Истории Дракона Вечности бесплатное чтение

Грёзы умирающего мира

После Возрождения

Пролог

Хрустальная пелена взмывала к небесам, рассеиваясь ледяными кольцами. Хрупкие снежные кристаллы, подносимые атмосферой в дар людям, медленно таяли, не касаясь Города. Электромагнитные потоки, пронизывающие человеческое обиталище, безжалостно рассеивали белые кружева, и они испарялись, устремлялись домой, собираясь в клыкастые иссиня-чёрные тучи, безмолвно плывущие в беспросветной темноте.

Мир там, наверху, составлял удивительный контраст с человеческой реальностью: тьма противостояла свету, который воплотился в огнях колоссальных размеров, полыхающих в Городе. Тонкие иглы – шпили тысяч башен – испускали мягкое желтовато-розовое свечение, приглушённое в этот ранний утренний час.

Энергетические потоки, чьи извивы и петли струились между зданиями и над Городом, переливались всеми цветами солнечного спектра, наслаиваясь и легко проходя сквозь друг друга. Тысячи различных излучений, чьи источники находились здесь же, создавали особое уютное пространство, вместилище миллионов душ, обитающих в этом сияющем мире.

Пламенно-багровая птица со сверкающим в свечении полей оперением медленно плыла над Городом, ловя восходящие потоки воздуха. Её пристальные белёсые глаза без отрыва наблюдали за ровным дыханием мегаполиса. На окраине, далеко-далеко, почти у линии горизонта, быстро и неутомимо вращались ветряки, генерируя электроэнергию. Спящие солнечные батареи, распустившиеся огромными стеклянными парусами, отблёскивали на стенах домов. Виднелись изящные катушки Теслы, не нарушающие общего облика Города.

Птица, словно бы озирая свои владения, облетала этого колоссального ангела, сотворённого из лёгких сверхпрочных металлов, стекла и тонких полей. В небо на тысячи этажей вверх взмывали чёрные башни, как будто сделанные из оникса. От самого их основания и вплоть до колоссальных шпилей – генераторов полей и элегантных украшений – по ним сновали, перебегали и перескакивали мерцающие разноцветные светлячки. Сверху Город напоминал удивительное созвездие, островок тишины и спокойствия в океане ревущего хаоса.

Человеку, пришедшему из глубины веков, Город мог показаться похожим на средневековую крепость: улицы так же расходились радиально, и таким же образом из земли к небесам вырастали самых разных размеров башни. В центре находилось нечто, напоминающее донжон, и тройное кольцо стен, отстоящих друг от друга, по меньшей мере, на километр, окружало его. Стены поднимались вверх, загибаясь наружу и образуя отрицательный угол. Они были сложены из какого-то тёмного монолитного камня, гладкого, как кожа младенца, и скользкого, как вулканическое стекло. Но имелось несколько существенных отличий от средневековой версии замка: отсутствовали бойницы и сторожевые башни. Лишь по верхней кромке стены проходил плоский срез, по которому могла бы свободно пройти крупная собака. Высота стен не превышала трёхсот метров, поэтому они не доходили даже до щиколотки исполинских башен. Облака излучений не распространялись за внешнее кольцо, натыкаясь на незримую преграду.

Птица, увидевшая всё, что хотела, медленно воспарила к облакам и растворилась в черноте небес. Последний раз мелькнуло закатное оперение – и она исчезла, как будто её никогда и не было. А Город остался стоять, полыхая огнями, готовый противостоять силам природы и даже самому дьяволу.

Эпизод I

Я стояла на краю бездны, и смотрела вниз, во тьму. Рядом со мной – справа и слева, сзади и дальше, вдоль границы света и мрака, стояли такие же, как и я, молодые юноши и девушки. Двадцать лет – идеальный возраст для инициации. Ты уже распрощался с юношеским оперением, но ещё не приобрёл каменной твёрдости взрослого человека. Ты пластичен, как глина, но не так податлив и хрупок, как кусок расплавленного стекла. Примерно половине из нас уже исполнилось двадцать, хотя присутствовали и те, кому было намного больше этого пограничного возраста, а тех, кто ещё физически не дорос до инициации, но преодолел этот порог умственно и эмоционально, тоже допустили до обряда.

Вчера у меня был день рождения, и за мной пришли Белые Люди. Их мягкие улыбки повели меня за собой, и я поняла, что настал мой час. Взяв в левую руку заранее собранный походный рюкзак со моим нехитрым скарбом, правой рукой я направила к выходу из дома своего брата – грюнендаля Рафаэля. В его внимательных глазах светилось понимание: мы покидаем дом навсегда. Теперь здесь будет жить какой-нибудь другой ребёнок, ожидающий того трепетного момента, когда сможет выполнить своё предназначение.

Робот-андроид с ярко-голубыми пронзительными глазами и пушистыми светлыми волосами, ничем не отличающийся от обычного человека, мягко обнял меня. Он заботился обо мне до сих пор. Да, я люблю его, и всегда буду любить. Каждый любит своего первого наставника.

– До свидания, неофит. Ты очень дорога моему сердцу. Я смог показать тебе самое главное: красоту звёздного неба над головой и нравственного закона в человеке. Импульсы, бегущие во мне, подсказывают броситься за тобой, но нельзя. Скоро сюда приведут растущего, и я должен буду заботиться о нём. Конечно, мы полюбим друг друга, но ты, всё же, была моим первенцем, я всегда буду помнить о тебе. Прощай же. Энергия с тобой.

Почувствовав на своей щеке одинокую слезинку, небрежно смахнула её. Первый раз я испытала что-то похожее на тоску, но это было очень мимолётное ощущение. Сразу же вернулась в состояние равновесия, и счастье упругим облаком окутало меня.

– Прощай же! И я люблю тебя. – С этими словами мы с Рафом вышли к Белым Людям, излучающим покой и вселенскую гармонию. Их искусственные тела были полны сил и энергии, которыми они щедро делились со всеми людьми Города.

В моей голове играла очень древняя мелодия. Когда-то люди не понимали души музыки, но умели гармонично складывать ноту к ноте. Это было красиво, а иногда ужасно. Сейчас же, при помощи музыки и логоса, мы созидаем прекрасное. Тогда музыка была нужна всего лишь для услаждения слуха. Так вот, одна из таких мелодий играла в моей голове. Пост-рок. Космическая музыка. Подходящий фон для момента перехода.

Я вышла из состояния транса, когда чья-то рука прикоснулась к плечу. Я почувствовала, как сквозь меня потекли мощные энергетические потоки. Даже не оглядываясь, я могла сказать, что это – Белый Человек. Его магический голос звучал, как многочастотный хор.

– Иди!..

Тысячи людей вокруг меня безмолвно вздохнули, решаясь. Сложно быть первым, подумала я, делая шаг в бездну.

Эпизод II

Открыв глаза, я увидела стеклянный купол антигравитационного генератора.

Я почти не ощущала тело – или, вернее, чувствовала каждую клеточку своего нового естества. Гравитация больше не давила на меня. Плавно перевернувшись на живот, я быстро подплыла к прозрачным стенам, вращающимся на самом верхнем этаже Башни Рыцарей. Передо мной простирался Город, прекрасный в своём величественном сиянии. Он всегда появлялся в моём воображении именно таким: мириады огней, изящные формы башен, и тишина. Никакого транспорта на улицах. Нет случайных прохожих. Под стеклянной поверхностью дорог расположены огромные пустые пространства, в которых растут вечно цветущие деревья, травы, плодовые кусты… Электромагнитное излучение помогает эффективно избавляться от пыли и грязи, так что Город всегда предстаёт чистым и сияющим, когда бы ты ни пробудился.

Почувствовав своё новое тело, я вспомнила события вчерашнего дня.

…Тонкая мембрана на поверхности бездны отреагировала на давление и расступилась. Под ней оказался лишь воздух, который свистел вокруг меня, а перед глазами мелькали световые пятна – реакция зрительных рецепторов на кромешную мглу. Мне не было страшно, хотя я ожидала встретить скорее жидкость, чем отсутствие наполненности.

Сознание упивалось каждой секундой падения. Где-то вокруг в пустоту погружались тела, иногда слышались крики и причитания. Мы все – очень разные, именно поэтому никогда не бывает одинаковых реакций. Тем не менее, наше поведение позволяет сгруппировать людей по определённым принципам. Так мы постигаем, в чём наше предназначение.

