Акции убийства бесплатное чтение

Марина Серова – выпускница юрфака МГУ. Работала в Генеральной прокуратуре. С 1987 года по настоящее время – сотрудник одной их специальных служб. Участвовала в боевых операциях и оперативных мероприятиях. Автор ряда остросюжетных повестей, суммарный тираж которых превышает двадцать миллионов экземпляров.

Ресторан был стилизован под русскую старину. Правда, внешний облик здания имел вполне себе современный вид. Единственное, что выдавало принадлежность к глубинным временам русской истории, так это название ресторана – «Былина». Ну а внутри совершенно явственно витал дух русской старины. Как писал великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин: «…там Русью пахнет!»

Действительно, в просторном зале находились массивные столы и стулья из дуба. Вдоль стены на специальных лавках-постаментах – разумеется, тоже из дуба – стояли самовары, начищенные до зеркального блеска. На них традиционно висели связки баранок и бубликов.

По залу бесшумно скользили официанты и официантки в русской национальной одежде. Девушки, например, были одеты в красные сарафаны, с кокошниками на головах, из-под которых виднелись заплетенные косы.

Мы с моей подругой Ленкой-француженкой сидели за одним из столов, когда к нам подошел официант – молодой светловолосый парень в ситцевой косоворотке в мелкий цветочный рисунок и в свободных штанах, которые были заправлены в сапоги. На голове у парня красовался картуз, который придавал ему вид приказчика купеческой лавки, опять же, из тех славных времен.

Я уже было подумала, что парень сейчас скажет:

– Чего изволите-с?

Но нет.

– Что будете заказывать? – с улыбкой спросил официант и положил на стол меню.

Мы с Ленкой пробежали взглядом названия блюд. Естественно, названия были непривычные. Чего стоили, например, тавранчук, пигус, или бигус, джур, жбень, чорыг.

– Лен, что будем заказывать? – спросила я подругу.

Кстати, идея посетить это недавно открывшееся заведение, принадлежала как раз Ленке. А поскольку я совсем недавно закончила очередное расследование и была свободна как ветер, то я согласилась с Ленкиным предложением.

– Тань, тут вот написано, какие ингредиенты входят в каждое блюдо, – заметила Ленка.

– Ну и что тебя смущает, Лен? – удивилась я. – В принципе, так и должно быть. Раз уж такие диковинные названия, то должна быть и расшифровка составляющих блюдо продуктов. Для того чтобы посетитель мог ориентироваться.

– Так вот и я о том же, Тань. Тут вот, смотри, в одном из блюд находятся лебеда и крапива… – растерянно проговорила подруга.

– Ну, Лен, тебя же никто не заставляет это заказывать и есть. Давай выберем ботвинью. В ней, кроме щавеля, лука с укропом, огурцов, рыбы и хлебного кваса, больше ничего нет. Можно еще попробовать пожарские котлеты с подливкой из топленого масла по рецепту Дарьи Пожарской – дочери трактирщика из Торжка. А на десерт возьмем калинник – пирог с начинкой из калины и яблок, печенный в капустных листьях. Теперь напитки. Что попробуем: сбитень из имбиря, корицы, мяты и меда или взвар из сухофруктов? – спросила я Ленку.

– Наверное, лучше взвар. Все-таки сбитень больше подходит для холодного времени года, – ответила Ленка.

– Согласна.

Мы сделали заказ и в ожидании его начали рассматривать ресторан. Оказывается, в «Былине» имелся и танцпол. Правда, тоже в старинном стиле. На некотором отдалении от зала находилось возвышение для музыкального сопровождения. Его обеспечивали четыре парня в нарядах старорусских певцов-гусляров: белые рубахи, опять же, свободные штаны, правда, сапоги отсутствовали. На ногах было нечто напоминающее лапти. Дополнительный антураж составляли длинные, до плеч белокурые волосы и подкрученные усы. Их музицирование напоминало заунывный шарманочный мотив, который они бренчали на своих инструментах с несколько отрешенным выражением на лицах. Впрочем, никто из присутствующих в зале и не порывался танцевать. Просто такого рода музыка служила фоном и, возможно, улучшала процесс пищеварения, как знать.

Я заметила, что Ленка сидит какая-то грустная.

– Лен, у тебя все в порядке? – спросила я подругу. – Ты как в воду опущенная.

– Ох, Тань, в школе неприятности, – призналась Ленка. – Представляешь, у нас завуч новый, так вот она придралась к моей методической работе. Прямо так и заявила, что работа очень слабая, ниже среднего уровня, очень много несодержательных абзацев. И в завершение своего разгромного спича в мой адрес эта Ольга Петровна Контрабасова милостиво предложила мне улучшить свою методичку, но при этом добавила, если, конечно, это представляется возможным. В общем, дала мне шанс исправиться!

У Ленки на глаза навернулись слезы.

– Лен, да брось ты слезы лить из-за какой-то стервозной тетки! В моей школе тоже была такого же типа завуч, ныне покойная. Кстати, тоже Ольга Петровна, только Лысова. Забудь, Лен, – утешала я подругу. – Вон наш официант идет, сейчас будем дегустировать блюда старинной русской кухни.

Официант принес заказанные нами блюда, мы их откушали – нужно признать, было вкусно, – обменялись впечатлениями и разошлись по домам.

Прошло несколько дней. Я побывала в трех бутиках модной одежды и прикупила себе несколько вещей для лета. В остальное время я занималась необходимыми хозяйственными делами, гуляла по набережной, спала и видела сны, намекающие на отдых.

…Волны, лениво перекатываясь, ласково омывали золотистый песок. Над морем летали и кричали чайки, а солнце только еще начало подниматься из-за горизонта на голубое, без единого облачка, небо.

«Нужно съездить на море, я так давно не отдыхала на морском побережье», – подумала я и провалилась в сладкую дрему.

Но пребывала я в ней недолго. Из нее меня грубо выдернул телефонный звонок.

– Ах, чтоб тебе пусто было! – в сердцах воскликнула я и сняла трубку.

– Алло, – сказала я немного хриплым голосом.

– Тань, ты что, спишь, что ли? – с удивлением в голосе спросила Светка-парикмахерша, моя подруга.

– Уже нет, не сплю, Свет. Хотя буквально еще секунду назад – да, спала, – ответила я.

– Так получается, что я тебя разбудила, что ли? – все так же удивленно спросила Светка.

– Да, получается, Свет, что так, – ответила я.

– Ну что ж… – немного виновато начала подруга, но тут же сменила тон: – А ты, Тань, смотрела на часы? Вообще-то уже день на дворе! Весь трудовой народ трудится в поте лица, а ты…

– Свет, я несколько отличаюсь от «всего трудового народа» тем, что работаю исключительно тогда, когда мне заказывают расследование. А все остальное время предпочитаю проводить так, как считаю нужным. Это, кстати, относится и ко сну. К тому же сейчас я никакими расследованиями не обременена, – несколько грубовато ответила я, но тут же спросила: – А у тебя, Свет, что-то срочное?

– Да нет, не срочное, Тань, и не у меня, а у одной моей клиентки, Серафимы Викторовны. А если еще точнее, то у ее мужа. Если в двух словах, то приобрел он какие-то выгодные, как поначалу казалось, то ли акции, то ли облигации, то ли еще какие-то ценные бумаги. А потом оказалось, что все это накрылось медным тазом.

– Ну… что ж. Это, Светик, наша, так сказать, реальность, – заметила я. – Кому-то везет, а кому-то, как мужу этой твоей Серафимы Викторовны, – увы. Не повезло. Придется ему смириться с потерей денег.

– Тут, Тань, видишь ли, в чем фишка. Серафима, да и сам ее супруг считают, что дело нечисто, – сказала подруга.

– Да? В каком же смысле «нечисто»? – спросила я.

– Да понимаешь, одни покупатели этих ценных бумаг обратно-то свои денежки получили, причем с процентами. А вот другим достался шишок под носок, представляешь?

– Представляю, Свет. И надо полагать, в число этих с шишом под носом входит и супруг твоей клиентки, – сказала я.

– Вот именно! – воскликнула Светлана. – И, кроме того, Тань, тут еще нужно учесть, что если бы никому не заплатили проценты, то это еще полбеды. Но тут получается, что одним – все, а другим – ничего. И это, согласись, наводит на определенные размышления. Причем, как сказала Серафима, эта бизнес-идея поначалу очень даже привлекательной была. Некий предприниматель решил построить сеть ресторанов, ориентированных на блюда русской кухни. Один такой ресторан уже открыт у нас, в Тарасове, называется «Былина». Но дело в том, что этот бизнесмен собирается открыть такие же рестораны и в области. Например, в Хвалынске. А что? Хвалынск же становится мало-помалу туристическим центром: музей Петрова-Водкина, горнолыжная трасса. А исконно русская кухня еще больше поспособствует привлечению туристов. Знаешь такие названия блюд, как кулебяка, расстегай, сбитень, окрошка, ну и еще что-то в этом роде – это ведь звучит!

– Да, согласна с тобой. По крайней мере, не избито, – заметила я.

– Вот-вот! И я об этом. И супруг Серафимы тоже решил, что дело выгодное, ну, то есть решил вложиться в этот бизнес. Сначала он, конечно, все разузнал, съездил в офис компании, переговорил с этим предпринимателем. Он произвел на мужа Серафимы хорошее впечатление. И тем более дела у этого бизнесмена шли в гору. В Тарасове ресторан уже открыт, началось строительство в Балаково. Все серьезно и солидно. Вот поэтому муж Серафимы и внес приличную сумму. Но этот бизнесмен вдруг прекратил строительство ресторана в Балаково, подался за границу, кажется, на Кипр. И, представляешь, Тань, мужу Серафимы стало известно, что этот предприниматель начал и там открывать подобные рестораны!

– Подожди, Свет, а откуда муж твоей Серафимы это узнал? – спросила я.

– Так из интернета! Увидел фотки, опять же, на знакомую фамилию наткнулся. И получается, что деньги для того, чтобы выплатить проценты, у него имеются, но тратить он их не собирается. Конечно, чем отдавать, их выгоднее прокрутить. А то, что люди остались без дивидендов, ну, то есть без процентов, без прибыли, это его не касается. Так вот, супруг Серафимы хочет вернуть свои средства. Серафима спросила меня, есть ли кто-нибудь, кто сможет помочь в этом деле. Я сразу вспомнила про тебя, Тань.

