Северная Корона. По звездам бесплатное чтение
Анна Джейн
Северная корона. По звездам
Марии Баяндиной – за ее искреннюю поддержку и веру в героев
© Анна Джейн, текст
© ООО «Издательство АСТ»
Пролог
Allegro deciso
С велением богов нам спорить не по силам.
Долг смертных – принимать, что властный рок судил им.
Жан Расин
Июнь
Ровно посредине черно-белой цветочной поляны, над которой светило тусклое солнце, вырезанное из газетных обрывков, находилась серая фигура, принадлежащая молодому светловолосому человеку. Он, согнув ноги и опустив на колени локти с закатанными рукавами рубашки, сидел совершенно неподвижно, уставившись немигающим взглядом в одну точку – на застывший в своем цветении нераспустившийся бутон высокого цветка.
Парень не шевелился, не совершал не единого движения, но усиленно думал о чем-то, и его мысли в виде букв, вырезанных все из той же мятой бумаги, вылетали из головы и неспешно плыли по светло-серому мутному небу без облаков.
«Никого. У меня никого не осталось. И ничего не осталось – только воспоминания. Кому они нужны, эти воспоминания? Даже мне они не нужны. Глупая ноша. И сбросить нельзя. Так и придется таскать ее за собой всю оставшуюся жизнь.
Интересно, а сколько мне осталось? Чем меньше, тем лучше. Тем легче.
Глупая судьба. Почему именно у меня она такая? Почему я? Что я сделал не так? Какого черта?!»
– Большого и косого, – раздался в угнетающей тишине мужской глубокий и твердый голос, искаженный едва слышным, доносящимся издалека визгливым смехом. Позади молодого человека неожиданно появился мужской силуэт, закутанный в длинный, доходящий до пят плащ.
– А? – от неожиданности вздрогнул парень и резко поднял голову. – Брат?
– Нет, олень, это троюродный дядя дедушки апельсина.
– Андрей, это ты? – потрясенно повторил светловолосый, вскакивая с земли. Человек в плаще стоял к нему спиной, но парень не сомневался, что перед ним его старший брат.
– Я сотни раз спрашивал сам у себя, почему у меня такой тупой братишка, но так и не получил ответа. Наверное, это философский вопрос, – со смешком в голосе отозвался тот, кого звали Андреем. Или когда-то звали Андреем.
По черно-белой поляне пронесся слабый ветерок, покачнув все цветы, кроме того, с высоким стеблем, на который смотрел молодой человек, когда сидел на земле, погруженный в свои думы.
– Я тут слышал, ты на судьбу сетуешь, придурок. Орешь на всю Вселенную. Давай, малыш, собери остатки силы воли в кулак, вставай и делай что-нибудь. Иди против ветра, Никита, – почти ласково сказал человек в плаще. Он как будто не замечал удивления на лице младшего брата, смешанного с детским потрясением и гневной обидой.
– Эй, зачем ты пришел?! – вплотную подбежал к нему парень, тяжело дыша. – Тебе помочь? Ты как? Что с тобой? Отвечай, твою мать!
Как только Никита приблизился к брату, то почувствовал холод, исходящий от него. Ему даже показалось, что он увидел этот холод – едва заметный, с синеватым оттенком. Словно поняв это, человек в плаще исчез и в ту же секунду появился в паре метров от парня, вновь стоя спиной.
– Вернись!
– Эй, потише, мелкий, я ведь могу и рассердиться, – впустив в голос нотку раздражения, сказал тот, кого звали Андреем, однако его голос все же оставался веселым. – Проявляй уважение к старшим, если ценишь целые кости.
– Что с тобой случилось?! Где ты? – вновь подбежал к брату Никита, понимая, что то, как колотится его сердце – ненормально. Видимо, целые кости были у него не в почете. Но Андрей вновь исчез и появился за его спиной. Никита все так же не мог видеть его лица. А холодный ветер все только усиливался, заставляя бумажное газетное солнце трепетать в своих порывах не хуже цветков на земле.
– Куда ты все время уходишь! – прокричал обиженный и испуганный Никита. – Стой! Хватит убегать!
Хотя Андрей не мог видеть его глаз, в которых впервые за много-много лет сосуды расширились и покраснели из-за появившихся и яро сдерживаемых слез, он по-доброму и как-то печально рассмеялся. Раньше он делал это крайне редко.
Визгливое хихиканье на заднем плане нехотя исчезло, чтобы появиться через несколько минут.
– Обидно, да? Тебе не суждено меня догнать, – приложил ладонь, обтянутую перчаткой, ко лбу Андрей.
Игра в догонялки продолжалась еще несколько минут. Как бы Никита ни старался, поймать человека в плаще он не смог. Только искренне веселил. А ноги его все больше и больше делались ватными, замедляя скорость передвижения, что не могло не злить. От этого коктейля бессилия и злости Никита даже закричал, вызвав взрыв хохота у брата.
– Ну, пока, любитель салочек. Ты меня ими и в детстве напрягал. Вырос – и не изменился. Печально. Прощай. И знаешь что? Иди против ветра, – почти ласково повторил Андрей, подумал немного и добавил: – Я тут слышал прикол – бог дает столько испытаний, сколько человек может выдержать. То, чего человек не выдержит, Бог ему и не предложит. Не разрушай Богу систему. Перестань ныть и уже вали против ветра, олень!
Ветер стал невыносимым и бил Никиту по лицу с дьявольской радостью. Визгливый смех, сопровождающий его, зазвучал громче.
– Опять ты уходишь, – со злостью прошептал парень в спину брату. – Вы все уходите.
– Ты один раз тоже ушел, – справедливо заметил едва слышным голосом тот, не совершая шагов, но необъяснимо отдаляясь от Никиты. – Однако ты вернуться можешь, а я – нет.
– Не уходи! Стой!
Андрей вдруг послушно замер и все же повернулся в полуанфас, и Никите стало необъяснимо страшно, как загнанному в стойло животному, почуявшему несущее смерть землетрясение. Лицо старшего брата было бледным, будто облитым воском, только вот карие прищуренные глаза продолжали смеяться.
Противное хихиканье стало еще громче и резало слух совсем уж откровенно.
– Заткнись, – зло сказал смеху Андрей и исчез.
– Вернись!
– Против… просто иди, – прошептал ветер в спину Никите и тоже умчался. На том месте, где только что был старший брат, появилась небольшая черная лужа, которая все разрасталась и разрасталась. Миг – и Никита обнаружил, что стоит у берега идеально круглого озера, от которого исходит тот же терпкий недобрый синеватый холод, что и от Андрея. Ему казалось, что старший брат отправился туда, в непрозрачную воду, от близости которой кружилась голова.
Там, он скрывается там! Оттуда его можно будет вытащить! Забрать силой. Помочь!
Не долго думая, Никита сделал несколько шагов по направлению к озеру с твердыми намерениями помочь Андрею выбраться из вечного холода, и через пару секунд уже безвольно погрузился под ледяную воду с головой, перестав дышать. Никто не мог сопротивляться этому озеру. И кто сказал, что в нем была лишь обычная вода?
«Храбрый недоумок, – поплыли по небу чьи-то фиолетовые расплывчатые мысли, – куда полез, щенок! Вернись назад!»
«Дерзкий поступок! – Яркие буквы цвета морской волны взвились над горизонтом, они явно выражали ободрение. – Смелый мальчик. Пусть получит подарок за чистые помыслы и смелость».
Неведомая сила выбросила переставшего дышать Никиту из воды на берег, и над ним, на потемневшем и ставшим темно-синим небе, уничтожив бумажное помятое солнце, вспыхнули яркие звезды. Они образовали полукруглый венец, всполохами переливаясь и сияя, а потом, одна за другой, под предводительством Геммы, самой яркой из них, заскользили по воздуху вниз, к груди Никиты.
Осторожно, одна за другой, звезды вошли в его сердце, запечатлев в нем рисунок Северной Короны.
Никита открыл глаза и резко сел в кровати.
Он проснулся, словно от удара по голове. Правая рука быстро нащупала рукоять ножа у изголовья в зазоре между спинкой дивана и матрасом – привычками разбрасываться Ник не мог да и не желал. Оружие всегда было при нем, и в каждой новой квартире парень имел обычай равномерно распределять его по всем комнатам, чтобы оно находилось в зоне досягаемости. Да и не зря Март говорил, что холодное оружие в кровати оберегает от дурных снов, особенно если клинок отлично, до зеркального блеска, отполирован. Тогда злые духи видят свои жуткие отражения в нем и пугаются, оставляя человека и его сны в покое. Правда, поверья гласили, что лучше всего хранить нож под подушкой, но с этим Андрей, а следом за ним и Ник были не согласны. Слишком много лишних секунд пройдет в случае реальной угрозы, пока будешь доставать оттуда свой нож. Да и опасность порезаться существует – по крайней мере Андрей всегда издевательски намекал младшему брату, что его руки не настолько прямые и ловкие, чтобы однажды не наткнуться на острие клинка, спрятанного под подушкой.
Нож в руке успокаивающе подействовал на Ника. Дыхание его до сих пор оставалось прерывистым, словно он пробежал несколько кругов на спортивной площадке. А там, где билось сердце, было холодно и вязко, словно его, сердце, только что макнули во что-то мокрое, терпкое и ледяное.
Парень и сам не понял, отчего так резко подорвался и почему так жутко себя чувствует. Никогда раньше он не просыпался непонятно от чего, без видимой или слышимой причины. Осторожного и внимательного Никиту мог разбудить любой, даже самый незначительный шум, но сейчас было абсолютно тихо. Даже на улице не слышно было ни шороха. И никаких кошмаров ему вроде бы и не снилось. Ему вообще в последние месяцы почти ничего не являлось во сне: ни хорошее, ни плохое.
Да, Ник Кларский справедливо полагал, что раз наутро он ничего не помнит, то ночью ему ничего и не снится. Усмехаясь сам над собой, считал, что, наверное, нож в кровати все же помогает ему избавиться от снов. Но сейчас, как и всегда, он просто забыл свои черно-белые газетные сновидения.
Парень, приказав сердцу войти в свой обычный ритм, несколько раз глубоко вдохнул, встал с кровати, неспешно подошел к окну и распахнул его, впустив в комнату поток свежего ночного воздуха, который тут же окутал его обнаженный крепкий торс. Сон свой он, естественно, так и не вспомнил, вот только отчего-то перед его внутренним взором стоял образ старшего брата. Ник попытался выкинуть его из головы, но не смог: против Андрея он всегда был бессильным. Ухмыляющийся довольный Март постоянно смотрел на Никиту из подсознания. Сейчас, например, память подкинула его в образе почти шестилетней давности, когда Андрей узнал, что его братишка сам поступил в государственный университет на престижную специальность экономического факультета. Следом за ним в светловолосой коротко стриженной голове появились и другие лица из прошлого, которое никак не хотелось забываться.
До самого рассвета – сегодня яркого, игривого, темно-оранжевой бархатной каймой застывшего на краях быстрых рваных облаков – Никита просидел на подоконнике у открытого окна, отгоняя и отгоняя непрошеные воспоминания и полузабытые лица. Знакомые, подельники, враги. Умершие родственники, старший брат, единственный друг, первая любовь. Все они теребили память как заведенные, не желая успокоиться, и каждый из них шептал что-то свое.
Чем больше лиц мелькало в воображении, тем сильнее становился издевательский ветер на улице. Ник находился на восьмом этаже и мог сполна почувствовать всю силу быстрого и порывистого дыхания июньского утреннего воздуха.
– Иди против ветра, – задумчиво сам себе сказал Кларский и сам же себя обозвал клиническим психом. Молодой человек нервно постучал пальцами по подоконнику, куда случайно попали первые томные солнечные лучи. Что-то продолжало его беспокоить – то, что казалось очень важным, но никак не желало выплывать из потайных глубин памяти.
А последнее лицо, что он вспомнил, было симпатично-задорным, голубоглазым и окаймленным светлыми, едва достигающими плеч волосами, на одной из развевающихся прядей которых сидела золотая бабочка. Она вдруг сделалась изумрудной, а потом стала переливаться сверкающим серебром.
Девушка, на волосах которой сидела эта невероятная бабочка, мило улыбнулась Никите, и он не смог отвести взгляда от ее губ – малиновых, приоткрытых, очень и очень привлекательных. Молодой человек протянул вперед руку и коснулся этих губ кончиками пальцев, заставив их обладательницу засмеяться.
«Помнишь, что я тебе сказал? – спросил мысленно Ник, глядя на девушку, не мигая и зная, что она понимает его без слов. – Я сказал тебе, что я вернусь. Помнишь?»
Она молчала, осторожно гладя его по вытянутой напряженной руке.
«Так ты помнишь или нет?» – начал сердиться парень.
Ответа все не было – девушка с бабочкой на волосах продолжала гладить его руку: нежно, но не настойчиво, а осторожно, рассматривая его лицо как картину.
«Смотреть будешь или отвечать?» – сощурился Кларский и резко, неожиданно и даже немного грубовато прижал девушку к себе, одной рукой обняв за талию, а другой приподняв ее заостренный гордый подбородок и проведя по ее вишневым, мигом плотно сомкнувшимся губам своими, в предвкушении чего-то большего.
«Ответишь ты мне или нет? Пожалеешь ведь, если будешь играть в молчанку», – со злым удовольствием целуя напряженную, испуганную светловолосую девушку в щеку и в уголок губ, вновь мысленно сказал Никита. Она продолжала упрямо молчать, и это раззадорило его. Ник еще крепче, почти до боли прижал непослушную девчонку к себе, и, властно заглянув ей в голубые глаза, надавил большим и указательным пальцами на ее бледные щеки, заставив малиновый, как у куколки, ротик раскрыться.
«Я же сказал», – с удовольствием опустил он ладонь чуть ниже и принялся целовать непослушную нахалку, наслаждаясь ее страхом и своей силой.
Поначалу девушка сопротивлялась, но затем сделалась покорной – не только позволяла целовать себя, но и отвечала сама, обняв Никиту за плечи.
«Дурак», – вдруг мысленно сказала ему девушка и, чуть отстраняясь, укусила Кларского за мочку уха. Глаза ее смеялись. Ей не было страшно – она лишь прикидывалась.
Прежде чем прийти в ярость от такого неповиновения, Ник открыл глаза. Он со злостью понял, что опять умудрился заснуть, уже сидя на подоконнике. К тому же он запомнил сон – парню до сих пор казалось, что он целует ту непослушную девчонку, которая посмела его обозвать. Пульс его участился – тело сон тоже отлично помнило и требовало продолжение банкета, только уже наяву. Девушек у Ника не было уже остаточно долго, чтобы это самое тело начало бунтовать.
– Приснилась же, – чертыхнулся негромко Кларский, выравнивая дыхание.
Ника даже во сне умудрялась вывести Никиту из равновесия.
Парень потянулся и, не закрывая окна, из которого теперь дул ставший еще более прохладным ветер, опустился на пол, так и не подумав надеть футболку. Отжимания всегда помогали ему сосредоточиться.
Этим утром Никита Кларский принял очень важное для себя решение. Для начала он сделал несколько телефонных звонков – в том числе тем, с кем давно, очень давно не связывался, а спустя пару недель, довольный результатами, заказал через Интернет билеты в город, в котором не был почти ровно три года. План, вынашиваемый им уже долгое время, грозился быть осуществленным.
Ведь он все-таки обещал вернуться.
Может быть, мстить, а может быть…
Солнце на востоке начало светить чересчур ярко.
Часть первая
Adagio con dolcezza
Смелым помогает Судьба.
Публий Вергилий Марон
Год назад, сентябрь – декабрь
Ника сидела в темном кинотеатре и, украдкой зевая, глядела вперед, на огромный экран, на котором бегали взад-вперед и что-то при этом задорно пели мультяшные герои, изображенные лучшими художниками-мультипликаторами мира. Известная анимационная студия выпустила новый мультфильм, посвященный приключениям древнегреческого героя Тесея под незамысловатым названием «Тесей и Минотавр». Естественно, события в нем были перевратыми и приукрашенными, а сам Тесей выглядел полнейшим болваном, обладающим огромной силой – невнятной и не поддающейся объяснению, смелостью, мрачностью, безразличием ко всему на свете и лишь зачатками мозга, и то, кажется, спинного, однако популярность мультфильма была очень высока.
Ника устало сняла 3D-очки – они все же слегка раздражали ее, да и чувствительные глаза быстро уставали. К тому же герои, плывущие на Крит, чтобы расправиться с Минотавром, не совершали ничего важного, а весело и дружно пели очередную песенку, танцуя на палубе судна что-то среднее между румбой и гопаком, заставляя морскую живность удивленно таращиться на дурачков, а саму девушку зевать.
– Эй, тебе не нравится, что ли? – толкнула Нику в бок рядом сидящая с ней девушка с очень длинными и слегка волнистыми светло-русыми волосами. Именно она и затащила Нику в кинотеатр, хотя та с бо́льшим удовольствием сходила бы на отвязную комедию. Ну или хотя бы на психологический триллер.
– Не очень, – пожала плечами та. – Мы еще и половины не посмотрели.
– Ты просто очень злая, поэтому и не любишь мультики, – вынесла вердикт блондинка и вновь уставилась в экран.
– Ну а ты у нас сама доброта, – пробурчала Ника.
Рядом с ней сидела ее двоюродная сестра и одновременно хорошая подруга со слегка экзотическим именем Марта, которая в отличие от Ники смотрела новую сказку с большим интересом. Марта вообще любила все легкое, воздушное и смешное в кинематографе. Фильм «Тесей и минотавр» исключением не стал. Особенно ей понравился момент, когда ленивого и явно придурочного Тесея чуть ли не всеми Афинами на коленях умоляли поехать на Крит, дабы тот разобрался с тамошним царем Миносом, требовавшим от Афин ежегодно дань в размере семи человек. Эти семь человек были предназначены в жертву чудовищу Минотавру, проживающему в лабиринте, и только невероятно сильный Тесей мог расправиться с ним. Однако бездушному и обладающему черным юмором царскому сынку Тесею все это было пофигу. Его приемный человеческий отец Эгей только и рад был потакать желаниям единственного отпрыска и всячески его покрывал.
Ника на все это смотрела со здоровым скептицизмом – подобные личности не то что в мультиках, в жизни ей не нравились. Она искренне полагала, что мужчина должен быть смелым и сильным – в первую очередь духовно, а не физически. Кажется, те времена, когда она ценила в первую очередь внешние эффектные данные, прошли.
«О Боже, я старею», – подумала про себя Ника, когда впервые поймала себя на этой мысли.
Мультфильм продолжался. Сначала сумрачный любитель прожигать жизнь Тесей ни в какую не соглашался на разборку с Миносом, прятался от просителей, мечтал эмигрировать куда-нибудь в Фивы или даже в Спарту, и только гнев его настоящего, божественного папочки Посейдона, решившего, что пора бы уже сделать из сыночка настоящего мужчину, заставил так называемого героя взойти на корабль и вместе с совершенно невнятной морской командой тронуться в путь.
Глядя на то, как ненавидящего весь мир Тесеюшку умоляют пойти сражаться, Марта по-детски весело смеялась, а вот Ника же лишь смиренно качала головой. Ей, как любительнице древней мифологии в общем и древнегреческой в частности, было за Тесея как-то обидно. Да и то, что куча фактов была перевернута с ног на голову – тоже. К примеру, ее раззадорило даже то, что венец под названием Северная Корона в мультике Тесей получил не тогда, когда должен был, доказывая свое родство с богом морей Посейдоном, храбро нырнуть в море, дабы найти там кольцо ехидного Миноса и получить венец от Амфитриты. А когда спас по своей дурости странноватого вида нереиду.
Правда, создатели мультипликационного фильма почти не отошли от правильной любовной линии истории. Как и полагается, соперником в любви Тесея был сам бог Дионис, изображенный, кстати говоря, куда более адекватно, чем главный герой. Придурковатости в нем не было, только лучезарный юмор и жесткая хитрость, да и нарисован он был вполне симпатично. Минос хотел женить дочь Ариадну на Дионисе, который, влюбившись в девушку, спустился с Олимпа в виде не бога, а человека. Ариадна была согласна с волей отца, пока не повстречала Тесея. Естественно, просто так познакомиться они не могли, и их занимательная встреча произошла на рынке, где дурачок из Греции упал критской барышне прямо на голову, разозлив до колик в желудке. Там же он ее и обвинил, мол, она сама виновата, что ходит там, где он имеет честь падать.
– Классно снято? – спросила оживленная Марта у Ники.
– Ага, очень, – отозвалась та, лениво поедая попкорн. То, как Ариадна бесила Тесея и наоборот, стало вдруг ей очень знакомо. Когда-то давно один мрачный тип тоже ее сильно раздражал. И, кажется, этот тип чем-то неуловимо похож на этого самого Тесея. По крайней мере он такой же сильный и неразговорчиво-хмурый. Только совсем не герой…
Каким-то немыслимым образом, умудрившись сто раз поругаться и обсмеять друг друга, Тесей и Ариадна – о ужас! – влюбились. И девушка решила помочь любимому не заплутать в лабиринте, тайно от отца вручив ему волшебную нить. А когда Тесей расправился с чудовищем Минотавром, оказавшимся, кстати, вполне дружелюбным и очень одиноким, а поэтому нуждающемся в любви и ласке, то он украл Ариадну, у которой вот-вот должна была состояться свадьба с Дионисом. И повез ее на своем корабле домой. Минотавр, а также безумный ученый Дедал и куча новых персонажей поплыли с ними. Минотавр, кстати, к пропаже людей причастен не был – кто-то другой убивал их в лабиринте, а все обвиняли его, бедняжку. Этого кого-то Тесей изрядно ранил, но чудовище сумело убежать, пригрозив, что вернется и устроит вселенскую разборку.
Парочка счастливо поплыла в Грецию под покровом ночи, однако бог Дионис идиотом не был, прознал обо всем, пожаловался папе Зевсу, тот споро провел переговоры с богинями Судьбы – мойрами, и они явились к Тесею, нагло заявив, что его судьба – быть не с Ариадной, ибо она предназначена самому Дионису, а с ее сестрицей Федрой. Тесей покорился их воле, оставил спящую и ни о чем не подозревающую Ариадну на каком-то островке, не забыв подарить ей венец Северной Короны, и поплыл домой, раздираемый своей пылкой любовью и покаянием судьбе.
Глядя на то, как послушный дурила Тесей, скрепя сердце, оставляет возлюбленную, Нике вдруг сделалось грустно. В голову ее пришли не самые хорошие мысли, от которых девушка усердно пряталась, но которые все равно время от времени настигали ее.
«И почему Тесей послушал богинь Судьбы и оставил свою Ариадну? Зачем решил подчиниться воле богов? Почему решил, что если он оставит ту, которую любит, и покорится судьбе, то будет счастлив?» – с некоторой горечью, впрочем, уже старой, въевшейся в сознание, думала Ника. Она часто перечитывала древнегреческие мифы, и всякий раз, когда читала легенду об Тесее и Ариадне, испытывала подобные чувства. Ей казалось, что она отлично понимает Ариадну, которую оставил возлюбленный.
Дважды в жизни Ники было так, что люди, которых она искренне любила, уезжали, бросив ее одну.
Почти пять лет назад это сделал Саша, ее первая настоящая любовь, человек, от одного вида которого у Ники срывало не только голову, но и разум отбивало начисто. Он был ее первым мальчиком и первым, кто дал ей почувствовать, что такое настоящая (по мнению самой Ники) любовь.
А чуть больше двух лет назад то же самое проделал и тип по имени Никита, который ассоциировался у Ники с Тесеем. От него голову у Ники не срывало, только крышу трясло от злости – поначалу он ее бесил со страшной силой, а потом еще и начал пугать. Никита Кларский оказался не простым мальчиком и даже не обычным гопником, а братом криминального авторитета, грубым мерзким хамом без чувства юмора и с начисто отбитой репой. К тому же их почти одинаково звали, да и фамилии обоих не подкачали: Кларский и Карлова. Не зря однажды один чересчур умный полицейский в отделении милиции обозвал их Карлом и Кларой. Теми самыми, которые украли кораллы и кларнет.
Но потом, во время их вынужденного общения, когда Ник и Ника притворялись парой, девушка поняла, что все больше и больше привязывается к этому безнадёжному типу, старающемуся быть похожим не на гоп-стопника из подворотни, а на неброского правильного мажорика. Нике казалось, что истинное «я» Кларского знает только она сама.
После того как Саша уехал в другой город, где нашел новую девушку, Ника, погоревав полгода, стала активно искать ему замену, развлекаться, пытаться жить ярко и весело, в общем, делать все, чтобы не вспоминать Александра. И у нее со временем получилось забыть его, хотя обида, конечно, осталась. Семь месяцев красивых отношений, признания, подарки, бессонные ночи были перечеркнуты двумя красными линиями после того, как Сашка, даже не попрощавшись, уехал, а после по эсэмэс сообщил, что нашел другую.
Однако его забыть она все же смогла. А вот Никиту – нет.
Когда он оставил Нику, веселиться и искать ему замену ей не хотелось. Девушка тогда желала только одного – лежать в своей кровати, укрывшись с головой одеялом, и ни о чем не думать. Прошло уже больше двух лет, а Ника никак не могла перестать думать о своем далеком от идеала любимом по фамилии Кларский. И хотя их отношения можно было назвать лишь игрой, и было в них всего лишь пара поцелуев и вынужденных объятий, рана в душе Ники была очень глубокой.
Если у Саши в руках был быстрый нож-флиппер, то у Ника – острый мясницкий тесак.
Надо же, тогда, в квартире, где они прятались от полиции той жуткой ночью, когда были арестованы брат Ника и члены его группировки, она считала, что все происходящее чем-то похоже на игру, которая обязательно завершится хэппи-эндом. И что светловолосый нахал будет с ней, и что они по-своему, но будут счастливы, и что это так прикольно – иметь такого парня, как Кларский, – ведь никто ее тогда даже и не обидит, но… ничего этого так и не произошло. Им не суждено было быть вместе. Как бы пафосно это ни звучало, зато правдиво. Кстати, именно там, в квартире, где они прятались, когда Ника рисовала портрет Ника, она окончательно поняла, что Кларский ей дорог.
Девушка думала, что будет держать за руку своего Никиту, а в результате в ее ладонях оказался лишь июльский пух да его зажигалка. А еще на ее шее осталось красивое колье из белого золота, в котором она была на благотворительном вечере. Этакий эквивалент мифической Северной Короны, оставленной Тесеем в качестве подарка своей Ариадне. В ней она выходила замуж за Диониса.
А может быть, это она, Ника, виновата, что не смогла уговорить Никиту взять ее с собой, не смогла догнать его, не смогла вовремя выбежать? Это… она виновата? Или он? Или во всем виновата штука под названием судьба?
Чушь, такого не может быть. Человек сам выбирает свой путь, а не полагается на какой-то фатум. Кажется, Никита Кларский считал по-другому. Он в судьбу верил. А верит ли до сих пор?
С этими мыслями, под очередную заводную песню героев мультфильма Ника незаметно для себя уснула. Финал мультика она благополучно пропустила и была разбужена сестрой только после того, как по экрану поплыли веселые субтитры.
– Ну как тебе? – спросила довольная до жути Марта, когда они с сестрой выходили из зала кинотеатра.
– Средненько, – отвечала выспавшаяся и объевшаяся поп-корна Ника. – Тесей – махровый дурак. Ариадна тоже неадекватная, влюбилась в черт знает кого. Минотавр похож на латентного гомосексуалиста. Один Дионис более-менее адекватный пацан.
– Ты же до конца не досмотрела! – возмутилась Марта. Она, романтично-доверчивая душа, была от мультика под впечатлением. – Там было все очень романтично!
– Ты со своей романтичностью допрыгаешься, – пригрозила ей Ника. Она прекрасно знала, что у Марты слишком идеалистические представления о мире. К тому же Марта была младше Ники. Она училась на втором курсе государственной консерватории имени С.С. Прокофьева, по классу скрипки, а вот Ника этим летом уже закончила университет и с начала осени работала в фирме друга своего отца, такого же любителя рыбалки, как и он сам.
А сегодня, сентябрьским воскресным днем, Ника поддалась уговорам прилипчивой сестренки и пошла вместе с ней в кинотеатр, располагающейся в модном торговом комплексе «Рай».
Девушки спустились вниз по эскалатору на первый этаж, болтая, прошли мимо многочисленных бутиков и фирменных магазинчиков, не забыв заглянуть в некоторые из них и посмотреть модные вещички, а после оказались на улице, на огромном широченном крыльце. Прямо перед ними простиралась переполненная автостоянка, а справа находился вход в дорогой ресторан с претенциозным названием «Милсдарь», выполненный в дореволюционном роскошном стиле и в своем обширном меню имеющий лучшие блюда русской кухни.
– Ты там была? – спросила Марта Нику, попросив ее остановиться, чтобы найти в большой объемной сумке мобильник. Тот никак не мог отыскаться. У Марты вообще частенько терялись вещи, ломалась техника или происходили другие забавные для всех (но не для нее) казусы. Она могла, задумавшись о своем, перейти дорогу на красный, перепутать автобусы, опоздать на часик-другой или приготовиться не к тому экзамену. Наверное, кому-то другому подобные дела не сошли бы с рук, но только не Марте – она, сама зачастую этого не осознавая, могла быть очень очаровательной и по-светлому обаятельной девушкой, на которую нельзя было долго сердиться. К тому же многие знали, что Марта – личность творческая, потому часто витающая в каких-то своих мирах, и прощали ей ее маленькие недостатки.
– Не-а. Кто меня туда поведет? – пожала плечами Ника. О ценах в этом местечке она была только наслышана. – Ты там нашла свой мобильник?
– Почти. Сейчас…
Пока Марта копалась в сумке, мимо девушек пронесся явно дорогой «БМВ» металлического горделивого цвета и припарковался на свободном месте около ресторана «Милсдарь». Из автомобиля неспешно вылез высокий подтянутый молодой человек в черных очках и с темными, почти черными волосами, которые в контрасте с довольно бледной кожей придавали всему его облику аристократический небрежный шарм. Брюнет небрежно поставил машину на сигнализацию и повернулся к дороге, словно ждал кого-то.
– Смотри, какой парень, – восхищенно прошептала Марта, найдя, наконец, свой телефон в сиреневом с цветочками чехле. Ей даже показалось на миг, что около «БМВ» стоит, скрестив ноги, какой-то актер – лицо, сокрытое солнцезащитными очками, на миг показалось знакомым.
Ника лишь пожала плечами. На парня она взглянула только мельком и без всякого интереса. Может быть, если бы она пригляделась к брюнету, то быстренько сделала бы отсюда ноги, и ничего не случилось, но отстраненность слегка навредила девушке. Или, может быть, наоборот, помогла.
– А я блондинов люблю, – беспечно отозвалась Ника.
На самом деле она любила не всех светловолосых мужчин, а, кажется, только одного, но вот что с ним и где он, девушка понятия не имела. Ник умчался в даль июльского утра, и больше Ника ничего не слышала о нем.
Многие удивлялись, когда узнавали, что Карлова никем не занята и ни с кем не встречается, – девушкой она была симпатичной, веселой и компанейской. Многочисленным подружкам и знакомым она говорила с улыбкой, что пока не нашла парня, с которым хочет быть вместе, маме и родственникам – что выходить замуж до тридцати не планирует и желает пожить в свое удовольствие, и только лишь сама себе отдавала отчет в том, что не может ни на физическом, ни на психологическом уровне быть с кем-то, кроме этого Кларского, будь он трижды неладен.
Она пробовала встречаться с парнями. Но каждого из них сравнивала в душе с Укропом, и они постоянно проигрывали ему, как будто бы он всех их подговорил!
– Глупо определять, кто тебе нравится, только по цвету волос, – наставительно заметила Марта, все так же роясь в своей сумочке.
– Я еще и на цвет глаз смотрю, – хмыкнула Ника.
У Никиты глаза были серые, холодные, кажущиеся замерзшим льдом, внимательные и не слишком любезные. У него, если честно, вообще было много недостатков, но, как поняла потом девушка, все они были ей по вкусу. Наверное, она чертова мазохистка.
– Что ты опять ищешь?
– Наушники. Подержи телефон.
Карлова не замечала, что молодой человек, вылезший из машины, в упор смотрит на нее. Марта по причине невнимательности и не слишком хорошего зрения, которое даже в линзах было далеким от стопроцентного, – тоже. Девушки, не особо торопясь, спустились по крыльцу и так же неспешно двинулись в сторону парка, который все еще мог похвастаться как вполне сочной зеленью, так и многочисленными голубыми, розовыми и оранжевыми круглыми клумбами-пампушками. Осень в этом году была теплая, как ладонь солнечного существа, спустившегося на землю из любопытства.
* * *
Молодой человек с черными волосами, склонив голову, провожал двух сестер задумчивым взглядом. Из подъехавшего следом тяжеловесного брутала, зовущегося «Джип-Вранглер», вылез еще один молодой мужчина, очень высокий и крупный, с отлично накачанными мышцами и с лицом, на котором от виска к шее через всю щеку тянулся не отличающийся изяществом шрам.
– Чего застыл? – спросил он хрипловато черноволосого. – Идем, люди ждут.
– Подождут, – отозвался молодой человек, не отрывая взгляда темно-зеленых, как у дикой большой кошки, глаз с коричневыми крапинками вокруг зрачков, которых, впрочем, не было видно из-под очков.
– Ты это им скажи, придурок.
– Иди внутрь, скоро буду, – бросил черноволосый накачанному парню и, прежде чем тот успел изощрённо выругаться, направился в сторону ни о чем не подозревающих Ники и Марты. Его приятелю ничего не оставалось делать, как зайти в «Милсдарь» одному.
– Вот же козел, – не слишком дружелюбно произнес молодой человек со шрамом, добавив пару непечатных выражений. Он более чем отлично знал, что те, кто находится в ресторане – люди серьезные и ждать не любят. – Телку, что ли, увидел? Или вмазаться успел?
И, покачав стриженной почти под ноль головой, он нехотя скрылся в дверях «Милсдаря», гостеприимного ко всем, чьи финансы позволяли за раз тратить там суммы денег, превышающие средние зарплаты многих людей этого города. Эти два парня, чей возраст колебался в районе двадцати семи лет, с легкостью могли себе это позволить. Как, впрочем, и многое другое.
Черноволосый же быстрым шагом догнал девушек у проезжей части, около входа в жизнерадостный парк, приветствующий всеми своими листиками и цветками бабье лето, и, помедлив всего лишь несколько секунд, стремительно подошел к светловолосой девушке, чьи прямые гладкие волосы теперь достигали середины спины. Он улыбнулся – впервые за долгое время искренне, не оскалившись и не выдавливая из себя несуществующие эмоции, а после быстрым жестом закрыл девушке глаза ладонями.
Отчего-то ему была интересна ее реакция.
* * *
Когда чьи-то широкие сухие ладони закрыли Нике глаза, она вздрогнула, остановилась от неожиданности, глубоко вдохнула и вдруг обеими руками вцепилась в мужские запястья того, кто стоял сзади.
Она сразу поняла, кто это… Никита. Радость и злость перемешались в единую непонятную эмоцию.
– Это ты, Укроп? – прошептала без намека на доброту в голосе девушка. – Вот козел. Если так, то лучше убегай, слышишь… Эй! Отпусти меня!
Она еще сильнее вцепилась в руки парня, словно не хотела отпускать. Надежда медленно перевоплощалась в ожидание встречи, которой все же в этот день не суждено было состояться.
Марта, ничего не понимая, застыла, переводя удивленно-испуганный взгляд с кузины на интересного незнакомца, закрывающего той глаза, и обратно. Парень ей совершенно внезапно понравился – а такое с Мартой было впервые, чтобы так сразу незнакомый человека показался хорошим и привлекательным. Вблизи брюнет казался еще круче, чем издали. Девушка смотрела на него и понимала, что от этого человека с расправленными плечами исходит невидимой дымкой некая внутренняя, пусть даже несколько грубоватая сила. Наверное, его уважали.
– Убери руки, ты, смертник! – бушевала Ника тем временем. Кларского хотелось обнять и прижать к себе и одновременно огреть чем-то тяжелым за то, что он заставил ее так мучиться!
Но…
– Я тоже тебя рад видеть, Ника. – Этот голос был знакомым и совершенно чужим одновременно.
Девушка судорожно выдохнула и безвольно опустила пальцы. Нет, это не ее Никита. Проклятие!
Надежда, затаившаяся в голубых глазах Ники, так же грустно и как-то безнадежно опустила кисти рук вниз. Она, постоянная спутница всех верящих в чудо, обернулась утонченной фарфоровой куклой с кремово-коричневыми кудряшками и спряталась за расширившимися зрачками Ники.
Надежда тоже ждала любимого человека.
Черноволосый же молодой человек все же убрал свои пальцы с лица Ники и за плечи развернул ее к себе.
– Очень рад, – повторил он.
– А, это ты! Блин, кого только не встретишь! Привет, – сказала обманутая Ника, наконец увидев того, кого приняла за своего Никиту.
А ведь жалкие секунды она была почти счастлива, подумав, что позади стоит Кларский. Это ведь так характерно для него – объявиться просто так, без предупреждения, и напугать! Или она сама напридумывала себе, что однажды Никита вернется за ней?
Фарфоровая кукла, прячущаяся за ее зрачками, кивнула сама себе, разглаживая складки на пышном платье, сотканном из тончайшего темно-розового шелка.
Напридумывала.
– Здравствуй, Ника, – с любопытством изучал ее лицо парень. Он снял свои черные очки и добавил: – Длинные волосы тебе очень идут. Женственно смотришься.
Этот человек, как и прежде, говорил то, что приходило ему на ум, не заморачиваясь, тактично ли это будет или нет. Иногда его самоуверенная прямота мешала ему, а иногда выручала, отпугивая при этом людей.
Ника как-то кривовато улыбнулась, все еще пребывая в вакууме разбитых надежд и неоправдавшегося ожидания. Ну как она могла подумать, что это господин Кларский?!
– Ты тоже отлично выглядишь, – сказала она как-то отстраненно, отступая на пару шагов назад, к дороге.
Зеленоглазый тип явно не ожидал от Ники такой флегматичной для нее реакции. Сам он, с трудом осознавая это, чувствовал себя обрадованно-изумленным. Касаться лица Ники ему понравилось – это было словно мимолетное прикосновение к прошлому, далекому и какому-то чистому, что ли. А то, что этому человеку нравилось, он привык держать при себе.
– Ты не забыла меня?
– Саша, тебя сложно забыть, – улыбнулась девушка, говоря чистую правду. Хотя, конечно, сложно, но можно. Она потихоньку приходила в себя, и удивление от такой внезапной встречи брало свое. И откуда только ее бывший тут взялся? Вновь вернулся в город?
– Слушай, а ты так сильно изменился!
– Времени прошло много. Для изменений достаточно, – еще одна улыбка была искренне подарена Нике.
– Согласна. А ты прямо крутым парнем стал. Я вижу, ты сейчас на коне? Это, кстати, моя сестра Марта. А это Саша. Мы встречались… Давно.
Марта кивнула ему, тряхнув длинными вьющимися волосами. Она отчего-то застеснялась этого важного уверенного Александра.
– Я помню тебя, – благосклонно произнес молодой человек, – кажется, мы виделись на дне рождения Ники.
– Может быть, – осторожно ответила Марта, вспоминая, как она в пятнадцати– или шестнадцатилетнем возрасте была на дне рождения сестрички. В то время та как раз встречалась с парнем по имени Саша, и на праздник он приволок ей огромного белого медведя, ростом едва ли не с саму именинницу, и пышный букет снежно-белых роз. Повеселившись дома у Ники, по предложению Саши все гости поехали в модный клуб «Алигьери». Правда, без Марты: во-первых, тогда она была еще несовершеннолетней, во-вторых, мама никуда не хотела отпускать дочку, особенно в какое-то там сомнительное ночное заведение, а в-третьих, и в самых главных, – девушке нужно было готовиться к конкурсу и много репетировать.
Лицо Александра Марта забыла, зато помнила, какое впечатление произвел на нее этот парень в ту их первую и последнюю встречу: высокий, не красавец, но вполне миловидный, кажущийся смелым, ответственным и щедрым, он даже затмил для нее образы любимого актера и обожаемых рок-музыкантов. Потому что они были далекими, как звезды на небе, а он находился близко-близко. И был классным. С дерзкими зелеными глазами и заразительным смехом.
– Как твои родители? – продолжал допрос Саша.
– Отлично.
– Твой отец все еще так же любит рыбалку?
– А как же. Он и Орлов со своими вечными разговорами о ней уже достали всех, кого только смогли, – притворно вздохнула Ника.
Ее папа жить не мог без рыбалки и вместе с чуток помешанным другом Орловым после грандиозных приготовлений постоянно ездил на самые разные водоемы. Правда, с уловом у этих двух удалых любителей порыбачить было плоховато, однако их пыл это не остужало, только еще сильнее подзуживало.
– А как твои родители? – из вежливости, а не из интереса поинтересовалась Ника. – Как мама?
– Очень хорошо.
– А отец? – Если мама Саши Карлова как-то стерлась из памяти, то отца она помнила очень хорошо. Это был такой же высокий мужчина лет сорока пяти с суровым лицом, серьезными зелеными глазами и аккуратно ухоженной бородкой. Он у Саши был известным и уважаемым в узких кругах физиком, преподавал в университете и постоянно пропадал в своей лаборатории в каком-то закрытом НИИ.
– Думаю, он тоже в порядке. – Улыбка на лице Александра стала чуть холоднее, как будто бы он не очень хотел говорить на эту тему.
– Я видела пару раз твоего братика на скейте, – спешно добавила Ника. Ей захотелось взять бывшего за руку, чтобы понять – вызовет ли какие-либо чувства это прикосновение. Она словно случайно коснулась Сашиного предплечья и поняла – нет, не вызовет. Если только ностальгию.
Хотя, наверное, встреть она Сашу не сейчас, а года два назад, то кинулась бы ему на шею. А сейчас все ее мысли о другом.
– Ника, у меня сейчас, к сожалению, времени в обрез. Но я очень хочу встретиться с тобой и поговорить. – Александр никогда не задавал таких вопросов, как «ты не против?», «ты согласна?», «есть ли у тебя время?». Он просто-напросто сам решал и ставил в известность. Раньше Нике это очень нравилось – до тех пор, пока однажды к ней на телефон, ныне уже, можно сказать, покойный, потому что после этого он был разбит о стену в приступе отчаяния, пришло короткое, но содержательное эсэмэс-сообщение: «Ника, я нашел другую девушку, нам нужно расстаться. Прости, я правда тебя любил. Саша. И не забудь стереть номер. Вспоминать меня тоже не нужно. Будь счастлива, но без меня».