Конечно, когда ребёнок появляется на свет в Истоке, целители уже заранее знают, кем он вырастет, ибо в геноме записано всё. В течение всего процесса выращивания плода, сотни учёных-роботов контролируют, чтобы в ген не закрались ошибки. Код должен быть чист. Никто не изменяет нашу сущность, но ДНК обязана стать идеальной. Так мы достигаем максимального потенциала развития уже на первых неделях выращивания, и не приходится всю жизнь искать себя, как это делали древние. Это наполняет каждую секунду нашего существования ощущением безграничного счастья. Обряд инициации позволяет протестировать сформировавшуюся особь – последний шанс исправить пропущенные ошибки.

Я знала, что нас в инфракрасном диапазоне снимают камеры, и каждый момент падения записывается с разных ракурсов. Вживлённые под кожу ещё при появлении на свет датчики также фиксируют разнообразные показатели: пульс, частоту дыхания, мозговые волны, потоотделение и тому подобные признаки. Вероятно, мембрана тоже требовалась для сканирования.

Достигнув дна, я упала в какую-то тёплую и приятную жидкость, немедленно заполнившую лёгкие, но мне никогда ещё не дышалось настолько легко и свободно. Я чувствовала себя так, словно у меня выросли крылья. Чарующее чувство.

Затем меня мягко, но настойчиво погрузили в сон.

Проснувшись, я оказалась уже в новом теле. И у меня были крылья, как мне не раз виделось это во снах. Тонкие, прозрачные, оперённые и огромные, они обладали невероятным запасом прочности. Я чувствовала каждый их сегмент. Глубоко вдохнув, я поняла, что изменилась. Все чувства резко обострились. Больше никаких искажений! Подняв вверх руку, я порадовалась её изящной белой кисти, такой сильной и гибкой, что могла проворачиваться на 360 градусов. Посмотрела на ноги. Согнула правую в коленном суставе и выпрямила – очень мягкий ход.

Решившись, я плавно оттолкнулась от земли и полетела.

Навстречу мне мчались огни, подмигивая разными цветами. Солнце, светившее необычайно ярко в это зимнее время, улыбалось, и я могла смотреть на него, не прикрывая глаз. Широко раскинув руки, я засмеялась от лёгкости в теле и в душе. Круто взяв вверх, моё тело выполнило изящный пируэт, и теперь я летела над Городом на такой высоте, которая раньше казалась недосягаемой. Крылья скользили размеренно и спокойно, токи воздуха овевали обнажённую кожу – мне не было холодно, ведь в Городе всегда поддерживается стабильно комфортная температура.

«Возвращайся, Рыцарь, тебе предстоит поработать над собой», – прозвучал нежный баритон в моём сознании. Послушавшись команды, я спустилась вниз, прямо к подножию странной башни, сплошь состоящей из стекла и тонких полей. Она не возвышалась над всеми прочими, но стояла обособленно и независимо. Её шпиль рассеивал мрак. Здесь, небрежно прислонившись к стене и сложив тёмные крылья вдоль спины, стоял Магистр, облачённый в тренировочные чёрные одежды с серебристой вышивкой в виде драконов. У него всё было, как положено: котта, сюрко и узкие штаны, заправленные в голенища высоких сапог. Оружия у него не было. Длинные вороные вьющиеся волосы оттеняли прозрачно-белую кожу молодого лица. Это узкое эльфийское лицо с точёными скулами, тонким носом и яркими зелёными глазами, обрамлёнными пушистыми ресницами, сейчас было обращено в мою сторону. Глаза Магистра были строги.

Выпрямившись, он поманил меня к себе.

– И я было таковым, – сказал Магистр, взяв меня за плечи. – Пусть у тебя теперь агендерная внешность, но не нужно сбегать без одежды. Пойдём, я покажу тебе твоё облачение и оружие. Все остальные уже прошли инструктаж.

В нашем Городе никогда не бывает перенаселения. Здесь царит полная свобода выбора, и каждый может покинуть жизнь тогда, когда захочет. Кто-то достигает единения с Энергией и растворяется в ней без остатка, иной может выбрать лёгкую и приятную эвтаназию, а есть такой странный тип людей, которые считают, что искусственное тело мешает познавать мир, и потому остаются полностью плотскими, старятся и умирают естественной смертью. Наши тела тоже ветшают, но у нас есть много времени, чтобы решить, хотим ли мы получить новое тело, или же навсегда уйти в темноту, просто выключив питание. Оцифрованное сознание тоже может умереть. Если человек захочет, он может выйти из Города, и отправиться в путешествие. Это тоже не воспрещается, хотя не имеет никакого смысла. Снаружи нет ничего, кроме смерти.

Войдя в просторный атриум, я увидела, что вдоль всей длины башни тянется круглая вертикальная шахта радиусом метров двадцать. Вполне достаточно, чтобы маневрировать нескольким крылатым Рыцарям.

– Тысяча пятый этаж. Синяя маркировка тянется вдоль всего ствола.

Магистр легонько толкнул меня в спину, и крылья мощно завибрировали от предвкушения. Я взлетела.

– Все несогласные погибли, – прошептал он, и я отказалась верить сигналу, пришедшему на мои акустические сенсоры.

Эпизод III

Я осознала себя зависающей у окна. Мой взгляд расфокусировался, когда вспоминала прошедший день, восприятие слегка притупилось.

Около трёхсот верхних этажей представляли собой пустое тёплое пространство, озаряемое голубоватым свечением, с включённой антигравитацией, позволяющей спать прямо в воздухе. Очень комфортное ощущение, а по пробуждении не болит ни одна мышца. Хотя для киборгов не существует боли в общепринятом смысле, только ощущения, которые никогда не доставляют неприятностей.

Я пролетела вдоль внешней стены шахтного ствола, в которой были прорезаны широкие продольные полосы, позволяющие проникать внутрь транспортного канала. По стенам были размещены небольшие шкафчики, где помещались наши личные вещи, оружие и два комплекта одежды: для Города и для вылазок наружу. Мне кажется, это очень удобно – не иметь много предметов, стесняющих тебя в мобильности.

Быстро одевшись в однотонные чёрные котту, сюрко, штаны и сапоги, я вылетела в шахту и, прижав крылья к спине, начала стремительный спуск. Ветер свистел в ушах, совсем как вчера, при падении в бездну, когда я оставалась ещё бескрылым неофитом. Мне нравилось ощущение свободного падения, когда не за что было ухватиться, и тело само стремилось вниз, к земле. На уровне 300-го этажа я начала торможение, расправив крылья во всю ширь. В итоге, я опустилась на нижние этажи, «десятки», так мы их называли. Здесь располагались технические помещения, а также кухни и столовые для наших братьев и сестёр, не имеющих искусственных тел, и их опочивальня.

С Рафаэлем у меня возник мысленный контакт с самого момента моего появления на свет. Мы общаемся при помощи мыслеобразов. Он передаёт мне звуки, запахи, ощущения, я транслирую ему данные со своих органов чувств. Он тоже киборг, Рафа растили, как и меня, а потом, когда он начал стариться, по его просьбе ему дали новое тело. Теперь мы вечно будем вместе. Я и мой брат.

Киборгу для жизни нужны всего четыре вещи: общение, свет, воздух и периодическое техобслуживание. Это – наши базовые потребности. А дальше у каждого есть свои предпочтения, в зависимости от его предназначения. Для меня важно постоянно двигаться, летать, чувствовать потоки Энергии. Я рвусь в бой, потому что я – воин света. Я – оружие. Наверное, все Рыцари – исключение из правил, ведь больше никто не сражается. Никогда. Не спорит, не дерётся, не кричит, не испытывает вечной потребности в движении и адреналине. Но без нас Город обречён. Белые Люди и другие, Осиянные Энергией, они уйдут, а остальные могут умереть, и их следующие воплощения будут исполнены печали и скорби. Поэтому мы воздвигли этот сверкающий элизиум – место, где раз за разом возрождаются люди и другие создания, стремящиеся развиваться и познавать этот мир.

