Кукушкин остров бесплатное чтение

Шендрик Елизавета
Кукушкин остров

Пролог

Порканниеми, 1964 год

Ранта Валттери ждал, когда в комнате, отведённой для собраний, повиснет тишина.

Его жена София с восьмилетним сыном Вальтером встречали гостей и провожали их в ту комнату. Взрослые усаживались на деревянные стулья, напоминающие из-за высоких спинок и подлокотников, форму тронов, их дети садились в полукруг на ковёр из шерсти.

Комнатой для собраний является кирпичная пристройка к дому Ранты. В ней отсутствуют окна, проведено тусклое освещение, старинное убранство, один вход и выход — металлическая арочная дверь, соединённая с кладовым помещением. После того, как все соберутся, Ранта Валттери закрывает её на ключ.

Так и сегодня, закрыв за собой дверь, он поприветствовал семьи кивком головы, прошёл к мраморному камину с колонами и встал к нему спиной. Жена Ранты раздала взрослым свечи в железных подсвечниках и погасила свет. Дети затаили дыхание.

В темноте Валттери поднял ладони над головой, и беззвучно двигая губами, заставил дрова в камине и фитиль свеч воспламениться. В глазах присутствующих заиграли желто-красные огоньки.

Он жестом велел Софии занять стул рядом с камином, и, подмигнув Вальтеру, сидящему на ковре рядом с белокурой девочкой, направился к стеклянному шкафу. Оттянув ворот рубашки, Валттери вытянул наверх, обвивающий шею, шнурок. На нем висел ключ полумесяц, вставив его в замочную скважину, он достал дневник в кожаном переплёте и запер шкаф обратно.

Валттери передвинул свой стул с центра к камину, сел и, надев висящие на груди круглые очки с прозрачными линзами, аккуратно расстегнул на дневнике ремешки и раскрыл его.

— Кто расскажет на чём мы в прошлый раз остановились? — спросил он детей учительским тоном, смотря с прищуром.

Дети, переглянувшись между собой, поочередно заговорили: от старших к младшим. Но как только очередь дошла до Лауры, сидящей рядом с Вальтером, внезапно повисла пауза. Ребята не брали её в свой сговор. Дружить с несговорчивой девочкой хотел лишь Вальтер. Он решился сказать вместо неё, зная — отцу это не понравится, ведь уже отвечал и не должен отнимать у других возможность проявить себя. Отцу важно понимать, как усваиваются заложенные прародителями ценности и уклад жизни. Они — будущее Порканниеми, и когда-нибудь будут сидеть на тех же местах, что сейчас занимают родители, а их дети подле них.

— Илматар, дочь Матери Природы и Дева воздуха, одиноко жила в своей воздушной пустыне, кругом камень и песок, ни дерева, ни травинки, не было рыб в воде и птицы не летали в небе. Таким было начальное творение мира Верховным Богом Илисом.

Однажды, спустилась Илматар на прозрачный хребет моря, но едва коснулась дремлющих вод, всколыхнулось неподвижное море, и зачала она от ветра и воды. Так Илматар заключила священный брак и стала Матерью воды. Она поняла, что у неё будет сын и потратила много лет на поиски клочка земли, чтобы создать для него новый мир. Плыла Илматар вдоль берегов, где взмахнёт рукой — выступали в море мысы, где наклонит голову — врезались в берега бухты, где проведёт по камню ладонью — расстилались отмели. А там, где ногой задевала она дно, остались глубокие рыбьи ямы и лососьи тони. Илматар набросала пёстрые горы, а в скалах прорезала ущелья, но не найдя желанного места, попросила Илиса, держателя мира, прийти на помощь и погрузилась в море. И появилась над морем чудо-утица, искала она где свить гнездо. И выставила Илматар из воды колено своё для неё. Приняла птица колено за клочок земли и свила на нём гнездо. Отложила утка 7 яиц: одно было золотым, а остальные железные. Она высиживала их три дня, а на четвёртый Илматар попыталась разогнуть ногу и яйца упали в море. Они не утонули, а раскололись и превратились во Вселенную. Так появился наш мир: земля образовалась из нижней части яиц, небо из верхней, желтки превратились в Солнце, белки в Луну. Звезды образовались из пёстрой части яиц, а тучи из темной. Мать воды родила первого человека и назвала его Вяйнемейнен. Он владел певческим искусством заклинателя, создавал магические песни…

— Достаточно, — оборвал Вальтера отец. — Кто-нибудь желает добавить?

— Вянейменен играл на кантеле, — произнёс шестилетний мальчишка.

— Вяйнемейнен, — неожиданно для всех поправила его Лаура.

— Я так и сказал.

— Довольно, — резко сказал Валттери и устремил взгляд в дневник. — Что ж теперь продолжу я. Как вы помните, я рассказывал вам и о светлых Богах, населяющих страну Калева, о злых людоедах, великанах и об опасных зверях, живущих в Похьёле, хозяйка там старуха — колдунья Лоухи, о подземной стране — Манала, в ней тёмный Бог Туони — владыка Царства мёртвых, и населяют ту страну не только души, покинувшие мир, но и Божества страданий. Есть духи природные, умерших и живых, и демоны болезней. Страны, что существовали до сотворения нашего мира, идолы, которым поклонялись наши предки и поклоняемся мы, увековечены в народном эпосе, напечатаны в книгах, транслируются как мифы и легенды, но вы обязаны знать, что всё это взаправду было и есть! — Валттери щелчком пальцев погасил весь огонь в комнате. Дрова в камине зашипели, кое-кто из детей, схватил за руку сидящего рядом, шестилетний мальчик пискнул от испуга. — История наших предков и божественная сила, дарованная нам Илисом тому подтверждение! — Используя магическое заклинание, он вновь зажёг огонь в камине и фитиль свечей. — Вы особенные дети, тяжёлое бремя, что несём мы, ваши родители, со временем переляжет на ваши плечи. Чем раньше вы это поймёте, тем лучше для вас. Есть мир, не упоминаемый мной прежде, и не описанный ни в одном литературно — художественном издании, но раскрытый нашими прародителями…Об этом и поговорим сегодня…

Наши прародители не хотели менять языческое верование на католиков и православие. Желая верить в своих Богов, они бежали в лес, в поисках места, где смогли бы воздвигнуть свою крепость и укрыться от врагов. Неизвестно как долго пришлось бы им бродить, не явись старейшине племени во сне Илис. Он велел изготовить лодку и плыть на ней вниз по Вуоле до тех пор, пока не услышат крика кукушки. Там и должны они будут поселиться. Исполнил шаман волю Бога и пустилось племя в последний путь. Услышали они крик кукушки, проплывая рядом с островом, отделяемым проливом от других берегов. И остановилось племя на том острове, прозвав его «Кукушкин остров».

Возвели они для защиты от неприятелей деревянные крепостные стены и земляные валы. Мужчины ходили на охоту, занимались рыбной ловлей и земледелием, учили этому своих сыновей, а женщины ввели домашнее хозяйство, обучали дочерей прядению и ткачеству. В рощах племя во главе со старейшиной (шаманом) совершали обряды: задабривали подношениями лесных Духов и Богов, чтоб был улов, плодовита земля, богат урожай, просили защиты от смертельных болезней и колдовских чар, молились деревьям, камням, звёздам и луне. Кукушка, что была божьим знамением, оказалась Духом по имени Вира, проводницей между людским миром и Богов. Птица подсказывала шаману какую жертву принести, обучала его древним магическим заклинаниям, помогала варить целебные отвары. Они-то и придумали как защитить земли от недругов. Сшили женщины из шкур животных накидки, с голов оленей и лосей сняли кожу и очистили от внутренностей. Шаман нанёс на них рунические магические знаки. Мужчины облачались в маски животных и накидки, становясь воплощением лесных Духов, доплывали на лодке до другого берега и наводили там на заблудших путников ужас, не вступая в бой. Но спокойная жизнь не могла длиться вечно…

Всё изменилось, когда в ночь красной луны у ворот крепости появился чужак. И неясно было откуда прибыл и как. Чужак оказался женщиной, представившейся Туонетар. Она просила привести к ней старейшину, либо же сопроводить к нему. Шаман не спал, и слышал, как открылись ворота, как неспокойно стало вокруг: доносился плач младенцев и рёв скота. И не было рядом Виры, по ночам она облетала окрестности, следя за тем, не затаились ли в лесах враги.

Шаман вышел на площадь, где в окружении, вырезанных из дерева идолов, дожидалась его Туонетар. Лицо необычайно высокой женщины скрывала вуаль, чёрное одеяние на ней закрывало полностью руки, шею и ноги. Чувствовал шаман, что от неё исходит тёмная сила. И те, кто проснулись и явились узнать, кто прибыл, держались осторожно в тени. Бархатным голосом она вновь представилась и сообщила шаману, что прибыла из Нижнего мира, что зовётся — Мана. — Валттери прервался, перевёл дыхание и махнул Софии, чтобы подала стакан с водой, смочив горло, он продолжил. — Дети, имя Туонетар вам о чём-нибудь говорит? — Лаура подняла руку. — Говори.

— Вы не рассказывали, но я вычитала сама, Туонетар супруга Туони в загробном мире Манала. Считается, что она выглядит как старуха с крючковатыми пальцами, а её супруг как старик с тремя железными пальцами на каждой руке. Вместе они олицетворение тьмы. Туонетар — Дева Смерти, мать монстров и демонов, болезней и эпидемий, Богиня подземного мира.

— Богиня своего подземного мира Мана, — добавил Валттери, почёсывая каштановую бороду. — Видите ли, дети, Туонетар и правда была супругой Туони, пока не принесла во чреве чужое дитя, но обо всём по порядку. Лаура, твоя начитанность — это хорошо, но она не приближает тебя к истине. София, подкинь дров, вечер обещает быть долгим.

Туонетар утверждала, что норны — Богини Судьбы из её мира предвидели надвигающиеся войны, падение их крепости и захват острова вражескими войсками. Она предлагала им отречься от своих Богов и признать её единственным Божеством в обмен на покровительство. Желала, чтобы они поклонялись ей и приносили в жертву живых людей. Тогда она защитит их остров от вражеских нападок…Шаман не принял её предложения. Туонетар пообещала, что он об этом сильно пожалеет, и как только скрылась в водах Вуолы, в крепости разгорелся пожар…пылала в огне и река…И это не было предупреждением, то было начало конца…

— Она прокляла племя? — шёпотом спросил шестилетний мальчик.

Большинство детей смерило его неодобрительным взглядом, как и некоторые из взрослых.

— Верно, Димитрий. Впоследствии Туонетар использовала дочь Ловитар, рождённую от союза с Илисом против племени. Ловитар славится тем, что является матерью девяти болезней: чахотка, колики, подагра, рахит, язва, рак, чума, парша и зависть. Вижу ваши удивлённые взгляды. Нет, вы не ослышались, Ловитар дочь Илиса и Туонетар. Я ведь уже говорил, что она принесла во чреве чужого… дитя. Илис дал ей укрытие под водами Вуолы, после того как Туони изгнал её с позором из подземного мира. Предполагается, что она хотела вернуть себе прежнюю власть, потому показалась на суше. — Валттери закрыл дневник и положил его на колено, сняв очки, он потёр переносицу и тяжело вздохнул. — Нетерпеливые вы мои, спать уже хотите? — мягко произнёс он.

— Нет, — ответил за всех его сын, — мы хотим знать, чем всё закончилось.

— Ничего не закончилось, Вальтер, — строго произнёс отец. — Племя несло потери, сначала пожар, затем насылаемые Ловитар болезни. Строительство каменной крепости шло с трудом, сил шамана и Виры было недостаточно, чтобы победить смерть. Вскоре племя разделилось на два лагеря: на тех, кто был верен нашим Богам, и тех, кто от отчаяния решился признать Туонетар. И те потащили первыми в реку стариков, Вуола поглотила их, оставив на поверхности лишь водяные пузыри, словно не рекой была, а котлом. Туонетар приняла жертву, и вновь явилась на остров, дабы показать, что держит данное слово. Исцелив отступников, она заявила, что может вернуть к жизни родных, навести проклятье на недоброжелателя, приворожить безответную любовь…

— Она правда умеет воскрешать? — перебил рассказчика Димитрий.

Валттери кивнул отцу мальчика и тот залепил сыну подзатыльник. Димитрий, не издав ни звука, прижал ноги к себе, и спрятал голову в коленях.

— Без души тело человека всего лишь оболочка. Туонетар оживляла мертвецов, погружая в них нечисть. Постепенно остров превратился в обитель зла. Шаман, вместе с уцелевшими и не лишившимся здравого рассудка, покинул его. Высадились они на берегу, где сейчас песчаный пляж. Завела их Вира в густой лес, и проведя через заросли и болота, привела к одинокому дому. Хозяйкой же дома оказалась нойда по имени Улла. Здешние духи предупредили её, что придут путники из другого племени, знала она и то, что творится на острове и кто учинил такой хаос. Но что более важно, поселившись у неё, шаману вновь приснился дивный сон. Илис пришёл в образе моей прародительницы и сказал, что спасение их лежит в мальчике, что у неё родится и… — Валттери недоговорил, и взяв дневник в руки, резко встал, приложив указательный палец к губам.

Все в комнате прислушались, от камина помимо звука трескающихся дров шёл и скребущийся, словно через дымоход к ним что-то приближалось. Белая кукушка, сидевшая неподвижно на шкафу, открыла глаза и, встрепенувшись, перелетела на плечо к Валттери, коснулась клювом его уха. Он спрятал блокнот за пазуху и схватил кочергу.

— Расставьте свечи и загородитесь стульями! — приказал он, притянув к себе за руку жену. — Защищай Вальтера, — прошептал ей.

Дети сбились в кучу, мужчины с грохотом роняли стулья, выстраивая из них подобие защитной стены, женщины ставили возле них подсвечники.

Из дымохода сквозь огонь ринулись существа, наполнившие комнату сдавленными криками. Не имея носа и глаз, они улавливали шорохи и немедля бросались на свою жертву…

Глава 1

Санкт-Петербург, 2023 год

Последние два года Майя проучилась в гимназии, где программа обучения значительно отличается от школьной, а сверстники высокомернее и злее. Если бы только не семейная ссора, из-за которой Майю и перевели, она так и продолжила учиться в старой школе рядом с единственной лучшей подругой.

Майя не спеша шла домой, гремя в портфеле коробкой новых туфлей, заколками и бижутерией. Лучшая подруга Яна пригласила вместе отметить выпуск из старшей школы. По случаю торжества её парень забронировал столик в одном из популярных ресторанов на берегу Финского залива и также пригласил своих друзей. Девушкам ни за что платить не нужно, только получать удовольствие и веселиться.

Всю дорогу до дома Майя тщательно продумывала свою легенду, которую собиралась подсунуть маме с папой. Скажет, что родители Яны устраивают банкет на финском заливе, и её тоже пригласили разделить радость прощания со школьной скамьёй, развеяться и расслабить зубы после того, как грызли одиннадцать лет гранит науки. Яну они знают, как и её успешных богатых родителей. Но отец Майи их недолюбливают, считая, что дочь должна дружить с ровней.

Майя зашла в квартиру в приподнятом настроении, лелея надежду, что её непременно отпустят. «Ложь во благо никому же не навредит», — твердила она себе. Но тут сладкий вкус предвкушения превратился в горечь при одном взгляде на отца, который должен был быть в это время на работе. Он стоял в коридоре со сложенными руками на груди, нахмурив брови, над его седой головой возвышался нимб от настенного календаря на шкафу.

— Что-то случилось? — испуганно спросила Майя.

— Случилось, — подтвердил отец, — проходи в гостиную. — Он снял с плеча дочери рюкзак и понёс с собой. Она внутренне напряглась, послушно следуя за ним в комнату.

— Проблемы на работе? — предположила Майя, потирая вспотевшими ладонями джинсы. Остановившись посреди комнаты, она уставилась глазами на ковёр под ногами.

— Сейчас не об этом. — Отец положил рюкзак на кресло, просунул руку за диван, достал белый пакет и вытащил из него красное платье. — Твоё?

Майя кивнула головой в знак согласия.

— Что в рюкзаке? — продолжил он допрос, бросив платье ей в ноги. Майя растерянно смотрела на него, не понимая, где допустила ошибку. Выпускной наряд она купила пару дней назад и спрятала в своей комнате, пока дома никого не было.

Больше всего отец ненавидит в людях ложь, но дочь он невзлюбил ещё до того, как первые лживые слова слетели с её губ. Майя с детства врёт. Врала, что в садике никто не обижает. Врала отцу, что не боится спать в темноте, потому что несовершенств он не терпит. Врала, откуда у неё синяки на теле, когда мама качала головой и ахала, пока Майя в примерочной мерила очередную школьную форму. Врала про свою зарплату с подработок, потому что не хотела вкладывать всё заработанное в семейный бюджет. Врала, куда идёт гулять. Врала.

— Ничего, — ответила Майя очередной ложью.

— Докажи, — командным голосом произнёс отец, взяв рюкзак в руки.

Майя нервно сглотнула слюну, переступила через платье и послушно подошла к нему. Дрожащими руками расстегнула рюкзак и широко раскрыла его, как бы приглашая заглянуть внутрь. Отец бросил взгляд на содержимое, прищурился и хмыкнул.

— Вытряхивай, — сказал он, отдав ей рюкзак.

Майя разложила содержимое на диване: коробка из-под обуви, невидимки со шпильками, крупные серьги и массивное ожерелье.

— И куда ты в этом собралась?

— Янины родители устраивают завтра банкет по случаю выпуска из школы. Я хотела вам сегодня рассказать, что меня тоже пригласили.

— Откуда деньги на прихорашивание?

— Я… — Майя запнулась, но быстро спохватилась, — нашла их в ветровке, когда перебирала летние вещи.

— Интересно получается. Как же они там оказались?

Майя, застигнутая врасплох и совсем не готовая к такому развитию событий, молчала. Мозг усиленно старался придумать, что можно выдать за правду, но лампочка над головой цокала и никак не загоралась. Идей нет.

— Майя, твоя очередная ложь задела меня не так сильно, как то, что ты хотела вырядиться, как блудница! — выругался отец, показав то самое, истинное лицо, которое старшая дочь знает лучше всех.

— Это всего лишь платье! — запротестовала Майя, повысив тон голоса. — Вы ходили без меня на «Алые паруса»! А кто достал на них билеты? Я! Вы даже не стали разбираться куда пропал мой билет, а ведь это был мой праздник! Почему нельзя было отдать билет Лукреции мне? Пусть я даже не получила медаль за особые успехи, как ты того хотел, но и Лукреция не достигла заявленного тобой уровня, учась в обычной школе. Неудивительно, что её не приняли в гимназию!

— Следи за своим поганым языком! — рявкнул отец, схватив дочь за шею, будто она бестолково лающая шавка, а его долг усмирить её. — Ты выросла такой неблагодарной и эгоистичной! Мне следует наказать тебя, но это не исправит твоего скверного характера. Я запрещаю тебе идти на банкет!

— Как ты можешь решать за меня?! — возразила она, чувствуя удушение в горле, подступающие к глазам слёзы и привычный, но ненавистный страх за свою жизнь.

— Сейчас я — глава семьи! После замужества будешь слушаться своего мужа, и то, в том случае, если я благословлю ваш брак! До тех пор, пока ты живёшь в этом доме, твою судьбу решаю я!

— Это нечестно! Я не выбирала жить с вами! — выпалила Майя и, не сдержав впервые в жизни свой пыл, ударила отца ладонью по щеке. Он отшатнулся от неё, дотронулся пальцами до покрасневшей щеки и смерил взглядом.

Майя выбежала из комнаты с подрагивающими плечами и сразу же наткнулась на Лукрецию, которая всё это время подслушивала, стоя в проходе между комнат. Выпрямившись, Майя протерла ладонями глаза и, сделав шаг, нависла над Лукрецией, как грозовая туча.

— Давно хотела тебе сказать, ты — маленькая дрянь, — прошептала она, глядя в ей в глаза. — Довольна бесплатным представлением? — Майя наклонилась к её уху и добавила, — Еще раз без спроса зайдёшь в мою комнату — вырву все твои белокурые волосёнки, сестрёнка.

— Тогда тебе стоит посмотреть, что осталось от твоей, так называемой комнаты, — язвительно ответила Лукреция, тряхнув чёлкой.

Майя закатила покрасневшие глаза, не восприняв угрозу всерьёз, и направилась в свою комнату. Младшей сестре с детства известно, что Майя приёмная дочь её мамы, Пак Амалии Робертовны. Та удочерила сироту, когда не состояла в браке и переживала трудные времена, борясь со страхом одиночества. Приёмная мать дала девочке другое имя, свою фамилию и отчество. В новом свидетельстве записали — Пак Майя Робертовна.

Отец Лукреции, Роберт Любич, был одним из соседей Амалии в коммунальной квартире. Он не нравился проживающим по соседству мужикам своей отчуждённостью и немногословностью, то ошибочно принималось ими за высокомерие и потому на общей кухне они не раз пытались поставить его на место. На кухне стояла душевая кабина, одна на всех газовая плита, стиральная машина, умывальник и холодильник. В дни перевоспитания Роберта там становилось особенно тесно: рвались бельевые верёвки, летали сковородки, проламывали душевую дверцу и на следующий день снова скидывались на новую. Лишь Амалия беспрестанно защищала Роберта перед соседями, пока сама не стала объектом обсуждения и сплетен.

Из комнаты Амалии днями и ночами раздавался плач Майи. Соседи жаловались на беспокойное дитя, но вместо руки помощи протягивали горсть язвительных замечаний. Лишь Роберт, тот самый презираемый ими Роберт, проявил к ней понимание и как в притче «О добром самаритянине», не прошёл мимо того, кто нуждается в помощи. Вскоре они притёрлись друг к другу, спустя полгода отношений расписались, и Роберт взял фамилию жены — Пак. Когда они въехали в новую квартиру, Амалия была на пятом месяце беременности. Любовь и заботу, что предназначалась сироте, забрала долгожданная, вместе с тем родная, дочь Лукреция. Она унаследовала болотного цвета глаза, светлые волосы, выпуклые глаза, придающие невинное выражение лица, маленький аккуратный носик — мамины черты лица и папин характер.

В девять лет Майя узнала, что она приёмная. В один из дней, семилетняя Лукреция принесла ей детские ножницы и попросила постричь чёлку. Майя обрадовалась просьбе, ведь очень хотела с ней подружиться. Младенцем Лукреция часто болела, и девочке не разрешалось подходить к её кроватке. Но в дни, когда отец задерживался на работе, мама под своим чутким присмотром давала Майе подержать сестрёнку на руках. Такой у них был от него секрет.

Отец застал девочек вместе, но то, чем они занимались, не показалось ему игрой: Лукреция сидела с опущенной вниз головой, а Майя цепляла ножницами её волосы. Одному Богу известно, о чём он подумал в тот момент. Майя лепетала, что ни в чём не виновата, но отец не слушал, грубо схватив за руку, поставил в угол. Отчитал её, после чего досталось и маме. Роберт вынудил жену рассказать девочке всю правду. Так Майя узнала, что её удочерили, биологическая мама умерла при родах, кровных родственников нет, об отце ничего неизвестно. Прежний мир, в котором она жила, рухнул. До этого ей казалось, что сестрёнке уделяют больше внимания, потому что та родилась слабой и болезненной, могла заразить, от того и родители держали дистанцию, но вскоре девочка осознала, что дело далеко не в этом…

Лукреция не соврала. Майя встала в ступор, увидев, что осталось от комнаты: дверь снята с петель, дверцы шкафа открыты, на компьютерном столе бардак, аккуратно заправленная утром кровать смята, коробки, что хранились под кроватью, выложены на ковёр. Среди них не видно подарочной, обклеенной наклейками. Её обыскали как какую-то преступницу, а она всего лишь посмела мечтать о том, как будет блистать на Финском заливе, вызывая шёпот и восхищение. Ей так хотелось произвести фурор, сыграть свой финальный аккорд, быть громом среди ясного неба. Хотя бы на один день выйти из образа серой мыши и пожить другой ослепительно яркой жизнью. Сердце Майи колотилось от обиды и злобы на отца с сестрой. Она не сомневалась, что всё это провернула Лукреция, а Роберт как сообщник, поддержал. Сестра постоянно сует нос не в свои дела, для неё подслушать, подглядеть, проследить — плёвое дело.

«Мусорная крыса», — вертелось у Майи на языке. — «Ненавижу! Ненавижу всей душой!» Она попыталась прибраться, но быстро сдалась, не в силах сдержать боль, отдающуюся жжением в груди. Разрыдавшись, Майя уперлась лбом в пол и прикрыла рот рукой. Нельзя, чтобы её услышали. Нельзя давать им повод позлорадствовать. Майе теперь плевать, как будет вести себя Роберт после того, как она рискнула его ударить. Она всё для себя решила: с семейкой Пак пора разойтись по разные берега и вычеркнуть ту часть жизни, что они отравили фальшивой любовью.

Глава 2

После происшествия с отцом Майя не выходила из комнаты. Не пришла ужинать на кухню, чему Лукреция была только рада. Но ещё более счастливой её сделало бы полное исчезновение Майи из их семьи. Лукреции невдомёк, почему приёмыша до сих пор не сдали обратно в детдом, где неуравновешенной и безрассудной самое место. Неужели маме с папой мало её одной? Два года назад из-за Майи родители Лукреции чуть не развелись.

Летом, тогда Майя закончила девятый класс, а Лукреция седьмой, у мамы произошёл нервный срыв. Амалия стала часто ругаться с Робертом, угнетённая и уставшая от того, во что муж превратил её жизнь. Постоянные скандалы между детьми, не обходящиеся без его участия, непрошенные нравоучения и советы, тотальный контроль над каждым шагом так осточертели, что она стала видеть в нём свою деспотичную и надменную мать, от которой по молодости сбежала. Ей вновь захотелось ринуться в побег, подальше от него. Она собрала вещи, но смогла увести с собой только Майю — Лукреция осталась на стороне отца.

Амалия с дочерью ушли жить к тёте Регине, её младшей сестре, что на дух не переносила рассказы о Роберте. До свадьбы они сразу невзлюбили друг друга. Регине не понравилось, что он старше сестры на десять лет, мелочный зануда с большим самомнением. Ему, в свою очередь, то, что она незамужняя, своенравная и независимая женщина. Роберт время от времени запрещал Амалии с ней видеться. Она слушалась, потому что любовь умеет творить злодеяния под благими намерениями. Но несмотря на семейную вражду, женщины смогли сберечь сестринскую связь. Но Лукрецию с Майей объединить Амалия не смогла. Они словно одноимённые магнитные полюса — всегда будут отталкиваться друг от друга.

Беглянки прожили в квартире Регины недолго, занимая самую уютную комнату с балконом. Раньше в ней были виниловые обои с цветочными узорами, громоздкая советская стенка, прячущая за своими дверцами старинные вещи, скрипучий диван с деревянными подлокотниками, кресло-качалка в стиле мистера Холмса и турецкий ковёр с гипнотическим рисунком. При жизни мать Амалии и Регины любила эту комнату, называя её своим храмом. Теперь в ней мебель из «ИКЕА», белые стены, диван-кровать, на полу паркет, лишь кресло-качалка выжила в битве за значимость, переехав на балкон.

Амалия сгоряча перевела Майю в гимназию рядом с домом сестры. Общение с Лукрецией ограничивалось телефонными звонками, в которых она пыталась склонить дочь на свою сторону, но та оставалась непреклонной. Вскоре Роберт вновь впал в милость жены, превратившись из властолюбивого мужчины в подъездного романтика. Она сдалась, полагая, что строить новый замок из песка поздно, когда можно починить старый. Амалия вернулась домой.

Старшей дочери разрешили пожить у тёти, пока примирившееся родители улетели на отдых в санаторий Евпатории. Майя в прошлом году вовсе не понравилось там «отдыхать». Роберт со своими занятиями по английскому и немецкому языкам, и дополнительными заданиями не давал девочкам расслабиться, как и все предыдущие летние каникулы. Учил, как учит книга Притчей Соломоновых: «Много работающий будет иметь много хлеба, но теряющий время на мечты будет всегда беден».

Лукреции везло в жизни больше, чем Майе. Роберт доставал младшей дочери путевки в лагеря на моря, а Майю всеми силами пытался направить на праведный путь дома, чтобы как в притче Христа о «Волках» и «Овцах» принадлежала она человеческому сообществу «овцы», а те люди трудолюбивые, совестливые, беззлобные, не навредят другому. Так что, помня опыт предыдущих летних каникул, Майя воспротивилась возвращаться домой после их приезда. Она упрашивала остаться пожить у тёти ещё на месяц, прикрываясь подработкой раскладчиком в продуктовом и до работы от неё ближе. Ей разрешили, и праздник жизни Майи продолжился: гуляла с Яной, всюду таскавшей за собой парня Дениса, с которым познакомилась на просторах интернета. Яну не смутила разница в возрасте и прельщало то, что он студент в престижной академии.

Денис приводил с собой друзей из института, и вместе они до позднего времени стаптывали летние кроссовки на Думской улице и Рубинштейна. Майя чувствовала себя с ними неуютно. В компании Яниного парня принято веселиться, а шумные вечеринки в незнакомых квартирах Майе не нравились, как и посещение мест, где алкогольные напитки подавали, не спрашивая возраст. Но она не могла оставить Яну одну и всегда шла за ней…

Амалия молча выслушала рассказ мужа о произошедшем сегодня днём непростительном поступке приёмной дочери. Кусок в горло не лез, она, не сказав ни слова, вышла из-за стола и направилась в гостиную. Амалия нашла пустой рюкзак и, вернувшись с ним на кухню, спросила:

— Где платье, туфли и остальное?

Роберт отодвинул тарелку, Лукреция последовала его примеру.

— Спрашиваю ещё раз, где вещи?

— Я попросил Лукрецию позаботиться о них, — произнёс Роберт, посмотрев жене в глаза.

— Я выбросила их. Грешно присваивать себе чужие вещи. Разве я поступила неправильно, мама? — без тени раскаяния в голосе ответила на вопрос Лукреция.

— Тогда одевайся, пойдёшь доставать обратно, — серьёзно сказала Амалия, не выпуская из рук рюкзак.

— Я твоя родная дочь! Я ни в чём не виновата и не пойду копаться в грязи. Папа, скажи ей!

— Сбавь тон, Лукреция. Ты ведь знаешь, мы с мамой тебя очень любим. Ты поступила правильно, избавившись от непристойного наряда и прилагающихся к нему аксессуаров.

— Я не позволю… — сквозь зубы процедила Амалия.

— Что, дорогая?

— Я не позволю издеваться над Майей. Она такая же мне родная дочь, как и Лукреция!

