Двойное дно бесплатное чтение

Жизнь как авария

Летний город всегда напоминает печку: нагревается от солнца, а потом долго отдает тепло, независимо от того нужно оно кому-то или нет. Асфальт, как чугунная сковорода на этой печи, зажаривает все живое и неживое. Воздух наполнен запахом шин, выхлопных газов и масел, кислород, казалось, исчез, дышать совершенно нечем. Юлия даже оглянулась по сторонам, но трупы нигде не валялись, значит, либо мы мутанты, либо не всё так плохо как кажется, чем-то же удается дышать. Нервно опускает ещё ниже стекло в машине – кондиционеры не её друзья. От них всегда раскалывается голова и першит в горле. Болид спортивной масти мчался по центральной улице, сигналя и подрезая, мешался как мог, но все равно на светофоре не был первым. Он метался так, как будто все улитки, а он один – муравей, идущий к цели. Наблюдавшая из своего автомобиля за его действиями, девушка поправила солнцезащитные очки на носу и отстраненно произнесла в открытое окно: «Последний раз предупреждаю, ты не на ралли, уймись». Подъехав к нему ближе, она рассчитывала услышать из салона громкую музыку, как это обычно бывает у подобных типов, но, на удивление, машина была тиха, а водитель, нервный и сосредоточенный, бил рукой об руль и вряд ли её услышал. Юлию это не сильно волновало, главное, что предупреждение озвучено Вселенной, а дальше выбор сделает уже тот, кому положено. У пешеходов загорелся красный, на проезжую часть в сторону водителей, пролился сначала желтый, потом зеленый свет и все поехали. Надавил на педаль газа и уличный гонщик, подрезал одного, другого, однако, через 20 метров включил знак аварийной остановки и, задымив все вокруг запахом паленой резины, встал у обочины. Мимо проезжали машины, в одной из них улыбалась та самая девушка. "Ну, вот и все "– сказала она: «надеюсь, у тебя есть запаска, мой друг, видимо, только потерянное время научит тебя не торопиться и уважать других". Парень что-то говорил в телефон, спущенное колесо успело разлететься на лоскуты и припаяться к диску. Ехать дальше было невозможно, решить вопрос быстро тоже не получится.

Юля вырулила под арку центрального штаба. С недавних пор в главном музее города были не только ценности и пыль веков, но и штаб-квартира магических существ. Вышла, поставила машину на сигнализацию, тут же поискала глазами, уличного приставалу в костюме человека невидимки, по договоренности он предоставлял ей часть своих сил для скрывающего заклинания. Парковки бесплатной в центре не было, даже для ведьм. Справившись со всем, Юля поспешила спрятаться в прохладный холл старинного здания.

– Мария Семеновна доброе утро, как ваши кошки? – сказала она старушке вахтерше.

– Все хорошо Юлия, а как ваш питомец? – не отрываясь от вязанья, ответила та. У Юли уже неделю жил оборотень, назвать его питомцем, со стороны милой женщины, было очень остроумно.

– Питомец здоров, скоро сможет выйти на службу. Больше никогда не буду оборотней подбирать, Марь Семеновна, столько едят – не прокормить, тем более на мою зарплату.

– Да… Мясо нынче, сильно подорожало…

– И не говорите! Мне не жалко, однако, он по три-четыре килограмма в день ест. Говорит, для регенерации помогает только белок. Один плюс – пока в доме ДПСник, я могу сколько угодно черпать дорожную магию. Сегодня сюда быстро приехала, даже хулигана наказала. Боюсь, привыкну к такому комфорту.

– Юленька, к хорошему вообще не стоит привыкать, оно эфемерно. Однако, душа моя поторопитесь, вас уже начальство спрашивало.

Начальством Юлии был грузный и мрачный Сан Саныч Пытливый. Отдышись на входе, поправила одежду, приняла бравый вид, а потом, робко поскребшись в кабинет, вошла.

Сан Саныч стоял у окна брови его были сдвинуты к переносице, разговор не предвещал ничего хорошего:

– Юля, скажите мне, пожалуйста, с каких пор вы вмешиваетесь в дела дорожной магии?

– Сан Саныч, прошу прощения, я в первый и последний раз, просто опаздывала.

– Понимаете, Юля, не видя всей картины в целом, вы, своим длинным зеленым светом, вызвали пробку на соседнем острове, все мосты встали, мне уже звонили оттуда, – он указал пальцем на верх. – С требованием выяснить и наказать виновных. Ну, и как мы будем вас наказывать? Кстати, знаете, кому вы колесо спустили?

– Н-нет, – прошелестела Юлия.

– А это, Юлия, был сын главы подземки. У него жена рожала, сильно спешил парень, переживал, хотел довести пеленки-распашонки и оберег от маменьки, а тут вы со своим колесом. Мне скорохода пришлось занимать у экспресса почты, по-срочному отправлять все барахло магической почтой.

– Простите, Сан Саныч, я ж как лучше хотела, опасно же вел себя на дороге.

– Как, скажите мне, Юлия, вы вообще смогли, с вашим-то небольшим даром, таких бед натворить? Помните, в школе вас даже на сборы не брали чтобы одноклассники целы остались? Все дело в вашей неуёмной инициативности: никогда не знаешь чего ждать! – Громыхал на весь офис шеф.