Это сообщение, прочитанное девушкой почти пять лет назад, привело ее к состоянию, близкому к шоку, а после и к эмоциональной коме. Надо же, а теперь, спустя столько времени, человек, некогда обидевший ее и предавший, не вызывает уже таких ярких эмоций: только недоумение и вялый интерес. И что Сашенька от нее хочет? Попросить прощения, что ли? Это не в его стиле!
– О чем ты хочешь поговорить? – не поняла Ника.
– Что за подозрительность, милая? Дай мне свой номер телефона, я позвоню, и вечером мы договоримся о встрече.
– Саш, а если у меня парень есть? – спросила она, задумавшись, стоит ли восхищаться его непринужденным уверенным нахальством.
Тот лишь пожал плечами. Ника не могла не обратить внимания, что ее бывший был одет в темно-зеленый удлиненный и приталенный пиджак, купленный явно не на рынке, из-под которого выглядывал черный жилет и рубашка с острым воротом цвета зеленого чая, разбавленного с молоком. Костюм отлично завершали начищенные до блеска черные ботинки и фирменные часы с круглым циферблатом, выглядывающие из-под рукава.
Надо же, раньше Сашке так шли джинсы, футболки, кожаные куртки и кеды, и она не представляла его, одетого в другом стиле. А теперь ему так идет деловая одежда! И серьги в ухе больше нет, и вместо серебряного кольца на указательном пальце перстень из платины. Правда, весь этот прикид делает его слегка старше, чем он есть на самом деле, но зато какой он заметный и элегантный, что ли. Мальчишеская легкая небритость куда-то делась, не забыв прихватить с собой любовь к шуточкам. Саша стал совсем взрослым, взрослым и другим. И машина у него крутая, судя по всему, и одежда не из дешевых. Интересно, он что, бизнесменом заделался?
– У меня тоже могла быть девушка, но ты же об этом не спросила.
– Так я и не согласилась еще с тобой встретиться! – слегка вспылила Ника. Он что, только ее встретил и уже издеваться вздумал?
– Ключевое слово «еще», – кинул быстрый взгляд на наручные часы Александр. – Номер телефона?
– Ноль два, – привычно брякнула девушка.
– Что?
– Ноль три.
– А я смотрю, ты не выросла, – прищурился Саша.
«Да что ты ко мне прилип, неудачник?»
– Зато ты вырос, – вздохнула Ника. Нет, он действительно слишком взрослый!
Саша, заприметив в ее руке телефон в сиреневом чехле и не спрашивая разрешения, аккуратно взял его и набрал свой номер. Из его мужской кожаной сумки тут же донесся звук, похожий на звонок домашнего телефонного аппарата.
– Отлично, – остался доволен результатом молодой человек. – Я тебе позвоню, и мы договоримся о встрече.
– Эй, Саша, а ты еще больше обнаглел, – рассмеялась вдруг Ника, делая обалдевшей сестре знаки молчать. Телефон-то был ее!
– Жизнь научит всему, особенно наглости, – весело отозвался тот. – Это ведь наше второе счастье, слышала?
– Не только слышала, но еще и видела, вернее, вижу.
– До вечера. Я перезвоню. – Саша на прощание коснулся руки Ники, и она подняла на него чуть расширившиеся глаза. – Почему ты меня назвала укропом? Это твое новое фирменное ругательство?
– Ага, типа того. Пока!
– Пока, девушки. – С этими словами Александр развернулся и быстрым шагом, не обращая внимания, что на светофоре для пешеходов последние три секунды догорает зеленый свет, дабы через мгновение уступить место красному, направился к проезжей части. Почти двум десяткам машин пришлось потерять из-за него драгоценные в дороге мгновения.
Сестры молча провожали глазами его статную фигуру до тех пор, пока ее не скрыли другие люди.
– Ты в порядке? Чего у тебя со взглядом? – вцепилась в сестру Марта, на которую Саша произвел нехилое впечатление.
– Не знаю, – хрипловато отвечала Ника. Губы ее, как у нее часто бывало, пересохли от легкого волнения.
– Это тот самый Саша? – еще раз переспросила Марта, забирая из руки сестры мобильник. История о том, что он бросил кузину по эсэмэс, была ей отлично известна. Марта была одной из немногих, кто вообще знал об этом. Именно ей отвелась почетная роль «успокоительницы» Ники – она не вовремя пришла к той в гости и стала свидетельницей ее истерики. Что-что, а успокаивать и утихомиривать людей Марта умела, хотя нигде специально этому не обучалась.
– По-твоему, у меня была куча Саш? – огрызнулась Ника. – Бли-и-ин, Марта, это капец какой-то!
– Вот именно! Ты почему ему не сказала, что мобильник он не твой взял, а мой?
– Просто так, – улыбнулась во все зубы Ника. – Короче, сестренка, слушай и запоминай! Как только он осмелится тебе позвонить, скажи ему, что он ошибся и никакой Ники ты не знаешь.
– Но почему? – недоумевала Марта.
– Потому. Я ему не доверяю, – призналась девушка, сверкнув глазами. – Не хочу с ним связываться вновь.
– А если он что-то к тебе почувствовал? Прикинь, встретил случайно и понял, что ты до сих пор ему нравишься, а, Никусь? – размечталась Марта.
– И что? Еще раз одного такого кидалова, поверь, я не вынесу. Если он тогда с легкостью меня бросил, то что помешает ему сделать это еще раз? – резонно заметила Ника. Она, кажется, все же повзрослела. А Саша… Саша остался в прошлом. Привычного в тех, давних отношениях, тока так и не пробежало между ними. Время и правда лечит. Еще бы вылечило от чувств к Никите.
– Не хочу перебить свои старые раны. – Поняв, что сказала это чересчур взволнованно, Ника осеклась. – Плевать я на этого изменника хотела. Позвонит тебе, скажешь, что ошибся, и всего-то.
– А если он не поверит, что ошибся? – сощурилась Марта. Ветерок развевал ее длинные волнистые волосы, и то и дело пряди прилипали к губам, влажным от блеска.
– Флаг ему в руки, пусть не верит. Захочет номер пробить, все равно поймет, что сим-карта зарегистрирована не на меня, а на тебя. Или если надоедать будет, просто отключи телефон. Хорошо?
– А отомстить ты ему не хочешь? – загорелись светлые глаза Марты, которая физически не могла переносить измен – наверное, сказывалось то, что в детстве ее отец ушел от них с мамой к другой женщине. Оказывается, он несколько лет жил на две семьи, «на два фронта», как говорила бабушка, и от той женщины у него была другая дочь, а потом родилась и вторая… То, что отца считали интеллигентным и умным человеком, к своим сорока четырем годам объездившим полмира, не помогло ему быть верным мужем и хорошим отцом. По крайней мере по отношению к Марте и ее маме.
– Я бы на твоем месте сейчас этого Сашу приручила, а потом бросила бы его! – кровожадно сжала руки девушка. Все симпатии к нему стремительно улетучились. Вот сволочь, бросил ее сестренку! И как только посмел?
– Мне, по-твоему, делать больше нечего? Все, давай закроем тему? – попросила кузину Ника, которая вообще-то могла быть мстительной и пакостной девушкой, что не раз демонстрировала подругам и друзьям, но в последнее время она как-то слегка поугомонилась, да и в прошлое было возвращаться страшновато. – Пошли лучше в кафе зайдем, там классные коктейли делают.
– Я не пью алкоголь, – задрала вздернутый носик Марта. Сестра насмешливо на нее покосилась.
– Ага, я не пью алкоголь, я пью только кровь других людей, – отозвалась она, пытаясь прийти в норму после неожиданной встречи. – Давай безалкогольные коктейли закажем. И когда я дождусь того дня, когда ты впервые напьешься?
– Никогда.
Ника взлохматила сестре волосы.
Сестры посидели в кафе, где Ника после кофе с коньяком и десерта почти пришла в себя, погуляли по магазинам, расположенным на центральных улицах города, пофотографировали друг друга на пешеходном мосту Влюбленных Дураков, соединяющем два берега, на которых с удобствами, как мохнатый и пушистый добродушный пес на двух ковриках, расположился их родной город: большой, с небольшой пока историей, но достаточно красивый и стабильно развивающийся. А после, вдоволь наболтавшись, отправились по домам, сев на разные маршрутные автобусы.
Марта жила на небольшой тихой улочке неподалеку от этого места – ей нужно было проехать четыре остановки, и ее дом, старый, так называемый сталинский, монументальный, с высоким бельэтажом и облицовкой из гранитных плит, располагался прямо напротив спокойной заводи. Окно комнаты девушки как раз выходило на нее, и каждое утро она видела, как рассвет растворяется в воде.
А Ника в отличие от кузины жила в довольно новом и все больше застраивающемся районе под названием Южная пристань, который находился достаточно далеко от центра и имел не слишком хорошую репутацию. Не зря несколько лет самая «популярная» преступная группировка носила название «Пристанские», а органам правопорядка с трудом удалось захватить ее лидеров, в том числе человека по имени Андрей Кузнецов. Кто бы мог подумать, что именно этот человек является старшим братом Никиты Кларского, в которого она имела неосторожность влюбиться? А сам Ник выполняет его поручения.
Судьба умеет оригинально шутить!
Сидя в автобусе и вспомнив Андрея Марта, Ника сглотнула. Она имела честь быть знакомой с этим мужчиной и вывела для себя, что когда Андрей находится, скажем так, в нормальном состоянии, он интересен и разговорчив, правда, очень осторожен и насмешлив. Но когда же он вдруг совершенно внезапно перевоплощается во второе свое эго – лучше даже не смотреть ему в глаза: настолько опасным и агрессивным становится этот Март. Даже в преступном мире его считали совершеннейшим психом, который способен на многое. Его называли беспредельщиком, не следующим воровским законам, и, тихо ненавидя, все же уважали.
Однако и у него были свои представления о чести. Тогда, два года назад, когда Андрея захватил и ранил ОМОН, он, вместо того чтобы попытаться вырваться из здания, позвонил Никите, младшему брату, и велел убираться из города. Фактически Андрей Март пожертвовал своей свободой ради будущего своего младшего братишки, которого он в шутку называл оленем. Ника тогда была рядом с Никитой и видела, как меняется его обычно бесстрастное лицо, когда он слышал голос раненого брата, приказывающего ему уезжать. Ник был младшим братом лидера ОПГ, он совершал противозаконные деяния – и не раз, поэтому и его тоже разыскивала полиция, объявившая тогда план «Перехват». И именно поэтому Ника спрятала парня в квартире своей знакомой, понимая, что он преступник, но четко осознавая, что она не хочет видеть его за решеткой.
Наверное, она и сама преступница. Да разве любить – это преступление?
Той ночью она нарисовала портрет спящего Никиты, и это было единственное его изображение, на которое она время от времени смотрела. Иногда Ника ругалась на портрет Кларского, иногда спрашивала, когда он вернется, иногда рассказывала ему что-нибудь о своей жизни: о том, что она закончила универ и получила диплом, о том, что была свидетельницей на свадьбе у подруги, с которой она однажды шутила над Ником по телефону, или о том, что сегодня он ей снился и – кошмар какой! – был лысым, как коленка. Иногда жаловалась на судьбу. И иногда ей казалось, что он отвечает ей – разумеется, мысленно.
И почему от мыслей о Саше она избавилась намного быстрее, чем от мыслей, в которых полноправно властвовал Никита Кларский?
Ответа на это у девушки не было, и она, приехав домой, почти тут же легла спать – уставшая фарфоровая кукла сама закрыла хозяйке ресницы.
* * *
Марта, оказавшись в родной квартире с высокими, почти под три метра, потолками, сначала немного поторчала на кухне со въедливой, любознательной бабушкой, которая готовила пирожки с клубничным джемом, а потом потащилась к ноутбуку, на котором живописной горкой покоились белоснежные листы с нотами нескольких сонат Иоахима Раффа, недавно ксерокопированные Мартой и ее подругами-однокурсницами из старого потрепанного издания, взятого в библиотеке, – к сожалению, многие ноты приходилось брать именно там, ну или искать в Интернете, потому что в продаже их просто-напросто не было. Иногда к ксероксам выстраивалась целая очередь, потому что на вынос ноты и книги не давали.
Включив ноутбук и дожидаясь, пока экран загорится, девушка легкой походкой подошла к кожаному коричневому футляру, в котором хранилась ее ближайшая подруга – скрипка. Марта в шутку называла ее мисс Бетти и любила, как самое настоящее живое существо с утонченной душей, которое неведомыми путями попало из параллельной вселенной, где правила всемилостивая императрица Музыка, к нам, на грешную землю. Как бы странно это ни казалось, но скрипка для нее была чем-то большим, чем просто музыкальный инструмент. Скрипка в первую очередь была другом. Пусть не умеющим двигаться и разговаривать, но умеющим посредством звука переносить в самые разные миры и дарить сотни эмоций; другом, не знающим слово «предательство» и умеющим лечить душевные раны.
С мисс Бетти, прижатой к подбородку, и со смычком в руке Марта провела немало часов, а потому немало про нее знала.
При всей своей внешней, как говорила ее подруга Надя, беззаботной кавайности, кузина Ники была девушкой целеустремленной и настойчивой – по крайней мере в том, что касалось музыки. И она точно знала, что когда-нибудь будет выступать вместе с самыми знаменитыми оркестрами страны или, может быть, даже мира, под руководством лучших и талантливейших дирижеров.
Удостоверившись, что с мисс Бетти все в порядке, девушка вновь положила ее на место. На черном тонконогом пюпитре, что возвышался рядышком с футляром, прямо напротив окна, тоже находились раскрытые ноты с карандашными пометками, да и на столе нот лежало немало – Марте приходилось учить и отрабатывать множество произведений. Чаще всего это занимало кучу времени после занятий, поэтому сегодняшний поход в кино с сестрой скорее был исключением из правил, чем обыденностью. Свободного времени у юной скрипачки зачастую было очень мало, но в субботу или в воскресенье она старалась побольше отдыхать и набираться сил и эмоций перед новой неделей.
Сегодня с утра темноволосая девушка уже отыграла несколько часов, повторяя выученное ранее, поэтому сейчас хотела просто посмотреть легкий фильм или поболтать с живущими за рубежом друзьями по скайпу. А начать учить новое произведение Марта планировала завтра – скрипичная партитура терпеливо дожидалась ее в ящике стола.
Обычная память у девушки была не очень хорошей, зато ноты она обычно запоминала влет, потому что каждая из них для девушки была особенной, несущей свою определенную эмоцию и мироощущение, и именно на волне этих эмоций Марта умудрялась учить текст наизусть. А если произведение сильно ей нравилось, то скорость запоминания магическим образом увеличивалась. Правда, бывало и так, что если девушка не могла прочувствовать произведение и всей палитры его чувств, то и с большим трудом запоминала его.
Музыка была частью Марты с раннего детства, и уже, кажется, неотъемлемой частью. По крайней мере без нее она себя не представляла. Девушка до сих пор помнила, как в раннем детстве впервые случайно услышала звучание скрипки. Произошло это тогда, когда маленькая Марта со своей мамой пришли в гости к ее подруге, которая приходилась девочке крестной. Ирина Ивановна – так звали эту женщину – была профессиональной скрипачкой и, вняв просьбам гостей, согласилась сыграть им одно из произведений бессмертного Паганини. Марта, которой тогда на музыку было совершенно фиолетово, если это, конечно, была не музыка из любимых мультиков, с ногами залезла в кресло и круглыми глазами уставилась на Ирину, взявшую в изящные руки какую-то странную деревянную штуковину и тонкую палочку. Женщина взмахнула смычком, прижав скрипку к плечу, и уже вскоре в глазах у маленькой Марты стояли слезы, которые она усердно скрывала ото всех, прижавшись щекой к пахнущей кожей спинке кресла. Она не знала, почему плачет, и до сих пор не могла понять, что заставило ее, четырёхлетнего ребенка, лить слезы из-за скрипичной игры. Нет, ей не было плохо или страшно, не хотелось залезть на ручки к маме или начать рыдать навзрыд. Марта просто чувствовала, как по рукам и ногам бегут мурашки, и непонятные щекотные ленточки-волны поднимаются из груди к голове, заставляя слезы собираться в уголках глазок.
Зимнее самозабвенное исполнение крестной «Каприза № 24» Паганини стало самым ярким дошкольным воспоминанием Марты. Она до сих пор видела внутренним взором силуэт Ирины, державшей в руках скрипку и стоявшей на фоне не зашторенного окна, за которым падали белые крупные хлопья снега и густыми фиолетовыми мазками сам себя рисовал не по-декабрьски теплый вечер. В тот вечер Марта влюбилась в музыку.
Кстати, именно Ирина Ивановна первой заметила любовь крестницы к загадочному миру звуков, и она же первой поняла, что слух у Марты отличный, который просто необходимо развивать. К тому же голос у девочки был выразительным и чистым, да и чувство ритма ей оказалось не чуждым. Мама Марты часто потом говорила, что музыкальный талант – это единственное хорошее, что смог подарить ей ее мерзкий отец, довольно известный в узких кругах пианист.
Когда Марте стукнуло пять лет, по совету Ирины Ивановны девочку отвели в одну из лучших музыкальных школ в городе, где крестная, кстати говоря, преподавала. Поскольку Ирина Ивановна заведовала скрипичным отделением, то и Марту было решено обучать игре на этом инструменте. Она и не сопротивлялась – скрипка завораживала девочку, и те, кто умел играть на ней, например, крестная, казались ей настоящими волшебниками, способными сотворить чудо. Смычок казался ей волшебной палочкой, и она безумно хотела заполучить ее, чтобы тоже уметь так колдовать.
Почему-то тогда, в далеком детстве, Марта думала, что все дело в смычке – именно он и «поет» такие завораживающие песни, рождает необыкновенные мелодии, потому что его щекочут тонкие натянутые штуковины на корпусе. Естественно, уже в музыкалке она поняла, что звук, тембр его звучания и сила зависят не только от смычка, а от многих других факторов. Например, от того, из какого материала изготовлена скрипка и какой лак при этом был использован, хорошо ли подобран подбородник. Ну и, конечно, почти все зависит от мастерства самого музыканта. Профессионал способен сыграть отлично и на плохом инструменте, а недоучка, даже если ему в руки дать самую лучшую скрипку мира, не сможет выжать из нее ничего, кроме пары бездушных звуков.
После того как Марта в четырнадцать лет закончила девять классов, она, сдав все необходимые экзамены, поступила в музыкальное училище, где проучилась четыре года и блестяще сдала все выпускные экзамены. А в прошлом году Марта начала обучение и в городской консерватории имени Прокофьева на оркестровом факультете.
На скрипке девушка играла превосходно, зачастую заставляя людей, особенно незнакомых с миром классической музыки или знакомых плохо, восхищаться техникой ее игры и ловкостью пальцев. Почему-то люди чаще всего обращали внимание не на извлекаемую из инструмента музыку, рассыпающуюся на молекулы в воздухе или начинающую в нем же сверкать невидимыми каплями-звуками; они обращали внимание прежде всего на то, как бегают по струнам пальцы левой руки, а пальцы правой с такой же грациозной ловкостью, в движениях которых нет места небрежности, сжимают порхающий смычок.
То, на что чаще всего обращали внимание знакомые Марты – быстрота движений, ловкость и гибкость пальцев, – зависело от постановки рук. Впрочем, скрипичная постановка – это не только работа с руками, но и с ногами, корпусом, положением инструмента и даже дыханием. Однако все это лишь фундамент игры на скрипке. Это вообще основа игры на любом музыкальном инструменте, будь то виолончель, пианино, аккордеон или барабаны.
Посторонние считали технику самым сложным, однако это было не так.
Мало кто знает: для того чтобы научиться играть хотя бы на среднем уровне – не как мастер, а как любитель, – нужно с самого детства прикладывать множество усилий. Постоянное заучивание нот – скрипач, как и другие музыканты, не имеет права не развиваться. Тысячи часов тренировок – и это не преуменьшение, ведь даже у любителей, обремененных всего лишь парой часов занятий на скрипке в неделю, этих тысяч окажется около двух и больше. И большое желание. Скрипка – капризный инструмент. Ведь даже элементарное удерживание инструмента на левом плече, под подбородком, – не всегда легкая и приятная задача. Раскрыть художественное содержание, даже отлично владея техникой, могут далеко не все. Тем более раскрыть так, чтобы душа пела вместе со скрипкой. Это и было самой сложной задачей скрипача.
По крайней мере так думала Марта.
Она ласково улыбнулась мисс Бетти, удобно устроилась перед ноутбуком и, как и хотела, пару часов провисела в Интернете. Одновременно она смотрела романтическую комедию и переписывалась с многочисленными знакомыми и друзьями, которыми умудрилась обзавестись в большом количестве. Почти все они являлись людьми творческими, яркими, не без разноцветных фейерверков в головах, зато интересными и совсем нескучными. Правда, подавляющее большинство из них близкими Марте не были, но общение с ними время от времени поднимало девушке настроение или вдохновляло – например, как сейчас, во время переписки с молодым, но уже чертовски талантливым и подающим большие надежды пианистом, проживающим в Лондоне. Русским Феликс был наполовину, по матери, родившейся в городе Марты, с детства свободно говорил на двух языках и даже пару раз бывал в России – правда, в детстве.
С ним Марта совершенно случайно встретилась на одном из музыкальных международных конкурсов в прошлом году и не знала, чем больше Феликс очаровал ее – своей безупречной по технике игрой или теплым обаянием и искренней вежливостью? Как бы то ни было, Марте было очень приятно общаться с этим интересным парнем, в чьих орехово-карих глазах всегда читалось спокойствие, учтивость и уверенность человека, дела которого в порядке. Они часто обсуждали современное искусство (в основном, конечно же, музыку, в других его видах Марта была не столь сильна), последние новости и даже политику; с Феликсом же девушка иногда практиковалась в английском.
Они переписывались и сейчас.
Martinika: Кстати, я смотрела видео с твоим последним выступлением))) Ты потрясающий. Так отыграть «Пляску смерти»!
Fel-x: Надеюсь, ты захочешь в этом году прилететь в Лондон?:) «Итальянская сюита» нас ждет:)
Пальцы Марты с аккуратными подпиленными и покрытыми бесцветным лаком короткими ноготками застыли над клавиатурой. Девушка вздохнула. Стравинский, автор «Пляски смерти», – один из ее любимых композиторов, и Феликс это помнил, потому и написал о нем. И приехать в Лондон она, конечно же, очень… нет, безумно, хочет! И чтобы Феликс аккомпанировал ей – тоже, но вот скорее всего в ближайшем времени этого не случится… Она не попадет в Лондон. Хотя когда-нибудь однажды, после того как консерватория будет позади, это обязательно случится.
Martinika: Все возможно…
Увидев, что забыла напечатать смайл, Марта отправила его вдогонку.
Fel-x: А! Возможно, я сам прилечу к вам:)
Марта обрадованно застучала пальцами по клавиатуре.
Martinika: Когда?! И куда?
Fel-x: Дату пока не скажу. В столицу и, возможно, в ваш городе. Детали скажу позже. Но ты должна знать: я очень хочу с тобой встретиться еще раз.
Martinika: И я тоже…:)
В это время телефон девушки громко и радостно зазвонил – и на весь дом раздалась одна из последних песен любимой группы девушки, «Red Lords». То, что утонченной Марте, безмерно уважающей классику, нравилось слушать еще и современную тяжелую музыку, зачастую казалось окружающим нонсенсом, особенно взрослым. Как так, юная скрипачка, с детства находящаяся в мире настоящей, возвышенной музыки, лишенной безграмотного исполнения и бездуховности, слушает эту тяжело металлическую жуть? Поэтому, чтобы не шокировать преподавателей, Марта в стенах консерватории просто-напросто отключала звук у мобильника, ставя его на виброзвонок, а дома или на улице вновь переустанавливала мелодии. Она не видела ничего плохого в том, чтобы наслаждаться любыми видами музыки, если она сделана с душой: будь то классика, техно или метал. Главное, чтобы это была настоящая музыка. Без фальши в звуках, голосе и в самих исполнителей.
К тому же в «Лордах» был и скрипач – загадочный и похожий на демона безмятежного сна музыкант по кличке Визард или странный Ви. Он умело обращался не только со скрипкой, но и с фортепиано и гитарой, а также, по многочисленным уверениям одногруппников – с их нервами. Этот высокий парень с умиротворенным лицом и отстраненными темно-серыми глазами, по его словам, умел видеть души умерших и отрывки из будущего, занимался астрологией и мог, глядя на человека, многое о нем рассказать. Поговаривали, что именно он, самый спокойный и очень странный в своем спокойствии и умиротворенности парень, был создателем группы, каким-то волшебным образом отыскавший других членов. Хотя, конечно, вокруг «Лордов» было множество слухов, которые музыканты, по обычаю, не опровергали и не подтверждали – жили они совершенно отстраненно. Поэтому нельзя было сказать, что ложь, а что правда.
Поскольку «Red Lords» были группой известной – мирового масштаба, то однажды бойкая ведущая известной американской телепрограммы, которую еженедельно смотрели миллионы зрителей, пригласила Визарда к себе на шоу, чтобы тот продемонстрировал свои оккультные способности в прямом эфире. Визард (это видео было очень популярно на Ютубе, и Марта не раз его видела) скупо улыбнулся и, покачав головой, ответил отрицательно. Ведущая едко подколола его, однако ответа от скрипача не дождалась; в это время появился еще один Лорд – бас-гитарист Марс – и, послав ведущую ток-шоу по матери, а также обозвав нецензурным словом не самого приятного значения, попросил охрану выпроводить ее куда-нибудь подальше. Скандал раздулся жуткий, ведущая принялась с бешеным сумасшествием, подкрепленным феминизмом, качать свои права, и это вынудило несколько десятков ярых фанатов Лордов в Штатах попытаться поджечь даме особняк. Скандал грозился стать еще более ярким, но неожиданно, как по мановению волшебной палочки, прекратился, и журналисты, как один, забыли об этом инциденте, и даже в Интернете писать про это стали в разы меньше, а некоторые статьи и блоги, где чересчур затрагивалась эта проблема, как-то скоро сами собой поудалялись. А ведущая призналась, что… видела привидение. В собственном доме.
Марта, с улыбкой вспомнив скрипача Визарда, не глядя на телефон, нажала на зеленую кнопочку. О чем просила ее двоюродная сестра, она уже благополучно забыла.
– Да, – дружелюбно сказала она в трубку.
– Привет. Хочу услышать Нику, – раздался смутно знакомый мужской голос.
– А это не Ника, – отвечала Марта скороговоркой. – Ее нет, не было и не будет, вы ошиблись номером, до свидания.
– Эй, я не понял…
Что там Александр – а голос, естественно, был его – не понял, так и осталось для Марты загадкой. Она, следуя совету сестры, просто отключила телефон, а после вернулась к переписке с Феликсом. Правда, мысли ее изредка возвращались к этому отвратительному (да, тип, что так подло бросил свою девушку, именно такой и никак иначе!) Саше, словно он ей и не понравился вначале. И помогла только хрупкая звонкая мисс Бетти, которую Марта достала перед сном, чтобы вместе с полетом звуков одного из каприсов любимого Паганини прийти в чувство. У девушки часто так бывало – во время исполнения приятного произведения, доведенного до автоматизма, разум начинал немного по-другому думать. Правильнее, что ли.
Вроде бы помогло – разум забыл об Александре, убедив сам себя в том, что хорошей девочке не надо думать о бывших и нечестных парнях своей сестры, – ни к чему хорошему сие не приведет. Но помогло это ненадолго. Или, может быть, в отличие от сознания подсознание не прониклось советами музыки.
Ночью Марте приснилось, что Феликс и Саша стоят друг напротив друга на боксерском ринге, в одних трусах. Первый – в желто-фиолетовых с жирафиками, второй – в голубых с кислотно-розовой полосочкой. С первого же удара Саша повалил Феликса на ринг и парой яростных ударов разбил ему лицо в кровь. Она, правда, была не алая, а темно-зеленая, как глаза Александра.
Марта, словно привидение, витающее над местом проведения боя, стала стремительно спускаться вниз – увидела, как Саша, воистину по-вампирски усмехаясь, держит в каком-то жестком захвате кисти рук Феликса. А ведь они – самое дорогое, что есть у пианиста. Нет, у любого музыканта!
– Эй! – разозлилась Марта, понимая, что Саша сейчас переломает руки бедному талантливому пианисту. – Не трогай его, сволочь! Не трогай! Не трогай его руки! Он пианист! Не трогай, не трогай!
Ей стало страшно – что будет делать Феликс, если лишится чувствительности рук? Что будет делать, если поймет, что не сможет больше играть?!
В ответ в голове девушки зазвучал всем известный «Похоронный марш» Шопена. И тут же навстречу ему двинулся поток других нот, столь же мрачных и глубоких – «Похоронный марш» Моцарта.
– Не трогай!
– Я тебе сейчас трону! – закричали под ухом у Марты. Она разлепила глаза и увидела не слишком доброе выражение на лице у мамы. – Ты вставать собираешься? Я ее тут бужу, а она на весь дом орет, чтобы ее не трогали!
– Ой, – пробормотала девушка щурясь. – А что, уже утро?
– Нет, еще ночь. Солнце просто так встало, – отозвалась мама раздраженно. – Марта, вставай, ты и так проспала! Уже восемь!
– Как? – ужаснулась девушка, в мгновение ока вскакивая с постели. Занятия в консерватории начинались в девять, но до нее еще надо было доехать – а дорога занимала не менее получаса.
Словно тасманский дьявол, лохматая девушка принялась суматошно бегать по дому. Нужно было надеть линзы, накраситься, сделать что-нибудь с волосами, чтобы они не торчали во все стороны, позавтракать, не забыть ноты и тетради, и плеер, как всегда, нужно зарядить, и телефон, наверное, тоже, и электронную книжку, а зарядные устройства куда-то резко пропали… И время, время так быстро куда-то спешит!
Мама, глядя, как Марта носится по всему дому, только головой качала, а когда дочь, не забыв побрызгаться задорными и сразу же поднимающими настроение духами «Lol» от любимой марки «Lulu Castagnette», выпорхнула, наконец, из квартиры, громко цокая каблучками по ступенькам, то облегченно вздохнула.
Марте повезло – ее автобус подошел сразу, как только она примчалась к остановке, более того, народа в нем, несмотря на понедельник, было немного, и девушка все полчаса просидела около окошка с наушниками в ушах. Пробки тоже не наблюдались, что Марту очень изумило.
«Кажется, сегодня мой день, – решила она про себя, едва ли не физически ощущая, какое у нее хорошее настроение. – Сегодня со мной точно должно произойти что-нибудь хорошее!»
Едва она подумала об этом, как ее телефон вновь затрезвонил. Некто с незнакомого номера явно хотел побеседовать с девушкой, поскольку звонил с периодичностью раз в десять минут. Марта, правда, не отвечала – она была уверена, что скорее всего это до сих пор развлекается Саша. Он названивал ей до тех пор, пока она не оказалась в универе, а потом внезапно успокоился, позвонив в следующий раз тогда, когда она сидела на лекции по курсу гармонии. Естественно, из-за Саши звук Марта в телефоне не отключила, и тяжелая мрачная мелодия «Красных Лордов» взорвалась в относительной тишине солнечной аудитории, в которой до этого слышался лишь негромкий, но хорошо поставленный и четкий голос профессора Ираиды Ивановны, женщины уже пожилого возраста, но бодрящегося нрава, которая классическую музыку считала верхом духовной эволюции человечества. А вот такие современные музыкальные жанры и направления, как рэп, рок, панк, а тем более уж метал, преподавательница гармонии и за человеческую музыку-то не почитала.
Услышав яростный, переполненный исступлённой священной злостью гроулинг вокалиста «Лордов» с латинским именем Гектор, который перемешивался с молитвенным полушепотом второго вокалиста Кезона, Ираида Ивановна прервала лекцию и, сдвинув брови, уставилась на студентов. Любитель подобной музыки в стенах консерватории, по ее мнению, существовать не должен был.
– Простите, – кусая губы, на которых блестел перламутровый блеск, проговорила перепуганная Марта, хватая орущий телефон и сбрасывая звонок.
– Продолжим, – кивнула Ираида Ивановна и уже было открыла рот, чтобы договорить свою прерванную мысль, как звонок на мобильнике Марты вновь ее перебил. Славный дуэт Кезона и Гектора вновь заставил студентов переглянуться, а преподавательницу поморщиться. Девушка еще не успела сменить режимы звонков сотового, за что и поплатилась.
«Да что за фигня? Хватит трезвонить, увалень лишайный!» – вновь сбросила звонок Марта, ругая на чем свет стоит звонящего, и принялась судорожно шариться по меню, желая поставить мобильник на вибрацию. Ее палец уже был готов нажать «ОК», чтобы подтвердить смену звуковых режимов в телефоне, как известная тяжелая мелодия «Red Lords» вновь ударила по барабанным перепонкам чувствительной ко всякого рода звукам Ираиды Ивановны. Преподавательница вздрогнула и голосом, в котором появилась сталь, велела:
– Выйдите уже, Карлова, выйдите. Что у вас там такого важного случилось?
Марта встала с места, кивнула и поспешила ко входной двери. Ну, Ника, удружила!
– И впредь выключайте, пожалуйста, у вашего телефона звук, – наставительно произнесла профессор, делая пометочку у себя в убеленной почтенной сединой голове о том, что во время экзамена письменное задание студентки Карловой, что обучается по классу скрипки, необходимо просмотреть с особой тщательностью. И на следующий день – во время устного задания, второй части экзамена по гармонии – провести с ней содержательную беседу.
«Посмотрим, как ты двойную фугу с раздельной экспозицией мне напишешь, любительница метала», – подумала пожилая преподавательница с некоторым предвкушением. Она искренне хотела, чтобы студенты не валяли дурака, а впитывали в себя драгоценные знания, дабы потом суметь с их помощью реализовать себя и стать если не великими музыкантами, то хотя бы хорошими профессионалами, за которых консерватории было не стыдно.
В коридоре Марта, прекрасно понявшая, что разозлила профессора, а потому злобная, как демоница, едва ли не красными радужками с вертикальными зрачками уставилась на мобильник. Тот, как почувствовав это, снова ожил.
Теперь Марта решила ответить. Смелость накатила на нее холодной волной, пробудив попутно еще больше злобности.
– Хватит сюда звонить! – прошипела она в трубку. – У тебя что, мозги повывелись? Если человек отклоняет звонки, зачем ты все время трезвонишь?
– Где Ника? – спокойно спросил мужской баритон, пропустив вопли Марты мимо ушей. В этом голосе девушка, конечно же, сразу узнала бывшего сестренки, и подкорки ее сознания тут же прониклись им.
– Замуж вышла, – издевательски отвечала Марта. – Просила не беспокоить.
– Правда?
– Кривда.
– Ты же сестренка Ники? Позови ее. – Все еще думал, что телефон принадлежит бывшей девушке Саша. По его мнению, строптивая временами Ника просто-напросто игнорировала его, попросив сестру взять трубку.
– Да нет тут никакой Ники!
– Действительно?
– Нет, я тебе вру!
– Я знаю. – Было очень трудно переубедить упрямого Сашу в чем-либо.
– Что знаешь? – не поняла Марта.
– Что ты мне врешь, – сообщил молодой человек. – Она не хочет со мной разговаривать? До сих пор злится?
Марта, откинула назад мешающиеся длинные волнистые пряди светло-русых волос и вздохнула, как дракон.
– Ты дурак? – прямо спросила она, зная, что через пять минут пожалеет, что так резко общалась с незнакомым человеком, к тому же парнем. – Естественно, она на тебя злится! Хоть это было и давно, но она все равно помнит, как ей было хреново, когда ты написал ей, что нашел другую! И как тебе только не совестно возвращаться к ней даже спустя несколько лет после такого поступка!
– Прекрати орать, – скорее посоветовал, нежели попросил Саша.
– Мог бы, как нормальный парень, сказать ей лично, что разлюбил и нашел другую, а ты просто-напросто уехал! – не могла остановиться Марта, вспомнив, как плохо было Нике в тот день, да и на следующие тоже. Ее буквально ломало, как наркомана, лишенного дозы. – Ты знаешь, как Ника страдала из-за тебя? Сколько плакала?
– Нет.
– А что она чувствовала?
– Не знаю. Я ведь не Ника, – было прямым ответом взбешенной Марте. Она была человеком очень тактичным и всегда интуитивно знала, как и что нужно сказать, чтобы не обидеть человека или, напротив, сделать ему неприятно.
– Ты даже не понимаешь, что ты тогда наделал. А если бы моя сестра покончила с собой? – поинтересовалась она ангельским голосочком. Сейчас Марта говорила об этом легко, с нужной каплей издевки, а ведь тогда она действительно в какой-то момент боялась, что кузина может себе что-нибудь сделать. Правда, потом девушка поняла, что Ника не из тех, кто из-за сломанной любви может распрощаться с жизнью, но неприятный осадок все равно остался. Ника – девушка сильная, куда сильнее духом самой Марты, – по крайней мере ей самой так казалось.
– У тебя стадия гнева началась, девочка? – не зло, а скорее с любопытством, спросил Саша. – Позови Нику. Или мне тебя уговаривать?
– Не уговоришь.
«Боже, ему же явно мозг давит», – про себя вздохнула девушка и, посчитав, что разговор можно считать завершённым, сказала Александру, что он отвратительный мужчина, которому отношений с нормальными девушками не светит, как демонам райских чертогов, и все, чего, вернее, кого он достоин, – это девушки сомнительных моральных принцепов.
– Я же на тебя разозлюсь, – в шутку пригрозил Марте Саша, и та, почувствовав, что уровень ее внезапной смелости падает, струхнула.
– Не отвлекай меня больше. Это не телефон Ники. И вообще, отстань от нее, – скомандовала она парню, выключила мобильник, еще раз обругала Александра, а затем и саму себя, выключила, наконец, звук, поменяв его на вибрацию, написала жалобную смс Нике, которая в это время находилась на работе, и поплелась в аудиторию.
* * *
Скрипачка и знать не знала, что Александр очень сильно хотел поговорить с Никой. А если он чего-то или кого-то хотел, тем более сильно, то добивался желаемого. За ценой Саша мог и не постоять, да и средства его зачастую были не самыми хорошими. «Что мог, то использовал», – было одним из его девизов.
Вчера он, думая, что взял номер телефона Ники и названивая на мобильник Марты, слегка разозлился, поняв, что бывшая девушка не желает с ним разговаривать. Нет, он прекрасно осознавал причины этого, но его желание было куда важнее. А поскольку было уже довольно поздно и у Саши были серьезные дела, он решил поймать Нику завтра.
Специально не ложась спать после бурной ночки, парень, отлично помнящий адрес Ники (черт, ему столько раз хотелось написать ей или как-нибудь связаться, но этого делать было нельзя!), не поленился подъехать к ее дому, чтобы перехватить там, но опоздал. Как сказала не узнавшая его мама девушки, Ника уехала вместе с отцом на работу – он решил подбросить дочь на своей машине. На вопрос Саши, где работает Ника, женщина ему ничего не ответила и захлопнула дверь прямо перед его носом.
Он, нервничая – собственная беспомощность всегда заставляла его это делать, – а потому еще больше злясь, закурил на переднем сиденье своего «БМВ», высунув руку в окно, и, прищурившись, глядел на серо-синее не выспавшееся небо. Он обдумывал план дальнейших действий и глупое, с его точки зрения, поведение Ники. К тому же во времени он был ограничен – вечером ему следовало вернуться на пару дней в другой город, где у него с недавних пор был налажен свой бизнес.
Торчащие во дворике мальчишки, которые явно прогуливали школу, с любопытством таращились на его сверкающее под ленивым солнцем авто.
– Это «BMW 6», – восторженно говорил один из них, картавя.
– Разуй глаза, это «BMW 7», – спорил с ним вихрастый друг, сидя на заборе и болтая ногами.
– Шестая серия!
– Седьмая!
– Шестая!
– Дяденька! – не выдержал вихрастый паренек. – Это чего у вас за машина? «БМВ 7»?
Саша, удивленный, что дети осмелились с ним заговорить, медленно повернулся в их сторону и небрежно кивнул.
– Дяденька говорит, что седьмая! Эх ты, недоумок! Не разбираешься в тачках!
– Да сам ты дурак! – рассвирепел второй мальчишка.
– Не нарывайся! Удод!
– Да ты сам такой!
Вновь началась ссора, грозившая вот-вот перерасти в потасовку: оба мальчика воинственно пыхтели и сжимали кулаки.
– Пацаны, а в школу вам не пора? – щурясь на ярком солнце, спросил у ребят дяденька Александр. Их крики, раздающиеся чуть ли не у него под ухом, ему не нравились. Он вообще в последнее время ценил тишину и стабильность.
– Чего? – недоуменно уставились на него оба паренька.
– В школу топайте, детки, – с наслаждением выдохнул терпкий дым Саша. – Учиться нужно. Учиться, учиться и учиться, как говорил дедушка Ленин – а вы, наверное, думаете, что это памятник в центральном парке… Печально. – Он снова затянулся и выдохнул чуть ли не в лицо мальчишкам. – Короче, в школу валите.
Пока дети изумленно на него таращились, Саша резко газанул вперед. На лице у него проскользнула легкая улыбочка. Детей он никогда особенно не любил и не понимал, как с ними общаться. И зачем велел паренькам идти учиться, сам не понял. Зато само действо его позабавило. Не так давно и он сам прогуливал школу и универ. Например, сбегал с пар к малышке Нике, чьи волосы тогда были намного короче и светлее – тогда она красилась в блондинку. И они отлично проводили время вместе. Пока не произошло кое-что важное, изменившее жизнь Александра.
Вспомнив бывшую девушку и первую любовь, он вновь улыбнулся – уже как то невесело и почти незаметно. А это забавно – когда-то он был влюблен. Это даже почти мило.
Кстати, надо бы ей еще раз позвонить. Она думает, что так легко от него отделается? Наивная малышка, очень наивная. Пока у него есть возможность, он не отступит.