— Тише, тише, — спокойным голосом продолжил говорить муж. — Тебе нужно присесть, успокоиться, в конце концов поесть.

— Мне не нужно было возвращаться к тебе. Это ты во всём виноват!

Амалия быстрым шагом вышла в коридор, оставив рюкзак на кухне. Лукреция вскочила с места, опрокинула за собой стул и пошла за ней. Отец поднял его, тяжело вздохнул и бросил тарелку Майи в раковину. Из коридора донеслись крики.

Лукреция с матерью сцепились руками, как в греко-римской борьбе, стоя друг против друга. Амалия упёрлась голыми ногами в коврик прихожей, в то время как ноги Лукреции в носках заскользили по полу. Она потянула дочь на себя, та с грохотом упала на колени и зарыдала. Вбежавший в коридор Роберт поднял Лукрецию на ноги и грозно посмотрел на жену. За последние года их отношения превратились в повесть-притчу «Кролики и удавы». Кролик снова выходит из-под гипноза удава. Амалия съёжилась под его взглядом, будто желая уменьшиться и спрятаться в скважину, куда обычному человеку не влезть. Выбросив обувь в парадную, она поспешно выбежала и громко захлопнула за собой дверь.

Майя проснулась от воплей Лукреции, спросонья не понимая, что у них там происходит. Она услышала голос мамы, умоляющий отпустить и после хлопка входной двери наступила внезапная тишина. Лукреция нарушила молчание первой.

— Я задушу эту подброшенную змею!

— Лукреция, остановись сейчас же, — потребовал отец, идя за ней следом.

— Гадюке не место в нашем доме! — Она ворвалась в комнату Майи и бросилась на неё, вцепившись в волосы.

Майя не успела дать сдачи, Роберт оттащил Лукрецию, захватив руками её талию в кольцо.

— Верни мать, — скомандовал он старшей дочери, забившейся на кровати в угол. — Верни домой.

Майя вскочила и оббежала их. В коридоре она чуть не спотыкнулась об разбросанную обувь. Надев тапочки, она бегло спустилась по лестничной площадке и на выходе из парадной громко вздохнула. Она не знает, куда пошла мама, но осмотревшись вокруг, быстро замечает в конце дома знакомую фигуру. Амалия рылась в мусорных баках, но будь на ней потрёпанная одежда, сошла бы и за бездомную. Майя подошла к ней, не представляя с чего начать разговор. Вслух проклиная этот день, мама что-то усиленно искала, не брезгуя по локоть опускать руки в контейнер для мусора. Дочь начала догадываться, что произошло, пока она спала.

— Мама, перестань, — обратилась к ней Майя, легонько дотронувшись до плеча. — Пойдём домой.

— Я это так не оставлю! — Амалия перешла к следующему баку. — Он говорит, что всё должно быть по-честному, а сам этому не следует! Я отпускаю тебя на банкет к Яне. И пусть попробует мне слово против сказать!

— Мама, пожалуйста, остановись, — жалобно попросила Майя, не в силах смотреть на отчаявшеюся Амалию. Волосы спадают ей на глаза, и она грязными руками убирает их за уши.

— К чёрту! — Амалия пнула контейнер. — Сколько времени? — Она посмотрела на наручные часы. — Пол восьмого. Магазины работают. Мы прямо сейчас пойдём и купим всё, что тебе понравится. Абсолютно всё!

— Нам не нужно куда-то идти. — Майя осторожно притянула её к себе, чтобы заключить в объятия. — Мне ничего не нужно. Давай просто вернёмся домой.

— Я виновата перед тобой. Виновата. Я должна была лучше стараться и защитить тебя от него. Прости меня, милая, прости.

Амалия положила голову на плечо дочери, и, крепко обняв, расплакалась. Майя столько раз слышала от неё эти слова, что больше они её не цепляли. Пусть та и сожалела об упущенном, вновь и вновь вспоминая, как убаюкивала и кормила маленькую Майю, учила ходить и говорить, как отдалялась и приближалась, чтобы снова отдалиться. Амалия не была похожа в воспитании на свою мать, но это не делает её хорошей матерью для собственных детей.

Вернувшись домой, Амалия перебрала свой гардероб, пока Роберт сидел в комнате Лукреции, читая ей душные нотации. Она принесла Майе в комнату несколько старых платьев. Но дочь не проявила к ним интереса, чётко понимая, в каком виде не может появиться в компании друзей Дениса. Опозориться подросток сумеет и без чужой помощи.

После ухода мамы, Майя повесила на дверной проём плед, чтоб хоть немного чувствовать себя защищённой от чужих глаз. Ночью она переписывалась с Яной и обдумывала план, как сбежать из дома, прихватив всё самое нужное. Не давала покоя и мысль о пропавшей подарочной коробке, в которой она прятала памятные вещи, всё то хорошее, что так редко, но случалось в её жизни.

К утру мысли Майи выстроились в стройный ряд, даже снятый кем-то плед не испортил боевой настрой. «Пора тварить», — приободрила она себя, поднимаясь с кровати.

Глава 3

Яна ждала Майю возле торгово-развлекательного центра «Галерея» на площади Восстания. Подруга подлетела к ней, закрыв ладонями глаза, когда она рассматривала античную статую над входом, ностальгически вспоминая, как во время коронавируса на ней висела защитная маска.

— Угадай кто? — попыталась произнести не своим голосом Майя.

— Даже не знаю, — сдерживая смех, подыграла Яна, — может чертёнок, восставший против приёмной семьи?

— Угадала. — Майя опустила руки, и они обнялись.

— Как ты?

— Могло быть и хуже, но я держусь.

— Тогда приступим к делу. ТЦ уже открылся. Народу немного, что нам на руку. Пошли сначала в туалет, я кое-что тебе принесла.

— Это то, о чём я думаю? — настороженно спросила Майя.

— Смотря, о чём ты думаешь, — загадочным голосом ответила подруга.

Зайдя в уборную, Яна достала из сумки две небольшие коробочки с надписью «Bad girl» и «Neon shock». На упаковке была нарисована девушка с розовыми волосами. От удивления у Майи брови поползли вверх.

— Золушка, твоё преображение начнётся сегодня, — радостно произнесла Яна, захлопав в ладоши.

— Ты серьёзно? Мы будем красить меня прямо здесь?

— Если бы мы могли пойти ко мне, думаешь, я бы привела тебя сюда?

— Твоя мама всё ещё считает меня низкосортной? — поинтересовалась Майя обиженным тоном.

— Она должна улететь ночью в командировку и вернуться дня через три, поэтому пару ночей сможешь перекантоваться у меня.

— Спасибо. Ты лучшая!

— И неважно что думает моя мама. С тобой дружу я, а не она.

Яна потрепала Майю за щёчку, разложила возле раковины кисти, ванночку, расчёску. Она знает, в семье Пак под запретом стричь коротко волосы и портить натуральный цвет волос. Яна думала, что подругу-тихоню придётся уговаривать на перемены, но реакция превзошла все ожидания. Нацепив перчатки и включив на телефоне их любимую песню, она приступила к окрашиваю. Майя взвизгнула, почувствовав на голове жжение и покалывание.

— Всё в порядке, — сказала Яна. — Так и должно быть. Это же твой первый раз, — двусмысленно пошутила она.

— Яна!

— Да, моя куколка.

— Давай всё смоем. Щиплет!

— Уже поздно, малышка, терпи. Красота требует жертв!

Когда все пряди были окрашены, Майя попыталась почесать голову, за что получила от подруги шлепок по рукам.

— Держи 30 минут, потом тщательно смоешь. Полотенце я тебе тоже принесла, держи. — Яна протянула махровое полотенце размером с кухонное.

— Ты что Гермиона Грейнджер с заколдованной сумкой?

— Очень смешно. Ха-ха.

— А что делать с испачканной футболкой?

— Не думай пока об этом. Я собираюсь сбегать тебе за одеждой. Платье 46 размера смотреть?

— Да, но у меня с собой не очень много денег.

— Я не про деньги тебя спрашиваю, дурёха. Ну-ка напомни, нога 36 или 37 размера?

— Лучше 36,5, если такие будут.

— Ладно, возьму тогда с застёжкой. Я на связи, как вернусь, по-человечески позавтракаем. — Яна вручила подруге батончик-мюсли и термос с кофе. — Перекуси, иначе весь торговый центр сбежится на урчание твоего живота или киты, подумают, что ты отбилась от стаи.

— Ян, ты не обязана всё это делать, — серьёзным тоном сказала Майя.

— Ещё как обязана! Я твоя подруга и в беде не брошу. Никуда не уходи без меня, дорогуша.

Несмотря на неудобства и, как выяснилось, отсутствие горячей воды, покраска волос в одном из популярных торговых центров показалась Майе забавным событием. Если бы не дружба с Яной, она так и жила бы, не зная, какие радостные, большие и маленькие мелочи есть в жизни. Когда Майя училась в обычной школе, в седьмом классе к ним перешла новенькая девочка — большие изумрудные глаза, курносый нос, форма губ сердечком, длинные чёрные волосы, одетая с иголочки в модный сарафан, словно куколка, которую только что достали из упаковочной коробки. Если бы Майе тогда кто-нибудь сказал, что в будущем они станут лучшими подругами, она бы ни за что не поверила. Но порой несбыточное вопреки всему становится явью.

Перекусив, Майя ещё раз промыла волосы под холодной водой, но кожа головы по-прежнему неприятно зудела и пятна, оставшиеся от краски на лице, совсем не смывались. После она отправила Амалии смс, что переночует у Яны. Входящие в туалет посетители бросали на неё косые взгляды, некоторые из них цокали языками и бурчали под нос. Девушка всячески старалась не подавать вида, что замечает это. Только маленькая девочка, вошедшая с мамой, воскликнула радостным голосом при виде неё: «Мама, смотри! Эта же Принцесса Бубульгум! Хочу волосы как у Бубульгум!!!» Майя смущённо улыбнулась. Привыкшая быть чей-то тенью, но став центром внимания, не понимала, как должна себя вести и что чувствовать.

В зеркале на Майю смотрела незнакомка: серо-голубоглазая девушка с крошечными веснушками на носу и ярко розовыми мокрыми волосами. Перемены навеивали на мысль, что сегодня в её жизни точно начнётся новая глава. Ей не терпелось увидеть результат полного преображения. Новый цвет хорошо подчеркнул раскрывшийся в ней дух бунтарства. Она любовалась собой, как никогда прежде.

Яна вернулась с пакетами в обеих руках и уронила их при виде Майи.

— Что за красотка! — подруга присвистнула. — Вы только посмотрите!

— Ой, да ладно тебе. — Майя покраснела, довольно улыбаясь. — У меня кожа тоже немного покрасилась. Это же можно как-то смыть?

— Косметикой замажешь, кисунь. Давай сейчас попробуем высушить твои волосы через сушилку для рук.

— Ты с ума сошла?

— Конечно! Знаешь, почему тигра нельзя посадить в клетку? Потому что он в полоску!

Майя рассмеялась беззаботно и заразительно, как смеются дети. Яна посадила её на корточки возле сушилки. Выглядели они комично. Когда одна из посетительниц возмущённо потребовала освободить место, Яна учинила скандал, из-за чего Майе, с не до конца высушенными волосами, пришлось увести подругу за руку. Но вернуться в уборную все-таки пришлось, они забыли пакеты из бутиков, термос и мокрое полотенце.

Девушки сытно позавтракали на фуд-корте и Яна, вынужденная отлучиться раньше, оставила Майю одну со всеми подарками. Она не представляла, как протянет до вечера, а наряжаться в туалете не хотелось. Майя решила испытать удачу и набрала номер тёти. К её счастью, Регина была дома, готовая принять с распростёртыми объятиями.

Тётя сразу же обратила внимание на брендовые бумажные пакеты и волосы цвета жвачки, как только племянница переступила порог квартиры. На лице её остались не оттёртые следы краски, видимо красилась сама, либо же кто-то неумелый.

— Новый имидж?

— Типа того.

— Мне нравится. — Регина подмигнула ей. — В свои семнадцать я тоже начала красить волосы. А что насчёт этого? — Она ткнула пальцем на пакеты. — Богатый ухажёр?

— Девушка, если быть точнее.

— Майя, ты… — тётя постаралась тщательно подобрать слова, — ты можешь не бояться мне о ней рассказать.

— Это Яна купила! Я что, похожа на человека, у которого кто-то может быть?

— Не хмурь лоб, а то будешь как мама ходить с полоской негодования. — Она погладила племянницу по голове и вытерла пальцем уголки глаз. — Чего раскисла?

— Вроде день хорошо начался, но всё равно так паршиво.

Регина усадила племянницу в гостиную, принесла на журнальный стол кружки с чаем, не озвучив, что добавила туда чайную ложечку ликера. Майя, вдоволь выговорившись и выругавшись на обидчиков, почувствовала небольшой жар в теле.

— Какой крепкий и горький чай, прям жарко стало. — Майя вытерла проступившие на лбу капли пота.

— Тебе нужно хорошенько поспать. Тебе нужны силы, родная.

Регина поцеловала её в макушку и пообещала разбудить через час. Майя, расслабившись, задремала на диване. Тётя ушла к себе в спальню, раздираемая сомнениями и желанием помочь. Она смотрела на белый конверт, подписанный именем племянницы, осознавая, что в случае раскрытия правды, ей грозит уголовное наказание, но Регина и раньше переступала черту закона, не страшась последствий.

Глава 4

— Какая девочка-конфетка! — восторженно произнесла Регина. — Теперь ты можешь посмотреть в зеркало. — Она встала ей за спину.

— Вау! — воскликнула Майя, не веря своим глазам. — Это правда я?

Чёрные стрелки с бронзовыми тенями придали взгляду хитрости и загадочности, сияющий блеск подчеркнул форму губ, от природы как у А. Джоли, густые брови аккуратно уложены гелем. В одиночку Майя не осилила бы такую технику макияжа. Косметикой девушка начала пользоваться после 9-го класса, и то тушью и чёрным карандашом для глаз. А началось всё с того, что Яна не могла оставаться равнодушной к бровям «Брежнева» на лице подруги и придала им форму, наиболее подходящую к овальному лицу.

— Покружись для меня, — ласково попросила Регина.

Восхищённая перевоплощением, Майя уверенно встала и покружилась: локоны на длинных волосах, кружевное платье из тюля с рукавами-фонариками, с блестящими звёздами серебряного цвета, с круглым вырезом и длиной мини сделали её похожей на девушку из глянцевого журнала, закрытые туфли на устойчивом каблуке жемчужного цвета и модной декоративной цепочкой дополнили образ и визуально вытянули рост.

— Малышка на миллион, ты будешь самой красивой на этом вечере! Видели бы тебя сейчас твои родители…

— Смотря о каких вы говорите, — перебила её Майя с грустной улыбкой на лице.

— Ну, не будем о плохом. У меня для тебя тоже есть подарок. — Тётя принесла из спальни конверт. — Открой его, когда посчитаешь нужным.

— Что вы, не стоило. — Майя смутилась, подумав, что там деньги, но конверт приняла. — Спасибо. Спасибо за всё, что вы для меня сделали.

— Ты так говоришь, как будто прощаешься со мной.

— Я хочу, чтобы вы знали, как я признательна и благодарна за доброту!

— Ты моя любимая племянница, и я всегда буду на твоей стороне.

Слова тёти сильно тронули Майю. Ей пришлось сдерживать слёзы, чтобы не испортить макияж. Она написала Яне, что выезжает и ждёт с нетерпением встречи. Регина дала Майе деньги на такси, карманные расходы и запасные ключи от квартиры. Возражения не принимались, только поцелуйчик в щёку. Порой племяннице думалось, что лучше бы её удочерила тётя, а не мечущаяся из стороны в сторону, Амалия.

В глубине Крестовского острова, в ресторане «Panorama of my Silence Heart», создающего атмосферу загородного отдыха, Майя пила игристое шампанское, громко смеялась и краснела от комплиментов, сыплющихся от друзей Дениса. Молодые люди расположились на террасе с панорамным видом на Финский залив, заняв самый дальний столик.

— Нам нужно выложить совместную фотку. Весь мир должен увидеть, какая ты шикарная! — Яна включила на телефоне камеру и сделала пару селфи с подругой. — Давайте общую. Майя, кошечка моя, иди в середину к парням.

Девушка ожидала, что Эдик уступит ей место, но он притянул её к себе и усадил на колени. Прежняя Майя вскочила бы, сгорая от стыда, заторопилась и покинула бы вечеринку. Новая же Майя не растерялась, развернулась полубоком и обняла его за плечи, вслед за этим остальные три друга, будто мальчишки из хора, затянули протяжно гласную «о». Посчитав себя лишними, они отодвинулись. Яна нащёлкала парочку вдвоём и показала палец вверх.

Эдик пригласил Майю на медленный танец под песню «Careless Whisper». Она раньше не испытывала пьянящих романтических чувств, лишь читала об этом в книжках и видела в кино. Отодвинув реальность на задний план, девушка вообразила себя героиней любовного фильма, двигая в такт сексуальной медленной музыке, позволив партнёру опустить руки чуть ниже талии — между ними и насекомому не пролететь, настолько близко они были друг к другу. Режиссёр в голове командует: «Поцелуй!» Эдик не может его слышать, но целует, ненавязчиво и без языка. Насмотревшись романтических комедий, Майя всегда хотела поднять ножку при первом поцелуе. Яна, завидев как парни сдерживают смех, глядя на её подругу, поднявшую ногу, пригрозила им кулаком.

— На нашем проекте образовалась новая пара! — объявил Денис, нарисовавшийся возле них с бутылкой шампанского. Откупорив её под собственный свист, он облил Майю с Эдиком пенными брызгами. Сладко пахнущие и липкие они сели за стол рядом друг с другом.

В приятной и весёлой обстановке, Майя быстро потеряла счёт бокалов. Кто-то из парней постоянно кричал: «Закусывать надо!» К их столику подходили незнакомцы, тоже гости ресторана, спрашивали, что празднуют, некоторые доливали в их пустующие бокалы свои напитки. Желающих выпить с ними оказалось так много, что вскоре у молодёжи начали заплетаться языки. Майя перестала понимать о чём они говорят, когда перестают подпевать песням. Рука Эдика с коленки поднималась к бедру, будто у него проложен свой маршрут, конечная точка которого может привести её к разочарованию. Девушка резко скинула с себя его руку, твёрдо давая понять, что он перегибает и заглянула в сумочку за телефоном, чтобы посмотреть время. Но вместо этого увидела 9 пропущенных звонков от Роберта. Майю обдало холодным потом, она отвела Яну в сторону, чётко сформулировав предложение в голове, озвучила вслух:

— Ты что, выложила фотки?

— Ха-ха, ну да. А чё такого, пупсик? — пошатываясь, наступая на подол своего золотистого платья, ответила Яна.

— Куда ты их выложила?

— На своей страничке Вконтакте. Это же не преступление. — Глупая улыбка не сходила с лица подруги. — Ну и по секрету, ещё в запрещённой сети, но ты меня никому не сдавай. — Она подмигнула, высунув язык.

— Ты указала геолокацию? — Майя от волнения прокручивала кольцо на пальце.

— Да, а в чём проблема? Буп! — Яна ткнула её в нос и рассмеялась. — Ну ты чё такая серьёзная?

— Яна! — Майя насупилась. — У меня плохое предчувствие.

— Тебя тошнит? Что ты пила кроме шампанского и вина?

— Мне…мне звонил Роберт!

— Нельзя произносить вслух имя тёмного лорда — Робертдеморт! — крикнула Яна. — Смотри, он здесь! — Она развернула подругу в его сторону. Грозный Роберт спускался на террасу, внимательно оглядывая столики.

Майя застыла в полнейшем замешательстве. Её знобит от холода или от его появления? Толком понять она не могла. Девушка сглупила, вообразив себя героиней любовного фильма, ведь наиболее подходящей жанр для её жизни — это ужасы. «Прикрой меня», — испуганно попросился Майя подругу, и пригнувшись, слегка покачиваясь из стороны сторону, пошла обходить соседние столики. Ветер игрался с её платьем, норовя поднять его выше, но жизнь не кинофильм, а она — не Мерлин Монро.

«Позориться, так с песней», — утешала себя Майя.

Роберт по фотографиям из поста Яны пытался понять к какому из столиков идти. Пока он был занят разглядыванием, Майя спряталась за высокие кусты возле лестницы.

Не издавая ни звука, наблюдала, как отец, подойдя к их столику, разводит руками, словно он Винсент Вега из «Криминального чтива». А лица компании тем временем становились всё мрачнее и мрачнее. Проходящий мимо официант захотел поинтересоваться, всё ли у неё в порядке. Но она прогнала его, размахивая руками, будто он был назойливой осой. Через некоторое время Роберт сдался, и ушёл, не поверив словам нетрезвой молодёжи. Подождать Майю он может и снаружи.

— Ты офигела, подруга? — с претензией предъявила Яна, как только Майя вернулась к ним. — Почему мой парень с друзьями должны за тебя отдуваться и выслушивать от твоего батька какие мы все тут разгильдяи? Услугу резкого протрезвления никто из нас не заказывал!

— Прости, я испугалась, — промямлила Майя, пребывая в лёгком шоке от того, что сказала её лучшая подруга.

— Ты после моего аттракциона щедрости решила на шею ко мне сесть?

— Остынь, — вмешался Денис.

— А ты не лезь! Не защищай её! — прикрикнула на него Яна и обратилась вновь к Майе. — Я на тебя никаких средств не жалела. Из нищенки принцессу сделала. Вы думаете она сама подобрала такой смелый наряд? Это всё я! Я постаралась и какую же благодарность получила в ответ? Может твой батёк прав, что ты держишься за меня только из-за моих денег?

— Ты не заработала их сама. — Майя дрожащей рукой потянулась за своей сумочкой, не собираясь дальше выслушивать унижения в свой адрес. — Верить моему отцу, всё равно что верить сколько раз кукушка скажет «ку-ку», столько лет и жить осталось. Я думала, мы подруги, а ты такая же, как Лукреция!

— Не сравнивай меня с этой малолеткой! Чтоб ты знала, это я подговорила Эдика пофлиртовать с тобой. Ни один нормальный парень в жизни не обратит на такую как ты внимание. Чучелом родилась, чучелом и останешься, — зло выплюнула Яна.

Сказанное ранило Майю до глубины души. Она почувствовала себя грязной фальшивкой. Вспомнив про конверт от тёти, Майя полезла за ним, в надежде расплатиться за всё выпитое и съеденное, хотя меню она даже в глаза не видела. Денег в конверте не оказалось, вместо них лежала копия свидетельства о рождении. Дата в нём совпадала с её днём рождения. Майя начала задыхаться, как от приступа астмы, тряся бумажку в руке. Платье сдавило её, будто уменьшилось в размерах, перед глазами всё поплыло. Пот ручьём потёк по спине девушки, музыка смешалась с возгласами ребят, внезапно наступила тишина и непроглядная тьма.

Глава 5

Запах аммиака ударил Майе в нос, открыв потяжелевшие веки, она увидела над собой размытое светящееся лицо. Она не осознавала, где находится. Женский голос спросил её: «В больницу едем?» Майя отрицательно покачала головой и закрыла глаза. Денис донёс на руках обмякшее тело девушки до такси, усаживая в салон, случайно ударил головой об крышу машины. Она помычала, но не проснулась.

В такси Майя очнулась от того, что её укачало. Водитель остановился недалеко от остановки, предложил сделать «бе» в мусорку. «Санкт-Петербург — культурная столица, давайте не гадить там, где живём», — говорил он, мечтательно смотря вперёд. Денис пулей вылетел из машины, чтобы придержать дверцу. Майя не успела и шагу ступить, как её тут же вырвало между машиной и дверцей на асфальт. Денис пересел к своей девушке, Майя что-то бормотала до конца дороги, просила прощения у всех: у города, друзей, водителя и машины. К дому Яны её несли под ручки.

Проснулась Майя на удобной мягкой кровати. Из-за белых ночей в комнате светло, но даже малый свет доставлял глазам боль. Поначалу ей было сложно сфокусировать взгляд на чём-либо, глаза слипались под слоем макияжа, но зрение понемногу возвращалось. Она стала узнавать интерьер комнаты: плакат во всю стену в стиле поп-арт, рабочий стол с неоновой подсветкой, над ним золотая решётка в полароидных фотокарточках, напольное зеркало и угловой туалетный столик с замысловатом стулом.

«Я у Яны», — определила Майя.

Каждое движение давалось ей с трудом: ноги ныли, во рту ощущалась сухость, голова шла кругом. Она всё в том же платье заляпанным брызгами, но благоухала не тётиными духами, а помоями, будто провела ночь на свалке. Последнее, что Майя помнила, как убрала с себя руку Эдика, а остальное затянуто пеленой густого тумана, через который пока не пробиться. Девушка пощупала на себе платье.

«Вроде целое», — показалось ей.

Майя попыталась разглядеть, нет ли на теле синяков, но поводов написать заявление в полицию и записаться на прием к гинекологу не было. Пересилив боль во всём теле, она поднялась и поплелась за стаканом воды, но услышав голос Яниной мамы, не решилась войти на кухню.

— Почему эта девка сейчас у нас дома? — возмущалась Янина мама, Любовь Григорьевна. Ночной рейс перенесли на утро, и она не сочла нужным предупредить об этом дочь — не думала, что та вернётся после гуляния домой. Обычно она остаётся у парня и возвращается через несколько дней.

— У неё проблемы, мам. Я не могла её бросить, — мучаясь чувством вины, искренне призналась Яна.

— Я просила тебя держаться подальше от их семьи не просто так. — Любовь Григорьевна достала из выдвижного ящика второй бокал. Разлила остатки элитного французского вина из семейного погреба, что распивала до прихода Яны. — Присядь. — Она поставила бокал перед дочерью и села за круглый стол напротив неё. — Тебе не понравится, что я расскажу, но это нужно принять.

— Брат возвращается? — Яна провела пальцем вокруг основания бокала.

— Нет. Он также за границей и после учёбы, вероятно, останется там же. Конечно, он не такой брат, о котором ты могла мечтать. Много обижал тебя, не уделял внимания должным образом. Я понимаю.

— Козёл одним словом?

— Яна, не надо так. Он всё-таки твой брат.

— К чему же ты ведёшь?

— Как бы мягко тебе об этом сказать… — Любовь Григорьевна сделала глоток вина для храбрости. Рано или поздно ей всё равно бы пришлось раскрыть дочери одну из семейных тайн.

— Ну не тяни, скажи прямо. — Яна тоже отпила из своего бокала.

— Роберт, отец Майи — мой бывший муж. Я вышла за него замуж, потому что забеременела. Времена тогда были непростые. Неспокойные. Было лучше отсидеться в браке, чем пытаться самой поднять ребенка на ноги. Он хорошо зарабатывал. Ему выдали квартиру, и мы смогли съехать от моих родителей. Жили ни в чём себе не отказывая, но я знала, что он далеко не хороший человек. Просто чувствовала нутром. Его окружали мутные типы, и мне очень не нравилось, когда он собирал всю эту свору у нас дома. Коротко говоря, я его не любила, мне нравилось жить в роскоши, но цена за это была слишком высока.

— Господи, мама! Ты пытаешься мне сказать, что Артур его сын? — догадалась Яна, после того как залпом осушила весь бокал. То, чем мама поделилась, явилось для неё полным откровением. Майя не особо посвящала её в жизнь приёмных родителей, но и Яна не глупа, чтобы не заметить непохожесть Артура на отца семейства, а то, как Роберт смотрел на неё с нескрываемой неприязнью на лице, о многом говорило.

— Верно, но твоего отца я встретила, находясь ещё в браке. Отношения на стороне я не скрывала. Роберт смирился с позором — гуляющей женой, но мне нужен был развод. В конце концов я его получила. Вышла замуж по любви за Марка и родила тебя.

— Артуру было где-то пять лет, когда вы развелись?

— Плюс минус да. Немного погодя мы сменили ему фамилию и отчество на Зейдлица Артура Марковича. Кстати, возвращаясь к благородному Роберту. Он оставил сыну свою квартиру и ушёл снимать комнату в коммуналке, где видимо и встретил Амалию. Но после развода, к моему огромному удивлению, Артура он не навещал, на алименты я не подавала, а своё согласие на смену ФИО сыну дал вовсе не колеблясь. Возможно, Роберт посчитал, раз я изменила ему, то и ребенка могла нагулять. Но это всё уже не важно, кроме того, что тебе стоит держаться от их семьи подальше.

— А Амалия знает, что ты его бывшая?

— Понятия не имею, не так уж часто я с ней пересекалась, — безразлично ответила Любовь Григорьевна.

— Мама, Майя приёмная дочь Амалии. Роберт не удочерял её. Почему же ты так плохо настроена именно к ней?

— Она всё равно часть их семьи. Я всего лишь хочу уберечь тебя от них. — Любовь Григорьевна нежно взяла дочь за руку.

— Хватит говорить мне, что я должна и не должна делать! — Яна скинула с себя её руку. — Мне нужно переварить услышанное. Я иду спать.

Вернувшись в комнату, Яна заметила, что Майя не спит. Дышала та как-то по-другому. Яна открыла окно, чтобы проветрить комнату от «букета запахов», достала пижаму и положила рядом с ней.

— Иди в душ, — посоветовала она уставшим голосом.

— А как же твоя мама? — вяло спросила Майя.

— Я провожу тебя.

— Чтобы я без тебя делала.

Яна проводила её до ванной комнаты и вернулась к себе. Оставив дверь приоткрытой, она села за туалетный столик. Её тошнило от собственного отражения в зеркале. Она от злости брызнула мицеллярной водой на стекло. Слёзы щипали ей глаза, по щекам текли чёрные капли. Яна закрыла лицо руками, пытаясь успокоиться. Если Майя всё же слышала, о чём она говорила с мамой, то почему не подаёт вида? Ведёт себя так, словно не помнит ссоры. Подумав, что так и есть, Яна немного приободрилась. Даже если Майя что-нибудь вспомнит, она скажет была на эмоциях и всё сказанное — неправда. Подруга точно ей поверит, ведь так было всегда. На душе у Яны отлегло.

За домом семьи Зейдлиц из-за деревьев следил Роберт, намеривавшийся вернуться домой с непутёвой приёмной дочерью. Вначале он дожидался её у выхода из ресторана. Отвлёкся на звонок, в то время как Яна с молодым человеком и Майей на руках спешили к такси. Едва их не упустил, успел поймать попутную машину. В пути он был обеспокоен тем, что бестолковой дочери могли что-то подмешать или чем-то накачать. Роберт нервничал на каждом повороте, улицы сменялись на незнакомые. Судьба сыграла с ним ещё одну злую шутку, приведя к дому бывшей жены.