– Ну, понимаете, на днях, когда я по вашему указанию патрулировала музыкантов на проспекте, в подворотне нашла раненого оборотня в погонах.

– Ах, вот значит как… Оборотня выселить в общежитие. К дорожной магии больше не подключаться. За проступок будете наказаны курированием музыкантов подземки на веки вечные.

– Хорошо, Сан Саныч, я могу идти? – опустив глаза, спросила Юля.

– Идите. – Процедил он сквозь зубы и злым озабочен взглядом, посмотрел в окно. За окном сигналил и бурлил город, его артерии были забиты машинами как тромбами. Начальник поднял трубку и произнес: – Митрич, приветствую, подсоби по дружбе. У меня тут одна недотепа дел натворила, надо прибрать чуток. Спасибо. Сочтемся.

Сан Санычу шёл седьмой десяток, по трагической случайности у него не было детей, поэтому каждый подчиненный вызывал в нем отеческую заботу. Он искренне радовался их успехам и так же сильно огорчался из-за неудач. Маленькая ведьма-неумеха была его больной мозолью: за неё приходилось переживать больше всех, но увольнять он её не хотел, всегда очень переживал и старался прикрыть.

Юля зашла в отдел распределений и попросила карту музыкантов метрополитена. Милая девушка Эля, порывшись среди бумаг, выдала ей файл, по которому перемещались всполохи – это музыканты двигались по веткам метро, переходя из вагона в вагон. Все точки были зеленые и одна желтая:

– Элечка, скажи, а почему одна желтая?

– Так он с уткой.

– Уткой? Прямо настоящей?

– Утка числится как Даша и является трудовой единицей.

– Ну, с уткой так с уткой. Куда потом контейнеры эмоций? На склад?

– Да, там Михалыч объяснит. Ты только сама не таскай, возьми тролля.

– Ок, тролля хочет кушать ням-ням.

– Что прости?

– Да ничего, это из одного фильма фраза, где тролли гигантского размера, а не наши, комнатные.

Мимо, прошелестев бумагами, пронесся тролль-посыльный – маленький угрюмый человечек, обиженный на весь свет. Во всех сферах жизни они были незаменимы. К счастью, обычно все их семьи были многодетными, поэтому недостаток обслуживающего персонала не грозил городу в ближайшем будущем.

– Удачи всем, я пошла покорять мир. – Решила пошутить Юля, чтобы разрядить обстановку. Ей все время хотелось быть милой, чтобы каждый думал, что она классный сотрудник, готовый прийти на помощь в трудную минуту. На самом деле, это не всегда было правдой, но имидж, ещё со школьной скамьи прилипший к ней, приходилось поддерживать. Школа вообще родила в ней массу комплексов, до поступления в неё Юля росла прелестным ребенком. Детство прошло в маленьком поселке на окраине станы. Родные и близкие радовались единственной ведьмочке в округе и её милые шалости, вроде разгона облаков или, напротив, слишком дождливого дня, не вызвали негативных эмоций. Все знали, что Юленьке либо радостно, либо грустно, и старались ей угодить. Школа, в которую она пошла не по возрасту поздно, потому что родители всё ждали, когда же она повзрослеет, стала откровением. Оказывается, не все её любят. Не все хотят делить с ней свои способности. Ведь в поселке других ведьм не было, только мифические существа в воде, в лесу, в поле, которые не сильно переживали от заимствования своих сил. Своих сил у неё не было, но магия пришла в виде способности к эмпатии: она одним взглядом на существо или человека, понимала его суть и, прикоснувшись, могла пользоваться тем, что в него было заложено. Единственное ограничение она поставила себе сама из моральных принципов: объект должен дать согласие поделится тем что имеет. В школе, где большинство умело много крутых вещей, согласие давали только что бы отомстить кому-нибудь. Или, например, можешь попользоваться, но в ответ принеси мне то или это. Устав быть на побегушках Юля, приняла нелегкое для себя решение просить о чем-либо только в самых исключительных случаях, а по жизни быть вечной милашкой, которой все благоволят, спешат порадовать без просьб. До сих пор баланс удавалось соблюдать, и школу она закончила не хуже других. Нестройный хор голосов, на разный тон желавших удачи, полетел вслед и скрылся, за дверью. Впереди ждал спертый воздух подземки, машину, наверное, лучше оставить тут. Что зря заклинания расходовать, до станции тут 10 минут пешком. Достала наушники, заиграла любимая радиостанция, начиналась минутка истории. Голос ди-джея рассказывал, что мы – островитяне и наш город – смесь Парижа и Венеции, живем мы на 42 островах, и будь климат мягче, все сложилось бы иначе. Юлия спустилась в метро, стоя на эскалаторе, сверилась с картой, заметив, что буквально в паре станций от неё, музыкант с заряженной батареей эмоций. «Ой, я, кажется, тролля забыла вызвать, надо штук десять контейнеров собрать в одной точке, потом курьеру сигналить.» – подумала она. Ведьмы самых разных категорий управляли настроением горожан. Все освещение города давно работало на батареях светлых эмоций. Одна батарея три дня освещала десяток улиц, что существенно экономило городской бюджет. Для положительных эмоций в вагонах метро разрешали петь музыкантам, они забирали себе мелочь от людей, а заодно заряжали батареи для ведьм. Магам оставалось их только собирать, да вовремя доставлять на склад. Музыканты с улиц, скверов и площадей заряжали более крупные стационарные батареи, их уже не забирали, а использовали на месте: для развода мостов, подсветки зданий и прочего. Электричество стало форс-мажорным вариантом, электростанции регулярно проверяли, но лет десять как уже не использовали. Музыканта Юля нашла уже на второй станции, он стоял, придерживая гитарой барабан.

