Уроки приручения, или Моя несносная команда. Часть 5 бесплатное чтение

Глава 1

Маркус Саргон

Часы на стене тикали так громко, что от этого звука болела голова. Больше в комнате не было ничего. Только три стула: один с одной стороны и два с другой – да стол между ними.

Руки, скованные наручниками с очень короткой цепью, давно уже затекли, и я как мог разминал их. Шея и спина тоже ныли после нескольких часов в этой пустой зачарованной комнате. Если бы здесь было холодно, я не смог бы даже воспользоваться магией, чтобы немного согреться, и эта беспомощность здорово бесила.

Тик. Так.

Тик. Так.

Тик. Так.

Я еле сдерживался, чтобы не попытаться швырнуть в эти часы стул, на котором сидел. Руки, конечно, скованы, но мне вполне хватило бы на это сил.

Время как будто текло ещё медленнее от того, что я мог наблюдать за движением стрелок, но ничего не происходило, несмотря на то, что прошло уже около восьми часов с момента ареста.

Всерьёз подумав, не вздремнуть ли, я расправил и поводил плечами, чтобы немного их размять. Подумал ещё немного. Глянул на зеркальную стену, которая была окном, чтобы наблюдать за допросом из смежной комнаты, но, как ни старался, не смог определить, смотрел ли кто-то на меня в тот момент. И как только я решился закинуть ноги на стол, как дверь распахнулась, и в комнату вошли два огненных дракона.

– Мистер Маркус, какое разочарование, – протянул один из них.

– Дядя Колин? – я вскинул бровь. – А разве родственникам можно вести дела друг друга?

– Сейчас я не “дядя Колин”, а “мистер Колин Саргон”. Не рекомендую забывать про субординацию, пока на тебе наручники.

Оба сели на стулья напротив меня и, положив руки на стол, уставились на меня. Я переводил взгляд с одного на другого. Второй дракон не был мне знаком, но сомнений не возникало: он обладал одним из высочайших чинов срели полиции Пантарэи, потому что абы кто не допрашивает драконов. Тем более чистокровных.

– Итак, мистер Маркус, – проговорил второй. – Позвольте представиться. Генерал полиции Пантарэи, Рэй Траут Саргон. Сегодня я буду заниматься вашим делом. Не желаете для начала рассказать, что именно заставило мистера Колина арестовать вас?

Да, вот такая ирония судьбы: меня арестовал родной брат матери. Я поймал взгляд дяди Колина и вопросительно дёрнул подбородком в его сторону:

– Тебя мама попросила следить за мной?

– Здесь мы задаём вопросы, – строго прервал меня Рэй Траут. – Если вы не хотите сами изложить свою версию, то я сделаю это за вас.

– Валяй, – я скрестил руки на груди. – А я послушаю. Мне даже интересно, с какого момента родители решили организовать за мной наблюдение.

Есть минус в том, что я родился в семье Саргонов: все наши близкие друзья и родственники относились к элите силовых структур Виригии, и скрыться от них совершенно невозможно. Именно поэтому мама и была так спокойна, когда выставила меня за дверь. Что бы со мной ни произошло, она узнала бы об этом первой.

Но я всё же надеялся, что слежка будет не настолько пристальной.

– Итак, мистер Маркус, насколько нам стало известно из достоверных источников, – на этих словах я чуть не прыснул, – в течение последних трёх дюжин дней вы регулярно посещали заведение под названием “Тёплая Бочка”. Некий бар, внутри которого скрывался проход в подземное нелегальное заведение со специализацией на боях без правил.

Я поморщился:

– Ты не мог бы проще выражаться? Я ничего не понял из твоей витиеватой речи.

Это, конечно, была неправда. Всё я прекрасно понял. Тем более, что сам прекрасно знал, где и почему меня арестовали.

– Субординация, Маркус, – резко сказал дядя Колин, и я перевёл на него тяжёлый взгляд.

– Плевать мне на субординацию и на обвинение. За всем этим стоят мои родители, и я буду разговаривать только с ними. Так что можете впаять мне по полной, если хотите.

Блеф. И, конечно, бывалые Саргоны на него не купятся. Мне кровь из носа надо было покинуть это заведение, чтобы к полуфиналу быть в составе команды полным сил.

И злости.

Но если бы я поддался, показал свою слабость, то они бы начали на меня давить, чтобы я пошёл на их условия.

Пошли в Бездну.

Я не буду принимать условия, которые мне диктуют, не считаясь с моими интересами и не желая идти ни на какие уступки. У меня тоже есть гордость огненного дракона. Я тоже упрямый.

– Вы понимаете, что совершили несколько серьёзных преступлений? – Рэй Траут склонился ко мне, и я прямо заметил, как он нарочно делает это, изображая участие и сочувствие. – Это не только участие в запрещённых мероприятиях, но также статья по покушению на убийство человека.

– Пошёл в Бездну, – прошипел я, выпустив струю дыма, отчего по комнате разнёсся запах гари.

– Вам известно, мистер Маркус, – хладнокровно продолжал Рэй Траут, – что при столкновении между человеком и драконом наш брат несёт большую ответственность?

– Что, нашла коса на камень? – хмыкнул я. – С собственной силой справиться не можем?

– Вы избивали людей, – выразительно проговорил полицейский. – Калечили людей. Ваша сила, свойственная тренированному дракону, не идёт ни в какое сравнение даже с самым сильным человеком. Вы знали об этом – и вышли на ринг.

– Эти люди сами захотели, чтобы их избили, – хмыкнул я, криво улыбнувшись. – Им за это платили деньги.

– Эти люди не были поставлены в известность, что выступают против чистокровного дракона. Это равносильно вооружённому нападению и расценивается как покушение на убийство.

– И что, вы теперь отлучите меня от клана? – сощурился я. – Если хотите знать, я уже несколько месяцев живу как отлучённый. Хуже мне от этого уже не будет.

Дядя Колин разочарованно покачал головой.

– Это бесполезно, Рэй. Я его всю жизнь знаю, он упрямый, как горгул.

Второй медленно перевёл взгляд с дяди Колина на меня и медленно проговорил:

– Три года принудительных общественных работ, денежная компенсация и отлучение от клана. Рецидив – лишение крыльев.

Мне не нужно было оставаться в клане, чтобы продолжать играть. В спортивном комитете Виригии меня уже знали, и в случае чего было с кем договориться, чтобы меня допустили хотя бы до внутренних чемпионатов. А вот если бы меня лишили крыльев, то со спортом пришлось бы распрощаться.

– Пишите обвинение. Я подпишу.

Рэй Траут шумно выдохнул, а я продолжал твёрдо смотреть прямо на него. Полицейский обернулся к зеркалу:

– Разбирайтесь сами. Я не стану выдвигать обвинение, пока он не напишет чистосердечное и не подтвердит всё на артефакте истины. Но если он сделает это вам назло, то я в этом не участвую.

Щёлкнул замок на двери и с той стороны повернулась ручка. В комнату вошли мои родители, а дядя Колин со своим товарищем по званию молча покинули кабинет.

Что ж, вот и истинные виновники торжества.

– Добился, чего хотел? – тихо спросила мама, положив на колени какой-то объёмный свёрток. – Если дать делу ход, тебя всё равно допросят на артефакте истины и подтвердят нападение на представителей человеческой расы.

– Встречный вопрос: добились, чего хотели? – я поочерёдно переводил взгляд то на маму, то на папу. – Если бы вы всё это не затеяли, я бы спокойно закончил академию в этом году и пошёл бы в сборную Виригии. Защищать её честь не на поле боя, как вы всегда мечтали, а на спортивном,

Мама уже вдохнула, чтобы что-то сказать, но отец положил ладонь на её сложенные на коленях руки и сказал вместо неё:

– Я понимаю, ты выживал, как мог. Ты не прав в том, что выбрал незаконный путь. Но, тем не менее, нашёл способ встать на ноги. Сколько скопил?

– Около полутора сотен золотых, – неохотно ответил я.

– Этого вполне достаточно, чтобы жить достойной жизнью целый год.

– Я собирался их отдать… другу.

Мне стало некомфортно от этого признания, и я, скрестив руки, отвернулся к глухой серой стене.

– Большая сумма. Заём? С процентами?

– Бескорыстно.

– Зачем? – удивилась мама.

Я только крепче скрестил руки. Рассказывать им про то, в каком положении оказался Лео, у меня в планах не было. Более того, я пока даже ему не сообщал об этом решении. Все эти ночные побои я терпел только для того, чтобы купить небольшой дом и жить отдельно, вместе с Шелли. Но она сообщила, что расстаётся со мной – и куда-то уехала, никого не предупредив. И теперь всё это просто потеряло смысл.

– Ты изменился, – тихо проговорила мама. – Не могу сказать, что мы были не правы: это время пошло тебе на пользу. Но теперь возвращайся домой.

– Я не брошу спорт.

– В этом нет необходимости, – ответил отец, и кончики его губ едва заметно приподнялись. – Ты доказал нам, что способен принимать собственные решения. Даже если они… не всегда верные. Но мы все иногда ошибаемся. Думаю, ты свои уроки уже извлёк.

– И вы не будете требовать, чтобы я вошёл в систему Саргон?

– Не будем, – выдохнула мама – и тоже улыбнулась.

Я не хотел показывать свою радость. Свой триумф. И снова отвернулся, словно обдумывая. Хотя думать-то было и нечего, я и так загостился у Дэна, а мои деньги нужнее Лео. Потом неторопливо вздохнул и повёл плечами:

– А что с академией?

– Мы продлили оплату твоего обучения. Но тебе придётся нагонять программу пропущенного семестра или оставаться на второй год.

– Об этом ты поговоришь со своим куратором.

– Мы принесли тебе одежду, – сказала мама и положила на стол свёрток, который лежал у неё на коленях. – Ты мог бы переодеться и успеть на третью пару.

Я развернул свёрток и обнаружил внутри собственную одежду, которая осталась в родительском доме. Констатировал:

– Опять рылись в моих вещах.

– Не поедешь же ты в академию в этом, – мама выразительно окинула взглядом мою окровавленную майку. Разбитая губа уже затянулась, но так и осталась пухлой и болезненной: комната блокировала не только магию, но и регенерацию.

– Так значит, мы договорились? – уточнил отец.

– Договорились, – ответил я и впервые за долгое время улыбнулся собственным родителям.

***

– Ну что, с возвращением, что ли, – Дэн хлопнул меня по плечу и откинулся к стене.

Мы встретились в академии и теперь стояли на засыпанном снегом балконе. До пары осталось ещё несколько минут, поэтому я коротко изложил события последних дней.

– Что будешь делать? – спросил он. – Восстанавливаться?

– Пока не знаю. Зависит от того, какой объём мне придётся догонять. Скорее всего до конца года буду приходить на лекции слушателем, а со следующего года восстановлюсь снова на пятом курсе.

Дэн усмехнулся.

– Значит, мы с тобой полетаем ещё.

– Полетаем.

Я тоже облокотился о стену, которая за моей спиной почти сразу начала нагреваться и, уперевшись в неё затылком, прикрыл глаза. В голове было пусто.

– Шелли сегодня не пришла на пары, – сказал Дэн, наконец.

Я отлепился от стены и вопросительно выгнул бровь.

– Что Робинсон говорит по этому поводу?

Из-за ареста мне пришлось пропустить единственную тренировку, которую нам поставили между играми, и не был в курсе даже, что в первый учебный день месяца наша кнопка окончательно куда-то пропала.

Мы пришли к ней сразу, как только получили сообщение, но её уже не было дома, и чудаковатый папаня бусинки отказался говорить нам, куда она ушла. Это было более чем странно, но мы посудили, что раз отец спокоен, значит, ничего опасного с ней не происходит. Когда повторный визит окончился тем же, я заподозрил, что Шелли нас избегает, и её намерение прервать отношения действительно серьёзны.

– Ничего не говорит, – отозвался Дэн мрачнее обычного. – Я поспрашивал ребят, никто ничего не знает, даже Мира только руками разводит.

– Робинсон должна знать. Шелли ответственный менеджер, она бы не пропустила рабочий день, не предупредив.

– Робинсон молчит. Говорит, что наше дело – молча таскать свои яйца.

Я хохотнул. Наша новая тренерша за словом в карман не лезет.

– А что с девчонкой, которая нам уже как сестра, значит, не наше дело, – протянул я. Сестра. Я и сам не знал, почему так выразился. Наверное, так думать было немного легче.

– Да… – выдохнул Дэн, коротко нахмурился и мотнул головой: – Пара начнётся через пару минут. Пора возвращаться.

– Давай, – я поднял руку, и Дэн хлопнул по моей ладони, обхватив её.

– Так значит, вечером тебя не ждать?

– Не ждать. За вещами зайду как-нибудь потом.

– Жаль. Я вроде как уже привык к тебе.

Я усмехнулся и толкнул дверь, ведущую на второй этаж академии.

В аудитории, где должна была проходить пара по совмещению стихий, меня встретили так, будто я был вернувшимся с войны солдатом. Вернувшийся с несправедливой войны с победой солдатом. Или, по меньшей мере, как только что завоевавшего звание всемирного чемпиона.

– Маркус! – взвизгнула Синтия и первой бросилась мне на шею и расцеловала обе щёки, после чего ткнула пальцем в одну из них: – Ты когда вообще брился последний раз? Я все губы расцарапала!

Действительно, когда? В день последнего матча. А потом сообщение от Шелли словно выбило землю из-под моих ног и всё казалось слишком незначительным, чтобы уделять хоть какое-то внимание.

Девчонки висли на мне по очереди, а когда, наконец, чуть отступили, парни один за другим тянулись пожать мне руку.

– Ну ты даёшь, бро. Мы уже и не ждали тебя.

– Реально что ли бои без правил? Ну ты чума!

– Как интересно, – протянула малышка Лу. – Два таких события за один день. Сначала человечка эта объявилась, а теперь Маркус вернулся…

– Какая человечка? – удивился я. В Академии Золотых не сильно много было людей, всего по одному на поток, и только Шелли среди них была девушкой.

– Да мы сами не поняли, только слухи ходят, что якобы сегодня в ректорат приходила какая-то человечка и выпросила выдать ей пропуск как вольному слушателю.

– Это как? – нахмурился я.

– Вроде как она не будет числиться адепткой, но сможет посещать все занятия, какие захочет.

– Странная какая-то, – успел пробормотать я, прежде чем услышал звонок, оповещающий о том, что пара началась. Все неохотно пошли по своим местам, продолжая комментировать моё внезапное появление, а Синтия, взяв меня за руку, потащила с собой к одной из последних парт. Чуть не силой усадив меня на стул, она прильнула к моему плечу.

– Я так по тебе скучала, – прошептала драконица.

– Мы же на днях только виделись. К тому же, я в курсе, что ты встречаешься с Гурсо.

– Ривиан… Самовлюблённый дурак. К тому же, он почти на десять лет меня младше.

– Я бы не считал, что это камень в его огород. Скорее уж наоборот.

Синтия скорчила недовольную мину и снова ткнула меня пальцем в щёку.

Я бросил на неё короткий взгляд. Мне никогда не нравилось её слишком напористое поведение, и потому сколько она вокруг меня ни ходила, старался её избегать, как и всех её подружек. Но сейчас попытался посмотреть на неё серьёзно. Выходка Шелли здорово разозлила меня, а показывать своего огорчения я не собирался. Новая девушка могла бы помочь мне поддержать имидж.

Шумно выдохнув, я отвернулся и опустил голову на собственный локоть. Даже думать о том, чтобы быть с кем-то, кроме глупенькой бусинки, было тошно, что хоть на стенку лезь.

