Бой за счастье. Замок бесплатное чтение

Глава первая. "Привет"

Pov[1]. Гидэ́.

Привет, меня зовут Чон Гидэ, мне двадцать один, я мутант и скрываю это. В нашем мире отношения между людьми и мутантами довольно натянутые. И описать их можно только словом «мир». Не больше. Никто лишний раз не говорит об этом, не заводит и не поднимает темы, многие вообще вычёркивают данный факт из биографии и живут, как люди. Мы живём, можно сказать, в тени, непонятным феноменом, который только входит в нормальность. Бывает и так, что открытых мутантов люди гнобят и унижают за то, что они не похожи на них, мучают и помыкают, зная, как выйти сухими из воды. Из-за этого мы скрываем своё происхождение, находясь в толпе, подавляющая часть которой люди. Это для нашей же безопасности. Благо у нас есть места, где нас не трогают люди, где мы можем спокойно проявлять свои способности, учиться и не чувствовать себя изгоями. Не могу сказать, что нас не защищают вовсе, что мы ограничены в своих действиях или правах. Есть законы и порядки, есть организации по борьбе с дискриминацией. Спустя много лет мы пришли к более-менее организованному миру, позволяющему нам существовать на равных.

Моя способность заключается в подчинении человека себе. Я могу заставить человека делать всё, что захочу. Моему воздействию можно сопротивляться, но не желательно, это может привести к негативным последствиям, как с моей стороны, так и со стороны жертвы. Редко жертва может мне сопротивляться. Но шансы вырваться из-под воздействия наложенных мною печатей сокращаются к минимуму. Когда я использую печати, то овладеваю беспрекословным подчинением и немедленным исполнением моего приказа сразу, без лишних колебаний. Вследствие одного события я перестал использовать способность, привыкая жить, как обычный человек.

Но в детстве я был ещё тем проказником и часто пользовался способностями для своей выгоды. Например, домработники, присматривающие за нами, не могли вспомнить некоторые периоды времени, проведённые с нами. Мои братья довольно спокойно относились к моим выходкам и не сдавали меня. Ещё я обожал шоколадное печенье, так что все подозрения по поводу маленького воришки обрушивались на мою голову, если пропадало что-то из сладкого. Но, выходить сухим из воды я научился благодаря своей способности и небольшим хитростям. Мне долго удавалось держать это в секрете. Но в начальной школе меня застукали за моими поступками, и я сознался разом во всём отцу. Он только покачал головой, улыбнулся моей смелости признаться и стал учить меня принимать, осознавать и правильно использовать способность.

Я единственный в семье унаследовал способность отца к подчинению, мне передались его гены. Но в нашем роду был ещё один мутант, владевший способностью к подчинению – мой дядя. И я мог пользоваться теми же печатями, что ставили отец или дядя, мог повторять за ними с небывалой лёгкостью. Отец останавливал меня, вдумчиво объясняя и помогая понять глубину и опасность способности, просил действовать с умом и не торопиться. Дядя же видел во мне наследника, приемника способности рода, и обучал втайне от отца более сложным комбинациям, давал новый материал, не закрепив старый. Я был ребёнком, которому интересно пробовать новое, меня это затягивало. Я всё чаще оставался у дяди для уроков, и к подростковому возрасту освоил всё, что знали отец и дядя, и только совершенствовался. Но желание использовать способность однажды чуть не привело к трагедии, и я дал себя слово, что больше не буду использовать способность.

Немного о моей внешности. У меня острые черты лица, высокий лоб и прямой нос, узкие губы, тёмно-карие глаза, радужка практически сливается со зрачком, и чёрные, как уголь, волосы. В левом ухе я часто ношу чёрный гвоздик. Многие говорят, я похож на отца. Но я не согласен. Ро́лан, мой старший брат, вот кто точная его копия. Но, думаю, они имеют в виду мой характер. Мы оба привыкли добиваться своей цели и идти до конца. Да, я упёртый с рождения, но это единственная наша схожесть.

