Рим. Полная история города бесплатное чтение

Агостино Грава
Рим. Полная история города

Покуда Колизей неколебим,

Великий Рим стоит неколебимо,

Но рухни Колизей — и рухнет Рим,

И рухнет мир, когда не станет Рима…

Столетья мчатся мимо,

Но существуют Рим и Колизей.

Джордж Гордон Байрон,

«Паломничество Чайльд-Гарольда»^[1]

© А. Грава, текст, 2023

© ООО Издательство АСТ, 2023

Хронология истории Рима

21 апреля 753 год до н. э.

Предположительная дата основания Рима легендарным Ромулом.

509 год до н. э.

Свержение монархии и установление республиканского правления.

146 год до н. э.

В ходе Третьей Пунической войны Рим одерживает окончательную победу над своим соперником Карфагеном, одним из самых могущественных городов античности.

27 год до н. э.

Установление автократической формы правления (возникновение Римской империи).

100

Римская империя достигает наивысшего могущества.

395

Раздел Римской империи на Западную и Восточную части.

455

Покорение Рима вандалами.

476

Вождь германцев Одоакр^[2] свергает последнего императора Западной Римской империи Ромула Августа и становится королем Италии.

493

Рим входит в состав Королевства остготов.

756

Рим становится центром Папской области.

774

Рим (вместе с Папской областью) входит в состав империи Карла Великого.

855

Рим (вместе с Папской областью) входит в состав Итальянского королевства.

1014

Рим (вместе с Папской областью) входит в состав Священной Римской империи.

1274

Папская область со столицей в Риме обретает суверенитет.

1798

Занятие Рима войсками Французской республики.

1870

Рим становится столицей Королевства Италия, объединившего все независимые итальянские государства в единую страну под властью Сардинского королевства.

1929

В результате Латеранских соглашений (системой договоров между Королевством Италия и Святым Престолом) на территории Рима образовано государство Ватикан.

1944

В ходе Анцио-Неттунской стратегической операции вооруженные силы США и Великобритании освободили Рим от гитлеровской оккупации.

1946

Рим становится столицей Итальянской республики.

Именитые жители Рима

Вергилий

(70–19 до н. э.) — наиболее выдающийся из поэтов Древнего Рима, автор трех великих поэм («Буколики», «Георгики», «Энеида»), один из основоположников западноевропейской литературы.

Гай Юлий Цезарь

(100–44 до н. э.) — древнеримский полководец и государственный деятель, имя которого — «Цезарь» — стало нарицательным титулом императоров.

Виттория Колонна, маркиза де Пескара (1490–1547) — знаменитая итальянская поэтесса периода Возрождения, подруга Микеланджело; стихотворное наследие Виттории Колонны включает 390 стихов и сонетов.

Серджо Леоне

(1929–1989) — выдающийся кинорежиссер, сценарист и продюсер, один из основателей жанра спагетти-вестерн и создатель шедевральной саги «Однажды в Америке».

Софи Лорен

(1934) — всемирно известная итальянская актриса, обладательница восемнадцати наиболее престижных кинематографических наград («Оскар», «Золотой глобус», премии Каннского, Берлинского и Венецианского фестивалей).

Анна Маньяни

(1908–1973) — всемирно известная итальянская актриса, прославившаяся трагикомическими ролями женщин из народа, первая итальянская актриса, удостоенная премии «Оскар» за лучшую женскую роль.

Тиберий Клавдий Нерон

(37–68) — римский император из рода Юлиев-Клавдиев, имя которого стало нарицательным для обозначения жестокого тирана.

Ромул

(771–716 до н. э.) — легендарный основатель Рима и его первый правитель. По легенде, сын бога Марса и Реи Сильвии, дочери царя Альбы-Лонги Нумитора. Вознесся на небо и стал богом под именем Квирин.

Альберто Сорди

(1920–2003) — выдающийся итальянский актер-комик, а также кинорежиссер; семикратный лауреат национальной итальянской кинопремии «Давид ди Донателло» за лучшую мужскую роль.

Марк Туллий Цицерон

(106–43 до н. э.) — величайший римский философ и политический деятель республиканского периода, автор знаменитого изречения: «Свободен только тот, кто находит радость в исполнении своего долга».

Предисловие, или «Все дороги ведут в Рим»

Не зная Рима, узнать его невозможно. Да, именно так. Это вам не какой-нибудь Баньо-Виньони, главной достопримечательностью которого является площадь-бассейн XVI века… Впрочем, и в Баньо-Виньони найдется кое-что помимо бассейна, например — старинная церковь Иоанна Крестителя или гостиница, в которой жил Андрей Тарковский во время съемок одной из заключительных сцен своей «Ностальгии». Ведь это Италия, где каждый камень что-то да значит.

Разумеется, в наше стремительное время существуют обзорные экскурсии «Весь Рим за один день». Но провести в Риме один день и что-то понять невозможно. Это все равно что выучить за день весь курс высшей математики. Не обольщайтесь и не будете разочарованы. Рим открывается не сразу и открывается только сведущим. Открывается и затягивает. Как писал французский писатель Мари-Анри Бейль, более известный под псевдонимом Стендаль: «Можно соскучиться на втором месяце пребывания в Риме, но никак не на шестом, а если вы пробудете здесь год, то вас посетит мысль остаться здесь навсегда».

Все дороги ведут в Рим не только в прямом смысле, как в столицу великой древней империи, но и в переносном, как в один из главных центров западноевропейской культуры. Вечный город! Кстати, «вечным» Рим называли еще в I веке до нашей эры, когда ему было около семисот лет. В наши дни столица Италии неумолимо приближается к празднованию своего 2800-летия, которое состоится в апреле 2047 года. А там и трехтысячелетие на за горами! Действительно — вечный город.

Стендаль, который, помимо «Красного и черного» и «Пармской обители», написал также «Прогулки по Риму», представляющие собой нечто вроде литературного путеводителя, говорил, что Рим можно осматривать двумя способами. Или переходить из квартала в квартал, или же каждое утро искать тот род красоты, к которому сегодня испытываешь влечение. Второй способ Стендаль считал более предпочтительным, ведь так интереснее!

Воспользуемся им и мы — пойдем от впечатления к впечатлению, а не от раздела к разделу. Но хронологии придерживаться все же станем, ведь нельзя ставить Цезаря впереди Ромула.

С Ромула-то все и началось…

Глава первая. Волчица, дятел и чибис

* * *

Вообще все началось не с Ромула, а с бога войны Марса, которого древние римляне когда-то поначалу считали богом плодородия и чтили наравне с его отцом Юпитером, богом дневного света и главой пантеона.

Однажды Марс соблазнил весталку Рею Сильвию, дочь царя Альба-Лонги Нумитора…

Если вы никогда не слышали об Альба-Лонге, то не спешите краснеть. Этот древний латинский город был разрушен римлянами в древние-предревние времена — еще в VII веке до нашей эры. Но в свое время Альба-Лонга была главой Латинского союза — довольно могущественной федерации латинских городов. Исторический регион Лаций, на территории которого жили общины, объединенные в Латинский союз, — это нынешняя область Лацио, административным центром которой является Рим. Лаций-Лацио — это начало всех начал, сердце Рима, оплот римского могущества, а заодно и колыбель современных романских языков, которые используются как официальные языки в более чем шестидесяти странах мира.

Но вернемся к Рее Сильвии. Весталкой — жрицей богини очага Весты, обязанной строго блюсти целомудрие, царская дочь стала не просто так, то есть — не по своей воле. Ее принудил к этому родной дядя Амулий, который сверг своего брата Нумитора, отца Реи Сильвии, и занял его трон. Амулий опасался мести со стороны детей, которые могли бы родиться у племянницы. Он мог бы убить ее, но избрал более гуманный вариант — обрек на безбрачие. Но тут вмешался Марс, от которого влюбленная весталка родила двух сыновей-близнецов — Ромула и Рема. Разгневанный Амулий расправился с Реей Сильвией — то ли казнил ее, то ли навечно заточил в темницу, но причинить прямое зло сыновьям Марса он поостерегся, ограничился тем, что приказал положить младенцев в корзину, которую опустили в воды реки Тибр. Довольно хитроумное решение проблемы — и пальцем не тронул внучатых племянников, и избавился от них навсегда.

Родословная Ромула и Рема. 1650-е годы

Думал, что избавился… Корзина благополучно доплыла до Палатинского холма, где ее прибило к берегу. Сначала малюток кормила своим молоком волчица, которой в Средние века за это поставили бронзовый памятник, а затем им некоторое время носили еду дятел и чибис. Позже братьев нашел царский пастух, у которого недавно умер ребенок. Возмужав, Ромул и Рем убили Амулия и вернули трон своему деду Нумитору, после свержения находившемуся в изгнании. Оставаться в Альба-Лонге братья не захотели — решили основать новый город в тех местах, где они выросли, и править там самостоятельно.

Разумеется, между братьями сразу же начались раздоры, недаром же говорится, что «два итальянца — это три мнения». Они никак не могли решить, где должен быть заложен новый город, в честь кого он будет называться и как они станут там править — одновременно или по очереди. Но прежде всего нужно было определиться с местом.

Сначала братья попытались решить дело миром — положиться на волю судьбы. С этой целью они прибегли к так называемой ауспиции, гаданию по поведению птиц. Ритуал гадания был простым — братья уселись поодаль друг от друга и стали ждать знамений свыше (в прямом смысле этого слова). Побеждал тот, к кому первому прилетели бы птицы.

К сожалению, гадание вышло неоднозначным. Первым знамения удостоился Рем, над головой которого закружилось шесть коршунов. Вроде бы, дело решилось, но следом коршуны прилетели и к Ромулу, причем было их не шесть, а целых двенадцать! Таким образом, один брат выиграл по времени прилета птиц, а другой — по их количеству. Вопрос остался неразрешенным, и закончилось все братоубийством.

Ромул, избравший местом основания «родной» Палатинский холм, начал копать ров, обозначая границы будущего города. Рем, считавший, что город нужно строить на другом холме — Авентинском, находившемся юго-западнее, однажды, в насмешку над братом, перепрыгнул через ров, и Ромул его за это убил (видимо, поступок Рема в традициях того времени выглядел чрезмерно оскорбительным). Рем был похоронен на любезном его сердцу Авентине, а на Палатине вырос новый город, названный в честь Ромула.^[3]

Датой основания Рима принято считать 21 апреля 753 года до нашей эры. Именно в этот день, если верить античным авторам (а кому же еще остается верить, если не им?) началась прокладка границ будущего города.

Надо сказать, что время положило конец спору о том, где нужно строить город. Со временем Рим разросся настолько, что поглотил не только Авентин, но и пять других холмов — Капитолий, Квиринал, Виминал, Эсквилин и Целий. Поэтому Рим, Вечный город или Город, в который ведут все дороги, также называется Городом на семи холмах. Каждый из этих холмов безусловно заслуживает уважения (уважение — это та установка, на которую опирается вся итальянская жизнь), но тем не менее нужно помнить, что началось все с Палатинского холма, к которому однажды воды Тибра принесли корзину с двумя младенцами…

Обратите внимание, что Рим был основан внуком правителя Латинского союза. В этом проявляется историческая преемственность, связь времен, связь поколений. В Италии вообще все взаимосвязано и все связи ведут туда же, куда и все дороги — в Рим.

Слышали ли вы о похищении сабинянок? Ромул и Рем пришли из Альба-Лонги не вдвоем, а во главе отряда воинов. Мы говорим: «Ромул основал», «Ромул построил», но на самом деле первыми строителями Вечного города и первыми его жителями были воины, пришедшие вместе с Ромулом. Первоначально Рим был заселен одними только мужчинами. Окрестные племена (сабиняне) не желали выдавать своих девушек за пришлых чужаков, и римлянам пришлось добыть себе жен хитростью и силой.

Ромул устроил праздник в честь бога Конса, который сначала считался хранителем запасов зерна, а позднее стал богом добрых советов (кстати, от его имени и произошло слово «консультация»). Соседи явились на праздник с женами и дочерями. В самый разгар веселья римляне набросились на гостей и захватили женщин. Этот оскорбительный поступок привел к войне, в ходе которой более многочисленные сабиняне почти разгромили римлян, но тут вмешались похищенные сабинянки, уже успевшие привязаться к своим римским мужьям. Они встали между сражавшимися мужчинами и начали умолять их заключить мир. Мужчины вняли мольбам, и оба народа соединились в один. Известно, что примирение состоялось 1 марта 752 года до н. э. Легенды легендами, но сабиняне действительно существовали, однако к II веку до н. э. они полностью латинизировались.

Если оставить увлекательные легенды и обратиться к скучным научным фактам, то примерно в IX веке до н. э. на Палатинском холме было основано поселение, впоследствии превратившееся в город Рим.

Между прочим, Вечным городом Рим прозвали еще в античные времена (III век н. э.). В одной из элегий поэта Альбия Тибулла, жившего в I веке до н. э., говорится о времени прибытия Энея на западное побережье Апеннинского полуострова: «Ромул еще не воздвиг стены вечного города, в котором не смог поселиться брат его Рем».

Раз уж упомянуто имя Энея, то нужно сказать о нем пару слов, несмотря на то что этот прославленный герой Троянской войны и сын богини любви Афродиты не имеет прямого отношения к Риму. Впрочем, нет — имеет, поскольку он считается далеким предком Ромула и Рема. А исконные римляне, строители и первые жители города, были потомками тех троянцев, которые остались в живых после падения Трои и покинули родные места вместе с Энеем^[4].

При упоминании Древнего Рима воображение сразу же начинает рисовать помпезные картины в стиле «прибытие Клеопатры в Рим» из известной картины режиссера Джозефа Манкевича с Элизабет Тейлор и Ричардом Бёртоном в главных ролях^[5]. Да, примерно так все и было, но в гораздо более поздние времена, а в самом начале своего основания Великий город был поселением из нескольких десятков жилищ (в современном представлении — лачуг), обнесенных деревянной изгородью или насыпным валом, а возможно, что и комбинированной оградой — нельзя же жить без защиты. Одни лачуги были побольше, другие поменьше, улицы, как таковые, отсутствовали, вместо них были проходы, в центре поселения или близко к нему находилась открытая площадка, на которой жители собирались для совершения религиозных обрядов, обсуждения важных вопросов и общих трапез. Скот держали при себе, канализации не было, шкуры выделывались примитивным образом, культа телесной чистоты еще не появилось, так что можете представить, какие ароматы витали в воздухе…

Аннибале Карраччи. Основание Рима. 1589–1592 годы

Давайте закончим экскурсию по древнейшему Риму, ведь смотреть особо не на что, а впереди нас ждет трагическая история о добродетельной жене, поведение которой стало причиной первой революции в истории человечества.

На Авентинском холме можно увидеть древний памятник-мавзолей в форме пирамиды из кирпича, облицованного мрамором. Особо нахальные чичероне выдают этот памятник за могилу Рема, и находятся люди, которые этому верят. На самом деле эта пирамида стоит над могилой чиновника Гая Цестия, сын которого, Марк Агриппа, решил увековечить память отца в 12 году до н. э. Почему вдруг пирамида? Скорее всего, сам Цестий или его сын участвовал в нубийском походе 23 года до н. э. и был впечатлен видом пирамид в Мероэ, древнем городе, находившемся на территории современного Судана. Высота пирамиды составляет 36,4 метра, длина периметра основания — 30 метров. А напротив находятся ворота Сан-Паоло (святого Павла), являющиеся частью стены, построенной вокруг Рима при императоре Аврелиане в 271–275 годах нашей эры. Стены высотой 8 метров и толщиной 3,4 метра тянулись на 19 километров! Примерно две трети Аврелиановой стены сохранились до нашего времени.

Глава вторая. Добродетельная жена и первая революция

* * *

Ромул-основатель стал первым римским царем.

Да, представьте, Рим изначально не был республикой, как привыкли считать многие. Автор «Истории от основания города» Тит Ливий, живший в I веке до н. э., пишет о семи царях — Ромуле, правившем с 753 по 716 год до н. э., Нуме Помпилии, Тулле Гостилии, Анке Марции, Луции Тарквинии Приске, Сервии Туллии и Луции Тарквинии Гордом.

Преемник Ромула Нума Помпилий не состоял с ним в родстве — он был избран на трон сенатом после смерти Ромула. Впрочем, нет — не после смерти (легендарным личностям не пристало покидать бренный мир столь прозаическим образом), а после чудесного вознесения на небеса, имевшего место 7 июля 716 года до н. э. Во время смотра войска, которое проводил Ромул, произошло солнечное затмение. Мир погрузился во тьму, а когда снова рассвело, выяснилось, что царь исчез. Разумеется, скептики (а таковые имелись во все времена) не поверили официальной версии, согласно которой Ромул вознесся на небо, а нашли его исчезновению более простое объяснение — приближенные, пользуясь удобным случаем, убили царя и спрятали его труп. Дело шло к гражданской войне, во время которой Рим мог быть полностью разрушен, но среди знати нашелся умный человек по имени Прокул Юлий, который поведал римлянам, что имел счастье видеть исчезнувшего Ромула. Царь спустился с небес для того, чтобы сообщить, что он стал богом и зовется теперь Квирин. Он предсказал Риму господство над миром. Римляне поверили Прокулу и выбрали себе другого царя.

Приблизительная карта Рима на момент основания

Представители ста лучших семейств, исконно-коренного римского населения, составили совет при царе, получивший название «сенат». Первые сенаторы и их потомки стали называться «патрициями» («отцами»), а пришлый люд, не владевший землей и не имевший политических прав, назывался «плебсом» («толпой»), как вариант — «плебеями». «Город между тем рос, занимая укреплениями все новые места, так как укрепляли город в расчете скорей на будущее многолюдство, чем сообразно тогдашнему числу жителей. А потом, чтобы огромный город не пустовал, Ромул воспользовался старой хитростью основателей городов (созывая темный и низкого происхождения люд, они измышляли, будто это потомство самой земли)… от соседних народов сбежались все жаждущие перемен — свободные и рабы без разбора, — и тем была заложена первая основа великой мощи».^[6]

Пятый царь Рима, Луций Тарквиний Приск, увеличил число сенаторов до двухсот за счет представителей знатных семейств второго порядка. Потомки первых ста сенаторов, призванных самим Ромулом, назывались «patres majorum gentium» («отцы старших родов»), а сенаторы «второго призыва» и их потомки считались «patres minorum gentium» («отцами младших родов») и статус их был ниже. Это так, к сведению.

Джон Уорвик Смит. На горе Палатин. Дата неизв.

Итак, во второй половине VIII века до нашей эры, Рим уже был столичным городом. Давайте прогуляемся по Палатинскому холму — колыбели Рима. Согласно преданию, Ромул провел границу Рима у самого подножья холма, но реальные городские стены были возведены немного выше. И правильно, ведь на ровном месте штурмовать укрепления проще. Другое дело, когда приходится лезть в гору, а сверху валятся камни и горящие полена, льется кипящее масло… Впрочем, у нас не попытка штурма, а мирная экскурсия.

Мы заходим в город через Мугонские ворота, одни из трех самых древних, и движемся по Священной дороге (Виа Сакра) — самой древней римской улице, ведущей к величественному храму Юпитера Статора. Статор на латыни означает «останавливающий». Таким эпитетом Юпитера наградил Ромул за то, что царь богов помог ему остановить бегущих римлян во время нападения сабинян (дело было около 750 года до н. э.). После того как нападавшие были разбиты, Ромул заложил храм на том самом месте, откуда обращался к Юпитеру.

Широкая лестница, восемь величественных колонн, в нише — огромная статуя сидящего Юпитера, который грозно смотрит на каждого пришедшего воздать ему хвалу… Канонических молитв у древних римлян не было, да и вообще не было молитв как таковых. Римляне обращались к богам для того, чтобы заключить с ними сделку. «О великий Юпитер, чье могущество безгранично! Помоги мне изгнать этих собак-сабинян, и я воздвигну в твою честь храм, крыша которого будет подпирать небо!» Желание высказано, плата предложена — если великий Юпитер согласится, то просьба будет исполнена. С исполнением обещаний богам римляне зачастую хитрили. В широко известном древнем анекдоте рассказывается о римлянине, пообещавшем Посейдону жертву в сто голов скота за свое спасение во время морской бури. Вернувшись домой, этот плут пожертвовал богу… сто головок лука, поскольку дословно обещал «сто голов», не вдаваясь в подробности.

Якопо дель Селлайо. Тарквиний Приск въезжает в Рим. Ок. 1447 год

По дороге к храму можно увидеть глиняные хижины с остроконечными соломенными крышами, дома богачей, построенные из дерева и камня, а также различные общественные постройки. Осмотрев храм Юпитера и то, что находится рядом с ним — резиденцию правителя, несколько храмов попроще, дома высших сановников, спускаемся обратно до пересечения Священной дороги с Новой — другой улицей Рима. Слово «другой» здесь уместнее, чем «второй», потому что больше никаких дорог в Риме не было (была, правда, одна лестница, но по ней мы пройдемся чуть позже). По Новой дороге мы выйдем к Римским воротам, но проходить через них не станем, а свернем в сторону и пройдем вдоль стены, благо тут есть где пройти — вплотную к ней постройки не лепятся. Через некоторое время мы выйдем к третьим воротам, от которых спускается вниз длинная лестница, названная Лестницей Кака (или — Какоса) в честь трехглавого пастуха, осмелившегося украсть двух быков у легендарного героя Геракла. То, что сам Геракл тоже украл этих быков и четырех коров в придачу у исполина Гериона, доброму молодцу в укор не ставится — ведь он не крал скот, а совершал очередной, десятый по счету, подвиг. А вот Каку досталось сурово — Геракл его убил, и случилось это (если вообще случилось) в долине между Авентинским и Палатинским холмами, где заканчивается лестница Кака. Еще за 500 лет до нашей эры в этой долине проводились состязания на колесницах, а впоследствии здесь построили Большой цирк — самый крупный ипподром Древнего Рима, на котором могли одновременно состязаться 12 колесниц! Цирка уже нет, но кое-что, доступное осмотру, от него осталось. Можно присесть где-нибудь в тени и вспомнить историю Рима.

Луций Тарквиний Приск, правивший с 616 по 579 г. до н. э. — это первый римский царь (и пятый по счету), существование которого признается большинством современных историков. Те, что были до Луция, в том числе и Ромул, считаются скорее легендарными, нежели историческими лицами.

«Приск» переводится как «первый». Почему вдруг? Дело в том, что Тарквиний Приск был наполовину этруском. Этрусская цивилизация существовала в I тысячелетии до н. э. на северо-западе Апеннинского полуострова (ныне это область Тоскана). Происхождение этрусков туманно, да и нас с вами оно особо не интересует, поскольку не имеет прямого отношения к нашей теме. Нам важно знать, что этруски жили еще до появления Рима и римляне многое от них переняли. Луций Тарквиний принял дополнительное имя «Приск», поскольку стал первым этрусским царем Рима.

Самое время разобраться с римскими именами, чтобы не путаться во всех этих Луциях Корнелиях и Гнеях Помпеях.

