Аномалия бесплатное чтение

ГЛАВА 1

Просто аномалия какая-то! Это я о себе. Бриться каждое утро и не только под мышками. Мое лицо ныло от ежедневных истязательств себя лезвием. Но пойти в техникум, а через годы на работу в естественном состоянии, я не могла. В раннем детстве дети зло обзывали меня оборотнем. Это доводило до слез, а дружба и общение с мальчиками были исключены. Мама помогала, чем умела, но ее советы не работали. А папа… папа в какой-то момент отвернулся от меня. Я даже не заметила, когда это случилось. Он просто перестал сюсюкать свою дочурку (в прошлом любимую) и все чаще переключался на моего старшего брата. Внимания мне, не то чтобы не хватало, вообще-то по жизни я одиночка, но поговорить, просто поделиться было не с кем.

Потом наступила зрелость и работа. Обидных прозвищ, вроде «мужик в лифчике» или «баба с усами» я не хотела, поэтому тщательно проводила свой ритуал каждое божье утро. Распарить кожу, густо нанести крем для бритья и провести лезвием. Всего один раз. Если коснуться кожи дважды, она покраснеет, и будет щипать. Она и так уже стала, как у мужика – грубая и серая. Обидно. До боли в груди. Потом я шла на работу. Только что истерзанная кожа на морозе краснела, но это помогало справиться с болью. Холод в наших краях стоит круглый год, и все одиннадцать месяцев лежит снег.

Люблю свой край. Нет, правда, тут красотища, и не рвалась я на южные берега к морю и пальмам, как коллеги по работе. Да и не выбраться отсюда, если твои карманы не распирает от избытка богатств. У меня не распирало. Жили мы, как и все в Северной Сибири, ничем не выделялись. Ни бедные, ни богатые. Как говорил отец, «на кипяток и валенки всегда хватает!». Брат отвечал, «а я заработаю и выберусь из этой вечной мерзлоты!». А меня никуда не тянуло. Родители думали, что это из-за уродства, а я точно знала, что благодаря любви к зиме.

И чего все так свихнулись на цветах, да ягодах? Ведь как прекрасны белые мухи сами по себе, и когда собьются в стаи и покроют пушистые лапки наших вечнозеленых еловых. Залюбуешься! А кто этой красоты не видит, тот просто слепой.

Самым неприятным было рано вставать и проводить ритуал, но не потому что я лентяйка. Просто не люблю я город и свою работу. Многоэтажки, машины, пыль с дороги. В общем одна серость. Под вечер глаза красные от монитора, а на душе кроме пустоты ничего не остается. Пустого в нашем офисе было много: люди, кабинеты, разговоры, даже еда была какая-то искусственная. Но бросать должность помощницы генерального, было глупо. Семье были нужны эти деньги, да и сама я уже подумывала начать жить отдельно. Кстати, купить домик полублаг в наших краях вполне реально даже для такой как я. У нас тут не столица и расценки соответствующие.

Так и жила. Мечтала о собственном домике, чтобы рядом лес, холмы снега, птички по утрам тебе чирикают. О женском счастье пока не думала и старой девой себя не считала. Пусть другие девушки вьют свои гнезда. Я верила, что он сам меня найдет, или, как еще говорят – судьба нас сведет. Где-нибудь в густом лесу. Знаю-знаю! Самой смешно. Нынешняя молодежь старается держаться ближе к городу, вот поэтому я и не спешила бросаться в семейную рутину. Город не люблю.

А что в нем хорошего? Вот как мать моя живет? Смотрю на нее столько, сколько себя помню, и до сих пор понять не могу. Все время ведь дома суету наводит, которую называет порядком. Ничего интересного ведь в ее жизни нет. Кроме нас. Отца, который ни к чему не стремится, у него и так все хорошо. Чересчур амбициозный брат и непутевая мечтательница я. Даже жаль маму, но ее вроде все устраивает. В целом, живем мы дружно и мирно. Это я так, жалуюсь иногда.

В свободное время я люблю гулять одна. Смотрю я на вьюжку, как она завывая, подхватывает верхушки сугробов и несет снег деревья укрывать. Душа сразу разворачивается. Вот ведь природа все правильно придумала, всюду у нее гармония. От чего же люди так не умеют?

Машинист объявил мою остановку, и я вышла из автобуса. На самом деле, выходить надо было на следующей, но я люблю пройтись пешком. Ведь впереди меня ждало восьмичасовое заточение в четырех стенах с искусственным воздухом. Жуть. Когда это произносишь, ноги сами собой сворачивают в кафе у остановки. Оно так и называется – «У остановки». Я часто там завтракаю. Маминого омлета с чаем мне хватает на первые сорок пять минут, ровно столько едет автобус. А впереди, повторюсь, меня ждет тяжелый рабочий будень, так что надо хорошенько подкрепиться.

Звякнула открывающаяся дверь, я пропустила вперед шумную парочку, и широко улыбнулась. Люблю это место, хоть и нет в нем ничего особенного.

– Привет! – Я махнула рукой Максиму. Хороший он парень. Всегда улыбается мне в ответ и кофе варит вкусный. Что-то меня на сладенькое потянуло. – Шоколадный эклер и эспрессо.

– Как обычно? – Макс прищурил один глаз. Я просто млею, когда он так делает. Черные глаза, густые низкие брови и глубокая,совершенно простая, всмысле без задних мыслей, улыбка.

– Ага! – кивнула я.

Кофемашина запыхтела, выдала облака пара и принялась варить мой эспрессо. А в это время я обернулась, чтобы выбрать подходящее для настроения место. Обычно я занимаю столик у окна, но не сегодня. Он был занят той парочкой, которую я пропустила. Что ж, никто не расстраивается, сяду за соседний стол, оттуда тоже хорошо видно, как падает снег.

– Картой или наличными? – спросил Макс.

– Картой.

– Прикладывается?

– Ага, – я всегда с ним соглашаюсь. Кстати, Макс мой единственный друг. Это чистая правда. И даже если он понятия не имеет, как меня зовут, для меня он самый настоящий друг, ведь с ним я общаюсь намного чаще, чем с кем-то еще.

– Спасибо, Макс!

Он внимательно посмотрел на меня. Соображал, откуда я знаю его имя, а потом по-свойски прищурил один глаз. И нам обоим от этого стало тепло и уютно. Я взяла поднос и заняла выбранный столик. Протерла его салфеткой, аккуратно разложила еду, сдвинула рекламку на край и вдохнула аромат. Это самая приятная часть дня – завтрак у Макса. За окном кружили снежинки, вьюжка с ними играла, а я пила кофе и наслаждалась пирожным. Как жаль, что я уже подросла и у меня есть обязанности.

Надо идти на работу, нудил внутренний голос. Вставай и тащи свой зад к Игорю Ивановичу, ты нужна ему. Я скинула мусор с подноса и звякнула дверью.

– Пока! – снова махнула рукой и посмотрела на Макса. Он улыбался, прищурив один глаз – красавчик!

Вьюжка пощекотала мне щеки, смахнула непослушные локоны на лицо и приподняла подол пальто. Она тоже была моей подружкой, всеми силами толкала меня в спину, чтобы на работу я пришла вовремя.

Передо мной открылись двери бизнес центра. В фойе тянуло растворимым кофе, люди спешили, трещали их телефоны, непрерывно пищали лифты. Ну, вот и началось! Я подмигнула снежинкам«до вечера!», и скрылась в бетонных стенах «ЛесСтройКома».

Работала я на тринадцатом этаже, там же где и шеф. Его верная тень, готовая выполнить любое поручение в любое время дня и ночи. Кроме интима, разумеется, но его Игорь Иванович не предлагал, и даже намеков не было. Еще бы! Женственности во мне еще меньше, чем капусты в местных пирожках. Именно поэтому, если верить офисным сплетням, а я им верю, меня и выбрали в помощницы. Решающее слово оставалось за его женой Оленькой. Ее отчества никто не знал, всем она представлялась именно так, шеф же любяще называл супругу котенком. Мило. Но зависти их семейному счастью я никогда не испытывала, а все потому, что мой избранный, ну, тот самый, он еще бродит где-то. Но однажды мы обязательно встретимся.

Лифт пиликнул и распахнул двери, я вышла и сразу ощутила отсутствие кислорода в воздухе. Нет, он, конечно, был, но не тот, что на улице. Не свежий. Я печально вздохнула, в глазах сразу же погас огонек, и я превратилась в офисную серую мышку. Шеф уже был на месте, о чем мне тут же поведала Анька, скосив глаза. Я понимающе кивнула и вдохнула поглубже, сейчас будет меня отчитывать. Я незаметно пробежала к себе, включила кофемашину, подставила чашку и заглянула в холодильник. Молоко опять закончилось. Ну, все, мне точно сегодня капец! Черный кофе Игорь Иванович не пьет. Аппарат шумно выдохнул и начал молоть, кабинет заполнился ароматом зерен.

– Зайди ко мне, – не поворачиваясь, произнес шеф.

Ну, точно ждать беды! Мышка послушно подкралась и встала за его спиной, сложила ручки перед собой и натянула маску самой верной и исполнительной работницы.

– Кир, глянь-ка сюда. По-твоему это нормальный цвет обоев, дурдом какой то!

Я еле слышно угукнула, привыкла уже не перечить начальству. Дурдом, значит, дурдом, лишь бы про кофе не вспомнил.

– Кофе уже сварила?

Ну вот! Сама напросилась.

– Да, Игорь Иванович, вот только молоко закончилось, опять… – быстро призналась я.

Шеф любил меня за честность и смелость. Он нервно стукнул ручкой по столу, секунду подумал и пробарабанил несвязную мелодию. А потом неожиданно спросил:

– А что есть из сладкого?

Он все еще не смотрел на меня. Иногда мне казалось, что можно не то чтобы не соблюдать дресс код компании, а просто встать перед ним голой. Он не заметит.

– Кусок торта остался со дня рождения Валерки-рекламщика с третьего отдела.

– Крем сливочный? – Он вдруг поднял на меня глаза. Когда он так делал, волосы на спине вставали дыбом.

– Нет, йогуртовый. Черничный со свежими ягодами. Очень вкусный, я сама пробовала.

Шеф кивнул и махнул рукой. И как это понимать? Нести или нет? Ладно, принесу, жаль не умею читать чужих мыслей. Через минуту я снова стояла перед ним с подносом в руках. Он не прогнал меня сразу, а значит, можно все это расставлять. С этим наконец-то закончили, теперь можно было приступить к разгребанию бумаг, почты, звонков и переписок в аське. Так у нас в «ЛесСтройКоме» было принято. Если не отписываться в общей беседе и не шутить со всеми, то сочтут за изгоя, а этого мне и в школе хватило. Из-за моей волосатости.

И так проходил каждый божий день. Скукота невероятная, но я никогда не жаловалась. К обеду я разгребла всю текучку и, наконец, оторвалась от монитора. В глазах все еще рябило, через звезды и полосы я посмотрела на офисников и ответила на их улыбки, растянув губы. Неискренность тут процветала и пела. Тебе мило подмигивали, а за глаза могли говорить все что угодно, и не всегда хорошее. Каждый день я мечтала поскорее свалить отсюда.

«Кто на обед?» – подмигнул смайлик с языком набекрень.

Аська вывалила десяток «иду», а я задумалась, хочу ли со всеми в столовую? И дело было вовсе не в месте и не в еде, а в людях. Если вспомнить, я всегда была одиночкой, в шумных компаниях себя чувствовала неуютно и не умела поддержать разговор. В личку прилетел вопросительный знак от Аньки, пришлось ответить согласием. Она не то чтобы подруга, просто такой же изгой, как и я. И Аня, в отличие от меня, считала, что нам нужно держаться друг друга. Я снова тяжело выдохнула и закрыла программу, аппетит совсем пропал, в голове прокрутилась сцена с выбором кто, где будет сидеть и что заказывать, потом чавканье и бесконечные сплетни. Нет, нужно уволиться, вот только накоплю на домик, маленький, с удобствами на улице. Лет за пять. Ради такого можно и потерпеть.

– Кирочка, зайдите ко мне, – неожиданно раздался спасительный голос шефа.

Я стукнула по клавиатуре и отправила смущенный смайлик, хотя в реале на душе расцвело.

– Кир, – начал Игорь Иванович, как только мое уставшее лицо показалось на пороге. – Ты еще не ходила на перерыв?

– Нет.

– Значит сегодня будешь обедать со мной. Мы едем на встречу с очень важным клиентом, и мне будет нужна твоя помощь. Все как обычно, все запоминаешь, цифры записываешь, потом делаешь отчет. Собирайся.

Таких встреч на рабочей неделе было много, но не всегда шеф брал с собой меня. А выбраться из офиса было настоящим подарком, поэтому в душе я весело запищала, мысленно подпрыгнула и хлопнула в ладоши. Ну, а в реале сгребла все нужное в рабочий портфель и пошла одеваться.

Лифт спустил нас прямо на паркинг, шеф галантно пропустил меня вперед и открыл дверь машины. Игорь Иванович был единственным мужчиной, который ухаживал за мной и вообще обращался как с женщиной. Думаю, виной этому было его воспитание.

Под капотом заревел мотор, демонстрируя сразу все триста лошадок. Еще немного и взлетим. На дороге Игорь Иванович не церемонился, жадно давил на газ, сдерживая свои амбиции лишь в сезон снегопадов и в гололедицу. По пути на встречу мы разговаривали. Шеф никогда не интересовался моей личной жизнью, а вся наша болтовня обычно сводилась к работе. Но не в этот раз.

– Кир, почему ты никогда не рассказываешь о себе? У тебя парень есть?

Бесцеремонно и прямо в лоб. Я была повержена и боялась произнести даже слово. Взмахнула ресницами, разгоняя блестяшки, которые зависли перед глазами от напряжения, и мотнула головой.

– Парня нет, – неохотно ответила я.

Было стыдно в этом признаваться и как-то неловко. Но шеф капал глубже.

– Странно как то. Ты давно не девочка, а выглядишь такой скромницей. Вот если бы тебя нарядить и приукрасить, станешь настоящей красавицей.

– Зачем это? – вылетело как-то само.

– Ну, как же! Женщина должна ухаживать за собой и всегда выглядеть опрятно. Вот был бы у тебя парень, ты бы старалась. А так серая мышь какая-то, показать нечего.

– Кому? – донимала вопросами шефа.

– Да вообще никому! А иногда, знаешь, хочется приехать на встречу к солидному клиенту с красивой помощницей. Чтобы у него в голове поплыло, понимаешь? Чтобы он забыл свое имя и отчество и алфавит забыл. Это, чтобы ты знала, иногда в делах очень полезно.

– Так взяли бы Лариску вместо меня! – и что это сегодня со мной?

– И взял бы! Если бы у кукол в голове было что-то кроме пустого пространства. А ты не задирайся, Кир, я ведь за тебя думаю. Сейчас ты пока еще девчонка, а скоро расцветешь, и тебе понадобятся навыки.

– Какие? – что-то только односложные предложения получаются, на меня совсем не похоже.

– Такие. Краситься, одеваться, обольщать мужчин. Кира, ты умная и сама должна все это понимать.

И к чему он ведет? Хочет, чтобы имидж сменила? Так я и так его уже поменяла на дресс код. Белый верх, черный низ. Может, он хочет ввести красную помаду и туфли на шпильках? Но только для встреч с киентами.

– А ты отпуск так и возьмешь, как решила, на все праздники?

– Плюс десять дней в счет переработки и дежурств, – заметила я.

– Помню-помню. – Смешно кивнул шеф и ухмыльнулся моей настойчивости. – Новогодние праздники плюс десять дней, я уже подписал тебе. А чем заниматься будешь, если не секрет?

– Не секрет. Буду лепить снеговиков, играть в снежки и много гулять. Люблю природу.

– Во, как!

Удивила я его.

Встреча прошла как всегда. В самом обычном ресторане, без свеч и соблазнений клиентов. К чему был весь этот разговор в машине, я так и не поняла. Шеф, как и много раз до этого, подбросил меня до деревни и напомнил про отчет. Я кивнула «не забуду» и махнула ему рукой. Бентли взвизгнул, оставляя после себя глубокие следы на сугробах.

