Русалочка с дипломом бесплатное чтение

Глава 1. За воротами Академии

Лунное Море – самое сказочное и одновременно деловое во всём волшебном мире. В таинственной лазури светятся коралловые подводные мегаполисы, где шныряют россыпи серебристых рыбок.

Жизнь здесь течёт, кипит и булькает. Подводные обитатели учатся, работают, взбираются по карьерному рифу, выплачивают кредиты и долги, а по выходным валяются на губчатых диванах и читают «Морские Вести».

Хрустально-чистая вода полна магии и чудес, но кого интересует волшебство после долгого трудового дня? Все мечтают об одном – заработать немного жемчуга и спокойно вернуться вечером домой. А то на улице можно попасться на глаза акулам из косметической компании «Рифофлейм», которые все жабры прожужжат своими эликсирами для красоты чешуи, плавников и хвостов. И попробуй только не взять пробники! Мало кто способен отказать зубастой акуле, пусть она и беседует вежливым консультантским тоном.

Море поделено на три уровня: Дно, Середина и Светловодье. В общем-то, названия говорят сами за себя. Дно – унылое и тёмное, Середина – приличная и скучная, а Светловодье – элитное, сверкающее и перспективное.

В этих хитросплетениях взрослого мира и предстояло освоиться Шелье – хрупкой русалочке с сине-зелёными волосами и озорной улыбкой. Но обо всём по порядку…

Когда в Часовой Башне зажурчала полуденная арфа, ворота Морской Академии распахнулись и оттуда выплыла группка выпускниц. Это были медузницы – полудевушки-полумедузы. Они расправили юбочки-колокольчики и радостно воскликнули:

– Наконец-то свобода!

– Ох! Не думала, что у меня получится защитить диплом, – призналась медузница Лала, колыхнув студенистой юбочкой.

– Профессор подводной биологии сказал, что в жизни не видел столько воды, сколько в твоей работе! – захихикали её подружки.

– Что я могу поделать? Ведь медузы на 98% состоят из воды, – звонко засмеялась Лала.

– Нам далеко до успехов Шельи, – признали медузницы, обернувшись к единственной выпускнице-русалочке.

Хрупкая красавица покачивала лиловым хвостиком со сверкающей чешуёй.

– Пустяки, – Шелья кокетливо поправила волосы, которые завитками струились по спине.

– Какие пустяки? Твоё исследование «Технология пузырчато-пенной магии» прогремела на всю Академию! – зааплодировали медузницы.

– Благодарю-благодарю! – шутливо раскланялась Шелья. – Но из-за кропотливой подготовки я окончила Академию на неделю позже своих подруг-русалочек, – с грустью вздохнула она. – Должно быть, они уже успели найти работу…

– Я так завидую, – всплеснула ладонями Лала. – Вы, русалочки, такие самостоятельные! А нас всю жизнь опекают родители…

– Тс-с-с, – медузницы ткнули Лалу в бок. – Это невежливо…

Шелья кисло улыбнулась и пожала плечами. Дело в том, что у русалочек не было родителей. Они рождались из лунного света, который попадал в море, уносился благоприятным течением и спускался в объятья подводных лилий. Поглотив лунный свет, лилия закрывала лепестки, а через девять месяцев раскрывалась – и на свет появлялась малышка-русалочка.

Девочек сразу забирали в Морскую Академию, где они росли и взрослели. Так что, Шелья не знала иного мира, кроме стен Академии.

Из левой башни Академии выплыли мамули-медузницы. Юбки пухлых матрон были огромными, будто зонты, а прозрачные шевелюры напоминали шапки.

– Доченьки! – позвали они выпускниц. – Пора домой! В Светловодье!

– Уже? – встрепенулись медузницы.

– Мы только что из бухгалтерии Академии. Расплатились за вашу учёбу, – сообщили мамули. – По триста отборных жемчужин за каждую выпускницу.

– Ну и расценки, – цокнули языками дочери.

Медузницы распрощались с Шельей и поплыли с родительницами наверх, к васильковым течениям Светловодья. И матери, и дочери синхронно сжимали и расправляли юбочки, рывками перемещаясь в воде.

Шелья с завистью глядела им вслед, пока медузницы не превратились в малюсенькие стеклянные колокольчики высоко вдали.

У каждой семьи медузниц было какое-либо ремесло, которое передавалось из поколения в поколение… У русалочек же не было никакого наследия. И некому было заплатить за их обучение…

– Зато я могу стать кем угодно! – шепотом подбодрила себя Шелья. – Никаких ограничений и родительского контроля.

– Кхм… кхм, – русалочку окликнул незнакомый голос.

Она обернулась. Перед лицом плавал морской конёк синего цвета. На изогнутой шее висел галстучек, а в скрученном хвостике был деловой портфель.

– Позволь представиться! Я – Конёк, – пробасил он голосом, который был слишком низким и сочным для существа размером с мизинец.

– Шелья, – ответила русалочка, удивленно замигав бирюзовыми глазами. – Ты помощник, которого прислали из бюро по трудоустройству?

– Не помощник, а наставник, – поправил Конёк. – Моё дело – помочь тебе освоиться во взрослом мире. Я буду присматривать за тобой, пока ты не выплатишь долг за учёбу.

– Триста жемчужин, – вздохнула Шелья.

– Триста жемчужин, – кивнул Конёк. В его взгляде промелькнуло сочувствие.

– Ты раньше уже бывал наставником? – спросила Шелья.

– Нет, но с молодёжью возиться привык, – усмехнулся Конёк. – У самого девятьсот мальков в детский сад плавают.

– Девятьсот? – воскликнула Шелья.

– Да. Вся зарплата уходит на них, проказников. Пашу как конь.

– Повезло им с папулей… Вырастут – и переселятся со Дна куда-то повыше.

Русалочка мечтательно уставилась вверх. Сквозь колышущееся мерцание воды блестели купола Светловодья, сделанные из гигантских спиральных раковин. На сушескрёбах горели неоновые огни, а в толще воды танцевали разноцветные лучи, похожие на свет прожекторов. Кое-где пенились водовороты жемчужных пузырьков, которые спиралями уносились к поверхности моря. Какое существо производило эти пузырьки? И зачем они были нужны?

А ещё казалось, что на скалистых склонах росли ивы… Их ветви мерно колыхались, сверкая фиолетовыми листиками, похожими на серёжки. Между листьями росли ярко-жёлтые плоды, по форме напоминающие полумесяцы. Интересно, что это за фрукты? И какой у них вкус?

Шелья вытянула шею и напряглась, как струна, тщетно пытаясь разглядеть. Она видела Светловодье только на книжных картинках и еще раз – внутри гадательного шара на уроке морского прорицания.

– Могу я туда подняться и глянуть одним глазком? – спросила русалочка у Конька.

– Нет. Только когда выплатишь долг, – непререкаемый тоном сообщил он. – Если сейчас всплывешь – морские стражи арестуют тебя и бросят в темницу.

Конёк указал на оранжевые пузыри, которые висели на нижней границе Светловодья. На них морским языком было написано: «Посторонним вплыв запрещен».

– Нам пора на Дно. В бюро по трудоустройству, – напомнил Конёк.

Шелья поникла и мрачно ссутулилась. Увидев, что русалочка расстроена, Конёк добавил:

– Слушай… Если устроишься на работу, то тебя могут отправить с заданием в Светловодье. Тогда-то и рассмотришь там всё.

– Правда? – немного оживилась она.

– Конечно.

Шелья решительно сжала кулаки и задрала носик:

– Даю слово, что заработаю кучу жемчуга и моим детям ни за что не придётся расплачиваться!

– Детям?! – выпучил глазёнки Конёк. – Ты собираешься иметь детей?

Шелья со смущением накрутила прядку волос на палец:

– Знаю, что русалочкам романтика не свойственна…

– Конечно! Вы же луннорождённые! К тому же хладнокровные, как и все морские обитатели!

– Но моя кровь иногда нагревается, – робко заметила Шелья. – И хвостик краснеет, когда сердце трепещет.

– Любопытно, – хмыкнул Конёк.

– Встречу в Светловодье симпатичного русалуса и заведём милых русальчат.

– В детский сад записывайтесь заранее, – посоветовал Конёк. – Все места забиты на сотни лет вперед.

– Да ты что? А я сама буду их нянчить! – с вызовом произнесла Шелья. – Разумеется, после того, как сделаю головокружительную карьеру.

– А ты необычная русалочка, – сощурился Конёк. – Амбициозная слишком.

– Ещё бы! Глянь-ка! – Шелья ткнула наставнику в нос свой диплом.

Диплом выглядел диковинно: перламутровая пластина висела на цепочке, которая обвивала талию русалочки. Пластина была похожа на чешуйку доисторической рыбы. На сверкающей поверхности были вырезаны русалочьи письмена.

– Мои оценки говорят сами за себя!

– Мне ничего не говорят, – признался Конёк. – Я в русалочьем языке не силён.

Шелья обиженно фыркнула.

– По предмету «Раскрытие уникальных даров» у меня пятёрка!!! – гордо воскликнула она.

