Императрица севера бесплатное чтение

Глава 1

Заклинание перемещения всегда оставляло след. От вихря рассеивающейся магии по кабинету пробежал легкий ветерок, который побеспокоил сваленные неровными стопками документы и нежно коснулся пряди длинных белых волос. Но долго играть с ней ветру не позволили: в два шага преодолев помещение, вторженец оказался напротив стола.

Тёмный силуэт, чётко очерченный даже под закрытыми веками, наклонился, оказавшись совсем рядом, от него исходил дурманящий аромат дыма, магии и мороза. Загрубевшие от меча пальцы очень нежно погладили длинные подрагивающие ресницы, спустились на щеку и поспешили к пухлым розовым губам. Повинуясь требовательному нажиму, нежные лепестки приоткрылись, обдавая фаланги пальцев горячим дыханием.

– Я так скучал без тебя, Лиз… – в низкий голос прокралась интимная хрипотца, отзывающаяся трепетом где-то внизу живота.

Сухие, чуть обветренные губы коснулись уголка рта, будто спрашивали разрешение. Лиз, не открывая глаз, дернула головой, чтобы поймать ускользающий поцелуй.

Мужчину не нужно было приглашать дважды. Он перехватил инициативу и углубил поцелуй, скользнув языком во влажный горячий рот. Юркий женский язычок устремился ему навстречу, и они слились в причудливом страстном танце.

Когда дышать стало нечем, они оторвались друг от друга. Светлые ресницы задрожали, но мужская ладонь накрыла глаза, не позволяя открыть их.

– Не спеши, Лиз. Благодаря тебе я смог прибыть раньше, у нас ещё есть время.

Влажные после поцелуя губы коснулись подбородка, пробежали по кромке челюсти и спустились на шею. Сердце колотилось как бешеное, кровь прилила к бледному лицу. Лиз чувствовала, как горят щёки, а голова начинает кружиться. Она запрокинула голову, позволяя мужским губам и языку ласкать трепещущую жилку на шее. Высокий воротник мешал подобраться к ключице, поэтому мужчине пришлось отстраниться.

Он обошёл стол, но, вместо того, чтобы возобновить поцелуй, нырнул вниз, приникнув губами к грубой ткани форменных штанов. Потрясенный вздох сверху и поджавшиеся от возбуждения колени подсказали, что он все делает правильно.

Ласки через плотную ткань ощущались какими-то далекими и будто бы едва ощутимыми, но от них кружилась голова и внизу живота скручивался тугой комок возбуждения. Под закрытыми веками плавали разноцветные круги, а когда умелые пальцы безошибочно нашли заветный бугорок и осторожно надавили, по телу прошла волна горячего удовольствия.

И все-таки этого было мало. Штаны ужасно мешали, хотелось поскорее избавиться от одежды, чтобы кожей ощутить, какие сегодня руки у её любимого: холодные от северного мороза или горячие от страсти.

Будто прочитав её мысли, мужчина отстранился, неторопливо развязал пояс, и мягкие губы оставили дорожку влажных поцелуев на плоском животе. Они нежно ласкали светлую кожу, подбираясь к выпирающим косточкам.

Штаны мешали, Лиз требовательно застонала, уперевшись руками в подлокотники и приподнявшись над креслом. Второго приглашения не потребовалось. Сильные руки сдёрнули штаны, обнажая белые бедра, пересеченные несколькими тонкими полосками красных кружев. Сдернув один сапог, мужчина полностью избавил длинную стройную ножку от одежды, штаны остались сиротливо болтаться на одной лодыжке.

Холодный воздух лизнул обнаженную кожу, но горячие губы тут же пришли на помощь, покрывая поцелуями внутреннюю сторону бедра, колено, спускаясь до тонкой лодыжки и снова поднимаясь. Приятные мурашки разбегались по телу, заставляя пальчки ног поджиматься от сладкой истомы.

Добравшись до красных трусиков, мужчина не стал тратить время на то, чтобы их снять. Сдвинув кружевную ткань в сторону, он несколько секунд любовался нежно-розовыми складочками, так похожими на цветок, чудом распустившийся на севере, а потом приник к ним губами.

Когда его язык приник к клитору, нежно поглаживая чувствительный бугорок, Лиз не сдержала сорвавшийся с губ сладкий стон. Она непроизвольно развела ноги шире и откинулась на спинку кресла, будто требуя больше ласки.

Язык танцевал вокруг клитора, скользил по половым губам, почти касался пульсирующей от возбуждения дырочки, но каждый раз отступал, будто не смел проникнуть внутрь. Лиз стонала и кусала губы, отчаянно борясь с желанием вцепиться любовнику в волосы. Ей не хватало прикосновений, лёгких как трепет крыльев бабочки, хотелось алчности, напора, даже немного грубости.

Столько влажных фантазий будоражили её воображение последние несколько дней…

***

Дозорный обернулся, услышав тяжёлые шаги по обледенелой винтовой лестнице. Оба солнца ещё не коснулись горизонта, время смены караула ещё не пришло, поэтому он развеял заклинание дальнего зрения и приготовился защищаться. На кончиках пальцев под перчаткой замерли наполовину готовые ледяные стрелы, осталось только дождаться, когда враг преодолеет последний пролёт…

– Твою мать! – раздался грохот падения, и кто-то заорал голосом майора. – Кто сегодня дежурный по уборке?! Я ему башку оторву!

Дозорный выдохнул и развеял атакующее заклинание. Он сделал шаг к лестнице и, нашарив конец веревки, бросил её поднимающемуся. Толстые нити с вплетенными в узор заклинаниями делали веревку прочной и не боящейся северных морозов.

Она натянулась, натужно скрипнула и вытянула на смотровую площадку рослого мужчину в отороченной серым мехом шинели. Его смуглое лицо от виска до подбородка пересекал неровный шрам, а пугающие сами по себе красные глаза горели жаждой убийства. Сдвинув на затылок шапку из толстой шкуры убитого недавно монстра, он вернул на место верёвку и прогрохотал:

– Ну? Кто сегодня дежурит на уборке?

– Не могу знать, майор! – дозорный вытянулся по струнке и отрапортовал: – За время моего дежурства происшествий не было! На хребте я заметил стаю монстров, но они ушли за гору, в долину спускаться не пытались!

– Тьфу на тебя, – уже беззлобно отозвался майор, потерев ушибленное плечо. – ШиШуо ещё не вернулся? Он прислал белую неясыть, что почти закончил с делами, и должен был проходить горной тропой, ты бы его заметил.

– Нет, ещё слишком рано, он же не может использовать магию перемещения. От поселения до крепости верхом не меньше двух часов. И это если староста даст ему одного из своих скрещенных с монстрами скакунов, на обычном шерстистом тяжеловозе все три ехать. Сколько он, дней восемь с описью разрушений провозился? Отбить монстров было наименьшей проблемой, самая большая беда – согласовать бюджет на ремонтные работы с генералом. Спросит ведь за каждый деку! Хорошо, что ШиШуо сам вызвался, он умеет если что генерала успокоить, и наши головы останутся на месте!

– Хорошо… Но поскорее бы он вернулся, скоро налетит буря, – майор поднял взгляд к небу. Из-за горного хребта неспешно ползли белые кучевые облачка, совсем не внушающие опасений, но на горизонте уже появилась неявная темная хмарь, первый предвестник снежной бури. Майор нахмурил густые брови и натянул отороченный мехом капюшон. – Приготовь на всякий случай сигнальные огни. Если ШиШуо не появится до начала снежной бури, запускай.

