Запретные чувства бесплатное чтение

Глава 1. Лия.

В затылке вдруг набатом забилось осознание того, куда именно я попала. И всё ведь лежало на поверхности, а я, дура наивная, почему-то поверила. Проигнорировала все сигналы. А как тут не поверить? С человеком ведь не первый день знакома. Но, похоже, это был слишком слабый аргумент, практически ничего не значащий.

«Поздно ты встрепенулась, Лия», – насмешливо прозвучал внутренний голос где-то в крошечном промежутке между диким роем нехороших мыслей.

Судорожно обхватив себя руками, я ходила из одного угла гостиничного номера, в другой. Паника, ощутив лёгкую добычу, осторожно начала всё ближе подбираться ко мне. Я остановилась и на секунду зажмурила глаза. Кристина сказала, что в ресторан «Гранд Виктория», что примыкал к одноименному отелю, нужна певица. В красках расписала о том, сколько можно заработать и какой отличный мужик – хозяин всего этого бизнеса.

Мне нужны были деньги. С каждым днем всё сильней холодало и петь в центре, или в парке, или в переходах метро уже становилось намного сложней. Поэтому возможность зацепиться за ресторан оказалась уж слишком заманчивой. Я ведь, по сути, больше ничего и не умею. Только петь. Еще играть на гитаре и совсем немного на пианино.

– Всё нормально, – бесконечно уверяла меня Кристина, когда мы ехали в ресторан. – Тебя Булат посмотрит.

Не знаю, почему, но фраза подруги «Булат посмотрит» уже в тот момент мне совсем не понравилась. Она тонкой иголкой кольнула где-то внутри, будто предупреждая. Но я свое опасение объяснила банальным волнением перед грядущей встречей.

Когда мы приехали, естественно, нас никто не спешил встречать. Нужно было подождать. В самом ресторане, кажется, кто-то праздновал день рождения. Кто-то явно очень состоятельный, потому что на парковке стояли машины покруче, чем в гараже у моего отца. А мой отец всегда обожал дорогие тачки.

– Нам там сейчас делать нечего, – решительно заявила Кристина, и я была с ней полностью согласна. – Подождем в отеле.

Я была уверена, что ждать мы останемся в лобби, но подруга уверенно повела меня в сторону лифтов с глянцевыми металлическими створками.

– Куда мы идем? – настороженно спросила я, когда указательный палец Кристины уже нажал горящую красным, кнопку вызова.

– В номере отсидимся. Не в холле же отсвечивать, правильно? Отогреемся. Всё будет нормально. – Кристина говорила так спокойно и убедительно, что я снова предала собственное предчувствие, доверившись подруге.

Когда мы вышли в холл на двенадцатом этаже, я сразу же заметила, что вокруг слишком пустынно.

– Отель еще не полностью функционирует, – объяснила Кристина, проследив за моим взглядом. – Через месяц или два начнет работать на всю мощность. Он сейчас частично на реконструкции. Здесь тихо. Никто чужой не побеспокоит.

Я кивнула и тут же непроизвольно поёжилась, кожи под тонкой курткой и тонким свитером коснулся фантомный морозец.

– Идем сюда, – скоординировала меня Кристина и всё той же уверенной походкой прошла в самый конец длинного коридора. – Нам нужен номер 312, – она достала из рюкзака ключ-карту.

– Зачем обязательно в номер идти? – напряженно спросила я. – Можно и здесь подождать.

– Еще скажи, что прослушивание тоже в коридоре собралась проходить, – хохотнула Крис и открыв дверь, толкнула ее.

Номер явно готовили под апартаменты. Просторный и с отдельной кухонной зоной. Он был полностью обустроен, разве что розетки еще не везде поставили.

– Ты присаживайся. Не стой на пороге, – поторопила меня Кристина, что-то быстро печатая у себя в смарте.

Я разулась и осторожно прошла вглубь номера. Типичные апартаменты не вызывали во мне никаких эмоций или вопросов. Хотелось просто поскорей решить вопрос с работой и вернуться в общежитие.

– Может, тебе что-нибудь поесть заказать? – оторвав взгляд от телефона, спросила меня Кристина.

– Нет. Ничего не нужно.

Я оставила сумку на диване угловой формы и подошла к окну. Чужой город подмигивал мне сотней яркий разноцветных огней.

– Лучше скажи мне, когда нас примут? Как долго придется ожидать Булата? – я повернулась к Кристине.

– Он должен скоро подойти, – подруга провела пальцем по экрану, затем еще и еще. В конечном итоге она нервно вздохнула и нахмурилась.

– Что-то случилось? – я подошла к дивану и опустила ладони на твёрдую кожаную спинку кофейного цвета.

– Батарея сдохла, – раздосадовано ответила Кристина. – Смарт у меня древний. Денег нет, чтобы заменить. Слушай, можно твой одолжить? Мне только пару звонков сделать надо, – в подтверждение своих слов подруга продемонстрировала свой уже нерабочий телефон.

Не знаю, почему я согласилась. Наверное, потому что наивная дура. Потому что слишком долго находилась под родительской опекой. Потому что никогда не знала ни мир, ни жизнь с изнанки. Уродливой и грубой изнанки. Я привыкла к честности. Привыкла к тому, что если я не лгу и отношусь с добротой, то обязательно в ответ получу то же самое.

– Держи, – я поковырялась в своей сумке и выудила из внутреннего кармана смарт. – Батарея заряжена.

– Спасибо, – Кристина цепко выхватила у меня телефон. – Сейчас же позвоню, – не давая мне опомниться, заявила она и направилась обратно к выходу.

– Подожди, – я не растерялась и пошагала вслед за Кристиной.

– Здесь просто связь плохо ловит. Я сейчас вернусь, – подруга подмигнула мне. – Не дёргайся, Лия, я тебе зла не желаю.

После этих слов Крис вышла из номера. Я услышала, что она с кем-то заговорила по телефону. С матерью. Подруга объясняла ей, что завтра утром обязательно к ней заедет. Я, успокоившись, вернулась к дивану и села. Через несколько минут плотное полотно тишины прорезал монотонный щелчок электронного замка. Меня закрыли.

И теперь, я не знала, что мне делать. Паника уже опутала меня изнутри, подобралась к горлу и больно стиснула его. Из-за собственной глупости и наивности я попала в такую историю, что даже страшно было представить, каковыми окажутся ее последствия. Просто доверилась не тому человеку.

Кристина воспользовалась самым простым и пошлым в своей этой простоте планом. Никаких ухищрений. А я так охотно и быстро заглотила ее наживку.

За окном уже цвела ночь. Я долго стучала в наглухо закрытые двери. Проверила каждый уголок апартаментов. Была мебель и только. Никаких дополнительных выходов, ни стационарного телефона, ничего, что могло бы послужить оружием для самообороны.

Мечась по гостиной, я пыталась унять дрожь в пальцах и негнущихся ногах. Пыталась унять подкатившие к горлу слёзы. Но всё бесполезно.

Вдруг снова послышался щелчок входной двери. Этот короткий звук прошил мои мысли насквозь и выбил остатки воздуха из лёгких. Я бросилась к выходу и резко затормозила. Вместо ожидаемой стройной фигуры Кристины, я увидела широкоплечего высокого мужчину. Он был так огромен, что напоминал медведя. Тёмная щетина лишь дополняла этот немного звериный образ, облаченный в белую рубашку с расстёгнутым воротом и черные брюки. В руках мужчина держал серое кашемировое пальто.

Взгляд серых глаз с густыми ресницами лениво скользнул по мне. Верхняя губа чуть дёрнулась словно в знак неодобрения. Я была одета в обычные джинсы и кремовый тонкий свитер. Куртка уже давно лежала на подлокотнике дивана. Я сняла ее, потому что из-за паники меня быстро бросило в жар и уже не отпустило. Густые каштановые волосы были стянуты в хвост. Я выглядела обыкновенно. Даже инородно для шикарного пространства этих апартаментов и в компании такого мужчины. На его запястье блеснули массивные дорогие часы.

– Почему ты еще одетая? – вдруг раздался хриплый баритон.

У меня от страха и паники пересохло во рту, а язык прилип к нёбу.

– Вы Булат? – прочистив горло, спросила я и на всякий случай сделала шаг назад.

– Булат – мой друг. А мое имя тебе знать необязательно. Почему ты еще не раздета? – мужчина нахмурился и не разуваясь, прошел в номер, сбросив пальто в кресло.

– Я… Я пришла устраиваться на работу и…

– Сейчас я тебя обеспечу работой, – мужчина повернулся ко мне и принялся снимать запонки с одного и второго манжета. – Сколько тебе?

– Двадцать три. Послушайте, вы неправильно всё поняли, – я на секунду замолчала, когда незнакомец подошел ко мне и нагло бесцеремонно стянул с моих волос резинку. Волосы тяжелой вьющейся волной рассыпались по плечам.

Кажется, я стояла ни живая, ни мертвая. Испуганный взгляд лишь фиксировал лицо мужчины. Ему явно уже было за тридцать пять. Ткань рубашки была окутана тяжелым ароматом дорогого парфюма. Этот аромат проник в носоглотку, царапая ее.

– Я пришла устраиваться на должность певицы, – меня начало трясти еще сильней, чем прежде.

Страх достиг пика. В висках резко заломило. По лицу покатились слёзы. Я уже была готова кричать и отбиваться до последнего, но мужчина внезапно застыл на месте. Он помрачнел. В серых глазах мелькнуло что-то такое, что я не смогла разобрать, но оно явно не несло никакой угрозы. Для меня.

– Певица? – переспросил незнакомец.

Я лишь кивнула и всхлипнула, прижав обе ладони к груди. Меня всё еще колотило. Не получалось справиться со своими эмоциями и принять то, что я попала в такую жуткую историю.

Мужчина снова дёрнул верхней губой и мне от страха показалось, что он всё-таки не поверил.

Глава 2. Руслан.

Булат что-то говорил о подарке, подготовленном специально для меня. Многозначительный взгляд товарища почти сразу обозначил, какого формата будет этот самый «подарок». Я не возражал. Хотелось отключить голову и хотя бы один вечер ни о чем не думать.

День рождения был устроен, скорей, не для меня, а для друзей и партнёров, чтобы лишний раз напомнить, кто и с кем в одной упряжке. Всеобщий галдёж быстро надоел. Громкая музыка била в барабанные перепонки, раздражая слух и вызывая головную боль.

Булат постоянно был на телефоне, а когда наконец-то сунул его в карман джинсов, подошел ко мне и прошептал над ухом:

– Подарок уже прибыл. Можешь опробовать. 312 номер. Видел фотографии. Тебе понравится. Всё как ты любишь.

Я лишь кивнул и получив ключ-карту, через несколько минут вышел из-за стола. Надолго оставаться в отеле я не планировал. Булат еще с утра похвастался мне, провел целую экскурсию. Так как именно я дал ему разрешение для застройки, Булат считал своим долгом продемонстрировать мне, что всё идет согласно четко проработанному плану.

– Хорошего тебе вечера, дружище, – бросил мне вдогонку Булат, когда я вышел из ресторана.

В номере меня ожидала девочка. Невысокая и стройная. Даже в этом бесформенном дешевом свитере и потёртых джинсах было заметно, что у нее отличная фигура. Правда, слишком худая. Ничего лишнего или сверх меры. Но испуганный, полный слёз взгляд больших карих глаз меня насторожил.

Она дрожала, обхватив себя руками. Красивая. Я видел разных женщин: и молодых, и средних лет. Брюнеток и блондинок. С искусственными губами и натуральными. С тонной штукатурки и без нее. Все они приблизительно вели себя одинаково: пластмассовые улыбки, упорные попытки понравиться, томные взгляды. Некоторые, особенно смелые, пытались соблазнять откровенными танцами. Другие – прямолинейно интересовались, где поблизости есть спальня, чтобы уединиться.

Со всеми ними было просто и по обоюдному согласию. Никаких обязательств. Никаких лишних фраз, движений или объяснений. Всё происходило как на автомате. Естественная перезагрузка кипящих от работы мозгов и сброс физического напряжения.

Когда у тебя есть власть и ты ворочаешь огромными суммами денег, обычная любовная дребедень уже мало интересует. Есть конкретная задача, которую нужно решить в кротчайшие сроки и снова вернуться к делам. Что-то подобное должно было произойти и в этот раз. Но не произошло.

Девочка явно не понимала, что здесь намечалось и какие планы у меня на нее были. Наш короткий диалог всё быстро расставил по своим местам. Всё еще кипящие мозги прострелило. Пока пальцы выискивали в глубоком кармане пальто смартфон, мой взгляд был упрямо прикован к девчонке.

Она немного успокоилась и настороженно наблюдала за каждым моим движением. Страшно опасалась, что я могу что-то ей сделать. Красивая. Тут и всматриваться не нужно, чтобы понять очевидное. Было в этой девушке что-то такое, что снова и снова притягивало мой взгляд, пока я набирал Булата. Я всегда был уверен, что пересытился женским вниманием и меня уже попросту нечем взять. Оказывается, что всё же есть. Искренностью. Естественной красотой, что не выпячивалась, как единственное хоть сколько-нибудь стоящее достоинство.

– Как зовут тебя? – коротко спросил я, вслушиваясь в монотонные гудки смартфона.

– Лия, – негромко ответила девушка и крепче обняла себя, будто замёрзла.