О моей семье. Мама оставила нас, когда мне было восемь. После тяжёлого развода с отцом она оборвала все связи с нами, и я больше её не видел. Поэтому моим воспитанием занимались отец, дядя и двое старших братьев.

Отец не испытывал искренних чувств к нашей матери. Так как мои родители оба из обеспеченных семей, их поженили по расчёту, и как только они устали друг от друга окончательно, решили разойтись. Быть может, это было правильно, ведь вместе они прожили чужими людьми шестнадцать лет, но мы давно перестали быть нужными ей. Я рад, что мы остались с отцом, не хочу даже представлять иной расклад, но мне не хватило материнской любви, честно не хватило. Я долго мечтал, чтобы она одумалась, перестала пропадать, была дома, заботилась о нас и об отце и любила. Мне нужна была мама. Не знаю, что там был за конфликт, я почти ничего не помню, но чувствовал, будучи ребёнком, её неприязнь ко мне. Да, она защищала меня, возилась со мной, учила, даже в какой-то мере заботилась. Но это было как-то холодно и так, будто делала одолжение. Мне искренне жаль эту женщину, и я желаю ей только добра.

У меня два старших брата. Иногда кажется, что мы разобщены друг с другом, ведь между нами разница в пять-шесть лет. Но только благодаря моим старшим я остался довольно чутким и внимательным, они заполнили просветы в душе своей братской любовью. Они образумили меня, и я смог разорвать связи с плохой компанией. А ведь всё шло к тому, что я хотел сбежать из дома. Спасибо нашим родителям, которые тогда немного забыли о том, что мы их дети. Не самый правильный период в моей биографии, но он помог взглянуть на жизнь иначе, научил меня важным вещам.

Как я говорил, после одного случая, чуть не ставшего трагедией, отношения со старшим поколением у меня перестали складываться. Отец не давил на меня, дал волю выбора и принял моё решение. Но дядя… я узнал его настоящего, грубого и жестокого, и мои отношения испортились в мгновение. Я на дух не переношу его зверскую и лицемерную натуру. И как они вообще с отцом до сих пор находят общий язык? Дядя готов идти по головам и держать своих подчинённых в ежовых рукавицах, лишь бы достичь цели. По жизни одиночка, у него даже с собственным сыном отношения не складываются. Всему виной характер и убеждения, которые он решил, почему-то, навязать мне. Но я не вовремя для него соскочил с этой дороги. Вот мы и не сошлись, ведь у меня теперь совершенно другие взгляды на мир.

По поводу образования. Я учился на экономическом факультете, а недавно поступил в Международный Университет Мутантов или МУМ. Это самый большой и престижный университет для мутантов, а главное расположен далеко от города. Это одно из тех мест, о которых я говорил: там мутанты никем не притесняются и существуют отдельно от людей и страха. Там нет никаких ограничений, и учатся в нём только мутанты, с единицами людей. Он считается одним из элитных учебных заведений, у него куча разных факультетов, и не только обычных. Факультеты искусств, спорта, технологий, военного дела. Любой обязательно найдёт что-нибудь для себя. Уровень образования на высоте, статистика говорит сама за себя. Слышал, там заставляют учиться, а если не хочешь, вылетаешь оттуда тут же, не успеешь и слова сказать. Ещё там есть дополнительные занятия, борьба, например, куда думаю записаться. Раньше я занимался боксом, мне это нравилось, одно время даже хотел стать профессиональным боксёром и связать с этим жизнь. Но потом, к сожалению, пришлось уйти по семейным обстоятельствам.