– Синти, – тихо проговорил я, с усилием отодвигая её от себя. – Прекращай уже это.

– Прекращать что? – она похлопала длинными ресницами, которые, как обычно, были обильно накрашены и оттого казались просто бесконечными.

– Мистер Маркус, – повысил голос вошедший в кабинет профессор Амфор. – Вы появились впервые в этом семестре, но снова всех отвлекаете.

– Простите, профессор, – повинился я и бросил на Синтию самый прожигающий взгляд, на который только был способен. – Этого больше не повторится.

– В любом случае, я рад снова вас видеть в этих стенах, – профессор улыбнулся кончиком губ и, положив на стол свой портфель, без вступления начал читать лекцию.

Синтия раскрыла свою тетрадь, вырвала из неё лист и, написав короткую строчку, протянула его мне.

“Не будь букой.”

Я выдохнул струйку дыма. Написал чуть ниже:

“У меня есть девушка. Тебе ничего не светит.”

Синтия, прочитав, отвернулась и несколько мгновений смотрела в сторону. Потом дописала:

“Я готова быть второй.”

Великая Праматерь, эту ничто не проймёт.

“Я в любом случае не рассматривал тебя как девушку. Смирись уже с этим.”

Она фыркнула:

“Чувства такта тебе не занимать, мистер бука. Учти, я просто так не сдамся. Чем эта человечка лучше меня?”

“Тем, что она никогда бы не назвала тебя “этой драконихой”.”

После того, как Синтия прочла последнюю фразу, лист коротко вспыхнул и остался на столе лишь прямоугольником чёрной золы.

***

– Мистер Маркус Саргон, – проговорила девушка за стойкой. – Вы желаете пожертвовать сумму в сто пятьдесят золотых наличными в фонд “Подари Жизнь”. Всё верно?

– Верно.

Я с глухим стуком положил на стойку мешок с монетами.

– Прекрасно, тогда давайте заполним кое-какие бумаги.

Девушка положила передо мной несколько листов договора. Я быстро пробежался взглядом по строчкам и снова поднял его на девушку.

– Это не просто в ваш фонд. Я хочу, чтобы эти деньги были использованы для лечения одной конкретной женщины. Мне не важно, как вы объясните своё решение. И не важно, сколько будет стоить это лечение. Данной суммы должно хватить. Если что-то останется, можете оставить себе. Главное – нигде не упоминать моего имени.

– Это… необычная просьба, – протянула девушка. – Мне надо посовещаться с директором. Подождите минуту.

С этими словами она покинула помещение и скрылась за одной из дверей, расположившихся позади стойки.

Я взял бумаги и сел в кресло для посетителей.

Помогать деньгами отлучённым от клана строго запрещено. Об этом знали все. Их не лишили крыльев и не лишили возможности жить в нашем обществе, но лишили поддержки и привилегий клана. Это принципиально важный момент. Если кого поймают на помощи отлучённым, можно схлопотать по шапке не меньше них.

Все понимали, почему Лео не просил ни у кого помощи. Никто и не предлагал. А если бы и предложил, он бы точно не стал принимать, понимая, что подвергает товарищей риску. Но вот если лечение будет оплачено благотворительной организацией в качестве, скажем, помощи жертв несправедливого суда, то никаких вопросов возникать не должно. Даже если выяснится, что дракон приносил в эту организацию деньги. В самом деле, драконы постоянно жертвуют крупные суммы в благотворительные организации, никто даже не заметит!

Девушка, наконец, вернулась и кивнула.

– Мистер Маркус, ответьте на такой вопрос: нам необходимо скрывать ваше условие от представителей правопорядка в случае разбирательств?

– Вам необходимо просто его не упоминать. Я всего лишь обеспеченный дракон, который решил внести в благотворительную организацию крупную сумму. В этом же нет ничего необычного?

– В таком случае, единственное, что мы можем сделать – это заранее выписать счёт в поддержку определённого лица. Договор с вами мы заключать не будем: он не будет иметь никакой юридической силы, раз мы вынуждены скрывать договорённость.

– Если вы выпишите чек прямо сейчас, меня это устроит.

– Сумма, вся или частично, возврату не подлежит. После возвращения остатка из больницы, мы их оставляем в фонде.

– Да, да, да, мне без разницы, что вы с ними будете делать.

Я хлопнул по стойке заполненными бумагами. Ничего необычного. Имя, контактные данные, номера удостоверения личности, сумма, банковский счёт.

Девушка долго пересчитывала монеты, прежде чем выписать чек на имя матери Леонарда и выдать мне копию.

Я вышел на улицу. Поднял взгляд к тёмному небу, на котором из-за плотных облаков не было видно звёзд. Выдохнул облако пара.

– Ну, вот и всё, – пробормотал себе под нос и, засунув руки в карманы, впервые за долгое время пошёл домой.

Глава 2

Леонард Варгас

Я рухнул на стул и, опершись о парту локтями, протёр уставшие глаза. Приехать к первой паре было настоящим подвигом, потому как последние дни я допоздна засиживался у матери, потом заходил в “Сладкие Ножки”, чтобы убедиться, что всё в порядке. Работы оказалось действительно не много. По большей части я выполнял функции курьера, доставляя отцу новости из “Сладких Ножек”. Рано утром он появлялся сам, принимал душ и выполнял срочные дела, а к обеду приезжал к маме и проводил с ней весь оставшийся день и ночь.

Несмотря на то, что открывшаяся мне правда была не самой приятной, я не мог не признать, что он действительно, по-настоящему любит маму и заботится о ней настолько, насколько это вообще возможно. Вряд ли я при всём желании смог бы так хорошо её поддержать.

Была и ещё одна причина моей бессонной ночи. Через несколько дней должна была состояться встреча моего отца с Усовиком в присутствии нас с Авророй для заключения официальной помолвки и назначения даты свадьбы. Она была действительно ненормальной, и страшно было даже подумать о том, что она выкинет в следующий раз, если почувствует хоть какую-то угрозу её собственным желаниям. Если бы не необходимость оплачивать лечение, я бы, наверное, попытался сдать её в психушку.

Раздался удар колокола. Профессор, стоявший за кафедрой, прокашлялся, привлекая к себе внимание аудитории, и я со вздохом откинулся к спинке стула, взял в руку перьевую ручку и покрутил ею между пальцев. Надо было собраться и уделить чуть больше внимания учёбе, не то на следующих зачётах вылечу из академии, а клан ещё предъявит счёт за прошедшие два с половиной года обучения.

– Итак, мы с вами остановились на особенностях слияния огня и воды, – заговорил немолодой профессор. Вернее, престарелый дракон. – Кто мне скажет, что происходит, если в одном плетении объединить потоки этих двух стихий в единое целое?

Он говорил медленно и скрипуче. Несколько моих сокурсников подняли вверх указательные пальцы, а я делал вид, что меня нет. Если бы не драгонбол, мне бы по плетениям влепили бы единицу ещё на прошлой зачётной неделе.

– Зависит от количества приложенной силы к обеим стихиям, – ответила Аманда Кук, иномирянка и отличница, которая всегда была в центре внимания.

– Хорошо, – проскрипел профессор и медленно кивнул. – Допустим, огня больше, чем воды. Что тогда?

– В таком случае вода превращается в пар, – ответил совершенно другой, неприятно знакомый голос со стороны входа в аудиторию. У меня от неожиданности даже сердце забилось быстрее, будто передо мной выскочил медведь посреди леса. – Подобные плетения используются в тех случаях, когда необходима повышенная влажность или выделение пара. Например, в утюгах и отпаривателях, а так же в паровых двигателях. Использование силы уменьшает расход угля и делает машины более экологичными. Здравствуйте, профессор.

Аврора сделала книксен, а мои сокурсники заоглядывались. Я попытался сползти под стол, чтобы она меня не заметила. Мне не было известно, как она оказалась в академии, но появление Авроры в этих стенах не предвещало ничего хорошего.

– Прекрасный ответ, милая леди. Позвольте поинтересоваться, откуда появился столь прекрасный и образованный цветок? Не припоминаю вашего лица. Вы перевелись из другой академии? Скайхолл?

– Мисс Аврора Усовик, – представилась она, так ослепительно улыбаясь, что у меня кулаки зачесались выбить эти зубы. И плевать на то, что она девушка. Я надеялся, что хоть в стенах академии она до меня не доберётся!

– Не похоже на имя дракона, – заметил профессор.

– Вы правы, – Аврора так погрустнела, что многие могли бы позавидовать её актёрскому таланту. – Мне не довелось родиться драконом, но у меня достаточно сильный дар. Я закончила Академию Магии Пантарэи, общее отделение, и мечтала учиться здесь, в стенах, созданных для Золотых драконов! Но, как вы знаете, человеку не так просто поступить.

– Однако же, вы здесь. А мистер Кобейн, насколько мне известно, всё ещё числится адептом третьего года обучения, вы не могли занять его место.

Аврора кивнула.

– Я поступила в качестве свободного слушателя. Мне выдали разрешение посещать любые занятия, кроме контрольных и зачётных. И сегодня я решила начать с лекции легендарного профессора Илона Стрейтфилд. Вы позволите?

– Присаживайтесь, конечно. Будете помогать мне вести лекцию.

Аврора радостно подпрыгнула на месте, а потом её взгляд безошибочно отыскал меня.

Бездново дно.

Вдвойне паршиво оказалось то, что рядом со мной было свободное место. И эта зараза, покачивая бедрами, без раздумий двинулась ко мне.

– Лео, – тихо промурлыкала она. – Я так рада, что мы теперь будем учиться вместе.

Академия для меня всегда была местом, где Аврора не могла до меня дотянуться. Сюда был доступ только драконам. Если не считать поступивших на бюджет людей, которых было меньше, чем пальцев на руках. Шелли в этом плане была скорее уникумом, исключением из правила. И вот, здрасьте, теперь она меня и тут достала.

Я не удостоил Аврору ответом. После всего, что она сделала, разговаривать с ней не хотелось. И мне было откровенно тошно при одной мысли о том, что придется делить с ней постель.

– Итак, – продолжил свою лекцию мистер Стрейтфилд. – А что случится, если воды будет больше, чем огня?

Но мысли были уже слишком далеко от аудитории, чтобы прислушиваться к ответам. Если Миранда узнает, что Аврора Усовик поступила в нашу академию, она, скорее всего, разорвет ее на месте. Потому что то, что случилось с ее братьями, нельзя было вот так просто спустить с рук. И пусть Колин и Грейсон вернулись домой целыми и невредимыми, сложно представить, в какой ярости были Саблезубы. Именно поэтому мне надо было встретиться с Мирандой до того, как она узнает новости. Предупредить ее. Подготовить. И, возможно, защитить Аврору от ее гнева, несмотря на то, что мне хотелось собственноручно убить эту суку.

Я вертел перо в руках, чувствуя на себе пристальный, жадный взгляд. Аврора торжествовала, ведь она практически получила желаемое. Еще немного, и мы с ней будем связаны узами брака и контрактом, который невозможно будет расторгнуть. Меня не отпускала мысль, что простая человечка, пусть и обладавшая некоторыми связями, не могла так играючи повлиять на две драконьи семьи. В особенности на Саблезубов, у которых в Пантарэе была особая, довольно темная репутация.

Этой суке наверняка кто-то помогал. Кто-то более могущественный и заинтересованный в том, чтобы развести нас с Мирандой. Все свидетельства указывали на Дантэ Ромеро. Только он хотел единолично владеть моей женой. Он выступал за наш развод. Но у меня не было ни одного, даже крошечного доказательства его вины, одни лишь предположения, с которыми я не мог сделать ничего, кроме как засунуть их себе в задницу.

В сумке тихо пиликнул вещатель.

В надежде, что это кто-то из команды с новостями о Шелли, я вытащил устройство. На экране было сообщение от Авроры:

“Ты такой красивый, когда злишься”.

Она видела, как я его прочитал. Ее взгляд жег меня даже сквозь одежду, и я с каким-то мстительным удовольствием просто удалил ее послание. Рядом отчетливо скрипнули зубы, но моя будущая невеста, похоже, не собиралась сдаваться так просто.

“Так и будешь молчать?” – пришло новое сообщение, и мне пришлось отключить звук, пока не получил предупреждение от преподавателя.

“Рано или поздно нам придется поговорить, Лео” – не унималась эта ненормальная.

Насколько я знал, можно было запретить кому-то посылать мне сообщения. Но Аврора была из тех, кто при закрытой двери лез в окно. Если бы я заблокировал номер ее вещателя, уже вечером у нее был бы новый. А мне нравилось чувствовать, как она бесилась, не получая от меня никакой обратной связи.

Зато, раз уж вытащил вещатель, я прикрыл экран ладонью и написал Миранде с просьбой о встрече. Она ответила мгновенно, как будто только этого и ждала. Мы договорились подойти к раздевалке, куда Авроре, как не члену команды, вход был запрещен.

“Кому ты там пишешь?” – тут же прилетело сообщение от Авроры. Она недовольно сопела рядом со мной, но рот открывать и кричать открыто не смела, чтобы не испортить первое впечатление о ней у профессора Стрейтфилда. Мне хотелось щелкнуть ее по носу, но и того, как она захлебывалась своей бессильной злостью, было достаточно.

– Мисс Усовик, у вас какие-то проблемы? – донесся до меня голос преподавателя. – Вы покраснели.

Да у Авроры едва дым из ушей не валил.

– Простите, профессор, здесь немного душно, – натянув на лицо улыбочку, прощебетала эта стервозина. – Да и первое занятие, это так волнительно.

– Понимаю, – кивнул дракон и вернулся к лекции.

Наверное, никогда мне так сильно не хотелось, чтобы занятие не заканчивалось. Но колокол прозвучал в установленное время, и аудитория наполнилась шуршанием и звуком голосов адептов, которые обсуждали между собой предстоящий поход в столовую. Я неспешно кинул конспект в сумку. Туда же отправилось перо и вещатель. И после этого Аврора мертвой хваткой вцепилась в мою руку.

– Пойдем перекусим, милый? – пытаясь заглянуть мне в глаза, спросила она.

Единственное, что я хотел перекусить, это ее горло.

– У меня дела, – я попытался стряхнуть с себя цепкие пальчики, и мне это почти удалось. – Мне надо к тренеру.

– Я иду с тобой, – тут же заявила Аврора.

Ага, только через мой труп.

Я повернулся к ней, наконец-то удостоив прямого взгляда.

– Мы еще не помолвлены, – сказал я, смотря прямо в ее широко распахнутые глаза. – Мы все еще никто друг другу. И ситуация в любой момент может измениться, – да, я все еще надеялся, что мама почувствует себя лучше и перестанет зависеть от денег Усовиков. – Поэтому очень тебя прошу, Аврора, отвали от меня. Иначе я за себя не отвечаю.

Мне остро, практически до боли, нужна была Миранда. Я хотел хотя бы просто увидеть свою бывшую жену, услышать ее голос, почувствовать запах, постоять рядом. Потому что от злости темнело в глазах, и лишь истинная пара могла принести мне облегчение. Но Аврора, кажется, не собиралась отлипать. Когда я покинул аудиторию и направился к полю для драгонбола, эта пиявка последовала за мной.

И почему я решил, что она не сможет явиться в раздевалку? У такой сумасшедшей, беспринципной личности просто не существовало никаких границ. Она не видела препятствий на своем пути, с упорством тарана двигаясь к своей цели. А целью был я.