Боится. Я страх научился за версту распознавать и впитывать его едва ощутимые вибрации в воздухе. Вся эта ситуация была крайне идиотской и неудобной. Для меня, потому что я не привык к заминкам и ошибкам. Для девочки всё обстояло еще хуже. Привели обманом и заперли, как зверёныша.

– Сколько ты уже здесь? – напряженно задал я следующий вопрос, снова набирая Булата.

– Не знаю. Думаю, что больше двух часов, – она пыталась храбриться и в карих глазах почти сразу же вспыхнула надежда. Но подбородок всё еще трясся, а тонкие длинные пальцы давно побелели, потому что слишком сильно сжимали худые плечи.

Я мог бы развернуться и просто молча уйти. Телохранитель притащил бы мне Булата. Между нами состоялась бы короткая и содержательная беседа. Но я почему-то всё еще стоял перед этой молоденькой девчушкой Лией, продолжал звонить Булату и перманентно прокручивать в мыслях одно слово: «Красивая».

Свою нехарактерную пассивность я моментально списал на банальную усталость. Последний месяц был особенно адово утомительным. Предвыборная гонка выматывала. Я планировал пойти на второй срок, и никто не мог встать у меня на пути.

Но даже если это правда, и всё дело в усталости, тогда почему взгляд намертво врос в хрупкую фигуру незнакомой девушки? Почему навязчиво захотелось разжать эти тонкие бледные пальцы и стереть с подбородка слезу, зависшую на самом краешке?

Меня давно так не прошибало. Лет десять, точно. Я оброс проблемами, заботами, работой и годами. Когда подкрадываешься к отметке в сорок лет, многие вещи из юного прошлого перестают будоражить сознание. Всё идет по накатанной. Жизнь превратилась в идеально отлаженный механизм. А потом вдруг видишь вот эти чужие огромные карие глаза и усталость, что рвала еще секунду назад на части, неожиданно куда-то испарилась. Испарилась и уступила место чему-то такому, что в идеальной схеме моей жизни было определённо лишним.

– На связи, – внезапно раздался из динамика смартфона голос Булата.

– Ты что творишь, дружочек? – Процедил я сквозь крепко стиснутые зубы.

– А что такое? Что случилось? – Тут же торопливо спросил Булат.

Сунув свободную руку в карман брюк, я отошел к окну. В полупрозрачном отражении огромных стёкол я видел себя, а чуть позади – Лию. Она стояла неподвижно, явно до конца не пришедшая в себя. Я давно превратился в циника. Меня перестали трогать женские слёзы. Чаще всего я воспринимаю их как начало тупой истерики, которая мне не нужна, поэтому зачастую быстро сворачиваю ее. Либо молча ухожу, либо быстро и жестко всё расставляю по своим местам.

Но эта девочка… Я еще сильней сжал челюсти. Мне всё это категорически не нравилось: подстава Булата, моя реакция на девчонку. Всё это было крайне не вовремя.

– Ты кого мне притащил? – я всматривался в черную ночную бездну, что просачивалась сквозь стёкла.

– А что не так? Всё должно быть, как надо.

– Как надо? – холодно усмехнулся я.

– Руслан, если какие-то траблы возникли, я сейчас поднимусь.

– Нет уж, – оборвал я Булата. – Сиди, где сидел. А завтра уже поговорим.

Лучшую казнь человек сам себе придумает. Именно на это я и сделал ставку. Разбираться сейчас с товарищем у меня не было ни сил, ни желания.

Сбросив вызов, я обернулся, но никого за своей спиной не застал. Входная дверь была чуть приоткрыта. Девочка исчезла, забрав все свои вещи, кроме одной. Резинки для волос, что осталась у меня в руке, а затем незаметно перекочевала в карман брюк.

Глава 3. Лия.

– Лия, ты что? Боишься меня?

Этот вопрос был сродни насмешке или пощечине. Насмешливой пощёчине, так будет точнее всего. Но самое страшное и унизительное то, что он и так прекрасно знал ответ. Это отчётливо прослеживалось в карих глазах с крошечными золотистыми вкраплениями. Он знал и всё равно хотел услышать.

Я старалась храбриться. Как могла и как умела. Но в душе всё предательски переворачивалось и сжималось всякий раз, когда Артём вот так неожиданно возникал передо мной.

– Нет, – солгала я и еще крепче стиснула широкий ремешок своей сумки, в которой вот уже четвертый университетский год подряд ношу конспекты.

– Ты совсем не умеешь врать, Лия, – пухлые губы растянулись в широкой улыбке. Недоброй улыбке.

Я постоянно проклинаю тот день, когда познакомилась с Артёмом. Это произошло на студенческой вечеринке, устроенной в честь поступления. Я решила пойти, чтобы хоть немного освоиться в новом окружении, завести приятельские отношения. На этой же вечеринке был и Артём. Он на курс старше меня.

Сначала Артём показался мне приятным и милым молодым человеком. Он помог разобраться в расположении корпусов и кабинетов. Я даже, грешным делом, подумала, что нашла первого друга в чужом большом городе. Но Артём умел красиво носить различные маски.

Позже я узнала от сокурсниц, что он – сын декана. Разбалованный мажор, который привык цеплять девчонок с начальных курсов, а затем бросать и распространять всякие унизительные сплетни о них. Это у него что-то типа хобби. Извращенного и низкого хобби.

Я не сразу поверила. В такое вообще было сложно поверить, потому что Артём прекрасно отыгрывал роль милого и веселого парня. А затем произошла неприятная ситуация. Артёму, видимо, надоело меня обхаживать, захотел поскорей в кровать уложить. Насильно. Я чудом выпуталась из этой истории и с того момента старалась обходить Артёма десятой дорогой.

Думала, что он отстанет и переключится на какую-нибудь другую девушку, которая будет не против отношений на одну ночь. Но Артём словно помешался. Он не преследовал на постоянной основе, но старался напоминать о себе. Разъезжает на крутой тачке, одевается с иголочки и абсолютно бесповоротно убежден, что может позволить себе всё. Очевидно, его зацепило то, что я не поддалась на его фальшивое обаяние и деньги.

Артём даже не подозревает о том, что и я не из бедной семьи. Дорогими понтами меня не подкупить. Правда, о моей семье вообще никто ничего не знает. Я на эту тему не распространяюсь. Но его деньги в любом случае меня не интересовали.

– Что тебе нужно? – я нахмурилась. – У меня дела.

– Может, покатаемся? Что скажешь? – Артём буквально прижал меня своим телом к холодной кирпичной стене общежития. – Сколько еще ты будешь ломаться?

– Я никуда с тобой не поеду, понятно? Отстань ты уже от меня, наконец! – я всё еще старалась храбриться, но получалось не так хорошо, как хотелось бы.

– Слушай, я уже четвертый год по тебе с ума схожу, а ты всё издеваешься надо мной, – Артём склонился ко мне, обдавая горячим дыханием, смешенным с запахом ментоловой жвачки. – У тебя такие глаза и волосы… а фигура. Откуда ты такая только взялась на мою голову?

Я не верила ни единому слову, ни единой эмоции Артёма. Мне прекрасно было известно, что природа красотой не обделила. С пяти до шестнадцати лет я занималась гимнастикой. Оттуда и осанка ровная, и плечи гордо расправленные. Глаза мамины, роскошная густая шевелюра досталась от отца. Но, если честно, то вся эта привлекательная обёртка ничего хорошего мне не принесла. Я часто ловила на себе мужские взгляды. Они смотрели на меня, как на куклу. На вещь, с которой хотелось бы на одну ночь развлечься.

В груди тут же что-то больно дёрнулось, словно кто-то голыми руками схватился за оголенный нерв. Не хотелось вспоминать о том, как жестоко меня подставила Кристина. Да я и сама была виновата в произошедшем. Дура наивная.

– Уйди, Артём. Мне пора. Дай пройти! – к страху уже подкралась и злость.

– Не могу. Я уже сдвинулся на тебе, – Артём попытался сильней прижать меня к стене, но я каким-то чудом выскользнула у него из-под руки. Поднырнула и пулей влетела в общежитие.

Артём, конечно же, за мной не пошел, что значительно облегчало ситуацию. Осторожно выглянув в окно, я увидела, как он сел в свою дорогую тачку, дал по газам и скрылся из виду.

Сердце еще какое-то время билось слишком быстро и туго, даже в затылке немного заломило. Но потом стало гораздо сносней.

– Лия, ты чё такая перепуганная? – ко мне подошел Стёпка.

Мы жили в одном общежитии. Он на первом этаже, я на втором. Стёпка в нашем небольшом коллективе на четыре человека, что частенько выступал в разных точках города, отвечал за бас-гитару. Высокий, худощавый и светловолосый. Собственно, это он подал мне идею петь за деньги. С нами в группе были еще Даша и Коля. Стёпкины друзья. В общем, вчетвером мы зарабатывали себе на хлеб. Он же меня познакомил с Кристиной. Поэтому я не видела ни единого повода ей не довериться.

– Ничего. Нормально всё, – я отвернулась от окна.

Рассказывать об очередной встрече с Артёмом не хотелось. Стёпа однажды пообещал ему морду начистить, я еле отговорила. Не хватало, чтобы у него еще проблемы возникли из-за меня.

– Я тебе звонил, но у тебя телефон вырублен.

– Да, насчет этого, – я перекатилась с пятки на носок. – Ты с Кристиной не пересекался? Мне поговорить с ней надо.

– Нет. Но я сейчас в рестик иду, у меня незапланированная смена выпала. Крис сегодня админ. Хочешь, идем со мной? Пересечетесь.

– Да. Я только сумку в комнату заброшу, хорошо?

– Без проблем.

С того злополучного вечера прошла уже неделя. Без телефона обходиться было крайне сложно. Связь с группой прервалась. Последние факультетские новости проходили мимо меня. А вчера еще и на первую пару зря пришла. Ее отменили, но я об этом ничего не знала.

Позволить себе купить новый телефон я не могла. Даже самый простенький. Каждая копейка уже была распланирована на определённые растраты. Поэтому получить обратно свой смарт было крайне принципиально.

Пять трамвайных остановок, еще немного пройтись пешком и мы со Стёпкой стояли напротив шикарного стеклянного здания ресторана. Оно было выстроено в три этажа, с обширной летней террасой, которая сейчас пустовала из-за пришедшего октября.

По словам Стёпки, он здесь кормился исключительно с чаевых. Несмотря на фешенебельность ресторана, зарплата для обычного официанта здесь была несправедливо заниженной, но стабильной.

– Я так и не понял, где твой телефон? – спросил друг, поглядывая на красный светофор.

– Так получилось, что я у Кристины его забыла, – немного помолчав, осторожно ответила я.

Мне было просто банально стыдно признаться в том, что я повелась на пошлую уловку Крис. Перед самой собой, в первую очередь, стыдно. Никому нельзя верить. А я упрямо верила.

– Понятно, – отозвался Стёпка и мы пошагали на зеленый.

В ресторане было тепло и уютно. Медовый мягкий свет ненавязчиво затапливал собой пространство, стелился полосами на тёмном полу. Здесь всё дышало деньгами и властью. И тоже ненавязчиво. Как бы тонко намекая, что простому прохожему здешняя кухня будет не по карману.

Кристину я заметила почти сразу же. Хорошо отглаженный черный брючный костюм идеально сидел на ее стройной фигуре. Светлые волосы были собраны в высокий хвост. В руках – новенький смартфон. Это вдруг стало для меня последней каплей.

– Как ты могла? – первое, что я спросила у Кристины, оставив Стёпку позади.

– Лия? – она явно не ожидала меня здесь увидеть.

– Как ты могла? – снова повторила я свой вопрос.

– Да ты не горячись. Ничего страшного не произошло.

– Ты это сейчас серьезно? – моему удивлению не было границ.

– Булат нормальный мужик. И друзья у него тоже нормальные. Никакому уроду тебя бы не подложили.

– Ты себя вообще слышишь?! – на глаза так не вовремя навернулись слёзы.

Мне было жутко обидно. А еще я злилась, и эта злость никак не могла найти выход. Она зрела во мне на протяжении всей последней недели, сжималась в тугую пружину.

– Вижу, у тебя теперь телефончик новый. Аванс за проделанную работу? – не удержалась, чтобы не сыронизировать.

– Прекрати, – шикнула Крис. – У меня из-за тебя и так куча проблем возникла. Так сложно было просто согласиться? Тебе нужна была работа? Ну вот и поработала бы часок-другой. Денег дали бы столько, что на пару месяцев вперед хватило.

– Да. Мне нужна работа. Но не такого плана.

– Ой, не начинай. Отдам я тебе твой телефон. Он мне и даром не нужен. Но сумка в шкафчике в раздевалке, я сейчас не могу отойти. Передам Стёпе, он отдаст. А теперь иди уже отсюда. С минуты на минуту должны важные гости приехать.

Меня поражала циничность Кристины. Никаких угрызений совести. Единственное, что ее волновало – проблемы, возникшие из-за моего отказа. У меня не нашлось ни единого подходящего слова. Что же, жизнь преподнесла мне хороший урок. Болезненный. Единственное, что радовало – безопасный финал.

Эмоции душили. Мне срочно нужно было выйти на свежий воздух. Меньше всего на свете хотелось расплакаться прямо перед Кристиной. Это всё из-за усталости. Нервы потихоньку начинали сдавать, а к этому еще и Артём наваливался, и ситуация с «трудоустройством» на одну ночь.

