Молчание бесплатное чтение

Под покрывалом ночи

1946 год

Полина осторожно ступала по тропинке, вздрагивая от каждого постороннего шума. Ей казалось, что даже ветки под ногами хрустят слишком громко. Чем дальше она уходила вглубь леса по слишком знакомой тропе, тем больше жалела о том, что вообще сюда пошла в такой поздний час. Но ей нужно было знать для чего ведунья Клавдия велела ей прибыть к ней в избу под покровом ночи. Она должна была прийти одна… Сперва Полина не придала никакого значения словам Клавдии, но потом задумалась – о ней ходила такая слава.. Может быть неспроста?

Два дня назад, купаясь после работы в прохладной реке, она увидела как между деревьев мелькнула фигура. Приглядевшись повнимательнее, она увидела Клавдию – местную знахарку и ведунью, как ее называли деревенские. Клавдия знала заговоры, отлично разбиралась в травах и могла в моменты озарения предвидеть чье-то будущее. Но нельзя было просто так к ней прийти и попросить посмотреть что ждет того или другого человека. Она сама разыскивала того, чью судьбу могла предугадать. Молодые девчата посмеивались над ней, не верили, но говорят в народе что ее предсказания сбывались. Вот тетка Зина.. Говорила ей Клавдия про красного петуха, так и сбылось все – племянник ее заигрался да поджег сарай, чуть сам не угорел, вовремя спасли.

Оксане говорила она о том, что сироток рожает. Девка тогда на нее рассердилась, хотела в город на нее донести, чтобы зря не болтала ересь, но бабы ее отговорили – кто же недуги лечить будет? Врач в тридцати километрах ближайший…

И вдруг войны, муж ее не вернулся, четверо детей остались сиротами.

И подобных предсказаний было много. И вот стоит она и манит пальцем Полину. Девушка удивилась, осторожно вышла из воды на берег и как есть босиком осторожно подошла к ней, переступая через сухие ветки.

– Придешь ко мне под покровом ночи. Только приходи одна. – Сказав это, Клавдия развернулась и пошла прочь.

Полина смотрела ей вслед и пожимала плечами. Что она хочет ей сказать? И виданное ли это дело ходить по лесу одной в ночи? Ладно бы Клавдия жила в деревне, так нет же – поселилась в бывшей избе егеря в глубине чащи.

Два дня Полина думала о том пойти к ней или нет. С одной стороны было боязно, а с другой любопытно. И наконец последнее взяло вверх. Когда в доме все уснули, Полинка вылезла через окно и, тихонько ступая, вышла со двора. Темень такая, что хоть глаз выколи.

И вот среди деревьев мелькнул огонек. Пойдя на него, Полина вышла на небольшую полянку и бегом бросилась к избушке. Хоть места и очень знакомые, но все равно было жутковато.

– Пришла? – Клавдия сидела за столом и перевязывала веревками охапки трав.

– Пришла… Хоть и страшно было, но пришла. Бабы в деревне говорят, что просто так вы никого сами не зовете к себе.. Но почему именно ночью?

– Потому что, девочка моя, все главное в твоей жизни будет проходить именно под покровом ночи. Ведь так было уже не раз, верно?

Полинка кивнула. Да, родилась она ночью. Отец погиб ночью, выйдя на улицу в ураган, и на него свалилась балка. Ее любимый Ваня, гуляя с ней по темному селу, позвал ее замуж. И именно поздним вечером к ней постучался гость, который сообщил о том, что ее Вани больше нет, пал под Сталинградом. Он привез ей его кулон, который Полина подарила жениху перед тем, как Ваня ушел на фронт.

– Такова твоя судьба. Важные слова и правда – все это будет иметь силу, если ты услышишь их под покровом ночи.

– Вы что-то видели?

– Да. Я видела. Однажды ты увидишь их, они будут нуждаться в помощи. Чьи они – ты никогда об этом не узнаешь и не найдешь концов, но ты должна проявить милосердие и доброту. Этого у тебя в избытке..

– Они – это кто? – Ты почувствуешь сердцем. Я не могу сказать тебе кто это. Я видела тени, я слышала плач. А еще… Тебе уезжать отсюда надо. Вижу, как подойдет к тебе человек, позовет по имени, но это не твоя судьба, беги от него. Даже если сердце будет разрываться и жалость пересиливать разум. Лишь защитник тебе по судьбе, с ним тебе идти рука об руку, с ним ты встретишь счастливую старость. Но только помни – ты должна им помочь.

– Клавдия.. Все, что вы сказали, я в толк не возьму. Кому помочь? Кто позовет меня по имени, и кто такой защитник?

– Ты все поймешь, все…А теперь ступай.

– Клавдия, – она представила, что ей предстоит обратная дорога по лесу. – Мне страшно, можно я у вас до рассвета посижу?

– Ну почему же нельзя.. Помоги мне только, руки уже плохо слушаются.

Рассвело рано, еще не было четырех часов утра, как ночь стала сменяться предрассветными сумерками. Клавдия молчала, на все вопросы Полины только отмахивалась и девушка решила больше ни о чем не спрашивать, она поняла, что ничего нового не услышит.

Она шла по лесу, вдыхая свежий влажный воздух от утренней росы. Выйдя из леса, Полина пошла вдоль реки и вдруг услышала:

– Полька! – обернувшись, она увидела Митю. Он подошел к ней прихрамывая.

– Здравствуй, Митя.

– Что ты здесь делаешь в такой ранний час? – перекинув удочку через плечо, он внимательно посмотрел на нее.

– Не спалось, хотелось погулять, – соврала она. Не говорить же бывшему фронтовику что ходила к ведунье. Засмеет. Митя ей нравился, хотя было в нем что-то такое… Да и прошлое его было страшным, в его душе сидела глубокая рана. Больше года назад Митя вернулся с фронта, дома его ждала жена и двое детей. Поговаривали, что второй ребенок вовсе не его, уж больше девяти месяцев прошло после его ухода.

Не успел Митя вернуться, как случилось страшное – спустя два месяца его жена и две дочери угорели в бане. Никого это не удивило, большинство бань топились "по-черному". И такие случаи были не редкость. Год уже Митя ходил вдовцом, первое время на него было страшно смотреть, но постепенно он пришел в себя, вышел на работу, помогает отцу-председателю решать деревенские дела. В последнее время Митя часто заговаривал с Полиной, а недавно и вовсе на танцы позвал в соседнее село. Но она отказывалась. Не потому что он хромой, а потому что старше ее на десять лет. Он ей нравился, но не более. Что-что, а быть женой Мити, жить в доме, где произошло такое горе, она не хотела. В ее сердце до сих пор была жива любовь к погибшему Ивану. И вот сейчас он по всей видимости решил проводить ее. Так и есть.

– Пойдем, я провожу тебя, – тоном, не терпящим возражения, произнес он.

– Ну проводи, все равно по пути.

Митя жил через два дома от нее, дом Полины стоял ближе и она, попрощавшись с ним, тихонько открыла калитку и проникла в свою комнату тем же путем, каким и вышла. Закрывая окно занавеской, она увидела что Митя стоит и смотрит. Махнув рукой, она развернулась и подошла к кровати. Надо немного подремать, скоро на работу идти…

Но сон не шел, она пыталась понять слова Клавдии, но никак не могла их расшифровать. Кто-то позовет ее по имени? Не Митя ли? Но ведь уже светло было, значит не он. Ладно, жизнь покажет что имела в виду бабка…

Через несколько дней она и думать забыла о Клавдии, появились дела поважнее: пришел председатель и вместо того чтобы пойти на сенокос,

Полина пошла работать помощницей поварихи, которая была женой председателя и матерью Дмитрия.

– Анна Леонидовна, а почему меня поставили к вам на кухню? Разве не Алену должны были дать вам в помощь? Она просилась.

– А чем ты хуже Алены? – удивилась Анна Леонидовна. – Девка ты шустрая, сообразительная, да и Митьке моему нравишься. Это он попросил, – подмигнула женщина.

– Да мне все равно где работать, я везде привыкла.

– Ну на кухне-то немного полегче, это не траву косить в поле под палящим солнцем.

День клонился к вечеру, пора бы уже закругляться, но Анна Леонидовна попросила девушку задержаться.

– Давай на завтра почистим и нарежем овощей, а с утра приготовим и свободны будем. В город мне завтра надо, да и ты отдохнешь.

Домой она возвращалась уже затемно, подходя к дому она только потянулась за ручку в калитке, как услышала тихий свист , а после ее позвали.

– Полечка, стой! – обернувшись, девушка увидела Митю.

– Здравствуй. Спасибо тебе за то, что похлопотал за меня. Твоя мама очень хорошая женщина, с ней легко и приятно работать.

– Надеюсь, ты говоришь это не из вежливости и не потому что она жена председателя, – улыбнулся он.

– Нет. Ты же знаешь, что я говорю правду.

– Полина, позволь мне поговорить с тобой…

– Прямо сейчас? – удивилась она.

– Да. Днем везде много ушей и глаз. Пойдем на лавочку… – он потянул ее за руку.

– Что ты хотел мне сказать? – присаживаясь рядом с ним, спросила она.

– Поля.. Я человек воевавший, много в своей жизни видел, и не люблю ходить вокруг да около и тянуть кота за хвост. В этой жизни я понял, что нужно жить здесь и сейчас, ведь завтра может не настать..

– Митя, я не понимаю тебя.

– Поля, я хочу чтобы ты стала моей женой. Подожди, не говори ничего, не перебивай. Ты в своей жизни любила и любовь эту потеряла. Про мою жизнь ты тоже знаешь немало. Вряд ли мы когда-то сможем кого-то еще так же сильно полюбить, но почему бы нам не соединить наши два разбитых сердца вместе? У меня есть доброе имя, работа, отдельный дом..

– Но там.. – Полина все же перебила его.

– Баню я давно снес. Но если тебе боязно, то мы можем жить с моими родителями. У тебя ведь брат скоро женится, приведет новую хозяйку в дом, дети пойдут, уже через год изба может быть мала для всей семьи. А я зову тебя быть единоличной хозяйкой в моем доме. Ежели с родителями жить станем, так мать моя только рада этому будет.

– Митя, но как же так? Как без любви-то?

– Полина, парень я деревенский, простой, не люблю лукавить, потому скажу: любовь приносит страдания. Нет, не то чтобы я был к тебе равнодушен – ты мне нравишься, ты красивая, интересная, ты была бы прекрасной женой и матерью для моих детей. Я же обещаю тебя не обижать, уважать, и обеспечивать тебя по мере возможности. Этот брак нам обоим принесет радость. А любовь, о которой ты мечтала, она может и не прийти, мы можем не найти именно тех, кого вновь полюбим всем сердцем.

– Митя, ты так странно говоришь… Но почему я? В селе полно красивых баб которые мечтают о замужестве…

– Я же сказал тебе – ты мне нравишься. Возможно даже, что я в тебя влюблен.

– Митя, прости, но мне надо хорошо подумать. Я не могу вот так, как ты рассуждать о браке. Я всегда думала, что замужество происходит по любви, что нужно выходить замуж за того, с кем хочешь провести всю свою жизнь…

– Ты полюбишь меня, Полина. Я приложу к этому все свои старания.

– Митя, я пойду. – Полина встала и направилась к дому.

– Почему так долго? – мать была недовольна.

Полина рассказала ей о том, что они с Анной Леонидовной задержались, чтобы завтра пораньше с работы уйти. Вроде как выходной получится, только трудодень все равно поставят.

– Я видела в окно, как ты с Митей сидишь на лавочке… – неодобрительно произнесла мать.

– Митя… Он замуж меня позвал.

– А ты что? – мать сменила тон, ей стало интересно.

– Мама, ты в своем уме? Как я выйду замуж без любви? Да, он мне нравится, но.. У меня нет к нему тех чувств, что я испытывала к Ване.

– Дурочка ты, дочь. Он же единственный сын председателя, будешь как сыр в масле кататься. Дом свой, фронтовик с наградами, парень-красавец. Да девки вокруг него так и вьются!

– Только почему-то он меня замуж зовет.

– Вот ты и не теряйся, соглашайся. Смотри – другая под венец потащит, потом будешь локти кусать.

Полина ничего не сказала, она прошла к корыту с водой и стала умываться.

Ночью она уснула поздно, думая над его предложением. А что если согласиться? Родители у него хорошие, с матерью Мити она ладит. А любовь.. Она знала, что мать с отцом поженились по сговору их родителей, любовь позже пришла, может быть и у них так с Митей будет?

…Все последующие дни окружающие уговаривали Полину, подключился брат, который дружил с Митей. Анна Леонидовна и председатель села Борис Ефимович тоже в стороне не остался.

В конце концов она сдалась.

Свадьбу назначили на конец сентября и обе семьи стали готовиться к предстоящему событию. Несмотря на трудности, возникшие в первые годы после войны, праздник решили провести шумно.

За несколько дней до свадьбы Полина слышала шум во дворе Мити. Туда уже сбегались любопытные.

– Ты не будешь счастлив, я проклинаю тебя!

Она увидела, как Анна Леонидовна отводит в сторонку красивую белокурую женщину и что-то ей тихо говорит.

Вдруг та вскрикнула:

– Мне все равно! Она лежит в могиле, а он женится на другой и хочет быть счастливым!

Анна Леонидовна уводила ее все дальше и дальше от председательского дома. Борис Ефимович крикнул всем чтобы расходились по домам и никто не смел ослушаться начальство.

Полина тихонько проследила за двумя женщинами, осторожно перебегая от одного дома к другому, прячась за кусты. И вот, дойдя до последнего дома, Анна Леонидовна что-то всунула неизвестной женщине в руку и пошла назад. Дождавшись, когда жена председателя скроется за поворотом, Полина побежала за незнакомкой.

– Подождите, подождите, – запыхавшись, она подбежала к ней. Та остановилась. – Простите, я невеста Дмитрия и слышала как вы говорили про кого то, кто лежит в могиле.

– Значит, это ты? – женщина оглядела ее с ног до головы.

– Я… И я ничего не понимаю. Расскажите мне – кого вы имели ввиду?

– Меня Катей зовут, – женщина протянула руку.

– Полина, – представилась она в ответ.

– Полиночка, бегите от него. Может быть вы мне не поверите, но я вам говорю чистую правду – он чудовище!

– Почему вы так о нем отзываетесь? – возмутилась Полина, ей стало обидно за жениха. – Откуда вы знаете Митю, ведь вы не местная?

– Я из Михайловки. Родная сестра Варвары, первой жены Дмитрия. – Катя осторожно села в траву и похлопала рядышком, призывая Полину присесть. – Я уверена, что он виноват в том, что она вместе с детьми сейчас на погосте.

– Это очень серьезное обвинение. Как вы так можете? В конце концов, это его дети!

Катя покачала головой.

– Нет. И он узнал об этом. Слушайте меня…Был у Вари ухажер, Владимир, он наш, из Михайловки. Наш отец, как и отец Дмитрия председатель, они вместе какие-то делишки еще в тридцатых годах крутили. Отца сейчас нет, потому мне все равно, могу и правду сказать. И порешили наши отцы поженить своих детей. Варю никто особо не спрашивал, да и она не могла противиться воле отца, он у нас был строгий и суровый, никто слова поперек не мог сказать. Домострой, одним словом…Замуж она вышла за Митю, но любила Владимира.. Первая дочь Машенька от него, она к нам в гости приезжала одна, я тогда второго ребенка родила. Прикрывала их, а через девять месяцев ребеночек у Вари родился. Я и смекнула чья Маша дочь. А в сорок первом, едва Митю забрали на фронт, она вновь приехала в село. Вова был не призывной к тому времени, он агрономом у нас работал, других специалистов не было, вот и оставался в селе до осени, пока не прислали к нам Елену Степановну. Когда родилась Сонечка, я тоже поняла от кого. Мне Варя говорила, что бабы на нее косо смотрят, но ей уже было все равно – отец умер, она рассчитывала после войны развестись и выйти замуж за отца своих детей, кто ей запретит? Но в сорок третьем на Вову пришла похоронка. Когда Митя пришел ранней весной, хромая на одну ногу, Варя его пожалела. Она прикинула – Вовы больше нет, куда ей идти с двумя детьми? Вот и осталась на свою беду с Митей. Да вот только, когда немного радости его после возвращения улеглись, он и стал вдруг считать. Раньше ей удавалось водить его за нос, говорила , что переходила, что роды были тяжелыми и ребеночек крупный родился. Но фельдшер заявила, что Сонечка наоборот недоношенная родилась. В пылу скандала Варя все ему и выложила. Поругались, она приехала в Михайловку к нам, а через неделю Митя приехал за ней. Говорил, что простил и просил вернуться. Вот и поддалась она на уговоры. А через два дня угорела в бане.

– Но что ты хочешь сказать?

– Не просто все это, непросто. Думаю, это его рук дело.

– Но бездоказательно обвинять человека.. Разве можно?

– Я тебе сказала, а ты дальше сама думай… Только знай – развода он не хотел, не желал себя обманутым выставлять. А Анна Леонидовна откупиться от меня хотела, серьги сунула мне, чтобы я шум не поднимала. На, забери, не нужны они мне!

Катя встала и пошла по тропинке к дороге, связывающей два села, а Полина вернулась домой в растерянности..