Я не спешила возвращаться домой. Мне хотелось надышаться природой, пройтись вдоль полосы леса, потрогать деревья и полюбоваться чудесами погоды. Зима в этом году выдалась невероятно красивая и снежная. Деревья уже разоделись в белые шубы, небо стояло ясное и звездное, а в самом центре между макушками красовалась растущая луна. О ней я знала многое, и все из книг про оборотней. Странно, но раньше считалось, что человек превращается в зверя только в полнолуние, современные же романы рассказывали о другом.

Это странно, но еще с детства я люблю представлять, как мои треклятые волосы отрастают и превращают меня в красавицу волчицу, почему-то белоснежного цвета. У волчицы в моих мечтах были ярко-голубые глаза, блестящий нос, розовый язык и игривый характер. Она, то есть я бегала по лесу, прыгала по сугробам и купалась в прорубе нашей реки. Правда с годами детская фантазия поутихла, а город и работа оставляли все меньше времени на сказки.

Я прошлась вдоль пролеска, порадовалась березе и еще раз взглянула на луну. Сегодня она была большущая, так и утонуть не сложно, растворившись в ее волшебном свете. Кстати, если задержаться до сумерек, то можно еще наслаждаться отражением ее голубого света на хрупком насте, покрывающем ночные сугробы.

Телефонная трель вернула меня в реальность, мама звала на ужин.

– Иду, мамочка, – пообещала я и подмигнула луне.

Утро и три следующих дня, все как один, были похожи. А настоящая жизнь заждалась меня и вступила в свои владения только на выходных. Это были те самые выходные, плавно перетекающие в Новый Год и последующие праздники. Плюс десять дней законного отпуска.

ГЛАВА 2

Праздник прошел спокойно. Мы с Денисом поздравили родителей и вручили им свои подарки. Мой естественно сильно побледнел в ярких лучах его путевки в солнечный Египет на двоих. От счастья мама чуть не потеряла сознание, со слезами расцеловала брата и упорхнула в интернет смотреть местную погоду. Мне от брата достался тоже дорогостоящий презент и новости – он уезжает в столицу на все выходные. Что означало, на все новогодние праздники я останусь совершенно одна. И чем, интересно он думал, когда покупал билеты себе и родителям? Ну, точно не головой. Я сидела чернее тучи, для меня праздник был испорчен. И ни один из этих предателей, которых я называю своей семьей, даже вида не показал, что что-то не так.

– Да брось, Кир! Ты взрослая женщина, найдешь, чем себя занять. Позови кого-нибудь в гости, сама сходи. – Мама никогда не умела успокаивать.

– У меня нет друзей, мама! Я трудно схожусь с людьми.

– Вот и найдешь себе кого-то! Сходишь в наш клуб, развеешься, познакомишься. – На экране монитора, наконец, загрузилась картинка отеля, и мама мечтательно закатила глаза.

Папа китайским болванчиком кивал в углу дивана, брат хихикал рядом.

– Вот спасибо тебе, Диня, удружил! – Рыкнула на него. – Вы улетаете развлекаться, а я должна куковать тут одна. Вот начну волком выть с голода!

– Не начнешь! – Не отрываясь от компьютера, мама махнула на меня рукой. – Ты и сама прекрасно умеешь готовить.

– Угу, умеет. – Кивал папа.

– Сговорились? – Я вскинула руки и хлопнула дверью.

И я даже догадывалась к чему вся эта провокация. Они хотят меня с кем-то свести. У Дениса то в апреле свадьба, а там и до внуков недалеко, а я непутевая. Если не взяться за меня всерьез, то так и буду ходить в девках до седых волос. В своей комнате я улеглась на пол, уставилась в желтеющий потолок и медленно вдохнула. Выдохнула, потом опять вдохнула. Это всегда помогало успокоить нервы. В тот вечер со своей семьей в кавычках я не разговаривала, решила , утро вечера мудрее и легла спать.

На следующий день все провожали Дениса с его подружкой. Папа молча им завидовал и предвкушал свой отпуск на теплых песках. Мама досмерти зацеловала обоих, а я как обычно, прилюдное проявление чувств дается мне с большим трудом. Поэтому я просто помахала из окна своей комнаты и ему, и Алинке. Пусть катятся в свою столицу, а я и тут отлично проведу время.

Еще через два дня я отвезла родителей в аэропорт, и тут слезы хлынули рекой. Ну, не представляла я, как смогу остаться одна, да и не было никогда раньше такого. На душе заскребла тоска, я обняла маму и папу и даже почувствовала его тепло. Давненько этого не было, а ведь раньше, он уже и забыл, наверное, я была его сладкой дочуркой.

Махнула уменьшающемуся самолету и взяла такси до дома. Как оказалась в деревне я не заметила, ведь всю дорогу пропадала в мыслях о том, что теперь делать. А не завою ли я реально от одиночества? Расплатившись с водителем, я вышла и даже не заходила в дом. Заранее знала, что стены и тишина начнут давить, а отсутствие людей повредит мне и так неустойчивую психику.

Ноги сами понесли меня в любимый пролесок, почему-то именно там, среди деревьев мне всегда дышалось хорошо и свободно. Так и шла, пока не накатила усталость, которая повалила меня на мягкий снег. Я закрыла глаза и начала шоркать ногами и руками, делая ангела. Одежда быстро покрылась белыми мухами, снег налипал, утолщаясь, и тело понемногу мерзло. Снег пробирался в рукава и за шиворот, закрутился на волосах, а еще нападал мне в сапоги. Но вставать я все равно не спешила, а куда мне идти? Домой? Смотреть телевизор и пить ромашковый чай с бутербродами? Мысли о еде разбудили желудок, и я подумала, что перекусить все-таки не мешало бы. С трудом я заставила себя встать, отряхнулась, как следует, и потом вывалила из сапог сугробы.

Смеркалось. Интересно, а ведь, я даже не заметила, как стемнело. И как я умудрилась забрести так глубоко в лес? Надо бы ковылять отсюда скорее, опомнилась я. Все знают, что в наших сибирских лесах живет зверь. А такой глупой смерти я себе не желала.

Пробираться обратной дорогой через снежные завалы было уже не так весело. Ноги проваливались под наст, там застревали, а снег из сапог больше не было смысла выгребать. Холод все глубже проникал под одежду. К неприятным ощущениям присоединился еще и голод, и теперь домой хотелось уже бежать. В голове всплыла картинка открытого холодильника, что там у нас? Кажется, еще осталась картошка и мясо, поставлю все в микровалнуху на пару минут, и все дела.

Я представила запах еды, на душе потеплело, и я улыбнулась. Прямо у себя под ногами я заметила яркую синеву, ее отражал наст. Это была лунная дорожка. Я встала, как была по уши в сугробах и подняла подбородок, чтобы увидеть ЕЕ. Сегодня ОНА была красавицей – круглая, большая и манящая. Мое сознание растворилось в ее окружности, а тело наполнилось чем-то волшебным. Захотелось завыть, или просто проорать что-то вроде «ау-у!». Не знаю, сколько я вот так простояла, и не запомнилось, как рухнула всем весом на руки и выгнулась в неестественной позе. Тело задергалось в болезненных судорогах, вся кожа горела, а кости ломались, будто их кто-то жевал.

Той ночью домой я так и не вернулась.

Когда я снова открыла глаза, то испытала ни с чем несравнимую легкость, а еще море незнакомых до этого чувств. Сознание наполнили запахи. Со стороны города несло людьми и опасностью, а лес манил чем-то сладким. Туда я и отправилась мелкой рысью – в его глубь, на запахи.

Моя рысь иногда ускорялась и переходила в хороший бег. Мне нравилось скользить по лесному пространству, без остановки принюхиваясь ко всему и внимательно вслушиваясь. Открылось много до того неизвестного. Вот слева, а теперь уже позади, хрустнула ветка, это куница дрогнула, испугавшись моего присутствия. В норе на южной стороне греется ежиха с детишками, они тихо посапывают и пахнут землей. А еще я учуяла что-то вкусное и замедлила бег, постепенно превращаясь в натуральную статую. Ощутимо тянуло с запада. Я повела носом и стала подкрадываться, постепенно удлиняя шаг, а брюхом прижимаясь к снегу. Окончательно замерев на месте, я сделала фееричный прыжок, в котором преодолела овраг и вцепилась зубами в русака.

Заяц не дергался, а наоборот притих, в его круглых карих глазах застыл страх. Было вкусно. Нет не так. Такого удовольствия от еды я еще никогда не испытывала. Дальнейшая прогулка превратилась в увлекательное приключение. Ловкие лапы доставляли меня туда, куда мне хотелось. За ночь я изучила весь лес, ну, или огромную его часть. Познакомилась с местными. Их было немало. Зимой тут тоже есть птицы, белки, лисицы, зайцы, мне встретился олень, а еще я учуяла кабана. Опьяненная такой огромной, прежде невиданной свободой, я позволила себе гулять до рассвета, пока усталость не склонила меня к дереву. Я обнюхала окружность: опасности не было. Каждая клеточка моего тела была выжата как белье после стиральной машинки. Я свернулась в клубок и сразу провалилась в глубокий сон.

Не знаю, сколько я проспала, снов вроде не было. Мои глаза просто открылись, и я вернулась в мир, который теперь был намного реальнее, чем вся моя жизнь до этого. Хорошенько потянув позвоночник, я вильнула хвостом и побежала. Вчерашний ужин в виде русака уже растворился в желудке, и голод снова диктовал мне, что делать. Я вспомнила манящий запах кабана и попробовала учуять его снова. И у меня получилось это с первого раза. Он все еще гулял где-то поблизости, наверное, тут у него логово. Я двинулась. Холодок приятно щекотал подушки лап, шерсть блестела, все тело дышало свободой.

Неожиданный свинячий визг заставил меня пригнуть уши и остановиться. Он был тут, совсем близко. Ароматный вкус уже вцепился в мой язык. Оставалось только подкрасться без шума, сделать три сильных рывка и проткнуть его кожу клыками. Учиться охоте мне не пришлось, тело и инстинкты делали всю работу за меня. Как только я прокусила его шею с двух сторон, он повалил меня на спину.

Долгое время мы катались в борьбе. Мощная челюсть не отпускала добычу, многочисленные удары в бока и живот я не чувствовала. Боль на себя забрал адреналин. Мы оба выдыхались, но я чувствовала, что сильнее его и давила зубами. Наконец кабан успокоился, лег на один бок и вдохнул в последний раз. Его ноги еще танцевали в судорогах, но я уже знала, что ему конец.

Я долго лежала на животе, облизывая добычу. Потом вскакивала на дыбы, играла с ним и рвала когтями, проглатывая мелкие куски и наслаждаясь палитрой вкуса. Вся моя шерсть покрылась его кровью и стала липкой. Дело тянулось вплоть до полудня.

Неожиданно меня будто оглушило. Я отскочила от растерзанной туши и уставилась на кусты. Их еще не было видно, но я учуяла опасность заранее. Они быстро приближались. Дикая стая, кастрированная, то есть без вожака шла на запах утренней бойни. И они совсем не излучали дружелюбие.

Их рычание заставило мое тело дрожать, шерсть на спине и голове встала дыбом, я ощетинилась, аппетит мигом пропал. Волков было много, сразу не сосчитать. Мелкие серые самцы, оголодавшие за длинную зиму. Животным в Сибири живется не просто, особенно в разгар заморозков. Они принялись бросаться на меня поодиночке и лаять простуженным голосом, отгоняя от добычи. Без вожака это не стая, а жалкая кучка отбросов, я поняла это своими внутренностями. Встреться мне любой из них без своей своры, разорвала бы тузика на клочки.

Близко они не подходили, ждали команды старшего волка. Это был крупный черный самец. Вожаком его пока не признали, слишком слабым был, но команды его слушали. Он ждал в стороне, наблюдая за обстановкой и долго обнюхивая воздух, идущий с моей стороны. На самок они обычно не нападали, но тут сильно несло городом. Черный волк раскрыл пасть, оскалился и, сомкнув клыки, зарычал. Он собирался напасть первый, но стая без настоящего вожака еще хуже, чем стадо перепуганных овец. Действовали они разлаженно, толкались боками и в первую очередь нападали на своих.

Страх, адреналин и раздражение наполнили мой рассудок, выбив из сознания все человеческое. Я вся собралась в твердый кулак и приготовилась держать удар. Схватка будет неравная. Прямо на меня налетел первый смельчак. Вкус его псины набился мне в рот, мы царапали и кусали друг друга. А потом внезапно прогремел выстрел.

Серые самцы пороха боялись даже больше чем голодной смерти. Поскуливая они дали деру, а я зарылась в кусты. Не оставлять же добычу другим. Было еще три выстрела в воздух. Каждый раз лес вздрагивал и замирал в ожидании. Первыми с шумом попрятались птицы, после них по норам разбежались все остальные. А я даже не думала утекать, мне хотелось дождаться развязки и понять, кто в такой мороз сунулся в наш лес. Запах человека становился все плотнее. Совсем скоро я увидела охотника.

– Девочка, красавица, ты как? Сильно они тебя потрепали? – Человек наклонился и протянул руку ладонью вверх. – Не бойся меня, Белоснежка, я хороший, добрый. Ступай ко мне, я посмотрю твои раны.

Он сел на корточки и начал смешно подбираться ближе. Его запах говорил об опасности, а слова повторяли все то же:

– Я тебя не обижу, девочка. Ты у нас новенька, да? Раньше я не видел тебя в этом лесу. И откуда ты здесь взялась, неужели из зоопарка сбежала? Бедняжка.

Он был уже совсем близко, оскал и рычание сами вырвались из меня, заставляя охотника притормозить.

– Не сердись, Белоснежка! Я человек хороший, я друг, давай покажу тебе.

Он медленно снял ружье с плеча и опустил на алый от крови снег.

– Потрепали они тебя? Эта стайка давно у нас хулиганит.

Я внимательно смотрела на охотника и не могла понять своих инстинктов. Страх и тревога перемешались с доверием. Даже не заметила, как он дал понюхать свою ладонь и взял мою лапу. Осмотрел подушки, заглянул за уши и проверил шею.

– Да ты вся в крови, но, похоже, это не твоя. Пойдешь со мной в охотничью избушку? Ты вроде не дикая, даже совсем одомашненная. Не бросилась в лес, когда я палил из ружья. И человека не боишься, присматриваешься и всего то. Ты росла среди людей, да?

Я вильнула хвостом, какой догадливый! Похоже бывший сотрудник зоопарка?

– Вот и славно. С этим разобрались, дома я тебя осмотрю. Где будет нужно, обработаю и наложу повязку, а потом поступай, как знаешь. Захочешь – оставайся у меня жить, а если иначе решишь, то возвращайся в свое логово. Силком я тебя в зоопарк не поведу. Хотя не помешало бы обзвонить все местные питомники, вдруг ты у нас беглянка.

Мы шли рядом, нога в ногу и просто болтали. Я жестами, ну а он нормально.

– Давненько сюда не забегала северная стая. А ведь эти волки очень опасные, из-за них я тут и сижу. Не дай Бог, к городу подойдут! Сейчас, сама знаешь, праздники, новый год у детишек, снеговики, салочки. Хотя, о чем это я? Откуда тебе все это знать?

Охотник душевно рассмеялся и потрепал меня за холку. Чудак! Но скрывать не буду, это было приятно. Я снова принюхалась, запоминая его запах, и чутко всмотрелась.

– Что это с тобой, Белоснежка? Гипнотизируешь? Ну, и глаза у тебя! В такие запросто можно влюбиться.

И почему сразу Белоснежка? Я вообще-то Кира. Потому что мех у меня белый? Интересно, а какого цвета у моей волчицы глаза? Сизые, голубые или небесные, как в детских мечтах. Ведь с цветом шкуры я не ошиблась.

– В лесу хорошо, не то, что в городе. Нет суеты, выхлопных газов, человейников, работы…

А он начинает мне нравиться, и внешность у него ничего, милый такой. Не слишком ли смазливый? Я запрокинула голову. Красивый вроде, в шапке ушанке не разобрать.

– Здесь я по-настоящему отдыхаю, люблю эти деревья и наших местных. Если что я про белок и сурков! – Он посмеялся.

