Катабасис бесплатное чтение
Александр Шавкунов
Катабасис
Глава 1
Солен проснулся от солнечного луча, щекочущего нос, через щёлочку меж штор. Потянулся до смачного хруста, выгибая спину и переворачиваясь набок. В голове кристальная ясность и лоскуты сновидения, приятного и тёплого. Мышцы подрагивают от жажды действовать.
Встал с кровати, протяжно зевнул и начал привычную с детства зарядку. Поочерёдно наклоняется к стопам и протягивает руки, пока ладони не коснутся пола. Повторил упражнение десять раз и приступил к отжиманиям. Напоследок забросил левую руку за спину, уперев кулак в поясницу и дважды отжался на правой руке. На левой смог только один раз, и тот со скрипом.
На кухне загремела кофемолка, вторя ей щёлкнул короб автоповара. В спальню повеяло ароматом поджаренных тостов и яичницы с овощами. Солен поднялся, трясущейся от перенапряжения рукой смахнул со лба горсть пота. Принюхался и довольно заулыбавшись поспешил в ванную.
В зеркале отразился скуластый мужчина в помятой майке, с точёным греческим носом и острым подбородком. Волосы черны, как уголь, который всю жизнь копал его отец. Глаза сверкают, как изумруды, и горят предвкушением нового дня. Сегодня у него, наконец-то, появится напарник!
Вдвоём выполнять рутинную работу станет куда проще! Солен представил гору бумаг, которую нужно заполнить по прибытии в отделение и зябко передёрнул плечами.
Пока он был в ванной, умная автоматика выдвинула из шкафа выглаженную бежевую рубашку и тёмно-синие брюки с отчётливыми стрелками. К моменту, когда Солен закончил бриться, доложили галстук и кожаный ремень.
В коридоре на полочке блестят остроносые туфли. На вешалке с широкими плечиками дожидается твидовое, приталенное пальто. Сверху накинута перевязь с кобурой, в тусклом свете поблескивает рукоять пистолета.
Стену коридора украшает фотография Солена с улыбчивым гигантом, опирающимся на трость, и рыжей девушки, втиснувшейся посерёдке. У зеркала в коридоре висят газетные вырезки с заголовками в стиле «Детектив и ужас среди гор». Под ними заткнута краем за зеркало фотокарточка: Солен пожимает руку человеку в дорогом костюме, подпоясанному широким поясом из зелёного шёлка.
Солен закончил принимать душ, вошёл на кухню обёрнутый полотенцем. Стоило пересечь порог, как на стене включился телевизор и зазвучал синтетический голос.
– Доброе утро, мастер. Желаете прослушать новости?
Солен скривился и мотнул головой.
– Нет. Просто дай прогноза и включи какую музыку.
– Сегодня семнадцатое число, среда. Температура за окном, минус тридцать пять градусов. В полдень ожидается потепление до двадцати восьми, а ночью температура упадёт до минус сорока пяти. Ожидается метель.
Голос оборвался и на экране появилось лицо популярной певицы. Солен жестом убавил звук и принялся за еду, потягивая кофе.
***
Дверь подъезда распахнулась и в лицо дохнуло морозной свежестью. Пар изо рта, едва вырвавшись, начал кристаллизироваться и осыпаться ледяной пылью. Двор присыпан снежком, пешеходные дорожки расчищены с механической точностью. Солен сделал два шага с крыльца, как у подъезда остановилась машина с логотипом фирмы арендодателя «Быстро-Авто», приветливо мигнула фарами и распахнула пассажирскую дверь.
Дождавшись, пока человек устроиться в кресле, авто рвануло с места и спросило мягким, синтетическим голосом:
– Куда сегодня желаете?
– Как обычно, на работу, в главное раследовательное управление.
***
Над городом протянуты пористые дуги гидропонных ферм. Солен с ленивым интересом наблюдает, как солнце прячется за ними и выскакивает, как чёрт из табакерки. За окном мелькают припорошённые снегом сосны и кусты. В машине приятно пахнет хвоей и сандалом. Играет ненавязчивая мелодия, сплетающаяся с шелестом шин по асфальту.
Стены домов и множество рекламных стендов украшены праздничными плакатами грядущей семидесятой годовщины Великой Победы. С ярких полотнищ на людей взирают исполненные величия лица рыцарей и учёных мужей.
Шестьдесят девять лет назад они делом доказали верховенство науки. Сокрушили армии трёх королевств, благодаря «современному» оружию и тактике, вычисленной первым, аналоговым, ЭВМ.
У Солена по спине пробежал холодок, стоило представить, ту циклопическую работу, проделанную при помощи модифицированного органа, водяных трубок и перфокарт.
Благодаря тем событиям, некогда крохотное королевство разрослось во всемогущую империю. Жители которой счастливы, а остальные государства, лишь догоняют и просят подачки.
Авто свернуло с главной дороги и понеслось вдоль площади. Перед Соленом распахнулся вид на репетицию парада. Вдали устанавливают трибуны ветеранов, а у самой дороги маршируют выпускники кадетского корпуса. Вдоль строя носится сержант в шинели, изо рта вырываются клубы пара, а юноши вытягиваются, задирая подбородки. Если прислушаться, можно различить мерный стук подошв сапог по брусчатке.
В самом центре площади высится бронзовый монумент, изображающий двух величайших людей той эпохи, пожимающих руки: учёный Микалас фон Церн и светлейший князь Серкано де Стерн. Первый придумал ЭВМ, а второй помог создать её и, по сути, написал первую тактическую программу. Если так вообще можно назвать сотворённое князем чудо из нулей и единиц.
У подножия лежат свежие цветы, красные ленты с обозначениями фронтов и армий.
– Хотите послушать новости? – Спросил автомобиль, заворачивая прочь от площади. – Ехать ещё пятнадцать минут.
– Нет, включи музыку.
– Хорошо, господин Солен. Вам, как обычно?
– Да.
Салон наполнили гитарные переборы, мужчина прикрыл глаза и упёрся лбом в стекло. Кожу щипнуло холодом, а перед внутренним взором стали раскладываться планы на день. Систематизировать улики, допрос свидетелей, осмотр места происшествия и бесконечные отчёты.
Хорошо хоть напарник будет, можно поделить дела пополам.
Солен вздохнул, не так представлялась работа детектива в юности, ой не так. Он то мечтал, что будет с пистолетом наголо гоняться за преступниками, ловить шпионов и прочую погонь. Вместо этого девяносто процентов времени перебирает документ и заполняет целые библиотеки бумаг. Кажется, если сложить все отчёты за этот год, получится колонна до луны.
С другой стороны, жаловаться не на что. Он очищает государство от дряни, благодаря ему было поймано не счесть бандитов и убийц. Пусть и не так весело, как в романах, но он полезен обществу!
Да и если бы пришлось стрелять, Солен скорее себя подстрелит, чем врага. В его пистолете холостые патроны, выданные по личному распоряжению начальника раследовательного управления. Дабы никому случайно не навредил.
Авто сбавило ход и плавно остановилось перед белокаменным зданием, похожим на мраморный короб в десять этажей. Солен вышел, и машина тронулась с места, сразу влившись в общий поток. Телефон в кармане завибрировал, получив дежурное оповещение с благодарностью, за использование сервиса «Быстро-Авто».
Машина отправилась к следующему клиенту или на одну из множества подземных парковок. Вечером сервис пришлёт её, а может, и другую, отвезти домой или до любимой кафешки.
Солен поправил пиджак, мраморные ступени звонко застучали под туфлями. Входная дверь, огромная, как замковая, величаво распахнулась навстречу. Усатый привратник, сидящий в остеклённой будке, помахал Солену и сделал пометку в журнале. Ухмыльнулся, словно услышал скабрёзный анекдот про императора и гувернантку.
Лифт домчал до восьмого этажа и тренькнув распахнул двери. Солен шагнул наружу и замер, ощутив себя в перекрестье трёх десятков пар глаз. Коллеги побросали дела и пялятся на него, улыбаясь, как и привратник. Во взглядах мужчин есть нечто странное, похожее на зависть. Женщины смотрят совсем странно…
– Всем привет. – Пробормотал Солен, озадаченно оглядываясь. – У меня что-то на лице?
– Не-не-не. – Хором ответили коллеги. – Доброе утро.
Солен прошёл к рабочему столу и замер, рядом с ним на стуле сидит девушка в форме рядового стражника. Вот только сидя она почти вровень с Соленом по росту. Волосы незнакомки белы, как обработанный карбид, кожа мраморная, с аккуратной голубой сеточкой вен, похожих на лёд. Глаза, светло-карие, выделяются на лице, как нечто чужеродное, притягивают взгляд. Под рукавами белой рубашки угадываются сухие мышцы, лишь слегка подёрнутые мягким женским жирком.
Солен с лёгким неудовольствием отметил, что её бицепс почти вдвое больше, чем у него. Мощное телосложение контрастирует со сказочно прекрасным лицом и нежно-розовыми губами. Незнакомка моргнула, поднялась, оказавшись выше почти на три головы и гораздо шире в плечах.
– Детектив Солен?
– Д-да… чем обязан?
– Меня зовут Кирия, господин Борген сказал, что с сегодня я ваш напарник.
– Оу… эм… рад знакомству… ты ведь новичок?
– Первый день на службе!
– Отлично, подожди секунду, я кое-что узнаю у Боргена.
***
В кабинете главы раследовательного управления работает кондиционер, потоки тёплого воздуха обдувают стол, шевелят стопки бумаг. Начальник, круглый бородач, в форме похожий на пушечное ядро со значком на груди. На столе стоит стакан с тягучей жидкостью тёмно-красного цвета.
– О, Солен! – Зычно протянул Борген, приподнимаясь с кресла. – Познакомился с, хе-хе, подопечный?
– Вроде того, кто она чёрт подери?
– А? Так ты не в курсе? Поразительно, я думал, каждая собака знает. Она Абсолют первого поколения.
– Чего?
– Ну, генетически совершенный человек, почти. Яйцеголовые порешили оставить им некоторые недостатки, ради генетического разнообразия. Вот девочки достался альбинизм. Их сейчас распределяют по местам работы, скажи спасибо, что у нас девочка, а не двухметровый амбал с кулаками размером с детскую голову.
– Ясно… – Пробормотал Солен, смутно припомнив обрывки болтовни среди коллег. – Но почему новичка дали именно мне? Вон у Кирюмчика тоже нет напарника! А мне нужен помощник, а не обуза!
– У Кирюмчика жена и двое детей.
– И что?
– А то, что ты у нас единственный бесхозный. Авось слюбитесь, смилуетесь.
Солен поперхнулся, лицо налилось дурной кровью.
– Слушай, Сол, ты у нас тут самый видный и опытный детектив. Серьёзно, после той заварушки на севере, про тебя каждая собака знает. Так что ты, ха-ха, идеальный кандидат в наставники! Ну и раз зашёл. – Сказал начальник и протянул тонкую папку. – Вот держи, как раз новое дельце, а старые забудь, их распределили по отделу.
Солен автоматом заглянул внутрь, взгляд зацепился за пару листков и прикреплённые фото.
– У меня и без этого куча работы!
– Больше нет, те дела по всему управления раскидали. Теперь ты занимаешь этим, для стажировки новичка. А теперь иди, время дорого.
***
Кирия начала подниматься при его приближении, но детектив остановил взмахом руки. Плюхнулся в кресло и воззрился на подопечную, папку положил перед собой. Девушка упёрла ладони в колени, отчего и без того крупная грудь подалась вперёд. Взгляд у неё детский, полный любопытства.
Детектив вздохнул и спросил:
– У тебя есть во что переодеться?
– Зачем? Это ведь форма, официальная одежда, символ!
– Так-то оно так, но мы детективы, а не обычная городская стража. Нужно подчеркнуть статус, да и форма не шибко удобная.
Кирия потупила взгляд и сказала:
– Я не думаю, что на меня найдётся одежда по размеру.
Солен откашлялся в кулак, спросил:
– А какой у тебя рост?
– Два тридцать… – сконфуженно ответила девушка.
– Хм, есть у меня одна идея. Пошли, всё равно нам по пути, до места преступления.
Кирия кивнула и последовала за ним, Солен ощутил, как волосы на затылке поднимаются дыбом. Все чувства напряглись, словно за спиной не красивая девушка, а голодный медведь. В лифт абсолют зашла пригнувшись, только сейчас Сол заметил, что на ногах у неё чёрные туфли со спиленным каблуком.
Встала в углу, подперев потолок плечами, отвела взгляд, стараясь не смотреть на Солена.
– Ты чего? – Спросил мужчина, нажимая на кнопку первого этажа.
– Неловко как-то… я привыкла, что самая маленькая, а тут такое.
Солен поперхнулся, постучал кулаком в грудь. Это же какие мордовороты эти абсолюты? Воображение нарисовало детину под три метра, с огромными кулаками, квадратной челюстью и налитыми кровью глазами.
– А куда мы? – Осторожно спросила Кирия.
– Ко мне, для начала. – Ответил Солен и осекся.
Гиганта пискнула и начала заливаться краской, как школьница перед первым поцелуем. Спрятала лицо в ладони, глядя на напарника в щёлочку между средним и указательным пальцами.
– Стыд то какой… вот так сразу? Мы ведь даже незнакомы… толком!
– Ты чего? Эй, ты чего надумала?! У меня просто есть, пальто для тебя. Выбрасывать жалко, лучше тебе отдам.
– Ой… простите…
Девушка покраснела сильнее, словно спелая вишня.
***
Перед выходом Солен достал телефон, мазнул пальцем по экрану, пару раз нажал и спрятал в карман. Привратник оторвался от журнала и бросил со смешком:
– Удачного дня.
Когда они спустились по лестнице, машина въехала на парковку с дороги и распахнула двери. Кирия, продолжая краснеть, протиснулась на заднее сиденье, подперев подбородок коленками и склонив голову к плечу. Солен виновато крякнул и сказал, разводя руками:
– В следующий раз грузовичок закажу, пассажирский.
– Не надо… – Пискнула девушка. – Мне и так вполне.
– Угу, оно и видно.
Авто тронулось осторожностью, наполовину от привычной скорости. Напарница извернулась и прильнула к окну, жадно вглядываясь в улицы, охая чему-то и широко распахивая глаза.
– Впервые в городе?
– Да, нас держали в сельской местности, ну, знаете зелёные холмы, лес, река и высоченный забор под напряжением.
– Оу… извини…
– Да ничего, это ведь было для нашей безопасности, некоторые люди негативно относятся к таким, как я. Если честно, мне там нравилось. Но здесь тоже хорошо, так необычно.
– Вам что же, совсем не рассказывали про внешний мир?
– Одно дело слышать, но увидеть самой, совершенно другое! Я ведь только вчера была там, БАМ и уже тут!
– Понятно. А сколько тебе лет?
– Двадцать, а что?
– Да ничего… просто любопытно.
Солен умолк и попытался представить, какого это, двадцать лет пробыть, по сути, в заключении. Не видя настоящего мира и живя по строгому расписанию. Чем это отличается от тюрьмы? Даже если Кирия не знала другой жизни.
– Скажи, ты любишь вишнёвые пирожные?
– Никогда не пробовала.
Солен постучал пальцем по приборной панели, на экране всплыла карта города. Детектив прокрутил её и ткнул в пересечении улиц, отмеченное значком скрещённых вилки и ножа. Машина послушно вильнула и перестроилась в соседний ряд.
Глава 2
В кафе, по случаю рабочего дня, посетителей мало. Пахнет молотым кофе и свежей выпечкой. Солен и Кирия заняли столик в углу у окна, детектив по извечной мужской привычке сел спиной к стене. Девушка застенчиво опустилась напротив, положила руки на стол. Вскоре подошла улыбчивая официантка, при виде Кирии побледнела, а улыбка стала натянутой.
– Чего желаете?
– Вишнёвых пирожных и два кофе, с сахаром.
Официантка торопливо записала в блокнотик и упорхнула, не оборачиваясь. Плечи Кирии поникли, напарница стала казаться меньше, как щенок, промокший под дождём. Посмотрела на Солена и прошептала:
– Она ведь меня испугалась?
– Да, но это неважно. – С улыбкой ответил мужчина. – Людям свойственно бояться всего подряд от гнева Господнего, до маленьких мышек.
Великанша передёрнула плечами и втянула голову.
– Бррр, я их тоже… боюсь. Мерзость!
За прилавком собрался кухонный персонал, смотрят на Кирию, как на медведицу, сбежавшую из зоопарка. Солен вздохнул и поднявшись сказал девушке:
– Сиди, я сейчас заберу заказ.
– А разве они не должны сами принести?
– Должны, но я хочу сам.
Персонал встретил его наглыми улыбками, кто-то шепнул вполголоса:
– Где вы милсдарь такую огршу откопали-то? Она вас на руках небось носит?
Послышались сдавленные смешки, Солен сощурился, облокотился о стойку и сказал вкрадчиво, запуская ладонь во внутренний карман пальто:
– А знаете, что самое смешное?
Лица кухонных рабочих и официантов вытянулись, стоило на свет показаться удостоверению Имперского Раследовательного Управления.
– Вы, ребятки, – вкрадчиво продолжил Солен, – решили потешаться над двумя детективами.
– М-мы не знали, сэр…
– И что? Это как смягчает ваш проступок?
Лица начали бледнеть, две девушки стремглав умчались на кухню. Спустя считаные секунды к стойке пробился низенький мужчина с биркой менеджера на груди. Затараторил, с виноватой улыбкой заглядывая Солену в глаза:
– Господин, простите этих идиотов. Только вчера из деревни, сами понимаете народец дикий, неотёсанный. Мы готовы загладить вину, как на счёт… ваш заказ за счёт заведения?
Солен спрятал удостоверение, поскрёб подбородок и сказал:
– Хм… удвойте пирожные, а в мой кофе плесните виски.
– Да, сэр! Сейчас всё будет!
Менеджер укатился на кухню, Солен услышал, как он гневно покрикивает на провинившихся. Довольно улыбнулся и пошёл обратно.
– А где пирожные? – Удивилась Кирия.
– Ещё не готовы, пару минут.
***
Заказ принесли на двух украшенных серебром подносах, официантка чуть лоб не расшибла кланяясь. Кирия осторожно подцепила лакомство ложечкой, сунула в рот и замерла. Уголки глаз влажно заблестели, она шмыгнула носом и накрыла лицо ладошкой.
– Не понравилось? – Насторожённо спросил Солен.
Девушка замотала головой, отчего волосы молочным шлейфом разметало по плечам.
– Нет… это… это… самое вкусное, что я ела в жизни! Они, наверное, стоят целое состояние?!
– Не переживай, – с улыбкой ответил Солен, – я тебя угощаю.
Первые три пирожных великанша проглотила, запивая кофе, которое также вызвало восторг, хоть и менее яркий. Четвёртое начала есть маленькими кусочками, смакуя и блаженно щурясь, как кошка. Огромная, хищная кошка с заснеженных гор, с которой у неё есть определённое сходство.
На середине остановилась и озадаченно посмотрела на напарника.
– Сэр, а разве мы не на службе? Это невероятно вкусно… но у нас же дело…
– Не переживай, там опечатанная квартира, можем осмотреть в любое время.
– Всё равно, как-то неудобно…
– Не переживай. – Повторил Солен, добавив жёсткости. – Пойдём, как допью кофе.
Девушка кивнула и вернулась к трапезе.
– А где ты живёшь? – Спросил Солен.
За окном проехал грузовик, накрытый голубым брезентом с маркировками крупной химической компании. Порыв ветра отогнул край полотнища и показал вытянутые бочки из жёлтого пластика. Сырьё для строительства гидропонных ферм.
Кирия отложила ложечку и сказала:
– Ну, меня вчера вечером заселили в общежитие на окраине города, даже выдали подъёмные.
– Ого, сколько?
– Пять тысяч золотых. Это много, да?
– Вполне достаточно. – Ответил Солен, едва сдержав поражённый выдох. – Впритык, правда.
Глотком осушил кофе и вопросительно глянул на девушку. Абсолюта торопливо орудуя ложечкой, затолкала пирожное в рот, щёки раздулись, как у жадного хомяка, вскочила.
***
Дорога до дома заняла не больше семи минут. Они поднялись на третий этаж, Кирия замялась у порога квартиры, заливаясь краской, что вкупе с бледной кожей выглядит странно притягательно.
– Ты чего?
– Это как-то… вы ведь холостой, и я одинокая…
– С чего ты взяла, что я холост?
– Ну… – девушка замялась, стрельнула глазами по сторонам, – у вас нет ни косички, ни татуировки, даже выведенной. Плюс, мне в отделе многое про вас рассказали…
Солен вздохнул и закатил глаза, махнул, словно отгоняя назойливую муху.
– Заходи, нет в этом ничего такого и тем более, даже если женюсь, косу заплетать или делать тату не буду.
– Почему?
– Это атрибуты устаревшего мира.
В квартире детектива царит аскетичный минимализм. Одна комната пуста, а в двух других почти нет мебели. Солен подвёл девушку к стенному шкафу и сказал, указывая рукой:
– Вот здесь посмотри, авось найдёшь что по размеру. Я пока выйду в соседнюю комнату, крикни, как закончишь.
Кирия, дождалась пока за ним захлопнется дверь, неуверенно оглянулась и подошла к шкафу. Внутри обнаружились аккуратные стопки одежды и вешалки с пальто, плащами и куртками. Девушка озадаченно склонила голову набок, оглянулась на дверь и взяла первый попавшийся плащ. С осторожностью надела и встала перед зеркалом, чужая одежда села точно по плечам. Полы доходят до середины бедра, пуговицы застёгиваются, разве что в груди натягивается.
Поколебавшись, надела остальное, включая найденные внизу ботинки с высокой шнуровкой. Большой палец и мизинец правой стопы сдавило, но в целом терпимо. Кирия вернулась к зеркалу, встала боком, согнула одну ногу, подалась вперёд. Сделала два резких выпада, целясь воображаемому противнику в челюсть и горло. Медленно подняла ногу стопой к потолку, ткань штанов натянулась и едва слышно затрещала. Девушка хмыкнула и крикнула:
– Я всё.
Солен вошёл в комнату, охнул во все глаза разглядывая девушку. Абсолюта потупилась и застенчиво откинула волосы за спину, спросила, не поднимая взгляд:
– Мне идёт?
– По большей части, пожалуй, ещё заскочим к портному после дела.
***
На лестнице Кирия притормозила, держась за перила и осторожно спросила:
– Чья это одежда?
– Это не важно. Может я купил в сети, но прогадал с размером.
– Одежды слишком много, и она вся примерно одного размера. – Заметила девушка. – Не очень-то похоже на случайную покупку. К тому же многая выглядит поношенной.
Солен вздохнул и сказал, продолжая спуск:
– У меня был младший брат. Болел гигантизмом, ну знаешь, когда человек вымахивает громадным. Вот примерно с тебя ростом он и был, а потом, в одну ночь сердце не выдержало. Одежду выкинуть рука не поднялась.
– Оу… прости.
– Ничего, два года прошло, я свыкся.
Дальше спускались молча. Уже в машине, Солен заговорил, глядя в лобовое стекло:
– Его звали Туве, добрейшей души был человек. В дом тащил любую найденную животину. Думаю, он был бы рад узнать, что его вещи пригодились.
Кирия долго молчала, нервно теребя пуговицу плаща и глядя в окно на мелькающие здания и плакаты грядущего праздника. Наконец спросила:
– Я его тебе напоминаю?
– С чего? Туве был нескладный, вечно согбенный и ходил с тростью.
– Но ты так отреагировал, увидев меня в этом.
– Просто тебе идёт.
Кирия отвернулась, пряча румянец.
***
Машина затормозила во дворе многоэтажного жилого дома, дождалась, пока детективы выйдут и устремилась прочь. Девушка потянулась до хруста позвонков, облегчённо выдохнула и отряхнула с плаща невидимые соринки. Изо рта вырываются клубы пара, придавая ей какой-то мифологический вид.
Дворик присыпан снежной крошкой, на детской площадке красуются разномастные снеговики с морковными носами и глазами-пуговицами. Хорошо видны тропинки следов от подъездов в сторону магазина. Перед домом высажены пихты, сейчас больше похожие на белые пирамидки.
– Снег пошёл. – Сказала Кирия.
Запрокинула голову и блаженно сощурилась, даже выставила язык. Крупная снежинка опустилась на кончик, девушка поморщилась и сплюнула под ноги, утёрла губы рукавом.
– Фу, гадость!
– А чего ты ожидала, тут недалёко пара хим. предприятия. – Сказал Солен, с улыбкой. – В городе опасен не только жёлтый снег.
Он уверенно зашагал к центрально подъезду, девушка последовала, подходя достал удостоверение. Дверь отворилась с задержкой, в лица дохнуло тёплым воздухом с характерным запахом разогретых батарей и труб. Детективы поднялись по короткой лестнице и остановились у лифта.
Солен смерил взглядом проход, покосился на напарницу и сказал:
– Впрочем, думаю лучше пешком подняться. Всего пятый этаж.
Девушка бросила взгляд на створки лифта, едва доходящие ей до шеи, кивнула. Лестница в доме типична для новостроек с подъёмниками, запылённая. Ступени озадаченно гремят от каждого шага, словно спрашивая: зачем я вообще нужна? Как ответ на вопрос в углах лестничных пролётов стоят жестяные банки полные окурков.
На площадках камеры дверей с тихим жужжанием следят за чужаками, сканируя лица на всякий случай. Пахнет побелкой, табаком и горячими батареями. Кирия шагает позади, то и дело поглядывая на спину наставника. На четвёртом этаже откашлялась в кулак и спросила:
– Господин Солен…
– Просто Сол, пожалуйста, ты не подчинённая, а напарник. – Перебил детектив не оборачиваясь.
– Сол, я у тебя не видела телевизора.
– Он на кухне, а тот, что в зале, спрятан в стене.
– А доступ в Сеть есть?
– Конечно, просто я редко им пользуюсь и только с телефона. Мне неинтересны кучи людей, спорящих о мелочах и поливающих друг дружку грязью, нет спасибо, пусть занимаются этим без меня.
Кирия закусила губу и осторожно спросила:
– Так ты не в курсе о программе Абсолютов?
– Я только сегодня узнал о вашем существовании.
– Хорошо…
– А что, есть какие-то нюансы, о которых я должен знать?
– Нет-нет! Ничего такого, я просто удивилась, всего-то…
На пятом этаже Солен остановился перед железной дверью, перечёркнутой крест на крест жёлтыми лентами. Достал удостоверение, раскрыл перед камерой и застыл, ожидая ответа автоматики.
Трижды глухо щёлкнуло, и железная плита тяжело сдвинулась. Брови Кирии взлетели на середину лба, когда увидела толщину двери. Такая выдержит прямое попадание из танка!
Нос защекотало сладковатым ароматом гнили, желудок свела судорога, девушка охнула и положила ладони на живот.
– Чем это воняет?
– Смертью. – Ответил Солен, заходя внутрь.
Свет включился с задержкой, на полу толстый слой пыли с чёткими отпечатками ботинок и характерным рисунком протекторов. Стража побывала здесь пару дней назад. На вешалке висит куртка, пальто и шуба. На полочках расставлена обувь, мужская, женская и детская.
– Что здесь произошло? – Шёпотом спросила Кирия.
– Убийство. – Буднично ответил Солен. – Собственно это тестовое задание, ты должна восстановить порядок событий по имеющимся уликам. После провести опрос и заполнить пару грузотонов бумаг.
Он достал папку, заглянул внутрь, хмыкнул и взял две фотокарточки. Одну протянул девушке. С выцветшей пластинки на неё смотрит улыбчивая семья: мужчина с высокими залысинами и в очках, молодящаяся дама и мальчик лет восьми.
– Снимок сделан год назад. – Пояснил Солен, привалился плечом к стене, сделал приглашающий жест вглубь квартиры и добавил. – Приступай.
Девушка глубоко вдохнула, шумно выдохнула через нос и уверенно шагнула внутрь. Первой комнатой оказалась ванная, кафель покрыт бурыми пятнами, занавеска сорвана, а принадлежности разбросаны. Зеркало покрыто трещинами, от удара в центр. Кирия заглянула в саму ванну и отпрянула, эмаль почти чёрная от запёкшейся крови. На стене видны белые зарубки в плитке.
– Орудие преступления топор? – Пробормотала девушка, прикрывая рот ладонью и едва сдерживая рвоту.
– Постарайся не гадать, и… ты в порядке?
– Д-да, просто… это тяжело видеть, вы-то наверняка привыкли…
– К этому нельзя привыкнуть. Просто держи себя в руках. Готова?
– Да!
Глава 3
Девушка вышла из ванны, Солен глянул на неё про себя удивляясь, как может альбинос побледнеть. Напарница привалилась спиной к дверному косяку, трижды быстро вдохнула носом и выдохнула. Прикрыла глаза и сказала:
– Орудие убийства топор или его разновидность. Характерные следы от удара широким лезвием с размаха. Могу предположить, что убийца не отличался хорошим владением этим оружием. Жертва, скорее всего, пыталась защититься, что объясняет такое количество крови по всей комнате и разгром.
– Верно, жертва получила тридцать два удара фамильной секирой. Продолжай.
Кирия открыла глаза и на негнущихся ногах прошла в зал. Взгляд зацепился за сломанный телевизор, свисающий со стены на остатках крепления, как лист бумаги. Экран покрыт сетью трещин, на сколах видна запекшаяся кровь.
Рядом висит доска из чёрного дерева с искусной гравировкой и двумя загнутыми штырьками: стойка для оружия. В центре комнаты широкий кожаный диван с подлокотниками из отполированного дерева. По бокам два кресла с высокими спинками, левое опрокинуто.
Пол укрыт синтетическим ковром с длинным ворсом, сохранившим следы стражников и коронера, но одна цепочка следов выделяется.
Прибывшие патрульные и медики старались не пересекать её. Отпечатки босых ступней взрослого, тянущиеся от опрокинутого кресла к телевизору и обратно. Кирия проследила взглядом и подошла ко входу в детскую комнату. Дверь распахнута настежь, замок вывернут из фанеры с «мясом», округлая ручка лежит рядом.
Внутри раскиданы детские вещи, на полу лежат комки носков, кровать не заправлена, а стены заклеены плакатами. Единственное окно занавешено плотной шторой, судя по виду, никогда не раскрывавшейся. В углу стоит компьютерный стол, монитор разворочен, а системный блок буквально выпотрошен. Край стола расколот и забрызган кровью.
– Убийца, полагаю, отец. – Натянуто сказала Кирия, оглядывая разгром. – Сначала сломал телевизор, это увидел сын, после чего попытался запереться в комнате. Однако родитель пинком выбил дверь и расправился с ним. Жена, по всей видимости, принимала душ и ничего не слышала. Кажется, я видела в ванной нечто похожее на приёмник, может она слушала музыку?
Солен сверился с бумагами дела и кивнул. Девушка обошла оставшиеся комнаты и остановилась на кухне. Убранство роскошное, нефритовая столешница с раковиной, навесные шкафы. Массивная плита с функцией авто-повара и внушительный, двустворчатый холодильник. К ручке последнего привязана импровизированная петля из галстука.
– Убийца, глава семьи Рогенов. Старший-инженер НИИ имени Микаласа фон Церна, Доран де Сваус. – Продекларировал Солен, становясь рядом с напарницей и подняв голову, чтобы заглянуть в лицо. – Сначала разбил телевизор, после зарубил сына и жену. Уничтожил все носители информации, даже старые пленочные камеры. А после повесился на галстуке. Подвязал к ручке холодильника и сел. Умирал долго, по словам коронера не меньше десяти минут.
– Боже… – Выдохнула Кирия. – Он был алкоголиком или наркоманом?
– Нет. На хорошем счету, исполнительный и педантичный. Поглощённый работой, прямо воплощение идей Микаласа. Предположительно, помутнение сознания, вызванное переутомлением. В родном НИИ прошел траур и теперь обсуждают принудительное сокращение рабочей недели.
– Принудительное?
– Ученые. – Сказал Солен, пожимая плечами. – Многие буквально живут на работе. Впрочем, ещё насмотришься на них.
Он неловко похлопал девушку по плечу и добавил с улыбкой:
– Ты хорошо держишься. Меня в первый день вырвало прямо на месте преступления.
– Это… чудовищно! Дико! Как люди вообще могут совершать такое? – Выпалила Кирия, обводя комнату рукой.
– О, люди творят и не такое… я как-то был в командировке на периферии… в общем, там был клан каннибалов. Не слабо так разросшийся во время войны и закрепившийся в предгорьях.
– Ух… как же вы их одолели?
Лицо Солена помрачнело, взгляд на мгновение стал отсутствующий. Он мотнул головой и выдавил улыбку.
– Нас схватили, стоило подобраться к сути, а дальше… в общем. Мне удалось сбежать, а дальше за дело взялась армия при поддержке авиации.
Кирия вздохнула, представив через какой ад прошел наставник, плащ на груди опасно натянулся, собрались две косые складки. Солен титаническим усилием воли отвёл взгляд и сказал:
– Ладно… нам бы к портному заскочить, а то совсем забыл про это… кхм… после заедем в НИИ и вернёмся в отделение.
***
Морозный воздух щиплет ноздри, обдувает лицо. Детективы стоят у подъезда, поглядывая на дорогу. Кирия задумчиво пишет карандашом в блокноте, делает схематичные зарисовки комнаты. Солен, кривясь копается в телефоне, бормочет под нос.
Машина обязана была подъехать, стоило им выйти из подъезда. На экране отображается, что она уже рядом… Со стороны въезда появился скрежещущий грохот, во двор въехало раскуроченное авто. Стекла побиты, капот залит красной краской, два колеса спущены и оставляют на асфальте длинные борозды. К бамперу прицеплены ржавые цепи с гирьками.
– Твою-ж мать… – Выдохнул Солен.
– Что такое? – Удивилась напарница, озадаченно глядя на изуродованный транспорт.
– Технофобы. – Буркнул Солен, пряча телефон в карман. – Вот ведь повезло нам.
– Кто?
– Кучка отсталых дегенератов, проклинающая технологии. В основном те, из-за которых они остались без работы.
– Разве таким из казны не выплачивают пособие?
– Платить-то платят, у некоторых зарплаты меньше.
– Так чего они вызверяются?
Солен вздохнул и пояснил:
– Понимаешь, человек такая сволочь, что ему необходимо осознавать собственную нужность. А эти ребята остались на обочине истории, бесполезные и ненужные.
– Почему бы им не выучиться на новую профессию?
Солен криво улыбнулся:
– Так ведь это трудиться надо, обучаться. А они это не очень любят. Ты ведь знаешь, какая раньше была самая распространённая и востребованная профессия?
– Хм… пахарь?
– Почти, землекоп, обычный мужик с лопатой, роющий от сюда и до обеда. Хочешь что-то построить? Тебе нужна целая армия таких. А потом появились тракторы. Если махать лопатой может каждый, то вот рулить стальной махиной уже не так просто. Так что ветер перемен смёл самых ленивых и тупых, как сухие листья. А сейчас они собрались в обозлённые группы.
Девушка почесала лоб, глянула на изувеченное авто, остановившееся рядом с ними, и спросила:
– Разве им самим не противно?
– Хах! Нет, эти ребятки считают себя борцами за спасение человечества!
– Чего?!
– Они искренне уверены, что технологии нас погубят, мол деградируем, а искусственный интеллект заарканит всех в рабство и наши дети будут прислуживать тостерами и кофемолкам.
– Да уж…
– Ну, я же говорил, первыми отмирают самые неквалифицированные профессии, а на обочине остаются идиоты.
– А что будет дальше, когда без работы останутся… допустим инженеры? – Спросила Кирия.
Солен пожал плечами и сказал:
– А кто-ж знает? В любом случае, безделье это не про умных людей. Они найдут чем заняться, особенно с такими пособиями.
Под капотом хлопнуло, и на асфальт полилась исходящая паром жидкость, потянуло горелой проводкой и паленой резиной. Детективы отошли к лавочке, Солен заказал новую машину и сообщил о происшествии. В скором времени во двор въехал эвакуатор. Двое парней в оранжевых жилетах со светоотражающими полосами, принялись закреплять тросы за покорёженный метал, осторожно грузить авто, при этом глухо матерясь и сплевывая под ноги.
Следом прибыл новенький микроавтобус лазурного цвета, первой со вздохом облегчения внутрь забралась Кирия. Села на широкое кресло и осторожно откинулась, положив руки на спинку.
– Тебе стоить оформить подписку на автопарк. – Сказал Солен, садясь напротив.
– Обязательно… только разберусь со всем. Мир вне учебного полигона такой странный…
– У тебя хотя бы коммуникатор есть?
Абсолюта потупилась и покачала головой.
– Меня буквально вчера вечером привезли в город, и поспать успела всего пару часов.
– Ох… секунду.
Солен достал телефон, быстро отстучал по экрану, замер. Через минуту тренькнуло и на лице детектива расцвела улыбка.
– Готово, у нас есть пара дней, чтобы хорошенько тебя устроить и научить жизни в городе.
– А как же расследование?
– Попутно, начальство выдало карт-бланш, и кстати…
– Да?
– С тебя кофе.
***
Ателье расположено в самом центре города, в одном из множества переулков. В широкой стеклянной витрине красуются деревянные манекены, облаченные в утонченные наряды и строгие наряды. Солен невольно загляделся на пиджак с косой застёжкой, сделанный на манер рыцарского поддоспешника.
Стоило войти внутрь, на встречу шагнул мужчина средних лет с тканевым метром, переброшенным через плечо. Он широко улыбнулся, разводя руки и заговорил:
– Господин Солен, как я рад вас видеть! А кто эта прекрасная дама рядом с вами? Неужели вы-таки решили заплести косу? Поздравляю! Ну же, проходите, снимем мерки на свадебный наряд!
Кирия залилась краской, а Солен, опешив от напора замотал руками.
– Нет! Господин Каас, нам нужно просто подогнать девушке одежду. Вы же видите, на ней плащ моего брата!
Портной подошел к гостье, внимательно оглядел одежду, хмыкнул и сказал:
– Да, без сомнений, удивительно что оно почти по фигуре… девица, а как тебя зовут?
– Кирия Д-семь.
– Странное имя… неважно, Киринька, пройдём со мной за ширму, а вы, господин Сол, присаживайтесь. Сейчас принесут кофе.
За ширмой к ним присоединилось две девушки, Кирия поёжилась, ощутив испуганно-восхищенные взгляды. Каас споро снял мерки, пометил кусочком мыла места на плаще и заколол булавками. Хмыкнул и жестом попросил снять, Кирия подчинилась. Когда дело дошло до рубашки, она замялась и прикрывшись ладонями мотнула головой.
– Девушка, – с укоризной сказал Каас, помахивая метром, – я сейчас не мужчина, а вы не женщина. Мы портной и клиент! Моя главная задача, сделать так, чтобы вы смотрелись великолепно, а для этого нужна точная мерка! Не собираешься же ходить в пошитых на мужчину брюках до конца дней?
Кирия прикрыла глаза и начала раздеваться, оставшись в армейском исподнем. Портной охнул, увидев развитые мышцы пресса, выпуклые валики на ребрах и рельефные пучки на плечах. Минимум подкожного жира, каждое движение обрисовывает мускулатуру во всей красе и мощи. Кончики ушей налились алым, как раскаленный металл, краска перекинулась на шею, залила лицо.
– Ну что ты, – сказал Каас, снимая мерку с плечей, – нечего стесняться, сейчас девушки принесут подходящий халат. Вот так, почти закончил… вот и всё, видишь, ничего ужасного не случилось.
Миниатюрная девушка принесла фиолетовый махровый халат, Кирия торопливо накинула и закуталась. Вышла из-за ширмы и опустилась в кресло рядом с напарником, подтянула ноги, как замерзший ребёнок и обхватила колени. Каас вышел к ним через минуту, делая пометки в блокноте, отвесил лёгкий поклон и сказал:
– Обычно подгонка занимает до недели, заказов очень много, однако, ради вас, сэр Солен, мы управимся за час, плюс-минус двадцать минут.
Когда портной удалился, детектив взял с подноса на столике чашку кофе и протянул девушке.
– Ты в порядке, на тебе прямо лица нет.
– Я… я никогда не раздевалась перед мужчиной…
– А как же врачи?
– У нас были женщины!
Великанша шмыгнула носом и осторожно взяла чашку, пригубила. Солен поскрёб затылок и сказал, тщательно подбирая слова:
– Прости, не думал, что это вот так будет… тебя успокоит если я скажу, что Каас больше по мальчикам?
– Немного…
– Считай, что сказал, только ему не говори.
Девушка улыбнулась и откинула волосы за спину, потянулась к тарелочке с сахарным печеньем. Солен забросил ногу на ногу и сказал:
– В любом случае, раз нам пока нечего делать, может расскажешь о себе?
– Да не о чем особенно говорить. – Отозвалась Кирия, надкусила печенюшку и воскликнула. – Вкуснотища!
– Совсем нечего?
– Ну… если хочешь, могу рассказать о тренировках и постоянных осмотрах и сборе анализов.
– А может лучше о твоих вкусах и интересах?
– Да нету их, – сказала Кирия и закинула в рот печенье, блаженно сощурилась, как кошка, утянувшая жирную рыбину, – хотя, мне теперь определенно нравятся вишневые пирожные и вот это… что это кстати?
Глава 4
Следующий час Солен прочёл девушке лекцию о сладостях, какие лучше с чаем, а какие с кофе. Девушка слушала, глядя щенячьими глазами и приоткрыв рот, особо интересные моменты отдельно записала в блокнот. Когда детектив умолк, она осторожно спросила:
– Сол, а ты ведь сводишь меня попробовать их… на выходных, конечно?
– Хм, почему бы и да? – Ответил Солен, не заметив связи между интонациями и выражением лица.
– А, ещё одно… я так и не узнала твоё полное имя. Солен фон? Или «Де»? А может «ля»?
– Хах, у меня нет такого. – С улыбкой признался Сол. – Предки были пахарями в полном подчинении. Только родители выкупили свободу, а мы с братом, первые кто вырос, не возделывая земли. Хотя, меня можно называть Солен Тарго или Солен Столичный. Ты чего помрачнела?
– Да так… не обращай внимания, это женское.
Кирия, успевшая размечтаться о красивой приставке к имени, спрятала блокнот в карман халата. За витриной сгущается сумрак, включились фонари. В воздухе кружатся пышные перья снега, ложатся на брусчатку ровным слоем. Редкие прохожие протоптали узкую тропинку, некоторые притормаживают поглазеть на выставленный товар или странную, огромную женщину-альбиноску в цветном халате.
Каас вышел к детективам широко улыбаясь и жестом пригласил девушку за ширму. Кирия пропала минут на десять, Солен расслабился…женский вскрик заставил подскочить с кресла и схватить кобуру. Только через секунды дошло, что это было выражение восторга. Следом, почти опрокинув ширму в зал выметнулась Кирия.
Солен охнул, одежда, до того сидевшая довольно ладно преобразилась и выглядит словно пошитая специально для великанши. Приталенная, подчёркивающая точеный стан, ширину бёдер и грудь, одновременно сглаживая размах плеч и огранивая ауру силы, источаемую девушкой.
Перед Соленом стоит не здоровенная женщина, а в меру строгая дама, словно сошедшая со страниц мрачных детективных романов. Только растрёпанные волосы и отсутствие макияжа не вписываются в образ, но это дело поправимое.
Кирия по девичьи крутанулась на месте, широко улыбаясь, подбежала к огромному зеркалу в углу и завертелась, как кошка за хвостом, силясь рассмотреть со всех сторон. К Солену приблизился Каас, с объемистым бумажным свёртком в руках и стеклянным флаконом, полным прозрачной маслянистой жидкости.
– Это подарок от заведения, думаю эти сорочки и духи пригодятся девушке. – Сказал портной и подмигнул. – А вот это счёт, я в затруднении кому его предъявить…
Кирия оторвалась от зеркала и быстрым шагом подошла к мужчинам, сказала улыбаясь:
– Мне, Сол и так слишком потратился на меня… должна же я хоть за что-то заплатить?
Она взяла прямоугольник плотной бумаги, вгляделась в ровные строчки текста. Брови медленно поднялись на середину лба, а глаза округлились.
– Что такое, леди? Слишком дорого? – Озабоченно спросил Каас.
– Н-нет, я думала дороже будет… может тут ошибка?
Портной перепроверил счёт и покачал головой.
– Нет, всё верно, с вам девятнадцать серебряных.
– Так дёшево?! Ха! Да я к вам каждый день ходить буду!
На лице портного отразилось замешательство, он покосился на Солена, но тот отвёл взгляд, накрыв рот ладонью и силясь не засмеяться. Двадцать серебра – месячная зарплата официанта и пятая часть оклада детектива.
Окрылённая «дешевизной» Кирия прошлась по ателье делая заказы. С каждой покупкой лицо Кааса вытягивается, а руки начинают мелко трястись. К нему подбежала работница со стаканом воды и горстью пилюль. Портной закинул их в рот разом и запил одним глотком, но от греха подальше опустился в кресло.
За следующие пол часа Кирия оставила в ателье почти двести монет серебром, расплатившись платиновой карточкой с гербом имперского банка.
При виде оной Каас схватился за сердце и клятвенно заверил, что бросит все силы на исполнение в кратчайший срок. После чего Солен почти силком вытянул девушку на улицу.
Кирия одёрнула ворот, поправила волосы и оглядела улицу и спросила:
– Сейчас куда?
Солен сверился с часами, покачал головой и сказал:
– Отвезу тебя домой и встретимся завтра, займемся технической частью и отправимся в НИИ.
– Хорошо.
– Только не здесь, машина не проедет.
***
Они двинулись по узкой улочке, в некоторых местах Кирии приходится протискиваться боком. От домов веет седой древностью, на балконах зияют округлые дыры для слива отходов. Окна первых этажей задрапированы, видны грубые врезки пластиковых рам в вековую кладку. В местах прокладки теплотрасс брусчатка влажно блестит, в переулках, где трубы выходят на поверхность, клубится вязкий туман. Пахнет сыростью, а на стенах процветает грязно-зелёный лишайник.
– Да… – Протянула Кирия. – Здесь Тарго ощущается иначе.
– В смысле?
– Ну знаешь, главные улицу сияют технологиями, машины с автопилотом, рекламные экраны и гидропонные фермы над головой. Прямо видение Микаласа о светлом будущем. Чисто и удобно… а здесь, всё вывернуто наизнанку, в самом сердце города! – Она подняла руку и ткнула пальцев в подсвеченную дугу гидропонной фермы, виднеющуюся в разрыве меж крыш. – Высокие технологии и низкая жизнь. У меня такое ощущение, что в домах ютятся вчерашние кметы, которым это всё кажется магией и чудесами.
– Вполне возможно. – Ответил Солен. – Ещё семьдесят лет назад землю пахали плугом, а воевали в основном мечами да топорами. Хотя, первое кремниевые ружья сделали ещё в юности Микаласа.
– Меня это пугает. – Сказала девушка и обхватил плечи.
– Что?
– Вся эта скорость… – Пояснила Кирия, натянуто улыбаясь. – Учебники истории говорят, что до Великой Победы мир был статичен, тысячи лет одного и того же… лишь мелкие различия и тут… бум! – Она изобразила руками взрыв. – Великая Победа, спустя год автоматическое оружие, тяжелая техника и поступь Империи по соседним землям, авиация, телевидение, кибернетика…
– Как нарастающий снежный ком, что, катясь с горы превращается в неоставимую лавину, которая сметает старый мир. – Подытожил Солен.
– Мемуары Микаласа?