Солнце уходило в закат, а Полина все еще сидела на своей кровати, переваривая услышанное. Правду сказала ей Екатерина или просто чувствует злость на Дмитрия из-за того, что он женится на другой, когда прошло едва больше года после похорон ее сестры? Может быть в ней сыграла обида? Митя не может быть таким чудовищем… Он ни разу так и не дал ей повода усомнится в себе. Она решила с ним поговорить. Собравшись, она вышла из дома, сказав матери, что идет поговорить с женихом, обсудить кое-какие дела перед свадьбой, ведь два дня всего осталось.

Он сидел на лавочке и пил.

– Митя? Почему ты пьешь?

– Отец с матерью в город уехали, вернутся только завтра к вечеру. Одному в пустом доме засыпается тяжко, вот и решил выпить для сна. Да и волнение снять. Не первый раз женюсь, а все равно…Будешь?

– Нет, спасибо. – Поля поморщилась, видя как он большим глотком осушил стакан и закусил это дело салом.

– Может быть не стоит так напиваться? Завтра худо будет…

– Ничего мне от одной бутылки не будет, я крепкий, – махнул он рукой.

– Митя.. – Полина осторожно села возле него. – Послезавтра наша свадьба и я считаю, что раз мы почти муж и жена, значит и тайн у нас быть не должно, верно?

– Ну, наверное…

– Митя, а ты любил свою жену? Только скажи честно..

– Зачем тебе это знать?

– Ты мне почти муж, я хочу знать, что у тебя на сердце…– пробормотала Полина.

– Раньше думал, что любил. Она замуж идти за меня не хотела, да и мне не особо верилось, что из Вари получится хорошая жена. Но потом как-то прикипел к ней, дышать без нее не мог. С войны пришел, двое деток, думал, заживем.. Но любовь куда-то пропала, – сделав паузу, произнес он.

– Сегодня у вас была гостья…

– Она сумасшедшая. Не обращай внимания. Просто обидно ей, что я спустя год решил новую семью завести. Но я повторяю – хочу жить здесь и сейчас. Не нужно ни о чем жалеть, сделанного не воротишь, забыть все как страшный сон…

– О чем ты? – не поняла Полина.

– Да так.. Не забивай себе голову. Раз уж у нас такие разговоры пошли, то и я кое-что тебе скажу: ты будешь моей женой, значит и принадлежать должна только мне. Измену не потерплю и делить ни с кем не стану. Унижать меня тоже не стоит. Будешь придерживаться этих правил – я приложу все усилия чтобы ты счастлива была.

– Митя, а если у нас с тобой ничего не получится, мы же можем развестись?

– Чтобы надо мной потешалось все село? Не будет такого. И чего нам разводится? У нас вся жизнь впереди…

Полина встала, попрощалась и пошла к дому. Она уже сомневалась правильно ли поступила, поддавшись на всеобщие уговоры. Обернувшись, она увидела, что Митя встал и пошел по дороге. Куда он в собрался? Полина была крайне любопытна и уже второй раз за сегодняшний день устроила слежку. Он брел по дороге не оборачиваясь, Полина боялась упустить его из виду, ведь в вечерних сумерках это легче легкого. Потом она поняла куда он направился – на погост. Видимо, после их разговора он решил сходить на могилу к жене и девочкам. Но почему вечером?

Ей было жутковато, в отличии от Мити, который под воздействием хмеля не чувствовал страха или робости. Успокаивая себя, она шла за ним, стараясь ступать тихо, чтобы ее было не слышно. У одной из оград она спряталась за сиренью, едва дыша от страха. В темноте и тишине она отчетливо слышала его голос:

– Она другой будет, она меня не предаст. Я смогу сделать из нее хорошую жену, воспитаю так, как мне надо. Знай, я ни о чем не жалею, я наказал тебя сполна за все, что ты сделала…

Ее сердце сильно застучало, ей казалось, будто он услышит этот стук. Тихонько отойдя от сирени, она немного отдалилась от погоста, а потом побежала в деревню, которая была совсем близко, в половину версты…

Прибежав домой, она долго пыталась успокоиться. Неужели слова Кати были правдой и она выходит замуж за этого чудовища? Она ведь своими ушами слышала о наказании… Что же делать?

В комнату зашел ее брат.

– Где ты ходишь по ночам? – грозно спросил он. – Что с твоим лицом? Ты бледная как мел, испуганная.

Полина разревелась и рассказала все брату.

– Ты уверена?

– Я своими ушами все слышала. Коля, а если это правда? Как я могу выйти за него замуж?

Старший брат очень любил свою сестренку и услышанное не оставило его равнодушным. Если все так, он не может позволить Полинке выйти за него замуж. Но ведь Митя ему другом приходится, разве можно в такое поверить?

– Где сейчас Митя?

– На погосте был. Думаю, скоро домой пойдет.

Спустившись в погреб, Коля поднялся наружу с литровым бутылём и произнес:

– Мать не буди, ложись спать, я попробую с ним поговорить.

Коля пришел на рассвете, он был пьян и очень зол. На скуле у него виднелся синяк.

– Что с тобой? Вы подрались?– всполошилась Полина и подбежала к брату.

– Нет у меня больше друга. Засадить бы его в лагеря, да вот только как я докажу? Слышал пьяный бред? Держи, это тебе! – он кинул ей на стол какие-то бумаги.

– Что это?

– Документы. Забирай их и уезжай из села сегодня же!

– Где ты их взял?

– В доме председателя. Хватит разговоров, собирайся.

– Но как же вы с мамой? – Полина испугалась.

– А что мы с мамой? Пусть только попробует что-то сделать, я мигом по селу разнесу то, что сегодня услышал. А будет тихо сидеть, и я буду молчать…

– Коля, это неправильно.. Он должен ответить.

– Ты что как маленькая? Он сын председателя, этим все и сказано. Уезжай, – добавил он тихо. – Уезжай.

Еще до полудня Полина с вещами пробиралась огородами к главной дороге, связывающий два села. Надо только добраться до станции…

Перед тем как покинуть родной дом Полина написала короткую записку: "Я все знаю!" и вместе с серьгами, которые ей отдала Катя, положила в мешочек и велела брату передать ее кому-то из семьи председателя.

Город встретил Полину шумом и суматохой – все куда-то спешили, никому не было до нее дела.

Она знала где находится швейная фабрика и направилась туда. Директор, тучный и грузный мужчина, посмотрев ее документы, задал вопрос:

– Как это вас из села отпустили в город?

– Учиться я приехала, а пока учусь, работать буду.

– Учиться это хорошо… Жить есть где?

– Нет, – она покачала головой. – В городе нет никого, но я слышала, что при фабрике есть общежитие. Может…

– Общежитие есть, как ему не быть. Фролова! – крикнул он кому-то в коридор, затем в кабинет вошла женщина, которая, по всей видимости была секретарем. – Что у нас с комнатами в общежитии? Есть еще?

– Коновалова уволилась, ее место освободилось.

– Вот, девушка приехала к нам из села устраиваться на работу, проводите ее в цех, покажите что и как, а затем велите заселить в общежитие. Документы для коменданта я приготовлю.

Уже к вечеру Полина заселилась в общежитие, где с ней в комнате проживала смешливая и звонкая девушка Оля, которая год назад приехала учиться и работать в город.

– Как хорошо, а то я переживала, что скучно будет, или еще ужаснее – тетку какую-нибудь сварливую ко мне подселят. Ой, Полина, а пошли сегодня со мной на танцы, мальчики из соседнего корпуса позвали на площадь, весело будет.

– Я не знаю.. – неуверенно произнесла Полина.

– Чего ты не знаешь?

– Нам же завтра с утра на работу…

– Полька, – простонала Ольга. – Ты же ведь как и я, из деревенских, неужто мы не привыкшие мало спать и много работать? Ты молода, красива, так чего в четырех стенах сидеть?

Поддавшись ее уговорам, Полина согласилась и вечером, надев одно из Ольгиных платьев, она вместе с новой подругой пошла на танцы к центральной площади.

Там они познакомились с симпатичными ребятами, один из них, Алексей, несколько раз приглашал Полину на медленный танец, но она робела и старалась отстоятся в сторонке. Она неуверенно себя чувствовала, хотя Оля и говорила о том, что девушка настоящая красавица и себя стесняться не стоит.

После десяти вечера Полина стала звать Ольгу домой и та с неохотой пошла. Парни намеревались проводить девушек, но они отказались.

Проходя мимо одного дома с большой аркой, Полина услышала детский голос:

– Тетеньки, подайте копеечку на хлеб..

Обернувшись, Поля увидела чумазого мальчишку. Так и не скажешь сразу сколько ему лет – может быть 10, а может и меньше – он был худой, волосы всклокочены, лицо давно не мытое. Он чесался и громко шмыгал носом.

– А ну пошел вон! – замахнулась на него Ольга. – Как же надоели эти попрошайки! Куда только твои родители смотрят?

Мальчик ничего не ответил, но Полина увидела, как в его глазах застыли слезы.

– Оля, ты чего? – возмутилась она. – Может быть ребенок и правда голоден.

– Ага, знаю я таких. Знаешь, сколько после войны развелось беспризорников? Убегают из детских домов на улице, воруют кошельки и все, что плохо лежит. Недавно один такой всю мою зарплату вытащил из кармана. У некоторых, я насколько знаю, есть родители, но они все равно промышляют воровством и попрошайничеством, потому что это всегда легкая добыча.

– Оля, а если у него нет родителей?

– Тем более. Чего в детском доме не сиделось? Там и накормят и оденут…

– Ну а если там так плохо, что ребенок предпочел улицу, вместо того, чтобы жить в тепле и сытости?

– Если ты такая жалостливая, помоги ему, дай копеечку. Последнюю. Насколько я поняла – у тебя самой за душой ни гроша.

– Ну кое-что есть, брат дал.. – С этими словами она отошла от Ольги и нырнула в темную арку. – Эй, ты где?

– Я здесь, – мальчишка вынырнул из темноты и в свете фонаря она увидела что он плакал, размазывая слезы по щекам.

– Я дам тебе денег. Три рубля хватит на черный хлеб, больше пока дать не могу. Малыш, скажи как тебя зовут?

– Ваня… Спасибо вам, тетенька.

– Ваня.. – эхом повторила она. – Так звали моего жениха. Скажи, Ваня, а где твои родители?

– Мамка с папкой на фронте погибли, мы с братом были у бабушки, но ее еще два года назад не стало.

– Почему ты не в детском доме?

– Мы убежали оттуда. Знаете, как там плохо? Там бьют и ругают. А еще обижают старшие..

Она не успела задать ему следующий вопрос, как он вдруг резко развернулся и побежал через арку в соседний двор. Полина обернулась – в нескольких метрах от нее проходил милиционер. Понятно, мальчишка его испугался и убежал.

– Полина, может быть хватит на сегодня благотворительности? Пойдем, сама говорила что завтра рано вставать, – Оля потянула ее за рукав.

– Так жалко его…

– Чтобы вызвать жалость они с три короба наврут. Беспризорники – это еще те актеры.

Весь следующий день Полина думала о мальчишке, ей стало его безумно жалко, она не могла выкинуть из головы его образ – слезы в глазах, чумазую мордашку и жалобный взгляд. Он что-то говорил про своего брата.. Значит, он не один!

Несмотря на то, что Ольга ее пыталась отговорить, Полина вечером вновь пошла к тому дому с аркой и стала прогуливаться под фонарем, рассчитывая, что вчерашний мальчонка здесь появится. Она еще не знала, как может ему помочь, но понимала – просто так не сможет остаться в стороне и быть к нему безучастной. Внезапно в ее голове всплыли слова ведуньи о том, что она должна им помочь. Не про Ваню и его брата говорила Клавдия? Холод пробежал по спине Полины – бабка говорила ей правду. Митя…Это он тогда позвал ее под покровом ночи, чтобы сделать ей предложение. Это от него надо было бежать! Как же ей хотелось сейчас увидеть Клавдию и получить ответ на вопрос – про мальчишек ли она говорила? Но понимала, что это невозможно – во-первых, в селе сейчас нельзя появляться, а во-вторых, Клавдия тогда говорила что-то про тени и плач. Ну вот же! Теперь более-менее понятно ей стало.

Вани не было, зато туда-сюда бродил милиционер. Он заметил одиноко стоявшую у фонаря девушку и подошел к ней.

– Гражданочка, можно ваши документы?

Показав ему документы, она намеревалась спросить милиционера о мальчонке, но он сам задал ей вопрос:

– Ждете вчерашнего мальчишку?

– Вы его знаете?

– Знаю, уже несколько дней пытаюсь его поймать, но ловок малец.

– Но вчера вы за ним не побежали…

– Там лаз есть в заборе, я туда не втиснусь, а пока обежал бы, много времени было бы потеряно. Зачем вам мальчик?

– Жаль мне его стало. А вы его ищете, чтобы в детский дом сдать обратно?

– Конечно. Так положено, если у него никого нет.

Полина попрощалась с милиционером и ушла в общежитие.

Несколько вечеров подряд она приходила к дому с аркой, но Ваня там больше не появлялся. Зато милиционер пару раз проходил мимо и вот сегодня он решил проводить ее до дома. Мужчину звали Павлом.

– Полина, я прошу вас – если вдруг увидите мальчонку, то дайте мне знать. Ему вы все равно не поможете, а впереди зима, подумайте о том, что станет с ним и его братом. Я поговорил с директором детского дома, мальчика в самом деле зовут Иваном Воронцовым, ему 11 лет, он сбежал три месяца назад вместе с братом Петей, которому сейчас 6 лет. Если Ваня еще как-то сможет о себе позаботиться, хотя это вряд ли, то Петька пропадет, что ждет шестилетнего ребенка на улице?

– Я понимаю вас, если вдруг Ваня найдется, то я дам вам знать. Ну и вы тоже сообщите если что-то будет известно. Кстати, детей нет в детском доме три месяца, а кроме вас, похоже, никому нет до них дела. Почему так слабо ищут их?

Милиционер усмехнулся:

– У нас хватает более серьезных преступлений для работы, вы просто не можете себе представить сколько беспризорников живут по подвалам домов. Если всех в детские дома поместить, то мест на них не хватит. Мы уже давно не обращаем внимания на подростков, но Ваня и Петя еще малыши.

– Я поняла. В какой участок мне обратиться, чтобы найти вас?

Павел назвал адрес участка и, попрощавшись, пошел по улице, поправляя воротник. Полина смотрела ему вслед – ей понравился этот серьезный и милосердный человек, видно было что ему небезразлична судьба этих малышей. И вдруг она услышала свист. Обернувшись, Полина увидела как Ванька крадется к ней вдоль стены дома и прикладывает палец к губам. Она кивнула и пошла к нему навстречу.

– Тетенька, он нас ищет? Ну, тот милиционер, с которым вы разговаривали?

– Да. Но он не желает вам ничего плохого. И перестань меня звать тетенькой, безумно раздражает. Я Полина, – она протянула ему руку.

– Я Ваня.

– Помню. Так вот, Ваня, он не желает вам ничего дурного. Павел узнал о том, что ты сбежал вместе со своим шестилетним братом. Скоро зима, так что подумай о нем.

– Я и думаю о нем, – мальчик вздохнул.– Его избили в детском доме, а еще воспитательница нашла ему родителей. Вы представляете, что с ним будет если мы разлучимся? Кроме меня у Пети никого больше нет. Вот мы и вынуждены были бежать.

– Но…

– Не выдавайте нас, пожалуйста. Мы к зиме что-нибудь придумаем. Только нам сейчас помощь нужна. Вы.. Вы единственная, кто нас пожалел. А другие.. Или копеечку сунут в руку и равнодушно пройдут, или прогоняют, или милицию зовут.

– Ваня, ты можешь мне доверять. Но я рада бы вам помочь, только не могу- у меня самой ничего нет, я живу в общежитии с подругой, ты ее видел несколько дней назад. Вот аванс дали, могу дать немного рубликов..

– У Петьки жар. Я боюсь за него. Тетенька, подскажите что делать, хоть советом.

– В больницу, – рявкнула Поля. – Ты брата угробишь!

Мальчик заплакал и пошел обратно, Поля смотрела ему вслед и ее сердце разрывалось от жалости.

– Стой! Стой же ты! – подбежав к нему, Полина схватила мальчишку за рукав и сказала: – Я помогу вам по мере моих сил. Но если что-то пойдет не так, мы обратимся к медикам, понятно?

Он кивнул.

– Пошли со мной.

В комнате общежития она достала малиновое варенье, которое было припасено Ольгой , затем постучалась в соседнюю комнату и попросила у тетки Раисы мед, недавно она хвасталась, что племянник ей привез его с Алтая. Подойдя к кастрюле, Полина принялась орудовать половником.

Затем, спустившись вниз, она попросила у коменданта аптечку.

Набрав необходимое, Полина велела Ване:

– Пошли, покажешь где вы живете.

– Не нужно, я сам. Вы только скажите что и как…

– Знаешь что, Ваня, доверяй мне, ладно? Коли хотела бы вас сдать, так уже давно бы за ухо в участок поволокла.

– Ну ладно.. – вздохнув, кивнул мальчик.

– Вот и славно.

Полина шла рядом с ним и понимала что она поступает неправильно. Нужно сообщить Павлу, ведь рано или поздно все равно придется это сделать. Но она шла рядом с ним и все больше убеждалась в том, что сперва сделает все, что в ее силах.

Они жили в подвале одного из домов в получасе ходьбы от общежития.

– Как вас еще никто отсюда не выселил, – покачала головой Полина.