Классическое полное римское мужское имя, за редким исключением, состояло из трех компонентов — личного имени или «преномена», родового имени или «номена» (по-нашему — фамилии) и индивидуального или родового прозвища, называемого «когноменом».

Слово «номен» переводится как «имя». Родовое имя римляне считали собственно именем. «Пре-номен» — это то, что предшествует имени, а «ког-номен» дословно можно перевести как «кровное имя», потому что слово «когнацио» означает «кровное родство». Носители одного номена, то есть представители одного большого рода, могут носить разные когномены, указывающие на то, к каким ветвям они относятся.

Возьмем, для примера, Луция Юния Брута, организатора первой римской революции, в ходе которой монархия была заменена республикой (с ним мы познакомимся чуть позже). «Луций из рода Юниев по прозвищу Брут» — так можно «перевести» это имя. Прозвище, кстати говоря, неблагозвучное. «Брутус» переводится с латыни как «тупица». Правда, история данного конкретного прозвища не обидная для его носителя. Луций Юний притворялся недалеким для того, чтобы не вызывать подозрений у царя-тирана, который был его дядей по матери. Тит Ливий пишет о Луции как о «юноше, прятавшем свой природный ум под маской». Все относительно — в зависимости от обстоятельств прозвище «Тупица» может быть признаком большого ума.

Если у римлянина было два прозвища, то второе называлось «агноменом». Чаще всего агномены являлись личными прозвищами и не передавались по наследству, но были и исключения из этого правила. Так, например, диктатор Луций Корнелий Сулла присоединил к своему имени агномен «Феликс» («Удачливый»), который стал в его роду наследственным. Агномен мог быть как почетным прозвищем, данным за какие-то заслуги, так и прозвищем в прямом смысле этого слова, например: «Красс» («Жирный») или «Калигула» («Сапожок»). Часто агномены давались из сугубо практических соображений — для того, чтобы отличить сына от отца. Согласно римской традиции, старшие сыновья наследовали полные имена своих отцов, все три компонента. А бывало и так, что род разрастался настолько, что когноменов для различия его представителей становилось недостаточно и приходилось добавлять агномены. К этому располагало малое количество личных имен у римлян. Всего их было около семидесяти, но широко употреблялось только восемнадцать, а в некоторых родах и того меньше — два или три. Если вы посмотрите на перечень выдающихся людей из рода Корнелиев Сципионов, то увидите только Гнеев, Луциев и Публиев. Существовала и другая традиция, ограничивающая количество употребляемых имен — если представитель рода совершал какой-то позорный поступок, то его имя «выводилось из оборота» в данном роду. Также имя могло быть «выведено» и по постановлению сената, как это произошло с именем Марк в роду Антониев после победы Октавиана Августа над Марком Антонием в 31 году до н. э.

Третий по счету царь Рима Тулл Гостилий разрушил Альба-Лонгу, после чего Рим стал главой Латинского союза, а Луций Тарквиний Приск своими победами над соседями (в первую очередь этрусками и сабинянами) упрочил славу Рима настолько, что ее уже никто не решался оспаривать.

Большое внимание Тарквиний уделял строительству. В его правление были построены храм Юпитера Капитолийского и Большой Цирк, и начато осушение болот между Палатинским и Капитолийским холмами, для чего по этрусским образцам была создана Большая Клоака (Клоака Максима). Этот извилистый канал протяженностью в 800 метров, является частью древней канализационной системы. Примечательно, что Большая Клоака функционирует по сей день в качестве ливневой канализации. Нет, вы только подумайте — этому санитарно-гигиеническому объекту более двух с половиной тысяч лет!

Луи Лафит. Брут слушает послов Тарквиниев. Ок. 1815 год

Также при Тарквинии было начато сооружение Римского форума или же просто Форума — главной рыночной площади Древнего Рима. Осушенная земля между двумя холмами просто напрашивалась на то, чтобы ее использовали как общественное пространство. Изначально здесь был рынок, затем стали проводиться народные собрания (комиции) и публичные церемонии. Наиболее древние артефакты Форума — это Черный камень, представляющий собой часть плиты из черного мрамора, Вулканал — алтарь бога огня Вулкана и руины храма Венеры Клоацины. Туристам рассказывают, что Вулканал воздвигли еще при Ромуле, но мы-то знаем, что при Ромуле здесь были болота, которые могли использоваться как кладбище, не более того. А еще рассказывают, что Черный камень установлен над захоронением Ромула, и многие этому верят…

Античный Форум. Полный панорамный вид. 1909 год

Что же касается храма Клоацины, то по древнеримскому историку Плинию Старшему (I век) его воздвигли после примирения Ромул и царь сабинян Тит Таций. Они принесли очистительную жертву и воздвигли на этом месте храм. «Клоацина» переводится с архаичной латыни как «Очищающая»… Так-то оно так, но вообще-то Венера в этой своей ипостаси почиталась как богиня Клоаки, городской канализации. А что тут удивительного? Канализация — весьма важная часть городского хозяйства, и без своей божественной покровительницы ей никак нельзя. Так что, скорее всего, храм Венеры Клоацины был сооружен одновременно с Большой Клоакой.

К самым древним артефактам Форума также относят и фундамент Регии, которая изначально была то ли резиденцией римских царей, то ли правительственным учреждением, а позднее стала местопребыванием верховного понтифика. Согласно преданию, Регия была построена вторым царем Рима, Нумой Помпилием. Но тот фундамент, который дошел до наших времен, принадлежит более поздней постройке. И не факт еще, что ее воздвигли на том месте, где стоял дворец Помпилия; и не факт, что Помпилий существовал (но легенды нужно чтить).

Изначально латинское слово «форум» переводилось как «площадь», но, поскольку на площадях возникали рынки (не пропадать же месту!), у этого слова появилось второе значение. «Форум боариум» («Бычий форум») — это не «бычья площадь», а «бычий рынок». Бычий форум — это древнейшая торговая площадь Рима. Ложбина между Капитолийским, Палатинским и Авентинским холмами, первоначально находившаяся за пределами Рима, была очень удобна для торговли с иноземцами. Некоторые историки сомневаются в том, что это не слишком просторное место подходило для торговли скотом, и объясняют происхождение названия бронзовой скульптурой быка, когда-то стоявшей на этом месте. Но, так или иначе, здесь велась торговля, а там, где собираются люди, неизбежно должны были возникать храмы. До нашего времени сохранились храм Геркулеса (ок. 120 до н. э.) и храм Портуна (ок. 100 года до н. э.), бога-хранителя входов и запасов. Имя этого бога неспроста созвучно имени богини удачи Фортуны, ведь он считался ее мужем. У храма Портуна есть и второе название — храм Фортуны Вирилис (Мужской удачи).

Кроме античных храмов, на Бычьем форуме можно увидеть две древние арки — арку Януса и арку аргентариев, воздвигнутую в 204 году на средства цеха аргентариев (чеканщиков серебряной монеты) в честь императора Септимия Севера (146–211) и членов его семьи. Арка аргентариев меньше, чем арка Януса, но зато она целиком сделана из мрамора, а кирпичная арка Януса только облицована мраморными плитами. Предназначение арки Януса спорно. Некоторые историки считают, что она всего лишь обозначала вход на форум, поскольку название «ианус куиринус» можно перевести и как «арка Януса», и как «входная арка» («входные ворота»).

Ромул основал Рим, Тулл Гостилий сделал его центром Латинского союза, а Луций Тарквиний Приск заложил основы могущества Великого Рима. К слову будь сказано, что начинал Луций Тарквиний как начальник конницы у римского царя Анка Марция, по материнской линии приходившегося внуком Нуме Помпилию. Когда Анк Марций умер, Луций Тарквиний сумел убедить римлян в том, что опытный военачальник будет лучшим правителем, чем несовершеннолетний сын покойного царя, и стал царем Рима. Возмужав, царские сыновья подослали к Луцию Тарквинию убийц, но сами занять престол не смогли — возмущенные римляне изгнали их и выбрали царем Сервия Туллия, сына рабыни из дома Тарквиния. Как бы сказали ныне, Сервий был выдвиженцем Тарквиния.

Франс Гюйс. Портрет Сервия Туллия. XVI век

Если Луций Тарквиний Приск заложил основы могущества Рима, то Сервий заложил основы его политической системы. Сервий предоставил плебеям право римского гражданства, которое прежде имели только патриции. Став гражданами, плебеи начали платить налоги и призываться на военную службу. Увеличился приток денег в казну и уменьшилось давление знати на царя, власть которого нашла новую опору в плебеях. Разумеется, патриции были недовольны возвышением плебеев. Опираясь на поддержку сената, зять Сервия (и сын Тарквиния) Луций Тарквиний сверг своего тестя и стал седьмым и последним царем Рима, известным как Луций Тарквиний Гордый.

Тарквиний Гордый не унаследовал талантов своего отца и ничему не научился у своего мудрого тестя. Он был тираном и за четверть века своего правления настолько достал римлян, что в 509 году до н. э. они изгнали его и установили республику вместо монархии. Так свершилась первая в истории человечества демократическая революция! Ура, товарищи римляне! Слава Республике!

К любому историческому факту приложена своя легенда, без этого история была бы чересчур пресной.

У Тарквиния Гордого был младший сын Секст, между нами говоря, тот еще мерзавец (в данном конкретном случае яблочко упало недалеко от яблоньки). На одной из попоек во время осады города Ардеи, находившегося на расстоянии 25 километров от Рима, между патрициями возник спор о том, чья жена лучше, то есть добродетельнее. Некий Тарквиний Коллатин, состоявший в дальнем родстве с Тарквинием Гордым, предложил всем сесть на коней и внезапно нагрянуть с проверкой к женам.

Тициан. Тарквиний и Лукреция. Ок. 1571 год

Сказано — сделано. Прекрасную Лукрецию, жену Тарквиния Коллатина, «инспекторы» застали за прядением шерсти, в то время как прочие дамы в отсутствие мужей предавались развлечениям. Лукрецию единогласно признали лучшей из жен, но дело не в этом, а в том, что Секст Тарквиний был пленен ее красотой и возжелал обладать ею.

Как пишет Тит Ливий, негодяя возбуждала не только красота Лукреции, но и ее примерная добродетель. Спустя несколько дней, Секст Тарквиний тайно от Коллатина вновь посетил его дом, загостился до ночи, а когда все заснули, вошел к спящей Лукреции с обнаженным мечом в руке и, мешая уговоры с угрозами, попытался склонить ее к близости. Однако, добродетель Лукреции устояла даже перед страхом смерти, и тогда Секст Тарквиний пригрозил, что, убив ее, он подбросит к ней в постель мертвого нагого раба и объявит, что покарал их как прелюбодеев. Устрашившись позора, несчастная женщина уступила насильнику.

Когда Секст Тарквиний утолил свою страсть и отбыл, Лукреция послала гонцов к своему отцу, сенатору Спурию Лукрецию Триципитину, и мужу, приглашая их срочно прибыть к ней. Когда те прибыли, она рассказала о случившемся и взяла с отца и мужа клятву отомстить за ее поруганную честь. Оба они пытались утешить Лукрецию, возлагая всю вину за случившееся на Секста, но она ответила им фразой, вошедшей в историю: «Хоть я и не виню себя в грехе, но и от кары не освобождаю, и пример Лукреции не сохранит жизни ни одной распутнице!». Сказав это, Лукреция достала спрятанный под одеждою кинжал и пронзила им свое сердце…

Тело Лукреции вынесли из дома на площадь и поведали народу об обстоятельствах, приведших к ее смерти. Народ возмутился и сверг царя, вместо которого отныне стали править два выборных претора. Одним из них, к слову будь сказано, стал Тарквиний Коллантин, а другим — уже упоминавшийся выше Луций Юний Брут, сын сестры царя Тарквиния Гордого, приходившийся также родственником и Лукреции. Так Рим из монархии превратился в республику. Две с половиной тысячи лет назад — нет, вы только подумайте!

Питер Пауль Рубенс. Тарквиний и Лукреция. Ок. 1609–1611 годы

Образ добродетельной Лукреции пользовался большой популярностью у живописцев эпохи Возрождения. Можно вспомнить «Самоубийство Лукреции» (1518) Альбрехта Дюрера, «Лукрецию» (ок. 1530) Лукаса Кранаха Старшего, «Лукрецию» (1540) Франческо Пармиджанино, Лукреция (ок. 1580) Паоло Веронезе, «Смерть Лукреции» (1620) Франческо Рустичи, две версии «Самоубийства» Рембрандта (1664 и 1666). Жертву и насильника изображали такие мастера, как Тициан (1571) и Рубенс (1610). Из более поздних картин можно отметить «Клятву Брута над телом Лукреции» (1884) французского художника Анри Пинта. Эта картина перекликается с «Трагедией Лукреции» (ок. 1500) Сандро Боттичелли, на которой римляне с обнаженными мечами клянутся отомстить за смерть Лукреции.

«Тарквиния и Лукрецию» Рубенса можно увидеть в Эрмитаже. Это полотно было написано под влиянием одноименной картины Тициана, которая в настоящее время хранится в кембриджском музее Фицуильяма. Обе картины похожи композиционно, но есть и отличия. Если Лукреция Тициана выглядит испуганной, то Лукреция Рубенса скорее непреклонна и положение ее рук более красноречиво.

Поэты тоже не остались в стороне. Первым из тех, кто рассказал о трагедии Лукреции в рифме, стал Публий Овидий Назон (43 год до н. э. — 17 год до н. э.). В своей элегической поэме «Фасты» («Календарь») Овидий рисует образ женщины, ценящей достоинство выше жизни. Даже в последний момент, уже пронзенная кинжалом, Лукреция заботится о том, чтобы пристойно упасть к ногам своего отца. Разница между Ливием и Овидием в том, что, рассказывая об одних и тех же событиях, первый излагает факты, а второй использует яркие образы.

Мог ли Уильям Шекспир пройти мимо такого сюжета, как история Лукреции? Конечно же, не мог. Примерно в 1594 году он написал поэму «Обесчещенная Лукреция» (точнее — «Поругание Лукреции»), насчитывавшую 265 строф по семь строк в каждой. Лукреция или Тарквиний упоминаются во многих произведениях Шекспира, в том числе и в самых известных: «Макбет», «Укрощение строптивой» и «Двенадцатая ночь».

Вам хотелось бы оперы? Извольте — ее написал для вас в сороковых годах ХХ века британский композитор Бенджамин Бриттен. «Поругание Лукреции» — камерная опера, в которой задействованы всего 8 певцов и 13 музыкальных инструментов, но скромность «антуража» позволила Бриттену заострить внимание на психологии героев. Другая опера о Лукреции, написанная итальянским композитором Отторино Респиги (1879–1936) по поэме Шекспира, не получила большой популярности.

Столько всего посвящено Лукреции, что глаза разбегаются. Но если попытаться выбрать самое яркое произведение в каждом жанре, то выбор будет таким — картина Рубенса, поэма Шекспира и опера Бриттена.

Несмотря на то, что христианская религия категорически осуждает суицид, Данте Алигьери в своей «Божественной комедии» поместил Лукрецию в Лимб, первый круг ада, вместе с Сократом и Сенекой, которые тоже покончили с собой. Видом наказания в Лимбе служит безболезненная скорбь, в то время как основную массу самоубийц, превращенных в деревья, терзают в седьмом круге ада гарпии. Почему вдруг такая поблажка? Да потому, что ни у Лукреции, ни у Сократа, ни у Сенеки не было выбора (в свое время мы поговорим о каждом).

Надо сказать, что отсутствие памятника добродетельной матроне является большим упущением со стороны римлян. Подобный памятник сразу бы породил легенду о том, что прикоснуться к нему, не получив ожога, может только добродетельная женщина. Очереди стояли бы длиннее, чем к статуе Джульетты в Вероне…

Итак, монархический Рим начался с волчицы, выкормившей своим молоком первого римского царя, а закончился на Лукреции, кровь которой, если можно так выразиться, «смыла» римскую монархию. К единоличному правлению Рим вернется не раз, но то уже будут не цари.

Впрочем, есть мнение, что Лукреция никогда не существовала, а была выдумана римскими историками примерно в III веке до н. э. А о том, для чего это могло понадобиться, вы узнаете из следующей главы.

Но прежде, чем переходить к ней, нужно вспомнить добрым словом итальянского палеоэтнографа Луиджи Пигорини, стараниями которого в далеком в 1876 году в Риме был основан историко-этнографический музей, который ныне известен как Музей Пигорини (официально — Музей доисторических времен и этнографии Луиджи Пигорини).

Здание музея расположено в Квартале всемирной выставки E. U.R.^[8] в южной части Рима. Все самое-самое древнее собрано здесь. Музей вобрал в себя несколько собраний, самым известным из которых является так называемый Кирхернариум — коллекция, начало которой положил в середине XVII немецкий ученый, монах ордена иезуитов Афанасий Кирхер. Всегда приятно любоваться старыми зданиями, как снаружи, так и изнутри, но надо отметить, что расположение в зданиях современной постройки дает такое преимущество, как удобство осмотра экспозиции.

Пренестинская фибула. Ок. 600 год до н. э.

В каждом музее есть своя «жемчужина» — самый ценный, наиболее интересный (и при этом не всегда самый известный) экспонат. Жемчужиной Музея Пигорини является Пренестинская фибула^[9] — золотая застежка, датированная примерно 600 годом до н. э. Фибула ценна не только своим почтенным возрастом, но и тем, что на ней выгравирована надпись на архаической латыни: «Маний сделал меня для Нумерия».

Впервые фибула была представлена публике в 1887 году немецким археологом Вольфгангом Хельбигом, известным своими исследованиями настенных росписей Помпеи. Хельбиг сообщил, что один из его друзей приобрел застежку в городе Палестрина, близ Рима. В древности этот город назывался Пренесте, отсюда и название артефакта.

Все купленное с рук (а не найденное при раскопках!) всегда вызывает сомнения в своей подлинности. Не избежала этой судьбы и Пренестинская фибула. Выражение «Маний сделал это для Нумерия» в кругу специалистов стало нарицательным для обозначения искусной подделки. Но совсем недавно, в 2011 году, подлинность фибулы была подтверждена при помощи современных методов исследования. Маний действительно сделал это для Нумерия в VII веке до нашей эры.

Для полноты впечатления о древнейшем периоде истории Рима следует посетить Музей Палатина, расположенный, как нетрудно догадаться по названию, на Палатинском холме. Белое двухэтажное здание музея было построено в 1868 году для монастырских нужд, музей въехал сюда в тридцатые годы прошлого века. Экспозиция музея начинается с каменных артефактов среднего палеолита (от 200 000 до 40 000 лет назад), найденных на Палатинском холме, и заканчивается экспонатами IV века, относящимися к так называемой Поздней Римской империи.

На римской площади Вилла Джулия, в здании бывшей летней папской резиденции находится Национальный этрусский музей, по праву считающийся лучшим в своем роде. Интерес представляет не только богатая экспозиция, но и само здание музея, классический образец архитектуры маньеризма, для которого характерна причудливость форм и отделки. Виллу построили при папе Юлии III в середине XVI века, когда эти места были окраиной Рима. В конце XIX века вилла была продана государству и здесь расположился музей. В 50 залах выставлено около 6000 экспонатов, главным из которых является терракотовый надгробный памятник «Саркофаг супругов», датируемый 530–520 годами до н. э. Памятник очень трогательный, он изображает супругов, возлежащих на пиру — присутствие жены на пиру рядом с мужем свидетельствует о том, что этрусские женщины, в отличие от римлянок, пользовались равными правами с мужчинами.

Вилла Джулия. Панорама корте (внутреннего двора)

Другой римский этрусский музей находится на территории Ватикана. Он называется Григорианским в честь своего основателя, папы Григория XVI. Григорианский музей старше Национального, он существует с 1828 года, но экспозиция его меньше и умещается она в 22 залах, причем среди экспонатов много сугубо римских; также представлена и древнегреческая керамика, найденная в этрусских захоронениях.

Ознакомившись с этрусскими и древнеримскими достопримечательностями, нужно посетить Капитолийский музей, разместившийся в трех дворцах на Капитолийской площади — Дворце сенаторов, Дворце консерваторов и Новом дворце (так его назвали в XVII веке). Этот музей, начало которому положил в 1471 году папа Сикст IV, является первым в мире публичным художественным музеем. Здесь вы сможете завершить знакомство с античным Римом, чтобы перейти к средневековому периоду истории Вечного города.

И в завершение — несколько слов о Капитолийской волчице, бронзовой скульптуре, изображающей вскармливание Ромула и Рема. Волчицу можно увидеть в Капитолийских музеях, о которых мы поговорим позже. Эта скульптура упоминается у таких авторов древности, как Плиний и Цицерон. Известно, что Ромула и Рема добавили к волчице во второй половине XV века. Предположительно это сделал флорентиец Антонио дель Поллайоло. А вот волчицу очень долго считали древней, вплоть до того, что ее создание приписывали этрускам. Однако недавно было доказано, что волчица тоже является «новоделом» — она создана то ли в XI, то ли в XII веке.

Рим настолько переполнен достопримечательностями и музеями, что для обстоятельного знакомства с ними потребуется не меньше двух лет, так что приходится выбирать самое-самое важное и интересное. Капитолийский музей — это самое-самое-самое, обязательное к посещению. Как Эрмитаж в Петербурге или Золотые Ворота во Владимире.

Глава третья. Беспокойные соседи и сожженная рука

* * *

Согласно общепринятой версии (то есть — по Титу Ливию, ибо других авторитетных источников в нашем распоряжении нет) этрусский царь Ларс Порсена, резиденцией которого был не сохранившийся до нашего времени город Клузий, начал войну с Римом после свержения Луция Тарквиния Гордого. Все выглядит логично — лишившись власти, Тарквиний Гордый обратился за помощью к соплеменнику-этруску, тот согласился помочь и пошел на Рим. «Прежде никогда не был так напуган сенат, ведь очень могущественным был тогда Клузий и грозным было имя Порсены», — пишет Ливий. Однако взять город приступом этруски не смогли, пришлось им начать осаду.

С этой осадой связана широко известная легенда о Гае Муции Сцеволе, имя которого стало нарицательным для обозначения беззаветного самопожертвования.

Юноша Гай из патрицианского рода Муциев^[10] решил пробраться в этрусский лагерь и убить Порсену. Чтобы римляне не сочли его перебежчиком, Гай Муций явился в сенат и объявил о своем намерении. Сенаторы обрадовались и благословили храбреца. Удача сопутствовала Гаю — он благополучно добрался до царского места, где Порсена выдавал войску жалованье. В лицо Порсену Гай Муций не знал, но он логично рассудил, что на царе должны быть самые роскошные одежды… и убил богато одетого писца, сидевшего рядом со скромно одетым Порсеной (вот еще один пример в копилку пользы скромности).