– И что у тебя за уникальный дар? – спросил Конёк.

Шелья загадочно улыбнулась. Раскинув руки, она завертелась как юла, а потом рассыпалась на тысячи пенистых пузырьков! Белоснежная вьюга закружилась вокруг Конька, щекоча его со всех сторон. Этот поток источал аромат лилий и имел цветочный вкус.

Из пузырьков донёсся тихий русалочий смех. Он раздробился и превратился в булькающий хор.

– Ай! Ой! Как ты это делаешь?! – ошарашенно выпалил Конёк. – Это невероятно!

– Я же говорила… говорила… говорила… – послышались голоса Шельи.

Пузырьки вновь собрались, уплотнились и превратились в изначальную фигурку Шельи.

– Та-да! – воскликнула она, словно фокусник, проделавший волшебный трюк. – Ну как?

– Великолепно! – признал Конёк, но тут же взял себя в плавники и уже более сдержанно молвил. – Неплохо, неплохо… Очень даже неплохо.

В его глазах Шелье почудилась не радость, а какая-то тоска и невыразимая скорбь, будто он увидел не веселое представление, а расточительство чего-то драгоценного.

– Надеюсь, твой дар когда-нибудь засверкает, – дрогнувшим голосом сказал наставник. – А пока что… Нам пора в бюро, – мягко напомнил он. – Если не приплывем в бюро до заката, ты будешь считаться преступницей и тебя посадят в темницу. Но перед этим состригут половину волос.

– Но в волосах же русалочье бессмертие! – ужаснулась Шелья.

– Вот именно. Давай поторопимся, – сухо сказал Конёк. – За мной.

Шелья ещё раз обернулась к узорчатым воротам Академии, мысленно попрощалась и последовала за наставником в новые, неизведанные дали.

***

Шелья и Конёк направились прямиком ко Дну. По мере опускания лазурная вода стремительно потемнела и стала вовсе темно-фиолетовой, напоминая разбавленные чернила. А ещё вода здесь была прохладной и немного вязкой, так что плыть становилось труднее.

Внизу простирался удручающий пейзаж: черные илистые луга бурлили и пузырились. В них застряли обломки кораблей и валуны. Присмотревшись, Шелья обнаружила, что это были не валуны, а спины гигантских… ржавых крабов.

– Что это такое? – пугливо прижалась русалочка к Коньку.

– Затонувшие щитобрюхи, – спокойно ответил наставник. – Не бойся. Они дохлые как уж тысячу лет. Город уже близко.

Вдали замерцало голубоватое зарево столицы. Город был обрамлен лесом черных водорослей, словно границей. Шелья и Конёк нырнули в эти дебри и поплыли вперёд. Скользкие стебли щекотали кожу и лезли в нос, но оказались безобидными.

– Добро пожаловать в Мутнополис! – провозгласил Конёк, когда они выплыли из леса.

Шелья ошарашенно застыла. Её разум пытался охватить бешеный ритм города, но не мог.

В глазах рябило от обилия огоньков, пузырьков и косяков рыб, стрелами проносящихся по улицам. Отовсюду навалился шум голосов и споров.

– Вот это да! – разинула рот русалочка.

Мутнополис напоминал многоуровневый лабиринт. Сотни улиц петляли и перекрещивались между собой, огибая коралловые стены и скалистые горы.

Высокие башни-трубочки были сделаны из позвонков доисторических морских драконов. Они сдавались под офисы и разные конторы. Во многих окнах горел свет. Из форточек высунулись сомы и угри, нервно курящие перламутровые трубки.

– К морскому дьяволу всё! Увольняюсь! – бурчали они себе под нос. – Сплошной стресс! Как можно работать под таким давлением?

Шелья запрокинула голову, пытаясь разглядеть верхушки башен, но те уходили в мутную толщу воды, где лишь размыто маячили тени.

– Поплыли! – скомандовал Конёк. – Здесь правостороннее движение. Смотри не выплыви на встречную полосу.

– Хорошо, – оторопело выдавила Шелья.

Они с наставником отправились по улице, плавно уходящей вниз, к самому дну. Путь освещали столбы, на верхушках которых дремали рыбы-фонари. При каждом всхрапе рыбы мигали и недовольно булькали.

Шелья со жгучим любопытством глядела по сторонам, пытаясь впитать каждую деталь. Вот они проплыли мимо затонувшего корабля, обвешенного гирляндами. На скрипучей вывеске написано: Бар «Кривой Руль».

Вот клумба с розовыми и фиолетовыми актиниями, венчики щупалец колышутся и мягко светятся.

Вот булыжный домик. Из трубы валит зеленоватая дымка, а на круглых окнах висят шторки из водорослей. Над крыльцом табличка: Лавка зелий «Кикиморов отвар».

Вот целый ряд пивнушек «Чешуйчатая кружка», «Пьяный шторм» и «Скользкая палуба».

Далее следовал небольшой парк, усаженный светло-зелёными водорослями. На сплетенных из камыша лавочках звонко болтали рыбы-бабульки с обвисшими от старости плавниками.

На перекрёстке рядом с парком случилась авария: столкнулись две пузатые красные рыбины. Ни одна из них не хотела уступить дорогу. Пухлые бока противников раздулись от гнева, а спинные плавники встопорщились иглами.

– Дай проплыть! Полип ты ротоглазый! – заорала одна рыбина.

– Захлопни ракушку! – огрызнулась вторая.

– На кого булькаешь, каракатица?

– Я тебе жабры выверну!

– Чтоб тебя рыбаки веслом шибанули!

Бабульки на лавочках с интересом наблюдали за сценой, выпучив глаза.

– Не помню такой перепалки с тех пор, как была икринкой! – воскликнула одна.

– Это верно-верно, – вторили подружки.

– Давай повернем налево, – предложил Конёк. – Там можно срезать путь.

– Как скажешь, – пожала плечиками Шелья.

Они свернули на тёмно-синюю улицу с башенками-спиралями. Здесь располагались обмены валют, ломбарды и кредитные конторы.

– У тебя есть при себе какие-нибудь вещи? – обеспокоенно спросил Конёк.

– Да, немного, – Шелья указала на сумочку, перекинутую через плечо. – Гребень для волос, зубная щётка, зеркальце и пара нагрудных ракушек.

– Держи сумку покрепче. На Дне водится множество воришек, – предупредил наставник.

– Ясно, – кивнула подопечная.

Как будто в подтверждение его слов, на тротуаре рядом с ломбардом случилось преступление! Осьминог в маске пытался стащить золотую подзорную трубу, но его окружили стражи – скаты, облепленные морскими звёздами.

– Щупальца вверх! – потребовали стражи. – Иначе сделаем предупредительный выстрел!

Грабитель не послушался. Он скрутил щупальца, жадно поджал трубу и попытался ускользнуть в переулок. Но не успел.

– Раз! Два! Три!

Скаты отстегнули от себя морских звёзд и швырнули в преступника. Звёзды прилипли к его глазам и сковали щупальца, как наручники. Осьминог выронил подзорную трубу, но продолжал сопротивляться, дёргаться и вырываться. Скаты подплыли к нему и шибанули электрическими хвостами.

– В темницу его! – приказал самый крупный скат.

– Так точно! – ответили остальные.

Шелья нервно сглотнула и прижалась к Коньку.

– А стражи здесь суровы, – испугалась она.

– Да. Никогда их не зли, – посоветовал Конёк. – Послушным гражданам бояться нечего.

Русалочка с наставником продолжили путь. Только сейчас Шелья заметила, что на фонарных столбах были расклеены портреты какого-то русалуса.

– Вот это красавчик! – засмотрелась Шелья, оторвав листовку.

Черные волосы русалуса торчали задиристым гребнем, а на точёных скулах топорщились чешуйки, уходящие к вискам. В заострённых ушах красавца сверкали серьги, а мужественную шею обрамлял воротник из шипов. Парень смотрел с портрета насмешливо. В красных глазах плясали озорные огоньки.

Шелья прочитала надпись: «Разыскивается! За надувательство рыб-шаров в особо крупных размерах! Приметы: кличка Ёрш, умеет стрелять шипами и обидными фразами».

Очарованно рассматривая портрет, Шелья и не заметила, как её хвостик покраснел.

– Чего застыла? – с недоумением обернулся Конёк.

– Ничего-ничего! – русалочка скомкала листовку, а затем быстро сунула её в сумку.

– Не отставай, а то потеряешься, – пожурил Конёк, поправив галстук.

– Извини, я…

Шелья не успела договорить. Из соседнего здания выплыл шумный косяк золотистых рыбок. Они держали в плавниках чемоданчики и возмущались.

– Коллеги! Видали сегодняшний курс морского жемчуга к наземному золоту?!

– Это ужас! Это ужас! – наперебой зашушукались рыбки.

– За жемчужину дают лишь три золотые монеты! Я чуть планктоном не подавился, когда читал «Морские Вести»!

– Жемчуг продолжает обесцениваться. Так и до двух золотых монет докатится.

– Гарпун тебе на язык! – шикнули другие рыбки.

– Потому-то я давно вкладываюсь не в жемчуг, а в амбру, – поделился секретом лидер группы.

