Новичок 2. Чемпион бесплатное чтение

Аристарх Риддер
Новичок 3
Чемпион. Часть вторая

Глава 1

Хоть олимпийский хоккейный турнир и проводится по круговой системе, но так получилось что в самом последнем матче на этом турнире сыграют последние две команды у которых остались шансы на золото. Чем не финал?

Сегодня мы в точно такой же ситуации что и бразильцы в 1950 году на Маракане, как и им сегодня нам требуется просто не проиграть, а вот соперника устраивает только победа.

Да и записными фаворитами тоже являемся мы, а не соперник. Точно так же как и те бразильцы.

Правда, на этом сходства заканчиваются и начинаются различия.

Главным из них был настрой нашей команды, никто в раздевалке не вешал на себя золотые медали со словами: да что там эти финны, уж вничью мы с ними точно сыграем.

Желающих нарушить режим перед игрой тоже не было.

Я как и все, плодотворно позанимался на тренировке, потом отмок в сауне, сходил в бассейн и лёг спать.

На произвольную программы Катарины я не пошёл, как и на вечеринку, которую немцы посвятили победе своей главной звезды. Если карты лягут, то мы с ней еще пересечемся и здесь в Калгари и после игр. Ну а нет, так нет.

Утро игры с финами выдалось морозным. Ночью в Калгари и окрестностях выпал снег, а когда рассвело стало понятно что нас ждёт очень хорошая погода. На небе ни облачка и солнце светит во всю. То что нужно для того чтобы закончить турнир на мажорной ноте.

В отличии от большинства матчей нашей сборной на этом турнире этот назначен не на вечер, а на день, Начало в два часа дня по местному времени. Вечером уже церемония закрытия Олимпийский игр а завра вся команда возвращается домой.

Надеюсь что с золотыми медалями.

Перед игрой я позавтракал, мы провели тренировку, потом отправились отдыхать, я поиграл немного на советской портативной консоли электроника ИМ-02, ил как её еще называли Ну погоди, примитивная но завлекательная игрушка про то как волк ловит яйца. Родители подарили её еще старому Саше Семенову два года назад и с тех пор она всегда со мной. Сразу после того как я очутился здесь я на эту игру внимания не особо обращал, а вот когда погли длительные перелеты то этот таймкиллер оказался очень даже к стати. А еще она здорово прочищала мозги, полчасика за этим медитативным процессом помогали настроиться на более важные вещи.

Вот и сегодня я часть времени отведенного на отдых потратил на то чтобы просто валяться на кровати и ловить яйца.

Делал я это в тишине. Игорь, который лежал на соседней кровати слушал музыку в наушниках и читал какую-то книгу в обертке из газеты, притом канадской.

Лукиянов у нас был книголюбом и вот такие вот минуты предпочитал проводить в книге. А обложку из канадской газеты сделал из-за того что у него было такое вот маленькое хобби. В поездку он всегда брал что-то новое и всегда оборачивал книги в газеты очередного города. Таким образом у него в стенке получилась целая полка из таких-вот взятых на щит городов, Автомобилист чаще выигрывал. Что ж, надеюсь что скоро на этой книжной полке появится еще и Калгари.

Ну а за два часа до игры к нам в номер постучал Асташев, второй тренер сборной решил лично собрать всю команду и мы, выйдя из гостиницы и сев в автобус, отправились в Садллдом на предматчевую разминку.

28 февраля 1988 года. Канада, Калгари. Стадион Olympic Saddledome. 13:30 по местному времени. Матч олиммпийского хоккейного турнира СССР — Финляндия. 19000 зрителей.

— Сегодня наш последний матч в Канаде. Через три с половиной часа мы или станем олимпийскими чемпионами, или останемся ни с чем и с позором вернемся домой. Да, второе место я считаю позором. Мы не та команда которая ставит себе другие задачи кроме победы.

Поэтому мы сегодня обязаны выиграть как матч, так и всю олимпиаду. Для кого-то это может быть уже четвертая и последняя олимпийская победа, — Тихонов посмотрел на Третьяка, — а кто-то наоборот, только начал свой путь в сборной, но сегодня мы все в одинаковом положении. Каждый должен показать всё на что он способен. От нас другого и не ждут.

И я даже рад тому факту что мы не стали чемпионами досрочно. Да, я рад этому. Потому что если бы это было не так, то сегодня зрители, не те которые сидят на трибунах, на этих мне по большому счету плевать, а те которые собрались у экранов телевизоров у нас дома, игра начнётся когда в Москве будет одиннадцать вечера, увидят в последнем матче на олимпиаде ту сборную своей страны, которую они и привыкли видеть. Играющую на победу и добывающую эту победу. И вы, игроки Сборной Советского Союза по хоккею не имеете право подвести миллионы наших с вами соотечественников, которые ждут эту победу.

Кое-кто просил рассказать о призовых за эту игру и весь турнир. Так вот. я этого делать не буду. Выиграйте эту игру, а о деньгах поговорим позже. Через три с небольшим часа.

ЧТо ж, это логичный и неплохой способ дополнительно замотивировать команду. все же понимают что призовые за золото и за серебро отличаются…

Пока я, вместе с остальной командой шёл по подтрибунным помещениям по пути на лёд я думал о нашем сегодняшнем сопернике. О сборной Финляндии.

В будущем она стала чуть-ли не главным могильщиком надежд сборной России на различных турнирах, Олимпиада 2014, Чемпионат мира 2007. Кроме этих двух поражений были и другие от финнов, но эти стали самыми знаковыми, как никак они пришлись на домашние турниры, на которые у всех были очень большие планы.

Но сегодня будет совсем другая игра, и я вместе со всей командой сделаю всё чтобы серия сборной Финляндии началась не сегодня.

* * *

Сразу после раскатки вся команда наших соперников собралась на льду в центральном круге и кто-то, наверное это был их капитан Элоранта начал что-то вещать. Говорил он долго а потом финны чуть ли не на колени встали и начали самым натуральным образом молиться! Напряжение у них сейчас еще больше нашего, видать.

Мы же, стартовая пятерка Советской сборной спокойно ждали на своей половине.

— Молились строем, не помогло, — услышал я вдруг голос Фетисова.

— Что? — переспросил я его.

— Да это слова из песни Высоцкого про хоккей, — ответил Слава, — не слышал?

— Неа, — честно ответил я.

— Эх, молодёжь. Ладно, как перейдешь к нам займусь твоим музыкальным образованием.

Пока мы перебрасывались словами финны, наконец, закончили свой ритуал и на льду осталась их стартовая пятерка вместе с вратарём.

Ну наконец-то! Погнали!

* * *

Свисток, вбрасывание и мы начали! Шайба у Касатонова, тот пасует на Каменского, а Валера проходит среднюю зону и отдаёт мне, правда немного неточно. Но так даже и лучше!

Я, считай что в зоне финнов, синей линии касается только лезвие моего правого конька. Я вытягиваюсь в струнку и на вытянутых руках вылавливаю шайбу, которая вообще-то уже в зоне наших соперников Не знаю что там у финнов со зрением, они почему-то решили что я во вне игры и остановились.

А вот у швейцарского судьи Фегтлина с глазами всё в порядке. он видит что всё в пределах правил и разводит руками. И так как финны уже на прямых ногах я змейкой прохожу между сразу трёх игроков в синем и без помех бросаю с метра!

Прошло всего пять секунд а мы уже открыли счет. Отличное начало.

— Я тебя такому не учил, — сказал Асташев когда я сел на скамейку. Смена получилась максимально короткой.

— Ну да, не учили. Но это вышло случайно. То что они слепые это их проблемы. Я решил попробовать дотянуться до шайбы. у меня получилось. Всё остальное лирика.

— Лучше и не скажешь, молодец!

Да, первый гол в этой игре получился очень быстрым, но вот потом матч начал протекать так как и должно быть во встрече с такими ставками.

Очень много борьбы и максимально строго со стороны наших соперников.

Финны даже и не пытались сразу же попробовать отыграться. Нет, они начали выполнять свой план на игру. как будто ничего и не случилось на первой минуте.

Максимум внимания в обороне, все пять игроков за линией шайбы, никаких авантюр и надежда на нашу ошибку.

Нас же такой ход игры полностью устраивал. Тем более что финский план подразумевал то что они ну очень много времени будут сидеть на своей половине плошадки. И значит что вбрасывания тоже будут там…

Седьмая минута матча, я на точке в левом круге зоны финнов. Игра возобновляется и неожиданно для себя я проигрываю их центру Кескинену. Тот отдал своему защитнику, Сааринену, который по борту обыгрывается со своим напарником Бломквистом.

Того к борту прижимает Лукиянов и пытается завладеть шайбой.

Снаряд вылетает из их борьбы и Кескинен сумел меня опередить. Взмах клюшкой и шайба выходит из зоны.

Её подхватывает Кравчук, и уезжает в нашу зону, дав поменять тройку нападения.

Выходит первое звено и после перепасовки с Ларионовым Макаров входит в чужую зону.

Пятерка Советской сборной расставилась для позиционной атаки: Ларионов на пятачке, крайние форварды на своих местах по флангах а сменившие Кравчука и Старикова Бякин с Гусаровым на синей линии.

Шайба транзитом через Лёшу Гусарова приходит к Крутову, его опекун не сближается с ним. Просто блокирует возможность броска или паса на пятак. Поэтому Крутов отдаёт назад на Бякина.

Илья смещается чуть левее и бросает. Щелчок получился отличным но мимо. Шайба прошла в полуметре от левой штанги.

На подборе оказался Макаров, и хоть угол был очень острым он решился на бросок.

С кистей швырнул шайбу практически паралельно воротам, но это точно надо.

Каучуковый снаряд попал в шлем присевшего в попытке закрыть ближний угол вратаря Тамми и залетела в ворота! Два-Ноль!

* * *

Середина второго периода.

Финны продолжают играть в свою игру и один раз им даже удалось провести очень опасную атаку с броском Лехконнена и добиванием Суси. Но пронесло, Финский краёк добивал уже в пустые ворота но попал в штангу.

В следующей же атаке их капитан Элорант бросал от синей линии, но попал в Каменского, который лёг под шайбу.

Финн попал в ботинок Валеры, в ту его часть где между коньком и ногой нет ничего кроме тонкой ткани. Очень точное и неприятное попадание. Наверняка там минимум сильный ущиб.

Я же подхватил отлетевшую ко мне шайбу, на противоходе поймал финского нападающего, потом разогнался и на скорости ушёл сразу от двух защитников, вышел один на один с Тамми но далеко отпустил шайбу.

Финн успел выйти из ворот и сыграть клюшкой.

Шайба отлетела за ворота, где я её догнал.

На меня летело сразу два финна, времени на то чтобы их обыгрывать или разворачиваться чтобы сделать зрячий пас не было.

Но я каким-то шестым чувством, вот честное слово я даже не смотрел назад, почувствовал что Игорь прибежал в круг вбрасывания и что он на ударной позиции.

Не глядя я покатил шайбу назад и спустя долю секунд услышал рёв трибун и увидел красный фонарь. Три-ноль!

* * *

В перерыве подтвердилось худшее, у Каменского не просто ушиб а перелом.

И к сожалению это обычная история. Хоккей это очень травматичная игра. Да, под формой у нас защита, и да она в большинстве случаев хорошо справляется со своей задачей, но иногда бывает и такое.

Но при этом, несмотря на то что все знают чем может закончится попытка лечь под шайбу и поймать её на себя, игроки всё равно это делают. Так было в прошлом, так есть сейчас, и так будет в будущем.

Я и сам ни секунду не сомневаюсь в таких ситуациях. Надо защитить ворота и всё тут. И то что в чемпионате страны мой Автомобилист не первый в турнирной таблице следствие одного из таких вот эпизодов. Перелом височной кости я поймал как раз после того как лёг под шайбу.

В результате тренерам нужно было что-то выдумывать и они сделали самый очевидный выбор. Вместо Валеры в третьем периоде со мной и Игорем выходит Саша Могильный.

* * *

Третий период получился очень тягучим и, честно сказать, скучным.

Тренерский штаб финнов понял что дпже призрачные шансы на победу и олимпийское золото вот-вот испарятся и игроки в синем постарались сделать с этим хоть что-то.

Но у них ничего не получилось.

Класс советской сборной сказался. Мы не дали финнам и намека на возвращение в игру.

А в концовке, когда на часах оставались какие-то пятнадцать секунд мы с Могильным убежали вдвоем на одного финского защитника.

Я мог забивать сам, ворота были пустые. Но не люблю я такие шайбы.

Поэтому я отдал своему партнеру и тот в касание бросил. Четыре-ноль. Дело сделано.

Последние секунды не значили вообще ничего. Я остался на льду, дежурно выиграл вбрасывание а Фетисов ушёл с шайбой за ворота Третьяка и просто стоял там смотря на секундомер.

Когда до конца матча осталась секунда игроки нашей сборной. которые на скамейки уже вовсю праздновали гурьбой выскочили на лёд.

Свисток и под своды теперь уже счастливого для нас Саддлдома летят клюшки, краги и шлемы.

Мы чемпионы! Чемпионы!!!

Потом, после объятий и радостных криков было рукопожатие с соперниками, гимн и поднятие нашего флага и вручение как золотых наград так и призов лучшим игрокам турнира с объявлением символической команды.

Я кроме награды лучшему бомбардиру и снайперу забрал себе и звание лучшего игрока всего турнира. Простой в две игры не смог этому помешать.

Третьяк стал лучшим кипером, отличное завершение его олимпийской карьеры!

Кроме нас с Владом в символическую сборную вошли еще Фетисов с Макаровым и Могильным. единственным не советским игроком в символической команде стал канадский капитан. защитник Яуни.

* * *

Ну а потом настала пора победной раздевалки!

В которой шампанское, виски и водка текли рекой. Тут уже никто не стеснялся.

Я даже и не думал что внешне сдержанные совесткие спортсмены могут так радоваться своей победе.

Меня, например, буквально искупали в шампанском, сразу пятеро наших игроков: Третьяк, Лукиянов, Бякин, Ларионов и Фетисов, вместе с примкнувшим к ним Асташевым и докотором Нестеренко открыли шампансоке, которого в раздевалке оказалось очень много, и зажав горлышко большими пальцами встяхнули бутылки. что бы через мгновение залить меня им. Ну а что, я не против.

Отобрав бутылку у Лукиянова я разом выпил едва ли не половину. На мой возраст сейчас никто и не смотрел.

Кто-то на заокеанский манер, даже закурил сигары, от чего я словил небольшой флешбек из своего прошлого.

Ну а потом в раздевалку зашел товарищ Грамов со своей свитой.

— Слава, — закричал Ларионов, — ты у нас капитан. Задай вопрос!

— Да, товарищ Грамов, — откликнулся Фетисов, — сколько?

Все вокруг тут же начали барабанить по всем деревянным поверхностям, создавая приличный такой шум.

— Тише, тише, товарищи, — громко сказал Тихонов, — дайте марату Владимировичу сказать.

— Пять тысяч рублей за золото и по тысяче за каждую победу на турнире, — ответил тот. И тут же добавил. — Каждому, и в долларах по курсу.

Да уж, шесть тысяч долларов. Не сравнить с моим временем когда игрокам за победы платили сотни тысяч, а то и миллионы долларов. Впрочем, по нынешнему времени и для советских спортсменов это очень и очень хорошо.

Грамов между тем продолжил:

— За голы, передачи, сухие игры и личные призы на турнире мы выплатим дополнительные премии. Их размер каждый узнает индивидуально. А сейчас, товарищи, заканчивайте тут. Всех вас ждет советская делегация на церемонии закрытия олимпиады. И мы приняли решение что знаменосцем на этой церемонии будет товарищ Третьяк. Первый в истории четырехкратный олимпийский чемпион по хоккею.

— Марат Владимирович, — тут же ответил Третьяк. Я ценю оказанную мне честь. Но может лучше будет если на церемонии будет нести флаг Саша Семенов? Я что, прошлое. А вот Саша это наше будущее. Молодым везде у нас дорога! Ведь так?

— А чёрт с вами! Пусть будет Семенов!

Глава 2

Церемония закрытия олимпиады это что-то особенное. Вроде как и праздник, но какой-то грустный.

Только что закончился очень короткий и очень важный период в жизни любого спортсмена, который принимал участие в олимпиаде, в этом празднике чистого спорта. Олимпиада, притом не важно первая она у тебя или шестая, всегда останется в памяти как одно из ярчайших событий в жизни.

Для меня так уж точно. Идя по теперь уже засыпанным снегом олимпийского стадиона в Калгари я думал не о том что случилось сегодня и не о моей золотой медали, которая заняла своё место у меня на груди. Нет.

Я думал о судьбе и о том что сейчас, в 1988 году у меня получилось то что я не сделал в другой своей жизни. Даже если сборная и выиграла тот новосибирский финал я этого не узнаю.

Зато сейчас вот! Олимпийский чемпион Калгари по хоккею с шайбой Александр Семенов, ведет за собой всю советскую делегацию гордо неся алый флаг на вытянутой руке. Чертовски приятное чувство.

К слову Катарина сегодня тоже знаменосец, мы с ней успели перекинуться парой слов перед началом парада, девушка совершенно на меня не в обиде. Она умная и всё понимает.

Так что мы обменялись телефонами, правда я не представляю как сейчас из Нижнего Тагила или даже из Свердловска позвонить в Карл Маркс Штадт. Но всё равно, пусть будет.

В общем, я шёл по стадиону думал о разном и радовался жизни.

Жалко только что не вся хоккейная команда решила принять участие в церемонии закрытия. У большого количества моих партнеров по команде нашлись дела поважнее.

А именно, магазины.

Вылет в Москву уже завтра днём и нужно успеть сделать очень многое. Поэтому и носятся сейчас олимпийские чемпионы по городу вместо того чтобы получать заслуженные почести.

Мне это тоже предстоит, но завтра. Я с Игорем и Ильёй решили что не можем пропустить церемонию закрытия и решили пройтись по магазинам на следующее утро.

Нашим Вергилием в этом потребительском раю, ну или аду, это смотря с какой стороны посмотреть, вызвался побыть Третьяк. Проявил, так сказать, командную солидарность.

Но это всё завтра, а сейчас я просто наслаждался моментом.

Как и вся советская делегация.

Мы на этой олимпиаде выступили просто блестяще. Большая сборная СОветского Союза взяла 29 медалей. Из них 11 золотых, 9 серебряных и 9 бронзовых.

Настоящая лебединая песня для советских спортсменов, выступавших в зимних видах спорта. На своей последней Олимпиаде, а дальше уже этой команды как и страны не будет, не только выиграли общекомандный зачёт, но и добились лучшего результат в своей истории.

Так что да, прощание с олимпийским движением, хотя никто и не знает что это так, у советской команды получилось что надо.

А еще меня радовали призовые, которые мне выдали за индивидуальные достижения. дополнительно к тем восьми тысячам долларов, мне выплатили еще двенадцать. В итоге получившиеся двадцать тысяч были чем-то абсолютно неординарным для советсого спорта. Подозреваю что я, своим выступлением на олимпиаде установил еще один рекорд, правда неофициальный.

* * *

Причина, по которой мне выплатили так много, открылась на следующий день. Когда рано утром я уже собирался в забег по магазинам вместе с другими игроками из Автомобилиста но буквально на пороге своего номера столкнулся лично с товарищем Грамовым и Сан Санычем Асташевым.

Саша, — вместо приветствия начал Грамов, — вчера вечером, сразу после вашей игры с финнами ко мне подошел господин Скоттхайм из JOFA, производителе экипировки для нашей сборной. JOFA хочет чтобы ты стал европейским лицом их новой рекламной кампании.

— Игорь, — обернулся я внутрь номера и обратился к Лукиянову, — ты спускайся пока, мне нужно с Маратом Владимировичем и Александром Александровичем поговорить. Думаю что это не долго.

— Так, минут пять не больше, — подтвердил Асташев.

Лукиянов кивнул головой и вышел.

Когда дверь за ним закрылась я спросил:

— И что это значит для меня и какая польза от этого нам, советской сборной.

— Для тебя это значит то что мы выплатили рекордные призовые призовые исходя из того что ты согласишься. Можно сказать что это был аванс. Для советского спорта это означает безвозмездные поставки экипировки для сборных всех уровней и части команд чемпионата. И дополнением идут еще специально разработанная под тебя экипировка. Произведенная с учетом всех твоих пожеланий.

Сколько с этого поимеет лично товарищ Грамов и чиновники из госкомспорта мне оставалось только догадываться.

— Индивидуальная экипировка это отлично, — только и сказал я, — Я так понимаю будет подписан контракт между нашим госкомспортом и шведами? А на какой срок?

Вопрос был не праздный, два из трех сезонов которые я проведу в ЦСКА будут моей службой в рядах непобедимой и легендарной Советской Армии. И после окончания этой службы я планировал сразу же подписать контракт с одним из клубов НХЛ, хоть с тем-же Калгари, если местные рискнут и выберут меня на драфте.

И к моменту моего появления в НХЛ мне бы не хотелось иметь какие-то контрактные обязательства, да еще и те, которые от меня что-то требуют, а взамен ничего не дают. Я планирую сразу же зарабатывать не только на льду, но и за его пределами. КОнтракт с JOFA может этому помешать.

— Я понимаю к чему ты клонишь, Саша, — улыбнулся Грамов, — контракт на три года.

— Тогда у меня вообще нет вопросов и возражений. Где поставить подпись?

— Ну, подпись будешь ставить не ты а один из твоих родителей, я так понимаю что отец. Ты же еще не совершеннолетний. Переговоры с JOFA будут в Москве уже через неделю, у нас нет каких-то разногласий, так что всё сделаем быстро. А потом тебе скорее всего нужно будет снова лететь в Канаду ну или в США. Не одному, конечно, а в сопровождении представителей госкомспорта.

— А зачем?

— По задумке шведов будут фотосьемки вместе с еще нескольким испортсменами. И часть из них не может поехать в Европу из-за графика соревнований.

— И о ком вы говорите?

— Это не секрет. У тебя будет фотосессия с Уэйном Гретцки.

Новости одна лучше другой. познакомиться с легендой мирового хоккея еще до старта карьеры в НХЛ, да еще и в неформальной обстановке. ЧТо может быть лучше.

Однако я не мог не задать еще один вопрос.

— А как на это всё смотрит товарищ Кулагин и его ведомство? Неужели закроют глаза?

— В той ситуации было допущено недопонимание и излишнее рвение отдельных исполнителей, не более. Но сотрудники в любом случае будут сопровождать тебя в этой поездке. Как и товарищ Асташев.

— Буду следить чтобы ты дров не наломал, — улыбнулся главный тренер Автомобилиста.

— Отлично, а теперь с вашего позволения я пойду ребят догонять. А то еще уедут без меня.

* * *

Главной проблемой во время нашего забега по магазинам стало даже не то что у нас очень мало времени. Главной проблемой стала ограниченная грузоподъемность. Но в итоге мы справились.

Я не стал ничего покупать на перепродажу, хотя и мог. Решил что такая вот меркантильность никак не соответствует моему возрасту. Так что ограничился только тем что сам собирался дарить или использовать.

Видео и аудиомагнитофоны, фотоаппарат, одежда родителям и себе и прощальный подарок для Ники.

Я хорошо понимал что если с моими канадскими выходками мне всё сошло с рук, спасибо старшим товарищам и моей игре, то вот с личной жизнью ужно что-то делать.

В моём случае, что-то делать это расстаться с Никой. Только сделать это по хорошему.

И цацки от Cartier для этого подходят лучше всего.

Для чего они мне ребята не спросили, а сам я решил не акцентировать на них внимание.

В результате мы уложились за три с небольшим часа и на такси вернулись в олимпийскую деревню как раз вовремя.

Потом была поездка в аэропорт, паспортный контроль и вот мы уже в небе, взяли курс на Москву.

Кучу денег, которую мне заплатили в качестве призовых, я потратить не смог, но менять их на валютные чеки для Березки не собирался. Как никак совсем скоро я обратно полечу, там и дотрачу.

* * *

Встречали нас как героев. Торжественная делегация, плакаты, цветы, журналисты и обязательные речи официальных лиц.

От лица всех советских спортсменов говорил Третьяк.

— Товарищи, мы очень рады что смогли с честью выполнить задание поставленное перед нами партией и правительством и тем что как следует порадовали простых советских людей, любителей спорта.

Там, в Канаде, хоть мы и были далеко от дома, но каждый из нас чувствовали вашу поддержку и свою ответственность за то чтобы не подвести вас. И у нас это получилось.

Еще когда наш ИЛ-62 была над Атлантическим океаном выяснилось что сразу домой мы не полетим. Вылет в Свердловск у нас запланирован на следующий вечер а днем евс ожидают в госкомспорте для вручения правительственных наград.

Так что, вся команда сразу после того как заселилась в гостиницу Космос отправилась в ресторан.

А потом в следующий, и следующий и следующий.

Это был ну просто легендарный загул. Мы заходили в один ресторан, пили, много, а потом шли в следующий. Я в этом всё правда не участвовал, как никак семнадцать лет.

Так что мне досталась роль фотокорреспондента и я на свою новенькую минолту снимал всё происходящее.

Утром большая часть команды даже не вышла из своих номеров, и наиболее живых из гуляк, ну и мне как единственному кто вообще не пил, Да и вообще самому молодому, пришлось идти за пивом для всех остальных. Такое вот проявление дедовщины, так сказать.

Но я был не против, видно же что мужикам плохо, а вечером у нас важное мероприятие. Нужно помочь.

В итоге все успели прийти в себя и как огурчики отправились в госкомспорт.

В отличии от Брежнева, который спорт любил, практически весь, или постсоветских руководителей, которые не упускали случая пропиариться на нашем брате и вручить награды и премии в Кремле, Михаил Сергеевич Горбачев был к спорту абсолютно равнодушен.

Настолько что при нем количество спортивных трансляций на телевидении сократилось чуть-ли нее в несколько раз.

Поэтому никакого поздравления от первых лиц государства не было. Награждал нас всё тот же Марат Владимирович.

Кандидатов в мастера спорта среди нас нет и в результате награждали исключительном заслуженным мастером спорта. ну а те уже имел это звание, как та же первая пятерка ЦСКА или Третьяк просто получили крупные денежные премии. В общем, внакладе никто не остался.

Встреча в Кольцово, куда мы прилетели впятером, трое игроков, Асташев и доктор Нестеренко, превратилась, несмотря на раннее утро, или даже позднюю ночь в еще одну демонстрацию.

Встретили нас товарищи Петров, первый секретарь Свердловского обкома, Владимир Михайлович Власов, председатель областного исполкома и Завьялов, председатель спорткомитета.

Ну и чуть-ли не половина зала аэропорта была полна теми, для кого мы собственно и и играем, простыми болельщиками.

В итоге, после всех важных слов мы еще несколько часов фотографировались и общались с народом. Взять и уйти никто не решился.

О том что отцу предстоит лететь в Москву я рассказал сразу же как только мы сели в машину.

Не сказать что он сильно обрадовался, а мама так вообще закатила очи горе.

— Опять в эту Канаду проклятую лететь! — в сердцах сказала она. И зачем? Ради пары фотографий! Так у тебя же фотоаппарат есть. сам сказал что хороший купил. Давай тебя отец на него щелкнет пару раз и всё.

— Э нет, мам, к сожалению это так не работает. Надо лететь.

— Ну надо так надо, — вздохнула мама, а потом резко сменила тему, — Твоя Вероника кстати, уехала в командировку, она просила передать. Какие-то там эксперименты ставят за полярным кругом. Вернется только середине марта.

— Понятно, значит поговорю с ней после возвращения из Канады.

— Поговоришь о чём?

— О расставании.

— Ну наконец-то, — а вот эта новость маме понравилась, — давно пора.

Так за разговорами мы приехали домой, родители поохали поахали над подарками а потом сели за стол, который к нашему приезду приготовили мамины подруги. Пропустить такое событие как возвращение домой целого олимпийского чемпиона друзья семьи никак не могли.

Ну а на следующий день Автомобилист в полном составе, кроме Третьяка, которому дали мини отпуск, как никак он москвич, был уже на базе в Курганово и приступил к подготовке к первому матчу второго этапа чемпионата СССР. Он должен был состояться уже пятого марта.

Дома мы сыграем с Трактором.

Глава 3

2 марта 1988 года. Свердловская область

Курганово. База хоккейной команды «Автомобилист».

Свисток Асташева раздался неожиданно. Мы только-только размялись и приступили к тренировке. как он тут же её остановил.

— Закончили. Все в зал для командных собраний. Все! Весь персонал, врачи, тренерский штаб, врачи и игроки! У вас есть пять минут.

За отведенное время мы, конечно же, не успели но через десять минут все были в сборе.

— Вы чем здесь занимались пока мы были в Канаде, я вас спрашиваю? — Асташев сходу начал орать, — Вы что решили, что кот на крыше-мыши в пляс? Прежде чем улететь в Канаду я составил подробный план тренировок. Как общий, так и индивидуальный для каждого! И что я вижу сейчас?

Вы чем тут занимались? — повторился он, — у половины команды лишний вес, я это вижу. Физические кондиции просто отсутствуют. Почему те игроки которые играли на Олимпиаде выглядят лучше всех остальных? У Семенова, Лукиянова и Бякина за спиной тяжелейший турнир а сейчас вообще период акклиматизации. Но, чёрт возьми, они свежее чем большинство! Хабаров, Иванов, — обратился Асташев к своим помощникам, — почему игроки не готовы к возобновлению чемпионата? Почему у вас только Безродный, Виноградов, Мухин, Каменский, Кутергин и Татаринов готовы?

— Я, — поднялся со своего места Хабаров, он в отсутствии Асташева должен был исполнять обязанности главного, — только третьего дня из больницы выписался. Аппендицит, я же вам говорил вчера вечером.

— Хорошо, с тобой потом разберемся. Иванов, может ты объяснишь?

— Мне тоже не здоровилось товарищ главный тренер, — побледнев сказал Иванов, — подготовкой команды занимался Балабанов.

— Вы что тут цирк устраиваете? Один заболел, второй. Чем ты таким заболел Володя? Хабаров вот прямо сказал про аппендицит.

Иванов еще сильнее побледнел и тут раздался голос нашего капитана, Вити Кутергина.

— Его зеленый змий так сильно помял, что Вова в больничку слёг, под капельницу.

— Что⁈ Иванов, я тебя перед началом сезона предупреждал что будет если ты не завяжешь? Предупреждал?

— Предупреждали, — тихо ответил помощник Асташева.

— Пошёл вон отсюда, и чтоб я тебя больше не видел в команде. Завтра же поедешь в Бинокор тренировать. Их как раз собираются расформировать и тренер уже ушёл.

Иванов громко икнул и пошёл к выходу.

Не пройдя и пяти шагов он вскрикнул и упал схватившись за грудь.

— Дорогу мне, дорогу! Закричал сидевший сзади Нестеренко и буквально по партам пробежал к упавшему Иванову. Склонился над ним и снова закричал, на сей раз обращаясь к своему помощнику Андрееву.

— Герман, сумку сюда. У Вовки инфаркт похоже!

После такого ни о каком продолжении собрания и разборе полётов говорить уже не приходилось.

Ситуация у нас хуже не придумаешь. За время отсутствия Асташева в команде воцарился бардак. Хабаров слег в больницу, Иванов запил и всю полноту власти в Автомобилисте получил тренер по физ. подготовке Балабанов, тот который так доставал нас кроссами на летнем сборе в Крыму.

И он, вместо того чтобы следовать плану, который разработал главный тренер, решил применять собственные методики.

Части игроков во главе с капитаном команды Кутергин эти методики не понравились, они начали их саботировать и тренироваться так как положено но индивидуально. Еще одной части тоже нововведения пришлись не по нраву, но они не стали слушать капитана и вместо этого вообще забили болт на всё. Ну а остальные, человек пять решили что Балабанову виднее.

В итоге первая группа была в порядке, вторая нет по причине полной растренированности, тот же Карцев набрал килограмм 10, если не больше, а третьи выглядели как загнанные лошади.

Балабанов, кстати, когда понял к чему всё идет еще третьего дня тихонько собрал вещи и написав заявление уехал. Так что в последние дни команда была вообще без руководства.

Куда в это время смотрело руководство областного спорткомитета было вообще не понятно. Тем более что Кутергин несколько раз ездил к Завьялову.

В итоге команда, которую все считали чуть-ли не главным конкурентом ЦСКА совершенно не готова ко второй части сезона. Половина игроков едва ноги передвигает, а от тренерского штаба остались рожки да ножки.

Асташев, кстати, не уволил Иванова, того спас тяжелейший инфаркт, как бы это не звучало кощунственно. Владимир Михалыч надолго попал в больницу. а когда вышел оттуда Асташев его уже простил. Но это всё в будущем.