Я одобрительно фыркнула и вильнула хвостом. Он провел ладонью вдоль спины, потрепал за шерсть и ласково улыбнулся. Рука у него теплая и крепкая, это я уважаю.

– Только ты меня и понимаешь, красавица. Видела бы ты моего отца, когда я сказал, что собираюсь все праздники провести в лесу без удобств и электричества. Телефоны тут не берут, Снежка. Он был в шоке. – Мужчина рассмеялся. – Думал, я полечу по курортам.

Я уже начинаю влюбляться в его добрый незамысловатый смех. Он опять потрепал меня за шкуру и неожиданно коснулся носа. У меня от такой нежности перехватило дыхание. До этого мужчины прикасались ко мне исключительно, чтобы задеть, дернуть за косичку или толкнуть. Мне определенно нравится быть волчицей. Можно пялиться на него сколько угодно, обтираться о его сапог, даже лизнуть руку, и нет нужды стесняться.

Фу ты, что со мной?! Волчица фыркнула и чихнула.

– Будь здорова, красавица! – Он обтер руки снегом после меня, тот из белого стал розовым. – Тебе не помешает помыться, грязнуля. Иди-ка! – Он махнул на меня обеими руками, отгоняя от себя. – Иди, поваляйся в снегу, помой себе шубку.

Я помялась на месте, потом попятилась и снова чихнула. А почему бы и нет? Кровь кабана мне не сильно мешала, но раз он просит. Лапки отпрыгнули от твердого наста и умчали меня далеко на запад. Я кинула себя в сугроб, потом в другой, долго играла, лаяла, ела снег, кувыркалась и резвилась, пока не устала. Игра меня так увлекла, что про охотника я напрочь забыла. А когда опомнилась, то растерялась: мне его надо искать или нет? Подумав о мужчине, я машинально принюхалась и рысью побежала на запах. Охотник оказался в том же месте, где мы и расстались, он ждал меня.

От радости хвост завилял, я подбежала к охотнику и боднула бочиной его в сапог. Он оступился и рассмеялся. Толкнул меня в ответ и бросил снежком. Я радостно залаяла. Жаль, у меня рук не было, я бы ему сейчас ответила! Игра в снежки вообще-то моя любая, я в ней как Каспаров в шахматах. Он обкидывал шкуру снегом, а я пружинила сразу всеми четырьмя лапами, словно горный козел, и в прыжке ловила снаряды пастью, забыв саму себя от счастья.

К охотничьему домику мы добрались только когда стемнело. Охотник сел прямо на снег и подозвал меня.

– Снежка, ко мне! – Дождался, пока я нарезвлюсь и лягу у его ног и показал мне. – Вон за тем пригорком открывается поляна, видишь? Там мой дом. Точнее домик лесничего. Он не совсем мой, я живу там, когда моя смена. Ну, ты идешь?

Я радостно махнула хвостом и убежала вперед. Конечно, первой до лачуги добралась я. Несколько раз оббежала здание кругом, обнюхала тут все и без труда запомнила, где что находится. Это была моя новая супер способность, даже странно вспоминать, как легко я путала улицы раньше.

Посередине стоял приземистый домик с печной трубой. Вокруг него высокий забор с калиткой, а по краям деревянный туалет и банька. Вот и все богатства.

Скрипнула калитка. Усталым шагом охотник похрустел по снегу к дому.

– А ты намного умнее, чем я думал. Сразу соображаешь, о чем я тебе толкую, как будто речь понимаешь. Нет, ты точно среди людей росла, а может ты из цирковых?

Я притихла и понурила голову, не хватало еще, чтобы он меня куда-то пристроил.

– Чего насупилась? – Охотник взъерошил мне затылок. – Никуда я тебя не отдам, со мной жить останешься.

Он открыл дверь дома и пошел прямо в сапогах. Я юркнула следом. Внутри было очень темно и также холодно как зимой в берлоге. Ему бы сюда женщину привезти, чтобы в избе уюта прибавилось. И тепла. Эй, а что это у нас? Я зарычала, хвост трусливо поджался, спина ощетинилась, и я попятилась к выходу.

– Ты что же испугалась глупая? Это не мое! Домик этот принадлежит лесничеству, ну, обществу охраны природы.

Я принюхалась и снова попятилась. Ничего себе охрана природы!

– Да брось ты! Я их не убивал, и эти чучела не я делал. Это другие охотники так развлекаются. По билету, конечно. А я максимум что могу, так это купить курицу в магазине и приготовить ее на гриле.

Я спрятала нос в лапы и грустно проскулила от того, что на душе у меня заныло. Жаль было всех этих бедолаг и противно думать, что их набили опилками и повесили на стены. Гадость редкостная и вонища невероятная.

– Ну не хочешь в гости, так я и не настаиваю. Будешь жить на улице, если не убежишь от меня. Такие, как ты не убегают, да? Вам человек нужен еще больше, чем мы вам. Ступай из избы! Если надумаешь погреть кости, заходи в предбанник. Там же лакомить тебя буду.

Он подмигнул мне ушел глубже – к печи, а я за ним как завороженная. Была в его словах какая-то правда.

– Сейчас буду топить. С огнем ты уже знакома? Если никогда не видела, далеко отсюда не убегай, скоро стемнеет. Я с тобой, как с ребенком, да? – Он душевно улыбнулся. – А мне без тепла никак, у меня нет такой шубы, как у тебя, ночью греться будет нечем. Заодно воды накипячу для чая, с самого утра толком ничего ел. Как сюда приехал, так сразу поперся округу смотреть. Придется мне терпеть голод до завтра. Ты то вон какую бойню устроила, до утра о еде и не вспомнишь. Наверное. Если что меня не ешь, я костлявый. Между прочим, ты мне всю охоту испортила своим появлением. Испугался я за тебя, думал, стая порвет одинокую волчицу. Ты ведь совсем одна, да? Дикарка. Аномалия ты какая-то. Одиночками только самцы бывают, самки никогда.

Он шаркнул спичкой, подержал огонь в ладонях и медленно, чтобы не спугнуть, опустил в приготовленный комок из бумаги и щепок. Завязалось карликовое синее пламя, потянуло едким дымом. От него стало не по себе. Никогда ведь не боялась огня и дыма, а тут что со мной случилось? Инстинкты заиграли в чехарду, сама себя понимать перестала.

– Не нравится тебе огонь. Он всех животных пугает, но это только первое время, скоро привыкнешь. И к запаху гари тоже.

Охотник прикрыл печную дверцу, и мне сразу стало легче. Свет от огня был ярким и предупреждал об опасности. Совсем другое дело луна, она светит мягко.

– Где то тут у меня была припрятана бутылка.

Он принялся с грохотом передвигаться по дому. Зазвенели стекла в рамах, половицы заскрипели. Глядишь, домик и развалится. Тут капитальный ремонт нужен, а кто же домом заниматься будет, если все его хозяева на самом деле и не хозяева.

– Нашел! – Радостно сообщил охотник.

К моему облегчению это была не водка. Пять литров питьевой воды в бутылке. Странно, что она не замерзла, он ее из-под пола что ли достал? Мужчина по-хозяйски ловко начистил чайник, прокопченный со всех сторон, наполнил его и поставил на огонь. Потом принялся стучать посудой. Тут обнаружился и заварник, и чашки, были даже приборы и тарелки. Он все вымыл несколько раз и обтер черной тряпкой. Потом достал веник и вымел из избы всю грязь. Хозяйственный парень! Я свернулась в клубок и просто наслаждалась тем, как мужчина делает всю женскую работу. Любо, дорого смотреть.

Он повсюду смахнул пыль, убрал паутины, протер влажной тряпкой окна и потом прибил календарь.

– Новый! – Похвастался он, а я приоткрыла один глаз и подняла уши. – Две тысячи девятнадцатого года.

Насыпал заварки, залил кипятком и сел дожидаться, когда чай будет готов. В избе стало уютнее и немного теплее. Потом очень долго охотник глотал чай и смотрел в окно. А там завывала вьюга, танцевала со снежинками всевозможные вальсы, и уже разыгралась самая настоящая новогодняя ночь. Он зажег толстую свечу, бросил на пол свою куртку и сел поближе ко мне.

– С новым годом, Белоснежка! – Потрепал меня за уши. – А знаешь, это моя самая лучшая новогодняя ночь. И самая волшебная. Конечно, детство я в расчет не беру. – Тут же оговорился он. – А во взрослой жизни это точно самый необыкновенный Новый Год.

Он обнял меня, а я поймала себя на мысли, что так и провела бы эту ночь в его объятиях.

– Посидели, теперь и честь знать надо. Я спать. – Сообщил он и поднял с пола куртку. – А ты что решила, остаешься?

Я задрала подбородок, навострила уши, посмотрела в окно и сразу решила, что не останусь. Куда тут, когда за окном висит она! Я подскочила на лапы и ткнула в дверь носом. Она легко отворилась, а я на прощание махнула хвостом и умчалась на зов луны. По новой обежала весь лес, он становился мне все роднее, сходила на речку, понюхала куст рябины, проверила ежей и поскакала к пригорку. Это было самое высокое место во всем лесу, оттуда открывался волшебный вид. На нее.

Я разместилась на самой высокой части пригорка, передо мной бурлила незамерзающая часть реки. От такой картины на душе у меня заскребло, потом унесло в радость, ну и напоследок накатило тоской. И тогда я запела:

– Ау-уу! У-уу… – Я продолжала все громче и пронзительнее с каждым новым вдохом, убаюкивая случайных слушателей. Пока я выла, сердце тарабанило барабанной дробью, а когда оно успокоилось, я по животному улыбнулась. Накренила голову в бок и побежала домой. Не к себе, к нему.

Из избушки лениво летели клубы дыма, света не было, дверь оказалась заперта. Я нырнула в предбанник, расцарапала дверной косяк просто, чтобы убедиться, что мне не открыть и свернулась в клубок.

– Снежка, ты это?

Я радостно гавкнула и завиляла хвостом. Послышался скрип половиц и тяжелые шаги, потом стукнула щеколда, и он выглянул в дверную щель.

– Входи скорее, замерзла, гулена? Я еще не сплю, смотрю на звезды, а ты видела луну? Сегодня она большущая! – Охотник по-доброму улыбнулся и нырнул обратно под одеяло.

Я разместилась на коврике рядом с ним, уткнулась мордой в свои подушки на лапах и слушала.

– Ты только не думай, что я дам тебе долго нежиться, завтра же с утра двинемся с тобой на охоту. А кто рано встает – сама знаешь, тому бог дает. Ну, так мы договорились с тобой, Снежка? – Он серьезно посмотрел на меня. Я открыла один глаз, но ничего не ответила. – Тогда, значит поставлю будильник на пять. Охотиться будем на тетерева. Ты ведь тоже охотница, как и я. Уверен, тебе понравится, как мы завтра повеселимся. – Он перевернулся на другой бок и пожелал мне спокойной ночи.

Мы быстро уснули. Всю ночь я куда-то бежала, лапы перебирали по воздуху, а морда то скалилась, то улыбалась. Ну, а на рассвете мои глаза просто открылись. Я повернула нос к охотнику, и в ту же секунду задребезжал его будильник.

– Дрр-ррз! – Бились друг о друга железные колокольчики. – Дрр-ррз!

Мужчина неуклюже сел, повел головой и хлопнул ладонью по выключателю. В избе снова воцарилась тишина, но мне уже было не до сна. Я вскочила на лапы, поражаясь, откуда у меня столько сил, и заскулила на улицу.

– Доброе утро, Красавица!

В ответ я кивнула, и он выпустил меня из избы.

Я перепрыгнула все четыре ступеньки крыльца и радостно помчалась в сугроб, чтобы бросить себя в мягкий утренний снег. Навалялась, нарезвилась вдоволь и хорошенько отряхнулась. Такой свежей и чистой я еще никогда себя не чувствовала. Лапы за ночь хорошо отдохнули и просили движений. Удачно, что совсем скоро из дома вылез охотник. Он переоделся в синюю аляску с бурым мехом вдоль капюшона. И где он ее взял, разве вчера у него был рюкзак?

На нем наперевес висело длинное ружье. Мужчина зевнул, проорал во всю силу «Э-ге-гей!» и бодро затопал в южном направлении, а я частила в двух метрах от него, часто принюхиваясь и прислушиваясь к тому, что он говорит.

– А ведь я с детства жаворонок, как и все лесные жители, ну почти все. Сов я в расчет не беру. И ты знаешь, это правильно. Рано вставать, все успевать, а отдых должен быть ночью.

Я два раза фыркнула, охотно соглашаясь с каждым его словом.

– И ведь такого воздуха, как в пять утра, в другое время просто не бывает. А рассвет? Никогда не понимал тех, то любит подольше поваляться в постели. Они столько пропускают! Вот мой отец такой же, как я. Работящий, правильный. Он всегда приходит на работу раньше всех остальных, и за это я его уважаю и люблю! – Гордо заявил мужчина.

В свете первых робких лучей его темно-серые глаза поблескивали настоящей человеческой теплотой. Он остановился, обнял меня, почесал за холкой и прижался к голове. Я вся обомлела от такого супер тесного контакта, от мужского запаха и искренности, сочившейся от этого человека. Мужчина заглянул мне в глаза и еще раз повторил:

– Нет! В них определённо можно влюбиться! – Потом он поцеловал мой нос.

Это был мой первый поцелуй с настоящим живым мужчиной. Раньше я представляла себе это иначе, но и так тоже было прекрасно. Точнее волшебно. Он встал и пошел дальше, а я забыв себя, вдруг развеселилась. На радостях поскакала как неугомонная кобылка. Стала бросать себя в сугробы, напугала местных синиц, облаяла белку, покусала себя за хвост. Скулила, как сумасшедшая, бегала без остановки, снося все на своем пути. Это продолжалось до тех пор, пока он меня не остановил.

– Ну, побегала и хватит, Снежка. Вот тут мы начнем охоту, видишь поляну? Тут живет тетерев. Он любит открытые пространства, встает раньше солнца и выходит на поиски еды. А пока ест, он плохо прислушивается и не заметит нашего появления, конечно, если ты нас не выдашь.

Он нежно похлопал меня по спине и добавил:

– План такой. Очень медленно и очень тихо движемся к открытой местности, а когда скажу,оба превращаемся в статуи и ждем, договорились?

Я вильнула и двинулась мелкой поступью вперед.

– Моя умница! – Услышала следом и мысленно улыбнулась.

Вообще-то, если подумать, охотнику со мной повезло. Нет, правда! Если бы я не обернулась в волчицу, провел бы все новогодние праздники в полном одиночестве. Сам отправился бы на тетерева, не поиграл в снежки, и вообще, говорил бы с деревьями!

– Замерли.

Неожиданно охотник остановился и сел на корточки.

Я упала на живот и принюхалась. Тетерев, кстати тоже перестал разгребать снег. Он вытянул шею, но куда смотрел было непонятно, у него ведь глаза по бокам. Птица прокудахтала и ушла за кусты, которые вообще-то лысые, зима же. Он как мог зарыл себя в снег и засел там. Повсюду были видны следы его деятельности. Похоже, он встал раньше нас и долго капал ямы, искал, чем питаться. Глупая птица не понимала, что от нас ему никуда деться.

Расстояние между нами и добычей все еще было слишком большим, а вероятность спугнуть и попасть из ружья в улетающую птицу маленькой. Поэтому охотник лег рядом со мной на живот и пополз к кустам. И я пошуршала за ним, стараясь не шуметь и при этом двигаться быстро.

В какой-то момент дичь взлетела, но не успела набрать высоту. Охотник ловко перевалил ружье со спины, снял с предохранителя, прицелился и нажал на курок. Прогремел выстрел. Оглушающий, между прочим. Поверженный тетерев упал на снег. Я весело тявкнула, подскочила на лапы, как коза после дойки, и уже через пару секунд обнюхивала наш обед.

– Ловко я его, а? Что скажешь? Смотри какой хороший попался, крупный! Но это только на одного, а нас теперь двое. Будем продолжать охоту.

Первый выстрел и запах пороха заставили лесных жителей попрятаться. За пять часов охоты мы смогли убить всего двух таких же птиц. Но и это было хорошим уловом. Мы оба устали и сильно проголодались, обратно шли молча, еле волоча за собой ноги. Я ела снег, а охотник пил воду из термоса. Самое интересное началось, когда мы добрались до калитки: мужчина бросил мне тетерева и сказал:

– Это твой обед, ты заслужила, красавица.