В пять утра Любовь Григорьевна покинула дом. Роберт тут же подбежал к воротам и нажал на звонок. Ему ответил охранник, предупреждая, если он сейчас же не уйдёт, у него будут серьёзные проблемы. Взволнованный отец настаивал, чтобы его впустили и позволили забрать дочь. Он даже попытался пригрозить полицией, но тщетно.

Второму охраннику пришлось выйти и проследить лично за тем, как непрошенный гость покинет территорию. Роберт отважился отвесить громиле кулаком по лицу, тот заблокировал удар и ответил ему пинком в живот. Мужчина согнулся от пульсирующей боли и упал на колени. Тогда охранник толкнул его и смачно отхаркнулся рядом с лицом лежавшего. Всасывая громко воздух, ощущая под собой холодную землю, Роберт проклинал семью Зейдлиц.

Глава 6

Майя ворочалась и стонала во сне. Ей снился ресторан, в котором они праздновали прощание со школой, и Яна в том же золотисто-блестящем платье до пола. Но вела она себя враждебно, сидя во главе стола отпускала саркастические шутки и злобно подшучивала над Майей.

— Чучело! — воскликнула Яна.

— Чучело! — вторил ей Денис в один голос с друзьями.

— Уродина!

— Уродина! — повторили они.

Денис подал Яне руку, она встала с места, и, вложив свою ладонь в его руку, поднялась на стол. Отбрасывая ногами тарелки с едой и бокалы, девушка устремилась к сидящей в углу Майе. С каждым шагом внешность подруги менялась, теряя человеческие признаки. Всё в ней стало уродливо: вместо френча на ногтях появились длинные безобразные чёрные когти, кожа вокруг глаз почернела и обвисла, из головы выросли козлиные рога. Яна обнажила острые длинные зубы, как у хищника, показала змеиный язык и дьявольски улыбнулась. Майя, лишённая способности двигаться, не могла оторвать от неё взгляда. На лице застыла гримаса, выражающая отвращение.

Внушающая страх Яна села перед Майей на колени и вцепилась своими когтями в напряжённые плечи девушки. Лицо её застыло в немом крике от жуткой боли.

— Скажи кукушка, сколько Майе жить осталось? — прошипела Яна, впиваясь в кожу до самых костей.

— Ку-ку, — хором проговорили парни. — Ку — ку.

— Ку-ку, Майя, жить тебе осталось недолго. — Она схватила девушку за шею и сдавила всей силой. — Бай-бай, крошка.

Майя проснулась от собственного крика. Жадно хватая ртом воздух, она пыталась отдышаться от перенесённого кошмара. Ощущения от удушения не проходили. Она растирала шею ладонями, когда Яна вошла в комнату.

— Ты кричала? У меня там музыка играет, я не очень поняла.

— Просто дурацкий сон, — осипшим голосом ответила Майя.

— Завтрак будет готов с минуты на минуту. Ты же присоединишься?

— Не откажусь, а у тебя есть что-нибудь от горла и головы?

— У меня даже есть чем похмелиться, — задорно произнесла Яна. — Жду тебя на кухне.

«Кухня», — всплыло у Майи в голове, вспомнился подслушанный разговор о том, что Роберт бывший муж Любови Григорьевны. Она решила не сдавать себя, чтобы не выглядеть в глазах подруги той, кому следует оторвать нос. Подумала, хорошо бы сделать для Яны что-нибудь в знак благодарности, а услышанное придержать до следующего противостояния с Робертом. Но мысли об отце навели на смутное ощущение, будто она видела его прошлым вечером в ресторане. Майя нашла сумку на подоконнике и посмотрела всплывшие уведомления на экране.

«Пятнадцать пропущенных звонков. Чё ему опять надо?» — Майя, размышляя о Роберте, зашла в ванную комнату умыться, но тут же взвизгнула при виде своего отражения в зеркале. — «Как я могла забыть, что покрасилась? Выгляжу как потрёпанная кукла Братц. Ну и дела…» — Она похлопала себя по щекам. — «Что же я вчера учудила? Придётся набрать Амалию». Вернувшись в комнату, девушка снова полезла в сумку и нашла вскрытый белый конверт. «Потом посмотрю», — решила она и набрала Амалию, но та не ответила на звонок.

— Как будто ходила на ФГС, а потом каталась на адской карусели. — Майя прокашлялась, села на стул и запила водой приготовленную таблетку. Вытерла тыльной стороной ладони оставшиеся капли воды на подбородке. — В груди тяжесть и горло дерёт. Я ни с кем не дралась?

— Могла бы, но нет. Не буду скрывать, мы все вчера напились в зюзю. — Яна поставила на стол тарелки с яичницей-глазуньей и беконом. — Не ты одна бекала, но я знаю, как тебя вылечить. — Подруга достала из шкафа шоколадный ликёр и налила в кофе.

— Ты смерти моей хочешь? Я же таблетку только что выпила.

— Нет же, крошка. — Майю передёрнуло. — Холодно? Я закрою окна, чтобы тебя не продуло окончательно. — Яна ушла в гостиную. По возвращению поставила чашки на стол и села. — Что ты помнишь?

— Своё имя, — отшутилась подруга. Яна нахмурилась, вилкой размазала желток по тарелке и разделила бекон на несколько частей.

— Расскажи мне, что помнишь, а я помогу тебе восполнить пробелы. Разве тебе не интересно узнать, как классно мы вчера потусили?

— Конечно интересно, но неужели это не может подождать? — негодовала Майя.

— Подождать? — раздражённо произнесла Яна. — Давай подождём, когда твой батёк вызовет наряд полиции. — Погорячившись, она отбросила вилку в сторону, откинулась на спинку стула, скрестив руки на уровне груди. — Он ошивается здесь с раннего утра. Лёха вдарил ему разочек, но Р-р-робертдеморт не уйдёт, пока ему не отдадут Гарри Поттера!

Майя отодвинула тарелку, виновато опустив голову. Ей стыдно перед подругой, и она не в силах поднять на неё взгляд.

— Прости, я сейчас же уйду.

— Куда ты пойдёшь?

— Домой, как того хотела бы твоя мама, и как хочет Роберт.

— Майя! — Яна вскочила с места, переживая, что подруга с похмелья не может трезво оценить ситуацию. К тому же, она не готова отпустить её, не очистив полностью свой статус лучшей подруги. Но та прошла мимо, не сказав ни слова.

В это время Роберт обзванивал знакомых адвокатов, наводил справки о бывшей жене и её нынешнем муже. Он заберёт дочь силой, если того потребует ситуация. Согреваясь содержимым из фляги, Роберт не чувствовал усталости. Его разум был ясен, как наступающий день. Пусть дочь и отсиживается у противников, они не на Соломоновом суде, чтобы рубить её. Он сохранит её здоровой и живой. «За таким родительским поведением стоит безусловная любовь», — убеждал себя Роберт, подкрепляя правильность своих поступков.

Калитка отворилась. Майя вышла за пределы территории в своём мятом платье, слегка покачиваясь на каблуках. Яне не удалось уговорить её ни остаться, ни переодеться, ни позавтракать. Подруги разошлись на повышенных тонах.

Роберт побежал к дочери сломя голову, как несётся охотничья собака за добычей. Майя замерла, дыша через раз. Амбре, исходящее от неё, смешалось с запахом алкоголя от отца. Он обнюхал её волосы, проверил вены через прозрачную ткань платья. Роберт отчаянно искал зацепку, чтобы засудить Зейдлиц. Он внезапно присел и стал щупать колени дочери. Майя еле сдержалась, чтоб не пнуть его ногой. Она ударила отца по рукам сумкой и сделала шаг назад.

— Ты рехнулся? Что тебе здесь нужно? — Майя, боясь того, что он может сделать с ней дома, передумала возвращаться. Если она хочет порвать все связи с Пак, то должна перейти к решительным действиям прямо здесь и сейчас.

— Я пришёл тебя спасти! Признайся, они нарядили тебя как распутную девку и силой привезли в ресторан? Вчера я был там и всё видел. Но теперь ты в безопасности — папа рядом, — лепетал Роберт.

— У вас всё в порядке? — Из-за калитки показался Лёха, посланный Яной, следившей за ними через камеры наблюдения.

— Я не знаю этого мужчину, — уверенно произнесла Майя.

— Ты что такое говоришь? — изумился Роберт. — Я её отец! — Он ударил себя в грудь. — Единственный отец!

— Ты мне никто.

Роберт схватил приёмную дочь за локти, безумно глядя на неё, как одержимый.

— Отстань от меня! — закричала Майя, уперев руки ему в грудь.

Охранник оттащил Роберта, рывком загнул ему руки за спину и встал к нему боком. Сдерживая мужчину в захвате, он выиграл для Майи время вернуться обратно в дом. Но девушка не собиралась и дальше прятаться за Яниной спиной. Она вызвала такси на адрес тёти. Пока ждала, вдоволь наслушалась бреда Роберта. Видите ли дочь под властью Дьявола, потому ей срочно нужно креститься и молить Бога о прощении за грехи.

«За что он сиротой меня оставил?»

«На всё воля Божья», — ответил голос Роберта в голове Майи.

— Ты пожалеешь, черта девка, пожалеешь! — выкрикивал приёмный отец, пока она садилась в такси.

Майя ехала собирать не первый, но и не последний сложнейший пазл в своей жизни. Перебирая содержимое сумочки, наткнувшись снова на конверт, она повертела его в руке.

«Начну с тебя».

Глава 7

В прихожей Майя обнаружила записку от тёти: «Уехала к подруге на море. Скоро вернусь». Под запиской лежали шоколадка и деньги. Девушка грустно улыбнулась, подумав: «Счастливая».

Переодевшись в домашнюю одежду, Майя попила на кухне чай в прикуску с шоколадкой, после чего уселась с конвертом в комнате, где раньше жила с Амалией. Она медлила открывать конверт. Тиканье настенных часов раздражало, как и визги детворы на улице. Было тяжело собраться с мыслями, особенно из-за провалов в памяти. Майя закрыла глаза и попыталась прислушаться к собственным чувствам. Образ безобразной подруги возник, как вспышка, и исчез. Майя открыла глаза, тяжело дыша. Поднимающиеся тревожность со страхом выползи из дальних уголков души и обвили её как змеи.

Майя развернула бумажку из конверта и ахнула. В полушёпоте зачитав написанное, она выронила копию свидетельства на пол. В нём было сказано, что Майю зовут Реглин Мартта, родилась 24 декабря 2005 года, место рождения г. Порканниеми, Ленинградская область. В графе отец — прочерк, мать — Реглин Каролина. Нижняя часть копии оказалась обрезана — дата выдачи осталась неизвестной. Бумага лежала на полу обратной стороной, Майя заметила синие чернила, подняла и прочитала: «Адрес улица Лесная 13б». Мысли вихрем закружились у неё в голове. Может ли она на что-то надеется? Амалия говорила, что её мать умерла при родах, а если это не правда? От размышлений её отвлёк звонок. «Помяни чёрта, и он тут как тут», — Майя поднесла телефон к уху.

— Хватит слоняться по чужим квартирам, немедленно возвращайся домой! — выпалила Амалия на одном дыхании.

— Я не вернусь, — спокойным голосом ответила Майя.

— Продолжишь так себя вести и возвращаться будет некуда. Ты это понимаешь?

— Сказала же, я к вам не вернусь!

— У отца из-за тебя подскочило давление, — обвинительным тоном произнесла Амалия. — Хочешь довести его до гроба и меня туда же?

— А ты в курсе, что он снова запил? Зачем вы так переживаете, я же не родная, переживайте лучше за Лукрецию, за свою любимую дочь. Бесит, что вы пытаетесь строить из себя моих родителей. Я всё знаю, Амалия. Мой настоящий дом в Порканниеми.

— Как ты узнала? — растерянно спросила Амалия.

— Так значит…это правда.

— Майя, откуда ты знаешь про Порканниеми? Кто тебе рассказал?

— Неважно.

Майя сбросила звонок, добавила контакты семьи Пак в чёрный список. Позвонила Яне и попросила её приехать как можно скорее с ноутбуком. Заказав доставку пиццы с роллами, она решила скоротать время за поиском в интернете всех сведений о городе Порканниеми. Располагается он на карельском перешейке между рекой Вуола и озером Лаола, похож на дачный посёлок. Майя бегло пробежалась по истории основания: первые жители обнаружили на реке Вуола остров и построили крепость, дав название месту «Кукушкин остров». В ходе исторических событий деревянную крепость сменила каменная. Она подвергалась нападкам шведов, когда принадлежала Новгородцам. Была передана князю Московскому, но шведы по-прежнему упорно боролись за владение кукушкиного острова и прилегающих к нему земель. Им удалось захватить крепость благодаря превосходству в артиллерии. Шведы укрепили её, на примыкающих землях отстроили город, назвав его Питео, привлекали туда поселенцев из финских земель.

Разгорались многочисленные войны, параллельно русские войска вели борьбу за г. Питео. При Александре I город с крепостью перешёл в собственность Российской Империи. Крепость использовалась в качестве политической тюрьмы. После же падении Империи Питео перешёл во владения Финляндии, был переименован в Порканниеми и в результате зимней войны отошёл Советскому Союзу. По окончанию Великой Отечественной Войны по неизвестным до конца причинам остров, на котором находилась крепость, ушёл под воду. Порканниеми, как и многие другие города России, нуждался в восстановлении.

На пике подъёма город славился целлюлозно-бумажной фабрикой «Фёльклинг» и деревообрабатывающим предприятием. Привлекал внимание сохранившейся кирхой, выполненной в стиле финского национального романтизма, отстроенной на новом месте, по сохранившимся планам, крепостью, Булонским лесом (тёзка Парижского парка), неповторимой церковью Всех Святых, образец эклектики и лучшее из строительного наследия разных народов. Жизнь там процветала, пока не случились ужасающие события, впоследствии которых многие жители покинули свои дома. Майя начиталась, что задолго до того, как она родилась, в городе произошли вопиющие события. Якобы женщины и девушки рожали, не имеющих ничего общего с человеческим обличием, чудовищных выродков. Те умирали, не прожив и дня, а родильницы становились бесплодными. Администрация города обвинила директора фабрики «Фёльклинг» в выбросе токсичного дыма, запретила использовать трубы для котельных. Число рабочих резко сократилось. Фабрика проработала меньше месяца и закрылась.

О былой жизни жители Порканниеми могли только мечтать. Когда стали рождаться здоровые малыши без видимых отклонений, город захватила волна таинственных похищений детей в возрасте до года. В одной из статей девушка вычитала, абсурдные детали, подобно Деве Марии, беременели и девственницы. Одна из таких дала интервью, утверждая, что её дитя было благословением Божьим, а она сама сосудом и в ночь рождения сына, Бог приходил к ней, и она отдала ему в руки дитя, прося позаботиться о нём в Царстве Небесном.

Город покрылся дурной славой, едва не потерял свой статус и не превратился в сельское поселение. По последней переписи на территории города проживает 996 человек.

Популярный видеоблогер Тима Блинников писал в своём блоге 12 августа 2022 г., что видел в лесу существо, покрытое шерстью и вместо головы был череп оленя с птичьим клювом. Остальное разглядеть не успел, как и заснять, техника барахлила. Подписчица Ника написала в комментарии, что выросла в Порканниеми и у них есть колыбельная, автор которой до сих пор неизвестен:

«Кукует кукушка, качаясь на ветке,

В лес забрели маленькие детки.

Кукушка кукует — предостерегает,

А детки этого даже не знают.

Вырастают из тени силуэты с рогами.

Кукушка замолкает — улетает.

Детки не смеются, плачут и кричат.

По земле их волочат как на забой поросят.

Чудовища из мрака пропали с детьми.

На следующий день кукушат мёртвых нашли».

От звонка в дверь Майя вздрогнула, но быстро опомнилась. Поглядев в глазок, Майя разочаровалась, увидев Яну с Денисом, держащего в руках пакеты от доставки. «Могла бы спросить, не против ли я компании Дениса», — с досадой подумала про себя девушка. Когда-то она завидовала Яне. У той есть всё, о чём Майя лишь мечтает.

Открыв дверь, она натянуто улыбнулась и быстро произнесла:

— Привет, входите. — Денис передал ей пакеты. — Вы же не привезли это с собой?

— Дурашка, нет, конечно. Мы встретили внизу твоего курьера и расплатились с ним, — ответила Яна. — Так что ты никому ничего не должна.

Майя кивнула, спорить с Яной всё равно бесполезно. Они вместе прошли в комнату, где она сидела до их прихода. Денис достал из портфеля несколько бутылок пива.

— Будешь? — спросил он, усевшись на диван и приобняв Яну за плечи.

— Нет, спасибо, я лучше чаю. Вы привезли ноутбук как я просила?

— А что я получу взамен за предоставленную услугу?

— Денис, не будь жадиной-говядиной, отдай ей ноутбук!

— Как мы заговорили-то.

Майя ушла на кухню и, поставив чайник кипятиться, вернулась к ним. Отложив себе в тарелку, что хочется попробовать, она неспешно рассказала, что помнит из вчерашнего дня: Яна делала фотки вначале празднования, как целовалась с Эдиком во время медленного танца, подпевала песням и танцевала, потом Эдик показался чрезмерно навязчивым своим вниманием, пришлось обозначить границы дозволенного. Со слов Роберта он подстерегал её в ресторане и в результате проследил до Яниного дома, где и прождал до утра.

— Твой маньяковатый батёк реально нас нашёл и испортил всем вечер, — добавил Денис и получил от Яны локтем по рёбрам.

— А я разговаривала с ним? — насторожившись, уточнила Майя.

— Мы тебя прикрыли, пока ты пряталась за какими-то кустами, — заговорила Яна, переживая, как бы Денис не ляпнул лишнего, хотя она просила его держать язык за зубами.

— Простите, что вам пришлось терпеть его общество.

— Он только по субботам читает нотации? — спросил шутливо Денис.

— Это ты ещё не был на его воскресных библейских уроках.

— В церкви что ли преподаёт?

— Если бы, он их дома проводит для нас. Как-то раз даже поставил домашний спектакль, мне было восемь и я играла Деву Марию, а Лукреция новорождённого Иисуса Христа.

— Воу, не знаю, что и сказать.

— Тогда я скажу! Хватит напоминать Майе, что её приёмный папаша тот ещё козёл. — Яна отвесила Денису предупредительный подзатыльник.

— Не ругайся на него.

— А ты не лезь! — всполошилась Яна.

Майя дёрнулась, как от удара тока. Слова прозвучали знакомо. Где-то она определённо их слышала. Но где? Она чувствовала, как что-то ускользает от неё, но не знала, как ухватить и притянуть к себе.

— Прости, я сорвалась, давайте не будем ругаться. Кстати говоря, Эдик переживал за тебя не меньше нашего. Как насчёт того, чтобы позвать его сюда?

— Н-н-нет, — протянула Майя, скорчив кислую мину. — Он, конечно, симпатичный, но не мой краш. Ты говорила, я перебрала и упала в обморок. А что я делала, когда вылезла из кустов?

— Пила, кэп, — с сарказмом ответила Яна.

— И всё?

— Ещё хотела расплатиться с Денисом. Но как я поняла, в белом конверте вовсе не деньги лежали.

Майе не хотелось показывать свидетельство Денису, как и посвящать его в подробности. Но делать то, что не хочется, вошло уже в привычку. Она достала из кармана копию и дала им посмотреть. Реакция не заставила себя ждать.

— Какая-то филькина грамота. Тебе так не кажется? — Яна небрежно бросила копию на стол. Майя завидев, как на бумаге появилось небольшое круглое пятно, взяла её в руки.

— Мартта — звучит очень красиво, — сделал комплимент Денис.

— Может и мне имя сменить? Буду Янин-ной вместо Яны.

— А давай. Я стану Ден-нисом.

— Очень смешно, — обиженно бросила Майя и, поднявшись на ноги, убрала копию свидетельства в карман. Чайник засвистел как раз вовремя. Придя на кухню, и выключив его, она ополоснула лицо в раковине холодной водой. Заварив чай, Майя неохотно вернулась в комнату с кружкой. И выставить их нельзя, и самой не уйти.

— Это не всё. На обратной стороне написан адрес. У меня есть основания полагать, что меня силой выкрали из семьи. А вы тут смеётесь над моим настоящим именем, — с серьёзным видом объявила Майя.

— Заюш, ну что ты придумываешь. Кто мог тебя украсть? Цыганский табор с медведем, играющим на балалайке? А, так поэтому у тебя слух, как будто медведь на ухо наступил? Теперь то всё сошлось! — Яна несерьёзно отнеслась к сказанному подругой. Она отхлебнула пива и поморщилась из-за газов, вышедших через нос.

— Яна, может мне опять уйти на кухню, чтоб не мешать вам угорать надо мной?

— Сорри, крошка, эта копия свидетельства и твоё заявление о похищении сильно меня впечатлили. Как ты могла поверить клочку бумаги? Это даже не оригинал. Ещё скажи, что собираешься ехать по адресу.

— И поеду! Конверт подарила Регина. Я ей верю! Амалия удочерила меня, когда мне и года не было. Как органы опеки отдали девушке из коммуналки ребёнка? Не находите странным?

— А это квартира чья? — включился обратно в разговор Денис.

— Амалии и Регины. Я, как и они, прописана здесь.

— Не думаешь ли, что Амалия для органов опеки показывала эту квартиру?

— Возможно. Я никогда не расспрашивала её как происходил процесс удочерения. Росла, зная только, что приёмная и никто за мной не придёт. Теперь у меня два свидетельства о рождении и одна зацепка.

— Ты не думала вернуться в семью Пак и обо всём расспросить Амалию?

— Ни за что!

— Спокойнее, крошка. — Яна развела руками. — Не забывай, Денис учится на юриста и рассматривает всевозможные варианты. Ты вообще думала, что ты будешь делать, если приедешь по адресу, а там никого? К тому же ехать одной в незнакомый город небезопасно, особенно сейчас, когда не знаешь откуда прилетит…Ну вы поняли что.

— Я должна попробовать. Там есть гостиница «Гранат». Остановлюсь в ней. Поспрашиваю местных.

— Попробуй поискать информацию о родственниках в органах ЗАГСа, предъявив копию свидетельства, — подсказал Денис. — Но из-за того, что она никем не заверена, могут возникнуть трудности.

— Ты меня плохо расслышал? Небезопасно ехать туда молодой девушке! — воспротивилась Яна. — И мы всё ещё не знаем, не подделка ли эта копия.

— Будь ты на месте Майи, ты бы тоже не задумываясь, кинулась бы на поиски родни. Ты смотрела как добраться до Порканниеми? — обратился Денис к Майе. — Название-то какое мудрёное. Первый раз слышу.

— Могу я наконец-то воспользоваться ноутбуком?

— Конечно бери.

Вместе они выяснили, что в Порканниеми ходят с Финляндского вокзала два раза в день электрички и один автобус в несколько рейсов со ст. метро «Парнас». Майя вкратце поведала друзьям, что разузнала о Порканниеми, показала статью с чёрно-белыми фотографиями родившихся уродцев. Яна сказала, что коллекции Петра I в Кунсткамере на их фоне не более, чем цветочки. Майя акцентировала внимание на похищенных детях, продолжая развивать мысль, что её могли силой вытянуть из семьи. Ни один выкраденный ребенок не был найден и возвращён родителям. Денис предположил, что их могли красть на органы и ради экспериментов. Девушки нехотя признали, что его жестокий вариант имеет право на существование.

От разговоров о ужасах, творившихся в Порканниеми всем стало не по себе. Захмелевшие Яна с Денисом вышли на балкон выкурить по сигаретке. Майя прибиралась со стола и раздумывала предложить им остаться переночевать. К её облегчению, они заговорили об этом сами, как и о том, что им стоит втроём разведать обстановку. Денис обязался взять машину в каршеринге, его пока в ремонте.

Несмотря на поддержку и энтузиазм друзей, у Майи оставалась неразрешённая проблема с личными вещами, оставшимися в доме Пак. Она решила, что всё же наведается к ним завтра перед отъездом, постарается забрать свои документы, кое-что из одежды и подарочную коробку с памятными вещами. Манипуляции и шантаж — это всё про Лукрецию, поэтому поиски коробки стоит начать с её комнаты, но если родители будут дома — об этом можно забыть.

Яна с Денисом легли спать в той же комнате, Майя ушла в спальню Регины. Сон не шёл. Гнетущие мысли и болезненные воспоминания кружили над ней, как стервятники над падалью. Она попробовала дозвониться до тёти, но та была недоступна. Тогда Майя зашла в VK, от Роберта висели непрочитанные сообщения. Она удалила их и добавила профили Пак в чёрный список. Висело сообщение и от Эдика. Непринуждённая переписка с парнем отвлекла её и подарила на время ощущение беззаботности. Питая девичье смущение от того, что он хочет покатать её на своей машине, сводить в ресторан, кино, кальянную, Майя широко улыбалась, представляя свидания у себя в голове. Эдику, как и Денису 21 год. Они однокурсники и лучшие друзья. Могли бы устроить двойное свидание, но жизнь Майи сложна и непредсказуема, чтобы впускать в неё кого-то нового. Она написала ему, что пока слишком занята и не может с ним встретиться.

К утру Майя ненадолго задремала, но раздавшееся в десять утра мелодия будильника вытянула из грёз и вернула в суровую реальность.

Глава 8

Входная дверь не поддавалась. Ключ входил в замочную скважину и прокручивался. «Замок что ли сменили?» — негодовала Майя. Вытащив ключ, она нажала на звонок. Послышался топот, дверь открылась и на пороге показалась Лукреция.

— Батюшки, кого к нам занесло? — Она загородила собой проход, рассматривая её новый цвет волос. — Зоопарк на Горьковской. Тебе туда.

— Мне некогда слушать твои дурацкие шутки. Дома из родителей кто-то есть? — Майя заглянула ей за спину. — Я пришла забрать вещи.

— Они поехали к Регине искать тебя, — раздражённо произнесла Лукреция, пропуская войти внутрь. — Забирай свои шмотки и проваливай наконец-то из нашего дома.

Первым делом Майя направилась в свою комнату, Лукреция следом, примеряя в голове розовый цвет на свои волосы. Как и пару дней назад, увиденное Майю не потрясло: постельное убрано, на кровати лишь голый матрас, школьные тетрадки, художественная и учебная литература сложены в корзинки из-под фруктов и овощей, одежда доверху запихнута в строительные мешки, рядом лежат коробки из-под обуви. Майя посмотрела внутрь одной из таких и убедилась, обувь тоже сложили.

— Папа поменял замок на входной двери. Верни ключ от домофона.

— Забирай. — Майя без колебаний отдала связку ключей.

— Папа хочет раздать твои вещи детским приютам.

— Амалия не против?

— Нет.

— Тогда не вижу в этом проблемы.

— Куда ты пойдёшь?

— Не отвлекай меня пустой болтовнёй, — грубо попросила Майя и перевернула несколько мешков с одеждой на пол.

— Эй, а бардак кто будет убирать?

— Ты, если не хочешь получить от отца по шее за то, что впустила меня.

— Я не буду!

— Мне плевать, Лукреция. Глубоко плевать на твои «буду и не буду».

Лукреция насупившись и громко топая, ушла к себе. Майя накидала в чемодан, размером под ручную кладь, вещи первой необходимости, переоделась в леггинсы цвета хаки и серый лонгслив оверсайз в стиле «харадзюку», обула любимые чёрные кроссовки. Откатив чемодан в коридор, заполнила портфель и зашла в комнату к сестре, уперев руки в бока.

— Где подарочная розовая коробка?

— Не знаю, — сидя на кровати, прощебетала Лукреция и спрятала лицо за ноутбуком.

— Сознавайся. — Майя выхватила из её рук ноутбук. — А не сознаешься, сломаю твою игрушку и глазом не моргнув. — Она отошла от неё, занеся ноутбук над головой. — Где коробка?

— Я ничего тебе не скажу! — твёрдо произнесла Лукреция.

— Тогда я заставлю тебя об этом пожалеть, — холодно ответила Майя и швырнула со всей силой ноутбук на пол. Отомстив таким образом за причинную боль и накопившееся обиды, она испытала праздный вкус мести, сделавший её в собственных глазах победителем.

— Чокнутая сука! — завопила Лукреция, кинувшись к шкафу. Достав оттуда подарочную коробку, кинула её в Майю. Та поймала её, усмехнувшись.

— Это ведь не всё? Я вижу у тебя внизу из белого пакета торчит моё платье вообще-то.

Лукреция вытащила пакет и бросила его к ногам сестры. Майя презрительно фыркнула.

В тот день, когда Лукреция соврала родителям, что отправила купленные сестрой наряд, туфли и бижутерию на мусорку, она выходила из дома лишь для вида. Отец тогда был занят приготовлением ужина и не следил за ней. Про платье младшая сестра узнала случайно. Её занесло с подружками в тот же магазин одежды, что и Майю. Она тайком наблюдала как та расплатилась на кассе наличкой и ушла оттуда с небольшим пакетом. Подробностями о покупке Майя не поделилась. Из чего Лукреция сделала вывод, что обязана вывести её на чистую воду, как делала это и раньше.

Лукреция пользовалась тем, что отец обходился с Майей строже, чем с ней. Она несказанно обрадовалась тому, что он пришёл с работы раньше и выдала ему всё, что видела, но он предложил дождаться сестру и обо всём сначала расспросить. Лукреция не любит ждать, и чтобы подтвердить свою правоту, сама обыскала комнату Майи. Красное платье для отца послужило сигналом тревоги. Лукреция, как матадор размахивала платье перед ним, провоцируя и побуждая. Это она надоумила отца проучить, сбившуюся с правильного пути, Майю. Для неё приёмная дочь — была, есть и остаётся виновницей всех бед, разрушительная раковая опухоль их семьи, отравляющая токсинами.

— Лучше бы Амалии не знать, что из-за лживой дочери ей пришлось шариться по помойкам.

— Туфли я тебе не отдам и украшения тоже!

— Да хоть подавись ими, мне всё равно.

Майя убрала коробку в портфель, положила пакет к чемодану, бросила сверху ветровку, сходила в комнату родителей, но рыться в поисках ключа от сейфа нет времени. Она и раньше искала его, но приоткрыть завесу семейных тайн не получалось. Майя забрала из тумбочки Амалии своё свидетельство о рождении, где она вписана её матерью и в графе отец «прочерк».

В коридоре Майя, нагруженная вещами, задумала ещё раз отыграться над Лукрецией и рассказала, что бывшая жена её отца — это Янина мама. От того брака остался сын Артур, являющийся ей старшим братом. Лукреция послала её, отказываясь верить в услышанное. Она единственная и любимая дочь, другого быть не может. Майя посоветовала ей расспросить об этом отца и, показав средний палец, ответно послала и покинула квартиру Пак полностью умиротворённой.

