Философия исцеления при экзистенциальном кризисе бесплатное чтение

1.1. В чем разница между человеком и животным?

Начнем с самое простого – определим, чем мы отличаемся от других живых существ, населяющих нашу, без преувеличения, прекрасную и разнообразную планету. Конечно же, пытаясь прояснить разницу между человеком и животным, мы сразу отмечаем такие наши видимые биологические отличия от других представителей млекопитающих, как прямохождение, отсутствие шерсти на большей части кожных покровов и осмысленную речь. Однако знание данных фактов из курса школьной биологии никоим образом не придает нам уверенности в себе как в самодостаточной личности. И здесь уже на помощь желающему разобраться в себе приходит психология. Причем сегодня она настолько тесно вплелась в нашу жизнь, что мы часто иронизируем над собственными «оговорками по Фрейду» или над расхожей фразой «главное, быть самими самими». Множество людей знает о иерархии человеческих потребностей, базовые из которых удовлетворены в большинстве социально ориентированных стран. В них полноценный член общества практически не испытывает неразрешимых проблем с питанием, жильем и материальной стабильностью.

А дальше перед каждой, поставившей себе задачу развиваться, личностью возникают только присущие человеку проблемы, связанные с одновременным желанием принадлежать к определенной социальной общности (семье, коллективу единомышленников и т.д.) и стремлением к собственной свободной реализации. И данная дилемма между необходимостью соответствовать ожиданиям окружающих и непреодолимой тягой к удовлетворению индивидуальных духовных запросов сопровождает современного человека всю его жизнь, заставляя в тех или иных значимых ситуациях делать выбор в пользу себя или других. Таким образом, формируются поведенческие стереотипы личности – возникает опыт компромиссов, навык «сглаживания острых углов» в отношениях с окружающими людьми. Человек, обладающий эмпатией, то есть способный сопереживать, сочувствовать, сострадать, часто принимает решения в пользу других, тем самым ограничивая себя в чем-то. Но, в то же время он получает удовлетворение от того, что помог нуждающемуся. А кто-то ведет себя исключительно эгоистично. А кому-то удается соблюсти необходимый баланс между личными потребностями и запросами социального окружения.

Однако современное общество устроено таким образом, что все его сферы институализированы и, в связи с этим, наши внутриличностные конфликты связаны не только с противоречиями, связанными с выбором в пользу своих или чужих интересов. Мы не можем относиться с сочувствием к принципам деятельности, скажем, института образования, здравоохранения или права. Это не живые люди, а системные образования. Их функция заключается в том, чтобы люди соблюдали социальные нормы, которые сформированы этими социальными институтами на сегодняшний день. И в данном случае разговор уже идет не о компромиссных межиндивидуальных отношениях, а о жертвовании своего времени, интересов и т.д. во имя соблюдения безличных и бездушных правил общественных систем. Хорошо, когда они бюрократизированы минимально или эффективно. Но часто мы сталкиваемся лишь с ростом формальных требований к нашей деятельности. То есть нашего современника, в какой бы точке мира он ни жил, неизбежно преследует внутренний конфликт между его индивидуальностью и неизбежностью жизни по общепринятым законам «системы». В результате, где-то в глубине души человека начинают мучить смутные сомнения, а свою ли жизнь он проживает. Он периодически возвращается мыслями в моменты совершения им выбора и думает, а как бы сложилась его судьба сейчас, если бы он тогда принял другое решение. Стал бы индивидуальным предпринимателем, например. И с каждым годом таких воспоминаний, наполненных сожалением, у человека становится все больше и больше. А там и вполне логично подкрадывается, например, кризис среднего возраста. Личность производит своеобразную «инвентаризацию» нажитых ошибок и положительного опыта, и эта переоценка себя является достаточно болезненной. Кто-то может возразить, что есть те, кто вполне доволен своей жизнью, и никакие кризисы их не коснулись. Так вот, возражу вам в ответ – таких людей не существует! В любом случае, накопленный жизненный опыт требует переосмысления. В результате человек меняет приоритеты, жизненную траекторию, свое поведение сообразно новому возрасту и статусу.