– Амбру? Отрыжку кашалота? – брезгливо поморщились коллеги.

– Смейтесь-смейтесь. Но её сгустки нынче дороже золота! – с важностью сообщил он. – Наземные колдуны кладут её в зелья и снадобья, отчего волшебная сила увеличивается в десять раз!

Косяк стремительно уплыл прочь, а Конёк поправил галстучек и шепнул в узел:

– Не забыть вложить три жемчужины в покупку амбры.

– С кем ты говоришь? – удивилась русалочка.

– У меня пишущий галстук. Он вместо блокнота.

Конёк нажал на узелок и из галстука донёсся его голос: «Не забыть вложить три жемчужины в покупку амбры».

– Очень удобно, – согласилась Шелья.

– Верчусь, как могу. В море надо быть гибким, иначе не выживешь.

– Гибкость – жизнь. Заскорузлость – смерть, – проговорила старую морскую пословицу Шелья.

– Именно, – кивнул Конёк. – А то обрастёшь ракушками, заржавеешь и утонешь в бурлящем иле.

– Жуть какая, – передернуло Шелью.

Внизу по дороге ползли разноцветные морские улитки и игольчатые ежи, а ещё семенили омары в жилетках и с деловыми бумагами в клешнях.

– Тысяча якорей! Кого тут только нет! – воскликнула Шелья. – Я даже в книгах не видела столько удивительных существ! Только морских ведьм не хватает.

Шелья хихикнула, сама испугавшись своих мыслей.

– Шучу, конечно. Хвала волнам, что их тут нет. Я столько страшных сказок о них слышала. Если бы встретила вживую – умерла бы на месте, – сказала она.

Конёк покосился на русалочку и вздохнул. Он остановился так резко, что Шелья чуть не врезалась в него.

– Ты только не пугайся, – предупредил он. – Но на Дне… Всеми учреждениями управляют именно морские ведьмы.

– Что?!! – ахнула Шелья. Она издала такой громкий возглас, что изо рта выскочили три огромных пузыря.

– От фабрик до мелких пивнушек, все хозяйки и начальницы – именно морские ведьмы, – с расстановкой сказал наставник.

– Тысяча якорей! Надо спасаться! – запаниковала Шелья. – Чего мы ждем? Плывем отсюда!!!

Русалочка растерянно оглянулась по сторонам, пытаясь вспомнить дорогу назад. Сердце колотилось от паники.

– Успокойся, – твёрдым тоном попросил Конёк. – Всё не так страшно, как кажется. Да, ведьмы могущественны, но…

– Они же исчадья ада! Какие «но»? – возмутилась русалочка.

– В современном мире исчадья ада – идеальные начальники, – сказал Конёк. – Они властные, деловые и жадные. Никогда не упустят шанс обогатиться и извлечь какую-либо выгоду… К тому же вековой опыт заключения коварных колдовских контрактов сделал их юридически подкованными.

– Мне уже страшно!

– Поздно что-то менять! Мы уже приплыли! – Конёк кивнул в сторону. Там возвышалось бюро по трудоустройству. – Куда ты спрячешься? У тебя всего два варианта – либо работа, либо темница.

Шелья обреченно уставилась на Конька.

– Не съедят же они тебя, – подбодрил он. – Это невыгодно.

– И на том спасибо, – фыркнула она. – Ладно уж… Быстренько отработаю и переселюсь в Светловодье.

– Хороший настрой! – одобрил Конёк. – Я ещё буду гордиться тем, что побывал твоим наставником. Нутром чую.

Глава 2. Бюро по трудоустройству

Здание бюро оказалось скалистой пещерой, облепленной устрицами и корявыми наростами. Издали эту скалу можно было спутать с огромной пупырчатой жабой, которая присела отдыхать на Дне. Только круглые окошки давали понять, что это здание.

Шелья застыла у входа.

– Хм… А вода здесь соленее обычного, – распробовала она вкус.

– Это слёзы лентяев и неудачников, которые не смогли трудоустроиться, – хмыкнул Конёк. – Не повтори их судьбу.

– Об этом не беспокойся, – загадочно улыбнулась Шелья. – У меня уже есть грандиозные планы на свою карьеру. Я задумала такое дело! Такое! Закачаешься!

– И какое же? – заинтриговано спросил Конёк.

– Скоро узнаешь.

Русалочка с наставником вплыли в бюро. Внутри оказалось темно и душно. Лишь парочка светящихся медуз витали под потолком вместо лампочек.

Впереди располагалась будка со стеклянным окном. Туда выстроилась очередь цветастых рыб, улиток и ракообразных. Соискатели заполняли какие-то анкеты, стараясь приукрасить свою биографию и придумать на ходу особые навыки и умения. «Стрессоустойчив и спокоен» – с нажимом написал лангуст, который трясся всем телом и даже сломал от волнения карандаш. «Активная и проворная» – по одной букве в минуту выводила морская улитка. «Коммуникабельный и дружелюбный» – заявил рак-отшельник, который то и дело прятался в свою раковину и недоверчиво озирался по сторонам.

Всё бюро было увешано ветхими списками, графиками и таблицами, которые прикрывали дыры и трещины в стенах.

Шелья подплыла к одному из дряхлых плакатов. На нём были нарисованы рыбёшки с натянутыми улыбками. Текст гласил:

«Наше бюро трудится, не покладая плавников!

За этот год мы устроили:

– Более 5 тысяч рыб-игл на швейные заводы.

– Более 3 тысяч рыб-молотов и рыб-пил на строительные предприятия.

– Более 2 тысяч рыб-клоунов в развлекательные заведения».

– А о русалочках ни слова, – проворчала Шелья.

– Не отвлекайся, – окликнул её Конёк, а потом обернулся к толпе: – Прибыла русалочка-выпускница! Их положено пропускать вне очереди! – объявил он.

Морские существа послушно уступили место.

– Вперёд, – Конёк подтолкнул Шелью к окошку.

Шелья робко подплыла и заглянула в будку. Оказалось, что по ту сторону сидела старая ведьма в очках с толстенными линзами, из-за которых зеленые глаза напоминали блюдца. Старые щёки обросли ракушками, а в столетиями нечесаных волосах поселилась семья крабиков. Обвислую грудь ведьмы украшали безвкусные ожерелья из гальки, ракушек и янтаря. Нижняя часть её тела уходила в огромную спиральную ракушку, которая служила вместо кресла.

– Как звать? – скрипучим голосом спросила ведьма и причмокнула морщинистыми губами.

Шелья оцепенела и забыла обо всём на свете. Перед ней – морская ведьма!!! Ведьма!!! Существо из жутких сказок, которыми Шелью по ночам пугали подружки. Да и воспитательницы в детстве грозились отдать Шелью в когтистые лапы ведьм, если она не будет хорошо кушать и спать…

– Не робей, – подбодрил Конёк.

Голос наставника привёл русалочку в чувство. Шелья вздрогнула и наклонилась к окошку.

– Я… ммм… Шелья, – ответила она.

– Шелья, – повторила монотонным голосом старуха и сделала запись в журнале. – На какую вакансию претендуешь?

Ведьма обслюнявила карандаш, готовясь записывать.

– Я хочу открыть свое собственное дело! – с энтузиазмом выпалила Шелья.

В бюро повисла ошеломленная тишина. Морские существа выронили анкеты и выпучили глаза, уставившись на самоуверенную русалочку. Кто-то нервно хохотнул, кто-то поперхнулся, а кто-то раздраженно цокнул языком.

Ведьма приспустила очки и смерила русалочку презрительным взглядом.

– Хотеть не вредно. Я вот хочу себе тонкую талию и упругую кожу, – прохрипела она, водрузив очки обратно на нос.

– Вы не так поняли! – поспешила объяснить Шелья. – У меня есть конкретный план. Я уже всё продумала до мельчайших подробностей!

– Поделись, деточка, – издевательским тоном попросила ведьма, предчувствуя бесплатное развлечение.

– Глядите!

Шелья закружилась и рассыпалась на тысячи мелких пузырьков. Этот вихрь задорно пронёсся по всему бюро, содрал со стен шелестящие бумажки и шуганул медуз-лампочек. Затем пенистый поток промчался над соискателями и вновь вернулся к окошку ведьмы. Пузырьки собрались в фигурку Шельи.

– Браво! Браво! – загалдели морские существа. Они весело аплодировали плавниками, щупальцами и клешнями.

– Забавный трюк, – флегматично вскинула брови ведьма. – Но какой в нём толк?

– Очень большой! – возразила русалочка. – Я способна просачиваться даже через малюсенькие щели и скважины! Таким образом я могу изведывать сложные коралловые лабиринты в поисках артефактов, а ещё пробираться на затонувшие корабли. Слышала, что на дне Кровавого Залива полным-полно пиратских кораблей, трюмы которых набиты драгоценностями, но туда никто не может пролезть… А я могу! 50% добычи буду отдавать в счет долга, а 50% – оставлять себе…

– Исключено, – резко прервала её ведьма. – Русалкам запрещено открывать свой бизнес, пока они не выплатят долг! Это закон!

