Вспоминая детство. Мой звездный час в футболе бесплатное чтение

Введение

Все имена действующих лиц и наименования организаций изменены для обеспечения приватности и секретности. Также обращаю внимание: это художественное произведение, написанное по воспоминаниям. Я постарался воспроизвести все точно, но моя память не такая уж идеальная. Вполне возможно, что я не смог вспомнить какие-то важные моменты или, наоборот, что-то где-то перепутал и вспомнил то, что было не совсем так или даже чего вообще не было. Прошу к этому отнестись с пониманием. Здесь просто мои личные эмоции по поводу давно прошедших событий, а вовсе не документальные описания этих событий.

Мой калькулятор и государственный компьютер

Все родители на летние каникулы стремились определить своих детей в какие-то лагеря. Это были лагеря труда и отдыха для обычных детей, лагеря отдыха без труда для лентяев и спортивные лагеря для тех, кто еще не потерял надежду добиться космических спортивных высот.

Меня, 13-ти летнего шкета устроили по большому блату в Вычислительный Центр Академии Наук (ВЦАН) на производственную практику в свободной форме. Подразумевалось, что я ничего там сильно не поломаю, а научусь работать с самыми современными носителями информации в виде картонных карточек, бумажных ленточек с дырочками и даже с настоящими огромными магнитными дисками с фантастическим объемом памяти в целых 5 мегайбайт. Такой диск можно было использовать и как гирю для прокачки мышц рук, а также попытаться записать туда какую-либо информацию. Отличная полезная универсальная вещь в умелых руках!

Так вот, после прохождения этой практики я был должен написать отчет в виде обычного школьного сочинения "Как я провел лето". Мои программные разработки в ходе практики, если таковые вдруг бы случились, должны были бы останься в собственности Академии.

Был ли я доволен? Я был очень доволен и даже рад. Я в то время, начитавшись классических произведений братьев Стругацких, мечтал стать программистом. И не просто мечтал, а даже написал первую программу на своем личном калькуляторе.

Вот ее алгоритм в кратком изложении.

На первом шаге в определенную ячейку памяти (назовем ее условно ячейка номер 1) загоняем определенное число (пусть, 2, для простоты).

На втором шаге в другую ячейку (номер 2) загоняем еще одно число (пусть тоже 2).

На третьем шаге даем калькулятору команду содержимое ячеек 1 и 2 сложить в ячейку 3!

И, наконец, заключительный аккорд – команда вывода содержания ячейки 3 на монитор калькулятора.

"Монитор", – это, конечно, сильно сказано. Так, простая информационная полоска длинною 10 символов и шириною ровно 1 символ. Но, зато, результат правильный: 4.

Надо сказать, я очень гордился этой программой и сразу же похвастался своему научному руководителю в ВЦАНе высокому пожилому (не менее 25-ти лет) программисту высшей категории в очках и с бородой. Его звали Никита Сергеевич.

– Это что ж за программа, – пренебрежительно отозвался Никита, – нажми просто 2, затем плюс, затем снова 2, затем равняется. Только и делов-то! Стоило огород городить с ячейками памяти ради такой ерунды!

– Не согласен, – крайне вежливо возразил я, – тут дело в принципе и концепции. Конечно, пример этот не слишком впечатляет, но ведь на этой основе можно замутить что-то более сложное и интересное. Вот, навскидку. Берем теперь 64 ячейки памяти. Это шахматная доска, понимаете? Ну, 8 умножить на 8, получаем 64. Затем в каждую ячейку забиваем либо 0 – пусто, либо 1 – белый король, либо 2- черный король и т.д. По принципу нечет – белые фигуры, чет – черные. Затем кодируем программу подбора сильнейшего хода. Вот такая идейка, вкратце. Удобная штука должна будет получиться для шахматистов. Сейчас они мучаются, в уме считают сложнейшие варианты. Это тяжело и малоэффективно. А так загнал ход противника в калькулятор, получил ответ, сделал на доске в полном расслабоне! Шах и мат! Производительность труда шахматиста должна будет значительно вырасти.

– Звучит круто, – признался Никита, – ну и до какого места ты дошел в разработке этой программы?

– Не слишком далеко, – вздохнул я, – пока только расставил белые фигуры и нарисовал пол доски. Тут выяснилось, что у моего калькулятора лимит памяти для разработчика только 32 ячейки. Все остальное пожирает операционная система, черт бы ее побрал! Причем узнать об этом лимите можно только последовательно забив эти самые 32 ячейки и получив затем сообщение ERROR при попытке забить что-то в ячейку 33. К тому же все наработки теряются при выключении калькулятора. Какое разочарование!

– А что ты хотел, – ухмыльнулся Никита, – твой девайс страшно примитивен. У него же нет никакой внешней памяти, ни устройства для печати перфокарт, ни иголочек для протыкания дырок в бумажных ленточках. Отстало от времени твое железо! Ладно, не переживай. Сейчас я тебе покажу настоящий компьютер, последнее слово научной мысли.

И завел меня в огромный зал, размером примерно со стандартное футбольное поле, т.е. 105х68 метров. Этот зал был битком какими-то железными шкафами, расставленными в диком беспорядке. Между этими шкафами, как по узеньким тропинкам в лесу, бегали люди в белых халатах, с разными предметами в руках. Некоторые предметы я смог различить. Это были ящики с бумагами, какие-то большие круглые диски, а также бутылки с молоком и батоны. У одного бегуна я засек бутылку жигулевского пива.

В зале приятно пахло спиртом. Но в целом, было довольно дискомфортно. Дули какие-то странные ветры со всех сторон, было очень холодно и шумно.