А пока главный тренер команды взялся за экстренное исправление создавшегося положения.

Наши «толстяки» плотно оккупировали тренажерный зал. Что до остальных, то до самой игры с Трактором все тренировки стали восстановительными.

Проблему с тренерским штабом Асташев решил в диктаторском стиле. Он просто взял и потребовал в спорткомитете чтобы его помощником, и по совместительству тренером по физподготовке стал Прокофьев, главный тренер Нижнетагильского Спутника. Лишать руководства Свердловской команды, Луч и СКА Асташев не рискнул. А вот Спутнику не повезло.

В итоге мы всё равно были не готовы к игре с Трактором, но кое-какие надежды были. И связаны они были как раз с теми кто был в форме. Ну и с вернувшимся в Свердловск Третьяком, конечно.

5 марта 1988 года. Свердловск, дворец спорта профсоюзов.

19:00 по местному времени. Первый тур второго этапа чемпионата СССР по хоккею с шайбой среди команд высшей лиги. Матч Автомобилист — Трактор. 4500 зрителей.

Руководство области не упустило момент чтобы перед матчем ще раз попиариться на олимпийских чемпионах из «Автомобилиста».

В переполненном дворце спорта товарищ Петров минут пятнадцать распинался о том какие мы все чудесные коммунисты и комсомольцы а под конец своей речи еще и вручил почетные грамоты всем причастным к триумфу уральского хоккея гна ледовых аренах Калгари. В итоге игра началась с задержкой.

Но, наконец, официоз закончился и судья Валентин Якушев из Москвы произвел стартовое вбрасывание.

В отличии от нас Трактор подошёл к первой игре второго этапа в отличном физическом состоянии. Это стало понятно буквально сразу-же.

Уже на первой минуте Третьяк чуть было не пропустил. Центральный нападающий первого звена наших соперников Хрущев провел силовой прием против Игоря Лукиянова, шайба попала к левому крайнему крайнему Суханову, тот финтом ушёл от Стаса Виноградова, вошёл в зону и на скорости обошел еще и Бякина.

Пас на пятак, я выношу шайбу. но она попадает к защитнику Трактора Тимофееву и тот бросает. Штанга, добивание от Хрущёва и еще одно попадание в каркас ворот. Транзитом через мою клюшку каучуковый снаряд угодил в перекладину.

— Тяжело, — сказал я Асташеву, когда оказался на скамейке а на лёд вышла тройка Татаринова.

— Я вижу, — коротко ответил он. Лица на главном тренере в этот момент не было.

Первые четыре минуты игры мы вообще не переходили центральную линию. Трактор был сильнее и быстрее во всех компонентах игры.

Только чудо помогло нам не пропустить в этот стартовый отрезок. Чудо и игра Третьяка, конечно. В эти минуты Влад показал что вот уж действительно, вратарь это полкоманды.

А потом мы повели в счёте.

ЗА атаку игрока не владеющего шайбой получил две минуты защитник Трактора Тимофеев и спустя двадцать секунд я забросил свою первую шайбу во втором этапе чемпионата.

Саша Каменский отдал под бросок Бякину. Илья щелкнул. шайба попала в черенок клюшки Виноградова, который вместе со мной работал на пятачке, отскочила в штангу и я с полуметра добавил её в ворота.

Мыльников, с которым мы перед игрой перекинулись парой слов с досады как следует ударил клюшкой по лучшей подруге всех вратарей, которая его в этом эпизоде подвела.

Мы забили и буквально через две смены пропустили ответную шйбу. Всё тот же очень активный на первых минутах Хрущёв расстрелял уже пустые ворота после того как с партнерами разыграл немудреную но эффективную комбинацию с пасом на третьего.

До конца периода счет не изменился.

Во втором разница в физических кондициях стала становится еще заметнее. В итоге Асташеву даже пришлось пойти на крайние меры. Он снял с игры левого крайнего третьего звена Федорова, тот был как раз из замученных Балабановым игроков и поставил на его место Кутергина. Очевидно, чтобы у третьей тройки появилось хоть какое-то движение.

А вместо Виктора на левый край второго поставил Бякина. Илья и на Олимпиаде одну игру отыграл в нападении, и вообще был скорее полузащитником, если говорить футбольными терминами, а не чистым защитником.

Тем более что наш состав это позволял, Асташев заявил на игру семь игроков обороны, как будто чувствовал что что-то подобное может понадобится.

Это принесло свои плоды. Вторая тройка не намного потеряла в мобильности, а третья получила хоть достаточный импульс для того чтобы более менее надежно играть в обороне и создавать остроту в атаке.

Ну а тащить на себе игру пришлось первому звену. Моей тройке.

До конца второго периода счет не изменился, оба вратаря играли надежно, а вот третья двадцатиминутка началась с сольного прохода Стаса Виноградова, он из нас троих был самый свежий, и броска в противоход Мыльникову. Мы повели 2−1.

Тренерский штаб Трактора тут же перешёл на игру в три звена, желая взвинтить темп. Тем более что соперник, то есть мы и так был никакой в плане физики.

Асташеву пришлось зеркально ответить на этот шаг. Наша четвертая тройка к началу третьего периода просто встала.

Особенно показательным получился момент на третьей минуте третьего периода, через каких-то пятьдесят пять секунд после того Виноградов вывел нас вперед. Езовских буквально на одном коньке объехал всю нашу пятерку и бросал уже без помех. Только очередное спасение в исполнении Третьяка помешало ему сравнять счёт.

А среди оставшихся трёх самый большой айстайм получило моё звено. Мы провели на льду в третьем периоде больше времени чем все остальные тройки вместе взятые.

Правда под конец Игорь совсем потух, и его поочередно заменяли игроки четвертой тройки, но это не помешало нам отбиться в обороне а уже в самом конце поймать соперника на контратаке.

Саша Каменский подобрал отскок после броска нападающего Трактора Шадрина, отдал Мухину, тот пробросил шайбу мимо Савчука на свободное место в средней зоне.

У меня хоть и были к тому моменту ватные ноги а виски вовсю пульсировали головной болью, но я сумел ускориться.

Протиснулся между двух защитников Трактора и низом бросил по воротам Мыльникова. Тот отбил но прямо мне на крюк и я обработав шайбу послал её над лежащим вратарем Трактора.

3−1 и Автомобилист одержал важнейшую победу. Которая к тому же пришла к нам в тяжелейшем матче.

Дя, команда пока не готова ко второму этапу, но такие вот трудовые победы это самый лучший способ побыстрее обрести прежние кондиции. В плане настроя на игру так уж точно.

И само собой ни о какой поездке Асташева вместе со мной за океан и речь быть не могло. Оставлять команду даже на день главный тренер не решился.

Он и меня не хотел отпускать, мотивируя это тем что разъезды окончательно меня добьют в плане физики. Но тут уж нашла коса на камень. ЧИновники из спорткомитета были непреклонны. Так что придётся мне лететь в Нью-Йорк. а именно там, а не в Канаде всё состоится одному. Без Асташева, но сразу с двумя комитетчиками. Хорошо хоть это оказались наши ребята, оба начинали служить в свердловской области и были фанатами Автомобилиста.

Авторский посткриптум главы.

Дорогие читатели. Я предвижу комментарии на тему того, что специально придумываю трудности для героя, чтобы как-то компенсировать его имбовость.

Так вот. в реальной истории у Автомобилиста перед старотом второго этапа начались очень похожие проблемы. Асташев и в реальности летал в Канаду, а в его отсутствие команда, игроки и тренеры, занимались чёрти чем. Плюс была проблема с вратарями. Семенов, и в реальности выбыл в концовке первого этапа из-за схожих проблем со здоровьем и так и не смог вернуться на прежний уровень. В итоге в реальности во втором этапе Автомобилист посыпался.

Так что это не натягивание совы на глобус, а немного измененная реальная ситуация.

Глава 4

— Ну что ж, давайте посмотрим что у нас тут. Молодой человек, открывайте рот, — сухонькая пожилая женщина, с совершенно непроизносимым фамилией — отчеством-именем, Ядвига Францевна Эммануилова, врач-стоматолог Центральной Клинической больницы, перекинула вниз стоматологическое зеркало и уставилась на мои челюсти.

— Что ж, мне всё понятно. Нужно ставить коронки. Предупреждаю сразу, молодой человек, хоть у вас всё и достаточно просто, но будет больно. Не сейчас, я вас обезболю, но потом. Зиночка, лидокаин нам с молодым человеком сделай, будь душкой.

— Сейчас-сейчас Ядвига Францевна, — раздался голос откуда-то сбоку, — буквально одну минуту.

Невидимая Зиночка справилась быстрее чем за минуту и вскоре я почувствовал укол.

— Теперь нужно подождать немного и мы можем начинать, — сказала стоматолог.

Через несколько минут обезболивающее подействовало и стоматолог принялась за работу…

* * *

Причина, по которой я здесь, очень простая.

Буквально три часа назад я с отцом вошёл в здание союзного спорткомитета, для того чтобы папа поставил свою подпись на договоре с JOFA. Договоре по которому я через несколько дней лечу в Нью-Йорк для рекламной фотосессии этого шведского производителя спортивного инвентаря.

Детали шведы и наши чиновники утрясли без меня так что от отца требовалась только подпись…

Всё прошло отлично. За исключением того что господин Скоттхайм, легендарный дизайнер хоккейной амуниции и исполнительный директор JOFA сразу же после того как были поставлены все подписи сказал.

— Мистер Семенов, я надеюсь вы что-то сделаете со своей верхней челюстью. Нам нужны фотографии и рекламный видеоролик где вы улыбаетесь, а сейчас у вас улыбка, отталкивающая.

Марат Владимирович послушал переводчика и тут же сказал в ответ:

— Да конечно, господин Скоттхайм. Александр поедет в Нью-Йорк сияя белозубой улыбкой во все 32 зуба.

— Замечательно. Тогда до встречи в Нью-Йорке.

Мы пожали друг другу руки и расстались вполне довольные друг другом.

Ну а меня прямо из союзного спорткомитета повезли в поликлинику ЦКБ где уже через полчаса меня приняла одна из тамошних врачей стоматологов.

* * *

— Что ж, молодой человек, я закончила и установила вам временные коронки, у вас корни зубов сохранились, поэтому полноценно протезировать нет необходимости.

Но учтите, это временное решение. Буквально на три недели.

— Три недели это нормально. У меня мероприятие через 10 дней.

— Вот и славно.

В принципе, ситуация с зубами хоть и сложная, но не критично. Пока что я играю в юниорском шлеме и вероятность того что мне в этом или следующем сезоне прилетит так же как на Олимпиаде низкая. Можно не дожидаясь окончания чемпионата исправить свою поврежденную улыбку.

В Нью-Йорк я лечу шестнадцатого числа, притом вылетаю не из Свердловска, а из Киева. Сразу после выездной игры с тамошним Соколом сажусь на самолет до Москвы, там жду рейс до Нью-Йорка и лечу.

А возвращаюсь двадцатого. На всё про всё четыре дня.

Шведы из JOFA очень быстро составили подробный план и там были съемки сразу в двух местах. В Мэдисон Сквер Гардене пройдёт основная часть съемок, а еще одна в горах Кэтскилл на севере штата Нью-Йорк. Там есть сразу несколько горнолыжных курортов открытых с ноября по апрель, и на одном из них специально построили каток.

Там и будут съемки рекламного ролика.

Состав участников впечатлял. Помимо меня и Гретцки примут участие Марио Лемье, Рэй Бурк, Крис Челиос и Патрик Руа. Целая пятерка плюс вратарь.

И все пятеро настоящие легенды и звезды первой величины. Соседство с ними семнадцатилетнего юниора, да еще и из Советского Союза означает признание в хоккейном мире.

А еще они не просто хоккеисты но еще и клиенты очень влиятельных спортивных агентов. Которые наверняка внимательно смотрели олимпийские игры и сейчас в курсе планов шведской компании.

И в связи с этим у меня есть один важный вопрос к товарищу Грамову.

Который я и задал ему после того как стоматолог закончил ремонтировать мне верхнюю челюсть и я с отцом вернулся в союзный спорткомитет.

— Марат Владимирович, а как мне быть когда на меня в США насядут спортивные агенты? А я уверен что так и будет.

— С чего ты взял?

— С того что у каждого из этих хоккеистов, — я показал на брошюру от JOFA есть свой агент. И они не дураки, а люди которое хорошо разбираются в экономике НХЛ. И скажу без ложной скромности, мои акции, наверняка котируются очень высоко и со мной точно захотят о чём-то договориться. Не в плане того что я сбегу, попросив политического убежища. хотя и это я допускаю. А на будущее, на время после армии.

— Ты, Саша, для меня загадка. Я вдоволь насмотрелся на твои мальчишеские выходки в Калгари, но рядом с ним есть и совершенно взрослые, даже зрелые, поступки и решения. И твой вопрос как раз из породы вот таких вот зрелых.

И вот что я тебе скажу. Ты там не один будешь, а с Николаем Ивановичем, — Грамов имел в виду своего заместителя Русака, — который и будет уполномочен на переговоры с канадцами о твоём будущем. Если такие состоятся конечно.

— Как то выглядит не очень хорошо, как будто я негр которого вот-вот продадут с одной плантации на другую.

— Ты не прав. Во первых тебе нет 18-ти лет. Ты по любым законам, по нашим или по канадским не можешь принимать подобные решения. Плюс Николай Иванович очень компетентный и грамотный специалист с огромным опытом. Он, фактически, был одним из основных авторов грядущего соглашения с НХЛ, кому как не ему вести переговоры о будущем главной молодой звезды не только нашего, но и всего мирового хоккея.

Ну, в принципе, это приемлемо. Да и глупо было-бы ожидать что советские чиновники уже сейчас не начнут готовить чуть-ли не главный свой актив на продажу. Выбор на драфте будут делать генеральные менеджеры клубов, а вот договариваться о деньгах им придётся или с самим игроком или с его агентом. Я не помню как там было с первыми легально уехавшими, типа того же Ларионова или Фетисова, может быть руководство их новых клубов договаривалось с советскими чиновниками напрямую, а может быть использовались посредники. Да это и не важно сейчас. В любом случае все эти телодвижения больших и важных людей из советского спорта смысла не имеют, так что пусть их.

Всё равно когда придет время их в уравнении уже не будет.

Но то что чиновники так серьезно относятся к этой поездке меня несказанно радовало. Это значит что ни Мироненко, ни Кулагин ничего толком не добились и мне ничего не угрожает. было бы по другому хрен бы кто меня выпустил за границу сейчас.

Домой, в Курганово, как-то само собой получилось что я стал называть базу Автомобилиста вторым домом я возвращаться не стал. Это было ни к чему. Переговоры со шведами состоялись шестого числа, а восьмого у нас была назначена выездная игра с Рижским Динамо. ПО слухам рижане очень хорошо подготовились ко второму этапу чемпионата и считались одними из главных фаворитов на плей-офф.

Впрочем, этих фаворитов было много и без рижан. Мы, ЦСКА, Динамо Москва, Спартак, Крылья. На 4 путевки в плей-офф как минимум 6 претендентов.

* * *

В этот раз Рига встретила нас еще жарче чем в наш первый выезд.

Уже в Аэропорту Автомобилист встретила целая группа Латышских фанатов, которые сходу принялись нас освистывать. Потом автобус со свердловской командой сопроводила до гостиницы целая группа автомобилей. пассажиры и водители которых продолжили начатый в аэропорту концерт.

Я всего этого не видел, так как прилетел раньше и ждал команду уже в отеле.

— Ну что там в Москве? — спросили чуть-ли не хором Игорь и Стас, мои вечные партнеры по звену и соседи по комнате.

— Стоит. Никуда не делась.

— Да ну тебя. Что там со шведами, — продолжил расспросы Игорь.

— Лечу в Нью-Йорк шестнадцатого числа. Визу мне к этому моменту сделают. С американским посольство всё согласовано. Обратно двадцатого.

— Как двадцатого, — Виноградов был ошарашен моими словами, — это получается что мы с ЦСКА играем без тебя? Ты должно быть шутишь.

— Какие-уж тут шутки. Да, матч с ЦСКА я пропускаю.

— Бред какой-то! Как можно отпускать первого центра команды в какую-то поездку в такой момент. Тем более что у нас и так всё не слава Богу с составом сейчас. Еще и тебя не будет.

— Стам, что ты ко мне прицепился? Это не моё решение. Мне эта поездка сейчас тоже даром не сдалась, — я немного лукавил, но ни к чему изливать душу и рассказывать о своих планах, — да и не только сейчас. У нас сезон возобновился, потом летнее турне по тем же штатам а потом переход в ЦСКА, — после моих последних слов ребята ощутимо погрустнели. Очень им была не по нутру мысль что в следующем сезоне самая результативная тройка чемпионата прекратит своё существование.

* * *

Разговор о пропуске Семеновым матча с ЦСКА шёл в это время не только между игроками первой тройки. Прилетевший в Ригу вместе с командой Завьялов тоже задавался этим вопросом и обратился к Асташеву.

— Сан Саныч. Ну как так-то? Ерунда какая-то получается. Ты зачем дал добро на то чтобы у тебя лучшего игрока выдернули на 4 дня прямо посреди сезона? ДА и потом он пару дней тоже никакой будет, после стольких перелетов!

— Слушай, Василич, как будто у меня выбор был. Там, — Асташев показал пальцем вверх всё без нас решили. Я и сам еле-еле отбоярился от этой поездки.

— А ты то там зачем был нужен?

— Тоже для рекламы, только суперсерии Автомобилист — клубы НХЛ. Отчего-то наши и тамошние чиновники решили что так будет лучше. Но мне ехать уж точно нельзя. И виноват в этом ты Витя.

— С чего бы это? — тут же насторожился Завьялов.

— А с того что ты куда смотрел когда в команде чёрти что началось. Да, это в большей степени вина тренеров, во главе со мной. Но ты же весь первый этап над нами трясся как курица над яйцом. И сейчас с нами поехал. Для поддержки штанов, как говорится. А в самый важный момент, когда твоя помощь была действительно важна, где ты был?

— Слушай, я же уже принес свои извинения! И объяснил тебе. Был конфликт между группой игроков и тренером БАлабановым. который к тому моменту единственный кто отвечал за тренировочный процесс. Я поддержал тренера. Давай уже замнем это дело.

— Замнем то мы замнем, но только команда у нас теперь не готова. Я когда давал свое согласие на эту поездку, думал что это будет даже полезно, показать игрокам что они и без Семенова способны на очень многое. Нам же уже следующий сезон начинать без него. А одна игра это всего одна игра. Но в результате получилось всё по другому. Ладно, ты прав, что об этом говорить. Всё, мир, — сказал Асташев и протянул руку для рукопожатия.

* * *

Помимо того что к нам присоединился Прокофьев, мой бывший тренер в Спутнике, в Ригу приехал Сергей Акулов, этот молодой защитник Луча получил срочный вызов в расположение Автомобилиста и буквально на следующий день после матча Трактором был уже на базе в Курганово.

В результате у Асташева появился еще один защитник, который к тому же находился в лучших физических кондициях чем большинства наших оборонцев и тренерский штаб перевел на эту игру Бякина во второе звено, на место левого нападающего. Этот ход сработал против Трактора, и его решили использовать еще раз.

Ночь перед игрой была просто кошмарная. Даже не думал что в СССР спортивные болельщики способны на такие фокусы.

Определенно, к тому что происходило были причастны работники гостиницы.

Едва мы отправились спать как раздался телефонный звонок, я поднял трубку аппарата который стоял в номере и ничего, короткие гудки.

Потом под окнами взревело чуть-ли не десяток мотоциклов. И по окнам ударил яркий свет. Едва эта какофония улеглась, раздался еще один звонок. Потом снова шум на улице, на сей раз громкая музыка.

В результате мы с парнями просто вырвали телефонный провод а окна занавесили покрывалами. Нас хотя-бы прекратили доставать телефонные звонки и стало темно.

Правда от шума за окном это не особо спасало, так что половину ночи мы бы провели с подушками на головах. Если бы не находчивый Виноградов, у которого в сумке оказалась вата.

Я всегда возил с собой электронику, к которой добавился плеер, Игорь Лукиянов книги а Стас аптечку, на всякий случай.

Вот этот самый случай и настал. Мы сделали импровизированные беруши и только после этого с горем пополам смогли уснуть.

Таких находчивых как мы оказалось немного и команда на завтраке выглядела прямо скажем не очень.

Асташева и Завьялова, кстати на этом самом завтраке не было. Причина выяснилась позднее. Разъярённые ночным беспределом они отправились разбираться с руководством гостиницы. Асташев знал директора лично, так как мы всегда здесь останавливались, но когда ничего не добился поехал в милицию. И там тоже получил отворот-поворот. В общем, кто-бы не устроил эту «акцию» он своего добился. К плохому физическому состоянию команды добавился еще и недосып.

Впрочем, сейчас мы в любом случае должны выглядеть лучше чем три дня назад. Даже несмотря на перелет в Ригу и бессонную ночь.

И асташев и Хабаров с Прокофьевым, вкупе с нашими медиками были мастерами своего дела и сделали всё чтобы команда стала оживать.

И надо отдать должное медицинскому и тренерскому штабу. Никто даже не заикнулся, во всяком случае публично, насчёт фармподдержки запрещенными или не очень препаратами. Хотя это был бы наиболее простой способ. Никаких таблеток, подозрительных капельниц или чего-то подобного не было даже и близко.

Зато очень активно применялся массаж, электрофарез, полезность которого вызывала у меня очень большие сомнения и ледяные ванные.

Наши ветераны, типа того же Третьяка, Карцева или Кутергина были от этой ледяной пытки избавлены, но вот всем остальным пришлось познакомиться с этим передовым методом.

Который судя по всему Нестеренко и Асташев привезли из Канады. Не иначе с кем-то там они общались и смогли достать внушающую доверие методическую литературу. ВО всяком случае до Калгари нас таким пыткам не подвергали.

Так что, если бы не эта бессонная ночь, то мы бы точно выглядели лучше чем в матче с Трактором.

А так придется превозмогать.

8 марта 1988 года. Рига, Латвийская ССР. Дворец спорта.

Матч второго тура второго этапа Чемпионата СССР по хоккею с шайбой среди команд высшей лиги Динамо Рига — Автомобилист Свердловск. 5000 зрителей.

Ледовый дворец был полон. Люди стояли даже в проходах. Очень агрессивно настроенные люди.

Латыши начали прессовать нас уже на раскатке. При этом они совершенно точно выбрали меня своей главной мишенью. Каждое касание шайбы сопровождалось громким Буууу, свистом и барабаниванием ногами.

А еще курили они даже сильнее чем в прошлый разю Буквально всё было в дыму.

И своих рижане встретили овациями. Особенно много их пришлось на долю Ирбе, которого на предматчевой раскатке представили как олимпийского чемпиона Калгари. То что в составе сегодняшних соперников рижан таких целых четверо плюс тренер диктор по арене тактично умолчал.

В общем, всё говорило о том что сегодня будет ад.

Символическое вбрасывание произвел еще один чемпион недавних игр, Янис Кипурс, чьё появление на льду вызвало у местных самый настоящий экстаз.

Кстати, в отличии от остальных латышей Янис был по настоящему рад меня видеть. Мы с ним даже обнялись на радостях. Видать не забыл как я вместе с его командой отмечал тот олимпийский успех. Символическое вбрасывание осталось за Динамо а потом киевский судья Осипчук произвел уже настоящее.

Вторая игра второго этапа началась!'

Глава 5

Первой тройкой нападения рижан на старте второго этапа стали Знарок — Варянов — Витолиньш. И как мне кажется причиной того что Харийс стал железным игроком стартового состава было успешное выступление на молодежном чемпионате мира и то какой фурор произвели молодые советские хоккеисты на Олимпиаде. В итоге всем резко понадобилось ускорить подготовку своих юниоров.

А Харийс парень здоровый, ростом как и я за метр девяносто и весом под сотню, при этом очень быстрый и техничный. Этакая моя ухудшенная копия.

Он, хоть и являлся номинальный крайним нападающим, и встал против меня на вбрасывание.

— Ну держись Сашка, — сказал он за секунду до того как киевлянин Осипчук дал стартовый свисток, — сейчас мы вас под лёд утрамбуем.

— Кто кого утрамбует мы еще посмотрим, — ответил я.

Вбрасывание и игра началась.

Первая смена у меня получилась достаточно длинной, но только у меня а не у всего звена. Благодаря умению играть на точке я снавал отработал больше минуты со своими обычными партнерами, а потом заменил Старкова во втором звене, когда после броска Игоря Ирбе зафиксировал шайбу.

Мы смогли расставиться и еще двадцать секунд раскатывали шайбу в зоне латышей. Но в итоге у Бякина бросок не получился и шайба пройдя сильно выше запуталась в заградительной сетке. Жалко, бросок у Ильи хороший, если бы он попал, то Ирбе пришлось бы тяжело.

Но что поделать.

На вбрасывание в средней зоне вышел уже Олег Старко.

Он благополучно проиграл Скосыреву а потом не придумал ничего лучше чем ударить его сзади клюшкой по ногам. Это две минуты.

— Семенов, Кутергин, — на лёд! Тут же раздался голос Асташева. Защитники те же.

Хорошее дело, нечего сказать. Задал мне Олег задачку. Я и десяти секунд не просидел на скамейке, как снова нужно выходить и играть.

Но сил в начале матча достаточно, так что надо выполнять установку тренера.

Рижские болельщики первое большинство своей команды встретили с восторгом. Шум стоял такой что хоть святых выноси.

Свисток и игра возобновилась уже в нашей зоне.

Я выигрываю вбрасыванию у всё того же Харийса, отдаю шайбу назад Сашке Каменскому, тот пасует на Эдика Бойко, который выносит её из зону. Тут мы отбились.

Вместе с Кутергиным мы выдвигаемся в среднюю зону, постоянно крутя головой чтобы контролировать положение нападающих Динамо. Витя в итоге остался сзади а я поехал прессинговать защитника Матыцина и Артура.

Ирбе отдаёт шайбу своему защитнику, тот обрабатывает её не очень качественно и в итоге она сходит у него с крюка.

Матицын и я рванули к ней одновременно, и рижанин был первым, укротив снаряд у самого борта, рядом со своей скамейкой.

И он меня точно упустил из виду.

Так что я врезался в него, плечом в плечо, а не в спину, самом собой. И игрок соперника улетает на своих партнёров.

Силовой прием чистый, а я с шайбой совершенно один в чужой зоне. Но свисток. И судья даёт мне две минуты.

— Товарищ судья, протест! — надрывается со своего места Асташев. Сан Саныч видел что всё было чисто и сейчас он очень возмущён.

— Отклоняется! Две минуты за грубость, — ну что за беспредел!

Пришлось ехать в штрафной бокс под аккомпанемент шума и проклятий от латышей.

— Саш, — обратился ко мне сидящий на скамейке Эдик, — я этого киевского хрена еще по прошлому сезону помню. В матчах с нами он постоянно получал оценку «неудовлетворительно», Зуб у него на Автомобилист, что-ли. Вроде бы с ним провели разъяснительную работу и он судил нормально. Но сейчас снова взялся за старое.

— И что теперь? Миндальничать с ними?

— А вот не знаю. Но в любом случае нужно быть аккуратней.

Только этого нам и не хватало, предвзятый судья.

Рижане при игре пять на три смогли нам забросить через минуту, Знарок отдал пас Хехсту, тот бросил от синей, шайба попала в Каменского, отскочила в правый круг вбрасывания где её добил в наши ворота Семеряк. Один-ноль, хозяева повели.

И до моего выхода на лёд оставалось еще сорок секунд.

Их Динамо тоже провело в нашей зоне, поперечными передачами по синей линии пытаясь раскачать нашу оборону.

Дважды дело доходило до бросков но Третьяк был надёжен.

Когда до конца моего удаления оставалось несколько секунд у Динамо снова получилась отличная комбинация.

Катлапс получил шайбу на синей линии, показал бросок и когда Коршунов лёг под шайбу объехал его и отдал на Шашова, тот не стал бросать а отпасовал Витолиньшу на другой край.

Харийс бросал в упор но попал в штангу.

Шайбой завладел Сережа Акулов и сыграл просто великолепно.

Кинул взгляд на секундомер, на меня, уже стоявшего на скамейке, потом ушёл от силового приёма и очень аккуратно отдал на свободное место в средней зоне.

Я выскочил и из штрафного бокса, обработал шайбу. Вошёл в зону Динамо.

Там обыграл успевшего вернуться в свою зону Катлапса и вывалился на Ирбе.

Пара обманных движений, уход направо, усаживаю Артура на пятую точку и бросаю с кистей над лежащим вратарем. Один-Один!

До конца первого периода, правда, мы снова пропустили шайбу, Знарок в ближнем бою переиграл Третьяка и в итоге команды ушли на перерыв со счетом 2−1 в пользу хозяев.

* * *

— Что, тяжело? — спросил у команды Асташев когда мы уселись на скамейке в раздевалке, — вижу что тяжело. Что ж, это будет всем нам уроком. И мне, как тренеру. и вам как игрокам. Вторую игру мы боремся не только с соперником, но и с собой. А тут еще и судейство своеобразное.

— Сан Саныч, — сказал Прокофьев, — тут протест подавать надо. Ну беспредел же!

— Протест я подам, Виталий Георгич, как без этого. Но сам знаешь что от них толку мало. Результат оставят в силе. Если только нас на льду убивать не начнут. Так что, дорогие мои игроки, нужно учитывать этот фактор. Сегодня против нас на льду семеро. Кроме того что нужно играть осторожнее и не рисковать при силовых приёмах мне вам сказать нечего. Сегодня мы, при всех наших недостатках должны не подавить соперника силовой игрой и не перебегать. Это нам не доступно. Мы должны переиграть Динамо. Таланта и опыта, — Асташев посмотрел на мою тройку, на Бякина и Кутергина, — у нас больше. Вот и реализуйте это! Мы Автомобилист! Команда которая весь первым круг ставила раком чемпионат. И Динамо мы обыгрывали и здесь и дома. У нас есть всё чтобы сделать это снова!

Хорошая получилась мотивационная речь, теперь осталось выполнить то что говорил нам тренер…

* * *

… Середина третьего периода. Мы снова уступаем одну шайбу. И это очень обидно.

Ведь второй период Автомобилист провёл идеально. Минимум ошибок в передачах, никаких обрезов и максимально дисциплинированно. Мы вообще не удалялись.

В отличии от игроков Динамо. Дважды Котлапс и еще один раз Хехст отправлялись на скамейку. И нарушения там были такие что и слепой увидит.

Динамовцы слишком сильно хотели нас задавить, закатать под лёд, как сказал мне Харийс, и переусердствовали. Если бы киевский судья Осипчук и эти нарушения не увидел, то его карьера была бы закончена.

В итоге я записал на свой счет две голевые передачи. Сначала на Игоря, выведя его на пустой угол, а потом на Каменского. У Сашки удался отличный бросок после вбрасывания.

В общем, всё было нормально до десятой минуты третьего периода. Когда мы сначала пропустили в большинстве, такое случается и с лучшими из хоккеный команд, а потом Динамо вышло вперед после быстрой атаки.

Витолиньш обыгрался со Знароком в средней зоне. Получил от того обратный пас, на противоходе убрал Мартемьянова и забил Третьяку уложив того на лёд спинорамой.

Вот же наглый латыш. Использовал один из моих коронных приёмов у тот момент когда я был на льду!

Но я, по большому счету на него в обиде. Хоккей же это шоу. И он как следует порадовал домашний стадион.

Я получаю шайбу от Карцева, прокидываю её мимо Хехста и тут же резко дергаюсь налево, уходя от силового приёма. До средней зоны еще несколько метров и пока что опасности для ворот Динамо нет.

Но я относительно свеж. Ноги, конечно, уже тяжеловатые, но ничего катастрофического.

Поэтому я ускоряюсь.

Не обращая внимания на партнеров на вираже прохожу сразу двоих динамовцев а потом, замахиваюсь. Последний из игроков рижан ложиться под шайбу, я объезжаю его и в упор бросаю. Сильно и точно в левый нижний угол. Ирбе не успевает и счет снова равный!

2+2 в таком матче отличная статистика, но мне нужна победа сегодня!

И за минуту до конца мы её добились.

Отложенный штраф и вот Третьяк что есть силы спешит на скамейку. Витя Кутрегин в это время уже в зоне Динамо и его звено вместе с защитниками расставилось.

Я перемахнул через бортик едва Третьяк оказался на скамейке.

Примчался в зону латышей и встал на позицию правого защитника. Сережа Акулов тут же сменился и его место на площадке занял Дима Попов.