– Что?! – ахнула Шелья.

Ведьма победно улыбнулась, достала какой-то свиток и развернула его до самого пола, гнусаво зачитывая:

– «Для открытия своего дела русалке нужна:

справка о свободе, заверенная мокрой печатью и ламинированная морскими слизнями;

справка о соответствующих навыках, подтвержденная подписями десяти экспертов;

справка о постоянном месте проживания в Мутнополисе;

справка об открытии счёта в Коралловом Банке;

свидетельство о рождении в подводной лилии, помеченной в едином реестре законных растений;

поручительство трёх уважаемых морских ведьм;

медицинская карта с отпечатками пальцев, хвоста и чешуи. С тремя копиями!!!»

– Что за бред? – вспылила Шелья. – А слепок челюсти вам не нужен?!

– Нет, – спокойно ответила ведьма. – Это только для акул и кашалотов, желающих открыть контору.

Безразличный тон ведьмы ранил в самое сердце. Что-то внутри Шельи оборвалось и стремительно падало в пропасть.

– В таком случае… Какую же работу я могу получить? – удрученно спросила она, не предчувствуя ничего хорошего.

– Посмотрим-ка, – выдержала драматическую паузу ведьма. Она открыла блокнот, расчерченный таблицами. – Плакать жемчугом умеешь?

– Конечно. Все русалки умеют, – ответила Шелья. – Но я в этом не особо сильна… Из моих слёз получаются корявые и мелкие жемчужинки, где-то… с полноготка.

– Не пойдёт, – покачала головой ведьма. – Профессиональные плакальщицы наплакивают по сундуку отборных крупных жемчужин в день.

– По сундуку?!

– А ты как думала? Ладно. Идём дальше. Что насчёт волшебного пения? Умеешь гипнотизировать, приманивать, исцелять или вызывать штормы своим голосом?

– Не-а, – кисло призналась русалочка. – По пению у меня была единственная тройка…

– Значит, из профессиональных певиц вычёркиваю. Как насчет твоей чешуи? Она устойчива к огню, морозу или ядовитым укусам? – спросила ведьма.

– Нет. Обычная чешуя, – всё печальнее становилась Шелья.

– Так… Для ухода за магическими монстрами не годишься… Что насчёт твоего хвоста? Он острый как бритва? Или обычный рыбий?

– Обычный рыбий, – поникшим голосом ответила Шелья.

– Для покоса тростника не годишься… А твои волосы? Умеешь вычесывать из них магическую энергию и волшебство?

– Нет. Обычные волосы, – совсем мрачно сообщила Шелья.

– Значит, для энергетических компаний тоже бесполезна. Куда же тебя пристроить?

Ведьма раздраженно постучала ногтем по столу. Она окинула Шелью укоризненным взглядом и поправила очки.

– О! Знаю! – вдруг сообразила она. – Эти твои фокусы с пеной! Стало быть, ты умеешь генерировать руками воздушные пузыри!

– Конечно. Какая примитивщина, – насупилась Шелья. – Ещё в первом классе научилась.

– Отлично! Будешь работать упаковщицей!

– Чего? – перекосило Шелью от изумления.

– Упаковщицей! На Пузырчатую Фабрику! Будешь обволакивать воздушными пузырями товары, прибывшие с суши. Чтобы они не испортились под водой.

– Тётенька! – рассердилась Шелья.

– Тётенька?! – взревела морская ведьма. – Я – мадам Сапла!

– Хорошо-хорошо, – быстро извинилась русалочка. – Мадам Сопля…

– Не Сопля, а Сапла!

– Но это же низкоквалифицированная работа! С ней справятся и осьминоги, и крабы, и черепахусы, на худой конец! Любые существа, у которых шевелятся конечности, могут взять баллон с воздухом и брызнуть им на товар!

– И что? – с угрозой в голосе спросила ведьма. За очками заплясали опасные зелёные огоньки.

– У меня отменный диплом! – Шелья затрясла в руках перламутровую пластину. – Какая напрасная трата русалочьего труда!

– Чего перебираешь? – презрительно ухмыльнулась мадам Сапла.

Ведьма выпрямила спину, а затем с удовольствием и расстановкой произнесла морскую пословицу, запрещённую в приличном обществе:

– Русалки случайно рождены, случайно живут, и умирают случайно.

В бюро воцарилась гробовая тишина. Морские существа стыдливо уставились в пол, делая вид, что не услышали оскорбительной речевки.

Шелья сжала кулаки и впилась в ведьму бунтующим взглядом.

– Бери любую работу, которая подвернется, – рявкнула мадам Сапла. – Чего из себя особенную корчишь? О сказочных подвигах начиталась? Морской принцессой себя возомнила?

– Может и не принцессой, но чувство собственного достоинства имеется! – стояла на своём Шелья.

– Знаешь, что будет, если откажешься от предложенной работы? – хищно улыбнулась ведьма, обнажив острые зубы.

– И что же? – с вызовом спросила Шелья.

– Барышни, остыньте! Остыньте! – вмешался Конёк, почуяв, что запахло жареным.

Наставник вклинился между ведьмой и русалочкой, нервно поправляя галстук.

Конёк подплыл к уху Шельи и шепнул:

– Соглашайся.

– Чего? – не поверила ушам русалочка.

– Эта работа хотя бы не грязная и рабочий день нормированный, – объяснил Конёк. – Если не выберешь ни одну из предложенных работ, то тебя сошлют работать мусорщицей в Бурлящий Ил! Будешь выковыривать из грязи останки дохлых рыб и сгнивших креветок. Похоже, этого мадам Сапла и добивается!

– Но…

– Будь мудрее. Прими пока скромную работу. Освойся, а там и жизнь наладится, – с мольбой в голосе попросил Конёк.

Шелья закатила глаза и раздраженно фыркнула. Русалочка изо всех сил сдерживалась, чтобы не пролить слёзы горького разочарования. Досада скребла душу острыми когтями. Но нельзя дать слабину перед этой уродливой ведьмой!

Шелья судорожно сжимала свой драгоценный диплом, взвешивая все «за» и «против». В её сердце развернулась кровавая битва между заветными мечтами и суровой реальностью. Мечты проигрывали всухую.

– Ладно. Я согласна, – дрогнувшим голосом сказала она. – На сегодня поддамся.

– Отлично! Выписываю направление, – прохрипела ведьма. Она коряво заполнила листок и швырнула его в лицо Шелье. – Если не явишься на фабрику до вечера – прибавим к долгу две жемчужины!

«Вот же щукина ноздря!» – мысленно ругнулась русалочка, но снаружи сохранила спокойствие.

Шелья грациозно подобрала направление и со всем достоинством, которое в ней осталось, поплыла прочь из бюро, покачивая лиловым хвостиком.

– Молодец! Ты приняла очень взрослое и взвешенное решение! – не переставая, хвалил её Конёк по пути к фабрике.

Но Шелья не слушала. Она самозабвенно бурчала под нос:

– Я вам ещё покажу! Не знаю что… как… когда… Но обязательно покажу!

Глава 3. Мадам Панцирница

– А вот и Пузырчатая Фабрика, – провозгласил Конёк, когда они добрались до окраины Мутнополиса.

– Вот это? – в ужасе отпрянула Шелья.

Фабрика напоминала дьявольский оргáн с сотнями металлических труб, которые уходили в необозримую высь. Эти трубы вибрировали и клокотали, грозясь рассыпаться на части. Вода вокруг них была мутной, тревожной и колышущейся.

– Не бойся, – подбодрил Конёк. – Это по ним спускаются товары от наземных людей к нам на Дно.

– Товары с суши? – удивилась Шелья.

– Да. Подробностей я не знаю, на фабрике тебе расскажут, – сказал наставник. – Удачи!

– Погоди… Ты не поплывешь со мной? – испугалась Шелья.

– Прости, но мне запрещено, – сказал Конёк. Он ткнул хвостиком в оранжевый знак, висящий на сетчатом заборе.

Там был нарисован скелет рыбки и подпись: «Мелким существам вплыв запрещен. Может заглотить пузырём или унести в трубу».

– Я вернусь за тобой вечером, – пообещал Конёк. – Покажу квартиру, где ты будешь жить.

– Ладно. До встречи, – натянуто улыбнулась русалочка.

Она помахала Коньку рукой и заплыла на территорию, огражденную сеткой.

– Кто такая? Зачем? По какому вопросу? – из дверей здания выбежал фиолетовый краб с трещиной на панцире. Он тараторил так быстро, что Шелья еле разобрала.

– Я… получила направление на работу, – робко произнесла русалочка и протянула крабу листок.

Он схватил его клешнями, просмотрел глазками бусинками и улыбнулся.

– Новая русалочка-упаковщица! Ура! Как кстати! Добро пожаловать! Меня зовут Бартон! Я – личный помощник владелицы фабрики, – скороговоркой произнёс он, не переводя дыхания. Видимо, Бартон никогда не слыхал о паузах и знаках препинания.

– Хо…хорошо, – выдавила Шелья, не зная, на какую именно реплику отвечать.