Внизу девушку ждали подоспевшие на машине Денис с Яной. Денис вышел к ней на встречу помочь погрузить вещи в багажник. Позади них остановилась другая машина. Из неё выскочили Амалия с Робертом.

— Поехали, — скомандовала Майя, садясь на заднее пассажирское сиденье.

— Не будешь прощаться? — поинтересовалась Яна, положив ноги на приборную панель.

— Пусть идут к чёрту!

— И правда, к чёрту!

Денис завёл двигатель, машина взревела и тронулась с места, оставляя растерянных Пак наедине со своими доводами. Дома Лукреция пинала и собирала вещи Майи обратно в мешок, бубня себе под нос, пока резко не одумалась и не напомнила себе, что та наконец-то съехала. Она перевернула мешки обратно, задумав, рассказать родителям, что придурошная Майя долбилась в дверь, соседка пригрозила вызвать полицию, поэтому пришлось впустить. Ну а дальше они сами всё увидят.

Услышав, как открылась входная дверь, Лукреция немедленно побежала в коридор. Сгорая от нетерпения рассказать свою «истинную» правду, она не придала значения бледному лицу мамы и то, что отец держит её под руку. Он велел Лукреции принести корвалол и воду. Напоив жену, Роберт сопроводил её в их спальню, уложил на кровать и оставил отдыхать. Лукреция ждала его на кухне, грызя от волнения ногти.

— Сколько раз говорил не делать так! — взбушевался Роберт и хлопнул её по рукам. Лукреция лязгнула зубами и спрятала руки за спину. — Почему ты её не задержала?

— Она сломала мой ноутбук и перевернула вещи в своей комнате вверх дном, — жаловалась дочь. — Такой шум здесь подняла. Соседка хотела полицию вызывать.

— Надо было вызвать. Я просил тебя, если Майя заявится к нам, удержать любой ценой. Ты выяснила куда она направляется?

— Я пыталась, — оправдывалась Лукреция, — но она рассказала кое-что другое.

— Что же?

— У меня правда есть старший брат?

— Ах вот, как она далеко зашла, — поразился Роберт, ударив по столу кулаком. — Ты поверила ей?

— Конечно нет.

— До встречи с твоей мамой я и правда состоял в браке с другой женщиной. Но это тебя не касается, как и её родившийся в нашем браке сын. Я не знаю, где она его нагуляла, но своим я его никогда не признаю. Брата у тебя нет. После развода они оба для меня всё равно, что умерли.

— Твоя бывшая — мама Яны?

— Даже если и так, повторяю, тебя это не касается. Не приближайся к семье Зейдлиц. Посмотри, что их дурное влияние сотворило с твоей сестрой. Майя обезумила, позабыв, сколько добра мы для неё сделали. Мы спасли ей жизнь, и вот чем она отплатила — укусила, кормящую её руку, — с горечью в голосе произнёс он.

— Я прилягу. Голова разболелась, — вымолвила Лукреция и оставила отца одного, не понимая, от чего те цепляются за Майю и страдают, когда она рядом и вдали от них?

В своей комнате Лукреция засела в телефон: нашла страницу Яны «Вконтакте», а у неё в друзьях Зейдлиц Артура. На аватарке брюнет со стрижкой полубокс, с оголённым спортивным торсом, стоит на носу яхты с бутылкой «Джек Дэниэлс». Лукреция лайкнула фотку, посмотрела другие и обнаружила схожесть с папиным лицом. Открыла в айфоне галерею, отыскала сохранённую фотографию в анфас отца в молодости. Скинула Артуру в личные сообщения со словами: «Привет. Ты очень похож на моего папу. Не странно ли это?»

До Порканниеми молодые люди добирались два с половиной часа по Сортавальскому шоссе. Прежде чем ехать по адресу, они проехали к центру города в кафе «Капитан Морган». На городской площади возвышалась впечатляющих размеров лютеранская кирха, облицованная цельным камнем. Майя предложила припарковаться напротив неё. Кирха являлась своего рода доминантой этого района: вокруг неё советские постройки и сохранившиеся финские, а она не просто выделяется, а поражает великолепием архитектуры, напоминая старинную крепость.

— Как-то не особо людно, — заметила Яна, оглядываясь по сторонам, кроме детей, неподалёку выгуливающих овчарку без поводка и мелькающих вдали очертания человеческих фигур, никого больше не увидела. Кирха, крыша которой тянется в небо, слегка её напугала устрашающим видом. Три выходящих окна, привиделись пустыми глазницами, устремлёнными прямо на них.

— Может немного осмотримся и прогуляемся? — Майя всю дорогу изучала через приложение в телефоне местность Порканниеми, желая знать всё о месте, где, возможно, родилась.

— Зайка, мы сюда не тусоваться приехали. — Яна взяла Дениса за руку, чувствуя затылком и спиной, что из-под невидимой завесы, за ними отовсюду будто наблюдают. — Давайте зайдём внутрь. Умираю с голода.

На входе в кафе молодых людей никто не встретил. Глаза сразу же разбежались от броского интерьера зала. «Капитан Морган», выполненный в морской тематике, переполнен множеством разновидностей корабельных моделей, выставленных вдоль стен и встроенных под арку полках, ракушками, звёздами, фигурками пиратов, деревянными бочками, кружками и картинами, поддерживающими созданную атмосферу. По центру кафе камин, рядом с сундуком восседает восковая фигура капитана: у него треуголка на голове, кудрявые волосы, на плече попугай и в левой руке револьвер, хитрый взгляд и насмешка на губах, изодранная одежда и выпачканные, словно в земле, голые ноги. Денис пошутил, что лицом он похож на В. Леонтьева и предложил сесть около пустого, загрязнённого аквариума, подальше от чучела морского котика, вставленного на стене в раму с изображением моря позади, что создавало впечатление, будто он находится в нем.

Майя помогла Яне протереть влажными салфетками пыльный стол. Денис подошёл к барной стойке поискать настольный звонок, но засмотревшись на висевшее двуствольное ружьём Уайта Эрпа, удивился, что выглядит как настоящее. Он иногда выбирается с отцом на охоту и в ружьях кое-что понимает. Денис перевалился за стойку, чтобы разглядеть получше, заметив меню, отсчитал три и вернулся к девушкам с задумчивым лицом.

— Мне здесь не нравится, — выразила недовольство Яна. — Где это меню валялось? Посмотри, на нём засохшие пятна. Фу. Не хочу даже трогать его.

— Как же угодить нашей принцессе? — листая меню, ехидничал Денис. — Тут есть твой любимый цезарь. Будешь?

— Ты видишь здесь кого-то, кто нас обслужит?

— Может у них обед или срочное совещание. Давай я тебя с капитаном сфоткаю на память. Скажешь потом родакам, что ездила в Порканниеми на концерт Леонтьева.

— Обхохочешься, Денис.

— А можешь меня сфотографировать? — вызвалась Майя, смущённо заправив за ухо непослушную прядь.

— Пошли.

Денис поставил стулья на стол, отодвинул его, освобождая себе место и встал в трёх шагах от фигуры. Камин с капитаном были отгорожены столбиками с цепью. Майя встала боком.

— Скажи Порканниеми.

— Пооррркааанниеми, — прокричал попугай.

— Твою мать! — выругалась Майя, отскочив в сторону.

— Ты живой что ли? — Опешил Денис, переводя телефон в режим видеосъёмки. — Привет, малыш.

— Прриивет, — ответил попугай.

— Дурдом, чтоб я ещё раз с вами куда-то выехала — да ни за что, — немного сварливо сказала Яна.

— Кеша, не пугай гостей, — неожиданно раздался незнакомый женский голос рядом с барной стойкой.

Все перевели взгляд туда, где прозвучал голос. На них смотрела пожилая женщина с короткими седыми волосами с чёрной повязкой на правом глазу, одетая в бежевый кардиган с воротником-шалькой, широкие подвёрнутые штаны, стояла в тапках с задниками, не имея ничего общего с принятым внешним видом официанта и администратора.

— Заказ сделать готовы? — со скучающим видом спросила она.

— Ах, да. — Денис подбежал к столику и взял меню в руки. — Два салата «Цезарь», картошку фри со шницелем, тоже два, и два классических чизкейка. А из напитков капучино и латте. Майя, ты выбрала?

— Мне тоже самое и капучино.

— Через десять минут принесу салаты.

Женщина скрылась за дверью рядом с барной стойкой и, вернувшись оттуда, встала у кофемашины. Кеша кружил по залу и, садившись, повторял «Прриивет» и «Поррканниеми». Яна за столом продолжила жаловаться на сервис и некомпетентное обслуживание. Денис с Майей не поддерживали её, и она злилась, что ввязалась в незапланированную поездку, отодвинув из-за подруги свои планы. Не нравилось Яне и то, как Денис с Майей любезничает, когда должен думать о сессии и её комфорте.

К заказанным блюдам Яна так и не притронулась, сравнив порции с неаппетитной едой в школьной столовой. Поковырявшись в чизкейке и выпив дешёвое подобие латте, она пришла в ярость от заявления женщины: «По правилам кафе принято оставлять чаевые в размере 10 % от заказа».

— Я натравлю на вас санитарно-эпидемиологическую службу, и от вашего клоповника останется лишь название с вывеской «закрыто»!

Левый глаз женщины задёргался как при нервном тике. Она ухмыльнулась, прошла за барную стойку, достала на видное место коробку с патронами, сняла со стены ружьё, что Денис недавно рассматривал, зарядила его и направила на них.

Девушки взвизгнули. Денис закрыл собой Яну, вытянув перед собой руки. Майя боялась пошевелиться и замерла, как оловянный солдатик. Напряжение витало в воздухе. Включённые лампочки над головой трещали и мерцали ему в такт.

— Не знаю, что вы, сукины дети, делаете в этом Богом забытом месте. Но как хозяйка кафе, не советую действовать мне на нервы.

— Мы просим прощения, — дрожащим голосом заговорил Денис, покрываясь с ног до головы мурашками. — Нам жаль, что возникло недоразумение. Можем ли мы его уладить?

— Пусть твоя деваха попросит прощения на коленях. Живо!

Яна захлебывалась нескончаемым потоком слёз. Денис прошептал ей: «Делай, что она говорит». Взял под локоть и вывел вперёд себя. Попугай закричал голосом той женщины: «Живо!». Содрогаясь всем телом, Яна опустилась на колени, сложила руки в молитвенном жесте, склонила голову, стараясь не упереться лбом в грязный пол.

— Про-о-с-ти-те, — жалобно всхлипывая произнесла она.

— Ещё раз здесь увижу — вышибу мозги. — Женщина опустила ружьё. — Валите на хрен из моего кафе!

Денис рывком поднял Яну на ноги, окликнул оцепеневшую Майю. Вместе они добежали до машины и отъехали подальше от злосчастного кафе «Капитан Морган».

— Как думаешь, они поставят пять звёзд в отзывах? — обратилась женщина к попугаю, убирая ружьё на место.

— Пяяять звёёзд, — мужским голосом ответила птичка.

Дверь возле барной стойки приоткрылась и оттуда показался мужчина узбекской внешности в белом поварском кителе.

— Марина, им понравилась наша стряпня?

— Разумеется, Анвар.

— А чаевые оставили?

Сбежавшая молодёжь не расплатилась за блюда. Марина достала из кармана несколько купюр и показала Анвару. Он довольно улыбнулся и вернулся на кухню. «Дура! Сначала деньги, потом ружьё», — талдычила себе Марина, стуча кулаком по голове. — «Будь проклят старческий маразм».

Глава 9

Денис доехал до перекрёстка: одна из дорог вела на улицу Лесную через частный сектор, куда нужно Майе, другая — на выезд из Порканниеми, что предпочла бы Яна. Он припарковался на заправке. Заглушив машину, Денис осторожно потянулся рукой к Яне. Она вздрогнула, подняв голову, устало спросила:

— Почему мы остановились?

— Я пойду за водой, тебе нужно что-нибудь?

— Оставь сигареты.

— Они в бардачке. Скоро вернусь.

Яна открыла дверь машины, впустив в салон прохладный ветер. Достала из бардачка пачку с зажигалкой и закурила. Майя не осмелилась заговорить с ней, боясь нарваться на неприятности. Чувствуя себя виноватой в случившемся, она сжала кулаки до побелевших костяшек, впившись ногтями в ладони. Яна нарушила тишину первой:

— Хорошо, что ты росла не здесь.

Майя немного расслабилась.

— Эта городская сумасшедшая никак не выходит у меня из головы. — Яна низко наклонилась, потушила бычок об асфальт и выбросила в банку из-под кофе, взятую из дома. — Не блефовала ли она случаем? Я читала отзывы на кафе, перед тем как идти туда. Знаешь, что о нём пишут? Раньше это было популярное заведение и кормили вкусно, но со временем превратилось в помойку. Ничего необычного, понимаешь?

— Да, — промолвила Майя.

— Не исключаю, что кафе могло перейти к ней недавно. Но у неё точно не все дома… и лютая неприязнь к туристам.

— Хочешь сказать ружьё могло быть не настоящим?

— Как и всё в том кафе, не более, чем подделка.

— Морской котик выглядел как живой.

— Бедный малыш. Надо было вынести его. Но я устрою той больной веселые денечки, вернувшись в Питер.

— Денис идёт.

— О, да ещё с двумя пакетами. Давай тоже выходи, мышцы будем разминать.

Подруга снова стала той версией себя, которую Майя не боится. Яне хотелось прогнать не унимающую дрожь в ногах и руках. Она не раз натыкалась на статьи, что спорт снимает стресс и напряжение, а это нужно было сейчас каждому из них. Пережитое потрясение рассасывалось под командным тоном Яны, Майя запыхалась, но чувствовала себя лучше, Денис улыбался и шутил как ни в чём не бывало.

На заправке они пробыли около часа. У Дениса с Майей неожиданно скрутило животы. Они увлечённо спорили, что послужило этому причиной: некачественные продукты в блюдах, пережитый стресс или излишняя нагрузка от упражнений. Яна вмешалась с таблетками «но-шпа», притворившись, что испытывает те же симптомы, переключая внимание Дениса обратно на себя.

Взяв курс относительно юго-восточного направления от города, они выдвинулись на машине к дому 13б по улице Лесная. После поворота частный сектор исчез из вида, уступая место лесному массиву. Окружённые с двух сторон густыми взрослыми деревьями, друзья приметили одинокий участок возле развилки. Навигатор показывал, что они прибыли на место назначения. Денис оставил машину на противоположной стороне, рядом с хозяйственным корпусом, загороженным бетонным забором с колючей проволокой.

Майя медлила и заметно нервничала: лицо напряженно, нижняя губа покусана, глаза беспокойно бегают по сторонам. Яна приобняла её за плечи и перевела через дорогу. Часть дома, смотрящая на шоссе, была ограждена профнастилом, другая оборудована металлическим забором в сетку. Они пошли к тому сетчатому забору и увидели, что на участке два дома: одноэтажный деревянный и двухэтажный, обшитый сайдингом.

— Не выглядит заброшенным, — отметил Денис. — Здесь кто-нибудь есть? — крикнул он громко.

— Ой, ты у нас в Тиму Блинникова заделался? — подколола его Яна, чтобы разрядить обстановку.

— Не надо вот, он по заброшкам ходит, а мы не такие.

— Зря я это затеяла, — заговорила Майя на взводе. — На что я только надеялась? Ворвавшийся в мысли голос Амалии усилил её волнение: «Мама умерла при родах, кровных родственников нет, об отце ничего неизвестно».

— Моя хорошая, ты приехала сюда узнать правду, — напомнила Яна, разглядывая у старого дома автобусное сиденье, заросшее мхом, такой же утопающий в растении стоял колодезный домик. — Смотри. — Она показала на цветник возле дома поновее. — Здесь точно кто-то живёт.

Будто бы в подтверждение Яниных слов ветер усилился, качнув громоздкие сосны. Со стороны леса послышался шелест и незнакомое для городских жителей щебетание, живущих в нём птиц. На грядке звенела и кружилась жестяная банка, насаженная на кончик палки. Небо затягивало тучами.

— Дождь что ли собирается? — Денис посмотрел наверх. — Так дело не пойдёт. — Он потянул, приметившую зелёную проволоку, проведённую между сеткой распашных ворот, на себя и вперёд. Одна створка открылась. — Постойте тут. Я проверю дом.

— Я бы не додумалась, — поделилась Яна с Майей. Но та смолчала в ответ, обдумывая, могла ли Регина состоять с Пак в сговоре. Может, они все хотят убедить её, что в живых у Реглин Мартты и правда никого нет, а у Пак Майи есть семья. Майе противно так плохо думать о тёте, но она старалась реально смотреть на вещи, при всей её невезучести в жизни, надеяться на хэппи-энд сложно.

Дверь в двухэтажный дом была заперта. Денис попробовал поискать запасной ключ и не прогадал. Он лежал в подвесном, треснутом горшке, под накиданной горстью земли. Зайдя внутрь, Денис вновь спросил: «Здесь кто-нибудь есть?» Ответа не последовало. Вход на второй этаж был перекрыт доской. Денис открыл ближайшую дверь и попал в просторную комнату, совмещавшую кухню и зал, как в квартире-студии. С одной стороны печь, тахта, телевизор, широкое окно, выходящее на сетчатый забор, где стояли подруги, под ним кухонный гарнитур, в углу холодильник, с другой стороны под окном, с видом на старый дом и баню из сруба, стол с тремя стульями, раковина и плита. Он прошёл к центральному окну, помахал девушкам рукой, зазывая войти внутрь. После чего проверил, куда ведёт вторая дверь, но та оказалась заперта, на этом Денис закончил совать нос не в свои дела.

Когда подруги зашли в дом, с неба упали первые капли дождя. В то время как Денис пошёл к машине за вещами, а Яна искала место, где лучше ловит сеть интернета, Майя рассматривала на стене картину И. Айвазовского «Девятый вал». Не имея взгляда оценщика, способного определить подделку от подлинника, но питая, привитую Санкт-Петербургом, любовь к искусству, Майя чувствовала давление волн, вздымающийся почти до небес и отчаяние выживших моряков. Никто не знает, удастся ли им противостоять водной стихии, не знает и Майя, сможет ли пройти испытание веры. Сбежала из так называемого дома, слепо поверила копии свидетельства о рождении, последовала в незнакомый город, потащив за собой друзей. Они едва не словили пулю и проникли в чужой дом. Делая то, на что раньше не решился, рано или поздно, начнёшь терзаться сомнениями. Майю насторожило, как далеко могут зайти Яна с Денисом, и она под их влиянием.

Дождь полил стеной, но Денис успел перенести в дом пакеты с заправки, бутылку виски из багажника, травматический пистолет из бардачка и пачку сигарет. Изучил участок: возле беседки нашёл склад с дровами, топор на всякий случай занёс в дом, расстроил девушек, что туалет лишь уличный. Проверил, есть ли свет в доме и освещение во дворе. Всё работало, оставалось только дождаться хозяев владений. Денис растопил печь и вскоре стало не просто тепло, а по-домашнему уютно.

— Где ты научился всем лайфхакам? — спросила Майя, стараясь избавиться от тревожных мыслей. Что случится, когда владельцы вернутся и застанут их, распивающими алкоголь и беспардонно пользующимися благами дома? Что она скажет хозяевам? Напишут ли в местной газете о приезжей золотой молодёжи, нагло ворвавшейся на участок попить виски? Какой дают срок за проникновение на чужую территорию? Денис заканчивает третий курс юрфака, но бесстрашными действиями вызывает у Майи подозрения — то ли хорошо знает уголовный кодекс, то ли прикидывается.

— Часто бывал у бабушки в деревне. — Денис отпил виски из бутылки и запил баночкой колы, передал бутылку Яне. — А у вас есть дача?

Яна поперхнулась, оставив глупый вопрос парня без комментариев. Иногда из его уст вылетают настолько нелепые вещи, что одним испанским стыдом не обойтись.

— Мы уже на ней, — сострила Майя и рассмеялась, принимая из рук подруги бутылку.

— Подкол засчитан.

— Как долго будем здесь сидеть? — Майя не могла перестать прислушиваться, и украдкой поглядывала на участок через размытые дождём окна.

— Ну, смотри. — Денис посмотрел на настенные часы. — Сейчас пять часов, посидим до девяти. Если никто не придёт, приберёмся, заселимся в гостиницу, она же рядом тут?

— Не прям тут, но недалеко. Город маленький. Если дождя не будет, может мы могли бы сходить на пляж, посмотреть закат. Он через дорогу.

— Началось… — Яна закатила глаза. — Ничего личного, но мы не тусоваться приехали.

— Ты уже это говорила.

— До тебя как до жирафа доходит? — Яна выхватила из рук Майи бутылку и сделала большой глоток. Напиток обжёг горло, и она поспешила запить виски газировкой.

— Я не просила со мной ехать.

— Многое ли ты можешь без нас сделать? — высокомерно произнесла Яна, вставая на ноги, и смотря на Майю сверху вниз.

— Это была наша инициатива помочь Майе, — вмешался Денис, не желая слушать девичьи перепалки, от которых кровь может пойти из ушей. — Давайте жить дружно и пить.

— Я пошла курить.

Яна передала бутылку Денису, едва не пролив виски ему на штаны. Выйдя на крыльцо, она поняла, что не взяла зажигалку. Денис вышел следом, неся огонёк. Он прикурил от её сигареты и обнял за талию, прижавшись грудью к спине. Дождь тарабанил по крыше и действовал Яне на нервы.

— Хочешь поругаться с ней как в прошлый раз?

— Я хочу домой.

— Завтра поедем.

— Меня бесит, что ты строишь из себя перед ней. Она тебе нравится?

— Я тебя люблю, — произнёс ласково Денис и поцеловал её в щёчку.

— Но она тебе нравится?

— Уф, ну что ты заладила. Майя твоя подруга, а ты моя девушка. Что непонятного?

— Значит нравится.

— Не нравится. Я помогаю ей из-за тебя.

Они вместе докурили и ненадолго задержались на крыльце.

Дверь прихожей осталась открытой. Майя стояла в коридоре и слышала, о чём говорила парочка. «Поругаться с ней как в прошлый раз?» — не укладывалось в голове, создавая ощущение, что она не знает намного больше, чем думала. Одно девушка поняла предельно ясно, между ней и Денисом следует провести дистанцию и пресечь дальнейшие недопонимания. Но Майе также прельстило, что Яна видит в ней соперницу. Самооценка подруги, по мнению Майи, соразмерна небоскрёбу «Бурдж-Халифа», в то время как её не более, чем Шепелёвский маяк.

По возвращению парочки, Майя с тахты пересела на стул. По опухшим губам не сложно было догадаться почему они задержались. Яна вышла из режима «мегеры» и предложила поиграть в «Я никогда не…». Играли и в города, и в слова, так до девяти вечера, но выпивка закончилась раньше. Никто не пришёл. Дождь не заканчивался. Ослабив бдительность и расслабившись, они завалились втроём на тахту, полежать на дорожку. Клонило в сон, друзья позакрывали глаза, Майе вспомнилась колыбельная, прочитанная в блоге Тимы Блинникова.

— Хотите напою, ну или расскажу колыбельную? После неё вы точно не заснёте.

— «Тили— тили— бом»? — спросила Яна.

— Нет. Местную.

— Как же ты прониклась местной культурой.

— Слушайте.

Майя заговорила в пол голоса. Плавно и не спеша:

«Кукует кукушка, качаясь на ветке,

В лес забрели маленькие детки.

Кукушка кукует — предостерегает,

А детки этого даже не знают.

Вырастают из тени силуэты с рогами.

Кукушка замолкает — улетает.

Детки не смеются, плачут и кричат.

По земле их волочат как на забой поросят.

Чудовища из мрака пропали с детьми.

На следующий день кукушат мёртвых нашли».

— Неплохо, — сухо ответила Яна. — Что за звук?

— Какой?

— Как будто в окно постукивают.

— Может град начался.

Майя первая открыла глаза и пронзительно закричала, подняв остальных. В центральном окне стояло нечто: длинный череп, вместо глаз чёрные впадины, рогами бьёт по стеклу. Тима Блинников не соврал. Поистине, чудовищное существо. Яна замерла в немом крике, вытаращив глаза, Денис, лежавший ближе всех к окну, вытащил из-за пояса травматический пистолет, лицо его перекосило от ужаса. Они заметались по комнате, и впервые с момента нахождения здесь, она показалось маленькой и душной.

Друзья выбежали из дома и, скользя по размытой земле, юркнули через коричневые ворота из профнастила, выходящие на дорогу. Тяжело дыша и запыхаясь, они промокшие и до смерти перепуганные, запрыгнули в машину. Денис бросил пистолет на сиденье. Стартер крутился, но машина не заводилась. Майя на секунду допустила мысль, что вызвала колыбельной то существо. Оно показалась из-за ворот и стремительно зашагало к ним. Денис повторял как мантру: «Давай, давай, давай!» Яна, севшая на заднее сиденье с подругой, крепко сжала её руку. Мотор завёлся, и Денис дал газу, проехав мимо чудовища.

Он мчал, не пристёгнутый, как и девушки, в полнейшей панике с хмельной головой на плечах. Капли дождя барабанили по стеклу и крыше машины. Денис не видел куда едет, дворники не работали, будто их намеренно кто-то сломал. Он попытался прислушаться, показалось, что передняя подвеска машины беспорядочно постукивает. Как только Денис ощутил толчки рулевого колеса, сразу же понял к чему всё идет. Шина переднего колеса лопнула. Яна завизжала, сжав руку Майи ещё сильнее. Денис попытался затормозить, но из-за мокрого асфальта машина сильно вильнула в бок, и он потерял управление.

Глава 10

Майя стонала от пронзительной боли в шее, упираясь головой в подголовник переднего сиденья. С трудом открыв глаза, она пошевелила пальцами ног, медленно протянула руку на место, где должна сидеть Яна, но нащупала лишь пустоту. Взяв себя за волосы, Майя оттянула голову назад, помогая себе ровно сесть. Дениса тоже куда-то пропал, как и ключ зажигания от машины. Она открыла дверь и вывалилась из машины, придерживаясь за дверную ручку салона.

Ливень стих. На хвойный лес опустился сумрак. Пахло мокрой землёй и травой, елью и древесиной. Запах неприятно щекотал Майе нос, был слишком насыщенным, как нафталин, и мучаясь от головной боли, она почувствовала рвотный позыв и ухватилась за дверцу машины, низко наклонив голову. Её вырвало, и во рту остался горько-сладкий привкус. Майя натянула ворот свитшота на нос, и обошла машину, неуклюже передвигая ногами, словно только что родившийся телёнок. Она помнила чудовище, последовавшего за ними и удар, отправивший в забытье. Мягко говоря, им повезло, но лишь отчасти: машина влетела в старое дерево, пустившее свои корни поверх земли. Майя проклинала себя за спетую колыбельную и ненавидела за то, что не отговорила Яну с Денисом ехать в Порканниеми.

Вернувшись к пассажирскому сиденью, Майя ринулась искать телефон и пришла в полное отчаяние, осознав, что оставила его в том доме на столе. Вокруг не было ни души и помощи ждать неоткуда. Майя набрала в лёгкие побольше воздуха и стала выкрикивать имена друзей. Со стороны леса донёсся шорох и треск веток. К счастью для Майи, оттуда показалась Яна, а не очередное чудище. Она набросилась на подругу, заключив в крепкие объятия. Яна похлопала её по спине, и холодно отстранилась.

Она смотрела на Майю безумными глазами, кривя губами, часть лба с левой стороны была ушиблена — назревала шишка, чёрные пряди волос прилипли к вспотевшему лицу. Майе стало не по себе.

— Всего бы этого не случилось, не позови ты нас к Регине, — обвиняющее заговорила Яна. — А теперь мы застряли в чёртовой дыре, где буквально все пытаются нас убить.

— Где Денис? — осторожно спросила Майя.

— Я бы тоже хотела знать, где мой парень! — сорвалась на крик Яна.

— Нам надо успокоиться.

— Успокоиться? Ты в своём уме? Мой мужик пропал без вести по твоей вине! Как будешь расхлёбывать кашу, дорогая подруга?

— Мой телефон остался в том доме. Давай вернёмся туда и позвоним в экстренную службу, — умоляющим тоном произнесла Майя.

— У тебя случайно мозг не повредился? Я не вернусь в логово той Твари! НИ-ЗА-ЧТО! — проскандировала Яна, размахивая указательным пальцем в воздухе, будто дирижёр.

— Я могу войти в дом одна. Просто постой на стрёме.

— Знаешь что, дорогуша? Мне не нужна твоя помощь. От тебя сплошные проблемы. — Яна достала из заднего кармана джинсов треснувший на две части мобильник и бросила его к ногам подруги. — С тебя ещё новый телефон.

— Ты серьёзно? — Майя не могла поверить своим ушам.

— Чучелом родилась, чучелом и останешься, — пылко произнесла Яна,

— Повтори! — Майю пронзило чувство дежавю, всплыло «воспоминание», которое не удавалось связать с конкретным моментом из прошлого.

— Глухая? Тогда наскреби себе на слуховой аппарат.

— Ты ведь уже называла меня чучелом, не так ли?

— Ах, меня раскрыли! — Яна притворно положила ладонь на грудь, выпучив глаза. — Мы повздорили с тобой в ресторане, сразу же после того, как твой батёк ушёл. Если бы зайка сама разобралась с чокнутым отцом, вечер бы не был испорчен.

— Почему ты сразу не рассказала?

— По-дружески не стала расстраивать ещё больше, ведь на тебя столько всего навалилось. Только вот ты никогда не задумываешься о чувствах других.

— Ты несправедлива.

— А ты чёртова эгоистка!

Яна резко развернулась, и, шаркая ногами, пошла в сторону проклятого дома, утирая выступившие слёзы. Майя поспешно достала из багажника свой портфель и помчалась за подругой, не смея обижаться и злиться, ведь так сильно перед ней провинилась. Если они доживут до следующего дня и отыщут Дениса, то она точно вернётся с ними в Санкт-Петербург, похоронив далеко и надолго Реглин Мартту из Порканниеми. Майя не готова платить за правду жизнями друзей, не говоря уже собственной.

Девушки вместе дошли до развилки, не проронив ни слова. Каждая думала о своём. Ворота, через которые они бежали, остались открытыми. Из дымохода дома валили клубы дыма — догорали оставленные в печи поленья. Выходящее на них окно было чем-то заставлено. «Запертая комната», — сообразила Майя и сразу же помрачнела, вдруг Тварь похитила Дениса и теперь держит его там. Живого или мёртвого?