Развернувшись, я пошагала на выход. Но вовремя не сориентировавшись, в кого-то врезалась. Это был крепкий мужчина с непроницаемым выражением лица. Он молча буквально отодвинул меня одной рукой в сторону, освобождая проход. Причем сделал это всё нагло. Охрана у моего отца точно такая же – бесцеремонная и бескомпромиссная. Главное для нее – это охраняемый объект.

Поджав губы, я терпеливо ожидала, пока этот самый «объект» уже пройдет наконец-то и освободит проход. У меня от страха и неожиданности перехватило дыхание, когда в этом самом «объекте» я узнала мужчину из номера в отеле. Еще паршивей стало, когда он остановился и в упор посмотрел на меня.

Страх разорвал сознание и колючками закололся под кожей. Неподвижный взгляд серых глаз вдруг перекрыл мне кислород.

– Виталик, проведи девушку за мой столик, – отдал сухой приказ мужчина.

– Что? – растерянно выдохнула я, до конца, еще не придя в себя.

– Наш разговор так и не был окончен, – мужчина еще несколько секунд, не моргая, рассматривал мое лицо, затем переключил всё внимание на смартфон, что ожил в его ладони.

Глава 4. Лия.

Я судорожно сжимала и разжимала пальцы рук, неподвижно наблюдая за дверью. Перед ней стоял охранник. Меня же поместили в отдельную VIP-зону. Прекрасно обученный официант принес меню, поинтересовался не хочу ли я что-нибудь выпить. Я лишь отрицательно качнула головой.

Через несколько минут дверь открылась и на пороге возник тот самый мужчина. Я резко поднялась со своего места и крепко-крепко стиснула руки в кулаки.

– Оставь нас, – послышалось тихое твёрдое обращение к охраннику.

Мы остались наедине. Вдруг стало душно. Я спешно стянула с шеи тонкий шарф и намотала его на руку. Мужчина подтянул рукава черной водолазки к локтям и вальяжно сел за столик. Я осталась стоять.

– Что здесь происходит? – тон моего голоса прозвучал выше, чем хотелось бы.

– Присядь, Лия, – спокойным произнес мужчина.

Я вздрогнула, не сразу сориентировавшись, что сама назвала ему свое имя в тот жуткий вечер.

– Что вам от меня нужно? – я резко вздёрнула подбородок и попыталась всем своим видом показать, что ничего не боюсь.

Но мужчина вдруг улыбнулся, словно распознал мой блеф. Быстро вычислил и, похоже, счел это смешным или просто забавным. Меня выдавали руки. Пальцы нервно перебирали редкую бахрому на шарфе.

– Раз уж мы встретились, то обязаны завершить начатое, – мужчина скрестил руки на широкой груди, продолжая беззастенчиво рассматривать меня.

Я узнавала этот взгляд и одновременно с этим, нет. В нем горела знакомая заинтересованность. Но не пошлая. Не унизительная. Мужчина не смотрел на меня, как на вещь. Пожалуй, со мной такое было впервые.

Меня в детстве возили по кружкам и на дополнительные занятия лишь с одной целью, чтобы создать идеальную обертку. Получше завернуть куклу, чтобы ее сразу же захотели приобрести. Возможно, я уже просто не могла иначе воспринимать мужские взгляды в свою сторону. Постоянно казалось, что на меня смотрят, как на игрушку. Но этот взгляд. Он никак не вписывался в мою уродливую систему координат.

– Нечего завершать, – я решила, что до последнего буду храбриться. Хватит и того, что я сегодня почти спасовала перед Артёмом. – Выпустите меня. Немедленно!

– Угомонись, – улыбка моментально сползла с лица мужчины. – И сядь.

Я молча села и еще крепче сжала шарф под столом.

– Надеюсь, ты понимаешь, что о нашем ночном происшествии никто и ничего не должен знать?

– Я и не собиралась об этом никому рассказывать.

– Как ты вообще туда попала? – мужчина немного прищурился.

– Говорю же, пришла устраиваться на должность певицы в ресторан, а по итогу…

Я осеклась и больно прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы снова не расплакаться. Кажется, я уже эмоционально не могла выносить всё то, что на меня навалилось.

– Ты уже ведь не маленькая, Лия. Что ж ты так всем слепо доверяешь? – в голосе мужчины послышалась едва уловимая горечь и даже тень участия.

– Я… Я не знаю.

И хотелось сказать что-то ёмкое, бьющее на поражение, но подходящих слов не осталось. Да и что тут сказать? Время вспять уже всё равно не повернуть.

– Как вас зовут? – немного помолчав, осторожно спросила я.

– Руслан, – он продолжал открыто рассматривать меня.

Почему-то вдруг возникла стойкая ассоциация с голодным котом, перед которым поставили большущую тарелку с домашней сметаной. Я поёжилась.

– Ты не бойся. Я вреда не причиню. Но ты должна уяснить, что никому нельзя доверять, – заявил Руслан, чуть склонившись над столом.

Его глаза гипнотизировали. Я смотрела в них, не отрываясь. Это не глаза Артёма, в которых перманентно полыхает больная одержимость, когда он видит меня. Во взгляде этого мужчины затаился прозрачный отпечаток прожитых лет, опыта и, возможно, мудрости.

– Если бы на моем месте оказался другой человек, то всё закончилось плачевно. Никто бы тебя не отпустил. И объяснений твоих не слушал. А когда всё закончилось, тебя бы просто выбросили где-нибудь на обочине.

Всё это слушать было страшно и неприятно. Я не привыкла к такой жизни. Пусть и живу уже больше трёх лет самостоятельно, а всё равно не привыкла. Хотелось верить в добро. Упрямо и всем на зло. Хотелось верить в человеческую порядочность. Хотя мой маленький опыт уже успел показать, что такие качества почти невозможно найти. Все озлобленные и корыстные.

– Отпустите меня, – прошептала я и наконец-то разжала пальцы, чтобы оставить несчастный смятый шарф в покое.

– Секунду, – Руслан кого-то набрал и почти сразу же сбросил вызов.

К нам вошел охранник, он передал своему шефу пальто. Руслан достал из внутреннего кармана бумажник. Я насторожилась. Мужчина вытянул несколько стодолларовых купюр, свернул и протянул мне.

– Что это? – сердце усердней принялось качать кровь, но не из-за страха, а из-за подступившей злости.

– Деньги. Уплата за причинённый моральный ущерб и за молчание.

Вот так нагло и открыто меня ужа давно никто не унижал. Стало противно. От себя. От ситуации. От Руслана.

– Нет, – я резко поднялась со своего места и прижала клубок шарфа к груди. – Мне не нужны ваши деньги.

– Не ломайся, – верхняя губа Руслана дёрнулась. – Всем и всегда нужны деньги. А тебе и подавно. Купишь себе что-нибудь. Не знаю. Поешь нормально. Ты очень худая. Красивая, но худая.

Злость и унижение стиснули сердце. Кровь моментально прилила к щекам. Стало неприятно жарко. Такой никчемной я давно себя не чувствовала. А Руслан будто и не понимал, что каждая его новая реплика продолжала бить меня наотмашь. Снова и снова.

– Мне чужого не надо, – я направилась в сторону выхода, но охранник молча перекрыл путь к отступлению.

– Считай это просто моим подарком. Мало? Хочешь поиметь с этой ситуации больше? Не вопрос. Но если хоть кто-то узнает о произошедшем, у тебя возникнут большие неприятности, – Руслан достал еще пятьсот долларов. – Бери.

Единственное, что мне сейчас просто одержимо захотелось сделать, так это схватить деньги и затолкать их в глотку владельцу. Я – не дешевка. И побираться никогда в жизни не стану. Это слишком унизительно.

Выхватив деньги, я сжала их в кулаке, а затем швырнула Руслану прямо в лицо. Мой поступок его обескуражил. Несколько секунд он сидел неподвижно и даже не моргал. Затем медленно поднялся, буквально нависнув надо мной. Слишком высокий. И слишком много всего неопределённого промелькнуло в его взгляде и в моих мыслях.

Думаю, Руслан сделал ставку на то, что спасую перед его очевидной состоятельностью и аурой власти, которой он обладал. Но со мной этот трюк не сработал. К тому же жесткий отпечаток наложил весь сегодняшний день. Поэтому контролировать себя уже просто не получалось.

– Ты отдаешь себе отчет? – голос прозвучал угрожающе тихо, почти шипяще.

– Мне не нужны никакие деньги, – я чуть запрокинула голову, чтобы получше всмотреться в эти бездушные серые глаза. – Я просто хочу забыть об этой истории. И всё.

– Не могу понять, в тебе сейчас говорит глупость или храбрость? – Руслан прищурился, будто и в самом деле пытался во мне разглядеть ответ на свой вопрос.

– Во мне говорит злость и страх, – процедила я. – Деньги приносят только беды.

– Бред, – он иронично хохотнул. – Деньги дают власть и нормальную жизнь.

– А еще они сеют раздор и ненависть.

– Когда жрать нечего, никто от лишней сотни не откажется.

– Я сама заработаю эту сотню, – я затаила дыхание. – Скажите вашему телохранителю, чтобы отпустил.

Руслан выпрямился и лениво спрятал руки в карманах брюк. Взгляд всё еще был сосредоточен на мне.

– Виталик, выпусти девушку, – отдал он короткое распоряжение.

Как только выход снова был для меня открыт, я быстро вышла. Кажется, меня несколько раз окликнула Кристина, когда я пробиралась уже на улицу. В ушах шумела кровь, а перед глазами всё еще стоял этот мужчина, его лицо, глаза… Я проигнорировала Кристину. Хотелось лишь одного, чтобы этот сумасшедший день наконец-то закончился.

Глава 5. Руслан.

Стоя в спальне у окна, я бездумно крутил в руке старую изрядно потрёпанную резинку для волос, что принадлежала Лии. Шел дождь. Мелкая холодная морось, от которой на душе всегда становится паршиво и неуютно.

В памяти ярким отпечатком хранилась эта вздорная горделивая девчонка. Всю прошедшую неделю я часто вспоминал о ней, мыслями возвращался к нашей первой встрече, затем к разговору в ресторане. Пытался выудить из этих воспоминаний тот элемент, что никак не желал давать мне покоя. Почему я вообще об этом думаю? Почему еще не забыл?

Уже давно никто в моем присутствии не позволял себе таких вольностей, как это сделала Лия. Ее поведение меня жутко взбесило и неожиданно даже встряхнуло. Не было пластика в этих эмоциях. Они дышали искренностью и естественностью. А я, как заведенный, продолжал бить Лию словами, а затем жадно впитывать тот эффект, что они возымели над ней.

Эти глаза полные слёз… Розовые щёки… Поджатые губы… И пальцы. Я завис на этих тонких красивых пальцах. Никогда не мог подумать, что женские руки так остро могут будоражить мое мужское сознание. Но я не мог позволить себе эту слабость. Не мог позволить себе эту мимолетную запретность. Какой бы очаровательной она ни была.

И с Булатом я разобрался резче, чем следовало, словно мстил ему. А разве было ради кого мстить? Ради девчонки, которую я практически не знал? Разобрался с Булатом так, чтобы ему даже в голову больше не приходила тупая идея обманом затаскивать невинных девчонок в свои хитросплетения. Еще одна промашка с его стороны и он лишится всего, над чем так долго и кропотливо работал.

– Я думала, что ты уже уехал на работу, – в спальню вошла Вера.

– Скоро уеду, – я инстинктивно сунул резинку в карман брюк и повернулся к жене.

Она в шелковом черном халате и с собранными на затылке светлыми волосами, подошла к своему туалетному столику. Я подошел сзади и хотел обнять, Вера не далась. Снова.

– Не мешай, – раздраженно пробормотала она, ковыряясь в своей косметичке.

– Почему ты с утра уже такая колючая? – я предпринял еще одну аккуратную попытку обнять жену, она увернулась от поцелуя.

– Настроения нет. Не приставай, Руслан, – она сбросила со своей талии мои руки и достала из косметички тюбик с кремом.

– У тебя его не было вчера, и позавчера, и неделю назад, и месяц! – с каждым новым словом мой голос непроизвольно повышался всё больше и больше. – А когда оно будет, Вер?

– Никогда, – буркнула она и достала из ящика расческу. – Но для тебя ведь это не проблема, я права? – Вера с презрением посмотрела на меня в отражение зеркала. – Уверена, что ты найдешь способ… сбросить напряжение. Только презервативы не забудь.

– Ты меня в чем-то хочешь упрекнуть? – я спрятал руки в карманах брюк.

– Нет. Мне уже всё равно, Руслан. Делай что хочешь, а меня не тронь.

– Может, мы наконец поговорим нормально? Или так и будем перемещаться по квартире как соседи? – я чувствовал, как постепенно начинаю заводиться. Скандалить в девять утра последнее, чего бы мне сейчас хотелось.

– Что ты пристал ко мне? – Вера резко развернулась и буквально впилась в меня рассерженным колючим взглядом. – Я тебя трогала? Нет. Так и ты меня не трогай. Поезжай уже на свою работу. И, пожалуйста, не делай вид, что тебе не плевать на меня и на нашего сына.

– Что ты сказала? – я вплотную подошел к Вере.

– Что слышал. Тебе. Плевать. На нашего. Сына. И на меня заодно. Так что даже не пытайся строить из себя примерного папочку, – она издевательски улыбнулась и открутила крышку на тюбике с кремом.