Александр вновь набрал номер телефона Марты, не подозревая, что девчонки его одурачили. Она опять не брала трубку, а он все звонил и звонил. Потом, наконец, с ним поговорила младшая сестренка Ники – Саша продолжал считать, что они сейчас вместе. Девчонка наорала на него, чем сначала развеселила, а потом стала рассказывать с праведным гневом в голосе, как Нике было без него плохо и больно. Если бы это была не родственница Ники, Александр бы давно и очень далеко послал бы юную нахалку в пеший тур по заграницам, но поскольку девчонка была кузиной Ники, он предусмотрительно не стал этого делать. Наверное, здесь сыграл его внутренний разграничитель «Свои-чужие», самостоятельно определяющий степень вежливости с теми или иными людьми. Хоть он и не знал Марту, она автоматически стала для него «своей», поскольку являлась сестрой важного для него человека. А «своих» Саша обижать не привык – по крайней мере до поры до времени.
После милого разговора с Мартой, поняв, что Ника к телефону не подойдет, Саша позвонил другу и попросил попытаться найти данные о месте работы Карловой Ники. Однако тут его постигла неудача – поскольку Ника работала недавно, она еще не успела официально трудоустроиться в своей фирме, и Сашу ожидал господин Облом Обломыч собственной приятнейшей персоной.
Увидев, что пачка сигарет пуста, а курить все еще хочется (гребаные нервы!), молодой человек затормозил около какого-то невзрачного ларька, рядом с которым тусовались местные гопники, ранними пташками порхающие под действием то ли травки, то ли чего-то более сильного. Наверное, из-за того, что парни были в не слишком адекватном состоянии, они и привязались к Александру, только что купившему в ларьке сигареты, правда, не слишком хорошие. Его любимых, конечно же, не оказалось.
– Вот же дрянь, – сам себе сказал он, закуривая от дорогой зажигалки.
– Эт ты мне? – насупившись, поинтересовался один из гопников, а Саша, покачав головой, как бы говоря: «Везде одно и то же!», промолчал.
– Эй, братан, ты чего игнор включил, смелый, что ли? – явно не понравилось парню в спортивках и в клетчатой рубашке такое пренебрежительное отношение к его другу, которому послышалось, будто бы его обозвали дрянью. А может быть, он просто искал повод, чтобы придраться к выглядевшему презентабельно и даже интеллигентно-невинно Саше.
«Мать вашу, как же вы меня все замучили», – мысленно закатил глаза Александр. Его лицо оставалось спокойным – огонь гнева незачем распалять ради местных пацанов. А они продолжали играть в свою любимую игру по отработке материальных ценностей и денег у случайных лохов, а также по их запугиванию. А нечего таким шататься по их району!
– Че глаза ломаешь?
– Нарываешься, кент?
– Сиги есть? – глядя прямо на пачку сигарет, весьма ехидно спросил один из товарищей. Его слегка пошатывало от дозы неизвестного легкого наркотика.
– А ты слепой? – небрежно обронил Саша, выпуская дым.
– Че?
– Или тупой? – все с нарастающим раздражением спросил Саша, почуявший, что ребятки настроены против него слишком агрессивно.
– Че ты сказал?
– О-о-о, ты глухой, – поморщился молодой человек. – Да у тебя целый букет болезней, брат. Лечишься?
– Сука, я тебя сейчас сам тут вылечу! – набросился на него все же самый враждебно настроенный парень, но Саша ловко поставил блок и, увернувшись от удара, с чувством собственного превосходства отправил парня на землю, заехав ему в челюсть. Что-что, а драться он умел. Пришлось научиться. Отец всегда считал, что решать дело кулаками – это немыслимо, это первобытный «дикий фарс», ведь «настоящий человек должен уметь решить проблему головой, с помощью здравого холодного рассудка»! Да, он так не раз говорил еще маленькому Саше. Но что бы он делал в такой ситуации, один против – сколько их там? – пятерых? Начал бы вещать о том, что люди должны жить в гармонии и мире между собой? Давать советы, как стать менее агрессивными и более дружелюбно настроенными? Или уже лежал бы с разбитой головой и без денег на асфальте?
– Тебе конец, – радостно объявил Александру один из гопников. Он явно предвкушал скорую расправу.
– Правда? Мне так страшно. Ужас какой! – оскалился тот в своей фирменной улыбочке, а после ему пришлось отбиваться уже от двоих. Печально, но ему испортили новый пиджак и, что еще более печально, отлично заехали по ребрам и едва не угостили «солнышком», не самым ласковым ударом. Однажды Саша поймал такой удар – по солнечному сплетению, неожиданный и резкий, на вдохе. Тогда его не без труда откачали – он упал, и вдохнуть воздух было единственным его желанием.
Подобное мимолетное, но крайне болезненное воспоминание еще больше омрачило Сашу. Он зло и коротко выругался, отпрыгнув в сторону, и почти неуловимым движением достал из поясной кожаной кобуры, спрятанной под полами удлиненного пиджака, довольно компактный пистолет. Пальцы ловко и привычно держали оружие, а дуло его, направленное в сторону противников, каким-то расчудесным образом за пару секунд сделало их очень и очень скромными. Гоп-компания застыла на месте, растерянно глядя на оружие.
– Это «Смит – Вессон», тысяча шестой, – куда более веселым голосом, чем ранее, проговорил Александр, быстро оглядевшись – камер он не приметил, как и посторонних людей, которые могли бы это заснять. – Отличная штука, ребята. Кто хочет попробовать его на вкус первым?
Желающих, естественно, не оказалось. Молодые люди, напротив, даже отступили от Саши на пару шагов назад, хотя прекрасно понимали, что для вездесущей пули пара десятков сантиметров – не помеха. А Саша, в улыбке которого было само воплощение доброты и милосердия к ближним на этой грешной земле, шагнул к парням, все так же прочно держа пистолет в руке.
– Ну что? Претензии, вопросы, предложения, суждения? – склонив черноволосую голову набок, поинтересовался Саша. – Я все выслушаю.
– Э-э-э, парень, мы же просто… – забормотал тот, кто первым набросился на него, став куда более смиренным. – Это типа мы так пошутили.
– А я шуток не понимаю, – серьезно отвечал держащий оружие. – У меня атрофированное чувство юмора. Полностью и навечно. Что делать будем, ребятки?
– Опусти пушку, ты чего? Слушай, мы уйдем, лады?
– Реально, ты чего? Опусти игрушку, мы же прикалывались.
– Хорошо, идите, – вдруг сжалился Саша, но как только парни сделали еще пару шагов назад, уже готовясь бежать прочь со всех ног, он злорадно крикнул: – Стоп! Стоп, пацаны. Я передумал! Стоять всем. Эй, мадам, – обратился он к женщине-продавщице, которая с квадратными глазами выглядывала из окошка (никого в округе больше в эти минуты не было). – Мадам, нажмёте кнопку вызова ментов, вам будет очень неприятно.
Женщина кивнула.
– Заканали со своими разборками, молокососы, – пробурчала она. Из-за близости общежития, где проживали не самые добродушные и неконфликтные люди, женщина привыкла ко многому, в том числе и к многочисленным дракам. Да и муж у нее когда-то сидел за драку, и брат тоже – хватило ему ума в банду Пристанских ввязаться, остолопу. Лучше бы свое ПТУ закончил и работал, как человек, нет же, на нарах сейчас!
– Эй, чувак, да отпусти ты нас, – вновь жалобно попросил один из гопников.
– Ну че ты…
– Шутковали же…
– Че мы тебе сделали-то?
– Напугали до чертиков, – отозвался Саша с самым задумчивым видом. – А не хотите ли вы сплясать мне канкан?
– Че? – вытаращились на него парни.
– Канкан, и я вас отпускаю. Как предложение?
Парни явно растерялись еще больше. Даже им, недавно покурившим травку, поведение Саши показалось чуть-чуть неадекватным. Он явно издевался над ними, правильными пацанами.
– Ну что? – продолжал веселиться их мучитель.
– Это танец такой, – вспомнилось вдруг одному из них, видимо, самому просвещенному. – Где девки ноги задирают! Вот так!
И парень пару раз попрыгал на месте, попытавшись задрать то левую, то правую ногу вверх. Это оказалось делом трудным, почти невыполнимым: конечности не желали в прямом виде задираться высоко вверх, и «танцор» чуть не упал, после чего изощренно выругался и вновь попытался повторить свои действа, став похожим на пинающегося Петрушку.
Увидев столь дивное зрелище, Саша рассмеялся и, махнув пистолетом, все же разрешил:
– Ладно, идите и идите быстро. Еще раз увижусь с вами, тогда не серчайте и не обижайтесь.
Дважды повторять ему не пришлось: несостоявшиеся обидчики мигом оказались вне зоне досягаемости пуль пистолета. Правда, степень их злобы и обиды стала непропорционально большой, и еле слышно гопники едва ли не дружно поклялись «урода с пестиком» найти и «замочить».
– Вот дураки, – спрятал пистолет обратно Саша. Их угрозы он не слышал. А если бы и услышал, то скорее всего не очень-то и напугался. – Это же малыш «Crosman 1008», пневматика, а не крутой полуавтомат «Смит и Вессон». Даже отличить не могут. Все в порядке? – спросил он у продавщицы. – Надеюсь, господа с мигалками сюда не едут?
– Не едут, – отозвалась та неприветливо. Саша кивнул и неспешно пошел к своей машине. Около нее он остановился и резко развернулся, после чего поднял бровь. За близ расположенным тускло-красным гаражом-ракушкой промелькнули две мальчишеские головы, одна из которых была знакомо вихрастой.
– Выйди, – приблизившись к древнему гаражу, сказал Александр, понимая, что мальчишки никуда не смогут сбежать – дальше только высокий забор, за которым начинается заброшенный детский садик.
Вроде бы он произнес это спокойным тоном, но пацаны, с опущенными глазами появившиеся перед ним, были явно напуганы. Кажется, сценка с оружием, свидетелями которой они случайно стали, ребят впечатлила даже больше, чем недавно вышедшая новая игра «Mortal Combat».
– Я же сказал: идите в школу, – покачал головой хороший дяденька Саша. – Или я говорю невнятно?
Мальчишки спешно покачали головами.
– А вы еще не в школе! – рявкнул он.
– А у вас пестик настоящий? – несмело спросил один из них, приглаживая вихры.
– Настоящий, – не стал говорить правду Саша. – Быстро в школу!
Прогульщики мигом развернулась – предположительно по направлению к тому замечательному месту, где находилась их родная школа, – и поспешили выполнить указание.
– Стоять, – велел Александр внезапно, уже второй раз. Дети тут же остановились как вкопанные и большими осоловелыми глазами уставились на Сашу. А от них-то что этому дядьке на «бэхе-семерке» надо?!
– Что в карманах? – неожиданно спросил Саша.
– А?
– Курить еще не рано, мои маленькие друзья? – поинтересовался парень, острым глазом заприметив в кармане одного из мальчишек пачку дешевых сигарет.
– Чего? – вылупились на него те непонимающе.
– Карманы выворачиваем, – велел безгранично добрый парень. – И то, что детишкам вроде вас носить не положено, отдаем мне.
Уже через минуту Саша стал обладателем пачки сигарет, двух зажигалок, карт с неприличными картинками интимного содержания, а также лазерной указки. Ее он конфисковал со словами, что такие раздолбаи, как эти двое пареньков, всенепременно начнут светить указкой кому-нибудь в глаза.
– Например, летчикам, – добавил он, веселясь, но не показывая этого. – Которые будут сажать самолет. Аэропорт, кстати, недалеко.
– Мы такого не делали, – проговорили вразнобой, но с трудом мальчишки, которые моментально единодушно сошлись во мнении, что лучше надо было в школу идти, чем шариться по району. Указкой они и правда баловались.
– Правильно, и не надо, – слегка прищурился молодой человек.
– А дайте пестик посмотреть? – не отставал вихрастый.
– Я тебе сейчас по лбу дам, – по-отечески отвечал Саша. – Все, дуйте в школу. И не курите. – Парень великодушно махнул, давая знак детям, что они могут быть свободными. После, не без улыбочки проводив сверкание их пяток взглядом, он уселся в машину, завел мотор и поехал дальше, по пути вновь набирая номер телефона Ники. И опять ответа не было.
Это еще больше раздразнило Сашу. Когда желаемое – а точнее, желаемая – убегало от него, в нем просыпался охотничий инстинкт и воистину мужской азарт, разливающийся по крови сродни адреналину и заставляющий действовать, догонять и завоевывать.
Вот же капризная девчонка, маленькая оторва – не хочет брать трубку, показывает характер. Пусть-пусть, он ведь все равно ее найдет.
– Ну, хоть кто-то из всей этой кодлы детей уму-разуму поучит, – фыркнула про себя продавщица, провожая взглядом дорогую тачку черноволосого красавчика. Эх, была бы она моложе лет на двадцать, просто так этот герой от нее не ушел бы.
Александр, не подозревая о думах продавщицы, выехал на оживленный и освещенный ярким солнцем проспект, продолжая упрямо звонить бывшей, не веря, что это телефон ее сестры, когда вдруг та совершенно неожиданно взяла трубку.
– Кто это? – тут же спросил он, поглаживая указательным пальцем кожаную перетяжку руля. Сейчас его авто остановилось перед светофором, на котором для владельцев машин горел красный зловещий свет.
– Э-э-эм, хозяйки телефона сейчас нет, – прозвучал незнакомый звонкий голосок. – А я – подруга. Но она скоро будет. Ей что-нибудь передать?
– Нет, ничего не надо, – мигом сообразил, что нужно сделать, Саша. – Это моя девушка, и я хотел бы приехать к ней.
– У Карловой есть парень? – выдохнула в трубку ее подружка, а молодой человек самодовольно улыбнулся. Пока, кажется, нет, но скоро будет. А забавно выходит. Он ведь действительно не думал, что встретит ее в тот день, когда прилетит в родной город.
– Да, – с легкой душой подтвердил Александр. – Девушка, вы мне не поможете?
– Чем же?
– Где вы сейчас находитесь?
– Мы? – слегка растерялась та. – А-а-а… В первом корпусе консерватории.
Темные, не слишком широкие брови Саши удивленно изогнулись. Что Ника делает в консерватории? Учится? Так ведь вроде бы никогда не занималась музыкой, да и поет она, если честно, не слишком-то уж и хорошо. Хоть Саша и не очень любил музыку, но слух у него был хороший. Недаром в детстве родители заставляли Александра ходить в музыкальную школу, где его пытались выучить игре на пианино и даже занимались постановкой вокала – он пел в хоре. Увы, после седьмого класса дальнейшему обучению в школе Саша резко воспротивился – ну не круто было подростку-парню заниматься в музыкалке, тыкать в черно-белые клавиши и послушно распевать идиотские песенки! А вот брейк – другое дело. Да и на занятия по самбо он ходил с удовольствием. И в тренажерку – тоже. Физическая сила была для него более привлекательна, нежели какие-то абстрактные творческо-музыкальные способности. Пусть этим занимаются девочки и правильные мальчики. Те самые, которые не могут защитить ни себя, ни своих близких. Александру вдруг вспомнился один не самый приятный случай, когда его одноклассника, которого все обзывали ботаником из-за его рьяной любви к учебе, избили в классе десятом пацаны из параллели. Избили не по делу, даже деньги не отбирали и не угрожали, а сделали это просто так, потому что прогуливали историю и им было скучно.
Впрочем, воспоминание было мимолетным и подобно сигаретному дыму выветрилось из головы Саши. И он снова задался вопросом, что делает в консерватории Ника.
«От меня, что ли, прячется?» – вдруг со смешком подумал парень. Охотничий инстинкт, запрятанный до поры до времени в черно-красную капсулу, стал рваться наружу с утроенной силой. На капсуле появились трещины – далеко уже не первые.
– В первом корпусе консерватории? Хорошо, – отозвался Саша, прикидывая, как быстро он доедет дотуда. Вроде бы в родном городе он столько лет не был, но память отлично сохранила в своей структуре план улиц.
– А почему вы спрашиваете? – поинтересовалась девушка.
– Хочу приехать и сделать ей сюрприз, – ответил Александр. И это было недалеко от истины.
– Ого! А какой?
– Секрет. Скажите мне этаж и номер аудитории, или где вы там сидите? – ничего не знал об устройстве высшего музыкального учебного заведения парень. Подруга Ники скрывать ее местонахождение не стала и подробно рассказала, где конкретно сейчас находится их группа, сколько еще будут длиться занятия, и даже то, как лучше проехать к нужному зданию.
Саша, радуясь своей небольшой победе, сдержанно поблагодарил разговорчивую девушку и попросил, чтобы та ничего не говорила подруге.
– Иначе это будет не сюрприз, – сказал он, услышал восторженное: «Конечно, не скажу!», и повесил трубку. Удивительно, но больше по дороге в консерваторию он ни разу не останавливался на красный – для него везде горел зеленый.
Пока он добирался до нужного места, обдумывал, что же все-таки забыла в стенах высшего музыкального учебного заведения Ника. Может быть, она там работает, к примеру, в администрации? Учеба точно отпадает.
Саша, умудрившийся обогнуть огромный и выплевывающий хмурый серый дым грузовика, вспомнил вновь, как когда-то давно отец говорил матери, что неплохо было бы, если их старший сын когда-нибудь поступит в эту самую консерваторию. Саша услышал это случайно, стоя перед дверью, ведущую в родительскую спальню, и тогда его обуял гнев – он едва ли не с детства ненавидел, когда его жизнью кто-либо распоряжался, пусть даже собственные родители. Но против их правил пошел, естественно, только в подростковом возрасте, когда почувствовал в себе силы к сопротивлению.
Кстати, единственным плюсом от занятий в музыкалке было лишь то, что Александр, более-менее прилично знакомый с миром нот, быстро научился играть на гитаре. Это всегда отлично помогало ему завоевывать девчонок – они все почему-то тащились только от того, как он управлялся с музыкальным инструментом, ловко перебирая пальцами по струнам.
И с крошкой Никой они познакомились именно из-за того, что в шумной компании, справляющей чей-то день рождения, он начал играть на гитаре, завладев вниманием всей женской аудитории, в том числе и вниманием Ники. До этого она Сашу даже не замечала, а флиртовала с его другом. Он же заметил ее почти сразу и, честно говоря, даже разозлился, ибо не привык, что девушки его игнорют. Зато потом, после того как он специально подсел к Карловой и специально для нее сыграл одну из ее любимых песен, предварительно узнав у подружек музыкальные пристрастия Ники, они как-то незаметно разговорились, провели весь вечер вместе, шутя и смеясь, и после, уже темной зимней ночью, когда на небе царствовал тонкий полумесяц, он, провожая ее домой, поставил перед собой задачу обязательно поцеловать Нику перед подъездом. Задачу эту он успешно выполнил.
Через сорок минут Александр уже был в консерватории, предвкушая еще одну встречу с той, которая не хотела забываться целых несколько лет. Может быть, хотя бы сейчас они поговорят спокойно? Было бы весьма неплохо.
Оказывается, он скучал по ней.
* * *
Марта же, не зная о хитросплетениях судьбы и глупости подружки, в самом начале перемены, после лекции по гармонии, убежала с одногруппницей в столовую, где должна была купить поесть не только себе, но и порядком оголодавшим девчонкам, и вернулась в аудиторию только лишь в конце перемены. Телефон она легкомысленно оставила на своем столе и понятия не имела, что Надя – одна из ее подруг – ответит на звонок Саши и сдаст ее.
– Если хотите долго жить, отправьте Марту за смертью, – приветствовали Марту подруги, разбирая купленное ею в столовой. Карлова была хорошо известна своими бесконечными опозданиями и проблемами со времявосприятием.
– Эй, малышка, ты чего такая грустная? – спросила Надя лукаво.
– Вы бы в этой очереди постояли, тоже б устали, – отозвалась та и потянулась к телефону. Новых вызовов, на удивление, не было. Придурок угомонился? Ника ей, кстати, на лекции писала смски, где очень просила не брать трубку. Она, наверное, и сама не рада была, что так подставила младшую сестренку.
– Ждешь звоночек? – спросила Надя, со странной улыбочкой глядя на девушку.
– Не-а, время смотрю.
– Ну-ну… – явно не поверила девушка.
– Карлова, а у тебя друг случайно не появился? – перегнувшись через парту, поинтересовалась еще одна подружка-сокурсница Марты.
– С чего вдруг? – с набитым ртом спросила та. – Из невесомости он, что ли, у меня появится? В окно из космоса прилетит? – Она для наглядности помахала руками, словно огромными крыльями. Движения Марты были несколько смешными, немного детскими, но плавными и какими-то обаятельно-артистичными. Точно такой же была и ее улыбка. Она появлялась на лице Марты часто, даже в те моменты, когда ей было совсем и не смешно, а, напротив, грустно или волнительно.
– Кто тебя знает, – усмехнулась ее подруга.
– Я сама себя знаю, – вздохнула девушка. Она бы очень хотела с кем-нибудь встречаться, да только вот те, кто ей нравился, или были заняты, или жили далеко. Тот же Феликс, например. Да и времени на личную жизнь у нее часто не хватало – музыка, как голодный зверек, съедало его едва ли не полностью. Особенно раньше, хотя и сейчас она, Марта, не бездельничала.
Не слишком внимательная девушка даже не обратила внимания на хихиканье подружек и на их переглядывания между собой. Поэтому когда перед началом следующей лекции по истории музыки дверь в аудиторию отворилась и вместо пожилого, но жутко энергичного и подвижного профессора в проеме показался высокий брюнет со спокойным жестким лицом, она жутко удивилась и возжелала оказаться под партой.
Быть того не может!
Этот умник нашел ее! Нашел! Вы посмотрите только! А моська-то у него какая довольная!
Должно быть, у парня шикарная травма обоих полушарий или полушарие и вовсе одно-единственное, не справляется с такой нагрузкой на черепушку. Бедняжка Ника. Вот же у нее бывший стукнутый!
Темноволосый между тем обвел огромную аудиторию взглядом внимательных глаз, в которых прямо-таки жили непоколебимость в собственных убеждениях и упрямство. Его цепкий взгляд почти тут же остановился на замершей Марте. Ей ничего не оставалось делать, как с хмурым выражением лица, на котором застыла неестественная полуулыбка этакой дурочки, помахать ему рукой. Амплитуда махания была впечатляющая – целых сантиметра три, не больше.
Саша, уверенность которого была его второй ипостасью, не обращая внимания на окружающих, широким шагом поднялся к девушке. Он намеревался узнать у нее, где, собственно, пропадает Ника. А вот другие находящиеся здесь люди считали иначе. Им, несведущим, казалось, что Александр преследует совершенно иные цели.
– Ух ты, какой, – толкнула Марту в бок Надя, заглядевшись на статного молодого человека. – Ну прямо секси-бой, да?
– Ага, вообще, Джигурда отдыхает, – вяло отреагировала девушка, настороженно наблюдая, как Александр подходит к ней. Однокурсницы, конечно же, тут же стали таращиться на него с особым интересом. Хотя на потоке хватало и своих парней, появление такого видного молодого человека не могло остаться незаметным.
– А говорила, что друга нет, – потыкали Марту в спину девчонки сзади. Она дернулась и украдкой показала кулак.
– Привет, – подошел к столу Марты Александр.
– Ага.
«Сейчас спросит, где Ника», – подумалось Карловой. Ей сделалось тоскливо. Дурацкая ситуация. Сестра с ума от смеха сойдет, не иначе!
– Ну, где Ника? – тут же поинтересовался, как по заказу, Саша. Он наклонился к девушке, положив локти на ее парту, и говорил негромко, поэтому никто не слышал его, кроме Марты.
– Не знаю, – хмуро отвечала ему та, чуть отодвинувшись назад. Молодого человека это движение ничуть не смутило. Казалось, он даже и не замечает, насколько близко находится его лицо с лицом младшей сестренки его бывшей любви.
– Где она? – повторил Саша, глядя прямо в глаза Марты.
– Не знаю. Говорю же, не знаю.
– Врут только плохие девочки. А ты, как я вижу, хорошая.
– Я не вру! И… и как ты меня тут нашел? – выпалила Марта.
– Милая девочка, еще раз – где твоя сестра? – слышал словно только себя молодой человек.
«Сумасшедший он, что ли?» – с великой неприязнью подумала про себя девушка.
– Ну, на работе, наверное, – отвечала она. – Слушай, чего ты….
– Марта-Марта, – еще ближе приблизился к ней молодой человек. Эти слова были сказаны шепотом в самое ухо брюнетки – его губы даже на мгновение коснулись ее светлых непослушных волнистых волос. – Мне очень нужно сейчас увидеть твою сестренку.
Подружки Марты, столпившиеся в стороне, синхронно захихикали. Им с их ракурса казалось, что Саша целует Карлову в щеку. И девушки дружно посчитали это очень милым. И даже немного романтичным.
– Наверняка он ее на свидание зовет, – сказала темноволосая Надя, наблюдая за парочкой. Она вроде бы, с одной стороны, и была рада за подругу, вдруг неожиданно обзаведшуюся другом, но, с другой стороны, ее за щеку колола тонкой иглой зависть в легкой белой накидке. Впрочем, чуть позднее многие девушки в этой аудитории, сейчас переполненной ярким солнечным светом, испытали эти уколы зависти, только для многих из них она была облачена в черные траурные одежды – так велика она оказалась. И иногда в пальцах зависти была вовсе и не игла, а самая настоящая шпага, которая колола до самой крови.
– Где я тебе ее возьму? – продолжала бухтеть Марта. – Не знаю я, где Ника.
– Хорошо. Давай выйдем в коридор, – предложил Саша. Он явственно ощущал, как в их сторону направлено множество взглядов, а обсуждать свои личные проблемы при музыкально одаренных детках ему не хотелось. – И поговорим.
Марта огляделась – уши сокурсников выросли в разы, превратившись в локаторы, и шевелились в воздухе, пытаясь уловить то, о чем разговаривает с Карловой незнакомый парень.
– Пошли, – вздохнула девушка. Ей внимание тоже было ни к чему.
Они вышли из аудитории и остановились около большого – почти от пола до потолка – витражного квадратного окна с хитрыми переплетениями выразительных цветных узоров на стекле. В самом его центре, в ромбе, была искусно изображена прекрасная Персефона, греческая богиня подземного царства и жена Аида, которую он коварно умыкнул едва ли не под носом у ее матери Деметры. Темноволосая дева с плодом граната в руках смотрела на Марту печально и одновременно мягко, даже нежно, с чутким пониманием, без которого общение с Аидом, властелином древнегреческого ада, явно было бы невозможно.
Марте с самого первого курса нравился этот витраж, и она ловила себя на том, что иногда, находясь поблизости, просто так смотрит на изображение античной богини. А вот Александр вроде бы на произведение искусства внимания не обратил. Сюжетный витраж был для него не более чем разноцветным окном – да, в общепринятом смысле красивым, но бесполезным. Единственное, о чем он вдруг подумал, так это о том, что Ника любила фрукты – особенно гранаты.
– Ну и что ты от меня хочешь? – недовольно посмотрела Марта на Сашу. Этот парень никем ей не приходился, но она непонятно от чего нервничала и продолжала слегка стесняться его. Или, может быть, это было из-за того, что она нахамила ему по телефону?
– Хочу твоей теплоты и ласки, – без улыбки пошутил тот, и на миг девушка подумала, что он говорит всерьез, внутренне сжавшись. К тому же в эту минуту около них прошли сокурсники Марты и, судя по их лицам, фразу Саши они расслышали. Карлова мысленно всадила в бывшего Ники пару острых отравленных ножичков и улыбнулась ему, скрывая за улыбкой тревогу и растерянность.
– Я хочу совсем немного, – продолжал тем временем Саша. – Хочу знать, где работает Ника.
– Без понятия. – Адреса и названия организации девушка пока еще не знала. Она лишь однажды была на месте работы кузины, неделю назад, когда та устраивалась. Марта за компанию приехала туда вместе с Никой и дядей на его машине и ждала их в салоне, а после они втроем поехали в торговый центр – покупать подарок на день рождения Никиной мамы. Это Марта и принялась объяснять Саше. Выходило слегка невнятно, и он пару раз переспрашивал ее.
– Вот как? – потер подбородок молодой человек, внимательно выслушав весь этот, как ему казалось, бред. – Так. А почему ты отвечаешь по ее номеру?
– Это мой номер, – рассерженно свела к переносице не слишком темные, но хорошо очерченные брови девушка. – Ты вчера не ее телефон хапнул из рук, а мой! Вот, посмотри, его просто Ника в руках держала. – И она вытащила свой мобильник, дабы продемонстрировать его Александру в качестве доказательства. Тот, видимо, проникся этим.
– Надо же, – покачал молодой человек черноволосой головой. – А забавно вышло, не находишь?
– Нахожу, – буркнула девушка в ответ. – Слушай, мне в аудиторию надо, сейчас лекция начнется. Раз мы выяснили с телефоном, я пойду.
– Стой! – скомандовал Саша, как только Марта сделала всего лишь шаг назад.
– Что еще? – нехотя обернулась она.
– Раз я перепутал ваши мобильники, дай мне номер телефона твоей сестрички. И не вздумай говорить, что у тебя его нет. – Увидев глаза Марты, Саша чуть сбавил тон, поняв, что несколько грубовато разговаривал. – Сестренка, мне действительно нужно увидеться с Никой. И желательно, сегодня, поскольку я уезжаю. Я буду тебе очень благодарен. Конечно, я могу узнать его другими путями или просто дождаться ее около дома, но у меня уже нет времени.
Длинноволосая девушка, поняв, что спорить с ним бесполезно и обмануть не получится (да и страшновато это делать), подняла ладони кверху, по привычке вежливо улыбнувшись.
– Хорошо, записывай. Я его наизусть помню. – И она продиктовала ему нужные одиннадцать цифр.
– Спасибо, сестренка. – Александр тоже растянул тонкие губы в улыбке. – Я своих слов не бросаю на ветер, так что за мой должок. Если что, свяжись со мной. – И он протянул девушке визитку – оформленную по-деловому просто, но не без стильной современной элегантности, к тому же выполненную, как поняла Марта позже, с помощью метода шелкографии.
И он, поднеся мобильный телефон к уху, направился прочь. Марта только головой покачала, мол, «лечись лучше, дурачок», и стремительно направилась назад в аудиторию. Там, сев на свое место и упрямо игнорируя взгляды подружек, она бросила взгляд на двухцветную бежево-серую визитку и слева от незамысловатого логотипа, в котором превалировали прямые темно-синие линии, прочла:
«РОСТТРЭНД»
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР
ДИОНОВ АЛЕКСАНДР ВЯЧЕСЛАВОВИЧ»
Ниже были указаны его номера телефонов. Более никакой полезной да и неполезной информации на визитке не наблюдалось.
«Александр Вячеславович, – хмыкнула про себя Марта, – какой ты Вячеславович? Я тебя Сашком звать буду. Генеральный директор. Вы только посмотрите на него! Директор чего? Кустов? Дураков? Подземных переходов?»
– Ну чего? Какой он тебе сюрприз сделал? – нависла над Мартой Надя.
– Какой еще сюрприз? – аж вздрогнула та.
– Не зна-а-аю, я же его мысли не читаю. Ух ты, – цапнула девушка кусочек матово-серой бумаги из рук подруги, – это что такое, его визитка? Ого! Да он у тебя небедный парень, я смотрю! Генеральный директор! Когда только успели познакомиться? Ой, он возвращается!
– Кто?!
– Принц твой. Кто еще?
– Нет у меня никакого… Гадство! – увидела господина Дионова Марта.
Принц, то есть, конечно, Саша, действительно быстрым шагом вновь приближался к ней. Надя предусмотрительно отскочила и умилительно заулыбалась.
– Вышла накладочка. Пошли! – бросил Александр.
Девушка подозрительно на него взглянула. Вот это манеры. Как у царя! Странно, что он еще им не представляется!
– Никуда я с тобой не пойду. Я же дала тебе номер телефона Ники, что тебе опять нужно?!
– Поднимайся! – не слишком любил повторять по сто раз повторять парень. Он, не особенно долго раздумывая, схватил Марту за локоть и потянул вверх. А еще Саша не забыл взять ее мобильный телефон с сиреневым корпусом.
– Эй, ты чего?
– Пошли за мной, говорю.
– У меня сейчас пара начнется! Отпусти!
– Ничего страшного, сестренка. Это не займет много времени. Мне вообще нужно будет в другой город улетать сегодня, – остался безучастным к просьбам Марты Саша.
– Куда вы нашу Марту ведете? – кокетливо спросила Надя им в спину.
– Секрет, – отвечал Александр. – Не волнуйтесь, верну ее в целости и сохранности.
Он, и не думая отпускать руку девушки, поволок ее к двери. Сокурсники Карловой одобрительно загалдели. Здесь учились в основном очень творческие личности, и многие необычные вещи, пусть связанные с чьей-то личной жизнью, не могли оставить их равнодушными. Им казалось, что сейчас поклонник Марты хочет сказать ей что-то важное и, наверное, романтичное. А она, видимо, смущается и чуточку сопротивляется этому.
Они оказались в коридоре, вновь под красочным витражом.
– У Ники отключен сотовый, – наконец пояснил свои действия парень. – Позвони ее родителям и узнай адрес ее работы.
– Как я им это объясню?
– Как-нибудь. Скажешь, что хочешь встретиться с ней, а дозвониться не можешь.
Марта тяжело посмотрела на парня, но все же набрала сначала маму кузины, а затем и ее отца. Результат был одинаковый – тетя и дядя не отвечали.
– Непруха, – впрочем, не сильно расстроился Саша. – Так, сестренка, покажи мне, где она работает. Раз ты была там, то должна помнить. Я как раз на тачке.
– Что? – не поняла его юмора Марта. – Ты чего, совсем с ума сошел?
– Я привезу тебя обратно. Не бойся. – Он уже закусил удила.
– Да я не могу прогулять!
– Я знаю, можешь. Пошли, – схватил ее за руку вновь Александр. – Я буду тебе о-о-очень должен, девочка. И, если что, улажу все твои проблемы.
Он неожиданно коснулся пальцем кончика носа Марты, отчего она еще больше растерялась, а потому почти не сопротивлялась, когда парень вновь потащил ее следом за собой.
В это же время прозвенел негромкий звонок, больше похожий на изящную трель колокольчиков. Едва он прозвучал, как из-за угла бодрой рыбкой вынырнул профессор, ведущий курс по истории зарубежной музыки. Он, на ходу насвистывая песенку герцога из знаменитой оперы Верди «Риголетто», в отличном настроении шагал на пару, предвкушая, как расскажет о своеобразии инструментального стиля Шуберта, а также о проблеме «классицизм – романтизм» в его творчестве. Профессор безумно любил свой предмет, а также своих студентов (злые языки приписывали ему особенную, чрезмерную симпатию к молоденьким и симпатичным студенткам-блондинкам), а потому каждые десять минут, проведенные в аудитории с учениками, давали ему дополнительные жизненные силы.
Первым, что узрел вынырнувший из-за угла профессор, было то, как одна из его любимых студенток-второкурсниц нагло сбегает с лекции за руку с каким-то молодым сорвиголовой.
– Карлова! Вернитесь! – прокричал он вслед студентке. Профессор терпеть не мог, когда его великолепные лекции прогуливали. Да, он разрешал списывать, влегкую раздавал пятерки и четверки, но прогулы не прощал. – Карлова! Вы куда это?
Девушка обернулась и, увидев преподавателя, только глаза отвела.
– А как же Шуберт, Карлова?
– Я сейчас вернусь, Викентий Порфирьевич! – только и успела сказать она. – У меня просто тут… Важное очень дело!
– Но что может быть важнее музыки?! – возопил тот, хотел было броситься в погоню, но покачал головой и направился в аудиторию, из которой выглядывали студентки. – Доброго дня, милые феи, – фривольно поприветствовал их преподаватель. – Готовы к погружению в прекрасный мир Шуберта?
– Готовы, – нестройным хором отозвались те.
– Всегда готовы, сэр! – прокричал весело один из парней-музыкантов.
– Отлично! – просиял Викентий Порфирьевич, которому польстило обращение «сэр». – Погрузимся все вместе! А куда, кстати, Карлова побежала?
– Не знаем, – пожали плечами те и все тем же нестройным хором сообщили. – К ней вроде бы ее какой-то друг пришел и забрал.
– Сюрприз хотел сделать, – вставила романтично настроенная Надя, все еще ошибочно полагая, что их Марта обзавелась парнем.
– Вот как? Ну что ж, проходите к своим местам. Начинаем лекцию!
«Вот уж эта девчонка! – При всей своей легкости характера и добродушии Викентий Порфирьевич был человеком легкоранимым и чрезвычайно обидчивым. Побег Марты расстроил его до глубины души. – На экзамене я ей покажу, что такое линять с моих лекций. Все про гений Шуберта заставлю рассказать».
А Марта, не подозревая о детской обиде преподавателя истории зарубежной музыки, уже выходила из здания консерватории, раздраженная, слегка испуганная (а кто бы не испугался, когда взрослый, почти незнакомый парень потащил тебя за собой в непонятных целях?), но отчего-то еще и заинтригованная происходящим.
– Ты ведь помнишь дорогу? Визуально? – спросил Саша, ведя ее к своей серебряной машине. Марта пожала плечами, поняв, что спорить с бывшим сестры – дело заведомо гиблое. Она гадала про себя: неужели Александр до сих пор что-то чувствует к Нике? Видимо, да, раз ведет себя так настойчиво.
– Ну да, вроде бы помню, – отозвалась девушка. – Это недалеко отсюда. Кажется…
– Отлично, проводница.
Девушка хмуро взглянула на него снизу вверх, но промолчала. Они без слов сели в автомобиль. Марта по привычке полезла на заднее сиденье, но Александр жестом показал ей, чтобы она пересела на переднее, рядом с ним.
Проехали буквально пару метров, «БМВ» остановился и Саша выключил зажигание.
– Думаю, правила игры требуют, чтобы я купил Нике цветы, – сообщил он Марте. – Помоги выбрать.
– Да не надо ей ничего!
– Выходи.
Девушке пришлось вылезать и вместе с Александром топать к цветочному павильону, где ими был приобретен букет темно-красных, почти бордовых роз в количестве двадцати одной штуки. Саша в цветах действительно не разбирался, и единственным его критерием был лишь один: цветы не должны выглядеть дешевыми.
– Держи, – вручил Саша прозрачную упаковку с розами Марте. – Мужикам по улицам с цветами ходить некайфово.
«Твоему мозгу некайфово функционировать, я смотрю», – рассерженно подумала Марта, одновременно вдыхая тонкий аромат роз.
Они вновь продефилировали к машине, и за короткую дорогу девушка с огромным букетом в руках не раз и не два почувствовала на себя взгляды проходящих мимо женщин и девушек: слегка завистливые, удивленные, мечтательные. Затесавшийся среди переходящей дорогу толпы белокурый паренек в обтягивающих ярко-голубых джинсах одарил Марту взглядом таким злобненьким, что она, не удержавшись, фыркнула, зато на Сашу он бросил взгляд мечтательный и мягкий, достойный взора влюбленной девицы. Внимательный Александр уловил взгляд, и на его лице появилось такое жесткое выражение лица, что Марте показалось, будто Саша был бы очень не против пожать, как говорится, блондинчику шею в знак своих особенных симпатий.
А вот взгляд Викентия Порфирьевича, который из окна во время недавно начавшейся лекции случайно углядел свою сбежавшую студентку в окно, был весьма обиженным.
– Вы посмотрите, господа! Мы тут о Шуберте ведем беседу, а Карлова с цветами прогуливается, – тут же пожаловался он, и все ее сокурсники, сидевшие около окон, моментально повернули головы, дабы воочию убедиться, что препод не наговаривает. Надя, тоже слушавшая лекцию около приоткрытого окна, Марту узнала и тут же стала размышлять – откуда у ее вечно занятой репетициями, повторениями и разучиваниями подружки появился такой шикарный бойфренд? И розы такие здоровские ей подарил… Просто блеск!
– Нике понравится? – спросил Саша, садясь за руль. Он был доволен – ведь скоро наконец увидит глупышку Нику. Врожденное упрямство в очередной раз ему помогло.
– Наверное, – устало отвечала Марта. – Но ей не понравится, что ты ее нашел.
– Чего вдруг? – завел во второй раз двигатель парень.
– Я же сказала по телефону, что ты тогда причинил ей много боли и…
– Сестренка, я все помню, что ты сказала по телефону, – покровительственно перебил ее Саша. – Не начинай заново. И хватит бояться, что я что-то сделаю твоей Нике. Куда ехать?
Марта стала путано объяснять дорогу, чувствуя, что кузина ее убьет.
– Понял, – после некоторых расспросов и уточнений сказал черноволосый. – Кстати, дай мобильник?
Девушка, не зная, чего можно ожидать от него, протянула телефон. Саша, продолжая рулить, перепроверил номер телефона Ники, попробовал еще раз дозвониться до своей бывшей любимой, вновь не смог и положил мобильник Марты в бардачок.
– Чтобы ты случайно не отправила ей сообщение о том, что мы едем, – весело объяснил он свои действия опешившей от такого наглого беспардонства девушке.
– Но…
– Тихо-тихо. Так, сейчас доезжаем до поворота на Пушкина?
– Вроде бы да. Но Ника…
– Все будет хорошо.
Саша включил радио, тем самым давая понять, что не собирается дальше слушать ее возражения. В колонках зазвучала известная хмурая песня из репертуара «Радио Шансон» о нелегкой доле отбывающего наказание в специальном исправительном учреждении, находящемся где-то в далекой Сибири.
Александр поморщился и тут же переключил радио на следующую станцию, и теперь в салоне заиграло активное хлесткое техно. Марта подобную музыку не любила. Она покосилась на брюнета и едва слышно вздохнула. И как из того прикольного парня, которого она помнила со дня рождения Ники, он превратился в такого вот делового, напористого и взрослого молодого бизнесмена?
Теперь молодой человек не казался ей таким уж утонченно-серьезным, как она подумала при их вчерашней встрече. По-прежнему привлекательным – да, но вот налет аристократичности почти исчез, уступая место ареолу лидерства, который был присущ воинам-дворянам высоких чинов. Губы Александра с изогнутыми вниз уголками были плотно сжаты, словно не привыкли, чтобы с ним пререкались, а темно-зеленые умные глаза оказались холодными и изучающими. На земле Саша стоял твердо, и плечи его уверенно были расправлены назад. Его нельзя было назвать красивым в прямом смысле этого слова, но Марта отчетливо для себя поняла, что, несмотря на явные заскоки, чисто внешне Саша ей даже нравится. Даже больше, чем тот же Феликс, живущий в далеком туманном Лондоне.
– Куда дальше? – остановился на перекрестке Саша.
– М-м-м, налево, надо будет проехать мимо администрации. А потом мы направо поворачивали, мимо городской библиотеки проезжали. Кажется…
– Кажется или точно?
