Добро пожаловать в Сеул! бесплатное чтение

Часть первая.

Пролог.

Говорят, наша жизнь – это череда моментов. Цепочка, состоящая из случайностей, на которые мы не в силах повлиять. Каждое звено, не важно чёрное оно или белое, играет значимую роль и, если хоть один элемент выбьется из ряда или даст слабину – это непременно скажется на всей звеньевой системе.

Никогда прежде мне не приходилось думать об этом. До тех пор, пока одно из железных «колечек» не дало сбой. Но даже тогда я не видела полную картину начавшейся катастрофы, пока однажды не рухнула вся система и мая жизнь не рассыпалась на маленькие железные элементы.

Глава 1. Ошибка.

– Говорю же, я в порядке! Долетела хорошо, правда ноги немного затекли, но это пустяк. – Придерживая плечом телефон, громко докладываю я обеспокоенной матери, которая осталась в родном Нью-Йорке, за тысячи километров от Сеула. – Номер забронировала! И такси тоже вызвала! – я останавливаюсь, перехватываю телефон освободившейся от багажа рукой и капризно топнув ножкой заявляю: – Я уже взрослая! Даже по корейским стандартом я считаюсь совершеннолетней. Так что, хватит меня донимать. Всё будет хорошо. Я напишу, когда доберусь до отеля.

Я сбрасываю звонок и тяжело вздохнув, снимаю с плеча маленькую чёрную сумочку, «ключницу» – как называет её мама, и запихиваю в неё телефон. Но надеть сумку обратно, я так и не успеваю, потому что кто-то с силой толкает меня в спину. Сумка выпадает из рук и незнакомец в чёрном, с ловкостью мартышки, поднимает её с раскалённого асфальта и уносится с ней в неизвестном направлении. Да так быстро, что я не успеваю сказать и слова.

– Серьёзно? – с опозданием в несколько минут, изрекаю я. Напичканная камерами и традициями страна, всегда казалась мне куда более безопасной свободолюбивой Америки. Но, видимо, здешние воры не брезгуют мелким иностранным добром, даже днём. Один из проходящих мимо зевак, видевших случившееся, советует мне, на ломаном английском, обратиться в местную полицию. Что, собственно, я и делаю.

Детектив, к которому меня проводят, молодой и довольно привлекательный мужчина с яркой южнокорейской внешностью, одет в серую форменную куртку и такого же цвета штаны. На левой стороне его широкой груди красуется узкая нашивка оповещающая, что передо мной «Детектив Пак Чон Су».

– Ваше полное имя! – начальственно требует он с сильным корейским акцентом.

– Сара О’Шэйн.

– С какой целью Вы прибыли в Южную Корею?

– Я востоковед. Закончила Корнельский университет в Итаке, штат Нью – Йорк. – На корейском бубню я, с удовлетворением наблюдая как узенькие глаза детектива округляются от неожиданности.

– Каков срок Вашего пребывания в стране? – уже на родном корейском интересуется он.

– Три месяца.

– Так много?

– Я хочу погрузиться в ваш мир с головой. Понять, какого это быть южнокорейским гражданином. И, может быть, написать книгу. – Без стеснения вру я.

– Но, Вы не гражданка Южной Кореи. – Сухо напоминает он.

– Да, точно. – Смущённо улыбаюсь я и тут же меняю тему: – Так что на счёт кражи моей сумочки?

– Ваше дело займёт какое-то время. – Неуверенно отвечает он, постукивая по столу карандашом. – Так что, оставьте нам Ваши контакты или адрес отеля, в котором Вы остановились. Мы свяжемся с Вами, как только, что-нибудь выясним.

– Оставлю адрес отеля. Телефон я ещё не успела купить. – Парирую я под внимательным взором ледяных глаз детектива.

Когда я выхожу из полицейского участка, на улице уже вечереет. Разочарование от случившегося тяжёлым грузом повисает на моей шее и тянет вниз. И лишь благодаря лёгкому прохладному ветерку, приятно обдувающему лицо, я всё ещё держусь на ногах. Без телефона я не могу воспользоваться мобильным приложением и вызвать такси, так что решаю ждать. Вскоре на парковку рядом с участком подъезжает оранжевый седан с наклейками по бокам. Как кошка, охотящаяся за зазевавшейся птичкой, я с нетерпением наблюдаю, как он паркуется, но стоит прибывшим пассажирам покинуть салон, как я выскакиваю из своего убежища и бросаюсь к машине. Рывком открываю переднюю дверь и обращаюсь к сидящему там мужчине:

– Мне нужно в отель «Четыре сезона», рядом с площадью Кванхвамун.

При виде меня, тонкие бескровные губы водителя искривляются в усмешке.

– Отчего же не подвезти такую красивую барышню?! – щурясь говорит он, явно, подсчитывая в уме сумму чаевых, которые сможет с меня содрать.

– Спасибо! – чопорно отвечаю я и забираюсь на заднее сидение вместе с двумя чемоданами.

Я знаю, что в корейских такси не принято брать чаевые. Но, человек, сидящий за рулём, всем видом показывает, что не прочь подзаработать сверх установленной счётчиком суммы. Ему явно не хватает на жизнь.

Всю дорогу он бросает на меня любопытные взгляды через маленькое зеркальце на лобовом стекле. Видно, что ему не терпится спросить меня о чём-то. Но я усиленно делаю вид, что не замечаю его интереса к своей персоне и задумчиво изучаю мелькающие за окном строения.

Ожидания водителя сбываются – он получает пять тысяч вон по счётчику и ещё две сверху и сверкая, как начищенный чайник, укатывает на очередной вызов, оставляя меня с пятью тысячами в кармане.

– Добро пожаловать! – склонив голову в лёгком поклоне, приветствует меня миловидная девушка за стойкой у входа в отель.

– Спасибо! – устало тяну я, склонившись над чемоданом. Расстёгиваю молнию и погрузив по локоть руку в чемоданное нутро, обшариваю вещи в поисках паспорта. – Да где же он? – нервно шиплю себе под нос.

– Всё в порядке? – беспокоится девушка. Она здорово смахивает на IU и это спасает её от гневного: «Не твоё дело!»

– Да, – натянуто улыбаюсь я, всё ещё надеясь найти паспорт. А потом, словно по щелчку, по всему моему тело пробегает холодок. Паспорт, водительские права, кредитная карта и телефон, всё осталось в злосчастной сумочке, которую украли несколько часов назад. Я бросаю на двойника IU растерянный взгляд и она, считав мою тревогу, клацает по клавиатуре и уставившись на экран своего лэптопа, спрашивает:

– На какое имя забронирован номер?

– Сара О’Шэйн. – Робко отвечаю я, понимая, что без документов я не смогу это подтвердить.

– Вот Вы где! – громкий визгливый голос доносится из-за моей спины. – Мы ждём уже сорок минут! Разве Вас не предупреждали, что за опоздание Вам влепят порядочный штраф? – незнакомый мне голос растягивает окончания из-за чего его гневная речь больше походит на песню.

Я оборачиваюсь и утыкаюсь взглядом в коричневые кожаные туфли, примерно сорок третьего размера. Из туфель вытекают тоненькие ножки в прямых чёрных брюках, а над ними, закрывая собой ремень, нависает округлое брюхо с болтающемся на груди бейджем: «Менеджер Ким Дон Сан». Маленькие, красные глазки смотрят на меня с укором, а на загоревшем лице проступают крупные капли пота, словно его владелец пробежал стометровку.

– Поторапливайтесь, дамочка! – рявкает он. Да так неожиданно, что мы с IU подскакиваем на месте. – Эта девушка – участница реалити-шоу «Вместе со звёздами». Её номер забронирован на имя компании. – Тыча в меня указательным пальцем, объясняет он IU и надменно добавляет. – Распорядитесь, чтобы её вещи были доставлены в апартаменты.

IU с услужливой улыбкой подзывает коридорного и тот, схватив мой багаж, скрывается из вида так же поспешно как и появился.

– А Вы, следуйте за мной! – обращается ко мне менеджер, метнув на меня злой взгляд.

– Это какая-то ошибка… – начинаю оправдываться я, но он жестом обрывает меня на полуслове.

– Ошибкой – было взять Вас из тысячи других претенденток! – укоризненно бросает он и демонстративно шагает в сторону лифта.

В секунду осознав ситуацию, в которой оказалась, я принимаю единственное правильное решение и семеню за пузатым господином. Местная полиция обязательно найдёт вора, а пока, я должна позаботиться о себе.

– Сейчас я отведу Вас к парням, чтобы Вы могли их поприветствовать. – Произносит менеджер, когда мы входим в блестящий, увешанный зеркалами лифт и он нажимает кнопку восьмого этажа. – Прикасаться к парням строго запрещено! Это прописано в договоре, который Вы непременно подпишите. Так что держите свою фанатскую любовь при себе. – Его палец застывает в дюйме от моего носа и этот нравоучительный жест заставляет меня чувствовать себя оскорблённой. Ругательства подступают к горлу, и я едва сдерживаюсь, чтобы не выпустить их наружи полив господина Кима, что называется, от души. Напоминаю себе, что в моём кармане всего пару тысяч вон и, в лучшем случае неделя без документов и кредитки. Делаю глубокий вдох, выдыхаю, повторяю ещё несколько раз пока не раздаётся звуковой сигнал и двери лифта мягко разъезжаются в стороны выпуская нас наружу.

Цок-цок-цок – стучат каблуки моих туфель о мраморный пол, начищенный до такой степени, что я могу рассмотреть в нём своё отражение не хуже, чем в зеркале. Стены выкрашены в скучный светло-бежевый цвет с золотистыми вкраплениями. Попадающаяся по пути мебель такая же скучная и светлая. Даже люстры, висящие по всей длине коридора, сделаны из тончайших хрустальных лепестков с позолотой, в лучших традициях чопорной Англии. И всюду витает этот ненавязчивый запах дороговизны. Тот самый, что обитает в фирменных магазинах вроде Гучи. Тот, что проникая в ваши ноздри задаёт подходящее настроение для покупок.

– Наша компания выкупила этот этаж, чтобы проводить в его апартаментах съёмки. – Хвастливо делится менеджер Ким, видимо для того, чтобы заполнить образовавшуюся тишину.

– Здорово! – безучастно ответствую я. – И как же называется Ваша кампания?

– GD entertainment! GD – значит «Good Day».