В университет я поступил на факультет искусств, только отец не знает, думает, что на экономику. Он не так хорошо меня знает, раз считает, что я упущу возможность учиться вдали от него, ещё и на интересной мне специальности. Хотя это не удивительно. Я уже четыре года не живу с ним. Как только переступил порог совершеннолетия, собрал вещи и переехал в съёмную квартиру. В какой-то степени я сбежал из-под надзора, его и дяди, из жизни, что не улыбалась мне совсем. Бизнесмен из меня не получался. К тому же Ролан принимает кампанию отца, а не я. Но пришлось послушаться, братья образумили и запретили отказываться от возможности учиться. Так и учился два курса, хотя отец насильно не держал. И сейчас не останавливает.

Сейчас я собираю вещи и послезавтра уезжаю в университет, там общежитие. Я посмотрел по картам, и он довольно далеко находится, за городом в лесу. Не знаю, почему он там, об этом ничего нигде не сказано, но думаю, что никому не хочется встречать нежданных гостей. Я хотел поступить на военный факультет, но у меня было мало времени на подготовку к нормативам и экзаменам, к тому же проходной бал очень высок. Поэтому мне нужно было найти замену. Благодаря своему таланту, спасибо музыкальной школе, и умению петь много времени не понадобилось, и меня с лёгкостью приняли на факультет искусств.

В общем, собираюсь и еду. Думаю, будет интересно. По крайней мере, надеюсь.

Конец pov. Гидэ.

[1] Повествование от первого лица.

Глава вторая. Новички.

Ранее утро. Студенты, только поступившие в университет, съезжаются на место встречи. Оттуда первокурсников посадят на автобус, который отвезёт студентов в учебное заведение. Система, образованная уже давно, подразумевала приезд первокурсников небольшими группами с разных точек страны в течение первой учебной недели. Всё просто, каждому приходит сообщение с местом и временем встречи, после общего сбора дорога непосредственно до самого университета.

Гидэ проснулся рано, что не было свойственно ему. Еле встав с кровати, принял душ и позавтракал, еще раз проверил чемодан, рюкзак и после заказал такси. Собственной машины не имел, хотя права имеет.

К назначенному времени спустился, загрузился в машину, и они отправились в путь. За окном городской пейзаж сменился полями, а следом и лесом. Ехали не так долго, как было рассчитано, и через час Чон уже стоял в зале ожидания небольшого двухэтажного здания. Наверху находились комнаты, куда не пускали первокурсников, но откуда постоянно доносились голоса и шаги. На первом этаже располагался зал ожидания с несколькими часами, показывающими время в разных странах, схемы трасс и карта местности.

– Привет, – неожиданно раздалось рядом. Гидэ развернулся на голос и увидел невысокого парня с миленьким, даже слащавым, лицом, необычно пухлыми губами и весёлыми, выразительными карими глазами, с улыбкой превратившимися в щелочки. Пушистые светлые волосы, с виду крашенные, лежали в лёгком беспорядке, на шее можно разглядеть цепочку, а рядом чемодан и сумку. Когда Чон вошёл, незнакомца тут не было, хлопка двери тоже не было слышно. Видимо, тихо зашёл.

– Привет, – ответил Гидэ, улыбаясь, – ты тоже в МУМ?

– Да, только поступил. Я ведь пришёл по адресу? Не ошибся?

– Если верить сообщению, то мы в правильном месте. Кстати, Гидэ, – Чон протянул руку.

– Ёнг, Пак Ёнг, – представился незнакомец, пожимая руку, – сколько тебе?

– Двадцать один. А тебе? – ещё раз пробегаясь взглядом по Ёнгу, Гидэ предполагает, что тот младше.

– Двадцать, – кивая, отвечает и улыбается Пак, – что, не выгляжу на свой возраст?

– Я бы дал только шестнадцать, – Ёнг усмехается и отходит к окну, вытаскивая телефон и набирая сообщение.

Вскоре начали подтягиваться первокурсники. В зале было человек семнадцать, они стояли по одному и молчали. Первое время. А после сошлись в группу, знакомясь и перекидываясь короткими фразами. Гидэ узнал, что многие поступили на факультет искусств. Видимо, эта специальность пользуется популярностью.