Рафаэль, меж тем, уже почувствовал моё приближение, и теперь стоял, высокий и черношёрстный, смотрел на меня, виляя хвостом. Лица собак и их мимика почти такие же выразительные, как у людей, поэтому нам легко понимать друг друга. Больше всего люблю, что Раф, в отличие от чужих братьев и сестёр, всегда смотрит мне в глаза. Он лижет мои руки, а я целую его в нос, и в нас лопается и растекается горячий пузырь концентрированного счастья.

Для меня нет никого ближе брата и первого наставника. Вскоре этот круг расширится, ведь с самого появления я не видела никого, кроме них двоих. Первые двадцать лет жизни существа предназначены для самопознания, медитаций и изучения мира через подключение к сети. Это хорошо и правильно, ведь у нас, в отличие от древних, есть достаточно времени для того, чтобы обрести гармонию и стойкость, проникнуться любовью ко всем живым существам, окрепнуть и взлететь. Иногда я думаю о древних существах, и сопереживаю им, так и не понявшим главных вещей. Возможно, сейчас они воплощаются в наших телах, не помня прошлого, свободные и счастливые. Наверное, моими устами говорит древнее существо из того мира, оно смотрит на мир моими глазами и думает моими мыслями. Жаль, я не могу обнять его. Оно было так одиноко в своём туманном прошлом.

Мы с Рафаэлем сидим, обнявшись, когда ко мне подходит Рыцарь Третьего Ранга. Встав, я приветствую его, прижав правую ладонь к сердцу – туда, где нашита серебряная звезда. Под ладонью нет лишних мышц и желёз, я гладкая. Осознание бесполости приятно щекочет моё сознание. По привычке я продолжаю думать о себе глаголами с женскими окончаниями.

Без лишних церемоний Рыцарь говорит мне:

– Спустя месяц тренировок ты отправишься за стены с Третьим Отрядом. Вам предстоит первый бой. Ты увидишь то, о чём не принято разговаривать. То, о чём никогда не узнают растворившиеся в звёздах. Готовь своё сердце к скорби, ибо ты узришь истину.

Развернувшись на каблуках, он уходит, унося в прозрачных серых глазах всю печаль и тоску своего сердца. Удивительно, насколько Рыцари способны поддаваться теневым эмоциям. В отличие от всех остальных, более совершенных, мы обладаем некоторыми изъянами. Роботы-учёные говорят, это от того, что в прошлых жизнях Рыцари узнали меньше, чем все остальные. Мы – тёмные души. В нас ещё слишком много человеческого.

Есть ещё одна категория существ, чьи души так же состоят из тёмной материи. Это Целители. Они – вторая крайность нашей общей сущности. Если нам предназначено убивать, то им – избавлять от мучений. Они проникнуты глубочайшим состраданием ко всему живому, и тоже подвержены непродуктивным состояниям. Когда-то мы сможем освободиться от этой сущности.

Рафаэль виляет хвостом на прощание и смотрит мне вслед, когда я улетаю. Предстоит месяц долгих тренировок.

Эпизод IV

Удар с разворотом, прыжок – и я на лету пронзаю сердце врага. Его зеленовато-голубая кровь стекает по моим полупрозрачным пальцам, тяжело падает на тёмный камень земли, но мне некогда смотреть на его конвульсии. Адреналин кипит в крови, и я с головой окунаюсь в пучину боя. Сейчас все рефлексы обострены, я вижу происходящее как бы со стороны, а тело как бы само атакует, наносит удары, парирует, и вновь убивает… Надо мной склоняется человек с багровыми глазами, никогда не видевшими солнечного света.

Резко вынырнув из глубин подсознания, я прислушалась к своему дыханию. Оно сильно участилось. Будь у меня плоть, я проснулась бы в холодном поту. Подплыв к прозрачным стенкам окна, я посмотрела на панораму предрассветного города. Интенсивность свечения постепенно, незаметно для глаза плотского существа, снижалась, но я прекрасно видела все переходы и переливы городских огней.

Вновь и вновь, ночь за ночью ко мне приходил этот кошмар, с тех самых пор, как начались тренировки. Я не знала, откуда берутся монстры в моих снах, но чувствовала явную взаимосвязь этих кошмаров с ощущением тяжести рукояти меча в руке. Сверхпрочный лёгкий металл не проводил тепло, оставаясь всегда холодным, чтобы моя кожа тоже не нагревалась во время боя. Серебристая крестовина, колючее навершие в форме звезды – именно так выглядела гарда моего полуторника. Длина клинка – сто десять сантиметров. Будучи активированным, меч излучает чистый свет, струящийся по всей поверхности лезвия. Нам сказали, что даже не острота оружия убивает тех, с кем нам предстоит биться, но именно квинтэссенция энергии. Именно она заставляет их аннигилировать.

На ночь мечи помещались на зарядку в наши шкафчики, где их насыщали чистой энергией. Меч способен аккумулировать свет в необыкновенных количествах: заряда аккумулятора, встроенного в рукоять, хватает на 80 часов непрерывной работы. Больше и не нужно – боец, попавший в окружение, не способен прожить дольше. В режиме непрерывной работы на границе возможностей, наше тело начинает очень сильно изнашиваться, как и всякий механизм, каким бы совершенным он ни был. Сказывается и губительный воздух атмосферы вовне стен Города.

Строевой подготовкой мы занимаемся в небе над башней. На поле боя очень важно знать своё место, чтобы можно было перестроиться в случае неожиданного удара врага. Поначалу мне не нравилось, что мной командуют, не предоставляя альтернатив, ведь для меня лично очень важна свобода выбора и автономное мышление, но потом я поняла, что это – лучший вариант для выживания в бою. Командиры координируют действия Рыцарей сверху, и это позволяет им лучше видеть всю картину в целостности, нежели отдельным бойцам, которых, помимо всего прочего, отвлекают непрерывными атаками.

После многочасовой тренировки, меня отозвал в сторону один из Рыцарей Шестого Ранга. Такой же, как я. Его чёрные ресницы отблёскивали в лучах заходящего солнца, а длинные паутинно-тонкие волосы цвета сажи вились по ветру. Внешне мы не похожи ни на один из полов, и отличаем, кто был кем в прошлой жизни, только по склонению глаголов. Те же, кто достигают Третьего Ранга, говорят о себе в среднем роде. А чаще просто избегают глаголов первого лица единственного числа. Зачем думать о себе, когда в мире есть столько непознанного?

Итак, Рыцарь заговорил со мной. Я была немного удивлена этому. Со мной редко общаются здесь, так как почти всё время мы проводим в тренировках, медитациях и чтении.

– Я слышал, что первой в бездну шагнула девушка с длинными серебристыми волосами, в чьих глазах полыхало неистовое голубое пламя. И решил узнать, не ты ли это была?

Я кивнула в ответ, не сводя с него обеспокоенного взора. Что он затевает?

Он грустно улыбнулся.

– Я не такой смелый, как ты. Я прыгнул одним из последних…

Я усмехнулась ему в ответ.

– Всё это не так важно, главное, что ты смог.

Он посмотрел мне прямо в глаза, и я испытала какое-то некомфортное ощущение.

– Знаешь, я хотел попросить тебя… Научить меня не бояться. Я видел, как ты летаешь. Ты совсем ничего не страшишься, для тебя всё происходит очень естественно. Конечно, я не имею права просить о таком, если ты не хочешь, но всё же… не хочу погибнуть в первом бою.

Отбросив с лица длинные непослушные волосы, я посмотрела в его расширенные зрачки. Наверное, он по-настоящему боялся. Тогда ему следовало быть существом другой категории. Инженером, например. Кодером. Но не Рыцарем. Хотя система никогда не ошибается. Значит, у этого существа небольшой сбой в коде. Или он пытается кокетничать со мной. Но зачем? У меня уже есть два самых близких существа.

Неожиданно для себя, я согласилась.

Уголки его губ широко разошлись, он поклонился мне и полетел в сторону темнеющего коридора Кодеров и Техников. Наверное, всё-таки система иногда ошибается…

Эпизод V

Ноги полусогнуты в коленях, спина, напротив, – прямая, как посох бо, ладонь отделяет мою руку, держащую меч, от тела. Корпус повёрнут так, что противник видит меня в боковой проекции. Я начинаю танец. Кончик клинка рисует в воздухе сложную геометрическую фигуру. Я знаю, что Рыцаря, стоящего передо мной, это страшно раздражает. Кому приятно, когда прямо напротив твоих глаз чертят вензеля длинным острым предметом?