– «Хороший день»… – тяну я, в надежде, что и мой день будет хорошим. Хотя бы его конец.

Мы останавливаемся возле номера 823, и менеджер объявляет, что мы пришли. Распахнув дверь, он жестом приглашает меня войти.

– Только поприветствовать. – Сквозь зубы напоминает он. Его губы растянуты в широкую фальшивую улыбку, словно кто-то стянул его кожу на затылке.

– Менеджер Ким! – раздаётся восторженный мальчишеский голос. – Вы пришли!

С диванчика, что стоит в центре номера вскакивает высокий худощавый парень с белоснежной кожей. На вид, больше двадцати ему не дашь. Он одет в широкие светлые джинсы и пёструю байку на замке, из-под которой выглядывает ворот голубой футболки. На голове паренька натянута шапочка яркого лимонного цвета, а из-под неё, прикрывая собой часть лба, выбиваются выбеленные пряди волос.

– Она – наша пара? – округлив миндалевидные глаза, бесцеремонно спрашивает он, указывая на меня пальцем. Тут же, словно по команде, над спинкой дивана появляются ещё четыре головы с такими же округлившимися от удивления глазами.

– Пара? – с недоумением переспрашиваю я.

– Это Сара! – изрекает менеджер, игнорируя мой вопрос.

– От-откуда вы знаете? – отшатываюсь от него в испуге я.

– Са Ра? – певуче повторяет парень в лимонной шапочке.

– Не Са Ра, а Сара! Дубина! Она же иностранка. – Вскидывается менеджер, орошая слюной свои коричневые туфли, а затем ехидным голосом сообщает:

– Дубина в шапочке – наш барабанщик Он Тэ Кван.

Тэ Кван дружелюбно машет мне рукой и отвешивает лёгкий поклон головой.

– Тот, что в кожанке – соло-гитарист Гу Ха Ра. – Продолжает менеджер.

Парень в кожанке неспешно поднимается и почтительно кланяется, тряхнув аккуратно уложенными кудрями.

– Рад познакомиться! – произносит он, одарив меня добродушной улыбкой. Он заметно старше Тэ Квана. Должно быть мой ровесник.

– А этот, – он указывает на парня с огненно-красными волосами в костюме двойке розового цвета. – Это наш басист – Ли Мин Джу.

Парень окидывает меня ленивым взглядом и приложив к виску два пальца, выбрасывает их в мою сторону. Как делают солдаты в знак приветствия.

– Следующий – Сон Ын Джи – наш клавишник.

Узкие чёрные джинсы с рваными коленками, рубашка в бежево-коричневую клетку, прямая белая футболку и тоненькое серебряное колечко в правом ухе. Таким предстал передо мной Сон Ын Джи. Он встал в спонтанно образовавшуюся шеренгу и неловко склонил голову в знак приветствия. Я тоже кивнула ему в ответ и заметила, как его губы дрогнули в лёгкой улыбке.

– Меня зовут Ким Джи Хун – я солист и лидер группы «H. I. M.» – Нетерпеливо выпаливает высокий парень с короткой стрижкой. Он буравит меня подозрительным взглядом, вынуждая сложить руки на груди в знак протеста. – Но, тебе это и так известно. Ты, ведь, наша фанатка! – язвительно бросает он и переводит взгляд на побледневшего менеджера. Тот рассеяна ослабляет петлю галстука и нравоучительным тоном выдыхает:

– Лидер группы, а терпения как у трёхлетки!

В маленьких глазках менеджера блестит растерянность и, на мгновение мне становится его жалко. А ещё я испытываю чувство вины, и именно оно толкает меня на необдуманный поступок. Я решаю вытащить нас из словесной трясины как борон Мюнхаузен – за волосы!

– Конечно же я ваша фанатка! – мило улыбнувшись, заверяю я.

– Не верю! – отмахивается Джи Хун.

– Почему это? – обидчиво спрашиваю я.

– Если ты наша фанатка, то скажи, где и когда состоялся наш первый концерт?

– Эм-м-м…

– Как называется наш последний альбом? Сколько лет участникам? Кто тебе больше всех нравится? – набрасывает вопросы Джи Хун.

– Милашка Тэ! – выпаливаю я, надеясь, что мой ответ прозвучит убедительно.

– Смотрика, она и прозвище моё знает! – усмехается довольный Тэ Кван. – Ты тоже мне нравишься Нуна! – заявляет он, сложив большой и указательный пальцы в форме сердечка.

Мы с менеджером медленно выдыхаем.

– Господин Ким! – обращается к менеджеру изящная молодая женщина в пиджаке и узких форменных брюках. Её короткие волосы, аккуратно убранные назад, хвастливо обнажают идеальное маленькое личико V-образной формы с высоким лбом и широкими чёрными бровями. – Всё готово! Можем начинать. – Сообщает она, нервно подёргивая болтающейся на шее пропускной бейдж.

– Начинайте, госпожа Чхве! – с готовностью подхватывает менеджер. Его лилейный голосок журчит как горный ручеёк, оповещая всех окружающих о том, как сильно ему нравится госпожа Чхве.

– Тогда, готовность пять минут.

– Пять минут! Вы слышали, парни? Госпожа Чхве сказала: пять минут! – хлопая в ладоши, кричит он.

Группа «H.I.M.» во главе с лидером, встречают эту новость с шумным улюлюканьем, а я чуть не теряю сознание от резкой нервной встряски.

Глава 2. Договор.

Меня усаживают на диванчик рядом с Тэ Кваном. Он принимает моё соседство с добродушной улыбкой. Его поведение и то, как он одет выдают в нём ту детскую непосредственность, с которой, обычно, прощаются к годам восемнадцати.

– Тебе удобно Са Ра? – заботливо интересуется он.

– Да, спасибо! – отвечаю я, стараясь прикрыть руками голые колени, которые меня жутко смущают. В Америке моё короткое платье – норма, до которой никому нет дела. Самовыражайся как душе угодно, лишь бы это не противоречило закону. В Корее же всё по-другому. Мои голые колени и юбчонка, едва прикрывающая попу, могут стать причиной критики. И если учитывать тот факт, что рядом со мной пятеро парней, известных в Корее парней, критика будет подобно цунами и не закончится, пока я не покину страну.

– Готовность – две минуты! – выкрикивает госпожа Чхве и я начинаю нервничать пуще прежнего судорожно ища позу, которая, если и не спасёт меня от позора, то хотя бы сделает его не таким катастрофичным. И в эту самую секунду на мои колени ложится мягкая рубашка в коричнево-бежевую клетку.

– Ын Джи… – с благодарностью выдыхаю я.

– Так будет лучше. – Шепчет он и сжав руки в кулачки, поднимает их к лицу: – Удачи!

– Удачи! – отвечаю я, повторяя его жест.

– Готовность 5 секунд! – громоподобным голосом вещает госпожи Чхве, заставляя нас вздрогнуть. – 5, 4, 3, 2, 1 – НАЧАЛИ!

– Всем привет! В эфире реалити-шоу «Вместе со звёздами» и я их ведущая Ким Е Чжин. – Раздаётся мелодичный голосок из кресла по соседству, невольно заставляя меня вздрогнуть.

Я так переживала из-за голых коленей, что даже не заметила, как в кресле, по левую сторону от меня, оказалась миловидная телеведущая с длинными, уложенными в кудри, волосами. В её ушах блестят серьги с крупными красными камнями, а на безымянном пальце левой руки красуется увесистый бриллиант. Похоже, госпожа Ким замужем.

– Давайте узнаем, как зовут счастливицу, которой выпал такой редкий шанс: оказаться на нашем реалити-шоу в компании знаменитостей. – Предлагает она. И хотя её губы растянуты в дружелюбную улыбку, глаза мечут молнии.

– Меня зовут Сара! – представляюсь я, дивясь тому, как спокойно звучит мой голос.

– Са Ра! – пробуя моё имя на вкус, тянет Е Чжин. – Красивое имя. И, давно ли Вы в Корее, Са Ра?

– Недавно! – выдержав паузу, туманно отвечаю я.

– Что ж, поделитесь со мной и нашими телезрителями, что Вы испытали, когда узнали, что будете сниматься в реалити-шоу вместе с популярной в Республике Корея группой «H.I.M».

Я бросаю растерянный взгляд на менеджера Кима, который стоит рядом с камерами на противоположной от меня стороне. Даже не вооружённым взглядом видно, как он потеет и сдаётся мне, что виной этому не жара. Потому что в комнате работают два кондиционера, фанатично охлаждая воздух до комфортных двадцати двух градусов. Но по его лицу градом течёт пот, который он старательно вытирает нагрудным платочком.

– Сначала я решила, что это какая-то шутка! – начинаю свой лживый рассказ я. – По правде говоря, мне никогда не везло. Даже в лотерею ни разу не выигрывала. – С улыбкой сетую я. – Но, когда моё участие подтвердилось, я была на седьмом небе от счастья. Я давно мечтала познакомиться с Тэ Кваном лично. – Я поворачиваюсь к парню в лимонной шапке и одариваю его тёплой улыбкой.

– Так значит, милашка Тэ – Ваш биас? – удивлённо вопрошает телеведущая. Её брови подпрыгивают в верх, а в глазах отражается неподдельное изумление.

– Выходит, так! – снова вру я.

– Вы меня удивили! – признаётся Е Чжин. – Я предполагала, что Вам нравится кто-то вроде Джи Хуна.

– А почему он должен мне нравиться?

– Ну-у, – задумчиво произносит Е Чжин, – Он – лидер группы. Самый популярный участник, да и к тому же хорош собой.

– Тэ Кван тоже хорош собой! – не сдаюсь я. – А Джи Хун – просто не мой тип!

– А Вы довольно интересная личность! – оттаивает Е Чжин. В её голосе слышатся радостные нотки. Образ ледяной девы спадает, обнаруживая милую и общительную девушку. И пока она щебечет, я украдкой бросаю взгляд на менеджера. Его бледное лицо начинает приобретать здоровый оттенок. И я понимаю, что всё идёт хорошо.

Разговор переходит в мирное русло и мне даже начинает нравится наше общение. А после окончания съёмок, когда весь материал уже отснят и техническая часть группы пакует аппаратуру, смягчившаяся Е Чжин, к моему удивлению, движется в мою сторону и с воодушевлением произносит:

– Как для новичка, Вы хорошо поработали! Удачи Вам! – она попрощается со мной лёгким кивком.