– Привет, как дела? Я сегодня отвечаю за батарею, сменная есть или дать?

– Есть. А Саня где?

– Саня стремительно повышен в честь моих косяков, сегодня я за него.

– Ну… Удачи тебе, бывай!

И он, с гитарой и барабаном за спиной, вошел в следующий вагон, двери с шумом захлопнулись. Юлия осталась стоять на станции, сверяясь с картой, в рюкзаке за спиной приятной тяжестью грела батарея. К середине дня тяжесть была уже весьма приличной, а жара – невыносимой. В метро было прохладно, но Юля тащила на себе несколько обогревателей разом и была на грани взорваться, как некоторые звезды на небе, достигшие критического нагрева. Ситуацию можно было решить только вызовом тролля. Он появился спустя час. Тролли, к сожалению, не отличаются скоростью. Зато он забрал тяжеленный горячий рюкзак и безропотно понес его на склад. Расположившись на скамье станции за углом, она вдруг услышала хлюпанье носом, кто-то явно плакал. Пришлось встать и тихонечко подойти к стене, в нише которой она увидела девчушку лет пятнадцати с разодранной коленкой. Вот где эти люди, когда они так нужны? Не найдя рядом магии лекаря, решила помочь, просто достав из кармана пластырь. Оказывая медицинскую помощь, выяснила, что девушка на половину эльф и приехала к родственникам. Всей семьей они отправились на курорт, никому об этом не рассказав, а девчушка думала сделать сюрприз, короче ей теперь надо либо ехать домой, либо где-то пожить неделю. Вот так удача, подумала Юля и пригласила полу-эльфийку к себе. Приютить полу-эльфа значило обрести власть над природой. Это дорогого стоит. Уже сейчас она чувствовала, что после общения с девчушкой у неё полно энергии, как после отдыха на курорте:

– Я на сегодня работу закончила, пойдем. Кстати, как ты относишься к оборотням?

Все может быть иначе

Оборотень уже конкретно обжился в квартире ведьмы: на входе валялась его косуха, а по дому он ходил в трусах и особо не парился по этому поводу. Домой в пустую холостяцкую комнату в общаге его не тянуло. Войдя в квартиру, Юля сразу поняла что его пора выгонять. Как обычно, с молодыми людьми у неё ничего не получалось: отношения начинались, быстро перетекали в дружеские и, не успев окрепнуть, гибли в френд-зоне. Ростки симпатии, появившиеся при знакомстве, умирали в душе девушки, стоило только почувствовать зависимость от мужчины. Парни начинали говорить ей, что она делать должна, а чего не должна, и сразу вспоминалась школа с попытками одноклассников использовать её в своих целях. Сразу хотелось порвать отношения в клочья, что она с успехом и предпринимала раз за разом.

– Ну что, друг мой, регенерация, кажется, идет хорошо. Пора домой, в родные пенаты?

– Как странно вы выражаетесь, Юлия Алексеевна, я думал, у нас натуральный обмен – вы мне заботу и ласку, а я вам немного дорожного комфорта.

– Нет, дорогой, запалили меня с твоим комфортом. Запрет на использование выдали. Так что, бесплатный жилец мне не нужен, сейчас джинсы твои из сушилки достану, и вперед, с песней домой, договорились?

Оборотень почесал в затылке и, как будто что-то придумав, посветлел лицом. Засуетился, собрал вещички в рюкзак, оделся и придал себе вид гусара с взором горящим:

– Юлия Алексеевна, я вот что думаю, тебе же, наверное, одиноко, так я идеальная компания: ты – красивая женщина, я – мужчина в полном расцвете сил, а в полнолуние еще и собачка.

Из-за двери, у которой они разговаривали, выглянула девчушка полу-эльф. Она никогда не видела оборотней и страсть как хотелось посмотреть.

– А ты кто? – Удивиося оборотень.

– Неважно кто она, – ответила за неё Юля, – это по работе, секретный секрет, если она расскажет, мне придется тебя убить.

Ведьма наконец смогла расстегнуть молнию на сапоге и втащила в дом девчушку, так и стоявшую в проходе. Бодрым шагом Юля прошла в стенной шкаф. Благодаря домовому, там царил мир и порядок, сушильная машина была уже заботливо выключена и приоткрыта.

– Смотри, штаны твои высохли, можно и домой идти. Спасибо за компанию, больше под окнами не стой, а то вчера только бутылкой по голове прилетело, но могли и диван выкинуть. Мы же город высокой культуры.