И медленно поплелся в сарай за какой-то утварью. Мясо тетерева оказалось нежным и намного мягче, чем у кабанчика. Я наелась и потом просто смотрела, как мой герой долго и кропотливо ощипывал две птичьих тушки. Серые и коричневые перья теперь были разбросаны по всему участку, также белый снег был вымазан затвердевшей кровью. Готовые тушки мужчина сплошняком обмазал солью и перцем и бросил их в снег.

– Это мне. Не ешь, – строго сказал он, уходя в дом.

А я и не думала, ведь от перца сильно щипало в носу. И охотник точно об этом знал, и потому так плотно укрыл дичь специями.

Из трубы начал валить белый дым, запахло печкой и меня стало клонить в сон. Я заглянула в дверную щель: охотник возился с фольгой и дровами. Я решила не мешаться у него под ногами и осталась в предбаннике, там привычно свернулась в клубок и задремала. Тут дышалось легче.

Время от времени я просыпалась, поднимала уши и прислушивалась. Охотник ходил, хлопая дверью, он весь был в делах. Скоро запахло печеной птицей и ароматным чаем, а еще откуда-то появился кирпич хлеба. Где он его прятал? Я забежала в избу и обнюхала пол. Был там, под половицами погребок, раньше в нем частенько бывал сырой картофель, но теперь уже пусто. Остался один запах – от свежей буханки, которую привез с собой мой лесник.

– Эй, Снежка! Хочешь моего отведать? Жестковато немного, но для твоих зубов будет, как масло.

Он протянул мне подрумяненный кусок, я фыркнула и отказалась. Пусть ест сам, вон какой худой.

– Оставишь все мне? – Посмеялся он. – Спасибо, родная, а как насчет этой косточки?

Он покрутил у меня перед носом белую кость, она сама просилась в рот. Я клацнула зубами и смылась во двор. Поиграла с подарком, погрызла, а разломив, ощутила теплый бульон и вкусный мякиш, который потом долго вылизывала из нутра.

Вечером мы сходили на речку и набрали два ведра ледяной воды.

– Может, искупаемся завтра поутру, а Белоснежка, ты как?

Я попятилась от речки и прижала хвост.

– Понимаю! – Рассмеялся охотник. – Я и сам не из моржей. Пока набирал воду, всего себя облил, считай, что накупался. Как бы не заболеть теперь. А может баньку, а? Правда, если котел топить, тогда придется натаскать еще воды. Н да… Давай уже не сегодня, я подустал. Идем домой. А завтра так сделаем. С самого утра рванем на рыбалку, а после будем готовить баню. Кажется, отличный план получается, правда, Снежка?

Я весело вильнула и во всю прыть помчалась в сторону нашей избушки. Сделала крюк, вернулась к мужчине и со все дури вмазалась боком в его сапог. Он от души рассмеялся, а я убежала на новый круг. Перед сном он поужинал, выпил чай, который настойчиво предлагал мне, и завалился спать. А мне не лежалось, я еще днем успела отдохнуть.

Я вынырнула во двор и умчалась в лесную чащу. Довольная, сытая, с ясными и исключительно светлыми мыслями в голове. Лесной воздух шел мне на пользу, пробежки укрепляли здоровье, а общество охотника душу. Как же с ним было хорошо! Новый год и первое января мы провели вместе: только он и я, и больше никого. Я была счастлива просто находиться рядом, слушать, наблюдать, даже запах мужчины стал казаться совсем родным и очень приятным. Нагулявшись, я вернулась и скользнула в дверь, оставленную приоткрытой специально для меня, которую, войдя, ткнула мордой и так закрыла. Не хватало еще, чтобы моего охотника продуло.

На следующий день мы ходили рыбачить. Облились водой с ног до головы, пока наловчились, и поймали трех хороших лещей и одну молоденькую щучку. Мелочь я отловила сама. Нужно же было и мне чем-то заниматься, пока лесник стоял с гарпуном покалено в реке.

– Ты же моя умница! – Громко рассмеялся мужчина. – Тащи-тащи ее, пока не ускользнула, глуши рыбеху.

Я вцепилась зубами и проглотила, всю сразу, вместе с хвостом и жабрами. На удивление, опять было вкусно. После рыбалки мы отправились домой. А чтобы не ходить впустую, взяли с собой два ведра воды. И потом еще два раза ходили на речку. Рыбу запекали также в фольге. А пока она млела на огне, мужчина нагрел баню, в которой весь вечер нежился. К ночи на небо вылезла луна и, о Боги, я видела голого мужчину.

– Ааа-аа! – Неожиданно раздалось из бани.

Я встревожено подняла морду и уж никак не ожидала такой картины. Мой лесник совершенно голый с криком бежал по снегу и нырнул в высокий сугроб – вот зачем он его лопатой стоил. Потом он побежал обратно в баню и еще раз сверкнул тем самым, что я впервые видела так близко. Было стыдно, любопытно и немного весело.

Ближе к ночи, когда охотник улегся в кровать, мне захотелось к нему прижаться, но только в обличии девушки. Впервые в жизни я поняла, что доверяю мужчине настолько, что готова лечь с ним. Мама рассказывала, что влюбиться это счастье, но мне от этого чувства внутри было неуютно. Не понравлюсь я ему в человеческом теле. Эти усы…усищи! Кира – синяя борода! Нет. Уж лучше нам с охотником никогда не встречаться.

Каждое утро мужчина передвигал красный квадратик на календаре, это приближало наш совместный отпуск к концу. Оставшиеся дни проходили также уютно и весело. Мы много общались, охотились и вместе засыпали. А потом встретили рождество. И я многое узнала о том, в чем же заключается работа лесника.

Мой охотник каждый день обходил территорию, за которую отвечал. Проверял деревья, нет ли где больных или раненых, изучал звериные следы, подвязывал кусты, если попадали под тяжестью сугроба, присыпал снегом оголившиеся корни, раскладывал в дупла зерно и семечки – так он подкармливал птиц и белок. А еще как-то раз он срезал крупный волнистый гриб с березы.

– Это чага. – Объяснил мне, будто бы я без него не знаю. Покрутил этим страшилищем перед мордой и убрал в рюкзак. – Ее надо заваривать и пить, это очень полезно. Мама попросила привезти, она очень похожа на меня, тоже любит природу.

Но как бы ни было грустно и больно, пришла пора прощаться. Квадратик переехал на девятое января, и в этот день мы никуда не ходили и не охотились. С самого утра охотник занимался уборкой. Почистил после себя дом, территорию и баньку. Он был молчалив, а перед сном признался:

– Вот и все, Снежка, мне пора домой. Двинусь завтра на рассвете. Знаешь, а ведь у меня уже с утра от этого на душе неспокойно. Не хочу я тебя одну оставлять, вдруг с тобой что случиться. И с собой взять тоже не могу. Я живу в центре города, в многоэтажке. Тебе бы там не понравилось.

Я опустила нос и в себя три раза тяжело проскулила.

– Понимаю, мне тоже очень грустно. Я к тебе привязался, даже не знаю теперь, как буду жить без наших походов.

Он замолчал, а тишина стала давить на меня, я улеглась спиной к нему, уткнула нос себе в живот и закрыла глаза.

– А знаешь! – Вдруг радостно произнес он, что я даже вскочила и подбежала лизнутьего ладонь. – Ведь, я могу приезжать сюда каждые выходные, и мы будем видеться два раза в неделю. А что? – Спросил он сам у себя. – Так и поступлю.

Я довольно завиляла хвостом, план был хорошим. Я тоже могу приходить к нему по выходным. А за это время у меня может получиться что-то разузнать о нем. Как зовут и где живет. И вообще, этот лес, точнее его северная часть, частично находится на вырубке у «ЛесСтройКома». Вот почему тут есть домик, и работает лесник. Шеф всегда свои лесопилки обеспечивает всем необходимым и не забывает об охране природы. Наверняка, он сам договаривался с лесхозом, и где-то в глубинах его рабочего компьютера есть имена всех работников. И того лесника, который выходил в смену на новогодние праздники тоже есть. С этими хорошими мыслями я и провалилась в дрем.

Все утро следующего дня я проходила поникшая, много скулила и совсем не хотела возвращаться в деревню. Но уже завтра прилетали родители, и мне не хотелось шокировать их своим отсутствием. Поэтому собравшись с духом, я рысью рванула в сторону города. В лесу моя шубка хорошо сливалась со снегом, а что же будет в деревне? Надеюсь, люди и их домашние питомцы меня не заметят. Я сотню раз видела стычки волков и собак, зрелище, признаться не самое приятное. Не хотелось никого калечить.

Запахи вокруг стали меняться. Я вернулась к тому месту, где впервые луна обернула меня в зверя. Подумать только, там все еще лежала вся моя одежда. На морозе она сильно испортилась, а от сапог я сразу решила избавиться. Искусственная кожа сильно потрескалась и местами стала отваливаться. Но делать было нечего, пришлось все, откапывать из сугроба. Нет, ни пальто, ни брюки мне уже не спасти, я искала ключи от дома. Связку в итоге я зажала зубами и неохотно поплелась к нашему дому.

Шла я переулками, старалась никому не попадаться на глаза, лапами ни без труда открыла подъезд и пронеслась вверх к своей квартире. Было жуть как страшно, ведь открывать замок должны были человеческие руки. Дважды я пробовала оборачиваться в лесу, и получалось довольно неплохо, только болезненно. Смущало другое. Мне придется совершенно голой стоять посреди лестничной площадки. Не дай бог кто-то выйдет.

Я стиснула зубы и перекинулась. Мои ноги ощутили холод бетона, а дрожащие пальцы вставили ключ и трижды провернули механизм. Я захлопнула за собой дверь, голой спиной прижалась к обоям в цветочек и выдохнула, но страх долго не отпускал. Меня колотило, и я понятия не имела от чего именно. Может, отвыкла быть человеком? Пугало меня абсолютно все: стены, одиночество, другие запахи…

Надо сходить в душ и хорошенько прогреться, приказала я самой себе, и сразу так и сделала. Долго стояла под струями теплой воды, натирая себя мыльной губкой. Еще там мне показалось, что волосы стали другими. А когда я вышла и посмотрелась в зеркало, то не смогла вспомнить других слов, кроме как:

– Аномалия какая-то! – И это я опять о себе. – Я что поседела?

Было странно снова говорить и слышать свой голос, который отчего-то стал ярким и женственным. Наверное, ночной вой натренировал мои связки. А отражение снова смеялось надо мной. Волосы стали белыми как снег, нет, как девственный иней, а мои раньше серые мышиные глаза излучали пронзительно голубой свет. Так светила той ночью лунная дорожка. А еще за время каникул усы сильно отросли и были того же холодного оттенка, что и волосы.

– Ну, здравствуй, дед Мороз! – С горестью выдохнула я и замотала локоны в полотенце, чтобы больше их не видеть.

Достала ножницы, остригла волосы на лице и потом взяла в руки свою бритву, по которой ни разу не скучала. И принялась привычными движениями проводить по щекам. С убранными волосами и без растительности вокруг губ, я была почти такой же, как прежде. Это если не считать глаз, которые теперь искрились лунным светом.

– Подумаю об этом позже. – Произнесла я слова Скарлетт о Хара.

Водные процедуры разбудили во мне голод. Я вспомнила о том, что не жила дома все десять дней, а это означало, что в холодильнике скончались все новогодние салаты. Пришлось их сгребать и выбрасывать. В итоге холодильник был пуст. Просто отлично! Завтра возвращаются родители, а я их чем встречать собираюсь? Обесцвеченными волосами, линзами и пустым холодильником? Папа до конца жизни со мной разговаривать не будет. А мама… Мне вдруг стало жаль ее.

Совершенно опустошенная я плюхнулась на папино кресло. Закрыла лицо ладонями и мысленно заскулила. Перед глазами появился охотник и ласково улыбнулся мне, тело почувствовало его нежное прикосновение на спине, и я задала себе вопрос. Что сделал бы сейчас он? Ответ пришел сразу же. Надо разморозить мясо и почистить картошку. А пока добротный кусок говядины плавал в теплой воде, я взялась за швабру и тряпку. Потом вынесла мусор, а на обратном пути забежала за свежим хлебом и молоком. Ну, теперь будет не так стыдно.

К вечеру сытный обед был готов. Полный желудок меня успокоил, и думать сразу стало легче. Я вернулась в свою комнату, по привычке закрыла за собой дверь, хоть прятаться было не от кого, и легла в кровать. Вот и пришло время задуматься, что делать со всем тем, что случилось.

Еще в детстве, мама отвела меня к психологу, это было необходимо из-за моих усов. Добрая женщина всю беседу с сочувствием смотрела на меня, а когда расставались, сильно прижала мое хрупкое тело к себе и даже поцеловала. Потом она почему-то заплакала. В результате она научила меня одному трюку, который потом много раз помогал мне справляться с проблемами в школе. Это надо было делать перед сном. Просто представить себе чистый лист бумаги и мысленно провезти черту сверху вниз. Одна сторона это проблема, а вторую надо было заполнить всем тем положительным, что она в себе несет. Ведь даже в самой плохой ситуации можно найти хоть крупинку хорошего.

Вот и сегодня я закрыла глаза, глубоко вдохнула и представила себе лист. На одной стороне было написано волосы и глаза. Я начала искать положительные стороны этого. Как и в детстве в голову сразу полезло только самое плохое. Засмеют, мама испугается, папа не поймет, Игорь Иванович погонит с работы, на улицу не выйти, опять… Опять все как в школе, когда много вечеров приходилось проводить дома. После того как горькие слезы промочили мою несчастную подушку, всплыли и светлые мысли. Волосы не зубы, их можно отрезать или перекрасить, а для глаз купить линзы. Радикально, но зато выход.

Следующее утро началось с шума в прихожей.

– Есть кто дома? – Радостный голос матери. – Кирочка, встречай нас с папой. Мы загорели и гостинцев купили, иди, посмотри на своих стариков.

– Да что ты орешь? – Это голос отца. – Не видишь что ли? Сапог ее нет и пальта!

– Пальто! – Поправила мама. Она опустила пакет с подарками на танкетку, села рядом и принялась стягивать высокие сапоги.

– А где же она тогда? В такую то рань. – Ахнула мама.

Папа ногой сдвинул в сторону две большущие спортивные сумки, которые они привезли из Египта, и уперся спиной в стену. Задрал одну ногу, чтобы расшнуровать туфлю.

– Ну, ты же сама хотела их с Иркиным сыном свезти, может все и получилось? Они ведь должны были ее спасти от «тоски и одиночества» и затащить к себе на семейное торжество. Правильно я ваш с Ирой план рассказываю?

Мама кивнула.

– Ну и?

– Ну и! Молодые познакомились и полюбились друг другу. Сама понимаешь, молодость дело такое. Про своих стариков, которые летят из Египта с тяжеленными сумками, быстро забывается. Может она и какой сегодня день недели уже не помнит.

– Думаешь? – Женщина недоверчиво повела головой и повесила пальто. – Ну не знаю… Кира ведь наша не такая, она правильная. Спит, наверное. А одежду кинула куда-то… вон в шкафу! – Она указала на шкаф в зале.

– С чего бы ей туда верхнюю одежду и обувь убирать? Придумала мне тоже! – Отец развеселился.

И тут в дверях появилась я, сразу развеяв все их сомнения. Между прочим, это выбило все их мысли из головы, потому что теперь родители просто молчали.

– А мне нравится. – Неуверенно сказал папа.

– Привет мам, пап! – Я пожала плечами и улыбнулась.

Мама с шумом набрала в легкие воздуха, сняла с головы меховую шапку и обняла меня.

– Поговорим об этом позже. – Шепнула мне на ухо.

И не успела я сглотнуть густую слюну, как к телу тут же прижался отец. Чмокнул меня в щеку, уколол щетиной и сразу перешел к делу.

– Ну, что дочь? Ты нас чем встречаешь? Что на завтрак я спрашиваю? Мы с матерью в этом году еще не ели.

– Да ели уже ели. Петя прекрати свои новогодние шуточки.

Мама улыбнулась и вопросительно кивнула мне.