– Они самые, в детстве зачитывался. Мне кажется это верно для общества, – сказал Солен, помялся и добавил, – но не для людей. Мы как дети, сбегающие с горки, в какой-то миг осознаешь, что, если замедлишься – упадешь и разобьёшься.
Кирия долго молчала, взгляд стал отстраненный, а на лбу появилось подобие морщинки. Наконец она повернулась и спросила тихонько:
– А тебя это не пугает?
– Нет. Метафоры красивы, спору нет, но мы бежим вверх, к звёздам и другим мирам. Это скорее будоражит, а то, что трусы и слабаки не выдержат. Это их проблемы. Я не хотел бы замедляться так близко от чего-то невыразимо прекрасного. Если всё продолжится с той же скоростью, то наши дети будут бегать под другим солнцем.
Кирия дёрнулась на слове «наши», но быстро вязла себя в руки, сообразив, что напарник имеет в виду обобщенное.
Улица расширилась и потянулась меж торцов многоэтажных домов эпохи массовой застройки. Солен потянулся за телефоном, вызвать машину, замер с рукой в кармане. Вперед из дворов выплеснулась стайка молодых парней, одетых безвкусно и ярко. С цветными волосами, собранными в причудливые причёски, блестящими от обилия фиксирующих гелей. С поясов свисают клепаные цепи, защелкнутые на карабины, что так хорошо ложатся в руку.
Они с гоготом перегородили дорогу и пошли на них, отмачивая «остроумные» фразочки о дылданутости девахи и дурацком наряде. На вид им от семнадцати до двадцати с копейками. Крепкие, у многих на лицах свежие синяки.
Самый наглый вышел вперёд, встал перед Соленом, сунув руки в карманы и откинувшись назад.
– Оп-па, какого это сюда занесло? Слышь, дядь, сигаретки не найдётся?
– Не курю. – Спокойно ответил Солен, глядя в шпане в глаза.
– Чё здоровье бережёшь? Тогда давай монету, дорога, знаешь ли, не бесплатная.
– А если не дам?
– О, тогда мы сами возьмём, да и бабу твою возьмём, она хоть и дылда страшная, но лёжа они все одинаковые…
Кулак Кирии с хлопотанием воздуха врезался юнцу в подбородок, впечаталася, как в сырую глину. Солен увидел, как нижняя челюсть смещается, а кожа идёт волнами. Наглеца отбросило на стену, перевернув в воздух. Тело ударилось о кирпичную кладку, замерло на миг и повалилось на кучу мусора.
Оставшаяся шпана, человек пятнадцать, с воплями бросилась на детективов, на бегу срывая цепи с поясов. Солен выругался, потянулся к кобуре, пара выстрелов в воздух утихомирит любого… Кирия сорвала плащ и бросила ему, как на вешалку, встала в боевую стойку подняв руки со сжатыми кулаками, так что локти закрывают рёбра, чуть сгорбилась и согнула колени.
Первую пару она приняла быстрыми прямыми ударами, не сдвигаясь с места. Парни повалились под ноги набегающим отхаркивая зубы. Следующей двойке повезло меньше, первому девушка вывернула руку, словно кукле, провернулась и что есть силы пнула второго в живот.
Солен услышал треск рёбер и хребта.
Лицо Кирии заострилось, глаза расширились и из, карих стали красными. Она всхрапнула и бросилась в атаку, сминая юнцов, словно голодная пума, запертая в клетке с хорьками. Двое запрыгнули на спину, заколотили по плечами и затылку, девушка сорвала их одним движением.
Трое самых смышлёных переглянулись и бросились прочь. Солен замер завороженно глядя на расправу. Девушка движется быстро, бьёт и заламывает без лишних движений и суматохи, словно боевой киборг со страниц дешёвой фантастики.
Детектив с холодком осознал, что ей плевать, она не заметит разницы, даже если вместо шпаны будут матёрые бойцы.
Один парень оббежал Кирию со спины, подхватил с земли неприметную арматуру, широко размахнулся метя в темечко. Солен перехватил руку и с неожиданной для себя злобой вывернул локоть в обратную сторону. Парень взвизгнул, обернулся глядя на детектива со смесью ярости и ужаса.
Взгляд озлобленного дикаря, скорее животного, чем человека.
Солен скрипнул зубами, он вдоволь насмотрелся на такие глаза во время заварушки с кланом каннибалов. Выхватил пистолет, перехватил за ствол и наотмашь ударил по лицу. Парень упал на землю без звучно. А остальные, увидев оружие и наконец осознав положение, с воплями бросились на утёк.
Кирия отряхнула с костяшек капли крови, поморщившись почистила руки снегом. Солен подошел к ней и накинул на плечи плащ. Девушка кивнула и сказала, стараясь не смотреть ему в глаза:
– Спасибо.
– За что? Это я должен, хотя, можно было просто показать удостоверение, а не устраивать драку.
– Ой… прости… просто он так говорил с тобой, а ты так помог мне…
Губы девушки мелко затряслись, она хлюпнула носом и поспешно отвернулась. Принялась продевать руки в рукава. Солен вздохнул и обнял её. Сначала ощутил стальную твердость, словно под тканью статуя, но Кирия расслабилась, став мягкой, словно плюшевой.
– Ты молодец, только пожалуйста, больше не действуй наобум. Ладно?
– Д-да… Хорошо, больше не буду.
***
Общежитие Кирии оказалось старой кирпичной коробкой на окраине города. Где раньше расселяли рабочих, а сейчас кого попало. Стоило им войти, как путь перегородила старая консьержка в цветастом платке и мешковатой одежде.
– Хто такие? Чего надо?
– Я здесь живу, – сказала Кирия, – на четвертом этаже, семьдесят восьмая комната, Кирия Д-семь.
Глаза бабки сузились, она попятилась к свой кабинке рявкнув:
– Сейчас проверю.
Принялась рыться в огромном журнале, слюнявя палец для каждой страницы. Солен оглядел обшарпанные стены, облупившуюся штукатурку и подивился, как вообще империя додумалась заселить столь ценный актив в такую дыру?
Лицо бабки просветлело и тут же нахмурилось, она постучала ногтем по строчке и проскрипела:
– Нет, милочка, ты тут жила.
– Как? Я же только вчера вечером заселилась!
– Ничё не знаю, тут черным по белом накарябано «Кирия Д-семь, заселяется на сутки, вещей нет.». Так шо, проваливай к кавалеру, лявра дыладанутая, ишь обмануть бабушку захотела!
Солен успел ухватить напарницу за руку, та начала сжимать кулак, потянул к выходу и сказал.
– Пошли, нечего тебе в этом клоповнике делать. У меня переночуешь.
Глава 5
К дому Солена приехали сквозь нарастающую метель, у подъезда встретил пузатый дрон с маркировками ближайшего кафе. Пискнул и подлетел к ним, старательно лавируя в порывах ледяного ветра, завис на уровне груди.
Детектив, ругаясь сквозь зубы, принялся счищать с дверцы наледь, стараясь не стукнуться о гудящие лопасти. Кирия встала в сторонке, подняла ворот плаща до носа, метель треплет белые волосы, вздымает вместе со снегом, превращая в подобие белого пламени. Крупные снежинки налипли на ресницы, делая карие глаза ещё больше и выразительней.
Наконец Солен с победным возгласом распахнул дверцу и достал две картонные коробки, дрон покачнулся и, издав серию писков, взмыл в темноту. Среди снежных завихрений пару раз мигнул зелёным проблесковый маячок.
– Им пора делать дроны с внешним нагревом. – Буркнул Солен, держа коробки у груди.
– Почему?
– Метели часто, и возиться с отсеком на морозе, удовольствие ниже среднего. Особенно в темноте.
Кирия спрятала руки в карманы, спросила, оглядывая двор:
– И часто так резко падает температура?
– Да постоянно… подожди, ага…
Солен встал перед дверью, смахнул с камеры налипший снег, пискнуло и железная плита сдвинулась внутрь. Кирия шмыгнула в подъезд и облегчённо вздохнула, снег, запутавшийся в волосах, начал таять. К моменту, когда они дошли до квартиры, девушка выглядела так, будто попала под дождь.
– Ванная там, – сказал Солен, указывая в конец коридора. – Полотенце бери любое.
Абсолют благодарно кивнула, повесила пальто на крючок, разулась и скрылась за дверью.
Ванная оказалась крохотной комнатой, совмещённой с туалетом. Кирия критично оглядела эмалированную ёмкость, вздохнула, осознав, что понежится в горячей воде не выйдет. В ней и Сол не поместится, придётся ноги поджимать.
На полочке рядом с раковиной стоит пластиковый стакан с зубной щёткой и бритвой, рядом лежит помятый тюбик. На борту ванны у стенки чёрная бутыль шампуня и мыльница с зелёным обмылком. Со стены свисает мочалка, на противоположной два полотенца, зелёной и красное.
Кирия тщательно вымыла руки, стараясь смыть с костяшек и меж пальцев засохшую кровь. Сбросила одежду и забралась в ванную под исходящий паром душ. Плеск воды заглушил стон облегчения. Девушка задёрнула занавесь и села, обхватив колени и подтянув к груди. День выдался напряжённый, она бы согласилась на марш-бросок через горы в полной выкладке, чем снова переживать такое нервное напряжение.
Однако отступать некуда.
На выпускном, в лагере абсолютов, ей вполне красочно расписали перспективы и цели в жизни. Стать хорошим членом общества и расплодиться. Она провела пальцами по едва заметному шраму в основании шеи, вздохнула, физически совершенные люди опасны и в случае чего, вещь обвившаяся вокруг позвоночника «выключит» её.
Что инструкторы имели в виду под «выключить», она не знала и не хотел знать. Ведь это ждёт только плохих людей, а она хорошая. Даже работу выбрала по защите хороших людей и поиску плохих.
Кирия посмотрела на кулак, вспомнила, об избитых в подворотне, вдоль хребта скользнул лёгкий холодок: это был хороший поступок?
Раз она ещё не «выключена», точно не плохой, в конце концов, она вступилась за офицера при исполнении. Шпану могло и не впечатлить удостоверение, зато здоровенный кулак, с набитыми костяшками, прилетевший в лицо, образумит кого угодно.
Горячая вода распарила кожу, пропитала теплом каждую мышцу, принося в тело блаженное расслабление. Она огляделась и в который раз подивилась, как городское бытие отличается от жизни в лагере. Обычные люди такие маленькие, хотя пару раз она видела прохожих, не уступающих габаритами её братьям.
Клубы пара заполнили комнату, зеркало запотело, а на кафельных стенах стали конденсироваться крупные капли. Кирия спохватилась и добавила холодной воды. Наскоро помылась и, обернувшись зелёным полотенцем, вышла из ванны. Нос дразняще защекотал мощный аромат неизвестной еды. В животе квакнуло и бурча напомнило, что кроме пирожных и печенья еды сегодня не было.
Кирия пошла по запаху и очутилась в крохотной кухне, Солен обернулся и тут же отвернулся, прикрыв глаза ладонью. Махнул рукой в коридор и сказал:
– Там на диване домашняя одежда, переоденься, а свою кинь в стиралку.
***
Кирия послушно переоделась в мешковатые штаны, которые оказались велики и бесформенную кофту. Сухая ткань, распаренная кожа и будоражащие ароматы… квартира напарника вдруг начала казаться почти родной и уютной.
К возвращению девушки Солен достал из коробок две пиццы, полюбовался богатой начинкой из сыра, мяса и сладких перцев с грибами. Одну подвинул гостье и сказал:
– Угощайся, сейчас чай заварится.
Первый ломоть пиццы Кирия проглотила, как утка, не разжёвывая. В лицо ударила краска, девушка распахнула рот и замычав начала обмахиваться ладонями. На глазах навернулись слёзы.
– Ты чего?
– Горячо… – выдохнула Кирия и бросилась к крану.
Солен покачал головой, взял пульт и включил телевизор. Прямоугольник на стене вспыхнул и, словно издеваясь, начал транслировать новости. Кухню заполнил бойкий говор женщины средних лет:
– В преддверии дня Великой Победы у могилы святого Микаласа прошли шествия студентов.
Картинка сменилась на заснеженное утро у Академии Наук, широкая мраморная лестница уходит ввысь. По ней поднимается колонна молодых парней и девушек с цветами в руках. Поднявшись до середины, бросают букеты на ряд ступеней, вырезанных из гранита, стараясь не закрыть табличку с последними словами великого учёного:
«Знай же, храбрец, впереди обитель бесконечного знания и ты на полпути. Я, Микалас фон Церн, приветствую тебя как брата и желаю успеха»
Покрывало из цветов скрыло склеп, вмонтированный в лестницу, часть осыпалась на ступени ниже, а люди всё идут и идут. Играет торжественная музыка, оркестр расположился у подножия. Среди цветов расставили свечи в стеклянных плафонах.
– Основные торжества пройдут через два месяца на главной площади Тарго, в первое утро после Длинной Ночи. Вне зависимости от погодных условий. Всем желающим будет выдана горячая пайка, образца времён войны. К другим новостям. В полдень на окраине прошёл очередной митинг технофобов, переросший в погромы и мародёрство.
По экрану пошли кадры разгромленной улицы, магазинов с выбитыми витринами и горящих автомобилей. Людей в тканевых масках, пытающихся сбить новостной дрон камнями.
– Императорская семья выразила беспокойство подобными настроениями, а старший принц, Руперт предложил внести законопроект, лишающий бунтовщиков пособий. Что вызвало бурную реакцию в парламенте и совете лордов. К другим новостям Император Калеб провёл дружескую встречу с главами Союза Независимых Королевств…
– Потому я и не смотрю новости. – Буркнул Солен, убавляя звук до минимума.
Кирия вернулась за стол, взяла кусок пиццы и осторожно подула на кончик, откусила и тщательно пережевала. Проглотила и сказала:
– Спасибо, очень вкусно.
– Чем же тебя в лагере кормили? – Удивился Солен, обмакивая корочку слайса в сырный соус.
– В основном армейский паёк, инструкторы говорили, что мы должны понять не самую приятную сторону жизни, прежде чем сможем войти в мир.
– Странное у тебя было детство.
– Не знаю, сравнивать пока что не с чем. – Ответила напарница и пожала плечами. – Но эта еда мне нравится. А кофе… сказка!
– Только перед сном его не пей. – Предостерёг Солен.
– Не усну?
– Нет, но в туалет замучаешься бегать.
Девушка по примеру Солена макнула корку в соус, запила чаем. Оглядела скромное убранство кухни, посмотрела в окно на соседний дом, едва видимый за снежной пеленой. Через стеклопакет, медленно покрывающийся морозным узором, пробивается завывание ветра, запутавшегося в проводах.
– Сол?
– Да?
– Спасибо тебе…ты так заботишься обо мне, я действительно ценю это и обязательно отплачу.
Детектив откинулся на стуле, сказал с улыбкой:
– Не стоит, ты моя подопечная, плюс напомнила сестру, да и вообще, мужчина обязан заботится о слабых девушках.
– Это я-то слабая? – Шумно выдохнула Абсолюта. задрала рукав до плеча и согнула руку, напрягая бицепс. Мышца вздулась и обрисовалась во сне чудовищной красе под молочно-белой кожей, заиграла жилками. – Да я одной рукой сотню килограмм швырнуть могу! Мои кости крепки как легированная сталь!
– Конечно, слабая. – Ответил Солен, потягивая чай. – Ты незнакома с миром, не знаешь город и большинство порядков в обществе. Так что, пока не освоишься, ты под моим крылом. Иначе, если с тобой что случится, я себе не прощу.
Кирия умолкла, расправила рукав и начала жевать новый кус лакомства с задумчивым видом. Дойдя до середины, не выдержала и спросила:
– А твоя сестра, она… как брат?
– Не, она младший научный сотрудник института океанографии, гордость семьи в отличие от меня, живёт в Солеградске, на берегу Тёплого моря.
– А почему ты не гордость семьи? Ты же знаменитый детектив! Я же видела все эти газетные вырезки в коридоре, фото и грамоту! Вон же, тебе руку жал сам средний принц!
Солен отмахнулся, продолжая улыбаться.
– Подумаешь. Я просто прибираю людской мусор, а она познаёт мир. Даже открыла пару глубоководных видов, один к тому же, назвали в её честь.
– Оу… понятно… так значит, я для тебя как сестра?
Солен засмеялся, склонился над столом и потрепал девушку по макушке, запуская пальцы в волосы.
– Да, младшая сестрёнка. Наелась?
– Да…
– Ну вот и хорошо, давай наутро оставим, а то не хочу яичницу автоповара.
***
В спальне Кирия остановилась у кровати, поглядела на Солена и спросила:
– Койка ведь одноместная?
– Ага.
– А значит, – прошептала Кирия, медленно заливаясь краской, – спать будем…
– Ты на кровати, а я на диване, не стесняйся, я сейчас возьму бельё и уйду. – Сказал Солен, склонился над прикроватной тумбочкой, достал простынь и тонкое одеяло. – Ну вот и всё, спокойной ночи.
– Да… – Пробормотала Кирия, тщательно пряча разочарование. – Спокойных снов.
***
Сон не шёл к девушке, кровать казалась излишне мягкой и… пустой. К тому же она слышала каждый шорох из зала, любой скрип дивана. Когда Солен слез с него, сердце застыло, а стоило шагам приблизиться к двери спальни, сорвалось в галоп. Однако мужчина прошёл мимо, стукнула дверь ванной, а через пять минут зашумела вода, он прошёл обратно и вновь заскрипел диван.
Кирия выдохнула в подушку, перевернулась на спину и зажмурилась…
…Во сне она была такой маленькой и хрупкой, как сказочная принцесса. Бродила в одиночестве по тёмной чаще, ища дорогу домой. В темноте вокруг кружили огромные волки с нечёткими контурами, похожие на клочья дыма с клыкастыми пастями. С каждой секундой они сужали круг, а осмелев стали пытаться ухватить за платье.
Кирия пыталась отбиваться, но руки утратили силу и двигались, как в плотном желе. Вот её окружили, повалили на землю и приготовились вгрызться в горло… Огромная рука ухватила волка за шкирку и играючи швырнула в чащу, остальные с визгом бросились наутёк.
Спаситель склонился над ней и у него оказалось лицо Солена, с широкой улыбкой и искрой в глазах.
***
Она проснулась и долго глядела в потолок, прислушиваясь к квартире и натужному вою метели за окном. В уголках рамы налип снег, а стекло покрыто витиеватым узором. Сердце колотится, как птица в клетке, костяшки саднят после вчерашней драки. Кирия приподнялась на локтях и увидела на стуле рядом с кроватью сложенную одежду. Выглаженную и пахнущую луговыми травами, на полу притаились мягкие тапочки.
С кухни доносится свист закипающего чайника и звон посуды, под дверь заносит аромат горячей пиццы и чего-то ещё. Кирия улыбнулась, вылезла из-под одеяла, села на кровати. Пискнула, пол ожог ступни холодом, и торопливо обулась.
Странно, ещё вчера чужая кровать, теперь кажется родной койкой в казарме.
Глава 6
Доев разогретую пиццу, выдвинулись в ближайший торговый центр. Утренний мороз вгрызся в кожу лица стоило открыть дверь подъезда, а угрюмое небо, лежащие на крышах домов намекает, что днём теплее не станет. Солен закутался в подбитое коротким мехом пальто, поправил шапку и покосился на Кирию. Девушка застегнула ворот на две пуговицы, оставив шею приоткрытой.
– Ты уверена, что шапка и шарф не нужны? – Спросил мужчина.
Абсолюта покачала головой и улыбнулась.
– Мне нормально, выдержу ещё минус десять – пятнадцать градусов.
– Ну, смотри сама.
Пространство перед домом завалено снегом до груди взрослому мужчине, в отдельных местах белые шапки дотягиваются до окон первого этажа. Армия дворников в оранжевых жилетах орудует лопатами, прочищая дорожки, теперь больше похожие на коридоры лабиринта. По дороге курсируют массивные машины, сгребающие снег к обочине широченными ковшами, где его разгребают службы ЖКХ и закидывают в грузотоны.
– Только представь, – сказал Солен в шарф, – как бы это было, не будь у нас технологий, ведь даже не узнали бы причины и померли от голода и холода.
– Если честно, я и сейчас не знаю. Вроде каждая зима такая, сколько себя помню.
– Эх, дитё…
– Ты не сильно старше!
– Но я помню жаркое лето и зиму по три месяца, вместо пяти. Когда морозы были раза в два слабже.
– Угу угу, ты причину скажи, сказочник.
– Разве тебе в лагере не говорили?
– Может, и говорили, но я не была особо прилежной слушательницей.
– Эх, да тут всё без прикрас. Тёплые течения замедлились.
– И всего-то? Вот насколько я не осведомленная, но даже мне кажется сказкой. Как может ослабшее течение вызвать вот всё это?
– Я не учёный, вот сестра бы лучше и на пальцах объясняла, а ей я верю.
– Ладно, тогда и я поверю. Хотя звучит, как сказка, а вот, если б сказали, что в океан упал огромный ледяной метеорит…
– Вам, что в лагере учебники на подростковую литературу подменили?
За разговором прошли полтора квартала, машины просто не может подъехать, а дорога отдана общественному и служебному транспорту. Солен хотел было встать на остановку, но увидел автобус, набитый под завязку, как добротная консерва, покосился на спутницу и передумал. Дышать в шарф становится невыносимо, Солен сдвинул его на шею, щетина на подбородке и щеках начала обрастать инеем.
– Надо купить лыжную маску. – Пробурчал детектив, стараясь дышать неглубоко и носом.
Мороз заледенил ноздри, превратив волоски в колючие иглы. Впереди под деревьями на гладком снегу лежат тёмные комки. Проходя мимо, Кирия признала птиц, замёрзших насмерть.
– Видать, места на чердаках не нашлось или просто не додумались. – Прокомментировал Солен. – Ну хоть бродячим котам прокорм будет, когда из подвалов высунутся.
***
Торговый центр похож на стеклянный куб, покрытый изморозью и подсвеченный изнутри разноцветными огоньками. Кирия остановилась на пригорке, осматривая здание с детским восторгом.
– Похож на те игрушки для Зимнего Солнцестояния! – Выдохнула девушка, указывая на Куб.
– Точно! Ах, оно ведь совсем скоро.
– Месяц почти, жду, не дождусь, обожаю этот праздник! В лагере накануне выдавали яблочные пироги с корицей и подарки! Тёплые носки да свитера с вышивкой.
Сверху видно, как в двери торгового центра втекает тёмный поток, а на парковке, несмотря на закрытые дороги, тесно от машин.
– А чего такое столпотворение? – Спросила Кирия.
– Так ведь торопятся подарки купить заранее. – Ответил Сол, пожимая плечами. – Давай поторопимся, нам ещё в НИИ успеть надо.
– Ох, а я совсем забыла…
– Ничего, в участке нам живо напомнят, уот такенной толщины папку собрали за вчера. А ещё в морге подготовили отчёт.
– Бррр…
– Что такое?
– Я боюсь мертвяков. – Сказала Кирия, потирая плечо.
– Какая незадача, ведь у нас это основной контингент.
***
В Кубе провели больше двух часов. Солнце, за пеленой серых облаков, похоже на тусклую лампочку, застывшую на пути к зениту. После тёплых залов, забитых народом, мороз кажется злее. Однако дороги расчистили достаточно и Солену удалось вызвать машину.
По пути Кирия полностью погрузилась в изучение новенького гаджета, похожего на алюминиевую пластинку с впаянным стеклом. На запястье девушки сверкают новенькие широкие часы, в противоударном кейсе.
На подъезде к НИИ девушка спросила, не отрывая взгляд от экрана:
– Сол, а почему ты назвал убийцу Доран де Сваус, хотя до этого сказал, что убита семья Рогенов?
– Двойная фамилия. Предки жены знатнее, потому взять фамилию мужа было ущемлением семейной гордости.
– Так может это стало мотивом? Ущемлённое эго толкает мужчина на всякие дикости.
Солен покачал головой.
– Сомнительно. Пятнадцать лет брака и только сейчас выскочило?
– Мало ли.
Машина мягко затормозила у лестницы приземистого здания, украшенного колоннами и статуей Микаласа фон Церна на крыше. Двери отворились и детективы выбрались наружу, под подошвами заскрипел снег. Солен задрал воротник пальто, указал на ступеньки и сказал:
– Осторожней, скользкие.
Подъём занял пару минут, Кирия часто взмахивала руками, охала и хваталась за Солена, едва не увлекая за собой. Дверь НИИ, дубовая плита с медными заклёпками, в два человеческих роста, открылась легко и бесшумно. В лица дохнуло причудливой смесью ароматов прогретого камня, проводки и химической лаборатории.
На гостей из кабинки, закрытой стеклом, взглянула седая женщина с очками в толстой роговой оправе. Откашлялась в кулак и указала на прислонённый к стене веник и половую тряпку. Убедившись, что посетители почистили обувь, она проскрипела, поправляя очки:
– Кто такие и к кому?
Солен подошёл и продемонстрировал удостоверение, старуха сощурилась, сверила фото и хмыкнула.
– Так понимаю вы к господину Твердову?
– Ага.
– Прошу, распишитесь в книге посещений.
Она просунула в узкую щель между столом и стеклом журнал в кожаном переплёте, заботливо раскрытый на нужной странице. Добавила простецкую ручку. Солен поставил небрежную роспись, похожую на каляки младенца. Кирия, прикусив кончик языка, старательно вывела «Кд7», украсив завитушками.
– Проходите, кабинет директора на втором этаже, в конце коридора.
Поблагодарив, Солен и Кирия направились к лестнице, укрытой бардовым ковром, закреплённым стальными полосами. На стене висит карта этажа, с указанием путей эвакуации и расположением огнетушителей. Рядом приколочен красный щит с прицепленным пожарным топором и конусообразным ведром.
Девушка задрала голову поднимаясь и с приоткрытым ртом разглядывает дивную лепнину, изображающую сотворение человека богом.
– Удивительно…
– Ну так, большинство НИИ – это либо бывшие храмы, либо особняки влиятельных лордов. Меня в пару таких в детстве водили на экскурсии.
– А-а…
Кирия на ходу достала телефон, остановилась, Солен услышал несколько характерных щелчков камеры. Девушка нагнала и пошла рядом, довольно улыбающаяся. Дверь в кабинет директора оказалась донельзя обычной, чуть ли не фанерной, но с широкой табличкой: Твердов, директор.
Солен постучал, на той стороне недовольно откликнулись, потянул ручку и шагнул внутрь. Кирии пришлось пригнуться и протиснуться бочком. Внутри кабинет напоминает библиотеку, стены закрыты шкафами с книгами, под потолком поблескивают лампы дневного света, а в дальнем конце раскинулся массивный деревянный стол. Столешница чистая и отражает свет, на самом краю примостился монитор с клавиатурой, по которой методично отстукивает мужчина средних лет.
Высокие залысины, морщинистый лоб, голова кажется круглой, как мяч, а на носу отражают экран очки с толстенными линзами. Твердов нехотя оторвался от компьютера и поднял взгляд на гостей.
– Да-да?
– Господин Твердов, я старший детектив Солен Тарго, а это моя помощница, Кирия Д-семь.
– О! А я всё думал, когда из управления пожалуют, присаживайтесь, буквально пару минут и я освобожусь.
Он сгорбился над клавиатурой, стук клавиш слился в тихий шелест. Кирия осторожно опустилась в кресло, на самый краешек, положила руки на колени. Солен сел свободней, забросил ногу на ногу и принялся ждать.
– А впрочем, – сказал Твердов, – вы же не против, если я буду отвечать, печатая?
– Нисколько.
– Прекрасно, так, что вы хотите знать?
– Что вы можете рассказать о Доране де Сваусе?
– Хм, отличный специалист, хотя и несколько ординарный, если вы понимаете, о чём я.
Солен покачал головой и сказал:
– Боюсь, что нет.
– Ах… понимаете, мы учёные. Нельзя быть отличным исследователем неизвестного и быть, ну знаете, заурядным. А вот Доран был как раз заурядным, этакий ремесленник от науки. Прекрасный инженер, но без изюминки.
– А чем он занимался?
– Проектированием.
– Чего?
– А вот это, уже секретная информация. Не удивляйтесь, у многих НИИ есть Имперские заказы, которые нельзя разглашать.
– Ладно, а это секретное дело, могло повлиять на душевное равновесие Свауса?
– Я бы сказал, что нет, это вполне обычные чертежи с обычными целями, ну знаете, несущая конструкция и тому подобное. Он делал подобные сотни раз. Хотя я не психолог, могу ошибаться.
– Были у него друзья или конфликты?
– Никого о ком бы я знал.
Твердов стукнул по клавише ввода, и поднял взгляд на гостей. Охнул, увидев Кирию, подскочил, подавшись вперёд.
– Ого! Настоящий Абсолют?!
Девушка отвела взгляд и прошептала сдавленно, залившись румянцем:
– Д-да.
– Ох, простите, милая леди, я просто столь наслышан о подобных вам, не чаял, что увижу вживую. Так вас выпустили в мир?
– Д-да, уже несколько дней как, вы разве не слышали?
– Увы, мы тут все горим на работе, так сказать. Как раз в связи со случаем Дорана и метелью, пришлось выгнать половину сотрудников на принудительные выходные, с запретом на удалённую работу. Чаю?
Солен откашлялся в кулак, сложил руки в замок и спросил, довольно холодно:
– Господин Твердов, у вас есть личное дело Дорана де Свауса?
– А?.. Да, конечно, есть, секунду.
Директор скрылся под столом, загремели деревянные ящики, зашелестела бумага, спустя минуту он выскочил с объёмистой папкой и положил её перед детективом.
– Вот, пожалуйста, ещё вчера собрал, тут вся имеющая у нас информация о Сваусе, конечно, за вычетом секретных документов.
– Спасибо… – Пробормотал Солен, сконфуженный объёмом. – Вы записываете каждое действие сотрудника?
– Ну, в основном здесь записи прихода-ухода, копии личных обращений, запросы и прочие. За последние пятнадцать лет. Может, что пригодится. У вас ещё есть вопросы?
– Кирия, может, ты хочешь спросить?
Девушка откашлялась, выпрямила спину и сказала:
– Мистер Твердов, скажите, вы часто видели Дорана де Свауса?
– Раза два в день, иногда больше, его отдел работает над приоритетным заказом короны.
– Скажите, он выглядел счастливым?
Директор застыл с приоткрытым ртом, в глазах мелькнула растерянность. Он помассировал лоб и спросил:
– Простите?
– Ну, счастливым, базовая человеческая эмоция.
– Леди, Доран получал весомый оклад, работал с выдающимися специалистами над, занимался любимым делом! Конечно, он был счастлив!
Кирия кивнула и поднялась из кресла, уперевшись руками в подлокотники, кивнула директора.
– Большое спасибо за содействие, я услышала всё, что хотела.
***
На лестнице НИИ под порывами кинжального ветра со снегом, она остановилась, запахивая плащ. Солен встал рядом и спросил:
– Киря, что это было?
– Ты про вопрос?
– Ну а про что ещё?
– Счастливый человек не станет убиваться семью, Твердов говорит, что Сваус был счастливы, но… у тебя при себе то семейное фото?
Солен порылся в карманах и извлёк фотокарточку, всмотрелся и хмыкнул. Лицо убийцы в окружении семьи не выражало ничего. Взгляд был пустым, а вокруг рта собрались твёрдые складки. Кажется, что этот человек никогда не улыбается, а счастье знает только как слово из толкового словаря.
– Да, радостным его не назовёшь.
– То-то и оно… – Протянула Кирия. – Мне нужно ознакомиться с материалами дела поплотнее и переговорить с патологоанатомом.
Глава 7
Кирия сгорбилась за рабочим компьютером Солена, ловя спиной взгляды всех в отделении. Даже Борген вышел из кабинете полюбоваться работой абсолюта. Клавиатура под её пальцами кажется игрушечной, словно взрослый решил вспомнить детство при помощи кукольного набора. Солен принёс кофе в бумажном стаканчике, осторожно поставил по левую руку и опустился на край стола.
– Как успехи?
– Так себе… – Ответила девушка, не отрываясь от экрана. – Сваус-Рогены вообще будто и не жили. Жена серая мышка, сын средний ученик, самые типичные люди с обычным следом документов.
– Что ты ищешь то?
– Нестыковки. Не может же человек, на ровном мести свихнуться? Вот, к примеру, убийства произошли в промежутке между восьмью и девятью вечера, а это список переда транслируемых телевиденьем в этот отрезок.
Солен пробежал взглядом по узкой колонке, пожал плечами и сказал:
– Мне это ни о чём не говорит, я и новости не каждый день смотрю. А такие случаи давно не редкость, длинная зима и малое количество света пагубно влияют на психику.
Кирия постучала ногтем по двум каналам:
– Вот здесь транслировали вестник технофобов, «Исток», а вот тут шла передача о глобальном похолодании. Остальные, развлекательный контент. Думаю, шанс убить родных, после просмотра шоу, где пироги летят в лица под закадровый смех, не высоки.
– Это как посмотреть, я бы от такого точно чокнулся.
Кирия пролистала список документов, вбила пару слов в поиск и повернувшись к напарник сказала:
– Тут не хватает отчёта о вскрытии.
– В морге сдохла сеть, так что, только письменно или лично.
– Отлично!
Кирия подорвалась со стула, едва не опрокинув стол. Чашка кофе качнулась, расплескивая напиток по столешнице. Девушка вскрикнула и схватила её, вскрикнула повторно и отдёрнула руку тряся кистью. Солен соскочил и все взгляды в отделе окончательно пересеклись на них.
– Прости… – пробормотала Кирия. – Я случайно.
– Да ничего, вещь казённая. – Сказал Солен и помахал начальнику. – Правда шеф?
Борген отмахнулся обеими руками и спрятался в кабинете. Кофе закапал с угла на пол, Кирия спохватившись бросила в лужицу пару листов чистой бумаги, заоглядывалась в поисках тряпки.
– Не волнуйся, уборщица всё уберёт. Давай лучше одевайся и поехали в морг.
***
Серое небо взрезают солнечные лучи, город искрится и полыхает серебряным огнём. Отраженный от снега свет бьёт в глаза снизу, вынуждая щурится до рези.
Кирия прилипла к окну служебного грузовичка, вглядываясь в прохожих и плакаты грядущего празднества. Удивилась, увидев гирлянды из флажков, соединяющие фонарные столбы. В присыпанных снегом бетонных клубах пламенеют искусственные цветы, абсолюты от мира растений.
На крохотной площади репетирует оркестр, музыканты похожи на меховые колобки, увенчанные ушанками. От духовых инструментов поднимается пар, а в воздухе в такт музыке резонирует ледяная пыль. Чуть поодаль скопился народ с бумажными стаканчиками горячего кофе.
– Так какая у тебя идея по делу? – Спросил Солен.
– Мне показалось странным, что убийцу описывали, как счастливого человека, но он таким не выглядел. Не вяжется, просто чую, что это важно.
– Хм…
– Сол, я помню, что это проходное дело, данное на откуп новичку, для проверки. Но у меня свербит, есть тут что-то не то. Ускользающие от нас, важное!
– Да я не против, у нас всё равно свободная неделя, как минимум. Потом вручат другие дела и поставят на обычный график.
– Поняла, я справлюсь.
– Вот и хорошо.
Машина остановилась, от неожиданности Кирия подалась вперёд и стукнулась о спинку кресла. Вперед, поверх крыш автомобилей видно, как по пересекающейся дороге тянется кортеж вытянутых приземистых авто, похожих на облагороженную версию боевых машин пехоты, в сопровождении мотоциклистов. Девушка опустила стекло и высунула голову, порыв холодного ветра разметал волосы, но она увидела темные фигуры на крышах вдоль дороги.
Разглядела и вытянутые винтовки с массивной оптикой и сошками. Из таких можно пробить лобовую броню танка. Фигуры стоят парами: стрелок и наводчик. Ближайшая двойка помахала ей, Кирия улыбнулась и помахала в ответ, вернулась внутрь, закрыла окно и спросила:
– А кто это такой важный?
– Должно быть император вернулся. – Ответил Солен, пожимая плечами. – На носу праздники, так что вполне вероятно, что он решил прервать поездки.
Кирия поправила волосы, стянула в конский хвост на затылке и закрепила чёрной резинкой. Навалилась на переднее сиденье с любопытством разглядывая кортеж и сказала:
– Знаешь, пока мы были в участке я пробила кое какую открытую информацию. В общем то НИИ последние полгода активно делает дорогостоящие закупки в литейных, скупает проводку и мелкие комплектующие, плюс заказало монструозные предохранители и что-то ещё, забыла слово, отвечающее за распределение тока. По-настоящему мощного тока!
– Это может быть и не связанно с работой Свауса.
– А может и быть, я, конечно, не сильна в технике, но от этих цифр даже у меня волосы дыбом. Должно быть строят нечто небывалое, достойное самого Микаласа!
– В столице? Сильно сомневаюсь… может статься что это обычные гос. закупки, для поддержки предприятий.
– В смысле? Зачем им поддержка?
Солен вздохнул, в голосе появились нравоучительные нотки.
– Девочка, всего семьдесят лет назад, люди катались на конях и телегах, а самый сложным и ходовым сплавом была сталь. А теперь у нас микроэлектроника и сотни отраслей с сотнями тысяч различных сплавов, в том числе полученных и перестройкой атомов.
– Ну да, это я знаю!
– А теперь подумай, какого было предприятиям, когда технологии менялись почти каждый месяц? Ты только построил цех, а он уже никому не нужен! Твой товар устарел на пару поколений! Затраты не окупились, ты почти или уже банкрот, но необходим державе. Следовательно империя выкупает у тебя продукцию по завышенной цене, с условием модернизации производств.
– Жуть какая… а откуда тогда берут деньги? Я ведь не дура, увеличение чеканки только обесценивает валюту!
– Экспорт. Когда империя начала торговать магазинными винтовками, в производстве были автоматические. А там пошли мелкие конфликты с зарывистыми соседями, аннексия и присвоение богатств и ресурсов побежденных.
***
Полдень встретили в подвале поликлиники у дверей морга. Стальных полос с круглыми оконцами-иллюминаторами. Встретивший их врач, если патологоанатома, можно так назвать, оказался улыбчивым рыжим пареньком. На Кирию взглянул с опаской и удивлением, но глаза быстро прикипели к груди, а на губах застыла глуповатая улыбка.
– Здравствуйте, вы ко мне? – Спросил он, не спуская взгляда с девушки.
– Да, нам бы данные по Дорану де Сваус-Рогену. – С лёгким раздражением ответил Солен.
– Конечно, проходите, если хотите можете даже тело осмотреть. Всё равно, его заберут только через неделю.
– Кто заберёт? – Вклинилась Кирия.
– Общественники, родственники отреклись о засранца, теперь его закопают в яме с бомжами или сожгут. Туда ему и дорога.
– Ага… да, я бы хотела взглянуть на… тело.
Рыжий скривился, склонился сплюнуть под ноги, но удержался и приоткрыл двери, пропуская детективов. Пройдя мимо, Кирия ощутила липкий взгляд на ягодицах. В груди всколыхнулось нечто чёрное, подняло голову и затребовало развернуться и впечатать кулак в наглую рожу. Девушка прикрыла глаза и медленно выдохнула сквозь сжатые зубы.
Мертвецкая выложена белым кафелем с серой прослойкой между плитками, воздух сухой и холодный, пропитанный запахами больницы и формалина.
Дальняя стена занята стальным «шкафом» со множеством квадратных дверок. Поднимающихся на уровень живота, на отполированной поверхности отражаются три смутных силуэта. Под потолком потрескивают вытянутые лампы, дающие болезненно белый свет, напрягающий глаза.
В центре помещения стоит стол из нержавейки с высокими бортами, рядом тележка с инструментами. От вида широких пил, скальпелей и ручной дисковой пилы, в животе Солена сжался тугой ком страха. Перед глазами проскочили обрывки воспоминаний о пленении кланом каннибалов.
Патологоанатом обогнал напарников, прошелся вдоль шкафа вглядываясь в бирки на дверцах. Крайнюю верхнюю дернул и жестом фокусника выдвинул тело, накрытое синтетической простыней. Повернулся к девушке и сказал:
– Предупреждаю, зрелище то ещё.
Откинул ткань и отступил к стенке. Солен поморщился, труп синюшный с грубо заштопанной раной по грудной клетке и животу. Выглядит несуразным и не складным, мышцы не развиты, плечи тонкие, как у подростка. На шее чернеет вдавленная ссадина… Лицо мертвеца искаженно жуткой улыбкой, обнажающей дёсны, глаза широко распахнуты и похожи на стеклянные шарики с крошечными точками зрачков на мутной радужке.
– Ну и мерзость. – Сказал Солен.
Кирия промолчала, медленно приблизилась и заглянула в лицо. Увидела свое отражение в мёртвых глазах, оглядела оскаленные зубы, мелкие и ровные, как у травоядного. Костяшки сбиты, два ногтя сорваны, а на горле глубокие царапины.
– Он что, улыбается? – Спросила Кирия не отводя взгляд.
– Вроде того. Наверное, посмертная судорога или из-за дегидратации. Мертвяки часто корчат рожи. – Ответил Рыжий.
Покопавшись в карманах халата, достал портсигар, со щелчком раскрыл и сунул в зубы «козью ножку». Глянулся на Солена, тот покачал головой, рыжий вздохнул и зажал самокрутку в уголке рта.
– Сейчас принесу результаты вскрытия и анализов, говорю сразу, анализ крови было бессмысленно делать. Сами понимаете, долго провисел.
– Угу. – Сказал Солен. – Мы подождём.
Когда патологоанатом вышел, Кирия огляделась, махнула на тележку и сказала:
– Дай-ка шпатель…
Солен без лишних вопросов подчинился, стараясь не смотреть на пилы, взял железную пластинку и передал девушке. Кирия склонилась над трупом, осторожно поддела щеку и сдвинула.
– Ага!
– Что?
– Посвети телефоном, вот сюда, на край челюсти!
За дверьми загремели колесики тележки, послышались голоса, Солен воровато дёрнулся. Телефон едва не выскользнул из пальцев, фонарик включился со второй попытки. С двойным освещением лицо мертвяка выглядит жутче, стали видны следы некроза и прижизненные дефекты кожи. Кирия постучала шпателем в основание челюсти, Солен склонился, стукнувшись с ней висками.
На десне несмотря на разложение и высыхание виден искаженный символ: круг, пересечённый тремя линиями и с нечитаемыми символами по бокам.
– Это что ещё такое? Может татуировка, только кто делает тату здесь?
– Нет. – Глухо отозвалась Кирия. – Это клеймо.
Она выпрямилась, сунула палец в рот и оттянула щеку. Под левым клыком на нижней челюсти чернеет ряд цифр и символ: треугольник вписанными в него тремя треугольниками помельче.
– Какого чёрта… – выдохнул Солен. – Хочешь сказать, что это ничтожество тоже абсолют?
Девушка мотнула головой.
– Да он старше программы на добрый десяток лет. Да и не может быть у абсолюта такого телосложения! Тут что-то другое… сфотографируй.
Детектив послушно сделал пару снимков, спрятал телефон и вернул шпатель на место. Спросил, постукивая пальцем по челюсти:
– А что это у тебя означает?
– Маркировка отряда, время зачатия и время рождения. Группа крови и код генного дефекта. – Нехотя ответила Кирия.
– Оу… я думал вам чипы вживляли.
– Это тоже. – Сказала девушка тоном, отрезающим дальнейшие расспросы.
***
Патологоанатом вернулся, попыхивая самокруткой, с тонкой папкой подмышкой. Протянул Солену и повернулся к Кирии, окинул её взглядом и сказал:
– Красавица, хочешь сходить на свидание?
Девушка посмотрела на него сверху вниз, уголки губ дёрнулись и разошлись в стороны. Солен вздрогнул и поёжился, красивое личико гигантши превратилось демоническую маску. Рыжий шумно сглотнул, попятился, но девушка положила ладонь на голову, накрыв почти полностью и вкрадчиво сказала:
– Я с куда большим удовольствием раздавлю тебе черепушку…
Левое плечо дёрнулось, а по лицу пробежала судорога. Пальцы разжались и рыжий плюхнулся на задницу, затараторил:
– Да я просто пошутил! Просто шутка! Ничего более! Шутка! Простите, пожалуйста.
Сол посмотрел на кафель под ним, ожидая увидеть расширяющуюся желтую лужу.
– Вот и я пошутила. – Морщась ответила Кирия, и переступив через неудавшегося кавалера, пошла к выходу, массируя шею.
Глава 8
Спускаясь по лестнице, влажно блестящей под прямыми лучами солнца, Солен с опаской глянул на Кирию. Ноздри девушки раздуваются, глаза широко распахнуты, а кулаки стиснуты до белых костяшек. Самую малость и из носа и ушей повалит пар.
– Ты чего? – Спросил Солен. – Да, он был не то, что бы тактичен, но не на столько же.
– Настолько. – Буркнула Кирия и добавила распыляясь. – Всё время пялился! Мне прямо помыться хочется! А ещё от него смердело!
– Вот последнего не почувствовал…
– Так ты видел, как он раздевал меня взглядом?! И ничего не сделал?!
– Э-э… а что я, по-твоему, должен был сделать?
– Да хоть дать ему в рыло!
Солен выставил ладони перед собой.
– Полегче, девочка. Ты вполне самостоятельна, чтобы сама справляться с таким. Плюс, мы не в таких отношениях, чтобы на каждого озабоченного с кулаками прыгал. Да даже если б были, я не придурок. Это просто взгляд, не оскорбление или нападение.
Кирия вспыхнула и опала, как пламя свечи на ветру, помассировала виски большими пальцами, вздохнула.
– Да, ты прав… просто я… ну…
– Не умеешь реагировать на мужское внимание?
– Да…
– М-да, вас там по церковным правилам воспитывали?
– Нет, но нам давали подавители, плюс абсолют абсолюта не привлекает совершенно. Наша задача ведь облагородить генофонд, а не создать расу инвалидов.
– Эм, ладно, я в этом ничего не понимаю, но разве скрещивание суперлюдей не даст супердетей?
Кирия криво усмехнулась и покачала головой.
– Мы спроектированы так, что при скрещивании двух абсолютов зафиксируются только негативные признаки.
Солен хотел спросить ещё, но посмотрел в лицо напарнице и умолк. Когда спустились с лестницы и встали у дороги, ожидая машину, он откашлялся и спросил:
– На сегодня всё. Давай поедим и домой.
***
Стоило переступить порог, как Кирия сбросила пальто с обувью и заперлась в ванной. Солен пожал плечами и отошел к дивану, раскрыл папку с документами и принялся изучать подноготную убийцы.
Самый обычный дворянский род, самый обычный привилегированный ребёнок. Индивидуальное обучение, престижный колледж, состоял в лиге Розы, с точно такими же обсасывателями серебряной ложки. Переезд в столицу, альтернативная служба в армии, свадьба, даже не по договорённости. Рождение ребёнка, психоз, убийство семьи и самоубийство.
– Где же ты получил клеймо? – Пробормотал Солен, перелистывая страницы и вглядываясь в многочисленные фото.
В документах из морга тоже ничего интересного. Самый обычный мертвяк, разве что, крохотные опухоли в основании позвоночника и шеи. Да, поздно прорезавшийся зуб мудрости.
Солен достал телефон, в пару тапов открыл нужное фото и увеличил символ до максимума. Первый символ слева с трудом распознал, как ноль, второй четвёрка. Всего четыре ряда по шесть в каждом. Если подумать, то клеймо выглядит достаточно старым, но не на столько, чтобы быть полученным в детстве.
– Значит в армии? Стоп, а где ты служил?
В личном деле никакой информации лишь расплывчатое определение «Альтернативная Служба». Это может быть что угодно, от работы дворником, до секретаря при штабе. Солен тщательно перебрал ворох документов, постучал пальцем по листку с адресом военного комиссариата и покосился в окно.