– Мы здесь живем неделю, выходим только по вечерам, никто не знает что мы здесь живем. Сюда никто не заглядывает.

Тихонько проскользнув в дверь, ведущую в подвал, Полина прошла мимо других дверей с замками – здесь жильцы хранили свои вещи. Сюда проникал свет из окон, а вот дальше за поворотом шли трубы и девушка поняла, почему мальчишки выбрали это место – сюда никому в голову не придет зайти, только если трубу прорвет или поломка какая-нибудь случится. К конце коридора из-за слабого света она едва различила маленькую фигуру ребенка, который лежал на матрасе.

– Петька, это я, – шепотом произнес Ваня.

– Я пить хочу, – услышала она голос второго ребенка.

Ваня подошел к ведру, которое стояло в другом углу, зачерпнул воды и дал брату.

Полина принялась за дело. В первую очередь она накормила Петьку супом, который прихватила с собой из общежития, затем дала ему лекарство.

Больше двух часов Полина провела с мальчишками и наконец жар у Петеньки спал. Ваня сердечно благодарил девушку за заботу.

– Вот видишь, Ваня, как все получается. А ведь еще не зима…

– Ты права, Полина. Но пока терпимо, мы побудем здесь. А потом что-нибудь придумаем, либо вернемся в детский дом. – Он так горестно это произнес, что у нее сжалось сердце.

Каждый день Полина вечером выносила Ване что-нибудь из еды. Еще попросила у соседей, кто имел ребенка, немного одежды из которой выросли их малыши, взамен она дежурила за них, моя полы в коридоре и в общем туалете. Ольга посмеивалась над подругой, а мальчишек называла беспризорниками, брезгливо морщась.

Павлу она так ничего и не сказала, хотя регулярно с ним встречалась. Он ей нравился, но выдать Ваню она не могла. Пока, по крайней мере. Ведь она держит ситуацию под контролем. Сама же Полина лихорадочно думала как помочь малышам. Однажды на работе она услышала как ее коллега Галина говорила о том, что уезжает к дочери в Крым на всю зиму, что та четвертого родила и ей нужна будет помощь.

Вечером Полина подошла к Галине и попросила сдать ей дом на время ее отсутствия.

– А зачем тебе?

Полине пришлось рассказать о мальчишках. Она не боялась – Галина была сердечной и доброй женщиной.

– Ну что же, помочь ребятам – это благое дело. Но ты уверена, что поступаешь правильно? Мне кажется, надо властей уведомить, как бы себе хуже не сделала.

– Это неправильно, но по-другому я не могу.

– А ежели чего сопрут?

– Я ручаюсь за них. Если что и сопрут, то сама отвечу. Ну так что?

– Ладно. Платы не надо, только за пользование светом и приборами плати. И содержи в порядке дом.

Окрыленная такой удачей, Полина поспешила после работы на условленное место, чтобы порадовать Ваню, сказать ему, что через две недели он и Петя будут жить в тепле, сытые и чистые.

Но его не было. Подождав еще немного, Полина удивилась – они ведь вчера договаривались. Может что-то случилось?

Она поспешила к тому дому, в подвале которого они жили, и тихонько прошла в подвал. Ее шаги гулко отзывались эхом, дойдя до поворота, она вглядывалась в сумеречную темноту и тихонько позвала:

– Петя, Ваня, вы здесь?

– Нет их здесь! – Она вздрогнула, услышав голос Павла.

– Паша? А ты что здесь делаешь? – она испуганно отпрянула.

– Свою работу. Что же ты, милая, за нос меня водила? Говорила, что не знаешь где пацанята, а сама чуть ли не каждый день с ними видишься..

– Но как ты..

– Подруге твоей Ольге спасибо, она мне все рассказала. Ты знаешь, что я и привлечь тебя могу за такое?

– Где дети? – проглотив ком в горле, она сделала вид, что не услышала его последнего вопроса.

– Где им и положено быть, в детском доме.

Полина стремглав бросилась вон из подвала, не обращая внимания на окрик Павла.

Очутившись возле детского дома, она попросила встречи с Ваней и Петей.

– Не положено, – старенькая нянечка грозно посмотрела на девушку. – Вы им не родственница, к тому же мальчишки наказаны за побег.

– Хотя бы пару слов перекинуться с ними можно? Или.. Передайте им что я все сделаю, чтобы их забрать.

Нянечка скрылась в дверях детского дома, а через двадцать минут вышла и удивленно подняла бровь.

– Ванька велел передать тебе, что ты предательница и попросил больше здесь не появляться.

– Я не предавала их! – она кричала уже сквозь слезы. – Передайте им, что я их не предавала!

– Все, иди, нечего здесь слезы лить, ничего уже не поделаешь.

– Скажите им, скажите, что это не я!

Полина шла по улице, размазывая слезы ладонью. Ей хотелось кричать от боли и от обиды. И вдруг хлынул дождь. Казалось, что будто бы даже небеса плачут вместе с ней. Полина не замечала ни холода, ни капель, бьющих ей прямо в лицо, в ее душе была боль и пустота. Почему Ольга так поступила?

– Полина! – сквозь шум дождя она услышала, как кто-то ее позвал. – Полина!

Обернувшись, она увидела как к ней приближается человек с зонтом. Приглядевшись, она узнала его – это Алексей, тот самый молодой человек, который пригласил ее на медленные танцы там, на площади, куда Ольга потащила ее в первый день знакомства. Он подбежал и тут же укрыл ее зонтом.

– Я все думал – ты это или нет, оказалось, что мои глаза меня не обманывают. Почему ты мокнешь под дождем?

Она промолчала, опустив голову.

– Эй, тебя кто-то обидел? Почему ты плачешь?

– Меня предали и мне очень больно, – всхлипывая, произнесла Полина.

– Так.. Я знаю за углом одну столовую, кормят там ужасно, но чай горячий выпить можно. Пошли.

Он провел ее в столовую и усадил за стол в углу, а сам пошел за чаем.

Горячий напиток согрел ее изнутри, Полина немного успокоилась. Алексей, видя что девушке стало легче, взял ее за руку и велел:

– А теперь рассказывай. Возможно, я смогу тебе чем-то помочь.

– Мне уже никто помочь не сможет, – еще заикаясь произнесла девушка. – Меня предала подруга и мой молодой человек.

– Они что…

– Нет, – покачала головой Полина, понимая, к чему он клонит. И рассказала все как есть.

– Подруга поступила некрасиво, это верно. Но и ты тоже виновата – почему ничего не сказала Павлу?

– Я боялась. А он, узнав правду, вместо того, чтобы поговорить со мной, все обсудить, тут же вернул их в детский дом. Неужели он не понимал, что мне будет больно? Если бы я была ему действительно небезразлична, то мы вместе с ним нашли бы выход.

– Но ты его обманула, оттого он на тебя и был рассержен.

– Я собиралась ему рассказать правду, – теперь Полина и сама понимала что была неправа в отношении Павла. – Я как раз и хотела ему сегодня рассказать обо всем, ведь через две недели я смогла бы поселить мальчишек в доме Галины, мы пережили бы зиму, а дальше что-то думали уже…

– Ты действительно так к ним привязана? – спросил Алексей. – Зачем они тебе?

– Ты не понимаешь.. Они такие беззащитные, такие славные. У них ужасная судьба и я должна им помочь. Ты просто не понимаешь…

– Знаешь, в чем-то я могу тебе помочь. Например, устроить так, чтобы Петю не отдавали в другую семью и не разлучали с братом.

– Правда? – она подняла на него заплаканные глаза.

– Я попробую. Не обещаю, но попробую. Мой двоюродный дядя работает в отделе образования, связи у него есть.

– Так ты местный? Я думала, что ты один из тех молодых людей, которые живут в соседнем корпусе, говорят, там все приезжие.

– Нет, я местный, это друг мой там живет. Я сам в этом году закончил институт и теперь работаю инженером.

– Если ты поможешь мне, то я буду тебе очень благодарна.

– Меня самого заинтересовала эта ситуация. Но скажи, что дальше будет? Их никто тебе не отдаст.

– Я найду выход. В конце концов, я тогда попытаюсь устроится в этот детский дом хоть уборщицей, лишь бы их видеть. Только вот они меня теперь предательницей считают.

– Все образуется, – утешил ее Алексей. – Скажи, в какой комнате ты живешь, чтобы я смог в случае чего тебя разыскать.

Полина назвала номер комнаты и они стали собираться на выход.

Проводив ее до общежития, Алексей попрощался, пообещав посодействовать в ее вопросе.

Поля нерешительно поднималась по лестнице, пытаясь успокоится перед встречей с подругой. Уже бывшей. Сделав пару глубоких вдохов, она открыла дверь и увидела Ольгу, которая накручивала волосы на бигуди.

– Только один вопрос: зачем? Зачем ты это сделала?

– А, Полинка! Не благодари, – она беспечно махнула рукой. – Я понимала, что тебе совесть не позволит сдать их властям, оттого сделала все за тебя. Ты ведь сама от них страдаешь, а бросить не можешь в силу своего слабого характера.

– Что ты такое говоришь?– Поля нахмурилась.

– А что, не так? Ты учиться хотела пойти, а вместо этого готовишь по вечерам супчики да кашки для своих беспризорников, бегаешь за ними, за одежду готова все общежитие вымыть и вылизать. Ты посмотри сама на себя со стороны! Ну зачем они тебе нужны? Правильно Павел сказал – о них государство должно заботится.

– Ты все решила за меня… – процедила сквозь зубы Полина.

– Я для тебя старалась! Зато теперь у тебя куча свободного времени, ты пойдешь учиться, перестанешь тратить большую часть зарплаты на них и займешься собой.

– Ольга, а тебе не приходило в голову, что мне нравится быть кому-то нужной? Что я полюбила этих малышей и хотела искренне им помочь?

– Глупость какая-то.. Да ты их знаешь больше месяца. А вдруг они тебе вообще голову дурили?

– Но это не твое дело!

– Это твое спасибо за то, что ты теперь принадлежишь сама себе? Ну как знаешь. Кстати, Павел передал тебе, чтобы ты о нем забыла, он больше не хочет ничего иметь с такой лгуньей.

– Вот как? – Полине было горько, ей казалось, будто она была влюблена в Павла и сегодня после разговора с Алексеем почувствовала себя виноватой перед ним. Хотелось увидеть Пашу и все ему объяснить, попросить прощения. Но теперь он сам ее видеть не хочет.

– Вот так. Кстати, он пригласил меня в кино, завтра после работы мы с ним встретимся.

– Совет вам да любовь, – пробормотала Полина и, скинув туфли, легла на свою кровать лицом вниз.

На следующий день она хотела подойти к Галине и сказать, что дом уже не нужен, но, представив, что увидит Ольгу и Павла вместе, она решила воспользоваться свободной жилплощадью. И вместо того, чтобы отказаться, она подошла к ней и попросила разрешения переехать пораньше.

– Заодно все расскажете и покажете.

– Вот и хорошо, мне не скучно будет эти две недельки, – Галина приобняла девушку и подмигнула ей.

Вечером, собрав вещи, Полина выписалась из общежития. Она знала, что сюда не вернется, после приезда Галины найдет другой угол, но с Ольгой в одной комнате жить не будет. Она не знала, где искать Алексея, поэтому оставила на вахте свой новый адрес.

Он объявился через неделю. Постучав вечером в окно, Алексей в нетерпении пританцовывал у крыльца.

– Здравствуй, это ты? – Полина удивилась, хотя и ждала его с нетерпением. Просто у него вид такой был.. Радостный, что ли..

– Я все уладил. Вернее мой дядя. Петьку не будут отдавать в приемную семью, хотя есть желающая пара.

С радостным криком Полина кинулась к нему на шею, но потом резко осеклась и пробормотала:

– Извини. Я не знаю, как тебя благодарить за это..

– Не надо благодарностей. Я просто вошел в их положение. – Алексей взял ее за руку и усадил на лавочку возле дома. – Я ведь сам детдомовский..

– Но дядя.. – Полина ничего не понимала.

– Меня усыновили мои мама и папа. Они мне как родные. Мне тогда семь лет было. Но еще ранее мы с сестренкой попали в детский дом, как дети врагов народа. Маше было три годика, уже через несколько месяцев ее удочерили. Я плакал, просил не забирать ее, но кто слышал семилетнего ребенка? Никогда не забуду тот день.. Сестру я так и не нашел, знаю что ее увезли на Дальний Восток. И я представил себе Ваню. Пусть я его ни разу не видел, но хорошо могу понять его чувства и его страх.

Полина поежилась то ли от ноябрьского холода, то ли от его слов.

– Спасибо тебе, Леша. Спасибо за то, что мне помогаешь. А пойдем я тебя чаем напою, у меня есть пирог с капустой.

– Пироги я люблю – потер руки Алексей. – Тем более у меня все равно вечер свободный.

– А тебя никто не ждет?

– Нет. Была девушка, но мы расстались.

Они пили чай с пирогом и разговаривали. Алексей рассказал что воевал на фронте.

– А как же ты учился?

– Сначала до войны, а пришел с фронта и восстановился. Год учиться оставалось. К тому же на фронте приобрел кое-какие навыки.

Он говорил, что его девушка не дождалась, вышла замуж за другого. Было четыре ранения, но все на нем зажило, как на собаке, пошутил он.

– Но прошло полтора года, неужели никто не затронул твоего сердца?

– Почему же? Затронул. И я сейчас сижу с ней пью чай с очень вкусным пирогом.

Полина засмущалась:

– Все шутки.. Мы с тобой в третий раз видимся.

– А если это любовь с первого взгляда? Чего смеешься, мой друг фронтовой так женился – увидел медсестричку, а на следующий день ее расписываться поволок.

– Так не бывает, – рассмеялась Полина.

– Бывает, особенно когда не знаешь, что будет в следующую минуту. Мы научились жить здесь и сейчас. Скажи, я тебе хоть немного нравлюсь?

Полинка рассмеялась. Уже который раз за сегодня он заставлял ее улыбаться и она ответила честно:

– Нравишься, почему нет? С тобой весело и легко.

– А пойдем завтра в кино? Или в парк..

– Пойдем, – улыбнулась она. И правда, почему бы не пойти? Она уже устала сидеть дома в четырех стенах.

Она виделась с Алексеем каждый день, он был добрым, обаятельным, веселым, и постепенно мысли о Павле будто испарились, она больше не думала о нем.

Через месяц после их первого свидания Алексей повел ее на трамвайную остановку.

– Куда мы?

– Сейчас увидишь!

Через три остановки они вышли, на улице уже было темно, только редкие фонари освещали тротуар. В ноябре ночь на город опускается рано, но жизнь кипит – люди гуляют, спешат домой с работы, слышен смех детей… Ей было интересно куда Алексей ее привез и вдруг они остановились.

– Нам сюда, – он показал на трехэтажное здание.

Оглядевшись, Полина чуть не вскрикнула – это же был детский дом, только с обратной стороны.

– Что мы здесь делаем? – прошептала она.

– Ты же хотела увидеть Ваню и Петю. Вот сейчас твое желание сбудется.

– Но это невозможно! Меня к ним не пускают.

– Положись на меня. Он отошел за угол, несколько раз свистнул и вдруг Полина увидела нянечку, ту самую, которая прогнала ее в тот день, когда ребята вновь попали в детский дом. Она вышла и огляделась, затем подошла к ограде за углом, туда, где стоял Алексей. Развернувшись, она подошла к задней калитке и, гремя ключами, отворила ее. Алексей уже был возле Полины, взяв ее за руку, завел на территорию.

Девушка ничего не понимала, а он прижал палец к губам, давая ей знак молчать.

Зайдя с запасного выхода, они свернули в коридоре в ближайшую дверь справа, затем нянечка велела им сидеть тихо и, закрыв дверь ушла.

– Как ты это сделал?

– Я же тебе говорил, что сам из детского дома. А Раиса Васильевна работает здесь уже более тридцати лет, меня она прекрасно помнит. Хорошая женщина. Я ее попросил и она согласилась помочь.

– Леша, спасибо тебе!– Полина обняла его в порыве чувств, затем отпрянула, услышав, как открывается дверь.

Ваня и Петя вошли в каморку, но тут же старший мальчишка сердито посмотрел на нее.

– А ты что здесь делаешь? Я не хочу тебя видеть!

– Ванечка, послушай, – она подбежала к нему. – Я сейчас тебе все расскажу. Это не я вас выдала, а Ольга. Помнишь, ту девушку, с которой я была при первой нашей встрече?

– Но милиционер – твой ухажер.

– Он больше не мой ухажер. Ольга все ему рассказала, вот так он вас и нашел.

– Вы расстались? – Ваня посмотрел на нее.

– Да.

– Из-за нас?

– Неважно сейчас. Ванечка, как вы здесь? Вас не обижают?

– Нет. Но держат отдельно, потому что мы "беглые".

– Ванечка, ты не бойся, Петьку никто не усыновит, Алексей нам помог, – она показала рукой на парня.

– Будем знакомы. Я жених Полины. – он протянул мальчику руку.

Полина уставилась на Лешу, часто моргая. Что он такое говорит?

Минут через десять постучалась нянечка и велела заканчивать беседу.

– Все будет хорошо, Ванечка, Петенька, я что-нибудь придумаю, – торопливо произнесла она, поцеловав их в щечки.

Выйдя из детского дома, Полина неустанно благодарила Алексея за эту встречу.