– Точно…
На самом деле Марте показалось, и Саше еще с полчаса пришлось плутать по центру города, сворачивая не в те переулки и проезжая нужные повороты, пока девушка случайно не узнала здание, в котором работала кузина. Правда, следует отдать должное молодому человеку, он хоть и злился, но делал это молча, хотя обычно мало и редко сдерживал свою агрессию или другие отрицательные эмоции. Пугать мелкую девчонку было не в его интересах. Он просто косился на нее, не понимая, как можно было не запомнить дороги и перепутать право и лево.
Офис Ники располагался на первом этаже жилого и старого, но крепкого и недавно отреставрированного дома, и вход в него затесался между ступенями, ведущими в банк, и дверью в известное пиар-агентство, а пластиковые окна офиса выходили на ухоженный, освещенный солнцем осенний грустный парк с прудом, который все еще старался выглядеть по-летнему беспечным. У него это пока что неплохо получалось – видимо, солнечные ванны помогали ему в этом нелегком деле, как дорогие эксклюзивные крема некогда красивой богатой женщине.
– Вон там Ника работает, – указала на нужное крылечко Марта.
– Туристическое агентство? Интересно, – прищурился Саша. На его тонких губах появилась загадочная улыбочка – он вдруг увидел ту, ради которой и затеял цирк.
А вот и она.
В это время Ника спускалась по ступенькам вниз, вполне себе радостная и не подозревающая, что бывший вместе с сестрой ждут ее в серебристой машине. У нее начинался обеденный перерыв, и девушка намеревалась сходить в кафе напротив. Ее мобильник разрядился, а потому Саша и не мог дозвониться до Ники.
Он, не забыв взять букет, подошел к погруженной в свои мысли Нике сбоку и дотронулся до ее плеча.
– Здравствуй, – спокойно сказал он девушке на ухо.
Ника от неожиданного прикосновения едва не стала заикаться.
– Твою ма… – выдохнула она, резко развернувшись. – Блин! Это ты?! И ты? – Она узрела младшую сестру. Та за спиной у Саши покрутила пальцем у виска и состроила выразительную рожицу. – Вы чего тут делаете? – рассердилась Ника.
– Я приехал поговорить с тобой, – сообщил Саша, с интересом разглядывая ее лицо.
– О чем опять? А ты?! Ты же на лекции должна быть!
– Он меня увез, – пожаловалась Марта. – Я не хотела, а он меня потащил. Сказал, чтобы я показала, где ты работаешь.
– Ты дурак? – еще больше разбушевалась Ника и ткнула кулаком Сашу в грудь. – Ты чего к моей сестре пристаешь?
– Я просто хотел увидеть тебя.
– Увидел? Доволен?
– Не совсем. И не нужно было меня обманывать с номером телефона.
– Да ты сам виноват! – хором возмутились девушки. Но Александра этим нельзя было напугать. Напротив, он стал еще более самоуверенным, как будто только его слова и действия были правильными.
– Так, твою сестру мне нужно отвезти в ее университет.
– В консерваторию, – поправила его Марта.
– Не важно. А ты, как я полагаю, хотела пообедать? – продолжал Александр, обращаясь к Нике.
– Ты мне уже испортил аппетит.
– Поэтому я предлагаю следующий план действий, – гнул свою линию молодой человек, – я везу сестренку в университет…
– Консерваторию, – вновь встряла Марта.
– … а тебя в одно хорошее местечко. Ты пообедаешь, и мы поговорим. А, да, это тебе. – Саша наконец вручил букет роз Нике. – Я бы сказал, что они похожи на тебя. Но, думаю, цветы и люди не сопоставимы.
– Спасибо. Не нужно было.
– Если я купил, то нужно.
«Ни фига он изменился», – опять с тоской подумала Ника. Она все больше нервничала. Честно сказать, и не думала, что он приедет к ней, да еще и выклянчив у Марты месторасположение работы!
Девушкам ничего не оставалось, как сесть в его дорогое авто, и оно плавно тронулось вперед. В салоне царило молчание, иногда прерываемое спокойным голосом Саши и шепотом кузин Карловых.
Парень действовал по заранее приготовленному плану. Сначала он привез Марту обратно к стенам консерватории.
– Я вернул тебя, как и обещал, – сказал Александр, тормозя около величественного здания, в котором обучались будущие музыканты. Настроение его повысилось, а потому зеленые глаза стали веселее. – Пока, сестренка. Увидимся. Удачи в своем университете.
– В консерватории.
«И какая я тебе сестренка, овощ небритый?! – зло подумала Марта, выбираясь из комфортной машины. У обеих Карловых явно прослеживалась общая тенденция – обзывать последними словами своих недругов. Правда, Ника это по большей части делала вслух, а Марта – про себя.
Она попрощалась с Никой и поплелась назад. Наручные часы говорили, что лекция Викентия Порфирьевича еще не закончилась, а потому девушка, пользуясь тем, что сегодня был теплый денек, села на лавочку, расположенную в небольшом скверике перед консерваторией, и подставила лицо с закрытыми глазами солнцу. О том, что она забыла в машине небритого овоща свой мобильник, девушка вспомнила слишком поздно.
И что за странная путаница с телефонами преследовала их троих?
* * *
Ника и Саша оказались в том самом ресторане «Милсдарь», к которому он приезжал вчера, дабы встретиться с какими-то серьезными людьми. Молодой человек беспрепятственно провел девушку в заведение, славившееся своей русской кухней и лаконичным изысканным убранством, стилизованным умелыми дизайнерами под интерьер какого-нибудь аристократического салона конца девятнадцатого века. Дубовый паркет, антиквариат, зеркала, кожаные кресла, глубокие коричневые и легкие бежевые тона – все это приятно радовало глаз. А слух услаждал самый настоящий граммофон, торжественно установленный в углу Белого зала. Почти сразу, как только Ника и Саша оказались в зале, заиграла пластинка с оперой Сен-Санса «Прозерпина».
Ника вертела головой, восхищаясь убранством «Милсдаря» – в таких местах ей еще не доводилось бывать, и потому теперь было очень любопытно, а ее темноволосый спутник уверенно шел вперед, вслед за официантом, который провожал пару к столику – круглому, накрытому белоснежной тончайшей скатертью и уставленному хрустальными и фарфоровыми приборами.
Александр и Ника неспешно сели за стол, и невооруженным глазом было видно, что светловолосой девушке явно здесь нравится. Она прямо-таки чувствовала, как вокруг них витает атмосфера изящества имперского прошлого, непонятно как попавшая в двадцать первый век ускоренного технического прогресса. Нике даже вдруг захотелось обратиться к своим не слишком новым краскам и слегка потрепанным кистям, чтобы на бумаге изобразить какую-нибудь милую картину прошлого. Например, юную девушку-аристократку, которая теплым осенним вечерком, когда совсем слабый северный ветер заставляет начинающие опадать листья петь шепотом свою незатейливую садовую зелено-желтую песнь, читает французский роман в небольшой уютной гостиной особняка ее отца-графа и грезит о красивой любви. Или мечтает о предстоящем бале, на который совершенно необходимо сшить новое платье. Или же с щемящей приятной тоской думает о поездке в загородную резиденцию, где по соседству живет нелюдимый, но обаятельный и волнующий сердце князь-затворник.
«И чтобы им был господин Укроп, ага», – невольно подумалось девушке.
Любезно улыбающийся официант в темно-зеленой униформе, чем-то похожей на форму офицера кавалерии, только без шпаги и знаков воинского отличия, протянул девушке и ее спутнику два меню в красном кожаном переплете с золотым тиснением и удалился, не забыв поклониться, чем рассмешил Нику.
– Надеюсь, ты не станешь говорить, что будешь то же, что и я, – сказал Саша, глядя не в меню, а на светловолосую девушку, сцепив пальцы под подбородком.
– Не буду, – сказала та, не поднимая глаз и листая страницы с изысканными и непонятными блюдами. – Ты ведь платишь?
– Естественно.
– Тогда чего мне стеснятся? – весело отозвалась Ника. Комплексов на самом деле у нее было не слишком много. Раз Сашка ее пригласил, пусть оплачивает все капризы. – А если тебе не хватит денег, чтобы расплатиться, то ты сам останешься тут посуду мыть, а я на работу пойду.
Саша негромко рассмеялся.
– Не волнуйся, хватит.
– А чем ты таким занимаешься, что тебе на все хватает? – полюбопытствовала непосредственная Ника.
– Ничем особенным.
– Я бы тоже хотела таким ничем особенным заниматься и так хорошо жить, – объявила девушка, продолжая не без азарта листать меню.
– У меня свое дело в соседнем городе, и оно идет довольно хорошо, – не стал толком объяснять ей молодой человек.
– А здесь ты тогда что забыл?
– А здесь у нашей компании открылся филиал, поэтому я и приехал. Теперь буду мотаться из одного города в другой, – вновь как-то туманно отозвался Саша. – Выбрала что-нибудь?
– Да, выбрала.
– Тогда я зову официанта.
После того как тот неторопливо принял заказ, Ника отпила воды из высокого бокала, в чьих гранях играло солнце, и прямо спросила:
– Так, Саша. Я не поняла, чего ты от меня хочешь?
– Я хочу возобновить наши отношения.
Девушка едва не подавилась.
– В смысле?!
– Давай встречаться, – как о чем-то само собой разумеющемся, предложил Александр.
Напряжение за столом медленно, шаг за шагом, нарастало. Кукла, что пряталась за одним из зрачков Ники, высунула из-за него свое точенное фарфоровое личико и прищурилась. Она не понимала происходящего. Почему прошлое возвращается в настоящее, по какому праву тревожит то, что забыто?
– Зачем? – сцепила руки на коленях Карлова.
– Раньше нам было хорошо вместе.
– Вот именно – раньше! Да кто тебе сказал, что я хочу с тобой общаться сейчас? – не выдержала Ника и слегка повысила голос. – Мы вообще давным-давно уже незнакомые люди!
– Это верно. Как я вчера уже говорил, время очень многое меняет, – согласился Саша. – Я не тот, ты тоже не та. – Он окинул ее ставшие длинными волосы с удовлетворенной улыбкой. – Мы меняемся, это факт. Но мы можем попробовать себя в новых отношениях…
– Зачем? Зачем мне это нужно? – не поняла Ника. – М-м-м, кстати, как твоя девушка?
– Какая девушка?
– Ну, когда ты уехал, ты ведь нашел новую девушку? Или у тебя их уже целый вагон был?
– А, ты ее имеешь в виду? Никак. – Александр словно собрался с мыслями. – Мы расстались. И потом, да, действительно, у меня были другие девушки. Но у нас не было серьезных отношений. У тебя ведь тоже были парни?
– Были, – отвечала Ника. Ей опять вспомнился Кларский.
– Ну вот. И ты, и я не были в одиночестве. Так как тебе мое предложение?
– Я подумаю, – сказала Ника, стуча по столу длинными темно-малиновыми ногтями. Все это было слишком неожиданно.
С одной стороны, почему бы ей и правда не попробовать новые отношения? Не может же она всю жизни ждать того, кто, наверное, даже не помнит, как она выглядит? Нужно бороться с безответными чувствами, глушить их новыми отношениями. А то мама окажется права, в конце концов, не будет у нее внуков. Но с другой… Опять начинать отношения с Сашей, с тем, кто просто так взял и бросил ее, как-то страшно. Да и этого тока чувств больше нет. И чувства к Нику не исчезли так просто.
Она покачала головой, говоря «нет».
– Я тебя понимаю, – отозвался Александр. – Тогда я поступил глупо – твоя сестренка уже пыталась прочистить мне с этим мозги – и оставил тебя, уехал. Но сейчас я не тот мальчишка. Мне нужны стабильные отношения с хорошей девушкой. С такой, как ты. Если сказать правду, я все-таки скучал.
Ника, слыша эти слова, не знала, как себя вести. Замкнутый круг какой-то. И почему ей все время не везет с парнями? Саша, Никита, даже в средней школе она умудрилась безответно влюбиться в парня из соседнего подъезда, который был каким-то бандитом мелкого пошиба, как оказалось, распространяющим травку, но казавшийся в собственном дворе непомерно крутым парнем. И почему ее, Нику, все время тянет на плохих мальчиков? Нет, это действительно карма. И ей придется, видимо, всю жизнь играть роль Ариадны, которую оставляют Тесеи. Пока ей Дионис, конечно, не встретится, который на ней женится.
– Я не мог тебя забыть, – не смущаясь своих чувств, вновь произнес Саша. – Случайно встретил и понял, что во второй раз не могу отпустить.
– Ты что несешь? Ты? Не мог забыть? Сам понимаешь, что бред, или тебе это разжевать надо?
– Успокойся. Ты согласна попробовать все заново?
– А как же романтика?
– Тебе нужна романтика? – Странно, но старый Саша, кажется, хоть и относился к ней очень скептически, но все же старался сделать ради Ники что-то милое. Нет, тогда, несколько лет назад, он не писал стихи и не пел под ее окнами любовные серенады, но все же давал понять, что девушка ему небезразлична, завоевывал ее внимание. Своеобразно, правда, но все-таки делал это. Например, каждое утро будил ее, ту еще соню, в университет звонками, даже если ему никуда не нужно было идти, и командным тоном сообщал девушке о том, что хватит ей нежиться в постельке – пора бы и посетить универитет. – Хорошо, будет романтика, – пожал плечами Саша.
Ника недоверчиво глянула на него.
– В смысле?
– В смысле, я тебе устрою романтику и добьюсь тебя.
– Саша, да что с тобой случилось? – с подозрительностью в сердитом голубоглазом взоре поинтересовалась Ника, чувствуя, как сильно изменился молодой человек. Нет, его и раньше нельзя было назвать тактичным или мягким мальчиком, но сейчас эти качества в нем не то чтобы зашкаливали, они приобрели более острую, грубую форму и были приправлены темной уверенностью в своих силах. Александр за эти неполные пять лет сильно изменился и, кажется, не понимал, что Ника не рада этим изменениям – рядом с собой она привыкла видеть несколько другого парня. Зато она в течение пары дней точно поняла, что совершенно к Саше равнодушна и что если бы на его месте оказался Никита, ему потребовалась бы всего лишь пара секунд, чтобы Ника полностью и безоговорочно признала его победу на ринге ее чувств.
– Что со мной случилось? – рассмеялся сухо Александр. – Я просто понял цену времени и не хочу терять его и тратить на ерунду. Тебе тоже не советую. Жизнь-то у нас, милая, коротка.
Он перегнулся через столик, быстро и властно поцеловал Нику в уголок губ, так как точно знал, что поцелуй в губы ее разозлит.
– Охренел?! – взвилась на ноги та. Александр опять ее напугал. И раззадорил, конечно. – Ты что себе позволяешь?
– Романтику.
– Что? Ты в своем уме?! – топнула Ника. Поведение парня ее и разозлило, и порядком удивило.
– А чем это тебе не внезапный прорыв романтики? И, пожалуйста, не уходи, скоро принесут заказ, – попросил Саша. – Готовят тут на ура.
– Только потому, что я голодна, не уйду, – прошипела она.
Девушка вновь уселась в кожаное кресло с удобными подлокотниками и высокой спинкой, несколько раз проведя тыльной стороной ладони по своим губам. Ей не хотелось чувствовать вкус его губ на своих губах.
– Твоя романтика мне не понравилась. Стремная она, знаешь ли, – отрезала Ника.
– Значит, понравится другая. – Саша умел играть долго, и проигрыши его не смущали. – Прости, если не понравилось. Исправлюсь. Серьезно, не уходи.
Ника, чуть подумав, кивнула, но во взгляде ее голубых глаз была злость – а глаза ее личной куклы, спрятавшейся за зрачками, горели негодованием. Но раз он платит, то почему бы и нет? И жаль, что она не выбрала самые дорогие блюда в этом местечке – в отместку. Пусть Сашенька расплачивается. Или, думает, у него появились деньги, и он может делать все, что ему захочется? Ника даже задала этот вопрос своему бывшему парню, на что он ничего вразумительного не ответил, а пожав плечами, сообщил девушке, что она слишком много нервничает.
Она действительно пообедала и разрешила отвезти себя обратно на место работы, правда, с Сашей общалась сухо, по большей части лишь отвечая на его вопросы. Ее настораживали его упорство и настойчивость по отношению к ней, но в глубине душе было даже приятно, что она так заинтересовала свою первую любовь. Женская гордость расправляла плечи.
Забегая вперед, можно сказать, что мысли Ники «пусть добивается, раз хочет» сменились другими, более либерально настроенными: «А может быть, и правда попробовать вновь?», чтобы потом принять следующий слово-облик: «Что мне делать?!»
– Я тебе не доверяю.
– Попытаюсь завоевать твое доверие.
– Тогда расскажи, почему ты бросил меня? – спросила злобно Ника.
– Ты же знаешь, мне пришлось из-за учебы уехать в другой город. Так получилось, что там я встретил девушку, с которой мне было хорошо. Я не хотел тебя обманывать и сразу же сказал, что разлюбил. Просто хотел быть честным. Любовь не бизнес, Ника.
– По смс! Ты сообщил мне об этом по смс!
– Да, мне было стыдно тебе звонить, – жестко сказал Александр. – Я не смог. Не хотел слышать твоих криков и слез.
Девушка горько вздохнула, всего лишь на мгновение вспомнив обиду и жуткие эмоции, которые она испытывала, читая то злосчастное сообщение. Правда, ее личная кукла мгновенно запаковала эти чувства в праздничную коробочку и спрятала куда подальше.
– А ту девчонку ты тоже бросил? – полюбопытствовала Ника.
– Нет, мы просто решили расстаться. Может быть, заказать вино? – предложил Александр, но девушка проигнорировала этот вопрос.
– О-о-о, и почему? В каком плане вы друг друга не устраивали?
– Нам стало неинтересно друг с другом, – сообщил Саша. Официант и его помощник принесли заказанные блюда, и разговор стал протекать в более мирном русле.
На выходе из ресторана их обогнали несколько мужчин, один из которых, крепкий и нервный, с настороженными и колючими глубоко посаженными глазами окликнул Сашу по имени и обменялся с ним крепким рукопожатием. Александр остановился буквально на пару секунд и перекинулся с неприятным мужчиной парой ничего не значащих фраз.
– До встречи, братишка, – кивнул на прощание Саше его знакомый.
– Бывай, Макс.
Жесткий взгляд равнодушно окинул Нику, и она даже отвернулась – ей стало жутковато. К тому же этот мужчина показался девушке смутно знакомым.
– Это кто? – спросила она у Саши осторожно, когда они вышли из «Милсдаря». Макс и его сопровождающие сели в две большие черные машины, припаркованные почти у самого крыльца, и уехали.
– Деловой партнер, ему принадлежит это местечко, – было ей ответом. – Пошли, дорогая. Я довезу тебя до твоей работы точно в срок. Дорогу помню.
Ника проводила мужчину немигающим взглядом.
Нет, она определенно когда-то где-то его видела. Но только вот где? И когда? И почему это ее так беспокоит?
Девушка почти не разговаривала на обратном пути, обдумывая положение, в которое попала, и только изредка отвечала на вопросы Александра. Тот, кстати, сказал, что сегодня уезжает в другой город, где расположен главный офис его компании, но через неделю или чуть больше он вернется и пригласит Нику на свидание.
– А если я не захочу?
– Брось. Тебе ведь надо развеяться. – Чуть подумав, он добавил: – И мне тоже.
– А я все-таки не понимаю, откуда у тебя столько денег появилось, чтоб открыть свою фирму, – на прощание сказала ему мнительная Ника. – Отец дал?
Его папа был довольно известным в узких кругах физиком. Вполне возможно, что он изобрел нечто особенное, запатентовал и разжился кучей денег. Однако Саша опроверг эти мысли:
– Нет. Бизнес для него – почти грех. Успешный бизнес – тем более.
– Тогда отку… – вновь попыталась задать вопрос девушка, но Саша перебил ее и сказал, заставляя себя улыбнуться:
– Тебе пора. Уже как пять минут твой обед кончился. И я был рад тебя видеть. Честно, Ника. Не сбрасывай меня со счетов.
– Ага. Кстати, я тебе не дорогая.
Александр склонил голову набок, спрашивая взглядом, что имеет в виду светловолосая девушка.
– Ты меня дорогой назвал, когда мы из ресторана выходили, – пояснила с некоторым вызовом Ника. – Я тебе не дорогая, Саш, и не дешевая. Пока, короче.
– До встречи, – с намеком отозвался тот. – Цветы не забудь.
Девушка фыркнула, взяла розы и поспешила вылезти из удобного «БМВ» наружу. Она ни разу не оглянулась на неспешно уезжающий автомобиль, хотя Александр не сводил глаз с жидкокристаллического монитора, куда выводилось изображение камер заднего вида. Он задумчиво глядел на удаляющуюся фигуру девушки, и только когда она скрылась из виду, увеличил скорость.
А Ника, зайдя в офис, молча прошла мимо коллег, бухнулась на свое место и, закрыв ладонями лицо, пару минут сидела в неподвижности. После встречи со своим прошлым ей было не по себе. И в голове теперь бились мысли – точь-в-точь, как мошки в банке: о том, что желаемое так не вовремя приходит в нашу жизнь. Пару лет назад она бы очень хотела, чтобы Саша вернулся к ней, а теперь это стало ненужным, даже лишним. Вот если бы на месте Александра был Ник, то тогда, конечно, она бы ни секунды не думала о том, что ей делать.
Ник, Ник, Ник… Где же ты?
Саша обещал много романтики – и он исполнил свое обещание. Он активно и планомерно принялся добиваться своей бывшей девушки и ее симпатий, и Нике перед ним действительно было трудно устоять. И не только ей. Ее кузина Марта тоже попала в водоворот событий, связанный с этим человеком, и выбраться из него самостоятельно уже была не в силах. А поначалу события эти казались такими забавными и несерьезными.
Розам, что лежали на ее столе, все произошедшее казалось глупостью. И нарядной фарфоровой кукле, что играла с их свежими лепестками, которые все еще хранили воспоминания о бриллиантовой росе, – тоже.
* * *
Через пару часов после того, как Саша отвез Нику на работу, он, сделав еще кое-какие важные дела, пересел на пассажирское переднее сиденье в «Джип Рэнглер» своего друга и коллеги и стремительно направился в сторону аэропорта – регистрация на посадку должна была начаться уже совсем скоро. Перед тем как покинуть свой серебряный «БМВ», молодой человек вдруг вспомнил, что в бардачке до сих пор лежит мобильник мелкой сестренки Ники. Чуть подумав, он взял его с собой.
– Притормози около консерватории, – спустя полчаса велел Александр своему накачанному другу со шрамом на лице, вертя в правой руке сиреневый телефон, кажущийся ему игрушечным. Они как раз ехали по центру города в небольшом заторе, и место обучения Марты Карловой находилось неподалеку.
– Зачем? – заржал тот, крепко держа руль в своих больших пальцах. – Хочешь музыке поучиться?
– Конечно.
– Или девочку-пианисточку снять? Эх, жаль, герлы из школ и универов не ходят в форме, как японские школьницы, – посетовал на судьбы накачанный обладатель шрама на лице, которого, кстати сказать, звали Михаилом, но покорно развернул свой грозный автомобиль в сторону консерватории. – Были бы лакомыми кусочками.
– Для тебя – чересчур лакомыми, – ухмыльнулся Саша и посоветовал другу поменьше смотреть определенную разновидность видео для взрослых, на что получил вполне веское замечание, что кому-то иногда следует общаться с определенной категорией девушек в дорогих ресторанах и ВИП-барах.
– Так что ты там забыл? – еще раз поинтересовался водитель.
– Вещь одну отдать надо, Миха, – отозвался Саша, закуривая. Он хорошо запомнил, до скольких будет сегодня учиться смешная девочка Марта. Мобильник ей все же стоит отдать. Современные девочки без него как без рук. Начнет еще где-нибудь рыдать и стенать. А Ника, узнав, что сестренку обидели, может рассердиться, и тогда отношения с ней уладить будет труднее.
Совершенно не вовремя наслаждающемуся дымом Александру вспомнился и отец. Нет, на современную девочку он похож не был и даже и бровью бы не повел, узнав, что лишился мобильной игрушки. Просто долгое время он почему-то не признавал сотовую связь и никак не соглашался купить телефон, как и до этого пейджер. Все вокруг ходили с собственными мобилами: и его многочисленные студенты-физики, и аспиранты, и коллеги, и родственники; постоянно звонили друг другу, во многом упрощая жизнь, а он уперто не желал приобретать персональный телефон. Вячеслав Сергеевич Дионов, доктор физико-математических наук, был человек чересчур консервативный, и принятие чего-либо нового было для него невероятно сложным делом. Если, конечно, это дело не касалось физики – тут он был первооткрывателем, и лаборатория молекулярной спектроскопии, которой он успешно заведовал уже несколько лет, слыла поистине инновационной.
Собственным мобильником Вячеслав Сергеевич обзавелся только тогда, когда пару лет назад на собственном юбилее директор закрытого научно-исследовательского института, где он работал, лично не преподнес ему сотовый телефон. Директора Вячеслав Сергеевич уважал, а потому подарок принял и даже начал пользоваться.
Какой у отца сейчас телефон – все тот же или какой-то другой, новый, Александр не знал. С отцом они не виделись уже почти пять лет. С тех самых пор, как Саша покинул родной город. Мать, брат и даже тетка с двоюродной сестрой приезжали к нему, а вот отец вычеркнул его из собственной памяти – так же быстро, как сейчас затушил сигарету Саша.
– Почти приехали, амиго, – бросил ему Михаил, сворачивая к горделиво возвышающейся консерватории, чью крышу и стекла огромных нарядных окон освещало вечернее солнце. Строгий элегантный облик здания наводил на Сашу ненужные размышления по поводу того, что сам-то он свой универ так и не закончил – корпус физмата, в котором парень когда-то учился, как раз находился неподалеку от этого славного местечка. Помнится, когда их поток оставался на пятые и шестые пары, начинающее заходить за горизонт осеннее солнце всегда светило им всем в глаза и мешало сосредоточиться на объяснении преподавателя. Наверное, и в консерватории, этой пафосной обители малолетних любителей искусства, сейчас кто-то сидит на последнем издыхании в душной аудитории и прикрывает ладонью глаза, чтобы закрыться от солнца.
Подумав об этом мимолетом, Саша позволил себе усмехнуться. В родном городе прошлое так и тянет щупальца, хочет удушить.
В голе появился комок.
Водитель резко затормозил у обочины, разглядывая идущих мимо многочисленных студенток.
– Девочки-то тут ничего. – Миха с ухмылочкой, делающей его лицо с глубоким шрамом еще более зловещим, уставился на длинные загорелые ножки девчонки, шагающей по тротуару вдоль дороги всего лишь в паре метров от машины. Обладательница красивых конечностей Александра заинтересовала мало, зато ее спутница вызвала куда больший интерес – потому что ею оказалась Марта.
«Как вовремя, и искать не надо», – отстраненно подумал Саша, гладя на сестру Ники, идущую прямо навстречу к их тачке.
– И ее подружка – милашка. Такие волосы круто наматывать на кулак, – продолжал нескромно разглядывать студенток водитель, добавив, в каких именно ситуациях ему нравится это делать. – Может, познакомимся? На твою морду телки клюют здраво. Съездим, отдохнем, выпьем, развлечемся. А, черт, ты же улетаешь. Засада.
– Закрой пасть. И не пускай слюни, – велел ему Александр.
– Чего так? Сам глаз положил? – заржал накаченный парень.
– Нет, – без доли улыбки ответил Саша. – Это моя сестренка.
– У тебя же типа только братишка был? – не понял его друг, почесав коротко стриженный ежик, продолжая разглядывать юных представительниц женского пола. Студентки в консерватории были разные – вот только что мимо уверенно прошагала красноволосая девица, которую он принял за парня-неформальчика, а следом пропорхала фея с осиной талией и большой грудью, и это разнообразие Михе нравилось.
– Посигналь им, – не отвечая на вопрос, распорядился брюнет. – Отдам и гони в аэропорт.
– Командир хренов. Сестренками обзавелся. Ты точно не ширяешься? Или там с ханкой не дружишь, нет? – поморщился Миха, но выполнил просьбу-требование Саши, а после громко засмеялся, видя испуг девушек, не ожидающих громкого звука клаксона.
* * *
У Марты только что закончилась последняя пара, и она со своей скрипкой наперевес, упакованной в прочный черный футляр, выходила из здания консерватории вместе с одногруппницами. Они, конечно же, приставали к Карловой с расспросами о таинственном брюнете, но Марта ограничилась словами о том, что Саша – ее знакомый и не более. О том, что это бывший парень кузины, она сказала только Наде.
Девушки остановились около лавочек, нагретых осенним мягким и все еще старающимся быть теплым солнцем, немного потрещали и разошлись в разные стороны. Марта и ее подруга Надежда, оживленно болтая, пересекли дворик и побрели вдоль оживленной дороги, чтобы по светофору перейти ее и оказаться около остановки. Надя все никак не могла успокоиться и пытала приятельницу по поводу Саши и того, куда они вдвоем ездили. Она не хотела верить, что этот черноволосый стройный высокий тип – всего лишь друг ее кузины. Наде хотелось романтики.
– Он ведь даже тебе цветы подарил!
– Не мне, а Нике! – перебила ее Марта, но Надя, не слушая ее, продолжала дальше:
– Красивые! Нет, шикарные! Знаешь, как наш Порфирьич обалдел, когда тебя увидел в окне? Наш старик на тебя обиделся даже. Хотя ему, кажется, даже завидно стало.
– Блин! – взвыла возмущенная Карлова. – Теперь еще и с ним проблемы будут из-за этого неудачника! Таких. ненормальных впервые в жизни вижу и…
Ее возмущенный голос утонул в мощных и резких автомобильных гудках черного «Джипа-Вранглер», лихо затормозившего неподалеку. Неожиданные звуки едва ли не напугали обеих девушек до колик в том месте, о котором обычно не говорят в приличном обществе. Надя от неожиданности даже вскрикнула, а плечи Марты явственно вздрогнули.
Затемненное окно машины отползло вниз, и на светловолосую девушку уставились уже знакомые ей зеленые глаза.
– Еще раз привет, – произнес их обладатель. Девушка слегка опешила, не понимая, зачем Саша вновь решил ее навестить. А Надя в предчувствии чего-то необычного замерла в предвкушении. Она очень любила неординарные события, жаль только, что с ней они происходили редко.
– Ага. Привет. Что… что ты тут делаешь? – проговорила скрипачка не без труда и почему-то опять застеснялась его, а потом вдруг подумала: может что-то случилось с Никой?!
– К тебе приехал.
– Зачем?
– Влюбился и хочу забрать к себе, – серьезно произнес Саша, как будто бы и не шутил вовсе. На лице Нади расплылась улыбочка.
– Чего?
– Того. Держи, забыла в моей тачке, – протянул Марте мобильник Александр. Ее светлые глаза расширились от удивления. Она, такая растяпа, так и не хватилась своего мобильника!
– А-а-а… Спасибо! – потянулась за телефоном девушка, касаясь своими пальцами холодных, несмотря на теплую погоду, пальцев Саши и поспешно одергивая руку.
– Не за что. Передавай привет сестре. И сама не хворай.
Надежда в это время в изумлении всматривалась в открытое окно брутального «Джипа», дабы разглядеть черноволосого, но внезапно натолкнулась на взгляд водителя, парня внушительного и грозного. Он развязно подмигнул девушке, кивнув на заднее сиденье, как будто приглашая, и она поспешно отступила на пару шагов назад. Этот тип со шрамом показался ей похожим на какого-то отпетого уголовника. Зато черноволосый Наде жутко понравился.
– Все, бывай, мы поехали. Не оставляй мобилку где попало, – дал на прощание наказ Марте Саша. Окно закрылось прежде, чем она сказала: «Пока» или «До свидания», и мощный черный автомобиль тронулся в путь.
Карлова только крепче сжала телефон, зато Надя от восторга чуть не завизжала. Она схватила подругу под руку и потащила к пешеходному переходу, около которого столпилось уже множество жаждущих уехать домой студентов и студенток.
– Какой он классный, Марта!
– Кто?
– Этот твой Саша!
– Он не мой. Он Никин, – проговорила сердито Марта, не понимая, как она могла проворонить пропажу любимого телефона. Как?!
– Но второй раз за день приезжает-то он к тебе, а не к твоей Нике, – заметила Надя лукаво и добавила: – А вот друг у твоего Саши жуткий.
– Какой еще друг?
– Который за рулем сидел, – пояснила девушка.
– Я не обратила на него внимания.
– И на что ты вообще внимание обращаешь? – вздохнула Надежда. – Как ты вообще живешь, несчастная?
– Хорошо живу, счастливо, – огрызнулась Марта, проверяя мобильник на предмет звонков и СМС-сообщений. Она первой достигла светофора, который злорадно мигал пешеходам красным светом, не пропуская их вперед.
– О, Карлова! – позвал ее радостно голос одной из сокурсниц, которая тоже, как оказалось, ждала зеленый свет, дабы перейти дорогу. – А к тебе что, опять твой парень приезжал?
Надя захихикала – новость о том, что Карлова вроде бы как нашла себе богатого парня, облетела едва ли не весь их поток, а еще одна однокурсница, рыженькая и очень симпатичная, та, которая слышала слова Саши о «теплоте и ласке», произнесенные им у витража шутки ради, добавила оживленно:
– У него что, две машины? Утром, когда тебе цветы дарил, он на черном «БМВ» был, вечером на джипарике. Шикарного мэна себе завела, Марта!
– Точно-точно, шикарного!
Светловолосая скрипачка уже хотела гневно ответить, что никакой Саша ей не парень, а просто знакомый, и что не надо придумывать лишнее, как вдруг она почувствовала на себе чей-то взгляд и повернула голову вправо. В толпе, совсем неподалеку от нее, стояла высокая и худая девушка с тонкими, даже чересчур тонкими чертами лица и короткими, как у мальчишки, волосами, открывающими аккуратные уши, у которых проколоты были не только мочки, но и верхние части ушей и козелки. Кажется, такие пирсинги называют «хеликс» и «трагус». Об этом как-то рассказывала Марте экспериментаторша Ника, которая года два или полтора назад отчего-то вдруг решила проколоть себе хрящик на одном ухе, и до сих пор его украшало золотое изящное колечко. Правда, на Нике этот прокол смотрелся элегантно, женственно, а на худой высокой девушке, которую встретила Марта, – дерзко. Молчаливая дерзость и не выставляемая напоказ смелость буквально пронизывали ее и придавали какую-то свою изюминку. А еще особенную яркость девушке придавали ее волосы – они с помощью геля были уложены в задорный творческий «ежик». Кстати, цвет их тоже был весьма примечательным – пряди некогда темно-русых воло�
Скачать книгу
Анна Джейн
Северная корона. По звездам
Аннотация
Ника ждала любимого три бесконечно долгих года. Она поверила в судьбу, потому что он верил в неё. Однако даже звезды ошибаются. Может, ей стоит забыть о любви и выйти замуж за другого?
Марта любит жениха своей сестры. Это разрушает ее изнутри, и только музыка не даёт сойти с ума. Может быть, ей стоит предать родного человека и принять свои чувства?
Всё изменится, когда в городе появится человек из прошлого, чтобы отомстить и найти ту, которой обещал вернуться.
Пролог. Allegro deciso
Часть первая. Adagio con dolcezza. Глава 1
Часть вторая. Andante Mosso. Глава 1
Глава 3
Глава 4
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Часть 3. Allegro Agitato Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Северная корона. Как тебя найти?
Марии Баяндиной – за искреннюю поддержку и веру в моих героев.
Пролог
Allegro deciso
С велением богов нам спорить не по силам.
Долг смертных – принимать, что властный рок судил им.
Жан Расин
На балконе отеля, который выходил на ночной океан, сидел парень в джинсах и рубашке с закатанными рукавами. Светловолосый, сероглазый, с широким разворотом плеч и симпатичным, но усталым лицом. Такие лица бывают у тех, кто многое пережил в своей жизни. А еще у него был тяжелый взгляд исподлобья – такой не каждый выдержит. Этого парня звали Никита Кларский, хотя последние годы он использовал другое имя – Игорь. Да так часто, что едва не забыл собственное.
Никита держал в руках бокал и задумчиво смотрел на волны, которые сияли в ночи голубоватым фосфорным светом. Обычное дело в этих краях, но зрелище все равно завораживало. Будто в океан упала звезда и растворилась в нем, отдав свой свет.
Мерцающий океан действительно был прекрасным, но Никите не с кем было это разделить. У него никого не осталось. Никого и ничего. Только воспоминания.
Мать бросила его в детстве, решив, что воспитание ребенка не для нее. Отец все время сидел. Возвращался ненадолго и уходил снова. Так и умер между ходками. Старший брат тоже погиб – недавно. Андрей Март был главой банды «пристанских», воротил большими делами. При задержании оказал сопротивление и был ранен. Не выжил2.
Но это был не весь список потерь Никиты. Друг, которому он доверял как себе, оказался предателем. За его спиной спал с любимой девушкой. С той, которую Никита считал настоящим ангелом. Они тайно встречались, потому что боялись – считали, что Никита ничем не отличается от своего жестокого брата, такой же опасный выродок. Узнает об их любви и прикончит обоих. Никита и готов был прикончить, когда увидел, как они целуются. В драках ему не было равных, да и друг не сопротивлялся – понимал, что виноват. Но… В итоге Никита оставил его в покое. Пришлось уходить – его стала искать полиция, считающая, что он замешан в делах брата.
Глядя на мерцающие волны, которые мерно накатывали на пляж, Никита вдруг подумал, что ей бы точно здесь понравилось. Ей – единственной, о ком он вспоминал с теплотой. Это была девушка по имени Ника, с которой Никиту свела случайность. Сначала он ненавидел ее за самоуверенное поведение. А потом она стала его фиктивной подружкой. Играла роль его возлюбленной, и между ними ничего не было – своей настоящей девушке Никита не изменял. Был человеком принципов.
Это произошло случайно. Андрей захотел познакомиться с девушкой младшего брата, а Никита решил, что не желает, чтобы любимая знала, из какой он семьи. Вот и нанял Нику. Все было честно. Она играла свою роль, он платил ей деньги. И так было до самой последней ночи, когда Никита понял, что его девушка изменяла ему с лучшим другом.
В тот день он потерял все. А единственным человеком, который не отвернулся от него, оказалась Ника. Она помогла ему скрыться, и когда они остались вдвоем в чужой квартире, его потянуло к ней с такой силой, что Никита не смог остановиться. Нежные поцелуи переросли в страстные объятия, пульс зашкаливал, а сердце было готово вырваться из груди. Рядом с Никой было хорошо. Никите не нужно было играть роль хорошего парня – ведь она видела его настоящего. Более того, принимала его таким, каким он был. И целовала так крепко, что от ее дерзких малиновых губ у него сорвало крышу. Она сказала: «Ты мне нужен». И он поплыл.
Одна ночь способна изменить многое. Та, которую он ненавидел, вдруг стала особенной. Последним хорошим воспоминанием. В ту ночь, гладя спящую Нику по волосам, Никита думал, что у них могло бы все получиться. Но ему пришлось бежать из города, и чтобы Ника не вздумала увязаться за ним, он сыграл роль грубого урода. Никита не хотел портить ей жизнь. И ушел, зачем-то оставив записку: «Жди, я тебя запомнил». Хотя сам прекрасно знал – его не стоит ждать. Ника должна жить своей жизнью. Стать счастливой.
Никита залпом опрокинул в себя содержимое бокала, поставил его на столик и потянулся за телефоном. Вдруг сильно захотел увидеть лицо Ники. Так сильно, что не справился с собой. Никита запрещал себе искать людей из прошлого в соцсетях – воспоминания начинали тянуть его на дно. Однако сейчас не сдержался и нашел Нику. В ее аккаунте было немного фотографий, но каждая заставляла смягчаться его тяжелый взгляд. Иногда он даже улыбался.
Ника была эффектной. Хрупкая блондинка со вздернутым носиком, пухлыми губами и хитрыми, как у лисички, глазами. Она отрастила волосы – раньше они даже не касались плеч, а теперь падали на лопатки. И Никита, разглядывая ее фото, подумал вдруг, что хотел бы сжать их в кулаке. С трудом отогнав от себя эту фантазию, он открыл следующее фото и замер. Даже забыл на несколько секунд, как дышать.
Это было селфи, на котором Нику обнимал какой-то парень. И не просто обнимал, а целовал в шею. Сразу стало ясно, что они пара. Правда, на селфи не было видно их лиц, но Никите почему-то и не хотелось лицезреть морду того, кто забрал себе Нику. Впрочем, на что он надеялся? Что Ника годами будет его ждать? Бред. Судьба распорядилась так, что они никогда не смогут быть вместе.
Никита просмотрел еще пару общих фотографий. На одной были изображены руки Ники и ее парня – они сидели в тачке, и их пальцы переплелись на его колене. Никита глянул на руль и мысленно усмехнулся: «бэха». Возможно, парень Ники при деньгах, раз у него такая крутая машина. На другой фотографии парень обнимал Нику, и его лица снова не было видно. Зато было видно улыбающееся лицо девушки. Никита подумал вдруг, что она счастлива с этим человеком. И это хорошо. Девочка заслужила любить и быть любимой.
Только почему из-за этого стало горько? Да так, что захотелось надеть перчатки и поколотить боксерскую грушу? Никита делал так раньше, когда жил в родном городе, а не находился в бегах под чужим именем. Поэтому просто вмазал кулаком по металлическим перилам балкона. Удар отозвался болью в костяшках, и Никита прошипел ругательство сквозь зубы. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, слушая, как дышит океан, – шум морского прибоя походил на его мерное дыхание.
Черт побери, почему все сложилось именно так? Почему он не родился в нормальной семье? Почему не стал нормальным человеком? Почему должен жить так, словно его нет? В вечном одиночестве. Без близких. Наедине с собственными загонами.
– Сила есть, а ум приложится, да, олень? Расколоти тут все, – внезапно раздался знакомый мужской голос. Никита распахнул глаза и резко выпрямился – перед ним стоял старший брат.
– Андрей? – недоверчиво спросил Никита, понимая, что больше не слышит дыхания океана – ночь стала оглушительно тихой. – Это ты?..
– Нет, троюродный дядя дедушки апельсина, – усмехнулся брат. На его высокую крепкую фигуру падала тень, но глаза блестели неестественно ярко. Словно звезды.
– Это реально ты? Но… как? – выдохнул Никита, вскакивая на ноги.
– Я сотни раз спрашивал сам у себя, почему у меня такой тупой братишка, но так и не получил ответа. Наверное, это философский вопрос, – со смешком в голосе отозвался Андрей.