В этом и заключается основное отличие человека от других живых существ, населяющих Землю – всегда наступает момент, когда его не удовлетворяет то, как он живет. Именно этот промежуток времени свидетельствует о тот, что личность преодолела и «закрыла» очередной уровень своих потребностей, и у нее образовался экзистенциальный (жизненно-смысловой) вакуум некоего «переходного» этапа – то, что раньше представляло собой значимую цель, перестало ею быть. Фраза «увидеть Париж и умереть» как раз об этом. Она не означает наступление смерти буквально, а указывает на необходимость начинать человеку искать новые смыслы, цели и задачи после завершения очередного периода жизни. Ведь конец одного экзистенциального этапа – это в то же время и начало нового, поскольку находящийся в ситуации кризиса переосмысления человек стоит «в просвете бытия», как считал известный немецкий мыслитель Мартин Хайдеггер [39]. Для него в этот момент приоткрываются ранее недоступные истины и пределы. Допустим, построил человек дом, родил сына, посадил дерево согласно заветам предков, которые данную истину о полноценной жизни познали на собственном опыте. Рядом любящая семья, и карьера вполне себе удалась. Казалось бы, живи и наслаждайся жизнью, но все равно нашему современнику «чего-то не хватает». И как раз это пока еще неведомое, но не дающее жить спокойно жить «чего-то», сподвигает человека навстречу новым мыслям, решениям и судьбоносным поступкам. Конечно, некоторые не справляются с необходимостью перемен и личностного роста, и начинают заглушать любой «зов бытия» различного рода зависимостями.

Возможно, кому-то покажется, что я описываю проблемы возрастных людей. Вовсе нет. Разве подросткам и юношам живется легче? Без наличия особого жизненного опыта они вынуждены находиться в условиях постоянного поиска собственного призвания, то есть в ситуации перманентного выбора. А в это время окружающее их общество из всех утюгов транслирует им о необходимости «стать лучшей версией себя», «реализовать весь свой личностный потенциал» и т.д., и т.п. А каким образом молодой человек должен понять, что его выбор – это лично его осознанный выбор, а не желание быть успешным как все? Думается, именно из-за отсутствия однозначного ответа, сегодня мы имеем целые поколения неприкаянных экономистов и юристов, которые впоследствии, уже в зрелом возрасте, получают второе, третье, пятое образование, соответствующее их призванию и потребностям. И складывается впечатление, что на подходе поколение столь же многочисленных генетиков и айтишников, выбор профиля образования которых – результат модных тенденций и желание быть востребованным на рынке труда. И, думаю, необходимо помнить, что именно подростки и юноши, сталкивающиеся с неопределенностью жизненных перспектив, более всех рискуют оказаться в маргинальной среде.

Одним словом, человек уникален тем, что в отличие от других живых созданий, он на протяжении всей своей жизни обречен искать ответ на вопрос о смысле собственного бытия.

1.2. Рассудок и разум

Процесс самореализации, самоактуализации личности происходит под влиянием рациональных и иррациональных качеств человека. Каждый из нас осуществляет более или менее важный жизненный выбор с опорой на собственные чувства или рассудок. Кому-то важен эмоциональный покой – «быть в ладу со своей совестью», а для кого-то имеет решающее значение логическое понимание собственных поступков. Но в любом случае, человек, в отличие от других существ, имеет возможность существовать не инстинктивно, а переживать высшие эмоции и мыслить структурированно.

Наверное, каждый взрослый знает, что маленькие дети начинают познавать мир, пробуя все на вкус. Таким же образом эволюционировало и сознание человека в процессе развития земной цивилизации. Сначала наши древние предки путем непосредственных проб и ошибок поняли, что в окружающем их мире смертельно опасно, а что, наоборот, спасет от голодной смерти и болезней. Затем, по прошествии тысячелетий, человеческое сознание обрело способность к формированию более сложных причинно-следственных связей. Люди начали понимать, что все происходит не просто так, а имеет какое-то первоначало. Так возникла мифология. Но личность человека как таковая еще не сформировалась, поскольку он не мог отделить себя от природы и взглянуть на окружающий мир со стороны. Поэтому все явления, по мнению древних людей, происходили под влиянием сверхъестественных сил – многочисленных добрых или злых божеств.

