокоила себя, услышанным словом: «С напуском!».

- С напуском! - авторитетно заметила я, убеждая сама себя в том, что работа сделана прилично. - Просто с напуском! И движения не стесняет! Ходить в ней стесняешься, а движения не стесняет!

Когда я сомневаюсь в модели одежды, то закрываю глаза и представляю, как в этом идет по подиуму модель. Если у меня это получается, то это кутюр!

- От кутюр, - утешала себя я. - С недели высокой моды.

Перед глазами ковыляла размалеванная тонконогая девица, неся на себе этот чехол для Кощея. И руками придерживала трусы. Сверкнув очень серьезным взглядом, она на тонких ногах повернулась и направилась обратно за кулисы. Там ждет ее психолог.

- Модный дурдом, - вздохнула я, глядя на свои шедевры. - Зато трусы получились неплохо!

Я уже догадывалась, что мне будет сниться ближайший месяц в кошмарах.

- Может, украсить ее? - предложила я самой себе.

Несколько цветков из вазы рандомно разместились на липкой кольчуге и трусах.

- Мне кажется, что цветы лишние? - потерла я подбородок, поставив свой шедевр на стол. Я попыталась их оторвать, но они намертво прилипли.

- Стоять! - убеждала я кольчугу, пытаясь вырывать оттуда цветок. Кольчуга упала на рассыпанную шкатулку с драгоценностями.

- Ыыы! - простонала я, пытаясь оторвать уже не только цветы, но и ожерелья и золотые сережки. Поставив этот шедевр на стол, я тихо всхлипнула. Теперь на боку была змейка жемчуга и три кольца и кружево!

- Погоди! - пригрозила я пальцами кольчуге. - Стой на месте! Не дыши!

Пока я искала что-то острое, в углу послышался жуткий звук.

- Что такое? - дернулась я, видя, как Иван ДаЗаЧтоМнеЭтоСчастье показывает себе на лицо. Сам он красный, как рак.

- Я не тебе! - простонала я, выискивая что-нибудь остренькое. Наконец -то я нашла ножик!

- Ну держись! - под аккомпанемент грохота, я стала пытаться сковырять нож. Сначала все было хорошо, но потом... Он прилип!

Я дернула головой, чувствуя, что меня что -то держит! К длинным волосам прилипли трусы.

- Ыыыыы! - простонала я, пытаясь оторвать волосы от трусов.

Через минуту я смотрела на себя в зеркало. Справа не хватало огромного клока волос.

Зато из трусов по обе стороны свисали погнутные, вытянутые волосы. И один колтун.

Кольчуга валялась на полу, а я с грустью смотрела на остатки своей прически. Первые петухи на волосах напомнили про утро.

- Пора! - послышался страшный голос, а я взяла трусы и кольчугу. Иван сидел на стуле, с ужасом глядя на лучшую коллекцию Модного Дурдома. Мне казалось, что в глазах его было что-то похожее на жалость. И мужскую солидарность.

Взяв двумя пальцами свой кошмар, я вышла из комнаты. По пути я старалась не смотреть на творение рук своих.

- Ну что девицы- красные, - послышался голос Кощея. - Показывайте, что сотворили!

- Ах! - послышался вздох одобрения, а на руках Василисы была тонкая и красивая кольчуга.

Я посмотрела на свою и вздохнула. «Да ладно, не расстраивайся ты!», - взглядом сказала я своему творению. - «Зато у нас есть кружавчики!».

- Плетение не толще волоса, - хвасталась Василиса, показывая Кощею доспех. - Всю ноченьку не спала, все рученьки исколола! Глазонек не сомкнула, чтобы кольчугу эту сделать! Чтоб невидимой была! Хоть под кафтан, хоть под рубаху!

- Да ладно тебе, - посмотрела я на свою кольчугу. - Ты не толстая. Просто ты широка в плетении.

- Не спала я ноченьку! Исколола белы рученьки, наколола белы пальченьки, - причитала еще одна Василиса, показывая красивую кольчугу с бриллиантиками. - Ярче солнышка пусть сияет, чтоб врагов ослепляла! Взяла я росу утреннюю, да словно бусы нанизала!

Я посмотрела на свой тусклый панцирь.

- Ну да ладно! - фыркнула я, поправляя цветок на своей кольчуге. - Зато издали видеть будут! Особенно здорово в ней в засаде сидеть! Солнечные зайчики на врагов разбрасывать! И тонну ненависти! А почему бы и нет? Тонны ненависти и солнечные зайчики!

- Всю ноченьку маялась, десять свечей сожгла да глаз не сомкнула, - причитал голос моей соседки с ларцом. - Нитку за ниткой тянула, колечко за колечком сплетала.

Перед глазами появился милый свитер крупной вязки.

- Пусть враги знают, что у Кощея есть заботливая бабушка! - буркнула я, глядя на красивую кольчугу в руках соседки. - К ней еще в комплекте варежки и шарф нужно было! Санки в руки и на горку!

На меня зыркнули недобрым взглядом девицы - красавицы, а я прижала к себе кольчугу и терпеливо дожидалась своей очереди.

- Я примерю каждую, - успокоил Кощей распереживавшихся девиц.

- Если что, я не ваш размер, - буркнула я, глядя на работы конкуренток.

- Что? Удивлены? - спросила я, глядя на выспавшихся девиц. - Вы присутствуете на презентации нового Бронижилета «Главгад 2021». Инновационное плетение обеспечивает максимальный уровень защиты!

Я вращала свой позор в руках. Чтобы никто не успел ничего толком рассмотреть!

- Зачем вам старая обычная кольчуга, которая есть у каждого богатыря? - удивилась я, вращая свое творение уже против часовой стрелки. - Это прошлый век! Оставьте панцирь трусливым черепашкам! А жилетки - алкоголички злу на пенсии!

Пока что вроде неплохо! Сейчас нужно добивать, пока в себя не пришли!

- Вы еще не упали в обморок? Нет? Ну тогда смотрите! Кольчуга идеально сидит! И идеально лежит! - продолжала я, глядя на свое липкое творение. - Обратите внимание на эти колечки! Благодаря им вы никогда не потеряете ключи от мрачного замка! Оп! Прикололи! И все! Вам не придется стоять под балконом своей черной цитадели и орать: «Мама! Скинь ключи!». Вам не придется ждать, когда враг тараном вынесет вам ворота, чтобы попасть внутрь!

Я подцепила пальцем колечки и показала всем.

- Очень удобная функция для стареющих темных лордов! Но обратите внимание! Колечек два! Значит, вы сможете повесить сюда еще и ключи от темницы? Знаете, сколько темных лордов погибло по причине: «Положу-ка я ключ на эту полку!». Теперь ключи всегда с собой! - продолжала я свою презентацию.

Если честно, то я старалась не смотреть на присутствующих. Зато кольчуга начинала казаться мне, обалдеть какой удобной!

- Но это еще не все! В ней есть функция: «Свободные руки». Смотрите! - заметила я, поднимая с пола бусинку от чьего -то кокошника. - К вам липнут деньги, девушки и мухи! Никакая назойливая муха не будет больше отвлекать вас от важного сражения! Никогда еще вам не прилетит от богатыря за красавицу только потому, что у вас заняты руки красавицей, и вы не можете сражаться! Прилепили красавицу к себе и все! Руки у вас свободны, и все у вас по феньшую! Некуда положить деньги? Прилепите их к кольчуге!

- Мне просто интересно, - послышался голос Кощея. Он явно не чаял увидеть меня живой, поэтому слегка удивился. - Как потом красавицу отодрать?

- Вы что? Девственник, что у меня спрашиваете? Можете отодрать красавицу, как угодно! Это ваша красавица, вам и решать, где и как ее отодрать! - не растерялась я, ужасаясь своей находчивости.

- От кольчуги, - пояснили мне.

- Ах, вы об этом? - удивилась я. - А зачем вам ее отдирать? Вам что? В походе жена не нужна? Ладно, на чем я остановилась? ... Эм...

Меня сбили. И это была катастрофа.

- Почему она такая страшная? - послышался брезгливый голос одной из участниц.

- Потому что зло должно вселять ужас и страх! Плюс сто к страху и ужасу каждому, кто ее наденет! Где вы вообще видели зло в розовом пушистом свитере крупной вязки? -удивилась я, продолжая вращать кольчугу, чтобы не прилипнуть к ней. - Мы тут что? Людей стращаем или вызываем море розовых соплей?

- А кружево для чего? - поинтересовался Кощей, глядя на мою кольчугу странным взглядом.

- Старые методы уже не действуют? - удивилась я, глядя на свое творение. - Страх не наводится? Никто не разбегается в панике при виде вас? Один ваш грозный взгляд не вызывает обморок? Значит, это старость! Но еще не конец! Только благодаря этой чудесной кольчуге с кружавчиками и цветами вы сможете внушать еще больше страха! Еще бы, какой богатырь захочет с вами связываться, когда на вас кольчуга с кружевами и цветами? При виде вас богатыри будут орать другим богатырям: «Прикрой меня с тыла!». Разбегаться кто куда в ужасе и панике! Ведь смерть - это еще не самое страшное, что может сделать с симпатичным богатырем обладатель кружевной кольчуги в цветочек?

Тишина, висевшая в зале, немного меня смущала.

- Но и это еще не все! - подняла я палец вверх, поставив кольчугу так, чтобы ее почти никто не видел. - Для тех, кто купит эту кольчугу в течение ста лет действует особое, специальное предложение!

Тадам! Я достала с пола трусы и подняла их над головой.

- Богатырские трусы! Защищать не только сердце, но и самое дорогое! - продолжала я, опустив трусы и вертя их в руках для всеобщего обозрения. - Не продуваемые богатырские стринги сохранят в целости и сохранности то, до чего не дотянулась кольчуга! Теперь иголка в яйце вам не грозит! Богатырские бронестринги защитят вас от венерических болезней! Пока вы будете их снимать, красавица уже успеет убежать!

Надо будет глянуть. Там точно все еще живы?

- Модель называется «Варвар - краса, длинная коса!», - продолжала я, вспоминая боль вырываемых из головы волос. - К вам часто липнут неприятности? Пусть липнут к трусам, а не к вам! Ими можно кинуть во врага, поставить в уголок, наградить особо усердного солдата. Трусы с нарощенными волосами обеспечивают вам интересный досуг. Вы можете делать прически, плести косички и даже красить их! Можно использовать заколочки и резиночки! Выравнивать их утюжком, сажать на бигуди!

Ну мне же так впарили супер нож для устриц?

В последний раз я видела пояс для похудения из собачьей шерсти. Злобный донор шерсти прилагался в комплекте. Он был крайне не рад тому, что у него выдрали шерсть. И честно обещал обеспечить интенсивную тренировку - забег с препятствиями. Но у меня уже был стойкий иммунитет.

- А еще вы обещали померить, - скромно напомнила я, вручая трусы и кольчугу. И тут же опустила глаза.

Глава десятая. Прости, тутушки я!

Повисла тишина. Я смотрела умоляющим взглядом на Кощея.

- Я же с заботушкой! Ночь не спала! Руки не сомкнула! Глазки исколола, - причитала я по бабьему. Ой! Об такой шедевр можно их вообще сломать!

Сегодня у меня плохое настроение, поэтому я решила добивать тяжелой артиллерией женской заботы и нежности.

- Чтоб другие бабы не отбили! И чтобы не простудился! - очень заботливым голосом продолжала я, вручая липкий страх и ужас Кощею.

Еще бы! Когда мужчины болеют, чихать они на тебя хотят!

- И чтобы враги трепетали! - продолжала я очень заботливым голосом.

Кощей посмотрел на кружево и бусинки. А потом на меня. Мне показалось, что он шикнул на злобу, чтобы затаилась на время.

- Надеюсь, не в моих объятиях, - заметил Кощей, принимая липкую кольчугу и ставя ее рядом с троном. Туда же, куда сложили свои «бессонные ноченьки» другие девицы.

Такими темпами Кощей сам пойдет сдаваться добрым молодцам!

Пока я вручала кольчугу, я смотрела на розы. Их было столько, что не сосчитать. И как же из них невеста Ивана Героического? Как узнать?

Тут главное самой розой не стать! А у меня есть все шансы!

Если стану розой, то требую посадить меня повыше. Смотреть на задницу Кощея всю оставшуюся жизнь я не хочу.

- Ладно, я пока подумаю, - заметил Кощей, глядя на нас. Он развернулся, взмахнул драным плащом и уселся на трон. - Не спали вы ноченьку, так хоть днем отдохните...

- Неужто вы сразу нескольких девиц в розы обернете? - послышался встревоженный голос.

- Нет, только одну, - послышался ответ, который успокоил участниц.

Кощей остановил свой взгляд на мне.

- Только одну. Завтра наутро я скажу ответ. Кому из вас суждено розой стать... - произнес он, не отводя взгляда.

У меня мурашки побежали. Я уже вышла из горшочного возраста. Но предчувствие говорило, что скоро могу в него снова вернуться.

Мы гуськом направились по коридору. Опередив всех, я бросилась в свою комнату. Открыв резную дверь, я замерла.

Ивана в комнате не было!

Мне захотелось плакать и клеить на сопли объявление: «Потерялся дурак! Глазки голубые, чуб кучерявый. Вооружен тупостью и отвагой! В случае обнаружения добейте где-нибудь в уголке, чтобы не мучился!».

Я обошла комнату, в надежде, что он где-то спрятался!

- Ваня! - позвала я полушепотом. - Ванюша! Вонючка! Ты где?

- Проститутушки я, - послышался сдавленный мужской голос. Со мной разговаривал шкаф.

Я распахнула дверцу и увидела чью-то задницу в дорогих красных штанах с узорами. Задница шевелилась, пытаясь дать заднюю.

- Дорогая моя, проститутушка! - вздохнула я, подняв брови. - С каких это пор Иван Васильевич меняет профессию?

- А откуда ты знаешь, что Васильевич я по - батюшке? - удивился Иван. - Говорю: прости, тутушки я! Застрял!

- С чего это ты в шкаф полез? - спросила я, все еще глотая мысленный валидол.

- Да думал, что ход есть тайный! В зал Кощея! Мне так говорили! - снова послышался сдавленный голос. - О! Вызволился!

Взъерошенный Иван сидел на полу и мял в руках меч и шапку.

- Ну что?! Пора невестушку мою из плена вызволять! - шмыгнул Иван носом. - Как вызволю, так свадебку сыграем! И тебя на свадьбу пригласим! Как там? И я там был, мед -пиво пил, по усам текло, а в рот не попало!

- Как усы отращу, так сразу приду! Я постараюсь быстрее отрастить! - подняла я Ивана и отряхнула.

- Ну, пойдем невесту вызволять! - браво заметил Иван. И даже подбоченился.