– А не опасно? Вместе с ним могут и монстры с гор спуститься…

– А если он не найдет дорогу в бурю, возьмешь на себя обязанность успокаивать гнев генерала?

Простого вопроса оказалось достаточно, чтобы дозорный побледнел, позеленел, сглотнул, нервно огляделся, словно искал главу крепости за углом, и промямлил:

– Понял.

Он снова обратил внимание на тропу, ведущую к крепости, и прищурился против ветра. Холодный воздух неприятно царапнул щёки, в нём уже ощущалась повышенная влажность. Вниз по узкой дороге, петляющей между скалами, ползла одинокая темная точка. Дозорный сдвинул брови и бросил в ту сторону заклинание дальнего зрения. В магическом круге сразу стал виден всадник в бордовом одеянии, расшитом серебряными нитями. Он кутался в легкий плащ, но ветер только насмешливо трепал дорогую ткань, абсолютно бесполезную против северных морозов. Высокая тонконогая лошадь мчалась во весь опор, подстегиваемая длинным стеком. Подкованные сталью копыта скользили по обледенелым камням, от животного валил пар, а бока под коленями седока ходили ходуном. Зато на попоне четко угадывался узор императорской гвардии.

– Похоже, в центре что-то случилось, – майор сильнее нахмурился и сжал кулаки. – Раз уж они послали гонца, а не птицу, дело как минимум государственной важности.

– Выслать ему навстречу отряд?

– Монстров в округе не видать?

– Нет, конечно, майор! Мы же окрестности крепости только вчера зачистили вместе с генералом! Тут ещё как минимум месяц будет относительно спокойно, пока с гор новые стаи не сойдут.

– Тогда просто подай сигнал открыть ворота, как он приблизится. Магические ловушки на людей и обычных животных не реагируют. Я пока спущусь и прикажу конюху приготовить теплое стойло, может, спасем эту тощую императорскую животину. Жалко все-таки.

– Вы про какую именно животину, майор? – дозорный хихикнул. – Про лошадку или про гонца?

– Про лошадку, конечно! – пересечённая шрамом щека дернулась, будто уголок губ собирался улыбнуться. – Гонцу встреча с генералом предстоит, его испытания только начинаются!

Фыркнув, майор сделал сложный пасс рукой и растворился в вихре магии: памятуя об обледенелых ступеньках он предпочёл потратить силы на заклинание перемещения, чем рисковать сломать себе шею, скатившись с винтовой лестницы.

Он оказался перед большой двухстворчатой дверью, через которую без труда могли выехать в ряд пять или шесть всадников. В одной из створок была дверь поменьше, через которую майор беспрепятственно проник внутрь. Расположенные с двух сторон денники убегали куда-то далеко в расширенное магией пространство, чтобы вместить достаточно лошадей для всех обитателей северной крепости. Шерстистые тяжеловозы продолжали мелахоличный ужин, не обращая внимания на идущего мимо человека, а вот скрещенные с монстрами гибриды провожали его прищуренными глазами с вертикальными зрачками. Их зубастые пасти с торчащими наружу клыками недобро ухмылялись, будто обычно смирные ездовые животные уже вознамерились подзакусить человечиной.

Майору стало казаться, что он идет непозволительно долго, а конюха так и не видно, и он открыл было рот, чтобы подозвать кого-нибудь, но что-то теплое прижалось к нему со спины, а нежный голос мурлыкнул в ухо:

– Майор ищет меня?

Руки со шрамами от царапин и укусов обвили его со спины, распахнули шинель и дразняще спустились по затянутому в мундир животу вниз, к штанам. Ловкие пальцы забрались под пояс и осторожно сжали выпирающий бугорок под бельём.

– Тебя, но я по делу, Малиша, – майор не без сожаления отстранил теплые руки и обернулся.

Перед ним, склонив голову к узкому плечу, стояла совсем юная девушка изумительной красоты. Светлые волосы спускались волнами ниже плеч, а между прядями проглядывали заостренные кончики ушей. Эльфийка хитро сверкала травянисто-зелеными глазами, она была абсолютно уверена в своей привлекательности и игриво протянула:

– Ваши дела связаны со мной, майор?

– Связаны, но не так, как ты рассчитываешь, – тот хмыкнул. – К нам на тощей загнанной лошаденке спешит самоуверенный глупец из центра. Если ты животиной не займешься, у нее шансов не будет.

– Это не проблема, я не только тем жеребцом могу заняться, – продолжала гнуть свою линию Малиша. – У меня много талантов.

– Не сомневаюсь. Подготовь теплое стойло, воду, корм и что там еще коням нужно.

Майор уже собирался уходить, но Малиша преградила ему путь.

– Неужели майор уйдёт так просто? Разве мы закончили все дела? – тонкие губы растянулись в улыбке, обнажив чуть выпирающие клыки.

– Позже, – майор сжал челюсти так, что скрипнули зубы.

– Как же та-а-ак!.. – Малиша состроила обиженную мордашку. – Я ведь не знаю, что за конь прибудет вместе с этим императорским гонцом! Вдруг я ошибусь в подборе температуры или корма? – она подошла к свободной клети неподалеку, распахнув дверь, вошла. – Это место подойдет?

Майору ничего не оставалось, кроме как последовать за ней, мысленно ругая и конюха, и себя. Он видел, с какой скоростью мчал гонец, и понимал, что времени до его прибытия осталось впритык, а доверить рядовым воякам встречать таких гостей было чревато: те хорошо умели махать мечами, но манеры никогда не были их сильной стороной. Однако и не проверить место, где предстоит разместить императорскую лошадь, майор не мог. После долгой скачки по северным землям многие обычные лошади не выживали, но попытаться стоило. Малиша свое дело знала, но вот ее упрямство… Сказано же было – позже.

Подойдя к деннику, майор сделал шаг внутрь и остановился, сбившись с шага. Малиша сидела на низком подоконнике зарешеченного окна, закинув ногу на ногу и покачивая носком высокого сапога. Заметив майора, она коварно усмехнулась и развела ноги, откинув в стороны полы длинной шинели. Штанов и трусиков на ней не было, взгляду сразу открывались сразу все сокровенные места. Майор жадно уставился на золотистые волосики на лобке и розовые складочки между стройных ножек.

Ловкие пальчики Малиши пробежали по светлым завитушкам и развели в стороны половые губы, давая майору рассмотреть призывно сочащуюся влагой маленькую дырочку. Она трепетала, ожидая, когда в нее вторгнется большой член, заполняя до отказа, растягивая нежные стеночки своим яростным напором.

Но вместо желанного и такого необходимого члена ко входу приник один пальчик. Он прошелся вокруг и скользнул внутрь, дразня, но не даря желанной разрядки. К первой фаланге присоединилась вторая, но и этого было просто преступно мало. Малиша разочарованно застонала, разводя два пальца в стороны, умоляя проникнуть во влажное от желания отверстие.

Глава 2

Это было уже слишком. Жар и давление в штанах стали нестерпимыми, майор гортанно зарычал и в несколько шагов оказался между широко разведенных женских ног. Вытащив стоящий колом член, он оттолкнул руку Малиши и приставил к подрагивающему входу сочащуюся смазкой головку.