– Не неси ерунду, – я резко выхватил тюбик и бросил его в другой конец комнаты. – Это ты всё рушишь. Ты не даешь ни единой возможности всё исправить. Я готов был весь мир к твоим ногам бросить, а ты, – я замолчал, переводя тяжелое дыхание. – Ты законченная эгоистка.

– Да пошел ты к чёрту, Азаров! – Вера влепила мне звонкую крепкую пощёчину, а затем толкнула в грудь.

– Мама? Папа? – на пороге спальни так не вовремя возник Платон.

Он уже был полностью собранный и готовый ехать в школу.

– А что это вы делаете? Ругаетесь? – сын растерянно посмотрел на меня с Верой.

– Нет, сладкий мой. Тебе показалось. Мы просто с папой разговаривали. Ты готов? Сейчас тебя Гриша отвезет в школу.

Гриша был нашим водителем. Кроме него я больше никому из персонала не мог доверить своего ребенка.

– Платон, слушайся учительницу, ты понял меня? Чтобы я больше не слышал жалоб с ее стороны, – строго заявил я, надевая пиджак.

– Хорошо, пап, – сын кивнул и ушел обуваться.

– Мог быть и помягче со своим единственным ребенком, – укоризненно произнесла Вера.

– У нас растет сын, а не дочь, – напомнил я. – Но, если бы ты единолично не решила сделать аборт, возможно, сейчас еще росла бы уже двухлетняя дочь.

– Я тебя ненавижу, Азаров! – выплюнула Вера и бросила в меня пластиковый колпачок из-под тюбика. – Вообще жалею, что связалась с тобой, – она резко развернулась и пулей вылетела из спальни.

День был таким же мерзким, как и морось, что периодически прекращалась, а затем снова возвращалась. Несколько деловых поездок на жилмассив, где вчера прорвало трубу. Перед выборами особенно важно помелькать перед народом и продемонстрировать крепкую заинтересованность в их житейских проблемах. Поломку устранили оперативно.

Голова была забита делами. Разногласия с Верой насильно были помещены в самый дальний уголок моего сознания. Между нами почти всё разрушилось. Надежду на то, что еще хоть что-то можно спасти, я постепенно начал отпускать. Рядом друг с другом нас удерживает лишь Платон и совместный бизнес. Всё. Это крайне удручающая картина.

Когда-то мы были абсолютно счастливы. Жили в общежитии, ели дешевые сосиски с макаронами и на остатки стипендии катались на речном трамвайчике. В те времена Вера много смеялась. Я любил ее ярко выраженные ямочки на щеках. Любил ее. И куда это всё ушло?

После короткой встречи в ресторане со своим замом я планировал уехать к себе на квартиру. Наперед зная, что Вера вечером обязательно захочет разобрать мой мозг на микрочастицы своими претензиями, я трусливо решил покинуть поле битвы. Не хотел накалять обстановку. Вере не нужен диалог, а мне не нужны ее истерики. Идеальный замкнутый круг.

Морось к вечеру трансформировалась в полноценный унылый дождь. Наблюдая за городом сквозь тонированное стекло машины премиум-класса, я бездумно щелкал стальной крышкой зажигалки. Подарил кто-то из подчиненных на прошлый день рождения. Дорогая вещица. Правда, ненужная, потому что я не курю.

– Позвони в ресторан, как приедем. Закажи что-нибудь на ужин. Ты мои вкусы знаешь, – обратился я к водителю. Он лишь молча кивнул.

Откинувшись на кожаную спинку сидения, я снова уставился в окно. Возле входа в парк на набережной явно назревал конфликт между молодыми людьми. Парень – высокий и худощавый. Моя машина остановилась на светофоре, поэтому сцену чужих разборок я видел чётко. Парень явно приставал к девчонке. Она держала чехол с гитарой и, кажется, старалась уйти от конфликта. Попыталась вырваться из рук парня. Он стянул капюшон с ее головы. В случайной незнакомке я неожиданно узнал Лию. Ее внешность слишком глубоким оттиском осталась у меня в памяти, чтобы спутать. Я резко подался вперед.

– Саш, – обратился я к своему водителю, продолжая наблюдать за происходящим. – Видишь девчонку?

– Вижу.

– Ко мне ее сюда.

Не задавая никаких лишних вопросов, водитель сделал так, как было велено. Минимум лишних движений. Всё быстро и чётко. Впрочем, на свой персонал я никогда не жаловался. Саша не оставил ни единого шанса, ни Лии, ни ее странному агрессивному дружку. Во мне вдруг проснулось мрачное ликование. Наличие определённой степени власти извратило меня, давно заставило поверить в то, что я могу получить всё. А на данный момент мне была необходима именно она. Нелогичное и никак не вписывающееся в систему координат моих личных ценностей желание.

– Что происходит? Что вы себе позволяете? – напугано вопрошала Лия, когда Саша усаживал ее ко мне в машину.

– Здравствуй, – кивнул я. – Саш, сворачивай. Едем в «Альянс», там поужинаем.

– Опять вы? – на губах Лии застыли несколько дождевых капель и волосы влажными кольцами прилипли к ее шее. Я завис на этих простых мелочах слишком долго.

– Мне показалось, что тебе была нужна помощь, я не прав?

– Моя гитара и усилитель, – растерянно прошептала Лия.

Я дал знак Саше и все вещи девчонки уже через пару минут лежали в багажнике.

– Итак? Я прав или нет?

– Правы, – нехотя ответила Лия и опустила голову. – Мне действительно нужна была помощь, – в ее голосе всё еще дрожал испуг.

Глава 6. Лия.

Я старалась выглядеть спокойной, но пальцы предательски дрожали, а зубы постоянно кусали нижнюю губу. Она уже начала ощутимо болеть, а на кончике языка возник слабый неприятный привкус крови.

Руслан сидел напротив и внимательно наблюдал за мной. Его пристальный взгляд сложно было игнорировать. И почему он так смотрел на меня? Хотя, ответ очевиден. На фоне всеобщей фешенебельности ресторана я выглядела, мягко говоря, неуместно. Мне и самой здесь было крайне некомфортно, но и для побега не осталось никаких сил.

– Спасибо, – тихо проговорила я, рассматривая носки своих старых кроссовок, которым уже самое место на свалке.

Я действительно была искренне благодарна Руслану за то, что он фактически спас меня от Артёма.

– Кто он тебе? – последовал прямой, почти требовательный вопрос.

Стушевавшись, я снова неосознанно прикусила нижнюю губу, пытаясь собраться с мыслями. Кожа на рёбрах всё еще горела фантомной болью. Несмотря на то, что я была одета в куртку и тёплый свитер, прикосновения Артёма всё равно почувствовала слишком остро.

– Никто, – буркнула я и поёжилась. – Просто учимся вместе, – вдруг по щеке скользнула маленькая слезинка.

Я быстро ее стерла рукавом свитера, но от внимательного взгляда Руслана этот момент не укрылся.

– Нужна помощь?

– А вы всем малознакомым людям помогаете? – я резко вскинула голову, ловя себя на мысли, что просто пытаюсь защититься. Это уже какой-то рефлекс, который я только начала в себе вырабатывать.

– Это часть моих прямых обязанностей. В определенной степени, – он продолжал неприкрыто смотреть на меня, будто стремился впитать, запечатлеть какой-то момент, что был слишком мимолетным.

– Извините, я… Не хотела. Просто устала, – я глубоко вздохнула. – Спасибо вам еще раз.

– Не за что меня благодарить, Лия. Я просто случайно оказался в нужном месте, – на губах Руслана наметилась тень улыбки, в то время как взгляд остался всё таким же серьезным и внимательным. – Ты голодная?

Мне было стыдно признаться в том, что я была жутко голодна. Первое время у меня никак не получалось привыкнуть к обычной еде. Дешевые макароны напрочь отбивали аппетит. Дешевый чай казался безвкусным. Это было своеобразным испытанием. Я привыкла хорошо питаться. Дома в холодильнике всегда хранились самые отборные продукты. И вот так резко соскочить на овсянку из пакетиков оказалось очень болезненно. Но постепенно я привыкла к своему скромному рациону. Правда временами страшно хотелось нормально поесть. Особенно сильным было это желание под конец месяца, когда стипендия почти вся уже потратилась.

Сегодня я съела лапшу быстрого приготовления, а в университетской столовой пообедала двумя пирожками с капустой и запила их чаем.

Внезапно проснулась какая-то совсем уж иррациональная гордость, которая заставила меня уверенно замотать головой.

– Нет. Спасибо, – я стиснула руки в кулаки под столом.

– Не надо мне лгать, – совершенно серьезным и даже чуточку недовольным тоном произнес Руслан. – Я же вижу, что ты голодная. Бери меню и выбери себе что-нибудь мясное на ужин. Здесь подают очень вкусную телятину и выбор десертов довольно разнообразный.

Я нерешительно посмотрела на плотную кожаную обложку увесистого меню. Золотые тонкие завитки букв на обложке складывались в название ресторана «Альянс». Сеть этого ресторана была и в моем родном городе. Папа часто любил ужинать именно в «Альянсе». Мне вдруг стало как-то не по себе.

– Если я закажу, – продолжил напирать Руслан, – то закажу очень много и пока ты всё не съешь, из-за стола не выйдешь.

Я молча притянула к себе меню, чувствуя, что однозначно проиграю битву с собственным пустым желудком.

Мы сделали заказ. Продолжая кусать губу, я смотрела в пол, не зная куда себя деть. Почему-то в присутствии этого мужчины я чувствовала себя как-то странно. Сначала подумала, что дело в страхе, но это не так. Сердце под натиском страха стучит совсем иначе, словно предвещает приближение беды. А сейчас оно стучало по-другому. Чуть ускорено и волнительно. Я поймала себя на мысли, что мои щёки становятся горячими всякий раз, когда наталкиваюсь на прямой взгляд Руслана.

– Кто ты? – вдруг спросил он.

Я подняла голову и непонимающе посмотрела на него.

– Несмотря на эти убогие тряпки, видно, что ты не из обычной среднестатистической семьи.

– Не хочу об этом говорить, – я натянула рукава свитера до самых кончиков пальцев, словно защищаясь.

– Значит, мои наблюдения всё же верны? – Руслан скрестил руки на груди.

– Может, поговорим о вас? Вашей семье? – выпалила я, стиснув руки в кулаки.

– А что тут рассказывать? Женат, есть ребенок. Ничего особенного, – он пожал плечами, а я вдруг ощутила иррациональный и непонятно откуда взявшийся слабенький, но настойчивый неприятный импульс. Он возник где-то в груди.

– Женаты? – переспросила я, хотя и так всё прекрасно расслышала.

– Именно.

Мой взгляд непроизвольно спустился к пальцам Руслана. Обручального кольца я не обнаружила.

– Ты занимаешься музыкой? – Руслан продолжал изучающее рассматривать меня, отчего мои щёки стали совсем горячими.

– Учусь и занимаюсь, – кивнула я. – Академический вокал.

– Академический? – тёмные брови Руслана удивленно приподнялись. – И ты поешь на улице?

– Подрабатываю. Если нужно дать связкам передохнуть, что-нибудь исполняю на гитаре. Людям нравится, – странно, но мне было легко говорить Руслану правду.

– Ну а что с основной работой? Ты ведь хотела устроиться певицей.

Я поёжилась.

– Ничего. Просто подыскиваю себе работу. Не связанную с пением, иначе рискую совсем ничего не найти и остаться без денег.

Нам принесли заказ. Как только официант удалился, Руслан продолжил свое наступление:

– Ну а родители?

– Не хочу отвечать на этот вопрос, – я нахмурилась и уставилась в свою тарелку.

– Всё ясно, – Руслан принялся за свой ужин. – Родители не одобрили твой выбор, а ты всё равно пошла наперекор?

Я улыбнулась, но в этой улыбке не было ничего веселого или хорошего.

– Неужели со стороны я напоминаю взбунтовавшуюся девку, которая решила, что весь мир против нее?

– Ты ни на кого не похожа, Лия. Я просто пытаюсь свести воедино те немногие ниточки, что сейчас находятся у меня в руках, – по-прежнему оставаясь предельно спокойным, ответил Руслан.

– Дело не только в учебе, – я взялась за столовые приборы. – Пожалуйста, не нужно касаться этой темы. Лучше скажите, почему вы мне помогли?

– А разве человек не может просто помочь другому человеку? – ответил вопросом на вопрос Руслан.

– Кристина уже вроде как пыталась помочь мне и это… ни во что хорошее, так и не вылилось. Поэтому…

– Ты думаешь, что мне нужно что-то от тебя? – в голосе Руслана послышались насмешливые нотки. – Поверь, это не так. Наша встреча оказалась случайной. Действительно случайной. Причем все три. Сегодня тебе была необходима помощь, – Руслану вдруг кто-то позвонил, и он отвлекся для ответа.

Я, стараясь держать себя в руках, начала неторопливо есть. Мясо цыпленка оказалось настолько вкусным, что захотелось от наслаждения прикрыть глаза. Это было что-то за гранью моих вкусовых рецепторов. Кажется, в нашем «Альянсе» мясо птицы готовили совсем иначе. Но если честно, то я уже и забыла, какая именно в то время была кухня.

