Клеомена. Ольгерд. Целитель и Пастух бесплатное чтение

Глава 1. Колодец

– Раз, два три… – считала Мелиса.

Ольгерд припустила со всех ног. Она отбежит так далеко, что её не найдут. И спустя какое-то время выйдет сама. Пусть хоть в этой игре в прятки, но она станет победительницей. Она представила растерянное лицо младшей сестры и захихикала.

Мелиса – самая проворная из них. Она находила Ольгерд даже в куче листьев, которые садовник не успел убрать. А ведь она тогда была уверена, что её не обнаружат.

Надо придумать что-нибудь по-настоящему сложное. Королевский парк огромен, но у Мелисы какое-то невообразимое чутьё. Нередко Ольгерд выдавала Шельшенка, но в этот раз она заперла кошку в комнате. За это ей ещё придётся расплачиваться, Шельшенка умеет по-настоящему обижаться.

Ольгерд углублялась всё дальше вдоль реки Айгри и уже упёрлась в решётку, потом побежала вдоль стены. Нет, всё это не подходит.

Юркая и маленькая десятилетняя девочка умела двигаться быстро и не оставлять следов. Мелиса, её постоянная соперница, не уступала ей в этом. Вместе и по отдельности (они часто ссорились) они исследовали большую часть кажущегося бесконечным парка вокруг Серого замка.

А вот в эту чащу она не забиралась раньше. В замке была дюжина садовников, но они катастрофически не справлялись. Деревья упрямо разрастались, не страшась ножниц и нахально оттесняя более скромных соседей. Из чащи на девочку недоброжелательно таращилось неизвестно кем занесённое раскидистое дерево санхи.

– Сюда Мелиса не полезет, испугается, – прошептала Ольгерд и нырнула под его крону. Она была осторожна, лист всё равно полоснул по щеке, обжигая.

«Рубец останется», – отстранённо подумала принцесса, упрямо протискиваясь вперёд. Она уже увидела за деревом небольшой просвет.

И правда, здесь было где расположиться. Она прошла ещё немного вперёд и заметила что-то, белеющее в чаще. Любопытство вгрызлось в Ольгерд яростнее пса-стража. И как могли садовники проглядеть такое место? Кошмар, вот лентяи-то!

Это когда-то было колодцем. Наверное, раньше он питался от реки Айгри, но теперь воды видно не было, большие белые облицовочные плиты кое-где потрескались, земля и мох забились в трещины. Но не это впечатляло.

Сначала Ольгерд даже отшатнулась, но потом, сообразив, тихонько рассмеялась. Ну и трусиха! Эта фигура не могла быть живым человеком.

Над колодцем склонился мужчина. Статуя выглядела настолько реалистичной, кожа мужчины была такого же цвета, как и у Ольгерд, только немного посерела, одежда, куртка и штаны казались настоящими. Девочка даже прикоснулась к ним, желая убедиться в этом, но ощутила гладкий камень. Она ожидала, что мужчина вздрогнет и поднимет голову, чтобы взглянуть на неё. Но он не в силах был оторваться от колодца. Скульптор, видимо, хотел, чтобы он смотрел на своё отражение в колодце, но теперь, без воды, мужчина просто пялился застывшим взглядом вглубь. Статуи богов в храме никогда не вызывали у неё таких эмоций. Они были слишком возвышенные, с белой, почти голубоватой кожей и в одеждах, скрывающих большую часть фигуры. Храмовые скульпторы поленились делать богов реалистичными, а, может, специально решили сделать их непохожими на людей. У создателя этого мужчины был истинный талант.

Поддавшись влиянию этого красавчика, Ольгерд тоже склонилась над колодцем. Может, в нём осталась вода? Можно попросить отца, он отдаст приказ, и колодец расчистят, нельзя такой красоте оставаться заброшенной. Девочка шаловливо улыбнулась, взяла мужчину за руку и, став напротив него, прислонилась лбом к статуе. Сейчас они были заговорщиками, они знали, что на глубине этого колодца есть что-то важное. Она склонилась ниже, опёршись для удобства коленом о плиту. В глуби что-то блестело и покачивалось.

Внезапно она покачнулась, теряя равновесие. Старая плита надломилась, а коварный каменный мужчина – она могла поклясться в этом – увернулся, не дав ей схватиться за него.

И Ольгерд полетела в колодец.

«Какая же глупая смерть, – думала она, беспомощно размахивая руками, пытаясь ухватиться за скользкие камни, покрытые мхом – теперь меня никогда не найдут. Не придёт в голову искать здесь. Эту игру я выиграла, Мелиса».

Она вопила, ожидая удара в любой момент. А вдруг она не умрёт сразу, а сломает что-нибудь и будет здесь лежать, пока не умрёт от голода? Это пугало ещё сильнее.

Что-то сверкнуло, да так сильно, что девочка зажмурились. А когда открыла их…

Она находилась в странном месте. И это точно не могло быть дном колодца. Или…?

Помещение по форме напоминало гигантский, высотой с десятиэтажный дом, улей. Стены были не каменными, не деревянными, а из какого-то странного бурого пружинящего материла, немного похожего на дерево. Они шли вверх неравномерно, слоями, словно их слой за слоем лепили какие-то огромные насекомые. Ольгерд передёрнуло. С воображением у неё было всё в порядке, и она тут же стала озираться в поисках этих трудолюбивых строителей.

Тщетно. Она была здесь одна. Принцесса стояла посреди настоящей свалки, на самой вершине этой горы. Всё это годами падало в колодец?

Глупость, не могло в колодец нападать столько мусора. Обломки стульев и столов, комья земли, книги (огромные, размером с саму Ольгерд, и совсем обычные). Она поняла, что и сама стоит на огромной книге. Вниз вела импровизированная лесенка, непонятно было, сделал ли её кто-то, или она сама сформировалась.

Откуда идёт свет? Ольгерд запрокинула вверх голову. В потолке, в середине улья, была круглая дыра размером с поляну. Колодец?.. Да нет же! Оттуда лился лунный свет, а был самый разгар дня, когда они задумали играть в прятки. О боги, да где же это она?

В такие переделки Ольгерд ещё не влипала. И никто из сестричек тоже.

В любом случае, залезть наверх и проверить что там она не сможет. Лестницы наверх не было. Зато была та, что вела вниз.

И Ольгерд начала спуск.

***

Она спустилась без особого труда. И тут же обнаружила небольшую арку, что вела в другое помещение. Перед ней предстало что-то среднее между садом и книгохранилищем. Здесь явно резвился какой-то безумный учёный, наподобие сестрёнки Горгии, многочисленные полки с книгами и склянками, а также разными чудными штуковинами тянулись почти до потолка. Ольгерд с удивлением подметила, что в этом месте светло как днём. Поток был невыносимо далеко, он был прозрачным, словно огромное окно. Из него лился солнечный свет.

Белые воздушные цветы шиповника высовывались тут и там, пол зарос бодрым ёжиком изумрудной травы, горицея кустиками расположилась на полках и на земле, она ещё не цвела, но аромат выдавал её присутствие. Хоть рви в охапку и тащи домой. Из них же делают духи, дорогое удовольствие, Альберика и Кантелия оценили бы подарок.

Ольгерд всхлипнула. Ей пришла в голову мысль, что Альберику или Кантелию она может больше и не увидеть. Как же выбраться из этого заколдованного места?

И тут она увидела его.

Яйцо было похоже на бутон огромного цветка. Коричневатое, с упором в красное, оно было покрыто чешуйками, завёрнутыми кверху, которые любому могли показаться нераспустившимися лепестками. Любому, кроме Ольгерд.

Она зачитывалась книгами о драконах с тех самых пор, как научилась читать. Она-то и читать научилась быстро именно для того, чтобы узнать больше о прекрасных созданиях, разумной расе, единственной из всех существующих умевшей летать. Расе, когда-то существовавшей. Ольгерд услышала о них в одной из сказок Трип, но повариха так мало знала, что не могла утолить огонь любопытства юной принцессы.

В одной из книг были описания четырёх хелей, это слово было позаимствовано у самих драконов. Они не были единым народом, а делились на четыре большие группы. Ольгерд долго считала, что драконы существуют в их мире, просто где-то далеко. В самом деле, бродить по Серому замку им никто бы не дал! Каким же было разочарованием узнать о том, что драконы были уничтожены в результате какой-то древней войны и теперь все обитают за Гранью. Ольгерд проплакала весь день, узнав об этом. Автор не вдавался в подробности, что стало причиной войны и уничтожения драконов. Но он сделал от руки рисунки яиц драконов. Все четыре, потому что яйца хелей сильно отличались по виду. Он даже раскрасил их.

Ольгерд провела немало времени, рассматривая эти рисунки. Она надеялась, что, столкнувшись с драконьими яйцами, не пройдёт мимо. А вдруг…? Вырастить их – это было бы по-настоящему круто!

И вот это знание ей пригодилось. Яйцо мирно лежало на третьей полке одного из шкафов. Не дотянуться, эти полки мастерили какие-то великаны, те, что читали книги в помещении, что она окрестила свалкой. Она огляделась по сторонам в поисках лесенки. У одной из полок действительно стояла рассохшаяся деревянная лестница.

Дотащить её до нужной полки было не так-то просто, лестница оказалась тяжеленной, да ещё мстительно отбивала чечётку по коленкам девочки, посмевшей её потревожить. Но, наконец, Ольгерд справилась и прислонила упрямую мебель к полке. Она почти взлетела по ступеням, даже не позаботившись об их целостности и обхватила руками яйцо. А зря. Лестница зашаталась, и та ступень, на которой стояла принцесса, треснула. Спускаться со своей драгоценной ношей было делом нелёгким. Тут уж Ольгерд разосторожничалась.

Яйцо было большое, руки девочки с трудом на нём сходились, и неожиданно тёплое, словно лежало на солнышке. Присмотревшись к нему, принцесса увидела, что оно слегка подсвечивается. Она прислонила к нему ухо. Чем тьма не шутит, а вдруг оно ещё живое и она сейчас услышит сердцебиение?

Чудо не произошло. Яйцо ничем не отличалось от нагретого солнцем валуна. Бутону не суждено было распуститься.

Стоять на месте смысла не было. Она не нашла здесь ни ягод, ни фруктов, ни грибов из тех, что можно было есть. С водой тоже дело обстояло неважно. Нужно было пойти поискать что-нибудь, что могло бы пригодиться, но оставить драконье яйцо без присмотра не хотелось. Теперь Ольгерд ни за что не рассталась бы с желанной добычей, даже если ей не суждено вырастить дракончика.

– Куда бы его положить? – вслух спросила она и испугалась звука собственного голоса. В тишине этих развалин он звучал слишком звонко, по-чужому.

Но милостивое небо протянуло принцессе руку помощи. Взгляд её зацепил кусок материи, она метнулась к нему и обнаружила просторную заплечную сумку, сплетённую из чего-то, больше напоминающего сухую траву, чем настоящую ткань. Она встряхнула сумку – из неё посыпался мелкий мусор. Осмотрела. Годится.