– Послушай, – развернувшись, я схватил ее за плечи и сжал пальцы. Не причиняя боли, но так, чтобы она не могла вырваться. – Давай сразу установим правила. У меня в этой академии есть свои увлечения и задачи, и будет здорово, если ты не станешь ходить за мной следом, как маленький питомец.

– Но я хочу, – надула губки Аврора. – Хочу знать, чем ты живешь. Твои интересы и увлечения. Посмотреть, как ты тренируешься. А хочешь, я запишусь в группу поддержки и буду ездить с тобой по всем мирам и болеть за тебя? Из нас выйдет отличная команда.

– Ты даже не адептка этой академии, – охладил я ее пыл. Мне еще не хватало наблюдать эту ненормальную на своих тренировках.

– Это можно исправить, – усмехнулась она и повела плечами, сбрасывая мои руки. – Я просто решила начать с малого, чтобы ты сильно не напрягался.

С малого? Я едва не сорвался. Это нормально – шантажировать мою семью деньгами? Похищать детей? Да в бездну! Она едва не убила Миранду!

– Просто займись своими делами, – едва не рыча, процедил я.

– Но у меня нет здесь никаких дел. Я тут только ради того, чтобы быть рядом с тобой.

Она точно сумасшедшая. И это, похоже, заразно, потому что я уже не был так уверен в собственной адекватности.

Наверное, Богиня мне улыбнулась, потому что на горизонте показалась Робинсон и, заметив меня, сменила траекторию движения. Прижимая к своей внушительной груди планшет, женщина плавно покачивала бедрами, и в глазах Авроры зажглась ненависть.

– Кто это? – спросила она ревниво.

– Мой тренер, – с усмешкой ответил я. Будто по заказу, от мисс Робинсон пахло недавним сексом, и если бы Аврора была драконом, она бы это почувствовала и взбесилась. Но даже так произведенный эффект мне понравился.

– Мистер Варгас, – проигнорировав мою спутницу, тренерша сухо мне улыбнулась. – Вы разве не опаздываете на тренировку?

Какую еще тренировку? Она же была утром. Но я не стал упускать свой шанс отделаться от назойливой суки.

– Опаздываю, – развел я руками. – Но моя… невеста никак не хочет меня отпускать.

Без сомнения, мисс Робинсон была в курсе, что произошло в наших семьях, и какую роль в этом сыграла Аврора Усовик. Но на лице драконицы не отразилось ни тени ее истинных чувств, хотя я смог уловить явную неприязнь.

– Посторонним вход на тренировочный полигон строго воспрещен, – строго заявила тренер. – Вам придется подождать окончания тренировки.

– Я не посторонняя, – нахмурилась Аврора. – Я его невеста. Почти.

Бездна, как мне от нее отделаться? Прилипла, как репей к заднице.

– Даже если станете невестой, – ответила Робинсон. – Все равно будете в равных условиях с остальными. Таковы правила.

Подобных правил, конечно, не существовало, но у меня и в мыслях не было говорить об этом Авроре.

– Вы почему все еще здесь, мистер Варгас? – драконица посмотрела на меня и, развернувшись, отчалила. – Шевелите задницей. Тренировка вот-вот начнется.

Не прощаясь со своей почти невестой, я направился вслед за тренером к раздевалкам.

– Я пойду в группу поддержки, – прокричала мне в спину Аврора. – Если надо, поступлю в академию. Подвину вашего менеджера, если придется!

Что?!

Я хотел вернуться и выяснить, что именно она вздумала сделать с нашей маленькой Шелли, но мисс Робинсон как будто угадала мои намерения.

– Мисс Миллерс здесь на таких прочных основаниях, что у вашей… кхм… невесты не хватит связей, чтобы что-то провернуть. Но заявление интересное, и я постараюсь инициировать проверку, каким образом мисс Усовик оказалась среди “вольных слушателей”. Очень странная история.

Я и не знал, что это сложно. Но верил своему тренеру.

– Вы что-то слышали об этом? – спросил я, желая как можно скорее сменить тему. Положение, в которое я попал по вине Авроры Усовик, было неловким и унизительным.

– Слышала, – кивнула мисс Робинсон. – Но вам сейчас важно сосредоточиться на предстоящей игре.

Когда взгляд Авроры перестал прожигать мне в спину, мы с тренером разошлись в разные стороны. Она направилась в свой кабинет, а я пошел к раздевалке, и уже у самой двери получил сообщение на свой вещатель.

“В общежитии” – уведомила меня Миранда.

И это была здравая мысль, потому что такая изворотливая пиявка, как Аврора, вполне могла проникнуть в раздевалку и застигнуть нас врасплох. Хотя с тем же успехом она попасть и в защищенное общежитие, дав взятку кому нужно. Оставалось лишь надеяться, что наш командант останется неподкупным

Сменив траекторию, я уже через несколько минут поднимался на этаж, где жила моя истинная пара. Миранда ждала меня в своей комнате, и когда я вошел, она как раз вышла из душа. В одном, бездна ее побери, полотенце. Это было явным испытанием моей стойкости, и я проиграл, даже не начав сражаться.

– Мира! – она выглядела восхитительно. Такая естественная, красивая, сильная и грациозная. Стальная Леди не пользовалась косметикой. Ей это было ни к чему. Стоило ли говорить, что я мгновенно стал твердым? Мой член, как стрелка компаса, безошибочно указал верное направление, и я незамедлительно последовал ему.

Она явно собралась что-то сказать, но я сбил ее с ног и опрокинул на кровать, не дав опомниться.

А чего она от меня ждала, разгуливания с этой восхитительной влагой на своей коже? Все мысли и планы, с которыми я шел на эту встречу, вылетели из головы, как только я развернул полотенце. Мои губы накрыли губы моей драконицы, и она ответила мне с протяжным стоном. Бездна, как же я по ней скучал. Как же сильно нуждался, не передать словами. Мне хотелось обнять ее руками, почувствовать пальцами каждый участок ее тела, впитать ее в себя, поглотить, слиться воедино. И это желание было таким сильным, что я едва заставил себя немного сдержаться и аккуратно избавиться от своей одежды, а не разорвать ее на мелкие кусочки.

– Может, мы и развелись, – произнес я, накрывая Миранду своим телом, – но ты все равно останешься моей. Навсегда.

Вместо ответа она требовательно приподняла бедра, и я ворвался в ее тело. Первый раз всегда был таким, бурным и стремительным. Мы просто падали в бездну страсти, не отдавая себе отчета в своих действиях. А потом я мог часами ласкать ее тело, срывая с этих восхитительных губ протяжные стоны. В этом была вся Миранда. Она брала меня всего и принимала полностью, со всеми достоинствами и недостатками. Потому что, наверное, в этом и был смысл истинности. Нам просто было настолько хорошо вместе, что я не мог представить рядом кого-то другого. И даже все равно было, что придется разделить ее с Бьорном, потому что здоровяк практически стал мне братом. А вот с псом-ублюдком я смириться не мог, и собирался при первой же возможности почесать об него свои кулаки.

Когда моя девочка закричала подо мной, получая свою первую на сегодня разрядку, а ее ногти прочертили глубокие борозды на моей спине, я коснулся губами тонкой кожи на ее ключице, пытаясь вернуть себе хоть толику самоконтроля. Ее плоть сжимала меня так идеально, что каждое движение внутри нее возносило меня на вершину. Чтобы не кончить раньше времени, я обычно зажмуривался и пытался думать о чем-то отвлеченном, но теперь об этом можно было позабыть. Я смотрел на ее припухшие от поцелуя губы и размышлял, с чего начать. Какой кусочек восхитительного тела попробовать первым, чтобы снова услышать эти сладкие стоны.

Пальцы Миры глубоко зарылись в мои волосы, путая их. Притянув к себе мою голову, она требовательно коснулась языком моих губ, заставляя раскрыться, и я позволил ей исследовать мой рот в то время, как с силой вколачивался в ее влажную глубину, с каждым движением приближаясь к пику, пока, наконец, не достиг разрядки. Мой рык сотряс стены комнаты, и Миранда тихо хихикнула, отпуская меня и отталкивая прочь. Я скатился с нее в сторону, чтобы продолжить, но она внезапно остановила меня.

– Ты хотел встретиться, – напомнила она. – Неужели ради секса?

– Ради лучшего секса в твоей жизни, – ответил я, тыльной стороной ладони огладив ее вздымающуюся грудь. Полотенце давно слетело, и она лежала рядом во всей своей великолепной наготе. Устоять было практически невозможно. Но она была права, нам стоило поговорить. А потом, конечно, снова вернуться к сексу.

Глава 3

Бьорн Лоран

– Вот и всё, – выдохнул я, прекращая поток силы в область маминой печени. – Теперь отдыхай.

– Какое ты у меня золото, – улыбнулась она. Я изобразил улыбку в ответ, хотя уголки губ упорно не хотели подниматься, и тихо покинул её комнату.

Процедуры необходимо было проводить четыре, а иногда и пять раз в день. Требовалась сила, много силы, потому что большая её часть вхолостую проходила сквозь тела, не отыскав свою цель. И хотя клан помогал мне с расходами на лечение, мама не относилась к клану, а я всё ещё не был его полноценным членом, чтобы содержание её в больнице было бесплатным. За три дня врачи смогли стабилизировать мамино состояние и научить меня поддерживать её состояние в дальнейшем. Но мне приходилось за день как минимум трижды возвращаться домой.

Мама была единственной, кто у меня был. Отца я не знал. Она умалчивала его имя, говоря, что нет смысла искать того, кому я не нужен. Дедушка по материнской линии был простым человеком и скончался от старости, когда я был ещё в детском саду. А бабушку я и вовсе не помнил.

В школе я всегда был предметом насмешек из-за отсутствия родственников-драконов. Иногда я даже начинал сомневаться в том, что мне место в клане, и с нетерпением ждал своего первого оборота.

А после первого оборота почти случайно попал в школьный драгонбольный клуб. И жизнь резко изменилась. Она стала состоять из постоянных тренировок, пробежек, длительных перелётов для развития крыльев. Сколько я пролетел кругов над горным хребтом, что тянулся вдоль Долины Синих Бабочек! Сколько соревнований прошёл на школьном этапе, а потом и в составе команды Академии.

И принять решение покинуть команду было действительно очень тяжело. Ведь именно там я впервые почувствовал себя драконом. Настоящим Драконом.

Дело шло к вечеру. Я направился прямо на кухню, чтобы приготовить ужин, пока мама отдыхает. Процедуры вытягивали из неё все силы. После ужина по плану шла прогулка. Ей нужно было много свежего воздуха.

Глубоко вдохнув, я распахнул окно, скинул рубашку и надел фартук. Во время готовки мне всегда было жарко.

Я резал морковь в тот момент, когда раздался стук в дверь. Бросил взгляд на время. Миранда обещалась прийти и остаться у меня на ночь, но для неё было ещё рановато. Заинтригованный, я вытер руки о полотенце, которое висело у меня на плече, и пошёл открывать дверь.

К моему удивлению, на пороге действительно оказалась Мира. Окинув меня оценивающим взглядом, она хищно улыбнулась.

– Люблю, когда ты готовишь, – мурлыкнула она и прильнула ко мне, втягивая носом мой запах. – Будет мясо?

– Суп, – ответил я, сгребая её в объятья. На душе сразу стало чуть спокойнее. – С мясом.

Миранда усмехнулась и, обхватив меня за затылок ладошкой, впилась в мои губы. Поцелуй длился долго. Не разрывая его, я втянул свою Стальную Леди в дом, закрыл дверь и прижал к ней Миранду. Потом подхватил под ноги и посадил на свои бёдра. Она обняла меня за шею. Я чувствовал, как изменилось её дыхание, как оно стало более тяжёлым, а ритм то и дело сбивался. Она манила сильнее, чем самый сладкий мёд медведя.

– У тебя там ничего нет на плите? – выдохнула она мне в губы.

– Нет. У нас есть полчаса, можем успеть разок.

Она протестующе застонала, а потом оттолкнула меня от себя. Я осторожно опустил её обратно на пол.

– Не успеем, – проговорила она обиженным тоном и провела пальчиком по моей груди над краем фартука. – Мы ждём гостей.

– Гостей? – я непонимающе повёл головой. – Лео присоединится?

Она отрицательно покачала головой. Дело явно было не в том, что ему нельзя было с ней встречаться: я чувствовал в запахе её кожи знакомые отголоски. Они явно встречались сегодня в обход правил.

Я хмыкнул и пошёл обратно в кухню, где вернулся к нарезанию моркови, а Мира в это время наполнила чашку водой, прикосновением руки вскипятила в ней воду, достала банку с чаем и зачерпнула из неё чайную ложку сушёных трав.

– Ты даже не спросишь, кого мы ждём?

– Кого мы ждём? – машинально повторил я.

– Тебе что, совсем не интересно?

Я прекратил резать и поднял взгляд на Миранду.

– Если будет нужно, ты сама мне скажешь. Если нет, то я всё равно узнаю, когда ожидаемые гости появятся на пороге.

– Какой же ты скучный, Рыч, – она с улыбкой покачала головой. – Так и быть, я тебе намекну. К нам придёт решение твоих проблем.

Я кивнул и вернулся к супу. От Миранды исходили те волны, которые я для себя определял как “навязчивое раздражение”. Наверное, будь на её месте кто-нибудь другой, я бы не постеснялся использовать свою клановую силу и внушить ей немного равнодушия по отношению ко мне. Вместо этого, закинув нарезанные овощи в кастрюлю, я обернулся ко своей истинной.

– Какое решение и каких проблем? – спросил терпеливо. Не так чтобы меня это сильно волновало. Я привык решать любые вопросы по мере их поступления и не думать лишний раз о том, что всё равно в итоге произойдёт. Но Миру буквально распирало от того, что ей было известно.

– Ты вернёшься в команду, – выпалила она. – Сегодня же.

– Как я могу сделать это сегодня, если сегодня уже даже тренировка прошла? – спросил я. Миранда оттолкнулась от края стола, сделала шаг и прильнула ко мне бёдрами. Дракон внутри меня зарычал в жажде соприкоснуться с её силой, и я был с ним полностью согласен.

– Ты меня понял, – Миранда хлопнула меня ладошкой по груди. – Ты помнишь жену мистера Эйлара?

Я честно покачал головой. Отрицательно. Никогда не обращал особого внимания на посторонних для меня существ, к какой бы расе они ни относились.

– Вот и познакомишься, – хмыкнула Миранда и села на ближайший стул. – Найдётся за вашим столом несколько свободных мест? Если нужно, я сбегаю на рынок.

– Не нужно, – пробормотал я, почесал затылок и полез в погреб за мясом. Можно было спросить, сколько на ужин планируется гостей, но я прикинул, что лучше приготовить больше, чем меньше. Ведь в случае чего всегда можно убрать остатки в холодильник.

Когда раздался очередной стук в дверь, на большом противне, установленном сразу на нескольких конфорках, шипели и плевались раскалённым жиром подрумянившиеся стейки. Миранда успела объяснить мне, кого именно мы ждём, но я всё равно очень удивился, открыв входную дверь.

На пороге действительно оказалась женщина со строгим и серьёзным лицом. Но помимо неё там же присутствовало четверо маленьких детей. Девочка постарше и три мальчишки помладше. Все четверо – детсадовского возраста, а мальчишки – совсем одинаковые с лица. В них явно ощущалась кровь Лоранов. Уж это я без труда мог определить, даже не приближаясь к ним.

– Здравствуйте, – скромно улыбнулась женщина и сразу же представилась: – Я Стелла Грофф-Лоран. Хотя по крови к клану не имею почти никакого отношения… Чарли, Майк!