Вернее это я сейчас играю по позиции Акулова а Попов пошел на пятачок.

Отдаю Кутергину на край, тот набрасывает на пятак, Защитник Динамо Чудинов прерывает передачу но у него не получается толком укротить шайбу, которая покатилась за ворота.

Наш капитан успевает первым и из-за ворот снова делает пас на пятак.

Кутерьма перед воротами Ирбе, тот просовывает клюшку в толчею игроков и хоккейный снаряд ползёт ко мне.

Я ускоряюсь, принимаю шайбу и тут же получаю удар в спину. Лечу на лёд, и в полете каким-то чудом снова направляю шайбу в сторону ворот.

И встаю уже под звуки сирены. Попов, чье участие в этом матче до этого момента было строго отрицательным, у Димы минус два, добивает в ворота. И делает это красиво. Оторвавшись от опекуна и встав на одно колено! Очень красивая шайба!

После которой мы тут же остались в меньшинстве, Этот чёртов киевлянин в очередной раз ко мне придрался и удалил на две минуты. Вернее на тридцать пять секунд. Овертаймы в регулярных играх чемпионата Советского Союза не предусмотрены.

Эти тридцать пять секунд были очень долгими.

И главным образом из-за того что рижане буквально с цепи сорвались и засыпали Третьяка бросками. Целых шесть раз Влад ловил шайбу в ловушку и останавливал игру.

Последние восемь секунд мы вообще провели играя втроем против шестерых. Вдобавок ко мне судья удалил еще и Бякина.

Но мы выстояли и увезли из Риги два очка.

* * *

Ни о каких выходных после победы над Динамо и речь не шла.

Мы всё еще были слишком плохи в плане физики.

Поэтому нас снова заперли на бузе и принялись гонять как сидоровых коз, фигурально выражаясь, конечно.

Впрочем, во всём этом тренировочном безумии были и хорошие моменты.

Первым было, конечно возвращение Саши Семенова в состав, моего тезки вратаря, который очень долго лечился.

На тренировках очень быстро стало понятно что Саша не сможет вернуться на уровень, который был у него до череды травм и болезни. Но в любом случае он даже в нынешнем своём состоянии будет лучше в роли сменщика Третьяка чем Юра Волошин.

Вторым позитивным моментом стала физическая форма команды, которая потихоньку приближалась к той что была у нас до паузы в чемпионате. Асташев со своим тренерским штабом, всё-таки, были большими профессионалами и знали что делать.

Ну а лично для меня лучшим стало появление на базе отца десятого марта.

Папа приехал в Курганово под вечер, когда тренировки были уже закончены. И после того как мы с ним обнялись он залез в карман своего двубортного пальто с воротником из овчины и достал оттуда ключи и какую-то бумагу.

— Вот сынок, смотри, — сказал отец, смахивая самую натуральную слезу, — ордер от нашей новой квартиры и ключи! Строители расстарались и сдали дом раньше срока!

С отцом мы разговаривали в холле базы, и в этом обширном помещении были установлены игровые автоматы, советская классика в виде морского боя и несколько столов для настольного тенниса.

Так что народу вокруг нас было много.

И естественно что слова отца услышали.

— Мужики, мужики, — закричал Третьяк, он в это время рубился в настольный теннис с Семеновым, — тут у Сашки кое-что случилось!

Мгновенно вокруг нас собралась небольшая толпа и отец с огромным удовольствием продемонстрировал новенький ордер. Ответом на это стал восторженный рёв.

— Это не все новости сынок, — сказал папа понизив голос, видимо чтобы его услышал только я. А потом замялся, стесняясь толпы вокруг нас.

— Леонидыч, не томи. Что там у тебя? — Тут же отозвался неугомонный Третьяк. Вот удивляюсь я на него! Вроде как прямо сейчас это самый титулованный хоккеист не только в Союзе но и во всем международном хоккее. Но при этом какого-то снобизма или, не дай Бог звездной болезни, свойственной большим звездам более поздних времен у него и в помине нет. С моими родителями, например, он быстро нашёл общий язык. Приезжал к нам пару раз и стал практически приятелем отца. Чем вызвал неподдельную зависть у папиных коллег по работе и соседей.

Еще бы! «Леонидыч-то какой! Мало того что сын у него олимпийский чемпион и вообще звезда. Так он еще и Самого Третьяка у себя принимает и коньяк с ним пьёт!» Ну как тут не обзавидоваться?

— Тут дело такое, — папа замялся…

— Да что там у тебя? Говори! — Не унимался Третьяк.

Отец как будто набрал в лёгкие воздуха и выпалил:

— У Саши будет сестра. Буквально сегодня узнали.

Ответом стали крики восторга и рукопожатия. Как меня так и отца.

Когда восторги стихли папа всё объяснил.

У мамы еще пару месяцев начал болеть живот и она стала прибавлять в весе, мне об этом не говорили чтобы не отвлекать от тренировок и турниров.

Родители поначалу не обращали на это внимание, но сегодня утром маме стало плохо прямо на рабочем месте и её увезли на скорой в больницу. Где сделали УЗИ, больница при заводе хорошая, с импортным оборудованием, восточно-германским, если я ничего не путаю, и там всё выяснилось.

Сказать что я был ошарашен, это всё равно что промолчать. Я и в будущем был единственным ребенком в семье. Родителям одного сына было более чем достаточно. Так что они несмотря на все мои просьбы даже и не думали заводить второго ребенка. Здесь я тоже был один. И тут такая новость!

И она мне понравилась! И сразу навалились мысли об ответственности за эту, еще не родившуюся девочку. Кто как не я должен обеспечить её будущее?

Новость быстро облетела всю базу Автомобилиста и это был один единственный момент когда Сан Саныч Асташев нарушил свое собственное правило о запрете алкоголя на базе. Водка нашлась очень быстро.

И выпили за мою сестру абсолютно все.

В итоге папа с тренерским штабом команды, администраторами и врачами, игроки выпили буквально пару стопок, немного злоупотребил и его положили на диванчике в кабинете у Асташева. Хорошо хоть завтра ему было не на смену.

Ну а маме лично позвонил Асташев, сказал что отец останется в Курганово, и от всей команды её поздравил.

В общем, в Киев я, как и вся команда улетел в приподнятом настроении.

Ну и стал объектом дружеских шуток, куда без них.

Буквально все сделали своим долгом нарочито громко сокрушаться тем что у нас нет женского хоккея. Сестра у такого брата должна быть игроком уровня, как минимум первой лиги.

Кстати, не такая уж глупая идея. Если Катя, а так родители решили назвать сестренку, родится в ноябре этого года, то шесть лет, возраст когда большинство детей отдают в их первую хоккейную школу, ей исполнится в девяносто четвертом.

В девяностых как раз начнётся период активного развития женского хоккея. Не только за океаном но и у нас.

И что я буду за брат, где бы я не был, если не смогу обеспечить сестренке лучшую экипировку и лучших тренеров?

Именно с такими приятными мыслями и улыбкой на лице я и сел в наш клубный автобус. который должен был доставить меня и всю команду в мой родной Нижний Тагил. Где должна была состояться следующая игра. На сей раз с грозными Крыльями Советов.

Глава 6

12 марта 1988 года. Нижний Тагил. СССР

19:00 Третий тур второго этапа чемпионата страны по хоккею с шайбой. Дворец спорта Уралвагонзавода. Матч Автомобилист — Крылья Советов. 5000 зрителей.

Пожалуй что сегодня мой родной Нижний Тагил побил все рекорды по шумовому сопровождению отдельно взятой игры. Если не в масштабе всего чемпионата то для города это уж точно.

На раскатке битком заполненный дворец спорта как начал скандировать мой номер, имя и фамилию, так и не замолкал до предматчевой церемонии.

А она, как во время первого матча в Свердловске получилась очень торжественной.

Директор Уралвагонзавода, председатель горкома партии и горисполкома минут пятнадцать хором и соло рассказывали всем собравшимся какой в городе живет замечательный парень Саша Семенов и как все за него рады и очень гордятся.

Даже отца с мамой на лёд вывели, чтобы и им отдать необходимые почести за сына.

Было видно что родителей такое внимание очень тяготит. И если папа еще улыбался и даже сказал несколько слов в ответ, то вот мама была какой-то испуганной, что-ли.

Вот уж настоящее испытание медными трубами. Ей и отцу теперь в городе прохода не будет.

Хорошо хоть почетными гражданами города не сделали, а то был бы номер.

Я как дурак во время этого советского шоу простоял рядом с большими и важными товарищами и поочередно жал всем руки. Но официоз закончился, родители заняли место в ложе почетных гостей а мы наконец-то могли начать.

* * *

Всё-таки хорошо что на мне юниорский шлем. Если бы не он то только что вставленные зубы разлетелись бы по площадке уже в первом периоде.

На пятой минуте я очень неудачно провел силовой прием, полетел на лёд после контакта с Немчиновым в своей зоне. Потом шайба отлетела к Хмылёву и предательски сошла у того с крюка.

Сошла чтобы прилететь мне точно в маску.

Пластик брызнул в разные стороны и частично даже посек мне лицо, неприятно но ничего серьезного. Даже шить не пришлось.

Правда, пока врачи со мной возились в подтрибунном помещении Крылья вышли вперед. А когда я уже поменял шлем и уселся на скамейку удвоили своё преимущество.

Саша Кожевников очень здорово прошёл по левому краю, обыграл своего тезку Каменского и с неудобной руки бросил точно над плечом Третьяка.

Это очень неприятно, второй этап скоротечен, всего 16 матчей и очень важно все время быть в лидирующей группе и не отдавать игры своим прямым конкурентам.

Да, даже если мы и проиграем сегодня, катастрофы не случиться, но как же я не хочу этого. Тем более перед своими болельщиками.

* * *

Правда второй период у моего звена тоже складывался не очень удачно. Мы буквально бились как рыба об лёд.

Вроде бы все наши козыри при нас. Стас Виноградов очень свеж и быстр, мы с Игорем тоже потихоньку восстанавливаем физические кондиции. Но не шайба не шла в ворота хоть ты убейся!

Всего за период у нас было четыре отличных возможности. Но где-то помешало отсутствие хладнокровия.

Например Игорь Лукиянов вывалился под острым углом на Браташа, и вместо того чтобы спокойно отдать мне решил бросить. А я то вообще мог оказаться перед пустыми воротами.

Где-то невезение. В середине периода я уже положил вратаря Крыльев на лёд и перебрасывал его, но в итоге попал в перекладину.

Ну и Браташ играл очень надежно, брал всё что должен и даже больше.

Хорошо хоть что и у Крылышек в атаке тоже не очень-то получалось.

В итоге всё отложилось на третий период. Вернее даже на его последнюю пятиминутку. Клатч-тайм, как говорят в НХЛ.

* * *

Начал всё Серега Окулов. Откуда только у парня взялся так4ой бросок, до этого матча он не показывал бомбардирские таланты.

А тут звено Старкова вошло в зону. Олег отдал в круг вбрасывания на Ерёмину, тот бросил но попал в штангу. Шайба полетела очень сильно и отлетела точно на клюшку Окулову. Тот выдал отличную паузу, и щелкнул. Звон штанги, потом перекладины и красный свет за воротами! Два-один!

Потом правда Гордиюк снова увеличивает отрыв. Тяжеловаты мы пока и плохо играем на пятачке, надеюсь что только пока.

Гол у Виктора получился очень хороший и трудовой. Он не дал себя выпихнуть с пятачка и был расторопней всех после того как Третьяк отбил. Молодец, нечего сказать!

Но за три минуты до конца наступает Semenov’s time. Как сказали бы в НХЛ…

* * *

Сольный проход через всю площадку, обыгрываю сразу троих москвичей, но последний не даёт бросить и я укатываюсь за ворота. Чтобы уже там обыграть защитника на носовом платке и покатить точно на Бякина. Стаса перевели в третье звено вместо упахавшегося Попова и наш «универсальный солдат» снова играет в нападении.

Илья успевает первым и в касание бросает мимо Браташа. Отрыв всего в одну шайбу!

Двадцать секунд на отдых и снова в бой.

У нас в зоне получаю передачу, окидываю взглядом площадку и тут же получаю в плечо от Кожевникова. Молодец Сашка, подкрался так что я увидел его в последний момент.

От силового приёма меня разворачивает лицом к своим воротам но я успеваю заметить Илью, который поменялся со мной позициями и совершенно один в районе центрального круга.

Спиной к воротам Крыльев я отдаю передачу. Притом так получается что между собственных же ног и Бякин с Лукияновым вываливаются на одного защитника. Короткая перепасовка, Миронов отыгран и Бякин бросает в упор!

Но Браташ отбивает и казалось что совершает хорошую такую кражу.

Правда это только казалось.

Шайба попадает в конёк Игорю и залетает в домик Олегу.

Тут же тренерская скамейка Крыльев взрывается протестом, требуя отменить гол.

Но к чести судей они посовещались, правда достаточно долго и всё-таки оставили взятие ворот в силе.

Притом судья Григорьев из Киева еще и подъехал к скамейке возмущающихся москвичей и объяснил что движения коньком у Игоря не было. Так что 3−3 за минуту двадцать до конца.

В том что Крылья в итоге проиграли на сто процентов виноват их защитник Страхов.

Вот он вроде и очень опытный игрок, айс тайм на первом этапе у него был самый большой во всей команде, но тут он зачем-то толкнул меня в спину прямо перед пятачком.

И толкнул в безобидной ситуации. Браташ уже отбил мой бросок и шайба заскользила в левый круг.

Я бы сроду её не догнал, но удар Страхова, пришедшийся мне точно промеж лопаток придал необходимое ускорение.

Падая я протягиваю клюшку и загребаю шайбу в сторону ворот Браташа. Есть! Гол!

И он оказался победным. Крылья в оставшееся время очень старались добыть хотя бы одно очко.

Но у них не получилось. Третьяк, который весь матч проводил на среднем для себя уровне в концовке включил режим супергероя и не пропустил после двух стопроцентных моментов. Всё-таки Влад что-то знает об этой игре!

В итоге мы, несмотря на все проблемы таки взяли шесть очков из шести возможных на старте. Ну разве мы не молодцы?

Руководство областного спорткомитета посчитало также и от всей души выписало всей команде шикарные премиальные. По тысяче рублей на брата. Ну и еще по сотне каждому кто забивал в этих трех матчах.

И так как следующая игра у нас была только через четыре дня, пусть это и выезд, Асташев решил что команде надо это дело отметить.

В итоге все, кроме меня, поехали в Свердловский «Океан». Я же отправился в новую квартиру родителей. Надо же посмотреть на наши новые жилищные условия.

* * *

Ну что сказать? После однушки это шикарный апгрейд. Нынешние 69 метров не чета прежним тридцати трём. Плюс потолки высокие и раздельный санузел сразу с двумя балконами.

Хорошая квартира, нечего сказать.

— Как тебе твоя комната? — спросила меня мама когда экскурсия по другому не скажешь перешла в меньшую спальню.

— А почему моя? — ответил я вопросом на вопрос, — это скорее Катина комната. Да и то, ровно до тех пор пока она не вырастет.

— Что ты такое говоришь? Она твоя.

— Мам, ну сама подумай. Я летом уезжаю в Москву, играть за ЦСКА. Потом там же буду проходить службу. Будем смотреть правде в глаза, когда я отдам долг Родине. пусть и таким образом то точно не буду жить в Нижнем Тагиле, с вами. Катина это комната, Катина. А я так, временный квартирант. Когда я буду к вам приезжать мне и диванчика в зале будет достаточно. Это в любом случае лучше чем наша бывшая однушка. Тем более что комнаты не проходные. Отлично же!

Итогом стали слёзы мамы и кулак отца, который он мне показал из-за её плеча.

Ну а что я мог сказать, на самом деле. Саша Семенов уже взрослый, пусть ему и всего семнадцать. Как-то это неприлично и неправильно в моём положении говорить то что хочет услышать мама и дарить ей какие-то ложные надежды. Нет. дорогая моя мамочка. Я конечно всеми силами буду устраивать и вашу с отцом жизнь и жизнь моей еще неродившейся сестренки, но надо называть вещи своими именами.

— Так, мать, шла бы ты лучше спать, — сказал отец, обняв маму, — а я с Сашкой еще посижу. поговорю за жизнь.

— Да, мам, папа прав. Тем более что теперь отдых нужен не только тебе но и Катеньке.

Когда мы с отцом уложили маму, она очень долго не хотела меня отпускать и в итоге так и уснула в моих объятьях, то тихо как мышки пошли на кухню.

Там папа достал бутылку виски, ту самую которую когда-то передал со мной Витя Кутергин, из шкафа над новеньким холодильником. Старый ЗиЛ ушёл в небытие заняв свое место в дачном домике.

— Ты же только что из Канады, — начал отец, — должен знать как пьют эту отраву.

— Ну почему сразу отраву, вполне приличный алкоголь. На мой вкус он даже лучше чем наша водка или коньяк. Его пьют или с колой, или маленькими глотками со льдом. Ну или чистым, как нашу водку.

— На твой вкус… Ты там в Канаде времени не терял, как я посмотрю. Как пить виски узнал. А ведь тебе всего семнадцать.

— Пап, ну что ты начинаешь? Да, врать не буду, я там не только в хоккей играл.

— Да знаю я чем ты там занимался. Мне, после вашего возвращения и Влад рассказал, — ого, видимо у отца с Третьяком сложились намного более близкие отношения чем я думал, — и оба Сан Саныча. И Асташев и Нестеренко. ТЫ сынок, даже не представляешь как много людей о тебе беспокоятся.

— И что же они тебе рассказали? — спросил я когда скрутил пробку и достав из настенного шкафа налил на два пальца виски. Папа в это время тоже времени зря не терял и достал из холодильника балык и сыр.

Хорошо всё-таки быть звездой хоккея. Меньше года прошло с того момента когда моя семья, вот чёрт, как теплеет в груди когда я так думаю, не могла себе позволить себе что-то подобное!

А сейчас мы с отцом сидим на просторной кухне в новенькой трешке. Под окнами белоснежная шестерка, в бокал импортное бухло а на столе разносолы. Красота!

— Ох… Ну и горлодёр, — только и сказал отец когда мы с ним выпили и закусили. Он мясом а я сыром, — но что-то в этом есть. Хорошая штука, необычная.

— Пап, так что ты имел ввиду? Что тебе рассказали?

— Многое, Саш, многое. И как ты собачился с нашими чиновниками. И про эту немку мне тоже рассказали. Ты чего покраснел? Давай по второй, завтра у меня выходной.

Ну по второй так по второй, тем более что и я завтра свободен.

— Ты же не будешь меня расспрашивать про Катарину? — спросил я когда виски обжёг мой пищевод и я осадил напиток сочным ломтиком копченого мяса.

— Нет конечно. За кого ты меня принимаешь. Я и про Нику лишних вопросов не задавал. Ты слишком быстро вырос, сынок. Кто бы мог подумать еще год назад что всё так сложится. До сих пор удивляюсь как ты разом повзрослел после той травмы. И тому как ты заиграл в хоккей я тоже удивляюсь. Хотя я всегда считал что это твоё. Даже когда ты приходил с разбитым носом и буквально бросал в прихожей коньки и клюшку, говоря что больше в секцию не пойдешь, я всегда был за то чтобы ты продолжал.

— Спасибо, пап, — только и сказал я, — без тебя у меня бы ничего не получилось. То что я стал чемпионом мира, пусть пока что и по молодежи и олимпийским чемпионом это целиком и полностью твоя заслуга! Без тебя и мамы я бы не смог.

После этих слов, закономерно, последовала третья. После которой папа спросил о том что его по настоящему глодало.

— Саш, вот ты матери сказал что скоро будешь у нас гостем. А что ты вообще думаешь о твоём будущем?

— Пап, вот только тебе. Не в передачу. Даже маме это пока рано знать. Идёт?

— Конечно, я могила.

— Года через три я уеду играть в НХЛ. Я уверен. В союзном спорткомитете всё решено. Сто процентов. Они там копытами бьют в ожидании когда я повзрослею. На кону очень большие деньги, миллионы. И не рублей а долларов.

Сказать что эта новость огорошила отца это всё равно что промолчать. Он даже вышел в коридор и принёс оттуда сигареты. Открыл дверь на балкон, отправился туда и закурил, смоля одну сигарету за одной.

— А тебе не страшно? — спросил он когда вернулся, — это не в Москву переехать. Это совсем другое.

— Страшно, как без этого. Но так надо. И дело даже не в деньгах. Хотя там я заработаю столько что и вы и Катя, да и её дети, вместе с моими, заработаю столько что никто и никогда не будет ни в чём нуждаться.

— А в чём дело если не в деньгах?

— Пап, а где ты был когда Пол Хендерсон забил тот самый гол?

— Дома, перед телевизором. А что?

— А то что это неправильно. Мы должны были забирать ту серию. Тихонов это не Бобров и сейчас сборная совсем другая. Но хоть мы с Владом никогда об этом не говорили, но ты бы видел как Третьяк пластался в матче с канадцами! Хотя о чём я? Ты это видел, но по телевизору. Поверь мне, вживую это смотрелось совсем по другому. Притом кленовые на олимпиаде были любителями. Мы, советские хоккеисты, достойны намного большего.

В этот момент эмоции меня буквально захлестнули.

Да, вашу в Бога душу мать! Для меня финансовый вопрос очень много значит! Тем более что совсем скоро у меня появится сестренка. Но сейчас я понял одну простую вещь.

Поэтому я снова плеснул в бокалы вискарь, притом в два раза больше чем до этого. Отец чувствуя моё настроение ничего не сказал. Выпив, виски потек как вода, я снова заговорил:

— Я в семнадцать лет уже олимпийский чемпион и лучший игрок турнира. Чемпионат Союза я тоже выиграю, не в этом сезоне, хоть я очень хочу сделать это сейчас, так в следующем. Чемпионат мира туда же. НО! Мне нужно, очень нужно, доказать этим заокеанским козлам что мы лучше. И не в международных турнирах, на них американцам и канадцам, положить с пробором. Нет, мне нужно доказать что мы лучшие у них дома. В НХЛ, чтоб её!

— А ты сможешь?

— Смогу! Мне всего семнадцать сейчас а я уже лучший в мире! Пусть и за вычетом НХЛ. То что я делаю на площадке никто не может. Ты сам видел как я играл против того же ЦСКА. А там ребята не пальцем деланые. Они, извини за грубость, раком поставят кого угодно. Кроме моего Автомобилиста. Так что, да. Мне нужно в НХЛ. Просто чтобы доказать что твой сын, пап, лучший в мире!

Ну как после такого не выпить? Вот мы с отцом думали точно также.

И после очередного шота, пусть и выпитого из кондовых советских стаканов папа сказал:

— Я всё понимаю, сынок. Но тебя же там будут бить. Я смотрел твой матч с канадцами в Москве. Они не стеснялись во время той драки.

— Ну да. Но я уложил двоих. И Тая Доми и Эрика Дежардена. Так что хоть меня и будут пытаться бить, но я и сам не лыком шит. Я готов.

— Это конечно хорошо, сынок. Но раз уж ты твердо решил отправится туда, — пап выдержал паузу а потом продолжил, — то будет лучше если тебе преподадут несколько уроков. У нас в бригаде появился новичок, Игорь Вылегжанин, он в прошлом был кандидатом в сборную Союза по боксу. Надо тебя с ним познакомить.

— Слышала бы тебя мама, — ответил я разливая по пятой.

— А ей это не обязательно. У неё и без того достаточно хлопот. Так что, давай сынок. По последней и спать.

В общем, хорошо мы с отцом посидели, нечего сказать.

На следующий день, ближе к вечеру, папа отвез меня в Курганово.

А утром семнадцатого Автомобилист отправился на Ту-154 в Киев. На игру с Киевским Соколом.

Последнюю перед моей заграничной командировкой…

Глава 7

Середина марта в Киеве и Свердловске с Нижним Тагилом это, как говорится, две большие разницы. Если у нас весной еще даже и не пахло тот тут наоборот. И хоть Днепр еще не вскрылся, но дело было за малым. Совсем скоро столица Украинской ССР преобразится после зимней спячки.

Впрочем, ни мне ни всем остальным членам команды не было никакого дела до украинской весны. Так, посмотрели на киевские улицы из окон автобуса, вдохнули воздух полной грудью и на тренировку перед игрой.

В состав на завтрашнюю игру наш тренерский штаб внес кое-какие изменения.

Например меня перевели из первого звена на позицию тринадцатого нападающего. Таким образом Асташев и компания собираются моделировать моё отсутствие в следующих трех играх. С Игорем и Стасом буду играть не только я но и другие центральные нападающие и даже Илья. Универсализм Бякина должен в очередной раз помочь команде.

Я же буду этаким гарантом того что если игра с Соколом пойдет не по плану то в любой момент можно будет вернуться к устоявшимся сочетаниям и таки переломить или наоборот додавить. Терять очки из-за каких-то там экспериментов мы не собирались.

По этой же причине и Третьяк, который вроде бы договорился о том что пропустит эту выездную игру, всё-таки оказался в составе. Ослаблять пост номер один тренеры не стали. По идее мы и без Влада должны были обыгрывать киевлян. В конце концов они и на первом этапе были ниже нас в турнирной таблице, но всё-таки Асташев решил подстраховаться. Тут я с ним был полностью согласен.

А вот что было для меня непонятно так это то что Сергей Акулов, который хорошо себя показал в первых играх второго этапа с нами не полетел и остался в составе Луча. Вроде бы у второй свердловской команды сложная турнирная ситуация в их лиге и присутствие в составе защитника который резко улучшил свою игру должно было помочь.

По мне это глупость. Как бы там Луч не играл, хорошо или совершенно отвратительно, ничего не должно мешать лучшим игрокам выступать в главной команде.

Это как если бы команда НХЛ, и не просто команда, а один главных претендентов на финал конференции как минимум, отправилась на важный выезд без одного из игроков основного состава, которым решили усилить фарм из АХЛ. Полнейшая глупость.

Но, тренеры есть тренеры, решать и отвечать за свои решения в любом случае им.

Всё остальное, в том числе и порядок выходов звеньев на лёд оставалось прежним.

* * *

15 марта 1988 года. Киев Украинская ССР. Дворец спорта. матч пятого тура второго этапа высшей лиги чемпионата СССР по хоккею с шайбой. Сокол (Киев) — Автомобилист (Свердловск) 5600 зрителей.

Хоть я и был на этой игре тринадцатым форвардом, но вышел на стартовое вбрасывание. Этого Асташев решил не менять.

Свисток москвича Козина, он вместе с минчанами Разумовичем и Бервенским обслуживал сегодняшний матч, и игра началась.

Я выиграл вбрасывание, отдал Каменскому и тут же получил шайбу в ответ. Сегодня у меня будет не очень много игрового времени, так что свои смены надо использовать по максимум.

Оглядываюсь и видя что мои крайки закрыты, сам вхожу в среднюю зону.

Снова отдаю Каменскому и тут же делаю рывок влево. А мне навстречу движется Стас Виноградов. Мы перекрестили наши траектории, игроки киевлян, которые должны были держать нас со Стасом на секунду замешкались и шайба беспрепятственно приходит к Виноградову. Тот входит в зону по месту центрального нападающего и не глядя отдаёт налево.

Я получаю шайбу, отыгравшись через борт, прохожу защитника киевлян Горбушина и бросаю, едва войдя в круг левый круг вбрасывания. Щелчок получается что надо и за воротами Сокола зажигается красный свет. Ноль-один!

Первый бросок первая смена и счет уже открыт. Отлично!

Так как на льду я находился всего двадцать секунд то Асташев не стал меня менять, ушли только мои крайки.

Поэтому я занял место в центральном круге против центра уже второго звена киевлян, Евгения Рощина.

Он крайне слабо провел первую часть чемпионата, отметившись всего четырьмя шайбами и тремя передачами, да и процент на точке у него катастрофический, всего 38 процентов, но других центров у Сокола нет.

Поэтому как и его коллега Малков минутой ранее он стал для меня легкой жертвой. Снова шайба у Каменского и игроки второго звена Сокола, наученные горьким опытом своих коллег, даже не стали встречать нас в средней зоне а утрамбовались за своей синей линией.

Что ж, как вскрывать такую оборону, очень низко посаженную и оставляющую минимум свободного места, мы тоже очень хорошо знаем. Надо всего лишь подключить защитников.

В этот раз Каменский отдал не мне а моему ситуационному левому крайнему Ерёмину.

Володя обработал передачу, вошёл в зону. Его киевский визави не стал обозначать даже намёка на прессинг и отодвинулся глубже в свою зону, не давая, как ему казалось, возможности уйти в обыгрыш и контролируя возможную передачу.

Еремин продвинулся буквально на метр и отдал Мартемьянову. на синюю линию, а сам убежал в угол площадки, готовясь побороться за шайбу после отскока, если он будет в его сторону.

Я же в этот момент уже активно работал локтями на пятачке, создавая трафик перед воротами Васильева.

Бросок нашего защитника от синей линии, шайба заметалась на пятачке и успел первым сориентироваться и добавить. Шайба в итоге проползла между ног киевскому голкиперу. 0–2!

Отлично, теперь можно и на скамейку.

По тому как складывались первые минуты игры было понятно, что если бы не тренерские эксперименты, то игра была бы для нас очень лёгкой. Сокол слабее плюс киевляне нас просто боятся.

Но характер игры сам буквально кричал о том что сейчас можно пойти на эксперименты, как-никак мы ведем уже в две шайбы.

Поэтому я и просидел на скамейке практически весь период, выйдя только на предпоследней минуте когда нужно было разыгрывать большинство.

Третье подряд выигранное вбрасывание, дежурный поход на пятачок, подправление после богатырского щелчка Ильи Бякина, шайба попадает в штангу и её беспрепятственно добивает в ворота наш капитан Кутергин. 1–3, минутой ранее Сокол сократил отставание до минимума, в сольном проходе забил Дима Христич. Но на перерыв мы ушли с комфортной разницей. Нормально.

* * *

15 марта 1988 года. 11 утра по североамериканскому восточному времени. Монреаль, студия канала TSN.

Боб Коул, вот уже много лет работавший на матчах НХЛ комментатором был в ярости когда узнал что ему нужно будет работать утром.

Вечером он должен был быть в Эдмонтоне, чтобы работать голосом лиги на матче Нефтяников и Клинков из Баффало.

Но вместо этого он останется в Монреале и будет комментатором, который прокомментирует абсолютно никому не нужный матч деревенского чемпионата Советского Союза между абсолютно никому неизвестными командами Sokol и Avtomobilist. Название городов где базируются эти команды Боб даже и не пытался выговорить.

«Долбаные ублюдки из JOFA вместе с их долбаной рекламной кампанией» — зло думал Боб устраиваясь в студии, — «им видите ли нужно показать игру с участием их нового амбассадора, Семенова. Как будто мало им было того что этот хренов русский устроил три недели назад у нас в Калгари. Там и смотреть не на кого кроме этого Семенова и может быть еще Третьяка. Но нет, сиди комментируй это дерьмо».

Правда начало матча подняло настроение мистеру Коулу, что верно то верно.

Новая звезда советов забила в первых же двух сменах и Бобу даже показалось что это утро будет не таким поганым как он думал.

Но потом Семенова зачем-то усадили на скамейку и началась тягомотина. На самом деле хоккей был не так уж плох, но Боб же канадец!

А для них всё что не НХЛ это не хоккей а так, козьи потягушки. В концовке периода Семенов, правда, вышел чтобы заработать ассист. Но всё равно, это совсем не тот матч который стоило ставить в сетку вещания TSN, пусть даже и утром.

Именно это Боб и высказал своим босам с присущей ему прямотой и не выбирая выражения. Он отработал уже несколько финалов лучшей лиги мира и считал себя звездой, которой можно говорить с начальством используя слова мудак, дерьмо и прочее.

Правда на второй период Семенов вышел в старте своей команды, не иначе эти чертовы коммунисты установили свои чертовы жучки в студии и дальше начался совсем другой хоккей…

* * *

Матч Сокол — Автомобилист. Первый перерыв. Раздевалка гостей.

— В общем так, дорогие мои товарищи хоккеисты, — Асташева не было в раздевалке практически весь перерыв и наставления команде давал Прокофьев. Сан Саныч появился когда до возвращения на лёд оставались считанные минуты, — меня вызвали в дирекцию дворца спорта где я имел содержательный телефонный разговор лично с товарищем Грамовым. Если кто не помнит это председатель союзного комитета.

Марат Владимирович сообщил мне что наша игра транслируется на Швецию и что особенно важно, на Канаду. Ни для кого не секрет что Саша Семенов после этой игры не возвращается с нами домой а летит в москву а оттуда в Нью-Йорк, да и то что мы летом летим на турне по Канаде и Штатам это тоже не секрет.