– Спасибо, госпожа Е Чжин! – растерянно хлопая ресницами, отвечаю я.

Придя в себя, отыскиваю в образовавшейся толпе снующих и собирающих аппаратуру людей, менеджера Кима и поспешно, на сколько это возможно, двигаюсь в его сторону, чтобы расставить все точки над «i».

– Господин Ким! – окликаю его я.

– Иди за мной! – командует он и следует к выходу из номера.

– Господин Ким! – повторяю я, семеня по скользкой плитке.

– Я знаю о чём Вы хотите со мной поговорить, но я не хочу, чтобы нас слышали. – Торопливо бормочет он. – Присядем у окна! – он указывает на два светло-бежевых кресла, стоящих лицом к панорамным окнам.

– Откуда Вам известно моё имя? – с ходу спрашиваю я, приземлившись на мягкое сидение.

– Услышал, как Вы представлялись девушке за стойкой регистрации.

– Значит, Вы с самого начала знали, что я не опоздавшая фанатка?

– Знал. – Стыдливо понурив голову, признаётся он.

– Так почему же Вы сразу не сказали правду?

– А Вы бы согласились?

– Может и согласилась бы! – вернувшись мысленно к украденной кредитке, отвечаю я.

– Поймите, я не мог так рисковать.

– Рисковать? Вы о девушке, которую выбрали? Она жутко опоздала!

– Опоздала. Не то слово! – хмыкает он и выдержав паузу добавляет: – Нет никакой девушки!

– Как это нет?

На долю секунды мне кажется, что я влипла в настоящие неприятности. Сердце начинает тревожно колотиться в груди, как пойманная и посаженная в клетку птичка.

– Успокойтесь! – мягко хлопая меня по тыльной стороне ладони, говорит менеджер. – «H.I.M» хоть и популярная группа, но сейчас переживает не самое лучшее время. Недавно на парней обрушился град критики. Они в унынии. Фанаты тоже в замешательстве. Не знают, чему верить. А тут это шоу. Гонорар за участие мы уже получили и отказаться не могли. Я ещё не говорил парням о том, что не нашёл участницу. Надеялся, что смогу уладить этот вопрос. И, как видите, уладил. – Он кривит губы в улыбке и на этот раз она не веет угрозой.

– И что произошло?

– Об этом Вы сможете узнать из интернет-источников. – Лицо менеджера приобретает трагичный оттенок. Он смыкает руки в замок и кладёт их на колени задумчиво уставившись в окно.

– Тогда расскажите, что это за реалити-шоу такое? В которое я ввязалась по Вашей милости!

– Ничего сложного! – оживляется господин Ким. – Вам всего лишь нужно прожить месяц под одной крышей с парнями. Здорово, не так ли?

– Месяц… с парнями… под одной крышей? – запинаясь, повторяю я.

– Естественно, у Вас будет отдельная комната, да и весь дом напичкан камерами. Кроме санузла, естественно. – Поспешно добавляет он.

– Ещё не поздно отказаться! – успокаивающе бубню себе под нос я.

– Вам хорошо заплатят! – уверяет менеджер. – К тому же, я подозреваю, что у Вас есть проблемы с паспортом. Раз уж Вы не смогли предъявить его при регистрации. – Он победоносно выпячивает подбородок. И я начинаю задумываться о том, как давно он за мной наблюдал и сколько всего успел увидеть и подслушать. – И кстати, я могу помочь Вам в решении этой проблемы.

– Вы всё просчитали, не так ли? – признаю своё поражение я.

– Такова моя работа! Не обижайтесь. Я должен заботиться о семье.

– Семье?

– Для мен парни из «H.I.M» – всё равно что сыновья. Они выросли на моих глазах. И уж поверьте, я на многое готов ради их благополучия. А что на счёт Вас? Разве Вы не пойдёте на всё, ради семьи?

Его слова задевают меня за живое, заставляют вспомнить о человеке, ради которого я проделала весь этот путь. И он прав. Я готова на всё ради него. Даже если это значит, что мне придётся сниматься в дурацком реалити-шоу с группой парней – мечтой старшеклассниц. Он правильно выбрал наживку. Рыбка попалась на крючок.

– Вот и отлично! – радостно потирает ладони менеджер. – Самое время подписать договор! – Он вытаскивает из-за пазухи сложенные пополам листы и разгладив их, протягивает мне. – Всего одна подпись и наши проблемы будут решены.

Закусив губу, я склоняюсь над договором, составленном на корейском языке. Менеджер напряжённо выжидает, пока я придирчиво продираюсь сквозь текст, который мне предстоит подписать. И лишь когда размашистая закорючка ложится на белый островок в конце листа, он наконец-то расслабляется.

– Рад нашему знакомству, Сара О’Шэйн! – протягивает мне руку менеджер Ким.

– Зовите меня Са Ра, мне так больше нравится! – пожимаю его ладонь я.

– Ну, что ж, Са Ра! Нам пора! Парни, наверняка, обыскались меня. – С отцовской важностью заявляет он.

Когда мы возвращаемся, в номере по-прежнему царит хаус. На первый взгляд кажется, что никто и не заметил нашего отсутствия. Но потом я замечаю стоящего рядом с окном Ын Джи. Он стоит, засунув руки в карманы, а на его плече лежит рубашка, которую я оставила на диване. Недолго думая, я направляюсь прямо к нему.

– Ын Джи! – зову я.

При виде меня, его губы вытягиваются в лёгкую улыбку.

– А я уже начал переживать, что ты сбежала.

– Мне надо было переговорить с менеджером Ким. – Оправдываюсь я.

Он молча снимает с плеча рубашку и развернув, набрасывает её на мои плечи.

– Так лучше! – добавляет он, оглядывая меня оценивающим взглядом.

При моём миниатюрном росте в 5’2 фута, его рубашка больше походит на платье, укрывая меня в своих мягких объятиях до самых колен.

– Так и правда лучше! – соглашаюсь я, продевая руки в рукава изделия и застёгивая деревянные пуговички.

– Тебе идёт.

– Спасибо!

– Оставь себе. Это подарок.

За дверью номера, который забронировала для меня компания, располагается огромная гостиная с телевизоров в двести девяносто два дюйма марки Samsung и потрясающим видом на площадь Кванхвамун. Спальня с двуспальной кроватью с балдахином, ванная комната с джакузи и целое ведёрко с шампанским. Первым делом я сбрасываю туфли, от которых гудят ноги. С блаженной улыбкой разминаю затёкшие стопы и шлёпаю в ванную, чтобы опробовать джакузи. После хорошего гидромассажа пузырьками, заворачиваюсь в белый махровый халат и выхожу из комнаты превратившуюся в парилку. В гостиной царит приятная прохлада. Достаю бутылку шампанского из ведёрка, любезно предоставленного отелем и без усилий открываю. Сперва срываю этикетку и придерживая пробку, раскручиваю проволоку. Раздаётся громкий хлопок и из горлышка вырываются брызги. Подставляю под них бокал и наблюдаю как золотистая жидкость быстро подступает к краям. Устраиваюсь с бокалом на полу у панорамного окна и наслаждаюсь видом.

– Вот я и в Сеуле, папочка… – с горечью шепчу я. – Только я, вино и Кванхвамун.

Глава 3. Дом телекомпании.

«Лидер группы «H.I.M» – Ким Джи Хун подозревается в травле своих одноклассников. Выпускник старшей школы, которую посещал Ким Джи Хун, сообщил, что подвергался нападкам и насмешкам со стороны господина Кима. По словам потерпевшего, тот нанёс ему не поправимую психологическую травму, от которой, молодой человек, до сих пор не может оправиться. Позже, заявление о травле сделали ещё несколько человек. Их имена не разглашаются в целях безопасности.» – Гласят новостные сводки за январь этого года. Я переворачиваюсь на спину и уложив голову на подушку, провожу пальцем по экрану выхватывая глазами мелькающие заголовки.

«Компания GD entertainment во главе с директором Пак Мин Су опровергает слухи о травле одноклассников со стороны их подопечного, лидера группы «H.I.M» – Ким Джи Хуна. Они выдвинули встречное обвинение в клевете и, похоже, готовы идти до конца.»

«Фанаты популярной группы «H.I.M» в замешательстве!»

«Люди сотнями сдают билеты на концерт популярной группы «H.I.M», который должен состояться в феврале этого года.»

«Популярная музыкальная группа «H.I.M» подтвердила свой отказ от тура по Европе, который был запланирован на март этого года.»

«Судебные разбирательства по делу о школьной травле со стороны лидера популярной группы ещё не окончены.»

«Ли Ген Ван, ранее выступавший потерпевшим в деле о школьной травле признался в клевете.»

«Лидер группы «H.I.M» – Ким Джи Хун, признан невиновным. Все обвинения в травле сняты. Четверо молодых людей понесут уголовное и материальное наказание по делу о клевете.»

Так вот, значит, что произошло. Обвинение в травле. И зачем кому-то ломать чужую жизнь клеветой? Из зависти? Из-за денег?

Это так низко, что даже думать об этом противно. Представляю, какого было Джи Хуну проходить через всё это. Что ж, GD entertainment -молодцы! Сумели защитить своего подопечного в то время, как другие отказываются ввязываться в скандальные истории и просто рвут все связи с опороченными знаменитостями.

Кроткий стук в дверь выдёргивает меня из потока нахлынувших мыслей, в который я погрузилась с головой. Запахиваю полы махрового белого халата поплотней, наспех приглаживаю взлохмаченные волосы и спешу к двери. В коридоре оказывается хорошенькая кореянка в форменной одежде, которая с профессиональной улыбкой сообщает, что привезла завтрак и не дожидаясь моего ответа с громким звяканьем вталкивает столик в мой номер.

– Вам просили передать, что после завтрака Вас будут ожидать в холле нашей гостиницы. – Рапортует девушка. – И, – слегка смутившись, – Вы должны поторопиться. Потому что машина прибудет к десяти часам.

– Машина? – удивлённо переспрашиваю я.

В ответ девушка молча кивает.

Я устремляю взгляд на экран мобильного, который держу в руках. 9:30. Пол часа на завтрак и сборы? Катастрофично мало, для той, кто не привык к спешке.

– Спасибо! – благодарю я и выпроваживаю девушку за дверь.