Двое из мальчишек начали бегать в догонялки по небольшому двору перед домом. Кончилась их игра быстро: один второго всё-таки догнал, налетев с разбегу, в результате чего упали и разревелись оба.

Не обращая внимания на извинения, я кивнул, открыл дверь шире и жестом пригласил всех пройти.

– Где мы с вами можем поговорить? – спросила Стелла.

– На кухне почти готов ужин. Вы можете разделить с нами трапезу.

Я ещё более выразительно отошёл в сторону и жестом указал, в каком направлении находится кухня. Мисс Грофф-Лоран собрала детей и, кого за ручку, а кого подзатыльниками, повела в указанном направлении.

По левую руку от меня тихо звякнул колокольчик.

Дождавшись, когда голоса стихнут за закрывшейся дверью, я вошёл в мамину спальню.

– Кто там, Бьори?

– Гости, мам. Они скоро уйдут.

– Я слышала детские голоса.

– Прости. Мы постараемся не шуметь.

– Вы собрались ужинать? Я пойду с вами.

С этими словами матушка попыталась сесть на кровати, и я бросился к ней в попытке остановить её от этого безумного шага.

– Ты ещё слишком слаба, тебе нужен покой. Оставайся здесь.

– Я пойду ужинать с вами, и ты меня не остановишь, мистер Бьорн, – упрямо проговорила матушка и, буквально отодвинув меня в сторону, упрямо начала подниматься на ноги. Я едва успел подхватить её под локоть, чтобы она просто не упала на пол, потому что матушка действительно была очень слаба.

– Мам, не надо, – напряжённо проговорил я, хотя знал уже, что она переупрямит кого угодно.

– Не могу же я прожить остаток своих дней в постели, – заявила она и, тяжело опираясь на меня, начала медленно переставлять ноги.

Я едва верил своим глазам. Она не ходила уже две недели, и мне приходилось носить её на руках до уборной и до ванной, не говоря уже о том, чтобы добраться до больницы. Мама была маленькой и хрупкой, мне было совсем не тяжело, и время от времени к нам приходила соседка и помогала ей помыться. Но всё это время она совсем не ходила.

Мы медленно дошли до кухни, а когда дверь открылась, то увидели уже накрытый стол, за которым шумели, перебивая друг друга тройняшки, которые успели полностью заляпаться супом.

– А кто это тут у нас? – расплылась в улыбке мама, да так и замерла на пороге.

– Миссис Стелла Грофф-Лоран, – гостья подошла к матушке и ласковым жестом сжала её руку. – А это мои дети: старшая Лекси, а младшие – Майк, Чарли и Шон. Ваше имя я знаю, мисс Регина Виариди.

– Какие хорошенькие у тебя детки, Стеллочка, – проговорила мама. Её лицо стало таким мягким, что я с трудом узнавал её. И лишь по ментальному фону смог определить материнские чувства, которые внезапно захватили матушку.

Придерживая её под локоток с одной стороны – с другой её придерживала гостья, – я помог ей сесть за стол. Миранда поставила перед ней тарелку с супом и придвинула корзинку с хлебом.

– Как себя чувствуете, миссис Виариди? – участливо спросила она.

– Прекрасно, доченька, – матушка расплылась в улыбке. – Прекрасно.

Матушка ещё не была стара даже по человеческим меркам. Её голос всё ещё сохранял молодую чистоту и звонкость, а лицо – ту красоту, которой она очаровывала сцену театра до тех самых пор, пока болезнь не охватила её. Она всегда очень много работала, но ничто не коснулось её лица, кроме отдельных морщин, которые становились глубже, когда она улыбалась. И, несмотря на состояние, её волосы всегда были убраны в идеальный тугой пучок.

– Дети, что надо сказать? – строго спросила Стелла.

– Спасибо, – пробормотал один из них, ковыряясь в своей плошке супа.

– Пьи-пьивет! – возразил другой.

– Надо говорить: здравствуйте! – назидательно поправила их старшая девочка. Она чинно сидела за столом и ничего не трогала, словно ожидая для этого отдельной команды.

– Здравствуйте, здравствуйте, мои дорогие, – проворковала матушка и потянулась за куском хлеба. Я перевёл взгляд на Стеллу. Мама уже несколько дней отказывалась есть: мне приходилось её буквально уговаривать, чтобы она согласилась на несколько ложек бульона. А тут сама взяла в руки хлеб!

Неужели она уже начала какое-то лечение? Но никаких следов силы или иного воздействия я не видел, как ни старался.

– Миссис Виариди, – сказала Стелла, вытирая салфеткой перепачкавшегося мальчишку. – Я – ведущий фармацевт объединённой фармацевтической компании Лоран-Мару, и разрабатываю лекарства от многих болезней. Веретянка – сама по себе достаточно редкая и малоизученная болезнь, поэтому до сих пор не существует эффективного лечения от неё. Особенно мало у нас данных о том, как она действует на людей, потому что… Вы понимаете, человеческий организм менее выносливый.

Матушка кивала, задумчиво пережёвывая хлебный мякиш и не сводя глаз с мальчишек, которые уже успели расплескать суп и размазать его руками по столу.

– В рамках изучения болезни и поиска лекарства от неё я от лица всей компании хочу сделать вам предложение.

– Какое же, милочка? – медленно проговорила матушка.

Я напрягся.

– Как вы смотрите на то, чтобы мы с малышами временно пожили в вашем доме? Я буду совершать круглосуточный уход не хуже любого медицинского сотрудника, ведь сама получила полное медицинское образование Лоранов. Детей днём будет забирать нянечка, так что они не сильно потревожат ваш покой.

– Не надо.

– Это не будет ничего вам стоить, – поспешно дополнила Стелла. – Всё оплачено из фонда борьбы с веретянкой, включая лекарства, все необходимые исследования и…

– Не надо нянечку, – пояснила матушка, воспользовавшись короткой паузой. – Я помогу тебе присмотреть за детишками. Вас как зовут?

Она с улыбкой склонилась над столом, обратившись к тройняшкам.

Те даже перестали раздавливать ложками кусочки моркови в супе и, подняв взгляд на матушку, замерли с насупленным видом.

– Они пока стесняются, – шёпотом пояснила Стелла.

– Нужно время, чтобы мы привыкли друг к другу, – радушно произнесла мама. – Что ж, в таком случае, я сама буду играть в волшебные палочки.

Дети переглянулись, а матушка с улыбкой отвернулась от них, будто полностью потеряв к ним интерес.

– А что такое волшебные палочки? – осторожно поинтересовалась старшая девочка.

– Это секрет, – нарочито громким шёпотом ответила мама. – Я эту игру показываю только своим друзьям.

И она так выразительно подмигнула, что Лекси аж заёрзала на месте. Я чувствовал в её ментальном поле истинное любопытство, а моей маме не требовалась даже сила дракона, чтобы заставить всех детей забыть про ужин и навострить ушки.

Миранда, которая сидела рядом со мной, поднесла к моему рту вилку с наколотым на неё кусочком стейка. Я схватил его зубами и стал задумчиво пережёвывать.

– Вот видишь, – прошептала она. – Я же говорила, что ты сегодня же вернёшься в команду.

Я промолчал, задумчиво глядя на миссис Грофф-Лоран. Мне не понаслышке было известно, как хорошо разбирается в медицине мистер Ной Гилберт, её муж и брат-близнец тренера Эйлара. А ещё, мне было известно, что учились они вместе. Значило ли это, что ей можно было доверять?

– Если с мамой что-то случится в моё отсутствие, я этого никогда себе не прощу, – тихо ответил я. Мама была занята разговором с детьми, а Стелла изучающе наблюдала за мной, но её слух вряд ли был таким же острым, как у драконов.

– Ничего не случится, – прошептала Миранда мне на ухо, опалив кожу горячим дыханием. – Это лучший вариант, какой только можно было отыскать.

– Вы не против, – поднял голос я, – если мы пока не будем давать окончательного ответа? Я бы хотел немного понаблюдать и убедиться, что моей матери точно ничего не угрожает.

– Конечно, мистер Бьорн, – улыбка Стеллы была твёрдой, уверенной и немного жёсткой, напоминая почему-то Миранду. Им обеим подошло бы прозвище “Стальная Леди”. – С этого момента я беру на себя заботу о миссис Виариди.

Я так же серьёзно кивнул, но на сердце отчего-то в самом деле стало немного легче.

Глава 4

Даниэль Мару

Сон никак не приходил. Мало того, что не было уже привычного Маркуса, с которым мы уже несколько месяцев проводили вместе довольно много времени. Так ещё и Шелли пропала неизвестно куда, отчего у меня совершенно отбило всегда отменный аппетит.

Терпение у меня закончилось довольно быстро – не было ещё и полуночи. Выглянул на улицу. Снег уже не шёл, но лежал сугробами, и я поёжился от пробравшего меня холода. В полуобороте летать было слишком холодно, а силой огня я так и не овладел в достаточной мере, чтобы обогревать себя в пути. Даже артефакт обогрева разрядился за последние дни, и теперь ему нужно было время, чтобы снова начать работать. Пришлось одеваться в пальто и шляпу, а выходить не через окно, как это бывало обычно, а через обычную дверь. К счастью, никто из домашних не заметил моего побега и не стал приставать с неудобными вопросами.

Спустя несколько минут, вручив кэбмену серебряную монету, я подошёл к двери кафетерия, который так и назывался. На вывеске значилось: “Кафетерий”. Пришлось сделать несколько резких глубоких вдохов, собираясь с силами, чтобы решиться постучать в заднюю дверь. Именно там был вход напрямую на второй этаж, в жилую зону дома. Мне прекрасно было известно, что отец Мишель рано ложится спать и рано встаёт, чтобы выпечь хлеб и булочки к тому времени, когда начнут приходить покупатели.

Я постучал трижды, прежде чем дверь всё-таки открыл заспанный худой мужчина в клетчатой пижаме.

– Даниэль? – он нахмурился и, спрятав руки под мышки, нахохлился. – Ты что тут делаешь? Тебя из дома выгнали? Заходи, переночуешь в кровати Шелли.

– Он уже пошёл обратно в дом, оставив дверь открытой, но я поймал его за руку и остановил.

– Мистер Миллерс. Я не уйду, пока не узнаю, где Шелли.

– Так я и говорю: оставайся, без проблем, – усмехнулся он. – И дверь закрой, незачем пускать холод в дом.

Он пошёл по лестнице наверх. Я поспешно захлопнул дверь и прыжками влетел на второй этаж. Мистер Миллерс, зевая, подошёл к столу, на котором стоял графин с водой и два перевёрнутых вверх ногами небольших стакана. Взяв один из них, он наполнил его наполовину и медленно выпил.

– Так что, воспользуешься кроватью Шелли или ляжешь на диван?

– Скажите мне, где она, и я уйду.

– На диване, так на диване, – пожал плечами мистер Миллерс. – Умыться можно в ванной. Вон в ту дверь и налево. Хотя ты и сам поди знаешь.

– Мистер Миллерс! – воскликнул я и упал на колени перед ним. – Почему вы не говорите мне правду?! Почему все, кто хоть что-то знает, молчат, как рыбы?! С ней что-то серьёзное?!

– Успокойся, парень, – неожиданно серьёзно ответил мистер Миллерс. – Если бы было что-то страшное, ты бы первым узнал. Мишель сама просила никому ничего не рассказывать, пока она не вернётся.

– Когда она вернётся? – ухватился я.

– Не знаю, – устало выдохнул отец моей возлюбленной. – Хотелось бы думать, что скоро.

– Мистер Миллерс! – снова воскликнул я и подполз к нему, не поднимаясь с колен. – Прошу вас, скажите мне, где она, чтобы я был спокоен! Это ведь ничего не изменит!

– Вот именно. Ничего не изменит. Ты все равно не сможешь туда попасть, так что просто жди.

– Я буду спрашивать, пока вы мне не ответите! Даже если мне придётся день и ночь стоять тут перед вами на коленях!

– Великая Богиня, ты весь в Шелли, – буркнул он. – Хорошо, я напишу тебе адрес.

– Спасибо! – воскликнул я и в порыве радости обнял его за ноги. – Никогда не забуду!

Через несколько мгновений мистер Миллерс протянул мне записку. Развернув её, я прочитал: “Храм Золота, Пантарэя, Истхелльген”.

– Что это? – спросил, нахмурившись.

– Адрес, – мистер Миллерс убрал карандаш обратно в стакан с другими письменными принадлежностями. – Как и обещал.

– Храм Золота? Вы серьёзно?

– Абсолютно.

– Но что она там делает?

– Я и так рассказал тебе слишком много, парень. Ты хотел знать, где Шелли? Теперь ты знаешь. Легче стало?

– Не особенно, – протянул я, изо всех сил пытаясь придумать хоть один вариант, что там может делать молодая девушка, не принадлежащая к расе драконов.

– Будешь уходить, захлопни дверь, – сказал мистер Миллерс и ушёл за шторку, где была расположена его кровать.

– Храм Золота… – протянул я и перевёл взгляд на окно, за которым виднелась Лилинотта – Золотая Гора.

Покинув дом Шелли, я медленно втянул носом воздух. Ночь была ясная, а это означало, что скоро будут заморозки. И без того холодные дни грозились стать ещё холоднее. Не удивительно: дело шло к Новогодью, а морозы на праздники считались хорошей приметой.

– Что она там делает, – снова протянул я, выдохнув облачко пара.

Кафетерий Миллерсов стоял прямо на маленькой площади в жилом квартале города, и неподалёку виднелся старомодный кэб, работавший на паровой тяге. Ближе к центру таких было уже не найти, большинство использовали заряженные магией накопительные артефакты, и этот крупный несуразный агрегат выглядел даже мило. Прочистив горло, я огляделся, словно опасаясь, что кто-то подсмотрит за мной и узнает, что именно я задумал. Но город уже спал. Простой рабочий люд ложился спать рано, а вставал с петухами, чьи голоса доносились с ферм и из курятников на окраине города.

– Улица Мотыльков, – сказал я, распахнув дверцу кэба.

– Полтора серебряных, – ответил кэбмен.

– За эту рухлядь?! – возмутился я.

– За поздний час. Или желаете прогуляться пешком?

Мужик, видимо, не особенно умел отличать на глаз драконов. Или в этом районе вообще редко встречались драконы? Я никогда не обращал на это внимание, да и в тот момент вопрос о причинах грубости водителя меня мало интересовал. Я сел в кэб на пассажирское сиденье и сказал:

– Два серебряных, если дождёшься меня по приезду, и ещё столько же, если потом отвезёшь на Площадь Праотцов.

– Ожидание не более пяти минут, – мрачно отозвался кэбмен. Он дёрнул рычаг, который свешивался по левую сторону от его головы, и кэб начал ритмично покачиваться.

– Десять минут и ещё полсеребренника сверху!

– Договор, – хмыкнул тот. Опустил ещё пару рычагов, и кэб, качаясь вверх-вниз, покатился по неровной мостовой.

Пока я доехал до дома Маркуса, успел десять раз проклянуть идею поехать старомодным кэбом. Раньше Маркус всегда ездил на учёбу на собственном авто. Таких, как я, кто предпочитал крылья почти в любое время суток, в команде больше не было, и по большей части все использовали личный транспорт. Зачем было просить кэбмена дождаться?

Что-то промелькнуло в голове. Я не сразу поймал эту мысль: в Храм Золота, по крайней мере, в Верхний Храм, посторонних не пускают. Нам предстоит проникнуть сначала на саму Лилинотту, потом добраться до Верхнего Храма, и там не попасться в руки охраны. Если всё пройдёт успешно, и в последний момент нас отследят по автомобилю, это будет самое нелепое проникновение в истории. Вот только…

– И что мы там будем делать? – спросил Маркус после того, как я вывалил на него всю имеющуюся информацию. – Даже если нам удастся попасть в Храм, что маловероятно в принципе, дальше-то что?