– Я рад что тебе понравился мой сюрприз.

– Леша.. ты там сказал, что ты мой жених…

– А что, из меня вышел бы плохой жених? – он прошел вперед и выставил грудь, уперев руки в бока.

Полинка рассмеялась.

– Хорош, но..

– Скажи, я тебе хоть капельку нравлюсь?

– Очень нравишься. – Полина приподнялась на цыпочках и поцеловала его в губы быстрым движением. Но ему этого показалось мало, он схватил ее в охапку и прижал к себе, страстно и в то же время нежно целуя.

– Выходи за меня замуж, – произнес он, глядя ей в глаза, едва оторвавшись от ее губ.

– Но мы с тобой так мало знакомы, всего месяц встречаемся…

– Жить надо здесь и сейчас. Если ты согласишься, я буду счастлив.

– А подумать можно?

– Только недолго, – он рассмеялся и вновь ее поцеловал.

Всю ночь Полина не смыкала глаз, она думала над предложением Алексея. Она представила свою жизнь без него – череда серых будней.. Тоска накрыла ее. Нет, она должна быть рядом с ним. Он так быстро и стихийно ворвался в ее жизнь, насытив ее красками и приятными моментами, что она уже не сможет представить на его месте другого. Вспомнив его поцелуй, она почувствовала как ее сердце бьется так же сильно как и в тот момент. Неужели это и есть любовь? С Пашей у нее не было такого чувства. Паша. Подумав о нем, она прислушалась к своим ощущениям и поняла что ничего не чувствует.

На следующий день, когда она пришла к Алексею на встречу в парке, то на его немой вопрос в глазах, кивнула:

– Я согласна!

Он схватил ее на руки и закружил.

– Мы сегодня же идем знакомится с моими родителями.

Он много рассказывал про своих родителей и одно то, что они усыновили сироту, говорило о том, что они добрые и хорошие люди. Она верила, что сможет с ними подружиться. Но ошиблась…

Полина едва сдерживала вздох восторга – квартира родителей Алексея восхищала своим богатым убранством. Он говорил, что его приемный отец профессор, а мать в театре работает, но их жилье было обставлено так, словно они были из каких-то голубых кровей, которых не коснулась революция. Красивый хрусталь в шикарной стенке, огромная люстра, тяжелые и высокие подсвечники, и огромные ковры – все это сверкало и радовало глаз.

Но Полина чувствовала себя здесь неловко, особенно когда села за стол и увидела сервировку. Три вилки, нож… Как всем этим пользоваться?

Полина решила, что будет смотреть на Алексея и незаметно повторять за ним, чтобы не попасть в неловкую ситуацию. Появившись в квартире у родителей Алексея, она чувствовала себя смущенной, казалось, что она не вписывается в этот богатый интерьер. Вопросы Елены Дмитриевны иногда заставляли девушку краснеть. Полина томилась в ожидании окончания ужина, ей хотелось быстрее оказаться в своем скромном жилище – здесь ей кусок в горло не лез.

Едва они вышли из подъезда, девушка обратилась к жениху:

– Леша, как ты там живешь? Я боялась лишний раз что-то задеть или ненароком дотронуться до чего-то..

– Глупенькая. Ну ничего, после свадьбы ты привыкнешь.

– Леша.. Вот об этом я и хотела с тобой поговорить… Я бы хотела чтобы мы жили отдельно. Хотя бы в доме Галины, а там что-нибудь придумаем. Мы с тобой обсуждали, что заберем Ваню и Петю после свадьбы. А в доме Елены Дмитриевны и Василия Петровича вряд ли им обрадуются. Они же малыши, шумные и веселые. Могут что-то разбить, уронить…

– Какая же ты все-таки глупенькая, – ласково повторил он. – Ты очень понравилась моим родителям, это мама мне сказала. Но если ты так хочешь, то мы первое время можем пожить у тебя, пока ты не привыкнешь к новому статусу.

Когда они подошли к дому, где проживала Полина, то увидели что в почтовом ящике что-то есть. Открыв его, Полина увидела письмо из деревни.

– Мои написали, – прижимая послание к груди, произнесла она.

– Не буду задерживать тебя. Завтра увидимся. – Поцеловав ее на прощание, Алексей ушел.

Не снимая сапог, Полина прошла на кухню и раскрыла письмо. Оно было от брата Николая. Неделю назад она писала им, указывала свой новый адрес.

" Сестренка! 18 ноября у нас с Аленкой свадьба, с нетерпением будем ждать твоего приезда. Насчет председателя и Мити можешь не переживать, все уже давно все забыли, Дмитрий женился две недели назад на твоей подруге Татьяне, ваша история быльем поросла. Зла на тебя никто не держит, так что можешь не только на мою свадьбу приехать, но и вернуться насовсем. Мы с мамой тебя ждем."

Полина закружила по комнате. Господи, она больше двух месяцев назад уехала из села, но скучала по родным так, будто не видела их несколько лет. Колька женится! Она была рада за брата – Аленка хорошая девушка и они отлично ладят меж собой. Надо будет выехать пораньше и помочь маме с приготовлениями. И Лешу с собой позовет. Да! Надо их познакомить. Вот матери радость будет – сына женит, тут же дочь замуж выходит. А может быть объединить обе свадьбы?

Но тут Полина осеклась. Скорее всего родители Алексея вряд ли согласятся на свадьбу в селе, не по их статусу. Ладно, утро вечера мудренее. Правда, придется Леше рассказать свою историю, рано или поздно он все равно узнает почему она сбежала из села.

Проснувшись утром, Полина думала как бы ей отпроситься с работы на три-четыре дня. Выпив чай, она стала собираться и вдруг услышала стук в окно. Кого принесло в такую рань?

Открыв дверь, она удивилась – на пороге стояла Елена Дмитриевна.

– Доброе утро. Как вы меня нашли? – она не нашлась что еще сказать ей, но Елена Дмитриевна даже не стала здороваться, она указала на лавочку и произнесла:

– В тетради у сына адрес твой записан. Присядем, милочка? В дом не зови, я в чистом.

Ее тон не предвещал ничего хорошего, Полина напряглась внутренне. Что происходит? Почему она пришла, и к чему такие перемены в ее настроении – вчера улыбалась и Полиной называла, а сегодня губы поджаты и вот эта "милочка"…

Полина присела рядом с ней, а Елена Дмитриевна, сняв перчатки, начала крутить кольцо на пальце, как будто собираясь с мыслями.

– Отстань от моего сына!

– Я вас не понимаю.. – жалобно произнесла Полина.

– Брось, я таких как ты вижу насквозь. Приехала из деревни, за душой ни гроша, жилья своего нет, вот и решила пристроиться. Небось, как узнала что Леша работает инженером, мать в театре служит, а отец профессор, решила взять его в оборот? Видела я вчера как ты алчно квартиру нашу разглядывала, небось уже хозяйкой там себя чувствовала…

– Вы не правы, – перебила ее Полина, едва выговаривая слова от возмущения.– Я люблю Лешу и у нас все серьезно. Не я ему, а он мне сделал предложение.

– Ну да, после месяца знакомства. Что ты мне рассказываешь? У него девушка раньше была, так он больше года с ней встречался. Из хорошей интеллигентной семьи, умница, красавица, так и то предложение не сделал. А ты.. Господи, посмотри на себя – волосы в пучок, руки грубые от тяжелой работы, одеваешься безвкусно…

– Знаете что? – Полина подскочила и пошла в атаку. Она понимала, что нельзя так себя вести с будущей свекровью, но не могла удержаться. – Мне не нужна ни ваша квартира, ни ваш статус. Мы с Лешей будем жить здесь. Не бойтесь, не на ваши средства, сами заработаем. Как вы поняли по моим рукам – я работы никакой не боюсь. И наш разговор я обязательно передам Алексею.

– Только попробуй, милочка, – произнесла с насмешкой Елена Дмитриевна. – Только попробуй. Я знаю про мальчишек из детского дома и вот что скажу тебе – вы еще пожениться не успеете, как они будут по разным семьям раскиданы. А что, у меня есть на примете бездетная женщина, я с удовольствием расскажу ей про Петеньку. Или лучше Ванюшку ей посоветовать? А что, мальчик вырос, хлопот с ним не будет. А там и Петю кто-нибудь заберет. А нет, так что же, знать судьба у него такая.

– Вы не посмеете! – Полина задыхалась от ярости. – Леша все сделал для того, чтобы это предотвратить.

– Ты всерьез думаешь, что я не смогу повлиять на двоюродного брата? Или ты думаешь, у нас с мужем связей нет. Ошибаешься. В общем, выбирай – либо ты выходишь замуж за Лешу, но тогда мальчики расплатятся за твой поступок. Либо ты бросаешь моего сына и тогда, так уж и быть, я помогу тебе решить с ними проблему.

– А вы не боитесь, что я вашему сыну скажу об этом условии?

– Он не поверит. Он слишком любит нас с отцом, чтобы поверить в твои слова. Ну а если я ошибаюсь, то что же… Рано или поздно мы все равно помиримся, это же Леша, он не может долго злиться и обижаться. Я его лучше тебя знаю.

– Какая же вы… – покачала головой Полина, вовремя прикусив язык.

– Заруби себе на носу – я не позволю всяким деревенским дурочкам окрутить моего сына. Надеюсь, мы друг друга поняли.

Произнеся последнюю фразу, Елена Дмитриевна встала и вышла со двора. Полина стояла и слезы текли по ее щекам. За что она с ней так?

Но потом, вспомнив ее слова, она вдруг поняла чувства этой женщины. Действительно, кто она такая? Деревенская девчонка без гроша в кармане? Да, для Елены Дмитриевны она может показаться алчной и жадной до чужих денег натурой.

Полина весь день на работе думала о том, как ей поступить. Если она скажет Алексею, то он не отступится от нее, да еще и поссорится с матерью. Хочет ли она этого? Конечно, нет. Он с такой любовью и с таким теплом отзывался о своих родителях, что она боялась причинить ему боль. Да и не сомневалась она ни в словах, ни в связях Елены Дмитриевны. Готова ли она обменять двух мальчишек-сироток на свое счастье? Представив глаза Пети и Вани, она содрогнулась. Права была Ольга, когда говорила о том, что нужно жить своей жизнью и выкинуть их из головы? Может быть и так, но она не могла этого сделать и остро чувствовала что обязана позаботиться о них. Почему? Она и сама не знала ответа на этот вопрос.

Вечером, заканчивая работу, она подошла к начальнику цеха и сообщила о том, что увольняется в связи с возвращением в село. Ей велели отработать, но Полина соврала что ее бабушка сильно болеет, хотя по правде говоря она померла три года назад. Полине было стыдно и противно за это вранье, но она приняла окончательное решение. Поверив ее вранью, начальник закрыл глаза на отработку.

После работы она поспешила к детскому дому и с нянечкой, той самой, что пустила их два дня назад на территорию, она передала мальчикам записку, в которой уверяла, что скоро она решит их судьбу, что все будет хорошо, но пока она будет вынуждена на время уехать. Просила не терять надежду и верить ей.

Дома она стала собирать вещи. Уже полчаса как Полина должна быть в сквере, где была назначена встреча с Алексеем, но она не пошла на нее. Выключив свет, Полина потихоньку складывала вещи. Когда он пришел и стал стучать в окна и звать ее, она сцепила зубы изо всех сил чтобы не зарыдать. Он ушел через час. Боясь включать свет, Полина легла на кровать и всю ночь проплакала в подушку.

Ранним утром, отдав ключи от дома соседке Галины, она шла на станцию опустив голову. Сейчас она уедет и все будет кончено. Алексей найдет другую. Ту, которая понравится его маме.

Представив, как он целует не ее, Полина едва сдержала себя чтобы не повернуть назад.

***

– Полина, я прошу тебя, поешь что-нибудь. Ну не рви ты мое сердце на части. – Ее мать присела на краешек кровати и гладила дочь по голове.

– Мама, я не могу, кусок в горло не лезет. – Полина повернулась к ней и взяла ее руку в свою. – Мама, почему жизнь так несправедлива? Ну что я сделала Елене Дмитриевне? За что она со мной так?

– А ты не пробовала за свое счастье бороться?

– Куда мне с ними в борьбу вступать? Я ведь все могла потерять…

– А сейчас что? Ты разве не все потеряла?

– Но у меня осталась надежда…

– Полина, может быть я тебя смогу утешить, может быть то, что я тебе скажу, изменит твое отношение к жизни и ты наконец воспрянешь духом…

– Что ты, мама, можешь мне сказать? Что могут одиноким незамужним женщинам двоих сирот из детского дома отдать?

– Одиноким и незамужним тяжело забрать, это верно. А вот если это молодая семья, то почему бы и нет?

– Ты хочешь, чтобы я за кого-то вышла замуж ради детей? – Полина недоуменно уставилась на мать.

– Ну зачем же тебе.. Есть и другие люди.. – улыбнулась мама.

– Другие? О ком ты говоришь? – она приподнялась на локтях.

– О твоем брате и его невесте. Пока ты тут страдала, уткнувшись лицом в подушку, я поговорила с ребятами. После свадьбы они займутся этим вопросом.

Полина резко вскочила и выбежала из комнаты. Брата не было в доме, тогда она бросилась во двор и, увидев его, кинулась ему на шею.

– Это правда? То, что мать сказала, правда?

– Ты о Ване и Пете? О своих сиротах? Я обещал ей подумать, – вздохнул брат.

– Я так тебе благодарна. Ты их только забери оттуда, а дальше мы сами. Я же понимаю, что вам два лишних рта в тягость будут…

– Конечно, будет тяжело, но мы же одна семья и должны друг другу помогать. Правда, для этого мне придется побыть пока в "примаках".

– То есть? – не поняла Полина.

– Алена поставила условие, что если мы детей заберем, то в этом случае они остаются с тобой и с мамой, а мы после усыновления переберемся к ее родителям. Она своих детей хочет…

– Все равно спасибо, Коля. Огромное спасибо тебе и Алене. Самое главное их забрать, а дальше уже как судьба сложится.

Свадьба прошла шумно, председатель со своей женой и сыном тоже присутствовали, положено было всей улицей гулять. А тут вроде он не только председатель, но и сосед. Анна Леонидовна и Борис Ефимович косились на девушку сердитым взглядом, а Митя ухмылялся. Улучшив минутку, несостоявшийся жених подошел к девушке когда никого рядом не было.

– Ну что, моя сбежавшая невеста, не нашла свое счастье в городе, решила вернуться? Так все, упустила ты свою жар-птицу. Подруга твоя сговорчивее оказалась. Ну да ладно, может быть это и к лучшему, зато у меня теперь послушная и безропотная жена.

– А где Таня? – пропустила она его слова мимо своих ушей.

– Дома. Наказана за пересоленный суп. Вас, баб, только наказанием воспитывать можно.

– Ты жестокий и злой человек…

– Может быть. Но это вы, бабы, меня таким сделали. Ваше предательство заставило меня посмотреть на вас с другой стороны. Одна изменяла, бегала к другому, за что, как ты знаешь, и поплатилась. И ты за день до свадьбы сбежала, да еще и братец твой документы прихватил. Кстати, надо бы отцу сказать чтобы забрал их назад, ни к чему они теперь тебе.

– Нет уж, -упрямо возразила Полина. – Они пока у меня останутся.

– Да кто позволит?

– Вы шуму захотели? Я ведь могу Катю привезти сюда. А нашим только дай повод для сплетен. Да, ничего не можем доказать, но ведь слово не воробей, как ты знаешь, у людей отложится это в памяти надолго. Подумай.. Родители твои мудрые люди, смекнули что к чему , им лишний шум не нужен, – Полина развернулась и отошла от Дмитрия.

Господи, как Татьяна могла выйти за него замуж! Но тут же устыдилась – она сама когда-то в его невестах ходила, голову запудрить он мог.

Полина вышла со двора никем не замеченная. Несмотря на ноябрьский холод, во дворе всем было весело – играла гармонь, танцевали и пели песни односельчане. До нее никому не было дела. Через два дома она подошла к калитке и увидела Татьяну, которая развешивала белье.

– Танечка, здравствуй!

– Поля! – подруга обрадовалась и подошла к ней. – А ты чего здесь?

– Почему ты на свадьбу не пришла. Ой, что это у тебя? – она потрогала ее за щеку – на скуле красовался синяк.

– Ударилась, – Таня опустила глаза.

– Об кулак Мити? Танечка, он что же, руки распускает?

– Полечка… – Таня зарыдала. – Я такую ошибку сделала! Когда ты сбежала от него, он ко мне пришел, плакал, такой был несчастный. Я его пожалела, честно говоря, была зла на тебя – как ты могла убежать и даже со мной не попрощалась? Ну а он стал за мной ухаживать, красивые слова говорил, обещал сделать меня счастливой. Ты же знаешь, меня недавно Степка бросил и на Зинке женился. Вот я назло ему и согласилась на предложение Мити. К тому же кто не хочет породниться с семьей председателя. Да вот только после свадьбы его будто подменили, стал говорить о том, что он хозяин и глава в доме, за любую провинность меня наказывает. Говорит, что воспитывает. И пьет… Поля, он так много пьет! Две недели мы женаты, а такое чувство, будто десяток лет живем и успели друг друга возненавидеть. Господи, ну за что он так со мной? Я просила его перебраться в дом его родителей, надеялась, что при них он не будет руки распускать, но он наотрез отказался.

