Древний лес бесплатное чтение

Глава Первая.

Утреннее солнце просачивалось сквозь пышный зеленый полог, разбрасывая по мшистой лесной подстилке осколки света. Элизабет глубоко вдохнула, наполняя легкие запахом распускающихся цветов и влажной почвы. Этот древний лес таил в себе тайны, она была уверена в этом. Ей просто нужно было их обнаружить и познать.

Элизабет была студенткой местного университета, изучала экологию и науки об окружающей среде. Она нашла спасение от стресса, связанного с занятиями и студенческой жизнью, прогуливаясь по тропинкам, которые вились среди вековых деревьев. Этот лес был драгоценной жемчужиной, не тронутой так называемым прогрессом.

Идя по извилистой тропинке, Элизабет провела пальцами по шершавой коре древнего дуба, ствол которого был шире, чем она могла обхватить руками. Эти деревья стояли веками, задолго до появления каких-либо зданий или городов. Они заслуживали защиты.

Впереди она услышала голоса и увидела оранжевую вспышку среди деревьев. Строительное оборудование. Сердце Эле упало. Университет хотел превратить часть леса в новые исследовательские здания и студенческие общежития. Она ускорила шаг, ныряя под низко нависающие ветви.

На поляне она обнаружила источник переполоха – экскаватор, вгрызающийся в подлесок, штабеля металлических балок, разложенных в ожидании.

"Прекратите!" – воскликнула Элизабет. "Что вы делаете?!"

Оператор экскаватора выключил двигатель и уставился на нее сверху вниз. – Это собственность университета, мисс. У нас есть все разрешения на эту землю".

"Этому лесу сотни лет", – возразила она. "А вы уничтожаете его!".

Оператор пожал плечами. – Это не моя проблема. Я просто делаю свою работу".

Элизабет осмотрела рабочее место. Частично расчищенный участок земли уже превратился в уродливую рану, портящую красоту древних деревьев и когда – то прекрасного луга. Она должна была что-то сделать.

Преисполненная пламенной решимостью, она зашагала прочь. Она бы пошла прямо к ректору университета и потребовала, чтобы они прекратили строительство, немедленно. От этого зависели жизни не в чем не повинных деревьев.

Элизабет ворвалась в административное здание, пронесшись мимо секретарши. Она поднялась на лифте на самый верхний этаж, в кабинет президента университета Мэтью. Его секретарша попыталась остановить ее, но Элизабет яростно распахнула двери кабинета.

"Что все это значит?!" Мэтью нахмурился, сидя за своим большим письменным столом из красного дерева. "У меня важная встреча, не могли бы вы покинуть помещение дамочка".

Высокий молодой человек с взъерошенными каштановыми волосами развалился в одном из кожаных кресел напротив Мэтью. Он приподнял бровь при внезапном появлении Эли.

"Вы должны остановить строительство в лесу, немедленно", – задыхаясь, сказала Элизабет. – Этим деревьям сотни лет. Уничтожить их было бы трагедией."

Мэтью сцепил пальцы. "Мисс…?"

– Элизабет, Элизабет Свон, – подсказала она.

– Мисс Свон, – продолжил он. "Наш университет быстро растет. Нам нужны дополнительные места для наших новых зданий, для прогресса".

"Но должны же быть альтернативные варианты", – настаивала Элизабет. – Стройте где угодно, только не моем лесу. Лес слишком ценен для меня, чтобы его уничтожать".

Мэтью обменялся взглядом с молодым человеком, которого, казалось, слегка позабавило то, что его прервали.

– Вот что я вам скажу, Мисс Свон, – вкрадчиво произнес Мэтью. – Давайте обсудим это завтра, за чашечкой хорошего кофе, только мы вдвоем. Как только вы полностью поймете наши планы, я уверен, что, вы согласитесь во имя нашего общего блага".

Элизабет скрестила руки на груди. – Даже не думайте меня переубедить, я не передумаю. Ничто из того, что вы скажете, не может оправдать уничтожение этих древних деревьев".

Глаза Мэтью на мгновение сузились. Он не привык, чтобы ему бросали вызов.

"Что ж, моя дорогая Элизабет, к сожалению, у нас уже есть поставленные разрешения", – сказал он. "Но я уверен, что мы сможем найти какой-нибудь способ… компенсировать вам любые причиненные неудобства".

Он подвинул к ней чек через стол. Глаза Элизабет расширились при виде количества нулей. Она засунула его обратно.

– Мне не нужны ваши деньги. Я хочу, чтобы вы прекратил это безобразие немедленно!"

"О, я думаю, вы обнаружите, что я могу быть очень убедительным", – сказал Мэтью.

"И я думаю, что до вас наконец дойдет, что меня нельзя купить не за какие коврижки". Элизабет развернулась и по цокала своими шпильками и удались прочь, хлопнув за собой дверью кабинета.

Элизабет снова ступила на лесные тропы, ища утешения среди вековых деревьев. Она прислонилась к шершавой коре дуба, смаргивая злые слезы с своих глаз. Положив руку на ствол дерева, она прошептала: "Я защищу тебя, я обещаю, я защищу вас всех".

Но влияние Мэтью было сильным и не преклонным, и он, казалось, был полон решимости осуществить свои планы, несмотря ни на что. Ей придется проявить весь свой творческий подход и великодушие, если она хочет спасти этот лес.

Когда солнце опустилось за навес, удлиняя тени, Элизабет направилась обратно в кампус. Ей нужно было попасть на заседание клуба защиты окружающей среды. Возможно, они могли бы помочь с идеями.

Члены клуба – страстные студенты, придерживающиеся экологических взглядов, как и сама Элизабет, – уже собрались в классе, когда Элизабет проскользнула внутрь. Она села рядом со своим другом Илаем.

– Ты выглядишь обеспокоенной, – сказал Илай, откидывая назад ее длинные золотистые локоны. "что не так?"

Элизабет быстро объяснила проект строительства, который угрожал гибели древним деревьям. Выражение лица Илая потемнело.

"Конечно, Мэтью выкинул бы что-нибудь подобное", – пробормотала она. "Он одержим так называемым прогрессом".

"Мы должны остановить его", – сказала Элизабет. "Но он отказывается меня слушать".

Илай на мгновение задумался. "Мы могли бы организовать акцию протеста. Устроить сидячую забастовку или что-нибудь в этом роде".

Элизабет покачала головой. "Я не думаю, что это сработает. Мэтью просто проигнорирует нас." Что им было нужно, так это рычаг воздействия. Что-то, что заставило бы Мэтью пересмотреть свои планы. Но что?

Элизабет отвлеклась от своих мыслей, когда президент клуба призвал собрание к порядку. Они обсудили предстоящие планы по очистке пляжа и сбор подписей. Но мысли Элизабет продолжали возвращаться к лесу.

После окончания встречи она задержалась, разговаривая с Илаем.

"Ты свободна в эти выходные?" – спросил Илай. "Мы могли бы прогуляться по тропам и попытаться придумать план спасения леса".

– Звучит прекрасно, – с благодарностью сказала Эл. Некоторое время, проведенное среди вековых деревьев, несомненно, вдохновило бы их.

Когда они выходили из класса, направляясь к парковке, Элизабет случайно столкнулась с кем-то.

– О, мне так жаль… – Она замолчала, взглянув в красивое, смутно знакомое лицо молодого человека, которого она видела ранее в кабинете Мэтью. Он одарил ее плутоватой улыбкой.

– Ничего страшного, – дружелюбно сказал он.

Вблизи она заметила детали, которые раньше упускала из виду, – мускулистую фигуру под его рубашкой на пуговицах, озорной блеск в ярко-зеленых глазах. На вид он был примерно ее возраста, вероятно, здешний студент.

"Я не думаю, что мы познакомились должным образом", – сказал он. "Я Матвей". Он протянул руку.

Эл пожала ее. Его рукопожатие было теплым и крепким. А это мой друг Илай."

Илай холодно кивнул, но не взял предложенную Матвеем руку.

Мы с Элизабет, в некотором роде, уже встречались. Сегодня она совершила весьма запоминающийся вход в офис Мэтью."

Он улыбнулся Эле так, что у нее запылали щеки.

"Вы дружите с президентом?" она спросила. Мысль о том, что студент дружит с Мэтью, казалась странной. Но Матвей с его дорогими часами и небрежно взъерошенными волосами явно был из состоятельных людей.

"Наши семьи – старые друзья", – объяснил он. "Мэтью наставляет меня в некоторых деловых начинаниях".

"О". Элизабет закатила глаза и отвела взгляд. Конечно, он был на стороне Мэтью, когда дело дошло до вырубки леса.

Прошла неловкая пауза. – Что ж, приятно было с вами познакомиться, – пробормотала Элизабет. "Нам пора идти".

– Конечно, – сказал Матвей. Было ли это ее воображением, или в его голосе действительно звучало легкое разочарование? "Мы еще увидимся?".

Элизабет почувствовала, что он провожает ее взглядом, когда она с Илаем поспешно уходила в ночь, но не чего не ответила.

В те выходные Элизабет встретила Илая на тропинке, ведущей в древний лес. Утренний воздух был свеж и прохладен, напоенный ароматами цветов и замшелой земли. Туман клубился вокруг массивных стволов деревьев, заглушая их шаги. В тихом туманном мире среди гигантов им казалось, что они попали в другое время, вдали от университетской суеты.

Когда они шли по извилистой тропе, Илай сказал: "Итак, значит Матвей, да? Он довольно симпатичный." Он поддразнивающее толкнул Элизабет локтем.

Эль закатила глаза. – О боже, даже не думай об этом. Он явно на стороне Мэтью".

"Да, я в нем отчетливо уловил эту атмосферу высокомерного богатого мальчика", – согласился Илай.

Некоторое время они шли в задумчивом молчании. Белка отчитывала их с ветки над головой, ее крики жутким эхом отдавались в тумане.

"У тебя есть какие-нибудь идеи, как остановить строительство?" – наконец спросил Илай.

Элизабет вздохнула, проводя пальцами по ребристой коре дерева. "нет. Мэтью твердо намерен уничтожить это место. Он не прислушается к голосу разума."

– Высокомерный ублюдок, – пробормотал Илай. В отчаянии она пнула упавшую ветку с тропинки. – Подумай, должно же быть что-то, что мы можем использовать против него. Какой-нибудь закон, который, как мы могли бы заявить, он что он нарушает?"

Элизабет беспомощно покачала головой. Она была студенткой-экологом, а не юристом.

Илай нахмурился, размышляя. Затем выражение ее лица изменилось, глаза загорелись. – Подожди – ка, кажется, я поняла! В этом лесу обитает вымирающий вид белок. Если бы мы смогли найти доказательства того, что они гнездятся рядом со строительной площадкой, мы могли бы закрыть весь проект раз и навсегда".

"Илай, ты великолепен!" – воскликнула Элизабет. И она крепко обняла своего друга. Это могло бы сработать. Она знала Мэтью достаточно хорошо, чтобы понимать, что он не осмелился бы открыто нарушать законы об охране окружающей среды. Его репутация была слишком важна для него.