– Свет, но это как бы не совсем моя специализация, – сказала я. – То есть совсем даже не моя. Я же не судебный пристав, который работает с должниками.

– Нет, Тань, ты не поняла. Речь идет совсем не об этом. Серафима сказала мне, что якобы по этому поводу было уже заведено дело, потому что вкладчики или акционеры, ну, в общем, те, кто остался с носом, подали заявление, – объяснила Светка.

– Так за чем же дело стало, я не пойму, Свет? Если есть заявления, есть заведенное дело, то нечего и волноваться, – сказала я.

– Да нет, Тань. Для волнения как раз-таки есть причина, ведь дело-то совсем не движется, более того, там все заглохло. И это при всем при том, что обманутых вкладчиков довольно-таки много и денег они потеряли тоже прилично. А этот самый предприниматель, получается, вышел сухим из воды. Потому что бросил людей, свернул строительство ресторана в Балаково и подался на Кипр. Вот и возникает вопрос: почему застопорилось расследование? Из-за нехватки фактов или же по причине того, что у этого бизнесмена имеются, как сейчас говорят, «подвязки»? Как так получается, что этот предприниматель вместо того, чтобы сидеть в следственном изоляторе, прохлаждается на Кипре?

– Так я-то что должна сделать, Свет? – спросила я.

– Помочь, Тань, – твердо ответила подруга.

– Но как?

– Ну, для начала встретиться с Серафимой. Понимаешь, ее супруг намерен, так сказать, прижучить, припугнуть этого предпринимателя. Чтобы он вернул деньги. У тебя ведь, Тань, много знакомых в полиции, я знаю. Кирьянов этот, еще кто-то.

– Ну, Кирьянов, Свет, вообще-то занимается тяжкими преступлениями. Убийствами в основном. Экономические преступления вроде того, о котором ты рассказываешь, не по его части, – объяснила я подруге.

– Но ведь кроме Кирьянова у тебя есть и другие знакомые, – не отставала Светка. – Тань, послушай, супруг у Серафимы занимает важный пост в администрации. Кажется, он является главным по вопросам жилищного хозяйства. Или его заместителем, я точно не знаю. И однажды он помог в нашем доме решить проблему с горячей водой. Ну, то есть заставил председателя нашего кооператива обеспечить нормальное горячее водоснабжение. А то в ванной комнате зимой из горячей трубы лилась ледяная вода! Представляешь? Мы, то есть жильцы, уже отчаялись найти управу на нашего председателя – проходимца и лентяя. А муж Серафимы помог. И еще. Понимаешь, Тань, как клиентка Серафима меня очень даже устраивает: не вредная, не высокомерная, щедрая. А такие нечасто попадаются. Есть у меня парочка теток, так это просто ужас ужасный! – призналась подруга. – Вот Серафима и попросила меня узнать…

Тут Светка замялась.

– Что именно узнать, Свет?

– Ну, узнать, есть у меня кто-нибудь знакомый, кто сможет разобраться в этом и помочь, – объяснила подруга. – Я и порекомендовала тебя, Тань. Ты же у нас самый лучший тарасовский детектив всех времен и народов!

– Но послушай, Свет, все-таки здесь нужен не детектив, – прервала я восхваления Светки.

– Да? А кто же? – с удивлением спросила Светка.

– Ну, как минимум экономист. Или специалист по ценным бумагам. Брокер там или еще кто-то в этом роде. Может быть, еще и юрист понадобится, – сказала я.

– Да? Я как-то об этом не подумала. Но знаешь, что, Тань. Серафима уж очень просила меня помочь. Послушай, я уверена, что у тебя найдутся знакомые, которые помогут в этом вопросе. И экономисты, и брокеры, и… кто-то, кто еще может понадобиться, – уверенно продолжала подруга. – И потом, это я тебе вкратце рассказала, что у них стряслось. А подробности остались за кадром. Возможно, при личной встрече окажется, что и твоя специализация очень даже сможет пригодиться. Тем более что ты ведь сейчас не ведешь никаких дел? Сама же сказала, что в данный момент ты свободна.

– Да, это так, – подтвердила я.

– Супер! – воскликнула подруга. – Значит, так, давай приходи ко мне через два часа, Серафима как раз записана на сегодня. Поговорите с ней, прояснишь все при личной встрече, что да как, чем ты можешь быть полезна.

Я подумала, что действительно нельзя упускать такой случай. Клиент – он сейчас есть, а через час его нет и неизвестно, когда появится. А то, что в данном случае дело связано с ценными бумагами, так это еще ни о чем не говорит. От меня не убудет, если я встречусь с это самой Серафимой и узнаю все из первых рук.

– Ну так что, Тань? – напомнила Светка о себе.

– Хорошо, Свет. Через два часа буду у тебя, – пообещала я подруге.

– Вот и славно! Спасибо тебе, подруга! До встречи!

Я отключилась. Теперь необходимо сделать в темпе все утренние процедуры, позавтракать и собраться.

Я пошла в ванную комнату и принялась направлять на себя поочередно струи холодной и горячей воды. Такой контрастный душ быстро взбодрил меня. После него я насухо растерлась жестким полотенцем и прошествовала на кухню.

Первым делом я открыла холодильник. Да, негусто, очень негусто. Впрочем, это и немудрено, ведь на отдыхе я предпочитала обедать в кафе, а ужинать… тоже в кафе. Удивительно, но я только сейчас это сообразила. Но просто так получалось, что у меня перерывы между расследованиями в основном не превышали трех-четырех недель. Как правило, половину этого срока я проводила где-нибудь на отдыхе за границей, а там – отели с их неизменным «все включено». А приехав в Тарасов, я встречалась со своими подругами, и тоже – в кафе.

Вздохнув, я окинула взглядом полупустые полки. Ладно, сейчас быстренько что-нибудь соображу на скорую руку, а после встречи со Светкиной клиенткой заеду в супермаркет и как следует закуплюсь.

Я достала два яйца, разогрела сковородку и вылила их в нее, предварительно разболтав. Мне пришла в голову мысль приготовить не банальную яичницу, а скрэмбл – элегантное французское блюдо, если верить убеждению моей подруги – Ленки-француженки. Хотя я так и не поняла, что же такого необычного в этом самом скрэмбле. По мне, так это та же самая яичница, только растерзанная на комочки, поскольку при ее приготовлении предписывалось постоянно перемешивать всю вылитую на сковороду массу вилкой.

В холодильнике еще завалялся немного подсохший кусок сыра, два огурца и помидор. Я сделала горячие бутерброды с сыром, положив хлеб на сковороду и накрыв ее крышкой, а помидор и огурцы нарезала ломтиками. Получилось довольно вкусно и сытно. Конечно же, завтрак я завершила ароматным свежесваренным кофе.

Я пила кофе маленькими глотками, стоя на балконе и наслаждаясь ласковыми лучами солнца и, конечно же, своим любимым напитком. После надоедливых и затяжных дождей уже третий день светило солнце. Прохожие щурились, глядя на солнце, а воробьи и голуби купались в еще не успевших до конца высохнуть лужицах.

Я допила кофе и вернулась в гостиную. Теперь предстояло выбрать подходящий костюм. Я решила остановиться на строгом, но элегантном костюме цвета парижской зелени, состоящем из короткого приталенного пиджачка и юбки-карандаш. К нему я подобрала черные туфли на шпильках и черную сумочку-клатч.

Я причесала волосы, забрала их в пучок и закрепила на макушке. Нанеся утренний легкий макияж, я прошла в прихожую, а затем спустилась в подъезд и пошла к своей машине. Заведя мотор, я поехала в парикмахерскую к Светке.

– Ой, Тань, как хорошо, что ты приехала пораньше! – воскликнула Светка. – Я уже закончила красить Серафиму, и она освободилась, так что…

– Я поняла, Свет, где она? – спросила я.

– Пойдем, я вас познакомлю, – кивнула подруга.

Серафима – ухоженная женщина лет сорока пяти – приветливо мне улыбнулась и на мою просьбу рассказать суть дела предложила отправиться к ним в коттедж.

– Понимаете, Татьяна Александровна, пусть лучше об этом деле вам расскажет мой супруг, Ростислав Викторович Простовойтов. Я – женщина, я мало что смыслю во всех этих акциях, облигациях и вообще в ценных бумагах. Так ведь все это называется, да? Так вот, я даже не совсем понимаю, в чем отличие акции от облигации. Знаю только, что у моих дедушек и бабушек были какие-то облигации, но это было еще в то далекое, советское время. А сейчас вроде бы все больше говорят именно про акции. А я толком и не знаю, что именно у мужа – акции или облигации. Вот Ростислав знает все до мельчайших подробностей, потому что сам приобретал эти ценные бумаги, лично беседовал с этим предпринимателем. Который оказался таким мошенником! – воскликнула женщина. – Я даже толком не смогу объяснить, что к чему, а мой муж – совсем другое дело. Он и заявление подавал вместе со всеми другими обманутыми этим аферистом, и еще что-то предпринимал в этом направлении, я просто не в курсе. Да Ростислав и не все мне рассказывает, щадит меня, заботится, чтобы я не расстраивалась. А вам, Татьяна Александровна, он все расскажет, как профессионалу. Поэтому… вы ведь согласитесь нам помочь, Татьяна Александровна?

Серафима Простовойтова вопросительно посмотрела на меня и прибавила:

– Естественно, не за бесплатно. Естественно, мы вам заплатим за услугу.

– Хорошо, Серафима Викторовна, – сказала я, а про себя подумала, что отказываться глупо, ведь в настоящий момент у меня нет клиента, который бы заказал расследование.

Посмотрим, в какого рода услуге нуждается Простовойтов, возможно, все эти дела с акциями-облигациями могут потянуть на что-то серьезное, где действительно потребуется моя помощь как детектива.

– Тогда я предлагаю вам, Татьяна Александровна, поехать к нам в коттедж, супруг сейчас находится там. Мой шофер нас отвезет, а потом доставит вас туда, куда вы скажете. Вас это устроит? – спросила Серафима Простовойтова.