– Эх, Юлия, я думал, что мы не напрасно встретились, что это судьба… – протянул он, печально натягивая кожаные штаны. Юлия не стала вникать, вложила ему в руки куртку и рюкзак и вытолкнула за дверь.

– Ну что, Ксения, располагайся. На ближайшую неделю мой дом – твоя крепость. Тут есть свои правила. Живу я одна, но иногда, как видишь, подбираю убогоньких личностей. Извини, не тебя имела в виду, а того пса за дверью. Большую часть дня, а иногда и ночи, я на работе. Родные мои живут далеко, мы почти не общаемся. Убирается домовой. Готовить я не умею, хочешь, ты готовь, только скажи, что купить, пришлю тролля. В дом всех впускать, но, без моего одобрения, не выпускать, мало ли что. Если всё понятно, то вот тебе бельё и пошли спать. Утро вечера мудренее.

На следующий день лил дождь. Нет, не так. Он лил не просто, а в режиме «Подлый»: чистое небо, редкие тучи, а через пять секунд ливень стеной, да такой, что до трусов вымокаешь в считанные секунды, спустя пятнадцать минут – как не было, светит солнце, ходят люди. И так весь день. Юля брела к своему автомобилю, дождь застал её на переходе. Быстро перебежав дорогу, она спряталась у входа в павильон грузинской кондитерской. Вместе с ней там уже прятались несколько человек, несмотря на то, что сквозь дыры тента дождь попадал на одежду. Её машина была в двух шагах, но дойти до неё мокрой насквозь ей не хотелось. В голове красной надписью всплыли слова полу-эльфийки, что погода ее плохо слушается и пользоваться этой магией она не рекомендует. Попробовать, что ли? Хуже уже точно не будет. Дождь послушно усилился, ударил с силой струи шланга для мойки автомобиля. Тенты застонали от напора. Юля решила, что надо в офис купить пирожков, и подошла к окошку заказа. Перед ней стоял мужчина и уже делала заказ. Пока Юля решала с капустой пирожки брать или с картошкой, как из-под земли появилась женщина вся в черной одежде и стала протискиваться между ней и мужчиной, намереваясь влезть в очередь. Юля сначала наблюдала, не веря происходящему – перед ней стояла кикимора и провоцировала скандал. Странная ты, что не чуешь ведьму совсем или оголодала? Юля вежливо обратила внимание на себя фразой:

– Женщина, может вы не заметили, но я стою за этим мужчиной.

– Мне только один пирожок, – сказала кикимора, – пропустите меня, пожалуйста.

Юля посмотрела вокруг: дождь лил, ставя рекорды скорости, и бежать под него с пирожком в руках не стал бы никто, значит просто провокация. Девушка сказала, выждав минуту и видя, что кикимора уже решила, что победа за ней:

– Вы знаете, мне тоже всего пару пирожков. Сейчас дождь, вряд ли вам надо срочно бежать, да и острой пирожковой недостаточности в вас я не наблюдаю.

Кикимора скуксилась, вынужденно сделала шаг назад и встала в конец очереди. Юля взяла пирожков и уже собиралась отойти к машине, как услышала:

– Спасибо, что пропустили.

Ведьма почувствовала, себя быком, которого ткнул в бок бойкий матадор, завеса заволокла ей глаза, но она взяла себя в руки и сказала:

– А с какой стати я должна была вас пропустить? – Глаза свернули ведьминой силой. Этому фокусу в школе учили всех, не зависимо от уровня магии в человеке. Целый раздел существовал под названием «Обрати на себя внимание», он учил магов и ведьм выглядеть высшими существами. Этот предмет Юля сдала на отлично. Кикимора испугалась, неожиданно поняв, что перешла все нормы дозволенного, и спряталась между людей. Девушка сделала шаг, и в ту же секунду последняя капля дождя шлепнулась об асфальт. Радуга в половину неба возвестила о перемирии добра и зла. Пирожки славно пахли из пакетика, Юля поспешила в автомобиль. Сев в машину, укусила пирожок и, по закону подлости, тут же зазвонил телефон, естественно, начальник. Бодро прожевала кусочек, сглотнула и ответила на звонок:

– Слушаю вас, Сан Саныч…

– Юлия, вы уволены. Расчет можете получить в бухгалтерии. – Произнес спокойным голосом начальник.

– Сан Саныч, я могу все объяснить… – Сказала она, но обычно душевный, по-отечески понимающий человек её перебил, металлическим голосом бросил фразу «Это все, что я хотел вам сказать» и повесил трубку. Юля много раз представляла себе раньше эту сцену: свое первое в жизни увольнение, но никогда не могла подумать, что это случится так нелепо. Она же всего чуть-чуть притронулась к силе кикиморы, только что бы та почувствовала и не лезла к ней. Завела машину и поехала в офис. Простояла в пробке полтора часа, расценив её как дополнительное наказание, и вошла в слишком тихий холл. Вахтерши на месте не было, все коридоры пусты, кабинет Сан Саныча закрыт. В бухгалтерии же, между тем, было шумно и многолюдно.

– О, Юленька, проходите, вы одна у нас остались. – Произнесла, не переставая печатать, главбух. – Проходи, садись, подпиши тут и тут.

– Маргарита, вы мне можете объяснить, что происходит? – Перебила её Юля.

