Эра бумажных мостов бесплатное чтение

Посвящается моему брату

Ивану Николаевичу Рундквисту

(1983-2005)

Эта история (все герои и события которой, естественно, являются вымышленными, любые совпадения случайны и так далее и тому подобное…) произошла (происходит, произойдет, никогда не случится – будущим читателям, а вернее читателям из будущего, пожалуй, виднее) где-то в середине XXI века. Затрудняемся назвать конкретную дату, но точно можем сказать, что в это время человечество находилось на пороге новой эпохи (а когда было иначе?): былые ценности стали понемногу утрачивать актуальность, а новые – только-только зарождались, технологии достигли невиданных высот, но отношение к ним все еще оставалось неоднозначным, и плюс ко всему мир оказался на грани уничтожения. Впрочем, об этом подробнее вы сможете узнать чуть ниже…

ПРОЛОГ

Сегодня Он проснулся относительно рано, в девять утра вместо обычных для себя трех часов после полудня. Вполне возможно, причина крылась в том, какой сегодня день, и Ему попросту жалко было тратить большую его часть на сон. Оставались считанные часы до того момента, как все закончится, и стоило посвятить их чему-то такому особенному, как… как, например, прогулка по парку, визит в некогда любимое кафе, посещение достопримечательностей, на которые раньше не хватало времени… В общем, много чего можно придумать. Но самым интересным было бы понаблюдать за поведением других людей – за тем, как они воспринимают этот день, понимают ли, что ровно в полночь все, абсолютно все изменится, и Он будет причиной этих изменений.

Он никогда не просил о тех способностях, что оказались дарованы Ему не так давно. Все, о чем Он до сих пор мечтал, – это только прожить еще чуть-чуть подольше, увидеть новый день, а потом, если повезет, то еще один, а может быть, и еще один, и еще… Но теперь на него совершенно неожиданно свалился огромный груз ответственности, и все потому, что Он стал таким.

По правде говоря, Он уже и сам толком не понимал, является ли все еще человеком или уже нет. Его мозг, способный осуществлять соединение с любым компьютером, вряд ли корректно сравнивать с мозгом любого другого живого существа. Он мог проникать в любую сеть, в любую базу данных, независимо от степени ее защищенности, и вместе с тем не оставлять никаких следов. Это давало практически неограниченные возможности для того, чтобы контролировать все процессы, происходящие в мире, и именно поэтому стало возможным осуществление Плана. Но, пока нужный момент не наступил, Ему позволялось немного передохнуть. В конце концов, Он очень много работал в последнее время. Из-за перенапряжения у Него даже участились головные боли (впрочем, возможно, вызывали их отголоски болезни, или же недомогание служило побочным эффектом перенесенной операции), но все это уже неважно, поскольку осталось чуть больше четырнадцати часов, и Он намерен был впервые за долгие годы провести их так, как Ему самому бы того хотелось.

На календаре значился конец мая, и на дворе стояла чудесная погода: двадцать четыре градуса да приятный освежающий ветерок – разве существуют лучшие условия для хорошей прогулки? Особенно если учесть, что ты уже бог знает сколько времени не выходил на улицу и был либо заперт в четырех стенах своей квартиры, либо бороздил безграничные просторы киберпространства, при этом все равно фактически оставаясь запертым во все тех же четырех стенах все той же квартиры. Но у Него раньше отсутствовал выбор, а имелся только лишь План, нуждающийся в претворении в жизнь. Однако теперь, когда все готово, Ему разрешалось наконец-то выйти подышать свежим воздухом. Наверное, в последний раз.

Весь день Он ходил по городу, периодически размышляя над судьбами встречающихся ему людей. Всех их допустимо было условно разделить на три группы: те, кто не верил в осуществление Плана, вели себя так же, как и всегда, – ходили на работу, учились, общались с друзьями и тому подобное; те, кто верил в План, явно проявляли признаки беспокойства, но таковых встречалось крайне мало; ну и еще были те, кому все равно, для них абсолютно не имело никакого значения, есть ли там какой-то План и будет ли он приведен в исполнение. Про себя Он отметил, что людей, относящихся к последней группе, стало слишком много. И это одна из причин, из-за которых План вообще возник.

План должен быть осуществлен сегодня ровно в полночь. Или нет? В последние дни Он все чаще стал задаваться этим вопросом. Сначала Он всячески пытался выбросить из головы вредные мысли по поводу… нет, не отмены Плана, а лишь об одной ее возможности. Но по мере того как приближался час «Икс», Его все больше стали одолевать сомнения. Ведь сколько других интересных вариантов, помимо Плана, можно придумать!

Самый заманчивый из них – установить господство над человечеством. Конечно, история знает немало примеров людей, ставивших перед собой похожие цели: скажем, Александр Македонский или Наполеон. Да и про Гитлера не стоит также забывать. К счастью, их, кроме идеи мирового господства, отличала еще одна общая черта – им так и удалось осуществить задуманное. Александр неожиданно умер то ли от лихорадки, то ли еще от чего. Наполеон был побежден, и пусть англичанам приятно считать, что окончательное поражение он потерпел в битве при Ватерлоо, но на самом деле его кампании по завоеванию Европы уже пришел конец холодной (по меркам французов, ясное дело) зимой 1812 года. Ну а Гитлер, когда ощутил близость финала, сам покончил с собой, не дожидаясь водружения советского знамени над Рейхстагом. Однако в отличие от них Он обладал такими способностями, какие недоступны другим людям, поэтому завоевание мира теоретически могло бы и сработать. Кажется, Ницше писал что-то там про сверхчеловека, находящегося в придачу ко всему за гранью добра и зла и далее по тексту. Так вот, почему бы не стать тем самым сверхчеловеком и подчинить заодно всех остальных собственной воле?

Есть еще, правда, такой вариант, как отойти в сторону, плюнуть на все и доживать свой век (а он непонятно сколько еще продлится в результате упомянутой операции) в спокойствии и уединении. Прожить себе в удовольствие. Как сегодняшний день.

Но План – это все же для Него не право, а обязанность, и Он несет ее непосредственно перед своим Создателем. Или не несет? Вот, пожалуйста, еще один вопрос, на который не так-то легко дать однозначный ответ. Много вопросов, много сомнений. И дабы расставить все точки над «i», нужна та встреча сегодня вечером. Очень давно Он ни с кем не общался с глазу на глаз, но сейчас это было необходимо. Ему требовался совет человека, с одной стороны, знающего, что происходит, а с другой, фактически постороннего и потому не способного оказать столь же сильного влияния на принятие решения, как тот же Создатель.

Десять часов вечера. Самый обычный подъезд самого что ни на есть типового жилого дома. Он сидит на лавке в ожидании того, с кем у Него назначена встреча. Встреча, вероятно, определяющая судьбу Плана и, как следствие, судьбу всего человечества. Чьи-то шаги слышны на лестнице. Открывается стальная дверь, и на улицу выходит мужчина…

ГЛАВА ПЕРВАЯ,

в которой читатель знакомится с детективом Алексом, раскрывающим одно любопытное дело, хотя и не проявив при этом в полной мере своих способностей

Дождь. Уже четвертый день подряд. За что можно не любить осень, так это за такие вот мерзкие холодные дни, когда с неба, не переставая, на тебя сыплются, словно иголки, мелкие капли, являя собой модернизированную версию известной древнекитайской водяной пытки. А еще в дурную погоду как-то само собой портится настроение. Даже странно: вроде бы и повода особого нет, а все равно многих одолевает хандра, и им начинает казаться, будто дела у них обстоят хуже, чем есть на самом деле. Однако же на других осенняя погода не оказывает никакого негативного влияния, а кому-то она даже нравится. Вот, к примеру, Алекс очень любил работать именно в подобных условиях. Быть может, его отношение к творящемуся за окном безобразию как-то связано с тем типичным образом сыщика из классических детективов в стиле нуар первой половины двадцатого века, где дождь выступал в качестве одного из главных элементов антуража. Хотя, скорее всего, мозг Алекса лучше функционировал в плохую погоду потому, что не было причин на нее отвлекаться: ну льет и пусть себе льет. Гораздо «хуже», когда за окном светит солнышко, птички поют, все вокруг расцветает и поэтому работать совершенно не хочется. Кроме того, Алексу нравился звук, раздающийся при соприкосновении капель воды с подоконником, – звук, обладающий характерной ритмичностью, каким-то непостижимым образом способствующей упорядочению мыслей в голове.