Шло время, человек интеллектуально «рос» по причине того, что труд становился легче из-за изобретенных орудий труда. И у более обеспеченных граждан появилось свободное от снабжения себя пищей и кровом время. Они посвящали его размышлениям об окружающем мире. Так появились первые философы, и, по совместительству, ученые, которые смогли отстраниться от природы и начать её анализировать. Таким образом у человека сформировалось абстрактное мышление, которым не обладают животные. Этот период развития человечества можно считать его детством, временем, когда ребенок начинает понимать, что «я» – это он сам.

Далее наступила юность цивилизации – многочисленные войны и междоусобицы привели к раздумьям о душе. Зачем, думал человек, имея еду и кров, я все равно хочу большего и причиняю страдания другим? Средневековье (II-XIV века) стало временем формирования христианства. То, что было непонятно людям с точки зрения только развивающейся на тот момент науки, они относили к божественному чуду. Возникшее у человека (в связи с желанием понять собственную душу) стремление к единению с богом свидетельствовало об эволюции его сознания до возможности разумного мышления. Оно, в отличие от обыденного рассудочного мышления, предполагает выход индивида за собственные духовные и интеллектуальные пределы и о понимании собственной незначительности по сравнению с безграничным миром, сотворенным богом. Хотя в эту историческую эпоху под влиянием религии и была временно подавлена воля человека к познанию окружающего мира, тем не менее, именно тогда сформировался фундамент современных нравственно-этических норм. Такие заповеди как «не убий», «не укради», «не прелюбодействуй» и т.д. легли в основу индивидуальных принципов поведения и последующих социально-правовых норм.

Последовавшее дальше Новое время (XV-XVI века) связано с научными открытиями, повлекшими изменение картины мира с геоцентрической на гелиоцентрическую. То есть в центре человеческого мироздания находится уже на сотворенная богом Земля. Ученые последовательно, на протяжении нескольких веков доказывают, что наша планета – всего лишь одно из миллиардов небесных тел, которые вращаются вокруг своей звезды. Столь фундаментальное потрясение мировоззрения людей, проживавших на территории современной Европы, и постепенно лишившихся веры в христианского бога, привело к формированию агрессивных, завоевательных тенденций к познанию окружающего мира. Научные методы изучения природы также лишились гуманности и нравственности, и стали безотносительными по отношению к человеку. Показательно, что, например, в XX веке во многом благодаря лауреатам Нобелевской премии человечество получило самые опасные виды современного оружия массового поражения.

За последние несколько столетий человечество значительно расширило свои знания в области астрономии и естественных наук. Наш современник уже не сомневается в том, что Вселенная безгранична, а «совершенству нет предела», в том числе и человеческому. Однако это не прибавляет нам уверенности в собственных жизненных смыслах, поскольку мы лишены опоры в форме каких-либо прочных бытийных оснований. Согласитесь, есть большая разница между стремлением к единению с богом, что было естественно для средневекового человека, и пути навстречу к безграничной неизвестности и вселенскому хаосу. Сегодня вместо имевшей место быть культуры веры мы оказались внутри процесса культивирования сомнения и недоверия ко всему, что нас окружает. И невозможно кого-то заставить поверить в те высшие силы, которые были значимы для наших предков, еще не обладавших столь обширными знаниями об окружающем мире, какие есть у нас.

Не спешите расстраиваться. Не все так безнадежно. Выход есть, и мы до него дойдем. Ну а результатом эволюции человеческого сознания является то, что на сегодняшний день каждый из нас думает рассудочно и разумно, умеет абстрагироваться, имеет логических ход мыслей и может в процессе размышлений выходить за собственные пределы – философствовать о том, что непознаваемо его органами чувств. Например, о бесконечности. Однако, надо сказать, что даже самый гениальный человек несовершенен и недостаточен в своих мыслительных способностях, потому в рамках современного мировоззрения не способен до конца познать окружающий мир и самого себя. Возможно, когда-нибудь мы преодолеем нашу ограниченность.