Нежная розовая дырочка казалась настолько маленькой, что не могла впустить внутрь толстый член, но он все равно безжалостно атаковал, проталкиваясь глубже с каждым движением бедрами.

Малиша, зная, что в конюшне они одни, не сдерживала срывающиеся с губ стоны. Она закинула ноги майору на плечи, облегчая проникновение. Балансируя на тонкой грани между раздирающей болью и всепоглощающим удовольствием, Малиша взмолилась:

– Глубже, майор! Аах! Не щадите меня, трахните так, чтобы искры из глаз! Сильнее, прошу! Аах!

Ухмыльнувшись, майор подхватил ее одной рукой под бедра, а другой за талию и, дернув на себя, насадил на член до самого основания. Малиша взвизгнула и прикусила нижнюю губу, оставив на ней следы клыков. Она вцепилась в сильные плечи, ощущая, как внутри все горит от резкого проникновения. Мягкие стеночки влагалища возмущенно сжимались, отчаянно пытаясь избавиться от распирающего чувства.

Но боль длилась лишь несколько секунд, майор слишком хорошо знал, как доставлять Малише удовольствие. Поудобнее подхватив ее под поясницу, он сделал несколько осторожных толчков, каждый раз задевая головкой члена сокровенную точку у нее внутри. Худенькое тело выгнулось сильнее, стремясь продлить удовольствие, Малиша развязно застонала. Майор сделал еще несколько маленьких толчков и вдруг, почти полностью выскользнув из ставшего куда более податливым влагалища, снова ворвался на всю глубину, срывая с тонких губ полу-всхлип, полу-стон.

– Покажи груди и приласкай свои сосочки, – приказал он гортанным шепотом, прикусив мочку уха. – Плевать на этого гонца, я сегодня оприходую тебя так, чтобы твоя дырка навсегда запомнила мой член и легко впускала меня. Каждый раз как девственницу трахаю!

– Я всегда думала… Ааах!.. Что мужчины от этого в восторге, – с трудом выдохнула Малиша, слегка оттянув ворот шинели дрожащими пальцами.

– Это к любителям “таранить”, – фыркнул майор, нетерпеливо дергая ткань в стороны и обнажая небольшие аккуратные груди. – Я хочу только тебя, и чтобы твоя дырка принимала только мой член, – будто в подтверждение своих слов, майор снова толкнулся на всю длину.

Горячая толстая плоть двигалась внутри даря ощущение бескомпромиссной заполненности. Член уже беспрепятственно выскальзывал до самой головки и входил до основания, срывая с искусанных губ стоны удовольствия. По деннику разносились влажное хлюпанье и шлепки, от этих звуков щеки Малиши зарделись, ведь те казались странно непристойными.

Майор буквально пожирал взглядом ее раскрасневшееся лицо, и эльфийка опустила глаза. Замутненный от возбуждения взгляд остановился на потрясающе зрелище: толстый бордовый член, обвитый набухшими венами, хозяйничал в её маленькой дырочке, растягивая под себя упругие стеночки. Она не могла отвести взгляд, наблюдая, как огромная плоть то показывается, то полностью исчезает внутри.

Каждое движение отдавалось в теле волной наслаждения, когда головка члена проезжалась по особой точке внутри. Малиша протянула руки к клитору, мечтая получить еще больше удовольствия, но ей не позволили прикоснуться к нему.

– Я же сказал тебе приласкать свои сосочки, – майор перехватил её руку и поднял в грудям, покачивающимся в такт движениям члена внутри. – Твои груди слишком очаровательны, чтобы оставлять их без внимания.

Будто в подтверждение своих слов он погладил небольшое аккуратное полукружие и прошелся большим пальцем по розовой ореоле. Сосочек пугливо сжался в маленькую бусинку, такую восхитительно-невинную, что хотелось прижаться к ней губами, теребить языком и покусывать, оставляя свой след.

Малиша подняла руки, но так и не прикоснулась к себе: она до сих пор испытывала странный стыд, когда майор рассматривал ее тело во время секса. Она не смущалась, когда играла и провоцировала его, но во время самого процесса могла краснеть и прикрываться руками.

Терпение майора быстро иссякло, и он, не прекращая размашисто трахать ее дырочку, сжал в ладонях мягкие груди. Жёсткие пальцы теребили и выкручивали чувствительный сосок, то причиняя почти нестерпимую боль, то посылая по телу волны удовольствия.

Малиша стонала и пойманной птичкой билась в руках майора, умоляя остановиться и продолжать одновременно. От чересчур резких движений она едва не падала с подоконника, непроизвольно отталкивая руку, которая придерживала ее за талию. Когда она в очередной раз выгнулась так, что майору пришлось отпустить ее грудь и придержать под талию и бедра, он не выдержал.

Резким движением выдернув член из вскрикнувшей девушки, майор снял ее с подоконника и, опустив на четвереньки на подстилку из сена, осторожно надавил на поясницу, заставляя прогнуться и открыть потрясающий вид на розовое сжатое колечко мышц между упругими белыми ягодицами и все ещё призывно раскрытую дырочку, растянутую членом, который долго хозяйничал внутри.

– Н-нет, майор! – испуганно воскликнула Малиша, почувствовав, как прижалась ко входу головка члена. – Н-не так!

Эльфийка попыталась уползти, но жёсткие пальцы сильнее сжали бедра, не давая шанса вырваться, буквально насаживая на толстый ствол. Майор вошел одним неторопливым движением до самого основания, явно наслаждаясь ощущением того, как упругие стеночки влагалища растягиваются, плотно обхватывая его член. Внутри было горячо и потрясающе узко, а от вида собственного внушительных размеров естества, проталкивающегося в маленькую покрасневшую щелку, майор едва не кончил. Он еще никогда не трахал Малишу в этой позе, и ему знатно сносило крышу.

Член выскользнул до самой головки, и, толкнувшись обратно, майор повел бедрами по кругу. Девушка под ним охнула и непроизвольно сильнее выгнулась навстречу, подсказав, что он все делает правильно. Крепче ухватив мягкие округлые бедра, майор принялся размашисто двигаться, с каждым толчком меняя угол проникновения.

Малиша кусала губы в бесполезной попытке сдержать короткие вскрики, но удовольствие от движений внутри было слишком сильным, каждый влажный шлепок заставлял стонать и сильнее выгибаться. Ей было безумно стыдно за себя: эльфы считали такую позу неприемлемой, пригодной только для спаривания животных, но Малише было так хорошо! Она особенно сильно ощущала, как толстый член проникает глубоко во влагалище, растягивает его под себя, и каждый раз задевает внутри то место, от которого тело начинает дрожать, а перед глазами вспыхивают разноцветные круги.

Майор ускорился, его дыхание стало тяжелым и отрывистым. По деннику разносились шлепки и возбужденные стоны. У Малиши дрожали руки, она опустилась на локти и стиснула в кулачках комки сена. Ее дырочка изнывала от жара, как будто ее насиловали раскаленной кочергой, гдуди стали настолько чувствительными, что каждый раз, когда травинка задевала затвердевший сосок, эльфийка вздрагивала и не могла сдержать стон.