– Давайте лучше поступим так. Я поеду за вами на своей машине, ваш водитель будет показывать путь, – предложила я.

– Ладно, если вам так удобнее, то пусть будет так, – кивнула Простовойтова.

Простовойтовы, как я поняла, проживали в коттеджном поселке «Изумруд». Мы подъехали к будке охранника. Водитель Простовойтовой нажал на пульт, и шлагбаум стал подниматься.

Дальше мы поехали по хорошо асфальтированной дороге, в городе такую встретить – надо еще постараться. Поселок был не очень большим, вероятно, он был еще не полностью застроен. Дома – в основном двухэтажные – стояли на довольно большом расстоянии друг от друга.

Коттедж Простовойтовых представлял собой двухэтажное строение с небольшим балконом на втором этаже и просторной террасой.

Серафима Простовойтова провела меня в просторный холл через широкий коридор. В углу находились камин и кресло-качалка, у окна – стол и шесть стульев. Еще в помещении стояли два дивана, друг против друга, а между ними – длинный и низкий журнальный столик из стекла и металла. В отделке преобладали светлые тона – бежевые и лимонные, а из материалов – дерево и ткани. Смотрелось все очень гармонично.

– Вы, Татьяна Александровна, располагайтесь, а я сейчас позову супруга, – сказала Серафима Простовойтова. – Да, я же не предложила вам ничего! Простите меня за эту оплошность. Что будете: чай, кофе, сок? – спросила женщина.

– Кофе. Черный и без сахара, – сказала я.

– Сейчас Валентина приготовит, – кивнула хозяйка и прошла в боковую комнату, наверное, на кухню.

Минут через пять в холл вошла маленького роста полноватая женщина лет пятидесяти в униформе горничной. Она несла в руках поднос.

Подойдя к журнальному столику, женщина поставила на него серебряный кофейник и две чашечки, а также сахарницу, тоже серебряную, и вазочку с выпечкой. В последнюю очередь на столике оказалась большая коробка конфет.

– Благодарю вас, – сказала я.

– На здоровье, – улыбнулась горничная и вышла.

Я сделала маленький глоток: очень вкусно. Дальше я продолжала пить кофе, наслаждаясь каждым глотком.

В это время в холл вошел невысокий, начинающий полнеть мужчина лет сорока пяти – сорока восьми.

– Здравствуйте, Татьяна Александровна. Я – Ростислав Викторович. Давайте пройдем в мой кабинет, – предложил мужчина.

Кабинет хозяина был обставлен в классическом стиле: книжные шкафы по стенам из дубового массива, такой же стол, массивные кожаные кресла и широкий диван. Я села в одно из кресел, а Ростислав Простовойтов расположился на диване.

– Татьяна Александровна, заранее благодарю вас за то, что согласились приехать, – сказал чиновник после небольшой паузы. – Сейчас я расскажу, в чем суть дела. Значит, так. Я работаю в администрации Тарасова, в сфере жилищно-коммунального хозяйства. Как-то раз мне попался в руки рекламный проспект. Некий Иннокентий Александрович Новостроевский решил заняться строительством ресторанов с исконно русской кухней. В принципе, идея показалась мне привлекательной. Ведь таких заведений, насколько мне известно, не так уж и много, все больше суши-бары и тому подобное. Так вот, этот самый Новостроевский начал искать инвесторов для реализации своего проекта. Естественно, это требовало инвестиций, и причем немалых. Ведь бизнесмен собирался открыть целую сеть ресторанов, и не только в Тарасове, но и в области также. А со временем он рассчитывал выйти и на международный уровень. Я лично поехал в офис компании – кстати, она называется «Русская кухня», расположена на пересечении улиц Московской и Вольской – встретился с Новостроевским, поговорил с ним и познакомился с условиями инвестиции. Оказалось, что вкладчик, который вложит определенную сумму, имеет право на последующий выкуп. Тут вот еще какой нюанс имеется…

Простовойтов сделал паузу.

– У меня есть сестра, она тоже занимается ресторанным бизнесом, причем довольно давно. Правда, ресторан у нее с классической кухней, но это уже детали…

Чиновник снова остановился. Мне показалось, что Ростислав Викторович сам имеет непосредственное отношение к бизнесу сестры, но по понятной причине хочет остаться в тени. Ведь предпринимательская деятельность лиц, находящихся на государственной службе, мягко говоря, не приветствуется. Так что запинки и заминки Простовойтова в разговоре отнюдь не случайны.

– Так вот, я переговорил с сестрой, рассказал ей о новом проекте. А потом решил еще раз встретиться с этим Новостроевским. Офис его компании мне понравился, все серьезно и солидно: ресепшен, сотрудники, обстановка. Новостроевский принял меня в своем кабинете и рассказал о своем проекте. Оказалось, что ресторан в Балаково находится уже на завершающей стадии строительства, остались, по существу, только отделочные работы, и скоро он уже откроет свои двери для посетителей. Поразмыслил я и решил приобрести облигацию. Новостроевский объяснил, что деньги можно получить по первому требованию, то есть получается, что облигация является долговым обязательством. По ней можно получать проценты, а можно, как я уже сказал, продать ее, то есть выйти из проекта.

– Я правильно поняла, что Новостроевский предоставляет инвесторам право разорвать договор и получить свои деньги? – решила я уточнить.

– Да, Татьяна Александровна, совершенно верно. Однако, как я понял уже гораздо позднее, это условие было декларировано не просто так, а с умыслом. И сделано это было для того, чтобы окончательно убедить всех недоверчивых и сомневающихся в том, что в этом проекте все честно и открыто. Еще Новостроевский сказал, что тот инвестор, который оплачивает четвертую часть стоимости ресторана, приобретает в дальнейшем преимущество в плане последующего его выкупа.

– И вы решили воспользоваться этой возможностью, Ростислав Викторович? – спросила я.

– Да, решил. Мне показалось это привлекательным моментом, и я заплатил необходимую сумму, – ответил Простовойтов.

– А четверть стоимости ресторана – это сколько будет? – решила я уточнить.

Простовойтов тяжело вздохнул и ответил не сразу.

– Мне даже не хочется касаться этой темы, – наконец ответил мужчина.

«Все ясно, сумма, надо полагать, очень даже немаленькая, чтобы не сказать больше».

– Значит, вы говорите, что приобрели у Новостроевского облигацию, – сказала я.

– Да, именно так. Это именная облигация. И Новостроевский несколько раз даже выплатил по ней мне процент. Но вот потом начали происходить какие-то непонятные, странные вещи.

Простовойтов покачал головой.

– Какие же именно? – спросила я.

– Мало того что больше процентов я не увидел, так еще и офис компании закрылся, – с досадой проговорил мужчина.

– Вот как? – удивилась я.

– Да, вот так! И даже телефон свой Новостроевский на какое-то время отключил. Я с большим трудом смог до него дозвониться.

– И что же он сказал? Как он объяснил все это? – спросила я.

– Сказал, что какие-то форс-мажорные обстоятельства. Но что они вполне решаемы и что скоро все утрясется.

– Ну и как? На самом деле все утряслось? – продолжала я расспрашивать Простовойтова.

– Да если бы! Нет, что касается самого Новостроевского, так у него все сложилось так, что лучше и не придумаешь. Сами посудите: компания «Русская кухня» никуда не делась, она продолжает существовать, но проценты Новостроевский не выплачивает, хотя и не отказывается от своих обязательств. Дескать, все выплачу, но не сейчас. А потом, когда появится возможность. Да и сам он не прячется, однако в Тарасове его нет, ходят слухи, что он находится на Кипре.

– То есть получается, что этот Новостроевский находится вне досягаемости? – спросила я.

– Да, все так, все верно, – подтвердил Простовойтов.

– Но ведь кроме вас, Ростислав Викторович, наверняка есть и другие инвесторы? – продолжала я расспрашивать мужчину.

– Конечно, а как же! Естественно, я не один инвестор этого проекта, – ответил Простовойтов.

– Так и остальные, надо полагать, тоже вложили немаленькие суммы, – предположила я.

– Определенно так, Татьяна Александровна! – воскликнул Ростислав Викторович. – Но понимаете, в чем тут дело. Этот самый Новостроевский – очень непростой тип. Он сразу понял, кого из инвесторов можно, как сейчас говорят, «кинуть», а кого – нет. Я, когда почувствовал, что пошло что-то не так, пообщался с остальными вкладчиками, поглубже вник в этот проект. И, знаете, Татьяна Александровна, узнал много нового. Того, что до сих пор не знал.

– Интересно, что же? – спросила я.

– О, много чего! – воскликнул Простовойтов. – Например, то, что, оказывается, имеется только один функционирующий ресторан. И он находится в Тарасове. Его Новостроевский продавал инвесторам по частям. Ну, это были люди с положением и облеченные властью. У каждого из них, как я потом выяснил, имелась поддержка и защита там, – мужчина поднял взгляд к потолку, – на самом высоком уровне власти. С такими сражаться, а тем более обманывать их – себе дороже, это я вот к чему говорю. Именно поэтому ресторан «Былина» уже изначально был представлен как рекламный объект, потому что был продан. Точнее сказать, он находится в долевой собственности у инвесторов. Но меня интересовал именно последующий выкуп, я уже вам это говорил. И тогда Новостроевский предложил такой вариант. Он рассказал, что в Балаково полным ходом идет строительство ресторана, который как раз подходит под мои условия. Перед тем как вложиться, я съездил в Балаково и все сам посмотрел. Там действительно шла активная стройка, ничего не могу сказать. Уже и фундамент был заложен, и строительные материалы подвезены, и подъемные краны стояли. Рабочие работают, прорабы их подгоняют, в общем, работа кипит вовсю. Я подумал, ну, какой здесь может быть подвох? Ведь я же все видел своими глазами, убедился во всем воочию. В общем, вложился я в это предприятие. А через несколько месяцев стройка заглохла.

– Но ведь вы, я полагаю, требовали свое, вложенное, у этого самого Новостроевского? Так? – спросила я.

