Трещина бесплатное чтение

Лил Си

– Простите. Извините. Разрешите?

Ревущая от восторга многотысячная толпа тянула руки с телефонами, чтобы заснять своего кумира, для них она – Бог. Молодая девушка в открытом летнем платье пробиралась ближе к сцене, прижимая к груди яркий конверт с надписью «Открой». Ещё накануне Лесли загадала, если сможет сделать это, то всё будет… что именно она не знала, но это ее не особенно волновало. Главное, чтобы ОНА увидела.

«Мне нужна твоя помощь! – мысленно говорила Лесли с той, что сейчас держала микрофон. Прошло много лет, но крепкую дружбу нельзя забыть в одночасье. По воле злого рока Лесли потеряла всё и теперь вынуждена идти на этот шаг. Не ради себя. Ради брата. – Помоги мне!»

«Помоги мне!»

Под аккомпанемент электрогитары над головой раскрывались цветы фейерверка – концерт подходил к концу. «Сейчас она уйдет со сцены, и я потеряю свой шанс» – в мыслях запаниковала Лесли.

Обретя силу, она начала расталкивать людей перед собой. Она уже видела край сцены. Осталось немного. Салют продолжал громыхать, а восторженная толпа взмывала головы вверх и вопила, что было сил.

И тут что-то пошло не так. Музыка прекратилась, а люди резко рванули со своих мест. Лесли была зажата между толстяком с расстегнутой рубашкой, от которого разило потом, и влюбленной парочкой, приклеенной друг к другу как сиамские близнецы. Давление толпы с каждой секундой усиливалось. Лесли не могла шевельнуться.

«Я не успела».

– Спасибо, спасибо! – кричала певица, пока голоса поклонников скандировали её имя.

Лесли почувствовала запах пиротехники. Все закончилось. Люди двигались к выходу с бешеной скоростью и Лесли догадывалась почему. ОНА раздавала желающим автографы.

И Лесли захотела туда. Не за автографом. Помощь. Ей нужна была помощь. Надо только передать конверт. В нем когда-то лучшая подруга прочитает всё, она поймёт. Билет на этот концерт достался ей по чистой случайности. Когда ещё предоставится такой шанс?

Сделав крайне неловкое движение, Лесли застонала от резкой боли в лодыжке. По какой-то непонятной причине несколько человек навалилось сверху, и Лесли не удержалась на ногах. Туфель! Где туфель? Внезапно она почувствовала сильное давление, услышала хруст…

А дальше было всё, как в тумане…

***

Изумрудные глаза отражались в большом овальном зеркале. И это ее глаза. Дивные глаза, которыми восхищался весь этот чертов мир. Глаза, благодаря которым она стала не только знаменитой певицей, но и моделью. Обложка в каталоге «Лореаль» – она рекламировала тушь для ресниц. Но все женщины хотели вовсе не тушь, а ее цвет глаз. Ее агент Доркас потом еще долго не мог забыть, как ему звонили владельцы магазинов оптики и благодарили за успешный вклад в рекламу, так как линзы изумрудного цвета выкупались в сотни раз быстрее, чем тушь «Лореаль».

В гримёрную ворвался Доркас, как всегда размахивая руками, готовый откинуть свою белоснежную челку с лица. Лил Си выпрямилась и стерла с лица отблески недавней грусти.

– Это было потрясающе! – восхваляя ее, Доркас взвел руки к небесам. Для него потолок – не помеха.

Уголки губ Лил Си слегка приподнялись.

– Ты, как всегда, была на высоте! – продолжал Доркас, – Красивая, гибкая, живая! А голос! Такого голоса нет во всем мире и они, – он указал в сторону, где предполагалось, была сцена, – любят тебя, боготворят. Потому что ты – БОГИНЯ!

– Угомонись уже, – с усмешкой остановила она Доркаса. Он был ее агентом уже три года и Лил Си терпела его исключительно за высокий интеллект, любовь к работе и умение поднять настроение.

Чтобы дать понять ему, что устала и хочет остаться одна, Лил Си начала снимать кольца с длинных тонких пальцев. После всех этих металлических штучек они болели так, словно по ним ударили чем-то тяжелым.

– Я не забуду этот концерт, дорогая! – никак не мог угомониться Доркас. – Ни одной ошибки, ни одного промаха…

– Да… я тоже.

Вот теперь Доркас заметил то, что она все это время пыталась спрятать.

– Мне кажется или ты не счастлива? Хммм… – Он постучал пальцем по подбородку. – Это из-за того, что кого-то там увезли на скорой?

– Я просто не могу закрывать глаза на такие вещи, – выпалила Лил Си. Она бросила кольцо на столик, разнеся все тюбики, как мяч для боулинга разносит кегли. – Сколько раз я просила, чтобы позаботились о безопасности. Но все всегда заканчивается одинаково.

– Милая моя девочка, – он взял ее за плечи, – это твои фанаты. Они хотят тебя. И никакая безопасность в мире их не остановит.

Лил Си испустила долгий вздох, похожий на стон, затем потянулась к ремню на белых блестящих шортиках.

– Я хочу переодеться и поесть. Попроси, чтобы подогнали лимузин ко входу. Я еду в ресторан. Одна.

– А как же Ричи?

– А он в студии. – В ее голосе слышалась злоба. – Даже на концерт не приехал. Я поеду одна.

– Как скажешь.

Доркас вышел.

Лил Си оглядела себя еще раз в зеркале: она идеальна. Высокая, стройная и ослепительно белая девушка. Светлые длинные локоны рассыпались по плечам. Прямой нос, чуть-чуть с горбинкой. Чувственные губы, которые еще сохранили блеск. Ей не накладывали тонны грима, как это делалось для многих певиц. Естественная красота Лил Си сама по себе ослепляла. А ничтожное количество косметики лишь слегка выделяло ее внешность.

Концертный костюм состоял из шортиков и топа. А ноги обтягивали высокие черные сапоги. Кукла. Хоть в магазин на прилавок выставляй.

***

В лимузине Лил Си достала из бара вино. И прежде, чем налить немного в бокал, нажала на кнопку, чтобы поднять перегородку, отделяющую ее от водителя.

Она пожелала, чтобы в салоне играла спокойная мелодия без слов. Такая музыка помогала ей думать.

Вот и настал тот момент, когда она начала ненавидеть славу. Ее звездная болезнь продлилась всего год после прорыва, когда первый хит достиг верхних строк хит-парадов. Потом она наслаждалась полученной известностью, тыркала деньги направо и налево и позволяла делать с собой все, что хочется ее агенту. Успешная, яркая Лил Си прославилась, благодаря своим глазам. Потому что не каждому человеку от природы достаётся такой цвет глаз.

Ей вспомнился момент из школьных лет:

– Лили, у тебя потрясающие глаза!

– Хочешь подарю?

– Взяла бы с удовольствием. Но я серьезно. Вот увидишь, твои глаза помогут тебе взлететь.

– Скажешь тоже! Вот если мой голос поможет мне взлететь, я буду просто счастлива.

– Как жаль, что Брэнт не обращает на тебя внимания. Я бы на его месте молилась на тебя.

– Ничего. Вот погоди, я прославлюсь и тогда он ко мне прибежит.

Звонкий смех двух подружек отдался эхом в голове.

Лил Си пригубила вино.

Брэнт.

Где он теперь?

Ричи

Фабиан отложил гитару в сторону, дождался, когда остальные члены их группы покинут студию, и только потом заговорил с Ричи, который до сих пор возился с аппаратурой, словно еще долго не собирался уходить.

– Разве у Лил Си сегодня нет концерта?

Ричи промолчал, только пожал плечами.

– Опять поссорились?

– Не приставай, Фэб.

Фабиан вздохнул.

– Не понимаю тебя. Лил Си такая красавица! Тебе, можно сказать, подфартило иметь такую жену, как она. О ней мечтают миллионы!

– В том числе и ты?

Фабиан запнулся. Он не хотел намекать на это, но соскользнуло с языка. Не секрет, что от хорошенькой Лил Си тащатся все музыканты, с которыми работает Ричи. Они женаты три года, но изначально отношения поп-принцессы Лил Си и вокалиста рок группы Ричи Бриттена были пиаром. Позже совместные вылазки превратились в нечто большее. Их свадьба стала сенсацией. Но сегодня этот брак, казалось, держался на последней струнке.

Ричи был резок и откровенен в своих вопросах, однако Фабиан всегда находил, что ответить.

– У меня есть Сабрина. Ты знаешь, что она тоже бомба.

– Угу. Замедленного действия, – усмехнулся Ричи, затем отрешённо уставился в монитор компьютера.

– Саб хочет поехать на Багамы, так что во вторник мы уезжаем.

– Бум! – Ричи сымитировал мировой взрыв и рассмеялся. – Твоя Сабрина тобой крутит, как брелоком на пальчике. Уж прости, но ты заслуживаешь девушку поумнее, которая будет не только сдирать с тебя доллары, но и любить.

Если у Ричи не было настроения, то он выдавал колкости даже на бессмысленное «угу». Фабиан дружил с ним давно и знал, что с неуправляемым характером и редким упрямством Ричи справиться нелегко. Совсем сложно. Поэтому он сказал:

– Вижу, разговор не удастся. Ты еще будешь здесь?

– Да. Мне надо закончить.

А точнее подумать.

Когда за Фабианом закрылась дверь, Ричи вырубил аппаратуру и сел на крутящийся стул. Затем достал мобильный, на главном экране которого красовалась лицо счастливой Лили: ее белокурые локоны почти заполняли весь экран, а изумрудные глаза гипнотизировали и завораживали. Где же та Лил, которую Ричи знал еще три года назад?