В назначенное время к зданию подъехал автобус, и ребята отправились к нему вместе со спустившимися со второго этажа мужчинами, продолжающими также тихо переговариваться. На многих была чёрная одежда с жилетами, по-видимому, форма охраны. Первокурсников пересчитали, и, как только все расселись, автобус тронулся и отправился к университету.

Гидэ надел наушники и включил музыку, ибо не подслушивать разговоры за своей спиной стало невозможно. Те говорили о работе, о каких-то заказах и заданиях, вставляли странные и непривычные фразы, быть может, даже на другом языке. Слушать и разбираться, не было желания, поэтому Чон решил заглушить их музыкой.

– Парень-то вырос. Говорят, его уже даже посвятили.

– Неужели? Бедняга, вот не повезло, – последнее, что слышит Гидэ и удаляется в собственные мысли.

Через час езды, вдалеке показались башни здания. По мере приближения оно предстало во всей красе. Похожий на огромный замок университет разбавлял обстановку леса и выглядел довольно внушительно. Несколько башен, три крыла-здания, отдельное здание общежития, постройка, похожая на половину глобуса со стеклянной крышей, спортивное и стрелковое поле, отдельные домики на территории. Ворота с узорами, выполненные из меди. Перед ними и остановился автобус. Студенты забрали свои сумки, чемоданы и отправились за сопровождающим к воротам, что впускали первокурсников во владения мутантов, которые хозяйничают на этих землях. Ближайшие поселения за много километров отсюда и добраться до них можно только на машине, оттого им никто не мешает и не создаёт проблем. Стоит первокурсникам войти через ворота, им открывается вид на небольшой сад и клумбы, огороженные маленькими заборчиками, и можно поближе разглядеть здание, приветливо распахнувшее свои двери. В холле их встретила тишина. Огромное пространство было внутри, от него расходился лабиринт с множеством лестниц, коридоров и дверей. Кажется, им понадобится карта на первое время.

– Меня зовут Тонгани, – представляется мужчина, встретивший их в холле, – сейчас оставите ваши вещи у меня, и мы пойдём на обед. Большинство студентов там. После я проведу вам экскурсию, выдам несколько пособий и прочих принадлежностей по факультетам, покажу комнаты. Приступите к учёбе в понедельник, – проговорил он. Проведя через кучу коридоров, их привели к нужному кабинету, и они спокойно занесли вещи. Гидэ заприметил фотографию, висящую на стене за столом. На ней изображён его отец и еще несколько человек. Он бы рассмотрел её поближе и лучше, но увидел, что остался один, и поспешил за остальными.

Самое жизненное и подвижное помещение в любом учебном заведении – это столовая. И в этом университете не исключение. Здесь кипела жизнь. Огромное пространство, чуть меньше холла, с высокими потолками, разукрашенными стенами. Куча студентов расположились за круглыми столами, переговариваясь и кидая взгляды на вошедших. Это последняя партия первокурсников. Ребята прошли к пункту раздачи, а после Гидэ подошёл к одному из столов, где ещё оставались свободные места.

– Можно здесь присесть? – спрашивает у обедающих старшекурсников.

– Да, садись, – ответил один из них, – ты новенький, верно?

– Ты прав. Я Чон Гидэ.

– Твой отец Бамхок? – последовал кивок, – мой отец с твоим – партнёры. Я Микхо. Это Брайан, – представляются и кивают в знак приветствия, – ребята, что идут к нам, Чан и Джи, – подошедшие протянули руки для знакомства, – ты на какой факультет поступил?

– Факультет искусств. А вы?

– Мы все с военки.

– Военный факультет, – тут же поясняют.

– Понятно. Ну, расскажите как тут? – интересуется Гидэ, принимаясь за еду.

– Рассказывать особо нечего. Тут свои правила, помимо тех, что составит директор. Много групп и компаний. Ты увидишь их во время будней. Найдёшь себе по интересам. А пока, и в последующем, держись нас. Тут есть люди отбитие. И с влиянием. Богатенькие сыночки. Есть классные парни, мы тебя с ними познакомим. Ну что ещё? Учимся шесть дней, один выходной, три триместра. Разные занятия. Остальное, думаю, ты знаешь.