Бернардо Каваллино. Гай Муций Сцевола против короля Порсены. Ок. 1650 год

Муция схватили и поставили перед Порсеной, который велел развести огонь для пыток. Когда принесли жертвенник с разожженным огнем, Муций сам сунул правую руку в пламя и держал ее там до тех пор, пока она не обуглилась. При этом он сказал Порсене: «Знай, насколько мало ценят плоть свою те, кто жаждет великой славы!» — и добавил, что еще триста таких же храбрецов-римлян готовы совершить покушение на вражеского царя. Пораженный (и явно перетрусивший) Порсена велел отпустить Гая Муция и поспешил заключить мир с римлянами. За потерю правой руки Муций получил когномен «Сцевола» («Левша»).

Согласно одной из альтернативных версий, когномен «Сцевола» в роду Муциев появился как-то иначе, а подвиг Гая был придуман для того, чтобы подчеркнуть моральное превосходство римлян над этрусками и прочими народами — вот мы какие! А что? Вполне годное предположение.

Некоторые историки считают, что Порсена сумел взять Рим и какое-то время правил им лично, не передавая власти Тарквинию. Есть и такие, которые идут дальше и приписывают Порсене свержение Тарквиния. Пришел, изгнал законного римского царя, правил некоторое время вместо него, но впоследствии тоже был изгнан.

Факт пребывания Рима под властью этрусского царя был весьма неприятным для римлян и расходился с культом непобедимости Рима, поэтому в более поздние времена историю слегка подретушировали — придумали Лукрецию и революцию. А на самом деле все было проще: избавившись от власти этрусского царя, римляне решили, что лучше будет установить республику, нежели восстанавливать монархию. Что же касается Луция Юния Брута, то его могли придумать для возвеличивания плебейского рода Юниев, к которому принадлежал Марк Юний Брут, видный политик и убийца Гая Юлия Цезаря (вспомним сакраментальное: «И ты, Брут!»). Связь, пусть и по женской линии, с последним царем Рима весьма способствовала поднятию престижа Юниев. Так-то вот.

Надо сказать, что римлянки в своем героизме не уступали мужчинам. Согласившись снять осаду, Порсена потребовал от Рима заложников, которые были ему предоставлены. Среди заложников оказалась девушка по имени Клелия, которая сумела устроить групповой побег (Ливий пишет о том, что она увела с собой «отряд девушек»). Разгневанный побегом, Порсена потребовал выдать ему Клелию, которая, как вдохновительница неповиновения, интересовала его больше других беглянок. Когда Клелия вернулась, Порсена похвалил ее за доблесть и отпустил, разрешив взять с собой часть заложников по собственному выбору (стоило ли вообще «городить огород», требуя возвращения Клелии?). Сострадательная Клелия выбрала несовершеннолетних пленников, которые тяжелее всего переносили тяготы своего положения. За отвагу и гуманизм Клелии в Риме оказали небывалую почесть — воздвигли ей памятник в виде конной статуи.

А в московском Пушкинском музее хранится первоначальный вариант картины Рубенса «Муций Сцевола перед Порсеной» (ок. 1630). Муций держит руку в пламени и сурово смотрит на этрусского царя, поза которого выдает смятение, переходящее в ужас.

Плакат к кинофильму «Колосс Рима». 1964 год

В 1964 году режиссер Джорджио Феррони снял картину «Колосс Рима», главным героем которой стал Муций Сцевола. Сценаристы дополнили материал, полученный от Тита Ливия, историей любви Муция и Клелии. Эта вольность, а также костюмы героев вызывают нарекания у историков, но в целом получился добротный исторический боевик с лавстори в стиле «Клеопатры» (но «Клеопатра» все же круче).

Что изменилось в Риме после замены монархии республикой с точки зрения простого римского обывателя? Как изменился сам город?

Жить стало веселее, в том смысле что исчезла тирания, оказывавшая тормозяще-угнетающее воздействие как на общественную жизнь, так и на развитие общества. Римляне хорошо «подстраховались» — вместо одного тирана теперь правили два консула, избираемые на один год центуриатными комициями. «Комиция» («комиссия») переводится как «собрание». «Центурия» — это «сотня». В армии так называлось подразделение из ста воинов, всадников или пехотинцев. Каждый взрослый (и дееспособный) гражданин Рима был приписан к определенной центурии. Такое деление было установлено Сервием Туллием. Одна центурия имела один голос. Во время комиций члены одной центурии совещались между собой, а затем голосовали от имени всей центурии. Так было проще, ведь удобнее сосчитать сто девяносто три голоса (столько центурий было изначально), чем голоса девятнадцати тысяч граждан. С политическо-управленческой точки зрения так тоже было удобнее, ведь в большинстве случаев каждая центурия голосовала так, как хотелось ее наиболее влиятельным или наиболее богатым членам. Разумеется, свободный гражданин не может принуждать к чему-то других свободных граждан, но ведь можно обойтись и без прямого принуждения. Например, сказать: «Я устрою роскошный пир для всех, если сегодня победит уважаемый Луцций Апулей!».

Вместо одного царя, правящего десятилетиями, ежегодно избираются два консула… Иначе говоря, вместо одного правящего клана, сформировавшегося давно и надолго, ежегодно у ряда людей, входящих в ближнее окружение консулов, появляются новые возможности… Как говорят картежники, «чем активнее тасуешь колоду, тем лучше будет расклад». Вряд ли бы Рим стал Великим Римом, останься он монархией… Впрочем, наивысшего своего могущества Римское государство достигло в имперский период, когда республика вновь сменилась монархией. Но это совсем другая история и совсем другой разговор.

На левом берегу реки Тибр, за пределами изначального Рима, находилось огромное поле, весьма удобное для военных и гимнастических занятий. Поле получило название в честь бога войны Марса. Статуя и алтарь Марса находились в центре поля, а по краям его располагались казармы и прочие военные постройки.

Марсово поле имело очень важное значение для Рима. Если вы думаете, что для голосования римляне собирались на Форуме, то ошибаетесь. Центурии являлись воинскими подразделениями, а в Риме, ради пущего спокойствия горожан, было запрещено пребывание воинских подразделений («Тот, кто имеет в руках оружие, да не смеет пересечь священных границ Рима»). Это строгое табу касалось и тех «штатских» граждан, которые собирались на выборах по центуриям, поэтому центуриальные комиции могли проводиться только на Марсовом поле. Разумеется, столь важная для города территория на деле была его частью, а не пригородом. Поле потихоньку застраивалось, но центральная часть его оставалась свободной. Сама же низина, в которой находилось поле, имела площадь около двухсот пятидесяти гектаров.

Макет-реконструкция Марсова поля по состоянию на 300 год н. э.

На Марсовом поле не только упражнялись и голосовали, но и проводили так называемый ценз — составление личных и имущественных списков граждан, иначе говоря — перепись населения. Проведением ценза занимались выборные чиновники-цензоры. То, что цензоры выбирались из бывших консулов, позволяет составить представление о высоком статусе этой должности. Цензоры не просто вели поголовный и поимущественный учет, они также надзирали за нравами, финансами и использованием общественного имущества. В отношении граждан, которые, по мнению цензора, поступали «безнравственно», могло быть вынесено замечание («нота»), с объяснением причин, по которым отнимались гражданские или сословные права. И подобной дискриминации цензор мог подвергнуть любого римлянина. Короче говоря, цензоров в Риме уважали больше, чем консулов.

Мы на Дне выборов в Древнем Риме. С раннего утра толпы горожан, сопровождаемых рабами, которые несут корзины с питьем и легкими закусками, направляются к воротам, ведущим на Марсово поле. Римляне одеты в праздничные тоги…

К слову о тогах. Оборачивать себя этим куском белой шерстяной материи могли только свободные граждане Рима мужского пола, так что тога была не просто одеждой, но и знаком гражданства, знаком статуса. Тога берет свое начало от первобытной тканой одежды, пришедшей на смену шкурам. В незапамятные времена тоги носили все — и мужчины, и женщины, и дети, потому что ничего другого не было. Днем в ткань одевались, а ночью она служила подстилкой и одеялом. Но со временем это одеяние «приватизировали» свободные граждане. «Владыки мира, народ, одетый в тоги» — так называл римлян поэт Вергилий.

Хотите одеться по-древнеримски? Вам понадобится не менее четырех с половиной метров белой ткани (шерстяной — римляне любили добротные материи), а если ваш рост выше ста восьмидесяти сантиметров или же природа не обидела вас комплекцией, то берите все шесть — не ошибетесь. Классическая тога имела эллипсовидную форму и в самом широком месте ширина ее составляла около двух метров. Между нами говоря, весила тога изрядно, надеть ее можно было только с посторонней помощью, а стирка (ручная, какая же еще?!) представляла собой ту еще мороку, поэтому многие римляне не горели желанием в нее облачаться. Но как можно надеть вместо исконной-достойной тоги тунику — матерчатый мешок с отверстиями для головы и рук, прообраз современных одежд? Окружающие примут тебя за малодостойного чужестранца или, того хуже — за презренного раба. Престиж важнее всего, да и традиции нужно чтить, ибо ими силен Рим. Так что надеваем тогу. О том, как это правильно сделать, нам расскажет Мария Сергеенко, одна из выдающихся отечественных антиковедов.

«Для тоги брали кусок материи в форме эллипса, обычно вдвое или втрое больший, чем это требовалось по фигуре. Материю эту брали обеими руками за ее широкий край, захватывая примерно треть всего куска и, собрав его складками, перекидывали через левое плечо так, чтобы покрыта была левая рука и спереди конец свисал почти до самой земли (конец этот назывался lacinia). Затем материю (около трети ее по ширине) пропускали под правой рукой (в старину ее натягивали туго по спине), на высоте бедра опять собирали в складки и, протянув по груди наискось, перекидывали конец через левое плечо: это была «перевязь» (balteus или praecinctura); натягивать ее надо было так, чтобы она не «душила человека», но чтобы и не обвисала… Остальную часть материи (захвачена была ведь только треть ее) спускали полукругом, тщательно располагая в нем складки, чуть пониже колена — это sinus, и перекидывали конец опять через левое плечо. Заднюю полу несколько поддергивали вверх и на груди над «перевязью» собирали ее в складки — это umbo (слово обозначает выпуклость посередине щита). Нельзя, чтобы пола волочилась по земле: это признак небрежности и изнеженности, и над Цезарем за такую манеру носить тогу подсмеивались… Sinus обычно натягивали на правое плечо; его можно было накинуть и на голову, защищая себя от дождя или солнца или желая остаться неузнанным, молясь и совершая жертвоприношение. Квинтилиан советовал оратору, начиная речь, отбросить sinus с плеча.

Альберт Кречмер. Состоятельные римляне. Дата неизв.

Питер Пауль Рубенс. Римский триумф. Ок. 1630 год

Плащ накидывали на себя сразу; тогу надевали в несколько приемов, и облечься в это сооружение одному, без чужой помощи, было невозможно… уже в конце республики и при империи в составе городской челяди держат рабов-специалистов, умевших расправить и уложить складки тоги… К этому делу приступали с вечера; раб «устраивал наново складки», прокладывал их тоненькими дощечками или полосками липового луба и прихватывал зажимами, чтобы сохранить в должном виде до утра… Неумело надетая тога вызывала усмешки городских щеголей… Гортенсий, знаменитый оратор и соперник Цицерона, славившийся своими причудами и франтовством, выходил из дому, только тщательно проверив в зеркале, хорошо ли сидит на нем тога, и когда в тесноте и толкотне римских улиц кто-то, налетев на него, «разрушил сооружение его тоги», сдвинув складки с плеча, он подал на обидчика в суд за оскорбление».^[11]

Суровая, нужно признать, была жизнь в Древнем Риме. Помнешь случайно складки на чьей-то одежде — и угодишь под суд. Хорошо, что со временем жизнь становится проще.

Ткань должна быть белой и только белой, если, конечно, вы не хотите ощутить себя триумфатором — победоносным полководцем, которого римляне встречают с великими почестями. Триумфаторы облачались в пурпурные тоги, расшитые золотыми нитями. «Золотыми» в полном смысле этого слова. Золото само по себе пластично, а добавление небольших количеств серебра или меди увеличивает это свойство настолько, что становится возможным вытягивать этот благородный металл в тонкие прочные нити. Хорошая тога весила около шести килограммов, и еще килограмм-полтора добавляло золото… Нелегко приходилось триумфаторам, но чего только не вытерпишь ради славы?

Фрески с Виллы Мистерий в Помпеях, датированные серединой I века до н. э.

Жрецы, аристократы, консулы и мальчики, не достигшие шестнадцатилетнего возраста, носили тоги с пурпурной полосой по краю, причем у последних она была наиболее широкой. А претенденты на консульскую должность надевали ослепительно белые тоги, доведенные до такого состояния в меловом растворе. Эти тоги назывались «кандидами», отсюда и произошло слово «кандидат». В имперском периоде все больше римлян стало предпочитать тоге более удобный паллий — меньший по размеру отрез материи, который набрасывали на плечо и оборачивали вокруг талии. Правители и вообще все приверженцы исконных традиций относились к ношению паллия неодобрительно, ведь это была просто одежда, в то время как тога была символом римского гражданства. Но в конечном итоге удобное всегда вытесняет неудобное.

Итак, облачившись в «настроенную» с вечера тогу, вы выходите из дома в сопровождении старшего сына, которому пора уже приобщаться к взрослой жизни, и раба, несущего корзину с разбавленным по греческому обычаю вином и фруктами (ничего более сытного не требуется, поскольку любая центуриальная комиция заканчивается хорошей пирушкой в дружеском кругу).

— Отец, а кто станет консулом? — волнуется двенадцатилетний мальчик. — Публий Клавдий? Квинт Цецилий? Марк Порций? Гай Флавий?

— Избраны будут достойнейшие! — отвечаете вы традиционной фразой. — И среди них (консулов-то два) непременно окажется Марк Порций.

Иначе и быть не может, ведь ваша супруга приходится Марку Порцию троюродной сестрой, а это, по римским понятиям, довольно близкое родство, позволяющее вам, как представителю древнего патрицианского семейства, надеяться на получение какой-нибудь «хлебной» должности, например — стать викарием^[12] в какой-нибудь ближней провинции.

— Правда, что стены Рима неприступны? — спрашивает сын, когда вы проходите через ворота.

— Неприступно величие Рима, — отвечаете вы, вспоминая себя таким же юным, восторженным и недалеким. — Любые стены можно взять приступом, если за ними не стоит мощь римских легионов.

Денек выдался жаркий и вы с затаенной завистью поглядываете на раба, одетого в легкую тунику. Но тут же приосаниваетесь и поправляете «синус» — конец тоги, натянутый на правое плечо. Вы — свободный гражданин Великого Рима, ваш достопочтенный предок был среди ближайших сподвижников Ромула-основателя… Если судьбе будет угодно взвалить на ваши плечи всю тяжесть этого мира, вы достойно справитесь и с этой ношей. Положение обязывает.

На подходе к Марсовому полю вы берете из корзины, которую несет раб, кувшин с вином и хорошенько смачиваете горло, ведь вам предстоят долгие словесные баталии. Дальше вы пойдете один, детям и рабам нечего делать в собрании достойных граждан.

Вдали виден помост, на котором в ослепительно белой тоге стоит Марк Порций. Вы убыстряете шаг, чтобы поддержать и ободрить вашего родственника приветственными возгласами. Но он, кажется, не нуждается в вашей поддержке. Собравшаяся толпа вопит: «Порций! Порций!» и приветственно машет руками. Дойдя до места, в котором собирается ваша центурия, вы понимаете, что сегодня обсуждать нечего — проводив Порция восторженным ревом, ваши товарищи столь же восторженно приветствуют Публия Клавдия, претендента на другую консульскую должность.

Подсчет голосов — дело долгое, но вам всегда есть, о чем поговорить с приятелями. Обсудив рост цен на зерно и общее падение нравов, вы переходите к перспективам расширения римских границ. И пусть скептики сколько угодно рассуждают о том, что «нам бы удержать завоеванное». Вы, как истинный патриот своего отечества, знаете, что территорий, хлеба и денег много не бывает. Рим должен владеть все миром, насколько широко ни простирались бы его просторы — и точка!

Солнце нещадно палит, вы с вожделением думаете о кувшине с вином и с сожалением — о том, насколько глупы ваши приятели, но вот уже подведены результаты… Сегодня боги благосклонны к вам — консулами избраны Марк Порций и Квинт Цецилий. От второго вам тоже может произойти какая-то польза, поскольку ваши отцы когда-то считались близкими друзьями. Но, как известно, «кровь сильнее приязни», и потому первым вы спешите поздравить Марка Порция.

О, удача! Поистине, сегодня боги благоволят к вам! Марк Порций пригласил вас на пир по случаю своего избрания консулом. Мало того, что вы получите возможность оказаться в высшем римском обществе и сможете завести новые полезные связи, так еще и вашему желудку уготована великая радость…

…Или, может, великое испытание. Впрочем, судите сами. Живший в I веке Гай Петроний Арбитр, он же — просто Петроний, в своем романе «Сатирикон» описывает роскошный пир у богача Трималхиона. Трималхион — бывший раб, отпущенный на свободу и неслыханно разбогатевший. Пир, устроенный Трималхионом, не просто роскошный, а невероятно, чрезмерно роскошный, но кто сказал, что по знаменательному случаю нельзя выложиться «на всю катушку»? Отставим в сторону некоторое временное несоответствие, ведь нам, живущим в XXI веке, что I век нашей эры, что III век до нашей эры — все едино, все один и тот же Древний Рим.

Предоставляем слово Петронию, речи которого перевел для нас выдающийся литературовед советского периода Борис Исаакович Ярхо.

Рим начинался с Палатинского холма, а пир — с закусок: «Посередине подноса находился ослик коринфской бронзы с вьюками на спине, в которых лежали с одной стороны черные, с другой — белые оливки. Над ослом возвышались два серебряных блюда, по краям их были выгравированы имя Трималхиона и вес серебра, а на припаянных к ним перекладинах лежали жареные сони [мелкие грызуны, употребляемые римлянами в пищу], обрызганные маком и медом. Были тут также и кипящие колбаски на серебряной жаровне, а под жаровней — сирийские сливы и гранатовые зерна».^[13]

Петр Стахевич. Гай Петроний Арбитр. Между 1896 и 1902 годом

После закусок «подали первое блюдо с корзиной, в которой, расставив крылья, как наседка на яйцах, сидела деревянная курица. Сейчас же прибежали два раба и под звуки пронзительной музыки принялись шарить в соломе; вытащив оттуда павлиньи яйца, они роздали их пирующим… мы взяли по ложке, весившей не менее полуфунта каждая, и разбили яйца, слепленные из крутого теста… поковыряв корочку, я вытащил жирного винноягодника,^[14] приготовленного под соусом из перца и яичного желтка».

Затем было подано блюдо, на котором пирующие увидели: «птиц и свиное вымя, а посередине зайца, украшенного крыльями, как бы в виде Пегаса. На четырех углах блюда мы заметили четырех Марсиев, из мехов которых вытекала обильно подливка прямо на рыб, плававших точно в канале». После «было внесено огромное блюдо, на котором лежал изрядной величины кабан с шапкой на голове, державший в зубах две корзиночки из пальмовых веток: одну с карийскими, другую с фиванскими финиками. Вокруг кабана лежали поросята из пирожного теста, будто присосавшись к вымени, что должно было изображать супорось» …

Вы уже объелись и просто некуда складывать еду? А это всего лишь середина пиршества. Сейчас вам подадут блюдо с огромной свиньей, занявшее весь стол. Когда брюхо свиньи будет вспорото, оттуда посыплются разные колбасы… Следом вам подадут блюдо с пирожными, посреди которого будет стоять сделанный из теста Приап, сын бога вина Диониса и богини любви Афродиты. В подоле платья Приапа сложены фрукты, в том числе и сильно любимый римлянами виноград.

Между основными блюдами было принято подавать закуски, которые могли быть как легкими, так и весьма сытными (например — жирные пулярки). Отличие закусок от основных блюд заключалось в манере подачи. Основные блюда торжественно вносились слугами (рабами) и ставились на стол, а закуски разносились теми же слугами с небольших подносов и накладывались непосредственно в тарелки (блюда) едоков.

В завершение обеда был подан жирный гусь, обложенный разными рыбами и птицами, но все это, включая и гуся, изготовлено из свинины, наиболее распространенного в Древнем Риме мяса. В чем тут прикол? А в том, что искусный римский повар должен был уметь виртуозно манипулировать вкусами, имитировать их — хоть голубя из сала изготовить, хоть курицу из свиной вырезки.

Петроний не пишет ничего о выпечке, обычной и сладкой, поскольку такие «мелочи» не заслуживают упоминания. Когда станете рисовать в воображении картину роскошного римского пира, не забывайте о корзинах с лепешками и сладким печеньем, с сахаром или медом, а также о всевозможных пирожках с начинками. Только учтите, что у римлян было принято добавлять в большинство сладостей перец. Любили товарищи, чтобы было поострее.

После сытного обеда, по закону Архимеда, чтобы жиром не заплыть, нужно снова закусить…

Закусывайте на здоровье, набирайтесь сил, потому что впереди нас ждут увлекательные экскурсии по великому и изменчивому Риму, который никогда ни под кого не прогибался, оставаясь Вечным городом, в который ведут дороги всех времен.

Глава четвертая. Плебеи-шантажисты и гуси-спасители

* * *

Несмотря на то, что Сервий Туллий предоставил плебеям гражданские права, в период Ранней римской республики (509–287 годы до н. э.) власть принадлежала патрициям. Грубо говоря, как граждане плебеи имели право платить налоги и служить в армии — больше ничего. Все мало-мальски важные должности занимались патрициями, все вопросы решались в пользу знати и вообще никакой демократией даже и не пахло. Патриции считали такое положение дел справедливым, ведь Рим должен принадлежать потомкам тех, кто его основал, а не какому-то пришлому сброду. Разумеется, плебеев это не устраивало, они хотели уравняться в правах с патрициями. Основные требования плебеев сводились к наделению их земельными угодьями (общественными землями Рима изначально владели патриции) и допуску к участию в политической жизни.

Какое нам с вами дело до классовой борьбы древних времен, ведь мы ведем разговор о Риме? Очень большое! Если бы плебеи не победили в этой борьбе, то Рим не стал бы Великим городом. А то бы и вовсе исчез, подобно Вавилону или Мемфису.

Почему?

Да потому что уже в начале V века до н. э. основу римской армии составляли плебеи. Без плебеев не было бы великих завоеваний, великих богатств и Великого города.

Римский трибун Гай Гракх выступает на Народном собрании

Плебеи нашли способ заставить себя уважать — в судьбоносные моменты, когда нужда в войске становилась особенно острой, они удалялись из Рима на находившийся неподалеку холм, называвшейся Священной горой. Как вариант, плебеи могли удалиться и на Авентинский холм, пока тот находился за пределами Рима. Важно было покинуть Рим. Тем самым плебеи словно бы говорили патрициям: «Раз вы нас не уважаете и не считаетесь с нами, то обходитесь без нас». Подобный шантаж был просто обречен на успех, ведь без плебеев Рим становился беззащитным и практически вся жизнь в нем останавливалась. Подобные уходы плебеев из Рима назывались сецессиями (в переводе это слово обозначает «уход»).