Запихав яйцо туда и со вздохом взвалив сумку на плечо, принцесса стала пробираться дальше по не слишком-то просторному проходу. Растения чувствовали себя здесь вольготно и освоили большую часть помещения, так что нужно было внимательно смотреть под ноги.

Помещение расширялось. Оно всё меньше походило на комнату. Стен видно не было, дикий виноград полностью спрятал их от взгляда. Из стен, пола и потолка высовывались любопытные, как садовые гномы, зонтики грибов.

Ольгерд присвистнула. Некоторые из грибов были ростом с неё, шляпки других были настолько широки, что спрятаться под ними можно было нескольким взрослым людям.

Пройдя еще немного, она поняла, что находится в лесу. Но этот лес ничего общего не имел с парком Серого замка и лесом вблизи Скуориша. Здесь была не одна, а множество тропинок, выложенных крупными каменными глыбами. Они уже наполовину заросли травой, но всё ещё угадывались. Синие дубы-великаны со стволами, которые могли обхватить только десять человек, взявшись за руки, соседствовали с тонкими и извилистыми вьюшками-альбиносами. Между некоторыми из дубов были перекинуты подвесные мостики, уже полуистлевшие.

Ольгерд пошла наугад по одной из тропинок и вышла к водоёму. Озеро мерцало и переливалось зелёным, оттенками синего и тёмно-серого. К этому моменту девочке уже так хотелось пить, что она решила напиться из него. Она выбрала порожек поудобнее, наклонилась и…

Увидела второе яйцо.

Это настолько потрясло принцессу, что она тут же забыла о своей жажде.

Это яйцо было чем-то средним между камнем и луковицей, часть его заросла водорослями, но изогнутые кверху чешуйки тянулись вверх как ростки.

– Ты его тоже заметила? – спросили её.

– Да, и не знаю теперь, как быть, – машинально ответила она.

– А тут и знать ничего не надо. Рррех! Нырни и вытащи его из воды.

Тут Ольгерд наконец-то обернулась.

В двух шагах от неё стояло странное существо. Оно не было человеком, это точно. Скорее, белый светящийся сгусток. По форме существо больше всего было похоже на тонкую и изящную гончую, которая неожиданно обзавелась длинными острыми ушами и роскошным хвостом, который тянулся за ней шлейфом.

Ольгерд подскочила к нему и тут же запустила руки в хвост. Бесполезно. Длиннохвостая гончая была неосязаема.

– Рррех! – возмутилась та, пряча хвост, – убери руки! И где тебя учили манерам, девочка?

– В Сером замке, – потупилась Ольгерд.

Существо заинтересованно наклонило голову вбок:

– В Сером замке, говоришь? Гостья издалека – долгожданная гостья! Как же долго я тебя ждал.

– Издалека? – изумилась Ольгерд, – это же здесь, поблизости.

Гончая прищурилась:

– Зачем притворяешься глупой? Ты и сама знаешь, что рядом с Серым замком таких мест нет.

– Но я совсем недавно была там! Потом упала в колодец и оказалась в таком странном полуразвалившемся доме…

Её собеседника интересовало другое.

– Что это у тебя там, за спиной?

Ольгерд оглянулась, пытаясь понять, что стало предметом его любопытства, но существо проворно, в одно мгновение, обежало её кругом.

– Ты нашла это яйцо там, в поместье? – уточнила гончая.

– Да, а что?

– Мне нельзя туда. Но я помнил, что оно там есть.

– Почему тебе нельзя туда?

– Почему ты взяла его?

– Ты не ответил на мой вопрос.

– А ты – на мой.

Ольгерд вздохнула. Всё-таки эта вредная полусобака-полулисица была её единственным шансом разобраться, где она и что происходит.

– Я всю жизнь мечтала о том, что смогу вырастить дракона. И я решила…

– Что стоит попытаться? – прозорливо заметило призрачное создание, – хорошая мысль. Но тогда тебе стоит также вытащить то, второе яйцо.

– Я бы так и сделала, но тогда я промокну и замёрзну. А одежды запасной у меня нет.

– Это мы уладим, – неожиданно глубоким певучим голосом сказала гончая, – я покажу тебе место, где ты сможешь согреться. Лезь давай.

Ольгерд не слишком-то хотелось следовать совету незнакомой сущности, тем более, что её совет больше всего походил на приказ. Но она решила рискнуть. А какой у неё был выход?

Она сняла сумку, рубашку, штаны, и полезла в озеро.

– Только не пей эту воду, – донеслось до неё, – ядовитые цурамы моют корни в этих водах не один год. Уверен, что они поделились своим ядом с озером.

– Теперь мне ещё больше захотелось купаться, – съязвила девочка.

До яйца было не так уж далеко, ей даже не пришлось плыть, в этом месте воды было по пояс, не больше. Без труда вытащив псевдо-луковицу, Ольгерд умостила её в сумку по соседству с первым яйцом. Как ни странно, но это яйцо тоже было тёплым, а ведь оно лежало не где-нибудь, а в воде.

– Ну и где это твоё место? – спросила она гончую, которая внимательно рассматривала яйца, не приближаясь к ним, – и там можно найти питьевую воду?

Гончая подняла на неё взгляд больших синих глаз. Эти глаза были единственным, что не расплывалось на морде этого странного существа.

– Идём, – только и сказало оно.

Глава 2. Помолвка

– В третий раз повторяю: согласие на этот брак я не дам.

– Но почему?! – Клеомена даже топнула ногой, не в силах сдерживаться, – он же твой племянник! Неродной, конечно, но разве можно найти кого-то более подходящего?

Отец почти не смотрел на неё. Он говорил с ней решительно, даже сурово.

– Логвик лелеет мечту занять престол Благодатного королевства. Он считает, что родство с нами позволит ему сделать это. И, чтобы упрочить своё положение…

– Он любит меня, я это знаю! Он не раз оказывал мне знаки особого внимания, – Клеомена сама неожиданно для себя заплакала. Она не была плаксой. Лучше кричать, злится, но не реветь. Она сжала зубы так сильно, что они заныли, смахнула слёзы.

– Я знаю, что тебе так кажется. Но я также хорошо знаю Логвика. Этот человек любит только себя. Ты не будешь счастлива, если свяжешь с ним судьбу.

Отец поднял на неё глаза, и Клеомена поняла, что вся его суровость напускная. Он жалел её. Жалел, но не хотел поверить в искренность их чувств.

– Дай мне самой убедиться в этом, – глотая слёзы, глухо сказала принцесса.

– Нет. Ты предназначена для другого, дочка. Я не дам тебе по глупости загубить свою жизнь и связать её с человеком честолюбивым и пустым.

– Для чего же я предназначена? Что вы хотите этим сказать? Раскройте мне этот секрет, окажите милость! – она пыталась говорить язвительным тоном, но голос срывался.

– Ты – одна из тех, в ком спасение Благодатного королевства. Это всё, что ты должна знать сейчас.

– Я не хочу никого спасать! – упрямо нахмурила брови девушка, – я хочу быть вместе с любимым!

– Наш разговор окончен, – жёстко сказал отец и склонился к бумагам, больше не обращая на неё внимания.

– Как скажете! – крикнула принцесса и выскочила, хлопнув дверью.

Это так унизительно! Она ведь уже дала согласие герцогу. Она была уверена, что отца обрадует их союз. Новость пролилась ледяным дождём на голову. Логвик, милый Логвик…

Она сама не заметила, как пришла к себе в комнату и села у туалетного столика. Взглянула на отражение в зеркале. Ох, хорошо, что она не встретила никого по пути. Тушь прочертила тёмные дорожки на щеках, тщательно подобранный образ нарушен. Нужно срочно привести себя в порядок, чтобы Логвик не увидел этого.

Она не была красавицей, она знала это. Они с сестрой-близнецом были поразительно похожи друг на друга. За исключением глаз. Именно эти глаза делали Элисану такой хрупкой, мистической, завораживающе красивой. А Клеомену – посредственной и невыразительной. Тёмно-карие, как два уголька, глаза были слишком маленькими, губы слишком тонкими, щёки слишком бледными. Но вот волосы! Клеомена обожала свои волосы. Блестящие, гладкие, густые, до талии – они были её гордостью и напоминали о южных красавицах.

Клеомена рано освоила косметику, и искусный румянец розовел на её щеках, помада увеличивала губы, волосы ей укладывали в сложные, постоянно меняющиеся причёски. Она ловила на себе взгляды мужчин, и это подтверждало, что подать себя она умеет.

Логвик часто гостил в Сером замке, хотя имения его находились поблизости от Евтара. Он всегда приезжал в Овальный замок, когда король находился там, он был одним из приближённых ко двору и хорошо разбирался в делах торговли. От имени короля он вёл дела с торговцами Долины цветов, и часто, приезжая в Серый замок, привозил сёстрам гостинцы из тех, что так просто не достать. Герцог был одинаково дружелюбен со всеми ними, не выделяя никого. Статный, обходительный, с обаятельной немного извиняющейся улыбкой он производил впечатление на леди. Кое-кто из придворных дам не отказался бы заполучить его себе, об этом Клеомена хорошо знала. Но с ними герцог хоть и любезничал, но держался отстранённо, это было заметно. Охотнее он общался с Альберикой, Снежной, Кантелией и Клеоменой.

Конечно, он нравился ей, но показывать это она не стала бы ни за что, если бы сам он не сделал шаг навстречу. Несколько месяцев назад, на одном из традиционных приёмов с чаепитием и танцами, он долго наблюдал за разрумянившейся и разгорячённой танцами девушкой. Она, ясное дело, заметила это, но вида не подала. Обмахиваясь веером, Клеомена стояла у стола с прохладительными напитками, когда герцог подошёл к ней.

– Как бы мне хотелось погрузить пальцы в шёлк ваших волос и гладить, гладить их беспрестанно, – прошептал он на ухо принцессе, отчего у той побежали мурашки по спине.

Она игриво погрозила ему пальцем и весь день пребывала в превосходном настроении. С тех пор и понеслось. Они флиртовали друг с другом всё смелее, сёстры понимающе улыбались, дамочки-соперницы одаривали Клеомену мрачными взглядами.

Она с трепетом ждала от него заветных слов, ведь всем было ясно, что такое происходит не просто так.

И вот – дождалась. Мда…

Приведя себя в порядок, Клеомена выскользнула в сад. Она спешила в условленное заранее место встречи в саду. Сгущались сумерки, так что она не боялась наткнуться на кого-нибудь из придворных. А даже если наткнётся, и что? Это её владения, и она имеет право ходить там, где хочет. И быть с тем, с кем хочет.

Герцог ждал её на условленном месте, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения.

– Вот и ты! – он тут же прижал её к себе и нежно поцеловал, – уже думал, что не придёшь. Ну, что сказал дядя?

– Лучше не спрашивай, – принцесса уткнулась в ворот его рубашки и тяжело вздохнула.

– Как? – с удивлённым смешком герцог слегка отстранил её от себя, заглянул в лицо, – ты шутишь?

– Какие шутки! – обиженно ответила та, – как с таким вообще можно шутить?