Мужская рука скользнула по мягкому животу, большой и указательный палец сжали клитор. Волна удовольствия накрыла с головой. Маленькое тело забилось в сладкой судороге, стеночки влагалища сжали член внутри, не желая отпускать. Майор через силу толкнулся до упора и кончил следом.

Горячая сперма излилась внутрь, заполняя Малишу. Эльфийка что-то невнятно простонала, дрожа от удовольствия.

Обмякший член еще пару раз толкнулся внутри и выскользнул из истерзанного влагалища, а Малиша не сдержала разочарованный вздох. Ей показалось, что майор усмехнулся, а том перед ней появилась большая начищенная миска для лошадиных лакомств. Майор наклонился к ее ушку и прошептал:

– Посмотри на то, как счастлива твоя щелка, она вся течет…

Подхватив Малишу под коленками, майор прижал её спиной к своей груди, заставляя сесть на его бедра, широко раскинув ноги. Сильные пальцы развели в стороны нежные складочки. В отражении на отполированном дне Малиша видела свою дрожащую растраханную дырочку. От долгой атаки большого члена тоненькая кожа вокруг покраснела, сокращающиеся после оргазма стеночки выталкивали наружу белесую жидкость, которая неспешно стекала на упругие ягодицы.

Зрелище было таким прекрасным и смущающим одновременно, что Малиша поспешила отвести взгляд. Но шлепок по попке и ворвавшиеся в измученное влагадище пальцы заставили её охнуть и снова взглянуть в отражение.

– Не отворачивается, – приказал майор, пока его пальцы хозяйничали в теплом лоне.

Лицо Малиши стало красным от стыда, но она больше не смела отвести взгляд. То один, то два, а то и все три пальца проталкивались в её дырочку, и этот вид снова вызвал прилив неконтролируемого возбуждения. Желание стало даже сильнее чем до того, как пришёл майор. Он дразнил ее, почти подводя к пику наслаждения, но отступая в последний момент. А она могла только смотреть и мечтать, чтобы майор опустил ее на свой снова стоящий колом член. Она представляла, как большая головка приникнет к покрасневшей и припухшей щелочке, как неспешно проникнет внутрь весь толстый ствол, легко скользя по смазке и сперме…

Сладко застонав, Малиша двинула бедрами, пытаясь сильнее насадиться на ласкающие ее пальцы. Но они вдруг пропали, оставили ее изнывающую от желания дырочку пустой.

– М-майор, пожалуйста! – взмолилась Малиша, перехватив ускользающую руку.

– Не все сразу, – в голосе майора слышалась усмешка. – Разве не стоит растянуть удовольствие? Приготовь свою дырочку к ночи, сегодня я не дам тебе спать.

Член несколько раз прошелся между половых губ, но так и не проник внутрь. Поцеловав Малишу за ушком, майор поднялся на ноги и вернул на место штаны. Широкие полы шинели надежно скрыли стояк от посторонних глаз, а взгляд красных глаз еще раз прошелся по девушке перед воякой. Светлые волосы эльфийки растрепались, искусанные губки обиженно изогнулись. Она сидела на подстилке из сена, широко раскинув тонкие ноги, между которыми истекала смазкой и остатками спермы трепещущая щелка. Распахнутая шинель открывала прекрасный вид на тонкую талию и небольшие упругие груди с торчащими бусинками сосков.

– Прекрасный вид, – майор наклонился и нежно провел кончиками пальцев по мягкой щеке. – Не позволь никому кроме меня видеть тебя такой. В полночь, после вечерней проверки, я приду к тебе, чтобы мы сполна насладились друг другом, любовь моя.

Запечатлев в уголке ее губ легкий поцелуй, майор быстро покинул денник, а затем и конюшню, оставив Малишу пытаться привести мысли в порядок. Они беспорядочно метались в светлой голове, прыгая от обиды за то, что майор так и не овладел ей, когда она так изнывала от желания, до благодарности за то же самое. Когда основная волна возбуждения схлынула, Малиша ощутила пульсирующую почти-боль в промежности. Все-таки размером майор обладал немалым, лоно хрупкой эльфийки с трудом принимало его член.

"А все-таки интересно, каково было бы два раза подряд?" – подумала Малиша, но тут же застыдилась этой мысли и поспешно запахнула шинель. После того, как северный гарнизон отбил группу беглых эльфийских рабынь у монстров, многим девушкам довелось испытать не просто "два раза подряд" – истосковавшиеся по женскому вниманию солдаты притащили их в свой лагерь и, не обнаружив там начальства, поспешили воспользоваться отсутствием старших.

Одних эльфиек "пускали по кругу" на пять-семь человек, их дырочки потом истекали семенем вперемешку с кровью. Других нетерпеливые вояки насиловали сразу по двое-трое в самых унизительных позах. Они вторгались в девственные попки, елозили членами между грудей, выкручивая нежные розовые сосочки; запрокидывали девушкам головы так, чтобы член упирался в горло.

Малиша тогда чудом сумела спрятаться и могла только наблюдать из своего ненадежного укрытия. Когда прибыл майор, он был очень зол на своих подчинённых и, назначив им наказания, вернул рабынь хозяину. Тот возмутился отсутствием самой красивой девственницы, которую он оставил "на сладкое". Но майор спокойно отчеканил, что здесь все, кого удалось спасти, если что-то не устраивает, он может отвести недовольного к месту схватки, пусть сам ищет среди трупов монстров. Хозяин почему-то не захотел и поспешно ретировался. А по приезду в крепость майор обнаружил в сундуке с картами и магическим свитками беглянку.

Спустя почти два года Малиша наконец могла вспоминать тот день без содрогания. А тогда она тряслась и умоляла майора не выдавать ее, даже предлагала отдаться ему за молчание, обещала быть тихой и послушной, потому что знала, что бывший хозяин делал с теми, кто ему надоедал или однажды не подчинился…

Майор тогда был знатно удивлен, однако ничем себя не выдал: сбивчивую речь выслушал спокойно, осторожно, но уверенно отстранил от себя полуобнаженную дрожащую девушку и, накинув на нее свою шинель, повел к генералу. Там он подробно объяснил, откуда в крепости появилась девушка, и упомянул, что хозяин особенно хотел получить обратно эту рабыню. У Малиши тогда сердце в пятки ушло от отчаяния – ее собирались вернуть в то кошмарное место…

Однако майор еще не закончил свою речь. Он посетовал, что в крепости до сих пор пустует место конюха, а солдатам на большее, чем накормить-напоить-почистить не способны. Пальцы генерала нетерпеливо постучали по поверхности стола, и майор, наконец, перешел к главному: предложил отправить свалившуюся на них неожиданность присматривать за лошадьми, ведь эльфы лучше других умели находить общий язык с животными. Он осторожно пихнул девушку в бок, и та поспешно закивала, подтверждая его слова.

Неизвестно, что тогда заставило генерала согласиться на эту авантюру: слова майора или сочувствие к эльфийке, но Малишу отрядили к лошадям и представили всему гарнизону как нового конюха. А майор еще от себя добавил обещание открутить голову любому, кто хоть посмотрит косо в ее сторону. Таких не нашлось.