Закатной солнце играет пурпурными бликами на окнах дома на против. Время пусть и позднее, но военкомат ещё работает и находится достаточно близко. Солен сверился с часами, поскрёб подбородок и ругнувшись бросился в коридор. Проходя мимо ванны, притормозил и постучал в дверь.
– Да?
Голос Кирии искажен крохотным помещением и плеском воды.
– Я сейчас быстро съезжу в военкома, уточню по поводу клейма, может это армейская фича.
– Сейчас? Погоди, я с тобой!
– Нет, еще простудишься, я быстро!
***
Кирия выключила воду и услышала характерный щелчок замка входной двери, тяжко вздохнула и крутанула вентиль. Может оно и к лучшему, вылезать из-под горячей воды совсем не хочется. К тому же они купили дивно пахнущие гели, жесткую мочалку и цветочный шампунь. После сурового быта в лагере это кажется чем-то райским, не заслуженным, но столь манящим.
Закончив мыться Кирия, вылезла из ванной, распаренная и посвежевшая. После мочалки тело ощущается обновленным и полным жизни. Кожа хоть и красная, но упругая и бархатистая на ощупь, а мышцы перекатываются лениво, как сытые удавы. Девушка встала перед зеркалом, повернулась оценивая талию и плоский живот с красиво очерченными кубиками пресса. Напрягла руки и довольно ухмыльнулась. Она хороша! Как говорил инструктор: одной рукой медведю шею свернёт, пока другой будет душить льва.
Задумчиво провела ладонями по животу, склонила голову на бок, пытаясь представить себя беременной. Нелепо раздутый живот и отёкшие ноги… у неё ведь так не будет? Это обычные женщины страдают от гормональных штормов и снижения интеллекта, попутно набирая вес.
Она же, биологическое совершенство, с телом сконструированным для облегчения родов. По крайней мере так, с легкой завистью, утверждала женщина инструктор, на лекции о заведении семьи.
Ей нестерпимо захотелось ощутить шевеление ребёнка под сердцем. Закусив нижнюю губу, зажмурилась, силясь понять, это её желание или программа, заложенная до рождения и при воспитании.
В конце концов, когда тебе изо дня в день, в течение двадцати лет, вбивают в голову простой алгоритм: стать полезным членом общества и нарожать детей. Поневоле начнешь ему следовать.
***
Солен поднялся по короткой лестнице, перешагивая через одну ступень. В фойе встретила миловидная девушка в комнате с решеткой на окне. Щелкнуло, из динамика на стене раздался потрескивающий голос:
– Вы к кому?
Солен продемонстрировал удостоверение, встал перед окошком и сказал:
– Детектив Солен Тарго, мне бы к старшему на пару вопросов.
Девушка покосилась на экран компьютера, нажала кнопку коммутатора на столе, но Сол не услышал голоса. Только по выражению лица понял, говорит с начальством. Спустя минуту она кивнула и дверь левее Солена со щелчком отворилась.
– Третий этаж, кабинет сорок семь.
– Спасибо.
Здание военкомата похоже на облагороженную, не слишком старательно, казарму. На стенах висят старые информационные плакаты с советами, как пережить ядерную бомбардировку, как швырять гранату и тому подобными. Края ступеней скруглены тысячами ног, если приглядеться снизу, то видна вытоптанная тропа посередке. Пахнет вымытым бетонным полом и штукатуркой с примесью табака.
Искомый кабинет обнаружился в дальнем конце коридора. Солен невольно задумался, почему любое начальство старается держаться подальше от лестниц и лифтов, и поближе к запасному или потайному выходу. На двери висит черная табличка с золотыми буквами: Генерал Локрен.
Солен постучал и дождавшись ответа толкнул дверь. Кабинет мал, пол закрывает красный ковёр с мелким ворсом, стены укрыты грамотами и полотнищами с эмблемами войск. У дальней стены, возле окна, расположился массивный стол из красного дерева, настоящий танк, только гусениц не хватает. За ним сидит седой старик с пышными усами и в кителе болотно-зеленого цвета, с орденами во всю грудь.
Старик оторвался от бумаг, на Солена взглянули крохотные, красные от толстенных прожилок, глаза. Генерал откашлялся и проскрипел:
– Чем обязан, молодой человек?
– Добрый вечер, я детектив Солен…
Старик прервал взмахом руки, скрипнул:
– Давайте без этого, просто говорите, что хотите, я уже домой хочу.
– Мне нужно знать, какую альтернативную службу и где проходил Доран де Сваус.
– А зачем тебе это?
Глаза старца сузились, а губы сжались в тонкую линию. Солена передёрнуло от осознания, что жизни в том осталось на пару месяцев, да и то, если подобное существование вообще можно назвать жизнью. Перед ним сидит ссохшаяся мумия, наверное, заставшая Великую Победу на излёте лет.
– Он убил свою семью, а после совершил самоубийство.
– Прискорбно… да, но мы то тут причём? Он ведь это не на службе совершил? Не припомню таких событий во вверенных частях…
– Нет, он служил с десяток лет тому…
– У… тогда я совсем не понимаю зачем вам эта информация… вы случаем не шпионь?
Солен вздохнул, достал телефон и подошел ближе к старику, показывая фото.
– Я хочу знать, где он получил это клеймо и что оно означает.
– Хм… секундочку… мне надо в туалет… сами понимаете, старость.
Генерал Локрен встал из-за стола, согбенный и высохший, под формой отчетливо угадываются острые плечи. Оперся на трость с упором для локтя и трясущейся походку заковылял к выходу. Солен на всякий случай поднялся и открыл дверь. Старик кивнул и промямлил:
– Спасибо, подождите здесь, я скоро…
***
Солен прождал пол часа и когда собрался наведаться в туалет, проверить жив ли старик, в кабинет вошла девушка, встречавшая его у входа. Поклонилась и сказала:
– Простите, генералу стало плохо, и мы были вынуждены отправит его домой. Приходите завтра.
Солен выругался про себя, выдавил улыбку и сказал:
– Ох, я боялся, что он умер. Подскажите, во сколько лучше подойти?
– После обеда.
Вместе спустились к выходу, девушка открыла дверь на улицу и сказала:
– Прощайте, господин Солен.
Дверь захлопнулась прежде, чем он успел отозваться, трижды щелкнул замок. Солен озадаченно пожал плечами и застыл.
У лестницы припаркован чёрный микроавтобус. Боковая дверца плавно съехала в сторону и наружу выскочило трое мужчин в темных комбинезонах и с балаклавами, полностью скрывающими лица.
Разом бросились к нему, Солен отшатнулся, но сильные руки повалили на ступени, скрутили. На запястьях щелкнули холодные браслеты, соединенные короткой цепью.
Потащили вниз, словно мешок отрубей, нарочито ударяя лицом о ступени, швырнули в микроавтобус. От удара перехватило дыхание, Солен выгнулся, беззвучно раскрывая рот, и получил пинок под дых. По глазам резанул яркий свет, за волосы схватили, не давая отвернуться. Над ухом прогремело:
– Так-так, кто это у нас?
– Детектив… – Просипел Солен, чувствуя солоноватый привкус во рту. – Чего вам надо?
– А это ты догадайся, умник.
Три удара по печени, слились в один, Сол вскрикнул задушено. Вздёрнули на колени, сзади обхватили шею сгибом локтя, сдавили и потянули, словно пытаясь оторвать голову. Двое начали методично избивать, стараясь сломать рёбра и отбить почки. Солен извернулся, вывернулся из захвата и завалился на бок. Похитители начали пинать, целясь в пах.
– Ничего лично мужик, просто тебе не стоило лезть куда не надо. А этом маленькая взбучка, если не поймёшь, то отмудохаем по-настоящему. Ясно?
Солен не ответил, постарался свернуться калачиком и прикрыть живот коленями. Наручники натянулись и врезались в запястья, как тогда, в плену у людоедов. В голове нечто щёлкнуло и страх с непониманием начали сменяться яростью.
– Гляньте-ка, опытный какой! Может ему по затылку вдарить? – Прорычал третий, с силой опуская пятку на колено жертвы.
Ему ответили с издевательским смехом:
– Нет, это же Солен Тарго, знаменитый детектив! Гроза горных дикарей самоедов!
– Ого, да у нас тут знаменитость! Дайка я ему рожу сделаю поприметней.
Щелкнуло, Солен узнал характерный звук выкидного ножа, кишки стянуло в тугой узел. Побои прекратились, и он разлепил глаза, над ним склонились трое в балаклавах, средний опустился на колено, поигрывая узким ножом. Ухватил за волосы и приподнял, заглядывая в глаза.
– Ну что, Солен, тебе улыбку сделать от ушка до ушка или на лбу что вырезать?
– Хочешь фокус покажу? – Просипел Сол, глядя в глаза похитителя.
– Опаньки, это какой же?
– А тот, – зарычал Солен, левая кисть щелкнула и сложившись пополам выскользнула из браслета, – с которым я сбежал от каннибалов!
Правая рука выхватил пистолет из поясной кобуры, и за долю секунды навела в лицо врага. Салон озарила вспышка, напавшие с воплями бросились наружу.
Средний, визжа на высокой ноте завалился на спину пытаясь сорвать с лица горящую балаклаву. Солен вывалился на улицу через открытую дверцу, сжимая пистолет, огляделся в поисках оставшихся, но тех уже и след простыл. Детектив выругался, кое-как сел, опершись спиной о колесо и потянулся за телефоном.
Глава 9
Кирия ворвалась в больницу, как смерч, волосы растрепаны и похожу на спутанную леску. Плащ распахнут, а рубашка застегнута с перекосом на пару пуговиц, от чего в районе груди образовался ромбовидный «вырез». Перепуганный медбрат провёл по широким белым коридорам в палату интенсивной терапии. Солен лежит на узкой койке, обмотанный бинтами, с прозрачной трубкой во рту и тонкой подведённой к носу. Левая нога, закрепленная жесткой шиной. На лице бардовые кровоподтёки, отдающие синюшностью. Губы похожи на лопнувшие и сплющенные помидоры.
Кирия ухватила дверную ручку, но медбрат перегородил дорогу и выпалил:
– К нему нельзя!
– Но… как же… я же…
– Только близкие родственники могут пройти.
Девушка опустилась на крохотную лавку, сгорбилась. Медбрат некоторое время постоял рядом, убедившись, что она просто сидит сказал нечто невнятное и поспешил прочь. Кирия сидела до поздней ночи без движения, встрепенулась услышав приближающийся цокот каблуков.
По коридору к ней идёт женщина в строгом наряде, свет ламп играет бликами на стеклах узких очков, покоящихся на тонком носе. Красные волосы собраны в пучок на затылке и проткнуты деревянной спицей. В руках держит два стаканчика кофе. Следом семенит медбрат, что-то твердит активно жестикулируя.
Незнакомка ответила коротко, не оборачиваясь, мужчина сбился с шага, остановился и развернувшись, поспешил прочь. Женщина остановилась перед Кирией, даже сидя, абсолюта выше на голову, хмыкнула и спросила:
– Девочка, почему ты здесь?
– Я? – Озадаченно переспросила Кирия. – Сол мой напарник и наставник… и без него в квартире… страшно.
Женщина вскинула бровь, повернулась и посмотрела на Солена через окошко в двери, выдохнула покачивая головой:
– Ох, ну и жук ты братец… жучара прямо.
– О, так вы сестра Сола?
– Да, вылетела сразу, как получила известие. В который раз… Хорошо хоть они не додумались родителям позвонить, старики с прошлого раза ещё не отошли. – Женщина шумно выдохнула и протянула стаканчик. – Меня зовут Марта Криг, а тебя?
– Кирия Д-семь, приятно познакомиться.
Кофе оказался горячим и отвратительным, однако девушка ощутила, как с каждым глотком в тело вливаются силы. Марта опустилась рядом с ней, со стороны выглядит, будто ребёнок подсел к взрослому, поправила очки и спросила:
– Так ты ведь Абсолют?
– Да…
– И ты выбрала моего брата?
Кирия покраснела и опустила взгляд.
– Ладно, можешь не отвечать, я и так вижу. Лучше скажи, во что он опять вляпался?
В дальнем конце коридора распахнулся лифт, две медсестры выкатили каталку с престарелым пациентом в голубой пижаме. Глянули на двух женщин, беседующих у палаты интенсивной терапии, и ушли в соседнее крыло. Колёса каталки нестерпимо скрипят по гладкому полу.
– Ну, мы расследуем убийство семьи отцом, нашли любопытный момент, и Солен решил наведаться в военкомат, прояснить один момент, пока я была в ванной. А потом мне звонят из участка и говорят, что он в больнице. Всё.
– Ох… ну чего он такой непутёвый… Ладно, хотя бы легче отделался, чем в тот раз с каннибалами. Тогда вообще был похож на скелет с перебитыми ногами.
– Я так часто слышу про тот случай, но Сол не рассказывал, подробно.
– У вас в лагере не было новостей?
Кирия покачала головой и отхлебнула кофе, во второй раз вкус стал терпимее. Марта всплеснула рукой, и заговорила воодушевленно:
– О! Там на целый роман история! Горнолыжный курорт, а рядом оживленное шоссе, с началом похолодания начали активно пропадать люди. Дальнобойщики, отдыхающие и жители предгорий. Соли командировали, как столичного эксперта. Прошло два дня и нам сообщают, что автомобиль со спецами попал под лавину на дороге к горным посёлкам. Местные службы уже начали поиски.
– А на самом деле?
– Ха, там окопался клан людоедов ещё со времён Великой Победы. Они владели курортом, турбазами и даже имели своих людей в предгорных городах. Братца взяли в плен и держали в холодном бараке с другими «запасами», даже представлять не хочу, что там творилось, но он ещё полгода просыпался с воплями. А потом, когда его потащили на разделочный стол, истощенного и с перебитыми ногами. Он вывихнул большой палец, высвободил руку и зарезал мясника. После скрылся от них, скатившись со склона… – Марта сглотнула тугой ком, уголки глаз заблестели. – В общем, когда он добрался до города, конечности были почти чёрные. Хотели ампутировать, но история получила на столько мощную огласку и резонанс в обществе, что на лечение бросили лучших врачей империи.
– Ох…
– Ещё какое «ох»! Мама с папой чуть с ума не сошли. Гордость семьи, как ни как, борец со Злом. Не то что я, подумаешь в море плескаюсь, да рыбок разглядываю… эх…
Кирия улыбнулась, вспомнив слова Солена о сестре.
***
Кабинет Боргена пропах табаком и кофе, на столе лежит раскрытый пузырёк с обезболивающим. Начальник сидит, обхватив виски, Кирия сидит напротив, положив ладони на колени.
– Так ты хочешь сказать, что нападение связано с расследованием? – Спросил Борген, не глядя на девушку.
– Да, мы нашли пару странностей и Сол решил подробнее разузнать о прошлом Свауса и пошел в военкомат.
– Ох… Нет. Давай без детских догадок.
– Но…
– Никаких «но»! Да, Солен действительно хотел задать пару вопросов генералу Локрену, однако старику попахало, а на выходе его встретили люди из клана Торск, того самого. Мертвяка опознали по отпечаткам, Сол холостыми разворотил ему лицо.
Кирия кивнула, но во взгляде появилась недобрая искорка.
– Сейчас, – продолжил начальник, вытаскивая из пачки сигарету, – СМИ бучу поднимают, орут, что каннибалы вернулись мстить. Меня с ночи задолбали звонками!
– А как мне найти этого генерала? Хоть закончу дело Солена.
– На том свете, – буркнул Борген, – помер той же ночью, мужику под сотню лет было! Он лично принимал участие в главном сражении Великой Победы, с Микаласом за ручку здоровался.
– Оу…
– Так, Кирия, пока Солен в больнице, твое обучение приостановлено. Конечно, ты можешь запросить другого наставника, чтобы не терять время.
– Нет, я подожду.
***
В больнице она вновь встретилась с Мартой, женщина стояла в палате и шепча, поглаживала Солена по волосам. Девушка воровато оглянулась и вошла внутрь, спросила с тревогой:
– Как он?
– Лучше. Я оплатила регенерирующие инъекции, через пару месяцев будет как новый.
– Фух… я могу чем ни будь помочь?
– Приглядывай за ним.
– Конечно… может выпьем кофе с пирожными? Солен показывал мне отличное кафе…
– Почему бы и нет?
Этажом ниже грохнуло, стены мелко затряслись, с потолка посыпалась штукатурка. Лампочки трижды мигнули и засветили тусклее. Койка Солена съехала к стене, увлекая за собой аппаратуру. Заорали люди, голоса сплелись с визгом пожарной сирены.
– Это что ещё? – Выдохнула Марта, вцепившись в койку брата.
– Не знаю… – Ответила Кирия, подходя к двери.
В коридоре нарастает топот, со стороны лестницы тянет чёрным дымом, смердящим паленой резиной. Вдоль хребта проскочило щекочущие чувство опасности, Кирия начала открывать дверь… В щель просунулась ладонь в чёрной резиновой перчатке, ухватила и дёрнула распахивая.
В палату влетел молодчик в вязанной балаклаве, стукнулся носом в солнечное сплетение Кирии. Отшатнулся, выпучив глаза, в руке блеснул нож. Девушка перехватил руку и небрежно переломила в локте, ударив о колено. Напавший с задушенным воплем вывалился в коридор, под ноги семерым подельникам.
Те остановились, скользя на отполированном полу.
Кирия медленно вышла, похрустывая кулаками и шеей. Стянула плащ и не глядя бросила на лавку, полуобернулась и крикнула Марте:
– Запрись!
Дверь хлопнула, загремел шкаф, грохнул и перегородил проход, Кирия довольно кивнула и повернулась к врагам. Мужчина переглядываются, поигрывают длинными ножами, не решаясь напасть на великаншу. Самый смелый и рослый вышел вперёд и рявкнул, тыча ножом в сторону защитницы:
– Пошла отсюда, нам нужен только он!
– А мне, живым, нужен только один из вас. – Прорычала Кирия, склоняя голову и глядя на них исподлобья. – Сами выберете кто или положимся на удачу?
Смельчак с воплем бросился на неё, замахиваясь ножом… Кулак абсолюта влетел в лицо, тело крутануло в воздухе и напавший упал на пол, с неестественно вывернутой шеей. Конечности задёргались, как от удара током. Кирия наступила на грудь и сделала приглашающий жест, криво улыбаясь.
Они набросились разом, стараясь повалить или обойти. Девушка закрылась руками, нанося быстрые, пушечные удары в головы. В один миг не уследила и нож вонзился в плечо. Она зарычала, ухватила врага за голову и со всей силы впечатала лбом в стену. Сочно хрустнуло, словно лопнуло яйцо, пальцы заляпало горячим.
Оставшиеся затравленно переглянулись и… бросились бежать.
Кирия догнала одного в два прыжка, повалила на пол. Остальные скрылись в дыму на лестничной площадке. Девушка ухватила добычу за грудки, оскалилась глядя в полные ужаса глаза. Сорвала балаклаву и прорычала:
– Ну что, сволочь, рассказывай.
Мужчина скривился, дёрнул челюстью, девушка услышала щелчок ломающегося стекла. Пленник задёргался, изо рта повалила желтая пена, кожа приобрела синюшный оттенок. Кирия выругалась и поднялась, брезгливо отряхнула руки.
С улицы слышны завывания сирен, через окно видно, как к больнице стягиваются пожарные и стражники. Снег вокруг раскрашен светом мигалками в синий и красный, на улицу выбегают люди, врачи выкатывают больных, кто-то выходит своим ходом. Среди толпы промелькнула парочка в знакомых чёрных куртках.
Кирия выругалась, ухватила за ручку окна, нехотя отпустил и вернулась к палате Солена. Толкнула дверь и заглянула внутрь, проход загораживает поваленный шкаф. Марта стоит у койки брата, закрывая его собой и держа стул обеими руками. Завидев девушку, она выдохнула и опустила «оружие», сказала с тревогой:
– У тебя кровь…
– Не страшно, – отмахнулась Кирия, – мы ведь в больнице.
– А нож?
– Какой? А…
Абсолюта рывком вырвала клинок из плеча, поморщилась и бросила на пол. Нож отскочил от плитки и скользнул под койку, оставляя красный след. В коридоре послышались торопливые шаги, а затем вопли ужаса. Девушка скривилась…
– Чего орут? – Сипло спросил Солен, закашлялся, сорвал с носа кислородную трубочку и со стоном попытался приподняться, охнул и растянулся на койке. – Что творится?
***
Двое врачей перебинтовали Кирии руку и рану на бедре, которую она не заметила в пылу драки. Солену ввели снотворное несмотря на его протесты. Двое патрульных-стражников с блокнотами внимательно выслушали, но их прогнал Борген, матерясь в бороду и проклиная всё на свете.
Спустя пол часа Кирия узнала детали нападения. Группа в масках зашла в фойе больницы, бросила пакет со взрывчаткой в каморку охранника. После взрыва захватили медбрата и заставили показать, где лежит Солен.
Теперь пятеро мертвы, причём один от отравления токсином или ядом.
– Гребаные людоеды! – Рыкнул Борген, дёргая бороду и кружась по кабинету главврача. – Да я всех причастных на электрический стул посажу! Нет, всех до пятого колена!
Кирия промолчала, решив не подливать масла в огонь. Раны начали ныть, словно залитые кипящим йодом. Марта ушла в палату к брату, оставив её с начальником и трясущимся главврачом.
– Что делать с Соленом будем? – Спросила девушка, морщась и щупая повязку.
– Я могу выставить охрану!
– Да, это будет хорошо, но он сейчас под регенеративами и пришел в сознание. Может перевести на домашние лечение? – Проблеял главврач. – Вдруг ещё такая жуть произойдёт, а больница несколько ценнее дома. Сами понимаете.
– Угу, спросите у его сестры. Думаю, она не откажет. – Сказала Кирия.
Борген поскрёб затылок, ответил задумчиво:
– Да, можно и так, просто в подъезде выставлю охрану, а на соседние дома пару снайперов.
– А в квартире уже я буду охранять. – Добавила Кирия.
Глава 10
Возле дома поджидает армия журналистов, двор заставлен грузовичками с эмблемами телеканалов и сетевых изданий. Завидев машину стражи, репортёры окружили въезд, а самые наглые или тупые, полезли под колёса, стараясь прижать камеру к стеклу. От обилия вспышек заболели глаза, а у Солена, чьи чувства обострены регенеративной терапией, разыгралась мигрень.
Патрульные стражи оттеснили толпу от подъезда, а Кирия с Мартой помогли выбраться из машины. Сол оперся о костыли и заковылял к дверям, не оглядываясь на беснующихся журналистов.
– Господин Солен! Пару слов! Вы боитесь за свою жизнь? Люди клана Торск угрожают столице?
Мигрень усилилась, сжала затылок и левый висок шипованными тисками. Солен остановился переждать вспышку. Через заслон Стражи прорвалась блондинка в пуховике с нашивкой правительственного канала, подскочила к нему и ткнула в лицо микрофоном.
– Мастер Солен! Столичные Новости, скажите ваше мнение о ситуации…
Марта подскочила к ней, схватила за волосы и швырнула обратно в толпу. Девушка вскрикнула и кубарем покатилась по присыпанному снегом асфальту. Сестра взяла Солена под плечо и вместе с Кирией завела в подъезд. Лифт довёз на третий этаж, на площадке встретили двое стражей в форме спецназа с короткими автоматами.
Оказавшись в квартире Солен, облегченно выдохнул, отбросил костыли и проковылял в зал, держась за стену. Рухнул на диван и с довольным стоном откинулся на спинку, запрокинув голову. Покосился на плотно зашторенное окно, скривился и прикрыл глаза. На кухне зашумела вода, щелкнул короб автоповара. Нос защекотали ароматы овощей и поджаренного мяса.
Вскоре в зал вошла Кирия, поставила на столик перед диваном поднос с двумя бутербродами и кружкой чая. Солен кивнул, и сказал:
– Спасибо.
С кухни доносится голос Марты, на повышенных тонах, слов не разобрать, но по интонациям ясно – разговор семейный. Сестра пришла, когда Сол надкусил первый бутерброд и включил телевизор, гневно потрясла телефоном и сказала:
– Представляешь, он требует, чтобы я возвращалась! Ты тут покалеченный, а я должна лететь обратно и готовить ему борщи! Гад очкастый, вот зачем я за него вышла?
– Я об этом спрашиваю уже лет двадцать. – Ответил Сол и потянулся к чаю.
– Разведусь! – Веско бросила Марта, опускаясь на диван между ним и Кирией. – Квартира у меня от института, а мебель пусть хоть всю забирает!
– А дети?
– А что дети? Дети взрослые! У деда с бабкой в их возрасте уже свои были, мы то есть.
Солен медленно прожевал, пригубил чаю, прислушиваясь к ощущениям. Трещина в челюсти отдаёт тупой болью, каждая травма чешется, если бы не львиная доза препаратов, он сейчас орал от боли и рвал себя ногтями, как обезумевший от блох пёс.
– Сеструнь, знаешь, а он, пожалуй, прав. Даже больше, вот бы тебе прихватить детей, мать с отцом и рвануть на отдых, куда ни будь… ну не знаю, за океан. Говорят, на островах отличные горячие источники, очень полезные для старых костей.
– Ты что, на его стороне? – Охнула Марта и осеклась, сощурилась и быстро показала пальцами ряд знаков. – Да ведь я у Теплого Моря живу?! Лучший курорт в мире!
Солен кивнул и невзначай скрючил пальцы, словно щелкая суставами. Лицо Марты побледнело, став одного оттенка с кожей Кирии. Абсолюта недоуменно посмотрела на них, но благоразумно промолчала.
– Знаешь, – с заминкой сказала Марта, крепко обняла брата, – пожалуй ты прав, нужно сменить место, может и поможет нам. Прямо сегодня билеты куплю! Ты ведь к нам присоединишься, как только поправишься?
– Конечно. – Сказал Сол с каменным лицом, на долю секунды скрутил пальцы левой в два икса.
Сестра дёрнулась, как от удара, кивнула и сказала, вставая с дивана:
– Хорошо, береги себя. Я… пойду.
Она выпорхнула из квартиры прежде, чем Кирия успела попрощаться. Солен доел бутерброд, взгляд отрешенный, верхняя губа подёргивается. Он шумно выдохнул, повернулся к напарнице и сказал:
– Кирия, не реагируй слишком буйно.
– А?
Солен положил ладонь ей на бедро, медленно провёл от коленки до середины. Девушка вздрогнула всем телом, глаза округлились, как у совы. Короткий выдох вырвался похожий на приглушенный стон. Ладонь продолжила движение, дыхание участилось, в коленях растеклась горячая слабость, а вместе с ней появилось покалывание вдоль позвоночника.
Солен наклонился к ней, губы коснулись основания шеи, девушка съехала по дивану, так что мужчина смог коснуться мочки уха. От мимолетного касания тело прошибла молния, а на лбу выступила испарина, Кирия ощутила, что сознание плавится, как масло.
– Пошли, поможешь помыться. – Горячо прошептал Солен.
Кирия подчинилась, ноги словно зефирные палочки, едва держат, пришлось ухватиться за стену. Дорога до ванной показалось вечностью. Оказавшись внутри Солен, запер дверь и включил горячую воду. Девушка встала рядом, красная как помидор, и совершенно не понимающая, что делать. Комнату заполнили клубы пара, зеркало запотело, Солен увеличил напор и тяжело опустился на край ванны, глянул на Кирию и сказал:
– Вот теперь можно и поговорить!
– Что?
– Вода искажает голоса, а пар, не дает читать по губам, конечно, если тут есть камеры.
– Какие камеры?
– А такие, что вот это со мной сделали не людоеды, а военные! Мы вляпались в нечто серьёзное! Что у тебя с лицом?
– Ничего… продолжай.
– Стоило мне упомянуть о метке, как тот генерал свалил из кабинета, а дальше ты сама знаешь.
– Значит в смерти целой семьи виновны военные?
– Возможно, мы не знаем, что означает то клеймо и как оно повлияло на Свауса. Может статься что ни как, но за ним явно стоит мрачная история. В первый раз они пытались просто запугать меня, да покалечить, а вот во второй явно хотели убить. Стоп… ты чего?
Кирия начала расстёгивать рубашку, последняя пуговица заартачилась, и девушка рывком сорвала её. Стянула штаны и отбросив в сторону, нависла над Соленом во всей первородной красе и мощи. Мужчина шумно сглотнул, не зная на что смотреть, сделав усилие поднял взгляд на глаза.
– Если уж играть спектакль, – сказала Кирия, взяв кавалера за ворот и расстёгивая пуговицы рубашки, – то играть до конца.
– Но…
– Никаких «но»!
***
Спустя два часа Солен мокрый от пота и обессиленный сполз с кровати, оглянулся на смятые простыни и одеяло, среди которых лежит Кирия. Белые волосы красиво разметало по подушке, лицо девушки светится счастьем, а губы налиты багрянцем от поцелуев и покусываний. Сейчас она кажется хрупкой и предельно женственной.
– Я это… в душ. – Сказал Солен и махнул в сторону коридора.
– Хорошо, я после тебя. Чай или кофе заварить?
– Кофе… и пожрать чего. Боже… кажется ты мне что-то сломала…
– Прости, в следующий раз буду аккуратней.
– Не смей!
Кирия засмеялась и швырнула в него подушкой, предусмотрительно прицелившись выше головы.
***
На следующий день Солен пригласил двух репортёров с главных каналов Империи. Точнее они напросились, суя в руки неприличные суммы золота. На что детектив сказал девушке:
– Подумать только, чтобы заработать двухлетнее жалование, нужно быть дважды почти убитым людоедами.
Оба прибыли одновременно и едва не подрались на лестничной площадке, стражники расцепили вовремя.
***
Солен, приодетый, гладко выбритый и причесанный сел на стул напротив журналиста. Забросил ногу на ногу и сцепил пальцы в замок, откинувшись на спинку.
– Вы готовы? – Спросил интервьюер, поправляя камеру на штативе.
– Да.
– И так, меня зовут Сет Райзер, я представляю службу новостей первого канала. Сегодня мы говорим с героем империи, детективом Соленом Тарго. Спасибо, что согласились на разговор.
– Да ничего, я даже рад, что вы пришли.
– Скажите, как ваше самочувствие?
– На удивление превосходно, Сет. – С улыбкой ответил Солен. – Сестра оплатила дорогостоящее лечение, так что у меня даже шрамов не останется. Так что людоеды даже здесь не преуспели.
– Скажите, Сол, а вам не страшно? – Спросил репортёр, косясь на Кирию, замершую у дверей, сложив руки на груди.
– С чего бы? Они не смогли убить меня, когда я был у них же в плену, с перебитыми ногами. Тем более не смогут сейчас, когда у меня такая прекрасная защитница. Что она продемонстрировала в больнице, в одиночку перебив пятерых из семи нападавших, голыми руками!
Сет натянуто улыбнулся и сдвинул объектив в сторону девушки, Кирия растерянно подобралась, напустила на себя грозный вид.
– Кстати, вы ведь тоже прямая участница недавних событий. Можете представиться для телезрителей?
– Эм… Кирия Д-семь…
– Не стоит стесняться, вы проявили себя с лучшей стороны! Кто знает, чтобы могли учудить преступники, если бы не вы. Вы ведь Абсолют?
– Да… Это так.
Репортёр перевёл камеру на Солена, сверился с записями в блокноте и спросил:
– Как вы считаете, недавние нападения служат тревожным сигналом активизации этого горных нелюдей клана Торск?
– Что? Ха! Нет, конечно, имперская армия уничтожила основную часть клана. А это, просто жалкая попытка огрызнуться напоследок. Однако, я бы хотел, чтобы зрители серьёзней относились к собственной безопасности, всё-таки наступила зима, а скоро ещё и Долгая Ночь. В это время преступность активизируется, наши коллеги из Стражи, конечно, прилагают все усилия, но все мы люди.
За окном загремело, пласт снега сорвался с крыши и швахнулся о подоконник, разлетелся плотными комьями. Журналист вздрогнул, а Солен хохотнул и указал на окно.
– Видите? Это куда большая опасность, чем люди клана Торск. Вы посчитайте, сколько людей погибло от удара сосулькой, в разы больше, чем от этих выродков, гарантирую!
***
После ухода последнего журналиста Солен и Кирия сели на кухне за чашкой чая. Свет заходящего солнца пролёг по столу, отрезая их от остальной комнаты, девушка чуть приспустилась и положила голову на плечо Солена. Поёрзала, устраиваясь поудобней и вдыхая смесь ароматов одеколона и чистой кожи, спросила:
– Как думаешь, теперь они отстанут от нас?
– Да… я не такая уж и крупная рыба, плюс подтвердил, что верю в нападение людоедов. Так что проблем быть не должно.
– Это хорошо…
– Слушай, может прогуляемся? Я уже почти не хромаю, да и тебе стоит прикупить новую одежду, да и продуктов.
– Почему бы и да!
Кирия поднялась, отпила чаю, посмотрел на Солена.
– А мы…
– Что?
– А не обращай внимания. Давай помогу одеться.
***
Солен облачился в пальто с высоким воротом, прикрывающим шерстяной шарф, плотные брюки и шапку. С помощью девушки натянул высокие армейские ботинки, с лёгким стыдом позволил ей зашнуровать. Кирия облачилась в привычный наряд, только волосы стянула в косу, лежащую на левом плече.
Стражники проводили их не одобряющими взглядами, но мешать не стали. На улице царить зыбкий сумрак с морозной дымкой, предвещающей снегопад. Под подошвами скрипит иней, изо рта вырываются клубы пара, поднимаются и над головой и исчезают. Дома подпирают чернеющее небо, пронизанное алыми отсветами заходящего солнца. Редкие прохожие глазеют на Кирию, некоторые оскальзываются, другие перебегают на противоположную сторону улицы.
– Куда пойдём? – Спросила девушка, раздумывая, стоит ли пытаться взяться за руку спутника или это будет выглядеть слишком комично, из-за разницы в росте.
– Для начала в ателье, потом… хм, думаю стоит сводить тебя в ресторан, хоть какая-то польза от гонорара.
– А в чём отличие ресторана от кафе? – Озадаченно спросила девушка. – Там ведь тоже подают вишнёвые пирожные?
Солен широко улыбнулся и подмигну:
– Конечно, тебе понравится! Я гарантирую!
Он уверенно взял девушку под ручку и зашагал к машине, остановившейся дальше по улице.
Глава 11
Город медленно окутывает морозная ночь, тьма сгущается, приглушая искусственную иллюминацию. Воздух наполняет снежная дымка и высоко над головами, в переплетениях проводов, истошно завывает ветер. Алые полотнища с символами Великой Победы развиваются и звучно хлопают. На придорожных экранах крутят рекламные ролики фильмов военной тематики.
Исполненные благородства и мужества рыцари сдерживают атаки разномастных врагов со всех направлений. Небо закрывают тучи стрел, а массивные требушеты швыряют на их позиции кувшины зажигательной смеси. На фоне полыхает крепость, затягивая пронзительно голубое небо грязно-чёрной дымкой. Помощи ждать ниоткуда, отступать нельзя, дан приказ выиграть время для перегруппировки основной группы войск. Там воины отчизны, оснащённые передовым оружием и тактикой, высчитанной компьютером Микаласа, и возглавляемые Светлейшим Князем Серкано.
От одного взгляда на видео сердце застучало чаще, а мороз ослаб, Солен ощутил, что сам готов броситься на врагов с голыми руками. Встать на укрепления и сообщить героям, что осталось всего ничего! Помощь всё-таки прибудет… Однако, в кувшинах была не только горючая смесь, но и реагент при нагревании выделяющий ядовитый газ.
Воинам на экране жить осталось всего ничего.
Солен даже знает, какой будет последняя сцена фильма. Под командиром падёт лошадь, а он, осознавая скорую гибель, поведёт остатки войска в лобовую атаку. Едва живые, выхаркивающие лёгкие, они обратят врага в бегство.
Это второй по излюбленности момент войны у имперской пропаганды. Первый, конечно же, Великая Победа, ознаменовавшая перелом войны и доминацию империи на континенте и в мире.
Кирия с интересом воззрилась на экран, перевела взгляд на спутника и спросила:
– Может, сходим в кино?
– Потом, сейчас слишком поздно, но мы можем, если хочешь, посмотреть дома.
Дорога расширилась в огромную площадь с Триумфальной аркой, отлитой из оружия и доспехов поверженных врагов, а также символов власти их правителей. По легенде предок императора самолично осквернил троны властителей вражеских королевств, как не уточняется.
Однако людская молва утверждает, что их переделали в сидушки для отхожего места. Чем навсегда перечеркнули надежды на возрождение государственности у поверженных врагов.
Площадь залита светом прожекторов, внушительный фонтан со статуей прошлого императора подсвечен разноцветными огнями. Народу полно несмотря на лютый мороз, Кирия всем существом ощущает витающее в воздухе предчувствие скорого праздника.
Мимо них прошла пара с ребёнком в коляске, младенец мирно посапывает, закутанный в меховой комбинезон с капюшоном. Кирия загляделась на них, умилённо выдохнула, представив, что скоро будет также прогуливаться с Соленом и их чудесным малышом.
Который, несомненно, вырастет могучим и прекрасным, из-за её генов и эффекта метисации.
Солен потянул её к багряной ковровой дорожке, ведущей в здание со стеклянными стенами первого этажа. Внутри приглушённый свет, за круглыми столиками сидят нарядные люди. На низком помосте играют скрипачи, а девушка в приталенном блестящем платье, цвета печёной вишни, поёт, почти прижавшись лицом к микрофону и прикрыв глаза.
У входа их встретил парадно одетый мужчина с пышными седыми усами, неуловимо похожий на боевого адмирала. Придирчиво окинул взглядом, словно оценивая каждый элемент одежды, хмыкнул и посторонился, открывая дверь. Поклонился, положив правую ладонь на сердце, и сказал густым басом:
– Добро пожаловать, надеюсь, вы проведёте прекрасный вечер.
Внутри оказалось тепло, двое худощавых парней приняли верхнюю одежду и поклонившись, удалилась в гардероб. Улыбчивая девушка, похожая на имперскую фрейлину, проводила к свободному столику в самом углу, рядом с уютно потрескивающим камином.
Стоило опуститься на вычурные стулья, обитые бархатом с серебряными клёпками, как официант положил на стол два меню и отступил, за левую руку Солена, слившись с интерьером.
– Что закажем? – Неуверенно прошептала Кирия, бросая настороженные взгляды по сторонам.
Несколько посетителей обратили на неё внимание, прекратили трапезу, стараясь невзначай рассмотреть абсолюта. Остальные остались равнодушны, что странным образом, оказалось почти обидно.
– Я, пожалуй, возьму стейк с рябиновым соусом. – Ответил Солен, задумчиво разглядывая меню. – Но для начала, принесите лёгкий салат, а вино… хм… пожалуй оставлю это на откуп повару, или у вас есть сомелье?
– Да, сэр. – Ответил официант с лёгкой обидой. – У нас лучший сомелье в городе с ним потягаться могут только знатоки из императорского дворца.
– Надеюсь, винная карта ему не уступает.
– Сэр, именно мы поставляем вино на стол императора. Всё будет в лучшем виде.
Кирия посмотрела меню, дивясь изящной каллиграфии золотыми чернилами, каждая строчка и завитушка написаны вручную, стальным пером.
Такие вещи подмечаешь сразу, рукописный текст имеет едва заметный объём, в отличие от штамповки. Девушка наклонилась к кавалеру и шепнула, виновато отводя взгляд:
– Я не вижу цен…
– Просто заказывай, что приглянется, в таких заведениях не принято раздражать посетителя ценниками.
– Но тут даже картинок нет…
– Доверься чутью.
Девушка вздохнула, оглядела меню ещё раз и постучала ноготком по надписи.
– Будьте добры, запечённую красную рыбу с лимоном, а вино… как и моему спутнику, пусть выберет сомелье.
– Хороший выбор, леди. – С улыбкой сказал официант. – Рыбу привезли буквально час назад, а чем свежее, тем вкуснее.
Он удалился, забрав меню, вскоре появился другой с подносом лёгких закусок и салатом для Солена. Кирия с удивлением вгляделась в скудную порцию овощей, уложенную, как картина абстрактного художника и скупо сбрызнутую оливковым маслом.
– Почему так мало?
– Это ведь ресторан. – Пояснил Солен, нанизывая дольку помидора и лист салата серебряной вилкой.
– Так ведь люди же должны наедаться!
– Нет, в рестораны ходят насладиться вкусом и неспешно обсудить важные дела в приятной обстановке. Насыщение третьестепенно.
– Не нравится мне такое, поговорить можно и за сковородкой жареной картошки с грибами.
Солен пригубил воды с лимоном и льдом из широкого стакана, улыбнулся и покачал головой.
– Не дуйся, это ведь наше первое свидание.
Девушка разом вспыхнула, отвела взгляд и пробормотала:
– Свидание? Я думала, мы просто гуляем!
– Конечно, это свидание это и есть прогулка, только людей, заинтересованных друг в друге в качестве… кхм… партнёров. Эдакий брачный танец, как у птиц. Просто наслаждайся атмосферой.
– Я бы предпочла насладиться тобой. – Буркнула Кирия.
Солен поперхнулся и покраснел, как школяр, откашлялся в кулак.
– О, я смотрю у вас тут милая беседа? Не помешаю?
Хриплый голос резанул по ушам циркулярной пилой, Солен и Кирия разом обернулись и воззрились на рослого мужчину, вставшего перед столиком. Коротко стриженный, с грубым лицом исщерпленным тонкими морщинами, одетый в кожаную куртку с барашковым воротом. Он улыбнулся, не раскрывая губ, подхватил от соседнего столика стул и подсел к парочке.
– Конечно, не помешаю. – Сказал незнакомец, повернулся к Солену. – Ты ведь не откажешь старому знакомцу, детектив?
– Боюсь, вы обознались. – Сухо ответил Сол.
Мужчина покачал головой и растянул улыбку, сверкнув желтоватыми зубами, спиленными на манер акульих. Солен вздрогнул и перехватил вилку обратным хватом:
– Торкс…
– Тише-тише, людей распугаешь. – Перебил каннибал, повернулся к соседнему столику и сказал семейной паре виновато улыбаясь. – Простите моего друга, он сильно переживает последние события.
Кирия начала подниматься, сжимая кулаки, но Солен остановил её взглядом и спросил тихо:
– Чего тебе надо, падаль?
– Справедливости.
– Это какой же? Хочешь сказать я зря оклеветал твоих сородичей?
– Да плевать я хотел на этих психопатов. Тем паче их плоть давно жрут черви в горах, а снежные барсы да медведи, растащили кости. Можешь говорить о них что угодно.
– Тогда о чём ты говоришь?
Торск подцепил уголок рта большим пальцем, оттянул и повернулся, демонстрируя десну у зуба мудрости. Кирия выдохнула, на бледно-розовой плоти отчётливо виден круг, пересечённый тремя линиями с колонками цифр по бокам. Солен взмахнул рукой и сказал, указывая на незнакомца:
– Подайте нашему другу меню.
Людоед отмахнулся от подскочившего официанта и сказал:
– Тройной виски.
– Со льдом… сэр?
– Ты совсем дурень? Кто в благородный напиток лёд пихает?! Вы городские совсем сбрендили… камень, положи мне холодный камень. Надеюсь, у вас такие имеются?
– Конечно, сэр. Простите меня, не признал в истинного ценителя. Сию минуту будет исполнено.
– Угу.
Когда официант удалился, людоед развалился на стуле и хлопнул по груди.
– Если что, меня кликать Керц мак Торск. Правда, неожиданное окончание имени, а детективчик?
– Говори что хотел. – Ответил Солен, стискивая стакан.
– О, сейчас, сейчас, не торопись, у меня глотка пересохла, а ещё этот дубак, в горах и то, кажется, теплее.
Спустя минуту принесли широкий стакан полный виски на три пальца, с крупным гранитным кубиком внутри. Рядом поставили бутыль полную виски, с мерными засечками по ребру. Горец пригубил из стакана, покатал виски во рту, проглотил и довольно крякнул.
– Вот, совершенно другое дело!
– Мы ждём. – Напомнил Солен.
– Ах да… я, конечно, не самый наблюдательный парень, но, похоже, тебе знакомо моё клеймо, не так ли?
– Довелось увидеть, из-за него за мной и начали охоту.
– Оно и не мудрено, никто не хочет выставлять грязное исподнее на общее обозрение.
– Что это? – Спросила Кирия.
Керц проигнорировал её, глядя на Солена, спросил вкрадчиво:
– Солен, братишка, а ты не задавался вопросом, как это так вышло, что целый клан свихнулся и ударился в людоедство?
– Торск никогда не славился добрым нравом. – Сухо ответил детектив, сощурился. – Чего было ещё ждать от клана горных разбойников, да ещё в условиях ужесточившейся зимы?
– Справедливо, но неверно. Всё дело в этой штуке. – Керц постучал пальцем по челюсти. – По-твоему откуда у нас взялись деньги на обустройство курорта и туристических баз?
– Думал, что вы из скоплённых богатств отстегнули последнее.
Керц гулко захохотал, грохнул кулаком по столу, едва не опрокинув виски. На них с неудовольствием закосились посетители со всего зала, а в дальнем углу поднялся, неприметный до сих пор, охранник. Горец отпил виски, камень цокнул по зубам, а тонкая струйка скользнула по подбородку и закапала на грудь.
– Парень, мак Торски разбойники, бандиты с большой дороги, но никак не скопидомы! Награбил, пропил с гулящими девками и снова в горы! Вот наша жизнь, и будь я проклят, если она не была прекрасной!
– Не темни.
– А ты вообще детектив? Уже должен был сам догадаться обо всём. Ну же!
Керц приглашающе качнул стаканом, пролив часть виски на скатерть, ругнулся и наполнил из бутылки. Солен закусил губу и прошептал, словно боясь собственных слов:
– Правительство.
– Ха, в точку! Можешь ведь, когда хочешь. Верно, к старейшинам явились важные шишки и сделали предложение, от которого хрен откажешься. Либо нам вживляют импланты и осыпают золотом, либо просто осыпают, но бомбами. Ну как было не согласиться на такие-то аргументы? Вот мы и подписались.
– А что это вообще за импланты? – Спросила Кирия, подавшись вперёд и едва не стукнув бандита лбом в нос.
– Без понятия, я простой рубака и передо мной никто не отчитывался. Старшие сказали, я сделал. И даже не пожалел, поначалу. Денег море, так ещё счастливый стал, как кот сметану умыкнувший, да и в черепушке вроде серой жижи добавилось. – Сказал горец и постучал по виску.
– В смысле?
– Да в прямом, умные все стали, читать писать научились, даже те, кто отродясь двух слов связать не могли. А потом… – Керц разом помрачнел, приложился к стакану и, сделав большой глоток, просипел, кривясь, словно от острой боли. – А потом, парень, начался настоящий ад!
Глава 12
Музыка плавно заглохла, посетители с ближайших к помосту столиков вяло зааплодировали. Певица наклонилась, прикрывая вырез ладошкой, выпрямилась и помахав ушла за кулисы. Её место заняла девица в зелёном платье и причёской «башней» с двумя закрученными прядями, свисающими по бокам. Музыканты переглянулись и заиграли тихую мелодию, сплетающуюся с вкрадчивым голоском.
Керц мотнул головой, залпом осушил стакан, щелчком пальцев подозвал официанта и сказал:
– Обнови камень.
– Сию секунду.