– Наш офис сократили, Юленька, всех пустили в расход. Оптимизация, сами понимаете, всех увольняем одним днем с выплатой трех окладов. Не смотрите на меня так удивленно, Юля, вы же не ребенок, должны понимать, что, перейдя дорогу сыну большого начальника, можно получить непрогнозируемый результат. Тщательнее надо было обдумывать колдовство, моя дорогая, а теперь все, поздно пить боржоми, как говорится. – Всё это она произнесла с весёлым сарказмом, удивив ведьму своей осведомленностью. Раньше о Юлиных косяках знал только начальник и никому о них не рассказывал. Что же изменилось? В этот момент в кабинет вплыл важной походкой мужчина в модном спортивном костюме на руках у него была маленькая собачка. Войдя, он спустил на нос солнцезащитные очки и поверх них поглядел на присутствующих:

– Приве-е-ет всем, я официальный ликвидатор, зовут меня Вадик. Сегодня буду следить за вашей работой, чтобы все наверху были уверены в том, что все идет хорошо. Вы, душечка, кто будете? – спросил он, глядя на Юлю поверх очков. Собачка потянула в её сторону нос и задрожала.

– Я – уже никто, – пробормотала ведьмочка, подписала бумаги и спросила у бухгалтера. – Всё?

– Юля, денежки придут вам на карту в течение трех дней. Сейчас мы все рассчитаем. Удачи вам!

Проходя мимо спортивного типа, ощущался могильный холод, который вызвал мурашки, побежавшие к затылку. Понятно почему его собака дрожит все время. Странный тип проводил её глазами до двери. Озноб прошел, стоило только закрыть дверь. Раньше Юлия только по рассказам Старожилов слышала о магии ликвидаторов, но никогда не встречалась с ними в живую. Опыт оказался полезным, и она запомнила пережитые ощущения. С детства у неё внутри была своя картотека ощущений от встреченных людей, сущностей и зверей, поэтому даже в темноте она точно могла сказать, кто перед ней находится. Ощущениям она доверяла больше чем глазам. На встречу ей шел какой-то сотрудник, второпях задумавшись, она толкнула его и, не извинившись, прошла мимо.

Олег был неприятным типом: мрачный, холодный, неуместно ироничный, он не внушал доверия даже близким членам семьи, а уж о случайных знакомых и говорить не стоит. Сам по себе, он был среднего роста. Тощего, на грани с дряблостью, телосложения. Глаза – мутно карие, волосы – то ли темно каштановые, то ли черные, всегда лежали аляповатой кукольной волной. Он был обычным средним магом, работавшим в штабе, и нет, не на высоком посту, а в архивной зоне – чисто бумажки носить и все систематизировать. Привыкнув к спокойной одинокой жизни с бумагами и каталогами, Олег был не готов к тому, что все рухнет из-за одной маленькой неопытной ведьмы, у которой даже своих сил нет, только чужие воровать горазда. Лицом к лицу они не общались, так, пересекались всего несколько раз на общих планерках или по коридорам. Однажды, девчонка проносилась мимо после очередной аудиенции у начальства, и Олег не мог понять, отругали её или похвалили. Но после этого его мир разделился на «до» и «после»: теперь он никому ненужный, безработный мужик, без собственного жилья или же хотя бы друзей, у которых можно было бы пожить первое время, ведь сейчас он жил в общежитии, которое предоставляла приезжим работникам их компания. Нет компании – нет общежития, нет ничего. Мужчина заскрежетал зубами, сжимая в руках извещение об увольнении, как будто эта бумажка была самым злейшим его врагом. Он найдет эту девчонку, найдет и превратит ее жизнь в ад, как она сделала это с ним.

Демид

– Пушистик, встава-а-а-ай! Кому говорю, встава-а-а-ай! Пора, пора, пора пам-пам! –телефон надрывался детским голосом, моргал всеми цветами радуги и делал др-р-р-р по полу.

– М-м-м… Кто придумал эту работу в воскресенье? – сказал мужской голос из-под одеяла и нежно, не глядя, треснул телефон рукой, что бы тот умолк.

Прошло всего несколько минут тишины, и комнату снова наполнил детский крик:

– Пуши…

– Не-е-ет, стоп!

Рука сгребла телефон с пола, мощным рывком мужчина уверенно нажал на отмену будильника. Демид, а это был именно он, красавец, метр восемьдесят ростом, девяносто килограмм весом, возраст, когда как, с утра восемьдесят, к обеду сорок, вечером – восемнадцать. Брутален до неприличия, няшен до невозможности, безупречно холост, ветренен. В будни – тренер по обучению детей премудростям водных видов спорта, в выходные – волонтер кошки-спас. Голос на будильнике – Валюшки, самой юной его спортсменки. Записала она его, уверяя, что теперь он никогда в жизни не проспит.  Наверное, у вас уже давно возник вопрос, кто вам все это рассказывает?

