Наташа
— Сейчас, моя крошка. Потерпи. Немного совсем осталось, — шла и тихо шептала, поглаживая выпирающий живот.
Отовсюду раздавались крики и веселый смех. И не удивительно, ведь до нового года оставалось несколько часов. Мимо пробежала улыбающаяся парочка.
— С наступающим! — выкрикнули они хором.
— С наступающим! — эхом ответила я.
Под ногами громко хрустел снег, шагая по которому, я неспешно направлялась в роддом. Оказалось, что вечером тридцать первого декабря очень сложно дозвониться в скорую. Поэтому, когда на мой пятнадцатый звонок я снова услышала автоответчик, то ничего лучше не придумала, как идти в роддом пешком.
Еще с утра я рожать не собиралась. Срок мне ставили только через две недели, поэтому я спокойно кромсала оливье, мариновала курицу, которую планировала запечь вместе с картошкой для новогодней ночи.
Но моя крошка решила, что ей пора бы уже порадовать меня своим появлением.
«Падал прошлогодний снег!» — улыбаясь и глядя, как с неба медленно спускаются снежинки, вспомнила название мультфильма. Я его смотрела сегодня днем, нарезая отваренные овощи для салата.
«Ну разве может снег быть прошлогодним? Он падает в своем году: сегодня в 2021, завтра в 2022. Глупости какие-то!» — подумала я, отвлекаясь от очередной болезненной схватки.
Мне в последнее время все больше нравилось смотреть мультики и я не отказывала себе в этом удовольствии. Это было то немногое, что приносило мне радость.
Чего ждать от завтрашнего дня я не знала. За квартиру платить первого числа, а я буду в больнице. Оставалось надеяться, что хозяйка прочитает мою записку и не выкинет вещи. Я очень надеялась, что будет куда вернуться с малышкой.
Так пыхтя и раздумывая над своим невеселом будущим, я потихоньку дошла до ближайшего роддома.
— Здравствуйте, — произнесла я, подойдя к вахте.
— Здравствуй, милочка! — ответила тетенька, дежурившая в праздничный вечер. — Чего в такое время пожаловала? Неужто рожать собралась?
— Рожать, — улыбнувшись и оставляя на полу пакет с вещами, выдохнула я.
— Ой и не вовремя ты удумала, девочка! — всплеснула руками женщина. — Молоденькая ты больно, а дежурит сегодня Алла Васильевна. Она точно уже празднует вовсю. Да ты давай сюда документы, бери бланк заполняй. Сейчас придумаем что-нибудь.
— Хорошо, — встала у стройки регистрации, быстро заполнила бланк и отдала женщине.
— Наташа значит, — прочитав мое имя, произнесла она. — А меня Валентина Егоровна зовут. Пойдем, Наташенька, я тебя в палату определю.
Валентина Егоровна отвела меня в пустую предродовую палату, где разрешила прилечь и оставила меня одну. Что дальше делать я не знала. Схватки все нарастали и так как это были мои первые роды, я понятия не имела, как себя вести.
Полежав минут десять, я поняла, что болевые схватки легче переносить стоя. Так еще минут двадцать я наворачивала круги по комнате, пока моя малышка настойчиво требовала, чтобы ее выпустили наружу.
Вдруг, в коридоре послышались шаги и приглушенные голоса. Я застыла на месте, почему-то испугавшись.
«Что делать? Я ведь сейчас рожать буду! Это же больно! Да! Больно! Уже!» — схватившись руками за живот, вытерпела очередную схватку.
Дверь в палату открылась и я не поверила своим глазам. Вот кого уж точно не ожидала здесь увидеть. Держа какие-то бумаги в руках, молодой врач что-то там рассматривал. «Может мне показалось. Ну не может же он быть врачом!»
— Здравствуйте, Наталья. Давайте посмотрим, как у вас идут дела, — заговорил он и сердце мое сжалось от звука его голоса.
Наконец, оторвав взгляд от документов, он мазнул им по моему лицу, переводя на живот.
— Ложитесь на крес… — Костя резко замолчал и вытаращил свои глаза на меня. — Ты?
Наташа
— Ты? — эхом ему вторила я.
Вытаращила глаза, не в силах отвести взгляд. Все такой же высокий и стройный. Русые волосы, зеленые добрые глаза. А еще безумно красивый, особенно когда улыбался. Только сейчас лицо его было удивленным. Еще бы, я вот тоже не планировала с ним встретиться снова. А уж тем более здесь, при таких обстоятельствах.
— Эм. Ты как тут? И беременна? Это?… — растерянно принялся закидывать меня вопросами молодой врач. Сглотнув, продолжил. — Это мой ребенок?
А я. Ну а что я. Меня скрутило в очередной схватке. Схватив парня за руку, чуть слышно пискнула от боли.
— Ладно, это все мы после выясним. Давай помогу взобраться на кресло, — схватив меня за руку подвел к железному монстру, которого какой-то умник додумался назвать креслом.
То еще кресло на самом деле!
Костя помог мне вскарабкаться на сие сооружение. Я была этому безумно рада, так как сама бы этот «Эверест» вряд ли преодолела бы.