Таня плакала и причитала, а Полина понимала почему Митя себя так ведет – он мстит ей за всех женщин.

– Танечка, уйди от него. Ну чего ты себя мучаешь?

– Он мне сказал, что если я только попробую на него пожаловаться отцу или сказать кому о его поведении, то он все сделает, чтобы засадить моего отца. А ты знаешь, как все это легко сделать. Я боюсь…

– Мы найдем выход, я тебе обещаю.

– Ладно, Полечка, иди, не дай бог он тебя здесь увидит. Он запретил мне с тобой общаться.

Поля попрощалась с подругой и захотела вернуться на свадебную гулянку, но вспомнила, что там Митя. Она боялась не сдержаться и наговорить ему кучу гадостей. Бесцельно шагая по селу, она вдруг поняла, что вышла из него. С правой стороны возник лес и Полина решила навестить ведунью. Ей было интересно узнать видела ли она еще что-то в ее судьбе. Заодно рассказать о мальчиках.

Сумерки опускались, но страха не было, любопытство и желание что-то выяснить взяло вверх.

Подойдя к дому Клавдии, она постучала. Услышав слово "входи", Поля взялась за ручку двери и потянула ее на себя. Клавдия так же как и в их прошлую встречу раскладывала травы на столе.

– Садись, коли пришла. Помоги мне немного.

Полина взялась за дело, не решаясь задать вопросы.

– Ты выпей-ка отвару, сил придает и душу успокаивает. В молчании делай по глоточку и почувствуешь себя лучше.

Полина молча маленькими глотками пила горьковатый напиток, за окном уже стемнело, но она будто приросла к лавке, идти назад не хотелось. Ведунья взяла ее пустую чашку в руки и ласково произнесла:

– Ты сделала все правильно.

– Я поняла про кого вы говорили. Ну, помните – тени, плач.. Но я не смогла им помочь. Не в моих силах. На брата есть надежда, но боюсь, что им могут отказать.

– Зря ты, девка, так думаешь. Ты помогла им. Все у вас разрешится, когда красный петух придет мстить. Тогда все переменится. Защитник сильный, он не даст ни тебя, ни кого-то другого в обиду. Скоро он появится в твоей жизни. Ты только жди и помни.

– Красный петух… Не пожар ли вы имеете в виду?

– Я не знаю. Не вижу. Только красный петух твою жизнь изменит. А теперь ступай. И помни – когда услышишь стук в окно и просьбу о помощи, то не откажи. Будет страшно, но все пройдет с наступлением утра.

Полина брела через темный лес не ощущая страха, потому что думала над словами ведуньи. О чем она говорила в этот раз? И кто этот неведомый защитник?

****

Месяц прошел после свадьбы Николая и Алены. Полина выходила на работу на ферму, председатель и его жена делали вид, что ее не замечают. Да может быть это и к лучшему. Ее брат с женой ездили в детский дом, познакомились с Ваней и Петей. Директриса сказала, что если планируют усыновление, то разделять детей не будет. Молодожены заверили ее, что хотят забрать сразу двоих. Улучшив минутку, Коля шепнул Ванечке, что он брат Полины и лицо мальчишки сразу посветлело, хотя еще совсем недавно в его глазах плескался страх.

Однажды вечером Коля и Алена сказали Полине и матери о том, что завтра снова едут в город проведать мальчишек. Как сказала директор – для более углубленного знакомства.

– Мы возьмем их на прогулку.

– А когда можно будет их насовсем забрать? – спросила Полина.

– Это все не так быстро, сестренка. Но к весне они будут дома…

– Так долго, – разочарованно произнесла Полина. – Скоро Новый Год, хотелось бы, чтобы мальчики его встретили в кругу семьи. Скажи, а можно так устроить?

– Я поговорю с директором, думаю, она пойдет нам навстречу. В конце концов – что тут страшного?

На следующее утро Коля и Алена уехали в город, а Полина занялась домашними делами. Был выходной день, надо разгрести снег, который накануне шел очень сильно. Увидев Татьяну, которая шла мимо ее дома, она позвала подругу к себе.

– Танечка, зайди на чай.

Та, оглянувшись, быстрым шагом подошла к калитке и юркнула во двор.

– Ты так крадешься, будто боишься… – укорила ее

– Я и правда боюсь. Мне Митя запрещает с тобой видеться.

– Ну сейчас его нет рядом. Пошли, поболтаем.

Через час Татьяна возвращалась к себе домой, но, выйдя за ворота, она приросла к земле – Митя стоял на дороге и ухмылялся. Он был пьян и это не предвещало ничего хорошего. Татьяна шагнула к нему, но он взял ее под локоть и произнес:

– Наговорились? А я уже заждался тебя. Пошли домой, я ужасно голоден. – Его миролюбивый спокойный тон немного утешил девушек и Полина вошла к себе в дом. Мать ее ушла к своей подруге, девушка была одна и решила вышить для ребят платочки к празднику.

А через час она услышала крик во дворе, Татьяна голосила и просила о помощи. Быстро открыв дверь, Полина запустила ее и ахнула – Митя от души постарался и выместил на нее всю свою злобу.

– За что он тебя так? – Поля заплакала.

– За то что к тебе пришла. Он чего-то боится. Каждый раз, как мы с тобой словом обмолвимся, он все выпытывает у меня о чем мы разговаривали. А сейчас… Он так кричал, так ругался, говорил, что запретил мне с тобой общаться. Я так больше не могу, что происходит? – Татьяна рыдала.

– Кажется, я знаю, что происходит. Он боится, что ты узнаешь тайну. Но время пришло ее рассказать, так больше продолжаться не может, он тебя ненароком к своей первой жене отправить может…

– Но она же....

– Это его рук дело.

С дрожью в голосе Полина поведала девушке почему сбежала перед свадьбой.

– Ты же понимаешь, что дальше так нельзя? Пригрози ему, что ты все знаешь, пусть он тебя боится.

– Да он посмеется надо мной и.. – девушка не успела закончить фразу, как вдруг они услышали что Митя вошел во двор и начал их звать. Он был еще пьянее чем ранее.

– Выходи! Танька, выходи, а то хуже будет! И тебе, Полька, достанется, если ее прятать будешь.

Полина крикнула ему через дверь что Тани здесь нет, но он не поверил.

– У тебя она. Вон, кровь на снегу. Открывай, я сказал, а то хату спалю!

Таня вдруг резко подскочила и подошла к двери, не чувствуя боли в теле, она с яростью крикнула:

– Как баню, где мылись твоя жена и невинные дети?

– А, так значит, ты все знаешь. Ну что же…

Полина увидела как он мечется во дворе и вдруг он взял большой дрын и подпер дверь с обратной стороны.

– Что он делает? – в ужасе спросила Полина.

– Не знаю. Но что-то недоброе…– Таня испугалась.

Когда девушки увидели, что он стал носить солому из сарая и обкладывать ей дом, они пытались его образумить, но без толку.

– Он пугает нас. Он просто пугает. Не совсем же он из ума выжил, чтобы избу поджигать я… – успокаивала Полина себя и свою подругу. – Он просто нас вынуждает выйти. Сиди тихо, он уйдет сейчас, уйдет.

Обнявшись, они сели на пол и притихли как мыши. Но вдруг Полина увидела в окне дым и поняла, что они ошиблись – у Мити не осталось ни страха, ни стыда. Закричав, девушки бросились к окну, разбили его и выскочили с обратной стороны. Митя кинулся за ним следом, но тут выбежали соседи из домов, услышав крики.

Дом успели потушить, сырые бревна плохо разгорались, кое-где они оказались все же подпаленными, но жить в нем было можно. Мать Полины, увидев все своими глазами, созвала мужиков и те связали Дмитрия. Вечером приехал Коля, он пробыл с ним до обеда следующего дня, пока не приехал человек из города. Борис Ефимович и грозился, и уговаривал, и пытался подкупить их, но все без толку. Односельчане встали на сторону Полины и ее семьи. А уж когда узнали про первую жену Мити, так и вовсе бунт подняли. Деревенскую толпу завести было не трудно, дай только повод.

Митю забрали в город, Борис Ефимович и Анна Леонидовна закрылись дома, председателю стало плохо с сердцем.

****

.. Через неделю все односельчане ахнули от страшной новости – Митя признался, что сгубил свою жену и двоих ее детей. Катя постаралась, она приехала в город и рассказала о своих подозрениях. Следствие выехало в село, откуда родом Варвара, первая жена Дмитрия. Там многие знали о ее связи с Владимиром. Вот и повод, вот и мотив. Под давлением Митя не стал отпираться.

Председатель совершенно слег и стало ясно, что он не скоро оправится. Стал идти разговор о том, что его нужно снять с должности, помня о его преступном сыне.

Пока шло следствие, селом управлял бригадир фермы, обещали прислать нового председателя к весне.

Полина была далека от этих дел, ее больше волновало другое – мальчишек не разрешили на Новый год забрать и дело об усыновлении тянулось очень долго. А брат лишь пожимал плечами и говорил о том, что ничего не знает. Глядя на него, Полина в этом сомневалась. Неужто передумал?

Но однажды февральским вечером Николай вошел в комнату Полины и присел на край кровати.

– Мне поговорить с тобой надо.

– Насчет Вани и Пети?

– Ну и насчет них тоже. Понимаешь, мы не можем их усыновить..

– Как? Но ты же обещал! – гневно посмотрела на него Полина, боясь расплакаться.

– Нас Леша попросил этого не делать.. – улыбнулся Коля.

– Леша? Какой Леша? Неужели… А откуда ты.. вы…

– Да.. Услыхав его имя ты уже двух слов связать не можешь. Спешу с тобой поделиться – он так же бессвязно мычал на нашей первой встрече.

– Что происходит, Коля? – Полина вскочила и посмотрела на брата.

– Терпение, сейчас я все тебе расскажу. Или до утра подождешь? – игриво засмеялся он.

– Я тебе подожду сейчас! – грозно произнесла Полина. – А ну выкладывай все!

– Ладно, ладно. Успокойся только. Перед Новым Годом мы ездили к ребятам, там я и встретил Алексея. Он тоже пришел их навестить и принес подарки. Оказалось, что Ваня и Петя ему про нас рассказали. Алексей был зол на тебя за то, что ты его бросила. Но мы ему все рассказали.

– Как? Зачем вы это сделали?

– Послушай, он должен знать всю правду. Да, Алексей был в ярости. Он просил, чтобы мы приехали на следующие выходные. Тебе не стали ничего говорить, все должно было встать на свои места. Леша с родителями поругался и хотел ехать к тебе, но я его остановил. Ведь я тебя знаю – не помирись он с отцом и матерью, ты бы корила себя и винила во всем. Да и мальчишки… ему я рассказал о том, что Елена Дмитриевна обещала сделать.

– Я должна поехать к нему и убедить его помириться с родителями. Знаешь, я скажу ему ,что ты все придумал, что я не люблю его…

– А ты сможешь? – недоверчиво посмотрел на нее брат.

– Я постараюсь, – неуверенно произнесла Полина.

– Не надо ничего делать. Вот Алексей прислал мне письмо, – он достал из кармана лист.

– Что в нем?

– В нем Алексей пишет, что все же примирился с родителями и выдвинул им предложение. Своего рода сделка. И они согласились. Теперь Алексей не инженер на предприятии, а председатель села.

– Чего? – не поняла Полина.

– Узнав, что у нас нет в селе председателя, Алексей попросил родителей через их связи и каналы сделать так, чтобы его послали сюда. А почему нет? У него высшее образование, отличные характеристики. Специальность хорошая, да и женат будет со дня на день.

– Он что, женится?

– Ну да. Или ты передумала и не пойдешь за него замуж?

– Я..я..

– Вот выйдешь за него замуж и заберете Ваню и Петю. – Поцеловав сестру в щеку, Коля вышел, оставив ее ошарашенную от таких вестей.

***

Леша прибыл в село в качестве нового главы. Бориса Ефимовича официально сняли с должности.

Полина в нетерпении ждала его в кабинете сельского совета. Он вошел и обнял ее, слова были не нужны....

Оторвавшись от нее, Алексей прошептал:

– Ну что, председательница, собирай народ, знакомиться будем.

– Леша, я так рада тебя видеть. Но как же твои родители?

– Они привыкнут. А я тебя больше никому не дам в обиду. Никогда. Верь мне…Знаешь, что мое имя означает? Защитник. Вот им я для тебя и стану.

Полина удивленно посмотрела на него и в ее голове всплыли слова Клавдии. Теперь она точно была уверена, что все будет в ее жизни хорошо.

Расписались они через неделю, а спустя еще две недели уехали в город за Ваней и Петей. Проволочек никаких не было, кто же не даст сироток на воспитание председателю и его жене?

Алексей и Полина прожили долгую жизнь, у них было двое приемных и трое родных деток. Родители Алексея смирились с его выбором, а когда родился первый родной внук, приехали и попросили прощения у Полины. Глядя на них, они поверили что у девушки были искренние чувства к их сыну.

Одно целое

1939 г

Вера и Алевтина прогуливались не спеша по парку, подкармливая голубей принесенным с собой хлебом. Они были молоды, энергичны, красивы и, как многие девушки в их возрасте, романтичны и наивны.

– Верка, ты не передумала поступать в педагогический? – спросила Аля свою подругу.

– Ты же знаешь, что это моя мечта. Я люблю детей. А ты? Ты так и не решила на кого пойдешь учиться?

– Я не пойду. Зачем мне институт? Папа мне всегда говорил, что главное предназначение женщины – рожать детей своему мужу. Вот выйду замуж, буду ему детей рожать и стану верной и хорошей супругой. А он будет дом содержать.

– Ты говоришь так, будто какая-то барышня из прошлого века. Аля, для того ли наши отцы и деды затевали революцию? Неужели тебе не хочется быть самостоятельной и ни от кого независимой?

– А я так себя вижу… – она не успела договорить, как вдруг девушки услышали чей-то окрик:

– Девушки, девушки, постойте!

Обернувшись, они увидели двух молодых парней в форме курсантов.

Один из них подбежал и, отдышавшись, произнес:

– Тут такое дело.. Я купил два лишних стаканчика мороженного, но такая жара стоит, что пока мы по одному съедим, другие растают. Разрешите вас угостить?

– Разрешаю. – Аля улыбнулась и посмотрела на русоволосого. Взяв из его рук стаканчик, она представилась: – Меня Алевтиной зовут, а это Вера, моя подруга.

– Я Роман, – представился русоволосый. – А вот этот молчаливый юноша Игорь.

Вера смутилась, когда Игорь посмотрел на нее заинтересованным взглядом.

– А давайте прогуляемся по парку и познакомимся поближе. – Роман подхватил Алю под руку и повел вперед. Вера и Игорь шли позади. Парень был симпатичный, темные волосы падали на лоб, он был таким же высоким как Роман, но крепче телосложением. Он шел и молчал, поэтому Вера взяла все в свои руки.

– Значит, вы учитесь в летном училище?

– Да. Второй курс.– Он замолчал, а Вера не знала что еще спросить, но тут Роман и Алевтина, которые шли впереди, обернулись и стали их поторапливать.

– Пойдемте, на лодочках покатаемся!

Они весело провели время, Игорь, узнав девушек получше, разговорился. Вере он понравился – тихий, скромный, но начитанный. Они говорили о стихах, он рассказал, что его мама директор в местной школе, а Вера в свою очередь поделилась с ним планами на будущее.

Молодые люди расстались уже ближе к вечеру, когда на город стали опускаться сумерки.

Алевтина сегодня собиралась оставаться ночевать у Веры и две подруги обсуждали новых знакомых.

– Как тебе парни? Мне Роман понравился, – поделилась Аля своими впечатлениями. – Он позвал меня гулять на следующие выходные, может быть на танцы сходим или в тире постреляем. А тебе Игорь понравился?

– Да. Очень интересный человек. Оказывается, он как и я любит произведения Александра Сергеевича Пушкина.

– Ох, Верка, представляю – сидите вы с ним, друг другу стихи читаете.. Скукота смертная!

– Ну с Романом тебе скучать не придется.

– Это точно! – рассмеялась Алевтина. – Жду не дождусь выходных.

****

Через год, в июне 1940 они играли двойную свадьбу – Романа с Алевтиной и Веры с Игорем. Молодые люди были счастливы. Мало кто знал, что Аля уже два месяца как носила ребенка под сердцем.

Вера, как и хотела, поступила в педагогический институт.

Алевтина по настоянию Романа поступила в медицинский институт, он смог убедить девушку в том, что профессия человеку необходима, даже если ты хочешь посвятить себя семье и материнству.

В январе 1941 года Алевтина родила первенца, Семена. Вера с Игорем часто навещали друзей, несмотря на занятость. Они были как одна семья, часто девушки говорили о том, что родные сестры не так близки, как они меж собой. Рома и Игорь так же называли себя братьями и горой стояли друг за друга.

***

– Какой у тебя славный малыш, – Вера качала на руках пятимесячного сына своей лучшей подруги и улыбалась. – Вы с Романом такие счастливые…

– Будет и у тебя счастье, все впереди. Как учеба?

– Все хорошо. Скоро практика будет.

– Игорь с Ромкой опять на учениях, так тоскливо без них..

– Ты знаешь, Алечка… Я еще никогда не была так счастлива, как сейчас. Мне кажется, мы с ним будто бы единое целое, никто другой мне не нужен. Игорь для меня – целый мир.