Никита замер, стоя напротив старшего брата, которого считал погибшим. Он не понимал, что происходит. Откуда тот взялся? Как нашел его? Нет, как он вообще выжил? Неужели инсценировал смерть?
Словно прочтя его мысли, Андрей расхохотался:
– Ну ты и идиот, братишка!
– Да что происходит, мать твою?! – закричал Никита, хотя всегда был сдержанным и почти не проявлял эмоций на людях.
– Я слышал, ты на судьбу сетуешь, придурок. Орешь на всю вселенную. Давай, малыш, собери остатки силы воли в кулак, перестань прятаться, как крыса в норе, и делай что-нибудь.
– Что делать? Что?!
– Ты прекрасно знаешь что. Думаю, время настало. Сделай, что должен.
Никита шагнул к старшему брату и попытался схватить его за плечо, но тот быстро отпрянул, словно боясь прикосновений. От него исходил холод, от которого стало не по себе.
– Эй, зачем ты пришел?! – снова закричал Никита. – Тебе помочь? Ты как? Что с тобой? Отвечай, твою мать! Отвечай мне!
Андрей улыбнулся:
– Ты уж прости меня, что так вышло, малой. Я хотел как лучше.
С этими словами старший брат открыл дверь, ведущую с балкона в комнату, и шагнул внутрь. Ничего не понимая, Никита побежал за ним, переступил порог и… Вместо спальни оказался на берегу океана. Прямо у волн, что лизали песок. Только шума прибоя не было слышно – все вокруг окутывала жуткая тишина.
Андрей стоял по щиколотку в воде.
– Вернись! Слышишь?! Вернись!
Брат сделал несколько шагов вглубь океана и обернулся, когда вода стала ему по пояс.
– Не ходи следом, – предостерег он. – Разумеется, если ценишь целые кости.
– Да что с тобой случилось?! Почему ты уходишь? Пожалуйста, вернись! Останься со мной! – Никита ступил в воду, которая была такой ледяной, что обжигала ступни. Откуда-то подул ветер – северный, холодный, пронизывающий насквозь.
Андрей рассмеялся. Не так, как раньше, когда от его смеха хотелось спрятаться, а по-доброму.
– Тебе туда нельзя, олень. Рано еще. Успеешь.
Никита не послушал старшего брата, попытался сделать хотя бы шаг в воде, но его ноги как будто стали ватными, чужими и перестали слушаться.
– Иди против ветра, Никит, – вдруг почти ласково сказал Андрей. – Я тут слышал прикол: бог дает столько испытаний, сколько человек может выдержать. То, чего человек не выдержит, бог ему и не предложит. Не разрушай богу систему.
С этими словами Андрей повернулся и снова пошел в черную воду. Застывший на месте Никита кричал, не обращая внимания на ветер. Он отчаянно звал старшего брата – ему стало необъяснимо страшно и больно, как ребенку, которого все покинули. Но Андрей будто перестал слышать его. Брат скрылся под водой – она послушно сомкнулась над его головой, даже не оставив разводов.
Никита не мог потерять старшего брата во второй раз. Просто не мог! Нужно было спасти Андрея! Не дать ему утонуть! Никита буквально заставил себя сделать несколько шагов вперед, но когда ледяная вода достигла коленей, невидимая сила подняла его и отбросила на берег.
– Вернись, – бессильно прошептал Никита, лежа на песке.
– Против… просто иди, – прошептал ветер и тоже умчался.
Никита смотрел в черное небо, на котором висела помятая бумажная луна – будто вырезанная из газеты. Над морем вдруг вспыхнули звезды. Они образовали полукруглый венец, а потом, одна за другой, под предводительством Геммы, самой яркой из них, заскользили по воздуху вниз, к груди Никиты.
Осторожно звезды вошли в сердце парня, запечатлев в нем рисунок Северной Короны.
Никита резко открыл глаза, как от удара, – оказывается, все это ему приснилось и океан все так же спокойно и ровно дышит прибоем. Рука парня привычно скользнула за пояс – к пистолету, который всегда был при нем. В каждом своем временном жилище – неважно, была эта квартира или номер очередного дорогого отеля, – Никита распределял оружие. И всегда носил с собой, прекрасно понимая, что за ним могут прийти в любой момент. Не полиция, а бывшие друзья Андрея, которые ищут его столько времени.
Странный сон не выходил из головы, как и слова Андрея. Иди против ветра. Что бы это значило? Никита не понимал. Зато отлично осознавал другое – он устал. Дико устал. И хочет обычной жизни. Но… Возможно, ему действительно пора сделать то, о чем просил его старший брат.
Никита вернулся в номер и стал отжиматься, включив на телефоне музыку. Он часто делал это до изнеможения, чтобы забыться. На его сильных руках выступали мышцы, по шее стекали капли пота, а рубашка прилипла к спине. Никита даже не считал, сколько раз отжался, просто продолжал делать это, преодолевая боль.
Лишь когда мышцы совсем забились и стали будто каменные, Никита остановился. Скинул влажную рубашку и пошел в душ. Там, стоя под прохладными струями, закрыл глаза и вновь вспомнил Нику. Ее малиновые губы, ласковые руки, звонкий смех. Сейчас она целовала другого, и, едва лишь представив это, Никита чуть не зарычал от злости. И зачем только зашел к ней на страницу? Обещал же себе, что не станет больше этого делать!
Ее образ прочно засел в его голове. И Никита почти явственно представил, что под струями воды они стоят вместе, – он обнимает ее за талию, а она послушно льнет к нему, прижимаясь грудью к его груди, и вопросительно заглядывает в глаза. Как тогда, в ту ночь, которую они провели вместе.
Фантазия стала такой реальной, что Никита невольно прикусил губу. Он откинулся спиной на холодную стену и закрыл глаза, позволяя себе раствориться в желании и мечте, которой не суждено сбыться.
Никита Кларский чертовски сильно хотел хотя бы еще раз в жизни встретиться с Никой. Почувствовать запах ее волос и малиновый вкус губ. Он знал, что им не быть вместе. Никита действительно верил в судьбу и понимал, что должен ей покориться. Никакой любви.
После душа Никита лег в кровать и нащупал рукоять ножа рядом с подушкой. Без него он не мог даже заснуть. Да и Андрей всегда говорил, что холодное оружие в кровати оберегает от дурных снов, особенно если клинок отполирован до зеркального блеска. Тогда злые духи видят свои жуткие отражения в нем и пугаются, оставляя человека и его сны в покое. Правда, поверья гласили, что лучше всего хранить нож под подушкой, но с этим Андрей, а следом за ним и Ник, были не согласны. Чтобы достать нож из-под подушки, уйдет время. А в случае нападения именно секунды играют главную роль. Выживешь ты или умрешь.
В этот раз Никита спал спокойно, без снов, и пробудился на рассвете. Рассвет над океаном был ослепительным, игривым. Застыл ярко-оранжевой каймой на краях рваных облаков. В спокойной воде отражалось золото.
Никита снова стоял на балконе, встречая новый день.
Он наконец принял важное для себя решение. Он пойдет против ветра и вернется в родной город, чтобы сделать то, о чем просил его погибший брат. Почти три года прошло, но он все помнит. И инструкции Андрея при нем.
Завтрак в номере, горький кофе в белоснежной чашке, несколько телефонных звонков, заказанные через интернет билеты в родной город – придется сделать две пересадки. И удовлетворение от собственного решения. План, вынашиваемый Никитой уже долгое время, грозился быть осуществленным.
Ведь он все-таки обещал вернуться.
Может быть, мстить, а может быть…
Солнце над океаном стало чересчур ярким, и Никита, в последний раз окунувшись в его теплые воды, вернулся в номер. Ника все так же не выходила из его головы, словно став личным проклятьем. Или благословеньем.
Часть первая
Adagio con dolcezza
Смелым помогает Судьба.
Публий Вергилий Марон
Десятью месяцами ранее
Глава 1
Ника сидела в кинотеатре. Украдкой зевая, она смотрела на огромный экран, на котором бегали взад-вперед и что-то при этом задорно пели нарисованные герои. Вместе с двоюродной сестрой Ника пришла на новый мультфильм, который назывался «Приключения Тесея», и если Марте он нравился, то Нике было скучно. Она предпочитала фильмы, например, психологические триллеры или детективы, но согласилась составить компанию двоюродной сестренке.
«Приключения Тесея» сняла известная анимационная студия, и уже из названия было понятно, кому посвящен мультфильм – древнегреческому герою Тесею. Тому самому, который победил чудовищного Минотавра с помощью нити царевны Ариадны. Однако с настоящей мифологией мультик был связан мало. События в нем переврали, а сам Тесей выглядел полнейшим болваном, который обладал огромной силой, но не умел ею распоряжаться. А еще был ленивым и наглым. Вместе со своими друзьями Тесей то и дело влипал в передряги и постоянно распевал веселые песенки.
Сняв 3D-очки, от которых уставали глаза, Ника вздохнула. Герои в этот момент танцевали в каком-то кабаке нечто среднее между румбой и гопаком.
– Эй, тебе не нравится, что ли? – спросила Нику ее сестра.
Они были похожи – обе среднего роста, стройные, с тонкими чертами лица. Только у Марты волосы были другими – светло-русыми, очень длинными и волнистыми. Выпрямить их было огромной проблемой, и Марта все время злилась из-за того, что волосы пушились, а сама она становилась похожей на одуванчик. А еще Марта была младше, но это не мешало им хорошо общаться.
– Не очень, – призналась Ника.
– Ты просто очень злая, поэтому и не любишь мультики, – вынесла вердикт Марта, запуская руку в ведро с попкорном, которое принадлежало Нике. Свой она уже слопала.
– Ну а ты у нас сама доброта, – усмехнулась Ника.
– Хочешь уйти? – вздохнула Марта.
– Нет, досмотрим до конца, раз пришли, – мотнула головой ее сестра. – Мы за это заплатили.
Марта снова уставилась на экран – в отличие от Ники она внимательно следила за происходящим. Сказка нравилась ей. Она вообще любила все легкое, смешное и воздушное. Да и сама была будто воздушной. Она любила смеяться и искренне веселилась, наблюдая за тем, как ленивого и явно придурковатого Тесея умоляют поплыть на Крит все жители Афин, которым надоело платить царю Миносу ежегодную дань в размере семи человек. Мультяшный Тесей не считал себя героем и никого не хотел спасать. Он хотел жить в свое удовольствие и развлекаться вместе с дружками-сатирами. Его приемный человеческий отец Эгей только и рад был потакать желаниям единственного отпрыска и всячески его покрывал. Однако только Тесей обладал силой, чтобы расправиться с чудовищем Минотавром, в жертву которому и предназначались эти несчастные семь человек.
Тесей раздражал Нику. Ей всегда казалось, что мужчины должны быть сильными и смелыми. А еще умными. Кажется, те времена, когда она в первую очередь ценила внешность, прошли.
«О боже, я старею», – иронично подумала Ника.
Мультфильм продолжался. Сначала любитель прожигать жизнь Тесей ни в какую не соглашался на разборку с Миносом, прятался от просителей, мечтал эмигрировать куда-нибудь в Фивы или даже в Спарту, и только гнев его настоящего божественного папочки Посейдона, решившего, что пора бы уже сделать из сыночка настоящего мужчину, заставил так называемого героя взойти на корабль и вместе с совершенно невнятной морской командой тронуться в путь.
В мультике все было перевернуто с ног на голову – даже то, как Тесей получил венец под названием Северная Корона. В мифе говорилось, что Тесей должен был доказать свое родство с Посейдоном и для этого храбро нырнуть в море, чтобы найти там кольцо Миноса. Только после этого он получил венец от царицы морей Амфитриты. В мультфильме же Тесей по дурости спас странноватого вида нереиду, которая подарила ему Северную Корону в знак благодарности.
Любовная линия тоже была искажена. Тесей познакомился с Ариадной на местном рынке, когда упал царевне, которая прикидывалась простолюдинкой, чуть ли не на голову. Они поругались несколько раз, но как-то подозрительно быстро влюбились друг в друга. Ариадна решила помочь любимому не заплутать в лабиринте и тайно от отца вручила ему волшебную нить. Тесей пошел расправляться с Минотавром, но выяснил, что тот вполне себе дружелюбный тип, правда, одинокий и нуждающийся в друзьях. Людей он не трогал – на самом деле их забирал себе в рабство какой-то циклоп, который был в сговоре с Миносом.
Разобравшись с циклопом и Миносом, а заодно повзрослев и став храбрым, Тесей забрал с собой Ариадну, у которой вот-вот должна была состояться свадьба с богом Дионисом, который, влюбившись в девушку, спустился с Олимпа в виде человека. Ариадна была не согласна с волей отца, а потому сбежала с любимым Тесеем. Вместе с Минотавром, безумным ученым Дедалом и еще парочкой новых персонажей они поплыли в Афины. Дионис, однако, отпускать Ариадну просто так не собирался. Прознав обо всем, он пожаловался папе Зевсу, тот резво провел переговоры с богинями Судьбы – мойрами, – и они явились к Тесею, заявив, что его судьба быть не с Ариадной, ибо она предназначена самому Дионису, а с ее сестрицей Федрой. Тесей покорился их воле, оставил спящую и ни о чем не подозревающую Ариадну на каком-то островке и на прощание подарил ей венец Северной Короны. И поплыл домой, раздираемый своей пылкой любовью и покорением судьбе.
Глядя на то, как Тесей оставляет спящую Ариадну, Ника вдруг ощутила грусть. У нее ведь тоже так было. Однажды она проснулась и осталась одна. Важный для нее человек исчез без следа. Почему-то Ника вспомнила Никиту – того самого, которого она сначала ненавидела так сильно, что хотела расцарапать лицо. Он оказался младшим братом криминального авторитета и скрывал это ото всех вокруг – хотел выглядеть обычным парнем. Но Ника узнала его тайну. А еще заключила с ним сделку – притворялась его девушкой перед братом. Первое время Никита ужасно бесил ее, но постепенно Ника привязывалась к нему все больше и больше. Она поняла, что под маской плохого парня скрывается кто-то другой. Тот, кто может быть верным, заботливым и надежным. А маски носит лишь для того, чтобы никто не увидел его душевные раны.
Ника закрыла глаза, и перед ней предстал Никита Кларский – такой, каким она запомнила его два года назад. Дорогой костюм, часы из белого золота на широком запястье, окровавленные костяшки пальцев. И застывшая в глазах боль. Его предали два близких человека и погиб старший брат, а за ним самим развернулась настоящая охота. Тогда он впервые раскрылся перед ней – показал себя настоящего. Надломленного, уставшего и нуждающегося в любви. Ника тоже нуждалась в любви и тепле, и в ту ночь они будто обрели друг друга, начали узнавать заново. Возможно, они стали бы счастливой парой, но Никита уехал.
«Я не могу тебя отпустить. Что же я буду делать?»
«Ты так хочешь встретиться со мной вновь?»
«Хочу».
«Тогда я вернусь к тебе. Обещаю. Не знаю когда, но вернусь. Поняла?..»
И она поверила ему. Наверное, поэтому так ждала.
Все, что сохранилось у Ники, – это несколько его портретов, которые она сама же и нарисовала, и безумно дорогое колье из белого золота с россыпью бриллиантов. Ее персональная Северная Корона.
Ника вдруг увидела себя в Ариадне, которая горько плакала на берегу моря, поняв, что осталась одна. А в Тесее – Никиту. Как и древнегреческий герой, Никита верил в судьбу и предназначение.
Однажды у Ники уже было болезненное расставание – со своей первой любовью по имени Саша. Пять лет назад он бросил ее. Уехал по учебе в другой город. А потом внезапно написал сообщение:
«Ника, я нашел другую девушку, нам нужно расстаться. Прости, я правда тебя любил. И не забудь стереть номер. Вспоминать меня тоже не нужно. Будь счастлива, но без меня».
После этого Саша в жизни Ники больше не появлялся. Наверное, жил со своей новой подружкой в соседнем городе и наслаждался любовью.
Это было ужасно больно и обидно. Ника плакала часами, лежа в кровати. Только Сашу Ника забыть все же смогла, а Никиту забыть никак не получалось, хотя ничего серьезного их и не связывало – только фиктивные отношения, несколько горячих поцелуев и одна ночь. Рана в душе Ники была глубокой. Ведь если у Саши в руках был быстрый нож-флиппер, то у Ника – острый мясницкий тесак.
Почему-то тогда, два года назад, Ника думала, что все закончится хорошо. Никита ведь пообещал вернуться. Значит, сдержит свое слово. Но он пропал навсегда. Иногда Нику посещали мысли – а может, это она виновата? Может, ей нужно было найти нужные слова, чтобы уговорить его остаться? Или взять ее с собой. Однако голос разума все-таки брал верх. Никита не хотел подвергать ее опасности. Он действительно дорожил ею.
В мультфильме Ариадна, надев венец Северной Короны, выходила замуж за довольного Диониса. Бог был рад, что обманом спровадил Тесея куда подальше и теперь царевна принадлежит только ему. Однако в лучших традициях жанра победило добро – Тесей и его команда вернулись за Ариадной. И теперь герой был решительно настроен на то, чтобы вернуть царевну. В очередных приключениях он осознал, что ради любви готов пойти против воли самих богов. К тому же его поддержал Посейдон, которому не понравилось, что брат и племянник обвели его сыночка вокруг пальца. В честном бою Тесей победил Диониса и вместо него женился на Ариадне в храме богини любви. Северная Корона раскололась, и ее бриллианты превратились в звезды – воцарившись на небе, они напоминали о том, что любовь Тесея и Ариадны победила судьбу.
В конце мультфильма Нике стало смешно. Она читала древнегреческие мифы и помнила, что женой Тесея стала сестра Ариадны Федра, а сама Ариадна то ли повесилась с горя, то ли вышла замуж за Диониса – версий было несколько.
Из кинотеатра Ника выходила с радостью – наконец она свободна!
– Как тебе? – спросила жутко довольная Марта, беря сестру под руку.
– Не очень. Тесей идиот, Ариадна тоже не в себе. Минотавр милаха. А Диониса жалко… Он ведь любил эту дурочку.
– Дионис не был честным. Он пытался заполучить Ариадну хитростью! – возразила Марта. – А в любви важна искренность. И вообще, вечно тебе ничего не нравится.
– У нас слишком разные вкусы. В следующий раз я сама буду выбирать, на что мы пойдем, – ответила Ника, предвкушая, как они пойдут на какой-нибудь ужастик. Марта будет пищать от страха!
Болтая, девушки спустились по эскалатору на первый этаж, заглянули в несколько магазинчиков. Ника купила комплект нижнего белья, Марта – духи с ароматом ванили и яблок. А потом они решили зайти в какое-нибудь кафе. Они вышли на улицу. Перед ними простиралась переполненная автостоянка, слева сияла вывеска известного ресторана быстрого питания, около которого толпилась молодежь, а слева находился шикарный ресторан с претенциозным названием «Милсдарь». Ника знала, что дизайн ресторана выполнен в роскошном дореволюционном стиле и блюда там стоят очень дорого. Перед рестораном остановилась дорогая машина. Оттуда вышел представительного вида мужчина в возрасте и его молодая спутница. Из ресторана выскочил мужчина в костюме и поприветствовал гостя, который, судя по всему, был важным:
– Добрый вечер, Даниил Юрьевич! Рады приветствовать вас с вашей прекрасной спутницей!
Мужчина и девушка скрылись в ресторане, а Марта сморщила чуть вздернутый носик.
– Блин, мне ее жалко! Он же ей в дедушки годится!
– Зато он очень богат, – усмехнулась Ника. – Так что не жалей эту девчонку. Она свое получит.
Марта хихикнула и спросила:
– А ты тоже хочешь пойти туда?
– В этот рестик? Нет, конечно, – ответила Ника со смешком. – Кто меня туда поведет? У меня богатого папика нет.
– Мы можем сами себя туда повести! – возразила Марта.
Ника весело рассмеялась. Сестренка явно не понимала размахов «Милсдаря».
– Знаешь, какие там цены? Половины твоей стипендии не хватит на ужин!
– С ума сойти, – пробормотала Марта и решительно направилась в сторону ресторанчика быстрого питания.
Вышли оттуда сестры спустя полчаса – сытые и довольные жизнью. На ходу Марта пыталась отыскать телефон в сумке, которая казалась бездонной. Тот никак не находился. Впрочем, это было не ново – у Марты часто терялись вещи, ломалась техника или происходили забавные казусы. Она была творческой личностью – занималась музыкой и вечно витала в своих мыслях. Задумавшись, Марта могла проехать остановку, перейти дорогу на красный или перепутать автобусы. Она часто опаздывала и забывала имена знакомых. Как-то раз приготовилась не к тому экзамену. А в прошлом месяце машинально положила в сумку шоколад прямо в магазине. Наверное, кому-то другому подобные дела не сошли бы с рук, но только не Марте. Она была очаровательной и нежной девушкой с искренней улыбкой, и от Марты исходила особая светлая энергетика. Сестра смешно извинялась, и на нее нельзя было долго сердиться.
– Нашла телефон? – спросила Ника.
– Почти. Сейчас…
Пока Марта копалась в сумке, мимо девушек неспешно проехал дорогой черный автомобиль с эмблемой «БМВ» на капоте. Он припарковался около ресторана «Милсдарь», и оттуда вышел молодой мужчина лет двадцати семи или двадцати восьми. Марта заинтересованно рассматривала его. Высокий, широкоплечий. Одет в белую рубашку и джинсы, на лице солнцезащитные очки. Волосы короткие, темно-каштановые, почти черные. Гладко выбритый, с волевым подбородком. Он крепко стоял на ногах, сунув руки в карманы. И Марту привлек не столько внешностью, сколько исходящей от него уверенностью и независимостью.
Почему-то Марте казалось, что рядом с таким любая девушка будет чувствовать себя уверенно.
– Смотри, какой классный, – восхищенно сказала Марта, найдя наконец свой телефон в сиреневом чехле.
Ника мельком взглянула на парня, который стоял к ним спиной, и пожала плечами. Если бы она пригляделась к нему чуть внимательнее, то, возможно, узнала бы. И тогда все сложилось бы иначе, но… Нике было неинтересно.
– Мне больше нравятся блондины, – заявила Ника.
Это была ложь. Ника не смотрела на цвет волос или глаз. Просто… Она все еще не могла забыть Никиту. Его светло-русые волосы, холодные серые глаза. Он стал ее наваждением. За эти два года она так и не завела отношения – ждала его. Ведь он обещал вернуться. Ника была веселой и эффектной, и парни часто обращали на нее внимание. Писали, звонили, приглашали на свидания. С некоторыми из них Ника даже пыталась встречаться, но без толку. Никто не мог заменить Никиту. Каждый проигрывал ему. Ника ловила себя на мысли, что даже не может поцеловать другого – так противно становилось. Многие удивлялись, что у Ники никого не было, а та делала независимый вид и говорила, что хочет свободы. Отношения ей пока что не нужны, она хочет пожить для себя.
– Но этот брюнет все равно классный, – возразила Марта. Его лицо показалось ей смутно знакомым. Может быть, какой-то актер или музыкант, как и она сама? Или бизнесмен, о котором писали в глянцевых журналах?
– И что в нем классного? – спросила Ника.
– От него исходит внутренняя сила, – зачем-то сказала Марта.
– Ты это на расстоянии поняла? Хочешь с ним познакомиться?
– Нет, конечно! Просто он мне понравился. Наверняка с моделями встречается…
Брюнет вдруг повернулся и снял солнцезащитные очки. Их взгляды с Мартой встретились, и ее словно током ударило. Она почувствовала дикое смущение и поспешила отвернуться, вручив телефон Нике и продолжив копаться в сумке, – теперь уже в поисках наушников. Та закатила глаза, но ничего не сказала. Привыкла, что сестренка вечно все теряет.
Глядя себе под ноги, Ника не замечала, что брюнет, который понравился Марте, смотрит на нее в упор. Смотрит так, будто нашел сокровище, которое потерял.
Марта наконец нашла наушники, и сестры пошли через парковку в сторону парка. Сентябрь стоял сухой и теплый – самое время для прогулок среди украшенных золотом деревьев.
Глава 2
Темноволосый молодой мужчина провожал девушек задумчивым взглядом. Ему хотелось догнать их и обнять одну из них, но он медлил. Понимал, что это будет странно – возвращаться так спустя столько лет.
Из подъехавшего следом тяжеловесного брутала, зовущегося «джип-вранглер», вылез еще один молодой мужчина – лысый, высокий и накачанный.
– Чего застыл? – хрипло спросил он темноволосого. – Идем, Дионов, люди ждут.
– Подождут, – отозвался тот, не отрывая взгляда от девушек.
– Ты это им скажи, придурок. Не мне.
– Иди внутрь, скоро буду, – бросил темноволосый и, прежде чем его приятель успел изощренно выругаться, направился в сторону ни о чем не подозревающих Ники и Марты.
– Вот же козел. Телку, что ли, увидел и за ней побежал? – усмехнулся лысый и глянул на часы – время поджимало. В «Милсдаре» их ждали серьезные люди для не менее серьезного разговора. Опаздывать было нельзя.
Покачав головой, он один направился в ресторан, на ходу придумывая отмазку для друга. Двери «Милсдаря» услужливо распахнулись перед ним – так они распахивались только перед теми, кто готов был потратить в стенах заведения огромные суммы.
Темноволосый нагнал сестер у самого входа в парк. Стремительной походкой он подошел к Нике, чьи прямые гладкие волосы теперь достигали середины спины. Искренне улыбнулся – впервые за долгое время почувствовал в груди тепло. И закрыл девушке глаза ладонями, заставив остановиться и фактически прижаться своей спиной к его груди.
Ника вздрогнула и вцепилась свободной рукой в его пальцы, сомкнутые на ее лице.
– Никита, это ты? – жалобно прошептала она.
Услышав чужое имя, темноволосый сглотнул. Он не думал, что Ника перепутает его с кем-то другим. Откуда-то появилась злость, хотя на злость у него не было права – когда-то он сам бросил эту девушку. Ничего удивительного, что она забыла его и заменила кем-то другим.
– Никита? – повторила Ника, и он наконец убрал ладони от ее лица, позволяя девушке повернуться.
Увидев темноволосого, Ника коротко выдохнула и отступила на шаг.
– Саша? – недоверчиво спросила она.
И он улыбнулся:
– Все же узнала. Привет, малышка.
***
Когда чьи-то широкие сухие ладони закрыли Нике глаза, она вздрогнула и остановилась от неожиданности, чувствуя, как касается спиной крепкой мужской груди. Вцепилась в пальцы того, кто стоял позади.
Ника сразу поняла, кто это… Никита. Только он мог так сделать. Только он!
– Никита, это ты? – спросила она шепотом.
Ладони исчезли с ее лица, и Ника повернулась с замиранием сердца. Однако перед ней стоял никакой не Никита, а Саша. Ее первая любовь. Тот, кто бросил ее когда-то.
Увидев его, Ника отшатнулась. Кого-кого, а Сашу встретить она и не думала. Они не виделись с тех пор, как расстались.
В душе Ники жила надежда – фарфоровая кукла в красивом платье и с потерянным взглядом. И сейчас она окончательно сломалась.
– Саша? – Голос Ники дрогнул, когда она произнесла это имя.
Он широко улыбнулся. И вообще, вел себя так, будто ничего не было.
– Все же узнала. Привет, малышка.
Ника не знала, что ответить. Сжимала в руке телефон Марты, который так и держала, смотрела на Сашу и не узнавала – слишком сильно тот изменился за несколько лет, пока они не виделись. Вместо привычных кожаной куртки, джинсов и кед на нем была дорогая брендовая одежда. Из уха пропала серьга, а вместо серебряного кольца на указательном пальце появился перстень из платины. Легкая мальчишеская небритость исчезла, как и веселье из темно-зеленых глаз с коричневыми крапинками вокруг зрачков. Раньше взгляд Саши был озорным и наглым, теперь стал серьезным, пронзительным. Как будто ему резко пришлось повзрослеть. Ника не знала, чем занимается бывший, но понимала, что он явно при деньгах. Больших деньгах.
Марта, которая тоже ничего не понимала, переводила изумленный взгляд с сестры на Сашу. Она и подумать не могла, что парень, который ей так понравился, знаком с Никой. Вблизи он казался еще круче, чем издали. От него буквально исходила пленяющая уверенность.
– Ты такая красивая, Ника. Длинные волосы тебе идут, – сказал Саша. Голос его был негромким, глубоким и чуть ироничным.
– Ты тоже ничего.
– Ты мне не рада?
– Безумно рада, – ответила Ника, начиная злиться. А кто будет спокоен при встрече с бывшим, который кинул тебя, а теперь живет как король?
– Не похоже, – хмыкнул Саша.
– Закрывать глаза чужим людям – плохая идея, – нахмурилась Ника, беря себя в руки. – Никогда так не делай. Можно и в морду получить.
– Мы стали чужими? – прямо спросил Саша, не отрывая от Ники взгляда. Он всегда говорил то, что хотел, не заморачиваясь, насколько уместно это может быть.
– А как ты думаешь? – сощурилась она. – Вообще-то, ты меня бросил. Не уверена, что считаю предателей близкими людьми.
Марта коротко выдохнула. До нее вдруг дошло, что перед ней тот самый Саша. Первая любовь ее сестры. Когда-то давно они виделись пару раз, поэтому его лицо показалось ей знакомым.
– Виноват, знаю. Но увидел тебя и не смог удержаться, чтобы не подойти. Как ты, Ника? Все хорошо? Чем занимаешься?
– Просто живу, – пожала плечами Ника. Ей отчаянно хотелось спросить у бывшего, чем занимается он, раз у него столько денег. Но она сдерживала себя. Никакого интереса в его сторону. Саша Дионов вычеркнут из ее жизни навсегда.
А он будто не понимал этого. Или не хотел понимать. Смотрел на Нику и улыбался, вспоминая общее прошлое. Такое далекое и чистое. Ника была одной из немногих, с кем ему по-настоящему было хорошо.
– Есть семья? Или парень? – спросил Саша.
– Сейчас я одна. А у тебя? – из вежливости поинтересовалась Ника.
– Я тоже один. Как родители?
– Замечательно.
– Отец все еще любит рыбалку?
– Любит. Вместе с Орловым достали всех своими разговорами о ней. А твои родители как?
– Думаю, в порядке. Мы почти не общаемся. Ты же знаешь моего отца.
Ника кивнула. Она хорошо помнила отца Саши. Это был суровый мужчина с аккуратно ухоженной бородкой. Имел тяжелый характер и считался уважаемым в узких кругах физиком. Преподавал в университете и пропадал в своей лаборатории в каком-то закрытом НИИ.
– Несколько раз я видела твоего брата на скейте, – добавила Ника.
Что сказать еще, она не знала. Лишь ощущала неловкость. Когда-то Ника доверяла Саше все секреты. И он стал ее первым парнем. А теперь они были чужие. Два взрослых чужих человека без общих тем для разговоров.
Нике стало так неуютно, что захотелось убежать. Саша будто почуял это и перевел взгляд на Марту.
– Я тебя помню, – сказал он. – Вы сестры, так?
– Так, – тряхнула вьющимися волосами Марта и подумала, что сейчас, должно быть, выглядит как одуван со своими вечно пушащимися волосами. Она чувствовала ужасное смущение и перед Сашей, и перед Никой.
– Да, это моя сестра Марта. А это Саша. Мы встречались… Давно.
– Мы виделись на твоем дне рождении, – тихо сказала Марта.
– А ты выросла, – весело сказал Саша. – Стала красоткой.
Марта зарделась.
– Нам пора, – произнесла Ника, не зная, о чем еще говорить с бывшим. Когда-то она прокручивала в голове сцены их встречи, а теперь просто хотела отвязаться от Саши, прийти домой и рухнуть в кровать.
Ника взяла сестру за руку и хотела было развернуться, но Саша преградил ей путь.
– Ника, сейчас у меня времени в обрез. Важные переговоры. Но я очень хочу встретиться с тобой и поговорить.
Саша никогда не задавал таких вопросов как «ты не против?», «ты согласна?», «есть ли у тебя время?» Он просто-напросто сам решал и ставил в известность.
– О чем ты хочешь поговорить? – не поняла Ника.
– О жизни. О нас. Дай мне свой номер, я позвоню тебе вечером. – Он кинул взгляд на дорогие наручные часы.
– Не хочу, – отказалась Ника.
Саша нахмурился. Видимо, не привык к отказам.
– Почему?
– А я должна объясняться, Саш? Ну, если хочешь – объяснюсь. Мы – чужие люди. Нас ничего не связывает. Я не хочу тратить время на ненужную встречу с прошлым.
– Пожалуйста, Ника. – Голос Саши стал глубже, настойчивее. – Для меня это важно, правда. Дай номер.
– Не хочу.
Тогда Саша вдруг выхватил из ее руки телефон в сиреневом чехле. Наверное, решил, что это телефон Ники. Пароля на нем не было, и Саша без труда позвонил сам себе. Из кармана его джинсов раздалась мелодия – проигрыш из песни популярной рок-группы. Лишь после этого Саша вручил телефон Нике обратно. На его лице сияла улыбка.
– Я позвоню тебе. И договоримся о встрече. Не злись на меня.
Марта, которая наблюдала за всем этим, хотела было сказать, что телефон принадлежит ей, но Ника незаметно ткнула ее локтем в бок, явно призывая молчать.
– А ты все такой же наглый, – сказала Ника.
– Наглость – второе счастье, – подмигнул ей Саша. – Мне пора. Реально рад был тебя встретить.
На прощание Саша коснулся плеча Ники, и она подняла на него прищуренные глаза:
– А я – не очень.
Саша ничего не сказал – лишь широко улыбнулся ей. Затем развернулся и быстрым шагом направился к «Милсдарю».
Сестры дружно провожали его глазами.
– Офигеть, – выдохнула Марта, когда Саша скрылся из виду. – Это тот самый Саша, да? Твой бывший? Обалдеть, как он изменился…
– Ага, он, – слабым голосом ответила Ника.
– Ты в порядке? – вцепилась в сестру Марта. У той подкашивались ноги, а лицо побледнело. Но не от встречи с Сашей. А от того, что это оказался не Никита, которого она так ждала.
– Не знаю, – пересохшими от волнения губами ответила Ника.
– Давай-ка сядем на лавочку, – решила Марта и буквально дотащила сестру до ближайшей пустой лавки в парке. Затем вытащила бутылку с водой и дала Нике. Та сделала несколько глотков и, кажется, стала приходить в себя.
– Не думала, что встречу его, – призналась Ника. – И что он так поднимется. Да и ты хороша, сестренка! Увидела его и давай петь: какой красивый брюнет!
Марта снова смутилась. Но чтобы скрыть смущение, она пошла в наступление:
– Я его не узнала! Ты же знаешь, какое у меня зрение! Да ты его сама не узнала!
– Потому что в этот момент он отвернулся, – отмахнулась Ника. – Боже, какой он все-таки наглый. Реально решил, что я увижу его и растаю? Пять лет прошло. Пошел Дионов к черту.
Марта с сочувствием погладила Нику по плечу. Она помнила, как страдала сестра. Успокаивала ее в тот день, когда Саша прислал то странное сообщение. То, как он расстался с Никой, не вязалось с его уверенным образом. Почему он не сказал ей об этом лично? Так было бы гораздо человечнее.
– Правильно, пошел к черту, – повторила Марта. Она обладала особым умением успокаивать людей, находящихся рядом. И Ника благодарно ей улыбнулась.
– Извини, что подставила с телефоном, – вздохнула сестра. – Он думает, что взял мой номер, а взял твой. Наверняка будет названивать. Заблокируй его, хорошо?
– Хорошо, – кивнула Марта, но почти сразу забыла об этом. – Слушай, а может быть, Саша до сих пор тебя любит? Он так на тебя смотрел…
Таким жадным взглядом герои фильмов и сериалов одаривали своих женщин. Марта обожала такие сцены, где властный парень одним только взглядом давал понять девушке, что она принадлежит ему.
– Не думаю, – покачала головой Ника. – Какая любовь, Март?
– Но почему?
– Я ему не доверяю. Не хочу связываться снова. Предал один раз, предаст и второй, – резонно заметила Ника. – Лучше сразу отсечь и выбросить.
– Но в жизни разное бывает! Может быть, Саша понял, что поступил неправильно? И снова что-то к тебе почувствовал. Тогда ведь он любил тебя по-настоящему, – тихо сказала Марта. – И вообще, почему он ушел к той девице? Может быть, она от него забеременела? Или вообще силой заставила бросить тебя.
– Силой? – рассмеялась Ника. – Ну у тебя и фантазия, сестренка. Дионов не тот человек, которого можно заставить что-либо сделать силой. Упрямый, как баран. И он мне не нужен. Я не выдержу еще одного такого кидалова, поверь. Мой Саша остался в прошлом. А этот Саша абсолютно чужой.
– Ты совсем ничего к нему не почувствовала?
– Ничего. Разве что разочарование от того, что когда-то мы были близки, а теперь стали совершенно чужими людьми. А ты? – вдруг спросила Ника, пристально взглянув на сестру.
– Что – я? – удивилась та.
– Он действительно тебе понравился?
– Только издалека, – улыбнулась Марта, поправляя волнистые волосы. – Кто ж знал, что это твой бывший?!
– Тебе нужен хороший парень, – сказала Ника, обнимая сестру. – Из вашей творческой тусовки. Чтобы вы были с ним на одной волне.
– У парней из нашей, как ты выразилась, творческой тусовки не всегда крыша на своем месте, – хмыкнула Марта.
Она занималась музыкой на профессиональном уровне. Училась на втором курсе оркестрового факультета государственной консерватории имени Сергея Прокофьева, часто выступала на сцене и была лауреатом разных конкурсов. Ника искренне восхищалась талантливой сестрой, которая играла с самого детства. У нее редко находилось время, чтобы просто так погулять – Марта постоянно была занята на репетициях или разучивала дома новый материал.
В чем-то она даже завидовала сестре – Ника обожала рисовать, и, надо сказать, получалось это у нее талантливо. Однако родители не поддержали Нику, когда та захотела поступать на дизайнера – сказали, что все это глупости, а профессию нужно получать правильную. По мнению родителей, правильным профессиям обучали только на двух факультетах: юридическом и экономическом. И Ника выбрала второй вариант, хотя на самом деле ей было все равно, где учиться. После университета отец пристроил ее в компанию своего друга. Работа была скучной, связанной с бесконечными цифрами и отчетами, зато с хорошей зарплатой. Правда, рисовать Ника не бросила – баловалась на досуге, понимая, как сглупила, выбрав не ту профессию.
– Слушай, а может быть, тебе ему отомстить? Ты можешь приручить Сашеньку, а потом бросить. В наказание. Чтобы мучился! – Глаза Марты недобро блеснули.
Она была милой девушкой, но терпеть не могла изменников. А все из-за того, что в детстве отец бросил их с мамой и ушел к любовнице. Оказывается, несколько лет он жил на две семьи, «на два фронта», как говорила бабушка, и от той женщины у него была другая дочь, а потом родилась и вторая – Марта. То, что отца считали интеллигентным и умным человеком, объездившим полмира, не помогло ему стать верным мужем и хорошим отцом. По крайней мере, по отношению к Марте и ее маме.
– Наверное, раньше я бы так и сделала, но сейчас не хочу, – честно ответила Ника.
Характер у нее был непростой, и раньше она часто устраивала гадости обидчикам. А теперь повзрослела. Набралась ума и поняла, что все это глупости. Ника умела ставить на место, но играть в детские игры ей не хотелось.
– Почему? – разочарованно спросила Марта, которая в отличие от сестры была максималисткой – наверное, сказывался возраст.
– У меня нет к Дионову глубоких чувств – ни любви, ни ненависти. А на разочаровании далеко не уедешь. Ну его в баню.
– А почему ты назвала имя Никита? – неожиданно спросила Марта. – Ты до сих пор думаешь о нем?
Ника вздрогнула и посмотрела на сестру неожиданно пустыми глазами. Правду о Никите она никому не рассказывала. Для родственников он был одним из ее парней, с которым она рассталась. Однако проницательная Марта понимала, что дело нечисто. Но не лезла. Если сестра захочет, сама расскажет.
– Закроем тему, хорошо? – глухо сказала Ника. – Предлагаю купить по коктейлю и пойти гулять, пока тепло.
– Я не пью алкоголь, – отказалась Марта, сообразив, что тему продолжать не стоит. Сестра насмешливо на нее покосилась.
– Ага, я не пью алкоголь, я пью только кровь других людей. Вообще-то, я имела в виду молочные. Вон в том киоске.
Сестры заказали по молочному коктейлю, каждый из которых увенчивала шапка из взбитых сливок, и направились бродить по парку. Потом спустились на набережную, сидели у воды, наслаждаясь чудесным видом на другой берег, разговаривали обо всем на свете и смеялись. Сашу больше не вспоминали. И Никиту – тоже.
Спустя несколько часов сестры отправились по домам. Попрощались и сели в разные автобусы.
Ника жила в довольно новом и все больше застраивающемся районе под названием Южная Пристань. Он находился далеко от центра и имел не слишком хорошую репутацию. Не зря несколько лет самая «популярная» преступная группировка носила название «пристанские». Полиция с трудом захватила ее лидеров, в том числе человека по имени Андрей Кузнецов. Он же Андрей Март, старший брат Никиты. Долгое время Никита был вынужден выполнять его поручения, и именно поэтому его считали пособником преступников, хотя сам он криминалом не занимался.
Нике довелось познакомиться с этим страшным человеком. И она сделала для себя вывод, что Андрей бывал в двух состояниях. Нормальном состоянии – тогда он становился разговорчивым, интересным и даже интеллигентным. Он неплохо разбирался в литературе и производил впечатление умного человека. Но внезапно, словно по щелчку пальцев, мог переходить в другое состояние – опасное. Тогда Март становился агрессивным, и в глаза его было страшно смотреть. Даже в преступном мире его считали психом, который способен на все. И называли беспредельщиком. А его банду откровенно боялись.
Андрей Март был неуравновешенным. Однако у него были свои представления о чести. Тогда, два года назад, когда его поймала и ранила полиция, он не стал тратить время на то, чтобы убежать. А позвонил Никите и велел ему убираться из города. Фактически Андрей Март пожертвовал своей свободой ради будущего младшего брата. А самого Никиту не поймали только потому, что Ника спрятала его на квартире знакомой.