Ответ прост: я внутренний голос Демида. Я пережила с ним все эти приключения и теперь делюсь с вами, наконец-то познакомились. Да, так уж случилось, что в пять лет голову мальчишки постигла вселенская удача. Треснувшись об бетонную плиту головой, он обрел женского напарника в своей голове в лице меня. Имени мне так и не было присвоено, так что буду я тут просто голос в голове. (Опасно, выполнено профессиональным Демидом, не повторять)

Пока я вам все это докладывала, Демидушка встал, оделся и вышел во двор. Во дворе у нас машина. Завел, пока та грелась, обозревал окрестности. За ночь прошёл дождь, и ровно перед машиной разлилось маленькое море индивидуального использования. Память отказывалась давать подсказки, есть в этом месте яма или нет. Пока размышляли, из подъезда соседка вышла погулять со своим псом Балбесом. Кличку существо оправдывало полностью. От дверей дома до дороги оно долетело со скоростью пули. Если кто-то попадался на пути собакена, то его неотвратимо сбивали и зализывали насмерть. На команду «Фу» реагировал глухотой.

– Как думаешь, стоит кинуть палку на ту сторону, заодно глубину лужи посмотрим? – спросил Демид.

– Ну, это не совсем этично. Подожди, пока хозяйка отцепит поводок. Окунать несчастных женщин в городское море в корыстных целях не хорошо. Да и где ты палку возьмешь?

Балбес с лаем пронесся мимо, волоча за собой соседку Светку, вместе они преследовали кошку. Пушистая красотка залезла на дерево и презрительно смотрела на попытки Балбеса взлететь следом.

– Светлана, доброе утро, – как можно любезнее сказал Демид, открывая дверь машины. – Что ж вы так мучаетесь? Отпустите пацана побегать одного. Зачем вам этот фитнес? Кстати, я давно хотел у вас спросить, не знаете, дворник у нас потерялся надолго?

Завел разговор на нейтральную тему Дема не случайно, мы этого дворника Заира вчера материли на пару: я в голове, Демид снаружи. Мусор отвезти подальше от подъезда его днем с огнем не найти, а как машинку стиральную вынести или диван, так только деньгами прошурши, сразу появится, как Сивка – Бурка. Демид нашел глазами первую попавшуюся палку и поднял ее с земли. Стоило появиться палке в руках, как тут же Балбес навострил уши и сел в ожидании, кошка выдохнула и наметила пути отступления.

Соседка, на фоне происходящего, только успела сказать:

– Не кидайте далеко!

Демид уже кинул. Палка летела точно в цель: в кусты, окружающие окна первого этажа. Пес, открыв пасть и игнорируя все препятствия, ринулся в лужу по кратчайшему расстоянию. Фонтан брызг и вдруг он исчез, не преодолев лужу до конца, скрылся в водовороте.

– Балбес, ко мне! – крикнула соседка Светлана, испуганно глядя в нарастающий водоворот в дворовом море.

– Какой ужас, что мы наделали?

– Куда он делся-то? Люк что ли лапой открыл и вниз слился? – удивился Демид. Лужа неожиданно превратилась в один бесконечный водоворот, кроме звука падающей в бездну воды ничего не было слышно. Так в кино обычно показывают море, на дно которого затягивает пиратский корабль. Потрясающее зрелище магическим образом материализовавшееся в обычном дворе. Соседка Светка задрала брюки и пошла в лужу спасать своё любимое чудовище. Демид несколько заколебался, подошел к машине, снял куртку и брюки, оставил ключи и телефон, закрыл машину и только тогда, не торопясь, побрел следом. В машине, конечно, лежал пояс верхолаза, в связи со спецификой работы кошки-спаса, его всегда нужно было иметь с собой, но пока было не понятно, нужен ли он.

– Светлана, отойдите от края, нырнёте сейчас следом ненароком, а двоих дольше вытаскивать. Дайте, я сам посмотрю, – сказал он, двигаясь босиком по луже до водоворота. Водопад глухо ухал вниз, но вода из лужи не убывала при этом, сохраняя её гигантские размеры, что наводило на мысль о прорыве трубы. Дема рукой рассек воду, в образовавшийся просвет посмотрел, что же находится внизу. На их счастье, люк был уже почти полон. Примерно в метре от себя он видел барахтающегося Балбеса.

– Света, придержите меня, я попробую дотянуться – сказал он и полез, не дожидаясь.

Соседка думала, за что же его придержать, ведь перед люком на коленях стоял мужчина в одних трусах и футболке уже весь мокрый. Недолго думая, она решила схватить его за футболку. Демид уже почти схватил Балбеса за ошейник, когда футболка натянулась и стала его душить.

– Света… – Прохрипел он, – отбой, не держи…

Его хрип не был услышан, только футболка, как удавка, натянулась сильнее. Балбес, выбившись из сил, нырнул под воду с головой. Думать было некогда. Демид максимально напряг все мышцы и мощным броском кобры рванул вперед, хватая пса за ошейник. В этот момент державшая его за футболку соседка, по инерции, толкнув его в спину, придавая тем самым ускорение, упала вперед вместе с ним. Несмотря на удар Светкой в спину, Демид умудрился не выпустить пса с ошейником из рук. Нырок в узком пространстве сложная штука.

– Дёма, не хочу пугать, но у тебя воздух кончается, давай, не разжимая рук, сгруппируйся и развернись. Собаку не отпускай, чучелком или тушкой, надо вернуть его хозяйке. – Спокойный внутренний голос всегда приводит в чувство, как бы ты не паниковал. Это все, что я сейчас могу для него сделать. – Соседка, ныряла последней в команде. Она, наверняка, плавает сверху.

