Перекрыть бесплатное чтение

Глава 1

Изогнутые стволы сосен замерли в немом поклоне перед идущим, густой туман сплошной пеленой окутал мрачный лес. Путник боязливо оглянулся, будто не хотел быть застигнутым кем-то или чем-то врасплох, и неспешно ступил по внезапно возникшей тропе, осторожно ощупывая босыми ногами рыхлую почву. Вдруг наступила абсолютная темнота, словно кто-то выключил свет. Ветер тут же усилился, направление его заколебалось между северо-западным и северо-восточным. Остановившись, мужчина застыл на месте в мучительном ожидании. Спустя несколько минут темноту противно прорезал громкий крик, похожий на бешеное мяуканье огромного кота. Странник закрыл руками уши и зажмурил глаза, нечто быстрое пронеслось мимо него. Вскоре былая храбрость вернулась. Мужчина решил продолжить путь и открыл глаза.

Вдали на развилке появился едва различимый тусклый свет.

На миг показалось, что впереди его поджидает нечто сознательное, это нечто манило и настаивало на своём. Но это абстрактное «своё» в подсознании путника отзывалось неумолимым приказным тоном. Словно под гипнозом, он не мог отвести взгляд от алого свечения, которое становилось ярче с каждым его шагом. С каждым новым вздохом, что неизменно становился тяжелее предыдущего. С каждой секундой, проведённой в этом безлюдном и, казалось бы, бесконечном рубиновом коридоре. С очередным мгновением под властью томящего ожидания, причину которого мужчина найти не смог.

Странник неспешно приближался к сгустку света на развилке, и каждый его шаг деревья, более походящие на рыболовные крючки, встречали всё более предостерегающим покачиванием. Чем явственнее сокращалась дистанция, тем более человекоподобным становилось то, что терпеливо ожидало впереди. Несколько осторожных шагов, и издали безликое пятно приняло чёткие очертания бледно-размытого силуэта, словно написанного на старой картине, краски которой уже порядком успели выцвести. Если ранее мужчине мерещилось, что впереди лишь сгусток алого света, то сейчас видел впереди что-то похожее на человека, но не являющееся им. На душе становилось всё тревожнее, хотелось одного – убежать в противоположном направлении. Пускай там непроглядная тьма, но он был готов поклясться – там в разы безопаснее.

Но желанию сойти с пути не дано было сбыться, с этого момента ноги больше не принадлежали своему хозяину, вопреки его воле они, ведомые чем-то иным, рванули к развилке. Происходящее вдруг ощутилось вполне естественным, страх, что сопровождал мужчину с начала пути, рассеялся. Быстро добежав до зовущей его подсознание фигуры, мужчина зажмурился. Свет, внезапно вспыхнувший от неё, оказался слишком непривычным для человека, что длительное время блуждал во мраке. Но спустя несколько секунд любопытство взяло верх, и путник смело взглянул на то, что так требовательно зазывало его. Его сознание постепенно прояснялось, вместе с ним редел и окутавший лес туман.

Перед ним однозначно стоял не человек, скорее багровый манекен без лица и одежды, но при этом с тёмными кудрявыми волосами, такими же, как и у самого путника. Они хаотично развевались, то и дело прикрывая место, где должны были быть глаза. Хотя эти пряди и были густыми, они, сдвигаясь при каждом дуновении ветра, не могли полностью скрыть нечто блестящее. Нечто, но точно не глаза.

Ветер затих, абсолютная тишина усиливала тягость минутного промедления, но стремление поправить локоны и узнать, что кроется под ними, было невозможно контролировать. И в попытке дотянуться до непостижимого, рука непроизвольно дёрнулась вперёд. Внезапно человекоподобное существо, ранее казавшееся задеревеневшим, вмиг ожило. Резким движением оно схватило мужчину за горло и рывком притянуло к себе с такой силой, что последний едва не расстался с жизнью.

Сердце колотилось безумным барабаном, но отчаяние не придавало сил. А оттого, что несчастный не мог выразить чувства словами, стало ещё страшнее. Сдерживаемые до этого эмоции вспыхнули с новой силой. Озверевшее существо душило путника, и, несмотря на отчаянные попытки разжать длинные костлявые пальцы, хватка монстра оставалась мёртвой. Теряя сознание, мужчина упёрся ладонями в его голову, пытаясь оттолкнуть, но и это не помогало. Лицо его побагровело, глаза налились кровью, гримаса боли исказила обычно неподвижные губы, и он лишился сознания.

В который раз повторяется подобное? В который раз он оказывается в руках нечистой силы?

Говорят, что находясь при смерти, вся жизнь проносится перед глазами. Если это действительно так, то всё, прожитое непутёвым странником – лишь беспроглядный мрак. Будто медленно погружаешься в болото, но поделать с этим ничего не можешь. А всё вокруг неистово кричит: «Не делай резких движений! Осмотрись по сторонам, хватайся за траву, ветвистый куст, за кочку. Если трава вырывается с корнем, всё равно тащи её под себя и тянись дальше». Но что делать, если ты уже вроде как и привык проваливаться, да и топь кажется совсем родной?

– Значит, вы с папой переехали навсегда? – знакомый детский голос, словно разряд дефибриллятора, возвращает мужчину к жизни. Резко распахнув глаза, он тут же встал и осмотрелся вокруг. Вязкая окружающая темнота, уже успевшая стать привычной, стала постепенно светлеть, рассеиваться. Медленно сквозь неё начали пробиваться звуки природы и стойкий запах сирени.

И вот чужак, живой и даже невредимый, очутился у невысокого забора, испуганно изучая взглядом давно позабытую местность. Разум дрожал и расслаивался. Но всё хорошо, и сейчас он в безопасности. Алое существо исчезло, и чувство страха снова постепенно отступило. Мужчина закрыл глаза и задался вопросом, зачем он здесь и почему. Впереди – дом, в котором прошло сознательное детство. Коттедж находился полностью в тени, будто специально прятался от любопытства прохожих среди старых деревьев с искривлёнными стволами, густая крона которых, казалось, смыкалась над его крышей.

– Надеюсь, мне тут нравится, не хочу возвращаться в Фосфоритный, – беседа двух приятелей продолжила разливаться эхом поблизости. Но как ни старайся, увидеть источник шума было невозможно. Но путешественник вспомнил, и теперь готов был поспорить: у девочки короткие светлые волосы с чёлкой, небрежно подстриженной по последней моде, и бледно-голубые глаза, в которых читается нескрываемый интерес к новому соседскому мальчишке – коротковолосому хулигану, нетипично худощавому для своего возраста.

– Но как же так! Там ведь твоя мама, не будешь скучать? Если бы моя была где-то далеко, я бы убежала из дома искать её, – детские голоса поблизости раздавались всё громче.

Мужчина облокотился о забор и уставшим взглядом уставился на громоздкий чемодан, стоящий у входной двери. Внимательно подслушивая разговор давно минувших лет, он с головой погрузился в воспоминания. В день знакомства у пары учеников начальной школы оказались одинаковые рюкзаки с принтом человека-паука, казалось бы, сущая мелочь, но именно любимый супергерой и свёл вместе двух маленьких беззаботных детишек. С тех пор они были очень близки и делились друг с другом абсолютно всем и всегда.

– У меня теперь новая мама. Та была злой и много пила, а папа говорит, что это не лечится.

– А эта болезнь заразная?

– Вот же глупая, конечно нет, иначе я бы не приехал!

– Августин, – скорбный голос позади пронзил своей силой устоявшуюся пелену воспоминания, остальные звуки стихли. Мужчина тотчас вздрогнул и медленно обернулся, перед ним в чёрном платье стояла девушка, чей голос он болезненно хранил в сердце. Втайне от всего мира находил мощный источник утешения в ней, проигрывал голосовые сообщения и низкокачественные видеозаписи в телефоне. Но воспоминания – не фотопленка и не запись, которую можно воссоздать одним касанием. Со временем от памятных событий остается лишь слово, а после – сотрётся и оно.

Прежде румяное лицо девушки сейчас казалось бледным, словно фарфор, зрачки чудились неестественно широкими, и от мертвеца подругу отличало лишь то, что грудь её еле заметно вздымалась. Светлые кудрявые волосы обрамляли её овальное личико с милыми ямочками на щеках. Нежная и изящная.

Августин как следует протёр глаза и, к своему удивлению, отметил, что девушка не исчезла, она до сих пор здесь, прямо перед ним. Сердце мужчины тотчас отозвалось тоской, плача и скорбя о том времени, вернуть которое было невозможно. Немного помедлив, он подошёл и нежно прикоснулся к её холодной щеке. Диана откликнулась на прикосновение, скользнув щекой по ладони. Молодая и симпатичная, несмотря на тёмные мешки под глазами. Точно такая же, как и незадолго до своего исчезновения.

Могла ли она просто исчезнуть? Быть может, её похитили? Убили? Августин приложил все силы, задействовал всех, кого только мог, но так и не смог узнать, что произошло с его первой любовью. Это мучило его сердце даже спустя шесть лет. И только в одном он был уверен, интуиция кричала – что бы ни случилось с Дианой, увидеться вне снов у них больше не получится.

– Что с тобой произошло? – первый вопрос, который он задавал всегда, когда она являлась к нему во снах, остался неизменным и сейчас.

– Сделай лицо попроще. Здесь мы могли позволить себе быть беззаботными, – Диана заметила грусть в глазах собеседника и, проигнорировав заданный вопрос, нежно обняла его. Грустно улыбнувшись, Августин устало прикрыл глаза.

«Кто-то забывает, а кто-то нет. Кто-то уходит, а кто-то остаётся. В этой природе и в этом жизненном цикле ты умираешь. А я снова один. Если бы я был одинок с самого начала, если бы я никогда никого не любил, то не испытывал бы такой сильной боли».

Мужчина повторил свой вопрос, хоть и был уверен в железной решимости девушки избегать прямого ответа.

– Я умерла.

– Кто убил тебя?