Поэтому все первоначальные планы на эту игру мы меняем и дальше играем в привычных сочетаниях. Надо показать господам из JOFA и канадской публике товар лицом. И Сашу Семенова и весь наш Автомобилист. На этом всё, товарищи. Мы Автомобилист и должны не просто выиграть эту игру а выиграть красиво!

— Ну всё, хана Соколу, — сказал Илья который оказался со мной рядом пока мы шли по подтрибунным помещениям, — мы бы и так их обыграли а теперь вообще глаза на жопу натянем…

* * *

Монреаль. Канада. Студия канала TSN.

— Он сделал это! Снова! Шестая шайба Семенова за вечер! И какая! Я не хотел комментировать эту игру, но то что я вижу потрясающе! — Коул в середине третьего периода уже не скрывал своих эмоций.

А всё дело было в молодом русском. Центр первого звена Автомобилиста был неудержим. Он бросал, обыгрывал, отдавал и хитовал как настоящая машина. Неудержимая машина.

В особенный восторг Коула привели шайбы номер четыре и шесть. Четвертую Семенов забил прокинув шайбу мимо двух игроков и закрутив спинораму в левом круге вбрасывания зоны Сокола а шестую буквально отзеркалил, сделав всё тоже самое под копирку но уже в правом круге.

— Это даже не Харламов, это что-то совсем другого, намного более высокого уровня. Это русский Гретцки, не меньше. И теперь я с нетерпением жду как визита Семенова к нам. А этот парень уже через несколько дней будет здесь где встретится с нашими лучшими лучшими парнями в рамках рекламной кампании JOFA. Так и лета, когда уже весь Автомобилист прилетит играть с клубами лучшей лиги мира…

Ну вот и всё. Финальный счет 2–12. Это была игра в которой одна команда просто раздавила другую. И даже с учетом крайне низкого, как по мне, уровня почти всех участников, было интересно.

И господа генеральные менеджеры. Обращаюсь к вам. У кого из вас хватит яиц чтобы забрать этого русского в первом раунде? Клянусь Богом он этого стоит! Если вы этого не поняли после молодежного чемпионата мира, Олимпиады и сегодняшней игры то вон из профессии!

* * *

Семь шайб, 10 баллов за результативность и показатель плюс минус +7 это шикарный результат для одной игры. Практически рекорд. Я правда на первом этапе и больше делал но то что моя фамилия на первых пяти строчках в списке самых результативных игроков за один матч в истории советского хоккея это вообще что-то недостижимое.

И даже как-то жалко стало Сокол. Они точно не заслуживали такого унижения перед своими болельщиками как проиграть 2–12.

Дима Христич, с которым мы выиграли молодежный чемпионат мира даже напихал мне после игры.

— Сашка, козлина ты этакая! Ты зачем нам это устроил? — набросился он на меня практически с кулаками, — у меня на трибунах и родители были и невеста. А тут ты из меня клоуна сделал.

— Извини Димон. Но ты сам должен понять. Партия сказала надо, комсомол ответил есть!

— Не понял, — по лицу Димы и правда было видно что он не понял.

— Игру в Швеции и Канаде показывали. Вот мы и постарались не ударить в грязь лицом. Это зачем-то было нужно господам из JOFA.

— Так значит это правда. Ты действительно летишь в США?

Вот уж действительно, слухи в нашем маленьком мирке разносятся быстро.

— Да, даже не не вернусь с командой в Свердловск. Сразу полечу в Москву а оттуда в Нью-Йорк. У меня через три дня съемки в Мэдисон Сквер Гарден с Гретцки и другими большими лягушками НХЛовского болота.

— Ого, если привезешь сувенир с автографом то так и быть, прощу тебя за сегодняшний позор.

— Дима, ты будешь наверное пятидесятым в очереди. Шутка, привезу конечно. Какие вопросы.

В раздевалке после игры Асташев поздравил всю команду а потом, после того как я сходил в душ и переоделся в цивильное отозвал меня.

Для разговора мы зашли в кабинет директора Киевского дворца спорта.

— Саша, думаю что ты и сам понимаешь почему я хочу с тобой поговорить с глазу на глаз.

— Понимаю, Александр Александрович. Всё из-за моих пикировок с товарищами из комсомола и КГБ.

— Верно. Был бы на твоём месте Стас Виноградов, напимер, то никаких разговоров бы не требовалось. Твой правый крайний прямой как палка и никаких задних мыслей у него нет. А у тебя есть. Так что очень тебя прошу. Давай без фокусов в Штатах. Тихо спокойно прилетел, сделал свою работу. Где надо покрасовался перед камерами, пожал нужные руки, исполнил свои фирменные трюки, ты на них мастак, и так же спокойно полетел обратно. Без фокусов. Хорошо?

— Конечно, Александр Александрович. Какие могут быть вопросы? Вы же знаете. Я хочу играть в НХЛ. Это правда. Но я себя там вижу не каким-то там перебежчиком, положившим большой и толстый на всё что мне дорого дома, а чемпионом страны и мира. Законно уехавшим играть за океан после службы в армии. Только так и никак иначе.

— Хорошо. Надеюсь что проблем у тебя не будет. И понимаю что это звучит глупо. Но не поддавайся на провокации. Думаю что они будут.

— Я вас понял.

— И вот еще что. Здесь твой паспорт и командировочные, они в долларах, — Асташев протянул мне конверт, — учитывая то что ты не успел потратить премию за Калгари денег на подарки тебе точно хватит. По условиям контракта ты во время всех мероприятий будешь чередовать форму Автомобилиста и сборной. Сумка уже в нашем автобусе. И удачи тебе.

— Спасибо тренер. Я вас не подведу.

— Я знаю Саша. Всё, нам пора в аэропорт.

* * *

15 марта 1988 года. семь часов вечера по североамериканскому восточному времени. 1185 6-я авеню. Нью-Йорк США. Штаб квартира НХЛ. кабинет мистера Циглера, президента НХЛ.

— Проходите мистер Годунов, располагайтесь. Может быть виски?

— Не откажусь.

Хозяин кабинета смерил взглядом гостя. Тот совсем не походил на русского. Скорее этого блондина с пронзительными голубыми глазами на костлявом лице можно было принять за немца. Циглер кивнул и разлил по стаканам Gentlemen Jack, премиальную версию всем известного Джек Дэниэльдс.

Когда и гость и хозяин выпили мистер Циглер сказал:

— Думаю вы не очень понимаете зачем вас пригласили сюда.

— Сказать честно я совсем этого не понимаю, мистер Циглер.

— Всё очень просто. Завтра сюда в Нью-йорк прилетит очень важный гость из вашей бывшей родины. Ваш тезка, Александр Семенов. Он пожалуй что самый талантливый молодой хоккеист мира. Нам нужно чтобы вы оказали одну услугу, которая будет щедро вознаграждена.

— Думаю, я понимаю о чем вы говорите. Вы хотите чтобы я с ним встретился и уговорил его бежать из Союза?

— Верно, вы всё правильно поняли. Мы уже всё решили с гос. департаментом. Если Семенов выскажет такое желание, то ему тут же будет предоставлено политическое убежище и щедрый контракт. Очень щедрый, с шестью нулями.

— А как я это сделаю? Этого парня наверняка будет опекать КГБ.

— Можете не сомневаться, мы устроим все так что у вас будет время поговорить с ним. В ваших интересах быть очень убедительным в общении с этим юношей. И повторюсь, в случае успеха вознаграждение будет очень щедрым.

— Хорошо, мистер Циглер. Договорились.

Авторский постскриптум.

Дорогие читатели, пожалуйста, не игнорируйте стоматологические проблемы. Я на это дело подзабил и в итоге словил тяжелейший гайморит, осложненный этмоэдитом. Как итог почти на месяц выпал из жизни, провалявшись на больничной койке.

Но спасибо Александру Флемингу за антибиотики. Всё в итоге закончилось благополучно и я здоров и вернулся к работе.

В общем, берегите себя и извините за такую долгую паузу.

Глава 8

«Если есть на свете рай, это Краснодарский край», так говорили мои партнеры по команде о Сочи, Туапсе и прочих курортных местечках на черноморском побережье.

Не знаю что там насчёт рая и Краснодарского кабинета но ад на земле точно имеется. ИТ он называется кабинеты советских чиновников.

Вот уж где воистину не девять а девяносто девять кругов.

Все эти бюрократы от спорта, комсомола и гос. безопасности как будто сговорились в желании как можно сильнее испортить мне настроение перед командировкой в США.

И особенно старался конечно же дорогой комсомол во главе с не менее дорогим товарищем Мироненко. Не знаю, зачем ему было нужно лицезреть мою физиономию после всего что было в Калгари, но он упражнялся в красноречии часа полтора а то и два.

Всё-таки луженая глотка у мужика. Твердить одни и те же тезисы как по писаному да еще и в различных вариациях, это надо уметь.

Хорошо хоть комитетчики не стали заниматься ерундой и инструктировал меня не Кулагин. Моими ангелами-хранителями будут два абсолютно незаметных и тем очень похожих мужчины с классическими фамилиями Смирнов и Иванов. Оба они из Свердловска и знают об Автомобилисте не понаслышке.

И у них даже имеется легенда для наших заграничных партнеров. Официально они представители клуба.

А в промежутках между Комсомолом и КГБ я снова посетил редакцию Советского Спорта. Поговорил с журналистами о недавней победе в Калгари, уже прошедших играх на втором этапе и о грядущих планах. Как моих лично так и всего Автомобилиста.

Общение было в формате небольшой пресс-конференции, я и сразу пяток журналистов.

— Саша, а какие у тебя ожидания от летней серии игр с клубами НХЛ?

— Хороший вопрос. Я как и любой спортсмен хочу соревноваться с сильнейшими и чем больше тем лучше. Поэтому хоть я и уважаю и ценю всех соперников по чемпионату СССР, но наибольшее удовольствие мне доставляют игры с ЦСКА. С самой сильной командой нашего чемпионата. И по этой же причине я хочу проверить свои силы на фоне игроков НХЛ. Ожидания у меня самые хорошие, будет много борьбы и много азарта.

— А что ты скажешь насчёт слухов которые ходят вокруг твоего перехода в ЦСКА? — Интересно кто это такой ушлый, задаёт такие интересные вопросы. Впрочем вопрос есть и надо на него отвечать.

— Вы правильно сказали что это слухи. Я игрок Автомобилиста и хочу с ним выиграть чемпионат Советского Союза. Давайте лучше говорить о том что нам всем точно известно а не о каких-то там слухах.

— Как ты оцениваешь старт команды на втором этапе чемпионата?

— Как хороший. У нас были проблемы в стартовых матчах. Всё-таки сразу несколько игроков и тренер защищали честь страны на Олимпийских играх, это не могло не сказаться на физической форме команды. Сейчас трудности благополучно преодолены и команда набирает обороты.

— У Автомобилиста впереди трудные игры. Команда уже в следующем туре играет с ЦСКА а потом на выезде со СКА. Не боишься что что в твоё отсутствие будут два поражения? Всё-таки ты главная ударная сила свердловчан.

— Не боюсь. И мои партнеры по команде и тренерский штаб тоже не боится. Мы советские спортсмены. Страх в любом случае очень плохой попутчик если хочешь добиться результата. Да и хоккей игра командная. один человек, будь он хоть трижды лучшим в мире ничего не достигнет. И в отсутствие одного игрока команда всё равно должна оставаться собой.

В общем хорошо поговорили с журналистами. Они кстати, старательно обходили тему моей командировки, так мельком затронули и всё. Это тоже видать часть каких-то договоренностей с JOFA.

В итоге, спустя два дня с формальностями было покончено, всё это время я жил, ну как жил, ночевал в гостинице космос с моими двумя спутниками из КГБ занимал трехместный номер.

17-го числа я поднялся на борт самолёта аэрофлота и полетел в Нью-ЙОрк.

* * *

Не знаю зачем американцы со шведами это устроили но встречали меня как кинозвезду. Сразу десяток фотографов, парочка журналистов и видеооператор.

Складывалось такое ощущение что я сюда прилетел не в рекламе сниматься, а по сути это так, а как минимум подписывать контракт с одним из клубов НХЛ.

Принимающая сторона взяла на себя все расходы по проживанию как меня так и сопровождающих и поселили всю нашу делегацию в гостинице Плаза, что возле центрального парка. Догадываясь кто такие на самом деле товарищи Смирнов и Иванов наши номера были рядом.

Я, в своем прошлом-будущем, никогда там не был. Даже и мыслей не возникало чтобы остановиться в этом пафосном месте, которым так и продолжала владеть семья 4-го и 47-го президента США Дональда Трампа.

Зато я в будущем пробовал сэндвич с лобстером, которые продавались буквально в двух шагах от гостиницы. И мне стало интересно, какого они вкуса в прошлом.

Тем более что на вечер никаких мероприятий не планировалось и мы после визита в советское консульство отправились в гостиницу.

Мартовский Нью-Йорк был еще более весенним чем Киев. Центральный парк уже вовсю покрывался зеленью, снега и даже намека на него не было и в помине. Наоборот, температура, даже вечером была очень и очень комфортной, 9 градусов. В общем самое то чтобы просто прогуляться по городу и посмотреть на него поближе.

Взяв себе и двух Николаям по паре сэндвичей с лобстерами, у меня в отличии от товарищей из КГБ с бюджетом было всё в порядке, мы направились в парк пешком на Бродвей.

— Вкусно, выдал вердикт Иванов, — непривычно но вкусно. Правда не понимаю я этой манеры, есть на улице, на лавочках или даже на ходу. Так можно себе и пищеварение испортить.

— Каждому своё, — философски заметил я, — наверняка у нас тоже полно такого что нам с вами в порядке вещей а американцам покажется неправильным.

— Верно, Саша, — ответил второй безопасник. В приватных беседах мы с ними договорились общаться на ты. так будет проще. Тем более что ребята-то и правда нормальные, не смотрят на меня как на врага народа, который только и ждёт чтобы убежать на запад.

Вечерний Нью-Йорк образца 1988 года мне понравился намного больше чем этот же город но пятьдесят лет вперед. И это притом что сейчас, как я помнил из истории, которую немного читал, чуть-ли не самое криминальное время для этого города начиная с Великой депрессии и сухого закона. Вроде бы как сейчас наоборот разгул преступности в городе, с которым справиться только будущий мэр Рудольф Джулиани, который потом будет адвокатом Дональда Трампа.

Он был чище, спокойнее и просто красивее. Бродвей был похож на самого себя, такой же яркий, шумный и с облием реклам как различных товаров так и шоу всех соротов.

Впрочем, прогулка достаточно быстро завершилась. Всё-таки время было позднее, да и длительный перелет, формальности в аэропорту и визит в консульство изрядно нас вымотал.

Так что мы вернулись в гостиницу в районе девяти вечера по местному времени поужинали в моем номере, шведы включили и расходы на питание прямо в гостинице и мои сопровождающие отправились к себе. Подозреваю что один из них несмотря на все мои с ними хорошие отношения всё равно будет дежурить неподалёку от двери моего номера. но это их трудности.

Я же, когда дверь за ними закрылась выключил свет и подошел к окну.

Открыл его и где-то с полчаса просто стоял рассматривая вечернюю улицу что расстилалась передо мной.

Очень скоро, что такое три-четыре года мне здесь, не прямо в Нью-Йорке, а в США или Канаде, жить.

Не то чтобы я был большим любителем Северной Америки в прошлой жизни. Имея хорошие деньги уровень жизни будет примерно одинаковым что у нас в России что здесь. Особенно если есть что-то что занимает в жизни львиную долю времени, как хоккей в моём случае.

Другое дело что уровень этого самого хоккея в НХЛ был несопоставим с КХЛ. А мои слова о том что надо состязаться с лучшими это не пустые слова. За этим я и мои коллеги сюда и едут, вернее будут ехать. Не за уровнем жизни как те кто были первыми, как тот же Могильный или Ларионов с Фетисовым а за вызовом в спортивной карьере.

Игрокам моего калибра и в России предлагали сумасшедшие контракты. притом учитывая разницу в налогах в тотале получалось чуть-ли не больше чем в НХЛ. Но нет, многие выбирали хоккей а не деньги.

Сейчас же моя мотивация чуть-чуть другая. К спортивной составляющей прибавляется и финансовая. Которая честно сказать превалирует.

Так что хоть я и изменил своё отношение к Советскому Союзу за последние полгода но уезжать через пару лет надо.

Тем более что скоро еще и сестра у меня будет, надо и для неё постараться. Родители, увы, уже пожилые. Да и здоровье у них чем дальше тем будет хуже. Особенно у отца. С его слов из тех с кем он начинал работу, придя на завод совсем молодым плавильщиком мало кто живой, вернее таких единицы. Слишком вредное производство.

В общем, да. Полюбовался видами Ночного-Йорка, подумал о будущем и хватит. Время позднее а завтра большой день. Буду знакомиться с местными звездами. Первое мероприятие назначено аж на десять утра.

* * *

И что там наш клиент? — спросил Годунов у одного из своих помощников. Мистер Циглер нанял сразу пяток частных детективов для того чтобы те круглосуточно следили за русским и дали подсадной утке как можно больше информации об объекте.

— Заселился в гостиницу Плаза, купил себе и своим сопровождающим сэндвичи и колу а потом они втроём прогулялись по городу. Разговаривали мало и на малозначительные темы.

Один из двух агентов постоянно вёл наблюдение за дверь номера а сам объект сорок минут стоял у открытого окна своего номера и рассматривал вечернюю улицу. Молча.

— Вот как? — удивился Годунов, — может быть моя задача будет проще чем кажется. Нью=Йорк явно произвёл большое впечатление на парнишку. Завтра я хочу посмотреть на него поближе.

— Хорошо, у вас будет проходка в Мэдисон Сквер Гарден.

— Отлично.

* * *

Благодаря усталости, а я на ногах провел восемнадцать часов уснул я едва голова коснулась подушки и никакая разница во времени не помешала мне проспать десять часов не просыпаясь.

Разбудил меня телефонный звонок.

— Алло, — сказал я в трубку сонным голосом. Хорошо хоть телефон стоял на прикроватном столике и я ответил не вылезая из кровати.

— Мистер Семенов, — раздалась английская речь, — это Мэттью Стивенс, вице-президент североамериканского филиала JOFA. Через час у нас съемки в Мэдисоне. Машина будет ждать вас у главного входа в отель. Водитель и метрдотель предупреждены.

— Хорошо мистер Стивенс, я буду вовремя.

— До встречи.

Интересно какие таблетки КГБ пихает своим агентам, оба несмотря на то что дежурили выглядели вполне себе бодрыми и свежими. Даже и не скажешь что у них вчера был тяжелый день. Впрочем, это не моё дело.

Так что мы позавтракали, достаточно плотно надо сказать и через полчаса были внизу.

От Плазы до Мэдисона ехать несколько минут десять-пятнадцать но лучше всё делать заранее.

Машиной, которую прислали за мной оказался большой лимузин с чёрным водителем и одним сопровождающим, с тем самым Мэттью. Он сразу принялся объяснять мне что к чему.

— В общем так, Алекс, — сократил он моё имя дол привычного уху американца, — сегодня у нас очень насыщенный день. Утром ты покатаешься в Мэдисоне с Уэйном и другими парнями а после сразу же летишь в Эдмонтон где примешь участие в в благотворительном хоккейном матче перед игрой хозяев и в первом перерыве проведешь мастер-класс. Всё это с новой экипировкой JOFA.

— Подождите, мистер Стивенс, — перебил американца Иванов, — в первоначальном плане визита и слова не было ни о какой Канаде. Это недопустимо и Александр Семенов никуда не полетит.

— Да, вы правы, мистер Иванов. Но компания приняла решение изменить планы буквально полчаса назад. Так что теперь они, планы, такие. До вылета самолета еще достаточно времени, так что думаю у вас получится всё согласовать со своим руководством. Тем более что мы уже известили вашего консула.

— Хорошо, тогда высадите меня.

Дальше Иванов говорил уже по русски:

— В общем я сейчас в консульство, Смирнов, вся ответственность на тебе.

Машина остановилась, один из моих сопровождающих вышел и через несколько минут мы приехали.

Мэдисон Сквер Гарден.

Старый добрый Мэдисон. Культовое место для всей Америки. Здесь проводились легендарные боксерские поединки, баскетбольные и хоккейные матчи, концерты и многое, многое другое.

Сейчас он как и Бродвей не такой как в будущем. Как никак технологии шагнули очень далеко вперед. Но всё равно, Мэдисон Сквер Гарден это Мэдисон Сквер Гарден. Его ни с чем не спутаешь.

Когда мы со Стивенсом вошли под своды знаменитой арены нас встретил живой такой толстячок, представившийся Лу Мореллой, Менеджером по связям с общественностью Нью-ЙОрк Рейнджерс.

— Алекс, очень приятно с тобой познакомиться. Много о тебе слышал и даже видел твою игру на Олимпиаде. Очень впечатляюще. Я побуду твоим проводником и заодно немного расскажу об арене.

Пока мы шли к раздевалке, Лу болтал без устали.

— Мы делим арену с Никс и работники здесь проявляют чудеса профессионализма чтобы баскетбольные и хоккейные матчи чередовались без сбоев. Плюс здесь еще и концерты проводятся и бокс тоже не редкость. Наша последняя игра была позавчера а завтра уже домашняя игра Никс. Обычно работы по переоборудованию арены с хоккея на баскетбол начинаются ночью сразу после игры но шведы из JOFA заплатили очень много денег за то чтобы подержать каток для своей рекламной кампании. Так что теперь у рабочих арены будет всего один день чтобы всё успеть. Но они справятся, тем более что будет работать сразу четыре смены. Две днём две ночью.

Коридоры арены, к слову сказать достаточно узкие и низкие были щедро завешены различными памятными фотографиями из её более чем вековой истории.

Хоть это и был уже четвертый по счету спортивный комплекс с таким названием и предыдущие располагались по другим адресам но американцы очень любят пускать пыль в глаза и гордиться своими достижениями, пусть и липовыми. Поэтому да, основана арена в 1879 году. Сто девять лет назад.

Лу рассказывал и рассказывал пока мы наконец не дошли до раздевалки. судя по всему хозяйской. Но сейчас на двери был наклеен плакат JOFA team, на котором я с удивлением узнал и себя.

— Мистер Смирнов, думаю нам с вами лучше пойти на трибуну, там уже ждут ваши советские коллеги и другие приглашенные на это мероприятие, — сказал Стивенс, обращаясь к кгбшнику. — уверяю, никто вашего подопечного не украдёт. Тем более что это хоккейная раздевалка, там чужих не любят.

— Саша, я пойду. Я на тебя рассчитываю.

— Можешь во мне не сомневаться, — ответил я.

Смирнов кивнул и вместе с остальными пошёл прочь. Я же глубоко вдохнул и открыл дверь.

* * *

За которой обнаружилось сразу пять человек в хоккейной форме. Пять легенд из зала славы.

Уэйн Гретцки, Марио Лемье, Рэй Бурк, Крис Челиос и Патрик Руа. Вместе с ними в раздевалке был и мистер Скоттхайм из JOFA с которым мы познакомились в Москве и несколько фотографов.

— Господа, а вот и пятый член команды JOFA, познакомьтесь. Александр Семенов. Автомобилист, Свердловск, СССР, — представил он меня.

Здороваться за руку с легендами было достаточно волнительно, как никак у них на пятерых будет очень много кубков Стэнли, а у меня в будущем не было ни одного. Но это дело поправимое.

Мы пожали друг другу руки, познакомились, я услышал достаточно дежурные но лестные слова о моей игре. Потом, после то как я переоделся в клубную форму, фотографы сделали несколько фотографий в раздевалке и мы, наконец, отправились на лёд.

Глава 9

Даже будучи пустым Мэдисон Сквер Гарден поражал своим размахом. Он был меньше по вместимости чем Саддлдом, домашняя арена Калгари Флэймз но складывалось такое впечатление что он больше и намного.

И совершенно точно он превосходил по масштабам любой каток в Советском Союзе. Я как-то подзабыл какая она, одна из главных спортивных арен Северной Америки, так что сейчас просто встал на возле бортика и любовался.

Тут же ко мне подъехал Гретцки.

— Ну что, парень. Как тебе здесь?

— Очень неплохо. Пустые трибуны, конечно, портят впечатление, но всё равно масштаб поражает.

— Думаю тебе понравится вечернее шоу, у нас в Эдмонтоне. Болельщики у моей команды одни из самых громких в лиге. Но это будет вечером, а сейчас давай поработаем.

Работа заключалась в позировании для фотографов и съёмки целой серии небольших видеороликов, которые потом, как мне объяснили американские операторы, будут смонтированы и на выходе получится целая серия рекламных роликов.

И то что шведы из JOFA хорошо подготовились к съемках говорил тот факт что чуть-ли не первым они сняли ролик про меня.

И про то как я жонглирую новой клюшкой от JOFA.

В принципе ничего нового для меня я не делал. Всё это было мне знакомо и мало чем отличалось от циркового номера в редакции Советского спорта.

За исключением того что шайб в конце было сразу дюжина, а мои руки работали намного быстрее.

Ну и, хоть это и не требовалось от меня я решил немного похулигать.

Жонглировал я в центре площадки и в это же время другая команда операторов снимала Лемье и Руа.

И когда у меня в воздухе оставалась ровно одна шайба я увидел что у них перерыв, Марио отъехал попить воды у бортика а Руа почему-то задержался.

Поэтому я опустил шайбу на лёд и медленно поехал к нему, перекладывая шайбу из стороны в сторону.

Патрик тут же понял что я хочу сделать и мгновенно вернув на голову шлем крикнул мне:

— Давай Парень, покажи что ты умеешь.

Ну ладно, сейчас ты увидишь.

Я тут же развернулся, рванул к своим противоположным воротам и уже оттуда набрал максимально возможную скорость.

Для того чтобы забросить буллит использовав спинораму!

В моём времени этот технический прием был запрещен во время исполнения штрафных бросков, и поэтому он был чуть-ли не моим самым любимым здесь.

Во время игры редко удайтся его исполнить, эффектность у спинорамы куда больше эффективности. Но сейчас, в камерной обстановке, да ещё и против одной из будущих легенд мирового хоккея!

Да, да, и еще раз да!

Моя самодеятельность понравилась всем, кроме Руа которому я забил таким экстравагантным способом, поэтому планы изменились и мой ролик тут же пересняли. Теперь после жонглирования и стрельбы шайбами по мишеням я должен был оставить последнюю и сразу же лететь выполнять штрафной бросок в ворота Руа.

Времени у меня это заняло очень немного, всё получилось снять одним длинным дублем.

Потом мы сняли несколько групповых роликов и настала пора очень утомительного фотографирования.

— Мэтт, — обратился я к Стивенсу который пока снималось видел сидел на трибунах а сейчас спустился на лёд, — а зачем снимать здесь если всё тоже самое можно сделать в студии? Там и качество выше будет и деньги наверняка можно было бы сэкономить?

— Парень задаёт отличные вопросы, — сказал Челиос, — как будто он и не комми а вполне нормальный, деловой человек. Сразу думает о деньгах. Я, например, этого тоже не понимаю.

— Всё очень просто. Философия этой рекламной компании такая что мы решили ее сделать максимально приближенной к реальности.

В кампании задействованы звезды мирового хоккея, поэтому и снимать всё надо там где их могут увидеть миллионы фанатов. На хоккейной арене а не в студии. «JOFA — естественное превосходство!» Это один из слоганов рекламной кампании.

Что ж, такое объяснение ничем не хуже чем остальные.

После фотосессии настала пора заключительной части съемок в Мэдисоне, а именно мини интервью посвященным новой экипировки от шведского производителя.

Так как всё что на мне было надето было изготовлено специально под меня, еще до того как Советская сборная отправилась в Канаду меня как следует обмерили и отправили все размеры в Швецию, JOFA и так была титульным спонсором нашей сборной и вся экипировка изготавливалась индивидуально.

Сейчас мне нужно было рассказать о разнице между старым и новым.

И рассказать мне предлагали на русском, чтобы потом наложить перевод и субтитры на нужных языках. Английском и шведском соответственно.

— Мэтт, — снова обратился я к Стивенсу, — а в чём проблема если я сразу всё что нужно скажу на английском. У меня дома же это крутить не будут. Так?

— Правильно.

— Ну так зачем делать лишнюю работу? Которая еще и денег стоит. Лучше выпишите мне премию за сэкономленный бюджет.

— А парень не промах, — засмеялся услышавший это Морелло, этот менеджер по связям с общественностью из Нью-Йорк Рейнджерс всё время пока мы работали был рядом и внимательно следил за всем что происходит, — с трудовой этикой у него всё в порядке. И работодателю хочет денег сэкономить и себе в карман положить пару лишних сотен тоже.

— Можно попробовать, — тут же согласился Стивенс.

В отличии от ранее отснятого материала здесь мне понадобилось несколько дублей. И не потому что мой английский был плох, скорее из-за того что то что я говорил не очень понравилось боссам JOFA. Но в любом случае и с этим я справился и всё было сделано.

Всего мы провели на льду Мэдисон Сквер Гарден пару часов.

Мне и в будущем нравилось играть на этой арене из-за того что здесь была очень хорошая система кондиционирования воздуха, по другому нельзя. Нью-Йорк хоть и не самый южный город Соединенных штатов, вернее совсем не южный, но в любом случае он на широте Сочи, по-моему и очень часто здесь очень жарко и очень душно. Близость к океану может сыграть здесь злую шутку и летом город буквально задыхается.

Так что вентиляция и охлаждение должны быть на высшем уровне.

В тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году с этим тоже всё впорядке. Как и с качеством льда. К сожалению на доброй половине советских ледовых арен но похуже.

Например в том же Усть-Каменогорске или в Горьком лёд такой что без слёз не взглянешь. Здесь же всё очень и очень здорово. Как у нас например в Москве или Ленинграде.

Пока мы работали мои советские ангелы-хранители решали организационные вопросы. Вернее только один вопрос, как им сопровождать меня в Канаду.

Проблема была в визе. Если мне перед Олимпиадой сделали сразу годичную, не иначе имели в виду еще и летнее турне по США и Канаде, то у моих сопровождающих её просто напросто не было.

К слову, заграничный паспорт хоть и был моим, но хранился он в Свердловском спорткомитете, вместе с документами остальных игроков. На руках загранпаспортов не было ни у кого.

Я нисколько не сомневался что проблему с полетом в Канаду в любом случае решат, так что не волновался. Слишком уж она мне казалось мелкой. В крайнем случае меня сопроводит кто-то из советского консульства.

Но оказалось что всё не так-то просто.

В итоге Иванов так и не появился на съемках и мы с ним столкнулись буквально нос к носу когда уже я сходил в душ, переоделся и вместе со всеми, делегация получилась внушительной, человек двадцать, вышел на Нью-Йоркский воздух.

— Ну что, есть новости? — спросил у своего коллеги Смирнов.

— Есть конечно, придётся нам с тобой остаться здесь. Саша один полетит в Канаду и его Эдмонтоне встретит сотрудник посольства. Он сейчас как раз уже летит туда, — дальше уже мне, — Саша, тебя в аэропорту будет ждать твой тезка Семенов Виталий Всеволодович. Он будет тебя сопровождать в Эдмонтоне. И мы очень надеемся на твою сознательность. То что ты не собираешься откинуть какой-то неприятный номер это понятно, но пожалуйста, держи ушки востро и если что-то случится в самолёте сразу сообщи Семенову. Договорились?

— Конечно, мужики. Я советский гражданин, который прилетел сюда работать, ни больше ни меньше. И меня еще в Москве так заинструктировали что можете не сомневаться, если что то всё сразу сообщу.

В общем, как говорится в одном из фильмов, которые постоянно крутили у нас на базе в Курганово «Таможня дала добро» и мы с Гретцки и несколькими представителями JOFa, включая Стивенса и самого Скотхайма отправились в аэропорт. Вернее это я думал что мы поедем в аэропорт, Ла гвардию, Имени Кеннеди или в находящийся рядом Нью-Фрк но получилось иначе.

Вереница машин приехала на какой-то частный аэродром на окраине квинса, одного из районов Нью-Йорка.

Я это понял по указателям на улицах.

Дороги, кстати, меня удивили. Я ожидал увидеть что-то что на голову превосходит наши родные просторы. Но как это ни странно в некоторых местах качество дорожного покрытия не выдерживало никакой критики. Таких участков было немного, один или два, но они всё-таки были.

Особенно это было заметно когда мы подъехали к аэродрому. Возле въезда на его территорию прямо из-под земли била высокая струя а часть дороги просто не было, она исчезла превратившись в яму наполненную водой. Водителям пришлось очень осторожно её объезжать, не идти же пешком через этот локальный дождь.