Но тут, несмотря на всю критичность ситуации, на меня напал лютый стыд. Я натянула рубашку, которую мне выдали в отделении, по самые пятки. И совсем не собиралась ничего показывать молодому парню, по которому тихо плакала все эти девять месяцев, что носила под сердцем нашу общую малышку.
— Ну ка, девонька, закидывай сюда ноги, — скомандовала Валентина Егоровна. — Чего спряталась вся? Так ребенка не родишь.
И только испугавшись последней фразы, жутко краснея, подчинилась. Внимательно рассматривая потолок, почувствовала его теплые руки на бедре.
— Расслабься, Наташ. Мне нужно посмотреть, насколько правильно все идет, — спокойно произнес он.
Расслабиться? Как расслабиться, когда парень, который мне небезразличен смотрит прямо… Ну…туда! Расслабишься тут.
— Раскрытие девять сантиметров. Скоро рожаем. Валентина Егоровна, переводите девушку в род зал. Я переоденусь и подойду, — произнес Костя и быстро вылетел из палаты.
Сердобольная медсестра помогла мне слезть обратно и проводила в род зал. Я снова оказалась на таком же кресле, поражаясь, для чего вообще меня туда сюда водили. Схватки все нарастали. Вот только теперь я не рожать боялась, а того, что после родов Костя никуда не денется. А объясняться с ним мне совсем не хотелось.
Да, я скрыла от него свою беременность, но лишь потому, что у него таких как я было полно. Жаль, что поздно мне на это открыли глаза.
Вокруг меня то и дело вертелась медсестра, вскоре пришла санитарка, детский врач и еще черт знает сколько всякого мед персонала. И чего им всем дома в праздник не сиделось.
— Ну что, девочка, родим до двенадцати? — весело спросила женщина, что-то делавшая позади меня.
— Так уже одиннадцать сорок! Встречаем новый год здесь! — хохотнув, ответил ей мужчина.
Кто они такие, уж извините, я понятия не имела.
— Давай, Наташенька, потужимся, — сказала Валентина Егоровна. — Думаю, что сейчас быстро справимся. Смотри какая вся ладненькая, бедра широкие, кость хорошо разошлась.
Слушала, как она меня нахваливала, но что делать нужно не понимала. Не то чтобы я была туповатой. Нет, скорее растерялась что ли.
— Давай, милая, со следующей схваткой тужься. Дави, дави его, — продолжала инструктировать меня женщина.
А я спохватилась: где же Костя? Неужели отказался принимать у меня роды? Обиделся, что сбежала тогда ничего не объяснив. Номер телефона я сразу сменила, поэтому и не знала искал ли он меня вообще.
— Ну как, Валентина Егоровна? — услышала я его голос и снова заволновалась.
— Все хорошо, Константин Михайлович, родит без проблем, — ответила медсестра.
— Давай, Наташа, как почувствуешь сватку, тужься, — проговорил Костя, обращаясь ко мне.
Я слушала все наставления и старалась. А он меня подбадривал, поглаживая по коленке.
Где-то за окнами родильного зала слышались счастливые крики встречающих новый год. И с последней схваткой мне даже казалось, что я слышу куранты.
— Поздравляю, мамочка, у вас девочка! — произнесла Валентина Егоровна, укладывая мою малышку на грудь.
Такую крошечную, мою самую прекрасную девочку на свете.
— Время родов 00:00. Мамаша, тридцать первым числом запишем или первым? — спросила женщина сзади.
Наташа
Все вокруг засуетились, малышку унесли и в итоге я осталась лежать одна. Мне что-то объясняли, но все слова выветрились из головы. Я была безумно счастлива, что моя малышка теперь здесь, что она жива и здорова.
Я находилась в полной тишине, слушая звуки праздника, доносящихся с улицы. Крики «С новым годом!», музыка, взрывы салютов, что отражались от светлых стен родильного зала. Все это не давало забыться, напоминая, что сегодня день, когда начался новый год и день, когда я дала своей дочке жизнь.
Я была точно уверена, что с этого момента моя жизнь перевернется, изменится и уже никогда не будет прежней.
Через какое-то время в двери вошла санитарка, а вслед за ней и Валентина Егоровна.
— Ну что, девочка моя? Как самочувствие? — улыбаясь, поинтересовалась она.
— Все хорошо, — чуть слышно отозвалась я.
— Не утруждайся, устала. А ты молодец! Родила быстро и без всяких последствий. Восстановишься в момент. — говорила она, хлопоча вокруг.
На каталке меня перевезли в отдельную палату, здесь почему-то кроме меня никого не было. Да и сама комнатка была небольшой, всего с двумя кроватями.
— А где моя дочка? Когда мне ее принесут? — спросила, заметив, как обе женщины молча направились на выход.
— Отдыхай, тебе поспать нужно. За ребенком медсестра присмотрит. Сейчас роддом почти пустой, все к новому году торопились домой выписаться. Так что не переживай, утром твою малышку принесут, еще натаскаешься.
Я снова осталась одна. Какое-то время ждала, что в палату придет Костя, но этого так и не произошло. Видимо он все же не сильно горел желанием со мной поговорить.