Они внимательно посмотрели друг на друга.

– Странный ты, знаешь ведь, что я не знаю, зачем спрашиваешь снова? – девушка улыбнулась, но улыбка эта получилась слишком искусственной, слишком нервной. Раньше она всегда улыбалась так, когда врала, вспомнил Августин. По крайней мере, так было при жизни.

– Ты помнишь какие-то приметы нападавшего?

– Если продолжишь эту тему, то я снова уйду.

Августин крепко задумался.

– Знаешь, если мои останки обнаружат, то я смогу переродиться… Но неужели ты больше не хочешь видеть меня? Разве не здорово иметь при себе ангела-хранителя? – Диана попыталась разрядить обстановку и снова улыбнулась, на этот раз по-другому, и сейчас действительно походила на ангела, спустившегося с небес.

– Я обязательно найду их. Чтобы ты снова могла жить. Чтобы была свободна.

– Но мне это не нужно.

В ответ мужчина промолчал и отвернулся от неё, что было красноречивее слов. Он вдруг рассердился на неё. И на себя. Окинув взглядом дом ещё раз, он вновь уставился на потрёпанный чемодан, брошенный у входа. Рядом с багажом на земле валялась пара боксерских перчаток. Они также были запачканными, а их поверхность – вся в царапинах.

– В этот день мы познакомились и решили погулять, но так разговорились, что заблудились, а наши родители места себе не находили.

– Мне было восемь, – без раздумий ответила она. – А тебе днём раньше исполнилось девять. До сих пор помню заплаканное лицо отца, когда они нашли нас. А ведь он твердил, что мужчины не плачут.

Августин утомлённо прикрыл глаза и пытался побороть в себе чувство, которое испытывал сейчас. В последний месяц воспоминания о детстве всё чаще вскрывали старые шрамы, заставляя вспоминать то, от чего он так старательно пытался сбежать. Но навязчивые мысли, как и повторяющиеся видения, не давали времени на перекур. Новые знакомые, любовь, хобби – все становилось для него временным. И лишь неведомая ранее тревога неизменно тащилась следом, словно камень, застрявший на подошве.

– Чёрт! Оно может увидеть нас, – проигнорировав последующие вопросы, девушка схватила собеседника за руку и повела к дому. И стоило им только войти, как дверь за спинами беглецов скрипнула и захлопнулась сама по себе. Диана тут же бросила тревожный взгляд вокруг себя с целью убедиться, что они здесь одни. Августин тоже проявил бдительность, сжав кулаки, стремительно пробежался по комнатам дома – мало ли какие сущности могли обосноваться здесь, поджидая гостей. Пока он проверял, в полной ли они безопасности, Диана ждала в гостиной, устало присев на подоконник.

Окна были широкие, просторные, во всех комнатах чисто и совершенно пусто. В отличие от прохлады на улице, в доме было жарко и душно. Несмотря на это, плечи девушки мелко подрагивали, и когда мужчина вернулся, то сразу же поспешил обнять её, чтобы хоть как-то успокоить и согреть. Он замер, пытаясь определить, бьётся ли её сердце. Интуиция подсказывала, что прямых вопросов и правда стоило избегать, вдруг они и правда больше не увидят друг друга.

– Знаю, ты напуган, – убедившись в том, что опасность им не угрожает, девушка уперлась лбом в грудь Августина, вздохнула и робко обняла за талию. – Но теперь тебе нужно быть ещё осторожнее.

Мужчина бессильно отодвинул её, обвёл недоверчивым помутившимся взглядом. Голова его кружилась, во рту пересохло. Девушка хранила молчание, и её невидящий взор, направленный сквозь собеседника, показался обжигающе холодным.

«И всё же как она прекрасна, – подумал Августин, тяжело выдохнув, – ей не место в этом пустом, мрачном доме. Впрочем, и мне здесь не место, да и вряд ли кому-то он придётся по душе».

Сделав над собой усилие, он попытался улыбнуться и разговорить её. Всё, лишь бы избежать томительной неловкости. Так казалось безопаснее.

– Мои кошмары всегда заканчиваются на твоём появлении. Но иногда я задумываюсь о том, что твои слова пугают меня в разы больше, чем монстры и прочая нечисть. Кто ты для меня? Благословение или проклятие? – голос Августина прозвучал тихо, искренне, серьёзно.

– Зачастую две вещи подолгу не оставляют человека в покое: любовь и разочарование, – Диана взглянула на него со смесью лёгкого беспокойства и интереса. – Нельзя взять и вышвырнуть их пинком из своего дома, словно непрошеных гостей.

– И что это значит?

Последовала пауза. А после послышался тревожный вой полицейской сирены. Сначала приглушённо, а после – настолько громко, словно машина находилась в нескольких метрах. Парочка подбежала к окну, за ним всё оставалось неизменным. Но звук фантомной машины не стихал.

Августин поморщился: терпеть его было невыносимо. Сирена воскрешала самые постыдные и неприятные воспоминания из раннего детства. Попойки матери с неизвестными мужчинами, обеспокоенные соседи, еженедельно вызывающие правоохранительные органы. Звук олицетворял все те года, которые он так тщетно пытался забыть. Звук, после которого обычно следовал звонок отца с угрозами забрать опеку. Звук, после которого его на долгие года разлучили с единоутробным братом. Сколько бы лет ни прошло, мужчина всё ещё не в силах контролировать физиологический отклик в теле, отделённый от разума.

Он перевёл взгляд на девушку и к удивлению отметил, что она была напугана в разы больше. Диана крепкой хваткой вцепилась в подоконник, её затрясло, на глазах выступили слёзы. Августин оцепенел, не зная, как реагировать. Лишь смотрел непонимающим взглядом и старался понять, какой в этой чертовщине смысл, и есть ли он.

– Ты очень внимателен к людям вокруг. Но твои глаза – нет, – речь девушки прервалась, рукой она смахнула слёзы. Посторонние звуки стихли так же быстро, как и начались, уступив место абсолютной тишине. Внезапно её лицо начало постепенно исчезать, и вскоре призрачный свет позволял оценить лишь очертания. Внезапная боль в висках заставила мужчину схватиться за голову. Картинка на мгновение размылась, но потом взгляд сфокусировался.

Очертания Дианы приняли задумчивый вид, казалось, девушке нужно было собрать всю свою смелость воедино, чтобы решиться на некое откровение.

Сейчас или никогда. И она приняла решение.

– Ты должен быть осторожен. Мне стоило предвидеть это, но я надеялась, что так далеко не зайдёт, – призрачная дама принялась расхаживать взад-вперёд, периодически поправляя светлые волосы.

– Почему ты говоришь так размыто? Я совсем не понимаю тебя.

– На это есть свои причины…

– В последнее время ты снишься мне всё чаще. Хочешь рассказать о чём-то, но вечно колеблешься. Диана, я всегда тебя уважал, но так больше не может продолжаться. Либо говори прямо, либо не являйся мне больше.

Девушка сглотнула вставший в горле ком. Молча кивнула. В воздухе стояло затишье, как будто вечер, подслушивая двоих, затаил дыхание вместе с мужчиной в ожидании ответа.

– Есть человек, что проклял тебя, продал душу за твои вечные муки. Прости меня, я и правда надеялась, что этого не произойдёт, но есть пара…

– Стоп-стоп, притормози-ка. И ты даже не скажешь мне, кто это? Просто назови имя и я разберусь, – он боялся, что она исчезнет и не успеет ответить.

– Не проси меня об этом! Если бы всё было так легко… Да, я виновата, что молчала, но скоро всё исправлю! Времени мало, но, клянусь, я постараюсь спасти вас.

– «Вас»? – непонимающе переспросил мужчина, холодок пробежал по его спине. – Кому-то еще угрожает опасность? Я знаю этих людей?

– Это твоя семья, – призрак посмотрела в горящие глаза собеседника, и ей вдруг стало не по себе.

– Да кто этот человек?! Ты не можешь поступить так со мной, не можешь поставить всю мою семью под угрозу ради… Ради чего?! Скажи же, кто это?! Я имею право знать больше, чем просто имя! – Августин не мог поверить, что это всё та же девушка, которая много лет была исключительно на его стороне. Которая поддерживала его с момента знакомства, когда столичные одноклассники насмехались над «новеньким из посёлка». Девушка, что бросала все свои дела, стоило Августину только попросить, сейчас не могла произнести то, от чего зависели жизни близких ему людей.

Ожидаемо, ответа не последовало, размытый образ постепенно тускнел, пока вовсе не исчез. Не в силах наблюдать, как Диана в очередной раз пропадает, он медленно отвёл взгляд. Его плечи ссутулились, зелёные глаза наполнились грустью и безнадёжностью, когда он повернулся лицом к выходу. Возможно, он смог услышать последние слова призрака именно потому, что развернулся: – Увидимся лично.

Мужчина покинул пустой дом. На улице его затрясло от осознания того, что в очередной раз она оставила его совершенно одного. Он так и не уловил момента, когда начал сходить с ума. Тяжело выдохнув, устремил взгляд на вечернее небо, по которому пролетела большая стая птиц, через миг превратившаяся в точку на горизонте. Подойдя к забору, он не мог не оглянуться на родное, пусть и позабытое место. В этот момент его глаза округлились, зрачки расширились. У входной двери стоял тот самый алый манекен, казалось, он появился из ниоткуда. Но страха не возникло или же на него просто не осталось сил, Августин не двинулся с места. Человекоподобное существо же оказалось поактивнее, медленно приближалось к своей жертве. На этот раз монстр решил не нападать, остановился и застыл в двух метрах от мужчины.

– Что же ты такое?

Ответа не последовало. Мужчина приблизился к нечисти, но та не реагировала, словно робот, которого отключили от сети.

– Эй! Ау!

Вдруг наступила полная темнота. Когда она рассеялась, он ужаснулся. Со всех сторон его окружили одинаковые алые манекены, их было настолько много, что невозможно обойти.