Первая сецессия состоялась в 494 году до н. э., после чего в Риме была введены должности народных, то есть — плебейских, трибунов, которые могли накладывать вето на любые решения патрицианских чиновников. Изначально трибунов было два, затем их стало пять, а в 457 году до н. э. — десять. «Пришли к согласию на том, чтобы были должностные лица из плебеев с правом неприкосновенности, которые защищали бы их перед консулами, и чтобы эту должность не могли занимать патриции», — пишет Ливий (консулами с некоторых пор стали называться выборные преторы, патрицианские правители Рима).

Первоначально трибуны были кем-то вроде контролеров, надзирающих за тем, чтобы права плебеев не ущемлялись сверх допустимых пределов. Но постепенно возможности трибунов расширялись. Трибуны могли эффективно заниматься законотворчеством, поскольку они находились в постоянной связи с народом и не были обременены многочисленными заботами по управлению государством, всей этой рутинной бюрократической текучкой. И если изначально трибуны не имели права заседать в сенате — им дозволялось только сидеть на скамье, стоящей за дверями зала заседания, и слушать выступления сенаторов — то позже они смогли не только выступать в сенате, но и созывать его заседания по своей воле (а также они имели право созывать народные собрания). Все мало-мальски важные решения стали приниматься сенаторами с учетом мнения трибунов, мнения плебса.

К началу III века до н. э. в Риме сложилась «триада власти», представленная законодательными собраниями плебса, правящим аристократическим сенатом и системой выборных государственных должностей (магистратур), многие из которых стали доступны плебеям. Для древнеримских магистратур были характерны такие особенности, как кратковременность пребывания в должности (преимущественно один год), коллегиальность или дублирование (каждую должность одновременно занимало не менее двух человек) и ответственность перед народом — любое должностное лицо могло быть привлечено к суду народного собрания.

Титу Флавию Веспасиану показывают макет Колизея

В 287 году до н. э. состоялась последняя, пятая по счету, сецессия плебеев. К тому времени плебеи практически уравнялись в правах с патрициями, но патриции предприняли попытку реванша, разработав проект нового военного законодательства, существенно усиливавшего их власть. Эта попытка привела к сецессии. При крайней опасности для Рима коллегиальная консульская власть передавалась в руки одного человека, называемого диктатором. Диктаторы назначались консулами по решению сената не более чем на шестимесячный срок. Сецессия привела к власти диктатора Квинта Гортензия, происходившего из плебейского рода. Под давлением народа был принят закон, вошедший в историю как закон Гортензия. Согласно этому закону, решения плебейских собраний вступали в силу без одобрения их Сенатом и становились обязательными для всех римлян, как для плебеев, так и для патрициев. С этого момента деление римлян на патрициев и плебеев утратило смысл, поскольку никаких гражданских преимуществ у патрициев уже не осталось. А со временем дошло до того, что внук крестьянина стал императором Рима. Это не шутка — Тит Флавий Веспасиан, провозглашенный императором 1 июля 69 года, был внуком простого крестьянина, сын которого сумел выбиться в сословие эквитов (всадников), стоявшее на ступень ниже сословия сенаторов.

Практически сразу же после установления республики Рим начал расширять свои владения. Экспансия стала стержнем римской политики и основой мощи Рима. Самым опасным периодом в жизни древнего Рима стало начало IV века до н. э., когда судьба города, впоследствии названного Вечным, буквально висела на волоске.

В V веке до н. э. в Северную Италию пришли из-за Альп кельты, вытесненные из обжитых мест германскими племенами. Римляне называли кельтов «галлами». Галлы были не столько земледельцами, сколько воинами. В общем, у Рима появились очень опасные соседи.

В начале IV века до н. э. галльские племена вторглись в Этрурию, дошли до города Клузия^[15] и осадили его. «Клузийцы, хотя им ничто не давало права на союз или дружбу римлян… отправили в Рим посольство просить у сената помощи. Насчет помощи просьбы их не имели никакого успеха; но все же были отправлены три сына Марка Фабия Амбуста в качестве послов для переговоров с галлами от имени сената и римского народа с требованием не нападать на союзников и друзей римского народа, которые им не причинили никакой обиды; римляне-де вынуждены будут, в случае надобности, защищать их и с оружием в руках, хотя, впрочем, лучше было бы, по их мнению, отклонить эту войну, если только возможно, и познакомиться с галлами, народом новым, скорее путем мирных отношений, чем на поле сражения.

То было миролюбивое посольство, но только состояло оно из слишком опрометчивых послов, похожих больше на галлов, чем на римлян. После того как они передали в собрании галлов о своем поручении, им дан был ответ, что хотя галлы в первый раз слышат имя римлян, но в храбрости их не сомневаются, потому что клузийцы при тревожных обстоятельствах обратились к ним за помощью; и так как римляне предпочли защищать своих союзников при посредстве посольства, а не оружием, то и они не отказываются от предлагаемого мира, если только клузийцы, владеющие землей в большем размере, чем могут обработать, уступят часть своих владений галлам, нуждающимся в земле; на мир с иными условиями они не могут согласиться. И ответ они хотят получить в присутствии римлян, и сражаться намерены, в случае отказа на их требование на землю, в присутствии тех же римлян, чтобы они дома могли сообщить, насколько галлы превосходят доблестью прочих смертных».^[16]

На следующий день после столь неудачных переговоров между галлами и клузианцами произошло сражение, в котором, вопреки традициям, приняли участие римские послы. Один из них по имени Квинт Фабий убил галльского вождя. Когда же галлы направили посольство в Рим с требованием выдать Фабиев, нарушивших законы войны, сенат вынес этот вопрос на народное обсуждение. Римляне не только отказали в выдаче, но и избрали всех троих братьев Фабиев военными трибунами на следующий год. Галлы пришли в ярость, и их семидесятитысячное войско двинулось на Рим.

Римляне выслали навстречу свое войско. 18 июня 390 г. до н. э. недалеко от Рима, в месте впадения реки Аллии в Тибр состоялось сражение, закончившееся сокрушительным разгромом римлян. «Кровопролития никакого в бою не было; пострадали только спины тех, которые, обгоняя друг друга среди беспорядочной толпы, мешали бегству. Кругом по берегу Тибра, куда, бросив оружие, устремилось вниз все левое крыло, легла масса людей, а многих не умевших плавать или ослабевших под тяжестью панцирей и прочего вооружения поглотили пучины»^[17].

Когда галлы подошли к Риму, часть населения (в основном — плебеи) удалилась из города на Яникульский холм, а те, что остались, решили укрыться на высоком Капитолийском холме, который со времен Сервия Туллия представлял собой хорошо укрепленную крепость.

Анри-Поль Мотт. Священные гуси Юноны предупреждают римлян, когда галлы приближаются к Капитолию. 1883 год

Войдя в Рим, галлы попытались было взять Капитолий приступом, но попытка оказалась неудачной. Тогда галлы перешли к осаде. Расчет был на то, что римлян вынудит сдаться голод, но первым начало голодать галльское войско. Окрестности Рима были очень скоро опустошены, а везти продовольствие издалека — дело долгое. Погода тоже не радовала осаждающих — стояла дикая иссушающая жара.

Галлам удалось обнаружить тайный путь, ведущий в Капитолий. Ночью отряд отборных воинов проник по ней в крепость. Не ожидавшие нападения часовые были перебиты, но тут вдруг загоготали и шумно захлопали крыльями гуси, посвященные богине Юноне, супруге Юпитера, считавшейся покровительницей Рима. Несмотря на крайнюю нужду, римляне не стали есть священных гусей, и Юнона наградила их за это — атака галлов была отбита. Так гуси спасли Рим.

Продолжать осаду галлам не хотелось, но и с пустыми руками они уходить не желали — потребовали с римлян за снятие осады выкуп. Договорились на тысяче фунтов золота^[18], но, когда его взвешивали, галлы начали перетягивали чашу весов в свою пользу, сопровождая это словами «горе побежденным». Это выражение стало крылатым наряду с выражением «гуси Рим спасли».

Греческий историк Плутарх пишет о том, что галлы благополучно унесли выкуп, а вот Тит Ливий утверждает, что галлы были разгромлены полководцем Марком Фурием Камиллом, имевшим диктаторские полномочия. Камилл подоспел в момент выплаты выкупа, и галлам пришлось уйти ни с чем. Вы можете выбрать любую версию, но большинство историков все же склоняется на сторону Плутарха, считая его беспристрастным, в отличие от римлянина Тита Ливия, которому могло хотеться «смягчить» истину в пользу своего народа. Но, так или иначе, галлы ушли, чтобы вернуться в 348 году до н. э., но римляне легко отбили нападение.

В 265 до н. э. римляне подчинили себе весь Апеннинский полуостров. Покорять пришлось даже братьев-латинян, поскольку города Латинского союза, признавая старшинство Рима, не соглашались на полное подчинение. Вместо Латинского союза был создан так называемый Италийский союз (термин современной историографии) во главе с Римом. С формальной точки зрения союз этот был «пестрым» — одни города считались римскими колониями, другие — союзниками Рима, третьи — муниципиями, свободное население которых пользовалось правами римского гражданства, но суть отношений была едина — полное подчинение Риму.

Руины Карфагена

Останавливаться на достигнутом римляне не собирались, однако их экспансии в Средиземноморье препятствовал Карфаген, финикийский город, существовавший в древности на севере Африки. В начале III века до н. э., на пике могущества, Карфаген владел средиземноморским побережьем Северной Африки, южной частью Пиренейского полуострова, Сардинией, Корсикой и большей частью Сицилии.

Выражение «Карфаген должен быть разрушен», которым заканчивал все свои речи в сенате римский политик Марк Порций Катон Старший, стало крылатым и употребляется в качестве настойчивого призыва к борьбе с кем-то или чем-то. С 264 по 146 годы до н. э. Рим трижды воевал с Карфагеном^[19]. Трехлетняя осада Карфагена в ходе последней войны закончилась полным разрушением города в 146 году до н. э., правда, Порций до этого не дожил, он умер тремя годами раньше.

Победа над Карфагеном сделала Рим великой державой древности. Аппетит, как известно, приходит во время еды, но о дальнейших завоеваниях римлян речь пойдет в следующих главах, а пока что давайте остановимся на середине II века до нашей эры и посмотрим, каким стал город на холме за шестьсот лет своего существования. В то время Рим уже называли Вечным городом — шесть веков это вам не кот начхал, это солидный возраст!

Базилика Порция

Сердцем города, средоточием общественной и политической жизни, был Форум. Когда-то поначалу это была просто большая рыночная площадь, но с IV в. до н. э. Форум стали активно застраивать по периметру. Сначала выстроили два ряда лавок, а в первой половине II века до н. э. здесь появились три большие базилики. Первую в 184 году до н. э. построил уже знакомый вам Марк Порций Катон Старший, и потому базилику назвали Порциевой. В базилике, центральный неф которой был двухэтажным, размещались чиновники и торговцы. Вообще-то среди римских магистратов было принято вершить дела открыто, на глазах у граждан, но не всегда погода была хорошей, и зрители не всегда вели себя мирно, так что потребность в закрытых офисах была велика.

Другая базилика, поскромнее, была построена в 179 году до н. э. цензорами Марком Эмилием Лепидом и Марком Фульвием Нобилиором и поэтому сначала называлась базиликой Эмилия и Фульвия, но впоследствии она была расширена и достроена двумя консулами, представителями рода Эмилиев (уже на собственные деньги), и потому имя Фульвия исчезло из названия. Строились базилики, как и все мало-мальски значимые здания, из камня, а в качестве декора использовался мрамор.

Третью базилику, наиболее крупную, построил цензор Тиберий Семпроний Гракх в 169 году до н. э. Для постройки Семпроний снес жилой дом военачальника и консула Сципиона Африканского, изгнанного по обвинению в казнокрадстве и государственной измене, а в 54 году до н. э. базилику Семпрония приказал снести Юлий Цезарь, чтобы выстроить на этом месте более помпезное строение (тоже базилику) с залом заседания сената. Надо сказать, что древнеримскими общественными зданиями пользовались как чиновники, так и торговцы. Сенаторы обсуждают государственные дела, а за стеной меняла спорит с греческим торговцем из-за обменного курса… Однако со временем торговцам на Форуме стало тесно, и они переместились на Священную Дорогу, спускавшуюся к восточной стороне Форума с Палатинского холма.

Во II веке до н. э. Форум и его окрестности начали активно заставлять статуями видных государственных деятелей и прославленных полководцев. Статуй понаставили столько, что памятная традиция превратилась в фарс. В 158 году до н. э. по решению цензоров большинство статуй убрали, оставив только те, что были установлены с одобрения сената и граждан.

Римляне не только строили новые здания, но и благоустраивали старые постройки, имеющие важное значение. Так, например, в 117 году до н. э. был обновлен один из старейших храмов Форума — храм Кастора и Поллукса, посвященный братьям-близнецам, сыновьям Юпитера, который был возведен в 484 году до н. э. До наших дней сохранились три пятнадцатиметровые колонны этого храма, а также центральная колонна базилики Юлия, сооруженная в 283 году при ее реставрации.

Храм Кастора и Поллукса

Священная Дорога, как и все прочие центральные улицы Рима, была застроена практически всплошную. Ближнюю к Форуму часть занимали лавки торговцев. Говоря о улицах Рима, древние авторы употребляют слова «шумная», «кипящая», «крикливая» и т. п. «Возможно сейчас, Ювенал, ты бродишь беспокойно по крикливой Субуре», писал в I веке в одной из своих эпиграмм родоначальник этого жанра Марк Валерий Марциал, обращаясь к своему современнику, поэту Дециму Юнию Ювеналу. А сам Ювенал писал о улицах Рима так:

А чего же вы хотели? В I веке нашей эры в Риме проживало около полутора миллионов человек!

К Субуре, получившей название по долине, вдоль которой она проходила, вела улица Аргилет, отходившая от Форума на северо-восток. Давайте посмотрим, сколько полезной информации можно извлечь из одной короткой эпиграммы Марциала, а заодно и поучимся вдумчиво читать древних авторов.

«У Субуры при входе, где палачей висят кровавые плети» — плети палачей висели там, где проводились экзекуции, а именно — у резиденции городского префекта, выполнявшего функции начальника полиции. Следовательно, эта резиденция находилась в начале Субуры.

Слова «у Аргилета, где сапожников куча» в комментариях не нуждаются. Но хочется добавить, что в Древнем Риме изготовление обуви считалось не столько ремеслом, сколько искусством. Даже изготовление простых сандалий — подошва да пара ремешков — требует большого умения, чтобы обувь не натирала ногу. Римские мастера объединялись в гильдии, так им было удобнее защищать свои интересы и регулировать объемы производимой продукции, а члены одной гильдии обычно предпочитали селиться поблизости друг от друга. «Сапожников куча» указывает не на большое количество сапожников в Древнем Риме, а на то, что гильдия сапожников облюбовала улицу Аргилет.

Несколько слов про древнеримскую обувь. Нередко в кино можно увидеть сенаторов или каких-то еще высокопоставленных римлян, обутых в сандалии. Это серьезный ляп, свидетельствующий о том, что создатели фильма плохо разбираются в истории. Сандалии были обувью низов общества — плебса и рабов. Знатный римлянин мог носить сандалии только дома и нигде больше. Появиться в сандалиях на людях — все равно что в наше время прийти на деловую встречу в домашних шлепанцах.

Знать и вообще все небедные римляне носили кальцеи — кожаные полуботинки, закрывавшие ногу до лодыжки. Передняя часть кальцей могла делаться открытой. Кальцеи фиксировались на ноге посредством шнурков.

Римский сандалий

Военные, а также зажиточные крестьяне, носили калиги — комбинированные полусапоги, состоявшие из кожаных чулок и сандалий с ремнями. Калиги доходили до середины голени. Подошва их делалась из нескольких слоев толстой кожи и подбивалась железными гвоздями — сносу не было этой обуви! А бедные крестьяне и рабы «щеголяли» в сандалиях или же в деревянных башмаках.

Идем дальше. Что это за загадочная «стригунья», которая «не занята… стрижкой», а «дерет шкуру». И с кого именно она ее дерет? Загадка разгадывается просто — это жрица любви, дерущая шкуру со своих клиентов. В другой эпиграмме Марциала можно найти такой совет: «Если совсем не знаком с женскою прелестью ты, в ученики поступи к наставнице ты на Субуре, сделает мужем она; дева не может учить».^[22] Из этого можно заключить, что Субура была центром продажной любви.

На юго-запад от Форума, от Юлиевой базилики, отходила Этрусская улица, по которой можно было выйти к Бычьему форуму и Большому Цирку. Возможно, вас удивило название — с чего бы гордым римлянам называть одну из центральных улиц в честь побежденных врагов? Дело в том, что такое название этой местности (тогда еще не улицы) возникло в конце VI века до н. э. при царе Тарквинии Приске, когда здесь жили этрусские мастера, строившие Капитолийский храм, посвященный Юпитеру, Юноне и их дочери Минерве, богине мудрости и войны. Впоследствии Этрусская улица стала улицей Благовоний, стало быть, здесь находилась гильдия торговцев ароматными товарами. А еще у Марциала можно прочесть о том, как подруга поэта требует «наилучшего шелка с Этрусской улицы». Соседство торговцев тканями с торговцами благовониями выглядит весьма логично.

Если в вашем воображении возникли виды широких и прямых римских проспектов, то сотрите эти картины как не имеющие ничего общего с действительностью. Улицы древнего Рима были узкими и не отличались прямотой. Священная Дорога или Этрусская улица в самом широком месте имели шесть с половиной метров в ширину, ширина большинства улиц составляла четыре-пять метров, а переулки были еще уже. Характерной особенностью Рима было множество фонтанов, которые журчали чуть ли не на каждом перекрестке.

Возникновение названий улиц — весьма интересная тема. Это в наше время при строительстве новых микрорайонов названия подбираются заранее, а в древности большинство названий возникало стихийно. Если рядом находятся глиняные карьеры, то улица «рискует» получить название Аргилет (от слова «аргила» — «глина»). Если вдоль этого оврага селятся шорники, то улица будет называться Лорариус. Часто увековечивались имена тех, кто проложил ту или иную дорогу. Так, например, Публициев взвоз — удобный подъем на Авентинский холм — устроили курульные эдилы^[23], братья Марк и Луций Публиции Маллеолы в 238 году до н. э. Взвоз был построен на деньги, полученные в виде штрафов, а не на собственные средства, но римляне оценили заботу и в 232 году до н. э. избрали Марка Публиция консулом.

Улица Древнего Рима — Аргилет

Название могло произойти и от какого-нибудь знакового события, и от того, что находилось здесь раньше, и от характерного признака самой улицы — например, улица, проходившая у каменоломен, называлась Пульверариус («Пыльной»). Какое-то знаковое строение, хотя бы — дом богатого или известного человека, тоже мог дать название улице, а многие небольшие улочки вообще не имели названия.

Такой удобной штуки, как таблички с названиями улиц и номерами домов, римляне почему-то не завели, поэтому часто приходилось прибегать к услугам провожатых. Сопровождение было одной из статей дохода бедняков, часто — детей. Если человек останавливался на улице, держа в пальцах медную монету, то к нему подходили и спрашивали, куда его проводить. А адреса сообщали примерно так: «Сыщешь его ты легко у самого входа на Текту: дом, где теперь он живет, раньше был Дафнида дом».^[24]

В 1732 году на юге Апеннинского полуострова, близ древнего города Гераклеи, нашли бронзовую таблицу, которая в настоящее время хранится в Национальном музее в Неаполе. Текст на таблице является частью закона Юлия Цезаря о муниципиях. Собственникам зданий, выходящих на общественную улицу, предписывается одержать в порядке проезжую часть перед своей собственностью. Если же это предписание не выполняется, то виновные штрафуются, а улица сдается на откуп для содержания ее в порядке.

Бытует мнение, будто все улицы Древнего Рима были замощены. Оно основывается на том, что Аппиева дорога, ведущая из Рима в Капую и построенная в 312 году до н. э. при цензоре Аппии Клавдии Цеке, была мощеной. При желании можно вспомнить фрагменты мостовых, найденных при раскопках Помпеи… Однако не стоит делать глобальные выводы исходя из отдельных примеров. Откройте Ювенала, откройте Марциала — и вы не раз прочтете о грязи на римских улицах. На мостовых грязи не бывает.

Что же касается тротуаров, то на их отсутствие (хотя бы в конце I века) указывает одна из эпиграмм Марциала, восхваляющая один из указов императора Домициана, правившего в 81–96 годах.

Там, где есть тротуары, «лавочник наглый» улиц не займет, не так ли?

Уже в IV веке до н. э. в Риме появились общественные бани. Постройка бань и прочих общественных зданий нередко финансировалась частными лицами как из филантропических побуждений, так и с целью приобретения популярности в народе (вспомним о выборных должностях). Плата за пользование банями была невелика. Так, например, в Риме она составляла один квадранс (это четвертая часть асса, основной древнеримской медной монеты). Богатые люди могли не просто подарить согражданам баню, но и взять на себя все расходы по ее содержанию, сделав, таким образом, посещения бесплатными. Марк Випсаний Агриппа, сподвижник и зять императора Октавиана Августа, в 33 году до н. э. подарил римлянам год бесплатного мытья, выплатив содержателям бань сумму их годового дохода из собственных средств.

Общественная баня имела два изолированных друг от друга отделения — мужское и женское.^[27] При обоих отделениях был небольшой сад или открытая галерея, где можно было ждать своей очереди или общаться с другими посетителями. Начиналась баня с раздевальни или аподитерия. Там, под присмотром служителя, оставляли одежду и шли окунуться в бассейн. В мужском отделении хорошей бани их было два — с холодной и теплой водой, а в женском холодного бассейна обычно не было. Но можно было пройти из раздевальни прямо в предбанник-тепидарий. За ним находился кальдарий — жарко натопленное помещение для мытья с огромной горячей ванной, в которой одновременно могли разместиться не менее десяти человек. Рядом с ванной находилось подобие душа, в котором омывались перед тем, как покинуть кальдарий.

Бальнеаторы. Римская мозаика из Вилла дель-Касале близ Пьяцца-Армерина в Сицилии. IV век н. э.

Также в бане мог быть лаконикум — жаркая комната с сухим воздухом, аналог современной сауны. Его посещали с лечебными целями — для того, чтобы хорошенько пропотеть. Считалось, что с потом из организма выходят «испорченные соки». Многие бани имели площадки или залы для спортивных игр, для увеличения прибыли многие владельцы открывали при банях харчевни, а если их не было, то еда и питье приобретались у торговцев-разносчиков, потому что перекусывать в бане было общепринято. Таким образом, баня служила не только местом помывки, но и чем-то вроде клуба.