Спустя минуту принесли плоский пенал, обтянутый кожей, и серебряные щипцы. Внутри семи квадратных камней, обложенные сухим льдом, исходящим белёсой дымкой. Керц кивнул, заменил камень в стакане и долил виски. Официант немного постоял рядом, не дождавшись доп. заказов, поклонился и удалился.
– Ты можешь рассказать подробнее? – Осторожно спросила Кирия.
– Сейчас. Это очень сложно… эта штука… делает тебя счастливым и умным. Но счастье приторное, как от наркотиков, необоснованное. Да и к «уму» вопросы есть, однако проблема не в этом. Пару лет спустя начались приступы, сначала вялые, почти незаметные, но нарастающие, а потом нам сорвало крышу. – Сказал Керц, глядя в глаза Кирии, указал на Солена. – Твой ухажёр видел, что мы творили. Жуткие вещи, красавица, чудовищные! А знаешь, что самое поганое?
– Удиви нас. – Сухо сказал Сол.
– Мы были в восторге! Самые мерзкие вещи казались правильными и естественными. Сожрать младенца, пф, для чего ещё они нужны? Носить накидку из человеческой кожи? Вообще прекрасно! У меня было две таких! А башковитые только наблюдали, записывали и собирали анализы. Часть народу то и дело уходили в бункер на пару дней, хрен его знает, что там делали, но явно не пытались починить нас. А потом случился ты и нас разбомбили. Всё.
– Звучит фантастично, да и ты, что-то не стремишься нападать и творить дичь.
– Мой повредился, во время бегства, или батарейка садится. Не знаю, работает раз через раз. Вот сегодня я забил на смерть одного мужика в подворотне и меня отпустило.
– И что же, – сказал Солен, прищурившись, – ты прибыл в столицу, просто что бы рассказать мне это?
– Ха! Нет, я здесь уже пару лет, хотел отомстить правительству… но, знаешь, куда простому головорезу до имперской сигуранцы. Даже подойти к дворцу нельзя, попробуешь приблизиться к кортежу, тебя с пяти крыш снайперы прошьют или дрон «пчела» вышибет мозги. Так вот и жил здесь по притонам, пока не случилась недавняя заварушка и нет, это не мои братья. У них даже узор платков был неправильный!
– Это всё отлично, – сказал Солен, косясь на двери кухни, из которых вышел официант с двумя подносами, накрытыми стальными полусферами, отражающими скудный свет, – только что ты хочешь, рассказав мне это? Что бы я разнёс их вместе с тобой? Ха, нет! Что бы я проникся и пожалел? Тоже нет, ты убийца-психопат. Будь уверен, следующее утро встретишь в застенке.
Керц покачал головой, медленно сунул руку во внутренний карман и достал перевязанный кожаным шнурком блокнот с прицепленным свинцовым карандашом. Положил в центр стола, подумав, подвинул к Солену и сказал:
– А чёрт его, да мы убийцы и дегенераты, спорить бессмысленно мак Торски и до этого были отбитыми, так уж сложилось. Только вот что я тебе скажу, бункер всё ещё там, запечатанный. Скорее всего, там остались документы и оборудование, внутрь я не заходил, но вход там же. Значит, исследование не закрыто. Кто знает, может, они до сих пор работают там, просто входят с другого конца? Парень, я просто не хочу, чтобы это прошло незамеченным, я устал убивать просто так, устал не контролировать себя.
Керц умолк, когда приблизился официант, отмахнулся от протянутого меню и впери взгляд в искажённое отражение на крышке подноса. Официант картинно поднял их, давая клиентам насладиться дивным ароматом, выметнувшимся наружу едва заметным паром, и дивной сервировкой блюд. Озадаченно оглядел каменные лица и сконфузившись поспешил удалиться, прихватив всё лишнее.
Дождавшись, пока свидетель отдалится достаточно, Керц заговорил сквозь сжатые зубы:
– У меня будет только одна просьба.
– Какая?
– Убейте меня.
– Чего?!
– Я же говорю, устал. Выбирай, если откажешься, то я продолжу убивать, пока меня не поймают стражи и не убьют при оказании сопротивления. А я буду убивать, просто не могу перестать. Эта штука начинает гореть огнём и только убив ощущаю подобие счастья. Буду ждать в переулке, приятного аппетита.
Керц поднялся, кивнул Кирии и хлопнув Солена по плечу, удалился. Детектив проводил его взглядом и буркнул:
– Да уж, приятного…
***
На тарелке Кирии лежит филе красной рыбы, поджаренное на гриле и сбрызнутое маслянистым соусом, украшено кружком лимона и базиликом. Однако после разговора с каннибалом кусок в горло не лезет, девушка скрипнула зубами и отодвинула тарелку обеими руками в центр стола. Солен с горечью взглянул на стейк, прекраснейший кус прожаренного мяса, сдобренный соусом из сладких перцев. Вздохнул и последовал примеру девушки.
Официант оказался рядом в ту же секунду, встревоженно протараторил:
– Вы чем-то недовольны?
– Нет. – Сказал Солен, протягивая пластиковую карту. – Просто аппетит пропал.
– Если хотите, мы можем отправить вам домой дроном. В специальной упаковке, горячим и вкусным останется даже до завтрашнего полдня.
– Да, пожалуй, так и сделайте. Мы ещё немного посидим.
Когда официант забрал блюда и убежал, Солен застонав опустил лицо в ладони, жёстко потёр.
– Ты в порядке? – Спросила Кирия, протягивая руку и касаясь щеки.
– Да какой там… свидание насмарку, прости.
– Ничего… это ведь не твоя вина!
– Я просто хотел, чтобы вечер запомнился, но не так же… проклятье. Ладно, давай собираться.
Они вышли на мороз, в людском потоке дошли до узкого переулка, похожего на тёмный провал, переглянулись и вошли. Через пару шагов шум улицы стал приглушённым, под ботинками хрустит мелкий мусор, присыпанный снегом, пахнет помоями и испарениями из канализации.
Керц поднялся из-за мусорного бака, пошёл навстречу, разводя руки. В тусклом свете блеснул длинный нож.
– Чтобы вам меньше вопросов после было. – Пояснил Горец. – Тем паче, это настоящий клановый клинок. Ну так, начнём?
– Да. – Ответил Солен, потянулся за пистолетом, отодвинув полы пальто.
Кирия отодвинула его плечом к стене, быстрым шагом подошла вплотную к людоеду. Тот поднял взгляд ей в лицо, криво улыбнулся… Девушка ухватила за подбородок и затылок, резко дёрнула. Смачный хруст разлетелся по переулку, заметался меж стен и заглох, не долетев до главной улицы.
Тело разом обмякло и повалилось под ноги, Кирия отряхнула руки, повернулась к Солену и сказала:
– Думаю, нам следует договориться, что будем рассказывать коллегам?
– Да, но для начала.
Мужчина убрал руку с рукояти пистолета, поколебавшись, достал телефон и набрал рабочий номер.
***
Патрульные прибыли через пять минут, переулок оцепили, входы залепили жёлтой лентой. Солена с Кирией посадили на заднее сиденье патрульной машины, девушке пришлось согнуться калачиком, буквально нависая над передним сиденьем. Следователь, угрюмый мужчина средних лет, расспросил их, кивая и хмыкая. Быстро заполнил рапорт и отпустил, сказав:
– Везучий ты, Солен, не переживай, дальше мы сами управимся, даже беспокоить не будем.
– Спасибо.
Выйдя за ограждение, Сол прошёл мимо остановившейся машины, та обиженно моргнула фарами и закрыла дверцы. Постояла, словно раздумывая, и уехала на новый вызов.
– Хочу пешком пройтись. – Сказал Сол, глянув на Кирию.
– Ладно, я тоже.
С наступлением ночи улицы вдали от центра опустели, мороз усилился, пробует на зуб носки ботинок, пытается пробиться через подошвы. Ветер режет лица ледяными кинжалами, старается добраться до глаз. Полная луна нависает над крышами жёлтым пятном.
– И что теперь делать будем? – Спросила Кирия.
– Без понятия. – Ответил Солен. – Это всё кромешный ад, но что мы можем? Пойти против государства? Я не настолько крут, плюс, если что случится с родными? Лучший выбор – молчание.
– Но ведь люди в опасности! Кто знает сколько носителей этих имплантов?
– Сомневаюсь, что много. По крайней мере, толпа психов вроде Торсков больше нигде не появлялась.
– Слабое утешение.
Солен остановился, медленно повернулся к Кирии и сказал:
– Девочка, государство – это зло. Любое. Вся власть в природе своей омерзительна и порочна. Нет добрых правителей, все они мрази до последнего. О народе заботятся, только ради налогов и упиваются безнаказанностью!
Шею кольнуло болью, Солен прервался помял болючее место, наверное, мышцу свело, и продолжил:
– Вспомни, когда по-настоящему судили хоть одного правителя? Не революционеры, а именно суд! Никогда такого не было, максимум шутовские представления с ладошкой на священной книге или конституции! Государство – это демон, против которого мы бессильны. Можем попытаться, но он нас сожрёт и не заметит.
– Но ты пережил две атаки!
– Чудом и благодаря тебе. Думаешь, они просто так оставили нас? Нет, не замолкни мы, нас бы просто застрелили. Чёрт, да может прямо сейчас в нас целится снайпер!
Кирия быстро окинула крыши взглядом, покачала головой:
– Нет, он целится не в нас.
– Что?
– Вон на той крыше сидит, но у него пневматическая винтовка, кажется, голубей отстреливает.
Солен сощурился и смог разглядеть крохотную фигурку на дальней крыше. «Снайпер» лежит у самого края, обняв вытянутую винтовку с внушительным глушителем. Поняв, что замечен, сел свесив ноги и помахал рукой. Детектив вздохнул, покачал головой и горько засмеялся.
– Хорошо, мы можем подпортить им жизнь, но как невзначай собрать больше сведений? Если правительство заметит, нам конец.
– Не знаю… ну может, когда будем расследовать похожие дела? Как у де Свауса, находить метки, записывать данные и искать пересечения? Может быть, имплант получили только служившие в одной части или области?
– Может быть, так и сделаем. А пока… давай пойдём домой и забудем про это, хотя бы на ночь, насладимся отличной едой и посмотрим фильм?
***
Первый кусочек рыбы буквально растаял во рту, Кирия почти застонала от вкуса и аромата. Прижалась к Солену и поджала ноги под себя, диван жалобно скрипнул, но выдержал. В комнате царит приятный полумрак, рядом на столике стоит откупоренная бутылка вина, подарок от ресторана, а рядом лежит благодарственное письмо. Управляющий оказался родственником одного из погибших от рук клана людоедов.
Солен укрыл ноги девушки и себя шерстяным пледом, подцепил стейк вилкой и наплевав на правила и приличия, отгрыз внушительный кус. Отставив тарелку, хлебнул из горла и блаженно сощурился. Мышца на шее болит, Солен тайком размял её, сетуя про себя по ушедшей молодости.
– Знаешь… – сказала Кирия, разделывая филе вилкой, – я представлял романтический вечер несколько иначе.
– Эт как?
– Ну знаешь, – начала Кирия, жестикулируя вилкой, – в книгах описывали, как нечто эдакое, при свечах и, чтоб на полу лепестки роз или полная луна заглядывала в окно. А мы под пледом на диване и жрём почти что руками. Вино и то с горла…
– Хорошо, сейчас организую…
Солен отставил тарелку, начал подниматься, Кирия положила ладонь на плечо и со смешком опустила его обратно.
– Ты куда собрался?
– Как куда? За бокалами и свечами, с розами, правда, проблема, это до полудня ждать надо будет.
– Нет-нет! Сиди! Я не говорила, что мне не нравится! Очень даже!
Девушка вытянулась на диване, положили голову на колени Солена, перевернулась набок и принялась есть рыбу, почти мурча от удовольствия, как кошка. У вина оказался отчётливый, обволакивающий вкус ягод, первый же глоток прокатился волной наслаждения по пищеводу и растёкся теплом в животе. Кавалер с улыбкой запустил пальцы в белые волосы, начал почухивать, глядя перед собой.
– О чём задумался? – Спросила Кирия, выворачивая голову и заглядывая ему в лицо.
– Да так… удивляюсь, несколько часов назад ты убила, пусть и мразь, но человека, а сейчас прямо кошечка.
– Ну так ведь кошки самые хладнокровные убийцы. А я, как и все абсолюты, обладаю максимально устойчивой психикой. У нас даже ПТСР быть не может, так что будущие поколения разорят психотерапевтов. Мур…
– Жутко это как-то…
– Я жуткая?
– Нет, но… ладно, не бери в голову.
Солен наклонился и чмокнул девушку в нос. Кирия громко фыркнула и счастливо заулыбалась.
Глава 13
…Запястья сжимают браслеты наручников, голод терзает желудок пастью с ледяными клыками. Рядом в темноте плачет женщина, морозный ветер просачивается через щели в дощатой стене, гонит по бетонному полу грязную позёмку. Под потолком раскачиваются, позвякивают ржавые от крови цепи с мясницкими крюками. Солен лежит в углу, стараясь сохранить остатки тепла и не сойти с ума от боли в перебитых коленях.
Снаружи гудит дизельный генератор, в щели видно усыпанный снегом двор и крышу длинного дома с печной трубой. Дым свечкой поднимается к звёздам, на пике словно упирается в стеклянный потолок и расползается плоской шляпкой.
Пуховик Солена заляпан бурым, пестрит прорехами, из которых торчит серый наполнитель. Ног ниже колен не чувствует, штанины черны от крови, облепили голени. Каждое движение отдаётся болью, словно два разлохмаченных провода под напряжением бьют друг о дружку. Детектив сцепил зубы и постарался отвлечься, размышляя, как выбираться.
За дверьми амбара двое охранников переговариваются с характерным горским акцентом. Один рассказал анекдот, а второй вспылил и сбиваясь тараторит, что-то о матери шутника. Тот с гоготом напомнил, что у них одна мать, их сестра. Перепалку оборвал зычный окрик и тяжёлые шаги по снежному насту.
Двери заскрипели, нехотя пошли в стороны, натужно скрипя промёрзшими петлями. Полумрак амбара разрезала полоса жёлтого света, перекрытая тремя фигурами. Солен увидел других пленников, двое были с ним в машине, попавшей в засаду, остальные одеты в лыжную форму и один, полумёртвый, в лёгкой жилетке дальнобойщика. Всего семь человек, не считая его.
Один из мучителей пошёл по кругу, тыча в жертв пальцем и зычно приговаривая:
– Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана… буду резать, буду бить, всё равно тебе… ага!
Палец ткнул в сторону плачущей женщины, губы людоеда растянулись, обнажая сточенные треугольные зубы.
– Вот эту ребята, самое то на плотный ужин.
– А может, дальнобоя? А то он уже почти того, глянь какой синий. – Сказал один из охранников, снимая с пояса пеньковую верёвку с петлёй.
– Не, из него сделаем копальхен, как раз на праздничный стол пойдёт.
– Это чо ещё?
– О, брат, вкуснейшая вещь, я её опробовал, когда по малолетке у Холодного Моря чалился, до сих пор вкус забыть не могу.
– А с этим что? – Спросил второй, указывая на Солена.
– Столичного? А его наутро, у этих мясцо нежное, самое то с с утреца.
Петлю накинули женщине на шею, криво, часть зацепилась за ухо и сдавила челюсть, вынуждая распахнуть рот. Затянули и, не обращая внимания на полные ужаса вопли, потащили прочь. Солен закрыл глаза и отвернулся к стенке. Когда двери закрылись, вытянул руки и подвигал запястьями, натянув цепь наручников. Между кожей и браслетами пространство для одного пальца…
***
– Сол?! Сол? Что с тобой?
Голос Кирии разорвал морок, Солен распахнул глаза и обнаружил себя на диване в обнимку с девушкой. Ноги укрывает шерстяной плед, за окном нарастает ледяная метель, а на стене телевизор отображает потрескивающий камин.
Грудь вздымается часто, как после скоростной пробежки в гору, лицо залито потом, а левая рука намертво вцепилась в спинку дивана. Пальцы побелели от напряжения.
– Кошмар приснился…
Солен откинул плед, соскользнул на пол, ступни прижгло холодом. Запершись в ванной, включил воду на полную и склонился над раковиной. Умылся, ожесточённо натирая лицо. Из зеркала смотрит некто не знакомый, с острыми скулами и запавшими глазами. Капля воды застыла на кончике носа, в глазах отпечатался застарелый ужас. В себе он увидел черты тех пленников, а на запястьях вновь ощутил холод наручников.
Захотелось заорать, Солен распахнул рот и резко закусил губу. Боль прояснила сознание, по подбородку скатилась алая капля, сорвалась в раковину и расплескалась красным цветком на белоснежном фаянсе, смешалась с водой.
За ушами «щёлкнуло» будто переключатель напряжения, и он с пронзительной ясностью увидел, как по всей Империи люди сходят с ума. Убивают родных и сводят счёты с жизнью… или, войдя во вкус, стучатся к соседям. Сбиваются в большие группы и упиваются потоками серотонина от творящегося ужаса вокруг.
Следом вспыхнула ясная мысль: а что, если это уже произошло?
Сколько людей каждый день пропадает без вести, а скольких находят живыми? В отделении целая комната отведена под шкафы с подобными делами, а по всей империи данных наберётся на целый дата центр!
Руки мелко затряслись, он поднял взгляд к потолку и согнулся пополам. Содержимое желудка выплеснуло в раковину, Солен закашлялся струя воды чиркнула по затылку. Желудок скрутило спазмом, остатки ужина заляпали раковину. Ноги затряслись и Солен обессиленно опустился на полу, обливаясь потом. Залепетал, обхватив голову:
– Да какого… что вообще происходит?
Вспышка боли резанула по внутренностям, ослепила и разошлась по телу, пульсируя в кончиках пальцев. В дверь заколотили.
– Сол? Ты в порядке?!
– Нет! – Просипел он, попытался встать и рухнул набок, чувствуя, как ноги начинают дёргаться против воли. – Медико…
Горло перехватил колючий обруч, Солен с ужасом осознал, что не может двигаться. В глазах начало темнеть, медленно, с пугающей неотвратимостью, поглощая край зрения…
***
В себя пришёл от тянущего чувства в районе бёдер и шеи, веки поднялись с натугой. Сначала видел только белое пятно, оно постепенно оформилось в стены и потолок. Он лежит на больничной койке, к телу протянуты толстые трубки полные крови, которую они перекачивают в массивный шкаф рядом. Внутри гудит и шелестит, мерно работает помпа. Солен покосился на кучу оборудования, отмечающего пульс и ещё сотни других параметров, о которых он даже не подозревал.
Чуть поодаль на диванчике спят Кирия и Марта, обе растрёпанные, с чёрными мешками под глазами. Что слишком ярко выделяются на белой коже абсолюты. Солен попробовал шевельнуться и обнаружила на пальцах «прищепки» с подведёнными проводами. Запищало, в палату ворвались, разбудив женщин, трое медиков.
Двое бросились к Солену, а третий к аппаратуре. В катетер, вживлённый в левое запястье, сделали несколько уколов. Кирию с Мартой оттеснили от койки, сестра заплакала, спрятала лицо в платке. Абсолюта обняла её за плечи, прижала к груди.
– Ч-что… случилось… – Просипел Солен.
– Отравление. – Отрывисто ответил один из медиков. – Очень сильное, вам повезло.
– Да какого чёрта… – Простонал Солен.
– У вас был отказ внутренних органов, печень пришлось регенерировать. Вы дня три провалялись с имплантом.
– Три? Сколько прошло? Какое число?!
Вместо ответа медик отошёл к окну и отдёрнул штору. За двойным сте�
Скачать книгу
Глава 1
Холодно, очень холодно. За толстой дощатой стонет ветер, пытается пробиться через щели к свежему мясу, как дикий зверь. Солен Тарго висит вверх ногами, кровь вяло сочится из раны на бедре и боку. Руки почти касаются бетонного пола, и он старается смотреть только на него. Глаза предательски поворачиваются в орбитах и впиваются в тела подвешенные на крючьях. Они покачиваются и смотрят на него остекленевшими глазами.
Некоторых он знает, о других читал в материалах дела. Совсем рядом покачивается девушка в разорванном пуховике. Дора Киан, семнадцать лет. Будто в шутку её жених подвешен напротив. Точнее, его остатки. На уцелевшей руке синеет вязь брачной татуировки.
Он должен был их спасти, он и его товарищи, подвешенные тут же. Вирла Синог, младший сержант. Пуля в голову. Аарн Васк, сержант, перерезано горло. Солен Тарго, детектив-следователь, перебита нога и проколот бок. Статус: запас свежего мяса для горцев.
Скрипнула дверь и сарай ворвался поток ледяного ветра вперемежку со снегом. На пороге застыла фигура в меховой куртке с капюшоном. Лицо закрыто балаклавой. Поверх одежды наброшен пластиковый фартук.
Горец зашёл волоча тело в оранжевой куртке. Филиас Нок, проводник и инструктор по выживанию. Он успел сбежать во время облавы, но… зимние горы – вотчина клана мак Торск. Бесполезно соревноваться с ними.
Людоед пошёл вдоль тел тяня труп за ногу, на бетоне остаётся красный след. Зашёл за ограждение… Солен взмолился богам, чтобы они лишили его слуха. Заскрипел металл, звук тела упавшего на деревянную колоду и… мелодичный свист. Тень на стене вскинула руку, резко опустила и раздался хряст. Тесак врубился в мясо и колоду. Кровь плеснула на бетон рубиновыми каплями. Застыла, превратившись в тёмный жемчуг.
Солен задёргался в путах просто потому, что невозможно оставаться спокойным. Путы на ногах трутся и впиваются в кожу. Тень на стене превратилась в нечто демоническое, горбатое и непропорционально высокое. Зазвенела цепь, хрустнуло и раздался характерный говор горных кланов. Слегка гортанный, с отчётливой хрипотцой. Заскрипели дверные петли и Солен остался наедине с мёртвыми товарищами, неподвижный и лишённый какой-либо надежды.
Дора Киан повернулась к детективу и из распахнутого рта вырвался истошный визг. Разросся, вонзаясь в уши ледяными иглами…
… Солен с криком подпрыгнул на кровати, прижал ладонь к груди. Простыни смяты и промокли от пота, в окно струится свет. Видна панорама высоток с довлеющими над ними молочными облаками. За морозной пеленой лениво поднимается холодное зимнее солнце.
На тумбочке пищит будильник, на крохотном экранчике весело пляшет рисованный человечек. Улыбается и машет рукой, над головой всплывает пузырь с пожеланием доброго утра.
– Етить какое доброе… – Пробормотал Солен, тщетно пытаясь унять обезумевшее сердце.
Умный дом распознал пробуждение и на стене вспыхнул экран. Мелодичный женский голос зачитал короткую сводку новостей.
– В столице прекрасное утро, холодный фронт обходит нас боком и температура не опустится ниже тридцати пяти градусов!
Солен сполз с кровати, потянулся до хруста в суставах и шумно выдохнул. Опустился на пол и начал отжиматься, соблюдая технику. Кошмар выветривается из сознания, кровь приливает в мышцы, и приятное чувство наполняет тело. Закончив с первым этапом, заложил левую руку за спину, уперев кулак в поясницу. Десять раз отжался на одной руке, затем на другой. Поднялся встряхивая руками и широко улыбнулся.
Улыбка, даже вымученная, поднимает настроение и помогает справиться с ужасами прошлого. На кухне заученно загремела кофемолка, включился автоматический повар. Вскоре в спальню заползли ароматы поджаренного яйца и овсяной каши.
Продолжая улыбаться, мужчина прошёл в душевую, где уже включилась вода. В зеркале отразился скуластый мужчина. Точёный нос, острый подбородок с утренней щетиной, которую жалко сбривать. Волосы черны, как уголь, который отец копал до самой старости. Зелёные глаза сверкают в предвкушении нового дня, но на дне затаился страх. Он останется там до самого последнего дня.
Торс обтянут плотным корсетом мышц, проступающих под кожей. На левом боку звездчатый шрам с длинными «лучами». Правое плечо красуется рубцом от удара ножом горца. На шее, как ожерелье, угадывается след от удавки. Старый, чуть бледнее остальной кожи.
Мужчина провёл по нему большим пальцем и полез под воду. Контрастный душ освежил, смыл остатки кошмара и наполнил тело упругой бодростью. Даже перспектива весь день перебирать и заполнять бумаги уже не кажется такой унылой.
Тем более, сегодня у него появится обещанный начальством напарник. А значит, рутины убавится наполовину.
Пока был в ванной, умная автоматика выдвинула из шкафа выглаженную бежевую рубашку и тёмно-синие брюки с отчётливыми стрелками. К моменту, когда Солен закончил бриться, доложили галстук и кожаный ремень с термобельём. В коридоре на полочке блестят крепкие ботинки. На вешалке с широкими плечиками дожидается приталенное пальто. Сверху накинута перевязь с кобурой, в тусклом свете поблёскивает рукоять пистолета.
На двери красуется цветная фотография Солена с улыбчивым гигантом, опирающимся на трость, и рыжей девочки между ними. У зеркала висят газетные вырезки с заголовками «Ужас среди гор», «Детектив против Зла» и «Чудовища среди нас». За край заткнута фотокарточка: Солен пожимает руку мужчине в дорогом костюме с широким поясом из зелёного шёлка.
На кухне заиграла музыка, как раз, когда Солен вышел из душа, накинув полотенце на плечи. Синтезированный женский голос сказал:
– Доброе утро, Солен, вас ждёт прекрасный день! Сейчас средняя температура минус тридцать пять, но к полудню потеплеет до минус двадцати восьми. Вечером ожидается снегопад.
Мужчина жестом убрал звук и принялся за еду, потягивая кофе. Кошмар забылся, и мозг занялся размышлениями о том, как вести себя с новым напарником.
***
В подъезде тепло и сумрачно, звук шагов отскакивает от стен и потолка. Двери лифта приветливо мигают, готовые распахнуться перед сонным человеком. Солен игнорирует их и упорно сбегает по ступеням. Тело нужно держать в тонусе. По мере движения свет впереди разгорается сильнее и тухнет за спиной.
Дверь подъезда нехотя отворилась и в лицо ударила волна ледяного воздуха. Солен сощурился, а дыхание обратилось в клубы пара, что мгновенно растворились. Двор вычищен, снег сохранился только на клумбах. В дальнем конце двора кружит дрон-уборщик, оснащённый маленькими турбинами. Потоки горячего воздуха испаряют снег оставляя асфальт девственно-чистым и сухим.
На дороге перемигиваются фарами автомобили. Стоило Солену появиться на крыльце, один из них сдвинулся с места и плавно подъехал к подъезду. Приветливо распахнул пассажирскую дверь и включил обогреватели. Детектив с готовностью прыгнул внутрь, заёрзал на сиденье.
Приборная панель загорелась, проигрывая приветствие фирмы. Мультяшная машина показала большой палец и подмигнула произнося:
– Быстро-авто приветствует вас, господин Тарго, и желает доброго утра!
– И вам того же. – С улыбкой ответил детектив, вежливость и искусственному интеллекту приятна.
– Вам, как обычно, в центральное отделение стражи? – Спросила машина и картинка весело подмигнула.
– Да, конечно, первый день недели, как никак.
– Могу ли я проявить вольность и провезти вас по альтернативному маршруту и показать подготовку к параду в честь семидесятилетия Великой Победы?
– Мы не опоздаем?
– Ничуть.
– Ну, почему бы и нет?
Машина тронулась с места плавно, стремительно набрала скорость. На выезде со двора вклинилась в поток на трассе и понеслась вдоль стройных рядов новеньких высоток. Башни из стали и бетона отражают рассеянный утренний свет и будто бы светятся внутренним огнём. На высоте десятого этажа курсируют дроны-курьеры. Над крышами протянуты «ветви» гидропонных ферм вписанные в городской пейзаж, как мостики между домами. Там целые прогулочные площадки и парки.
Солен откинулся в кресле и, подперев голову кулаком, наблюдает за жизнью промёрзлого города. Котлованы новых строек, присыпанные снегом и мрачные здания былых эпох до промышленной и технологической революции.
Если так подумать, то всего семьдесят девять лет назад главным орудием была штыковая лопата и острый клинок. А сейчас большую часть работы переняли автоматоны и искусственный интеллект. Люди старшего поколения ощущают себя в сказке, а технологии едва отличимы от магии. Мать Солена до сих пор здоровается с пылесосом и считает «Мроки» членом семьи, порой даже более важным чем Сол и его сестра. Солен невольно улыбнулся, вспомнив голос матери:
– Его хотя бы просить не надо прибраться.
Кольцевая трасса плавно перешла в городскую дорогу, и машина понеслась через Старый Город. Древние дома вдоль дороги едва тронуты цивилизацией, но за ними высятся небоскрёбы и башни. На столбах пламенеют красные знамёна с символикой королевских армий. На огромных экранах мелькают кадры сражений и тактических карт. Взгляд зацепился за ролик с рыцарем на белом жеребце, что с мечом в руке несётся на строй вражеской пехоты.
Молен Гражский, легендарный герой, что как и положено героям, не вернулся из боя. Всеобщий любимец и персонаж сотен книг, фильмов и даже игр. Пожалуй, его ненавидят только коннозаводчики. Ведь любимым приёмом рыцаря было ворваться в строй врага на коне и плевать, что у противника пулемётный расчёт или окопы.
Автомобиль играет в шахматку на дороге, перестраивается с математической точностью. Остальные машины подстраиваются и приветливо мигают фарами, сообщая окружающим беспилотникам о своих планах. После очередного поворота перед Соленом распахнулся вид на исполинскую площадь. По обе стороны рабочие устанавливают трибуны в несколько этажей для ветеранов и знатных гостей. У самой дороги репетируют выпускники кадетских корпусов. Вдоль строя мечется сержант в чёрной шинели с золотыми погонами, изо рта вырываются клубы пара. Солену даже через стекло послышался надорванный рык, обещающий оторвать головы нерадивым кадетам.
– Спину прямо! Носок выше! Раз-раз! Давай!
В центре площади величаво возвышается бронзовый монумент двум величайшим людям эпохи, пожимающих друг другу руки. Учёный и Военный. Миколас фон Церн и Серкано де Стерн. Первый изобрёл первый компьютер, используя древний орган, воду и перфокарты. Второй написал первые программы, взломал вражеские шифры, все до единого, и разгромил армии трёх королевств вторгшихся в пределы родного Гирдана. Только благодаря им королевство выжило и стало процветающей империей.
Большинство программ, написанных Стерном, пережили года и используются до сих пор. Пусть и в модифицированном виде. Всё-таки новые компьютеры ушли так далеко, что сходства между ними и первым не больше, чем у кита перед бактерией.
Подножие монумента утопает в цветах и памятных лентах. Вокруг летают дроны и обрабатывают бронзу чистящими репеллентами. Отчего та сверкает, как солнце.
– Хотите послушать новости? – Спросил автомобиль, заворачивая прочь от площади. – Ехать ещё пятнадцать минут.
– Есть что-то интересное?
– Не особо, если вас не интересует политика и обстановка на южном континенте. Ну или новости о программе «Абсолют»
– Нет.
– Спортивные?
– О Миколас, нет!
– Оставить музыку?
– Будь добр.
Пассажир прислонился лбом к стеклу и прикрыл глаза. Кожу легонько щипнуло холодом, а перед внутренним взором начали разворачиваться планы на день. Знакомство с напарником, бумажная рутина. Новичка можно пригласить на ужин… Сразу после разбора улик и опроса свидетелей. А может, лучше пригласить на обед и тогда вечером можно позвонить родителям или пообщаться с сестрой. Если так подумать, он уже давненько не слышал и не видел племянников. Надо не забыть про их день рождения.
– Сделай заметку купить подарки.
– Слушаюсь.
А ещё целая гора отчётов, порой кажется что проще нацепить на пальто камеру и просто прикреплять запись к делу. Но стража требует только текст и только от руки. Чтоб без ошибок и в двух экземплярах! Ох, не так представлял работу детектива в детстве, ох, не так! Мечтал с пистолетом в руке ловить преступников, шпионов и прочую погань… Перед глазами вспыхнул «мясной» сарай и горец с тесаком. Солен вздрогнул, поёжился.
Нет. Бумажки это хорошо. Бумажная работа не перебьёт тебе ноги и не попытается порезать на гуляш. Даже при том факте, что если сложить все отчёты за год получится башня до луны.
А ещё можно пойти на стрельбище и довести старика Лара до обморока одним своим появлением. Мастер по оружию всегда бурчит, что пистолет в руках Солена опасен только как дубина. Да и то, в первый удар обязательно промахнётся. Начальник отдела же лично распорядился выдавать Солену только холостые патроны. Чтобы не подстрелил гражданских промахнувшись.
Хотели вообще муляж выдать, но не положено детективу ходить с резиновой игрушкой.
Авто сбавило ход и плавно остановилось перед белокаменным зданием, похожим на мраморный короб в десять этажей. Солен вышел, и машина тронулась с места, сразу влившись в общий поток. Отправилась к следующему клиенту, а может на стоянку, дожидаться вечера. Телефон в кармане завибрировал, получив дежурное оповещение с благодарностью, за использование сервиса «Быстро-Авто».
Солен пригладил пальто и ботинки загремели по мраморным ступеням. Входная дверь огромна, как главные ворота замка. Усатый привратник в стеклянной будке, красноносый от холода, а может и от пары рюмок «для согрева» ухмыльнулся детективу. Как-то особо скабрёзно, будто поймал в обществе гулящих баб.
Двери распахнулись и Солен торопливо нырнул в горячее нутро. Широкая приёмная, скучающий дежурный с коротким автоматом и серый ковёр. Стражник глянул на Солена, привычно проверил документы, почти не глядя на фото и тоже хитро улыбнулся.
– У меня что-то на лице? – Спросил Солен, озадаченно проводя пальцами по щетине.
– Нет, ничего. Удачного дня, детектив.
– Эм… спасибо.
Лифт домчал до восьмого этажа и тренькнув распахнулся. Стоило выйти и десятки взглядов скрестились на Солене. Коллеги побросали дела и пялятся, улыбаясь в точности как привратник и дежурный. Во взглядах мужчин читается нечто похожее на зависть, а вот женщины смотрят совсем жутко.
– Всем привет. – Пробормотал Солен, озадаченно оглядываясь и не найдя ничего лучше, повторил вопрос.– У меня что-то на лице?
– Не не не. – Хором ответили коллеги. – Доброе утро.
Чувствуя подвох осторожно двинулся к рабочему столу, ожидая подлянки. В лучшем случае целую гору бумаг для заполнения… Рядом с его столом сидит девушка в форме рядового стражника. Белая рубашка, тёмно-синие брюки, а на спинке стула висит пиджак. Ничего удивительного, к нему часто ходят стражники для дачи показаний. Вот только сидя она вровень с ним по росту… нет, всё-таки выше.
Волосы незнакомки белы, как обработанный карбид, кожа мраморная, с аккуратной голубой сеточкой вен, похожих на лёд. Глаза, тёмно-карие, выделяются на лице, как нечто чужеродное, притягивают взгляд. Под рукавами белой рубашки угадываются сухие мышцы, лишь слегка подёрнутые мягким женским жирком.
Солен с лёгким неудовольствием отметил, что бицепсы вдвое больше, чем у него. Мощное телосложение контрастирует со сказочно прекрасным лицом и нежно-розовыми губами. Незнакомка моргнула, поднялась, оказавшись выше почти на три головы и гораздо шире в плечах.
– Детектив Солен?
– Д-да… чем обязан?
– Меня зовут Кирия Д-семь, господин Борген сказал, что с сегодня я ваш напарник.
– Оу… эм… рад знакомству… ты ведь новичок?
– Первый день на службе!
– Отлично, подожди секунду, я кое-что узнаю у шефа.
**
В кабинете главы раследовательного управления работает кондиционер. Потоки тёплого воздуха обдувают стол, треплют стопки бумаг, игриво приподнимая краешки верхних листов. Начальник, круглый бородач, в форме похожий на пушечное ядро со значком на груди. Держит стакан с тягучей жидкостью тёмно-красного цвета.
– О, Солен! – Зычно протянул Борген, приподнимаясь с кресла. – Познакомился с, хе-хе, подопечной?
– Навроде… – Пробормотал Солен и невольно оглянулся на закрывшуюся дверь. – Ты где такую откопал?
– Ты что, совсем не следишь за новостями?
– У меня и без того голова забита работой. – Буркнул детектив.
– Тебе, мальчик мой, выпала великая честь! Это каждая собака в отделении знает. Это милое создание, Абсолют первого поколения!
– Чего?
– Ну, генетически совершенный человек, почти совершенный. Яйцеголовые порешили оставить им некоторые недостатки, ради разнообразия или чего-то вроде этого. Вот ей достался альбинизм.
– Глаза-то у неё не красные. – Заметил Солен.
– Линзы. Дай ей поблажку, Сол, девочка и так выделяется на фоне… на фоне всех. Да и скажи спасибо, что нам не выдали трёхметрового амбала у которого кулаки с твою голову!
– Ясно… – Пробормотал Солен, смутно припомнив обрывки болтовни среди коллег. – Но почему новичка дали именно мне? Вон у Кирюмчика тоже нет напарника! А мне нужен помощник, а не обуза!
– У Кирюмчика жена и двое детей.
– И что?
– А то, что ты у нас единственный бесхозный. Авось слюбитесь, смилуетесь.
Солен поперхнулся, лицо налилось дурной кровью.
– Слушай, Сол, ты у нас тут самый видный и опытный детектив. Серьёзно, после той заварушки на севере, про тебя каждая собака знает. Так что ты, ха-ха, идеальный кандидат в наставники! Ну и раз зашёл. – Сказал начальник и протянул тонкую папку. – Вот держи, как раз новое дельце, а про старые забудь, их раскидали по отделу.
Солен автоматом заглянул внутрь, взгляд зацепился за пару листков и прикреплённые фото.
– У меня и без этого куча работы!
– Больше нет. Я же сказал, ты чем вообще слушаешь? Те дела по всему управлению раскидали. Теперь ты занимаешься этим, для стажировки новичка. Иди, время дорого.
***
Кирия снова поднялась при его приближении, вытянулась по струнке. О, Миколас, какого же она роста?! Солен жестом усадил обратно и сам опустился в кресло, бросив папку на стол. Тяжело оглядел напарницу. Девушка упёрла ладони в колени, отчего и без того большая грудь грозно подалась вперёд. Взгляд же у неё по-детски любопытный, а если присмотреться и правда заметны линзы. Солен вздохнул и спросил:
– У тебя есть другая одежда?
– Зачем? Это ведь форма, официальная одежда, символ!
– Так-то оно так, но мы детективы, а не обычная городская стража. Нужно подчеркнуть статус, да и форма не шибко удобная.
Кирия потупила взгляд и сказала:
– Я не думаю, что на меня найдётся одежда по размеру.
Солен откашлялся в кулак, спросил:
– А какой у тебя рост?
– Два сорок… – сконфуженно ответила девушка.
– Хм, есть у меня одна идея. Пошли, всё равно нам по пути, до места преступления.
Поднявшись, махнул следовать за ним и опять ощутил себя в перекрестье множества взглядов. Кирия истово кивнула и последовала за ним. Солен едва удержал дрожь. Все чувства кричат, словно за спиной не красивая девушка, а голодный медведь.
В лифт абсолют вошла пригнувшись. Только сейчас Сол заметил, что вместо нормальной обуви на ней грубые туфли без каблука. Девушка встала в углу подпирая потолок плечами и нависая над мужчиной, стараясь не смотреть в глаза.
– Ты чего? – Спросил он, нажимая на кнопку первого этажа.
– Неловко как-то… я привыкла, что самая маленькая, а тут такое.
Солен поперхнулся, постучал кулаком в грудь. Это же какие мордовороты эти абсолюты? Воображение нарисовало детину под четыре метра, с огромными кулаками, квадратной челюстью и налитыми кровью глазами.
– А куда мы? – Осторожно спросила Кирия.
– Ко мне, для начала. – Ответил Солен и осёкся.
Гиганта пискнула и начала заливаться краской, как школьница перед первым поцелуем. Спрятала лицо в ладони, глядя на напарника в щёлочку между средним и указательным пальцами.
– Стыд то какой… вот так сразу? Мы ведь даже незнакомы… толком!
– Ты чего? Эй, ты чего надумала?! У меня просто есть, пальто для тебя. Выбрасывать жалко, лучше тебе отдам.
– Ой… простите…
Девушка покраснела сильнее, словно спелая вишня.
***
На выходе уже ждёт автомобиль, тот же самый, что вёз Солена. Привратник оторвался от журнала и с хитрецой подмигнул, сказал елейным голоском:
– Удачного дня, детектив.
– И тебе тоже. – Буркнул Солен, спускаясь по лестнице.
Кирия, продолжая краснеть, протиснулась на заднее сиденье, подперев подбородок коленями и склонив голову к плечу. Солен виновато крякнул и сказал, разводя руками:
– В следующий раз грузовичок закажу, пассажирский.
– Не надо… – Пискнула девушка. – Мне и так вполне.
– Угу, оно и видно.
Авто тронулось осторожностью, наполовину от привычной скорости. Напарница извернулась и прильнула к окну, жадно вглядываясь в улицы. Глаза широко распахнулись, боясь упустить малейшую деталь.
– Впервые в городе?
– Да, нас держали в сельской местности, ну, знаете зелёные холмы, лес, река и высоченный забор под напряжением.
– Оу… извини…
– Да ничего, это ведь было для нашей безопасности, некоторые люди негативно относятся к таким, как я. Если честно, мне там нравилось. Но здесь тоже хорошо, так необычно.
– Вам что же, совсем не рассказывали про внешний мир?
– Одно дело слышать, но увидеть самой, совершенно другое! Я ведь только вчера была там, бам и уже тут!
– Понятно. А сколько тебе лет?
– Двадцать, а что?
– Да ничего… просто любопытно.
Солен умолк и попытался представить, какого это, двадцать лет пробыть, по сути, в заключении. Не видя настоящего мира и живя по строгому расписанию. Чем это отличается от тюрьмы? Даже если Кирия не знала другой жизни.
– Скажи, ты любишь вишнёвые пирожные?
Глава 2
Машина оставила их на центральной улице, прямо перед кафе. Тёплый свет манит через огромное окно-стену, подобно магниту. Мягкие тени ложатся на деревянные столы и скамейки, выполненные в уютном деревенском стиле. Грубые металлические элементы, неотёсанные брусья и открытые воздуховоды добавляют промышленные штрихи. Голые кирпичные стены придают завлекательного уюта, побуждая зайти внутрь с промерзлой улицы.
Солен галантно отпер едва заметную дверь в огромной стеклянной стене и пропустил Кирию вперёд. Она окунулась в тёплый, почти горячий воздух, напитанный ароматами выпечки и кофе. Проходя через зал, они тут же стали центром внимания – как камер, так и кассира. Парень замер, увидев Кирию, и широко открыл рот. Она бросила на него короткий, смущенно-недовольный взгляд. Парень моментально отвернулся, притворяясь, что ищет монетку на полу.
Напарники выбрали столик в углу зала. Следуя неофициальному «Закону Мужчин», Солен сел спиной к стене, словно пёс в конуре.
За окном прохожие спешат по делам и бросают тоскливые взгляды в уютное кафе. Стекло украшено морозным узором, что придаёт атмосфере праздничный налёт, а не ощущение холода. Заодно скрывает посетителей от излишнего внимания с улицы.
Кирия перебирает руками и краснеет, словно школьница на первом свидании. К столику осторожно подошла официантка, прижала планшет к груди. Милое личико, испорчено натянутой улыбкой. Форма выглажена, на груди гордо блестит медная бирка с именем.
– Ч-чего желаете? – Спросила официантка, стараясь не пялиться на Кирию.
– Два… нет, три вишнёвых пирожных и два кофе, – ответил Солен, делая вид, что не замечает тщетных попыток сохранить профессионализм.
Официантка ткнула пальчиком по планшету, поклонилась и ускользнула за стойку. Только фартук мелькнул в дверях кухни. Плечи Кирии опустились, она стала сильно меньше, словно промокший щенок. Посмотрела на Солена и шепнула:
– Она испугалась? Я такая… страшная?
– Нет, ты красивая, – ответил Солен с виноватой улыбкой. – А её страхи – это её проблемы. Люди склонны бояться всего подряд. Даже мышей.
Кирия дрогнула и зябко поёжилась, обняла себя потирая плечи.
– Бррр… я тоже их боюсь! Мерзость!
Из кухни вышло пять человек в белых фартуках и шапочках. Оставшись за стойкой глазеют на девушку, будто она сказочный монстр или горилла сбежавшая из зоопарка. Солен скосил взгляд, улыбнулся Кирии и сказал мягко:
– Пойду заберу заказ.
– А разве они не должны сами принести? На уроках социализации так нас учили…
– Должны, но я хочу сам.
– Эм… ладно.
Персонал встретил насмешливыми улыбками, и кто-то даже хихикнул тихо, чтобы Кирия не услышала:
– Господин, где вы такую огриху откопали? Она держит вас в плену, как принцессу?
Остальные сдержанно засмеялись, прикрыв рты ладонями и смотря на Солена с выражением явного превосходства. Детективу стоило больших усилий удержать лицо спокойным, а руки расслабленными. Он мягко улыбнулся, сощурившись:
– Забавная шутка, ребята. А знаете, что самое смешное?
Улыбки медленно блекнут, а в глазах проступает настороженность. Солен жестом фокусника потянул из внутреннего кармана удостоверение Имперского Раследовательного Управления. В мягком свете сверкнул золоченный герб: клинок заключенный в венок из дубовых листьев.
– Вот в чем дело, ребята, – продолжил Солен, голос прозвучал холодно. – Вы решили пошутить над двумя детективами. Понимаете ли вы, что городская стража не приветствует насмешки в свой адрес?
– Мы… мы не знали, господин…
Его голос стал еще холоднее.
– Серьезно? А форма вас не смутила?
– Мы… э-э…
Лица официанток стали бледными как простыни, двое поваров убежали на кухню. Через мгновение оттуда выскочил низенький и невероятно широкий мужчина с биркой «управляющий». Начал тараторить, проталкиваясь сквозь персонал:
– Господин, простите этих идиотов. Только вчера из деревни, сами понимаете народец дикий, неотёсанный. Мы готовы загладить вину, как на счёт… ваш заказ за счёт заведения?
Солен спрятал удостоверение, поскрёб подбородок и сказал:
– Хм… удвойте пирожные, а в мой кофе плесните коньяку.
– Да, сэр! Сейчас всё будет!
Менеджер укатился на кухню, Солен услышал, как он гневно покрикивает на провинившихся. Довольно улыбнулся и пошёл обратно.
– А где? – Сказала Кирия, хлопая ресницами.
– Ещё не готово, пару минут.
Заказ принесли на двух элегантных, украшенных серебром подносах. Официантка поклонилась так низко, что чуть не расшибла себе лоб. Торопливо удалилась, сгорбившись и стараясь быть незаметнее. Кирия осторожно подхватила ложечкой одно из лакомств, попробовала и на мгновение застыла. Г; лаза заблестели, она шмыгнула носом и прикрыла лицо рукой.
– Не по вкусу? – Настороженно спросил Солен.
Кирия быстро замотала головой, и её волосы как молочная пена разметались по плечам.
– Нет, нет… это… это просто восхитительно! Они, наверное, стоят целое состояние?!
– Не беспокойся, – улыбнулся Солен. – Я угощаю.
Первые три пирожных великанша проглотила, запивая кофе, которое также вызвало восторг, хоть и менее яркий. Четвёртое начала есть маленькими кусочками, смакуя и блаженно щурясь, как кошка. Огромная, хищная кошка с заснеженных гор.