Пара секунд – и снова кромешный мрак. И тишина, нарушаемая учащённым сердцебиением. Когда она снова рассеялась, то манекенов больше не было. Они исчезли так же быстро, как и появились. Мужчина выдохнул, рукой поправляя волосы. Но как только провёл ладонью вдоль головы, то обнаружил, что часть его волос покрыта какой-то жидкостью. Вся ладонь оказалась в крови, и он пошатнулся от подступившего ужаса, но, ощупав себя с ног до головы, не смог найти раны, как и не почувствовал боли.

Несколько минут – и твёрдая земля под ногами начала постепенно превращаться в рыхлую почву, а после – в затягивающую субстанцию, и Августин почувствовал, как проваливается.

Но что делать, если ты уже вроде как и привык проваливаться, да и топь кажется совсем родной?

Мужчина не сопротивлялся.

Глава 2

25 апреля. 12:06. Москва

– Лично я не так часто организовываю выставки, его помощь была бы не лишней… Знаешь, мне обидно, что именно сейчас… Да-да, думаю, что скоро он будет на месте…

Августин распахнул глаза и, к своему удивлению, обнаружил себя лежащим в широкой ванне: ноги закинуты за бортик, холодный металлический кран упирается в затылок. Размеренно падающие капли воды пропитали ткань на бежевом воротнике, слегка намочили кудрявые каштановые волосы, всё же остальное, включая пижаму, оставалось сухим.

– Не забывай, что мы работаем в коман… – дверь скрипнула, из прихожей потянуло прохладным воздухом. – Твою мать! – в ванную комнату ворвалась стройная высокая девушка и вздрогнула, её застали врасплох. Казалось, она не могла скрыть своего удивления, прищуривая глаза и рассматривая мужчину, словно увидела впервые, а не проживала с ним более года.

– Боже, как же ты меня напугал! Серьёзно?! Снова пришел под утро и уснул прямо здесь? – она разразилась издевательским смехом, но вскоре переменилась в лице: – Обратись к врачу, я серьёзно. Контакты хорошего специалиста я тебе скину. Знаешь, как-то у мужа моей тёти была бессон…

Августин жестом руки прервал девушку, даже не собираясь вникать в суть истории. Нежелание это встретилось искренним непониманием. Превозмогая головную боль, он встал, подошёл к раковине, умылся и смочил холодной водой виски. Вероятно, последний бокал вчера был лишним. Или последние несколько.

– Послушай, я понимаю, у тебя была бурная ночь и ты устал. Но почему не предупредил? Разве это так сложно? – Анна плотно сомкнула пухлые губы и с демонстративным презрением оглядела мужчину с ног до головы.

После чего взглянула на наручные часы и продолжила:

– Совсем скоро приедут мои коллеги, нам нужно составить смету расходов. А ты здесь… Бродишь непонятно в чём и разносишь запах перегара! Ты хоть понимаешь, что обо мне могут подумать?! – девушка экспрессивно размахивала руками, не желая контролировать свое негодование.

И только сейчас Августин виновато посмотрел на неё через зеркало. Она смутилась и тут же перевела взгляд. Нервным движением поправила светло-каштановые локоны, что были аккуратно уложены в строгую, но красивую причёску.

– Собирайся и выметайся к брату или приведи себя в порядок и помоги мне! – не дождавшись ответа, девушка пулей вылетела из ванной, хлопнув дверью. И как ни в чём не бывало продолжила разговор по телефону.

– Да-да, он самый. Всё ещё дома, похоже, снова проспал всё на свете. Да, давай, я перезвоню позже.

Оставшись наедине, сонный мужчина понимающе покачал головой и тяжело выдохнул. Одним раздражённым движением он взъерошил свои и без того взлохмаченные волосы, словно пытаясь избавиться от утомлённого состояния и сбавить поток навязчивых, мрачных мыслей.

Он не желал разбираться в причинах своих кошмаров. И тем более не хотел вспоминать о Диане, ведь её больше никогда не будет рядом. По крайней мере в этой жизни. Есть только «сейчас», и в этом настоящем куча других вещей, над которыми стоило тщательно поразмыслить. А ещё Августин уже не раз зарекался прекратить ворошить прошлое и ввязываться в самокопание, которое обязательно закончится посещением психолога или психиатра. Или ещё хуже – их обоих. Нет, для него тревожные сны – всего лишь случайность, то, что обязательно пройдёт. Должно пройти… Желательно прихватив с собой все противоречивые чувства к себе, к своей работе, к Анне, да и к миру в целом.

Мужчина начал чувствовать, что снова находится на взводе. Он ещё раз умылся холодной водой, но легче от этого не стало.

За дверью разразился громкий смех, а значит, Анна уже нашла другого собеседника и активно обсуждала последние новости. Такое впечатление, будто она всё время куда-то спешит. Бегает по квартире взад-вперед с какими-то предметами в руках и, даже болтая по телефону, без устали расхаживает по комнатам. Всегда очень занятая и всегда совершенно непредсказуемая. Но, возможно, именно это и служило замком их относительно продолжительной связи.

От мыслей о ней Августин вдруг растерялся. Хоть они и жили вместе, но в последние несколько месяцев дома практически не общались. Разговаривали ли хоть раз по душам? Вряд ли, мужчина не помнил откровенных бесед. Несколько раз он задумывался о разрыве непонятных отношений, но общие друзья и ближайшие совместные творческие проекты тормозили принятие окончательного решения. Опустив голову и шумно выдохнув, он поймал себя на мысли о том, что после очередного кошмара совсем не хочется выходить из дома. Нежелание отозвалось сильным порывом выкрикнуть это вслух, но он не стал.

Действительно, можно было никуда и не ехать, остаться в квартире. Стоило только отправить сообщение о внезапной болезни и извиниться, главное – не забыть добавить в конце текста грустный эмоджи. Ковид, понос, ветрянка – сойдёт совершенно любая причина, брат ему обязательно поверит. Но в таком случае отказать в помощи с ненавистной выставкой будет практически невозможно – у Ани исключительный талант добиваться своего всеми возможными средствами. Казалось, только семейные дела являлись весомым для неё аргументом отлучиться.

Возможно, именно поэтому спустя пару минут такси было заказано. Через десять – Августин выбежал на улицу, едва не позабыв прихватить любимое твидовое пальто. Тёплое весеннее солнце уже засияло на облачном голубом небе, мужчина зажмурился и сделал глубокий вдох. Приятное ощущение. Через четверть часа рюкзак и сумка с ноутбуком уже находились в багажнике белой Toyota Camry, а пассажир прилагал все усилия, чтобы не заснуть в пути. Дорога с детства влияла на него подобным образом: на задних сиденьях хотелось спать, и редко когда это желание удавалось подавить.

Но в этот раз он справился, ведь путь к близкому родственнику привёл к воспоминаниям обо всём, что успело произойти с момента начала самостоятельной жизни. Спустя месяц после поступления в университет им. С. Г. Строганова Августин отыскал Максима – старшего брата, с которым давно потерял связь. Несмотря на разлуку, что длилась несколько лет, оба не чувствовали неловкости в беседах друг с другом. Они старались поддерживать регулярное общение и в целом ладили, лишь иногда вступая в словесные перепалки, начало которых, казалось, таилось в их далёком детстве. Они старались, как могли, наверстать упущенное время, и в последние недели Максим всё больше вникал в творчество брата, хоть сам был далёк от искусства.

«Чёрт, я забыл про подарок…» – Августин скрестил руки и, будто загипнотизированный, уставился на окно машины. На полпути солнечная погода резко сменилась: небо помрачнело – начались гроза и ливень. Капли дождя стекали по стеклу, то и дело меняя свою траекторию из-за сильного ветра, отчего напоминали мужчине мальков в небольшом пруду. Раньше он находил особое удовольствие в том, на что большинство никогда не обратило бы внимания.

Но теперь всё изменилось. Сегодня он мечтал о полном слиянии с толпой, больше не желал выделяться и вовсе перестал гордиться своими картинами. Повторяющиеся кошмары стремительно высасывали энергию, и всё чаще хотелось лишь одного – одиночества.

Загорелся красный, и такси остановилось у светофора.

– Неважно выглядите. Что вас тревожит? – внезапный вопрос, прозвучавший слишком близко, заставил Августина вздрогнуть.

– Я… Всё в порядке.

В ответ раздался смех, зловещий и жуткий.

– Ну что ж, совсем скоро вы не сможете обмануть даже себя самого, – медленно произнесли громким низким голосом. Слишком странным для человека. Тем временем загорелся зелёный свет, машина тронулась с места. Водитель смотрел только на дорогу, но легче от этого не становилось.

– И что это значит?

Тишина в ответ. Августин громче повторил свой вопрос.

– Вы ко мне обращаетесь? – мягкий голос таксиста показался совершенно отличным от того, что мужчина слышал секунды назад.

Водитель посмотрел на молодого человека внимательно через зеркало заднего вида, и Августин отрицательно покачал головой. Сделал вид, будто разговаривал по телефону, благо наушники в ушах позволили этот манёвр. Но руки предательски задрожали, и он не понимал, что именно сейчас произошло. Слуховые галлюцинации? Такого прежде не случалось… Он почувствовал резкий холод, судорожно глотнул.

«Спокойно. Вдох-выдох. Это больше не повторится».

Чтобы отвлечься, он закрыл глаза и включил тяжёлый рок.

«Дёрнул же меня чёрт выйти из дома», – подумал мужчина, хмурясь. Во время всей оставшейся поездки он больше не слышал ничего, кроме музыки, но забыть о том, что произошло, так и не удалось.

Глава 3

Выйдя из такси, Августин не сразу понял, где оказался. Подбежал обратно к машине и переспросил водителя, верный ли адрес. Несмотря на положительный ответ, ещё несколько минут сверял местоположение в навигаторе. Узорчатая решётка забора не скрывала прелести здания и его порядковый номер. Действительно, адрес оказался верным, но вот дом…

«Поверить не могу», – первая мысль, которая пробилась в сознание.