Лоуренс Альма-Тадем. Римская баня. 1909 год

«Я живу как раз возле бани, — писал философ-стоик Луций Анней Сенека, — и в настоящую минуту вокруг меня раздаются всевозможные звуки. Представь себе звуки всякого рода, способные, каждый, заставить ненавидеть самый орган слуха. Тут и шум, производимый занимающимися гимнастикой, и звуки швыряния тяжелого свинцового шара, и кряхтение работающих, или, вернее, изображающих из себя работников; мне слышно, как они тяжело дышат, задерживают дыхание и испускают затем хриплые, тяжелые вздохи. Мне слышно хлопанье жирной руки по плечу умащающихся маслом, причем по роду звука я могу различить, как ударяют — раскрытой или согнутой ладонью; до меня доносится треск мяча, ударяющего в поставленные, как цель, столбы. Порой раздаются визг и крики пойманного вора. Прибавь к этому тех, кому нравятся звуки собственного голоса, раздающегося в бане, наконец, тех, которые прыгают в бассейн, с великим шумом и плеском разбрызгивая воду. Кроме этих людей, у которых, по крайней мере, хоть человеческие голоса, представь себе еще визгливый и тонкий голос цирюльника, который, желая обратить на себя внимание, пронзительно кричит и не умолкает до тех пор, пока кто-нибудь не поручит ему выдергивать волосы,^[28] и тогда он заставляет кричать за себя другого. Затем различные крики продавцов фруктов, пряников, мяса и других разносчиков, предлагающих свои товары, выкрикивая их на различные голоса».^[29]

Пожалуй, на посещении бани нашу прогулку следует закончить. Отдохнем немного, а затем познакомимся поближе с развлечениями древних римлян и их искусствами.

Глава пятая. Мурмиллон против ретиария

* * *

«Этот народ уж давно… все заботы забыл… сдержан теперь и о двух лишь вещах беспокойно мечтает: «Хлеба и зрелищ!»^[30], — писал Ювенал.

В 123 году до н. э. трибуном был избран Гай Гракх, младший брат трибуна Тиберия Гракха, убитого аристократами за свою популистскую политику^[31]. Гай покорил сердца простых граждан тем, что установил практику раздач нуждающимся дешевого хлеба и отменил традицию вычета стоимости обмундирования из солдатского жалованья. Гай тоже был убит политическими противниками, но уже после сложения им трибунских полномочий в начале 121 года до н. э.

За голову Гая была обещана награда — равное по весу количество золота. Плутарх в своих «Сравнительных жизнеописаниях» пишет о том, как какой-то человек отрубил голову Гракха и понес к консулу Опимию, но друг Опимия по имени Септумулей, отнял у него эту добычу, извлек мозг и залил череп свинцом, чтобы получить больше золота. В «Достопамятных деяниях и изречениях» Валерия Максима (I век) есть история, положенная в основу доброго десятка картин. Некая матрона хвалилась перед Корнелией, матерью братьев Гракхов, своими украшениями и нарядами. В ответ Корнелия показала хвастунье своих сыновей и сказала: «Вот мое главное украшение». Пожалуй, лучшим из воплощений этого сюжета является полотно «Корнелия, мать Гракхов» фламандского художника Жозефа-Бенуа Сюве, который в начале XIX века был директором Французской академии искусств в Риме.

Жозеф-Бенуа Сюве. Корнелия, мать Гракхов. 1795 год

Были времена, когда хлеб не раздавали даром, а продавали по низким ценам, а были и такие (при недоброй памяти императоре Калигуле), когда в придачу к бесплатному хлебу беднякам раздавали деньги, но дело не столько в этом, сколько в том, что римляне привыкли рассчитывать на дармовой хлеб. В I–II веках н. э. бесплатный хлеб получало около двухсот тысяч римлян. Когда при императоре Клавдии, правившем с 41 по 54 годы, возникли перебои с поставками зерна, разъяренная толпа окружила императора на Форуме, высказала ему свое недовольство и забросала его огрызками несъедобного хлеба, выпекаемого из муки с большим количеством примесей. От подобного недовольства до бунта — один шаг.

Что же касается публичных зрелищ, то они в Древнем Риме делились на три категории: театральные представления, гонки на колесницах и гладиаторские бои (как вариант — травли диких зверей). В республиканский период было принято сочетать разные зрелища, например — представлять пьесу в перерыве между гладиаторскими боями, но позже зрелища были разделены. В 55 г. до н. э. полководец Гней Помпей Великий построил в Риме первый каменный театр (трехэтажный!), вмещавший до двадцати семи тысяч зрителей. Следом театры начали строить по всей империи.

Традиционно на сцене играли только мужчины, профессия актера считалась малодостойной, если не сказать — позорной, но те, кому удавалось прославиться, пользовались в обществе уважением. Так, например, известно, что диктатор Луций Корнелий Сулла (правитель очень крутого нрава)^[32] пожаловал актеру Квинту Росцию Галлу звание всадника, а это привилегированное сословие стояло на ступень ниже сенаторов.

Театр пришел в Рим из Греции. Первая пьеса, переведенная с греческого вольноотпущенником Ливием Андроником, была представлена в Риме в 240 году до н. э. Андроник считается основоположником латинской литературы. Он не только сочинил первую латинскую пьесу, но и перевел на латынь «Одиссею».

Наиболее известным в наше время древнеримским драматургом является Тит Макций Плавт (254 до н. э. — 184 до н. э.), прославившийся своими многочисленными комедиями. Популярность Плавта была настолько высока, что другие драматурги, желая повыгоднее сбыть свои сочинения, приписывали их авторство Плавту, такой вот получался «антиплагиат».

Пьер Франсуа Барруа. Портрет Тита Макция Плавта. 1770 год

У Плавта очень интересное, можно сказать — актерское имя. Номен Макций, ни у кого более не встречающийся, происходит от имени Макк, которое носил один из персонажей народной комедии-ателланы^[33]. А Плавт (в дословном переводе — «плоскостопый») указывает на комедийного актера. Трагедийные актеры носили открытые кожаные сапоги на очень высокой подошве (котурны), которые увеличивали рост и придавали походке величавость, а комедианты, которым величавость не требовалась и к тому же приходилось много танцевать, использовали обувь на низкой («плоской») подошве. Так что, едва заслышав имя Макция Плавта, древний римлянин начинал улыбаться в предвкушении веселого зрелища.

Гладиаторские игры появились примерно в одно время с театром: первые из известных нам, были весьма скромные — в них сражалось всего три пары гладиаторов — состоялись на Бычьем форуме в 264 году до н. э. Таким образом сыновья сенатора Децима Юния Брута Перы решили почтить память отца по заимствованному у этрусков обычаю. Объяснение логичное — духу человека, только что покинувшего этот мир, должно быть приятно наблюдать за тем, как следом за ним в загробный мир отправляются другие люди. Спустя полвека, в 215 году до н. э., в память Марка Эмилия Лепида, одного из ближайших сподвижников Юлия Цезаря, были устроены состязания двадцати двух пар гладиаторов (возможно, что подобные игры устраивались в промежутке между этими двумя, но нам об этом неизвестно). Зрелище понравилось римлянам, и в 105 году до н. э. гладиаторские игры были причислены к публичным зрелищам, которые должны были устраиваться чиновниками для развлечения народа. Но при этом поминальное значение игр не исчезло — их продолжали устраивать и в честь умерших. Подобным образом традиционно почитали только мужчин, но в 65 году до н. э. Юлий Цезарь устроил игры в память своей дочери Юлии. Наиболее роскошными гладиаторскими играми считаются те, что были устроены императором Траяном в 107 году после победы над даками^[34]. Эти игры продолжались четыре месяца (!) и участвовали в них десять тысяч гладиаторов. Проходили они на новом форуме, построенном по приказу Траяна. Это грандиозное сооружение, размером 300 на 185 метров, а также установленная в центре его конная статуя Траяна, не сохранилось до наших дней, но зато сохранилась мраморная тридцативосьмиметровая колонна Траяна, которую спиралью огибает лента с барельефами, изображающими сражения римлян с даками. Кроме колонны до нас дошли руины торговых зданий, называемых «рынком Траяна». Больше всего жаль триумфальной арки с колесницей, запряженной шестеркой лошадей, которая служила главным входом на форум. Разумеется, был здесь и храм, посвященный божественному Траяну, а также базилика Ульпия, служившая общественным зданием. Кто такой Ульпий? Да все тот же император, полное имя которого — Марк Ульпий Нерва Траян. Если уж захотелось увековечить себя любимого, так нужно делать это основательно. Форум Траяна, открытый в 112 году, последний из императорских форумов Рима, стал олицетворением периода наивысшей экспансии империи. Вскоре римляне перейдут от завоеваний к обороне границ, затем империя распадется на две части, которые в разное время исчезнут… Все проходит, и это прошло. А по римским императорским форумам мы с вами еще прогуляемся напоследок.

Андрес Парладе. Гладиатор, одержавший победу, возносит молитву перед алтарем Геракла. 1884 год

Люди, занимавшиеся содержанием и обучением гладиаторов, назывались ланистами. Подобно актерству, гладиаторство и обучение гладиаторов считались профессиями малодостойными. Однако удачливый и умелый боец имел шанс завершить свою карьеру обеспеченным человеком. Основную массу гладиаторов составляли рабы и осужденные преступники^[35], но нередко гладиаторами становились свободные граждане из числа малоимущих. Ход их мыслей был примерно таким: лучше попытать счастья на арене, чем надрываться на тяжелой работе. Каждый человек надеется на то, что к нему-то, в отличие от остальных, судьба будет благосклонна, да и не каждый бой заканчивался смертью одного из сражающихся. Переход в гладиаторы мало чем отличался от перехода в рабство, ведь кандидаты клятвенно признавали за своим новым хозяином-ланистой право «жечь, связывать, бить, убивать железом».

К слову — о смерти. Принято считать, что повеление добить раненого соперника зрители выражали, обратив вниз оттопыренные большие пальцы рук. Но на самом деле ученые до сих пор продолжают спорить о том, как на самом деле выглядел жест, обозначаемый словами «рollice verso» («поворотом большого пальца»). Но мы-то по фильмам знаем… Вообще-то началось все не с фильмов, а с картины французского художника Жан-Леона Жерома, написанной в 1872 году. Вот наглядный пример волшебной силы искусства — художник увидел так, и весь мир, за исключением отдельных ученых зануд, считает так же. Впрочем, Жерома можно понять — оттопыренные пальцы выглядят на картине ярче, чем руки, повернутые ладонями вниз с поджатыми к ним большими пальцами.

Гладиатор, которого изобразил художник, назывался мурмиллоном. Одежду мурмиллона составляли набедренная повязка и широкий пояс. Защитное вооружение включало в себя шлем, доспех на правом предплечье, поножу на левой ноге и большой прямоугольный щит (до середины I века он был овальным). Характерное навершие шлема в форме огромного спинного плавника — это отсылка к названию «мурмиллон», образованного от слова «мурма», которым обозначали пойманную в сети морскую рыбу. Оружием мурмиллону служил гладиус, короткий меч римского пехотинца.

Жан-Леон Жером. Pollice Verso. 1872 год

Жером допустил историческую ошибку, изобразив на арене троих поверженных мурмиллонов. Получается, что классические мурмиллоны сражались друг с другом, чего на самом деле не бывало, ведь гораздо интереснее смотреть на сражение разновооруженных бойцов. К разновидностям мурмиллонов относились фракийцы (тот же мурмиллон, только с кривым мечом, маленьким щитом и двумя поножами), гопломахи (мурмиллон с копьем), секуторы (мурмиллон с шаровидным шлемом, закрывавшим все лицо) и провокаторы (мурмиллон с нагрудной защитной пластиной). Особняком стояли ретиарии, вооруженные сетью, трезубцем и коротким кинжалом. В этом случае ставка делалась на ловкость — набросив на противника сеть, ретиарий сражал его трезубцем и добивал кинжалом.

В промежутках между гладиаторскими боями на арену выходили пегниарии, вооруженные кнутами и палками. В дословном переводе с греческого «пегниарий» означает «играющийся». Гладиаторы сражались всерьез, а пегниарии пародировали их схватки на потеху публике.

Ретиарий нападает на своего сбитого противника с кинжалом. Мозаика. 320 год н. э.

Отдельным развлечением были схватки с львами и пантерами. Желая увеличить количество мест для зрителей в Большом цирке, император Нерон в 63 году приказал засыпать окружавший арену широкий защитный ров. Для того, чтобы дикие звери не смогли добраться до зрителей, перед трибунами установили вращающиеся деревянные валы, облицованные пластинами из слоновой кости, которые не давали возможность зверям вонзать когти в дерево — оцените оригинальность инженерного решения! Изначально арену от зрителей отделяли железные решетки, но в 55 году до н. э. они были сломаны слонами, сражение с которыми устроил в цирке Гней Помпей, бывший тогда консулом. От шума и боли слоны пришли в ярость, бросились на зрителей и многих покалечили. После этой трагедии Цезарь повелел выкопать вокруг арены ров и наполнить его водой, такая защита была надежней решеток.

Большой цирк… Самым масштабным и самым популярным римским зрелищем были состязания колесниц на арене Большого цирка, имевшего двенадцать стойл, то есть двенадцать стартовых мест. Цирк не раз перестраивался и расширялся. В I веке он вмещал двести пятьдесят тысяч зрителей, а длина его в лучшую пору составляла шестьсот метров!

Большой цирк

Знаете ли вы, почему «пони бегает по кругу»? Изначально состязания колесниц проходили по прямой линии с разворотом у противоположного конца арены, и все находили эти повторяющиеся развороты естественными и удобными. Но, в рамках расширения римской канализационной системы, под ареной цирка был проложен большой тоннель, земля над которым оседала не так быстро, как на соседних участках. Образовавшийся выступ мешал скачкам. Какое-то время его разравнивали перед каждым состязанием, а затем махнули рукой на эту трудоемкую канитель и решили, что колесницы будут ездить по кольцевой трассе, вдоль арены. Оказалось, что так гораздо удобнее. Не было счастья, как говорится…

Давайте перенесемся во времена правления императора Клавдия… Например — в 48 год.

Торжественная процессия, во главе которой на колеснице, запряженной четверкой белых лошадей, едет сам император, спускается с Капитолия по Священной дороге на Форум. По случаю праздника император одет в пурпурную тогу, расшитую золотыми листьями. Свита императора, одетая в белоснежные тоги, составляет примерно треть процессии. За ней идут музыканты и участники игр, далее следуют жрецы и боги (разумеется, не сами боги, а их изображения или символы, которые несли на носилках или везли на особых двухколесных повозках).

Выстроившиеся вдоль дороги люди приветствуют проходящих криками и аплодисментами, а затем присоединяются к процессии — все идут в цирк! Вступив в цирк, процессия делает круг и разделяется — император с приближенными следует в ложу, зрители рассаживаются по местам, а участники начинают готовиться к выступлениям. Помимо колесниц, на арену выходили борцы и гимнасты — праздник длился весь день до захода солнца!

Колесницы, обычно запряженные четверкой, должны были объехать арену семь раз. Во избежание путаницы, подсчет туров производился наглядно — на четырех, поставленных квадратом, колоннах лежала подставка для семи больших деревянных шаров, приставленный к счетчику служитель, вынимал по шару после каждого тура. Колесницы должны были объехать арену семь раз. Впоследствии на другом конце арены установили второй счетчик — семь вращающихся деревянных дельфинов. Прохождение тура обозначалось поворотом одного дельфина.

Разумеется, делались ставки, жаль, только, что до нас не дошло сведений о том, как именно был устроен древнеримский тотализатор. Но суть всегда одинакова — особые люди принимают ставки и выплачивают выигрыш, исходя из баланса, оставляя какой-то процент в свою пользу.

Цирк и арену (то есть — гладиаторские игры) древнеримский поэт Публий Овидий Назон рекомендовал в качестве мест, хорошо подходящих для романтических знакомств:

Надо сказать, что овидиева «Наука любви» представляет собой не только руководство по заведению знакомств, но и замечательную бытовую хронику Древнего Рима начала I века. Добавьте к этой поэме ювеналовы «Сатиры» и марциаловы «Эпиграммы» — и вы получите исчерпывающее представление о жизни древних римлян. А тем, кто хочет увидеть гладиаторов, можно порекомендовать фильм режиссера Стэнли Кубрика «Спартак», снятый в 1960 году. С историческими реалиями сценаристы обошлись довольно вольно, а вот одежда, обстановка и прочие бытовые реалии переданы без искажений.

Ведущими видами искусств Древнего Рима были скульптура и архитектура. В деле «монументальной пропаганды» римляне показали себя непревзойденными мастерами. Римские зодчие изобрели такие «ноу-хау», как возведение полукруглых арок без связывающего раствора и устройство куполов (до римлян сводчатые потолки строить не умели).

Карта Древнего Рима

До середины III века до н. э. искусства в Риме развивались довольно медленно, но по мере установления господства над Средиземноморьем возрастало количество богатых римлян, которые могли щедро оплачивать труд художников (произведения искусства во все времена использовались для обозначения статуса). В Рим массово начали переезжать мастера из сопредельных земель, что дало мощный толчок культурному прогрессу.

Основы были переняты у греков, но римские художники не только копировали греческие образцы, но и создавали свое искусство, то самое, которое впоследствии стало основой эпохи Ренессанса (Возрождения). Этруски тоже внесли свою лепту, причем немалую. Многое было перенято у финикийцев… Считая Рим центром Ойкумены, а себя — «пупами земли», римляне были восприимчивы ко всему хорошему и старались улучшить то, что перенимали у других народов.

Чужеземца, впервые оказавшегося в Риме, в первую очередь поражали постройки (как размерами, так и красотой) и обилие всевозможных скульптур. Удивляло и большое количество общественных построек, начиная с бань и заканчивая базиликами. В других столицах в глаза бросались только храмы да дворцы. Архитектор и механик Марк Витрувий Поллион в конце I века до н. э. написал трактат «Десять книг об архитектуре», в котором обобщил опыт греческого и римского зодчества. И не только зодчества, которому было посвящено семь книг из девяти. Восьмая книга содержит сведения о воде — о способах ее нахождения, о свойствах водных источников, о признаках хорошей воды и о ее проводке. Девятая посвящена астрономии, а десятая — сооружению различных машин и орудий, как гражданских, так и военных^[37].

О римских скульпторах мы знаем очень мало. Навскидку можно вспомнить два имени — Аполлония Афинянина и Пасителя, живших в I веке до н. э. (оба они были греками). Пасителю приписывается изобретение техники снятия гипсовых слепков со статуй для изготовления копий, а Аполлоний оставил нам два своих творения — мраморную статую, известную под названием «Бельведерского торса» (сохранившийся фрагмент экспонируется в ватиканском Музее Пия-Климента) и бронзовую статую кулачного бойца, которую можно увидеть в Национальном музее Рима.

Греческое стремления к гармонии римляне соединили с культом силы, царившем в Древнем Риме. Если греческие скульптуры в первую очередь изящны, то римские дышат мощью и жесткостью. Сравните типично греческого Геркулеса Фарнезского — мраморную копию бронзового оригинала, созданного в IV веке до н. э. известным древнегреческим скульптором Лисиппом, и типично римского Марса, созданного неизвестным скульптором в I веке.

Скульптуры Геркулеса Фарнезского (слева) и бога Марса (справа)

Образы конкретных людей, созданные римскими скульпторами, отличает высокая достоверность. Развитый культ предков побуждал римлян снимать на память посмертные восковые маски, которые могли использовать скульпторы. Льстили только императорам, которых могли изображать более красивыми, более совершенными, атлетически сложенными. Чаще всего скульптуры богов наделялись чертами правящих императоров, что очень полезно с исторической точки зрения.

Если древнегреческие скульпторы преимущественно использовали в своем творчестве мифологические сюжеты, то их римские последователи изображали и жанровые сцены (в первую очередь — батальные и триумфальные), и животных, и натюрморты. Также получили большое распространение эротические изображения, пользовавшиеся большой популярностью.

«А что, если я возьму бани вольноотпущенников?» — ворчал философ Сенека, недовольный повсеместным распространением роскоши. — «Сколько там изваяний, сколько колонн, ничего не поддерживающих и поставленных для украшения, чтобы дороже стоило! Сколько ступеней, по которым с шумом сбегает вода! Мы до того дошли в расточительстве, что не желаем ступать иначе как по самоцветам… теперь называют тараканьей дырою ту баню, которая устроена не так, чтобы солнце целый день проникало в широченные окна, не так, чтобы в ней можно было мыться и загорать сразу, чтобы из ванны открывался вид на поля и море».^[38]

Если вас пригласил в гости богатый римлянин, то будьте готовы к обилию скульптур, картин и фресок, а также к мозаичным полам, обилию ювелирных украшений и драгоценной посуде. Недаром же говорилось (в шутку, конечно), что ювелиры — вторые после консулов. «В дверях стоял привратник… этот лущил горох на серебряном блюде», — рассказывает Петроний о доме богача Трималхиона. — «Над дверью висела золотая клетка, из которой пестрая сорока кричала входящим приветствие… На одной картине продавались гуртом рабы… сам Трималхион, еще подростком, вступал… в Рим, ведомый Минервою; дальше было про то, как научился он вести счета, как кассой стал ведать, — все это трудолюбивый художник добросовестнейшим образом снабдил надписями. В конце галереи Меркурий за челюсть втаскивал его на высокую трибуну. Здесь же присутствовала Фортуна с непомерным рогом изобилия и три парки, прядущие златую нить. Еще я… в углу увидал большой шкап: в его углублении вроде домика стояли серебряные лары, мраморное изваяние Венеры и золотой ларец весьма внушительной величины…». У самого Трималхиона… на левом мизинце… было толстое позолоченное кольцо, на кончике безымянного пальца той же руки — кольцо поменьше, и, как мне показалось, чистого золота, только усеянное сверху железными звездочками. А чтобы не этим только убранством похвалиться перед нами, он обнажил правую руку, на которой красовался золотой браслет и кольцо слоновой кости, сомкнутое сверкающей пластинкой».^[39] Короче говоря, Древний Рим недаром называли «плавильной печью для золота». Если изначально золотое кольцо было знаком принадлежности к сословию всадников, то в имперский период золото стали носить все, кому это позволял достаток. Хорошо знакомые всем перстни — печатки появились в Древнем Риме, их носили и мужчины, и женщины. Для украшения одежды, обуви, оружия и посуды широко использовались геммы. Наиболее распространенными ювелирными изделиями были броши и заколки, используемые для скрепления одежды.

Основоположником классической римской поэзии считается Гай Валерий Катулл (ок. 87 до н. э. — ок. 54 до н. э.). — один из столпов древнеримской поэзии одним из первых начал писать личную лирику. До нас дошло 113 стихотворений Катулла, среди которых лирические произведения чередуются с эпиграммами. Другим знаменитым поэтом был Публий Вергилий Марон (70 до н. э. — 19 до н. э.), который жил в Неаполе, а в Риме бывал только наездами. Он затмил великих греков — Феокрита, Гесиода и Гомера,^[40] его стихи изучали в римских школах, а его произведения стали фундаментом для развития западноевропейской литературы. Современник Вергилия Квинт Гораций Флакк (65 до н. э. — 8 до н. э.) прославился своими одами, а Овидий, к которому мы не раз обращались, известен поэмами «Метаморфозы» и «Наука любви», а также двумя сборниками элегий — «Любовные элегии» и «Скорбные элегии».