Да я и не против, дочка только моя и он нам ничего не должен. Полежим с ней положенные дни и так же тихо уедем на мою съемную квартиру. Денег на первые пару месяцев должно хватить, а потом я смогу понемногу вернуться к работе. Справлюсь. Тем более, что я теперь не одна. Вздохнув, улыбнулась, вспомнив светловолосую головку моей крошки, ее малюсенькие ручки и ножки с крошечными пальчиками, к которым притронуться страшно.
Так сильно захотелось ее прижать к себе, что аж тоскливо на душе стало. Как заснула, сама не заметила. Ночь пронеслась, как один миг. А утро меня встречало ясное и громкое.
— Васюткина, просыпайтесь! На уколы! — зычным голосом крикнула в открытую дверь моей палаты незнакомая женщина.
Я медленно поднялась, прислушиваясь к своему телу. Все было неплохо, хоть и не совсем комфортно. Зато стало намного легче из-за отсутствия круглого животика. Теперь на его месте была растянутая отвисшая кожа. Зрелище, я бы сказала, не для слабонервных. Неужели мне с этой авоськой жить теперь придется?
Пошагала на уколы, по пути измерив давление, температуру и вес. В коридоре обнаружила, что все же в роддоме я находилась не одна. Сонные женщины наперевес с тяжелыми животами вышагивали к своим палатам.
— Скоро обход, — предупредила меня все та же крупная женщина с громким голосом.
Я быстро метнулась к умывальнику, откуда только прыть взялась. Почистила зубы и умыла лицо. Села на кровать, встала, метнулась к двери, снова вернулась к кровати и легла, укрывшись по самую шею.
«Вот сейчас он войдет и что я ему скажу?» — лежала, кусая губы.
— Доброе утро, Наташа. Как самочувствие? — с порога начал говорить Костя, как ни в чем не бывало.
— Здравствуйте, все хорошо, — ответила, немного смущаясь.
Парень подошел ближе, присел на край моей кровати, слегка прощупал живот и кивнул, будто сам себе. Я как завороженная смотрела на него, не замечая, что он что-то диктовал медсестре, а та быстро записывала в моей карте пациента.
— Я еще зайду позже, — сказал он, направляясь к выходу. Словно напоминал, что нам предстоит разговор. — Ребенка еще не приносили?
Он остановился у двери, снова уставившись на меня пытливым взглядом.
— Нет, — я отрицательно покачала головой, словно подтверждая свои слова.
— Зинаида Семеновна, пусть Васюткиной принесут девочку, — сказал он, выглядывая за дверь. Снова обернулся ко мне: — Как раз посмотрю на дочь.
— С чего ты взял, что она твоя? — набравшись храбрости, спросила с вызовом.
Костя
Бросил на нее один только взгляд и вышел из палаты. В том, что девочка моя, был уверен на сто процентов. Девять месяцев назад мы встречались.
Я долго ухаживал за Наташей, и никуда не торопил. Влюбился в нее с первого взгляда, хотя раньше совершенно скептически относился к такому. До нее у меня было много девушек, но ни с одной я не хотел строить отношения, ни одной ничего не обещал.
А увидел ее и пропал. Невысокая, хрупкая, очень нежная. Длинные светлые волосы, карие, доверчивые глаза, очень добрые.
Мы познакомились зимой на катке. Я тогда разогнался и случайно въехал, врезался в нее. Помог добраться до лавочки, усадил, осмотрел на предмет повреждений. А она все лепетала:
— Не нужно, со мной все в порядке!
— Девушка, я просто обязан загладить свою вину! — не стал я тушеваться и пригласил в кафе.
Потом сидел и смотрел на краснеющую от одного моего взгляда хорошенькую девушку и тонул в ее темных, а на свету медовых глазах. Наташа только сжимала в мелких ладошках большую чашку горячего шоколада и пыталась за ней спрятаться.
Я сразу понял, что мне досталось чистое сокровище, никем не тронутое. Проводил девчонку домой и, не удержавшись сорвал с нежных пухлых губ ее первый поцелуй.
Только когда вернулся домой, понял, что забыл узнать у Снегурочки номер телефона. Поэтому с самого утра поджидал девчонку в ее дворе, перескакивая с ноги на ногу от трескучего мороза.
Старания мои были не напрасны. После двух часов танцев на снегу одно из окон второго этажа распахнулось и на улицу выглянул любопытный чуть вздернутый носик.
— Ты чего там стоишь? — спросила она.
— Тебя жду! — растянув посиневшие губы в улыбке, ответил девчонке.
— Зачем? — спросила она, причем в голосе звучало неподдельное удивление.
— На свидание пригласить хочу, а телефончик взять забыл! — веселясь от ситуации, крикнул в ответ.
— Ладно, заходи, чаем тебя напою, согреешься. Холодно сегодня, я выходить никуда не собиралась, — проговорила она и закрыла окошко.
Я рванул в подъезд, у которого накануне поцеловал Наташу. Чувствовал себя в этот момент глупым влюбленным мальчишкой, причем очень счастливым.
Она и правда напоила меня чаем с малиновым вареньем, сказав, что это хорошее средство от простуды, к тому же вкусное. Телефончик свой продиктовала, мой занесла в телефонную книгу и, сославшись на то, что у нее много работы, выставила из квартиры.