Проглатываю завтрак за рекордные десять минут. Переодеваюсь с молниеносной скоростью впихнув себя в светлые джинсы клёш и короткую розовую майку на тонких бретельках. Беспощадно деру волосы, бормоча под нос ругательства и сожаления, что не сделала этого ещё вчера. Сбрызнутые лаком завитки на утро превратились в спутанные комья жёсткой соломы. Пробегаю кисточкой с тушью по ресницам. Намазываю губы ягодным тинтом и убрав салфеткой лишнее, сбрызгиваю запястья и шею любимым парфюмом с тонкими нотками лимона и вербены.

– Готово! – победоносно восклицаю я и схватив свой багаж, выбегаю из номера. Внизу, в холле, рядом со стойкой регистрации меня дожидается целая толпа мужчин предводитель которой – Ким Дон Сан, менеджер группы. Он нетерпеливо расхаживает, взад-вперёд погрузив руки в карманы так, что полы его пиджака топорщатся в разные стороны.

– Я тут! – выдыхаю я, остановившись возле толпы.

– Наконец-то! – недовольно бурчит менеджер. – По машинам! – командует он, устремляясь к вращающейся двери.

– Ты как? – интересуется Ын Джи. Он подходит ко мне почти в плотную и без слов забирает один из чемоданов.

– В порядке. – Отвечаю я, пытаясь выровнять дыхание после пробежки. – Куда мы едем?

– В загородный дом. Обычно, там и проходят съёмки «Вместе со звёздами».

– Вот как… – бормочу я, промолчав о том, что думала, что съёмки будут проходить в этом отеле.

– Я тоже возьму! – выкрикивает подоспевший Тэ Кван. Он подхватывает второй чемодан и расплывается в улыбке.

– Спасибо! – произношу я, обращаясь к ним обоим.

– Делов-то! – хмыкает Тэ Кван, но я замечаю, как на его щеках проступает румянец.

– Быстро ты слугами обзавелась! – бросает проходящий мимо Джи Хун. Перевалив свою сумку через плечо, он невозмутимо проходит мимо.

– Эй! – взвизгиваю я. Но он теряется в толпе.

– Не переживай из-за его слов. – Тихо говорит Ын Джи. – У него сейчас не самый простой период в жизни.

Я вспоминаю о прочитанных статьях и чувствую, как клокочущая внутри злость, потихоньку утихает.

– Инструменты, аппаратуру и багаж ставим в синий микроавтобус! – командует менеджер Ким. – В сером микроавтобусе едет съёмочная группа, а в чёрном – музыканты и Са Ра! Это всем ясно? – кричит он.

– Да! – гудит в ответ толпа.

Пока Ын Джи и Тэ Кван ставят свои инструменты и наш багаж в нужный микроавтобус, я дожидаюсь их возле чёрного, чувствуя себя маленькой девочкой, забытой родителями в огромном торговом центре.

– Залезайте! – верещит менеджер Ким, косясь в мою сторону подозрительным взглядом. – У нас нет времени на задержку.

– Пойдём! – схватив меня за запястье, шепчет Ын Джи и тянет за собой в темноту автомобиля. Я чувствую тепло его рук и по моему телу пробегают щекотливые мурашки.

– Нуна, сядь со мной! – Просит Тэ Кван, хватая меня за руку повыше локтя. Я замираю от неожиданности. Бросаю смущённый взгляд на Ын Джи и тот, чуть заметно кивнув, выпускает мою руку. – Сядем здесь! – радостно предлагает макнэ. Я повинуюсь и занимаю кресло ближе к проходу, оставляя Тэ Квану то, что возле окна.

Ын Джи занимает сидение сзади Тэ Квана, а Джи Хун то, что сразу за мной. Такое соседство меня расстраивает, но я стараюсь приободрить себя представляя, как будет выглядеть дом, в который мы едим.

Последним в микроавтобус вползает пузатый менеджер Ким и громко захлопнув за собой дверцу, спрашивает:

– Готовы?

– Готовы! – хором отзываемся мы.

– Тогда, поехали!

После выпитого на кануне шампанского голова слегка трещит, а к горлу то и дело подступает тошнота. Тэ Кван, в привычной ему манере, болтает о всём на свете. Из его монолога я узнаю, что сам он вырос в Пусане в семье докторов. А пройдя прослушивание, в тринадцать лет он переехал в Сеул ради учёбы в «GD entertainment». За три года учёбы родители ни разу его не навестили, но стабильно снабжали деньгами. Впервые, за долгое время, он увидел их в прошлом году в Пусане. Спустя шесть лет они пришли повидать сына на его собственный концерт. По словам Тэ Квана, он не мог унять слёзы все два часа выступления.

Говоря всё это Тэ Кван улыбался и я поняла, что улыбка – это лишь маска, за которой скрывается одинокий, всеми покинутый ребёнок.

На середине пути нас разморило. Сперва притихли Ха Ра и Мин Джу. Следующим уснул Тэ Кван, прислонив голову к окну. Затем захрапел менеджер Ким, а за ним и Ын Джи поддался манящему шёпоту Морфея. Без сна остались только мы с Джи Хуном. В попытках справиться с тошнотой, я методично вдыхала и выдыхала, сосредотачиваясь на этом действии, словно оно было жизненно необходимым. И всё было хорошо, до тех пор, пока я не ощутила болезненный рывок за волосы.

– Какого чёрта? – шиплю я, перегнувшись через подлокотник своего кресла.

Лицо Джи Хуна невозмутимо холодное.

– Ведёшь себя как первоклассник, дёргающий девочек за косички! – журю его я.

И в этот момент водитель делает резкий поворот вправо, объезжая что-то на дороге и я, теряя равновесие, лечу вниз головой в проход.

Чувствую, как лоб утыкается во что-то мягкое и тёплое. Это что-то удерживает меня, не давая свалиться.

– Ведёшь себя как первоклассница, не умеющая сидеть спокойно! – нравоучительным тоном парирует он, отнимая ладонь от моего лба.

– Ты…– задыхаюсь я. – Это всё из-за тебя!

– Не мни о себе слишком многого! Прекрати обвинять окружающих и научись брать ответственность! – бурчит он, рывком освобождая мои волосы из плена подлокотника. Оказавшись на свободе, тёмные пряди предательски скользят по кожаному сидению заставляя меня вспыхнуть от стыда и обиды. Кто ж знал, что ручка сидения может так подставить?!

– Приехали! – хрипло горланит менеджер Ким, вылезая из машины. Ощутив под ногами твёрдую землю, он с болезненным выражением лица потирает поясницу. – Просыпайтесь парни!

В салоне душно и мы, как гигантские разваренные брокколи, всей гурьбой вываливаемся из автомобиля, прикладывая не мало усилий, чтобы устоять на ногах. Свежий ветерок помогает немного прийти в себя. Я жадно вдыхаю эту прохладу, пока окончательно не отделываюсь от сна.

Первое, что я вижу – это двухэтажное стеклянное здание. Слишком большое для обычного жилища и слишком мёртвое для того, чтобы считать его домом.

– Что это? – вырывается у меня.

– Что-то вроде виллы, которую арендует телекомпания, специально для съёмок «Вместе со звёздами». – Задорно вещает Тэ Кван. Он стоит так близко, что я, невольно вздрагиваю от неожиданности. Заметив моё замешательство, он неловко отшагивает в сторону и виновато произносит:

– Извини, Нуна! Не хотел тебя напугать!

– Всё в порядке! – отмахиваюсь я, не в силах оторвать взгляда от здания, в котором мне предстоит прожить ближайший месяц.

– Ничего подобного раньше не видела! Так ведь, простушка? – подразнивает Ха Ра.

– Я из Нью-Йорка! – возмущённо чеканю я. – И кого это ты назвал простушкой?

– Того самого, где полно мусора и всяких сумасшедших, бродящих по улицам? – иронично уточняет он.

На это мне ему нечего возразить. Поэтому я просто молча киваю.

– Разбирайте багаж! – снова командует менеджер Ким и мы все устремляемся к синему микроавтобусу.

– Я понесу твой багаж! – вызывается Ын Джи Он с лёгкостью достаёт из чрева машины мои розовые чемоданы и поставив на один из них свою сумку, катит в сторону стеклянного строения. Ещё чуть-чуть и я рискую привыкнуть к такой услужливости.

– Так ты из Нью-Йорка, Нуна? – восхищённо тянет Тэ Кван, преследующий меня по пятам.

– Такой ребёнок… – укоризненно выдыхает Джи Хун.

– Не цепляйся к Квану! – лениво тянет Мин Джу. – Лучше помоги с аппаратурой.

– С аппаратурой? Я же солист. Из моего тут только микрофон.

– А все эти примочки, я что ли понесу? – накидывается на него Мин Джу. Он, ногой, подвигает к Джи Хуну увесистую сумку и раздражённо замечает: – Эта ситуация с обвинениями знатно испортила твой характер!

– И репутацию! – хмыкает Джи Хун, подхватывая пододвинутую Мин Джу сумку.

– Вы что, к реке Хан прогуляться решили? – буравя нас взглядом своих маленьких красных глазок, вопрошает менеджер. В его тоне слышатся нотки гнева, которые он, краснея, старается сдержать.

– Разве мы могли прийти раньше? Нам пришлось тащить ещё и аппаратуру! – сетует Ха Ра, бережно опуская на пол чехол со своей гитарой

– Тогда, наращивайте мышцы на своих длинных ногах! – ревёт менеджер и тыча пальцем на ноги Тэ Квана, спрашивает: – Зачем иметь такие длинные ноги, если они бесполезны?

– Мы уже здесь, менеджер! – встревает Джи Хун. – Так что, предлагаю не тратить время. К тому же, скоро приедет госпожа Чхве и весь телевизионный состав, чтобы установить камеры.

От упоминания госпожи Чхве, лицо менеджера приобретает дружелюбный и слегка мечтательный вид.

– Менеджер тайно влюблён в госпожу Чхве. – шепчет мне на ухо Тэ Кван. Он, как и я, разгадал уловку Джи Хуна. Уловку, на которую менеджер с лёгкостью клюнул.

– Что ж, – кашляя в кулак, говорит менеджер. – В таком случае поспешим.

На первом этаже располагается шикарная гостиная с электрокамином, огромным угловым диваном ванильного цвета и парой кресел того же оттенка. В углу стоит деревянное кресло-качалка с уютным шерстяным пледом на ручке, а рядом красуется напольный торшер на трёх ножках и книжная полка.