– А есть ли отдельные персоны?

– Да нет вроде…

– Бродяга, – поправляет Чан, – местная «знаменитость», – берёт в кавычки, – но лучше с ним не связываться. И злить его тоже не стоит.

– Кого? – Гидэ стало интересно. И ему послышалось или он сказал "бродягу"?

– Бродягу, – «нельзя, что ли, сразу понятно объяснить?» – Чон вдыхает, терпеливо спрашивая:

– Кто это?

– Вон тот, – Джи указывает на вошедшего парня. Гидэ ожидал увидеть широкоплечего, перекаченного громилу, которого, правда, лучше не трогать. Но в столовую вошёл среднего роста парень со спортивным телосложением, аккуратными и ровными чертами лица, где ясно выделялись алые губы и острые скулы, переходящие в линию челюсти, с чёрными волосами, отросшими и уложенными назад, спускающимися по шее. Несмотря на остроту черт, лицо выглядело гармонично и необычно.

– Кто он? – Чон повторяет ещё раз, желая услышать чёткий и ясный ответ.

– Профессиональный боец. Он не проиграл ни одного боя за последний год. А тогда был ранен ножом несколько раз. Судьи допустили. Вкратце, шансы были равны. Но от большой потери крови он упал в обморок. Победу сначала приписали сопернику, но после разбирательств изъяли награду, объявив ничью в бою. Технически, боя не было, – рассказывает Микхо.

– На каком факультете он учится? – спрашивает Чон. Ему стал интересен этот парень, и он решил позже с ним познакомиться.

– Вроде, на военке, – «будет сложнее», – но я его видел и на лекциях искусств или техников, – настало молчание. Гидэ переваривал информацию, и в голове возникало куча вопросов, – рассказать подробнее? – усмехаются с кивка. Все интересуются, а потом со страхом оборачиваются в коридорах.

– Его имени почти никто не знает. Он толи Харли, толи Хан. Точно в курсе только старшики, но они не расскажут. С преподавателями в хороших отношениях, также вежлив с персоналом, общается с охранной. А они те ещё молчаливые камни.

– Он считается лучшим бойцом и студентом, и это официально подтверждено в бумагах. Скорее всего, получает стипендию.

– И ходит в компании одного парня. Они постоянно вместе, оба лучшие на своих факультетах.

– Он холодный до ужаса и бьёт как терминатор.

– Как терминатор? – странное сравнение тут же запоминается в голове.

– Да, он уже несколько груш разрывал или цепи рвал, – поразительно, – так что не советую злить его и записываться в его враги. Хуже только будет.

– И на каком он курсе? – следя за стройной фигурой взглядом, спрашивает Гидэ и всматривается в профиль.

– На четвёртом, – переглядываясь, парни уточняют, не ошиблись ли они.

– Почему же Бродяга?

– Это прозвище старших студентов. Мы не знаем, почему.

– У него много врагов? – раз его собирались, чуть ли, не убить, значит да. Ну, если делать выводы по рассказам.

– Открытых почти нет.

– А о закрытых никто и не знает.

– Поговаривают, он постоянно с кем-нибудь цапается. Поэтому и живёт один. Вообще, он не выражает открытой неприязни, постоянно безэмоциональный, спокойный. Но бьёт очень сильно, – Джи морщится, вспоминая их спарринг. С одного удара уложил.

– Были нокауты?

– И не один.

– Кто его родители?

– Да кто б его знал, – усмехается Чан.

– У него есть отношения?

– Никто не в курсе.

– Вы общались с ним?

– Один раз, и этого хватило, – ёжится Брайан.

– Откуда тогда знаете о нём?

– Мы, так же как и ты, только из рассказов о нём и знаем. Не общаемся, да и он не хочет.