Успешно преодолев это небольшое препятствие мы въехали на аэродром.

Чтобы через десять минут подняться в воздух на бизнес джете Гольфстрим в ливрее цветов Эдмонтон Ойлерз и с эмблемой этого клуба на борту, крыльях и хвосте.

Внутри самолет был роскошным. На таких я еще не летал в этом времени.

Удобные кресла регулируются во всех возможных плоскостях, отделка из ценных пород дерева, улыбчивые стюардессы в отлично сидящей на них форме и прочие радости жизни богатых людей.

Так как у Гретцки сегодня была игра он, в отличии от остальных пассажиров не пил. В отличии от остальных пассажиров, несколько менеджеров JOFA и парочка НХЛовских чиновников тут же заказали напитки и закурили. Тут это считалось в порядке вещей.

— Алекс, — обратился ко мне Стивенс, тебе налить что-нибудь?

— Конечно нет, — тут же ответил я, — у нас, как и у вас запрещено продавать или подавать в барах спиртное если тебе нет 21 года. Я очень законопослушный гражданин и не собираюсь ничего нарушать.

— Ну как знаешь, — улыбнувшись ответил он, — и кстати, позволь познакомить тебя еще с одним пассажиром нашего самолёта, он ждёт тебя в рабочем кабинете.

— В кабинете? — удивился я.

— Да, это самолёт владельца Эдмонтон Ойлерз Питера Поклингтона. Он любезно предоставил его Уэйну и компании JOFA. И мистер Поклингтон специально заказал самолёт с кабинетом.

Красиво жить не запретишь, подумал я и поднялся со своего кресла.

Мы прошли в хвостовую часть самолета и остановились перед закрытой дверью.

Стивенс её открыл и мы зашли.

Кабинет оказался очень маленьким, впрочем чего еще ожидать. Мы же на борту узкофюзеляжного самолёта.

Мне была интересна обстановка, но когда я увидел кто меня ждал меня и Стивенса то сразу расхотел рассматривать интерьер.

Да и находиться в этом самолёте мне тоже расхотелось.

Всё дело в том что я узнал того кто сидел в кресле владельца этого кабинета.

И узнал я его не потому что о нём рассказывали перед поездкой на Олимпиаду, а потому что он был актером в одном из старинных фильмов, который я в детсве любил пересматривать. В «Крепком орешке».

* * *

— Мистер Стивенс, — игнорируя временного «хозяина» кабинета обратился я к менеджеру JOFA, — я не собираюсь ни о чем разговаривать с этим человеком. И вообще, его нахождение здесь говорит о том что это изменение планов касательно съемок было специально спланировано. Так?

— Алекс, — мой напор удивил Стивенса, — я не понимаю.

— А что тут понимать? Или вы скажете что Александр Годунов, артист балета и перебежчик бросивший свою жену ради жизни в США оказался в этом самолёте совершенно случайно? Ехал мимо аэродрома и заметив самолёт решил постучаться чтобы его в Канаду взяли? Вы так себе это представляете?

Менеджер JOFA, хотя может быть он, как говорится слуга нескольких господ, ничего не успел сказать. За него слово взял Годунов.

— Саша, — заговорил он со мной по-русски, — ты не понимаешь о чём говоришь. Меня попросили с тобой встретиться и поговорить о том чего ты по настоящему достоин. А так как два агента КГБ постоянно за тобо таскаются пришлось импровизировать.

— Для вас я не Саша а Александр Евгеньевич, — холодно сказал я, — и разговаривать мне с вами совершенно не о чем. И зря вы думаете что я не понимаю о чём говорю. Вас наверняка нанял или кто-то из генеральных менеджеров НХЛ, хотя почему кто-то, судя по тому что мы с вами на борту самолёта владельца Эдмонтона это может быть только он. Или вы здесь по заданию кого-то из руководства НХЛ, например президента Циглера. Зачем им это понятно. Уговорив меня сбежать можно заработать кучу денег, я очень хороший хоккеист, один из лучших если не лучший в мире.

Зачем это вам тоже понятно. Америка, конечно страна возможностей, вот только на всё нужны деньги и их у бывшего балеруна а ныне второсортного актера не может быть много. А так как для таких как вы деньги не пахнут, то можно и подзаработать на том чтобы запудрить мозги какому-то там русскому мальчишке. Так?

Вот только я не вы. Бежать из моей страны я не собираюсь. Так что, боюсь, не видать вам положенных таким как вы тридцати серебренников.

Годунов вскочил как ошпаренный, его бледное лицо стремительно стало покрываться пятнами.

— Что ты сказал ублюдок? — прошипел он, — я тебе сейчас зубы в глотку затолкаю за такие слова!

— Попробуй, — тут же ответил я, хватит уже выкать этому козлу, — если посмеешь. Я не только в хоккей играть умею. Если бы ты подготовился к разговору то увидел бы что я сделал с парочкой канадцев в Москве. Мне хоть и всего семнадцать но тебя, алкаша, я по стенке размажу и даже не вспотею.

— Джентльмены, — наконец-то заговорил Стивенс, — я ни слова не понимаю из того что вы говорите, но чувствую что обстановка накалилась и предлагаю разрешить всё дело миром. Алекс, — это мне, — давайте сойдемся что произошло небольшое недоразумение и сделаем вид что ничего не было.

— Если я сообщу о случившимся, сами понимаете куда, то контракт с вашей фирмой будет сразу же расторгнут и в шведское посольство будет направлена нота. После этого вы вылетите со своего места как пробка из бутылки шампанского с такими характеристиками, что вас ни в одно приличное место не возьмут.

— Я надеюсь что это останется только между нами, — тут же сказал Стивенс.

— У меня нет причин молчать и у вас нет никаких доводов чтобы меня убедить. Так что я даже и не знаю что вам ответить. До прибытия в Эдмонтон есть еще время, так что я подумаю.

Сказав это я вернулся на своё место не удостоив Годунова и взгляда и слова на прощание, много чести.

Я не собирался ничего говорить моему встречающему в Канаде. это могло иметь неприятные последствия для меня. А вот Иванову и Смирнову я всё расскажу. В таком щекотливом деле лучше быть максимально честным. Да и мужики не дураки, наверняка смогут это как-то использовать.

Мне же это лишний плюсик в личное дело, которое наверняка уже давно заведено. Уезжать я собираюсь уже после развала, но вдруг что-то измениться и можно будет это сделать раньше. Упускать такую возможность из-за недостаточно хорошей анкеты было бы глупо.

За этими мыслями я и провел оставшееся время полета. Я бы потратил его с большей пользой. например за разговором с Гретцки. Но будущий Great One заснул сразу же после взлёта, понятное дело, ему же сегодня еще играть и отдых очень важен.

Так что я промолчал весь полёт и уже приземлившись и идя на паспортный контроль я сказал Стивенсу.

— Я еще ничего не решил насчет того сообщать мне о случившимся или нет. Я решу позже.

А еще через сорок минут я был уже на арене Эдмонтон Ойлерз.

Глава 10

На арену Northland Coliseum, которая сейчас являлась домом для нефтяников мы прибыли за два часа до их игры. Всё время пока мы ехали из аэропорта мистер Стивенс сконфуженно молчал, ожидая что я всё-таки расскажу товарищу Семенову о том что произошло в самолете. Но, может быть это и была ошибка, но я промолчал.

ПО приезду на арену Гретцки сразу же отправился готовиться к игре, я же вместе с менеджерами JOFa, фотографами и операторами пошёл в специально выделенную для съемок зону на втором ярусе арены.

Там меня ждал небольшой сюрприз. Стивенс говорил что я приму участие в небольшой благотворительной игре перед матчем Эдмонтона и Виннипега. Но я совершенно не представлял с кем и против кого мне играть.

Выяснилось что это будет дружеская встреча между легендами канадского хоккея и сборной местных школьников. Я, по возрасту и статусу никак не мог быть членом команды легенд, поэтому стал капитаном команды школьников.

На втором ярусе обе команды фотографировались. И если мои временные партнеры были мне по большому счету не интересны. Я не узнал ни одной фамилии, то вот соперники впечатляли.

Фил Эспозито и Тони Эспозито, Бобби Халл, Стен Микита, Бобби Орр, Горди Хоу. настоящие легенды.

После совместного фотографирования и автограф сессии мне посчастливилось познакомиться с будущими противниками.

Особенно меня впечатлил Эспозито, тот который Фил. Он за словом в карман не лез.

— Дожили, этот чёртов малолетний русский будет капитаном канадской команды. Куда катиться этот гребаный мир?

— Вам что-то не нравится мистер Эспозито? — спросил я. Будущий создатель Тампа Бэй Лайтнинг выразил своё возмущение до того как менеджеры JOFA нас познакомили и у меня сложилось впечатление что старина Фил просто не знал что я говорб на английском. А то что он жуткий сквернослов и терпеть не мог русских было хорошо известно.

— Надо же, он разговаривает на нормальном языке. Акцент у тебя, парень, конечно ужасный, но и это удивительно.

— Приятно познакомиться с таким большим мастером. Надеюсь вам понравились последние игры вашей сборной против моих команд. И у нас в Москве и уже здесь в Калгари. Я лично получил большое удовольствие делая из ваших игроков дураков.

— А ты за словом в карман не лезешь, пацан, — рассмеялся брат Фила, Тони, — братец, в наше время русские были скромнее за пределами площадки.

— А на площадке мы надрали им задницы.

Можно было и промолчать, тем более что сборная Канады действительно выиграла ту серию, но я не стал этого делать.

— Если бы суперсерия состоялась бы сегодня, то результат был бы другим.

— Вот как? Вступил в разговор Микита, — и как же?

— Думаю что нынешняя советская сборная взяла бы серию у Канады в пяти, максимум в шести матчей. Мы бы точно не стали бы доводить дело до последней игры и прикончили вас раньше.

— На последнем кубке Канады вы проиграли, парень, — сказал Эспозито.

— Там не было меня.

Последние слова привели Фила в восторг и он хлопнул меня по плечу.

— А мне нравится этот самоуверенный засранец! Вот честное слово, нравится. ЛАдно, пойдемте парни, нам пора на лед! Надо отрабатывать шведские деньги.

Весь мой разговор с легендами канадского хоккея операторы снимали на камеру, мы все были в экипировке от JOFA, а я еще и форме сборной Советского Союза. так что кадры получились отличные.

На двадцатиминутной благотворительной игре, которая предворяла матч Эдмонтона и Виннипега трибуны заполнились на три четверти. Так как билеты на неё не продавались а собирать деньги надо то диктор по арене сообщил что после этой игры будет проведен аукцион по продаже формы и экипировки команды звезд прошлого и Алекса Семенова, то есть меня. Вырученные деньги пойдут на на благотворительность, а именно в фонд помощи детям больным лейкемией. Кроме того спонсор всего этого дела, которым естественно была JOFA, пообещала перевести в тот же фонд по пять тысяч канадских долларов за каждую заброшенную шайбу.

Формат матча был ветеранский, без силовых приемов и щелчков, о сообщили заранее. Хотя некоторые из моих противников, тот же Бобби Орр, был в отличной форме. Что было странно, он вроде бы завершил карьеру из-за проблем с коленями, из-за которых не мог даже толком кататься. Но, видимо, после того как он повесил коньки на гвоздь дела пошли на лад.

Когда диктор объявил о том что JOFA будет перечислять деньги за заброшенные шайбы, я подъехал к Тони Эспозито и сказал ему:

— Извините, мистер Эспозито, но сегодня я намерен вытрясти много денег из этих шведов. Так что заранее приношу свои извинения.

— Играй давай, — засмеявшись ответил Тони, — ты мне вообще ничего не забьёшь!

— А может быть пари?

— Какое? — тут же откликнулся он.

— Я заброшу минимум пять шайб, мистер Эспозито. Хотя нет, не пять. Семь!

— А ты наглец, давай! На что спорим?

— Если вы проигрываете то весь ваш гонорар за сегодняшнюю игру тоже перечисляете в этот фонд.

— А если я выиграю?

— Тогда я это сделаю, — на самом деле мне за сегодняшний вечер полагалась дырка от бублика. но у меня были призовые, да и я был твердо уверен что выиграю и ничем не рискую.

— Хорошо, идёт. Если я пропущу больше семи от тебя, то плачу три тысячи долларов. Если меньше, то платишь ты.

— Мы пожали друг другу руки и игра началась.

Ветеранский хоккей это ветеранский хоккей. Все участники этого матча хоть и были великими игроками но лучшие годы у них далеко позади, так что особой интриги не получилось. Как и какой-то борьбы. Зато заброшенных шайб было много.

За воротами школьников красный фонарь загорался чуть-ли не каждую минуту. Правда и за воротами Тони Эспозито тоже.

И я сразу же решил закрыть вопрос с пари и закатил требуемое количество шайб в первые же пять минут игры. Это силовые приемы со щелчками запрещены, ну и я решил особо не куражиться и не пользоваться своей скоростью. А вот весь арсенал финтов был при мне. Так что я много и часто шел в обводку, накручивая на носовом платке по два-три соперника.

Но при этом я старался еще и сделать так чтобы игра не прекратила быть товарищеской, как играть со статусными ветеранами я знал, и что делать чтобы мои финты и голы не смотрелись издевательством прекрасно понимал тоже. Всего то и нужно чтобы игра превратилась в шоу приятное и зрителям и участникам.

В итоге матч завершился красивым счетом 20−20, после которого все, ну кроме JOFA. остались довольны.

Я тоже остался доволен. Мои десять шайб стоили шведам пятьдесят тысяч долларов а карманы Тони Эспозито облегчили на три.

Что об этом думал сам пострадавший я не узнал, но после матча Тони улыбался как и все остальные.

Но для меня вечер еще не закончился. Сразу после игры диктор объявил о второй части предматчевой программы. А именно о конкурсе буллитов. Как оказалось на в подтрибунном помещении ждали своего часа сразу шесть вратарей различных юношеских команд Альберты. И я должен был постараться забросить каждому из них. При этом зрители, которых уже собрался полный зал, после окончания шоу могли проголосовать за лучший буллит, цена голоса символическая — один доллар. Вся сумма тоже поступала в тот же благотворительный фонд.

Это, лично для меня, было отличным способом еще раз заявить о себе, и еще до попадания на драфт запомнится канадской и американской публике.

Информационный куб на арене в Эдмонтоне был, как говорится верхом технического прогресса, там даже показывали повторы моментов. И это значит что я мог показать сложные трюки.

ЧТо я и начал делать.

Все пять буллитов я сделал разными. Тут была и спинорама и гол без броска и обводки с аккуратным закатыванием шайбы одной рукой и укладывание вратая на лёд с последующим перекидыванием его легким броском. В общем, шайбы на любой, самый взыскательный вкус.

Несмотря на то что мой любимый способ это гол без броска, публика больше всего оценила спинораму, тут я с канадцами согласен. она выглядела наиболее эффектно. И именно буллит номер пять, спинораму я выполнил последней и победил. За него было отдано почти десять тысяч голосов. Всего же моё выступление собралор почти тридцать тысяч. Некоторые зрители голосовали дважды.

Аукцион должен был состояться в первом перерыве ну а пока меня пригласили в одну из вип лож к президенту НХЛ господину Циглеру. памятуя о том что произошло на пути в Эдмонтон я сам попросил товарища Семенова чтобы он присоединился ко мне.

Судя по всему мистер Циглер был недоволен тем как я отшил его агента влияния, во всяком случае он хоть и ни слова мне не сказал об этом но вот взгляд и поведение говорили об этом.

Разговор же у нас, и это было удивительно для меня, был о драфте НХЛ, и о моей роли в этом мероприятии. Даже странно что Циглер заговорил об этом при сотруднике КГБ, а Семенов не мог быть никем другим.

— Алекс, и как тебе арены команд НХЛ, ты же уже был на трёх, — я бы вместо разговора предпочел посмотреть игру, тем более что гимн Канады уже прозвучал и команды начали. Но вместо этого нужно поддерживать разговор с Циглером.

— Они хорошие, мистер Циглер, видно что у вас и в США и тем более в Канаде особое отношение к хоккею.

— Хуже или лучше чем с Советском Союзе?

— Ледовые дворцы в Советском Союзе отвечают всем современным требованиям. Играть на них и радовать наших болельщиков одно удовольствие, — дипломатично ответил я. Не говорить же при гэбисте что Советский Союз в чём-то уступает загнивающему западу. А если говорить объективно то хоккейная инфраструктура здесь была намного лучше.

— Ты очень дипломатичен Алекс, — засмеялся Циглер, — впрочем это хорошо. Я не знаю сообщили ли тебе чиновники из вашего госкомспорта, — последнее слово он произнёс без ошибок, — если нет то я буду первым. Мы с господином Грамовым и его подчиненными договорились о том что клубы НХЛ могут заключать контракты с вашими игроками. Препятствий для этого нет.

— Это отличная новость. Думаю вы знаете о моём разговоре с владельцем Калгари Флэймз. НА Олимпиаде я уже сказал что мне было бы интересно попробовать свои силы в вашей лиге, но только после того как я отслужу в Советской Армии.

— Да, мне это известно и я уважаю твое решение как игрока и гражданина твоей страны, — ну точно Циглеру донесли как у меня прошел разговор с Годуновым, вон как мягко стелет, — тем более что ты очень молод сейчас, хоть и успел уже сделать себе имя и двадцать или двадцать один год это отличный возраст чтобы дебютировать в НХЛ. Скажи, а за какую команду ты бы хотел играть?

— Мне в любом случае гужно будет пройти через драфт, верно?

— Да, но мы к нему еще вернемся.

— Тогда какая в принципе разница в какой команде я хочу играть? Меня интересует только хоккей. И где я буду в него играть, в Монреале или в Чикаго с Лос-Анджелесом мне без разницы. Везде люди живут, даже в Виннипеге.

— Вот как? Прям таки без разницы?

— Да, еше раз повторюсь, мистер Циглер. Меня в США и Канаде интересует только Хоккей. К тому времени когда я отслужу в Армии я буду уже чемпионом страны и мира, я уверен на сто процентов. Чемпионом олимпийских игр я уже стал. Так что останется выиграть по большому счету только одно. Кубок Стенли. У вас в Америке любят всякие клубы устраивать, списки составлять и прозвища давать. Вот я и буду основателем клуба имени себя. Игроки чемпионы Олимпийских игр, мира, СССР и обладатели кубка Стэнли.

Может быть это звучало одновременно и самоуверенно и наивно, но не говорить же что сейчас мне действительно без разницы за кого играть в НХЛ и где в Северной Америке жить. Тампы-то еще в лиге нет. Так что мой ответ не хуже других.

— Именно такой ответ я и ожидал от тебя услышать и я рад что слышу его. И пригласил я тебя чтобы вместе посмотреть игру для того чтобы лично сообщить о том что Лига приняла решение включить тебя в Драфт лотерею этого года. Это уникальное событие для НХЛ. Еще никогда школьник не выходил на Драфт. А учитывая что ты не канадец или американец это уникально вдвойне.

— То есть, уже после этого сезона может найтись команда, которая рискнет и выберет меня, понимая что я присоединись к ней в лучшем случае только через три года?

— Да, и я скажу тебе, только это должно остаться между нами, что уже несколько генеральных менеджеров выразили свою заинтересованность в тебе. Рискнуть готовы очень и очень многие. Ты произвёл на всех слишком большое впечатление.

— Я польщён, мистер Циглер. Будет очень интересно попробовать себя в НХЛ.

— Церемония драфта пройдёт 11 июня на арене Монреаль Форум, в Монреале. а 10-го июня твой Автомобилист будет играть в Монреалем в рамках летнего турне. так что возможно ты даже сможешь посетить церемонию.

— Было бы очень интересно, но решать будет в любом случае главный тренер Автомобилиста Александр Асташев.

— Учитывая то что сразу несколько твоих одноклубников тоже могут попасть на драфт, не исключено что и мистеру Асташеву будет интересно посетить это мероприятие.

А вот это уже очень интересно! А своих перспективах я и не сомневался. Но кто еще из ребят заинтересовал клубы НХЛ?

— А кто именно, позвольте спросить?

— Дай я посмотрю, — Циглер достал из кейса какой-то список, было видно что он подготовился к этому разговору, и прочитал, — Бякин, Виноградов, Мухин и Лукиянов. Вся первая пятерка Автомобилиста может быть задрафтована.

— Когда вернусь домой обязательно скажу и парням и главному тренеру. Думаю они очень удивятся.

— Я тоже так думаю. А сейчас предлагаю посмотреть игру. ИМ не забудь что в перерыве тебя ждут на льду.

Игра Эдмонтона и Виннипега получилась вязкой. Пожалуй это правильное слово. Гости неожиданно для всех открыли счёт, но на первый перерыв команды ушли со счетом 1–2 в пользу Эдмонтона, в отличии от Европы здесь хозяев во всех игровых видах спорта всегда указывали вторыми. Гретцки в первом периоде промолчал, ни сделав ни одного результативного действия. И вообще было видно что Уэйн не в лучшей форме, может быть обязательства перед JOFA не дали ему восстановится перед игрой.

В перерыве я появился на льду арены в качестве почетного гостя и президент НХЛ и мистер Скотхайм лично провели благотворительный аукцион. НА котором моя форма и экипировка с моими автографами очень быстро ушли с молотка. за всё заплатили еще пять тысяч долларов.

Второй период игры запомнился еще двумя голами Эдмонтона, одну голевую отдал Гретцки и в итоге матч так и завершился 1–4 в пользу хозяев. можно было лететь обратно в Нью-Йорк.

В самолете я думал и о разговоре с Циглером и о том что увидел в Канаде. У меня сложилось такое впечатление что весь разговор был чистой воды импровизацией. вот голову даю на отсечение что изначально Циглер хотел поговорить со мной совсем о другом. И скорее всего он рассчитывал что миссия Годунова, который обратно не полетел, пройдет успешно. Это потом, когда перебежчик провалился, пришлось импровизировать.

Скорее всего Циглер планировал что этот вечер как одну большую рекламнцю кампанию. Я должен был как следует показать себя, а потом когда мы с ним обо всём договорились бы и я стал бы перебежчиком Циглер лично получил бы хорошее вознаграждение от того клуба в котолром я в итоге оказался бы. Но не срослось.

Что до самой игры, то честно говоря, я ожидал большего от обладателей кубка Стэнли. ЦСКА точно сильнее, да и другие наши ведущие команды на фоне Эдмонтона были бы как минимум не слабее Виннипега.

Понятное дело что одна игра это только одна игра. Но уровень нынешней НХЛ такой что у меня есть всё чтобы стать здесь одной из главных, если не главной звездой.

Глава 11

— Вот суки, — только и сказал Иванов когда я по прилету из Эдмонтона рассказал ему и Смирнову о том что случилось по дороге в Канаду, — нашли момент чтобы подвести к тебе нужного им человечка. Этот Годунов гнида известная.

— И что вы теперь будете делать?

— Как что? Сообщим по команде. Ты, Саша, молодец что не стал говорить ничего Семенову. Он бы наверняка устроил скандал и шведам и канадцам. Я его знаю. не тот человек чтобы политесы устраивать. Прямой как рельс. У тебя по планам еще какое-то мероприятие в штате Нью-Йорк а потом всё? Домой?

— Д, верно. В горах Кэт скиллс запланирована еще одна съемка.

— Отлично. Сейчас мне от тебя требуется максимально подробная бумага о том что произошло. Максимально подробная, — повторил он, — как где, при каких обстоятельствах у тебя произошла встреча с Годуновым. ЧТо ты ему сказал, что он тебе, кто при этом присутствовал. В общем всё. Наверняка в Москве тебя будут трясти на эту тему. Так что чем быстрее бумага попадёт на стол к начальству тем лучше и для тебя и для нас.

Так как моя командировка подходила к концу и после Эдмонтона у меня выдался свободный день то я решил посвятить его обязательному для всех заграничных командировок занятию. Походу по магазинам.

Тем более что денег у меня было неприлично много для простого советского гражданина волей случая оказавшегося не просто на загнивающем западе а в самом его сердце, в Нью-Йорке.

Поэтому сразу после завтрака, который мне подали в номер. ничего лишнего тосты с арахисовым маслом, яичница с беконом и кофе мы с товарищами из КГБ отправились в Macys на Herald square.

Американские супермаркеты сейчас и в покинутом мною времени не очень отличались друг от друга. Это всё те же храмы главного американского бога, бога потребления.

Несколько Этажей забитых люксовыми и не очень товарами на любой вкус.

И начал я с самого дорогого, с ювелирки.

Причин зайти в бутик Картье у меня было несколько. Во первых, и это, пожалуй, главное, я хотел порадовать маму, купить ей что-то от чего подруги и знакомые выпали бы в осадок. Плюс я хотел купить ей подарок и на предстоящее рождение моей сестренки.

Мой выбор пал на набор сережек с бриллиантами и браслет, покупка получилась дорогая, почти две с половиной тысячи долларов, но дело того стоило.

Катеньке, моей еще не рожденной сестренке, я тоже купил небольшой подарок, золотой кулон с Минни Маус, когда она пойдет в школу то он уже будет в тему.

Еще пятьсот я там же потратил на серьги попроще. Их я решил подарить Веронике в качестве прощального подарка. В моих с ней отношениях до сих пор не была поставлена точка, и раз уж я твёрдо решил с ней расстаться, то лучше так чем с пустыми руками.

Еще две тысячи я оставил на третьем этаже в отделе электроники. Купил сразу несколько знаменитых волкманов и часов касио с телевизором, как по мне они выглядят мещанской пошлостью, но как подарок зайдут на отлично.

Сопровождающие, Иванов со Смирновым только хмыкнули, увидев что именно я купил. Иванов еще и протяжно сказал, «Понятно, понятно».

Пришлось приземлиться в Старбаксе и купив всем капучино и чиабатту с тунцом, майонезом и листиком рукколы спросить что значило его «понятно».

— Всё очень просто Сань, — пояснил тот, сделав большой глоток кофе, — плееры что ты купил и часы это очень лакомый товар у нас в Союзе. Их отсюда тащат все кто могут. Такой вот плеер или часы ты дома можешь перепродать за очень хорошие деньги.

— Но я не собираюсь их перепродавать. Это подарки для моих одноклубников и приятелей. Тому же Диме Христичу, из Киевского Сокола, я пообещал что-то привезти из Штатов. Вот я и решил что часы будут прекрасным вариантом.

— Только потому что я тебя уже изучил я это и говорю, — ответил Иванов. — ты Сашка, не такой как все. Любой бы сначала затарился по самую макушку, прям вот в первый день побежал бы по магазинам, и покупал бу не серьги маме и подарки друзьям, а VHS кассеты и вот такие вот часы и плееры в товарных количествах. Ну или купил бы видеомагнитофонов, штук этак много. У нас в Свердловске были случаи когда пару видеомагнитофонов на квартиру меняли.

Я, и вправду не думал о том чтобы что-то там покупать для перепродажи как другие командировочные. Зачем если я точно знаю что произойдет через несколько лет и все эти спекулятивные схемы отойдут в историю. Можно просто подождать, благо что ни я ни родители не бедствуют, и это очень мягко сказано, и в начале девяностых получать уже миллионы долларов.

Намного полезней прямо сейчас использовать вот такие вот подарки чтобы обзаводиться друзьями-знакомыми и репутацией.

Да и попадать под пристальное внимание наших родных держиморд мне совершенно не хотелось. Вроде бы, были случаи, когда члены различных национальных сборных имели проблемы с советскими таможенниками, ну когда сильно наглели, конечно.

В общем, допив кофе, мы продолжили.

Часы, теперь уже классические, для отца и моих новых знакомых из КГБ, подарки для тренеров Автомобилиста и медицинской бригады команды, мелкие сувениры для коллег отца и мамы, снова часы теперь уже для нескольких начальников на отцовском заводе, и прочая мелочь.

Последним аккордом стал бутик мужской одежды, раз уж я со слов Циглера, могу попасть на драфт в этом году и даже быть в Монреальском колизее во время церемонии то не хотелось та

Глава 1

Мы с Игорем и Женей прилетели в Москву утренним рейсом, и наш ИЛ-86 приземлился в Домодедово точно по расписанию. В девять ноль пять. В очередной раз Аэрофлот нас не подвёл, единственная авиакомпания Советского Союза сработала как хорошие часы.

Получив свой багаж, я, Стас и Женя пошли на выход, там нас должен был встретить один из администраторов молодёжной сборной, который чтобы отвезти на базу.

Мы уже заметили его, невзрачного мужичонку среднего возраста в неприметном пальто, который держал в руках табличку с фамилиями, как меня узнал один из москвичей, который оказался в аэропорту в это утро.

– Товарищи, товарищи! Вы посмотрите, кто здесь. Это же Александр Семёнов из Автомобилиста! Будущая надежда сборной страны на молодёжном чемпионате мира и на Олимпиаде в Калгари!

Пришлось остановиться и начать раздавать автографы.

А желающих их получить оказалось очень и очень много, больше двух десятков. Плюс несколько человек захотело со мной сфотографироваться.

Из-за этого нам пришлось задержаться в Домодедово на лишние полчаса.

Ну а когда с этими приятными обязанностями было покончено, мы вышли из аэропорта, дошли до красного микроавтобуса РАФ, погрузили в него свои вещи, у каждого было по два больших баула, и поехали на базу сборной. Спустя какой-то час мы уже были на месте.

* * *

Базой нашей сборной стал традиционный Новогорск. Здесь было абсолютно всё необходимое для полноценной подготовки. Огромная территория, буквально нашпигованная спортивными залами, бассейнами и сразу два ледовых овала. Последнее очень полезно, на самом деле, так как позволяло и проводить полноценные командные тренировки и одновременно с этим тренироваться по индивидуальной программе тем игрокам, которым это необходимо.

Вообще, это пока что не был именно сбор национальной команды. Сейчас на базе игроков было на две полноценных команды, и тренерский штаб во главе со старшим тренером Анатолием Михайловичем Кострюковым планировал к началу декабря полностью определиться с основным составом.

Задача у него, как я понимаю, стояла максимально амбициозная. Молодёжная Сборная СССР буквально нашпигованная будущими звёздами мирового хоккея была просто обязана выиграть домашний чемпионат и реабилитироваться за прошлогодний позор в Пьештяны.

О том побоище вообще много говорили в Новогорске, как-никак участников того памятного матча с канадцами было в этой сборной предостаточно. Это и гигант Валерий Зелепукин, которому тогда досталось больше всего, и Сергей Федоров, чьё место в составе сборной не подлежало сомнению, как и то что он будет капитаном, и Александр Могильный, на которого возлагали очень большие надежды.

Руководство советского спорта и комсомола, как оказалось, эта сгинувшая вместе со всем союзом организация имела очень большой вес, было настроено очень серьёзно, поэтому буквально в тот же день, когда все кандидаты в сборную заселились в двух и трёхкомнатные номера базы в Новогорске, с нами было проведено собрание.

На котором первую скрипку играл даже не старший тренер сборной, а очень большая даже по меркам всего необъятного союза фигура. Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Виктор Иванович Мироненко…

* * *

– Дорогие товарищи комсомольцы, – начал свою речь Мироненко, когда всех кандидатов в сборную собрали в актовом зале базы, – совсем скоро многие из вас будут защищать честь нашей страны, Советского Союза, на льду арен молодёжного Чемпионата мира, который пройдёт в столице нашей Родины, городе-герое Москве. Вы все – наша гордость, передовой отряд советской молодёжи. Поэтому вы должны понимать, то, что произошло в прошлом году в братской Чехословакии, недопустимо. Присутствующие здесь товарищи Зелепукин, Фёдоров, Могильный и Костриков вместе с частью тренерского штаба должны помнить, на каком тонком волоске висела судьба всех без исключения игроков сборной прошлогоднего созыва после той жуткой драки с игроками канадской сборной. Из комсомола всю команду не исключили буквально чудом.

Поэтому, товарищи, я обращаю ваше внимание на недопустимость подобного у нас дома, в Москве. Не должно быть никаких намёков даже на попытку сведения счётов с канадцами. И я как первый секретарь ЦК ВЛКСМ ответственно заявляю. Если вдруг что-то подобное произойдёт во время вашей игры первого января, то последствия будут самые жёсткие. Вплоть до исключения из комсомола.

– Товарищ Мироненко, у меня вопрос, – поднял я руку, когда этот молодёжный вожак, наконец, замолчал.

– Да, слушаю вас, товарищ, – к Мироненко тут же подошёл старший тренер сборной и что-то прошептал ему на ухо. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что это была моя фамилия, – Семёнов.

– Это что получается. Если первого января какой-то канадец даст мне, извините за грубость, в морду, я должен не реагировать?