«Ты бы это, шуршала быстрее! А то мало ли, что Кощей надумает?», - пронеслась в голове тревожная мысль. «Ну, не так быстро! Не мешало бы в туалет сходить на дорожку! На очень грустную и дальнюю!», - нахмурилась я.

И направилась в сторону уборной. Дверца открылась, а я вошла в расписную купальню со всеми удобствами.

- Одну минутку! - извинилась я, но меня тут же снесли.

- Отдавай невесту мою, Кощей!!! - послышался грозный голос.

- Ну как? - мрачно спросила я, глядя на героя. - Отдают? Все! С дороги! Стой и жди!

Я вышла, видя Ивана, который расхаживал по комнате. Иногда он запрокидывал голову.

И думал.

- Пойдем невесту твою вызволять! Только тихо! - предупредила я, погрозив пальчиком. -Может, тапочки наденешь? Чтобы не шуметь?

- И не подумаю, - надулся Иван. - Что же, трус какой? Чтобы от Кощея прятаться? Что я, вор какой, чтобы по углам темным хорониться!

- Ты, кстати, про хорониться, отлично заметил! Будешь хорониться в белых тапочках! Надел быстро! - потребовала я, глядя в голубые глаза.

- Нет! - произнес Иван, гордо вздернув курносый нос. - Я - Иван! Царский сын! Велю тебе вести меня к Кощею!

- Послушай, Валенок, - нежно заметила я, приобняв Ивана. - Мы ни коим образом не прячемся! С чего ты взял, что мы тут прятаться удумали? Мы хотим Кощея врасплох застать! Знаешь, что такое инфаркт? Это как иголкой в сердце! Так что смерть Кощея в инфаркте! Мы как выскочим, как выпрыгнем! Вот сюрприз будет!

- Говоришь дельно, - кивнул Иван. - Ну ладно, тогда я с тобой!

Вышмыгнув тихой мышкой, я прокралась по коридору мимо комнат других красавиц. А потом, прижимаясь к стенке, свернула за угол.

- А ну отда... - начал Иван, выскакивая неожиданно за угол.

- Тише, - взмолилась я, дергая его обратно и проверяя коридор. - Тихо подходишь к трону, ищешь свою невесту! Мы тихо берем ее. И дружненько уходим! Все понял? Или повторить?

- Понял, - кивнул мне Иван НадеждаГосударства.

Через пять минут мы были в тронном зале. В зале было холодно, тихо. Кощея в зале не было.

- Давай, шурши тапочками, - прошептала я, таща Ивана к трону. - Вот!

Иван встал перед троном и задумался. Я нервно оглядывалась. Пока что тихо!

- Красиво! - закивал мне Иван. - Прямо одна к одной! Ну, пойдем дальше! Невеста моя, поди, меня уже заждалась!

Я бы на месте невесты схрон рыла! На случай, если найдут ее!

- Невесту ищи свою! - прошипела я, вздрогнув от того, что почудились шаги.

- Нет здесь моей невестушки! - покачал Иван кудрявой головой. И приуныл.

Я прищурилась на розы. Значит, она где-то в другом месте! Беда -а-а!

- Ты как это вообще определил? - удивилась я, рассматривая одинаковые розы.

Ну да! И правда! Значит, верно говорят про притяжение любящих сердец. Про невидимую ниточку, связывающую две души...

- Ну, здесь же просто розы! - ответил мне Иван. - А я за бабой пришел!

- Понятно, - выдохнула я и похлопала Ивана по плечу. - Кощей девиц в розы превращает. Значит, бери любую и бежим!

- Да как же любую брать? - посмотрел на меня Иван. - Да разве можно любую брать? Мне не любая нужна! А моя любимая! Я за ней все тропки истоптал! Все леса обошел, все поля оббежал, всю землю исходил!

- Вань, - вздохнула я, глядя на Ивана с какой -то затаенной нежностью. Вот вроде бы и дурак, но верный. - Ванечка, послушай! Пойдем отсюда! А не то Кощей придет! Давай, хватай охапку роз! Ты охапку, я охапку! И выбираться будем! Сначала выберемся, а потом разберемся! Если что, мы сюда дорожку знаем. Да, Вань?

- Никуда я без нее не уйду, - твердо заметил Иван. Мне показалось, что в нем мужик проснулся. А если и не до конца проснулся, то хотя бы заворочался и зевнул.

- Пойдем пока в комнату мою! - прошептала я, пытаясь утащить Ивана.

- Мне сказали, что загадки нужно отгадать! И если правильно отгадаешь, то Кощей невесту отдаст! - бухтели мне, пока я кусала губы. - Лебедь! Рак! Щука! Это ответы на предыдущие загадки Кощея. Я готовился! А в позапрошлом году были ответы: мир, труд, май!

Мы почти дошли, как вдруг дверь одной из комнат отворилась! На пороге стояла Василиса Прекрасная. В руках у нее был клубочек.

От удивления клубочек из рук выпал. Так, только не ори!

- Василисушка! - крикнул Ваня, бросая меч. Железяка с грохотом упала на пол.

- Ванечка! - послышался радостный голос Василисы. Она ему на шею бросилась. А он завертел ее на месте.

- Хлоп! Хлоп! Хлоп! - прошлась по моему лицу чья-то коса. Я отшатнулась, а коса Василисы обвилась вокруг шеи Ивана.

- Как же ты родненький мой, - причитала она. - Нашел меня! Отыскал! В царстве Кощеевом! Вон какой путь проделал, любимый!

- Быстро, быстро! Потом нацелуетесь и наговоритесь! - прошипела я, толкая влюбленных.

- И про обещание не забывай! Меня с собой возьмите!

- Ох, Ванюшка, бедный мой чубчик кучерявый, - вздыхала Василиса Прекрасная, медленно идя рядом с Иваном. - Уж не думала, что свидимся!

- А быстро шевелиться нельзя? - подталкивала я влюбленных. - Может, ускоримся!

- Солнце мое ясное, - вздыхала Василиса, положив голову на плечо Ивану. - Нашел меня! Настрадалась я!

- Сейчас мы неприятности найдем, Настрадалусы! - кипятилась я, идя позади. Как вдруг перед нами дверь появилась. И тут же отворилась с протяжным скрипом.

Я обернулась, а за нами была глухая стена! Во как!

- И кто это у нас такой? - послышался голос Кощея из зала. - Входи, Ванюшка, не бойся. Ай -я-яй! Иван Царевич! Все-таки освободил невесту свою! Ну что ж, кто я такой, чтобы встать на пути у вас?

На губах Кощея гуляла улыбка. Он сидел на своем троне и тихо смеялся.

- Отпусти нас! Вызволил я невесту свою! - послышался грозный голос Ивана. - Нет больше твоей власти надо мной! И над ней!

- Могу ли я поинтересоваться, - Кощей облокотился на колени. - А кто там за вами прячется?

Черт! Увидел!

- Невеста у тебя, вроде как есть! - заметил Кощей, пока я мрачно выходила из прикрытия. - А это кто?

- А... это? - удивился Иван. - Так она меня...

- Любовница, - испуганно прошептала я, глядя на Кощея. - Любовница я!

- Так это любовница моя! Все, Кощей, отпускай нас! А то царь - батюшка уже заждался! -зычно ответил Иван.

- Что? - ужаснулась Василиса. А из глаз ее слезы покатились! - Вот значит как! И любовницу уже нашел, да? Значит, как я за порог, так ты любовницу нашел! Очи бы мои тебя не видели! Змеюка подколодный! Уж вертлявый!

- Ну что ж, - развел руками Кощей, пока Василиса кулачками Ивана по груди била. - Не смею задерживать! Скатертью дорога!

Что? Вот так просто? Взял и отпустил?

Позади нас арка появилась. Из костей и черепов. В внутри нее воздух ходил, как растревоженный вилкой новогодний холодец!

- Коли любите друг друга, то уходите! - заметил Кощей, подложив руку под подбородок.

- Врата пропустят только тех, кто любит друг друга.

- Как ты мог! Ванюшка! - кричала Василиса, когда Иван тащил ее к «холодцу». Холодец заволновался, затрясся. Я бросилась следом. Ваня и Василиса исчезли в «холодце», а я ударилась об него, как о каменную стену.

- Значит, ты меня любишь, Ванечка! - услышала я радостный крик.

Я пыталась бить его руками, пинать ногами, но ... ничего. Холодец шевелился, но меня не пускал!

- Итак, - послышался голос Кощея. - Значит, ты помогла ему! Ну-ну.

Я скривилась, сделал вдох, и повернулась к Кощею. Он встал с трона и направился ко мне.

Глава одиннадцатая. Ревнивая любовница

- Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось? - как бы мысленно спрашивала я. В надежде, что на кукуют еще минимум полтинник.

Но, видимо, кукушка съехала. Поэтому куковать было некому. И что -то мне подсказывало, что последними моими словами: «Мужчина! Что вы делаете?».

Кощей сделал неспешный круг вокруг меня. Заложив руки за спину, он обходил меня. Я вцепилась глазами в его рваный черный плащ, стелившийся за ним.

- Стоит девица передо мной, - послышался тихий голос у меня над головой. - Что ж ты стоишь, как березка.

«Если я березка, то что ж ты ходишь вокруг меня, как собачка мужского пола!» - нервно промелькнула мысль. Тело почему-то оцепенело. Хотелось быть где-то далеко-далеко. В закрытом сейфе под одеялом.

- Что ж тебе не сидится, девица - красавица в тереме расписном, - послышался голос над головой.

Его руки медленно взяли меня за плечи. Руки были ледяными, а хватка цепкая. Мне безумно хотелось вырваться и бежать без оглядки.

- Вон какой терем у тебя. Что хочешь, все тебе дал! Открыла шкатулку, а там серьги с самоцветами. Открыла другую, а там перстни точеные. - слышался глухой зловещий шепот. -

Этот шепот скользил по моим волосам к моему уху. Меня резко дернуло и развернуло на месте.

- Зачем ты это сделала?!! - послышалось , словно удар грома.

Я съежилась, чувствуя, как мне в лицо повеяло могильным холодом. Ледяная рука лежала у меня на плече. Но даже сквозь одежду я чувствовала ее холод.

- Отвечай! Ты нарушила все правила и законы?!! - голос Кощея звучал, словно раскаты грома.

Ледяная рука взяла меня за подбородок, обжигая своим холодом.

- Смотри мне в глаза! Кто разрешил тебе помогать им!!! В этом замке хозяин я! И я решаю, кого отдавать, а кого нет! И какую цену требовать!

Мне показалось, или на меня обрушился весь мрак. Со всех сторон мне чудились оскаленные черепа. Я казалась себе такой маленькой, беззащитной, ничтожной, когда на меня обрушивался раз за разом полыхающий вокруг меня гнев.

- Ты хоть знаешь, что за это я с тобой сделаю! Кто дал тебе право им помогать?!! -бушевало вокруг меня.

Кощей коршуном набросился на меня. Я чувствовала себя мышкой посреди ядерного взрыва.

-Да я ... - начал Кощей, а к нему отовсюду собирался холод.

- Просто я приревновала, - вздохнула я, глядя ему в глаза. - Вот и избавилась от Василисы Прекрасной.

- Э. - остановился Кощей, глядя на меня изумленным взглядом. Мертвые угольки вспыхнули огнем. Сейчас он выглядел немного идиотом. Занесенная рука с какой -то черной дымкой застыла в воздухе.

- Нет, а что? - удивилась я, хватаясь за спасительную соломинку. - Влюбилась я. С первого взгляда. А тут вон сколько Василис понабежало!

Мой взгляд был жалобным. И вздыхала я очень натурально.

Все вокруг угасло. Рука, которая едва не превратила меня в розу, спряталась за спину.

- То есть. - вскинул голову Кощей, не сводя с меня взгляда. - Ты. Ты меня любишь?

- Да, - прошептала я, боясь, что он учует фальшь. Одна знакомая говорила. Чтобы врать убедительно, нужно верить в свою ложь. Нужно попробовать представить, что я действительно влюбилась!

Я посмотрела на Кощея внимательно. Ну мужик, как мужик. Огромный, прямо богатырь. Ничего особенного. Нет! Так у меня ничего не получится!

Глаза интересные. И отлив волос. Огонь и угли. Что-то в нем есть.

Определенно. Особенно, когда он хмурится и смотрит на меня. О! Уже получается!

- Вот и подумала, - прошептала я. - Что завтра утром вы обратите меня в розу. Вы же сказали, что одну участницу обратите. И я подумала, что это я.

Кощей смотрел на меня без злобы. Скорее, удивленно. И все -таки глаза у него ... вот как бы вам сказать? Не могу подобрать слова! Словно они тебя затягивают куда -то в черные, глухие туннели.

- Ты права, - послышался внезапно голос Кощея. - Я собирался обратить тебя в розу. Но в связи с тем, что у нас выбыла одна участница, с этим придется повременить.

Я пыталась найти в нем что-то хорошее. Лопата была сломана. Где-то громыхал моральный экскаватор! Это только я умею найти редкостного чмудака, найти в нем что-то хорошее, влюбиться, а потом страдать!

И где это волшебное умение превращать мудачество в загадочность, пофигизм в таинственное молчание, тишину в мессенджерах в неотложные дела. Вот бы оно мне сейчас пригодилось!

Остановимся пока на глазах.

Меня снова взяли за подбородок.

Я вздрогнула, медленно поднимая глаза. На меня смотрели черные глаза без зрачка. Может, он и был, но в полумраке, глаза казались просто черными. Остывшие угли глаз наводили оцепенение.

- Знаешь, кто я? - послышался вопрос. - Лучше тебе не знать. И врать мне бесполезно. Я вижу страх, недоверие ... Дай-ка я посмотрю еще.

Мне заглянули в глаза, заставив окаменеть.

- Все, как обычно, - послышалась усмешка. - Хотя. Нет! Показалось.

- Зачем ты держишь здесь всех этих девушек? - спросила я, глазами показывая на трон.

- Их никто не держит, - ответил Кощей, оборачиваясь к розам. - Они здесь по своей воле. И скоро ты поймешь почему. Приди за ними красавец - богатырь, они никуда не захотят уходить отсюда. И ты скоро не захочешь отсюда уходить. И другие тоже. Просто прошло слишком мало времени. Это что -то похожее на любовь. Зов Нави называется. Пока что вы его не слышите. Слишком недолго вы здесь. Но с каждым днем он будет становиться все громче и громче.

«Г ромче и громче», - меня баюкали эти слова. Они раскачивались в моем сознании, словно нарастая.

- Так и быть. На первый раз я тебя прощаю. А теперь иди в свой терем.

- И чем же я тебе так не нравлюсь? - спросила я, чувствуя, как меня отпускают. - Что ж ты меня так невзлюбил, раз паукам на съедение отправил?

- А мне никто не нравится, - усмехнулся Кощей. - Если тебя это утешит. Никто и ничего. На то я и Кощей.