Глава шестая. От Ромула и Августа до Ромула Августа

* * *

Вот вам коварный вопрос с подвохом — скольких основателей Рима вы знаете?

Не спешите с ответом, ведь вопрос-то с подвохом. Вроде бы основатель один — Ромул, а на самом деле — целых три! И это не шутка, а истинная правда. В 367 году до н. э. почетный титул «второй основатель Рима» получил диктатор Марк Фурий Камилл, изгнавший вторгнувшихся в римские пределы галлов. А «третьим основателем Рима» стал консул Гай Марий, разгромивший в 101 году до н. э. угрожавшее Риму войско германцев (Плутарх писал о «несчетном множестве непобедимых варваров»).

К древним форумам правители Рима добавляли новые, названные в их честь. Эти новые форумы, которых всего пять, называются Императорскими. Правда, первый из них был построен при Гае Юлии Цезаре, который формально императором не был, но на деле правил он как император — единолично-самодержавно.

Историю императорского Рима очень удобно рассматривать в связке с императорскими форумами, примыкающими к Большому форуму. Идем по городу и одновременно — движемся по истории.

«Цезарь» у Гая Юлия было когноменом, а не титулом. В обозначение титула это слово — согласно одной из версий, изначально означавшее «пышноволосый», — трансформировалось позднее, и от него произошли титулы «кесарь» и «царь». Сам же Гай Юлий правил как консул и диктатор. Цезарь заложил фундамент Римской империи, но ее основателем считается его преемник (и внучатый племянник) Гай Октавий Фурин, более известный как Октавиан Август.

Предположительно, Гай Юлий родился в 100 году до н. э. или же несколько раньше. В юном возрасте, после смерти отца, он стал главой рода, как самый старший из мужчин. Службу он начинал в порученцах при наместнике одной из римских провинций, можно сказать — с самых низов иерархической лестницы. И только перешагнув через тридцатилетний рубеж, Цезарь смог стать военным трибуном, которых на тот момент в Риме было шестнадцать. Изначально трибуны командовали легионами (крупными воинскими формированиями, насчитывавшими несколько тысяч воинов), но позже трибуны стали выступать и в роли военных советников, а также командиров отдельных воинских отрядов, так что военного трибуна условно можно назвать выборным генералом.

Памятник Юлию Цезарю на Виа-дей-Фори-Империали в Риме

Будучи трибуном, Цезарь сблизился с Марком Лицинием Крассом, один из богатейших людей своего времени. Красс оказывал Цезарю финансовую поддержку, необходимую для политической раскрутки. Для того, чтобы снискать популярность, Цезарь ремонтировал за свой счет общественные дороги, устраивал масштабные праздничные зрелища, спонсировал строительство общественных зданий. Участие в выборах (вспомним, что в республиканском Риме все должности были выборными) тоже влетало в копеечку…

Шаг за шагом, Цезарь поднимался все выше, избираясь на все более высокие должности. Но на что мог рассчитывать амбициозный римлянин в республиканский период? Максимум на то, что он несколько раз, скорее всего — с перерывами, будет избран консулом, не более того. Опять же — консулов было двое, и их деятельность существенно ограничивалась Сенатом. Настоящей, полноценной власти консульство не давало. Правда, в 63 году до н. э. Цезарь был избран великим понтификом — верховным римским жрецом, и эта почетная должность давалась пожизненно. Но почет — это еще не власть, верно?

Любовь народа обходилась крайне недешево, да и образ жизни Цезарь вел весьма расточительный, так что когда он отправился наместником в Дальнюю Испанию, римскую провинцию, расположенную на юге Пиренейского полуострова, Красс поручился за него весьма внушительной суммой в 830 серебряных талантов (это более 26 тонн серебра!), иначе кредиторы не выпустили бы Цезаря из Рима…^[41]

Марк Лициний Красс обладал не только великим богатством, но и умом расчетливого политика. Равным ему по влиянию был полководец Гней Помпей, прозванный Великим за свои военные успехи. Цезарь сделал гениальный стратегический ход — он предложил Крассу и Помпею заключить тайный политический союз, получивший название «Первого триумвирата». Поддержка Помпея и Красса помогла Цезарю стать консулом и вообще упрочила его политическое положение. Оттеснив от дел своего «напарника» — консула Марка Кальпурния Бибула, Цезарь бо́льшую часть своего первого консульского срока (59 год до н. э.) правил единолично.

Марк Лициний Красс. Копия бюста в Риме

На пути к абсолютной власти были два препятствия — сенатская аристократия и Гней Помпей, у которого были схожие амбиции. Гражданская война 49–45 годов до н. э. устранила оба препятствия — Помпей погиб, а лояльные сенату войска были разгромлены.

В начале 44 года до н. э. Гай Юлий Цезарь стал пожизненным, то есть постоянным, диктатором Рима. К тому времени все ключевые должности занимали его сторонники, и армия была целиком на его стороне. Сама по себе должность ничего не значила, значение имела поддержка масс. Дополнительным фактором укрепления власти Цезаря стала его сакрализация. Цезаря чтили не только как прямого потомка Афродиты-Венеры, от которой, согласно преданию, вел свое начало род Юлиев, но и как живого бога, равного Юпитеру и Марсу.

Чем все закончилось, вы, наверное, знаете. Аристократы составили заговор, вдохновителями которого были Марк Юний Брут и Гай Кассий Лонгин (оба, кстати говоря, происходили из плебейских родов). 15 марта 44 года до н. э. Цезарь был убит во время заседания сената — кинжалами ему нанесли двадцать три раны.

Карл Теодор Пилоти. Убийство Цезаря. 1865 год

Немецкий живописец Карл Теодор фон Пилоти в 1865 году написал картину «Убийство Цезаря». Разумеется, эта картина отражает впечатление человека XIX века, а не является исторически достоверной реконструкцией, но она весьма эмоциональна и определенно заслуживает внимания, так же как и картина римского художника Винченцо Камуччини, созданная в 1805 году. Творение Камуччини можно увидеть в римской Национальной галерее современного искусства. И пусть вас не удивляет, что работы начала XIX века выставляются в галерее современного искусства. Дело в том, что галерея была создана в 1883 году. И вообще, это же Рим, история которого уходит корнями в глубокую древность. Что такое двести лет в сравнении с почти что тремя тысячами? Современность!

Форум Цезаря был построен в 54–46 годах до н. э. как расширение Римского Форума, который к тому времени стал тесноват для полуторамиллионного города. Современный Рим «съел» часть форума Цезаря, но известно, что изначально его площадь равнялась 12 750 кв. метрам. Когда-то здесь стояли конная статуя Цезаря и статуя египетской царицы Клеопатры, фаворитки и союзницы Цезаря. Статуя Клеопатры была из позолоченной бронзы — наиболее престижный вариант для того времени. Слухи о том, что Цезарь хочет взять Клеопатру в жены и перенести столицу в Александрию, вполне могли ускорить его гибель — мало того, что правитель попрал республиканские традиции, так еще и осмелился посягнуть на величие Рима, Первого города мира. Заметим, что на Большом форуме можно увидеть руины древнего храма Умбиликус урбис, что в переводе означает «Пуп города». Этот небольшой храм имел огромное символическое значение — он олицетворял центр Рима как города и государства, а поскольку римляне замахивались на господство над всем миром — и центр мира тоже.

Статуя Клеопатры стояла перед храмом Венеры Прародительницы, построенном в честь решающей победы Цезаря над Помпеем в битве при греческом городе Фарсале 9 августа 48 года до н. э. Вообще-то в честь победы полагалось воздвигать храмы богу войны Марсу или его «напарнице» Минерве, но давайте вспомним, что Цезарь считался потомком Венеры, которая была для него главным из божеств. От этого храма сохранились три колонны с балкой. Не бог весть что, но представление о величественности храма они передают (известно, что постамент храма имел 140 метров в длину и 100 — в ширину). Рядом с храмом находилась Серебряная базилика — нечто вроде античной биржи, в которой меняли деньги. Также на форуме установлена бронзовая статуя Цезаря, представляющая собой копию античной мраморной статуи, оригинал которой хранится в римском Дворце сенаторов на Капитолийском холме (сегодня в этом здании, построенном по проекту великого Микеланджело, располагается мэрия Рима).

Скульптура Гая Юлия Цезаря Октавиана в образе Юпитера. Первая половина I века до н. э.

Вторым императорским форумом стал форум Августа, построенный при первом «официальном» императоре Рима Гае Юлии Цезаре Октавиане Августе, правившем с 27 года до н. э. до 14 года нашей эры. От рождения Октавиана Августа звали Гаем Октавием Фурином. Мать его была дочерью сестры Цезаря — таким образом, он приходился Цезарю внучатым племянником. Цезарь покровительствовал Октавию и в завещании, составленном за год до гибели, назначил его своим наследником. Наследником, обратите внимание, а не преемником. Практики передачи власти по наследству в то время еще не было, вернее Цезарь не успел ее установить.

Принимая наследство, Октавий признавал себя сыном Цезаря и потому взял имя Гай Юлий Цезарь Октавиан. Вспомним, что старшие сыновья могли получать полные имена отцов, а «Октавиан» — это агномен, образованный от номена «Октавий». В 27 году до н. э. сенат присвоил Октавиану почетное имя Август, означавшее «благородный», «величественный». «Император Цезарь Август, сын бога» звучит неплохо, не так ли?

Октавиан пробивался к власти так же упорно, как Цезарь, и препятствий на его пути было не меньше. Имелся и свой «Гней Помпей» — политик и военачальник Марк Антоний (83–30 годы до н. э.), с которым Октавиан сначала составил триумвират (третьим членом триумвирата был Лепид)^[42], а затем воевал^[43]. Именно после победы над Марком Антонием Октавиан Август оставил за собой титул императора в качестве постоянного преномена.

Тут нужно сделать одно важное уточнение. Формально при Октавиане Рим оставался республикой. Монархию Октавиан официально не утверждал, он утвердил императорский культ, фундамент которого был заложен Цезарем. В основе этого культа лежало почитание императора как живого бога. Что же касается титула «император», возникшего в конце III века до н. э., то изначально он присваивался отличившимся военачальникам, одержавшим победу решающем сражении, причем присваивался он воинами, то есть народом. «Да здравствует император Публий Корнелий! Ура!» — вот как-то так. И ставился этот почетный титул после имени. Октавиан Август первым поставил его перед именем, превратив почетный титул в символ своей абсолютной власти. Но формально Август и его преемники считались «принцепсами» — первыми среди условно равных им сенаторов Рима. А сама форма правления, совмещавшая монархические реалии с республиканскими идеалами, получила название «принципата».

Центральным зданием форума Октавиана Августа стал храм Марса Мстителя, строительство которого завершилось во 2 году н. э. Этот храм практически копировал храм Венеры Прародительницы. По бокам от статуи Марса стояли статуи Венеры и обожествленного Цезаря. Главной реликвией храма был меч Цезаря. Храм свидетельствовал не только о величии власти Октавиана, но и о ее преемственности от Великого Цезаря и от легендарного Ромула, сына Марса. Открыто ставить себя выше Цезаря Октавиан не мог, поскольку предков римляне чтили ревностно, но тонко подчеркнуть свое превосходство он все же сумел, установив перед храмом Марса свою статую на колеснице. В негласной иерархии античных памятников при относительно равных размерах конная статуя считалась престижнее обычной, а «колесничная» была престижнее конной. К сожалению, памятник Августу не сохранился, а от храма Марса остались несколько колонн и лестница.

Следующим по порядку идет форум Веспасиана, но прежде, чем перейти к Титу Флавию Веспасиану, с именем которого связывают крылатое выражение «деньги не пахнут»^[44], надо сказать по паре слов о двух самых «ужасных» римских императорах — Калигуле и его племяннике Нероне (слово «ужасных» взято в кавычки не случайно).

Гай Юлий Цезарь Август Германик, более известный под своим агноменом Калигула («Сапожок»), правил Римом с 37 по 41 год. Свое прозвище он получил из-за детской любви к одежде легионера, частью которой были сапоги-калиги. Отец Калигулы был внучатым племянником Октавиана Августа, стало быть, сам Калигула приходился первому императору правнуком. Но, кроме того, отец Калигулы был приемным сыном Августа. А самого Калигулу, по настоянию Августа, усыновил его двоюродный дядя по отцу Тиберий, ставший преемником Августа. Тиберия, к слову будь сказано, Август тоже усыновил.

Зачем такие сложности с бесконечными усыновлениями? Дело в том, что во время принципата усыновление было формой передачи власти. Фактически Август назначил своим преемником Тиберия, а тому дал в преемники Калигулу. А отец Калигулы был запасным кандидатом в императоры.

Калигула пришел к власти после смерти семидесятисемилетнего Тиберия. Ему тогда было двадцать пять лет. Начало правления оказалось мягким: будучи молодым и несведущим в политике, Калигула заигрывал и с сенатом, и с народом, но позже он превратился в тирана-самодура, любителя пышных оргий, бесстыдство которых превосходило их великолепие. У историка Гая Светония Транквилла, автора сборника биографий «Жизнь двенадцати цезарей» (начало II века), есть великолепная фраза, характеризующая перемены в правлении Калигулы: «До сих пор речь шла о правителе, а дальше придется говорить о чудовище». Но Светоний не был современником Калигулы, он родился спустя тридцать лет после убийства «чудовища» заговорщиками и писал о нем с чужих слов.

Эсташ Лёсюёр. Калигула помещает прах матери и брата в гробницу предков. 1647 год

Что же касается свидетельств современников, то известный философ-стоик Луций Анней Сенека, бывший в правление Калигулы сенатором, пишет о том, что Калигула приказал пытать четырех сенаторов-заговорщиков и их родственников, а затем приказал всех казнить. А еще Сенека пишет о том, что Калигула любил оскорблять других людей и описывает его как безобразного безумца с диким взглядом. Но пытки и казни к заговорщикам применяли многие правители (если не сказать — большинство), а весь тот негатив, который можно найти у Сенеки, легко объясняется желанием угодить преемнику и дяде Калигулы императору Клавдию. Вот одна показательная деталь, несоответствие, в которое тут же бы вцепился Шерлок Холмс. Сенека и ряд других античных авторов упоминают о том, что на момент смерти Калигулы римская казна оскудела до крайности, а провинции, «выжатые досуха» императором, пришли в упадок. Хорошо, пусть так. Но как соотнести это с сообщением того же Светония о том, что Клавдий часто раздавал подарки народу и устроил множество великолепных зрелищ? Откуда он брал на это деньги в разоренном Калигулой государстве? Опять же — Калигула много денег тратил на строительство и на поддержку бедноты, которой время от времени, в придачу к бесплатному или дешевому хлебу, раздавали деньги. С одной стороны, Светоний пишет о том, что Калигула установил новые налоги, «небывалые» и не всегда прописанные в законах, но, в то же время, известно, что Калигула отменил введенный Октавианом Августом однопроцентный налог с продаж. И последнее — Калигула был убит заговорщиками из своего ближайшего окружения, которых поддерживало большинство сенаторов. По факту было совершено предательство, а предательство всегда требует оправдания, разве не так?

Все сказанное продиктовано стремлением к объективности и критической оценке исторических характеристик, а не стремлением обелить Калигулу. Тому, насколько сильно историки могут изменить реальное представление о конкретной личности, существует множество примеров.

Особняком стоит история о желании Калигулы сделать консулом своего любимого коня Инцитата, которую вслед за Светонием повторяет в своей «Римской истории», написанной в начале III века, Дион Кассий. Анекдот хорош, но в реальность подобного намерения верится с трудом. Скорее всего, то была шутка наподобие: «даже мой Инцитат может стать консулом», раздутая в шокирующий штрих к биографии.^[45]

С Нероном, правившим с 54 по 68 год, тоже не все гладко, то есть — не все просто. Кстати говоря, Нерон не был убит заговорщиками, он перерезал себе горло, когда понял, что не сможет справиться с восстанием, поднятым его противниками.

В чем мы можем обвинить Луция Домиция Агенобарба, более известного под прозвищем Нерон?

Первое. Он убил (точнее — приказал убить) родную мать Агриппину, которая сделала его императором. Но Агриппина всячески старалась держать Нерона в подчинении, а когда он все же вырвался на свободу, начала интриговать против него, за что и поплатилась жизнью. Короче говоря, оба были хороши и яблочко упало недалеко от яблоньки.

Джон Уильям Уотерхаус. Раскаяние императора Нерона после убийства его матери. 1878 год

Второе. Нерон был весьма любвеобильным бисексуалом и дошел в страстях до того, что праздновал свадьбы со своими любовниками. В Древнем Риме это выглядело шокирующим глумлением над традициями, но, по сути, являлось личным делом императора. Подданных он к гомосексуальным бракам не принуждал.

Третье. Светоний пишет, что Нерон «казнил без меры и разбирательств, кого угодно и за что угодно». Эти слова были подхвачены средневековыми историками, не любившими Нерона за его гонения на христиан. Преследование за веру и казни — дело однозначно плохое, тут уж, как говорится, без вариантов. Но разве имя диктатора Суллы, который без суда предавал граждан смерти, стало нарицательным для обозначения жестокого тирана? Отнюдь…

«Зри в корень!» — призывал небезызвестный Козьма Прутков. Если мы последуем этому совету, то увидим, что к концу правления Нерона сильно обострились его отношения с сенатом. Став императором, Нерон обещал сенаторам вернуть все привилегии, отнятые у них Цезарем и его преемниками. Однако на самом деле не только ничего не вернул, но и отнял то, что оставалось, превратив сенат в сугубо декоративный орган власти. В этом-то и состояло главное «злодеяние» Нерона.

После Нерона наступил период гражданской войны, называемый «годом четырех императоров» (68–69 годы), когда один за другим сменились три правителя, а четвертый — Тит Флавий Веспасиан основал новую правящую династию Флавиев и построил третий императорский форум. Форум Веспасиана ограничен с трех сторон Храмом Мира, сооруженным в честь победы в Первой Иудейской войне (66–73 годы), представлявшей собой подавление восстания евреев в оккупированной римлянами Земле обетованной. Храм Мира только назывался «храмом», но по сути был гражданским зданием, в котором находились канцелярия, библиотека, музей. До наших дней храм не сохранился, остались только руины.

Нерон воздвиг в своей дворцовой резиденции в Палатине, называемой Золотым домом Нерона, колоссальную то ли бронзовую, то ли мраморную статую, высотой около тридцати семи метров. Судьба этого колосса после смерти Нерона была интересной — Веспасиан, ненавидевший Нерона, переименовал его в статую бога солнца Гелиоса. Император Адриан, правивший в 117–138 годах, поставил колосса возле гигантского амфитеатра, построенного в низине между Эсквилинским, Палатинским и Целиевым холмами (строительство в 72 году начал Веспасиан, а завершил в 80 году его преемник Тит). Считается, что именно по стоявшему рядом колоссу амфитеатр получил название «Колизей». А император Коммод (годы правления 177–192) переделал колосса в свою собственную статую, но после его смерти колоссу придали первоначальный вид. Колизей дошел до нас, а Колосс Нерона — нет.

Между Форумом Августа и Храмом Мира находился форум Нервы, или Проходной форум. Император Марк Кокцей Нерва, пребывавший у власти всего полтора года — с сентября 96 года по январь 98-го, всего лишь завершил строительство форума, начатое его предшественниками. Но зато он стал основателем новой, третьей по счету, императорской династии Антонинов.

Джакомо ван Линт. Вид на Колизей. XVIII век

На форуме Нервы стоял небольшой храм Минервы, который был разрушен не временем, а людьми в 1606 году, поскольку храм мешал сооружению фонтана Аква Паола, названного так в честь построившего его папы Павла V. Фонтан прекрасен, но храма, от которого остались две колонны и кусок стены, очень жаль.

Последний из императорских форумов Рима построили по приказу императора Траяна, правившего в 98–117 годах. Форум, открытый в 112 году, стал олицетворением периода наивысшей экспансии Рима. Вскоре римляне перейдут от завоеваний к обороне границ, затем империя распадется на две части, которые в разное время исчезнут… Все проходит, и это прошло.

В завершение экскурсии по форумам можно привести римскую поговорку: «Beatae plane aures, quae non vocem forisson antem, sedintus auscultant veritatem docentem» — «Истинно блаженны уши, внимающие не голосу, звучащему на площадях, но голосу, в тишине обучающему истине». К популизму умные римляне относились весьма иронично.

Что было после Траяна?

Да ничего хорошего.

В III веке Римскую империю накрыл кризис политической нестабильности. Гражданские войны следовали одна за другой. В промежутке между 235 и 268 годами сменили друг друга 29 императоров, причем лишь один из них умер естественной смертью — от чумы. Кризис завершился в правление императора Диоклетиана (284–305), но для более эффективного управления тому пришлось разделить империю на две части — Западную и Восточную. Окончательно это разделение утвердил Феодосий I, последний император единой Римской империи. Перед смертью, наступившей в 395 году, он разделил государство между двумя сыновьями — старший сын получил Восток, а младшему достался Запад.

В конце IV века, при императоре Гонории, столица империи была перенесена на север Италии в Медиолан (современный Милан), но при этом сенат, административная роль которого была в то время невелика, остался в Риме. По сути, в Медиолан переместилась не столица как таковая, а центр управления государством. Уже в 402 году столица была перенесена подальше от воинственных северных варваров в находящуюся южнее и более безопасную Равенну, об укреплении которой позаботилась сама природа. В наше время Равенна находится в нескольких километрах от Адриатического моря, а в V веке она была портовым городом. Море обеспечивало защиту города и позволяло снабжать его всем необходимым во время осады, а со стороны суши город был защищен широким поясом непроходимых болот.^[46]

В 410 году Рим был разграблен варварами-вестготами^[47] под предводительством Алариха. Примечательно, что при этом практически не пострадали церкви. Вестготы считали себя христианами, а их вождь говорил, что он сражается с римлянами, а не с апостолами. Пробыв в городе три дня, варвары ушли. Были разрушены не только многие здания, но и легенда о неприступности Рима, который оставался таковым на протяжении восьми веков (с 390 года до н. э.).

Карл Брюллов. Нашествие Гейзериха на Рим. Ок. 1834 год

В 455 году Рим снова был захвачен врагом — на этот раз вандалами,^[48] которых привел король Гейзерих, создавший государство вандалов и аланов^[49] в Северной Африке. Момент для нападения был выбран удобный. Недавно произошел очередной переворот — императора Валентиниана III, убитого своими телохранителями, сменил сенатор Флавий Петроний Максим, которого отказались признать императором в Константинополе. Внутренние раздоры плюс страх горожан перед вандалами привели к тому, что Рим был сдан без сопротивления. Историк V века Проспер Аквитанский писал о тех днях: «Было объявлено о приближении короля Гейзериха из Африки, и когда толпы в панике ринулись из города, когда он [Максим] в страхе также хотел бежать, разрешив бежать всем остальным, он был зарезан императорскими рабами на его 77-й день правления. Его разорванное на части тело было брошено в Тибр, и он остался без могилы. После этой гибели Максима последовало достойное многих слез пленение Рима, [когда] городом, лишенным всякой защиты, овладел Гизирик [Гейзерих]. Навстречу ему из ворот вышел святой епископ Лев, изъявление покорности которого (Господь вел его!) так смягчило [Гейзериха], что тот, когда все подчинилось его власти, воздержался от огня, резни и казней. Итак, в течение следующих четырнадцати дней в ходе беспрепятственных и свободных розысков Рим был лишен всех своих богатств, а также вместе с царицей и ее детьми в Карфаген [столицу королевства Гейзериха]^[50] были уведены многие тысячи пленников, которые ценились либо из-за [своего] возраста, или из-за [своих] умений».^[51]

Рим после набега вандалов на месяц погрузился в безвластие. В июле 455 года новым императором был провозглашен военачальник в Галлии Марк Авит, соратник Аэция и друг готского короля Теодориха II.