Яна остановилась, скрестив руки на груди. Она едва держится на ногах, тело ослабло, головная боль усилилась и давит на лоб.

— Дай мне денег, — грубо произнесла она.

— Я и так собиралась это сделать. — Майя полезла в портфель, достала кошелёк и отсчитала полторы тысячи. — Хватит?

— Это ты мне скажи, хватит ли этой мелочи на ночь в «Гранате».

— Да. На двоих более чем.

— Ты видно не до конца меня поняла. Если я останусь с тобой, то к утру точно буду трупом, — серьёзно сказала Яна, смотря на Майю с опаской и неприязнью. — Дай знать, как найдёшь Дениса.

Майя закусила нижнюю губу, стараясь не разреветься на месте. До сегодняшнего дня она и не подозревала, насколько у Яны был острый язык.

— Тебя проводить? — с надеждой в голосе спросила Майя.

— Объясни, как дойти и на этом разойдёмся, как в Питере мосты.

— Иди прямо до деревянного моста. Как только пройдёшь по нему и мимо фабрики, поворачивай направо, там и будет гостиница.

Яна кивнула головой и, не попрощавшись, зашагала прочь, бормоча вслух маршрут. В нынешнем состоянии она должна помочь сначала себе: обработать раны и восстановить силы. Из гостиницы попробует дозвониться до сотового Дениса. В душе Яна надеялась, что он отделался небольшими ушибами, поймал, например, попутку и поехал в город за помощью. Денис, во что бы то ни стало, найдёт её и заберёт домой. Девушка ускорила шаг, в ушах шумело, падающие от фонарных столбов тени плясали в глазах.

Она дошла до деревянного моста. От одного вида на реку её мутило. Длина у моста была внушительная, около двухсот метров, но переходить его Яна не спешила. Другой берег освещался теми же безвкусными фонарными столбами, согнувшимися дугой. Яна разглядела пришвартованное у моста судно, а от него вдоль тянулись на вид заброшенные, поржавевшие речные корабли. Над ними возвышалось мрачное пятиэтажное здание. Яна узнала в нём злосчастную фабрику «Фёльклинг». Две его высокие дымовые трубы, напоминали рога. Сердце девушки содрогнулось.

Не закрыв до конца ворота, Майя на полусогнутых ногах обходила дом, два раза навернулась, упав на четвереньки, как кошка, что всегда приземляется на лапы. Неприятнейшей разговор с подругой отнял последние силы, голова раскалывалась, как после ресторана, а при повороте головы шею тянуло так, что девушке хотелось выть от боли. Осторожно заглядывая в окна прихожей и комнаты, где они не так давно сидели, признаки какой-либо жизни Майя не обнаружила.

Она вернулась к крыльцу, прихватила, лежавшую у двери, мотыгу и потянула ручку двери вниз. Дверь со скрипом отворилась, Майя поморщилась, но вошла внутрь, тихонько захлопнув за собой. На первый взгляд, будто ничего и не изменилось: телефон лежит на столе, собранный пакет с их мусором стоит у печи, дверь в другую комнату под замком, дом не остыл. «Слишком тихо», — обратила внимание Майя и подняла взгляд на настенные часы. Стрелки встали, показывая ровно девять. Она посмотрела на экран телефона — пол одиннадцатого.

Вверху экрана телефона над пошагово поднимающимися палочками, от малого к большему, навис крестик, означающий отсутствие мобильной сети. Майя горько усмехнулась, такой же крест можно ставить на её дружбе с Яной, либо же на их жизнях, ведь неизвестно кто из них протянет до утра. Она вдруг подумала о Роберте. Он точно бы обрадовался, узнав, как сильно подруги разругались.

Ком в горле не проходил, Майя откашлялась, потёрла пальцами переносицу, смахнула блокировку и набрала экстренный вызов. Спустя два гудка ответила женщина.

— Экстренная служба, что у вас случилось?

— Мы попали в аварию, врезались в дерево. С нами был парень, и он пропал, — взволнованно произнесла Майя.

— Как я могу к вам обращаться?

— Меня зовут Майя.

— Майя, в каком городе вы находитесь?

— Порканниеми, Ленинградская область.

— Где произошла авария?

— У поворота на улицу Лесную, здесь кругом лес.

— Майя, вы ранены?

— Нет.

— Майя, вы можете назвать номер и марку машины?

— Я не помню, — расстроенно ответила девушка, садясь на тахту.

— А цвет?

— Белая.

— Майя, где вы сейчас и с кем?

— Моя подруга в гостинице. Я осталась в доме.

— Вы в частном доме или в квартире?

— Дом, улица Лесная 13б.

— Майя, он ваш или арендован?

— Не совсем… — Майя запнулась, пожалев, что назвала точный адрес.

— Майя, прошу, оставайтесь на линии, я отправила к вам помощь. Вы одна в доме? — сохраняя нейтральный тон, продолжила расспрашивать сотрудница.

— Да.

— Майя, для чего вы приехали в Порканниеми?

— Просто так, — раздражённо промолвила девушка. У неё складывалось впечатление, что она общается с дознавателем, а не с сотрудником экстренной службы.

— Ваши друзья с вами одного возраста?

— Почему вы спрашиваете это?

— Я должна убедиться, что вашей жизни ничего не угрожает. Парень старше вас с подругой?

— Да, но…

— Майя, при нём было холодное оружие?

— Нет!

— Он привёз вас в Порканниеми силой?

— Денис хороший человек!

— Майя, почему ваша подруга находится в гостинице, а вы в доме?

— Мы поругались, — сболтнула она, не подумав.

— После аварии вы пришли в себя первой?

— Подруга очнулась первой и рассказала мне, что Денис пропал.

— Майя, ваша подруга ругалась с Денисом до или во время поездки?

— Он её парень. Могли кусаться, но чтоб прям разругаться в пух и прах, нет.

— Под кусаться имеете в виду физическое или психологическое насилие?

— Вовсе нет!

— Майя, Денис унижал вашу подругу у вас на глазах?

— Оставьте Дениса в покое!

— Майя, вы пытались самостоятельно отыскать Дениса?

— Нет. Я набрала вас, чтобы вы помогли. Это же ваша работа?

— Майя, помощь в пути, пожалуйста, оставайтесь на связи. Вы сказали, что на месте, где произошла авария кругом лес. Ваша подруга была в лесу или с вами, когда вы очнулись?

— Кажется, в лесу.

— Вы поругались с подругой из-за парня?

— Мы поругались, потому что своим существованием я приношу людям несчастье! — выкрикнула Майя, вскочив с места. — Надеюсь, вы и правда отправили к нам помощь.

Майя скинула звонок, тяжело дыша и беспокоясь, не наговорила ли сотруднице лишнего. Ей казалось, что этим звонком она сделала всем только хуже. Майя была удивлена, что ей задали так много вопросов, но во время разговора она слышала звук, похожий на постукивание по клавиатуре. Сотрудница, вероятно, передавала всю информацию оперативным службам. Объясняться перед ними в чужом доме, девушка не намеревалась, как и быть застигнутой врасплох владельцем участка, или, что хуже, Тварью. Сотовый телефон Майя убрала в портфель, мотыгу, положенную на стол, туда же. Прихватив мусор и погасив свет, она решительно вышла в прихожую, дёрнула ручку двери и застыла в недоумении. Дверь не открывалась, Майя крутила замок туда обратно, гадая, как она ухитрилась себя запереть. Она навалилась плечом на дверь, опустив ручку вниз, но ничего не вышло.

От безысходности Майя кинулась к окну в прихожей, проверила два других в комнате, но все они были без ручки, отворяющей створки. Майя выругалась, — «Жёванный крот!» — и полезла в шкафчики отыскать что-нибудь полезное, но попадались лишь покрытые пылью аптечные склянки с сомнительным содержимым и жестяные банки, от которых пахло изобилием трав и лекарств. При виде бутылки с множеством маленьких змей, черепах и насекомых, застывших в жидкости, Майя взвизгнула, отползла и закрыла ногой дверцу шкафа.

У неё резко закружилась голова, в глазах задвоилось. В миг тело стало невыносимо тяжёлым. Она попыталась ухватиться за ножку стола, но схватила рукой воздух. Упав на спину, Майя не почувствовала боли в шее и не смогла пошевелиться, руки с ногами будто онемели. Закатив глаза, девушка потеряла сознание.

Глава 11

Яна попятилась от моста. Ей не хватило духа перебежать его, пока был шанс. По спуску к побережью, поднималась тень размером с человеческую фигуру. Яна мгновенно отбросила мысль бежать обратно к проклятому дому. На глаза попалась корявая толстая ветка, она подняла её и выставила перед собой, держа двумя руками, как боевой меч. Денис учил её некоторым приёмам и хитростям для самообороны, но повода применить их на деле до сегодняшнего дня не выпадало.

— Не подходи! — крикнула девушка в панике.

— Куколка, — прохрипел знакомый мужской голос, — это я.

— Денис!

Он вышел на свет, бледный и насквозь мокрый, наклонился вперёд, уперев руки в колени, отхаркнулся. Груз вины тяготил его, тянул к земле, будто на спину взвалили якорь. Денис стыдился поднять на Яну глаза. Она, отбросив ветку, повисла на нём, обхватив ногами спину. Тело Дениса адски ломило, как будто на костях отплясывали линди-хоп. «Только не целуй», — думал он про себя, осторожно обнимая её. От него исходил запах грязной реки, камышей и водорослей.

Никогда ещё в жизни Яне не было так радостно и горестно одновременно. Облегчение затмевала тревога. В пределах Порканниеми им по-прежнему грозила неведомая опасность. Но теперь ей не страшно, как прежде. Яна и думать забыла о своём плохом самочувствии. Всё её внимание приковано к Денису: он дороже, чем дружба с Майей. Яна прозрела и уяснила предостережение мамы: от семьи Пак следует держаться подальше.

— Где ты пропадал? — Яна опустилась на землю и взяла лицо парня в ладони.

— Когда оклемался, увидел в боковом зеркале ту Тварь. Она шла к нам, как грёбаный терминатор. — Он убрал от лица её руки, ударил себя кулаком в грудь и откашлялся. — Я выбежал из машины, попытался выстрелить из травмата, но спусковой крючок заел. Побежал в лес, хотел увести её от вас. Вылетел на пляж, о котором говорила Майя. Тварь шла за мной. Может я её и уделал бы в рукопашке, но я ни хрена не помню. Видимо она что-то со мной сделала. Чудо, что я выжил.

— Чудо, — согласилась Яна, проведя рукой по небольшой царапине на его щеке.

— Болит? — Он дотронулся, сморщенными от воды, пальцами до зреющей на её лбу шишки.

— Немного.

— А где Майя? — Денис смахнул осыпавшеюся тушь под её глазами.

— Она теперь сама по себе, — сурово произнесла Яна, меняясь в лице. — Но если эта курица и правда позвонила в экстренную службу, то есть смысл вернуться к машине и дождаться помощи.

— Вы вместе столько пережили, ты реально собираешься её кинуть? — с неодобрением в голосе спросил Денис. — Я думал, вы лучшие подруги.

— Я тоже так думала!

— Ладно. Не злись только. Куда ты вообще шла?

— В гостиницу.

— Хорошо, обработаем сначала твою рану и вернёмся к машине. Мне тоже нужна небольшая передышка. У нас есть деньги? Я не знаю, где мой телефон и карта. В карманах остались только ключи от машины.

— Спонсор сегодняшнего ада, Майя, — язвительно сообщила Яна, достав две купюры и повертев ими перед глазами парня.

Майе снилось, что она стоит в мрачном лесу, окутанный густым туманом, под ногами мёрзлая земля. Стрекочут сверчки и доносится уханье какой-то птицы. Дрожа от холода, Майя оглядела себя — на ней крестильная рубаха, вымазанная в красных пятнах, руки перепачканы тем же. Девушка поднесла их к лицу и принюхалась: пахло металлическим и слегка сладковатым запахом. «Кровь?» — изумилась Майя, думая, что произнесла это вслух, но на деле лишь выпустила пар изо рта. Она ощупала себя, но на теле не было кровоточащих ран.

Внезапно туман начал рассеиваться, выглянувшая луна озарила светом открывшуюся взору каменную круглую конструкцию. «Колодец», — догадалась Майя и в тот же миг неведомая сила с невероятной скоростью притянула её к нему. Девушка нависла над ним, уперев руки в каменные края. Воняло водосточной канавой. С глубокого дна доносились слабые всплески воды. Помимо их Майе слышался едва уловимый и неразборчивый шёпот. Шёпот нарастал и перешёл на возглас. Кто-то со дна, имитируя её голос, повторял имя Мартта.

По спине Майи пробежали мурашки. Глазами полного ужаса она глядела в непроглядное дно колодца, не в силах отпрянуть от него. Руки словно насмерть приклеились к краям. Голос умолк, послышался громкий всплеск и хлюпанье. Майя чувствовала нутром — на неё надвигается что-то в разы ужаснее Твари. Лунный свет, как прожектор, озарил стенку колодца. Ползком по каменой кладке, подобно пауку, поднималось нечто, облачённое в человеческое обличье. Оно подняло голову.

Денис провёл Яну через мост, накинув на голову капюшон и посоветовав закрыть глаза. Он держал её за плечи и вёл вперед. Яна слушала его голос и успокаивалась, как ребёнок от материнских прикосновений. К облегчению возлюбленных гостиница работала. На ресепшене сидела девушка. Яна определила её ровесницей Лукреции. Она неотрывно смотрела в телефон, с наушниками в ушах, чавкала до неприличия жвачкой во рту. Учитывая обстоятельства, Яна не возмущалась. Денис пощёлкал перед девушкой пальцами. Она, сняв наушники и, завидев уставших и помятых путников, сказала: «Сча, позову маму». Прибежавшая мама приняла их за бездомных попрошаек, которых в городе было и так немерено. Указывая на выход, она руганью прогоняла их вон.

Яна взмолилась в мыслях: «Только не доставай ружьё». Денис уладил ситуацию, попросив девушку показать деньги. Женщина переменилась в лице, толкнула приветственную и извинительную речь, отскакивающую от зубов, как заученные скороговорки. Парень попросил аптечку. Владелица, представившаяся Ниной Петровной, услужливо принесла и аптечку, и различные вещи, рассказывая молодым людям, что она к тому же предприниматель — продаёт через интернет товары из Финляндии.

Торговался с ней Денис. Давил на жалость как мог, наплёл, что он привёз сюда девушку, чтобы сделать предложение на закате с видом на озеро, что цветом похоже на море, но на них напала какая-то банда мужиков, обручальное кольцо пришлось отдать, как и все вещи, что были при них. Нина Петровна поверила, выглядели голубки изнеможденными, а одежда ни них потрёпанной, на парне так вообще насквозь вымокшая. Сама додумала, что беда приключилась с ними никак не иначе в Булонском лесу, что неподалёку отсюда. Местные стараются не ходить через него. Там постоянно собираются пьянчуги, наркоманы и представительницы древнейшей профессии, а заброшенный дворец культуры излюбленное место сатанистов и беспризорных детей. В лесу и речка проходит и мостик над ней есть, она сочла, что Дениса окунули как-раз туда.

Нина Петровна сжалилась, тысячи пятьсот хватило на одежду и пару тарелок еды. Ради них она открыла кухню и на скорую руку сварила пельмени. Разрешила позвонить с её телефона. Денис улаживал вопрос по поводу машины из каршеринга. Яна отвлекала владелицу рассказами о достопримечательностях Санкт-Петербурга, чтобы та не подслушивала. За её дочь девушка не волновалась, наушники работали на полную громкость. Закончив разговор, Денис набрал Эдика, упросил его приехать в Порканниеми и забрать с заправки, где они сегодня останавливались, после чего стёр на мобильнике номера, по которым звонил. Быстро расправившись с пельменями, они обменялись с Ниной Петровной любезностями, и поспешили вернуться к месту аварии через ту же дорогу, по которой дошли до гостиницы.

Майя закричала, всё также про себя. Злобная сущность выглядела, как её двойник, только цвет лица был трупным, волосы тёмными, спутавшимися и длинными, глаза бешенные, как у дикого зверя. Почти полностью выбравшись из колодца, двойник схватил мертвенно-бледными руками Майю за запястья и потянул на себя. Девушка, сопротивляясь из-за всех сил, упиралась ногами в основание колодца. Тогда двойник выпрыгнул из него и повалил Майю на землю, сомкнув её запястья над головой. На злой сущности была такая же рубаха в кровавых разводах, как и на ней. От стекающих с двойника и капающих на Майю капель воды исходил запах мокрой гнили.

Двойник наклонился ниже и, вонзившись зубами в шею Майи, выгрыз кусок кожи. С неприкрытым наслаждением жевал его во рту у девушки на глазах. Кровь брызгала и стекала по его подбородку. Майя вопила, корчась от нестерпимой боли, била ногами по земле. Дожевав, двойник снова наклонился к её шее. Ощущая влажную лужу крови под головой, Майя закрыла глаза, наблюдать как злобная сущность будет снова пожирать её плоть, невыносимо.

Денис не смог, как Яна, равнодушно пройти мимо участка, где им пришлось пережить столкновение с необъяснимым. Такова его натура: он верит в карму и принцип бумеранга. Парень заметил, что уличное освещение не включено, обошёл коричные ворота из профнастила, не дойдя до сетчатых, присел на корточки и пошёл гусиным шагом, будто в школе на физкультуре упражнению учили как раз для таких случаев. В старом доме на первом этаже жёлтые занавески озарены тусклым цветом, в окнах нового — мрак. Денис собирался возвращаться обратно, когда у окна вырос силуэт с рогами. Сердце его учащённо забилось, дыхание перехватило, на лбу выступил холодный пот. Он рванул с места, что есть мочи, оставляя на влажной земле следы от подошвы. Добежав до Яны, взял её под локоть, подталкивая бежать вместе с ним, тараторя, что нет времени объяснять. Возле арендованной машины стояла скорая и служебная машина ДТП. Яна с Денисом неслись к ним, как на свет маяка.

Внезапно мучительная боль в шее исчезла. Майя открыла глаза в полном замешательстве. Она каким-то образом переместила в двойника, и теперь сидела на своём обмякшем теле, чувствуя во рту вкус крови. Майя вскочила, ошарашенно смотря на то, как то, что было ею, начало рассыпаться на множество червей и опарышей. Шевелящиеся насекомые ползли к ней, слепившись в один ком. Девушка пыталась давить их ногами, скинуть руками, но они облепили её, как рой пчёл, залезая в уши, глаза и рот…

Глава 12

Вскрикнув, Майя поднялась в сидячее положение, водя руками по телу, как заведённая. Мерзкие склизкие ощущения от насекомых свежи в памяти настолько, что она закрывает рукой рот, издавая рвотные позывы. Как на зло, воспоминания о сне мелькают в голове, как картинки в диапроекторе, возвращая её к самому началу: проклятый колодец и кровожадный двойник. Хрипло дыша, она ощущает себя канатоходцем, лавирующим между истерикой и здравомыслием. Кто-то откашлялся, девушка вздрогнула, боясь повернуть голову, но переведя взгляд с пола на столешницы и окно, не сразу поняла где находится.

— С возвращением в реальность, — прозвучал женский голос с ноткой недовольства. — Хорошо поспала?

— Простите, где я? — рассеяно спросила Майя, сидя на полу к ней спиной.

— В безопасности. Может приличия ради развернёшься?

Майя встала на ноги и развернулась. За столом сидела женщина пожилого возраста в зелёном спортивном костюме. Её лицо и руки усыпаны веснушками. Седые волосы аккуратно заплетены в косу. Голубые глаза пристально следят. Майю озарило, и воспоминания вчерашнего дня нахлынули одно за другим, сбивая с ног. Она схватилась за край стола, перед ней скорее всего хозяйка дома. Майя не знала, как объясниться перед ней, знала только то, что снова оплошала, и её друзья могли быть сейчас в беде. Ей нужно выбираться отсюда как можно скорее.

— Выпей, — старушка придвинула к ней кружку. Ударивший в нос запах трав, заставил Майю сомневаться в её великодушии. Она и так ночью надышалась ароматами из шкафчиков до отключки. А проверять не отправит ли её эти травы в сонливое путешествие совсем не хотелось.

— Это Иван-чай с мятой и душицей, — будто ощущая опасения девушки, добавила старушка.

— Спасибо, — промолвила Майя, и чтобы ненароком не обидеть её, взяла кружку в руку и немного отхлебнула.

— У меня к тебе много вопросов, думаю, ты и сама понимаешь почему. Не сочти за дерзость, но я проверила документы в твоём портфеле и вернула себе мотыгу. За всю свою долгую жизнь я впервые застала чужака в собственном доме, так что попробуй понять меня. Мне известно, что ты Пак Майя Робертовна из Санкт-Петербурга, но непонятно, что привело в Порканниеми. Смею предположить по содержимому пакета, либо у тебя проблемы с выпивкой, либо ты явилась сюда не одна.

— Почему вы сразу меня не разбудили, чтобы обо всём расспросить? — удивлённо спросила Майя.

— Знаешь, что спящих собак и кошек нельзя будить? С людьми также. Ты брыкалась и учащённо дышала, видимо, тебе снились кошмары. Сомневаюсь, что после резкого пробуждения нам бы удалось спокойно побеседовать, как сейчас.

— Я смогу всё объяснить после того, как помогу друзьям. — Майя потёрла шею, боль не беспокоила, как ни странно, сон на полу пошёл на пользу. Она поставила кружку на стол и скрестила руки на груди. — Вы слышали про аварию недалеко отсюда?

— Ты не в том положении, чтобы ставить свои условия и задавать вопросы. Моё гостеприимство имеет границы, — строго отрезала хозяйка.

— Можете вызвать полицию. С ними мне тоже есть о чём поговорить.

— Я не пользуюсь сотовым, — без тени смущения заявила она. — Давай попробуем поговорить по-другому. Так как я знаю твоё имя, мне следует тоже представиться. Зовут меня Лаура, местные называют бабка Лара. Я не разозлюсь, если ты решишь звать меня даже бабой Ларой.

— Баба Лара, а давайте так, я оставлю в залог паспорт, решу свои проблемы и вернусь к вам. Честно отвечу на все ваши вопросы и в качестве компенсации морального ущерба выполню любую порученную работу.

— Что ж, ума ты не совсем лишена, но над навыками переговоров стоит поработать. Майя, ты не заложник, но и не гость, вором нарекать поспешно, так кто же ты?

— Я и сама хотела бы это знать.

— Оставляй паспорт.

Внутри себя Майя ликовала по случаю успешной сделки. Второпях, она вытащила из портфеля паспорт, не заметив, как под стол, улетела, в четыре раза сложенная пополам копия свидетельства. Вручила Лауре паспорт с видом, будто вручает студенту, не понимающему, что с ним теперь делать, аттестат. В прихожей передумала брать с собой портфель, захватила телефон и вышла, по-хозяйски, через коричневые ворота, а ведь не так давно она с друзьями бежала через них, спасаясь от Твари. Стоило ей перейти дорогу, и сеть интернета стала доступной. Майя обозначила это добрым знаком.

Она нашла номер гостиницы и незамедлительно набрала его, в темпе шагая к месту аварии. На том конце провода вяло ответила девушка. Майя кое-как выведала, что вчера её подруга пришла не одна, а с парнем. Номер не снимали. Подросток вздохнула с огромным облегчением, на глаза навернулись слёзы радости от одной мысли, что Денис нашёлся.

Майя едва не пропустила поворот, утирая слёзы. Машины не было. Телефон зазвонил, проигрывая песню «Paint it, Black». При других обстоятельствах она вряд ли бы ответила на звонок от незнакомого номера. Прислонив мобильник к уху, не успела Майя и слова сказать, как звонящий абонент покрыл её бранными словами, среди которых она отчётливо услышала вопрос про Яну. Майю бросило в дрожь, голос принадлежал её маме. Запинаясь, девушка попыталась соврать, что ничего не знает, но Любовь Григорьевна не слушала.

— Откуда у вас вообще мой номер телефона?

— Не твоего ума дела, вшивая овца! Во что ты втянула моего ребёнка? Если у тебя нет родителей, то у неё, знаешь ли, есть!

— Вы переходите все границы.

Майя убрала телефон от уха, Любовь Григорьевна кричала, как потерпевшая. Она вновь подумала о Роберте и Яне: на этой неадекватной женщине он был женат, гонор у подруги явно в маму. Майя скинула звонок и пополнила чёрный список новым номером. Слова Любови Григорьевны взволновали, но не из-за оскорблений, а от неизвестности куда запропастились Яна с Денисом.

Рассматривая дерево с проросшими наружу корнями, где по идее должна была быть машина, Майя заметила за ним выглядывающий чемодан с пакетом. Её бирюзовый чемодан, в белом пакете из-под платья торчала ветровка. Она перешагнула корни, положила чемодан на землю и открыла его. Внутри лежал неровно выдернутый тетрадный лист. Почерк Майя узнала. Он принадлежал Яне. Девушка разглядела засохшие на листке пятна, круглой и овальной формы, некоторые буквы в синих разводах. Майя зачитала вслух оставленное послание:

«Денис со мной. Мы решим вопрос с арендованной машиной. Новый телефон мне от тебя не нужен. Мы возвращаемся в Питер. Кошмарную поездку сохраним в секрете. Тысячу пятьсот могу вернуть через Эдика, если будешь проездом в СПб.

Не обижайся, я больше не хочу рисковать своей жизнью и парня, поэтому везде тебя заблокирую. Не смей писать Денису! Не ищи со мной связи и встреч. У моей матери есть твой номер, я давно давала, не бери трубку +7 952 352 22 92.

Желаю тебе не умереть в этом Богом забытом месте».

Дочитав дрожащим голосом, Майя навзрыд разрыдалась, прижав к сердцу прощальную записку. Друзья не клянутся быть рядом и в горе, и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит. Часть Майи понимала, что после злополучных событий, Яна безвозвратно отвернётся, откажется дружить с такой бедовой ею, но другая уповала, что общие переживания их сблизят, укрепят дружбу. Майя доверяла ей больше, чем себе и много в чём на неё полагалась, считая опытнее и умнее.

Она осталась одна, как и должно было быть в самом начале её жизненного пути. Догнавшее чувство одиночества село ей на шею, свесив ножки, принеся душераздирающую боль, от которой ей захотелось вырвать себе сердце, лишь бы ничего не чувствовать. Безутешно рыдая, Майя не заметила, как неподалёку притаился незнакомец, наблюдающий за ней, чёрными, как смола, глазами.

Глава 13

Лаура не находила себе места, меряя шагами комнату. Многих привлекает одиноко стоящий участок на опушке леса, но немногие приезжие знают, что через дорогу от дома есть тропа, ведущая к пляжу Вуолы. Однако, невыносимые туристы никогда раньше не осмеивались войти в дом. Могли фотографировать, расспрашивать про местную легенду о кукушке, наречь колдуньей, ведьмой, Бабой Ягой. Лаура терпеливо относилась к прилипалам: рубила перед ними дрова, ловко управляясь с топором, курила трубку, выдыхая в лицо неприятелей, выбивала ковёр хлопушкой, приговаривая выдуманные заклинания.

Придя домой ранним утром и застав молоденькую девушку на своём полу, Лаура приняла её из-за необычного цвета волос за наркоманку, изгнанную из Булонского леса. В первую очередь она убедилась, что та дышит, после чего медленно закатала рукава верхней одежды и проверила вены на каждой руке. Следов от игл не нашлось. Она вернулась в прихожую и полезла в портфель незнакомки, дивясь находке, в виде мотыги как у неё. Лаура полистала страницы паспорта, хмыкнула, просмотрев имя и дату рождения, полезла в белый пакет, но и в нём из подозрительного была лишь бутылка палённого виски.

Лаура походила по дому, заглядывая в ящики и полки, но всё лежало на своих местах. Она собиралась разбудить девушку и всё у неё выяснить, закончив игру в сыщика, но передумала, заметив, как у той изменился ритм дыхания. На лице появилась мучительная гримаса, и незнакомка завертела головой.

Лаура вышла на улицу проветрить голову, взбудораженную потоками мыслей. Вдогонку к «доброму» утру присоединилась пасмурная погода, предвещающая очередные ливни. Тяжело вздохнув, и, потерев переносицу, она заметила, что мотыга, лежавшая у входной двери, пропала. Зачем молодой девушке красть садовый предмет, Лаура не понимала, и сходив за дом, чтобы нарвать мяты, душицу, не заметила, как увлеклась, а когда пришла в себя в руке уже был собранный букет лаванды. Вернувшись в дом, она достала из портфеля девушки мотыгу от греха подальше, но расспросить её о чём-либо так и не получилось.

Майя не торопилась возвращаться. Будь здесь турнирная таблица, Лаура отдала бы ей один бал за хитрость, а себе жирный ноль. Лаура остановилась на середине комнаты, заметила под столом бумажку, подняла её и развернула. В глаза бросилась фамилия Реглин и руки непроизвольно затряслись. Она расстегнула молнию на куртке, ощущая нехватку воздуха, в висках застучало, щёки покраснели. Бросив бумажку на стол, Лаура выбежала на улицу к бочке с водой и ополоснула лицо, спрашивая себя: «Да кто эта Майя такая? Что её связывает с Реглин Марттой?»

Рядом от дуновения ветра зазвенела жестяная банка из-под кваса, служившая хитрой конструкцией для отпугивания кротов. Лаура посмотрела в сторону леса, и вздрогнула, услышав птичье «ку-ку». Её звали, и она не имеет права не явиться. Выйдя за пределы участка, Лаура прошла по тропинке в глубь леса и остановилась. Пять фигур, скрывающих тело, под плащами с меховой накидкой, с головами в виде черепов животных, вышли из-за деревьев и окружили её. Лаура склонила перед ними голову.

— Пока ты невесть где была, одному из нас пришлось вытуривать из твоего дома заблудших туристов. Юноша выжил и вернулся из Вуолы без стигмы, у его девушки гидрофобия. Она, скорее всего, умерла бы в реке ещё до того, как открылись бы врата Маны, поэтому мы были к ней снисходительны, но к тебе это не относится. Раз ты вынудила нас поработать на себя, тебе следует отплатить за это, — сурово объявил Хранитель в черепе оленя с птичьим клювом.

— Чего вы хотите?

— Ты должна проверить, задержавшеюся в твоём доме, девицу. Придай её Вуоле.

«Предай», — послышалось Лауре.

— Если Мана не примет её — отпустишь, как отпустили мы юношу и его девушку.

— А если примет? — спросила она, поднимая голову.

— Убей.

Лаура оцепенела.

— Тебе больше нечего нам предложить. Не забывайся, Лаура.