– У меня так же, – кивнула Аля. – Верочка, как я благодарна судьбе за то, что она свела нас с нашими мужьями. Я именно о таком муже, как мой Рома мечтала – весёлый, заботливый, красивый, на руках носит. А какой он хороший отец! Я хочу подарить ему еще ребенка. Нет, двух, и даже трех.

– Так у тебя и будет, – со смехом ответила ей Вера. – Кстати, ты не забыла, что у нас скоро годовщина свадьбы? Что дарить мужьям будем?

– Я придумала! Давай подарим им одинаковые подарки.

– Это какие?

– Есть один мастер, он изготавливает кулоны, в них можно поместить наши фотографии. Это как бы один кулон, но он будет раскрываться, а на каждой его половинке будут наши снимки. Вот, я даже вырезала, смотри, – она показала обрезанные фото. – Сделай так же и отнесем мастеру, к годовщине будет все готово .

– Но это дорого, наверное?

– Нет, не дорого. Ты вот что хотела подарить Игорю?

– Часы.

– Вот. А кулоны выйдут даже дешевле. И интереснее.

– Думаю, хорошая идея, – согласилась Вера.

***

Обе супружеские пары сидели за столом, рядом в кроватке лежал сын Алевтины и Романа, их родители что-то обсуждали меж собой, а молодые разговаривали о своем. Как вдруг Роман и Игорь, встав одновременно, попросили минуточку внимания.

– Милые наши жены, мы приготовили вам подарки по случаю годовщины. Игорь, доставай.

Муж Веры достал два свертка и вручил подругам.

– Что это? – Вера как ребенок жадно схватила сверток, который ей протянул муж.

– Надеюсь, мы угадали и с цветом и с размером.

Вера, развернув подарок, ахнула: это было платье, расшитое в синий цветочек. Синий цвет очень подходил к ее ярко-голубым глазам и темно-каштановым волосам.

Алевтина получила точно такое же платье, только с красными цветками. Она была блондинкой с карими глазами. Засмеявшись, девушки побежали в комнату и переоделись.

– С размером вы угадали! Да и с расцветкой тоже. Как им идет, – хлопнула в ладоши мать Веры.

– Ну раз у нас почти одинаковые платья, значит и у вас будут одинаковые подарки, – произнесла Аля со смехом и достала из шкафчика две шкатулочки с кулонами.

– Так-так! Теперь встаньте у стены, я вас сниму на пленку, – отец Игоря убрал с фотоаппарата простыню и сделал снимок на память.

Под общий смех они продолжили праздник, но вдруг услышали громкий стук в дверь.

– Кого принесло? – Роман отставил рюмку и пошел открывать дверь. Его не было минут пять, а когда он вошел, его лицо было бледнее мела, за ним маячил сосед Анатолий, дедок, который всегда был в курсе всех событий.

– Что случилось, сынок? – Мать Романа поднялась и вопросительно посмотрела на сына.

– Мама, война началась. – Он подошел к столику и налил полный стакан, затем махнул его залпом.

– Что ты такое говоришь, сынок? Анатолий, это правда? – обратилась она к соседу.

– Правда, вот вам крест. – Пожилой мужчина торопливо перекрестился, а затем, будто испугавшись, убрал руку за спину.

*****

– Я не могу сидеть и ждать неизвестности, я должна быть рядом с ним! – Алевтина плакала, закрыв лицо руками.

– О чем ты говоришь, Алечка? – нахмурив брови, спросила Вера.

– Я не могу без него, ночи напролет мне хочется выть. Я боюсь даже представить себе, что каждый его вылет может стать последним.

– Алечка, я тоже тоскую. Прошло два месяца с тех пор, как призвали наших мужей, но что сделаешь? Это их долг служить Родине, они для того и учились, чтобы ее защищать.

– А если.. Если с Ромой что-то случится и меня не будет рядом? Как мне жить после этого?

– У тебя сын, будь просто рядом с ним, о нем сейчас думай.

– Моему сыну ничего не угрожает....

– К чему ты заговорила об этом? – Вера внимательно посмотрела на подругу. Она знала ее как себя.

– Мне надо быть там, с ним. Я могла бы медсестрой…

– Что ты говоришь такое? – Испугалась Вера. – И думать об этом не смей! Сёмочке даже года нет. Ты что, вот так вот возьмешь и бросишь его?

– Я все решила, Верочка. У Семена есть две бабушки, у него есть ты, в конце концов, ты же не бросишь его?

Вера отшатнулась и непонимающе посмотрела на подругу.

– Но как ты можешь?

– Мы с ним одно целое, понимаешь? Я должна быть рядом, должна быть с ним. Вчера ходила в военкомат и записалась в часть, где служат Игорь и Рома, буду работать медсестрой. Спасибо мужу, если бы не он, мне никогда бы не попасть на фронт. Видно, судьбой так назначено.

– А назначено судьбой ребенку без матери расти? Я смотрю, ты все уже решила.

– Да, я решила. Верочка, прошу, не отговаривай меня. И… Присмотри за моими.

Обнявшись, подружки заплакали. Вера знала, что Алевтину бесполезно отговаривать, она за любимым хоть в огонь, хоть в воду, хоть на передовую.

1942 год

От грохота закладывало уши, Вера вспомнила молитву, которую читала ее бабушка и, сидя на полу, обняв подушку, шевелила губами, глотая слезы. немцы уже у Сталинграда и от этого ей было очень страшно. Три дня назад в дом родителей Али попал снаряд. И для нее каждая минута могла быть последней в ее жизни. Сейчас она думала только о том, чтобы ее семья была в сохранности.

Вера даже не подозревала, что всего за сутки она потеряет близких и любимых ей людей.

Темноту осветил столп искр, и клуб пыли и дыма поднялся над домами. Ее родители… Они жили в соседнем доме. На непослушных ногах она, невзирая на призыв соседей спрятаться в укрытие, пересекла двор и кинулась на место разрушенного подъезда, зовя в голос своих родителей. Ответом была тишина. Страшная и разрушающая все вокруг. Казалось, что вокруг все замерло, она никого не слышала, даже своего отчаянного и жалобного голоса.

Ее увели какие-то люди, завели в подвал и там, немного придя в себя, стуча зубами от страха и горя, Вера могла хоть немного начать думать. Родители Игоря тоже были там, в доме ее родителей.. Зашли по-родственному..

– Деточка! – ахнула Зина. – Ты здесь, жива! Мы думали, тебя тоже того…

– Мне надо туда. Может быть они еще живы..

– Девочка, им уже не поможешь. Ничего не осталось от той части дома…

Вера очнулась на полу, лежа на чьих то коленях. Подняв глаза, она увидела соседку Зинаиду, та тревожно вглядывалась в ее лицо.

– Что со мной.

– Сознание потеряла. Немудрено, такой удар пережить…

Месяц Вера и ее соседка Зина скитались по подвалам. Ей никак не удавалось добраться до родителей Романа, чтобы узнать о том, живы они или нет. Ее беспокоила судьба маленького Семена. Она молилась только о том, чтобы застать их в живых. Еще в начале лето они уехали в село Дубовка считая, что маленькому ребенку будет полезен деревенский воздух. Там жили бабушка и дедушка Романа.

Однажды она смогла выбраться из города, заплатив водителю хлебовозки. Было страшно, повсюду летали снаряды, но она думала лишь о том, чтобы скорее добраться до села.

Приехав, она без труда нашла нужный дом, люди подсказали. Родителей Романа здесь знали и уважали и Вера порадовалась тому, что они живы.

Они не удивились, увидев Веру на пороге своего дома, только во взгляде читалось что-то тревожное.

– Верочка, почему ты здесь, ты одна?

– Да. – Она заплакала. – Там, в Сталинграде никого не осталось.

Отец Романа , Игнат Петрович, налил ей в стакан прошлогоднюю настойку и велел выпить.

– И хорошо, что сюда приехала. Но все равно здесь не спокойно, выбираться надо, не ровен час и до нас очередь дойдет.

– Как выбираться? – Мать Романа, Евгения Степановна, схватилась за голову. – А как же Рома и Алечка? Если вдруг беда какая с ними случится, так мы и не узнаем.

– Не кличь беду, – Игнат Петрович погрозил жене кулаком. – О внуке подумай!

– Ты прав, Игнатушка, прав. Надо о Семене думать, но я как представлю, что наши дети сейчас неизвестно где, душа на части разрывается.

Ночью, когда уже все спали, раздался требовательный стук в окно. Выглянув, Вера увидела паренька в военной форме.

– Здравствуйте, здесь проживает семья Романа Игнатовича?

– Да. А вы кто?– сердце ее сжалось от плохого предчувствия.

– Он послал меня к вам. Вот записка. – Он протянул Вере сложенный вчетверо листок.

На шум проснулись и Игнат Петрович с Евгенией Степановной.

– Что случилось?

– Сама не понимаю. – Развернув записку, Вера стала читать:

" Мама и папа, если вы читаете эти записку, значит мой товарищ смог ее вам доставить. Через два дня через Кондраши будет проходить поезд, на котором будет эвакуироваться население Сталинграда. Я прошу вас быть на станции. Доберетесь до Александровки и ждите вестей от меня. Берегите моего сына, это все, что у меня осталось. Алечки больше с нами нет, не хочу потерять и вас. С любовью, ваш сын Роман."

Вера заплакала, узнав, что ее подруги больше нет в живых. А в это время Евгения Степановна расспрашивала паренька, который принес записку.

– Значит, Ромочка здесь?

– Да. Вчера прибыл в Сталинград.

– А Алевтина… – в глазах женщины появились слезы.

– Ее не стало накануне утром. Простите.

– Скажите, а Игорь Шаповалов.. Он с Ромой? – Вера едва коснулась его руки.

– Да. Но ситуация крайне тяжелая. Вы должны послушать Романа Игнатовича.. А сейчас мне пора, времени в обрез.

– Подождите. – Вера остановила его. – Я хочу передать своему мужу Игорю записку. Возможно это?

– Я передам. – Он кивнул.

Она быстро написала ему записку, в котором сообщала про то, что вместе с родителями Романа и маленьким Семеном она эвакуируется в Александровку.

Проводив паренька в форме, они сели за стол и стали обсуждать предстоящий отъезд. Выдвигаться стоило утром, чтобы пешком успеть дойти до Кондрашей…

Февраль 1943 год

Согревая руки от холода своим дыханием, Вера управляла телегой, держа путь на почтовую станцию. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как они эвакуировались в Александровку. Их расселили по домам, а спустя два месяца скончалась Галина Васильевна, та, которая разносила почту по двум деревням. Вера, Игнат Петрович и Евгения Степановна с маленьким Семеном перебрались к ней в дом. Вера стала вместо Галины Васильевны развозить письма по деревням, быстро научившись управлять старенькой кобылкой Ночкой.

Телега въехала в ворота, Верка остановила лошадь и крикнула пожилому Макару, который сортировал письма.

– Дед Макар! Есть что для меня?

– А как же, есть. В Александровку и Кокурино.

В стопке писем она пыталась найти послание от Романа и от Игоря, но к ее глубокому разочарованию там ничего не было. Битва за Сталинград завершилась, так почему нет от них ни словечка? Вера вспомнила когда в последний раз получила от них письма – почти два месяца назад, аккурат перед Новым Годом.

Дед Макар протянул ей извещения и отвел глаза в сторонку. Вера дрожащими руками взяла несколько листков. Кому-то сегодня она может принести в семью горе. Она стала перебирать их замерзшими пальцами и вдруг вскрикнула от ужаса. Так кричит раненая птица, ее крик полный горя, боли и отчаяния. Одно из извещений было адресовано ей, в нем говорилось, что ее муж Игорь был подбит на самолете.

– Это еще не всё… – дед Макар подошел к девушке и приобнял ее. – Там еще есть одно извещение.

Пытаясь разглядеть буквы через пелену слез на глазах, Вера увидела так же лист, на котором командование части уведомляло родителей Романа о том, что он пропал без вести.

… – Ты плачь, девочка, плачь. Со слезами все горе выйдет, – Евгения Степановна гладила Веру по голове. – Такова судьба, это жизнь. Он ее за Родину отдал. Нам тоже тяжело.

– Как мне жить, тетя Женя? Как? У меня никого не осталось, совершенно никого! Ни родителей, ни свёкров, ни мужа. Детей и то нет.

– У тебя есть мы. Я, Игнат, Семен. Вместе как-нибудь переживем…

– Спасибо вам, тетя Женя. Вы меня успокаиваете, в то время как сами почернели от горя… Простите, вам самой сейчас плохо, – зареванными глазами Вера посмотрела на женщину и взяла ее руку в свои.

– Я не верю. – Евгения Степановна посмотрела на Веру и смахнула слезу со своих глаз. – Без вести пропавший он, а значит, что есть надежда на то, что я увижу своего сына. С надеждой жить легче, она сил придает.

1945 год

Конец лета, наступило мирное время, а от Романа по-прежнему не было никаких известий. Вера смирилась, она считала, что он, как и Игорь пал в бою. Но родители его жили с верой, что увидят своего сына и она их понимала..

Семен, которому шел пятый год называл Веру своей матерью. Все посчитали, что так будет лучше, потому что у ребенка должна быть мать..

Но Вера дала себе слово, что она все расскажет мальчику, едва он подрастёт. Она покажет ему фотографию Али. Снимок сохранился, несмотря на трудности, на эвакуацию.. Тот самый снимок, где они вчетвером стояли в комнате и улыбались в объектив.

Вера плакала, каждый раз глядя на него – она одна осталась, никогда больше она не услышит смех своей лучшей подруги, никогда ее не обнимет муж и никогда больше Роман не улыбнется ей своей очаровательной доброй улыбкой.

Спустя месяц после получения похоронки Вере прислали медальон, тот самый, который она дарила своему мужу на годовщину свадьбы. Только фото там не было, только горстка пепла. Получив медальон, она тогда вновь испытала сильную боль, представив, падающий подбитый самолет..

– Мама, а мы с дедом рыбу поймали. – Белокурый кареглазый малыш зашел в калитку впереди деда и подбежал к ней.

– Какие вы молодцы. Много наловили?

– Деда сказал, что на уху хватит.

– Ну раз хватит, тогда пойду почищу и сварю.

– Иди, дочка, – Игнат улыбнулся ей, – а мы пока с Сёмой удочку наладим.

Очищая рыбу от чешуи, она разговаривала с Евгений Степановной, которая сматывала нитки в клубок, сидя в углу на лавочке.

– Сама сваришь суп? Я хотела к зиме связать внучку носки.

– Сварю, конечно. Надо бы пряжи из города еще привезти, дяде Игнату тоже не помешало бы связать носочки. А то все портянки, да портянки. Кто знает, какой зима будет.

– Да.. Недаром говорят – готовь сани летом. Вера, я тут поговорить с тобой хотела. – Евгения Степановна отложила клубок в сторонку и посмотрела на нее.

– О чем?

– О Пашке, о трактористе нашем. Ну обрати ты внимание на парня, изводится весь, сохнет по тебе.

– Я Игоря люблю. И другой мне не нужен!

– Верка, Верка.. Три года ты уже вдовствуешь, ну разве тебе не хочется вновь испытать женского счастья? Ребеночка бы родила..

– Я вам мешаю? – Вера испуганно на нее посмотрела.

– Что ты, что ты! – Евгения Степановна замахала руками. – Как ты можешь думать о таком? Только вот как все повернется, если Ромочка придет? А если он женится и будет у Семена другая мама?

– Я вот о этом как-то не подумала, – у Веры в груди все похолодело. -Но… Если он до сих пор не пришел..

– А я верю, что придет. Вот вчера, слышала, Аркадий пришел? Так Любка на него похоронку в сорок первом получила, уже замуж вышла три месяца назад, а он тут как тут.

– Может и Игорь мой…

–Тебе его медальон прислали, медаль за отвагу…Ты же видела, что с ними сделалось от огня? Есть у кого такой медальон? Только у Ромки…Насчет Пашки подумай. Красавец, фронтовик, герой. Девки вокруг так и вьются.

– Так то девки, а мне куда?

– А ты чем хуже? Красивая, молодая. Тебе же всего 24 года! У тебя самая молодость мимо проходит. Негоже так, надо любить, детей рожать, счастливой быть. А Пашка хороший парень, он тебя не обидит. Если Ромка не вернется, так для Семочки отцом хорошим будет. Если ты, конечно, захочешь его в семью к себе взять.

Вера ничего не ответила, она отложила половник и тихо вздохнула. Права тетя Женя, нельзя век скорбеть. Прошлого не вернуть, надо жить настоящим.

Вера приняла ухаживания Павла. Он был хороший, добрый, заботливый. Она не любила его, но уважала. Он был ей симпатичен, а еще она понимала, что он будет хорошим мужем и отцом. Вон как за Семена взялся – и на рыбалку его водит, и на тракторе катает, и секреты у них уже там совместные…Иногда она даже ревновала Семена к Павлу, но понимала, что мальчику нужно мужское воспитание. Игнат все чаще болел, суставы подводили, сердечко тоже покалывало.