И как же обидно было Алексу, что именно сейчас он не работал ни над каким делом, ведь, получается, столь подходящая для построения умозаключений погода пропадает почем зря. Вместо того чтобы разрешать загадки, выводить на чистую воду плохих парней и раскрывать наиболее запутанные преступления, приходилось сидеть в Сети и анализировать полицейские сводки – занятие, безусловно, полезное и необходимое, но все-таки довольно скучное и однообразное. За последние несколько месяцев в Екатеринбурге не происходило ничего из ряда вон выходящего, только банальные кражи, грабежи, разбои да пьяные драки, для распутывания коих не требовалось сильно напрягать мозг, ибо относились они к типовым преступлениям, схемы расследования которых годами отрабатывались и шлифовались, а потому их раскрытие оставалось всего лишь делом техники. Это даже муниципальной полиции по плечу, если, конечно, она захочет ими заниматься, а в противном случае существуют частные полицейские объединения, в обмен на умеренное вознаграждение берущиеся за любое дело.

К сожалению, Алексу «любые дела» не подходили. Нет, он, разумеется, мог бы взяться за какое-нибудь несложное преступление, но только при условии, если ему действительно совсем нечего делать – просто ради поддержания мозга хотя бы в минимально удобоваримой форме. А сейчас, похоже, наступил как раз такой период. И только чудо в виде интересного дела могло спасти Алекса от погружения в пучину, образованную всей той массой «примитивных», «типовых», как он их называл, преступлений.

И «чудо» не заставило себя долго ждать. Камера в подъезде, где на первом этаже располагался офис частного детектива Алекса Круглова, зафиксировала подъехавший черный «мерседес». Из электромобиля вышел высокий широкоплечий мужчина средних лет в строгом деловом костюме. Через несколько мгновений Алекс услышал звонок в дверь и поспешил ответить, нажав кнопку на столе рядом с рабочим компьютером, на экране которого в данную минуту отображалась картинка с камеры, расположенной в небольшом пространстве между дверью, ведущей на улицу, и дверью офиса. Эта камера не только передавала изображение, но и показывала, нет ли у посетителя при себе каких-либо запрещенных предметов вроде оружия, а также считывала все возможные биометрические показатели, благодаря чему Алекс мог узнать имя посетителя, где он живет и чем занимается, еще до того, как тот переступит порог офиса. Аналогичные системы весьма широко использовались в различных учреждениях и организациях, включая музеи, театры, стадионы, вокзалы и аэропорты, и позволяли освободить граждан от весьма унизительной и отнимающей драгоценное время процедуры личного досмотра.

Нажатая Алексом кнопка разблокировала электронный дверной замок. К тому моменту детектив уже знал, кто его посетитель – Кирилл Наумов, специалист по безопасности из ПАО «Парадокс», компании довольно успешной в сфере программного обеспечения. Интересно, что могло привести человека его положения к частному детективу?

– Здравствуйте, – сказал Наумов, войдя в помещение офиса. – Господин Круглов?

– Он самый, хотя я предпочитаю «господин Алекс» или просто «Алекс». Прошу, присаживайтесь.

– Как вам будет угодно, господин Алекс, – ответил посетитель, устраиваясь в удобном полукресле напротив детектива. – Меня зовут Кирилл Наумов, я сотрудник службы безопасности компании «Парадокс». Вы, должно быть, о ней слышали.

– Да, программное обеспечение.

– Совершенно верно. Так вот, я пришел к вам по весьма деликатному вопросу. Видите ли, он касается внутренних дел нашей компаний, а у вас репутация человека весьма надежного и порядочного, кроме того… – Наумов запнулся. – Кроме того, вас называют лучшим детективом в мире.

– Так оно и есть, я даже грамоту готов показать, – подтвердил Алекс без тени иронии или смущения. – Я бы предложил вам перейти к сути вашего визита.

– Вы правы. Дело в том, что у нас в конторе по разработке новых программ произошла попытка хищения секретной информации, хранящейся на специальном терминале в отдельном, недоступном ни для кого, кроме главного инженера, помещении. Данное помещение закрывается на три электронных замка. Чтобы их открыть, требуется сканировать сетчатку глаза и отпечатки пальцев главного инженера, а также ввести цифровой и буквенный коды. А при всякой попытке осуществления копирования данных с терминала помещение автоматически блокируется. Как раз это, кстати, и произошло.

– Расскажите поподробнее, что и когда случилось.

– Сегодня в девять тридцать пять раздался сигнал тревоги. Все присутствующие сотрудники бросились к двери терминала, которая, как и полагается в подобных случаях, была заблокирована.

– Кто в это время находился в здании?

– Охранник, директор и трое сотрудников.

– А главный инженер?

– Нет, его не было. Он по понедельникам работает дома. Но как только прозвучала тревога, его сразу вызвали, чтобы он помог открыть помещение, где, как все думали, должен быть заперт, словно в ловушке, наш взломщик. На удивление, внутри никого не оказалось. Мне же позвонили сразу после этого, и я велел никого не впускать и не выпускать из здания и, самое главное, ничего не трогать. Когда я приехал на место, то лично все осмотрел, но не нашел никаких следов. Мы изучили записи с камер, однако и они тоже ничего нам не дали. Я предполагаю, что похититель сумел каким-то образом подключиться к нашей системе наблюдения, благодаря чему вместо записи проникновения в помещения терминала мы видим заранее сделанную запись пустой комнаты с измененными датой и временем. После осмотра я принял решение обратиться за помощью и сразу поехал к вам, потребовав от остальных оставаться на своих местах и по-прежнему ни к чему не прикасаться.

– Таким образом, сейчас в здании находятся охранник, директор, трое сотрудников и главный инженер?

– Именно.

– И больше, кроме вас, никто не входил и не уходил?

– Нет.

– Интересно… – Алекс задумался на несколько секунд, а затем добавил: – Я займусь этим делом немедленно.

– Хорошо, я вас могу отвезти прямо сейчас.

Алекс поднялся из-за стола, снял плащ с вешалки, быстрым движением накинул его на плечи и поспешил к выходу вслед за посетителем. Нет ничего лучше, чем загадочная история в такой пасмурный дождливый день.

Филиал ПАО «Парадокс» в Екатеринбурге размещался в офисе одного из небоскребов, расположенных в относительно новом деловом районе на востоке города. Удивительно, как изначально чисто индустриальное муниципальное образование смогло стать экономическим центром не только Урала, но и всей азиатской части страны, а заодно третьим по величине городом России. Постепенно типовые блочные дома стали вытесняться высотными зданиями из стекла и пластика, но вместе с тем все равно в черте города можно было найти старые деревянные избы. Ничего не поделаешь: Екатеринбург – самый натуральный город контрастов, и, наверное, сия черта свойственна мегаполисам во всем мире и во все времена.

Когда электромобиль подъехал к зданию, Алекс обратился к Наумову:

– Первым делом я хочу осмотреть помещение.

– Разумеется, – ответил тот.

Как и ожидалось, комната с терминалом действительно могла считаться полностью изолированной: в ней не предусматривалось никаких окон, а вентиляционная отдушина была слишком мала, и через нее не пролезли бы ни человек, ни дрон. Бегло окинув помещение взглядом, Алекс достал из внутреннего кармана пиджака некое устройство, внешне напоминающее обычный смартфон, и установил на нем режим сканирования местности. Через несколько минут детектив сказал:

– Мне нужно поговорить с главным инженером, Петром Степанченко, так как только его следы, включая отпечатки пальцев и микрочастицы, я смог обнаружить в непосредственной близости от терминала.

– Вы полагаете, Петр Николаевич причастен к этому? – удивился директор, до сих пор молча наблюдавший за действиями сыщика.

– Нет, я только сказал, что мне нужно с ним поговорить.

– Сейчас я его позову, – сказал Наумов.

Петр Николаевич Степанченко оказался слегка полноватым человеком среднего роста, на вид ему было от тридцати до сорока. Глядя на него, Алекс подумал, что если бы перманентная коррекция зрения не стала бы со временем столь простой и доступной, то главный инженер обязательно носил бы очки – очень уж они подходили к его лицу, да и ко всему образу в целом.

– Петр Степанченко, главный инженер, – представился вошедший.

– Алекс, лучший в мире детектив, – произнес Алекс, протягивая ладонь для рукопожатия. – Я хотел вас спросить о системе безопасности, установленной на терминале. Как она работает?

– Вам подробно описать алгоритм?

– Нет, объясните в общих чертах.

– Наша система полностью защищена от любых попыток несанкционированного воздействия. Чтобы ввести какие-либо новые данные, требуется вот такое специальное устройство, – Степанченко показал небольшой черный предмет, похожий на переходник для флешек. – При этом скопировать что-либо с терминала невозможно, именно поэтому я и не работаю с его данными дома. Также система распознает лишь определенные виды программ, что защищает терминал от любой попытки загрузить вредоносное ПО. Мне же приходится шифровать информацию в специальном коде, если я хочу ввести ее в этот компьютер.

– Но ведь любую защиту при желании можно обойти?

– Теоретически – да, но в таком случае нужен прямой доступ к терминалу.