Наличие же у нас рассудка и абстрактного мышления можно объяснить на очень простом примере. Если голодно животное, оно при виде пищи сразу, под влиянием инстинкта выживания, начинает ее есть. А голодный человек, увидев еду, на какое-то время может отвлечься от нее и подумать над тем, каким образом ее приготовить или даже эстетично подать. Это касается способов удовлетворения человеком практически всех его физиологических потребностей – социализированная личность способна подходить к ним осмысленно. Поэтому насилие в животном инстинктивном мире является нормой, а в обществе современных цивилизованных людей – одним из тех преступлений, за которые предусмотрена изоляция от социума.

1.3. Почему все люди разные

Казалось бы, в целом нам с вами уже понятно, как устроен человек. Но возникает закономерный вопрос – почему все люди разные? Причем иногда настолько, что между ними очень часто возникают конфликты самого различного масштаба. Дело в том, что мы – не биороботы и не носители искусственного интеллекта. Возьмем самый простой пример: какими бы культурными нормами не регулировалась наша жизнь, все люди воспринимают их по-разному. Один просто следует общепринятым канонам, не напрягаясь и не тратя энергию на раздумья о них; второй выполняет все внешние требования, тихо протестуя внутри себя; третий в знак протеста выходит на площадь.

Это очевидный факт, что все люди отличаются друг от друга, и не только внешностью и умением в разной степени применять свой рассудок и разум. Я признаю эту «разность» людей, хотя и отношусь к исследователям, придерживающимся мнения об изначальной равности всех представителей вида человек разумный в своих интеллектуальных возможностях. Просто, на мой взгляд, не все ставят себе целью развивать их до возможного предела. Как уже было вскользь отмечено в предыдущем параграфе книги, люди имеют эмоции. И вот эти эмоции, точнее их уникальное в каждом человеке сочетание, в том числе и по отношению к собственным навыкам и стремлениям, и определяет особенность каждого человеческого существа. К тому же, человеку свойственно, в отличие от животных, следующих природным инстинктами, иметь противоречия между своими чувствами и рассудком.

Эмоции индивида тоже эволюционировали в процессе развития человечества. И если в самом древнем человеке они предопределялись такими инстинктами как страх или удовольствие, то сегодня эмоции – это выражение экзистенции (существа) личности, которая предшествует эмоции. Экзистенция имеет свойство трансцендировать – то есть «выталкивать» человека на выход за собственные пределы. Для кого-то – это стремление к богу, для кого-то – к неизвестности и риску, а кто-то самотрансцендирует по отношению к себе в стремлении к духовному совершенству.

Сущность современного человека определена множеством фундаментальных экзистенциалов, такими как страх, боль, страдание, свобода воли, любовь и т.д. В отличие от примитивных эмоций древнего человека, экзистенциалы осмысливаются современной личностью. Глубокие и длительные экзистенциальные переживания, неразрывно связываются с разумом, имеющимся в структуре сознания индивида, что предполагает выход за пределы обыденных рассуждений и размышления человека о своих проблемах на высокодуховном уровне.

Давайте попытаемся подробнее разобраться в наших экзистенциалах и эмоциях.

1.4. Боль, страдание и сострадание

Самым древним и ранним способом «знакомства» человека с самим собой является боль. Несмотря на то, что ее испытывают все живые существа, человек переживает боль немного иначе, чем животные. У неразумных существ после пережитой боли развивается условный рефлекс – зверь будет избегать ситуации, в которой он испытал телесную боль. А у человека формируется память о проживании чувства страдания от перенесенной боли. Кроме того, люди испытывают не только осознанное физическое страдание, но также душевные страдания от понимания ограниченности своих возможностей в реализации желаемого и экзистенциальные страдания от осознания конечности собственного существования.

Принято считать, что боль и страдания – это негативные переживания. Однако, не все так однозначно. Трактовки страдания формировались в истории философии, прежде всего, в зависимости от парадигмы, определяющей место человека в мироздании и модели его взаимоотношений с окружающим миром. В рамках общеизвестных мировоззренческих систем существуют следующие интерпретации страдания: в буддийской оно является следствием осознания человеком своего природного несовершенства, препятствующего выходу из-под власти кармы и духовному слиянию с мирозданием; в античной – человек, мысля себя синкретичным, то есть единым с природой, признавал страдание следствием конфликта в нем самом противоречивых стихийных сил, порожденных Космосом, а мифические древнегреческие боги, олицетворяющие и природные стихии, своими неблаговидными поступками в отношении друг друга оправдывали нравственные слабости человека; в иудео-христианской парадигме человек, являющийся «рабом божьим» рассматривает страдание как наказание и испытание за моральные проступки, в том числе и за попытку нарушить признанное божественным таинство устройства мира (общеизвестно, что ученых подвергали инквизиции); в современной экзистенциально-гуманистической парадигме причиной страдания признается тотальное несоответствие мира ожиданиям заброшенного в него человека, которое диктует необходимость постоянного покорения, приведения мира в соответствие с этими ожиданиями [30].