Он ещё терпит, но внутри уже безмолвно тлеет. Тогда я делаю лёгкое движение кистью, и мой меч вспарывает кожу на пальцах его правой руки. Рыцарь начинает хмуриться. Я прямо-таки физически ощущаю, как начинают крошиться его зубы.

Тогда я легко перекидываю меч в левую руку, делаю обманный выпад в сердце, и бью по ногам. Разъярённый, Рыцарь бросается на меня, пытаясь раздавить своим весом, но тщетно: я более ловкая и быстрая. Делая почти незаметный шаг с полуооборотом, скольжу ему за спину. Приставив меч к его шее, спокойно произношу:

– Ты в пятый раз попадаешься на одни и те же приёмы. Мне кажется, тебе нужно поработать с психологической стабильностью.

Он угрюмо кивает, но в глазах тлеют огни ярости. Я понимаю, что этот человек подошёл к самому краю, готовый испытать доселе неизвестное чувство – ненависть. Да, мы, Рыцари, очень нестабильны.

– Да, это явно не артистическое фехтование, – засмеялся подошедший ко мне Рыцарь с характеристиками Кодера. – Ловко ты его. Пятую тренировку подряд, поздравляю, Рыцарь Четвёртого Ранга.

За почти месяц тренировок меня успели повысить до Рыцаря Четвёртого Ранга. Ещё один шаг – и я стану полностью обезличенной, что меня несказанно радует. У меня появились новые обязанности: работа с отстающими, помощь тем, кто не может справиться со своими эмоциями. В моё распоряжение поступило восемь бойцов, в том числе тот, которого я победила сегодня, и Кодер. У меня не получалось удавалось называть крылатого воина «Рыцарем», хотя это было неправильно, ведь его предназначение – бой, а не работа с компьютерами и роботами. Кажется, он слишком много времени проводит на этаже техников, потому что где бы я ни искала его – неизменно находила у Техников.

Я посмотрела на Рыцаря. Он улыбался так чисто и искренне, что мне стало стыдно за свои подозрения. У нас иногда говорят, что Кодеры лишены души, потому что они полностью вкладывают себя в собственные детища – программы.

– Научишь меня? – спросил он.

– Прими стойку.

Я неторопливо обошла его вокруг. Рука опущена слишком низко. Ступни стоят близко друг к другу. Поправляя стойку Кодера, я невольно залюбовалась его клинком: длинным палашом с изящной закрытой гардой, витой, изогнутой, с какими-то готическими узорами, придающими тяжесть клинку.

Он пытался поймать мой взгляд.

– Атакуй! – отрывисто бросила я.

Сделав первый неуверенный шаг, он слишком низко опустил клинок, за что получил колющий в грудь. Не успев парировать мой выпад, Кодер смущённо улыбнулся. Я же, напротив, сильно нахмурилась.

– У меня сейчас возникло непередаваемое ощущение. Если бы ты позволил мне коротко сформулировать его… – Дождавшись утвердительного кивка, я продолжила: – Так вот, как мне кажется, ты и не пытаешься сражаться. Что с тобой не так? Ты можешь просчитывать мои удары на несколько ходов вперёд, я знаю, не раз видела, как ты со своими друзьями-техниками играешь в сёги. Тем не менее, этого не происходит. Почему?

Кодер неприкрыто смотрел в мои глаза, отчего я чувствовала смятение.

– Боюсь поранить тебя. Помнишь, я ведь трус.

Раздражённо отбросив клинок в сторону, я вылетела из зала. Кодер торопился за мной. Крылья сами принесли меня к Рыцарю Второго Ранга, который отвечал за вылазку.

– Рыцарь, – прижав ладонь к звезде, я продолжила: – я прошу отстранить Код… этого Рыцаря Шестого Ранга от грядущей операции. У меня есть для этого веские основания.

– Доложите по форме, Рыцарь Четвёртого Ранга, – кивнул он.

И тогда я рассказала ему про наши занятия, и про несгибаемый пацифизм Кодера. Я поведала о его страхах. По мере моего рассказа зрачки Рыцаря Второго Ранга становились всё уже и уже. Я поняла, что он начинает злиться. Мы ещё более нестабильны, чем я думала.

– Он обязан пройти повторную проверку в системе, – сказал вышестоящий Рыцарь. – Системные баги бывают. Возможно, мы обязаны отправить его в Обитель Кодеров.

– В этом нет никакой необходимости, – внезапно вылез вперёд Кодер. – Я проходил проверку на этой неделе, можете запросить результаты в базе данных. Мои погрешности находятся в пределах допустимого.

Я остолбенела. Чего добивается Кодер? С его страхом смерти, он не может выйти на поле боя. Кодер совершенно не подготовлен. Да он даже пикировать боится!

Попробовав было вмешаться, я получила предостерегающий взгляд от Кодера. Похоже, у него есть какой-то план. Что ж, положусь на силу его рациональности.

– Хорошо же. Инцидент считается исчерпанным. Вы оба можете идти.

Выполнив ритуальное прощание, мы улетели в сторону помещений Техников.

Небрежно прижав Кодера к стене, я произнесла внушительно и негромко:

– И что это на тебя нашло?

Он улыбнулся так невинно и кротко, что я перестала пламенеть от еле сдерживаемой ярости.

– Ты знаешь, что есть люди, выступающие против величия науки и приносимого ей блага для человечества? А ведь они живут совсем рядом с тобой…

– Что?! – в голове материализовались сосущие щупальца вакуума.

– Видимо, настало время рассказать тебе о нашем плане. Пойдём со мной, – ответил он.

Повинуясь внезапному порыву ввязаться в какую-нибудь авантюру, я последовала за ним. Мы проплывали через анфилады просторных и почти пустых комнат. На полу полулежали киборги, у каждого из которых на руку были надеты металлические обручи, излучающие световые проекции. В синеватом полумраке их золотистые голографические мониторы приятно мерцали и переливались. Так работали безмолвные Техники, похожие на быстрые тени. Они не обращали на нас внимания, погружённые в свою работу. Мы шли дальше, постепенно огибая ствол Башни, пока не оказались в точке, диаметрально противоположной той, откуда пришли. Вдоль стен стояли мягкие голубые диваны, сделанные из геля. Здесь тоже восседали Техники, молча собравшиеся вокруг какого-то плоского предмета, лежащего на полу.

Это был большой потрёпанный лист бумаги, на котором изображались линии, извивы разного цвета, а также надписи на древнем языке.

– Это карта, – без предисловий сказал мой Кодер. – Карта древних. Так выглядела наша планета многие тысячи лет назад, до Возрождения.

Внимательно рассматривая карту, я обратила внимание на то, что здесь было изображено слишком много воды. Да так не бывает.

Словно поняв ход моих мыслей, он продолжил:

– Тёмно-синее и голубое, видимое тобой на карте, это океаны, испарившиеся после Возрождения. Они превратились в кристаллы воды, которые постоянно рассеиваются и тают над городом. Там, в полях, всё обратилось в бесконечное белое марево, поглощающее свет. Наши тела сделаны светящимися, чтобы мы не потерялись в этой безграничной ослепительной тьме.

– Что дальше? – спросила я, теряя терпение. Умение ожидать никогда не было моей самой сильной стороной.

Он тяжко вздохнул.

– Открою тебе свою страшную тайну. Я – не Рыцарь, а Кодер.

Я встретила его вопросительный взгляд своим гневным.

– И что? Можно подумать, я раньше не догадалась об этом. Как ты проник в Башню под видом Рыцаря и в его теле?

– Ты верно уловила суть. Мы взломали систему, и подделали мои результаты. Мне очень нужно оказаться снаружи, чтобы узнать, что скрывает Орден Рыцарей. Я хочу увидеть этих так называемых «врагов» своими глазами. Откуда они взялись? Почему угрожают Городу? Мне кажется, в нашем сияющем раю не всё так идеально, как может показаться. И не я один так думаю.

– Зачем ты рассказал всё это мне? – тихо спросила я, начиная понимать, что уже знаю ответ на этот вопрос.

Он взял меня за плечи и произнёс то, чего я так боялась услышать:

– Ты – не такая, как все. Системный баг. Только ты можешь помочь нам осуществить эту операцию. Из-за своей крайней нестабильности.