На середине остановилась и озадаченно посмотрела на напарника.
– А разве мы не на службе? Это невероятно вкусно… но у нас же дело…
– Не переживай, там опечатанная квартира, можем осмотреть в любое время.
– Всё равно, как-то неудобно…
– Не переживай. – Повторил Солен, добавив жёсткости. – Пойдём, как допью кофе.
Девушка кивнула и вернулась к трапезе.
– А где ты живёшь? – Спросил Солен.
Мимо кафе проехал грузовик, накрытый голубым брезентом с маркировками крупной химической компании. Порыв ветра отогнул край полотнища и показал вытянутые бочки из жёлтого пластика. Сырьё для гидропонных ферм.
Кирия отложила ложечку и сказала:
– Ну, меня вчера вечером заселили в общежитие на окраине города, даже выдали подъёмные.
– Ого, сколько?
– Пять тысяч. Это много, да?
– Вполне достаточно. – Ответил Солен, едва сдержав поражённый выдох. – Впритык, правда.
***
Дорога до дома заняла полчаса. Поднявшись на лифте, Кирия замерла у порога двери, пока Солен шарит в карманах. Покраснела, усиленно отводя взгляд и ковыряя пол носком туфли. Отчего стала выглядеть умилительно и женственно.
– Ты чего? – Спросил Солен.
– Это как-то… вы ведь холостой, а мы после кафе… это ведь было свидание? А сейчас мы к вам домой…
Солен поперхнулся, наконец нащупал кольцо брелока. С трудом выдавил, стараясь не рассмеяться:
– С чего ты взяла, что я холост?
Настала очередь Кирии поперхнуться, она замялась и пролепетала:
– Ну… у тебя ни татуировки, ни косички…
Детектив вздохнул и, закатив глаза, сказал:
– Заходи смело, в этом нет ничего такого. Ты просто моя гостья, не более.
– Так вы женаты?
– Нет. Но даже если бы и да, то ни тату, ни косички у меня не будет?
– Почему? – Спросила Кирия, слегка приоткрыв рот от изумления.
– Это атрибуты устаревшего мира.
Щёлкнул магнитный замок и дверь открылась. В квартире детектива царит казарменный минимализм. Кирии даже показалось, что она вернулась в родной барак. Солен указал на стенной шкаф, сказал со странной неловкостью:
– Вот там, посмотри, надеюсь по размеру будет. Я пока на кухне посижу, крикни, как закончишь.
Кирия дождалась, пока за ним захлопнется дверь, неуверенно оглянулась и подошла к шкафу. Внутри аккуратные стопки одежды и вешалки с пальто, плащами и куртками. Девушка озадаченно склонила голову набок, оглянулась на дверь и взяла первый попавшийся плащ. С осторожностью надела и встала перед зеркалом, чужая одежда села точно по плечам. Полы доходят до середины бедра, пуговицы застёгиваются, разве что в груди натягивается.
Поколебавшись, надела остальное, включая найденные внизу ботинки с высокой шнуровкой. Большой палец и мизинец правой стопы сдавило, но в целом терпимо. Кирия вернулась к зеркалу, встала боком, согнула одну ногу, подалась вперёд. Сделала два резких выпада, целясь воображаемому противнику в челюсть и горло. Медленно подняла ногу стопой к потолку, ткань штанов натянулась и едва слышно затрещала. Девушка хмыкнула и крикнула, опуская ногу:
– Я всё.
Солен вошёл в комнату, охнул увидев девушку. Абсолюта потупилась и застенчиво откинула волосы за спину, спросила, не поднимая взгляд:
– Мне идёт?
– По большей части, пожалуй, ещё заскочим к портному после дела.
***
На площадке у лифта Кирия остановилась, повернулась и осторожно спросила:
– Чья это одежда?
– Это неважно. Может, купил в сети, но прогадал с размером.
– Одежды слишком много, и она вся примерно одного размера. – Заметила девушка. – Не очень-то похоже на случайную покупку. К тому же многая выглядит поношенной и… я видела фотографию в коридоре.
Солен вздохнул и сказал, продолжая спуск:
– У меня был младший брат. Болел гигантизмом, ну знаешь, когда человек вымахивает громадным. Вот примерно с тебя ростом он и был, а потом, в одну ночь сердце не выдержало. Одежду выкинуть рука не поднялась.
– Оу… прости.
– Ничего, два года прошло, я свыкся.
Дальше спускались молча. Уже в машине, Солен заговорил, глядя перед собой:
– Его звали Туве, добрейшей души был человек. В дом тащил любую найденную животину. Думаю, он был бы рад узнать, что его вещи пригодились.
Кирия долго молчала, нервно теребя пуговицу плаща и глядя в окно на мелькающие здания и плакаты грядущего праздника. Наконец, спросила:
– Я его тебе напоминаю?
– С чего? Туве был нескладный, вечно согбенный и ходил с тростью.
– Но ты так отреагировал, увидев меня в этом.
– Просто тебе идёт.
Кирия отвернулась, пряча румянец.
***
На улице стало холоднее вопреки прогнозу. Снегопад усилился, а солнце окончательно спряталось за толстым слоем облаков. Город погрузился в зимний сумрак, раскрашенный цветными огнями вывесок и фонарными столбами. Машина остановилась во дворе-колодце высотного дома. Дождалась, пока детективы выйдут и умчалась прочь, на прощание мигнув задними фарами.
Девушка потянулась до хруста позвонков, размяла шею. Кажется, за время в пути все суставы закостенели. Отряхнула воображаемые соринки с пальто и подняла лицо к падающему снегу. Изо рта вырвался столбик пара, придав ей вид мифологический. Будто действительно не человек, а огнедышащий великан.
Дворик украшен свежими сугробами, а у подъезда протоптана узкая тропа. На детской площадке расположились кривые снеговики с палками-руками и выцарапанными улыбками. Такое ночью увидишь, три дня икать будешь. Молодые пихты перед домом превратились в белые пирамиды.
– Метель будет. – Сказала Кирия.
Высунула язык, крупная снежинка опустилась на самый кончик. Девушка скривилась, сплюнула и торопливо вытерла язык тыльной стороной ладони. Утёрла губы рукавом.
– Гадость!
– А ты чего ждала? Тут рядом два химических завода.
– Сказал Солен, с улыбкой. – В городе опасен не только жёлтый снег.
Он уверенно зашагал к центрально подъезду, девушка последовала, подходя достал удостоверение. Дверь отворилась с задержкой, в лица дохнуло тёплым воздухом с характерным запахом разогретых батарей и труб. Детективы поднялись по короткой лестнице и остановились у лифта. Смерил взглядом проход, покосился на напарницу и сказал:
– Впрочем, думаю лучше пешком подняться. Всего пятый этаж.
Девушка бросила взгляд на створки лифта, едва доходящие ей до шеи, кивнула. Лестница в доме типична для домов с подъёмниками, запылённая. Ступени озадаченно гремят от каждого шага, словно спрашивая: неужели пригодилась? В углах лестничных пролётов стоят жестяные банки полные окурков и старая мебель, покрытая тканью и пылью.
На площадках камеры дверей с тихим жужжанием следят за чужаками, сканируя лица на всякий случай. Пахнет побелкой, табаком и горячими батареями. Кирия шагает позади, то и дело поглядывая на спину наставника. На четвёртом этаже откашлялась в кулак и спросила:
– Господин Солен…
– Просто Сол, – перебил детектив, не оборачиваясь, – пожалуйста, ты не подчинённая, а напарник.
– Сол, я у тебя не видела телевизора.
– Он на кухне, а тот, что в зале, спрятан в стене.
– А доступ в Сеть есть?
– Конечно, просто я редко им пользуюсь и только с телефона. Мне неинтересны кучи людей, спорящих о мелочах и поливающих друг дружку грязью, нет спасибо, пусть занимаются этим без меня.
Кирия закусила губу и осторожно спросила:
– Так ты не в курсе о программе Абсолютов?
– Я только сегодня узнал о вашем существовании.
– Хорошо…
– А что, есть какие-то нюансы, о которых я должен знать?
– Нет-нет! Ничего такого, я просто удивилась, всего-то…
На пятом этаже остановились перед железной дверью. Умный глазок безмолвствует, а створка опечатана сургучным клеймом и перечёркнута жёлтой лентой крест-накрест. Детектив достал удостоверение, приложил к глазку. Несколько секунд ничего не происходило. Затем в толще металла глухо щёлкнуло и стальная плита тяжело сдвинулась.
Брови Кирии взлетели на середину лба, когда увидела толщину двери. Такая выдержит прямое попадание из танка! Нос защекотало сладковатым ароматом гнили, желудок свела судорога, девушка охнула и положила ладони на живот.
– Чем это воняет?
– Смертью. – Ответил Солен, заходя внутрь.
Свет включился с задержкой, на полу толстый слой пыли с чёткими отпечатками ботинок и характерным рисунком протекторов. Стража побывала здесь пару дней назад. На вешалке висит куртка, пальто и шуба. На полочках расставлена обувь, мужская, женская и детская. Рядом с ногой Кирии, мужская выглядит детской, а остальные будто для кукол.
Что здесь произошло? – Шёпотом спросила Кирия.
– Убийство. – Буднично ответил Солен. – Собственно, это тестовое задание, ты должна восстановить порядок событий по имеющимся уликам. После провести опрос и заполнить пару грузотонов бумаг.
Он достал папку, заглянул внутрь, хмыкнул и взял две фотокарточки. Одну протянул девушке. С выцветшей пластинки смотрит улыбчивая семья: мужчина с высокими залысинами и в очках, молодящаяся дама и мальчик лет восьми.
– Снимок сделан год назад. – Пояснил Солен, привалился плечом к стене, сделал приглашающий жест вглубь квартиры и добавил. – Приступай.
Девушка глубоко вдохнула, шумно выдохнула через нос. Пошла вглубь квартиры, стараясь наступать на следы стражников. Первой комнатой оказалась ванная. Кафель покрыт бурыми пятнами, занавеска сорвана, а принадлежности разбросаны. Зеркало в трещинах от удара в центр. Кирия заглянула в ванну и отпрянула, эмаль чёрная от запёкшейся крови. На стене белые зарубки в плитке.
– Орудие преступления, топор? – Пробормотала девушка, прикрывая рот ладонью и едва сдерживая рвоту.
– Постарайся не гадать, и… ты в порядке?
– Д-да, просто… это тяжело видеть, вы-то наверняка привыкли…
– К этому нельзя привыкнуть. Просто держи себя в руках. Готова?
– Да!
Глава 3
Кирия вышла из ванной белая, как первый снег, и прислонилась к дверному косяку. Грудь тяжело поднимается и опускается, на лбу появились капли пота. Взгляд стеклянный, устремлён в пустоту. Солену это выражение хорошо знакомо. Сам смотрел также, когда выбрался из «мясного» сарая горцев. Новенькую следовало бы поторопить, но детектив не стал, просто встал рядом. Чтобы она чувствовала его плечо своим, поняла, что помощь тут. На всякий случай приготовился подхватить, если напарница потеряет сознание. Абсолют закрыла глаза, задержала дыхание на пять секунд и выдохнула:
– Орудие убийства, топор или что-то в этом роде. Характерные следы на кафеле и эмали ванной. Убийца, вероятно, плохо владел этим оружием, а жертва… сопротивлялась, пыталась отбиться или закрывалась руками, вертелась в ванной.
– Верно, – ответил Солен, покопался в папке и достал фотокарточку с толстыми рамками. – Жертва получила тридцать два удара фамильной секирой.
– Тридцать два?! Я… я даже не хочу знать, что от неё осталось…
Солен протянул фото девушке, которая неуверенно взяла его и осмотрела, едва сдерживая гримасу отвращения. Фотограф запечатлел одноручную секиру, даже красивую в своей лаконичности. Рукоять из полированного чёрного дерева с искусной резьбой от лезвия до середины. Голова узкая, но обух украшен изогнутым шипом. Таким можно пробивать самые прочные панцири и шлемы.
Красивое, древнее оружие с благородной историей. Даже иронично, что именно оно пресекло род своих владельцев. Металл покрыт коркой запёкшейся крови, которая также скопилась в резьбе. Кирия оторвала взгляд от фото и посмотрела в зал.
Пол покрыт синтетическим ковром с длинным ворсом, который сохранил отпечатки обуви стражников и коронера. Среди следов ярко выделяется одна цепочка. Патрульные и криминалисты старались не наступать на неё. Она тянется из коридора к массивному кожаному дивану, а от него к стене, на которой висит разбитый телевизор. Если огромную панель, толщиной в лист бумаги, вообще можно так назвать. Рядом расположена деревянная доска с серебряным узором и двумя штырьками.
Солен почти видит, как убийца срывает топор со стойки, мчится в ванную и… после возвращается в зал. Следы, чёрные от крови, ведут дальше в соседнюю комнату. Кирия и Солен двинулись вдоль них. Дверь распахнута настежь, висит на одной петле, замок вырван из деревянной плиты вместе с «мясом». Округлая ручка лежит рядом, зарывшись в ворс.
Внутри разбросаны детские вещи. На полу в хаотическом беспорядке лежат носки. Кровать больше напоминает гнездо мусорной птицы. Единственное окно закрыто толстой шторой с изображениями героев детских фильмов. В углу компьютерный стол, монитор разрублен тремя ударами. Первый оставил глубокую зарубку, а второй отсёк левый край. Системный блок разбит ударами ног, боковая крышка промята, а корпус нещадно помят. Столешница по центру треснута и забрызгана кровью. Обломки клавиатуры лежат под столом.
– Убийца, полагаю, отец, – сказала Кирия, оглядывая разгром. – Сначала сломал телевизор, это увидел сын, после чего попытался запереться в комнате. Однако родитель пинком выбил дверь и расправился с ним. Жена, по всей видимости, принимала душ и ничего не слышала. Кажется, я видела в ванной что-то похожее на приёмник, она слушала музыку?
Солен сверился с бумагами, кивнул с задержкой.
– Почти. Мать умерла первой, ребёнок ничего не слышал из-за наушников. Хочешь осмотреться здесь получше?
– Нет, пошли дальше.
Кирия вошла на кухню и присвистнула, оглядывая убранство. Роскошное, как в императорском дворце. Нефритовая столешница с раковиной, навесные шкафы. Массивная плита с функцией автоповара и внушительный, двустворчатый холодильник. К ручке последнего привязана импровизированная петля из галстука.
– Убийца, глава семьи Рогенов. Старший инженер НИИ имени Микаласа фон Церна, Доран де Сваус, – продекламировал Солен, становясь рядом с напарницей и поднимая голову, чтобы заглянуть ей в лицо. – Сначала разбил телевизор, после зарубил жену и сына. Уничтожил все носители информации, даже старые плёночные камеры. Закончив, повесился на галстуке, подвязал к ручке холодильника и сел. Умирал долго, по словам коронера, не меньше десяти минут.
– Боже… – выдохнула Кирия. – Он был алкоголиком или наркоманом?
– Нет. На хорошем счету, исполнительный и педантичный. Поглощённый работой, прямо воплощение идей Микаласа. Предположительно помутнение сознания, вызванное переутомлением. В родном НИИ прошёл траур и теперь обсуждают принудительное сокращение рабочей недели.
– Принудительное?
– Учёные, – сказал Солен, пожимая плечами. – Многие буквально живут на работе. Впрочем, ещё насмотришься на них. Нам стоит посетить это НИИ и расспросить людей, знавших убийцу.
– Но ведь… дело раскрыто, – пробормотала Кирия. – Убийца опознан и уже мёртв. Зачем нам этим заниматься и отвлекать людей?
– Стандартная практика, – ответил Солен, пряча документы во внутренний карман пальто. – Новичку дают дело, о котором большая часть данных известна, и наставник наблюдает за ходом расследования.
Ей следовало дать дело полегче, кражу или попытку убийства. Видимо, у Боргена зуб на абсолютов, или просто других не было. Детектив вздохнул, похлопал по груди, поправляя документы. Сказал, выдавая самую тёплую и участливую улыбку, на которую способен:
– Ты хорошо держишься. Меня в первый день вырвало прямо на месте преступления, ха-ха, старина Лус матерился, как матрос.
– Это чудовищно… – пролепетала Кирия, с трепетом оглядывая следы крови на полу. – Как люди вообще могут совершить такое? Убить собственную жену и ребёнка… это… это немыслимо!
– О, люди творят дела во много раз хуже, – с горьким вздохом ответил Солен, увлекая напарницу к выходу. – Однажды меня отправили в командировку, в предгорья. Как оказалось, там обосновался клан горцев-каннибалов, не слабо так разросшийся со времён войны.
– Ух…
Лицо Кирии приобрело землистый оттенок, в глазах мелькнул ужас. Она вздрогнула всем телом, прижала руки к груди и спросила:
– Вы ведь их одолели?
– Не я… меня и моих коллег схватили и… в общем, выжил только я. А дальше за дело взялась армия с поддержкой авиации.
Кирия глубоко вдохнула, представив ад, пройденный напарником. Плащ на груди опасно натянулся, собрались две косые складки. Солен титаническим усилием воли отвёл взгляд и сказал:
– Ладно… нам бы к портному заскочить, а то совсем забыл про это… кхм… после заедем в НИИ и вернёмся в отделение.
***
Морозный воздух щиплет нос, обдувает лицо, стараясь заморозить глаза. Детективы стоят у подъезда, а мимо них проходят люди, возвращающиеся с работы. Косятся и торопливо шмыгают за дверь. Кирия задумчиво чиркает карандашом в блокноте, самом простом, бумажном. Делает схематичные зарисовки места преступления и пометки улик. Солен морщится и копается в телефоне, поглядывает на дорогу.
Машина должна была подъехать, как только они выйдут из подъезда. Однако, судя по приложению, она едва ползёт по трассе. Вот, ещё минута и будет здесь… Со стороны въезда раздался протяжный скрежет и грохот металла о бетон. Во двор с трудом въезжает автомобиль, будто побывавший на войне. Стёкла выбиты, капот залит красной краской, передние колёса спущены и оставляют на дороге белые борозды. К бамперу прицеплены длинные цепи с гирями.
– Твою ж мать… – выдохнул Солен.
– Что случилось? – спросила Кирия, отрываясь от блокнота и ойкнула, увидев машину.
– Технофобы, – буркнул Солен, пряча телефон в карман. – Вот ведь повезло нам.
– Кто это?
– Куча отсталых дегенератов, которые проклинают технологии и мечтают переселиться в пещеры. В основном те, кого прогресс оставил без работы.
– На уроках социализации нам говорили, что таким людям платят пособие из казны… – пробормотала Кирия, не отрывая взгляда от автомобиля.
– Платить-то платят, у некоторых зарплаты меньше.
– Так чего они?
– Понимаешь, человек такая сволочь, ему необходимо осознавать собственную нужность. А эти ребята остались на обочине истории, бесполезные и ненужные, – пояснил Солен, отводя напарницу подальше от авто.
– Почему бы им не выучиться на новую профессию?
– Так, ведь ведь это трудиться надо, обучаться. А они это не очень любят. Ты ведь знаешь, какая раньше была самая распространённая и востребованная профессия?
– Хм… пахарь?
– Почти, землекоп. Обычный мужик с лопатой. А потом появились тракторы. Так что ветер перемен смёл самых ленивых и тупых, как сухие листья. А сейчас они собрались в озлобленные стаи.
– Разве им самим не противно?
– Хах! Нет, эти ребятки считают себя борцами за спасение человечества!
– Чего?!
– Они искренне уверены, что технологии нас погубят, мол, деградируем, а искусственный интеллект заарканит всех в рабство, и наши дети будут прислуживать кофемолкам и холодильникам.
– Да уж…
– Ну, я же говорил, первыми отмирают самые неквалифицированные профессии, а на обочине остаются идиоты.
– А что будет дальше, когда без работы останутся… допустим, инженеры? – спросила Кирия.
– А кто ж знает? В любом случае, безделье – это не про умных людей. Они найдут чем заняться, особенно с такими пособиями, – закончил Солен, пожимая плечами.
Под капотом хлопнуло, и на асфальт полилась кипящая жидкость. Взвились клубы едкого пара, остро запахло горелой проводкой и палёной резиной. Детективы опасливо попятились к скамейке, стоящей сбоку от двери подъезда.
Убедившись, что машина не собирается взрываться, Солен заказал новый транспорт и сообщил о происшествии. Спустя десяток минут во дворе въехал эвакуатор. Пошёл мелкий, колючий снег. Двое работников в оранжевых жилетах со светоотражающими полосами принялись крепить тросы к искорёженному металлу и осторожно поднимать машину на платформу. При этом они глухо ругаяются и сплёвывают под ноги.
Через пять минут на асфальте, испачканном маслом, остановился новенький микроавтобус. Кирия покраснела, но с готовностью забралась внутрь. С глубоким вздохом облегчения устроилась на сиденье, больше напоминающем диван. Подставила лицо под тёплый поток воздуха из печки. Солен сел напротив, чувствуя, что сделал какую-то ошибку, но не понимая, какую именно. Чтобы развеять неловкость, он сказал:
– Тебе стоит оформить подписку на автопарк.
– Обязательно… как только разберусь со всем. Мир вне учебного полигона такой странный…
– У тебя хотя бы есть телефон?
Кирия потупилась и покачала головой.
– Меня буквально вчера вечером привезли в город, даже поспать успела всего пару часов.
– Ох… секунду.
Солен достал телефон, быстро отстучал по экрану, замер. Через минуту тренькнуло и на лице детектива расцвела улыбка.
– Готово, у нас есть пара дней, чтобы хорошенько тебя устроить и научить жизни в городе.
– А как же расследование?
– Попутно. Начальство выдало карт-бланш, и кстати…
– Да?
– С тебя кофе.
***
Ателье притаилось в глубине узких и извилистых переулков, как будто прячась от посетителей. За стеклянной витриной красуются деревянные манекены, старые и потрескавшиеся, одетые в утончённые и строгие наряды без лишних деталей. Солен невольно засмотрелся на пиджак, выполненном в стиле рыцарского доспеха, с косой застёжкой.
Стоило войти в ателье, навстречу шагнул мужчина средних лет с тканевым метром, переброшенным через плечо. Широко улыбнулся, разводя руки, и заговорил:
– Господин Солен, как я рад вас видеть! А кто эта очаровательная дама рядом с вами? Неужели вы наконец решились заплести косу? Поздравляю! Проходите, снимем мерки на свадебный костюм!
Кирия покраснела, а Солен, опешив от напора, замотал руками.
– Нет, господин Каас, нам нужно просто подогнать девушке одежду. Вы же видите, на ней плащ моего брата!
Портной оглядел Кирию, хмыкнул и сказал:
– Да, без сомнений, удивительно, что оно почти подходит… Молодая леди, как вас зовут?
– Кирия Д-семь.
– Странное имя… неважно, Киринька, пройдём со мной за ширму. А вы, господин Солен, присаживайтесь. Сейчас принесут кофе.
За огромной перегородкой из кедровых досок и алого бархата к ним присоединились две помощницы. Кирия поёжилась от их восторженно-испуганных взглядов. Каас быстро снял мерки, отметил кусочком мыла участки на плаще и закрепил булавками. Хмыкнув, жестом попросил снять одежду. Кирия послушалась. Когда дошло до рубашки, она замялась и, прикрывшись руками, отрицательно мотнула головой.
– Девушка, – с укором сказал портной, помахивая куском мыла, – я сейчас не мужчина, а вы не женщина. Мы – портной и клиент. Моя задача – сделать так, чтобы вы выглядели великолепно, а для этого нужны точные мерки. Не собираетесь же ходить в мужских брюках всю жизнь?
– Брюках? Но ведь рубашка…
– Брюки тоже придётся снять.
Кирия закрыла глаза и начала раздеваться, оставшись в армейском белье. Портной охнул, увидев развитые мышцы пресса, выпуклые валики на рёбрах и рельефные пучки на плечах. Минимум подкожного жира, каждое движение обрисовывает мускулатуру во всей красе и мощи. Кончики ушей абсолют налились алым, как раскалённый металл, краска перекинулась на шею, залила лицо.
– Ну что ты, – сказал Каас, снимая мерки с плеч, – нечего стесняться. Сейчас девушки принесут подходящий халат. Вот так, почти закончил… видишь, ничего страшного не случилось.
Одна из помощниц, больше похожая на мышку, принесла махровый халат огромного размера. Протянула, трясясь от страха и стараясь не смотреть Кирии в глаза. Абсолют торопливо накинула обновку на плечи и выскочила из-за перегородки. Опустилась в кресло рядом с напарником, подтянула ноги к груди, как замёрзший ребёнок, обхватила колени. Вскоре Каас подошёл к ним, делая пометки в блокноте. Отвесил лёгкий поклон и сказал:
– Обычно подгонка занимает до недели, заказов много, но ради вас, сэр Солен, мы управимся за час, плюс-минус двадцать минут.
Когда портной удалился, Солен взял с подноса чашку кофе и протянул Кирии.
– Ты в порядке? У тебя лица как будто нет.
– Я… я никогда не раздевалась перед мужчинами.
– А врачи?
– У нас были женщины.
Великанша шмыгнула носом и осторожно взяла чашку, пригубила. Солен поскрёб затылок и сказал, тщательно подбирая слова:
– Прости, не думал, что это будет так… сложно для тебя. Успокоит, если скажу, что Каас предпочитает мужчин?
– Немного.
– Считай, что сказал. Только ему не говори.
Кирия улыбнулась, откинула волосы за спину и потянулась к тарелочке с печеньем. Солен перекинул ногу через ногу и сказал:
– В любом случае раз у нас есть время, может, расскажешь о себе?
– Да не о чём особо. – Ответила Кирия, откусывая кусочек печенья. – Вкуснотища!
– Совсем ничего интересного?
– Ну… могу рассказать о тренировках, осмотрах и анализах.
– А может, лучше о твоих вкусах и интересах?
– Их нет, – сказала Кирия, закинув в рот печенье. – Хотя, теперь мне определённо нравятся вишнёвые пирожные и это… что это, кстати?
Глава 4
Солен занялся самым нетипичным для детектива делом. Чтением лекции о сладостях. Какие едят с чаем, а какие с кофе. Кирия слушает заворожённо, глядя щенячьими глазами. Отдельные моменты торопливо записывает в блокнот. Составляет список, что попробовать в первую очередь. Огромная, невероятно сильная, она источает кристально чистую детскую радость. Словно маленькая девочка, попавшая в парк аттракционов.
Неожиданно для самого себя Солен осознал, что так оно и есть. Весь мир за пределами казармы для Кирии это волшебный аттракцион. Чудеса и невероятные открытия на каждом шагу! Сладости, красивая и комфортная одежда, обилие информации обо всём. А ведь таких, как она по всей империи тысячи!
– Сол, ты ведь сводишь меня попробовать все эти сладости? На выходных, конечно же… просто я совсем не знаю города…
– Хм, а почему бы и да? – Ответил детектив.
По мужскому обыкновению совершенно не замечая связи между интонациями и языком тела девушки. Кирия потупилась и накручивает локон на палец, старательно пытаясь не покраснеть.
– Ах, точно, ты ведь так и не сказал своё полное имя.
– Эм… Солен Тарго. Приятно познакомиться, кстати.
– А как же приставки? «Фон», «ля», или уж «де» на худой конец?
Мужчина виновато улыбнулся, покачал головой.
– У меня таких нет. Дед и все предки до него были крестьянами в полном подчинении. Отец первый в роду, кто выкупил свободу, так что и фамилию выбирал… неосмотрительно. Меня в шутку величали Солен Столичный.
Кирия, успевшая размечтаться о новой красивой фамилии с величавой приставкой, слегка помрачнела. Спрятала блокнот в карман халата. Перевела взгляд на витрину. За толстым стеклом сгущается сумрак, один за другим вспыхивают фонари, а в окнах включается свет. В воздухе кружат пышные перья снега, покрывают древнюю брусчатку тонким слоем. Редкие прохожие успели протоптать узкую тропу. Некоторые бросают взгляды на ателье, привлечённые товарами на витрине или видом абсолют в махровом халате.
Солен задремал, разморённый теплом и мягкой атмосферой. Кирия успела исчезнуть за ширмой… женский визг резанул по ушам. Солен подпрыгнул в кресле, хлопая ладонью по кобуре под подмышкой. Дико огляделся, прежде чем сообразил, что это был крик восторга. Кирия выскочила из-за ширмы, а следом показался Каас.
Одежда, до того сидевшая на девушке чуть лучше мешка с рукавами, преобразилась. Приталенная, подчёркивает точёный стан, крупную грудь и крепкие бёдра. При этом визуально сужает плечи и приглушает ауру мощи, источаемую Кирией. Точнее, огранивает её, как алмаз.
Теперь перед Соленом стоит не огромная огриха, но крепкая и утончённая девушка. В меру строгая, в меру прекрасная. Только растрёпанные волосы и отсутствие макияжа слегка смазывают впечатление. Впрочем, это дело поправить легче, чем одежду.
Кирия, широко улыбаясь, крутанулась на месте и побежала к огромному зеркалу в углу. Завертелась, как кошка, силясь рассмотреть себя со всех сторон.
Каас приблизился к Солену, прижимая к груди объёмистый бумажный свёрток. Поверх которого лежит флакон зеленоватого стекла с маслянистой жидкостью. Портной улыбнулся, заметив удивлённый взгляд, сказал:
– Это подарок, думаю пара сорочек, и духи пригодятся вашей спутнице. А вот счёт может быть, не таким приятным.
Кирия оторвалась от зеркала, быстрым шагом подошла к ним и нависла над Каасом. Протараторила, виновато косясь на Солена:
– Я оплачу! Сегодня на меня и так много потратились!
Она взяла прямоугольник плотной бумаги из рук портного, нахмурилась, читая содержимое. Брови медленно поползли на середину лба, а глаза округлились.
– Я ведь говорил, счёт может шокировать. – Сказал Каас, бросая на Солена красноречивый взгляд.
«Давай дурень, оплати счёт, девушка это оценит»
– Тут точно нет ошибки? – Осторожно спросила Кирия, посмотрела на портного. – Мне кажется, тут ошибка.
– Нет, всё в точности. – Уверил Каас. – Мы очень щепетильны и в этих вопросах. С вас сорок две серебряные монеты.
– Сорок две монеты… – Ошарашено повторила Кирия. – Так дёшево!
На лице портного отразилось замешательство, он покосился на Солена, но тот отвёл взгляд, накрыв рот ладонью и силясь не засмеяться. Двадцать серебра – месячная зарплата официанта и пятая часть оклада детектива. Большая часть населения расплачивается медью. Хотя Солен пару раз бывал в магазинах, где самый дешёвый товар стоил два золотых.
Окрылённая «дешевизной» Кирия прошлась по ателье, делая заказы. С каждой покупкой лицо Кааса вытягивается, а руки начинают мелко трястись. К нему подбежала работница со стаканом воды и горстью пилюль. Портной закинул их в рот разом и запил одним глотком, но от греха подальше опустился в кресло.
За следующие полчаса Кирия оставила в ателье почти двести монет серебром, расплатившись платиновой карточкой с гербом имперского банка. При виде оной Каас схватился за сердце и клятвенно заверил, что бросит все силы на исполнение в кратчайший срок. После чего Солен почти силком вытянул девушку на улицу.
Вечер пронизан жёлтым светом из окон и крепким морозом. Детектив торопливо достал телефон вызвать авто и недовольно забурчал. Система уведомила, что машина не сможет прибыть в переулок из-за неполадок с уборкой снега. Нужно выйти на главную улицу. Кирия одёрнула ворот пальто, огляделась и спросила:
– Куда теперь?
– Отвезу тебя домой, а утром, первым делом купим тебе телефон.
– А потом?
– А потом в НИИ, допрашивать коллег убийцы. Ладно, пошли к машине, срежем переулками.
***
Они идут по узким улочкам, порой Кирии приходится протискиваться боком. Отчего Солен чувствует уколы вины, прокладывая маршрут, забыл, что спутница куда больше обычного человека. От домов веет седой древностью, на балконах зияют округлые дыры для слива отходов. Окна первых этажей задрапированы, видны грубые врезки пластиковых рам в вековую кладку. В местах прокладки теплотрасс брусчатка влажно блестит, в переулках, где трубы выходят на поверхность, клубится вязкий туман. Пахнет сыростью, а на стенах процветает грязно-зелёный лишайник.
– Да… – Протянула Кирия. – Здесь город ощущается иначе.
– В смысле?
– Ну знаешь, главные улицу сияют технологиями, машины с автопилотом, рекламные экраны и гидропонные фермы над головой. Прямо видение Микаласа о светлом будущем. Чисто и удобно… а здесь, всё вывернуто наизнанку, у самого сердца города! – Она подняла руку и ткнула пальцев в подсвеченную дугу гидропонной фермы, виднеющуюся в разрыве меж крыш. – Высокие технологии и низкая жизнь. У меня такое ощущение, что в домах ютятся вчерашние кметы, которым это всё кажется магией и чудесами.
– Вполне возможно. – Ответил Солен. – Ещё семьдесят лет назад в ходу были плуги, а на трактор смотрели, как сказочное чудовище. Даже Микаласа в детстве учили фехтованию, полагая, что оно пригодится на военной службе.
– А нам показывали видео из хроник, – сказала Кирия, задумчиво оглядывая переплетения труб, врезающихся в кирпичную кладку. – Как кавалеристы с шашками скакали на танковый клин.
– Да, Великая Война была технологическим разломом старого мира. – Вздохнул Солен и потёр уши. – Прогресс сорвался с цепи и всё ещё мчится во всю мощь.
Мочки колет морозом, будто ледяные иглы прорастают прямо в них. Сколько лет, а он всё забывает брать с собой шапку. Кирия же будто и не замечает холода, только на щеках пламенеет здоровый румянец.
– Меня это пугает. – Сказала девушка и обхватил плечи.
– Что?
– Вся эта скорость… – Пояснила Кирия, натянуто улыбаясь. – Учебники истории говорят, что до Великой Победы мир был статичен, тысячи лет одного и того же… лишь мелкие различия и тут… бум! – Она изобразила руками взрыв. – Великая Победа, спустя год автоматическое оружие, сверхмощные компьютеры и поступь Империи по соседним землям, авиация, телевидение и ядерное оружие!
– Как нарастающий снежный ком, катясь с горы, превращается в неудержимую лавину, что сметает старый мир. – Подытожил Солен дикторским тоном.
– Мемуары Микаласа?
– Они самые, в детстве зачитывался. Мне кажется, это верно для общества, – сказал Солен, помялся и добавил, – но не для людей. Мы как дети, сбегающие с горки, в какой-то миг осознаёшь, замедлишься – упадёшь и разобьёшься.
Кирия долго молчала, взгляд стал отстранённый, а на лбу появилось подобие морщинки. Наконец она повернулась и спросила тихонько:
– А тебя это не пугает?
– Нет. Метафоры красивы, спору нет, но мы бежим вверх, к звёздам и другим мирам. Это скорее будоражит, а то, что трусы и слабаки не выдержат. Это их проблемы. Я хочу тормозить так близко от чего-то невыразимо прекрасного. Ведь если прогресс продолжится с той же скоростью, то наши дети будут бегать под другим солнцем.
Кирия дёрнулась на слове «наши», но быстро взяла себя в руки, сообразив, что напарник имеет в виду обобщённое.
Переулок расширился в улицу тянущиеся вдоль старых многоэтажек из готовых блоков-панелей. Такие спешно возводили по всей стране, чтобы обеспечить жильём прибывающее население. Солен потянулся за телефоном, проверить можно ли вызвать машину сюда. Замер с рукой в кармане.
Вперёд из дворов выплеснулась стайка парней, одетых безвкусно и ярко. С цветными волосами, собранными в причудливые причёски, блестящими от обилия фиксирующих гелей. С поясов свисают клёпаные цепи, защёлкнутые на карабины, что так хорошо ложатся в руку. Все без шапок, несмотря на крепчающий мороз. Они с гоготом перегородили дорогу и пошли на них, отмачивая «остроумные» фразочки о дылданутости девахи и дурацком наряде. На вид им от семнадцати до двадцати с копейками. Крепкие, у многих на лицах свежие синяки.
Уже не дети, но молодые мужчины. Только мозги у них так и остались на уровне семи лет и разум не выдерживает буйства гормонов.
Самый наглый вышел вперёд, встал перед Соленом, сунув руки в карманы и откинувшись назад.
– Оп-па, какого это сюда занесло? Слышь, дядь, сигаретки не найдётся?
– Не курю. – Спокойно ответил Солен, глядя в шпане в глаза.
– Чё здоровье бережёшь? Тогда давай монету, дорога, знаешь ли, не бесплатная.
– А если не дам?
– О, тогда мы сами возьмём, да и бабу твою возьмём, она хоть и дылда страшная, но лёжа они все одинаковые…
Кирия оборвала ударом от всего корпуса. Кулак с опаздывающим свистом врезался в лицо, впечатался как в сырую глину. Нижняя челюсть сместилась, а кожа вокруг кулака идёт волнами. В туповатых, затянутых алкогольной дымкой, глазах разгорается осознание собственной глупости.
Наглеце бросило в стену, крутанув в воздухе. Тело ударилось о кирпичи, застыло, будто прилипнув, и обрушилось на мусорные баки. Шпана, десять человек, с воплями бросились на абсолют, на бегу срывая цепи с поясов. Солен выругался, потянулся к пистолету. Пара выстрелов в воздух охладит пыл… Кирия закрыла его собой, встретила первых короткими ударами. Будто боксёр бьёт грушу. Сорвала плащ и не глядя швырнула напарнику.
Парни повалились ей под ноги, отхаркивая зубы. Следующей двойке повезло меньше. Первому Кирия вывернула руку до хруста в плече, продолжая держать, развернулась и пнула второго в живот.
Солен услышал характерный треск рёбер.
Лицо напарницы заострилось, глаза дико расширены, и контактные линзы сползли, открыв красную радужку. Она бросается в атаку, сминая бандитов, а Солен наблюдает заворожённо. Девушка двигается стремительно и отточенно, словно боевой киборг из дешёвой фантастики. Детектив с холодком осознал, что ей всё равно шпана это или матёрые бойцы. Просто не заметит разницы.
Один в суматохе оббежал Кирию, подхватил с земли у мусорки ржавую трубу. Широко замахнулся, метя в темечко. Солен забросил пальто на плечо и с неожиданной злобой перехватил руку. Вывернул локоть в обратную сторону. Парень взвизгнул, обернулся, глядя на детектива со смесью ужаса и ярости.
Взгляд дикаря, скорее животного, чем человека.
Солен скрипнул зубами. Таких взглядов вдоволь насмотрелся во время плена у каннибалов. Выхватил пистолет свободной рукой, в последний миг перехватил за ствол и наотмашь ударил рукоятью по лицу.
Голова мотнулась, и дикарь упал на землю беззвучно. Остальные, увидев оружие, с воплями бросились наутёк. Кирия отряхнула с костяшек красные капли, поморщилась и принялась чистить руки снегом. Солен молча накинул плащ на широкие плечи, отряхнул. Девушка кивнула и сказала, стараясь не смотреть на него:
– Спасибо.
– За что? Это ты меня защитила… так, надо позвонить, пусть Борген пошлёт наряд. Пусть в камере отогреются.
– Ну…
– В любом случае, – перебил Солен, – тебе стоило просто показать удостоверение, а не устраивать драку.
– Ой… прости… просто он так говорил с тобой, а ты так помог мне…
Губы девушки мелко затряслись, она хлюпнула носом и поспешно отвернулась. Принялась продевать руки в рукава. Солен вздохнул и обнял её. Сначала ощутил стальную твёрдость, словно под тканью статуя, но Кирия расслабилась, став мягкой, словно плюшевой.
– Ты молодец, только, пожалуйста, больше не действуй наобум. Ладно?
– Д-да… Хорошо, больше не буду.
***
Общежитие представляет собой бетонную коробку с выкрашенными побелкой стенами. Простое жильё для рабочих, возводивших промышленный комплекс. Солен недоверчиво покосился на здание, на спутницу. Зачем селить абсолют, с кучей денег, в такое место?
Кирия, успевшая насмотреться на квартиру детектива, стыдливо отводит взгляд. Крыльцо обшарпано, окна занавешены или заклеены малярным скотчем. Над крышами вдали возвышаются кирпичные трубы. Снежное небо подсвечено красными огнями.
– Они хотели, чтобы мы прочувствовали жизнь с самых низов. – Сказала Кирия, отвечая на незаданный вопрос. – Мы не элита по рождению, а самые обычные люди.
Самые обычные… сказала девушка, у которой бицепсы размером с детскую голову. Да и рост, Солену приходится задирать голову, чтобы посмотреть ей в лицо. Будь на её месте мужчина, он бы его уже ненавидел всем сердцем.
– Ну, странное решение. Надеюсь, ты здесь не задержишься.
Ночь подкрадывается к городу незаметно. Свет отражается от снега и рассеивается, превращая мрак в мягкий сумрак. Мороз усиливается, подбирается к минус тридцати двум. Солен собрался с силами и вышел из машины. Велик соблазн побыстрее попрощаться с напарницей и юркнуть в тепло. Пересилил себя и по-джентльменски решил проводить даму до дверей комнаты.
Будто ей хоть что-то может угрожать.
Входная дверь тяжёлая, новая, с толстой прослойкой теплоизоляции. В лицо дохнуло сухим теплом и запахами вымытого грязной тряпкой кафельного пола. Холл представляет собой широкое помещение, разделяющееся на два коридора. Вдоль стен тянутся толстые трубы отопления, карабкаются к потолку и скрываются за поворотом.
В центре огороженный участок, пост консьержки. Стоило войти и хранительница прохода, старуха в цветастом платке и мешковатом свитере, поднялась из-за стойки. Грозно прищурилась и прошипела:
– Кто такие? К кому?! Чего надо?
– Я здесь живу, – сказала Кирия. – На четвёртом этаже, семьдесят восьмая комната. Д-семь.
Бабка сощурилась сильнее, не глядя подцепила со стойки журнал. Принялась листать желтоватые страницы, водя по строчкам пальцем и бормоча под нос. Поглядывая поверх на детективов. Будто ожидая, что они попытаются пробежать внутрь или украсть что-то. Ну… например жестяное ведро с серой тряпкой, что стоит в углу.
Наконец, морщинистое лицо просветлело и тут же нахмурилось. Консьержка постучала ногтем по строчке и проскрипела:
– Ага, вот оно. Ты, милочка, здесь жила!
– Как? Я только вчера вечером заселилась, меня ваша напарница принимала!
– Ничё не знаю, тут чёрным по белом накарябано «Кирия Д-семь, заселяется на сутки, вещей нет.». Так что, проваливай к хахалю, лярва дыладанутая, ишь обмануть бабушку захотела!
Солен успел ухватить напарницу за руку, та начала сжимать кулак, потянул к выходу и сказал.
– Пошли, нечего тебе в этом клоповнике делать. У меня переночуешь. Утром будем думать.
Глава 5
Метель накрывает столицу, снежные потоки струятся по улицам и дворам. Заполняют собой мир, обхватывают и сжимают, как щупальца. Машина движется против ветра, излишне медленно, будто ничего не видя. Хотя для сенсоров снег прозрачнее пустоты.
Кирия сжалась на заднем сиденье, заняв его полностью. На бледном личике отражается страх и неуверенность, а кончики ушей полыхают. Солен сгорбился на «водительском» месте. День незаметно выпил силы и детектив клюёт носом, разморённый сухим теплом. Телефон в левой руке тихонько попискивает и вибрирует. На экране выскакивают уведомления от сервисов и сообщения. Каас подтвердил смену адреса доставки покупок Кирии. Кафе сообщает об отправке дрона.
Огни улицы за снежной пеленой похожи на реки огня. Разноцветные и неоновые, огромные экраны на перекрёстках похожи на луны. Машина виляет перестраиваясь и Кирия чувствует, как под колёсами скрипит слой снега.
Плавный поворот и машина укрылась от боковых порывов ветра за стеной домов. Солен подобрался и взялся за ручку двери. Машина откроет сама, но в присутствии девушки он чувствует себя обязанным делать это сам. Не только для себя, но и для неё.
Такси остановилось, пискнуло, сообщая о завершении маршрута. Детектив выскочил наружу, заскрипел зубами и поспешно отпер дверь для напарницы. Галантно помог вылезти. Метель мгновенно запуталась в белых волосах. Шевелюра будто стала частью стихии. Кирия подняла ворот пальто, пригладила локоны.
У подъезда их встретил пухлый дрон, похожий на бочонок, приветливо мигнул зелёными огоньками.
– Им пора делать дроны с внешним обогревом. – Пробурчал Сол, дергая металлические ручки, заклинившие от холода.
Наконец отсек открылся и показал содержимое, большой бумажный пакет.
– Почему?
Детектив красноречиво потряс покрасневшими пальцами. Вцепился в пакет, ещё сохранивший тепло. Кирия посмотрела на кисть, сжала и разжала кулак. Выражение лица стало изумлённым.
– Так ведь не так уж и холодно.
– Минус тридцать пять, а ведь зима только началась. Метели через день, а на второй месяц обещают до минус шестидесяти.
– Ужас… – выдохнула абсолют, но в голосе нет ни капли беспокойства.
Для вида спрятала ладони в карманы, оглядела двор. Через пелену снега мерцают огни дронов, спешащих по своим делам. В дальнем конце двора угадывается громада снегоуборочной машины. Мерцают красные фары, а ветер едва ли приглушает урчание мотора и механизмов. Солен торопливо отпер дверь подъезда, придержал, пропуская гостью. Кирия торопливо шмыгнула внутрь, облегчённо выдохнула и принялась стряхивать снег, запутавшийся в волосах.
К моменту, когда они поднялись на этаж, девушка стала выглядеть так, будто попала под ливень.
– Ванная там, – сказал Солен, указывая на конец коридора. – Полотенце бери любое.
***
Ванная на удивление крохотная для размеров квартиры и совмещена с туалетом. Кирия озадаченно осматривает квадратную ванную, в которой даже Солену придётся подтягивать колени к груди. На полочке под зеркалом стоит зубная щётка, рядом помятый тюбик. Борт ванны «украшен» бутылкой шампуня, мыльницей и фиолетовой мочалкой. На двери висят два полотенца: жёлтое и синие.
Девушка уставилась на них гадая, какое для верхней части тела, а какой для… нижней. Потянулась к двери, спросить у хозяина. Отдёрнулась. Осторожно взяла жёлтое, вроде сухое. Принюхалась и переключилась на синие. Поджала губы, полотенца пахнут одинаково.
Решив, что это не такая большая проблема, Кирия начала стягивать одежду. С неудовольствием поскребла кровавую корку на костяшках. Всё-таки она перестаралась с той шпаной. Забралась в ванную, с трудом уместилась сидя. Задёрнула шторку и включила воду. О голову и плечи разбился ледяной поток. Кожа мгновенно пошла мурашками, но через мгновение нагрелась.
Плеск воды заглушил вздох облегчения. День выдался тяжёлым из-за непривычности и отсутствия распорядка. Кирия каждый час привычно искала часы свериться с заученным расписанием. Теперь кажется, что марш-бросок через горы в полной выкладке не так уж сложен.
Кирия мотнула головой, мокрые волосы облепили шею, и вода затекла в ухо. Попыталась вытряхнуть её, пальцы скользнули по тонкому шраму за мочкой. Под кожей заметное уплотнение, похожее на капсулу с лекарством. Едва переборола соблазн надавить сильнее, выдавить чужеродное.
Вдруг будет расценено, как попытка избавиться? В этом случае устройство обвитое вокруг позвоночника «выключит» её. По крайней мере, так говорил инструктор и называл устройство «предохранителем».