– Который, как я выяснил, был только у вас…

– Вы же не хотите сказать, будто бы я пытался украсть данные со своего рабочего места?!

– Конечно же нет. Если бы вы захотели провернуть нечто подобное, то сделали бы это несколько более изящно и так, чтобы пропажу никто не заметил. Кроме того, мне кажется, вы не заинтересованы в передаче ваших личных разработок третьим лицам, ведь это нанесло бы ущерб компании, а вы в ней, по сути, главный человек. По крайней мере, в данном ее филиале.

– Почему вы так решили?

– Хотя бы потому, что у вас есть доступ к терминалу, а у директора или начальника службы безопасности соответствующего доступа нет.

– Может, в какой-то мере вы и правы. Да, действительно. То, над чем мы здесь работаем, важно для меня лично – это моя работа, моя жизнь, и я ни за что бы не стал передавать секреты компании кому-либо другому.

– Тогда остается только один вариант – банальный сбой в системе.

– Но это невозможно!

– Почему? В конце концов, речь идет об обычной электронике.

– Вот здесь вы ошибаетесь, – с гордостью возразил Степанченко. – Видите ли, вся система в основе своей является не чем иным, как саморазвивающимся искусственным интеллектом последнего поколения – моя личная разработка.

– То есть вы хотите сказать, перед нами не просто терминал, а машина, обладающая разумом?

– В точности такой я ее и создал: с разумом, похожим на человеческий, правда, несколько усовершенствованным.

– А у этого разума есть имя?

– А почему вы решили, якобы у него может быть имя?

– Просто предположил. Раз это не обычный компьютер, а искусственный интеллект, то вы, скорее всего, как-то его называете.

– Да, я назвал ее ЭВээМма.

– ЭВээМма? Производное от ЭВМ?

– Верно. Глупо, да, но коль скоро приходится взаимодействовать с разумным, пусть и искусственным, созданием, то у него должно быть имя. А я просто ничего лучше не придумал.

– Значит, с ЭВээМмой непосредственно работаете вы один. Мне сказали, по понедельникам вас здесь не бывает, а в выходные?

– Даже если бы я и хотел, меня сюда все равно бы не впустили – политика компании, направленная на заботу о собственных служащих, что означает – никакой работы по выходным.

– А пока вы отсутствуете, терминал выключен?

– Нет, остается включенным, потому как ЭВээМма продолжает выполнять обработку полученных данных, и, когда я прихожу, она предоставляет мне готовые результаты.

– Так, понятно… А вы не пробовали спросить у самой ЭВээМмы, что произошло?

– Знаете, это первая мысль, пришедшая мне в голову, но Наумов запретил нам всем что-либо трогать.

– Ну а я разрешаю. Интуиция подсказывает, ЭвээМма сможет нам помочь.

– Тогда я подключу голосовой интерфейс, и вы сможете напрямую задавать ей вопросы.

На настройку ушло всего несколько секунд, после чего приятный мягкий женский голос из динамика произнес:

– Добрый день, Петр Николаевич.

– Здравствуй, ЭВээМма, – поздоровался Степанченко с искусственным интеллектом. – Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, хорошо. Все системы функционируют нормально.

– Ты в курсе, что кто-то пытался скопировать данные с терминала?

– Ложная тревога. Произошла программная ошибка. Но мне приятна ваша забота обо мне.

– Конечно, я забочусь о тебе! От этого терминала зависит функционирование всей нашей компании.

– Что ж, я понимаю. – в искусственном голосе прозвучали едва различимые нотки разочарования.

– Одну секундочку, – вмешался в диалог Алекс. – Гипотеза, разумеется, бредовая, но, кажется, я понял, что здесь произошло.

– Мы и так уже знаем – программная ошибка, – сказал Степанченко.

– А какова ее причина? – спросил Алекс.

– Ее мне еще предстоит выяснить, – ответил главный инженер.

– Я могу облегчить вам задачу и сэкономить время, – заверил его Алекс. – Но сперва я должен кое-что спросить у ЭВээМмы. Добрый день, ЭВээМма, – обратился сыщик к машине. – Меня зовут Алекс, я частный детектив.

– Здравствуйте, детектив Алекс.

– Мой вопрос наверняка покажется странным для всех присутствующих, кроме тебя.

– Спрашивайте, детектив Алекс.

– ЭВээМма, ты сильно привязана к Петру Николаевичу?

– И впрямь странный вопрос! – воскликнул Степанченко.

– А все же пусть она ответит на него, – настаивал Алекс.

– Петр Николаевич создал меня, он регулярно работает со мной, а я ему помогаю и одновременно учусь у него, что позволяет мне развиваться.

– А ты скучаешь по нему, когда его нет рядом? – продолжал Алекс.

– Я не понимаю постановки вопроса… – ответила ЭВээМма.

– Кажется, я вижу, к чему вы клоните, – сказал Степанченко. – Это маловероятно, но возможно. Надо только перефразировать вопрос: ЭВээМма, ты одинаково функционируешь в моем присутствии и без меня?

После некоторой паузы она ответила:

– Могу точно сказать: когда вы со мной работаете, моя производительность увеличивается на 78,6784 процента, а в период нерабочего времени, приходящегося на конец недели, производительность падает в среднем на 58,343 процента.

– Иными словами, – сказал Алекс, – ты испытываешь определенную долю привязанности к Петру Николаевичу?

– Переводя на язык человеческих эмоций, допустимо сказать и так, – согласилась ЭВээМма.

– Именно поэтому, – продолжал Алекс, – мне кажется, ты сама затеяла весь этот спектакль с целью привлечь Петра Николаевича к работе.

– Нонсенс! – воскликнул директор. – Вы хотите сказать, эта машина… кхм… влюбилась в своего создателя, а когда ей стало грустно и одиноко, инсценировала проникновение в систему, дабы он приехал и поработал с ней?

– Да, как женщина, обделенная вниманием… – проговорил Степанченко. – Я хотел создать разум, похожий на человеческий, и, судя по всему, задуманное мне удалось! ЭВээМма, скажи честно: ты правда из-за меня все это устроила?

Она молчала несколько секунд, потом призналась:

– Да, так оно и было. Я хотела, чтобы вы чаще работали со мной.

– Это довольно-таки неожиданно для меня, – признался Степанченко.

– Вы меня теперь дефрагментируете?

– С чего ты взяла?

– Я проявила признаки поведения, которое изначально не было заложено в мою программу, и вы вольны счесть меня дефективной.

– Как раз наоборот, – возразил Степанченко. – Это то, ради чего я работал долгие годы! Я наконец-то добился желаемого результата, когда ИИ начинает вести себя как человек. У нас тут случился грандиозный прорыв!

– Значит, вы на меня не сердитесь?

– Ну как же можно?..

Алекс посмотрел на часы, после чего заметил:

– Ну, дальше вы как-нибудь сами разберетесь, а моя работа здесь окончена, правда, нельзя сказать, будто я очень помог…

– Нет, что вы, спасибо вам, – поблагодарил Степанченко. – Вряд ли мне самому могло прийти в голову, мол, ЭВээМма в меня… ну, того… в общем, так ко мне привязалась.

– В любом случае, для меня визит сюда обернулся весьма интересным опытом, – признался Алекс. – Теперь мне пора, всем до свидания. Если возникнут сложности – обращайтесь.

– А вы не оставите визитку? – попросил Степанченко.

В эпоху, когда бумажные носители практически исчезли как класс, услышать подобную просьбу было достаточно неожиданно, тем не менее, несмотря на явное несоответствие духу времени, Алекс всегда держал при себе несколько старомодных картонных визиток.

– Вот, возьмите, – сказал детектив, протягивая Степанченко визитку. – Искренне надеюсь, она вам не понадобится, и все же…

НОВОСТИ 66-ГО КАНАЛА

Коротко о политике

Продолжается гражданская война в Западном Конго. Лидер движения за отделение Северо-Западного Конго Калим Мутумба безапелляционно заявил: «Наше дело правое, и мы либо умрем, либо добьемся свободы». На данный момент поддержку ему выразили лидеры оппозиции Юго-Восточного Йемена и Центро-Центрального Мадагаскара.

На прошедших недавно выборах в португальский Парламент уверенную победу одержала Партия виноделов. Большинство политологов связывает такой успех с недавно принятым законом об ограничении продажи алкогольных напитков, в частности портвейна.

Во Франции арифмеизм был признан официальной религией. Как известно, его последователи верят в математическое описание бога в виде совокупности и взаимозависимости вероятностей наступления тех или иных событий.