– Чай. – Я пожала плечами и тут же нашлась. – С бутербродами с красной икрой. Без вас открыть так и не осмелилась, это же дороговизна такая!

– Ой, Кир, ну ты как всегда скажешь тоже! – Совсем привычно запричитала мама. – Открывала бы, да и ела, все ж для вас покупаем для детей.

Отец улизнул от нас в туалет.

– Кир, давай по-быстрому чай с бутербродами отцу соорудим, и пойдем к тебе в комнату по-женски посудачим?

– Давай, – легко согласилась я. Мне и самой не терпелось узнать мнение взрослого человека. Что делать то теперь со всеми этими новшествами?

Мы ловко накрыли стол для отца и уединились в моей комнате.

– Это все мне? – Раздалось с кухни.

– Да! Ешь! – Отозвалась мама.

– Ну, спасибо, уважили старика! Новый год, икра…

– Ну, рассказывай!

Мама устроилась у меня на кровати, а я села напротив – за учебный стол и опустила голову. Короче провинилась я, мам, наказывай. Нормальные слова так и не подобрались, мама ждала, хлопала ресницами, а потом начала рассказывать.

– А знаешь, Кирочка, когда ты родилась, и тебя принесли и положили мне на грудь, у тебя был точно такой цвет волос. И глаза! Они как будто искрились голубым огнем. Это моя снежинка, говорила я всем медсестрам.

Снежинка? О! Почти Снежка. Ничего себе. По рукам у меня побежали мурашки.

– У всех младенчиков, – мама сглотнула слюну, – абсолютно у каждого есть лишний пушок на ушках и плечиках и иногда на спине. У тебя его было больше, чем у других деток. Ты была необычным ребенком, но меня это никогда не пугало. Я радовалась тебе, гладила, целовала, а ты смотрела на меня этими голубущими глазами. – По ее щекам покатились слезы. – Они приносили мне разные мази. Ну, медсестры эти. От волос, говорили, но я не брала. Я любила тебя такой, какая ты была. Моя особенная снежинка! – Ее рот скривился, и мама заплакала.

– Мам, ну ты чего?

Я обняла ее.

– Это я Кирочка от счастья. Ты ведь у меня такая красавица и умница! И это все тебе очень идет, ты выросла и стала такой…ну, такой женственной! Именно так я всегда тебя и представляла. Красавица, блондинка с яркими глазами.

Она провела над моей губой и добавила:

– Усы ты тоже высветлила, да? А, молодец! Я давно хотела тебе это предложить, белые волосы тоньше, и от них совсем не чувствуется щетина.

Я молча кивнула, ну не правду же мне ей говорить. Представляю, сколько мама натерпелась из-за моих «особенностей», историю про волчицу она точно не выдержит. Мы еще немного поговорили о том, как каждый из нас провел Новый год, и вернулись к отцу. Он уже поел и лежал на диване, смотрел телевизор. А мы девочками позавтракали, намыли посуду и разобрали вещи. Из подарков мне досталась глиняная ваза, а брата ждало блюдо с восточным узором.

День, проведенный в семейном кругу, оказывается, был просто необходим мне! Родители много рассказывали о жизни за морями. Предлагали в следующий раз лететь всем вместе. Но когда я созрею на новый отпуск, если я и этот-то впервые оформила? В общем, мы сошлись на «когда-нибудь потом» и весь вечер я вела себя тихо. Просто слушала их, с удовольствием осознавая себя частью этой самой обычной семьи.

Перед сном на душе опять кошки скребли. Ведь завтра на работу, а вся моя одежда пропала. Офисники будут в полном восторге от моего нового образа, ведь мне придется надеть все старое, еще со школьных времен. Можно было бы что-то прикупить, но желания тратить накопленное на обновки не было. Ведь дом моей мечты был куда важнее.

Я посмотрела на окно. На подоконнике стояла моя новая ваза. Лучше бы они мне деньги подарили, ведь знают, что коплю на свое жилье! Но родители и так для меня многое делали, и я это хорошо понимала. Просто иногда очень сильно хотелось расслабиться и хоть на секундочку почувствовать себя богатой. Даже не столько финансово, сколько… Ну, как когда я жила волком в лесу, осознать, что имеешь абсолютно все, что нужно для счастья. Все-все и даже капельку больше, потому что я встретила его – свою половинку. Или как пишут в книжках – истинную пару. Правда, наплыва будоражащих эмоций я не испытывала, а просто потихоньку влюблялась в охотника каждый день, глубже и полнее узнавая этого человека. Я задумалась об охотнике и с улыбкой на лице провалилась в сон, где мы вместе бегали по лесной тропинке.

Будильник включил песню Мадонны в 6:30 утра, но я уже не спала. Я косилась на свой шкаф со старыми шмотками. Они напоминали мне о школьных годах, а это издевательства одноклассников и жуткий позор, с которым каждый день приходилось возвращаться домой. В детские годы мне жилось нелегко.

Я тяжело вздохнула и открыла створку, отгоняя плохие воспоминания. Волчица во мне чихнула и поджала хвост, а осмелевшие человеческие руки разворачивали скрученные в единый рулет джинсы и черный бадлон. Они все еще были мне в пору. Я покрутилась у зеркала и даже улыбнулась себе. За последние годы мое тело немного вытянулось, а от спортивных выходных появилась приличная попа. Да, теперь эти джинсы смотрелись на мне определенно лучше.

– Вот это зад! – Я шлепнула себя и отправилась на кухню. Там уже вовсю орудовала мама.

– А что дресс код Игорь Иванович отменил? – Быстро сообразила она.

И как тут ответить? Мама точно прибьет меня, если узнает, что стало с теми недавно купленными вещами. Я набрала в рот чаю, громко сглотнула и откашлялась.

– Пей осторожней, дочка.

– Спасибо, – ответила я, надеясь, что на этом тема закроется, но не тут то было. Нельзя недооценивать наших мам.

– Ну, не хочешь – не говори! – Мама слишком тщательно пережёвывала водянистую кашу. Это было неспроста. – Тебя что уволили? – Осенило ее.

– Да нет же, мама! – Я обиделась. Вообще-то я гордость школы, и техникум окончила с красным дипломом.

– Просто вчера все запачкала. Облили меня на улице, и вот идти сегодня не в чем. – Я опустила голову, врать было стыдно.

– Опять что ли Генка с Кириллом? Вот же сволочье какое? Давно ведь взрослые мужики, а все за старое! – Сгоряча она ударила кулаком по столу. Было непросто вспоминать все то, через что из-за вот таких придурков, как Генка и Кирилл пришлось пройти ее дочери. То есть мне.

– Да, не думай ты об этом, мам, со мной все в порядке! – Я улыбнулась как можно искреннее и посмотрела на часы на стене. – Ну, вот! Я опаздываю на автобус, все, мамуль, полетела.

– Давай, – мама еще раз одарила меня печальным взглядом и зачерпнула ложкой овсянку.

Я и правда опаздывала, и в самую последнюю секунду влетела в закрывающиеся двери. Рухнула на свободное место и принялась считать монеты.

– Это кто там? Неужели оборотень залетел? – Это был до боли знакомый голос. Я обернулась на задние ряды. Ну, конечно – Генка! Мой одноклассник. Вспомнили, называется, богатым будет.

– Ага, точно она! – Весело подхватил Кирилл.

Они что до сих пор парой ходят? Я оплатила билет и недовольно скукожилась, потому что эти тупицы с идиотскими ухмылками медленно ползли ко мне. Мама была права, они уже давно не были детьми. Солидно разодетые мужики, оба с бородами на один манер.

– Привет, оборотень! – Прилетело от Генки.

Я не ответила, отвернулась и уставилась за окно.

– Ты только посмотри, Кирилл! Совсем не изменилось наше чудовище усатое. Так и ходит в старом пуховике и тех самых джинах.

– У нее и кроссы те же!

– А помнишь, сколько раз мы все это грязью поливали, а она все равно отстирывала?

– Ага, денег-то купить новое у них не было!

Мужчины хором рассмеялись.

– Неужели, денег так и нет на новое? Нормальной работы для отличницы не нашлось? Или они из-за волосатости тебя не берут? – Кирилл рассмеялся еще раскидистей.

– Отстаньте от меня! – Я посмотрела прямо в его нахальные глаза.

– А глазищи-то какие голубые! – Залился смехом Гена. – Линзы вставила и теперь все можно, да?

– Молодые люди, можно потише? – Незаметно к нам подползла контролерша. Зря она это сделала. – Вы проезд оплатили? Где ваши билеты? – Вид у нее был грозный. Ух…

– Тетенька, Бог с вами, конечно, оплатили! – Генка всегда умел гипнотизировать людей своим уверенным басом.

– Показывай тогда! – С места она не сдвинулась. – И ни какая я тебе не тетенька!

Мои обидчики начали неохотно шарить по карманам и протянули бумажки. Кондуктор посмотрела, нахмурилась и вынесла вердикт:

– Здесь только за первую зону, значит, вы сходите на следующей. – Она довольно разорвала билеты. – Пожалуйста, не забудьте покинуть автобус вовремя!

– Не забудем, тетенька! – Вежливость им до сих пор была неизвестна.

Женщина встала в позу полицейского и осталась стоять на том же месте. А когда автобус затормозил, и объявили остановку, она с большим удовольствие помахала им одними пальцами. За что мысленно я отблагодарила ее, жаль сама так же не умею. Смелости во мне с гулькин нос.

– Ну и отморозки! – Сказал кто-то сзади. Я была полностью с ним солидарна.

Еще долго в голове крутились слова Генки и портили мне настроение. Я хмурилась, на глаза выступали слезы, и, словно вернувшись в детство, я щипала себе пальцы. Надо было так и заявить – да, я оборотень! Глядя прямо им в глаза. Смело и нагло.

Я незаметно кивнула себе. Никакая это не аномалия и не уродство. Теперь то я точно об этом знала. Я реально оборотень! Самая настоящая волчица и очень красивая! Охотник тысячу раз мне об этом говорил. Я подумала о нем и сразу успокоилась. Столько хороших добрых слов он мне сказал, еще ни один мужчина столько не говорил. Даже папа за всю мою жизнь.

Уже в городе из окна автобуса я заметила человека, в котором узнала охотника. По крайней мере, рост и куртка были очень похожи. Вот только волчье зрение было несовершенным. Белоснежка не различала цвета, поэтому я была не уверена, что видела нужного мужчину. Он шел с девушкой, она к нему прижималась. Потом автобус повернул налево. Пока я выворачивала шею, чуть не пропустила свою остановку, точнее на одну раньше. Не хотелось оставлять старую добрую традицию в том году – в смысле, завтрак у Макса.

Автобус остановился и выпустил своих пассажиров. На улице стоял крепкий мороз, летали объемные хлопья снега, этакие слоны, и радовали детишек. Одна такая махина улеглась у меня на носу. Я рассмеялась и смахнула ее и в этот момент почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Развернулась всем телом. Глаза сразу нашли наблюдателя. Это был он. Смотрел из окна солидного автомобиля и улыбался. Той самой улыбкой, от которой я часто забывала, как надо дышать.

Зеленый свет светофора сменил красный, и он тронулся с места. А мне захотелось прыгнуть через всю проезжую часть и быстрой рысью помчаться за своим хозяином. Лаять и вилять ему хвостом, чтобы остановил автомобиль, открыл дверь и забрал меня к себе. Я бы уткнулась мордой в его колени, а он бы нежно теребил мою холку.

Но всего этого произойти не могло. Его машину унесло вместе с потоком так недостижимо далеко от меня, что на душе сразу поселился нестерпимый груз. Все это совершенно выбило меня из рабочего настроя. Он был так близко и без сожаления исчез. Просто нажал на газ. Это несправедливо, в конце концов! Он смотрел на девушку, сдувающую с носа снежинку, и не узнавал. И, кстати, он был еще красивее, чем запомнила Белоснежка.

Моя грустная фигура толкнула дверь кафе. Над головой звякнуло, раньше это поднимало мне настроение, но не сегодня. Свободный столик у окна и Макс тоже не обрадовали. А ведь парень уже вовсю улыбался мне.

– С прошедшими праздниками! У нас сегодня скидки на круассаны. – Радостно сообщил он мне, прищурив один глаз.

– И вас с прошедшими. – Ответила я довольно вяло. Это было совсем на меня не похоже.

– А еще у нас весь январь будет акция! Приведи друга и получи второй кофе с десертом в подарок! – Также весело продолжал он взывать меня к новогоднему настроению.

– Спасибо. – Нет у меня друзей. – Сделайте, пожалуйста, американо и…все.

Есть не хотелось.

Макс прищурил свой глаз и добродушно улыбнулся.

– Наличными или картой?

– Картой.

– Прикладывается?

– Угу.

Раньше я как-то не замечала, что он всегда говорит одно и то же будто робот. И даже улыбка всегда одна и этот прищур. Возможно, я придираюсь к нему, но после выходных в теле оборотня вещи вокруг меня стали другими. То есть они то не изменились, это я стала новой. Только пока не могу понять какой.

Я смотрела в окно, пила без сомнения самый вкусный кофе в городе и следила, как белые хлопья медленно опускаются на асфальт и тают, превращаясь в грязное месиво. Вьюжка всегда пригоняет новых слонов, они также радостно кружатся, но так или иначе у большинства из них одна и та же судьба. Стать слякотью, оказаться под грязными подошвами, смешаться с песком с солью. А весь лишний снег у нас вывозят в специальные цеха, где топят.

Что то я совсем расклеилась. Подумать только, как сильно охотник на меня влияет. Не всегда все так плохо, как кажется. Это кстати папины слова. Жизнь продолжается, а плохое всегда сменяет что-нибудь хорошее. Это уже от мамы. И потом скоро выходные, всего через пять дней я увижу его. Это уже мое!

Я кивнула себе и пошла к выходу.

– Пока, Макс!

На этот раз я не обернулась. Знала, что сейчас этот парень смотрит мне в спину, а его лицо, не быть мне ясновидящей, удивляется, откуда она знает его имя.

Сегодня я не спешила. Дышала полной грудью, пытаясь запастись кислородом на целый день. Пинала снег и ловила языком снежинки. Этакая выбивающаяся из общего ритма девчонка. Потом лениво открыла двери бизнес центра, стряхнула с плеч сугробы и неторопливо нажала на кнопку в лифте.

– Привет, Кира! Как прошли праздники?

Это Антон, наш юрист, то есть юрист ЛесСтройКома. Угораздило же попасть с ним в один лифт! Да нет, лично я против него ничего не имею, солидный мужчина и к тому же холостой. Просто за ним охотится вся незамужняя часть офиса, кроме меня, конечно. Куда мне лезть с моими комплексами и угловатой фигурой. Нашим местным красоткам я не конкурент.

– Очень неплохо. – Я искренне улыбнулась.

Антон всегда ко мне хорошо относился, и вообще, был очень умным и талантливым парнем. И! Из характеристики, которую мне прислала заботливая Анька (естественно, в целях нас свезти) он без ВП и с отдельной жилплощадью. Иными словами – мечта всех простушек, вроде меня.

– Рад за тебя! А мы всей семьей переругались, потом долго мирились… И знаешь, самое обидное, что за все эти дни, я так и не слепил снеговика и не играл в снежки. А ведь, как здорово было в детстве, да?

– Ага.

Он заставил меня улыбнуться еще шире, его мысли мне нравились.

Мы вышли на тринадцатом.

– Ну, бывай, Кира. Рад был тебя встретить, а мне туда! – Он показал направо, будто я и без него этого не знала. – А тебе к шефу. Пока! – Махнул рукой.

Я махнула ему в ответ и застыла с глупой улыбкой на лице. Душевный парень!

– Пцц! – Послышалось из дальнего угла офиса. – Пцц!

Это Анька. Она сигнализировала, что Игорь Иванович уже на месте. Я кивнула ей. Сверх быстро переодела обувь и уселась за свой стол.

«Спасибки френд!» – бросила в аську и умчалась к начальству.

По пути еще щелкнула кнопку на кофемашине и подставила под носик белую чашку шефа.

– Доброе утро, Игорь Иванович! – Выглянула в проем.