– Совершенно верно. Тем более что это даст вам преимущество на льду. Не поддаваться на провокации, вот какие слова должны быть для вас руководством к действию.

Ну, не поддаваться – значит не поддаваться. Тем более что этот сухарь прав. Лучшим ответом будет наша победа.

Хотя, с другой стороны, я бы не отказался начистить какому-нибудь канадцу лицо. Как-никак в мои планы входил относительно скорый отъезд в НХЛ, а там лучше иметь уже сложившуюся репутацию.

А, впрочем, это может и повредить моей будущей заокеанской карьере. Как-никак сейчас время дикой НХЛ, той самой, в которой у каждой команды в составе есть тафгай. Игрок-полицейский, который не даёт в обиду лидеров своей команды и если надо сразу лезет в драку.

А если у меня будет репутация игрока, который и сам может как следует помахать кулаками, то меня, наверняка, будут такие вот тафгаи ловить чуть ли не в каждой игре.

Да и вообще, если мне не изменяет память, сейчас за океаном действует негласный запрет на драки, да и вообще на грубость, с теми, кто делает настоящее шоу. Тот же Гретцки, по-моему, так вообще ни разу за карьеру по лицу не получал.

Потому что боссы лиги знают, что голы и передачи великого канадца и создают привлекательность лиге.

* * *

С составом старший тренер определился очень и очень быстро. Буквально три двусторонние игры, и вот уже на базе в Новогорске остались только те, кто будет заявлен на турнир. Всего 23 человека. Два вратаря, шесть защитников и тринадцать нападающих.

И я, и Женя со Стасом, конечно, в состав попали. Как-никак в руках тренеров было уже готовое игровое сочетание, и к нам с Виноградовым нужен был третий.

Им стал рижский динамовец Витолиньш, который в своё время доставил нам немало хлопот во время матча в Свердловске.

По манере игры Харийс был похож на Лукиянова, так что проблем сыграться с ним у нас со Стасом не было никаких.

В итоге получалось, что в руках тренеров сборной будут две очень мощные и сыгранные тройки. Первой формально было звено Фёдорова. Могильный-Фёдоров-Буре, а второй мы. Витолиньш-Семёнов-Виноградов.

Про Буре надо сказать отдельно. Видимо, наш первый матч с ЦСКА стал своеобразным катализатором, который подстегнул карьеру Павла в ЦСКА. Во всяком случае, если до нашего первого матча он ни разу не появлялся в составе своей команды, то потом стал полноценным игроком основного состава, сыграв до зимней паузы 18 матчей, в которых он забросил семь шайб и отдал шесть результативных передач.

Это вкупе с тем, как отлично смотрелась вся тройка Фёдорова, не могло не привести к тому, что будущая русская ракета получила свой шанс в сборной уже в этом сезоне.

Вообще, у нас получилась очень молодая сборная, средний возраст которой был ниже всех остальных участников чемпионата.

Но при этом эта сборная была очень и очень талантливая, пять игроков которой железобетонно занимают места в стартовых составах двух лидеров чемпионата Советского Союза.

Пятнадцатого числа тренеры определились с капитаном команды. Им стал Сергей Фёдоров, хотя, наверняка, многие, да и я сам, хотели чтобы мой свитер украсила буква C, но нет. Тренерский штаб решил по-другому, вместо капитанской нашивки я получил ассистентскую.

Первой тройкой нападения, пусть и формальной, моё звено с Виноградовым и Витолиньшем тоже не стало. Могильный – Фёдоров – Буре, вот какое сочетание формально считалось первым.

Хотя всем было понятно, что мне в любом случае придётся выходить против сильнейших центров соперника. Как ни крути, но у меня процент выигранных вбрасываний приближался к девяноста шести, совершенно невозможные цифры на самом деле.

В итоге у нас получилось четыре играющих звена. В советском хоккее не было ни намёка на ту глупость, которая тяжело заразила все уровни российского хоккея в десятых годах следующего века.

Никак биться-бороться и разделения атакующих троек на играющие и сдерживающие тут не было и в помине. Притом не только на уровне молодёжной сборной но и первой.

Все тройки нападения были именно что тройками нападения, а не непонятными полузащитниками-полунападающими.

Нет, конечно, и здесь было достаточно чёткое деление на двусторонних форвардов, которое умеют играть на обеих сторонах площадки, оборонительных, чьей задачей было играть против сильнейших звеньев соперника и отрабатывать в меньшинстве, и чистокровных прим-балерин. Тех, о ком в НХЛ говорят, что это игроки, которые делают разницу.

Но в любом случае, безотносительно роли на площадке, все форварды советской сборной умели играть в нападении. И умели это делать хорошо. Забить могла любая тройка, и забить, играя против любого соперника.

* * *

Как только тренерский штаб определился с составом началось время контрольных игр.

Как оказалось, далеко не для всех зимняя пауза на игры сборных была именно зимней паузой. Сразу несколько московских клубов были спарринг партнерами и для нас, и для первой сборной.

Например, одиннадцатого и двенадцатого декабря мы провели сразу четыре контрольных игры. По две в день: утром и вечером. Пятнадцатого против Крыльев Советов, у которых уехавших в расположение сборной игроков заменили спартаковцы, а на следующий день уже со Спартаком, в чьём составе были игроки Крыльев.

А перед стартом турнира на призы «Известий», четырнадцатого декабря, уже молодежная сборная стала спарринг-партнером для первой команды.

Сразу после этой игры, закончившейся вничью 8–8, мне удалось перемолвиться парой слов с Игорем Лукияновым, для него и Саши Каменского грядущая игра с ФРГ должна была стать дебютом. Илья Бякин в сборную вызывался регулярно, и пока мы доигрывали первую часть чемпионата даже успел слетать с ней в Берн на игры со Швейцарцами.

– И как тебе Тихонов? – спросил я у Игоря, когда обе сборные уже помылись, и выдалась свободная минутка, чтобы поговорить в холле малой спортивной арены Лужников, в которой мы и играли.

– Тиран, – усмехнулся Лукиянов, – гоняет и в хвост, и в гриву. Куда там нашему Сан Санычу.

– А что он вообще говорит про твои перспективы на олимпийскую сборную?

– Честно сказать, непонятно всё. Ты же сам видел, что я выходил в разных сочетаниях. И с Быковым с Хомутовым или с Каменским и со Светловым и Давыдовым.

Ну да, первые два звена у сборной были незыблемыми. Крутов, Ларионов, Макаров и Пряхин, Черных, Хомутов.

– Честно тебе сказать, Сань, – Игорь огляделся и, когда понял, что его никто не услышит, продолжил, – у меня такое чувство, что Тихонов взял меня в сборную исключительно с прицелом на то, чтобы я играл в одном звене с тобой.

– С чего ты взял?

– Да так, понял по некоторым его оговоркам. Если бы он не рассчитывал в будущем на тебя, то меня бы в сборной не было.

Игорь вздохнул и продолжил.

– Ты не поверишь, я даже немного завидую нашим ребятам сейчас. Со мной, если говорить про Калгари, всё очень непонятно, а они сегодня в Берн летят, на кубок Шпенглера.

– Ты это брось, Игорёк. Если тебя вызвали, значит, ты прямо сейчас достоин места в сборной. Выбрось все эти дурацкие мысли из головы. Очень тебя прошу.

– Договорились, – как-то очень легко согласился со мной Игорь. – Ладно, Санёк, мне пора.

– Давай, удачи.

Мы с Игорем обнялись, потом я перекинулся парой слов с Сашей Каменским и Бякиным. Судя по всему, у них упаднических настроений не было, и на этом мы расстались.

* * *

Пятнадцатого декабря базу в Новогорске как следует завалило снегом, как будто в небе кто-то внезапно разрезал ножом огромный мешок и щедро засыпал всё вокруг.

Поэтому утренняя тренировка на льду началась на два часа позже, а вместо разминки мы, члены молодежной сборной, намотали километров десять на лыжах.

Хорошо хоть, это были просто лыжи, не что-то с утяжелителями, от нашего тренерского штаба всего можно было ожидать.

Порядком упарившись на лыжне, там кстати были не только мы, но и другие сборники, лыжники и биатлонисты, Калгари был всё ближе, а Новогорск, как ни крути, это база не только хоккеистов, мы пообедали и после тихого часа отправились на тренировку.

* * *

Выйдя на лёд после своих обычных ритуалов, как тщательное обматывание клюшки, жонглирование сразу четырьмя шайбами и прочим, что давно стало для меня неким ритуалом я тут-же заметил то, что рядом с нашим старшим тренером Анатолием Кострюковым стоит ещё один человек, чей анфас, да и профиль тоже был известен не только всем советским хоккейным специалистам и болельщикам, но и далеко за пределами страны.

Великий и ужасный Виктор Васильевич Тихонов о чём-то говорил с Кострюковым, сопровождая свою речь жестикулированием.

Дело происходило на другой стороне тренировочного катка, так что я не слышал, о чём два тренера разговаривают. Ну а подъехать ближе и превратиться в слух мне мешала какая-то глупая, совершенно мальчишеская гордость.

Впрочем, они быстро закончили свой разговор, и Кострюков начал тренировку.

И Тихонов, как будто у него других дел не было, им же завтра с западными немцами играть, просто сидел на скамейке. Он просто молча сидел и смотрел, как тренируется молодёжная сборная Советского Союза.

* * *

Причину, почему тренер первой сборной провёл целый день в Новогорске, а не на базе ЦСКА, где на время турнира на призы «Известий» располагалась его команда, я узнал буквально через полчаса после окончания тренировки, когда Кострюков вызвал меня в свой кабинет.

Постучав в дверь и услышав: «Заходи», я вошёл в кабинет старшего тренера сборной. То, что я увидел, живо напомнило кабинет Прокофьева, тренера Нижнетагильского «Спутника», после той самой игры в межсезонье, после которой я попал в состав «Автомобилиста».

Только вместо Прокофьева сейчас был Кострюков, а роль Асташева играл Тихонов.

– Саша, – без всяких прелюдий начал Кострюков, – Виктор Васильевич хочет, чтобы ты завтра играл с немцами. Ты уже заявлен на игру, так что собирайся.

– ФРГ – это ФРГ, – начал Тихонов, – я хочу, чтобы ты завтра побыл тринадцатым нападающим. Думаю попробовать тебя в различных сочетаниях. С твоим одноклубником Лукияновым, с другими нападающими. В общем, посмотрим.

– Извините, – сказал я, когда Тихонов замолчал, – а как же молодёжная сборная?

– У нас первая игра 26-го декабря, с чехами. А «Известия» закончатся для нашей сборной 24-го. И я, и Виктор Васильевич считаем, что тебе и обеим сборным будет полезно, чтобы ты перед молодёжным чемпионатом мира сыграл ещё и в первой сборной.

Вот так вот. Моего мнения тут никто не спросил. Впрочем, я был только за.

* * *

16 декабря 1987 года. Москва СССР. СК Олимпийский. Матч турнира на призы газеты Известия. Сборная Советского Союза – Сборная ФРГ. 10 тысяч зрителей.

А вот и мои дебют в свитере национальной сборной! Да, пока что я сижу на скамейке запасных, хотя и знаю, что я лучше, чем Игорь Ларионов, который вышел на стартовое вбрасывание. Но это ничего, главное, что я здесь и то, что игровые минуты у меня сегодня будут!

Глава 2

16 декабря 1987 года. Москва. СССР. Дворец спорта “Олимпийский”. Турнир на призы газеты Известия. Матч номер 2. Сборная Советского Союза – Сборная ФРГ. 10 тысяч зрителей.

– Добрый вечер, дорогие любители спорта. Сегодня вашему вниманию предлагается хоккейный матч, которым сборная Советского Союза открывает турнир на призы газеты “Известия” 1987 года, и против нашей сборной играет сборная ФРГ.

Сегодня с вами этот матч посмотрит и будет комментировать комментатор Владимир Перетурин.

Перейдём к составам команд.

И начнём с наших гостей – сборной ФРГ. Вратарь Хельмут де Рааф. Защитники: Харольд Крайс, Ули Химер, Рон Фишер, Хорст Петер Кречмер, Удо Кислинг, Андреас Нидербергер, Манфред Шустер и Дитер Медикус. Нападающие: Петер Обреса, Гердт Хольцманн, Петер Драйзайтль, Кристиан Бриттиг, Маркус Куль, Петер Шиллер, Герд Трунчка, Хелмут Штайгер, Дитер Хеген, Рой Редгер, Георг Франц и Манфред Вольф. Главный тренер – Бернд Дитрих.

Сборная Советского Союза сегодня выйдет на лёд в таком составе.

Защищать наши ворота будет Валерий Самойлов. Защитники: Алексей Касатонов, Вячеслав Фетисов, Владимир Константинов, Андрей Чистяков, Илья Бякин, Игорь Кравчук, Игорь Стрельнов и Валерий Ширяев.

Нападающие: Сергей Макаров, Игорь Ларионов, Владимир Крутов, Андрей Хомутов, Вячеслав Быков, Валерий Каменский, Игорь Лукьянов, Александр Семак, Андрей Ломакин, Сергей Пряхин, Александр Черных, Юрий Хмелёв и Александр Семёнов, для которого этот матч будет дебютом за сборную. Молодой нападающий “Автомобилиста” после первого этапа этого чемпионата Советского Союза возглавляет гонку как снайперов, так и бомбардиров. Поэтому он и заслужил вызов в сборную.

Главный тренер – Виктор Васильевич Тихонов.

Для сборной Советского Союза этот турнир на призы газеты “Известия” является важнейшим этапом подготовки к Олимпиаде в Калгари, которая начнётся уже совсем скоро, в феврале следующего года.

Советская сборная является действующим чемпионом Олимпийских игр и чемпионом мира. Поэтому сейчас очень важно достойно выступить на Московском турнире, провести подготовку к Олимпиаде и защитить звание олимпийских чемпионов.

Обслуживает этот матч смешанная шведско-советская судейская бригада. Главный судья – Петр Ульрих Нессен, Швеция. Ему будут помогать линейные арбитры: Валерий Толстиков и Шамиль Шакиров, СССР.

Всё готово, и игра вот-вот начнётся.

На точке вбрасывания в центральном круге центральный нападающий первого звена советской сборной Игорь Ларионов и его визави из сборной ФРГ Гердт Хольцман.

Петер Нессен производит вбрасывание, игра началась.

Хольцманн выигрывает вбрасывание, шайба у Удо Кисслинга. Тот отдаёт её Петеру Драйзатьлю.

Наша команда встречает сборную ФРГ в средней зоне. Нападающие расставились, а на подстраховке первая пара защитников Алексей Касатонов и Вячеслав Фетисов.

Немецкая сборная попыталась войти в нашу зону пасом на Петра Обресу, но у того не получилось обработать шайбу, и Сергей Макаров после силового приёма останавливает его, и шайба у капитана советской сборной Вячеслава Фетисова. Капитан сборной Советского Союза и ЦСКА отдаёт передачу на Ларионова.

Ларионов входит в зону сборной ФРГ. Ищет пасом своего многолетнего партнёра по сборной и ЦСКА Владимира Крутова. Отдаёт ему передачу. Крутов обыгрывает Ули Химера и делает прострельную передачу на пятачок, где Ларионов пытается переправить шайбу в ворота.

Но вратарь сборной ФРГ Хельмут де Рааф клюшкой отражает бросок Ларионова, шайба попадает к защитнику сборной ФРГ Харальду Крайсу, который выбрасывает её из зоны. Проброс и вбрасывание в зоне немецкой сборной.

Команды меняют составы, и на лёд выходит второе звено сборной Советского Союза. Правда, с небольшим изменением.

Вместо Вячеслава Быкова, который обычно играет на месте центрального нападающего второго звена, в составе сборной Советского Союза выходит молодой нападающий Автомобилиста Александр Семёнов, для которого, повторюсь, этот матч является дебютом в составе Советской сборной.

Сборная ФРГ также меняет свой состав. Защитники остаются на месте, но вместо первой тройки нападения выходят Кристиан Бриттиг, Маркус Куль и Петр Шиллер. Это второе звено немецкой сборной.

Шведский арбитр производит вбрасывание. Семёнов выигрывает и отбрасывает шайбу своему партнеру по Автомобилисту Илье Бякину.

Тот тут же бросает. Бросок и шайба снова в ловушке у Хельмута де Раафа. Центрфорвард Александр Семёнов и его партнер по звену Андрей Хомутов перекрыли видимость немецкому вратарю, но тот справился.

Не без помощи защитника Рона Фишера, который буквально вытолкнул Хомутова с пятачка и позволил Хельмуту де Раафу увидеть момент броска.

И снова вбрасывание в зоне немецкой сборной. На точке снова Семёнов.

Он снова выигрывает вбрасывание, и шайба опять приходит к Бякину. Тот пасует на Ширяева.

Ширяев пасом на Каменского отправляет того за ворота.

У Каменского сразу несколько вариантов для передачи. Он может вернуть шайбу защитнику или попробовать вывести на бросок одного из своих нападающих.

Что он и делает.

Семёнов делает рывок в левый круг вбрасывания и получает шайбу. На него тут же выскакивает защитник сборной ФРГ Кречмер. Семёнов его обыгрывает. Отличный финт, и он на ударной позиции! Бросок с кистей и штанга!

Шайба вышла за пределы площадки, и снова вбрасывание в зоне сборной ФРГ, вратарь западно-германской сборной задел хоккейный снаряд ловушкой. Обе сборные меняют составы.

У сборной Советского Союза, правда, не полностью. Александр Семёнов остаётся на льду и готовится к очередному вбрасыванию.

Видимо, тренер сборной Виктор Тихонов внимательно смотрел игры “Автомобилиста”, и сейчас он делает то же самое, что и тренер свердловчан Асташев, который постоянно задействует Семёнова в этом компоненте игры. Даже если звено молодого нападающего не участвует.

Но сейчас вместе с Семёновым на льду его партнер по “Автомобилисту” Игорь Лукиянов и Андрей Ломакин. Кроме того на льду первая пара защитников сборной Советского Союза, Касатонов – Фетисов.

Семёнов снова выигрывает вбрасывание! Шайба у Касатонова.

Тот смещается в центр площадки и бросает, но вратарь сборной ФРГ отбивает шайбу. Правда, очень удачно для нашей сборной!

С шайбой Лукиянов, он бросает, и гол! Сборная Советского союза открывает счёт!

Но шайба записана не на Лукиянова, а на молодого нападающего Семёнова, который очень удачно подставил клюшку, и шайба изменила направление перед самым носом у немецкого вратаря!

Сборная ФРГ в полном составе протестует против этого взятия ворот, считая, что Семёнов сыграл высоко поднятой клюшкой. Но шайба засчитана, и шведский судья указывает на центр!

* * *

Восьмая минута матча. Вбрасывание в зоне Советской сборной.

Немецкий нападающий выигрывает вбрасывание, через защитника шайба приходит к правому крайнему сборной ФРГ, и тот бросает!

Но Фетисов блокирует, и шайбу подбирает Владимир Крутов. Тут же отдает пас на Ларионова, тот входит в среднюю зону. Ускоряется, пробрасывает шайбу мимо защитника сборной Германии, выходит один на один с вратарём!

Обманное движение и гол! 2:0.

Сборная Советского Союза на девятой минуте игры удвоила своё превосходство…

* * *

Четырнадцатая минута первого периода, и первое удаление в матче.

За атаку игрока, не владеющего шайбой, удалён защитник сборной ФРГ Дитер Медикус.

Вбрасывание в зоне сборной ФРГ, и на реализацию этого численного большинства выходит первая спецбригада нашей сборной в таком составе: нападающие Макаров Ларионов, Крутов, и четвёртым выходит Александр Семёнов. Защитник Вячеслав Фетисов.

Семёнов снова на точке вбрасывания. Судья возобновляет игру, и молодой нападающий “Автомобилиста” четвёртый раз подряд переигрывает своего западно-германского визави и отбрасывает шайбу на Фетисова. Тот отдаёт за ворота Макарову. Макаров ждёт несколько мгновений, а потом находит пасом в левом круге вбрасывания Семёнова.

Который бросает в касание, и гол! 3:0.

3:0 это и дубль 16-летнего центрального нападающего Автомобилиста в его первой игре за сборную!

* * *

Честно сказать, кроме антуража, формы сборной, тренера на скамейке и болельщиков, этот матч, ну никак не соответствовал тому, что я ожидал увидеть от своего дебюта в сборной.

И причина этому сборная Германии или, вернее, сборная ФРГ. Сейчас она называется так. Уж слишком слабым оказался этот соперник.

На фоне монструозной, буквально напичканной звёздами сборной Советского Союза эта команда, мягко скажем, смотрелась очень блекло.

Игра складывалась для нас даже проще, чем любой матч, который сыграл “Автомобилист” в этом сезоне. Даже Усть-Каменогорское “Торпедо”, которое мы буквально не заметили, или глубоко кризисный ленинградский СКА и то сопротивлялись сильнее, чем сборная ФРГ.

Ну, в принципе, это понятно.

Сейчас, в восемьдесят седьмом году по большому счёту есть только шесть сборных, которые хоть на что-то претендуют. Сборная Советского Союза, Канада, США, Финляндия, Швеция и Чехословакия. Главные фавориты всё те же, что и в моё время. Но в XXI веке к этим командам добавилось сразу несколько тёмных лошадок, которые нет-нет, да и доставляют или будут доставлять неприятности фаворитам.

И сборная Германии была одной из них. Взять хотя бы финал Олимпийских игр 2018 года.

Да там не было игроков НХЛ, выиграла Сборная Олимпийских Атлетов из России. Именно так в тот год называлась сборная России из-за крупнейшего в истории спорта допингового скандала.

Но всё равно все понимали, что это сборная России.

Так вот в том финале сборная России сыграла со сборной Германии. Которая в полуфинале неожиданно для всех обыграла Канаду, пусть и составленную из игроков европейских команд.

Но всё равно Канада – это Канада, и именно кленовые были фаворитом в том матче. Но удача была на стороне Германии, которая потом чуть было не сотворила главную сенсацию всего турнира.

За минуту до конца матча обыграв сборную России, которой только чудом удалось сравнять, а в овертайме выиграть.

Так что XXI-м веке немцы представляли собой серьёзную силу. Но то XXI-й век. Сейчас, в конце XX века, они смотрелись, мягко говоря, жалко, и избиение продолжилось и во втором периоде.

* * *

Сначала, буквально после возобновления игры, четвёртое звено нашей сборной забило четвёртую шайбу. Пряхин, Хмелёв и Черных разыграли практически идеальную комбинацию, и, чтобы вывести на бросок Сергея Пряхина, им понадобилось буквально три передачи. Всё было сделано в одно касание, немцы же смотрелись статистами.

Потом сборная ФРГ допустила сразу двойное удаление, причём удалились практически хором их защитники первой пары.

Сначала Крайс грубо и с нарушением правил атаковал Ларионова, а потом Химер въехал локтем в лицо Сергея Макарова. 5 на 3 при такой разнице в классе – это приговор.

Я снова вышел в первой спецбригаде большинства. Выиграл вбрасывание, отбросил шайбу на Фетисова, и капитан нашей сборной богатырским щелчком из середины зоны чужой зоны отправил шайбу точно над плечом немецкого вратаря.

5 на 3 мы играли буквально 10 секунд. А ещё через 15 секунд составы стали равными. Тихонов даже не стал менять состав, и на льду осталась та же первая спецбригада.

Я выиграл вбрасывание, и всё тот же Фетисов отдал пас Макарову, который набрал скорость в нашей зоне. Благодаря этой скорости вошёл в зону сборной ФРГ, попутно обыграв нападающего Драйзайтля, и сделал пас на пятачок, где расторопнее всех оказался Ларионов. 6:0 в середине второго периода.

Тренер сборной ФРГ после гола Ларионова даже поменял вратаря. Но буквально через 2 минуты и четыре смены нашей сборной Хельмут Де Рафф снова вышел на лёд, потому что его сменщик пропустил из четырёх бросков три. Сначала дуплетом выстрелил Ларионов в одной и той же смене, забив после сольного прохода. Защитники немцев были просто статистами, а Рона Фишера профессор вообще дважды издевательски обыграл, прокинув немцу шайбу между ног.

А потом сборная Германии вроде как вошла в нашу зону и изобразила что-то похожее на опасный момент, но у нападающего Шиллера очень не вовремя сломалась клюшка.

Макаров с Ларионовым убежали вдвоём против одного защитника Кисслинга. Макаров бросил, а Ларионов добил с пятачка. А уже через минуту, вслед за Ларионовым, и я сделал хет-трик после сольного прохода.

При этом этот сольный проход получился у меня в меньшинстве, за грубость был удалён Константинов.

Это было на самом деле очень спорное удаление, но шведский судья Нессен всё-таки решил удалить будущего Владинатора, и мы остались вчетвером.

Весь матч Тихонов дёргал меня из одного сочетания в другое, оставляя без изменений только первую тройку сборной и своего ЦСКА.

Макаров, Ларионов, Крутов выходили всегда вместе, а вот во всех остальных игровых сочетаниях я появлялся постоянно. Как и Асташев в начале моего выступления за Автомобилист, Тихонов не стеснялся использовать меня с самыми разными партнёрами, при этом выпуская по ходу матчей и в большинстве, и в меньшинстве. Благо, соперник был такой, что позволял нам эксперименты.

Поэтому убивать меньшинством я вышел вместе с Пряхиным из Крыльев Советов и парой защитников Бякиным и Ширяевым.

Вбрасывание было в средней зоне, и я его выиграл. При этом, когда я выходил на точку и встал против Хольцмана, который вышел центральным нападающим сборной ФРГ в большинстве, я буквально видел, как у немцев в глазах появилась какая-то обречённость.

Хольцман ещё ни разу не играл против меня на точке в этом матче, но то, с какой лёгкостью я оставлял его партнёров ни с чем, видимо, произвело впечатление на немца, и тот смирился с тем, что у него ничего не получится ещё до того, как шайба коснулась льда.

Так и получилось, я отдал передачу Ширяеву, а сам вернулся с Пряхиным и Бякиным в нашу зону. Вся четвёрка сборной Советского Союза была за нашей синей линией, а немцы, испуганные, не прессинговали нас, будто бы это мы играли в большинстве.

Они просто встали в средней зоне, нападающие впереди, а два защитника караулили их синюю линию, ни о каком четвёртом форварде тут речи и не шло.

Ширяев отдал мне пас, и я ускорился, на скорости обошёл сразу двух немецких нападающих, после чего мне в плечо врезался защитник Медикус, пытаясь сбить меня с ног. Силовой приём был в пределах правил, я был к нему готов и устоял, сдвинувшись буквально на метр. А вот Медикус в результате пролетел мимо меня.

И когда на меня вылетел второй немецкий защитник Шустер, я прокинул мимо него шайбу и, не сближаясь с дублером Де Раффа, бросил в домик. Издевательская шайба между ног добила немецкого дублёра, и тренер немцев произвёл обратную замену.

* * *

В третьем периоде Тихонов, наконец, прекратил тасовать состав. Видимо, он определился с игровыми сочетаниями и центральный нападающий третьего звена нашей команды, Александр Семак, больше не выходил на лёд. Вместо него с Лукияновым и Ломакиным играл я.

Получилось всего четыре смены, но благодаря этим сменам с моими партнерами я успел отдать две результативные передачи. Сначала, выведя на свободный бросок Ломакина, а потом, уже под занавес матча, когда счёт был уже 11:0, бросил в прорыв Лукиянова.

Игорь в этом матче был очень мотивированным, и было видно, как моё появление в составе вдохнуло в него вдохновение и придало уверенности. Поэтому, даже несмотря на то, что сразу два немца мешали моему партнёру по «Автомобилисту» подойти к воротам, он сумел в достаточно жёсткой силовой манере не уступить защитникам сборной ФРГ и буквально продрался сквозь них, выйдя на убойную позицию в правом круге вбрасывания.

Бросок получился с неудобной руки, но он всё равно был очень хорош, тем более, что вратарь немцев Де Рафф буквально наелся пропущенных шайб и, как и вся остальная немецкая сборная, практически выбросил белый флаг.

Этот гол стал 12-м для нашей сборной и поставил жирную точку в игре, и я очень надеюсь, что он поможет Игорю с уверенностью. Потому что на самом деле он – хороший хоккеист, который может и должен играть со мной в сборной, когда я поеду в Калгари, а то, что я поеду в Канаду на Олимпийские игры, не сомневался уже никто.

Тем более, что лучшим игроком матча признали именно меня, в дебютной же игре со сборной, притом не за молодёжку, а за первую сборную Советского Союза я стал лучшим.

Поэтому в расположение молодёжки я не вернулся. Тихонов сразу же после игры, ещё до того, как мы отправились в подтрибунное помещение, сообщил мне, что следующую игру, которая будет уже более серьёзной, со сборной Финляндии, завтра 17 декабря, я также начну в стартовом составе первой команды страны.

Но я был не против. Изначально я не думал, что дебютирую в сборной Советского Союза так рано, но, как говорится, раз подвернулась удача, раз пошла масть, то грех не пользоваться этим. Тем более, что в любом случае турнир на призы «Известий» закончится до молодёжного чемпионата мира, и я успею сыграть и там, и там.

Глава 3

– Ну что, парни? Как вам этот русский? – спросил главный тренер молодёжной сборной Канады своих игроков, когда они вернулись после матча СССР-ФРГ в гостиницу «Космос». Обычно канадцы не приезжали так рано на какой-то международный турнир. Но то, что увидел Чемберс в Свердловске во время матча Автомобилиста и ЦСКА, заставило его надавить на нужные кнопки в Федерации, и Большие Боссы отправили молодежную сборную в Советский Союз сильно раньше, чем того требовала логика турнира.

Молодёжная сборная Канады прибыла в Советский Союз уже 10 декабря для того, чтобы полноценно пройти акклиматизацию перед чемпионатом мира, подготовиться и быть во всеоружии. И частью этой подготовки был просмотр игры Первой сборной СССР, в составе которой дебютировал Семенов.

– Тренер, да он – чёртово животное! – воскликнул Джимми Уайт, основной вратарь сборной. – С этим засранцем нужно что-то делать. – Не знаю, как вас, парни, но меня он испугал.

– Ни одного тебя, Джимми, – ответил ему Джо Сакик. – Этот Семёнов очень хорош, настолько хорош, что я против него буквально школьник. Хотя я на два года старше. Но он уже сейчас выглядит, как Гретцки!

– Вот поэтому я вас и вывез в Советский Союз так рано, – ответил Чемберс одному из лидеров своей сборной. – Я как чувствовал, что тренер Тихонов заявит Семёнова на этот турнир, и мне хотелось показать вам вашего врага в деле. И теперь вы понимаете, почему это так важно.

Остальные канадцы замолчали. На всех, буквально на всех, выступление Семёнова в матче с ФРГ произвело очень большое впечатление.

– Да что тут думать? – воскликнул Тай Доми. – Этого русского надо просто закопать. И забыть о нём. Вот что я думаю.

– Правильно, мистер Доми. Именно для этого вы здесь. Именно для этого, – с нажимом повторил тренер канадской сборной.

Все остальные игроки его команды тут же заулыбались. Таю Доми, этому потомку албанских эмигрантов, было всего восемнадцать, но он уже успел заработать репутацию самого настоящего тафгая. И для чего он здесь, тоже всем было понятно. Это агрессор должен был стать секретным оружием сборной Страны кленового листа и уничтожить наглого шестнадцатилетнего русского.

– Come on, guys! – эмоционально воскликнул Тео Флери. – Тренер, что вы паникуете раньше времени? С кем сейчас играли Советы? С какими-то сраными немцами. Ну что такое немцы? Это даже не серьёзно. Любая дворовая команда Саскачевана или Британской Колумбии обыграла бы их. Я всего лишь увидел избиение младенца.

– Он уже играл в чемпионате против ЦСКА. Я надеюсь, что ты знаешь, что такое ЦСКА? И он буквально раздевал защиту главной клубной команды Советского Союза. Если ты считаешь, что играешь лучше Ларионова или Крутова с Макаровым, то будь добр, докажи это делом первого января, – тут же сказал Чемберс.

– Тренер, ну что вы сразу вот так? – игрок, которого недавно выбрали под скромным 1660-ым номером в восьмом раунде драфта, мгновенно смутился. Но через несколько секунд Флери нашёлся и ответил.

– В любом случае Семёнов, он такой один в Советской сборной. В прошлом году мы почти обыграли Советы. Если бы не хамство русских, то стали бы чемпионами, – будущий «могучий мышонок» был одним из тех игроков той сборной, которые в прошлом году в Чехословакии устроили одну из величайших драк в истории хоккея.