"Нам просто нужны фотографические доказательства", – размышляла Элизабет. – Может быть, игровые камеры? Я могу разобраться в этом."

Илай нетерпеливо кивнул. "Я помогу, чем смогу".

С этим новым планом, зажегшим надежду в ее сердце, Элизабет практически плыла от счастья всю оставшуюся часть похода. Деревья, казалось, нашептывали ободрение шелестом листьев над головой. Она найдет способ защитить их.

В понедельник утром Элизабет отправилась на занятия по экологии с новой решимостью. Она заняла свое обычное место у залитых солнцем окон, выходивших во двор. Другие студенты просачивались внутрь, болтая и смеясь.

Элизабет открыла свой учебник, перечитывая раздел о законах о защите исчезающих видов. Она подчеркнула соответствующие отрывки своим маркером, делая пометки на полях.

На ее стол упала тень. Она подняла глаза и увидела Матвея, прислонившегося к соседней парте и наблюдающего за ней.

– Любишь Усердно учиться? – спросил он, взглянув на ее учебник.

"Скорее, готовлюсь к драке". – холодно сказала Элизабет. Она все еще не простила ему того, что он был приятелем Мэтью.

Матвей поднял руки. – Эй, я пришел с миром. Не возражаешь, если я присяду?"

Когда Элизабет пожала плечами, он выдвинул стул рядом с ней и сел.

– Послушай, – сказал он. "Я хотел извиниться за тот день. Я не хотел тебя расстраивать."

Он звучал так искренне. Элизабет почувствовала, как ее холодность слегка оттаивает.

"Я знаю, ты думаешь, что я просто какой-то верный приятель Мэтью", – продолжил Матвей. "Но это не совсем так".

Элизабет выгнула бровь, ожидая, что он уточнит.

"Давай просто скажем, что у меня тоже есть причина интересоваться этими деревьями", – загадочно сказал он. – Их судьба затрагивает меня более непосредственно, чем ты думаешь.

– И что ты хочешь этим сказать?

Он покачал головой. – Сейчас я не могу сказать тебе больше. Но поверь мне, мы с тобой хотим одного и того же".

Было ли это каким-то трюком? Но зеленые глаза Матвея были очень серьезными и искренними. Прежде чем Элизабет успела спросить о дополнительной информации, прибыл профессор, и урок начался.

На протяжении всей лекции Элизабет украдкой поглядывала на Матвея. Он старательно делал заметки, казалось, поглощенный обсуждением политики защиты исчезающих видов. Но она чувствовала, что он еще чего-то не договаривает ей.

Глава Вторая.

После окончания урока Матвей повернулся к ней. – Позволь мне загладить свою вину перед тобой. Позволь мне пригласить тебя на ужин, сегодня вечером".

Застигнутая врасплох, Элизабет замешкалась. Она все еще не была уверена в его мотивах. Но, может быть, ей удастся заставить его рассказать что-нибудь полезное за ужином.

"Хорошо", – поймала она себя на том, что говорит. – Я пойду с тобой на ужин.

Лицо Матвея просветлело. – Превосходно. Я зайду к тебе в общежитие в 7?"

Элизабет кивнула, уже задаваясь вопросом, не совершает ли она ошибку, доверяясь ему.

Ровно в 7 часов вечера Элизабет услышала стук в дверь своей комнаты в общежитии. Матвей стоял в прихожей, одетый в пиджак и галстук. Он выглядел неоправданно хорошо. Элизабет вдруг почувствовала себя неловко в своем сарафане и кардигане.

– Ты хорошо выглядишь, – сказал Матвей, казалось, прочитав ее мысли, когда она вошла в холл.

– Спасибо, – пробормотала Эль. – Итак, куда мы направляемся?

– Вот увидишь. Это сюрприз".

Он подвел ее к элегантному черному автомобилю и открыл для нее пассажирскую дверцу. Определенно, поведение богатого мальчика, подумала Элизабет, опускаясь на роскошное кожаное сиденье.

По дороге из города они вели вежливую светскую беседу. Огни центра города исчезли позади них, когда Матвей свернул на уединенную боковую дорогу, ведущую в горы.

– И куда же вы меня везете? – нервно спросила Элизабет.

– В какое-нибудь особенное место. Доверься мне." Он одарил ее обезоруживающей улыбкой.

Дорога вилась все выше по лесистым холмам. Наконец Матвей заехал на небольшую смотровую площадку, откуда открывался потрясающий вид на раскинувшуюся внизу долину. По периметру были развешаны гирлянды, придающие волшебное сияние.

В центре стоял стол на двоих, уставленный свечами и столовым серебром. Рядом стоял официант, готовый обслужить гостей.

– Сюрприз, – тихо сказал Матвей. "Ужин под звездами".

Элизабет удивленно огляделась по сторонам. "Это невероятно. Но как?.."

"Я хотел сделать для тебя что-то особенное".

Никто никогда не доставлял ей таких хлопот. Элизабет вдруг увидела Матвея в новом свете.

Еда была фантастической – обжаренные гребешки, идеальная паста, шоколадное суфле, которое таяло у нее на языке. Матвей заставлял ее смеяться юмористическими историями и остроумными подшучиваниями. При свете звезд и покачивающихся огней Элизабет почувствовала, что ее захватывает романтика всего этого.

За десертом Матвей посерьезнел. – Элизабет, я привел тебя сюда не только ради вида. Я хочу тебе кое-что сказать."

Элизабет отложила вилку в ожидании.

"Это может показаться невозможным, но… я не совсем человек".

Чего бы Элизабет ни ожидала, это было очень странное заявление. Она моргнула, уверенная, что ослышалась. «что?»

– Давай я тебе покажу. – Матвей сосредоточенно закрыл глаза. Перед ее ошеломленным взором его очертания начали изменяться, расплываясь по краям. Его аккуратно причесанные волосы удлинились и превратились в дикие колтуны. Его конечности вытянулись, суставы поменялись местами. На его коже вырос мех. Руки скрючились в когтистые лапы.

Там, где мгновение назад сидел Матвей, стояла огромная рыжевато-коричневая пума. Она – пристально смотрела на Элизабет золотистыми глазами.

– Ты… ты… – запинаясь, произнесла Элизабет.

Пума медленно моргнула. Рокочущим мурлыканьем он произнес: "Я тот, кого вы могли бы назвать оборотнем".

У Элизабет отвисла челюсть от шока. Она впилась ногтями в ладонь, уверенная, что это, должно быть, сон. Но боль казалась достаточно реальной. Что означало....

– Ты можешь говорить, – прошептала она с благоговением.

Пума по-кошачьи пожал плечами. "Телепатически, находясь в этой форме".

Голова Элизабет закружилась от вопросов. "Как это возможно?"

"Я таким родился. Есть несколько таких, как я, хотя мы держим наше существование в строжайшей тайне." Пума наклонила голову, изучая ее. "Я шокировал тебя. Мне жаль, я знаю, что это нелегко принять."

Элизабет судорожно вздохнула. – Это еще мягко сказано. Хотя это было невозможно, каким-то образом она инстинктивно поняла, что он говорит правду. Она не чувствовала обмана, только уязвимость.

Содрогнувшись рябью, пума снова принял знакомый Матвею человеческий облик. Он настороженно наблюдал за ней.

– Скажи что-нибудь. Пожалуйста."

"Я верю тебе, верю", – тихо сказала Элизабет.

Матвей облегченно выдохнул.

«Спасибо. За то, что доверил мне свой сокровенный секрет."

««Лес»», —сказала Элизабет, вот теперь, все встало на свои места. "Вот почему тебя волнует, что с ним случится".

Матвей кивнул. – Это мой дом. Эти древние деревья, тропы, по которым я бродил всю свою жизнь, – если Мэтью добьется своего, они исчезнут." Его кулаки сжались.

Сердце Элизабет разрывалось от сочувствия к нему. Неудивительно, что он заинтересовался ее борьбой.

"Я хочу помочь тебе спасти его", – яростно сказал Матвей. "Чего бы это ни стоило".

Элизабет с абсолютной ясностью осознала, что доверяет ему. Более того, она нуждалась в его помощи. Это была уже не только ее борьба.

Повинуясь импульсу, она потянулась через стол и сжала его руку. Его улыбка сияла ярче, чем рассеянные над головой звезды.

Элизабет настояла, чтобы Матвей снова присоединился к ней в походе по древнему лесу. Она хотела увидеть его в его истинном обличье, взаимодействующим с этими лесами, которые он так сильно любил.

Когда она встретила его на уединенной тропинке, Матвей поприветствовал ее улыбкой. – Готова к настоящему походу?

На ее глазах он превратился в могучую горную пуму, мех которой золотился в лучах солнечного света. Взмахнув своим пушистым хвостом, он прыгнул в подлесок. Смеясь, Элизабет побежала за ним.

Матвей двигался с хищной грацией в промежутках между массивными деревьями, каждое движение мускулов говорило о многовековых знаниях предков. Элизабет изо всех сил старалась не отставать. Лес вокруг них ожил – белки предупреждающе стрекотали, птицы вылетали из подлеска, хлопая крыльями.

Когда Матвей наконец остановился, чтобы дать Эле отдышаться, она прислонилась к покрытому лишайником валуну.

– Это место, – выдохнула она. – Это действительно твой дом, не так ли?

Огромный кот медленно моргнул в знак согласия.

Элизабет удивленно покачала головой. – Я обещаю, что мы защитим его.

Матвей. Я знаю, что мы это сделаем."

Пума издала глубокий урчащий звук, почти похожий на мурлыканье. Затем, как в тумане, он снова превратился в ухмыляющегося, обдуваемого ветром Матвея.

"Это было воодушевляюще!" Он откинул с глаз взъерошенные волосы. "Мне не удается вот так свободно разгуливать так часто, как бы мне не хотелось этого".

Его энтузиазм зажег теплую искру внутри Элизабет. Повинуясь импульсу, она потянулась и взяла его за руку.

– Я рада, что ты привел меня сюда, – тихо сказала она. "Это много значит для меня, что ты доверяешь мне свой самый сокровенный секрет".

Взгляд Матвея стал нежным. "конечно. Ты первый посторонний, которому я когда-либо рассказывал про это".

Он рассеянно провел большим пальцем по тыльной стороне ее ладони, отчего по ее руке пробежала приятная дрожь. Когда он медленно наклонился, Элизабет приподнялась на цыпочки, чтобы встретиться с ним взглядом.

Сначала поцелуй был нежным, оба испытывали эти неизведанные воды между собой. Затем нарастал, углубляясь, пока Эли не запыхалась и не раскраснелась.

Когда они наконец отстранились друг от друга, Матвей прижался лбом к ее лбу. – Ты невероятная женщина, Элизабет. Никогда в этом не сомневайся".

Радость и легкая эйфория бурлила в груди Элизабет, чужая, пугающая и чудесная одновременно. То, что начиналось как страстное дело, быстро превратилось в нечто гораздо большее. Она не была уверена, что их ждет впереди, но знала, что не хочет сталкиваться с этим без Матвея.