– Ты так вовремя! Нам нужны новые руки!

«А что вы сделали со старыми?» – подумала Шелья.

– За мной! Представишься хозяйке! – Бартон побежал в здание, дробно перебирая ножками. Манера его ходьбы была такой же суетливой, как и речь.

Русалочка поплыла следом. Они пронеслись по узкому коридору, повернули направо, потом налево, потом снова направо… И наконец упёрлись в высокую дверь, облепленную морскими звёздами и улитками. Бартон постучал клешнёй по раковинам трёх улиток: розовой, бирюзовой и синей. Улитки втянули рожки. В механизме двери послышался щелчок и она отворилась.

Бартон боязливо заглянул в кабинет и пролепетал:

– Мадам Панцирница. Тут… прибыла новая работница, – сообщил он.

– Пусть вплывает, – послышался грубый и низкий женский голос.

– Вперёд, – Бартон вернул русалочке направление, втолкнул в кабинет, а сам удалился, закрыв за собой дверь.

Шелья сконфуженно осмотрелась. Вода в кабинете была затхлой и застоявшейся, будто жабье болото. Полки шкафов ломились от бумаг, папок и свёртков. На стене тикали часы, напоминающие разинутую акулью пасть с острыми зубами.

За столом сидела морская ведьма – наполовину женщина, наполовину краб. Она проворно изучала стопки бумаг, так как у неё были и руки, и клешни.

Ведьма была чудовищно худой, с выпирающими ключицами и рёбрами. Рыжий начёс на голове был залит лаком, а губы были обведены красной помадой, преступно выходящей за реальный контур.

Мадам попыталась сделать подпись чернильным пером, но не получилось.

– Чернила засохли! – раздраженно прошипела она, встряхнув мутную чернильницу . – Бартон!!! Сколько раз говорила купить новых чернил! Чтоб тебя пираты с маслом зажарили!

Шелья вздрогнула и прижалась к стене, боясь попасть под горячую руку начальницы.

– Ох! Спина уже не гнётся! – проворчала ведьма, оторвавшись от бумаг и потерев руками поясницу, плавно переходящую в панцирь.

Ведьма подняла взгляд на Шелью. Черные глазки впились в русалочку, будто иголки.

– Меня зовут мадам Панцирница, – прохрипела ведьма. – А тебя как величать?

– Шелья.

– Красивое имя, – ведьма дёрнула уголком губ. Наверное, это была её улыбка…

– Вот направление, – русалочка положила на стол листок.

Панцирница внимательно изучила направление, а затем приколола к толстой папке подобных листков.

Акульи часы дико зарычали и защёлками зубами.

– Ой! – подпрыгнула от испуга Шелья.

– Не бойся, не укусят, – сказала ведьма. – Они каждые три часа напоминают мне пошевелиться.

– Зачем? – не удержалась спросить Шелья.

– Когда долго сижу, начинаю прирастать ко дну.

Мадам Панцирница захрустела крабьими ножками, с трудом отодрав их от пола.

– Так значит, умеешь создавать воздушные пузыри? – пытливо произнесла ведьма.

– Да, – кивнула Шелья. Она округлила ладони и в каждой руке появилось по крупному воздушному пузырю.

– Так-так-так, – Панцирница склонилась над ладонями Шельи и, сощурившись, дотошно изучила пузыри. – Хорошие, – довольно заключила она. – Крупные. Ровные. Цельные. Оболочка крепкая, но не жёсткая. Всё идеально.

– Спасибо, – смутилась русалочка.

– И сколько пузырей в день можешь выдуть? – спросила мадам Панцирница.

– Не ограничено, – сказала Шелья.

– Вот как? – немного удивилась ведьма.

– Я – мастер пузырчато-пенной магии, – гордо заявила Шелья. Она отцепила от талии диплом и показала ведьме.

Мадам Панцирница раздраженно скривилась.

– Забудь всё, чему тебя учили в Академии, – гаркнула она. Ведьма вырвала из рук Шельи диплом и швырнула его в мусорную корзину.

– Вы что? – вытаращила глаза русалочка.

– Он тебе не пригодится, – зловеще изрекла мадам Панцирница.

– И всё же…

Шелья подплыла к корзине, подобрала диплом и бережно его отряхнула.

– Если хочешь, можешь хранить диплом, как милый сувенир, – усмехнулась ведьма. – Иногда им удобно соскребать устриц, налипших на хвост. Не более.

Русалочка обиженно опустила голову и прицепила перламутровую пластинку обратно на талию.

– Ну что, будем подписывать контракт? – сухим тоном спросила мадам Панцирница.

– А какие условия? – поинтересовалась русалочка.

– Мне нравится твой деловой настрой, – похвалила ведьма. – Будешь получать 6 жемчужин в месяц.

– Шесть? – русалочка возвела глаза к потолку, напряженно считая в уме. – Погодите-ка… Это же всего 72 жемчужины в год! А мой долг за учёбу – 300 жемчужин. Значит, я освобожусь только…

– Через четыре года, – закончила за неё мадам Панцирница.

– И это не считая средств на пропитание и жильё! – жалостливо простонала Шелья.

– На карманные расходы наплачешь слезами, – отмахнулась ведьма. – В придорожных забегаловках принимают и корявый мелкий жемчуг.

– Четыре года рабства, – с безнадёгой прошептала Шелья.

– Ну почему рабства? – мадам Панцирница напустила обиженный вид. Она игриво поправила рыжий начёс и осмотрела свои красные ногти. – У нас дружный коллектив, нормированный график и полезная для общества работа. Хочешь шоколадную конфетку?

Ведьма открыла ящик стола и достала оттуда коробку, тщательно обёрнутую воздушным пузырём.

– Шоколадную конфету? А что это? – недоуменно спросила Шелья.

– Бедняжка! Ты же в своей Академии ничего, кроме водорослей не ела! – ведьма скорчила сочувственную мину.

– Ну… у нас были ещё планктоновые котлетки и тростниковые десерты, – оправдывалась Шелья.

– Шоколад – это лакомство, которое мы поставляем на Дно прямиком от наземных кондитеров. Попробуй.

Русалочка взяла шоколадный трюфель, присыпанный орехами, смахнула с него воздушную оболочку и отправила в рот.

– Вкуснятина! – изумилась Шелья, причмокивая. – Просто тает во рту! А вкус такой сладкий, что тростнику и не снилось!

– То-то же! – кивнула мадам Панцирница. – Видишь, какое доброе дело творит наша фабрика, позволяя обитателям Дня кушать лакомства? Без нас это было бы невозможно.

– И правда, доброе дело, – согласилась русалочка.

– Так что? Подписываем контракт? – спросила ведьма, а потом замогильным голосом добавила: – Или желаешь навечно стать мусорщицей в Бурлящем Иле?

– Подписываем, – спешно молвила Шелья.

– Умная девочка, – похвалила мадам Панцирница. – Ты мне нравишься. Беру тебя с потрохами.

– Что?

– В смысле… раскрою твои таланты по максимуму.

– А-а-а, – протянула Шелья.

– Будешь работать на полставки упаковщицей, а на полставки – сборщицей морозниц, – сказала ведьма.

– Морозниц? – переспросила Шелья.

– Это редкие ягоды, растущие в пещеристых лабиринтах на нижней границе Светловодья.

– Светловодья?! – радостно воскликнула Шелья.

– Именно, – кивнула ведьма. – Внутри этих ягод заключена морозная эссенция. С её помощью мы замораживаем пузыри и образуется льдистая корочка. Это необходимо для упаковки мороженного, фруктового льда и некоторых мясных продуктов.

– Звучит интересно! Значит, в поисках морозниц я смогу исследовать местный ландшафт? – с надеждой спросила Шелья.

– Конечно.

Мадам Панцирница достала из ящика свиток с контрактом и размашисто поставила подпись.

– Теперь ты. Можешь сначала его перечитать.

Шелья взяла контракт и сощурилась.

– Да как это можно прочитать? – пробубнила она.

Малюсенькие строчки тянулись длинными-длинными рядами, в которых затерялись начало и конец. Сноски, звёздочки и оговорки плясали перед глазами, разбегались и не желали собраться в единый текст. Вдобавок поверх букв рябили чернильные печати – круглые, квадратные и ромбовидные.

– Где подписывать? – совершенно растерялась Шелья.

– Вот здесь, – ведьма ткнула в пустую строку красным ногтем, чуть не продырявив бумагу.

Шелья взяла чернильное перо и старательно вывела ажурную подпись.

– Умничка! – мадам Панцирница тут же выдрала свиток из рук и спрятала в сейф. Захлопнув металлическую дверцу, она хрипло заорала: – Бартон!!!

– Да-да-да, – суетливо перебирая ножками, явился краб.

– Покажи и расскажи Шелье, как тут всё устроено, – приказала ведьма.

– Слушаюсь. Будет сделано. Плывем за мной, – скороговоркой произнёс Бартон.

Шелья поплыла за ним.

– До встречи, – кинула вслед мадам Панцирница и снова села разбирать бумаги.