Если в античной философии страдание наделяется Аристотелем статусом философской категории, характеризующей пассивное, претерпевающее свойство материи [29], то современные трактовки феномена, имеющие преимущественно экзистенциально-антропологическое толкование, позволяют заключить, что оно неразрывно связано с болью. Ученые признают боль «ключевым, универсальным признаком существования человека» [2, с. 25]. С точки зрения биологии страдание стало возможным в процессе эволюционно обусловленного «развития корковых и подкорковых структур, на базе которых появилась психическая возможность трансформации боли в страдание как ее осознанное душевное переживание» [5]. В «Новой философской энциклопедии» Института философии Российской академии наук также приводится определение страдания как «состояния боли, болезни, горя, печали, страха, тоски и тревоги» [23], что подтверждает происхождение обозначенного экзистенциала от боли.

В свою очередь, известный немецкий философ Мартин Хайдеггер трактует боль как «αλεγω – бесконечное экстатическое усилие» [40, с. 91]. То есть, являясь фундаментальными экзистенциалами, боль и страдание, по мнению философа, играют важную роль «при конструировании каждым человеком образа внешнего мира и собственной личности» [там же, с. 31], и не всегда могут осмысливаться только как «претерпевание, противоположность деятельности», а, скорее всего, могут быть определены как до-полагание необходимой для устранения страдания деятельности.

Российский исследователь Юрий Грицков, интерпретируя страдание как внутриличностный конфликт человека и признавая его «неустранимым свойством человеческого бытия, обусловленным столкновениями между врождёнными бессознательно-иррациональными и генерируемыми культурой понятийно-рациональными программами поведения», приходит к выводу, что «культурное своеобразие любой социальной общности, её жизнеспособность и исторические перспективы неразрывно связаны с функционирующими в ней практиками преодоления страдания» [6, с. 49].

Многие современные мыслители едины во мнении, что «хотя страдание само по себе не может рассматриваться как позитивная ценность, но, тем не менее, страдающий человек вызывает у своего ближнего сочувствие, сострадание, тем самым инициируя проявление высочайшей нравственной ценности – милосердия» [38, с. 27]. Ценность страдания сегодня также признается буддизмом, проповедующим, что страдающий от осознания своего несовершенства человек, в стремлении к совершенствованию себя расширяет границы собственного видения мира, со-страдая с ним, принимая «позицию всеобщей ответственности» [32, с. 23] за все, что его окружает.

Фридрих Ницше считал страдание признаком величия души [22], Виктор Франкл признавал его непременным спутником стремления к недостижимому идеалу и поиска смысла жизни [36], Николай Бердяев толковал как трансцендирование, путь к духовной свободе через приобщение к «мировому страданию, страданию всего живущего» [4, с. 87-108]. Бытует мнение, что «если личное страдание выступает неотъемлемой частью и выражением незавершенности человеческого проекта, то переживание и осмысление всеобщего, мирового страдания – удел лишь некоторой части человечества, тонко чувствующих и глубоко мыслящих его представителей» [17, 21].

Таким образом, страдание является одним из родовых признаков человека, то есть оно присуще абсолютно каждому представителю нашего рода. Страдание и боль играют полезную и даже необходимую, защитную, роль в жизни человека. Физическое страдание дает сигнал об угрозе телесной целостности человека, душевное – сигнализирует об угрозе целостности личности, а экзистенциальное страдание побуждает человека трансцендировать, стремиться выйти за пределы наличного бытия, в том числе и обретать способность со-страдать окружающему миру. То есть страдание определяет как опасные пределы существования, так и указывает на пути их безопасного преодоления. В условиях институализации, технологизации всех сторон жизни, страдание и боль обеспечивают живое, субъективное переживание человеком его отношений со всеми элементами мира.