Палец завис над кнопкой «звонок». Но он так и не решился набрать ее номер.

***

В окнах не горел свет, когда Ричи вернулся домой. Он предположил два варианта: Лил либо спит, либо зависает где-нибудь в клубе.

Тишину заполнил звон ключей и шорканье подошвы. Ричи нащупал выключатель и раздался щелчок, на потолке вспыхнули боковые светильники. И первое, что бросилось в глаза – сумочка Лил. Она дома. Это хорошо.

Он как раз проходил мимо, когда услышал шорох на кухне. Его абсолютно не удивило увидеть Лил, сидящую на подоконнике с бутылкой вина в тишине и темноте. Наоборот, это стало повторяться все чаще и чаще.

– Как прошел концерт? – спросил он.

– Ты не пришел.

– Я был занят в студии и утром у нас с тобой был об этом разговор.

Лил сделала глоток из бутылки. Она уже была пьяна, но он чувствовал, что набралась она точно не дома и не из той бутылки, что держит в руках.

– Ты всегда так делаешь, – сказала она тихим, сдавленным голосом. – Когда в последний раз ты был на моем концерте? Я, между прочим, всегда стою за кулисами, когда ты выступаешь. Это простая человеческая поддержка. – С каждым словом ее голос становился все громче. Из души вырывалась боль, вскрывая затянувшиеся раны. Разговор повторялся изо дня в день, но ничего не менялось. – Я уже не знаю, что значу для тебя, Ричи.

Ему было невыносимо терпеть ее страдания, поэтому он подошел ближе, отобрал бутылку и развернул жену к себе. Его торс обхватили стройные ноги, руки Лили расслабленно повисли на его шее. Их глаза встретились: изумруд против океана. Они считались уникальной парой. На публике – счастливые, а дома все ограничивалось только постелью.

Вот и сейчас они целовались, как безумные, лишенные всяких границ люди, поглощая стон наслаждения. Они ласкали друг друга быстро, неистово, без любви. Затем стали избавляться от одежды, помогая и смеясь, если что-то не получалось. Ричи взял ее прямо на подоконнике. Все как всегда – пять минут и никакого удовольствия. Но это единственный способ заставить ее забыть о бессмысленных разговорах.

***

Утром Лил сообщила, что на несколько дней уедет к маме в Хейфорк.

– Я знаю, что у тебя запись нового альбома, поэтому поеду одна, – говорила она, застегивая сережку. Затем немного помолчав, добавила: – Нам лучше побыть немного вдали друг от друга.

Что он мог ответить на это?

В последний год Ричи чувствовал ее усталость. Лил устала от всего: от карьеры, от людей, от брака. Она постоянно искала причины, чтобы скрыться, но получалось это редко. Ричи не винил супругу. Рано или поздно их страсть должна была закончиться, а начаться чему-то новому было не суждено. Ричард желал эту девушку, но грань, проведенная между их жизнями, оказалась слишком тонкой. Поэтому он понимал необходимость этих отъездов.

Он поцеловал жену в макушку и уехал.

С утра на дороге собралась пробка. Ричи позвонил Фабиану и предупредил, что задержится. А чтобы не терять времени даром, решил просмотреть ленту в Инстаграм. Но то, что он увидел на станице Лил не просто шокировало рокера, а привело в ужас.

Теперь репутации их брака грозит опасность. Ярость нарастала с каждой секундой и, вероятно, ничто не сможет ее погасить.

Лил Си

Коттедж, где жила мама Лили вместе с ее сестрой Жасмин, находился в отдалении от дороги. Вокруг было тихо, не слышно городской суеты. Слева холм, обсаженный деревьями. Воздух был насыщен запахом свеже скошенной травы.

Ступив золотыми босоножками на дорожку, ведущую к дому, Лили втянула в себя деревенскую свежесть.

– Прекрасно! – выдохнула она и пошла бодрой походкой к крыльцу, где ее встречала мама.

Водитель с чемоданами тащился позади нее.

– Лилиан! Девочка моя, рада видеть тебя! – воскликнула мать и пригласила дочь в дом.

Лили помедлила немного, затем вошла.

– Где Жасмин?

– Еще в школе.

Они стояли недалеко друг от друга и, казалось, тем для разговоров не было. Как же хотелось обнять и поцеловать маму, сказать, что соскучилась. Но с тех пор, как она прославилась, их любовь и нежности сошли на нет. Женщина не смогла принять известную дочь и не скрывала своего неодобрения, хотя всегда старалась поддерживать с дочерью дружеские отношения. Дружеские. И только.

Попросив располагаться, мама вышла, а Лили прошла к столику с напитками. Спиртного там не было. Пришлось налить воды.

– Что это за мужчины слоняются около нашего дома? – спросила мама, возвратившись в дом. Ее лицо было угрюмым и серьезным. На дочь она не смотрела, делала вид, что нашла пылинки на диване.

Лили гуляла по просторной гостиной.

– Это мои телохранители, мам.

– И что, они будут здесь все выходные?

– Конечно! Разве ты забыла, что случилось в последний мой приезд? – Лили старалась не кричать, но ее раздражало, что мать задает бессмысленные вопросы. Это очевидные вещи! – Это не только ради моей безопасности, но и ради вашей – твоей и Жасмин.

– Они затопчут мне газоны.

Лили горько усмехнулась.

– Ну, конечно. Газоны куда важнее здоровья твоих дочерей.

– Лилиан, не начинай!

– Это не я начинаю, мама. Это ты с порога высказываешь свои претензии. А я всего лишь приехала проведать вас.

– Если бы не годовщина со смерти отца, ты бы не приехала.

– Потому что ты меня не зовешь!

– Зову! – Их голоса становились громче с каждым словом. – Я всегда жду тебя, но у тебя вечные концерты, гастроли, интервью и что там еще…

– Это моя работа, – прошипела сквозь зубы Лил, бахнув дном бокала о стол. – И работаю я ради вас. Ради Жасмин. Это все, – она обвела мебель рукой, – заработала я. Забыла? Забыла, кто вас кормит? А взамен я прошу немножечко заботы.

Не дав матери возможность ответить, схватила сумочку и ушла в спальню, специально отведенную для нее. Вот так всегда, думала она по пути, мама собирается быть вежливой и гостеприимной, но старые обиды глушат в ней материнскую любовь.

***

Прием состоялся в семь.

Лили постаралась поглубже засунуть свои амбиции и не показывать раздражения по отношению к матери. Тем более, что в доме собрались не только родственники, но и другие люди, знавшие папу: друзья, коллеги и даже соседи.

А еще была Жасмин. Ей всего четырнадцать и Лили не хотела, чтобы девочка видела недопонимание между мамой и сестрой. Она была такой наивной и принимала все близко к сердцу. Лили очень любила сестренку и старалась дать ей все, что та пожелает. К тому же, Жасмин не была разбалованной и любила творчество собственной сестры. Во время приема девочка не выпускала руку Лили. Она действительно гордилась своей сестрой.

– Лилиан, – прозвучал возбужденный голос кузины Ирис за спиной. – Потрясающе выглядишь! О, а вещички у тебя – отпад! Мне на одну такую надо год работать.

– И не говори, дорогая, – подключилась другая кузина, Шерил. – Но ты не сравнивай себя и Лилиан. Она звезда. У нее видеоклипы выходят, как деньги из банкомата.

Лили сжимала руку Жасмин, стараясь терпеть нелепые реплики в свой адрес. Эти двое говорят так, словно перед ними манекен, а не живой человек.

– А это правда, что певицы торгуют телом? – вдруг спросила Ирис.

– Что, прости? – Лили чувствовала, что в ней уже бурлит кровь, как лава. Если извергнется вулкан, то поглотит все человечество. Лили в гневе – очень страшный человек.

– Ну, я имею в виду…

– Лил, – Жасмин дернула сестру за руку, – я совсем забыла, что у меня для тебя сюрприз.

Они вышли на улицу и Жасмин потянула Лили к чаще.

– Что там? – не понимала Лили.

– Сейчас увидишь. Терпение!

Пройдя несколько миль от чащи, девушки вышли к дороге. Если спуститься с пригорка, то будут видны крыши других домов. Телохранители следовали за ними на некотором расстоянии. Лили ничего не понимала, но Жасмин точно знала, что делает. Оставалось довериться своей маленькой сестренке.

Они приближались к месту, когда послышалась музыка. Вдалеке Лили увидела автомобиль белого цвета. Две девушки стояли около машины, опершись на капот. И она знала их. Лили завопила, как сумасшедшая от радости и кинулась к школьным подругам.

– Глазам своим не верю! Софи, Оливия!

Девушки крепко обнялись.

– Это все, кого мне удалось найти в Хейфорк, – сказала Жасмин, улыбаясь.

– Очень Лесли не хватает, – с грустью сказала Оливия.

– Да, тем более вы с ней были намного ближе, – добавила Софи.

– Где она сейчас, вы в курсе?

– Нет, – ответила Софи. – Все уехали из нашего городка. В больших городах есть перспектива. А здесь ловить нечего. Думаю, Лесли тоже уехала.

– Хотя после выпускного она просто исчезла. – Оливия поскребла подошвой землю. – А мы с Софи вышли замуж и засели здесь, как курицы-наседки.

Девушки рассмеялись.

Они проговорили до заката. Столько хотелось обсудить, но времени не хватило. Лили пообещала их найти, как только вновь приедет в город.

Это был лучший сюрприз от Жасмин.