Эпизод VI

Прижавшись спиной к тёплому боку Рафаэля, я поведала ему хронику последних событий. Мой мир оказался немного не таким, как меня всегда учили. Я привыкла доверять устоям Города, не ставя их под сомнения, потому что они были действительно идеальными. Но может ли быть совершенным строй, основанный на лжи? Из лжи может следовать всё, что угодно, даже истина, но…

Это горькое «но» терзало меня второй час подряд. Конечно, я согласилась помочь им. Об отказе не могло быть и речи. Но какова окажется цена за знание, которое мы получим?

Разработанный план имел очень много уязвимостей. Мне предстояло прикрывать Кодера, пока он собирает необходимые данные. Кроме того, предполагалась вылазка, в ходе которой мы должны будем выйти на контакт с врагами. Это не нравилось мне больше всего. Какова она – коммуникация с враждебным разумом?

Меж тем, пора было собираться в путь. Я поправила своё походное облачение, дополненное коротким чёрным колетом с меховой оторочкой, тёплыми сапогами и штанами, прошитыми тканью с независимыми энергетическими нитями, питающимися от солнца, редкого в наших краях, или от искусственных источников фотонов. Потрепав кудлатую голову Рафа, проверила перекрёстные ремни, охватывающие спину и грудь, на которых висели ножны двух кривых мечей – катаны и вакизаши. Накинув на голову просторный капюшон, взлетела к облакам, озирая собравшуюся армию. Весь Третий Отряд.

– И помните, что воздух снаружи вреден для кибернетических тел. Вы будете постепенно разрушаться… – растекался в эфире неземной голос командира.

Заняв своё место в строю, сразу же увидела Кодера. Он смотрел на меня так, как будто бы я была богиней. Резко отвернувшись, оглядела своих восьмерых Рыцарей – я считаю, мне удалось хорошо подготовить каждого из них.

Отрешившись от всего и настраиваясь на предстоящий бой, погрузилась в короткую медитацию. Чувства отступили за грань реальности, и я осталась наедине с пространством всего сущего. Почувствовав токи энергии в воздухе и своём теле, я поняла, что готова к смерти и грядущим перерождениям.

Рыцарь Второго Ранга поднял в воздух клинок, дав сигнал к началу движения. Единым слитным порывом мы взметнулись вверх, как россыпь разноцветных листьев.

Развивая невероятно высокую скорость, мы мчались сквозь снежное крошево, создававшее дополнительное сопротивление нашему продвижению вперёд и несколько вверх. Мелькали чёрные, белые, пепельные и серебристые перья. Наша одежда, переведённая в боевой режим, начала сливаться с окружающей средой. Со стороны мы, скорее всего, напоминали клочья облаков, летящие против ветра. На месте врага я давно бы распознала этот нехитрый приём. Слишком уж приметны наши крылья, нужно придумать маскировку и для них.

В моей голове звучали перекликающиеся голоса.

– …семь градусов к северу…

– Отряд, поворот к северу!

– Моя сестра сейчас очень переживает, я постоянно с ней на связи…

– Да, говорят, некоторые из нас не увидят восхода солнца.

И резкий голос Командира Отряда.

– Отставить разговоры! Всем настроиться на победу!

Я ухмыльнулась, но так, чтобы никто не видел. Кто здесь ещё нестабильный? На тренировках я всегда достигала кристальной ясности мышления, ну, а полёты – моя стихия. Зачем отвлекаться на бесполезные разговоры, когда под нами, над нами, вокруг нас – беспросветность, колоссальные пустые пространства, в которых можно маневрировать, ощущая свободу в каждом глотке воздуха? Рыцари очень далеки от совершенства. Интересно, через какой длинный путь перерождений я смогу стать Белым Человеком?

Через мгновение я пожалела об этой мысли. Сила или слабость? Я осознала, что мне нравится моё практически бессмертное тело, мои длинные сильные крылья, и то ощущение свободы, что они дарят в бесконечном стремлении к небесам, за которое я готова отдать жизнь. Наверное, пройдёт ещё не одна тысяча лет, прежде чем правда придёт ко мне. Но пока что я не хочу терять своё эгоцентричное сознание, чтобы стать чем-то гораздо большим, чем простая сингулярность в бушующем шторме тьмы и гнева.

На ум пришло несколько строк:

Сквозь океаны пустоты

Мой голос мчится к небесам.

И тьма, и свет вверху слиты,

А я – чадящий факел сам…

– Что это? – спросил нежный голос Кодера.

Я поняла, что придуманная мной импровизация транслировалась на внутренний канал моих восьми Рыцарей. Мне бы, например, не хотелось подсмотреть чью-то мимолётную грёзу.

– Стихотворение. Навеяно нашей операцией.

– Красиво, – выдохнул Кодер.

У меня иногда возникает ощущение, что у него слишком низкий порог человечности – он очень добр.

Сделав полный переворот, я заслужила ещё один его восхищённый взгляд. Конечно, похищенные крылья, выполненные без расчёта твоих характеристик, не могут быть надёжными. На секунду мне стало интересно, какой врач согласился пойти на этот обман. Ложь множит ложь. Весь мир прошлых тысячелетий погряз в дезинформации и отсутствии истины, что привело к его сокрушительному краху. Невозможно, посадив на камнях ростки пшеницы, ожидать, что ей прокормится весь город. А в соединении истины с ложью всегда рождается что-то третье. Нечто чёрное, склизкое, огромное и страшное. Наши враги, должно быть, такие. Иначе какой во всём этом смысл?

Эпизод VII

Шёл третий час боя. Со всех сторон в наше воинство летели длинные тонкие стрелы. Их гироскопическое оперение не давало прицелу сбиться, находя в белопенной тьме очередную жертву. При контакте с твёрдым предметом стрелы взрывались. Я видела оружие, из которого их выпускали – огромные двурогие дуги, сделанные из гибкого железа, с тетивой из жил каких-то выродившихся животных.

Защищая Кодера, распластавшегося на земле, вжавшегося в щель между двух соляных глыб, я не могла найти более удобное местоположение, чтобы успешно перейти в контратаку. С воздуха меня прикрывали оставшиеся трое Рыцарей, израненные и уставшие. Воздух над головами затянули клубы ядовитого тумана, разъедавшего доспехи и не дававшего живительным солнечным лучам просачиваться сквозь. Между двумя взмахами меча, я поймала хвостик мысли о том, что хочу смерти Кодера, по вине которого погибли остальные воители из моего отряда. В памяти против воли всплыло самое начало боя.

…– Защищайся! – закричал Рыцарь Пятого Ранга, прорежая ряды нападающих длинным двуручником. – Ты погибнешь!

Кодер, неловко схватившись за палаш двумя руками, весь вжался в землю, спрятавшись за спины более умелых товарищей. В его глазах мерцали тревожные огоньки панического ужаса. Если бы он мог, то побежал бы прочь от этого места, в надежде оказаться в безопасности. Оглянувшись на него, Рыцарь Пятого Ранга получил удар длинной косы в месте соединения шлема и горжета. Голова воина улетела далеко в белое марево, и звук от её падения потерялся в шуме горячей битвы.

– Чрево чёрной дыры! Кодер, пустоголовый Неофит, по твоей вине гибнет уже третий мой воин! Не провоцируй их, спрячься в этой дыре и не вылезай, пока я тебе не скажу!

Вражеский воин с косой на длинном красновато-зелёном черенке, с ног до головы закутанный в какие-то серовато-стальные бинты, поверх которых был надет просторный балахон с закрытым куколем, обернулся на мой крик. И тут же стрелы затмили весь обзор, заставляя вновь и вновь вздымать оружие. Ещё раз порадовалась тому, что являюсь амбидекстром. Сделав ложный выпад в левый бок врага при помощи вакизаши, послала катану в чёрное чрево куколя, и поверхность клинка окрасилась зеленовато-синей кровью. С омерзением вытерев её куском ткани, я бросилась в эпицентр сражения.

Их было намного больше, чем Рыцарей, и постепенно команды старших перестали иметь какое–либо значение. Приходилось реагировать по ситуации, молниеносно меняя тактику и приспосабливаясь к хаотическому рисунку битвы. Когда я расправилась с седьмым агрессором, осознала себя стоящей на вершине какого-то острозубого чёрного утёса, одиноко возвышающегося в море врагов. За несколько метров от меня реальность тонула в беспросветности. Где сейчас выжившие из моего отряда? Должно быть, давно поджидают меня на границе между светом и тьмой.