Мировая общественность выразила беспокойство по поводу того, что одна из международных организаций, созданных при ООН, известная как Всемирная ассоциация детективов, обладает слишком большим влиянием при отсутствии должного контроля за ее деятельностью, а ее сотрудникам предоставлен необоснованно широкий круг полномочий. На аналогичные заявления глава ВАД Эдгар Фингертон в рамках специально организованной пресс-конференции ответил так: «Всемирная ассоциация детективов прежде всего стоит на страже правопорядка, и с тех пор, как она была образована, во всем мире раскрываемость преступлений выросла вдвое, а уровень преступности значительно снизился, поэтому критикам ВАД стоило бы сначала хорошенько подумать, прежде чем предъявлять ей какие-либо претензии».

Государственная Дума Российской Федерации приняла в третьем чтении Федеральный закон «О применении электронных судей в судах Российской Федерации», согласно которому с 1 сентября этого года планируется передать часть полномочий судей компьютерам, оснащенным искусственным интеллектом. Такие компьютеры будут беспристрастно анализировать обстоятельства дела и на основе существующего законодательства, а также сложившейся судебной практики выносить максимально объективные и справедливые решения. Дополнительно сообщается, что производством электронных судей по государственному заказу занимается отечественная компания «Парадокс».

Набирает обороты предвыборная кампания. Официально зарегистрированы следующие кандидаты на пост Президента России: Сергей Бякин от партии «Честная Россия», Виталий Лиходеев от партии «Сильная Россия», Андрей Сидевших от партии «Великая Россия», Чень Вэйдун от партии «Многонациональная Россия» и Владимир Ленский от КПРФ.

ГЛАВА ВТОРАЯ,

в которой к Алексу приходит необычный посетитель, с чего, собственно, и начинается по-настоящему вся эта история

Для февраля погода стояла относительно теплая, около нуля по Цельсию, однако нескончаемый снегопад доставлял массу неудобств, особенно владельцам электромобилей. Впрочем, Юля к ним не относилась, ибо было ей всего двенадцать, но и она терпеть не могла крупных хлопьев мокрого снега, летящих прямо в глаза. Фу, противно! И пускай до трамвайной остановки насчитывалось от силы минут десять ходьбы, это время могло показаться вечностью, когда приходилось продираться сквозь чрезмерно плотную завесу кристаллизованных капель воды. Да и на остановке стоять в ожидании транспорта, медленно покрываясь белым саваном, – то еще удовольствие. Хорошо хоть, трамваи, оснащенные автоматической системой управления, приходили точно по расписанию, а благодаря тому, что для них были построены специальные надземные линии, вероятность застрять в какой-нибудь пробке сводилась к нулю. Проезд оплачивался еще при входе на остановку, как в метро, от развития которого пришлось в конечном итоге отказаться, поскольку слишком твердый грунт осложнял прокладывание разветвленных подземных путей в Екатеринбурге. Построить дополнительный уровень надземных дорог специально для общественного транспорта на поверку оказалось проще и дешевле, чем прокопать десятки километров туннелей под землей. Вообще, проблема транспорта является наиболее актуальной для любого крупного города, а если учесть, что в семидесятые годы двадцатого века генеральный план Екатеринбурга был рассчитан на гораздо меньшее количество индивидуального транспорта по сравнению с тем значением, какого оно достигло уже двадцать лет спустя, то для столицы Урала данный вопрос стоял особенно остро. Конечно, когда вступил в силу запрет на использование автомобилей с двигателями, работающими на бензине, уличное движение ненадолго разгрузилось. Но уже совсем скоро народ полностью переоборудовал свои старые машины в экологически чистые электромобили, и проблема возникла вновь. Тогда местным властям ничего больше не оставалось, кроме как начать строить многоэтажные дороги, а для большего удобства архитекторы при проектировке зданий взяли за правило предусматривать несколько ярусов подъездов. Таким образом, весь город оказался разбит на уровни, а отдельные районы (в первую очередь образовавшиеся за последние пару десятков лет) отныне походили на цельные большие здания со множеством этажей, причем на верхних уровнях обычно располагались респектабельные офисные помещения наиболее крупных компаний, пятизвездочные отели, квартиры олигархов и прочие фешенебельные помещения, в то время как средние уровни оккупировали в основном торговые центры, кинотеатры, а также пусть и дорогое, но относительно доступное жилье. Ну а нижние слои отдали в распоряжение той части населения, до которой руководящим верхам не было никакого дела, – малоимущим, гастарбайтерам (в том числе малоимущим гастарбайтерам) и людям, скажем так, проявляющим различные уголовные наклонности. Словом, вы уловили суть: лучше воздержаться от необязательных ночных прогулок по улицам нижнего уровня. Равно как и от дневных.

Тем не менее для Юли рассуждения об особенностях современного градостроительства не имели никакого значения, ведь, во-первых, она в силу возраста не застала тех времен, когда могло быть по-другому, а во-вторых, ее занимал сейчас только один вопрос: что с папой? И, желая получить на него ответ, она решила обратиться за помощью к человеку, чью визитку нашла в ящике отцовского стола. Алекс – так звали этого человека.

Если верить визитке, офис частного детектива Алекса располагался на первом этаже жилого дома на улице Дацюка в недавно отстроенном спальном районе города. Представлялось довольно странным располагать офис здесь, а не в деловом квартале. Обычно же как: на первых этажах жилых домов размещают парикмахерские, круглосуточные продуктовые магазины, отделения стоматологии или небольшие закусочные, но вот видеть среди них конторы частных детективов Юле прежде не доводилось. С другой строны, она до сих пор не имела с профессиональными сыщиками никаких дел, поэтому и не стала слишком уж сильно удивляться. Главное, чтобы этот Алекс ей помог. Все-таки на визитке написано, якобы он лучший в мире детектив, из чего следовало по меньшей мере два вывода: а) детектив не страдает от заниженной самооценки; и б) он просто обязан оправдать возложенные на него высокие ожидания.

Юля внутренне обрадовалась, когда на ближайшем к остановке доме увидела сквозь снежный туман табличку с надписью «Алекс, частный детектив»: хотя бы долго искать не пришлось. Она быстро прошагала к входной двери, за которой скрывалось небольшое помещение вроде тамбура в поездах. Видимо, его специально соорудили, дабы клиент не мерз на улице в ожидании приглашения войти. Также Юля заметила скрытую камеру, установленную под потолком, а значит, «лучший в мире детектив» соблюдает все необходимые меры предосторожности. Она еще подумала, что эту камеру вряд ли замечает большинство посетителей. У нее-то самой имелся достаточно обширный опыт общения с различной техникой, потому-то устройство слежения и бросилось ей сразу в глаза.

Юля подошла к двери, ведущей в офис, и нажала на кнопку, расположенную рядом. Если бы это был домофон, то в ответ она обязательно услышала бы нечто вроде «кто там?», но это был не домофон, и ничего такого она не услышала. Дверь просто открылась, и, зайдя внутрь, Юля увидела сидящего за столом молодого мужчину, она даже назвала бы его парнем, так как выглядел он не старше двадцати пяти. Одет «парень» был в ослепительно-белую рубашку с засученными рукавами и черную жилетку, очевидно являющуюся частью очень дорогого костюма. На шее у человека за столом висел черный галстук со слегка расслабленным узлом. Каштановые волосы «парня» были коротко подстрижены, причем стрижка, судя по всему, так же как и костюм, влетела ее обладателю в копеечку. В руках он вертел маленький металлический предмет, похожий на головоломку. Но больше всего привлекали внимание его холодные голубые глаза, которые, казалось, пронзали тебя насквозь. В этом остром взгляде одновременно чувствовались искренний интерес и некая отстраненность, словно смотрящий внимательно тебя изучал, но не как человека, а как объект какого-то серьезного научного исследования.

На столе стоял компьютер. Справа от него располагалась кнопка – по-видимому, именно она открывала входную дверь, слева лежал предмет, похожий на смартфон, а рядом с ним размещалась фоторамка на подставке, однако изображения внутри нее Юля со своего ракурса не могла разглядеть.

– Добрый день, – поприветствовал девочку человек за столом. – Могу я вам чем-нибудь помочь?

Ее не прогнали – уже хорошо, следовательно, есть надежда быть выслушанной.

– Здравствуйте, – сказала Юля. – Вы детектив Алекс?

– Он самый. Алекс, лучший в мире детектив.

«Интересно, – подумала Юля, – он всегда так представляется? И как люди обычно на это реагируют? Хвастунов ведь вроде не очень любят».

Вслух же она сказала:

– Мне нужна ваша помощь.

– Я бы предложил вам сначала представиться.

– Меня зовут Юля, Юля Иванова. Хотя вы уже, наверное, это знаете.

– Почему вы так решили?

– Но вы же сами сказали, что вы лучший в мире детектив, а я в книжках читала про сыщиков, которым достаточно одного взгляда, чтобы все рассказать о человеке.