– Стефани Майер? – не верю своим глазам, протягивая руки к чёрному корешку.

– Она на корейском! – с вызовом замечает Джи Хун.

– Я читала эту книгу на корейском языке дважды! – пародирую я. Плюс одно очко в мою пользу. И того: 1:1.

– В противоположной стороне – кухня! Рядом с ней туалет, а ещё выход в сад! – инструктирует менеджер Ким. – На верху спальные комнаты.

Стоит менеджеру произнести эти манящие слова, как стайка парней, срывается с места и устремляется вверх по лестнице, оставив свои вещи у входной двери.

– Комнату с ванной не занимать! – надрывая горло кричит им вслед менеджер Ким. – Она для Са Ры, разгильдяи! – прищёлкнув языком, ругается он. Но без злости, с отеческой ухмылкой. – Да, кстати! – спохватывается менеджер. Он засовывает руку в карман и выуживает оттуда мобильный телефон серебристого цвета. – Это тебе! – протягивая мне вещицу, заявляет Дон Сан.

– Менеджер… – растерянно тяну я.

– Надо же тебе как-то держать связь с родными, пока твой телефон не нашёлся! – смущённо поясняет он. – Ну, чего стоишь? Иди, смотри свои апартаменты на ближайший месяц.

Моя новая комната сильно отличается от той, что была в отеле. Просто потому, что выглядела по-домашнему уютной. Стены выкрашены в мягкий оливковый цвет. На деревянной полке, весящей над письменным столом, располагаются миленькие фигурки корги с виляющими попами и высунутыми языками. Рядом стоят кирпичного цвета горшочки с суккулентами. Такие же цветы есть и в моей собственной комнате в Нью-Йорке. От мысли о доме, на душе становится тоскливо. Я вспоминаю, что не позвонила маме и ловлю себя на том, что надеюсь на то, что она будет переживать. Представляю, как она расхаживает по нашей кухне, шаркая по полу тапочками и беспокойно крутя в руках телефонную трубку. Но этот слащавый призрак не имеет ничего общего с моей настоящей мамой. Присаживаюсь на кровать, застеленную покрывалом в тон стенам, я включаю подаренный телефон и быстро набираю номер мамы. В трубке раздаются громкие гудки. Первый, второй… я нервно ковыряю ноготь на правой рук. Третий, четвёртый.

– Слушаю! – произнёс ледяной голос.

– Привет, мам! Это я. – Грустно выдыхаю.

– Сара? Почему ты звонишь с чужого телефона?

– Свой я разбила… – поджав губы, лгу я.

– А я говорила тебе, что не стоит лететь в эту Корею! – взвинченным голосом произносит мама. – Это всё твоя прихоть! Знал бы отец…

– Не надо про папу! – прошу я.

– Папа… – фыркает она. – Если бы я только знала, что в итоге всё будет так…

Навеянный мной образ полностью растворяется в её раздражённом дыхании.

– Просто не решай ничего без меня. – Прошу я и добавляю: – Извини, мне пора идти! Не переживай за меня.

И кладу трубку.

Глава 4. Шоу начинается.

– Мы расположили камеры во всех комнатах, кроме санузлов. – Рапортует госпожа Чхве. – Камеры будут включаться ровно в восемь часов утра, и выключаться в восемь вечера. А по выходным не будут работать и вовсе.

– В восемь утра? – Отчаянно стонет Мин Джу. – Я не привык вставать раньше двенадцати!

– Вот и замечательно! Хотя бы этот месяц ты будешь присутствовать на утренних репетициях. – Язвит менеджер Ким.

– Но менеджер!

– Это не мои правила, а реалити-шоу! – разводит руками менеджер.

– Вы имеете право выходить в магазин или перемещаться по городу, но только в те дни, когда не будет вестись видео съёмка. В будние же, советую воспользоваться доставкой. Что касается выходов в город, о них, прошу сообщать заранее. – Чеканит госпожа Чхве.

– И куда же звонить? – хмыкает Ха Ра.

– Никуда звонить не надо! Возле дома будет вестись круглосуточное дежурство нашими сотрудниками.

– На тот случай, если мы захотим удрать? – предполагает Джи Хун. Он явно не в настроении. А может, это его обычное состояние? Кто знает…

– На тот случай, если Вам что-нибудь понадобится! – Буравя лидера группы взглядом, отвечает госпожа Чхве.

– Эй, – возмущённо вскрикивает менеджер. – Как ты разговариваешь с госпожой Чхве? Несносный мальчишка! А ну, быстро извинись! – требует он, тыча своим пухлым пальцем в лицо Джи Хуна.

– Прошу прощение, госпожа Чхве! – произносит сквозь зубы Джи Хун. – Я был не прав. Больше это не повторится. – Он бросает еле уловимый взгляд на менеджера Ким.

Госпожа Чхве встречает извинения с молчаливым пониманием. Вызвав во мне не поддельное чувство восхищения.

– Ким Джи Хун! Ты – лидер группы! Так и веди себя как лидер! Не заставляй меня пожалеть обо всём, что я для тебя сделал. – Журит его менеджер. Лицо Джи Хуна мрачнеет. Челюсти сжимаются с такой силой, что проступают желваки.

– Продолжайте, госпожа Чхве! – с улыбкой попросит менеджер.

Выдержав паузу, она обводит нас сочувственным взглядом и произносит:

– И помните, нахождение чужих людей на территории виллы – строго запрещено!

– Даже если это доставщик пиццы? – спрашивает Тэ Кван. Судя по огорчённому тону его голоса, пицца – неотъемлемая частью его повседневной жизни.

– Так и быть, – лицо госпожи Чхве озаряет насмешливая ухмылка, – доставщику пиццы можно! Но, не чаще трёх раз в неделю. Договорились?

– Договорились!

Лицо Тэ Кван сияет как начищенная монетка.

– И да, раз в неделю вы все должны выходить в прямую трансляцию с фанатами. Это помогает поддерживать рейтинг нашего реалити-шоу, да и ваш собственный рейтинг тоже. Так что будьте готовы. В скором времени интерес к вашим персонам резко возрастёт. Постарайтесь, не наломать дров! – сказав последнюю фразу она бросает многозначительный взгляд в сторону Джи Хуна.

– Последовательность трансляций установите сами!

Лица ребят становятся одинаково мрачными. Видимо, после волны всеобщего осуждения и ненависти, которую они пережили, выходить в прямую трансляцию им не очень-то и хочется. И мне, признаться тоже. В этот момент я чувствую, как к горлу подступает тошнота, но на этот раз виной сему не вчерашнее шампанское, а страх. Никогда прежде мне не приходилась общаться в прямом эфире с многотысячной толпой зрителей (а я уверенна, что именно столько фанатов у группы H.I.M).

– А что на счёт совместных трансляций? – с надеждой интересуется Мин Джу, положив локоть на плечо Ха Ра.

– Они не запрещены. – Слегка склонив голову влево, отвечает госпожа Чхве. – Но вам в любом случае придётся проводить не менее трёх трансляций в неделю. По одной на каждую пару! Вместе вы это сделаете или по отдельности – не важно. Важно то, что их должно быть не меньше трёх. – И для пущей убедительности она выставляет вперёт руку с тремя пальцами. Как мелюзге, которая умеет считать только на пальцах.

– Что вы, трансляцию не проведёте? – шипит на парней менеджер Ким. – Делов-то всего на час, а вы приуныли, как будто вас просят о чём-то неприличном.

– Да мы бы за неприличное охотней взялись, чем за трансляции! – лениво отзывается Мин Джу, от чего у возмущённого менеджера глаза лезут из орбит нарушая все возможные законы и возможности человеческого тела.

– Верно! – вторит ему Ха Ра. – Мы с фанатами давно не взаимодействовали, так что лучше что-то неприличное.

– Ах ты ж! – накидывается на них менеджер. – Что-то неприличное! – по обезьяньему передразнил он. – Не доросли ещё до неприличного!

Он вскакивает на ноги и уперев руки в боки обращается к своим подопечным:

– Давно не взаимодействовали с фанатами? Может, вам и в группе играть расхотелось? Так вы скажите, чтобы я своё время на вас не тратил. Ну? Чего молчите?

И без того красное от гнева лицо менеджера Кима краснеет пуще прежнего. Его ноздри раздуваются как два паруса и слегка дребезжат под горячими потоками выходящего воздуха.

– Это всё? – холодно спрашивает Джи Хун, обращаясь к госпоже Чхве.

– Да, – кротко кивает головой она.

В ответ Джи Хун хватает свою сумку, оставленную у порога, и неторопливо поднимается вверх по лестнице.

– Куда собрался, негодник? – орёт ему вслед раздраконенный менеджер. – Я ещё не закончил.

– Менеджер, вчера был сложный день. Мы все устали и толком не выспались. А завтра нам предстоит ещё более ответственный день. Разрешите нам немного отдохнуть перед такой важной работай? – вмешивается Ын Джи. – Если, конечно, госпожа Чхве не против?!

– Я не против! Можете отдыхать!

– Спасибо, госпожа! – благодарит с поклоном Ын Джи. Он забирает с прохода мои сумки и спешит удалиться вслед за Джи Хуном.

– Менеджер не всегда такой суровый! – ободряюще шепчет Тэ Кван, после того как менеджер вместе с госпожой Чхве, покинули дом телекомпании. – Он заботится о нас как отец.

– И, как отец ругает! – поспешно добавляет Ха Ра.

– Чем займёмся, парни? – переводит разговор Мин Джу.

Я громко и многозначительно кашляю в кулачок, напоминая о своём присутствии.

– И Са Ра! – исправляется он, сложив руки в извиняющимся жесте.

– Устроим пирушку! – предлагает Тэ Кван.

– Поддерживаю! – вторит ему Мин Джу.

– Я тоже не против! – голосует Ха Ра.

– Ну, и я, собственно, тоже! – выдыхаю я.

– Без меня! – доносится громкий оклик Джи Хуна. Он спускается с лестницы быстро перебирая длинными ногами. Он успел переодеться. Теперь на нём модные брюки-карго, толстовка с капюшоном, бейсболка и маска, скрывающая всё лицо, кроме карих глаз. В своём наряде всех оттенках чёрного он больше походит на мифического Жнеца или на преступника, которому отчаянно нужно слиться с толпой.