Руслан завершил звонок и снова посмотрел на меня. И снова крайне внимательно. Его взгляд забирался под кожу и стремился проникнуть в мое нутро.

– Я тоже в юношестве занимался музыкой, – вдруг заявил Руслан. – На саксофоне играл.

– В самом деле? – оживленно спросила я.

– Да, было дело, – на лице мужчины проступила лёгкая улыбка с ностальгическим оттенком.

– Сейчас, как я понимаю, ваша жизнь совсем не связана с музыкой?

– Увы. Городской голова должен не на саксофоне играть, а заниматься своими прямыми обязанностями, – Руслан отправил в рот кусочек телятины.

– Городской голова, – эхом повторила я, не до конца еще осознавая, с кем именно сейчас сижу за одним столом.

– Ты не из нашего города, я прав? – он снова улыбнулся.

– Нет, – я качнула головой.

– Но и несильно удивлена, что подтверждает мои предыдущие догадки. Ты далеко не из обычной семьи.

Мне вдруг стало жутко неуютно и есть почти сразу же перехотелось. Руслан каким-то невероятным образом быстро и метко бил в цель, сдирая с меня скорлупу, в которой я жила вот уже четвертый год подряд. Никто ничего не знает о моей семье и так даже проще. Но не знают мои друзья-одногодки. А опытный Руслан так легко разгадал меня и все мои секреты.

– Разве это так важно? – с претензией выпалила я. – Важно, кто моя семья? Я к вам не напрашивалась никуда, поэтому не нужно лезть ко мне в душу.

– Успокойся, – резко оборвал меня Руслан. – Я тебе не враг.

– А кто? Друг? Половина из тех, кого я ошибочно считала своими друзьями, таковыми на самом деле не являлись.

Я вспомнила и Кристину, и Артёма. На душе вдруг так тошно стало и больно. Я упрямо старалась идти вперед. Учиться, подрабатывать и ни в коем случае не падать духом. Но нервы просто-напросто уже сдавали и никаких сил совсем не осталось. Я вела себя, как последняя идиотка, поэтому совершенно во всём запуталась.

– Простите, – пробормотала я.

– Атаковать всегда проще, чем признавать свою неправоту, – философски заметил Руслан. – Послушай, – он вдруг взял меня за руку, отчего я сразу же затаила дыхание.

Тепло чужой кожи уютно обволокло мою руку.

– Никогда не нужно отчаиваться и падать духом, – назидательно произнес Руслан. – На твоем жизненном пути будут встречаться и хорошие, и плохие люди. Это опыт, Лия. Никогда не знаешь, откуда придет помощь и где тебе поставят подножку.

Я сидела неподвижно, боясь даже лишний раз шевельнуть кончиками пальцев. Мысли в голове вдруг утихомирились, а фокус моего сознания сосредоточился на большой ладони Руслана, что полностью под собой скрыла мою. Красивые пальцы, широкое запястье и идеальная линия вен.

– Тебе нужна работа? – уже будничным тоном спросил он и убрал руку.

Я кивнула не в силах что-то ответить, всё еще оглушенная этим неожиданным тактильным контактом. На моей коже сохранилось тепло ладони Руслана.

– Моя жена устраивает в конце месяца благотворительный ужин. Собираем деньги для детей больных лейкемией. Будет небольшой концерт. Нам нужна певица. Ничего обещать не стану, но могу свести с организатором. Пусть посмотрят, послушают тебя. Ты как? Уверена в своих силах?

Я часто заморгала, пытаясь понять, это всё правда или какая-то очередная жестокая шутка. Но судя по серьезному выражению лица Руслана, он абсолютно не шутил.

– Да, – медленно проговорила я. – Уверена. Совершенно уверена.

– Вот и хорошо. У меня где-то здесь была визитка, – Руслан достал ее из портмоне и протянул мне. – Позвони завтра. Лучше после обеда. Я предупрежу, а там тебе уже подскажут во сколько и куда подъехать.

– Я… Я даже не знаю, что сказать. Вы… Очень помогли мне, Руслан, – я почувствовала небольшой ком в горле.

– Ерунда, – небрежно произнес он. – Я лишь дал наводку. Ешь, Лия.

После ужина я уже собиралась попрощаться и найти ближайшую троллейбусную остановку.

– Мой водитель может тебя отвезти, – Руслан оплатил счет и параллельно с кем-то быстро переговорил по телефону.

– Нет. Спасибо. Дальше я сама. Вы и так мне очень помогли, – я надела куртку. – Если честно, я ни на что уже и не надеялась.

– Всегда нужно надеяться на лучшее, но важно не утонуть в иллюзиях, – Руслан снова внимательно посмотрел на меня, а мое сердце снова предательски сжалось. – А насчет дороги. Водитель вызовет тебе такси.

– Не нужно, – торопливо проговорила я. – Это уже лишнее. Честное слово. Дождь прошел. Я заберу технику, и сама доберусь.

Руслан чуть дёрнул верхней губой. Я интуитивно поняла, что мой отказ ему не понравился, но напирать в этот раз он не стал.

Забрав все свои вещи, я быстро попрощалась и направилась к остановке. Впервые за последние несколько лет я испытывала воодушевление. Теперь главное – пройти прослушивание.

Глава 7. Вера.

– Вер, я просто подумала, что ты должна об этом знать, – послышался в трубке голос Катерины – организатора предстоящего благотворительного ужина и по совместительству моей близкой подруги.

– Ну и кто она такая? – недовольным тоном поинтересовалась я, бездумно поколачивая ложкой свой давно остывший кофе.

– Да я ничего толком о ней не знаю. Вроде бы студентка. Молоденькая пигалица. Одета просто. Ни макияжа. Ни прически.

– Понятно. Обычная серая мышь, – озвучила я вполне очевидный вердикт.

– Знаешь, я бы так не сказала, Вер. Есть в ней что-то. Сложно признавать это, но какая-то порода чувствуется. Но я никак не могу понять, где это твой Руслан успел с ней пересечься?

– Может, она из эскорта? – я сделала глоток остывшего кофе и скривилась, он слишком сильно горчил на языке.

– Вряд ли. Она какая-то слишком несмелая и правильная. Держу пари, что еще девственница. Девушки из эскорта иначе себя ведут.

– Ну а сколько ей на вид?

– Двадцать три. Где-то так.

– Девственница в двадцать три? – я фыркнула. – Это уже существенный минус, нежели плюс.

– Не знаю. Просто ставлю тебя в известность. Сегодня мы только встретились. Завтра будет прослушивание. Если захочешь, приезжай. Сама на нее посмотришь. Но не думаю, что есть веский повод для волнения.

– Вряд ли у нее с Русланом что-то может быть. Не его типаж. Но я приеду. На всякий случай. Хочу сама всё проконтролировать.

– Прослушивание на два запланировано.

– Значит к двум и подъеду, – я взглянула на свои тонкие золотые часы, красиво поблёскивающее на запястье.

– Хотя знаешь, Вер, странно всё это. Почему бы вам с Русланом просто не развестись? Разбитую чашу ведь уже не склеить.

– Знаю, но отдавать своего мужа молодым безмозглым пигалицам я тоже не планирую. Любовь любовью, а у нас сын растёт. Наследник. И меня вполне устраивает то, что Платон – единственный законный ребенок Руслана. Я хочу лучшего будущего для своего сына. Поэтому в угоду собственной гордости не побегу подавать на развод. Я сошлась с Русланом еще тогда, когда он был никем. И вот так просто отдать его другой? Нет уж, – я отставила в сторону противный холодный кофе и улыбнулась самой себе. – Завтра я обязательно подъеду. Посмотрим, что там за пигалица.

Сегодня был тот редкий случай, когда Руслан работал дома. Платон был на дополнительном занятии по английскому. Оставался еще целый час, который я могла провести наедине с мужем. Женская интуиция подсказывала мне, что эта молодая вертихвостка еще может сыграть свою роль в нашей истории, если ее вовремя не устранить.

Я знала, что у Руслана случались связи на стороне. Это была просто одна ночь. Никаких постоянных любовниц или жизни на две семьи. Я всегда находилась подле него на каждом снимке в газете, журнале или соц. сети. Руслан никогда не уходил в отрыв, не лелеял никаких иллюзий. Наши отношения на данный момент переживали серьезный кризис, но я всегда была уверена, что Руслан никуда не уйдет от нас.

Случайные девки в его жизни не играли никакой особенной роли. Он выпускал с ними пар. Я к этому привыкла и давно уже смирилась. Для меня был приоритетен мой статус в обществе и будущее Платона.

Руслан никогда не участвовал в жизнях своих случайных спутниц на одну ночь. И никому безвозмездно не помогал. Это не в его характере. Поэтому новость, которую мне сегодня принесла Катерина, неожиданно встревожила.

Чтобы не теряться в догадках, я решила прибегнуть к действенному способу – соблазнению. В нашей паре Руслан любил, а я позволяла любить. Нам было вполне комфортно в таком тандеме. Возможно, именно потому, что Руслан в свое время долго добивался меня, я почти не ревновала его. Случайная ночь не имеет никакого веса перед десятком лет, что мы прожили вместе. Ведь в конечном итоге Руслан всегда возвращается именно в мою постель. И матерью своего ребенка он видел исключительно меня.

Для собственного успокоения, я прошла в кабинет Руслана. Он сидел за письменным столом перед раскрытым ноутбуком. Рядом лежал блокнот в плотной кожаной обложке.

Прикрыв за собой дверь, я изящно на цыпочках прошла к столу. В юношестве я профессионально занималась танцами. Руслан всегда обожал мои стройные длинные ноги и прямую спину с аккуратными лопатками. Он всегда любил в первую очередь целовать именно мои лопатки, затем плавно подбираться к шее, а потом уже и к губам.

Я неторопливо сняла с себя халат, оставшись лишь в белом кружевном белье. Затем неторопливо, почти танцуя, подошла к Руслану.

– Я занят, – глухо отозвался он, делая какие-то пометки в своем блокноте.

– Я не отниму у тебя много времени.

Долго не раздумывая, я опустила свою ступню на колено Руслана и медленно провела ею вверх по бедру. Раньше этот прием срабатывал стопроцентно, и Руслан тут же начинал целовать мое колено. Но не в этот раз.

– Прости, но у меня действительно очень много дел, – он даже не взглянул на меня.

Сердце тут же неприятно сжалось в тревоге.

– Раньше тебя это не останавливало, – промурлыкала я, касаясь большим пальцем стальной пряжки ремня.

– Раньше ты меня и не останавливала. А сейчас у меня нет на это времени, – Руслан сбросил мою ногу и что-то быстро начал печатать в своем ноутбуке.

Это был первый раз, когда именно я получила отказ. Как правило, Руслан всегда проявлял инициативу, а я уже решала, принимать ее или нет. Теперь мы резко поменялись ролями. Мысли о загадочной молодой пигалице закружились в моей голове с удвоенной скоростью. Но я не могла позволить себе вот так глупо продемонстрировать ревность. Это слишком унизительно. И может показаться, будто я и в самом деле принимаю потенциальную возможность, что могу потерять Руслана.

– Несколько минут ничего не изменят, – я склонилась к мужу и коснулась губами его мочки, а затем аккуратно зажала ее зубами.

– Ты меня не поняла? – Руслан увернулся и рассержено посмотрел прямо в глаза. – Я занят, Вер! Занят! Так что давай как-нибудь потом, ладно? – он снова переключил всё свое внимание на блокнот и ноутбук.

Я выпрямилась. Злость и раздражение опалили изнутри. Ревность стиснула стальным обручем сердце. Я быстро вернулась в исходную точку, подобрала халат и в спешке надела его. В мыслях никак не укладывался тот факт, что Руслан отказал мне. Впервые за десть лет нашей супружеской жизни.

– Извини, – тихо проговорила я и вышла из кабинета, втайне надеясь, что он всё же одумается и остановит.

Не остановил.

Верить в то, что у Руслана могла появиться на стороне какая-то другая женщина я решительно отказывалась. Но если это вдруг всё же окажется правдой, то она в его жизни надолго не задержится. Я об этом как следует позабочусь.

Глава 8. Лия.

Стараясь не волноваться, я наблюдала из окна трамвая за быстро сменяющимся пейзажем центра города. Следующая остановка – моя.

Перебирая пальцами бахрому на своей сумке, я думала о том, как пройдет сегодняшнее прослушивание. Вчерашняя встреча с Катериной прошла, на мой взгляд, удачно. Женщина внимательно рассмотрела меня, задала несколько вопросов о том, как я узнала о предстоящем ужине. Я рассказала всю правду, не видя ни единой причины, чтобы лгать. Взгляд Катерины резко изменился, когда я сказала, что визитку мне дал сам Руслан. Но время прослушивание всё равно было назначено, хотя я боялась, что меня уже на старте развернут к выходу.

Выйдя на своей остановке, я быстро направилась в сторону ресторана, где и должен будет состояться благотворительный ужин. Этот ресторан оказался на порядок выше, чем тот, в котором работала Кристина. Большой круглый холл. Черный глянцевый мраморный пол. Высоко под потолком висела многоярусная хрустальная люстра. Здесь было очень красиво, а главное – не слишком вычурно. Сохранялся некий баланс и в цветах, и в деталях интерьера.

Меня практически сразу же встретил работник ресторана и молча провел в зал, где непосредственно запланировано само мероприятие. Несколько десятков людей активно занимались подготовкой помещения к приему гостей. Работа кипела.