– Конечно, требовал! Но вы поймите, Татьяна Александровна, угрожать Новостроевскому – дело совершенно бесперспективное. Сейчас ведь не лихие девяностые, когда в ход шло все – и утюги, и паяльники, и цемент. Да я и не стал бы действовать такими методами. Кстати, Новостроевский это сразу понял, прочувствовал. Я же говорю, что он – первоклассный психолог и знает, как и с кем себя вести. Меня он совершенно не опасается. Что я могу ему сделать? Только написать заявление в суд, ну, и в прокуратуру. Но тут сложилась такая ситуация, что суд ничего не решит в моем случае.

– Ну, суд вынесет свое решение в любом случае, – возразила я.

– Разумеется, Татьяна Александровна, вынесет. Но посудите сами: все документы оформлены как полагается, все – по закону. Конечно, суд вынесет решение, обязывающее Новостроевского заплатить мне как инвестору. Но ситуация такова, что ведь Новостроевский и не отказывается от этого. Только вот денег у него нет. А долгов – выше крыши. Он всем задолжал: и рабочим, и нескольким таким же, как и я, инвесторам. Поскольку налицо неприкрытое мошенничество, то здесь необходимо уже заводить уголовное дело. И оно, кстати, уже было заведено, но потом все заглохло. И мое мнение таково, что следователю или дали команду, чтобы он закрыл дело, или же…

Тут Простовойтов замолчал.

– Так вы, Ростислав Викторович, не доверяете следователю? – прямо спросила я.

Мужчина промолчал.

– Тогда у вас должны быть веские причины для такого недоверия, – продолжила я. – Ведь если отсутствуют необходимые факты для продолжения уголовного дела, то тут уж ничего не поделаешь. Понимаете, Ростислав Викторович, уголовные дела просто так не заводятся и внезапно не прекращаются. Вполне вероятно, что этот следователь пришел к выводу, что состава преступления нет. Вот почему все и прекратилось. Так что я вряд ли смогу вам быть полезна, Ростислав Викторович.

– Однако у меня имеются сведения, что Новостроевскому помогали выйти сухим из воды в сложившейся ситуации. Ну, то есть он изо всех пытался закрыть это уголовное дело.

– Вы в этом уверены, Ростислав Викторович? – спросила я.

– В том, что Новостроевский не сидел сложа руки, а искал выход, я уверен на все сто процентов. Другое дело, что конкретно, что именно он для этого делал, я, конечно, наверняка знать не могу. Сразу хочу сказать, Татьяна Александровна, что у меня вполне лояльное отношение к следователю. Может быть, имеется кто-то, кто хочет закрыть это дело, а может быть, элементарно не хватает доказательств. Если имеет место быть первая причина, то бесполезно бороться против Новостроевского и что-то предпринимать в этом направлении. Ну а если все дело только в недостаточной информации, то я могу ее восполнить. Я ведь не просто так наблюдал все это время, я активно общался с такими же «кинутыми» инвесторами, как и сам. Ведь весь план этого мошенника Новостроевского прост как пять копеек. Он просто-напросто обобрал нас здесь, в России, а на Кипре за счет наших же денег собирается проворачивать такую же схему. Все же ясно как на ладони! Спрятался за границей в надежде, что там он находится в безопасности. Но ведь если уголовное дело будет доведено до конца, я имею в виду расследование, то Новостроевского просто обяжут выплатить все, где бы он ни находился. Хоть на Луне!

– То есть, Ростислав Викторович, вы хотите, чтобы я выяснила, имело ли место какое-либо давление на следователя, который вел уголовное дело против Новостроевского? Так? – спросила я.

– Именно так, Татьяна Александровна, – кивнул Простовойтов. – И в случае если никакого влияния на следователя никто не оказывал, а дело застопорилось только по причине недостаточной информации, то я готов предоставить недостающие факты.

– А вы не рассматривали, Ростислав Викторович, такой вариант: вы сами лично обращаетесь к следователю и предоставляете нужную информацию по делу? – спросила я.

Простовойтов вздохнул.

– Татьяна Александровна, я обдумывал многие варианты, в том числе и этот, о котором вы только что сказали. Но я не могу рисковать своим положением и своей должностью, в случае если действительно кто-то рангом выше инициировал прекращение уголовного дела. Это было бы по меньшей мере неосмотрительно с моей стороны. Это может в случае чего повлечь очень серьезные и большие неприятности. Я имею в виду тот вариант, при котором я предложу свою помощь. Для начала все-таки следует все досконально выяснить.

Простовойтов вопросительно посмотрел на меня.

– Хорошо, Ростислав Викторович, я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы выяснить, какие же «подводные камни» существуют на самом деле. Как фамилия следователя, который вел расследование, вы знаете? – спросила я.

– Конечно! Это – Петров Олег Александрович. Татьяна Александровна, вот вам моя визитка. – Мужчина подошел к столу и, взяв лежащий на нем прямоугольник, протянул его мне.

– А вот вам мои координаты. – Я, в свою очередь, достала из сумки свою визитку. – Постараюсь вам помочь.

По пути из коттеджа Простовойтова в город я еще раз анализировала ставшие мне известными факты.

Итак, что мне стало известно? Некий Новостроевский Иннокентий Александрович «кинул» своих инвесторов в Тарасове и подался на Кипр. Впрочем, в Россию этот мошенник тоже время от времени приезжает. Расследованием его деяний занимается Олег Александрович Петров. Кстати, Олега я знаю, несколько раз приходилось с ним сотрудничать. Непонятно, почему при наличии заявлений от потерпевших и начатого расследования уголовное дело не было заведено. Или же оно было заведено, но потом приостановлено. Ростислав Простовойтов насчет этого момента высказался как-то не особенно внятно. Однако то, что заместителю председателя по ЖКХ, каковым является Ростислав Викторович, очень хотелось бы точно знать, не оказывается ли давление на следователя, – это было высказано прямо. Понятно было и то, что Ростислав Простовойтов крайне заинтересован в том, чтобы вернуть средства, которые он вложил в проект Иннокентия Новостроевского. Однако он опасается за свою карьеру государственного служащего, не решается действовать сам и поэтому обратился к третьему лицу. То есть ко мне. В принципе, ничего сложного в просьбе Ростислава Простовойтова не было, тем более что уже было начато расследование. Почему бы и не помочь?

Размышляя, я и не заметила, что уже практически нахожусь в центре Тарасова, на Московской улице. Где-то недалеко должен располагаться офис компании «Русская кухня». Да, точно, на пересечении с Вольской улицей. Раз уж я нахожусь так близко, то есть смысл проехать до начала Вольской и наведаться в этот самый офис.

Так я и сделала. Припарковав свою машину, я поднялась по ступенькам небольшого двухэтажного особняка. Вывеска «Русская кухня» на нем была видна еще издали.

Войдя в вестибюль, я остановилась. Куда идти: направо или налево? Указателей никаких не было, дежурного или охранника за стеклянной будкой тоже не наблюдалось.

Совсем недалеко послышался разговор.

– Как вы уже смогли убедиться, наша компания «Русская кухня» готова предоставить широкие возможности стать участником весьма прибыльного и – не побоюсь этого слова – уникального проекта. Вы только представьте себе – рестораны, в меню которых входят старинные русские блюда: холодец, медовуха, ямщицкие щи. Я уже даже не говорю о прославленной царской похлебке. Это блюдо, пережившее века! Такой суп варили для царских особ, и он выдержал проверку временем…

Я пошла на женский голос, эмоционально рассказывающий об особенностях ресторанов нового типа, которыми занимается проект. Через приоткрытую дверь я увидела сидящую на стульях пожилую пару. Перед ними стояла молодая симпатичная девушка и с воодушевлением рассказывала о преимуществах компании. Особенно она расхваливала Иннокентия Новостроевского, который, по ее словам, радеет за демократичность и доступность приобретения ценных бумаг не только богатыми, но и людьми, у которых имеется весьма скромный доход. Ведь сам он уже добился успеха, стал первоклассным предпринимателем, хотя начинал свою деятельность буквально с нуля.

– Понимаете, у каждого инвестора нашей компании есть шанс получить очень хорошую прибыль, – продолжала консультант компании. – В отличие от каких-то там банков, которые крутят вклады граждан, а потом исчезают вместе с деньгами в неизвестном направлении, в нашей компании все открыто и прозрачно.

– То есть вы гарантируете, что вложенные в вашу компанию деньги мы не потеряем? – спросил мужчина.

– Ни в коем случае! – воскликнула консультант. – Ведь мы прежде всего оформляем документ. И это – облигация. Вы покупаете у нашей компании облигацию, то есть передаете в компанию свои деньги.

– Подождите, девушка, ведь сейчас практически все приобретают акции. Облигации – это было, но было давно, – возразил пенсионер. – У моих родителей вот были облигации, так это сколько времени уже прошло.

– Вы поймите, что облигации иметь гораздо выгоднее, чем акции. Ведь по облигации проценты выплачиваются в твердой сумме, а по акции – они в ряде случаев могут вообще не выплачиваться.

– Даже так? – удивленно произнесла женщина.

– Да, если имеет место быть сложная ситуация в экономике, – пояснила консультант.

«Интересно, значит, по облигациям проценты выплачиваются в любом случае, тогда почему же Простовойтову они перестали выплачиваться?» – подумала я.

– Наша компания продолжает строительство ресторанов, – продолжала девушка, – и вполне возможно, что проценты по облигациям со временем увеличатся.

– А если нам не понравится? Если мы захотим вернуть наши деньги? – спросила женщина.

– Да ради бога! Если вы захотите получить обратно вложенные вами деньги, то вы сможете сделать это в любое время.

– А сколько у вас вкладчиков? – поинтересовался пенсионер.

– О, много! Поверьте мне, их число достаточно внушительное. И никто из них еще не требовал возвращения своих денег!

«Ну ничего себе! Как же не стыдно так обманывать пожилых людей? – подумала я. – Ведь они не смогут так постоять за себя, как это пытается сейчас сделать Ростислав Простовойтов. Плакали денежки пенсионеров».

– Сколько облигаций вы хотите купить? – деловито спросила консультант.

Однако пенсионеры не спешили заполучить предлагаемые им облигации.

– Нет, девушка, – решительно сказал мужчина и поднялся со стула. – Сейчас мы у вас ничего не будем приобретать. Нужно будет еще подумать, посоветоваться. Расстаться со своими деньгами мы всегда успеем. Пойдем, Катюша.