Рука об руку они продолжили путь по залитому солнцем лесу, не оставляя за собой следов.

Элизабет не могла перестать думать о поцелуе, который она разделила с Матвеем. Или удивительную тайну, которую он раскрыл о себе. Часть ее задавалась вопросом, не было ли все это каким-то фантастическим сном. Но в глубине души она знала, что это было по-настоящему.

Она должна была рассказать Илаю. Ее друг тоже заслуживал того, чтобы знать правду о Матвее. Илай относился к нему с подозрением, но как только он поймет его истинные мотивы противодействия строительству, он несомненно, передумает.

Элизабет попросила Илая встретиться с ней за чашечкой кофе в тихом кафе на углу. Когда появился ее друг, Элизабет глубоко вздохнула.

"Я собираюсь рассказать тебе кое-что невероятное", – начала она. "Просто поверь, что я говорю правду".

Илай заинтригованно наклонился вперед. Итак, Элизабет описала свое волшебное свидание за ужином и то, как Матвей раскрыл свои способности к превращению. Что лес действительно был его домом.

Когда Элизабет закончила, она с тревогой прикусила губу, ожидая реакции Илая. Брови ее друга были практически на уровне линии роста волос.

"Ты серьезно?" – наконец сказал Илай. – Он действительно какое-то… сверхъестественное существо?

"Я знаю, это звучит безумно", – сказала Эль. – Но я видела это своими собственными глазами. Он на нашей стороне, Илай. Нам нужна его помощь, чтобы спасти этот вековой лес".

Илай задумчиво отпил глоток своего свежесваренного кофе. «Хорошо. Допустим я тебе верю. Каков наш следующий шаг?"

Почувствовав облегчение, Элизабет посвятила ее в план по исчезающим видам. Благодаря тому, что Матвей хорошо знал потайные уголки леса, теперь у них было еще больше шансов найти доказательства. Илай согласился заказать несколько камер с датчиками движения, которые они могли бы спрятать в лесу.

"Когда мы должны пойти их устанавливать?" – нетерпеливо спросила Элизабет. Чем скорее они получат доказательства существования редких белок, тем скорее смогут навсегда закрыть строительство.

– Давай подождем до выходных, – предложил Илай. – Скоро начнутся экзамены, так что нам обоим нужно сосредоточиться на учебе. Тогда мы сможем посвятить целый день поискам в лесу."

Эль неохотно кивнула. Как бы сильно ей ни хотелось действовать сейчас, Илай был прав. Они не могли пренебрегать своими занятиями в универе.

– Но есть кое-что, – добавила Илай, понизив голос. – Пока не рассказывай Матвею о плане съемок. Я не до конца доверяю ему, оборотень он или нет. Давай пока оставим это, между нами,".

Эль колебалась. Она обещала Матвею, что между ними больше не будет секретов. Но Илай был прав – они едва знали его. Разумнее было быть осторожными.

"Хорошо", – уступила Элизабет. – Это будет нашим маленьким секретом.

Сделка оставила горький привкус у нее во рту, но она сказала себе, что это временно. Скоро Матвей докажет, заслуживает ее доверия.

Глава Третья.

Субботним утром Элизабет встретила Илая на окраине кампуса с рюкзаками, нагруженными батончиками гранолы, бутылками с водой и, самое главное, скрытыми камерами слежения. Элизабет надеялась, что этого будет достаточно, чтобы запечатлеть редких белок на пленку.

Они отправились в знакомый лес, следуя тропами, известными только им. Когда они проходили мимо массивного дуба, где иногда устраивали пикники, Элизабет остановилась.

"Может быть, мы могли бы повесить одну здесь?" Она указала на затемненный укромный уголок между переплетенными корнями, который мог бы скрыть данную камеру.

Илай одобрительно кивнул. "Да ты молодец, хорошее место".

Элизабет карабкалась вниз по затемненному скользкому ущелью, стараясь не думать о змеях. Она засунула камеру поглубже в нишу и прикрыла ее листьями. Дважды проверив положение, она вскарабкалась обратно, чтобы присоединиться к Илаю.

Они двинулись дальше, выискивая похожие неприметные места в стороне от проторенной дороги. Около полудня они остановились на солнечном лугу, чтобы заправиться. Элизабет развернула свой сэндвич, но обнаружила, что у нее почти нет аппетита. Ее грызло чувство вины.

"Я чувствую себя неловко, скрывая правду от Матвея", – призналась она. "Мы должны участвовать в этой битве вместе".

Илай вздохнул, стряхивая крошки с ее рук. "Я понимаю тебя. Но нам нужно быть осторожными. Насколько нам известно, он может затеять какую-нибудь длинную аферу."

Элизабет покачала головой. – У него уже было столько возможностей предать меня. Но… он даже…" Она замолчала, покраснев.

Глаза Илая сузились. "Он даже что?"

– Мы поцеловались, – поспешно призналась Элизабет. "Этот порыв был такой спонтанный и не обузданный, просто в тот момент, это было по-настоящему".

"Эль…" Илай провел рукой по ее лицу. – Как ты можешь быть уверена, что у него действительно есть к тебе чувства? Все это может быть частью какой-то манипулятивной уловки".

Уязвленная, Элизабет отвела взгляд. Сомнение омрачило ее солнечные воспоминания о поцелуе с Матвеем, о нежном взгляде его глаз после этого. Что, если Илай был прав?

Нет. Эль заставил себя решиться сквозь сомнения. Инстинкты подсказывали ей, что Матвей глубоко заботился о ней. Она должна была цепляться за это, иначе это недоверие все бы разрушило между ними.

"Давай продолжим", – коротко сказала она.

Они снова тронулись в путь в напряженном молчании. Элизабет пыталась убедить себя, что эта секретность была лишь временной, незначительным препятствием. Но в животе у нее образовалась неприятная пустота. Во что еще обойдется ей стремление спасти эти деревья?

Элизабет не получала вестей от Матвея всю неделю. Она старалась не волноваться, убеждая себя, что он просто занят своими загадочно-туманными "делами" с Мэтью. Но сомнение продолжало закрадываться снова.

К пятнице Элизабет больше не могла этого выносить. Она достала свой телефон и позвонила ему.

– Эль? Все в порядке?" Ответил Матвей после второго гудка.

Услышав его голос, она испытала прилив облегчения. "Да, извини, что отрывают от важных дел, я просто хотела спросить, не хочешь ли ты поужинать сегодня вечером?"

Последовала многозначительная пауза. – Слушай Эль, я бы с удовольствием, но я уже встречаюсь с Мэтью этим вечером. Важная сделка, которую мы завершаем."

Сердце Элизабет упало. "Блин. Ну ладно, конечно."

– Мне действительно жаль, Эль – мягко сказал Матвей. – Мы скоро увидимся, я обещаю. Я скучаю по тебе."

Элизабет удалось слабо попрощаться, прежде чем повесить трубку. Она сморгнула непрошеные слезы. Так что Матвей был не просто занят, он активно избегал ее ради Мэтью. Предупреждения Илая звенели у нее в голове – все это было притворством, фикцией. На самом деле ему было все равно на нее и на ее не равную битву.

Нуждаясь в отвлечении, Элизабет отправилась в спортзал кампуса на долгую, изнуряющую тренировку. Она включила музыку по громче, позволяя ритму заглушить ее кружащие и изнуряющие мысли. Все было прекрасно, Матвей был не тем, кем она думала, он ей и нужен то не был. Она смогла бы справится и без него.

Приняв расслабляющий душ в раздевалке, Элизабет обнаружила ожидающее ее сообщение от Илая.

Встретимся в нашем обычном кафе. Это срочно.

Предчувствие закрутилось у нее внутри, и Элизабет бросилась к нему. Она обнаружила Илая, подпрыгивающего от возбуждения за угловым столиком.

"Это сработало!" ее друг светился от счастья еще до того, как Элизабет успела сесть. "Камеры запечатлели редких белок!"

Потребовалось мгновение, чтобы до меня дошла эта новость. – Подожди, что серьезно? Да это ж потрясающе!"

Илай нетерпеливо кивнул, и ее прежняя мрачность исчезла. "Я уже связался с агентством по охране окружающей среды, чтобы сообщить о Мэтью. Как только они проверят доказательства, весь этот проект будет закрыт навсегда!"

Радость и облегчение нахлынули на Элизабет в равной мере как, и на ее друга. Мы сделали это – в конце концов, спасли древний лес даже и без помощи Матвея. Эта победа принадлежит только нам.

"Мы должны отпраздновать это знаменательное событие", – заявил Илай. "Давай сходим в какой-нибудь клубешник завтра вечером, что скажешь?"

"Безусловно!" – сказала Элизабет. Улыбка Элизабет была такой же, как и у ее друга. Она чувствовала себя легче, чем когда-либо за последнюю неделю. Они выиграли битву, но война еще не окончена.

Клуб гудел от танцующих тел и пульсирующей музыки. Илай схватил Эль за руку и потащил ее к бару. Она заказала два коктейля с причудливыми тропическими названиями.

Эль осторожно отхлебнула из своего бокала. Сочетание кисло-сладкого вкуса было не так уж плохо. Она уже чувствовала, как напряжение прошлой недели спадает.

"За нас!" Илай подбодрил ее и они с Элизабет чокнувшись бокалами. "Спасаем лес без какой-либо магической помощи".

Эли рассмеялась. "Ммм… я за это выпью".

Пока они болтали и наблюдали за людьми, Элизабет поняла, как сильно ей не хватало времени, проведенного просто с Илаем. Никаких таинственных пророчеств или оборотней – просто ее лучший друг, и все и не чего больше не надо.

Когда она допила свой напиток, приятно возбужденная, Элизабет потащила протестующего Илая на танцпол. Они самозабвенно подпрыгивали и переливались в такт зажигательному ритму, смех терялся в грохоте музыки.

После нескольких песен Илай крикнул, перекрывая шум: "Я принесу нам еще выпить!"

Элизабет задержалась на краю танцующей толпы, обмахиваясь веером. Она наблюдала, как Илай умело пробирается к бару. Ее друг действительно был потрясающим, как сильно он заботился об этих деревьях.

"Странно видеть тебя здесь".

Элизабет обернулась на знакомый голос. Матвей стоял у нее за спиной, выглядя неоправданно привлекательным в облегающей белой рубашке. Ее пульс участился, но не от танца.

"Матвей". Она старалась, чтобы ее голос звучал непринужденно. "Что ты здесь делаешь?"

Он пожал плечами, держа руки в карманах. "Моя встреча с Мэтью закончилась рано, поэтому я решил немного выпустить пар и расслабиться".

Его оценивающий взгляд скользнул по ней, и Элизабет внезапно почувствовала себя беззащитной в своем откровенном топике без рукавов и юбочке.

– Но я счастлив, что встретил тебя, – добавил Матвей с плутовской улыбкой. – Потанцуешь со мной?