«Как ты? – думала Ника, прижавшись лбом к прохладному стеклу окна. – Все в порядке? Ты в безопасности? У тебя есть деньги? А девушка? Есть ли рядом с тобой кто-нибудь, кого ты любишь? Никит, ты ведь не один?..»
Ответов на эти вопросы не было.
Приехав домой, Ника рухнула на кровать и почти мгновенно заснула.
Глава 3
В отличие от сестры Марта жила на тихой улочке. Всего четыре остановки в компании с Вивальди, играющим в наушниках, – и она почти дома.
Чувства от встречи с сестрой остались смешанные. С одной стороны, Марта была рада тому, что у нее получилось вырваться, сходить в кино и погулять. Сегодня она устроила полноценный выходной, а за новую скрипичную партию она возьмется завтра. А с другой стороны, Марта ощущала неловкость. Как можно было сказать Нике, что ей нравится тот брюнет, который оказался ее бывшим?! Понятное дело, издалека со своим зрением она его не разглядела и приняла за незнакомца. Но было кое-что еще. То, о чем Марта никогда не рассказывала Нике.
Саша оставил след в ее сердце еще тогда, когда ей было лет четырнадцать. Ника только стала встречаться с ним и пригласила на день рождения. Марта тоже была на празднике – именно она открыла Саше дверь и уставилась на него большими глазами. Он был высоким и независимым, в кожанке, с серьгой в ушах и дерзкой ухмылкой. В его руках был букет снежно-белых роз и огромный медведь.
Марта смотрела на него и чувствовала, как быстро бьется сердце. Было в его зеленых глазах что-то особенное, и она не могла оторвать от парня завороженный взгляд.
«Привет, я к Нике на день рождения», – сказал Саша.
Услышав его голос, Марта словно очнулась и спешно пропустила его в квартиру, где уже вовсю праздновали друзья Ники. За столом Марта сидела напротив Саши и наблюдала за ним. Он очень нежно относился к Нике – обнимал ее, целовал в щеку, что-то шептал. Они казались красивой парой. Красивой и счастливой. Когда Марта случайно заглянула под стол, чтобы поднять телефон, то заметила: рука Саши лежит на коленке Ники, а ее ладонь покоится сверху. Между ними будто искрило. Так бывает при первой влюбленности, когда страсть накрывает с головой.
Спустя пару часов Ника, ее друзья и Саша уехали в модный клуб «Алигьери». Марта осталась – во-первых, была слишком мелкой для этого, а во-вторых, с утра нужно было готовиться к конкурсу и много репетировать.
С тех пор Марта еще несколько раз видела Сашу, но мельком. И каждый раз испытывала неловкость из-за того, что ей сложно оторвать от него взгляд. Даже самой себе ей было сложно признаться, что парень сестры нравится ей. Так, как не нравился никто другой. Уверенный, красивый… Она представляла даже, как он целует ее, а однажды ночью ей приснился такой сон… От воспоминания о котором Марта до сих пор краснела.
Почему-то она была уверена, что Ника и Саша поженятся, однако тот бросил сестру. Сначала Марта злилась на него за отвратительный поступок. А потом и вовсе забыла. А он опять появился, да еще и так внезапно! Необычайно изменился, возмужал, но… Почему ей так сложно не думать о нем?
Марта вышла из автобуса и направилась к дому. Ее дом – старый, так называемый сталинский, монументальный, с высоким бельэтажем и облицовкой из гранитных плит – располагался напротив спокойной заводи. Окно комнаты Марты как раз выходило на нее, и каждое утро она видела, как рассвет растворяется в воде.
Марта жила с мамой и бабушкой, которая для нее и Ники была общей. В их квартире всегда было много света и воздуха – наверное, из-за больших окон и высоких, почти под три метра, потолков. Марта поболтала с бабушкой, которая готовила пирожки – аромат был просто умопомрачительный. Потом пошла в свою комнату, в которой царил легкий творческий беспорядок. Это было настоящее царство нот. Они лежали повсюду. На столе, на подоконнике, на черном тонконогом пюпитре, что возвышался напротив окна. Даже на кровати живописной горкой покоились листы с нотами нескольких сонат Иоахима Раффа – это были ксерокопии страниц одного редкого издания в библиотеке. К сожалению, многие ноты приходилось либо брать в библиотеке, либо искать в интернете, потому что в продаже их просто-напросто не было. Иногда к ксероксам выстраивалась целая очередь студентов, потому что на вынос ноты и книги не давали.
Раскрытые ноты были немного помяты и пестрели карандашными пометками – Марте приходилось учить и отрабатывать множество произведений. Несмотря на то что обычная память у нее хромала, ноты она запоминала влет – каждая из них была особенной, несущей свою определенную эмоцию и мироощущение, и именно на волне этих чувств Марта умудрялась учить текст наизусть. Если произведение сильно ей нравилось, то скорость запоминания магическим образом увеличивалась. Но если Марта не могла проникнуться произведением, то и запоминала его с большим трудом.
В углу комнаты стоял коричневый кожаный футляр, в котором хранилась скрипка Марты. Она в шутку называла ее «мисс Бетти» и любила как живое существо. Как бы странно ни казалось, но скрипка для Марты была чем-то большим, нежели просто музыкальный инструмент. Скрипка в первую очередь была другом. Близким другом. Этот друг не умел разговаривать и двигаться, но легко мог перенести Марту в другой мир и подарить самые разные эмоции. К тому же этот друг никогда не предавал ее. С «мисс Бетти», прижатой к подбородку, и со смычком в руке Марта провела тысячи часов. Они знали друг о друге все.
Хотя Марта выглядела мило и даже беззащитно, внутри у нее, как у всякого музыканта, был железный стержень. Марта славилась своей целеустремленной и настойчивой – по крайней мере в том, что касалось музыки. И точно знала, что однажды будет выступать вместе с самыми знаменитыми оркестрами страны или, может быть, даже мира под руководством лучших и талантливейших дирижеров.
***
Музыка была частью Марты. И она не представляла себя без нее. До сих пор помнила, как в раннем детстве впервые услышала звучание скрипки. Вместе с мамой они пришли в гости к крестной. Ирина Ивановна – так звали эту женщину – была профессиональной скрипачкой и согласилась сыграть им одно из произведений бессмертного Паганини. Она встала у окна, за которым хлопьями падал снег, и взяла скрипку со смычком.
Услышав мелодию, маленькая Марта перестала играть, с ногами залезла в кресло и круглыми глазами уставилась на крестную, не понимая, как той удается извлекать такие красивые звуки из какой-то деревянной штуковины. Марта слушала музыку, и в ее глазах стояли слезы, которые она усердно скрывала ото всех, прижавшись щекой к пахнущей кожей спинке кресла. Она не знала, почему плачет, и до сих пор не могла понять, что заставило ее, четырехлетнего ребенка, лить слезы из-за скрипичной игры. Ей вдруг захотелось играть так же красиво. Чтобы все вокруг плакали и смеялись.
В тот вечер крестная исполнила «Каприс № 24» Паганини. И это стало одним из самых ярких воспоминаний Марты. В тот вечер она влюбилась в музыку. И решила, что хочет играть как крестная.
Ирина Ивановна первой заметила любовь крестницы к миру музыки. И поняв, что у Марты тонкий слух, настояла на том, что его нужно развивать. Кроме слуха у нее был прекрасный выразительный голос и чувство ритма. Мама Марты часто потом повторяла, что музыкальный талант – это единственное хорошее, что смог подарить девочке отец, известный в профессиональных кругах пианист.
Когда Марте стукнуло пять лет, по совету Ирины Ивановны ее отвели в одну из лучших музыкальных школ в городе, где крестная, кстати говоря, и преподавала. Поскольку Ирина Ивановна заведовала скрипичным отделением, то и Марту было решено обучать игре на этом инструменте. Она и не сопротивлялась – скрипка завораживала девочку, а смычок казался настоящей волшебной палочкой. Почему-то тогда, в далеком детстве, Марта думала, что все дело в смычке – именно он и «поет» такие завораживающие песни и рождает необыкновенные мелодии. Уже в музыкалке она поняла, что звук, тембр его звучания и сила зависят не только от смычка, а от многих других факторов. Например, от того, из какого материала изготовлена скрипка и какой лак при этом был использован, правильно ли подобран подбородник. Ну и конечно, почти все зависит от мастерства самого музыканта. Профессионал способен сыграть отлично и на плохом инструменте, а недоучка, даже если ему дать лучшую скрипку в мире, не сможет выжать из нее ничего, кроме пары бездушных звуков.
В четырнадцать лет Марта закончила девять классов. И легко поступила в музыкальное училище, куда блестяще сдала все выпускные экзамены и где проучилась четыре года. А в прошлом году Марта начала обучение в консерватории имени Прокофьева на оркестровом факультете.
На скрипке Марта играла превосходно, и люди восхищались ее игрой и ловкостью пальцев. Почему-то те, кто не был знаком с миром музыки, в первую очередь всегда обращали внимание на руки исполнителя и его технику. На то, как бегают по струнам пальцы левой руки, а пальцы правой с такой же грациозной ловкостью сжимают порхающий смычок. Людям казалось это красивым и естественным, но мало кто понимал, что стояло за каждым движением тонких пальцев скрипачки.
Десятки тысяч часов тренировок. Постоянных. С самого детства.
Боль, критика, слезы. Бесконечные повторения этюдов. Скомканные страницы партий. Лопнувшие струны. Стертые в кровь пальцы.
Неудачи и поражения. Снова боль. Снова слезы. Снова кровь.
Через это проходили все скрипачи. Многие не выдерживали, ломались и бросали – для профессиональных занятий музыкой нужна была особенная, неудержимая любовь к ней.
Технике, фундаменту игры на любом инструменте, действительно было сложно научиться. Скрипичная постановка, от которой зависели скорость движений и ловкость пальцев, включала в себя работу и с руками, и с ногами, и с корпусом, и с дыханием. Более того, нужно было приложить усилия даже для элементарного удерживания инструмента на левом плече под подбородком.
Но было кое-что посложнее техники. Кто-то называл это даром или талантом, кто-то – особым музыкальным чутьем. Это было умение прочувствовать и раскрыть художественное содержание. И сделать это так, чтобы почувствовали другие.
У Марты это получалось. Играя, она улыбалась, чтобы никто не догадался, сколько слез было пролито за все эти годы бесконечных тренировок и разучиваний. Потому что оно того стоило. Музыка – ее жизнь. Ее мечта. И ее любовь.
***
Марта ласково улыбнулась «мисс Бетти» и удобно устроилась на кровати с ноутбуком и бабушкиными пирожками. Сначала она посмотрела новые серии сериала, потом включила музыку и начала переписываться в соцсетях. У нее было огромное количество знакомых со всей страны. Это были музыканты, с которыми скрипачка часто пересекалась на выступлениях, – личности интересные и яркие. А вот друзей у Марты было не так уж и много.
Когда ей написал Феликс, Марта улыбнулась – они давно не общались. Он нравился ей, а она, кажется, вызывала симпатии у него. Феликс был молодым, но чертовски талантливым музыкантом из Лондона. Его отец был англичанином, а мать – русской, поэтому он свободно разговаривал на обоих языках и пару раз даже был в России.
Марта встретилась с ним на одном из музыкальных международных конкурсов в прошлом году. Феликс был очарован девушкой – его поразила безупречная техника ее игры, обаятельная улыбка и копна длинных волнистых волос, которая делала Марту похожей на русалку. Феликс тоже понравился Марте. Он был интересным собеседником, а в его орехово-карих глазах читались спокойствие и уверенность человека, дела которого в порядке. Марта и Феликс часами могли обсуждать современное искусство. И он называл ее своей родственной душой. Возможно, живи они в одном городе, то начали бы встречаться. Но расстояние и постоянная загруженность ставила крест на личной жизни.
«Я знаю, что у тебя поздно, но не могу не пожелать доброй ночи», – написал Феликс.
«Я еще не сплю», – ответила Марта. – Хочешь позвоню?»
«Прости, я в зале ожидания. Лечу в Барселону. Скоро посадка. Но хочу, чтобы ты знала. Я скучаю:)».
«По мне или по нашим разговорам?» – развеселилась она.
«По всему вместе:)».
«Я тоже скучаю, – напечатала Марта и отправила несколько смайликов с сердечками. А потом дописала: – Вчера я слушала твое последнее выступление. Ты потрясающий. Так отыграть «Пляску смерти»!»
«Я могу сыграть ее для тебя вживую. И не только ее. Прилетай в Лондон. «Итальянская сюита» нас ждет:)».
Пальцы Марты с аккуратно подпиленными и покрытыми бесцветным лаком короткими ноготками застыли над клавиатурой. Скрипачка вздохнула. Стравинский, автор «Пляски смерти», был одним из ее любимых композиторов. И в Лондон она страсть как хотела прилететь. И мечтала, чтобы Феликс аккомпанировал ей, но… В ближайшее время Лондон ей не светит. На это нет денег, да и времени тоже.
«Может быть, лучше ты прилетишь в Россию?» – спросила она.
Семья Феликса была обеспеченной.
«Может быть, и приеду…» – загадочно ответил музыкант, и сердце ее радостно екнуло.
«Серьезно?! Когда? В какой город? Я приеду!» – тут же начала строчить Марта.
«Об этом еще рано говорить. Но летом я планирую прилететь в Москву. А потом, если получится, к тебе», – написал Феликс, и у Марты на лице появилась радостная улыбка.
«Ты ведь не разыгрываешь меня?!»
«Нет, что ты. Такими вещами не шутят. Я безумно хочу встретиться, Марта. Скучаю по тебе. И очень хочу обнять».
Карлова звонко рассмеялась, но, представив, как Феликс обнимает ее, прикусила губу. Этот парень был ее идеалом. Тем, кто понимал ее с полуслова. Родственной душой. К тому же он еще и симпатичный. А как прекрасно играл на рояле! Дух захватывало! Неужели они с Феликсом действительно скоро встретятся?
«Я тоже скучаю…» – начала было печатать Марта, но в этот момент зазвонил телефон. И на всю комнату раздался припев из новой песни ее любимой рок-группы. Марта жила возвышенной академической музыкой, обожала ее и вдохновлялась ей. Однако она считала себя меломаном, ценила разные направления, а современный тяжелый рок был ее слабостью, а с песнями парней из Red Lords она отдыхала душой. Порою на нее непонимающе косились – особенно в консерватории. Поэтому звук на звонке Марта включала только дома или на улице. Чтобы не шокировать очередного преподавателя.
Марта особенно любила «Лордов» и потому, что в группе был скрипач – загадочный и похожий на демона безмятежного сна музыкант по прозвищу Визард, или «странный Ви». Он умело обращался не только со скрипкой, но и с фортепиано и гитарой, а также – по многочисленным уверениям одногруппников – с их нервами. Этот высокий молодой мужчина с умиротворенным лицом и отстраненным взглядом темно-серых глаз, по его словам, умел видеть души умерших и отрывки из будущего, занимался астрологией и мог, глядя на человека, многое о нем рассказать. Правда это была или нет, никто не знал. Вокруг «Лордов» ходило множество слухов, которые музыканты и не опровергали, и не подтверждали. Им было просто плевать на это. Несмотря на мировую известность и миллионы фанатов по всему миру, парни делали то, что хотели.
Марта ответила на звонок – номер был неизвестным.
– Слушаю, – сказала она.
– Ника? – Она услышала знакомый мужской голос и коротко выдохнула. Это был Саша! Он ведь звонил с ее телефона на свой номер! Ника сказала заблокировать его, но Марта по обыкновению забыла.
– Это не Ника, – осторожно ответила она. – Ее нет, не было и не будет, вы ошиблись номером, до свидания.
Не дав Саше сказать ни слова, Марта сбросила вызов и облизала губы. Он реально позвонил ей! Дрожащими руками она заблокировала номер и отписалась сестре, чтобы та знала о звонке. А потом и вовсе отключила телефон и вернулась к диалогу с Феликсом. Тот, потеряв ее, занервничал. Должно быть, решил, что написал лишнего и смутил ее.
«Не пойми мои слова неправильно. Ты мне как друг, Марта», – прислал он новое сообщение. – Я очень ценю нашу дружбу».
«Я тоже ценю», – раздосадованно ответила Марта.
Момент, когда они могли бы пофлиртовать, был потерян.
Ночью ей снилось, что под руку с Феликсом она гуляет по ночным лондонским улицам. А когда остановились на каком-то мосту, парень взял ее за плечи и склонился, чтобы поцеловать. Марта прикрыла глаза и, обняв его за пояс, отдалась этому поцелую, от которого по телу побежали теплые волны. Но когда она открыла глаза, то поняла, что перед ней не Феликс, а Саша. И целовала она его. Саша смотрел на ее и ухмылялся, чувствуя, что ей понравилось. «Ты моя», – читалось в его зеленых глазах.
– Отойди от нее, – раздался вдруг голос Феликса. Он стоял позади них и с ненавистью смотрел на Сашу.
– Это приказ? – спросил Саша и оскалился. Феликс вдруг накинулся на него с кулаками, заставив Марту сжаться от страха. Саша был опытнее и сильнее. Он заломил Феликсу руку, и Марта закричала:
– Нет, не трогай его руки! Нельзя! Он пианист!
Что будет делать Феликс, если лишится чувствительности пальцев? Что будет делать, если поймет, что не сможет больше играть?! Пальцы – самое важное для музыканта.
– Прошу, не надо, не трогай его, – плакала Марта, и Саша нехотя отпустил Феликса. Он подошел к ней и снова склонился к ее лицу, прожигая взглядом. И тогда Марта проснулась. Распахнула глаза и уставилась на потолок – на него падала тень от ветвей, которые шевелились на ветру.
Сон был до ужаса реалистичным, и Марту не покидало ощущение, что она и вправду целовалась. Более того, ей хотелось этого еще.
Марта вдруг представила Сашу перед собой – взрослого, независимого и уверенного. И вдруг явственно поняла, что если бы он сейчас был рядом, она бы не устояла. Все-таки было в нем что-то особенное.
– Он бросил мою сестру. Он предатель, – вслух сказала она, напоминая сама себе, кем был этот человек.
Марта долго не могла заснуть, а потому не услышала звон будильника. И проснулась от голоса мамы. Казалось, в глаза насыпали песка.
– Марта, уже восемь! – раздался голос мамы из-за двери. – Ты вставать думаешь или нет?
– Что?! – ужаснулась дочь, в мгновение ока вскакивая с постели.
Занятия в консерватории начинались в девять, но до нее еще надо было доехать – а дорога занимала не менее получаса. Ей срочно нужно выходить и мчаться на остановку!
Словно тасманский дьявол, лохматая Марта принялась суматошно носиться по дому. Нужно было надеть линзы, подкрасить глаза, сделать что-нибудь с волосами, чтобы они не торчали во все стороны, позавтракать, не забыть ноты и тетради. И телефон нужно срочно зарядить! Только вот где зарядное устройство?
Рассудив, что позавтракать она не успевает, и на ходу выпив стакан сока, Марта спешно обулась. Затем брызнула на запястья и волосы ванильными духами, которые купила вчера и, наконец, выпорхнула из квартиры. Ей повезло втройне: во-первых, остановка находилась рядом с домом, во-вторых, автобус подошел через полминуты, а в-третьих, она заняла свободное место у окна. На дорогах пробок не наблюдалось.
«Кажется, сегодня мой день», – самонадеянно заключила Марта.
И едва она подумала об этом, как зазвонил телефон – снова незнакомый номер.
– Да, – сказала она и услышала голос Саши:
– Ты ведь Марта? Я прав?
– Нет, вы не туда попали, – отчеканила Карлова и сбросила вызов.
Саша звонил ей еще несколько раз. Ника оказалась права: он был упорным. Добивался своего. Но и Марта была упрямой. Решила, что не станет говорить с бывшим парнем сестры – и не будет. Пусть хоть зазвонится. Она поставила телефон на беззвучный режим, чтобы Саша не надоедал ей звонками. Но зайдя в консерваторию, на автомате поменяла беззвучный режим на обычный. Забылась.
Саша активизировался на лекции по гармонии. Из-за того что Марта перепутала режимы, на всю потоковую аудиторию заиграла мрачная и мощная мелодия «Лордов». На Марту, которая принялась рыться в сумке, начали оборачиваться, а профессор – Ираида Ивановна, суровая женщина в возрасте, – прервала лекцию. Сдвинув брови, она уставилась на студентов. По ее авторитетному мнению, подобной вульгарной музыке было не место в священных стенах консерватории.
– Выключите немедленно, – потребовала Ираида Ивановна, недобро глядя на Марту.
– Простите, – пискнула она, нашла в сумке телефон и спешно сбросила звонок.
– Продолжим, – кивнула профессор и уже было открыла рот, чтобы договорить прерванную мысль, как «Лорды» снова ее перебили. Марта не успела поменять режим, и Саша опять позвонил. Она сбросила его звонок, мысленно ругаясь.
– Простите, – вновь покаялась Марта, сжимая телефон побелевшими от напряжения пальцами. А он зазвонил в третий раз. Проклятье!
Ираида Ивановна поморщилась:
– Карлова, у вас там что-то важное? Выйдите и поговорите. Не мешайте аудитории.
Марта встала с места, кивнула и поспешила к входной двери, на ходу меняя режим на беззвучный. Ну, Ника, удружила!
– И впредь выключайте, пожалуйста, звук, это некультурно, – донесся до нее голос профессора.
Ираида Ивановна сделала пометочку у себя в голове: в первой части экзамена по гармонии письменное задание Карловой нужно будет просмотреть с особой тщательностью. А во второй части, во время устного задания, провести содержательную беседу.
«Посмотрим, как ты двойную фугу с раздельной экспозицией мне напишешь, любительница металла», – подумала пожилая преподавательница с предвкушением. Она искренне хотела, чтобы студенты не валяли дурака, а впитывали в себя драгоценные знания, дабы потом суметь с их помощью реализовать себя и стать если не великими музыкантами, то хотя бы профессионалами, за которых консерватории не будет стыдно.
Марта оказалась в коридоре. Она прекрасно понимала, что рассердила профессора. Та теперь отыграется на ней на экзамене! А во всем виноват этот придурок Дионов! Звонит и звонит как сумасшедший.
Едва Марта вспомнила его, как телефон снова ожил – правда, звонок теперь был бесшумным. Дионова захотелось поставить на место. И не думая, что делает, она ответила на звонок.
– Что вам нужно? Хватит сюда звонить, – отчеканила Марта. – Будете надоедать, обращусь в полицию.
– Где Ника? – спокойно спросил Саша, не придав значения ее негодованию.
– Замуж вышла, – издевательски ответила Марта. – Просила не беспокоить.
– Правда? – усмехнулся он. – И за кого же?
– За того, кто ее не предавал, – прошипела скрипачка.
– Его, случайно, не Никита зовут? – Видимо, Саша тоже запомнил это имя, которым Ника назвала его вчера.
– Не знаю, – ответила Марта. – Знаю одно: его точно зовут не Александр.
– Да ладно тебе, сестренка, – вдруг рассмеялся Саша. – Я пробил номер, знаю, кому он принадлежит.
– Раз знаешь, какого черта звонишь? – еще больше рассердилась Марта. – Если у тебя столько возможностей, пробей номер Ники и вперед. А мне перестань надоедать.
– Я хочу поговорить с тобой. Не с ней, – ошарашил ее Саша. – Не займу много времени. Скажи, у нее действительно никого нет? Она еще злится на меня?
Марта откинула назад длинные волнистые пряди и шумно выдохнула.
– Ты дурак? – прямо спросила она, зная, что через пять минут пожалеет, что так резко общалась с незнакомым человеком, к тому же парнем. – Раньше она из-за тебя плакала целыми днями. Злилась. Ненавидела. Знаешь, как ей было плохо, когда ты ее бросил? А сейчас Нике все равно. Так что оставь ее в покое!
– Прекрати орать, – спокойно сказал Саша. Но Марту было не унять.
– Ты поступил с ней как свинья. Цинично и подло. Даже расстаться с ней по-человечески не смог. Бросил и уехал. – Остановиться Марта оказалась не в состоянии. – Ей было безумно больно. А ты просто исчез из ее жизни. Не думал о последствиях?
– Каких? – Голос Саши напрягся.
– Вдруг моя сестра покончила бы с собой? – ангельским голоском осведомилась Марта, которая не только умела находить слова утешения, но и интуитивно знала, как больнее уколоть человека. Сейчас Марта говорила об этом легко, с нужной каплей издевки, а ведь тогда она вправду в какой-то момент испугалась, что сестра может навредить себе.
– Давай встретимся и поговорим, – снова предложил Саша.
– Больной идиот! – воскликнула Марта.
– Я ведь и разозлиться могу, – ответил он все так же спокойно. Однако было в его глубоком голосе нечто такое, что заставило Марту притормозить. Ее смелость начала куда-то пропадать.
– Давай еще раз. Я – не Ника. Хочешь поговорить с ней, ищи ее номер сам. А меня оставь в покое. Твои звонки мешают учебе, – глухо произнесла Марта и отключилась. Написав Нике еще несколько сообщений, она вернулась в аудиторию. Дионов ей больше не звонил.
Глава 4
Саша услышал короткие гудки и отбросил телефон на переднее пассажирское сиденье. Он чувствовал себя идиотом. Вместо того чтобы заниматься делами, пытался дозвониться до сестры Ники. Саша решил, что хочет возобновить отношения с бывшей девушкой, но осознавал, что сама Ника этого совершенно не хочет. И теперь думал, как лучше поступить.
То, что он взял не тот телефон и вместо голоса Ники Саша услышал голос ее сестры, даже развеселило его. Однако в его голове тут же родился план – использовать девчонку, чтобы сблизиться с Никой. Она может рассказать о том, что происходит сейчас в душе бывшей, и, вероятно, с ее помощью ему удастся найти к сердцу Ники нужный ключ.
Саша привык действовать расчетливо и решительно. А сейчас к тому же его охватил азарт – как гончая он шел по следу девушки, предвкушая, как поймает ее. И сделает своей. Это желание было иррациональным, и Саша прекрасно это понимал. Но с той секунды, как он увидел свою первую любовь, в его груди что-то зашевелилось и обожгло теплом воспоминаний.
Тогда, пять лет назад, он был другим – свободным и счастливым. Пацаном, не знающим проблем. И рядом с Никой ему было хорошо, как ни с кем. Он даже жениться на ней планировал, но жизнь свернула не в ту сторону. И ему пришлось бросить девушку и отказаться от любви. Жалел ли он? Еще как. Но не мог иначе. Время такое было. Но сейчас все по-другому. Он может вернуть ту, рядом с которой снова почувствует себя счастливым и не таким грязным, что ли. Нормальным.
Крутя в руках сигарету, Саша обдумывал, как лучше поступить. Сначала он думал встретить Нику у дома перед работой. Прождал ее до половины девятого, но та не выходила из дома. Тогда он позвонил в домофон и представился курьером. Трубку взяла мать Ники, которая не узнала его по голосу. Она сказала, что Ника уже уехала на работу рано утром. Саша попытался выяснить адрес работы, но мать с подозрением спросила: «А почему вы не позвонили ей и не предупредили, что приедете с доставкой? Курьеры же так обычно делают. Я вам никакой информации предоставлять не буду. Хотите что-то оставить – заносите сейчас, я приму». Саша бесстрастно сказал, что передать посылку должен лично в руки получателю, после чего отключился и вернулся в машину, припаркованную неподалеку.
У него был номер Марты, младшей сестры Ники. С ней можно было установить контакт и действовать через нее. Обычно на юных девочек он производил неизгладимое впечатление, о чем прекрасно знал. Единственной проблемой было то, что Марта разговаривать с ним не хотела. Один номер заблокировала, другой игнорировала. Может, им встретиться лично? Он уговорит девчонку поделиться инфой о сестре. А если понравится ей, та встанет на его сторону.
«Чем ты занимаешься, Дионов?» – с усмешкой спросил внутренний голос. Саша вдруг почувствовал себя пацаном, который не имеет понятия, как подкатить к девушке. А ведь у него давно таких проблем не было. Зато азарт в крови разрастался со страшной силой. Ему хотелось заполучить Нику. Значит, так и будет. И действовать он начнет сегодня, поскольку ограничен во времени – завтра должен уехать в другой город, в котором у него налажен бизнес.
Задумавшись, Саша открыл окно, чтобы выпустить дым. Торчащие рядом с подъездом пацаны лет двенадцати с интересом пялились на его тачку, которая сияла под теплом осеннего солнца.
– Это BMW 6, – восторженно сказал вихрастый пацан.
– Разуй глаза, это BMW 7, – заспорил с ним друг, отчаянно картавя.
– Шестая серия!
– Седьмая!
– Дяденька! – не выдержал вихрастый паренек. – Это чего у вас за тачка? «Семерка»?
Саша медленно кивнул, расслабленно разглядывая пацанов.
– Я же сказал, что седьмая серия! – возликовал вихрастый. – Дебил!
– Сам такой! Придурок тупорылый!
– Эй, не нарывайся!
Началась ссора, которая грозила перерасти в потасовку. Пацаны воинственно пыхтели и сжимали кулаки. А от их криков болела голова.
– Пацаны, вам в школу не пора? – спросил Саша ленивым голосом, щурясь на солнце.
– Чего? – недоуменно уставились на него оба паренька.
– Я говорю, топайте в школу. Нужно учиться, а не прогуливать.
Саша привык, что окружающие слушаются его, но пацаны дружно показали ему средние пальцы, обозвали недобрым, но весьма выразительным словом и сбежали. Саша рассмеялся. Забавные они, эти дети. И в отличие от взрослых могут говорить откровенно. А откровенность он ценил. Не каждый в этом мире мог позволить себе быть искренним.
Саша еще раз позвонил Марте, и та на него накричала. Не будь она сестрой Ники, Саша давно бы ее послал – он никому не позволял разговаривать с собой в таком тоне. Но девчонка была ему нужна. Поэтому он терпеливо слушал ее, стуча пальцами по рулю. Возможно, сыграл роль его внутренний разграничитель «свои-чужие», самостоятельно определяющий степень вежливости с теми или иными людьми. Хоть Саша и не знал Марту, она автоматически стала для него «своей», поскольку являлась сестрой важного для него человека. А «своих» Саша обижать не привык – по крайней мере до поры до времени.
Размышляя, Саша потянулся к сигаретам, но пачка опустела. И ему пришлось затормозить около невзрачного магазинчика, притаившегося между домами. Раньше таких магазинчиков с решетками на окнах и облупленной краской было много. Сейчас почти не осталось – на их место пришли супермаркеты. Этот магазинчик казался приветом из прошлого, и, как когда-то давно, рядом с ним стояли нетрезвые и агрессивные парни. Судя по виду и прикиду – местная гопота, которая еще не ложилась спать. Они громко хохотали и сыпали сальными шуточками. Девушка, которая хотела попасть в магазинчик, увидев их, резко свернула. Однако Саша легких путей не искал. Он давно перестал бояться таких типов.
Дионов вылез из машины и направился к магазину. Когда проходил мимо гопников, те притихли и изучающе уставились на него. Оценили одежду, обувь и дорогие часы на запястье. Они явно решили, что Саша – легкая добыча. Не чувствовали в нем опасность. Поэтому, когда он вышел из магазинчика, окружили его. Тяжело вздохнув, Саша остановился, зная, что сейчас произойдет.
– Поделись баблом, братишка, – просипел один гопник в кепке, недобро разглядывая Сашу. – Нам на сиги не хватает. И на пивко.
Дионов даже не взглянул на него. Оттолкнул и шагнул было к машине. Однако его грубо схватили за плечо.
– Ты игнор включил? Типа смелый, да? – поинтересовался другой гопник, одетый в синий спортивный костюм с двумя полосками.
«Мать вашу, как же вы меня все замучили», – пронеслось в голове Саши. Он убрал руку парня и брезгливо стряхнул пыль с плеч, тем самым показывая пренебрежение. Страшно ему не было. Скорее, он испытывал раздражение.
– Нарываешься, мажорик? – спросил тот, кого Дионов мысленно окрестил Сиплым. – Ты в нашем районе, прояви-ка уважение.
Саша усмехнулся и изобразил что-то вроде корявого реверанса.
– Так достаточно уважительно? – поинтересовался он, кожей ощущая агрессию. – Или еще поклониться нужно?
– Вот урод, – сплюнул Сиплый. – Типа угораешь? Ты сейчас кровью харкаться будешь! Я же тебя на раз-два уделаю, гнида.
Саша вспыхнул и поднял на Сиплого тяжелый взгляд.
– Че глаза ломаешь? Сиги гони и бабло! – заорал гопник в спортивном костюме и выхватил пачку сигарет из его рук.
– Ну что за отбросы, – поморщился Дионов. – Никаких манер.
– Че сказал? – выдохнул Сиплый. – Ты себе приговор подписал, понял?
Дионов вздохнул, понимая, что сейчас или он уделает их, или они его. Третьего не дано.
– Чужое без спроса брать нельзя, – сказал Саша. – Мамочки вас этому не учили?
– Мы тебя сейчас сами поучим, фраер, – прошипел Сиплый.
– Да? Ну попробуй, – усмехнулся Саша. Кажется, придется вспомнить прошлое. То самое прошлое, от которого он так бежал.
Под вопли гопников Сиплый первым бросился на Сашу. Тот ловко поставил блок и, увернувшись от удара, с чувством собственного превосходства заехал парню в челюсть и отправил на землю. Что-что, а драться он умел. Пришлось научиться. Отец всегда считал, что решать дело кулаками – это немыслимо, настоящая дикость. Проблемы можно – и нужно! – решать словами. Но уже в детстве Саша понял, что это не так. Когда на тебя кидается целая толпа, слова не помогут. Только сила и ловкость.
– Тебе конец, гнида, – объявили ему.
Теперь на Дионова бросились сразу трое гопников. Он коротко выругался, отпрыгнул в сторону и неуловимым движением достал пистолет из поясной кобуры, спрятанной под полами удлиненного пиджака. Оружие привычно легло в ладонь, а дуло оказалось направлено на противников, которые, заметив пистолет, сразу же замерли.
– Это «Смит-энд-Вессон», тысяча шестой, – насмешливо сказал Саша, на всякий случай быстро оглядываясь по сторонам – камер поблизости не наблюдалось. – Отличная штука, ребята. Кто хочет попробовать его на вкус первым? Заряд полный, на каждого хватит.
Гопники вдруг растеряли весь боевой дух и, кажется, даже мгновенно протрезвели. Они испуганно пялились на пистолет.
Широко улыбнувшись, Саша шагнул к Сиплому и приставил дуло к его груди. От Саши исходила такая сила, что каждый был уверен: нужно будет – выстрелит.
– Может, первым будешь ты? – ласково спросил он у гопника, видя, как по его виску стекает капля пота.
– Чувак, убери пушку, – забормотал тот. – Мы же просто дурачились… Шутканули над тобой…
– А я шуток не понимаю, – серьезно ответил Саша – У меня атрофировано чувство юмора. Полностью и навечно. Так что делать будем, ребятки?
Гопники заговорили невпопад:
– Да мы не специально, брат!
– Опусти пушку, ты чего?
– Слушай, мы уйдем, лады?
– Уйдете? Так просто? А извинения? – поднял бровь Саша. И тут же получил их – гопники принялись спешно извиняться за свое поведение. – Как-то вы не душевно просите прощения.
– А как надо? – выкрикнул гопник в кепке.
– Как надо? Даже не знаю. Есть предложения?
Парни начали переглядываться между собой. Им было страшно, и они ненавидели Дионова, и эта смесь – ненависти и страха – искажала их лица.
– Можете встать на колени, – благородно предложил Саша. Его палец чуть сильнее нажал на спусковой крючок, и гопники тотчас дружно опустились перед ним на колени, со злобой глядя исподлобья.
– Жалко смотритесь, – продолжал Саша.
– Чего это вы тут устроили, а? – выглянула из магазинчика пожилая, но бойкая продавщица, которая на своем веку повидала многое.
– Да вот, учу ребят вежливости, – усмехнулся Саша.
Взгляд продавщицы скользнул на пистолет. Однако она, в отличие от гопников, не испугалась.
– В другом месте учи! Покупателей мне всех распугали!
– Простите великодушно, не хотел, – улыбнулся Саша. – Эй, погнали отсюда. Быстро! Пока я добрый.
Гопники как по команде вскочили и помчались прочь.
– Вот дураки. – Саша спрятал пистолет обратно. – Это же малыш «Кросман-1008», пневматика, а не полуавтомат «Смит-энд-Вессон». Даже отличить не могут.
– Сашка Дионов, ты? – вдруг присмотрелась к нему продавщица.
– Я, – удивленно отозвался он.
– Не признал, что ли? Я тетя Зина, со второго подъезда! Вы у меня под окнами вечно ошивались своей компанией! Тебе сменщица моя товар отпускала, а я вот только из окошка увидела.
– Вспомнил, – улыбнулся Саша. – Вы мне однажды на голову воду вылили из ведра.
– Так вы песни ночами горланили, спать не давали, черти окаянные! – хохотнула тетя Зина и обняла его. – А теперь пропали все. Что ты, что Женька, друг твой. Но его-то иногда вижу, а тебя сто лет не видно, не слышно.
– Переехал в другой город, – уклончиво ответил Саша.
– Один? Без родителей? Их-то я видела пару раз издалека, они же переехали, – продолжала тетя Зина. – Даже как-то у отца твоего спросила, что с тобой, но он и отвечать не стал, просто ушел. А ты изменился, конечно, Сашка! Такой статный мужчина стал! Сережку из уха снял, а раньше, помнишь, ходил с сережкой, в кожанке, вечно с гитарой? Все девчонки во дворе за тобой бегали, даже моя Машка на тебя поглядывала, хоть и соплей совсем была. Ты как живешь? При деньгах, да? Машинка-то твоя?
– Моя, – отозвался Саша. – Хорошо живу, теть Зин. Сами-то как?
– Да я нормально! Ноги болят, а так хорошо все. Машка замуж вышла, родить должна скоро. А у тебя-то жена есть? Детки?
– Еще не встретил ту самую, единственную, – улыбнулся Саша и почему-то подумал о Нике. И тетя Зина, как назло, тоже о ней вспомнила.
– А я все думала, ты на той девчонке женишься, помнишь, последняя твоя подружка, блондиночка с каре? Не сложилось? Ну и бог с ней, другую найдешь. А пистолет у тебя откуда, Сашка? – покосилась на его пиджак пожилая женщина. – В бандюки, что ли, пошел?
– Ну что вы. Я бизнесмен, – отозвался Саша. – Вот и приходится защищаться от разных нехороших людей.
– Ох, шебутной ты, Сашка, шороху навел сколько, – покачала головой тетя Зина. – Я-то думала, ты как папаша, в науку пойдешь. А ты, смотри-ка, бизнесменом стал!
Наверное, тетя Зина долго болтала бы с ним, но к магазинчику подъехала машина, из которой стали выгружать коробки, и бывшей соседке пришлось отпустить Дионова.
Тот направился к машине. Снял ее с сигнализации и, почувствовав чей-то взгляд, резко обернулся. Между гаражами-ракушками он увидел двух пацанов, которых встречал во дворе. Кажется, они стали свидетелями происшествия и теперь восхищенно пялились на Дионова. Он подмигнул им, сел в машину и, наконец, уехал.
Чертова Южная Пристань. Ничего не меняется. До сих пор самый криминальный район города. Он хотел стать легальным бизнесменом, а снова пушку пришлось доставать.
Отогнав эти мысли, Саша еще раз позвонил Марте, но вместо нее ответила другая девушка.
– Кто это? – спросил Саша удивленно, стоя на светофоре и поглаживая кончиками пальцев кожаную перетяжку руля.
– Сейчас перемена, и Марта отошла, а это ее подруга, – смущенно ответил женский голосок. – Передать ей что-то?
– Нет, ничего передавать не нужно, – мягко сказал Саша. В его голове мигом возник план. – Вы учитесь вместе?
– Да, а что? Я скажу, чтобы она вам перезвонила.
– Не нужно. Как вас зовут?
– Надежда. Надя.
– Надя, напомните, в какой вы аудитории? Хочу встретиться с Мартой.
Та послушно назвала корпус, номер аудитории и даже этаж.
– И напомните адрес? – попросил Саша.
Надя выдала и эту информацию.
– Спасибо. Только не говорите Марте, что я приеду. Хочу сделать ей сюрприз, – попросил Саша, зная, что действовать лучше наскоком. Когда нет четкого плана, сложно противостоять чему бы то ни было. Он появится перед Мартой, и та не сможет игнорировать его.
– Х-хорошо, – удивленно сказала Надя и выдала: – А вы с ней… встречаетесь? Просто я видела, что вы несколько раз звонили Марте, а она отклоняла звонки.
– Мы с ней просто друзья, – отозвался Дионов, которого эти слова позабавили. Сестра Ники была для него совсем юной девочкой. И он даже задумался: совершеннолетняя она или нет?
Распрощавшись с подружкой Марты, Саша пробил адрес учебного заведения и присвистнул: девчонка училась в консерватории. Значит, она музыкант. Честно говоря, он смутно помнил сестренку Ники и понятия не имел, чем она занимается. Может быть, она поет? Или играет на пианино. А может быть, вообще изучает историю музыки. Почему-то ему вспомнилась певица из одного ресторана, где он часто бывал. Однажды они провели горячую ночь вместе – в постели она оказалась гораздо более опытной, чем на сцене.
Саша забил адрес консерватории в навигатор и уже спустя минут двадцать припарковался неподалеку. Консерватория находилась в историческом центре города. Это было чинное четырехэтажное здание с колоннами, балюстрадами и карнизами. Элегантное и строгое – сразу видно, что высшее учебное заведение, и не простое, а для избранных. Белоснежный фасад украшала стройная, словно взмывающая вверх, колоннада. Ряд высоких колонн был стилизован под ионический архитектурный ордер – один из трех древнегреческих ордеров. И смотрелась эта стилизация величественно и грациозно одновременно. Перед зданием был разбит аккуратный сквер с фонтаном, невысокими статуями и множеством лавочек, которые заняли студенты. Кто-то сидел на бортиках фонтана, а кто-то расположился прямо на траве. Щуплый паренек стоял у полуобнаженной скульптуры и вдохновенно играл на скрипке. Саша завороженно смотрел на то, как пальцы его левой руки бегают по грифу, а пальцы правой ловко управляются со смычком. Когда скрипач закончил, сидящие рядом студенты зааплодировали, и он поклонился, будто на концерте.