– Ну, как знаете, – не скрывая разочарования и легкого раздражения, произнесла консультант.

Пожилые супруги вышли из офиса и направились к выходу. Я решила еще задержаться.

– Ох, Карин, как же я устала, – сказала консультант кому-то.

– Да, Наташ, столько времени на них потратила, и все впустую, – с сочувствием в голосе откликнулась невидимая мне Карина.

– Да ну их! С этими пенсами одна только морока! Окучиваешь их, окучиваешь, а результата – ноль целых! – в сердцах воскликнула Наташа.

– Но ведь зарплата у тебя неплохая, – продолжала Карина.

– Да смотря с чем сравнивать! – фыркнула консультант. – По сравнению с зарплатой руководства – сущие копейки!

– А ты себе еще не приобрела облигации, а?

– Да ты прикалываешься, что ли, Карин? – возмутилась девушка. – Это же разводилово чистой воды! Ну, один ресторан работает, но чтобы открыть целую сеть… Нет, не верю. И потом, наш главный тоже не дурак, станет он прибылью делиться, как же! Держи карман шире! Я вообще вот думаю, как бы мне без работы не остаться. Ведь он запросто может слинять куда подальше. Один раз почти так и было. Некоторое время офис не работал.

– Понятно.

Я вышла из офиса компании и пошла к своей машине. Сев в нее, я достала сотовый и, пролистав записную книжку, нашла телефон Олега Петрова.

– Алло, слушаю, – отозвался мужской голос.

– Алло, Олег? – уточнила я.

– Он самый, – подтвердил мужчина.

– Привет, это Татьяна Иванова. Помнишь такую? – спросила я.

– Конечно, помню.

– Слушай, Олег. У меня к тебе есть дело.

– Срочное дело? – спросил Петров.

– Да не так чтобы очень срочное.

– Понимаешь, Тань, я сейчас не в Тарасове.

– А, вот оно что!

– Да, в командировку послали, – объяснил Олег.

– Тогда понятно. А когда вернешься в Тарасов? – спросила я.

– Через неделю, Тань. Как у тебя? Время терпит? – поинтересовался Петров.

– Да, вполне. Ладно, я тогда тебя снова наберу, – сказала я. – Ну ладно, пока.

– До встречи, Тань.

Я отключилась и задумалась. Значит, поговорить с Олегом раньше чем через неделю не получится. Ладно. Позвоню Ростиславу Простовойтову, объясню ситуацию.

Я завела мотор и поехала домой. По пути я заехала в супермаркет. Припарковав машину, я поднялась по ступенькам, открыла дверь и, взяв тележку, прошла в торговый зал. Набрав необходимые продукты, я решила, что нужно взять еще что-то для души, для удовольствия. Например, набор конфет. После того как я нагрузила тележку продуктами, направилась к кассе. Собственно, касс в супермаркете было три, однако работала, естественно, одна. К счастью, очередь продвигалась довольно быстро, я оплатила продукты и поехала домой.

Выгрузив продукты из пакетов, я расфасовала их по полкам холодильника. Покончив с хозяйственными делами, я решила позвонить Ростиславу Простовойтову.

– Алло, Ростислав Викторович? – спросила я, услышав в трубке мужской голос.

– Да, это я, – отозвался мужчина.

– Ростислав Викторович, это я, Татьяна Александровна Иванова.

– О, Татьяна Александровна! – воскликнул мужчина. – Чем порадуете? Или… огорчите?

– Пока ни порадовать, ни огорчить вас, Ростислав Викторович, мне нечем. Олег Александрович Петров – следователь, который занимается заявлениями инвесторов Новостроевского, находится в командировке. Так что… Но как только он вернется в Тарасов, я обязательно с ним встречусь и тогда свяжусь с вами. А звоню я вам для того, чтобы сообщить, что подождать результата придется как минимум еще дней пять.

– Спасибо, Татьяна Александровна, что сообщили. Теперь я буду более или менее спокоен. Все-таки оставаться в неведении…

– Ладно, Ростислав Викторович, как только у меня появятся новости относительно вашего дела, я вам обязательно тут же сообщу. Всего вам доброго.

– До свидания, Татьяна Александровна.

Прошло пять дней. Я уже начала маяться от ничегонеделания и от того, что никто не заказывает мне расследование. Но вот наконец-то затренькал телефон. И случилось это ранним утром.

– Алло, – сказала я в трубку.

– Алло, могу я услышать Татьяну Александровну Иванову? – взволнованно спросила женщина.

– Это я. Говорите, я вас слушаю.

– Татьяна Александровна, я – Сидорова Лидия Владимировна. Мне необходима ваша помощь: у меня убили брата, помогите, пожалуйста, – немного бессвязно проговорила женщина.

– Лидия Владимировна, по телефону такие вопросы решить затруднительно. Поэтому я предлагаю встретиться и все обсудить. Вы со мной согласны? – спросила я.

– Согласна, конечно, согласна. Я вполне понимаю, что это не телефонный разговор. Просто я сейчас в таком состоянии, что… я ведь прилетела из Новосибирска. В общем, действительно нам с вами необходимо встретиться. Мне известен ваш адрес. Только назовите время, когда бы я могла к вам приехать, – сказала Лидия.

– Вы можете приехать прямо сейчас. Ну, или в самое ближайшее время, – сказала я.

– Хорошо, я думаю, что в течение часа я к вам, Татьяна Александровна, подъеду.

– Я жду вас, Лидия Владимировна, – сказала я.

Отключив телефон, я быстро встала с постели. Нужно было в темпе принять душ, переодеться и привести себя в порядок. В гостиной у меня было более или менее убрано, поэтому проводить уборку не потребовалось.

Вскоре раздался звонок в дверь. Я пошла в прихожую, посмотрела в глазок и открыла дверь. В тамбуре стояла стройная светловолосая симпатичная женщина лет тридцати. На ней был брючный костюм темно-синего цвета, который очень шел к ее голубым глазам. Однако было видно, что женщина недавно плакала.

– Еще раз здравствуйте, Татьяна Александровна, – поздоровалась женщина. – Я вам недавно звонила. Я Лидия.

– Проходите, Лидия Владимировна, – пригласила я и посторонилась, пропуская Сидорову.

Проводив женщину в гостиную, я предложила ей расположиться на диване, а сама села в кресло.

– Итак, я слушаю вас, Лидия Владимировна, – сказала я.

– Как я уже сказала, моего двоюродного брата убили… отравили. У меня к вам просьба, Татьяна Александровна: пожалуйста, найдите убийцу моего брата, найдите того, кто это сделал, – сказала Лидия Сидорова и всхлипнула.

– Успокойтесь, пожалуйста, Лидия Владимировна. Скажите, полиция уже начала заниматься расследованием убийства вашего брата? – спросила я.

– Да, занимается… вроде бы. Но полицейский мне сказал, что дело непростое, улик преступник не оставил и… Понимаете, Татьяна Александровна, я поняла, что официальное расследование может затянуться надолго. А у меня – дела. Как я уже сказала, я прилетела из Новосибирска. Я не могу долго отсутствовать. Кроме того, знаете, я сомневаюсь, что полиция найдет убийцу брата. Да, они будут предпринимать действия, которые необходимо проводить в таких случаях. Но вот будет ли результат… я не знаю.

– Я поняла вас, Лидия Владимировна. Однако прежде чем я приму решение начать частное расследование, мне нужно узнать некоторые факты, касающиеся вашего брата. Назовите его имя и фамилию, род занятий, – попросила я.

– Да, конечно. Иннокентий Александрович Новостроевский, предприниматель, владелец компании «Русская кухня», – сказала Лидия Сидорова.

«Вот это да! Кто бы мог подумать!» – промелькнуло у меня в голове, едва я услышала знакомую фамилию.

– Его нашли в отеле «Серебряная звезда», в номере, – продолжала Лидия. – Он там находился с… девушками по вызову. Утром они увидели, что он… мертв. Больше никаких подробностей я не знаю.

– Вы сказали, Лидия Владимировна, что живете в Новосибирске. Давно? – спросила я.

– Да, довольно давно, – кивнула Сидорова.

– А как тесно вы общались с братом? – задала я следующий вопрос.

– Ну, мы были с Кешей довольно дружны. Но это было в детстве. Я тогда жила в Тарасове. Потом я вышла замуж и уехала в Новосибирск. Тогда наше общение с Кешей не то чтобы прервалось, но… основные события в его жизни мне были известны, но без особых подробностей.

– Ну а что вам известно о личной жизни вашего брата? – спросила я. – Супруга, дети? Семья у него была?

– Кеша не был официально женат. Одно время у него была гражданская жена. Потом они расстались, она уехала за границу. Детей у них не было. Вот, собственно, и все, что мне известно о личной жизни брата.

– Но ведь ваш брат после расставания со своей гражданской женой вряд ли вел монашеский образ жизни. Хотя бы по тому, что в его номере в отеле находились, скажем так, женщины с низкой социальной ответственностью, – сказала я.

– Да, я понимаю, что вы хотите сказать, Татьяна Александровна. Но мы с Кешей не имели такой привычки – обсуждать личную жизнь. Да, разумеется, женщины у брата были… даже такого сорта, как эти… в отеле, – сказала Лидия. – Насчет того, были ли у брата длительные отношения или же они были непродолжительными, – тоже ничего определенного сказать не могу. Просто не знаю.

– У Иннокентия Александровича есть еще родственники, кроме вас? – спросила я.

– Нет, насколько мне известно. Если только кто-то из троюродных, – ответила Лидия. – А родители Кеши уже умерли.

– А были ли у вашего брата враги? – спросила я.

– Враги? – Лидия недоуменно посмотрела на меня.

– Ну, или недоброжелатели, – добавила я.

– Не знаю даже, что вам ответить. А почему вы задали такой вопрос, Татьяна Александровна? – в свою очередь, спросила Сидорова.

– Ну, вряд ли Иннокентия Александровича убили случайно. Просто так ведь не убивают, поэтому я и спросила вас о врагах-недругах вашего брата, – объяснила я.