Я посмотрела ему вслед, чувствуя, как грозовая туча пронеслась мимо меня. А меня чуть -чуть подмочило дождиком. Прямо капелька за шиворот упала и все! Вот теперь хожу и ежусь.

- Я все жду, когда до тебя дойдет. А теперь с глаз моих! - послышался голос Кощея.

Я поспешила выйти. Все участницы спали. Пока я шла по коридору, у меня вдруг начались трястись колени.

- Молодцы! А раньше не могли? - возмутилась я, чтобы придать себе храбрости дернуть дверь в свою комнату.

Любимый женский праздник Срачельник продолжался. Все было перевернуто вверх дном. Я посмотрела на бардак. И решила немного продлить себе срачельные каникулы.

- Все! Никаких больше добрых молодцев! - вздохнула я, падая на кровать и засыпая. -Пусть сами как-нибудь!

Я вспомнила глаза Ивана. И скрипнула зубами от зависти. Вроде ж как бы - дураком... Но такой верный, преданный. Он стоит тысячи умников, которые никогда сюда не придут.

Мне стало так обидно, что я зарылась лицом в подушку. Я засыпала и просыпалась. Мне казалось, что я все еще �

ПРОЛОГ. Кощей Бессовестный

– В зад давай! В зад! – послышался возбужденный мужской голос.

– Там грязно! – возмутилась я, оборачиваясь. Да он что! С ума сошел!

– Ну и что, что грязно! Давай в зад! – рявкнули мне на ухо, заставив вздрогнуть.

В зад? Он уверен?

– Мы слишком мало знакомы, чтобы давать в зад! –  хотела сказать я, но вместо этого молча вздохнула.

Я посмотрела в зеркало заднего вида и увидала лужу размером с мировой океан! Судя по размерам, этой луже давно пора дать статус моря.  Того и глядишь, через два года возле нее уже вовсю орали: «Чурчхела!» и возили морские экскурсии.

Что такое чурчхела я не знала. Мне всегда казалось, что это – какое-то животное. Похожее на шиншиллу. И ест ли шиншилла чурхелу, я не знала. У меня не было ни того, ни другого, чтобы ставить эксперименты.

Зато был экзамен в ГИБДД. И я чувствовала, что в скорее дуба дам от нервов, чем в зад!

Я посмотрела мельком на инспектора и сжала губы. Если бы он знал, о чем я сейчас думаю, сел бы на заднее сидение, перекрестился сразу двумя ремнями безопасности, схватил бы иконку с бардачка и целовал ее. Возможно, даже взасос. Для эффективности.

– В зад давай! – снова рявкнули мне на ухо.  – Чего раскрылетилась! К параллельной парковке езжай!

Я уныло посмотрела на толстого инспектора ГИБДД. Говорят, что хорошего человека должно быть много! Видимо, он – не просто хороший, а замечательный человек.

Если вы не знали, то хорошего работника ГИБДД должно быть как можно больше. Это – у них профессиональное. Чтобы видно было его издалека. Тонких, звонких и спортивных уже давно раскатали по асфальту невнимательные водители. А остальные победили в результате естественного отбора и теперь принимают экзамен на права.

Когда он присел в машину, я почувствовала, как она наклонилась и заскрипела. Это называется, кажется низкий клиренс. Но я не уверена.

На колени, которые не помещались в машину, легла фуражка: «Уфффф!».

– Как будете готовы – начинайте движение! – послышался раздраженный голос.  – Уффф!

***

– Скажи мне, Кощей, – послышался громкий богатырский голос. В мрачной темнице заскрипели старые замки.

Гулкие шаги разорвали гробовую тишину мрачных сводов.

– Ты куда девиц девал? Почему ни одной найти не можем! – послышался звонкий, полный жизни голос.

Прозвенели могучие цепи. Пленник, прикованный к черной стене темницы, пошевелился.  С ним пошевелились двенадцать цепей.

Узник поднял угольки глаз и усмехнулся. Сквозь спутанные длинные волосы сверкнул его взгляд. На его пересохших губах скользнула улыбка.

– Все тебе скажи, Алешенька, – послышался тихий голос. – Все тебе расскажи. Иди-ка ты Алешенька… в попович. С такими вопросами.

– Куда девиц дел! – послышался голос богатырский. Факел в могучей руке высветил мрачное подземелье и стриженную богатырскую бородку. С юными богатырскими усиками.

– Много будешь знать, Алешенька, – снова послышался голос с усмешкой. – Высшее образование получишь. А оно к тебе ни к чему! Будешь профессионально непригоден к службе богатырской. Думать будешь перед тем, как с мечом на врага скакать. А это как-то не по-богатырски, дружочек…

– Ты мне зубы не заговаривай! – в голосе богатыря гнев послышался.  Он топнул так, что чуть земля не раскололась.

– А что? Болят, Алешенька? Так это не ко мне. К Ягине. Она заговор хороший знает. Чтобы зубы не болели, – послышался голос. Он явно насмехался.

– Ты… ты… ты мне тут не это! – пригрозил богатырь, положив руку на меч. – И не то! Мы тут о девицах толкуем! Ищем мы с богатырями, ищем, а найти не можем!

– А что, Алешенька, – вздохнул голос пленника. – Решил  по девицам сходить?  Тогда бери бересту и пиши: «Молодой богатырь мечтает познакомиться!»

– Все ты шутки шутишь! Ты зачем девиц беззащитных похищаешь и мучаешь? Отвечай! – голос богатырский громом ударил под мрачными сводами.

– А что? Предлагаешь мне на юношей перейти? Уже есть кандидатуры? Если что тебя не унесу! Из вредности,  – усмехнулся пленник, заметно оживившись. – А что это тебя, Алешенька, вопрос этот мучить стал?

– Да потому, что не всех девиц спасли! Где остальные не знаем! – возмутился богатырь, сурово посмотрев на Кощея.

– Пособие ты мое ненаглядное, – послышался голос. – Так вы сами виноваты, что я девиц похищаю. Я же не всех беру, Алешенька. Не каждую. А только тех, кто вам не нужен. Девица к вам и так, и эдак, а на нее смотрят, как на место пустое. Она и испечет, и нарядится, а вы мимо проходите, даже не глянув.  Ну раз не нужна вам, значит нужна мне. Все просто, Алешенька.

Зубы богатыря скрипнули. Он засопел.

– Не все ж бабе праздник! Мы тоже устаем! Иногда света белого видеть не хочется.  И походы военные! И … и…

– Ну что ж ты говоришь, Алешенька, – в голосе пленника слышалась улыбка. – Пока девку не обидели, я над ней власти не имею. Пока нужна она вам, я к ней даже не подступлюсь.

– Неправда! Зубы мне заговариваешь! – воскликнул молодой богатырь. Он уже хотел закрыть ворота дубовые на замки и засовы, но остановился. Видать, передумал.

– Налево пойдешь – девицу найдешь. Направо пойдешь – девицу найдешь. Прямо пойдешь – девицу найдешь! Назад пойдешь – девицу найдешь! Тяжела жизнь Кощеева, – усмехнулся пленник.

– Ты их к в темнице держишь! Света белого не видят! – гневно выдохнул богатырь.

– Загар вреден для кожи, – послышался голос пленника, который даже не шевельнулся.

– Ты их к стенам приковываешь! – в сердцах выкрикнул богатырь.

– В душе, Алешенька, я тоже хочу, чтобы в замке уют был. Люблю красоту всякую по стенам развешивать, – заметил пленник. – Люди картины развешивают, а я девиц – красавиц. Смотришь, и душа радуется! Каждая, как картинка!

– Ты их голодом моришь! – не выдержал богатырь, едва не схватившись за меч.

– Не голодом, а диетой, – вздохнул пленник, тряхнув спутанными волосами. – Калории считаем вместе.

– Куска хлеба не даешь, хотя у самого закрома от золота ломятся! – сжал кулаки богатырь.

– Низкоуглеводная диета это всегда дорого, – со смехом возразил пленник, покачав головой.

– Слышишь, Кощей… – обернулся богатырь, раздумывая уходить.  – Хотел спросить тебя, окаянный…

– Да-да, я весь во внимании, – заметил пленник. Из-за шторы спутанных волос, не было видно его лица.

***

Я чувствовала себя ямщиком – денщиком, который везет капризного барина в сторону его усадьбы. Пристегнувшись, я выдохнула так, словно собираюсь выпить. Но пить за рулем нельзя. Особенно, когда на переднем сидении везешь драгоценные двести килограмм инспектора.    Поправив зеркала, чтобы видеть хоть что-нибудь кроме инспектора, я  включила свет, щурясь на яркое осеннее солнце. Чуть не забыла!

Руки слегка дрожали, зубы постукивали, солнышко вызолотило листочки на деревьях.

Не знаю, сколько каши нужно есть, чтобы выжать это сцепление, но я, видимо, страдаю недоеданием.

– Ыыыыых, – выжала я тугую педаль. – Оооох!

Все, можно два раза не ходить в спортзал! Свой норматив я выполнила!

Рука хрустнула передачей. «Джеллентваген» задребезжал и заурчал. Видимо, ей тоже было страшно. Я уныло покосилась за инспектора, который нахмурился, пытаясь застегнуть ремень безопасности. Он либо вспомнил, что он как бы инспектор. Или не доверял моим талантам.

– Дырдырдыр, – тряслась машина. Я еще раз обернулась и посмотрела по зеркалам. А вдруг какой-то скучающий КАМАЗ захочет познакомиться с нами, вылетев на учебную площадку?

Пока что все идет хорошо! Но в задницу! Прямо-таки замечательно, но в задницу!

– В зад давай! На начало маневра! – ткнули мне в сторону лужи, которая прикрывала собой всю разметку.  – Параллельная парковка!

Ага! Сейчас! Так, а где вообще хоть одна линия?

За время обучения в автошколе я узнала три вещи.

 Первая, сцепление пахнет дохлой кошкой.

Вторая. Посмотри направо, потом налево, потом назад, потом  помолись и только потом проезжай перекресток по главной дороге на зеленый сигнал светофора.

 Третья. Ночью пешеходы любят надевать черное и красться в темноте аки ниндзя вдоль ночных дорог.  Изредка сходя на обочину.

Я дала задний ход, рассекая коричневые волны грязи, как Дед Мазай, отхвативший  приличный кусок инспекторской зайчатины к ужину.

Медленно, словно баржа, тянущая на буксире крейсер, я пыталась вычислить примерную разметку. Наощупь.

– Дрррр! – гудела машина, вплывая в лужу. Море вышло из берегов. Я чувствовала себя старшим помощником. Пока рядом со мной сидел капитан. Погоны уверяли, что он – капитан.

– Че ждем? – подстегивал меня капитан. Я видела вдалеке айсберг плавающего конуса.

Медленно, словно черепашка, я плыла по воде, слыша нетерпеливое покашливание на ухо. Повязка съехала мне на подбородок. А я мстительно посмотрела на инспектора. Это был мой последний экзамен. И если я его не сдам, то мне придется начинать все сначала.

Я сдавала уже четыре раза. И все четыре раза меня валили на какой-то мелочи.  Это было просто издевательство какое-то!

– Почему так рано включила поворотник? Почему не припарковалась там, где сказал инспектор, а на два метра позже? Почему мы ползем, как улитка?

Я отгоняла мысли, которые заставляли меня нервно сопеть.

«Опять не сдала! Ну у тебя же руки из жопы!», – слышалось из комнаты, когда я уставшая звенела ключами, плюхаясь . «Ну чего ты расстроилась? Ну рукожоп ты у меня! Ты чего? Обиделась? На правду не обижаются! Я же тебя любя!», – слышались липкие слова, от которых тут же портилось настроение и прокисала даже самая свежая мотивация.

– Почему ползем, как улитка? – раздраженно повторил инспектор, пока мы шли на погружение. Он посмотрел на часы. Инспектор уже  опаздывал на встречу с обедом.  «Так, кто по быстренькому до обеда?», – спросил он, выходя из здания. Я!

– Осторожно, – сопела я, пытаясь отыскать если не Атлантиду на дне этой лужи, то хотя был разметку.

 «Все равно не сдашь!», – слышала я голос инспектора. «Ну кто виноват, что ты такая? Другие сдают с первого раза, а ты…!», – слышался голос моего почти мужа. «Минус бал! За то, что слишком быстро посмотрела в зеркало заднего вида! Что значит, я в этот момент моргнул? Не видел? Значит, не было! Минус бал! Итого, минус пять баллов!  Выходи, не сдала!», – снова всплывал в памяти голос инспектора. «Ну курица ты за рулем! Смирись! Да ты ничего толком сделать не можешь!», – слышался зевок из кухни. «Минус балл за то, что слишком резко отпустила сцепление  и заглохла!», – вертелся в голове предыдущий экзамен. «У тебя ничего не получится! Зря стараешься! Я что? Тебя первый день знаю? У тебя никогда ничего не получится! Баба за рулем – обезьяна с гранатометом! Слышала песню про курицу, которая паркуется? Сейчас включу!», – звенели на кухне чашки.

Мысли, словно пчелы роились, гудели и больно кусались. Голова болела, словно раздраженный улей. Я не сдам. Я приду домой, выслушаю заготовленную речь, узнаю, что кто-то сдал с первого раза, налью кофе, посмотрю на него, а потом выплесну его в раковину и пойду спать и обижаться.

«Что? Не сдала? Так я и знала! Опять!», –  представлялся вздох мамы в трубке.  – «А вот дочка Тети Ани с первого раза сдала! Она нас вчера подвозила. И муж ей красивую машину купил. Дорогую. Иномарку! И на Мальдивы свозил. А вчера она ко мне забегала, чтобы фотографии из Турции показать!».

– Ыррррр! – чуть не сгрызла я руль, чувствуя себя сказочным героем в которого давным-давно никто не верит.

Улей в голове гудел и противно жужжал.

– Рррр! – прорычала я, рассекая лужу.  Все вокруг смеялись, а я не могла понять почему. Взглянув на лицо инспектора, я поняла. Я еще не заглохла. Поэтому экзамен продолжается!

– Давай! Только не глохни! – подбадривали меня криками, а я стала медленно ползти по луже. Сначала вперед, потом назад, словно ища нужную линию.

– Быстрее! – рявкнул мне инспектор. – У меня обед!

– У меня тоже! – внезапно для себя ответила я. И сама себе удивилась. Я впервые ответила то, что думаю.

Если где-то в книге рекордов Гиннеса осталось для меня местечко, то так и запишите! Самая долгая параллельная парковка на свете! Мой личный рекорд! Сорок минут! Под бурные овации других сдающих.

Инспектор сидел молча. В  машине везде были камеры, поэтому все нехорошие слова в мой адрес застряли где-то на подходе. Единственное, что он мог, так это смотреть на меня так, словно упадет на меня, стоит мне закончить экзамен.

Я повернулась к нему лицом, улыбнулась и ме-е-едленно, в час по чайной ложке стала снова штурмовать лужу.