Тот дом, который он знал и куда так долго не желал возвращаться, изменился до неузнаваемости. И теперь казался абсолютно чужим. Но именно благодаря этому чувству в душе воцарилось спокойствие. Неведомая тяжесть спала с плеч, а воспоминания поредели, словно большинство из них демонтировали вместе с прошлым жильём. Экстерьер нового двухэтажного коттеджа отличался скандинавским минимализмом, а однородные стены сруба подчёркивали строгую геометрию его фасадов. Заботливо ухоженный цветник и сосны, растущие за домом, придавали тот особый уют, за которым постоянно гонятся жители столицы. И Августин поймал себя на мысли, что он – один из них.

Остановившись у двери забора, он небрежно скинул рюкзак и сумку на землю. Но, дёрнув ручку, к своему удивлению, обнаружил, что она заперта, за ней – ни души. Попытка дозвониться до брата закончилась гудками. Вторая также. И третья. Тогда Августин ещё раз осмотрел кованый забор. Оценив препятствие и взвесив риски, снял пальто и решил перелезть. Но возможности были переоценены, и риски последствия не оправдали. Едва успел поздравить себя с удачным манёвром, как случилось непредвиденное. Зацепившись рукавом за металлический изгиб, он потерял равновесие и упал. Осторожно поднявшись, мужчина начал отряхивать одежду от грязи. Чертыхнувшись и посмеявшись про себя, он поднял взгляд и застыл на месте – его похлопали по плечу.

– Ну да, ты как всегда вов… – Августин обернулся. Но брата не увидел. Никого не было.

Он огляделся. В этот раз утешить себя тем, что всем явлениям можно найти логическое обоснование, не получилось: слишком уж много странностей за последние несколько дней… Он почесал затылок и задумался, не задел ли голову при падении. Нет. Точно нет. Быть может, у него злокачественная опухоль и жить осталось считанные дни?

«Хватит. Не накручивай себя, это стресс, это пройдёт», – мысленная надежда сочеталась с новоприобретённой нервозностью, с утра шаги стали заметно менее уверенными, и мужчине показалось, что даже дышать стал как-то по-другому.

Видимо, утренняя растерянность также послужила причиной несуразного вида. Обратив внимание на непонимающий взгляд прохожего на свою одежду, только сейчас Августин отметил, насколько нелепо подобрал её. Под пальто – оранжевый свитер и зелёные штаны – цветовая гамма совершенно не сочеталась. Но несмотря на это, мужчина чувствовал себя вполне комфортно.

«Что, если Аня права и мне нужно обратиться к врачу? Допустим, я болен, излечимо ли это? А если от препаратов всё станет только хуже? Что, если я стану овощем и не смогу больше писать? Что будет, если я закончу, как мать?..»

Хаотичные размышления прервал шорох шин по гравийной аллее. В нескольких метрах остановился чёрный джип, из которого вышел высокий мужчина с аккуратной стрижкой в стиле Элвиса Пресли. К своему удивлению, Августин отметил, что тот был не один. Долгожданный родственник помог выйти молодой девушке с перевязанным запястьем, он взял её под руку, и она, стараясь идти с ним в ногу, стеснительно прижалась к его плечу.

Помахав рукой, гость направился к паре, попутно размышляя о том, что ранее не видел эту блондинку, даже в социальных сетях брат не обмолвился о том, что находится в отношениях.

Поговаривают, что влюблённые часто похожи внешне, эти же больше напоминали тайный союз женатого преподавателя и доверчивой первокурсницы. Она была ниже его почти на голову, выделяясь своими светлыми, почти белыми волосами. Несмотря на внешнюю привлекательность, каждые жест и движение девушки излучали неуверенность. Августин усмехнулся. Контраст хрупкой дюймовочки с мужчиной, имеющим грубые черты лица, показался ему забавным.

– Глядите-ка, кто вернулся домой…

– Именинник не рад своему гостю?

Братья крепко обнялись, после чего, помедлив, Августин неловко пожал тонкую руку незнакомки. Словно прочитав мысли младшего, Максим улыбнулся и представил свою спутницу – Екатерина. Лишних расспросов не последовало, гость перевёл взгляд на дом перед ними и демонстративно сложил руки на груди.

– Признаться, ты меня удивил. Я был уверен, что ошибся адресом.

Максим оглядел результаты своего труда и вложений, а после – довольно хмыкнул.

– Нравится? Два года занимался ремонтом, и вот погляди – результат. Яркий пример традиционного деревянного дома в современном исполнении. От старой постройки не осталось и следа, – он похлопал брата по плечу, а после открыл калитку. – Настало время больших перемен.

– Впечатляет. Но забор я бы поменял, – без колкостей не обошлось.

В ответ хозяин рассмеялся.

– Нет предела совершенству, верно?

Августин улыбнулся, но про себя подумал, что, видимо, предел этот всё же есть. Что в сравнении с тем домом, в котором они жили в детстве, этот кажется идеальным.

Заметив нескрываемое любование гостя, девушка с удивлением покосилась на здание, будто не понимала, что именно могло привлечь внимание опытного художника. Катя призналась, что её друзья называют дом «берлогой лесника», при этом добавила, что отсутствие светлых оттенков внутри было намеренным.

Обсуждая детали ремонта, все последовали на кухню. Хозяин дома достал из подвала бутылку вина, но оно так и осталось нетронутым, никто за столом не был пьян и пить не хотел. Разговор шёл гладко, но не свободно: и обо всём, и одновременно ни о чём личном. В основном речь шла о работах, хобби и ремонте. Августин с удовольствием рассказывал Кате о своих картинах, но при этом не чувствовал, что может доверять ей, и она, в свою очередь, также не торопилась откровенничать. Максим же считывал настроение каждого из собеседников и мастерски менял темы, благодаря чему удалось избежать неловкости.

– Так, теперь к делу, – Максим взглянул на наручные часы, цокнул и тут же начал собираться. – Твоя комната на втором этаже, справа от лестницы. Мне нужно отлучиться, обещал показать знакомым один дом поблизости. Прошу, только не забудь завести будильник, мои гости приедут к обеду. Не хочу, чтобы ты проспал весь праздник.

– Не знал, что риелторы и по ночам работают, – Августин нахмурился: никогда ещё он не видел своего брата таким воодушевлённым и бодрым, особенно учитывая то, что дело касалось рабочих моментов.

На какое-то мгновение все замолчали.

– Нельзя упускать выгодные сделки, – бросил напоследок хозяин дома.

Катерина встала провожать любимого. Августин же не спеша поднялся по лестнице и, пройдя чуть вправо, внезапно замер на пороге комнаты. Провёл подушечками пальцев по косяку двери, ранее в его детскую, ныне – гостевую. Взглянул на отметины – 2001, 2002…

«Разве он не демонтировал прошлое здание? Как странно», – воспоминание о том, как мать обозначала его рост, грустью откликнулось в сердце. Тут же он вспомнил, как красноязычно она материлась в попытке выцарапать эти даты, и вздрогнул, когда за спиной вдруг раздался звонкий грохот. Настенные часы упали и разбились рядом с кроватью. Мужчина подошёл поближе и пригляделся – стрелки замерли на отметке 10:40. Не успел он опомниться, как в комнату по-хозяйски ворвалась Катя с веником, пакетом и совком в руках.

– Так и знала, что стоило их снять.

– Я даже не касался их.

– Ничего страшного. Они всё равно выполняли скорее декоративную функцию. Замирали уже несколько раз. Вчера мы снова меняли батарейки, но, похоже, дело в другом.

Мужчина не ответил, девушка о чём-то глубоко задумалась, покачала головой и продолжила:

– Знаешь, тебя ждут перемены в жизни, и они вряд ли будут приятными.

– О чём ты?

Она аккуратно оттянула Августина за рукав подальше от места происшествия. Когда он хотел подойти и перехватить совок, она упрямо свела брови вместе и недоверчиво прищурила карие глаза. А после и вовсе угрожающе замахнулась веником. Августин решил не рисковать и покорно принять навязанную помощь.

– Разбитые часы – плохой знак. Раньше считалось, что если подобное произошло с королём или императором, то его династия прервётся, а сам он потеряет трон, – Катерина начала медленно сметать осколки в совок. – Макс верит в приметы, и я тоже начала интересоваться.

Пояснение искренне рассмешило Августина. Поверить в то, что атеист верит в суеверия? Нелёгкая задача. Наступила неловкая тишина, которая нарушалась лишь звоном стекла.

– Знаешь, а мы переехали ещё в позапрошлом месяце, я думала, ты навестишь нас пораньше. Макс много рассказывал о тебе. И, если честно, решил праздновать день рождения только из-за того, что ты согласился погостить.

– Вот как, – вмиг улыбка сошла – стало стыдно от своего изначального нежелания приезжать. – Приехал бы раньше, но проектов сейчас невпроворот.

– Не знаю почему говорю тебе это, наверное хочу, чтобы ты понимал. Пусть Макс и не скажет прямо, но я знаю – он устроил ремонт только для твоего комфорта. По его рассказам, ваше прошлое не было лёгким, но он часто вспоминает тебя и маму тёплыми словами. Для него посёлок много значит, и мы хотим пустить здесь корни. – Всё, что осталось от часов, теперь в пакете, и Катя завязывает его. – Москва не так далеко, поэтому навещай нас чаще.

– Обязательно, – без раздумий соглашается он.

Пожелав спокойной ночи, она покинула его общество, и по звуку шагов Августин отметил, что её комната – соседняя. Поймал себя на мысли, что Катя определённо знает многое. Но знает ли всё? Сколько они встречаются, раз так близки? И почему брат ни разу не обмолвился о ней? Неужели намеренно скрывал? Происходящее снова показалось странным, и это непонимание долго прогоняло желанный сон.

«И всё-таки мне точно нужна помощь», – противоречивые чувства сомкнулись в линию и привели к одному – принятию. Мужчина решил – с него хватит, так больше не могло продолжаться, слишком устал предполагать худшее. Он должен вернуть контроль над своей жизнью, и как можно скорее.