Он протянул руку. Элизабет мгновение колеблясь, разрываясь на части. Она все еще чувствовала укол от его недавней отстраненности. Но теперь он был здесь, очаровательный, как всегда, и она скучала по нему.

Прежде чем она успела хорошенько подумать, она взяла его за руку и позволила ему увести себя в гущу танцующих тел.

Матвей притянул ее к себе, пока она не оказалась вплотную к его накаченному торсу, положив одну руку ей на поясницу. Элизабет неуверенно положила ладони на его широкую грудь. Они двигались вместе в гипнотическом ритме, тела интуитивно находили ритм в этом танце страсти и желания.

Матвей наклонился к ее уху. "Ты выглядишь просто потрясающе в этот вечер". – сказал он полушепотом, его голос был нежным и страстным.

От ощущения его горячего дыхания на ее шее побежали мурашки. Прикусив губу, Элизабет взглянула на него из-под опущенных ресниц. Стробоскопы придавали его классически красивым чертам гипнотическую абстракцию.

Когда Матвей наклонился, запрокинув голову, Элизабет нетерпеливо приподнялась навстречу его поцелую. Как и их танец, он начинался неуверенно, а затем нарастал. Элизабет обвила руками его шею, тепло разливалось внизу ее живота. На эти несколько затаивших дыхание мгновений сомнения были изгнаны из ее разума.

Матвей слишком быстро отстранился, его глаза заблестели. "Давай, выбираться отсюда".

В своем парящем состоянии Элизабет и не подумала усомниться в этом решении. Она позволила ему провести себя сквозь толпу, которая заполнила танцевальный зал, и все свелось к крепкому пожатию его руки.

Они вырвались на прохладный ночной воздух. Матвей оглянулся через плечо, словно проверяя, не следят ли за ними. Тревога просочилась сквозь затуманенные мысли Элизабет.

Она уперлась ногами, потянув Матвея за собой, чтобы он остановился рядом с машиной. – Подожди. Я не должна уходить, не сказав Илаю, куда я направляюсь." Внезапно бросить своего друга и убежать в ночь с Матвеем казалось для нее опрометчивым поступком.

Матвей успокаивающе погладил ее по рукам. – Все в порядке дорогая, мы просто собираемся прокатиться, чтобы поговорить. Я верну тебя прежде, чем ты даже заметит, что ты ушла."

Он провел большим пальцем по ее припухшей от поцелуев нижней губе. – Пожалуйста, Элизабет. Я скучал по тебе."

Пойманная под его гипнотическим взглядом, Элизабет почувствовала, что ее решимость слабеет. Может быть, она слишком много думала об этом. Она тоже скучала по нему – разве она только что не рефлексировала о том, как они мало времени проводят вместе в последнее время?

Элизабет глубоко вздохнула. «Хорошо. Я прокачусь с тобой, на твоей машине".

Ответная улыбка Матвея была лучезарной.

Ведя машину, Матвей одной рукой свободно обнимал Элизабет, украдкой поглядывая на нее в темноте. Элизабет не была уверена, куда они направляются, и обнаружила, что ей все равно. Ночной ветерок, врывавшийся в открытые окна, развеял затянувшийся клубный туман у нее в голове.

Когда Матвей свернул на уединенную грунтовую дорогу, Элизабет выпрямилась, с любопытством оглядываясь по сторонам. Деревья вплотную подступали с обеих сторон.

– Где мы находимся?

Матвей одарил ее загадочной улыбкой. "Доверься мне".

Дорога заканчивалась у небольшого просвета между деревьями. Матвей припарковался и обошел машину, чтобы открыть Эли дверцу, как джентльмен.

Он повел ее вниз по узкой тропинке, которая вела в укромную долину. Элизабет тихонько вздохнула. Серебристый лунный свет превращал поляну во что-то из сна, высокая трава мерцала.

"Тебе это нравится?" – спросил Матвей. – Я нашел это место, когда совсем маленьким мальчиком бродил по этому лесу. Все эти годы он оставался нетронутым."

Элизабет сжала его руку. – Это прекрасно и Волшебно."

Матвей прижал ее к себе в лунном свете. – Элизабет, я так скучал по тебе все это время. Больше, чем ты думаешь."

Он провел губами по ее лбу, виску, медленными дразнящими поцелуями по щеке, которые заставили ее вздрогнуть. Когда его губы нашли ее губы, Элизабет растворилась в страстном поцелуе, не оставляя пространства между их телами.

Глава Четвертая.

Они вместе плюхнулись на залитую лунным светом траву. Элизабет провела руками по перекатывающимся мышцам спины Матвея, чувствуя его учащенное сердцебиение у своей груди. Она нетерпеливо стянула с него белую рубашку, желая ощутить его обнаженную кожу, своими нежными руками.

Ее уверенность поколебалась только тогда, когда Матвей потянулся к подолу ее юбки. Почувствовав это, он остановился.

– Мы можем остановиться, когда ты захочешь, – пробормотал он. "Никакого давления".

Элизабет изучала его лицо, освещенное лунным светом и страстным желанием. Но под этим скрывалась глубокая нежность, которая придала ей смелости прошептать: "продолжай и не останавливайся".

Они сближались медленно и нежно. Матвей все это время не сводил с нее глаз, как будто был полон решимости разделить с ней каждую вспышку ощущений, эмоций и потоки возбуждения.

Они двигались в такт друг другу, после мощного всплеска оргазма он упал на нее обессиливший, и они лежали, обнявшись, под звездами. Матвей описывал ленивые круги у нее на спине. – Ты такая красивая, – хрипло сказал он. "Внутри и снаружи".

Элизабет сморгнула набежавшие слезы. Она не могла припомнить, чтобы когда-либо чувствовала себя такой любимой, такой желанной, о которой заботились и за которую переживали.

Прижавшись к груди Матвея, прислушиваясь к его ровному сердцебиению, Элизабет вознесла благодарственную молитву луне над головой. Судьба свела их вместе, и теперь она знала, что их судьбы переплелись. Что бы ни случилось с ними дальше, они встретят это бок о бок.

На следующее утро настойчивый звонок телефона Элизабет, наконец вырвал ее из сна. Она нащупала его на деревянном столике, а голова все еще была затуманена.

Пропущенные звонки и сообщения от Илая заполонили экран смартфона. Элизабет резко выпрямилась, воспоминания о предыдущей бурной ночи нахлынули на нее. Как она тайком убежала с Матвеем, а потом крепко заснула, запутавшись в его простынях…

Она поспешно написала Илаю, что с ней все в порядке, просто она проспала будильник. Элизабет съежилась, представив себе беспокойную ночь своего друга после того, как она исчезла из клуба, не сказав ни слова.

Другая сторона кровати была пуста, хотя смятые простыни все еще хранили следы тепла Матвея. Элизабет нашла на полу его белую рубашку и надела ее, вдыхая его древесный запах.

Она вышла в главную комнату, но Матвея там не было и в помине. Элизабет направилась на кухню, где нашла кофейник со свежесваренным кофе и записку.

Эль – не хотел тебя будить, ты выглядела такой умиротворенной. Угощайся завтраком. Мне нужно встретиться с Мэтью сегодня утром, но зайти попозже вечером? Не могу перестать думать о тебе.

– С любовью, Матвей

Элизабет, улыбаясь, прижала записку к груди. Прошлая ночь была невероятной. Все ее давние сомнения относительно чувств Матвея к ней были полностью развеяны.

Она взяла с тарелки один из уже приготовленных и теплых бутербродов и немного кофе, прежде чем позвонить в компанию по прокату автомобилей, чтобы ее отвезли обратно в кампус. По мере того, как проходили мили, ее улыбка увядала. В суровой ясности утра она почувствовала укол беспокойства. Что-то все еще было не совсем правильно.

Почему Матвею так не терпелось покинуть клуб, что он заставил ее улизнуть, даже не сказав и слова Илаю? И почему сегодня утром у него была еще одна внезапная встреча с Мэтью?

"Ты слишком много думаешь Эль", – упрекнула себя Элизабет. После довольно бурной ночи, которую они провели вместе, она была обязана довериться Матвею. Эти отношения все еще были новыми и волнующими – неудивительно, что у нее все еще кружилась голова от всего этого.

Вернувшись в свое общежитие, Элизабет приняла расслабляющий душ и переоделась в свежую одежду. Готовая загладить свою вину, она отправилась на ланч, чтобы встретиться с Илаем и все ему объяснить.

Когда Элизабет вошла в кафе, ее друг уже ждала за столиком. Прежде чем Элизабет успела открыть рот, чтобы извиниться, Илай взорвался -

– Звонили из агентства по охране окружающей среды. Они обработали отснятый материал с камер."

Желудок Элизабет сжался от его серьезного тона. "И что?"

"Эти белки не были вымирающим видом", – с горечью сказал Илай. – Просто похожий подтип. Проект Мэтью все еще продолжается".

Ноги Элизабет подкосились, и она опустилась на стул напротив Илая. Этого не может быть. Все их надежды были связаны с этими кадрами, и что только для того, чтобы они полностью провалились…

– Я не понимаю, – слабым голосом произнесла она. "Мы были так уверены, что эти белки соответствуют охраняемому виду".

Илай уныло покачала головой. – Должно быть, я что-то неправильно понял. Мне так жаль, Элизабет. Это все моя вина".

– Нет. – Элизабет потянулась через стол и схватила своего друга за руку. "Мы оба думали, что у нас все получилось. Не вини только одного себя в этом."

Но внутри закручивались сомнения. Что, если это была не просто частная ошибка? Что, если кто-то подделал отснятый материал или посадил белку не той породы? Но кто мог зайти так далеко, чтобы обмануть их?

Холодное и неприятное чувство поселилось в животе Элизабет. Она подумала о настойчивом требовании Матвея, чтобы они ушли из клуба прошлой ночью, не сказав ни слова Илаю. То, как он продолжал ходить на таинственные встречи с Мэтью. Это не могло быть совпадением.

"Куда ты исчезла прошлой ночью?" – спросил Илай. Когда Элизабет заколебалась, он мягко добавил: "Я беспокоился о тебе".

Запинаясь, Элизабет объяснила, как появился Матвей и убедил ее улизнуть с ним. И, как они оказались потом у него дома.

Илай откинулся назад с обескураженным видом. "Ты действительно думаешь, что это просто совпадение, что все это произошло сразу после того, как он увез тебя?"

У Элизабет перехватило дыхание. Озвучить это уродливое подозрение было похоже на предательство и грязные манипуляции. Но она не могла игнорировать факты.

"Нет", – призналась она. "Этого не может быть".

Илай глубоко вздохнул. "Дааа…. Я подозревал, что он может быть подозрительным, но это…".

"Я знаю." Элизабет закрыла лицо руками. "Я такая идиотка".

"Как я могла повестись на этот дешевый трюк".

"Эй, нет". Илай схватил ее за плечо. – Единственный, кто здесь виноват, – это Матвей. И мы заставим его заплатить за то, что он солгал тебе."