Глава 4. Пузырчатая Фабрика

– Добро пожаловать в сердце Пузырчатой Фабрики – упаковочный цех! – с гордостью провозгласил Бартон.

Хоть он кричал во всё горло, Шелья еле расслышала его слова. Огромный зал гудел, скрипел и клокотал от кипящей работы. Сотни металлических труб спускались с потолка. Из них выпадали товары, которые сразу шлёпались на конвейерные ленты, сплетенные из крепких водорослей. Над лентами суетились рабочие: из баллонов они выдували на каждый товар воздушный пузырь.

Дальше «обдутые» товары неслись по ленте и скрывались сквозь пористую стену.

– Вот так происходит товарообмен с сушей, – многозначительно пояснил Бартон. – Люди спускают предметы по трубам. Наземные колдуны предварительно покрывают товары защитной оболочкой, но её хватает только на пять минут под водой.

– Вот как? – с интересом спросила Шелья.

– Поэтому в течение этих пяти минут необходимо обдуть каждый продукт пузырём. Иначе он испортится, – предупредил краб. – Тут у нас фрукты, овощи, конфеты, сосиски, ириски, вафли, щербет, чего только нет.

Русалочка с любопытством уставилась на упаковщиков. В основном это были осьминоги и черепахусы. Осьминоги управлялись ловко. Ещё бы! Каждое щупальце держало по баллону, извивалось, вытягивалось и нажимало на кнопки так быстро, что невозможно было уследить. Черепахусы тоже не отставали и проворно работали когтистыми лапами: эти существа отличались редкостным интеллектом, они были точь-в-точь как черепахи, только умели вертикально стоять на двух нижних лапах. Изогнув морщинистые шеи над конвейером, они прилежно обдували товары и ни на миг не отвлекались.

– Шелья, ты тоже попробуй, – предложил Бартон. – Вот эта лента будет лично твоей.

Краб потащил русалочку с пустому конвейеру и нажал на красную кнопку в трубе. Через минуту оттуда начали сыпаться круглые фрукты.

– Это яблоки, – пояснил Бартон. – Чего застыла?! Вперёд!

Шелья спохватилась и принялась генерировать ладонями пузыри, быстро окутывая ароматные фрукты. Один за другим, один за другим, один за другим. Яблоки выпадали из трубы каждые три секунды, не давая времени, чтобы расслабиться или зазеваться. Шелья пыхтела, волосы лезли в глаза, ладони жгло от непрестанной работы.

Лента мчалась, как сумасшедшая, быстро унося товары прочь.

– Молодец! – сказал Бартон и снова нажал на красную кнопку. Поток яблок прекратился.

– Фу-у-ух! – выдохнула Шелья, её щеки раскраснелись.

– Не волнуйся. Поток не всегда такой. Каждая партия – это двести яблок. Между партиями перерыв в десять минут, за которые ты можешь перевести дух, – протараторил Бартон. – Ни в коем случае не пропускай ни одного фрукта! И не позволяй фруктам скатиться с ленты. Всё понятно?

– Ну…

– Если чувствуешь, что не успеваешь – нажми на эту педаль, она замедлит ход ленты, – Бартон указал на маленькую педальку под конвейером. – Но не злоупотребляй! Нажмешь на педаль больше пяти раз в месяц – из зарплаты вычтут одну жемчужину!

– Что?!

– Если пропустишь хоть один фрукт – тоже минус одна жемчужина.

– Как так-то? – возмутилась Шелья.

– Позволишь фрукту скатиться с ленты – минус жемчужина. Некачественно упакуешь – минус одна жемчужина. Повредишь фрукт – минус одна жемчужина.

– Беспредел! – запротестовала Шелья.

– Поздно бунтовать. Все эти условия прописаны в контракте, – сказал Бартон. – Ах да! И на красную кнопку не смей нажимать! Только я имею на это право, как главный по цеху. Так как сегодня твой первый день, можешь просто поплавать и посмотреть, как работают другие. Вопросы?

Шелья проследила взглядом за лентами, которые уносились сквозь пористую стену в другое помещение.

– А куда упакованные товары направляются дальше? – спросила она.

– Это не твоя забота, – фыркнул Бартон.

– Почему же? – возмутилась Шелья.

– У нас тут любопытных не любят, – предупредил краб.

– А каких любят?

– Покорных и молчаливых.

– Кто бы сомневался, – еле слышно прошептала она.

Шелья принялась плыть между лентами и здороваться с новыми коллегами.

– Доброе утро! Доброе утро! – кивала она.

– Какое утро? Уже разгар рабочего дня! – недовольно захлюпали осьминоги.

– И то верно, – сконфузилась Шелья. – Я новенькая. Меня зовут Шелья.

– Твои проблемы, – пробурчали они, не отрываясь от дела.

– Хлюпоглаз, слыхал какое смешное имя «Шелья»?

– И не говори, Головоног.

Шелья хмыкнула и подплыла к черепахусам. У них не существовало имён, только цифры на панцирях – 1, 2, 3 и до бесконечности. И звали их соответственно: Черепахус 15, Черепахус 22 или Черепахус 115.

– Добрый день! – лучезарно поздоровалась Шелья. – Как ваши дела? Я буду работать на соседней ленте. С яблоками!

У черепахусов как раз завершилась партия бананов и они присели отдохнуть. Причмокнув ртами-щёлочками, черепахусы окинули Шелью изучающими взглядами и забулькали что-то на своём, черепашьем. Шелья не изучала в Академии черепаший язык (только змеиный и осьминожий), поэтому улавливала их речь обрывками.

– Ты… буль-буль-буль… ленивая… буль-буль-буль… грязнуля, – булькали черепахусы.

– Что? – ошарашенно переспросила Шелья.

– Они говорит, что ты – молодец! Не то, что прошлая работница – ленивая грязнуля, – перевёл Бартон.

– А-а-а! – протянула Шелья с облегчением.

Её внимание привлёк дальний угол цеха. Он был самым темным и отделен пупырчатой ширмой.

– А что там? – Шелья рывком двинулась туда.

– Стой! – не успел среагировать Бартон.

Шелья заглянула за ширму и переменилась в лице. Там сидели три русалочки! По виду – совсем взрослые женщины. Они молчаливо перебирали испорченные товары, слетевшие с лент, и упаковывали их в контейнеры для мусора. Русалочки были блеклыми, почти прозрачными, как привидения. Казалось, что жизнь давным-давно утекла из их слабых тел. Белёсые волосы были заправлены в аккуратные сеточки, а бесцветные глаза почти не моргали.

– Добрый день! – дрогнувшим голосом поздоровалась Шелья. Облик русалок расстроил её до глубины души, сердце девушки сжалось от тоски и боли.

Русалки безучастно кивнули, но не произнесли ни слова.

– Не жди ответа. Они безмолвны, – сказал Бартон.

– Почему?! – ужаснулась Шелья.

– Слишком долго работают на Дне. Онемели со временем. Скоро превратятся в студенистые водоросли.

– Что?!

Бартон кивнул в угол цеха. Там колыхались бесцветные водоросли, похожие на щупальца медуз.

– Как же так?! – испугалась Шелья.

– Не бойся. С тобой такого не случится. А если и случится, то не скоро. Лет через четыреста-пятьсот, если задержишься на Дне слишком долго, – пробубнил Бартон.

Шелья заметила, что на хвосте каждой русалки сверкал толстый металлический браслет, который крепко-накрепко впивался чешую. Он напоминал наручник кандалов, только цепи не было.

– Что это? – спросила Шелья, каждой клеточкой тела ощущая тревогу.

– Это, милочка, самый главный атрибут твоей взрослой жизни! – из ниоткуда за спиной Шельи возникла мадам Панцирница.

Шелья не успела пикнуть, как ведьма быстро защёлкнула на её хвосте тяжелый браслет. Холодный металл мёртвой хваткой сжал чешую.

– Ай! Больно! – завопила Шелья. Она замахала хвостиком, пытаясь стряхнуть адскую штуку, но в ответ на каждое движение браслет впивался ещё страшнее.

– Ничего, привыкнешь, – хищно улыбнулась мадам Панцирница. – Это счётчик.

– Какой ещё счётчик? – раздраженно воскликнула Шелья.

Она попыталась выскользнуть из браслета: на мгновение превратилась в пену, а потом собралась обратно. К сожалению, счётчик никуда не делся.

– Хоть в креветку превратись, он не слетит, – хрипло предупредила ведьма. – Приклеен надёжной экономической магией. Пока не отработаешь долг, счётчик – часть тебя, как рука или хвост.

Шелья нахмурилась и уставилась на браслет. В его центре красным огнём горело заклятое число «300». Русалочка каждой чешуйкой чувствовала это пламя, будто оно было призвано неустанно напоминать ей о долге.

– В конце месяца, когда получишь свои 6 жемчужин, счётчик покажет «294». Через месяц «288». И так далее, – подбодрил Бартон. – Когда дойдёт до нуля – разомкнётся сам.

– Зачем он вообще нужен? – угрюмо спросила Шелья.

– Чтобы ты не сбежала, – ответила мадам Панцирница. – Браслет позволяет плыть только по нижнему и среднему слою Светловодья, не дальше. На поверхность тебе нельзя. И даже не думай уплыть в другие моря.