– Ты уходишь? – изумлённо спрашиваю я, преграждая ему дорогу.

– А разве не видно? – сквозь маску голос Джи Хуна звучит приглушённо, но нисколечко не добрее.

– Разве это не нарушение правил? – не отстаю я. – Сегодня вторник, а это будний день. Значит выход в город запрещён. К тому же ты никого не оповестил о своём уходе.

– Всё сказала? – в глазах Джи Хуна вспыхивают огоньки раздражения. – Наш первый рабочий день начинается завтра. Так что сегодня я имею право идти, куда захочу не оповещая об этом приставленных к нам людей.

– Но…

– Я опаздываю! – с нажимом произносит он и я сдаюсь. Отшагиваю в сторону, уступая ему дорогу.

– Присмотри за ними! – до носится до меня еле уловимый голос Джи Хуна. Он выскальзывает за дверь, оставляя меня в полном недоумении.

Когда Джи Хун сообщил о своём уходе я заметила, что никто из ребят не удивился такому повороту событий. Либо они привыкли к подобным выходкам, либо стараются держаться подальше от Джи Хуна, боясь накликать на свои головы очередную волну критики, способную утопить в своих грязных водах их всех. И это наводит на мысль о том, как сильно могли пострадать их взаимоотношения благодаря ложным обвинениям.

– Са Ра! – голос Ын Джи выводит меня из задумчивости. – Ты не против наших традиционных угощений? – спрашивает он.

– Н-нет! – тяну я. – Только если в них не будет много острого перца. – Поспешно добавляю я.

– Тогда, пойдём! У нас всё готово.

– И когда это вы успели? – растерянно интересуюсь я, глядя на уставленный закусками стол, к которому он меня ведёт.

– А это не мы! – откликается довольный Тэ Кван. – Обо всём позаботились сотрудники телекомпании. Набили едой холодильник и все кухонные ящики. Рамёна есть не переесть! – прищёлкивает он языком.

– Это кимбап с яйцом и беконом, – указывая на блюдо, начинает кулинарную экскурсию Ын Джи. – А это чесночные ттопоки, традиционная колбаса Сундэ, нарезанная кольцами, огромная тарелка с тхвигим, излюбленная Мин Джуном кхимчи…

– И ещё булочки хлппан с начинкой из красных бобов. – Глотая слюнки заканчивает за него Тэ Кван.

– Вкуснотища! – одобрительно причмокиваю я.

– Тогда, давайте есть! – командует Тэ Кван и первым усаживается на пол перед столиком. Я занимаю место с левой стороны от него, а Ын Джи присаживается с левой стороны от меня. Ха Ра и Мин Джу тоже садятся на пол, замыкая наш круг.

– Приятного аппетита! – говорю я.

– Выпьем! – подхватывает мой оптимизм Тэ Кван. Его рот набит едой, так что во время выкрика вылетают крошки. Они поднимают наполненные Тэ Кваном, как самым младшим, стопки и стукнув их краями замирают, осушая до дна.

– Са Ра, а ты почему не пьёшь? – любопытствует Ха Ра, заедая алкоголь ломтиком кровяной колбасы.

– Мне хватило вчерашнего шампанского! – кривлюсь я.

– Да ты совсем не умеешь пить! – усмехается Мин Джи. – У нас многие девушки дадут фору мужчинам, по части выпивки.

– В Америке это зовётся алкоголизмом.

– А в Корее – крепким желудком! – хохмит Тэ Кван, под дружеский гул голосов и звон рюмок.

– Сколько тебе лет? – спрашивает Мин Джу, жуя кхимчи.

– Двадцать два. – Откусывая от чесночного ттопоки, отвечаю я.

– Ещё дитя! – отмахивается он.

– Что? Да тебе самому весной двадцать четыре стукнуло. – Возмущается Тэ Кван.

– А ты вообще младенец! – встревает Ха Ра.

– Мне уже двадцать! – гордо заявляет Тэ Кван.

– Нашёл чем гордиться. – хихикает Мин Джу.

– Давайте, тише! – обрывает разговор Ын Джи. Ему явно не по душе спор товарищей.

– А сколько лет тебе? – спрашиваю я под приглушённые споры троицы.

– Двадцать пять. – Отвечает он и делает глоток из своей стопки.

– Ты самый старший?

– Нет, – качает головой Ын Джи. – Джи Хун самый старший. Ему двадцать шесть.

– Такая большая разница…

– М-м-м?

– Говорю, такая большая разница между вами всеми. Разве участники группы не должны быть примерно одного возраста?

– Не обязательно.

Он хватает с блюда две булочки с бобами и протягивает одну мне.

– Лучше попробуй сейчас, а то потом может и не быть!

– Спасибо!

Я вгрызаюсь в пушистую мякоть булочки и жуя говорю: – Из рассказа Тэ Квана я поняла, что вы выступаете вместе уже четыре года.

– Верно. – Отзывается Ын Джи.

– Не жалеешь?

– Жалею. – Сухо отвечает он. – Иногда я думаю, правильно ли сделал, выбрав путь знаменитости. Ведь это, – он выдерживает паузу, – так трудно. И одиноко.

– Одиноко?! Но, у вас столько фанатов и они все вас любят и …

– Они не любят НАС, они любят те образы, которые нарисовали у себя в голове. Разве можно понять каков человек только по тому, как он ведёт себя во время концерта? Ведь это, в конце концов, всего лишь моя работа.

Лицо Ын Джи становится серьёзным.

– Я потратил пять лет на изнурительные репетиции, прежде чем смог дебютировать в составе нашей группы. Если бы не Джи Хун, не думаю, что меня взяли бы. – Он наливает в стопку соджу и осушает её в один глоток.

– Так вы с Джи Хуном…

– Учились вместе. – Не дожидаясь пока я договорю, отвечает Ын Джи. – Я поступил на год позже него. Он был первым, кто показал мне всё… с тех пор мы и дружим.

– Дружите?! Так значит ты знаешь, куда он пошёл?

– К своему учителю Сон Нам Муну. Это все знают.

– Этот учитель…кто он?

Мне было неловко выспрашивать Ын Джи о таких подробностях, но любопытство брало вверх.

– Учитель Сон преподавал пение в интернате, где воспитывался Джи Хун.

Щёки Ын Джи налились хмельным румянцем, и опьяневший парень ударился в воспоминания, выкладывая даже самые незначительные подробности:

– Мать Джи Хуна умерла, когда он был ещё малышом, а что стало с отцом – никому не известно. Джи Хун не помнит, как выглядят его родители. Только сладковатый запах жасминовой воды, которой пользовалась его мать. Удивительная вещь – память! Не так ли?! – причмокнув, Ын Джи наливает себе ещё одну стопку. – Учитель Сон, можно сказать, заменил ему родителей. Заботился о нём. Даже позволил жить в своём доме, когда Джи Хун выпустился из интерната. Большая удача – для того, кто остался без семьи.

Откинув голову назад, Ын Джи проглатывает содержимое и с глухим стуком возвращает стопку на стол.

– Этот старик спас ему жизнь! Заметил в нём талант и всячески помогал, пока тот учился в компании.

– Выходит, учитель Сон хороший человек!

– Именно! – соглашается Ын Джи. Он тянется за бутылкой, но с разочарованием обнаруживает, что она пустая. Берёт другую и зубами снимает с неё крышечку.

– Мне кажется, тебе достаточно! – забирая из его рук бутылку и стопку, замечаю я.

– Но я ещё…

– Завтра скажешь мне спасибо!

Я поднимаюсь на ноги и тяну Ын Джи за собой. Он напился сильнее, чем я ожидала. Так что мне, буквально, приходится волочить его на себе.

– Всего пару ступенек! – с воодушевлением произношу я, стоя у лестницы.

– Я сам! – упрямиться Ын Джи.

– Хочешь сломать себе шею? Не дури!

– Это у вас в Америке нормально обниматься с парнями, – бурчит смущённый Ын Джи. – А у нас здесь это не принято.

– Тогда представь, что я парень! – взваливая его руку себе на плечо, советую я.

Позади нас, в гостиной, захмелевшая троица во всю горланит песни женской группы SNSD.

Глава 5. Американский завтрак.

Подъём в семь утра стал поистине волевым поступком, особенно если учесть тот факт, что уснуть мне удалось только к трём часам утра. Всю ночь меня не отпускали мысли, которые назойливо жужжали в голове как мухи. Я думала об отце и о причине своего приезда в Сеул. Меня пугала мысль, что я могу не сдержать обещание и вернуться домой ни с чем. И что тогда делать?

Будильник разражается третьим сигналом и я, стукнув по нему ладонью, вылезаю из кровати и направляюсь в ванну комнату. Там, в большом зеркале придирчиво разглядываю своё лицо, радуясь, что не смотря на отсутствие желания всё же нашла в себе силы и смыла перед сном косметику избежав слипшихся ресниц, потёкшей туши и размазанной губной помады. Но от волос всё ещё несёт маслянисто-жаренным душком с острыми нотками.

Забираюсь в душевую кабинку, мысленно благодаря менеджера за проявленную заботу и провожу там добрых полчаса. Вдоволь наплескавшись, выхожу из душа совершенно другим человеком. Я называю такое состояние – умиротворённо счастливым. В детстве папа часто говорил, что в прошлой жизни я, должно быть, была слоном. Раз вода доставляет мне столько радости. Я не буддистка и в перерождения не верю, но если на миг представить, что перерождение и правда возможно, то, я охотно верю в слоновью теорию папы.

Заправляю кровать и водружаю на неё свои чемоданы. Раскрываю молнии и разбираю их содержимое по полкам. Когда из-под платьев и джинсов выглядывает уголок потрёпанной книги, я достаю его и с нежностью провожу ладонью по обложке. Эта книга досталась мне от папы. Я взяла её без его ведома и, больше не вернула на место. Теперь она по всюду сопровождает меня, куда бы я не шла. Как амулет, а точнее – как шкатулка для амулета. Потому что самое драгоценное для меня – то, что спрятано между её страниц. И она хранит этот секрет с давних времён. Как верный товарищ.

Внезапно, мой телефон издаёт мерзкий всхлип, а за ним второй, а потом трети и так до тех пор, пока я не поднимаю трубку.

– Эва? – недоверчиво спрашивает мамин голос.

– Да, – отвечаю я, начиная чувствовать беспокойство. – Что-то произошло?