Абсолюты превосходят обычных людей в силе и скорости. Если такой свихнётся, то может натворить дел похлеще любого маньяка. На выпускном красочно расписали перспективы и цели в жизни.
Стать хорошим членом общества и расплодиться. Бесчинства в этот список не входят. Если за ней заметят плохое поведение, то «выключат».
Что имеется в виду она не знает и знать не хочет. Кирия в который раз помяла костяшки. Вдоль хребта скользнул холодок. А вдруг? Нет… нет. Она всё ещё в сознании, а значит, не совершила ничего плохого! Она защитила офицера при исполнении! Шпану могло и не впечатлить удостоверение, зато здоровенный кулак, с набитыми костяшками, прилетевший в лицо, образумит кого угодно.
Горячая вода распарила кожу, пропитала теплом каждую мышцу, принося в тело блаженное расслабление. Она огляделась и в который раз подивилась, как городское бытие отличается от жизни в лагере. Обычные люди такие маленькие, хотя пару раз она видела прохожих, не уступающих габаритами её братьям.
Клубы пара заполнили комнату, зеркало запотело, а на кафельных стенах конденсируются крупные капли. Кирия спохватилась и добавила холодной воды. Наскоро помылась и, обернувшись жёлтым полотенцем, вышла из ванны. Нос дразняще защекотал мощный аромат неизвестной еды. В животе квакнуло и бурча напомнило, что кроме пирожных и печенья ничего не было.
Кирия пошла по запаху и очутилась в крохотной кухне, Солен обернулся и тут же отвернулся, прикрыв глаза ладонью. Махнул рукой в коридор и сказал:
– Там на диване домашняя одежда, переоденься, а свою кинь в стирку.
***
Кирия послушно переоделась в мешковатые штаны, которые оказались велики и бесформенную кофту. Сухая ткань, распаренная кожа и будоражащие ароматы… квартира напарника начинает казаться почти родной и уютной.
К возвращению девушки Солен достал из духового шкафа две пиццы. Такую еду нужно есть горячей, а не остывшей на морозе пока доставл из дрона. Полюбовался богатой начинкой из сыра, мяса и сладких перцев с грибами. Одну подвинул гостье и сказал:
– Угощайся, чай сейчас будет.
Первый кусок Кирия проглотила, как утка не жуя. В лицо ударила краска, абсолют распахнула рот и махать ладонями, загоняя воздух внутрь. В уголках глаз заблестели слёзы.
– Ты чего?
– Горячо…
Солен покачал головой, едва сдерживая улыбку. Жестом включил телевизор. Тонкая панель вспыхнула на стене над столом. По экрану замелькали кадры заснеженной площади с памятником Микаласу. Подножие утопает в цветах и венках с красными лентами. Кухню заполнил бойкий щебет ведущей, платиновой блондинки в красном пиджаке:
– В преддверии дня Великой Победы у могилы святого Микаласа прошли шествия студентов.
Картинка сменилась на здание Академии Наук. Широкая мраморная лестница уходит ввысь. По ней поднимается колонна парней и девушек с цветами в руках. Поднявшись до середины, опускают букеты на ряд ступеней, вырезанных из гранита, стараясь не закрыть табличку с последними словами великого учёного:
«Знай же, храбрец, впереди обитель бесконечного знания и ты на полпути. Я, Микалас фон Церн, приветствую тебя как брата!».
Цветы почти скрывают склеп гения, даже в смерти отказавшегося покидать работу. Люди всё идут и идут, скоро цветы скроют всю лестницу. Играет торжественная музыка, среди букетов горят свечи в стеклянных плафонах.
– Основные торжества пройдут через два месяца на главной площади Тарго, в первое утро после Длинной Ночи. Вне зависимости от погодных условий. Всем желающим будет выдана горячая пайка, образца времён войны. К другим новостям. В полдень на окраине прошёл очередной митинг технофобов, переросший в погромы и мародёрство.
Пошли кадры разбитых витрин и горящих машин. Среди густого дыма мечутся фигуры людей в цветных платках-масках. Большая группа пытается сбить дрон репортёров, швыряя бутылки из под пива. На фоне видно надвигающиеся построение полиции с акриловыми щитами. В завихрениях дыма они похожи на пехоту древности. Не хватает только знамён и предводителя на белом коне.
– Императорская семья выразила беспокойство подобными настроениями, а старший принц, Руперт предложил внести законопроект, лишающий бунтовщиков пособий. Что вызвало бурную реакцию в парламенте и совете лордов. К другим новостям император Калеб провёл дружескую встречу с главами Союза Независимых Королевств…
– Потому я и не смотрю новости. – Буркнул Солен, убавляя звук до минимума.
Кирия, успевшая умять третий кусок, потянулась за четвёртым с блестящими от восторга глазами. Посмотрела на благодетеля и пролепетала:
– Спасибо! Это невероятно вкусно!
– Чем же тебя в лагере кормили? – Удивился напарник, макая корочку пиццы в коробочку с сырным соусом.
– В основном армейский паёк, инструкторы говорили, что мы должны понять не самую приятную сторону жизни, прежде чем сможем войти в мир.
– Странное у тебя было детство.
– Не знаю, сравнивать пока что не с чем. – Ответила напарница и пожала плечами. – Но эта еда мне нравится. А кофе… сказка!
– Только перед сном его не пей. – Предостерёг Солен.
– Не усну?
– Нет, но в туалет замучаешься бегать.
Метель бьётся об окно крупными снежинками, соседний дом уже едва различим. Кажется, что весь мир ужался до горячей кухни, пропитанной ароматами пиццы и чая. Стекло медленно покрывается морозным узором.
– Сол?
– Да?
– Спасибо тебе… ты так заботишься обо мне, я действительно ценю это и обязательно отплачу!
Детектив откинулся на стуле, сказал с улыбкой:
– Не стоит, ты моя подопечная, да и вообще, мужчина обязан заботится о слабых девушках.
– Это я-то слабая? – Шумно выдохнула абсолют.
Задрала рукав до плеча и согнула руку, напрягая бицепс. Мышца вздулась и обрисовалась во сне чудовищной красе под молочно-белой кожей, заиграла жилками.
– Да я одной рукой сотню килограмм швырнуть могу! Мои кости крепки как легированная сталь!
– Конечно, слабая. – Ответил мужчина, потягивая чай. – Ты незнакома с миром, не знаешь город и большинство порядков в обществе. Так что, пока не освоишься, ты под моим крылом. Иначе, если с тобой, что случится, я себе не прощу. Да и Борген три шкуры спустит…
Кирия умолкла, неуверенно расправила рукав и принялась за пиццу, держа кус двумя руками. Стрельнула глазами в коридор, и спросила с осторожностью сапёра:
– Там на фото с братом девушка… это твоя подруга?
– Сестра. – Ответил Солен с улыбкой. – Младший научный сотрудник института океанографии, главная и единственная гордость семьи. Живёт на берегу Тёплого Моря.
– Единственная гордость? Ты же знаменитый детектив! Весь коридор в грамотах и вырезках из газет! Вон, тебе руку жал сам Старший принц!
Солен отмахнулся, продолжая улыбаться:
– Я прибираю людской мусор, а она… о, она раскрывает тайны мира! Даже открыла пару глубоководных видов рыб, один назвали в её честь.
***
В спальне Кирия остановилась у кровати, поглядела на Солена и спросила:
– Койка ведь одноместная?
– Ага.
– А значит, – прошептала Кирия, медленно заливаясь краской, – спать будем…
– Ты на кровати, а я на диване, не стесняйся, я сейчас возьму бельё и уйду. – Сказал Солен, склонился над прикроватной тумбочкой, достал простынь и тонкое одеяло. – Ну вот и всё, спокойной ночи.
– Да… – Пробормотала Кирия, тщательно пряча разочарование. – Спокойных снов.
***
Сна нет, даже сонливости. Кирия вертится с бока на бок, кровать слишком мягкая и… пустая. Уши ловят каждый шорох из зала, любой скрип дивана. А когда услышала шаги сердце застыло. Стоило шагам приблизиться, как оно сорвалось в галоп. Однако Солен прошёл мимо, стукнула дверь ванной.
Кирия выдохнула в подушку, перевалилась на спину, прижимая её к лицу. Мелькнула стыдливая мысль самой лечь на диван, пока Солен не вернулся. Устроить сюрприз. Она почти решилась, но неожиданно для себя уснула…
… Во сне она была такой маленькой и хрупкой, как принцесса. Бродила по тёмной чаще, ища неведомо что. В темноте кружат волки, сверкают злые жёлтые глаза. Контуры зверей нечёткие, как росчерки дыма, но клыки сверкают отчётливо. Вот её окружили, волк набросился и повалил на землю. Приготовился вцепиться в горло… Огромная рука ухватила тварь за шкирку и играючи зашвырнула в чащу. Остальные волки с визгом бросились прочь.
Спаситель-Солен склонился над Кирией с широкой мужественной улыбкой.
***
Она проснулась по казарменной привычки, без тени сонливости. Едва сдержалась спрыгнуть и начать одеваться. Больше это не требуется. Солнце ещё не взошло и за окном истошно воет ветер. Ночь нехотя уступает утру и краешек неба, который она видит, из чёрного становится тёмно-синим.
Повернув голову, увидела свою одежду, бережно сложенную на стуле. Рубашка выглажена и пахнет луговыми травами. На полу затаились пушистые тапочки с толстой подошвой.
На кухне нарастает свист чайника, глухой и едва различимый. В спальню затекают манящие ароматы. Кирия улыбнулась, вылезла из-под одеяла, села на кровати. Пискнула, пол ожог ступни холодом, и торопливо обулась.
Странно, ещё вчера чужая кровать, теперь кажется родной койкой в казарме.
Глава 6
Утренний мороз вцепился в лицо стоило открыть дверь подъезда. Тусклый свет и порывы ледяного ветра намекают, что к полудню теплее не станет. Солен поправил шапку, спрятав под мягкой тканью даже мочки ушей. Кирия же подставила лицо ветру и вдохнула полной грудью, широко улыбнулась. Расстегнула ворот и направилась к машине, жмущейся к бордюру у подъезда.
– Ты уверена, что шарф не нужен? – Спросил напарник, следуя за ней.
– Мне и так хорошо. Выдержу ещё минус десять-пятнадцать.
Снег наметает под стенами дома в крупные зализанные сугробы. За призрачной вуалью метели проступают оранжевые корпуса дронов-уборщиков. Среди них бродит мужчина в светоотражающей жилетке. Сверяется с чем-то на планшете и бурчит, глядя под ноги.
– Ну, смотри, если что сможем прикупить в торговом центре.
Внутри машины пахнет хвоей и сандаловым деревом. Тёплое сиденье с готовностью приняло людей, мягко завибрировало. Солен привалился плечом к двери и наблюдает за работой дронов. Умные машины распределяются по двору попарно. Пока одна убирает снег тепловой пушкой, вторая сбрызгивает разогретый бетон розоватой жидкостью. Снег на неё больше не липнет, а вода превращается в сероватый порошок, что мгновенно исчезает.
– Только представь, – начал мужчина, не поворачиваясь к напарнице, – каким был бы мир сейчас, не будь у нас всех этих технологий.
– Наверное, мёртвым и промёрзшим? – Сказала Кирия. – Мне сложновато судить, для меня мир всегда такой был.
– Эх… дитё! – Выдохнул мужчина, старательно имитируя старческое брюзжание.
– Ты не сильно старше!
– Ага, но я ещё помню тёплое лето и зиму в три месяца вместо пяти. Тогда даже морозы были… да это сейчас и морозом стыдно назвать!
– Вот интересно, а почему оно так стало? Я слышала, одна старушка говорила про гнев богов. Мол люди им перестали поклоняться и те обиделись.
– А в школе не рассказывали?
Солен вскинул бровь и повернулся к девушке. Та покачала головой и добавила:
– У нас была нетипичная школа. Ну знаешь, учили, как влиться в социум. Представляешь, у меня были задания по изучению певцов, популярных у сверстниц… Так, почему замерзаем?
Машина дождалась, пока крыло дронов пересечёт дорогу и осторожно тронулась с места. Вырвалась со двора и помчалась к трассе, обгоняя ветер. Мир вокруг будто исчез за росчерками снега.
– Да тут ничего эдакого, – вздохнул Сол, – тёплые течения замедляются, отклоняются от материков, солнечная активность ослабла…
– Ой! Солнце скоро погаснет?!
– Ну, да, через несколько сотен миллиардов лет.
– Ужас! А я, дурочка, думала в океан упал огромный астероид…
Вот насколько я не осведомленная, но даже мне кажется сказкой. Как может ослабшее течение вызвать вот всё это?
– Я не учёный, вот сестра бы лучше и на пальцах объясняла, а ей я верю.
– Ладно, тогда и я поверю.
Через потоки снега проступил 9автобус, мчащийся параллельно. Люди набиты плотно, заспанный, раздражённые холодом и необходимостью ехать на работу. Кто-то задумчиво смотрит на авто детективов и на лице читается желание проклясть всё и купить подписку на автопарк.
Дома едва различимы, и мир кажется уже мёртвым. Грудь кольнуло болью, внутри лопнул шарик с ледяной тоской. А получится ли пережить новый ледниковый период? Может, через столетие тусклое солнце осветит ледяной шар, а все усилия человечества исчезнут без следа.
– Надо купить лыжную маску. – Пробормотал детектив, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.
– Кстати, а где все уличные животные? Нам говорили, что в городах их много… – Спросила Кирия, неотрывно следящая за миром снаружи.
Солену начало казаться, что она действительно видит через пелену снега и ветра. Знать бы, какие модификации проделали с абсолютами. Вдруг и правда, превосходят человека, как человек обезьяну.
– Раньше было много, а сейчас, сейчас они не выживают. Большая часть местных диких птиц вымерла, холод сбил миграции перелётных, надломил экосистемы юга.
– А кошки? Кошки тоже… вымирают?
На лице Кирии проступило выражение ужаса и надежды на отрицательный ответ. Сол улыбнулся, покачал головой.
– Нет, конечно. Кого не разобрали, теперь живут в питомниках, как и собаки.
***
Торговый центр, стеклянный куб, искрящийся в лучах тепловых прожекторов. Будто пришелец из другой галактики среди асфальтового поля. Внутри мерцают разноцветные огни. Кирия остановилась на пешеходной дорожке, дожидаясь напарника, замешкавшегося у авто. Указала на здание и крикнула, перекрикивая ветер:
– А он похож на игрушку для Зимнего Солнцестояния!
– Точно! А оно ведь совсем скоро!
– Месяц почти жду не дождусь! Обожаю этот праздник. В лагере выдавали яблочные пироги и устраивали утренники с конкурсами и представлениями!
На миг, несмотря на метель, тянущую за волосы, лицо абсолют просветлело широкой улыбкой. Она оглядела ряды машин на парковке, уходящих в снежную бездну. На прибывающие новые. Препарированные авто, ожидая пассажиров, перемигиваются датчиками. Лучи прорезают метель, подсвечивают наст.
– Откуда столько людей? Время ведь рабочее…
– К празднику закупаются. – Пояснил детектив, двигаясь через ряды машин к дорожке. – Давай поторопимся, нам после НИИ в участок надо.
– Ой, а я совсем забыла…
– Не переживай, у нас пока что свободный график, но лучше не злоупотреблять. В участке нам живо напомнят, от такенной толщины папку собрали за вчера. А ещё в морге подготовили отчёт.
– Бррр…
– Что такое?
– Я боюсь мертвяков. – Сказала Кирия, потирая плечо.
– Какая незадача, ведь у нас это основной контингент.
***
Куб отнял два часа, за которые солнце, за серыми тучами, стало заметно. Что парадоксально сделало мир мрачнее и холоднее. После тёплых залов, полных народу, продуваемая всеми ветрами парковка похожа на ледяной ад. Несколько машин обступили сотрудники с портативными тепловыми пушками.
Кирия их не заметила, слишком занятая изучением нового устройства. Титановая пластина с блоком камер, запечатанная в нежно-розовый чехол с мультяшным котёнком. Не глядя забралась в машину на заднее сиденье, скрючившись и стуча пальцем по экрану. На запястье сверкают новенькие широкие часы, в противоударном кейсе.
– Сол, а почему ты назвал убийцу Доран де Сваус, хотя до этого сказал, что убита семья Рогенов? – Спросила абсолют, не отвлекаясь.
– Предки жены знатнее, потому взять фамилию мужа было ущемлением семейной гордости.
– Так может это стало мотивом? Ущемлённое эго толкает мужчина на всякие дикости.
Солен покачал головой.
– Сомнительно. Пятнадцать лет брака и только сейчас выскочило?
– Мало ли.
Машина мягко затормозила у лестницы приземистого здания, украшенного колоннами и статуей Микаласа фон Церна на крыше. Мраморный гений подсвечен двумя прожекторами, простирает руки над улицами. Налипший снег исказил лицо, изменил причёску, превратив героя в гротескного урода.
Двери отворились и детективы вышли на улицу, Кирия с неохотой спрятала телефон в карман пальто. На ступенях красуется большая табличка:
«Осторожно, скользкие ступени»
В дальнем конце под перилами сиротливо спит дрон. Под слоем снега мигает зелёный светодиод. Будто говорит прохожим, что с ним всё в порядке, просто отдыхает. Накопившийся снег подло скользит под ногами, Кирия часто вскрикивает и хватается за Солена или перила. Детективу начинает казаться, что он совершенно не поскальзывается.
Дверь НИИ, дубовая плита с медными заклёпками, в два человеческих роста, открылась легко и бесшумно. В лица дохнуло причудливой смесью ароматов прогретого камня, проводки и химической лаборатории.
На гостей из кабинки, закрытой стеклом, взглянула седая женщина с очками в толстой роговой оправе. Откашлялась в кулак и указала на прислонённый к стене веник и половую тряпку. Убедившись, что посетители почистили обувь, она проскрипела, поправляя очки:
– Кто такие и к кому?
Солен подошёл и продемонстрировал удостоверение, старуха сощурилась, сверила фото и хмыкнула.
– Так понимаю вы к господину Твердову?
– Да, если руководство не сменилось. – Ответил Сол, пряча удостоверение во внутренний карман.
– Не, – отмахнулась старушка, выискивая нечто на полке, не видимое детективу, – кто ж его сместит? Ага… вот оно, распишитесь в книге посещений.
Она просунула в узкую щель между столом и стеклом журнал в кожаном переплёте, заботливо раскрытый на нужной странице. Добавила простецкую ручку. Солен поставил небрежную роспись, похожую на каляки младенца. Кирия, прикусив кончик языка, старательно вывела «Кд7», украсив завитушками.
– Проходите, кабинет директора на втором этаже, в конце коридора.
Поблагодарив, Солен и Кирия направились к лестнице, укрытой бордовым ковром, закреплённым стальными полосами. На стене висит карта этажа, с указанием путей эвакуации и расположением огнетушителей. Рядом приколочен красный щит с прицепленным пожарным топором и конусообразным ведром.
Девушка задрала голову поднимаясь и с приоткрытым ртом разглядывает дивную лепнину, изображающую сотворение человека богом.
– Удивительно…
– Ну так, большинство НИИ – это либо бывшие храмы, либо особняки влиятельных лордов. Меня в пару таких в детстве водили на экскурсии.
– А-а…
Кирия на ходу достала телефон, остановилась, Солен услышал несколько характерных щелчков камеры. Девушка нагнала и пошла рядом, довольно улыбающаяся. Дверь в кабинет директора оказалась донельзя обычной, чуть ли не фанерной, но с широкой табличкой: Твердов, директор.
Солен постучал, на той стороне недовольно откликнулись, потянул ручку и шагнул внутрь. Кирии пришлось пригнуться и протиснуться бочком. Внутри кабинет напоминает библиотеку, стены закрыты шкафами с книгами, под потолком поблёскивают лампы дневного света, а в дальнем конце раскинулся массивный деревянный стол. Столешница чистая и отражает свет, на самом краю примостился монитор с клавиатурой, по которой методично отстукивает мужчина средних лет.
Высокие залысины, морщинистый лоб, голова кажется круглой, как мяч, а на носу отражают экран очки с толстенными линзами. Твердов нехотя оторвался от компьютера и поднял взгляд на гостей.
– Да-да?
– Господин Твердов, я старший детектив Солен Тарго, а это моя помощница, Кирия Д-семь.
– О! А я всё думал, когда из управления пожалуют, присаживайтесь, буквально пару минут и я освобожусь.
Он сгорбился над клавиатурой, стук клавиш слился в тихий шелест. Кирия осторожно опустилась в кресло, на самый краешек, положила руки на колени. Солен сел свободней, забросил ногу на ногу и принялся ждать.
– А, впрочем, – сказал учёный, – вы же не против, если я буду отвечать печатая?
– Нисколько.
– Прекрасно, так, что вы хотите знать?
– Что вы можете рассказать о Доране де Сваусе?
– Хм, отличный специалист, хотя и несколько ординарный, если вы понимаете, о чём я.
Солен покачал головой и сказал:
– Боюсь, что нет.
– Ах… понимаете, мы учёные. Нельзя быть отличным исследователем неизвестного и быть, ну знаете, заурядным. А вот Доран был как раз заурядным, этакий ремесленник от науки. Прекрасный инженер, но без изюминки.
– А чем он занимался?
– Проектированием.
– Чего?
– А вот это, уже секретная информация. Не удивляйтесь, у многих НИИ есть Имперские заказы, которые нельзя разглашать.
– Ладно, а это секретное дело, могло повлиять на душевное равновесие Свауса?
– Я бы сказал, что нет, это вполне обычные чертежи с обычными целями, ну знаете, несущая конструкция и тому подобное. Он делал подобные сотни раз. Хотя я не психолог, могу ошибаться.
– Были у него друзья или конфликты?
– Никого о ком бы я знал.
Твердов стукнул по клавише ввода, и поднял взгляд на гостей. Охнул, увидев Кирию, подскочил, подавшись вперёд.
– Ого! Настоящий Абсолют?!
Девушка отвела взгляд и прошептала сдавленно, залившись румянцем:
– Д-да.
– Ох, простите, милая леди, я просто столь наслышан о подобных вам, не чаял, что увижу вживую. Так вас выпустили в мир?
– Д-да, уже несколько дней как, вы разве не слышали?
– Увы, мы тут все горим на работе, так сказать. Как раз в связи со случаем Дорана и метелью, пришлось выгнать половину сотрудников на принудительные выходные, с запретом на удалённую работу. Чаю?
Солен откашлялся в кулак, сложил руки в замок и спросил:
– Господин Твердов, у вас есть личное дело Дорана де Свауса?
– А?.. Да, конечно, есть, секунду.
Директор скрылся под столом, загремели деревянные ящики, зашелестела бумага, спустя минуту он выскочил с объёмистой папкой и положил её перед детективом.
– Вот, пожалуйста, ещё вчера собрал, тут вся имеющая у нас информация о Сваусе, конечно, за вычетом секретных документов.
– Спасибо… – Пробормотал Солен, сконфуженный объёмом. – Вы записываете каждое действие сотрудника?
– Ну, в основном здесь записи прихода-ухода, копии личных обращений, запросы и прочие. За последние пятнадцать лет. Может, что пригодится. У вас ещё есть вопросы?
– Кирия, может, ты хочешь спросить?
Девушка откашлялась, выпрямила спину и сказала:
– Мистер Твердов, скажите, вы часто видели Дорана де Свауса?
– Раза два в день, иногда больше, его отдел работает над приоритетным заказом короны.
– Скажите, он выглядел счастливым?
Директор застыл с приоткрытым ртом, в глазах мелькнула растерянность. Он помассировал лоб и спросил:
– Простите?
– Ну, счастливым, базовая человеческая эмоция.
– Леди, Доран получал весомый оклад, работал с выдающимися специалистами над, занимался любимым делом! Конечно, он был счастлив!
Кирия кивнула и поднялась из кресла, уперевшись руками в подлокотники, кивнула директора.
– Большое спасибо за содействие, я услышала всё, что хотела.
***
На лестнице НИИ под порывами кинжального ветра со снегом она остановилась, запахивая плащ. Солен встал рядом и спросил:
– Киря, что это было?
– Ты про вопрос?
– Ну а про что ещё?
– Счастливый человек не станет убиваться семью, Твердов говорит, что Сваус был счастливы, но… у тебя при себе то семейное фото?
Солен порылся в карманах и извлёк фотокарточку, всмотрелся и хмыкнул. Лицо убийцы в окружении семьи не выражало ничего. Взгляд был пустым, а вокруг рта собрались твёрдые складки. Кажется, что этот человек никогда не улыбается, а счастье знает только как слово из толкового словаря.
– Да, радостным его не назовёшь.
– То-то и оно… – Протянула Кирия. – Мне нужно ознакомиться с материалами дела поплотнее и переговорить с патологоанатомом.
Глава 7
Кирия ворвалась в отделение, как смерч, пронеслась по коридору до лифта и от него к столу Солена. Детектив едва поспевает за ней, виновато улыбаясь коллегам. Массивная клавиатура с тяжёлыми клавишами, показалась почти игрушечной под ладонями абсолют. Девушка склонилась над ней, периодически бросая взгляд на экран. Щелчки и стук моментально заполнили этаж. Солен убедился что она справляется, и попятился в кафетерий.
В курилке не привычно тихо, завсегдатаи отправились глазеть на великаншу, будто она диковинный зверь. Сол набрал кофе в две кружки, подумав, взял блюдце и горсть бумажных пакетиков с сахаром. Пусть напарница сама выберет, сколько сладости хочет. Когда вернулся, стол обступили коллеги, на почтительном расстоянии. Кирия их старательно не замечает, пролистывает страницу за страницей, впивается взглядом в каждую строчку. Особенное внимание уделяет фотографиям из социальных сетей погибших.
Солен протиснулся через коллег, одаривая их ледяным взглядом и борясь с желанием случайно расплескать кофе. Кто-то стыдливо отвернулся и поспешил к своему столу. Из кабинета выкатился Борген, занял позицию и наблюдает за новенькой поверх голов. Для этого ему пришлось встать на стул.
Сол закатил глаза и поставил кружку перед подругой, повернул блюдце так, чтобы пакетики сахара были под рукой.
– Как успехи?
– Так себе. – Ответила Кирия, не отрываясь от экрана. – Сваус-Рогены будто и не жили вовсе.
– Это в каком смысле?
– Муж, будем честны, посредственный учёный, жена серая мышка, а сын ни рыба ни мясо. Они средние, даже среди статистически средних. В какой-то мере это даже удивительно…
– Ты ищешь что-то конкретное?
– Нестыковки. Ну не может человек вот так, в один момент сойти с ума!
– Почему же? Наш мозг довольно хрупкое устройство, один раз стукнулся затылком и всё, был робкий очкарик, а стал берсерк-убийца.
– Это статистически невероятно редкое событие. Как оно могло случиться с таким середняком? Нет… тут что-то иное! Вот, смотри, в момент убийства по телевизору крутили эти передачи!
– Вестник технологов «Исток», – прочитал Солен с экрана, – шоу про глобальное похолодание и, комедии, дочерти комедий. Ну и что, по-твоему, могло вызвать психоз из этого? Ты учитывай, что сейчас у многих голова набекрень из-за долгой зимы и недостатка солнца.
– Ну, с солнцем тоже рабочая версия, но думаю у шоу с пирогами, летящими в лицо шансов больше.
– Пожалуй, соглашусь. Я от такого точно чокнулся бы.
Кирия открыла папку с документами дела, быстро пролистала файлы. Брови сдвинулись к переносице, а на лице появилось озадаченное выражение.
– Тут не хватает отчёта о вскрытии.
– В морге сдохла сеть. – Пояснил Солен, потягивая кофе и дожидаясь, когда девушка заметит свою кружку. – Так что надо ждать письменную версию, или когда поднимут сеть.
– Или? – Протянула Кирия, поворачиваясь к нему.
– Или самим заехать. – Вздохнул Солен, осознавая, что кофе допить не получится.
– Отлично!
Кирия подскочила с кресла, почти опрокинув стол ударившись о столешницу. Кружка на блюдце подскочила, загремела и, расплёскивая кофе, опрокинулась. Чёрная волна захлестнула клавиатуру и стопку бумаг и хлынула на пол. Девушка взвизгнула, недоумённо глядя на учинённый беспорядок, повернулась к напарнику. Посмотрела на кружку кофе в его руках, на опрокинутую, на ослабевший «кофепад» и чёрное пятно под ногами.
– П-прости… Я… Я… случайно. Не заметила…
– Да ничего, вещь казённая. – Вздохнул Солен, повернулся к начальнику и добавил, глядя ему в глаза. – Так ведь?
Борген отмахнулся обеими руками, балансируя на стуле.
– Правда, правда, не переживай юная Д-семь. Уборщица приберёт, такое у нас часто случается.
***
Солнце пытается пробиться через серые тучи, но до города добираются лишь тонкие лучи. Заиндевевшие небоскрёбы искрятся в них, как огромные сосульки. Свет отражается от только выпавшего снега и бьёт в глаза, вынуждая щуриться.
Кирия прилипла к окну грузовичка, вызванного по её настоянию. Высматривает прохожих, особенно женщин, подмечает одежду и украшения. Солен прямо видит, как у неё в голове происходят сложнейшие, свойственные только женщинам, вычисления. В сравнении с которыми квантовая теория не сложнее палки. В красных глазах отражаются огни уличной рекламы и светящиеся гирлянды на деревьях.
На крохотной площади репетирует оркестр. Музыканты похожие на меховые шарики, с торчащими инструментами. При игре от духовых поднимается пар, делая их похожими на трубы паровозов. Поодаль кучкуются зеваки, в руках исходят паром бумажные стаканчики кофе.
Так какая у тебя идея по делу? – Спросил Солен.
– Мне показалось странным, что убийцу описывали, как счастливого человека, но он таким не выглядел. Не вяжется, просто чую, что это важно.
– Хм…
– Сол, я помню, что это проходное дело, данное на откуп новичку, для проверки. Но у меня свербит, есть тут что-то не то. Ускользающие от нас, важное!
– Да я не против, у нас всё равно свободная неделя, как минимум. Потом вручат другие дела и поставят на обычный график.
– Поняла, я справлюсь.
– Вот и хорошо.
Машина затормозила и Кирия от неожиданности клюнула вперёд, проскользив щекой по стеклу. Стукнулась о спинку кресла и вцепилась в него. Через лобовое стекло видно, как по дороге, пересекающей маршрут, едет кортеж. Приземистые, похожие на боевые, машины в окружении мотоциклистов. На проезжей части сгрудилась постовая стража. Цепко следит, как бы кто ни сунулся.
Девушка опустила стекло и высунула голову. Порыв холодного ветра разметал волосы, полоснул по глазам, но она увидела тёмные фигуры на крышах вдоль дороги.
Разглядела и вытянутые винтовки с массивной оптикой и сошками. Из таких можно отстрелить комару крылья с пары тысяч километров. Фигуры стоят парами: стрелок и наводчик. Ближайшая двойка помахала ей, Кирия улыбнулась и помахала в ответ. Втянулась обратно, закрыла окно и спросила:
– А кто это такой важный?
– Должно быть, император вернулся. – Ответил Солен, пожимая плечами. – На носу праздники, так что вполне вероятно, что он решил прервать поездки.
Кирия поправила волосы, стянула в конский хвост на затылке и закрепила чёрной резинкой. Навалилась на переднее сиденье с любопытством разглядывая кортеж и сказала:
– Знаешь, пока мы были в участке я проверила кое-какую открытую информацию. В общем, то НИИ последние полгода активно делает дорогостоящие закупки в литейных, скупает проводку и мелкие комплектующие, плюс заказало монструозные предохранители и что-то ещё, забыла слово, отвечающее за распределение тока. По-настоящему мощного тока!
– Это может быть и не связано с работой Свауса.
– А может и быть, я, конечно, не сильна в технике, но от этих цифр даже у меня волосы дыбом. Должно быть, строят нечто небывалое, достойное самого Микаласа!
– В столице? Сильно сомневаюсь… может статься, что это обычные госзакупки, для поддержки предприятий.
– В смысле? Зачем им поддержка?
Солен вздохнул, в голосе появились нравоучительные нотки.
– Девочка, всего семьдесят лет назад, люди катались на конях и телегах, а самый сложным и ходовым сплавом была сталь. А теперь у нас микроэлектроника и сотни отраслей с сотнями тысяч различных сплавов, в том числе полученных и перестройкой атомов.
– Ну да, это я знаю!
– А теперь подумай, какого было предприятиям, когда технологии менялись почти каждый месяц? Ты только построил цех, а он уже никому не нужен! Твой товар устарел на пару поколений! Затраты не окупились, ты почти или уже банкрот, но необходим державе. Следовательно, империя выкупает у тебя продукцию по завышенной цене, с условием модернизации производств.
– Жуть какая… а откуда тогда берут деньги? Я ведь не дура, увеличение чеканки только обесценивает валюту!
– Экспорт. Когда империя начала торговать магазинными винтовками, в производстве были автоматические. А там пошли мелкие конфликты с зарывистыми соседями, аннексия и присвоение богатств и ресурсов побеждённых.
***
Морг липнет к зданию больницы, как кирпичный паразит и делит с ней один подвал. В котором и расположена мертвецкая. Детективов встретил врач, если патологоанатома можно так назвать. Улыбчивый рыжий парень с недельной щетиной и бычком в уголке рта. На Кирию воззрился с интересом, но взгляд быстро упал на грудь, да там и остался.
– А, детективы! Рад видеть, а я как раз собирался писать отчёт о вскрытии.
– Только писать?! – Солен, едва сдержался от крика.
– Ну да, сеть ещё неделю будут чинить. Говорят, кабель порвало, а грунт мёрзлый, нужно согласовывать работы с городскими властями.
– Ладно, фиг с ним. – С усилием отмахнулся Солен. – Нам нужно осмотреть Дорана де Свауса-Рогена.
– Да легко, проходите, не бойтесь. Всё равно за ним заедут только утром.
– Кто? – Вклинилась Кирия, старательно не замечая сального взгляда.
Рыжий скривился, склонился сплюнуть под ноги, но удержался и приоткрыл двери, пропуская детективов.
– Общественники, родственники отреклись о засранца, теперь его закопают в яме с бомжами или сожгут. Туда ему и дорога.
Пройдя мимо, Кирия ощутила липкий взгляд на ягодицах. В груди всколыхнулось нечто чёрное, ударило в голову. Затребовало развернуться и впечатать кулак в наглую рожу. Девушка прикрыла глаза и медленно выдохнула сквозь сжатые зубы.
Мертвецкая выложена белой плиткой и едва ли теплее улицы. Воздух сухой, переполнен запахами лекарств, дезинфекции и табака. У дальней стены стул и стальной столик для инструментов. Только вместо зажимов и скальпелей на нём красите жестяная банка окурков. На самой стене металлические дверцы в три ряда, нижний у самого пола, а верхний на уровне груди. Под потолком потрескивают лампы дневного света, одна мигает. Свет болезненно белый, до рези в глазах.
Солен прошёл мимо стеллажа с инструментами патологоанатома. От вида широких пил, скальпелей и ручной дисковой пилы, в животе Солена сжался тугой ком страха. Перед глазами проскочили обрывки воспоминаний о пленении кланом каннибалов.
Патологоанатом обогнал напарников вглядываясь в бирки на дверцах. Крайнюю верхнюю дёрнул и жестом фокусника выдвинул тело, накрытое синтетической простыней. Повернулся к девушке и сказал:
– Предупреждаю, зрелище… то ещё.
Откинул ткань и отступил к стенке. Солен поморщился, труп синюшный с грубо заштопанной раной по грудной клетке и животу. Выглядит нескладным, мышцы неразвиты, плечи тонкие, как у подростка. На шее чернеет вдавленная ссадина… Лицо мертвеца искаженно жуткой улыбкой, обнажающей дёсны, глаза широко распахнуты и похожи на стеклянные шарики с крошечными точками зрачков на мутной радужке.
– Ну и мерзость. – Сказал Солен.
Кирия промолчала, медленно приблизилась и заглянула в лицо. Увидела своё отражение в мёртвых глазах, оглядела оскаленные зубы, мелкие и ровные, как у травоядного. Костяшки сбиты, два ногтя сорваны, а на горле глубокие царапины.
– Он что, улыбается? – Спросила Кирия, не отводя взгляд.
– Вроде того. Наверное, посмертная судорога или из-за дегидратации. Мертвяки часто корчат рожи. – Ответил Рыжий.
Покопавшись в карманах халата, достал портсигар, со щелчком раскрыл и сунул в зубы «козью ножку». Оглянулся на Солена, тот покачал головой, рыжий вздохнул и зажал самокрутку в уголке рта.
– Сейчас принесу результаты вскрытия и анализов, говорю сразу, анализ крови было бессмысленно делать. Сами понимаете, долго провисел.
– Угу. – Сказал Солен. – Мы подождём.
Когда патологоанатом вышел, Кирия огляделась, махнула на тележку и сказала:
– Дай-ка шпатель…
Солен без лишних вопросов подчинился, стараясь не смотреть на пилы, взял железную пластинку и передал девушке. Кирия склонилась над трупом, осторожно поддела щеку и сдвинула.
– Ага!
– Что?
– Посвети телефоном, вот сюда, на край челюсти!
За дверьми загремели колёсики тележки, послышались голоса, детектив воровато дёрнулся. Телефон едва не выскользнул из пальцев, фонарик включился со второй попытки. С двойным освещением лицо мертвяка выглядит жутче, стали заметны следы некроза и прижизненные дефекты кожи. Кирия постучала шпателем по основанию челюсти, Солен склонился, стукнувшись с ней висками.
На десне, несмотря на разложение и высыхание, виден искажённый символ: круг, пересечённый тремя линиями и с нечитаемыми символами по бокам.
– Это что ещё такое? Может татуировка, только кто делает тату здесь?
– Нет. – Глухо отозвалась Кирия. – Это клеймо.
Она выпрямилась, сунула палец в рот и оттянула щеку. Под левым клыком на нижней челюсти чернеет ряд цифр и символ: треугольник вписанными в него тремя треугольниками помельче.
– Какого чёрта… – выдохнул Солен. – Хочешь сказать, что это ничтожество тоже абсолют?
Девушка мотнула головой.
– Да он старше программы на добрый десяток лет. Да и не может быть у абсолюта такого телосложения! Тут что-то другое… сфотографируй.
Детектив послушно сделал пару снимков, спрятал телефон и вернул шпатель на место. Спросил, постукивая пальцем по челюсти:
– А что это у тебя означает?
– Маркировка отряда, время зачатия и время рождения. Группа крови и код генного дефекта. – Нехотя ответила Кирия.
– Оу… я думал вам чипы вживляют.
– Это тоже. – Сказала девушка тоном, отрезающим дальнейшие расспросы.
***
Патологоанатом вернулся, попыхивая самокруткой, с тонкой папкой подмышкой. Протянул Солену и повернулся к Кирии, окинул её взглядом и сказал:
– Красавица, хочешь сходить на свидание?
Девушка посмотрела на него сверху вниз, уголки губ дёрнулись и разошлись в стороны. Солен вздрогнул и поёжился, красивое личико превратилось демоническую маску. Рыжий шумно сглотнул, попятился, но девушка положила ладонь на голову, накрыв почти полностью и вкрадчиво сказала:
– Я с куда большим удовольствием раздавлю тебе черепушку…
Левое плечо дёрнулось, а по лицу пробежала судорога. Пальцы разжались, и рыжий плюхнулся на задницу, затараторил:
– Да я просто пошутил! Просто шутка! Ничего более! Шутка! Простите, пожалуйста.
Сол посмотрел на кафель под ним, ожидая увидеть расширяющуюся жёлтую лужу.
– Вот и я пошутила. – Морщась, ответила Кирия, и переступив через неудавшегося кавалера, пошла к выходу, массируя шею.
Глава 8
Солнце пробилось через слой облаков, и город сверкает, как хрустальный лабиринт. Свет отражается от высоток и снега, выжигает тени и пытается выколоть глаза. Солен прикрылся рукой, щурясь и оглядываясь. Кирия глубоко дышит, стискивает кулаки, в глазах полыхает пламя праведной ярости. Ещё чуть-чуть и пар повалит из ушей.
– Ты чего? – Спросил Солен, старательно отворачиваясь от солнца и жалея, что не взял солнцезащитные очки. – Ну, парень был не тактичен, но не настолько же.
– Настолько. – Отрезала Кирия и с задержкой выпалила, потрясая кулаками. – Всё время пялился, как животное! Мне аж помыться хочется! От него прямо смердело!
Она передёрнула плечами, обняла себя и с омерзением оглянулась на двери больницы.
– Вот последнего не заметил. – Солен отряхнул пальто, потянулся за телефоном и замер под полыхающим взглядом напарницы.
– Так ты видел, как он надругался надо мной взглядом и ничего не сделал?!
– Эм… а что я должен был сделать?
– Да хоть в рыло ему дать!
Солен со вздохом убрал телефон в карман, так и не успев достать полностью, выставил ладони перед собой.
– Полегче, Кирия. Ты взрослая и мы не в таких отношениях, чтобы я бил людей за взгляд. Тем более, даже будь в таковых, я бы не стал. Мы стража, мы на службе, а похабный взгляд не является преступлением. Это просто взгляд, не оскорбление и не угроза жизни.
– Но… – пыл Кирии заметно сдал, а во взгляде появилось виноватое выражение. – Ты прав, просто… я… ну это самое…
– Не умеешь реагировать на мужское внимание?
– Да…
– Ох, вас там по каким правилам воспитывали?
– Да самым обычным, ну знаешь, пестики тычинки. Но, абсолют абсолюта не привлекает абсолютно, ха-ха. Так что такое внимание – это нечто новое.
Девушка виновато умолкла и принялась ковырять носком ботинка бетон. Огонь ярости окончательно затух и вместо него появилась робкая мысль: а если бы так сделал Солен? Она также пришла бы в ярость или… Кирия мотнула головой гоня эту мысль и проступивший в воображении образ.
Внутренний голос засмеялся. О, она была бы очень даже за такое поведение детектива!
Солен хотел спросить ещё, но посмотрел в лицо напарницы и вздохнул.
– Ладно, на сегодня всё. Дома разберёмся с материалами дела и попробуем разузнать, что это за метка.
***
Стоило переступить порог, как Кирия сбросила пальто с обувью и заперлась в ванной. Солен пожал плечами и отошёл к дивану, раскрыл папку с документами и принялся изучать подноготную убийцы.
Самый обычный дворянский род, самый обычный привилегированный ребёнок. Индивидуальное обучение, престижный колледж, состоял в лиге Розы, с такими же обсасывателями серебряной ложки. Переезд в столицу, альтернативная служба в армии, свадьба, даже не по договорённости. Рождение ребёнка, психоз, убийство семьи и самоубийство.
– Где же ты получил клеймо? – Пробормотал Солен, перелистывая страницы и вглядываясь в многочисленные фото.
В документах из морга тоже ничего интересного. Самый обычный мертвяк, разве что, крохотные опухоли в основании позвоночника и шеи. Да, поздно прорезавшийся зуб мудрости.
Достал телефон, в пару тапов открыл нужное фото и увеличил клеймо до максимума. Первый символ слева с трудом распознал, как ноль, второй четвёрка. Всего четыре ряда по шесть в каждом. Если подумать, то клеймо выглядит достаточно старым, но не настолько, чтобы быть полученным в детстве.
Значит, в армии? Стоп, а где ты служил?
В личном деле никакой информации лишь расплывчатое определение «Альтернативная Служба». Это может быть что угодно, от работы дворником до секретаря при штабе. Солен тщательно перебрал ворох документов, постучал пальцем по листку с адресом военного комиссариата и покосился в окно.
Закатное солнце играет пурпурными бликами на окнах дома напротив. Время пусть и позднее, но военкомат ещё работает и находится достаточно близко. Солен сверился с часами, поскрёб подбородок и ругнувшись бросился в коридор. Проходя мимо ванны, притормозил и постучал в дверь.
– Да?
Голос Кирии искажён крохотным помещением и плеском воды.
– Я сейчас быстро съезжу в военкомат, уточню по поводу клейма, может это армейская фича.
– Сейчас? Погоди, я с тобой!
– Нет, ещё простудишься, я быстро!
Солен торопливо выскочил из квартиры и побежал по лестнице. Дело пустяковое, но что более важно, в военкоматах полно изголодавшихся по женщинам мужланов. Если Кирия и там устроит разнос, проблем не оберёшься.
***
Кирия выключила воду и услышала характерный щелчок замка входной двери, тяжко вздохнула и крутанула вентиль. Может оно и к лучшему, вылезать из-под горячей воды не хочется. К тому же купила дивно пахнущие гели, жёсткую мочалку и цветочный шампунь. После сурового быта в лагере это кажется чем-то райским, не заслуженным, но столь манящим.
Закончив мыться, вылезла из ванной, распаренная и посвежевшая. После мочалки тело ощущается обновлённым и полным жизни. Кожа хоть и красная, но упругая и бархатистая на ощупь, а мышцы перекатываются лениво, как сытые удавы. Девушка встала перед зеркалом, повернулась, оценивая талию и плоский живот с красиво очерченными кубиками пресса. Напрягла руки и довольно ухмыльнулась. Она хороша! Как говорил инструктор: одной рукой медведю шею свернёт, пока другой душит льва.
Задумчиво провела ладонями по животу, склонила голову набок, пытаясь представить себя беременной. Нелепо раздутый живот и отёкшие ноги… у неё ведь так не будет? Это обычные женщины страдают от гормональных штормов и снижения интеллекта, попутно набирая вес.
Она же, биологическое совершенство, с телом, сконструированным для облегчения родов. По крайней мере, так, с лёгкой завистью, утверждала инструктор, на лекции о заведении семьи.
Нестерпимо захотелось ощутить шевеление ребёнка под сердцем. Закусив нижнюю губу, зажмурилась, силясь понять, это её желание или программа, заложенная до рождения или при воспитании.
В конце концов, когда тебе изо дня в день, в течение двадцати лет, вбивают в голову простой алгоритм: стать полезным членом общества и нарожать детей. Поневоле начнёшь ему следовать.
***
Военкомат, угрюмое здание на углу исторической улицы, сохранившей почти средневековый вид. Солен поднялся по ступеням, потянул за латунную ручку, и дверь нехотя отворилась. В фойе чисто и пахнет мокрым камнем. За стойкой скучает парень в форме без опознавательных знаков. Завидев гостя встрепенулся и выпалил:
– Вы к кому?
– Детектив Солен Тарго, мне надо поговорить со старшим.
– У вас назначено?
– Нет, но он очень поможет в расследовании одного дела. Может, слышали про Дорана де Свауса?
– Секундочку.
Солдатик отодвинулся к соседнему столу, заставленному старомодными телефонами. Взял трубку одного, прижал к уху и замер непростительно долго. Спустя целую вечность бросил пару фраз, кивнул и повернулся к Солену.
– Третий этаж, кабинет сорок восемь.
– Спасибо.
Здание военкомата похоже на облагороженную, не слишком старательно, казарму. На стенах висят старые информационные плакаты с советами, как пережить ядерную бомбардировку, как швырять гранату и тому подобными. Края ступеней скруглены тысячами ног, если приглядеться снизу, то видна вытоптанная тропа посерёдке. Пахнет вымытым бетонным полом и штукатуркой с примесью табака.
Искомый кабинет обнаружился в дальнем конце коридора. Солен невольно задумался, почему любое начальство старается держаться подальше от лестниц и лифтов, и поближе к запасному или потайному выходу. На двери висит чёрная табличка с золотыми буквами: Генерал Локрен.