– Ты не хочешь узнать, куда и почему пропала Шелли? – изумился я. – Что вообще может делать человечка в священном храме драконов?!

– Может, из-за нас она окончательно разочаровалась в этой жизни и решила пойти туда в монахини, – Маркус скрестил руки на груди и поёжился. – И что это за тарантас у тебя за спиной?

– Кэб, – ответил я таким тоном, будто не понимал, что его смутило.

– А где лошадь?

Я закатил глаза.

– Слушай, я уже всё придумал. Мы поедем на площадь Праотцов, там много храмов, и среди них наверняка найдётся пара храмовников, которых можно будет раздеть.

– Чё-ё?! – Маркус выкатил глаза.

– Да не в прямом же смысле! – прошипел я. – Вернее, наоборот, в самом прямом. Нам нужно раздобыть две рясы, только и всего. Потом вплавь доберёмся до Лилинотты, там ты нас просушишь, и дальше мы уже проникнем внутрь под видом монахов.

– Ты серьёзно? – Маркус скептически выгнул бровь.

– Быстрее думай, кэбмен согласился нас подождать всего десять минут. Если не хочешь – не иди, одному даже проще.

Это, конечно, была ложь. План переплыть реку был жизнеспособным только из расчёта, что Маркус будет поддерживать вокруг нас приемлемую температуру воды, а потом, на берегу, просушит нас и все наши вещи. Без него мне пришлось бы искать лодку или что-то в таком роде, а это уже тянуло на кражу.

– А раздеть пару храмовников и стащить с них рясы – это не кража? – резонно уточнил Маркус после того, как я озвучил свои мысли.

Я скривился.

– Кража одежды карается всего лишь небольшим штрафом. А вот лодка – это уже нарушение посерьёзнее.

Маркус покачал головой.

– Ты псих, – сказал он и качнулся от забора, к которому прислонился перед этим. – Подожди, я за пальто схожу.

Через несколько минут мы уже вдвоём тряслись в кэбе. Оба выглядели крайне солидно из-за пальто и шляп. Я, причём, был вынужден носить всё это в связи с морозами, а вот Маркус по природе намного легче сохранял тепло своего тела. На мой вопрос он хмыкнул:

– Зачем мне тратить силы на то, чтобы обогревать себя, пока мы ещё не в воде? Знаешь ли, обогревать подвижную воду в реке довольно энергозатратно! Если силы не хватит, замёрзнем оба.

Это было более чем резонно, поэтому я больше не задавал вопросов, и мы оба таинственно молчали, чтобы не выдать своих планов кэбмену. Впрочем, длилась эта поездка совсем недолго, и уже через несколько минут мы вышли на безлюдную площадь. Часы на одном из храмов показывали время: было чуть за полночь.

– Хорошо, ты хочешь раздеть пару храмовников, – медленно проговорил Маркус, задумчиво глядя на тот же храм. – И как ты это собираешься сделать?

– Вырубить, – предложил я. – Подкрасться сзади и дать по затылку.

– Псих, что ли?!

– А у тебя есть другие предложения?

Маркус кашлянул и с сомнением повёл головой.

– Родители заставили меня пройти курс боевого дракона, – начал было он, но я, не выдержав, перебил:

– Значит, ты вырубишь их сзади?

– Никого мы вырубать не будем!

– Нажмёшь на особую точку, от чего они все вырубятся? Я слышал, что безопасников этому учат.

– Да нет же, – раздражённо прорычал Маркус. Потом схватил меня за отворот пальто и потащил в сторону, а когда мы скрылись между двух близко стоявших домов, прошипел:

– Молчи и слушай. Я бы не согласился на эту авантюру, если бы у меня не было идей, как это всё можно провернуть.

– Значит, ты с самого начала в меня не верил, – я состроил жалобную мину, и Маркус закатил глаза.

– Давай признаем честно: ты хороший исполнитель, но когда дело доходит до организации командной работы, у тебя получается не очень.

– Твои слова глубоко ранят меня, – картинно вздохнул я, но Маркус на это уже не обратил внимание.

– Короче. На курсах боевых драконов нас немного научили использовать силу Лоранов…

– Ты их вырубишь силой? – тихо уточнил я.

– Я вообще никого вырубать не буду! Нет, с телом у меня не очень хорошо получается взаимодействовать. Но я немного освоил морок. Попытаюсь заставить их раздеться по собственной воле.

– Это тоже незаконно, – заметил я.

– Ментальное воздействие с целью мелкой кражи карается штрафом. А удар по голове с той же целью – до двух дюжин суток ареста. Хочешь посидеть за решёткой?

– Не хочу.

– Вот то-то же.

– Если бы не знал, что твои родители относятся к законникам, то спросил бы, откуда у тебя столь обширные познания в наказаниях за мелкие кражи. Ещё и в нюансах!

Маркус стукнул меня кулаком в плечо и, больше не обсуждая детали плана, направился прямо к храму. Приблизившись, он прильнул к стене. Я повторил. Потом прошёл вдоль стены к окну, в котором горел свет и, пригнувшись, осторожно заглянул в него из-под нижнего края.

– Их двое, – прошептал Маркус, когда я тоже заглянул внутрь. Это был не главный зал храма – тот после полуночи закрывался, – но двое дежурных храмовников всё-таки обнаружились в довольно просторной комнате с длинным столом по центру. Вдоль стола шли две скамьи. Храмовники сидели рядом и играли в шашки.

– Главное, чтобы среди них не оказалось Лорана, – проговорил я, с любопытством осматривая помещение, которое скорее всего было чем-то вроде комнаты отдыха для работников храма. – Любой Лоран сразу спалит воздействие.

– Ты дурак? – серьёзно уточнил Маркус. – Это же не драконы даже!

– Как не драконы? Разве в храмах могут служить не драконы?

– Да половина монахов на Лилинотте – человеческие кастраты! Они и дежурят по ночам. А подальше от столицы ещё и проповеди читают.

– Ты такой набожный, что всё это знаешь?

– Тебе повезло, что морда у тебя приятная. Компенсирует недостаток мозгов.

Я пихнул его локтем в бок, но Маркус проигнорировал. Конечно, эти подшучивания давно уже были привычкой и, в некотором роде, ритуалом, но я всё равно никогда не спускал эти шутки без хотя бы минимального ответа.

– Если бы это услышала Шелли, она бы тебе голову откусила, – заметил я.

– Но её же здесь нет, – хмыкнул Маркус и махнул рукой, призывая меня повернуть за угол храма, где расположились другие окна той же самой комнаты. Одно из них было приоткрыто.

Только мы повернули за угол, как чуть не запнулись о спящих людей. Несколько бездомных сгрудились в кучу и похрапывали.

– Бездна, я думал, они дальше спят, – прошипел Маркус.

Пришлось обходить храпящую кучку.

– Зато на фоне этого храпа нас не слышно, – шепнул я.

– Они люди! Они и так ничего не слышат с улицы!

Мне оставалось только пропустить это замечание мимо ушей.

Наконец, мы добрались до приоткрытого окна. По воздуху сила перемещается эффективнее и с меньшими потерями, чем сквозь плотный материал, поэтому решение Маркуса мне было понятно. И хотя храмовники теперь сидели дальше от нас, шанс, что его манипуляции увенчаются успехом, значительно увеличивался.

– А теперь тихо, – велел Маркус. – Мне надо сосредоточиться.

Я кивнул и замер, одним глазом наблюдая за бездомными, чтобы кто-нибудь из них не проснулся и не порушил наши планы.

Некоторое время воздух был заполнен только храпом и морозом, а потом я заметил странное шевеление в комнате. Присмотревшись, обнаружил, что оба храмовника выпрямились так, словно оба проглотили кол. И замерли.

Храп внезапно стих.

– Что ты с ними сделал? – прошептал я?

– Попытался внушить мысль, что их рясы грязные, – ответил Маркус. Он напряжённо хмурился. – Но сейчас что-то не уверен, что послал им правильный импульс.

Оба храмовника синхронно встали и, вытянув руки вперёд, рядком пошли к двери.

– Куда их понесло?! – прошипел я, схватив Маркуса за рукав. – Ты что им там внушил?!

– А я почем знаю, куда их понесло! – огрызнулся тот. – Кажется, на выход пошли. Давай, за мной.

Пригнувшись, чтобы не мелькать в окнах, мы на носочках побежали вдоль стены обратно. Обогнули бездомных, которые начали копошиться в своей куче, и выглянули из-за угла. Похожие то ли на зомби, то ли на лунатиков храмовники действительно покинули храм и теперь двигались прямо в сторону реки.

– Если твой план был в том, чтобы они сняли рясы и аккуратно их сложили для нас на пороге, то он провалился.

– А то я не заметил, – мрачно ответил Маркус. – Может, они идут искупаться в реке?

– Думаешь?

– Я пытался передать им ощущение липкой такой жидкой грязи. Они по-любому должны попытаться как-то от неё избавиться.

Храмовники тем временем приближались к ограде, которая тянулась по краю набережной. В ближайшей зоне ступенек, которые вели бы к берегу, не было, и оба лунатика просто перемахнули через ограду.

Я успел выругаться, прежде чем мы оба побежали к ограде, смотреть, что случилось с несчастными.

– Если они пострадали, штрафом мы уже не отделаемся! – заметил я.

– Тебе-то что, не ты же на них наложил воздействие!

Добежав до ограды, мы склонились над ней и с обнаружили, что оба храмовника с громким плюхом скрылись под водой.

– Бездново дно, – процедил я, поспешно расстёгивая пуговицы своего пальто, но Маркус положил ладонь на мою руку.

– Стой ты. Рано их спасать. Они купаются.

– Ты не забыл, что сейчас зима? Они же там себе отморозят что-нибудь!

– Они не такие идиоты, чтобы бросаться без обогрева в ледяную воду, даже под ментальным воздействием!

– А что если такие?

– То нас никто не видел.

– Ты уверен? – я выразительно посмотрел в сторону кучки бездомных, которые явно заворочались и начали негромко переговариваться.

– Они двух слова связать не могут. – Маркус хлопнул меня по плечу. – Быстро. Поищем в храме, может там есть запасные или какие-нибудь старые рясы.

Говорила мне мама: думай, прежде чем делаешь. Но я опять ослушался и не стал продумывать план до того, как пошёл к Маркусу со своим безумным предложением. Уже когда мы ходили по храму, быстро открывая и закрывая все шкафы, мне пришло в голову:

– Слушай, а в храм водят какие-нибудь экскурсии? Как вообще можно попасть внутрь без особого приглашения со стороны Золотой, жрецов или настоятельниц?

– Понятия не имею, – ответил Маркус, не прекращая рыться в вещах. – Ни разу не слышала, чтобы кого-то постороннего пускали в Верхний Храм. В нижний – ещё может быть. Кстати. – Он захлопнул кованый сундук и выпрямился. – А ты вообще в курсе, где именно искать Шелли? В верхнем или нижнем храме?

– Всё, что я знаю: она где-то там. И она там уже три дня. А дальше, – я усмехнулся и развел руками: – буду полагаться на свой нос.

– Будь она тебе истинной, это могло бы сработать, – покачал головой Маркус и начал в третий раз обходить зал, в котором до нашего появления сидели храмовники. – Но найти по запаху кого-то в таком людном месте? Сомнительная затея.

– Будем импровизировать, – отмахнулся я. – Или ты готов ждать ещё неизвестно сколько, довольствуясь смутными обещаниями, что “она вернётся, когда сможет”. А когда сможет? И сможет ли вообще? Почему она сначала не поговорила с нами?

– Поговорила, – мрачно отозвался Маркус. – Но ты прав. Я этого так не оставлю. И если у нас сегодня ничего не получится, то завтра я просто высажусь на первой попавшейся площадке Верхнего Храма!

– Там защита стоит такая, что не пробьёшь.

– Найду способ пробить, – прорычал Маркус и толкнул дверь в соседнее помещение. Из темноты раздался голос моего друга: – Нормально они тут устроились!

Я поспешил войти за ним следом, и в свете огонька, созданного Маркусом, увидел большой бассейн. Водная гладь отбрасывала блики на покрытые плиткой стены. Я присвистнул.

– А чего они туда-то попёрлись, если у них здесь есть вон какая ванна?

– Да кто их разберёт. О, смотри! Неужто гардероб?

Он указал на довольно большой шкаф. Потом обошёл бассейн по кругу и стал распахивать дверцы. За одной оказались полки с полотенцами, за другой – халаты, и только за третьей, наконец, мы обнаружили просторный платяной шкаф с висящими в нём рясами.

– Берём и уходим, – быстро проговорил я, но не успели последние звуки сорваться с моих губ, как в соседней комнате раздались голоса.

Не говоря ни слова, я толкнул Маркуса шкаф, залез следом и пихнул его локтем, чтобы он сдвинулся к дальнему краю. Когда я сдвинул рясы ближе к открывающейся дверце, в комнате с бассейном вспыхнул свет.

– Ты слишком близко! – прошептал Маркус. Я шикнул на него в ответ и замер.

– Неплохо освежились, – говорил один из храмовников. – Водица бодрит. Я чуть не уснул здесь.

– Почему вообще храм не закрывают на ночь? Он же никому в такое время не нужен, – отвечал другой.

– Жаль, нам нельзя в бассейне искупаться. Я бы сейчас в тёплой водичке полежал.

– Переодевайся давай. Нам ещё рясы стирать.

– Может, ты этим и займёшься? Купаться в реке среди ночи было твоей идеей.

– Вообще-то твоей. С чего бы мне такое вообще в голову пришло? Я никогда не любил в реке плескаться.

– Это ты сказал, что рясы надо простирнуть после ужина. Они же грязные, как не знаю что!

– А то теперь они чище стали?!

Дверца шкафа приоткрылась. Я попытался не дышать и не слышал дыхания Маркуса. Один из храмовников забрал пару ряс, и из тени в глубине шкафа я заметил, что он был полностью голым. Как только дверь шкафа закрылась, я придвинулся к ней и, приоткрыв её самую малость, выглянул. Один храмовник натягивал сухую рясу, а второй ещё снимал мокрую.

– У них под рясами ничего нет! – прошептал я, вернувшись в глубину шкафа. Маркус не подал признаков жизни.

Спустя несколько минут оба храмовника покинули комнату, и мы осторожно вылезли из шкафа, стараясь не издавать лишних звуков. Свет был погашен, но голоса слышались в соседнем зале.

– И как нам теперь отсюда сваливать? – шёпотом спросил Маркус.

– Попробуем вылезти в окно, – предложил я.

Никакой сумки у нас с собой не было, так что рясы было решено натянуть поверх наших пальто, в результате чего мы выглядели как весьма упитанные жрецы.

– Окно крепко заперто, – пробурчал я, пытаясь открыть единственный путь к спасению.

– Могу спалить раму, – предложил Маркус. – Но тогда они точно заметят, что здесь кто-то был.

– Или мы очень быстро отсюда уберёмся.

Я с силой толкнул окно вперёд – и створка, наконец, поддалась. Но звук при этом издала настолько громкий и неприятный, что не услышать было невозможно.

– Бежим! – выдохнул я и одним прыжком перемахнул через подоконник. Маркус последовал моему примеру, но когда я уже бежал через площадь, услышал странные звуки и обернулся. Запутавшись в полах рясы, Маркус упал на пол и не сразу смог подняться.