Малиша первое время либо безвылазно находилась в конюшне, либо хвостиком ходила за майором, что породило слушок о том, что они вместе. Как ни странно, майор не опровергал и не подтверждал эти домыслы, предоставив подчиненным возможность почесать языками. Следуя его примеру, Малиша тоже отмалчивалась, стыдливо пряча взгляд. Ведь майор так ни разу и не воспользовался предложением овладеть ей в знак благодарности. Ее “первый раз” произошел только через полгода, по любви, после того, как она сама призналась майору, что влюбилась в него. Оказывается, он тоже испытывал чувства к бывшей рабыне, но не хотел принуждать ее, ведь знал, что та не откажет в любом случае, поэтому тепреливо ждал ее шага.

Воспоминания о той тягучей ночи, полной причудливого сочетания яркой страсти и почти болезненной нежности, до сих пор заставляли девичье сердечко биться чаще. Малиша помотала головой и убежала в свою пристройку возле конюшни, кутаясь в великоватую, но такую дорогую длё ее сердца шинель.

Майор вышел на морозный воздух и сделал глубокий вдох. Стояк ощутимо натягивал штаны спереди, но мужчина стоически гнал от себя малодушные мысли о том, чтобы вернуться в конюшню, разыскать Малишу и еще раз оприходовать ее соблазнительную маленькую дырочку так, чтобы у эльфийки искры из глаз посыпались. При воспоминании о том, как упругие стеночки влагалища сжимались вокруг толстого члена, как он то почти полностью выскальзывал, то вбивался до упора, голова закружилась, а штаны едва не лопнули в ширинке.

Мимо прошмыгнул отряд новичков, на днях прибывших на обучение в северный гарнизон. Они покосились на майора и резко прибавили шаг, оценив его покрасневшее лицо и сжатые кулаки. Видимо, новички решили, что старшего по званию кто-то знатно разозлил, а старожилы уже наверняка поделились с ними главным правилом выживания в крепости: ни в коем случае не злить майора. А тот в свою очередь настоятельно не рекомендовал злить генерала. Впрочем, генерала побаивался даже император, поэтому это имело смысл.

Схватив с низкого навеса пригоршню снега, майор яростно потер лицо и руки, а остаток тающего льда запихнул себе за пазуху. Холод помог ему немного прийти в себя, и он направился к главным воротам, куда, судя по звукам, как раз въезжал гонец.

Глава 3

Посланник из центра старался держать ровную осанку и позволил плащу свободно болтаться за плечами, укрывая круп загнанной лошаденки. Породистая животина, привыкшая гордо гарцевать по мощеной площади перед дворцом под теплым солнышком, таращилась на людей осоловелым взглядом и то и дело дергала поводья, мотая головой. Бока после долгой скачки ходили ходуном, от них поднимался пар, а тонкие ноги дрожали так, что оставалось только удивляться, как лошадь еще стоит.

Гонец горделиво вскинул подбородок, расправил плечи и провозгласил:

– Важное донесение! Дело государственной важности! Мне необходимо немедленно увидеть генерала!

После каждой фразы посланник был вынужден делать паузу и хватать ртом воздух, иначе голос срывался на режущий ухо пронзительный визг и звучал совсем не величественно. Солдаты переглянулись, по ровным рядам прошелся тихий шепот, но никто не заговорил с гонцом.

Тот, видимо, решил, что кричал недостаточно громко и поэтому вояки не впечатлилась. Он набрал полную грудь морозного воздуха, отчего лицо его знатно перекосило, и заорал:

– Срочное донесение! Немедленно позовите сюда генерала!!!

– Здесь не центр, где приказывать могут все, кому не лень, – майор выступил вперед. – Я доложу, и генерал примет тебя, когда сочтет нужным.

Посол поперхнулся воздухом от возмущения:

– Я прибыл по государственному делу! Как вы смеете мне препятствовать?! Вы обычные солдаты из дальнего гарнизона, а меня послал лично император!

– Генерал тоже может послать далеко и надолго, но мы же не кричим об этом на каждом углу, – майор пожал одним плечом, над которым возвышалась рукоять меча. Он не угрожал открыто, но прищуренные алые глаза, пугающие сами по себе, и усмешка, скривившая пересеченное шрамом лицо, говорили красноречивее любых слов. Солдаты уловили настроение начальства и тоже беспокойно зашевелились, некоторые будто невзначай потянулись к мечам, воздух заискрился от готовящихся сорваться с ладоней заклинаний…

– Это действительно очень важно… – гонец мгновенно сник и замямлил. – Дело не терпит отлагательств, я скакал почти без передышки четверо суток, загнал двенадцать лошадей…

– Я доложу генералу, – майор заговорил уже более миролюбиво. – Никто другой не имеет права принимать решения в северном гарнизоне. Думаю, тебя примут сегодня, генерал не любит откладывать дела. Пока можно подождать во внутренних помещениях, я прикажу затопить один из каминов вне графика. Да и о лошади стоит позаботиться как можно скорее, может быть, удастся ее спасти.

Присмиревший гонец покорно спрыгнул с кобылы и передал поводья подоспевшему солдату. Дрожащую лошадь увели в сторону конюшен, а сам посланец отправился во внутренние помещения крепости следом за майором.

Он ожидал, что его обдаст горячим воздухом сразу, как они переступят порог центрального здания, но этого не произошло. Температура вообще не сказать что стала сильно выше. Конечно, внутри не свирепствовал северный ветер, но каменную кладку не могли как следует прогреть даже заклинания, вытравленные глубоко в стенах. Помещения в северной крепости делали небольшими, в каждом обязательно был камин и запас дров, но ни в одной комнате не горел огонь, они оставались пустыми и холодными.

После долгих петляний по узким коридорам, когда гонец окончательно заблудился и потерял направление, они подошли к небольшой зале, в которой уже разожгли камин. Волны тепла расползались от необычно яркого бордово-красного пламени, согревая закоченевшего посланника. Майор жестом пригласил его внутрь и кивнул на удобное кресло и запечатанный кувшин крепкой настойки:

– Подожди здесь, пока генерал не решит, что делать. Можешь отдохнуть и выпить, если что-то еще понадобится подергай вот эту веревочку, – он потряс кончиком каната толщиной по меньшей мере с руку гонца. – Кто-нибудь придет, изложишь суть. Советую внимательно приглядывать за камином, черная ель, которой мы топим камин, – это магическое дерево, обычный огонь ее не берет, только магический по меньшей мере пятого уровня. Так что, если огонь погаснет, придется ждать кого-нибудь с подходящей магией, а у нас таких не так чтобы много, большинство могут разве что проморозить здесь все еще сильнее. Да, и выходить тоже не советую, точно не в такой легкой одежде. В остальных залах топить начнут только через два часа, а я не стану тебя разыскивать по всей крепости, если примерзнешь где-то.

– Понял, – гонец метнулся к камину и протянул к пламени окоченевшие руки. – Я тут подожду, меня все устраивает.

– Вот и отлично.

Майор фыркнул и вышел, притворив за собой дверь. Его всегда забавляло, как ретивые и заносчивые столичные неженки мигом становились покладистыми, стоило им только ощутить суровый северный климат.

Сам майор был родом из этих мест и холод всегда воспринимал как нечто само собой разумеющееся. Они давно срослись, стали единым целым. Так же как приезжие не выносили морозов севера, майор ненавидел жару центра. Когда ему приходилось сопровождать генерала во время коротких выездов в столицу, майор страдал. Там даже зимы были чудовищно жаркие! Пока императорская гвардия куталась в шинели и теплые плащи, майор ходил в тонком летнем мундире и норовил остаться в одной рубашке, стоило начальству отвернуться.