Глава 4

«Вернуть контроль?» Эти слова так легко произнести, но что предпринять, если на деле сознание напоминает заевшую пластинку, постоянно возвращающуюся к источнику тревоги? Что делать, если страшно чинить то, что сломалось внутри, ведь «починка» предполагает вскрытие старых ран, которые должен был залечить давным-давно? И как избавиться от чувства обречённости, что возникает снова, и снова, и снова, и снова, и снова…

И снова малахитовый коридор. Сосны. Сумрак.

Августин вновь здесь и вновь растерян. Ему сразу же представилось, как человекоподобный монстр раздвигает кусты, хватает его и одним движением сносит голову. Но в этот раз алый свет впереди не гипнотизирует, и от этого становится легче дышать. Сейчас путник волен свернуть с самого начала дороги, но ловит себя на мысли о том, что не хочет. Подобрав крепкую ветку под ногами, он сжал её так сильно, что побелели костяшки. Пугливо обернулся и замахнулся, нет, никого нет. Вязкое чувство страха вновь овладевает разумом и заставляет трястись от любого шороха и звука. На лбу выступает испарина.

«Нет, я не могу позволить себе лишиться рассудка. Я должен вернуть свою спокойную жизнь…»

Из кустов то и дело доносятся шорохи. Позади свечение, соприкосновения с которым по опыту лучше избегать. Впереди – беспроглядная тьма. Поглощённость собственным внутренним монологом сразу пропала, методом исключений Августин определил, что стоять на месте и ждать пробуждения – самый безопасный вариант.

«Сейчас я проснусь, и всё вернётся на круги своя», – повторяет как мантру. Дыхание становится прерывистым, голова нервно подрагивает. Он вспомнил, как слышал об аффирмациях, и словил себя на мысли о том, что в последние дни зачастил пробовать их в деле.

Кусты рядом начинают шевелиться и шуршать. Он подходит к ним, замахивается и замирает. Уже готов ко всему или, по крайней мере, думает так. Внезапно раздавшийся поблизости шум начинает усиливаться. Тут из темноты вальяжно выходит павлин, и в последний момент Августину удается отклонить удар, ветка бьет мимо, по луже. Брызги грязи разлетаются в разные стороны, несколько капель пачкают лицо. Птицу же – не задевают. И она не напугана. Уверенная в своей безопасности, подходит ближе, медленно распускает свой большой и яркий хвост. И кажется, словно огромное количество разноцветных глаз устремлено на мужчину – нервного и разгорячённого.

Павлин громко кричит и эффектно трясёт своим веером, то и дело поворачивая его в разные стороны. Вместе с хаотичными движениями хвоста, словно по немому приказу, кусты поблизости снова начинают шелестеть: сначала тихо, а после неистово, настолько, что ещё немного и неведомая сила вырвет их с корнем.

Но птицу это не заботит, она пробегает мимо мужчины, и тот инстинктивно отступает, в этот момент из зарослей выглядывают десятки алых безлицых голов. Августин не раздумывает, снова вооружается веткой, грозно размахивая ей перед собой. Сердце норовит выпрыгнуть из грудной клетки, руки трясутся, как дрожит всё тело.

– Ну же, твари, только попробуйте подойти ко мне!

Манекены не двигаются. Выжидают.

– Я жду! Вперёд!

Ответа не поступает, и даже ветер замирает, подобно существам в кустах. Если бы кто-то раньше сказал Августину, что главным его страхом станет изделие, имитирующее форму тела человека, он бы рассмеялся. Но сейчас не до смеха, в голове пульсировала одна мысль: «убить их, пока они не убили меня». Пусть монстры и застыли, но интуиция кричит – скоро они точно вылезут из своих укрытий. И что будет тогда?

Ноги еле держали. Он вспомнил, как одно из существ мёртвой хваткой костлявых рук душило до потери сознания, к горлу тотчас подкатил ком, и его стошнило прямо на свои ботинки. Но несмотря на чрезвычайную слабость, сбегать он не планировал.

– Убирайтесь к чёрту, обратно в ад! – Августин вытер рукавом рот, взгляд наполнился отвращением и ненавистью. Той злобой, что заставляет действовать решительно, даже если окутывает страх.

Вмиг наступает абсолютная ночь, словно выбивает автомат в распределительном щитке, тяжёлый вздох разносится эхом, разрезая наступившую тишину. Как ни старайся, увидеть что-либо невозможно. За считанные секунды твёрдая земля под ногами превратилась в рыхлую почву, звуков больше не существовало, словно не существовало и учащённого сердцебиения. Тяжёлые уставшие веки опустились, и Августину померещилось, что перестал существовать и он сам. И всё же он страстно желал жить.

«Нет. Я здесь. И я жив. Это лишь очередной сон… Это сон… Это сон…»

Мантра наконец срабатывает – он вскакивает с кровати. Включает телефон, время раннее – 7:20. Решает обязательно приобрести ночник. И сильное снотворное. Ощущение нереальности происходящего не покидает, и даже холодный душ не помогает привести мысли в порядок. Голова гудит, словно в ней поселился огромный шмель.

Когда всё началось? В какой момент кошмары стали настолько реалистичными? И почему после пробуждения возникает давящая усталость, словно сна вовсе не было?

Вопросы не покидают, и, чтобы отвлечься, Августин решает выйти на пробежку. Крайняя мера.

Хоть он и был далёк от спорта, но именно лёгкая атлетика могла помочь прояснить разум. Брат часто подшучивал по этому поводу, советовал записаться в зал, говорил, что тренажёры в разы эффективнее. Но каждому своё. Даже когда на день рождения Максим подарил годовой абонемент в ближайший спорткомплекс, Августин ни разу не появился там. Но вот бег – другое дело. Правда, с одним условием: наушники должны быть заряжены полностью. Музыкальное сопровождение мотивировало двигаться быстрее и служило своеобразным отсчётом времени. Одна пробежка длилась 15 треков. Разумеется, учитывая небольшие остановки.

На улице – ни души. Лишь один старик лениво вышел прогуляться с дворняжкой, которая не разделяла восторг от утренних активностей. Попыталась было ринуться вдогонку за бегуном, но её крепко дёрнули за поводок. Но Августин этого не заметил. Не заметил и то, как быстро затянулось свинцовыми тучами небо, усилился ветер и запахло грозой.

Чуть не упал – развязались шнурки, когда пробегал мимо озера, пришлось присесть и завязать их снова. И только хотел встать, как из кармана ветровки выпало павлинье перо. Августин поднял диковинку, повертел в руке и замер, стараясь унять закипающий в недрах разума гнев.

«Выкинуть к чёрту или оставить», – подумал он. Чертыхнувшись, всё же бросил диковинку, задумавшись о том, что снова сомневается в реальности происходящего.

Дорогу обратно искал долго; казалось, память ему изменила. Два раза прошёл улицу и не знал, какой поворот выбрать. Наконец, один дом вдали показался ему похожим. Августин выключил наушники и услышал, как во дворе играла рок-музыка. По мере приближения она становилась всё громче. Гости уже приехали, и аромат шашлыков и специй витал в воздухе. Приятный запах заполнил его нос, заставляя желудок предательски заурчать.

Музыка стихла, как только он открыл калитку.

– Минуточку внимания. Думаю, все вы знаете, зачем мы собрались.

– Провожаем тебя на пенсию? – пошутил кто-то из гостей. Все засмеялись, приятели были уже навеселе. Казалось, покажи им палец, они и это сочтут за шутку.

– Можно сказать, что да. Но сегодня не только мой праздник, – Максим чокнулся бокалом с Катей, и та вмиг засияла. – Милая, покажи им наш сюрприз.

Девушка вытянула руку и указала на кольцо, украшающее безымянный палец. Гости оживились и заговорили одновременно, а потом дружно рассмеялись. Максим не обращал на них внимания; он любовался своей изящной невестой. Это был именно тот взгляд, в котором каждый мог прочесть нерушимую уверенность в своем выборе. Жених демонстративно приобнял Катерину и прошептал что-то ласковое на ухо.

Восторг события не разделял лишь один из присутствующих. И этот «единственный», словно бросая вызов то ли себе, то ли всем вокруг, медленно направился к дому. Точно призрак, увидеть которого смертным невозможно. Никто его не окликает, никто не зовёт присоединиться. Подойдя к порогу, уставший Августин поднял взгляд и заметил что-то алое у угла дома. Присмотревшись, мужчина понял – это был манекен из его снов. Но что это существо делает здесь, в реальности? Увиденное разом помутило больной разум, и ему показалось, что самые тревожные кошмары снова затягивают в свою вязкую пучину.

– Такой же, точно такой же. Как давно он здесь… – тараторит про себя.

С отчаянием, граничившим с безрассудством, направился к паре. Тело было напряжено, и напряжение это усиливал необъяснимый страх, что настойчиво засел в голове и подкреплялся каждое новое утро. Приблизившись к брату, он схватил его за воротник куртки и с силой встряхнул. Гости затихли. Не зря Максим говорил ему раньше, что избавиться от такой черты характера, как раздражительность, в разы сложнее, чем от визитов тёщи. Сколько Августин ни старался, но контролировать порывы агрессии иногда был не в состоянии. Но пытался. Даже на курсы по самоконтролю записался, правда ни разу там не появился.

– Откуда?! Я спрашиваю, откуда этот манекен? Ты ведь видишь его?! Скажи, что да! Нет, нет, нет… Скажи, что я не сплю! Ударь меня! Ударь меня прямо сейчас! – с беспокойством всматривается в именинника, словно всё ещё сомневаясь в том, что происходящее – реальность, а не плод больного воображения.

– Ты что, напился?.. В чём, собственно, проблема? – Максим прервал неловкий монолог.

– Чёрт! Да разве алые фигуры так легко купить?

– Ничего не понимаю.