Игнорируя красные звездочки в глазах и жёсткое желание вдохнуть, Демид вывернулся вместе с псом в руках, увидел свет и поплыл к поверхности. Свет частично затмевала Светка, которая уже не орала, а просто выла в голос. Воздух резко и больно наполнил нос и легкие. Неимоверным усилием Демид протащил вдоль тела руку с псом. Балбес не подавал признаков жизни, нужно было срочно вылезать и пробовать его откачать. Говорят, собаки могут задерживать дыхание на десять секунд.

– Демид, скажи ей заткнуться, невыносимый вой просто.

Если бы не ворчливый женский внутренний голос, Демид вообще и не заметил бы, что сирена льется не с поверхности, а из Светки. Света выла, а стены люка колодца отдавались эхом, сигнал скорой помощи – ничто по сравнению с ним.

– Кхм-м, Светлана, все не так уж и страшно, не могли бы вы не орать? Смотрите, вода уже не льется нам на голову, значит, мы можем спокойно отдышаться и попробовать выбраться.

Вой прекратился резко, будто звук выключили. При этом рот соседка продолжала открывать, глаза все так же вылезали из орбит, паника мазками Эдварда Мунка разлилась по её лицу. Оглядевшись, Демид увидел, что он может дотянуться до края колодца, нужно только освободить руку.

– Светлана, я вам сейчас передам Балбеса, вы его прижмите к себе, а я попробую вытащить сначала себя, потом его, потом вас. Хорошо?

Соседка прижала пса к себе и снова начала выть. Приняв этот ультразвук за знак согласия, Дема подтянулся, вытащил половину тела на локти, а потом выбрался весь и перекатился на асфальт. Не отвлекаясь на ломоту в теле и ободранные руки, он потянулся вниз, схватился за собачью шерсть, но Света рук не разжимала.

– Демид, скажи ей, чтобы отпустила, а то откачивать будет уже нечего.

– Светлана, посмотрите на меня.

Соседка подняла полные безумия глаза. Наверное, помогла бы пощечина, такое любят делать типичные киношные мужчины по отношению к истеричным женщинам, но дотянуться он не мог.

– Светлана, мне надо спасти вашу собаку, отдайте мне его. Я вас не брошу. Сначала его вытащу, потом вас. Давайте на три. Раз, два, три-и-и-и!

На три он дернул пса со всей силы, и Света, о чудо, не удержав мокрую шерсть, выпустила. Пес неживой тушкой плюхнулся на дорогу. Раздался громкий «чмавк». Язык вывален, глаза закатились. Не дышит. Но попытка не пытка.

– Дорогая, что мы помним из помощи утопленным животным?

Я, как самый лучший внутренний поисковик, ответила:

– Привести в сознание наглотавшуюся воды собаку можно легкими, но сильными ударами в грудь специально сложенными ладонями.

Демид несколько раз ударил в грудь лежавшую безжизненную шерстяную массу. Пес как будто только этого и ждал: после второго удара закряхтел, закашлялся и попытался встать на лапы.

– Так, всё пучком, собака ваша жива, Света. Переставайте уже выть, сейчас я и вас вытащу. Руки-ноги целы? Да? Тогда тяните мне сразу две ваши руки. Как не можете? Тонете? Ну, давайте по одной… Раз, два… Держу-держу! Хватай вторую. Хорошо, что маленькая и худенькая, а то сидеть бы тебе в люке до приезда спасателей, сил у меня уже не осталось, если честно.

Так вежливо болтая, он потихоньку тянул её наверх. Заняло это достаточно много времени, соседка трижды срывалась и плюхалась в воду обратно. Он даже подумал пойти поискать дощечку что бы облегчить задачу, но на четвертый раз ему удалось её вытащить на поверхность. Несколько минут после этого они просто лежали и смотрели в небо. Собирались тучи, накрапывал дождь.

– Демид, имей в виду, что, несмотря на то что мы пса откачали, у собак есть такая фишка: может остаться вода в легких, и известны случаи так называемого вторичного утопления, которое происходит даже через три дня после первоначального утопления. Хватит лежать, повезем его ветлечебницу. – Вежливо, а как иначе, я предупредила, перебивая его разброд мыслей в голове. За много лет мы, конечно, привыкли к тому что нас двое в одной, грубо говоря, комнате, двадцать четыре на семь. Но я предпочитала молчать, особенно на свиданьях. В стрессовых же ситуациях назначаю себя главной, потому что могу трезво мыслить, не отвлекаясь на усталость и боль. За все чувства в теле отвечает Демид, я же только голос, женский голос разума, в мужской голове.

– Что бы я без тебя делал дорогая… – Сказал Демид и встал.

Светлана недоуменно посмотрела на него:

– Вы считаете, что в этой ситуация я виновата??! – тут же взвизгнула она.

– Это я не вам – тихо сказал Демид.