Тем, кто приехал служить на север из других регионов повезло меньше, первое время холод казался им невыносимым, он преследовал их повсюду, проникал, казалось, в каждую клеточку тела… Но со времени большинство привыкало, солдаты начинали даже по-своему любить ни на что не похожую местность с капризной погодой. Но многие уезжали. Особенно тяжко приходилось тем, кто попадал в личные адъютанты генерала: окно в кабинете почти никогда не закрывалось.

Майор не мог упомнить сколько их сменилось за семь лет – сбился со счета после первой сотни и махнул рукой. Просто, когда очередной слабак с позором бежал домой, майор безжалостно отправлял на растерзание следующего.

Последний кадр оказался крайне занятным: юнец, по меркам майора почти мальчишка, из крошечного островного государства, захваченного генералом южного гарнизона. У него было хоть и слабое, но сформированное магическое ядро, его пытались обучать на юге и в центре, но потом отослали на север. Дело оказалось в том, что, слабый в магии, он оказался крайне одарен во владении мечом и в совершенстве овладел уникальным стилем своей родины, но в отличие от остальных пленников категорически отказывался подчиняться. Его лупили, сажали под замок, пытались забраться в голову магией – все без толку. От строптивца давно бы избавились, но император очень хотел заполучить секреты его навыков фехтования, поэтому юнца отправили в северный гарнизон на перевоспитание. Командирам дали полную свободу действий в отношении него, приказали только сохранить ему жизнь и по возможности выпытать секреты.

Когда мальчишка только прибыл, майор ожидал от такого важного пленника каких-то невероятных навыков, но его настигло жестокое разочарование. Никаких тайн тот не хранил, то, что позволяло ему разделывать под орех имперских гвардейцев были не секретные приемы, а скорость и необычная для мужчины гибкость. Сперва майор даже подумывал доложить об этом генералу, но решил сперва понаблюдать и неожиданно для себя заметил, что новичок прекрасно «приживается». Он стойко переносил холод, беспрекословно выполнял разумные приказы и виртуозно игнорировал дурацкие, а еще он явно восхищался генералом и постоянно вился рядом. И майор решил рискнуть.

Полгода назад пришлось выпроводить очередную неудачную попытку найти генералу личного адъютанта, и майор отправил новичка. По правде сказать, он думал, что генерал разозлится на присланную «зелень», однако парень со странным для империи именем ШиШуо оказался на редкость сообразительным.

Все быстро по достоинству оценили его способность подмечать настроение генерала и мягко гасить частые вспышки гнева, поэтому теперь не представляли на его месте никого другого. Дни, что тот провел вне крепости стали для северного гарнизона худшим испытанием: мерзкий норов генерала развернулся «на полную».

– Разрешите войти? – майор осторожно постучал в дверь.

– Заходи, – прозвучал властный голос.

Выдохнув, будто собирался прыгнуть в воду, мужчина распахнул створку из толстых досок, обитых тёмной кожей и сделал шаг в кабинет.

Тяжёлый льдисто-голубой взгляд впился в него и заставил замереть в отдалении от массивного стола. У бывалого вояки, который мог один выйти против высокоуровневого монстра и мощным ударом меча снести тому голову, ком встал в горле, а колени ощутимо подкашивались. Все в северной крепости были приучены опасаться гнева её хозяйки – генерала Раффлезии.

– Докладывай, – приказала генерал. Пухлые губы скривились, будто выплюнули нечто неприятное.

– Так точно, – майор вытянулся в струнку и крепче сжал меч. Он прекрасно знал, как генерал ненавидела встречаться с задаваками из центра, но гонец ясно дал понять, что не передаст информацию через кого бы то ни было. – К нам прибыл посланник из императорского дворца, утверждает, что у него чрезвычайно важные сведения, которые он должен передать лично вам и никак иначе. Я приказал ему оставаться в западной приемной и пришел с докладом.

– Заносчивая падаль, – выплюнула Раффлезия с такой злостью, что у майора побежали по спине мурашки. – Пусть подождет, я закончу с делами и, может быть, зайду выслушать его «важные» новости.

– Понял, – майор кивнул и замешкался.

Он должен был передать ей еще одну новость, однако настроение генерала оказалось куда хуже, чем он предполагал. Ее называли Ледяной Императрицей, многие наивно полагали, что виной тому холодный нрав, но любой солдат северного гарнизона рассмеялся бы в лицо тому, кто подобное скажет.

Норов у Раффлезии был под стать действующему вулкану: она взрывалась от любого чиха рядом, и взрывная волна не щадила никого, прилетало всем, кто попадал под горячую руку.

А вот по уровню владения магией льда никто даже близко не мог сравниться с Раффлезией. Стихией родного гарнизона генерал владела в совершенстве. Ее магическое ядро, имеющее самый большой запас духовных сил за последние три сотни лет, позволяло наколдовывать даже легендарные заклинания, сковывающие в ледяную ловушку небольшие города. Лично император одобрил для нее титул Ледяной Императрицы, хотя к правящей семье Раффлезия не имела никакого отношения, не была даже очень дальней родственницей и в принципе до назначения главой северной крепости имела далеко не самый высокий титул.

Зато природа не обделила ее красотой. Её голубые глаза напоминали осколки ясного северного неба, а волосы по белизне могли соперничать со снегом с горных вершин. Пухлые алые губы призывно блестели, когда кончик розового языка проходился по ним, оставляя влажный след. Многие мужчины мечтали припасть к ним, запечатлевая жаркий поцелуй.

Впиться в горячий рот, сминая нежные губы, так похожие на лепестки роз, непонятно как очутившиеся в снежной пустыне. Нежно ласкать, то и дело проходясь языком по губам, по кромке зубов, или же неистово врываться в рот, сплетая языки, пытаясь перехватить первенство.

Дорого бы они заплатили за возможность подавить сопротивление, ощутить, как неприступная скала превращается в их руках в текучую воду.

Возможно, даже слишком дорого.

За рукой и сердцем генерала Раффлезии выстроилась бы огромнейшая очередь из женихов, но ее внешние данные, военные заслуги и статус в обществе меркли и бледнели в сравнении с тем фактом, что она могла любого неугодного проморозить до костей. А если бы ей не захотелось тратить магию на какую-то мелочь, то на поясе у нее всегда висел крепкий кнут из жил монстров, который она пускала в ход при любой возможности.

Кнутом генерал владела в совершенстве – могла снять одинокую снежинку с шапки, не потревожив мех, или забить неугодного до полусмерти с нескольких ударов. Самым страшным наказанием в северном гарнизоне все единогласно считали десять ударов кнута лично от генерала. Многие даже утверждали, что это не наказание, а метод казни, поэтому соглашались на любую замену.

Майор помедлил еще несколько мгновений, но решил все же решить все дела сразу, не откладывая.

– Генерал, ШиШуо еще не вернулся. Я приказал дозорному следить за горной дорогой и выпустить сигнальный огонь, если он не вернется до снежной бури.

– Отличная работа. Пусть сразу, как прибудет, зайдет ко мне с отчетом, даже если будет очень поздно.

– Так точно. Я могу идти?

– Свали уже, – генерал злобно зыркнула на него и стиснула край столешницы так, что майору показалось, будто он услышал хруст дерева.