– А мы на лодочке катались! А не гребли, а целовались! – запела я, глядя на обалдевшего инспектора. – У вас времени много? Если что до пятницы я совершенно свободна! Потом сразу заеду в похоронное агентство и узнаю, сколько стоят похороны мужа, умершего голодной смертью возле полного холодильника еды.

Медленно, наслаждаясь мучениями жертвы, я пошла на маневр. Поделать он ничего не мог. Пока я не заглохла, я имела право парковаться, сколько влезет.

– Из далека до-о-олго, течет моя Во-о-олга! –  пела я за весь ансамбль, прокатываясь по луже.  – А мне семнадцать лет!

В глазах у инспектора читалось то, что он со мной сделает в грубой извращенной форме, стоит мне заглохнуть!

– А мне семнадцать лет! – пропела я, слегка приврав. Чтобы неповадно было.

***

– Где же смерть твоя, Кощей? – произнес богатырский зычный голос. – А то мы ищем-ищем, а найти ее не можем…

Где-то в мрачной темнице гулко капала вода, отмеряя бесконечное время заточения бессмертного пленника. . Он сидел на полу с раскинутыми и скованными руками.

– Не помню, куда положил. Старый стал, – усмехнулся пленник. – Вы под троном смотрели? Нет? А на подоконнике? Можете на полочках посмотреть…

 Было не видно, смеется он или говорит серьезно. В темницу не проникал никакой свет, а свет тусклого факела, казалось, съедает темнота.

– Я про смерть, которая в твоем яйце!  Хорошо, в каком яйце смерть твоя? – рявкнул богатырь, громыхая мечом.

– В правом или левом. Не помню точно! Давно не смотрел! – усмехнулся пленник, шевеля кистями рук, прикованными к стене. – Все руки не доходили. Точнее, не дотягивались…

В тишине  мрачной камеры звучал приятный смех. Пламя факела дрогнуло, словно от дыхания зла.

– Прямо наперсточки, да, Алешенька? – усмехнулся пленник, глядя на молчаливого богтыря. Богатырь пребывал в растерянности. Но старался не подавать виду.

– Да хватит со мной свои шутки шутить! – не выдержал богатырь. – Отвечай по-хорошему!

Пленник поднял голову. Волосы облепили его скулы и прилипли к пересохшим губам.

– А вы разве по-хорошему? – спросил пленник. – Даже водицы не даете напиться… Голодом морите, воды не даете… Вот принес бы ты, Алешенька, друг мой сердечный… Ой, прости, печеночный. Так вот, Алешенька, друг мой печеночный, принеси мне водицы, и я скажу, где смерть спрятана. Даже на карте нарисую крестиком.

Богатырь ничего не сказал и ушел, а пленник вздохнул, провожая взглядом его могучую фигуру. Он откинул голову на сухую стену, почему-то улыбаясь.  Угольки глаз пленника на мгновенье сузились.

***

– Мо-о-оре- мо-о-оре! Лик бездонный! – пела я, катаясь по луже туда и обратно. За окном я видела смеющиеся и счастливые лица.  – И что-то там дальше… О! Вспомнила! В синем море в белой пене! Оставайся мальчик с нами, будешь нашим королем!

– Будешь нашим королем! Ла-ла-ла! – пели остальные, взывая у меня прилив сил.

Мальчику было лет сорок пять. И оставаться со мной он не собирался. Судя по взгляду, ему очень хотелось на трон. Но тронный зал был исключительно для сотрудников, а не тех, кто ждет своей очереди. Поэтому мы бегали в кустики крапивы, стыдливо высовываясь из них и вздыхая.

Я чувствовала, что давно так не отдыхала на море, а тут прямо такая возможность.

– Здравствуйте, вас приветствует экипаж нашего лайнера. Наслаждайтесь морем, солнцем и пейзажами!  Справа бар, слева бассейн, на верхней палубе у нас…. Ой! – наехала я на камень. – Идем на погружение!

– Эстакада! – рявкнули мне на ухо.

– Как скажете, – мило ответила я, выруливая на берег.

Я с удовольствием вырулила на эстакаду. Мокрый след от машины разделил во мне что-то на до и после.

Родители учили быть скромной и тихой, сидеть и не высовываться. А все тяготы судьбы принимать с обреченной покорностью.

«Выше головы не прыгнешь! Не жили богато, и пытаться не надо! Куда ты лезешь! Не по Сеньке шапка! Лучше синица в руках, чем журавль в небе!», – твердили мне по любому поводу. И мне кажется, они были неправы!  А может, я все  смогу, если захочу?

Я вырулила на эстакаду и доползла до стоп-линии, зависнув на тормозе.

– Газуй, – пробухтел гаишник, глядя на собравшиеся «сверхурочные».

Я лихо заехала на пригорок, что эстакадою зовется, а потом спустилась  с него. Плавно затормозив перед стоп – линией, я выдохнула.

– Стоять! Поедешь, когда я скажу! – с кряхтением заерзал инспектор.

Вся эйфория тут же сошла на нет. А вдруг переехала линию? Вдруг слишком поздно затормозила?

– Эх, ох, ух, – дверца пассажира открылась. И машине тут же полегчало. – Сейчас проверим!

Он грузно направился к бамперу и линии. Я занервничала и приподнялась на сидении. За капотом ничего видно не было, кроме двух полушарий в синих штанах. Если судьба решила повернуться ко мне попой, то она выбрала самую большую из тех, что были в окрестностях.

– Сойдет, – послышался  запыхавший голос, пока я выдыхала, повиснув на руле и педалях.

Он поднял голову. Он выглядел так, словно сходил в спортзал.

– Трогай! – рявкнул инспектор, махнув рукой.

И я отпустила тормоз.

 Только через секунды три – четыре я поняла, что случилось. И почему на меня так странно смотрит гаишник. Еще бы! Он был у меня на лобовом стекле и на капоте. А я от страха перепутала педали и дала газ!

Машина дернулась и понеслась вперед.

***

– Вот! – послышался звон железного ведра. Огромное железное ведро было поставлено на пол могучей богатырской рукой. – Пей! Как выпьешь, так и поговорим!

Голос богатыря был грозным. А вода в ведре выплеснулась ему на сапог.

– Ну, неси сюда, Алешенька, – послышался сипловатый кашель пленника. Говорил он тихо, словно на последнем издыхании. – Неси, я не кусаюсь. Как хорошо, что есть кому ведерко воды подать перед смертью лютой от рук богатырских!

Богатырь поднял ведро и склонил к голове пленника. Вода лилась, но ни одна капля не упала на пол.

– Пей, пей, – послышался недовольный голос богатыря. Он почему-то скривился. – Не то, что девицы несчастные, что в темнице твоей томятся. Мучаются бедные, без еды и воды… Ты же девицам даже воды не подал! Но мы – не ты.

Кощей жадно пил и молчал. Ведро заканчивалось, а он все пил, пил, пил.

– Спасибо тебе, матушка природа, – послышался голос, когда пленник откинулся на стену.  – За то, что так удачно отдохнула…

Что-то в темноте хрустнуло и звякнуло. Два раза.

– Ты чего это? – прищурился богатырь. Он не понимал, откуда доносится этот хруст. В этот момент пламя факела заплясало, затанцевало и потухло.  Все погрузилось в сине-серый мрак.

Где-то там наверху послышался удар грома. Отдаленный, приглушенный, словно неподалеку бушевала гроза.

Гроза становилась громче. Где-то над подземельем небо заволокло свинцовыми тучами. Они стягивались со всех сторон и зависали над замком.

– Кажется, дождь собирается, – послышался голос Кощея. Он поднял голову и посмотрел куда-то под мрачные своды.

Послышался грохот. Прямо под ноги богатырю ударила молния, расколов темницу на части. Звякнули об пол тяжелые ржавые цепи, рассыпаясь в прах. Пленник медленно встал.

Лишь на мгновенье блеск молнии осветил бледное лицо узника. Его руки наливались силой, а он с легкостью вырвал оставшиеся цепи из стены.

– Был когда-то я богатырем, как ты Алешенька, – послышался  вздох из темноты. – Леснит. Звали меня так.  Слыхал про такого? А потом я испо-о-ортился…

Пленник обнюхал себя.

– Сильно испортился, – усмехнулся он, тряхнув спутанными волосами.

Алеша стоял, ни жив ни мертв. Он словно окаменел, глядя на могучую темную фигуру, стоящую перед ним. Он хотел было схватиться за меч, но попятился и упал на спину.

– Знал бы, ни за что воды не подал бы…  Как там у нас? Принесли богатырю воды, вернулась к нему силушка богатырская… И так далее, и тому подобное… – слышался голос Кощея.

Бледная рука пленник потерла запястье, словно стирая след долгого заточения.

 Где-то бушевала гроза. Потухший факел лежал на полу. Вспышка молнии осветила лежащего на полу богатыря. На его лице был испуг, а сам он пытался схватиться за меч.

Молния высветила кости, валявшиеся в темнице. С третьим ударом молнии кости серебристой пылью потекли к пленнику, обволакивая его и превращаясь в зловещий костяной доспех. Пленник наступил на богатырский меч, с легкостью ломая его пополам.

– Алешка- Алешка, – присел пленник, склонившись над бледным богатырем. – Ну вот что с тобой делать, Алешка? Да ладно тебе, не бойся. Ты же у нас  – последний богатырь?

Костяная рука ласково потрепала богатыря за кудрявый чуб. Они находились друг напротив друга. В молодом богатыре кипела жизнь. Сам он был как яблочко наливное. Напротив него стояла смерть. Черная, бледная и слегка болезненная.

– Пойду – ка я, – вздохнул заметил бывший узник, поправив волосы богатырю. –  А то столько девиц голодом не морено, цепями не ковано и в замке моем не мучено.

– Как тебя носит земля! – процедил богатырь, глядя на обломки своего меча.

– На руках,  – в голосе послышалась улыбка.  –  Эх, Алешка! Хороший ты парень. Пока ты здесь меня караулил, твоя невестушка поди забыла, как ты выглядишь… Истосковалась вся, слезы горькие проливает.

– Не смей ее трогать! – выкрикнул богатырь, подбираясь спиной к стене.  – Я тебе этого не прощу!

– Перевелись богатыри на Руси. А куда перевелись? Видимо, на заочное! – рассмеялся бывший узник, потрепав по голове богатыря и шагнул в каменный разлом.

Удар молнии напоследок осветил его могучую фигуру. Через мгновенье в небо взлетел огромный черный ворон. Огромная птица рассекла дождь и скрылась в черноте.

– Беда-а-а! – закричал Алеша, вставая на ноги. – Кощей сбежал! Собирайтесь богатыри! Кощей…

 Никого не было. Только дождь лил, как из ведра.

– Собирайтесь, богатыри… – тише произнес Алеша, осматриваясь по сторонам. – За землю нашу… Седлайте коней богатырских… На супостата… Эээээх!

Он размахнулся и поддал ногой железное ведро, лежащее на полу. От души поддал. Словно оно одно во всем виновато.

***

Конечно, потом скажут, что это была ошибка инспектора. Что он слегка переоценил свою скорость посадки в машину и рано отдал команду. Но сейчас это было неважно.

Цепляясь зубами за воздух, осоловевшим взглядом за меня, доблестный инспектор отдавал честь и концы, одновременно.

Видимо, мама говорила ему однажды: «Будешь плохо учиться – пойдешь работать дворником!».  Но он пошел в инспекторы, чем очень гордился. Но мама все-таки оказалась права. Сейчас он работал дворниками на моем лобовом стекле.

Только спустя секунд пятнадцать, до меня дошло, что происходит. Что это – не сон, а по-настоящему.

Я тут же ударила по тормозам. Инспектор скатился вниз и тут же превратился в лежачего и охающего полицейского. Пока я отходила от шока, он, пошатываясь, поднялся. Теперь он уже не стеснялся камер, народа и собственной совести.

– Главное, что живой, – вцепилась я в руль. Эта мысль меня утешала.

Я узнала, что у меня очень гулящая мама, гулящий папа и гулящая бабушка. У меня вообще все гулящие до седьмого колена! Удар об землю, открыл в нем дар экстрасенса. Он сразу постановил, что я родилась в год Собаки, и что в личной жизни у меня все хорошо и регулярно. Потом емко охарактеризовал ситуацию в целом и сообщил, что права я получу только через его труп. И на всякий случай отошел подальше от машины, чтобы я не восприняла это, как руководство к действию!

 На дрожащих ногах я вышла  из машины. Меня все еще трясло.  Я сбила инспектора ГИБДД… Сбила инспектора…

Как вдруг со всех сторон на меня посыпались аплодисменты.  Я осмотрелась по сторонам, видя счастливые лица.

– Ты молодец! Так и надо! Я уже четвертый раз экзамен сдаю! Крутяк! – слышались голоса, прорываясь через какую-то пелену.

Меня провожали, как национального героя. Даже жали руку.

Я поплелась на остановку. Надо купить проездной, что ли?

***

– Эх, Алешенька, – послышались голоса. – Наворотил ты делов! Кто ж Кощею воды дает! Освободился Кощей. А у нас богатырей нет! Сражаться с ним некому!  Где же теперь богатырей брать?  Придется, искать нового богатыря!

Алеша стоял, опустив головушку, словно пришел с повинной.

– Чтобы любого супостата одолеть смог! Выйти на бой неравный с вражиной, что во много раз его больше! – предложил голос.

– И чтобы сильным был! Одним махом гири пудовые поднимал! – предложил второй голос. – И скромный, чтобы подвигом своим не гордился!

***

– Ты выйди, встреть меня, – пробурчала я в трубку телефона, глядя на окна девятого этажа.

Две тяжеленные  сумки с едой стояли возле ног. Из пакета выпала сладкая кукуруза. Макароны порвали пакет, и теперь в нем была оггромная дырень.

– Нет, не сдала! Нервы сдали, а я нет. Спускайся! – раздраженно бросила я, глядя на присыпанную осенними листьями … мою машину.

Я так хотела научиться водить. Чтобы ехать, куда мне вздумается. Не просить, не уговаривать, не ждать, когда доиграют Хренчестер с Гамбитом. Не подпирать двери туалета: "Ты там скоро?". А просто сесть за руль и поехать по своим делам.

– Эххх! – выдохнула я, ловя лицом первую каплю дождя.

Небо заволокло тучами. Все вокруг потемнело. Где-то вдалеке послышались раскаты грома.  Вовремя я домой!

Я постояла минут десять, поглядывая на подъездную дверь. Сегодня явно не мой день.

Снова громыхнуло. А по козырькам и машинам на парковке застучал холодным осенний дождик.

Я открыла дверь подъезда и потащилась по лестнице, как гужевая повозка.