– Зачем тебе ЭТО? – он показал рукой на угол дома. – И почему ты выбрал такой нестандартный цвет?

Половина присутствующих смотрели на скандалиста, как смотрели бы на особо опасного сумасшедшего. Взгляды, наполненные немым осуждением и непониманием, заставили безумца вмиг прийти в себя. Ведь Августин вспомнил – так часто смотрели на его мать. Женщину, что жила скандалами и даже светлое событие могла превратить в хаос. Словно всеми позабытая актриса, перед публикой старалась раскрыть весь творческий потенциал. И всё ради того, чтобы держать мальчишек как можно ближе к себе, чтобы оставаться единственной в их жизнях. Вспомнилось, как однажды мать не разрешила Максиму переночевать у друзей, рассказав им, что у сына постоянная проблема с недержанием. После чего всё детство мальчик старался ни с кем не сближаться. При мыслях о ней Августину стало не по себе, он захотел провалиться под землю и отчего-то почувствовал себя грязным.

Кто-то из гостей покачал головой, кто-то нахмурил лоб, намереваясь сказать пару ласковых, но хозяин дома остудил их пыл: строго посмотрел и прислонил указательный палец ко рту. И прежде чем Августин успел продолжить, Максим схватил его за руку и поволок прочь, на такое расстояние, чтобы точно никто не услышал. Облокотившись о забор, он достал из кармана флисовой куртки пачку сигарет и зажигалку, прикуривая, он оглядел брата с ног до головы.

– Что ты себе позволяешь? Непонятно где, или нет… – выпустил дым и продолжил таким усталым голосом, будто сейчас конец тяжёлого рабочего дня. – Зная тебя, стоит сказать «непонятно с кем» провёл целый день. Почему же вернулся, неужели дама не разрешила остаться на ночь?

– К чему эта драма? – Августин скрестил руки и демонстративно закатил глаза. Одновременно зазвонил телефон, контакт отображался как «Анна Фролова». Времени на разговор не было, вызов был сброшен. – Меня не было около часа. И если мне не изменяет память, ты говорил о том, что друзья приедут в обед. У вас произошла смена часовых поясов?

Максим нервно взъерошил свои волосы, а после – тяжело выдохнул, словно получил удар в живот. Вытащил из кармана брата телефон, включил его и чуть ли не носом в него ткнул. Время: 18:54. Отметив искреннее непонимание, достал и своё устройство, чужое – вернул. Время высветилось идентичное. И, по милости ли объявленной помолвки, по другому ли какому светлому событию, черты его лица вдруг смягчились, приняли вид больше разочарованный и обеспокоенный. Он стоял неподвижно в течение минуты, что-то обдумывая.

– Послушай, не знаю, что происходит, но приведи уже себя в порядок. Ведешь себя, как психопат. Видел же, сегодня мне не до твоих закидонов.

– Это не какие-то «закидоны». Ты даже не представляешь себе, какие кошмары мучают меня каждую ночь.

– В пьесе «Буря» Шекспир писал: «Мы созданы из вещества того же, что наши сны. И сном окружена вся наша маленькая жизнь».

– На что ты намекаешь?! Думаешь, я изначально планировал расстроить тебя?

– Не так важно, что я думаю, сделай доброе дело, прогуляйся ещё немного, охлади свой пыл и только тогда возвращайся. Мне плевать на то, как ты ведёшь себя по отношению ко мне, но я не хочу, чтобы переживала моя невеста.

«Чёртов эгоист», – подумал Августин, но вслух не сказал, выслушал нотацию с непроницаемым выражением лица и, когда Максим повернулся, чтобы вернуться к гостям, только тогда схватился за голову.

«Что, если я действительно проклят? Такое же тоже может быть», – воспоминание о предостережении Дианы всплыло в сознании, и тогда появилась надежда.

Надежда на то, что проблема не в нём.

Глава 5

На следующий день

– И что было дальше? – нетерпеливо спросила Анна после того, как Августин рассказал обо всём, что с ним приключилось, не утаив ни детали.

– Это всё, – мужчина с тяжким вздохом откинулся на кровать.

– Алый манекен? Павлин из кустов? – на другой стороне телефона девушка звонко рассмеялась. – Ой, не могу, а ещё меня актрисой называл. Признавайся, ты ведь сам живешь драмой, хотя в этот раз явно переборщил.

– Мне не до смеха, я даже начинаю верить в то, что…

– Стоп. Даже слушать не хочу этот бред, ты точно больной.

– Возможно, поэтому в твоих же интересах скинуть контакты того проверенного врача.

– Какого «того»?

– Который вылечил твоего дядю.

Девушка задумалась, а после вспомнила их диалог перед тем, как Августин в спешке покинул квартиру.

– А! Это был муж моей тети! Муж моей тёти ходил к психиатру!

Пару следующих минут Аня обидчиво распиналась о том, что собеседник её слушает, но не слышит, но всё же согласилась связаться со специалистом. Даже пообещала записать мужчину на конфиденциальный приём с выездом врача на дом. Правда, после добавила ещё десяток историй о недугах своей семьи, друзей, семьях друзей.

– Чувствую себя проклятым, – чаша терпения лопнула, и Августин перебил её, когда монолог затронул уже и малознакомую соседку. Готов поклясться: никто в его окружении не хранит столько бесполезной информации, сколько вмещает в себя черепная коробка этой дамы.

– Кстати, о проклятии. Ты слышал об Адрамелехе? – получив отказ, она воодушевлённо продолжила: – Когда мы отбирали работы для выставки, поступило одно полотно. Скажу сразу, автор пожелал остаться анонимным. Так вот… Есть демон, которому наравне с Молохом приносили человеческие жертвы. Иногда его даже именуют правой рукой Сатаны.

– И? Как он связан с моей историей?

Короткая пауза повисла в воздухе.

Несмотря на свой авантюризм, в рабочее время Анна словно становилась другим человеком – всегда ответственная и трудолюбивая. Этот раз не был исключением, и поскольку тематикой выставки являлись библейские мотивы в современном искусстве, девушка сразу же вспомнила о подозрительном сходстве с тем, с чем ознакомилась недавно. Неожиданно она предположила самое худшее, а мужчина в очередной раз удивился, насколько глубокими бывают её познания в, казалось бы, самых необычных темах.

– Ну, художник изобразил его: тело человека, голова мула и —внимание! – павлиний хвост… А ещё павлин является священным символом и животным для Сатаны. Забавное совпадение, не так ли? От души советую тебе сходить в церковь, лишним не будет, – девушка рассмеялась.

Ответной реакции не последовало, после чего она уточнила, что лишь пыталась разрядить обстановку. Неудачно, но с кем не бывает. Вдруг по двери в комнату Августина громко постучали, и она медленно отворилась. Резкий стук заставил невольно дёрнуться и сбросить звонок. Тут его глаза встретились с глазами Кати, и он вздрогнул, лицо её было бледнее обычного.

– Давай прогуляемся. Нам нужно поговорить.

Последние три слова ненавидел столько, сколько себя помнил. Он знал: никто никогда не произносил их перед непринужденным разговором. Особенно, если инициатор диалога – малознакомая девушка. В частности, когда умудрился наделать шуму на двух семейных праздниках одновременно. Решительно настроенный не дать никому вывести себя на очередную бурю негативных эмоций, сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. После переоделся и вышел на улицу, где у калитки его ожидала невеста брата.

Ему не хотелось обдумывать ситуацию, было противно вспоминать то, что происходило вчера, поэтому начало прогулки по улице протекало в тишине. Позже Августин всё же решился нарушить безмятежность, но несмотря на неловкие попытки завязать разговор, диалог не клеился – девушка отвечала односложно или не отвечала вовсе. Кирпичные стены, изрисованные красочными граффити анонимных уличных художников, сменяли друг друга до тех пор, пока мужчина не остановился у одной из них. Девушка продолжала идти вперёд.

– Давай перейдём сразу к сути. Что ты хочешь от меня?

Катерина резко остановилась, казалось, только сейчас обратила внимание на то, что шла одна. Заметив лавочку в нескольких шагах от них, она села и приглашающе похлопала по месту рядом с собой. Мужчина нахмурился, но всё же послушался.

Снова тишина, но на этот раз Августин ждать не собирался.

– Послушай, – он не понимал, что именно она хочет сказать и над чем так долго думает, поэтому решил объясниться за вчерашнее. Ну, или постараться объясниться, при этом прощения не ждал, нужно было лишь признание – самому себе. – Сам не знаю, что со мной в последнее время… Ты ведь позвала меня, чтобы попросить уехать? Не стоило утруждаться, я уже начал собирать вещи, просто потерпи меня ещё несколько часов.

– Уедешь?! – воскликнула Катя, и глаза её округлились. – Нет, ты не можешь просто взять и уехать. Прошу тебя. Я знаю, что ты испытываешь. Я подслушала твой разговор.

Сердце его заколотилось. И причиной этому служило не то, что девушка нарушила его личные границы. По приезду в посёлок он старался обращать внимание исключительно на своё самочувствие, ночью и вовсе пытался не сойти с ума окончательно. Сейчас же Августин представил себя на месте Кати и вынес приговор, неутешительный и неприятный. Она знает, что-то происходит. С ним. В нём. А значит, всё настолько очевидно, что внутри поломалось что-то важное, и об этом, должно быть, теперь знает каждый. Но то, что сказала девушка дальше, повергло его в шок.

– Я сразу это почувствовала. Ты такой же, как и я, – она положила свою ладонь на рукав его пальто, он тут же одернул руку и резко встал, всё происходящее показалось ему неправильным.

– Да что с тобой не так?

Катя почувствовала на себе пристальный взгляд и отвернулась, Августин стоял, растирая лицо в ладонях. По коже её тут же пробежали мурашки, и она потёрла предплечья, словно пыталась смахнуть чьё-то незримое присутствие. Тяжело выдохнув, она подошла к новому знакомому, после чего поделилась подробностями своих сновидений. Совпадений оказалось слишком много. Теперь они смотрели друг на друга, не зная, что делать и даже что сказать. Лесная тропа, охраняемая безликими существами, непременно открывающая дверь в события прошлого. Катя тоже не раз встречала призрака, по описанию очень уж похожего на Диану. Только в отличие от Августина, никакого диалога у них не возникало. Катя утверждала, что незнакомка пыталась повести её за собой, но каждый раз ей удавалось сбежать и проснуться.