***

Вспоминая прошлое, Лили вдруг сильно захотелось узнать, что же стало с Брэнтом. У подруг спросить не хватило духу, ведь это она за ним увивалась, пыталась привлечь его внимание. А он так и остался к ней равнодушен. Но время меняет людей. И Лили верила, что если они встретятся вновь, что-то, может быть, загорится в его серо-голубых глазах. Брэнт – любовь всей ее жизни. А все остальные мужчины, включая мужа, просто увлечение.

Утром, она встала рано и, не позавтракав, взяла машину, чтобы ехать в город. Телохранители следовали за ней, но Лили уже привыкла к своему «хвосту», поэтому не обращала на них внимания.

Найти дом Брэнта не составило труда. Она никогда не забудет, как тайно следила за ним, прячась в зарослях деревьев напротив его дома.

Сложнее оказалось быть смелой. Она дважды клала палец на звонок, но не решалась нажать. А если он откроет дверь? Что она ему скажет? «Привет! Я – Лили. Помнишь меня?» Бред. А потом ее напугала собственная мысль, что к двери подойдет его жена. Он вполне мог бы оказаться женатым.

Лили быстро оглянулась. Телохранители пристально следили за ней. Некрасиво, если она просто вернется в машину. Будь, что будет! И с этой мыслью она нажала на звонок.

Дверь ей открыла женщина – мама Брэнта. Лил никогда ее не видела, но Брэнт был на нее настолько похож, что невозможно не догадаться.

– Доброе утро! – улыбнулась Лили. Блеск на губах ярко играл на солнце. – Извините за вторжение…

– Ты Лил Си?

– Ой. Да… – запинаясь, ответила девушка. Так странно услышать свое сценическое имя из уст женщины такого возраста.

Однако, она быстро объяснилась:

– Мой сын слушает ваши пластинки.

– Мои – что?

– Музыку. Да…

– Тогда, рада сообщить, что мы с ним учились в одном классе и…

– Да что вы говорите?! А я-то думаю, почему он так увлечен вашим творчеством! Он скрытный парень и ничего мне не рассказывает. Вы проходите! – Женщина посторонилась и Лили вошла в дом.

«Скрытный» – может, в этом все дело?

– Чай? Или, может быть, кофе?

– Я не надолго, – вежливо отказалась Лили. – Я просто хотела узнать, как он и где…

– В Нью-Йорке. Уехал туда два года назад. – Она убрала журналы в сторону, чтобы сесть на диван, но не села. – Его пригласили на работу в крупный торговый центр. Сейчас он менеджер и очень доволен местом.

Лили прикусила губу. Как спросить?

Мама Брэнта, миссис Дорш, словно прочитала ее мысли.

– Хотите, дам его адрес в Нью-Йорке?

– Конечно! Вдруг буду проездом.

А сама подумала: «Обязательно буду проездом. Это мой шанс».

Возвращаясь домой, в голове до сих пор звучали слова миссис Дорш, как песня. И чувства заиграли с новой силой. Он слушает ее музыку. Брэнт Дорш увлечен ее творчеством.

Брэнт

Лифт достиг нужного этажа. В одной руке звенели ключи. Пиджак небрежно свисал через плечо. Походка расслабленная и веселая. Брэнт насвистывал мотивчик любимой песни. В таком приподнятом настроении он всегда возвращался домой.

Любимый пес по кличке Бадди издал жизнерадостный лай, как только услышал хозяина.

– Эй, дружок, – Брэнт присел и принялся ласкать пушистого пса так, как тот любит, – дай мне пять минут. Я переоденусь и мы погуляем, пока погода совсем не испортилась.

И в ту же секунду пиджак улетел на диван, потная рубашка – в корзину для белья, а брюки остались там, где он их спустил. Жизнь холостяка, да еще и замкнутого в себе, протекала монотонно, по одному сценарию: работа – дом – собака – спать. Экономка утром убирала все, что он успел разбросать.

В свою жизнь Брэнт никого не впускал, кроме собаки. И еще долго собирался жить, как привык. Женщины кидались на него, как на дорогой бриллиант, и Брэнт этим пользовался, но после одной ночи прощался со своим сексуальным объектом навсегда. Иногда он даже имя забывал спросить.

В джинсах и легкой ветровке Брэнт чувствовал себя комфортнее. Он снял с вешалки поводок и нацепил его Бадди на шею.

– Хороший пес.

За окном послышались раскаты грома.

– Давай! Надо успеть сделать дела до того, как нас накроет ливнем.

Он захлопнул дверь, а потом раздался телефонный звонок.

***

– Заходи, дружок. Мы все таки промокли. Надо было взять зонт.

Бадди вбежал в квартиру и стряхнул с шерсти капли дождя.

– Бадди! – придирчиво протянул Брэнт. – Ну, сколько раз говорить, что не нужно этого делать в гостиной. – Он потер ладонью диван. – Теперь сидеть негде. Все мокрое.

Пес заскулил и послушно сел, глядя на недовольного хозяина.

– Понимаю. Зато ты сухой.

Брэнт снял с себя мокрую одежду и развалился на диване в одних трусах.

– Так. Давай посмотрим, кто нам звонил. – Он начал водить пальцем по сенсору телефона. – Один входящий. Мама.

Он набирал ее номер, отмечая про себя, что стал безответственным сыном. Он уже не помнил, когда в последний раз сам звонил ей.

– Алло?

– Мам? Ты мне звонила? Все хорошо?

– А почему я должна звонить только, когда мне плохо?

– Мам, я же знаю, что ты не станешь просто так звонить мне.

– Ты прав. Тебя вчера девушка спрашивала. Я дала ей твой адрес в Нью-Йорке.

– Какая девушка? – насторожился Брэнт.

– Лил Си. Лилиан из твоего класса.

Брэнт едва удержал телефон в руках. То, что он слышал было на грани фантастики. Сама Лил Си искала его!

Лесли

«Где я?»

Бип. Бип. Бип.

«Что со мной случилось?»

Сигнал усиливался, поскольку она приходила в сознание.

Губы пересохли.

«Воды», – хотелось сказать, но язык не слушался. Где-то болит, но эта боль настолько неуловимая, что трудно понять, где она начинается, а где заканчивается. Она словно разливалась по всему телу. И ее попытки шевельнуться оборачивались неудачей.

– Лесли? – послышался знакомый мужской голос, нежный и родной. Это Рон. Ее Ронни. Она почувствовала теплое прикосновение и ее веки приоткрылись.

Она пробовала двигать ртом, но слова не выходили. Зрение было еще не четким, поэтому она видела только расплывчатые пятна. Рон сидел в чем-то красном. А вокруг все в серых и белых цветах. Она понимала, что блики – это солнечные лучи. Сейчас утро или день.

– Лесли? – еще раз позвал ее Рон. – Не волнуйся, с тобой все хорошо. Ты отходишь после анестезии.

«Анестезия? Для чего людям делают анестезию?»

Сигналы ускорились и ей захотелось спать.

– Лес, успокойся. С тобой уже все в порядке. Сестра!

Дальше Лесли ничего не слышала.

***

Больничная палата была помещением довольно светлым, несмотря на безликие стены. В открытую форточку шел поток свежего воздуха, перебивая тяжелый запах лекарств.

Нога болела и пульсировала. Антибиотики и обезболивающие не приносили должного облегчения.

– Терпение, – сказал доктор. – Заживание будет происходить медленно. Тебя ждет физиотерапия и ежедневные уколы. Ходить будешь.

Как объяснили врачи, у нее произошел перелом лодыжки со смещением отломков. Пришлось делать операцию. Сходила на концерт! Когда Лесли окончательно пришла в себя, она почти час ревела в подушку, ругая и проклиная себя за совершенную глупость.

Ронни приходил каждый день и с собой приносил фрукты, свежее белье и газеты. Сначала он молча заботился о ней, ни о чем не спрашивал, не травмировал ее психику. Но пришло время поговорить, и Лесли боялась этого разговора.

Она поняла его намерения по двум причинам. Во-первых, он не поцеловал ее при встрече, а значит, готовился морально и нежности ушли на задний план. А во-вторых, Рон забыл фрукты. Рассеянность – признак нервозности. А злиться было на что.

Лесли лежала неподвижно. Ее рыжие пряди были разбросаны на подушке. На щеках выступал румянец, свидетельствуя о том, что девушка идет на поправку.

– Ты был у Престона?

– Был, – ответил Рон, беря стул, чтобы сесть. – Я оплатил следующий месяц в клинике. Надеюсь, этого хватит, чтобы ты успела поправиться. Потом его нужно будет забрать домой. Врач объяснил, что раз мы оттягиваем с операцией, то нет необходимости держать мальчика в больнице.

– Причина ведь не только в этом…

Рон сидел, устремив на Лесли внимательный взгляд. Она уже знала его ответ.

– Я не могу оплачивать его пребывание в клинике постоянно. Она может заметить, ты же знаешь.

Она – это жена Рона. Лесли состояла с ним в отношениях уже три года и ни разу не попросила Рона развестись с женой. Ее устраивал статус любовницы. Рон помогал ей. Особенно, когда ей и Престону нечего было есть. Он старался оплачивать счета за квартиру, покупал лекарства и даже заказал инвалидную коляску для Престона. Лесли не в чем было упрекнуть Рона. Он любил ее, но и жену не мог бросить.

– Ты лучше скажи, где ты достала деньги на билет?

Лесли молчала.

– Билеты на концерт Лил Си стоят огромных денег. Даже я не могу себе этого позволить.