Отдав честь, он крутанулась на пятках и вылетел из кабинета, как будто генерал гналась за ним по пятам, грозя по меньшей мере вцепиться в задницу. Задержался он лишь на секунду, чтобы аккуратно притворить дверь.

Когда створка едва слышно стукнулась о косяк, генерал одно за другим бросила в неё запирающее и заглушающее заклинание. Голубовато-белая энергия сорвалась с кончиков пальцев и возле цели вспыхнула двумя яркими магическими кругами, создавая барьер, непроницаемый для любого, хоть сколько-нибудь слабее нее. Удостоверившись, что никто не вторгнется в кабинет, генерал опустила взгляд вниз и, облизнув губы, выдохнула:

– Ты исключительно хорош в этом, паршивец…

Из-под стола хитро блеснули раскосые пурпурные глаза, и кончик влажного розового языка снова с нажимом прошелся по ее клитору. Он дразняще прошелся вокруг самой чувствительной точки, то приближая, то отдаляя удовольствие, и, наконец, быстро-быстро затрепетал на вершине.

Генерал развязно застонала, вцепившись в подвернувшиеся под руку документы так, что листы жалобно хрустнули, и выругалась:

– Ах ты, сученыш! Твой язык должен заниматься только этим!

Будто повинуясь приказу, верткий язык скользнул между налитых кровью половых губ и вонзился в узкую влажную дырочку, вырывая из горла ещё один протяжный стон.

Когда на двери появилось заглушающее заклинание, она перестала сдерживаться и развязно стонала от каждого движения, пока адьютант трахал ее языком.

– Этого… так… мало! – зарычала Раффлезия, схватив его за волосы, стянутые в хвост на затылке. Она заставила ШиШуо отвлечься от своего занятия, подняв голову, и рыкнула, глядя в горящие желанием пурпурные глаза:

– Хватит чёртовых нежностей! Хочу, хочу жестче!

Торжествующая усмешка тронула его тонкие губы, адьютант хрипло выдохнул и низким интимным шепотом произнес:

– Как пожелает моя Императрица.

Два пальца ворвались внутрь безо всякой подготовки, вошли сразу до основания. Загрубевшая от постоянных тренировок с мечом мужская рука принялась безжалостно вбиваться в неразработанное влагалище. Мягкие стеночки отчаянно трепетали, пытаясь вытолкнуть пальцы, которые хозяйничали внутри, то смыкаясь, то расходясь, растягивая.

Нежная розовая дырочка от такого напора покраснела, вязкая смазка хлюпала под жёсткими пальцами. Они покидали влажное нутро, даруя истерзанному влагалищу мгновение перерыва, но только для того, чтобы вонзиться с новой силой.

Пока уже три пальца хозяйничали во влагалище, заставляя балансировать на тончайшей грани между болью и удовольствием, язык ни на секунду не прекращал ласкать клитор, склоняя чашу весов к сладкой истоме.

Генерал откинулась на спинку кресла и закинула широко разведенные ноги на столешницу, позволяя насиловать себя пальцами и ублажать языком. ШиШуо не отлынивал, стараясь вознести свою Императрицу к вершинам блаженства.

Мягкие губы крепче сомкнулись на клиторе, всасывая в горячий рот. Раффлезия выгнулась, из горла вырвался развязный стон. Руки стиснули подлокотники, и по телу прошла сладкая дрожь удовольствия.

– Ааах! Как хорошо!

Хрупкое женское тело ещё содрогалось от оргазма, покрасневшая и припухшая дырочка сладко трепетала, сокращаясь, когда к пульсирующему входу прижалась налитая кровью головка члена. Толстый ствол толкнулся внутрь, но встретил яростное сопротивление. Генерал, не вернувшая пока ясность мысли после яркого оргазма, болезненно застонала и попыталась вывернуться. Сильные мужские руки подхватили её, развернули и, уложив животом на столешницу, заставили прогнуться в пояснице.

Глава 4

Огромный член снова прижался к истекающей смазкой дырочке и неотвратимо двинулся вперёд. Его не остановили ни отчаянно сжавшиеся мышцы, ни слетевший с пухлых губ болезненный стон.

– Я так скучал, генерал, – руки забрались под верхнюю часть униформы, нежно оглаживая бока, успокаивая.

ШиШуо неторопливо ласкал гибкое тело. Ставший вдруг слишком узким генеральский мундир пришлось скинуть и потратить бесконечно долгие секунды на то, чтобы расстегнуть непозволительно маленькие и неудобные пуговицы на рубашке. Но вот ткань послушно распахнулась в стороны, обнажая мягкие полные груди.

Пальцы погладили ореолы и осторожно, будто пробуя, сжали соски. Раффлезия рвано выдохнула, сильнее прогибаясь в пояснице, и толстый член смог войти в нее до упора.

Он полностью заполнил узкое влагалище, растягивая его под себя. ШиШуо ненадолго замер, давая любимой время привыкнуть к ощущениям, пока он продолжал ласкать затвердевшие соски.

Генерал опустила голову, ее волосы, заплетенные в тугую косу, заскользили по узкому плечу и упали змеей на столешницу. От вида тонкой шеи, выглядывающей из-под воротника рубашки, ШиШуо бросило в жар, а сердце подскочило куда-то к горлу и бешено заколотилось. Совладать с собой было выше его сил, и он с утробным рыком впился горячим поцелуем в нежную кожу.

На светлой шее следы от засосов и укусов расцветали маленькими яркими цветами, внезапно вынырнувшими из-под снега. Они будоражили воображение, вызывали желание оставить как можно больше собственнических меток.

Ещё немного приспустив с узких плеч рубашку, ШиШуо спустился от шеи к спине, зацеловывая каждый выпирающий позвонок. Он жадно впивался в кожу губами, осторожно прикусывал и зализывал каждую отметину.

Продолжая покрывать поцелуями и покусывать изящные шею и плечи, ШиШуо начал неторопливо двигаться. Он на пробу вышел совсем чуть-чуть и тут же толкнулся снова, срывая с пухлых губ первый стон удовольствия.

Раффлезия уткнулась лбом в свои сцепленные в замок руки, закрыв глаза и полностью растворившись в ощущениях. Горячие поцелуи заставляли сердце биться чаще, а холодный воздух, приходящий на смену горячему дыханию, пускал по телу волны щекочущих мурашек. Он зализывал засосы, стоило лишь ШиШуо отстраниться, и играл с тонкими волосками у основания шеи.

Мужские руки стискивали мягкие груди, пальцы теребили и выкручивали соски. Они были недостаточно нежными, чтобы отвлечься от настойчивых ласк, но и не такими грубыми, чтобы причинить боль. Балансируя на тонкой грани, ШиШуо доводил любимую до исступления. Он знал, как доставить своей Императрице максимальное удовольствие, чтобы она сладко стонала и молила о большем.

Под заглушающим заклинанием можно было не таиться, а двигаться размашистыми толчками, вбиваться в горячее лоно так, чтобы бедра влажно шлепали друг о друга. Раффлезия коротко вскрикивала каждый раз, когда член полностью входил в нее и разочарованно стонала, стоило ему выскользнуть.

ШиШуо то ускорялся, то двигался тягуче-медленно. Когда Раффлезии начинало казаться, что она вот-вот достигнет пика, адъютант будто нарочно останавливался, не позволяя достичь разрядки.