– Раньше не думала. А теперь уж думаю, – назло начальнице огрызнулась Шелья.

– Не ворчи, – ведьма насмешливо вскинула брови. – На всех русалках защёлкнуты такие браслеты. Ты не особенная. Вы, русалки, случайно рождены, случайно живёте, и умираете случайно. Одинаковые и беспомощные до безобразия.

Довольная своей речью, ведьма застучала крабьими ногами и отправилась к себе в кабинет. Шелья сжала кулаки, сверля затылок ведьмы несогласным взглядом, пока та не скрылась из виду.

Юная душа русалочки протестовала против подобного беспредела. Но так было заведено во взрослом мире. Что она могла поделать?

Шелья обернулась к блеклым русалкам-упаковщицам и впервые заметила на их лицах эмоции. Русалки с жалостью и состраданием глядели на её браслет. Их стеклянные глаза наполнились безграничной хрустальной печалью, будто в памяти проплывала вся жизнь, начиная с того момента, как на их собственные хвосты натянули эти ненавистные счётчики. Русалки безмолвно переглянулись. Должно быть, они тоже когда-то были подругами-выпускницами. Озорными, шутливыми и полными надежд… А теперь стали призрачными тенями, затерянными на дне жизни.

Их груди Шельи вырвался отчаянный вздох.

До конца рабочего дня она уныло плавала по цеху, изучая что да как. С самым удрученным на свете видом она поглядывала на настенные часы: дешёвенькие, украшенные осколками битых ракушек. Время ползло, как морская улитка. Кстати, улитки здесь работали уборщицами. Раз в три часа они мыли полы между конвейерами и подбирали упавшие с ленты товары, если такие имелись.

Ещё Шелья заметила, что около каждой трубы висел индивидуальный график работы упаковщиков. После окончания смены, они расписывались на графике, а Бартон ставил малюсенькую печать.

Когда часы пробили шесть, все упаковщики с радостью прекратили работу. Бартон нажал на красные кнопки и отпустил всех домой. Только бледные русалочки не шелохнулись и продолжили перебирать мусор. Оказывается, они не ели, не спали, и в отдыхе не нуждались.

– Держи, – краб протянул Шелье листок, расчерченный таблицами. – Я составил для тебя график работы. Внимательно изучи и запомни.

– Будет сделано, – с нарочитым послушанием кивнула Шелья. – Могу плыть домой?

– Разумеется. Завтра к семи. Смотри, не опоздай. Иначе будет вычет…

– Знаю-знаю, одна жемчужина! – раздраженно угадала Шелья.

Она взмахнула хвостиком и поплыла прочь. С тяжелым браслетом на хвосте это получалось не так легко и элегантно, как раньше.

– Ничего, накачаю себе плавник. Бесплатный тренажер, – подбодрила себя русалочка.

За забором уже ждал Конёк. Увидев наставника, Шелья не выдержала. Страшное разочарование этого дня прорвалось наружу скорбными рыданиями. Русалочка залилась солёными горячими слезами. Она схватила Конька в охапку и прижала к щеке:

– Конёк! Родненький! – сквозь всхлипывания причитала она.

– Ну тихо-тихо, – с состраданием молвил наставник. – Первый день у всех тяжелый.

– Правда? – вытирая красные глаза, спросила Шелья.

– Конечно! Думаешь, отчего у меня хвост спиралью свернулся? После первого рабочего дня я так сжался, что не смог разжаться обратно! – заявил Конёк.

Русалочка улыбнулась сквозь слёзы.

– Врёшь ты всё, – хмыкнула она. – У всех морских коньков такие хвостики.

– А вот и нет! – Конёк пощекотал её лицо своим носом-трубочкой. – Взбодрись! Поплыли, я покажу, где ты будешь жить. Аренда – сущая мелочь! Кстати!

Конёк спустился к песку, куда упали слёзы Шельи. Всего за минуту слезинки превратились в маленькие сияющие жемчужинки.

– Ты как раз наплакала на квартплату! – обрадовался Конёк, бережно собирая богатство.

Наставник ссыпал горстку жемчуга Шелье в сумку.

– Поплыли. А то мне скоро детишек из сада забирать.

Конёк поправил галстучек и шепнул в узел:

– Не забыть купить детской планктоновой смеси на ужин.

Глава 5. Квартира №300

– Красота! – восхищенно воскликнула Шелья, когда они приплыли к жилищу.

Русалочка ожидала увидеть стандартный сушескрёб или башню из драконьего позвоночника, но это было гораздо лучше!

Перед ней раскинулось многоэтажное коралловое дерево! Каждый ярус ветвей был отдельным этажом, а каждый отросток – квартирой. Вместо стен служили полупрозрачные купола, наподобие шатров. Они размещались на каждой ветке, будто огромные пузыри. Под сводом каждого купола горела голубая лампочка. Силуэты обитателей легко угадывались по танцующим теням, отбрасываемым на материю шатров: рыбы-пилы, крабы, осьминоги, черепахусы и даже морские улитки. Ткань слегка колыхалась и покачивалась, будто баюкала жителей.

Шелья когда-то читала о подобной материи: это был тонкий шёлк, который плели вуалехвосты. Этот шёлк хорошо защищал от холода и зноя, грязной воды и мелких паразитов, однако отлично пропускал чистые потоки и был способен запоминать хозяина.

– Твоя квартира на самой верхушке. На тридцатом этаже, – сказал Конёк. – Оттуда открывается отличный вид, но коралловая ветка немного обломана из-за сильного течения, которое порой достигает верхнего этажа. Поэтому квартира и дешевле других.

– Ничего. Я люблю потоки. Они приятно освежают, – улыбнулась Шелья.

– Жемчуг отдай владелице здания, которая сидит на первом этаже. А мне пора плыть за детишками, – попрощался Конёк.

– Постой секундочку! – воскликнула Шелья. – Ты же работаешь в бюро по трудоустройству?

– Да. В статистическом отделе, ответственном за учёт рабочих крабов.

– Не мог бы ты… Узнать, куда устроились работать мои подруги-русалочки? Малайла и Зарайра мне как родные сёстры! Мы – не разлей вода с самого детства. Прошу!

Конёк задумчиво поправил галстук:

– Вообще-то, разглашать подобную информацию запрещено… Но если это тебя хоть немного порадует, я разузнаю.

– Спасибо большое! – просияла Шелья.

– Сообщу тебе завтра. До встречи, – пообещал Конёк и уплыл прочь.

Шелья помахала ему вслед.

– Хоть что-то хорошее, – устало прошептала она.

Русалочка поплыла к основанию кораллового дерева. Прямо в стволе было вырезано окошко, по бокам которого трепыхались шторки из водорослей. А тряслись они по вине звучного храпа. Шелья заглянула вовнутрь: в мягком кресле дрыхла владелица здания – разумеется, морская ведьма.

Шелья не могла разглядеть низ её тела, но вместо волос у ведьмы на голове были длинные торчащие иглы, как у морского ежа, а вместо рёбер – жабры.

Русалочка постучала по стволу. Ведьма дёрнулась и чуть не свалилась с кресла.

– Да… что… кто? – выпучила она синие глаза и вытерла с подбородка слюни.

– Добрый вечер! Я новая жительница. Шелья.

– Якорь тебя дери! Зачем разбудила именно сейчас? Мне такой красавчик-принц снился! Мы почти слились в страстном поцелуе! – гнусавым голосом возмутилась ведьма.

Шелья поморщилась, представив эту мерзкую картину. Ей стало невыразимо жаль этого несуществующего принца. Хорошо, что мозг русалочки слишком утомился за день, чтобы воображать яркие сцены.

– Шелья, Шелья, Шелья, – ворчала ведьма, листая журнал постояльцев. – Нашла! Конёк договорился о твоём заселении. Добро пожаловать! Меня зовут мадам Игольница.

– Вот оплата, – Шелья вытряхнула из сумки весь наплаканный жемчуг и протянула ведьме.

Мадам Игольница жадно схватила жемчужины крючковатыми пальцами и дотошно пересчитала оплату.

– Идёт, – довольно усмехнулась она. – Кто ж тебя так довёл, что ты наплакала такой красивый жемчуг?

– Просто… накопилось, – лениво пожала плечами Шелья.

– Твоя квартира под номером 300, – сказала ведьма.

– Тысяча якорей! – ругнулась под нос Шелья. Её уже тошнило от этого числа.

Мадам Игольница протянула Шелье хрустальную лампочку.

– Что это? – спросила русалочка.

– Своего рода ключ от квартиры, – пояснила ведьма. – Как только вплывёшь под купол, сразу же вкрути лампочку в потолок! Иначе купол тебя выплюнет наружу.

– Ясно, – кивнула Шелья.

– Можешь воспользоваться лифтом. Удачи, – сказала мадам Игольница и тут же захрапела вновь.

Шелья растерянно осмотрелась по сторонам, выискивая взглядом лифт.

– Должно быть вот это, – сообразила она.