– Где же тут компьютер, – закричал я, – и кто все эти люди?

– Вот это все и есть компьютер, – гордо заявил мой руководитель, – а люди в нем – актеры. То есть, тьфу ты, программисты, конечно. Запомни главное, эта комната называется "серверная". Это мозг и сердце нашей Академии. Сюда допускаются только надежные и проверенные люди. Ладно, пошли отсюда. А то еще простудишься с непривычки.

Мы вышли из "серверной".

– Как же люди работают при таком холоде и ветре? – решился я задать вопрос.

– Да, нет, тут никто не работает, просто бегают по нужде. В смысле, если вдруг кому что надо именно в серверной. А работают программисты в своих кабинетах, в комфортных теплых условиях. Кабинеты почти персональные, в каждом человек 10-12, не больше. Причем у лучших работников даже есть столы со специальными стульями и мониторы (т.е. телевизоры) со специальными клавиатурами. Эти мониторы и клавиатуры проводами соединены с компьютером. Вот так, брат, – объяснил ситуацию Никита.

– А мне дадут этот самый монитор? А он какой? Цветной?

– Цветной, – грустно вздохнул Никита, – но не многоцветный. Зеленый. Приятные зелененькие буквы и цифры на черном фоне. Очень красиво и для глаз полезно. Монитор называется "монохромный". Но, в любом случае, монитор тебе пока рано давать. Для начала тебе положен только стул, да еще вот эта книжка. Теорию подтяни. Потом сдашь мне экзамен на допуск, а я тебе выдам монитор. А где монитор, там и стол. Надо же будет его куда-то поставить.

И дал мне потрепанную брошюрку с названием "Всё об АСУ". Если название этой книжки прочитать про себя, получится серьезно. А вот если произнести вслух, то получается смешно. А вообще, АСУ означает Автоматизированная Система Управления.

На следующий день, ближе к вечеру, я попросил Никиту принять у меня экзамен на доступ к монитору. Никита согласился, и экзамен я сдал сразу, с первой попытки. Экзамен состоял из двух вопросов среднего уровня сложности. Что появится на мониторе, если на клавиатуре нажать цифру 1? Вы сейчас, как и я тогда, догадались правильно. Цифра 1 и появится. Следующий вопрос был такой. Какую кнопку надо нажать, чтобы клавиатура печатала русские буквы? Сейчас на этот вопрос сложно ответить, разные есть хитрые комбинации. Тогда было проще, были специальные клавиши "Рус" и "Eng", трудно ответить неправильно даже при сильном волнении.

Пока я листал брошюру, готовясь к экзамену, то заодно, краем глаза, внимательно наблюдал за программистами в нашей комнате. Меня очень сильно удивило, что работали они совсем не так, как описывали братья Стругацкие. Говорили они о чем угодно, только не о работе. Любимая тема: очередь. Все они были в каких-то очередях. Кто на квартиру, кто за мебелью, кто за книгами тех же Стругацких. В отличие от литературных героев, у которых понедельник начинался в субботу, у наших реальных людей все было ровно наоборот. Уже в понедельник они начинали громко мечтать о субботе и жаловаться, как они сильно устают на работе.

Тогда я впервые удивился, насколько же сильно реальная жизнь отличается от красочной вымышленной жизни в художественных книгах.

Я решил поделиться своими наблюдениями со своим научным руководителем.

– Скажите, дядя Никита, Вы замечаете, что все наши программисты совсем не работают? А почему?

– Что ж ты так категорично: "все", – обиделся Никита Сергеевич, – есть у нас не только бездельники, но и талантливые трудоголики. Вот, хотя бы, например…

И впал в глубокое раздумье.

Тогда меня поразил тот факт, что руководитель не смог сходу выбрать из сотни сотрудников хотя бы одного на роль "трудоголика". У Стругацких такие "трудоголики" табунами ходили по страницам книг.

Сейчас меня больше поражает, как вообще СССР продержался так долго при таком соотношении лентяев к трудягам. Впрочем, надо иметь в виду, что это всего лишь мои личные детские наблюдения. Вполне возможно, что в других организациях все было по-другому. А может быть, в этой Академии настоящую работу от меня тщательно скрывали по причине секретности.

– Как же я мог забыть! – закричал через пару минут Никита, – наш гений профессор Петров! Такая глыба! Такой матерый человечище! Настоящая перспективная научная работа по теме футбола!

– Как это по теме "футбола"? – удивился я.

– А вот так! Что такое беттинг знаешь? Хотя, да, ты ж несовершеннолетний, тебе знать не положено. Это ставки на результаты футбольных матчей. Сделать ставку легко. Выиграть трудно. Еще трудней выигрывать стабильно. Для этого нужна система. Нужна мощная база данных. Знаешь, что такое SQL? Нет? Эх ты, темнота! SQL – язык межгалактического общения. Надо знать. А с профессором Петровым я тебя познакомлю, вот такой мужик!

Знакомство "вот с таким мужиком", с профессором Петровым действительно вскоре состоялось, но оказалось неприятным как для меня, так и для профессора.

Тогда я уже начал внедрять свою фирменную программу 2+2=4 на большой государственный компьютер. Запись в первую ячейку числа 2 прошла вполне успешно, и я готовился к записи во вторую ячейку.

Тут из комнаты, где работал профессор, раздался истошный крик.

– Какая сволочь испортила мои данные в ячейке номер FFFFXXXX99993232? Узнаю – убью!

Я аккуратно сверил адрес моей первой ячейки. Совпало. Я решил сразу же сознаться, но для страховки попросил Никиту Сергеевича сопровождать меня.