Уже вечером я не удержался и позвонил ей, назначив на ближайший выходной свидание. С тех пор мы проводили вместе все свободное время. Лишь в те дни, когда я оставался дежурить в больнице, мы не встречались.
С ней я никуда не торопился, зная, что девушка невинна. Поэтому целых два месяца держал себя в руках, и практиковал воздержание. А после она сама стала намекать на то, что пора бы нам перейти на более взрослый уровень отношений.
Естественно я готовился, пригласил ее в свою квартиру, создал романтичную атмосферу. И все произошло так легко и естественно, словно мы судьбой были предначертаны друг другу.
Сжимая в объятьях самую прекрасную девушку на свете, даже не побоялся признаться ей в любви. На ночь она оставаться отказалась и я неохотно проводил Наташу домой.
И это был последний раз когда я ее видел, до тех пор, пока не вошел накануне ночью в предродовую палату.
Она словно сквозь землю повалилась. За сутки, что я дежурил в больнице, моя девочка бесследно исчезла. Заблокировала номер телефона и куда-то переехала. Она жила на съемной квартире, работала на дому. Выполняла переводы художественных текстов, корректуру, редактуру. Училась на заочном отделении. И все это помогло ей просто и быстро исчезнуть.
Что случилось, почему так произошло, я не имел ни малейшего понятия.
Наташа
Мне вскоре и правда принесли мою девочку. Взглянув на нее, поняла, что дочка копия Костя. Только глаза были голубоватыми. Хотя, я слышала, что все дети рождаются с голубыми глазами. И скорее всего в ближайшее время их цвет поменяется.
Я попробовала кормить малышку, и она с удовольствием присосалась у моей груди. Ощущения были крайне необычными, местами неприятными и болезненными. Оставалось надеяться, что так будет не всегда и этот дискомфорт с непривычки.
Недолго повисев на груди, моя кроха уснула. Я переложила ее в специальный бокс и замерла на месте, наблюдая как сладко спала моя девочка. Задумавшись о том, что так и не решила на счет имени, не заметила, что в палате появился кто-то еще. Поэтому вздрогнула, когда ощутила на своих плечах чьи-то руки.
Костя стоял тихо и просто смотрел через мое плечо на дочку.
— Она на меня похожа, — прошептал он. А я по голосу слышала, что он улыбается.
Я молча кивнула, считая, что он имеет права знать.
— Поговорим? — спросил он, отводя меня подальше от люльки с малышкой.
— Если тебе это нужно, — пожав плечами, я все же осмелилась поднять на него глаза.
— Почему? Почему ты тогда исчезла? Почему не сказала, что беременна от меня. Ведь ты знала, где я живу, — тихо, но требовательно вопрошал Костя.
— А ты разве не понимаешь почему? — удивленно спросила его в ответ.
— На самом деле даже не догадываюсь. За эти девять месяцев мне чего только в голову не приходило, — ответил он, глядя на меня честными-честными глазами.
Я даже слегка растерялась. Но потом решила, что скрывать мне нечего и рассказала все как было.
— В тот вечер, когда мы были вместе, ну ты понял, — кое-что вслух я произносить до сих пор стеснялась. — Так вот, ты ушел в ванную, а я осталась в комнате. На тумбочке затрезвонил телефон. У меня дома был такой же и я случайно по привычке схватила трубку и ответила.
Я бросила на него быстрый взгляд и снова опустила его на стиснутые у коленей ладони. Он кивнул, тем самым подав знак продолжать.
— Эм, в трубке зазвучал веселый женский голос. Девушка назвала тебя Костиком, но я отозвалась и представилась. Тогда она мне рассказала, чтобы я не раскатывала губу и не строила иллюзий на счет тебя. Потом она сообщила, что ты меняешь девушек как перчатки и вообще у тебя есть невеста, на которой ты обязательно женишься, когда нагуляешься, — договорив, я замолчала.
— И почему ты мне ничего не сказала? — с щемящей болью в глазах, спросил он севшим голосом и сжал руки в кулаки.
— Я боялась, — ответила честно.
— Чего?
— Что ты посмеешься надо мной и только подтвердишь ее слова. Понимаешь, я бы этого не пережила! — ответила, сдерживая рвущиеся наружу слезы.
— Ты ведь бесследно исчезла, не дала мне даже шанса тебя найти, — горько шептал он.
— А ты искал?
— Искал, первые два месяца. Потом решил, что ты уехала в другой город. Ты ведь даже забрала документы из института, — возмущенно ответил он.
— Я их не сразу забрала, а когда узнала про беременность. Договорилась с директором, что смогу восстановиться, когда будет возможность, — пояснила я.
— Я догадываюсь с кем ты разговаривала тогда по телефону. И нет у меня никакой невесты и никогда не было. А вот про девушек правда, было дело. Но еще до тебя, — прошептал он, беря мои руки в свои. — Наташ, я когда тебя увидел голову совсем потерял. Влюбился с первого взгляда, как мальчишка.
Я сидела и слушала, хлопая глазами. Боялась поверить ему. Боялась, что он может разбить мое сердце. Снова.
Наташа
После нашего разговора все изменилось. Нет, Костя не накинулся на меня с поцелуями. Совсем не так, он стал постоянно приходить в нашу палату. Приносил цветы, рассказывал о том как долго меня искал.