Саша вдруг почувствовал ностальгию. Когда-то он и сам был студентом – учился на физмате, и их корпус был похож на консерваторию. Такое же старинное здание с колоннами, правда, не отреставрированное, со старыми окнами и допотопным крыльцом. Саша ухмыльнулся: мать когда-то мечтала, что он будет заниматься музыкой и сам однажды поступит в консерваторию. Она даже отдала его в музыкальную школу, где он играл на гитаре и занимался вокалом. Только отец решил, что музыка – ерунда. Его старший сын должен заниматься наукой, как и он сам. Отец запретил музыку и поставил перед Сашей задачу самостоятельно поступить на физмат, где сам и преподавал. Саша поступил – тупым он никогда не был, хотя и учиться не очень любил. Закончил универ с отличием и пошел в аспирантуру – все так же по настоянию отца. Но проучился там совсем немного. Его жизнь изменилась. Кардинально.
Саша направился к главному входу, думая о Нике. Сейчас он поступает как пацан. Но по-другому не может.
Оказывается, он скучал по ней. По своей первой и чистой любви.
Глава 5
Марта и подумать не могла, что встретится с бывшим парнем своей сестры. Она прогнала мысли о Саше прочь. И после лекции по гармонии убежала в столовую, а вернулась лишь в самом конце перемены. Телефон она легкомысленно забыла на парте и понятия не имела, что ее лучшая подруга Надя ответит на звонок Саши и сдаст ее.
– Если хотите долго жить, отправьте Марту за смертью, – пошутила Надя, когда пришла Марта и протянула подруге сок и пирожки. Карлова все время опаздывала и путала время.
– Так, в следующий раз сама в столовую пойдешь, – сдула со лба прядь волос Марта.
– Я домашку делаю, – вздохнула подруга и обняла Марту. – Не злись. Лучше расскажи мне.
– Что тебе рассказать? – спросила Марта и на всякий случай проверила телефон. Слава богу, Саша угомонился. Новых звонков не было. Только сообщение от Ники, которая раскаивалась, что выдала номер сестры за свой. Ей было неловко перед Мартой из-за того, что Дионов ее достает.
– Все мне расскажи. Например, не знакомилась ли ты с каким-нибудь классным парнем? – лукаво спросила Надя.
Марта рассмеялась:
– Ты шутишь? Если бы я познакомилась с классным парнем, я бы рассказала тебе первой!
– А кто тебе все время названивал? – перегнувшись через парту, полюбопытствовала Лена, еще одна подруга Марты.
– Да так…
– Может быть, у тебя парень появился, а мы и не знаем!
– Из невесомости он у меня, что ли, появился? – с набитым ртом осведомилась Марта. – Из космоса прилетел?
Для наглядности она помахала руками, словно крыльями. Движения Марты были плавными – она вообще двигалась очень изящно, и в этом многие парни находили особый шарм. Однако сама Марта на парней внимания не обращала. Исключением был лишь Феликс. А еще она умела обаятельно улыбаться. И ее улыбка часто обезоруживала даже самых грозных преподов.
– Мы обречены на одиночество, – вздохнула Лена. – Только музыка, музыка, музыка…
– В консерватории полно парней, – возразила Надя. – Найди себе какого-нибудь пианиста или трубача и радуйся жизни.
– Пианисты скучные, – фыркнула Лена. – Трубачи странные.
– Тогда иди на вокальный и найди сексуального баритона, – со смехом предложила Марта.
– Они слишком самовлюбленные…
– Слушай, тебе все не так! – не выдержала Надя. – Сиди одна!
– Я не хочу парня, который занимается музыкой. Хочу бизнесмена! – объявила Лена. – Чтобы он возил меня на дорогой машине и дарил розы.
– Слишком много хочешь, – отозвалась Надя. – Мартик, а ты точно ни с каким парнем не общаешься от нас втихушку?
– Совсем с ума сошли, – пробормотала Марта, доедая пирожок.
Надя и Лена, которой та все рассказала, переглянулись и захихикали.
Началась новая лекция – по истории зарубежной музыки. Однако вместо пожилого, но жутко энергичного профессора в проеме дверей показался высокий брюнет в стильной рубашке с закатанными рукавами и брюках. Он выглядел как модель. Уверенный, представительный, симпатичный.
Увидев его, Марта ойкнула и захотела спрятаться под стол. В аудиторию вошел Саша. Он сдурел, что ли? Что ему нужно?!
Дионова заметила не только Марта – на него в изумлении уставился весь поток. Надя с Леной тоже не сводили с него глаз.
– А это что за мэн? – спросила Лена с восхищением. – Неужели наш новый препод по истории музыки?
– Девчонки, какой он кла-а-ассный. Может, это чей-то парень?
– Чей? Может, Смирновой? Она вечно встречается с мажорами.
Саша внимательно рассмотрел потоковую аудиторию, и его цепкий взгляд остановился на замершей Марте. На его губах заиграла улыбка, и он поднял руку в приветствии. Той ничего не оставалось, как помахать ему в ответ. При этом выражение ее лица было хмурым, а между бровями залегла вертикальная морщинка. Зачем он только пришел?!
– Карлова, он ведь к тебе, да? – зашептала Лена.
А Надя ткнула Марту локтем в бок:
– И ты молчала! Кто он такой? Как вы познакомились?
Не обращая внимания на взгляды, Саша поднялся к Марте по ступеням. Остановился около ее парты и улыбнулся, не сводя с нее глаз.
– Привет, – сказал он бархатным голосом.
– Привет, – с трудом выдавила она.
– Я могу поговорить с тобой?
– О чем?
– Ты знаешь о чем.
– Пожалуйста, уйди, – попросила Марта, теряясь и не понимая, что делать. – У меня занятие началось.
– Я уйду только вместе с тобой, – ответил Саша.
Окружающие впитывали каждое сказанное ими слово. Многим студентам Марта и Саша представлялись парочкой, которая выясняет отношения.
– Пожалуйста, – с нажимом попросил Саша.
– Нет, я же сказала! – рассердилась Марта. – Уходи!
– Сказал же – уйду только с тобой. Давай поговорим, – упрямо повторил Саша, не собираясь отступать.
– Да иди ты уже с ним! – весело выкрикнул кто-то из парней.
– Не ломайся, Карлова! – подхватил другой.
Марта покраснела от возмущения и обернулась, запоминая сокурсников, которые решили так ее подставить. Хоть она и выглядела милой девушкой, но была злопамятной.
– Иди, Мартик, – пропела Надя. – Не отказывай молодому человеку.
– Не обижай его! – подхватила Лена.
Саша склонился к уху Марты и прошептал, касаясь губами ее распущенных волос:
– Пойдем и поговорим, у меня мало времени. Ты же не хочешь, чтобы я простоял тут всю лекцию?
От его близости, шепота и аромата одеколона Марте стало трудно дышать. Она боялась даже посмотреть на Сашу и не понимала, почему сердце бьется так быстро и так отчаянно.
Надя и Лена захихикали. Им сцена показалась очень романтичной, впрочем, не только им. Кто-то даже решил, что высокий темноволосый парень целует Карлову в щеку.
– Хорошо, – отважилась наконец Марта. – Давай поговорим. Я дам тебе пять минут.
– Обычно девочки дают мне чуть больше времени, – пошутил Саша, но, встретившись с ее серьезным взглядом, замолк и протянул руку, чтобы помочь спуститься по ступеням.
Разумеется, Марта проигнорировала этот джентльменский жест и спешно стала спускаться, пытаясь не думать о том, что сейчас на нее смотрит вся аудитория. Боже, какие слухи пойдут! И девчонки хороши – вместо того чтобы помочь прогнать этого идиота, отправили с ним! Что вообще происходит?!
Оступившись, Марта едва не упала, но Саша вовремя поймал ее. Одна его рука оказалась у нее на плече, вторая – на талии. Он легко удерживал ее, не давая свалиться и пересчитать носом ступени.
– Отпусти меня, – буркнула Марта в диком смущении. Боже, почему все так случается?!
– Только не падай больше, – ответил Саша и убрал руки.
Они вышли из аудитории и остановились у большого – от пола до потолка – витражного окна с хитрыми переплетениями цветных узоров на стекле. В самом его центре, в ромбе, была изображена прекрасная Персефона, греческая богиня подземного царства и жена Аида. Темноволосая дева с плодом граната в руках смотрела на Марту печально и одновременно мягко, словно понимая, что у той на душе.
Марта обожала миф об Аиде и Персефоне – он казался романтичным и наполненным глубоким смыслом. Порой она ловила себя на мысли, что ей нравится образ Аида – мрачного, одинокого и жестокого бога, сердце которого смогла растопить лишь Персефона. Как и многие девушки ее возраста, Марта хотела стать особенной для того единственного, которого полюбит. Вот и сейчас, покосившись на витраж, Марта лишь вздохнула.
А Саша вообще не обратил внимания на витраж. Скользнул равнодушным взглядом и стал рассматривать Марту, ее щеку, шею и плечо, на которые падали солнечные блики, окрашенные стеклом в разные цвета. Именно это показалось ему по-настоящему красивым. И он сам не ожидал, что начнет так пялиться на девчонку. В себя ему помог прийти звонкий голос Марты:
– И долго мы молчать будем? Что ты вообще хочешь?
– Хочу твоей теплоты и ласки, – без улыбки пошутил Саша, и именно в эту секунду мимо них прошли сокурсники Марты, которые, судя по их лицам, расслышали фразу Саши. Среди них была Эльмира Уланова, которая Марту терпеть не могла. Теперь она всем разнесет, что услышала!
Марта мысленно всадила в бывшего Ники пару острых ножичков.
– Или ты отвечаешь нормально, или я ухожу.
– Стой. Не уходи. Я хочу поговорить о Нике, – посерьезнел Саша.
– О ней ты можешь поговорить с личным психотерапевтом. А мне пора на лекцию. – Марта нервничала рядом с ним, и ей это не нравилось.
– Извини, что я потревожил тебя. Правда. Я не сразу понял, что Ника дала мне не свой телефон, а твой. Глупо вышло.
– Это не Ника дала, а ты сам выхватил телефон из ее рук! – воскликнула Марта. – И вообще, как узнал, где я учусь?
– Позвонил тебе, трубку взяла подруга и все рассказала, – честно ответил Саша, не сводя с нее глаз. – У меня мало времени, скоро придется уехать. Поэтому я сразу погнал к тебе, Марта.
От того, с какой осторожностью он произнес ее имя, скрипачка вздрогнула. В ее мечтах именно так произносил ее имя идеальный парень.
– Я просто хочу поговорить о Нике, – продолжал Саша. – Да, знаю, это странно. Но больше мне поговорить о ней не с кем.
– И о чем именно ты хочешь поговорить? – сощурилась Марта, пытаясь выглядеть смелой, хотя на самом деле была ужасно смущена.
– Ника сейчас свободна? Или встречается с кем-то? Можно взять номер ее телефона? И рабочий адрес. Я хочу встретиться с Никой, пока не уехал. И поговорить. Дело в том, что мы болезненно расстались. – В его голосе появилось сожаление. Искреннее – Марта хорошо отличала правду от неправды, интуитивно. И сейчас ей казалось, что Дионов не врет.
– Насколько я помню, ты просто бросил ее, – сказала Марта, и Саша, нахмурившись, опустил глаза.
– Верно. Я поступил как козел. Но я был честным с ней до самого конца. Не изменял, не врал. Никогда не обижал. Я действительно любил твою сестренку. Она была первой, кого я так любил. И последней. Буду предельно откровенным. После нее я никого не любил. А когда случайно увидел, то понял, что у меня остались к ней чувства. Да, времени прошло много. А я до сих пор помню ее запах, – вдруг сказал Саша и слабо улыбнулся: – Из-за Ники я веду себя как пацан. Знаю, что кажусь тебе полным психом, но… Не могу упустить этот шанс.
Его слова произвели на Марту впечатление. У нее даже в горле пересохло.
– Ника ни с кем не встречается. Ее номер и рабочий адрес я дать не могу, – тихо ответила она.
– Пожалуйста, – с нажимом повторил Саша.
– Я не имею на это права! Если бы Ника хотела, она бы дала тебе свой номер телефона и снова бы стала общаться! Но она не будет. Ты ей не нужен, понимаешь?
– Ты уверена в этом?
– Уверена.
– Будь судьей, – вдруг сказал Саша.
– Что? – вздрогнула скрипачка.
– Смотри, Марта, если ты уверена, что я не нужен Нике, просто скажи, чтобы я ушел. И я уйду. Реально уйду. Но если у тебя есть сомнения, помоги мне с ней встретиться. Дай шанс и мне, и Нике. Она ведь тоже любила меня.
– Ты… Ты манипулируешь мной! – возмутилась Марта.
– Есть такое, – кивнул Саша. – Но ты действительно можешь сказать «нет», и я уйду. Больше не потревожу твою сестру.
– И тогда я до конца жизни буду думать: а вдруг из-за меня Ника не обрела свое счастье! – нервно воскликнула Марта. – Ты ставишь меня в ужасное положение! Это отвратительно!
– Прости, – покаялся Саша. – Я просто хочу, чтобы ты понимала серьезность моих намерений. Я не из тех, кто бросает слова на ветер.
Марта не понимала, что ей делать. С одной стороны, хотелось послать Дионова куда подальше, а с другой… С другой – она желала Нике только самого лучшего, ведь это была ее любимая сестра. Марта хотела, чтобы Ника нашла хорошего парня, влюбилась и жила счастливо. Только вот сестра ни на кого не смотрела, словно ждала кого-то.
Марта все же решилась.
– Хорошо, – тихо сказала она, – я дам тебе шанс.
– Спасибо. – Саша коснулся ее руки, и Марту словно ударило током. Его пальцы были жесткими, но ласковыми.
– Что ты хочешь? – спросила Марта.
– Дай адрес ее работы. У меня действительно мало времени. Хочу поговорить с Никой сейчас, пока я в городе.
– Адрес… Я не помню его, – призналась Марта. Она лишь однажды была на работе у Ники – они с мамой заехали за ней и поехали покупать подарок на день рождения тети.
– Может, спросишь у Ники?
Марта торопливо набрала номер сестры, но та не отвечала. Видимо, была занята работой.
– Может, ты поедешь со мной и покажешь? – предложил Саша. – Я не останусь в долгу, поверь.
– У меня лекция по истории музыки. Я не могу ее пропустить. Мне правда нужно идти, иначе у меня будут проблемы!
– Сколько у тебя сегодня лекций? – спросил Саша.
– Эта последняя.
– Тогда, может быть, после нее? Потом тебя отвезут куда пожелаешь.
– Ладно, – согласилась Марта, не понимая, зачем делает это. То ли она не хотела брать на себя ответственность за одиночество сестры, то ли не могла противиться воле Саши, от которого исходила такая уверенность, что Марта просто терялась.
– Я буду ждать тебя на парковке напротив консерватории. Только не обманывай меня, идет?
– Идет, – уныло согласилась Марта.
– Спасибо, сестренка. Если будут проблемы, сразу связывайся со мной. Всегда помогу.
Он протянул ей визитку – шикарную, шелковую на ощупь. Белые острые буквы на черном матовом фоне. Логотип, похожий на двузубые вилы. И Марта не глядя взяла ее, полная решимости выбросить. А затем быстрым шагом направилась в сторону аудитории. Саша вдруг окликнул ее:
– Подожди.
– Что?
– Ты оперная певица или пианистка? – спросил Саша.
– Скрипачка, – ответила Марта и повернулась – так, что ее длинные волнистые волосы взметнулись, – и пошла дальше.
Саша улыбнулся, слушая стук ее каблучков. Надо же, скрипачка. Он никогда не общался со скрипачками. Какое-то неземное создание. Воздушная, творческая, наивная. Сущий ребенок, но… Что-то в ней есть.
Глава 6
Когда Марта оказалась в аудитории, лекция уже вовсю шла. Преподаватель – Викентий Порфирьевич – бодро расхаживал вдоль доски и вещал о своеобразии инструментального стиля Шуберта. Профессор безумно любил свой предмет, а также своих студентов (злые языки приписывали ему особенную, чрезмерную симпатию к молоденьким и симпатичным студенткам-блондинкам), а потому каждые десять минут, проведенные в аудитории с учениками, давали ему дополнительные жизненные силы. Марта Карлова была одной из его любимых студентов, поэтому ее опоздание на лекцию он воспринял легко – просто махнул рукой, разрешая девушке сесть на место. После чего продолжил подробно освещать проблему «классицизм – романтизм» в творчестве Шуберта.
Ощущая на себе взгляды сокурсников, Марта опустилась на свое место.
– Целовались? – тут же спросила Надя, но вместо ответа получила болезненный тычок в ребра.
– Это ты ему рассказала, где я учусь? – гневно прошептала Марта. – Ты с ума сошла или как?
Надя изменилась в лице:
– Прости, Мартик, я думала, это твой поклонник… Он обещал сюрприз сделать… Сделал?
– Сделал! Век не забуду, – усмехнулась Марта.
– Я хотела как лучше… А что случилось? Он тебя не обидел? – заволновалась Надя.
– Не обидел. Но больше никогда так не делай.
– Не буду… А что это? – С этими словами Надя схватила визитку Дионова, которую Марта неосторожно положила на стол, чувствуя себя полностью обессиленной.
– Компания «Росттрэнд». Генеральный директор Дионов Александр Вячеславович, – шепотом прочла Надя.
– Офигеть! Он какой-то крутой тип! – сообщила Лена, которая перегнулась через парту.
– Богатый, – подхватила Надя. – Мартик, почему он тебе не нравится? Красивый, богатый…
– Милые дамы, я вам не мешаю? – раздался раздраженный голос преподавателя рядом с ними – оказывается, Викентий Порфирьевич поднялся и стоял неподалеку, с осуждением глядя на студентов.
– Простите, – пробормотала Марта.
– Они жениха Карловой обсуждают! – заорал кто-то из парней.
– Жених – это, конечно, хорошо. Но музыка важнее, – наставительно провозгласил преподаватель. – Будьте добры, сосредоточьтесь на прекрасном. Итак, великий Шуберт…
Викентий Порфирьевич продолжил вести лекцию, подруги замолчали, а Марта машинально глянула на визитку. Имя, должность и номер телефона – больше ничего. Надо же, директор. Важный какой, а! Интересно, чем занимается? Он ведь при деньгах. Машина дорогая, ходит в шикарные рестораны, одежда явно недешевая. Может быть, она правильно сделала, что дала ему шанс поговорить с Никой? Вдруг у них что-то получится?
Ее сердце вдруг болезненно сжалось. Марта на мгновение – всего одно короткое мгновение – представила, что Саша влюблен не в сестру, а в нее. Он ведь так нежно произносил ее имя…
С трудом выкинув эти мысли из головы, Карлова попыталась сосредоточиться на лекции, однако получалось плохо.
После пары у Марты было двухчасовое окно, после которого ей нужно было вернуться в консерваторию на репетицию оркестра. Она планировала провести это время в одной из репетиционных, разучивая новую партию, а теперь, похоже, проведет его в компании с Сашей Дионовым. Это страшило ее, но вместе с тем Марта чувствовала, что ждет новой встречи. И сама себе боялась в этом признаться.
После лекции спешащую Марту остановил Викентий Порфирьевич:
– Милая моя, мне катастрофически срочно нужна ваша помощь с презентацией, – сказал он, зная, что это последняя пара. Марта иногда помогала ему с техникой.
– Извините, я очень спешу, Викентий Порфирьевич, – выдохнула Марта и выбежала из аудитории.
– Карлова к своему парню бежит, – тут же выдал кто-то из студентов, и пожилой профессор покачал головой: не думал он, что любимая ученица променяет его на какого-то там парня!
Саша действительно ждал Марту на парковке. Стоял у своей машины, опираясь спиной на заднюю дверь, и разговаривал с кем-то по телефону.
– Он правда хочет вернуться к твоей сестре? – разочарованно спросила Надя. Она держала Марту под одну руку, а Лена – под вторую. По дороге на парковку Марта все спешно рассказала подружкам, которые уже придумали невесть что.
– Правда, – вздохнула она. – Это бывший Ники, который ее бросил несколько лет назад… Короче, у них все сложно!
– А сестра тебя потом не грохнет? – спросила Надя.
– Да она рада будет, парень реально шикарный! – воскликнула Лена. – Смотрите, какая тачка! Он просто идеальный!
– Но, если что, мы запишем номер его машины, чтобы знать, с кем ты уехала, – хихикнула Надя.
– И вообще, мы никому не скажем правду, пусть думают, что Карлова встречается с богатеньким челом, – подхватила Лена. – А что, имидж – наше все!
Марта спешно попрощалась с подругами и подошла к Саше.
– Надеюсь, вы быстро решите этот вопрос. Времени даю неделю, – услышала его голос. По телефону он говорил жестко, не так, как с ней. – Не справитесь, будут проблемы. Время пошло.
Он заметил Марту и улыбнулся. Быстро завершил разговор и открыл перед ней переднюю дверь машины, хотя та привыкла ездить позади. Сев, Марта прижала к себе футляр со скрипкой и оглянулась – на крыльце стояло несколько ее однокурсников, которые не отрывали от них взгляда. Для них Саша все так же оставался богатеньким парнем Карловой.
Дионов занял водительское сиденье, и машина тронулась.
– Ты же помнишь дорогу визуально? – спросил Саша.
– Визуально помню. Езжай на Савельевский проспект. А там я соображу, – ответила Марта.
– Окей, моя проводница. Полагаюсь на тебя.
Марта хмуро взглянула на него, но промолчала. Она все гадала: неужели Александр до сих пор что-то чувствует к Нике? Видимо, да, раз ведет себя так настойчиво.
Включилось радио. В колонках зазвучал унылый шансон о нелегкой доле отбывающего наказание в специальном исправительном учреждении где-то в Сибири. Саша поморщился и спешно переключился на другую станцию, словно песня напоминала ему о чем-то плохом. Теперь в салоне заиграл хлесткий рейв.
Саше вновь позвонили, и он разговаривал по телефону – решал какую-то важную проблему с поставщиком. Его речь снова стала жесткой, и Марта, косясь на него, недоумевала. Как из того крутого парня с гитарой Саша превратился в знающего себе цену бизнесмена?
Повзрослел, не иначе. Когда люди взрослеют, теряют мечту. А кто-то теряет и себя.
Марта рассматривала Сашу и не могла оторваться. Его профиль казался ей красивым и дерзким. Высокая переносица, плотно сжатые губы, четкая линия челюсти. Прямые черные брови, изучающие темно-зеленые глаза. Выступающий кадык. У него была живая мимика, и ей нравилось, как он морщит лоб – так, что появляются горизонтальные морщинки. И взгляд – уверенный и спокойный, чуть насмешливый. Крупные кисти рук, уверенно лежащие на руле. Дорогой холодный одеколон – абрикос, виски, ирис. И уверенность, которая пленяла многих женщин.
– Со мной что-то не так? – спросил Саша.
– А? В смысле? – очнулась от мыслей Марта.
– Ты на меня так смотришь, как будто со мной что-то не так.
Ей почудилось или в его голосе прозвучала насмешка? Марте стало страшно: вдруг Саша догадался, что он нравится ей?..
«Это не так. Мне не нравятся предатели», – возразил внутренний голос.
– С тобой что-то не так, – подтвердила Марта, стараясь выглядеть независимой. – Я все еще не знаю, правильно ли поступаю.
– Правильно, – ни минуты не сомневаясь, ответил Саша. – Ты помогаешь и мне, и ей. Думаешь, я бы не нашел номер ее телефона и рабочий адрес? В конце концов, я бы мог просто дождаться ее около дома вечером. Но для этого потребовалось бы время. С твоей помощью я встречусь с Никой гораздо быстрее.
– То есть, если бы я сказала, что не стану помогать тебе, ты бы сдержал слово? – с недоумением спросила Марта. – Исчез бы из ее жизни?
– Исчез бы, – серьезно ответил Саша. – Сказал же – я держу слово, которое дал. Это дело принципа. Мне нужна союзница.
– То есть я твоя союзница? – подняла бровь Марта.
– Верно. Расскажи мне о Нике. Как она жила все это время? Что у нее происходило? Был ли у нее кто-то? – продолжал Саша.
– Ну, если тебе так интересно, то ты разбил ей сердце и она долго была одна, – ответила Марта. – Никого к себе не подпускала.
– А потом?
– А потом…
Марта вспомнила Никиту. Того странного парня, с которым сестра встречалась недолгое время. Однажды Марта и ее мама встретили их на улице, и Ника почему-то очень смутилась. Тот Никита был полной противоположностью Саше – светловолосый, светлоглазый, очень сдержанный. И рядом с ним Ника просто светилась от счастья.
– Потом у нее был хороший парень, – ответила Марта и мстительно добавила: – Ника безумно его любила.
Саша поморщился. Ему не особо нравилось это слышать.
– Они расстались? – уточнил он.
– Да.
– Почему?
– Не знаю, спроси у Ники.
– И давно?
– Года два назад, – осторожно ответила Марта. Теперь Саша заулыбался. Понял, что два года – хороший срок. Этот соперник ему не страшен.
– А потом? У Ники были отношения?
– Нет. Вокруг нее много парней, не думай. Постоянно зовут на свидания, дарят цветы, но… У моей сестры очень высокая планка. Ей не каждый подойдет. Она не просто красивая, веселая и умная. Она верная. Но тебе, возможно, это слово не знакомо.
Она произнесла это и прикусила язычок – Саша повернулся к ней и одарил холодным взглядом, от которого по коже поползли мурашки. Он умел быть пугающим. Даже глаза потемнели.
– Не переходи границы, – сказал он. – Не стоит говорить о том, чего не знаешь.
Марта кивнула, на всякий случай напомнив себе, что находится не в компании однокурсников, а со взрослым мужчиной. Однако Саша понял, что ей стало не по себе, и примиряюще улыбнулся. А потом задал новый вопрос:
– Что Ника любит? Какие подарки ей нравятся?
– Все, что любят обычные девушки, – пожала плечами Марта. – Цветы, конфеты, плюшевые медведи. Ника любит внимание. И заботу. А еще… – На языке так и вертелось слово «верность», но дразнить Сашу она не стала. – Сюрпризы. Необычные вещи. Путешествия.
Саша расспрашивал Марту о Нике почти всю дорогу, и та отвечала ему. Затем затормозил у цветочного магазинчика и купил большой букет белых роз с длинными стеблями.
– Как думаешь, ей понравится? – спросил Саша.
Марта утвердительно кивнула.
– Только упаковку не надо, – сказала она. – Пусть лучше ленточками перевяжут.
Саша попросил продавщицу перевязать стебли белой лентой.
Они вернулись в машину и поехали в сторону Савельевского проспекта.
– Куда дальше? – остановился на перекрестке Саша.
Марта огляделась:
– Сейчас налево, надо проехать мимо администрации. Потом поворот направо, кажется.
– Кажется или точно?
– Точно…
Все-таки Марте показалось, и Саша еще минут пятнадцать плутал по улочкам в центре города, пока его пассажирка случайно не узнала здание, в котором работала Ника. Саша хоть и злился, не понимая, как можно путать право и лево, но молчал, покорно поворачивая туда, куда говорила Марта. Он был эмоциональным водителем, но пугать девчонку в его планы не входило – хватило одного его недоброго взгляда, чтобы она сжалась в комок.
Офис Ники располагался на первом этаже жилого дома. Вход в него затесался между ступенями, ведущими в банк, и дверью в известное пиар-агентство, а окна офиса выходили на ухоженный осенний парк с прудом. Саше вдруг вспомнилось, как они с Никой однажды гуляли по этому парку и целовались как сумасшедшие, сидя на качелях.
– Ника работает там, – указала на вывеску Марта, думая, не пришьет ли ее сестра за такую выходку?
– Аутсорсинговая компания? Интересно, – прищурился Саша. – И кем она работает? Хотя… Я сам спрошу.
На его тонких губах появилась загадочная улыбочка: он вдруг увидел ту, ради которой и затеял цирк.
Глава 7
У Ники начался обеденный перерыв, и она с радостью покинула офис аутсорсинговой компании. Погода стояла сухая и теплая, поэтому Ника хотела купить сэндвич или шаурму и посидеть в парке в одиночестве. Коллеги и сама работа порядком ей надоели, и каждый день Ника ездила в офис с большой неохотой. Она все больше убеждалась, что зря послушала родителей, поступила на бухучет, как они хотели, и бросила рисование. А ведь могла бы пойти в художественный институт и сейчас бы занималась любимым делом. Эта мысль обжигала Нику, и она старательно отгоняла ее прочь.
Ничего не подозревая, Ника спустилась по ступеням. И наткнулась на шикарный букет белых роз. От удивления она отступила на шаг и только потом поняла, что розы держит Саша Дионов. Он коснулся ее плеча.
– Здравствуй, Ника, – сказал он, не отрывая от нее взгляд.
– Ты? – недоверчиво переспросила Ника. – Что ты здесь делаешь? Как ты меня вообще нашел?!
Саша улыбнулся, а Ника увидела за его плечом Марту. Сестра опасливо смотрела на нее из-за его спины, и глаза у нее были жалобными, как у нашкодившего щенка.
– Марта? Ты зачем его ко мне привела?! – рассердилась Ника.
– Прости, я не хотела, – пискнула сестра.
– Не хотела?!
– Так вышло…
– Ты ее заставил, да? – Ярость окатила Нику с головы до ног. – Дионов, ты совсем больной? Какого черта ты привязался к моей сестре?!
– Ника, я ее не заставлял. Просто попросил о помощи. Мне нужно было встретиться с тобой.
– Знаю я, как ты попросил! Она у меня как ребенок, во всякую чушь верит. Что ты ей наговорил? – выкрикнула Ника. – Я за свою сестру порву, понял?
– Клянусь, я просто попросил у нее помощи, – нахмурился Саша. – Ника, держи цветы.
– Засунь их себе в одно место, – фыркнула Ника, оттолкнула парня и подошла к Марте, глаза которой сделались в пол-лица.
– Прости, Ник, – прошептала та. – Он правда хотел встретиться с тобой. Сказал, что до сих пор не может забыть.
– Да? – скептически подняла бровь Ника. – Дионов, ты больной?
– Есть немного, – весело ответил Саша и подмигнул ей, а Нике почудилось, что перед ней стоит тот самый парень, в которого она когда-то была влюблена как кошка.
– Зачем ты пристал к моей сестре? – возмущалась Ника.
– Я просто хотел увидеть тебя.
– Увидел? Доволен?
– Не совсем. Нам нужно поговорить, – твердил свое Саша.
Ника закатила глаза. Ей ужасно не нравилось то, что он приехал к ней, да еще и вместе с сестрой. Но сцену около работы она закатывать опасалась – из окна пялились любопытные коллеги. Те и так не прочь посплетничать о Нике, а теперь и вовсе рты не закроют. А еще – и в этом было сложно признаться – Нике льстило такое внимание от бывшего.
– У меня предложение, – сказал Саша. – Я обещал твоей сестренке, что отвезу ее в университет.
– В консерваторию, – поправила его Марта и шмыгнула носом, видя, как Ника грозит ей кулаком.
– Неважно. А ты, как я полагаю, хотела пообедать? – продолжал Саша, обращаясь к Нике.
– Ты мне уже испортил аппетит.
– Поэтому я предлагаю следующий план действий, – гнул свою линию Саша, – я везу сестренку в университет…
– Консерваторию, – вновь встряла Марта.
– …а тебя в одно хорошее место, где вкусно готовят. Ты пообедаешь, и мы поговорим. Пожалуйста, возьми цветы.
– Мне от тебя ничего не нужно.
Ника взяла их и изящным движением швырнула на газон. У Марты округлились глаза – сестре было жаль ни в чем не повинные розы. Она торопливо схватила их.
– Марта! – возмутилась Ника. – Ты с ума сошла?!
– Мне их жалко, – выдохнула Марта. – Посмотри, какие красивые. Они же умрут так…
– Они уже мертвые, – отрезала Ника, при этом глядя не на сестру, а на Сашу. Однако того ее поведение не смутило.
– Так как тебе мое предложение? – повторил Саша и взглянул на дорогие наручные часы. – Времени не так уж и много.
– Хорошо, – решилась Ника. – Ты ведь не оставишь меня в покое, да?
– Да, – спокойно подтвердил Саша. – Мы должны поговорить. Идемте в машину, девушки.
Сестры, не сговариваясь, сели на заднее сиденье. Всю дорогу они молчали. Марта бережно держала длинные розы, а Ника с отстраненным видом смотрела в окно. К зданию консерватории они приехали быстро – Саша знал короткую дорогу.
– Вернул тебя, как и обещал, – сказал Саша. – Спасибо за помощь, сестренка. Удачи в университете.
– В кон-сер-ва-то-ри-и! – по слогам произнесла Марта, поправляя его уже в третий раз. После чего вылезла вместе с белыми розами и зашагала к зданию.
Машина снова тронулась с места, и вскоре Саша припарковался у того самого ресторана «Милсдарь», про который сестры разговаривали вчера.
– Не возражаешь, если посидим здесь? – спросил Саша. – У них изысканная кухня и хорошее обслуживание.
– Не возражаю, – усмехнулась Ника. – А ты всегда в таких местах ешь? Раньше, помнится, ходил в «Мак».
– Раньше все было иначе, – ответил Саша. – Времена меняются. И люди – тоже.
Он открыл перед Никой дверь, и та очутилась в ресторане, стилизованном под интерьер аристократического салона конца девятнадцатого века. Сочетание орехового и шоколадного цветов с янтарем и легкими бежевыми оттенками. Дубовый паркет, хрустальные люстры, зеркала и картины в богатом обрамлении. Кожаные диваны и кресла, столы из натурального дерева. Настоящий граммофон в углу. Почти сразу, как только Ника и Саша оказались в зале, заиграла пластинка с оперой Сен-Санса «Прозерпина».
Интерьер ресторана восхитил Нику – она умела ценить прекрасное, недаром же занималась рисованием. Ей нравилась атмосфера дворянского прошлого, которая витала в воздухе. И вдруг ей захотелось взяться за масляные краски и написать картину из жизни минувших столетий. Юную аристократку, читающую в осеннем саду французский роман. Или танцующую пару на балу. Или семью, сидящую за столом в саду, чья листва покрылась золотом.
Администратор предложил Саше и Нике занять круглый столик, накрытый белоснежной скатертью, и они опустились в кресла друг напротив друга. Почти сразу к ним подскочил ушлый официант в темно-зеленой униформе, чем-то похожей на форму офицера кавалерии, только без шпаги и знаков воинского отличия. Он протянул два меню в красном кожаном переплете с золотым тиснением и удалился, не забыв поклониться, чем рассмешил Нику.
– Выбирай все, что тебе нравится. – Саша заметил нерешительность Ники, когда та увидела цены на блюда. Они были такими же впечатляющими, как и интерьер.
– А вдруг мне понравится все меню? – усмехнулась Ника. – Будешь готов оплатить все?
– Без проблем, – пожал плечами Саша. – Сказал же – выбирай все, что нравится.
– Что ж, не буду стесняться, – развеселилась Ника. – Но если тебе не хватит денег, чтобы расплатиться, то ты сам останешься мыть посуду.
По крайней мере, так делали в фильмах.
Саша рассмеялся:
– Не волнуйся, хватит.
– Чем ты таким занимаешься, что тебе на все хватает? – полюбопытствовала Ника.
– Ничем особенным.
– Я бы тоже хотела заниматься ничем особенным и иметь при этом много денег.
– У меня бизнес в соседнем городе. Он прибыльный, – не стал вдаваться в подробности Саша. – Айти-сфера.
– Вот как. Интересно. Любой бизнес требует вложений. Откуда ты взял средства? Отец помог?
Она даже мысленно предположила, что отец Дионова, известный в узких кругах физик, изобрел нечто особенное, запатентовал и разжился кучей денег.
– Нет. Бизнес для отца – грех. Успешный бизнес – страшный грех. У меня есть компаньон и инвесторы.
– Окей. Но если бизнес в другом городе, почему ты вернулся?
– Мы открыли филиал. Теперь буду мотаться из одного города в другой, – ответил Саша. – Выбрала что-нибудь?
– Да, выбрала.
– Тогда я зову официанта.
Заказ принесли быстро – кухня в «Милсдаре» оказалась чудесной. Ника и сама не заметила, как расправилась с салатом и рыбой под каким-то мудреным соусом.
Ника отпила воды из высокого граненого бокала и прямо спросила:
– А теперь давай поговорим. Что ты от меня хочешь, Саша? Зачем устроил весь этот цирк?
На его губах появилась полуулыбка. Саша подпер подбородок кулаком и мягко сказал:
– После вчерашней встречи я понял, что совершил ошибку. Не могу тебя забыть, малышка.
Ника едва не подавилась водой. Он ведь так шутит? Шутит же, верно?
– Ты серьезно?..
– Серьезно. Давай попробуем еще раз?
– Что?..
– Давай встречаться? – предложил Саша.
Его пальцы накрыли ладонь Ники, лежащую на столе. Она вздрогнула, ощутив тепло тяжелой мужской ладони. И поспешила высвободить руку.
– Нет.
Всего одно слово, и лицо Саши изменилось. Взгляд стал тяжелым, на скулах заиграли желваки. Кажется, ему было не по себе от ее отказа.
– Почему? – только и спросил Саша.
– Потому что мы расстались. Потому что прошло много времени. Потому что теперь мы чужие люди, – ответила Ника, чувствуя, как сердце бьется где-то в горле.
– Когда-то нам было хорошо вместе, – заметил Саша.
– Вот именно – когда-то. Столько лет прошло. Я тебя вообще будто не знаю. Сижу здесь с тобой и не понимаю – что я здесь делаю? – нахмурилась Ника. – Я больше не доверяю тебе.
– Ты бесконечно права, но… Как я вчера уже говорил, время многое меняет. Но кое-что остается прежним. Наши чувства. Я увидел тебя и понял, что только рядом с тобой мне было хорошо. Ни с одной другой женщиной я не чувствовал ничего подобного. И мне захотелось вернуть тебя. Вернуть прошлое, в котором я был счастлив, понимаешь?
Ника покачала головой.
– Да, знаю, что я совершил ошибку. То, как я поступил… – Его голос дрогнул, отчего Ника нервно сглотнула. – Это отвратительно. Я сильно обидел тебя. И поверь, долго жалел об этом. Жалею до сих пор. Знаю, что поступаю как идиот. Но… Увидел тебя вчера и понял – не хочу отпускать. Давай попробуем снова, Ника?
В его глазах была мольба.
Ника запустила пальцы в волосы, не зная, как реагировать. Слова бывшего ранили ее и вместе с тем приносили удовлетворение.
– Ты очень красиво говоришь, Саша, – сказала она. – Но я тебе не верю.
– Тогда позволь мне доказать свое отношение к тебе.
– Доказать… – Ника усмехнулась. – А той девушке ты тоже так сладко пел?
– Какой девушке? – не понял Саша.
– К которой ушел от меня.
Он устало потер лоб.
– Что было между вами? – продолжала Ника. – Она от тебя залетела? Ты на ней женился? Почему ты так резко бросил меня? Почему? Чем я заслужила такое отношение, скажи?
– Не знаю, что тебе сказать, – тихо ответил Саша. – С той девушкой мы быстро расстались.
– Что, ты тоже ее бросил? – ядовито поинтересовалась Ника.
– Нет, мы расстались по обоюдному согласию. Не подходили друг другу.
– Ты бросил меня по телефону! Через сообщение!
– Мне стыдно было тебе звонить. Я не мог. Боялся услышать, как ты плачешь. А после той девушки серьезных отношений у меня не было. Да, спал с разными женщинами. Их стало особенно много после того, как дело пошло в гору. Но им было наплевать на меня. Они хотели только денег. Бутики, салоны, поездки. Фоточки в соцсети о счастливой жизни. Бессмысленные разговоры. Поверь, вокруг меня крутилось много охотниц. Но они даже не хотели узнать меня настоящего. Только ты любила меня таким, каким я был. Любила меня настоящего.
– Это смешно, Саша. Просто смешно.
– Но ты не смеешься.
Воцарилось молчание.
– У тебя ведь тоже были парни? – спросил Саша.
– Были, – ответила Ника, снова подумав о Никите. Как он там, ее мальчик?.. Если бы на месте Саши был Никита, она бы с радостью стала его девушкой. Да только вот им, наверное, больше не суждено встретиться.
– Почему ты сейчас одна?
– Думаешь, потому что грущу о тебе? – усмехнулась Ника. – Нет, милый. Я одна, потому что грущу о другом.
На скулах Саши вновь заиграли желваки. Его задели ее слова.
– Твой бывший? Почему вы расстались? – сухо поинтересовался он.
– Так вышло. Не буду ничего объяснять. Имею на это право, – резко ответила Ника.
– Имеешь. Но как бы там ни было, мы сейчас оба одиноки. И ты, и я. Почему бы не попробовать общение снова? Просто попробовать. Я не давлю, просто предлагаю. И я предельно честен с тобой, Ника. Я скучаю по тебе. – Саша улыбнулся, и его улыбка показалась Нике какой-то беззащитной. Она нервно застучала по столу длинными бордовыми ногтями.
– Я не знаю, что тебе сказать.
– Просто пообещай подумать. Не посылай меня сразу. Дай шанс, – попросил Саша.
– Ну хорошо. Я подумаю.
Нику разрывало на части.
С одной стороны, почему бы ей и правда не попробовать новые отношения? Не может же она всю жизнь ждать того, кто уехал два года назад и, возможно, даже забыл, как она выглядит. Нужно жить дальше, без Никиты.
Но с другой… Саша уже бросил ее однажды. Она не может доверять ему. Да и чувств к нему не осталось. Все, что было, растворилось за это время.
– Я подумала, – объявила Ника. – Нет.
Это «нет» прозвучало отчаянно.
Саша прикусил губу.
– Понимаю тебя. Я поступил мерзко, уехав и бросив тебя. Но повторюсь, был честен. И твоя сестренка уже попыталась прочистить мне мозги. Но сейчас я не тот мальчишка. Мне нужны стабильные отношения. И девушка, которая будет принимать меня таким, какой я есть. Я действительно скучал, Ника.
Она не знала, что ответить ему и как себя вести. В голове промелькнула мысль: почему ей так не везет с парнями? В средней школе она влюбилась в парня из соседнего подъезда, который оказался полным придурком и мог послать матом, еще и травку курил. Потом Саша, который бросил ее. Затем Никита, который уехал.
Почему ее тянет на плохих парней? Что с ней не так?
Ей что, всю жизнь придется играть роль Ариадны, которую оставляют Тесеи? И ждать Диониса, который на ней женится?
Вспомнив фамилию парня, Ника хмыкнула. Дионов – Дионис. Похоже по звучанию.
– Дай мне кредит доверия, Ника. Давай попробуем все заново? Ты не пожалеешь, обещаю.