– Я выиграла его, – не хотя буркнула Лесли.

– Опять?

Рон встал и прошелся к окну, затем обратно. А Лесли только могла прятать от него глаза, так как сама была неподвижна.

– Всего один. Я же тебе говорила, что…

– Да, помню. Она твоя школьная подруга и может помочь Престону. Слышал уже. Только, Лес, услышь меня: она теперь звезда и обычные люди ее мало интересуют.

– А вот и нет! И я докажу тебе, что это не так.

– Ты уже доказала. – Рон кивнул на загипсованную ногу.

– Это стечение обстоятельств. Я сама виновата!

– Лесли, – назидательным тоном произнес Рон, – ты умная девушка и должна понимать, что сейчас нужна своему брату. Я знаю, что ты хочешь спасти его. Но Лил Си – не тот человек, который тебе поможет.

– У меня больше нет вариантов.

– Мы вместе что-нибудь придумаем. – Рон взял ее руку и начал перебирать бледные длинные пальчики. – Я люблю тебя.

– А я тебя.

Ричи

Журналисты заблокировали вход в студию звукозаписи, где должна была начаться работа над новым альбомом знаменитой группы «Стэтэм». Ричи Бриттена атаковали вопросами.

– Мистер Бриттен, это правда, что вы собираетесь подать на развод?

– Вы подтверждаете слухи, что ваш брак с миссис Лил Си был фиктивным?

– Как вы прокомментируете поведение вашей жены, мистер Бриттен?

Ричи не оставалось ничего другого, как постараться убедить жаждущих скандала писак, что слухи ошибочны. А на вопросы о выложенных фотографиях в Инстаграм отвечал коротко: «Без комментариев».

С трудом пробравшись через толпу журналистов, Ричи вошел в студию. Их продюсер Стэтэм Молана громко говорил по телефону и стало ясно, что дела совсем плохи.

– Сколько раз я говорил тебе, чтобы держал свою женушку на коротком поводке! – злобно прокричал Молана, как только закончил телефонный разговор. – Это уже не в первый раз. Эти скандалы для желтой прессы нам не нужны.

Ричи нечего было на это ответить. Он демонстративно снял кожаную куртку и бросил ее куда-то мимо дивана.

Фабиан похлопал друга по плечу.

– Сабрина тоже там была. Сказала, что это она из-за тебя так… эм… набралась.

– Мстительная стерва, – пробубнил Ричи.

Молана поговорил с каким-то человеком за дверью, затем вернулся и, посмотрев на Ричи недобрым взглядом, сказал:

– Я не знаю как ты будешь выкручиваться, Рич, но даю тебе время до конца недели. Ты и твоя жена должны появиться перед прессой счастливые и беззаботные и сделать вид, что весь мир ослеп. Фото с Инстаграма удалить. Любые попытки опорочить ее должны быть пресечены…

– Но…

– Тобой, – Стэтэм ткнул угрожающе в Ричи пальцем, затем добавил: – Если хочешь сохранить славу примерного рок-вокалиста. – А потом и вовсе рассвирепел. – Мать вашу! Мы работаем, чтобы люди любили нас за наш труд, а не за семейные скандалы!

– Спокойствие. Ты же знаешь, что он это не со зла, – шепнул Фабиан Ричарду, дабы подбодрить друга.

Легко говорить, когда искушение впиться ногтями в глотку собственного продюсера, выпуская на волю закупоренную внутри бурю, почти непреодолимо.

***

Набирая номер Лил, Ричи был в ярости. И каждая неудачная попытка сопровождалась избиением руля.

– Если ты, сука, не будешь дома, когда приеду, я разнесу весь Хейфорк, – гневно тряс он кулаком, пытаясь запугать Лил, которой невдомёк, что муж готов снести ей голову.

За последний год она уже несколько раз портила его отношения с группой, продюсером, а главное с прессой. Об их скандалах не раз писала желтая пресса. А однажды дело дошло до телевидения. Молана рвал и метал, потому что им пришлось отменить турне по Европе, чтобы любители сплетен могли потешить свое любопытство. Еще три месяца назад Молана был готов разорвать контракт с группой и отправить их далеко и прямо.

Разговоры на Лил никак не действовали. Она сама хозяйка своей жизни, так она и отвечала. Если бы он знал заранее, на ком женился!

***

Рот был в мелких щепках. Он шел с такой злостью, что получил веткой по лицу.

Сильнейшей лютой ненавистью Ричи ненавидел проявление своей грубости и бестактности по отношению к другим людям, особенно к собственной жене. Но еще больше он ненавидел женщин, которые намеренно напиваются, делают глупости, а потом изображают порядочных жен. Изображать невинность было присуще Лили, особенно когда действительно стыдно. Но сегодня Ричи загнали в угол как побитого щенка, и он этого так больше не оставит.

Она была дома. Ричи нашел ее около бассейна. Лили лежала на шезлонге, расслабленно потягивая коктейль из соломинки. Тёмные очки скрывали ее бесстыжие глаза. Рядом не было телефона или планшета. Ей просто плевать на весь белый свет. Вернулась из Хейфорк. Когда? Разве мужу не надо сообщать такие вещи?

Его охватил гнев, смешанный с обидой.

Ричи не контролировал своих действий. Минутный порыв и его рука стянула ее золотистые волосы на затылке. Он придвинул ее голову так, что их губы отделяли какие-то миллиметры. От Лил хорошо пахло. Жаркое дыхание и запах ее тела, в котором смешались ароматы цитрусов, экзотических фруктов и ванили, ослабили его пыл. Он едва не поцеловал жену. Но в голове зазвенел голос Молана, и пальцы вновь напряглись, впиваясь все глубже в корни.

– Мне больно! – сдавленно крикнула Лили.

– Не одной тебе, дорогая. Кем ты себя возомнила? Ты не имеешь права выставлять меня глупцом перед всем миром! – Ричи усилил хватку, затем сорвал с нее очки. Он должен видеть ее глаза, какими бы гипнотическими свойствами они не обладали. И он увидел их. Цвет поблек. В глазах он видел страх. Значит, он может повлиять на нее. Это придало сил. Он отпустил волосы, а другой рукой схватил ее за горло. Лили явно такого не ожидала. – Ты не хозяйка своей жизни, слышала? Потому что ты замужем! И твой муж я – Ричард Дэйвид Бриттен! И моя жизнь – не игрушка, любовь моя!

Лили не могла ответить. Ричи сильно сжимал горло, не давая набрать воздух. Она отчаянно пыталась ослабить хватку, но попытки оказались жалкими. Лили слабая.

Сила. Вот что нужно женщинам, подумал Ричи.

– Боишься? А я способен убить, Лили. Я не бью женщин, но ты та, кто может изменить мой разум. Ты уничтожаешь во мне все качества настоящего мужчины.

Лицо Лили покраснело. Она задыхалась. Понимая, что перегибает Ричи резко отбросил ее и девушка упала с шезлонга. Она сильно кашляла.

– Завтра будь готова, милая. Мы появимся перед прессой – счастливые и беззаботные. Ты удалишь фотографию с Инстаграма и скажешь, что всем все показалось.

Лили только сейчас понимала, что происходит и почему Ричи в гневе. Это стало ясно по ее обеспокоенному выражению лица.

– А если нет? – осмелилась спросить она.

– А если нет, тогда ты узнаешь какой Ричи Бриттен в гневе. Я сделаю все, чтобы твоей карьере пришел конец. А если я этого добьюсь, то все, что тебе останется – стать матерью и домохозяйкой. – Ричи нагнулся очень близко и следующие слова почти прошептал: – Потому что твое безобразное лицо будет нужно только мне.

Уходя, Ричи был уже уверен, что знаменитая Лил Си поняла жестокий намек.

Лесли

– Осторожно! Вот так… – Ронни помог Лесли устроиться в кресле, а костыли он примостил так, чтобы ей удобно было взять их.

– Ох, наконец-то я дома, – выдохнула Лесли, устраиваясь поудобнее.

Рон принес из спальни пуфик и положил на него ее больную ногу, чтобы девушка отдыхала.

– Спасибо, любимый. Как хорошо, что меня не стали долго держать в больнице.

– Посмотрим, как ты заговоришь, когда надо будет взять стакан воды или приготовить кушать. – Рон смеялся, но не зло.

Лесли и сама понимала всю сложность ситуации, но не позволяла слабости овладеть её мыслями. Она слишком многое пережила, чтобы предоставить очередной трудности сломить ее. Нет. Лесли привыкла бороться и она не сдастся даже сейчас – с гипсом на ноге.

Жизнь Лесли изменилась после окончания школы, когда родители продали дом в Хейфорк и решили переехать в Лос-Анджелес. Перед отъездом они устроили званный ужин. Лесли тогда танцевала со своим братишкой Престоном и даже не думала, что он на ногах последние дни. У нее были свои мечты, ведь Лос-Анджелес – это столица американской киноиндустрии и телевидения. «Мы едем в Голливуд!» – кричала Лесли, помогая маме складывать вещи. Родители возлагали много надежд на этот город. Отец получил отличное место в престижном месте, а мать собиралась шить и принимать заказы на дому. Престон пошел бы в хорошую школу, а Лесли намеревалась поступать на актерское мастерство. Голливуд! У нее были все шансы играть в картинах от «Парамаунт Пикчерз » или «Уорнер Бразэрс».

Были…

Все рухнуло в один миг. Тот день Лесли не сотрет из памяти никогда. Мать уже предчувствовала беду. Она не раз отговаривала отца выезжать в Лос-Анджелес, потому что дождь не прекращал лить ни на минуту. И то был не просто моросящий дождик. Ливень стоял стеной и видимость на дорогах была минимальной. Но отец, славный своим упрямством, велел садиться в машину.