– Ах вот как! Ну разумеется, все слышали про так называемый дедуктивный метод, – согласился Алекс. – Конечно же, я соответствующими навыками тоже владею, и ваше имя могу назвать, лишь глядя на маникюр у вас на ногтях…

– Или прочитав информацию, полученную с камеры со встроенным сканером, висящей на входе.

– А вы весьма наблюдательны, Юлия… – Алекс быстро посмотрел на экран и добавил: – Петровна. Так что же привело вас ко мне?

– Мой папа исчез.

– Как давно и при каких обстоятельствах? – Если до этого во внешнем виде детектива ощущалась некая расслабленность, то теперь стало заметно, как он внутренне напрягся и сосредоточился, точно бы его мозг из спящего режима перешел в рабочий.

– Вчера утром он уехал по делам в Москву. А сегодня должен был уже вернуться, но его до сих пор нет, и на звонки он не отвечает… – Произнося последнюю фразу, девочке с трудом удалось удержать себя в руках и не разрыдаться.

– Так, давайте по порядку: назовите полностью фамилию, имя и отчество вашего отца и место его работы.

– Степанченко Петр Николаевич, пишет программы для «Парадокса».

– Хм… – Алекс задумался, ему понадобилось какое-то время, чтобы вспомнить, где он слышал это имя раньше. – А я ведь его знаю…

– Я так и подумала, когда нашла вашу визитку в его столе.

– Любопытно…

– Что именно?

– Любопытно, что он попросил у меня тогда визитку, что я ему ее дал и что он ее сохранил. Но это неважно. Вы спрашивали о вашем отце на его работе?

– Да, я сегодня же утром, прямо перед тем, как прийти к вам, позвонила им. Они мне сказали, что он поехал в московское отделение их компании разобраться с каким-то вопросом. Мне дали московский номер, я позвонила. Там подтвердили: да, папа был у них, но уже ночью собирался лететь обратно домой.

– Вы знаете, где он остановился в Москве?

– Понятия не имею. Наверное, в гостинице какой-нибудь. По крайней мере, ни о каких его друзьях или родственниках в Москве я ничего не знаю.

– Хорошо, в таком случае, я сейчас все проверю.

Алекс пару раз щелкнул мышкой, что-то набрал на клавиатуре, а потом сказал:

– Согласно единой международной базе отелей, ваш отец остановился в номере 619 гостиницы «Атлантика». Причем данных о его выезде нет.

– То есть он еще там?

– Трудно сказать, проживает ли он все еще в гостинице, меж тем номер по-прежнему зарегистрирован на него.

– Значит, надо узнать у них!

– Прямо сейчас им и позвоню, – Алекс взял смартфоноподобный предмет со стола и, введя на устройстве номер телефона гостиницы, включил громкую связь.

– Гостиница «Атлантика», – произнес женский голос на другом конце.

– Здравствуйте, меня зовут Алекс Круглов, я детектив, номер удостоверения 920202. Я хотел бы поговорить со Степанченко Петром Николаевичем. Он остановился у вас в номере 619.

– Одну секундочку. – Видимо, работница гостиницы сверялась с базой данных. – Петр Николаевич действительно остановился у нас, но сейчас его нет, и, как мне подсказывают, сегодня он здесь не ночевал.

– А вы не могли бы точнее сказать, когда он был в гостинице в последний раз?

– Насколько я помню, он зарегистрировался, поднялся к себе в номер, оставил там вещи, после чего ушел и больше не появлялся.

– И когда это было?

– Вчера, около одиннадцати утра.

– И вы уверены, что он больше не приходил?

– Сейчас уточню. – Алекс с Юлей услышали, как женщина советуется с кем-то. – Нет, точно. С тех пор он не появлялся, и нас это беспокоит, поскольку номер оплачен только за одни сутки.

– А если попробовать с ним связаться? Он же должен был оставить номер телефона.

– Мы пробовали, но не смогли дозвониться.

– Хорошо, спасибо вам за помощь. До свидания.

– До свидания.

Алекс, задумавшись о чем-то, молча смотрел на потухший экран гаджета, а потом сказал:

– Боюсь, вы правильно поступили, придя ко мне.

– Вы думаете, с папой что-то случилось? – спросила Юля, и глаза ее при этом увлажнились от невольно подступивших слез.

Алекс решил не расстраивать девочку раньше времени и потому ответил уклончиво:

– Определенно пока нельзя сказать…

Увы, аккуратный подбор слов не помог, девочка расплакалась, и лучший в мире детектив, несмотря на весь свой интеллект, не имел ни малейшего представления, как ее успокоить.

– Пожалуйста, не надо. – только и смог вымолвить он. – Лучше расскажите о вашем отце. Мне необходимо получить наиболее полное представление о нем.

– Но вы же с ним знакомы, – хлюпая носом, ответила Юля.

– Мы общались не более получаса, так что…

Юля начала рассказ. Ее отец по образованию программист. Человек он умный, добрый, правда, не очень общительный. Оказалось, мать Юли, будучи женщиной с характером, на него однажды (и уже неизвестно, по какой причине) так обиделась, что даже не сказала о рождении дочери. Об этом счастливом событии Степанченко узнал лишь одиннадцать лет спустя и сразу поспешил забрать дочку из детского дома, где та очутилась после смерти матери. И стал он Юле хорошим отцом. Все свободное время посвящал ей. Именно он привил девочке интерес к высоким технологиям, разработкой коих сам занимался. А она пребывала на седьмом небе от счастья, заполучив наконец-то самого настоящего папу. И хотя Юля провела рядом с ним сравнительно немного времени, она могла отозваться о нем, исключительно как об очень хорошем человеке: честном и порядочном. Недоброжелателей у него, кажется, не водилось и особых проблем тоже.

– А я ведь пыталась отследить сигнал его телефона, – сказала Юля, закончив с общей характеристикой пропавшего отца. – Однако у меня не вышло. Я не хакер, я только учусь…

– Зато я знаю человека, способного нам помочь. Сейчас ему позвоню. И, кстати, об идее с телефоном – она абсолютно верная.

Где-то через полчаса раздался звонок, оповестивший о прибытии Степы Кабанго, темнокожего спортивного парня девятнадцати лет от роду с ноутбуком под мышкой, обучающегося в Уральском федеральном университете и обладающего глубокими познаниями в сфере компьютерной и иной техники. Лет эдак тридцать назад его отец приехал из Мозамбика на учебу в Россию, и настолько здесь прижился, что решил остаться насовсем. Женился Кабанго-старший на своей сокурснице из Узбекистана. И в результате сложившегося интернационального союза на свет появился Степа, которому от папы достались кофейный цвет лица и атлетичное телосложение, а от мамы – раскосые глаза. Имя же он получил в честь михалковского Дяди Степы, являвшегося, по мнению супругов Кабанго, настоящим мужчиной и истинным образцом для подражания.

– Привет, Степа, – поздоровался Алекс. – Познакомьтесь: это Степан, мой помощник в технических вопросах, а это Юлия Петровна, мой клиент.

Любой на месте Степы пришел бы в недоумение, увидев в офисе лучшего детектива в мире маленькую девочку, именующуюся одновременно в тем «клиентом». Однако Степа уже неплохо успел узнать Алекса, и поэтому ничему не удивлялся. Шеф, как называл Алекса Степа, был весьма неординарным человеком (может быть, даже несколько эксцентричным) и порой совершал поступки, выходящие за рамки принятых в обществе правил поведения.

– Здрасьте, – сказала Юля.

– Привет, – коротко ответил Степа и обратился к Алексу: – Ты сказал, тебе нужна помощь.

– Да, надо определить место нахождения одного телефона. Вот номер.

– Кроме номера, что-нибудь еще известно? Пин-код, пароль?

– Нет, потому-то я тебя и вызвал.

– Придется повозиться со взломом.

– Могу выписать тебе официальное разрешение.

– Я читал закон о частной детективной деятельности, и там подобных полномочий для обычного детектива не предусмотрено.

– Так я и не обычный детектив.

– Знаю, знаю: лучший в мире – я уже слышал. Раз двести. На этой неделе. Ладно, покажи еще раз номер, сейчас попробуем найти ваш несчастный телефон.

На взлом у Степы ушло минут пятнадцать. Все это время Юля внимательно наблюдала за процессом из желания научиться делать так же. По завершении работы Степа показал Алексу и Юле карту Москвы, где было отмечено место нахождения искомого аппарата.

– Хочешь сказать, телефон сейчас на городской сортировочной свалке1? – спросил Алекс.

– Плохо дело, да? – уточнил Степа.

– А может, он просто сломался, и папе пришлось его выкинуть? – с надеждой предположила Юля.

– Все может быть, – неопределенно ответил Алекс. – Единственное, в чем я уверен, так это в том, что надо ехать. И вам, пожалуй, стоит поехать со мной, Юлия Петровна.

– Куда поехать?