– Даже и не знаю, Татьяна Александровна, последнее время мы с Кешей только перезванивались. А по телефону много не расскажешь. Однако Кеша ни о чем таком мне не рассказывал. Он вообще позитивный, жизнерадостный… был. У него всегда были новые идеи, какие-то проекты. Он с таким энтузиазмом брался за дело! Да и вообще-то, Кеша был добрым и отзывчивым. Не знаю даже, кому он мог перейти дорогу…

«Добрым Иннокентий Новостроевский, возможно, и был. Однако только по отношению к своей сестре, – подумала я. – А вот со своими инвесторами он поступил очень даже не по-доброму».

– Татьяна Александровна, так что вы решили? Возьметесь расследовать убийство моего брата? – спросила Лидия Сидорова.

Сестра Иннокентия Новостроевского смотрела на меня умоляющим взглядом.

– Да, я согласна, – ответила я.

– Большое вам спасибо, Татьяна Александровна! – воскликнула Лидия. – Мне известны ваши расценки, и я уже приготовила деньги.

С этими словами Сидорова вынула из сумочки пачку купюр и протянула их мне. В свою очередь я протянула женщине свою визитку:

– Здесь, Лидия Владимировна, мои координаты, сотовый и домашний телефоны. Вы в какой гостинице остановились?

Сидорова дала мне свою визитную карточку и написала адрес гостиницы.

– А теперь, Лидия Владимировна, нам с вами необходимо составить договор. Я всегда заключаю договор со своими клиентами, когда берусь за расследование.

Мы составили договор, и женщина ушла. Мы договорились, что будем на связи.

После ухода Лидии Сидоровой я прошла в прихожую и достала из сумки черный замшевый мешочек, в котором я храню свои двенадцатигранники. Я решила не изменять уже установившейся традиции – гадать на додэкаэдрах перед тем, как взяться за расследование.

Я высыпала двенадцатигранники на журнальный столик, затем взяла их в руку. Немного подержала, согревая своим теплом, и наконец, мысленно сформулировав вопрос к «костям», метнула их на столик.

Я взглянула на комбинацию чисел и, поскольку расшифровку я знаю уже наизусть, поняла, что расследование пройдет удачно, ведь «звезды мне благоприятствуют».

Вот и славно. Я вновь положила додэкаэдры в мешочек. Теперь необходимо подкрепиться, а точнее – полноценно позавтракать. Поскольку запас продуктов у меня был, я приготовила вкусный и сытный завтрак: омлет с ветчиной, салат из огурцов, помидоров и укропа, а также тосты с клубничным джемом. И конечно же, сварила себе чашечку ароматного кофе.

Теперь можно было ехать в управление полиции, к Володе Кирьянову. Да, практически все уголовные дела, связанные с убийствами, находятся в ведении моего друга. Однако его могут вызвать куда-нибудь по службе, поэтому сначала я решила ему позвонить.

Набрав знакомый номер, я стала ждать ответ.

– Кирьянов слушает, – раздалось в трубке почти сразу же.

– Алло, Володь, это я, Татьяна.

– Привет, Тань, объявилась наконец-то! – Владимир явно обрадовался. – Как жизнь молодая?

– Отлично, вот расследование новое заказали, – сказала я.

– А-а, тогда понятно, почему ты позвонила. А я-то, наивный, подумал, что решила вспомнить о старом друге, – с грустью в голосе проговорил Кирьянов.

– Володь, клянусь чем хочешь, я всегда о тебе помню! – торжественно сказала я.

– Но в данный момент звонишь по делу, – возразил Кирьянов.

– Ну, в общем, да, не буду скрывать, – вынуждена была сознаться я. – Понимаешь, позвонила мне сегодня одна женщина. Вчера был убит ее двоюродный брат, кузен, так сказать. Сама она проживает в Новосибирске, прилетела оттуда, как только ей сообщили. Естественно, никаких подробностей она не знает. Поэтому я тебе, Володь, и звоню.

– Ну, давай приезжай. Если это дело у нас, то будут тебе все подробности, – отозвался Кирьянов.

– Да, конечно, сейчас приеду. Ты, кстати, никуда не собираешься отлучиться из управления? – на всякий случай поинтересовалась я.

– Я-то, Тань, может, и не собираюсь, однако меня могут «собрать». Так что…

– Намек поняла, уже лечу к тебе, – сказала я.

– Вот-вот. Давай пошустрее там.

Я на самом деле очень быстро собралась, а то ведь действительно: могу приехать, а Кирьянова на месте не окажется.

Для визита я выбрала легкий голубой свитер и черные джинсы. Причесав волосы и уложив их на макушке, я нанесла дневной макияж, взяла сумку и, спустившись во двор, пошла к своей машине. Заведя ее, я поехала в управление полиции.

– Да, Тань, ты действительно прибыла практически молниеносно, – встретил меня Владимир. – Давай садись и рассказывай.

– Тебе, Володь, известен такой предприниматель Новостроевский Иннокентий Александрович? – спросила я.

– Более чем. Это же владелец компании «Русская кухня», – кивнул Кирьянов.

– Да, это он. Его кузина сказала, что брата обнаружили мертвым в отеле «Серебряная звезда». Он там развлекался с проститутками.

– Верно.

– Что еще известно, Володь? – спросила я.

– Да, в общем-то, пока немногое. Эксперты работают, снимают отпечатки пальцев, ищут другие следы, но… Видишь ли, Тань, по первоначальной версии, Новостроевский был отравлен сильнодействующим лекарственным препаратом.

– Новостроевского нашли в спальне? – спросила я.

– Да, в спальне. Когда приехала опергруппа, первое, что бросалось в глаза, так это то, что сам владелец «Русской кухни» бездыханный лежит на широченной двуспальной кровати, а девицы забились в угол в гостиной. Оказалось, что накануне вечером они изрядно выпили. Да и вообще повеселились от души. В гостиной были обнаружены шампанское, коньяк, виски, ну и, естественно, закуски в виде разных фруктов и ветчины с сыром, – сказал Кирьянов. – Причем спиртного было выпито всего ничего, к закускам тоже едва притронулись.

«Интересное кино получается. Это как же так случилось, что вечеринка в номере отеля началась вечером, а труп владельца компании «Русская кухня» был обнаружен на второй день ближе к полудню? – сразу возник у меня вопрос. – И это при всем при том, что никто в номере отеля не упился вдрызг. Да это было бы и невозможно, если никто особенно не налегал на выпивку».

– Володь, послушай, но тогда что же получается? Получается, что проститутки немного выпили, чуть-чуть закусили, а потом взяли и убили Иннокентия Новостроевского? Лишили его жизни и с чувством выполненного долга легли спать? А проснувшись поутру, разыграли вселенскую скорбь напополам с большим удивлением? – спросила я.

– Тань, в этом деле много чего непонятно. Хотя следов борьбы обнаружено не было, все вещи находились на своих местах. В санузле зеркала находились в целости и сохранности, не разбиты. Все туалетные принадлежности – зубная паста, кремы, туалетная вода, полотенца – были разложены по полкам или висели на крючках. В спальне тоже все находилось в полном порядке. Ну, не считая покойника, разумеется.

– Постояльцев опросили? – спросила я.

– А как же! Но тут, понимаешь, какая штука, Тань. Некоторая часть постояльцев, проживающих в «Серебряной звезде», считают, что Иннокентий Новостроевский сам решил уйти из жизни таким вот образом.

– Серьезно? – удивилась я.

– Ну да. Кстати, и руководство отеля придерживается такого же объяснения произошедшего.

– Но послушай, Володь, если бы Иннокентий Новостроевский решил в тот вечер свести счеты с жизнью, то он не стал бы устраивать вечеринку с проститутками.

– Я полностью с тобой согласен, Тань. В том, что в «Серебряной звезде» произошло убийство, я уверен на все двести процентов. Зачем было Новостроевскому снимать виповские апартаменты в отеле, приглашать «жриц любви», заказывать дорогое спиртное и не менее дорогую закуску? Нет, конечно же, в номере отеля было совершено убийство, но обставленное так, чтобы все, и особенно правоохранительные органы, подумали, что это самоубийство. Причем убийство было совершено не спонтанно, не наобум. Наоборот, оно было заранее спланировано вплоть до самых мелких деталей.

– А девиц допросили? – спросила я.

– Допрос продолжается. В соседнем кабинете с ними работает Алексей, наш новенький, он пока стажируется. Что интересно, Тань, так это то, что «ночные бабочки» в один голос твердят, что Новостроевский заказал их в количестве аж трех. Но поутру проснулись лишь две девицы и подняли крик, когда увидели, что Новостроевский не дышит.

– А куда же делась третья их товарка? – спросила я.

– А вот этого никто не знает, – развел руками Владимир. – Более того, девицы говорят, что третью они раньше не знали. По их версии, на вечеринке в номере отеля должна была быть их знакомая. А эту Бэтти, или Иветти, или как там ее еще, они первый раз в глаза видели.

– Так что же это получается, Володь? Выходит, эта третья проститутка и отравила Иннокентия Новостроевского? И ведь способ убийства очень такой специфический, как раз для дамочек.

– Возможно, Тань, возможно, – согласился Кирьянов. – Да, эти девицы тоже выдвинули похожую версию. Дескать, эта Бэтти – «засланный казачок» – усыпила их, а Новостроевского отравила.

– А как отравила и усыпила? – спросила я. – Она что же, добавила снотворное в спиртное и отраву тоже туда? – предположила я.

– Ну, это самый простой и проверенный способ, Тань. Скорее всего, так оно и было, – согласился со мной Владимир.

– Так, а соседей Иннокентия Новостроевского по дому, в котором он проживал, опросили? – спросила я.

– Да, конечно.

– Ну и что они говорят?

– Говорят, что Новостроевский был очень вежливым и предупредительным человеком. Жил тихо, сомнительных компаний не водил.

– Ну правильно, а зачем ему их водить к себе домой? Он же в «Серебряной звезде» отрывался по полной программе. Дай мне его домашний адрес, Володь, – попросила я.

– Сейчас.

Я записала координаты Иннокентия Новостроевского.

В это время дверь открылась, и в кабинет вошел молодой светловолосый парень.

– А-а, Алексей, – кивнул молодому человеку Владимир, – проходи. А я вот как раз рассказываю Татьяне Александровне про убийство в отеле «Серебряная звезда». Татьяна Александровна – частный детектив и тоже занимается расследованием этого дела.