Брал дочку на ручки, и разговаривал с ней, рассказывая, что он ее папа и очень рад, что она привела к нему маму.
Я умилялась, глядя на них. И вздыхала, переживая, есть ли у Кости кто-нибудь. Ведь он не проявлял ко мне знаков внимания, не пытался обнять и поцеловать. То, что год назад он влюбился в меня не значило, что все это время он думал лишь обо мне и ни с кем не общался.
Сама у него спросить я боялась. Да и что было говорить?
— Ты мне так и не сказала, где живешь, — заговорил он за два дня до выписки.
— Так ты и не спрашивал, — ответила я и продиктовала адрес.
Он кивнул и покинул палату. Я лишь пожала плечами и отвлеклась на дочку, которая как раз проснулась. И даже забыла, что он об этом спрашивал.
В этот же день вечером он снова вошел к нам и, увидев, что малышка не спит, схватил ее на руки, принимаясь сюсюкать. За этим было умильно наблюдать.
— Ты решила, как назвать дочку? — спросил он, чуть отвлекаясь от нашей крошки.
Я пожала плечами и вздохнула. Пока ходила беременной, перелопатила кучу имен, и многие из них мне нравились, но одного, того самого не находилось. Тогда я плюнула на это и решила, что малышка родится, посмотрю на нее и сразу пойму какое имя ей подходит.
— И вообще нет вариантов? — удивленно вздернув брови, спросил молодой папаша.
В том-то и дело, что до сих пор я так и ее решила, как назвать малышку. Временами снова начинала перебирать, примеряя на крошку. Но мысли всегда скатывались на скользкую дорожку, которая вела к Косте. Ну не могла я не думать о нем. Тем более теперь, когда он рядом!
— А у тебя есть варианты? — поинтересовалась в ответ.
— А можно?
— Почему нет? Ты ведь ее отец. А я совсем запуталась, что ей подходит, — сказала я.
— И как насчет Ангелины? — несмело произнес Костя. — Посмотри, разве она не похода на ангелочка?
— Ты хочешь назвать дочку Ангелиной? — уточнила я.
Имя мне нравилось и нежное и немного зимнее. Я утвердительно кивнула своим мыслям.
— Мне нравится, я его почему-то не рассматривала.
— Значит решено! — воскликнул он чуть слышно и заулыбался.
Положил уснувшую дочку в бокс и посмотрел на меня. Как-то слишком решительно посмотрел.
— Мне нужен твой паспорт, и выписку. Завтра поеду в ЗАГС и оформлю документы, — сказал он поднимаясь, и выжидательно на меня посмотрел.
Я выудила из сумочки паспорт и выписку ребенка.
— А какие документы? — уточнила я, когда он уже направился на выход.
— Свидетельство о рождении, прописку, и… ну что там еще, — он не договорил и вышел из палаты.
Наташа
Утром во время обхода Костя просто светится от счастья. Не знаю, что его так осчастливило, но меня это крайне задело. Наверняка его новая пассия радует парня, вот он и отблескивает, словно начищенный самовар.
В конце осмотра заявил, что завтра уже выписка. Ну что ж, я этому рада. Ведь итак, по непонятным мне причинам, задержалась в роддоме дольше других. Всех, у кого не было последствий от родов, не держали больше трех дней. Я же находилась в отделении уже четыре.
Вечером Костя снова зашел в мою палату. Ангелина спала, поэтому лишь заглянув в бокс, он повернулся ко мне. В руках парня был зажат букет и файл с какими-то документами. Он подошел ближе и вручил мне букет.
— Наташ, я вас завтра выписываю. За вами есть кому приехать? — спросил он, присаживаясь на стул рядом с моей кроватью.
— С этим прекрасно справится такси! — ответила я, слегка разочарованно.
Да, я глупая и до сих пор наивная, поэтому надеялась, что Костя сам нас заберет из роддома и отвезет. Думала, что он именно для этого спрашивал мой адрес.
— Хорошо, — легко согласился он. — Наташ, я оформил документы на малышку. И так как она моя дочь, то прописал ее у себя в квартире. Оказалось, что мама должна быть прописана вместе с ребенком. В общем я и тебя прописал, ведь твоя прописка в городе временная.
Я слегка обалдела от услышанного. Поэтому молчала, уставившись на парня.
— Надеюсь, ты не против? — спросил он.
— Нет, — лишь только это я смогла произнести, с трудом разлепив губы.
— Эм, хорошо. — сказал Костя.
Он хотел еще что-то добавить, но в этот момент проснулась дочка и отвлекла нас. Я взяла ее на руки и, слегка смущаясь присутствия папочки, стала кормить свою девочку. Вскоре малышка снова засопела.
Утром, как и обещал, Костя оформил все документы на выписку.
— А во сколько я могу уехать? — спросила у него. — Я такси заранее вызову. В праздники их долго ждать приходится.
— Не нужно никого вызывать, я сам вас отвезу. Будь готова к одиннадцати, — сообщил Костя и куда-то умчался.
Пожав плечами, я стала складывать свои пожитки и немногочисленные вещички Ангелины. К одиннадцати была готова и нас даже выпускали через выписную дверь, где дочку, как и принято папаше, принимал Костя.