– Кто здесь?! – крикнул один из храмовников. Недолго думая, я подбежал к Маркусу, помог ему подняться и, указав пальцем в сторону узкого переулка, бросился к нему.

Ещё некоторое время слышались голоса, прежде чем всё стихло. Мы быстро отдышались и огляделись. Ни души. Даже бездомные куда-то пропали.

– В случае чего всё спишут на бомжей, – заметил Маркус. – Осталось только проникнуть в сам храм.

– Это оказалось сложнее, чем я думал.

– Подожди. Нам ещё жрецов из себя изображать.

– Так чего мы ждём? Вперёд!

Последний раз оглядевшись, мы потрусили в сторону реки.

На берегу реки стояло множество лодок, привязанных к швартовкам. В одной из них были люди. Я удержал Маркуса от того, чтобы выйти в их поле зрения, но Маркус сощурился и прошептал:

– Да это ж те бомжи?

– Что, прям те? – не поверил я и высунулся из-за угла, образованного фундаментом набережной.

– Прям те. Я помню этого рыжего с повязкой на глазу.

– Признал в нём родственника? – прыснул я, намекая на то, что сам Маркус был почти рыжим. Только алый оттенок волос отличал его от людей.

Он смерил меня многозначительным взглядом и спокойно пошёл по берегу, рассматривая лодки.

– Эй, ваше святейшество, – обратился к нам тот самый рыжий бездомный громким хриплым голосом. – Вы тоже пришли умыться студёной водицей?

Я выдохнул облачко пара, которое хорошо было видно в свете луны. Здесь, на берегу, было чуть холоднее, и снег лежал дольше, небольшие сугробы хрустели под ногами, а чуть дальше виднелась кромка тонкой наледи по самому краю воды. Только сама река не поддавалась морозам.

– Так обращаться можно только к Верховным, – строго поправил его Маркус. – А мы – простые храмовники, зовите нас “Ваше Боголюбие”.

– Да хоть Ваше Богославие, мне дела нет, я в храм не хожу. Знаешь, что такое настоящий храм, а? Послушай меня, Боголюб. Послушай меня. По-слу-шай ме-ня! – он поднял голос и качнулся. Видимо, незадолго до того, как спуститься к реке, он изрядно принял на грудь, и теперь вовсю ловил вертолёты. Его соратники рядом полоскали свою одежду в реке, забравшись в просторную лодку, которая чуть покачивалась на воде.

– Послушай же ты меня, боголюб ты эдакий, – вздохнул, наконец, рыжий бомж. Я головой сделал жест, предлагая отойти подальше от этих пьяниц, и мы пошли дальше, но бомж так заорал, что мы оба синхронно обернулись: – Да послушайте вы!

Убедившись, что мы остановились и обернулись на него, бомж победно улыбнулся.

– Тело! Это храм! Храм вашей души! Вот он – настоящий храм! Его нужно содержать в чистоте и… ик! И в золоте.

– Кажется, твоё внушение подействовало не только на храмовников, но и на этих ребят, – шепнул я. – Вон как надраивают свои лохмотья.

Маркус пожал плечами:

– Плохо что ли? Хорошо. Глядишь, начнут новую жизнь.

– Ага, организуют новый культ. Или секту.

– И будут насильно мыть людей в реках.

Мы переглянулись, хохотнули и отправились дальше вдоль реки в поисках укромного места, откуда могли бы незаметно отправиться вплавь на ту сторону, к самому подножию Лилинотты.

Глава 5

Даниэль Мару

Когда мы поднялись достаточно высоко в гору, чтобы найти одну из троп, что вели ко входу в храм, вдали, на том берегу, послышалось три удара. Дело шло к раннему утру. Мы оба были здорово вымотаны и физически, и магически. Маркус контролировал, чтобы мы не замёрзли и быстро высохли после преодоления реки вплавь, а я управлял потоками воздуха, которые помогли нам в достаточно короткий срок, незаметно и безболезненно пересечь широкий водоём.

– Ну, и что мы ей скажем? – спросил Маркус, остановившись перед главными воротами. Они были дружелюбно распахнуты, и внутри виднелся огромный, невероятных размеров освещённый зал.

– Скажем, что куда бы они ни собралась, мы её одну не отпустим, – отозвался я. Маркус бросил на меня короткий взгляд.

– Куда не отпустим?

– Плевать. Я её не отпущу. Не знаю, что она там себе придумала, но эту дурь я выбью из её головы.

– Она и сдачи дать может, – хмыкнул Маркус.

Я пожал плечами и заглянул в зал. Охрана была, но не похоже, чтобы она следила за тем, кто ходит по этому невероятно огромному помещению. Здесь было несколько человек с чемоданами, которые, судя по всему, ожидали своего дирижабля или летучего дилижанса, пара человек просто пересекали зал из одного конца в другой, трое – намывали полы. Виднелись даже какие-то прилавки, но все они были закрыты и застелены тряпицами.

Но ни одного представителя Великой Праматери.

– Храмовники под рясами были голыми, – напомнил я. – Если мы не хотим, чтобы в нас опознали чужаков, надо следовать их правилам.

– Ещё чего, я эту фигню на голое тело не надену.

– Наденешь, – процедил я. Потом отошёл в сторону, для приличия скрывшись за кустом, хотя мимо явно никто не спешил проходить. Там снял рясу, избавился от своей одежды и снова натянул рясу.

Выругался.

– Ты чего? – поднял одну бровь Маркус.

– Она колючая невозможно!

Мой друг потрогал свою рясу, потом мою и выгнул бровь ещё выразительнее.

– Ты настолько нежный, что не можешь носить эту ткань?

– Да она внутри колючая! Серьёзно! Ты потрогай!

Маркус засунул пальцы в рукав своей рясы и пощупал её изнутри. Надета она была поверх пальто, которые мы решили не снимать и плыли прямо в них. Это было не очень удобно, но зато меньше шансов потерять свои вещи.

– Как они это носят? – напрягся он.

– На голое тело, – ответил я, вылезая из-за куста. Свою одежду я аккуратно сложил и с помощью магии ветра поднял её почти на верхушку одного из деревьев, где её если и заметят, то вряд ли попытаются достать в течение нескольких ближайших часов.

Холодный ветер задувал под рясу. Я поёжился.

– По крайней мере, эти колючки помогают греться.

– Проникайся смирением, – хмыкнул Маркус.

– Эй, ты тоже давай раздевайся! Если из-за тебя нас обнаружат до того, как мы найдём Шелли…

– Никто не будет заглядывать мне под рясу. И тебе, уверен, тоже. Только исчешешься весь.

– Если что, я скажу, что тебя не знаю, – заявил я и шагнул в главный зал Нижнего Храма.

Внутри на нас действительно не обратили ниикакого внимания, даже несмотря на время. Но возникла новая проблема: Храм оказался куда больше, чем я ожидал, и о его устройстве даже теоретически мы знали лишь очень отдалённо. Я остановился, сделав несколько шагов в сторону центра зала, прикрыл глаза и медленно втянул носом воздух.

В академии это работало. Если Шелли утром приходила раньше меня, я мог уловить её запах и по нему отыскать аудиторию, где должна была проходить следующая пара. Тонкий, необычный аромат, напоминавший жжёные листья, приводил меня прямо к ней, где бы она ни была, и насколько бы я ни опоздал. Но сейчас не чувствовал ничего.

– Ну? Как твой супер нос? – поинтересовался Маркус.

Я раздосадованно цокнул языком.

– Если она действительно здесь, то вошла не через эту дверь. В этом зале её не было.

– Может, просто три дня – слишком большой срок? Её запах должен был рассеяться.

– Нет, – я уверенно покачал головой и задрал её, осматривая более высоко расположенные этажи. – Сегодня… то есть, уже вчера в академии я точно чувствовал её запах в тренерской и в аудиториях.

– То есть, в местах, где она провела больше двух минут.

– Она здесь не проходила. Скорее всего попала внутрь с помощью дирижабля.

– Или её украл дракон и притащил к себе в башню на самой вершине Храма.

– Какой ещё дракон? – не понял я.

Маркус хлопнул меня по плечу.

– Надо найти место, откуда отчаливают дирижабли. Может быть, там ты сможешь поймать след, мой верный пёс.

Прежде чем я решил, было это шуткой или оскорблением, Маркус быстро направился в сторону лифта, и мне ничего не оставалось, кроме как поспешить за ним.

В самом лифте рядом с рычажками этажей были таблички с пояснительными надписями. Судя по ним, всего лифт мог доставить нас на две разные посадочные площадки. Первая оказалась на первом этаже второго яруса, а вторая – на одиннадцатом, последнем этаже второго яруса. Дальше лифт не шёл, зато над последним рычажком было выгравировано: “Верхний Храм”.

– Ясно, простой смертный не сможет из нижнего храма просто так попасть в верхний, – рассудил я. – Видимо, туда ведёт какой-то отдельный проход или свой лифт.

– Сначала осмотрим эти две посадочные площадки. Пока что вокруг почти никого нет, но чем мы выше поднимаемся, тем строже и внимательнее может быть охрана.

– На нас камуфляж, – хмыкнул я, и почти сразу лифт со скрипом остановился на выбранном нами этаже.

Первая посадочная площадка не принесла никаких результатов. Раздосадованный, но не побеждённый, я направился на вторую посадочную площадку, в то время как Маркус оставался чуть в стороне от меня и присматривал за коридорами, чтобы никто не заметил, что один из храмовников подозрительно шарится по храму и в прямом смысле слова что-то вынюхивает, как охотничья собака.

На второй посадочной площадке я тоже не смог учуять запаха Шелли. Это было не удивительно: посадочная площадка представляла собой гигантский открытый балкон, к которому должны были причаливать дирижабли, и запахи здесь подолгу не держались. И уже почти отчаялся, но решил последний раз обойти зал ожидания, в который вела большая дверь с посадочной платформы, и вдруг остановился, как вкопанный, возле одного из прилавков. Как и все остальные, он был сейчас накрыт большой тряпицей, но характерный запах жжёной листвы было сложно с чем-то спутать!

– Марк! – крикнул я, не сдержав радостного возбуждения. – Маркус! Она была здесь!

Мой товарищ вбежал в помещение с таким выражением лица, что я всерьёз ожидал, что мне сейчас прилетит кулаком в челюсть. Но тот только прошипел:

– Ты чего орёшь?! Хочешь, чтобы нас заметили и выкинули отсюда?! Отличное, кстати, место, лететь далеко!

– Прости, – бросил я, потом присел на корточки и принюхался. Точно. Тот самый запах. Но что-то с ним было не так.

– Ты чего? – спросил Маркус, когда я нахмурился и, приподняв тряпицу, начал нюхать стены прилавка.

– Иди сюда, понюхай сам.

– У меня не настолько развито обоняние, как у тебя, нюхач.

– Здесь… здесь было несколько Шелли, – неловко проговорил я и, встав на ноги, поднял тряпицу, открывая прилавок.

На столике с большим количеством полочек ничего не было. Продавец забрал товар, а тряпицу накинул, чтобы защитить свой прилавок от пыли. Но благодаря этому он хорошо сохранил запахи тех, кто прислонялся к нему. А запах жжёной листвы чувствовался так сильно, словно Шелли была здесь буквально пару часов назад.

– Слушай, точно. – Маркус наклонился и втянул носом воздух. – Я тоже это чувствую. Будто здесь была не одна, а… две или три Шелли.

– Три, – уверенно сказал я. – И мне это не нравится.

– Может, у неё есть сёстры?

– Мы бы знали, – я повёл головой, а Маркус хмыкнул:

– Мы и про родителей Макса не знали.

– Да уж, – я почесал затылок. – Странно это всё. Можно было бы попытаться взять след, но он явно рассеялся.

– Мистер Миллерс сказал, что тебя в Храм не пустят. Значит, он говорил про Верхний.

– Остаётся только подняться, – согласился я. – Только как?

Маркус словно не услышал моего вопроса. Сощурившись, он посмотрел туда, где открытая дверь вела на посадочную платформу. А потом медленно пошёл в ту сторону. Заинтригованный, я направился туда же, но почти сразу заметил какое-то движение в тёмном ночном небе.

– Это… летучий дилижанс, – проговорил Маркус. – Предлагаю спрятаться за дверьми и посмотреть, кто прибыл.

Дилижанс неторопливо приставал к платформе, выверяя каждое движение. В отличие от дирижабля он вмещал в себя всего двадцать-тридцать человек и использовался в качестве летающего омнибуса в горных местностях, где обычные паровые машины не справлялись с задачей. Но чтобы они ходили среди ночи?

Вскоре послышались человеческие голоса, а потом в зал начали входить люди в таких же чёрных рясах, какие были и на нас. Маркус стоял за другой дверью, и у меня не было возможности перекинуться с ним даже взглядом. Одно было ясно: если это жрецы, и они идут в храм, то нам нужно следовать за ними.

Когда последние монахи прошли мимо, я осторожно выглянул из-за двери, чтобы удостовериться, что на платформе никого не осталось. По другую сторону дверного проёма точно так же высунулся Маркус. Встретившись взглядами, мы синхронно вышли из своих укрытий и, приблизившись друг к другу, быстрым шагом двинулись за монахами.

К счастью, на нас никто не обращал внимание. Жрецы поднимались по лестницам, шли по переходам и галереям необъятного храма, где то один, то другой сворачивал куда-то во внутренние помещения. Поток жрецов постепенно редел. И прежде, чем остались совсем одни, мы свернули в приоткрытую дверь какого-то большого зала со стульями и кафедрой.

– Бездна, кажется, просочились, – выдохнул Маркус, оглядываясь.

Рядом никого не было. Ни запаха, ни шороха.

– У них тут какие-то уроки проходят, что ли? – хмыкнул я. Потому что это первое, что приходило в голову при взгляде на комнату, более всего напоминавшую лекционную аудиторию нашей академии.

– Скажи лучше, куда нам теперь идти? В Верхний Храм мы каким-то чудом попали. Что странно, раз мы не наткнулись ни на какую охрану в пути.

– Может, жрецы знают какой-то особый вход, – я пожал плечами. – Ты же помнишь ребят на входе в галерею? Ну, такую, стеклянную. Наверняка если бы мы сюда припёрлись без ряс, они бы нас остановили.

– Они бы нас остановили, если бы мы припёрлись без этой толпы жрецов. Если они постоянно туда-сюда ходят, охрана их всех в лицо знает.

– Ладно, мы на месте. Теперь надо как-то узнать про Шелли.

– Вот я и спрашиваю: на этот счёт у тебя есть гениальный план? Или будем продолжать поиски по запаху?

– У нас ещё полночи впереди, – я пожал плечами. – Не может же храм быть настолько огромным, чтобы мы не смогли обойти его за несколько часов.

– Главное, чтобы за эти полночи никто ничего не заподозрил, – мрачно сказал Маркус. Он выглянул за дверь и призывно махнул мне рукой, говоря, что всё чисто. И через минуту мы шли по пустынным тёмным коридорам, стараясь ступать как можно тише. Маркус освещал нам путь крошечным летающим огонёчком бледно-синего цвета, который гасил при любом звуке, а сами мы при этом прижимались к стене в поисках места, куда можно было бы спрятаться.

Так продолжалось долго. У меня не было часов, и трудно было сказать, как долго мы ходили по бесконечным коридорам, принюхиваясь и выискивая тот самый аромат, который сумели найти в большом зале ожидания. Но никаких больше следов мы отыскать так и не смогли.

– Они словно испарились, – тихо проговорил я. – Мы тут ходим уже часа полтора. Должны же мы были наткнуться на запах хоть где-то.