– Здравствуйте, – поздоровался со мной Алексей.

– Здравствуйте, – ответила я.

– Так что у тебя там, Алексей? Закончил допрашивать девушек, которые были вчера в номере Иннокентия Новостроевского? – спросил Кирьянов.

– Так точно! Допрос окончен, – по-военному четко ответил стажер. – Но ничего нового они не рассказали. Твердят, что не помнят, как уснули. А как проснулись, то обнаружили, что клиент не дышит. Но они наперебой убеждают в том, что не убивали Новостроевского.

– Ладно, Владимир Сергеевич, я пойду. Если нужно будет что-то уточнить, я позвоню, – сказала я и встала со стула.

Я вышла из управления полиции и хотела поехать в отель «Серебряная звезда», чтобы осмотреть номер Иннокентия Новостроевского и опросить постояльцев. Но, увидев, как из дверей управления выходят две девушки, внешний вид которых не оставлял сомнений в том, какой образ жизни они ведут, я подумала, что неплохо было бы проследить за «ночными бабочками». Одна из них – высокая смуглая брюнетка с каре – вызывающе громко топала пятнадцатисантиметровыми каблуками. Вторая, тоже высокая, но крашеная блондинка вела себя более спокойно. Правда, входную дверь она пнула ногой, видимо, под конец решила дать волю агрессивным чувствам.

Девицы спускались по ступенькам и эмоционально переговаривались:

– Черт принес эту Бэтти! Кто она такая ваще? Ты ее раньше видела среди наших? – спросила брюнетка.

– Не-а, ни разу. Вот же непруха какая! Ведь должна же была быть Полли! Теперь Вахтанг нас прикопает!

– Да мы-то здесь при чем? Мы, что ли, его отравили? «Прикопает»! Ну, ты скажешь тоже, Марго!

– А как ты докажешь, что это не мы? Ну, как? Если бы отыскать эту Бэтти…

– Ага, ищи ветра в поле! Что она, дура, что ли, эта Бэтти? Сделала свое дело и свалила. А нам теперь отдуваться.

– Ладно, поехали к Вахтангу, – сказала блондинка.

– Погоди, ты что? Зачем? Зачем лезть на рожон? – спросила брюнетка.

– Ха! А ты думаешь, что зашухериться будет лучше? – нервно рассмеялась Марго. – Нет, Элен, чем дольше мы будем отсиживаться, тем сложнее потом будет выпутываться из всего этого дерьма.

– Да, ты права. Ну что, вызываем такси? – спросила Элен.

– Да, давай.

Проститутки вызвали машину и поехали. А у меня возникла мысль проследить за ними. Определенно, этот Вахтанг – их сутенер. Возможно, он что-то знает, хотя не факт. Однако в любом случае, проследив за Марго и Элен, я смогу получить какую-то информацию.

Я следовала за такси на таком расстоянии, чтобы не обозначить себя. Кажется, девицы слежки не заметили.

Мы ехали в сторону Трубного района. Вскоре такси остановилось у пятиэтажки. Я припарковала свою машину на противоположной стороне улицы.

«Ночные бабочки» вышли из такси и направились во двор. Он был не очень просторный, но довольно ухоженный. Около каждого подъезда – а их было пять – росли раскидистые деревья с широкими стволами. Очевидно, что их посадили несколько десятков лет назад, настолько они успели разрастись. Собственно, и пятиэтажка тоже была старой и нуждалась хотя бы в косметическом ремонте: убрать местами отвалившуюся штукатурку, покрасить двери подъездов ну и еще что-то по мелочи. На небольшом отдалении от подъездов и на некотором возвышении находилась детская площадка с качелями, горками, песочницами и каруселями. На лавочке сидели две молодые женщины, а их дети – мальчик и девочка лет четырех-пяти – по очереди поднимались на горку и скатывались с нее.

На небольшом расстоянии от детской площадки находилось одноэтажное приземистое здание. Как раз к нему и направлялись Элен и Марго.

Я подождала, пока девицы открыли входную дверь с торца и вошли в помещение, а сама решила обойти его со всех сторон. На одной из них находилась вывеска: кафе «Арена». Фасадная часть помещения была украшена фигурками цирковых зверей – медведей, львов, тигров, а также силуэтами жонглеров и эквилибристов.

«Скорее всего, девицы сейчас будут отчитываться перед своим сутенером о том, что произошло с их клиентом Иннокентием Новостроевским в отеле», – подумала я.

Через пару минут около «Арены» остановилась белая «Тойота», и из машины вышел смуглолицый и черноволосый приземистый мужчина лет тридцати пяти. Уверенным шагом он направился к входной двери.

«Видимо, это и есть тот самый грозный Вахтанг, встречи с которым так боялись Элен и Марго, – мелькнула у меня мысль. – Надо постараться узнать, о чем они будут говорить».

Сначала я решила войти внутрь кафе и занять место неподалеку от интересовавшей меня компании. Но потом подумала, что не факт, что свободный столик будет находиться на таком расстоянии, на котором я смогу услышать разговор. Поэтому необходимо попытаться отыскать еще какой-нибудь вариант.

Я начала двигаться в сторону от парадного входа в кафе и, поскольку некоторые из окон были приоткрыты, то вскоре услышала нервные, даже истеричные женские возгласы.

– Да говорю же я тебе, Вахтанг, что первый раз видела эту девку! Да, должна была поехать Полли, я знаю. Но она не смогла. Сначала до нее невозможно было дозвониться, телефон был все время отключен. Потом она наконец-то взяла трубку. Говорит, что разболелась, типа горло болит и насморк – не продохнуть. Я спросила ее, где она все это подцепила, ведь не зима. А она объясняет, что потому как была несусветная жара, она решила намочить холодной водой простыню, закутаться в нее и лечь под вентилятор. Ну не дура? Утром, конечно, и сопли, и кашель, и температура. Но ехать-то нужно. Тогда эта дурища говорит, что вместо нее поедет Бэтти. Она типа в теме, типа уже бывала у клиента и все умеет.

– Погоди, не тараторь, – прервал девицу раздраженный мужской голос. – Какая такая Бэтти?

– А я знаю? Я особо подробно и не расспрашивала. Если говорит, что нашла себе замену, то и ладно. К тому же времени уже было в обрез, заказ-то был на трех, где же было искать? Я и согласилась на эту Бэтти…

– Черт! – рявкнул мужчина.

– Ну, не знала я, Вахтанг, что все так получится! – заныла девица.

– Так, говори, что потом случилось, – приказал Вахтанг.

– Да поначалу все хорошо было. Бэтти эта встретила нас с Марго у отеля, Полли ей сказала, где нас ждать. Ну, пришли мы все вместе в номер.

– А эта Бэтти, она как?

– Что «как», Вахтанг? – переспросила Элен.

– Не понимаешь, что ли? Совсем ум потеряла, да? Как она себя вела в номере, эта ваша Бэтти?! – снова повысил голос Вахтанг.

– Да все хорошо было, Вахтанг, я же говорю! Бэтти эта – нормальная девка так-то. Рыженькая такая, мне даже показалось, что они вроде как знакомы. Ну, этот, наш клиент и она. Смотрят друг на друга, улыбаются. Я успокоилась, расслабилась. Думаю, ну, значит, ничего страшного в том, что Полли пришлось заменить, нет. Ну и клиент тоже был доволен. Шампанским нас угостил, потом предложил всем нам «дорожку» понюхать, ну как всегда. У него это уже в привычку вошло. Говорит, чтобы взбодриться.

– Понятно. Рассказывай дальше, – коротко бросил Вахтанг. – Нюхнули вы, и что потом?

– А потом – ваще ничего не помню. В себя пришла только под утро и то потому, что Марго заорала не своим голосом.

– Ага, заорешь тут, – подключилась в разговору вторая девица. – Я же как увидела, что он лежит на постели и не дышит, сама чуть не откинулась от страха. Я ваще-то еле-еле проснулась утром после вчерашнего. Меня тоже накрыло, как никогда раньше. Правда, Вахтанг. Хочешь верь, хочешь не верь. Все прошлые разы такого и близко не было. А тут голова раскалывается, ваще ниче не понимаю. А этой Бэтти и след простыл.

Вахтанг произнес какое-то ругательство, а потом отдал приказ:

– Короче, слушайте меня. Молчите, и точка! А еще лучше спрятаться на время, где-нибудь отсидеться и не высовываться. А уж если снова начнут на допросы вызывать, то повторяйте слово в слово то, что уже сказали. Если такое случится, сразу же мне звоните. И чтоб никакой самостоятельности, понятно?

Наверное, Элен и Марго кивнули в знак согласия с сутенером, потому что ответ я не услышала.

– Значит, Полли назвала эту Бэтти своей знакомой? – спросил Вахтанг.

– Ну да. Вроде бы… – несколько неуверенно ответила одна из девиц.

– Так, ладно.

Голоса стихли, потом совсем стало тихо.

Я отпрянула от окна. Вскоре из кафе вышел Вахтанг, подошел к своей «Тойоте», завел мотор и уехал.

– Наверняка Вахтанг поехал сейчас к Полли, – предположила одна из девиц. – Будет разборки устраивать. Да, не позавидуешь ей сейчас.

– Так ей нужно раньше было думать, – возразила ей ее товарка.

– Откуда же она знала, что такое может произойти? Никто не мог предположить… ладно, пора уже перестать обсуждать эту тему. Давай лучше выпьем и закажем какую-нибудь еду.

– Идет!

Значит, Вахтанг сейчас направляется к Полли, как предположила одна из проституток. Что ж, я тоже так подумала. Действительно, сутенеру необходимо выяснить все про эту Бэтти, которая испарилась в неизвестном направлении после того, как клиент оказался мертв. Кроме того, Полли определенно требовался подробный инструктаж, ведь ее наверняка вызовут в полицию. Марго и Элен ведь уже рассказали про то, что Бэтти они раньше не видели и что ее им рекомендовала Полли.

Я подошла к своей машине, села в нее, нажала на газ и поехала вслед за белой «Тойотой» Вахтанга. Будем надеяться, что мне удастся узнать адрес, по которому проживает эта самая Полли.