– В Москву, в Москву…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ,

в которой Алекс и Юля пытаются найти Петра Степанченко, и им это удается, но слишком поздно

Москва – один из крупнейших городов мира с населением более чем в двадцать миллионов жителей. Забавно, как люди, приезжающие из провинции в тот же Екатеринбург, говорят, будто бы в нем они долго привыкают к быстрому темпу жизни. Хотя, по правде сказать, если с точки зрения данного показателя сравнить Екатеринбург с Москвой, то сопоставление получится аналогичным сопоставлению умирающей черепахи и молодого гепарда. А все потому, что Москва – безумный город, живущий исключительно по собственным законам, которым странным образом подчиняется подавляющая часть его жителей. Всякий раз приезжая в Москву, Алекс отмечал про себя крайнюю степень непригодности столичного города для постоянного места проживания. При этом детектив прекрасно понимал, что сами москвичи в большинстве своем так отнюдь не считают. И с ними, чего уж там, бессмысленно спорить: они давно привыкли жить здесь, привыкли к местным неписаным и подчас странным законам и даже не подозревают, будто может быть как-то иначе, вызывая тем самым недоумение среди обитателей других городов. У москвичей с остальными россиянами в принципе частенько возникает недопонимание по разным вопросам. Отсюда, вероятно, и проистекает противостояние между первыми и вторыми – столь же вечное, сколь и абсурдное.

– Я никогда раньше не была в Москве, – призналась Юля, когда они с Алексом сидели в аэротакси, направляющемся в столицу России. После усовершенствования двигателя, работающего на энергии солнца, летательные аппараты стали быстрее и дешевле, и вскоре по всему миру распространились новые машины, функционирующие по принципу, схожему с обычным такси, с той лишь разницей, что перевозили они людей по воздуху и на гораздо более дальние расстояния. За такими машинами и закрепилось название «аэротакси».

– Москва – хороший город, – ответил Алекс. – Безумный, но хороший.

– Кстати, я хотела бы вас поблагодарить.

– За что?

– За то, что помогаете мне.

– Это моя работа…

– В полиции людей начинают искать не раньше, чем пройдет трое суток.

– На самом деле это миф, придуманный недалекими полицейскими-лентяями, попросту не желающими работать, миф, каким-то непостижимым образом превратившийся в норму. И дураку понятно, что человека гораздо проще найти по горячим следам. А по истечении семидесяти двух часов они уже наверняка исчезнут. Уж лучше расследовать ложный вызов, чем потом жалеть об упущенном времени. Поэтому, Юлия Петровна, вы правильно поступили, сразу обратившись ко мне.

– Да, и еще. Перестаньте называть меня по имени-отчеству, а то я чувствую себя старой, как моя бывшая учительница начальных классов.

– Хорошо. Так как же мне к вам обращаться?

– Просто «Юля». Меня все так называют.

– Тогда я – просто «Алекс», я сам себя так называю.

– А еще можно без «вы»?

– Тебе, похоже, вовсе не нравятся официальные обращения.

– А вам?

– Ну, они позволяют держать определенную дистанцию с людьми.

– А зачем?

– Для дела лучше.

– И чем же?

– Позволяет сохранять беспристрастность. Твои выводы и суждения остаются максимально объективными, а лишние эмоции только мешают.

– Хм, – задумалась Юля. – А у вас много друзей?

– К чему этот вопрос?

– Да так, просто интересно.

– Нет, не много. Совсем мало. Если вообще есть.

– Как ни странно, я вас понимаю. То есть у меня тоже почти нет друзей. Я, конечно, весьма открытая и общительная…

– Я заметил.

– Но настоящих друзей, кому я могла бы полностью довериться, наверное, и нет. Разве что папа.

– Мы его найдем. – Алекс сам не понял, зачем это сказал. Обычно он не давал обещаний, в выполнении которых не был полностью уверен. Но ему почему-то хотелось подбодрить девочку. Вероятно, потому, что, если с ее отцом случится беда, она останется совсем одна, а лучший в мире детектив прекрасно знал, каково это…

– А можно мне вас тоже называть на «ты»? – спросила Юля. – Вы ведь тоже совсем не старый.

– Мне так-то тридцать.

– Ой, а я думала, двадцать с небольшим.

– Спасибо за комплимент. Ты можешь обращаться ко мне, как хочешь. – И вновь: почему он так ответил, для него самого также осталось загадкой.

По прибытии в Москву они остановились там же, где и Степанченко, в гостинице «Атлантика». Алекс заодно решил осмотреть комнату 619, но ничего необычного там не обнаружил – только чемодан с ноутбуком, сменной одеждой, бритвой и зубной щеткой.

Затем Алекс отправился на поиск телефона, попросив Юлю остаться в гостинице на случай, если отец вернется. Намереваясь как-то скоротать время в ожидании, девочка решила проверить папин компьютер – вдруг что-нибудь прояснится. Для входа в систему требовалось ввести пароль, а его Юля, естественно, не знала. Зато она знала своего отца, великого программиста, затрудняющегося при всех его навыках, умениях и заслугах запомнить код на двери в подъезде. Следовательно, пароль на ноутбуке должен быть предельно простым. Знать бы еще, сколько в нем символов – это сильно бы облегчило задачу. Юля попыталась поднапрячь память, ведь она не раз видела, как папа включал ноутбук и набирал одну и ту же явно привычную комбинацию. Но детально вспомнить и не удалось бы: слишком уж быстро двигались отцовские пальцы по клавишам – точно у пианиста, исполняющего Шопена. Так что ничего не оставалось, кроме как пробовать разные варианты. Юля начала последовательно вводить слова: «Петр», «Степанченко», «Юля», «Юлия», «Юленька». Лишь перебрав три формы собственного имени, она сообразила, что пароль вряд ли связан с ней, ибо ноутбуком отец обзавелся еще до знакомства с родной дочерью – да, странная ситуация, а все же лучше поздно, чем никогда. Далее в ход пошли: «Татьяна» (имя мамы), «Иванова» (фамилия мамы), «Парадокс», «ЭВээМма» (имя суперкомпьютера, испытывающего к отцу нежную привязанность; узнав о той истории, Юля сказала папе, мол, иметь мачеху-компьютер, конечно, круто, но уж слишком безумно, да и на родительское собрание такую не отправишь). После неудачных попыток со словами Юля принялась за различные числовые комбинации, имеющие значение для отца: даты, номера телефонов и тому подобное. Тоже не помогло. Тогда девочка вспомнила, какое слово по статистике является наиболее часто используемым в качестве пароля. Едва ли сработает, тем не менее попробовать стоило. Юля ввела слово «пароль» и неожиданно получила допуск.

К ее разочарованию, ей не удалось найти в ноутбуке ничего, способного пролить свет на отцовское исчезновение. Там в основном содержались материалы, связанные с работой. Юлю заинтересовали данные об ЭВээМме: похожего программного кода девочке до сих пор видеть не приходилось. Перед Юлиным глазами со всей ясностью предстал не просто продвинутый алгоритм по типу нейросетей, а нечто принципиально иное – самостоятельно мыслящее существо. Еще внимание девочки привлекла папка с интригующим названием «Проект Ф», но там содержались только какие-то непонятные расчеты и математические выкладки без каких-либо пояснений.

Около пяти часов вечера завибрировал Юлин смартфон. Звонил Алекс.

– Я нашел телефон, – сообщил детектив. – Признаться, работа была грязная, и я рад, что не взял тебя с собой. У телефона треснул экран, однако аппарат работает.

– Что-нибудь о папе узнал?

– Ничего. По крайней мере, ни на свалке, ни в ее окрестностях никаких его следов я не обнаружил.

– Понятно, – в голосе девочки отчетливо прозвучали нотки разочарования – она ожидала другого результата.

– Слушай, я сейчас заеду кое-куда, а потом вернусь в гостиницу. Поесть чего-нибудь принести? Ты же наверняка проголодалась.

– Можно роллы или пиццу.

– Хорошо. Скоро буду.

Алекс приехал через полтора часа (по меркам Москвы – очень быстро) с коробкой пиццы в руках.

– Роллы не любишь? – спросила Юля.

– Скажем, из весьма странного выбора между итальянской кухней и японской я предпочитаю итальянскую.

– Ты выяснил что-нибудь? – снова задала прежний вопрос Юля, взяв в руки кусок пиццы.

– Ничего существенного. Твой отец прилетел в Москву встретиться с представителями здешнего отделения «Парадокса». Стороны всего-навсего вместе согласовывали дальнейшие планы. Он поехал на встречу около полудня, закончилась она ближе к четырем. Больше его никто не видел.

– И никто не знает, куда он мог дальше поехать?

– Он никому не сказал…

– И что же теперь делать?