Элизабет подняла голову, гнев укрепил ее решимость. Она попалась на удочку Матвея, позволила ему манипулировать собой. Но, не более того.

"Ты прав", – яростно сказала она Илаю. "И с ним покончено".

Элизабет расхаживала по своей комнате в общежитии, слишком взволнованная, чтобы усидеть на месте. Сомнение и гнев боролись в ней. Она продолжала прокручивать в голове каждую встречу с Матвеем, ища подсказки, которые ей следовало бы увидеть.

Элизабет вздрогнула от зазвонившего телефона, отвлекшего ее от размышлений. Номер был срытый и неизвестный. Вопреки здравому смыслу, Элизабет ответила на звонок.

– Эль? Это Матвей".

Она застыла. "Откуда у тебя этот номер?"

– Мэтью дал его мне. В его голосе слышалась улыбка. "Я хотел спросить, придешь ли ты еще попозже?"

– Я больше никуда с тобой не пойду, – резко сказала Элизабет.

Пауза. "А Что не так? Я что-то сделал не так? Эль". В его голосе звучало такое убедительное недоумение, что Элизабет захотелось закричать.

"Запись с нашей камеры не удалась!", – выпалила она. "Забавное совпадение не правда ли, после того как ты был так настроен застать меня наедине прошлой ночью в клубе".

– Элизабет, это было… – Матвей замялся. "Слушай, я понимаю это выглядит немного странно, и мне очень жаль, что у тебя провал в твоей битве за лес. Но я не имею к этому никакого отношения".

Ей хотелось верить ему. Но свежая боль разлилась по ее венам.

"Просто держись от меня подальше", – дрожащим голосом сказала Элизабет. "Я не хочу тебя больше видеть".

Прежде чем он успел ответить, она повесила трубку и заблокировала его номер. Затем она рухнула на свою кровать, и рыдания вырвались наружу. Она чувствовала себя опустошенной, совершенно преданной. Она была такой глупой, что доверилась ему.

В конце концов она проплакалась. Когда солнце опустилось низко, погрузив ее комнату в тени, стальная решимость окрепла в Элизабет. Она бы не стала сидеть здесь, лелея разбитое сердце, в то время как Матвей и Мэтью уничтожали лес, за который она так упорно боролась.

Схватив свою светло – коричневую, замшевую куртку, Элизабет промаршировала к двери. Она сделала одну остановку на кухне в холле, чтобы взять нож для нарезки овощей, и сунула его в карман куртки был ли Матвей действительно опасен или нет, на этот раз она будет готова.

Стиснув зубы, Элизабет направилась в сгущающиеся сумерки. В конце концов, ей нужно было где-то быть сегодня вечером.

На самом деле Элизабет никогда не бывала у Матвея, но нескольких осторожных расспросов было достаточно, чтобы найти впечатляющий современный дом на окраине кампуса. Его шикарная машина была припаркована у входа.

Элизабет осторожно приблизилась, сжимая в кармане нож. В окнах было темно. Был ли Матвей вообще дома?

Когда она подошла ближе, входная дверь внезапно распахнулась. Там стоял Матвей, окруженный ореолом света, и, как всегда, выглядел неправдоподобно красивым. Элизабет собралась с духом, борясь с болью в груди.

– Я так и думал, что ты появишься, – устало сказал Матвей. – Заходи внутрь. Нам нужно поговорить".

Он отступил назад, придерживая дверь открытой в недвусмысленном приглашении.

Элизабет осталась стоять как вкопанная. – Я никуда с тобой не пойду.

– Элизабет, пожалуйста. – Матвей взволнованно провел рукой по волосам. – Выслушай меня. Если после этого ты все еще не захочешь иметь со мной ничего общего, прекрасно. Просто дай мне шанс".

Он вдруг стал выглядеть таким расстроенным. Эле невольно заколебалась. Может быть, она, по крайней мере, была обязана дать ему возможность объясниться. Засунув руки в карманы, она осторожно последовала за Матвеем внутрь.

Интерьер был выполнен в изящных современных линиях и с дорогими акцентами, напоминающими о богатстве и власти. Вряд ли это дом того, кто заботился о сохранении природы. Элизабет примостилась на краешке кожаного дивана, готовая сбежать при первых признаках угрозы.

"Я говорю тебе правду". Матвей напряженно наклонился вперед. – Я не имею никакого отношения к саботажу ваших планов. Ты должна мне поверить".

Элизабет вглядывалась в его лицо, отчаянно желая довериться ему, но не в силах подавить свои сомнения. – Тогда почему ты так стремился остаться со мной наедине прошлой ночью? Что ты мне недоговариваешь?"

Матвей колебался. Элизабет напряглась, готовая поделиться с ним своими подозрениями. Но его следующие слова сразили ее наповал.

"Я пытался защитить тебя", – сказал он. – Я узнал, что Мэтью планирует срубить самое старое дерево в лесу. Он знал, что ты попытаешься остановить его, поэтому он хотел, чтобы я.… отвлек тебя. – Матвей был полон раскаяния. – Я не мог пройти через это. Причинив тебе боль, я бы уничтожил себя".

Это было последнее объяснение, которого ожидала Элизабет. Но, как ни странно, она обнаружила, что верит ему. Отчаяние в его глазах было слишком искренним, чтобы его можно было подделать.

"Древний дуб", – поняла она с нарастающим ужасом. "Мы должны спасти его!"

Матвей мрачно кивнул. "Сегодня вечером, возможно, наш последний шанс".

Элизабет встала, сердце ее бешено колотилось. ''Хорошо. А теперь пошли, мы должны помешать осуществление его грязных планов".

Матвей удивленно заморгал. – Ты… ты мне веришь?

"Да". И внезапно все стало кристально ясно. Элизабет пересекла разделявшее их пространство и взяла его за руки, тронутая проблеском надежды в его глазах.

– Я доверяю тебе, Матвей. Но мы должны поторопиться".

У нас еще будет время, разбираться в наших отношения. Теперь нам нужно было спасать лес. – подумала про себя Элизабет.

Глава Пятая.

Матвей настоял на том, чтобы сесть за руль, мчась по извилистым лесным дорогам с безрассудной самозабвенностью. Элизабет вцепилась в свое сиденье, доверяя его сверхъестественному ночному зрению.

Они бросили машину на опушке леса и углубились в чернильный лес. Матвей пошевелился рядом с ней, вытянув ноги и отрастив шерсть. Вскоре огромная золотая пума побежала рядом с ней. Хотя Элизабет едва могла видеть, меняющий облик двигался уверенно.

Пока они мчались под покрытыми листвой гигантами, Элизабет вознесла молитву, чтобы они успели вовремя. Древний дуб веками рос в этом лесу – ей была невыносима мысль о том, что он может пасть из-за эгоистичной жадности Мэтью.

Они вышли в знакомую, залитую лунным светом долину, где росло древнее древо. Элизабет в смятении ахнула. Под его раскидистыми ветвями лежали бензопилы, канистры с горючим, прожекторы. Массивный ствол был окружен деревянной баррикадой.

"Нет!" – закричала она. Слишком поздно.

С рычанием Матвей сменил форму и бросился на забор, разрывая его когтистыми руками. Но дерево держалось крепко.

"Мы должны остановить их", – в отчаянии сказала Элизабет.

В ответ на поляну донесся рокот двигателя. Фары прорезали ночь, когда из-за деревьев, как ни странно, появился бульдозер.

Элизабет и Матвей замерли. Бронированная машина, не подавая никаких признаков остановки, с грохотом приближалась к ним. Матвей схватил Элизабет за руку, потянув ее, спотыкающуюся, назад.

Бульдозер пропахал деревянный барьер, как папиросную бумагу, и врезался в древний дуб. Дерево застонало и раскололось.

"нет!” Элизабет закричала. Не обращая внимания на выкрикнутое предупреждение Матвея, она подбежала и прижалась к массивному стволу. Кора царапала ей щеку, корни впивались в спину, когда она прижималась к дорогому дереву, которое любила.

Сквозь скрип дерева и рев двигателей донесся разъяренный кошачий вопль. Боковым зрением Элизабет заметила золотистое пятно, бросившееся на бульдозер.

– Матвей, не надо! – закричала она.

Двигатель бульдозера внезапно заглох. Во внезапной тишине Эли отчетливо услышала человеческий смех. У нее кровь застыла в жилах.

Включились прожекторы, ослепляя своей яркостью. Эль подняла руку, защищаясь от болезненного взгляда. Моргая сквозь пятна, она наблюдала, как Матвей снова принимает человеческий облик и приближается к бульдозеру.

К изумлению Элизабет, Мэтью выбрался с водительского сиденья, отряхивая пыль со своего костюма.

"Молодец, Матвей", – сказал он, хлопая оборотня по спине. "Как мы и планировали".

У Элизабет закружилась голова. "Что… я не…"

С ленивой ухмылкой Матвей повернулся к ней. "Ты на самом деле думала, что я забочусь о тебе? Этот лес?" Его холодный смех ранил ее до глубины души. – Я деловой партнер Мэтью. Эта земля сделает нас обоих богатыми".

Мир Элизабет разлетелся вдребезги. Все это было ложью с самого начала. Каждый поцелуй, каждое нежное слово – все для того, чтобы отвлечь ее, пока они уничтожали лес, который она так любила. Она упала коленями на землю, обхватив голову руками, чтобы защититься от поглощающей ее боли. Это было слишком тяжело вынести.

Из динамиков донесся ровный голос Мэтью: "А теперь, давайте закончим с этим, чтобы мы могли отпраздновать, это великое событие!"

Двигатель бульдозера снова взревел. Элизабет подняла глаза и увидела, как древний дуб задрожал, листья посыпались дождем, когда Матвей приблизился для последнего удара.

Что-то в Элизабет лопнуло. Она не собиралась сидеть здесь, лелея разбитое сердце, в то время как все рушилось вокруг нее.

Одним плавным движением она вытащила из кармана куртки нож для нарезки овощей и прижала его к собственному горлу.

– Стаять! – крикнула она, перекрывая шум. "Или на твоих руках будет моя кровь".

Воцарилось ошеломленное молчание. Матвей и Мэтью уставились на нее с неким одинаковым скептицизмом.

Сердце Эли бешено заколотилось, но ее рука твердо лежала на ноже. "Если этот лес сгорит, то и я в месте с ним".

Она спокойно поднялась на ноги. Пусть они сопоставят жизнь одной страстной, глупой девушки со своими амбициями. Что-то подсказывало ей, что она сделала правильную ставку.

С дрожащим смешком Матвей сказал: "Эй, тише, тише, крошка, ну же, будь благоразумна… Мы же не хотим проблем? правда?"

Бульдозер с грохотом снова остановился. Мэтью с сожалением вздохнул.

"Возможно, в другой раз", – сказал он. "Мы причинили достаточно вреда для одной ночи". Он поплелся к своей машине, Матвей неохотно поплелся следом за ним.

Только когда их задние фонари скрылись за деревьями, Элизабет с прерывистым вздохом опустила нож. Все было кончено. Древний дуб все еще стоял, раскинув ветви с благодарностью.