– Звонил доктор Майлз, – аккуратно начинает она.

– И чего он хотел?

– Настаивает на отключении от аппарата.

– Ему стало хуже? – уточняю я.

– Без изменений.

– Тогда к чему этот разговор?

– Ты же понимаешь, что пора его отпустить. – Слащаво елейным голоском напевает моя мать, что совсем на неё не похоже. – Он тут мучается. Ты его мучаешь!

Последняя фраза звучит с укором, что уже больше похоже на мою настоящую маму.

– Нет! – твёрдым голосом отвечаю я. – И не пытайся меня разжалобить!

– Да ты просто эгоистка! – взрывается она. – Только о себе и думаешь. Только о себе и ни о ком другом.

– «Ни о ком другом» – это ты о себе?

– Да хотя бы и о себе!

– И кто из нас эгоист, мам?!

– Ну, знаешь ли!

Я буквально вижу, как она поджимает губы в злую линию.

– Я столько всего натерпелась за это время! Разве это плохо, желать спокойной жизни?

– Под спокойной жизнью ты имеешь в виду деньги отца? – хмыкаю я и опередив её ответ говорю: – Не отвечай! Я и так знаю. И хочу, чтобы ты тоже знала: Я не дам своё согласие на его отключение.

– Ты – бездушная девчонка! – кричит она. – Уверена, отец уже пожалел, что выбрал тебя своим распорядителем.

– Если бы он выбрал тебя – ты бы отключила его через неделю.

– Это добрый поступок…

– Нет мам, добрый поступок – это верить, что он придёт в себя.

Три года назад, возвращаясь из своего офиса в Бруклине мой отец попал в аварию. Не справился с управлением на Бруклинском мосту и на всём ходу врезался в боковое перекрытие. Прибывшие на место аварии врачи, нашли его без сознания, а позже сообщили о вегетативном состоянии и поместили под аппарат искусственной вентиляции лёгких. За эти три года его сердце не выдерживало и останавливалось пять раз. Но каждый раз после реанимации, начинало стучать снова. Что это, если не знак свыше?!

– Са Ра! – тихий стук в дверь, застигает меня врасплох.

Я сижу на своей кровати обмотанная полотенцем и крепко сжимаю в руках телефон.

– Са Ра! Е Чжин уже пришла, тебе стоит поторопиться. – Поторапливает меня голос за дверью.

– Да, – вскакиваю на ноги я. – Я сейчас!

Хватаю первое попавшееся – чёрные джинсы с высокой посадкой и коротенькую маечку с рукавом тёмно-зелёного цвета. Быстро переодеваюсь. Наспех сушу волосы полотенцем и застегнув на ушах серьги, шаркаю тапочками в сторону двери.

– Ого! – встречает меня изумлённым выкликом Тэ Кван. Он обводит меня любопытным взглядом и заключает: – То, что надо!

– Это как понимать? – теряюсь я.

– Без косметики и в тапочках – ты по-домашнему уютная!

Он вцепляется в мою руку, чуть выше запястья и тянет за собой.

– Это, ведь, хорошо?! – всё ещё не понимаю я.

– Да, это очень хорошо, Нуна! То, что нужно для утренней съёмки.

Его ответ не даёт мне той конкретики, которой я добивалась и начинаю чувствовать себя неуверенно.

– Давно она приехала? – любопытствую я, пока мы проходим через гостиную.

– Минут десять назад. Но техники приехали раньше.

– А ты во сколько встал? – поражаюсь его осведомлённостью я.

– Около шести часов! – хмыкает он.

– Вааау! – восхищённо изрекаю я.

– Проспал всего часа три, не больше. Но чувствую себя отлично. Не то, что Хёны.

И действительно, когда мы входим в кухню, за столом нас встречают три кислые мины, на которых явно читается сожаление о выпитом вчера алкоголе.

– Доброе утро! – приветствую их я, не ожидая ответа. – Ты прав, выглядят они так себе! – шепчу стоящему рядом Тэ Квану.

– Это ещё ничего. Видела бы ты их пол часа назад. – С ухмылкой заявляет он.

– А, где же Джи Хун?

– Он не ночевал здесь.

– Хочешь сказать, он ещё не вернулся?

– Похоже на то, но Е Чжин лучше пока об этом не знать.

– А вот и наша Са Ра! – елейным голоском выводит свою трель Е Чжин. Она улыбается, глядя на нас с Тэ Кваном, как обычно смотрят на двух влюблённых. – Рада тебя видеть! – сообщает она. – Ты, ведь, не против, если я буду обращаться к тебе на ты?

– Нет, я не против. – Растерянно отвечаю я, стараясь понять в чём подвох.

– Вот и хорошо!

– Не знаешь ли ты, Са Ра, где Джи Хун?

Её губы всё ещё растянуты в улыбку, но теперь она больше напоминает оскал чёрной пираньи. Что, довольно точно, учитывая то, что на сегодняшнюю съёмку она решила надеть короткое чёрное платье из вельветовой ткани, хорошо подчёркивающее её тонкую талию.

– Понятия не имею! – честно отвечаю я.

– Он в душе! – поспешно отзывается Тэ Кван.

– В душе? – Е Чжин складывает руки на груди и недоверчиво приподнимает бровь. – Так долго?

– Мы вчера устроили посиделки. Много выпили. – Чешет в затылке Тэ Кван. – Посмотрите на ребят, – предлагает он. – Джи Хун выглядит ещё хуже.

Е Чжин меряет троицу оценивающим взглядом и кивнув, выдыхает:

– Ладно! Значит начнём без него.

Она подходит к столу и повернувшись так, чтобы её было видно всем участникам, громко произносит:

– Знакомьтесь, это господин Ю – мой помощник.

Высокий, долговязый мужчина с всклокоченной шевелюрой и с бейджем, свисающим почти до самого ремня, покорно кивает.

– А это господин Пак – наш режиссёр и оператор. Именно он сегодня будет руководить всем съёмочным процессом.

Молодой и улыбчивый господин Пак добродушно машет рукой в знак приветствия, а мы, в ответ, склоняемся в лёгком поклоне.

– Ну, а с моим визажистом – Ми Рэ – вы, вероятно, уже знакомы!

Тоненькая и сильно накрашенная девушка в коротком платьице смущённо зардевшись, кивает головой.

– Са Ра! – снова обращается ко мне Е Чжин.

– Да, – откликаюсь я.

– Сегодня ты – наша главная героиня. На тебя возложена важная миссия – удержания интереса телезрителей.

– Но, я думала, ребята…

– Они – то, что побуждает людей к просмотру нашей программы, но ты… ты – её основа. Центр. Да называй как хочешь, только помни, что именно от тебя зависит успех сегодняшнего выпуска. – Устрашающе заявляет она. – Но ты не пугайся! Всё, что тебе требуется, это приготовить завтрак. Такой, какой обычно ты готовишь дома.

– Хлопья с молоком?!

– Что-то менее обыденное…

– Тосты с яйцом и беконом?

– Уже лучше.

– Блинчики с кленовым сиропом и патокой?

– Решено! – хлопает в ладоши Е Чжин. – Сегодня на завтрак ты приготовишь тосты с яйцом и беконом, и блинчики с кленовым сиропом и патокой. Да, то, что нужно! Настоящий американский завтрак.

– Хороший выбор! – лебезит перед ней господин Ю.

– Как скажете! – пожимаю плечами я. – Но учтите, этот завтрак не имеет никакого отношения к ПОВСЕДНЕДНЕВНОМУ американскому завтраку.

– Приступим? – с натянутой улыбкой, предлогает Е Чжин, делая вид, что пропустила последнюю реплику мимо ушей. – И так! – она складывает ладони лодочкой. – Господин Ю! Принесите продукты! – командует она.

Молча кивнув, долговязый срывается с места и на несколько минут пропадает из виду. А вернувшись, тащит в каждой руке по два пакета, набитых разной всячиной.

– А тебе, Тэ Кван, лучше переместиться за стол! – велит она. – Покажем идеальную картинку с тёплыми семейными нотками! – вдохновлённо тянет она, но быстро мрачнеет, переведя взгляд на лица парней. – Господин Ю, у нас есть что-нибудь от похмелья?

– Да, госпожа О.

– Тогда, дайте им что-нибудь, да поживее! – просит она и переключает своё внимание на меня. Я разбираю пакеты с продуктами попутно изучая их содержимое: лоток яиц, лоток с беконом для жарки, сахар, мука, сиропы, бутылка подсоленного масла, листы салата, целый пакет фруктов и…

– Что это? –спрашивает она, когда я выуживаю из пакета продолговатую железную коробочку с колпачком.

– Масляной стик! – отвечаю я. – Вы таким не пользуетесь?

– Я не готовлю дома! – отвечает она. – Проще питаться едой из ресторана. Здорово экономит время.

Я прикусываю язык, чтобы не задать вопрос о том, как к этому относится её муж и просто открываю железную крышечку демонстрируя как кусочек ароматного масла.

– Но, подождите. Разве корейцы могут есть масло? – хмурюсь в раздумьях я. – У многих, ведь, непереносимость лактозы.

– Верно! – кивает головой Е Чжин. – Поэтому большинство молочных продуктов – соевые. Как и это масло. – Она указывает на значок на этикетки, в котором находился стик.

– Видешь?

– Угу

– За меня можешь не переживать, я – Канадец! – вмешивается в наш разговор ленивый голос Мин Джу. – Моё тело с детства привыкло к молочным продуктам.

– Вот и замечательно! – щёлкнула зубами Е Чжин и добавила: – И где же Джи Хун?

– Пойду, потороплю его! – вскочив со стула, предлагает Ын Джи.

– Хорошо! – соглашается телеведущая и предлагает, обращаясь ко мне. – Давай переложим продукты в холодильник.

После короткого вступления Е Чжин, я занимаю место рядом с тостером. Погружаю в него несколько кусочков белого хлеба и с излишней силой жму на кнопку. Хлеб исчезает в железных недрах тостера оставив на поверхности нежно – оранжевые корочки, те, что так сильно не любит мой папа. При мысли о нём к глаза подступают слёзы, но сдерживаю их, боясь запороть кадр.

Пока я вожусь с готовкой: намазываю подрумянившиеся тосты маслом, разрезаю пополам тонкие полоски бекон и жарю глазунью, Е Чжин неспешно ведёт беседу с ребятами, кокетливо покачивая ножкой. И пусть её лицо озаряет непринуждённая улыбка, глаза -мечут молнии, и нет ни малейшего сомнения в том, что виной её бешенства – отсутствие Ын Джи и Джи Хуна.