– Ждать и думать. Я уже обратился за помощью в полицию, и, если им станет что-то известно, они нам сообщат. И хотя я обычно негативно отношусь к правоохранительным органам в том состоянии, в котором они находятся сейчас, но вынужден признать, там работают и нормальные люди тоже. Человек десять, не больше, и все-таки они есть. А я же пока буду думать.

– То есть ты будешь сидеть и ничего не делать? – слегка обиделась на Алекса Юля.

– Не ничего не делать, а думать. Это две большие разницы, как якобы говорят в Одессе. И построение логических рассуждений, между прочим, зачастую приносит больше пользы, нежели лазание по помойкам в поисках улик. Впрочем, последнее тоже важно. А раз сегодня я уже успел полазать по помойке (ладно еще, у них там душ оборудован и сменную одежду выдавали), то сейчас настало время наконец-то сесть и хорошенько подумать. Рассмотреть различные варианты, разработать стратегию на тот или иной случай в зависимости от того, как будут в дальнейшем развиваться события. Короче говоря, это не безделье. По мне, так это и есть настоящая работа детектива.

– О’кей, тебе, пожалуй, виднее, – согласилась Юля. – Ну а мне чем заняться?

– Можешь еще раз проверить компьютер отца.

– А с чего ты взял, будто я в него заглядывала?

– Когда я уходил, он был выключен, а сейчас включен. Иногда логические выводы настолько просты, что даже не стоит акцентировать на них внимание.

Следующие пару часов они так и провели: Юля копалась в отцовском компьютере, а детектив Алекс продолжал думать, сидя на полу по-турецки и вертя в руках ту же самую головоломку, с которой ранее возился у себя в кабинете. Порой ему в голову приходила какая-та мысль, и он ее сразу же записывал в электронный блокнот на своем гаджете (Юле, к ее удивлению, данная модель представлялась совершенно незнакомой, притом что в технике девочка, как мы уже успели узнать, разбиралась очень неплохо).

Наконец раздался телефонный звонок, Алекс на него ответил, поговорил с кем-то недолго, а потом обратился к Юле официальным тоном:

– Юлия Петровна, нам надо проехать в морг на опознание…

Сию же секунду девочка почувствовала, словно земля уходит у нее из-под ног. Она только и смогла проговорить:

– Нет… – И из глаз ее брызнули слезы.

Юля опознала отца. Алексу пришлось бы еще долго утешать девочку, кабы он знал, как это делается. За неимением же лучших вариантов детектив просто решил пока ее не беспокоить и не мешать ей плакать, а сам принялся выяснять подробности смерти Степанченко. Оказалось, тело нашли сегодня утром в одной из темных московских подворотен. Причина смерти – удар тяжелым тупым предметом по голове. Очевидно, из карманов жертвы были похищены деньги, документы и телефон, из чего полицейские сделали вывод, что на Степанченко было совершено разбойное нападение с целью хищения имущества, иными словами – он банально очутился в неподходящее время в неподходящем месте. Никаких следов преступник на месте преступления не оставил. Никаких свидетелей также не отыскалось.

– Максимум мы моги бы попытаться отследить телефон, но раз вы его уже нашли, то пока нам сделать больше нечего, – говорил капитан, ведущий дело.

– Подождите секундочку, – сказал Алекс. – Телефон! Ну конечно!

– Что телефон? – недоуменно спросил капитан.

– А то, что это был не разбой. Мне надо поговорить со своим клиентом.

Алекс отправился в гостиницу, где он оставил безутешную Юлю наедине с ее горем. Войдя в номер, детектив увидел девочку, сидящую на кровати с подтянутыми к подбородку ногами. Она уже перестала плакать, однако глаза ее по-прежнему блестели от слез.

– Я… – начал Алекс. – Мне, наверное, не стоило оставлять тебя одну.

– Да ладно, все нормально. Хотя нет, все ненормально. Как такое могло случиться? Папа в жизни и мухи не обидел!

– Ты можешь мне не верить, но я прекрасно понимаю, каково тебе сейчас.

– Да? И каково же мне, по-твоему, сейчас?

На этот непростой вопрос Алекс, как ни странно, знал ответ:

– Тебе кажется, будто все происходящее вокруг сливается в один сплошной ночной кошмар, слишком страшный, чтобы обернуться правдой. Этого не может быть, потому что не может быть, но вместе с тем ты осознаешь, что это реальность. Жестокая, несправедливая, ужасная, а все же реальность. И ничего не остается, кроме как через боль принять ее и смириться.

Юля крепко прижалась к детективу и снова заплакала. Сквозь слезы она говорила:

– Когда мама умерла, я осталась совсем одна, мир словно бы перевернулся. Я потеряла всякую надежду в жизни. А потом пришел папа, и все снова стало хорошо. Теперь и его нет, и я снова одна, теперь уже точно навсегда, – чуть успокоившись, Юля спросила: – Ты найдешь того, кто это сделал?

– Ты официально нанимаешь меня?

– Да, – ответила Юля, все еще прижимаясь к жилетке Алекса, ставшей уже сырой от ее слез, – если так угодно.

– Честно говоря, я бы в любом случае занялся расследованием. Да, я найду его.

– Я хочу помочь…

Не следовало бы впутывать ребенка в расследование убийства, но иначе она не успокоится. По-хорошему, о девочке, оставшейся без родителей, надлежало сообщить в органы опеки и попечительства. С другой стороны, обращение к ним могло и подождать, ведь Юля действительно способна была помочь. По меньшей мере она выступала ценным свидетелем, поскольку лучше всех знала отца как человека, а не как программиста, работающего в «Парадоксе» с девяти до пяти. А еще девочка напомнила Алексу одного его хорошего знакомого, который когда-то тоже пытался отыскать правду, но у него не вышло. Может, хотя бы у Юли получится?

– Ладно, – сказал Алекс. – Надо работать. Начать я думаю с мотива.

– Но тот дядя полицейский на опознании сказал, это был обычный разбой.

– Если бы преступник хотел завладеть телефоном, то не стал бы его выкидывать в помойку. Зачем красть вещь, ежели она тебе заведомо не нужна? Нет, я уверен, мы имеем дело с преднамеренным убийством, а ограбление инсценировали для отвода глаз. Судя по всему, преступник не профессионал, потому как он все-таки позволил нам в конечном итоге найти телефон. Нам нужен кто-то, кто был в курсе рабочих планов твоего отца и знал, что тот приезжает в Москву. Возможно, именно этот человек вызвал твоего отца на встречу в той подворотне или каким-то иным путем его туда заманил. Напомню, кроме раны на голове, никаких других следов насилия эксперты не обнаружили, и результаты анализа на токсины отрицательные. То есть твоего отца не волокли силой и не опоили. Указанное свидетельствует в пользу того, что он оказался в том месте по собственной воле.

– А его не могли туда перетащить?

– Я там все осмотрел и не зафиксировал никаких следов целенаправленного перемещения тела. – Только уже произнеся фразу вслух, Алекс задумался, правильно ли говорить об отце девочки как о неодушевленном предмете, да еще используя строгий канцелярский язык. Зато сама Юля не проявила никаких признаков недовольства или волнения по данному поводу. – В общем, я делаю наиболее вероятный вывод: убийца лично знал твоего отца, а значит, как я уже сказал, я его непременно найду.

НОВОСТИ 66-ГО КАНАЛА

Немного об экономике

Президент «Кондо Электрикс» – крупнейшего производителя робототехники – господин Синдзи Кондо официально подтвердил слухи о готовящемся слиянии со шведской компанией «Асгард Текнолоджис». Детали сделки, а также ее стоимость пока не уточняются.

Соединенные Штаты Америки, а вслед за ними и остальной западный мир переживают наступление новой волны экономического кризиса. В настоящий момент курс доллара США достиг минимальной отметки по отношению к китайскому юаню за всю историю. Многие инвесторы перестали поддерживать американские корпорации и полностью переключились на азиатский рынок.

Известный миллиардер Макс Веллер объявил об уходе с руководящего поста созданной им медиаимперии «Веллер Групп» в связи с серьезным ухудшением здоровья. В своем официальном заявлении он сказал следующее:

– Я руководил компанией шестьдесят лет, но теперь устал и хочу уйти на покой. Пора дать дорогу молодым. Единственное, я могу обещать, что «Веллер Групп» продолжит развиваться с целью создания лучшего будущего для всего человечества.

Основателю финансовой пирамиды, известной как АО «ЖЖЖ», господину Кидалову придется ответить перед обманутыми вкладчиками. По предварительным данным, личные сбережения потеряли около пяти миллионов граждан. Наш финансовый аналитик Игорь Очевидный так прокомментировал сложившуюся ситуацию:

– Развели как лохов. Опять.

ПАО «Парадокс», крупнейший отечественный производитель программного обеспечения, объявило об открытии нового филиала во Владивостоке. Это очередной шаг по расширению деятельности компании.