Элизабет прижалась лбом к коре с глубокими бороздками, черпая силу в ее терпеливой мудрости. Лес был весь в синяках, но цел. И, защищая его, Элизабет вновь открыла для себя свою собственную силу. Ей это понадобится для предстоящей битвы.

Но не в одиночестве, больше некогда. Ее рука потянулась к телефону в кармане, уже набирая текст.

Я в порядке. Встретимся у дуба. У меня есть план.

К тому времени, когда появился Илай, запыхавшийся от бега, Элизабет сидела, прислонившись спиной к дубу, и ждала рассвета. Она проводила часы, прижав руки к земле, позволяя древней силе этой земли просачиваться в ее нежное тело. Лес пережил так много, но он все еще цеплялся за надежду, быть спасенным. Она делала то же самое.

Илай бросился к Эле. "Твое сообщение – тебе больно?" Ее взгляд зацепился за сердитые царапины, испещряющие кору над головой Элизабет.

Элизабет быстро объяснила, что произошло после того, как она оставила Эли в клубе. Как Матвей обманывал ее красивой ложью, вступая в сговор с Мэтью за ее спиной.

"Мне так жаль", – сказал Илай, садясь рядом с Эле и сжимая ее руку. – Мне следовало предупредить тебя раньше, чтобы ты держалась от него подальше.

Элизабет издала дрожащий смешок. – Ты пытался. Я просто дура, которая еще раз купилась на это. – Она смахнула случайную слезинку, выпрямляя спину. – Но они еще не победили. Это дерево, все еще нуждается в защите".

Когда за горизонтом постепенно стало светлеть, Элизабет рассказала Илаю о своем новом плане. Они организовывали круглосуточное дежурство, привлекая как можно больше сокурсников и активистов. Взявшись за руки, они днем и ночью бродили по лесу, чтобы защитить его.

Ни один человек не мог противостоять разлагающей силе денег. Но вместе, взявшись за руки, сплетенные в неразрывную цепь надежды – возможно, у них еще есть шанс.

Лицо Илая сияло целеустремленностью. "Давай сделаем несколько звонков".

Они обратились в экологический клуб, затем в студенческую газету и радиостанцию. К полудню прибыли десятки увлеченных волонтеров. Молодые и старые, длинноволосые хиппи и прилежные экологи, люди из всех слоев общества, объединенные любовью к этому лесу.

Взявшись за руки, они окружили древний дуб защитным барьером. Мэтью и Матвею пришлось бы пройти через них, если бы они хотели уничтожить это дерево. И в глубине души Элизабет знала, что на этом они не остановятся. Приходило все больше людей, движение росло с каждым часом.

В течение всего дня их колеблющаяся человеческая стена подвергалась испытанию. Мэтью пришел, чтобы нахмуриться и пригрозить судебным иском. Полиция кампуса приказала им разойтись. Они стояли крепко, укоренившись, как железный занавес, и не раскачивались.

Когда солнце опустилось за горизонтом, окрасив небо на западе в яркие тона, Элизабет услышала знакомый голос, выкрикивающий ее имя. Она обернулась и увидела Матвея, проталкивающегося сквозь толпу, лихорадочно осматриваясь.

Элизабет напряглась, испугавшись на какой-то безумный миг, что он пришел, чтобы попытаться вернуть ее с помощью еще большей лжи, сотканной из шелка. Но Матвей не двинулся к ней. Он просто опустился на колени у края круга, выглядя ошеломленным.

"Что я такого сделал?" он прошептал так тихо, что только Элизабет могла расслышать.

У Элизабет не было жалости пощадить его. Она только сказала: "Еще не поздно поступить правильно".

Когда Матвей посмотрел на нее измученными глазами, Элизабет увидела в них отражение правды. Он давным-давно связал себя с Мэтью и пустым обещанием власти. Соблазн денег лишил его заботы и удивления, которые когда-то наполняли его юное сердце. Возможно, оно исчезло уже несколько столетий назад, все больше тускнея с каждым десятилетием.

Он забыл, что значит иметь дом, который стоит защищать. Но видеть, как Элизабет стоит во весь рост, воплощение непокорной женщины – возможно, это пробудило какой-то потухший уголек внутри.

Элизабет увидела все это в промежутке между двумя ударами сердца. Она шагнула вперед, оставив брешь в живой цепи, и протянула руку. Я могу дать тебе, последний шанс, искупить свою вину.

"Помоги нам", – просто сказала она.

Вокруг нее десятки полных надежды лиц повернулись, чтобы посмотреть на Матвея. Он уставился на протянутую руку Элизабет, эмоции промелькнули на его лице слишком быстро, чтобы их можно было прочесть. Наконец что-то затвердело в его глазах. Проигнорировав ее предложение, он повернулся и ушел в тень, не оглядываясь.

Элизабет смотрела ему вслед, и тяжесть повисла на ее сердце, от горя за друга, которым, как она думала, он являлся. Но у нее не было времени на сожаления. Когда над головой появились звезды, она воссоединилась со своими товарищами.

Их долгая ночь бдения только началась.

Когда розовые пальцы рассвета скользнули по верхушкам деревьев, Элизабет стояла с прямой спиной и высоко поднятой головой, полная решимости пережить их долгую ночь сопротивления до рассвета. Она не спала, но адреналин и страсть струились по ее венам, сдерживая когти усталости.

Повсюду вокруг древнего дуба разношерстная коалиция стояла на страже. Некоторые мирно медитировали, в то время как другие переминались с ноги на ногу, бормоча обрывки песни или размахивая пачкающимися пучками трав над потрепанной группой. Они поддерживали друг друга в самые темные часы перед рассветом.

Воздух выжидательно замер, когда первый расплавленный край солнца показался из-за горизонта. Затаив дыхание, Элизабет смотрела, как жидкое золото разливается по их поднятым лицам и безмолвному лесу за ними. Они сделали это.

Слух о продолжающемся протесте быстро распространился по кампусу. По мере того, как над все еще стоящей рощей поднималось утро, их число росло. Болельщики принесли еду и воду, акустические гитары и барабаны джембе, чтобы поднять настроение. Хотя голос Элизабет был хриплым после ночи воодушевляющих песнопений, она снова возвысила его с надеждой и гордостью.

Во второй половине дня Мэтью прибыл, чтобы осмотреть протестующих с плохо скрываемым отвращением. Окруженный полицейскими кампуса, он еще раз приказал им разойтись с частной территории. Протестующие спокойно стояли на своем.

Когда Мэтью в последний раз пригрозил вызвать Национальную гвардию, Элизабет шагнула вперед, дрожа в тени его презрения, но отказываясь отступать.

Глава. Шестая.

"Поддержите нас", – умоляла она офицеров. "Защитите эти деревья и наше право защищать их мирным путем".

Один офицер беспокойно заерзал, стараясь не встречаться с ней взглядом. Элизабет продолжала настаивать.

– Вы давали клятву служить и защищать. Разве это не включает в себя защиту самой Матери-природы от тех, кто хотел бы присвоить ее дары?" Она выдержала пристальный взгляд офицера, желая, чтобы он прислушался к голосу совести.

Наконец он шагнул вперед, снимая фуражку. "Мой дедушка учил меня ловить рыбу на этом озере, когда я был маленький", – грубо сказал он, указывая на запад. – Эта земля… это для меня самое драгоценное воспоминание." Он подошел и встал рядом с Элизабет.

Остальные офицеры обменялись противоречивыми взглядами. Затем, один за другим, они выходили к ней.

Элизабет вызывающе уставилась на Мэтью, когда офицеры выстроились рядом с ней. Его глаза сузились, но он, казалось, почувствовал, что его превосходят.

"Ты еще не дослушала до конца", – выплюнул он. "Увидимся со всеми вами в суде".

Он умчался прочь, его дорогие кожаные ботинки захрустели по лесной подстилке. Протестующие разразились радостными возгласами, обнимая друг друга. Они повернулись к нему лицом, по крайней мере, на сегодня.

Когда адреналин покинул тело Элизабет, она внезапно почувствовала себя обессиленной. Она опустилась на землю, прислонившись спиной к древнему дубу, его шершавая кора успокаивающе касалась ее позвоночника.

Илай присел на корточки рядом с ней. – Тебе нужно немного отдохнуть, – мягко сказал он. – Мы можем по очереди дежурить посменно. Я думаю, пока мы в безопасности".

Элизабет кивнула, события последних 48 часов накатывали на нее волнами. Ее конечности были как желе. Она позволила Илаю помочь ей подняться на ноги и отвести на поросшую травой поляну сразу за дубом, где сторонники устанавливали палатки и кровати.

Она рухнула на спальный мешок, даже не потрудившись снять свои заляпанные грязью туфли. Через несколько мгновений она уже крепко спала.

Когда Элизабет проснулась, уже сгустились сумерки. Она сонно села, убирая с глаз спутанные волосы. Вокруг нее лагерь превратился в улей тихой активности, поскольку протестующие готовили еду на переносных плитах и бренчали на акустических гитарах. Вечерний ветерок доносил аппетитный аромат тушеного мяса.

Появился Илай с двумя дымящимися чашками. – Ты, должно быть, умираешь с голоду, – сказал он, передавая ей одну из них.

Элизабет с благодарностью приняла ее. Горячее, сытное мясо и овощи восстановили ее энергию. Пока она ела, Илай рассказывал ей о событиях дня. Прибывало все больше и больше сторонников, чтобы присоединиться к защитному кругу вокруг дуба. История распространялась, и люди были очарованы их позицией против жадности Мэтью. По крайней мере, на данный момент они одержали вверх.

– А как насчет Мэтью и Матвея? – спросила она, набивая рот. – Есть какие -нибудь признаки их присутствия и активности?

Илай покачал головой. – Они залегли на дно с сегодняшнего утра. Я предполагаю, что Мэтью пытается обдумать свой следующий шаг юридически".

Губы Элизабет скривились. Она не верила, что Мэтью так легко сдастся. Такой человек, как он, не привык, чтобы ему говорили "нет". Они должны были бы сохранять крайнюю бдительность.

Элизабет вместе с Илаем отправилась прогуляться по темному лесу. Над головой ухали совы, а светлячки подмигивали вокруг них, когда они мягко ступали по папоротникам и мху. Здесь было так спокойно, что трудно было поверить в тот хаос, который разыгрывался здесь, всего лишь прошлой ночью.

Когда они вернулись к дубу, Элизабет приложила ладонь к его стволу, выражая свою благодарность могучему духу, обитавшему внутри него. Они будут по-прежнему нуждаться в его древней силе в предстоящие дни.

В течение следующей недели установился обычный порядок. Добровольцы круглосуточно дежурили в защитном круге посменно. В течение дня прибыло еще больше сторонников с едой, припасами и ободрением. По ночам кофе лился рекой, пока стражи с затуманенными глазами несли свое дежурство. Элизабет урывала время для сна, когда могла, и никогда не отходила далеко от дуба. Она взяла на себя руководящую роль, поддерживая боевой дух и помогая принимать решения о ротации должностей. Впервые в своей жизни она почувствовала себя частью чего-то большего, чем она сама.