– Расскажи мне всё по порядку. Что сказал король Роберт?

Клеомена передала слова отца своему троюродному брату, опустив нелестную характеристику, которую дал отец избраннику. Изумление его росло.

– Завтра я сам поговорю с дядей, – сказал он твёрдо, – я смогу его убедить. Не понимаю, какие у него могут быть возражения. Немыслимо!

Наутро, однако, когда они встретились, по одному выражению лица Логвика стало понятно, что переубедить короля ему не удалось. Герцог был мрачнее тучи.

– Король отсылает меня по важному делу в Долину цветов. Какие-то неувязки с договором. Я должен уехать вечером. Но эту поездку можно было отложить, если бы не желание дяди разлучить нас, – сказал он вполголоса так, чтобы другие придворные не слышали их разговор.

Клеомена со всей силы сжала запястья:

– Я боялась, что так будет. Сегодня я почти не спала, всё думала о том, как нам быть. Я не переживу разлуки с тобой. А что, если мне бежать с тобой и пожениться по чужим обычаям? Тогда отец волей-неволей признает наш брак.

– А если нет? Ты готова всю жизнь скитаться по чужим странам? Кроме того, обряд Благодатного королевства связывает души по-настоящему. Я не верю в свадьбы по чужим обычаям.

– И что ты предлагаешь? – непонимающе воззрилась на него девушка.

– Подождать. Выждать хотя бы полгода и попытаться снова. Дядя может смягчиться со временем.

– И ты готов ждать?

– Ты не заметишь, как быстро пролетят эти полгода. Я вернусь, и мы предпримем ещё одну попытку.

– А если отец не пойдёт нам навстречу? Что тогда? Мы поженимся всё равно? – Клеомена пыталась заглянуть в глаза герцогу, но тот отвёл взгляд.

– Держи себя в руках, – сказал он, – мы привлекаем слишком много внимания.

– Сожалею, сударь, что заняла ваше драгоценное время, – она делано улыбнулась ему и слегка поклонилась, – вам же ещё в дорогу собираться. Не буду больше испытывать ваше терпение.

Развернувшись, она стремительной ласточкой полетела к замку.

– Клеомена, подожди! – окликнул он её, но вслед не побежал.

Она знала, что так и будет. Герцог Логвик всегда бы таким рассудительным, слишком. И если она, запершись в комнате, откажется выходить, есть и разговаривать, то это не помешает ему преспокойно уехать в Долину цветов. Горькое разочарование разлилось полынной настойкой по телу и душе, проникло во все трещинки, связало по рукам и ногам.

Дверь скрипнула и тихонько приоткрылась. Серым мотыльком в комнату впорхнула Элисана. Клеомена отказывалась замечать её. Она даже отвернулась к стене лицом. Нежно и едва касаясь, сестра стала гладить её по голове, это успокаивало, хотя признаваться в этом не хотелось.

– Не злись на отца, – прошептала слепая, – он заботился о тебе, когда решил проверить герцога.

– Скорее он заботился о каком-то мифическом спасении королевства, – Клеомена мотнула головой, стряхивая руку сестры, – только вряд ли наше королевство нуждается хоть в каком-то спасении.

– Об этом тоже, – не стала отрицать сестра, – зло может пробудиться в любой момент, и мы одни из тех, кто сможет ему противостоять.

– О боги, тебе бы проповедовать о конце света на площадях! – фыркнула Клеомена, – такую ахинею ты несёшь!

– Можешь мне не верить, я не прошу этого, – тихонько вздохнула сестра, – только вот отец, желая проверить искренность чувств твоего избранника, дал ему понять, что не против такого зятя и что он просто не хочет выдавать замуж младших дочерей, пока не вышли замуж старшие. И если Логвик рассмотрит кого-нибудь другого…

Она помолчала немного и продолжила:

– Герцог согласился с доводами отца. И даже более того. Он с извиняющимся смешком (этим его характерным) поведал, что лишь пошёл навстречу твоему навязчивому желанию быть любимой и из симпатии к тебе согласился на такой шаг. Но что тебя он не любит, а нравится ему больше совсем другая сестра – о чудо – старшая. Тебе сказать кто?

– Не надо, – Клеомена побледнела, и, повернувшись, села на кровати. Лицо её сейчас напоминало восковую маску, – я знаю.

– Зато Альберика не знает о притязаниях герцога. Она всерьёз полагала, что он сделает предложение тебе. Так что не злись на неё, если…

– Я злюсь не на неё, – металлическим голосом ответила девушка, – он ещё пожалеет.

– Возможно, – Элисана обняла сестру за плечи. Клеомена знала, что сестре нужно касаться человека, чтобы облегчить душевные страдания. Сестра обладала даром забирать чужую боль, пусть не навсегда, но на время. Что чувствовала она сама при этом, оставалось загадкой.

– Откуда ты знаешь всё это? – спросила Клеомена, – ответ Логвика…

– Я была там, – призналась сестра, – пряталась за занавеской. Отец хотел, чтобы я помогла тебе.

– Как всегда предусмотрительно, – с издевкой сказала принцесса.

Герцог Логвик приехал с визитом в Серый замок спустя год после описанных событий. И начал активно ухаживать за Альберикой.

Клеомену же в это время беспокоило совсем другое.

Глава 3. Логово духа

Гончая привела Ольгерд к настоящему каменному дому. Найти его самой у неё вряд ли вышло бы, дом утопал в зарослях, вокруг него и над ним раскинули свои белые зонтики цветы с толстыми тёмно-зелёными стволами, вьюны заключили дом в свои объятья. Чтобы войти внутрь, Ольгерд пришлось протиснуться между двумя гигантами цветами. Но сама дверь была очищена от растительности, только мох въелся в доски снизу, в остальном это была добротная дверь. Ольгерд задержалась на пороге, оглянулась на призрачное создание.

– Входи, – подбодрила её гончая, – здесь не заперто.

Дверь открылась без проблем. Ольгерд осмотрелась, сделала пару неуверенных шагов. Сквозь одинокое окно пробивался свет, но его явно было недостаточно, чтобы хоть что-то рассмотреть. Тем более что большая его часть была занавешена.

– Ничего не видно, – пожаловалась она.

– Сейчас, – голос, раздавшейся за спиной, был вроде бы знаком ей, но что-то неуловимо изменилось. Он словно приобрёл плотность и теперь принадлежал мужчине. Это было очевидно.

Одна за другой начали загораться свечи. Их здесь было множество, чёрные, тёмно-зелёные, густо-жёлтые, толстые, громадные, тонкие… Здесь была даже люстра, деревянное колесо, усеянное свечами. Занавеска отодвинулась, впуская свет солнца, всё это происходило само собой с шорохом, шелестом, комната жила своей жизнью.

Это была большая комната, с очагом, окружённом камнями в центре, с полками, шкафами, двумя длинными столами и лавкой. На полках ровным рядом стояли банки с жидкостями, дымом, смесями и частями животных, с потолочных балок свисали пучки самых разных трав, крылья, хвосты.

– Невероятно, – прошептала девочка.

– Нравится? – смешок напомнил ей, что она не одна, – располагайся. Сейчас разведу огонь в очаге.

Тут только она обратила внимание на своего нового знакомого. Перед ней стоял черноволосый мальчишка лет шестнадцати, может, чуть старше. С белой, почти голубоватой, как у статуй богов, кожей, тощий и высокий, на две головы выше её. У него было нечто общее с гончей – пронзительные синие глаза.

– Что ты за создание такое? – спросила девочка.

– Зови меня просто – дух. Да и какая разница кто я, главное, что я могу тебе помочь, – ответил юноша.

Он сделал манящее движение руками, и Ольгерд с ужасом увидела, как две руки в чёрных перчатках размером с лисиц втащили в комнату несколько толстых сучьев и свалили их в очаг. Просто большие руки, обрывающиеся на запястьях. Сделав это, руки по паучьи перебирая пальцами, убежали.

– Хватит дрожать, – сказал дух, – прислужник тебя не тронет. В дальнем углу есть шерстяное покрывало, закутайся в него, пока твоя одежда не просохнет. И садись к очагу.

«Стоять столбом и дрожать – это верх глупости», – решила Ольгерд и последовала совету-приказу. Этот мальчишка пугал её, но он хотя бы помогал ей. Стоит быть благодарной за это.

Когда она, с горем пополам завернувшись в колючее покрывало, выбралась из угла, в очаге уже горел огонь, а мальчишка рассматривал драконьи яйца, уложив их на один из столов.

– Эй! – возмутилась принцесса, – они мои!

– То, что ты подержала их в руках не значит, что они твои, – возразил, даже не взглянув на неё, нахальный дух, – я день ото дня стоял на берегу того озера, желая достать его.

Его длинные белые пальцы осторожно ощупывали яйцо, он делал это так бережно, медленно…

– Ну так и взял бы! – Ольгерд подошла к нему вплотную и притянула к себе второе яйцо, – зачем было заставлять меня делать это?

– Не мог, – процедил дух, – я воплощаюсь только здесь, в своём логове.

Он произнёс слово «логово» с таким отвращением, будто о тюрьме говорил. А, может, так оно и есть?

– А почему ты не послал за ним тех… эээ…прислужников? – Ольгерд кивнула в сторону двери.

– Моя магия рассеивается в этом проклятом лесу, – пояснил юноша, наконец удостоив её взглядом. И даже больше, чем взглядом. Он долго и пытливо всматривался в её лицо, Ольгерд даже показалось, что сейчас он начнёт щупать её так же, как яйцо.

Обошлось. Дух отвернулся и стал исследовать второе яйцо.

– Ты невероятно везучая, – сказал он, – забраться в старый портал, найти целых два яйца, встретить меня, того единственного, кто сможет вернуть тебя домой…

– Ты правда можешь сделать это? – вскинула голову принцесса. Она уже потеряла всякую надежду выбраться из этого заколдованного места.

– При одном условии, – усмехнулся дух.

– Даже знаю при каком. Я оставлю яйца тебе, – Ольгерд упёрла руки в боки, всем своим видом выражая протест.

Он бросил на неё задумчивый взгляд.

– Без них я не уйду, – заявила принцесса, – я чувствую, что это моя судьба была найти их. Что-то вело меня к ним.

– Хм… возможно, ты права. Опиши мне то, как нашла первое яйцо. Меня интересует то, что ты чувствовала при этом.

– Ничего особенного. Взгляд притянуло к нему, словно магнитом. Ну, знаешь, что такое магнит? Но когда я коснулась его… оно было таким тёплым, живым, что ли.

– И второе тоже?

– Ты ведь только что держал их в руках, почему спрашиваешь?

– Я дух. В этих местах живых людей не было очень давно. Я всё ощущаю иначе.

– Второе тоже тёплое.

Какое-то время он размышлял, разглядывая её. Наконец, принял решение.

– Мы сможем договориться. Сейчас я выведу тебя отсюда. Яйца ты оставишь здесь. Подожди, не перебивай. Важно, чтобы ты так сделала. Ты сказала, что чувствуешь тепло, исходящее от них. Это значит, что они ещё живы.

– Ты уверен в этом?

– Да. И мы с тобой вырастим драконов. Для этого недостаточно просто оставить их в тёплом и сухом месте. Вот ты знаешь, что нужно делать?

– Нет, – Ольгерд нахмурилась, – ты, что ли, знаешь?

Самоуверенность этого существа действовала ей на нервы.

– Я знаю, как к этому подступиться.

– Чем ты вообще здесь занимаешься? – с подозрением спросила принцесса, оглядывая комнату, которая была чем-то средним между лабораторией и ведьминым логовом.

– Это неважно, – дух скривился так, словно вопрос девочки был кислым на вкус, – важно сейчас то, что я смогу здесь создать условия для выведения драконов, а тебе это сделать будет проблематично.

– Мой отец…

– Обычный человек, хоть и король. Я же живу здесь так давно, что застал то время, когда Благодатного королевства вообще не существовало.

– Ладно, – смирилась Ольгерд, – ты можешь пока присмотреть за яйцами.

Мальчишка слегка улыбнулся.

– Умница, – одобрил он, – знаешь, когда нужно уступить. В награду я тебе скажу ещё кое-что. В тебе сильно развит дар Пастуха, девочка. Ты правильно сказала, что найти яйца была твоя судьба. Но ты никогда не узнала бы о ней, не попади ты в эти заколдованные места. Дар пробудился. Теперь ты будешь чувствовать их, если окажешься поблизости. Не пропусти.

– Не пропущу, уж поверь мне.

– Отлично. Одевайся и пойдём, покажу портал, – он встал с лавки.

– Но…

– Что? – вопросительно приподнял брови юноша.

– Вещи же мокрые.

– А ты проверь, – усмехнулся дух.

Через несколько минут она уже пробиралась сквозь заросли. Серебристый хвост гончей мелькал впереди, указывая дорогу.

Дух остановился перед одним из деревьев-гигантов. Тесные объятья вьюнов, казалось, душат дерево.

– Раздвинь растения – вот здесь, – гончая мазнула хвостом по боку исполина.

Ольгерд, с сомнением покосившись на проводника, стала отдирать намертво впившиеся в дерево стебли. Они сопротивлялись ей, словно живые. Впрочем, растения далеко не мертвы, хоть и не могут двигаться так быстро, как люди. Руки девочки быстро провалились в пустоту. Ольгерд удвоила усилия и обнаружила внутри дерева зияющий чернильной пустотой лаз.

– Туда тебе и надо, – пояснил дух, – портал хоть и старый, но построен настоящим мастером, поэтому всё ещё работает. Можешь бояться всласть, это не повлияет на то, куда ты попадёшь. Но, прыгнув в него, думай о Сером замке, тогда он доставит тебя на место.

– Тот колодец, в который я упала, работал так же? Но я не загадывала это место, я даже не знала о его существовании.

– Нет. Это место – нечто вроде нейтральной зоны. Когда-то этот лес был создан очень могущественным магом, в его лаборатории ты и оказалась. Чтобы облегчить себе работу, он построил сеть порталов из разных мест, которые ведут сюда. Эта сеть дверей-порталов служила ему и ещё нескольким избранным, из числа его друзей. Но он давно не появлялся здесь.

– Умер?

– Не думаю, – покачала головой гончая, – скорее, игрушка ему надоела.

– Но ведь это было очень давно, – не согласилась Ольгерд, – он должен был умереть.

– Если маг настолько могущественен, то он сам решает, когда ему пора отправиться за Грань.

– Ты хорошо его знал?

– Я почти не встречал его. Но существа, подобные мне, чувствуют силу. Это наше преимущество. Мы хорошо знаем, кто на что способен. А тот маг и его друзья были способны на многое, – глаза гончей сверкнули, сложно было сказать, какие эмоции испытывает это невероятное существо.

– Это он запретил тебе заходить в лабораторию? – рискнула спросить принцесса.

– Не только мне, но многим другим, в том числе таким, как я. Он не любил, когда кто-то мешал его работе.

– Чем же он там занимался?

– Это ты и сама можешь узнать. В следующий раз ты снова сначала попадёшь в лабораторию. Погуляй там, почитай книги. Они тебя заинтересуют, я уверен. А потом приходи в гости. Мы будем тебя ждать.

Ольгерд уже перекинула одну ногу в дупло и собиралась с духом, чтобы снова нырнуть в неизвестность, когда гончая сказала напоследок:

– И ещё: не говори никому, что ты нашла здесь. Лишние гости мне не нужны, а все, кроме тебя, лишние. До встречи.

И, потеряв всякий интерес к принцессе, дух углубился в лес.

– Да скорой встречи, – сказала в спину ему Ольгерд, – я обязательно вернусь сюда, чтобы узнать, как себя чувствуют будущие драконята. Я наконец-то нашла их и теперь не потеряю больше.

И прыгнула в неизвестность. Неизвестность оказалась довольно мягкой, прохладной и влажной.

Некоторое время Ольгерд лежала, вдыхая запах земли и сырости.

– Попалась, – Мелиса схватила её за руку, – ты почему не спряталась? Лежишь тут, нежишься. Спала, небось?

Как всегда, речь сестрички была на высоте.

Ольгерд открыла глаза, привстала и обнаружила, что лежит на ковре из мха, ногами упираясь в гнилой пень. Колодца рядом не было.

«А не приснилось ли мне всё это?» – сомнение толкалось, занимая собой все другие чувства. Слишком невероятным казалось всё, случившееся с ней.

Ольгерд встала, отряхнулась. Расправила ноющие плечи. Особенно болело плечо, на котором висела сумка с яйцами. Эта тянущая боль обрадовала принцессу настолько, что она даже стала приплясывать на ходу.

– И что это мы такие весёлые? – поинтересовалась сестричка.

– Ох, да я просто рада, что проснулась, – не моргнув глазом соврала Ольгерд, – сны были какие-то странные.

– И не думай отлынивать, не жди пощады, – хищно улыбнулась Мелиса, – теперь твоя очередь водить.

Глава 4. Проклятый дар

Клеомена почувствовала боль и только потом проснулась. Боль была тем самым толчком, который не дал сну ни малейшего шанса. Вся левая половина головы пульсировала, выкручивала, сминала сознание. Клеомена застонала и коснулась щеки. Первопричиной был больной зуб.

Это было так странно. Этот зуб раньше не беспокоил её, но что она знает о болезнях зубов?

Принцесса разлепила веки, села на кровати и заметила служанку, стоящую на пороге. Вид у девушки был потрёпанный.

– Ваш батюшка дал распоряжение разбудить вас и помочь одеться. Он просил напомнить о том, что сегодня ждёт вас всех в большой голубой гостиной сразу же после завтрака.

Служанка уже подготовила таз с тёплой водой и чистое полотенце. Клеомена умылась и взглянула на себя в зеркало. Внешне всё было в порядке, щека не распухла. Но зуб сверлил невыносимой болью. Она поморщилась и, не удержавшись, снова коснулась щеки.

– У вас что-то болит? – с явным сочувствием поинтересовалась служанка.

– Зуб, похоже, – Клеомена сама не понимала, почему это разоткровенничалась с незнакомой простушкой.

– Ох, как же я вас понимаю! – запричитала девушка и тут принцесса заметила, что у неё-то как раз заметно припухла щека, причём тоже левая, – как же этот дурной зуб меня изводит, уже две осьмицы покоя не даёт!

– Где Елена? – оборвала её излияния Клеомена. Девушка залилась краской.

– Она сейчас у Её Высочества Элисаны, отправила меня к вам, чтобы не терять времени.

– Мне нужна она, – отчеканила принцесса, – так ей и передай. И тут же, бегом, к целителю.

– Но как же… – растерялась девушка. Слово «целитель», очевидно, пугало её больше, чем больной зуб. Мелкие людишки, что с них взять. Такие проблемы целитель Серого замка и его два помощника решали запросто. Но прислуга боялась их больше, чем огня. Королевский целитель Люмен нрав имел непростой, хотя с готовностью шёл на выручку любому страждущему.

– Больных здесь не потерплю, – не терпящим возражений тоном сказала принцесса, – Люмену скажи, что я жду его как можно скорее.

– Слушаюсь, – служанка выскользнула за дверь. И тут же Клеомена стала приходить в себя.

Мир снова вернул свои краски. Аромат пиннов, тонкий и едва уловимый, перестал раздражать, теперь девушка вдыхала его с удовольствием.

«Может, я поспешила, и Люмена не стоило тревожить? Нет, провериться лишний раз не помешает. Раз зуб начал беспокоить, так просто это не пройдёт».

Дверь звякнула, пропев незамысловатую мелодию из популярной уличной песенки. Клеомена когда-то давно заказала такую игрушку в комнату, ей хотелось слышать каждого, кто заходит. Но это срабатывало не всегда. То ли механизм заедал, то ли сам сон принцессы оказался настолько крепок, что любой шум ему был нипочём.

Это была Елена.

– Что ещё стряслось? – сердито спросила она, – мне пришлось оставить волосы Элисаны распущенными, пустив их волнами по плечам. Чем тебе не угодила служанка?

Все няни очень вольготно себя вели с воспитанницами и не боялись перечить принцессам, чего большинство других слуг делать опасались. Временами прямолинейность и смелость Елены выводила Клеомену из себя, но чаще всего ей это даже нравилось.

– В следующий раз присылай тех, кто способен соорудить причёску, а не нянчиться с больным зубом, – надув губы, парировала Клеомена, – а Элисана не любит, когда волосы что-то стягивает. Так что она даже обрадовалась такому исходу событий.

По лицу Елены было видно, что нечто подобное ей сказала и сама Элисана, но признавать это она не станет.

Люмен вошёл в покои принцессы в тот момент, когда Елена как раз заканчивала укладывать последнюю из смоляных кос и как раз готовилась полюбоваться результатом.

– Недурственно, – оценил целитель. Вид он, по обыкновению, имел недовольный. Неудивительно, что слуги не торопились к нему с жалобами. Худощавый высокий мужчина с белоснежным ёжиком волос пугал своим внешним обликом больше, чем мифические болячки, время от времени накатывающие и отпускающие, как приливы и отливы.

– Что-то не так? – забеспокоилась Елена, тут же нервно замахав руками. Наверное, и мать больше переживать за своих детей не стала бы, чем их няня за трёх вверенных ей принцесс.

– Зуб беспокоит? – уточнил Люмен, в два стремительных шага приближаясь к столику, за которым сидела принцесса.

– Сейчас нет, – развела руками принцесса, – но утром болел невыносимо.

– Надо проверить, – Люмен заставил девушку широко открыть рот, какое-то время рассматривал ряд ровных белых зубов, постучал неизвестно откуда взявшимся молоточком и подвёл итог, – хм… всё в порядке.

– Теперь я и сама это вижу, – признала Клеомена, – но утром… это так странно…

– Боль была сильная?

– Она меня и разбудила.

– Где конкретно болело? – уточнил целитель.

Клеомена красноречивым жестом продемонстрировала, комично изогнув брови. Она доверяла Люмену, несмотря на его мрачный вид.