1.5. Страх и пограничная ситуация

Как правило, опыт переживания боли и страдания приводит к формированию страха, и человек начинает избегать ситуаций, при которых эти неприятные ощущения могут возникнуть повторно. В связи этим, очевидно, что переживание страха также характерно всем людям. Принято считать, что страх – это подавляющее душевное состояние, вызываемое опасностью, грозящей человеку, и чувством собственного бессилия перед ней.

Страх – одна из наиболее ярких форм отношения человека к реальности, проявление значимости, страстности его души. В философской и научной литературе описываются различные формы выражения страха в зависимости от интенсивности его проявления: ужас, испуг, боязнь, потрясение, мучение [1].

Самым масштабным страхом для современного человека, подвергающего сомнению вечное существование души, является осознание собственной смертности. В связи с этим, нам легче спрятаться от него в повседневной рутине, бездумно занимаясь привычными делами, поскольку постоянное переживание страха выходит за пределы человеческих возможностей. В свое время, античные философы, также, как и мы, пытавшиеся ставить во главу угла науку, противопоставляли страху разум: именно разум, по их мнению, «выступает в качестве решающего фактора на пути избавления человека от страха смерти» [12 с. 95].

В средневековой философии, сопряженной с религиозным видением мира, природа страх интерпретируется следующим образом: во-первых, страх признается итогом греховной сути человека; во-вторых, – это поучающий, назидательный страх перед лицом господа, который помогает человеку освободиться от греховных дум, обрести истинный путь в ожидании и надежде на грядущую встречу с Богом [16].

Прогресс науки и смена мировозренческой парадигмы в Новое время способствовали дальнейшему формированию научных представлений о природном происхождении человека, что привело к осознанию и изучению страха как биологического явления. Однако исследование феномена только в рамках отдельных наук – биологии, психологии и т.д. не смогли в полной мере ответить на вопрос о сущности страха. В XX веке философами предпринимаются попытки осмыслить природу страха, с одной стороны, сквозь призму бессилия человека перед миром. С другой стороны, исследование феномена страха рассматривается как возможность познания человеком собственной сущности, и через преодоление страха обретения сил и способностей, необходимых для самоопределения и самоутверждения в безграничном мире.

Проблемами ситуации выбора в контексте переживания страха, стоящими перед современным человеком, на сегодняшний день занимается философия экзистенциализма. Один из ее основоположников, уже знакомый нам Мартин Хайдеггер, считал причиной страха присутствие истинного бытия, когда человек живет по-настоящему, всем своим существом ощущая собственную наличность. Мыслитель различал состояния страха и ужаса. На его взгляд, если ужас парализует человека, лишает его возможности четко думать и говорить, то страх указывает на конечную цель нашего существования – смерть [39, с. 20].

Другой известный философ-экзистенциалист и одновременно врач-психиатр Карл Ясперс признавал страх особым феноменом, обращающим к бытийным характеристикам человека, вводящим его в «пограничные ситуации» [41], при которых он показывает свою истинную сущность. При пограничной ситуации, когда личность оказывается перед лицом смерти, она, по мнению мыслителя, поступает искренне, поскольку не имеет времени и возможностей для придания своим действиям социально одобряемой окраски. Попросту говоря, перед лицом опасности герой поступает мужественно, а трус показывает свое нутро в самом что ни на есть настоящем неприглядном виде.

Французский философ-экзистенциалист Альбер Камю утверждал, что страх можно преодолеть через осознание абсурдности человеческой жизни. Формой противостояния этому абсурду, по мнению Камю, может стать духовный бунт. То есть, на его взгляд, человек обречен наполнять свою жизнь смыслом, постоянно бунтуя против страха смерти. Осознание нелепости собственного существования и страх смерти порождают, как считал экзистенциалист, еще одну важную философскую проблему – одиночество каждого отдельно взятого человека. По мнению Камю, именно «угроза смерти, нависающая над нашим существованием, стерилизует все» [18, с. 173]. Действительно, каждый человек вынужден встретить свою смерть наедине с самим собой. Для каждого – это уникальный и самый интимный момент в его жизни, с которым невозможно ни с кем поделиться как бы этого человек ни хотел.