Приползешь, бывало, с работы, смотришь глазами в пустоту. А в раковине гора тарелок. Словно к нам Али Баба и сорок разбойников приходили в гости. А по запаху – ночевали триста потных спартанцев. И какой-то Ксеркс, который наксерил в туалете и забыл, где кнопка смыва.

Носки по всей квартире разбросаны. Территорию метит. Чтобы вошел любовник, если что. Носом потянул запах. А тут сразу понятно, что мужик обитает.

А тебе с порога про то, как сыграл Хренчестер с Гамбитом. И кто, в каком тайме кого раскатал. И чья волосатая нога забила решающий гол перед самым таймаутом.  А потом про начальника своего. Который, конечно же, редкостный козел. Вечно что-то требует. Ишь, че удумал! Мало того, что требует, так еще и по работе! Как будто он на работу работу работать ходит! И послать его хочется. Да банальная вежливость и врожденная интеллигентность не позволяют.

Потом про какого-нибудь друга Андрея. У которого вчера машина сломалась и жена изменила. Причем, так радостно, будто с ним. И про то, что вечером намечаются  проводы машины на свалку, а жены в новую счастливую жизнь. С обильным возлиянием. Заодно и Степаныча в армию проводят.  В армию алкоголиков. Так что жди к утру. Воскресенья. Через месяц из травматологии. После крика: «Смотри, как я умею!».

Я потыкала кнопку лифта попой. И услышала вожделенный гул спуска.  Бочком я заползла в лифт, раскорячившись над свежей лужей. А потом ткнула локтем на нужный этаж. Лифт загудел, стал подниматься. Несколько раз тревожно мигнул свет, а лифт остановился. И тут же резко сорвался вниз.

Вместе с лифтом вниз ухнуло все.

– Аааааа! – заорала я, падая вместе с сумками в темноту.

Плейлист автора:

Студенческий хор Пермского краевого колледжа искусств и культуры (Student Choir of Perm State College of Arts and Culture) – Сидел Ворон – There Sat The Raven

OmegaSign  – Sztoj Pa Moru (Slavic Trap Remix)

Земля Легенд – Имя твое

Земля Легенд – Ночь

Русская Рать – Ой, что-то мы засиделись братцы

Иван  Царевич – Иду на вы

Мельница –  Гори, Москва

Глава первая. Бабатырь

Тропинки, ведущие сюда уже давным-давно были забыты, заросли бурьян-травой.  А где-то неподалеку шумела черная река – Смородина, текущая без конца и края.  Через нее перекинулся окутанный туманами мост,  ведущий на погибель верную, на смерть лютую. Кому, как больше нравится.

Стоило шагнуть на этот мост, как попадешь в таинственную Навь, где живут темные боги и нечисть. Поскольку граница Нави была слишком близко, то и время здесь текло иначе. Медленно, словно почти остановилось.

Коли б стоял на посту богатырь, то щурился бы на туманный берег, высматривал тех, кто к людям собрался. Не пустил бы супостата, отогнал бы вражину, загнал бы обратно в Навье Царство. Но за неимением богатыря к дереву была прибита очень грозная табличка: «Осторожно! Злые богатыри!».

 А ведь были времена, когда богатырской силушкой загоняли полчища нечисти обратно в Навь удары могучих мечей. Не пускали их в царство Яви, где им не место. А сейчас нечисть совсем распоясалась. Ходит, как к себе домой! Понаделали проходов и там, и тут. Русалки, домовые, лешие, водяные – кто хочет, тот и прет! Недавно видели, как Кикимора под табличкой отдыхала. «Осторожно! Злые Богатыри!».

– Ой, да ладно! Уйду ради приличия! Лучше под вон тем деревом посижу! – обиделась она, глядя на наивных людей.

В огромном бревенчатом  доме, чьи окна выходили на речку Смородину, все с ног сбились! В резное деревянное окно залетал осенний ветер и вносил листья. Они шуршали по углам, под ногами и напоминали о том, что скоро придут холодные туманы. И повиснут клоками на голых ветках деревьев.

Все выглядело пестро, нарядно и уютно. Так и хотелось залечь под плед с кружкой кофе и лениво листать книгу. Но нет!

Говорят, что когда переведутся на Руси богатыри, то можно один раз за тысячу лет призвать богатыря. Того, в чьих жилах течет кровушка богатырская. И поскачет он на врагов полчища. Да по окрестным соснам всех развесит – раскидает.

– Каравай несите! Да не простой! А богатырский!– визгливо кричал женский голос. Женщина в красном сарафане подобрала подол и металась среди толпы. – Простой-то ему что? Богатырю нашему, призванному. На один зуб!

– Ыыых! Держите его семеро! – послышались сдавленные крики и натужное сопение. Что-то с грохотом упало. Следом донеслись крики боли: «Ай! Ай! Ой! Прямо на ногу!». Потом крики стихли. Дверца со скрипом приоткрылась и….

Тадам!

Прямо в горницу расписную шестеро добрых молодцев каравай вносили. Один, правда, хромал. Нарядный с лебедями и косичками, караваище медленно вплывал в горницу. Несли его на манер гроба, положив на плечи.

– Ну что у вас лица такие, хоть спляшите, что ли! – послышался голос старика, что возле печи грелся. – Еще разочек! Все будем повторять, чтобы в глазах богатыря в лужу не упасть! Он же наш – защитник! Кто же еще Кощея пленит и обратно в темницу вернет?

Добрые молодцы взяли каравай и снова вынесли его прочь.  Послышался стон: «Держи его нормально!», и дверца со скрипом открылась.

– Так, гусляры! А ну как… – командовал старик. Он сидел на скамье, опираясь на узловатую палку. Над ним висела огромная кольчуга и меч. В три его роста.

– Эх, были времена, – вздохнул старичок, поглядывая на огромный меч. – Ух, каким я был богатырем! Все враги при виде меня сами в землю зарывались! Не было такого супостата, который был бы мне не по зубам! Как хрястну палицей – по шею в землю войдет! Как махну мечом, на триста верст отброшу! Как гляну, так сразу пойму, что ворожина замыслил.

И снова вздохнул, вспоминая былые времена.

– А теперь смотрю я на супостата своего, – опустил он глаза на штаны. – Чую, что замыслил, что-то недоброе. Знаю, что нападет внезапно, что добежать не поспею. Эээх!

– Та-та-таритам! – хлопали все в ладоши, когда танцующие и потеющие молодцы несли богатырский каравай.  По глазам уже было понятно, что еще немного и добрые молодцы кончатся. Останутся только злые и уставшие.

– Интересно девки пляшут, – послышался голос старика, подслеповато щурясь.  – Вон та,  ну прямо красавица писанная! Гляди, как выводит! Эх, был бы я моложе…

– Уууу! – взвыла «девица» мужским басом, когда каравай с грохотом упал на пол. И придавил «красну девицу».  «Красну девицу» взяли под руки и увели.

– Жаль, красивая девка была, – подслеповато прищурился старик. – Но хоть Кощею проклятому не досталась!

– Да не девицы это! – скосились на старика – богатыря. – Не девицы!

– Ой, горе-то какое! Куда ж только родители смотрели! Не девицы уже! Тьфу! – скривился дед в лаптях и очень мудро вздохнул.  – Чей-то в животе урчит… Не иначе как к дождю…

– Та-та-ти-та! – хлопали в ладоши. В горницу снова внесли «богатырский каравай». – Носочек тяни! Носочек! Тяните! О! О! Лепота!

Добрые молодцы в красных кафтанах обливаясь потом несли огромный шлакоблок с лебедями.

– А за что люблю Ивана, что головушка кудрява, – выдал дед, танцуя на месте. – Кудри вьются до конца,  у Ванюши – молодца! Иииих! А че я не то спел? Все то! А что это девки покраснели?

– Это не девицы! – терпеливо объясняли старику. – Это – молодцы!

– Тем паче стыдно! – сплюнул дед и нахохлился, как воробей. Обиделся.

– Меч богатырский ищите! – крикнул кто-то из суетящейся толпы. – Меч богатырский! А то чем он с Кощеем сражаться будет?

Меч, меч, меч! С этими криками все разбежались.

– Нашел! Меч богатырский! – послышался топот. – Вот! Держите!

– Да что это ты принес! Да ему этот ножичек яблоко разрезать! – возмутились голоса. Не так они представляли богатырский меч. – Это ж наследник богатырской славы! Последний богатырь! В нем кровь богатырей течет!

– Может, этот? – на всеобщее обозрение выставили еще один приличный меч. Острие сверкнуло хищным светом.

– Мал! Ну там же ручища-то ого-го! Это ж богатырь! – причитали люди, расхаживая туда-сюда. – Он врагов на одну руку клал, а второй прихлопывал! Больше меч надобно! Чтобы раз! И всех супостатов снесло! Или палицу богатырскую, чтобы в землю вражин вбивать!

– Вот!!! – послышались крики. Трое молодцев меч тянули. Огромный, в рост человеческий.  – Дуб перерубит за один удар!

– И кольчугу побольше! Чтобы на солнце золотом сверкала! – суетились все. – Шлем, шлем, не забудьте!

– А про коня кто помнит? Богатырский конь у нас один! Как копытами оземь ударит, так терем и подпрыгнет! – слышались голоса под окном.

– И коня сюда ведите! Все сюда! Надобно снарядить богатыря на битву с Кощеем! – топали по деревянным полам сапоги. – Пусть увидит наш богатырь коня своего боевого!

Мимо прошли злые и потные молодцы. Несли они щит огромный. Сразу десятеро.

– Не понравится богатырю прием наш! Надобно ему девиц – красавиц привести! – напомнил дед. И горестно шмыгнул. – Скажите, пусть девки наряжаются! Может, невесту себе сразу выберет! Вон у нас какие девки – одна краше другой!

– И правда! И портрет его богатырский несите! Как не нарисовали? А ну быстро малюйте! Что значит, не видали еще! Так в шлеме рисуйте и в доспехах! На коне боевом да с мечом в руках! И врагов побольше нарисуйте! Полудохлых! – вздохнул дед, командуя парадом. – Вот, когда я был богатырем, я…

 Но его никто не слышал. Все бегали , суетились. То меч проверят, то кольчугу на размер больше принесут. А потом ввели коня. Шел он чинно, тяжелой поступью. Глаза у него были добрые-добрые. Но умные.

В горницу впорхнули красны девицы. Стали кружиться, сарафаны показывать. Все нарумяненные, как с мороза. Косы тугие, длинные, лентами плетеные.  Встали они, затаив дыхание. Богатыря ждут – встречают.

– Богатырь – мой! – спорили они, поправляя бусы и рукава. – На чужого богатыря рот не раззевай! Буду – женой богатырской.

– Раз, два, три! – расступился народ, затаив дыхание. – Сейчас явится наш богатырь!

 Как вдруг прямо на них овощи посыпались. Сначала кабачок, потом помидоры. И лимончик в пакетике.  Ну еще бы! Богатырь, он же богатырь! В здоровом теле – здоровый дух! Чем ему, как не овощами питаться?

Народ одобрительно закивал.

Следом на деревянный пол упала  железная штука с красивой надписью: «Кукуруза!».  Упала и под ноги людям покатилась.

– Гляди-ка вооружен! Вон какой штукой в супостатов кидает! – перешептывался народ, поглядывая вверх.

А следом хлебушек, в пакете, нарезной.

– Хлеб – всему голова! – зашептались люди, ожидая самого богатыря. Но его пока не было!

– Это че ето упало? – спросил дед, прищурившись. – Сред-ство для мыть-я по-лов. Ак-ция!

Он повертел в руках огромный бутыль и одобрительно кивнул.

– Видать, после того, как всех врагов уложит, полы моет! Чистоплотный! – согласился дед, отставляя в сторону.

Потом упали розовые прихваточки. Три штуки. «В помощь хозяюшке!». А следом трусы женские и пара носков в цветочками.

Народ переглянулся, глядя на «богатырские вещи».  А потом посыпалось. Молоко, яйца, пельмени, макароны. По полу забарабанила картошка. Три килограмма. Влажные салфетки «Антисептический восторг»,  приправа для курицы…

 И вроде бы все стихло.

Зря народ подошел поближе, смотреть, когда же богатырь вывалится! Если в пакете лежит приправа для курицы, значит, где в пакете лежит и сама курица! А может, даже две!

–Ой! – шарахнулись люди от «куриной бомбежки».

Дед поднял упаковку котлет и покачал головой.

– Уже из врагов котлеты нарубил и накрутил!  Вот удалец- молодец! – крякнул дед, сжимая котлеты. – Сразу видно, что басурмане напали! Вот из них и накрутил! Видали, тут по басурмански написано!

– Ааааа! – послышалось долгожданное откуда-то сверху, а на пол кто-то упал, поднимая пыль столбом.

Пока пыль рассеивалась да улечься пыталась, послышался стон и: «Кхе! Ой!».

– Ну, богатырь – богатырюшка! Добро пожаловать! – поклонился народ.

– Иии, – выдал пискляво богатырь. А на полу рассыпались макароны.

– Ой, – пискнул богатырь, пока все смотрели во все глаза.

Росту в богатыре было два вершка. Плечи худенькие, волосы длинные, растрепанные. Глазища большие.  К груди богатырь прижимал еще один пакет.

– Апчхи, – звонко выдал богатырь. И поправил бюстгальтер. – А вы кто?

Вдруг музыка послышалась. А шестеро злых, но все еще улыбающихся, молодца каравай понесли. Танцевали они с караваем, взвалив его на плечи.

– Ой, соболезную, – тут же вздохнул богатырь. И вжал голову в плечи. – Я не знала. Соболезную. Но, все-таки, кто вы?! И где я?!

– Так это не богатырь, – произнес старик, глядя на «богатыря» во все глаза. – Это … как его… слово забыл… О! Это же «бабатырь»!

Глава вторая. За Русь – усрусь!

В любой непонятной ситуации умные книги по женской психологии рекомендовали мило хлопать глазами. И тогда проблемы сразу начнут решаться, мужчины упадут у ног и больше не встанут и так далее.

Поэтому я стояла и хлопала глазами, видя незнакомых людей.

– Бабатырь! – ткнул в меня пальцем маленький горбатенький дедушка. Я набралась мужества, решив поуважать старость, но позже, и расправила плечи.

– Сами вы, бабатырь! – обиделась я, отряхивая попу и рукав. Рассыпанные под ногами пакеты нужно было срочно собрать! Я села на пол, сгребая продукты. Это сон! Какой-то сон!

– Ну и разве это богатырь? – послышались разочарованные голоса.  – Не похож на богатыря! Богатырь – он пудовые гири подымает!

Я сгребла макароны в пакет, схватила банку кукурузы и сунула ее туда же.

Пока люди охали и сокрушались, я собрала пакеты, включая дырявый.  «Не богатырь это! Ой, не богатырь!», – сетовали в голос, ничуть меня не стесняясь.

– Ух, – взяла я два пакета и попыталась глазами найти выход.  Так, погодите! Был еще третий пакет!