Но иногда Вера просыпалась посреди ночи от кошмарного сна. Ей снилось, что у нее отнимают Семена и кричат, что это не ее сын, что она не имеет на него никакого права. И каждый раз она думала о том, что будет, если Рома и правда придет. Не отдать его отцу она не имеет права…

И вот Павел в марте 1946 года делает предложение, прося ее руки у Игната и Евгении, как у самых близких ей людей. Вера испугалась – одно дело по селу за ручку ходить, да слушать вместе трель соловья, другое дело свадьба и совместная жизнь. Тогда уже точно ничего нельзя изменить будет, она станет принадлежать другому мужчине. Свои сомнения она высказала Евгении Степановне.

– Послушай меня, Вера.. Не думаю, что Игорь был бы рад тому, что ты себя заживо хоронишь. Он тебя любил и хотел тебе счастья. Я думаю, что ты зря тревожишься.

– Будет ли оно это счастье…

– Будет. Только вот Оксанку отвадить надо. Что творит девка!

– С Оксанкой беда, это правда.. – Вера задумалась.

Есть у них в селе девушка Оксана, которой едва исполнилось восемнадцать лет. И эта юная особа голову потеряла от любви к Павлу. Это немудрено, многие девки по нему вздыхают, но Оксанка…Она думает, наверное, что Вера не замечает ее когда прогуливается с Павлом, а девчонка чуть ли не по пятам за ним ходит, по углам прячется, за забором притаится и слушает. Недавно она набралась смелости и пришла к Вере.

– Вера, отдайте его мне.. Павла.. Отдайте..

– Что значит – отдайте? Он не вещь, не игрушка какая-то, – Вера удивилась ее глупости. Она-то думала, что девочка повздыхает, пострадает, да и поймет, что Павел любит ее, Веру.

– Вы же не любите его, я вижу. Вы не смотрите на него с любовью, у вас взгляд какой-то.. Будто он вам друг, брат, товарищ, но не любимый. Зачем он вам?

– Оксана, приди в себя! – Вера рассердилась. – Паша давно сделал свой выбор. Ты для него ребенок, совсем еще девочка. Да и зачем он тебе? Ему 34 года, он на шестнадцать лет тебя старше! Найди себе молодого парня, да хоть Гришку, вон как вокруг тебя вьется…

– Я люблю Пашу. Я очень его люблю.

– Оксана, но он тебя не любит. Он меня любит!

– Я не дам вам жизни! Вы не будете вместе! – тряся головой так, что косички расплелись, Оксана кричала в голос. – Да что он в тебе нашел? -

Зарыдав, она опустилась на землю.

Тут вышел из дома Игнат и, подняв девушку на ноги, вывел за ворота, что-то ласково ей говоря.

С тех пор Оксанка не давала прохода Павлу и Вере, она буквально следила за ними. Как мужчина не пытался с ней поговорить, с ее родителями, но все без толку.

Обговорив день подачи заявления в сельский совет, Вера и Павел пошли к председателю. Узнав об этом, Оксана с утра караулила будущих молодоженов и устроила такую истерику, что всем стало не по себе. Вера испугалась, когда увидела палку со смоченной в масле тряпкой в руке у девушки.

– Я подпалю себя! Только попробуйте.

– Ее надо в лечебницу, – качал головой Павел, когда удалось забрать у нее палку и привести домой к родителям. – Разве так можно? Я ей повода не давал, так почему она себя так ведет?

– Ремня ей надо дать!– со злостью ответил ее отец. – Позор устроила на всю деревню!

Вечером, в тот день когда не получилось подать заявление на бракосочетание, Вера шла в сопровождении Павла и думала о несчастной глупой девочке.

– Паша, я думаю, что нам лучше не жениться… Я не смогу жить с мыслью, что она может что-то сделать с собой из-за нас.

– Вера… Неужели мы позволим этому несмышленому ребенку испортить нашу жизнь и лишить нас надежды на семейное счастье?

– Я не знаю, что делать.. Но если она что-то с собой сотворит, я себя винить в этом буду. Может быть подождать когда эта глупая детская влюбленность пройдет?

– Вера, не руби с горяча. А вообще, знаешь что.. Пошли на танцы! Там народ собрался, веселье будет! Такой день испорчен, так хоть потанцуем. Так домой не хочется!

– А Оксана?

– Так ее же отец запер в подполе.

Вера, которая хотела отвлечься от грустных мыслей, улыбнулась Паше и взяла его за руку.

– Пойдем!

Только они подошли к толпе, как вдруг к ней подбежала соседка Ольга.

– Вера, там Игнат Петрович и Евгения Степановна тебя ищут. Иди домой скорее.

– Что-то произошло? – Паша встревоженно посмотрел на нее.

– Не знаю.

– Может быть волнуются из-за сегодняшнего происшествия в сельском совете?

– Я с тобой пойду. – Паша взял ее за руку.

– Не нужно, я сама схожу. Если ничего серьезного, то я скоро вернусь. – Поцеловав его в щеку на прощание, Вера побежала вместе с Ольгой к дому, который уже считала своим.

Едва она вошла во двор, как ее ноги буквально приросли к земле, едва она увидела, кто сидел на лавочке, держа Семена на коленках…

Осторожно ступая, она закрыла за собой калитку и смотрела на мужчину. В ее горле стоял ком, она боялась сказать хоть слово. Если это видение, то пусть оно не исчезает…

И тут он повернул голову, увидел ее и быстро встал. Хромая, подошел к ней, обнял ее крепко и прошептал:

– Здравствуй, душа моя!

– Игорь…Игорь.. – она обнимала его и руки ее блуждали по крепкой мужской спине. Она хотела убедиться что он настоящий, не плоть ее воображения. Слезы текли по ее щекам.

– Не плачь, любимая. Не плачь. Это я! Я жив, я вернулся к тебе. Мы же с тобой одно целое, как я мог тебя оставить?

Они стояли так несколько минут, Вера ни о чем не думала, она вдыхала его запах и слышала биение его сердца.

– Значит, тебя по ошибке признали умершим… Но кулон…

По лицу Игоря пробежала темная тень, опечалив его.

– Я все тебе расскажу. Пошли в дом.

– А где дядя Игнат и тетя Женя?

– Они там. Им сейчас нужна твоя поддержка…

Зайдя в дом, Вера увидела как супруги сидят в обнимку и тихо плачут. Сев напротив, она молча смотрела на них, а потом догадалась – Игорь принес им печальные вести.

– Ошибочка вышла, дочка, – Игнат Петрович посмотрел на девушку. – Это Романа подбили на самолете…

– Но как так вышло? – она удивилась.

Игорь сел рядом с ней и тихо начал рассказ.

– Мы приземлились на самолетах и оказались в окружении. Роману удалось сбежать, он сел за штурвал той машины, которая оказалась ближе. Она была закреплена за мной. Когда его подбили, все посчитали, что погиб я. Опознать его было невозможно. А я попал в плен, меня угнали в Германию, где я работал на аэродроме. Когда нас освободили, я попал в фильтрационный лагерь. Аэродром был вoeнный, сама понимаешь… Год с лишним я доказывал, что не работал на немецкую армию. И наконец меня освободили, за меня поручился полковник Дубровин.

Вера сняла с шеи кулон и держа в ладонях, тихо произнесла:

– Значит все эти три года я носила на груди медальон Романа…Тетя Женя, возьмите его, он ваш теперь.

Евгения Степановна взяла в руки медальон сына и заплакала.

Вдруг они услышали стук в окно. Вера сразу поняла, кто это.

– Простите. Я сейчас. – быстро выскользнув за дверь, она увидела Павла.

– Верочка, что произошло? Что-то с Семеном? – он встревоженно смотрел на нее.

– Паша.. Нет, с ним все хорошо. С тетей Женей и дядей Игнатом тоже.. – Вера не знала как подобрать нужные слова. Ей стало жалко Павла, ее сердце разрывалось от того, что придется сказать ему такую новость.

– Но на тебе лица нет. Может ты пригласишь меня в дом, все расскажешь?

– Пашенька… не нужно в дом. Ты прости меня, ты очень хороший, но не будет свадьбы.

– Как? Почему? Это из-за Оксаны? – он подошел и взял ее за руку, но Вера осторожно убрала свою ладонь.

– Нет. Потому что я замужем.

Тут она услышала, как открылась дверь. Не оборачиваясь, Вера поняла, что это Игорь.

– Это мой муж. Он жив. Ошибка вышла…Прости.

Павел с болью посмотрел на Игоря и Веру и, не сказав ни слова, молча вышел за ворота.

– Объяснишь?

Вера кивнула и подошла к лавочке…

ЭПИЛОГ

Через год у Веры и Игоря родилась дочь.

– Я потерял отца и мать, Вера тоже… Зато мы нашли самых близких людей в вашем лице, – качая на руках дочку, произнес молодой отец. – И будет здорово, если мы продолжим жить все одной семьей.

– А как иначе? Да у нас с Игнатом вторая молодость началась. Семен подрастает, внучка родилась, думаю, что на этом вы точно не остановитесь. Дай сюда, держишь ее не правильно! – Евгения Степановна взяла малышку из рук Игоря и с любовью на нее посмотрела. – Не решили еще как назовете ее?

– Алечкой. Алевтиной. В честь смелой и отважной девушки, которая отдала свою жизнь на защиту Родине.

– Если следующий ребенок родится сыном, мы назовем его Романом, – улыбнулась Вера.

– Спасибо вам, дети мои, спасибо, – Евгения Степановна смахнула слезу, но тут же взяла себя в руки. Прошлого не вернешь, надо жить настоящим. Потеряв сына и невестку, она с Игнатом все же не останется доживать свои дни в одиночестве.

Павел уехал в город на следующий день после возвращения Игоря. Через год он вернулся и женился на Оксане, которая продолжала его любить и ждать.

По разным берегам

Октябрь 1918 год

Анастасия дрожала от холода, сидя в углу дома, который стал ее временным пристанищем. Архип протянул ей фляжку и велел:

– Выпей, согреешься.

– Я не пью..

– А надо бы. Настенька, тебе из города бежать надо.

– Куда, дядя Архип? Куда? У меня же совершенно никого нет. Сестра моей матери живет в Вологодчине, но туда не добраться. Да и примут ли меня там? Еще в прошлом году тетка Прасковья писала моей матери что они поддерживают новый режим и яростно просила последовать ее примеру.

– Но сейчас ни отца, ни матери у тебя нет. Неужто от племянницы откажутся?

– Как знать, дядя Архип, как знать. – Настенька облокотилась о стену и закрыла глаза. Как она устала от всего. Что же творится с ее родной страной? Всхлипнув, она обняла себя руками. Мамочка.. Как ей ее не хватает.

Полгода назад ее мама резко заболела, врачи ничего не могли сначала понять, а потом пришли к выводу – у нее опухоль… Мать сгорела очень быстро, на руках у своей дочери. Отец Анастасии офицер-белогвардеец, присягнувший царю на верность, попал в западню и пал в неравном бою месяц назад.

Ей некуда было идти, их некогда уютный и добротный дом заняли под штаб красногвардейцы, оттого ее приютил Архип, бывший конюший. Но вчера стало известно, что они его ищут из-за диверсий, которые он устраивал.

– Коли найдут меня, в живых не оставят. А тебя, как дочь офицера, и подавно. Батька твой много им крови попортил, мстить будут.

Они сидели на окраине города, спрятавшись на заброшенном строении, где когда-то содержали свиней. Еда заканчивалась, ночи становились холоднее, а Настя с каждым днем теряла надежду на спасение. И вдруг они услышали ржание лошадей и топот копыт. Архип подскочил, посмотрел в щель и прошептал:

– Беги, девка, беги! По нашу душу прибыли…Нашли все-таки!

– А вы?

– А я сколько могу, столько задержу, – хватаясь за ружье, он толкнул ее в сторону двери, ведущую в соседнее строение. – Да и не могу я бежать, нога разболелась, только тебе обузой стану.

Буквально вытолкнув ее в противоположную от входа дверь, Архип закрыл ее на засов. Настенька побежала вперед, вдоль кормушек и стойл для свиней. Добежав до конца, она увидела двойные ворота, которые вели на улицу. С этой стороны все было тихо. Но ворота были заперты. Оглядевшись, она увидела небольшую кувалду и, с неизвестно откуда взявшимися силами, ударила ей по замку. Медлить было нельзя, там, где оставался Архип, уже слышались выстрелы. Она бежала вперед, не разбирая дороги, петляя по улицам окраины города. Сколько она бежала, не помнит, по ее подсчетам с полчаса точно. И вдруг увидела старый покосившийся дом. Настя решила зайти – если в нем никто не живет, то он станет ее временным убежищем. А ежели кто еще проживает там, то попросит хотя бы воды. Сняв серьги и крестик, все, что у нее осталось с лучших времен, спрятав их в потайной кармашек, Настя поднялась на крыльцо и осторожно постучала. Никто не ответил. Потянув дверь на себя, она с удивлением обнаружила, что та открыта.

Тихонько ступая, она вошла внутрь и огляделась – все покрыто пылью. Вдруг она услышала чей-то стон. Зайдя в комнату, из которой он доносился, Настя увидела на кровати высохшую измученную болезнью женщину. Ее лицо исказилось от боли и девушка, увидев эту картину, зажала уши руками и закрыла глаза. Господи, только не это! Она не хочет снова это видеть! Все то же самое, что с ее мамой!

Выбежав стремглав из дома, она облокотилась о забор и зарыдала. Успокоившись, она сделала шаг вперед, намереваясь выйти на дорогу, но вдруг поняла, что не сможет. Она не сможет вот так просто взять и уйти, бросив человека в беде в последние часы его жизни. Как бы она не противилась своему решению, но все же вернулась в дом. Женщина уже не стонала, она смотрела на нее своими бесцветными глазами и шептала:

– Помоги.

– Чем я могу помочь вам? Есть лекарство?

Женщина показала ослабевшей рукой в сторону шкафчика, Настя кинулась к нему и достала пузырек с бесцветной жидкостью.

– Это оно?

Женщина моргнула в знак согласия.

Настя не знала сколько его нужно, она взяла ложку и налила, затем протянула его женщине. Через полчаса та задышала ровнее и смогла разговаривать. Еле слышно, плохо проговаривая слова, но могла объяснить Насте почему лежит здесь одна.

– Я болею, за мной сын ухаживает, он дает лекарства. Но еще вчера утром он ушел и больше я его не видела. Нет его, наверное, в живых, иначе бы он меня не бросил одну.

– Вас надо покормить.

– Я ничего не хочу.

– Но надо! – Встав, девушка прошла в помещение, где готовили еду и , порывшись, нашла немного картофеля и соль. Сварив картошку, она размяла ее, развела в том же бульоне, в котором он варился и принесла жидкое варево к кровати больной. Пока варился картофель, она нашла в шкафах сменное белье и поменяла простыни на постели и переодела женщину.

– Я вас покормлю. Картофель сил вам даст. – Она из ложки кормила больную, та осилила половину тарелки, но это уже был результат.

– Как вас зовут, я так и не спросила… – вытерев губы у женщины, Настя поправила подушку.

– Татьяной. Ты добрая девушка. – Женщина улыбнулась уголками губ. – Даже не зная моего имени, ты сперва оказала мне помощь и только лишь потом спросила как звать..

– А я Настя.

– Как ты здесь оказалась, Настя?

Девушка рассказала Татьяне как очутилась в ее жилище. Татьяна молчала, отводя глаза…

Когда больная уснула, Настя разожгла печь. Несмотря на то, что в их доме служила девушка, которая всем этим занималась, Настя не была белоручкой. С их служанкой, Катериной, они были дружны и часто, чтобы было время поговорить, она помогала ей.

В доме стало теплее, когда на город опустились сумерки, Настя разожгла свечи, которые лежали в том же шкафу, где и лекарство. Подправив одеяло у Татьяны, она села рядом с ней в кресло и сама не заметила как задремала. Проснулась она от того, что Татьяна ее позвала.

– Дай лекарство.

– Сейчас, сейчас. – Сонная, она вскочила с кресла и выполнила просьбу больной.

К полудню вдруг Настя услышала стук калитки. Выглянув в окно, она вскрикнула от ужаса – покачиваясь, и держась за голову, во двор входил молодой мужчина в форме красноармейца.

– Кто там? – Татьяна чуть приподнялась.

– Там красноармеец. Молодой.

– Надеюсь это мой сын, Сашенька. Да ты не переживай, он не обидит тебя.

Не успела она договорить, как открылась дверь и мужчина вошел в комнату. Со слезами на глазах он кинулся к матери.

– Мама, мама! Ты жива! Прости меня, я не хотел тебя бросать. Меня схватили, я едва вырваться смог, наши на подмогу поспели.

– Все хорошо, Сашенька. Эта милая девушка мне помогла. Вовремя очутилась здесь.

– Кто вы? – Александр подошел к Насте и подозрительно посмотрел на нее. – Как вы здесь оказались?

Сжавшись в комочек на кресле, Настя не могла от страха проронить ни слова.

– Сын мой. Она дочь белого офицера. Но ты ее не тронешь. Если бы не она, ты бы не успел даже попрощаться со мной. Меня скоро не станет, и вот моя последняя просьба: помоги ей!

– Но мама!

– Помоги ей, сынок. Она добрая и хорошая девушка. Она одна осталась в этом мире брошенная и покинутая. Те сутки, которые я здесь провела одна, я поняла, насколько это страшно.

– Пожалуйста, не прогоняйте меня. Я буду ухаживать за вашей мамой. Мне некуда идти, – закрыв лицо руками, Настя заплакала.

– Ну что же, оставайся. Только не высовывайся из дома. А потом я что-нибудь придумаю.