– Уже пришла? – Катерина быстро перелистывала какие-то списки у себя на планшете.

– Да, – кивнула я.

– Ты первая. Остальные что-то опаздывают, – женщина заблокировала планшет и еще раз внимательно посмотрела на меня.

И вчера, и сегодня я никак не могла избавиться от навязчивой мысли, что Катерина проводит целую оценочную диагностику. Она рассматривала меня так, словно я была ее прямой конкуренткой или соперницей. Ощущалась предвзятость.

Мне стало страшно неуютно. Сегодня я решила надеть свои лучшие джинсы и лучшую кофту. У меня в шкафу хранилось несколько комплектов одежды для выхода. Волосы я тщательно вымыла и уложила. Для этого пришлось встать рано утром, пока нет очереди и есть горячая вода. Нанесла немного макияжа, чтобы подчеркнуть глаза. Всё же внешний вид тоже очень важен.

– Я стараюсь никогда не опаздывать, – чтобы хоть немного сгладить неловкое молчание, произнесла я.

– Понятно, – незаинтересованно ответила мне Катерина и снова погрузилась в свой планшет. – Сейчас все подъедут и тогда проведем прослушивание.

Чтобы не мешать передвижению рабочих, я отошла в сторону. Вскоре приехали и другие претендентки на вакансию певицы. Всего нас было пятеро. Кажется, из всех я оказалась самой младшей, но меня это нисколько не пугало. Я была не только уверена в своих способностях, но и готова до конца бороться за это место.

Мне казалось, что прослушиванием займется отдельный человек, который разбирается в музыке. Но этим процессом курировала лично Катерина. В очереди меня определили самой последней. Исполнить разрешалось любую песню. А капелла. Я решила выбрать песню собственного сочинения. Было бы лучше исполнить ее под аккомпанемент, но правила диктовали мне.

Напряженно покусывая губы, я терпеливо ожидала своей очереди. Конкурентки оказались достойными. Чувствовался опыт, которым я пока что не могла похвастаться. У меня были незаурядные вокальные данные. Педагог по вокалу никогда не позволял мне об этом забывать. Всегда повторяя, что с моим лирически сопрано можно далеко пойти.

Когда настал мой черед, я отбросила в сторону любые сомнения и тревоги. Выступлений перед публикой я никогда не боялась, это касалось не только вокала, но и презентаций докладов в школе и университете.

Я поднялась на небольшую сцену, которую еще явно будут дорабатывать. Катерина кивнула мне, чтобы я начинала, а сама направилась к выходу. Там стояла незнакомая мне женщина. Стройная и светловолосая. Она почему-то посмотрела на меня будто тоже решила оценить. Снова стало как-то неуютно.

Сделав несколько глубоких вдохов, я принялась исполнять свою песню. Мой голос звучал чисто. Обычно я редко остаюсь стопроцентно довольна своим исполнением. Родители часто устанавливали слишком высокую планку для меня и никогда не любили полумер. Особенно отец. Поэтому и я требовала от себя безукоризненности.

Катерина что-то тихо говорила своей приятельнице, а та в свою очередь продолжала буравить меня тяжелым изучающим взглядом. Я почувствовала себя какой-то подопытной крысой, за каждым движением которой внимательно наблюдали учёные.

– Всё! – оборвала меня Катерина, подходя к сцене. – Всё понятно. Можешь не продолжать.

Я медленно выдохнула, стараясь сохранять на своем лице спокойствие и лёгкую улыбку.

– Вы можете остаться, – Катерина обратилась к моим конкуренткам, те радостно закивали. – А ты, – женщина бросила в мою сторону быстрый взгляд. – Ты можешь быть свободной.

– Я могу исполнить любую другую песню. Только скажите, какой вам нужен репертуар, – максимально спокойно и уверенно парировала я, давая понять, что готова бороться за это место.

– Ничего больше не нужно. Я всё уже услышала. Ты нам не подходишь. Свободна, – в голосе Катерины послышался холодный металл.

Мне хотелось ей ответить, сказать, что она даже толком не послушала мое выступление. Но, кажется, меня не хотели брать из принципа. Что вполне логично. Кто я? Да, по сути, никто. Девушка с улицы, которая не была вхожа в здешний бомонд. Решение по поводу меня приняли заранее.

Та женщина, подруга Катерины, продолжала открыто рассматривать меня, пока я в спешке наматывала на шею шарф.

– А что у нас здесь происходит? – в зал смерчем ворвался мужчина лет пятидесяти. Невысокий и с причудливой короткой бородкой клинышком. – Без меня решили прослушивание устроить? – он добродушно засмеялся и смех этот был таким бархатно-грудным. Приятным.

– Всеволод Константинович, – тон голоса Катерины мгновенно стал дружелюбным, почти заискивающим. – Вот четверых кандидаток для вас отобрала.

– Замечательно-замечательно, – мужчина изящным быстрым движением снял со своей головы зеленый берет. – А это что у нас за девица? – большие голубые глаза лучились искренним весёлым интересом.

– Она уже уходит, – тут же ответила Катерина. – И совсем нам не подходит.

– Подождите-подождите, я отвечаю за выбор певицы. Не отбирайте мой хлеб, Катерина, – Всеволод Константинович продолжал улыбаться, но в голосе его слышалась твёрдость. – Вы тоже на прослушивание, голубушка?

– Да, – смущенно ответила я.

– Тогда прошу. Сейчас и послушаем, и посмотрим, и всё-всё решим.

Воспряв духом, я сняла шарф и последовала за мужчиной к сцене. Катерине и ее подруге явно не понравилась вся эта ситуация, но никто спорить с Всеволодом Константиновичем не стал. Похоже, он здесь был фигурой авторитетной.

Второе прослушивание длилось дольше. Ощущались серьезность и непредвзятость. На миг мне показалось, что я переместилась к себе на пары. У нас преподаватели такие же собранные и внимательные, как Всеволод Константинович.

Когда подошла моя очередь я снова исполнила песню своего сочинения. Мужчина присел на свободный стул и закинув ногу на ногу, внимательно рассматривая меня.

– Что-то не так? – аккуратно спросила я, заметив в глазах Всеволода Константиновича глубокую задумчивость.

Катерина с подругой стояли у дальней стены и были мрачнее тучи. Мои конкурентки поглядывали то на меня, то на мужчину. Мысленно я готовилась получить еще один отказ. Так сказать, чтобы закрепить полученный урок.

– Потрясающий голос, – вдруг заявил Всеволод Константинович. – Чистый. Исполнение грамотное. Есть над чем поработать, но у тебя потенциал, деточка. Богом данный. Беру. На этом вечере петь будешь именно ты, – мужчина резво для своих лет поднялся на ноги. – Простите, голубушки, но с вами я вынужден попрощаться.

У меня немного закружилась голова, а в ушах зашумела кровь. Я не поверила. Не поверила в то, что только что услышала.

– Вы ее берёте? – вдруг с недовольством спросила подруга Катерины.

– Именно так, Вера Александровна. Эта девочка станет не просто украшением, а жемчужиной вечера.

– Хорошо, – немного помолчав, резко ответила женщина. – Хорошо. Пусть будет так, – она развернулась на каблуках и уверенной грациозной походкой направилась к выходу. На миг мне показалось, что в прошлом эта женщина явно была танцовщицей. Каждое ее движение такое изящное и плавное.

– Ну что, деточка? – Всеволод Константинович повернулся ко мне. – Готовься, нам еще нужно будет как следует поработать. Гости у нас серьезные и влиятельные. Оплошать никак нельзя.

– Я вас не подведу.

Глава 9. Лия.

Октябрь закружил меня в своей суете. Учеба – утром, репетиции – вечером. Я старалась изо всех сил и прислушивалась к каждому замечанию Всеволода Константиновича. Он оказался очень требовательным человеком. Но, кажется, я справлялась.

Возможность выступить на благотворительном вечере была ничем иным, как настоящей удачей. Огромной и крайне редкой удачей. Ни на секунду не забывая об этом, я продолжала усердно готовиться.

Мне очень-очень хотелось поблагодарить Руслана за его бескорыстную помощь, но мы больше нигде не встречались. Если бы не он, не знаю, что со мной вообще было. Пожалуй, он прав – после той ночи в отеле вряд ли я сейчас вообще смогла ходить. Меня передёргивало всякий раз, когда я вспоминала весь этот кошмар.

Время неумолимо убегало вперед, благотворительный ужин приближался. Я начала испытывать волнение. Мой педагог всегда говорил, что это профессиональное и значит мне не всё равно. Он был прав. Я не боялась публики. Для меня было главным выступить максимально профессионально и чисто.

– Ну и алмаз отыскал Руслан Владимирович, – восторженно произнес Всеволод Константинович, когда наша очередная репетиция подошла к концу.

Не знаю почему, но упоминание Руслана в моей груди отозвалось каким-то странным ни на что не похожим чувством. Будто на секунду всё внутри стиснулось и мурашки по коже пробежались. Это был не страх и не опасение. Я с уверенностью могла заявить, что это чувство хранило в себе тёплый светлый оттенок.

Несмотря на отсутствие свободного времени (репетиции проходили и по выходным), я всё равно вспоминала Руслана. Либо прокручивала в памяти наши встречи, либо воссоздавала до мельчайших подробностей его внешность. А иногда, когда возвращалась вечером в общежитие, вспоминала его широкую ладонь, что своим теплом на несколько мгновений укрыла мою.

Это были просто мои воспоминания, от которых совсем не хотелось избавляться или гнать от себя прочь. Руслан действительно помог мне, хотя был не обязан это делать. Тогда, у парка, Артём снова приставал ко мне и, кажется, он был не совсем адекватен. Руслан появился вовремя. Словно это уже было неизбежным.

Он неплохой человек, каким я его изначально восприняла. Но вот в глазах затаилась какая-то тяжелая усталость.

– Сегодня ты превзошла саму себя, Лия! – бодрый и всегда весёлый голос Всеволода Константиновича вернул меня обратно в реальность.

– Спасибо, – я улыбнулась и осторожно спустилась со сцены.

– В эту субботу уже концерт. Ты решила вопрос с тем, как будешь выглядеть? Я вижу тебя в каком-нибудь кремовом платье. Длинном. Лёгком. Никакой вульгарности.

Я стушевалась. Вопрос с моим образом всё еще не был решен. Я думала над тем, чтобы взять платье напрокат. Но для этого придется попросить в долг немного денег. Стёпка всегда рад помочь, особенно, когда у него накануне был хороший урожай чаевых. А я не умела просить в долг. То ли гордость дурацкая не позволяла, то ли стыд.

– Знаете, у меня с этим могут возникнуть некоторые трудности, – созналась я, сцепив пальцы рук в замок.

– Почему это? – Всеволод Константинович удивленно вскинул брови. – Ты уже была на примерке? Катерина сказала мне, что одежду только сегодня привезут.

– Правда? – я облегченно выдохнула. – Просто я подумала, что вопрос с внешним видом буду вынуждена решать самостоятельно.

– Нет. Вера Александровна обо всём позаботилась. У тебя на выбор будет два платья: синие и бежевое. Это основные цвета грядущего вечера. Я думаю, что бежевый тебе больше подойдет. Он подчеркнёт твою утонченность. Ты действительно станешь жемчужиной вечера, – Всеволод Константинович тепло улыбнулся мне.

Он напоминал мне моего покойного дедушку. Дед тоже был всегда очень улыбчивый. И глаза у него лучились невероятной добротой.

– Я уже должен идти, Лия. А ты дождись, когда привезут одежду. Примерь. Завтра встречаемся на финальной репетиции. Хорошо?

– Да, конечно, – я кивнула.

– Ну и славно.

Я ушла в небольшую комнатку, что была расположена за сценой и служила гримёрной. Там я оставляла все свои вещи перед репетицией.

С Верой Александровной я ни разу напрямую не разговаривала. Единственный раз, когда она присутствовала на подготовке, я проходила прослушивание. Несмотря на то, что Вера Александровна, на мой взгляд, была очень привлекательной женщиной, она вызывала во мне чувство опасения.

Позже, когда я узнала, что эта женщина – жена Руслана, всё встало на свои места. Тогда я поняла, почему Катерина не захотела меня нормально прослушать и стремилась поскорей избавиться. Она оказалась близкой подругой Веры Александровны и вероятно действовала по ее указке. Это было вполне логично, ведь я появилась здесь практически из неоткуда и с визиткой, которую мне лично вручил Руслан. Вера Александровна и Катерина сделали неправильные выводы, посчитав, что у меня интрижка с Русланом.

Сама того не желая, я позволила, чтобы во мне увидели соперницу, которой на самом деле не существует. Но я уже была полностью вовлечена в проект, поэтому уходить из него не собиралась. К тому же я нуждалась в деньгах. Всеволод Константинович сказал, что я получу хороший гонорар, потому что такого рода мероприятия всегда высоко оплачиваются.

Дверь в гримёрку открылась и на пороге возникла Вера Александровна. Я сидела на стуле напротив небольшого зеркала, в отражении которого и увидела женщину. Она была стильно одета. Бежевый расстёгнутый тренч, белый тонкий свитер, небрежно чуть заправленный в скинни. В руках небольшой стильный рюкзак. Светлые волосы были завязаны в высокий пучок.

Я совершенно не ожидала, что она лично приедет. Думала, что просто кто-то из помощников привезет одежду.

Поднявшись со стула, я повернулась.