– Ух, хватит, наконец, тянуть! – не выдержала генерал. – Кончи в меня уже!

Резко вскинув руку, она ухватила ШиШуо за волосы, вынуждая его подчиниться. Тихо зарычав, он принялся с удвоенным напором толкаться в изнывающую от желания дырочку. По внутренней стороне нежных женских бедер обильно стекала смазка, колени подкашивались, если бы не стол, на который генерал опиралась животом и локтями, она ни за что не удержалась бы.

Рука ШиШуо скользнула между подрагивающими бёдрами и его пальцы принялись настойчиво ласкать клитор, пока член вбивался во влагалище. Спустя несколько особенно глубоких толчков Раффлезия сильнее прогнулась в пояснице и в голос застонала. По телу прошла волна удовольствия, оно задрожало, узкое лоно сильнее стиснуло мужской член, и ШиШуо кончил следом за любимой, заполняя её внутри горячей спермой.

Он выскользнул из обмякшего тела и прильнул губами к выпирающим позвонкам на шее. Эти поцелуи ничуть не походили на предыдущие яростные и собственнические, оставляющие пламенеющие метки на тонкой коже. Они были мягкие, порой едва ощутимые, как касания крыльев мотылька, и успокаивали, дарили расслабление после бурного оргазма.

– Ты просто невероятен! – выдохнула генерал, совладав с дыханием.

Она позволила себе еще немного насладиться ласками и, только когда губы исчезли, оставив ее наедине с холодом, приподнялась над столешницей. Сперва пришлось опереться на локти. Потому что тренированные руки, способные без особых усилий часами махать мечом, вдруг оказались чрезвычайно слабыми и начали дрожать от первого же движения.

Приняв после нескольких попыток вертикальное положение, Раффлезия потянулась, чувствуя растекающуюся по телу приятную истому. Она кожей ощутила жадный взгляд, скользящий по изящным изгибам и будто невзначай качнула бедрами. Наградой ей стал прерывистый вздох за спиной.

Пухлые губы растянулись в торжествующей улыбке, генерал нарочито-неторопливо принялась приводить в порядок свою одежду. Поправила трусики, наклонилась за штанами, сильно выставив напоказ упругую попку и натянула плотную ткань. Пришлось повозиться с маленькими пуговичками на рубашке: пальцы все еще не хотели подчиняться хозяйке, но в конце-концов и эта проблема решилась. Оставалось только поправить сбитый мундир и обернуться.

ШиШуо уже смирно ждал командующую, заложив руки за спину. Он выглядел в высшей степени опрятно, только лихорядочно блестящие глаза и чуть ускоренное дыхание выдавали его. Генерал довольно улыбнулась.

– Ты сейчас вернешься за лошадью? – она извлекла из ящика массивного стола маленькую баночку и нанесла на искусанные губы прозрачную мазь. По кабинету сразу разнесся ненавязчивый хвойный запах, приправленный едва уловимой горечью целебных трав.

– Да, я оставил ее на постоялом дворе на вершине горы, – ШиШуо распустил ленту, которой обычно стягивал волосы в высокий хвост, тяжелые черные пряди укрыли его спину почти до талии. – Хозяева думают, что я отдыхаю в комнате наверху, никто не знает, что я был здесь. Спущусь к ним потрепанным, сделаю вид, что уснул, – он потер глаза и немного взлохматил волосы, чем вызвал у генерала желание сжать их в кулак и притянуть к себе для поцелуя.

– Мог бы и не таиться, кто посмеет распускать слухи?

Раффлезия хмыкнула, выразительно сжав и разжав кулак. Между пальцами пробежали серебристые искры магии. ШиШуо улыбнулся, но мягко возразил:

– Не стоит никому знать о моей способности, пусть верят, что магия выше второго уровня мне недоступна. Мне выгодно, что меня считают слабаком, спрос с меня меньше. А объяснять всем, как и почему я вдруг смог воспользоваться магией перемещения седьмого уровня, мне не хочется.

– Ладно, будь по-твоему, – проворчала Раффлезия. – Постарайся вернуться до снежной бури.

ШиШуо осторожно выглянул в окно, стараясь, чтобы его не заметили снаружи. Небо уже изрядно затянуло тучами, ветер быстро гнал их из-за горного хребта. Температура немного поднялась, повысилась влажность в воздухе. ШиШуо удрученно покачал головой:

– До начала бури никак не успею. Мне дали одну из самых быстрых лошадей-монстров, но буря налетит уже с минуты на минуту. Но не волнуйтесь генерал, со мной все будет в порядке! – он широко улыбнулся и нарисовал в воздухе узор перемещения.

Замысловатые символы замерли вокруг него, наполненные едва заметным светом и готовые в любой момент взорваться яркой вспышкой и унести заклинателя в выбранную точку. Генерал недовольно поджала губы, но ничего больше не сказала. Лёгкий кивок головы – позволение адъютанту удалиться, и он пропал во взметнувшемся магическом вихре.

Раффлезия выдохнула и наколдовала себе ледяное зеркало, чтобы удостовериться, что выглядит безупречно. Ничто в ее облике не напоминало о недавних событиях. Униформа не измялась и сидела идеально, волосы, стянутые в тугую косу, ниспадали до колен, ни единая прядочка не выбилась. Даже лицо уже успело вернуть привычную бледность, яркий румянец, окрашивающий щеки, когда ее ласкали крепкие мужские руки, пропал вместе с ШиШуо.

Приладив на жесткую кожаную перевязь меч, натянув узкие белые перчатки и взяв в руку кнут, генерал покинула свой кабинет, направляясь на встречу с гонцом из центра. Не сказать, что она горела желанием болтать с неженками из центра, но могло статься, что принесенные вести окажутся важны в том числе для севера. Да и без верного адъютанта заниматься привычными делами не хотелось. Даже мысль о возможности погонять по плацу новичков не вызвала ожидаемой радости.

Генерал шагала по коридору родной крепости, чеканя шаг. Она ступала жестко, железные набойки сапог почти высекали искры из каменного пола. Редкие солдаты, едва только заслышав эти удары, сворачивали в стороны, разворачивались в обратную сторону, словом, делали что угодно, лишь бы не попасться командирше. Они не знали, что верный адъютант уже дважды довел ее до пика удовольствия, чем изрядно поднял планку настроения.

Глава 5

В комнату, где ожидал гонец, Раффлезия ворвалась, распахнув дверь с ноги. Та едва не слетела с петель и шандарахнула о стену. Посланник центра подскочил и едва не выронил стакан с настойкой. Крепкая жидкость выплеснулась из чаши ему на ширинку, запахло спиртом. Генерал смерила оценивающим взглядом выпуклость в районе паха и прикинула, что за тонкими штанами вполне могло скрываться настоящее сокровище. А у нее как раз был на примете кое-кто, кто мог бы оценить это по достоинству. Она усмехнулась и ехидно протянула:

– Многообещающее начало.

– Г-генерал, – посланник вскочил и вытянулся в струнку. – Срочные новости из центра!

– Догадываюсь, раз уж центр не пожалел гонца и отправил на север без нормальной экипировки.

Раффлезия промаршировала к одному из кресел и, отстегнув ножны, опустилась на жесткую подушку. Широко расставив ноги, она поставила между коленями меч и положила ладони на эфес. Вскинув подбородок, она властно кивнула гонцу: