Механические преступления бесплатное чтение

Механические преступления

1 глава

— Ну и катись ты, Джоан, в адову бездну! — прокричала я в распахнутую дверь и, громко хлопнув оной, с чемоданом наперевес направилась под проливным дождем по узкой улице бедного района Верегоса в направлении ближайшего постоялого двора.

— Вот и осталась ты снова на улице, Нэнси Брукс, — ворчала я себе под нос, пока брела под проливным дождем, черпая поношенными ботильонами воду из грязных луж.

И ведь уже не в первый и даже не второй раз меня гонят из дому «сердобольные» родственнички! А всему виной, как они все твердят в один голос, мой вспыльчивый характер. Даже троюродная тетка Джоан, флегматичный нрав которой казалось ничем не прошибешь, выдержала всего лишь три месяца в моем обществе. А ведь я действительно старалась: готовила ей завтраки, начищала воском старенький паркет почти каждый день, пыталась быть тихой и покладистой. Но когда уже немолодой усатый муж Джоан- Айзек Эриксон — ущипнул меня прямо во время приготовления ужина за пятую точку, я взорвалась, отхлестав наглеца всем, что попадалось под руку, в том числе и чугунной сковородкой, прямо по лоснящейся от жира физиономии. Его сальные шуточки и намеки я ещё кое-как терпела, старалась делать вид, что не замечаю повышенного интереса или гневно отчитывала, пытаясь пресечь поползновения, но тот щипок был последней каплей. Терпеть не могу, когда меня касаются посторонние.

Казалось бы, тетка должна была встать на мою сторону, разобраться со своим мужем, посмевшим распускать руки по отношению к сироте, которую они приютили, но на деле все вышло иначе.

И как же на это происшествие отреагировала моя родственница?

— Меня все уверяли, что Нэнси Брукс просто несносная, избалованная девчонка и не стоит впускать это исчадие ада в свой дом, но я пожалела бедную сиротку. И что же я получила в качестве благодарности⁈ Ты чуть не изуродовала моего горячо любимого Айзека! У бедняги сломаны два ребра и палец на ноге и то лишь потому, что я вовремя вернулась, не дав тебе закончить начатое. В том, что ты собиралась лишить моего Айзека жизни, я даже не сомневаюсь.

— Да не собиралась я убивать твоего ненаглядного, хотела лишь проучить за то, что пытался приставать ко мне! — прокричала я в ответ.

— Не ври мне, дрянь! — выпучив глаза, заверещала Джоан. — Айзек за всю жизнь ни разу не взглянул на другую женщину, а на такую как ты и вовсе не позарится ни один нормальный мужик!

И вот после этих слов я сорвалась, накричав на тётку и отправив ее в бездну гореть в адовом огне. Ну и как итог, я снова одна со своими скудными пожитками на улицах ночного Верегоса, да ещё и под проливным дождем. И, как назло, монеты, которые я старательно откладывала все это время, накануне у меня занял тот самый Айзек, получивший сегодня от меня по физиономии и не только. Теперь о своих сбережениях можно забыть. После того как я несколько раз приложила муженька тетки чугунной сковородой, ни о каком возврате долга и речи быть не может. Мало того, меня и на порог дома больше не пустят, хоть я всего лишь пыталась отстоять свою честь.

Эх, если бы живы были родители, не пришлось бы мне скитаться по родственникам и постоялым дворам, где приходилось за ночлег и скудную пищу петь местной и приезжей публике. Джоан считала это занятие недостойным, приравнивая его к проституции, потому и сказала, что ни один нормальный мужик на меня не взглянет. В чем-то тетка была права: певичек и танцовщиц не очень то уважали в Верегосе, считая легкомысленными и склонными к распутству. Но ее слова меня больно ранили, потому что занималась я этим не очень престижным занятием не от большого желания, а из необходимости выжить. Кто виноват, что в пятнадцать лет я осталась сиротой без крова и средств к существованию? Уж точно не я. Возможно, вина лежит на родителях, которые решили принять участие в мятеже против короля Георга 17 и его политики, или монарх, издавший указ лишать наследства и титула детей всех мятежников. Виновных можно искать долго, но это не изменит того, что я уже два года как бродяжничаю по Верегосу. Живу то у одних родственников, то у других, стараюсь быть хорошей, покладистой и милой, но выходит у меня плохо. Против своей вспыльчивой натуры не попрешь, и рано или поздно она выходит на поверхность, вот как сегодня. Что стоило мне просто влепить Айзеку пощечину и нажаловаться тётушке Джоан на ее любвеобильного муженька? Другая бы на моем месте так и поступила, но только не я. Вместо этого я устроила настоящее побоище с поломанными костями и разбитой физиономией.

Дождь немного стих, и я тут же согрелась, благо в Верегосе почти всегда тепло. Только вот моим ботильонам, кажется, пришел конец. Я ощущала, как хлюпаю босыми ногами по теплым лужам, а подошва моей обуви волочится следом.

Я вздохнула. Теперь придется ещё наведаться к местному башмачнику мистеру Карлу Стоуну и вымаливать починить, если это ещё возможно, мою и так сто раз подлатанную обувь.

В противном случае придется ходить босой, пряча ступни под подолом единственного длинного платья, которое я одолжила у кузины Ванессы- единственной родственницы, с кем у меня по-прежнему остались более менее сносные отношения.

С такими мрачными мыслями я миновала пару кварталов и вышла в богатом районе Верегоса. Пройти другим путем до постоялого двора, в котором я всегда могла рассчитывать на кров и горячий ужин, было можно, но тогда нужно было огибать чуть ли не половину города, поэтому я решила рискнуть. Чем же опасен квартал, где проживают сливки Верегоса? Здесь огромное количество охранных механизмов: от собак, открывающих жуткий вой при любом намеке на посягательство на жилище до солдат, стоявших возле ворот и проживающих лазером из красных глаз-драконитов. Совсем забыла, что в последнее время стали модными так называемые живые изгороди, которые при соприкосновении впрыскивают в жертву небольшую дозу снотворного через острые шипы, врезающиеся под кожу. Доза лекарства хоть и небольшая, но не позволяет незадачливому воришке или просто прохожему, имеющему неосторожность в ночное время прикоснуться к изгороди, уйти далеко от дома. Ну и конечно же врубается сирена, и почти сразу на место происшествия приезжает отряд городских стражников. А там уж попробуй доказать, что просто мимо проходил и не имел никаких злостных намерений в отношении имущества или самих сливок общества.

Я окинула взглядом стоявшие вдоль дороги большие дома, все как на подбор двухэтажные с острыми крышами и серыми фасадами, украшенными круглыми большими часами над входной дверью и прочей модной атрибутикой, такой как механические охранники и сигнализации на воротах.

Я прикинула как бы мне лучше пройти, чтобы ни в коем случае не задеть ничего на этой улице, и пришла к выводу, что лучше пойду прямо посреди дороги. Транспорт в этой части города в такое время суток проезжал редко, поэтому вероятность того, что я попаду под колеса паромобиля практически равнялась нулю.

Я поувереннее перехватила ручку чемодана и быстро зашагала по улице, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не привлекать внимания механических охранников. Любое подозрительное действие с моей стороны могло рассчитываться, как угроза, поэтому я предпочла рассматривать лужи, в которых отражался свет фонарей, под ногами.

Но стоило мне миновать половину пути, как раздался жуткий вой сирены. Я резко вскинула голову и принялась озираться по сторонам в поисках источника звука. Неужели это из-за меня сработала сигнализация? Но я же не сделала ничего дурного! Просто шла по улице, никого не трогая и даже не смотря по сторонам.

Наконец мне удалось вычислить источник звука. Он доносился с того конца улицы, куда я направлялась. Значит, не я стала виновником сработавшей сигнализации. Я с облегчением выдохнула, но от греха подальше решила побыстрее покинуть эту улицу. Я развернулась на сто восемьдесят градусов и быстрым шагом, который по скорости был равен бегу, помчалась обратно-подальше от этого места.

Вой сирены не умолкал, и я стала замечать, как в окнах домов друг за другом начал зажигаться свет.

Главное успеть свалить отсюда до приезда городской стражи! С моим потрёпанным внешним видом местечко в местной тюремной камере просто заказано. Ни один стражник не сможет пройти мимо, не заподозрив в воровстве, разбое или проституции, что самое неприятное. На моей памяти уже три ареста, так что на благополучный исход дела я не рассчитывала, быстро унося ноги с места преступления.

Когда до спасительного поворота оставалось менее сотни метров, мимо меня с лязгающим звуком пробежал механический человечек, а за ним ещё один и ещё…

От неожиданности я остановилась, наблюдая, как нестройным рядом бегут щупленькие коротышки, сделанные из металла. Но самое странное, что каждый из этих механических созданий нес в руках небольшой черный мешок. Одни перекинули их через спину, другие просто сжимали металлическими пальцами на манер дамской сумочки. Все они бежали прочь от звука сирен, сверкая красными глазами-драконитами. Один из механических людей, которых я насчитала около десятка, зацепился своим мешком за другого, и из образовавшейся дыры прямо на дорогу посыпались драгоценности.

— Неужели это они ограбили тот дом⁈- воскликнула я недоуменно. — Это же гениально!

Пока я восхищалась хорошо спланированным преступлением, механический человечек собрал оброненные драгоценности и скрылся вслед за своими сородичами из виду.

А сразу после их исчезновения на дороге появился кэб городской стражи, ослепив меня яркими фарами.

Несколько мужчин вышли из автомобиля и остановились прямо напротив меня.

— Что здесь произошло, мадам? — спросил один из них.

— Я ничего не знаю, я просто шла мимо! — быстро ответила я.

— Как же, мимо она шла, — фыркнул второй и, наклонившись, поднял с дороги перстень с огромным бриллиантом, лежащий в нескольких шагах от меня.

— Это не мое! — в страхе прокричала я, понимая, что механический человечек собрал не все потерянные драгоценности, которые сейчас лежат как раз возле меня.

— Конечно, не твое, — усмехнулся стражник, лица которого я не могла рассмотреть из-за света фар, бьющего мне прямо в глаза. — А миссис Лукреции Доунтон.

— Я видела, как по улице пробегали механические люди с черными мешками в руках. Это они ограбили дом, а не я!

— Так мы и поверили в эти сказки, — хмыкнул один из мужчин.

— Вот приедем в следственное управление, там и расскажешь, как тебе удалось совершить столь дерзкое ограбление, а заодно и сдашь своих подельников!

— Я ни у кого ничего не брала! — заверещала я и попыталась сбежать, но мужчины тут же догнали меня и, схватив с обеих сторон под руки, потащили в кэб.

Я кричала и пыталась вырваться, но все тщетно. Стражников было пятеро, а я одна. Меня буквально закинули в кабину, служащую для перевозки преступников и тут же захлопнули двери. Я бросилась на них, но меня уже заперли. Кэб тронулся в путь, а я вцепившись в решетки холодными пальцами завыла от бессилия.

Кажется, на этот раз мне не выкрутиться. Стражники даже слушать не стали о механических людях с мешками в руках, буквально покрутив пальцем у виска. Вряд ли в следственном управлении работают более чуткие сотрудники, чем те, с которыми мне довелось встретиться только что.

2 глава

Всю ночь я просидела в следственном изоляторе. Кроме скамейки и нужника за низкой перегородкой, там не было никаких предметов интерьера. Но если в первый свой визит я попала в тюремную камеру с кучкой таких же бродяжек, как я, то на этот раз мне повезло: в маленьком квадратном помещении с выкрашенными свежей краской стенами и яркой лампочкой, свисающей с потолка, я была абсолютно одна.

Я даже поспала, свернувшись клубочком на узенькой деревянной скамейке. Правда сон получился беспокойный: я просыпалась от каждого шороха, вздрагивала, но понимая, что за мной ещё не явились, вновь погружалась в тревожную дрёму.

На рассвете я окончательно проснулась и тупо сидела в ожидании приговора, уставившись в одну точку перед собой. Меня одолела хандра. Всем известно, что городские стражи особо не церемонятся с такими нищенками, как я. И, если так у меня был хоть какой-то шанс оправдаться, то злополучное кольцо с бриллиантом, найденное у моих ног, ставило на моей свободе, а может быть даже жизни, крест.

Конечно, меня подвергнут жёсткому допросу, но в десяток механических людей с мешками награбленного вряд ли поверит хоть кто-нибудь. Я и сама бы, не увидев это собственными глазами, не поверила бы. Механизмы же призваны служить людям во благо, а не наоборот. Исключением были разве только механические драконы, которых использовали в военные времена, но секрет металлических огнедышащих ящеров, управляемых на расстоянии, был утерян вместе с их создателем Джейкобом Клифтоном.

За мной явились ровно в восемь утра, до этого времени я просто ждала, мысленно сочиняя речь, которую тут же забыла, стоило только распахнуться входной двери. Двое молчаливых стражников сопроводили меня в кабинет для допросов, предварительно надев на руки устройство для отслеживания. На металлических браслетах мигали красные лампочки, вкрапленных в механизмы артефактов- драконитов. Их добывали из недр земли и именно туда- на прииски драконитов- мне, скорее всего, и уготован путь в ближайшее время. Только вот все, кого отправляют в горы Аврании, живут очень и очень недолго. С чем это связано я не знала. Возможно, всё дело в тяжелой работе, а может быть во вредности. Что ж, кажется, в скором времени мне предстоит это выяснить на собственной шкуре.

В кабинете для допросов никого не было. Мне указали на деревянный стул, находившийся со стороны входной двери, и удалились, прикрыв за собой дверь. Использовать замки после того как на меня надели отслеживающие браслеты было ни к чему, я все равно не смогу покинуть здание, разве только вперёд ногами. Но умирать раньше времени я не собиралась, планируя отстаивать свою жизнь и свободу до последнего. В конце концов может быть найдутся ещё свидетели, которые, как и я, видели механических людей с мешками, полными награбленного. Все же сигнализация работала очень громко и соседи должны были выглянуть на улицу. Правда все произошло так быстро, что я и сама то не успела понять. Механические воришки двигались очень ловко и с невероятной скоростью, я такого прежде никогда не видела, хоть и не единожды бывала в лавках механических изделий. Мой старший брат тоже увлекался механизмами, и я иногда засиживалась в его мастерской до позднего вечера, наблюдая за кропотливой работой.

Я судорожно вздохнула, пытаясь избавиться от подступившего кома к горлу. Я старалась не вспоминать погибших родных, чтобы не впадать в уныние и безнадегу. Все же мне нужно продолжать жить, как бы не было трудно и больно. И если на родителей я злилась за то, что приняли решение возглавлять мятеж, не думая о том, что будет с нами в случае провала, то на брата, которому на тот момент было всего двадцать лет, сердиться была не в силах. Грегори не принимал участия в восстании, но помогал родителям, снабжая армию повстанцев оружием. И я более чем уверена, что это не он сам додумался до подобного, а мать с отцом просили о помощи, тем самым обрекая сына на гибель.

От этого я злилась и ненавидела некогда горячо любимых родителей еще больше. И, возможно, эта ненависть, обжигающая изнутри, не давала мне найти покой, продолжая гнать из дома в дом, от одних родственников к другим.

Дверь скрипнула, и я, оказавшаяся спиной ко входу, резко обернулась, едва не опрокинув стул.

В кабинет вошёл невысокий сутулый мужчина средних лет со злыми маленькими глазами и презрительно поджатым ртом.

Он демонстративно не поздоровался, пройдя мимо и занимая место напротив меня за деревянным столом.

Из принадлежностей на столешнице была лишь лампа, бьющая чересчур ярким светом в глаза, кипа бумаг и карандаш.

Страж бросил на меня презрительный взгляд и, нетерпеливо постучав по столешнице карандашом, спросил:

— Имя?

— Нэнси Брукс, — тут же ответила я.

— Адрес проживания?

— Я бездомная, — нехотя ответила я. Могла бы назвать адрес своего последнего места жительства, но не захотела подставлять Джоан. Тетка не переживет, если к ней явятся городские стражи с обыском и перевернут весь дом вверх дном.

Мужчина вновь постучал кончиком карандаша по столешнице, на этот раз медленно, словно о чем-то задумавшись.

— И что же бездомной Нэнси Брукс, из пожиток у которой лишь несколько штопаных нарядов, понадобилось в богатом район Верегоса? — ехидным голосом спросил страж.

— Шла мимо, — ответила я заранее заготовленным ответом.

И ведь говорила чистую правду, но мужчина мне не поверил.

— Если выдашь местоположение и имена своих подельников, наказание будет мягче, — сказал страж и тут же добавил. — Намного мягче…

— Я не проникала в чужой дом! И не брала ничего чужого! — подавшись вперед, серьезно сказала я, сверля стража взглядом.

— На что же ты тогда живёшь, бездомная Нэнси Брукс, если не берешь чужое? — откинувшись на спинку стула и прищурив и без того узкие глаза, спросил дознаватель.

— Я пою в трактирах и на постоялых дворах.

— Певичка, значит? — презрительно фыркнул страж.

— Я честно зарабатываю себе на жизнь. Я не воровка! — гордо вздернув подбородок, сказала я.

Если бы только родители видели, в какую ситуацию я из-за них попала. Если бы узнали, что мне приходится терпеть от тех, с кем, будь все как прежде, я бы даже рядом не стояла. Разве этот городской страж стал бы так разговаривать с графиней? Но нет, приходится жить под чужой фамилией, которую мне присвоили после лишения титула и наследства.

— Значит, сознаваться в содеянном и выдавать своих подельников не собираемся?

— Я повторяю — я ничего не сделала! Но я видела, кто ограбил дом!

— И?

— Когда я шла по улице, мимо меня промчались механические люди с мешками в руках.

Губы мужчины дрогнули в улыбке, но он прокашлялся и тут же принял серьезный вид.

— Допустим, все так и было, — сказал он. — Но как кольцо с бриллиантом оказалось у твоих ног?

— У одного из них рассыпались драгоценности. Так кольцо и оказалось возле меня, — объяснила я, понимая, что страж все равно мне не поверит.

— Не очень складная история получается, — фыркнул мужчина. — Просто шла мимо, как вдруг откуда ни возьмись механические люди с мешками награбленного. И вот прямо возле тебя они рассыпают драгоценности и убегают. Сама бы поверила в подобный бред?

Не поверила бы, но говорить об этом дознавателю, конечно же, не стала.

— А соседей опросили? — предприняла я попытку оправдаться. — Может быть, кто-то видел то же самое, что и я?

Страж молча покачал лысой головой, а я пригорюнилась.

— Даю тебе время до вечера, чтобы подготовить все явки и пароли, иначе отправишься туда, откуда не возвращаются, — сказал страж, вставая со стула в намерении покинуть кабинет.

— На прииски по добыче драконитов⁈- я подняла голову, пытаясь заглянуть в глаза мужчины.

— Именно туда, где тебе самое место!

С этими словами дознаватель покинул кабинет, и я осталась одна со своими мыслями.

Ожидаемо, что в историю с механическими грабителями дознаватель не поверил, но кто-то же кроме меня должен был видеть их. Или должны были остаться хоть какие-то следы в доме, во дворе, на изгороди или на дороге. Не может быть, чтобы ничего не осталось?

Все эти предположения я высказала явившимся вслед за дознавателем стражникам.

— Ну надо же какая выдумщица! — хохотнул один из них.

— Механические воришки, — вторил ему второй. — Чего только не услышишь от желающих оправдаться преступников.

Третий- молодой стражник, возвышающийся над своими соратниками на целую голову, окинул меня изучающим взглядом и серьезно спросил:

— Вы уверяете, мисс, что видели, как толпа механических людей выносили из дома награбленное?

Я поднялась на ноги и, задрав голову, чтобы заглянуть мужчине, да нет совсем ещё молодому парню, в глаза ответила:

— Не совсем так. Я видела, как они пробегали с мешками награбленного, но не видела проникновения в дом, потому что находилась на противоположном конце улицы. Но я могу с уверенностью сказать, что это именно механические люди совершили ограбление…

— Да что ты её слушаешь, Джон! — посмеиваясь, сказал один из стражников- коротышка с большим животом и тоненькими ножками. — Понятное дело, что бродяжка выдумывает.

— А я так не думаю, — обернувшись к сослуживцу, возразил Джон, чем заслужил мою симпатию. — В Верегосе произошла уже целая серия ограблений, а мы до сих пор топчемся на одном месте, не в состоянии понять, как охранные сигнализации пропускают воришек в дом. На этот раз нам повезло: хозяйка проснулась от шума и врубила сирену, но все равно никого, кроме этой девушки, находящейся на противоположном конце улицы, не обнаружили. Что если она говорит правду, и преступники нашли способ управлять механическими людьми на расстоянии? Тогда бы это многое объяснило: и то, что охранки не реагируют на металлические изделия, не считая их источником проникновения, ни то, что нет никаких следов преступления.

— Джон, ты такой же фантазер, как эта рыжеволосая дамочка, — рассмеялся коротышка.

Я пригладила свои волосы, которые за ночь, должно быть, сильно растрепались и, в ожидании, уставилась на единственного человека, который поверил мне на слово.

— А это мы ещё посмотрим! — не обращая на меня внимания, ответил своему сослуживцу Джон. — Я лично поеду на место происшествия и все там осмотрю.

С этими словами страж развернулся на пятках и отправился на выход.

— Меня зовут Нэнси Брукс! — прокричала я ему в спину. — Не забудьте, Нэнси Брукс! Я буду ждать вашего возвращения!

Парень обернулся, прожигая меня взглядом ярко-синих глаз.

— Я — лейтенант Джон Мале, — представился городской страж. — И, если вы говорите правду, я докажу вашу невиновность, Нэнси.

У меня даже от сердца отлегло после этих слов. Хоть я и не привыкла доверять, кому бы то ни было, особенно мужчинам, было во взгляде этого лейтенанта что-то такое, отчего я осознала, если на месте преступления есть хоть какие-то следы или был хоть один свидетель, Джон Мале их из-под земли достанет.

Оставшиеся двое стражников повели меня по коридорам следственного управления до уже знакомого мне изолятора, в котором я провела ночь.

— Чудной этот Джон Мале, — фыркнул брюнет с длинным носом.

— Да они все в Танвании немного с приветом, — смеясь, ответил коротышка.

Значит, лейтенант Мале родом из соседнего королевства? Что же тогда он делает в Верегосе? Все, кто только мог, сразу после мятежа, наоборот, бежали в Танванию, где сейчас спокойно и хорошо. Я и сама хотела это сделать, но не успела, так как за всеми, кто пересекал озеро, разделяющее соседние королевства, велось пристальное наблюдение. Теперь для того, чтобы попасть в Танванию, нужно было взять разрешение, а мне его, понятное дело, никто его не даст. И опять же все «благодаря» моим родителям, которые возглавили мятеж против короля Аврании. И чего спрашивается, им не хватало⁈ Большой родовой замок со множеством башен, украшенных острыми шпилями, богатая обстановка, деньги, украшения и высокий статус! Чего ещё можно было желать? От мыслей меня отвлекли стражники, продолжающие обсуждать переселенца из Танвании- Джона Мале.

— Но начальство его любит. Слышал, как генерал сказал: «Этот паренёк из Жердании далеко пойдет!»- завистливо сказал носатый.

— Ещё бы всего за три месяца дослужиться до звания лейтенанта! — фыркнул в ответ коротышка и злобно добавил, посмотрев на меня. — А ты чего уставилась⁈ Живо иди в камеру!

Я едва сдержалась, чтобы не плюнуть грубияну в лицо. Но побоев, которые непременно за этим последуют, мне было не нужно, поэтому я послушно поплелась в изолятор и тут же устроилась на жёсткой скамейке, опустив глаза. Ни к чему им видеть плещущийся в них гнев.

— А девка-то ничего, — сальным голосом протянул тощий брюнет с длинным носом и кудрявыми бакенбардами.

— Я тоже заметил, — ответил пузатый коротышка. — Я бы с ней уединился, только вот, после того случая, за подозреваемыми смотрят особенно тщательно…

— Да, неприятности от начальства нам ни к чему, — недовольно покачал головой второй. — А жаль, будь мы в обычной тюрьме, а не в следственном управлении, я бы такой шанс не упустил.

Я инстинктивно вжалась в стену и обняла себя руками. Как же мне надоело быть нищей и беспомощной. Вот бы иметь под рукой револьвер или боевой артефакт и при необходимости иметь возможность постоять за себя. Но по новому закону, внедренному Георгом 17 после восстания, право носить с собой оружие имеют только городские стражи, солдаты и приближенные короля, имеющие особое разрешение с подписью его величества.

Наконец, стражники удалились, заперев меня в изоляторе.

Мне даже принесли завтрак: миску бесформенной массы, именуемой в народе кашей. Но отказываться я не стала. Неизвестно сколько мне здесь находится, да кто знает, может быть на приисках, куда меня намерены отправить еда ещё хуже. Надежда на упорство молодого лейтенанта все ещё тлела в моей душе, но эйфория уже прошла, и я скептически отнеслась к рвению Джона Мале найти хоть какие-то следы механических людей. Поэтому я без аппетита уплетала ужасное нечто, именуемое кашей. Поглотив все без остатка, мне стало дурно, но я стоически выдержала тяготы жизни в изоляторе.

К моему удивлению через несколько часов дверь распахнулась, и медведе подобный стражник с огненно-рыжими, точь-в-точь как мои волосы, рыжими густыми усами громогласно пробасил:

— На выход!

Я вздрогнула, но все же послушалась, выйдя в коридор следственного управления.

— Руки!

— Что, простите? — не поняла я.

— Руки, говорю, протяни перед собой! — беззлобно рявкнул мужчина.

Я сделала, как меня просили. Пальцы заметно подрагивали, но стражник, не обратив на это внимания, вынул из нагрудного кармана ключ, с вкрапленным в него драконитом, и, вставив его в небольшое отверстие, со щелчком повернул против часовой стрелки. Драконит на моем запястье засиял ярче, а через долю секунды руки стали свободны. Браслеты же перекочевали к рыжему стражнику.

— Что это значит? — спросила я, не в силах скрыть волнение в голосе.

— Свободна! — получила я однозначный ответ.

Я задохнулась от радости. Неужели я свободна? Неужели не придется нести наказание за преступление, которого я не совершала?

— Я могу идти⁈- чуть не прыгая от счастья, спросила я.

— Иди, — равнодушно ответил стражник, даже не удостоив меня взглядом.

И я пошла. Нет, побежала по коридорам следственного управления в сторону выхода. По дороге мне пришла в голову мысль вернуться и поблагодарить своего спасителя, но я тут же отмела ее, побоявшись, что стражи передумают отпускать меня, впаяя какое-нибудь другое преступление, лишь бы закрыть дело.

Я вылетела на улицу и пронеслась несколько кварталов без остановки, лишь бы оказаться подальше от места, где чуть не лишилась свободы.

На душе было радостно. Отныне я буду осторожнее. Возможно, удастся договориться ещё с кем-то из родственников о крове, и тогда я буду милой и покладистой. А пока я отправилась на постоялый двор «Механический волк», где хозяин всегда был рад меня видеть, да и публика была не такой мерзкой, как в прочих заведениях.

3 глава

Три дня прошли относительно спокойно. По вечерам я выступала на постоялом дворе «Механический волк», где благодарные слушатели платили золотыми и серебряными монетами. Большую часть дохода я отдавала хозяину заведения — мистеру Курту Брикману- матерому старому волку, но все равно в первый же вечер заработала себе на обувку. Правда новые ботильоны были из грубой кожи, на толстой рельефной подошве, не в пример предыдущим из тончайшей замши на невысоком очень удобном каблуке. Но покупкой я осталась довольна. Все же не придется ходить босиком, а это уже очень хорошо. Могла ли я подумать, что мне когда-нибудь придется терпеть голод и нужду? Конечно же, у меня даже мыслей таких не возникало. До всего случившегося я на улицах

Верегоса без сопровождения не появлялась ни разу. Обычно мы ездили с матушкой за покупками на автомобиле с личным извозчиком, и я наблюдала за городской жизнью как бы со стороны. Или же с братом Грегори на его автомобиле наведывалась в механические лавки за покупкой необходимых для его изделий деталей, но это тоже своего рода было для меня лишь приключение, где я находилась в безопасности и под присмотром.

Сейчас же приходилось петь наравне с простолюдинами только ради того, чтобы выжить. Но и тут все обстояло не так просто. Местные певички меня недолюбливали и для того, чтобы выступить на сцене, мне приходилось ждать своей очереди. Но публике мое творчество нравилось, поэтому мистер Брикман был всегда рад моим визитам. Правда певица Сесиль, выступающая на постоялом дворе на постоянной основе и являющаяся местной знаменитостью, пыталась строить козни, боясь, что я могу занять ее место в «Механическом волке». Мне до глупых выходок стареющей красавицы в виде разлитого по сцене масла, острого перца, добавленного в пиво, порванной струны на гитаре-не было особого дела. Правда пару раз певичке все же удалось сорвать мне выступление, и уж тогда ей приходилось несладко. Так как нрав у меня вспыльчивый, можно сказать даже взрывной, если меня кто-то очень сильно рассердит, я не могу вовремя остановиться. Вот и в прошлый раз, когда на глазах у публики я распласталась на сцене, поскользнувшись на оливковом масле, и в толпе рассмотрела смеющееся лицо Сесиль, буквально перепрыгнула через поручни, отделяющие меня от зрителей и схватила певичку за перекрашенные жёлтой краской волосы. Разнять нас удалось с огромным трудом, ведь я вцепилась в соперницу мертвой хваткой. В итоге Сесиль лишилась части своей и без того облезлой прически, а меня охранники заведения выкинули на улицу. Правда передали слова мистера Брикмана, чтоб я возвращалась, как подлечу свои нервишки. Вот я и вернулась спустя три месяца, отчего Сесиль едва не хлопнулась в обморок с перекошенной от злости физиономией.

Я же одарила певичку широкой улыбкой и приветливо помахала, ведь зла я на нее не держала. Женщина просто пытается выжить любыми способами, защищает свое тепленькое местечко, дающее кров и пищу, от посягательств молодой выскочки из высшего сословия.

Сесиль, как и мистер Брикман, сразу выкупила мое знатное происхождение. Вероятно, мои манеры, осанка и воспитание все же отличались от местной публики, раз эти двое сразу разглядели во мне бывшую аристократку.

Не зря в последнюю нашу ссору Сесиль в сердцах выкрикнула:

— Проклятая мятежница! Твое место на приисках, а не здесь!

Но в этом певица была не права. Не я участвовала в мятеже, и не мне нести ответ за преступление против короны. Все, кто был причастен, уже наказаны. Родителей казнили одними из первых в назидание всем, кто только помышлял о восстании. Грегори отправили на прииски драконитов, и спустя месяц я получила послание о гибели брата. Никто из мятежников не вернётся в Верегос живым, каждого постигла кара за предательство. Этот лозунг звучал на улицах в первые месяцы после восстания и крепко засел в моей голове, ведь я стала той, кто лишился всех своих родных, участвовавших в мятеже против Георга 17 и его политики.

Я покрутилась перед зеркалом, оценивая свой внешний вид перед предстоящим выступлением. Обтягивающие кожаные брюки подчеркивали круглые бедра, а корсет на заклепках-тонкую талию. Небольшой вырез белоснежной рубашки давал простор для воображения, чуть открывая полушария груди. Волосы я собрала в высокий хвост, чтобы не мешали во время выступления, ведь я собиралась сегодня не только петь и играть на гитаре, но и исполнить несколько танцевальных па. За это выступление я хотела собрать как можно больше денег и возможно остаться на постоялом дворе «Механический волк», оплатив нормальную комнату, а не ютиться в бывшем чулане на раскладушке.

Музыка в зале отгремела и за кулисами появилась черноволосая кудрявая Лея, которая, как и я, выступала на постоялом дворе «Механический волк» лишь время от времени и также страдала от ревности Сесиль.

Настала моя очередь выходить на сцену и я, нацепив на лицо радостную улыбку, бодрой походкой вышла на сцену.

В зале было полно народу, в основном мужчины.

Хозяин заведения стоял возле барной стойки, с довольным видом облокотившись на нее.

Мы встретились глазами, и мистер Брикман одобрительно кивнул, давая добро на выступление.

Сперва заиграла протяжная музыка, под которую я, виляя бедрами, прошлась по сцене, взяла в руки гитару и в такт все убыстряющейся мелодии начала играть на инструменте. Когда я запела, в зале наступила гробовая тишина. Взгляды всех присутствующих были устремлены на меня, глаза мужчин, сидящих за деревянными столами, горели от возбуждения, а руки так и застыли с поднятыми бокалами вина и кружками пива.

Ещё учительница пения, которая приезжала в родовой замок дважды в неделю с того момента, как я научилась разговаривать, говорила, что у меня великолепный голос. Но тогда я выступала лишь перед родителями и их гостями, которые нахваливали меня, называя «золотым дитя». За что я получила такое прозвище: за золотой цвет волос или красивый голос-я не знала, но было приятно, что меня ценят и восхищаются.

Сейчас же моими слушателями были постояльцы «Механического волка»: торговцы, находящиеся проездом в Верегосе, путешественники и, судя по отросшим бородам и грязной одежде, разбойники. И хоть сальные взгляды и нескрываемое вожделение во взглядах этих мужланов были мне неприятны, от того, насколько им понравится мое выступление, зависело количество полученных монет, поэтому я старалась петь как можно нежнее и протяжнее, двигаться сексуально и грациозно и каждое свой выход на сцену превращать в незабываемое шоу. Правда потом приходилось прятаться в «своем» чулане, чтобы подвыпившие охочие до женской ласки постояльцы не обнаружили меня и не пришлось применять физическую силу, чтобы сберечь свою честь и достоинство.

Выступление закончилось бурными овациями и хорошим кушем, от которого мне досталась одна третья часть. Но и этого должно было хватить на целую неделю безбедного существования на постоялом дворе.

Я обсудила с мистером Брикманом условия работы в его заведении, и, после небольших препирательств, мы пришли к взаимопониманию. Я оплатила комнату на первом этаже, которая находилась по-соседству с остальными проживающими в стенах заведения работниками постоялого двора.

Захватив с собой бутылку дорогого вина, которую мне презентовал в благодарность за выступление один из зрителей, и жаркое на ужин, я отправилась в свою комнату.

Постояльцы почти разошлись, и выступления на сегодня прекратились. По залу разносилась лишь лёгкая мелодия из динамика граммофона, под которую выпившие постояльцы вели неспешную беседу. Певицы и танцовщицы разбрелись кто по своим домам, кто по комнатам, я последовала их примеру, но уходя ощутила сверлящий взгляд между лопаток. Я резко обернулась и встретилась глазами с миниатюрной блондинкой в короткой юбке и чулках в сеточку — Сесиль. Певица пару секунд сверлила меня взглядом, затем резко отвернулась и продолжила беседу с одним из постояльцев-небритым загорелым торговцем-завсегдатаем заведения.

Кажется, моя соперница что-то задумала. Известие о том, что я остаюсь в «Механическом волке», сняв здесь комнату, вряд ли ее обрадовало. Сесиль про

сто обязана что-то предпринять, чтобы избавиться от меня. Нужно быть внимательнее и не попасться на расставленные все ещё красивой, но уже не первой свежести, певицей ловушки.

Я вошла в свою новую комнату с нехитрой обстановкой в виде кровати, застеленной цветастым покрывалом, шкафа с двумя отсеками, небольшого круглого столика и квадратного окошка, спрятанного за пыльными шторами. Не бог весть что, но сойдёт. От роскоши замка, в котором я родилась и выросла, я отвыкла уже в первый год жизни после того, как осталась одна. Сперва было тяжело и морально и физически, затем я привыкла. Привыкла к тому, что родственники гонят меня прочь за любую провинность. Привыкла к нужде и презрительному отношению, а ещё к злости, которая клокотала у меня внутри с того самого момента, как узнала, что родителей и брата больше нет.

Я поставила свой ужин и бутылку полусладкого вина, являющегося самым дорогим из продаваемых в «Механическом волке», на столик и с удовольствием растянулась на кровати.

После ночи проведенной в следственном изоляторе и последующих за ней- на раскладушке в чулане, это было просто райское блаженство. И пусть матрас не настолько мягким, как в моей детской кровати, немного скомканным и пропахшим стиральным порошком, но все же я ощутила как расслабляется каждая клеточка моего тела. Сейчас ещё сделаю несколько глотков вина и усну крепким сном младенца.

Я взяла бутылку, которую откупорили ещё в зале, и покрутила ее в руках. На этикетке были нарисованы гроздья винограда на фоне белоснежного замка.

— " Под солнцем Жердании", — прочитала я название.

Значит вино родом из соседней Танвании, так же как и лейтенант, благодаря которому я сейчас здесь собираюсь выпить дорогого вина, а не на приисках драконитов.

Я попыталась вспомнить как выглядел Джон Мале-человек, вернувший мне свободу. Он очень высокий. Настолько, что лейтенанту приходится нагибать голову, проходя сквозь дверные проемы. Волосы у него русые, темные у корней и выгоревшие до желтизны на кончиках, а ещё они забавно торчат ёжиком прямо начиная от лба, отчего хочется пригладить их руками или одолжить парню гребень. Я улыбнулась, представив как бы отреагировал на мой невинный жест серьезный лейтенант Мале.

Да, ещё у городского стража очень красивые глаза: большие и синие-синие, словно васильки.

Я мечтательно вздохнула, вспоминая своего спасителя, и поднесла бутылку с вином к губам, собираясь отхлебнуть прямо из горлышка, как обычная простолюдинка, но меня отвлек настойчивый стук в дверь.

Я вздохнула и, вернув свой презент обратно на стол, подошла к двери.

— Кого черти принесли в такой час⁈- грубо спросила я, не собираясь отпирать дверь, пока не узнаю кому и что от меня понадобилось.

— Хозяин зовёт на беседу! — донесся с той стороны двери знакомый голос подавальщицы Мэри.

— Что ему ещё от меня нужно? Вроде всё обсудили сегодня⁈- проворчала я и все же отперла засов.

— Мистер Брикман ждёт в зале, — торопливо сказала Мэри, не глядя мне в глаза, и тут же ушла.

Поведение подавальщицы, которая обычно была очень словоохотливой и дружелюбной, насторожило меня, но все же я направилась в зал, как она велела. Если мистер Брикман действительно желал меня видеть, а я проигнорирую его просьбу, рискую остаться без работы. Тогда опять придется начинать все с начала, а я так хотела провести в более-менее нормальных условиях хотя бы эту ночь.

Я прошла по коридору мимо ряда дверей, за которыми скрывались такие же комнаты, как моя, и, минуя кухонные помещения, выглянула в зал.

Мистера Брикмана там не было. Между пустыми столами ходила Мэри, убирая грязную посуду и остатки еды, и лишь за одним из них сидели двое постояльцев. Они допивали остатки пива, едва шевеля языками, настолько были пьяны.

Стараясь не привлекать внимания, я тихо подошла к Мэри и спросила:

— Где же мистер Брикман?

— Ушел, — ответила девушка, продолжая заниматься своей работой.

— Но ты же сказала-он хочет меня видеть! Неужто соврала? — уперев руки в бока и нахмурив брови, спросила я.

Мэри покраснела и замялась.

— Отвечай же!

— нетерпеливо рявкнула я.

— Прости, Нэнси, это Сесиль просила отвлечь тебя, чтобы проникнуть в твою комнату…

— Ах, ты ж… — выругалась я и, не слушая больше стенания подавальщицы, понеслась в направлении своей комнаты, чтобы разобраться с вредной певичкой, задумавшей очередную гадость.

Я бегом пробежала до комнаты, где должно быть уже успела похозяйничать Сесиль, мысленно прокручивая в голове, что сделаю с нахалкой, если застукаю ее на месте преступления. Резко распахнув дверь, я замерла на пороге.

На полу, раскинув руки, лежала светловолосая женщина, лицо у нее было бледное, словно мел, и искажено мученической гримасой, а из уголка рта стекала тонкой струйкой кровь. Рядом с телом Сесиль лежала опрокинутая бутылка вина «Под небом Жердании», ее содержимое лужей растеклось по деревянному полу, просачиваясь в щели.

Несколько секунд я смотрела, пытаясь сообразить, что произошло, а когда поняла, мой душераздирающий крик, полный ужаса и отчаяния, громом разнёсся по всему зданию «Механического волка», перебудив всех постояльцев и работников заведения.

4 глава

И снова вой сирены, городские стражи и допрос — все происходило как в тумане, словно какой-то нелепый сон, происходящий не со мной. Сесиль мертва — отравлена вином из той самой бутылки, которую я получила в подарок за свое выступление. Но самое странное, что, кажется, певица сама себя отравила, потому что у нее в кармане обнаружили пузырек с некой жидкостью, похожей на яд. Неужели Сесиль сперва добавила яд в вино, затем забылась и сделала глоток? Как то это нелепо и совсем неправдоподобно. Даже если певица была пьяна, она все равно не так глупа, чтобы отравить саму себя. Но неужели женщина настолько опасалась конкуренции, что решилась на убийство? И даже не учла того, что остался важный свидетель — подавальщица Мэри, которая тут же сдала ее, стоило лишь немного припугнуть? Что-то в этой истории нечисто.

Весь постоялый двор гудел, словно растревоженный улей. Стражи допрашивали всех находившихся в помещении без исключения, не давая возможность покинуть место преступления до выяснения всех обстоятельств. Пока шел допрос, бутылку с вином, тело Сесиль и ёмкость из ее кармана увезли в лабораторию для экспертизы. Я с нетерпением ждала результата, желая узнать правду: что же произошло в комнате в мое отсутствие.

Конечно же, я являлась одной из основных подозреваемых. Опять! Второй раз за неделю! Невероятное везение, что ещё сказать! Хорошо, что сразу не увезли в следственное управление, а решили разобраться на месте. Зато посадили в центре зала, чтобы была на самом виду и даже не думала о побеге. А мысли такие были. Я представляла, как, расталкивая стражников, бегу к спасительному выходу, а затем несусь со скоростью света по улицам Верегоса. Что будет дальше я выдумать не успела, потому что дверь резко распахнулась и в помещение ввалился отряд стражников во главе с лейтенантом Мале, возвышающимся над остальными на целую голову, а то и больше.

Я даже вскочила с жёсткой деревянной скамеечки при виде своего спасителя.

— Нам нужна Нэнси Брукс! — громко сказал Джон Мале.

Вид у него был настолько серьезный и грозный, что я в растерянности плюхнулась обратно на скамейку и приняла вид статуи: молчаливый и неподвижный.

— Эта девушка — главный подозреваемый в деле об убийстве Сесиль Фостер, — ответил тем же тоном один из тех стражей, что недавно допрашивали меня — невысокий смуглый паренёк с тонкими усиками над безгубым ртом.

— И главный свидетель ограбления дома Лукреции Доунтон! — отряд городских стражей под предводительством лейтенанта Мале прошел внутрь постоялого двора. Они остановились напротив своих сослуживцев, желающих повесить на меня убийство Сесиль.

— Я уже три дня ищу её по всему Верегосу! Как только имя Нэнси Брукс мелькнуло в новом деле, тут же примчался сюда… — сказал Джон Мале, как мне показалось, усталым голосом.

— Но она несколько часов назад отравила свою соперницу, — неуверенно проблеял юный страж, робея под прожигающим взглядом лейтенанта Мале.

— Или от самой Нэнси Брукс пытались избавиться, чтобы она не свидетельствовала в деле об ограблении дома Лукреции Доунтон, но по стечению обстоятельств отравленное вино выпила другая девушка.

— Нэнси Брукс сама отравила вино и специально подложила Сесиль Фостер флакон с ядом в карман, чтобы запутать следствие! — визгливым голосом возразил страж, встав на цыпочки, чтобы казаться выше, но от этого приобрел лишь комичный и жалкий вид.

— Результаты экспертизы показали, что во флаконе отравленной певицы был сбор трав для расстройства кишечника, — сказал Джон. — Это доказывает, что Сесиль Фостер проникла в комнату подозреваемой, чтобы подпортить ей здоровье и сорвать выступление, но отвлеклась на дорогое вино и сделала злополучный глоток отравленного напитка, в результате чего скоропостижно скончалась.

Конечно же, Сесиль не собиралась меня убивать! Я и сама до последнего не верила, что певица способна на такое. Но кто же тогда отравил вино?

Мой немой вопрос повторил вслух мистер Брикман, находящийся, как хозяин заведения, в самой гуще событий.

— Тот, кто не желает, чтобы Нэнси Брукс сотрудничала со следствием. Она единственная, кто видел преступников в лицо.

Я закашлялась, потому что лица у механических воришек были абсолютно одинаковыми, и узнать тех самых из тысяч других железяк я точно не сумею.

— А вот и сама Нэнси Брукс, — наконец заметил меня лейтенант.

Я подняла голову и встретилась взглядом со стражем. Нет, в моих мечтах он выглядел иначе: добрее и симпатичнее. Сейчас же на меня смотрел хмурый молодой мужчина с синими кругами под глазами, небритой щетиной и ехидной ухмылкой на губах. Его вид так и кричал: «Попалась, беглянка! Больше от меня не скроешься!», отчего в мою голову вновь полезли мысли о побеге.

— За мной, Нэнси! — скомандовал страж, и я на ватных ногах поплелась следом за отрядом городских стражей, возглавляемом лейтенантом Джоном Мале.

В прошлую нашу встречу он стал моим спасителем. Но что меня ждёт сейчас, я не знала. Ощущение того, что я из одной западни попала в другую, крепло с каждой минутой, а желание бежать не покидало с того самого момента, как я увидела тело Сесиль на полу своей комнаты. И хотя, кажется, обвинение в убийстве на меня вешать передумали, все же я снова еду под конвоем в следственное управление. И как бы из важного свидетеля мне снова не превратиться в подозреваемую…

5 глава

На этот раз я ехала в следственное управление не в отсеке для перевозки преступников, а среди городских стражей, что меня несомненно порадовало и приободрило.

Всю дорогу я, втихаря, сквозь полуопущенные веки рассматривала своих попутчиков, в особенности лейтенанта Мале, который выделялся на общем фоне высоким ростом, широкими плечами, решительным уверенным видом и молодостью. Джону Мале, должно быть, было чуть больше двадцати лет. Лицо было по юношески свежим, без морщин и начинающейся дряблости кожи.

Пару раз лейтенант замечал мое внимание к своей персоне и, удивлённо приподняв бровь, внимательно смотрел на меня своими васильковыми глазами. Я тут же отводила взгляд, не желая, чтобы он принял мой интерес за симпатию. Сама же, стоило парню отвернуться, снова возвращалась к рассматриванию его внешности. Ещё бы, не так часто меня спасают от несправедливых обвинителей, тем более дважды за неделю. У моего спасителя был тонкий нос, высокие скулы, чуть выдающийся вперёд квадратный подбородок, поросший светлой, практически незаметной щетиной, выразительные большие глаза и четко-очерченные брови. Волосы же, которые я успела рассмотреть ещё при первой встрече, сейчас были спрятаны под кепи. Его, как и форму темно-зеленого цвета, городские стражи обязаны были носить на улице, чтобы выделяться из толпы горожан.

Дорога до следственного управления заняла порядка двадцати минут, и все это время мы провели в полном молчании. Вероятно, у стражей не было положено вести беседы во время службы, хотя те двое, что в прошлый мой «визит» в следственное управление провожали меня до изолятора, были очень многословны. Но, думаю, это были не лучшие представители своей братии.

Я вместе с отрядом покинула кэб, стоило только автомобилю припарковаться напротив большого серого здания с внушительными колоннами, удерживающими треугольную крышу, под которой громоздились механические часы величиной в человеческий рост, и направились по низким ступеням к входу в следственное управление Верегоса. Здание делилось на несколько частей, каждая из которых отвечала за свою сферу деятельности. Мне довелось побывать в одном из самых привилегированных отделов следственного управления, где стражам положено было заниматься расследованием дел особо важных особ: приближенных монарха, богатых аристократов и прочих выдающихся личностей Верегоса. Мне стоило догадаться об этом раньше, когда я только услышала имя Лукреция Доунтон. Не находись я в растерянных чувствах, сразу бы поняла, что речь идёт о фаворитке Георга 17- далеко неюной, но невероятно привлекательной вдове графа Себастьяна Доунтона. Конечно же, ограблением дома столь важной дамы занялся особый отдел, в который попасть могли только лучшие городские стражи.

Мы прошли в здание, где Джон Мале отрапортовал дежурному стражу о своем прибытии. Остальные члены отряда, сопровождавшие нас в пути, тут же разбрелись по своим делам, а я осталась один на один с лейтенантом, который повел меня в допросную.

Я послушно шла рядом, хотя в душе моей творился настоящий раздрай. Почему меня чуть ли не силком притащили в следственное управление? Что ещё хочет от меня услышать лейтенант Мале, если я уже, итак, все рассказала на прошлом допросе? Отпустят ли меня на свободу? И почему, черт побери, вообще это все происходит именно со мной?

Под громкий стук своего сердца и все нарастающую панику, подступающую к горлу, мы вошли в просторный кабинет, залитый ярким светом.

Я обратила внимание, что лампы встроены прямо в потолок и работают практически бесшумно, что довольно странно с учётом действия парогенератора. Даже у нас в родовом замке слышен был лёгкий гул, отдающий вибрацией по полу, но здесь царила абсолютная тишина. Хотя чему удивляться, за два года, которые я провела в бедных районах Верегоса и мало интересовалась прогрессом, механики-артефакторы вполне могли разработать более бесшумные модели, которые, естественно, дошли лишь до самых привилегированных жителей столицы и мест, где им приходится бывать по собственному желанию или же по вынужденным мерам.

— Присаживайтесь, Нэнси, — указал мне на стул лейтенант Мале, сам же разместился напротив и окинул меня внимательным взглядом.

Несколько секунд Джон молчал, затем, нахмурившись, выдал:

— Никак не возьму в толк, зачем вы в тот раз сбежали?

— Сбежала⁈- удивлённо воскликнула я.

— Именно так, — скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула, ответил страж, продолжая внимательно смотреть на меня.

— Но я не сбегала — меня отпустили! — возразила я.

— Кто⁈- Джон Мале вскочил со стула и, уперевшись ладонями о столешницу, навис надо мной. — Кто вас отпустил, Нэнси⁈

Я задумалась, вспоминая лицо молчаливого стража, который в тот день освободил меня из заключения и позволил уйти из следственного управления, и подробно описала его лейтенанту.

— Нэнси, оставайтесь здесь и никуда… Слышите, Нэнси? НИКУДА не выходите!

С этими словами Джон Мале в несколько широких шагов преодолел расстояние до входной двери и тут же скрылся за ней. Я же осталась в растерянности сидеть в допросной. Что происходит⁈ Неужели в прошлый раз меня не освободили? Тогда почему сняли браслеты и позволили беспрепятственно покинуть здание? С другой стороны, если бы меня по-прежнему хотели обвинить в ограблении, Джон Мале ни за что не оставил бы меня без присмотра или без ограничительных браслетов.

Все время отсутствия лейтенанта я мучилась сомнениями, и как только дверь отворилась, тут же нетерпеливо вскочила навстречу стражу.

Джон прикрыл за собой дверь и, посмотрев на меня, с усталым вздохом сказал:

— Тот человек, что отпустил вас, уволился в тот же день. Я отправил на его поиски отряд, но что-то мне подсказывает, бывший страж уже покинул город.

— Но почему мне нельзя было покидать следственное управление? — задала я самый важный на данный момент для себя вопрос.

— Потому что вы единственный оставшийся в живых свидетель ограбления дома Лукреции Доунтон!

— Что значит, единственный оставшийся в живых⁈- мои глаза стали круглыми от ужаса.

Джон Мале вновь вздохнул и, пройдя мимо меня, плюхнулся на стул.

— Присаживайтесь, Нэнси, я сейчас вам расскажу то, что, думаю, вам не очень понравится.

Мне ничего не оставалось, как последовать совету лейтенанта, и с замиранием сердца слушать то, что он принялся мне рассказывать.

— В ночь ограбления молодой извозчик Бен Кросс, работающий у соседки Лукреции Доунтон- мисс Вайолет Принстон, задержался допоздна в спальне у одной из служанок — Кики Льюис. Когда парочка решила проститься, Кики вышла проводить своего кавалера до ворот дома, где они стали свидетелями пробегающих по улице механических людей. Правда они не обратили внимания на груз, который механизмы переносили в своих железных ручках, но даже этого было достаточно, чтобы снять с вас, Нэнси, обвинение в ограблении и начать расследовать механическое преступление.

Джон сделал паузу, наблюдая за моей реакцией на его слова.

— Но вы же сказали, что я единственный свидетель! — вновь зацепилась я за эту фразу лейтенанта, предвидя, что услышу в ответ, и холодея от ужаса.

— Кики Льюис пырнули ножом, когда она отправилась на рынок за покупками, а тело Бена Кросса обнаружили в ближайшем трактире. Он был отравлен, также как Сесиль Фостер, на месте которой должны были оказаться вы. Первые два убийства произошли в тот же день, вас же преступникам пришлось постараться отыскать…

— Хотите сказать, что тот или те, кто организовал ограбление дома Лукреции Доунтон, избавляются от всех свидетелей? — затаив дыхание, спросила я.

— Так и есть, Нэнси, и вам невероятно повезло, что сегодня ночью соперница решила устроить вам расстройство желудка, иначе бы мы здесь с вами сейчас не сидели…

— Но Сесиль… Бедная Сесиль….- всхлипывая начала я, понимая, что певица приняла мою смерть на себя, сама того не желая.

Да мы с ней недолюбливали друг друга, Сесиль видела во мне соперницу, но ничего действительно плохого, женщина мне не сделала.

Я судорожно вздохнула, собираясь с мыслями.

— Я готова сотрудничать со следствием, — заявила я. — Я расскажу все, что знаю и буду свидетельствовать в суде, если понадобится…

— Хорошо, Нэнси, а я в свою очередь приставлю к вам стражей для охраны. Думаю, одной попыткой убийства преступники не ограничатся.

6 глава

После того, как я в мельчайших подробностях пересказала все, что видела в ночь ограбления дома Лукреции Доунтон, Джон Мале застыл в задумчивой позе. Он отстукивал мерный ритм по полу носком ботинка и смотрел в одну точку перед собой, явно обдумывая услышанное.

— Либо тот, кто управлял механическими людьми, находился где-то неподалеку, либо кому-то в Верегосе известен секрет механических драконов.

Что такое «секрет механических драконов» знал каждый житель королевства, потому что именно из-за него и произошла война между Авранией и соседствующей с ней Танванией, а после ее окончания и злополучный мятеж, в котором участвовали многие недовольные военной политикой короля.

Так что же такое «секрет механических драконов»? Некий очень выдающийся механик-артефактор по имени Джейкоб Клифтон нашел способ управлять механическими изделиями с большого расстояния. Каким образом он это делал, механик никому не рассказывал, лишь передавал готовых механических драконов и инструкции к ним владельцу.

Почему именно драконов, а не каких-то других созданий, никто точно не знал, но предполагали, что летающих огнедышащих рептилий Джейкоб Клифтон сконструировал специально по заказу Георга 17. И вот с этих то боевых драконов все и началось. Жителям соседнего королевства не понравилось, что у Аврании есть столь мощное оружие, и их король Карл 12 просил поделиться с ними «секретами механических драконов», тем более что сконструировавший рептилий Джейкоб Клифтон был уроженцем Танвании. Но Георг 17 отказался выдавать столь важный секрет, наделяющий Авранию невиданной мощью. Тогда шпионы Карла 12 проникли в Верегос и пытались похитить механика — создателя механических драконов, но им это не удалось. Георг 17 не смог стерпеть наглости танванцев и объявил войну.

— То, что Джейкоб Клифтон сбежал, не означает, что никто кроме него больше не сможет догадаться, каким образом механику удавалось управлять механическими драконами на большом расстоянии. Я думаю, дело было так: некий талантливый механик изучал оставшихся в Верегосе механических драконов и догадался, как именно они работают.

— Но первый приказ, который издал Георг 17 после побега Джейкоба Клифтона, был именно воссоздать механического дракона со всеми его способностями. Многие талантливые механики пытались это сделать, но никому не удалось, — возразила я.

— Вероятно, все же удалось, — покачал головой Джон Мале. — Только вот изобретатель решил не передавать свои разработки монарху, а использовать их по другому.

— Для того, чтобы грабить дома богатых горожан? — поморщилась я. — Такое себе использование столь великого достижения.

— Это мы с вами так считаем, Нэнси, а вот те, кто стоят за этим, думают иначе. Механические люди, управляемые на расстоянии — это же очень удобно. Во-первых, их пропускают все охранки. Во-вторых, механизмы практически не оставляют следов. И, в-третьих, невозможно догадаться кто за всем этим стоит, потому что владелец может быть где угодно.

— Не могу не согласиться. Должна признаться, что первая мысль, которая пронеслась в моей голове при виде механических воришек, что это просто гениально, — сказала я, краснея.

— И вы правы! — резко поднялся на ноги Джон Мале. — Но я рад, что дело сдвинулось с мертвой точки. По крайней мере теперь мы знаем, что нужно искать механика-артефактора.

— Но их же сотни тысяч в Верегосе!

— Но наш-то самый талантливый, — хитро прищурившись, улыбнулся лейтенант.

— Но кто-то же ему помогает. Иначе как объяснить, что всех свидетелей пытаются убить. Не один же человек все это делает?

— Конечно же нет. Но когда найдем механика, сможем вычислить и его подельников.

Я не была настроена столь оптимистично, как Джон Мале, глаза которого буквально горели азартом.

— Я могу ещё чем-то вам помочь? — спросила я, поднимаясь со стула.

— Да, Нэнси, — ответил лейтенант, одарив меня серьезным взглядом. — Постарайтесь выжить, потому что без вашего свидетельства в суде, доказать то, что в деле замешаны механические изделия будет невозможно.

Я стояла, хлопая глазами, и, не отрываясь, смотрела на Джона Мале. Постараться выжить? Как мне это сделать, если даже еда и вода могут быть отравлены⁈ К тому же у меня нет абсолютно никакого оружия, чтобы себя защитить.

— Вы собираетесь вернуться на постоялый двор? — спросил Джон, верно истолковав мое замешательство.

Я кивнула.

— Не лучшая идея, — покачал головой страж. — В «Механическом волке» вы станете лёгкой мишенью, даже если я прикреплю к вам круглосуточную охрану.

— Но мне больше некуда идти! — воскликнула я в отчаянии. Я и сама понимала, что в столь людном месте, как постоялый двор, на меня будет проще совершить нападение, а отравить еду или питье и вовсе задача из легких.

— Есть у меня одна идея, но не уверен, что она вам понравится, — сказал Джон и замолчал, выжидающе глядя на меня.

— Говорите же! — нетерпеливо воскликнула я.

— Что если вам на время устроиться на работу в городскую стражу?

— Что⁈- такого поворота я точно не ожидала. Меня меньше удивило бы, если б лейтенант сейчас предложил мне бежать из королевства или стать его женой. — Стать городским стражем⁈ Но я совершенно не подхожу на эту роль!

— Вам и не нужно подходить, Нэнси. Это вынужденная мера, для того чтобы защитить вашу жизнь. Подумайте сами, на жалованье городского стража вы сможете снять квартиру и оснастить ее охранками, а до этого времени перекантоваться в общежитии для новичков. Там все строго, как в казарме, и не то что посторонний, даже муха мимо не пролетит. К тому же городские стражи — одни из немногих, кому после восстания позволено иметь при себе оружие и боевые артефакты.

Это были очень весомые доводы. Расставаться с жизнью я не хотела, поэтому быстро согласилась на работу городским стражем. Оставалось лишь одно НО.

— Но вы уверены, что меня примут на эту работу?

— Не волнуйтесь, этот вопрос я возьму на себя.

Джон Мале вновь покинул допросную, оставив меня одну, а когда вернулся, с улыбкой сказал:

— Поздравляю, Нэнси Брукс, с сегодняшнего дня вы приняты на работу в следственное управление Верегоса. Теперь вы городской страж и работаете под моим началом.

7 глава

Однако позже, когда дело дошло до трудоустройства, возникли кое-какие сложности. Когда выяснилось, что я из семьи мятежников, в канцелярии меня наотрез отказывались оформлять. Молоденькая курносая сотрудница перенаправила меня в кабинет к начальнице по трудоустройству, где я целых пол часа пыталась объяснить, что не имею никакого отношения к неудавшемуся перевороту, и в момент, когда он происходил, находилась дома и даже не была в курсе, что происходит за стенами родового замка.

— Не положено и все тут, — выдала полная дама в больших круглых очках, скрывающих большую половину лица.

— Но лейтенант Мале сказал, что договорился о моем приеме на работу городским стражем! — возмутилась я.

— Бумагу я вижу, но с учетом вашего происхождения вынуждена отказать, — без капли сожаления ответила женщина.

Я начинала закипать от злости. От этой работы зависит моя жизнь. Не получив оружие и боевые артефакты, я останусь беззащитной перед лицом опасности. Неужели из-за этой грымзы в очках я лишусь возможности защитить себя?

Чтобы не наговорить лишнего вредной дамочке из канцелярии я развернулась на пятках и отправилась на поиски Джона Мале в надежде, что он сможет разрешить создавшуюся ситуацию.

Дорогу до нужного мне отдела я почти не запомнила, потому что лейтенант вел меня по бесконечным коридорам и лестницам то спускаясь, то поднимаясь, то сворачивая направо, то вновь налево.

Я брела по зданию следственного управления, напоминающему для человека, не привыкшего к его обстановке, настоящий лабиринт, положившись больше на свою интуицию, чем на память, которая покинула меня уже на третьем повороте.

Все коридоры были похожи друг на друга: в серых тонах, с мраморной плиткой на полу и рядами расположенных дверями кабинетов в тон стен здания.

Спрашивать дорогу у торопливо проходивших мимо стражей, снующих по следственному управлению и ныряющих в распахивающиеся двери кабинетов, я не хотела. Мне казалось, что если уж я не в состоянии найти нужный мне отдел, то какой из меня страж. Как я буду расследовать преступления, если не могу даже сориентироваться на месте.

Я остановилась и перевела дыхание, сводя на нет начинающуюся панику. Не хватало ещё расплакаться как маленькая девчонка, оказавшаяся совершенно одна в незнакомом месте. Я повзрослела ровно два года назад в тот момент, когда лишилась родных и осталась на улице без гроша в кармане.

Справилась тогда, справлюсь и сейчас. Я вгляделась в золотые таблички с выбитыми на них надписями. Там было имена и фамилии следователей, ни одна из которых была мне не знакома. Значит, нужно идти дальше. Я могу обойти хоть все следственное управление пока не доберусь до отдела, где должен находиться Джон Мале. Не знаю есть у лейтенанта свой кабинет или нет, но выясню это.

Я двинулась дальше по коридорам, внимательно вчитываясь в надписи в попытке разгадать в каком из отделов следственного управления нахожусь, когда впереди послышались знакомые голоса. Это были те двое наглецов, что в прошлый раз провожали меня до изолятора после допроса. Я их хорошо запомнила, потому что мужчины вели себя по отношению ко мне грубо и развязно.

Я резко остановилась, вслушиваясь в разговор стражей. Я их не видела, но слова толстяка, сказанные противным сальным голосом, различила хорошо.

— Лейтенант нашел себе развлечение. Взял под опеку ту рыженькую симпатичную бродяжку в надежде получить от нее благодарность. И сам понимаешь какого рода благодарностью может одарить такая сочная деваха.

— А куда смотрит начальство⁈- возмутился второй. — Разве девчонке место в следственном управлении, тем более в особом отделе? Мне вот пришлось немало попотеть, чтобы выбить себе это место…

— Ну, Рич, будь у тебя грудь, как у нее, да ноги от ушей, не пришлось бы годами лебезить перед начальством, чтобы оказаться в особом отделе.

Мужчина рассмеялся, а я, сжав руки в кулаки, двинулась в сторону сплетников, но не успела дойти нескольких шагов до поворота, как послышался голос Джона Мале.

— Вам двоим больше нечем заняться, как точить лясы в коридорах управления? — спросил он строгим голосом.

— Мы с Полом как раз собирались отправиться по вашему поручению, — проблеял Ричард, растеряв всю свою уверенность и спесь перед лицом непосредственного начальника.

— Которое я, между прочим, дал вам более двадцати минут назад, — прошипел Джон. — Если через час по-прежнему не будет никаких результатов, донос на вас двоих будет лежать на столе у генерала Джонсона. Думаю, особому отделу ни к чему держать в своем составе лодырей и деревенских сплетников!

После этих слов лейтенанта я поняла, что он, так же как и я, стал свидетелем неприятного разговора между стражами.

Меня до сих пор потряхивало от злости и желания врезать этим двоим по их наглым физиономиям, но вряд ли стоило начинать с разборок свой первый рабочий день. Если Джон Мале сумеет помочь мне с укрощением работницы канцелярии, у меня ещё будет время отомстить за оскорбления, нанесенные мне двумя тупыми типами по нелепой случайности именуемыми городскими стражами.

Выпрямив спину и приняв безмятежный вид, чтобы не подать вида, что стала свидетельницей разговора, я вышла из-за поворота, где встретилась с лейтенантом Мале. Его подчинённых Рича и Пола уже след простыл, что меня несомненно обрадовало. Смотреть в наглые лица сплетников, вообразивших меня девицей лёгкого поведения, сейчас не хотелось. Разберусь с ними позже, а сейчас главное заполучить вакантное место городского стража особого отдела со всеми вытекающими из этого бонусами в виде оружия, боевых артефактов, крыши над головой и зарплаты.

— Нэнси, вы уже закончили? — немного удивился при виде меня Джон.

— У меня возникли кое-какие трудности… — я же при встрече с лейтенантом растеряла весь свой боевой запал и неуверенно переминалась с ноги на ногу, словно гимназистка перед экзаменатором.

— Слушаю, — командирским тоном сказал Джон.

— Начальница канцелярского отдела отказывается оформлять меня в связи с моим происхождением, — набрав полную грудь воздуха, выпалила я на одном дыхании.

— А что не так с вашим происхождением? — не понял лейтенант.

— Я… Я из рода Вильерс…

— И что из этого? — в недоумении спросил парень.

Ох, я совсем забыла, что лейтенант приехал из Танвании! Откуда ему знать одну из самых известных фамилий Верегоса, представители которой до мятежа являлись одними из приближенных Георга 17?

Я подошла ближе и, приподнявшись на цыпочки, как можно тише, чтобы мои слова услышал лишь адресат, сказала:

— Я из семьи организаторов восстания.

Я тут же отодвинулась от лейтенанта, чтобы никто не стал свидетелем наших перешептываний, но успела уловить аромат одеколона и мыла, исходивший от парня.

Несколько секунд Джон удивлённо хлопал глазами, пытаясь сообразить о чем я говорю. Затем в его взгляде появилась осознанность, словно он вспомнил перечень имён и фамилий тех людей, кто навсегда впал в немилость короля Танвании. Джон окинул меня внимательным взглядом и задумчиво произнес:

— По правде сказать, я думал, что вы простолюдинка, Нэнси.

— Значит, ваш план по моему трудоустройству провалился?

— Отнюдь, — покачал головой лейтенант. — Ваши знания могут пригодиться в расследовании механических преступлений, ведь все жертвы поголовно из самых верхов общества. Самые сливки, так сказать.

— Но меня отказываются оформлять! — повторила я.

— Значит, получим новое разрешение на вашу работу и вместе отправимся к зловредной начальнице отдела по трудоустройству мисс Женевьеве Контело.

Теперь мне известно имя той, кто стала камнем преткновения на пути к моему спасению. Только неизвестно, кто окажется упрямее: Джон Мале, решивший во что бы то ни стало взять меня под свое крыло, или Женевьева Контело, воспротивившаяся моему вступлению в ряды городской стражи?

8 глава

Джон Мале — самый упрямый человек из мне известных. Вот что я могла сказать спустя несколько часов бесконечных мотаний по кабинетам следственного управления, благодаря которым мы заполучили кипу бумаг с разрешением на работу от разных инстанций и руководителей отделов.

— Теперь даже миссис Женевьева Контело не сможет отказать вам в трудоустройстве, Нэнси, — удовлетворённо сказал лейтенант, когда последний кабинет, скрывающий за своими дверями начальника особого отдела генерала Джонсона, остался позади.

— Спасибо вам, лейтенант Мале, вы столько всего для меня делаете, — одарила я парня благодарной улыбкой.

— Даже не думайте, что я делаю это по доброте душевной, — вернул меня с небес на землю Джон Мале. — С того момента, как вы попадете на службу, придется выполнять все, что я вам поручу. И даже не надейтесь на снисходительное отношение, Нэнси. Несмотря на то, что вы девушка, вы такой же сотрудник следственного управления, как и прочие стражи, и обязаны выполнять все требования непосредственного начальника, то есть меня. Вы все поняли, Нэнси?

— Поняла, — уныло ответила я.

Джон Мале только что умело разрушил созданный моим воображением образ спасителя и мужчины моей мечты.

— Как я уже говорил, мне необходимы ваши знания. Сколько бы мы не изучали жизнь аристократов, все равно остаются пробелы, но вы были воспитаны в этой среде и знаете о верхушке общества то, что неизвестно даже самым начитанным простолюдинам.

Понятное дело, никто просто так не станет помогать совершенно незнакомому человеку, и Джон Мале не исключение. Так что хватит витать в облаках и строить иллюзии в отношении лейтенанта. Он не герой, а обычный человек со своими амбициями. И по всему видно, что этот молодой мужчина нацелился подняться как можно выше по карьерной лестнице, а в этом ему поможет раскрытие громкого дела. А что может быть более громким и скандальным, чем ограбление фаворитки короля Аврании — Лукреции Доунтон? А если ещё это преступление было совершено при помощи механизмов, тогда успех и повышение тому, кто раскроет это дело, точно обеспечены.

Ну, Джон Мале, ну хитрец. Я по другому взглянула на лейтенанта. Сейчас, когда розовые очки спали, и я рассмотрела истинные мотивы стража, я вовсе не разочаровалась, даже наоборот. Человек, у которого есть стремления, заслуживает уважения. Тем более Джон Мале не сделал мне абсолютно ничего плохого. Пока что все его поступки, хоть и шли не от доброты душевной, но несли мне лишь пользу.

— Сделаю все, что от меня потребуется, чтобы раскрыть ограбление Лукреции Доунтон, — заявила я решительно.

Я докажу, что способна на многое. Пусть Джон Мале не думает, что зря старался, снимая с меня обвинения и устраивая на работу в городскую стражу.

— Давайте сперва уладим вопрос с трудоустройством, а уж потом приступим к расследованию, — сказал лейтенант, затем, улыбнувшись, добавил. — Но мне нравится ваш настрой, Нэнси. Думаю, из вас получится неплохой городской страж.

Вместе мы отправились к начальнице отдела по трудоустройству, и не без потерь для своего психического здоровья добились желаемого — меня зачислили в особый отдел следственного управления на должность городского стража. Звания у меня пока не было, поэтому я значилась в документах как рядовая Нэнси Брукс.

— Поздравляю, Нэнси, — сказал лейтенант Мале, когда мы покинули кабинет зловредной миссис Женевьевы Контело, вдоволь напившейся нашей крови за то время, что мы пробыли в ее обществе.

— Спасибо, — устало ответила я и задала вопрос, который интересовал меня больше всего. — Когда я получу вооружение?

— Прямо сейчас вы получите самое основное оружие городского стража: револьвер, браслеты и кортик, а позже мы наведаемся в механическую лавку и закупим для вас более менее достойные боевые артефакты.

— Но у меня нет денег! — возразила я.

— Оружейный мастер предоставляет рассрочку работникам следственного управления, тем более тем, кто работает там уже некоторое время и успел зарекомендовать себя. Я могу взять для вас кое-какие изделия, а потраченные средства вернете позже. Без боевых артефактов вы будете совершенно беспомощны перед лицом преступного мира, поэтому не стоит тянуть с вооружением, ожидая когда заработаете нужную сумму.

— Как скажете, — тут же согласилась я.

Вскоре я получила старенький местами проржавевший револьвер с потертой кобурой, такие же не новые с вмятинами и потертостями браслеты и небольшой острый ножик. Оружие я тут же прицепила к своему корсету, сразу же почувствовав себя намного увереннее. Стрелять и пользоваться холодным оружием я умела. Этому всех аристократов без исключения учили с раннего детства наравне с уроками манер, музыкальными занятиями и танцами. Принцип работы браслетов, блокирующих передвижения, тоже был понятен, поэтому трудностей с ними возникнуть не должно было. Мне не терпелось получить боевые артефакты, только вот я знала сколько стоят подобные изделия и жалованья городского стража, которое было указано в документах о приеме на работу, на их покупку явно не хватит. Я тут же изложила ход своих мыслей лейтенанту, на что он снисходительным тоном ответил:

— За каждого пойманного преступника и каждое раскрытое дело следственное управление начисляет своим сотрудникам премии, которые порой превышают оклад в несколько раз.

— Выходит те, кто хорошо выполняют свою работу, с лихвой вознаграждаются за свои старания?

— Все верно, Нэнси, поэтому есть стимул проявить себя. Здесь вы можете неплохо заработать и со временем, если пожелаете, покинуть следственное управление вполне обеспеченной особой.

Довольно неплохо для тех, кто не получил хорошего наследства и не купался в роскоши с рождения, да и для таких, как я, лишившихся всего, тоже вариант обжиться имуществом и небольшими сбережениями. Во всяком случае, мне работа городского стража больше импонировала, чем выступление на сцене постоялых дворов и низкосортных трактиров под сальными взглядами и посвистываниями посетителей. Стражей местные жители недолюбливали, ведь именно на их долю выпала незавидная участь отлавливать и судить мятежников Верегоса, но побаивались и старались не связываться. Пусть лучше меня будут сторониться, чем принимать за распутную девку, коими принято считать певиц и танцовщиц.

Мы покинули здание следственного управления и пешком отправились в мастерскую, где изготавливались и продавались боевые артефакты. Идти нужно было всего пару кварталов, и лейтенант решил не занимать свободный кэб ради этой вылазки, да и привлекать ненужное внимание транспортом городской стражи не хотелось.

И хотя сам Джон Мале был в форме, я свой комплект одежды городского стража ещё не получила. В кладовой не нашлось нужного размера, ведь на службу в основном поступали мужчины. С меня сняли мерки и в скором времени я все же получу неотъемлемый атрибут городского стража. А пока я вынуждена ходить в своей обычной одежде, которая позволяет сливаться с толпой, что является несомненным плюсом.

— Нэнси, наша вылазка за боевыми артефактами может стать вашим первым заданием, — загадочно произнес лейтенант.

— Как это? — спросила я, стараясь приноровиться к широкому шагу стража и пытаясь не отставать от него в потоке толпы горожан.

— Вы уже знаете, что наш предполагаемый преступник скорее всего механик. Наверняка в кругах жестянщиков о нем что-то известно.

Жестянщиками в простонародье называли всех мастеров механических изделий от часовщиков до артефакторов.

— Вы хотите допросить хозяина мастерской? — предположила я.

— Не совсем так, — туманно ответил Джон Мале.

— Что же тогда?

— Нэнси, вам говорили, что вы невероятно привлекательная девушка?

— Да, — ответила я, все ещё не понимая к чему он клонит. Лейтенант точно не просто так сделал мне комплимент ни с того ни с сего.

— У мастера Лестера, хозяина мастерской, куда мы сейчас направляемся, работает подающий большие надежды подмастерье — молодой парень примерно вашего возраста некий Уэйн Хорш. Вы могли бы пококетничать с ним, втереться в доверие…

— Думаете он может быть одним из организаторов ограбления?

— Не исключаю такую возможность, хотя не верю в столь лёгкую победу, — ответил Джон. — Но паренёк вполне может быть знаком с тем, кто нам нужен.

— Ладно, я постараюсь подружиться с этим подмастерьем и

выяснить, что ему известно.

— Отлично. Мне начинает казаться, что все же не зря я за вас поручился, Нэнси, — получила я своеобразную похвалу от лейтенанта.

Ну а мне начинало казаться, что Джон Мале решил использовать меня как подсадную утку.

— Не стоит говорить в мастерской, что вы работаете городским стражем. Скажем, что я беру боевые артефакты для себя, а вы лишь меня сопровождаете, — подтвердил мое предположение лейтенант.

— Кем же я вам прихожусь по легенде? — прищурившись, спросила я.

— Скажем, что вы моя кузина, приехавшая погостить в Верегос на пару недель из соседнего городка.

— Однажды я была с родителями во Френсе, — сказала я. — Если спросят, можем сказать, что я оттуда родом.

Это была наша последняя совместная поездка. Отец тогда надолго отлучался по делам, а мы с матушкой оставались в доме их знакомых. Как я догадалась уже позже, эта поездка тоже была связана с восстанием.

— Так и сделаем, — тут же согласился Джон, не дав мне погрязнуть в воспоминаниях.

Мы миновали ещё пару улиц оживленного квартала Верегоса, где люди спешили по делам, и торговля, в расположенных вдоль дороги и тротуаров лавочках, шла полным ходом, затем свернули в сторону квартала жестянщиков.

Здесь механические мастерские находились буквально на каждом шагу, пестрея разноцветными вывесками и привлекая покупателей выставленными на витрины и вдоль тротуаров изделиями.

Мы прошли мимо двухэтажного строения из грубого необтесанного камня перед фасадом которого стояли два паромобиля. Они были миниатюрными с откидной крышей, и я ненароком залюбовалась, представляя себя за рулём.

— Я тоже хочу личный паромобиль и уже почти скопил нужную сумму, — заметил мое внимание к выставочным образцам автомобилей Джон.

Выходит городские стражи действительно могут неплохо заработать, раз лейтенант сумел скопить столько денег. Мне же пока до такого автомобиля как до луны и обратно. С другой стороны, если Джон Мале не привирает, раскрыв механическое преступление, я смогу неплохо заработать, и тогда покупка новенького паромобиля не будет такой уж несбыточной мечтой.

9 глава

По дороге до оружейной, с которой сотрудничало все следственное управление, мы миновали лавку механических часов, мастерскую по починке готовых изделий, по изготовлению бытовых приборов, ювелирную лавку с изысканными украшениями-талисманами, инкрустированными драконитами, и прочие торговые помещения, где продавались и создавались механизмы, детали и готовые изделия.

Я крутила головой, рассматривая многообразие выставочных образцов, и думала о том, что в Верегосе- городе механизмов, будет не так-то просто отыскать мастера, спланировавшего и организовавшего дерзкое ограбление.

В последнее десятилетие механика развивалась большими скачками. Если оглядеться вокруг, можно было увидеть огромное количество изделий, которые довольно ловко передвигались по улицам: кэбы и паромобили, громыхая колесами сновали по дорогам Верегоса, иногда создавая заторы, по тротуарам спешили механические почтальоны и разносчики, у каждой более менее обеспеченной дамы имелся железный питомец, мода на которых в последнее время заполонила город, а если взглянуть в небо, можно было увидеть дирижабли и паропланы. Плюс ко всему, снаружи каждого здания имелись охранки, а внутри механические приборы, призванные облегчить жизнь горожан.

Какие-то изобретения были позаимствованы из соседней Танвании, где мастеров было меньше, чем Верегосе, но попадались очень талантливые представители своей профессии, например такие, как Джейкоб Клифтон, Томас Руссо, Мейсон Герберт и Эмма Уилсби- единственная прославившаяся на оба королевства женщина-механик, но большинство изделий были все же сконструированы именно в Верегосе- столице Аврании, и, как именовали ее в простонародье, городе механизмов.

Сам по себе Верегос был мрачным, в серых и черных тонах, с вездесущими механическими вкраплениями, трубами и котлами. В небо поднимались столбы дыма из мастерских и заводов по переплавке драконитов и железа. Но на улицах столицы Аврании всегда было чисто, даже в бедных кварталах не встречалось мусора и запаха нечистот. За этим власти города тщательно следили, каждое утро выпуская для уборки механических помощников. Это были невысокие человечки на тоненьких металлических ножках, в глаза которых были вставлены артефакты- дракониты, заставляющие изделия передвигаться и выполнять приказы хозяина пластины управления.

Один человек мог одновременно вести нескольких механических помощников, поэтому за каждым работником очистительной организации города была закреплена определенная территория для уборки.

Я приметила одного такого механического помощника возле лавки артефактов. Человечек перебирал жестянки во внутреннем дворике одноэтажного серого здания с вывеской «Лавка мастера Дональда Кроуфа», буквы которой были собраны из деталей механизмов.

Помощник торопливо копошился, сортируя куски металла. Человечек поднимал железо в несколько раз превосходящее его по размеру без видимых усилий, но меня это вовсе не удивило. Прошло то время, когда люди восхищённо охали и ахали при виде очередного творения мастеров. Сейчас удивить обывателей было очень сложно. Механикам приходилось очень постараться, чтобы изобрести что-то новое и необычное.

Луч солнца, проступивший сквозь смог, стоящий над Верегосом, попал на гладкую блестящую грудь человечка и ослепил меня.

Я прикрыла глаза ладонью и задумчиво произнесла:

— А ведь те воришки, что я видела в ночь ограбления Лукреции Доунтон, и механические помощники похожи друг на друга, как две капли воды.

— Вы уверены? — спросил Джон, резко останавливаясь.

— Да, — ответила я, прищурив глаза от яркого света. — Но они были в разы быстрее нам привычных механических помощников.

— А вы уверены, что никого не видели поблизости?

— Ни одной живой души. Кроме металлических людей в поле моего зрения не было абсолютно никого, — ответила я.

— Странно… Или хозяин прятался где-то неподалеку, хотя я не нашел никаких следов. Или все же кому-то удалось раскрыть секрет механических драконов и внедрить свое изобретение в механических помощников. Но благодаря вам, Нэнси, у нас появилась ещё одна ниточка. Наш преступник может оказаться тем, кто изготавливает металлических уборщиков для очистительной организации города или…

— Сам работает в этой организации и имеет к изделиям непосредственный доступ, — закончила я за лейтенанта предложение, за что удостоилась улыбки от своего командира.

— Но не стоит отступать от нашего изначального плана. Я все ещё хочу, чтобы вы втерлись в доверие к подмастерье оружейника. Этот паренёк определенно входит в круг жестянщиков и может быть знаком с тем, кто нам нужен.

Я же постараюсь как можно больше разузнать об очистительной организации, ее работниках и том месте, где они заказывают механических помощников.

Я кивнула, соглашаясь, с планом Джона.

— И, Нэнси, не называйте своего настоящего имени, ведь в преступных кругах вы все ещё в розыске.

— Но рано или поздно до моих преследователей дойдет информация, что я теперь работаю в следственном управлении.

— Несомненно, но, думаю, до этого времени вы успеете выяснить, что известно Уэйну о механическом преступлении и раздобудете новую нить для расследования.

До того, как мы ступили на порог оружейной лавки, я и лейтенант в подробностях обсудили детали предстоящего плана. Нужно быть готовыми к любым вопросам и отвечать, в случае чего, одно и тоже, чтобы наш обман сразу же не раскусили.

Предполагалось, что я должна немного пококетничать с Уэйном, что спровоцирует его на дальнейшие действия. Возможно придется даже сходить с парнем на пару свиданий, во время которых я должна выяснить известно ли ему что-то о механических преступлениях. В том случае, если подмастерье окажется каким-то образом связан или знает организаторов преступления, я буду вынуждена продолжить знакомство. Или же в дело вмешается лейтенант Мале, если для меня расследование начнет представлять опасность.

Хоть я теперь и работала на следственное управление, но все ещё оставалась главным свидетелем ограбления, и Джон Мале беспокоился за мою жизнь. Меня немного коробило от мысли, что сама по себе, без привязки к расследованию, моя судьба лейтенанта не очень то волновала, но чего я ещё могла ожидать от такого карьериста, как лейтенант? Я же сама того не желая, по-прежнему испытывала к своему спасителю симпатию.

Всю дорогу до оружейной я практически бежала рядом, приноравливаясь к широким шагам Джона и задрав голову кверху, рассматривала серьезный профиль лейтенанта, а когда ловила на себе взгляд васильковых глаз, сердце начинало в груди биться чаще.

В последние годы мне доводилось общаться с разными мужчинами. В основном это были обитатели бедных районов: мелкие лавочники, работники заводов и торговцы. Среди них попадались и довольно умные особи, но о манерах завсегдатаи постоялых дворов и трактиров чаще всего забывали. Эти мужчины были грубы, не в меру болтливы и развязны, особенно когда принимали горячительные напитки. Джон Мале же отличался внешней холодностью, спокойствием и собранностью. И, что самое неприятное, абсолютным равнодушием ко мне, как представительнице противоположного пола.

Я знала, что очень привлекательна, да и сам Джон недавно сказал то же самое. Вот только лейтенанту похоже до моего внешнего вида не было никакого дела. Я интересовала его лишь как инструмент к достижению цели и это мне совсем не нравилось.

Неужто этот молодой симпатичный лейтенант не нуждается в любви и ласке? Или у него уже есть дама сердца?

Я вновь бросила взгляд на четкий профиль Джона Мале и прямо его об этом спросила.

— У меня нет дамы сердца, и я ее не планирую заводить ни сейчас, ни через год, ни когда-либо ещё, — строго произнес лейтенант, глядя прямо перед собой. — И, Нэнси, займите свою прелестную головку мыслями о расследовании, а не всякой чепухой.

Я покраснела, но тут же взяла себя в руки. То, что Джон свободен, меня порадовало. Но холодный тон, которым говорил со мной лейтенант, наводил на мысли, что я ему совершенно не нравлюсь. Но как же так? Джон Мале сам сказал, что я привлекательная девушка, значит, он не слепой, и я определенно в его вкусе. В чем же тогда дело?

Бегать за парнями я не привыкла. Обычно все происходило в точности до наоборот, но холодность лейтенанта меня зацепила. Я почувствовала, как в душе просыпается азарт, подогреваемый симпатией, которую я испытывала к Джону Мале.

Я хищно улыбнулась. К счастью лейтенант, который немного обогнал меня, этого не заметил.

Я обожгла его широкую спину предвкушающим взглядом и, расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, скрывающую мою женскую гордость — высокую аппетитную грудь, догнала лейтенанта.

Посмотрим, как долго он сможет противостоять моему женскому обаянию, прячась за своей показной холодностью и карьеризмом.

10 глава

Вот на Уэйна — невысокого паренька с русыми кудряшками, обрамляющими по девичьи симпатичное лицо, мое обаяние сразу подействовало. Подмастерье даже забыл для чего он находится в оружейной лавке, стоило только один раз ему улыбнуться. Парень кружил вокруг меня, сыпал комплиментами и готов был чуть ли не на шею мне залезть от нахлынувших на него чувств. Я едва сдерживалась, чтобы раздражённо не закатить глаза.

Вместо этого я искоса бросала взгляды на Джона Мале, беседующего с хозяином оружейной лавки — угрюмым брюнетом средних лет, продолжая улыбаться и давать односложные ответы Уэйну. Но лейтенант делал вид, что не замечает повышенного интереса подмастерье к моей персоне.

— Наверное так здорово быть механиком! — восторженно произнесла я, чуть подавшись вперёд.

Взгляд паренька тут же утонул в моем декольте, а я продолжила:

— Всегда мечтала познакомиться с настоящими мастерами. Как хорошо, что в Верегосе их так много.

— Зачем же вам знакомиться с другими, если есть я? — тут же оживился Уэйн, одарив меня щенячьим взглядом.

— И правда, зачем⁈- глупо захихикала я, хлопая ресницами. — Уэйн, покажите мне ваши изобретения.

Взгляд парня после этих слов загорелся ещё больше. Все таки все механики немного не в себе. Я вспомнила как оживал всегда тихий и молчаливый Грегори, начиная рассказывать о своих творениях, и грустно улыбнулась. Жаль что брат так и не успел явить свои изобретения миру. Возможно, не будь он участником восстания, Грегори стал бы великим механиком наподобие Джейкоба Клифтона, но, увы, теперь тело брата покоится где-то на приисках драконитов, и я даже не смогу навестить его могилу, а все разработки и изделия конфискованы вместе с имуществом родителей.

Подмастерье принялся выкладывать на верстак свои боевые артефакты и объяснять мне принцип их действия. На второй минуте я едва не начала зевать, поскольку то, как устроены механизмы, меня мало интересовало. Я любила ими пользоваться и на этом все. Вся страсть к железякам досталась моему старшему брату, меня же судьба щедро наградила яркой внешностью и взрывным характером. И если из первого дара я могла извлечь выгоду, то второй сильно мешал мне. Из-за него я топталась на месте, не в силах найти свое место в жизни. Вот и сейчас мне хотелось схватить одну из этих светящихся железяк и дать по башке надоедливому типу, болтающему без умолку и как будто ненароком задевающему меня то плечом, то рукой.

Я мысленно считала до десяти, успокаивая себя, и изо всех сил старалась делать вид, что увлеченно слушаю его.

— Джоан! — послышался голос лейтенанта Мале, и я вздрогнула.

Я назвалась именем тетки потому что до сих пор не могла спокойно реагировать на воспоминание о ее реакции на то, что муж приставал ко мне.

— Джоан, — вновь обратился ко мне Джон Мале, — я уже приобрел необходимые мне боевые артефакты, поэтому мы можем идти.

— Как жаль! — притворно огорчилась я. — Уэйн так интересно рассказывал о своих изделиях. Джон, прошу, давай ещё немного побудем здесь!

На лице лейтенанта заходили желваки, из чего я поняла, что он злится. Но почему? Я же делаю все, как мы договаривались! Или Джон настолько хороший актер, что может сыграть настоящую злость?

— Нет, Джоан, нам пора уходить, — строго сказал лейтенант, и я печально опустила глаза.

— Мы встретимся вновь? — пылко схватил меня за руку Уэйн, а я усилием воли опустила свободную ладонь, инстинктивно поднявшуюся, чтобы влепить посмевшему хватать меня без разрешения парню пощечину.

— Я бы с радостью, но… — я бросила проникновенный взгляд в сторону своего «кузена», намекая на то, что без его позволения не получится осуществить задуманное Уэйном.

— Джон, позвольте нам с вашей кузиной встретиться и немного погулять сегодня вечером? — тут же оживился парень.

Лейтенант, нахмурив брови, несколько секунд пристально рассматривал подмастерье, затем, словно нехотя, выдавил из себя:

— Что ж, Уэйн, знаю что ты неплохой парень и лишь поэтому даю свое разрешение на это свидание. Подъедешь сегодня к шести вечера по этому адресу.

Джон протянул парню листочек бумаги, который тот тут же выхватил из его рук и едва не прижал к сердцу.

Я усилием воли подавила тягостный вздох. Мне ещё этого восторженного паренька терпеть целый вечер, а если окажется, что ему что-то известно по нашему делу, и того дольше.

Мы торопливо попрощались и вышли на оживленную улицу.

Отойдя немного от оружейной, я буквально взорвалась.

— Это просто невыносимо! Вы видели как этот нахал меня лапал⁈

— Нет, не видел, — тут же холодно ответил Джон, но на его скулах вновь заиграли желваки.

Как же не видел он!

— После того, как выясню нужную нам информацию, так и знайте, отхлестав этого Уэйна по его наглой физиономии!

— Поступайте как знаете, Нэнси, — устало вздохнул лейтенант, — но сегодня вам все же придется сходить с ним на свидание и, если не хотите продолжения знакомства, постарайтесь выяснить за этот вечер, что ему известно о механическом преступлении.

— А куда мы направляемся? — спросила я, заметив что мы уходим из квартала жестянщиков и направляемся в противоположную от следственного управления сторону.

— Ко мне домой.

— Зачем? — нахмурилась я.

— Там я передам вам боевые артефакты, которые только что приобрел в лавке оружейника.

Мои губы расплылись в предвкушающей улыбке, которая тут же сошла на нет, стоило мне услышать следующую фразу.

— И именно ко мне домой ваш кавалер подъедет к шести вечера.

Предстоящая встреча вовсе не радовала. Я уже начинала жалеть, что согласилась на работу городским стражем. Я-то думала что мы будем с оружием наперевес гонять преступников по Верегосу, а вместо этого мне придется терпеть приставания обнаглевшего подмастерье. Но сделанного не воротишь, к тому же мне все равно больше некуда идти. На постоялом дворе находиться опасно, да и вряд ли мистер Курт Брикман будет рад моему возвращению. Все же из-за меня погибла его лучшая певица. Вспомнив Сесиль, я загрустила. Она была такой энергичной и красивой. Сколько бы ещё певица радовала публику своими выступлениями, если бы не выпила то злополучное вино, предназначенное для меня.

— После встречи с Уэйном заглянем в «Механического волка», чтобы забрать мои вещи?

— Вам не стоит там появляться, Нэнси. Я сам этим займусь.

— Спасибо, — тихо ответила я.

Какое-то время мы шли молча.

— Джон, а вы не могли бы узнать на постоялом дворе, остались ли родственники у Сесиль? Я хотела бы передать им свои соболезнования.

— Хорошо, Нэнси, я выясню информацию о певице, вы же постарайтесь выполнить свою работу как можно лучше.

Вот ведь неугомонный! Только и думает о раскрытии дела. Я тут переживаю о смерти женщины, можно сказать оплакиваю потерю, а у лейтенанта не выходят из головы мысли о расследовании.

— Если Уэйну известно хоть что-то, я вытрясу из него правду прямо сегодня! — резко ответила я и отвернулась от Джона Мале в сторону дороги, по которой как раз проезжал кэб городской стражи.

Сквозь окно паромобиля я заметила ухмыляющееся лицо толстяка Пола, который утром обсуждал мои отношения с лейтенантом со своим дружком носатым Ричем.

Надо же было встретиться именно с ними по дороге к дому Джона Мале. Теперь сплетники точно подумают, что у нас с Джоном связь.

Кэб припарковался возле тротуара прямо напротив нас с лейтенантом Мале. Из автомобиля вышел тот самый Пол, а за ним следом появился и Рич. Он мазнул по мне сальным взглядом, чуть задержав внимание на расстегнутой пуговице рубашки, демонстрирующей мое декольте. Пока дружок рассматривал меня, Пол торопливо сказал:

— Лейтенант, ночью произошло ещё одно ограбление высокопоставленной особы. На этот раз обчистили дом советника короля. Генерал Джонсон велел вам немедленно отправляться на место преступления.

Джон поджал губы и обратился ко мне серьезным тоном:

— Нэнси, продолжим то, что начали, когда вернёмся с места преступления.

То есть я пока не получу свои боевые артефакты?

Ричард самодовольно фыркнул, заметив мой расстроенный вид.

— Как скажете, лейтенант, — не обращая внимания на намеки кудрявого коротышки, ответила я.

Мы заняли место в кэбе рядом с остальными стражами и поехали в центр Верегоса, где неподалеку от дворца Георга 17 обитали все его приближенные, в том числе и советник короля — герцог Родригес Пьетто, замок которого обчистили этой ночью.

Мы с Джоном переглянулись, понимая что дело вряд ли обошлось без механических помощников, которых умелый мастер превратил из бытовых изделий в искусных воришек.

Этот дерзкий механик явно решил показать верхушке знати, что и они уязвимы или же собрался добраться до самого короля Аврании. Я улыбнулась своим мыслям, представляя как человечки шныряют по дворцу, вынося из него все ценное, а один из них — самый ловкий и проворный, снимает с головы спящего монарха корону и с реликвией в руках устремляется в сторону квартала жестянщиков.

Вероятно моя улыбка была неуместна в данной ситуации, иначе как объяснить то, что почти все взгляды присутствующих сосредоточились на мне.

Я неловко пожала плечами и отвернулась к окну, где до конца поездки рассматривала улицы Верегоса.

11 глава

Домом назвать место преступления не поворачивался язык. Это был самый настоящий дворец, по красоте и мощи практически не уступающий королевскому. Обнесено было это строение из серого камня с острыми шпилями на башнях кованым забором, достигающим в высоту порядка пятисот футов. По всему периметру были выставлены самые мощные охранки, но ни они, ни стража не обнаружили преступников, похитивших редчайшие драгоценности супруги советника.

Пропажу обнаружили утром, после того как герцогиня Хариет Пьетто, вернувшись с королевского бала, спрятала украшения в шкатулку.

— Такое ощущение, что наш организатор проверяет свои силы на прочность, с каждым разом выбирая для ограбления более неприступный объект.

То, что преступник склонен к авантюрам, ведёт себя дерзко и пытается выделиться, наводило на мысль, что это скорее всего довольно молодой человек, лишенный чувства самосохранения. А то, что он проворачивает свои делишки при помощи механизмов, говорило о том, что это мастер или очень близко связанный с механиком-артефактором человек. Но это были лишь предположения, настоящих улик, кроме моих показаний, у нас до сих пор не было.

Мы облазили каждый дюйм дворца советника, но не нашли ни одного следа.

— Очередной тупик, — хмурясь, сказал Джон. — Также, как в предыдущих случаях.

— А сколько всего подобных ограблений произошло в Верегосе за последнее время? — спросила я у лейтенанта, заглядывая ему в глаза.

Джон немного наклонил голову, чтобы оказаться ближе ко мне и тихо ответил:

— Более двадцати за последний месяц.

Я удивлённо приоткрыла рот. Надо же, как много!

— Но я занимаюсь этим делом всего неделю, потому что до этого времени ограбления происходили хоть и в богатом районе города, но не касались особого отдела.

— Но кто-то же расследовал его! Неужели не было никаких зацепок? — возмущённо воскликнула я.

— Страж, который вел дело об ограблениях, был найден мертвым в своей квартире. Скорее всего ему стало что-то известно, но преступники опередили дознователя, не дав отправить донос в следственное управление.

У меня мурашки побежали по коже. Выходит, Джон Мале преувеличил степень моей безопасности при работе на следственное управление?

— По крайней мере теперь вы вооружены, Нэнси, — прошептал лейтенант, прочитав на моем лице тревогу.

— Я все ещё не получила от вас боевые артефакты, — напомнила я недовольным голосом.

— Я передам их, как только мы покинем место преступления, — пообещал Джон и отступил от меня на шаг, заметив, что Пол внимательно наблюдает за нашими перешептываниями и тычет в бок своего напарника, чтобы поведать ему очередную сплетню.

— Пол! Рич! — тут же окликнул подчинённых лейтенант. — Вы опросили прислугу, как я велел?

— Да, лейтенант, но никто ничего не видел и не слышал, — ответил Пол.

Джон недовольно скривился.

— Опять пусто, — тихо выругался он, отвернувшись от стражей.

Мне тоже казалось странным, что ни один из обитающих в огромном доме людей не заметил ничего необычного. Не может быть такого, чтобы все до единого ночью спали. Возможно кто-то вставал в уборную или выпить стакан воды, да мало ли какие ещё нужды могли заставить жителей дворца и их прислугу бодрствовать посреди ночи!

— А охрана⁈- спросила я.

— Два охранника стояли у центральных ворот и ещё двое у запасного выхода, что выходит в сторону сада, но они тоже уверяют, что было тихо, — ответил Рич недовольным голосом. Его взгляд так и спрашивал: «А тебе то что с того? Неужто возомнила себя настоящим стражем?»

Я поджала губы и задумалась.

Украшения хранились в шкатулке секретера возле кровати герцогини, спальня которой располагалась рядом с комнатой супруга. Миссис Хариет уверяет, что всю ночь крепко спала, проснувшись лишь на рассвете. Она не слышала никаких посторонних звуков, даже храп герцога, который обычно мешает герцогине уснуть, этой ночью не беспокоил ее.

Я предположила, что на балу супруга советника могла немного перебрать вина, отчего спала беспробудным сном, но почему же сам герцог Пьетто не обратил внимания на посторонние звуки, доносившиеся из спальни супруги. А если во дворец проникли, как и в прошлый раз механические помощники, лязгающие звуки их конечностей точно должны были привлечь чье-то внимание.

— Что если всех обитателей дворца чем-то опоили, чтобы они спали крепче? — предположила я.

— Что за ерунда⁈- возмущённо воскликнул Пол, сверля меня злым взглядом. — Охранники уверяют, что глаз не сомкнули за всю ночь…

— Если они признаются, что уснули, их ждёт строгое наказание! — растягивая слова, ответила я, не понимая как стражи сами этого не понимают. — А с учётом того, что ограбили дом самого советника, охранников, не выполнивших свой долг, могут казнить или же отправить на прииски драконитов, что тоже приравнивается к смерти.

Я прожгла толстяка сердитым взглядом и самодовольно вздернула подбородок.

— Немедленно возьмите образцы еды, напитков и воды для анализа! — отдал приказ лейтенант, и Пол и Рич одновременно развернулись и устремились в сторону кухонных помещений дворца.

— Если вы окажетесь правы, Нэнси, вас ждёт первая премия, — улыбнулся мне Джон.

— Надеюсь, так и будет, — ответила я и, лукаво улыбнувшись, добавила. — Решила посоревноваться с вами в раскрытии дела о механических воришках и количестве полученных за него премий.

— Хотите купить паромобиль раньше меня? — усмехнулся лейтенант и в глазах его вспыхнул азарт соперничества.

— Все может быть, — пожала я плечами. — Надеюсь вы не очень расстроитесь, если мне это удастся.

Джон, все ещё улыбаясь, сквозь прищуренные веки посмотрел на меня и сказал посмеиваясь:

— Кажется, сам того не желая, я привел в следственное управление своего конкурента.

— Конкурентку, — поправила я, напоминая лейтенанту, что он имеет дело с девушкой.

— Пусть так, но не надейтесь обскакать меня, Нэнси. Это дело должен раскрыть я, а вы хоть и очень смышлёная девушка, но лишь моя подчинённая, — и хотя Джон Мале говорил шутливым тоном, взгляд у него был серьезным. Я поняла, что парень от своего не отступит, но это не значит, что я буду слепо подчиняться и не попытаюсь получить как можно больше выгоды для себя. Мне, как и Джону Мале, а может даже больше, очень нужны деньги, поэтому в расследовании я буду принимать активное участие и постараюсь получить как можно больше вознаграждений за свои старания.

— Предлагаю пари, — кокетливым голосом сказала я. — Кто первым покупает паромобиль, ведёт другого в самый дорогой ресторан Верегоса.

— Вы же, кажется, хотели выиграть? — усмехнулся лейтенант. — Передумали?

— Что вы? Просто решила угостить вас своими любимыми омарами в пряном соусе, которых подают только в «Золотом роге», — ответила я с обворожительной улыбкой.

— Договорились, — протянул мне руку Джон.

Я тут же вложила свою маленькую ладонь в ручищу лейтенанта и осторожно пожала ее.

Парень от столь невинного жеста смутился и, торопливо пожав мою руку в ответ, отвернулся к вошедшим в холл городским стражам.

— Соседи тоже ничего не слышали и не видели, — отрапортовал Льюи- приятный мужчина с тоненькими усиками и умным взглядом глубоко посаженных карих глаз.

— Неудивительно, — фыркнул Джон. — Соседний замок находится в сотне миль от места преступления.

В его голосе сквозило раздражение. Роскошь, которой были окружены высокопоставленные члены общества, не могла оставить равнодушным того, кому приходится зарабатывать себе на жизнь с самого детства. Прежде я этого не понимала, пока не испытала все тяготы бедной жизни на собственной шкуре. Признаться, сейчас меня тоже немного выводила из себя огромная золоченая люстра с хрустальными висюльками, за стоимость которой можно кормить целую неделю весь бедный район Верегоса.

Я оглядела холл дворца советника короля и нахмурилась. Все здесь было пропитано роскошью и богатством: каждая мелочь интерьера от штор с золотой вышивкой до ковров из далёкой Вриселии кричали о достатке и неограниченных возможностях их владельцев. Лишившись драгоценностей, герцог и герцогиня точно не умрут с голоду и даже не станут хотя бы на толику ближе к разорению. Просто сам факт того, что кто-то посмел вторгнуться в их жилище, вызывал у аристократов панику и больно бил по самолюбию.

— Если в ближайшее время не найдут вора, лично расформирую все следственное управление! — кричал, брызгая слюной, герцог.

Мы стояли, вжав головы в плечи, за спиной нашего командира Джона Мале, которому приходилось сейчас хуже всего.

— Мы сделаем все, чтобы найти преступников, — сказал лейтенант.

Он стоял не шелохнувшись, расправив плечи и чеканя каждое слово. Настоящий городской страж, не страшащийся ничего, даже гнева советника короля. Но что-то мне подсказывало, что это может быть лишь маской, показной уверенностью в себе. На самом же деле Джон Мале такой же человек, как и мы все: со своими страхами, мечтами и тайнами.

Разгадать этого молодого симпатичного лейтенанта пока не получалось, но, стоя сейчас за его широкой спиной, скрывающей меня и остальных подчинённых от гнева второго по влиятельности человека в королевстве, я поняла, что лучше я буду держаться поближе, ведь Джон Мале единственный человек во всем мире, озаботившийся моей судьбой и безопасностью.

12 глава

Герцог продолжал отчитывать нас, словно нашкодивших детишек, когда в холл грациозно вплыла тучная, наряженная в целый ворох вышедших из моды рюшек, миссис Хариет Пьетто и остановилась возле своего супруга. Она окинула нас брезгливым взглядом, словно перед герцогиней были не служители правопорядка, а отбросы общества. Но тут внимание женщины пало на меня, и она замерла, хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег из воды.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга, не моргая. Я понимала, что герцогиня Хариет, которая в прежние времена была близкой подругой моей матери и часто бывала в нашем родовом замке, узнала меня, но я не хотела афишировать наше знакомство перед коллегами. Ни к чему стражам знать кто я, вернее кем была до восстания. Хватит и того, что мой секрет известен Джону Мале и начальнице отдела по трудоустройству зловредной Женевьеве Контело.

Герцогиня ткнула супруга локтем в бок, отчего он закашлялся и потерял нить своего монолога. Стражи, в окружении которых я стояла, вздохнули с облегчением, а я приготовилась к спектаклю, главная роль в котором уготована именно мне.

— Смотри! Смотри, это же Лисичка! — громким шепотом сказала герцогиня, кивком головы указывая на меня.

Я вздрогнула при упоминании ещё одного моего детского прозвища, которое было известно лишь самым близким. Мама так ласково называла меня за рыжий цвет волос и природную любознательность.

— Не вздумай говорить с ней! — шикнул на супругу советник короля. — Подставишь и себя и девчонку!

— Но я думала, что они все мертвы, а тут… Может…

— Не надо! — рявкнул герцог и продолжил отчитывать Джона Мале и его подчинённых за бездействие и неспособность раскрыть дело.

— Если через неделю воришка не будет за решеткой, расформирую весь ваш особый отдел к адовой бездне!

На этом советник закончил свою тираду и усталой походкой уже не молодого человека отправился на второй этаж здания. Мы же торопливо покинули место преступления и забились в кэб городской стражи, где наконец-то смогли выдохнуть. Но недолго я радовалась, потому что практически сразу раздался противный голос Пола:

— А Нэнси Брукс то у нас, оказывается, не из простых. Слышали как герцогиня назвала ее Лисичкой?

— Признавайся, красавица, откуда ты к нам такая пожаловала? — подхватил Рич.

— Отстаньте от новенькой! — заступился за меня Льюис, за что я одарила мужчину благодарной улыбкой.

— Вам что больше подумать не о чем, кроме как о происхождении Нэнси Брукс? — раздался сердитый голос Джона Мале. — Если вы думаете, что советник короля говорил несерьезно о расформировании нашего отдела, то вы ошибаетесь. Такие люди, как Родригес Пьетто, зря словами не бросаются, поэтому направляйте всю свою мозговую, и не только, активность на расследование преступления, иначе все мы останемся без работы.

Мы какое-то время пробыли в следственном управлении, где Джон составлял отчёты и ждал результат анализа, взятый из всего съестного и воды во дворце советника короля.

Мне заняться было нечем, поэтому я нервно расхаживала по коридорам следственного управления. В конце концов меня безудержно начало клонить в сон, ведь всю прошлую ночь я провела на ногах. При мысли о Сесиль, тело которой, должно быть, уже предали огню, я вздрогнула.

Как жаль, что все так вышло, но все же я была рада, что на ее месте оказалась не я.

— Эй, Пол, — окликнула я упитанного стража, который как раз проходил мимо.

— Чего тебе? — недовольно пробурчал получивший нагоняй от начальства страж.

— Есть здесь свободный кабинет, где можно прикорнуть на полчасика?

Мужчина окинул меня изучающим взглядом, соображая стоит ли посвящать меня в столь важную тайну, затем, решившись, со вздохом выдал:

— Кабинет 13 всегда свободен. Там есть кушетка и в шкафчике припасены подушка и одеяло.

— Спасибо, — одарила я стража благодарной улыбкой. Хоть наше знакомство с самого начала не задалось, все же стоило попытаться наладить общение со своими сослуживцами.

— Держи ключи, новенькая, — с этими словами Пол вытащил из нагрудного кармана формы городского стража связку ключей и бросил мне. Я поймала их на лету и тут же направилась в сторону необходимого мне кабинета. Главное, чтобы за время, пока я буду спать, лейтенант Мале не освободился.

Я сверилась с настенными часами. Время всего два часа дня. Свидание с Уэйном только в шесть, так что у меня полно времени на отдых. В противном случае я буду рассеянная, если вовсе не начну засыпать прямо во время встречи.

Кабинет находился в самом конце длинного коридора в небольшом закутке, скрытом от глаз вездесущего начальства. Я вставила ключи, позаимствованные у Пола, в замочную скважину и, провернув несколько раз, услышала лёгкий щелчок, оповещающий, что она открыта. Надо же, я до последнего думала, что вредный толстячок, невзлюбивший меня с первой встречи, обманул и всучил ключи от кабинета какого-нибудь высокопоставленного командира, чтобы я опозорилась и получила нагоняй. Но помещение оказалось совершенно пустым и, как и сказал Пол, здесь имелась и кушетка, и спальные принадлежности, которые я тут же расстелила на жёсткой поверхности скамьи и плюхнулась без сил, тут же прикрыв глаза и проваливаясь в крепкий сон.

Снился мне лейтенант Мале. Его бархатный баритон обволакивал, а васильковые глаза излучали страсть. Я подалась вперёд, чтобы оказаться ближе, но страж, ехидно улыбнувшись, отстранился.

— Нэнси, Нэнси, как же так можно? — услышала я сквозь сон осуждающий голос лейтенанта и вздрогнула всем телом. Он что действительно рядом⁈

Я резко распахнула глаза, и увидела перед собой широко расставленные крепкие ноги. Я медленно скользила взглядом по фигуре городского стража, поднимаясь все выше, пока не встретилась с васильковыми глазами, которые только что в моем сне излучали неподдельную страсть, а наяву смотрели на меня с осуждением.

— Вы прятались здесь в то время, пока я искал вас по всему управлению⁈- сердито спросил Джон.

— Я хотела спать, — садясь на кушетке и потирая глаза, ответила я. — Я вообще-то не спала всю ночь, а ещё на свидание идти…

— Вставайте! Не будем тратить время на пустую болтовню. Нужно вооружить вас и отправить на встречу с потенциальным доносчиком.

Холодные слова Джона хлестали, словно пощёчины. Опять это пренебрежительная манера общения, словно я не человек вовсе, а всего лишь средство достижения цели.

— Вы правы, нужно как можно скорее расследовать это дело, — в тон лейтенанту ответила я.

Я быстро поднялась на ноги и, поправив на себе одежду, под пристальным взглядом Джона Мале направилась к выходу из кабинета.

— Нэнси! — окликнул меня лейтенант, догоняя.

— Что? — я резко обернулась и посмотрела на стража, который находился всего в паре футов от меня.

— Я думал, что вы сбежали, именно поэтому был зол, как тысяча чертей, — смягчившись, сказал лейтенант.

— Для чего мне убегать? — удивлённо вскинула я бровь. — Вы же четко дали мне понять, что я мишень для преступника и его подельников…

— Я подумал, что вас напугала смерть предыдущего следователя по этому делу, — потупив взор, ответил Джон.

— И вы правы. Я действительно напугана и обескуражена происходящим, но за последние пару лет со мной столько всего произошло, что я уже привыкла к неприятностям.

— Неужели все было настолько плохо?

— Даже хуже, чем вы можете себе представить. После жизни в роскоши и безопасности я попала сперва в сиротский приют, где нравы будут похлеще, чем в городской тюрьме, затем сбежала оттуда и попыталась найти родственников. Только вот никто из них не горел желанием принимать безродную сироту с клеймом дочери мятежников, но и отказать в крове не могли, потому пытались избавиться любыми способами, перебрасывая меня из одной семьи в другую. А в перерывах между этими скитаниями я выступала в трактирах и на постоялых дворах, чтобы не умереть с голода на улицах Верегоса. И, кстати, в городской тюрьме тоже побывала не единожды, но там было даже лучше, чем в сиротском приюте!

Я не хотела жаловаться, но слова сами против воли лились рекой. Последние два года своей жизни я была одинокой, никому ненужной. Впервые за долгое время я ощутила искренний интерес со стороны этого периодами совершенно невыносимого лейтенанта к моим проблемам. Джон старался казаться холодным и расчётливым, но я чувствовала, что это не так. Внутри находилась добрая душа, которая не могла остаться равнодушной к судьбе девушки, попавшей в беду.

— Я бывал в похожей ситуации, и именно

работа городским стражем спасла меня от нужды и голода, причем дважды.

— Что это значит? — я хотела услышать историю лейтенанта. Мне было интересно, каким ветром его занесло в мрачный Верегос из солнечной цветущей Жердании, но Джон, похоже, не собирался делиться своим прошлым со мной.

— Это совершенно неважно, Нэнси, к тому же нам уже пора идти. Вы сильная девушка, и, я думаю, справитесь со всеми трудностями и в конечном счете найдете свое место в жизни, если уже его не нашли.

Я стояла напротив лейтенанта и смотрела в его глаза, читая в них искреннюю заботу. Как жаль, что Джон пытается отстраниться каждый раз, когда я хочу стать ближе. Мне бы хотелось стать его другом, а, возможно, даже больше. Я ощущала флюиды, исходившие от парня, и не могла игнорировать реакцию своего тела на его близкое присутствие. Почему-то меня не покидало чувство, что Джон чувствует ко мне то же самое. Иначе, как объяснить тот факт, что лейтенант отводит взгляд и часто краснеет в моём присутствии, особенно если случайно касается меня. Но я постараюсь сделать вид, что не чувствую ничего по отношению к стражу, по крайней мере до тех пор, пока сам Джон не изъявит желания стать немного ближе друг к другу.

— Идёмте, лейтенант, — сказала я, намеренно касаясь плеча Джона непринуждённым жестом.

Парень резко отвёл глаза в сторону и, стараясь не выдавать своего смущения, вновь спрятался за маской холодности.

— Ждите меня возле ворот управления, — сухо сказал лейтенант. — Мне нужно найти Пола и Рича.

— Для чего они вам? — настороженно спросила я.

— Неужели вы думали, что я отпущу вас одну на встречу с Уэйном? — прищурив глаза, спросил Джон.

— Вообще-то я так и думала! Но как я объясню Уэйну присутствие двух мужчин на нашем свидании? — недоумевала я.

— Не волнуйтесь, подмастерье их не заметит, ведь Пол и Рич будут находиться хоть и неподалеку, но не в зоне его досягаемости. К тому же парни переоденутся в городскую одежду, так что вполне сойдут за местных денди.

Я невесело усмехнулась, ведь Пол и Рич были как раз теми, от кого я ожидала неприятностей. На защитников же эти двое мало походили, но говорить об этом лейтенанту я не стала, ведь совсем недавно решила наладить отношения со своими сослуживцами. Вместо скепсиса в адрес моих будущих защитников, я сказала непринуждённым тоном:

— Как скажете, лейтенант.

— Мне больше нравится, когда вы обращаетесь ко мне по имени, Нэнси, — тихо сказал Джон. — Тем более в те моменты, когда рядом нет других стражей.

Я посмотрела на парня и улыбнулась.

— Как скажешь, Джон.

После этой фразы глаза лейтенанта вспыхнули, а на щеках появился лёгкий румянец.

Я же резко отвернулась и, схватившись за ручку двери, распахнула ее настежь и выскочила в коридор. Ещё немного и мои нервы не выдержат. Мы и так довольно долго находились наедине в замкнутом пространстве, отчего все мое тело горело, а руки так и чесались от желания прикоснуться к лейтенанту: провести кончиками пальцев по крепкой мужской груди, зарыться в густых волосах и запечатлеть на губах страстный поцелуй… Что за мысли⁈ Откуда они появились в моей и без того бедовой голове⁈

Я сама себя не узнавала, ведь до встречи с Джоном ни к кому ничего подобного не испытывала. Но этот лейтенант с самой первой встречи затронул самые тонкие струны моей души, сумев защитить меня от несправедливости тогда, и, спасая от смерти, сейчас. С того момента, как я бежала из следственного управления, Джон Мале практически ни на минуту не выходил из моей головы. Я засыпала и просыпалась с мыслями о русоволосом синеглазом лейтенанте, и мало-помалу я пришла к выводу, что, наверное, влюбилась.

13 глава

Веер, считывающий ауру; светящийся шар, с заключённым внутри него драконитом, способный ослепить своим сиянием нападающего, также призванный служить для освещения пространства на несколько метров вокруг своего владельца; металлическая трубка, из которой при нажатии вырывается тонкий лазер, формирующийся в лассо, опутывающее жертву; пистолет с большим зарядом оглушающих и замедляющих противника патронов- все эти артефакты перекочевали ко мне из сумки Джона Мале, как только мы добрались до его небольшой, но обставленной по последней моде, квартиры.

Ричи Пол должны были подъехать ближе ко времени свидания, поэтому мы с лейтенантом вновь остались наедине.

— Нэнси, моя экономка готовит сразу на несколько дней, поэтому я не могу похвастаться разнообразием меню, но кое-что в охлаждающем шкафу все же найдется…

— Не волнуйтесь, я вовсе не прихотлива, — отмахнулась я от Джона, с любопытством рассматривая интерьер его квартиры.

Лейтенант удалился на кухню, где принялся греметь посудой, а я подошла к стене, на которой висела большая картина маслом. На полотне было изображено прозрачное озеро, по которому плыл паром, а вдоль обрывистого берега тянулась крепостная стена, за ней виднелись белоснежные башни города. Я догадалась, что на картине изображена родина Джона-Жердания. Довольно странно было увидеть ее в доме лейтенанта, который переселился в Верегос и во всю обустраивается здесь. Хотя что я знаю о Джоне, кроме того, что он родом из соседнего королевства?

Я переключила внимание на следующую картину, которая была поменьше размером, чем предыдущая, но ничуть не уступала в качестве исполнения. Здесь был изображён дирижабль, плывущий по синему небу. Художник четко прорисовал детали воздушного транспорта, отчего он казался настоящим. На противоположной стене я обнаружила ещё несколько картин, в основном это были пейзажи цветущей Жердании и лишь на паре полотен я узнала мрачный Верегос.

Вообще у лейтенанта в квартире располагалась целая картинная галерея. Я даже предположить не могла, что страж ценитель искусства. Но присмотревшись внимательней, я поняла, что все эти полотна написаны одной рукой. Взглянув же на письменный стол лейтенанта, расположенный возле дивана, застеленного разноцветным пледом, не составило труда догадаться о личности художника. На деревянной столешнице стояли баночка с кистями разных размеров и остро наточенных карандашей, лежала палитра с разводами подсохшей краски, бумага для рисования громоздилась неровной стопкой, а из приоткрытого ящика стола выглядывали скрюченные тюбики, не оставляющие сомнения в том, что ими активно пользуются.

Увлечение Джона меня удивило.

Ни за что бы не догадалась, что холодный с виду городской страж, на самом деле художник.

— Нэнси, идите ужинать! — позвал меня лейтенант, и я тут же торопливо покинула гостиную парня, одновременно играющую роль художественной мастерской и картинной галереи.

Джон расположился за небольшим столом, на который выложил подогретую тарелку с жареным мясом, вареной картошкой и салатом с пожухшими листьями.

— Невесть что, но точно не отравлено, — смущённо сказал лейтенант, указывая на блюда.

— Джон, вы когда-нибудь пробовали то, чем кормят заключённых в тюрьме? — спросила я, на что лейтенант тут же отрицательно помотал головой. — А я пробовала и, поверьте, после этого мне любое блюдо кажется кулинарным шедевром.

В такт моим словам желудок призывно заурчал, и я поспешила занять стул напротив лейтенанта, где меня уже ожидала пустая тарелка и простенькие столовые приборы.

Мы с Джоном, не сговариваясь, набросились на еду. Разговор во время ужина не получился, потому что мы торопливо жевали. Вели себя так, словно кто-то вот-вот может отобрать нашу еду.

Насытившись, я откинулась на спинку стула, и с улыбкой принялась наблюдать за тем, как Джон разделывается с остатками мяса. Лейтенант буквально рвал его зубами на части, периодически поглядывая на меня.

От столь комичного зрелища я в голос рассмеялась.

— Я толком ничего не ел несколько дней, — с набитым ртом сказал парень.

— Отчего же? — удивлённо вскинула я брови.

— Был занят поисками Нэнси Брукс, — ответил Джон, засовывая в рот последний лист завядшего салата.

— Зачем же так над собой измываться? — хмыкнула я.

— Если честно, я не надеялся, что найду вас живой, — вмиг став серьезным, ответил Джон. — Двое других свидетелей были мертвы, я думал, вас постигла та же участь.

— Какой ужас! — воскликнула я, осознавая, что последние три дня лейтенант искал мой труп.

— Но в глубине души я все же надеялся, что вы живы, — тут же добавил Джон и улыбнулся озорной мальчишеской улыбкой.

— Если бы не Сесиль, вы все же нашли бы вместо меня мертвое тело на постоялом дворе, — скривилась я.

— Не стоит винить себя в случившемся, Нэнси, — мягко сказал парень. — Вы же не могли знать, что вино отравлено, как и то, что певица решится устроить вам гадость…

— О последнем я все же догадывалась, но не знала каким именно образом Сесиль решит напакостить мне, — невесело рассмеялась я. — И все же, несмотря ни на что, мне ее жаль.

— На руках грабителей уже четыре жизни, и это лишь те, о ком нам известно. Нужно как можно скорее выяснить кто за всем этим стоит и отправить негодяев за решетку.

Я была полностью согласна с Джоном. Тем, кто посмел отнять чужие жизни, не место среди людей. Механические преступления должны быть расследованы, а преступники понести заслуженное наказание.

14 глава

Уэйн прибыл по адресу ровно к назначенному времени. Я в обществе Джона ожидала своего кавалера на тротуаре возле двухэтажного дома, в котором располагалась квартира лейтенанта. К моему удивлению подмастерье прибыл не на своих двоих и даже не в наемном экипаже с извозчиком, а приехал Уэйн на новеньком паромобиле, блестевшем в лучах заходящего солнца своими глянцевыми красными боками. Да и вырядился паренёк под стать своему транспорту, словно местный денди, а не работник оружейной лавки.

Я даже почувствовала себя неловко в своем наряде не первой свежести, который так и не удосужилась переодеть после вчерашнего вечера.

Пока Уэйн вальяжной походкой шел от своего паромобиля до нас, мы с лейтенантом успели обменяться взглядами. Я беспокоилась по поводу того, что подозреваемый приехал на паромобиле. Это несколько осложняло наш план, ведь моим помощникам-стражам Ричу и Полу, теперь будет намного сложнее держать меня и Уэйна в поле зрения.

— Не волнуйся, Пол и Рич будут следовать за вами, чтобы не произошло, — едва слышно прошептал Джон.

В ответ я лишь рассеянно кивнула, потому что Уэйн как раз подошёл ближе, и я переключила свое внимание на улыбающегося в тридцать два белых зуба парня.

— Уэйн, вы все же приехали⁈- радостно воскликнула я, делая шаг навстречу подмастерье.

— А как же иначе? — все ещё продолжая улыбаться, вопросом на вопрос ответил парень. — Разве мог я пропустить встречу с такой красавицей⁈

Джон покашлял, привлекая внимание к своей персоне, и Уэйн вмиг из развязного повесы сделался серьезным и натянутым, словно струна.

— Лейтенант Мале, — кивнул он головой в знак приветствия.

— Уэйн, надеюсь вы отдаете себе отчёт, что с этого момента головой отвечаете за мою кузину? — строгим голосом спросил Джон.

Я едва удержалась, чтобы не захихикать. У лейтенанта неплохо получалось играть роли, он вполне мог бы стать актером в местном театре, если бы с работой в следственном управлении не срослось.

— Я верну Джоан в целости и сохранности после того, как мы проведем вместе чудесный вечер, — вновь заулыбался Уэйн, а мне после его слов вновь захотелось сбежать. Интересно что задумал подмастерье? Он явно решил произвести на меня впечатление. Я окинула взглядом разряженного паренька с головы до ног. Одежда по всему видно была абсолютно новой, только купленной в магазине: ни складочки на белоснежной рубашке, ни трещинки на кожаной жилетке с заклёпками, брюки без единой потёртости и залома, даже ботинки, начищенные до блеска, не подавали признаков того, что их владелец прошел в них хотя бы пару миль. Что ж, раз Уэйн так расстарался ради одного свидания, значит я ему действительно приглянулась. Это было нам на руку, потому что очарованного парня легче вывести на диалог, выяснить у него то, что в противном случае он не скажет.

— Что ж, раз вы обещаете вернуть кузину в целости и сохранности, не стану вас больше задерживать, — добродушно сказал Джон и легонько подтолкнул меня в спину.

Я обернулась и одарила стража уничижительным взглядом, после чего взяла под руку своего кавалера и зашагала в сторону его паромобиля.

— Куда мы поедем? — спросила я парня, одаривая его соблазнительной улыбкой.

— Есть одно местечко, где вам непременно понравится, Джоан, — загадочным голосом ответил Уэйн.

Подмастерье открыл дверцу своего паромобиля, чтобы я могла с удобством разместиться на пассажирском сидении рядом с водителем. Перед тем как сесть в транспорт, я вновь обернулась. Лейтенант все ещё стоял на тротуаре перед домом. Его высокая фигура выделялась на фоне снующих мимо прохожих, которые нет-нет да и оборачивались на служителя правопорядка. Кто-то глядел с опаской, а другие — с нескрываемым раздражением. Все же прошло не так много времени после восстания, и в сердцах людей до сих пор жил страх перед городскими стражами, ставшими на тот период палачами, по указке короля разделывающимися со всеми неугодными.

Джон стоял, широко расставив ноги, с ровной спиной и беспристрастным видом, но по тому, как парень нервно сминал кепи городского стража в руках, я поняла, что лейтенант взволнован не меньше, чем я.

На несколько секунд наши взгляды пересеклись, и я прочитала в синих глазах Джона тревогу. Неужели он волнуется за меня? Сердце радостно затрепетали в груди от этой мысли, но скептик, который давно обосновался в моей душе, напомнил, что я для лейтенанта всего лишь средство для достижения цели, ступень карьерной лестницы и не более того. Вздохнув, я отвернулась и села в кожаное кресло нового паромобиля.

Уэйн бодрым шагом обошел машину и занял место водителя рядом со мной. Мы сидели настолько близко, что наши колени едва не соприкасались, но я не ощущала рядом с подмастерье того трепета, что в присутствии Джона Мале. Уэйн вызывал во мне брезгливое отвращение и совсем немного жалость. Парень хоть и был довольно хорош собой, но не было в нем того внутреннего стержня, что ощущался в молодом лейтенанте. Но я обязана была делать вид, что Уэйн меня привлекает, как мужчина, ведь от меня зависело, как скоро мы сможем раскрыть преступление.

— Вы так и не сказали мне, куда мы направляемся, — кокетливо заправив за ухо локон, выбившийся из прически, сказала я.

— Я хочу показать вам самое сердце Верегоса- район механиков.

— Но я там уже была! — разочаровано вздохнула я.

Чем он собрался удивить меня? Скоплением лавок, продающих готовые изделия и детали к ним?

— Нет, Джоан, мы поедем не туда, куда вы подумали. С кузеном вы были в торговом районе механиков, я же собираюсь отвезти вас туда, где живут и отдыхают мастера железного промысла.

Не скажу, что была в восторге от услышанного, но любопытство Уэйн во мне все же разбудил. Я думала, что механики живут там же, где работают, а про их отдых и вовсе не размышляла никогда. Мало ли чем заняты механики, артефакторы и оружейники в свободное от работы время. Кого это вообще волнует? Но оказалось, что есть особые места, где обитают только мастера железного промысла. И сейчас, когда я стала городским стражем, расследующим механическое преступление, внедриться в их ряды было как нельзя кстати. Если даже Уэйн не причем, возможно познакомлюсь с кем-то другим более осведомлённым.

Подмастерье вставил ключи в замок зажигания, и через несколько секунд мотор паромобиля загудел, а из многочисленных труб, расположенных в основном на днище и внизу капота и бампера, повалил черный дым.

Паромобиль, стуча колесами, поехал по улицам Верегоса в направлении района жестянщиков.

В зеркале заднего вида я приметила движущийся на некотором расстоянии от нас неприметный паромобиль старенькой модели, за рулём которого сидел Рич, а рядом с ним- Пол. Я вздохнула с облегчением, потому что оставаться в обществе Уэйна в незнакомом районе Верегоса, было страшно. И хотя я не особо доверяла Полу и Ричу, все же присутствие поблизости сослуживцев успокаивало.

Мы проехали торговую часть квартала, где было в изобилие механических лавочек и мастерских и свернули в жилой сектор.

Дома механиков в основном были одноэтажные, не очень презентабельного вида, с не ухоженными двориками, заросшими травой и заваленные металлическим хламом. Район жестянщиков мало чем отличался от ставшего мне привычным обиталища бедняков. Единственным существенным отличием, пожалуй, были механизмы, которых здесь было в изобилие.

Но от горящих глаз-драконитов, которые светили со всех сторон, и передвигающихся не совсем качественно собранных изделий, становилось скорее не по себе. Все, что не удалось сбыть, находилось здесь, украшая фасады зданий и разгуливая по улицам района.

— Сколько же здесь механического хлама! — воскликнула я.

— Вы привыкли видеть на полках магазинов лишь те изделия, которые создают уже умелые мастера, — ответил Уэйн на мое замечание. — Но ученикам, подмастерье и молодым механикам тоже приходится на чем-то учиться. В основном нам достаются остатки металла, которые состоявшиеся мастера готовят на выброс, а, сами понимаете, из хлама что-то путное собрать очень сложно.

Мне было неприятно смотреть на покореженные, несуразные, местами проржавевшие изделия, но я старалась не подавать виду. Все же Уэйн один из тех подмастерьев, кто создавал этих механических уродцев. Не хватало ещё обидеть потенциального доносчика и сорвать всю операцию.

Мы проехали мимо шатающихся без дела изделий и одинаково неуютных с виду домов и остановились напротив заведения со странным названием «Шестерёнки, болты и гайки». Но не только название было необычным, само по себе строение являлось старой кабиной большого дирижабля, проржавевшей и местами поросшей мхом. Каким образом она попала в центр Верегоса было непонятно, ведь надувная часть дирижабля отсутствовала. Я предположила, что работу одного из мастеров, конструирующих воздушный транспорт, забраковали, именно поэтому недостроенный дирижабль стоял в центре района жестянщиков в качестве развлекательного заведения с мигающей надписью «Шестерёнки, болты и гайки».

— Здесь собираются все, кто хоть как-то связан с паровыми механизмами, — с гордостью сказал Уэйн. — Порой появляются даже лучшие мастера Верегоса.

— А вы тоже с ними знакомы, Уэйн? — тут же зацепилась я за ниточку расследования.

— Ещё бы! — важно выпятив грудь, ответил подмастерье. — Я один из Круга избранных.

А вот это уже интересно!

— Круг избранных? — тут же переспросила я, подаваясь вперёд, чтобы Уэйну лучше было видно мое декольте.

Я уже давно заметила, что при виде выдающейся женской части тела, мужчины начинают плохо соображать, особенно такие юные и не познавшие в полной мере дамской ласки, как Уэйн.

Глаза подмастерье помутнели, и он совсем по-глупому уставился в вырез моей рубашки.

— Что за Круг избранных? — повторила я вопрос нежным гортанным голосом.

— Самые лучшие мастера своего дела собираются, чтобы обсудить свои наработки и выдать идеи для улучшения жизни…

— Уэйн! Привет, дружище! — от важного разговора нас отвлекла группа молодых людей, приближающихся к входу в «Шестерёнки, болты и гайки».

В основном там были парни, но присутствовала и пара девушек, наряженные в нелепые наряды, изобилующие металлическими деталями. У одной из них вовсе был надет шлем на голову, скрывающий половину лица. Остальные тоже были обвешаны деталями механизмов, словно ёлка гирляндами в Новогоднюю ночь, но девушка со шлемом больше всех выделялась на общем фоне.

— Это мои друзья, Джоан, — улыбаясь от уха до уха, сказал Уэйн и тут же покинул паромобиль, перепрыгнув через дверь, даже не открыв ее при этом.

Я последовала за парнем, не дожидаясь пока он, как джентльмен,

предложит мне руку и отворит дверцу. Все же мы сейчас не в богатом квартале Верегоса, где этикет и манеры на первом месте. Нужно попытаться казаться одной из увлекающихся механизмами жительницы бедного района. Я вслед за Уэйном приблизилась к группе наряженной молодежи, которым парень меня тут же представил выдуманным по случаю именем- Джоан. Особой радости от знакомства никто не выказал, но и негатива в свой адрес я тоже не почувствовала.

Вместе с друзьями Уэйна мы прошли сквозь проржавевшие ворота трактира в слабо освещённое мигающими лампочками помещение, в котором уже находились посетители, в основном расположившиеся небольшими группами. Так как компания у нас собралась большая порядка десяти человек, пришлось сдвинуть вместе три столика. С правой стороны от меня сидел Уэйн, а слева-та самая девушка, у которой металлический шлем, состоящий из множества мелких деталей, закрывал половину лица.

Подавальщицы принесли напитки и закуски, поставив на столы перед нами. Парни и девушки тут же разобрали себе кружки с пивом, одну Уэйн протянул мне, и я вынуждена была принудить горький пенистый напиток. Пиво я прежде пробовала, но мне совершенно не нравился его вкус. Другое дело вино из собранного в солнечной Жердании винограда, которое разогревает и расслабляет тело уже с первого глотка. Но сейчас моей задачей было влиться в компанию, чтобы собравшиеся почувствовали меня своей и вели непринужденные разговоры, способные пролить свет на то, кто же всё-таки стоит за ограблениями.

Уэйн уже проболтался о неком Круге избранных, и что-то мне подсказывало, что наш выдающийся механик, организовавший ряд дерзких ограблений, тоже состоит в нем. Мне не терпелось расспросить подмастерье подробнее, но в зале громко играла музыка, отчего приходилось практически кричать, чтобы услышать друг друга, чем и занимались все собравшиеся. Но в основном обсуждали какие-то несущественные глупости, не имеющие абсолютно никакого отношения к делу об ограблениях.

Но я не унывала, потому что мне выпала возможность познакомиться с другими жестянщиками и взглянуть на их жизнь изнутри. К тому же расспросить Уэйна я смогу по дороге домой. Я улыбнулась, вспомнив, что подмастерье будет провожать меня до квартиры лейтенанта. Интересно чем сейчас занят Джон? Возможно, пока я пытаюсь добыть нужную информацию, лейтенант выполняет мою просьбу: забирает чемодан с моими пожитками из «Механического волка» и выясняет, были ли у Сесиль родственники. Возможно, если окажется, что певица одинока и ее никто не оплакивает, у меня на душе станет легче.

— Потанцуем? — отвлек меня от мыслей Уэйн.

Я оглянулась. В зале, где гремела ритмичная музыка, появились несколько пар несуразно двигающих под раскаты мелодии.

— Почему бы нет, — пожала я плечами и тут же поднялась из-за стола.

Пиво, которого я была вынуждена выпить аж целую кружку, будоражило кровь и напрочь отбило любое стеснение, которого во мне и так практически не было. Я знала, что привлекательна внешне и прекрасно двигаюсь, поэтому тут же вышла на середину танцплощадки и поманила к себе немного замявшегося Уэйна.

Но стоило мне начать двигать в такт мелодии бедрами, как парень в несколько широких шагов преодолел разделяющее нас расстояние и оказался возле меня. Его глаза горели вожделением, но мне было все равно. Я думала о том, как бы в такой ситуации повел себя Джон Мале. Смотрел бы на меня так, как Уэйн, с восхищением и страстью или опять прожёг холодным взглядом своих синих глаз?

Мы немного потанцевали. Уэйн несколько раз пытался задеть меня или прижаться во время танца, но я кокетливо уворачивалась, одаривая парня игривой улыбкой, затем вернулись за стол. Часть компании разбрелась, кто на танцпол, а кто вышел на свежий воздух. Остались только я, Уэйн, пара парней и девушка в шлеме, которая весь вечер просидела с кружкой пива в руках, ни с кем не разговаривая. Скорее всего ей мешал веселиться и общаться с друзьями нелепый головной убор, но девушка упорно не желала от него избавляться.

К нам подошла подавальщица и, выгрузив на стол ещё партию пенистого напитка, обратилась к моей соседке:

— Эсми, Брайан велел тебе явиться к нему.

Девушка до этого момента сидевшая, словно механическая статуя, тут же оживилась и, отодвинув кружку, резко поднялась на ноги. Не обращая ни на кого внимания, она прошла сквозь толпу танцующих к неприметной металлической лестнице, ведущей на второй этаж. Я проводила миниатюрную фигурку девчушки в нелепом шлеме взглядом до того момента, пока она не скрылась из вида.

— Куда пошла эта девчонка? — прокричала я Уэйну на ухо.

— Глупышка Эсми по уши влюблена в Брайана и бегает за ним как собачонка, — презрительно фыркнул подмастерье. — Вот и сейчас по первому зову помчалась к нему…

— А что там наверху? — спросила я, приметив поручни вдоль стен, над которыми виднелись чьи-то макушки.

— Ещё один зал, — нехотя ответил парень. — Только сидит там обычно Брайан со своими дружками.

Я увидела как на втором этаже показалась фигура девушки в шлеме. Она медленно подплыла к сидящим парням, чьи макушки я могла наблюдать. При приближении Эсми один из них поднялся на ноги, демонстрируя широкую спину в кожаной жилетке и русые волосы до плеч в шляпе с узкими полями.

Как раз в этот момент мелодия в граммофоне поменялась с заливистым скрипом, и парень обернулся на звук в сторону зала, где сидела я. Его лицо было освещено тусклым светом ламп и мигающих разноцветных фонариков, но я узнала бы эти черты даже в непроглядной тьме. Сердце бешено забилось в груди, заглушая все остальные звуки. Неужели это действительно он? Неужели мой брат жив?

Через секунду парень отвернулся и вернулся на свое место, продолжая демонстрировать мне лишь макушку и высокую шляпу-цилиндр, но я уже увидела его лицо, я узнала Грегори. Если только это не обман зрения или галлюцинация от выпитого дешёвого пива, то там наверху сейчас сидит мой старший брат живой и невредимый! Грудь сдавило от нехватки кислорода и бешеного сердечного ритма. Мне хотелось тут же броситься на второй этаж и убедиться в том, что мои глаза не врут, но я усилием воли взяла себя в руки.

— Кто это там наверху⁈- спросила я Уэйна, пытаясь перекричать стук своего сердца.

— Про кого это ты спрашиваешь, Джоан? — ревниво спросил подмастерье, успевший захмелеть от выпитого. Но я даже не придала, значения, что парень без моего разрешения перешёл на ты, меня интересовал совершенно другой вопрос.

— Тот парень в шляпе-цилиндре… Кто он⁈

— Ах, этот, — равнодушно пожал плечами Уэйн. — Это Мартин- шестерка Брайана.

Мартин, значит. Может ли оказаться так, что Грегори каким то чудом выжил на приисках драконитов и скрывается в Верегосе под чужим именем? Надежда поселилась в сердце, но я гнала ее прочь. Если бы мой брат был действительно жив, он непременно нашел бы меня. Значит, мне показалось или тот парень действительно похож на Грегори внешне, но это не он. Я должна выяснить правду, иначе не смогу жить дальше.

— Уэйн, а давай тоже поднимемся на второй этаж, — предложила я парню медовым голосом.

Но подмастерье на этот раз не повелся на мои чары и категорично ответил:

— Извини, Джоан, но Брайан и его прихвостни плохие парни. Поверь, ни тебе, ни мне не стоит с ними связываться. К тому же мне уже пора отвезти тебя домой, не то лейтенант Мале с меня шкуру спустит.

Я мысленно выругалась, но спорить не стала. Ни к чему привлекать к своей персоне ненужное внимание. Лучше я останусь с Уэйном в хороших отношениях и вернусь сюда снова. И тогда выясню правду, кто такой этот Мартин на самом деле.

15 глава

Образ парня в шляпе-цилиндре, как две капли воды похожего на моего покойного брата, всю дорогу не выходил у меня из головы. Но чем больше я думала о нем, тем отчётливее понимала, что это не Грегори.

Во-первых, телеграмма о смерти брата пришла нашему ближайшему родственнику- дяде Уильяму, который тут же отправился в ведомство, чтобы выяснить все подробности гибели племянника. И хоть тела Грегори, которое было захоронено в горах Аварии, мы не видели, но дядя получил на руки свидетельство о его смерти.

Во-вторых, с приисков драконитов ещё ни один человек не возвращался живым, именно поэтому это наказание применялось только к самым отъявленным негодяям или тем, кто посмел пойти против короны.

В- третьих, если бы Грегори все же удалось выжить и каким-то чудесным образом избежать наказания, он первым делом отыскал бы в Верегосе меня. Но за последние два года до моей персоны не было никому абсолютно никакого дела, и это означало лишь одно-тот парень по имени Мартин не может быть моим братом. Но все равно я должна была убедиться в этом собственными глазами, именно поэтому всю дорогу весело щебетала, ненароком касаясь то рукой, то коленом Уэйна, который был моим единственным шансом снова попасть в «Шестерёнки, болты и гайки», где обитал этот загадочный Мартин с лицом моего брата.

Когда мы выехали на улицу, где располагалась квартира Джона, было уже темно.

Свернув в сторону дома, Уэйн осветил фарами паромобиля высокую фигуру лейтенанта, который уже ожидал нашего возвращения, стоя у крыльца здания.

Джон был в белой рубашке, на которой были небрежно расстегнуты несколько верхних пуговиц, обтягивающих черных штанах и высоких ботинках на заклепках. Я впервые видела лейтенанта в городской одежде и ненароком залюбовалась атлетическим телосложением парня, но вот лицо у него было хмурым или, вернее сказать, сердитым.

Уэйн первым покинул паромобиль и жестом остановил меня, чтобы открыть пассажирскую дверь. Немного шаткой походкой парень обогнул машину и галантно приоткрыл дверцу, подавая мне руку. Я оперлась на подставленную ладонь и вышла на тротуар, одарив оружейника кокетливой улыбкой.

— Я прекрасно провела вечер, — сказала я парню, — и с радостью повторю его.

— Я тоже рад буду встретиться снова, — просиял от счастья Уэйн.

Мы стояли слишком близко друг к другу, но меня сейчас мало волновали приличия. Главное было снова увидеть того парня из трактира «Шестерёнки, болты и гайки», и ради этого я готова была кокетничать с Уэйном хоть весь вечер.

— Джоан, иди домой! — донёсся до нас сердитый голос Джона Мале.

— Ой, — хихикнула я в кулак. — Кажется, кузен не очень доволен моим поведением.

— Надеюсь, он не запретит нам встретиться вновь? — заволновался Уэйн.

Я ласково провела кончиками пальцев по ладони парня и сказала томным голосом:

— Об этом можешь не беспокоиться, с кузеном я как-нибудь договорюсь…

— Джоан! — рявкнул Джон на всю улицу, отчего я вздрогнула и инстинктивно отпрянула от Уэйна. — Немедленно иди домой!

Ну, лейтенант! Как это ему так хорошо удается играть роль разъяренного опекуна? Брови нахмурены, на скулах играют желваки, взгляд горит от ярости, да ещё и ноздри раздуваются от бешенства! На месте Уэйна я бы поскорее ретировалась, пока лейтенант его за шкирку не выкинул. Подмастерье, бросив мне на прощание быстрое «Увидимся», так и сделал. Он торопливо занял место водителя и завел мотор паромобиля.

Я помахала парню рукой на прощание и проводила взглядом отъезжающую от дома машину, после чего обернулась к лейтенанту.

— Идём! — бросил Джон, не глядя на меня, и развернувшись, торопливо пошел в сторону дома.

Я последовала за ним. От выпитого алкоголя моя походка была не такой уверенной, как прежде, поэтому приходилось держаться за перила.

Джон шел очень быстро, буквально перепрыгивая через ступеньки. Я нутром чувствовала, что лейтенант по-прежнему зол, только не понимала почему. Я все сделала так, как он просил, а вот Джон свое обещание не выполнил. Паромобиль Рича и Пола потерялся где-то на въезде в квартал жестянщиков, и больше я своих «охранников» не видела. Если бы Уэйн оказался одним из преступников и знал, кто я на самом деле, без труда избавился бы от меня. Не помогли бы мне на чужой территории ни боевые артефакты, ни оружие…

Как только дверь квартиры захлопнулась за нами, и лейтенант с перекошенным от злости лицом обернулся ко мне, я быстро выпалила:

— Откуда вы узнали, что Уэйн причастен к ограблениям⁈

Джон Мале определенно что-то скрывал от меня. Лейтенант не мог ни с того ни с сего просто так заподозрить подмастерье, не имея на это никаких оснований.

Джон удивлённо захлопал глазами, а я, пока он не опомнился, продолжила, наступая на парня: — Неужели вы думали, что я настолько глупа, и не догадаюсь, что вам что-то известно об Уэйне⁈

Я сделала несколько шагов навстречу лейтенанту, сердито глядя на него сквозь прищуренные веки.

— Или поверю, что вы, указав на первого встречного, тут же попали в цель⁈

Я остановилась в паре шагов от Джона и, задрав голову так сильно, что тут же затекла шея, выжидающе посмотрела на него.

— Вы правы, Нэнси, я не просто так заподозрил Уэйна, — устало проведя по лицу ладонями, ответил лейтенант. — Я обнаружил прогоревший клочок бумаги в камине дома убитого следователя по делу об ограблениях. Имя Уэйна было единственным, которое удалось разобрать, хотя там был целый список…

— Список Круга избранных! — догадалась я.

— Вам что-то удалось выяснить? — тут же подобрался Джон.

— Кое-что, но этого очень мало, чтобы делать хоть какие-то выводы, — соврала я.

На самом деле на обратном пути Уэйн разболтал больше, чем я могла пожелать. В том числе и имена самых главных мастеров из Круга избранных. Но если бы я прямо сейчас выдала их Джону, необходимость в повторных встречах с Уэйном тут же отпала, а мне позарез нужно было попасть в «Шестерёнки, болты и гайки» хотя бы ещё разок, чтобы выяснить кто такой Мартин.

Рассказывать о своей «находке» лейтенанту я не стала. Если окажется, что тот парень действительно мой брат, находящийся в бегах, Джон Мале тут же отправит его за решетку. Рисковать я не хотела, поэтому вместо правды выдала лишь информацию о Круге избранных.

— Если я смогу больше времени провести с Уэйном, он станет мне доверять и выдаст имена механиков, или же я сама услышу их в случайных разговорах…

— Это слишком опасно, Нэнси. — покачал головой Джон. — Не забывайте, что преступники по-прежнему вас разыскивают. Хватит и того, что вы узнали. Дальше я сам выбью информацию из подмастерья…

— Что значит, выбью⁈- мои глаза округлились от ужаса.

— То и значит, — равнодушно ответил страж. — Утром отвезу Уэйна в управление, где хорошенько побеседую с ним.

— Не надо! Позвольте, я продолжу начатое!

— Я не могу больше рисковать твоей жизнью! — во время перепалки Джон незаметно перешёл на «ты». — Сегодня и так многое пошло не по плану!

— Ты говоришь о Поле и Риче, которые должны были сопровождать меня⁈- сердито спросила я, едва не притопнув ногой при упоминании о бросивших меня стражах.

— Да! Они уже три часа не выходят на связь!

— Последний раз я видела паромобиль Рича на въезде в квартал жестянщиков… — растеряно сказала я.

Нехорошее предчувствие холодком пробежало по коже.

— Думаешь, с ними что-то случилось? — тихо спросила я, глядя на лейтенанта испуганными глазами.

— Не знаю. Но прямо сейчас отправлюсь в квартал жестянщиков, чтобы это выяснить! — решительно ответил Джон, направляясь к выходу.

— Я с тобой, — ухватила я Джона, проходившего мимо меня, за рукав рубахи.

— Нет, Нэнси, жди меня здесь, — ответил Джон чуть задержавшись возле меня. — Ни к чему тебе светиться в обществе городских стражей, если хочешь снова туда вернуться.

Лейтенант использовал единственный аргумент, который действительно мог меня остановить в данной ситуации. Я безумно волновалась за Пола и Рича, но на чаше весов стояла встреча с загадочным Мартином, как две капли воды похожим на Грегори. И я, естественно, сделала выбор в пользу брата и осталась ждать возвращения Джона в его квартире.

16 глава

Время ожидания тянулось невыносимо долго. Сперва я посидела на диване, сложив руки на коленях и глядя на большие часы с обвившим циферблат металлическим драконом. Усердно следила за стрелками часов, вслушивалась в их методичное тиканье. Все же я в гостях и нужно вести себя прилично. Ничего не трогать в отсутствии хозяина квартиры и ни в коем случае не заглядывать в те невероятно любопытные парки с рисунками на столе.

Тик-так. Прошло десять минут. За это время Джон не успел даже доехать до квартала жестянщиков, ни то что выяснить, что произошло с Полом и Ричем.

Я поднялась на ноги и нетерпеливо прошлась по комнате.

Надеюсь, у моих сопровождающих все хорошо. Парни просто зарулили в ближайший трактир, не желая тратить на меня свое время. Скоро получат нагоняй от лейтенанта и вернутся в управление как ни в чем не бывало. Я даже обижаться не стану за то, что Пол и Рич меня бросили. Если с ними действительно все хорошо!

Я сама не заметила как очутилась возле рабочего стола Джона, где лейтенант хранил папки со своими рисунками.

Одна из карандашных зарисовок призывно выглядывала из-под цветного картона. Взгляну всего лишь на один рисунок. Джон даже не догадается, что я рылась в его вещах. К тому же, если бы лейтенант действительно хотел, чтобы я не смотрела его зарисовки, спрятал бы их понадежнее, а не оставлял на самом видном месте в свободном доступе. Не удержавшись, я откинула обложку, скрывающую от меня рисунок, и замерла, вглядываясь в знакомые черты смотрящего на меня с бумаги лица.

— Это я⁈- удивлённо воскликнула я, беря в руки карандашный набросок.

Большие глаза, тонкие брови, чуть вздёрнутый острый носик, чувственные губы… Определенно лейтенант изобразил именно мой портрет. Но почему⁈

Сердце радостно забилось в груди, на все голоса крича о том, что Джону Мале я точно также небезразлична, как и он мне. Но разум искал какую-то другую, менее романтичную причину столь явного интереса лейтенанта к моей персоне.

Может быть, Джон рисует всех симпатичных девушек, которых ему довелось встретить⁈

От этой мысли неприятно кольнуло в груди, и я, забыв о приличиях, принялась рассматривать остальные наброски лейтенанта.

Но там в основном были пейзажи Жердании, несколько зарисовок зданий Верегоса, а мой портрет был единственным изображением человека во всей папке.

Я нахмурилась. Не был Джон Мале похож на романтичного юношу, способного влюбиться с первого взгляда. Скорее лейтенанту потребуются долгие месяцы, а то и годы, чтобы начать испытывать самые настоящие чувства.

Почему же тогда мой портрет лежит на его столе в папке с зарисовками⁈

«Джон Мале запечатлел мой образ на листе бумаги, чтобы не забыть как я выгляжу, когда решил, что я сбежала и разыскивал по всему Верегосу!»- осенила меня догадка.

Это было единственное логическое объяснение нахождению моего портрета в квартире лейтенанта. И скорее всего так все и было на самом деле, хоть я и хотела бы, чтобы Джон сделал этот набросок совершенно по другой причине, испытывая ко мне симпатию и влечение.

Что ж, лейтенант крепкий орешек, но от этого охота становится ещё интереснее. Мне впервые в жизни понравился парень, и отказываться от своих чувств я не собиралась.

Я сложила наброски обратно в папку так, как они лежали до того момента, когда я решила удовлетворить свое любопытство.

Я вернулась на диван и продолжила ждать возвращения Джона.

Сама не заметила, как под мерное тиканье часов, задремала. Разбудил меня щелчок замка и резко распахнувшаяся дверь. Я вскочила на ноги, растерянно моргая, чтобы восстановить зрение после сна.

— Я их нашел, — заперев дверь и включив охранки, сказал Джон.

— Все в порядке⁈ Они живы⁈- тут же подскочила я к лейтенанту, успев при этом отметить его усталый расстроенный вид.

— Живы, — недовольно пробурчал лейтенант и почему-то отвернулся, пряча взгляд, — и здоровы.

— Где же тогда были Пол и Рич все это время⁈- прокричала я в нетерпении, едва сдерживаясь, чтобы не встряхнуть явно тянувшего время городского стража за плечи, поторапливая с рассказом.

— Не уверен, что стоит тебе рассказывать эту историю, — ответил Джон и прошел мимо меня на кухню. Я последовала за лейтенантом, сверля его спину нетерпеливым взглядом.

Джон тем временем налил себе стакан воды из прозрачного графина и залпом осушил его.

— Говори же! — я все же немного потрепала парня за плечо, не выдержав ожидания.

— На въезде в квартал жестянщиков Пола и Рича остановила банда молодых людей в нелепых одеждах, — Джон вновь замялся и почему-то покраснел.

— И⁈

— Их обокрали, — со вздохом ответил лейтенант. — Забрали паромобиль и все что в нем было. И ещё заставили снять одежду, оставив стражей в исподнем.

У меня от удивления вытянулось лицо.

— Что⁈

— В общем, совершенно нагие Пол и Рич все это время прятались в кустах неподалеку от квартала жестянщиков, — закончил рассказ Джон и недовольно поджал губы, а я, не удержавшись, прыснула со смеху.

— Это не смешно, — сказал Джон, но его губы против воли растянулись в улыбке.

Не в силах больше сдерживаться, я заливисто рассмеялась. Перед глазами стояла картина прячущихся в кустах стражей.

— Они же должны были защищать меня в случае опасности, — отсмеявшись, сказала я. — А на деле не сумели даже обезвредить банду воришек.

— Пол и Рич утверждают, что нападавшим помогали механизмы.

— Механические помощники, как при ограблении Лукреции Доунтон? — предположила я.

— И они тоже! Но были и другие изделия, не менее ловкие, чем те, о ком ты говоришь.

— Это же ещё одна зацепка по нашему делу! — радостно воскликнула я. — Нужно найти нападавших на Пола и Рича, и они выведут нас на организатора!

— Ты права, Нэнси, — похвалил меня Джон. — Пол и Рич уже описали внешность нападавших. Я сделал копию документа, чтобы показать тебе.

Лейтенант вынул из кармана сложенный вчетверо листок и протянул мне.

Я внимательно прочитала показания стражей и отрицательно покачала головой.

— Никого из этих людей я не встречала в «Шестеренках, болтах и гайках», но возможно смогу опознать в следующую вылазку.

— Все ещё хочешь продолжать внедрение в стан врага? — прищурившись, спросил Джон.

— Да.

— И тебя не напугало то, что случилось с Полом и Ричем?

— Немного, — честно ответила я. — Но чувствую, что мы уже близки к тому, чтобы выяснить, кто стоит за всем этим.

Если бы не Грегори, я бы скорее всего бежала, сверкая пятками. Если нападавшие в два счета разделались с двумя вооруженными стражниками, что сделают со мной, если узнают, что я лазутчик? Об этом было даже думать страшно.

— Но если честно, почерк преступлений не совпадает, — задумчиво сказал Джон.

Я удивлённо приподняла брови.

— Наши грабители без зазрения совести расправляются со всеми свидетелями. Вспомни хладнокровные убийства извозчика и служанки, певицы и следователя. Нападение же на Пола и Рича больше походит на детскую шалость. Их пытались напугать и унизить, но не убить.

— Верно, но есть в этих преступлениях кое-что общее: что ограбления аристократов, что нападение на Пола и Рича были совершены при помощи механизмов.

— Механические преступления, — задумчиво протянул Джон.

— И все по-прежнему сводится к тому, что нужно искать механика, — подытожила я.