Однако на седьмое утро Элизабет проснулась от жуткой тишины в предрассветной тьме. Она выползла из своей палатки, чувствуя, как напрягаются ее нервы. Притихший лагерь казался слишком тихим, не хватало обычного шепота сонных разговоров, когда сменялась ночная смена. У нее перехватило дыхание, когда она добралась до дуба.

Поляна была совершенно пустынна.

Где-то в предрассветные часы, протестующие люди растаяли до единого человека. Защитный круг, который они поддерживали больше недели, исчез. Утренний туман окутывал дуб, словно цепкие призрачные руки, когда он снова стоял одинокий и уязвимый.

Борясь с паникой, Элизабет пробежала по пустым палаткам, не найдя никаких следов борьбы или объяснения массового исчезновения. Разбили ли головорезы Мэтью свой лагерь глубокой ночью или оказали давление на президента университета, чтобы он исключил их всех?

Она заставила себя делать медленные, глубокие вдохи. Что бы ни случилось, теперь все зависело от нее. Ей просто придется стоять на своем в одиночку, если потребуется.

Стиснув зубы, она подошла к дубу и положила руки на его неровную кору. "Я буду оберегать тебя", – молча поклялась она.

Насмешливые медленные хлопки разорвал туманную тишину. Элизабет обернулась и увидела Мэтью, выходящего из-за деревьев с приводящей в бешенство ухмылкой на красивом лице. Полдюжины здоровенных охранников рассыпались веером вокруг него.

– Так, так, так. Я вижу, ты совсем одна, – протянул он, подходя к ней. – Не совсем та власть над людьми, которой, как ты думала, ты обладаешь, не так ли?

Ярость разлилась по венам Элизабет, но она сохраняла спокойствие в голосе. "Что ты с ними сделал?"

Мэтью поднял ладони. – Я? Я и пальцем не трогал твоих маленьких друзей." Его ухмылка стала хищной. – Давай просто скажем, что я могу быть очень убедительным. У каждого есть своя цена".

В животе у Элизабет все перевернулось. Он каким-то образом добрался до них, либо с помощью угроз, либо взяток. И они покинули лес, даже не предупредив ее.

– К несчастью для вас, меня не заинтересует ничего из того, что вы могли бы мне предложить, – холодно сказала она.

"О, я уверен, мы сможем найти какой-нибудь способ прийти к компромиссу". Мэтью махнул рукой, и двое охранников схватили Элизабет за руки, словно тиски. Она отбивалась от них, но они легко подняли ее и унесли прочь от дуба, в то время как она брыкалась и сопротивлялась.

Они бросили ее к ногам Мэтью. Он схватил ее за подбородок, поворачивая ее лицо к себе.

– Готова прислушаться к голосу разума?

Элизабет набрала влагу в рот и выплюнула ему в лицо.

Мэтью спокойно вытер щеку. "Очаровательно". Он кивнул охранникам, которые заломили ей руки за спину.

– Отведите ее в мою машину, – приказал он. – Мы немного прокатимся, пока я решу, что с ней делать.

Завязав глаза и запихнув на заднее сиденье роскошного автомобиля, Элизабет мысленно записывала каждый поворот, который они проезжали, на случай если у нее появится шанс сбежать и найти дорогу назад. Но плавная езда вскоре сменилась резкими ухабами. Куда бы Мэтью ни вез ее, это было далеко.

Наконец машина остановилась. Сильные руки выволокли ее, спотыкающуюся, из машины. С ее глаз сорвали повязку, заставив ее щуриться от яркого света прожекторов, освещавших лесную поляну. Дуб возвышался у нее за спиной. Каким-то образом они вернулись к тому, с чего начали.

Двое охранников удерживали ее на месте, пока Мэтью расхаживал взад-вперед, постукивая пальцами по губам.

"Итак, Элизабет", – сказал он. "Как нам разрешить это маленькое противостояние?"

Когда она только вызывающе посмотрела на него, он вздохнул. "Будь по-твоему". Он повернулся к своим людям. "Вздерни ее".

Охранники заставили ее опуститься на колени. Элизабет почувствовала, как веревка обвилась вокруг ее запястий, когда они привязывали ее к дубу. Веревка затянулась туже, ободрав ее кожу до крови, когда они прикрепили ее к верхней ветке, вздергивая ее руки вверх и над головой. Она вздрогнула, когда ее плечи были вывернуты назад под мучительным углом.

Мэтью наклонился, его горячее дыхание коснулось ее уха. – Удобно? Я могу оставить вас здесь, чтобы вы обдумали мое предложение. Хотя, я думаю, ты примешь правильное решение, как только наступит утренняя прохлада".

С этими словами он и его люди зашагали прочь, погасив прожекторы и погрузив ее в темноту.

Элизабет делала медленные, прерывистые вдохи, проверяя свои путы. Но веревка не поддавалась. Она была крепко привязана к дубу, его узловатая кора впивалась ей в спину. Она не могла дотянуться до завязанных веревок, которые удерживали ее запястья над головой. А ее пальцы уже немели из-за недостатка кровообращения.

С наступлением ночи температура резко упала. Сильная дрожь сотрясала тело Элизабет, поскольку ее тонкая хлопчатобумажная блузка не спасала от холода. Она подтянула колени к груди, пытаясь сохранить тепло тела. Но она чувствовала, как вместе с этим уходят ее силы и решимость.

Каждый вдох выходил облачками пара. Холод просачивался сквозь ее нежную кожу и пробирал до самых костей. Она поймала себя на том, что с тоской думает о тепле и уюте, которые Мэтью обещал ей там, в своем поместье. Может быть, если бы она согласилась на его условия, хотя бы в этот раз…

Нет! Она резко отогнала предательские мысли прочь, испытывая отвращение к самой себе. Она скорее погибла бы здесь, чем предала лес, который так нежно любила. Затуманенным взором она подняла голову к невидимому небу над головой.

– Пожалуйста, – прохрипела она потрескавшимися губами. "Помоги мне".

Никто не ответил, кроме ветра в пустых ветвях вокруг нее. Изнеможение потянуло за потертые края ее разума. Она не была уверена, сколько еще сможет продержаться, когда – Треск! Треск! Ветки захрустели и заставили ее проснуться. Адреналин затопил ее чувства, прогоняя охватившее ее холодное оцепенение. Она напрягла зрение, вглядываясь в кромешную тьму, окружавшую поляну.

Там… были два блестящих глаза, смотрящих на нее в ответ? Сердце Элизабет заколотилось в панике. Возможно, волк пришел поохотиться на ее замерзшее тело.

Но то, что ковыляло вперед на четвереньках, не было волком. В тени она едва могла различить сгорбленную фигуру огромной рыжевато-коричневой кошки, в ее золотистых глазах отражался скудный лунный свет.

Матвей.

Страх охватил Элизабет, хотя в ее груди затеплилась надежда. Что он здесь делал? Она вздрогнула, когда он приблизился, мягкие лапы бесшумно ступали по лесной подстилке. В холодном воздухе из его ноздрей вырывался пар.

Он остановился, присев на корточки на расстоянии вытянутой руки. Ожидание. Молчание становилось напряженным.

Элизабет облизнула пересохшие губы. "Зачем ты пришел?" Ее голос звучал слабым скрежетом.

Горная пума с непроницаемым видом уставилась на нее. Когда он заговорил, она услышала в своем сознании знакомый нежный голос Матвея.

– Я должен выполнить свою часть сделки с Мэтью, – просто сказал он. – Он позволял мне спокойно жить в этих лесах только до тех пор, пока я помогал ему в завоевании. Но я подумал, что, возможно…" Он умолк, тревожно выпуская и втягивая когти.

Плечи Элизабет поникли, хотя это движение вызвало спазмы боли в ее вывихнутых суставах и уставших мышцах. Итак, он пришел по приказу Мэтью, чтобы заставить ее наконец сдаться. Ее спасательный круг надежды рухнул.

Ей следовало бы знать, что он никогда по-настоящему не перейдет на другую сторону, как бы сильно ей ни хотелось верить в обратное. Единственная преданность, которая у него была, – это верность самому себе.

Ее зубы яростно стучали. Темнота подступила к краям ее поля зрения. У нее не было времени.

Матвей пошевелился, и Элизабет настороженно посмотрела на него. Но он только наклонился, аккуратно прокусив веревки на ее запястьях, острыми бритва, клыками. Ее онемевшие руки тяжело упали на колени, когда чувства болезненно вернулись в ее онемевшие ладони.

Глава Седьмая.

Ошеломленная, она посмотрела в золотистые глаза горной пумы. Она увидела в этом правду, ясную, как усы на его морде. Совершив этот маленький акт неповиновения – разорвав ее путы ровно настолько, чтобы облегчить ее страдания, – он, скорее всего, лишился жизни. Как только Мэтью узнает, что он натворил, пощады не будет.

"Уходи!", – раздался в ее голове голос Матвея, более настойчивый. "Пока ты еще можешь".

Слезы затуманили зрение Элизабет. Она понимала глубину его самопожертвования. Протянув дрожащую руку, она положила ее на его мягкую голову, чувствуя тепло жизни, которое все еще оставалось там.

– Спасибо тебе, – хрипло прошептала она. Этого было недостаточно, чтобы выразить волну прощения, поднимающуюся внутри нее, но этого должно было хватить.

Они еще мгновение смотрели друг на друга. Между женщиной и зверем возникло невысказанное понимание.

Затем Матвей повернулся и снова растворился в тени. Исчез так же быстро, как и появился.

Элизабет посмотрела вверх, туда, где веревка все еще свисала с толстой ветки дерева, хотя ее запястья теперь были свободны. Перебирая руками, сдерживая стоны боли, она взбиралась по шершавому пеньку. Она уселась на ветку, наконец-то найдя надежную опору.

Не обращая внимания на жалобы своего одеревеневшего, усталого тела, она медленно спустилась по ветке. Она наполовину взобралась, наполовину соскользнула вниз по массивному стволу дерева, используя сучки и занозы в качестве опоры для ног. Наконец, ее ботинки глухо застучали по подстилке из листьев внизу. Она, шатаясь, двинулась вперед, хватаясь за ребристую кору дуба для опоры.

Свобода. Это слово эхом отозвалось в ее душе. Но жертва Матвея имела бы смысл только в том случае, если бы она преуспела сейчас.

Элизабет повернулась спиной к поляне, которая была местом стольких сражений и лишений. Шаг за мучительным шагом она ковыляла в тенистые объятия ожидающего леса. Его энергия окутывала ее, поддерживая, пока она, шаркая, продвигалась вперед. У нее не было никаких припасов, ни еды, ни воды, она понятия не имела, какой путь куда ведет. Только пламя решимости в ее сердце толкало ее вперед.