– Любопытно, – медленно, растягивая букву «ы», протянул целитель, – наводит на размышления.

– На какие? – изумилась Клеомена, – может, вы и меня наведёте на эти самые размышления?

– Что? – очнулся от задумчивости Люмен, – нет, пожалуй, не сейчас. Но вы держите меня в курсе, пожалуйста.

– В курсе чего? – не поняла Клеомена.

– Ваших «фантомных» болезней, – пояснил тот.

– Всё, – возмутилась Елена, – нечего мужчине делать в комнате Её Высочества! Попрошу вас!

Люмену ничего не оставалось, как уйти и оставить Клеомену в полнейшем недоумении.

***

– Ей всего пятнадцать, – возмущалась Клеомена, когда дочери короля остались в голубой гостиной одни, – почему отец вообще решил выдать её замуж? Если рассуждать здраво, то бал нужно было устраивать для Горгии, Альберики и Кантелии! Ещё немного и они превратятся в старых дев!

Внутри неё день ото дня накапливалось раздражение, словно кто-то натянул стрелу и дрожащей рукой пытался её удержать. Выхода этому раздражению не было.

– Говори за себя! – вспыхнула Горгия. От злости её лицо покрылось смешными красными пятнами, – я вообще замуж не собираюсь! А ты лучше плети свои косы и надувай губки, чтобы привлечь побольше пустоголовых оболтусов!

– Ты тоже об этом подумала, вот и злишься теперь! – усмехнулась Клеомена. Она любила выводить из равновесия настолько непохожую на неё Горгию.

– Ты несправедлива, – возразила Снежна тихим голосом, – все знают, что помолвка Кантелии и принца Альберта вопрос решённый.

Она не обмолвилась ни словом про Альберику. Правильно, Логвик должен был скоро приехать, но никто не знал, что у него на уме. О его намерениях знали только отец, Элисана, Клеомена и сама Альберика. Где-то два месяца назад она с видом оскорблённой невинности пришла к Клеомене.

– Он написал мне! – воскликнула она, – твой жених. Заверил, видите ли, в своей искренней симпатии. Комплименты расточал… Каков наглец!

– Он не жених мне, – буркнула Клеомена, сдерживаясь, чтобы не нагрубить сестре, которая, в общем, ни в чём не была виновата.

– Не жених? – изумилась толстушка, – но мы думали…

– Вы ошиблись, – Клеомена почти выкрикнула это, – ничего не хочу слышать об этом человеке. Он твой, если тебя такие интересуют…

– Хм… – сестра с сомнением взглянула на неё, но не стала больше расспрашивать.

Клеомена была уверена, что герцог интересовал сестру. Что-то неуловимо переменилось в её поведении, она всегда тщательно следила за собой, но теперь на щеках сестры нередко играл румянец, глаза блестели, наряды все были как на подбор. Она стала ограничивать себя в еде, чтобы похудеть. Пока это давало мало пользы.

Противно смотреть.

Мимо них попыталась проскользнуть Ал, и запястье Клеомены пронзила неожиданная резкая боль. Она дёрнулась и толкнула Ал.

– Ай! – взвизгнула та.

– Что с тобой? – забеспокоилась Снежна.

– Ничего, – ответила Ал.

– Запястье сломано или вывихнуто, боль невыносимая, – сквозь зубы процедила Клеомена.

– Откуда ты знаешь? – удивлённо воззрилась на сестру Ал. Снежна тоже не скрывала удивления.

«И правда, откуда?» – подумала Клеомена, – «само прыгнуло на язык».

Она говорила о том, что чувствовала сама. Это её запястье болело сейчас.

– А ну покажи-ка! – Снежна и Фелиста засуетились вокруг Ал, и той волей-неволей пришлось продемонстрировать уныло обвисшую конечность.

– Почему ты скрывала?

– Как это случилось?

Ал молчала, уставившись в пол. Рука Клеомены изводила её. Фантомные боли, так он сказал.

– Я отведу её к Люмену. Не беспокойтесь, – сказала Клеомена.

Фелиста и Снежна удивлённо переглянулись, но возражать не стали.

***

– О чём ты думала? – увещевал главный целитель Ал, – рука побывала в настоящей мясорубке! Ещё немного и даже я не смог бы ничего сделать.

Он обработал руку сестры прозрачным, резко, но приятно пахнущим составом, запеленал как младенца, потом долго держал больную руку принцессы в своих ладонях. Клеомена внимательно наблюдала за ним во время всего действа. Раньше она никогда не придавала значения тому, что делают целители. Это была закрытая каста, не раскрывающая своих секретов.

Пока Люмен ходил за мазью, Ал внимательно и серьёзно взглянула на сестру:

– Не расспрашивай.

– Не буду, – ответила Клеомена.

Её не заботило то, во что впуталась младшая сестра. Со своими бы проблемами разобраться. Эти боли, возникающие из ниоткуда и исчезающие без следа, очень ей не нравились. В этот раз запястье перестало болеть, когда Люмен использовал на Ал мазь.

Очевидно, что Клеомена каким-то образом почувствовала боль сестры.

Когда Ал скрылась за дверью, Люмен медленно стал убирать со стола. Клеомена ожидала, что он заговорит, но тот отчего-то тянул время.

– Что со мной происходит? – требовательным тоном спросила принцесса, – второй раз за день творится что-то совсем непонятное. У меня болят чужие зубы и руки! – она почувствовала, как внутри всё сильнее разгорается гнев, он подхлёстывал её говорить всё громче, переходя на крик, – почему какая-то служанка по скудоумию не следит за собой, а страдать должна я? Почему моя неразумная сестрица вредит себе, а мучаюсь я? Как это прекратить? Ты что-то знаешь об этом. Говори сейчас же!!!

Она довела себя настолько, что тряслась от гнева. Дыхание перехватило, принцесса глотала воздух не в силах сказать что-нибудь ещё.

– Садись, – пригласил Люмен, – я приготовлю чай.

– Пить здесь? – принцесса брезгливо покосилась на небольшой столик, на котором только что целитель проводил перевязку.

Мужчина невесело усмехнулся:

– Это ещё имеет значение? Но я имел в виду стол, что у окна.

Клеомена отшатнулась, когда целитель подошёл, но он не обратил на это внимания. Он взял её под руки и почти силой усадил за маленький столик, накрытый кружевной светло-серой скатертью.

– Тебе нужно успокоиться. Мой чай поможет. Я знаю, что говорю.

– Ты так и будешь молчать?

– Я говорю с тобой, – мужчина уже молниеносными движениями забрасывал в стеклянный заварник листья, лепестки и сушёные ягоды из многочисленных банок, стоящих на полке. Его движения почему-то завораживали и успокаивали, но принцесса не дала сбить себя с толку.

– Ты разговариваешь со мной так, словно мы равны. Так нельзя.

– Тебе придётся с этим смириться. Со своими учениками я разговариваю только так.

– Опять какой-то бред, – поджала губы принцесса, – мне нечему учиться у тебя.

– Ошибаешься, – Люмен разлил по чашкам приготовленный отвар, – эффект был бы лучше, если бы мы дали ему настояться. Но я немного ускорил ход вещей.

– Магия? – Клеомена с ужасом взглянула на чашку, словно оттуда на неё таращился уж, – это пить я не стану.

– Дар целителя, – пояснил мужчина, – это благодать, посланная мне одним из Семёрки. В нём нет скверны, и он дан людям во спасение. Тебе нечего бояться. Выпей, и я расскажу тебе то, что тебе нужно знать.

Не отрывая подозрительного взгляда от лица Люмена, Клеомена сделала несколько глотков. Повеяло сороколистником и сладким духом гривицы, кислинкой напомнила о себе дикая синевика, зашептала розовая трава, она чувствовала, как медленными, но настойчивыми тёплыми волнами напиток разливается по всему телу. Не удержавшись, принцесса выпила весь «чай», не обжегшись, и ощутила, как спокойствие и уверенность достигли кончиков пальцев ног и рук.

Чашка Люмена осталась нетронута, хотя она видела, как он подносил чашку ко рту одновременно с ней.

– Сам пить не будешь? – подозрительность снова вернулась.

– Уговорить пациента принять лекарство можно, сначала приняв его самому, – пояснил с лёгкой улыбкой Люмен, – или сделав вид, что принимаешь. Мне сейчас это средство только помешает.

– Хитрец, значит. Так что там насчёт учителей и прочей чепухи?

Люмен встал.

– Пойдём, – сказал он, – нам нужно срочно поговорить с королём Робертом.

– О чём?

– О том, что ты целитель, Клеомена. Такой же, как и я. И дар, полученный тобой от бога, проявился внезапно. А это значит, что это по-настоящему сильный дар, который нужно держать под контролем.

Глава 5. Третий дракон

Ольгерд боялась, что дух провёл её и она больше не найдёт заброшенную лабораторию таинственного мага-исследователя. Но опасения не оправдались.

Колодец стоял на том же месте, где она нашла его. Она вычислила это место по дереву санхи, хотя повозиться пришлось, она набрела на дерево не сразу. Прошло всего два дня после её приключения, но девочке просто было необходимо проверить портал ещё раз. Она плохо спала, ей снились два прекрасных, как сумеречное небо, дракона, парящие в облаках.

В этот раз лететь вниз было вовсе необязательно. Ольгерд взяла с собой два каната с крючьями на конце, один конец каната закрепила в основание колодца, другой же обвязала вокруг талии и, соорудив петлю, начала осторожный спуск. Наверное, она играла не по правилам, так как верхний канат чудесным образом перетёрся, и она снова полетела в темноту.

Впрочем, она очнулась уже в знакомом месте. Улей-свалка выглядел жутковато, находиться здесь по-прежнему не хотелось. Она спускалась почти бегом и попала в заброшенную библиотеку.

Дух предлагал ей здесь задержаться. Могущественный маг когда-то построил это место для своих исследований. Чем он здесь занимался?

Она прогулялась вдоль книжных полок, читая корешки. Не всё ей было понятно. Она даже не знала, на каких языках написаны эти книги. В этот момент принцесса пожалела, что не выучила ни одного иностранного языка. Старшие сёстры знали уже делосский и эфийский, даже Мелиса в последнее время занялась изучением вольной дравы, но Ольгерд предпочитала пыльным книгам прогулки и возню в трирожной. Похоже, придётся засесть за книги.

Она выискала среди книг ту, узоры на которой сплетались в силуэты драконов. Она тоже была на непонятном языке, но принцесса припрятала книгу в заранее припасённую сумку, решив выспросить у одного из наставников, что это за язык.

Туда же отправилось несколько внушительных пучков горицеи. Почему бы не порадовать сестричек!

Бродить и выискивать непонятно что девочке быстро надоело, так что она приступила к пункту номер два – поиску жилища духа.

Найти дом, скрытый в зарослях, оказалось сложнее, чем портал. Долгое время принцессе казалось, что она идёт наобум и уже давно заблудилась. Тропинок здесь не было, сплошные заросли. Но, по-видимому, её вёл какой-то древний инстинкт. Может быть, дух прав и в ней развит дар Пастуха? Она увидела две чёрные руки, деловито роящиеся в куче сваленных как попало веток и камней. Ольгерд почти крадучись прошла мимо них и протиснулась в приоткрытую дверь. Прислужник не обратил на неё никакого внимания.