У подножия коралла висел огромный пустой черепаший панцирь. Точнее, его половина, подвешенная на толстой цепи. Шелья села в него, как в лодочку. По ободку панциря выстроился рядок кнопок. Шелья нажала «300». Цепь загремела и панцирь сразу понёсся вверх.

– А-а-а! – завопила Шелья, еле успев схватится за бортик. Вода хлестала по щекам, трепала волосы и булькала в ушах. Не прошло и минуты, как панцирь достиг тридцатого этажа и замер.

Покачиваясь, русалочка вылезла из лифта и села на коралловый отросток. Голова кружилась, а живот сжался, будто внутренности скрутились в тугой узел.

Опустевший лифт-панцирь понёсся обратно вниз. Шелья посидела еще пару минут и направилась в свою квартиру. Она скользнула сквозь шелковую ткань и молниеносно ввинтила лампочку в центр купола. Внутри шатра загорелся голубой огонёк.

– Фу-у-х, успела, – облегченно выдохнула русалочка. Быть выплюнутой вниз с тридцатого этажа – не особо радужная перспектива.

Шелья оглянулась. Обстановка в квартире была нехитрой. На коралловой развилке лежала губчатая подушка и теплое покрывало, а вверху, с обломанных веток свисали гирлянды из цветущих подводных лиан, на которых виднелись крючки для вещей.

Шелья повесила на крючок свою сумку и устало растянулась на изогнутой ветке-кровати, подложив подушку под затылок.

– Как хорошо! – сладко потянулась русалочка. Груз прошедшего дня навалился на неё, будто жирный кит. Только сейчас Шелья осознала, что спину и хвост ломило от усталости. Каждая частица её тела была разбитой и подавленной.

Шелья заложила руки за голову и уставилась на браслет. Счётчик светился ненавистным числом «300». Правда, жжение и боль притупились. То ли тело привыкло, то ли браслет смилостивился на ночь глядя.

Занавески шатра колыхнулись и Шелье открылся вид на Светловодье!

– Не может быть! – изумилась русалочка, крепко вцепившись в материю, чтобы пейзаж не исчез, как призрачный сон.

Высоко-высоко вдали сияли лазурные воды Светловодья. В них танцевали разноцветные лучи и поблескивали купола особняков из хрусталя и спиральных раковин. После трущоб Дна это великолепие слепило глаза.

Тяжелый ком разочарования сдавил горло Шельи. Её и Светловодье отделали метры, метры и метры тёмной толщи воды и паклей черных водорослей.

Какой наивной она была сегодня утром! Простодушно надеялась, что сможет запросто перебраться в эту великолепную жизнь… будет бороздить загадочные уголки Лунного Моря в поисках сокровищ, изведывать таинственные лабиринты и просачиваться в трюмы затонувших кораблей. Путешествия, романтика и новые открытия – такой Шелье рисовалась полнокровная жизнь. Но эти мечты утекли сквозь пальцы. Теперь они казались такими далёкими, будто прошло сто лет, а не один день. Юность, свежесть и дерзновение – всё разом скукожилось и отправилось на задворки души.

Сейчас Шелья лежала в дешевой квартирке: уставшая, изможденная и обиженная на весь свет. И самое ужасное, что в ближайшее время ничего не изменится. Все кошмары, которые она сегодня пережила, были абсолютно законными и подкрепленными официальными печатями.

Шелья заплакала бы, но решила придержать эти слёзы, чтобы выплакаться попозже хорошими, ценными слезами.

– Как по-взрослому, – горько усмехнулась она.

Внезапно занавески дрогнули и в квартиру ворвалось течение! Оно нежно всколыхнуло волосы Шельи, а затем побежало по рукам, животу и хвосту.

– Течение Перемен, – с легкостью узнала Шелья.

Светло-голубой поток струился в темной гуще воды, будто шёлковая лента. В нём сверкали жемчужные пузырьки, которые приятно щекотали кожу. Течение Перемен пахло рассветом и было сладковато-морозным на вкус.

Оно не имело конца и края, прибывало из ниоткуда и уплывало в никуда. Было известно лишь одно – Течение Перемен обновляло, освежало и будоражило в Лунном Море всё, что успевало застояться.

Некоторые существа не любили этот поток, всячески от него закрывались. Но подобные фокусы грозили опасностью. Утаишься от обновления раз, утаишься два, а потом, если поток всё-таки настигнет, то пронзит душу болью, как тысячи ножей. Все изменения души произойдут разом, нахлынут штормом и снесут бешеным водоворотом, который сокрушит каждую клеточку сердца.

Поэтому Шелья закрыла глаза и расслабилась, позволяя Течению обновить душу. Волшебные воды проникли сквозь кожу и нежно вымыли из сердца горечь, обиду и безысходность. Они заплыли в уголок сердца, который почернел и сжался, и наполнили его новым светом и надеждой.

Русалочка облегченно вздохнула. Она сладко потянулась и укрылась покрывалом. Поток понёсся прочь из квартиры, но напоследок игриво колыхнул её сумку. Из кармана выпала листовка с портретом русалуса Ерша.

Шелья подобрала бумажку и ласково провела пальцем по рисунку, а затем перечитала объявление: «Разыскивается! За надувательство рыб-шаров в особо крупных размерах! Приметы: кличка Ёрш, умеет стрелять шипами и обидными фразами».

Русалочка тихо рассмеялась.

– Зачем же ты надуваешь рыб-шаров, а? – с любопытством спросила Шелья, а потом задумчиво возвела глаза к лампочке. – Хм… этот Ёрш живёт на полную катушку. Не похоже, чтобы у него на хвосте был браслет. Но как это возможно? Неужели существует другая жизнь, о которой мне ничего не известно? Неужели возможно жить свободно без всяких счётчиков, фабрик и злых ведьм?

Шелья прижала листовку к груди и незаметно уснула, продолжая бормотать:

– Обязательно найду этого Ерша и разузнаю, как он избежал рабства… обязательно…

Глава 6. Малайла и Зарайра

Следующий рабочий день тянулся предательски долго. Шелья скрутила волосы в тугой узел, сосредоточенно нахмурила лоб и принялась обпузыривать яблоки, будто смертоносная пушка. Залп за залпом, залп за залпом, залп за залпом. Ладони горели от напряжения, шея затекла, а на висках пульсировали вздутые сосуды, но русалочка упёрто воздушила партию за партией, партию за партией, партию за партией. Даже без перерывов. Ни одно яблоко не упало, ни одно не пропало и ни одно не испортилось.

Осьминоги и черепахусы вытаращились на русалочку с некоторой опаской: уж очень суровой и разъяренной она выглядела. Даже Бартон пару раз подбегал и робко интересовался:

– Шелья, с тобой всё в порядке?

– Отлично!!! – с надрывом и диким взглядом отвечала она.

– Хм… Ясненько. Не буду мешать.

Русалочку развеселила реакция коллег. Должно быть, они подумали, что русалочка свихнулась в первый же рабочий день, но она просто пыталась отвлечься до обеда. Ведь скоро её смена в цехе закончится и она отправится за морозницами! Но перед этим навестит своих драгоценных подруг, с которыми не виделась сто лет! Интересно, на какую работу устроились Малайла и Зарайра? Милые, добрые и самые нежные девушки на свете…

Нашли ли они работу по душе? Сумели ли реализовать свои потрясающие таланты? Или же… тоже страдают под управлением старых ведьм? С тяжелыми браслетами на хрупких хвостиках? Нет-нет-нет… Девчонки – настоящие умницы-отличницы. Они достойны намного лучшей судьбы!

Шелья отмахнулась от тревожных мыслей. Жжение ладоней и трудовой напор заглушали все тревоги, поэтому-то она пузырила яблоки, не покладая рук.

Когда на часах пробил полдень, из кабинета вышла мадам Панцирница.

– Шелья! Ко мне! – приказным тоном заорала ведьма.

– Иди-иди, – засуетился Бартон. Он нажал на красную кнопку и остановил конвейер.

Шелья взяла сумку и подплыла к морской ведьме. Начальница схватила её под локоть и отвела в коридор.

– Вот карта, где отмечены все места, в которых растут морозницы, – шепотом произнесла мадам Панцирница и протянула Шелье старинный пергамент, изрисованный чернилами.

На карте были изображены лабиринты, пещеры и тайные захоронения, обведенные крестиками и черепами. Сердце Шельи приятно заколотилось в ожидании приключений.

– Храни эту карту, как свой хвост! – вскинула длинный палец ведьма. – Я полцарства отдала, чтобы её раздобыть.

– Слушаюсь, – русалочка аккуратно свернула пергамент и уложила в сумку.

– И вот ещё, – ведьма протянула ей пустой мешок, сплетенный из синих водорослей. – Это особый мешок для хранения морозниц.

– Ясно, – Шелья и мешок сунула в сумку.

– Будь аккуратна, деточка. Доставь ягоды в целости и сохранности, – прохрипела мадам Панцирница голосом, в котором ощущалась угроза. Черные глаза ведьмы впились в Шелью, будто пригвоздили к месту. Начальница вскинула брови и причмокнула ярко-красными губами. – Не слышу ответа!