Шеф как всегда был весь в делах, его стол захватила толпа толстенных папок с отчетностями. Он оторвался от бумаг и сказал:

– Доброе утро, Кирочка! Больше не опаздывай, пожалуйста, и сделай мне кофе.

– Уже бегу, – я мысленно упала в обморок.

Он был не в духе, глаза так и искрились проблемами. Впрочем, так было каждый раз после новогодних праздников. Отчеты еще ни разу не сходились, заказы вечно путались, клиенты оставались недовольными. А я, ко всему прочему, была вообще не в курсе того, что творилось в компании, ведь отдыхала на неделю дольше остальных. Капец! Как теперь разобраться, что ему можно отвечать, а что нет?

В мыслях о том, как бы чего не ляпнуть, я на автомате приготовила кофе. Влила немолоко, сыпанула печенья и сложила все на блюдо. Спасибо тому, кто не забыл запастись немолоком и сладеньким. Нет, правда, человеческий поклон тебе, коллега!

Честное слово, тише серой мышки я проскользнула в его кабинет и, не дыша поставила все на край стола. Рука шефа потянулась за чашкой, он повернул голову и вдруг ухватил за запястье.

– Да, ты волосы перекрасила, Кира! Во даешь! А я как-то не сразу заметил. Всю ночь просидел над документами, теперь одни цифры стоят перед глазами. А тебе идет…

Он расслабил пальцы и совсем убрал руку, застыв в удивленной улыбке.

– Ну, я тогда пойду? – Поинтересовалась офигевшая я. Ну, просто раньше с шефом ничего подобного не происходило.

– Иди. – Игорь Иванович поднял со стола чашку, все еще не отрывая глаза от новой меня. Как загипнотизированный, ей Богу!

Я прижала к груди поднос и неуверенно отправилась к выходу. Осторожно толкнула дверь и вышла. А когда развернулась, чтобы без шума закрыть кабинет шефа (он так любит) я увидела, что он все еще на меня смотрит, только не в глаза, а ниже. Шеф наглейшим образом сверлил мой зад. Заметив в проеме застывшую меня, он поднял глаза и улыбнулся. Ну и пусть любуется, я тоже улыбнулась. Главное, он не заметил, что я одета не по дресс коду.

Я села за компьютер и открыла почту, она ломилась от писем. Печально нахмурив лоб, я прокляла первый рабочий день и тут…

– Кира! А ты почему не по дресс коду сегодня?

Заметил…

– Нет, мне нравятся все твои изменения и эти обтягивающие джинсы и стильная водолазка, – он уже стоял надо мной. – Но, пожалуйста, впредь соблюдай внутренние правила.

– Хорошо. – Я подняла на него виноватые глаза.

– И вот еще что. На завтра у меня запланирована встреча с новым клиентом, и ты едешь со мной. Только знаешь что. Надень что-нибудь интересненькое, платье например.

– То есть завтра можно не по дресс коду? – Уточнила я.

– Завтра можно. – Он нахмурился, не любил, когда умничают. – А знаешь, давай не так сделаем. Сегодня вместе съездим в магазин и купим тебе одежду для встреч. Это за счет компании, что-то вроде твоей сменной формы для выездных мероприятий. Деловых. – Подчеркнул он.

– Давайте… – Произнесла я, все еще переваривая услышанное. Мне что купят наряд? Дорогой, наверное. Ведь шеф всегда очень старается, если клиент важный. Считай, повезло. Или как?

– После обеда жду тебя у себя. И проверь отчеты Колесниковой, не доверяю я ей.

– Игорь Иванович! – Я недовольно округлила глаза.

– Кирочка! Работу любить надо. Труд сделал из обезьяны человека, а лень…

– Знаю-знаю! Вернет нас обратно в пещеру.

– Умница! – Шеф щелкнул пальцами и повернул к себе.

А как только дверь его кабинета захлопнулась, аська взорвалась как Везувий.

«Круто выглядишь! Смайлик с большим пальцем».

«Новый стиль? Супер! Три улыбочки».

«А может махнем отсюда на свидание? Прросто обОжаю жгучих блондинок! Подмигивающий смайлик».

«Кир ты где линзы покупала? Выглядят как натуральные глаза! Я тоже такие хочу скобка скобка скобка».

Экран продолжал вываливать на меня сообщения. И все об одном и том же. О моих волосах, заднице и глазах. Я решила оставить это без внимания, даже не читала, потому что была по уши в работе, а она во мне. О чем я тут же сообщила в чат, где все грустно вздохнули и продолжили болтовню о последних сплетнях про ЛесСтройКом.

А я нырнула в таблицы, отлучаясь только к кулеру и в туалет. И даже не заметила бы, что наступил обеденный перерыв, если бы Анька не толкнула меня в плечо.

– Кира, ты почему не отвечаешь? Так ты что решила, идешь? Или шеф снова дернет тебя с собой?

Я непонимающе рассматривала подругу, соображая, о чем она спрашивает. Взгляд плавно перетек на ее руку с часами, и вот тогда меня осенило.

– На обед?

– Ну, ты совсем, подруга! Загонял он тебя, да? Говорят, он сегодня зверствует? – Последнее она сообщила шепотом.

Я кивнула и тоже закатила глаза, в знак полного согласия с коллегой. Потом посмотрела по сторонам: народ потихонечку сливался из офиса.

– Идем! – Решительно ответила я.

В столовке тоже были перемены. В дальнем углу у окна выросла метровая елка в горшке. На ней моргали цветные огоньки. Еще во всю стену налепили плакат «С Новым Годом и Рождеством, ЛесСтройКом!». И наконец, ощутимо выросли цены на все, но это я не сразу заметила. Сначала мы отстояли длиннющую очередь, и я как обычно заказала полный бизнес ланч. Правда, теперь без десерта. Я всегда тщательно слежу за тем, чтобы мои расходы не превышали рамки, установленные мной же. Это очень важно, кстати. Дом мечты все еще ждал меня.

Мы сели рядом с нашим «этажом», но за соседний столик. За общим для нас места не оказалось, к чему мы естественно были готовы и даже не расстроились. Зато никто не будет мешаться своими локтями.

– Классно выглядишь! – Неожиданно прилетело от коллег, и после этого вся столовка уставилась на меня.

Это мгновенно превратило меня в робкую ученицу из восьмого В класса. Мне только что публично сделали комплимент. Про усы и волосы там не было ни слова. Просто скажи ему спасибо, Кира.

– Спасибо! – Мое лицо не шевелилось словно я статуя, да и голос выглядел неуверенно, но зато с души упала целая лавина.

– Тут свободно? – Голос со спины.

– Конечно! – Ответила кому-то Аня.

Я робко повернула шею и увидела Антона, нашего юриста. Улыбнулась ему. Утром мы с ним душевно побеседовали в лифте.

– Вот и славно, девочки.

Он снял с подноса тарелку с борщом, второе и компот. И уселся рядом со мной.

– Ну, и ценник на всё! Разве пирожок с капустой может стоить тридцать пять рублей? Это же чистый грабеж! – Он лукаво улыбнулся и положил в рот ложку с супом.

А мы с Анькой переглянулись и расхохотались. С его появлением нам сразу стало как-то тепло и уютно. Мужчина с аппетитом уплетал свой обед и охотно рассказывал о себе прибаутки. А мы слушали с открытыми ртами и всему-всему верили.

– Вот я юрист, и понятное дело, имею хорошую зарплату и перспективы. А другие как живут? Взять хотя бы тебя Кира, хватает тебе на все?

– На что? – Удивилась я.

– Да на все! На косметику, сумочки, туфли, сережки выходного дня. Не все же в одних и тех же ходить, каждый день.

– Ну, я…

– Она не из таких! – Перебила Аня, обтирая рот салфеткой. – Кира же наша не красится совсем и сумочки не носит, и за шмотками не охотится. Она у нас натуральный аскет!

Ого! Рассказ «подруги» меня сильно поразил, даже не верилось, что все это было обо мне. Еще рассказывала она так, что можно было легко подумать, что все это Аня от меня узнала. Но ведь я ей ни разу, ни о чем таком… Да и не правда это! Но вдаваться в подробности личной жизни и петь о мечте, о собственном доме и проблемах с волосами я не горела, поэтому пришлось выдумывать:

– Да, ну фу ты, Ань. Скажешь тоже! Не крашусь, потому что морщин пока нет, а сумки не ношу, потому что все умещается у меня в карманах, а шмотки… Ну не люблю я тратить время на глупости.

– А чем ты любишь заниматься в свободное от ЛесСтройКома время? – Поинтересовался Антон.

– Гулять. – Вполне серьезно заявила я.

Аня расхохоталась, в последний момент прикрыв рот, набитый макаронами и котлетой. А я опустила глаза в тарелку и пожала плечами.

– Просто люблю природу. – Я залпом осушила компот.

– А я тоже люблю природу. – Юрист улыбнулся.

Я недоверчиво кивнула ему и демонстративно уставилась в часы на стене.

– Шеф ждет. – Деловито сообщила я, и с огоньком в глазах добавила. – Мы с ним по магазинам собрались, покупать мне новую одежду. Он хочет подобрать мне платье. Он все любит дорогое и на меня денег не жалеет.

С этими словами я сдвинула стул, гордо встала и ушла.

Вот кто меня за язык тянул? Что это вообще было такое? Уже через полчаса новость о нашем романе с Игорем Ивановичем разлетелась по всем тринадцати этажам ЛесСтройКома. Это стало главной новостью дня. О ней судачили в курилках, туалетах и коридорах, на что мне было совершенно плевать.

В то время пока офис взрывался, наслаждаясь сплетнями и фантазиями насчет нашей несуществующей связи с генеральным, я смотрела в окно его инфинити. Машина уносила нас все дальше и дальше от этого пчелиного улья.

ГЛАВА 3

Моя душа онемела, я впала в необъяснимую психологическую кому. День выдался хуже некуда, и это еще не конец понедельника. Мы едем по магазинам. Без настроения и желания что-либо выбирать. И с чего все началось? Со школьной одежды, которая все еще была на мне. Ненавистные джинсы и водолазка. Они превращали взрослую меня в Киру Антонову, робкую ученицу «В» класса с букетом комплексов и обид. На меня медленно нахлынул коктейль из тоски с капелькой злости, взявшейся непонятно откуда. Не отрываясь, я смотрела в окно на поток машин, летящих по своим делам.

Надо будет все это сжечь. Сегодня же! Осенило меня. С прошлым надо было срочно кончать, иначе оно так и будет преследовать меня до самого гроба в конце пути. Перед глазами встала картинка, как состарившуюся меня вот в этих самых вещах осторожно поднимают четыре руки и укладывают в деревянный ящик, обитый красным атласом.

Мое дыхание остановилось, а взгляд плавно переполз на отражение в стекле. На меня смотрели размазанные черты лица. Искривленные губы, слишком большой непропорциональный нос, смешной подбородок и черные омуты глаз.

– Кира, ты сегодня какая-то несобранная. – Шеф говорил уставшим голосом. – Я нашел пять ошибок в отчетах, которые ты мне переслала. А это уже выходит за все возможные рамки. Впредь будь повнимательнее, я не хочу каждый раз за тобой перепроверять. И еще – если это продолжится, нам с тобой придется расстаться. Я очень надеюсь, что твой новый цвет волос и… – Он задумался. – Глаз. Не повлияет на содержание головы. Что, кстати, все это означает? Задержавшийся и вырвавшийся наружу юношеский максимализм или все-таки обдуманное решение взрослой женщины?

Я допустила пять ошибок в расчетах? Точно я? Это не укладывалось в голове. Целых пять! Я же старалась не отвлекаться и даже отключила свой телефон. Остается надеяться, что я не превратилась в блондинку из анекдотов.

– Это было обдуманно. – Наконец, ответила я хриплым, от того что в горле было очень горько, голосом. – Я захотела стать более женственной, вот и поиграла со своей внешностью. Вы и сами говорили, что мне нужно измениться. А ошибки… – Я тяжело вздохнула. – Меня не было всю первую рабочую неделю, накопилось много неразобранных бумаг. Я спешила, хотела закончить все вовремя, и вот результат. Впредь этого не повторится, для меня это непозволительно. – Я опустила голову.

– Я тоже сразу так подумал. Это очень много для блестящей краснодипломицы. Для девочки, покорившей меня своими знаниями на первом же ознакомительном собеседовании! Ты никогда не ошибаешься, Кира. А тут сразу в пяти местах!

Он замолчал. Сосредоточился и утопил педаль газа в пол. Мотор взревел, и нас отбросило далеко вперед. Группа черных внедорожников осталась где-то в другой реальности. Наш инфинити плавно съехал в крайний левый ряд и остался на достигнутой скорости в сто девяносто километров в час. Постепенно обороты пришли в норму, двигатель успокоился.

– Это и моя вина, нагрузил тебя. – Продолжил шеф. – Сам, ведь, такой же, беру больше, чем могу сделать, а потом мучаю себя и заодно других. Ладно! – Он махнул рукой непонятно на кого. Перед нами никого не было. – С этим разобрались. Кира, ты уже подумала, какое платье мы тебе купим?

Вот как раз на этот счет мыслей совсем не было. Кроме одной – где мне взять туфли? Встреча, как уже упоминал Игорь Иванович, будет с серьезным клиентом, почему, собственно, он и затеял эту поездку за платьем для меня. Колготки я еще найду, но что мне надевать на ноги? В арсенале только кроссовки, зато разных цветов.

– Может простое платье? – Я пожала плечами. – Чтобы длина была ниже колена, цвет и фасон сдержанный, декольте должно быть закрытым. – Я посмотрела на Игоря Ивановича, в этот момент он сморщил нос. – А лучше, чтобы даже сзади. Да, глубокий вырез на спине подойдет. А руки можно оголить! В деловом стиле важно не переборщить с деталями. Подойдут простые колготки в цвет тела и цветные туфли на низком каблуке.

– Кира, да ты скрытая модница? – Хохотнул шеф.

– Нет же, это из курса по бизнес общению.

– Бизнес чего? У вас такой курс был? Ты же закончила лесотехнический, а училась, если мне не изменяет память, по специальности деревообработки.

– Все так. Но Игорь Иванович, неужели, вы правда думаете, что со времен вашей молодости ничего не изменилось? Сейчас даже в техникумах учат маркетингу и современному управлению бизнесом.

– Во, как она сказала! Значит, по-твоему получается, что я динозавр?

– Я? Нет! – У меня руки затряслись. Ну, давай Кира, испорти все. – Вы еще ничего, шеф. – Я что вслух сказала «шеф»?

Он рассмеялся и подмигнул мне.

– Нет, Кира, с тобой я точно не прогадал, ты еще себя проявишь. Так, глядишь, через год-другой станешь моим замом по, скажем, МТО.

– А МТО меня вообще не интересует, – обозначила я сразу.

– Правда? – Шеф явно получал удовольствие от этого разговора. – И что же тебе нравится?

Говорил он сейчас по-свойски, ну как родной отец. Кстати в роли отца он бы мне очень понравился, ведь с моим стариком у них не было ничего общего. Мой точно был динозавром, у него за всю жизнь набралось всего два увлечения: зомбоящик и бутерброды с колбасой.

– Я бы пошла в новейшие направления. Разработка и восстановление лесополос, разведение новых пород хвойных деревьев.

Именно для этого я и поступала учиться. Хотела сделать мир чище и красивее. На вырубке леса миссия компании заканчиваться не должна. На месте каждого срубленного дерева должно появиться молодое. И это не просто саженец. Вся новая посадка должна быть обдуманной, вписываться в ландшафт или даже создавать его.

Шеф присвистнул и закатил глаза. Этим в компании занимался, собственно, только он. Специалистов такого высоко класса в ЛесСтройКоме никогда не было. Развитие и введение идей лежало на его крепких плечах. Он посмотрел на часы на руке, достал из кармана мобильный и набрал чей-то номер.

– Алло, сын, ты решил с выходными? Ведь, так и не позвонил мне, знаешь, что этого не терплю.

– Пап, не сердись, я помню, просто работы много. До сих пор еще глаза от чертежей не поднимал. Даже не ел толком. С выходными точно не выйдет, у меня планы. А давай перенесем все на завтра.

Надо же какой телефон у шефа – я отчетливо слышала каждое слово.