Она шла всю ту долгую ночь. Непрекращающийся холод снова вонзил свои клыки в ее кости, но она приняла его, позволив дискомфорту подпитывать ее гнев и целеустремленность. Мэтью отнял у нее все, но она не доставила ему удовольствия своей капитуляцией.

Когда небо окрасилось розовым в лучах рассвета, Элизабет была вынуждена признать, что без отдыха она больше не сможет идти. Ее ноги волочились, когда она искала какое-нибудь убежище, чтобы восстановить силы. Деревья впереди расступились, открывая залитую солнцем поляну, покрытую травой, усыпанной полевыми цветами. Она, прихрамывая, вошла в их святилище, слишком измученная, чтобы почувствовать облегчение и восторг. Наконец, она рухнула под цветущим кизилом, ветви которого были усыпаны цветами.

Она намеревалась всего лишь на мгновение закрыть глаза, но у нее не было сил сопротивляться, когда глубокий сон без сновидений поглотил ее.

Элизабет медленно просыпалась, моргая при виде балдахина из нежных белых лепестков над головой. Лучи послеполуденного солнца золотились сквозь кроны деревьев. Пока она спала, какие-то маленькие существа подобрались поближе – белки и бурундуки с любопытством обнюхивали ее. Тихую долину наполняло пение птиц. Несмотря на грызущий голод в животе, она чувствовала себя странно помолодевшей.

Она осторожно села, помня о своих различных болях. Но хотя тяжелое испытание все еще оставляло отпечаток на ее теле, оно не могло затронуть ту сердцевину силы, которую она вновь открыла в себе. Она молча поблагодарила кизиловое дерево за то, что оно приютило ее покой. Ее борьба только начиналась.

В течение следующих недель Элизабет продолжала переезжать, никогда не задерживаясь на одном месте больше чем на одну-две ночи. Она собирала все, что могла, – ягоды, грибы и прозрачные ручьи, стекавшие с гор. Выживание стало ее одиноким существованием. Кочевница, проходящая, словно призрак, по лесам, которые были ей так дороги. Время от времени она рисковала возвращаться, пытаясь оценить, все еще ли Мэтью охотится за ней. Но его люди, похоже, прекратили поиски, уверенные, что к этому времени она либо замерзла, либо умерла от голода. И все же она не теряла бдительности.

По иронии судьбы, время, проведенное ею в одиночестве в дикой природе, было самым близким к земле, которое она когда-либо ощущала. Лес разговаривал с ней шелестом листьев и снующими существами. Это поддерживало ее точно так же, как она поклялась защищать его. Она все еще была слаба, ее тело превратилось в сухожилия и кости. Но эта слабость научила ее стойкости.

Листья только начинали опадать, окрашивая кроны деревьев в цвета заката, когда Элизабет проснулась перед рассветом от неестественной тишины. Ни одна птица не щебетала, приветствуя восходящее солнце. Даже насекомые перестали жужжать. Тишина была гнетущей, как будто лес затаил дыхание.

На востоке чернильное ночное небо светилось странным оранжевым светом. Элизабет вскарабкалась на пригорок и ахнула: сбылись ее худшие опасения.

Пожар!

Ненасытный ад царапал небо когтями, исходя оттуда, где стоял на страже старый дуб. Языки пламени жадно перепрыгивали с верхушки дерева на верхушку, скрежеща и пожирая все на своем пути. Пожар ревел, как разъяренный зверь.

Ужас сковал сердце Элизабет. Но за этим последовал бурлящий гнев. Это не был естественный лесной пожар. Мэтью, должно быть, сам устроил пожар, чтобы навсегда изгнать дуб из леса. И его больше не волновало, сколько акров земли сгорело в процессе.

Элизабет бросилась навстречу огню, не обращая внимания на грозящую им опасность. Ветки расцарапали ей лицо и руки до крови, когда она безрассудно продиралась сквозь подлесок. Удушливый дым клубился вокруг нее, пока она не вырвалась на высокий гребень, откуда открывался вид на набухающий огненный шторм.

Поляна вокруг дуба была охвачена огнем. Она могла лишь мельком увидеть его обугленные ветви, бьющиеся в печи, благородное дерево, которое укрывало и поддерживало целые поколения, теперь было поглощено ненасытным пламенем.

Рыдая, Элизабет в отчаянии упала на колени. Она опоздала. Что могла сделать одна женщина против такого безжалостного разрушения? Огонь вытягивал красные щупальца во все стороны, превращая в пепел все, к чему прикасался. Лавина искр спиралью взметнулась ввысь на кипящих тепловых потоках.

Бушующий ад неуклонно продвигался вверх по склону, где притаилась Элизабет. Его тлеющие пальцы жадно потянулись к соснам, росшим вокруг нее, их смола воспламенилась с громкими хлопками. Она сильно закашлялась, когда дым пополз ей в горло, защипав глаза.

Все было кончено. Лес, ее друзья, ее дело – все превратилось бы в тлеющие угли. Рыдания сотрясали тело Элизабет.

Затем, разносимый нагретым воздухом, донесся бессловесный рев, который пробрал ее до костей.

Элизабет подняла голову. Была ли это игра пламени? Или огромная коричневато-золотистая фигура просто промелькнула между двумя пылающими стволами внизу, в аду? Щурясь от слепящего света, она снова увидела мелькание длинного хвоста с хохолком.

Матвей. Он вернулся в их убежище в последний раз, отказываясь покидать его даже во время этой трагедии.

Элизабет, пошатываясь, выпрямилась. Если он все еще будет бороться, как она будет отбиваться от него?

Она стояла на краю охваченного пламенем склона, ее сердце билось в такт с треском горящих деревьев. Внизу, в самом пекле, она едва разглядела промелькнувшую золотисто-коричневую фигуру – Матвея, вернувшегося, чтобы в последний раз увидеть свой лесной дом.

Пламя, казалось, не причиняло ему вреда, когда он пробирался сквозь горящий лес, его золотистый мех отражал огненные всполохи. Элизабет почувствовала, как в ней зарождается надежда. Если Матвей мог выстоять, возможно, еще не все потеряно.

Она ринулась вниз по склону, пробираясь сквозь чадящий дым. Пламя облизывало края ее юбки, но она едва замечала боль. Вся ее решимость была сосредоточена на том, чтобы добраться до Матвея.

Когда путь ей преградило горящее дерево, Элизабет не раздумывая прыгнула через него, почувствовав жар огня на своей коже. Пепел оседал на ее волосах, но она продолжала бежать, ориентируясь на мелькающие впереди проблески золотистой шерсти.

Наконец она достигла сердца пожара, там, где когда-то стоял могучий дуб. Теперь от него остался лишь обугленный остов, по-прежнему полыхающий алым. Рядом с обгоревшими корнями сидел Матвей, его морда была опущена, а плечи сгорблены.

Элизабет медленно приблизилась, стараясь не напугать его.

– Матвей, – тихо позвала она.

Горная пума подняла на нее свои потухшие золотые глаза.

– Ты вернулась, – прошептал он телепатически. – Но слишком поздно.

– Еще не поздно, – настаивала Элизабет. – Мы можем спасти то, что осталось. Но мне нужна твоя помощь.

Матвей скорбно оглядел свои владения, теперь превратившиеся в пепелище.

– Я не смог защитить этот лес, – горько признался он. – Мэтью одержал вверх. Что еще мы можем сделать?

Элизабет протянула руку и положила ее на его массивную лапу.

– Мы можем сражаться, – твердо сказала она. – Ради тех деревьев, которые еще остались. Ради всех животных, которым этот лес был домом. И ради нас с тобой".

Матвей задумчиво посмотрел на нее, и в его глазах мелькнула искра.

– Ты права, – решительно сказал он, поднимаясь на все четыре лапы. – Я не сдамся так просто.

Вместе они бросились в огненный ад. Матвей применял свою силу, чтобы расшвыривать горящие бревна и деревья, очищая путь. Элизабет следовала за ним, туша угли и искры голыми руками. Пламя обжигало ее кожу, но она не обращала на это внимания.

Они бились с огнем всю ночь, отвоевывая каждый дюйм леса. Когда первые лучи рассвета окрасили небо в розовый, пожар наконец потух.

Элизабет и Матвей стояли среди дымящихся пепелищ, их лица были черны от сажи. Большая часть леса пала жертвой огня. Но кое-где между обугленными деревьями виднелись ростки новой зелени.

Матвей глубоко вдохнул свежий воздух.

– Мы спасли, что смогли, – сказал он Элизабет. – Благодарю тебя".

Она устало улыбнулась в ответ.

– Я рада, что ты решил не сдаваться.

– Это все благодаря тебе, – тепло сказал Матвей. – Ты вдохновила меня сражаться.

В его глазах Элизабет увидела отблеск чего-то похожего на надежду. Хотя им предстояло еще долгое восстановление, вместе они смогут исцелить эти израненные земли.

В последующие недели Элизабет и Матвей неустанно трудились, чтобы восстановить опустошенный лес. Зимние ветры дули сквозь обугленные остовы деревьев, заставляя Элизабет кутаться в свою куртку. Но она не жаловалась, когда они с Матвеем сажали молодые саженцы, принесенные из соседних лесов.

Матвей использовал свою силу, чтобы расчистить завалы и перемещать тяжелые бревна. Элизабет следовала за ним с мешком семян, бережно разбрасывая их на выжженной земле. К ее удивлению, Матвей оказался терпеливым и мудрым наставником, делясь с ней своими обширными познаниями о лесах.

– Клен и ясень будут процветать здесь, – говорил он, когда они шли по извилистой тропинке. – Но нам также понадобятся хвойные, чтобы предотвратить эрозию почвы.

Элизабет с радостью впитывала его советы. Она начала понимать, насколько глубоко его корни были сплетены с этой землей. Хотя его внешность была человеческой, Матвей был частью этих древних лесов не меньше, чем дуб или олень.

Однажды она нашла его сидящим у ручья, задумчиво наблюдая за струящейся водой. Она тихо присела рядом на берег.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

Матвей печально улыбнулся.

– Я думаю о том, как эти леса выглядели много веков назад, – ответил он. – Когда я был еще молод. Деревья были такими высокими, а звери такими многочисленными. Теперь многое изменилось".

– Да, – тихо согласилась Элизабет. – Но это место по-прежнему особенное. И оно может исцелиться, если мы позаботимся о нем.

Матвей кивнул, казалось, обдумывая ее слова.

– Ты мудра, Элизабет, – наконец сказал он. – И у тебя доброе сердце. Я рад, что встретил тебя".

Элизабет улыбнулась в ответ, ее сердце согрелось от его слов. Возможно, вместе им удастся не только восстановить этот лес, но и исцелить друг друга.

Глава Восьмая.

С наступлением весны лес ожил. Зацвели почки на кленах и робкие ростки пробились сквозь выжженную землю. Пение птиц снова наполнило воздух, когда пернатые вернулись, чтобы вить гнезда.

Элизабет бродила по лесу, наслаждаясь признаками возрождения вокруг нее. Набухшие почки, первые цветы, пробивающиеся сквозь опавшие листья – все это наполняло ее сердце надеждой.