Ангелину он уложил в специальное кресло, а меня усадил спереди. Я знала, что моя крошка будет долго спать и поэтому не беспокоилась о поездке. Тем более, что ехать нам было недалеко.
— Костя, ты не туда свернул, нам в другую сторону, — тихо упрекнула нашего невнимательного водителя.
— Наташа, не переживай. Я везу вас домой, — невозмутимо заявил он.
— Хорошо, только наш дом в другой стороне! — выпалила я.
— Нет, Наташ. Больше нет.
Наташа
— Наташ, знаешь, я считаю, что ребенок должен расти в полной семье, — проговорил он. — В общем предлагаю вам переехать жить ко мне.
— Как к тебе? — спросила и открыла рот от удивления.
— Вот так. Очень просто, — ответил, ухмыляясь, Костя.
Он как раз притормозил в своем дворе. Я его сразу узнала, хоть и была в этом месте всего один раз.
— Но. Мои вещи, — растерянно воскликнула я, вообще ничего не понимая. — Их нужно забрать.
Я совсем плохо представляла каким образом мы будем жить вместе. Но Костю, видимо, вообще мало что смущало. Он подхватил кресло-люльку, в котором спала Ангелина, и молча пошел к дому.
В принципе правильно поступил, ведь все можно обсудить в квартире и не устраивать спектакль перед любопытными соседями. Спохватившись, рванула следом за ними.
В квартире мы тихо разделись и Костя двинулся в дальнюю комнату. «Наверное в этой комнате он решил поселить меня с малышкой.» — догадалась я.
Спорить на счет нашего здесь пребывания сразу не стала. Сперва нужно было раздеть дочку и потом уже в другой комнате решить все вопросы с ее папочкой. А войдя в дверь, сразу забыла о чем думала. Ведь пребывала в полнейшем шоке.
Это была детская, с красивой дорогой мебелью: кроваткой, комодом с пеленальным столиком. Все было в молочных и нежно-розовых тонах. Здесь же стояла красивая красная коляска, электрическое кресло-качалка и еще куча всевозможных мелочей. Я замерла на месте, открыв рот, пока Костя развернул малышку и уложил в специальный кокон.
— У тебя есть ребенок? — чуть слышно прошептала.
Парень взял меня за руку и потащил на выход. Прикрыл дверь и только потом ответил.
— Ага, — счастливо улыбаясь, ответил он. — Девочка, родилась в ночь с тридцать первого на первое. Ну, ты знаешь!
— А, так ты это для Ангела? И когда успел? — растерянно спросила.
В голове было еще много вопросов. Но задавать их все разом я не решалась. Лишь на кухне, глядя, как Костя ставит чайник, снова вспомнила.
— Костя, ну а вещи? — спросила опять. — Мне ведь даже переодеться не во что. Все, что из роддома привезла, стирать надо.
Сокрушалась я и смотрела на спину парня, а в душе разливалось тепло. Так уютно было рядам с ним. Очень хорошо.
— Пойди возьми в шкафу все, что нужно, — проговорил он, так и не обернувшись.
Копаться в чужих вещах жутко не хотелось, а снять с себя шерстяное платье было необходимо, так как в квартире было очень тепло. Превозмогая себя, приоткрыла створку шкафа. Нахмурился. Распахнула сильнее, открыла вторую. Тут брови мои поползли вверх.
Уже развернулась, собираясь пойти обратно на кухню, и спросить откуда здесь все мои вещи, как оказалось, что в дверном проеме стоит Костя. Он смотрел на меня, поджав губы.
— Ну, скажем так, я сэкономил нам время и позаботился обо всем заранее, — ответил он на мой вопросительный взгляд.
— Знаешь, боюсь даже спрашивать о чем еще ты успел позаботиться! — закатив глаза, произнесла я.
— Да, как раз еще один вопрос очень нужно с тобой решить, — проговорил он, подходя.
Взял мои ладони в руки.
— Насчет полной семьи я не шутил. Наташ, я тебя люблю. Все это время любил и забыть не мог. Отпускать я тебя больше никуда не собираюсь, — тихо проговорил он. — И, если ты все еще испытываешь ко мне какие-то чувства, я хочу спросить: ты будешь моей женой?
Он даже на одно колено припал и успел выудить откуда-то коробочку с колечком. Я часто моргала, смахивая набежавшие слезы и пытаясь прогнать это видение. Вот только ни кольцо, ни сам Костя никуда не исчезли.
— Да, я буду твоей женой! — проговорила и платину прорвало.
Я не видела, как он отреагировал на мой ответ, и даже как он одел мне кольцо на палец. Только почувствовала, как он обнял меня и его губы нежно прикоснулись к моим.
— Ты не представляешь, как я рад, что ты согласилась, — ответил Костя.
Он стал рыться в моей сумке. Я даже опешила от такой наглости. Слезы сразу куда-то подевались. Мало ли что у меня там лежит. Только он выудил оттуда файл с документами, который я так и не открывала.
Костя высыпал на стол все, что там было. Я подошла ближе, не понимая, что же он делает. Передо мной лежал мой паспорт, свидетельство о рождении нашей дочки, листочек, на котором было указано место ее прописки, и свидетельство о заключении брака!