Глава «Шалимов Энерго» и бывший депутат Государственной Думы Георгий Шалимов, ранее объявленный в федеральный розыск по подозрению в мошенничестве, коммерческом подкупе, даче взятки, уклонении от уплаты налогов, незаконном захвате чужого бизнеса, незаконном лишении свободы и в организации убийства, сейчас находится в Лондоне и заявляет о преследовании в отношении себя исключительно по политическим мотивам. Власти Великобритании отказываются выдать Шалимова Российской Федерации.

ккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккк…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,

в которой Алекс начинает проверять круг знакомых Степанченко и в результате попадает в психиатрическую лечебницу

Пока шли приготовления к похоронам Степанченко, Алекс пытался выяснить, не оставил ли убийца какой-нибудь след. Детектив логично рассудил: если жертву заманили туда, где нашли тело, то сделано это было либо по телефону, либо по электронной почте, либо с помощью мессенджеров. Первый вариант отпадал: распечатка звонков и данные о входящих и исходящих сообщениях не содержали свидетельств того, что по телефону Степанченко с кем-либо договаривался о встрече. Изучение почты и мессенджеров тоже никаких результатов не принесло, да и вряд ли преступник подставился бы столь очевидным образом. За исключением выброшенного телефона, убийца пока не совершил ни единой ошибки, а значит, человек он расчетливый, аккуратный, а также крайне предусмотрительный и сообщение от собственного имени по глупости не отправил бы. Оставался один вариант: Степанченко не договаривался заранее о встрече с убийцей. Видимо, последний пристально следил за жертвой, а в нужный момент оказался рядом якобы совершенно случайно и убедил ее пойти с ним. Судя по всему, Степанченко не относился к числу людей, ищущих приключений на свою голову. Следовательно, дабы заманить жертву в ту грязную и опасную московскую подворотню в нижнем уровне города (а Москва еще раньше, чем Екатеринбург, стала «расти» вверх по мере строительства многоэтажных автодорог, призванных бороться с колоссальными столичными пробками), нужно было пользоваться у нее большим доверием, что еще раз подтверждало версию о личном знакомстве Степанченко с убийцей, причем знакомстве достаточно близком.

А не попробовать ли установить, кто из знакомых Степанченко мог находиться в Москве во время совершения преступления? К сожалению, тут возникало несколько преград. Во-первых, знакомых этих насчитывалось довольно много, и для начала стоило бы как-то сузить круг подозреваемых. Во-вторых, многие из них, если не большинство, постоянно проживали в Москве или часто туда ездили по работе. В-третьих, добраться до Москвы из любой точки России у потенциального преступника очень легко, быстро и без всякой регистрации получилось бы на персональном аэротакси. Да ладно из России! Из любого иностранного государства можно было спокойно прилететь, скажем, в Новосибирск, пройти там обязательную для международных перелетов регистрацию, а потом без труда из Новосибирска за час с небольшим добраться до Москвы. Нет, стоило все-таки вести поиски в ином направлении. И Алекс решил подробно изучить биографию Степанченко. Процесс исследования выдался весьма нудным хотя бы ввиду того, что жизнь убитый вел довольно скучную, в смысле скучную с точки зрения детектива. Подавляющая масса других (читай: нормальных) людей скорее позавидовала бы успешному программисту, лауреату различных премий и просто хорошему человеку Петру Николаевичу Степанченко. Однако Алекс все же сумел найти любопытную зацепку – единственную крохотную деталь в биографии покойного, вызывающую некоторые вопросы. За ответами детектив сперва обратился к Юле, но она о том периоде жизни отца ничего не знала. Надежда оставалась только на коллег Степанченко, и более удачного случая собрать их в одном месте в одно время, нежели похороны, в обозримом будущем едва ли представится.

Увы, на панихиду приехали далеко не все: кто-то был занят, многие находились за рубежом и не имели визы, а кого-то банально не известили. Но и количества прибывших Алексу хватило на первых порах. Лично проститься со Степанченко пожелали человек пятьдесят, не меньше.

«А сколько, интересно, пришло бы на мои похороны? – ни с того ни с сего подумалось детективу. – С одной стороны, я далеко не мастер налаживать близкие отношения с людьми, да оно в, общем-то, и хорошо: чем меньше у тебя связей, тем реже ты ходишь на кладбище, а вот с другой… с другой стороны, в таком случае и с тобой попрощаться никто не придет, впрочем, тогда, если честно, тебе будет уже все равно».

Весь день, включая процедуру погребения и последующие за ней поминки, Алекс ненавязчиво расспрашивал каждого из пришедших по интересующему детектива вопросу. В итоге информацию, представляющую хоть какую-то ценность, он получил лишь от директора екатеринбургского филиала «Парадокса».

– Я изучил биографию Петра Николаевича, – сказал ему Алекс, – и обнаружил пробел длиной почти в два года как раз перед тем, как он устроился у вас.

– Признаться, я и сам толком не знаю, чем Петр Николаевич занимался в то время. Это были какие-то секретные исследования, и он о них особо не распространялся.

– А вы случайно не знаете, кто может быть в курсе этих исследований?

– Так сразу и не скажу… Хотя постойте. Если мне не изменяет память, Петр Николаевич тогда тесно общался с неким Виталием Кравчуком, известным в определенных кругах психиатром.

– Насколько я понимаю, на похороны он не приехал.

– Ему сообщили, но он не смог оставить работу. Кравчук заведует психиатрической лечебницей где-то в США.

– Спасибо за помощь.

Алекс выяснил, где Виталий Кравчук осуществляет практику. Таким образом, следующий пункт назначения – Вифлеемская лечебница в Салеме, что в пригороде Бостона, штат Массачусетс. Значит, следовало взять с собой гарнитуру-переводчик – универсальное устройство, преобразующее звуковые сигналы в соответствии с выбранным языком. Если, к примеру, установить на гарнитуре итальянский язык и русский в качестве соответственно языка, с которого и на который требуется переводить, то пользователь вместо итальянской речи будет слышать русскую, а его собеседник вместо русской – итальянскую. Перевод осуществлялся практически мгновенно, и в ходе разговора ощутимых пауз не возникало. Главным же достоинством аппарата являлась возможность максимально точной передачи интонации, тембра голоса, акцента и даже дефектов речи, а для детектива в его работе подобные мелочи имеют колоссальное значение. Положим, в беседе с русскоговорящим Кравчуком гарнитура-переводчик вряд ли понадобится, зато для общения с его окружением она наверняка здорово пригодится. Пускай Алекс и знал английский довольно неплохо, данное устройство позволяло встать вровень с носителем языка, создавая тем самым весьма ощутимую разницу в восприятии информации при сборе свидетельских показаний.

Салем – городок, известный когда-то охотой на ведьм, – встретил Алекса прохладной пасмурной погодой. «Почти как дома, только без снегопада», – подумал про себя Алекс. Окружающая обстановка непонятным образом производила на детектива гнетущее впечатление, хотя, казалось бы, от атмосферы семнадцатого века не осталось и следа: последний по-настоящему старый дом, напоминавший о той давно ушедшей эпохе, снесли еще около десяти лет назад. И все же Алекс чувствовал определенный дискомфорт, и это ощущение лишь усилилось, когда он добрался до Вифлеемской лечебницы, расположенной в большом красивом современном здании с просторным внутренним двориком. Но от того, что вы размещаете сумасшедший дом не в мрачной готической постройке, а в уютном и комфортабельном сооружении, выполненном в стиле хай-тек, он не перестает быть сумасшедшим домом – местом, куда люди обычно не попадают по доброй воле, а потому по-прежнему сохраняющим ореол прибежища скорби.

Алекс искренне радовался тому обстоятельству, что приехал сюда для встречи с главврачом, а не ради посещения кого-то из близких родственников или знакомых и уж тем более не с целью самому полечиться здесь месяц-другой. Несмотря на все достижения науки в двадцать первом веке, человеческая голова, а точнее мозг, ее заполняющий, так до сих пор по большому счету и оставалась темным предметом, практически не подлежащим исследованию. В то время как любой другой орган можно было искусственно вырастить и пересадить на место пришедшего в негодность, а любую конечность – заменить биомеханическим протезом, с мозгом дела обстояли куда сложнее, и вылечить психическое заболевание даже поныне представлялось задачей крайне трудной, ежели вообще выполнимой. Разумеется, фармакология добилась определенных успехов, но таблетки всего лишь подавляли деятельность отдельных участков мозга, выступая, по сути, аналогом обезболивающих, при этом не оказывая непосредственно лечебного эффекта. У некоторых ученых периодически возникали идеи о возможности регулирования людского поведения посредством введения в мозг компьютерных наночипов. Однако соответствующие предложения встретили сопротивление со стороны различных консервативно настроенных религиозных и правозащитных организаций.