– Здравствуйте.

Взгляд голубых глаз оценивающе скользнул по моей фигуре. Я кожей почувствовала ту враждебность, что ко мне испытывала Вера Александровна, но при этом старалась максимально замаскировать ее. Женщина держалась абсолютно уверено.

– Вещи и обувь уже привезли, – оповестила она.

– Хорошо. Всеволод Константинович меня предупредил, – я тихо сглотнула, пытаясь абстрагироваться от той странной давящей атмосферы, что внезапно зародилась в тесном пространстве гримёрной.

Через несколько секунд принесли одежду и обувь.

– Можешь посмотреть, – Вера Александровна грациозно подошла к свободному стулу и не менее грациозно опустилась на него.

Ладошки у меня тут же немного вспотели из-за накатившего волнения, но я мысленно приказала себе не паниковать. И что это вообще за дурацкая реакция? Почему я ощущаю себя виноватой без вины? Расстегнув чехол, я увидела синие блестящее платье. Оно оказалось, на мой взгляд, слишком коротким. Не вульгарным, но уже почти вызывающим. Открытые плечи и спина. Это было как-то слишком. Но ткань наощупь приятная и видно, что не из дешевых.

– А второе? – аккуратно спросила я, застегнув чехол.

– Второе? – переспросила Вера Александровна, оторвав взгляд от своего смартфона.

– Всеволод Константинович сказал, что будет два наряда. Синие и бежевое.

– Я решила, что будет именно этот цвет. Ты с неярко выраженной фигурой, должно подойти, – Вера Александровна снова оценивающе на меня посмотрела. – Примерь, – ей кто-то позвонил, и она вышла из гримёрной.

Снова раскрыв чехол, я еще раз внимательно осмотрела платье. Очевидно, что отсутствие выбора не было случайностью. Мое волнение усилилось.

– Это просто платье, – обратилась я к самой себе.

Пасовать перед очередной небольшой по своей значимости трудностью я не собиралась. Быстро переодевшись, я встала напротив зеркала, чтобы посмотреть, как на мне сидит платье. Оно действительно оказалось очень коротким. Если бы верх был закрыт, то всё смотрелось иначе. Но из-за обнаженной спины и плеч платье казалось взывающим. Из-за блёсток оно явно не сможет остаться незамеченным.

Я не совсем понимала, чего именно этим хотела добиться Вера Александровна. Чтобы я отказалась от выступления? Бред. Ужин уже на носу и если я откажусь, то весь план нарушится. Зачем ей такие риски? Захотела выставить меня посмешищем? Это платье было вызывающим, но не смешным. И я в нем выглядела гораздо старше своих лет. Наверное, это из-за глубокого синего цвета.

Единственное, это платье совсем не вязалось с тем репертуаром, над которым мы работали с Всеволодом Константиновичем. Я понимала, почему он хотел именно беж. Дело было не только в моей внешности, но и в общем настроении выступления.

Помассировав переносицу, я попыталась максимально быстро принять для себя окончательное решение. Даже если я каким-то чудом достану другой наряд, это может послужить ненужным вызовом, брошенным лично Вере Александровне. А это может укрепить ее уверенность в том, что между мной и Русланом что-то есть, раз я посмела так поступить. Нет. Это не выход. В целом отказываться от выступления я тоже не собиралась. Значит решение только одно – согласиться.

К тому же, это просто платье. Моя главная задача – качественно исполнить тот репертуар, который мне предоставил Всеволод Константинович. Всё. Остальное меня ни капли не должно волновать.

Но если момент с платьем был решен, то избавиться от навязчивого предчувствия, что Вера Александровна что-то задумала, оказалось не так-то и легко. Мне стоило ее остерегаться. На всякий случай.

– Отлично, – заявила она, снова возникнув на пороге гримёрной. – Перед выступлением тебе сделают макияж. Всё уже оговорено.

– Хорошо, – я кивнула и скрестила руки на груди в подсознательном желании отгородиться от этой женщины и прикрыть слишком обнаженную грудную клетку.

– Напомни-ка мне еще раз, где ты познакомилась с Русланом? – словно между делом спросила Вера Александровна.

Она хотела меня подловить, но я вовремя сориентировалась:

– Мы познакомились случайно. В ресторане. Руслан помог с работой.

– Руслан, – как-то странно повторила Вера Александровна. – Не знала, что мой муж альтруист.

– В любом случае он очень помог мне. Я ему за это благодарна.

– Надеюсь, что благодарность эту свою, – женщина многозначительным взглядом посмотрела на меня, – ты оставишь при себе. Знай свое место и не вынуждай меня с тобой ссориться.

Я хотела возразить и сказать, что меня неправильно поняли, но Вера Александровна изящно развернулась и вышла из гримёрной. На душе стало гадко, но я постаралась взбодрить себя мыслью, что после благотворительного ужина вся эта история закончится.

Глава 10. Лия.

– Ты шутишь? – Стёпка удивленно посмотрел на меня.

– Нет, не шучу. Я уже должна ехать. Прости меня, пожалуйста. Но ты слишком поздно сказал.

– Я просто привык, что ты свободна и мы можем в любой момент устроить концерт. А тут еще и в кафе моего друга получилось выкроить время, – Стёпка почесал затылок. – Но в любом случае, это круто! У тебя прекрасный голос. Стряси с толстосумов немного деньжат с его помощью, – друг засмеялся.

Я сдержанно улыбнулась и кивнула.

– Потом расскажешь, как всё прошло?

– Обязательно. Извини, уже спешу.

Я волновалась совсем немного. Часть моего выступления в общей программе была не такой уж и большой. С ней я справлюсь быстро, качественно и без напряжения. Момент с платьем больше меня не волновал. Я его приняла. Снова и снова разбираться в том, почему Вера Александровна поступила именно таким образом, я тоже не собиралась.

Приехала я ровно за два часа до начала мероприятия. В ресторане заканчивались последние приготовления. Было много суеты, а гул голосов напоминал жужжание в пчелином улье.

Всеволод Константинович, как только заметил, что я уже прибыла на место, тут же резво направился в мою сторону. Это удивительный человек. В нем сохранилось еще так много нерастраченной энергии! Впрочем, мои родители тоже немолодые, а мама всегда стабильно три раза в неделю занимается пилатесом.

Мысли о родителях на несколько секунд погрузили меня в колючее чувство вины. Я старалась об этом не думать, но иногда возникали сомнения, правильно ли я поступила. С точки зрения морали, пожалуй, нет. Ведь родителей своих нужно любить и уважать. А я получается превратилась в неблагодарную и разбалованную дочь, которую нужно было в детстве бить ремнем как следует.

– Я пытался переубедить Веру Александровну, – заявил Всеволод Константинович, когда подошел ко мне. – Она осталась непреклонной, – он перевел дыхание и поправил свой берет, что был озорно нахлобученный набок. На этот раз головной убор был тёмно-синего цвета. – Я уже был готов привезти свое платье. У меня есть знакомые костюмеры. Но такой компромисс Вере Александровне тоже не понравился.

– Всё в порядке, – уверено заявила я и тепло улыбнулась. – Спасибо вам. Но я надену то, что мне предоставили. Не нужно из-за меня ссориться с Верой Александровной.

– Это совершено не то, что должно быть. Совершенно! – Всеволод Константинович раздосадовано покачал головой.

– Зато у вас берет в тон к моему платью, – подметила я.

– Специально поменял его, – он еще раз поправил свой головной убор. – Всё. Поспеши в гримёрную. Тебя уже ждут.

Я кивнула и быстро направилась в сторону сцены. Сердце немного ускорило свой ритм, но в этом было даже что-то приятное. Я чувствовала себя на своем месте, несмотря на некоторые казусы, связанные с платьем и Верой Александровной.

Оказавшись в гримёрной, я будто попала в сильный водоворот. Макияж, прическа, финальная примерка.

– А где туфли? – спросила женщина, которая отвечала за мой внешний вид.

Я хотела обернуться, но визажист не позволил, продолжая аккуратным тонким слоем наносить тональную основу мне на лицо.

– Они были здесь, – ответила я, стараясь сильно не шевелить губами.

– Я знаю, что они были здесь. Но проблема в том, что сейчас их нет.

В отражении зеркала я видела, как костюмер проверила каждый уголок небольшой гримёрной. Но туфли так и не нашлись.

– Звоню Катерине.

Через несколько минут к нам пришла Катерина. В руках она, как всегда, держала планшет.

– Обувь пропала, – сразу объявила костюмер. – Она вчера была здесь. Я это точно помню, потому что ушла последней. А сегодня уже пропала.

– Никого постороннего сюда не пустили бы. Как вы могли потерять обувь? До начала вечера осталось меньше часа, – странно, но Катерину несильно встревожила проблема с обувью. Голос ее звучал деловито ровно.

– Я по пустякам тебя дёргать не стала. Обуви нет.

– Ты ее не забирала? – Катерина повернулась в мою сторону, наши взгляды встретились в отражении.

– Нет, – твёрдо ответила я.

– Ей бы никто их и не отдал, – заявила костюмер. – Что делать?

– Это твоя зона ответственности, – жестко заявила Катерина и что-то быстро написала стилусом у себя в планшете. – Тебе за это платят. Так что реши эту проблему. И как можно скорей. Если сорвете выступление, – Катерина посмотрела на нас двоих, – Вера с вас шкуру спустит.

Я старалась дышать глубже и не паниковать. После позавчерашней финальной репетиции я заходила в гримёрную за вещами. Всё было на месте, а теперь куда-то пропали туфли. Такое упущение не могло оказаться простой случайностью.

– У тебя есть подходящая обувь? – обратилась ко мне костюмер.

– Нет. У меня вообще нет туфлей.

Женщина ничего не ответила, только нервно помассировала переносицу.

– Как здесь моя жемчужина? – к нам заглянул Всеволод Константинович.

– Всё плохо. У нас нет обуви, – отозвалась костюмер.

– Как это? Впрочем, сейчас уже неважно. Какие есть варианты?

– На данный момент никаких, – ответила я, пока визажист набирал на кисть тёмно-синие тени.

– Так-так, что же можно придумать? – Всеволод Константинович чуть пощипал свою бородку. – Я могу позвонить своей знакомой. Она подберет обувь. Лия, какой у тебя размер?

– Тридцать восьмой.

– Но не знаю, будет ли у нее что-нибудь подходящее. Сейчас я созвонюсь, – Всеволод Константинович достал телефон и ушел звонить.

Я смотрела на себя в зеркало и с каждым новым взмахом кисти визажиста, всё меньше и меньше узнавала себя прежнюю. На веках постепенно прорисовывались тонкие аккуратные тёмно-синие крылышки то ли бабочки, то ли птицы. Это было очень красиво и изящно. И совсем не сочеталось с фасоном моего платья.

Навязчивые мысли связанные с тем, что моя обувь пропала неслучайно омрачали то сладкое предвкушение, которое я всегда очень любила испытывать перед выступлением. Пусть я порой и была очень наивна, но в данную минуту абсолютно точно понимала, что здесь не обошлось без Веры Александровны.

Это не мое место. Петь должна была другая девушка. И если бы не авторитетность и профессионализм Всеволода Константиновича, меня никто никуда и не пустил. Поэтому Вера Александровна решила действовать тоньше. Никому даже в голову не придет такая мысль, что хозяйка сегодняшнего вечера специально забрала обувь у певицы. А скажи я кому-то об этом, всё равно никто не поверит. Да я и не собиралась этого делать.

– Подходящая обувь есть! – заявил Всеволод Константинович, снова заглянув в гримёрную и всё еще держа телефон у уха. – Но только тридцать седьмой. Правда, уже немного разношенный.

– Хорошо. Лучше так, чем совсем ничего. Всё-таки я буду петь, а не танцевать.

Всеволод Константинович кивнул и снова исчез.

Время стремительно ускользало. Макияж уже был сделан, прическа – тоже. Мои волосы были собраны на затылке. Локоны выглядели аккуратно и не искусственно. Сильная фиксация здесь была ни к чему.

Костюмер помогла мне надеть платье, застегнуть его и расправить складки. Волнение начало возрастать.

– Скоро начнут пропускать гостей, – объявила Катерина. – Вопрос с обувью решен?

– Голубушка, всё под контролем, – спокойным уверенным тоном ответил Всеволод Константинович.

Пока мы ждали, когда привезут обувь, я начала распеваться. Меня немного мутило из-за переживаний. Не хотелось всё испортить, я должна была остаться профессионалом, но эмоции не вовремя накрыли меня. Что если это знак? Что если вокал – это действительно не моя история и я зря бросила всё, устремившись за мечтой? Сомнения подкрались незаметно и крепко вцепились в горло.

Я замолчала и прикрыла глаза. Никаких сомнений, никакого волнения. Тугая пружина в груди всё еще была слишком сильно сжата.

– Привезли, – оповестил меня Всеволод Константинович и моя пружина тут же разжалась.

Я глубоко вздохнула. Костюмер поспешила пойти, забрать туфли.

– Не то платье. Совсем не то. Ты для другого создана, – причитал Всеволод Константинович, рассматривая мой образ со всех сторон.

– Главное – не платье, – произнесла я. – А мой голос.

– Достойный ответ, деточка, – Всеволод Константинович вдруг посерьезнел. – Ты сможешь достичь очень высоких вершин, если будешь продолжать трудиться. Я тебе это говорю как профессионал.