Принцесса тут же, войдя в комнату, ощутила то, о чём в прошлую встречу говорил ей дух. Она ещё не видела драконьи яйца, но уже знала, что они здесь. В груди распустился призрачный цветок, нежные его лепестки ласкали душу. Это была тихая, трепетная радость жизни. При этом девочка чувствовала, что жизней, присутствие которых отразилось в ней таким острым ликованием, было две. Ещё неокрепшие, только пробудившиеся жизни.

– Ну наконец-то! – услышала она знакомый уже ей мальчишеский голос.

Дух был тут же, сидел на лавке и листал потрёпанную толстую тетрадь.

– Меня не было всего два дня, – Ольгерд сама не поняла, как начала оправдываться.

– Здесь время течёт иначе, – мальчишка отложил тетрадь в сторону и слегка отодвинулся, открывая обзор, – взгляни-ка на наше сокровище!

Ольгерд замерла, захваченная открывшимся зрелищем.

Теперь коснуться будущих драконят напрямую возможности не было. Яйца плавали в двух больших эллипсоидах, наполненных янтарного цвета жидкостью. К ним были присоединены трубки, которые уходили куда-то в сторону печи.

– Конструкция неидеальная, но так я мог хоть что-то сделать до твоего возвращения.

– Неужели ты ждал меня? – удивилась принцесса.

– Им нужно тепло. И из нас двоих это тепло можешь дать только ты. Я тут совершенно бесполезен.

– Мне что же, высиживать их? – с нервным смешком спросила девочка.

– Глупышка, – дух скривил тонкие губы в снисходительной усмешке, – тепло иного рода. В естественных условиях родители поддерживают высокую температуру кладки, но это я уже обеспечил. Видишь, яйца заключены в нечто вроде кокона?

Ольгерд пожала плечами. Ответ был очевиден.

– Можешь дотронуться, – предложил дух, – ощущение забавное.

Ольгерд осторожно тронула эллипсоид и, ойкнув, отдёрнула руку. Ощущение было похоже на прикосновение к очень горячему желе.

– Обжигает, – пожаловалась принцесса.

– Доверчивая, – покатился со смеху дух, и девочка обиженно насупилась, – не злись, просто совпало. Оно не всегда такое горячее. Мы же не хотим сварить их. Но время от времени по ним проходит такая обжигающая волна, просто чтобы привести в чувство и снять защиту. Так они решат, что родители поблизости и они, стало быть, в безопасности. И проснутся окончательно.

– Какое же тепло ещё нужно? – вернулась к той же теме девочка.

– Наши образцы должны чувствовать, что снаружи защитного кокона их ждёт существо, бесконечно любящее их и желающее только добра.

Слово «образцы» покоробило девочку, и она решила вступиться за «своих»:

– Не называй их так!

– Вот видишь, – сказал юноша. – ты относишься к ним как к родным. А ведь эти твари могут сожрать тебя, как только ты их выходишь.

– Такого не будет, – упрямо возразила принцесса, – я сумею договориться с ними.

– Будем надеяться, – усмехнулся дух, – иначе нам придётся несладко. Но сейчас разговор не об этом.

Ты вполне можешь поладить с ними благодаря своему дару. Всем известно, что Пастух был другом всему живому, а ты, без сомнения, его последователь. Ты уже любишь этих малышей. Но оттого, что ты просто будешь стоять рядом и любить их, ничего не изменится.

– Как тогда быть? Обнять их?

– Вряд ли это поможет, – покачал головой дух, – драконы умели разговаривать, но речь их вовсе не была похожа на нашу. Они отправляли своему потомству сигналы, которые проникали даже сквозь броню оболочки.

– Пели колыбельные? – с улыбкой спросила девочка, усаживаясь на лавку рядом с духом.

– Ты что, духи сюда приволокла? – наморщив нос, спросил он.

– Ты о горицее? – девочка достала из сумки один из пучков, и дух отодвинулся, с отвращением глядя на безобидное растение.

– Убери эту гадость и вымой руки! – прошипел он, – и больше не носи это сюда!

Ольгерд пришлось оставить сумку на улице и последовать приказу негостеприимного хозяина.

– В следующий раз приноси сюда что-нибудь полезное, – сказал он, когда она вернулась, – мне здесь не хватает материала для исследований.

– Ага. И ты снова заставишь меня выкидывать это?

– Я составлю список. В заброшенной лаборатории есть всякие полезные штучки, а прислужник туда попасть не может.

– А этот маг, ну, создатель лаборатории, не обидится на меня, если я это сделаю?

– Нет. Я ж говорил, что эта игрушка ему надоела. Ну, а если он всё-таки объявится, считай, тебе повезло.

– Почему это?

– Познакомишься, – хмыкнул парень.

Его снисходительная манера разговаривать с ней, как с маленькой девочкой, раздражала Ольгерд. А ведь если бы не она, то не видать ему драконьих яиц! Ну и что, что он гораздо старше её, выглядит-то совсем молодо. Может, он вообще обманул её о своём возрасте и выделывается теперь…

– Знаешь, что… – Ольгерд решила высказать ему всё, что думает, но тот перебил её:

– На самом деле, ты высказала очень здравую мысль.

– Какую?

Он снова усмехнулся, и девочке захотелось уйти, хлопнув дверью. Но она этого, конечно же, не сделала.

– Про колыбельные.

– Да-а? – с сомнением протянула принцесса.

– Понятно, что драконы не пели колыбельных. Но звук – это то, что может проникнуть даже сквозь броню, которой отгородились от мира наши драконята. Ты умеешь петь?

– Неет, – промямлила принцесса.

Дух разочарованно всплеснул руками.

– Но я играю на амельтане.

– Это даже лучше, – дух заметно приободрился, – ты счастлива, когда играешь на нём?

– Когда как, – пожала плечами принцесса, – в основном, да.

– Ты будешь приходить сюда каждый твой день, – безапелляционно заявил мальчишка, – и играть. Реже нельзя, иначе они быстро уснут. Ты сможешь?

– Постараюсь. Я ведь принцесса, ты не забыл? Остальные могут обратить внимание на то, что я куда-то пропадаю каждый день.

– Придумаешь что-то, – отмахнулся от её слов дух, как от назойливой мошки – вас там, чудесных детей, немало, помимо тебя, болтается, могут не заметить. А здесь ты нужна. Дети, принесённые рекой, редкость в мире. Ты проводишь через себя магию, сама того не замечая. Твоя сила и воля к жизни нужна им сильнее, чем кому бы то ни было.

– Звучит разумно, и, несмотря на все твои попытки обидеть меня, я принимаю твои условия, – сказала Ольгерд. Я вернусь сюда завтра.

Так и повелось. Она стала приходить каждый день, попутно таская из заброшенной лаборатории всякие штуковины из тех, которые дух сумел ей описать. Некоторые из его объяснений были настолько туманные, что она так и не смогла понять, что он имел в виду. Юноша злился на её непонятливость. Зато игра на амельтане стала настоящим прорывом. Очень быстро принцесса поняла, что драконы откликаются на её игру. Сначала их ответ был почти неосязаем, но с каждым разом она всё острее чувствовала ликование пробуждающейся и развивающейся в них жизни.

К счастью, её отлучки были практически незаметны. Она уходила к колодцу сразу же после завтрака, у них всегда было свободное время перед занятиями. Время в волшебном лесу шло иначе, так что по меркам остальных она отсутствовала не больше получаса, хотя дух становился всё требовательнее и заставлял её часами играть на амельтане. Он был невыносим, этот мальчишка. На её вопросы он не отвечал, информацию из него приходилось выжимать по крупинкам. Ольгерд так и не узнала, как он попал в этот лес и где вообще находится это место.

Однажды, улучив момент, девочка подошла к наставнику Калебу и, сунув ему под нос книгу, спросила, на каком она языке.

– Это древнее единое наречие, – ответил тот, с интересом рассматривая фолиант, – на этом языке уже не говорят. Откуда у вас эта книга?

– Нашла в библиотеке, – не моргнув глазом соврала девочка.

– Не помню в библиотеке таких книг.

– А она стояла на самом верху, на заднем ряду, – принцесса наивно распахнула глаза, – а вы можете научить меня этому языку?

– Хм… зачем тебе? – удивился наставник, – не лучше изучить язык, на котором разговаривают сейчас?

– Мне очень надо, – молитвенно сложила руки девочка, – я хочу больше знать о прошлом нашего мира.

– Хорошо, – одобрительно взглянул на неё учитель. Младшая принцесса до этого момента вообще не интересовалась ни историей, ни иностранными языками. Стоило использовать любую возможность заинтересовать её, – но придётся учиться каждый день.

– Я готова, – вздохнула Ольгерд. Ей совсем не хотелось проводить тёплые летние деньки за учёбой, но иного выхода не было. Она должна была узнать больше о драконах.

С этого дня к её посещениям духа прибавились ежедневные уроки единого наречия. Дело шло так медленно и так тяжело, что принцесса несколько раз малодушно хотела забросить занятия, но стискивала зубы и продолжала выписывать странные ни на что не похожие символы, твердить слова и фразы, звучащие как заклинания. К её занятиям с учителем неожиданно присоединилась Горгия. Это подстёгивало младшую принцессу учиться усерднее. Горгия словно была двойником наставника. Когда девочка ленилась, сестра ей слово в слово повторяла цитаты из устного творчества Калеба.

Утомлённая постоянным вниманием к своей персоне, Ольгерд одним солнечным утром решила прогулять и занятия, и посещение духа, уехав на полдня на прогулку верхом. Трирог по кличке Белый слушался её беспрекословно и ни в какое сравнение ни шёл с вредной гончей или приставучей Горгией. Вернувшись после прогулки и благополучно пропустив обед, Ольгерд перекусила прямо в кухне, а потом отправилась в западное крыло замка. Шельшенка серой тенью скользила за ней.

В это время здесь было меньше всего шансов нарваться на Горгию. Она просто гуляла, без какой-либо цели, рассматривая изваяния богов, украшающих эту часть замка. Она уже много раз бывала здесь и не ждала ничего необычного. Девочка скользнула ленивым взглядом по суровому и простирающему руки навстречу изваянию Матери, и вдруг что-то толкнуло её в грудь.

Сердце забилось в два раза быстрее. На этажерке, стоявшей возле ниши с богиней, расположились два деревянных подноса искусной работы. Но не сами подносы привлекли внимание девочки, а то, что лежало на них.

Два драконьих яйца. Двумя быстрыми шагами принцесса приблизилась к этажерке и коснулась первого из них. Рассмотреть, каким оно было изначально, стало невозможно. Какой-то придворный умелец разукрасил большое, почти круглое яйцо и утыкал его драгоценными камнями, отчего то потеряло всю свою природную привлекательность и стало безвкусным творением человеческих рук. Определить, к какому хелю принадлежит это яйцо – немыслимо.