Лесли и Престон крепко держались за руки. Им было страшно, потому что мать не переставала причитать и наговаривать беду. Отец же убеждал, что все обойдется и он будет осторожен. Спор. Этот чертов спор в секунду лишил отца и матери жизней. Лесли до сих пор не поняла, что все-таки произошло. Она помнит, как машину перевернуло несколько раз, как все вертелось и кружилось перед глазами. Потом она потеряла сознание.

Сотрясение. Лесли не получила никаких ушибов. Просто сотрясение мозга. Мать и отца она потеряла. А Престон, который младше ее на девять лет, повредил позвоночник и с тех пор находится в инвалидном кресле. Врачи сразу сказали, что случай безнадежный и мальчик больше не будет ходить.

К счастью, отец успел купить квартиру в Лос-Анджелесе, так что крыша над головой у них была. Но дальше по жизни Лесли пришлось нелегко. Уход за больным братом отнял у нее все силы. Где только ей не приходилось работать, чтобы они могли выжить. Рон стал той самой соломинкой, за которую Лесли пришлось уцепиться. Без этого мужчины она бы пошла совсем по другому пути…

***

Прошло время и медицина не стояла на месте. На очередном обследовании присутствовал доктор Патрик Эггер из Австрии, который дал надежду Престону, что он сможет ходить. Операция дорогостоящая, но Лесли пообещала себе и погибшим родителям, что сделает все, чтобы ее братик снова встал на ноги.

Лил Си могла помочь. Лесли знала, что подруга не бросит ее в беде. Они были слишком близки.

По этой причине Лесли выиграла билет в покер. По этой причине она пошла на концерт. Лил Си стала практически недосягаема, но Лесли найдет новый способ найти ее.

***

– Мне пора. Что для тебя сделать?

Рон стоял в проеме двери в брюках и красивой кремового цвета рубашке. Он не богат, но деньги у этого мужчины были всегда. Иначе он просто-напросто не смог бы содержать двух женщин одновременно. Таких мужчин, как Ронни следует ненавидеть, но для Лесли это был Бог, и она не знала, как еще благодарить его за всю поддержку, что он оказывал ей и ее брату, кроме как любить.

– Включи телевизор. И… можешь купить мне журналы и газеты? Свежие номера.

– Ладно. – Рон воткнул вилку в розетку и протянул Лесли пульт. – Поесть принести?

– Сэндвичей будет достаточно.

– Ясно. Значит, Surf'n'turf и салат Кобб. Будет сделано!

Лесли протянула ему руку, сияя белоснежной улыбкой.

– Знаешь, как я тебя люблю?

Рон наклонился, чтобы принять ее поцелуй. Затем глубоко вдохнул, потом выдохнул и страстно прошептал:

– Ты обязательно мне это покажешь, как только снимут гипс.

– О, нет, нет! Гипс нам не помешает… постарайся вечером вырваться на часок.

– М-м-м… Лес, не делай это со мной. Я же сбегу с работы.

Они оба рассмеялись. Затем Ронни ушел, а через пятнадцать минут у нее уже были журналы и еда.

Настроив музыкальный канал, Лесли принялась листать журналы в поисках каких-нибудь новостей о Лил Си. Но кроме, как о ее дуэте с Айси ничего не писали.

Она листала уже шестой журнал и салат в тарелке заканчивался, когда женский голос по телевизору назвал знакомое имя: «Лил Си». Лесли сию же секунду прибавила звук.

В первые секунды Лесли ничего не понимала. На экране показывали ее мужа – Ричи Бриттена. Он с удрученным видом разъяснял журналистам, что его брак с Лил Си не фикция и не пиар-ход. Лесли ничего не понимала. Она помнила фотографии счастливой пары Лили и Ричи. Она собирала о подруге всю информацию и гордилась ею. Но что это? На экране мелькнула фотография. Это случилось так быстро, что Лесли не успела разглядеть деталей. Диктор за кадром говорил о каком-то скандале.

Лесли схватила планшет и вошла в свой аккаунт в Инстаграм. Она подписана на официальную страницу Лил Си, поэтому быстро нашла то, что искала.

– Нет, это не Лили, – огорченно покачала головой Лесли.

На фотографии Лил Си. Ее ни с кем не перепутать. Лицо настолько запоминающееся и красивое, что даже в профиль она была узнаваема. Стоит на четвереньках на поверхности барной стойки. На ней, кроме красной короткой юбки и белых сапог, больше ничего не было. Грудь закрывала левая рука. А вокруг собрались мужчины и почти у всех были телефоны.

Лесли глазам своим не верила. Неужели Лили на это способна? В школе она была такой тихоней. Всегда скромная она даже декольте не открывала, как, например, Оливия. Вот Оливия могла бы раздеться на публике, но Лили… Лесли убрала все со своих коленей, выключила телевизор и закрыла глаза.

О чем думала Лесли? Ей в голову вдруг пришла страшная мысль, что Лили изменилась не в лучшую сторону. И если школьную подругу поглотила звездная болезнь…

«Если ты мне не поможешь, Лил, то никто не поможет».

Лил Си

Я потерялась в кромешной тьме,

И ты – мой маяк.

Наша любовь безнадёжна.

Но, полагаю, мы сделали это специально.

Это была последняя песня, после которой Лил Си прямиком направилась в гримёрную комнату. Сегодня у нее не было желания контактировать с людьми: ни с поклонниками, ни с коллегами. Доркас, однако, не относился ни к тем, ни к другим. И встретил он ее с недовольным видом.

– Ты была вялой.

– Знаю, – огрызнулась Лил.

– Я догадываюсь почему.

Они заперлись в гримерной и некоторое время смотрели друг на друга. Доркас с немым упреком. Лили высокомерно и выжидающе, а ее изумрудные глаза сверкали неодобрением.

Доркас сдался первым, ибо злость переполняла чашу терпения.

– Ты знаешь, что своим поведением ты теряешь много возможностей?

– О, Господи! – иронично усмехнулась она. – Мне не привыкать. Одни откажут, другие возьмут.

– Я бы на твоем месте опасался своих слов, Лил. Ты хотя бы знаешь, какое предложение ты получила? Тебя пригласили сняться на обложку в «Вог». Ты когда-нибудь могла себе это представить? Они предложили контракт на полгода…

– Работать в Нью-Йорке?

– Именно, милочка. Хороший шанс побыть вдали от Ричи, не так ли? Однако твои выходки могут все испортить. Я уже жду их звонка не сегодня, так завтра.

Лили заметалась по комнате, приводя мысли в порядок. Нью-Йорк. Ее не интересовал «Вог». Ее интересовал шанс встретиться с Брэнтом так, чтобы не вызвать ни у кого подозрения. Она слишком занята, чтобы самостоятельно вырваться в Нью-Йорк, и остаться незаметной не получится, если… не работа.

Головокружение от подобного подарка судьбы охватило ее в секунду. Видно сегодня ей сопутствовала удача.

– Доркас, родной мой, пожалуйста, сделай все, чтобы «Вог» не передумали, – заверещала она как миленькая. – Я знаю, как все исправить. Мы с Ричи появимся перед журналистами и я найду, что им сказать.

Доркас важно отбросил назад белоснежную челку.

– Вот это я понимаю. Дерзай, детка!

***

Вечером после концерта, Лил в баре ждала Сабрина. Темноволосая красавица с пышными формами. Они дружили с недавних пор. Сабрина тоже певица, вышедшая из женской группы. У нее имелась пара сольных хитов и они занимали первые строчки рейтингов наряду с песнями Лил Си.

– Ну что, подруга, наделала ты шума, – сказала Сабрина, вертя в руке бокал с шампанским.

Люди все время так говорят, бросаются словами. Будто это пустяк. Но Лили это было неприятно. Поэтому ее молчание было оправдано.

– Эй! – крикнула она бармену. – Чистый виски!

– О-о-о…

– День тяжелый.

– Ричи, наверное, в ярости.

Лили достала из сумочки длинную тонкую сигарету и через секунду перед ней возникло сразу четыре зажигалки. Желающие услужить Лили не отступали ни на шаг. Давно пора было привыкнуть.

– Ты же знаешь, Ричи непробиваем. – Лил кивнула молодому парню с серебристыми кудряшками в знак благодарности за огонек и продолжила: – С ним трудно поругаться.

– Хочешь сказать, ты ничего не добилась?

Лили воскресила в голове зловещую хватку Ричи. Нельзя вспомнить без содрогания его красные от бешенства глаза. Она добилась лишь прямой дороги в пропасть.

– Хм. Разве его что-нибудь изменит?

– А ты не думала о ребенке? Возможно, вам не хватает маленького человечка для настоящего счастья.

– Заткнись, Саб! Мне только двадцать два и моя карьера в самом разгаре. Сопливые дети, подгузники и бессонные ночи не входят в мои планы.

– Тогда ваш брак обречен, – заключила Сабрина и чокнулась с Лили бокалом.

– Ну и к черту!

– Фабиан тоже зовет меня замуж, – продолжала Сабрина все в том же духе, не забывая улавливать взгляды мужчин, которым кокетливо улыбалась. – Но глядя на все эти звездные парочки…нет. Нет и нет. Я еще жить хочу.

– Просто я выбрала не того мужчину, – с грустью проговорила Лили. Лед позвякивал в ее бокале, так же как и сердце, раздробленное на куски. Ричи слишком многое ей обещал. – Наш брак держится, потому что я этого хочу.