– Хорошо, что именно ты заговорил о прошлом чемпионате, Тео, – тут же откликнулся Чемберс. – Я хочу, чтобы вы понимали, парни. То, что было в прошлом году, не должно повториться в этом. Мы должны обыграть Советы. Ещё одна массовая драка, и будут очень серьёзные санкции. Не только к вам, но и к тем парням, которые придут вам на смену. А всё началось с тебя! Поэтому я обращаюсь персонально к тебе, Тео. Будь сдержанней!

А что до всего остального. Кроме Семёнова, у Советов нет игроков, которые на голову выше вас. Поэтому если мы решим проблему, которую вы все видели, то у нас есть все шансы обыграть русских в очном матче. И решать проблему должен мистер Доми, – Чемберс посмотрел на Тая так внимательно, что тот смутился.

* * *

Главный тренер ЦСКА Виктор Васильевич Тихонов отличался потрясающей работоспособностью и при этом, если для своих игроков он требовал жесточайшего соблюдения режима труда и отдыха, то сам этот режим частенько нарушал. Но не в плане того, что он позволял себе какие-то излишества, а наоборот. Ненормированный рабочий день – это ведь тоже нарушение режима. Вот после матча со сборной ФРГ у Тихонова рабочий день не закончился. Когда сборная приехала обратно на базу ЦСКА, рабочий день Тихонова был в самом разгаре. И сейчас, после того, как игроки были уже в своих комнатах, и на базе был отбой, у Тихонова состоялась очередная рабочая встреча, и от этой встречи он ожидал очень много.

– Приветствую, Борис Моисеевич, – Тихонов протянул руку своему давнему другу, коллеге и тайному агенту Борису Шагасу.

Человек, который привёл в ЦСКА целую россыпь хоккейных талантов, пожал руку тренеру сборной и уселся в предложенное кресло. После того, как Шагас отпил горячий и очень сладкий чай, он спросил у Тихонова:

– Признайся, Виктор Васильевич, ты специально вызвал Семёнова из Молодёжки чтобы не только попробовать его в Первый сборной, но и для того, чтобы как следует обработать, а потом и поговорить с ним на тему перехода в ЦСКА?

Тихонов не стал юлить и ответил на прямой вопрос таким же прямым ответом:

– Да, Борис Моисеевич, всё верно. Именно для этого я и вызвал его из Молодёжки.

– Ну и как он тебе показался в работе? – спросил Шагас.

– Ну я думаю, ты сам видел, что этот парень делал на площадке. Никаких вопросов у меня не возникло. Я считаю, что он уже засиделся в своем Автомобилисте. И его нужно как можно быстрее перетягивать к нам в ЦСКА.

– Да ты просто боишься. Боишься того, что Автомобилист Асташева может обыграть твой ЦСКА в плей-офф, а я более чем уверен, что он туда попадёт. А то, как Семёнов сыграл против твоей команды, против рижан, против СКА, против Спартака, да и сегодня тоже, показывает, что сейчас это сильнейший хоккеист не только Советского Союза, но, возможно, и мира.

– Ты говори, Моисеевич, да не заговаривайся. Моя команда ЦСКА ничего не боится. В том числе какого-то там Автомобилиста, пусть даже и с Семёновым в составе, который действительно сейчас один из лучших, если не лучший.

И я считаю, что такой игрок просто обязан играть в ЦСКА и не через полтора года, когда ему исполнится восемнадцать, об этом и говорить нечего, а уже сейчас. Уже сейчас, – с нажимом повторил Тихонов. – Поэтому ты едешь в аэропорт и летишь в Свердловск. Предлагай его родителям всё, что угодно, абсолютно всё, соглашайся на всё, что они попросят, и завтра я жду от тебя звонка. И этот звонок должен быть с положительным результатом.

– Ты думаешь, они согласятся на мои предложения, какие бы они ни были? – спросил Шагас.

– Конечно, согласятся. Тут и думать нечего. Какой советский человек от повышения зарплаты, от машины, от дачи откажется? Я ещё раз повторяю. Можешь обещать всё, что угодно, под это дело я найду необходимый фонды, и обещания эти мы выполним. Ты говоришь, у них там однокомнатная квартира? – Тихонов вспомнил первый разговор с Шагасом.

– Да, однокомнатная. В центре Нижнего Тагила.

– Ну вот и прекрасно, значит, обещаем трёхкомнатную. Отец у него плавильщиком работает, а мать в столовой? – Шагас кивнул. – Вот и обещай, что здесь в Москве у них оклады будут выше и премии тоже.

– Им ещё и дачу выделили, – Шагас не забыл свой первый разговор с Тихоновым. Возможности серого кардинала ЦСКА были действительно безграничные, и тот факт, что родители Александра Семёнова получили участок под строительство дачи, тоже не остался для него незамеченным. – Хорошо, Виктор Васильевич, договорились. Постараюсь завтра быть с хорошими новостями.

– Постарайся, Борис Моисеевич, – сказал Тихонов, и на этом их разговор закончился.

* * *

Утро в Первой сборной по большому счёту ничем не отличалось от тех, что были в Молодёжке и в Автомобилисте. Как обычно после игры, пусть даже и такой лёгкой, какая у нас была вчера со сборной ФРГ, вся команда отправилась на восстановительную тренировку.

Методы Тихонова на этой тренировке тоже показались мне знакомыми. Было видно, что учителя, что у Сан Саныча Асташева, что у Виктора Васильевича Тихонова были приблизительно одинаковые.

А вот в чём были отличия у Тихонова, так это в том, что после восстановительной тренировки команда не сразу отправилась отдыхать. У нас состоялся достаточно подробный разбор, наш и следующего оппонента, сборной Финляндии.

Анализ и подготовка к каждому сопернику были сильной стороной Тихонова. Он сам не присутствовал вчера на матче открытия Турнира на призы газеты «Известия», в котором сборная Финляндии уступила Чехословакии со счётом 1:2.

Эта встреча была прямо перед игрой сборной Союза, но Тихонов успел посмотреть игру в записи. При этом, судя по всему, не один раз. Когда он только время нашёл?

И сейчас, на разборе игры наших будущих соперников, тренер очень подробно останавливался на специфике игры как каждой атакующей тройки, так и защитников. Даже про финского вратаря Юкку Тамми у него была заготовлена речь. Очевидно, что и его игру специалисты сборной Советского Союза проанализировали.

Такой подход к делу, вкупе с сильнейшим составом, который имел ЦСКА в Чемпионате Советского Союза, наверное, и был причиной того, что ЦСКА был настоящий «красной машиной».

И не только ЦСКА, но и сборная. Хотя, как я знаю, сам Тихонов не любил эти слова «красная машина», вроде как он говорил, что это лишает его, игроков его команды индивидуальности и он как будто бы загоняет игру сборной Советского Союза и игру ЦСКА в механистические рамки.

При этом это не правда, так как огромная доля успеха на площадке, что у ЦСКА, что у сборной была именно в том, что высоко ценилось индивидуальное мастерство. И нестандартные решения, которые игроки принимали, и то, что они не боялись их принимать и нести ответственность в случае провала.

Правда, за этими нестандартными решениями и импровизациями стояла тяжелейшая работа как самих игроков, которых Тихонов не щадил, гоняя и в хвост, и в гриву, так и самого тренера. Но сейчас, когда я стал винтиком этой машины, я понимал, что только так и можно работать, если ты хочешь быть лучшим.

А ещё я заметил то, что авторитет у Тихонова в сборной был безграничный. В любой другой команде, столь же так хорошо укомплектованной звёздами мирового хоккея, было бы по-другому.

У той же первой тройки во главе Ларионовым или у капитана сборной Фетисова, наверняка, было бы право голоса. В любой команде, но только не здесь.

Здесь это команда одного человека, команда Виктора Васильевича Тихонова, и игроки это воспринимали как должное.

Разбор сборной Финляндии длился почти два часа, и при этом никто из игроков даже тени недовольства не высказал. Все были максимально собраны. И по-настоящему включены в процесс.

Что лично для меня было удивительно. В моей карьере встречались тренеры, которые любили устраивать вот такие многочасовые посиделки перед проектором, на котором оказывали игру будущих соперников, или устраивали разбор удачных и неудачных собственных действий. Но практически всегда, рано или поздно, внимание игроков ослабевало во время таких многочасовых видео разборов.

Так было и в чемпионате России, в котором я выступал, и в сборной страны, и в Тампе. В любом случае никто из игроков не любил такие многочасовые видео просмотры. А здесь же всё было по-другому.

Тут все воспринимали это как должное и были по-настоящему вовлечены в эту монотонную, может быть, кому-то кажущуюся ненужной работу. Что тоже показывало Тихонова на самом деле с лучшей стороны. Дисциплина сборной соблюдалась буквально всеми.

Когда с разбором было закончено, мы пообедали, отдохнули и поехали на игру.

* * *

17 декабря 1987 года. Москва, СССР. СКК Олимпийский. Турнир на призы газеты Известия. Матч СССР-Финляндия. 12 тысяч зрителей.

То, что сегодня совсем другая игра стало понятно, буквально сразу. Финны оказались очень плотным и вязким соперником, ни чета Западной Германии, и буквально с первых же минут матча они смогли навязать нам силовую борьбу.

Финны старались вязать наших нападающих по рукам и ногам, не давая свободного пространства для того, чтобы мы могли быстро принимать решения. При этом манера игры чем-то напоминала мне чехов.

Они тоже не стеснялись использовать тактику грязных приёмов и постоянно исподтишка били наших игроков. Особенно доставалось тройке Ларионова, ну и мне, конечно. Сразу стало понятно, что финский тренер усвоил урок, который мы дали вчера сборной ФРГ. И вот этими ударами на грани, а зачастую и за гранью фола, они пытались лишить меня скорости.

Особенно старалось третье звено сборной Финляндии. Все трое буквально охотились за мной. Но особенно старался центрфорвард этой тройки Эса Кескинен.

И делал он это очень грамотно. К сожалению, сейчас, в отличие от XXI-го века, хоккейный матч обслуживают всего трое арбитров, и качество техники у них очень низкое, вернее, даже никакой дополнительной техники и не использовалось.

Это в будущем видео просмотры стали обыденностью, а сейчас их, по-моему, даже и не было ещё.

И финн умудрялся постоянно пристраивать свои локти так, чтобы чехословацкий судья Ирка этого не видел. Стоило его партнером закрыть меня от судей, как мне тут же прилетали чувствительные удары то в спину, то по рёбрам.

И именно поэтому у меня в первом периоде особо ничего не получалось.

Хоть какую-то остроту у меня получилось создать на седьмой минуте. Я убежал от финского защитника Виртанена, бросил в противоход финскому вратарю, но вместо того, чтобы открыть счёт, промахнулся.

Но, по счастью, таким вниманием финнов были обделены другие наши тройки нападения и на десятой минуте звено Быкова открыло счёт.

Хомутов принял шайбу в правом круге вбрасывания, сместился в центр, сделал передачу на Каменского, который оказался совершенно один возле лицевой и бросил по воротам, но угол был слишком острый, поэтому Каменский попал в штангу.

Правда, шайба отлетела на пятачок, а финские защитники в это время были отыграны, так как они почему-то сбились в кучу вокруг Хомутова, и Быков с пятачка расстрелял ворота финнов. 1:0 на десятой минуте.

Правда, этот гол не изменил характера игры, финны не бросились отыгрываться сломя голову, а всё так же продолжали играть очень вязко и аккуратно, не пытаясь форсировать события.

Казалось, что первый период так и закончится со счётом 1:0, но за тридцать секунд до конца игры финский защитник грубо сыграл против Пряхина, ткнув ему локтем в голову. Судья Ирка удалил его на две минуты, и я вышел на поле в первой спецбригаде большинства, привычной для сборной Советского Союза.

Наша пятёрка расставилась, Фетисов вместе с сыгравшим на позиции четвёртого нападающего Ларионовым принялись раскатывать шайбу по углам площадки, стараясь растянуть финских игроков и вывести одного из нас на ударную позицию. Буквально через пятнадцать секунд это удалось.

Сергей Макаров оказался один прямо напротив ворот и бросил. Вратарь Мюллис, который вышел в старте вместо Тамми, отбил. Шайба отлетела к финскому защитнику Куусисто, который постарался выбросить её из зоны, но его силовым приёмом накрыл Крутов.

Финн потерял равновесие и улетел за ворота.

А я, подобрав бесхозную шайбу, двумя обманными движениями положил финского вратаря на лёд и аккуратно, подбросив шайбу над ним, удвоил наше преимущество.

* * *

Второй период мы провели более спокойно, чем первый. А вот финны, наоборот, попытались активизироваться, особенно во второй половине периода, когда наши защитники три раза подряд удалялись. И сборной Советского Союза пришлось шесть минут сыграть в меньшинстве.

Я из этих шести минут сыграл больше трёх. По моим ощущениям даже, скорее, около четырёх минут, потому что Тихонов понимал, что это самый верный шанс для финнов переломить ход игры, и постоянно выпускал меня на вбрасывания. А так как и у сборной Финляндии не нашлось мастеров, сопоставимых со мной в этом компоненте игры, моё присутствие на площадке стало важнейшей частью нашей обороны.

Всё проходило по одному и тому же сценарию: я выигрываю вбрасывание, отдаю передачу одному из защитников, и те аккуратно, стараясь минимизировать риски, держали шайбу в нашей зоне, а потом выбрасывали её, и фнинам приходилось выходить из нашей зоны и начинать атаку от своих ворот, а это занимало достаточно много времени.

* * *

Ну а в третьем периоде, когда обе команды уже порядочно устали, у меня получилось сделать дубль.

Получив в средней зоне шайбу от Игоря Лукиянова, я вошёл в зону сборной Финляндии. Защитник не стал пытаться отобрать меня шайбу и держался передо мной. Можно было бы бросить в момент, когда он закроет обзор своему вратарю. Но я попытался уйти в левый круг вбрасывания, надеясь, что Суораниеми двинется за мной, а шедший параллельным курсом Ломакин ускорится, и у меня будет шанс дать ему передачу.

Но Ломакина плотно держал нападающий сборной Финляндии, поэтому пас наверняка бы не прошёл, и я решил бросить сам. Шайба попала в клюшку финского защитника и отлетела в левую от него сторону.

Я вместо того, чтобы дожидаться, пока она приземлиться на лёд, попытался сделать ещё один бросок и ударил по всё ещё летящей шайбе. Она легла очень удачно, и вместо хоккейного броска, у меня получилось что-то из бейсбола. Финский вратарь к этому оказался совершенно не готов.

Он среагировал на первый бросок, и угол ворот был открыт, поэтому мой бейсбольный гол получился очень лёгким, но при этом эффектным. 3:0, и сборная Советского Союза показала стопроцентный результат в двух матчах!

Ну, а следующий матч 19 декабря у нас был уже намного серьёзнее. Я должен первый раз в своей карьере сыграть против Канады.

Глава 4

18-ого декабря у нас не было игры, поэтому Тихонов провёл целых три тренировки. Утреннюю, которая была достаточно короткой, затем дневную после обеда и вечернюю.

И вот после вечерней тренировки, когда команда отправилась отдыхать, он попросил меня зайти к нему в кабинет.

Войдя, я увидел, что Тихонов был не один, а с каким-то неизвестным мне мужчиной, который представился как Николай Иванович Русак. Он был первым заместителем председателя Госкомитета СССР по физической культуре и спорту. Должность этого пятидесятилетнего функционера сразу же подсказала мне, о чём сейчас Тихонов со мной будет разговаривать. И это предчувствие меня не подвело.

– Семёнов, – начал разговор Тихонов, когда я зашёл в кабинет и закрыл за собой дверь. – Я предлагаю тебе сразу после молодёжного чемпионата мира перейти в ЦСКА. Николай Иванович обещает поспособствовать этому переходу со стороны Госкомитета СССР по физкультуре и спорту.

С твоими родителями сегодня поговорил мой заместитель, и они тоже не против переезда в Москву, но решать в любом случае тебе. Скажу сразу, что ЦСКА тебе предлагает очень хорошие условия. Ни одному молодому игроку мы таких условий ещё не предлагали. Ты, наверное, знаешь, что Сергей Фёдоров, когда переходил к нам, получил однокомнатную квартиру в Москве. А его родители двухкомнатную.

Тебе же мы сразу предлагаем трёхкомнатную квартиру для родителей и такую-же тебе, которую ты получишь после своего совершеннолетия. Я считаю, что это будет самым лучшим решением для продолжения твоей карьеры.

Не скрою, в любом случае через полтора года ты попадёшь в состав ЦСКА, просто потому, что пойдёшь в армию. И естественно, что в Свердловске ты службу проходить не будешь. Я тебе сразу же заберу к себе в Москву. А раз уж всё равно тебе судьба оказаться в моей команде, то лучше это сделать пораньше.

– А если я откажусь? – спросил я у Тихонова после того, как тот закончил озвучивать свое, безусловно, очень привлекательное предложение.

– Если откажешься, то совершишь большую глупость, – просто и без изысков ответил Тихонов. – Потому что говорю сразу, когда ты попадёшь в состав ЦСКА через полтора года, таких условий у тебя уже не будет, и наоборот всё будет намного скромнее.

И сразу после армии уйти просто так в какую-то другую команду тоже не получится. Единственным твоим шансом покинуть мою команду будет остаться на год вообще без хоккея. Не думаю, что тебя это устроит.

– Есть и другие команды, где можно нести службу, – ответил я на этот прямой шантаж, – то же Динамо. Думаю, что руководство МВД будет рады видеть меня в составе московского Динамо и устроит мне службу во Внутренних Войсках.

– Не устроит, – ответил мне на это Тихонов, – поверь моему слову, что даже мысли ни у кого о таком не возникнет. Нападающий Семёнов в любом случае будет играть в ЦСКА, – сидящий рядом с Тихоновым Русак тут же закивал, соглашаясь с его словами.

– У меня есть время подумать? – спросил я у Тихонова. – Всё-таки это очень серьёзное решение, и я не хочу его принимать впопыхах. Да, и с родителями в любом случае мне надо поговорить.

– Конечно, – сказал согласился Виктор Васильевич. – Сколько тебе нужно времени?

– Думаю, что сразу после матча с чехами я вам отвечу, Виктор Васильевич.

– Без проблем, это меня устроит, – ответил тот, и на этом наш разговор завершился.

Идя к себе в комнату, которую делил с Игорем, я думал о словах Тихонова. С одной стороны, он действительно предлагал мне очень хорошие условия, но, с другой, я просто не хотел играть за ЦСКА.

Меня раздражала манера Тихонова как сорока тащить себе в гнездо всё, что блестит. Да и если разобраться, с точки зрения моей будущей карьеры, переход в ЦСКА при всех своих очевидных плюсах не так уж и хорош. И всё дело в том, что сейчас-то 1987-ой год. Мне шестнадцать лет, в январе будет семнадцать.

А это значит, что в армию меня призовут только весной восемьдесят девятого года. И когда истекут два года, которые я проведу в ЦСКА, на дворе будет уже девяносто первый. А это значит, что можно будет товарища Тихонова с его тонкими намёками на толстые обстоятельства послать далеко и надолго.

Потому что начнётся уже Новое время, в котором его диктаторские методы работы мгновенно станут не актуальными. Мне даже не придётся идти по пути беглецов типа того же Могильного. И не придётся отдавать половину контракта с НХЛ-овским клубом советским чиновникам, как это делали на заре заокеанской карьеры Фёдоров и Ларионов.

Я сам смогу распоряжаться своей карьерой и уже в девяносто первом году, максимум в девяносто втором, дебютирую в НХЛ, и даже лучше будет, если эти полтора года до армии я буду играть не за ЦСКА, а против ЦСКА.

Уже сейчас боссы заокеанского хоккея обивают пороги всех советских кабинетов, договариваясь о том, чтобы лучшие советские игроки пробовали свои силы в НХЛ. И если у нас Сан Санычем получится хотя бы один раз обыграть ЦСКА на длинной дистанции и стать чемпионами Советского Союза, то имея за плечами такой бэкграунд как хоккеист, который обыграл ЦСКА, являясь лидером команды аутсайдера, то моя позиция на драфте будет очень высокая.

Первым хоккеистом из России, который получил заветный первый номер в лотерее новичков, был Алексей Ковалёв. Если мне не изменяет память, как раз в девяносто первом году. И, как мне кажется, у меня есть все шансы заполучить выбор, ну как минимум в первом раунде.

Хотя, на самом деле, я достоин и первого номера намного больше и раньше, чем Ковалёв. Допустим летом следующего года будет драфт, на котором меня выберет какая-то из команд.

И, как я надеюсь, она выберет чемпиона как Олимпийских игр, так и Советского Союза. Ради такого куша, учитывая, что отношения между двумя ядерными гигантами теплеют не по дням, а по часам, боссы одного из клубов НХЛ вполне могут рискнуть высоким номером на драфте.

Так что да, Виктор Васильевич, змей-искуситель советского хоккея, как бы вам не хотелось, но Саша Семёнов откажется от вашего очень выгодного предложения.

Правда, во всей этой схеме был один единственный подводный камень, который мог повлиять на мою карьеру. Не сказать, что это было очень критично, но неприятно.

Как мне тогда казалось, Тихонов – очень мстительный человек. И после моего отказа вполне может прокатить меня мимо сборной, которая поедет в Калгари. И абсолютно неважно, что я – лучший бомбардир первого этапа чемпионата страны, и то, что я, возможно, буду лучшим бомбардиром на Турнире на призы газета Известия, тоже неважно.

Он может меня просто не вызвать, желая отомстить и поставить на место.

Если мне не изменяет память, то о тренере футбольного Спартака Олеге Ивановича Романцеве в девяностых ходили такие разговоры. Что Романцев, совмещая тренерские посты в сборной страны и в Спартаке, использовал сборную как метод давления на футболистов, которых он хотел видеть у себя в команде. Или ты играешь за Спартак, или ты не играешь в сборной.

Не знаю, насколько это правда, но я читал, что такие разговоры ходили. И Тихонов вполне может пойти по этому пути.

Правда, мне тут же вспомнилась одна фамилия, которую часто говорил и Сан Саныч Асташев и председатель Свердловского Спорткомитета Завьялов, – Ельцин.

Борис Николаевич Ельцин сейчас первый секретарь Московского горкома КПСС. И со слов моего тренера и Завьялова, Ельцин пользуется очень большим влиянием. И неравнодушен к Автомобилисту, так как он сам из Свердловска.

Может быть, если использовать этого человека, то удастся смягчить и минимизировать тот вред, который может нанести мне Тихонов. Грубо говоря, выставить всё так, что я как бы и не против перехода в ЦСКА, но люди, родившиеся на Урале, болеют за свердловский хоккей и не хотят отпускать своего лучшего игрока в Москву, в стан прямого конкурента.

Да, в принципе, такая схема может сработать, но мне нужно в любом случае обсудить этот вопрос с Асташевым. И хорошо, что Автомобилист двадцать второго числа улетает в Швейцарию на Кубок Шпенглера. Молодёжный чемпионат мира ещё не начнётся, а кубок на призы газеты «Известия» уже закончится.

Я не думаю, что в Молодёжке будут против, если мы со Стасом и Женей поедем в Шереметьево для того, чтобы проводить командую. А мне, наверняка, удастся переговорить с Асташевым с глазу на глаз и обсудить с ним ситуацию, в которую я попал.

* * *

Разбор игры сборной Канады, и сильных, и слабых сторон, у нас состоялся в тот же день, когда должна была состояться игра, только вместо утренней тренировки. Мы провели разминку, разогрелись, а потом вся команда отправилась смотреть традиционное кино.

Сейчас сборная Канады – это не чета той, что будет очень скоро, всего через каких-то десять лет, когда на Олимпиаду в Нагано впервые отправиться НХЛ. На первой Олимпиаде, в которой примут участие игроки из НХЛ, Канада потерпит фиаско, и в финале будут сборные Чехии и России, которые, правда, тоже полностью будут состоять из игроков, выступающих в НХЛ. Но канадцев, а тем более американцев, в финале не будет.

А вот потом, начиная с 2002-го года, начнётся эра доминирования сборной Канады, которая в промежутке с Олимпиады в Солт-Лейк-Сити и до Сочи возьмёт четыре титула олимпийских чемпионов, оступившись только в Турине, в котором выиграют шведы.

Но всё равно, даже и без ведущих игроков Национальной Хоккейной Лиги, сборная Канады представляла собой грозную силу. Например, команда которая прилетела в Москву, была целиком составлена из игроков, которые либо имели опыт игры в НХЛ, либо уже подходили к главной канадской лиге, играя в АХЛ.

Из всего канадского состава мне запомнилось несколько фамилий. В первую очередь это вратарь Шон Бурк, который начал свою НХЛ-овскую карьеру в восемьдесят восьмом, вернее, не начал, а начнёт. Я по-прежнему путаюсь и иногда про себя заговариваюсь, когда речь идёт о тех временах, которые были для меня прошлым, а теперь будут будущим.

Так вот, Шон Бурк больше десяти лет будет защищать ворота клубов НХЛ и в том числе ворота моей Тампе. Ещё одним хоккеистом, который мне запомнился, был Крис Джозеф, канадский защитник, который как и Шон Бурк тоже играл в Тампе в сезоне 1993-94 годов. Так что эта сборная Канады как минимум заслуживала уважение.

* * *

19 декабря 1987-ый год. Москва, СССР. Матч Турнира на призы газеты Известия, матч номер 9 СССР-Канада. Спортивно-концертный комплекс Олимпийский, 12 тысяч зрителей.

А вот и она, игра за сборную, которая полностью соответствует этому статусу. Сборная Советского Союза наконец-то встретила достойного соперника, играть с которым было по-настоящему интересно, в отличие от финнов, которые весь матч промышляли грязными приёмами. Это сборная Канады, и играла она по-настоящему, не пыталась ломать нам игру, а наоборот строила свою, и это давало свои плоды.

Уже на 11-ой минуте Тихонов был вынужден поменять вратаря Рижского Динамо Самойлова на Женю Белошейкина из ЦСКА.

Всё дело в том, что вопреки абсолютно всем расчётом и прогнозам и вопреки тому, что я думал об этом матче, к середине первого периода Канада вела 3:0.

На 3-ей и 5-ой минутах дублем отметился Брайан Бредли, сначала реализовав большинство, а потом убежав один на один после провала моей пятёрки. А затем Кен Берри воспользовался, тем что шайба после броска Феликса и отбивания Самойлова попала ему точно на клюшку, и он с метра добил её в уже пустые ворота. Самойлов в это время лежал в другом углу. 3:0.

Тихонов был вынужден поменять Самойлова на Белошейкина. И хуже всего то, что моя личная статистика была −2. Что Брэдли, что Берри забивали, когда я был на площадке.

Непосредственно моей вины в этом не было, потому что я в обороне играл в тот момент очень строго и с другими игроками, не с теми, которые забрасывали шайбы. Пожалуй, только в эпизоде с Берри я мог что-то сделать и помочь Самойлову, потому что был на пятачке вместе с канадцем, но его партнёр по звену Яремчук так плотно связал меня, что Феликса я никак не мог достать.

Но всё равно, минус два для меня это очень плохой результат. Тем более что было видно, что в этом матче Тихонов на меня рассчитывает даже больше, чем в предыдущем, в котором я сыграл целых девятнадцать минут. А для его стройной системы это много, чтобы один нападающий, да ещё новичок, да ещё и шестнадцатилетний, почти треть матча провёл на льду!

* * *

С этим надо было что-то делать, и во втором периоде я начал это уже на третьей минуте. В тот момент мои партнеры по звену Лукиянов и Ломакин уже сменились.

А я же немного задержался на площадке, так как находился далеко от нашей скамейки и владел шайбой.

И вместо того, чтобы отдать передачу Бякину и спокойно поехать на смену, решил рискнуть.

Ускорился, пробросил шайбу мимо одного из канадских защитников, потом с помощью борта обыграл ещё одного, под острым углом выкатился на ворота Бурка и с неудобной руки постарался попасть в ближний верхний угол над плечом вратаря.

У меня это не получилось, потому что шайба предательски пошла чуть выше и скользнула по перекладине, а потом перелетела через ворота.

Но я по инерции тоже уехал за ворота. И там подхватив её, сделал полукруг и спокойно уложил шайбу в пустой угол ворот. Бурк в это время хоть и смещался вслед за мной, стремясь закрыть этот угол, но не успел. Его конёк и шайба разминулись буквально в миллиметрах. Таким образом вместо смены у меня получилось размочить счёт.

А буквально через одну смену, едва я вышел на лед, как в меня на полном ходу врезался Уолли Шрейбер. И судьи, главным снова был всё тот же Петр Ульрих Нессен из Швеции, который обслуживал наш матч с ФРГ, незамедлительно выписали канадцу две минуты.

Его удар был достаточно чувствителен для меня, поэтому я не вышел на реализацию численного большинства. Но даже то, что Шрейбер нарушил правила на мне, это уже был достаточный вклад в то, что сборная Советского Союза через каких-то сорок секунд сократили отставание в счёте до минимума.

Макаров, оставшись один в правом круге вбрасывания, бросил, но шайба попала в защитника канадцев, который постарался выбросить её из зоны. Но это не получилось, так как у него на плечах висел Ларионов. И вместо акцентированного выброса у канадца вышел какой-то нелепый тычок шайбы, которая поползла в сторону канадской синей линии, а Вячеслав Фетисов, как следует размахнувшись, щелчком отправил её точно в левый верхний угол ворот Шона Бурка. 2:3 и до конца второго периода было ещё достаточно много времени.

В этот момент канадский тренер понял, что игра ускользает из рук его команды и взял тайм-аут. На какой-то момент показалось, что канадцам это даже помогло, они перехватили инициативу и принялись буквально осаждать ворота Белошейкина, угрожая ему бросками практически из всех позиций. Особенно в бросках старались защитники.

Наши нападающие, конечно, отрабатывали в обороне, но, учитывая то, как акцентировано и нагло их канадские визави лезли на наш пятачок, перекрывая обзор Белошейкину и стараясь сработать на отскоке, нам, нападающим сборной Советского Союза, пришлось играть против канадских форвардов очень активно и помогать своим защитникам, глубоко опустившись в нашу зону.

Несколько минут казалось, что сборная Канады играет в большинстве. В первом периоде они сделали двенадцать бросков по нашим оборотам и в начале второго прибавили к ним четыре. А во второй половине второго периода защитники и канадские нападающие сделали целых десять бросков!

Но нам везло. Как, например, в случае с броском Боба Джойса, когда шайба попала в перекладину.

А где-то хорошо отработали защитники и нападающие. Например, Алексей Касатонов в одной из затянувшихся атаке канадцев дважды лёг под шайбу.

А в следующей же смене уже Игорь Ларионов показал, что его звёздный статус на площадке не значит ровным счётом ничего. Он как настоящий лидер команды тоже отрабатывал в обороне и тоже поймал шайбу на себя.

А в самом конце второго периода, когда Хмелёв и Бредли получили обоюдное удаление, я сравнял счёт.

Мне всегда нравилось играть четыре на четыре, потому что скорость была одной из моих отличительных и сильных сторон, а места на площадке при такой игре очень много, и есть где разогнаться.

Так что мне в очередной раз удался ставший уже фирменным слалом практически от нашей лицевой линии до ворот Шона Бурка, по ходу которого я обыграл сразу троих канадцев и бросил уже в упор.

С первым моим броском Бурк справился, но, на несчастье канадцев, шайба попала в конёк Криса Джозефа, который пытался мне помешать, и заползла в ворота. 3:3, и в начале третьего периода командам нужно было всё начинать заново.

Глава 5

Так исторически сложилось, что клубный хоккей в Канаде был намного более популярным чем игры сборной. Канадцы, придумавшие эту игру, высокомерно считали весь остальной мир вторым сортом. Поэтому только у них и только в НХЛ, по мнению канадских болельщиков, был настоящий хоккей.

Да, после того, как начались матчи между Советской сборной и сборной Канады, составленной из лучших игроков НХЛ, интерес к международным играм в Стране кленового листа вырос.

Но всё равно, когда речь шла о взрослой сборной Канады, то интерес у местных болельщиков вызывало только считанное количество матчей таких, как легендарная Суперсерия 1972 года или Кубки Канады. То есть только те турниры, где действительно играли лучшие, на взгляд этой искушенной хоккеем публики.

Соревнования такие, как Олимпийские игры, чемпионаты мира или выставочные турниры типа советского Турнира на призы газеты Известия, были вторым сортом. Их, конечно, освещали в прессе, и игры канадской сборной ставили в прайм тайм в прямом эфире, но не более.

НХЛ по сравнению с этими турнирами находилась на совсем другом уровне внимания как прессы, так и простых болельщиков. О клубных делах канадцы говорили буквально часами, и, например, виды на драфт новичков их интересовали намного больше чем очередной Чемпионат Мира.