Обычно, наши разговоры вслух мы камуфлируем под телефонный звонок. Но бывают и промахи, как сейчас. Не выглядеть сумасшедшим сложно, Дема играет роль странноватого парня, разговаривающего с предметами. Непонятно что хуже: общаться с камнями или с невидимым собеседником. Пока соседка, гневно бубня, поднималась на ноги, он успел посмотреть по сторонам. Местность была не знакомая.

– Дорогая, есть версии? – уже предусмотрительно про себя, спросил Демид.

– Есть, шеф, версии: колодец оказался с двойным дном, вода была с примесью галлюциногена, дождь был радиоактивный, мы все утонули и сейчас в чистилище, все сказки – правда. Какая версия тебе больше нравится?

– Любая, кроме чистилища.

Демид потянулся и больно дернул себя за ухо, потом ущипнул руку.

– Что характерно, боль картинку не меняет.

– И не говори, – растерявшись снова вслух, ответил Демид.

Правда, в этот раз он удачно это сказал, потому что девушка, как раз произнесла:

– Вы, как последний козел, чуть не угробили меня и мою собаку. Да и сам чуть не утонули.

Балбес, шатаясь, попробовал лапы на устойчивость. Не получилось. Сел. Ещё покашлял и лег. Светлана, не смотря по сторонам, подошла и положила его голову себе на колени. Стала жалеть, гладить и просить прощения, обещала самую большую кость, что найдет, отдать любимой, смелой собачке. Из-за угла показалась машина. Удивлению нашему не было предела – это был кадиллак шестидесятых годов.

– Демид, модель эта 1953 года, мы с тобой, на выставке такую видели, – тут же выдала справку я. Всё увиденное и прочитанное нами, было сложено в аккуратные стопочки памяти. И за это напрямую отвечала я, сознание Демида было просто не способно что-либо вспомнить вовремя. Его мысли всегда были хаотичны. Автомобиль подъехал и остановился. Из-за руля вышел мужчина в костюме, мило улыбнулся и рот его изрек, что-то на очень интересном языке: смесь русского и английского с пшекающими польскими нотками. Мы, в том числе и Балбес, склонили головы на бок, демонстрируя активное слушанье. Мужчина, увидев, что мы его не понимаем, показал на себя и сказал:

– Бен.

Демид понял его и, показав на себя, сказал: – Демид, а это Светлана, собаку зовут Балбес.

Мужчина достал два аппарата, похожие на наушники, и дал путешественникам. Показал, что нужно его надеть на ухо и нажать кнопку. Демид взял оба аппарата, но соседке не передал, мало ли что там за штука. Одел на ухо, нажал кнопку и посмотрел в сторону мужчины. Тот произнес свою речь, ещё раз. В этот раз, было понятно, каждое слово:

– Здравствуйте, рад вас приветствовать. Меня зовут Бен, я привратник, встречающий гостей. Для того, чтобы в этом месте все понимали друг друга, наш великий Мастер изобрел прибор-настройщик. Сейчас, когда вслух произнесены ваши имена, он настроился на вашу речь и будет переводить все, что услышите. Не бойтесь, вы тут ненадолго, –  речь он произнес с легкой радушной улыбкой. Демид отдал Светлане наушник и показал, как он крепится, попутно рассказав, что сейчас произнес незнакомец. Бен открыл заднюю дверь машины, пригласил внутрь движением руки. Соглашаться было опасно, отказываться – глупо, привезти он их мог куда угодно, местность пугающе безлюдная. По крайней мере, Бен выглядел дружелюбно, а технический уровень переводчика позволял надеяться на понимающее, гуманное общество.

Прыжок в неизвестность

Машина ехала легко покачиваясь, пережитый страх начал давать о себе знать. Светка отключилась и прилегла на стекло дверцы. Балбес мирно спал, положив голову ей на колени. Демид оставался на стороже из последних сил. Было очень не правильно, что они беспомощные, неизвестно где, молча ехали неизвестно с кем неизвестно куда.

– Демид, давай у него спросим, как он нас нашел? А потом постепенно выясним, где мы, – подала идею я.

Демид нашел это разумным и спросил:

– Бен, у нас сложилось ощущение, что вы неслучайно нас нашли.

Водитель не повернул головы, только поглядел в зеркало заднего вида, ухмыльнулся и,

после недолгой паузы, ответил:

– Демид, наберитесь терпения, я всего лишь паромщик: забираю, отвожу. Если я отвечу, что знал, где вас забирать, вы спросите – откуда, дальше опять нужны будут ответы. Еще немного и мы доедем, там будет судья Мзавреби, он ответит на все вопросы, договорились?

Демид решил не настаивать, а осмотреться: за окном автомобиля все так же мелькали деревянные дома, из них только каждый десятый был достроен, остальные девять производили впечатления заброшенности. Ни одного человека или зверя не было на пустынных улицах. На голубом небе не было солнца и облаков, свет лился как бы отовсюду и из ниоткуда. Машина свернула с асфальта на грунтовую дорогу, проехала метров двадцать, остановилась у дома, похожего на дом Гауди в Барселоне. Вдохновленный архитектор сделал округлые окна, балконы похожие на череп дохлой лягухи и витражи. Кстати, это был первый каменный дом на их пути. Полностью достроенный, искусно окрашенный, дом выглядел великолепно, дорожка из жёлтого песчаника добавляла южные нотки и поддерживала целостность образа.