Юркий господин Пак, вертится волчком по всей съёмочной зоне, вылавливая нужные ракурсы. Уже несколько раз а он прерывал беседу с просьбами поправить Е Чжин выбившейся волос или убрать со стола сахарницу, что, по его мнению, портила кадр.

В какой-то момент, колдуя над нежно-розовой тарелкой с глазуньей, я замечаю мелькающую в окне чёрную бейсболку. Она медленно плывёт рядом с подоконником и замерев на месте, приподнимается являя миру два карих глаза. Глаза моргают, окидывают оценивающим взглядом комнату и застывают на мне. Никогда прежде мне не приходилось читать по глазам. Я даже не уверена, что это возможно, однако, я отчётливо вижу в уставившемся на меня взгляде призыв к помощи. Времени на обдумывание нет, и я не нахожу ничего лучшего, чем грохнуться в обморок. Что я, собственно, и делаю, случайно зацепив рукой горячую тарелку с глазуньей.

Падаю я как надо! По всем театральным канонам: навзничь, с трудом сдерживая инстинктивный порыв смягчить падение с помощью рук. Моё тощее тело громко грохает костями об пол, и я слышу взволнованные возгласы и топот ног. Горячая глазунья, подлетев, приземляется прямо мне на руку. И хоть на моё лицо сохраняет спокойствие, внутри я ору белугой, ругая Джи Хуна на чём стоит свет и думая о том, во что ему обойдётся моя жертва.

Надо признать, что не смотря на моё фееричное и слегка не обдуманное падение, оставившее мне на память пузырчатый ожёг, съёмки заканчиваются на позитивной ноте. Е Чжин со своей командой остаются, весьма, довольными. Особенно после того, как в кухню вальяжной походкой вплывает Джи Хун, в сопровождении Ын Джи. Когда я прихожу в себя от фальшивого обморока, на губах Е Чжин цветёт улыбка, а взгляд прикован к Джи Хуну. Она услужливо подаёт ему кухонное полотенце, чтобы тот промокнул влажные, якобы после душа, волосы. И видимо, этого достаточно, чтобы уберечь себя от оправданий перед Е Чжин и её командой.

За всё время съёмок он ни разу не посмотрел в мою сторону, словно бы меня не существовало. Но вечером, когда камеры отключились и я, выбравшись из своей берлоги, спускаюсь в кухню за льдом, он преграждает мне путь.

– Это тебе! – коротко говорит Джи Хун вкладывая в мою ладонь маленький холодный пакетик.

– Ты так просто не отделаешься! – ворчу я. – Ты, теперь, мой должник!

– Да знаю я, знаю! – спокойно отвечает он и согнувшись над моей раной, сам прикладывает к ней лёд.

– Почему мне кажется, что ты меня ненавидишь? – слетает с моих губ.

Он поднимает на меня глаза и растерянно моргает, но потом снова опускает их, сосредоточившись на пакете со льдом.

– Я не ненавижу тебя! – тихо изрекает она. – Просто немного злюсь.

– Но, что я сделала?

– Стала участницей этого шоу.

Он сильнее нажимает на лёд и я вскрикиваю от боли.

– Извини. – шепчет он.

– Разве это шоу не пойдёт на пользу вашей группе?

– Предполагается, что так. – Соглашается он. – Но, сейчас не самое подходящее время. Слишком мало времени прошло… – он замолкает.

– Ты про те обвинения? – сглатываю подступивший к горлу ком.

– А ты любопытная! – грустно усмехается он. – Ещё чуть-чуть и я мог бы поверить, что ты и правда наша фанатка.

– А ты в этом сомневаешься?

– Все твои слова на шоу и твоё поведение, в целом, создают впечатление, что ты действительно наша фанатка. – Задумчиво произносит он. – Но я уверен, что сейчас никто из наших настоящих фанатов не решился бы сняться с нами в реалити-шоу.

– Ты прав! – выдыхаю я. – Я, действительно, не ваша фанатка.

– Где он тебя нашёл? – спрашивает без доли удивления, Джи Хун.

– У стойки регистрации в отеле. – Бормочу я. – Когда я искала паспорт…который у меня украли. Так что я здесь не совсем по своей воле.

– И какая у тебя выгода?

– Хочу потянуть время, пока не найдётся сумка, которую у меня украли в день прилёта. Менеджер Ким, обещал помочь.

– Да, у него полно связей в этой сфере. – Хмыкает Джи Хун и выдержав паузу, спрашивает: – Зачем прилетела в Сеул?

– Вообще-то, – чуть помедлив говорю я. – Я здесь из-за отца.

– Он здесь живёт?

– Нет, – качаю головой я. – Мой отец остался в Нью-Йорке.

– Не понимаю… – нахмурив лоб, признаётся Джи Хун.

– Я здесь, чтобы найти одного человека.

Глава 6. Прямой эфир.

Каждое утро в доме телекомпании начинается со съёмок с Е Чжин и с каждым днём я всё сильнее убеждаюсь в том, что она неравнодушна к Джи Хуну. И меня это здорово настораживает. Разве замужняя девушка может вести себя так вызывающе рядом с другим мужчиной? Особенно здесь, в Корее. В стране, где всем заправляют традиции и правила. Где за глубокий вырез на груди, достопочтенная тётушка с посидевшими завитками на голове, выльет на тебя такой поток ругани, что ты больше никогда в жизни не посмотришь в сторону V-образного выреза.

Но Е Чжин, видимо, относится к той редко встречающейся касте молодых южнокорейских девушек, которых ничуть не стесняет наличие обручального колечка на безымянном пальце.

– Давно Е Чжин замужем? – любопытствую я у Ми Рэ, её визажиста, когда съёмки прерываются на кофе-брейк.

– Разве ты не знаешь? – удивлённо взмахивает накладными ресницами Ми Рэ. – Они с Сун Хи поженились в январе этого года. Тогда весь Сеул гудел! – хвастливо добавляет она.

– Вот как! – бесцветно тяну я. – А Сун Хи это кто?

– Выдающейся хирург! – восклицает она и, понизив голос до шёпота склоняется к моему уху: – Говорят, он как-то лечил самого президента! И теперь вся его семья, периодически, консультируется у Сун Хи. Тайно, естественно.

– Вот как! – задумчиво бормочу я. – Должно быть они долго к этому шли! В смысле, Е Чжин и Сун Хи! – поясняю я, заметив во взгляде собеседницы непонимание. – Я о их браке.

– Не так уже и долго! – пожимает плечами она. – С Джи Хуном они встречались гораздо дольше. Ещё со времён его стажировки в компании, если я не оши… – она обрывает свою речь на полуслове устремив взволнованный взгляд куда-то над моей головой. Я оборачиваюсь и врезаюсь в широкую грудь, преградившую мне путь.

– Обо мне судачите? – с дерзкой ухмылкой интересуется Джи Хун. Он выдерживает паузу, давая нам возможность объясниться, но не дождавшись ответа, кивает в мою сторону: – Сегодня моя очередь выходить в прямую трансляцию с фанатами, не хочешь составить компанию?

– К-к-компанию? – блею я. – Тебе? Я? С чего бы?

– Слишком много вопросов. – Вздыхает он. Ухмылка с его лица исчезает, уступая место серьёзному выражению. – Просто хочу, на правах лидера группы, официально представить тебя нашему фандому.

– Фандом?! Как здорово! – радуется Ми Рэ. – А как называется ваш фандом?

– «Не твоё дело» – буравя её взглядом, цедит Джи Хун.

– Очень надо! – обижено надувает губки Ми Рэ. Она делает большой глоток кофе из своего стаканчика и гневно бросает его в корзину для мусора.

– Не общайся с ней больше! – советует мне Джи Хун, когда девушка удаляется, энергично крутя бёдрами. – Эта сорока приносит на своём длинном хвосте сплетни для Е Чжин.

– Поняла. – Коротко отвечаю я, а в сердцах ругаю себя за то, что вообще полезла с расспросами о Е Чжин. Если Джи Хун прав и «сорока» сделает своё дело, то в скором случае Е Чжин узнает о том, что я о ней спрашивала.

– Трансляцию планирую начать в половине девятого. – Вырывает меня из раздумий голос Джи Хуна. – Так что после того, как камеры отключаться, жду тебя в нашей, с ребятами, комнате. Ты меня слышишь?

– Слышу, слышу! После восьми в мужской спальне. Приду, как отключат камеры. Я запомнила! – не без раздражения, чеканю я.

– Вот и умница! – срывается с его губ и он вытягивает руку над моей головой и легонько похлопывает ладонью по моей макушке.

– И всё же, как называется ваш фандом?

– «V.I.P». Довольно банально, не так ли?

– Есть такое! – соглашаюсь я.

– Пусть так. – Он убирает руку от моей головы и прячет ей в карман джинс. – Важнее смысл. Наши фанаты, действительно VERY IMORTAMT PEOPLE!

Вечером, дождавшись отключения камер, я быстро переодеваюсь и шмыгнув за дверь своей комнаты, на цыпочках пробираюсь по узкому коридору. Судя по громким возгласам, доносящимся из гостиной, на первом этаже разыгрывается настоящее ледниковое побоище. Смертельное сражение на мечах. Хотя на деле, парни просто играют в «Fifa 23» на xbox. Да, представляя жизнь звёзд такого масштаба, последнее что приходит на ум – что по вечерам они рубятся в видеоигры уплетая острые куриные лапки и пиццу. Но, согласитесь, в этом есть что-то приятное. Ведь, приятно осознавать, что каждый свой выходной вы можете проводить в стиле мировых звёзд.

Оставив веселье позади, я устремляюсь к двери, приторно-белого цвет. Она напоминает мне цвет больничных палат и от этого во рту расплывается терпкий привкус мятного желе. Я морщусь. Ни один американский ребёнок, пробыв в больнице хотя бы день, ни за что не купит это склизкое месиво, по собственной воле. А всё потому, что подают это «блюдо» с каждым приёмом пищи. И пусть его нахождение в меню абсолютно заслуженно, жевать эту блевотину, по меньшей мере, три раза в день, просто невыносимо.

– Наконец-то! – изрекает Джи Хун, когда я появляюсь на пороге его комнаты.