Другое дело молодёжные чемпионаты мира, их, в отличие от взрослых турниров, канадские болельщики любили. Но это было легко объяснимо. Как-никак за молодёжную сборную Канады всегда играли будущие звёзды НХЛ, которые были или уже задрафтованы, или вот-вот готовились выйти на драфт. А посмотреть на тех, кто совсем скоро дебютирует в НХЛ, было очень интересно.

Тем более что молодежный хоккей – это немного другая игра. В молодёжном хоккее намного большее значение имели случайный факторы, и матчи зачастую были непредсказуемые.

Ещё пять минут назад команда, за которую ты переживаешь, без шансов проигрывает своему главному конкуренту, а потом буквально за минуту другую ставит всё с ног на голову.

Таких поворотов на молодёжных чемпионатах мира было намного больше, чем на взрослых турнирах. И уж тем более больше, чем в НХЛ, где в плей-офф на первый план выходил результат. Не зря ведь существует мнение, что регулярный чемпионат выигрывает нападение, а кубок Стэнли – защита.

Молодёжный чемпионат мира 1988 года не был исключением для канадского телевидения. В полном объёме планировали транслировать не только матчи сборной Канады, но и игры других команд, и тем удивительнее был факт, что 19 декабря 1987 года матч на выставочном турнире между сборной Советского Союза и Канады показывали в Стране кленового листа в прямом эфире.

Но удивительным этот факт был только для людей, которые не интересовались делами за океаном. Те же, кто напротив был в курсе того, что происходит в европейских хоккейных лигах, понимали причину, по которой этот матч был в прямом эфире. И у этой причины были имя и фамилия – Александр Семёнов.

В тот день трансляция канала TSN была включена и в кабинете генерального менеджера клуба Квебек Нордикс Мориса Филиона. Мистер Филион уже знал, что в следующем году его сменит Мартин Мэддон, а сам Филион перейдёт на должность вице-президента по хоккейным операциям. Это именно та должность, на которой необходимо львиную долю своего времени заниматься вопросами формирования команды.

Главный тренер Молодёжной сборной Канады несколько раз встречался с мистером Филионом по одному единственному вопросу. Чемберса так сильно впечатлил Семёнов, что он буквально настаивал на том, чтобы Квебек Нордикс задрафтовал этого шестнадцатилетнего русского.

И сейчас, когда Филион и Мэддон смотрели игру между сборными СССР и Канады, они понимали всю настойчивость Чемберса.

– Да, Морис, – сказал Мэддон, когда команды ушли на второй перерыв, – этот парень очень хорош. Но я не уверен, что нам нужно тратить пик в первом раунде на русского. Я даже насчёт европейцев-то не уверен. А здесь школьник из Советского Союза.

– Ты прав, Мартин, – сказал Филион после того, как достал из ящика своего стола гильотинку для сигар и открыл коробку с лейблом Cigar City.

Филион очень любил эту марку флоридских сигар и считал их лучшими на рынке. Раскурив сигары и наполнив стаканы виски, хоккейные функционеры продолжили свой разговор.

– Безусловно, риск есть, и он большой. Но то, что этот парень будет задрафтован, – начал Филион, – вопросов ни у кого не возникает. А в следующем году, ты сам знаешь, у нас будет два драфт пика в первом раунде, и я уверен, что один из них нам нужно потратить на Семёнова.

– Возможно, – ответил Мэддон. – Но если в драфт-лотерее у нас будет первый номер, то я выберу Майка Модано.

– Мартин, это не обсуждается. Модано будет главным призом в следующем году. Но ты сам знаешь, что помимо нас есть ещё много других претендентов на первый пик, и нет никаких гарантий, что Модано достанется нам, а не например Минесоте. А вот Семёнов – другое дело.

– Вряд ли найдётся много генеральных менеджеров, которые будут готовы рискнуть выбором в первом раунде, Морис, – мистер Мэддон сделал хороший глоток виски и, закусив напиток сигарным дымом, продолжил:

– Семёнов – это действительно самая настоящая лотерея. Если большие боссы договорятся, и русских игроков будут всё-таки отпускать к нам в НХЛ, тогда, да, мы сорвём джекпот. А если нет?

– Тогда выбор в первом раунде уйдёт в никуда. И всё равно я считаю, что нам нужно рискнуть, – парировал Филион. – Может быть, ты и прав. Но сам понимаешь, в какой глубокой заднице мы с тобой окажемся, если ошибёмся. Да хозяева команды нас без соли съедят. Тем более, учитывая, какие результаты мы показываем сейчас. Поэтому давай поступим так.

Мистер Филион резко встал, прошёлся по своему необъятному кабинету, в углу которого стоял большой телевизор, на экране которого вот-вот должна была возобновиться игра в Москве, и сказал:

– У тебя на следующей неделе встреча с Зиглером в Нью-Йорке. Постарайся на ней узнать последние новости. Он пару месяцев назад летал в Москву, и у него были переговоры с советскими чиновниками. Наверняка, они поднимали и тему русских игроков, а я полечу в Москву, благо, что у меня есть советская виза.

– И зачем тебе лететь к русским? – спросил Мэддон.

– Хочу своими глазами посмотреть на этого русского. Трансляция – это одно, слова Дэйва или Зиглера – другое. Но личное мнение в любом случае важнее всего, сам знаешь.

– Хорошо, договорились. А теперь давай смотреть игру…

* * *

Третий период ещё более убедил мистера Филиона в том, что Семёнов нужен Квебеку. Нет, этот молодой русский парень больше в тот вечер не забивал, ограничившись только двумя шайбами в первых двух периодах. Но он своими импровизациями и резкими сильными бросками доставил немало хлопот Шону Бурку.

Особенно канадцам запомнился момент, случившийся за пять минут до конца матча, когда после удаления Хомутова сборная Советского Союза осталось в меньшинстве. А Семёнов сначала лёг под шайбу после броска Боба Джойса, а потом буквально в следующий смене перехватил шайбу в своей зоне.

На скорости он обошёл двух канадцев и бросил по воротам. Шон Бурк в акробатическом шпагате отбил эту шайбу, и она вышла за пределы площадки. Больше Семёнов на лёд не выходил, видимо, получил какую-то микротравму.

Но в самый концовке игры его партнёр по звену Лукиянов добил шайбу после отскока и сборная СССР выиграла со счётом 4:3. Лучшим игроком матча у сборной Советского Союза был признан как раз Александр Семёнов, и, учитывая то, что он в трёх матчах забросил 8 шайб и отдал две результативные передачи, было понятно, что лучшим нападающим и игроком всего турнира тоже признают Семёнова.

* * *

На самом деле травма, из-за которой я не доиграл матч с канадцами, была не настолько серьёзной, чтобы из-за неё меня не выпускали на лёд. Но Тихонов, видимо, имел какие-то договорённости с Анатолием Костюковым, главным тренером молодёжной сборной.

И несмотря на всю важность игры с канадцами, он не стал их нарушать. И когда я пожаловался на боль в левом плече, он тут же сказал, что на сегодня мой хоккей закончен.

Следующий матч сборной Советского Союза я тоже пропустил. И это уже было, наверняка, решение, которое Тихонов принял тоже вместе с Кострюковым.

21-ого декабря мы должны были играть со сборной Чехословакии, а, учитывая всю “пламенную любовь” чехословацких хоккеистов к нашей сборной, можно было не сомневаться, что чехи будут бить меня даже сильнее, чем финны. В принципе, я был к этому готов. Как-никак я не производил впечатление шестнадцатилетнего пацана, а наоборот. При росте уже за метр девяносто, во мне было девяносто три килограмма сплошных мышц.

Но решать было не мне. Да и турнирная ситуация после победы над сборной Канады вполне допускала, что игрок, присоединившийся к сборной Советского Союза в последний момент, пропустит эту игру. Ну, а о чувствах и желаниях простых советских любителей хоккея никто и не задумывался.

Абсолютно неважно, что почти наверняка очень многие хотели видеть меня на льду, как-никак я был одним из тех, кто делал шоу. А хоккей – это в первую очередь игра. Пусть она для многих и больше, чем жизнь. Но это всё-таки развлечение.

Так что матч с чехословаками я посмотрел с трибуны.

Моё отсутствие абсолютно не сказалось на результате. Наверное, как минимум, для Александра Семака, чьё место в составе я занял после матча со сборной ФРГ, это была дополнительная мотивация показать себя в сборной. И мой тёзка буквально рвал и метал на площадке.

Именно Семак стал главным героем игры с чехами, сделав дубль и отдав две результативные передачи Игорю Лукиянову и Валерию Ширяеву.

Мне кажется, что если бы правила европейского хоккея были бы более мягкие, то Семак в этом матче мог бы оформить хет-трик Горди Хоу. Это тот, который забил, отдал пас и подрался, но драки в хоккее – это прерогатива загнивающего капиталистического общества. И уж в игре двух команд из одного социалистического лагеря ничего подобного никто бы не допустил.

* * *

Благодаря тому, что шведы проиграли канадцам и сыграли вничью с финнами, последний матч практически уже не имел турнирного значения. Теоретически по очкам нас могла догнать сборная Канады, но мы обыграли кленовых в очном матче. Плюс разница забитых и пропущенных тоже была в нашу пользу.

Так что, как ни крути, последний матч со Швецией уже не имел какого-либо турнирного значения. В любом случае мы выиграли этот предновогодний турнир, и игра со шведами была выставочной не только по смыслу, но и по духу.

Состав сборной Тихонов тоже достаточно серьёзно перетряхнул. В четвёртом звене вместо Пряхина сыграл Евгений Давыдов, а во втором цсковском звене Быкова заменил Семак. Моё, третье звено, тоже претерпело изменения. Правым крайним Тихонов поставил номинального левого нападающего Сергея Светлова.

Но все эти перемены в составе абсолютно не сказались на результате игры.

Шведы очень много удалялись. В общей сложности за три периода они нахватали двадцать пять минут штрафа. Против всего лишь восьми у нас. И именно игра в неравных составах стала основной причиной того, что последний матч турнира сборная Советского Союза закончила с победным счётом 6:1.

Шведы летели с теннисным счетом 6:0 до пятьдесят восьмой минуты, и только уже под занавес этой встречи шведский защитник Петер Нильсен пробил Женю Белошейкина. Притом обе сборные играли в достаточно расслабленном режиме. Но мы всё равно не оставили даже призрачного шанса сборной трёх корон.

В этом матче я больше старался играть на Игоря Лукиянова, мне запомнились его слова насчёт того, что его позиции в сборной очень слабые. А так как Игорь был моим партнёром по первому звену Автомобилиста, и у нас и вне льда были хорошие отношения, я всячески старался играть на него. Просто для того, чтобы показать Тихонову, как эффективна может быть связка нападающих из Автомобилиста.

В результате именно Игорь стал лучшим игроком этого матча, сделав дубль и отдав две результативные передачи. Притом эти результативные передачи тоже были результатами его бросков. Потому что после одного из бросков Игоря я добил шайбу в ворота после отскока.

А вторую передачу Игорю записали благодаря Сергею Светлову, который подставил клюшку после щелчка Лукиянова, и шайба, изменив направление своего полета, попала точно в левую девятку.

Сразу после этой игры состоялись награждение лучших игроков турнира и объявление символической сборной. В неё, в эту сборную, вошли сразу три полевых игрока сборной Советского Союза. Помимо меня, лучшими признали также Фетисова и Макарова, канадцев Криса Джозефа и Боба Джойса. В результате только игроки двух сборных, Канады и СССР, вошли в символическую сборную турнира. Лучшим вратарём стал Женя Белошейкин, и, учитывая то, насколько уверенней он играл по сравнению с Виталием Самойловым, я подозревал, что именно Белошейкин может стать первым номером нашей сборной в Калгари. Правда, у него был мощный конкурент в лице Сергея Мыльникова из Трактора, но Белошейкин заработал очень много вистов за этот турнир.

Раздевалка сборной Советского Союза после победы над шведами мало напоминала раздевалку чемпионской команды. Сколько себя помню, чемпионская раздевалка – это всегда брызги шампанского, поздравления, победные сигары, фотографии, победные крики, обнимания и очень-очень много радости.

Но сейчас всё было немного не так. Складывалось такое впечатление, что для моих партнёров по сборной это было не более, чем хорошо выполненная работа. Да конечно, мы поздравили друг друга, обнялись, выслушали поздравительную речь Виктора Васильевича, но какого-то взрыва эмоций не было. Всё выглядело так, как будто мы просто взяли своё.

Всё было очень сдержанно, по-советски, и даже появление уже знакомого мне товарища Русака, который сделал объявление о больших призовых, которые полагались игрокам и тренерам сборной не вызвала какого-то серьёзного ажиотажа. Ну так, похлопали, сказали спасибо.

Фетисов на правах капитана толкнул небольшую речь на тему того, что советские хоккеисты рады тому, что они не посрамили отечественный хоккей и порадовали советских любителей спорта, но не более того. Правда, банкет в честь победы сборной на Турнире на призы газеты Известия всё-таки был.

Ну и этому банкету было далеко до тех легендарных загулов звёзд советского хоккея, о которых я читал. Тех самых загулов, когда игроки начинали свой вечер в одном ресторане в центре Москвы, потом плавно перемещались во второй, потом третий, потом в четвёртый, и в каждом они оставляли несколько годовых зарплат простого советского человека.

Здесь же всё было немножко по-другому, всего лишь богатый стол в ресторане Прага, всего лишь поздравление конферансье и несколько тостов.

Вся команда оживилась только тогда, когда всё тот же товарищ Русак, который, естественно, присутствовал на этом банкете, сделал объявление о том, что мне присвоено звание мастера спорта.

Может быть, я ошибаюсь, но победы на таком турнире, как только что прошедший, было недостаточно для того, чтобы игроку присвоили это звание. Но в любом случае Русак под аплодисменты всех собравшихся вручил мне удостоверение Мастера спорта и значок. Симпатичная такая висюлька, которая тут же украсила мой пиджак, который мы когда-то купили вместе с Витей Кутергиным в “Берёзке” во время моего первого визита в Москву.

* * *

На следующее утро я уже был на базе Молодёжной сборной в Новогорске, где буквально с колёс попал на тренировку. Ребята встретили меня аплодисментами. Молодёжная сборная была на трибунах во время каждого матча Первой сборной, и все видели, как я проявил себя в составе главной команды страны.

Двадцать четвёртого мы с Женей Мухиным и Стасом Виноградовым поехали в Шереметьево для того, чтобы там проводить нашу команду Автомобилист, который улетал в Швейцарию на Кубок Шпенглера.

Игорь Лукиянов, кстати, тоже отправился в Швейцарию вместе со всей остальной командой, и я был этому очень рад.

Потому что я хорошо помнил тот наш с ним разговор. И то, как он жаловался на свою молодую супругу и как он говорил про её слова о заграничных шмотках.

Это мне тут же напомнило о Веронике и о моём обещании привести ей подарок на её выбор из Калгари, если туда попаду, конечно. Но, что это будет, Ника пока не говорила. Хотя весь декабрь мы толком не общались, два коротких телефонных разговора были не в счёт, но она оба раза упомянула о том, что думает о том, что хочет получить из Канады.

Но это всё мысли о феврале следующего года, а сейчас меня ждал молодёжный чемпионат мира!

Глава 6

– Значит, Тихонов твёрдо решил забрать тебя к себе? – задал Асташев риторический вопрос в воздух после того, как выслушал меня.

Я пересказал ему наш разговор с главным тренером сборной Советского Союза и упомянул присутствие большой шишки из Союзного Спорткомитета. И самое главное, я перечислил все те плюшки, которые Виктор Васильевич обещал мне, чтобы этот переход состоялся уже сейчас, а не тогда, когда мне стукнет 18. Этим я хотел показать всю серьёзность намерений Тихонова.

– Да, всё верно. Тихонов очень хочет видеть меня в ЦСКА уже в этом сезоне, перед стартом второго этапа чемпионата.

– Вот ведь сука, – внезапно выругался Асташев. Это был первый раз, когда я услышал от него нецензурную брань. До этого главный тренер «Автомобилиста» всегда был подчёркнуто корректен со своими подчиненными и тем более с игроками. Но сейчас в аэропорту Шереметьево, когда до вылета команды оставалось четыре часа, главный тренер не сдержал своих эмоций.

– Я правильно понимаю, – продолжил он, – что, раз уж ты рассказал мне об этом, то как раз-таки не хочешь переходить в ЦСКА?

– Да всё верно, Сан Саныч, вы абсолютно правы. Я не хочу переходить в ЦСКА сейчас. Да уж, по правде говоря, я и через полтора года не хочу играть за армейский клуб. И уж тем более сейчас. Я считаю, что это неправильно вот так срываться посреди сезона и бросать команду и тренера, который дал мне шанс заиграть на высшем уровне. И тем более неправильно уходить к главному конкуренту, которого мы уже обыгрывали в этом сезоне. Я уверен, что мы можем сделать это снова и не один раз.

Если я сейчас уйду, то это будет самое настоящее предательство. Вас лично, команды, города, и не только Свердловска, но и моего родного Нижнего Тагила. Поэтому нет, я переходить в ЦСКА не хочу, – моя немного сбивчивая, но при этом какая-то пафосная речь, видно, произвела впечатление на моего собеседника.

Когда я закончил, он закурил и, двумя длинными затяжками прикончив сигарету, резко встал. А когда я последовал за ним, главный тренер «Автомобилиста» импульсивно обнял меня, а потом протянул мне руку.

– Спасибо большое, – он продолжил говорить, – Саша, я очень ценю то, что ты сейчас сказал, и я считаю, что ты поступаешь правильно. Может быть, с точки зрения хоккея, карьеры да даже материального благополучия, это и ошибка – оставаться сейчас в «Автомобилисте». Но, по гамбургскому счёту, как человек ты поступаешь абсолютно правильно. Ещё раз спасибо тебе за это.

– Вот только есть два вопроса, которые меня смущают, товарищ главный тренер, – ответил я.

– Какие именно?

– Тихонов сказал, что его человек уже переговорил с моими родителями. И пообещал им просто сказочные условия, если я перейду в ЦСКА. Что они переедут в Москву, получат здесь большую квартиру. Поймите меня правильно, я не собираюсь вас этим шантажировать или требовать что-то подобное, но у нас в Нижнем Тагиле однокомнатная квартира, и, отказав ЦСКА, как я буду выглядеть в глазах родителей?

– А второе?

– Боюсь, что, отказав Тихонову, я настрою его против себя.

– Да ничего страшного на самом деле. Служить и числиться можно не только в ЦСКА, но и в каком-то из клубов в структуре МВД. Любая динамовская команда тебя примет с распростертыми объятиями.

– Но Тихонов – главный тренер сборной, и я боюсь, что это может повредить моей карьере.

– Насчёт первого можешь даже не переживать, – поспешил успокоить меня Асташев. – Раз уж зашёл такой разговор, то, я тебя уверяю, возможности Свердловского Спорткомитета и партийных органов нашей области уж никак не меньше, чем у москвичей.

Поэтому я думаю, что вопрос квартирный вопрос с твоими родителями начнёт решаться сразу же, как только мы вернёмся из Швейцарии. Можно было бы сделать и раньше, но вот в этом вопросе лучше, если председатель областного Спорткомитета будет всё решать сам, лично, а не по телефону.

– Спасибо, Александр Александрович, – с чувством ответил. – Вы не подумайте, что я пытаюсь как-то давить на вас. Просто говорю, как есть.

– Да нет, ну, что ты. Можешь не извиняться, всё ты правильно делаешь. Вот, так что можешь спокойно играть за молодёжную сборную и ни о чём не думать. Я всё решу. Как тебе показался Тихонов? Как тебе его подход к тренировочному процессу и как вообще игралось за сборную? – резко сменил тему Асташев.

– Очень хорошо, – ответил я. – Ну, думаю, что вы сами видели, что от перемены мест слагаемых сумма у меня не изменилась. Что в сборной, что у нас в «Автомобилисте» у меня многое получалось на площадке.

– Да, я видел. Очень цельное впечатление произвёл на меня твой дебют в сборной. Да и не только на меня. Как-никак мало кому дают мастера спорта за такой турнир как «Известия». А ты у нас и здесь отличился. Но это и неудивительно. Так что за Олимпиаду, если всё будет идти своим чередом, можешь рассчитывать получить уже заслуженного. А это уже совсем другой уровень отношения к тебе со стороны власть имущих, особенно учитывая то, что ты будешь первым хоккеистом, которому это звание присвоят так рано. Да и вообще, для всего нашего спорта это будет очень редкая ситуация. Только гимнастки могут на подобное рассчитывать. Игровиком ты точно будешь первым.

– Было бы неплохо, – ответил я.

– А как атмосфера в команде? – продолжил свой мини допрос Асташев. – Как как тебя встретили игроки? Не часто такое происходит, что буквально за день до старта к команде присоединяется столь юный хоккеист. Ну, а то, что ты вот так, сходу стал лидером сборной, это вообще, наверное, первый случай в мировом хоккее.

– Отлично собирались? Тем более что партнёром у меня был Игорь Лукьянов, вы тоже сами видели.

– Да, это очень хорошо, что Тихонов поставил тебя в одно звено с Игорем. Это придаст ему уверенность перед Кубком Шпенглера. Всё-таки играть без тебя, пусть даже и в составе «Автомобилиста», для него это достаточно большой стресс. Слишком уж большое влияние на его игру, продуктивность и результативность влияет твоё присутствие на площадке.

Да и вообще, для всех нас это тоже большой вызов. Прошлая наша попытка прямо скажем была неудачной, – Асташев, видимо, имел в виду, тот месяц, когда я отсутствовал в составе после травмы, полученной во второй игре с ЦСКА. Тогда дела у команды буквально посыпались: четыре поражения кряду, и только победа над усть-каменогорским «Торпедо» позволила команде прервать эту пренеприятнейшую серию.

Правда, сейчас в составе «Автомобилиста» играет Третьяк, который за то время, пока он провёл с нами, набрал такую форму, что ни у кого не возникало вопросов о том, кто будет защищать ворота команды, когда поправится Саша Семёнов. Которому, это было уже понятно, было суждено весь второй этап сидеть за спиной у Третьяка и в лучшем случае подменять его в тех матчах, которые не так важны для команды.

В любом случае, тот уровень, который показывал Владислав Александрович, был недостижим для Семёнова.

Пожалуй, что Третьяк однозначно входил в пятёрку лучших вратарей чемпионата прямо сейчас, что давало «Автомобилисту» хорошие шансы достойно сыграть на кубке Шпенглера и во второй части чемпионата.

Тем более, что из серьёзных соперников там, в Швейцарии, по большому счёту лишь очередная версия сборной Канады, теперь составленная исключительно из игроков, играющих в европейских клубах.

Эта версия сборной Канады была намного слабее, чем та, с которой мы играли пару недель назад. Но игроки там всё равно были достаточно крепкие, мастеровитые, и эта команда представлялась наиболее опасным соперником для нашего «Автомобилиста».

Все остальные участники кубка Шпенглера были уровнем пониже, но и в их составах играли очень достойные игроки. Относится к ним с пренебрежением никак нельзя.

Но Сан Саныч – хороший тренер и, что самое главное, талантливый мотиватор. Уверен, что он сможет как следует настроить ребят.

Закончив разговор со Асташевым, я перекинулся несколькими словами с остальными ребятами. Мы с Виноградовым и Мухиным пожелали всем удачи и вернулись в Новогорск продолжать подготовку к молодёжному чемпионату мира, который должен был стартовать уже через два дня.

Первым нашим соперником должна была стать сборная Чехословакии. На турнире «Известий» мне не довелось сыграть со взрослой сборной Чехословакии, но так получилось, что молодёжный чемпионат мира я открою матчем именно с этой командой, с уменьшенной копией, так сказать.

* * *

– И как мы будем решать вопрос с ЦСКА? – спросил Асташев у Завьялова, когда самолёт, на котором летел «Автомобилист», набрал высоту и взял курс на Цюрих, куда команда должна была прилететь. Из Цюриха до Давоса команда должна была добраться на автобусе.

– Да что тут думать, Сан Саныч? Как прилетим домой, я поговорю с товарищем Петровым лично. А тот уже со своей стороны должен будет донести всю важность этого вопроса до руководства «Уралвагонзавода». Там же работает отец Семёнова?

– Да верно, там.

– Ну, вот. УВЗ у нас – флагман промышленности области, жилищный фонд у них большой. Не думаю, что будет какая-то проблема, что плавильщик этого завода получит вне очереди трёхкомнатную квартиру. Тем более, что все понимают, почему и для чего руководство завода квартиру даёт. Вы для всей страны перевернули представление об уральском хоккее, в лужу сейчас никто сесть не хочет.

– А с самим парнем как быть? Тихонов и ему обещал квартиру, – задал очередной вопрос Асташев, – когда тому стукнет восемнадцать.

– Поэтому прямо сейчас мы этот вопрос поднимать не будем. Пусть пока поиграет, а там посмотрим. Если действительно пойдёт в армию, то тогда по возвращению будем думать. А если нет и получится устроить его куда-нибудь учиться к нам, только обязательно, чтобы это был институт или университет с военной кафедрой, тогда да. Тогда будем что-то решать, чтобы и твоего игрока обеспечить жилплощадью. Тем более что она ему точно понадобится, – Завьялов взял такую многозначительную паузу, что тренер Автомобилиста понял, что председатель спорткомитета в курсе тесных, даже слишком, отношений Семёнова с внучкой академика Красовского. – Но и не только. Он – парень скромный и хоть ничего и не говорил по этому поводу, но о машине тоже надо подумать. Я имею в виду, что его нужно таким образом премировать. Тем более, что есть за что.

Как-никак снайпер первого этапа чемпионата. А если и в молодёжной сборной продолжит свои подвиги, то думаю, что от лица Свердловского спорткомитета и лица Свердловского обкома КПСС можем премировать молодого и талантливого игрока и автомобилем. Ну, понятное дело, что это будет машина для его родителей, но повод будет железный. Вот мы практически и повторим предложение, которое озвучил Тихонов. Но пацан останется у нас, тем более, что он сам этого хочет.

Теперь что касается его международной карьеры. Да, карьера в сборной, я имею в виду официальные турниры, у Семёнова могут начаться позже, если главный тренер сборной рогом упрётся. Ты сам знаешь, что Тихонов очень не любит отказов.

Но, во-первых, Тихонов сам себе не враг, и ни для кого не секрет, что львиная доля его авторитета базируется как раз на успехах в сборной. В ЦСКА-то всё понятно.

Это такая команда, которая и без тренера будет побеждать в Чемпионате страны. А вот сборная – другое дело.

Он, безусловно, идеальный тренер для главной команды страны, но она на его репутацию тоже поработала очень хорошо. Вся сила сборной в том, что Тихонов собирает лучших, а потом доводит внутрикомандные взаимодействия до автоматизма на сборах и через вереницу контрольных матчей.

И повторюсь, я не думаю, что Тихонов – сам себе враг и не будет привлекать лучшего игрока чемпионата просто так, из вредности.

– Да в Калгари наши победят и без Семёнова, – отмахнулся от Завьялова Асташев, – там состав такой, что и без Саши наши катком пройдутся. Двумя тройками можно переиграть всех. А у Тихонова далеко не две тройки. Он может вообще только армейцев взять на Олимпиаду, а потом повесить себе на шею очередную золотую медаль. Поэтому я вполне допускаю, что Тихонов пойдёт на принцип и не вызовет Сашу.

– Ну а для того, чтобы он на этот принцип не пошёл, – тут же ответил Завьялов, – у нас есть Борис Николаевич. Он несколько раз прилетал к нам в Свердловск именно на игры твоей команды и говорил мне, что следит за «Автомобилистом» и в любой момент мы можем к нему обратиться по любым вопросам.

Я думаю, что сейчас как раз та ситуация, когда не только можно, но и нужно обратиться к Борису Николаевичу. Он – кандидат в члены политбюро ЦК КПСС. И не просто кандидат, а который буквально месяц назад был первым секретарем Московского горкома партии. Это достаточная величина, чтобы помочь нам в этом вопросе. Поможет нам Ельцин, ставлю голову против макового зерна, что поможет.

– Ну дай Бог, Василич, – вздохнул тренер Автомобилиста, – дай Бог.

А вообще, как думаешь? Что нас ждёт в Швейцарии? – спросил Завьялов у главного тренера «Автомобилиста», чтобы сменить тему.

– Ну, я так думаю, что, по всем раскладам, мы должны занять место не ниже второго на групповом этапе и играть в финале. Я, честно говоря, не вижу соперников «Автомобилисту», кроме канадцев и собственно Давоса.

– А остальные?

– Фэрьестад и Тесла? При всём к этим командам уважении, это не тот уровень. Швейцарцы и особенно канадцы, да, эти могут нас обыграть. И вполне возможно, что в одном из этих двух матчей или с Давосом, или со сборной Канады, мы действительно можем потерять очки.

А на финал, если мы туда попадем, я вообще не хочу давать никаких прогнозов.

Надо сначала сыграть четыре игры в групповом этапе, а потом будем загадывать на финал. Но хотелось бы, конечно, задержаться подольше и Новый год встретить не дома, а здесь в Швейцарии.

* * *

Забегая вперёд, можно сразу сказать, что предновогодний вояж «Автомобилиста» в Швейцарию удался.

Свердловская команда на предварительном этапе одержала три победы. Начав с разгрома швейцарского «Давоса» со счетом 5:0, потом «Автомобилист» по буллитам одолел чехословацкую «Теслу», в составе которой феерил на воротах будущий Доминатор, легенда сборной Чехии и Детройта, Доминик Гашек.

А затем «Автомобилист» в чистую уступил сборной Канады со счётом 0:5. В оправдание свердловчан можно было сказать только то, что Третьяка поменяли на Волошина уже на седьмой минуте матча, после того, как в прославленного советского вратаря на полной скорости въехал канадский нападающий Маклин.

Последний матч группового этапа со шведским «Фэрьестадом» «Автомобилист» так же, как и в случае с «Теслой», победил по буллитам со счётом 3:2 и вышел в финал, который состоялся 31 числа.

И в этом матче «Автомобилисту» снова противостояла сборная Канады, которая на предварительном этапе заняла первое место с четырьмя победами.

Этот матч прошёл по совершенно другому сценарию, нежели первая игра между этими двумя командами. К третьему периоду счёт был 3:0 благодаря великолепной игре в неравных составах.

Ещё в первом периоде дважды отличился Бякин. Оба раза в большинстве прямыми бросками от синей линии защитник первой пары «Автомобилиста» пробивал канадского вратаря.

Хороший щелчок у Бякина, нечего сказать, вроде бы и амплитуда размаха не такая богатырская, как у того же Фетисова, и выглядел он не так эффектно, но скорость полёта шайбы и главное точность были такие, что, если уж попал в верхний угол, то караул, вынимайте!

А в середине второго периода Кутергин в очередном большинстве добил шайбу в ворота после броска Плотникова.

Такой счёт держался долго, но за семь минут до конца матча теперь уже сборная Канады получила великолепный шанс поиграть в неполных составах.

Сначала удалился Каменский, притом он схлопотал двойной малый штраф и сел отдыхать на четыре минуты. А потом уже 5 плюс 20 получил Карцев, этот немолодой уже защитник, в который раз подставил команду, и сборная Канада получила великолепный шанс не просто сравнять счёт, но даже выиграть эту встречу, потому что играть четыре минуты впятером против троих – это очень-очень много.

Но, к чести советских хоккеистов, они смогли пропустить всего три шайбы. И «всего» можно было употреблять без кавычек, потому что за эти четыре минуты пока «Автомобилист» играл втроём против пятерых канадцев, «кленовые» нанесли пятнадцать очень опасных бросков по воротам Третьяка. Пять из которых были с добиваниями с пятачка, и в этой ситуации три шайбы смотрелись самым настоящим подвигом Свердловской команды.

Основное время матча так и закончилась со счётом 3:3.

В дополнительное время ни одна из команд не смогла вырвать победу, и «Автомобилист» в третьем матче на этом турнире был вынужден проводить серию послематчевых буллитов.

В которой в очередной раз лучшим стал Третьяк! Как говорится, он преподавал в том институте, в котором учились канадские нападающие, и их финты и намерения были для легенды советского хоккея видны как на ладони!

Моя команда выиграла эту серию буллитов со счётом 2:0 и таким образом стала победителем турнира!

Лучшим вратарём и игроком кубка Шпенглера был признан Владислав Третьяк, который, надо сказать, стал единственным представителем «Автомобилиста», который вошёл в символическую сборную турнира. Помимо него в эту сборную вошли еще пять игроков сборной Канады. Но это было неважно.