В отличие от Алариха, Гейзерих не стал брать под защиту христианские храмы. Сокровища, награбленные вандалами в Риме, были захвачены в 534 году византийцами и перевезены в Константинополь. От нашествия вандалов произошло слово «вандализм», обозначающее разновидность разрушительного поведения, в ходе которого уничтожаются или оскверняются культурные объекты.

Рим пошел от Ромула, а императорский Рим — от Августа. По иронии судьбы последнего императора Рима звали Ромулом Августом. Этого шестнадцатилетнего юношу привел к власти его отец, военачальник Флавий Орест, свергший императора Юлия Непота. «Правление» Ромула Августа было коротким — всего десять месяцев! — и закончилось оно бесславно. Командир отряда наемников-варваров по имени Одоакр сверг Ромула Августа и провозгласил себя… Нет, не императором, а всего лишь королем Италии.

Глава седьмая. «Жалкий римлянин подобен готу, разумный же гот подобен римлянину»

* * *

Упадок Рима начался задолго до его официального падения, задолго до появления Одоакра.

Республиканский Рим был сильным, но, в сущности, простым, не любящим швырять деньги на ветер. В императорский период деньги швырялись во все стороны только так. Чуть ли не каждый император старался затмить-превзойти своих предшественников. Возможности к тому были, поскольку в отличие от консулов, императоры ни перед кем не отчитывались и тратили столько, сколько считали нужным.

С одной стороны, для Рима в том было благо. Недаром же говорится, что Октавиан Август получил глиняный Рим, после себя оставил мраморный. На самом деле не такой уж и глиняный, а все же каменный, но суть в том, что при Октавиане город-муравейник был разделен на четырнадцать округов, заметно благоустроен и в нем появилось много новых, весьма роскошных, построек (можно вспомнить хотя бы форум Августа с храмом Цезаря). Почин подхватили преемники — и за три века императорского правления Рим заметно преобразился, в лучшую сторону. Можно сказать, что на фундаменте старого города возник новый Рим. Оно бы и хорошо, но мощь и благосостояние государства не определяются помпезными постройками в столице. Рим слабел и беднел, враги его, в первую очередь — варвары, усиливались, внутренние противоречия подтачивали государство изнутри.

Ван Дейк. Святой Амвросий не пускает Феодосия в церковь. XVII век

Феодосий I не только официально разделил империю надвое, он еще и утвердил никейскую формулу христианства^[52] в качестве единой государственной религии. Так был положен конец мирному сосуществованию различных культов, установленному в 313 году Миланским эдиктом императоров Константина и Лициния^[53], который уравнял в правах христианство и все прочие религии и разрешил свободный переход из одной религии в другую.

Со временем гонения на христиан уступили место гонению на языческие культы. Храмы закрывались, статуи богов разру

© А. Грава, текст, 2023

© ООО Издательство АСТ, 2023

 Хронология истории Рима

21 апреля 753 год до н. э.

Предположительная дата основания Рима легендарным Ромулом.

509 год до н. э.

Свержение монархии и установление республиканского правления.

146 год до н. э.

В ходе Третьей Пунической войны Рим одерживает окончательную победу над своим соперником Карфагеном, одним из самых могущественных городов античности.

27 год до н. э.

Установление автократической формы правления (возникновение Римской империи).

100

Римская империя достигает наивысшего могущества.

395

Раздел Римской империи на Западную и Восточную части.

455

Покорение Рима вандалами.

476

Вождь германцев Одоакр[2] свергает последнего императора Западной Римской империи Ромула Августа и становится королем Италии.

493

Рим входит в состав Королевства остготов.

756

Рим становится центром Папской области.

774

Рим (вместе с Папской областью) входит в состав империи Карла Великого.

855

Рим (вместе с Папской областью) входит в состав Итальянского королевства.

1014

Рим (вместе с Папской областью) входит в состав Священной Римской империи.

1274

Папская область со столицей в Риме обретает суверенитет.

1798

Занятие Рима войсками Французской республики.

1870

Рим становится столицей Королевства Италия, объединившего все независимые итальянские государства в единую страну под властью Сардинского королевства.

1929

В результате Латеранских соглашений (системой договоров между Королевством Италия и Святым Престолом) на территории Рима образовано государство Ватикан.

1944

В ходе Анцио-Неттунской стратегической операции вооруженные силы США и Великобритании освободили Рим от гитлеровской оккупации.

1946

Рим становится столицей Итальянской республики.

Именитые жители Рима

Вергилий

(70–19 до н. э.) – наиболее выдающийся из поэтов Древнего Рима, автор трех великих поэм («Буколики», «Георгики», «Энеида»), один из основоположников западноевропейской литературы.

Гай Юлий Цезарь

(100–44 до н. э.) – древнеримский полководец и государственный деятель, имя которого – «Цезарь» – стало нарицательным титулом императоров.

Виттория Колонна, маркиза де Пескара (1490–1547) – знаменитая итальянская поэтесса периода Возрождения, подруга Микеланджело; стихотворное наследие Виттории Колонны включает 390 стихов и сонетов.

Серджо Леоне

(1929–1989) – выдающийся кинорежиссер, сценарист и продюсер, один из основателей жанра спагетти-вестерн и создатель шедевральной саги «Однажды в Америке».

Софи Лорен

(1934) – всемирно известная итальянская актриса, обладательница восемнадцати наиболее престижных кинематографических наград («Оскар», «Золотой глобус», премии Каннского, Берлинского и Венецианского фестивалей).

Анна Маньяни

(1908–1973) – всемирно известная итальянская актриса, прославившаяся трагикомическими ролями женщин из народа, первая итальянская актриса, удостоенная премии «Оскар» за лучшую женскую роль.

Тиберий Клавдий Нерон

(37–68) – римский император из рода Юлиев-Клавдиев, имя которого стало нарицательным для обозначения жестокого тирана.

Ромул

(771–716 до н. э.) – легендарный основатель Рима и его первый правитель. По легенде, сын бога Марса и Реи Сильвии, дочери царя Альбы-Лонги Нумитора. Вознесся на небо и стал богом под именем Квирин.

Альберто Сорди

(1920–2003) – выдающийся итальянский актер-комик, а также кинорежиссер; семикратный лауреат национальной итальянской кинопремии «Давид ди Донателло» за лучшую мужскую роль.

Марк Туллий Цицерон

(106–43 до н. э.) – величайший римский философ и политический деятель республиканского периода, автор знаменитого изречения: «Свободен только тот, кто находит радость в исполнении своего долга».

Предисловие, или «Все дороги ведут в Рим»

Не зная Рима, узнать его невозможно. Да, именно так. Это вам не какой-нибудь Баньо-Виньони, главной достопримечательностью которого является площадь-бассейн XVI века… Впрочем, и в Баньо-Виньони найдется кое-что помимо бассейна, например – старинная церковь Иоанна Крестителя или гостиница, в которой жил Андрей Тарковский во время съемок одной из заключительных сцен своей «Ностальгии». Ведь это Италия, где каждый камень что-то да значит.

Разумеется, в наше стремительное время существуют обзорные экскурсии «Весь Рим за один день». Но провести в Риме один день и что-то понять невозможно. Это все равно что выучить за день весь курс высшей математики. Не обольщайтесь и не будете разочарованы. Рим открывается не сразу и открывается только сведущим. Открывается и затягивает. Как писал французский писатель Мари-Анри Бейль, более известный под псевдонимом Стендаль: «Можно соскучиться на втором месяце пребывания в Риме, но никак не на шестом, а если вы пробудете здесь год, то вас посетит мысль остаться здесь навсегда».

Все дороги ведут в Рим не только в прямом смысле, как в столицу великой древней империи, но и в переносном, как в один из главных центров западноевропейской культуры. Вечный город! Кстати, «вечным» Рим называли еще в I веке до нашей эры, когда ему было около семисот лет. В наши дни столица Италии неумолимо приближается к празднованию своего 2800-летия, которое состоится в апреле 2047 года. А там и трехтысячелетие на за горами! Действительно – вечный город.

Стендаль, который, помимо «Красного и черного» и «Пармской обители», написал также «Прогулки по Риму», представляющие собой нечто вроде литературного путеводителя, говорил, что Рим можно осматривать двумя способами. Или переходить из квартала в квартал, или же каждое утро искать тот род красоты, к которому сегодня испытываешь влечение. Второй способ Стендаль считал более предпочтительным, ведь так интереснее!

Воспользуемся им и мы – пойдем от впечатления к впечатлению, а не от раздела к разделу. Но хронологии придерживаться все же станем, ведь нельзя ставить Цезаря впереди Ромула.

С Ромула-то все и началось…

Глава первая. Волчица, дятел и чибис

* * *

Вообще все началось не с Ромула, а с бога войны Марса, которого древние римляне когда-то поначалу считали богом плодородия и чтили наравне с его отцом Юпитером, богом дневного света и главой пантеона.

Однажды Марс соблазнил весталку Рею Сильвию, дочь царя Альба-Лонги Нумитора…

Если вы никогда не слышали об Альба-Лонге, то не спешите краснеть. Этот древний латинский город был разрушен римлянами в древние-предревние времена – еще в VII веке до нашей эры. Но в свое время Альба-Лонга была главой Латинского союза – довольно могущественной федерации латинских городов. Исторический регион Лаций, на территории которого жили общины, объединенные в Латинский союз, – это нынешняя область Лацио, административным центром которой является Рим. Лаций-Лацио – это начало всех начал, сердце Рима, оплот римского могущества, а заодно и колыбель современных романских языков, которые используются как официальные языки в более чем шестидесяти странах мира.

Но вернемся к Рее Сильвии. Весталкой – жрицей богини очага Весты, обязанной строго блюсти целомудрие, царская дочь стала не просто так, то есть – не по своей воле. Ее принудил к этому родной дядя Амулий, который сверг своего брата Нумитора, отца Реи Сильвии, и занял его трон. Амулий опасался мести со стороны детей, которые могли бы родиться у племянницы. Он мог бы убить ее, но избрал более гуманный вариант – обрек на безбрачие. Но тут вмешался Марс, от которого влюбленная весталка родила двух сыновей-близнецов – Ромула и Рема. Разгневанный Амулий расправился с Реей Сильвией – то ли казнил ее, то ли навечно заточил в темницу, но причинить прямое зло сыновьям Марса он поостерегся, ограничился тем, что приказал положить младенцев в корзину, которую опустили в воды реки Тибр. Довольно хитроумное решение проблемы – и пальцем не тронул внучатых племянников, и избавился от них навсегда.

Родословная Ромула и Рема. 1650-е годы

Думал, что избавился… Корзина благополучно доплыла до Палатинского холма, где ее прибило к берегу. Сначала малюток кормила своим молоком волчица, которой в Средние века за это поставили бронзовый памятник, а затем им некоторое время носили еду дятел и чибис. Позже братьев нашел царский пастух, у которого недавно умер ребенок. Возмужав, Ромул и Рем убили Амулия и вернули трон своему деду Нумитору, после свержения находившемуся в изгнании. Оставаться в Альба-Лонге братья не захотели – решили основать новый город в тех местах, где они выросли, и править там самостоятельно.

Разумеется, между братьями сразу же начались раздоры, недаром же говорится, что «два итальянца – это три мнения». Они никак не могли решить, где должен быть заложен новый город, в честь кого он будет называться и как они станут там править – одновременно или по очереди. Но прежде всего нужно было определиться с местом.

Сначала братья попытались решить дело миром – положиться на волю судьбы. С этой целью они прибегли к так называемой ауспиции, гаданию по поведению птиц. Ритуал гадания был простым – братья уселись поодаль друг от друга и стали ждать знамений свыше (в прямом смысле этого слова). Побеждал тот, к кому первому прилетели бы птицы.

К сожалению, гадание вышло неоднозначным. Первым знамения удостоился Рем, над головой которого закружилось шесть коршунов. Вроде бы, дело решилось, но следом коршуны прилетели и к Ромулу, причем было их не шесть, а целых двенадцать! Таким образом, один брат выиграл по времени прилета птиц, а другой – по их количеству. Вопрос остался неразрешенным, и закончилось все братоубийством.

Ромул, избравший местом основания «родной» Палатинский холм, начал копать ров, обозначая границы будущего города. Рем, считавший, что город нужно строить на другом холме – Авентинском, находившемся юго-западнее, однажды, в насмешку над братом, перепрыгнул через ров, и Ромул его за это убил (видимо, поступок Рема в традициях того времени выглядел чрезмерно оскорбительным). Рем был похоронен на любезном его сердцу Авентине, а на Палатине вырос новый город, названный в честь Ромула.[3]

Датой основания Рима принято считать 21 апреля 753 года до нашей эры. Именно в этот день, если верить античным авторам (а кому же еще остается верить, если не им?) началась прокладка границ будущего города.

Надо сказать, что время положило конец спору о том, где нужно строить город. Со временем Рим разросся настолько, что поглотил не только Авентин, но и пять других холмов – Капитолий, Квиринал, Виминал, Эсквилин и Целий. Поэтому Рим, Вечный город или Город, в который ведут все дороги, также называется Городом на семи холмах. Каждый из этих холмов безусловно заслуживает уважения (уважение – это та установка, на которую опирается вся итальянская жизнь), но тем не менее нужно помнить, что началось все с Палатинского холма, к которому однажды воды Тибра принесли корзину с двумя младенцами…

Обратите внимание, что Рим был основан внуком правителя Латинского союза. В этом проявляется историческая преемственность, связь времен, связь поколений. В Италии вообще все взаимосвязано и все связи ведут туда же, куда и все дороги – в Рим.

Слышали ли вы о похищении сабинянок? Ромул и Рем пришли из Альба-Лонги не вдвоем, а во главе отряда воинов. Мы говорим: «Ромул основал», «Ромул построил», но на самом деле первыми строителями Вечного города и первыми его жителями были воины, пришедшие вместе с Ромулом. Первоначально Рим был заселен одними только мужчинами. Окрестные племена (сабиняне) не желали выдавать своих девушек за пришлых чужаков, и римлянам пришлось добыть себе жен хитростью и силой.

Ромул устроил праздник в честь бога Конса, который сначала считался хранителем запасов зерна, а позднее стал богом добрых советов (кстати, от его имени и произошло слово «консультация»). Соседи явились на праздник с женами и дочерями. В самый разгар веселья римляне набросились на гостей и захватили женщин. Этот оскорбительный поступок привел к войне, в ходе которой более многочисленные сабиняне почти разгромили римлян, но тут вмешались похищенные сабинянки, уже успевшие привязаться к своим римским мужьям. Они встали между сражавшимися мужчинами и начали умолять их заключить мир. Мужчины вняли мольбам, и оба народа соединились в один. Известно, что примирение состоялось 1 марта 752 года до н. э. Легенды легендами, но сабиняне действительно существовали, однако к II веку до н. э. они полностью латинизировались.

Если оставить увлекательные легенды и обратиться к скучным научным фактам, то примерно в IX веке до н. э. на Палатинском холме было основано поселение, впоследствии превратившееся в город Рим.

Между прочим, Вечным городом Рим прозвали еще в античные времена (III век н. э.). В одной из элегий поэта Альбия Тибулла, жившего в I веке до н. э., говорится о времени прибытия Энея на западное побережье Апеннинского полуострова: «Ромул еще не воздвиг стены вечного города, в котором не смог поселиться брат его Рем».

Раз уж упомянуто имя Энея, то нужно сказать о нем пару слов, несмотря на то что этот прославленный герой Троянской войны и сын богини любви Афродиты не имеет прямого отношения к Риму. Впрочем, нет – имеет, поскольку он считается далеким предком Ромула и Рема. А исконные римляне, строители и первые жители города, были потомками тех троянцев, которые остались в живых после падения Трои и покинули родные места вместе с Энеем[4].

При упоминании Древнего Рима воображение сразу же начинает рисовать помпезные картины в стиле «прибытие Клеопатры в Рим» из известной картины режиссера Джозефа Манкевича с Элизабет Тейлор и Ричардом Бёртоном в главных ролях[5]. Да, примерно так все и было, но в гораздо более поздние времена, а в самом начале своего основания Великий город был поселением из нескольких десятков жилищ (в современном представлении – лачуг), обнесенных деревянной изгородью или насыпным валом, а возможно, что и комбинированной оградой – нельзя же жить без защиты. Одни лачуги были побольше, другие поменьше, улицы, как таковые, отсутствовали, вместо них были проходы, в центре поселения или близко к нему находилась открытая площадка, на которой жители собирались для совершения религиозных обрядов, обсуждения важных вопросов и общих трапез. Скот держали при себе, канализации не было, шкуры выделывались примитивным образом, культа телесной чистоты еще не появилось, так что можете представить, какие ароматы витали в воздухе…

Аннибале Карраччи. Основание Рима. 1589–1592 годы

Давайте закончим экскурсию по древнейшему Риму, ведь смотреть особо не на что, а впереди нас ждет трагическая история о добродетельной жене, поведение которой стало причиной первой революции в истории человечества.

На Авентинском холме можно увидеть древний памятник-мавзолей в форме пирамиды из кирпича, облицованного мрамором. Особо нахальные чичероне выдают этот памятник за могилу Рема, и находятся люди, которые этому верят. На самом деле эта пирамида стоит над могилой чиновника Гая Цестия, сын которого, Марк Агриппа, решил увековечить память отца в 12 году до н. э. Почему вдруг пирамида? Скорее всего, сам Цестий или его сын участвовал в нубийском походе 23 года до н. э. и был впечатлен видом пирамид в Мероэ, древнем городе, находившемся на территории современного Судана. Высота пирамиды составляет 36,4 метра, длина периметра основания – 30 метров. А напротив находятся ворота Сан-Паоло (святого Павла), являющиеся частью стены, построенной вокруг Рима при императоре Аврелиане в 271–275 годах нашей эры. Стены высотой 8 метров и толщиной 3,4 метра тянулись на 19 километров! Примерно две трети Аврелиановой стены сохранились до нашего времени.

Глава вторая. Добродетельная жена и первая революция

* * *

Ромул-основатель стал первым римским царем.

Да, представьте, Рим изначально не был республикой, как привыкли считать многие. Автор «Истории от основания города» Тит Ливий, живший в I веке до н. э., пишет о семи царях – Ромуле, правившем с 753 по 716 год до н. э., Нуме Помпилии, Тулле Гостилии, Анке Марции, Луции Тарквинии Приске, Сервии Туллии и Луции Тарквинии Гордом.

Преемник Ромула Нума Помпилий не состоял с ним в родстве – он был избран на трон сенатом после смерти Ромула. Впрочем, нет – не после смерти (легендарным личностям не пристало покидать бренный мир столь прозаическим образом), а после чудесного вознесения на небеса, имевшего место 7 июля 716 года до н. э. Во время смотра войска, которое проводил Ромул, произошло солнечное затмение. Мир погрузился во тьму, а когда снова рассвело, выяснилось, что царь исчез. Разумеется, скептики (а таковые имелись во все времена) не поверили официальной версии, согласно которой Ромул вознесся на небо, а нашли его исчезновению более простое объяснение – приближенные, пользуясь удобным случаем, убили царя и спрятали его труп. Дело шло к гражданской войне, во время которой Рим мог быть полностью разрушен, но среди знати нашелся умный человек по имени Прокул Юлий, который поведал римлянам, что имел счастье видеть исчезнувшего Ромула. Царь спустился с небес для того, чтобы сообщить, что он стал богом и зовется теперь Квирин. Он предсказал Риму господство над миром. Римляне поверили Прокулу и выбрали себе другого царя.

Приблизительная карта Рима на момент основания

Представители ста лучших семейств, исконно-коренного римского населения, составили совет при царе, получивший название «сенат». Первые сенаторы и их потомки стали называться «патрициями» («отцами»), а пришлый люд, не владевший землей и не имевший политических прав, назывался «плебсом» («толпой»), как вариант – «плебеями». «Город между тем рос, занимая укреплениями все новые места, так как укрепляли город в расчете скорей на будущее многолюдство, чем сообразно тогдашнему числу жителей. А потом, чтобы огромный город не пустовал, Ромул воспользовался старой хитростью основателей городов (созывая темный и низкого происхождения люд, они измышляли, будто это потомство самой земли)… от соседних народов сбежались все жаждущие перемен – свободные и рабы без разбора, – и тем была заложена первая основа великой мощи».[6]

Пятый царь Рима, Луций Тарквиний Приск, увеличил число сенаторов до двухсот за счет представителей знатных семейств второго порядка. Потомки первых ста сенаторов, призванных самим Ромулом, назывались «patres majorum gentium» («отцы старших родов»), а сенаторы «второго призыва» и их потомки считались «patres minorum gentium» («отцами младших родов») и статус их был ниже. Это так, к сведению.

Джон Уорвик Смит. На горе Палатин. Дата неизв.

Итак, во второй половине VIII века до нашей эры, Рим уже был столичным городом. Давайте прогуляемся по Палатинскому холму – колыбели Рима. Согласно преданию, Ромул провел границу Рима у самого подножья холма, но реальные городские стены были возведены немного выше. И правильно, ведь на ровном месте штурмовать укрепления проще. Другое дело, когда приходится лезть в гору, а сверху валятся камни и горящие полена, льется кипящее масло… Впрочем, у нас не попытка штурма, а мирная экскурсия.

Мы заходим в город через Мугонские ворота, одни из трех самых древних, и движемся по Священной дороге (Виа Сакра) – самой древней римской улице, ведущей к величественному храму Юпитера Статора. Статор на латыни означает «останавливающий». Таким эпитетом Юпитера наградил Ромул за то, что царь богов помог ему остановить бегущих римлян во время нападения сабинян (дело было около 750 года до н. э.). После того как нападавшие были разбиты, Ромул заложил храм на том самом месте, откуда обращался к Юпитеру.

Широкая лестница, восемь величественных колонн, в нише – огромная статуя сидящего Юпитера, который грозно смотрит на каждого пришедшего воздать ему хвалу… Канонических молитв у древних римлян не было, да и вообще не было молитв как таковых. Римляне обращались к богам для того, чтобы заключить с ними сделку. «О великий Юпитер, чье могущество безгранично! Помоги мне изгнать этих собак-сабинян, и я воздвигну в твою честь храм, крыша которого будет подпирать небо!» Желание высказано, плата предложена – если великий Юпитер согласится, то просьба будет исполнена. С исполнением обещаний богам римляне зачастую хитрили. В широко известном древнем анекдоте рассказывается о римлянине, пообещавшем Посейдону жертву в сто голов скота за свое спасение во время морской бури. Вернувшись домой, этот плут пожертвовал богу… сто головок лука, поскольку дословно обещал «сто голов», не вдаваясь в подробности.