– Думаешь о разводе?

Но Лили нечего было ответить на вопрос подруги. Ее уже предупредили, какие пагубные последствия вызовет развод двух знаменитостей. Молана не допустит такого масштабного скандала, а значит нажмет на Ричи. А Ричи, в свою очередь, повторит то же, что проделал вчера. Лили была в тупике. Но признаться могла лишь самой себе, потому что в мире шоу бизнеса нет людей, кому можно доверять беспрекословно.

***

– Двойник! Взлом аккаунта! Я всегда говорил, что ты умна и находчива! – Чистая радость звучала в голосе Доркаса, влетевшего в двери студии. Высокая платформа – копытца – добавляли парню роста. – Журналисты съели каждую буковку. Теперь нам не о чем переживать.

Ричи приобнял жену. На его лице закрепилась счастливая улыбка.

– Мы поговорили с Лил по душам и моя любимая жена пообещала, – это слово он выделил особенно колкой интонацией, – что этого больше не повторится. Правда, любимая?

– Да. – Лили буквально выдавила улыбку. А еще ее раздражала рука Ричи, которая двигалась по спине то вверх, то вниз. Ей казалось, что если она скажет неверное слово, он даст кулаком между лопаток.

А когда они с Ричи остались одни, напряжение выросло вдвойне.

Ее затуманенные глаза были широко распахнуты, губы сжаты, лицо бледное. Ричи провел кончиками пальцев по лицу, затем сделал вид, что обнимает, а сам шепнул на ухо:

– С этого момента ты будешь послушной девочкой. И если не хочешь лишиться красоты, будешь делать все, как я скажу.

Она отвернула голову, когда он хотел поцеловать.

– Ну-ну… стоит быть со мной поласковей, милая. Я ведь люблю тебя.

Глубоко внутри неё вспыхнул гнев, прикрывая страх, овладевший ею прошлой ночью. Слова сами вырвались из уст:

– Рано радуешься своей победе, дорогой. Если я захочу, то никакие угрозы не изменят моего решения. Твои угрозы – это естественная причина, обязывающая меня подчиняться. Но могу тебя предупредить: меня не так легко сломить, как кажется на первый взгляд.

– И что же ты можешь, Лили? Разведешься? – Ричи крепко сжал ее запястье и придвинул к себе вплотную. – Развод не решит проблему, понимаешь? Эта проблема лишь усугубит дело. Потому что ты навредишь не только мне. – Он отпихнул ее от себя и жестко добавил: – Ты все это прекрасно знаешь. Не пытайся казаться сильнее.

Не в силах находиться с ним в одном помещении, Лили вышла, демонстративно бахнув дверью. И в коридоре встретилась с Молана. Час от часу не легче.

– Лил Си.

– Стэтэм.

Лили вздернула носик. Ее конский хвост откинулся назад. Платье с воротничком в стиле ретро делало ее меньше и моложе. Перед Молана Лили стояла словно школьница перед учителем.

– Поздравляю. И на этот раз ты выкрутилась.

– Ты ведь знаешь меня, Молана. И если ты хочешь знать истинную причину моего поведения, спроси Ричи. Я ошибаюсь открыто, а он делает свои ошибки тихо и незаметно.

Она собралась уйти, но Молана успел схватить ее за локоть.

– Сколько раз я тебе говорил: не глупи, – сказал он не глядя в ее сторону. – Я могу развести вас тихо и без скандалов. Тебе будет обещана свобода. Ты сможешь сохранить карьеру.

Лили прищурила глаза.

– Ты знаешь, чего я хочу, – добавил он.

Лили знала. Это не в первый раз, когда Молана предлагает переспать с ним. Но Лили еще не настолько перестала себя уважать, чтобы забраться в постель к пятидесятилетнему мужчине. В молодости Молана был мечтой любой женщины. Лили видела его фотографии в двадцать лет, когда он играл в джазовом оркестре. Его сравнивали с Марлоном Брандо – дьявольская смесь из божественного дара, редкой мужской красоты, грации хищного зверя и… отвратительного характера. Иногда Молана забывает, что в висках давно серебрится седина, а лицо покрыто глубокими морщинами.

Лили с силой выдернула руку и на белой коже остались красные пятна.

– Уж лучше я каждый день буду танцевать топлес на барной стойке!

Высказавшись, она удалилась, едва сдерживая гнев.

Лесли

– Эй, Лили, сделаешь для меня зарисовки к проекту?

– Конечно, солнышко! Для тебя – все, что угодно!

– Ты – мое спасение. Ни у кого нет такой подруги, как ты. Напомни, сколько мы уже дружим?

– Сейчас запущу в тебя пеналом! С первых дней школы… такое разве можно забыть? Помню твои рыжие косички.

– Ха-ха! А у тебя были веснушки почти до двенадцати лет.

– Мне они нравились.

– Ты очень красивая, Лили. Когда тебе исполнится восемнадцать, я уверена, от поклонников не будет отбоя.

– Потому что я стану мировой звездой…

«И ты стала», – мысленно проговорила Лесли.

Воспоминания вновь и вновь накатывали на нее тяжелым грузом. «Подруги навсегда» – они повторяли это постоянно. Кто же они друг другу теперь?

Лесли поменяла положение, тело затекло, а нога ныла под гипсом. Еще очень рано. Через тонкую ткань шторки пробивались первые лучи солнца. Сегодня снимут гипс и Престон приедет домой.

Рон сладко спал рядом. Лесли протянула руку и провела ладонью по его обнаженной спине. Этой ночью он остался с ней. Интересно, искала ли его жена? Что чувствует женщина, у которой отнимают мужа? Лесли часто спрашивала себя: а любит ли Рон свою жену? И почему он по-прежнему не разведется с женой или не бросит ее – Лесли? Что движет мужчиной, который встречается сразу с двумя женщинами? Не может сделать выбор? Или причина кроется намного глубже?

Все эти вопросы водоворотом кружились в ее голове, но ответы она не получала.

Рон открыл глаза как раз в тот момент, когда прозвенел будильник. Лесли лежала на боку и смотрела на него.

– Доброе утро!

– Оно и правда доброе.

– Почему?

– Потому что я проснулся рядом с тобой.

Он убрал с ее лица волосы, склонился, и ее губы нежно и безвольно раскрылись навстречу поцелую.

***

Прошло несколько дней. На ногу уже можно было наступать без костылей и Лесли понемногу начала делать дела по дому. Каждый день она выбирала какой-то участок и вычищала его до блеска. Вчера это были кухонные шкафы. Утром она перебрала вещи Престона. А сейчас складывала чистое белье, одновременно наблюдая за унылыми движениями брата.

Бедняга Престон, он находился столько времени в больнице в надежде на операцию. А теперь он дома и все в том же инвалидном кресле смотрит с грустью на неживописный вид из окна – стену соседнего дома.

В своей вине Лесли искала облегчение, а в печали – радость. Она старалась улыбаться братишке и без конца повторяла, что в жизни случаются чудеса и она в них верит.

– А значит, и ты должен верить. Только вера спасет нас, родной.

Лесли неустанно твердила себе самой, что обещания нужно сдерживать. Она должна найти выход. Мир не может обойтись без денег и она их найдет, чего бы ей этого не стоило. Престон еще слишком молод, чтобы видеть мир в темных красках, как та серая стена, на которую он смотрит. Раньше у Престона был компьютер, но слишком старый и Рон отнес его в ремонт. Лесли не верила, что с ним еще можно что-то сделать.

До обеда оставалось еще много времени, поэтому Лесли присела не только для того, чтобы нога отдохнула, ей необходимо было проверить ленту в Инстаграм. Ничего интересного она там не обнаружила. На странице Лили тоже было глухо. Минут пятнадцать она прокручивала разные фотографии и вдруг в глаза бросился очень полезный блог. Она даже не надеялась на такую удачу…

Стук в дверь отвлек Лесли от радостных мыслей.

– Это Рон! – крикнула она и встала, оправив юбку.

Рон был весьма довольный. В руках он держал коробку, но не ту, что забрал утром.

– Что там у тебя? – полюбопытствовала Лесли.

Рон прошел в дом и направился к Престону.

– Это для тебя. Со старым компьютером ничего нельзя было сделать и я решил его сдать на запчасти. – Он поставил коробку на колени мальчика и искренне улыбнулся, как улыбаются отцы или братья. – К вырученным деньгам я добавил свои и купил тебе новый компьютер. Он подержанный, но главное – рабочий!

Престон был вне себя от радости, так как не ожидал такого от Рона. Престон его слегка недолюбливал и от сестры никогда не скрывал этого. Компьютер должен был изменить дело – они подружатся.

Лесли же не смогла разделить этой радости с братом.

– Не нужно было, Ронни.

Чтобы не портить впечатление, Рон вывел Лесли в зал и полушепотом спросил:

– Что с тобой? Ты всегда принимала мою помощь, какой бы она ни была.

– Принимала… но… все изменилось с сегодняшнего дня, – запинаясь произнесла Лесли.

– И что же изменилось?

– Меня уволили.

– Как уволили?

– А так! Просто нашли замену, пока я валялась с гипсом. Им нужны посудомойки и ждать меня они не могли. Так что… теперь я безработная. И… – её голос дрожал. – Престону ничем не смогу помочь… мы умрем с голоду…

– Эй, Лес! – Рон нежно взял ее за плечи. – Ты говоришь так, будто место посудомойки было одним единственным во всем мире. Ты обязательно найдешь новую работу. И лучше той, что была!