Но там, под украшениями, тлела жизнь. Слабая искорка, и Ольгерд чувствовала её. Она нежно приобняла находку и стала изучать второй шедевр безвкусия. Здесь, к сожалению, принцесса не ощутила ничего, словно бы яйцо было ненастоящим. А может быть, это и есть подделка? Почему бы и нет…

Немного разочарованная, Ольгерд всё-таки решила доставить духу и это яйцо. Она ведь может ошибиться, обидно было бы упустить шанс воскресить ещё одного дракона.

Что она будет делать с целым выводком драконов – девочка, конечно же, не думала.

Глава 6. Целитель

Они стояли в большом, просторном кабинете отца, в котором он обычно принимал посетителей. Им пришлось подождать, пока король закончит беседу с лицевым советником Тоу-Доу, седым, но бодрым и деятельным стариком. Проходя мимо них, тот покосился на них с любопытством.

Сначала об их приходе доложили. Затем Отис распахнул перед ними дверь.

Король Роберт, очевидно, был в хорошем настроении. Высокий деревянный стул-трон пустовал, отец стоял у огромного двустворчатого окна и наблюдал за происходящим за окном с лёгкой улыбкой. Клеомена направилась прямо к нему, не удержалась и бросила взгляд в окно. На поляне младшие принцессы играли в тёмного.

– Вы хотели видеть меня, – принцесса оторвала взгляд от окна и встретилась с внимательным и серьёзным взглядом серых глаз.

– Это он, – она указала на заметно нервничавшего Люмена, – хотел видеть.

– Да, – не стал отпираться тот, – дело касается вашей дочери.

– Что на этот раз? – приподнял брови отец.

– Она обнаружила в себе дар Целителя, – сказал Люмен и тут же добавил без особой уверенности в голосе, – Бог благословил её.

– Как это проявилось? – спросил отец. Он не выглядел удивлённым. Казалось, он ждал чего-то подобного.

– Сначала служанка. Клеомена ощутила её боль как свою. А потом Ал. Она повредила себе руку…

– Да, и, может, нам поговорить об этом лучше? – перебила его Клеомена, – это было серьёзное повреждение, следует узнать, где она его получила, а не выдумывать всякое…

– Погоди, – поднял руку король, – об этом потом. Ты можешь определить силу дара?

– Могу, – кивнул Люмен. Он явно испытывал облегчение оттого, что его слова приняли всерьёз, – дар сильный. Может быть, даже сильнее моего.

– Что ж, это важная новость, – сказал король, – такой дар следует держать под контролем. Его нужно развивать.

– Кому нужно? – вскинулась принцесса, – уж точно не мне!

– Ошибаетесь, Ваше Высочество, – обратился к ней Люмен, – прежде всего, это нужно вам.

– А чего это ты вдруг вспомнил о манерах?!

– Тебе придётся обучать её, – король взглянул на целителя, как показалось Клеомене, сочувственно. И это разозлило её ещё больше, – я не могу доверить это кому-нибудь другому.

– Я понимаю, – снова кивнул Люмен, – я готов.

– Не готова я, – вставила принцесса, но они проигнорировали её.

– Ты можешь обращаться к ней без особых церемоний, так как теперь ты её наставник.

Они ещё какое-то время обсуждали дальнейшую жизнь Клеомены без её участия. Это раздражало без всякой меры! Она чувствовала себя невидимкой. Почему отец не считается с её желаниями? Он не дал ей выйти замуж, чтобы теперь унизить ещё больше, отдав под начало какого-то целителя?! А может быть…

– Это то самое… – спокойно, с расстановкой произнесла принцесса, отчего мужчины всё-таки обратили на неё внимание, – для чего я предназначена? Об этом ты говорил тогда? Отец, мне нужно знать!

Король вздохнул, подошёл к ней и слегка приобнял.

– Да, дорогой мой ребёнок. Это то, чего я ждал.

– Какая глупость, – покачала головой та, – это всё похоже на дурной сон.

– Иди, отдохни, – сказал отец, – и слушай наставника, девочка моя. Поверь мне, тебе это нужно.

Клеомена ничего не ответила на это и медленным шагом направилась к двери. Целитель поспешил за ней.

– Однако, – заговорил Люмен, когда они уже шли по коридору – ты настоящий вулкан. Столько эмоций, и это после успокоительного отвара, что я дал тебе. Страшно подумать, что было бы, если бы ты его не выпила.

– Ты ещё не знаешь, на что я способна, – усмехнулась Клеомена. Новость ошеломила её, думала ли она утром, что такое возможно?

– Тебе станет легче, если ты смиришься, – посоветовал ей целитель.

Ему не следовало говорить это.

– Да? – с нарастающей грозой в голосе заговорила девушка, – я принцесса! А принцессе не пристало целительствовать! У меня были иные планы на мою дальнейшую жизнь!

– Красавчик Логвик, не так ли? – вставил Люмен и сам пожалел о своих словах.

– А хоть бы и он, почему бы и нет? Я замуж собиралась! – не стала скрывать Клеомена, – танцевать на балах, гулять в своё удовольствие, разбирать тяжбы в своих владениях, щеголять модными платьями. Но уж точно не нянчиться с больными! И знаешь что? Я не буду это делать. Ни.За.Что!

– У тебя нет выхода, – возразил мужчина, – мы всё обсудили с твоим отцом, ты будешь учиться каждый день.

– Вот пусть он и учится, если хочет! А я буду жить так, как приличествует принцессе.

– Ты и осьмицу не продержишься, – в тоне Люмена была слышна такая непоколебимая уверенность, что Клеомене захотелось вцепиться ему в физиономию. Видимо, это отразилось на её лице, потому что целитель поспешил прочь, бросив, однако, перед уходом, – как только заболит весь мир, иди ко мне. Средство есть.

– Поглоти тебя тьма! – крикнула ему вслед принцесса. Служанка, протирающая пыль, испуганно взглянула на девушку и поспешила скрыться с глаз.

– Правильно, – сказала ей вслед принцесса, – оставьте меня, наконец, в одиночестве.

Она поступила так, как говорила. Выбросив из головы все мысли о целительстве, принцесса занялась собой. По слухам, Логвик должен был приехать совсем скоро. При мыслях о нём в груди просыпалась почти уже незаметная, но всё ещё неистребимая тоска. Клеомена пыталась вернуть прежнюю жизнерадостность, но временами на неё накатывала невнятная чернота, заслоняющая всё остальное. Было ли это причиной неудачной влюблённости или глупого ненужного дара – она не знала.

Клеомене понадобилась вся сила воли, чтобы привести себя в порядок. Она живо интересовалась модными фасонами и причёсками, заставила Елену выучить их все, так что та совсем забросила Элисану и Ольгерд, на что те не жаловались. У Элисаны был её Белый рыцарь, а Ольгерд совсем помешалась на трирогах и ездила верхом большую часть времени.

Логвик должен увидеть её цветущий вид и всё понять. Специально к его приезду она приготовила особый наряд, платье на эфийский манер. Разрез лёгкого многослойного платья цвета сусального золота был достаточно широк, чтобы из-под него выглядывали шаровары королевского синего цвета, плечи оставались открыты, так что ничто не мешало ими любоваться. И волосы, её гордость, будут спадать на плечи изящными локонами.

Он сравнит её с Альберикой и поймёт, что поторопился. Захочет вернуть её. Но Клеомена лишь посмеётся над ним. Ей не нужны предатели.

От приятных мыслей отвлёк вздох Елены.

– Что ещё?

– Мы с тобой слишком много экспериментировали с причёсками в последнее время, – посетовала та, – взгляни, волосы стали выпадать сильнее прежнего.

И она повертела расчёской перед носом принцессы. И правда, на расчёске был изрядный колтун.

– Успокойся, – поморщилась Клеомена, – мы нашли идеальную причёску. Эксперименты подошли к концу.

Но следующим утром принцессе бросилось в глаза, что на подушке осталось изрядно волос. Клеомена нервно выкинула их, прежде чем служанки заметят что-то. Не хватало ещё, чтобы по Серому замку поползли слухи об этом.

«Обращусь к Люмену, пусть посоветует укрепляющее средство», – подумала она, но тут же сама себя одёрнула. Идти к Люмену не хотелось. Она избегала общества целителя уже несколько дней. Он же как специально каждый день попадался ей на глаза, не заговаривая, но сверля её укоризненным взглядом. Если она придёт к нему с просьбой, он тут же напомнит обо всех этих глупостях.

Хуже было то, что «глупости» начали напоминать о себе и без Люмена уже спустя осьмицу. Клеомена стала чрезвычайно чувствительна. Теперь она знала, что у кого болит. Казалось, что здоровых людей вообще не осталось в замке. Первые дни она замечала только совсем уж тяжёлые случаи, вроде переломов, больных зубов и резей в животе, но чувствительность усиливалась, и вскоре Клеомена стала ловить малейшую головную боль, старческую ломоту в костях и прочее в таком духе. Сначала она стала избегать всех стариков, потом к ним прибавилась добрая половина замка. Вернее, недобрая, судя по их многочисленным болячкам.

Спустя десять дней после обнаружения дара Клеомена сломалась, но, вместо того чтобы пойти к Люмену, засела в комнате, приказав никого не пускать туда. Она сидела в своём любимом кресле, сжавшись в комок боли, и тихо стонала. Она даже не решилась открывать глаза, потому что вместо привычных очертаний комнаты видела сплошные блики и цветные пятна, мерно раскачивающиеся, словно гигантских размеров волны.

– Упрямица, – лёгкое, почти неощутимое прикосновение к вискам, – нельзя же доводить себя до такого.

Она не сразу узнала тихий шелестящий голос. Открыв глаза, завертела головой, но блики и цветные пятна заслонили собой всё.

– Тсс. Не двигайся, – прошептал мужчина, массируя лоб и затылок девушки, – сейчас станет легче.

Она обмякла в кресле, больше не предпринимая попыток встать. Прикосновения мужчины были нежные и осторожные, но эффективные – боль стала отступать, а, открыв глаза, принцесса увидела Люмена.

– Ну, конечно, кто же ещё, – устало глядя на него, мрачно сказала она, – когда же ты оставишь меня в покое?

– Я-то оставлю, а вот твой дар целителя нет, – ответил, ничуть не смущённый холодный приёмом, целитель, – если ты не станешь использовать его, он рано или поздно сведёт тебя с ума. Прошу тебя, принцесса. Одумайся.

С минуту она молча и с отвращением смотрела на него.

– Учи, – буркнула принцесса наконец, – только не увлекайся.

Люмен слегка улыбнулся и протянул принцессе руку:

– Пойдём, прогуляемся.

***

– Целителей не так уж и много на свете, – говорил Люмен, – поэтому большинство пользуются услугами лекарей. Но между нами есть существенная разница. Лекари – люди знающие, да и только. Среди них попадаются настоящие знатоки своего дела. Мастер Хагон, к примеру, который сейчас возглавляет лекарню, ту, что при храме. Но таких, как он, единицы. Целители же стоят на порядок выше. Мы не просто знаем, мы видим. Мы умеем входить в транс и в этом состоянии видим мир и людей совсем не такими, как остальные.