Якопо дель Селлайо. Тарквиний Приск въезжает в Рим. Ок. 1447 год

По дороге к храму можно увидеть глиняные хижины с остроконечными соломенными крышами, дома богачей, построенные из дерева и камня, а также различные общественные постройки. Осмотрев храм Юпитера и то, что находится рядом с ним – резиденцию правителя, несколько храмов попроще, дома высших сановников, спускаемся обратно до пересечения Священной дороги с Новой – другой улицей Рима. Слово «другой» здесь уместнее, чем «второй», потому что больше никаких дорог в Риме не было (была, правда, одна лестница, но по ней мы пройдемся чуть позже). По Новой дороге мы выйдем к Римским воротам, но проходить через них не станем, а свернем в сторону и пройдем вдоль стены, благо тут есть где пройти – вплотную к ней постройки не лепятся. Через некоторое время мы выйдем к третьим воротам, от которых спускается вниз длинная лестница, названная Лестницей Кака (или – Какоса) в честь трехглавого пастуха, осмелившегося украсть двух быков у легендарного героя Геракла. То, что сам Геракл тоже украл этих быков и четырех коров в придачу у исполина Гериона, доброму молодцу в укор не ставится – ведь он не крал скот, а совершал очередной, десятый по счету, подвиг. А вот Каку досталось сурово – Геракл его убил, и случилось это (если вообще случилось) в долине между Авентинским и Палатинским холмами, где заканчивается лестница Кака. Еще за 500 лет до нашей эры в этой долине проводились состязания на колесницах, а впоследствии здесь построили Большой цирк – самый крупный ипподром Древнего Рима, на котором могли одновременно состязаться 12 колесниц! Цирка уже нет, но кое-что, доступное осмотру, от него осталось. Можно присесть где-нибудь в тени и вспомнить историю Рима.

Луций Тарквиний Приск, правивший с 616 по 579 г. до н. э. – это первый римский царь (и пятый по счету), существование которого признается большинством современных историков. Те, что были до Луция, в том числе и Ромул, считаются скорее легендарными, нежели историческими лицами.

«Приск» переводится как «первый». Почему вдруг? Дело в том, что Тарквиний Приск был наполовину этруском. Этрусская цивилизация существовала в I тысячелетии до н. э. на северо-западе Апеннинского полуострова (ныне это область Тоскана). Происхождение этрусков туманно, да и нас с вами оно особо не интересует, поскольку не имеет прямого отношения к нашей теме. Нам важно знать, что этруски жили еще до появления Рима и римляне многое от них переняли. Луций Тарквиний принял дополнительное имя «Приск», поскольку стал первым этрусским царем Рима.

Самое время разобраться с римскими именами, чтобы не путаться во всех этих Луциях Корнелиях и Гнеях Помпеях.

Классическое полное римское мужское имя, за редким исключением, состояло из трех компонентов – личного имени или «преномена», родового имени или «номена» (по-нашему – фамилии) и индивидуального или родового прозвища, называемого «когноменом».

Слово «номен» переводится как «имя». Родовое имя римляне считали собственно именем. «Пре-номен» – это то, что предшествует имени, а «ког-номен» дословно можно перевести как «кровное имя», потому что слово «когнацио» означает «кровное родство». Носители одного номена, то есть представители одного большого рода, могут носить разные когномены, указывающие на то, к каким ветвям они относятся.

Возьмем, для примера, Луция Юния Брута, организатора первой римской революции, в ходе которой монархия была заменена республикой (с ним мы познакомимся чуть позже). «Луций из рода Юниев по прозвищу Брут» – так можно «перевести» это имя. Прозвище, кстати говоря, неблагозвучное. «Брутус» переводится с латыни как «тупица». Правда, история данного конкретного прозвища не обидная для его носителя. Луций Юний притворялся недалеким для того, чтобы не вызывать подозрений у царя-тирана, который был его дядей по матери. Тит Ливий пишет о Луции как о «юноше, прятавшем свой природный ум под маской». Все относительно – в зависимости от обстоятельств прозвище «Тупица» может быть признаком большого ума.

Если у римлянина было два прозвища, то второе называлось «агноменом». Чаще всего агномены являлись личными прозвищами и не передавались по наследству, но были и исключения из этого правила. Так, например, диктатор Луций Корнелий Сулла присоединил к своему имени агномен «Феликс» («Удачливый»), который стал в его роду наследственным. Агномен мог быть как почетным прозвищем, данным за какие-то заслуги, так и прозвищем в прямом смысле этого слова, например: «Красс» («Жирный») или «Калигула» («Сапожок»). Часто агномены давались из сугубо практических соображений – для того, чтобы отличить сына от отца. Согласно римской традиции, старшие сыновья наследовали полные имена своих отцов, все три компонента. А бывало и так, что род разрастался настолько, что когноменов для различия его представителей становилось недостаточно и приходилось добавлять агномены. К этому располагало малое количество личных имен у римлян. Всего их было около семидесяти, но широко употреблялось только восемнадцать, а в некоторых родах и того меньше – два или три. Если вы посмотрите на перечень выдающихся людей из рода Корнелиев Сципионов, то увидите только Гнеев, Луциев и Публиев. Существовала и другая традиция, ограничивающая количество употребляемых имен – если представитель рода совершал какой-то позорный поступок, то его имя «выводилось из оборота» в данном роду. Также имя могло быть «выведено» и по постановлению сената, как это произошло с именем Марк в роду Антониев после победы Октавиана Августа над Марком Антонием в 31 году до н. э.

Третий по счету царь Рима Тулл Гостилий разрушил Альба-Лонгу, после чего Рим стал главой Латинского союза, а Луций Тарквиний Приск своими победами над соседями (в первую очередь этрусками и сабинянами) упрочил славу Рима настолько, что ее уже никто не решался оспаривать.

Большое внимание Тарквиний уделял строительству. В его правление были построены храм Юпитера Капитолийского и Большой Цирк, и начато осушение болот между Палатинским и Капитолийским холмами, для чего по этрусским образцам была создана Большая Клоака (Клоака Максима). Этот извилистый канал протяженностью в 800 метров, является частью древней канализационной системы. Примечательно, что Большая Клоака функционирует по сей день в качестве ливневой канализации. Нет, вы только подумайте – этому санитарно-гигиеническому объекту более двух с половиной тысяч лет!

Луи Лафит. Брут слушает послов Тарквиниев. Ок. 1815 год

Также при Тарквинии было начато сооружение Римского форума или же просто Форума – главной рыночной площади Древнего Рима. Осушенная земля между двумя холмами просто напрашивалась на то, чтобы ее использовали как общественное пространство. Изначально здесь был рынок, затем стали проводиться народные собрания (комиции) и публичные церемонии. Наиболее древние артефакты Форума – это Черный камень, представляющий собой часть плиты из черного мрамора, Вулканал – алтарь бога огня Вулкана и руины храма Венеры Клоацины. Туристам рассказывают, что Вулканал воздвигли еще при Ромуле, но мы-то знаем, что при Ромуле здесь были болота, которые могли использоваться как кладбище, не более того. А еще рассказывают, что Черный камень установлен над захоронением Ромула, и многие этому верят…

Античный Форум. Полный панорамный вид. 1909 год

Что же касается храма Клоацины, то по древнеримскому историку Плинию Старшему (I век) его воздвигли после примирения Ромул и царь сабинян Тит Таций. Они принесли очистительную жертву и воздвигли на этом месте храм. «Клоацина» переводится с архаичной латыни как «Очищающая»… Так-то оно так, но вообще-то Венера в этой своей ипостаси почиталась как богиня Клоаки, городской канализации. А что тут удивительного? Канализация – весьма важная часть городского хозяйства, и без своей божественной покровительницы ей никак нельзя. Так что, скорее всего, храм Венеры Клоацины был сооружен одновременно с Большой Клоакой.

К самым древним артефактам Форума также относят и фундамент Регии, которая изначально была то ли резиденцией римских царей, то ли правительственным учреждением, а позднее стала местопребыванием верховного понтифика. Согласно преданию, Регия была построена вторым царем Рима, Нумой Помпилием. Но тот фундамент, который дошел до наших времен, принадлежит более поздней постройке. И не факт еще, что ее воздвигли на том месте, где стоял дворец Помпилия; и не факт, что Помпилий существовал (но легенды нужно чтить).

Изначально латинское слово «форум» переводилось как «площадь», но, поскольку на площадях возникали рынки (не пропадать же месту!), у этого слова появилось второе значение. «Форум боариум» («Бычий форум») – это не «бычья площадь», а «бычий рынок». Бычий форум – это древнейшая торговая площадь Рима. Ложбина между Капитолийским, Палатинским и Авентинским холмами, первоначально находившаяся за пределами Рима, была очень удобна для торговли с иноземцами. Некоторые историки сомневаются в том, что это не слишком просторное место подходило для торговли скотом, и объясняют происхождение названия бронзовой скульптурой быка, когда-то стоявшей на этом месте. Но, так или иначе, здесь велась торговля, а там, где собираются люди, неизбежно должны были возникать храмы. До нашего времени сохранились храм Геркулеса (ок. 120 до н. э.) и храм Портуна (ок. 100 года до н. э.), бога-хранителя входов и запасов. Имя этого бога неспроста созвучно имени богини удачи Фортуны, ведь он считался ее мужем. У храма Портуна есть и второе название – храм Фортуны Вирилис (Мужской удачи).

Кроме античных храмов, на Бычьем форуме можно увидеть две древние арки – арку Януса и арку аргентариев, воздвигнутую в 204 году на средства цеха аргентариев (чеканщиков серебряной монеты) в честь императора Септимия Севера (146–211) и членов его семьи. Арка аргентариев меньше, чем арка Януса, но зато она целиком сделана из мрамора, а кирпичная арка Януса только облицована мраморными плитами. Предназначение арки Януса спорно. Некоторые историки считают, что она всего лишь обозначала вход на форум, поскольку название «ианус куиринус» можно перевести и как «арка Януса», и как «входная арка» («входные ворота»).

Ромул основал Рим, Тулл Гостилий сделал его центром Латинского союза, а Луций Тарквиний Приск заложил основы могущества Великого Рима. К слову будь сказано, что начинал Луций Тарквиний как начальник конницы у римского царя Анка Марция, по материнской линии приходившегося внуком Нуме Помпилию. Когда Анк Марций умер, Луций Тарквиний сумел убедить римлян в том, что опытный военачальник будет лучшим правителем, чем несовершеннолетний сын покойного царя, и стал царем Рима. Возмужав, царские сыновья подослали к Луцию Тарквинию убийц, но сами занять престол не смогли – возмущенные римляне изгнали их и выбрали царем Сервия Туллия, сына рабыни из дома Тарквиния. Как бы сказали ныне, Сервий был выдвиженцем Тарквиния.

Франс Гюйс. Портрет Сервия Туллия. XVI век

Если Луций Тарквиний Приск заложил основы могущества Рима, то Сервий заложил основы его политической системы. Сервий предоставил плебеям право римского гражданства, которое прежде имели только патриции. Став гражданами, плебеи начали платить налоги и призываться на военную службу. Увеличился приток денег в казну и уменьшилось давление знати на царя, власть которого нашла новую опору в плебеях. Разумеется, патриции были недовольны возвышением плебеев. Опираясь на поддержку сената, зять Сервия (и сын Тарквиния) Луций Тарквиний сверг своего тестя и стал седьмым и последним царем Рима, известным как Луций Тарквиний Гордый.

Тарквиний Гордый не унаследовал талантов своего отца и ничему не научился у своего мудрого тестя. Он был тираном и за четверть века своего правления настолько достал римлян, что в 509 году до н. э. они изгнали его и установили республику вместо монархии. Так свершилась первая в истории человечества демократическая революция! Ура, товарищи римляне! Слава Республике!

К любому историческому факту приложена своя легенда, без этого история была бы чересчур пресной.

У Тарквиния Гордого был младший сын Секст, между нами говоря, тот еще мерзавец (в данном конкретном случае яблочко упало недалеко от яблоньки). На одной из попоек во время осады города Ардеи, находившегося на расстоянии 25 километров от Рима, между патрициями возник спор о том, чья жена лучше, то есть добродетельнее. Некий Тарквиний Коллатин, состоявший в дальнем родстве с Тарквинием Гордым, предложил всем сесть на коней и внезапно нагрянуть с проверкой к женам.

Тициан. Тарквиний и Лукреция. Ок. 1571 год

Сказано – сделано. Прекрасную Лукрецию, жену Тарквиния Коллатина, «инспекторы» застали за прядением шерсти, в то время как прочие дамы в отсутствие мужей предавались развлечениям. Лукрецию единогласно признали лучшей из жен, но дело не в этом, а в том, что Секст Тарквиний был пленен ее красотой и возжелал обладать ею.

Как пишет Тит Ливий, негодяя возбуждала не только красота Лукреции, но и ее примерная добродетель. Спустя несколько дней, Секст Тарквиний тайно от Коллатина вновь посетил его дом, загостился до ночи, а когда все заснули, вошел к спящей Лукреции с обнаженным мечом в руке и, мешая уговоры с угрозами, попытался склонить ее к близости. Однако, добродетель Лукреции устояла даже перед страхом смерти, и тогда Секст Тарквиний пригрозил, что, убив ее, он подбросит к ней в постель мертвого нагого раба и объявит, что покарал их как прелюбодеев. Устрашившись позора, несчастная женщина уступила насильнику.

Когда Секст Тарквиний утолил свою страсть и отбыл, Лукреция послала гонцов к своему отцу, сенатору Спурию Лукрецию Триципитину, и мужу, приглашая их срочно прибыть к ней. Когда те прибыли, она рассказала о случившемся и взяла с отца и мужа клятву отомстить за ее поруганную честь. Оба они пытались утешить Лукрецию, возлагая всю вину за случившееся на Секста, но она ответила им фразой, вошедшей в историю: «Хоть я и не виню себя в грехе, но и от кары не освобождаю, и пример Лукреции не сохранит жизни ни одной распутнице!». Сказав это, Лукреция достала спрятанный под одеждою кинжал и пронзила им свое сердце…

Тело Лукреции вынесли из дома на площадь и поведали народу об обстоятельствах, приведших к ее смерти. Народ возмутился и сверг царя, вместо которого отныне стали править два выборных претора. Одним из них, к слову будь сказано, стал Тарквиний Коллантин, а другим – уже упоминавшийся выше Луций Юний Брут, сын сестры царя Тарквиния Гордого, приходившийся также родственником и Лукреции. Так Рим из монархии превратился в республику. Две с половиной тысячи лет назад – нет, вы только подумайте!

Питер Пауль Рубенс. Тарквиний и Лукреция. Ок. 1609–1611 годы

Образ добродетельной Лукреции пользовался большой популярностью у живописцев эпохи Возрождения. Можно вспомнить «Самоубийство Лукреции» (1518) Альбрехта Дюрера, «Лукрецию» (ок. 1530) Лукаса Кранаха Старшего, «Лукрецию» (1540) Франческо Пармиджанино, Лукреция (ок. 1580) Паоло Веронезе, «Смерть Лукреции» (1620) Франческо Рустичи, две версии «Самоубийства» Рембрандта (1664 и 1666). Жертву и насильника изображали такие мастера, как Тициан (1571) и Рубенс (1610). Из более поздних картин можно отметить «Клятву Брута над телом Лукреции» (1884) французского художника Анри Пинта. Эта картина перекликается с «Трагедией Лукреции» (ок. 1500) Сандро Боттичелли, на которой римляне с обнаженными мечами клянутся отомстить за смерть Лукреции.

«Тарквиния и Лукрецию» Рубенса можно увидеть в Эрмитаже. Это полотно было написано под влиянием одноименной картины Тициана, которая в настоящее время хранится в кембриджском музее Фицуильяма. Обе картины похожи композиционно, но есть и отличия. Если Лукреция Тициана выглядит испуганной, то Лукреция Рубенса скорее непреклонна и положение ее рук более красноречиво.

Поэты тоже не остались в стороне. Первым из тех, кто рассказал о трагедии Лукреции в рифме, стал Публий Овидий Назон (43 год до н. э. – 17 год до н. э.). В своей элегической поэме «Фасты» («Календарь») Овидий рисует образ женщины, ценящей достоинство выше жизни. Даже в последний момент, уже пронзенная кинжалом, Лукреция заботится о том, чтобы пристойно упасть к ногам своего отца. Разница между Ливием и Овидием в том, что, рассказывая об одних и тех же событиях, первый излагает факты, а второй использует яркие образы.

• То, что смогла, рассказала она, но потом зарыдала,
• И запылали ее чистые щеки стыдом.
• Видя насилье над ней, ее муж и отец извиняют;
• «Нет, – отвечает она, – нет извинения мне!»
• Тотчас себе она в грудь кинжал сокровенный вонзила
• И ниспроверглась в крови собственной к отчим ногам.
• Но и в последний свой миг заботилась, чтобы пристойно
• Рухнуть; и к чести была ей и кончина ее.
• Вот и супруг, и отец, невзирая на все предрассудки,
• Кинулись к телу ее вместе, рыдая о ней[7].

Мог ли Уильям Шекспир пройти мимо такого сюжета, как история Лукреции? Конечно же, не мог. Примерно в 1594 году он написал поэму «Обесчещенная Лукреция» (точнее – «Поругание Лукреции»), насчитывавшую 265 строф по семь строк в каждой. Лукреция или Тарквиний упоминаются во многих произведениях Шекспира, в том числе и в самых известных: «Макбет», «Укрощение строптивой» и «Двенадцатая ночь».

Вам хотелось бы оперы? Извольте – ее написал для вас в сороковых годах ХХ века британский композитор Бенджамин Бриттен. «Поругание Лукреции» – камерная опера, в которой задействованы всего 8 певцов и 13 музыкальных инструментов, но скромность «антуража» позволила Бриттену заострить внимание на психологии героев. Другая опера о Лукреции, написанная итальянским композитором Отторино Респиги (1879–1936) по поэме Шекспира, не получила большой популярности.

Столько всего посвящено Лукреции, что глаза разбегаются. Но если попытаться выбрать самое яркое произведение в каждом жанре, то выбор будет таким – картина Рубенса, поэма Шекспира и опера Бриттена.

Несмотря на то, что христианская религия категорически осуждает суицид, Данте Алигьери в своей «Божественной комедии» поместил Лукрецию в Лимб, первый круг ада, вместе с Сократом и Сенекой, которые тоже покончили с собой. Видом наказания в Лимбе служит безболезненная скорбь, в то время как основную массу самоубийц, превращенных в деревья, терзают в седьмом круге ада гарпии. Почему вдруг такая поблажка? Да потому, что ни у Лукреции, ни у Сократа, ни у Сенеки не было выбора (в свое время мы поговорим о каждом).

Надо сказать, что отсутствие памятника добродетельной матроне является большим упущением со стороны римлян. Подобный памятник сразу бы породил легенду о том, что прикоснуться к нему, не получив ожога, может только добродетельная женщина. Очереди стояли бы длиннее, чем к статуе Джульетты в Вероне…

Итак, монархический Рим начался с волчицы, выкормившей своим молоком первого римского царя, а закончился на Лукреции, кровь которой, если можно так выразиться, «смыла» римскую монархию. К единоличному правлению Рим вернется не раз, но то уже будут не цари.

Впрочем, есть мнение, что Лукреция никогда не существовала, а была выдумана римскими историками примерно в III веке до н. э. А о том, для чего это могло понадобиться, вы узнаете из следующей главы.

Но прежде, чем переходить к ней, нужно вспомнить добрым словом итальянского палеоэтнографа Луиджи Пигорини, стараниями которого в далеком в 1876 году в Риме был основан историко-этнографический музей, который ныне известен как Музей Пигорини (официально – Музей доисторических времен и этнографии Луиджи Пигорини).

Здание музея расположено в Квартале всемирной выставки E. U.R.[8] в южной части Рима. Все самое-самое древнее собрано здесь. Музей вобрал в себя несколько собраний, самым известным из которых является так называемый Кирхернариум – коллекция, начало которой положил в середине XVII немецкий ученый, монах ордена иезуитов Афанасий Кирхер. Всегда приятно любоваться старыми зданиями, как снаружи, так и изнутри, но надо отметить, что расположение в зданиях современной постройки дает такое преимущество, как удобство осмотра экспозиции.

Пренестинская фибула. Ок. 600 год до н. э.

В каждом музее есть своя «жемчужина» – самый ценный, наиболее интересный (и при этом не всегда самый известный) экспонат. Жемчужиной Музея Пигорини является Пренестинская фибула[9] – золотая застежка, датированная примерно 600 годом до н. э. Фибула ценна не только своим почтенным возрастом, но и тем, что на ней выгравирована надпись на архаической латыни: «Маний сделал меня для Нумерия».

Впервые фибула была представлена публике в 1887 году немецким археологом Вольфгангом Хельбигом, известным своими исследованиями настенных росписей Помпеи. Хельбиг сообщил, что один из его друзей приобрел застежку в городе Палестрина, близ Рима. В древности этот город назывался Пренесте, отсюда и название артефакта.

Все купленное с рук (а не найденное при раскопках!) всегда вызывает сомнения в своей подлинности. Не избежала этой судьбы и Пренестинская фибула. Выражение «Маний сделал это для Нумерия» в кругу специалистов стало нарицательным для обозначения искусной подделки. Но совсем недавно, в 2011 году, подлинность фибулы была подтверждена при помощи современных методов исследования. Маний действительно сделал это для Нумерия в VII веке до нашей эры.

Для полноты впечатления о древнейшем периоде истории Рима следует посетить Музей Палатина, расположенный, как нетрудно догадаться по названию, на Палатинском холме. Белое двухэтажное здание музея было построено в 1868 году для монастырских нужд, музей въехал сюда в тридцатые годы прошлого века. Экспозиция музея начинается с каменных артефактов среднего палеолита (от 200 000 до 40 000 лет назад), найденных на Палатинском холме, и заканчивается экспонатами IV века, относящимися к так называемой Поздней Римской империи.

На римской площади Вилла Джулия, в здании бывшей летней папской резиденции находится Национальный этрусский музей, по праву считающийся лучшим в своем роде. Интерес представляет не только богатая экспозиция, но и само здание музея, классический образец архитектуры маньеризма, для которого характерна причудливость форм и отделки. Виллу построили при папе Юлии III в середине XVI века, когда эти места были окраиной Рима. В конце XIX века вилла была продана государству и здесь расположился музей. В 50 залах выставлено около 6000 экспонатов, главным из которых является терракотовый надгробный памятник «Саркофаг супругов», датируемый 530–520 годами до н. э. Памятник очень трогательный, он изображает супругов, возлежащих на пиру – присутствие жены на пиру рядом с мужем свидетельствует о том, что этрусские женщины, в отличие от римлянок, пользовались равными правами с мужчинами.