Лесли шмыгнула носиком.

– Да. Да, ты прав. Я завтра собираюсь начать поиски.

– И сегодня еще не вечер.

Она в ответ посмотрела на него, нахмурившись.

– Сегодня не могу.

– Что ты задумала? – спросил Рон, идя за ней на кухню. Взгляд хитрый, смешанный со страхом, выдавал мысли Лесли. Рон слишком хорошо ее знал, чтобы не понять. – Опять Лил Си? И долго ты будешь преследовать ее?

– Упаси Бог! Я не преследую ее, Рон! Она была моей лучшей подругой, с которой мы не виделись несколько лет. И она БОГАТА! Я хочу встретиться с ней, да как ты не поймешь?

– Ты собираешься унижаться перед бывшей подругой и даже не знаешь, что она теперь из себя представляет. Знаменитости, Лес, это не те милые люди, которых знают в детстве. Это ты должна понять, что…

– От неё зависит судьба моего брата. – Фраза была брошена с угрозой в тоне.

Ронни сдался и отошел от подруги.

– Ладно. И что ты опять собираешься делать? Выиграть очередной билет на ее концерт в покер?

– Нет. – Лесли заговорчески улыбнулась. – На этот раз я пройду бесплатно на закрытое пати. Сегодня вечером.

– Что?!

– Да, Рон. – Руки Лесли повисли на его шее. – Меня проведет Фред. Он работает в том клубе охранником.

Ронни не был ревнивым человеком, однако мужское имя ударило по самолюбию и он разозлился.

– Какой еще Фред?

– Фред – это наш постоянный клиент, которого я не раз выручала.

– Каким это образом посудомойщица выручает посетителя, интересно знать.

Лесли понадобилось полчаса, чтобы объяснить Рону, что Фред любил выпить, но денег не всегда хватало и Лесли стаскивала для него бутылку со склада. До сих пор пропажи никто не обнаружил. Фред же обещал горы свернуть ради Лесли.

– И теперь пришло время выплатить должок, – заключила она.

– Ты помешана на ней, Лесли. – Рон высвободился из ее объятий и приготовился уходить. Всю серьезность его поведения выдавало одно лишь слово – он не назвал ее Лес. Она не собиралась его останавливать, потому что должна была действовать. И пусть цена жизни Престона – ее любовь.

– Если ты будешь продолжать преследовать Лил Си, тогда я вынужден поставить вопрос ребром: я или она? Я всего лишь хочу защитить тебя, помни об этом.

Лесли ушам своим не верила.

– Ты… ты сможешь бросить меня из-за…

Ей не нужно было заканчивать фразу, все стало понятно по выражению лица Ронни. Что ж… так тому и быть.

***

Испугалась ли Лесли, что Ронни уйдет от нее в случае, если она не оставит свою идею фикс?

Нет.

Если от этого зависит дальнейшая судьба ее брата, то страх потерять любовника – глупость.

В шесть вечера Лесли позвонила Фреду. Он пообещал перезвонить. Лесли на всякий случай собралась и стала ждать новостей.

В восемь пришла сиделка.

А в девять тридцать перезвонил Фред. Он сможет провести ее в клуб, где Лил Си выступает в дуэте с Айси.

Лесли посмотрела на свое отражение перед тем, как выйти из дома и вслух сказала:

– На этот раз все получится.

Брэнт

В комнате стояла удушающая жара, несмотря на открытые окна.

Расколотив пульт управления от кондиционера в пух и прах, Брэнт снял с себя всю одежду, оставив только трусы. Облегчение это не принесло, но он успокоил себя тем, что через час или два вечерняя прохлада ворвется в дом.

Брэнт сидел за большим письменным столом, что находился в самом дальнем углу комнаты. Этот угол он ознаменовал «личным кабинетом». Над столом в ряд располагались несколько книжных полок, до отказа заполненные разными книгами и журналами. Новейшей марки компьютер был включён, а на экране открыта страница Гугл. В строке поиска введено имя: Лил Си.

Эту процедуру Брэнт проводил каждый вечер – читал новости, рассматривал фотографии и прослушивал самые понравившиеся песни Лил. Все было почти также, как и в школьные годы, когда он до умопомрачения был влюблен в красавицу Лилиан с совершенно необыкновенными и безумно красивыми глазами.

Они учились в одном классе. Брэнт пришел в школу Хейфорка за год до выпуска. Лили он увидел в первый же день и сразу понял, что любовь с первого взгляда – не выдумка. Она завладела его мыслями, украла его сердце раз и навсегда. Беда была в том, что Брэнт не знал, как подойти к ней.

Однажды он решился заговорить с ней в библиотеке. Лили прогуливалась между стеллажами и напевала себе под нос что-то из репертуара «Роксет». Она пела и вокруг словно менялась температура воздуха. Очень красивый голос. Брэнт замер за ее спиной. А когда она его заметила, он не смог выдавить из себя и слова.

– Эта девочка тебе не по зубам, – сказал однажды сосед по парте, Джейк, который давно заподозрил, что Брэнт неровно дышит к Лилиан. – Она гордая и никому не дает шанса.

Это и стало камнем преткновения. Брэнт оставил все свои попытки и занялся учебой.

Шли годы и Брэнт то вспоминал о своей несостоявшейся любви, то забывал. А забывал он о Лили только благодаря своим ночным похождениям по барам или клубам. Он стал ее фанатом. Да, именно! Собирал различную информацию, слушал ее песни. А из свадебной фотографии, где Лили и Ричи идут к лимузину счастливые и беззаботные, он сделал мишень. Не вырезав из журнала, прицепил фото на стену и швырял дротики в Ричи. Брэнт не мог принять тот факт, что Лилиан обратила внимание на этого рокера. Он перебрал в голове много причин: деньги или связи, пиар или контракт (у них же все возможно). Но не любовь.

Не любовь.

Брэнт ни за что не поверит в то, что Лили смогла полюбить Ричи Бриттена.

Если бы только Брэнт мог знать, что она питала к нему взаимные чувства.

Лил Си

Оставалось несколько минут. На сцене выступала Рита Ора. Лили наблюдала, как беззаботно белокурая красавица передвигается по сцене. Интересно, у нее есть проблемы? Да, скорее всего. У всех они есть, просто зачастую люди способны прятать свои переживания глубоко внутри, и чаще всего не осознают, что с ними что-то не так.

Лили так не умела. И сейчас она стояла за кулисами, сжимая в руке свой дизайнерский микрофон, но совсем не думала о предстоящем выступлении. Айси находилась от нее в двух шагах совершенно спокойная. Они должны выйти на сцену одновременно. С Айси Лил находилась исключительно в рабочих отношениях. Никаких разговоров на личные темы никогда не велись. Встретились, спели и разошлись. Вот и весь дуэт. Поэтому не удивительно, что Айси не заметила скудного настроения Лил Си.

Однако ведущий шоу Тим Тиллер обратил внимание на озабоченный вид девушки.

– Оставь все свои невзгоды позади. Впереди работа. Сосредоточься на ней, дорогая, – тихо проговорил Тим ей на ухо и вышел на сцену сразу, как только Рита выкрикнула «спасибо», экспрессивно размахивая руками.

Лил Си встала за спиной Айси. Эта знаменитость победила в номинации «Лучший рэп-альбом» и получила свой Грэмми в 2017 году. Лили этим похвастаться не могла. Американская музыкальна премия – это все, чем могла гордиться знаменитая Лил Си. Дуэт с Айси, по мнению Доркаса, должен продвинуть «кроху» Лил по карьерной лестнице еще выше. А там и до Грэмми рукой подать.

Тим Тиллер пригласил на сцену дуэт, и Айси сразу же закричала в микрофон заученные фразы. Лил Си нарисовала на лице улыбку, расправила золотистые волосы и выпорхнула следом.

***

Все от нее чего-то хотели. Лили чувствовала дикую усталость от публичной жизни. Один нескончаемый круговорот ненужных проблем.

Ричи требовал послушания.

Его продюсер Молана хотел лечь с ней в постель, как, впрочем, добрая половина мужчин – известных… и неизвестных тоже.

Мать желала вернуть прежнюю Лилиан – без телохранителей, журналистов и поклонников, которые то и дело ошиваются у ворот ее дома.

А тут еще и Клод, двоюродный брат, нагрянул с утра пораньше, чтобы выпросить в долг кругленькую сумму. Именно тогда, когда ей нужно было готовиться к вечернему выступлению с Айси. Времени было в обрез и Лили не желала, чтобы ее задерживали.

– Говори, Клод, с чем пожаловал.

– Я не задержу тебя, детка. Ты знаешь, что мне можно доверять… У меня такая ситуация плачевная. Срочно нужны…

– Деньги?

– Прямо в точку. Я отдам, ты знаешь.

– Сколько?

Лили торопилась, ей некогда было раздумывать и искать отговорки. Для уверенности ей хватало того, что могла доверять Клоду. Он отдавал все, что занимал, максимум через шесть месяцев. Хотя Лил догадывалась, что деньги ему вовсе не для бизнеса, не для легального бизнеса. Но ей плевать. Лишь бы отдал.

– Вернешь, как только сможешь, – сказала Лили, выписывая чек.

Когда Клод ушел, Лили извинилась перед своим тренером по вокалу и запела «Ма-ме-ми-мо-му».

***

После удачного выступления, Лили разговаривала с солистом группы «Марун файв» Адамом Левином. Он являлся приглашенным гостем и хорошим другом Лили.