Что?
Эпилог
Наташа
От шока я отошла быстро, тем более, что уж там возмущаться, раз уже согласилась. Интересно, как бы он выкручивался, если бы я отказалась?
В тот же вечер веселой гурьбой к нам пожаловали родители Кости, его старший брат, и младшая сестра. Я сначала стушевалась, но потом поняла, что мне и моей доченьке здесь очень рады и расслабилась.
Юлия Петровна сразу сходу назвала меня дочкой и похвалила, сказав, какая я хорошенькая и ладненькая. Отец Кости Михаил Федорович, подхватил слова свекрови и приказал называть мамой и папой. Я снова прослезилась, так как родителей уже очень давно потерла и воспитывала меня бабушка в деревне. Я сразу подумала, что как только Ангелок немного подрастет, попрошу Костю съездить к ней в гости.
Брат Валера, сграбастал в своих медвежьих объятьях и назвал сестренкой. Лишь сестра Аня прятала глаза и не торопилась со мной заговаривать.
Все дружно кинулись мыть руки и выстроились в очередь, чтобы войти в детскую. И лишь Аня схватила меня за руку и потащила в другую комнату.
— Прости меня, Наташ. Я такая овца, — ее глаза наполнились слезами, а я так и не могла понять, за что она извиняется. — Это я тогда звонила. Но я ведь не знала, что Костик тебя встретил. Думала, что снова притащил одноразовую деваху и только спасибо мне скажет. Прости пожалуйста! Я что угодно сделаю! Костя со мной не разговаривает. Пришел второго числа, наорал и с тех пор ни слова! Я понимаю, что сама виновата! И очень рада, что вы вот так встретились, в новогоднюю ночь. Это такой подарок! Ты и дочка!
— Ага, новогодний! — я улыбнулась Ане, а потом мы вместе рассмеялись.
— Мне не за что тебя прощать, я не обижаюсь. Это всего лишь недоразумение. Ведь я тоже могла не сбегать никуда, а поговорить с Костей, — ответила я и обняла девушку.
— Спасибо тебе! — мы обе обернулись на голос Кости.
— За что?
— За тебя, за дочку! За то, что пришла ко мне сама! Всю жизнь буду благодарить за этот лучший новогодний подарок!
Глава 1
Наташа
– Сейчас, моя крошка. Потерпи. Немного совсем осталось, – шла и тихо шептала, поглаживая выпирающий живот.
Отовсюду раздавались крики и веселый смех. И не удивительно, ведь до нового года оставалось несколько часов. Мимо пробежала улыбающаяся парочка.
– С наступающим! – выкрикнули они хором.
– С наступающим! – эхом ответила я.
Под ногами громко хрустел снег, шагая по которому, я неспешно направлялась в роддом. Оказалось, что вечером тридцать первого декабря очень сложно дозвониться в скорую. Поэтому, когда на мой пятнадцатый звонок я снова услышала автоответчик, то ничего лучше не придумала, как идти в роддом пешком.
Еще с утра я рожать не собиралась. Срок мне ставили только через две недели, поэтому я спокойно кромсала оливье, мариновала курицу, которую планировала запечь вместе с картошкой для новогодней ночи.
Но моя крошка решила, что ей пора бы уже порадовать меня своим появлением.
«Падал прошлогодний снег!» — улыбаясь и глядя, как с неба медленно спускаются снежинки, вспомнила название мультфильма. Я его смотрела сегодня днем, нарезая отваренные овощи для салата.
«Ну разве может снег быть прошлогодним? Он падает в своем году: сегодня в 2021, завтра в 2022. Глупости какие-то!» – подумала я, отвлекаясь от очередной болезненной схватки.
Мне в последнее время все больше нравилось смотреть мультики, и я не отказывала себе в этом удовольствии. Это было то немногое, что приносило мне радость.
Чего ждать от завтрашнего дня я не знала. За квартиру платить первого числа, а я буду в больнице. Оставалось надеяться, что хозяйка прочитает мою записку и не выкинет вещи. Я очень надеялась, что будет куда вернуться с малышкой.
Так пыхтя и раздумывая над своим невеселом будущим, я потихоньку дошла до ближайшего роддома.
– Здравствуйте, – произнесла я, подойдя к вахте.
– Здравствуй, милочка! – ответила тетенька, дежурившая в праздничный вечер. – Чего в такое время пожаловала? Неужто рожать собралась?
– Рожать, – улыбнувшись и оставляя на полу пакет с вещами, выдохнула я.
– Ой и не вовремя ты удумала, девочка! – всплеснула руками женщина. – Молоденькая ты больно, а дежурит сегодня Алла Васильевна. Она точно уже празднует вовсю. Да ты давай сюда документы, бери бланк заполняй. Сейчас придумаем что-нибудь.
– Хорошо, – встала у стройки регистрации, быстро заполнила бланк и отдала женщине.
– Наташа значит, – прочитав мое имя, произнесла она. – А меня Валентина Егоровна зовут. Пойдем, Наташенька, я тебя в палату определю.
Валентина Егоровна отвела меня в пустую предродовую палату, где разрешила прилечь и оставила меня одну. Что дальше делать я не знала. Схватки все нарастали и так как это были мои первые роды, я понятия не имела, как себя вести.