– Пакетик подайте, – попросила я, чувствуя себя крайне неловко.

Какой-то парень в красном кафтане схватил мой пакет и … На его лице отразились такие муки, словно он хочет какать, но не получается.

– Дай сюда, – обиделась я, беря пакет и вздыхая. С тремя пакетами я направилась в сторону первых попавшихся дверей. Если честно, я даже не знаю, где я! А у меня там мужик голодный сидит!

– Богатырь, – послышался голос за спиной. Ну что еще! Я обернулась, не понимая в чем дело. Какой-то парень показывал на пакеты.

– Где богатырь? – прищурилась я, осматривая пакет.

– Подняла! И даже не поморщилась! – послышались голоса вокруг. Все смотрели на меня. Я удивленно смотрела на пакеты: «И что тут такого!».

– Ой, богатырь – богатырюшко! – тут же заныли все, глядя на меня.– Мучает нас Кощей Бессмертный!

Что-то они не походили на замученных жертв, было видно даже не вооруженным взглядом.

– Девиц похищает! – взвизгнул кто-то, пока все смотрели на меня. – Уже десятерых похитил!

– Он что? Солит их? – удивленно спросила я, представляя скелет с гаремом. Все это казалось каким-то нереальным, сказочным что ли. При чем здесь Кощей? Это же вымышленный персонаж!

– Ой, богатырь – матушка! – упали мне в ноги, пока я изумленно попятилась. – Совладай с Кощеем, окаянным!

– Сил больше нет! – взвыли мне. – Ты ведь богатырь!

– Бабатырь! – поправил старикан. – Смотришь со стороны – пигалица, а сумки ого-го какие подымает!

– Не, господа, я не по тем делам! – замахала я руками с пакетами, понимая, что в двери меня не пускают.

– А мы тебя обратно вернем! – послышался голос из толпы. – Как только поможешь Кощею найти конец, то мы обратно тебя вернем!

– А он сам свой конец найти не может? Там совсем все плохо? – спросила я, не желая впутываться в какую-то мутную историю. – Вы ошиблись! Не богатырь я! Я – обычная девушка, меня зовут Ира, у меня есть работа… На которой я должна быть завтра в шесть о о.

Люди переглянулись и …

– Пустите меня! – дергалась я, чувствуя, что меня снова тащат в центр теремка. Ко мне в припрыжку понесли гроб.

– Отведай караваюшку, богатырь – девица! – поклонились мне, а на меня с крышки хлебного гроба смотрели два лебедя. – Хлеб – соль в знак нашего гостеприимства.

– Если отведаю, вы от меня отвяжетесь? – спросила я, глядя на лебедей. – Точно?

И отломила маленький кусочек от лебедя и макнула его в соль.

– Вше? Довольны? – с набитым ртом выдавила я, понимая, что каравай вкусный. – Шпашибо, было ошень вкушно…  Я пошла! До швидания!

– Помогите, богатырь! Не бросай нас в беде! – заныли все.

– А что? Скопом собраться и Кощею накостылять слабо? – скривилась я, глядя на целую ораву.

– Отсюда ты дорогу не найдешь домой! – крикнули мне, слегка озадачив. Это и правда был не мой подъезд вместе с моими соседями. – А мы тебя обратно отправим!

Я решила идти дальше. Мне удалось выйти из теремка, как вдруг я увидела вокруг огромный древний лес. Немного проморгавшись, я осмотрелась по сторонам.

– Какой Кощей? Какой богатырь? О чем они? – пробухтела я, поглядывая на исчезающий теремок. Всем теремочком поехали!

Я вошла в лес, как вдруг увидела что-то зеленое, заросшее то ли мхом, то ли травой.

– У-у! – послышался жуткий голос. Я бросила сумки и тут же дала деру обратно в сторону теремка.

– Богатырь вернулась! – кричали все. И бросали шапки.

– У-у! – донеслось пугающее из сырого туманного леса.  В такой лес ходят только по нужде. По большой или по малой! Я туда больше ни ногой!

– Богатырь! – скандировали люди, буквально внося меня в терем.

– Видал, бабатырь, как нечисть распоясалась! Совсем шагу ступить нельзя! Идешь по нужде, а там Кикимора сидит! В лес за грибами заходишь – там Леший. Только ведро опустил, а там рожа водяного на тебя смотрит!  А теперь они и вовсе страх потеряли! Кощей вернулся!

– Ребята, – умоляла я, глядя на то, как в мою сторону несут огромные доспехи. – Я же вас по хорошему … про… о-о-о-о!

На меня водрузили доспех, а я почувствовала, как меня медленно и уносит в сторону.

– Ой, мамочки! – пискнула я, чувствуя, как сверху на меня водрузили какое-то ведро.

– Освободительница! – послышался радостный писк, пока меня что-то тянуло к земле. Я стояла в кольчуге и не могла пошевелиться.

– Как только Кощеюшку победишь, сразу домой вернем! – убеждали меня. По полу со скрежетом тащили огромный меч. Где-то в углу рыдали девушки. Горько так. «А я думала – мужик!»

– Ну извините, – хмуро посмотрела я, когда мне пытались вручить богатырский меч.

Стоило моим ручкам его взять, как я чуть не родила богатыря к исходу октября. Был бы рядом какой-нибудь царь, я бы выполнила план по рождаемости богатырей!

– Ой, – выпал у меня из рук меч размером с две меня.

– Мы примотаем! Ты не бойся, богатырь! – суетились люди, которых я очень хотела бы назвать сумасшедшими.

– Мотайте меч, чтобы не убежал! А то как лихо на коня запрыгнет, так потом ищи – свищи его! – комментировал вредный кто-то.

Огромный конь смотрел на меня предупреждающе: «Ну давай, заскочи на меня! Давай-давай!». Он хрипел и рыл копытом пол.

– Не надо! Я не согласна! Я боюсь лошадей!  – возмутилась я, когда меня всем дружным составом посадили на коня.

– Раз уж явился ты на зов, то, значит, кровь богатырская течет в твоих жилах! – вздохнул старик, утирая скупую слезу. – А раз кровь богатырская, то постой за нас!

– Я могу за вас и полежать, только снимите меня! – запаниковала я, пытаясь уцепиться латной перчаткой за гриву огромного коня. – И посидеть! В разумных пределах! Желательно условно!

– На бой страшный богатырь отправляется, – послышался голос сзади меня и коня. Я рада бы знать, кто это сказал, но повернуться я не могла. С но\и слетел «богатырский сапог». И сделал кого-то инвалидом.

– Езжай – прослезились люди добрые. Хотя спина уверяла, что добротой тут не пахнет!  – Освободи мир от Кощея!

– Плени его, да в цепи закуй! – советовали мне, пока я изнывала под тяжестью доспеха.

Единственный способ заковать Кощея в цепи – предложить ему ролевые игры. А потом незаметно потерять ключ. «Я медленно снимаю с себя кольчугу и сапог!», – мурлыкала я, пошатываясь на ветру.

– Ой, а можно, я сначала на печке отлежусь?

– Дай ему, поганцу!– в сердцах воскликнул кто-то, пытаясь разбудить во мне боевой дух. Боевой дух крепко спал. И подергал ножкой в знак протеста.

– Не дам! – возмутилась я. – За кого вы меня держите!

– За коня! – тут же отчитались мне. – Ой, а мы имя богатырю не дали! На бой отправляем, а имя не дали!

– Спасибо, не надо! – обрубила я инициативу местного паспортного стола. – У меня есть имя! Ира!

– Ну что ты, богатырюшка, в самом деле! – покачали головой люди, к котором уже спешили бы санитары, если бы телефон не остался на дне пакета. – Имя богатырское должно страх на врага наводить! Ужас! Чтобы враги при звуке имени сами разбегались! У всех богатырей имена есть!

– Пофигу, – чихнула я, не чая как быстро ускакать отсюда. И, главное! Не забыть пакеты!

– Доброжир! – предложили мне имя.

– Я что? Слишком толстая? – возмутилась я, отметая вариант. Но варианты, видимо, были заготовлены. И посыпались, как из рога изобилия.

– Путятя! – немилосердно предложили мне.

Мне казалось, что враги уже упали на колени, обняли друг друга и делают общественный туалет от смеха.

– Едет Путятя! А что? Грозно звучит! – спорил мужик один. Я его запомнила. «Путите Путятю!», – требую я, вежливо стуча в ворота богатырским мечом. А оттуда: «Не путю!». «Отпутите Путятю!», – умоляю я врагов, глядя на них глазами голодного котика.

– Ослябля! – выкрикнули из толпы. – У нас еще не занято!  Или занято! Но не сильно прославлено!

Мне начинало нравится имя Путятя!  А что? Отличное имя!

– Хорошее имя, Ослябля! – поддержали сволочи.

– А может, с Кощеем что-то связано! Чтобы уже трепетал! Кощедох! –выкрикнула какая-то девица. – Кощебей! Кощебол!

«Ну ты и Кощебол!», – как бы восхищаются мной. Но я то знаю. Идея неожиданно всем понравилась. «Кощебой», «Верникощей», «Кощегрыз»…

– Я что его? Есть еду? – возмутилась я, пытаясь отмахнуться от добрых людей примотанным ко мне мечом.

– Кощесмерт! – тут же предложили мне. – Кощевал! Кощеплен!

– Вы еще Кощежопом назовите! – крикнула я, мечтая выбраться отсюда поскорее. Я пыталась объяснить, что меня не тянет на подвиги. Скорее, наоборот. И прославиться я не желаю.

– Кощежоп? – переглянулись люди, задумавшись. – А что? Звучит! Пусть знает, окаянный, что его ждет при встрече с тобой, богатырь ты наш славный! Пусть знает, как девиц похищать!

– Да вы что! Я же пошутила! – возмутилась я, в надежде, что не поздно. Но мне уже несли огромный щит с новым именем.

– Ой, Кощежопушка наш, родненький! Спаси нас! – заныл мужик, падая ниц.

– Он как бы по девицам, насколько я поняла, – пыталась я утешить страдальца, как могла. Это сон! Нужно просто взять и проснуться! Делов-то!  Просто проснуться!

– Эх, раз судьба тебя нам послала, то, видать, так надобно! Не посрами честь богатырскую! – пафосно кланялись мне.

– Вот посрамлю, как могу! – огрызалась я, понимая, что зря не любила позу наездницы.

Коня выводили под уздцы, а он медленно перебирал копытами. Видимо, в этом мы с ним были схожи. На подвиги он не стремился.

– Это – лучший богатырский конь! Скачет – быстрее ветра! В бой первый бросается! – инструктировали меня. Конь посмотрел на меня и намекнул, что в нем только одна лошадиная сила. – Наречешь его именем славным!

– Пакеты! – запереживала я, вспомнив про тяжелые пакеты из магазина. Нет. Ну мало ли!

Мне несли мои пакеты, вешая справа и слева от сидения. От примотанного щита отнималась левая рука. От примотанного меча – правая.

– Но! Трогай! – крикнули люди, а конь понесся по огромному туманному мосту. – Ждем тебя с добрыми вестями, Кощежоп, славный богатырь!

– С-с-стоять! – пискнула я, улетая вместе с конем в туманную даль.

Глава третья. Как бабатырь сходил налево

Может быть, опытная наездница тут же бы выдала что-то вроде: «Но!» и «Прррру!». Но я была наездницей неопытной. Поэтому выдала что-то вроде: «Аааа, куда прешь!» и «Ииии! Я сейчас упаду!». Но по факту, я имела в виду то же самое.

Мне казалось, что моей отбитой бабатырской попой можно будет колоть орехи. И сказочная белка, разгрызающая ювелирные изделия, наконец-то сплюнет с облегчением.

– Ааааа! – тряслась я, глядя ошалелыми глазами в странный туман. Если вытянуть руку, то и она затерялась бы в тумане. Где-то под нами журчала река.

– Стоять! – выдохнула я, падая на коня. Кто-то умудрился привязать меня к седлу. Поэтому пока что я чувствовала себя кентавром с бешенством коня. – Д-д-да к-к-куда ж ты п-п-прешь!

Видимо, конь уже понял, что я имею в виду и стал притормаживать.

– Молодец, – похвалила я его, потрепав по шее. – Хорошая лошадка… Стой-стой-стой… Эх! Сейчас бы слезть и обратно!

– Ыррррр! – послышался жуткий рев над головой, а я замерла вместе с конем. Конь дернул ухом и стал медленно пятится.

 Этот страшный рев, напоминающий гонки фуры и мотоцикла без глушителя, заставили меня слегка обмякнуть. Я притаилась, вжав голову в плечи. Рев послышался справа, слева и даже откуда-то сверху.

В молочном густом тумане вырисовались огромные силуэты змей, которые уходили куда-то вниз, под мост.

– Ырррр! – ревели змеиные головы, пока я смотрела на них и очень переживала за коня. Вряд ли ему понравится лужа на спине.

– Ррррррыыыыыаааа! – извивались в тумане три невероятно огромные змеи. А я понимала, что еще раз они так сделают, и запахнет кучкой.

Рев раздался снова, а я нервно сглотнула, боясь пошевелиться. На секунду рев прекратился, а сквозь туман был виден силуэт взлетающей твари размером с пятиэтажку. От удара могучих крыльев меня чуть не перевернуло в седле.

– Хренас-с-се птичка, – сглотнула я, ослеживая взглядом ревущий силуэт.

– Но! Но! – пихала я коня ногами, понимая что это «рррр» не спроста. Один богатырский сапог слетел, второй еще держался. – Давай! Шевелись, тварь неразумная! Если ты не видишь масштабы писеца, то хотя бы по запаху определи!  Давай! Первая передача! Вторая! Газуй, мать твою!

– Ну что, богатырь? – послышался гнусавый голос. – Сражаться будем?

Это кто сейчас сказал?

– Это кто сказал? – округлила глаза я, прислушиваясь к реву.

– Конь твой, богатырский! – гнусаво и меланхолично заметила лошадка и вздохнула. – Ты сражаешься, или того? Поедем?

– Поедем!  – икнула я, трусливо следя за туманом и стуча зубами.  – П-п-пусть живет птичка! Ну летает, так пусть летает!  Нас не трогает и хорошо! Зачем направо – налево мечом махать… Да…

Конь медленно тронулся, продолжая свой путь по мосту.

– Ты там клубок возьми, а то я уже дорогу не помню, – послышался гнусавый и ленивый голос коня.

– Какой клубок? Есть только клубок нервов, – прошептала я, а мои слова сожрал этот густой туман. Нет, ну надо же! Такая огромная штука… И рычит жутко… Я чуть не поседела!

– Ыыыр! – послышалось над головой, а меня… меня сдуло. Правда, меня удержали веревки, которыми я была крепко примотана к богатырскому коню.

 Низко летает. Видимо, к дождю… Который замочит гостей на моих похоронах, если мы не поторопимся!