– Может, Шелли со своими “сёстрами” заперта где-нибудь и не выходила наружу все эти дни? – предположил Маркус.

Мне стало не по себе. Вариант, что её привели в храм не просто так, а ради опытов или для проведения какого-то следствия на высочайшем уровне, всё ещё оставался. Здесь находились Лораны из древних, чистокровных, которые по слухам лечили даже неизлечимое. И мало ли, как именно они находили способы своего лечения.

– А может, дело в её болезни, – предположил я. – Помнишь, когда она подцепила эллонскую заразу, врач как-то странно сказал… Что она протекает как-то нестандартно, что ли. Может, Шелли стало хуже, и её привезли сюда для лечения?

– И тогда логично, что она не выходит из медицинского крыла, – согласился Маркус. – Только мы его прошли ещё полчаса назад, и если бы она была там, мы бы что-нибудь почувствовали. Кроме того, запахов было три, очень похожих друг на друга.

– Трое больных одной и той же болезнью?

– Если их трое, мы бы тем более уловили их, когда проходили через медицинское крыло. Их там нет.

– А если их там заперли в каком-нибудь не пропускающем запахи коробе?

– Ты вообще себя слышишь? – фыркнул Маркус.

– А как ещё объяснить то, что мы никак не можем их найти?!

– Успокойся и сосредоточься на том, чтобы мы не ходили по своим собственным следам. Мы ещё не всё обошли.

– Кхм-кхм! – раздался женский голос позади, и мы синхронно обернулись.

Почти всё время мы шли молча и тихо, поэтому слышали любой шорох даже издалека, но увлеклись разговором и не заметили, как в дальнем конце коридора появилась женщина в характерной длинной юбке, которая тянулась за ней по полу. Женщина была высокой, худой, с длинным вытянутым лицом, покрытым большим количеством морщин, словно усохшая виноградина.

– Господа, – произнесла она грудным голосом, неторопливо приближаясь к нам. – Что заставило вас встать за час до утренней молитвы?

– Бессонница, мисс, – ответил я, одарив её средней глубины поклоном в надежде, что статус у неё не настолько высокий, чтобы нам пришлось падать ниц перед ней.

– И что же, вы решили, что слоняться без дела – лучшее средство от бессонницы? – она выразительно выгнула бровь, что было достаточно хорошо видно в свете постепенно светлевшего неба. Я только теперь обратил внимание на то, что больших окон, за которыми в самом деле светало, было достаточно, чтобы сориентироваться в пространстве, а Маркус погасил огонёк ещё в тот момент, когда впервые раздался голос незнакомки.

– Прогулка помогает, – кивнул Маркус и насупился. Он всегда надевал мрачно-недовольную мину, когда не знал, как себя вести.

– Если желаете размяться перед молитвой, то ступайте за мной. Мы сегодня принимаем посла с Крита, а полы не начищены. Поможете девочкам.

Мы переглянулись, но деваться было некуда. Кем бы ни была эта женщина, она явно чувствовала себя вправе припахать пару загулявших жрецов. Сначала она привела нас в туалетную комнату, где мы набрали воды, взяли швабры, а потом пошли куда-то наверх, ещё выше той части храма, где мы находились, пока, наконец, не вышли в огромный зал, в котором вместо одной стены зияли арки. Судя по всему, они предназначались для того, чтобы драконы могли садиться прямо в зале в своей полной форме, и мы легко могли бы бросить вёдра со швабрами и просто вылететь из храма. Наверняка защитный купол работал только на вход, никак не мешая покинуть здание в любой момент.

– Через час здесь всё должно сверкать, – строго произнесла женщина. – Приду – проверю!

– Как скажете, госпожа, – я снова отвесил небольшой поклон. Это её явно удовлетворило, потому что женщина кивнула, поджала губы и, сцепив руки перед собой, покинула зал.

– Ну, теперь у нас есть вёдра со швабрами, – заметил я. – Можем сливаться с интерьером.

– В любой непонятной ситуации мой пол, – хмыкнул Маркус. Закинул на плечо свою швабру, подхватил ведро и пошёл к выходу из зала, но не к тому, через который мы вошли, а в совсем другой стороне зала.

– Здесь несколько выходов, и мне кажется, что они не соединяются снаружи коридором, – пояснил он. – Оттуда идёт совсем другой запах.

– Совсем другой, – согласился я, а потом мои брови медленно поползли вверх. – Оттуда тянет сквозняком.

– Ну, – промычал Маркус.

– Ты не чувствуешь? Этот запах! Словно костёр жгли из осенних листьев!

– Так ведь зима же, – начал было Маркус, но потом и его брови поползли вверх.

– Это Шелли! – в голос воскликнули мы и чуть не бегом направились через большой зал, бросив вёдра и швабры.

Дверь вывела нас к небольшому переходу между двумя корпусами храма, которые расположились на разных сторонах горы Лилинотты. В переходе не было окон или стен, только потолок и колонны, которые его поддерживали. С одной стороны открывался вид на Пантарэю, а с другой – на очень пологий склон горы, который использовался в качестве внутреннего двора. Там, на неутоптанном снегу, было трое девушек. Мы находились выше на три или четыре этажа: прыгать было высоко, но разглядеть девушек могли очень хорошо. И если две из них были мне не знакомы, то третья…

– Шелли, – выдохнул я, а потом крикнул в голос: – Шелли!!!

Она повернула голову, но не подняла её, будто решив, что ослышалась. Я уже вдохнул было, чтобы позвать её ещё раз, но потом произошло что-то невероятное. Шелли вспыхнула ярким пламенем.

– Что за! – успел рявкнуть я и чуть было не сиганул через ограду, чтобы срочно оказаться рядом, но Маркус схватил меня за плечо и с силой отбросил назад.

– Ш-ш-ш! – прошипел он, сев рядом со мной на колено. – Тихо, не привлекай внимание, не то вылетим отсюда прямо через ограду, но в другую сторону.

– Шелли! Она загорелась!

– Это непростой огонь, – с сомнением проговорил Маркус. Мы оба встали и подошли к ограде. Там, где только что горела Шелли, теперь размахивала крыльями крупная птица, словно созданная из пламени. – Поверь мне как Саргону, это не просто огонь. Я сразу попытался перехватить над ним контроль, но он не поддался. К тому же, вон те две девахи явно Варгас, они бы потушили любое пламя.

– Кроме этого, – прошептал я и присел на корточки, оставив над оградой только голову. – Обалдеть, что это за чертовщина…

– Смотри, на поляну ведёт дверь с той стороны, – Маркус указал на противоположный корпус. – Похоже, Шелли держали там, поэтому мы не могли найти её след. Возможно, она вообще из зала ожидания сразу пошла каким-то другим путём.

– Скорее всего, – согласился я. – Предлагаешь спуститься и поздороваться?

– Да. Мы не должны привлекать внимание.

Я кивнул, выпрямился, и мы быстро пошли через переход в соседний корпус. Но стоило нам войти внутрь, как путь тут же преградили два охранника с алебардами, которые перекрестились прямо у нас перед носами.

– По какому вопросу вы желаете пройти в женскую половину храма? – сухо поинтересовался писклявый и очень полный жрец, который вышел из-за одного из охранников.

Я кашлянул и попытался тоже говорить высоким голосом:

– Сообщение для мисс Мишель Миллерс.

– Вы знаете правила, – пропищал толстенький жрец. – Подтвердите своё право на вхождение в царство женщин.

Я искоса бросил взгляд на Маркуса, но тот выглядел не более понимающим.

– Простите? – осторожно переспросил я. – Разве мы уже не подтверждали своё право войти?

– Поднимите рясы, господа!

Сказать, что я охренел – ничего не сказать. Под рясой у меня всё чесалось от колючей шерсти, и кроме неё на мне не было даже нижнего белья.

– Если не хотите демонстрировать физические признаки, я вынужден воспользоваться артефактом.

– Каким артефактом? – пропищал Маркус. – Мы тут новенькие и не очень привыкли к местным правилам.

Жрец нахмурился и потянулся доставать что-то из мешочка, который висел у него на поясе.

– Артефактом, который подтвердит, что вы прошли полный путь посвящения и смирения, братья мои.

И тут до меня дошло. Человеческие жрецы, которых принимали в Верхний Храм, проходили обязательную кастрацию, тем самым подтверждая свою безграничную любовь и преданность Праматери. Это защищало прислужниц от любых поползновений. И если нас решили проверить на этот счёт с помощью магии, то…

– Бежим! – рявкнул я и бросился обратно в дверь, что вела к переходу. А оказавшись в нём, почти не думая, прыгнул вниз прямо на поляну, где всё ещё находились три девушки.

Они завизжали. Шелли, конечно, могла знать, что нас с самых первых тренировок учили падать с большой высоты, правильно группироваться, делать перекат – но она не могла ожидать такого появления. Я здорово отбил себе плечо, но вполне успешно вскочил на ноги через секунду. А ещё через пару мгновений рядом со мной так же приземлился Маркус. Я успел смягчить его падение порывом ветра, и тот даже не ушибся.

– Великая Богиня, вы в порядке?! – взволнованно спросила одна из Варгас. Её длинные белые волосы трепетали на остатках вызванного мной ветра, когда она подбегала к нам. – Что-то случилось?

– Стоя-ать! – проревел голос стражника сверху. – Вы все на прицеле!

Я оглянулся и увидел, что стражники действительно целятся в нас из каких-то ружей, но даже предположить не мог, чем именно они заряжены. Пулей? Магией? Если магией, то какой? Они были слишком далеко, чтобы можно было разглядеть плетения. Поэтому мы с Маркусом подняли руки вверх.

– Нам просто надо поговорить! Всего одна минута – и мы уйдём!

Алая птица из всполохов огней пронзительно крикнула, потом вспыхнула синим пламенем, и на её месте появилась Шелли в привычном сером пальто и бордовом берете, который она, как обычно, натянула на самые уши.

– Шелли! – выдохнул я и бросился было к ней, чтобы обнять, но меня отбросило назад невероятной силы ударной волной. Маркус упал на снег рядом со мной.

– Что вы здесь делаете? – напряжённо спросила она.

– Считаю до трёх и стреляю! – рявкнул стражник.

– Не надо! – крикнула одна из Варгас, подняв руку ладонью к стражам. – Эти люди знакомы с мисс Миллерс!

– Знакомы, – прокряхтел я, поднимаясь на ноги. – Ещё как знакомы.

Внутри всё болело от удара, который пришёлся по мне со стороны Шелли. Я не сомневался, что ту волну произвела именно она. Сколько же в ней силы. Сколько в ней…

Чего?

Её лицо было совершенно непроницаемо. Она смотрела на нас, чуть нахмурив напряжённые брови, и переводила взгляд с одного на другого.

– Шелли, – сказал Маркус, выставив руки вперёд, словно предостерегая её от дальнейших действий. – Никто нам не говорит, где ты и что происходит. Мы искали тебя всю ночь, чтобы просто узнать, что с тобой происходит и не нужна ли тебе помощь.

– И когда ты вернёшься, – добавил я.

– Мишель, эти мужчины знакомы тебе? – строго спросила вторая Варгас. Её волосы были заплетены в косу, а руки она скрестила на груди.

– Мы учимся вместе, – кивнула Шелли и почему-то отступила на шаг назад.

– Мы друзья, – добавил я. – Больше, чем друзья! Шелли, что бы ты там себе ни надумала, что бы ни решила, ты не можешь просто так пропасть, не объяснившись с нами!

– Уходите! – крикнула она. Сжала кулаки и отступила ещё на шаг. – Уходите сейчас же, не то велю охране избавиться от вас!

– Да что с тобой, Мишель! – воскликнул Маркус, и в его голосе звучало отчаяние. – Мы имеем право хотя бы знать!

– Вы никогда не сможете этого понять!

– Мишель, – ласково проговорила драконица с распущенными волосами. – Что случилось? Эти мужчины досаждают тебе?

– Они! – Шелли тяжело задышала, срываясь на всхлипы. – Они думают, что любят меня! Но это всё магия! Ложь! Ловушка!

– Шелли, ты не…

– Уходите!!! – проорала Шелли и снова вспыхнула синим пламенем, но в этот раз на её месте не появилась птица. Она продолжала стоять, тяжело дыша и всхлипывая, а пламя плясало вокруг неё, словно вокруг спичечной головки.

– Шелли! – на этот раз рявкнул Маркус. – Мы не уйдём отсюда, пока не поговорим!

Он начал наступать на неё. Я вскочил, чтобы остановить товарища от опрометчивого шага, но в этот момент раздалось два выстрела. Моё тело, и без того измученное колючей рясой и болью от силового удара, скрутило в агонии, а потом всё вокруг померкло.

Глава 6

Мишель Миллерс

Они рухнули в снег, как подкошенные, и с моих губ сорвался крик. Безумный. Я не осознавала даже, что это мой голос. Всё вокруг затихло. Или мне так показалось? Я бросилась к драконом, без которых уже не могла представить своей жизни, и упала рядом с ними на колени. Лина с Эрикой тоже подбежали.

– Вызовите врача! – крикнула одна из них. Я даже не заметила, которая именно, потому что пыталась, хлопая Маркуса по щекам, привести его в чувство. Не сработало.

– Сделайте с ними что-нибудь! – прорыдала я и резким движением вытерла рукавом слёзы.

Дураки, зачем они только пришли сюда! И кто их пустил?! Почему на них эти дурацкие балахоны?!

– Я сама только на первом курсе академии учусь, мы ещё не осваивали целебные практики, – тихо сказала Лина.

– Да чего вы стоите, как истуканы! – снова рявкнула Эрика, и тут из открывшейся двери выбежали четверо стражей. Они подхватили парней под руки и под ноги и потащили, словно мешки с картошкой, куда-то в храм!

– Стойте! – вокруг меня снова вспыхнуло пламя. – Куда вы их несёте?! Им нужна помощь!

– Мы позаботимся о них, мисс, – сухо ответил один из стражей.

Я так и осела на снег.

За три дня до всего этого я ещё совсем не знала, что меня ждёт. Ожидала беспокойных выходных, расспросов Миранды, думала даже на несколько дней остаться жить у старой подруги из Академии Магических Основ, чтобы меня никто не беспокоил. Но вместо этого оказалась в Храме Золота.

Это было почти всё равно что оказаться в небесном городе богов, про который складывают сказки писатели Виригии. Это было всё равно, что оказаться в сказке. Сёстры Варгас, Лина и Эрика, ничего толком не объясняя, пригласили меня сесть на небольшой летучий дилижанс, который доставил нас от порога моего дома прямо до верхних уровней храма. Я смотрела по сторонам и не верила своим глазам. Город остался далеко внизу, а передо мной блестели в свете тусклого зимнего солнца позолоченные стены великого произведение драконьей архитектуры.

– Может, возьмём что-нибудь перекусить? – предложила Лина, когда мы сошли с дилижанса и оказались в просторном зале ожидания.

– Время почти обеденное, – согласилась Эрика. – Обед нам предоставят в храмовой столовой, но можем захватить что-нибудь вкусненькое.

Лина радостно подпрыгнула и чуть не бегом бросилась к одному из прилавков, которые были разбросаны по всему залу. На сёстрах не было ни шуб, ни пальто, только лёгкие красные плащи из мягкой ткани, отороченные белым мехом. И этот плащ развевался за спиной драконицы, когда она бежала к прилавку со сладкими пирожными из слоёного теста и орехов.

– Зачем я здесь? – спросила я Эрику, когда мы неторопливо пошли за Линой. – Ведь это место для драконов. А я… никакого отношения к драконам не имею.