– Повторюсь, мы похожи. Мы оба видим то, что объяснить невозможно.

– Подожди, – мужчина пытался прийти в себя после услышанного. – Монстров не существует, если кого-то стоит бояться, так только живых… Может, это коллективная шизофрения? Совпадения странные, согласен, но ведь всё может быть?

– Я тоже была на стадии отрицания. Более того, мне даже прописали антипсихотики, но препараты не помогли ни со снами, ни с видениями. Иногда я путаюсь во времени, да и в датах тоже путаюсь. От психотерапии стало только хуже, и тогда я подумала: «А что, если я в своём уме?»

После услышанного Августин вмиг почувствовал облегчение во всём теле. Он больше не считал себя ненормальным и поломанным, а девушка более не казалась ему подозрительной.

– Что Макс думает об этом всём?

– Не поверил, и я сказала, что лечение помогло. Но знаешь, он сам часто ворочается ночью. Просыпается в поту и тоже порой не понимает, где находится. Скорее всего, ему снится то же, что и нам. Но знаешь же, он никогда не признается…

– Будет молчать и терпеть.

Катерина кивнула.

– Если это мучает только нас троих, то должна быть причина, объединяющая всех, и мы должны разобраться с ней.

Августин глубоко задумался.

– Девушка в твоих снах, её зовут… звали Диана. Я любил её, а Максим сдружился с ней за год до её исчезновения. Если допустить, что мы в своём уме, в чём я до сих пор сомневаюсь, то она – ключ к пониманию происходящего.

– Но почему она снится именно мне? Ведь никогда прежде мы не пересекались. Да и для Макса вряд ли она значила много, он ни разу не упоминал о ней.

«Как и не упоминал о тебе», – подумал Августин, но вслух сказать не решился.

– Это может быть и демон-притворщик, по какой-то причине принявший образ именно этой девушки, я не раз видела подобное в фильмах. А возможно, это действительно ваша приятельница, и тогда… Она после смерти пытается отомстить нашей семье?

Поблизости зашелестели кусты, мужчина посмотрел искоса на источник шума. Подозрительный звук стих так же резко, как возник. Рядом никого, но Августин снова готов поклясться – за ним в очередной раз наблюдают. В последние дни паранойя стала неотъемлемым спутником, и он словил себя на мысли, что стоит уже свыкнуться с новой странностью.

– Нет, только не Диана, она бы не стала.

– Как хорошо ты знал её? И знал ли по-настоящему?

В ответ на заданный вопрос кусты зашевелились снова, что-то щёлкнуло, и на этот раз последовал громкий хруст. Наконец ветки дрогнули и раздвинулись. Костлявая рука рванулась было к Кате, но пальцы впустую схватили воздух. Августин среагировал моментально: схватил девушку за руку и потянул на себя. – Нужно уходить отсюда! Давай, скорее!

Повторять дважды не пришлось. Рядом была автомобильная дорога, и они побежали к ней так быстро, как бежали бы к финишной прямой.

– Кто там был?! – Ответа не последовало, и любопытство взяло верх: Катя обернулась, но сразу пожалела об этом. Из зарослей за ними следовал человеческий скелет, примерно одинакового с ней роста. Опущенный вниз череп с хрустом повернулся, и девушка едва сумела подавить вопль ужаса, ощутив на себе взгляд пустых глазниц.

Но спокойствие сохранить не удалось, её сильно затрясло. Целая картина минувших кошмаров яркой вспышкой пронеслась в воображении. Первобытный страх прожёг все тело от стоп к груди и голове, и Катя упала, проскользив коленями по асфальту. Мужчина остановился, помогая ей встать. Тщетно, ноги не держали её.

Из-за поворота впереди вышла группа подростков. Они жестикулировали, что-то бурно обсуждая.

– Стойте! Назад! Не подходите ближе! – Августин закричал и хотел было подбежать к ним, но Катя мёртвой хваткой вцепилась в его штанину, как утопающий схватился бы за спасательный круг. Сердце пропустило пару ударов, раньше он не испытывал столь сильного чувства жалости. Она посмотрела ему в глаза, и во взгляде этом читалась немая просьба: «не бросай меня здесь одну». Прохладный ветер пощёчиной ударил по лицу, встрепенул каштановые волосы мужчины, теперь они торчали во все стороны и ещё больше оттеняли мертвенную бледность его лица, даже россыпи веснушек потеряли в цвете.

Группа молодых парней не реагировала на повторяющиеся предостережения, продолжила идти вперёд. Они громко засмеялись, поравнявшись с парой, и один из ребят, самый молодой на вид, покрутил пальцем у виска.

Погода сменилась также быстро, как сменяются секунды на циферблате. Тучи, напоминающие клубы дыма, застелили небо, ударил раскатистый гром. Меньшее из проблем, подумал Августин. Необъяснимая смена ясного, тихого дня казалась пустяковой на фоне медленно приближающейся костлявой фигуры. С каждым её шагом мужчина всё сильнее стискивал зубы – нарастающий гнев, словно едкая кислота, прожигал грудь.

– Дураки! Вам что, надоело жить?!

Скелет скривил череп и остановился, словно ожидал подачу основного блюда, которое, вопреки здравому смыслу, находилось в абсолютном неведении. Послав всё к черту мысленно и словесно, Августин снова попытался поднять невесту брата, на этот раз успешно. Всё же поставить на ноги хрупкую девушку, пусть и в состоянии шока, оказалось намного легче, чем тащить опьяневших друзей по домам в пятницу ночью. Хотя подруга по несчастью также не понимала, где находится, то и дело норовя упасть.

Ветер подул ещё сильнее. Августин поёжился: под пальто мокрая футболка противно прилипла к спине, и всё тело покрывал холодный пот. Что-то хлопнуло, нечто, как привиделось ему, огромное пролетело перед глазами; в ушах зазвенело. Отчего-то вспомнилось, как в детстве отец включал ему мультфильмы о маленьком дружелюбном привидении Каспере. И почему в реальности нет существ, подобных ему? Добрых, желающих найти друзей среди людей. Почему необъяснимое должно вызывать именно страх? Отчаянно захотелось, чтобы намерение превратиться в невидимку тотчас исполнилось.

– П…прошли мимо, – едва слышно, дрожащими губами произнесла Катя. Ссадины на её коленях были покрыты кровью и серой пылью, но девушка не чувствовала боли. Она ощутила лишь, как немели её руки и то, как больше она не могла произнести ни слова, хоть в голове бушевало море вопросов.

Ответов не найти.

Августин проследил взглядом за ребятами, что уходили всё дальше, периодически оглядываясь на безумцев.

Скелет исчез.

Глава 6

– Дзержинский Максим Владимирович? Прошу, пройдёмте за мной.

Медсестра провела его по коридору, что завершался широким окном на дальней стене. В психоневрологическом интернате первый этаж – исключительно для пожилых больных, потерявших чувство реальности. Их лечение протекает тяжело, нередко случаются обострения. Пациенты часто забывают своё имя, бегают голышом и ненавидят свои лекарства: таблетки здесь без исключения горькие, и выдают их много. Особенностью первого этажа также является круглосуточное наблюдение – в каждой палате по одной камере видеонаблюдения. Врачи тут закалённые, хотя каждый человек по природе своей может приспособиться практически к любым условиям, свыкнуться со многим в жизни, в частности здесь, когда стимул – высокая зарплата.

– Новые препараты подействовали, она больше не бредит?

– Нет, не беспокойтесь об этом, сейчас ваша мама не представляет опасности для окружающих, – тихо произнесла девушка и, остановившись у палаты «4», беззаботно поправила выбившуюся из густой косы рыжеватую прядь. – К сожалению, она даже встать не сможет.

Они зашли внутрь, в помещении витал запах свежести, на столе напротив одноместной кровати стояла ваза с пышным букетом из тюльпанов. Открытое панорамное окно между книжным шкафом и зеркалом вело в миниатюрный сад, перед ним стояла инвалидная коляска с небольшой, ссутулившейся в ней фигуркой, на ноги которой был наброшен широкий клетчатый плед. Лица не было видно.

– Лидия Ивановна, к вам гости, – медсестра удалилась, бесшумно закрыв за собой дверь.

Лидия Ивановна не обернулась, даже не пошевелилась.

– Мама, я наконец-то пришёл к тебе, – казалось, Максим вечность не произносил короткое слово «мама», и внезапный дискомфорт от этих четырёх букв напомнил о далёком расстоянии между ними. – Ты узнаёшь меня? Мне сказали, тебе становится хуже.

Пожилая женщина никак не отреагировала, продолжив рассматривать происходящее на улице. Этот вид она наблюдала каждый день на протяжении уже нескольких месяцев, но интерес никогда не пропадал. Сейчас она снова молча смотрела на то, как апрельский ветер бодро шевелил листву, и Максим подумал, что если где-то и могут происходить загадочные вещи, то никоим образом не здесь. Не с матерью, привычки которой остаются неизменными.

– В этот раз я принёс сладкое, твои любимые кексы. Помнишь, как ты готовила их для меня в детстве? Знаю, не то, что прописал доктор, но зато вкусно.

Ответа снова не последовало, и в наступившей тишине собственное дыхание показалось чересчур громким. Он поставил на кровать чёрный пакет, набитый различной едой, и начал активно копаться в нём в поисках выпечки. Шоколадная начинка была обязательным ингредиентом, мужчина выбрал хлебобулочные изделия, схожие по составу с теми, что часто готовили для него в детстве. Тогда маленький мальчик предпочитал еду вкусную, но совсем не полезную. Правда, добавляли для него сладкое не с целью порадовать, как это обычно бывало у других детей.