Майя волочила чемодан с пакетом к дому бабы Лары, ощущая себя полностью опустошённой. Лаура встретила её на крыльце, оглядела обеспокоенным взглядом и проводила в дом. Второй раз за день пожалела её и уложила поспать на тахту. Майя не спорила. Стоило ей закрыть глаза, как она тут же провалилась в глубокий сон. «Не возвращалась бы обратно, дурёха, паспорт же можно восстановить», — ворчала Лаура, подоткнув ей одеяло. — «Хоть бы ты оказалась простым ребёнком, иначе дела наши станут плохи. Вдруг ты ключ к Мартте, а мне придётся убить тебя раньше, чем ты заговоришь».

Проснулась Майя из-за урчащего живота. Запах еды, окутавший комнату, раздразнил желудок. За окном заметно стемнело, часы снова отбивали глухой стук, показывая семь вечера. Лаура стояла у газовой плиты, жарила картошку с грибами, чувствуя себя паршиво, ведь она собиралась отправить девушку на растерзание Вуоле, как какого-то поросёнка на забой.

— Я могу у вас помыться?

— В бане мылась когда-нибудь?

— Один раз.

— Я её растопила. Сходи, там будет зелёное полотенце, можешь взять, а я накрою пока на стол.

— Спасибо вам.

«Будешь ли ты мне также благодарна после того, что я сделаю?» — про себя подумала Лаура и ткнула картошку лопаткой.

За ужином Лаура ни о чём её не расспрашивала, видя, как та жадно уплетает гарнир и нарезанные овощи. Майя набивала желудок, словно живёт последний день. При виде печенья со сливочным маслом к чаю она испытала ностальгический прилив о детстве, уносящий к семье Пак. Печенье хрустнуло напополам во рту Майи. Из глаз покатились жгучие слёзы, а она то полагала, что всё уже выплакала. Лаура инстинктивно потянулась к ней и приобняла за плечи, вновь жалея.

— Ты скучаешь по дому? — Лаура перешла в наступление с вопросами, Майя хлюпала носом, перестав плакать. — Я могу дать тебе денег, если не хватает. Утром на электричке поедешь.

— Я не могу вернуться, — уныло ответила Майя. — Там ад.

— Здесь тоже.

— Вы не переживайте, я утром переберусь в гостиницу и больше не буду доставлять вам хлопот.

— Если ты поругалась с родителями и просто боишься вернуться, то подумай, как они сейчас переживают и места себе не находят.

— Нет у меня родителей. Я сирота.

— А в Порканниеми для чего приехала?

— Я здесь родилась.

— А где друзья, которых срочно нужно было выручать? — Лаура заёрзала на стуле.

— Я обещала вам объяснить, как попала в ваш дом и что здесь ищу… — пораздумав, Майя продолжила. — У меня есть зацепка о семье. Именно она и привела меня сюда. Парень моей подруги каким-то образом открыл дверь в дом, и мы ждали появление хозяев, получается, что вас, до девяти вечера. Подумали вернуться утром, и решили заселиться в гостиницу, но попали в аварию, а телефон я забыла на вашем столе. Вот и вернулась, позвонила в экстренную службу, а выйти из дома не смогла, как-то заперла себя здесь. Наверно, у меня было сотрясение, поэтому я вырубилась. А друзьям я так и не помогла. Они сами справились, вроде-как уехали, и дали понять, что на этом наше общение, как и дружба, подошли к концу.

— Больше ничего с вами не приключилось? — Лаура вопросительно подняла брови, возвращаясь в своих мыслях к той самой найденной зацепке. Но ключ от дома по возвращению из леса, она уже перепрятала. Будет уроком на будущее.

— Ничего, — соврала Майя, опустив глаза.

— Перейдём к выплате моральной компенсации? — хмуро спросила Лаура.

— Ну, хорошо.

— Пойдёшь прямо через лесочек от дороги и выйдешь на песчаный пляж Воулы. Зайдёшь по пояс и поищешь на дне камни. — Лаура встала, вышла в коридор и принесла Майе хозяйственную авоську. — Наберёшь сколько получится.

— У меня нет купальника.

— Я дам тебе длинную рубаху.

Майя опустила шторы на окнах, переоделась в выданную Лаурой белую рубаху и остановилась в коридоре у зеркала. На рукавах были вышиты красными нитками геометрические ромбы, круги и звёзды. «Почти как из сна», — подметила Майя и в отражении, на мгновение, увидела другую себя: цвет волос изменился на светло-русый. По телу Майи пробежала дрожь, словно смотрела на себя из прошлого, но губы девушки в отражении расплылись в зловещей улыбке. Она узнала её — двойник из сна. Майя набросила на зеркало полотенце, крикнула бабе Лауре, что ушла и не закрыла за собой дверь.

Лаура вышла на крыльцо, села с трубкой на ступеньки. Зажгла её с помощью спичек, сделала затяжку, и, наполнив рот дымом, погрузилась в раздумья. Майя с непоколебимой уверенностью заявила, что родилась здесь. Но она не помнила, были ли другие родильницы в тот день, когда её дочь умерла после родов. Мог ли скелет вывалиться из шкафа в неподходящее время и неправильном месте? Лауру терзали призраки прошлого и порученное Хранителями задание.

Девушка торопливо следовала по заданному маршруту, крутя головой, как любопытная сова, туда-сюда. Задание бабы Лауры показалось Майе странным, но она всего лишь незваный гость, пользующийся расположением, прав у неё не больше, чем у котёнка: будь покладистой, знай своё место и не гадь. Майя вышла к песчаному спуску, сняла кроссовки, спустилась боком вниз. Оттянула рубаху, прилипшую к взмокшей от духоты спине. Невысохшие волосы липли к лицу, мокли от катящегося со лба вдоль шеи пота. Майя перебросила авоську на другое плечо, собрала волосы в хвост, кинула кроссовки у берега, и вошла в прохладную воду, прислушиваясь к каждому шороху. Лес тянулся дугой до противоположного берега. На том берегу заброшенные здания с дымовой котельной трубой. «Ещё один закрытый завод», — подумала она.

Стоя по пояс в воде, Майя щурилась и пыхтела, пытаясь нащупать хоть какие-нибудь камни в мягкой глине. Кое-что ей удалось отыскать: гладкий чёрный камень. «Оставлю себе на память», — решила Майя, зажав его в кулаке. Но продолжить поиски не вышло, ноги увязли в глине, словно в коварных зыбучих песках. Майя поддалась панике, била руками по воде, пытаясь выплыть, но её неминуемо засасывало вглубь.

— Какого? — завопила она, прежде чем глотнула речной воды, погрузившись в Вуолу с головой, не чувствуя собственного тела. Девушка открыла глаза, но в мутной воде ничего не смогла разглядеть. Находясь, будто в коконе, она быстро выдохлась. Сдерживать воздух в лёгких превратилось в невыполнимую задачу. Желание открыть рот стало нестерпимым. «Мне суждено здесь умереть», — Майя впустила в себя речную воду, отдавшись во власть стихии.

Майя открыла глаза, ошарашенно оглядываясь по сторонам. Место, в которое она попала, не имело ничего общего с тем, что рассказывал Роберт о Царстве Божьем. Майя твёрдо стояла на ногах по грудь в воде, не ощущая скованности и боли. «Неужто это дорога в ад?» — рассуждала она. — «Почему же меня никто не встречает или здесь так не принято?» Потоки реки были необычайно тёплые. Вокруг глубокая тишина, высоко в небе светит огромная полная луна, рассекающая мрак, как уличный фонарь. Вдалеке виднеется остров, с возвышающимися каменными стенами и круглой башней. На его берегу полыхают факелы, вставленные в землю. Остров с крепостью кажутся знакомыми. Над ним кружит чёрный дым, но Майя не видит причину возгорания, как и пламени.

Мелкое волнение на поверхности реки отвлекло девушку от крепости. Она обернулась, но ничего странного не заметила, кроме того, что берега совсем не видать. Повернувшись обратно, Майя замерла в изумлении. В трёх шагах от неё стояла невероятной красоты светловолосая девушка: голубые глаза с белыми зрачками, греческий нос, бледные губы, белоснежная кожа без изъянов, оголённую грудь прикрывают шелковистые длинные волосы до пояса. Майя приняла её за Сирену из мифов, но что столь прекрасное существо забыло в таком месте? Та дружелюбно улыбалась, хлопая глазами. Майя помахала рукой в качестве приветствия. Она склонила голову на бок, не раскрывая рта, сладкоголосо произнесла:

— Ты знаешь куда попала?

— В ад?

— Нет же, дочь Маны, ты вернулась домой. Представляешь, как только ты заявилась на наши земли, норны наткнулись на твою нить судьбы. Теперь никто не сможет тебя спрятать от нас. Мы больше тебя никуда не отпустим.

— Кто мы? — настороженно спросила Майя.

Из-за спины русалки вытянулось девять омерзительных существ: застывший в немом крике череп с паучьим туловищем, голова кракена, гнойная мужская голова с пришитой рукой вместо правого глаза, голова женщины с зашитыми глазами и вываливающимися личинками изо рта, пять червей, отличающиеся друг от друга формой и острыми, как иглы, зубами. В воздухе их держало подобие чёрных щупальцев.

Истошный крик Майи разлетелся по всей округе. Она бултыхалась, дно исчезло из-под ног. Её засасывало по спирали вниз, как при водовороте. Прежде чем полностью уйти под воду, держа лицо на поверхности, Майя снова услышала в голове отчётливый голос Сирены: «Скоро свидимся, сестра».

Глава 14

Девушка почувствовала, как в неё вдохнули воздух и перевернули лицом вниз. Она извергла остатки воды, и её перевернули обратно на спину, придерживая за голову, напоили водой. С трудом разлепив потяжелевшие веки, Майя старалась сфокусировать взгляд на своём спасителе. Цветные пятна постепенно исчезли. У спасителя были чёрные, как крыло ворона, волосы и благородные черты лица: высокий лоб, прямой нос, волевой подбородок. Тёмно-карие глаза пытливо смотрели на неё в ответ.

— Как ты? — спросил парень, приятным бархатным голосом.

— Я наконец-то умерла? — прохрипела Майя, не веря, что такой красавчик, будто бы срисованный герой из игры «Клуб романтики», взаправду спас её.

— Ты не можешь умереть, — ласково произнёс он.

— Могу, — не согласилась она, посчитав в уме, сколько раз, приехав в Порканниеми, подверглась смертельным опасностям. — Я была в Аду. Теперь попала в Рай. А ты ангел, который проводит меня к его воротам, — договорив, Майя закашляла. В горле запершило, словно тело требовало платы за осиленные предложения в таком состоянии. Парень приставил горлышко бутылки к её рту, она положила свою руку поверх его, но возникло недопонимание. Парень не уловил намёка — не отдал бутылку, Майе пришлось пить как есть.

— Душа после смерти попадает в загробное Царство, — поучительным тоном произнёс парень, убрав бутылку. — Мы сейчас на пляже Вуолы. Я нашёл тебя лежащей в реке головой вниз. — Он потянулся большим пальцем руки к её лицу, вытер намокшие от воды уголки губ. Майя от неожиданности икнула. — Неужели родители не научили, что так плавать нельзя?

— У меня их нет, — обречённо сказала она. — Значит, загробный мир выглядит как мир живых?

— Да, но мы не в нём. — Парень поднял Майю на руки и развернулся к реке лицом. Она взвизгнула, обхватила его за шею, заливаясь румянцем. — Я не ангел, но не против, если ты будешь так думать обо мне, и ты не умерла. Расскажешь, как оказалась без сознания в воде?

— Я искала камни, а потом…не знаю, поймала, наверное, солнечный удар. — Майя, с бьющимся от волнения сердцем, отвела взгляд. — Верни меня, пожалуйста, на землю.

— Куда — то торопишься?

— На тот свет, если только, — иронично ответила она.

— Сама дойдёшь или проводить? — Он поставил Майю на ноги, снял с себя клетчатую рубашку и набросил ей на плечи.

— Спасибо, тут недалеко. — Она закуталась в рубашку, застегнувшись на все пуговицы. — Как тебя зовут?

— Макситали, можно просто Максим. Давай помогу. — Он сел перед девушкой на колени и поставил кроссовки у её ног.

— Я сама! — Майя опёрлась рукой на плечо Макситали, обулась, совсем раскрасневшись, ведь его голова была на уровне её груди.

— Мне называть тебя аксолотль?

— Кто это?

— Водяное чудовище с бледным телом и ярко розовыми жабрами.

— Я не чудовище, — буркнула Майя, распустила мокрые волосы и закрутила их в пучок.

— Ты не представилась.

— Я Мартта, — сорвалось с её губ прежде, чем она осознала, что жизнь поделилась на «до» и «после».

— Приятно познакомиться. — Макситали взял её за руку, поцеловал ладонь и поднялся, глядя на неё сверху вниз.

— Мне тоже.

Мартта обошла его, вжав голову в плечи, прижимая воротник к щекам. С таким красным лицом она прям�

Пролог

Илматар, дочь Матери Природы и Дева воздуха, одиноко жила в своей воздушной пустыне, кругом камень и песок, ни дерева, ни травинки, не было рыб в воде и птицы не летали в небе. Таким было начальное творение мира Верховным Богом Илисом.

Однажды, спустилась Илматар на прозрачный хребет моря, но едва коснулась дремлющих вод, всколыхнулось неподвижное море, и зачала она от Ветра и Воды. Так Илматар заключила священный брак и стала Матерью воды. Она поняла, что у нее будет сын и потратила много лет на поиски клочка земли, чтобы создать для него новый мир. Плыла Илматар вдоль берегов, где взмахнет рукой – выступали в море мысы, где наклонит голову – врезались в берега бухты, где проведет по камню ладонью – расстилались отмели. А там, где ногой задевала она дно, остались глубокие рыбьи ямы и лососьи тони. Илматар набросала пестрые горы, а в скалах прорезала ущелья, но не найдя желанного места, попросила Илиса, держателя мира, прийти на помощь и погрузилась в море. И появилась над морем чудо-утица, искала она, где свить гнездо. И выставила Илматар из воды колено свое для нее. Приняла птица колено за клочок земли и свила на нем гнездо. Отложила утка семь яиц: одно было золотым, а остальные железные. Она высиживала их три дня, а на четвертый Илматар попыталась разогнуть ногу и яйца упали в море. Они не утонули, а раскололись и превратились во Вселенную. Так появился наш мир: земля образовалась из нижней части яиц, небо из верхней, желтки превратились в Солнце, белки в Луну. Звезды образовались из пестрой части яиц, а тучи из темной. Мать воды родила первого человека и назвала его Вяйнемейнен. Он владел певческим искусством заклинателя, создавал магические песни…

Из дневника Хранителя

Порканниеми, 1964 год

Ранта Валттери ждал, когда в комнате, отведенной для собраний, повиснет тишина. Его жена София с восьмилетним сыном Вальтером встречали и провожали туда пришедшие к ним семьи. Взрослые усаживались на деревянные стулья, напоминающие из-за высоких спинок и подлокотников, форму тронов, их дети садились в полукруг на ковер из шерсти.

Комнатой для собраний служит кирпичная пристройка к дому Ранты. В ней отсутствуют окна, проведено тусклое освещение, внутри – старинное убранство, один вход и выход – металлическая арочная дверь, соединенная с кладовым помещением. После того, как все соберутся, Ранта Валттери закрывал ее на ключ.

Так и сегодня, закрыв за собой дверь, он поприветствовал семьи кивком, прошел к мраморному камину с колоннами и встал к нему спиной. Жена Ранты раздала взрослым свечи в железных подсвечниках и погасила свет. Дети затаили дыхание. В темноте Валттери поднял ладони над головой, и беззвучно двигая губами, заставил дрова в камине и фитиль свечей воспламениться. В глазах присутствующих заиграли желто-красные огоньки. Так и сегодня, закрыв за собой дверь, он поприветствовал семьи кивком, прошел к мраморному камину с колоннами и встал к нему спиной. Жена Ранты раздала взрослым свечи в железных подсвечниках и погасила свет. Дети затаили дыхание.

Он жестом велел Софии занять стул рядом с камином, и, подмигнув Вальтеру, сидящему на ковре рядом с белокурой девочкой, направился к стеклянному шкафу. Оттянув ворот рубашки, Валттери вытянул наверх обвивающий шею шнурок. На нем висел ключ полумесяц, вставив его в замочную скважину, он достал дневник в кожаном переплете и запер шкаф обратно.

Валттери передвинул свой стул с центра к камину, сел и, надев висящие на груди круглые очки с прозрачными линзами, аккуратно расстегнул на дневнике ремешки и раскрыл его.

– Как вы помните, я рассказывал вам и о светлых Богах, населяющих страну Калева, о злых людоедах, великанах и об опасных зверях, живущих в Похьеле, хозяйка там старуха – колдунья Лоухи, о подземной стране – Манала, в ней темный Бог Туони – владыка Царства мертвых, и населяют ту страну не только души, покинувшие мир, но и Божества страданий. Есть духи природные, умерших и живых, и демоны болезней. Страны, что существовали до сотворения нашего мира, идолы, которым поклонялись наши предки и поклоняемся мы, увековечены в народном эпосе, напечатаны в книгах, транслируются как мифы и легенды, но вы обязаны знать, что все это взаправду было и есть! – Валттери щелчком пальцев погасил весь огонь в комнате. Дрова в камине зашипели, кое-кто из детей, схватил за руку сидящего рядом, самый младший пискнул от испуга. – История наших предков и божественная сила, дарованная нам Илисом тому подтверждение! – Используя магическое заклинание, он вновь зажег огонь в камине и фитиль свечей. – Вы особенные дети, тяжелое бремя, что несем мы, ваши родители, со временем переляжет на ваши плечи. Чем раньше вы это поймете, тем лучше для вас. Есть мир, не упоминаемый мной прежде, и не описанный ни в одной книжке, но раскрытый нашими прародителями… Об этом и поговорим сегодня…

Он, прочистив горло, нашел в дневнике нужную страницу и негромко заговорил:

– Наши прародители не хотели менять языческое верование и становится католиками и православными. Желая верить в своих Богов, они бежали в лес, в поисках места, где смогли бы воздвигнуть свою крепость и укрыться от врагов. Неизвестно, как долго пришлось бы им бродить, не явись старейшине племени во сне Илис. Он велел изготовить лодку и плыть на ней вниз по Вуоле до тех пор, пока не услышат крика кукушки. Там, где она прокричит, и следовало поселиться. Исполнил шаман волю Бога, и пустилось племя в последний путь. Услышали они крик кукушки, проплывая рядом с островом, отделяемым проливом от других берегов. Высадились на нем и прозвали его «Кукушкин остров».

Возвели они для защиты от неприятелей деревянные крепостные стены и земляные валы. Мужчины ходили на охоту, занимались рыбной ловлей и земледелием, учили этому своих сыновей, а женщины вели домашнее хозяйство, обучали дочерей прядению и ткачеству. В рощах племя во главе со старейшиной (шаманом) совершали обряды: задабривали подношениями лесных Духов и Богов, чтоб был улов, плодовита земля, богат урожай, просили защиты от смертельных болезней и колдовских чар, молились деревьям, камням, звездам и луне. Кукушка, что была божьим знамением, оказалась Духом по имени Вира, проводницей между людским миром и Богов. Птица подсказывала шаману какую жертву принести, обучала его древним магическим заклинаниям, помогала варить целебные отвары. Они-то и придумали как защитить земли от недругов. Сшили женщины из шкур животных накидки, с голов оленей и лосей сняли кожу и очистили от внутренностей. Шаман нанес на них рунические магические знаки. Мужчины, облачаясь в маски животных и накидки, становились воплощением лесных Духов, доплывая на лодке до другого берега, наводили на заблудших там путников ужас, не вступая в бой. Но спокойная жизнь не могла длиться вечно…

Все изменилось, когда в ночь красной луны у ворот крепости появился чужак. И неясно было откуда прибыл и как. Чужак оказался женщиной, представившейся Туонетар. Она просила привести к ней старейшину, либо же сопроводить к нему. Шаман не спал, и слышал, как открылись ворота, как неспокойно стало вокруг: доносился плач младенцев и рев скота. И не было рядом Виры, по ночам она облетала окрестности, следя за тем, не затаились ли в лесах враги.

Шаман вышел на площадь, где в окружении, вырезанных из дерева идолов, дожидалась его Туонетар. Лицо необычайно высокой женщины скрывала вуаль, черное одеяние на ней закрывало полностью руки, шею и ноги. Чувствовал шаман, что от нее исходит темная сила. И те, кто проснулись и явились узнать, кто прибыл, держались осторожно в тени. Бархатным голосом она вновь представилась и сообщила шаману, что прибыла из Нижнего мира, что зовется – Мана. – Валттери прервался, перевел дыхание и махнул Софии, чтобы подала стакан с водой, смочив горло, он продолжил. – Дети, имя Туонетар вам о чем-нибудь говорит? – Лаура подняла руку. – Говори.

– Вы не рассказывали, но я вычитала сама, Туонетар супруга Туони в загробном мире Манала. Считается, что она выглядит как старуха с крючковатыми пальцами, а ее супруг как старик с тремя железными пальцами на каждой руке. Вместе они олицетворение тьмы. Туонетар – Дева Смерти, мать монстров и демонов, болезней и эпидемий, Богиня подземного мира.

– Богиня своего подземного мира Мана, – добавил Валттери, почесывая каштановую бороду. – Видите ли, дети, Туонетар и правда была супругой Туони, пока не принесла во чреве «чужое дитя», но обо всем по порядку. Лаура, твоя начитанность – это хорошо, но она не приближает тебя к истине. София, подкинь дров, вечер обещает быть долгим.

Туонетар утверждала, что норны – Богини Судьбы из ее Царства предвидели надвигающиеся войны, падение их крепости и захват острова вражескими войсками. Она предлагала им отречься от своих Богов и признать ее единственным Божеством в обмен на покровительство. Желала, чтобы они поклонялись ей и приносили в жертву живых людей. Тогда она защитит их остров от вражеских нападок… Шаман не принял ее предложения. Она пообещала, что он об этом сильно пожалеет, и как только скрылась в водах Вуолы, в крепости разгорелся пожар… пылала в огне и река… И это не было предупреждением, то было начало конца…

– Она прокляла племя? – шепотом спросил шестилетний мальчик.

Большинство детей смерило его неодобрительным взглядом, как и некоторые из взрослых.

– Верно, Димитрий. Впоследствии Туонетар использовала дочь Ловитар, рожденную от союза с Илисом против племени. Ловитар славится тем, что является матерью девяти болезней: чахотка, колики, подагра, рахит, язва, рак, чума, парша и зависть. Вижу ваши удивленные взгляды. Нет, вы не ослышались, Ловитар дочь Илиса и Туонетар. Я ведь уже говорил, что она принесла во чреве чужого… дитя. Илис дал ей укрытие под водами Вуолы, после того как Туони изгнал ее с позором из Подземного мира. Предполагается, что она хотела вернуть себе прежнюю власть, потому показалась на суше. – Валттери закрыл дневник и положил его на колено, сняв очки, потер переносицу и тяжело вздохнул. – Нетерпеливые вы мои, спать уже хотите? – мягко произнес он.

– Нет, – ответил за всех его сын, – мы хотим знать, чем все закончилось.

– Ничего не закончилось, Вальтер, – строго произнес отец. – Племя несло потери, сначала пожар, затем насылаемые Ловитар болезни. Строительство каменной крепости шло с трудом, сил шамана и Виры было недостаточно, чтобы победить смерть. Вскоре племя разделилось на два лагеря: на тех, кто был верен нашим Богам, и тех, кто от отчаяния решился признать Туонетар. И те потащили первыми в реку стариков, Вуола поглотила их, оставив на поверхности лишь водяные пузыри, словно не рекой была, а котлом. Туонетар приняла жертву, и вновь явилась на остров, дабы показать, что держит данное слово. Исцелив отступников, она заявила, что может вернуть к жизни родных, навести проклятье на недоброжелателя, приворожить безответную любовь…

– Она правда умеет воскрешать? – перебил его Димитрий.

Валттери кивнул отцу мальчика и тот залепил сыну подзатыльник. Димитрий, не издав ни звука, прижал ноги к себе, и спрятал голову в коленях.

– Без души тело человека всего лишь оболочка. Туонетар оживляла мертвецов, погружая в них нечисть. Постепенно остров превратился в обитель зла. Шаман, вместе с уцелевшими и не лишившимся здравого рассудка, покинул его. Высадились они на берегу, где сейчас песчаный пляж. Завела их Вира в густой лес, и проведя через заросли и болота, привела к одинокому дому. Хозяйкой же дома оказалась нойда по имени Улла. Здешние духи предупредили ее, что придут путники из другого племени, знала она и то, что творится на острове, и кто учинил такой хаос. Но что более важно, поселившись у нее, шаману вновь приснился дивный сон. Илис пришел в образе моей прародительницы и сказал, что спасение их лежит в мальчике, что у нее родится и… – Валттери недоговорил, и взяв дневник в руки, резко встал, приложив указательный палец к губам.

Все в комнате прислушались, от камина помимо звука трескающихся дров шел и скребущийся, словно через дымоход к ним что-то приближалось. Белая кукушка, сидевшая неподвижно на шкафу, открыла глаза и, встрепенувшись, перелетела на плечо к Валттери, коснулась клювом его уха. Он спрятал блокнот за пазуху и схватил кочергу.

– Расставьте свечи и загородитесь стульями! – приказал он, притянув к себе за руку жену. – Защищай Вальтера, – прошептал ей.

Дети сбились в кучу, мужчины с грохотом роняли стулья, выстраивая из них подобие защитной стены, женщины ставили возле них подсвечники.

Из дымохода сквозь огонь ринулись существа, наполнившие комнату сдавленными криками. Не имея носа и глаз, они улавливали шорохи и немедля бросались на свою жертву…

Глава 1

ИЗ ДНЕВНИКА МАЙИ ПАК

В девять лет я узнала, что моя биологическая мама умерла при родах, об отце ничего неизвестно, других родственников нет. Прежний мир рухнул, а я так и не смогла оправиться от этой правды.

Роберт – чудовище. Он заставил ее рассказать мне это. Сначала она плакала и просила не торопить события, а потом как все мне вывалила под напором его злого взгляда (я бы тоже не смогла противостоять)… Приемная… Сирота… Так все хорошо это помню, будто это случилось пару минут назад.

Лукреции было семь, и я очень хотела с ней подружиться. Считала сестрой. Родной. Она принесла детские ножницы и попросила подстричь челку. Я дура обрадовалась. Младенцем она часто болела. Мне не разрешали подходить к ее кроватке, а подержать ее на руках я могла, только когда папа задерживался на работе. Ха, я тогда думала, что «мама» куда добрее, чем «папа», но я ошиблась во всем. Роберт вбивает мне в голову кол знание (?), что Бог знает лучше нас о том, что нам действительно нужно и потому ставит нас в такие жизненные обстоятельства, которые наиболее полезны для нашей души. По-моему, Бог раздал мне паршивые карты, наверное, потому что тоже меня невзлюбил, как и Роберт, и весь мир.

Каждый раз, когда пишу о нем, меня переполняет злоба. В общем, блокнот, Лукреция сама пришла ко мне, и я на седьмом небе от счастья попыталась помочь ей с челкой, но Роберт увидел в этом проделки Дьявола. Одному Богу известно о чем он подумал в тот момент. Он не дал мне объяснится, потащил больно за руку в угол и отчитал так, как будто я нарушила какую-то заповедь. Например, не стриги тупыми ножницами ты челку лжесестры. Потом досталось «маме», а Лукреция была, как в песенке из КВН «Сережа молодец».

Я думала, что ей уделяют больше внимания потому что она родилась слабой, до зеленых соплей болезненной, могла заразить и потому меня просили держать от нее дистанцию… Но дело совсем было не в этом. Просто я чужая… И никто за мной не придет.

* * *

Сегодняшнюю запись полностью посвящаю его сиятельству Роберту («мама» проболталась, что его девичья родная фамилия Любич).

Она рассказывала, что познакомилась с ним в коммунальной квартире. Он не нравился проживающим по соседству людям своей отчужденностью и немногословностью (неудивительно), то ошибочно (со слов «мамы», я считаю никакой ошибки там не было) принималось ими за высокомерие и потому на общей кухне мужчины не раз пытались «поставить» его на место. На кухне стояла душевая кабина, одна на всех газовая плита, стиральная машина, умывальник и холодильник (не знаю зачем я решила у нее это уточнить). В дни перевоспитания Роберта (какое же классное словосочетание я придумала!) там становилось особенно тесно: рвались бельевые веревки, летали сковородки, проламывали душевую дверцу и на следующий день снова скидывались на новую. «Мама» так забавно рассказывала, что я еле сдержала смех.

Она защищала его от соседей (фатальная ошибка) до тех пор, пока сама не стала объектом обсуждения и сплетен. Мне странно, что она взахлеб рассказывает о Роберте и уклончиво о моем удочерении. Примерно я поминаю как все происходит пришел – увидел— выбрал – проверку прошел – документы собрал – забрал. И даже не обязательно состоять в браке.

Я типа была беспокойным дитя, рыдала и днем, и ночью, и почему-то спокойно себя вела лишь на руках Регины (обожаю ее). Соседи жаловались на меня, и как литературно сказала мама «вместо руки помощи протягивали горсть язвительных замечаний». Прямо-таки как в притче (жду с нетерпением дня, когда смогу их не читать) «О добром самаритянине», презираемый ими Роберт проявил к ней понимание и не прошел мимо того, кто нуждается в помощи.

Судьба или Амур, если кто-то из вас реально существует, чем вы думали, когда создали такую пару? Расписаться спустя пол года общения? Это не прикольно. «Маму», насколько я могу судить, нисколечко не смутило, что они так мало друг друга знают, и он пожелал взять себе ее фамилию (может, он скрывался в те времена от кого-нибудь?) А когда они вместе со мной въехали в новую квартиру, «мама» была на пятом месяце беременности. Почему-то у меня слишком хорошая память, я помню переезд, как бы это странно не звучало, а «мама» говорит, что я была так мала, что не смогла бы такое запомнить…

Любовь и забота, что предназначалась мне, Бог забрал и отдал долгожданной девочке семье Пак – Лукреции. Она унаследовала болотного цвета выпуклые глаза, придающие невинное выражение лица (обманчивое!), светлые волосы, маленький аккуратный носик – мамины черты лица и папин отвратный характер.