Сейчас уже не верилось, что смогу выйти живой из своего первого сражения. В проблески между вражескими атаками, я пыталась сканировать местность, но вокруг не оставалось ни одного дружественного сознания. Только удобство позиции всё ещё сохраняло мне жизнь. Я приспособилась сталкивать врагов остриём катаны, когда они пытались вскарабкаться на утёс. А потом поняла, что беспорядочная, грязная свалка из трупов уже нависает надо мной, и попыталась взлететь, чтобы избежать ловушки из мяса и костей. Но было уже поздно. На моих распахнувшихся крыльях повисло несколько существ, тяжесть оказалась такой, что перья начали трещать, и я поспешила сложить их за спиной. Подняв вакизаши с намерением перерезать себе горло, чтобы не попасться в плен, получила мощный удар, выбивший клинок из моей ладони. Бросившись скопом на моё беспомощное тело, они распяли меня на земле, связали при помощи верёвок из толстой проволоки, и накинули на глаза какую-то ветошь. Я почувствовала, что мои клинки уже уплыли куда-то в толпу.

Потрясающе. Подавив желание закричать, я стиснула зубы, в немом порыве прокляв пленителей.

Мерные движения покачивали меня, как на волнах. У меня возникло ощущение, что я плыву, погружённая в это вражеское море. Они несли меня, передавая из рук в руки. Замкнувшись внутри себя, я думала, где могут быть остальные Рыцари, если они ещё остались в живых, и сканировала местность всеми доступными мне способами. В голове поселилось гнетущее безмолвие; я не помнила, когда затихли голоса, настолько жажда убийства захватила моё существо.

Грубо брошенная на землю, я развязала глаза. Моему взору предстал потолок какого-то высокого здания. Длинные ряды колонн уходили вверх, упираясь в готический свод, на котором – невероятно – были нарисованы настоящие созвездия. Фиолетовая небесная мантия распахнулась, приоткрыв космические светила, озарявшие всё пространство постройки. Переведя взгляд на стены, обнаружила, что вдоль золотистой росписи со странными письменами и фресками боевого прошлого мира, между высоких изогнутых в форме греческих букв светильниками стоят разнообразные существа. У иных из них не было кожи – её заменяла зеленоватая мембрана. Сквозь неё просвечивали синие мышечные волокна. Другие были слепы – в их черепах даже не предусматривались глазницы. Четырёхрукие существа, с которыми мне доводилось скрещивать клинки на поле боя, были покрыты длинной красной шерстью. Я не верила тому, что видела, ведь все они были подобны людям.

В центральной части сооружения, бывшего, по всей видимости, собором, происходило какое-то действо. К своему глубочайшему изумлению и даже негодованию, я увидела крылатых существ. Костяные отростки, обтянутые перепонкой, были украшены цепочками и амулетами. Длинные багровые одеяния волочились по полу. Белые, сильно вытянутые лица жрецов взирали на меня рубиновыми глазами без зрачков. Их короткие волосы были красны, как закат. В руках они держали перья из крыльев павших Рыцарей. Жрецы бросали их в огромную каменную чашу из белого камня, сложенную в центре собора, из которой тянулись в мир щупальца синего огня. Пахло каким-то газом.

Я какое-то время с тоской смотрела, как жадное пламя пожирает останки моих боевых товарищей, а потом, обессилевшая от недостатка энергии, упала на пол и заснула.

Эпизод VIII

Очнувшись, я сразу пожалела, что сделала это. Подвешенная за ступни ног, абсолютно обнажённая, я висела в цепях над круглым разъёмом в полу, диаметром около десяти метров. Под ногами простиралась белёсая тьма. Мои крылья, безжалостно разломанные на осколки, помятые и испачканные сажей, догорали в чаше напротив моего узилища. Взвыв от непереносимой душевной боли, ярости и отчаяния, я принялась извиваться и биться в своих оковах.

– Бесполезно, – услышала я чей-то хриплый голос. – Беспомощность перед мощью Расколотого – высший дар человеческого существования.

Один из жрецов, бывших тогда на церемонии, стоял напротив, обращаясь ко мне.

– Отпустите меня, дайте меч. Я хочу умереть, как полагается воину – в поединке.

Никаких эмоций. Пустота была написана на лице этого существа.

– Невозможно. Ты сбежишь в свой Город, и жизни моих прихожан, отданные за твою поимку, станут напрасными жертвами.

– Почему именно я?

Жрец медленно обошёл меня, заставляя неестественно изворачиваться, чтобы по-прежнему смотреть ему в глаза.

– Ты убило больше всех.

– Это единственная причина?

Он ничего не ответил, безразлично удалившись во тьму.

В другой раз он пришёл в сопровождении целой свиты таких же, как этот служитель культа.

– Мы сделаем из тебя оружие, которое уничтожит Город, – сказал жрец.

Мои глаза против воли сузились.

– С чего это ты стал таким откровенным?

Они зашептались на своём скрипучем и шипящем языке. Их скрежещущие голоса были неприятными.

– Мы перепрограммируем тебя. Ты не будешь ничего помнить.

Я облегчённо вздохнула.

– У вас нет технологий, которые позволили бы вмешаться в моё сознание. То, что я видела здесь, устарело несколько тысяч лет назад.

Они лишь молча удалились, растворившись в тенях.

Когда они вернулись – предположительно, через три дня после нашего последнего разговора – я молча закрыла глаза и не шевелилась. Мне было уже всё равно. Запасы энергии в моём теле иссякали, если так продолжится, я просто усну, стану бесполезным хламом. Практически то же самое, что смерть.

– Да, религиозные фанатики, они такие, – услышала я знакомый голос.

Кодер!

Широко распахнувшиеся веки явили миру сжавшийся в точку зрачок. Я была в ужасе.

Разразившись проклятьями в адрес этого труса, я истратила практически весь запас сил. Он сжался под моим взглядом, но всё же попробовал оправдаться:

– Я просто очень хотел жить… Это всё, чего я хотел.

Глядя на обрывки, оставшиеся от крыльев за его спиной, я чувствовала ослепительную ненависть к этому созданию. Порог был пройден.

Оказалось, у них есть компьютерная мастерская. Здесь, как и повсюду, витали клочья ядовитого тумана, от которых на поверхности моей кожи начали появляться оспины. Смазливое лицо Кодера тоже было покрыто дырами.

– Ну, и как тебе такая жизнь? – Я постаралась вложить в свой голос весь яд своего замёрзшего от горя сердца. – Каково это – быть служкой у мутантов? Питаться от источников искусственного света и дышать ядом?

Кодер укоризненно посмотрел на меня.

– Ты слишком несправедлива к ним. Ведь они тоже люди.

– Люди? У них для этого слишком демонический вид.

Кодер покачал головой.

– И тем не менее. Пусть у некоторых из них восьмикамерные сердца… Кто может осуждать их за внешний облик? Явно не мы, отказавшиеся от естественного пути человека в угоду киборгизации.

Наклонившись вперёд насколько позволяли кандалы, я свирепо посмотрела на него.

– Легко же ты меняешь мировосприятие. Наверное, тебе было приятно, когда отрывали крылья.

Кодер заметно потемнел лицом.

– Крыльями дозволено обладать лишь служителям Расколотого! – грозно прошипел внезапно появившийся за моей спиной жрец. Красная шерсть на его загривке стала дыбом, глаза приобрели оттенок тёмного шоколада. Для наглядности он распахнул свои багровые перепонки, продемонстрировав их во всей красе.

– Откуда ты знаешь наш язык?

Жрец брезгливо осклабился.

– Ты настолько примитивно, создание. Разумеется, у нас и раньше были пленники. Ещё в те времена, когда вы были из плоти и крови, и использовали только протезы для усиления боевой мощи. Тогда таких, как ты, можно было пытать, и некоторые рассказывали нам много интересного о вашем Городе. Но мы повергнем эту Цитадель Мрака в прах, и справедливость Расколотого На Части восторжествует.

– Что ты знаешь о справедливости, жрец? У вас до сих пор существует кастовая система.

Ощерив неестественно длинные клыки, он вплотную приблизил своё лицо к моему. Щёлкнув зубами, жрец продолжил:

– А такие, как ты, и вовсе не имеют права на существование. Расколотый сотворил людей неравными. Жрец превосходит воина, воин превосходит добытчика, мужчина стоит выше женщины.