– Как оказалось, Виригию населяют не только драконы, – уклончиво ответила Эрика.

– Вы хотите сказать, что я – феникс, – проговорила я тихо, и мой голос утонул в шуме зала. Но Эрика была драконом, и её слух был ничуть не хуже слуха профессора Макки, который слышал топот ножек мыши, пробегавшей в противоположном конце кабинета.

– Скорее всего так и есть, Мишель. Именно поэтому нас и вызвали.

– Чтобы помочь мне пробудить феникса, – тупо повторила я то, что они сказали мне ещё на моей кухне. Конечно, я призналась в том, что не пила никакой эликсир, и они настояли на том, чтобы я сделала это как можно скорее. И только убедившись, что бутылёк из-под зелья опустел, предложили мне пройти к дилижансу.

– Всё будет хорошо, – серьёзно сказала Эрика. – Мы проследим за всеми этапами пробуждения и со всем поможем. Мы сами через это прошли, и нам тоже понадобилось время на освоение новых навыков. Уверена, у тебя всё будет намного легче и быстрее.

Я не стала высказывать свои сомнения. У близняшек всё-таки было преимущество: они были ещё и драконами, и опыт пробуждения одной ипостаси наверняка помогал им в пробуждении второй.

Мне же всё ещё было страшно представить себе, что внутри меня каким-то непостижимым образом окажется живое существо совершенно иного рода.

– Выбирай, – сказала мне Лина, которая уже прижимала к груди свёрток с пирожными.

Я склонилась над прилавком, рассматривая непривычное многообразие чужеземных сладостей. У меня почти не было сомнений в том, что они даже изготавливались где-то в иных мирах, потому что и вид, и запах у них были совершенно невозможными. Некоторые из них даже парили над тарелкой, что вызвало у меня большое любопытство. Попросив у продавца несколько видов парящих пирожных, я взяла бумажный пакет, затянутый лентой и с любопытством выпустила его из рук. Пакет с пирожными начал медленно, словно воздушный шарик, опускаться на пол. Близняшки переглянулись и прыснули.

– Нам сюда, – Лина указала налево. – С этой стороны женская часть храма, в неё допускаются только женщины и жрецы, которые прошли через особый обряд посвящения.

– Значит, в мужскую часть храма нам допуска нет? – на всякий случай уточнила я.

– Мужской части храма, как таковой, нет. Мужчины, как ты понимаешь, не часто оказываются жертвами женского интереса.

– Ну, почему… – протянула я, вспомнив главу наших чирлидерш.

Эрика усмехнулась:

– Видимо, жрецы не видели это особенной проблемой.

Мы долго шли через храм, прежде чем оказались на одном из верхних этажей, где расположилось гостевое крыло. Мне показали комнату, а потом мы пошли на обед, прихватив с собой пирожные. Это оказалось весьма кстати, потому что кормили в храме хоть и обильно, но весьма скромной пищей, а у меня явно был стресс, и немного приятных ощущений точно пошли бы на пользу.

– Если у тебя есть какие-то вопросы, мы можем начать с них, – предложила Лина, когда я поняла, что мне уже кусок в горло не лезет, и ковырялась в парящих пирожных. От них в животе было удивительное ощущение лёгкости, и от этого действительно стало немножко приятнее жить.

– Фениксы, – протянула я в ответ. – Это ведь птицы, которые, умирая, сгорают, а из пепла рождаются вновь?

– Не совсем так, – хором сказали сёстры, переглянулись и начали объяснять, дополняя друг друга, словно один человек: – Такое представление о фениксах – это мифы, которые появились из-за скрытного характера их жизни. И, наверное, оттого, что они в какой-то момент совсем пропали. На самом деле, фениксы умирают, как и другие представители разумных рас, но их дух может воплотиться в другом, молодом фениксе, сохраняя таким образом память предков.

– Фениксы, значит, своего рода хранилище данных, – протянула я.

– Что? – в голос спросили они, но я отмахнулась и замолчала, отправив в рот ложечку с маленьким кусочком пирожного.

– Потомки фениксов сохранились раскиданными по ближайшим мирам, – продолжила Эрика. – Отправляясь в тёмный источник, они оставили детей, которые ещё не стали проводниками жизни, тем, кто помог бы им вырасти и стать взрослыми в другом, безопасном месте. Далеко от Виригии, которая в то время угасала.

Вторая сестра продолжила:

– Без памяти предков они не знали, кто они есть и что произошло с их родом. И постепенно затерялись, рассеявшись по разным мирам.

– Значит, без предков феникс вроде как и не феникс? – уточнила я.

Магический дар был у меня от матери. Да, он был более выраженным, чем у многих моих сверстников, но и мама всегда считалась талантливой ведьмой. Однако, умерев, она не вспыхнула ярким пламенем и точно не возродилась. Да и не было в её силе ничего особенного. Ничего такого, что отличало бы её от другой талантливой ведьмы.

– В некотором роде, – согласилась Лина. – Воссоединение с духом предков пробуждает сущность феникса.

– Дух предка, – поправила я.

– Нет, именно дух предков, – усмехнулась Эрика. – Они вселяются друг в друга по очереди и сохраняют память всей цепочки. Конечно, чем более далёкие предки, тем меньше памяти от них, поэтому дотянуться до, так скажем, источника мы не смогли.

– И что, в меня должна вселиться какая-то моя прапрапра… миллион раз прабабушка?

– Она должна состоять с тобой в кровном родстве, – согласилась Лина, – но может быть не прямым предком. Иначе те, у кого не осталось детей, не смогли бы возрождаться совсем.

– Ага, а те, кому не хватило предков, никогда не смогут стать настоящими фениксами.

– Они дадут начало новой цепочке предков.

– Если честно, у меня от этого всего голова разрывается, – вздохнула я и положила руки на колени. Вместо стульев в столовой храма стояли просто скамьи, и мне было не на что даже опереться. А опереться хотелось. Хоть где-то в своей жизни почувствовать поддержку. Хотя бы от стула.

– Тебе всё станет понятнее, когда дух предков найдёт тебя, – проговорила Эрика успокаивающим тоном. – И это будет первым, чем мы с тобой займёмся.

– Думаю, мы должны управиться до заката, – кивнула Лина. – И тогда завтра сможем приступить к тренировкам.

– Каким тренировкам?

– Оборот и контроль синего пламени, – ответила Эрика.

– Так, ещё раз. Что именно особенного есть в фениксах, что я вынуждена буду проходить тренировки? Это же просто птицы, слёзы которых лечат от любой болезни.

– Вообще-то нет, – сёстры переглянулись и Лина продолжила: – Слёзы, которые лечат от всех болезней действительно существовали в Виригии, но мы так и не поняли, как именно. Эта информация почему-то оказалась скрыта от нас, хотя ею точно обладали фениксы, потому что смутная информация в памяти появляется.

– В смысле, вы не всю память предков получаете?

– Конечно, – рассмеялась Эрика, – иначе мы бы переняли саму личность предка или предков, а это уже шиза!

– Ни один мозг не выдержит такой нагрузки, – тихо добавила Лина. – Мы пока не знаем, по какому принципу получаем от духов ту или иную информацию, и потому ищем других фениксов, чтобы понять, кто мы такие.

– Я поняла, – кивнула я. – Вы проводите исследование, поэтому вам кровь из носа надо возродить популяцию огненных птиц. Так какие у нас есть способности? Чем мы отличаемся от простых оборотней?

– Вторая ипостась феникса – действительно птица, и мы сможем продемонстрировать её тебе, когда выйдем во двор. И помимо того, что у нас есть дополнительная ипостась, мы обладаем синим пламенем. Огнём, который способен уничтожить всё на своём пути.

– Огонь, который способен сжечь и воду, и воздух – всё, что пожелает феникс, – немного мрачно добавила Эрика.

– Выходит, что фениксы – типа Саргонов?

– Саргоны управляют стихией огня, – возразила Лина. – Это простой огонь, который гаснет, если залить его водой или засыпать песком. А синему пламени нельзя противопоставить ничего.

– По крайней мере, мы пока не обнаружили ни единой материи, которая бы ему не поддалась, – добавила сестра.

– Я имею в виду, что фениксы, как Саргоны, представляют собой скорее боевую силу. Вряд ли такая суперспособность используется в мирных целях.

Сёстры переглянулись, и я уловила перемену в их лицах. И эта перемена мне не понравилась.

– Этого… мы тоже не знаем, – тихо сказала Лина, а Эрика пояснила:

– Память предков раскрывается постепенно, мы пытаемся разобраться в том, как жили фениксы до того, как Виригия пришла к угасанию, и пока что единственное, что мы поняли: они жили обособленно от других миров и мало с кем контактировали.

– Мне кажется, с фениксами не хотели контактировать из-за…

Она осеклась и замолчала под строгим взглядом сестры.

Я подалась вперёд, положив руки на стол.

– Вижу, у фениксов есть ещё какая-то особенность, о которой вы почему-то умолчали.

– Её трудно принять, – голос Лины стал совсем тихим.

– Ты сама скоро всё поймёшь, – добавила Эрика. – И тогда мы обсудим этот вопрос подробнее.

Стиснув зубы, я снова выпрямилась и перевела взгляд на компанию драконов, которые сидели за соседним столом и, смеясь, о чём-то разговаривали. На них не было ряс, но они явно чувствовали себя в храме, как дома. Вели себя легко и беззаботно, как мне хотелось бы чувствовать себя в тот момент. Но вместо этого на душе висели камни.

– Тогда давайте скорее перейдём к делу, – попросила я. – А потом мне бы хотелось побыть одной.

Я не чувствовала никакого влияния выпитого дома эликсира, но сёстры обещали, что он поможет духам предков отыскать меня. То есть, мистер Эйлар заранее знал, что сокрыто внутри меня, и его жена дала мне именно то, что должно было пробудить сущность феникса. Зачем было это скрывать? И без того жизнь последнее время стала невероятно сложной, а теперь ещё и всё это.

Мы поднялись на самую вершину храма. Там, под остроконечной крышей, расположилась открытая площадка с колоннами по периметру. Любой дракон легко мог сесть в этом месте, обернуться человеком и спуститься в святая святых драконов Виригии. Но я не была драконом. И летать могла только при особом использовании магии воздуха – левитации, чего почти никогда не делала, потому что контролировать положение собственного тела в воздухе довольно сложная задача. И здесь, на самой вершине горы Лилинотты, мне было по-настоящему страшно. Казалось, что любой случайный порыв ветра, который там был действительно сильным, просто сбросит меня вниз, и я буду лететь, пока не разобьюсь о скалы где-то над шумным берегом реки.

– Разве духи предков не могут проходить сквозь стены? – крикнула я, опускаясь на четвереньки. Играть с судьбой мне не хотелось.

– Здесь им будет легче отыскать тебя! – крикнула в ответ одна из сестёр. А потом они обе вспыхнули, опалив меня жаром, и вместо девушек рядом со мной были две большие птицы. Если совсем честно, настолько крупных птиц мне не доводилось видеть за всю жизнь. В высоту они были со взрослого человека небольшого роста, а размах крыльев при этом поражал воображение.

Раскинув крылья, они обе закричали переливчатым птичьим голосом. Это было громко. Сев на колени, я закрыла уши ладонями, чтобы хоть немного защитить их от этого звука и от ветра.

Они продолжали кричать довольно долго. Но потом, спустя несколько минут, я заметила что-то странное в воздухе неподалёку. Человеческая фигура, которая плыла прямо к нам. Это был мужчина. Крупный, мужественный. Его виски были выбриты, а оставшиеся волосы – собраны в длинную толстую косу. Я видела шрам на лице. Странную одежду, не похожую ни на что виденное мной ранее. И татуировку, которая изображала падающую каплю, у него между ключиц.

Сёстры прекратили кричать. Огненными птицами они склонились перед гостем, распластав крылья по полу. А я не могла даже дышать. Что-то охватило меня, лишив дара речи, лишив понимания, что происходит, лишив собственной воли. Я медленно опустила руки, которыми закрывала уши, и во все глаза смотрела на это чудо. Привидение. Призрак. Дух. Я чувствовала в нём силу огня, который испепелял всё на своём пути и ни мгновения не сомневалась в его разрушительной силе.

– Чтобы построить новое, необходимо разрушить старое, – глухо прозвучал его голос. Он встал на платформу рядом со мной, если так можно было сказать о призраке, и опустился на одно колено, опершись о второе локтем. – Мы – та сила разрушения, которая идёт бок о бок с сотворением. Тебе не стоит бояться её.

– Кто вы? – с трудом проговорила я.

Вместо ответа он протянул мне руку, и я не смогла противиться. Протянув руку навстречу, я коснулась его пальцев – и мир вспыхнул синим пламенем.

Глава 7

Мишель Миллерс

Я не успела даже испугаться. Моргнула несколько раз – и всё. Ни видения, ни кричащих огненных птиц, ни синего пламени, которым, казалось, только что было окутано всё вокруг.

– Ты как?! – крикнула мне Эрика, но Лина потянула её к лестнице, ведущей вниз, в башню.

– Пойдём в более тихое место!

У меня чуть не подкашивались ноги, и пришлось опереться на неожиданно крепкое плечо Эрики, чтобы подняться и дойти до лестницы, а потом спуститься на этаж ниже. Там почему-то была раздевалка и стояли шкафы с серыми рясами, которые предназначались для гостей. Я села на скамью, вытянула ноги и откинулась к стене. Знобило.

– Все по-разному переживают этот момент, – сказала Лина, поглаживая меня по плечу. – Скоро ты начнёшь слышать голоса предков.

– Что, прям голоса? – усмехнулась я. – Это попахивает душевной болезнью.

– Ну, ты его слышала? Слышала, да?

Я неуверенно повела головой. Трудно было поверить в то, что голос тоо мужчины, который звучал скорее внутри меня, чем снаружи, действительно существовал. И что он сам существовал, а не был видением разыгравшегося воображения.

Сёстры некоторое время молчали, а я просто смотрела перед собой в одну точку. Они говорили, что воссоединение с духом предков должно пробудить во мне феникса, вторую ипостась, какую-то особенную силу, но я всё ещё ничего не чувствовала.

– Его звали… Эрн Калах, – медленно проговорила я. – Кажется. Я не знаю, вдруг я просто выдумываю?

– Видимо, у неё слишком критическое мышление, – заметила Лина. – Она просто глушит голоса предков своим сомнением.

– Понимаю, – кивнула Эрика. – У меня тоже с этим были проблемы. Но скоро ты начнёшь отличать, где голос предков, а где твоё воображение.

– Отдохни пока. А завтра мы приступим к тренировкам.

Я провела в своей комнате одна около четырнадцати часов, выбираясь только чтобы дойти до храмовой столовой и попытаться засунуть в себя что-то большее, чем чашку чая. Давалось это нелегко. Аппетит совершенно пропал, мысли спутались. В голову приходили самые разные безумные вещи, которых там не должно было быть, словно все мои знания о мире перемешались в безумный коктейль и хаотично расположились в памяти.

Постепенно я начала осознавать то, что сёстры назвали памятью предков. Того, кто вселился в меня, при жизни звали Эрн Калах. А в него в своё время вселилась Магда Шелен. А в неё – Айрел Стомак. Имена были странные, непривычные, но к каждому из них прилагался образ духа – то есть того, как выглядел носитель имени незадолго до смерти.

Все они были хранителями огромной библиотеки, которую “захоронили” незадолго до падения Виригии. Новым хранителем после смерти предыдущего обязательно выбирали молодого, ещё не пробуждённого феникса, чтобы не терять накопленные знания, и дух быстро находил своего преемника.