А я, как не от мира сего, мне с раннего детства снится загадочный сон: женщина в черном, лицо закрыто вуалью, высохшие руки с скрюченными пальцами, я смотрю на нее будто бы своими глазами, но тела своего не ощущаю, и выглядит оно каким-то другим. От нее исходит какая-то неприятная энергетика, она подносит к моему лицу кубок с черной жидкостью. Я не хочу его пить, но моя воля мне не принадлежит. Вливает содержимое кубка мне в рот, я опускаю глаза на свой живот (рифма, привет!): сначала на нем чернеют вены, потом он покрывается пленкой, и та женщина спешно ее снимает своими ужасными пальцами. После этой дикой процедуры она магическим образом перемещает нас, как я поняла по стрельчатым окнам, в готическую башню, где единственным источником света служит луна на небе. Там чаша гигантских размеров (посоревноваться с ней могла бы только царь-ванна из Баболовского парка), и она окунает меня туда (как окунают детей в крещение, но я не крещенная). Все. Мне всякое снится или как сказал бы Роберт – всякая бесовщина, но этот сон самый дикий. Из-за него я просыпаюсь в холодном поту с сильно бьющимся от страха сердцем. Я даже не понимаю что меня напугало, но мне страшно так, будто надо мной нависла сама Смерть.

Глава 2

«МУСОРНАЯ КРЫСА»

Санкт-Петербург, 2023 год

Последние два года Майя проучилась в гимназии, где программа обучения значительно отличается от школьной, а сверстники высокомернее и злее. Если бы только не семейная ссора, из-за которой ее и перевели, она так и продолжила учиться в старой школе рядом с единственной подругой.

Майя не спеша шла домой, гремя в портфеле коробкой новых туфлей, заколками и бижутерией. Лучшая подруга Яна пригласила вместе отметить выпуск из старшей школы. По случаю торжества ее парень забронировал столик в одном из популярных ресторанов на берегу Финского залива и также пригласил своих друзей. Девушкам ни за что платить не нужно, только получать удовольствие и веселиться.

Всю дорогу до дома Майя тщательно продумывала свою легенду, которую собиралась подсунуть маме с папой. Скажет, что родители Яны устраивают банкет на финском заливе, и ее тоже пригласили разделить радость прощания со школьной скамьей, развеяться и расслабить зубы после того, как грызли одиннадцать лет гранит науки. Яну они знают, как и ее успешных богатых родителей. Но отец Майи их недолюбливает, считая, что дочь должна дружить с ровней.

Майя зашла в квартиру в приподнятом настроении, лелея надежду, что ее непременно отпустят. «Ложь во благо никому же не навредит», – твердила она себе. Но тут сладкий вкус предвкушения превратился в горечь при одном взгляде на отца, который должен был быть в это время на работе. Он стоял в коридоре со сложенными руками на груди, нахмурив брови, над его седой головой возвышался нимб от настенного календаря на шкафу.

– Что-то случилось? – испуганно спросила Майя.

– Случилось, – подтвердил отец, – проходи в гостиную. – Он снял с плеча дочери рюкзак и понес с собой. Она внутренне напряглась, послушно следуя за ним в комнату.

– Проблемы на работе? – предположила Майя, потирая вспотевшими ладонями джинсы. Остановившись посреди комнаты, уставилась глазами на ковер под ногами.

– Сейчас не об этом. – Отец положил рюкзак на кресло, просунул руку за диван, достал белый пакет и вытащил из него красное платье. – Твое?

Майя кивнула в знак согласия.

– Что в рюкзаке? – продолжил он допрос, бросив платье ей в ноги. Майя растерянно смотрела на него, не понимая, где допустила ошибку. Выпускной наряд она купила пару дней назад и спрятала в своей комнате, пока дома никого не было.

Больше всего отец ненавидит в людях ложь, но дочь он невзлюбил еще до того, как первые лживые слова слетели с ее губ. Майя с детства врет. Врала, что в садике никто не обижает. Врала отцу, что не боится спать в темноте, потому что несовершенств он не терпит. Врала, откуда у нее синяки на теле, когда мама качала головой и ахала, пока Майя в примерочной мерила очередную школьную форму. Врала про свою зарплату с подработок, потому что не хотела вкладывать все заработанное в семейный бюджет. Врала, куда идет гулять. Врала.

– Ничего, – ответила Майя очередной ложью.

– Докажи, – командным голосом произнес он, взяв рюкзак в руки.

Майя нервно сглотнула слюну, переступила через платье и послушно подошла к нему. Дрожащими руками расстегнула рюкзак и широко раскрыла его, как бы приглашая заглянуть внутрь. Отец бросил взгляд на содержимое, прищурился и хмыкнул.

– Вытряхивай, – сказал он, отдав ей рюкзак.

Майя разложила содержимое на диване: коробка из-под обуви, невидимки со шпильками, крупные серьги и массивное ожерелье.

– И куда ты в этом собралась?

– Янины родители устраивают завтра банкет по случаю выпуска из школы. Я хотела вам сегодня рассказать, что меня тоже пригласили.

– Откуда деньги на прихорашивание?

– Я… – Майя запнулась, но быстро спохватилась, – нашла их в ветровке, когда перебирала летние вещи.

– Интересно получается. Как же они там оказались?

Майя, застигнутая врасплох и совсем не готовая к такому развитию событий, молчала. Мозг усиленно старался придумать, что можно выдать за правду, но лампочка над головой цокала и никак не загоралась. Идей нет.

– Майя, твоя очередная ложь задела меня не так сильно, как то, что ты хотела вырядиться как блудница! – выругался отец, показав то самое, истинное лицо, которое старшая дочь знает лучше всех.

– Это всего лишь платье! – запротестовала Майя, повысив тон голоса. – Вы ходили без меня на «Алые паруса»! А кто достал на них билеты? Я! Вы даже не стали разбираться куда пропал мой билет, а ведь это был мой праздник! Почему нельзя было отдать билет Лукреции мне? Пусть я даже не получила медаль за особые успехи, как ты того хотел, но и Лукреция не достигла заявленного тобой уровня, учась в обычной школе. Неудивительно, что ее не приняли в гимназию!

– Следи за своим поганым языком! – рявкнул отец, схватив дочь за шею, будто она бестолково лающая шавка, а его долг усмирить ее. – Ты выросла такой неблагодарной и эгоистичной! Мне следует наказать тебя, но это не исправит твоего скверного характера. Я запрещаю тебе идти на банкет!

– Как ты можешь решать за меня?! – возразила она, чувствуя удушение в горле, подступающие к глазам слезы и привычный, но ненавистный страх за свою жизнь.

– Сейчас я – глава семьи! После замужества будешь слушаться своего мужа, и то, в том случае, если я благословлю ваш брак! До тех пор, пока ты живешь в этом доме, твою судьбу решаю я!

– Это нечестно! Я не выбирала жить с вами! – выпалила Майя и, не сдержав впервые в жизни свой пыл, ударила отца ладонью по щеке. Он отшатнулся от нее, дотронулся пальцами до покрасневшей щеки и смерил взглядом.

Майя выбежала из комнаты с подрагивающими плечами и сразу же наткнулась на Лукрецию, которая все это время подслушивала, стоя в проходе между комнат. Выпрямившись, Майя протерла ладонями глаза и, сделав шаг, нависла над Лукрецией, как грозовая туча.

– Давно хотела тебе сказать, ты – маленькая дрянь, – прошептала она, глядя ей в глаза. – Довольна бесплатным представлением? – Майя наклонилась к ее уху и добавила, – Еще раз без спроса зайдешь в мою комнату – вырву все твои белокурые волосенки, сестренка.

– Тогда тебе стоит посмотреть, что осталось от твоей так называемой комнаты, – язвительно ответила Лукреция, тряхнув челкой.

Майя закатила покрасневшие глаза, не восприняв угрозу всерьез, и направилась в свою комнату. Младшей сестре с детства известно, что Майя приемная дочь ее мамы, Пак Амалии Робертовны. Та удочерила сироту, когда не состояла в браке и переживала трудные времена, борясь со страхом одиночества. Приемная мать дала девочке другое имя, свою фамилию и отчество. В новом свидетельстве записали – Пак Майя Робертовна.

Лукреция не соврала. Майя встала в ступор, увидев, что осталось от комнаты: дверь снята с петель, дверцы шкафа открыты, на компьютерном столе бардак, аккуратно заправленная утром кровать смята, коробки, что хранились под кроватью, выложены на ковер. Среди них не видно подарочной, обклеенной наклейками. Ее обыскали как какую-то преступницу, а она всего лишь посмела мечтать о том, как будет блистать на Финском заливе, вызывая шепот и восхищение. Ей так хотелось произвести фурор, сыграть свой финальный аккорд, быть громом среди ясного неба. Хотя бы на один день выйти из образа серой мыши и пожить другой ослепительно яркой жизнью. Сердце Майи колотилось от обиды и злобы на отца с сестрой. Она не сомневалась, что все это провернула Лукреция, а Роберт как сообщник, поддержал. Сестра постоянно сует нос в ее дела, для нее подслушать, подглядеть, проследить – плевое дело.

«Мусорная крыса», – вертелось у Майи на языке. – «Ненавижу! Ненавижу всей душой!» Она попыталась прибраться, но быстро сдалась, не в силах сдержать боль, отдающуюся жжением в груди. Разрыдавшись, Майя уперлась лбом в пол и прикрыла рот рукой. Нельзя, чтобы ее услышали. Нельзя давать им повод позлорадствовать. Майе теперь плевать, как будет вести себя Роберт после того, как она рискнула его ударить. Она все для себя решила: с семейкой Пак пора разойтись по разные берега и вычеркнуть ту часть жизни, что они отравили фальшивой любовью.

Глава 3

ГАДЮКЕ НЕ МЕСТО В ДОМЕ

После происшествия с отцом Майя не выходила из комнаты. Не пришла ужинать на кухню, чему Лукреция была только рада. Но еще более счастливой ее сделало бы полное исчезновение Майи из их семьи. Почему приемыша до сих пор не сдали обратно в детдом, где неуравновешенной и безрассудной самое место? Неужели маме с папой мало ее одной? Больше всего Лукреция ненавидит Майю за то, что два года назад родители едва не развелись из-за нее.

Летом, тогда Майя закончила девятый класс, а Лукреция седьмой, у мамы произошел нервный срыв. Амалия стала часто ругаться с Робертом, угнетенная и уставшая от того, во что муж превратил ее жизнь. Постоянные скандалы между детьми, не обходящиеся без его участия, непрошенные нравоучения и советы, тотальный контроль над каждым шагом так осточертели, что она стала видеть в нем свою деспотичную и надменную мать, от которой по молодости сбежала. Ей захотелось сбежать и от него. Она собрала вещи, но смогла увести с собой только Майю – Лукреция осталась на стороне отца.

Амалия с дочерью ушли жить к тете Регине, ее младшей сестре, что на дух не переносила рассказы о Роберте. До свадьбы они сразу невзлюбили друг друга. Регине не понравилось, что он старше сестры на десять лет, мелочный зануда с большим самомнением. Ему, в свою очередь, что она незамужняя, своенравная и независимая женщина. Роберт время от времени запрещал Амалии с ней видеться. Она слушалась, потому что любовь умеет творить злодеяния под благими намерениями. Но несмотря на семейную вражду, женщины смогли сберечь сестринскую связь. Но Лукрецию с Майей объединить Амалия не смогла. Они словно одноименные магнитные полюса – всегда будут отталкиваться друг от друга.

Пак прожили в квартире Регины недолго, заняв самую уютную комнату с балконом. Раньше в ней были виниловые обои с цветочными узорами, громоздкая советская стенка, прячущая за своими дверцами старинные вещи, скрипучий диван с деревянными подлокотниками, кресло-качалка в стиле мистера Холмса и турецкий ковер с гипнотическим рисунком. При жизни мать Амалии и Регины любила эту комнату, называя ее своим храмом. Теперь в ней мебель из «ИКЕА», белые стены, диван-кровать, на полу паркет, лишь кресло-качалка выжила в битве за значимость, переехав на балкон.

Амалия сгоряча перевела Майю в гимназию рядом с домом сестры. Общение с Лукрецией ограничивалось телефонными звонками, в которых она пыталасьсклонить дочь на свою сторону, но та оставалась непреклонной. Вскоре Роберт вновь впал в милость жены, превратившись из властолюбивого мужчины в подъездного романтика. Она сдалась, полагая, что строить новый замок из песка поздно, когда можно починить старый. Амалия вернулась домой.

Старшей дочери разрешили пожить у тети, пока примирившиеся родители улетели на отдых в санаторий Евпатории. Майе в прошлом году вовсе не понравилось там «отдыхать». Роберт со своими занятиями по английскому и немецкому языкам, и дополнительными заданиями не давал девочкам расслабиться, как и все предыдущие летние каникулы. Учил, как учит книга Притчей Соломоновых: «Много работающий будет иметь много хлеба, но теряющий время на мечты будет всегда беден».

Лукреции везло в жизни больше, чем Майе. Роберт доставал младшей дочери путевки в лагеря на моря, а Майю всеми силами пытался направить на праведный путь дома, чтобы как в притче Христа о «Волках» и «Овцах» принадлежала она человеческому сообществу «овцы», а те люди трудолюбивые, совестливые, беззлобные, не навредят другому. Так что, помня опыт предыдущих летних каникул, Майя воспротивилась возвращаться домой после их приезда. Она упрашивала остаться пожить у тети еще на месяц, прикрываясь подработкой раскладчиком в продуктовом и до работы от нее ближе. Ей разрешили, и праздник жизни Майи продолжился: гуляла с Яной, всюду таскавшей за собой парня Дениса, с которым познакомилась на просторах интернета. Яну не смутила разница в возрасте и прельщало то, что он студент в престижной академии.

Денис приводил с собой друзей из института, и вместе они до позднего времени стаптывали летние кроссовки на Думской улице и Рубинштейна. Майя чувствовала себя с ними не уютно. В компании Яниного парня принято веселиться, а шумные вечеринки в незнакомых квартирах Майе не нравились, как и посещение мест, где алкогольные напитки подавали, не спрашивая возраст. Но она не могла оставить Яну одну и всегда шла за ней…

Амалия молча выслушала рассказ мужа о произошедшем сегодня днем непростительном поступке приемной дочери. Кусок в горло не лез, она, не сказав ни слова, вышла из-за стола и направилась в гостиную. Амалия нашла пустой рюкзак и, вернувшись с ним на кухню, спросила:

– Где платье, туфли и остальное?

Роберт отодвинул тарелку, Лукреция последовала его примеру.

– Спрашиваю еще раз, где вещи?

– Я попросил Лукрецию позаботиться о них, – произнес Роберт, посмотрев жене в глаза.

– Я выбросила их. Грешно присваивать себе чужие вещи. Разве я поступила неправильно, мама? – без тени раскаяния в голосе ответила на вопрос Лукреция.

– Тогда одевайся, пойдешь доставать обратно, – серьезно сказала Амалия, не выпуская из рук рюкзак.

– Я твоя родная дочь! Я ни в чем не виновата и не пойду копаться в грязи. Папа, скажи ей!

– Сбавь тон, Лукреция. Ты ведь знаешь, мы с мамой тебя очень любим. Ты поступила правильно, избавившись от непристойного наряда и прилегающих к нему аксессуаров.

– Я не позволю… – сквозь зубы процедила Амалия.

– Что, дорогая?

– Я не позволю издеваться над Майей. Она такая же мне родная дочь, как и Лукреция!

– Тише, тише, – спокойным голосом продолжил говорить муж. – Тебе нужно присесть, успокоиться, в конце концов поесть.

– Мне не нужно было возвращаться к тебе. Это ты во всем виноват!

Временами Амалия жалела, что вернулась к мужу, жалела и о том, что отдалялась от Майи и возвращалась только чтобы снова отдалиться. Она не была похожа в воспитании на свою мать, но это не делает ее хорошей матерью для собственных детей.

Амалия быстрым шагом вышла в коридор, оставив рюкзак на кухне. Лукреция вскочила с места, опрокинула за собой стул и пошла за ней. Отец поднял его, тяжело вздохнул и бросил тарелку Майи в раковину. Из коридора донеслись крики.

Лукреция с матерью сцепились руками, как в греко-римской борьбе, стоя друг против друга. Амалия уперлась голыми ногами в коврик прихожей, в то время как ноги Лукреции в носках заскользили по полу. Она потянула дочь на себя, та с грохотом упала на колени и зарыдала. Вбежавший в коридор Роберт поднял Лукрецию на ноги и грозно посмотрел на жену. За последние года их отношения превратились в повесть-притчу «Кролики и удавы». Кролик снова выходит из-под гипноза удава. Амалия съежилась под его взглядом, будто желая уменьшиться и спрятаться в скважину, куда обычному человеку не влезть. Выбросив обувь в парадную, она поспешно выбежала и громко захлопнула за собой дверь.

Майя проснулась от воплей Лукреции, но спросонья трудно было понять, что там происходит. Она услышала голос мамы, умоляющий отпустить и после хлопка входной двери наступила внезапная тишина. Лукреция нарушила молчание первой.

– Я задушу эту подброшенную змею!

– Лукреция, остановись сейчас же, – потребовал отец, идя за ней следом.

– Гадюке не место в нашем доме! – Она ворвалась в комнату Майи и бросилась на нее, вцепившись в волосы.

Майя не успела дать сдачи, Роберт оттащил Лукрецию, захватив руками ее талию в кольцо.

– Верни мать, – скомандовал он старшей дочери, забившейся на кровати в угол. – Верни домой.

Майя вскочила и оббежала их. В коридоре чуть не споткнулась об разбросанную обувь. Надев тапочки, она бегло спустилась по лестничной площадке и на выходе из парадной громко вздохнула. Она не знает, куда пошла мама, но осмотревшись вокруг, быстро замечает в конце дома знакомую фигуру. Амалия рылась в мусорных баках, но будь на ней потрепанная одежда, сошла бы и за бездомную. Майя подошла к ней, не представляя с чего начать разговор. Вслух проклиная этот день, мама что-то усиленно искала, не брезгуя по локоть опускать руки в контейнер для мусора. Дочь начала догадываться, что произошло, пока она спала.

– Мама, перестань, – обратилась к ней Майя, легонько дотронувшись до плеча. – Пойдем домой.

– Я это так не оставлю! – Амалия перешла к следующему баку. – Он говорит, что все должно быть по-честному, а сам этому не следует! Я отпускаю тебя на банкет к Яне. И пусть попробует мне слово против сказать!

– Мама, пожалуйста, остановись, – жалобно попросила Майя. Волосы спадают Амалии на глаза, и она грязными руками убирает их за уши.

– К черту! – Амалия пнула контейнер. – Сколько времени? – Она посмотрела на наручные часы. – Пол восьмого. Магазины работают. Мы прямо сейчас пойдем и купим все, что тебе понравится. Абсолютно все!

– Нам не нужно куда-то идти. – Майя осторожно притянула ее к себе, чтобы заключить в объятия. – Мне ничего не нужно. Давай просто вернемся домой.

– Я виновата перед тобой. Виновата. Я должна была лучше стараться и защитить тебя от него. Прости меня, милая, прости.

Амалия положила голову на плечо дочери, и, крепко обняв, расплакалась. Майя столько раз слышала от нее эти слова, что больше они ее не цепляют.

Вернувшись домой, Амалия перебрала свой гардероб, пока Роберт сидел в комнате Лукреции, читая ей длинные нотации. Она принесла Майе в комнату несколько старых платьев. Но дочь не проявила к ним интереса, четко понимая, в каком виде не может появиться в компании друзей Дениса. Опозориться подросток сумеет и без чужой помощи.

После ухода мамы, Майя повесила на дверной проем плед, чтобы хоть немного почувствовать себя защищенной от чужих глаз. Ночью она переписывалась с Яной и обдумывала план, как сбежать из дома, прихватив все самое нужное. Не давала покоя и мысль о пропавшей подарочной коробке, в которой она прятала памятные вещи, все то хорошее, что так редко, но случалось в ее жизни.

К утру мысли Майи выстроились в стройный ряд, даже снятый кем-то плед не испортил боевой настрой. «Пора твАрить», – приободрила она себя, поднимаясь с кровати.

Глава 4

«ПРИНЦЕССА БУБУЛЬГУМ»

Яна ждала Майю возле торгово-развлекательного центра «Галерея» на площади Восстания. Пак подлетела к ней, закрыв ладонями глаза, когда она рассматривала античную статую над входом, ностальгически вспоминая, как во время коронавируса на ней висела защитная маска.

– Угадай кто? – попыталась произнести не своим голосом Майя.

– Даже не знаю, – сдерживая смех, подыграла Яна, – может чертенок, восставший против приемной семьи?

– Угадала. – Майя опустила руки, и они обнялись.

– Как ты?

– Могло быть и хуже, но я держусь.

– Тогда приступим к делу. ТЦ уже открылся. Народу немного, что нам на руку. Пошли сначала в туалет, я кое-что тебе принесла.

– Это то, о чем я думаю? – настороженно спросила Майя.

– Смотря, о чем ты думаешь, – загадочным голосом ответила подруга.

Зайдя в уборную, Яна достала из сумки две небольшие коробочки с надписью «Bad girl» и «Neon shock». От удивления у Майи брови поползли вверх.

– Золушка, твое преображение начнется сегодня, – радостно произнесла Яна, захлопав в ладоши.

– Ты серьезно? Мы будем красить меня прямо здесь?

– Если бы мы могли пойти ко мне, думаешь, я бы привела тебя сюда?

– Твоя мама все еще считает меня низкосортной? – поинтересовалась Майя обиженным тоном.

– Она должна улететь ночью в командировку и вернуться дня через три, поэтому пару ночей сможешь перекантоваться у меня.

– Спасибо. Ты лучшая!

– И неважно что думает моя мама. С тобой дружу я, а не она.

Яна потрепала Майю за щечку, разложила возле раковины кисти, ванночку, расческу. Она знает, в семье Пак под запретом стричь коротко волосы и портить натуральный цвет волос. Яна думала, что подругу-тихоню придется уговаривать на перемены, но реакция превзошла все ожидания. Нацепив перчатки и включив на телефоне их любимую песню, она приступила к окрашиваю. Майя взвизгнула, почувствовав на голове жжение и покалывание.

– Все в порядке, – сказала Яна. – Так и должно быть. Это же твой первый раз, – двусмысленно пошутила она.

– Яна!

– Да, моя куколка.

– Давай все смоем. Щиплет!

– Уже поздно, малышка, терпи. Красота требует жертв!

Когда все пряди были окрашены, Майя попыталась почесать голову, за что получила от подруги шлепок по рукам.

– Держи 30 минут, потом тщательно смоешь. Полотенце я тебе тоже принесла, держи. – Яна протянула махровое полотенце размером с кухонное.

– Ты что Гермиона Грейнджер с заколдованной сумкой?

– Очень смешно. Ха-ха.

– А что делать с испачканной футболкой?

– Не думай пока об этом. Я собираюсь сбегать тебе за одеждой. Платье 46 размера смотреть?

– Да, но у меня с собой не очень много денег.

– Я не про деньги тебя спрашиваю, дуреха. Ну-ка напомни, нога 36 или 37 размера?

– Лучше 36,5, если такие будут.

– Ладно, возьму тогда с застежкой. Я на связи, как вернусь, по-человечески позавтракаем. – Яна вручила подруге батончик-мюсли и термос с кофе. – Перекуси, иначе весь торговый центр сбежится на урчание твоего живота или киты, подумают, что ты отбилась от стаи.

– Ян, ты не обязана все это делать, – серьезным тоном сказала Майя.

– Еще как обязана! Я твоя подруга и в беде не брошу. Никуда не уходи без меня, дорогуша.

Несмотря на неудобства и, как выяснилось, отсутствие горячей воды, покраска волос в одном из популярных торговых центров показалась Майе забавным событием. Если бы не дружба с Яной, она так и жила бы, не зная, какие радостные, большие и маленькие мелочи есть в жизни. Когда Майя училась в обычной школе, в седьмом классе к ним перешла новенькая девочка – большие изумрудные глаза, курносый нос, форма губ сердечком, длинные черные волосы, одетая с иголочки в модный сарафан, словно куколка, которую только что достали из упаковочной коробки. Если бы Майе тогда кто-нибудь сказал, что в будущем они станут лучшими подругами, она бы ни за что не поверила. Но порой несбыточное вопреки всему становится явью.

Перекусив, Майя еще раз промыла волосы под холодной водой, но кожа головы по-прежнему неприятно зудела и пятна, оставшиеся от краски на лице, совсем не смывались. После она отправила Амалии смс, что переночует у Яны. Входящие в туалет посетители бросали на нее косые взгляды, некоторые из них цокали языками и бурчали под нос. Пак всячески старалась не подавать вида, что замечает это. Только маленькая девочка, вошедшая с мамой, воскликнула радостным голосом при виде нее: «Мама, смотри! Это же Принцесса Бубульгум! Хочу волосы как у Бубульгум!!!» Майя смущенно улыбнулась. Привыкшая быть чьей-то тенью, но став центром внимания, не понимала, как должна себя вести и что чувствовать.

В зеркале на Майю смотрела незнакомка: девушка с серо-голубыми глазами, крошечными веснушками на носу и ярко-розовыми мокрыми волосами. Ей хотелось полюбоваться собой, но она заставила себя повернуться к отражению спиной. Иногда Майе мерещилось, что девушка в зеркале вовсе не она, а другой человек, та могла ухмыльнуться, когда у нее самой уголки губ были опущены… И хотя новый цвет хорошо подчеркнул раскрывшийся в ней дух бунтарства, бояться девушки в отражения меньше она не стала, но предчувствовала, что сегодня в ее жизни точно начнется новая глава.

Яна вернулась с пакетами в обеих руках и уронила их при виде Майи.

– Что за красотка! – Подруга присвистнула. – Вы только посмотрите!

– Ой, да ладно тебе. – Майя покраснела, довольно улыбаясь. – У меня кожа тоже немного покрасилась. Это же можно как-то смыть?

– Косметикой замажешь, кисунь. Давай сейчас попробуем высушить твои волосы через сушилку для рук.

– Ты с ума сошла?

– Конечно! Знаешь, почему тигра нельзя посадить в клетку? Потому что он в полоску!

Майя рассмеялась беззаботно и заразительно, как смеются дети. Яна, поддержав подругу смехом, посадила ее на корточки возле сушилки. Они, подшучивая друг на другом, не обращали внимания на посетительниц, но когда одна из них возмущенно потребовала освободить место, Яна учинила скандал. Майе, с не до конца высушенными волосами, пришлось увести подругу за руку. Но вернуться в уборную все-таки пришлось, они забыли пакеты из бутиков, термос и мокрое полотенце.

Девушки сытно позавтракали на фудкорте, и Яна, вынужденная отлучиться раньше, оставила Майю одну со всеми подарками. Пак не представляла, как протянет до вечера, а наряжаться в туалете не хотелось, решив испытать удачу, набрала номер тети. К ее счастью, Регина была дома, готовая принять с распростертыми объятиями.

Тетя сразу же обратила внимание на брендовые бумажные пакеты и волосы цвета жвачки, как только племянница переступила порог квартиры. На лице ее остались не оттертые следы краски, видимо красилась сама, либо же кто-то неумелый.

– Новый имидж?

– Типа того.

– Мне нравится. – Регина подмигнула ей. – А что насчет этого? – Она ткнула пальцем на пакеты. – Богатый ухажер?

– Девушка, если быть точнее.

– Майя, ты… – тетя постаралась тщательно подобрать слова, – ты можешь не бояться мне о ней рассказать.

– Это Яна купила! Я что, похожа на человека, у которого кто-то может быть?

– Не хмурь лоб, а то будешь как мама ходить с полоской негодования. – Она погладила племянницу по голове и вытерла пальцем уголки глаз. – Чего раскисла?

– Вроде день хорошо начался, но все равно так паршиво.

Регина усадила племянницу в гостиную, принесла на журнальный стол кружки с чаем, не озвучив, что добавила в них чайную ложечку ликера. Майя, вдоволь выговорившись и выругавшись на обидчиков, почувствовала небольшой жар в теле.

– Какой крепкий и горький чай, прям жарко стало. – Майя вытерла проступившие на лбу капли пота.

– Тебе нужно хорошенько поспать. Тебе нужны силы, родная.

Регина поцеловала ее в макушку и пообещала разбудить через час. Майя, расслабившись, задремала на диване. Тетя ушла к себе в спальню, раздираемая сомнениями и желанием помочь. Она смотрела на белый конверт, подписанный именем племянницы, осознавая, если правда раскроется, ей грозит не только уголовное наказание… Но Регина и раньше переступала черту закона и творила безумные вещи, не страшась последствий.

Глава 5

ЯВЛЕНИЕ РОБЕРТДЕМОРТА

– Какая девочка-конфетка! – восторженно произнесла Регина. – Теперь ты можешь посмотреть в зеркало. – Она встала ей за спину.

– Вау! – воскликнула Майя, не веря своим глазам. – Это правда я?

Черные стрелки с бронзовыми тенями придали взгляду хитрости и загадочности, сияющий блеск подчеркнул форму губ, от природы как у Анджелины Джоли, густые брови аккуратно уложены гелем. В одиночку Майя не осилила бы такую технику макияжа. Косметикой она начала пользоваться после 9-го класса, и то тушью и черным карандашом для глаз. А началось все с того, что Яна не могла оставаться равнодушной к бровям «Брежнева» на лице подруги и придала им форму, наиболее подходящую к овальному лицу.

– Покружись для меня, – ласково попросила Регина.

Восхищенная перевоплощением, Майя уверенно встала и покружилась: локоны на длинных волосах, кружевное платье из тюля с рукавами-фонариками, с блестящими звездами серебряного цвета, с круглым вырезом и длиной мини сделали ее похожей на девушку из глянцевого журнала, закрытые туфли на устойчивом каблуке жемчужного цвета и модной декоративной цепочкой дополнили образ и визуально вытянули рост.

– Малышка на миллион, ты будешь самой красивой на этом вечере! Видели бы тебя сейчас твои родители…

– Смотря о каких вы говорите, – перебила ее Майя с грустной улыбкой на лице.

– Ну, не будем о плохом. У меня для тебя тоже есть подарок. – Тетя убежала в спальню и вернулась с конвертом. – Открой его, когда посчитаешь нужным.

– Что вы, не стоило. – Майя смутилась, подумав, что там деньги, но конверт приняла. – Спасибо. Спасибо за все, что вы для меня сделали.

– Ты так говоришь, как будто прощаешься со мной.

– Я хочу, чтобы вы знали, как я признательна и благодарна за доброту!

– Ты моя любимая племянница, и я всегда буду на твоей стороне.

Слова тети сильно тронули Майю. Ей пришлось сдерживать слезы, чтобы не испортить макияж. Порой Пак думалось, лучше бы ее удочерила тетя, а не мечущаяся из стороны в сторону, Амалия. Регина протянула племяннице деньги на такси и запасные ключи от квартиры. Возражения не принимались, только поцелуйчик в щеку. Майя в знак благодарности поцеловала ее в обе щеки.