– Как ты посмел, смертный, ступить в царство мертвых! – послышался рев.  А я чувствовала, что мы с конем сейчас станем единым бутербродом.  С соусом между нами!

– Куда? – испуганно спросила я, осматриваясь по сторонам.  – В царство мертвых?   Так, все, извините, мы просто ошиблись адресом! Обратно поворачивай! Я не хочу записываться в покойники раньше времени!

Конь стоял как вкопанный, явно ожидая, что я слезу с него, замахнусь мечом и зверски забью врага. А на месте его покойной, необъятной туши открою завод по производству котлеток.

– Поехали, – прошептала я коню, в надежде, что смогу оборонятся … эм… банкой кукурузы!  Или возьму кетчуп, намажусь им и прикинусь дохлой.

– Ладно, – меланхолично вздохнул конь. А потом повернулся и скосил на меня глаза. – Ты у меня третий!

– А как же кто не первый, тот у нас второй? – спросила я.  –  Впрочем, мне без разницы. В твою половую жизнь я не лезу. И ты в мою не лезь, пожалуйста. Поэтому,  давай – ка мы повернем обратно и…

Послышался грохот, а мост подскочил вместе с нами. Конь, как я заметила, отличался такой невозмутимостью, что мне срочно захотелось раздобыть ту каплю никотина, которая бы убила его на месте.

– Трогай, родненький, – умоляла я коня, требующего хлеба и зрелищ.

Я пыталась найти, где у коня включается задняя передача, но пока что не находила.

– Но!!! – озверела я, ударив коня в боки. Я видела такое в фильмах.

– Ааааа! – тут же завизжала я, видя, что конь несется на врага. Силуэт врага выглядел внушительно. Из огромного тела росли три ужасные змеи, которые тут же заревели.

Мне всегда было интересно, какое слово я скажу, если вдруг со мной чего…

– Мляяяяяяяя! – визжала я, несясь на коне прямо навстречу смерти. Щит выпал у меня из рук и прозвенел по каменным плитам. Остался только примотанный к руке меч. Я схватила пакет из магазина, размахнулась им и …

В тот момент, когда огромная зубастая пасть решила проглотить вкусную канапешку в виде меня и коня, я размахнулась пакетом и отправила в пасть три тысячи девятьсот шестьдесят рублей со скидкой.

Зажмурившись, я почувствовала, как мы несемся дальше. Но ничего страшного пока не произошло.

– Что?! Где?! – слышался рев за спиной. Конь притормаживал, в надежде, что у меня проснется богатырский инстинкт. И я собственноручно завалю эту тушу, обеспечив семью пельменями и котлетами на ближайшие сто лет.

– Морковка! – послышался удивленный рев. Лапы разрывали остатки пакета: «Морковка, морковка, морковка!». А я поняла, что у каждого свои предпочтения. Соседский кот, например, любит хлорку. Он в ней валяется.  И пахнет потом, как санэпидемстанция.

Мы с конем вошли в туман, а потом очнулись на унылой осенней поляне.  Я сопела громче коня, вслушиваясь в тревожную тишину. А то мало ли кто захочет отведать свежей богатырятины! Высунется чья-то рожа: "Мне триста грам богатырятинки! Сейчас откушу!".

– Ну что? Ночевать будем? – спросил конь, пока я ежилась от непривычного холода. Ни дуновения ветерка, ничего. Стояла осень, словно ее рисовал ребенок акварелью, забывая мыть кисточку.

– А с каких пор ты разговаривать начал?  – спросила я, легонько подстегивая коня убираться подальше от возможных подвигов.

– С тех пор, как границу Нави перешли, – послышался ленивый голос коня. – Посмотри направо. Тут лес, в котором живет леший. Посмотри налево, тут озеро, в котором водится водяной. С кем сражаться будем?

– Пусть живут. Я … я сегодня добрый! Акция: "Не вылазь сам и предупреди друга!", – громко произнесла я, осматриваясь по сторонам.

– Какой-то ты странный, – хмыкнул богатырский конь. –  Яиц нет.

– Как же нет? У меня их… десяток, – заметила я, прижимаясь к коню и тряся оставшимся пакетом.

Мы медленно направлялись по тоненькой тропке в конце которой был перекресток. На перекрестке стоял огромный замшелый валун с полуистертыми буквами.

«Как прямо ехать – жизни лишишься. Не проехать ни пройти, ни проезжему, не пролетному!», – прочитала я, понимая, что это светофор.

Прямо дорога вела через мрачный лес. Старые сосны образовали мрачную арку, уходящую в туманную темноту.

– Кто-то уже пролетел, – подняла я брови. На всякий случай очень героически осматриваясь на предмет любителей богатырятинки. -

– Направо пойдешь любовь свою найдешь! – с удивлением прочитала я, с трудом разбирая слова.

Понятно, там брачное агентство!

– Налево пойдешь денег  и имущества лишишься! – прочитала я с опаской.

А там сидит хороший юрист!

Направо было чистое поле. Налево был мостик через застывшую реку. Мне было очень интересно пойти и лишиться денег.  А вдруг они у меня есть, а я не знаю об этом! На счет имущества – тоже интересно. Как у меня собираются отжать набор трусов «неделька» и ноутбук, которые остались дома.

– Так, куда пойдем? – спросил конь, зевая.

– Итак, если пойду направо, то найду свою любовь. А это опять у плиты становиться, готовить, стирать, убирать, рубашки гладить…    Открою кастрюлю, а там последний пельмень к донышку прилепили. Чтоб не мыть ее!  – вслух рассуждала я, поглядывая по сторонам. – Любовь у меня как бы уже есть! Вторую любовь я просто морально не потяну!  Я уже и так знаю, с каким звуком чешутся яйца под одеялом! А тут прямо оркестр будет! Нет, я не говорю плохо про своего любимого. В любимых недостатков нет. Мой любимый – одно сплошное достоинство. Мужское. Я его в последнее время так и называю. Коротко и емко.

Конь терпеливо ждал, как вдруг повел ухом. Меня это насторожило.

– Слышишь? – послышался встревоженный голос коня. Он странно дернул ухом.

У меня от этого «Слышишь!» мурашки по попе пробежали.Что? Где?

– Где? – прошептала я, чувствуя себя крайне неуютно. Так, определяться быстрее нужно! А то тут явно что-то нечисто! Конь бы не стал просто так паниковать!

– Если пойду налево, то останусь без денег и имущества, – прошептала я скороговоркой. – О, давай налево!

– А как же я? – возмутился конь, снова тревожно прислушиваясь.

– Не боись! Я тебя перепишу на родственников! – ответила я, пытаясь повернуть коня налево. Но он уперся.

– Куда пойти? – нервничала я, все еще прислушиваясь. В тот момент, когда я прислушивалась, мурашки на попе замирали и холодели!

Я торопила себя, как могла! Еще бы! Место было незнакомое, тревожное. А еще конь ведет себя так, словно что-то учуял. Ну да! Он же опытный! Богатырский!

– Быстрее! Там кто-то есть! – встревожился конь.

– Сюда! – опомнилась я, выбирая путь по диагонали. Где-то между любовью и смертью!

– Эй, ты чего? Так нельзя! Либо налево, либо направо!  Тропки для кого придумали? – возмущался гнусаво конь, пока я била его банкой кукурузы.

– Ты сам сказал, быстрее! – возмутилась я, трясясь и лязгая доспехами. – Там кто-то был!

– Да никого там не было! Я что? В первый раз с вами, богатырями по этому маршруту езжу? Вы как зависните возле камня, так все.  Один вообще сутки думал! Поэтому я уже решил поторопить…

Мы мчались по диагонали. Если мой расчет верный, то где-то здесь одни неприятности нарвутся на другие, подерутся за меня и успокоятся!

– Будешь хорошим мальчиком я тебе … эм… кабачок дам! – мстительно пообещала я. – Правда в банке. Но ты конь – богатырский. Разгрызешь как-нибудь.  Ой, а что это?!!

Глава четвертая. Кощей  бесподобный

Глава четвертая. Кощей  бесподобный

Мы ехали по диагонали. Природа здесь была как бы знакомая, но какая-то…  другая что ли? Деревья были слишком большими, высокими, леса непроходимые, дремучими, озера хрустальными. И ни души.

– Я так понимаю, что мы к Кощею едем, – мрачно и уныло заметил конь. – Короче, пока ты Кощея по замку размазываешь, я в сторонке постою. Договорились?

– Что? – удивилась я, вынырнув из дремоты. Это дремота накатывала с каждым шагом, обволакивая меня унынием.

– Говорю, когда ты Кощеем его собственный замок мыть будешь, я в сторонке травку пощипаю, – зевнул конь. – Еще раз! Пока ты Кощея будешь в землю вбивать мечом богатырским, я отойду?

– Да ты оптимист, – вздохнула я, поражаясь самой себе. Меч шлепал по ноге.

– Ааааааа! – послышался крик, нарушая благостную тишину. – Пусти!!!

– Так! Погоди! Там кого-то убивают или любят? – оживилась я, прикидывая, где у меня право и лево.

– Оооооо! – послышалось с другой стороны. – Пусти!!!

– В принципе, уже как бы неважно, – вздохнула я, осматриваясь по сторонам.

Мы упрямо ехали по диагонали, сбивая росу с травы. А потом резко остановились, как вкопанные.

– Что? Опять опасность? – взволновалась я, тревожно осматриваясь по сторонам.

– Обождем, – глубокомысленно заметил конь. И мы стояли, пока я тревожно вглядывалась в темноту между деревьями. Я вертела головой изо всех сил, боясь пропустить опасность. Что я буду с ней делать, я еще не знала. Скорее всего, посмотрю в глаза с предсмертным укором! Пусть чудовищу будет вкусно и стыдно!

А потом конь тронулся. И я выдохнула с облечением.

Через метров двести мы снова остановились.

– Обождем! – произнес конь, а я тихо тряслась, вжимая голову в плечи. Ну еще бы! Он же здесь уже не в первый раз! Видимо, что –то знает! Нервные клетки стали еще нервней. У меня дергался глаз. Есть люди, которые смеются в лицо опасностям. А я круче! Я им подмигиваю!

«Не ешьте меня!», – мысленно съежилась я, оглядываясь. «А! Караул!», – паниковало что-то внутри.

Мы проехали еще метров триста. И опять остановились, как вкопанные.

– Обождем! – снова произнес конь, пока я умирала от страха. Если честно,  нервная система была уже ни черту! Я понимаю, что опасность повсюду, подстерегает и все такое! «Да делать опасности больше нечего, как подстерегать тебя! Это как примерно выглядит? Так, ребята, не жрать! Она будет здесь через час! Бросайте других богатырей, все дела и дуйте подстерегать! Да если бы тебя подстерегала опасность, она бы умерла с голоду!», – фыркнул внутренний голос, пытаясь меня успокоить.

– Чего обождем? – прошептала я, склоняясь к конскому уху.

– Я просто какаю, –  вздохнул конь. – Поэтому, обождем! Яблок, видать, переел…

– Погоди, – расправила я плечи, вспоминая, что я богатырь, хоть куда. – Ты все это время…  И никакой опасности не было?

– О, теперь поехали! – выдохнул богатырский конь, продолжая свой путь. Где-то в серой дымке тумана вырастал огромный замок цвета слоновой кости. Он напоминал иглу, насквозь протыкающую небо.

– Остановка – замок Кощея, – вздохнул конь, пока я смотрела на замок с открытым ртом. – Я отойду, чтобы меня кровью Кощеевой не забрызгало. Ты там свисти, если что! И Кощея сильно по поляне не разбрасывай!

– Не, поехали отсюда! – запереживала я, глядя на огромные ворота. – Давай в другой раз! Ой, а вдруг его дома нет? Мало ли, отошел куда?

– Стучись, богатырь! – вздохнул конь, подвозя меня к воротам. Я смотрела на костяные пластины и орнамент, напоминающий о грустном и вечном.

– Тук! – едва слышно стукнула я перчаткой и тут же убрала руку.  В ответ была тишина.

– Ну все, битва отменяется, – с радостью пожала я плечами, не слыша скрипов цепей, дребезжания костей и других признаков: «Доброе утро! А что вы хотели?».

– Дома Кощея нет! Видимо, ушел… В магазин или на почту за пенсией! Он же как бы бессмертный! Вот и пошел стращать пенсионный фонд, – с облегчением заметила я, глядя со вздохом на неприступный замок.

– Постучи еще раз, – дернул ухом конь. – Только громче! Может, он не слышит?

Судя по размерам замка, путь из одного его конца в другой конец, займет примерно  полгода. Так что волноваться нечего.

– Тук-тук, – чуть громче выдала перчаткой я, едва не уронив ее на черную, потрескавшуюся землю. Вокруг замка вся земля была такой. Безжизненной, растрескавшейся. Даже деревья возле замка стояли голыми. И не было на них ни листочка, чтобы прикрыть стыд обнаженных ветвей.

Снова тишина.

– Видишь? Никто не открывает! – со счастливым вздохом сообщила я, мило улыбаясь замку. – Но я обещаю! Мы придем завтра! Послезавтра! Каждый день будем приходить!  Как «ГОРГАЗ». А пока что мы поворачиваем обратно…

Конь стоял и смотрел на ворота.

– Так нельзя! – заметил конь, а я пыталась оттащить его за поводья.

– Не переживай! Мы напишем ему извещение на… бой, – уговаривала я коня шевелить мной отсюда как можно быстрее и дальше. – Что-то вроде… Уважаемые жители мрачного замка.  Завтра с двенадцати до часу вас зверски уничтожат. Приносим извинения за доставленные неудобства! Все, трогай!

– А покричать? – настырно потребовал конь, не желая уходить.  – Вдруг выйдет? Вдруг прячется зло?

– Если мы покричим, то уедем? – с надеждой спросила я. Пейзажи вокруг были очень негостеприимными.

– Да, – вздохнул конь. – Скажем, что струсил окаянный!

– Отлично! Что кричать надо? – спросила я, поглядывая на самый – самый верх. Очень надеюсь, что слух у Кощея так себе!

– Выходи! – подсказал шепотом конь.

– Выходи! – пискнула я, но посмотрела очень грозно.

– Выходи чудище поганое! – тут же суфлерски подсказал богатырский конь.

– Выходи … эм… мужик на любителя и… с плохим характером! – перевела я на язык самосохранения.

– Выходи, меряться будем! – подсказывал конь, пока я облизывала пересохшие от волнения губы. Интересно, полагается ли богатырям гигиеническая губная помада?

– Выходи, меряться будем, – пискляво повторила я. – И линейку с собой возьми…

Я посмотрела на коня, который скосился на меня.

– Нет, ну мы –то свою не взяли! Пусть вынесет, ему ведь не сложно? Правда? Или в таком огромном замке нет простой-простой линейки? – негромко продолжала я, искренне надеясь, что хозяина нет дома.