– Обувь! – костюмер пулей влетела в гримёрную. – Держи!

Я быстро обула туфли. Это были изящные черны «лодочки». Но они почти сразу больно сжали мизинцы и больше пальцы.

– Как? – спросил Всеволод Константинович.

– Нормально, – солгала я, не видя никакого смысла сейчас жаловаться.

Начали пропускать гостей. Я слышала шум их голосов. Сквозь толщу волнения и различных мыслей, вдруг прорезался один-единственный вопрос: будет ли на этом ужине Руслан? Я снова прикрыла глаза, затем медленно открыла их, стараясь полностью отчистить свое сознание.

Когда настал момент появиться на сцене, мне сразу стало совсем легко и свободно. Туфли больно жали ноги, но украсив свое лицо лёгкой приветливой улыбкой, я поднялась на сцену. Гостей оказалось много. Человек пятьдесят, не меньше. Все они небольшими группками сидели за отдельными круглыми столиками. Дресс-код диктовал только два цвета: синий или бежевый.

Мой взгляд сам упал на один из центральных столиков. Это произошло ненамеренно. Я увидела Руслана. Он сидел один и был одет в тёмно-синий, почти черный смокинг с галстуком-бабочкой. Лицо Руслана показалось мне непроницаемым. Он смотрел прямо на меня. Смотрел и даже не моргал. Я на несколько секунд затаила дыхание, ощущая стайку волнительных мурашек, что пробежалась у меня по спине. Почему он так смотрит? И почему я так реагирую? Сейчас я должна сосредоточиться на исполнении. Оторвав взгляд от Руслана, я мельком взглянула в самый конец зала. За одним из дальних столиков сидел Артём со своим отцом.

Сегодняшний вечер стал для меня ничем иным, как настоящим испытанием, жестким экзаменом, который я не имею права провалить.

Глава 11. Лия.

Гул аплодисментов заставил меня улыбнуться чуть шире. Я с радостью и достоинством принимала овации. Первая часть моего выступления подошла к концу. Вторая состоится где-то через полчаса после презентаций проектов, почти перед самым началом уже неофициального вечера.

Руслан аплодировал мне вместе со всеми остальными гостями. Он по-прежнему был очень серьезен и взгляд его намертво приковался ко мне. Во время своего выступления так получилось, что я отчетливо видела перед собой лишь Руслана. Остальные гости превратились в одно сплошное сине-бежевое пятно.

Между нами будто возник какой-то тонкий крепкий контакт. Я чувствовала боль в ногах из-за тесной обуви и дискомфорт из-за слишком открытого платья. Но в одну секунду всё это стало неважным. Даже присутствие Артёма не выбило меня из колеи. Я пела лишь для одного человека в этом зале. Пела для Руслана, потому что видела, чувствовала, что он слушал меня, а не только делал вид.

Я своим голосом благодарила Руслана за то, что он подарил мне возможность быть сегодня здесь. Вера Александровна к нему присоединилась значительно позже. Она была одета в изысканное бежевое платье, что казалось почти воздушным. Но ее появление никак не прервало наш контакт. И, наверное, это было совсем неправильно.

– Бесподобно! – первое, что мне сказал Всеволод Константинович, когда я спустилась со сцены. – Певица планировалась быть просто украшением. Но ты стала жемчужиной. Настоящей жемчужиной! Несмотря на такой… неподходящий образ. Внимание было приковано исключительно к тебе! Как ноги?

– Нормально.

На самом деле они очень сильно болели. Я не могла просто стоять на сцене на одном месте и совсем не двигаться. Зайдя в гримёрную, я аккуратно села на стул и с трудом сняла туфли. Пальцы были красными, а кожа на ступнях – пережатая.

– Нормально, говоришь? – Всеволод Константинович покачал головой, глядя на мои ноги.

– Ничего страшного. Пустяки, – отмахнулась я и растёрла ладонями затёкшие ступни.

– Отработаешь вторую часть программы и пока все будут ужинать, я проведу тебя и посажу в такси. Договорились?

– Да. Спасибо большое, – я благодарно улыбнулась. – Всеволод Константинович, – обратилась я к мужчине, когда он уже собрался уйти к гостям.

– Да, голубушка? – он обернулся.

– Я действительно хорошо пою?

– Хорошо? – Всеволод Константинович повернулся спиной ко входу. – Хорошо? Это слишком сухое и ничего не означающее слово, деточка. Ты поешь поразительно проникновенно и кристально-чисто. Это талант, Лия! Понимаешь? Талант, который ты должна развивать и оберегать. Почему ты меня об этом спросила? – мужчина чуть прищурился. – Ты сомневаешься в себе?

– Сомневаюсь только в том, правильно ли я поступила, решив пойти за своей мечтой?

– Правильно, – твёрдо ответил Всеволод Константинович. – Ты поступила абсолютно правильно, Лия. А пока отдыхай.

Я кивнула и откинулась на спинку стула, чувствуя, как пальцы на ногах всё еще продолжали ныть. По плану сейчас должны были выступать президенты благотворительных фондов с презентациями проектов, посвященных борьбе с лейкемией и помощи детям из малоимущих семей.

Пройдя босиком по прохладному полу, я выглянула из гримёрной, затем прошла крошечный коридорчик, чтобы хотя бы одним глазком посмотреть на гостей. Мне стало не по себе оттого, что Артём здесь. Радовало лишь то, что вокруг очень много людей и он вряд ли осмелится приставать ко мне.

Руслан всё еще сидел за своим столиком, слушая презентацию. Вера Александровна что-то ему говорила на ухо, а он лишь коротко кивал и отвечал одним-двумя словами. У них было какое-то странное взаимодействие. Почти ледяное и какое-то совсем чужое. Хотя внешне Руслан со своей женой выглядели очень гармонично. Идеальная пара.

Неожиданно Руслан повернул голову в ту сторону, где я стояла. Я была полностью скрыта в тени, но мне показалось, что он всё равно заметил мое присутствие. Я медленно отошла назад и вернулась в коридор.

Сердце обеспокоенно забилось в груди. Я решила, что будет лучше отсидеться в гримёрной и не обращать на себя лишний раз ненужное внимание. У меня не было недостатка в проблемах, поэтому в новых я совсем не нуждалась. А Вера Александровна могла мне их обеспечить. Она жестко отстаивала свои позиции несмотря на то, что на них никто посторонний не посягал.

Внимательно осмотрев свой макияж в зеркале, я убедилась, что ничего не испортилось и не растеклось. Визажист уже уехал, поэтому исправлять было бы некому. Взглянув на туфли, я чуть нахмурилась, представив, что еще целых полчаса придется в них топтаться на сцене. Поджав пальцы на босых ногах, я глубоко вздохнула. Нет. Лучше уж выйти босиком.

– Это твои деньги, Лия, – прошептала я самой себе. – Ты должна их заработать. Должна показать всё, на что ты способна.

– Почему ты так одета? – раздался за спиной требующий немедленного ответа, вопрос.

Я вздрогнула и обернулась. На пороге гримёрной возвышалась крепкая фигура Руслана. Спрятав руки в карманах тёмно-синих брюк, он неодобрительным взглядом скользнул вдоль моего короткого платья.

– Такова задумка, – осторожно ответила я.

Руслан нервно дёрнул верхней губой.

– Ты выглядишь вульгарно, – выпалил он. – Тебе это нравится? Нравится так выглядеть?

– Образ и не должен мне нравиться. От меня зависит только то, как я исполню свою программу, – я говорила спокойно, но требовательная и даже немного грубая форма общения Руслана вдруг сильно обидела меня. Я не заслуживала такого тона.

– Плевать все хотели на твою программу. Я слышал, что некоторые мужчины говорят о тебе. Поверь, многие здесь готовы заплатить за вечер с тобой. Но не для того, чтобы ты им пела.

– Я… Я не понимаю, что всё это значит? В чем я виновата? Такова концепция вечера. Мой образ был включен в нее.

Мне стало горько и больно оттого, что я находилась в одном крошечном шаге, чтобы разочароваться в еще одном человеке. Нет, даже не в нем, а в своих ожиданиях. Ну нельзя же думать, что любой человек, которого я повстречаю на своем жизненном пути обязательно должен оказаться хорошим. Просто… Мне не хотелось даже мысль допускать о том, что Руслан может быть плохим.

– Я прекрасно знаком с концепцией сегодняшнего вечера, – Руслан буквально испепелял меня своим немигающим тяжелым взглядом. – Всё это устроено на мои деньги. А я привык знать, куда их тратят. И это, – он сделал небрежный жест в сторону моего наряда, – здесь лишнее. Ты должна быть одета в другое платье. Гораздо… скромнее этого.

Несколько секунд мы просто молча смотрели друг на друга.

– Это была проверка? – растерянно спросила я. – Ты… вы хотели узнать, что я вам отвечу, хотя и так знали всю правду?

– Да. Хотел. Думал, что ты честно ответишь.

– Зачем? Чтобы нажаловаться? Я бы этого не стала делать. Это просто платье. Меня данная ситуация ни капли не волнует.

– Я поговорю с Верой.

– Что? Нет, – я босиком подбежала к Руслану и крепко ухватила его за плечо. – Не нужно ни с кем разговаривать. Из-за куска ткани ссориться. Это же… это же глупо! – я, затаив дыхание, посмотрела в серые всё еще немного рассерженные глаза Руслана. Посмотрела в них дольше, чем следовало бы. Потому что я, кажется, утонула в них.

– Я дал эту грёбаную визитку. Дал, ознакомленный со всеми тонкостями будущего мероприятия. Если бы я знал, что тебя вот так вырядят и выставят на обозрение десятков голодных мужских взглядов, то ничего и не предлагал. Ты же красивая, а в этом, – Руслан поморщился, – почти ходячий грех. Понимаешь ты это или нет?

Сейчас я вообще смутно хоть что-то понимала. Мои пальцы всё еще были намертво вжаты в плотную ткань тёмно-синего пиджака.

– Не надо. Не ссорьтесь. Это глупо. Очень глупо. И неправильно, – я медленно разжала пальцы и сделала шаг назад. – Я не хочу никаких проблем.

Руслан ничего не ответил. Он лишь одёрнул края пиджака и ушел, а мне показалось, что я увидела в коридоре мелькнувший подол воздушного бежевого платья.

Глава 12. Лия.

Я уже точно знала, что на косточках стёрла кожу. Завтра утром, когда я проснусь, меня будет ожидать неприятный сюрприз в виде содранных мозолей. Второй раз подниматься на сцену оказалось гораздо сложней. Туфли были уже разношены, но всё равно слишком узкие и жесткие. Я продолжала петь, продолжала медленно и непринужденно передвигаться по небольшой сцене. А затем во время маленького перерыва секунд в тридцать просто сняла туфли. Сдалась. Покрытие на сцене ожидаемо оказалось холодным. На миг создалось такое впечатление, что в кожу стоп врезались маленькие очень острые иголочки.

Руслан неподвижно наблюдал за мной, слушал. Он напомнил голодного злого хищника, который затаился в засаде, наблюдая за потенциальной добычей. Но я не боялась его. Не знаю почему. Просто не боялась и всё. Руслан не мог обидеть меня. Эта аксиома была заложена еще в нашу первую встречу.

Когда мое выступление завершилось, пространство ресторана снова наполнил гул аплодисментов. В этот момент я не думала ни о своих нечастных босых ногах, ни обо всех тех проблемах, что возникли во время подготовки программы.

Внезапно на сцену поднялась Вера Александровна. Пожалуй, уже пришло время для аукциона. Я слышала о том, что будут выставлять на торги картины начинающих художников с огромным потенциалом. Все вырученные деньги также пойдут на борьбу с болезнью. Еще гостям будет предложено заполнить бланки с любой суммой для пожертвования. Катерина недавно намучилась с этими бланками, потому что принтер вышел из строя и всю партию пришлось три раза переделывать.

Я хотела уже забрать обувь и покинуть сцену, но Вера Александровна вдруг крепко схватила меня за руку и улыбнулась. Сопротивляться я не решилась, хоть и захват оказался довольно болезненным.

– Перед тем, как мы начнем реализовывать картины, я бы хотела вам предложить еще один лот, – заговорила в микрофон Вера Александровна. – Я как инициатор сегодняшнего мероприятия внимательно наблюдала за реакцией гостей. И осталась очень довольна, что талант этой прелестной молодой девушки вы оценили по достоинству. Давайте еще раз поаплодируем Лии! – Вера Александровна начала аплодировать вместе со всеми.

Я растерянно посмотрела в зал и поджала пальцы на ногах. Руслан сидел неподвижно. Мне показалось, что сейчас он был очень-очень зол.

– Надеюсь, – продолжала Вера Александровна, когда аплодисменты стихли, – что Лия не откажется внести свою лепту в сегодняшнее мероприятие?

Логично было бы спросить, что именно от меня требовалось. Но я уже понимала, что меня загнали в новую ловушку. Я старалась держаться непринужденно, но думаю, что взгляд у меня всё равно был напуганным.

– Нет, не откажусь, – ответила я в свой микрофон, принимая навязанные правила новой игры.

– Замечательно. Не волнуйся, на этот раз твои вокальные данные нам не понадобятся, – женщина бросила быстрый взгляд в мою сторону, затем повернулась к гостям. – Как насчет танца с Лией? Пусть танец с этой очаровательной девочкой станет нашим первым лотом.