Держа в руках коробку с кексами, Максим вдруг вспомнил, как одним летним днём ему удалось убедить Лидию Ивановну в том, что до тошноты ненавидит сладости, что после подобной еды чувствует себя неважно. Хитрый план сработал, с того момента на кухонном столе всегда стояла заполненная леденцами и мармеладками конфетница, а в своём потёртом рюкзаке он всё чаще находил шоколадки.

Разве это нормально? Разве подобное происходит в других семьях? Мальчик часто размышлял о своём положении. Но при этом не расстраивался из-за того, что многие вещи мать делала исключительно ему назло, как казалось неважным и то, что женщина зачастую смотрела на него с одним лишь отвращением. Все скрытые мотивы для ребенка являлись сущим пустяком, ведь главное то, что мама не бросила его, как бросил отец, она рядом и старалась готовить только для него одного.

Много воды утекло с тех пор, но если Максим замечает шоколадные кексы на прилавках, то сразу вспоминает школьные года и невольно вздрагивает.

Мужчина снова перевёл взгляд на фигуру матери и вздохнул: больше никогда ему не попробовать её фирменную выпечку. Он поставил картонную коробку на стол, сел на кровать и уставился на инвалидную коляску.

Когда молчание начало напрягать, заговорил:

– Сам не знаю, зачем я приехал. Может, исповедаться? Жизнь так иронична. Я всегда боялся стать тобой, пойти по твоему пути. С тех самых пор, когда Августина забрал отец, а меня бросили гнить с тобой в Богом забытом месте, я никогда не чувствовал контроль над своей жизнью, – он внезапно замолчал. – Я больше не брошенный мальчик, но почему же чувствую себя им?

Невысказанные претензии с детства застряли комом в горле и даже сейчас, когда мать не способна закричать в ответ, Максим не нашёл в себе смелости излить душу. Но хотел, ведь знал: теперь всё по-другому. Он глубоко задумался, больше не пытаясь разговорить женщину, в последнее время кошмары всё чаще преследовали его, и он считал, что если мать хоть раз попросит прощения, поблагодарит за заботу, то на душе станет в разы спокойнее.

Но четверть часа прошла в абсолютной тишине, и все чувства остались неизменными.

«Видя тебя такую беспомощную, полностью зависящую от меня… Почему я не могу испытывать чувство жалости? Мы ведь семья. Если бы только у меня не было ненависти, затуманивающей мои глаза…»

Поток мыслей развеял громкий стук в дверь. Мужчина нехотя вышел в коридор, оглянулся, но никого поблизости не заметил. Должно быть, кто-то перепутал номер палаты, подумал он, снова зашёл внутрь и тут же замер.

Мать сидела неподвижно, но на полу рядом с коляской валялся клетчатый плед. После того как Максим подобрал его и накрыл им мать, в дверь снова постучали, на этот раз более настойчиво.

Проверил – за дверью ни души.

«Странно», – подумал он и вернулся в палату.

Теперь Лидия Ивановна уже не сидела в инвалидной коляске, сейчас она стояла возле неё и смотрела на сына безумным взглядом.

– Когда ты умрёшь, то будешь гореть вечно. Котёл уже залит водой, совсем скоро разожгут костёр.

Услышанное нисколько не напугало, скорее раздражало.

«Опять за своё», – подумал мужчина, вспомнив приступы агрессии матери перед тем, как та попала в больницу.

Вслух же сказал:

– Но, мама, неужели ты думаешь, что не будешь гореть вместе со мной?

Стук в дверь.

– Чёрт возьми, у меня уже нервы на пределе! Сядь обратно, я приведу врача, – строго прикрикнул и направился к двери.

Заперто.

Дёрнул ручку ещё раз.

Точно заперто.

– Скажи мне, зачем ты делал ремонт? Знаешь ведь, я оформила завещание на твоего брата, – женщина громко рассмеялась. – Скорее бы умереть, чтобы ты получил своё!

В ответ он тяжело выдохнул и снова было хотел схватиться за ручку двери, но в этот раз стену словно подвинули на несколько метров вперед. Приблизиться к ней оказалось делом безрезультатным, стоило ему только шагнуть вперёд, как та отодвигалась на такое же расстояние назад. Спустя несколько минут безуспешных попыток дотронуться до ручки, Максим почувствовал, как нечто с нечеловеческой силой схватило его за плечо, резко развернуло. Перед ним стояла мать и надменно смотрела сверху вниз.

– Мило. Маленький муравей думает, что имеет контроль над своей жизнью. Но чтобы избавиться от него, стоит лишь залить его дом кипятком.

Настроение пало ниже плинтуса. Да, пусть раньше оскорбления в свой адрес от неё и казались чем-то естественным, даже нормальным, но точно не сейчас, не здесь. Он разозлился и с брезгливостью оттолкнул мать, как отпихнул бы от себя пьяного, дурно пахнущего бездомного.

– Муравейник уходит в землю не на один десяток сантиметров. Таким способом можно избавиться лишь от тех муравьев, которые живут на «верхних этажах», я пережду на «нижнем». Мне не привыкать, всё-таки до шестнадцати лет жил с тобой, а хуже жизни с тобой может быть только жизнь в преисподней.

– В аду нет «жизни», – мать снова засмеялась и отвесила сыну звонкую пощёчину.

– Вспомнила былое? И как, полегчало?! – казалось, мгновение – и он ударит её в ответ, настолько был зол. Но вдруг услышал, как сзади распахивается дверь, в палату забежала медсестра.

– Что за шум? У вас всё в порядке? – девушка выглядела не сказать, чтобы испуганной, скорее растерянной.

Здесь, в психоневрологическом интернате, пусть и при должном наблюдении со стороны медперсонала, крики и шум не в новинку. Работница хлопала большими наращёнными ресницами, явно не зная, что такого критичного могло произойти за короткий промежуток времени.

– Она совсем слетела с катушек. Вы же говорили, что она перестала бредить!

– Пожалуйста, успокойтесь и расскажите, что именно произошло.

Он повернулся, но матери больше не было рядом, пожилая женщина бездвижно сидела на инвалидном кресле, обернувшись в плед. Как будто ничего не происходило. Словно всё недавно увиденное – очередной кошмар.

Нет, Максим уверен – ему не показалось, он в своём уме. И после его настойчивой просьбы медперсонал разрешил проверить камеры видеонаблюдения. На записи женщина не вставала, но и мужчина резких движений не совершал. На видео не были запечатлены моменты ни криков, ни ударов. Сын спокойно разговаривал с матерью до тех пор, пока не зашла медсестра. Мужчина попросил проиграть запись повторно, но также увидел то, что произойти никак не могло. Как так вышло? Он присмотрелся и понял, что запись действительно подлинная. Да и кто смог бы смонтировать только что увиденное им настолько быстро и качественно?

– Понимаю, должно быть вам нелегко видеть её в таком состоянии… Хотите я дам вам успокоительное? – голос медсестры дрогнул, она не была уверена, как именно стоит себя вести, никогда ещё на её практике ни один из родственников пациентов камеры проверять не просил.

Максим молча кивнул, тогда она повела его на второй этаж. Этот этаж предназначался для пожилых людей, которые в состоянии позаботиться о себе. Психически больные пациенты, которым не требуется круглосуточное наблюдение, врачи называют их «лёгкими пациентами». Когда-то и его мать находилась здесь, правда, пребывание это не продлилось долго. Палаты здесь более просторные, в них нет камер видеонаблюдения, в одно из таких помещений, что оказалось свободным, медсестра завела горе-посетителя.

– Недавно выписался пациент, поэтому пока есть возможность, я использую эту палату как место для отдыха. Только никому не говорите, это секрет.

– Скажите, в больнице не происходило ничего странного в последнее время?

– Что вы имеете в виду?

– Всё то, что невозможно объяснить.

– Нет, а что, вы видите?.. Может быть, хотите поговорить со специалистом? Я могу договориться, чтобы вас приняли без предварительной записи.

– Нет, – мужчина отказался без раздумий. – Не стоит, забудьте.

Раздался стук в дверь.

Медсестра посмотрела в сторону источника шума, и взгляд её моментально переменился. Если бы мужчина обратил на это внимание, если бы только повернулся на звук, то точно не остался бы здесь.

– Подождите немного, я скоро вернусь.

Глава 7

Максим зевнул: внезапно захотелось спать – и вскоре ощутил, как потихоньку проваливается в сон. Пусть и понимал, что уснуть здесь – словно угодить в капкан, но ничего не мог с этим поделать.

Минуту спустя он открыл глаза, и обнаружил себя стоящим на лесной безлюдной тропе, казалось, будто отрезанной от всего мира. Издалека доносился звонкий женский смех, и он не раздумывая пошёл по направлению к источнику шума.

Тучи стянулись, влажность увеличивалась, и спустя несколько минут послышался размеренный стук капель. Дорожка вывела его к двухэтажному серо-коричневому дому с плешивой лужайкой. Дождь закончился также резко, как и начался, и мужчина посмотрел вверх, на кристально чистое небо, после перевёл взгляд на здание.

На лавочке у входной двери сидел мальчик, теребя в руках только что сорванный с клумбы цветок. Подойдя ближе, Максим узнал в ребёнке себя. Воспоминание вызывало улыбку, но на смену радости пришла тревожная грусть. Пробовал шагнуть вперёд, но словно окаменел. Перед ним – обшарпанный дом матери.

Вдох выдох, и снова прежнее спокойствие. Он совсем забыл, как серо и уныло выглядело место, где проводил львиную долю свободного времени. И эта обветшалая лавочка, у которой то и дело собирались местные любители дешёвой водки и нецензурных песен… Всё увиденное было постыдной тайной востребованного специалиста, его грязным прошлым, старательно оберегаемым от посторонних глаз. Проработав в сфере недвижимости несколько лет, зайти внутрь показалось ему дурной идеей, пренебрежением по отношению к своему статусу.