– Твои теории устарели. Социальное неравенство, гендерная бинарность – у нас всё это успешно преодолено. Точно так же, как многие другие проблемы.

– Глупости! Святотатство – идти против воли Расколотого. Он создал нас во плоти, дал нам потребности и чувства, чтобы через них мы приближались к совершенству. Нельзя искажать его замысел! Вся эта техника, имплантаты и цифровое сознание – кощунственны.

– Сказал человек, обладающий восьмикамерным сердцем, крыльями за спиной и глазами без зрачков.

Сильный удар по лицу откинул мою голову назад. Серебристые волосы, испачканные в грязи этого места, взметнулись лёгким облаком. Кодер, как заворожённый, наблюдал за ними. Мне показалось, что на его лице было искреннее раскаяние.

– Я не ощущаю боли…

– Радуйся, – огрызнулся жрец, – последним дням, проведённым в сознании. Потом тебя ждут тьма и огненная бездна.

Когда он ушёл, я села на пол, и свирепо уставилась на Кодера.

– Между прочим, вместо того, чтобы работать на них, ты бы лучше поискал отсюда выход. Тебя они не охраняют.

– У меня топографический кретинизм, – продолжая работать над созданием инструментов для моего зондирования, невозмутимо сказал он. – А здесь, в чреве земли, прорыта гигантская сеть подземных тоннелей. Один раз я уже заблудился, и местные с трудом спасли меня от клыков одной милой зверюшки. В отличие от наших братьев и сестёр, она не обладает разумом. Колоссальная тварь без видимых органов чувств, похожая на смесь доисторического ящера, чёрной вдовы и скорпиона пыталась меня сожрать. Бронированное тело, восемь ног, ядовитое жало и огромная пасть, полная жвал, выделяющих кислоту. Хочешь тоже попробовать побродить по коридорам? Не думаю, что ты пройдёшь дальше меня.

– Отпусти.

– Ты вообще ничего не знаешь.

С раздражением пнув стул, я прошипела сквозь плотно сжатые зубы:

– Так просвети меня.

– Возрождение.

Я иронически приподняла бровь.

– Что ты реально знаешь о нём? – продолжил он.

Я легла на пол и прикрыла глаза, наблюдая за передвижениями Кодера сквозь спутанные волосы.

– Сколько-то там тысяч лет назад случилось Возрождение. После этого мир стал таким, какой он сейчас.

– И ты даже не хочешь узнать, что произошло на самом деле? – вкрадчиво спросил Кодер.

– А что это изменит?

– Узнаешь, за что тебе предстоит умереть, – жёстко ответил он.

Справедливо, ничего не скажешь.

– А ты знаешь?

Он нервно огляделся по сторонам, и после этого ответил:

– Во время блуждания по коридорам, я нашёл комнату.

– Что ты нашёл?

– Комнату. Химико-биологическую лабораторию.

– Продолжай.

– Оттуда исходили клубы той ослепительно–белой тьмы, что распространилась повсюду, застив собой солнце и звёзды.

– К чему ты клонишь?

– Я понял причину, по которой Рыцари уничтожают этих людей.

Мне совершенно перестал нравиться этот разговор. По большей части, именно благодаря тому, что я поняла, к чему клонит этот лжец.

– Дело ведь вовсе не в простом конфликте идеологий, ты же знаешь? Ты очень умна, и теперь у тебя есть практически полный перевод с ассемблера на естественный язык.

После этого он замолчал и не сказал больше ни слова.

– Жестоко. Наша цивилизация всеми силами старалась избегать смерти и насилия, – произнесла я отрывисто и холодно. – Так почему именно я должна стать причиной её заката?

Он посмотрел на меня своим искренне сочувствующим взглядом, и сказал:

– Возможно, потому что это было предопределено.

– Ты от них научился подобным бредовым идеям?

Он покачал головой.

– Сама структура предопределения заложена в нашем геноме, который кропотливо и бесконечно исправляют нано-машины. Она присутствует и в учении, которое проповедуют Осиянные Энергией и Белые Люди. Как ты можешь говорить, что свободна, когда в тебе от рождения живёт призрак предназначения?

– Абсурд. Кому, как не тебе, знать, что программирование исходит из наших же предрасположенностей, а ошибки кода, как раз, приводят к появлению Рыцарей, Исцеляющих, и таких, как ты.

– Ошибки? А не закономерность ли то, что призвание Рыцарей заключается в борьбе с единственными врагами Города – клерикалистами, а Предназначение Исцеляющих – в помощи, по большей части, именно Рыцарям, ибо только они получают раны и болезни, когда выходят наружу, сражаться с антисциентистами?

– Как ты их назвал? Откуда ты знаешь оба этих имени?

Но он опять замкнулся, мой палач, погруженный в работу, которая вскроет мой мозг и уничтожит Город.

Эпизод IX

Спустя несколько томительных дней я начала чувствовать какое-то подобие боли не только в корпусе, но и в сознании. Окружающая атмосфера необратимо изменяла меня, превращая в рухлядь, хлам, не способный самостоятельно думать и передвигаться. Как только я перестану мыслить, я потеряю право на существование.

Безразличное отупение стало моей обыденностью. Как быстро, оказывается, деградирует человек в вынужденном бездействии. Я ничего не могла сделать с этим телом, обнажившим провода, сервоприводы и нервную систему перед безжалостной белой тьмой этого мира. Искусственная плоть сползала с меня, как ветхая одежда.

Кодера поддерживали в функциональном состоянии. Не знаю, как они делали это, но он не разваливался на части. Как-то раз я спросила жрецов, что они будут делать, если я обращусь прахом раньше, чем они приведут в действие свой план, но не услышала ответа.

Слабею. Тьма смежает мои очи, и тогда я вижу тени. Они скользят перед моим внутренним взором бесконечной цепью, их тела объяты пламенем, их лёгкие разрываются от недостатка кислорода, рты забиты пеплом, но они безмолвно кричат, как рыбы, пронзённые крючками и выброшенные в чуждую им среду. Иногда в их криках мне слышатся упрёки, порой же – проклятья. Ясно одно: они считают, что происходящее со мной – справедливое воздаяние за фанатизм моих предков. Сциентисты, да?

«Ты должна понять меня. Вспомни о четырёх видах чувства…»

А потом небытие обрушилось на меня всей своей сокрушительной мощью.

Очнувшись, я поняла, что меня несут на руках несколько Рыцарей. Моё тело действовало само по себе, независимо от моей воли. Чужие губы произнесли:

– Что будет с пленёнными мной клерикалистами?

Рыцарь Второго Ранга, не тот, что вёл нас, но очень похожий на моего бывшего командира, произнёс:

– Мы допросим их, Первый.

Пленные? Первый? Что произошло здесь, пока я была вне сознания?

Они поставили меня на ноги. Всё ещё слабая, я была вынуждена схватиться за Рыцаря Четвёртого Ранга, чтобы не упасть, уронив тем самым чувство собственного достоинства. Выходило, что лишь половина сигналов проходит к моему телу. Лишь те, что непосредственно не угрожают коварному замыслу мутантов.

Моё внимание привлёк нездоровый блеск в глазах Четвёртого. Он смотрел на меня со странным обожанием. Что?..

Я стояла посреди хрустальной залы. Сияющие сталагнаты колонн уходили ввысь, к сводчатому потолку, под которым парили звёзды и кометы, очень похожие на настоящие. Их аквамариновые и багровеющие отблески тщетно пытались расцветить бытие пленённого в собственном сознании существа. Да, я теперь имею право говорить о себе обезличенно. Но чем я заслужила подобную честь? И повсюду встречаются звёзды, как намёк на что-то несбывшееся.

Словно тихий вздох, послышался шелест одёжных складок. Все находящиеся в зале Рыцари опустились предо мной на оба колена. Их головы были склонены.

Я обнаружила и другую часть обстановки. Распятые, задыхающиеся, прикованные к высоким столбам клерикалисты. Четырехрукий, безглазый, и трое с кожей, напоминающей пластины грибов. Ни одного жреца. Неужели?..

Немного в стороне двое часовых держали Кодера. В его глазах, обращённых на меня, стояли слёзы. Взгляд псевдо-Рыцаря выражал ещё что-то, что мне совершенно не нравилось, так как я не могла поверить в искренность труса и лжеца. Невольно вспомнилась книга древнего, описывающая высшие проявления человеческих чувств. Нет, я не могу поверить в это!