– А как же романтика? – хмыкнула Ника.
– Тебе нужна романтика? – Он поднял бровь.
– Раньше ты был романтичным, – заметила она. – Звонил мне каждое утро и желал хорошего дня. Играл для меня на гитаре. Носил на руках через лужи.
На его лице расцвела улыбка. Кажется, Саша тоже вспомнил это. Боже, как же он отличался от себя прежнего… Что же случилось с ним за эти годы? Так сильно на него повлияли деньги? А может, что-то произошло?
– Романтика будет, – самоуверенно сказал Саша, перегнулся через стол и поцеловал Нику в уголок губ.
От неожиданности Ника остолбенела. А потом вскочила на ноги, возмущенная до предела.
– Ты что себе позволяешь?!
– Романтику, – хмыкнул Саша. – Внезапный поцелуй – что может быть романтичнее? Сядь, пожалуйста.
Ника несколько раз провела по губам тыльной стороной ладони.
– Так и знала, что ты козел. Мне пора. Спасибо за вкусный обед. Надеюсь, мы больше не увидимся.
С этими словами она взяла сумку и пошла к выходу, громко стуча каблуками. Женская гордость расправила плечи. Надо же, она только что опрокинула бывшего, который когда-то бросил ее. Мечта всех девчонок, которые оказывались в ее положении! Только вот удовлетворения Ника не чувствовала. Ей было ужасно грустно. Так, что хотелось выть от отчаяния.
Слезы застилали глаза, и Ника ничего не видела перед собой. Она даже не поняла, как врезалась в какого-то мужчину. Ему перевалило за сорок, он был крепкий, темноволосый, с настороженными глубоко посаженными глазами и нервными жестами. Щеку его пересекал шрам, на который Ника испуганно уставилась.
– Простите, – с трудом выговорила Ника.
Мужчина улыбнулся, обнажая зубы:
– Ничего страшного. Может быть, такая красивая девушка составит мне компанию сегодня? Я умею успокаивать.
Он смотрел на нее так, что ей стало не по себе. Внутренний голос шептал, что такие мужчины не принимают отказов. К тому же он показался ей смутно знакомым. Неужели она встречала его раньше? Только где?
– Как вам мое предложение? – продолжал мужчина, откровенно разглядывая ее.
Однако Нике не пришлось ничего говорить – появился Саша, обменялся с мужчиной рукопожатиями, а затем обнял Нику за плечо, выражая тем самым, что они вместе.
– Она со мной, Макс, – пояснил Саша дружелюбно, однако в его голосе Ника распознала опасные нотки.
Он словно предупреждал мужчину о своем праве на нее. И тот принял это. Перестал смотреть на Нику так, будто хотел раздеть ее прямо здесь.
– Понял, девочка твоя, – хохотнул мужчина. – Красивая, но грустная. Успокой ее.
– Постараюсь, – хмыкнул Саша.
– До встречи, братишка.
– Бывай, Макс.
Мужчина ушел, а Саша повел Нику к выходу. Он успел расплатиться – просто кинул на стол несколько крупных купюр.
На улице Ника вдохнула осенний воздух, который после чинной прохлады «Милсдаря» казался ей теплым и наполненным ароматом карамели.
– Кто это такой? – спросила Ника.
– Деловой партнер. Ресторан принадлежит ему.
– Я как будто видела его где-то…
– Может быть. У Макса много всего, – пожал плечами Саша. – Но советую тебе даже не смотреть на него. Он не самый добрый человек.
– Похож на бандита, – отозвалась Ника. Где же она видела этого Макса? И почему это так сильно ее беспокоит? Как будто с ним связано что-то важное…
– Садись в машину, отвезу тебя на работу, – предложил Саша, и Ника машинально глянула на наручные часы. На работу она катастрофически опаздывала. Начальница будет недовольна.
– Я доеду сама, – отрезала она. – Пожалуйста, оставь меня в покое.
– Сегодня я улетаю. Срочно нужно попасть в главный офис компании. Вернусь через неделю. И приглашу тебя на свидание. Может, твое сердце растает за это время? – не сдавался Саша.
– А если я не захочу?
– Тебе нужно развеяться. И мне – тоже. Не сбрасывай меня со счетов.
Саша дождался, пока за строптивой Никой приедет такси, усадил ее в машину и только потом уехал.
Откинувшись на спинку сиденья, Ника ехала на работу. В ее душе царил сумбур, и она не понимала, что делать. После встречи с прошлым ей было не по себе. И в голове теперь бились мысли – точь-в-точь как мошки в банке – о том, что мечты сбываются тогда, когда это совершенно не нужно.
На работе ее встретили выразительным молчанием. Коллеги видели, как к Нике приезжал парень на дорогой машине, и теперь всем было любопытно, кто это и чего он хотел. Начальница даже ругать не стала за опоздание, только лишь спросила:
– Это твой ухажер? Где нашла-то такого?
– Где нашла, там уже нет, – ответила Ника и села за свой стол.
Впереди было много работы.
Глава 8
После встречи с Никой Саша обсудил несколько важных дел в офисе, а затем совершенно случайно нашел в машине телефон в сиреневом чехле. И то только потому, что раздался звонок. Сначала Саша не мог понять, откуда телефон взялся, а потом до него дошло. Наверное, его забыла Марта.
Он включил его и увидел заставку с каким-то нарисованным слащавым пареньком. На экране было невероятное количество иконок с приложениями, и Саша, который любил четкость и все привык раскладывать по полочкам, впечатлился. У этой девчонки в голове явно царила полная неразбериха.
Телефон зазвонил снова, и на экране высветилась фотка симпатичной брюнетки, которую звали Надя.
– Слушаю, – ответил на звонок Саша.
– Я владелица телефона, – услышал он взволнованный голосок Марты. – Вы не могли бы мне его вернуть?
– Разумеется, – сказал Саша.
Марта узнала его:
– Это ты?!
– Это я, – подтвердил он.
– Боже, так я у тебя в машине его, что ли, оставила?..
– Получается, что так, – согласился Саша.
– А как мне его забрать? – спросила Марта жалобно.
– Я привезу. Где ты сейчас находишься?
– В консерватории…
Саша глянул на часы: она в своей консерватории до самого вечера просидела?
– Приеду через минут сорок. Дождешься?
– Да, у меня как раз закончится репетиция. Спасибо! – горячо поблагодарила его Марта. – Я уж думала все, потеряла навечно… А у меня в нем столько важной информации…
Пообещав Марте привезти телефон, Саша пересел на пассажирское переднее сиденье «джипа вранглера», которым управлял его Миха. Тот обещал подбросить Сашу до аэропорта, где через несколько часов должна была начаться регистрация на рейс.
– По пути заскочи в консерваторию, – попросил Саша, держа в руке сиреневый телефон, который казался ему игрушечным.
– Зачем? – заржал Миха, крепко сжимая руль. – Хочешь музыке поучиться?
– На баяне играть буду, – отшутился Саша.
– Или девочку-пианисточку снять? Блин, жалко, наши студенточки не ходят в форме, как в Японии, – вздохнул Миха. – Были бы лакомыми кусочками.
– Для тебя – чересчур лакомыми, – ухмыльнулся Саша.
– Злой ты человек, Дионов. Так что ты в консерватории забыл?
– Отдам мобильник одной девушке.
– Хорошенькой? – тут же пристал Миха. – Вчера за своей бывшей бегал, сегодня пианисточку снял…
– Она скрипачка, – поправил друга Саша.
– Да один фиг. У них у всех пальчики ловкие.
Миха начал сально шутить, но Саша одернул его:
– Заткнись. Она мелкая. Мне как младшая сестренка.
В голосе его было нечто такое, что Миха лишь кивнул в ответ. Сестренка так сестренка.
Во второй раз за день Саша очутился у здания консерватории. Уже было довольно поздно, на небе разливался яркий закат. Он озарял здание, делая его золотистым и оставляя в окнах оранжевые блики. Студентов стало меньше – видимо, многие разбежались по домам. Но некоторые самые стойкие все еще сидели на лавочках и бортиках фонтана.
– На месте, амиго, – бросил Миха, тормозя и с интересом разглядывая студенток.
Вот мимо уверенно прошагала девчонка с красными волосами, которую он сначала принял за парня-нефора. Следом пропорхала фея с осиной талией и большой грудью. А потом Миха жадно уставился на двух девушек, стоящих неподалеку, – брюнетку и блондинку, за спинами которых виднелись скрипичные футляры.
Саша проследил за его взглядом и увидел Марту вместе с подружкой. По крайней мере, эта девушка сидела рядом с Мартой в аудитории.
– Вон та брюнеточка просто огонь, – продолжал Миха, не сводя с них глаз. – Такие ножки. И ее подружка-блонди тоже ничего. Волосы классные. Такие на кулак наматывать круто, когда…
– Захлопнись! – Ударил друга по плечу Саша. – Это и есть сестренка. Ни на нее, ни на подружку слюни не пускай, понял?
– Обидно, черт подери, – хмыкнул Миха. – Ладно, иди к ней. У нас мало времени.
И он громко просигналил, привлекая внимание девушек. Саша выругался сквозь зубы, вышел из машины и направился к Марте, которая смотрела на него большими глазами.
***
Увидев Сашу, Марта облегченно выдохнула. Честно говоря, она уже не думала, что найдет телефон. Карлова хватилась его перед самой репетицией. Она так нервничала, что никак не могла сосредоточиться и фальшивила. Телефон был новый, хороший, и в его памяти хранилось много важных вещей.
Во время одного из перерывов на телефон позвонила Надя, и, к изумлению Марты, трубку поднял Саша – как выяснилось, она забыла телефон в его машине! Слава богу, он пообещал завезти его.
Марта вышла встречать Сашу вместе с Надей – подруга, с которой они вместе играли в студенческом оркестре, просто прицепилась к ней. Очень уж хотела посмотреть на Дионова.
– Слушай, все реально думают, что он твой парень, – говорила она. – Он ведь тебе даже цветы подарил! Все, кто видел, обалдели!
Марта действительно пришла в консерваторию с тем шикарным букетом белых роз, который Саша купил для Ники. И оставила его в кабинете родной кафедры скрипки – там как раз оказалась ваза подходящего размера. Только сокурсники правды не знали – решили, что розы Марте подарил богатый поклонник. Слухи вообще распространялись по консерватории с ужасающей быстротой.
– Да пусть думают что хотят, – махнула рукой Марта.
– А он тебе вообще не нравится? – не отставала Надя.
– Вообще.
– Ну он же красивый!
– Боже, Надя, он сохнет по моей сестре, успокойся уже, достала!
Ее голос утонул в автомобильном сигнале, который издал черный «джип-вранглер». Неожиданные звуки напугали девушек – Надя даже подпрыгнула на месте от неожиданности, а плечи Марты вздрогнули. Из машины в это время вышел Дионов и направился к ним.
– Еще раз здравствуй. Вот, держи. – Саша протянул Марте телефон, и та быстро схватила его, рассмотрела со всех сторон и, поняв, что с ним ничего не случилось, запихала в карман.
– Спасибо большое! – воскликнула Марта. – Я думала, потеряла…
– Будь внимательнее. В следующий раз меня может рядом не оказаться, – ответил Саша. – И часто ты тут остаешься допоздна?
– Бывает… Репетиций много.
– Не засиживайся. Отдыхать тоже надо. Ладно, я пойду. Не хворай, сестренка.
– Стой! А что Ника? Что она тебе сказала? – Марта подалась вперед.
Саша пожал плечами:
– Сказала мне «нет», но думаю, все не так уж и плохо. Буду рад, если ты поможешь мне.
– Как? – удивилась Марта.
– Будь на моей стороне. Этого будет достаточно.
Пока Саша разговаривал с Мартой, Надя неожиданно поймала на себе взгляд водителя брутального «Джипа». Тот открыл окно и откровенно рассматривал ее. Это был внушительный лысый парень со шрамом на лице, и он показался Наде похожим на отпетого бандита. Он развязно подмигнул Наде, кивнув на заднее сиденье, как будто приглашая, и она спешно отступила за спину подруги.
Саша попрощался с Мартой, сел в машину и умчался. А Марта с облегчением выдохнула, крепко сжимая в кармане телефон, который все еще хранил тепло Сашиных пальцев. Надя схватила подругу под руку и потащила к пешеходному переходу, около которого столпились студенты – ждали зеленый свет. Светофор был долгий – ждать приходилось несколько минут.
– Какой он классный, – сказала Надя мечтательно. – А вот друг у него жуткий.
– Какой еще друг? – не поняла Марта.
– Который за рулем сидел.
– Я не обратила на него внимания…
– И на что ты вообще внимание обращаешь? – вздохнула Надя. – Такой кошмарный тип, здоровенный, со шрамом на лице. Он мне подмигнул, представляешь?
– Кошмар, – посочувствовала ей Марта.
– О, Карлова! К тебе опять парень приезжал? – раздался в толпе знакомый голос.
Это была та самая Эльмира Уланова, которая слышала фразу Саши о тепле и ласке. Она считалась перспективной скрипачкой, однако конкурировала с Мартой еще со времен музыкального училища. Однажды они оказались на одном музыкальном конкурсе, в котором Марта заняла первое место, а Эльмира второе. С тех пор Уланова недолюбливала ее и порой сочиняла про нее всякие небылицы и распространяла слухи. Впрочем, в мире музыки это было обычным делом.
Надя захихикала. Ей нравились все эти слухи, которые витали по консерватории точно незримые духи. И нравилась неприкрытая зависть Эльмиры.
– А тебе-то какая разница, Уланова? – спросила Марта. – Или завидуешь?
– Было бы чему, – отозвалась Эльмира. – А чего парень тебя домой на машине не повез?
– Я должна отчитаться?
– Да просто интересно. Мог бы и подбросить свою девушку, – повела точеным плечиком Эльмира.
– У него дела, представь себе, – раздраженно ответила Марта.
– Знаешь, когда у человека бизнес, порой нет времени, – подхватила Надя.
Уланова скривилась:
– Не думай, что ты самая крутая, Карлова, – заявила она и, развернувшись, вместе с подружками пошла дальше, не став переходить дорогу.
Марта выдохнула. Надо было, конечно, сказать, что Дионов никакой ей не парень, но перед идиоткой Улановой она отчитываться точно не станет. Пошла она! Пусть завидует.
Она вдруг почувствовала на себе взгляд и повернулась вправо. В толпе, неподалеку от них, стояла высокая худая девушка, которую легко можно было спутать с парнем, особенно со спины. У нее были гранатово-красные волосы, тонкие черты лица, ни грамма косметики и много пирсинга. В брови, в носу, посредине нижней губы. Уши тоже были пробиты в нескольких местах – по три прокола в мочках и по одному – в верхних хрящах. Они назывались «хеликс» и «трагус». Об этом как-то рассказывала Марте экспериментаторша Ника, которая года два назад решила проколоть хрящик на одном ухе, и до сих пор его украшало золотое колечко. Правда, на Нике «хеликс» смотрелся изящно, а на красноволосой девушке – дерзко. Одета она была в темную футболку, потертые на коленях джинсы и высокие черные кеды. Через плечо висела сумка с парой значков, среди которых выделялся большой белоснежный круглый значок с изображением клавиш фортепиано. Держалась она уверенно – явно знала себе цену.
– Привет, – сказала девушка, видя, что Марта смотрит на нее.
Здороваться в ответ Марта не стала – нахмурилась.
Эту девушку звали Юлей. И она училась в консерватории на одном курсе с Мартой, но по классу фортепиано, и негласно считалась одной из талантливейших студенток. Юля постоянно участвовала на всевозможных музыкальных конкурсах, занимала первые места, и ее фото частенько висело на доске почета. Юле пророчили большое будущее, и многие не понимали, почему она решила не поступать в Московскую консерваторию имени Чайковского, а осталась в родном городе.
Марта ненавидела Юлю. И на это у нее были свои причины, которые она считала вескими, но никому о них не рассказывала. Даже одно-единственное «привет» взбесило ее, но Марта старалась оставаться спокойной.
– Я слышала, у тебя кто-то появился, – продолжала Юля, словно ей было все равно, что Марта не поздоровалась с ней.
Они были абсолютно разными. У Марты голос был звонкий, как весенняя капель, а у Юли, наоборот, приглушенный и тихий, как шелест осенних листьев.
– Может, и появился.
«Да ладно?» – говорили орехово-зеленые глаза Юли. Будто она не верила в это.
– Тебе-то какая разница? – с вызовом спросила Марта. – Тоже завидуешь? Хочешь забрать себе? У тебя это неплохо получается.
Лицо Юли окаменело – словно ее ударили по щеке.
– Надеюсь, он… достойный парень.
– На что ты намекаешь? – прищурилась Марта.
– Ни на что. Я просто надеюсь, что ты знаешь, с кем связалась, – вдруг сказала Юля.
– Не переживай. Достойный.
С этими словами Марта потащила Надю по переходу на другую сторону – загорелся долгожданный зеленый свет.
– Наш автобус! Побежали! – крикнула Марта и ткнула пальцем в сторону автобуса, который подъезжал к остановке.
Юля осталась позади.
Домой Марта приехала быстро и, чтобы не вспоминать Сашу и события этого дня, поиграла на любимой скрипке. Тонкие пальцы левой руки быстро бегали по четырем струнам на грифе, а пальцы правой ловко удерживали смычок, который словно вырывался из них, чтобы жить своей волшебной жизнью. Марта стояла посредине комнаты, излучая каждым своим движением любовь к создаваемой ею музыке.
Звуки легкого, как предгрозовое облако, легато разлетались по комнате, взмахивая невидимыми нотными крыльями, и, словно птицы, кружились вокруг скрипачки. Когда они касались ее кожи, по ней пробегали мурашки, и Марте казалось, что ее тело – река, по которой несутся волны музыки, а душа – нотный стан, на котором записана музыка ее сердца.
От знаменитых этюдов Марта плавно перешла к импровизации – начала исполнять песни любимых рок-групп, думая о Феликсе и мечтая о встрече с ним. В эти мысли вновь каким-то образом вклинился Дионов, но Марта не без труда сумела прогнать его из головы с помощью красивого, но резкого отрывка из «Каприса № 5» Паганини.
Разучивание Марта оставила на завтра – соседи жаловались, если она играла допоздна. Засыпая, она думала о Саше.
Глава 9
Дионова не было в городе около двух недель. Если честно, Ника думала, что он начнет доставать ее по телефону, но Саша лишь пару раз позвонил ей и прислал домой цветы – такие шикарные букеты в корзинах, что мама Ники пришла в восторг. Он вел себя тактично и уважительно, однако смог добиться того, что Карлова постоянно размышляла о нем. Его интерес и желание завоевать ее любовь нравились ей. Ника любила находиться в центре внимания, и мужской интерес поднимал ей самооценку.
Да, Саша изменился и повзрослел, но оставался все таким же упрямым в достижении своих целей. Он из тех, кто будет стучать в дверь, пока ему не откроют. А если открывать не станут, то выломает дверь. Ника знала, что он не отстанет от нее, пока не добьется своего. Эта его черта восхищала и бесила одновременно.
Сначала Ника была настроена категорически. Нет. Дионов ей не нужен. Он предал ее однажды, значит, может предать и во второй раз. И вообще, почему она должна плясать под его дудочку? Он ей кто? Никто. Призрак из прошлого.
– Я боюсь отношений с ним, – сказала Ника подругам, с которыми встретилась в еще один теплый выходной день.
Девчонки были в шоке от происходящего, но им казалось, что Ника не должна отказываться от такого парня, как Александр Дионов. И вовсю уговаривали ее дать ему шанс.
– Попробуй, чтобы не жалеть, – улыбнулась Даша, с которой Ника дружила много лет.
– Я ничего не чувствую к нему, – правдиво ответила Ника.
– Так начни встречаться! И будут чувства, – посоветовала вторая подруга.
– Именно! Аппетит приходит во время еды, – подхватила третья. – А по большому счету, Ник, у тебя парни всегда какие-то отбитые. Помните ее бывшего? – со смехом спросила она. – Высокого блондинчика? Мы были на шашлыках за городом, а он приехал за Никой.
– Его не забыть, – рассмеялась Даша. – Он был такой крутой… Никита, да? Приехал на своей машине, увидел, что за Никой Кудрявый ухаживает, аж в лице переменился.
– Я думала, он ему вмажет!
– Заревновал, бедненький! Ник, ты уехала, а мы все в афиге сидели.
Ника напряглась. Воспоминания о Никите ее нервировали. Она пришла в кафе расслабиться, а не вспоминать прошлое.
– А куда Никита делся? – не отставали подруги.
– Мы расстались, – ответила она.
– Почему? Никто так и не понял…
– Я же говорила. Он уехал, – широко улыбнулась Ника, хотя внутри все скрутило от боли.
– Возвращайся к своему Саше, – решительно сказала Даша.
– Пятый раз говорю – не хочу. Он мне не нужен! – отрезала Карлова, залпом допила коктейль и пошла в туалет. Там она умылась прохладной водой и какое-то время рассматривала свое отражение в зеркале.
Если честно, она боялась любви.
Боялась, что, дав Дионову шанс, полюбит его так же сильно, как Никиту. Любовь – это слабость. А Нике хотелось быть сильной. Не зависеть от другого человека. Жить для самой себя.
«Какого фига я мучаюсь непонятно из-за чего?! – прокричала про себя Ника. – Мне двадцать три, я свободна и симпатична, почему я должна быть одна?! Да еще и страдать из-за каких-то козлов! Я буду веселиться!»
Она вышла из туалета, нацепив на лицо улыбку, и предложила подружкам поехать в клуб. Согласилась только Даша – двух других дома ждали мужья. Девушки вызвали такси и поехали в пафосный «Алигьери». Выглядели они отлично – обе в маленьких черных платьях, на каблуках, с классным мейком. Одна длинноволосая блондинка, вторая – брюнетка со стильным каре. Секьюрити без проблем пропустили их в клуб, где подруги сначала заказали по коктейлю, а потом пошли отжигать на один из танцполов.
В крови кипела энергия позитива, в голове появилась долгожданная легкость, а на ресницах осел туман – его в большом количестве выпускали на площадку. Двигаясь в ритме музыки без слов, Ника ощутила свободу. Она танцевала так, словно это был ее последний в жизни танец. Даша тоже не отставала, и в эту ночь они были настоящими королевами танцпола.
Парни то и дело обращали на них внимание. Многие пытались познакомиться, но девушки остановились на двух ребятах, которые показались им интересными. Это были два друга. Того, кто достался Нике, звали Стас. У него была чудесная улыбка, глаза человека, обожающего экстрим, и тату-рукава. А еще он смешно шутил. Даша флиртовала с Костей – высоким накачанным парнем. Как выяснилось, он занимался профессиональным боксом и при этом вел себя учтиво.
Они провели вместе несколько часов. Танцевали, смеялись, болтали, сидя за барной стойкой. По всей видимости, все четверо были довольны встречей и наслаждались временем, проведенным вместе. Ника даже подумала: а может, у нее что-то получится с этим Стасом? Он веселый, умеет поддержать беседу, а его татуировки – просто вау. К тому же он играл на гитаре в собственной группе.
– У тебя ведь девушки нет? – на всякий случай уточнила Ника, оставшись со Стасом наедине за барной стойкой. Даша и ее боксер танцевали медленный танец.
– Нет, конечно. Стал бы я знакомиться с кем-то, если бы был занят? – пожал плечами тот. – А у тебя?
– Нет, я одинока и в своем одиночестве несчастна, – с улыбочкой ответила ему Ника и словно случайно коснулась своим коленом его бедра.
Флиртовать она умела – как-то само собой получалось, главное, чтобы нужное настроение было.
– Давно одна? – с пониманием спросил Стас.
– Давно, два года, – кивнула Ника. – А ты?
– Не знаю, давно ли это для тебя или нет. Около года, – глядя на ее раскачивающуюся туфлю, ответил Стас. – Из-за чего расстались? Или это секрет?
– Что тут секретного? Он просто уехал в другой город.
– Любовь не выдержала проверки расстоянием?
– Что-то типа того. А ты почему с бывшей расстался?
– Изменила, – коротко отозвался парень. В его голубых – как и у самой Ники – глазах блеснула молния.
– Ну и дура, – сказала Ника, покачивая туфелькой в такт музыке. Стас ей нравился. Было в нем что-то зажигательное и доброе одновременно.
– Да ладно. Что было, то прошло. Поезд назад по рельсам не поедет. Он мчится только вперед, – отмахнулся Стас, запуская пальцы в удлиненные пшенично-русые волосы.
– А ты что, поезд? – полюбопытствовала Ника.
– Вроде того. Локомотив. Тащу всех за собой. Выпьем за тебя? – поднял свой бокал Стас.
– Лучше выпьем за нас, – с улыбкой согласилась Ника.
– Ты мне нравишься, – признался Стас.
– А мне нравится твоя татуировка, – подмигнула ему Ника.
– Если захочешь набить татуировку, приходи ко мне в салон.
– Ты тату-мастер? – восхитилась Ника.
– Да!
– Круто! С тебя скидка!
– Без проблем! – Стас взял ее за руку и повел в самую гущу танцпола.
Он действительно нравился Нике, хотя искры между ними она не ощутила. Но ведь и Никита не сразу понравился ей. Сначала она его вообще ненавидела!
В пятом часу утра они покинули клуб. Вышли на улицу, окутанную прохладой тающих звезд и тонкого месяца. И Ника с удовольствием вдохнула свежий воздух.
Они заранее вызвали такси, и теперь два автомобиля дожидались их у обочины. Попрощавшись и пообещав оставаться на связи, девушки сели в свою машину, а парни – в свою.
– Как тебе Стас? – спросила Даша.
– Классный! Дала ему свой номер, буду ждать, когда напишет. А как тебе твой боксер? – хихикнула Ника.
– У Костика такой пресс… А еще он классно целуется! А вы со Стасом целовались?
– Не успели.
На самом деле Ника лукавила – Стас хотел ее поцеловать, но она отвернулась, сделав вид, что не поняла его намерения.
Делясь впечатлениями от клуба и парней, подруги поехали по домам.
***
Костя и Стас сели в такси. Как и девушки, они обсуждали ночь в клубе.
– Не зря ты меня в клуб вытащил, – сказал Костя. – Эта Даша просто вау. Целуется как богиня.
– Я видел, как ты ее зажимал, – хмыкнул Стас. – Думал, вы прям при всех начнете…
Он не договорил – Костя ткнул его кулаком в плечо. Парни заржали.
– А тебе-то ее подружка понравилась?
– Ника классная. Отосплюсь и напишу вечером. Приглашу на свидание.
– Тебе пора перестать думать о бывшей, чел. Найди нормальную девчонку и начни встречаться. С Никой, например. Она тоже на тебя запала.
Стас криво усмехнулся. Он хотел что-то сказать, но не успел – такси неожиданно подрезал темно-серый хетчбэк с влажными от дождя боками. Водитель такси выругался, ударил по тормозам, и машина резко остановилась. Ситуация ему очень не понравилась – нюх шофера прямо на это указывал.
«Высаживай парней и уезжай, – шептала ему интуиция, – это по их душу».
– Вот же черти, чуть не задели!
– Что такое? – спросил настороженно Стас, заметив, как из хетчбэка неспешно вылезают трое здоровых парней и один важного вида хлюпик неопределенного возраста, чье тонкое дерганое лицо украшали стрелки усиков. Облачен он был в помятый расстегнутый серый пиджак, который болтался на нем, как фуфайка на огородном пугале, но, несмотря на забавный внешний облик, похоже, именно этот человек был за главного. Прислонившись к боку машины, он что-то небрежно бросил качкам, и те направились к такси. Один из них, буравя взглядом лобовое стекло, пальцем поманил парней к себе.
Водитель напрягся еще больше:
– Парни, они ведь за вами? – нервно спросил он, подозрительно косясь на пассажиров. – Вы в клубе небось что-то сделали? Вылезайте-ка, а! Мне неприятности не нужны. Раз натворили чего – сами разбирайтесь.
– Разберемся, – хмуро ответил Костя, смерив тяжелым взглядом пугливого водителя.
Он первым вышел из машины. Стас, усмехнувшись, вышел следом. А водитель, ловко вывернув руль и заехав на тротуар, умчался. Чужие разборки его не волновали. Главное, чтобы тачка не пострадала. А совесть он старательно подвинул в сторону.
– Что надо? – не слишком доброжелательным голосом спросил тем временем Костя у тощего субъекта в дорогом пиджаке, как и Стас, безошибочно выделив в нем главного.
– Ты повежливее будь, пацан, – поморщился тот, закуривая сигарету, которую достал из такой же помятой, как и его пиджак, пачки. Голос его был высоким, с ворчливыми интонациями.
– Что надо? – присел в дурашливом полуреверансе Стас. – Так вежливее?
– Вашу мать, – внезапно закатил глаза тощий мужчина, – одни клоуны в этом городе. Кого не встретишь, каждый со своими номерами да фокусами. Надо всех вас собрать и шапито открыть.
Стас и Костя переглянулись. Они не понимали, зачем эти люди во главе с усатым заставили их выйти. И оба были готовы к драке, хотя агрессии к ним качки не проявляли. Хотели бы избить – сделали бы это сразу. Да и водителя такси, как свидетеля, не отпустили бы.
– Так что вы хотели? – осведомился Костя.
– Поговорить, – отлепился от бока автомобиля усатый и замысловато выругался – на дорогой ткани остались мокрые разводы.
– Поговорить? – нахмурился Стас. – О чем? Вы вообще кто такие?
– Не кипятись ты так. Сейчас все растолкуем. Да, ребятки?
Качки молча кивнули.
– Так, пацаны, у нас проблемы, – объявил усатый, стягивая с себя мокрый пиджак и являя миру белую, изрядно помятую рубашку и полосатые подтяжки.
– Проблемы? – переспросил Костя, оценивая противников профессиональным бойцовским взглядом. – И с чем они связаны?
– С чужими женами, – вручив пиджак одному из качков, сказал усатый. Стасу и Косте он казался не пугающим, а забавным.
– С кем? – опешили парни и удивленно переглянулись.
– С женами. Ну, жена. Супруга. Благоверная. Дальше продолжать? Или так поймете?
– Так что за чужие жены? – недоумевал Стас.
– Мы вообще не женаты, – подхватил Костя, который все больше понимал: драки не будет. Слишком все расслабленные.
– Ну и молодцы. Не торопитесь в этот ад, котлы там для вас всегда найдутся, успеется вам. – Усатый явно имел какие-то плохие воспоминания о совместной жизни. – Короче, ребятушки! Не связывайтесь с чужими женами.
Повисла тишина. Парни не догадывались, к чему клонит мятый дядька.
– А мы и не связываемся, дядя, – хмуро проговорил Костя. – Ты вообще о чем?
– Ну, это ты не связываешься, а вот дружбан твой связался.
– Что вы несете? – Стас посмотрел на усатого как на сумасшедшего.
– Ниче я не несу, – заявил тот и, ткнув парня в грудь, начал толкать длинную речь. – Все, финита… это… как ее… ля комедия! Ты сегодня тусовался с миленькой блонди, да?
– С Никой?
– С Никой, Никой. Карловой Никой Владимировной. С ней. – И усатый продемонстрировал изумленному Стасу фото Ники. – Узнаешь?
– Допустим. И что?
– Так вот, это жена моего босса. Он отчалил из города по делам. И попросил за ней приглядеть. Шебутная она, Ника Владимировна. Изменяет боссу с кем попало. А он ее любит, дуру такую.
– Ника разве замужем? – недоверчиво спросил Стас.
– А что я, врать буду? – вспылил усатый. – Мне это зачем, по-твоему? Думаешь, мне в удовольствие следить за Никой Владимировной да за всеми ее мужиками?
– А муж-то ее куда отчалил? – встрял Костя, удивленный не меньше Стаса.
– Куда-куда. На зону. Но адвокаты уже работают. Скоро выпустят босса. Годика через полтора.
Эти слова произвели неизгладимое впечатление на парней.
– Постой, Ника мне сказала, что она свободна!
– Да много чего наша Ника Владимировна скажет! – топнул в неподдельном негодовании усатый. – Пока муж ее на зоне парится, ищет себе мужиков. Обычно помоложе старается найти. Да вот сегодня ее на ровесничков потянуло.
– Что за бред? – взлохматил волосы Стас, никак не желая поверить в услышанное.
А Костя тем временем осторожно поинтересовался:
– А подруга ее? Она…
– Дашка-то? А, та еще шалава, – беспечно махнул рукой усатый. – Клофелинщица. Широко известная, так сказать, в узких кругах личность. Не слыхали? Дашка-клофелинщица? Нет? А зря. Врага надо знать в лицо. Молодая – а уже три ходки. Я уже сколько раз Нике Владимировне говорил с этой шаромыгой не общаться, так нет же. Вдвоем приключения на пятые точки ищут!
– Черт, – пробормотал Костя, которому Даша тоже успела запасть в душу. – Черт. Это прикол? Шутка?
– Клоуном не подрабатываю, – огрызнулся усатый и вздернул длинный нос. – Закончились шутки. Короче, парни. Если чисто по-нашему, по-мужски, не общайтесь вы с этими шалавенциями. А если по-деловому – с Никой Владимировной не встречайтесь. Это типа как предупреждение. В следующий раз они. – Короткий кивок на качков. – С битами будут. Ничего личного, ребятки, такая у меня работа. За женами следить. Чужими.
– Понятно, – медленно произнес Стас. Ему казалось, что в душу ему плюнули. От злости даже стало тяжело дышать и заныло когда-то сломанное ребро.
– Ну, тогда покедова, пацаны.
Усатый сделал жест рукой, и три качка погрузились в машину. Сам он залез в нее последним, помахал парням на прощание и был таков.
Костя и Стас обменялись взглядами. Они не понимали, что происходит. И чувствовали себя так, словно наступили в грязь.
– Может быть, позвонить Нике и поговорить? – спросил Стас и тут же сам решил: – Да пофиг.
– Просто так никто не станет посылать каких-то бандитосов следить за девушкой, – нахмурился Костя. – Слушай, я теперь понял, почему Даша целовалась так классно. Если она клофелинщица…
Он вдруг расхохотался. В такую тупую ситуацию парень попал впервые. А Стасу было не до смеха. Ему реально понравилась Ника. А тут такое. Да пошла она. Пусть остается со своим мужем-зеком.
Он стер номер ее телефона и молча вызвал новое такси, и парни поехали домой. Былое веселье исчезло без следа.
***
Поняв, что выполнил свою миссию, усатый расслабился на заднем сиденье машины. Ему велели приглядывать за девчонкой. И если будет нужно, защитить. Или отвадить мужиков. Но так, чтобы Ника ничего не знала. Ну, он это и сделал. По-тихому разобрался с парнями, которых девчонка и ее подружка подцепили в клубе.
Зачем ему это приказали, усатый понятия не имел. Просто выполнял работу, которую дал ему дружбан Макса – парень еще зеленый, но нахрапистый. Про таких говорят: «молодой да резвый». Выглядит как мажор, понтуется, но своего не упустит. Да и платил хорошо.
Усатый собой гордился. Филигранная работа! Он этих лохов развел на раз-два! Пацаны поверили во все, что он сказал. Решили, что одна – гулящая жена бандита, а ее подружка – клофелинщица. Конечно, проще было бы отвадить этих двоих старыми добрыми методами: кулаками да кастетами, но заказчик велел, чтобы никакой физической силы. Вот и выкручиваются они теперь как могут.
Ну а если все-таки пацан очухается и сунется к Нике, то огребет по полной. Его честно предупредили. А честность в такое непростое время нужно ценить.
– Как же они мне все надоели, – пожаловался усатый. – При Марте все было по-другому. Как у людей. Нас уважали. Да и делами серьезными занимались. А сейчас что? Цирк сплошной! Все разом стали законопослушными! Все фигней страдают! Да Март бы никогда меня за чужими девками не отправил следить. А все этот петушила Макс, чтоб его, козла… – Усатый прикусил язык, решив, что лучше промолчать. А то мало ли, вдруг кто-то донесет?
Однако парни его даже не слушали – разговаривали о чем-то своем.
«Обмельчали людишки», – подумал усатый.
Нет, этот город медленно, но верно превращается в шапито. Вот-вот, глядишь, афиши уже всюду появятся.
Глава 10
Ника и Даша не понимали, почему парни не перезванивают им. И даже на сообщения не отвечают. Ведь все так здорово начиналось! А теперь они будто в игноре.
– Наверное, мы им просто не понравились, – тяжело вздохнула через пару дней Даша по телефону. – А я бы могла в него влюбиться. Наверное, не судьба.
Ника усмехнулась. Последние два года она с трудом терпела разговоры о судьбе. Человек сам кузнец своего счастья, сам!
– Просто они идиоты, Дашуль, – ответила Ника. – Особенно твой Костик. Упустил такую девчонку, как ты.
– Стас тоже в тупости не отстает, – хмыкнула подруга. – Ты офигенная. Если бы я была парнем, сразу бы на тебя запала.
Ника рассмеялась. Никто не может поддержать так, как подруга! Особенно когда дело касается отношений.
– Короче, это их проблемы. Не наши, – решила Ника.
– Мне все равно обидно, что Костя сначала был таким милым, а потом просто стал игнорить, – всхлипнула Даша.
– Отставить сопли! Знаешь, сколько еще таких Кость на свете? Найдешь себе получше, чем он, – отрезала Ника.
– Я просто хочу почувствовать себя любимой и нужной. Неужели я так много прошу?
– Почувствуешь. Обязательно.
Подруги попрощались.
Настроение у Ники было отвратительное. Она устала после работы, где начались проблемы, поссорилась с мамой и вдобавок в магазине возле дома не оказалось любимой шоколадки. Да и за окном настоящий ливень! Ужасная непогода. Она подошла к туалетному столику и из самого укромного уголка зачем-то достала свою личную Северную Корону – колье из белого золота с россыпью бриллиантов. Подарок Никиты.
Бриллианты обжигали пальцы – они будто просили, чтобы Ника надела их на шею. Но она никогда не носила колье. И никому не показывала – не хотела лишних расспросов о том, откуда она взяла такую дорогую вещь. Колье стоило огромных денег – еще пару лет назад Ника специально заходила в ювелирные магазины и искала глазами подобные колье, чтобы узнать ценник. Сначала она даже не поверила, что колье может стоить так дорого. А потом отнесла его знакомому оценщику. Однако он называл еще более высокую цену и даже спросил, может ли он выкупить колье. Разумеется, Ника отказалась. Это был подарок любимого человека. Разве могла она продать его? Она безумно злилась тогда. Быть таким щедрым по отношению к ней – это очередное преступление Кларского! Он что, не мог купить что-нибудь подешевле и попроще? Или хотел на том проклятом благотворительном вечере выглядеть неимоверно крутым, а она, как его сопровождающая, должна была соответствовать его образу?
Вновь зазвонил телефон, и Ника, думая, что это Даша, машинально приняла звонок.
– Слушай, забей ты уже на них! Мы найдем других парней! – сказала она, не отрывая взгляда от колье. Бриллианты искрились под электрическим светом.
– Понятно. А ты всегда такая вежливая? – раздался в трубке знакомый голос, принадлежавший не Дашке, а Дионову.
– Опять ты! – выдохнула Ника.
– Опять я, – согласился Саша.
– И что тебе нужно?
– Я вернулся. И как обещал, приглашаю тебя на свидание, – сказал он.
– Дионов, ну серьезно! Ты чокнутый! Я же тебе кучу раз говорила, что я не хочу никаких встреч! Говорила же?
– Да, и что из этого? – нисколько не смутился он.
– В смысле – что?! – не поняла такого прикола Ника. – Ты понимаешь, что ты меня не интересуешь?
Александр позволил себе хмыкнуть в трубку, умудрившись распалить ее еще больше:
– Ты был мне нужен тогда, почти пять лет назад. Сейчас мне на тебя плевать. Понимаешь?
– Понимаю. А еще я понимаю кое-что другое.
– Что?
– Тебе нравится настойчивость. Тебя ведь надо добиваться, не так ли, малышка?
Ника закатила глаза, но внутренний голос внезапно сказал, что Дионов прав. Ей нравятся сильные духом мужчины, уверенные в себе и упрямо идущие к своей цели. Нравятся мужчины, которые умеют завоевывать женщин. Не такие, как Стас, который слился непонятно из-за чего.
– Перестань мне надоедать, Саш, – сказала Ника и бросила трубку, испугавшись мысли, что ей может нравиться настойчивость бывшего.
Она торопливо спрятала колье в бархатную коробку и убрала в туалетный столик. А после выключила свет и завернулась в одеяло, глядя, как ночное небо разрывают молнии.
***
Саша откинулся на спинку дивана. Несмотря на отказ Ники, он был доволен. Во-первых, удалось решить все проблемы в главном офисе. Во-вторых, в филиале дела идут неплохо. В-третьих, он почему-то был уверен в том, что добьется Нику.
В город он прилетел несколько часов назад, встретился с Максом, обговорил с ним детали совместного бизнеса. И, отказавшись от дорогого алкоголя и компании красивых девочек, поехал домой, в свою вечно пустую квартиру. Встретился там с младшим братом – тот все чаще тусовался в ней со своими девчонками. После этого он старательно прибирался, но внимательный Саша все-таки замечал следы пребывания других людей. Впрочем, его это нисколько не смущало. Малому нужно было куда-то водить девчонок. Хата есть, пусть водит. А потом он ему отдельную квартиру купит. Отец будет против, но плевать.
Брата Саша любил и защищал с самого детства – то от отца, то от собак, то от дворовых пацанов. Однажды защитил братишку от смерти. И с этого все началось, хотя малой не виноват. Это был его собственный выбор.
Саша потянулся, разминая мышцы и наслаждаясь каждым движением. Он недавно вышел из душа, его кожа еще не высохла, а мокрые волосы были зачесаны назад. Из одежды на нем были только подвернутые домашние джинсы. Сейчас он напоминал самого себя пятилетней давности, когда был обычным парнем. Разве что серьги в ухе не хватало.
Саша включил телевизор, занимающий половину стены. Выбрал какой-то боевик, растянулся на диване. Правда, за сюжетом не следил – сидел в телефоне и рассматривал фото, сделанные помощником Макса, которому он поручил охрану Ники в свое отсутствие. Она пошла в клуб с подружкой, которую Саша хорошо помнил, и подцепила парня. Но его отшили, и больше никаких форс-мажоров не происходило. Жизнь Ники была размеренной и спокойной.
1 Решительно и скоро.
2 Подробнее об этих событиях можно прочитать в серии «Мой идеальный смерч».
3 Медленно и нежно.
Скачать книгу