Он позволил ей перевязать голову, затем показал где хранятся запасы и Настя приготовила щей. Без мяса, но все же это горячая и жидкая пища, что сейчас было необходимо.

После обеда, засучив рукава, Настя принялась наводить порядок в доме. Александр ушел и она со страхом ждала его возвращения, боясь, что он ее выдаст. Но он вернулся довольно быстро.

– К доктору ходил, еще лекарства взял. – Успокоил он ее.

Три дня Настя ухаживала за больной женщиной, стараясь сделать все, чтобы облегчить ее участь. Она боялась, что когда Татьяны не станет, Александр не сдержит своего слова. За все три дня он практически с ней не разговаривал.

И однажды утром, проснувшись, она подошла к Татьяне чтобы поправить подушки и дать лекарство, но увидела что та не дышит…

– Ступай подобру-поздорову, сейчас мои друзья придут, мать надо схоронить. – Велел ей Александр.

– Куда же мне идти?

– Мне почем знать?

– Вы матери слово дали, что мне поможете! – Настя смело взглянула ему в глаза.

– Я дарю тебе жизнь, в этом моя помощь.

– Я прошу вас, помогите мне. Давайте скажем, что я ваша сестра, двоюродная, к примеру.

Он презрительно посмотрел на нее и покачал головой.

– Послушайте, что я вам сделала?

– Может быть ты ничего и не делала, но твой отец… – Он не успел договорить как услышал голоса во дворе. – Не успели. Ну что же, сама виновата. Они-то матери ничего не обещали…

Настя быстрым движением достала из кармашка серьги и крестик, и вложила ему в руки.

– Помогите, – едва слышно произнесла она с обреченностью, понимая, что шансов практически нет.

Он быстро разжал ладонь, посмотрел на серьги и присвистнул. Не успел он ей что-то ответить, как вошли двое в форме.

– Александр, наши соболезнования тебе. О, а кто эта красавица?

Александр посмотрел на Настю и, увидев ее глаза полные мольбы, неуверенно ответил:

– Сестра моя. Двоюродная. Она маму досматривала. Сирота она..

– А муж у такой красавицы есть? – Поинтересовался высокий белокурый парень.

– Нет. Не до женихов сейчас. И не стоит на нее засматриваться. Настька, кыш отседова! Займись обедом поминальным!

Настя вышла из комнаты, стараясь унять стук сердца. Руки тряслись от страха…

К вечеру, изрядно выпивший Александр пришел к ней. Она испуганно соскочила и взяла в руки кочергу.

– Не бойся, мараться об тебя не собираюсь. Слушай сюда… Коли выжить хочешь, делай как я велю… Пойдешь в санитарки, работы сейчас хватает. Документов у тебя нет, но сейчас такое время…Скажешь, что украли саквояж. Представишься моей двоюродной сестрой. Тебе повезло, была у меня сестра Настя, но в прошлом году вместе со своей семьей эмигрировала. Кто узнает, скажешь, что вопреки воле родителей осталась, чтобы строить вместе с нами новую Россию. Поняла? И забудь о своем прошлом, как раньше уже не будет, я тебе обещаю. А теперь пошла! Адрес на листке! – Сунув ей в руки клочок бумаги, он буквально вытолкнул ее за дверь. Шагая по темным улицам, она едва не разрыдалась. А если ничего не получится?

Но ее приняли в санитарки. Первый месяц ей было страшно, жутко и хотелось кричать в голос, но потом она привыкла. Работы было много, Александр не появлялся ни разу. Работником она была хорошим, оттого скоро все перестали интересоваться откуда она и кто.

Прошло два года…

Настя работала санитаркой при больнице, ей выделили комнату. За Настей стал ухаживать молодой врач Николай, она прониклась к нему симпатией, а когда он ее позвал замуж, то согласилась. Документы ей сделали, она представилась Савельевой Анастасией, такая фамилия была у двоюродной сестры Александра. Проверки показали что да, была такая. Она заверила органы, что не эмигрировала с родителями по идейным убеждениям.

Несмотря на то, что документы были, она все равно боялась что рано или поздно ее ложь выйдет наружу.

Они с Николаем назначили свадьбу на май 1921 года. Весна уже вступала в свои права, Настя приняла свою новую жизнь и, хотя прошлое не отпускало ее, понимала, что по-другому уже не будет.

Однажды возвращаясь с работы, она увидела как по улице проходят двое караульных. Ничего в этом не было бы необычного, но в одном из них она узнала Александра. Она хотела пройти незаметно, но он ее увидел.

– А ну стоять! – Настя испугалась. Саша подходил все ближе, а она от страха не могла сделать ни шагу. – Хмм… А ты, оказывается, красивая. Тогда ты была похожа на замарашку, а сейчас в чистом платье, причесанная…

– Я что-то нарушила?

– Нет.. – Тут он впал в замешательство и его ухмылка куда-то пропала. Вдруг он спросил: – Как ты живешь?

– Хорошо. Работаю, замуж выхожу.

– Замуж? А меня, как братца, не зовешь на свадьбу?

– Вы же знаете, что мы не брат с сестрой. Все два года вы даже не интересовались что со мной и как я живу.

– И то верно. Ну ступай.

Настя с облегчением пошла вдоль по улице. Что это сейчас было? Она вспомнила его лицо – сначала насмешливое выражение, а потом вдруг оно изменилось и стало каким-то добрым. Добрым.. Про него ли это?

Думая, что больше он не появится в его жизни, Настя постаралась выбросить эту встречу из головы. Но не тут-то было. Он стал часто попадаться ей на глаза, встречался с ней на улице когда она шла на работу или , наоборот, домой.

Через месяц он подкараулил девушку у ее жилища и, будто бы смущаясь, хотя Настя считала, что ему это не свойственно, позвал прогуляться.

– Я не могу. У меня есть жених и ему это не понравится.

– Что не понравится? Скажешь, что с братом гуляешь.

– Зачем вам это, Саша?

– Не выкай! Вдруг услышат и что заподозрят! Понравилась ты мне. Тогда я видел в тебе дочь врага, замарашку, а сейчас.. Ты красивая и нравишься мне.

– У меня есть жених! – по слогам повторила она.

– А что жених, его здесь нет. Пошли, – он потянул ее за руку и Настя, боясь оказать сопротивление, как овца на заклание пошла за ним.

К ее удивлению он вел себя сдержанно и даже вежливо. Было видно, что он тщательно подбирает темы для разговора, больше интересуясь ее жизнью. Поняв, что он не хочет причинить ей зла, Настя перестала его бояться.

А потом все повторилось. Он приходил снова и снова. Настя пыталась сказать ему что следует прекратить эти встречи, но ее пугала его напористость.

В конце апреля она уже была не уверена, что хочет свадьбы с Николаем. Она и Александра боялась, но было в нем что-то, что заставило ее сердце трепетать не от страха, а от какого-то другого волнительного чувства.

Однажды вечером, когда он вновь появился, она увидела как к ним приближается Николай.

– Ну здравствуй, душа моя. Что-то братец твой зачастил.

– Не имею права? – насмешливо спросил его Александр.

– Ну почему же. Милости просим погулять у нас на свадьбе. Ведь свадьба будет, а, Настенька?

Настя молчала…

– Что молчишь, Настя? Неужто передумала?

– Коля.. Я хотела сказать тебе.

– Не надо ничего говорить. Ты будешь моей женой. А ты, братец, – шагай отсюда. И чтобы я не видел тебя рядом со своей невестой.

– Может быть пусть она сначала выберет?

У них завязалась перепалка, которая обратилась в драку. Настя металась между двух мужчин и ругала себя на чем свет за то, что довела дело до такого…

– Что, с братцем любовь крутишь?

– Да не брат он мне! Он просто мне помог… – в отчаянии закричала Настя и вдруг испуганно смолкла.

– Замолчи! – Саша окинул ее сердитым взглядом.

– Если он тебе не брат, то кто тогда?

– Коля, уходи. И ты, Саша, тоже. Уйдите оба!

Настя убежала от них и, зайдя к себе в комнату, закрыла дверь и кинулась на кровать. Что она натворила? Она же все разрушила! Зачем она позволила Саше ухаживать за ней?

Но успокоившись, поняла, что не жалеет ни о чем. Если бы она вышла замуж за Николая, то все равно не могла бы забыть Сашу. Тем более его вчерашний осторожный поцелуй.

Она вышла на работу как ни в чем не бывало, Коля с ней не разговаривал, он вел себя так, будто они не знакомы. А спустя несколько дней он завел ее в процедурную и положил на стол фотографию девушки.

– Кто это? – Настя посмотрела на снимок.

– Это Настя Савельева. Настоящая двоюродная сестра Александра. Я навел справки, мне понадобилось для этого несколько дней. Спасибо друзьям. Увидев тебя с так называемым братом, я усомнился в вашем родстве. Так кто ты? Отвечай! – он повысил голос.

Настя не стала врать. Она и так устала от этой лжи.

Выслушав ее, он ухмыльнулся.

– Так значит, твой Александр, красногвардеец, и он покрывает дочь белого офицера? Подделка документов..

Настя испугалась. Господи, какая она глупая, что не подумала о Саше, когда все ему рассказала. Ведь давно пора бы уже научиться думать наперед.

– Коля, я прошу тебя..

– У тебя есть два пути: либо ты выходишь за меня замуж, либо я донесу на тебя и на твоего Сашеньку. Выбирай.

– Я согласна. Я выйду за тебя замуж. Только обещай…

– Я свое слово держу.

Вечером, когда Саша появился у ее дома, она, оглядевшись, быстро все ему рассказала.

– Не появляйся здесь, прошу тебя. Так только хуже будет для тебя и меня.

– Ты его любишь? Ответь! – Саша в упор посмотрел на нее.

– Раньше мне казалось, что да… А сейчас.. Я боюсь его. Как когда-то боялась тебя.

– Я придумаю что-нибудь.

А через неделю больницу потрясла страшная новость: на врача Николая Петровича напали в подворотне. Он не выжил…

– Это ты сделал! – в ярости она заколотила кулачками по его груди, когда Саша появился у нее спустя два дня.

– Что я сделал? – Он был удивлен.

– Это ты напал на Колю в подворотне. Господи, почему не могут люди решать вопросы не забирая жизнь у других? Как я могла вообще тебе довериться, ведь ты мой враг! Мы с тобой по разным берегам, что я вообще себе надумала. Убирайся!

Его лицо потемнело от боли и от горя, когда она назвала его врагом.

– Прежде чем я уйду, скажи сначала в чем моя вина? Какая подворотня?

– Коля.. На него напали. Он не выжил, и еще скажи, что ты здесь не при чем?

– Но я и правда не имею к этому никакого отношения.

– Ты врешь, ты все врешь!

– Я не вру! – Саша взял ее за руку и с мольбой посмотрел в ее глаза. Я не вру тебе, правда. Ты знаешь, было время, когда я тебя ненавидел. Даже несмотря на то, что ты спасла мою маму, позволила ей уйти тихо во сне, на чистых простынях, без боли.. Но ненавидел, за то, что ты была дочерью белого офицера. Я узнал, это именно твой отец убил моего брата. И я захотел сломать тебе жизнь, когда увидел какая ты цветущая и красивая, что ты начала радоваться жизни. Я тогда и правда считал тебя врагом, считал, что мы, как ты говоришь, по разным берегам. Но спустя месяц после нашей встречи там, на улице возле больницы, я понял, что не хочу причинить тебе вреда, что я не могу уснуть, не представив твое нежное лицо перед взором…

– Поэтому ты его убил?

– Нет. Меня не было в городе неделю. И я могу тебе это доказать. Знаешь, где я был?

– Где? – жалобно спросила она.

– В Костроме. Я перевелся туда в штаб. И приехал сюда, чтобы забрать тебя и увести. Украсть тебя, чтобы ты не вышла замуж за него…

– Но ведь он все равно мог бы все рассказать.

– Он бы нас не нашел. Там у него нет связей. Я бы придумал что-то, для меня самое главное увезти тебя отсюда…

– Ты правду мне говоришь? – с надеждой спросила она его.

– Ты можешь это проверить. Вот документ о моем переводе в Кострому, тут есть печать, подпись и дата…

– Прости меня, – читая бумажку, произнесла Настя. – Но кто его?

– Не знаю, и знать не хочу. Но этот грех не на мне, напрасно ты мне его приписывала. Уезжаем через неделю, теперь никто не может нам помешать.

За два дня до отъезда по больнице вновь разнеслась новость – нашли того, кто напал на Николая Петровича. Им оказался муж его пациентки, которую Коля не смог спасти. У Насти отлегло от сердца. Она все еще сомневалась в словах Саши, но теперь убедилась, что он не имеет значения к этому происшествию. Так распорядилась судьба. Если бы Коля остался жив, она сбежала бы еще до свадьбы и кто знает, что ждало бы их с Сашей…

В Костроме они решили расписаться тихо, безо всякой свадьбы. Некого было звать на это событие в качестве гостей.

– Почему у вас фамилии одинаковые? – хмуро спросила женщина, регистрирующая браки.

– Мы однофамильцы, – весело ответил Саша. – Как удобно, моей жене даже фамилию менять не нужно.

– И правда, удобно, – согласилась тетка со строгим лицом.

Лежа на кровати, Саша смотрел на свою молодую жену, мечтательно смотревшую в потолок.

Она была счастлива. Несмотря на то, что оба они были друг другу некогда врагами, она старалась не думать о прошлом. Саша не причастен к смерти ее отца, а он простил ей то, что ее отец лишил его брата. Ради любви они забыли то, что случилось с ними три года назад. Это новая жизнь, кровной мести и воспоминаниям здесь точно не место…

– Я хочу сделать тебе подарок. – Саша сел и достал из кармана рубахи мешочек и протянул ей.

– Что это?

– Открой и увидишь, – он лукаво ей улыбнулся.

Открыв мешочек, она высыпала на руку содержимое. Ее серьги и крестик…Как зачарованная она смотрела на эти украшения, от них отдавало теплом. Слезы тихо потекли по ее щекам.

– Спасибо…

– Я хотел их продать, но однажды ночью мне приснилась мама, она просила оставить их у себя. Не знаю почему, но я повиновался. Мне казалось, что если я ослушаюсь, ее душа мне этого не простит…

ЭПИЛОГ

Саша служил на благо нового государства, рос по карьерной лестнице и в тридцатых годах возглавил один из штабов. Настя вместе с ним разъезжала по стране, будучи женой офицера. В браке у них родилось двое детей, старший сын, рожденный в 1922 году, погиб во время ВОВ, а дочь вышла замуж за подчиненного своего отца.

Часто Настя думала о том, как сложилась бы ее судьба, коли не забрела бы она в тот старый покосившийся домик… Она ни о чем не жалела, их с мужем любовь преодолела все барьеры и преграды.

Окаянная

1946 г

Вера смотрела на закат и вздыхала – солнце садится, комары уже одолевают и зябко становится, но как же не хочется идти домой. Ноги не несут. Как же она устала от своей свекрови Нины Павловны! Всю кровь она у нее выпила. Но она обещала Вите, что позаботится о его матери, она слово дала. Да и нет у сварливой бабы больше никого. Дочь Таня, но та… О ней даже говорить не хочется. Сбежала в город еще три года назад, каким-то чудом в местный театр пристроилась и пляшет там, оголяя ноги. Тьфу, стыд да срам.

Подумав об этом, Вера усмехнулась. Хотя ей ли ее осуждать? Сама то она что делает? Спит с председателем ради куска хлеба. А иначе то и не скажешь. Жить как-то надо, выживать, ради деток своих на горло совести наступила. Тяжко вздохнув, Вера поднялась и пошла в сторону дома.

– Где ты ходишь, окаянная? – Нина Павловна грозно сдвинула брови. – Аня и Ваня уже давно проголодались, у самой маковой росинки во рту не было, а ты все ходишь где-то, ходишь…

– Так в чем же дело, мама? Щи в печке, разлили бы по тарелкам…

– Вместо того, чтобы пререкаться, приходила бы домой вовремя и кормила свою семью. У меня ноги болят, дышать тяжело, от каждого шага задыхаюсь, а ты понять не можешь.

"От злобы ты задыхаешься", подумала Вера и, взяв тарелки с полки, поставила их на стол, вытащила чугунок из печи с помощью ухвата и положила его на дощечку на столе.

Выйдя во двор, она позвала детей к столу. Несмотря на то, что Вера была голодна, ей кусок в горло не лез под пристальным и осуждающим взглядом свекрови.

– Опять с Михалычем миловалась?

– Нет. На работе была.

– Врешь, окаянная! Знаю я тебя. Был бы жив мой сын, вот уж научил бы тебя уму-разуму. Стыд и позор какой.

– Мама, давайте не при детях, сто раз просила уже об этом!

– А пущай знают, – взвилась свекровь, – что мамка то у них гулящая!

Вера рассердилась. Глупая и сварливая баба. Ведь все знает прекрасно, но язык что помело. В этот раз она не сдержалась.

– Аня, Ваня, вы поели? Идите покормите козочку, я вас позову в дом.

Дети, переглянувшись, вышли из-за стола. Они не раз слышали как мама и бабушка ругаются и не хотели присутствовать при этом.

– Послушайте меня, Нина Павловна. Не вам меня осуждать, в то время когда ваша дочь Татьяна ноги задирает в танцах на подмостках театра.

– Это искусство, а то, чем занимаешься ты – распутство.