– Меряться будем силушкой богатырской, – подсказал конь, дернув ухом и тряхнув головой.

– Меряться будем силушкой богатырской, поэтому линейку не надо! – повторила я, мечтая уехать отсюда как можно скорее!

– Выходи,а не то трусом тебя считать буду! Выходи, чтобы сложить свою буйну головушку, супостат проклятый! – подсказал конь, а я уже слегка потерялась в предложении. Когда мысли заняты тем, чтобы слинять отсюда как можно скорее, особо не вдумываешься в смысл фраз!

– Эм… Выходи, а то будешь … эм… трусом! Выходи, чтобы сложить свою буйную головку, – пыталась припомнить я, но помнила только обрывки. – Там слово такое было… Эм… О! Вспомнила! Термостат проклятый! Ой, т-т-точнее… Этот… Проститут проклятый! Что-то вроде того!

– Возвращай девиц плененных! – прошептал конь.

– Возвращай девиц плененных, – повторила я в полголоса.

Тишина радовала меня с каждым разом все больше и больше. Ну еще бы! Кощей – он же старый! А там, того и глядишь, проблемы со слухом и все такое…

– Ну, как видишь? –  развела я рукой. – Видать, струсил! Все, мы его напугали, как следует! Он подумает над своим поведением! Завтра мы еще придем!  Предлагаю взять тактику коллекторов! Сначала звонить ему и дышать в трубку!  И его родственникам, мол, ваш дорогой Кощей украл сколько-то там девиц. Пусть вернет!». Поверь, через месяц у него глаз будет дергаться. Потом мы подожжем ему почтовый ящик…

 Я была убедительной, как никогда.

– Если нет ящика, то мы его поставим! А потом подожжем! – убеждала я упрямого коня, жаждавшего хлеба и зрелищ.  – Будем к домой к нему ходить! Угрожать! Ну скажи, здорово я придумала?

Конь молчал и думал. Его ухо дергалось.

– Хотя, трубки здесь нет, но мы можем колокол звонить и орать: «Здравствуйте Кощей? На вас долг в  размере сколько –то там девиц. Просьба вернуть! С процентами!», – развивала тему я. Лишь бы уехать отсюда!

– Вот каждый день в одно и то же время.  Да проснулся я, проснулся!  – послышался  насмешливый голос, а я увидела, что возле открытого окна кто-то стоит.

Что? Как? Не может быть! Неужели сражаться придется? Мне стало жутко.

– Тебе, дружочек, с процентами девиц возвращать? – послышался голос совсем близко. Я подняла глаза на костяной балкон. Вместо балясин были огромные кости.

 Внутри что-то ухнуло вниз. Я несколько раз усиленно проморгала, чтобы убедиться в реальность  того, что вижу.

– Позовите, пожалуйста, Кощея, – попросила я. Так, на всякий случай. На балконе стоял мужчина с темными волосами, отливающих медным блеском. Хищный тонкий нос потянул воздух, а тонкие губы дрогнули  в загадочной улыбке. Он был одет в черное, что оттеняло этот солнечный оттенок волос цвета осени.

– Кощей!  Мерзкий, … термостат!– обернулся он куда-то в зияющую темноту замка. – К тебе тут пришли! Долг в виде девиц с процентами требовать!

Незнакомец тут же повернулся ко мне. Его глаза сверкнули, когда взгляд упал на мой меч.

– Он девушкам … проценты делает, – улыбнулись мне, сверкнув угольками глаз. – Придется подождать! Проценты будут через девять месяцев. Итак, еще вопросы есть?

– А вы кто?  – спросила я, задирая голову. Фигура была внушительной и явно не похожей на костлявого старика в черной короне. Красивая линия мужских плеч, узкая талия, могучая шея заставили меня почему-то потянуть носом воздух.  «Точно не Кощей!», – промелькнуло у меня в голове.  Я даже помотала головой, пытаясь отогнать эту глупую мысль.

– Да так, хожу тут, брожу, – пожал плечами мужчина. – То здесь, то там! То там, то сям! А я смотрю вы приехали убивать Кощея, многообожаемый богатырь?

Мне показалось, что он сказал вместо «многоуважаемый» «многообожаемый». Или мне захотелось, чтобы показалось.

– Это и есть Кощей, – послышался тихий голос коня.

Что? Кощей? Это? Анатомическое пособие, чахнущее над сундуком в короне и драной мантии и мужчина с фигурой богатыря…  Я снова поморгала, пытаясь сопоставить факты.

– Ну зачем ты так, конь богатырский? – вздохнул разочарованно … получается, что … Кощей. – Теперь точно сражаться придется. А так бы уехал богатырь по добру – по здорову.

Я дернуться не успела, как голос донесся снизу. Черные одежды стелились по лезвиям травы. Волосы каскадом были перекинуты на одну сторону, а в глазах была чернота бездны.

– Ну, дружочек мой, слезай с коня, – произнес голос, пока я прикидывала где сдают на колбасу богатырских коней!

 На лезвиях травы сверкнула роса. Туманы окутали нас со всех сторон. В руках Кощей сверкнул черный меч с тусклым, мертвенным сиянием. Сияние было болотным, зловещим.

Костяная перчатка провела по волосам, а они тут же стали седыми. А на лице проступил узор в виде черепа.  Острие клинка тревожно потревожило травы.

– Слезантий! – фыркнул конь, скидывая меня с себя. Я с очутилась на земле вместе с богатырским мечом. Кольчуга на мне звенела. Колени тут же прогнулись. Я стояла очень мужественно. На полуприсядках. Мои руки тащили за собой неподъемный меч. Меч один раз упал, разорвав веревку. Но я успела отскочить, поджав руки к груди.

– Негоже, – послышался голос Кощея.

Я подняла мокрый от росы меч, пытаясь выставить его вперед. Теперь я понимаю мужчин с некоторыми проблемами. Стоило только попытаться задрать меч, как он тут же падал острием в траву.

Кощей смотрел на меня  серьезно.

– Я подожду. Не переживай. Не торопись, – послышался его голос.  – И как же зовут тебя, богатырь?

– Я – не богатырь, – прошептала я, понимая, как все серьезно. – Я как бы… бабатырь…

– Прелесть какая. И как же зовут тебя, бабатырь? – спросил Кощей, медленно подходя ко мне.

Я помню что там было слово «Кощей». Но почему-то мне не очень хотелось его дразнить. Я тяжко вдыхала сырость тумана. Волосы намокли и повисли сосульками, облепив щеки.

– … ощежоп, – пробурчала я, в надежде, что он не услышит.

– Горижоп? – переспросил Кощей, сбивая лезвием росинки с травинок. По его мечу стекала вода. Бррр! А могла бы кровь. – Бабатырь Горижоп. Звучит очень мужественно!

 Если что, я буду сражаться насмерть! Я пыталась представить несчастных девушек, которые томятся в темнице.

– А знаешь ли ты, бабатырь Горижоп, – медленно произнес Кощей, на секунду подняв брови. Узор на его лице действительно придавал ему сходство со скелетом. И выглядело это жутко. – Что вызывав меня на бой обратного пути нет? Или ты меня пленяешь, уничтожаешь, либо …

– Было такое нехорошее предчувствие, сглотнула я, вдыхая сырой туман.

– Обещаю, я не больно, – послышался голос, а на мой меч обрушился его меч.  Мой богатырский меч вылетел у меня из рук, но не до конца. Он был привязан!

Я стратегически отступала, чувствуя, что еще немного и буду минировать пути к отступлению.

Конь стоял и невозмутимо жевал траву.

– Если что, я дорогу обратно знаю. Не переживай, – заметил конь, опуская морду в траву.

Глава пятая. Кощей бессмысленный и беспощадный

Спасибо, что веришь в мою победу! Требую выдать богатырского коня, который в меня верит!

Я предложила коню вернуться туда, откуда он появился на свет. И передать этому самому месту, чтобы родила мне нового коня. Нормального!

Конь презрительно фыркнул, обиделся, дернул хвостом  и отошел. Он как бы и вовсе не конь богатырский. А так. Дикий мустанг в туманной прерии. Туман сгущался. Уже не было видно, ни замка из костей, ни леса. Я и руки вытянутой не видела, если честно!

Убежать в этой кольчуге я не могла. Слишком тяжелая. Поэтому бросилась к коню и полезла на него. Мне удалось закинуть одну ногу в стремя, но конь вежливо отошел, давая мне возможность упасть на землю.

– Понятно, ты неопытный богатырь! – смилостивился конь, зевнув. – Ну что ж…  Бери лук и стреляй в супостата! Понаражают богатырей, а мне потом катать!  Лук есть?

– Да! – закивала я, обрадовавшись. – Есть! Хороший!

– Вот и славненько, – кивнул конь, косясь на Кощея. – Давай, бери лук, бери стрелы и стреляй в Кощея!  Всему учить! Всему! Позор!

– Лук! Лук! – дергалась я, перепугано шаря по пакетам. О! Нашла!  – Вот! Лук! Стреляю!

Нет, ну боятся же вампиры чеснока?  Может, Кощей лука боится! Я откуда знаю? Конь ведь богатырский, а значит, опытный! Ему видней! Мало ли чем Кощея побеждали?

Разрывая упаковку ногтями, я достала лук.  Прицелившись хорошенько, я стала бросать лук в туман. Во все стороны. Зеленые стрелы  исчезали в тумане.

– Ты что делаешь? – спросил конь, дернув глазом.

– Стреляю луком!  – настороженно ответила я, повернувшись к коню. – А что? Не надо?  А ты чего стоишь! Не помогаешь!

– Стараюсь запомнить эту эпическую битву, – вздохнул конь, глядя на Кощея.  – Чтобы потом рассказать все в подробностях! И взял бабатырь лук, прицелился и выстрелил! И отскочила стрела от Кощея проклятого.  И выстрелил он еще раз. Не долетела стрела.  Шлепнулась на ноги бабатырю. И завяла там…

– Где же ты, бабатырь, – послышался голос Кощея. Он приближался, а я не знала откуда.  Голос бы совсем близко.

Я трусливо прижалась к коню спиной. Сзади воинственно прошуршал пакет.   Я шарила рукой в пакете в поисках оружия для самообороны.

– Бдзень! – улетела в туман банка кукурузы и обо что-то ударилось.

Значит, он близко! Плохо!

 Следом полетел помидор.  И огурчики в стекле. Дорогие, зараза!

– Что делаешь? – спросил конь голосом, словно вокруг нас светило доброе солнышко, а меня не пытались отправить на тот свет.

– Мариную противника! – выдохнула я, швыряя горошек и перец.

– Понятно! – кивнул конь, вздохнув.

«И размахнулась бабатырь горошком зеленым, отечественным. Да уделала все вокруг с ног до головы! Да схватила она белой рученькой  банку тушенки,  импортной да запустила ее во вражину проклятую! Но ничего не брало вражину!», – пронеслось в голове. Видимо, я от коня заразилась!

Мне было не до шуток.

Я сняла один из пакетов и размахнулась им как следует, в надежде удержать противника на расстоянии. Если не ударом, то ужасом, что это безумие заразно!

Но ручки оторвались. И все содержимое брызнуло в разные стороны. Ускакали шампиньоны в лес дремучий. На свою историческую родину.

– Ой, сгустились тученьки над бабатырюшкой, – нагнетал конь со свойственным ему ленивым пофигизмом.  – Наступало зло черное – света белого не видать!

– Так! Погоди! – дернулась я,  ныряя рукой в пакет. Кощей подошел близко – близко. Пока я стояла и испуганно смотрела на его улыбку, моя рука шарила в поисках. Есть!

– Пысь! – выдал бутыль отбеливателя  прямо в лицо черному злу. – Пысь! Пысь!

Тут же запахло хлоркой. Вот сволочи! А обещали на упаковке, что все будет белым, пушистым!  Опять обманули! Отбросив бутылку в противника, я попятилась к коню.  Туман снова окутал все, скрывая противника из виду!

– Смерть Кощея в яйце, – подсказывал конь. – Ищи смерть Кощея в яйце!

– Уже искала! Весь десяток в него бросила!  Что-то не помирает в страшных муках! – задыхалась я от ужаса.

– Яйцо в утке, утка в зайце, заяц… – лениво продолжал конь, пережевывая травку. – А заяц в сундуке, а сундук где? Ну? Вспоминай?

– В духовке на температуре сто восемьдесят градусов! – рявкнула я, смутно припоминая детские сказки.  – Мне что сейчас делать с этой ценной информацией? Могу только приготовить! И пусть мучается от переедания! Это все что я сейчас могу сделать с этой очень ценной информацией!

И тут я увидала, что в траве неподалеку сверкнул мой меч.  Туман, кажется, слегка рассеялся.

Я бросилась к мечу, что сверкнул в траве.  Кое – как я подняла его и тут передо мной возникла сумрачная фигура, окутанная туманами. Я замахнулась мечом, теряя равновесие. Кощей отбил удар, а я поскользнулась и упала на лезвия травы.

– Мне не видно, что там происходит? – заволновался конь, но мне было все равно. Я пыталась перевести дух.

Немного погодя, я встала, глядя на кровь, которая размазалась по кольчуге и по рукам. Кощея рядом не было.

– Обагрилась кровушкой бабатырской земля русская, – вздохнул конь, опустив голову. Он даже удрученно покачал ею. – И пробил клинок супостата сердце богатырское…

– Не сердце, – всхлипнула я, глядя на руки по локоть в крови. – А печень!

– Не пить больше богатырю брагу хмельную,  – исправился конь. – Не пить мед… И пал богатырь на землю… И смерть героическую принял…

– Не моя! – всхлипнула я, доставая раздавленный пакетик со штрих кодом. Видимо, из пакета вылетел, когда я им отбивалась!

– Давай! Добивай его! – тут же взбодрился конь. – Без печени он слабее!  Неси цепи! Вязать будем!  Смотри! У тебя уже руки по локоть в крови! Начало положено! Теперь осталось его добить!

Стоило мне обернуться, как я вздрогнула. Он стоял за мое спиной. Его меч сверкнул росой.

Я  словно примерзла к земле и дрожала, глядя на Кощея.  На его лице был жуткий узор. Казалось, оно действительно было черепом, у которого странным светом горели угольки глаз. Туман окутывал нас, скрывая коня, замок и лес. А я отступала в туман, чтобы найти свой меч. Наступив на него, я тут же нагнулась и подняла его. Стиснув зубы, я стояла,   выставив его перед собой. Руки дрожали от напряжения! Еще бы! Меч ого-го каким тяжелым был, но я нашла в себе силы замахнуться им второй раз!

– Кто же девице меч дал тяжелый?   У кого силенушки не хватило, чтобы самому сюда явиться? – послышался мертвый и  глухой голос.

Он был везде! То здесь, то там. И это меня пугало! Мне приходилось вертеться на месте в непроницаемой завесе тумана.