Я ехала за Вахтангом, сохраняя необходимую дистанцию. Впрочем, сутенер, похоже, так и не почувствовал за собой слежки.

Белая «Тойота» остановилась у десятиэтажного дома. Я предусмотрительно поставила свою машину за полквартала от десятиэтажки. Я решила пока не покидать свою машину, а понаблюдать за действиями сутенера. В частности, меня интересовало, что Вахтанг собирается делать дальше.

Между тем сутенер вышел из «Тойоты», запер дверцу и включил сигнализацию. Затем он подошел к первому подъезду многоквартирного дома.

Я вышла из своей машины и, не торопясь, направилась к Вахтангу. Остановившись неподалеку от мужчины, я открыла свою сумку и сделала вид, что ищу в ней что-то важное.

Вахтанг между тем стал набирать цифры на панели домофона. Я бросила быстрый взгляд на панель и успела заметить номер набранной квартиры, которая там высветилась.

– Полина? Это я, открывай давай, – скомандовал сутенер.

Домофон запиликал, Вахтанг открыл подъездную дверь и вошел внутрь. Я произвела необходимые подсчеты и выяснила, что квартира Полины-Полли находится на пятом этаже. Да, пятый этаж – это не первый, как в кафе «Арена», где мне удалось подслушать разговор сутенера с проститутками. Здесь такой номер не пройдет.

Значит, мне придется подождать, пока Вахтанг выйдет из квартиры Полли, и уже тогда подняться к ней для разговора.

Я снова села в свою машину и принялась наблюдать за дверью первого подъезда, чтобы не пропустить выхода Вахтанга на улицу. Нельзя было сбрасывать со счета и такой вариант, при котором Вахтанг может выйти из подъезда вместе с этой Полли. Зачем? Ну, мало ли. Ведь мне неизвестно, до чего они договорятся. Может быть, сутенер захочет проверить девицу и повезет ее куда-нибудь. Например, к этой самой Бэтти. Ведь это же была инициатива Полины отправить вместо себя в номер к Новостроевскому эту девицу.

Это был бы самый удачный вариант отыскать Бэтти. Ведь то, что она пропала из номера, в то время как остальные проститутки находились на месте, вызывает очень серьезные подозрения. Хотя, конечно, стопроцентной уверенности в том, что это именно Бэтти отравила Иннокентия Новостроевского, нет, но…

Пока Вахтанг находился в квартире Полины, я размышляла над фактами. Итак, Иннокентий Новостроевский заказал в номер трех проституток. В номере было спиртное: и для «прекрасных дам» – шампанское, и для самого хозяина – кое-что покрепче. Однако, как рассказала в кафе одна из девиц, Иннокентий Новостроевский не остановился на выпивке, а угостил своих гостей и угостился сам «дорожкой». По словам девицы, это было не в первый раз и вроде бы уже вошло в привычку занюхивать «дурь» на таких вот «посиделках». Однако на этот раз гости баловались, вероятно, не совсем обычным наркотическим веществом. Иначе с чего бы это Марго и Элен полностью «отрубились» и находились в невменяемом состоянии почти до самой середины следующего дня?

С другой стороны, маловероятно, что Иннокентий Новостроевский решил поэкспериментировать с новым, сильнодействующим наркотиком. Ведь раньше-то, опять-таки по словам девиц, он «нюхал» исключительно для того, чтобы немного раздухариться. Вряд ли он собирался совсем вырубиться из процесса.

Поэтому какой можно сделать вывод? Только один, а именно: новый сильнодействующий наркотик появился в номере Иннокентия Новостроевского отнюдь не случайно. И принесла его неизвестная Марго и Элен – Бэтти. Предположительно, новенькая Бэтти была подругой Полли, но это еще предстоит выяснить. Собственно, необходимо будет выяснить и тот факт, а «случайно» ли заболела Полина? Ведь с проститутками она говорила по телефону, а сопли и кашель сымитировать проще простого.

Тогда какой же из всего этого напрашивается вывод? Вполне возможно, что Полина и Бэтти были в сговоре. Кто-то нанял Бэтти для того, чтобы она отравила Иннокентия Новостроевского. То есть Бэтти принесла в номер действительно смертельный наркотик и подменила его, но только Иннокентию. Тогда почему Марго и Элен остались живы? Ну, возможно, они угостились исключительно «дурью», которую им предложил Иннокентий.

Итак, первый вывод: исполнителем убийства Новостроевского является Бэтти. Но заказчик, по всей видимости, не она. От нее требовалось только проникнуть в номер к Иннокентию под видом проститутки, пронести отраву и совершить подмену. И она с этим вполне справилась. А далее девица, воспользовавшись тем, что Марго и Элен спят наркотическим сном, а хозяин – мертв, благополучно покидает отель.

Да, теперь картина убийства Иннокентия Новостроевского вырисовывалась все яснее и яснее. Естественно, Иннокентий не собирался закидываться «дурью» под завязку. Иначе – весь вечер, весь праздник насмарку. Да и «отрубившиеся» проститутки предпринимателю тоже были без надобности. Этак можно было бы кайфануть и в одиночестве. Видимо, кто-то, заранее понаблюдав за распорядком Новостроевского и изучив его, решил свести с ним счеты вот таким вот образом. И определенно этот кто-то был, мягко говоря, зол на него и смертельно обижен.

Итак, преступление выглядит следующим образом. Заказчик разрабатывает план убийства. Центральное место в нем отводится некоей Бэтти. Марго и Элен ее не знают. Далее Бэтти подменяет наркотик на сильнодействующий препарат, и Иннокентий Новостроевский оказывается мертв уже ночью. Марго и Элен спят до утра в наркотическом угаре, а Бэтти исчезает из отеля, убедившись, что задание выполнено. Времени для сокрытия следов более чем достаточно, ведь почти до полудня об убийстве ничего не было известно.

И где же теперь искать эту Бэтти? Только она может вывести следствие на того, кто решил убить предпринимателя, на того, кто его заказал.

Значит, заказной характер убийства Иннокентия Новостроевского не вызывает сомнений. И это безусловно. Ведь практически все предприниматели, все бизнесмены, что называется, ходят под богом. У всех у них имеются враги.

Что же касается конкретно Иннокентия Новостроевского, то врагов у него… Да вот хотя бы те же самые обманутые им инвесторы, которым он не захотел платить проценты. И первый из них – Ростислав Викторович Простовойтов. Мог заместитель председателя комитета по ЖКХ администрации Тарасова «заказать» предпринимателя Иннокентия Новостроевского? А почему бы и нет? Ведь владелец компании «Русская кухня», как говорится, «зажал» приличную сумму. Вот и мотив для убийства.

Однако существует одно «но». Ростислав Простовойтов во всей этой истории не хотел «светиться». Для этого он пригласил меня для разговора к себе в коттеджный поселок. Иными словами, Простовойтов планировал вернуть свои проценты «малой кровью»: с помощью следователя, который официально занимался делом обманутых инвесторов. Однако сам чиновник предпочитал держаться в тени. В итоге Ростислав Простовойтов занял выжидательную позицию. И выдержки, как мне показалось, ему не занимать.

Но все-таки Простовойтова как возможного заказчика убийства Иннокентия Новостроевского пока вычеркивать из списка подозреваемых рано. Вполне вероятно, что чиновник уже договорился с киллером, а потом решил рассказать мне о своих проблемах. А на самом деле он уже все продумал и понял, что законным путем получить вложенные средства у него не получится. Таким образом, встреча со мной была ему нужна для того, чтобы отвести от себя подозрения. Ведь, по его словам, Простовойтов хотел законным путем получить вложенное в компанию «Русская кухня» и занимался он всего лишь сбором информации, а не подготовкой убийства и поиском исполнителя.

Я вспомнила, как Ростислав Простовойтов говорил, что на дворе не лихие девяностые годы и что он не стал бы применять паяльники и утюги, однако… Паяльники и утюги Простовойтов задействовать бы не стал, а вот отправить на тот свет недобросовестного партнера другим способом вполне мог.

Но останавливаться на одной лишь фигуре Ростислава Простовойтова было бы неправильно.

Кто же еще мог быть заинтересован в устранении Иннокентия Новостроевского?

Додумать эту мысль я не успела, потому что из первого подъезда вышел Вахтанг. Но вышел мужчина один, Полли с ним не было. Стало быть, сутенер все вопросы, связанные с проникновением таинственной Бэтти в номер к Иннокентию Новостроевскому, решил непосредственно на месте, то есть в квартире Полли.

Я решила, что теперь настала моя очередь задать Полли вопросы, связанные с Бэтти, и, дождавшись, пока из подъезда вышла группа веселых молодых людей, вошла внутрь. Звонить по домофону заранее я не стала. Вряд ли проститутка пустила бы меня к себе в квартиру для разговора. К тому же номер ее квартиры уже вычислила, когда Полли звонил Вахтанг.

На лифте я поднялась на пятый этаж и позвонила в квартиру.

– Вахтанг! Это опять ты? – послышался женский голос, и входная дверь открылась.

– Вы Полли? – спросила я и предусмотрительно поставила ногу в дверной проем, увидев панику на лице девицы, длинноногой, стройной блондинки с пухлыми губами, тонкой талией и упругой грудью, когда вместо Вахтанга она увидела меня.

– Откуда вы…

Девица была в явном смятении, она теребила поясок короткого полупрозрачного пеньюара и не знала, что предпринять.

– Полли, нам необходимо поговорить, – решительно сказала я и, отстранив хозяйку, прошла внутрь квартиры.

В большой комнате, которая, по-видимому, служила гостиной, был жуткий беспорядок. На разобранном диване валялись платья, джинсы, блузки и предметы нижнего дамского белья. Кресло, стоявшее рядом с диваном, тоже было завалено каким-то барахлом. Правда, еще одно кресло было относительно свободным. Я взяла кучу непонятно какой одежды, лежавшей на нем, и перенесла ее на первое кресло.

– Садитесь, Полли, – сказала я и села в кресло.

Полли села на край дивана, отодвинув одежду в сторону.

– Вас ведь Полиной зовут? – спросила я.

– Да, Полиной. Астафьева Полина я. А Полли… ну, это у нас… так принято.