Солен постучал и, дождавшись ответа, толкнул дверь. Кабинет мал, пол закрывает красный ковёр с мелким ворсом, стены укрыты грамотами и полотнищами с эмблемами войск. У дальней стены, возле окна, расположился массивный стол из красного дерева, настоящий танк, только гусениц не хватает. За ним сидит седой старик с пышными усами и в кителе болото-зелёного цвета, с орденами во всю грудь.
Старик оторвался от бумаг, на Солена взглянули крохотные, красные от толстенных прожилок, глаза. Генерал откашлялся и проскрипел:
– Чем обязан, молодой человек?
– Добрый вечер, я детектив…
Старик прервал взмахом руки, скрипнул:
– Давайте без этого, просто говорите что хотите, я уже домой хочу.
– Мне нужно знать, какую альтернативную службу и где проходил Доран де Сваус.
– А зачем тебе это?
Глаза старца сузились, а губы сжались в тонкую линию. Солена передёрнуло от осознания, что жизни в нём осталось на пару месяцев, да и то, если подобное существование вообще можно назвать жизнью. Перед ним сидит ссохшаяся мумия, наверное, заставшая Великую Победу на излёте лет.
– Он убил свою семью, а после совершил самоубийство.
– Прискорбно… да, но мы-то тут при чём? Он ведь это не на службе совершил? Не припомню таких событий во вверенных частях…
– Нет, он служил с десяток лет тому…
– У… тогда я совсем не понимаю, зачем вам эта информация… вы случаем не шпионь?
Солен вздохнул, достал телефон и подошёл ближе к старику, показывая фото.
– Я хочу знать, где он получил это клеймо.
– Хм… секундочку… мне надо в туалет… сами понимаете, старость.
Генерал Локрен встал из-за стола, согбенный и высохший, под формой отчётливо угадываются острые плечи. Опёрся на трость с упором для локтя и трясущейся походкой заковылял к выходу. Солен из вежливости поднялся и открыл перед ним дверь. Старик кивнул и промямлил:
– Спасибо, подождите здесь, я скоро…
***
Солен прождал полчаса и когда собрался наведаться в туалет, проверить жив ли старик, в кабинет вошла девушка в оливковой форме. Поклонилась и сказала:
– Простите, генералу стало плохо, и мы были вынуждены отправит его домой. Приходите завтра.
Солен выругался про себя, выдавил улыбку и сказал:
– Ох, я боялся, что он умер. Подскажете, во сколько лучше подойти?
– После обеда.
Вместе спустились к выходу, девушка открыла дверь на улицу и сказала:
– Прощайте, господин Солен.
Солен повернулся ответить, но дверь захлопнулась перед носом. Трижды щёлкнул замок. Это уже как-то подозрительно… Мысли выпорхнули из головы, когда заметил чёрный микроавтобус у лестницы. Солен медленно повернулся к нему, пытаясь понять, кто и зачем так припарковал машину. Чёрные щупальца осознания впились в хребет. Последние слова провожатой заиграли новыми красками.
Боковая дверца распахнулась и на лестницу выскочило трое мужчин в балаклавах. Бросились к Солену, он попытался ударить ближайшего, но тот ловко увернулся и, не сбавляя бега, протаранил плечом. Детектива бросило на дверь, больно приложило затылком, и тут же кулак ударил в живот. Спружинил о мышцы пресса, но всё равно дыхание вышибло жалким всхлипом.
Руки заломили за спину, щёлкнули стальные наручники и запястья обожгло холодом. Солен хотел вскрикнуть, но его уже бросили в машину, как мешок опилок. По глазам резанул яркий свет, схватили за волосы не давая отвернуться и над самым ухом прогудело:
– Так-так кто это у нас
– Детектив… – Просипел Солен, чувствуя солоноватый привкус во рту и на губах. Когда ему успели врезать по лицу или это от удара в живот? – Чего вам надо?
– Ну, ты же детектив, используй индукцию!
– Может, дедукцию?
Удар в лицо на миг оглушил, Солен обвис в путах, чувствуя кровь, бегущую из носа по губам и подбородку. Да что бы они ни хотели, живым он отсюда если и выйдет, то уже неполноценным человеком. Удар в печень вышиб остатки мыслей. Солен сгорбился, попытался закрыть бока локтями, но руки сцеплены за спиной. Так что подтянул колени к груди.
– Ты гляди, опытный гад попался!
– Так, ведь это сам Солен Тарго! Ну тот знаменитый стражник, гроза горных дикарей самоедов!
Похитители звонко захохотали. Едва соображающую жертву рывком поставили на колени.
– Так ты у нас знаменитость? А давай сделаем тебя приметнее, чтоб издалека узнавали!
Знакомый щелчок откидного ножа. Автобус тронулся с места, Солен качнулся назад, ударился лопатками об похитителя. Через дымку боли проступили фигуры, две впереди, ещё одна за рулём. Тонированные стёкла пропускают мало света. За спиной точно ещё один. И того в салоне трое. Вооружённый ножом ухватил за волосы, рывком, почти ломая шею, потянул назад. Прижал лезвие к щеке, слегка надавил.
– Ну что, Солен, тебе улыбку сделать от уха до жопы или на лбу вырезать чего?
Детектив с трудом скосил глаза, сфокусировался на глазах похитителя, что так выделяют на балаклаве. Просипел, давясь кровью:
– А давай, я лучше фокус покажу.
– Фокус? – По салону прокатился злобный смех, а хватка на волосах усилилась, вот-вот оторвёт скальп.
– Ну да, помирать так с музыкой…
– Ну, и что за фокус?
– А тот самый, – зарычал Солен, напрягая руку и готовясь к острой боли, – которым я сбежал от каннибалов.
Левая кисть хрустнула и сложилась, став вдвое уже, выскользнула из браслета. Правая рука, с опаздывающим свистом врезалась в челюсть бандита с ножом. Щеку полоснуло болью, но это не важно. Солен выхватил пистолет. Ствол упёрся в лицо отшатнувшегося врага. Вспышка озарила салон.
Ещё два выстрела, визг тормозов и мощный крен. Солена подбросило к потолку и тут же назад… Очнулся на битом стекле от пронизывающего холода. Рядом валяется тело с ножом, ещё один наполовину высунулся из окна, на котором лежит машина. Солен застонал, пополз к задней двери. Пистолет куда-то пропал, лицо заливает кровью, а левая кисть пульсирует жгучей болью.
Пинком отворив дверь, выполз наружу и обнаружил себя посреди месива машин. По меньшей мере два десятка автомобилей. Микроавтобус, потеряв управление, протаранил их, прежде чем перевернуться и врезаться в дом.
– Да чтоб меня… – Прохрипел Солен, тянясь за телефоном и перебарывая подступающее забвение.
Глава 9
Автоматические двери едва успели раскрыться перед Кирией. Абсолют ворвалась в вестибюль больницы, распугивая ночной персонал. Плащ распахнут несмотря на лютый мороз, накрывший столицу. Под ним – одна рубашка, и та застёгнута всего на пару пуговиц с диким перекосом, отчего любой желающий может увидеть гладкую кожу живота и кубики пресса.
Ей даже не потребовалось говорить, к кому она, значок стражи всё сказал за неё. Перепуганный медбрат повёл по широким коридорам. Девушка на ходу поправлет одежду, застёгивает пуговицы и старается заправить рубашку в штаны, пытаясь сделать это незаметно. Впрочем, задача не такая сложная – бедный парень в синем халате боится даже обернуться. Звук шагов разносится далеко вперёд, отскакивает от стен и потолка, теряется в боковых коридорах. Пахнет стерильностью и… смертью, страхом и надеждой.
Лифт не рассчитан на абсолютов. Кирии пришлось горбиться, вжимаясь в угол, пока медбрат прилип к панели с кнопками. Второй этаж, третий – тяжесть на сердце, тревога и стыд. Зачем она отпустила его одного? Пусть Солен и мужчина, но он не абсолют. Нет, нет! Тут нет её вины, кто же знал, что на детектива нападут у военкомата? Какова вообще была вероятность?
Двери распахнулись с астрономической неспешностью, Кирия едва сдержала порыв раздвинуть их рывком, сминая, как тонкую фольгу. Последовала за медбратом, нависая над ним, как медведица. Несчастный, кажется, стал ещё ниже ростом. Странно, как мужчины сникают, когда сталкиваются с сильной женщиной. А может это дело в их собственной слабости?
Солен лежит в отдельной палате стражников, за стеклянной стенкой. Голова обмотана бинтами, на шее – гипсовый «воротник». Множество трубок и датчиков подключены к рукам, свободно лежащим поверх тонкого одеяла. На открытых участках лица темнеют синяки, почти бордовые. Выглядит так, будто упав с обрыва, угодил в улей бешеных пчёл.
Кирия потянулась к дверной ручке, но медбрат перегородил дорогу и выпалил, трясясь и бледнея:
– К нему нельзя!
– Но… как же… я же…
– Только близкие родственники могут пройти! Пациенту требуется покой! А вы совсем не похожи на родственницу!
– Я… я его… н… напарница, – выдавила Кирия, раздумывая, что легко может смести это мелкое препятствие, тяжело вздохнула и опустила руку, кивнув на ряд кресел напротив. – Посижу здесь.
– Не беспокойтесь, он жив и вполне стабилен. Можете возвращаться домой, вам позвонят…
– Я остаюсь.
Кирия опустилась на ближайшее кресло, больничный пластик жалобно заскрипел, но выдержал. Сгорбилась, уперев локти в колени, вперила взгляд в Солена. Медбрат постоял рядом и, убедившись, что она не будет чудить, попятился к лифту. Абсолют не заметила его ухода, сцепила пальцы в замок и погрузилась в тяжкие думы о том, кто и зачем напал на Солена.
Время тянется, как прогретая резина на морозе. Солен дышит в кислородную маску под мерный писк аппаратуры. Устав от бесконечного ожидания, Кирия чувствует, как взгляд становится стеклянным, а мысли мутными. В полусонном состоянии внимание привлёк звук, нарушающий звуковую палитру больницы: цокот каблуков.
Встрепенулась и сонно завертела головой. К палате приближается женщина в строгом пальто, подчёркивающем гибкий стан, и туфлях. Они кажутся такими неуместными в замерзающем городе, будто их владелица только что приехала с побережья Тёплого Моря. Кирия с лёгкой завистью отметила загар и средний рост женщины.
Свет играет бликами на изящных очках, покоящихся на аристократичном носике. Волосы кроваво-красные и собраны в пучок на затылке, для надёжности проткнутый двумя деревянными спицами.
Следом семенит уже знакомый медбрат, что-то тараторит, скупо жестикулируя и явно стараясь понравиться. Незнакомка отвечает коротко и холодно, при этом смотря на Кирию. Жестом отослала мужчину и подошла к абсолюту. Осмотрела с головы до ног.
– Девочка, почему ты здесь?
– Я? – Кирия озадаченно ткнула себя в грудь, огляделась, вдруг пока спала, рядом пристроилась девочка, но никого не увидев, ответила. – Сол мой напарник, наставник и… без него в квартире… страшно.
Брови незнакомки взметнулись на середину лба. Она резко развернулась к палате и уставилась на бессознательного Солена испепеляющим взглядом.
– Ох, ну и жук ты, братец… жучара прямо.
– О, так вы сестра Сола?
– Да, вылетела сразу, как получила известие. В который раз… Хорошо хоть они не додумались родителям позвонить, старики с прошлого раза ещё не отошли. – Женщина шумно выдохнула, качая головой. – Меня зовут Марта Криг, а тебя?
– Кирия Д-семь, приятно познакомиться.
– Мне тоже, хотя обстоятельства так себе… Ладно, пошли выпьем кофе.
– Кофе? Кофе я люблю… но боязно уходить, вдруг очнётся или… или они придут его добить?
– Во что он снова вляпался?! – Выпалила Марта, оборвала себя и подняла руки к груди, будто отгораживаясь от знания. – Впрочем, погоди, сначала кофе. Автомат в конце коридора.
Кирия посмотрела в указанном направлении и увидела только короб с лампочками и кнопками. Пристроившийся на стыке с боковым коридором. На каждой кнопке нарисована чашка, исходящая паром.
***
Кофе оказался горячим и отвратительным, впрочем, пары глотков хватило, чтобы проснуться. Женщины отошли от автомата к палате Солена и встали у стеклянной стены, потягивая варево с привкусом кофе и лошадиной дозой кофеина. По всей видимости, это любимый напиток медиков, ведь к автомату то и дело подходят люди в белых халатах, забирают по стаканчику, косятся на посетительниц и уходят.
Марта медленно опустилась в кресло, Кирия ощутила напряжение, исходящее от неё, словно не хрупкая женщина, а хищник, готовый к прыжку. Новая знакомая поправила очки, и её взгляд стал оценивающим.
– Так ты ведь Абсолют?
Голос притворно спокойный, но Кирия чувствовала в нём некоторое предостережение.
– Да…
– И ты выбрала моего брата?
Кирия покраснела и опустила взгляд.
– Так ты знаешь?
– Следила за новостями. Но ладно, вижу, ты хорошая девочка, я не против. Главное, чтобы он был «за». А теперь рассказывай, что случилось?
В дальнем конце коридора распахнулся лифт, две медсестры выкатили каталку с престарелым пациентом в голубой пижаме. Глянули на женщин, беседующих у палаты интенсивной терапии, и помчались в соседнее крыло. Быстро пропали из виду, только удаляющийся скрип резиновых колёс напоминал о них.
***
– Ох… – Выдохнула Марта. – Ну чего он такой непутёвый… Ладно, хотя бы легче отделался, чем в тот раз. Тогда вообще был похож на скелет с перебитыми ногами.
Кирия навострила уши, чуть подалась вперёд. Она слышала о злоключениях, но в общих чертах в стиле «был, случился, победил». Вот её шанс узнать больше!
– Я так часто слышу про тот случай, но Сол не рассказывал подробно.
– У вас в лагере не было новостей?
Кирия покачала головой и отхлебнула кофе. Вкус улучшился, она свыклась с его мерзостью. Марта всплеснула руками и заговорила с нервозным воодушевлением:
– О! Там на целый роман история! Только представь, горнолыжный курорт близ оживлённого шоссе, довольно процветающий. Но вот беда, температура падает, курорт переходит из разряда «для всей семьи» в «экстремальные», с каждым годом посетителей всё меньше.
– Ну, звучит скорее печально, чем страшно.
– Так и есть, загвоздка в том, что вся гора и курорт владения клана Мак Торск. Они крепко там окопались ещё до времён Великой Войны. А репутация у них так себе была, да и не хотели уезжать. А дальше… – Марта вздохнула, перешла на вкрадчивый шёпот. – А дальше, начали пропадать люди. Сначала дальнобойщики, потом туристы-дикари. Только представь, каждую неделю исчезают десятки людей. Дошло до того, что стали пропадать и в соседних городах, без следа!
Внезапно довольно широкий коридор стал пугающе мрачным для Кирии. Она зябко поёжилась, посмотрела на Солена и снова на Марту.
– Братца взяли в плен и держали в холодном бараке с другими «запасами», даже представлять не хочу, что там творилось…
Учёная сжала стаканчик обеими руками, голос стал ещё тише. Кирия невольно потянулась приобнять или успокаивающе похлопать по плечу, но отдёрнула руку.
– Когда его потащили на разделочный стол, истощённого и с перебитыми ногами, он вывихнул большой палец, высвободил руку и зарезал мясника. После скрылся от них, скатившись со склона.
Марта тяжело сглотнула, покачала стаканчик и посмотрела поверх на брата.
– Он у меня крепкий, чудовищно крепкий на самом деле. Иногда мне казалось, что если его собьёт поезд, плохо придётся поезду… Но тогда, тогда он был скорее мёртв. Обмороженный, едва соображающий. Знаешь, ему хотели ампутировать обе руки? Они были почти чёрные. Но ему повезло, шумиха поднялась такая, что к нему приставили чуть ли не врачей императора.
– Ох…
– Ага, ещё какое «ох»… Мать с отцом чуть с ума не сошли. Как же, гордость семьи, как никак, борец со Злом! Не то что я, рыбознайка…
Кирия невольно улыбнулась, припомнив слова Солена о сестре. В этот раз всё-таки решилась обнять. Неожиданно, но Марта с готовностью обняла в ответ. Прижалась к новой подруге.
– Спасибо… – сказала она, нехотя отстраняясь и отпивая кофе. – Надеюсь, у тебя с ним всё получится. Ты и правда хорошая.
– Я тоже надеюсь, – ответила Кирия, неловко улыбаясь. – Лишь бы он выкарабкался.
– А, за это не переживай. Я оплатила регенеративную терапию. Неделька и будет, как новый. Даже помолодеет, гадёныш.
– Сильно?
Кирия невольно испугалась, что Солен превратится в подростка. А какая женщина потерпит рядом мужчину младше себя?
– Год, может, половину. Ты бы знала, какие цены они ломят… Но ничего, всё равно с премии.
– Я могу помочь! У меня есть немного денег.
– Просто приглядывай за ним, – с улыбкой ответила Марта, проводя ладонью по волосам Солена. – А мне скоро улетать…
Ночную тишину разорвал жуткий грохот, от которого задрожали стены. Кирия и Марта от неожиданности схватились друг за друга. Удержались на ногах и недоумённо переглянулись. С лестницы потянуло чёрным дымом, ожил лифт. На табло замерцали цифры этажей, кто-то поднимался.
Абсолют глубоко вдохнула, подтолкнула подругу к палате Солена.
– Запри двери с той стороны.
– Там нет замков!
– Тогда завали чем-нибудь.
– А ты?
– А я буду его беречь.
Кирия отбросила недопитый кофе и двинулась к лифту быстрым шагом, гадая, кто внутри. Неужели сволочи решили добить напарника? В груди разгоралось пламя ярости, растекаясь по жилам. Наполняло мышцы взрывной мощью и тяжестью.
Она не знала, чем вооружены враги, но у неё было преимущество неожиданности. Значит, нужно действовать стремительно!
С громким звоном двери лифта начали раскрываться. Кирия, подгоняемая адреналином, рванулась вперёд и ударила в едва появившуюся щель. Рука, скользнув по холодному металлу, ударила и схватила что-то тёплое и живое. Сдавив, резко дёрнула, вытаскивая человека наружу с такой силой, что от удара о створки в воздухе повисли капли крови. Тело, описав дугу, глухо ударилось о пол и проскользило на пару метров.
Кирия проследила за ним и резко повернулась к лифту. Внутри ярко освещённой кабины стоят трое мужчин в балаклавах. Один медленно поднимает пистолет, трясясь от страха и шока. Оставшиеся стискивая длинные ножи, движутся в её сторону. Абсолют сцепила зубы; у неё нет права на ошибку, нет права на проигрыш.
Умрёт она, умрёт и Солен с Мартой.
Кулак ударил быстрее молнии, голова пистолетчика откинулась назад, ударилась затылком об основание шеи. Кирия вломилась в лифт, нанося и принимая удары ножей, пытаясь увернуться и не пуская врага в коридор. Там у них было бы пространство для манёвра, возможность добежать до палаты!
Мужчины умело блокируют удары, стараются пырнуть в живот, но проще поранить шторм. Кабина лифта трясётся, слышно, как гудит стальной трос, а края бьются о стены шахты. Плечо обожгло болью, девушка поймала выпад и небрежно переломила руку в локте, дёрнув кистью. Мужчина с задушенным воплем повалился под ноги. Оставшийся воспользовался моментом, ударил ножом под рёбра. Но слишком увлёкся атакой, забыв про защиту. Кулак Кирии впечатался под челюсть, и тело подбросило к потолку.
Наступила тишина. Кирия тяжело дышала, со стиснутых кулаков на пол капала рубиновая кровь. Медленно подняла их, разжимая, судорожно оглянулась на выброшенного в коридор. Тело лежаит неподвижно, шея от удара о пол согнулась под прямым углом.
Глубоко вдохнув и выдохнув через нос, склонилась над обладателем сломанной руки. Схватила за ворот и подтянула к себе, заглядывая в глаза.
– Ну что, сволочь, рассказывай.
Мужчина скривился, дёрнул челюстью, и в тишине отчётливо хрустнуло стекло. Пленник мелко задрожал, изо рта заструилась жёлто-грязная пена. Кирия выругалась и выпрямилась, брезгливо отряхивая руки.
Покачиваясь от избытка адреналина, она вышла из лифта. Схватилась за стену и зажмурилась, пытаясь успокоиться. Отчаянно хочется вернуться в лифт и бить трупы до тех пор, пока от них не останется булькающее месиво. Как они вообще посмели напасть на Солена и угрожать Марте?!
Снаружи нарастает вой сирен стражников, по окнам мечутся лучи фонарей и отсветы мигалок. Кирия прошла к палате и застала подругу красную от натуги, старающуюся сдвинуть с места медицинский шкаф. Жестом велела остановиться. Марта с готовностью подчинилась… глаза её расширились от ужаса.
– У тебя нож!
– Где? – Пробормотала Кирия и только теперь заметила рукоять ножа, торчащего из плеча. – Пустяки, мы ведь в больнице.
Абсолют потянулась вырвать нож, но ладонь остановилась на полпути. Нет, ведь её учили не доставать предметы из ран, ведь это первейший способ закончить жизнь от кровотечения.
Глава 10
Пробуждение вязкое, тело старается заглушить разум, но барьеры рушатся под напором бьющего меж век света. Уши начинают ловить звуки: тихие голоса, писк аппаратуры и шаги. Солен раскрыл глаза и тут же сощурился, невыносимо яркое солнце светит через окно прямо в лицо. Обнаружил себя на больничной койке, рядом стоит врач в белом халате и держит пустой шприц. Напротив на скамье сидит Кирия. Девушка в лёгком свитере, но рука покоится в повязке и прижата к груди.
– Привет… – Прошептал Солен и умолк, поражённый тем, как жалко и слабо звучит.
Будто умирающий старик или раненый ребёнок. В теле тягучая слабость, кажется, он и пальцем пошевелить не может. Мелькнула паническая мысль, что парализован. Но нет, ноги чувствует, как и руки, просто ослаб. За стеклянной стеной палаты угадываются силуэты в форме стражи.
– Привет, – сказала Кирия, улыбаясь светло и с неловкостью помахивая рукой. – Как самочувствие, детектив?
– Честно? Хреново.
– Что-то болит? – Врач склонился над ним, начал щупать шею и оттягивать веки, рассматривая глаза.
– Чешется…
– Это хорошо, значит, регенеративная терапия работает. – С улыбкой пояснил врач. – У вашего организма сейчас считай второе рождение. Теломеры удлиняются, синтез стволовых клеток увеличен, а вместе с ним и множество других важных параметров. Конечно, могут быть побочные эффекты, но мы следим за этим.
– Это какие? – С тревогой пробормотал Сол, попутно пытаясь вспомнить всю цепочку событий.
– Ну, увеличение мышечной массы, роста, может борода будет расти быстрее…
– Ну, звучит неплохо.
– А ещё рак.
– Чего?!
– Всего. Увы, терапия действует разом на весь организм.
– А ещё какие есть?
– Да, подростковое либидо.
– Эм… а давайте на раке остановимся?
– А это уже, как организм отреагирует. – С улыбкой ответил врач, похлопал по плечу и, кивнув, вышел из палаты.
Солен перевёл взгляд на подругу, внимательно оглядел повязку на руке, свежие ссадины на лице. Вздохнул и откинулся на койке.
– Давай, рассказывай, что я пропустил.
***
Бронированный транспорт стражи мчится по расчищенной от снега трассе, сжатой белыми стенами столь высокими, что это уже почти туннель. Поток машин почтительно сторонится, а мечущиеся над ними дроны цепко выслеживают любое подозрительное движение. Солен сидит в кресле одетый в толстую куртку с высоким воротом и плотные джинсы. На шее краснеет пластырь-стимулятор, от него по венам растекается бодрящее тепло, почти жжение.
Кирия сидит рядышком, будто пытается прикрыть от пули снайпера. Рядом с ней непривычно тихая Марта. Борген же водрузился в кресло напротив и методично зачитывает Солену распорядок дня на ближайшие месяцы. Детектив слушает краем уха, мысли его далеко. Перебирают материалы дела, складывают одно к другому и задаются одним вопросом. Как связаны между собой клан Торск, древний генерал и Роген-Сваус?
Ведь не может быть простым совпадением, что на него напали по выходу из военкомата. Тем более что дикий горец принял яд, лишь бы не попасть в плен. Горцы только на словах герои, в итоге чести у них как у разбойников, чьими потомками они и являются. Более того, этим гордятся.
На подъезде к дому Борген выругался и умолк, глядя в окно. Солен отвлекался и тихо застонал. Вся обочина занята фургонами с эмблемами новостных агентств, на пешеходной части тесно от людей с записывающей аппаратурой. Журналисты, блогеры и подкастеры слетелись, как вороны на труп.
Машина вынужденно замедлилась и вся честная братия информационных крыс ломанулась к ней. Человеческий поток захлестнул и охране, следовавшей в машине сопровождения, пришлось вмешаться.
– Проклятье, – прорычал Борген, зло сверкая глазами. – Почему никто не сказал, что их так много?!
В окна тычутся камеры, ещё немного и бронированные стёкла треснут. Стража оттесняет, самых активных, за малым в ход не идут шоковые дубинки. Множество дронов мельтешит над головами, гражданские смешиваются с аппаратами стражи, чудом избегая столкновения.
Машина остановилась напротив подъезда, и Солен сильно пожалел, что не купил квартиру в доме с подземным входом. Где можно сразу из тёплой машины в тёплый лифт. Что ж, экономия всегда плохо аукается.
От обилия вспышек заболели глаза, а у Солена, чьи чувства обострены регенеративной терапией, разыгралась мигрень.
Патрульные стражи оттеснили толпу от подъезда, а Кирия с Мартой помогли выбраться из машины. Сол опёрся о костыли и заковылял к дверям, не оглядываясь на беснующихся журналистов.
– Господин Солен! Пару слов! Вы боитесь за свою жизнь? Люди клана Торск угрожают столице?
Мигрень усилилась, сжала затылок и левый висок шипованными тисками. Солен остановился переждать вспышку. Через заслон Стражи прорвалась блондинка в пуховике с нашивкой правительственного канала, подскочила к нему и ткнула в лицо микрофоном.
– Мастер Солен! Столичные Новости, скажите ваше мнение о ситуации…
Марта подскочила к ней, схватила за волосы и швырнула обратно в толпу. Девушка вскрикнула и кубарем покатилась по присыпанному снегом асфальту. Сестра взяла Солена под плечо и вместе с Кирией завела в подъезд. Где она и осталась лежать, скорее позируя для других, чем из-за травмы. Что ж уже через час сеть заполонять занятные новости.
На площадке их встретил спецназ, он же заблокировал лестницу, не давая журналистам прорваться на этаж. Оказавшись в квартире, Солен облегчённо выдохнул, отбросил костыли и проковылял в зал, держась за стену. Рухнул на диван и с довольным стоном откинулся на спинку, запрокинув голову. Покосился на плотно зашторенное окно, скривился и прикрыл глаза. На кухне зашумела вода, щёлкнул короб автоповара. Нос защекотали ароматы овощей и поджаренного мяса.
Вскоре в зал вошла Кирия, поставила на столик перед диваном поднос с двумя бутербродами и кружкой чая. Через стену доносится голос Марты, на повышенных тонах, слов не разобрать, но по интонациям ясно – разговор семейный. Сестра пришла, когда Сол надкусил первый бутерброд и включил телевизор, гневно потрясла телефоном и сказала:
– Представляешь, он требует, чтобы я возвращалась! Тебя тут убить пытаются, а я должна лететь обратно и готовить ему борщи! Гад очкастый, вот зачем я за него вышла?
– Я об этом спрашиваю уже лет двадцать. – Ответил Сол и потянулся к чаю.
– Разведусь! – Веско бросила Марта, опускаясь на диван между ним и Кирией. – Квартира у меня от института, а мебель пусть хоть всю забирает!
– А дети?
– А что дети? Дети взрослые! У деда с бабкой в их возрасте уже свои были, мы то есть.
Солен медленно прожевал, пригубил чаю, прислушиваясь к ощущениям. Трещина в челюсти отдаёт тупой болью, каждая травма чешется, если бы не львиная доза препаратов, он сейчас орал от боли и рвал себя ногтями, как обезумевший от блох пёс.
– Сеструнь, знаешь, а он, пожалуй, прав. Даже больше, вот бы тебе прихватить детей, мать с отцом и рвануть на отдых, куда-нибудь… ну не знаю, за океан. Говорят, на островах отличные горячие источники, очень полезные для старых костей.
– Ты что, на его стороне? – Охнула Марта и осеклась, сощурилась и быстро показала пальцами ряд знаков. – Да ведь я у Тёплого Моря живу?! Лучший курорт в мире!
Солен кивнул и невзначай скрючил пальцы, словно щёлкая суставами. Лицо Марты побледнело, став одного оттенка с кожей Кирии. Абсолюта недоумённо посмотрела на них, но благоразумно промолчала.
– Знаешь, – с заминкой сказала Марта, крепко обняла брата, – пожалуй, ты прав, нужно сменить место, может, и поможет нам. Прямо сегодня билеты куплю! Ты ведь к нам присоединишься, как только поправишься?
– Конечно. – Сказал Сол с каменным лицом, на долю секунды скрутил пальцы левой в два икса.
Сестра дёрнулась, как от удара, кивнула и сказала, вставая с дивана:
– Хорошо, береги себя. Я… пойду.
Она выпорхнула из квартиры, прежде чем Кирия успела попрощаться. Солен доел бутерброд, взгляд отрешённый, верхняя губа подёргивается. Он шумно выдохнул, повернулся к напарнице и сказал:
– Кирия, не реагируй слишком буйно.
– А?
Солен положил ладонь на бедро, медленно провёл от коленки до середины. Девушка вздрогнула всем телом, глаза округлились, как у совы. Короткий выдох вырвался похожий на приглушённый стон. Ладонь продолжила движение, дыхание участилось, в коленях растеклась горячая слабость, а вместе с ней появилось покалывание вдоль позвоночника. Губы коснулись основания шеи, девушка съехала по дивану, так что бы мог коснуться мочки уха. От мимолётного касания тело прошибла молния, а на лбу выступила испарина, Кирия ощутила, что сознание плавится, как масло.
– Пошли, поможешь помыться. – Горячо прошептал Солен.
Кирия подчинилась, ноги словно зефирные палочки, едва держат, пришлось ухватиться за стену. Дорога до ванной показалось вечностью. Оказавшись внутри Солен, запер дверь и включил горячую воду. Девушка встала рядом, красная как помидор. Совершенно не понимающая, что делать, но горящая энтузиазмом.
Комнату заполнили клубы пара, зеркало запотело, Солен увеличил напор и тяжело опустился на край ванны, глянул на Кирию и сказал:
– Вот теперь можно и поговорить!
– Что?
– Вода искажает голоса, а пар, не даёт читать по губам, конечно, если тут есть камеры.
– Какие камеры?
– А такие, что вот это со мной сделали не людоеды, а военные! Мы вляпались в нечто серьёзное! Что у тебя с лицом?
– Ничего… продолжай.
– Стоило мне упомянуть о метке, как тот генерал свалил из кабинета, а дальше ты сама знаешь.
– Значит, в смерти целой семьи виновны военные?
– Возможно, мы не знаем, что означает то клеймо и как оно повлияло на Свауса. Может статься, что никак, но за ним явно стоит мрачная история. В первый раз они пытались просто запугать меня, да покалечить, а вот во второй явно хотели убить. Стоп… ты чего?
Кирия начала расстёгивать рубашку, последняя пуговица заартачилась, и девушка рывком сорвала её. Стянула штаны и, отбросив в сторону, нависла над Соленом во всей первородной красе и мощи. Мужчина шумно сглотнул, не зная на что смотреть, сделав усилие, поднял взгляд на глаза.
– Если уж играть спектакль, – сказала Кирия, взяв кавалера за ворот и расстёгивая пуговицы рубашки, – то играть до конца.
– Но…
– Никаких «но»!
***
Спустя два часа Солен мокрый от пота и обессиленный сполз с кровати, оглянулся на смятые простыни и одеяло, среди которых лежит Кирия. Белые волосы красиво разметало по подушке, лицо девушки светится счастьем, а губы налиты багрянцем от поцелуев и покусываний. Сейчас она кажется хрупкой и предельно женственной.
– Я это… в душ. – Сказал Солен и махнул в сторону коридора.
– Хорошо, я после тебя. Чай или кофе заварить?
– Кофе… и пожрать чего. Боже… кажется, ты мне что-то сломала…
– Прости, в следующий раз буду аккуратней.
– Не смей!
Кирия засмеялась и швырнула в него подушкой, предусмотрительно прицелившись выше головы.
***
На следующий день Солен, приодетый, гладко выбритый и причёсанный сел на стул напротив журналиста. Забросил ногу на ногу и сцепил пальцы в замок, откинувшись на спинку. За окном метель, за дверью охрана. Не дом, а тюрьма.
– Вы готовы? – Спросил интервьюер, поправляя камеру на штативе.
– Да.
– И так, меня зовут Сет Райзер, я представляю службу новостей первого канала. Сегодня мы говорим с героем империи, детективом Соленом Тарго. Спасибо, что согласились на разговор.
– Да ничего, я даже рад, что вы пришли.
– Скажите, как ваше самочувствие?
– На удивление превосходно, Сет. – С улыбкой ответил Солен. – Сестра оплатила дорогостоящее лечение, так что у меня даже шрамов не останется. Так что людоеды даже здесь не преуспели.
– Сол, а вам не страшно? – Спросил репортёр, косясь на Кирию, замершую у дверей, сложив руки на груди.
– С чего бы? Они не смогли убить меня, когда я был у них же в плену, с перебитыми ногами. Тем более, не смогут сейчас, когда у меня такая прекрасная защитница.
Сет улыбнулся и камера повернулась к Кирии.
– Кстати, вы ведь тоже прямая участница недавних событий. Можете представиться для телезрителей?
– Эм… Кирия Д-семь…
– Не стоит стесняться, вы проявили себя с лучшей стороны! Кто знает, чтобы могли учудить преступники, если бы не вы. Вы ведь Абсолют?
– Да… Это так.
Репортёр перевёл камеру на Солена, сверился с записями в блокноте и спросил:
– Как вы считаете, недавние нападения служат тревожным сигналом активизации этого горных нелюдей клана Торск?
– Сет, мы оба знаем, что об этом не может быть и речи. Клан, как таковой, был уничтожен армией. А всё это… лишь ошмётки, не представляющие угрозы. Я не удивлюсь, если моя подруга перебила последних в больнице.
Однако я бы хотел, чтобы зрители серьёзней относились к собственной безопасности, всё-таки наступила зима, а скоро ещё и Долгая Ночь. В это время преступность активизируется, наши коллеги из Стражи, конечно, прилагают все усилия, но все мы люди.
За окном загремело, пласт снега сорвался с крыши и шваркнулся о подоконник, разлетелся плотными комьями. Журналист вздрогнул, а Солен хохотнул и указал на окно.
– Видите? Это куда большая опасность, чем люди клана Торск. Вы посчитайте, сколько людей погибло от удара сосулькой, в разы больше, чем от этих выродков, гарантирую!
***
После ухода последнего журналиста Солен и Кирия сели на кухне за чашкой чая. Свет заходящего солнца пролёг по столу, отрезая их от остальной комнаты, девушка чуть приспустилась и положила голову на плечо Солена. Поёрзала, устраиваясь поудобней и вдыхая смесь ароматов одеколона и чистой кожи, спросила:
– Как думаешь, теперь они отстанут от нас?
Уточнять кто именно не стала, ведь для возможного наблюдателя речь будет именно о журналистах. Хотя как раз они беспокоят её меньше всего.
– Надеюсь. – Вздохнул Солен. – Очень сложно переносить постоянную слежку. Дай им волю, они меня и в туалете бы снимали.
– Это хорошо…
– Слушай, может, прогуляемся? Я уже почти не хромаю, да и тебе стоит прикупить новую одежду, да и продуктов.
– Почему бы и да!
Кирия поднялась, отпила чаю, посмотрел на Солена.
– А мы…
– Что?
– А не обращай внимания. Давай помогу одеться.
Солен облачился в пальто с высоким воротом, прикрывающим шерстяной шарф, плотные брюки и шапку. С помощью девушки натянул высокие армейские ботинки, с лёгким стыдом позволил зашнуровать. Кирия облачилась в привычный наряд, только волосы стянула в косу, лежащую на левом плече.
Стражники проводили их неодобряющими взглядами, но мешать не стали. На улице царит зыбкий сумрак с морозной дымкой. Под подошвами скрипит свежий снег, изо рта вырываются клубы пара, поднимаются над головой и исчезают. Дома подпирают белое небо, пронизанное алыми отсветами заходящего солнца. Редкие прохожие глазеют на Кирию, некоторые оскальзываются, другие перебегают на противоположную сторону улицы.
– Куда пойдём? – Спросила девушка, раздумывая, стоит ли пытаться взяться за руку спутника или это будет выглядеть слишком комично, из-за разницы в росте.
– Для начала в ателье, потом… хм, думаю, стоит сводить тебя в ресторан, хоть какая-то польза от гонорара.
– А в чём отличие ресторана от кафе? – Озадаченно спросила девушка. – Там ведь тоже подают вишнёвые пирожные?
Солен широко улыбнулся и подмигнул:
– Конечно, тебе понравится! Я гарантирую!
Он уверенно взял девушку под ручку и зашагал к машине, остановившейся дальше по улице.
Глава 11
Алые полотнища развеваются на ветру, скрываясь за снежной дымкой. Авто двигается медленно, не рискую обогнать снегоуборочный комбайн. Город подсвечен разноцветными огнями, тянущимися по стенам небоскрёбов. Несмотря на мороз, улицы полны людей, снуют дроны и крупных перекрёстках выступают артисты. На огромных экранах крутят патриотические ролики с реставрированными кадрами военной хроники.
Исполненные благородства и мужества рыцари сдерживают атаки врага под артиллерийским огнём. Идут в наступление, обгоняя примитивную бронетехнику. Всюду вскидываются комья земли, падают люди. Кадры меняются на солдатские привалы. Затем хроника выступления светлейшего князя Серкано перед ударной группой.
Солен невольно засмотрелся.
Конечно, вперёд всех лавры победы преподносят Микаласу, но учёный создал инструменты, а применил их именно князь. Да что там, именно он спонсировал постройку первого ЭВМ, составлял тактические карты и взламывал шифры.
Горящие глаза, твёрдый голос и экспрессивная манера речи. Во всём образе читается величие потомственного аристократа, более того, идейного борца. Именно отряд под его командованием сломил наступление и обратил врага в бегство. Повернул ход войны в обратную сторону. Правда, сам князь Серкано вернулся полумёртвым и до самого конца, так и не отошёл от ран. Такова судьба героев.
Это второй по излюбленности момент войны у имперской пропаганды. Первый, конечно же, Великая Победа. Когда закалённая в сражениях армия вошла в столицу врага.
Кирия с интересом смотрит на экран, но больше на Солена.
– Может, в кино сходим?
Напарник посмотрел на часы, покачал головой.
– Давай завтра, сейчас не попадём в зал.
– Почему?
– Люди после работы ищут развлечений.
– А рестораны ведь тоже заполнены?
– Ну, в отличие от кино, ресторан я забронировал.
Дорога расширилась в огромную площадь с Триумфальной аркой, отлитой из оружия и доспехов поверженных врагов, а также символов власти их правителей. По легенде предок императора самолично осквернил троны властителей вражеских королевств, как не уточняется.
Однако людская молва утверждает, что их переделали в сидушки для отхожего места. Чем навсегда перечеркнули надежды на возрождение государственности у поверженных врагов.
Площадь залита светом прожекторов, внушительный фонтан со статуей прошлого императора подсвечен разноцветными огнями. Народу полно несмотря на лютый мороз, Кирия всем существом ощущает витающее в воздухе предчувствие скорого праздника.
Мимо них прошла пара с ребёнком в коляске, младенец мирно посапывает, закутанный в меховой комбинезон с капюшоном. Кирия загляделась на них, умилённо выдохнула, представив, что скоро будет также прогуливаться с Соленом и их чудесным малышом.
Который, несомненно, вырастет могучим и прекрасным, из-за её генов и эффекта метисации.
Солен потянул её к багряной ковровой дорожке, ведущей в здание со стеклянными стенами первого этажа. Внутри приглушённый свет, за круглыми столиками сидят нарядные люди. На низком помосте играют скрипачи, а девушка в приталенном блестящем платье, цвета печёной вишни, поёт, почти прижавшись лицом к микрофону и прикрыв глаза.
У входа встретил парадно одетый мужчина с пышными седыми усами, неуловимо похожий на боевого адмирала. Придирчиво окинул взглядом, словно оценивая каждый элемент одежды, хмыкнул и посторонился, открывая дверь. Поклонился, положив правую ладонь на сердце, и сказал густым басом:
– Добро пожаловать, надеюсь, вы проведёте прекрасный вечер.
Внутри оказалось тепло, двое худощавых парней приняли верхнюю одежду и поклонившись, удалилась в гардероб. Улыбчивая девушка, похожая на имперскую фрейлину, проводила к свободному столику в самом углу, рядом с уютно потрескивающим камином.
Стоило опуститься на вычурные стулья, обитые бархатом с серебряными клёпками, как официант положил на стол два меню и отступил, за левую руку Солена, слившись с интерьером.
– Что закажем? – Неуверенно прошептала Кирия, бросая настороженные взгляды по сторонам.
Несколько посетителей обратили на неё внимание, прекратили трапезу, стараясь невзначай рассмотреть. Остальные остались равнодушны, что странным образом, оказалось обидно. Вспыхнуло желание говорить громче, смеяться в голос! Пусть все знают, что она здесь и в компании замечательного мужчины!
– Я, пожалуй, возьму стейк с рябиновым соусом. – Ответил Солен, задумчиво разглядывая меню. – Но для начала, принесите лёгкий салат, а вино… хм… пожалуй, оставлю выбор повару, или у вас есть сомелье?
– Да, сэр. – Ответил официант с лёгкой обидой. – У нас лучший сомелье в городе, с ним потягаться могут только знатоки из императорского дворца.
– Надеюсь, винная карта ему не уступает.
– Сэр, именно мы поставляем вино на стол императора. Всё будет в лучшем виде.
Кирия посмотрела меню, дивясь изящной каллиграфии золотыми чернилами, каждая строчка и завитушка написаны вручную, стальным пером.
Такие вещи подмечаешь сразу, рукописный текст имеет едва заметный объём, в отличие от штамповки. Девушка наклонилась к кавалеру и шепнула, виновато отводя взгляд:
– Я не вижу цен…
– Просто заказывай, что приглянется, в таких заведениях не принято раздражать посетителя ценниками.
– Но тут даже картинок нет…
– Доверься чутью.
Девушка вздохнула, оглядела меню ещё раз и постучала ноготком по надписи.
– Будьте добры, запечённую красную рыбу с лимоном, а вино… как и моему спутнику, пусть выберет сомелье.
– Хороший выбор, леди. – С улыбкой сказал официант. – Рыбу привезли буквально час назад, а чем свежее, тем вкуснее.
Он удалился, забрав меню, вскоре появился другой с подносом лёгких закусок, салатом для Солена, и графином воды с лимоном. Кирия с удивлением вгляделась в скудную порцию овощей, уложенную, как картина абстрактного художника и скупо сбрызнутую оливковым маслом.
– Почему так мало?
– Это ведь ресторан. – Пояснил Солен, нанизывая дольку помидора и лист салата серебряной вилкой.
– Так, ведь люди же должны наедаться!
– Нет, в рестораны ходят насладиться вкусом и неспешно обсудить важные дела в приятной обстановке. Насыщение третьестепенно.
– Не нравится мне такое, поговорить можно и за сковородкой жареной картошки с грибами.
Солен пригубил воды с лимоном и льдом из широкого стакана, улыбнулся и покачал головой.
– Не дуйся, это ведь наше первое свидание.
Девушка разом вспыхнула, отвела взгляд и пробормотала:
– Свидание? Я думала, мы просто гуляем!
– Конечно, это свидание это и есть прогулка, только людей, заинтересованных друг в друге в качестве… кхм… партнёров. Эдакий брачный танец, как у птиц. Просто наслаждайся атмосферой.
– Я бы предпочла насладиться тобой. – Буркнула Кирия.
Солен поперхнулся и покраснел, как школяр, откашлялся в кулак.
– О, я смотрю у вас тут милая беседа? Не помешаю?
Хриплый голос резанул по ушам циркулярной пилой, Солен и Кирия разом обернулись на рослого мужчину, вставшего перед столиком. Коротко стриженный, с грубым лицом исщерпленным тонкими морщинами, одетый в кожаную куртку с барашковым воротом. Он улыбнулся, не раскрывая губ, подхватил от соседнего столика стул и подсел к парочке. Рука детектива со стаканом в ней мелко затряслась, вода плеснула через край, но он не заметил этого.
Этот голос, говор! Перед ним не просто нахал или мошенник, это горец из клана Торск!
– Конечно, не помешаю. – Сказал незнакомец, повернулся к Солену. – Ты ведь не откажешь старому знакомцу, детектив?
– Чего тебе надо? – Выдавил Солен, с трудом удерживая лицо спокойным.
Мужчина покачал головой и растянул улыбку, сверкнув желтоватыми зубами, спиленными на манер акульих. Кирия начала подниматься, сжимая кулаки, но Солен остановил взглядом и тихо повторил:
– Чего тебе надо, падаль?
– Справедливости.
– Это какой же? Хочешь сказать, я зря оклеветал твоих сородичей?
– Да плевать я на этих психов. Тем паче их плоть давно жрут черви, а снежные барсы да медведи, растащили кости. Можешь говорить о них что угодно.
– Тогда о чём ты говоришь?
Людоед подцепил уголок рта большим пальцем, оттянул, поворачиваясь и демонстрируя десну у зуба мудрости. Кирия выдохнула, на бледно-розовой плоти отчётливо виден круг, пересечённый тремя линиями с колонками цифр по бокам. Солен взмахнул рукой, подзывая официанта, и сказал, кивая на горца:
– Подайте нашему другу меню.
Голос спокоен, но воля трещит, а старые раны начинают ныть. Перед ним точно настоящий мак Торск, даже запах как в мясном сарае. Людоед отмахнулся от подскочившего официанта и сказал:
– Тройной виски.
– Со льдом… сэр?
– Ты совсем дурень? Кто в благородный напиток лёд пихает?! Вы городские совсем сбрендили… камень, положи мне холодный камень. Надеюсь, у вас такие имеются?
– Конечно, сэр. Простите меня, не признал в истинного ценителя. Сию минуту будет исполнено.
– Угу.
Когда официант удалился, людоед развалился на стуле и хлопнул по груди.
– Если что, меня кликать Керц мак Торск. Правда, неожиданное окончание имени, а детективчик?
– Говори что хотел. – Ответил Солен, стискивая стакан.
– О, сейчас, сейчас, не торопись, у меня глотка пересохла, а ещё этот дубак, в горах и то, кажется, теплее.
Спустя минуту принесли широкий стакан полный виски на три пальца, с крупным гранитным кубиком внутри. Рядом поставили полную бутыль, с мерными засечками по ребру. Горец пригубил, покатал виски во рту, проглотил и довольно крякнул.
– Вот, совершенно другое дело!
– Мы ждём. – Напомнил Солен.
– Ах да… я, конечно, не самый наблюдательный парень, но, похоже, тебе знакомо моё клеймо, не так ли?
– Довелось увидеть, из-за него за мной и начали охоту.
– Оно и немудрено, никто не хочет выставлять грязное исподнее на общее обозрение.
– Что это? – Спросила Кирия.