– Я же объяснял тебе, с работы мне никак не вырваться! – Видно было, что шеф начинает закипать, уж я то его хорошо знаю. – Что за срочные дела у тебя нарисовались? Бабы, дискотеки? Договорились ведь уже! – Он с силой сжал пальцами руль.

– Пап, давай об этом потом, по телефону неудобно. Это очень личное. – Вадим не хотел вот так впопыхах рассказывать отцу, что вместо рыбалки с ним, он опять взял смену в лесничестве. Что в праздники он приручил там животное и теперь оно, то есть она ждет его в лесу. По крайней мере, он надеялся, что волчица будет его там ждать. – А, может, я прямо сегодня заеду к вам? Поужинаем по-семейному. Я соскучился по тебе и маме, к тому же у меня для нее подарок – чага.

– Вечно ты все переигрываешь. Заешь ведь, что не люблю решать на ходу, и еще меньше мне нравиться менять планы. – Он перестроил машину в правый ряд и сбавил скорость. – Ладно, сын до вечера. Только рано меня не ждите, еще занят.

– Я понял. Посижу с мамой, пока ты работаешь. До вечера, пап!

– До вечера.

Машина замедлила ход и свернула в переулок. Мы немного проехали и потом остановились у блестящих витрин бутика под тропическим названием «Магнолия». Откуда-то вылез мужик в черном деловом костюме и с рацией на поясе. Он сдвинул в сторону две заградительные фишки, а на освободившееся место шеф припарковал свой инфинити.

Мужик и шеф поздоровались кивком головы. Мою дверь открыли и подали мне руку. Я от этого офигела, конечно, но свою руку дала. Приятно было почувствовать себя особенной. Неплохо, наверное, живется шефу, у него такой комфорт каждый день! Двери магазина для нас уже распахнули. За ними ждала продавщица модельной внешности. Она сверлила нас густо накрашенными глазами и, понятное дело, улыбалась во все зубы.

– Игорь Иванович, рады вас видеть! Какими судьбами в такой поздний час? – Тонкое короткое платьице насквозь продувал ледяной ветер с улицы, но она даже вида не подавала.

– Иришка, дорогая, приветик тебе! – Шеф прикоснулся губами к ее щеке и вальяжно поправил на себе солидное пальто. – Новый аромат?

– Это ко ко! – Она закатила глаза. – Мой мне из самого Парижа припер.

– За такого можно смело замуж выходить!

– Да я бы с радостью, но он уже женат. – Она пожала худыми плечами.

Пока я торчала у входа, не понимая, что мне делать дальше, Игорь Иванович, будто у себя дома, завалился на кожаный диван. К нему подбежала другая молодая девочка с подносом. Шеф взял чашку, а угощения не тронул. Ему помогли избавиться от верхней одежды и, по всему было видно, ждали указаний.

– Иришка. – Сказал шеф, прищурив глаза. – Видишь вон ту пигалицу?

Женщина осмотрела меня с ног до головы и понимающе кивнула.

– Отдаю ее тебе в полное распоряжение. Надо одеть на деловую встречу с крутым партнером. Если не сегодня, то завтра ЛесСтройКом выйдет на новую высоту. О нас заговорят не только в стране, но и во всем мире.

Продавщица удовлетворенно улыбнулась, смахнув белую пылинку с его пиджака.

– Сделаем все в самом лучшем виде. Девушка видная, высокая, фигуристая и очень яркая. Глаза можно оттенить благородным серым, волосы убрать в высокий хвост, а туфли будут бежевые.

– Почему бежевые, я думал о цветных?

– Это моветон. Да вы не переживайте, игорь Иванович, я все утрою. Глаз от нее не оторвете.

– Верю тебе, Иришка, колдуй!

Она подошла ко мне походкой хищницы и показала, где я могу оставить всю верхнюю одежду, которую теперь, пожалуй, можно было смело называть тряпьем. Было очень неудобно среди всех этих дорогих вещей оставаться в старом потрепанном стирками пуховике. Мои глаза перемещались от одного нереально красивого костюма к другому. Даже не разбирающейся в моде и тканях мне была отчетливо видна разница. В голове навязчиво стучала мысль – тут все слишком шикарно и непозволительно дорого для такой, как я.

Мы поднялись на второй этаж, где с меня сняли всю остальную одежду. Ирина придирчиво осмотрела мой комплект джинсы-водолазку и, вопреки ожиданиям, похвалила:

– У тебя есть вкус и свой стиль, молодец! Но эти вещи свое уже отслужили. Катышки и выстиранные до дыр места, делают твой образ слишком дешевым. Разве ты хочешь выглядеть дешевле, чем ты есть на самом деле?

Вопрос выбил из меня дух. Раньше я никогда не думала, что могу стоить больше своего тряпья. А ведь стою же! Да?

– Не хочу? – Неуверенно пролепетала я.

Женщина хмыкнула и отвернулась. С минуту поколебалась и скрылась за дверью, на которой была надпись «Только для персонала». А, между прочим, полуголая я осталась сидеть на табурете примерочной, и уже начинала замерзать. Это место, эти люди и абсолютно это все непривычно дорогое, заставляло мой мозг производить бесконечный поток мыслей. Причем, чем больше я думала, тем больше путалась. К тому моменту, когда откинулась шторка примерочной, я уже дошла до образов, где этот мир придумали не для таких серых людей как я. Он для других, а мы со своей заурядностью пусть сидим в клетках, которые они называют офисом. О!

Но шторка благополучно откинулась, и примерочную озарила блестящая улыбка Ирины.

– Нашла! – Довольно заявила она. – Это, именно то, что тебе нужно. Неброское, идеальной длины и фасона, а еще примерь эти лодочки.

Шторка шаркнула обратно, оставляя меня наедине с этими шедеврами. Дальше был сплошной интим из порно фильмов. Моя ладонь скользнула вдоль линии шва, я расстегнула молнию и провела по внутреннему краю. Незабываемые ощущения! И как можно после такого знакомства надевать старую одежду?

Цок-цок я неуклюже прошлась в центре смотровой. Игорь Иванович молчал, он отложил чай и просто смотрел. Перед тем, как меня показывать, Ирина начесала мне хвост и еще повесила на уши длинные серьги.

– Для полного образа, – объяснила она.

В моде она точно разбиралась. В отражении я себя не узнавала. Блондинка-моделька и ничего общего с Кирой заучкой и отличницей. Ирина обвела пальцем – что означало «покрутись». Я вильнула задницей и сделала оборот на одной ноге.

Шеф моргнул и сглотнул вязкую слюну, он уже долгое время не шевелился и не менял позу. Стало немного страшно за него, ну а еще позже за саму себя. Стилист же чувствовала себя уверенно и не переставала хитро улыбаться.

– Угадала? – Она победоносно посмотрела на Игоря Ивановича.

– Не то слово, Иринушка! – он встал и поцеловал ее пальчики. – Ты взорвала мне мозг! Я до сих пор не могу узнать в этой львице свою помощницу. Кира это точно ты?

Я выдохнула и перевела недовольный взгляд на шефа. Вообще-то я не львица, но да ладно, настроение это мне не испортило.

– Это я, Игорь Иванович.

Я порядочно устала и никак не могла отделаться от мыслей о времени, поэтому скоро заныла.

– Мне домой надо ехать, родители будут волноваться.

– Вот теперь узнаю тебя, Кира!

Ирина хохотнула.

– Ладно, беги переодеваться. А ты заворачивай, я беру все.

Шеф был доволен. Я, кажется, тоже. По пути в деревню он решил провезти со мной беседу.

– Кирочка, завтра мы встречаемся с очень важным корейским партнером. Все должно быть на самом высоком уровне. Если ты чего-то не знаешь, то лучше промолчи, если захочешь блеснуть, тогда делай, что хочешь, но чтобы поразила их!

– В новых вещах я их и так поражу. – Я закатила глаза, предвкушая взгляды мужчин.

– Ошибаешься, девочка! По одежке встречают только глупые и недальновидные. В обществе успешных и богатых тебя с первых же секунд будут оценивать сразу по нескольким параметрам. Они смотрят на манеры, как развита речь, как ты себя держишь, на осанку, как двигаешься и что говоришь. Все имеет значение. Надо уметь себя показать, чтобы запомнили, отметили и еще не раз обратились к тебе. А шмотки – это так, обложка для затравки. Это всего лишь твой образ, сейчас модно говорить стиль, но главное, что в нем должна продолжаться твоя душа. Правда, ты еще очень молодая для этого, оно к тебе с возрастом это придет.

Слова Игоря Ивановича меня согревали. Я слушала и хотела стать частью его семьи, его дочерью. С таким отцом я смогла бы добиться многого, и не было бы столько комплексом и времени, потраченного впустую. И дело вовсе не в деньгах. У шефа был свой, совершенно другой подход к людям. Он уважал меня и видел во мне что-то глубже внешних недостатков. Мне повезло работать с ним плечо к плечу. Или лучше даже сказать за его спиной.

– Я вас не подведу. – Это была чистая правда. – Я буду стараться.

– Я знаю, Кирочка.

Мы уже подъезжали к моему дому.

– Завтра утром дам тебе материал по «ФабианСаут». Почитаешь, разберешься, что к чему. Если мы подпишем контракт на открытие их представительства совместно с ЛесСтройКомом, тебя будет ждать солидная премия.

– А если нет? – От его обещания стало не по себе.

– Это исключено! – отрезал шеф и резко затормозил. – Даже слов таких не произноси, поняла? Плохая примета. Все иди.

Я дернула за ручку и вышла из машины. Отошла в сторону и наблюдала за тем, как шеф, озадаченно мотая головой, разворачивался. Он был уверен в своей помощнице. Встреча такого уровня это неоценимый опыт для меня, и риски для него.

– Спасибо, – сказала я отъезжающему автомобилю.

Дверь нашей квартиры я открыла своими ключами, потому что было уже слишком поздно. Мне не хотелось будить родителей. Я вошла в прихожую с блестящими бумажными пакетами, которые сразу пристроила у стены. Дома пахло едой.

– Кира, это ты? Что так поздно? Опять Игорь Иванович задержал?

– Да, мам, мы ездили за новой одеждой для встречи с важными партнерами, – последние слова я произнесла совсем тихо, потому что мама уже стояла надо мной и сверлила строгим взглядом.

– Это что? – ее вид не предвещал ничего хорошего.

– Говорю же, новое платье и туфли для завтрашнего делового обеда.

Мама придирчиво открыла пакеты и посмотрела содержимое, дошла до этикеток и ахнула.

– Это же дороговизна какая! Кира мне все это очень не нравится! Зачем этим важным партнерам платье и каблуки на тебе? Разве им не знания твои нужны вместе с профессионализмом?

– Мама, ты ничего не понимаешь! – разозлилась я. Она всегда учила меня скромности и тому, что в человеке внешность не главное. – Эти люди другого полета, они будут оценивать меня не только за мои достижения на работе. Хорошо выглядеть это необходимость, а не прихоть.

– Посмотрите-ка, какие мы умные стали! Отец иди сюда! Дочка твоя выросла, оказывается. Волосы перекрасила, и теперь возвращается домой ближе к ночи, еще и с пакетами, содержимое коих тянет на три твоих зарплаты.

На-ча-лось! Ненавижу, когда она злится, и что ее дернуло на меня орать? Проблемы на работе? Я тоже была не в духе и еще голодная, поэтому сдерживаться и выбирать выражения не получалось. Папа неохотно оставил свой диван и подошел к нам. Быстро оценил ситуацию, и не найдя весомых причин для споров, лениво зевнул.

– Ну, ты так и будешь молчать? – Теперь попало и папе.

– Кир, эта одежда и правда стоит как три мои зарплаты? – Отец почесал затылок.

– Конечно, нет! Как обычно мама все преувеличивает. – Снизить тон уже не получалось. – Максимум две. – Я подмигнула ему.

– Не нравится мне все это, – повторила мама. – Иди, поешь, а перед сном поговорим еще раз обо всем вот этом. – Она ткнула пальцем в пакеты.

Ох уж этот мамин «еще раз»! Надумает себе, а мне потом сидеть и краснеть…

Я разулась, повесила пуховик на крючок. Потом хлопнула дверью своей комнаты. Быстро стянула ненавистные джинсы и кофту, собрала все в рулет и бросила в дальний угол. Решила, что жечь буду ночью, когда предки уснут. Переоделась в домашнее и вышла, чтобы поесть. Мама уже все погрела и приготовила для меня. Ажурная салфетка, на ней приборы, рядом плоская тарелка на ней еще одна, но глубокая. На ужин сегодня был плов. По левую руку стоял стакан с водой, справа кусочек лимона на блюдечке. И откуда в ней этот ненужный аристократизм?

– Спасибо, мама. Но я уже дано выросла и могу сама за собой ухаживать.

– Вот переедешь в отдельную квартиру, и там будешь жить самостоятельно, а под этой крышей я хозяйка.

Опять она за свое! Я послушно пережевывала мясо и рис, а она открыла воду и принялась стучать посудой.

– Мам, давай я помою? – было стыдно и неудобно за разговор в прихожей.

– Ешь, я не устала. Сегодня у нас в коллективе было день рождение, полдня не работали.

Я выдохнула на автомате и почувствовала себя опустошенной. Никогда не умела общаться с людьми и находить нужные слова, поэтому всегда оставалась непонятой. Даже странно, что нашелся один человек, который всегда меня понимал. Это был Игорь Иванович.

– Спасибо, мамуль, очень вкусно! – Я поставила тарелку под воду и сполоснула, пока она нарезала ягодный рулет и наливала заварку.

Мама поставила две чашки и села напротив. Мы молча глотали чай и иногда поднимали глаза друг на друга.

– Денис уже прилетел? – О чем-то же надо было поговорить.

– Они с Алиной будут завтра. Звонил, сказал, что в столице не жизнь, а сказка. Большая елка на красной площади, парад и фейерверки. Только снега так и не намело.

– Что за Новый год без снега? – я закатила глаза.

– Все молодые рвутся в большие города.

– Только не я.

– Только не ты, – согласилась мама.

– Мне и тут неплохо. Может, я хочу сделать что-то стоящее для своего края. Чтобы тут и другим хорошо стало. У нас ведь красота какая! Экология, природа.

– Тебе Кир с работой повезло. Другие ничего кроме продавцом в пятерочке найти не могут.

– Надо было учиться, а не уроки прогуливать.

Мать кивнула и решилась на разговор.

– Кира, я переживаю за тебя. Ты очень быстро развиваешься: волосы, линзы, теперь вот эти дорогие вещи. Я всегда закрывала глаза на то, что Игорь Иванович иногда тебя подвозит, но теперь мне это не нравится. Скажи мне правду, дочка, между вами что-то есть?

Приехали! Вот она и надумала. Я чуть чаем не подавилась, и что мне теперь отвечать? Ну, меня и понесло.

– Мам, ну, ты как всегда! Не разочаровала – подумала о самом плохом! А я, между прочим, тебе не врала, говорила, как есть, а ты…

На душе мело метелью. Из груди уже начал вырываться горький комок, и я сбежала в свою комнату, чтобы закрыться и спокойно, пока никто не видит разрыдаться в подушку. Никто в этом доме меня не понимает и даже не пытается. Только что-то хорошее произошло, а они меня с головой в грязь. Ну, как можно было подумать, что мы любовники? От обиды в сердце защемило, я выключила свет и уставилась в потолок. К завтрашнему утру еще нужно было решить, что мне делать с просьбой шефа насчет соблюдения дресс кода. Не пойду же я сразу во всем новом.

Я обтерла слезы рукавом и открыла шкаф. В свете луны можно было рассмотреть почти все вещи. Но что я там искала? За всю жизнь у меня накопилось не так много одежды, и всю ее я знала наизусть. В отчаянии я закрыла шкаф и подошла к окну. Она смотрела на меня! Мягкое голубое сияние успокаивало, разливаясь во мне теплым молоком. У нас действительно была связь с луной, и я ее чувствовала.

Скоро глаза и щеки сами собой обсохли. Мысли о том, что в белой шкурке мне живется намного легче, стали почти навязчивыми, и от этого разболелась голова. Я решила, что сегодня не буду чистить зубы, мне совсем не хотелось видеться с мамой. Я просто легла в кровать и накрылась с головой. Ненавистный рулет в углу напрягал, завтра обязательно соберу его в мешок и вынесу на свалку. Давно надо было это сделать.