Полежав минут десять, я поняла, что болевые схватки легче переносить стоя. Так еще минут двадцать я наворачивала круги по комнате, пока моя малышка настойчиво требовала, чтобы ее выпустили наружу.
Вдруг, в коридоре послышались шаги и приглушенные голоса. Я застыла на месте, почему-то испугавшись.
«Что делать? Я ведь сейчас рожать буду! Это же больно! Да! Больно! Уже!» – схватившись руками за живот, вытерпела очередную схватку.
Дверь в палату открылась, и я не поверила своим глазам. Вот кого уж точно не ожидала здесь увидеть. Держа какие-то бумаги в руках, молодой врач что-то там рассматривал. «Может мне показалось. Ну не может же он быть врачом!»
– Здравствуйте, Наталья. Давайте посмотрим, как у вас идут дела, – заговорил он и сердце мое сжалось от звука его голоса.
Наконец, оторвав взгляд от документов, он мазнул им по моему лицу, переводя на живот.
– Ложитесь на крес… – Костя резко замолчал и вытаращил свои глаза на меня. – Ты?
Глава 2
Наташа
– Ты? – эхом ему вторила я.
Вытаращила глаза, не в силах отвести взгляд. Все такой же высокий и стройный. Русые волосы, зеленые добрые глаза. А еще безумно красивый, особенно когда улыбался. Только сейчас лицо его было удивленным. Еще бы, я вот тоже не планировала с ним встретиться снова. А уж тем более здесь, при таких обстоятельствах.
– Эм. Ты как тут? И беременна? Это?… – растерянно принялся закидывать меня вопросами молодой врач. Сглотнув, продолжил. – Это мой ребенок?
А я. Ну а что я. Меня скрутило в очередной схватке. Схватив парня за руку, чуть слышно пискнула от боли.
– Ладно, это все мы после выясним. Давай помогу взобраться на кресло, – схватив меня за руку подвел к железному монстру, которого какой-то умник додумался назвать креслом.
То еще кресло на самом деле!
Костя помог мне вскарабкаться на сие сооружение. Я была этому безумно рада, так как сама бы этот «Эверест» вряд ли преодолела бы.
Но тут, несмотря на всю критичность ситуации, на меня напал лютый стыд. Я натянула рубашку, которую мне выдали в отделении, по самые пятки. И совсем не собиралась ничего показывать молодому парню, по которому тихо плакала все эти девять месяцев, что носила под сердцем нашу общую малышку.
– Ну ка, девонька, закидывай сюда ноги, – скомандовала Валентина Егоровна. – Чего спряталась вся? Так ребенка не родишь.
И только испугавшись последней фразы, жутко краснея, подчинилась. Внимательно рассматривая потолок, почувствовала его теплые руки на бедре.
– Расслабься, Наташ. Мне нужно посмотреть, насколько правильно все идет, – спокойно произнес он.
Расслабиться? Как расслабиться, когда парень, который мне небезразличен смотрит прямо… Ну…туда! Расслабишься тут.
– Раскрытие девять сантиметров. Скоро рожаем. Валентина Егоровна, переводите девушку в род зал. Я переоденусь и подойду, – произнес Костя и быстро вылетел из палаты.
Сердобольная медсестра помогла мне слезть обратно и проводила в род зал. Я снова оказалась на таком же кресле, поражаясь, для чего вообще меня туда-сюда водили. Схватки все нарастали. Вот только теперь я не рожать боялась, а того, что после родов Костя никуда не денется. А объясняться с ним мне совсем не хотелось.
Да, я скрыла от него свою беременность, но лишь потому, что у него таких, как я было полно. Жаль, что поздно мне на это открыли глаза.
Вокруг меня то и дело вертелась медсестра, вскоре пришла санитарка, детский врач и еще черт знает сколько всякого мед персонала. И чего им всем дома в праздник не сиделось.
– Ну что, девочка, родим до двенадцати? – весело спросила женщина, что-то делавшая позади меня.
– Так уже одиннадцать сорок! Встречаем новый год здесь! – хохотнув, ответил ей мужчина.
Кто они такие, уж извините, я понятия не имела.
– Давай, Наташенька, потужимся, – сказала Валентина Егоровна. – Думаю, что сейчас быстро справимся. Смотри какая вся ладненькая, бедра широкие, кость хорошо разошлась.
Слушала, как она меня нахваливала, но что делать нужно – не понимала. Не то чтобы я была туповатой. Нет, скорее растерялась что ли.
– Давай, милая, со следующей схваткой тужься. Дави, дави его, – продолжала инструктировать меня женщина.
А я спохватилась: где же Костя? Неужели отказался принимать у меня роды? Обиделся, что сбежала тогда ничего не объяснив. Номер телефона я сразу сменила, поэтому и не знала: искать ли он меня вообще.
– Ну как, Валентина Егоровна? – услышала я его голос и снова заволновалась.
– Все хорошо, Константин Михайлович, родит без проблем, – ответила медсестра.
– Давай, Наташа, как почувствуешь сватку, тужься, – проговорил Костя, обращаясь ко мне.
Я слушала все наставления и старалась. А он меня подбадривал, поглаживая по коленке.