В глубине Крестовского острова, в ресторане «Panorama of my Silence Heart», создающего атмосферу загородного отдыха, Майя пила игристый напиток, громко смеялась и краснела от комплиментов, сыплющихся от друзей Дениса. Молодые люди расположились на террасе с панорамным видом на Финский залив, заняв самый дальний столик.

– Нам нужно выложить совместную фотку. Весь мир должен увидеть, какая ты шикарная! – Яна включила на телефоне камеру и сделала пару селфи с подругой. – Давайте общую. Майя, кошечка моя, иди в середину к парням.

Она ожидала, что Эдик уступит ей место, но он притянул ее к себе и усадил на колени. Прежняя Майя вскочила бы, сгорая от стыда, заторопилась и покинула бы вечеринку. Новая же Майя не растерялась, развернулась полубоком и обняла его за плечи, вслед за этим остальные три друга, будто мальчишки из хора, затянули протяжно гласную «о» и отодвинулись от них. Яна нащелкала парочку вдвоем и показала палец вверх.

Эдик пригласил Майю на медленный танец под песню «Careless Whisper». Она раньше не испытывала пьянящих романтических чувств, лишь читала об этом в книжках и видела в кино. Отодвинув реальность на задний план, Пак вообразила себя героиней любовного фильма, двигая в такт сексуальной медленной музыке, позволив партнеру опустить руки чуть ниже талии – между ними и насекомому не пролететь, настолько близко они друг к другу. Режиссер в голове командует: «Поцелуй!» Эдик не может его слышать, но целует, ненавязчиво и без языка. Насмотревшись романтических комедий, Майя всегда мечтала поднять ножку при первом поцелуе, но теперь, когда предоставился случай, постеснялась сделать это у всех на глазах.

– На нашем проекте образовалась новая пара! – объявил Денис, нарисовавшийся возле них с бутылкой. Откупорив ее под собственный свист, он облил Майю с Эдиком пенными брызгами. Сладко пахнущие и липкие они сели за стол рядом друг с другом.

В приятной и веселой обстановке, Майя быстро потеряла счет бокалов. Кто-то из парней постоянно кричал: «Закусывать надо!» К их столику подходили незнакомцы, тоже гости ресторана, спрашивали, что празднуют, некоторые доливали в их пустующие бокалы свои напитки. Желающих выпить с ними оказалось так много, что вскоре у молодежи стали заплетаться языки. Майя перестала понимать о чем они говорят, когда перестают подпевать песням. Рука Эдика с коленки поднималась к бедру, будто у него проложен свой маршрут, конечная точка которого может привести ее к разочарованию. Пак резко скинула с себя его руку, твердо давая понять, что он перегибает. Сегодня она раскрепостилась, но не настолько, чтобы отдать то самое, что принято беречь до замужества. Заглянув в сумочку за телефоном, Майя увидела 9 пропущенных звонков от Роберта. Ее обдало холодным потом, она отвела Яну в сторону, четко сформулировав предложение в голове, озвучила вслух:

– Ты что, выложила фотки?

– Ха-ха, ну да. А че такого, пупсик? – пошатываясь, наступая на подол своего золотистого платья, ответила Яна.

– Куда ты их выложила?

– На своей страничке. Это же не преступление. – Глупая улыбка не сходила с лица подруги. – Ну и по секрету, еще в запрещенной сети, но ты меня никому не сдавай. – Она подмигнула, высунув язык.

– Ты указала геолокацию? – Майя от волнения прокручивала кольцо на пальце.

– Да, а в чем проблема? Буп! – Яна ткнула ее в нос и рассмеялась. – Ну ты че такая серьезная?

– Яна! – Майя насупилась. – У меня плохое предчувствие.

– Тебя тошнит?

– Мне… мне звонил Роберт!

– Нельзя произносить вслух имя темного лорда – Робертдеморт! – крикнула Яна. – Смотри, он здесь! – Она развернула подругу в его сторону. Грозный Роберт спускался на террасу, внимательно оглядывая столики.

Майя застыла в полнейшем замешательстве. Ее знобит от холода или от его появления? Толком понять она не могла. Она сглупила, вообразив себя героиней любовного фильма, ведь наиболее подходящей жанр для ее жизни – ужасы. «Прикрой меня», – испуганно попросила Майя подругу, и пригнувшись, слегка покачавшись из стороны сторону, пошла обходить соседние столики. Ветер игрался с ее платьем, норовя поднять его выше, но жизнь не кинофильм, а она не Мерлин Монро.

«Позориться, так с песней», – утешала себя Майя,

Пока Роберт был занят разглядыванием гостей, Майя спряталась за высокие кусты возле лестницы. Не издавая ни звука, наблюдала, как отец, подойдя к их столику, разводит руками, словно он Винсент Вега из «Криминального чтива». А лица компании тем временем становились все мрачнее и мрачнее. Проходящий мимо официант захотел поинтересоваться, все ли у нее в порядке. Но она прогнала его, размахивая руками, будто он назойливая оса. Через некоторое время Роберт ушел с очень сердитым лицом.

– Ты офигела, подруга? – с претензией предъявила Яна, как только Майя вернулась к ним. – Почему мой парень с друзьями должны за тебя отдуваться и выслушивать от твоего батька какие мы все тут разгильдяи? Услугу резкого протрезвления никто из нас не заказывал!

– Прости, я испугалась, – промямлила Майя, пребывая в легком шоке от того, что сказала ее лучшая подруга.

– Ты после моего аттракциона щедрости решила на шею ко мне сесть?

– Остынь, – вмешался Денис.

– А ты не лезь! Не защищай ее! – прикрикнула на него Яна и обратилась вновь к Майе. – Я на тебя никаких средств не жалела. Из нищенки принцессу сделала. Вы думаете она сама подобрала такой смелый наряд? Это все я! Я постаралась и какую же благодарность получила в ответ? Может, твой батек прав, что ты держишься за меня только из-за моих денег?

– Ты не заработала их сама. – Майя дрожащей рукой потянулась за своей сумочкой, не собираясь дальше выслушивать унижения в свой адрес. – Верить моему отцу, все равно что верить сколько раз кукушка скажет «ку-ку», столько лет и жить осталось. Я думала, мы подруги, а ты такая же как Лукреция!

– Не сравнивай меня с этой малолеткой! Чтоб ты знала, это я подговорила Эдика пофлиртовать с тобой. Ни один нормальный парень в жизни не обратит на такую как ты внимание. Чучелом родилась, чучелом и останешься, – зло выплюнула Яна.

Сказанное ранило Майю до глубины души. Она почувствовала себя грязной фальшивкой. Вспомнив про конверт от тети, Майя полезла за ним, в надежде расплатиться за все выпитое и съеденное, хотя меню она даже в глаза не видела. Денег в конверте не оказалось, вместо них лежала копия свидетельства о рождении. Дата в нем совпадала с ее днем рождения. Тряся бумажку в руке, Майя начала задыхаться, как от приступа астмы. Платье сдавило ее, будто уменьшилось в размерах, перед глазами все поплыло. Пот ручьем потек по спине девушки, музыка смешалась с возгласами ребят, внезапно наступила тишина и непроглядная тьма.

Глава 6

СЕКРЕТ В ШКАФУ ЗЕЙДЛИЦ

Запах аммиака ударил Майе в нос, открыв потяжелевшие веки, она увидела над собой размытое светящееся лицо. Она не осознавала, где находится. Женский голос спросил ее: «В больницу едем?» Майя отрицательно покачала головой и, закрыв глаза, провалилась обратно во тьму.

В такси Майя очнулась от того, что ее укачало. Водитель остановился недалеко от остановки, предложил сделать «бе» в мусорку. «Санкт-Петербург – культурная столица, давайте не гадить там, где живем», – сказал он, мечтательно смотря вперед. Денис пулей вылетел из машины, чтобы придержать дверцу. Майя не успела и шагу ступить, как ее тут же вырвало между машиной и дверцей на асфальт. Денис пересел к своей девушке, Майя что-то бормотала до конца дороги, просила прощения у всех: у города, друзей, водителя и машины. К дому Яны ее несли под ручки.

Проснулась Майя на удобной мягкой кровати. Из-за белых ночей в комнате светло, но даже малый свет доставлял глазам боль. Поначалу ей было сложно сфокусировать взгляд на чем-либо, глаза слипались под слоем макияжа, но зрение понемногу возвращалось. Она стала узнавать интерьер комнаты: плакат во всю стену в стиле поп-арт, рабочий стол с неоновой подсветкой, над ним золотая решетка в полароидных фотокарточках, напольное зеркало и угловой туалетный столик с замысловатом стулом.

«Я у Яны», – определила Майя.

Каждое движение давалось ей с трудом: ноги ныли, во рту ощущалась сухость, голова шла кругом. Она все в том же платье заляпанным брызгами, но благоухала не тетиными духами, а помоями, будто провела ночь на свалке. Последнее, что Майя помнила, как убрала с себя руку Эдика, а остальное затянуто пеленой густого тумана, через который пока не пробиться. Она пощупала на себе платье.

«Вроде целое», – показалось ей.

Майя попыталась разглядеть, нет ли на теле синяков, но поводов написать заявление в полицию и записаться на прием к гинекологу не было. Пересилив боль во всем теле, она поднялась и поплелась за стаканом воды, но услышав голос Яниной мамы, не решилась войти на кухню.

– Почему эта девка сейчас у нас дома? – возмущалась Янина мама, Любовь Григорьевна.

– У нее проблемы, мам. Я не могла ее бросить, – мучаясь чувством вины, искренне призналась Яна. – А ты почему дома?

– Рейс перенесли на утро. Предупреждать не стала, потому что думала, что ты останешься у Дениса. – Любовь Григорьевна достала из выдвижного ящика второй бокал. – Присядь-ка, я хочу с тобой серьезно поговорить.

– Про Майю? – уныло спросила Яна, устало присев к столу.

– Я просила тебя держаться подальше от их семьи не просто так. – Любовь Григорьевна, разлив остатки элитного французского вина из семейного погреба, что распивала до прихода дочери, поставила бокал перед ней и села напротив, держа свой за ножку у основания. – Тебе не понравится, что я расскажу, но это нужно принять, – твердо объявила она.

– Брат возвращается? – Яна попыталась перевести тему, ей не хотелось слышать от мамы очередную порцию ругательств в сторону лучшей подруги.

– Нет. Он также за границей и после учебы, вероятно, останется там же. Конечно, он не такой брат, о котором ты могла мечтать. Много обижал тебя, не уделял внимания должным образом. Я понимаю, – договорив, Любовь Григорьевна отпила немного из бокала и поставила его на стол.

– Козел одним словом?

– Яна, не надо так. Он все-таки твой брат.

– К чему же ты ведешь?

– Как бы мягко тебе об этом сказать…

– Ну не тяни, скажи прямо. – Яна тоже отпила из своего бокала, но не так элегантно, как это делает мама, строго следующая основным правилам этикета по вину.

– Роберт, отец Майи – мой бывший муж. Я вышла за него замуж, потому что забеременела. Времена тогда были непростые. Неспокойные. Было лучше отсидеться в браке, чем пытаться самой поднять ребенка на ноги. Он хорошо зарабатывал. Ему выдали квартиру, и мы смогли съехать от моих родителей. Жили ни в чем себе не отказывая, но я знала, что он далеко не хороший человек. Просто чувствовала нутром. Его окружали мутные типы, и мне очень не нравилось, когда он собирал всю эту свору у нас дома. Коротко говоря, я его не любила, мне нравилось жить в роскоши, но цена за это была слишком высока.

– Господи, мама! Ты пытаешься мне сказать, что Артур его сын? – догадалась Яна, после того как залпом осушила весь бокал. То, чем мама поделилась, явилось для нее полным откровением. Майя не особо посвящала ее в жизнь приемных родителей, но и она не глупа, чтобы не заметить непохожесть Артура на отца семейства, а то, как Роберт смотрел на нее с нескрываемой неприязнью на лице о многом говорило.

В конце концов я его получила. Вышла замуж по любви за Марка и родила тебя. – Верно, но твоего отца я встретила, находясь еще в браке. Отношения на стороне я не скрывала. Роберт смирился с позором – гуляющей женой, но мне нужен был развод.

– Артуру было где-то пять лет, когда вы развелись?

– Плюс минус да. Немного погодя мы сменили ему фамилию и отчество на Зейдлица Артура Марковича. Кстати, возвращаясь к благородному Роберту. Он оставил сыну свою квартиру и ушел снимать комнату в коммуналке, где видимо и встретил Амалию. Но после развода, к моему огромному удивлению, Артура он не навещал, на алименты я не подавала, а свое согласие на смену ФИО сыну дал вовсе не колеблясь. Возможно, Роберт посчитал, раз я изменила ему, то и ребенка могла нагулять. Но это все уже не важно, кроме того, что тебе стоит держаться от их семьи подальше, – горячо закончила Любовь Григорьевна свою речь.

– А Амалия знает, что ты его бывшая?

– Понятия не имею, не так уж часто я с ней пересекалась, – безразлично ответила она.

– Мама, Майя приемная дочь Амалии. Роберт не удочерял ее. Почему же ты так плохо настроена именно к ней?

– Она все равно часть их семьи. Я всего лишь хочу уберечь тебя от них. – Любовь Григорьевна нежно взяла дочь за руку.

– Хватит говорить мне, что я должна и не должна делать! – Яна скинула с себя ее руку. – Мне нужно переварить услышанное. Я иду спать.

Вернувшись в комнату, Яна заметила, что Майя не спит: дышала как-то по-другому. Она открыла окно, чтобы проветрить комнату от «букета запахов», достала пижаму и положила ее на голову подруги.

– Иди в душ, – посоветовала она уставшим голосом.

– А как же твоя мама? – вяло спросила Майя.

– Не знала, что она будет дома, прости. Я могу проводить тебя до душа, если тебе будет от этого спокойнее.

– Чтобы я без тебя делала.

Яна проводила ее до ванной комнаты и вернулась к себе. Оставив дверь приоткрытой, она села за туалетный столик. Ее тошнило от собственного отражения в зеркале. Она от злости брызнула мицеллярной водой на стекло. Слезы щипали ей глаза, по щекам текли черные капли. Яна закрыла лицо руками, пытаясь успокоиться. Если Майя все же слышала, о чем она говорила с мамой, то почему не подает вида? Ведет себя так, словно не помнит ссоры. Подумав, что так и есть, Яна немного приободрилась. Даже если Майя что-нибудь вспомнит, она скажет была на эмоциях и все сказанное – неправда. Подруга точно ей поверит, ведь так было всегда. На душе у Яны отлегло.

Глава 7

СОЛОМОНОВ СУД

За домом семьи Зейдлиц из-за деревьев следил Роберт, намеревавшийся вернуться домой с непутевой приемной дочерью. Вначале он дожидался ее у выхода из ресторана. Отвлекся на звонок, в то время как Яна с молодым человеком и Майей на руках спешили к такси. Едва их не упустил, успел поймать попутную машину. В пути он был обеспокоен тем, что бестолковой дочери могли что-то подмешать или чем-то накачать. Роберт нервничал на каждом повороте, улицы сменялись на незнакомые. Судьба сыграла с ним еще одну злую шутку, приведя к дому бывшей жены.

В пять утра Любовь Григорьевна покинула дом. Роберт тут же подбежал к воротам и нажал на звонок. Ему ответил охранник, предупреждая, если он сейчас же не уйдет, у него будут серьезные проблемы. Взволнованный отец настаивал, чтобы его впустили и позволили забрать дочь. Он даже попытался пригрозить полицией, но тщетно.

Второму охраннику пришлось выйти и проследить лично за тем, как непрошенный гость покинет территорию. Роберт отважился отвесить громиле кулаком по лицу, тот заблокировал удар и ответил ему пинком в живот. Пак согнулся от пульсирующей боли и упал на колени. Тогда охранник толкнул его и смачно отхаркнулся рядом с лицом. Всасывая громко воздух, ощущая под собой холодную землю, Роберт проклинал семью Зейдлиц.

Дождавшись девяти утра, Роберт принялся обзванивать знакомых адвокатов, наводить справки о бывшей жене и ее нынешнем муже. Он заберет дочь силой, если того потребует ситуация. Согреваясь содержимым из фляги, Роберт не чувствовал усталости. Его разум был ясен, как наступающий день. Пусть дочь и отсиживается у противников, они не на Соломоновом суде, чтобы рубить ее. Он сохранит дочь здоровой и живой. «За таким родительским поведением стоит безусловная любовь», – убеждал себя Роберт, подкрепляя правильность своих поступков.

Глава 8

«НА ВСЕ ВОЛЯ БОЖЬЯ»

Майя ворочалась и стонала во сне. Ей снился ресторан, в котором они праздновали прощание со школой, и Яна в том же золотистом блестящем платье до пола. Но вела она себя враждебно, сидя во главе стола отпускала саркастические шутки и злобно подшучивала над ней.

– Чучело! – воскликнула Яна.

– Чучело! – вторил ей Денис в один голос с друзьями.

– Уродина!

– Уродина! – повторили они.

Денис подал Яне руку, она встала с места, и, вложив свою ладонь в его руку, поднялась на стол. Отбрасывая ногами тарелки с едой и бокалы, она устремилась к сидящей в углу Майе. С каждым шагом внешность подруги менялась, теряя человеческие признаки. Все в ней стало уродливо: вместо френча на ногтях появились длинные безобразные черные когти, кожа вокруг глаз почернела и обвисла, из головы выросли козлиные рога. Яна обнажила острые длинные зубы, как у хищника, показала змеиный язык и дьявольски улыбнулась. Майя, лишенная способности двигаться, не могла оторвать от нее взгляда. На лице застыла гримаса, выражающая отвращение.

Внушающая страх Яна села перед Майей на колени и вцепилась своими когтями в ее напряженные плечи. Лицо Пак застыло в немом крике от жуткой боли.

– Скажи кукушка, сколько Майе жить осталось? – прошипела Яна, впиваясь в ее кожу до самых костей.

– Ку-ку, – хором проговорили парни. – Ку-ку.

– Ку-ку, Майя, жить тебе осталось недолго. – Она схватила девушку за шею и сдавила всей силой. – Бай-бай, крошка.

Майя проснулась от собственного крика. Жадно хватая ртом воздух, она пыталась отдышаться от перенесенного кошмара. Ощущения от удушения не проходили. Она растирала шею ладонями, когда Яна вошла в комнату.

– Ты кричала? У меня там музыка играет, я не очень поняла.

– Просто дурацкий сон, – осипшим голосом ответила Майя.

– Завтрак будет готов с минуты на минуту. Ты же присоединишься?

– Не откажусь, а у тебя есть что-нибудь от горла и головы?

– У меня даже есть чем похмелиться, – задорно произнесла Яна. – Жду тебя на кухне.

«Кухня», – всплыло у Майи в голове, вспомнился подслушанный разговор о том, что Роберт бывший муж Любови Григорьевны. Она решила не сдавать себя, чтобы не выглядеть в глазах подруги той, кому следует оторвать нос. Подумала, хорошо бы сделать для Яны что-нибудь в знак благодарности, а услышанное придержать до следующего противостояния с Робертом. Но мысли об отце навели на смутное ощущение, будто она видела его прошлым вечером в ресторане. Майя нашла сумку на подоконнике и посмотрела всплывшие уведомления на экране.

«Пятнадцать пропущенных звонков. Че ему опять надо?» – Майя, размышляя о Роберте, зашла в ванную комнату умыться, но тут же взвизгнула при виде своего отражения в зеркале. – «Как я могла забыть, что покрасилась? Выгляжу как потрепанная кукла Братц. Ну и дела…» – Она похлопала себя по щекам, перестав смотреть на свое отражение. – «Что же я вчера учудила? Придется набрать Амалию». Вернувшись в комнату, Пак снова полезла в сумку и нашла вскрытый белый конверт. «Потом посмотрю», – решила она и набрала Амалию, но та не ответила на звонок.

– Как будто ходила на ФГДС, а потом каталась на адской карусели. – Майя вошла на кухню, прокашлявшись, села на стул и запила водой приготовленную таблетку. Вытерла тыльной стороной ладони оставшиеся капли воды на подбородке. – В груди тяжесть и горло дерет. Я ни с кем не дралась?

– Могла бы, но нет. Не буду скрывать, мы все вчера напились в зюзю. – Яна поставила на стол тарелки с яичницей-глазуньей и беконом. – Не ты одна бекала, но я знаю, как тебя вылечить. – Подруга достала из шкафа шоколадный ликер и налила в кофе.

– Ты смерти моей хочешь? Я же таблетку только что выпила.

– Нет же, крошка. – Майю передернуло. – Холодно? Я закрою окна, чтобы тебя не продуло окончательно. – Яна ушла в гостиную. По возвращению поставила чашки на стол и села. – Что ты помнишь?

– Свое имя, – отшутилась Пак. Яна нахмурилась, вилкой размазала желток по тарелке и разделила бекон на несколько частей.

– Расскажи мне, что помнишь, а я помогу тебе восполнить пробелы. Разве тебе не интересно узнать, как классно мы вчера потусили?

– Конечно интересно, но неужели это не может подождать? – негодовала Майя.

– Подождать? – раздраженно произнесла Яна. – Давай подождем, когда твой батек вызовет наряд полиции. – Она отбросила вилку в сторону, откинулась на спинку стула, скрестив руки на уровне груди. – Он ошивается здесь с раннего утра. Леха вдарил ему разочек, но Р-р-робертдеморт не уйдет, пока ему не отдадут Гарри Поттера!

Майя отодвинула тарелку, виновато опустив голову. Ей стыдно перед подругой, и она не в силах поднять на нее взгляд.

– Прости, я сейчас же уйду.

– Куда ты пойдешь?

– Домой, как того хотела бы твоя мама, и как хочет Роберт.

– Майя!

Майя вышла из-за стола, глаза ее блестели, горло сжал спазм, будто проглотила лезвия для канцелярских ножей, в груди появилось знакомое жжение. Яна продолжала что-то усиленно говорить, вероятно, уговаривала остаться, но Майя не слушала ее, увязая в своих чувствах как в трясине.

Калитка отворилась. Майя вышла за пределы территории в своем мятом платье, слегка покачиваясь на каблуках. Порывы холодного ветра подталкивали ее в сторону Роберта, который несся к ней сломя голову, как несется охотничья собака за добычей. Майя замерла, дыша через раз. Амбре, исходящее от нее, смешалось с запахом алкоголя от отца. Он обнюхал ее волосы, проверил вены через прозрачную ткань платья, внезапно присев, стал щупать ее колени. Майя еле сдержалась, чтоб не пнуть его ногой, но ударила по рукам сумкой и сделала шаг назад.

– Ты рехнулся? Что тебе здесь нужно? – Майя, боясь того, что он может сделать с ней дома, передумала возвращаться. Если она хочет порвать все связи с Пак, то должна перейти к решительным действиям прямо здесь и сейчас.

– Я пришел тебя спасти! Признайся, они нарядили тебя как распутную девку и силой привезли в ресторан? Вчера я был там и все видел. Но теперь ты в безопасности – папа рядом, – лепетал Роберт.

– У вас все в порядке? – Из-за калитки показался мужчина в солидном черном костюме без галстука и с наушником в одном ухе. Майя узнала в нем охранника Леху, подумала, что его наверняка послала Яна.

– Я не знаю этого мужчину, – уверено произнесла Пак.

– Ты что такое говоришь? – изумился Роберт. – Я ее отец! – Он ударил себя в грудь. – Единственный отец!

– Ты мне никто, – выплюнула она ему в лицо, почувствовав невероятное облегчение, потому что сказанное было правдой. Цепи, в которые он ее заковал, рушатся.

Роберт схватил приемную дочь за локти, безумно глядя на нее как одержимый.

– Отстань от меня! – закричала Майя, уперев руки ему в грудь.

Охранник оттащил Роберта, рывком загнул ему руки за спину и встал к нему боком. Леха крутил головой, как бы говоря ей, можешь вернуться в дом, но вместо этого Майя вызвала такси на адрес тети. Пока ждала, вдоволь наслушалась бреда Роберта. Видите ли дочь под властью Дьявола, потому ей срочно нужно креститься и молить Бога о прощении за грехи.

«За что он сиротой меня оставил?»

«На все воля Божья», – ответил голос Роберта в голове Майи.

– Ты пожалеешь, черта девка, пожалеешь! – выкрикивал он, пока она садилась в такси.

Майя ехала собирать не первый, но и не последний сложнейший пазл в своей жизни. Перебирая содержимое сумочки, наткнулась снова на конверт, повертела его в руке.

«Начну с тебя».

Глава 9

КУКУЕТ КУКУШКА

В прихожей Майя обнаружила записку от тети: «Уехала к подруге на море. Скоро вернусь». Под запиской лежали шоколадка и деньги. Она грустно улыбнулась, подумав: «Счастливая».

Переодевшись в домашнюю одежду, Майя попила на кухне чай в прикуску с шоколадкой, после чего уселась с конвертом в комнате, где раньше жила с Амалией. Она медлила открывать конверт. Тиканье настенных часов раздражало, как и визги детворы на улице. Было тяжело собраться с мыслями, особенно из-за провалов в памяти. Майя закрыла глаза и попыталась прислушаться к собственным чувствам. Образ безобразной подруги возник, как вспышка, и исчез. Майя открыла глаза, тяжело дыша. Поднимающиеся тревожность со страхом выползи из дальних уголков души и облепили ее как рой пчел.

Подуспокоившись, Майя развернула бумажку из конверта и ахнула. В полушепоте зачитав написанное, она выронила копию свидетельства на пол. В нем было сказано, что Майю зовут Реглин Мартта, родилась 24 декабря 2005 года, место рождения г. Порканниеми, Ленинградская область. В графе отец – прочерк, мать – Реглин Каролина. Нижняя часть копии оказалась обрезана – дата выдачи осталась неизвестной. Бумага лежала на полу обратной стороной, Майя заметила синие чернила, подняла и прочитала: «Адрес улица Лесная 13б». Мысли вихрем закружились у нее в голове. Может ли она на что-то надеется? Амалия говорила, что ее мать умерла при родах, а если это не правда? От размышлений ее отвлек звонок. «Помяни черта, и он тут как тут», – Майя поднесла телефон к уху.

– Хватит слоняться по чужим квартирам, немедленно возвращайся домой! – выпалила Амалия на одном дыхании.

– Я не вернусь, – спокойным голосом ответила Майя.

– Продолжишь так себя вести и возвращаться будет некуда. Ты это понимаешь?

– Сказала же, я к вам не вернусь!

– У отца из-за тебя подскочило давление, – обвинительным тоном произнесла Амалия. – Хочешь довести его до гроба и меня туда же?

– А ты в курсе, что он снова запил? Зачем вы так переживаете, я же не родная, переживайте лучше за Лукрецию, за свою любимую дочь. Бесит, что вы пытаетесь строить из себя моих родителей. Я все знаю, Амалия. Мой настоящий дом в Порканниеми.

– Как ты узнала? – растерянно спросила она.

– Так значит… это правда.

– Майя, откуда ты знаешь про Порканниеми? Кто тебе рассказал?

– Неважно.

Майя сбросила звонок, добавила контакты семьи Пак в черный список. Взволнованная открытием, позвонила Яне и попросила ее приехать как можно скорее с ноутбуком. Заказав доставку пиццы с роллами, решила скоротать время за поиском в интернете сведений о Порканниеми. Название города показалось ей столь же необычном, как и фамилия, указанная в копии. Но где Регина могла достать эти сведения? Майе было жаль, что тети сейчас нет рядом и придется самой во всем разбираться. Регина имеет привычку не отвечать на телефонные звонки, когда находится вне Санкт-Петербурга, поэтому звонить не имело смысла. Но в одном Майя уверена точно – Порканниеми как-то связан с ней и ей стоит его посетить.

Майя вычитала, что город располагается на Карельском перешейке между рекой Вуола и озером Лаола, похож на дачный поселок. Бегло пробежалась по истории основания: первые жители обнаружили на реке Вуола остров и построили крепость, дав название месту «Кукушкин остров». В ходе исторических событий деревянную крепость сменила каменная. Она подвергалась нападениям шведов, когда принадлежала Новгородцам. Была передана князю Московскому, но шведы по-прежнему упорно боролись за владение кукушкиного острова и прилегающих к нему земель. Им удалось захватить крепость благодаря превосходству в артиллерии. Шведы укрепили ее, на примыкающих землях отстроили город, назвав его Питео, привлекали туда поселенцев из финских земель.

г. Питео. При Александре I город с крепостью перешел в собственность Российской Империи. Крепость использовалась в качестве политической тюрьмы. После же падения Империи Питео перешел во владения Финляндии, был переименован в Порканниеми и в результате зимней войны отошел Советскому Союзу. По окончанию Великой Отечественной Войны по неизвестным до конца причинам остров, на котором находилась крепость, ушел под воду. Порканниеми, как и многие другие города России, нуждался в восстановлении. Разгорались многочисленные войны, параллельно русские войска вели борьбу за

На пике подъема город славился целлюлозно-бумажной фабрикой «Фельклинг» и деревообрабатывающим предприятием. Привлекал внимание сохранившейся кирхой, выполненной в стиле финского национального романтизма, отстроенной на новом месте, по сохранившимся планам, крепостью, Булонским лесом (тезка Парижского парка), неповторимой церковью Всех Святых, образец эклектики и лучшее из строительного наследия разных народов. Жизнь там процветала, пока не случились ужасающие события, впоследствии которых многие жители покинули свои дома. Майя начиталась, что задолго до того, как она родилась, в городе произошли вопиющие события. Якобы женщины и девушки рожали, не имеющих ничего общего с человеческим обличием, чудовищных выродков. Те умирали, не прожив и дня, а родильницы становились бесплодными. Администрация города обвинила директора фабрики «Фельклинг» в выбросе токсичного дыма, запретила использовать трубы для котельных. Число рабочих резко сократилось. Фабрика проработала меньше месяца и закрылась.

О былой жизни жители Порканниеми могли только мечтать. Когда стали рождаться здоровые малыши без видимых отклонений, город захватила волна таинственных похищений детей в возрасте до года. В одной из статей Пак вычитала, абсурдные детали, подобно Деве Марии, беременели и девственницы. Одна из таких дала интервью, утверждая, что ее дитя было благословением Божьим, а она сосудом и в ночь рождения сына, Бог приходил к ней, и она отдала ему в руки дитя, прося позаботиться о нем в Царстве Небесном.

Город покрылся дурной славой, едва не потерял свой статус и не превратился в сельское поселение. По последней переписи на территории города проживает 996 человек.