Немного успокоившись, в голову пришла идея, в чем завтра пойти на работу. Со школьного выпускного у меня осталась блузка и брюки.

Заснула я быстро. Сознание унесло меня в лесную чащу. Снился снег, сугробы и лунная дорожка.

Утро началось с примерки. Блузка была как надо белая, а брюки еще лучше – черные. Но и то и другое была сплошная синтетика. Блузка дешево блестела, а брюки просто не сидели по фигуре. Очень хотелось побежать в магазин и отдать свои кровные за нормальную одежду, но желание жить отдельно от родителей все-таки перевесило.

Сегодня к Максу я не заходила, а как просил шеф, пришла пораньше и сразу заглянула в его кабинет. Он уже сидел на своем месте, шуршал бумажками. Он был трудоголиком, а это болезнь неизлечимая. Я поздоровалась.

– Доброе утро, Игорь Иванович!

– Доброе утро. Молодец, Кирочка, что пришла пораньше. Все великие люди вставали рано. Подойди-ка ко мне… – Его взгляд колебался. – Нет…, сначала сделай кофе, а потом вместе посмотрим бумаги.

– Я быстро. – Кивнула я.

Его теплая улыбка обезоруживала, а то с какой заботой шеф говорил похвалу, просто влюбляло в этого человека. Конечно, исключительно, как в своего наставника. Напевая простой мотив и пританцовывая, я приготовила две чашки кофе, для него и для себя. Ну, вот почему рядом с ним мое настроение всегда поднимается?

Я уселась за его столом как за своим собственным, и следующие три часа мы вместе завтракали и обсуждали новую концепцию мебельного производства по модели корейского партнера. Так интересно и полезно я еще никогда время не проводила. Мы хорошо понимали друг друга, а в какой-то момент у меня получилось закончить за шефом предложение. Игоря Ивановича это развеселило, он даже стал энергичнее объяснять мне детали предстоящей сделки.

Теперь ЛесСройКом будет не только поставщиком леса и лесоматериалов. Мы будем заниматься обработкой, а еще возьмем на себя обслуживание договоров с точками реализации. С ума можно сойти! Это означает много новых рабочих мест, и я скрестила за спиной пальцы – мое повышение.

Из кабинета шефа я вышла только к обеду, что вызвало бешеный интерес у всего нашего улья. Я представила, что сейчас творится в аське и прошла мимо своего компьютера, спиной к Ане. Кофе уже давно просился на волю, но у заветной двери меня остановил Антон.

– Кира, привет! – он набирал воду из кулера. – Хорошо выглядишь, давай сегодня вместе пообедаем?

– Конечно! Давай. – Я легко согласилась и убежала в туалет. Он что ко мне клеится? Да, быть не может, показалось, наверное.

Я посмотрелась в зеркало. До перерыва оставалось еще пятнадцать минут, но я решила пойти на обед прямо сейчас. Мне казалось, что после нашего довольно тесного общения с шефом у меня есть кое какой карт-бланш.

В столовой я обнаружила многочисленные плюсы раннего обеда. Во-первых, не было привычной очереди. Я взяла бизнес ланч и села за столик у окна. Мороз с каждым днем усиливался, украшая город настоящей суровой зимой. Окна в столовой искрились снежными узорами.

– К тебе можно?

Уединение прервал Антон. Он стоял передо мной с подносом и не подавал вида, что только что его я продинамила. Что совершенно на меня было не похоже. Волчица внутри меняла меня.

– Конечно, – я смущенно опустила глаза.

– Рано ты сегодня.

– Угу. – Ответила еле слышно, а внутри уже бушевал вулкан. Что это такое? Ко мне что клеится парень из юридического отдела? Антон не знал, как завязать разговор и очень старался мне понравиться. Раньше эта роль доставалась мне.

– Ты уже поела? – Он сел.

Я кивнула.

– Если хочешь, я подожду, когда ты закончишь? – Ого! Я только что сделала ему большое одолжение. Вот это я даю!

– Хочу. – Он приступил к обеду. Ел жадно и рассматривал меня. – А почему ты без сладкого, на диете? Не подумай ничего лишнего, ты в прекрасной форме, тебе этого не нужно.

– Я не на диете! – Мне не часто делают комплименты, поэтому я немного нагрелась. – Просто у меня есть пунктик. Я никогда не набираю больше чем на двести рублей. Это расточительство, а я коплю на кое что.

– На что? – Он прожигал меня взглядом.

– На мечту. – Простодушно ответила я.

– Это заслуживает похвалы. У тебя хорошая сила воли. – Он улыбнулся, как будто наградил меня своей улыбкой за отвагу и совершенно без задних мыслей спросил. – А хочется иногда?

– Иногда? Ну, пожалуй, хочется. – Я пожала плечами.

Антон обтер рот салфеткой и встал. Он что хочет купить мне десерт? Со мной такого еще никогда не было. Я смотрела за его действиями, словно превратилась в маленькую серую мышку. Он занял очередь и оттуда поглядывал на меня. Потом взял самое дорогое пирожное и вернулся за наш стол.

– Приятного аппетита! – Сказал он. – Если ты будешь обедать со мной каждый день, то тебе не придется выходить за рамки твоего пунктика. – Он подмигнул.

Я понимала, что нужно ему что-то ответит, но ураган внутри вымел все мысли. Я глупо улыбнулась, смущенно взяла ложечку, отломила кусочек и положила в рот. Вела я себя как послушная ученица. Кивнула ему зачем-то и еще раз улыбнулась.

– Ты такая простая и настоящая. – Сказал Антон. – Я давно обратил на тебя внимание, но не решался подойти и познакомиться.

Он что?

– И что же изменилось? – Спросила я каким-то не своим голосом, слишком женственным и ласковым.

– Ты изменилась.

– Я? Ты о том, что я стала блондинкой и поставила в глаза линзы?

– Это не линзы. – Сказал он серьезно. – Цвет настоящий. У тебя и раньше были голубые глаза, ты что сама не замечала? Но в один прекрасный день они стали светиться. Это и заставило меня с тобой заговорить тогда в лифте.

Он снова улыбнулся. У меня по телу пробежали мурашки. От волнения я даже не поняла, как успела расправиться с десертом.

– Ты очень милая, когда волнуешься, а может, сходим куда-нибудь после работы?

– У меня встреча. – От волнения я сказала совсем не то, что хотела. – То есть встреча будет у шефа. – Я замотала головой, расстроенная тем, какую чепуху сейчас несу. – Точнее мы едем с ним вместе сразу после обеда. Вообще-то мне уже пора собираться.

Щеки окончательно залило краской. Я уставилась в окно как в свое спасение и попыталась прийти в себя.

– Тогда можно в среду. В четверг у меня серьезное совещание, из которого еще никто живым раньше двеннадцати не уходил. – Он рассмеялась. Я тоже хохотнула.

– Нет? – Он заигрывал со мной. – Ну, в пятницу у меня теннис с друзьями… мы можем увидеться на выходных, но мне бы не хотелось тебя так долго ждать.

– А на выходных занята я! – Отрезала я, удивляясь мягкости и сладости собственного голоса. Охотник ведь будет ждать меня в лесу. И какого черта я выбираю побыть собачкой лесника, когда рядом сидят такие перспективы.

– Оба дня?

– Да. Получается, не судьба нам встретится, но спасибо, что пригласил.

Я встала слишком резко и неуклюже улыбнулась. Подвинула свой стул к столику и в этот момент его ладонь оказалась на моей.

– Я могу перенести теннис. – Сказал он.

– Не нужно этого делать, Антон. Ну, правда! Всю неделю я буду занята новым проектом. Шеф ждет от меня высоких показателей. Спасибо тебе большое за десерт, но мне правда-правда уже пора. – Моя ладонь выскользнула из-под его руки.

– До встречи! – Он махнул мне той самой рукой.

– Угу! – Промычала я.

Уходя, я все думала, что это такое было в его взгляде. Что-то явно хищное, но об этом не было времени хорошенько поразмыслить, мне нужно было настроиться на встречу с корейским партнером.

Шеф ждал у себя. Он собирал папки, а мне срочно нужно было где-то переодеться в новое платье. Интересно, кто-нибудь кроме меня знает, что у нас на этаже всего два кабинета, в которых можно уединиться? Один занимает шеф, а в другом сидит наш главный юрист. То есть Антон. Все остальное пространство это опен спейс.

– Кира, я вышел за кофе. – Шеф подмигнул мне.

– А? – Не поняла я. Надо приготовить кофе? Но он же никогда не пьет его в это время.

– Бери платье, колготки и шуруй ко мне переодеваться, что непонятного!

– А-а.

Переодеваюсь я как солдат, меня этому папа научил. Через пять минут мы с шефом уже стояли в лифте. А когда двери за нами закрылись, рабочая аська взорвалась новыми сообщениями. Нас обсуждали до вечера и кое-кто даже ночью (у многих было приложение на телефоне). Теперь о нашем с шефом романе трещали даже в курилке. Там то эта взрывная новость дошла и до Антона. И не в самой лучшей форме…

***

– Кира Антонова в конец обнаглела. – Вещал кадровик Славик. – Спит с генеральным прямо у него в кабинете. В разгар рабочего дня! Сегодня вообще на пол дня в офисе закрылись.

– А ты видел, как она к нему зашла в одной одежде, а вышла в другой? Мрак какой-то! – Тетя Клара из бухгалтерии деловито сбросила пепел.

– Купил он ее! – Аня решила подлить масло в огонь. – Видели, как она стала нос воротить от всех нас? Ох, и не завидую я ей, если жена шефа узнает…

– Болтай меньше, и она ничего не узнает! Или ты хочешь злого начальства к отчетному периоду? – Сказал Антон и нервно втянул в себя горький дым. Он уже не раз бросал курить, и последний был вроде удачным. Получилось держаться почти год, вот сегодня опять сорвался. И причина понятная – виновата блондинка. Устроила ему отворот-поворот в столовой прямо на глазах у его подчиненных!

– Не-хо-чу! – По слогам проговорила девушка и от досады передернула плечами.

– Вот и помалкивай. – Припечатал ее Антон. – Хватает того, что вы это уже в курилке обсуждаете. Все. Перекур окончен. Быстро смылись все по рабочим местам! – Прикрикнул он. Когда генеральный отсутствовал, Антон сам взваливал на себя обязанность управления офисом.

Настроение у него теперь было, хуже не придумаешь. Еще совсем недавно эта Кира ничего собой не представляла. Обычная серая мышь, молчаливая и вечно понурая. Он и смотреть на нее не думал, во всем бизнес центре хватало женщини поинтереснее. Но перекрасившись в блонд, Антонова стала какой-то другой. Уверенной что ли? В общем, ему захотелось ее завоевать, во что бы то ни стало. Чем сложнее, тем даже интереснее. Почему бы не увести ее у самого генерального? Это же самый шоколад.

Свою победу Антон предвкушал еще вчера. Он прекрасно видел, что девушка волнуется от каждого его слова. Наверняка она еще девственница. Обычно с такими все довольно быстро и просто складывается. Пару свиданий, цветочки, конфетки и девчонка у тебя в постели. Но тут ситуация даже поинтереснее получается. Оказалось, что Кира охотница за деньгами. Копит на свою мечту, сама ведь в столовой ему намекала, а он как тупой прохлопал это между ушей.

Юрист осушил пластиковый стаканчик с водой и смял его в кулаке.

***

Абсолютно на все встречи с клиентами шеф брал свой новенький бентли. Обтекаемая форма автомобиля выглядела хищно и опасно, что соответствовало настрою его водителя.

Игорь Иванович открыл пассажирскую дверь, дождался, когда я сяду и галантно закрыл ее. Сегодня я поеду на переднем сиденье рядом с ним. Настроение у нас было боевое. Шеф завел двигатель и ломанулся к выезду. Резина визжала как собака, которой отдавили хвост, на покрытии паркинга после нас остались черные заносы.

– Хорошо выглядишь! – Сказал шеф. – А может, стоит убрать волосы в хвост как вчера в магазине?

Шеф плавно перестроился в левую полосу, набирая обороты и делая музыку потише.

– Без проблем, – я улыбнулась. В моем кармане как раз болталась черная резинка. Я высоко подняла волосы и затянула их в конский хвост.

– Так?

Он посмотрел на меня.

– Да, красиво. Ты все запомнила, о чем мы говорили?

– И даже больше. За обедом я успела ознакомиться с их годовыми отчетами. Я скачала все с официального сайта.

– И что там у них? – Он меня проверял.

– У них полный порядок, это же корейцы.

– Умница. – Похвалил шеф. Еще один комплимент упал в мою копилку.

Я довольно погладила себя по коленкам и уставилась в боковое окно. Там быстро мелькали огни. Зимние дни становились все короче, а сегодня еще метель заволокла все кругом, и там сейчас было так же темно, как вечером.

Сегодня был вторник. Каждый прожитый день приближал меня к встрече с охотником. Прямо тут в машине я ощутила в себе присутствие волчицы. Она делала меня сильной и уверенной в себе. В отражении стекла я увидела, как мои глаза моргнули голубым светом. Это было классное чувство! Захотелось поскорее провести встречу с корейцами. Познакомиться с ними, и наконец, показать себя шефу с самой сильной стороны.

Мы подъехали к ресторану. Это было самое пафосное местечко во всем нашем сибирском городке. Обслуживали тут на самом высоком уровне, и гости сидели самых отборных пород. Красивый мужчина открыл перед нами дверь. Сначала пошла я, следом галантно передвигаясь, шел Игорь Иванович. Блестящие глаза, заученные фразы, тренированная улыбка – из нас вышла отличная парочка. Сегодня мы были как Бо́нни Па́ркер и Клайд Бэ́рроу. Наш столик был забронирован на два, от общего зала его отделяли три полупрозрачные отгородки.

Потом появились корейцы. Дела обсуждались ровно пятнадцать минут, я отметила это на своих часах. А потом все просто начали выпивать, даже переводчики с нашей и корейской стороны. Эта деловая встреча была не похожа на то, к чему я упорно готовилась целые сутки. Никто не говорил о цифрах и прогнозах. Это больше было похоже на встречу хороших друзей.

Весь вечер наши узкоглазые партнеры выглядели довольными, они много ели и еще больше пили. Свой бокал я сразу сдвинула в центр стола, мне хотелось показать всем, что вообще то я не пьющая. Не знаю, заметил ли кто-то этот жест.

К вечеру стало слишком шумно, дела уже никто не обсуждал, и я решила проветриться и сходить в туалет. Я была уже возле уборной и не заметила его появления, даже не сразу поняла, кто одернул меня за руку.

– Кирочка, дорогая моя! – Шеф сегодня принял на грудь лишнего. – Почему ты не пробуешь вино?

– Игорь Иванович, – я попыталась как можно тактичнее освободить свой локоть. – Мне не нравится алкоголь, и я та-ак наелась! – Я демонстративно погладила свой плоский живот. – Больше ничего не лезет.

– Кира, не хочешь, а надо! – Он стукнул кулаком в стену. – Это социальная смазка, понимаешь?

– Смазка? – Откровенно говоря, я даже не догадывалась, что это означает. И нетрезвого шефа я видела впервые.

– Смазка, Кирочка, это самое главное в деловых кругах! Она убирает трение в общении, понимаешь? – Он доверительно посмотрел мне в глаза. – Фу! – Он махнул на меня рукой. – Тебя еще столькому надо научить! – Он прилег на стену. – Иди, куда ты там шла – в вотер клозет, а это все потом. Завтра или послезавтра… сколько еще дел… господи боже мой…

Шеф взялся за голову и продолжал что-то мямлить себе под нос. Ноги его еле держали. Мне стало жаль его, не хотелось его вот так оставлять. Отец, бывало, тоже приходил домой кривой, и тогда я снимала с него обувь и укладывала на кровать.

– Игорь Иванович, не расстраивайтесь вы так! Я еще молодая, у меня все впереди. Научусь еще, мои то годы! – Я подставила ему свое плечо, куда Игорь Иванович тут же приземлился. – Давайте потихоньку, не спешим, эту ногу вперед, теперь левую…вот, получается же! – Подбадривала я. – Сейчас мы с вами вернемся за стол.