–… вводил новых богов и занимался растлением умов жителей Города, – монотонно лились слова, наполнявшие пространство безмолвия.

Тонкая серебристая игла, сочащаяся антрацитовой жидкостью, через уши вошла в цифровой мозг Кодера. Как заворожённая, я смотрела в эти прозрачные глаза, исполненные благоговения и этого невозможного чувства, устремлённые лишь на меня. В последний момент его губы воспроизвели цепочку разночастотных звуков. Звуки погибающего сознания не смогли сложиться в слова, но движения рта правильно воспроизвели то, что он хотел сказать.

–…я …ил …я.

Из его правого глаза струилась влага последнего проявления жизни и чувства. Я поняла, что плачу, лишь когда кто-то заботливо отёр с лица мои слёзы.

– Да, мы тоже скорбим по нашему падшему брату. Не зря у него отняли крылья. Все видели, как он пытался прикончить пленных, которых вы доставили в Город с таким триумфом. Кроме того, его обман был рассекречен. Так что не переживайте из-за этого ложного Рыцаря. Не стоит, – сказал всё тот же двойник Рыцаря Второго Ранга.

Мои губы с трудом произнесли то, что я хотела узнать больше всего:

– Ты, случайно, не брат того Рыцаря, который вёл нас за собой в этом сражении?

Его лицо стало сумрачным.

– Да, и он тоже погиб. Для нас большое счастье, что вы живы.

– Соболезную.

Проклятые голосовые связки никак не хотят слушаться. Мир больше не подчиняется моему желанию. Сегодня что-то в нём безвозвратно изменилось.

Эпизод X

Птица цвета кровавого заката с глазами, в которых сияла вечность, села на мою грудь. Её клёкот заполонил собой каждую клетку моего существа, заставив меня переродиться. Я уже не была собой… я стало самим бытием.

Только теперь я вынырнуло на поверхность из глубины забвения. Именно так выглядит настоящее пробуждение.

Всё моё существо переполняло необычное ощущение. Я ощутило, что стёрлись границы между этим миром и подлинным существованием. Моё тело полыхало, как мириады солнечных светил. Энергия переполняла меня, нет, я и было самой энергией.

Тело двигалось быстрее мысли. В моей руке оказался тренировочный меч, разом вспыхнувший, как факел. Тьма бежала от меня, расступались сумерки, и я, откуда-то зная, что защитные поля отключены пленёнными последователями Расколотого, бросилось к стенам. Став единым со всем, я ощущало всё, что происходит вокруг. Прорыв. Они перебрались через две стены, и уже подошли к Городу и его не умеющим сражаться жителям. Времени предупреждать Рыцарей не оставалось, и я, распахнув свои новые огненные крылья, перелетело через стены, столкнувшись с темнеющим потоком антисциентистов.

Тело согнулось в конвульсиях, приемля Истину. Она, как и предрекалось не однажды, была мучительна, болезненна и коварна, как ассасин. Пронзив моё существо, она заполнила мой горящий дух, и повела за собой в бой.

Оттолкнувшись от земной тверди, я воспарило, и бросилось на атакующих.

Наука, способная растопить полярные шапки, стереть с поверхности земли горы, пробудить все вулканы Земли, возомнила себя божеством. Из лжи следует всё, что угодно, в том числе Истина. Значит ли это, что тождество не теряется даже из–за ошибок интерпретации?

Голова мутанта, отсечённая моим клинком, сбила с ног ещё двоих. За доли секунды десяток клерикалистов приняли смерть от моей руки.

Неверие, замаскировавшееся под Истину, и поправшее самое себя, использовав ненавистное ему оружие – вирусы, созданные технологией – довершило Возрождение человечества. Двойное отрицание лжи даёт Истину.

Подавившись своей кровью, мутант медленно завалился на бок. Объятия смерти приняли его товарища.

Две расы, каждая по отдельности, считали себя единственными представителями человечества, тогда как были ещё и ушедшие к звёздам. Неужели никто не видит выхода за пределы бинарных оппозиций?

Взлетев, я обрушилось на головы другой стороны, как кара небесная.

Их тысячи полегли под моим натиском, но поток был нескончаем. Мои новые крылья, сотканные из звёздного сияния и пламени тысяч солнц, опаляли идущих против меня, указывая путь союзным силам. Не существовало ничего, кроме очищающего света.

Где тот невидимый блок-ограничитель, что вывернул ты, пожертвовав собой? Вот то высшее, на что может быть способно существо. Сжигая себя, я исполню твоё последнее желание.

Сильный удар тяжёлой лапы повалил подкравшегося со спины четырехрукого. Рафаэль, обеспокоенный молчанием в эфире, сам нашёл меня. Виляя хвостом и улыбаясь добродушной пастью, он взялся прикрывать меня с тыла. Наверное, тоже тренировался, пока я было так занято своей войной.

Меч, сияющий в моих руках, как мириады звёзд, распарывал воздух, подобно шёлковой ткани. Ослепительные брызги отрывались от клинка, опаляя мутантов и прожигая дыры в их оплывающей от света и жара плоти. Став единым целым со своим оружием я, наконец, осознало, что подзарядка, которой хватает всего на 80 часов битвы, не нужна. Источник энергии находится прямо здесь, в моей сияющей глубине. Бессмертное тело двигалось далеко за диапазоном возможностей любого из Рыцарей. Моё последнее признание в любви этому миру, мелодия моего пламенеющего духа рождали поистине прекрасную гармонию. Именно там, за гранью, лежит подлинное бытие.

Брат, как сказочный оборотень, сокрушает нападающих своими острыми клыками. Отплёвываясь от ядовитой крови, проедающей нашу кожу, он вновь и вновь взмывает в воздух в длительных прыжках, чтобы ещё один клерикалист перестал дышать. Смрад их атмосферы начинает просачиваться в пределы второй стены, Раф тяжело дышит. Его мудрые глаза на мгновение останавливаются на моём лице, и я чувствую любовь моего брата.

Росчерки меча выводят смертоносные письмена на телах текущих в Город людей. Половина дня – слишком много для ожидания их смерти в пределах естественной атмосферы. Я должно прервать их речь уже сейчас, пока они не вырвались за последнюю стену. Что есть человечность? Мне думалось, что я слишком далеко устремилось за пределы этого понятия.

– Во имя… Истины! – боевой клич, сорвавшийся с моих уст, преодолел звуковой барьер, и превратился для ушей наблюдателей в нечленораздельный рёв.

Океан абсолютного счастья омывал меня. Я уже находилось по ту сторону.

Каждый шаг приближал меня к победе. Взмахи, развороты, кувырки, твёрдая плоть врагов – всё это слилось в одну картину. Перетекая из защиты в защиту, я находилось одновременно в каждой точке поля боя, не давая стремящимся убивать пройти хотя бы шаг по направлению к Городу.

Головы клерикалистов, отрубленные конечности и умирающие воители – всё это смешалось в синевато-зелёном месиве из их крови.

Посреди хаоса битвы раздался оглушительный треск. Мой позвоночник, не выдержавший нагрузки пробудившегося духа, начал распадаться на части. Рафаэль в ужасе уставился на меня. Его зрачки расширились. Он всё понял, как и всегда. Спустя терцию секунды мутанты погребли его под собой. Сигнал прервался, теперь уже навсегда.

Невидимая струна лопнула во мне. Сместилось время, и я начала запаздывать. Скорость исчезла, сменяясь усталостью, но мелодия боя звала продолжать. Не в силах сдержать себя, ослеплённая болью от потери близких, я, хоть и гораздо медленнее, продолжала выпевать смерть для захватчиков. Поток осаждающих не иссякал.

Появились Рыцари. Город не сдастся так просто.

Тучи над головой, непрерывно рассеивающие дождь, пронзили лучи света. Сознание очистилось, и я остановилась.

Неподвижно замерев посреди людского потока, я посмотрела в просвет, появившийся меж облаков. Невесомый столп солнечного света ниспадал на меня. Высоко над головой парила пламенеюще-красная птица, купаясь в очаровании этого мира. Небо наполнило мои глаза.

Стремительно летящая тёмная коса заслонила сияние солнца…