Керц проигнорировал её, глядя на Солена, спросил вкрадчиво:
– Солен, братишка, а ты не задавался вопросом, как это так вышло, что целый клан свихнулся и ударился в людоедство?
– Торск никогда не славился добрым нравом. – Сухо ответил детектив, сощурился. – Чего было ещё ждать от клана горных разбойников, да ещё в условиях ожесточившейся зимы?
– Справедливо, но неверно. Всё дело в этой штуке. – Керц постучал пальцем по челюсти. – По-твоему, откуда у нас взялись деньги на обустройство курорта и туристических баз?
– Думал, что вы из скоплённых богатств отстегнули последнее.
Керц гулко захохотал, грохнул кулаком по столу, едва не опрокинув виски. На них с неудовольствием закосились посетители со всего зала, а в дальнем углу поднялся, неприметный до сих пор, охранник. Горец отпил виски, камень цокнул по зубам, а тонкая струйка скользнула по подбородку и закапала на грудь.
– Парень, мак Торски разбойники, бандиты с большой дороги, но никак не скопидомы! Награбил, пропил с гулящими девками и снова в горы! Вот наша жизнь, и будь я проклят, если она не была прекрасной!
– Не темни.
– А ты вообще детектив? Уже должен был сам догадаться обо всём. Ну же!
Керц приглашающе качнул стаканом, пролив часть виски на скатерть, ругнулся и наполнил из бутылки. Солен закусил губу и прошептал, словно боясь собственных слов:
– Правительство.
– Ха, в точку! Можешь ведь, когда хочешь. Верно, к старейшинам явились важные шишки и сделали предложение, от которого хрен откажешься. Либо нам вживляют импланты и осыпают золотом, либо просто осыпают, но бомбами. Ну как было не согласиться на такие-то аргументы? Вот мы и подписались.
– А что это вообще за импланты? – Спросила Кирия, подавшись вперёд и едва не стукнув бандита лбом в нос.
– Без понятия, я простой рубака, и передо мной никто не отчитывался. Старшие сказали, я сделал. И даже не пожалел, поначалу. Денег море, так ещё счастливый стал, как кот сметану умыкнувший, да и в черепушке вроде серой жижи добавилось. – Сказал горец и постучал по виску.
– В смысле?
– Да в прямом, умные все стали, читать писать научились, даже те, кто отродясь двух слов связать не могли. А потом… – Керц разом помрачнел, приложился к стакану и, сделав большой глоток, просипел, кривясь, словно от острой боли. – А потом, парень, начался настоящий ад!
Глава 12
Звуки ресторана затухают, а весь мир сужается до одного горца. Терц потягивает виски, откинувшись на стуле и смотря на парочку. Глаза его холодные, как шарики льда, лицо твёрдое и, кажется, оно неспособно улыбаться искренне. Кирия сжимает кулаки под столом, на виске подрагивает жилка. Лицо Солена твёрдое, в разуме мелькают картины пережитого в горах.
Керц мотнул головой, осушил стакан и жестом подозвал официанта. Тот появился рядом, будто сказочный дух, наклонился готовый принять заказ.
– Обнови камень. – Бросил Терц, несмотря на него и покачивая пустой стакан.
Камень скользит по дну, звякает о стенки.
– Сию секунду.
Спустя секунду на стол лёг плоский пенал обтянутый кожей. Внутри семь квадратных камней, обложенных сухим льдом. Официант, серебряными щипцами, достал нагретый и сразу положил холодный. Не дожидаясь команды, долил виски и с поклоном отступил за спинку стула, забрав всё лишнее. Выждал пару секунд и удалился. Керц в задумчивости глотнул виски, покатал во рту.
– Ты можешь рассказать подробнее? – Осторожно спросила Кирия.
– Сейчас. Это очень сложно… эта штука… делает тебя счастливым и умным. Но счастье приторное, как от наркотиков, необоснованное. Да и к «уму» вопросы есть, однако проблема не в этом.
– Это как? – Солен приподнял бровь.
– Ты чувствуешь себя умнее. Понимаешь? Чувствуешь. Да, писать и читать мы научились, но… это ведь просто вопрос усердность.
– Ясно, прошу, продолжай.
– Так вот, – начал Терц, глядя на бывшую жертву сквозь стакан и виски, – ару лет спустя начались приступы, сначала вялые, почти незаметные, но нарастающие, а потом нам сорвало крышу. – Сказал Керц, глядя в глаза Кирии, указал на Солена. – Твой ухажёр видел, что мы творили. Жуткие вещи, красавица, чудовищные! А знаешь, что самое поганое?
– Удиви нас. – Сухо бросил Солен.
– Мы были в восторге! Самые мерзкие вещи казались правильными и естественными. Сожрать младенца, пф, для чего ещё они нужны? Носить накидку из человеческой кожи? Вообще прекрасно! У меня было две таких! А башковитые только наблюдали, записывали и собирали анализы. Часть народу то и дело уходили в бункер на пару дней, хрен его знает, что там делали, но явно не пытались починить нас. А потом случился ты и нас разбомбили. Всё.
– Звучит фантастично, да и ты, что-то не стремишься нападать и творить дичь.
– Мой повредился. – Терц ткнул пальцем над виском, раздвинул волосы, демонстрируя уродливый шрам. – Когда упали бомбы, осколком рассекло башку, даже не знаю, как выжил. Печалит, что эта штука не отключилась, барахлит.
– И в чём это заключается? – Спросил Солен, твёрдо, перебарывая звериный страх из прошлого.
– Приступы раз в пару дней. Вот сегодня я забил мужика в подворотне. Выцепил на пустой улочке, затащил в темноту и разбил ногами голову. Бил, как мяч об стену.
И что же, – сказал Солен, прищурившись, – ты прибыл в столицу, просто чтобы рассказать мне это?
– Ха! Нет, я здесь уже пару лет, хотел отомстить правительству… но, знаешь, куда простому головорезу до имперской сигуранцы. Даже подойти к дворцу нельзя, попробуешь приблизиться к кортежу, тебя с пяти крыш снайперы прошьют или «пчела» вышибет мозги.
За окном остановился шикарный лимузин красного цвета, открылась дверь и на ковровую дорожку ступил женщина в изумрудном платье. Следом за ней выбрался низкий мужчина с солидным брюшком, взял красотку за руку и повёл к дверям. Персонал засуетился, метрдотель торопливо распахнул дверь. Женщина выглядит так роскошно и женственно, что Кирия на мгновение забылась от зависти. Вот бы и ей быть такой!
– Это всё очень интересно. – Сказал Солен. – Но ты уверен, что напавшие не были твоими соклановцами?
– Пф… у них даже узор платков неверный. Белиберда полная. – Терц достал из кармана платок и показал детектив. – Видишь? Узор. Это имена моих родителей, их родителей и их родителей, вплоть до седьмого колена!
– Хорошо, но чего ты от меня ждёшь? Чтобы я пошёл против правительства? Ха, ну уж нет, не тот калибр. Чтобы я проникся и пожалел?
Тоже нет, ты убийца-психопат. Будь уверен, следующее утро встретишь в застенке.
Керц покачал головой, медленно сунул руку во внутренний карман и достал перевязанный кожаным шнурком блокнот с прицепленным свинцовым карандашом. Положил в центр стола, подумав, подвинул к Солену и сказал:
– А чёрт его, да мы убийцы и дегенераты, спорить бессмысленно мак Торски и до этого были отбитыми, так уж сложилось. Только вот что я тебе скажу, бункер всё ещё там, запечатанный. Скорее всего, там остались документы и оборудование, внутрь я не заходил, но вход там же. Значит, исследование не закрыто. Кто знает, может, они до сих пор работают там, просто входят с другого конца? Парень, я просто не хочу, чтобы это прошло незамеченным, я устал убивать просто так, устал не контролировать себя.
Керц умолк, когда приблизился официант, отмахнулся от протянутого меню и вперил взгляд в искажённое отражение на крышке подноса. Официант картинно поднял их, давая клиентам насладиться дивным ароматом, выметнувшимся наружу едва заметным паром, и дивной сервировкой блюд. Озадаченно оглядел каменные лица и сконфузившись поспешил удалиться, прихватив всё лишнее.
Дождавшись, пока свидетель отдалится достаточно, Керц заговорил сквозь сжатые зубы:
– У меня будет только одна просьба.
– Какая?
– Убейте меня.
– Чего?!
– Я же говорю, устал. Выбирай, если откажешься, то я продолжу убивать, пока меня не поймают стражи и не убьют при оказании сопротивления. А я буду убивать, просто не могу перестать. Эта штука начинает гореть огнём и только убив ощущаю подобие счастья. Буду ждать в переулке, приятного аппетита.
Керц поднялся, кивнул Кирии и, хлопнув Солена по плечу, удалился. Детектив проводил его взглядом и буркнул:
– Да уж, приятного…
***
На тарелке Кирии лежит филе красной рыбы, поджаренное на гриле и сбрызнутое маслянистым соусом, украшено кружком лимона и базиликом. Однако после разговора с каннибалом кусок в горло не лезет, девушка скрипнула зубами и отодвинула тарелку обеими руками в центр стола. Солен с горечью взглянул на стейк, прекраснейший кус прожаренного мяса, сдобренный соусом из сладких перцев. Вздохнул и последовал примеру девушки.
Официант оказался рядом в ту же секунду, встревоженно протараторил:
– Вы чем-то недовольны?
– Нет. – Сказал Солен, протягивая пластиковую карту. – Просто аппетит пропал.
– Если хотите, мы можем отправить вам домой дроном. В специальной упаковке, горячим и вкусным останется даже до завтрашнего полдня.
– Да, пожалуй, так и сделайте. Мы ещё немного посидим.
Когда официант забрал блюда и убежал, Солен застонав опустил лицо в ладони, жёстко потёр.
– Ты в порядке? – Спросила Кирия, протягивая руку и касаясь щеки.
– Да какой там… свидание насмарку, прости.
– Ничего… это ведь не твоя вина!
– Я просто хотел, чтобы вечер запомнился, но не так же… проклятье. Ладно, давай собираться.
Они вышли на мороз, в людском потоке дошли до узкого переулка, похожего на тёмный провал, переглянулись и вошли. Через пару шагов шум улицы стал приглушённым, под ботинками хрустит мелкий мусор, присыпанный снегом, пахнет помоями и испарениями из канализации.
Керц поднялся из-за мусорного бака, пошёл навстречу, разводя руки. В тусклом свете блеснул длинный нож.
– Чтобы вам меньше вопросов после было. – Пояснил Горец. – Тем паче, это настоящий, клановый клинок. Ну так, начнём?
– Да. – Ответил Солен, потянулся за пистолетом, отодвинув полы пальто.
Кирия отодвинула его плечом к стене, быстрым шагом подошла вплотную к людоеду. Тот поднял взгляд ей в лицо, криво улыбнулся… Девушка ухватила за подбородок и затылок, резко дёрнула. Смачный хруст разлетелся по переулку, заметался меж стен и заглох, не долетев до главной улицы.
Тело разом обмякло и повалилось под ноги, Кирия отряхнула руки, повернулась к Солену и сказала:
– Думаю, нам следует договориться, что будем рассказывать коллегам?
***
Патрульные прибыли через пять минут, переулок оцепили, входы залепили жёлтой лентой. Солена с Кирией посадили на заднее сиденье патрульной машины, девушке пришлось согнуться калачиком, буквально нависая над передним сиденьем. Следователь, угрюмый мужчина средних лет, расспросил их, кивая и хмыкая. Быстро заполнил рапорт и отпустил сказав:
– Везучий ты, Солен, не переживай, дальше мы сами управимся, даже беспокоить не будем.
– Спасибо.
Выйдя за ограждение, Сол прошёл мимо остановившейся машины, та обиженно моргнула фарами и закрыла дверцы. Постояла, словно раздумывая, и уехала на новый вызов.
– Хочу пешком пройтись. – Сказал Сол, глянув на Кирию.
– Ладно, я тоже.
С наступлением ночи улицы вдали от центра опустели, мороз усилился, пробует на зуб носки ботинок, пытается пробиться через подошвы. Ветер режет лица ледяными кинжалами, старается добраться до глаз. Полная луна нависает над крышами жёлтым пятном.
– И что теперь делать будем? – Спросила Кирия.
– Без понятия. – Ответил Солен. – Это всё кромешный ад, но что мы можем? Пойти против государства? Я не настолько крут, плюс, если что случится с родными? Лучший выбор – молчание.
– Но ведь люди в опасности! Кто знает сколько носителей этих имплантов?
– Сомневаюсь, что много. По крайней мере, толпа психов вроде Торсков больше нигде не появлялась.
– Слабое утешение.
Солен остановился, медленно повернулся к Кирии и сказал:
– Девочка, государство – это зло. Любое. Вся власть в природе своей омерзительна и порочна. Нет добрых правителей, все они мрази до последнего. О народе заботятся, только ради налогов и упиваются безнаказанностью!
Шею кольнуло болью, Солен прервался, помял болючее место, наверное, мышцу свело, и продолжил:
– Вспомни, когда по-настоящему судили хоть одного правителя? Не революционеры, а именно суд! Никогда такого не было, максимум шутовские представления с ладошкой на священной книге или конституции! Государство – это демон, против которого мы бессильны. Можем попытаться, но он нас сожрёт и не заметит.
– Но ты пережил две атаки!
– Чудом и благодаря тебе. Думаешь, они просто так оставили нас? Нет, не замолкни мы, нас бы просто застрелили. Чёрт, может прямо сейчас в нас целится снайпер!
Кирия быстро окинула крыши взглядом, покачала головой:
– Нет, он целится не в нас.
– Что?
– Вон на той крыше сидит, но у него пневматическая винтовка, кажется, голубей отстреливает.
Солен сощурился и смог разглядеть крохотную фигурку на дальней крыше. «Снайпер» лежит у самого края, обняв вытянутую винтовку с внушительным глушителем. Поняв, что замечен, сел, свесив ноги, и помахал рукой. Детектив вздохнул, покачал головой и горько засмеялся.
– Хорошо, мы можем подпортить им жизнь, но как невзначай собрать больше сведений? Если правительство заметит, нам конец.
– Не знаю… ну может, когда будем расследовать похожие дела? Как у де Свауса, находить метки, записывать данные и искать пересечения? Может быть, имплант получили только служившие в одной части или области?
– Может быть, так и сделаем. А пока… давай пойдём домой и забудем про это, хотя бы на ночь, насладимся отличной едой и посмотрим фильм?
***
Первый кусочек рыбы буквально растаял во рту, Кирия почти застонала от вкуса и аромата. Лицо умилительное, будто она пару часов назад и не убивала человека. Прижалась к Солену и поджала ноги под себя, диван жалобно скрипнул, но выдержал.
В комнате царит приятный полумрак, рядом на столике стоит откупоренная бутылка вина, подарок от ресторана, а рядом лежит благодарственное письмо. Управляющий оказался родственником одного из погибших от рук клана людоедов.
Солен укрыл ноги девушки и себя шерстяным пледом, подцепил стейк вилкой и наплевав на правила и приличия, отгрыз внушительный кус. Отставив тарелку, хлебнул из горла и блаженно сощурился. Мышца на шее болит, Солен тайком размял её, сетуя про себя по ушедшей молодости.
– Знаешь… – сказала Кирия, разделывая филе вилкой, – я представлял романтический вечер несколько иначе.
– Это как?
– Ну… – начала Кирия, жестикулируя вилкой, – в книгах описывали, как нечто эдакое, при свечах и, чтоб на полу лепестки роз или полная луна заглядывала в окно. А мы под пледом на диване и жрём почти что руками. Вино и то с горла…
– Хорошо, сейчас организую…
Солен отставил тарелку, начал подниматься, Кирия положила ладонь на плечо и со смешком опустила его обратно.
– Ты куда собрался?
– Как куда? За бокалами и свечами, с розами, правда, проблема, это до полудня ждать надо будет.
– Нет-нет! Сиди! Я не говорила, что мне не нравится! Очень даже!
Девушка вытянулась на диване, положили голову на колени Солена, перевернулась набок и принялась есть рыбу, почти мурча от удовольствия, как кошка. У вина оказался отчётливый, обволакивающий вкус ягод, первый же глоток прокатился волной наслаждения по пищеводу и растёкся теплом в животе. Кавалер с улыбкой запустил пальцы в белые волосы, начал почухивать, глядя перед собой.
– О чём задумался? – Спросила Кирия, выворачивая голову и заглядывая ему в лицо.
– Да так… удивляюсь, несколько часов назад ты убила, пусть и мразь, но человека, а сейчас прямо кошечка.
– Ну так ведь кошки самые хладнокровные убийцы. А я, как и все абсолюты, обладаю максимально устойчивой психикой. У нас даже ПТСР быть не может, так что будущие поколения разорят психотерапевтов. Мур…
– Жутко это как-то…
– Я жуткая?
– Нет, но… ладно, не бери в голову.
Солен наклонился и чмокнул девушку в нос. Кирия громко фыркнула и счастливо заулыбалась.
Глава 13
… Наручники врезаются в запястья, ледяная пасть голода вгрызается в живот. Рядом в темноте плачет женщина, морозный воздух и холодный свет сочатся через щели в стенах. Над головой, почти касаясь макушки, покачиваются цепи с мясницкими крюками. Солен лежит на грязной тряпке, единственном, что ограждает от промёрзлого бетона. Старается сохранить крупицы тепла и не сойти с ума от боли в перебитых коленях.
Снаружи гудит дизельный генератор, в щели видно усыпанный снегом двор и крышу длинного дома с печной трубой. Дым свечкой поднимается к звёздам, на пике словно упирается в стеклянный потолок и расползается плоской шляпкой.
Пуховик Солена заляпан бурым, пестрит прорехами, из которых торчит белый наполнитель. Ног ниже колен не чувствует, штанины черны от крови и облепили голени. Каждое движение отдаётся болью, словно два разлохмаченных провода под напряжением бьют друг о дружку.
Детектив сцепил зубы и старается отвлечься от мрачной участи мыслями о побеге.
За дверьми сарая два охранника переговариваются, характерный горский акцент режет уши. Один рассказал анекдот, а второй вспылил и сбиваясь тараторит, что-то о матери шутника. Тот с гоготом напомнил, что у них одна мать, их сестра. Перепалку оборвал зычный окрик и тяжёлые шаги по снежному насту.
Двери заскрипели, нехотя пошли в стороны, натужно скрежеща промёрзшими петлями. Полумрак вспорола полоса жёлтого света, перекрытая тремя фигурами. Солен увидел других пленников, двое были с ним в машине, попавшей в засаду, остальные одеты в лыжную форму и один, полумёртвый, в лёгкой жилетке дальнобойщика. Всего семь человек, не считая его.
Один из мучителей пошёл по кругу, тыча в жертв пальцем и зычно приговаривая:
– Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана… буду резать, буду бить, всё равно тебе… ага!
Палец остановился на плачущей женщине, губы людоеда растянулись, обнажая сточенные треугольные зубы.
– Вот эту, ребята, самое то на плотный ужин.
– А может, дальнобоя? А то он уже почти того, глянь какой синий. – Сказал один из охранников, снимая с пояса пеньковую верёвку с петлёй.
– Не, из него сделаем копальхен, как раз на праздничный стол пойдёт.
– Это чо ещё?
– О, брат, вкуснейшая вещь, я её опробовал, когда по малолетке у Холодного Моря чалился, до сих пор вкус забыть не могу.
– А с этим что? – Спросил второй, указывая на Солена.
– Столичного? А его наутро, у этих мясцо нежное, оставим пока.
Петлю накинули женщине на шею, криво, часть зацепилась за ухо и сдавила челюсть, вынуждая распахнуть рот. Затянули и, не обращая внимания на полные ужаса вопли, потащили прочь. Солен закрыл глаза и отвернулся к стенке. Когда двери закрылись, вытянул руки и подвигал запястьями, натянув цепь наручников. Между кожей и браслетами пространство для одного пальца…
***
Сильные руки трясут за плечи. Встревоженный, стремительно наполняющийся ужасом, голос врывается в вязкое сознание. Мороки прошлого отступают, прячутся в глубинах сознания, и перед глазами проступает реальный мир. Ноги укрыты шерстяным пледом, за окном гудит метель. Телевизор транслирует потрескивающий камин.
Грудь вздымается часто, как после скоростной пробежки в гору, лицо залито потом, а левая рука намертво вцепилась в спинку дивана. Пальцы побелели от напряжения.
– Кошмар приснился…
Солен откинул плед, соскользнул на пол, ступни прижгло холодом. Запершись в ванной, включил воду на полную и склонился над раковиной. Умылся, ожесточённо натирая лицо. Из зеркала смотрит некто не знакомый, с острыми скулами и запавшими глазами. Капля воды застыла на кончике носа, в глазах отпечатался застарелый ужас. В себе он увидел черты тех пленников, а на запястьях вновь ощутил холод наручников.
Захотелось заорать, Солен распахнул рот и резко закусил губу. Боль прояснила сознание, по подбородку скатилась алая капля, сорвалась в раковину и расплескалась красным цветком на белоснежном фаянсе, смешалась с водой.
За ушами «щёлкнуло» будто переключатель напряжения, и он с пронзительной ясностью увидел, как по всей Империи люди сходят с ума. Убивают родных и сводят счёты с жизнью… или, войдя во вкус, стучатся к соседям. Сбиваются в большие группы и упиваются потоками серотонина от творящегося ужаса вокруг.
Следом вспыхнула ясная мысль: а что, если это уже произошло?
Сколько людей каждый день пропадает без вести, а скольких находят живыми? В отделении целая комната отведена под шкафы с подобными делами, а по всей империи данных наберётся на целую библиотеку!
Руки мелко трясутся, Солен поднял взгляд к потолку и резко согнулся пополам. Содержимое желудка выплеснулось в раковину, следом вырвался сухой кашель и кровь. Он замер, тупо глядя на уродливую смесь, медленно исчезающую в сливе. Дрожь перекинулась на колени. Детектив сполз на пол, свернулся калачиком и залепетал, обхватив живот:
– Да какого… что вообще происходит?
Вспышка боли резанула по внутренностям, ослепила и разошлась по телу, пульсируя в кончиках пальцев. В дверь заколотили.
– Сол? Ты в порядке?!
– Нет! – Просипел он, попытался встать и рухнул набок, чувствуя, как ноги начинают дёргаться против воли. – Медико…
Горло перехватил колючий обруч, Солен с ужасом осознал, что не может двигаться. В глазах темнеет, медленно, с пугающей неотвратимостью…
***
Очнулся от тянущего чувства в районе бёдер и шеи. Веки поднялись с натугой. Сначала видел только белое пятно, затем проступили формы и краски. Лежит на больничной койке, к рукам протянуты толстые трубки полные крови. Рядом гудит массивный шкаф с тысячами лампочек и кучей экранов. На них выводится пульс, состав крови и ещё без счёта показателей.
У дальней стены на диванчике спит Кирия и Марта. Обе растрёпанные, с чёрными мешками под глазами. Солен пошевелился в попытке сесть, обнаружил на пальцах «прищепки» с подведёнными проводами.
Запищало. В палату ворвались, разбудив женщин, трое медиков.
Двое бросились к Солену, а третий к «шкафу». Сделали несколько уколов, а женщин оттеснили обратно к диванчику. Сестра заплакала, Кирия обняла её за плечи и прижала к груди.
– Ч-что… случилось… – Просипел Солен.
– Отравление. – Отрывисто ответил один из медиков. – Очень сильное, вам повезло.
– Такое себе везение… – Простонал Солен.
– У вас был отказ внутренних органов, спасла только повышенная регенерация из-за пройденной до этого терапии. Без неё вы бы умерли ещё до приезда скорой. Плюс, для вас нашлась новая модель импланта печени. За три дня он прекрасно прижился.
– Три? Сколько прошло? Какое число?!
Вместо ответа медик отошёл к окну и отдёрнул штору. За двойным стеклопакетом тьма, прочерченная вьюгой.
– Сейчас полдень, вторые сутки Длинной Ночи.
Сол откинулся на подушку и прикрыл глаза. Значит, прошло две недели, его не было четырнадцать суток, проклятье! Из коридора в палату заглянула медсестра, поманила Кирию пальцем, девушка оглянулась на него и вышла, прикрыв дверь.
Марта, продолжая реветь, опустилась на диванчик. Только сейчас Сол заметил на ногах сестры мягкие тапочки, а у подлокотников скомканную простынь.
***
Медики прибыли через десять минут после вызова, машина едва не застряла в снежном заносе. К этому моменту Солен судорожно вдыхал каждую минуту, как утопающий, на долю секунду пробивающийся на поверхность. Конечности мелко дрожали, а Кирия сидела в прихожей и с рёвом прижимала его к груди.
В госпитале он умер четыре раза, лишился целой россыпи нейронов и по собственным ощущениям части воспоминаний из детства. Также забыл слово, обозначающее цвет персиков. Яд поразил нервы в ноге, но их удалось спасти или заменить. Родное отделение оплатило часть лечения с пожертвований. Про него умудрились снять документальную короткометражку для сети, где обвинили во всём недобитков клана Торск. Мэр столицы, под давлением общественности, назвал в его честь маленький сквер на отшибе.
Услышав о состоянии брата Марта, к вящему недовольству мужа, бросила всё и отправилась в столицу.
С особым холодком Сол выслушал рассказы о волне убийств, прокатившейся по городу. Люди пачками сходили с ума и устраивали бойню, в прессе событие окрестили Кровавой Ночью.
Сезонное помешательство, довольно типичное для Длинной Ночи. В этом году усушившееся особо малым количеством солнечных дней и морозами. Сеть заполнили интервью экспертов с графиками прошлых лет, где показывают, что увеличение всего на несколько процентов. Сухая статистика, откровенная ложь.
Один процент разницы, сотни жизней в минусе.
Солен сжимал кулаки, кривился и молчал.
В один день к нему завалился Борген с плетёной корзиной, полной фруктов. Передал открытку, подписанную всем отделом. Пожелал скорейшего выздоровления и добавил, что по решению высшего начальства Солен отправлен в бессрочный оплачиваемый отпуск. После чего поспешно слинял, а гостинцы забрала медсестра, заявив, что ему нельзя ничего такого ещё как минимум месяц.
Через неделю после пробуждения он смог встать без посторонней помощи и нормально сходить в туалет. После выдали переносную капельницу и разрешили прогулки по коридорам, настрого наказав держаться за поручни.
Марта и Кирия навещают ежедневно, лица у них серьёзные, а в глазах пляшут дьявольские огоньки. Абсолют напоминает изготовившуюся к прыжку горную кошку. Говорят, что спланировали отпуск на лучшем курорте, где он поправит здоровье сразу после выписки.
***
В один из дней во время прогулки Солен забрёл в дальнее крыло поликлиники, где расположилось родильное отделение. Остановился у стены с панорамным окном в палату.
За стеклом десятки пластиковых боксов-люлек с новорождёнными. У Солена они вызвали ассоциации со сморщенными картофелинами, но смотреть на них оказалось по странному умиротворяющим.
Он опёрся о капельницу, как старикашка и с улыбкой наблюдает, как груднички просыпаются и засыпают. В голове проскочила мысль, что и ему пора обзавестись потомством.
В палату вошла медсестра и начала бережно смазывать ватной палочкой за ушами младенцев, периодически окуная кончик во флакон с прозрачной жидкостью. Когда она вышла, Солен окликнул и подковыляв спросил:
– Девушка, а зачем вот это?
– Это?
Медсестра потрясла опустевшим флаконом.
– Да, просто любопытно, тут, знаете, бывает скучновато…
– А ничего, просто нужно обработать швы.
– Швы?
– Ну да, этим счастливцам вживили имплант, стимулирующий интеллект! Представляете? Это поколение будет в разы умнее нас! Счастливцы… эх, хотела бы я такой… увы, хорошо прижимается только у грудничков. Ой, что с вами? Позвать врача?
Солен ощутил, как по темечку прилетел удар кувалдой, обёрнутой поролоном, покачнулся и вцепился в капельницу. Выдавил улыбку и помахал ладонью.
– Нет, просто устал стоять… я сам сейчас, как младенец, только учусь ходить.
Девушка выдавила улыбку, взяла под руку и проводила в палату, уложила на койку и вызвала врача. После Солен расспросами выяснил, что в каждом роддоме выбрали по два десятка новорождённых и с согласия родителей вживили импланты новейшего поколения. Всё под эгидой программы Цвет Нации. Детям обещали лучшее образование, а семьям щедрые выплаты.
Доктор с улыбкой добавил, подготавливая шприц:
– Представляете, детям от обычных людей и абсолютов это счастье вообще вне очереди! Того гляди я к старости заведу участок на другой планете, может, даже в другой галактике!
– Было бы прекрасно… – Выдавил Солен.
А сам с неожиданностью осознал, что действительно, было бы чудесно. Не станет же правительство в открытую вживлять детям дефективные импланты, превращающие людей в безумных маньяков? Он зажмурился, пережидая укол в сгиб локтя.
Ответ очевиден. Станет. С радостью и улюлюканьем.
Будь они полностью безопасны, на операцию отдали бы своих детей. А эти груднички, не более чем подопытные крысы, чья судьба безразличны власть имущим. Нужен только результат. Получится – хорошо. А начнут убивать всех подряд – ещё лучше, можно новое поколение имплантов сделать надёжнее!
Вот только к чему такая торопливость?
Мысль раскалённым железом впилась в мозг, не давая уснуть. Зачем государству рисковать, зачем ему так много умников в ближайшие двадцать лет? Солен перевернулся набок и начал смотреть в окно, на непроглядную черноту и мелькающие снежинки.
Глава 14
Возвращение домой не приносит радости, только тревогу, перерастающую в страх. Если смогли отравить посреди людной улицы, то чего стоит убить в квартире? Конусы света от дорожных фонарей едва раздвигают морозный сумрак. Во дворе собралась толпа жителей, шумно перешёптывается и наблюдает за работой коронеров в сопровождении стражи. Солен ощутил холодную хватку на хребте в районе поясницы.
Коллеги выносят из его подъезда тела на носилках укрытых чёрным брезентом. Складывают у машины и идут за новыми. Солен насчитал девять трупов. Марта накрыла рот ладонью, Кирия молча смотрит на мертвецов. В глазах абсолют отражаются огни фонарей, вспышки камер и нечто мрачное.
Солен, опираясь на трость, подошёл к бородатому мужику, соседу с этажа ниже, откашлялся, привлекая внимание, и спросил:
– Привет, Фор, что случилось? Утечка газа?
Мужик дёрнулся, обернулся, увидев соседа, выдохнул, положив ладонь на левую сторону груди.
– Да какой там… Привет, нет. Сволочь с третьего этажа флягой протёк. Мать его! Удавил всю семью, даже детей!
– Тел больше чем семь. – Подметил Солен, наблюдая, как из подъезда выносят ещё одно.
Из-под брезента на снег капает кровь, а форма тела совсем не похожа на человеческую. Скорее на ком мяса. Толпа охает, кто-то матерится сквозь зубы.
– Угу, тварь пошла по соседям. Дом то дружный, чего не открыть соседушке? Вот и до дружились. Мать через мать! Вот тебе и канун праздника, отметили так отметили. Как теперь жить-то Солен? То людоеды в город врываются, теперь вот это! Что дальше? Мы уж думали, и до тебя нелюди добрались.
– Не, просто отравился.
– Ну, хоть что-то не ужасное. Страшно жить, Солен, ой страшно.
Трупов набралось семнадцать мешков. У Солена волосы на затылке зашевелились от осознания этого. Марта вцепилась в руку, лицо вытянулось, а глаза влажно блестят. Кирия мрачнее тучи, вызвалась помочь уложить мертвецов в грузовичок морга. После вернулась к Солену и сказала тихо:
– В основном старики и дети.
***
Лифт опечатан жёлтой лентой и стоит на первом этаже, распахнув двери. Стены забрызганы кровью, на уровне колен широкие мазки от ладоней, а на полу застывшая лужица с отчётливыми отпечатками босых ступней. Воздух смердит кровью, у Солена сжался желудок. Смрад похож на характерное амбре мясницкого амбара людоедов.
Подъём по лестнице показался бесконечной пыткой. В один момент Кирия не выдержала и не спрашивая, подхватила его на руки. Понесла, как жених невесту. Солен начал было протестовать, но сестра отвесила подзатыльник, и он умолк. Квартира встретила приятным тёплом и запахами родного дома.
Кирия помогла разуться, Солен сгорая от стыда и неловкости молча принял помощь. В полной тишине женщины провели его на кухню и указали на стол. В широкой жестяной миске лежат пять металлических кружков с проводками.
– Это что такое?
– Прослушка. – Ответила Кирия, широко улыбнулась и выпятила грудь, уперев кулаки в бока. – Я и Марта весь день убили на поиски, но нашли всё!
– Так, пока вас не было, они могли поставить новые.
Сестра покачала головой, ткнула большим пальцем за спину и сказала:
– Нет, уходя, поставила метку, тонкую нить на двух каплях клея, между дверью и косяком. Когда пришли, она была цела.
– Какие вы у меня… умницы.
– О… – С улыбкой протянули женщины. – Это ещё не всё.
Кирия жестом фокусника извлекла из кармана три пластиковые полосы с убористой полиграфией.
– Это что?
– Билеты на Тёплое Море! – Ответила Марта. – Тебе нужно отдохнуть и привести себя в порядок. У меня есть прекрасный гостевой домик у моря вдали от дорог и города. Так что там ты будешь в безопасности.
– Да уж… они смогли меня отравить непонятно как посреди города, а тут в глуши… хм…
Кирия замялась, сказала, отводя взгляд:
– Это сделал тот снайпер с пневматикой. Уже после, на шее нашла покраснение, как прыщик, а внутри крохотная игла-шприц. Ты, наверное, даже не заметил. Видимо, они надеялись, что ты умрёшь во сне.
Солен на автомате потёр шею, пробормотал ни к кому не обращаясь:
– Не понимаю… это точно правительство, а не кучка дегенератов? Почему просто не застрелить? Я уже совсем ничего не понимаю.
– Ты слишком переоцениваешь их. – С улыбкой сказала Марта. – В высшем эшелоне власти люди умные, но вот в среднем и нижнем… кретин на кретине и кретином погоняет. Уж поверь. Все умные люди сидят по НИИ и политика им совершенно до лампочки.
– Да-да, – сказал Солен, переводя взгляд на «жучки», – во власть стремятся только ничтожества. И чем сильнее человек желает власти, тем ничтожнее он. Помню, помню. Однако я совсем не верю, что ради такой тайны, они не готовы убить наверняка.
– Тайна не такая уж и тайна. – Сказала Кирия. – Я тут посмотрела, в общем, это клеймо довольно часто обсуждают в Сети, в основном на форумах стоматологов. Эдакий секрет у всех на виду.
– Тогда я совсем ничего не понимаю… – Простонал Солен, меня хотели убить из-за чепухи, которую открыто обсуждают в интернете?
– Я же говорю, идиоты. – Ответила Марта.
– Ладно, мне действительно нужен отдых. Сестрица, а твой суженный – ряженный против будет?
– Конечно, будет, да он взбесится! – Засмеялась Марта. – Вот только он без пяти минут бывший, и прекрасно знает об этом, так что будет помалкивать. Тем более, племянники будут рады тебя видеть.
– Хорошо, просто превосходно… когда выдвигаемся?
Собираясь, Солен бросил в сумку набор сменного белья и одежды, поколебавшись, тёплые вещи оставил на вешалке. У Тёплого Моря зима в разы мягче, можно ходить в осеннем. Похлопал по кобуре и запоздало вспомнил, что оружие придётся оставить. На борт самолёта даже с крохотными ножничками не пустят.
Кирия собралась и того быстрее. Предстала перед Соленом в тонком тренче, скрывающим вздутые мышцы и облегающим талию, на ногах красуются ботинки с приподнятым каблуком. Деталь крохотная, но фигура преображается кардинально. Сол сглотнул слюну и с натугой отвёл взгляд от бёдер подруги. Та засмеялась и приобняла его, прижав к груди.
– У тебя такое лицо сейчас было…
– Какое?
– Честное. – Проворковала Кирия обворожительно улыбаясь.
– Полегче женщина, моя сестра за стенкой!
– Если что, – донеслось из коридора, – то я ничего слышу, совсем!
Дорога до аэропорта заняла почти сорок минут по дороге, стиснутой фонарными столбами с яркими плакатами и флагами в честь скорого торжества. Солен прислонился к окну, наблюдая за улицей и громадой имперского дворца, виднеющейся вдали. Помнится, впервые оказавшись в столице, он принял его за скальный массив.
Резиденция императорской семьи настолько огромна, что это скорее город в центре города. Там сконцентрированы все административные власти государства, огромная парковая зона, открытая для всех и самые именитые учебные заведения, взращивающие гениев.
Именно там засел его враг.
Вряд ли это сам император, иначе бы Солен просто исчез, не успев и рта открыть. Значит, кто-то значительно меньший. Может, один из полусотни младших принцев?
– О чём задумался? – Спросила Кирия, ткнув локтем вбок.
– Да так, о всяком… что будет, если ядерной боеголовкой шарахнуть по солнцу?
– Э-э?
– Не обращай внимания, – вклинилась Марта, сидящая на переднем сидении, – мужчины вечно о всякой дури думают. Нет бы о нас, прекрасных.
Женщины засмеялись, а Солен действительно задумался над последствиями взрыва ядерной бомбы на поверхности звезды. Даже представил, как атомный гриб вырастает над бесконечным океаном плазмы, среди арок протуберанцев.
***
Аэропорт напоминает дворец из далёкого будущего, где во всей красе и мощи воплотились мечты Микаласа фон Церна. Вытянутое стеклянное здание, завёрнутое полукругом, с хромированными рёбрами, среди которых завывает вьюга. Поодаль на вышках мерцают красные огни, от рёва заходящих на посадку самолётов подрагивает земля.
Солен задрал голову, разглядывая металлическое брюхо снижающегося исполина. Уши заложило, череп наполнился гулом, а животная часть сознания завизжала от ужаса и восторга.
Поодаль на посадку заходят крошечные суборбитальные челноки, игрушки богачей и высшей знати. Эти ценят каждую секунду дороже любых сокровищ. А ведь когда челноки только появились, полёт в одну сторону стоит как квартира в хорошем районе.
Над зданием курсируют два приплюснутых дирижабля-ретранслятора. Обеспечивают аэропорту сверхскоростной доступ в сеть и содержат вычислительные центры на воздушном охлаждении.
На входе пассажиров прогнали через ряд арок и тёмный коридор, с потолка которого опускается обеззараживающий туман. У другого конца для верности облучают фиолетовым светом, Солен напрочь забыл название, но помнит, что это нужно для окончательного очищения от вирусов и микробов. Часть очереди отсеяли на тщательный досмотр.
Проходя мимо «счастливцев» Кирия, шёпотом спросила:
– А это помогает?
– Ну… от захвата самолёта или зачем ещё такие меры?
– Нет, конечно. – Фыркнул Солен.
Стоящие поодаль охранники покосились на него с неодобрением. Сестра ткнула локтем под рёбра, прошипела, наклонившись к уху:
– Тихо ты, а то и нас решат досмотреть.
– Подожди, Сол, если эти обыски бесполезны, то зачем они?
– Театр безопасности. – Ответил Сол и улыбнувшись помахал нахмурившимся охранникам. – У этих ребят по большей части даже нет специальной подготовки, основная их обязанность, разыгрывать спектакль перед пассажирами.
– Но… зачем?
– Создать иллюзия безопасность. Полёты сами по себе вещь страшная, мало ли какая погань приключится в воздухе.
***
Уже в зоне ожидания Солен поразился тому, как быстро трагедия в собственном доме ушла на второй и даже третий план. Он здоровался с этими людьми в течение нескольких лет. Кому-то помогал, у кого-то сам просил помощи. А вот теперь их нет, а ему… нет, не всё равно, но и особого слома не ощущает. Видимо, он выгорел, несколько покушений за месяц и почти смерть наложились на ужас, пережитый в горах. Наложились и притупили эмоции. Иначе он просто сошёл бы с ума, обезумел, как один из клеймённых маньяков.
***
Посадку объявили спустя полчаса, как они сдали багаж. Пассажиров желающих понежиться у Тёплого Моря, оказалось слишком много. В тесном посадочном коридоре на Кирию смотрят со смесью ненависти и страха. Девушке пришлось пригнуться, чтобы пройти в самолёт, да так и идти до места. Мужчина, сидящий перед ней, закатил глаза и подтянул кресло, скорчился на нём, бурча под нос. Абсолют озадаченно глянула на Солена, тот покачал головой и сказал:
– Не обращай внимания.
Кирия устроилась у иллюминатора, прижалась к нему словно ребёнок, ожидающий мультики. Обернулась и пояснила смущённо:
– В детстве мечтала вот так наблюдать за облаками. Только не думала, что будет настолько тесно.
– Вот и сбылась мечта! – Сказала Марта.
Её место через проход от них, рядом с задремавшим стариком в цветастой рубашке и узких брюках. Солен опустился в кресло, с удовольствием откинулся, наслаждаясь плотностью и тугими валиками под поясницей и шеей. Полёт предстоит долгий, стоит расслабиться.
Салон полнится гомон рассаживающихся людей, через два сиденья дородная женщина требует поменяться местами с её доченькой, колобком в платье и розовым бантом на всю голову. Хозяин искомого места, худощавый парень в очках, наотрез отказался. Заявив, что он заплатил за это место и менять его, на куда более худшее в хвосте, не намерен. Женщина начала орать, обзывая парня последними словами и заявляя, что он не только украл место диточки, но и домогался её.
Народ оборачивается на них, кто-то достал телефоны и снимает. Чтобы потом посмеяться с друзьями или выложить в интернет. Бортпроводниц подбежала к истеричке, проверила билеты и попросила сесть на своё место в хвосте самолёта. Бабища побагровела и разразилась полной ярости тирадой, обильно брызжа слюной и пытаясь огреть стюардессу и парня размашистыми ударами:
– Да как вы смеете покрывать подонка?! Диточка хотела сесть у иллюминатора, а он, погань такая, а ты стерлядина! Да я вас всех!
Кирия посмотрела на это, повернулась к Солену и спросила:
– Может нам поменяться с ней? Ребёнок всё-таки…
– Нет. – Отрезал Солен. – Ты хотела смотреть в иллюминатор, и ты будешь. Я вот только не пойму, где воздушный стражник? Не стюардессе же разбираться с этой… этим.
Старик, сидящий рядом с Мартой, приоткрыл один глаз, повернулся к Солену и сказал позёвывая.
– Да тут я.... тут, просто жду.
– Чего? – Удивилась Кирия.
В один момент бабища таки попала оплеухой по парню, сбила очки и с радостным видом наступила на них. Старик проворно соскочил в проход и оказался возле неё, в руке появилась трещащая жёлтая коробочка.
Молча ткнул в основание шеи, бабища задушено взвизгнула и повалилась на пол, подмяв девочку, что с отрешённым видом ковырялась в носу. Старик достал из кармана рацию, сказал несколько отрывистых фраз и вальяжно вернулся на место. Сев повернулся к Солену и сказал:
– Да вот этого, теперь её ссадят с рейса и впаяют штраф.
– А очки парню кто вернёт? – Спросил детектив.
– Получит компенсацию, да ещё с этой образины доход поиметь сможет. – Улыбаясь, пояснил старик, положил ладонь на грудь и представился. – Килрог, воздушный стражник.
– Солен Тарго, детектив. Приятно познакомиться. Надеюсь, за полёт такого не повторится.
Глава 15
Кирия прилипла к иллюминатору до рези в глазах вглядываясь в светлеющее небо и комья облаков, подсвеченные алым. Самолёт с обманчивой неспешностью покидает область Длинной Ночи, далеко внизу проплывают заснеженные поля, похожие на лоскутное одеяло, расчерченные лентами рек.
Солен полулежит в кресле, заткнув уши запятыми наушников, и дремлет, слушая монотонный голос чтеца под тихий эмбиент. Марта беседует с Килрогом о работе воздушным стражником в столь преклонном возрасте. Старик отмахивается и со смехом отвечает, что привык и скорее помрёт, ступив на землю.
Свет в салоне приглушили, большая часть пассажиров спит, нацепив тканевые маски на глаза. Кирия выгнулась, стараясь разглядеть внизу города или посёлки, но видит только чёрные ленты дорог и серые пятна одноэтажных поселений. Устав, она откинулась в кресле, повернулась к Солену и ткнула пальцем в плечо. Мужчина дёрнулся и сонно промаргиваясь повернулся, вытаскивая наушники.
– А?
– А можем обратно на машине отправиться? – Спросила Кирия с явным разочарованием в голосе. – Самолёты, как оказалось, скучные…
– Может, лучше на поезде?
– На поезде меня из лагеря неделю везли!
Солен вздохнул, представив почти неделю езды по трассе сквозь бесконечные метели, остановки в придорожных клоповниках и прочие прелести. Кирия прильнула к нему, по-щенячьи заглядывая в глаза.
– Ну так, можно?
– Да… почему бы и нет…
– Ура!
Девушка быстро чмокнула в щёку и вернулась к иллюминатору. Солен попытался уснуть, тщетно, включил телевизор в спинке кресла. Увидев программу с бесконечным парадом военных фильмов и фронтовых песен, выключил. Посмотрел на часы, лететь ещё три часа.
Марта читает с экрана телефона, подперев голову рукой и покусывая мизинец. Килрог завалился к стенке и спит, приоткрыв рот, Солен напрягся, присмотрелся и облегчённо выдохнул, живой.
Самолёт плавно качнуло, словно скатился с ледяной горки. Салон наполнился говором просыпающихся людей, в хвосте заревел ребёнок. Более мерзкого звука Солен в жизни не слышал, мысли о потомстве, прицепившиеся в больнице, выдуло ледяным ветром. Вместо них появились планы о вазэктомии. Не дай бог несколько лет прожить вот с такой визжащей личинкой человека.
Килрог распахнул глаза, скривился и схватился левую сторону шеи, кончики пальцев надавили на выступающие позвонки. Оскалился, согнулся к коленям и резко выпрямился. Глаза расширились, прожилки вен пульсируют, а в уголке левого растекается водянисто-красное пятно.
– С вами всё в порядке? – Спросила Марта, убрав телефон.
– Да, милочка. Просто старые кости ноют, а сейчас… всё прекрасно. Прошу прощения…
Он протиснулся в проход и направился к голове самолёта пружинистым шагом. Навстречу вышла стюардесса, что-то спросила с улыбкой, Килрог ответил и… выхватил из кобуры на поясе, до этого скрытой футболкой, короткий пистолет. Прежде чем девушка среагировала, приставил ей ко лбу и вдавил спусковой крючок.
Звук выстрела оказался тихим, как у гвоздомёта, щелчок и хлопок.
Голова девушки с навечно застывшим удивлением на лице, откинулась назад, а тело повалилось в проход, раскинув руки. Сидящие рядом пассажиры заголосили, волна гомона прокатилась по салону. Килрог вскинул пистолет, в левой руке появился трещащий шокер. Двое бросившихся к нему получили по разряду, старик переступил через дёргающиеся тела и уверенно зашагал к двери в кабину пилотов.
Солен выругался, соскочил с места и бросился за ним. У самой двери нагнал, Килрог обернулся, вскидывая оружие. Лицо старика перекошено улыбкой, совсем как у Дорана де Свауса, напоминает жуткую маску из фильмов ужасов.
Хлопнул выстрел, Солен качнулся, по левую руку кто-то завопил от боли, прыгнул на сумасшедшего. Вместе покатились по проходу, пистолет и шокер вылетели из рук. Килрог попытался ухватить врага за шею, но осознав тщетность затеи, обхватил лицо и с булькающим смехом надавил большими пальцами на глаза.
Скачать книгу