– Перед твоим приходом со мной было что-то совсем странное, – признание вырвалось само, против воли, – вместо привычного мира я видела только какие-то дурацкие пятна и блики.

– Вот, – Люмен поднял палец, – ты впала в транс.

– Это всегда так неприятно? И какой с этого толк, у меня только голова от этого всего закружилась…

– Спешу тебя обрадовать, – улыбнулся целитель, – если ты не сопротивляешься, всё проходит безболезненно. Сейчас для нас самое главное – это научить тебя впадать в транс. И уметь сосредоточиться на пациенте.

– Мне придётся… лечить? – ужаснулась Клеомена.

– Пока – нет, – покачал головой целитель, – первое время ты будешь только смотреть, как лечу я. При этом я научу тебя ограждать себя от чужой боли.

– Это возможно? – обрадовалась девушка.

– Конечно. Это похоже на большой мыльный пузырь, который ты надуваешь вокруг себя. Так ты не отвлекаешься на боль пациента, в большинстве случаев это только мешает. Хотя иногда стоит специально взять на себя часть боли, чтобы пациент доверился тебе и дал возможность вылечить его. Чаще всего я поступаю так с маленькими детьми.

– Ой, нет, – замахала руками принцесса, – я так делать не стану. Учи меня этому самому барьеру.

Люмен вздохнул, но возражать не стал. Большим шагом вперёд было уже то, что эта эгоистка согласилась учиться. Клеомена же размышляла о том, что, выстроив барьер, сможет раз и навсегда оградить себя от ненужного ей дара. И вернуться к прежней жизни.

– Кстати, раз уж мы тут так мило беседуем, – оживилась она, – ты можешь дать мне укрепляющее средство для волос? В последнее время от всех этих нервов они потускнели и стали выпадать больше обычного.

Люмен вскинул взгляд на её пышную великолепную шевелюру и о чём-то задумался, не ответив.

– Ну так что же? – не дождавшись реакции, дёрнула его за рукав принцесса.

– Поищу что-нибудь, – Люмен словно проснулся, – но чуда не жди.

– Как так? Целитель ты или я что-то путаю?

– Если есть болезнь, то мы её вылечим, – сказал мужчина, – но с судьбой так просто не сладишь.

Клеомена хмыкнула, решив не продолжать эту скользкую тему. Причуды главного королевского целителя её совершенно не волновали.

Глава 7. Кровь королей

– Где ты нашла его? – мальчишка вцепился в первое из яиц и бережно уложил его на стол.

– В замке. Но я нашла два яйца.

– Второе можешь выбросить, – сказал он, – это подделка. Там никого нет.

Он сделал знак и чёрные руки, ухватившись за котёл, вынесли его наружу. Очень скоро они вернулись с ним же, но уже полным воды. Дух стал деловито рыскать по помещению, то и дело кидая в котёл травы, порошки и выливая смеси.

– Что ты делаешь? – не вытерпела Ольгерд.

– Нужно очистить яйцо от всей этой дряни, которую ваши безголовые слуги наляпали на него. Иначе пробудить его к жизни мы не сможем. Считай это чем-то вроде ванной, – парень улыбнулся, окуная яйцо в парящую и пахнущую тухлятиной воду.

Ольгерд сморщила нос и как бы случайно сделала несколько шагов к двери. Состав «ванной» явно не был безобиден.

– Не помогаешь, так не мешай, – проворчал дух, – сиди в сторонке и жди, пока можно будет играть на амельтане.

Ольгерд вспыхнула, но тут же взяла себя в руки. Она была практичной девочкой. Дух был нужен ей, а она ему. И его наглость не мешала ей делать своё дело. Драконы оживали, она чувствовала это. Он знал, что делал.

Поэтому принцесса вышла на улицу. Прислужник тут же примял траву вокруг и положил посреди ствол дерева.

– Это мне? – уточнила принцесса.

Руки неопределённо качнули указательными пальцами и продолжили возню. Девушка присела на своеобразную лавочку и открыла книгу на древнем наречии, которую вот уже какое-то время пыталась прочитать. Дело шло медленно. Она осилила только несколько страниц, всё-таки принцесса знала пока слишком мало слов древнего наречия.

Но здесь тоже были изображения яиц и в дополнение к ним драконов, надписи под ними теперь были ей понятны. Четыре хеля, один из них особый, королевский. Но именно этот хель был уничтожен первым. Что это была за война такая, сгубившая многих? Надо было лучше изучать историю, да кто же знал? Ольгерд решила при случае расспросить Горгию, уж она-то знает всё об этом. В книге говорилось, что драконы обитали на западном материке, Экзортиве, хотя отлично умели преодолевать большие расстояния.

– Иди сюда, неженка! – из глубины дома послышался насмешливый голос парня.

Ольгерд сердито захлопнула книгу. Называть её неженкой? Да она всегда была самой неприхотливой из сестёр! Это она на спор с Мелисой ночевала в стоге сена, чудом избежав вил работника трирожной.

Она ворвалась в дом почти бегом, но высказать ничего не успела. Увидела яйцо. Да ведь это…

– Ты узнала его, – глаза мальчишки сверкали, – я тоже. Королевский дракон. Лучше и представить себе было невозможно!

Он небрежно отодвинул горстку драгоценных камней, которые благодаря отвару из котла отвалились от яйца.

– Приступай к игре, – парень кивнул на амельтан, который теперь хранился на одной из полок.

Девочка его не услышала. Королевское яйцо завораживало своей красотой. Оно было тёмно-синим, почти чёрным с россыпью голубых, фиолетовых и синих точек. Казалось, что на столе лежит кусочек ночного неба.

– Давай же! – настаивал Дух.

– Не указывай мне! Лучше займись этим… – Ольгерд махнула в сторону эллипсоидов.

– Уже занимаюсь, – парень указал на снующего Прислужника, – зачем самому напрягаться?

Ольгерд скорчила гримасу, но на амельтане заиграла. Два дракона сразу же откликнулись на её ласку. Она играла без перерыва уже минут тридцать, когда почувствовала это. У неё перехватило дух. Третье живое существо коснулось её… сознания? Это было так непривычно, по-новому, не так, как с другими. Она чувствовала силу этого существа уже сейчас, а ведь он не пробудился!

***

Ольгерд и Аксельдатус исполнилось одиннадцать лет. В этот день по семейной традиции все они, и даже отец, мастерили маленькие лодочки из широких листьев дымного дерева и пускали их по реке Айгри, благодаря реку и Мать за такой щедрый дар и прося благословения. Внутрь лодочек ставили зелёные смоляные свечи, которые горели мистическим голубым светом, отчего казалось, что из воды на них смотрит множество глаз. Большие золотые карпы-хохлатики, существа любопытные и непуганые, хватали листья-лодочки толстыми губами, надеясь на внеочередную кормёжку.

– Не хочешь ли ты рассказать мне что-то, дочь? – вопрос отца застал принцессу врасплох.

Она удивлённо посмотрела на мужчину. Король Роберт не смотрел на неё, внимание его было приковано к скользящим по воде лодкам, но вопрос был обращён к ней, это точно. Никого рядом не было, девочки подошли поближе к реке.

Шельшенка потёрлась о ногу девочки, и та машинально погладила её. Уделив внимание хозяйке, кошка направилась к реке, задрав хвост вверх. Карпы привлекали её.

– Что? – можно было звучать и поубедительнее.

– Если ты думаешь, что я не заметил, что одна из моих дочерей вот уже три месяца каждый день бесследно исчезает, то ты ошибаешься. Я только наделся, что ты доверишься мне и расскажешь сама.

– Я просто гуляю, – Ольгерд ненавидела ложь и не умела врать. И сама знала, что это заметно.

Король грустно улыбнулся, взглянув на неё. Ольгерд попыталась оправдаться:

– Я встретила нечто… удивительное, чудесное. Но рассказать об этом не могу, я обещала…

– Обещала кому?

Принцесса упрямо молчала, опустив очи долу.

Король вздохнул.

– Ну что ж, ты права, обещание нужно исполнять. Но вот что я тебе скажу. Убедись, что ты доверяешь этому человеку.

«Это даже не человек».

– И что можешь положиться на него.

Он попал в точку. Она не доверяла Духу. За эти три месяца она убедилась в том, что Дух эгоистичен, заносчив, придирчив. В нём не было ни капли доброты. Как бы ни хотелось Ольгерд найти в этом существе хоть что-то привлекательное, она не находила этого. Он попрекал её за любое опоздание или несвоевременный приход, был мрачен большую часть времени, немногословен. Он хранил все тайны чудесного места, в котором жил. Ольгерд не узнала ничего нового. Удивительно было, что в начале их знакомства он рассказал ей хоть что-то. Хотя некоторые фразы, оброненные им, наводили на размышления.

Однажды Дух разозлился на Прислужника. Тот выронил поленья прямо под ноги мальчишке. Мгновенно в руке у Духа оказалась плётка.

– Глупая тварь! – завопил он, замахиваясь на Прислужника.

Ольгерд выронила амельтан и втиснулась между ними. Она успела выставить вперёд руки, и плётка пришлась по ладоням, окрасив их кровью.

– Ты что творишь?! – возмутился Дух. От неожиданности он выронил плётку.

– А ты? – взвилась Ольгерд, боль придавала ей смелости, – зачем обижаешь его?

– Зверя нужно учить, – зло выплюнул мальчишка, но тут же взял себя в руки, увидев выражение отвращения на лице принцессы.

– Ты часто так делаешь?!

Прислужник мелко дрожал. Ольгерд впервые решилась прикоснуться к нему и стала успокаивающе гладить странное существо тыльной стороной ладони.

Парень, закусив губу, наблюдал за ними.

– Я погорячился, – наконец, сказал он, – давай, я смажу тебе ладони заживляющей мазью.

– Обойдусь, – сухо ответила принцесса, подбирая амельтан и укладывая его на полку, – играть сегодня больше не буду. Настроения нет.

– Ты вредишь этим не мне, а им, – парень кивнул на яйца, внутри которых уже начали шевелиться дракончики. Первым, как ни странно, зашевелилось яйцо, найденное последним.

– В таком настроении я всё равно не передам нужных эмоций, – ответила на это принцесса.

Ольгерд вернулась к действительности.

– Я пока не готова нарушить слово, – сказала она отцу, который внимательно за ней наблюдал, – но если мне понадобится помощь или совет…

– Ты получишь его в любой момент, дочка. Стоит лишь обратиться ко мне, – ответил король Роберт, – только не опоздай.

Казалось, он знает что-то. Или просто это интуиция подсказывает королю, что одна из его дочерей в опасности?

Да, но Дух ни разу ничем не навредил ей. Пока он только помогал ей. Хотя тут как посмотреть, конечно. Помогала больше Ольгерд. Она натаскала ему немало предметов с заброшенного поместья. Книги Духа не интересовали и копалась в них принцесса по своему желанию. Она не была любительницей чтения, но временами выискивала что-то интересное. Как вчера, например.