– Выступление на десять баллов, – хвалил ее Адам, сердечно улыбаясь. – Ваш хит – бомба! Кстати, твой последний альбом вдохновляет. Я часто слушаю тебя в машине.

Лили звонко посмеялась.

– Ты льстец!

– Не то слово.

– Как продвигаются дела, Адам? Слышала, ты уходишь из «Голоса».

– Да. Всем когда-то приходится уходить. Гвэн меня заменит. – Он взял шампанское у подошедшего официанта. Лили отказалась. Ричи запретил ей пить.

– Ну, и какие планы теперь?

– Завтра улетаю в Нью-Йорк. Будем записывать новый альбом.

– Надо же, какое совпадение! – весело воскликнула Лил Си. – Я тоже завтра улетаю в Нью-Йорк.

– О! Вот сюрприз.

– «Вог» пригласили работать.

Их прервала милая девушка с микрофоном в ухе.

– Лил Си, прошу прощения, что прерываю, – обратилась к ней девушка. Челка падала на стекла круглых очков. Девушка явно была загружена работой и торопилась. – Вас спрашивает какая-то особа. Утверждает, что она ваша подруга.

Лил и Адам посмотрели друг на друга.

– Какая еще подруга? Кто?

– Она не назвалась. Но зато сказала вашу фамилию. Ее ведь никто не знает, поэтому я подумала…

Девушка не договорила, как вдруг Лили сорвалась с места:

– Где она?

***

В комнате для персонала Лили действительно ждала девушка. В зал ее не пустили, так как отсутствовал пропуск, но она сумела убедить организаторов, что действительно знакома с известной певицей.

Лесли Фелпс.

– Ну, здравствуй, – Лили надменно сложила руки на груди, – подруга.

Перед Лил стояла ее школьная подруга. Они крепко дружили, но после выпуска растерялись. В свои двадцать два Лесли выглядела младше своих лет. Потрёпанная кожаная куртка, джинсовая юбка и невзрачного цвета блузка, напоминавшая простыню в больничной палате. Все те же рыжие густые волосы чуть ниже плеч. На лице подруги не было ни грамма косметики. И обувь. Лили обратила внимание, что с одной стороны черные балетки расклеивались. Во что она превратилась?

Лил Си – ухоженная, яркая и ее костюм из черной кожи мерцал на свету. Полная противоположность.

– Зачем ты пришла?

– Мне нужна помощь, Лили. Я оказалась в беде. – Лесли хотела подойти ближе, но Лили отступила, брезгливо махнув на нее рукой.

Помощь. От этого слова у Лили свело скулы. Изумрудные глаза пылали ненавистью, губы скривились, а зубы нервно постукивали.

– Вкратце только.

Лесли рассказала, что пережила автокатастрофу, в которой потеряла родителей. И что теперь ее тринадцатилетний брат, которого Лили хорошо знала, в инвалидном кресле и нуждается в дорогостоящей операции. Также Лесли не преминула упомянуть и о том, что потеряла работу.

Лили внимательно выслушала краткое изложение из жизни бывшей подруги, но на лице не дрогнул и мускул. Затем состряпала сочувственный вид и сказала:

– Я понимаю, как тебе тяжело, Лесли. Но если у тебя в жизни не будет цели, то ты так ничего не добьёшься.

– То есть ты не хочешь мне помочь?

– Я не красный крест и не благотворительное учреждение. – Лили открыла дверь, чтобы проводить Лесли. – Я не могу помогать всем и каждому. Крутись, Лесли. Я же сумела пробиться, и ты не хуже.

Лили видела, как Лесли глотает обиду, но ей осточертели все эти попрошайки.

ВСЕ ОТ НЕЕ ЧТО-ТО ХОТЯТ.

Лесли

Как же изменилась Лили! Лесли поверить не могла, что десять минут назад перед ней стояла ее добрая, нежная и чувствительная подруга детства, с которой они вместе ходили в школу; та, с кем она делилась секретами, невзгодами и веселилась на полную катушку. Лесли никогда не забудет, как они, в отсутствие родителей, прыгали на мягкой кровати на спор – кто выше; как они ломали головы над сложными математическими задачками… но еще более запоминающееся время, когда Лили страдала от любви к мальчику по имени Брэнт. Лесли никогда не оставляла подругу одну со своими печалями. Ночи напролёт они болтали по телефону, придумывая разные планы по завоеванию сердца Брэнта. К сожалению, ни одна задумка не осуществилась. Но Лесли ни на минуту не переставала думать и проживать тяжелые моменты с подругой.

С тех пор Лили стала другой – гордой, своенравной, малодушной и жесткой. Равнодушие и брезгливость, с которой Лил встретила Лесли, не шли ни в какое сравнение с той милой, приветливой светловолосой девушкой, которую она знала. Тщеславие разыгралось не на шутку.

Боль душила Лесли. Слёзы вырывались из ее глаз крупными каплями, стекали по подбородку и падали на сырой асфальт. Больше нет шанса. Жизнь кончена вот так, даже не успев начаться.

В полночь дороги были совсем пустыми и Лесли решила прогуляться по улицам Лос-Анджелеса до самого дома. Денег на такси у нее все равно не было. Что они с Престоном будут завтра есть, знает лишь Господь. Где найти работу за короткий срок?

Черное небо проливало свои собственные слезы. Лесли продрогла до костей, но не было выбора. Престон дома один. Сиделка наверняка уже ушла. А завтра ей нечем будет платить.

Как же холодно. Лесли подняла плечи, зарываясь в тонкую ткань куртки, чтобы стало немножко теплее. Она купила ее на распродаже два года назад, вещь изрядно износилась и почти не согревала. Ноги промокли насквозь. И шаг ускорить она не имела возможности, так как место перелома еще болело и Лесли хромала на одну ногу. Все навалилось на нее одну.

В телефоне села батарея и она не могла позвонить брату. Нужно торопиться, думала она, хромая все быстрее и быстрее. Она шла мимо витрин дорогих модных домов, в одном из которых, наверно, одевается и Лил; мимо красивых вывесок, обещающих отличные скидки. Но даже эти скидки казались Лесли заоблачными. Из кафе и баров доносились звуки гитар или джазовых инструментов. По улицам разгуливали пьяные мужчины и женщины, кричали, ругались и даже дрались.

А вот Караоке-бар, на окне которого Лесли заметила объявление: ТРЕБУЮТСЯ ОФИЦИАНТКИ.

– Хм, – хмыкнула с иронией. – Сюда меня даже в посудомойщицы не возьмут.

Лесли не считала себя настолько везучей, чтобы ее взяли в хороший бар на работу.

Горько вздохнув, она ушла.

***

Наступило утро. Лесли готовила завтрак, гремя посудой. В жизни ничего не менялось. Престон сидел в кресле, ожидая омлет с сыром и беконом, а Лесли блистала привычной жизнерадостной улыбкой, хоть и наигранной. Но брат не обязан знать о серьезности их дел.

Ронни так и не пришел, не позвонил и на сообщения не отвечал. Похоже, он сдержал слово и… Лесли помотала головой, отбрасывая мрачные мысли. Рон не сможет бросить ее, когда она так в нем нуждается. Нет, нет! Только не сейчас!

Она ждала его и не теряла надежды.

Но Рон не появился. Ни сегодня, ни в последующие три дня.

С работой у Лесли ничего не получалось. Ей пришлось сдать в амбар некоторые драгоценности матери, чтобы купить продуктов и заплатить сиделке.

– Я знаю, что тебя уволили, – сказал ей Престон одним вечером.

Лесли только пришла из магазина и снимала жакет.

– Я ищу другую работу.

– Опять посуду мыть?

– Нет, не обязательно. – Она достала из пакета мешочек, в котором лежали три яблока. – Вот, – протянула Престону одно, – тебе нужны витамины.

– Почему Рон перестал приходить?

– У него… дела.

– Вы расстались?

– Все не просто, но… мы справимся, – сдалась Лесли. Ей хотелось плакать, кричать, злиться, но нельзя. Престон достаточно взрослый, чтобы понять, но она не хотела травмировать его еще больше.

Он тяжело вздохнул и отъехал к окну, так и не взяв яблока.

– Я знал, что однажды он выберет свою жену.

– Я ни на что и не рассчитывала…

– Продай мой компьютер. Пятьсот баксов хватит, чтобы оплатить счета.

Лесли остолбенела, не в силах сказать и слова. Невыносимо. Становилось совсем невыносимо.

Когда Престон уснул, Лесли одела джинсы, теплый розовый свитер с белым сердцем на груди, весь в катышках от многократной стирки. Волосы она туго связала в пучок. Старые и давно немодные сережки в виде колец немного придали женственности. Румяна, тушь и помада… к сожалению, только гигиеническая.

«Крутись, Лесли. Я же сумела пробиться, и ты не хуже».

Да, Лили, да! Ты права, как никто и никогда.

И она будет пробиваться. Просто грех не попробовать. Ради брата. Ради Престона.

***

ТРЕБУЮТСЯ ОФИЦИАНТКИ.

Объявление никуда не делось, а значит и официанток не набрали.

Войдя в зал, Лесли оказалась в слепящем белом свете софитов. Теперь она понимала, что значит оказаться в высшем обществе. Здесь пахло богатством. Круглая барная стойка и потолок отделаны бамбуком. Пол покрыт чем-то мягким, так что создавалось ощущение полета. Из встроенных в стены динамиков доносилась ритмичная музыка, с трудом заглушая гул огромного количества посетителей. На сцене пела девушка под номером три в желтом коротком платье и белых сапожках. Голос у нее дрожал, от чего возмущенная публика подняла шум.